О «научных» чудесах Корана

По мусульманским представлениям, неподражаемость присуща только тексту Корана, никакие другие Писания, то есть ни Ветхий, ни Новый Завет, не могут сравниться в этом с их священным писанием, хотя в вероучении христианства нет подобных представлений о священном тексте². В этом кроется основная ошибка мусульманских богословов, так как они в своих представлениях о других священных текстах основываются только на положениях своей собственной догматики, не учитывая то, как об этом учит, например, Православная Церковь.

Для мусульман текст Корана – это диктант Аллаха, то есть это только его слово, в нём нет ничего человеческого. По словам авторитетного исламского исповедания веры, составленного имамом ат-Тахави († 935), Коран – это полностью речь Аллаха. Коран «не создан, как речь людей, и всякий, кто слышит его и объявляет, что это человеческая речь, становится неверующим. ...Мы познаем и признаем с определённостью, что это речь Творца людей и она совершенно не похожа на речь людскую»³.

Именно отсюда у мусульман появляется мнение о признании множественности смыслов в Коране, в том числе и утверждения о содержащихся в нём «научных чудесах». Текст священной книги мусульман – своего рода криптограмма, шифровка, и задачей мусульманского учёного является не просто понять содержание текста, но и обнаружить в нём зашифрованное послание. Несмотря на претензии ислама на «чистое» единобожие, при таком подходе очевидно магическое понимание текста.

Христианское понимание Божественного происхождения текста совсем иное. Текст Библии – богодухновенен, то есть инициирован Богом, но принимается и произносится людьми (2Пет.1:21; 2Тим.3:16).

Богодухновенность понимается в Православии как синергия – сотрудничество человеческих усилий и благодати Божией в деле получения и передачи Откровения. Богодухновенность Священного Писания мыслится не как принадлежность каждой черты, каждого знака Богу, диктующему Свои откровения священному автору, который выступает при этом лишь как пассивное, лишённое свободной воли орудие, но как сотрудничество, соработничество Святого Духа и человека. При этом не подавляются индивидуальные особенности личности принимающего Откровение и его творческая воля, но Божественным наитием вдохновляются, напитываются истиной и благословляются. Поэтому, например, святой мученик Иустин Философ (†165) так высказывается об этом: «пророчественный Дух вместе с патриархом Иаковом говорит...» (Разговор с Трифоном Иудеем, 53)⁴. Священномученик Ипполит Римский († ок. 235) пишет, что вдохновение не отключало разум пророков, а, наоборот, просвещало: «... прежде всего при помощи Слова они умудрялись в правом пути» (De Christ. et antichrist. 2)⁵. По словам святителя Василия Великого † 379), «Святой Дух никогда не лишает разума того, кого Он вдохновляет, иначе подобное действие было бы бесовским»⁶.

Хотя Священное Писание написано на языке человеческом, но содержит в себе во всей полноте Слово Божье. По блаженному Августину, Бог «через человека... говорит по-человечески» (De civ. Dei, XVII, 6)⁷. Главное в Писании – смысл, то есть суть вести, тем более что долгое время письменной фиксации Откровения Божьего не было и оно передавалось и существовало в форме Священного Предания (см.: Ин.15:3, 14:2, 16:13).

Как пишет протоиерей Г. Флоровский, признание в Писании некоего сокровенного и отвлеченного от времени и истории смысла угрожает реальности Откровения как исторического события и факта. Как будто бы Бог говорил человеку в виде загадок и «Его не понимали – или понимали не так, как разумел Бог»⁸. Такое толкование растворяет историю в мифологии. В Писании есть и символика, и символизм, однако само Писание не есть символ. «Слова Божии всегда имеют, прежде всего, прямой смысл – и уже этот прямой смысл значителен»⁹. Бог говорит так, чтобы быть услышанным и понятым. Ибо всегда говорит ради человека, живого и конкретного.

По словам святых отцов, и само понимание священного текста также носит синергийный характер. Преподобный Симеон Новый Богослов († 1022) в своём 8-м Слове пишет о Божественном Писании, что «от нас зависит старание и внимание, какие надлежит иметь при чтении; то же, чтобы понимать читаемое, есть дело благодати Божией»¹⁰. При этом для понимания смысла Писания и сокрытых в нём Божественных таинств необходимо не просто знание текста и «мудрости мира», но обязательным является исполнение заповедей Божиих и благодатное просвещение Духом Святым¹¹.

Для ислама характерен иной подход: понимание текста и его толкование есть результат в первую очередь интеллектуального изучения множества (не менее 20) исламских наук, это дело муфассиров – учёных, занимающихся истолкованием текста Корана¹². Ведь никакого нового откровения или просвещения от Аллаха после миссии Мухаммада уже быть не может (см.: К.33:40). Поэтому для понимания откровения нужен труд не столько духовный, сколько интеллектуальный. При этом толкование Корана должно соответствовать основному положению исламской догматики, по которой «Коран объявлялся главным „чудом“ (муджиза), главным божественным знамением (айа), главным доказательством превосходства исламской религиозной доктрины, подтверждением (бурхан) истинности пророчества Мухаммада»¹³. То есть цель поставлена, а текст и его толкование подгоняется под неё. Это нашло своё отражение в так называемых тафсирах¹⁴ – толкованиях текста Корана. Если классические толкования Корана ещё следуют определённой схеме изложения материала с опорой на мусульманское предание (хадисы), то современные толкования «научных чудес» достаточно произвольно подходят и к самому тексту, и к хадисам, фактически подгоняя их под определённый, уже известный смысл.

Такая тенденция появилась примерно в середине XIX – начале XX века, и связана она с так называемой «мусульманской реформацией». Это был своего рода ответ на тяжёлое положение многих мусульманских государств вследствие колониальной политики Запада, который всегда воспринимался как христианская цивилизация. Упразднение халифата, явное превосходство в научно-техническом развитии, в военной области, в сфере образования и политики вынуждали мусульманских богословов искать пути возрождения ислама и повышения его авторитета¹⁵. Учитывая в том числе опыт полемики с христианством и иудаизмом, мусульманские богословы-реформаторы, движение которых возникло в Египте, решили, что все проблемы ислама не в том, что он сам по себе не способствует социальному и научно-техническому прогрессу, а в том, что основную вероучительную книгу ислама – Коран – просто не смогли до конца правильно понять, то есть расшифровать.

Со ссылкой на фрагмент одного из стихов Корана: «Мы ничего не упустили в Писании» (К.6:38) уже в сочинениях ал-Кавакиби (1849–1903), Тантави Джаухари (1862–1940) и их единомышленников говорится, что в мусульманском писании содержится «самый разнообразный материал: от антиколониальной или антиматериалистической политики до научно-популярных описаний строения клетки и Солнечной системы»¹⁶.

Этим, как считают мусульмане, удачным способом можно ещё раз подтвердить веру в чудесное происхождение текста Корана, которая обосновывалась тем, что никакому человеку не по силам создать нечто подобное во все времена.

Тем более это считалось невозможным для основателя ислама Мухаммада, который, как считают мусульманские богословы, был неграмотным – умми. Хотя в отношении этого существуют серьёзные сомнения¹⁷.

Следует отметить, что не все мусульманские богословы разделяют подобное увлечение поиском научных открытий в Коране. Ещё в начале XX века течение египетских реформаторов ислама, которые одними из первых стали отыскивать «великие научные открытия» в Коране, критиковали отдельные представители более традиционного направления этой религии. Например, татарский языковед, философ и богослов Джамал Валидов писал о таких, что «„лозунг“ – „примирение религии с наукой“, – являющийся любимым выражением этих учёных, сам показывает, что здесь религия играет подчинённую роль»¹⁸.

Среди более поздних критиков подобного толкования Корана можно назвать таких достаточно разных по взглядам богословов, как либерал Маулана Абул Калам Азад († 1958) и Саййд Кутб († 1966) – один из теоретических основателей политического ислама и экстремизма, идеолог египетских «Братьев-мусульман»¹⁹. Отрицательное отношение к подобным попыткам характерно и для представителей так называемого салафитского направления в исламе, среди этих противников можно упомянуть шейха Мухаммада Салих аль-Усаймина († 2001). Однако в целом отсутствие в исламе какого-либо авторитетного для всех института или органа в области вероучения приводит к тому, что любой мусульманин может решать все эти вопросы в соответствии лишь со своими предпочтениями и в зависимости от обстоятельств. Как пишет Е.А. Резван, «разномыслие стало неотъемлемой чертой ислама, а проблема „правоверия“ оказалась неразрешимой»²⁰.

Несмотря на эти отдельные случаи отрицательного отношения к поиску «научных чудес» в Коране, в Саудовской Аравии существует целая «Комиссия по научным знакам в Коране и сунне» (ат-тафсир ал-илми), в мусульманских странах активно проводятся научные конференции по данной тематике. Среди сторонников «научных чудес» можно назвать Харуна Яхью (Аднана Октара), автора многих работ против теории эволюции в защиту креационизма. На русском языке была издана одна из его книг с характерным названием: «Чудо Корана. Научные, исторические и математические феномены» (М.: Культура Паблишинг, 2005). Отдельные упоминания о «научных чудесах» Корана встречаются в современных толкованиях Корана, например в изданном исламским университетом Аль-Азхар тафсире «Аль-Мунтахаб»²¹. Кроме того, существует большое количество печатных брошюр, интернет-сайтов, мусульманских форумов, где можно встретить обязательное упоминание о подобного рода «чудесах», якобы содержащихся в священной для мусульман книге²².

