Введение в курс наук богословских

Вступая в курс Богословских наук, необходимо прежде изложить некоторые предварительные понятия, именно – показать: 1) что такое Богословие, 2) какие его начала, 3) каково его достоинство, 4) какой его состав, наконец, 5) какой метод изложения и изучения его.

Богословие, Ф εоλоγια, по буквальному значению своему, есть слово о Боге, по употреблению же, в различные времена, имело не одинаковое значение. Святые Отцы Церкви название сие прежде всего (Дионисий Ареопагит) усвояли Священному Писанию, поскольку оно есть слово о Боге и от Бога. ¹ Потом именем Богословия стали называть, кроме Св. Писания, и всякое учение об истинах христианских, и в сем знаменовании оно употреблялось иногда обширнее – в приложении к учению о Боге и богопочтении вообще; иногда теснее – в приложении только к учению о Пресвятой Троице, ² в каковом смысле св. Григорий Назианзин назван Богословом; иногда еще теснее – в приложении к учению собственно о втором Лице Пресвятой Троицы или о Боге Слове, в каковом смысле, по свидетельству св. Златоуста, назван Богословом св. Иоанн Евангелист; ³ или же еще теснее – в приложении к учению о воплощении Бога Слова (у св. Афанасия Александрийского). Наконец уже в ХII веке под именем Богословия стали разуметь в школах систематическое и учебное изложение всех христианских истин о Боге и о богопочтении. ⁴

Таким образом, как из буквального значения, так и из употребления слова, видно, что существенный предмет Богословия есть БОГ. Но как Бог может быть предметом изучения и науки? Для этого необходимо, чтобы между Богом и человеком было взаимное отношение, по которому бы, во-первых, Бог явил свои свойства и действия и открыл свою волю человеку; во-вторых, человек имел со своей стороны способность воспринять сие откровение Божие и поставить себя в должное соответствие с Его волею. И действительно есть таковое отношение между Богом и человеком. В сем несомненно удостоверяет: а) здравый разум, который, признавая Бога Творцом всего сущего, вместе с тем не может не признавать Его и верховным Владыкой всего и не сознавать зависимости всех тварей, а следовательно, и человека, от Его творческой и промыслительной силы; б) совесть, которая всегда носит в себе живейшее сознание этой зависимости, и оно ничем не может быть истреблено, хотя и бывает иногда заглушено; всего яснее – в) всеобщее согласие в сем всех народов, которые во все времена и на всех степенях своего бытия всегда обнаруживали и обнаруживают более или менее ясное и живое признание своей зависимости от некоего высшего Существа – Бога. Таковое взаимное отношение между Богом и человеком, состоящее со стороны Бога в откровении человеку своих свойств и действий и своей воли, а со стороны человека в восприятии сего откровения и соответствии с ним, или же в познании и почитании Бога, – называется религией, т. е. по буквальному значению сего слова (от ligo, religo) и по существу дела, союзом, связью, или же заветом Бога с человеком. ⁵ Сие-то и составляет предмет науки Богословия.

Основание союза Бога с человеком или религии положено в глубине существа человеческого самим Богом при самом сотворении человека – в образе Божием, который Бог даровал человеку, сообщив ему в нем первое о Себе откровение, в силах разума и совести, способных воспринять и хранить даруемое Богом откровение. То, что может быть определено касательно религии, или богопознания и богопочтения, собственными силами разума человеческого, на основании остатков сего первобытного откровения, называется религией или богопознанием естественным, и составляет предмет умственного или философского Богословия. Но поскольку со времени падения человека, по причине повреждения природы человеческой, сие первобытное откровение Бога человеку затмилось в его духе, почему и религия, на нем основанная, не может быть удовлетворительна, и кроме того, по свидетельству опыта, были и есть религии разнообразные и, следовательно, ложные, так как истинная религия может и должна быть только одна: то Бог не оставил человека руководствоваться в деле религии одним только разумом и первобытным откровением, но даровал ему другое – яснейшее откровение, чрез которое сообщил единую, истинную и совершеннейшую религию. Это есть религия христианская. И сия-то религия, именуемая, в отличие от естественной, откровенною, составляет собственно предмет Богословия, и оно посему есть наука о религии Христианской.

Божественное Откровение, чрез которое сообщена людям религия христианская, дано человеческому роду, сообразно с его потребностями, не вдруг, а постепенно, в продолжение многих веков. Оно началось тотчас после падения первого человека, и продолжалось сперва чрез устное предание, потом заключено в писание Пророками, наконец довершено самим единородным Сыном Божиим Иисусом Христом и передано Апостолам, а ими проповедано человеческому роду. По сей причине христианская религия сообщена не в виде правильной системы, но исторически и по частям, – так, как требовало состояние человеческого рода в различные времена и частные обстоятельства лиц, которым она сообщалась, и времен, в которые сообщалась. Богословие, излагая религию христианскую, для успешнейшего изучения оной, собирает и приводит истины её в один целый и правильный систематический состав науки. С другой стороны, и систематическое изложение религии христианской может быть не одинаково по своему объему, но или только общее и краткое, предлагая одни начатки религии, сколько нужно для первоначального обучения, и составляя млеко для младенцев христианства (1Кор. 3:1, 2; 1Пет. 2:2); или же подробное и полное, объемлющее религию со всех возможных сторон, будучи таким образом твердою пищей для возросших в разумении христианства и ведущихся на совершение (Евр. 5:42–14; 6:4). В первом виде религия христианская составляет предмет Катехизиса, а в последнем собственно Богословия, и оно посему есть систематическое, и притом полное и основательнейшее изложение Христианской религии.