Немаловажную роль в распространении данных идей играет финансовая составляющая. По словам американского исследователя-ориенталиста Майкла Кука, «сегодня в исламском мире существует широко распространённая и хорошо финансируемая практика, которая состоит в толковании современных научных фактов при помощи Корана»²³. Иногда для таких проектов привлекаются западные учёные, которых можно условно разделить на две категории. Представители первой категории работают по приглашению богатых арабов на Ближнем Востоке в качестве высокооплачиваемых специалистов, и с их согласия их используют в пропагандистских целях (французский медик Морис Бюкай (1920–1998), канадский профессор анатомии Кейт Леон Мур). Другую категорию учёных мусульманские миссионеры привлекают, скрывая свои подлинные цели, имена этих людей становятся своего рода прикрытием для придания авторитетности разного рода опытам с «научной» интерпретацией Корана. Естественно, что всё это хорошо оплачивается богатыми восточными спонсорами²⁴.

Активным пропагандистом «научных чудес» Корана является Абдуль Маджид аз-Зиндани, глава йеменского отделения «Братьев-мусульман» и основатель «Комиссии по научным знакам в Коране и сунне». В 2004 году США объявили Зиндани особо опасным террористом, а среди спонсоров изданий этой комиссии встречается другой знаменитый террорист – шейх Усама бен Ладен²⁵.

Однако реальное состояние науки в исламских странах представляет собой достаточно печальное зрелище. По свидетельству самих мусульманских учёных, доля мусульман в мировой науке составляет менее 1%, при численности мусульман почти в 1/5 населения планеты. В одном маленьком Израиле учёных вдвое больше, чем во всех мусульманских странах, вместе взятых²⁶. По данным на 2002 год, весь арабский мир ежегодно переводил «приблизительно 330 книг, что составляет одну пятую от количества переводов, делаемых в Греции»²⁷. Причиной такой бедственной ситуации, по мнению исследователей, является религиозный фундаментализм, набирающий силу в исламском мире. Задача науки, в представлении фундаменталистов, состоит в том, чтобы принести ещё больше доказательств существования Бога и подтвердить истинность ислама и Корана. Уверенность мусульман в том, что все научные открытия и знания уже находятся в Коране, отсутствие критического подхода к получаемой информации приводят к возникновению т. н. «исламской науки» или «науки по Корану», которую можно отнести к псевдонаучному знанию²⁸.

Совсем иное понимание взаимоотношения науки и религии в христианстве. Следует сказать, что само возникновение современной науки и научного метода стало возможным благодаря христианству. Как пишет протодиакон А. Кураев, «христианство создало предпосылки для рождения научной картины мира, а потому оно не может быть враждебным по отношению к науке. Как говорил св. Филарет Московский: „Вера Христова не во вражде с истинным знанием, потому что не в союзе с невежеством“»²⁹. По словам К.С. Льюиса, «люди занялись наукой потому, что они ожидали законов в природе, и они ожидали законов в природе потому, что они верили в Законодателя»³⁰.

Христианство ещё в XVII веке переболело болезнью, от которой страдает современный ислам. Фактически с XVII века, с возникновения современной науки, христианскими учёными впервые был сформулирован тезис о «разделении сфер компетенции науки и религии»³¹. Наиболее ярко это проявилось в так называемом «деле Галилея». В одном из своих писем этот глубоко верующий человек и учёный писал: «Я думаю, что авторитет Священного Писания служит тому, чтобы убедить людей в тех истинах и положениях, которые необходимы для спасения их души; а так как эти истины превосходят границы человеческого понимания, то никакая наука или же иные средства, кроме глаголющих уст Самого Святого Духа, не могут заставить в них уверовать. Но я не считаю столь уж необходимым верить в то, что Сам Бог, Который дал нам чувства, понимание и разум, хотел, чтобы мы искали научные истины только в тексте Писания, а не с помощью самой науки (здесь и далее выделено мной. – Прот. Д.П.); к тому же в тексте его об этого рода истинах говорится слишком мало и отрывочно»³².

В христианстве более мудро следуют другому принципу относительно взаимоотношения науки и Откровения Божьего: «Библия учит нас тому, как взойти на небо, а не тому, как устроено небо» (кардинал Бароний, Галилей)³³. Бог открывает Свою волю в Писании вполне очевидно и ясно, Он хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1Тим.2:4). Эта истина не дана в виде шифровок о законах сотворённого Им мира и не предназначена для удовлетворения нашего праздного любопытства, эта истина говорит о Нём Самом и о том, что необходимо для нашего спасения, то есть вечной жизни.

В общем этот подход характерен и для православного понимания взаимоотношения между наукой и Священным Писанием. Святитель Феофан Затворник говорит о двух видах Откровения Божьего, одно из которых существует в виде Священного Писания, а другое содержится в естестве вещей. Именно исследованием этого естественного Откровения занимается наука. Поэтому ни Писание, ни наука не противопоставляются друг другу, ведь «область истины» у них одна³⁴. Как и Г. Галилей, святитель отводит первенствующую роль вере перед наукой, говоря о том, что видимое противоречие между наукой и истинами веры заключается не в самих научных фактах, а в их интерпретации, так как истинная научная теория не может противоречить христианской вере³⁵.

Архиепископ Нафанаил (Львов), обращаясь к теме взаимоотношения науки и религии, также утверждает, что обоснование религиозных и научных представлений только на тексте Священного Писания неправильно «с церковной точки зрения»³⁶. «Церковь никогда не покровительствовала ссылкам на Священное Писание или на своё предание как на справочную книгу по естествознанию и по другим отраслям науки»³⁷.

По мнению этого иерарха Русской Зарубежной Церкви, в свете подлинной цели человека – его спасения и достижения вечной жизни – для христианина не имеет принципиального значения те или иные научные концепции устройства мира. Здесь Господь даёт эти вопросы на откуп разуму человека, и в этом заключается оправдание занятиями наукой, изучающей окружающий мир³⁸. Об этом же говорит и святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Библия не учит и о геоцентризме, то есть о том, что земля находится в центре вселенной, и даже нет в ней основания для гелиоцентризма... Библия учит не о физическом, а о метафизическом центре вселенной, каким является Христос-Логос. Мир христоцентричен, ибо Слово (Христос-Логос) было Бог (Ин.1:1)»³⁹. В таком подходе нет ничего нового, наоборот, подобное отношение к научным данным в свете православной веры можно увидеть и у более древних отцов Церкви. Например, преподобный Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры», говоря об устроении земли, не склонен к буквальному пониманию текста Писания и не настаивает ни на одном из вариантов научного объяснения данного вопроса: «Итак, допустим ли, что она (Земля. – Прот. Д.П.) утверждена на самой себе, или на воздухе, или на водах, или ни на чём, должно не отступать от благочестивого образа мыслей, но исповедовать, что все вместе сохраняется и содержится силою Творца»⁴⁰.

Все возникающие противоречия между наукой и Библией, таким образом, имеют мнимый характер, так как задачи у них разные, поэтому и язык Священного Писания – это не язык математики и физики. Именно так пишет об этом выпускник Калифорнийского университета, инженер NASA епископ Александр (Милеант): «Возьмём для сравнения описание цветка поэтом, художником, ботаником, биологом и фармакологом. Все они говорят о том же, но как различны их описания! Поэтому не следует образные выражения в Библии употреблять в качестве оружия для борьбы с научными открытиями. Здесь скорее надо придерживаться правила отдавать кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф.22:21)»⁴¹. Поэтому при возникновении кажущихся противоречий между наукой и Откровением Божьим религиозный мыслитель вправе подождать дальнейшего научного исследования предмета, руководствуясь в таком случае своим религиозным мировоззрением⁴².

Иной подход к взаимоотношению Писания и науки имеется в протестантизме. В XX веке в среде протестантских фундаменталистов появляется тенденция отрицать любые научные данные или гипотезы, если они не согласовывались с их буквальным пониманием текста Библии. Отсюда в современных направлениях протестантизма появляется такая попытка симбиоза науки и религии, как «научный креационизм», которая тем не менее не приводит к какому-то однозначному признанию её ни в научной, ни в богословской среде⁴³.

Например, один из наиболее известных представителей этого направления Генри Моррис (1918–2006) напрямую выступает против теории двойного Откровения Божьего в Писании и природе и разграничения этих сфер и их компетенций⁴⁴.

Встречаются подобные опыты и среди православных авторов, например книга, составленная В.А. Губановым, – «Библия опережает науку на тысячи лет»⁴⁵. В ней кроме вполне полезной и назидательной информации есть и то, что можно отнести к спорной теме «научного креационизма» и поиска научных открытий, которые содержатся в Библии и даже творениях отцов Церкви. Здесь автор-составитель, по всей видимости, находится под влиянием протестантов-фундаменталистов, среди которых можно указать Сильвию Бейкер, и пытается перенести их подход к тексту Писания на православную почву⁴⁶. Однако сам В.А. Губанов не придаёт этому материалу особой важности, говоря о том, что все эти данные не имеют «догматического или канонического значения»⁴⁷.

Всё-таки для протестантов и сторонников «научного креационизма» обращение к науке и тексту Библии преследовало в первую очередь апологетические цели. Согласование текста Писания и научных данных было больше необходимо для ответа атеистам на их обвинения Библии в неких «научных противоречиях», что неизбежно при буквальном подходе к тексту Слова Божьего⁴⁸.

Как ни странно, но некоторые работы авторов, которые пишут о научных чудесах в Коране, начинаются с попыток так называемой научной критики Священного Писания христиан. В качестве примера можно привести книгу Мориса Бюкая «Библия, Коран и наука. Священные Писания в свете современного знания»⁴⁹. По всей видимости, для того, чтобы придать значение «научным чудесам» в Коране, в исламской пропагандистской литературе пытаются выставить в негативном свете Библию и уже на этом фоне излагать свою концепцию «научных чудес». Это можно отнести к отрицательной части того, что составляет «исламскую науку», или «науку» по Корану. О том, что подход к Священному Писанию в Православной Церкви существенно отличается от того, что критикуют авторы подобных произведений, уже говорилось ранее, однако следует сказать и несколько слов по поводу тех методов, которые применяются для поиска разного рода противоречий и несоответствий в тексте Библии.