Проповеданная в Ветхом Завете Пророками, а в Новом Завете самим Иисусом Христом и Его Апостолами, религия Богооткровенная предана последующим векам двумя способами: частью в письмени, частью устно, как указывает на сие св. апостол Павел: «стойте и держите предания, им же научистеся или словом, или посланием нашим» (2Сол. 2:15), и принятая вселенской Церковью, определённая и изложенная ею, в ней непрерывно сохраняется во всей полноте и чистоте, почему Апостол называет ее столпом и утверждением истины (1Тим. 3:15). Итак, Богословие, излагая религию христианскую в систематическом виде, имеет непременный долг воспользоваться надлежащим образом сими готовыми источниками, т. е. Священным Писанием и Священным Преданием, равно как и готовым руководством при «употреблении оных, т. е. свидетельством вселенской Церкви. И сие-то составляет главный и существенный характер истинного Богословия, и именуется православием (о̓ρτοδοξια), а наука, запечатленная сим характером – православной (о̓ρτοδοξιοζ), или Богословием православным. Посему в понятие о Богословии необходимо входит еще следующая черта: оно есть систематическое изложение истин христианской религии в духе православия, т. е. на основании Св. Писания и св. Предания, по разуму вселенской Церкви.

Цель, для которой дано человеческому роду Божественное Откровение и чрез него сообщена святейшая религия христианская, есть та, чтобы научить человека познанию единаго истинного Бога и Его святой воли, и чрез то доставить ему живот или спасение вечное (Ин. 17:3; Рим. 12:2), или же умудрить во спасение верою, яже о Христе Иисусе (2Тим. 3:15). Посему и Богословие имеет в виду не иное что, как споспешествование каждому учащемуся в успешнейшем достижении сей же самой цели. Мы проповедуем, по слову Апостола, наказующе всякаго человека и учаще всякой премудрости, да представим всякаго человека совершенна о Христе Иисусе (Кол. 1:28). Поскольку же в Церкви Христовой, по богоучрежденному порядку, есть некоторые лица, которые обязаны не только сами знать святейшую религию Христову, но и преподавать оную другим, и не только созидать собственное спасение, но и спасение других; с другой стороны, поскольку, кроме единой истинной религии Христианской, есть религии ложные, и самая христианская религия некоторыми обществами христианскими исповедуется неправо: то Богословие, кроме общей цели, имеет в виду еще особенную цель – ту, чтобы образовать людей, по слову Апостола, сильных и утешати в здравом учении, и противящияся обличати (Тит. 1:9), т. е. как способных преподавать истинное познание о религии христианской другим, так и могущих состязаться с неверующими и неправоверующими, и чрез сие употреблять религию христианскую во спасение не только свое, но и других.

Таким образом из всех, доселе изложенных, понятий, само собой вытекает следующее полное определение Богословия: Православное Богословие есть наука, излагающая в систематическом порядке, на основании Св. Писания и св. Предания, по разуму вселенской Церкви, истины христианской религии, для полного и основательного познания и успешного употребления оной учащимися во спасение свое и других.

Поскольку характер православного Богословия состоит в том, чтобы оно основывалось на истинных началах: то, изложивши понятие о нем, необходимо яснее определить его начала. Начало в Богословии должно различать: 1) источное, 2) руководительное.

Источное начало Богословия, откуда т. е. получает оно свои истины и почерпает свои доказательства, есть Божественное Откровение. Поскольку же Божественное Откровение сообщено двумя способами: способом писания и способом предания, то и Богословие заимствует свои истины и почерпает свои доказательства а) из Священного Писания, б) из Св. Предания.

Под именем Священного Писания разумеются книги, написанные в Ветхом и Новом Завете, по вдохновению Святого Духа, и потому именуемые богодухновенными. Сия богодухновенность, состоящая в том, что святые писатели все, что ни писали, писали по непосредственному возбуждению и наставлению Святого Духа, так что не только предохраняемы были Им от заблуждений, но и положительно получали как мысли, так и слова, хотя без насилия их естественных способностей, – несомненно открывается: а) из самого содержания Писания: ибо в нем весьма много такого, что совершенно превышает силы обыкновенного разума человеческого, например, глубочайшие таинства Пресвятой Троицы, искупления, воплощения, также пророчества, б) Из состояния и характера писателей: ибо они ясно ощущали и сознавали в себе непосредственное действие Святого Духа и засвидетельствовали сие пред другими многочисленными чудесами (Втор. 18:18; Иер. 1:6; 7; Исх. 17:14; Пс. 44:2). в) Из слов апостола Павла во 2-м послании к Тимофею 3:16, где он прямо называет Ветхий Завет богодухновенным; равно как и апостол Петр говорит, что не своею волею, но от Святаго Духа просвещаема глаголаша святии Божии человецы (2Пет. 1:21). Касательно же Нового Завета апостол Павел говорит также, что Апостолы ум Христов имеют (1Кор. 2:16), и что в деле служения новому завету они и помыслить ничего не могут от себя, но довольство их от Бога (2Кор 3:5, 6). г) Из того, что сам Иисус Христос обещал Апостолам ниспослать, и действительно ниспослал Духа Святого для того, чтобы Он научил их всему, воспомянул им все и возвестил грядущая (Ин. 14:26; 16:13); обещал также дать им уста и премудрость (Лк. 21:15), которые, без сомнения, если необходимы были им и во всякое время, то тем более тогда, когда они излагали в письмени учение Иисуса Христа для всех последующих времен. д) Из необыкновенного действия слова Божия на сердце человека и благотворных последствий, коими сопровождалось и сопровождается убеждение в истинах, сообщаемых им, как для частных людей, приемлющих оные с верою, так и для целых народов и всего человечества. Ибо нет никакого сомнения в том, что ничто не принесло и не приносит столько истинного блага человеку, сколько истины, проповеданные в св. Писании.

Кодекс Св. Писания состоит:

а) Из книг Ветхого и книг Нового Завета. Первые суть те, которые написаны богодухновенными мужами до Рождества Христова, а вторые те, которые написаны по Рождестве Христове;

б) Из книг канонических и неканонических. Канонические суть те, кои приняты Церковью за несомненно богодухновенные, и потому за подлинный источник учения Христианского и правило веры и деятельности для христиан. Будучи определен 85 правилом апостольским, также правилами Соборов Лаодикийского и Карфагенского и св. Афанасия Александрийского,⁶ Канон состоит из следующих книг: 1) Ветхого Завета: пяти Моисеевых, Иисуса Навина, Судей, Руфи, 4-х Царств, 2-х Паралипоменон, 1-й Ездры, Неемии, Есфири, Иова, Псалмов, Притчей Соломоновых, Екклезиаста, Песни Песней, 4-х Пророков великих: Исаии, Иеремии с Плачем его и книгой Варуха, Иезекииля, Даниила, и двенадцати малых пророков: 2) Нового Завета: четырех Евангелий, Деяний Апостольских, семи Соборных Посланий, четырнадцати Посланий апостола Павла и Откровения Иоанна Богослова. Неканонические книги суть те, которые хотя находятся в священном кодексе Библии и употребляются в Церкви, но наравне с каноническими и богодухновенными не считаются. Это: книга Товита, Иудифь, Премудрости Соломоновой, Премудрости Иисуса сына Сирахова, вторая и третья книга Ездры, три книги Маккавейские, а равно и некоторые места, находящиеся в книгах канонических.⁷

Св. Писание, содержащееся в исчисленных книгах, служит источным началом Богословия

а) Книгами каноническими как Ветхого, так и Нового Завета, поскольку они составляют единое целое, и одни другими восполняются и объясняются, и на их нераздельном союзе зиждется спасительное ведение религии Христовой, как говорят св. апостол Павел: «наздани на основании апостол и пророк, сущу краеугольну самому Иисусу Христу» (Еф. 2:20).

б) При свидетельствах из книг Св. Писания канонических полезно для богослова употребление и прочих, находящихся в священном кодексе, неканонических книг, поскольку и они приняты Церковью, как содержащие в себе истинное и непогрешительное учение.

Из тех и других книг Богословие заимствует:

а) Истины, буквально содержащиеся и выраженные в ясных словах (κατά ρητόν), – как например, догмат о Божестве Иисуса Христа буквально содержится в словах Апостола: «велия благочестия тайна, Бог явися во плоти (1Тим. 3:16), равно как и многие другие;

б) Истины, хотя буквально не выраженные, но выводимые из каких-либо мест чрез правильное умозаключение (κατά διάνοιαν), например, об Иисусе Христе говорится в Св. Писании иногда как о простом человеке, иногда как о Боге: отсюда догмат о единстве лица и двух естествах во Иисусе Христе.

Хотя в Священном Писании заключены все главные истины, необходимые ко спасению; однако некоторые частные истины, потребные, впрочем, к вере и деятельности христианской, не содержатся в нем явно, например, о видимых принадлежностях и обрядовой стороне Таинств, о знамении креста и прочее. С другой стороны, Священное Писание хотя для всей Церкви совершенно ясно, но для частных людей и для каждого члена Церкви порознь не равно ясно и вразумительно, как то апостол Петр свидетельствует о посланиях св. апостола Павла (2Пет. 3:16) и удостоверяет опыт; и потому не все способны и имеют право толковать оное, и если бы всякий толковал его по-своему, это значило бы искажать и унижать его. Посему Церковь православная, кроме Священного Писания, принимает еще Предание, как второй источник, в котором также содержится Божественное Откровение. Под именем же Св. Предания разумеются догматические, обрядовые и исторические истины, не содержащиеся буквально в Священном Писании, впрочем, совершенно согласные с ним, принятые устно, как божественные, или непосредственно от самого Иисуса Христа, в то время, когда Он по воскресении своем являясь деньми четыредесятми, беседовал с учениками, яже о царствии Божии (Деян. 1:3), или посредственно – от Апостолов их преемниками, и сохранённые во вселенской Церкви непрерывно от самых первых времен. Действительное существование в Церкви и несомненная важность таковых апостольских преданий очевидны:

а) Из священного Писания. Апостол Павел говорит ефесским пресвитерам, что он только сказал им всю волю Божию (Деян. 20:27), но нигде не говорит, что написал. Посему Солунянам пишет, чтобы они помнили и соблюдали не только то, что он писал им, но и то, что говорил: стойте и держите предания, имже научистеся или словом или посланием нашим (2Сол. 2:15); и повелевает им о имени Господа Иисуса Христа отлучатися от всякаго брата безчинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от него (там же – 3:6). Тимофея также убеждает: о Тимофее, предание сохрани (1Тим. 6:20), и Коринфян хвалит: хвалю вы, братие, яко вся моя помните, и якоже предах вам, предания держите (1Кор. 11:2). (Сюда относятся еще места: Ин. 20:30; 31; 21:25; 2Тим. 1:13; 2:2; 2Ин. 12; 3Ин. 13).

б) Из самых древних примеров Церкви как ветхозаветной, так и новозаветной. От Адама до Моисея истинная вера и благочестие сохранялись в Церкви Божией без писания, единственно устным преданием. Равно и в новозаветной Церкви Евангелие сперва проповедано было самим Иисусом Христом и Апостолами устно и сохранялось и распространялось чрез предание; писания же св. Апостолов, явившиеся уже в последствии времени, были только кратким напоминанием подробного устного учения (2Ин. 12; 3Ин. 13:14). Почему и в то время, когда кончен был Канон книг новозаветных, который между тем и сам утверждается главным образом преданием, – предания апостольские были во всеобщем употреблении у св. отцов Церкви, и почитались не менее важными и необходимыми, как и Писание. Так на Вселенских Соборах отцы сражали еретиков не только Писанием, которым защищались и еретики, но особенно преданиями отцов. Св. отцы VII Вселенского Собора изрекли: «храним не нововводно все писанием или без писания установленная для нас предания», и руководство преданием наименовали «царским путем».⁸

в) Из свидетельств отцов Церкви. Св. Ириней говорит: «все, желающие знать истину, должны обращаться к преданию, известному во всем мире».⁹ Василий Великий говорит: «из соблюденных в Церкви догматов и проповеданий, некоторые мы имеем от письменного наставления, а некоторые прияли от апостольского предания по преемству в тайне: и те, и другие имеют одну и ту же силу для благочестия». Далее он показывает необходимость преданий: «ибо ежели отважимся отвергать неписанные обычаи, как будто не великую важность имеющие, то непременно повредим Евангелие в самом главном, или паче – от проповеди апостольской оставим одно пустое имя». После сего указывает несколько примеров преданий самых необходимых: о кресте, о молитве на восток, об образе совершения таинства Причащения, об освящении воды и мира для таинств Крещения и Миропомазания, о троекратном погружении. Наконец, указывает и причину, по которой не все первоначально написано: «многое отцы наши сохранили в недоступном любопытству и выведыванию молчании, быв основательно научены молчанием охранять святыню таинств. Ибо какое было бы приличие писанием оглашать учение о том, на что некрещенным и воззреть не позволительно?»¹⁰ Св. Златоуст говорит: «не все предали Апостолы чрез писание, а многое также без писания: но то и другое достойно веры. Посему мы почитаем достойным веры и предание. Предание есть, – ничего более не ищи». ¹¹