Именно этому посвящена основная часть книги М. Бюкая, а не раскрытию собственно научных фактов, как следует из её названия. Уже здесь можно заметить сомнительность тех научных методов, которые используются при обращении к традиции отрицательной библейской критики. Дело в том, что все эти теории, имевшие некоторую популярность в конце XIX – середине XX века, уже к концу XX века потеряли своё научное значение. При этом собственно научного, точнее, естественно-научного материала, который бы наглядно демонстрировал принципиальные расхождения Священного текста Библии с наукой, автор практически не приводит, а то немногое, что имеется из «противоречий», основывается на субъективных предположениях и иногда носит откровенно анекдотический характер⁵⁰.

Как пример субъективного подхода Бюкая к тексту Библии можно привести то, как он толкует «дни» творения в Коране и Книге Бытие. Для Корана он допускает более правильным перевод слова йавмун как «период», хотя буквально оно означает «день»⁵¹, для Библии же древнееврейское слово йом יוֹם у него может быть переведено только как «сутки», равные 24 часам, и это при том, что уже в Быт.2:8 словом йом обозначается весь период (время) творения мира. Православной традиции чужд формальный буквализм в понимании текста Писания. О том, что в днях творения не стоит усматривать период времени между двумя последовательными восходами или заходами Солнца, вследствие вращения Земли вокруг своей оси, пишет, например, такой автор, как иеромонах Серафим (Роуз)⁵².

Искусственность приводимых «противоречий» видна в свете изложенного выше христианского подхода к взаимоотношению науки и Откровения Божьего. Кроме того, можно сослаться и на имеющийся опыт современного православного толкования таких мест в целях апологетики с опорой на данные современной науки⁵³.

Далее, М. Бюкай пытается доказать наличие текстологических проблем в Библии, противопоставляя те или иные события или фрагменты Писания. Этот метод тоже не нов, однако все попытки объяснения так называемых «противоречий» христианскими авторами он безапелляционно отвергает. При этом сам М. Бюкай не приводит никаких аргументов, которые бы показали ошибочность взглядов его оппонентов, а использует лишь эмоционально окрашенные комментарии, явно избегая глубокого научного анализа, как, например, в вопросе с генеалогиями Господа Иисуса Христа у евангелистов Матфея и Луки. Такая позиция сама по себе не имеет никакого отношения к науке, о чём как бы подразумевается в книге с таким названием, и нарушает почтенные законы логики, в частности закон достаточного основания⁵⁴. Это демонстрирует не научный, а псевдонаучный подход к изучению текста Нового Завета и лишний раз доказывает идеологический и пропагандистский характер подобного рода сочинений.

Что же касается данных библейской текстологии и догматов нашей веры, то их согласование не представляет для православных никакой проблемы. Здесь можно просто сослаться на слова протоиерея Алексия Емельянова, который в своих лекциях по Новому Завету пишет: «Джош Мак-Дауэлл в книге „Иисус“ говорит, что в 5 тысячах рукописей Нового Завета очень мало разночтений... он говорит вещь справедливую, но не с точки зрения текстолога. С точки зрения текстолога даже какая-либо другая форма слова – однокоренная, грамматическая – уже есть разночтение. А с точки зрения существа – принципиальных, смысловых разночтений нет»⁵⁵.

Как пишет Морис Бюкай в «Заключении» своей сомнительной с точки зрения науки книге, главная причина искажений и противоречий в тексте Библии, по его мнению, есть результат теории «множественности источников». Однако современная библейская наука уже отказалась от такого подхода. О проблемах отрицательной библейской критики, о спорности теории пяти источников Пятикнижия (документальная теория), об ошибочности идеи павлинизма в христианстве (что основателем современного христианства на самом деле является апостол Павел) существует достаточно большое количество исследований. В основе теории «множественности источников» лежит на самом деле не научный, а идеологический подход, который состоит в приспособлении взглядов философии Гегеля и теории эволюции для вольной интерпретации библейских текстов⁵⁶.

Здесь можно увидеть характерную для всей «исламской науки» черту – использование устаревших или неоднозначных научных данных для подтверждения своих взглядов. Библейская наука давно ушла от тех методов, на которые ссылается Бюкай, специалистам это давно известно, и Бюкай не мог не знать об этом при написании своей книги. Например, в области новозаветных исследований это началось в 80-е годы XX века с трудов Э.П. Сандерса (E.P. Sanders)⁵⁷. Сейчас библейская наука также не стоит на месте, о чём свидетельствует книга Джеймса Данна «Новый взгляд на Иисуса. Что упустил поиск исторического Иисуса», где автор характеризует все предыдущие базовые методологии – критики источников, форм и редакций «как чрезмерно умозрительные и ненадёжные»⁵⁸.

Теперь перейдём к так называемой положительной части «исламской науки», в которой мусульмане пытаются показать чудесную «научность» текста Корана. Наука предполагает определённые научные методы получения знаний. При этом необходимо помнить, что если речь идёт о научном методе, то существуют известные принципы, лежащие в основе любого процесса научно-познавательной деятельности, без которых процесс научного познания становится невозможным. Это принципы объективности – исследователь не должен допускать своим субъективным представлениям влиять на научное познание, для чего, например, исследуемую письменную информацию нужно воспринимать в общем контексте, а не как хотелось бы или как кажется, так как без этого невозможно уточнить значение входящих в отрывок текста отдельных слов; систематичности – должна быть упорядоченность, системность научно-познавательной деятельности, то есть алгоритм научного поиска всегда остаётся понятным, логичным и последовательным, а не изобретается каждый раз заново; воспроизводимость – все этапы процесса научного познания можно повторить каждому и получить сходные, непротиворечивые результаты⁵⁹.

Поэтому поиск научных открытий в Коране необходимо строить именно на научной основе, без чего ни о какой «чудесности» не может идти речь.

Исходя из этих принципов научного метода и из опыта уже имеющегося анализа научного содержания Корана другими авторами, можно предложить пять условий для подтверждения научных чудес в священной для мусульман книге:

1. Однозначность и простота интерпретации

Фраза, которой приписывают чудесность, не должна быть многозначной, чтобы не было никаких сомнений относительно её понимания. Сама интерпретация не должна быть чрезмерно сложной или добавленной «извне» (например, из тафсиров мусульманских богословов-реформаторов XIX–XXI вв.). Если интерпретаций несколько, то чудо становится сомнительным.

2. Восприятие в общем контексте и согласованность с другими текстами

Фраза не должна произвольно вырываться из общего содержания и толковаться вне связи с предыдущим и последующим текстом. Если выбранная интерпретация или вывод противоречит некоторым айатам или хадисам, то чудо перестаёт являться таковым, поскольку необходимо, чтобы ни Коран, ни хадисы не противоречили чуду.

3. Отсутствие знаний на момент ниспослания корана

Научный факт, о котором говорится в потенциально чудесной фразе, не должен быть известен на момент составления Корана ни арабам, ни народам, чья история была хоть как-то связана с Аравийским полуостровом. Если о факте уже было известно до Мухаммада, то чудо перестаёт быть таковым по определению.

4. Неочевидность и невозможность наблюдения на момент ниспослания

То, о чём говорится в потенциально чудесной фразе, не должно быть самоочевидным. Если некий факт вполне может быть выяснен путём самого обычного наблюдения без использования какого-либо инструментария, чудо перестаёт быть таковым.

5. Согласованность с наукой и её методами

При поиске чудес не должно быть неправильных с точки зрения науки интерпретаций. То есть необходимо, чтобы чудесная фраза не противоречила современным научным данным. Также сам механизм поиска научных чудес должен подчиняться определённой логике и алгоритму. То есть научный поиск должен быть понятным и прогнозируемым: если будем делать так-то и так-то, то обязательно найдём такое чудесное совпадение. Это своего рода экспериментальная проверка на научность при поиске чудес в Коране. Иначе изучение текста превратится в своего рода гадание, наподобие расшифровки «пророчеств» астрологов, Нострадамуса и т. п.

Если же текст Корана содержит устаревшие или противоречивые с точки зрения науки факты, то это также свидетельствует о его небожественном происхождении⁶⁰.

Из-за попыток мусульман найти всё большее количество «научных чудес» в своей священной книге невозможно в полной мере рассмотреть все эти так называемые «чудеса», поэтому ограничимся наиболее известными. Для удобства весь список коранических «чудес» данного рода можно условно разделить на две неравные категории.

Таких «чудес» не очень много, тем не менее о них можно прочитать на исламских сайтах в Интернете и в печатной продукции. Рассмотрим наиболее часто упоминаемые «чудеса» такого рода.

Об этом говорится в Суре «Аль-Хадж» («Хадж»): «...Ты увидишь землю высохшей и безжизненной, но, когда Мы прольём на неё дождь, она задрожит, набухнет и изведёт все виды поросли прекрасной в парах» (К.22:5)⁶¹. Харун Яхья почему-то считает это чудом, для чего даже пытается скорректировать перевод слова хтаззат из отрывка, переводя его как «задрожит», хотя все основные русскоязычные переводы дают вариант «приводит в движение». Далее он пытается придать этому совершенно странное значение, утверждая, что в результате дождя на частичках земли возникает электростатическое напряжение. Однако всё это совершенно не верно; во-первых, слово хтаззат является глаголом VIII породы от хаззун – «двигать, приводить в движение, качаться, колебаться»⁶². Во-вторых, так как и вода и земля проводят электрический ток, то никакого электростатического напряжения на частичках земли не может возникнуть. В-третьих, упоминаемое в связи с дождём движение частиц земли не является с точки зрения физики броуновским движением. Броуновское движение есть следствие теплового движения молекул или атомов, взвешенных в жидкости или в газе⁶³, а Роберт Броун, в честь кого и получило название это явление, открыл его, наблюдая не за дождём и частицами земли, как пишет Х. Яхья, а за движением пыльцевых зёрен в растительном соке⁶⁴.

Очевидно, что здесь присутствует неверная научная интерпретация давно известного человечеству явления с явными ошибками в области законов физики.

Х. Яхья приводит отрывок из Суры Корана «Аль-Ан’ам» («Скот»), утверждая, что здесь содержится указание на явление кислородного голодания по мере подъёма на высоту: «Кого пожелает Аллах вести прямо, уширяет тому грудь для ислама, а кого пожелает сбить с пути, делает грудь его узкой, тесной, как будто бы он поднимается на небо. Так Аллах направляет наказание на тех, которые не веруют!» (К.6:125) (Крачковский). Естественно, предполагается, что арабам того времени это явление якобы было не известно. Однако здесь оппонентом подобного «чуда» выступает даже такой сторонник коранических «чудес», как Морис Бюкай. Он справедливо замечает, что на Аравийском полуострове существуют горные вершины высотой более 3,5 километра, что «свидетельствует о том, что арабы, по всей вероятности, издавна знали, как трудно дышится на большой высоте» (см.: Ч. III, гл. «Земля»).

Почему-то для мусульман это наиболее часто приводимое «чудо» из выделенной нами категории. Для этого используется своеобразное истолкование отрывка из Суры «Ан-Нахль» («Пчёлы»): «И внушил Господь твой пчеле: „Устраивай в горах дома, и на деревьях и в том, что они строят. Потом питайся всякими плодами и ходи по путям Господа твоего со смирением“. Выходит из внутренностей их питье разного цвета, в котором лечение для людей. Поистине, в этом – знамение для людей, которые размышляют!» (К.16:68–69).

Х. Яхья даёт такое объяснение этому тексту: «В арабском языке из формы употребляемого глагола можно отличить мужской и женский род подлежащего. Использованные в этом айате глаголы... указывают на женский род подлежащего, то есть на самок пчёл. То есть в Коране ясно сообщается, что производство мёда в улье осуществляют только самки пчёл. Однако напомним, что определение пола насекомого стало возможным, пожалуй, только в наши дни, при помощи биологических наблюдений. Тот факт, что в ульях пчёл работают только самки, был экспериментально обнаружен только в нашем столетии, тогда как в Коран был ниспослан человечеству за 1.400 лет до этого открытия и уже тогда содержал в себе это уникальное знание, что доказывает нам: Коран – это откровение Творца и Господа всех миров»⁶⁵. Кроме того, этот автор даёт пространное объяснение медицинским свойствам мёда, что также должно подчеркнуть, как полагается, уникальность данной информации⁶⁶.

Некоторые мусульманские авторы пытаются найти здесь и скрытое указание на язык пчёл, для чего те используют особые типы танцев⁶⁷. Однако, как видно из самого отрывка, в нём ничего не говорится о способах общения данных насекомых между собой. Здесь видна явная попытка манипуляции сознанием человека, когда после очевидных и не вызывающих сомнения истин (пол пчелы, свойства мёда) подбрасывается информация, совершенно не связанная с предыдущей, и на основании этого делаются необоснованные выводы о том, чего, собственно говоря, в тексте нет.

Что же касается вопроса о том, каков пол пчелы, то это не являлось загадкой ещё для античных авторов. У Аристотеля (IV в. до Р.Х.) в его сочинении «История животных» говорится, что «самцами являются трутни, а самками [рабочие] пчёлы» (Кн. V, гл. XXI, 113)⁶⁸. О поле пчелы и о том, что именно пчёлы, а не трутни вырабатывают мёд, пишет древнеримский писатель и философ Клавдий Элиан († после 222) в своём труде «О природе животных» (Кн. V, гл. 11 и 42)⁶⁹. О медицинских же свойствах мёда было известно задолго до начала нашей эры. Например, в одном из древнейших медицинских сочинений, дошедших до нашего времени – древнеегипетском папирусе Эберса (XVI в. до Р.Х.), уже содержатся рецепты лекарств, в которые входил в том числе и мёд⁷⁰.

При этом необходимо отметить, что автору Корана не было известно и об определённой опасности, которую представляет для человека мёд. Известно, что мёд является сильным аллергеном и может вызывать опасное заболевание ботулизмом у детей младше одного года жизни⁷¹. То есть утверждение Корана о том, что мёд «приносит людям исцеление» (К.16:69) (Кулиев) не соответствует критерию научной точности.

Таким образом, данного рода чудеса не могут считаться таковыми, так как не удовлетворяют условию уникальности и точности приводимых знаний.

Таких «чудес» намного больше, чем в первой категории, они более известны, так как на эти отрывки из Корана наиболее часто ссылаются мусульманские проповедники.

Это самое известное «чудо». Руку к его популяризации приложили некоторые западные специалисты, которые были приглашены для работы в мусульманских странах. Среди этих специалистов можно назвать Мориса Бюкая и профессора анатомии Кейта Леон Мура. О чудесной мусульманской эмбриологии пишет в своих сочинениях Харун Яхья и многие другие мусульманские авторы, фактически переписывая информацию друг у друга.

Здесь можно встретить и утверждения о том, что человек сотворён из капли «семени источаемого» (К.75:37; 16:4; 23:13; 76:2) или из «капли презренной жидкости» (К.32:8; 86:6; 77:20), что в строго научном смысле неверно. Эмбриология свидетельствует, что человек создан из соединения сперматозоида и яйцеклетки, в науке это называется зиготой (начальная стадия эмбрионального развития)⁷².

Кроме того, мусульманские учёные находят в Коране откровение о поле ребёнка, который связан с набором хромосом отца ребёнка: «и что Он создал супругов – мужа и жену – из капли, когда она извергается» (К.53:45–46; ср.: 75:37–39) (Крачковский). Часто стихи (айаты) Корана изменяются в переводах данных мест для лучшей подгонки под научные открытия. Однако и в приведённом примере интерпретация данного места не может свидетельствовать в пользу имеющегося здесь «чуда». В этих местах Корана излагается примитивное антинаучное представление о сотворении из семени отца представителей как мужского, так и женского рода, но никак не идёт речь о выборе пола, так как в арабском тексте употребляется союз ва – «и». Если бы речь шла о выборе пола ребёнка, то вместо простого перечисления при помощи союза «и» должен был бы стоять арабский союз «или» – ’ав и предложение бы звучало «Он создал супругов – мужчину или женщину – из капли...».

Часто для нахождения эмбриологического чуда используют сомнительные переводы некоторых арабских слов. Например, М. Бюкай и Х. Яхья видят в Суре «Аль-’Алак» («Сгусток») указание на раннюю стадию эмбрионального развития человека: «Читай во имя твоего Господа, Который сотворил всё сущее. Он сотворил человека из сгустка крови» (К.96:1–2). Слово сгусток عَلَقٍ (’алакин) они переводят то как «пиявка», то как «то, что прицепляется», хотя это имя существительное переводится как «сгустившаяся кровь», или «кусок сгустившейся крови», или просто «кровь»⁷³, о чём, собственно, и говорит название Суры. Сгустком крови, ни даже пиявкой эмбрион никак не может являться, так как уже на самых первых этапах развития он имеет более сложное клеточное строение: клетки располагаются как внутри, так и снаружи эмбриона. Это клетки не только крови, но и нервной ткани, мышц, будущих органов тела⁷⁴.

Но и в отношении строения и внутриутробного развития человека мусульмане готовы найти свои «чудеса». Приведём айат из Суры «Аль-Му’минун» («Верующие») в варианте Х. Яхьи: «Потом Мы обратили каплю влаги в сгусток, затем создали из сгустка кусок плоти, которое обратили Мы в кости, и так одели эти кости в плоть, и затем произвели его в ином творенье. Хвала Аллаху, искуснейшему из всех творцов!» (К.23:14). Якобы здесь содержится образное описание этапов развития человека, когда он вначале похож на каплю, потом на сгусток (пиявку), потом на (бесформенный) кусок мяса и т. д. Дело в том, что здесь содержится сразу несколько ошибок. Во-первых, это ошибка в интерпретации отрывка, как пишет выпускник исламского вуза из Саудовской Аравии Георгий (Фарес) Нофал, все древние мусульманские толкователи этого места, такие как Ибн Кассир, Ат-Табари, понимали его буквально, а не аллегорически, как это делают современные авторы. То есть человеческий эмбрион буквально есть капля, потом сгусток крови и затем бесформенный кусок мяса, о чём свидетельствуют и достоверные хадисы – высказывания, приписываемые основателю ислама Мухаммаду⁷⁵. Во-вторых, в арабском тексте Корана чётко указана последовательность именно постепенного внутриутробного развития человека, что передаётся слитным написанием частицы «фа» и глагола халакнаа (создали) – фахалакнаа, и перевод будет: «потом или затем (Мы) создали» (см., например, перевод Э. Кулиева). То есть Аллах именно создаёт, а не это кажется кому-то, человека: вначале из капли сгусток крови (пиявку?), потом кусок мяса, потом облекает мясо костями. Однако это не соответствует современным медицинским данным, так как кости и мышцы формируются одновременно⁷⁶.

Но не это самое интересное в данном айате! В тексте стоит «затем произвели (вырастили) его в ином творенье (халкан)». Неужели слово ахара (другом, ином)⁷⁷ в сочетании со словом «творенье» предполагает, что дальнейшее внутриутробное развитие должно проходить уже в каком-то ещё творении, то есть вне организма матери?

Однако, несмотря на все сложности с поиском чудес в эмбриологии, мусульмане находят ещё одно чудо: оказывается, по их мнению, в Коране есть указания на развитие органов эмбриона человека. В нескольких Сурах, как пишет, например, Х. Яхья, говорится о том, что полностью соответствует современным научным данным, что вначале у человека в утробе матери формируются органы слуха, затем зрения, а затем и мозг, отвечающий за чувства и понимание. Якобы в Коране об этом уже было известно, так как в нём всё время в определённой последовательности говорится о слухе, зрении, чувствовании и понимании⁷⁸. «Он – Тот, Кто сотворил для вас слух, зрение и сердца. Но как мала ваша благодарность!» (К.23:78). «Аллах вывел вас из чрева ваших матерей, когда вы ничего не знали. Он наделил вас слухом, зрением и сердцами, – быть может, вы будете благодарны» (К.16:78; ср.: К.6:46; 76:2).