Священное Предание, или слово Божие неписанное, служит в Богословии началом

а) Правильного разумения и изъяснения Св. Писания и непогрешительного вывода следствий как вообще, так особенно в тех местах оного, которые содержат в себе учение о глубочайших и таинственных истинах веры, каковы например, таинство Пресвятой Троицы, таинство воплощения и подобное, а равно и тех, которые с первого раза не довольно вразумительны и заключают в себе какие-либо истины не столько в букве своей, сколько в духе, но которые, без сомнения, были совершенно понятны для св. Апостолов и для мужей им современных, коим были передаваемы, быв объяснены им устно. Таковы, например, догматы: о приснодевстве Богоматери, о почитании и призывании святых и подобное.

б) Тех истин, которые, хотя в писании не изложены, однако же необходимы к вере и деятельности христиан. Сюда относятся как некоторые догматы и постановления христианские, например, об образе совершения таинств, о почитании св. икон, о поминовении усопших, о св. постах, – так в особенности все учение о церковной обрядности и чиноположении церковного богослужения. Употребляемое таким образом Священное Предание, поскольку есть также слово Божие, как и Писание, без всякого сомнения, имеет в Богословии одинаковую с ним важность и достоинство.

Священное Писание и Св. Предание заключают в себе всю полноту религии христианской, и кроме и вне их нет и не может быть никакого нового откровения Божественного, касающегося религии (Гал. 4:8, 9). Но дабы употребление их в Богословии было непогрешительно, и спасительное дело познания святейшей религии Христовой, на них основанное, было несомненно, твердо и незыблемо, – для сего должно пользоваться ими не иначе, как под надежным и верным руководством. Таковым руководством, или руководительным началом в Богословии, как само собой очевидно, не может быть какой-либо частный авторитет одного или нескольких богословов, поскольку частные лица всегда могут погрешать и заблуждаться; а может и должен быть всеобщий голос вселенской Церкви, т. е. согласное и единодушное свидетельство христианских пастырей и учителей всех, а преимущественно первых веков христианства, в которые насаждена и утверждена Церковь Христова во вселенной. Ибо вселенская Церковь есть столп и утверждение истины, как говорит Апостол (1Тим. 3:15), поскольку ей вверен Иисусом Христом залог святейшей религии Его, и она есть сокровище-хранительница слова Божия, как письменного, так и устного, в которую, по словам св. Иринея,¹² Апостолы в полноте положили все, что принадлежит истине, и которая сама, по Божественному обетованию, непрерывно сохраняется неразлучно пребывающим с ней Иисусом Христом во вся дни до скончания века (Мф. 28:20), и Духом Святым, наставляющим ее на всякую истину (Ин. 14:16, 26). Посему непременно должен обращаться к ней православный богослов, в ней искать и истинного разумения Св. Писания, и истинных, несомненных апостольских Преданий, и её голосом поверять и утверждать свое учение. Голос же вселенской Церкви содержится:

а) В древнейших символах, т. е. сокращенных исповеданиях веры, принимавшихся согласно всей Вселенской Церковью издревле и во все времена за несомненное правило веры и деятельности. Таковы например, символ апостольский, символ никео-константинопольский, символ св. Афанасия александрийского, символ св. Григория неокесарийского, в которых заключен истинный дух Св. Писания и Св. Предания о главнейших догматах христианских.

б) В согласном и всеобщем употреблении во вселенской Церкви с древнейших времен каких-либо верований, обычаев и постановлений; таковы, например, истина приснодевства Богоматери, крестное знамение, крещение младенцев, посты, праздники, обряды, совершаемые при таинствах и подобное.

в) В деяниях и постановлениях Соборов, как вселенских, так и поместных, принятых всей Церковью, поскольку на сих Соборах отцы и учители Церкви, действуя с общего, единодушного взаимного согласия, не новые составляли догматы веры, или издавали правила деятельности, но определяли и утверждали древние, откровенные в Писании или Предании, например, догмат о Божестве Иисуса Христа и Духа Святого, о двух естествах в Иисусе Христе, постановления о почитании св. икон, о постах и подобном.

г) В писаниях св. отцов, которые с одной стороны по близости своей к временам апостольским, а с другой – по святости жизни и чистоте богопросвещенного ума своего, могли излагать только здравое, истинное и совершенно согласное с Божественным Откровением учение об истинах религии. Почему многие из их писаний одобрены всей Церковью на Соборах, и некоторые из них сами наименованы вселенскими учителями и столпами православия. Употребляемое таким образом, т. е. в смысле только руководительного начала в Богословии, свидетельство вселенской Церкви имеет в нем несомненную важность и не меньшую силу, как и Божественное Писание, и поскольку «виновник того и другого есть один и тот же Святой Дух, то все равно – от Писания ли научаться, или от вселенской Церкви… Вселенская Церковь, так как она никогда не говорила и не говорит от себя, но от Духа Божия, никак не может погрешать, ни обманывать, ни обманываться, но, подобно Божественному Писанию, непогрешима, и имеет всегдашнюю важность».¹³

Что касается до значения разума в науке Богословия, то о сем должно заметить следующее:

1) Он не может быть ни источным началом богословских познаний, так чтобы из него одного выводить, и на нем одном утверждать какие-либо богословские истины; ни руководительным началом, тем менее верховным судией богословских истин, почерпаемых из Откровения, так чтобы подводить или приспособлять оные к его началам. Ибо сие как не сообразно с его ограниченностью, а особенно с его повреждением в настоящем состоянии, по которому он, по слову Премудрого, едва разумевает, яже на земли, и яже в руках с трудом обретает, а тем более не может постигнуть сам собой яже на небесех (Прем. 9:16); так и с достоинством и с целью Божественного Откровения, которое, как произведение бесконечного разума Божия, может и должно быть выше разума человеческого, и притом дано не для того, чтобы удовлетворять притязаниям разума и подлежать его суду, а чтобы пленить его самого в послушание Христово (2Кор. 10:5), и доставить необходимую помощь и спасение как ему, так и всей душе падшего человека. Но вместе с сим

2) Несомненно и то, что деятельность разума в Богословии весьма уместна, и для Божественного Откровения, при надлежащем употреблении, не только не опасна, но и полезна и самим Откровением допускается. Не опасна, поскольку един есть Виновник и разума и Откровения, и, следовательно, между ними нет и не может быть действительного противоречия. Полезна, поскольку без участия его легко могут примешиваться к вере заблуждения, предрассудки, суеверия, или и самая правая вера будет легкомысленна и зыбка, тогда как при надлежащем участии разума может быть свободна от сих недостатков. Допускается самим Откровением. Так Иисус Христос говорит: испытайте Писаний (Ин. 5:39), и Сам отверз ум ученикам своим разумети Писания (Лк. 24:45); равно и апостол Павел внушает ученикам своим: вся же искушающе добрая держите (1Сол. 5:21): и еще: о сем молюся, да любовь ваша еще паче и паче избыточествует в разуме и во всяком чувствии, во еже искушати вам лучшая (Флп. 1:9; 10); также и апостол Иоанн пишет: возлюбленнии, не всякому духу веруйте, но искушайте духи, аще от Бога суть (1Ин. 4:1). Откровение предохраняет нас только от суесловий и прекословий лжеимённого разума, взимающегося на разум Божий, и от тщетной лести и философии по стихиям мира, а не по Христе (1Тим. 6:20, 21; 2Кор. 10:5; Кол. 2:8). Следовательно

3) Участию разума в Богословии нужно только указать должную меру и правило. Сие определяет апостол Павел, когда говорит, что разум должен быть пленен в послушание веры, т. е. он должен быть в Богословии только служебным орудием науки. Его деятельность должна состоять в том, чтобы, приемля с совершенным послушанием богооткровенные истины, а) способствовать наилучшему усвоению оных; для сего – его дело собирать и приводить в один целый и правильный состав науки истины религии, изложенные в Св. Писании и в Св. Предании по частям и в разных местах, уяснять их посредством верных и точных определений, указывать основания, на которых они утверждаются, и выводить правильные следствия и заключения; б) способствовать приложению к делу истин Христианских; для сего – его долг показывать употребление их в жизни и деятельности христианина, извлекать из них благотворные нравственные уроки и руководствовать к успешнейшему осуществлению их, как в себе, так и в других; наконец в) способствовать ограждению христианской религии от неверия и неправоверия; для сего – его дело разрешать недоумения, сомнения и возражения, какие могут быть по духу того или другого времени от противников истинной религии, как в рассуждении достоинства, святости, благотворности и необходимости её вообще, так и касательно каких-либо частных её истин.

Наука Богословия, сколько бы ни была совершенна, без сомнения, ниже в сравнении с подлинными источниками Божественного Откровения, из которых почерпаются богословские истины, – поскольку есть дело разума человеческого, хотя и действующего в послушании веры: но при всем том имеет и неоспоримое достоинство как а) сама по себе, так б) по сравнению с другими науками.

Рассматриваемое само по себе, Богословие имеет несомненное достоинство в том отношении, что

а) В нем святейшие истины христианской религии предлагаются в одном общем обзоре, во взаимной связи и последовательности, уяснённые и изложенные вразумительно совокупным трудом не одного, но многих, и, следовательно, готовые и приспособленные к удобному принятию и разумению для всякого учащегося.

б) Как свойство разума человеческого таково, что он все познания свои стремится возвести на степень систематического ведения, и только таким ведением удовлетворяется: то Богословие, сообщая таковое же ведение о религии христианской, сим самым делает оное для разума удовлетворительным, и утверждает в нем с надлежащей отчётливостью и основательностью.

в) В особенности же для будущих пастырей Церкви полезно и нужно систематическое изучение христианской религии, как наиболее сообразное с целью служения их. Ибо им надлежит быть, по слову Апостола, присно готовыми к ответу всякому вопрошающему словесе о нашем уповании (1Пет. 3:15), и не только для себя знать религию Христову и для своего блага употреблять, но и для того, чтобы преподавать ее и употреблять во спасение других, и уметь ограждать ее от неверия и неправоверия всякого рода, к чему, как само собой очевидно, может способствовать преимущественно систематическое изучение религии, предлагаемое Богословием.

Принадлежа, как наука, к кругу прочих знаний человеческих, кои все находятся между собой во взаимной связи, Богословие, без всякого сомнения, превосходит их своим достоинством и занимает между ними самое высшее место. Сие само собой открывается из сравнения его с другими науками:

а) Со стороны предмета, которым Богословие занимается: это есть святейшая религия Христова, в которой одной содержится решение всех необходимейших вопросов нашего духа: о Боге, о мире, о душе, о бессмертии, о законе нравственном, и удовлетворение всех высших потребностей человека, каковы: стремление к истине, к правде, к блаженству.

б) Со стороны цели, которая имеется в виду для сей науки: это не какая-либо земная и временная польза учащихся, а вечное спасение свое и других.

в) Со стороны источников, из коих почерпаются истины богословские: это не какие-либо человеческие начала – разум или опыт одного или многих мудрецов, всегда не свободных от опасности заблуждения, но Божественное Откровение – чистейший источник истины и ведения.

Богословие, как наука, руководствующая учащихся к основательному и полному познанию христианской религии и употреблению её во спасение свое и других, – очевидно, должно изложить ее не с одной какой-либо, а со всех возможных сторон, и преподать все, что только необходимо к достижению предположенной для него цели. Следовательно, оно должно обнять религию: а) со стороны её источников, б) во внутреннем её содержании, в) в приложении её к делу. Отсюда в полный курс Богословия должны войти три разряда наук:

1-й разряд – науки приготовительные.