Тем не менее, как замечают арабоязычные критики подобных открытий в Коране, не всегда оправдано переводить слово «сердце» как «разум» (мозг?), тем более что в Коране есть большое число мест, где «упоминаются уши, глаза и сердца без какого-либо порядка либо в обратной последовательности»⁷⁹. Например: «Аллах запечатал их сердца и слух, а на глазах у них – покрывало. Им уготованы великие мучения» (К.2:7; ср.: 7:179; 17:46; 18:57; 45:23) или «Вы не пытались укрыться от свидетельств вашего слуха, ваших взоров и вашей кожи. Но вы предполагали, что Аллах не знает многого из того, что вы совершали» (К.41:22; см.: К.90:7–9).

Иногда к «чудесам» добавляют и якобы указание в айате Суры «Аз-Зумар» («Толпы») то ли на три покрова, под которыми происходит развитие плода (брюшная полость, стенка матки и амниакарионическая мембрана), то ли на три стадии развития эмбриона⁸⁰: «Он создаёт вас в утробах ваших матерей: одно творение (халькан) появляется вслед за другим в трёх мраках (зулумаатин)...» (К.39:6). Однако и здесь существуют проблемы с современной наукой. Во-первых, Коран очевидно не знаком с генетикой, так как человеческий эмбрион в своём развитии – это не разные творения, а одно – представляющее «собой существо, принадлежащее человеческому роду», которое развивается «согласно генетической программе, записанной в ДНК»⁸¹. Что же касается «трёх мраков» (слова «покров» нет в арабском тексте), то почему-то здесь не учитывается кожный покров, то есть при более точном описании необходимо было бы сказать как минимум о четырёх покровах, а не о трёх. Поэтому и здесь мы видим ошибку в кораническом тексте и попытку искусственно подогнать его под научные факты.

Как верно отмечает Георгий Нофал, описание эмбрионального развития в Коране соответствует античным представлениям древних греков, например, подобное есть у Гиппократа⁸². Более того, один из столпов «исламской эмбриологии» профессор Кейт Мур отказался от своих прежних взглядов на уникальность и чудесность коранических текстов, которые спонсировались ранее королевской семьёй Саудовской Аравии, и теперь говорит, «что эмбриология Корана является лишь повторением греческой и индийской медицины»⁸³.

Не менее странным с научной точки зрения является утверждение Корана и толкователей его текста о месте внутриутробного формирования детородных органов мужчины. Якобы об этом говорит текст 86 Суры «Ат-Тарик» («Звезда, восходящая ночью»): «5. Пусть посмотрит человек, из чего он создан. 6. Он создан из изливающейся жидкости, 7. которая выходит между чреслами и грудными костями» (К.86:5–7). Очевидно, что смысл текста выглядит совершенно абсурдным с научной точки зрения и никакого указания на внутриутробное развитие не содержит. Все попытки мусульман увидеть здесь некий скрытый смысл при помощи манипуляций с арабскими словами «сулб» (обозначает спинной хребет) и «траиб» (грудная клетка)⁸⁴ не оправданы с точки зрения языка, здравого смысла и научных данных. Научный анализ всех этих попыток «чудесного» объяснения данного текста приводит к печальным результатам для мусульман. С научной точки зрения некорректно говорить о том, что «ядро детородного органа и мочеобразующих органов появляется в эмбрионе между хрящевыми образованиями костей спинного хребта и клетками грудных костей»⁸⁵. В медицинских энциклопедиях всё достаточно определённо: «Половые органы тесно связаны с мочевыми и формируются из первичной почки зародыша – mesonephros»⁸⁶. В итоге можно привести такую оценку данного мусульманского «научного чуда»: «Таким образом, эта фраза является удивительным набором терминов, которые вместе образуют странно-бредовую картину, не имеющую никакого отношения к действительности»⁸⁷.

Среди научных «чудес» немалое место отводится вопросу возникновения Вселенной и нашей Солнечной системы. Якобы само возникновение Вселенной в результате так называемого Большого взрыва и её последующее расширение уже было предсказано в Коране. Для этого используют отрывок из Суры «Аз-Зарийат» («Рассеивающие»): «И небо Мы воздвигли руками, и ведь Мы – расширители» (К.51:47) (Крачковский). Однако не всё так просто с переводом данного айата, другие переводчики предлагают несколько иное его понимание (см. пер. Кулиева и Османова). Более дословный перевод будет звучать как «И небо мы построили его мощью (крепостью), и ведь мы могучи». Перевод второй части айата как «Мы – расширяющие (его)» не оправдан, так как слово ламууси’ууна предпочтительней переводить кратким прилагательным множественного числа в форме сказуемого – «ведь Мы могучи». Значение «расширять, распространять» имеет лишь соответствующий глагол васи’ан, и то только во II своей породе⁸⁸. То есть о расширении неба здесь речи не идёт, так как это в принципе проблематично представить для коранического понимания Вселенной.

Дело касается самого понимания «неба и небес» в тексте Корана, так как по священной для мусульман книге небо является твёрдым и оно может обрушаться: «или пока не обрушишь на нас небо кусками, как ты это утверждаешь; или не предстанешь перед нами вместе с Аллахом и ангелами» (К.17:92). «Даже если они увидят куски неба падающими, они скажут: „Это скопились облака!“» (К.52:44; ср.: К.34:9)⁸⁹. Могущество Аллаха по Корану именно и объясняется тем, что небо твёрдое, – это своего рода крыша (К.21:32), в которой «нет расщелин» (К.50:6). К нему прикреплены «светильники» – звёзды, которыми автор Корана обещает бросаться в падших духов: «Воистину, Мы украсили ближайшее небо светильниками и установили их для метания в дьяволов. Мы приготовили для них мучения в Пламени» (К.67:5).

Поэтому и в К.51:47, следуя общему контексту и сверяя с другими местами Корана, нельзя говорить о каком-либо расширении «неба», так как твёрдая поверхность этого не предполагает⁹⁰. Все эти пророчества выглядят очень странно, так как якобы имея их в Коране, мусульмане так и не смогли сами выдвинуть научную теорию о возникновении Вселенной в результате Большого взрыва, вместо них это сделал бельгийский католический священник, почётный прелат, профессор физики и астроном Католического университета Лувена Жорж Леметр (|1966), который стоял у её истоков⁹¹.

Кроме такого сомнительного истолкования текста о возникновении Вселенной, мусульмане в погоне за научными «чудесами» совершают ещё и серьёзную научную ошибку, выдвигая гипотезу о конце существования мира. Х. Яхья утверждает, что слова «в тот день Мы свернём небо, как сворачивают свитки для книг» (К.21:104) и «Не ценили они Аллаха должным образом, а ведь вся земля в День воскресения будет всего лишь Пригоршней Его, а небеса будут свёрнуты Его Десницей...» (К.39:67) являются указанием на теорию о том, что расширение Вселенной неизбежно должно закончиться её сжатием и гибелью⁹².

Однако здесь мусульмане оказались в ловушке, которую сами себе создали попытками найти «чудесность» в Коране. Действительно, одно время учёные предполагали, что такое возможно, но наблюдения современных астрономов, основанные на математической модели Вселенной, которая следовала из общей теории относительности А. Эйнштейна, привели их в 1998 году к выводу о том, что Вселенная расширяется с всё возрастающим ускорением. Пространство нашей Вселенной плоское или очень близкое к плоскому, поэтому «нынешнее расширение никогда не смениться сжатием»⁹³. Так что с точки зрения современных данных науки наша Вселенная закончит своё бытие не сжатием, а разрывом⁹⁴.

Ещё одним чудом, связанным с данной областью науки, является, по словам мусульман, указание на то, что автору Корана было известно о сотворении «звёзд из массы горячего газа». Обычно ссылаются на айат Суры «Фуссилат» («Разъяснены»): «Потом Он обратился к небу, которое было дымом, и сказал ему и земле: „Придите по доброй воле или против воли“. Они сказали: „Мы придём по доброй воле“» (К.41:11). Мусульмане обращают внимание на слово духанун – «дым», утверждая, что именно так и происходило формирование первых небесных объектов: «космический дым представлял собой массу раскалённого газа, содержащего летучие частицы и твёрдые вещества материи»⁹⁵. Но здесь можно заметить явное лукавство толкователей, они, как фокусники, отвлекая внимание на очевидную, видимую вещь, тут же делают подмену. Ведь речь идёт о небесах, а не о светильниках на них, как говорит о звёздах Коран (см., например: К.25:61; 37:6; 41:12; 67:5; 71:15–16; 78:12–13).

Может быть, из дыма (духанун) делаются «светильники» на «нижнем небе», о чём говорится в 12-м айате этой же Суры: «Он сотворил их семью небесами за два дня и внушил каждому небу его обязанности. Мы украсили нижнее небо светильниками и оберегаем его (или для оберегания его). Таково предопределение Могущественного, Знающего» (К.41:12)? Но и здесь это не следует из арабского первоисточника, что видно из переводов Э. Кулиева, М.-Н. Османова и И. Крачковского. Арабское выражение фа-кадаахунна буквально переводится как «И Он сделал (совершил, окончил, устроил) их (или из них – у Крачковского)»⁹⁶, и относится оно к словам из предыдущего айата (К.41:11): к небу (ед. ч.), которое дым, и земле (ед. ч.). Об этом говорит глагол каалатаа⁹⁷ – «Они (оба) сказали (т. е. небо и земля)...» (см.: К.41:11). То есть из неба, в виде дыма и земли устраиваются коранические семь небес, а вот о светильниках (звёздах) не говорится, что они появились из дыма, в арабском тексте 12-го айата говорится, что Аллах просто украсил ими нижнее небо – заййннаа – «Мы украсили (представили прекрасным)»⁹⁸.