2-разряд – науки составительные.

3-й разряд – науки приспособительные.

Науки приготовительные имеют предметом сообщить основательное познание об источниках религии христианской. Поскольку же источники сии суть: Св. Писание и Св. Предание, употребляемые по руководству вселенской Церкви: то посему в составе приготовительных наук богословских имеют место следующие науки:

Руководство к чтению и разумению Св. Писания. Наука сия должна раскрыть первый источник Богословия: слово Божие письменное. Для сего она должна, во-первых – после общих понятий о Св. Писании, его богодухновенности, неповрежденности и подобного, заняться внешним составом священных книг, показывая их происхождение, судьбу, подлинность, лице писавшее, цель и главный предмет и другие обстоятельства, равно как их значение и употребление в различных отношениях: это называется введением в Св. Писание, или руководством к чтению Св. Писания. Во-вторых, должна заняться самым внутренним содержанием Св. Писания, и обязана как изложить правила изъяснены его смысла, так и самым делом раскрыть оный, преимущественно в тех местах, которые служат основаниями важнейших истин христианских, каковы например, в Догматике пророчества об Иисусе Христе: это Священная Герменевтика, или руководство к разумению Священного Писания.

Церковная история. Она имеет предметом изобразить, как религия христианская и на ней основанная Церковь Божия переходила из рода в род, и какова была судьба их в различные времена человеческого рода, не только со стороны внешнего состояния, но и со стороны внутреннего содержания, как то: учения веры и благочестия, обрядов, законов и постановлений.

Патрология или Отеческое Богословие. Сия наука должна сообщить сведения о творениях св. Отцов Церкви и научить богослова находить в них всегда готовый, обильный и чистый источник и образец подлинного учении св. Церкви об истинах христианских. А таким образом сии две науки должны раскрыть другой источник религии христианской: слово Божие не письменное, а преданное устно и сохранившееся во вселенской Церкви, как в действиях её, так и в писаниях св. богомудрых Отцов.

Науки составительные имеют предметом сообщить познания о самой религии христианской и научить учащихся употреблять ее во спасение свое. Религия же христианская может и должна быть рассматриваема, во-первых, так, как она должна существовать в каждом человеке, во-вторых так, как она выражается в обществе многих людей, связанных ею между собой и составляющих единое целое. В первом отношении рассматриваемая религия христианская дает следующие составные части Богословия:

I) Она есть откровение того, что о Боге человеку знать должно. Сие откровение приемлется со стороны человека верою, а плодом его есть богопознание. Отсюда первая составная часть Богословия: Богословие Догматическое, имеющее предметом своим вероучение христианское, а целью – утверждение в учащихся спасительной веры христианской, и чрез нее – богопознание.

II) Далее, она есть откровение того, что человеку по отношению к Богу делать должно. Сие откровение со стороны человека усвояется любовью, а плодом его есть богопочитание или благочестие. Отсюда вторая составная часть Богословия: Богословие Практическое или

Нравственное, имеющее предметом нравоучение христианское, а целью – утверждение учащихся в благочестии христианском.

III) Во втором отношении рассматриваемая религия христианская, т. е. так, как она выражается в обществе людей ее ясноведающих, связывая их в одно целое, и образуя царство Божие или Церковь, дает наконец третью составную часть Богословия: Церковное Богословие. Поскольку же в Церкви религия выражается, с одной стороны, в благолепном чине церковного богослужения, коим назидается и питается благочестивое христианское чувство, а с другой – в законах и постановлениях, коими управляются её члены; то отселе в Богословии Церковном следующие честнейшие науки:

1) Учение о богослужении церковном, имеющее предметом богослужебный чин православной церкви, а целью – как познание сего чина, так в особенности образование благочестивого христианского чувства.

2) Церковное Законоведение или Каноническое Право, имеющее предметом права, законы и постановления Церкви Христовой, а целью – определение правильного образа взаимных отношений между собой членов Церкви.

Науки приспособительные имеют предметом научить, как успешнейшим образом употреблять святейшую религию Христову во спасение других, с одной стороны распространяя спасительное познание и благотворное влияние её на верующих, а с другой – защищая ее от неверующих и неправоверующих и обличая заблуждения их. Отсюда:

1) Богословие пастырское, поскольку лица, на которых лежит долг преподавать религию христианскую и употреблять во спасение других, именуются пастырями. Наука сия должна, во-первых, изложить учение о пастырском служении и пастыре Церкви вообще; а во-вторых, указать различные виды служения пастырского в частности, где преподать:

а) Правила касательно церковного собеседования (Гомилетика).

б) Правила касательно священнослужения (Литургика).

в) Правила касательно благоразумного действования в пастве (Пастырская Педагогика).

2) Богословие Обличительное или Апологетика Христианская. Она должна: а) защищать христианскую религию от неверующих и обличать их заблуждения: отсюда Апологетика христианской веры; б) защищать православную Церковь от неправоверующих и обличать их заблуждения: отсюда Апологетика православной Церкви.

Метод, каковой должен быть наблюдаем в Богословии, есть двоякий: 1) метод изложения и преподавания; 2) метод изучения. Первый должно наблюдать наставникам, вторым – учащимся.

По различию наук, входящих в состав полного курса Богословия, метод изложения его различен. В нем имеет место:

1) Метод исторический. Он преимущественно свойствен наукам приготовительным: Введению в Св. Писание, Церковной Истории и Патрологии, но необходим и в прочих науках, даже составительных, и требует того, чтобы при изложении истин христианской религии обращаемо было внимание на порядок откровения их и на обстоятельства, в каких они открывались и в каких находились в различные времена Церкви, сколько и где это нужно для лучшего уразумения их.

2) Метод экзегетический. Он преимущественно свойствен практической части Герменевтики, но имеет место и в составительных науках; поскольку для утверждения христианских истин необходимо надлежащее уразумение, и, следовательно, истолкование слова Божия.