Таким образом, здесь нет и не может быть речи о каком-либо научном чуде, так как арабский текст Корана не свидетельствует в пользу этого, более того, в нём присутствует примитивная, антинаучная мифология о происхождении Вселенной. Для поиска «чуда» мусульмане лишь пытались приписать значение одних слов (дым) другим (звёзды), которые совершенно с ними не соотносятся.

Со звёздами связано ещё два «научных чуда» Корана, о которых тоже любят упоминать мусульманские проповедники. Первое из такого рода «чудес» содержится в Суре «Ан-Наджм» («Звезда»), где говорится о тайне звезды Сириус, о которой не могли знать арабы в VII веке. Оказывается, звезда Сириус состоит из двух звёзд и обе звезды Сириуса (А и Б) сближаются друг с другом по «лукообразной траектории», о чём якобы уже упоминалось в Коране. Вот как это представляет Х. Яхья: «Истинно, Он – Господь Сириуса» (К. 53:49) «... и так стало расстояние (между ними двумя) равно двум пролётам стрелы лука и ещё более приблизилось» (К.53:9). Тут же Х. Яхья делает ещё одно открытие, как он утверждает, период обращения данных звёзд равен 49,9 года, о чём «чудесно» свидетельствуют номера айатов, приведённых выше⁹⁹.

Но внимательный анализ арабского текста показывает, что речь идёт о сближении именно на расстояние двух выстрелов из лука, а не о «лукообразной траектории», то есть с точки зрения науки никакие две звезды не могут сблизиться на расстояние примерно в 200 метров¹⁰⁰, более того, контекст данных стихов показывает, что речь идёт не о Сириусе А и Б, а о Мухаммаде и кораническом существе Джибриле, иначе получается полный бред наподобие того, что звезда Сириус приблизилась и спустилась к Мухаммаду по «лукообразной траектории» и сообщала ему коранические «откровения» (ср.: К.53:3–11). О неправильности понимания данных мест свидетельствуют и мусульманские толкования – тафсиры, кроме этого известно, что период обращения обеих Сириусов всё-таки равен 50,09 ± 0,055 года, а не тем цифрам, которые приводятся в исламском «чуде»¹⁰¹.

Следующее «чудо» – это чудо то ли с пульсарами, то ли с чёрными дырами, так как у Х. Яхьи один и тот же айат Корана задействован сразу в двух «научных чудесах». Вот его содержание: «Клянусь небом и звездой, идущей в ночи. Как объяснить тебе, что значит звезда, идущая в ночи? Это звезда, пронзающая (тьму)». Сура «Ат-Тарик» («Ночной путник») (К.86:1–3). Здесь мусульмане видят пророчество об открытии нейтронных звёзд – пульсаров, которые являются «самыми яркими и стремительно движущимися телами во Вселенной», излучающими с определённым периодом мощные радиоволны. Как пишет Х. Яхья, «именно после этого открытия стала очевидна поразительная параллель между названием Суры Корана „Тарик“, означающей „пульсирующий удар“, и словами айата и названием „пульсар“, которое учёные дали нейтронным звёздам, причём не имея никаких сведений о Суре Корана»¹⁰². Однако об этом «чуде» мусульмане предпочитают почему-то говорить в основном на англоязычных и русскоязычных сайтах, избегая арабоязычные. Это имеет своё нечудесное объяснение: как пишет Георгий (Фарес) Нофал, арабское слово тарик (и его производные), которое используется в данной Суре Корана, действительно означает «удар», но ритмичный удар, наподобие ударов сердца, обозначается другим словом – nabd, и «именно производным этого слова и был назван пульсар в арабском языке (al-nabbad)»¹⁰³.

Эти же стихи 86-й Суры используются для доказательства предсказания о чёрных дырах во Вселенной, то есть местах пространства-времени, где сила гравитации (или тяготения) настолько велика, что из этой области ничего не может вылететь, ни излучение (свет), ни частицы¹⁰⁴. Естественно, что нейтронная звезда – пульсар и чёрная дыра – это совершенно разные физические явления, и применять одни и те же слова для их объяснения нельзя, иначе установить смысл отрывка будет вообще невозможно. Все остальные места из Корана, которые использует Х. Яхья для поиска чёрных дыр, в его тексте также не имеют смысла, если внимательно посмотреть на контекст этих отрывков (см.: К. 56:75–76; 77:8).

В конце этой астрономической темы осталось выяснить вопрос, где же расположены эти самые звёзды («светильники»), о которых так много говорилось? В Коране неоднократно говорится о месте их расположения – это так называемое «ближайшее небо»: «Мы украсили ближайшее небо красотой звёзд (или звёздами)» (К.37:6; 41:12; 67:5). То есть арабское слово ддуньйаа собственно и значит «ближайшее, самое близкое»¹⁰⁵. При этом надо помнить, что этими светильниками или звёздами Аллах бросается в падших духов, о чём напоминает Сура «Аль-Мульк» («Власть») К.67:5 и контекст Суры «Ас-Саффат» («Выстроившиеся в ряд») К.37:6–8. Морис Бюкай пытается объяснить эти «светильники» и «звёзды» как планеты Солнечной системы, что, естественно, является абсурдным с точки зрения смысла этих стихов и употребления слова «светильник» в Коране. Светильником в Коране, например, называется Солнце (К.71:16), это следует и из Суры «Ан-Наба» («Весть») К.78:12–13. Очевидно, что с точки зрения астрономии звёзды не могут располагаться на «ближайшем» к Земле небе, которое вдобавок твёрдое и куски которого могут обрушаться. Расстояние до ближайшей к нам звезды Альфа Центавра составляет 4,3650 ± 0,0068 световых лет, то есть курьерский поезд, идя без остановок со скоростью 100 километров в час, добрался бы до неё лишь через сорок миллионов лет¹⁰⁶.

Интересно, что в отношении «неба» существует ещё несколько «научных чудес», которые совершенно не согласовываются друг с другом. Под кораническими «небесами» Х. Яхья понимает ещё и слои атмосферы, что его совсем не смущает: «Слово „небо“, встречающееся во многих айатах Корана, употребляется и для выражения всей Вселенной, и для описания понятия неба как атмосферы над Землёй»¹⁰⁷. По его мнению, на это указывает упоминание в Коране о семи небесах (К.2:29; 41:11–12; 71:15; 67:3), под которыми нужно понимать семь слоёв атмосферы. Но здесь присутствует несколько явных ошибок: во-первых, по разным подсчётам, таких слоёв атмосферы учёные насчитывают от 6 до 10, то есть заявленной однозначности не наблюдается¹⁰⁸. Во-вторых, в состав атмосферы неправильно включать магнитосферу, так как она не имеет никаких молекул газа, а есть магнитное поле Земли. В-третьих, это не согласовывается с тем, что Коран пишет об этих «небесах», и Х. Яхья, зная это, пытается лукавить. Цитируя Суру «Фуссилат» («Разъяснены»), в которой говорится о семи небесах (якобы подразумевается 7 слоёв атмосферы), он специально не приводит цитату до конца: «Потом Он утвердил создание неба, которое было пеленой из дыма... Он семь небес в два дня установил и каждому из небес повеление Своё назначил» (К.41:11–12). Оказывается, он пропустил слова: «Мы украсили нижнее небо светильниками». Возникает вопрос, так на каком же из слоёв атмосферы расположены коранические «светильники» – звёзды? (ср.: К.37:6; 67:5). Также небезынтересным для исламской науки должен стать вопрос о месте расположении в этих слоях атмосферы Луны и Солнца: «Разве вы не видите, как сотворил Аллах семь небес рядами? И сделал месяц на (в, среди) них светом, а солнце сделал светильником» (К.71:15–16) (Крачковский).

Надо сказать, что мусульманские «исследователи» обладают неумеренной фантазией в своих «научных» расшифровках Корана и находят для «небес» ещё одно толкование. Например, на сайте Российского исламского университета была опубликована статья, авторы которой ничтоже сумняшеся высказывают предположение, что «светильники» – это электроны, а Земля – это протон, а «ближайшее небо» – возмущённое поле атома. Всё это ещё как-то сочетается у авторов с планетарно-астрономическими толкованиями этих айатов. Но здесь уже присутствуют проблемы не только с пониманием смысла текста, но и с такой наукой, как физика. По фантастическим построениям авторов этой статьи, у них отождествляются такие разные физические понятия, как материя и придуманное ими «первородное поле», гравитация у них тоже странно связана с материей и их «первородным полем» и т. п.¹⁰⁹

В коранических «чудесах» фигурируют Солнце и Луна – спутник нашей планеты. Сура «Нух» («Ной»): «И сделал Луну меж ними светом, а Солнце в качестве светильника поставил» (К.71:16). «Чудесность», по Х. Яхье, заключается якобы в том, что Солнце – это светильник, а Луна – только её отражённый свет. По мнению толкователя, слово нур – «свет», «которое используется для обозначения Луны, выражает неподвижную, блестящую и отражающую свет массу»¹¹⁰. Это странное утверждение не только для арабского языка, но и для учения самого Корана. Неужели слова Суры «Ан-Нур» («Свет») о том, что «Аллах – Свет (нууру) небес и земли» (К.24:35), означают, что и Аллах – это неподвижная, блестящая масса, отражающая свет?

Насчёт Луны есть ещё одно «открытие», якобы в исламском писании предсказана орбита этого спутника Земли, которая похожа на ветку «засохшей пальмы». Сура «Йа-Син»: «Мы предопределили для Луны положения, пока она вновь не становится подобна старой пальмовой ветви» (К.36:39). Но здесь опять попытка подмены, речь идёт не об орбите Луны, а о том, что она сама ‘аада – «становится, делается как сухая пальмовая ветвь»¹¹¹. Известно, что не Луна становится такой, а это следствие изменения её освещённости солнечным светом.