3) Метод критико-полемический. Он существенно принадлежит Апологетике Христианской, которая должна обличить и опровергнуть заблуждения неверия и неправоверия; другие же науки, в особенности составительное Богословие, не уклоняясь в полемику, обязаны только положительно раскрыть свои истины, хотя при таковом изложении, конечно, должны иметься в виду и прикровенно опровергаться сами собой главные заблуждения в рассуждении их. Но особенно свойственны Богословию и должны быть наблюдаемы во всех богословских науках следующие методы:

4) Метод систематический – аналитический или синтетический, или тот и другой вместе. Он требует: а) чтобы истины богословские излагаемы были в известном правильном порядке, связи и последовательности, дабы можно было обнять одним взором полный состав Богословия и ясно видеть взаимное отношение частей между собою; б) чтобы изложение было основательное, утверждаясь на положениях и доказательствах достоверных и несомненных, и самый тон речи был бы твердый и решительный, поскольку тон колеблющийся и сомнительный не приличен богослову, так как начало его познаний – божественное; в) чтобы изложение было простое, ясное и вразумительное, каковые ясность и вразумительность не в том, впрочем, состоять, чтобы все было понятно для ума, но чтобы везде точно и определенно высказываема была мысль Св. Писания и Церкви, и указывалось из них достоверное и несомненное свидетельство.

5) Метод прагматический, т. е. такой способ изложения истин богословских, чтобы не только вкоренить оные в рассудке и памяти учащихся, но наипаче утвердить и напечатлеть в сердце их, и научить их осуществлять оные в своей жизни и деятельности. Сей метод требует: а) чтобы преподавание было живое и одушевленное, проникнутое участием и любовью к истинам христианским самого преподающего, дабы, исходя не только из уст, но и из сердца, оно и вносило слово жизни не только в слух, но и в сердца учащихся; б) чтобы преподавание сопровождаемо было нравственными выводами и уроками, применительно к свойству и назначению учащихся, преимущественно же имелось в виду пастырское их служение; в) чтобы обращаемо было внимание как на общий дух времени, так и на частный, временный и местный дух учащихся, и добрые стороны оного были поддерживаемы, а худые исправляемы, в особенности же с ревностью должен быть преследуем индифферентизм и холодность – в теоретическом, эгоизм, либерализм и беспечность, или же фарисейский дух – в практическом отношении, каковыми недостатками, по свидетельству опыта и наблюдения, особенно страждет настоящий век.

Касательно внешней формы преподавания богословских наук должно заметить следующее:

а) поскольку они имеют главнейшим предметом истины положительные, которые требуется знать так, как они даны и содержатся в Св. Писании, в Церкви и истории: то должно преподавать их преимущественно методом акроаматическим, который состоит в том, чтобы уроки изъяснял один и сам наставник, не вызывая к взаимному с собой разглагольствию учащихся посредством вопросов, приближаясь впрочем, по простоте, живости и одушевленности речи, более к домашней и безыскусственной беседе, нежели к школьной декламации. Но вместе с сим,

б) При требовании отчета от учащихся в знании и усвоении себе уроков, необходимо должно пользоваться и методом еротематическим, который состоит в том, чтобы каждый урок, по изъяснении его, был разлагаем на свои составные части и приводим к главным пунктам, и посредством вопросов вызывались бы ответы учащихся на каждый пункт и соприкасающиеся ему предметы.

Наблюдая указанные методы в изложении и преподавании Богословия, должно остерегаться следующих недостатков:

1) Неумеренного схоластицизма, т. е. сухости, отвлеченности, однообразия, школьной терминологии, диалектических тонкостей, вообще изложения только от ума и для ума, тем более вялости и бездушия: ибо преподавание с сими недостатками наводит скуку и погашает любовь к предмету, и святейшие истины, которые должны животворить и одушевлять учащихся, много теряют от сего своей силы и благотворности, а иногда совсем бывают бесплодны.

2) Неумеренного философского духа, т. е. склонности делать философские взгляды на богословские истины, поставляя их в ряд с какими-нибудь умствованиями древних и новейших философов, и таким образом производя в учащихся не живую и деятельную веру в богословские истины, а дух пытливости и только философское убеждение.

3) Неумеренного мистицизма, или склонности находить везде и без основания таинственный смысл, и отвлекаясь во всем от простого и здравого смысла, питать одно воображение, не доставляя существенной пищи уму и сердцу.

4) Неумеренного полемизма, пли духа нетерпимости, выражающихся в склонности спорить, с целью не вразумлять, а осуждать разномыслящих, также в бранчивом тоне речи. Ибо сие не сообразно с кротостью христианской и воспрещено Апостолом: рабу Господню не подобает сваритися, но тиху быти ко всем, учительну, незлобиву, с кротостию наказующу противныя (2Тим. 2:24, 25). Но вместе с сим и тем не менее

5) Неумеренного духа терпимости или индифферентизма, по которому все равно – так или иначе веровать, содержать чистую истину или с примесью заблуждения. Ибо сие противно и естественному чувству истины, тем паче не согласно с христианской ревностью, каковой должен быть исполнен богослов в отношении к евангельской истине, к славе Божией и ко спасению своему и других.

Метод изучения и занятия богословскими науками определяется целью Богословия. Как цель сия есть – с одной стороны – познание спасительной религии Христовой, а с другой – осуществление её в жизни для спасения собственно учащихся и других, то и правила, которые должны быть наблюдаемы учащимися, двух родов: учебные и практические.

Учебные правила занятия Богословием следующие: необходимо

1) Смиренное и благоговейное подчинение разума в послушание веры. Это есть основный, краеугольный камень, на котором зиждется истинное богословское ведение, и без коего оно невозможно. Ибо знание, по слову Апостола, только кичит (1Кор. 8:1), а не созидает в деле религии; потому что многие богословские истины, как откровения разума Божественного, превышают разум человеческий, и, следовательно, пытливый, а Тем более гордый и надменный разум не найдет в них себе удовлетворения. Между тем, сокровенные от премудрых и разумных тайны сии открываются, по слову Спасителя, младенцам (Мф. 11:25), т. е. приемлющим оные с совершенным послушанием, в простоте верующего сердца. Посему, кто хочет успеха в изучении Богословия, тот положи в основание не разумное убеждение, а веру, и вера мало по малу перейдет в разумное убеждение. Аще же не уверуете, не имате разумети, по слову Пророка (Ис. 7:9).