Несмотря на то, что в Коране подразумевается плоская форма нашей планеты, мусульмане стараются найти в своей священной книге доказательства о её шарообразности. Об этом уже писали, в том числе и православные авторы, указывая на то, что весь набор арабских слов в Коране, используемый для описания Земли, свидетельствует о том, что она именно плоская¹¹². Однако мусульмане пытаются доказать обратное при помощи манипулирования с арабским текстом. Х. Яхья пишет, что Сура «Ан-Назиат» («Исторгающие») свидетельствует, что Земля всё-таки круглая: «Потом Он землю распростёр, растянув (دَحَاهَا)» (К.79:30) (у Крачковского более дословно и точно: «и землю после этого распростёр»). Рассчитывая, что его читатели не будут разбираться с арабским текстом, мусульманский автор говорит, что арабское слово даха, которое стоит в тексте, свидетельствует о геоидной форме Земли (шар, сплюснутый на полюсах). «Все слова арабского языка, происходящие от корня глагола „дахв“, имеют то или иное значение округлости... Так, например, это однокоренное с ним слово употребляется для описания страусиного яйца и выемки в земле, куда страусы откладывают свои яйца. И действительно, геоидная форма земли очень похожа на эллипсовидную форму страусиного яйца»¹¹³. Видно, что в своём переводе и последующих рассуждениях Х. Яхья допускает лукавство. Слово дахаахаа означает «он распростёр её, разровнял её» – с винительным падежом (как здесь), но не «растянул»¹¹⁴. В современном арабском языке этот глагол имеет значение «катить, укатывать, делать ровным»¹¹⁵. Совершенно очевидно, что при помощи укатывания, например, катком никакой шарообразной поверхности создать не получится. Кстати сказать, форма Земли напоминает не страусиное яйцо, а скорее обкусанное яблоко (см. Энциклопедии).

Но на этом поиски в Коране указаний на шарообразность нашей планеты не заканчиваются. Х. Яхья предлагает видеть её ещё в Суре «Аз-Зумар» («Толпы»): «Он сотворил небеса и землю во истине. Он покрывает (يُكَوِّرُ) ночью день и покрывает днём ночь» (К.39:5). По его мнению, глагол «юкеввиру означает „окутать, обвить каким-либо предметом что-либо округлое“. (В арабских словарях этот глагол употребляется при описании головного убора, чалмы, обвивающей голову человека.) Сведения, упомянутые в айате относительно смены дня и ночи (ночи, покрывающей день, и дня, укрывающего ночь), в то же время содержат исчерпывающую информацию о строении и форме Земли»¹¹⁶.

Не всё так однозначно, так как в переводах у Кулиева и Османова это слово представлено как «покрывает». Это II порода от глагола каараху – «он свернул, свил то». В словаре В.Ф. Гиргаса даётся как пример перевод именно этого места из Корана: «Он (Бог) обёртывает ночью день, то есть вводит ночь в день (так что день удлиняется)»¹¹⁷. Таким образом, во-первых, речь идёт не о Земле, а о времени суток; во-вторых, обёртывать можно и плоскую поверхность (что и следует из учения Корана о Земле). Да и с точки зрения науки никакого обёртывания не происходит, так как Земля вращается вокруг наклонной оси с запада на восток и поэтому половина земного шара освещается Солнцем, там в это время день, а вторая половина находится в тени, там ночь, то есть никакого полного «обёртывания» ночью дня и днём ночи в принципе невозможно. По отношению к Земле это в лучшем случае какое-то всё время соскальзывающее полуобёртывание, что выглядит даже в таком приближении абсурдно.

В связи с вопросом о форме Земли в исламской науке неизбежно возникает и вопрос о месте Солнца относительно Земли. Этот вопрос для мусульман вынужденный, о нём предпочитают умалчивать либо выдвигать при ответах на него разные вымученные объяснения. Действительно, и сам текст Корана, и мусульманское предание – хадисы свидетельствуют о том, что именно Солнце движется вокруг Земли, более того, оно заходит за её край и опять выходит на рассвете, что не соответствует гелиоцентризму. Пытаясь выкрутиться из неудобной ситуации, мусульмане, по обычаю, выдёргивают слова из контекста и пытаются поменять значение коранических выражений. Например, М. Бюкай из Суры «Аль-Анабийа» («Пророки») «Он – Тот, Кто сотворил ночь и день, солнце и луну. Все плывут по орбитам» (К.21:33; ср.: К.36:40) делает вывод о «чуде» Корана: якобы здесь содержится пророчество о движении нашей галактики и Солнца к созвездию Геркулеса. Но здесь очевидна попытка отвлечь внимание от подлинного текста и смысла Корана. Там идёт речь о движении Солнца относительно Земли, а не относительно центра галактики, что подтверждает тем самым антинаучный геоцентризм исламского писания. Достаточно посмотреть на такой стих Корана: «Солнце плывёт к своему местопребыванию. Таково предустановление Могущественного, Знающего» (К.36:38). Авторитетный мусульманский богослов Джалал ад-Дин ас-Суйути († 1505) приводит как толкование именно этого места такой хадис: «Я спросил посланника Аллаха, ... о словах Его „И солнце течёт к местопребыванию своему“ (36:38), а он ответил: „Местопребывание его – под престолом“»¹¹⁸.

Больше всего странных объяснений связано с другими стихами Корана из Суры «Аль-Кахф» («Пещера»): «86. Когда он прибыл туда, где закатывается солнце, он обнаружил, что оно закатывается в мутный (или горячий) источник. Около него он нашёл народ. Мы сказали: „О Зу-ль-Карнайн! Либо ты накажешь их, либо сделаешь им добро“... 90. Когда он прибыл туда, где восходит солнце, он обнаружил, что оно восходит над людьми, которым Мы не установили от него никакого прикрытия» (К.18:86, 90).

Современное толкование – тафсир «Аль-Мунтахаб», которое также не прочь поискать иногда «научные чудеса» Корана, в данном случае предлагает классическое объяснение: «Он шёл до тех пор, пока не достиг отдалённого места в западной стороне, где он увидел, как солнце закатывалось в мутный зловонный источник. Зу-ль-Карнайн нашёл около источника неверующих людей»¹¹⁹. Но данное объяснение невозможно согласовать с темой «чудесности» Корана, поэтому предлагается несколько вариантов переистолкования текста. Большинство мусульман ссылаются на сложность и неоднозначность арабского языка Корана, поэтому, дескать, здесь до смысла простым людям добраться нельзя. Странное объяснение, так как получается, что этот текст бессмысленный и присутствует в исламском писании лишь для того, чтобы там не было пустого места. С таким подходом можно вообще подвергнуть сомнению многие догматы ислама: а всё ли там правильно поняли из Корана последователи Мухаммада?

Иногда пытаются исказить значение арабского предлога фи (فِي), предлагая переводить его не как в (мутный источник), а как за, то есть «за мутный источник». Но это совершенно неправильно, лишь в 3-м значении фи может иногда употребляться как за, в смысле из-за, например, наказал за это (из-за этого)¹²⁰. Ещё один вариант – это своего рода галлюцинация или мираж загадочного Зу-ль-Карнайна (иногда отождествляют с Александром Македонским), которому показалось, что Солнце опускается в тёмную воду (см. тафсир ас-Саади и коммент. в пер. Пороховой). При этом смысл текста искажается, так как нельзя забывать о значении встречающегося там слова ваджадахаа – «он нашёл её» (Солнце – ж. р. в араб. яз)¹²¹, «он отыскал, натолкнулся, встретил, обнаружил»¹²², то есть такое никак не могло показаться. Если даже допустить вариант оптического обмана наблюдателя, то как тогда ошибочное представление человека вошло в текст Корана, притом как вполне положительное утверждение, если весь Коран целиком – это исключительно слово Аллаха? Вместо одной проблемы тут сразу возникает другая.

Ну и самое, пожалуй, странное объяснение этой антинаучной проблемы приводится современными пропагандистами от ислама, ренегатом А.-В. Полосиным. По его мнению, стихи 86 и 90 данной Суры Корана (К.18:86, 90) нужно понимать не буквально, а поэтически, образно: «если в первом случае говорить о прямом смысле и считать горячий источник местом заката солнца (т. е. К.18:86), тогда в 90-м айате головы людей являются местом восхода солнца, ибо там используется точно такая же конструкция предложения, точно те же части речи, только вместо слов „место заката“ – слова „место восхода“... Думаю, „головы людей“ как обозначение места восхода солнца в буквальном смысле звучит ещё абсурдней, но тут они понимают, что это лишь метафорическое описание местности, в которой Зулькарнайн застал восход»¹²³. Насчёт образности понимания данного места уже высказывались сомнения, арабский текст не даёт основания для этого. Однако метод доказательства мусульман ещё более проблематичен, они пытаются отстоять свою правоту, искажая аргументацию своих оппонентов, приписывая им и их пониманию текста Корана совершенно нелепый смысл, после чего характеризуют эту выдуманную ими позицию как «явный абсурд, не заслуживающий никакого обсуждения»¹²⁴.

Вот уж действительно, «серьёзный» аргумент! Почему мусульманские апологеты говорят о буквальном смысле, искажая его, то есть о том, что «головы людей являются местом восхода солнца»? Этого нет ни в переводах Корана, ни в арабском тексте. В 90-м айате определённо говорится, что Солнце восходит не над «головами людей», а «над родом (племенем, людьми, народом)» (عَلَى قَوْم)¹²⁵. Действительно, о чём можно спорить, если вместо серьёзного разбора текста есть попытка недобросовестного манипулирования и передёргивания смысла! Тем более что древние авторитетные толкования этого фрагмента понимают именно всё буквально, и про мутный источник, и про место захода нашего небесного светила, чего, естественно, в природе быть не может¹²⁶.

К таким «чудесам» можно отнести якобы предсказание Корана о полёте человека в космос и высадке на Луну.