2) Глубокое уважение и любовь к науке и всецелое усердие к изучению её. Сие составляет необходимое условие при изучении всякой науки, тем более Богословия: ибо предметы его самые возвышенные, занимательные и спасительные; с другой стороны, назначение учащихся самое важное, служение, к которому они готовятся, самое священное, высокое и спасительное.

3) Внимательное слушание уроков и утверждение их в памяти, во всей их точности, полноте, связи и последовательности. Польза и необходимость сего сама собой очевидна. Для надлежащего же усвоения и утверждения в себе уроков, с обыкновенным изучением оных должна соединяться и собственная самодеятельность; посему необходимо еще

4) Чтение Св. Писания, особенно Нового Завета, и притом постоянное и внимательное: ибо таким образом и буква и дух Св. Писания усвоится учащимися, и чрез сие положится самое твердое основание истинного Богословия; также чтение Отцов Церкви: ибо оно доставит ясное познание об истинах религии, и сделает мысль твердой и основательною, наипаче же обогатит истинным пастырским духом будущих пастырей Церкви; чтение богослужебных книг; оно даст прекрасные мысли для разумения многих богословских истин, и сверх того познакомит будущих служителей Церкви с церковностью, с духом и порядком священных служб; чтение проповедников; это полезно будущим проповедникам Евангелия для образования себя в искусстве проповедническом; чтение житий св. Отцов: оно обогатит знанием примеров, необходимых и для руководства самих учащихся, и для того, чтобы пользоваться ими в проповедях. К сему должно присоединить

5) Взаимное собеседование о предметах религии. В нем наилучшим образом упражняется и ум и дар слова: ум обогащается новыми мыслями и приучается к оборотливости и быстроте мышления, язык навыкает говорить хорошо без приготовления. Не остается праздным здесь и чувство религиозное, необходимое для успеха в Богословии: оно раскрывается и питается взаимным собеседованием.

6) Размышление. Польза его несомненна. Покоряя своей власти тело, и делая его чрез упражнение гибким, мы чрез упражнение можем приучить к гибкости и ум. Размышление в особенности должно быть свойственно богослову: ибо предметы религии в высшей степени занимательные и питательные для ума и сердца, каких не имеет ни одна наука.

7) Собственное упражнение в сочинении. Это весьма полезное средство к усвоению и утверждению в себе преподаваемых истин, а тем более необходимо для тех, кои должны не только сами знать, но и быть способными другим преподавать сии истины, к чему предназначаются будущие пастыри Церкви.

Практические правила, которые нужно наблюдать для успешнейшего и плодоносного занятия богословием, следующие: нужно иметь

1) Живое и ясное представление цели, какая предположена для Богословия, и решительное намерение стремиться к достижению её. Содействовать своему собственному спасению, быть споспешником спасения других – сия мысль должна проникать и одушевлять учащегося Богословию постоянно, и давать жизнь и направление как учебным его занятиям, так и всему поведению, и вместе составлять для него самое действительное побуждение в его деятельности.

2) Глубокое внимание к себе и деятельное наблюдение над своей душой, над её склонностями и характером. Юношеский возраст есть решительный, в котором однажды, и большей частью навсегда, утверждаются известные добрые или худые склонности, устанавливается такой или другой характер. Непростительно не позаботиться о том, чтобы сие великое дело в нашей жизни, т. е. раскрытие и утверждение характера, совершалось под благодетельным влиянием Богословия, тогда как мы будем держать оное в руках и изучать на память.

3) Тщательное хранение совести в непорочности и сердца в чистоте, хотя бы это стоило не малых трудов и усильной борьбы. Ибо теперь уже надобно привыкать к подвижничеству, в котором состоит сущность христианской жизни; притом – в злохудожную душу, по слову Премудрого, не внидет премудрость, и только чистии сердцем, по учению Христа Спасителя, Бога узрят (Мф. 5:8). И это есть важнейшее дело в сей науке. В других науках требуются большие способности, обширная память, острый рассудок, тонкий ум, а в богословии более всего доброта и чистота сердца. Это видно из примера древних подвижников, из которых некоторые, без школьного учения, одним путем благочестивой жизни, доходили до глубокого, ведения Богословия.

4) Сей обязанности совершенно противны не только какой-либо грубый разврат, который убивает способности и отгоняет благодать Святого Духа, но и рассеянность и ветреность, которые хотя свойственны молодому возрасту, однако, сколько есть сил, должны быть избегаемы. Рассеянность производит в сердце пустоту, скуку и отвращение от важных занятий, тем более от занятия Богословием, а в уме – легкомыслие, и влечет за собой множество других пагубных последствий.

5) Далее, необходимо всеми силами раскрывать и питать в себе благочестивое чувство христианское, которое дает жизнь занятиям богословским; а для сего наилучшее средство – сколько возможно частое посещение храма Господня и слушание божественных служб. Время сие должно быть для богослова самым лучшим и приятнейшим, временем отдохновения и удовольствия. Сверх того, будущему пастырю Церкви это необходимо и для того, чтобы изучать церковный чин и порядок богослужений, и заблаговременно приучаться к совершению богослужения. Для сего нужно и деятельно участвовать в св. службах чтением, пением и прочим.

6) Наконец все сие должна восполнять молитва. К ней нужно обращаться чаще всего, и от неё более всего ожидать успеха. Самым урокам богословским должно внимать и заниматься ими не иначе, как в благоговейном молитвенном расположении духа. Ибо твердо надлежит помнить, что единый истинный наставник Богословия есть Господь Иисус Христос. Он Сам, по своему непреложному обетованию, благодатию Святого Духа наставляет учеников своих на всяку истину, и дает Духа премудрости и откровения в познание Его (Еф. 1:17). А чтобы слышать сего таинственного и благодатного Наставника, к сему одно средство: молитва усердная и постоянная. Она одна и подвигает Его к изглаголанию святых уроков, и отверзает духовный слух к слышанию оных. А без ней все наставления земных учителей, все усилия учащихся мало будут полезны. Успех же молитвы к Господу в сем случае не сомнителен: ибо изучение Богословия имеет целью прославление Его имени.