Об этом пишет М. Бюкай, ссылаясь на Суру «Ар-Рахман» («Милостивый»): «О сонмище джиннов и людей! Если вы можете проникнуть за пределы небес и земли, то проникните. Но вы не проникните, не обладая властью (или ясным доводом)!» (К.55:33; ср.: К.15:14–15). Однако общий контекст отрывка не даёт основания для подобного «чуда». Его критикуют даже сами мусульмане, например шейх Мухаммад Салих аль-‘Усаймин. Он пишет: «После того как люди впервые высадились на Луне, некоторые связали это событие с данным айатом... И подумав над этим айатом более детально, выясняется, что такое его толкование неверно. Данный айат использован в общем контексте разъяснения того, какая участь ожидает людей (в зависимости от покорности Аллаху или ослушания). Во-первых, разве (высадившись на Луне) люди смогли проникнуть за пределы небес?! Конечно нет!.. Во-вторых, разве на них (астронавтов) наслали зелёное пламя и расплавленную медь, как об этом говорится в следующем айате: „На вас нашлют зелёное пламя и расплавленную медь“ (К.55:35)?! Нет!»¹²⁷.

Следующее «чудо» связано с животным миром – это так называемые «Аэродинамические силы и запрограммированный полёт птиц», о чём упоминают Х. Яхья и М. Бюкай, ссылаясь на Суру «Ан-Нахль» («Пчёлы»). «Неужели они не видели птиц, покорно летающих в небе? Никто не удерживает их, кроме Аллаха. Воистину, в этом – знамения для людей верующих» (К.16:79). Оба автора почему-то в слове «удерживает их» (араб. йюмсикухунна) готовы увидеть законы аэродинамики и прибавляют сюда ещё и «чудо» запрограммированности маршрута полёта птиц при миграции. Но ничего подобного здесь нет, наоборот, вместо указаний на законы аэродинамики, то есть на подъёмную силу, разность скорости воздушного потока над и под крылом птиц и соответственно на давление воздуха под крылом птиц, что их и удерживает в воздухе, тут используется совершенно ненаучное объяснение со ссылкой на Аллаха. А о программированном полете птиц в тексте айата вообще ничего не говорится. Такую попытку объяснения научного явления однозначно можно охарактеризовать как лженаучную¹²⁸.

Кроме того, здесь нас ждёт другое удивительное открытие, которое можно сделать, сообразуясь с алгоритмом поиска «научных чудес» в Коране, которые продемонстрировал Х. Яхья. В этой же Суре «Пчёлы» он при помощи обращения к арабскому языку текста Корана обнаружил, что мёд дают именно самки пчёл, а не трутни (К.16:68– 69). Так вот, здесь по Корану получается, что Аллах удерживает в воздухе только самок птиц, а не самцов, так как арабский глагол йюмсикухунна, относящийся к ттайри (птиц) мусаххараатин (покорных), свидетельствует, что речь идёт о птицах только женского рода, на что указывает слитное местоимение женского рода множественного числа (хунна)¹²⁹.

Ещё одно из подобного рода чудес – это «чудо» с молоком, о котором говорится в Коране в той же самой Суре. «Воистину, в домашней скотине для вас – назидание. Мы поим вас тем, что образуется в их животах между помётом и кровью, – чистым молоком, приятным для пьющих» (К.16:66). По «научному» исламскому методу получается, что молоко дают только особи мужского пола, так как к слову ль‘ан‘аами (скоте) относится выражение фи бутуунихи – «в желудках его» (слитное мест. 3 л., ед. ч., м. р., род. п.)¹³⁰. Также очевидно, что никакого молока «между (байни) помётом [т. е. калом] (фарсин) и кровью (дамин)»¹³¹ возникнуть не может, как ни пытаются доказать обратное мусульмане.

Ещё один род наиболее популярных у мусульманских проповедников «чудес» – это «чудеса», связанные с разного рода математическими подсчётами букв или слов в арабском тексте Корана. К числу таких «чудес» относится якобы упоминание в Коране слова yawm (день) точно 365 раз и слова shahr (месяц) ровно 12 раз, равное по количеству употребление слов «ангелы» и «демоны», «этот мир» и «следующая жизнь» и т. п. На что православные авторы резонно возражали, что никакого чуда на самом деле нет, так как если использовать подобную логику поиска чудесных совпадений, то окажется, что количество ночей в Коране не совпадает с количеством дней, слово «час» встречается не 24 раза, а 45 и т. д.¹³² На эту же тему высказывались и отдельные мусульмане и критики ислама, которые более определённо называли такие притянутые за уши «совпадения» не чудом, а подлогом, так как «для того, чтобы доказать это, автор посчитал слова al’yawm и yawman, но проигнорировал yawmukum (ваш день), yawmuhum (их день) и yawma’idhin (в этот день), потому что если бы он посчитал их, то получил бы другое число»¹³³.

Примерно по такому же мошенническому принципу и создавались все остальные числовые «чудеса» Корана, то есть делался выборочный подбор тех или иных грамматических форм слова, исключая все неудобные варианты, пока не получалось заранее известное число¹³⁴. Сами мусульмане, которые исследовали подобную методику получения «чудес», заявляют, что «числовых чудес», о которых говорят некоторые мусульманские авторы в своих книгах, «не существует, и эти книги основаны на выборочном подходе для того, чтобы доказать эту гипотезу и уверить в этом читателя»¹³⁵.

Сюда же можно отнести так называемые «чудеса» с химическими элементами, которые якобы указаны в Коране. По словам Х. Яхьи, «буквы арабского алфавита расположены в айатах Суры „Железо“ в такой уникальной форме, что айаты, с одной стороны, раскрывают нам важнейшие мировоззренческие повеления и запреты Всевышнего Творца, раскрывают нам вероустав Аллаха, с другой стороны, открывают нам знания о многих химических элементах, их особенностях, атомные массы и номера»¹³⁶.

Здесь примерно такая же картина, как и с «математическими чудесами». Если взять и проанализировать, например, «чудеса» с любыми тремя химическими элементами, в произвольном порядке (1, 2 и 4-й у Х. Яхьи): элемент радон (86Rn), цирконий (40Zr) и фтор (9F), то везде можно увидеть подтасовку, а иногда и прямой обман. Х. Яхья утверждает, что обозначение элемента радон (Rn) присутствует в 22-м айате Суры «Железо», причём от начала айата до этого сочетания букв ровно 86 букв, что соответствует его атомному номеру. Однако почему-то приводит арабский текст не 22 айата, а 20-го, да и само сочетание букв R и n получается, если взять буквы двух разных слов – конец слова лькуффара – «неверующих» и начало слова набаатуху – «растение». С цирконием более сложная ситуация, о нём якобы говорит 13-й айат данной Суры, и нужное сочетание букв Zr получается через 40 букв от начала айата, что соответствует атомному номеру циркония как химического элемента в периодической системе элементов Д.И. Менделеева, а «от сочетания букв Zr до конца айата имеется 91 буква», что совпадает с атомной массой данного элемента. Если с некоторой натяжкой число 40 от начала получить можно¹³⁷, то с числом 91 проблема: если вести счет арабских букв непосредственно после сочетания букв Zr, получается ровно 94 буквы. Число 91 получается, только если вести счёт не сразу после букв Zr, а со следующего слова.

Ещё более печальный результат получается с фтором. Создатель «чудес» Корана пишет, что уже в 1-м айате Суры «Железо» буква F, являющаяся обозначением фтора, стоит девятой, что соответствует его атомному номеру. На самом деле арабская буква F встречается в этом айате в предлоге фи – «в». Если использовать подсчёт букв, который применялся в предыдущих случаях «научных» открытий и «чудес», то она оказывается не 9-й, а 11-й. Девятой она может стать, если только не учитывать удвоение арабских букв, так называемый ташдид, что в предыдущих поисках «химических элементов» Х. Яхьей использовалось, а вот теперь – нет. Очевидно также, что подобный подсчёт является неправильным с точки зрения арабской грамматики.

В итоге получаем откровенную подгонку текста под определённый результат, для чего иногда используется подтасовка или даже прямой обман.

К «химическим чудесам» можно отнести и «чудо» железа, о чём любят писать мусульмане, однако о нём достаточно хорошо со всеми научными расчётами и анализом арабского текста Корана писали другие православные авторы¹³⁸.

К не менее забавным исламским «чудесам» относятся разного рода попытки построения графиков, якобы образующих слово «Аллах». Эту категорию «чудес» также можно отнести к математическим, так как при построении этих графиков первооткрыватели «чудес» используют оси координат и соответственно нанесённые точки на координатной плоскости. Однако и здесь не обходится без подтасовок и обмана. Для достижения нужного результата мусульмане либо произвольно меняют масштаб одной из осей координат, либо, как им заблагорассудится, соединяют между собой точки на координатной плоскости. Например, при более строгом следовании правилам построения графиков вместо слова «Аллах», которое должно получится при сопоставлении количества Сур Корана (ось Х) с айатами в них (ось Y) получается слово «Ан-Нар» – «огонь», что является одним из синонимов ада в Коране (см., например: К.2:80; 4:14; 6:128 и др.). И это может быть интерпретировано не как указание на «чудесность» Корана, а как пророчество о том, что все, кто признает Коран божественным откровением, попадут в ад¹³⁹.

Разоблачение исламских «чудес» достаточно увлекательное занятие, однако это дело требует проверки не только научной информации, которая иногда откровенно искажается мусульманскими пропагандистами, но и определённого знания арабского языка, на элементарное незнание которого рассчитывают составители этих «чудес». Но даже простое и внимательное сравнение текстов перевода Корана на русский язык позволяет увидеть все те подтасовки, которые выдаются за чудо. Так, например, элементарно можно разоблачить популярные «чудеса», связанные с «функциями гор» и «несмешиваемостью морей»¹⁴⁰.

Сами мусульмане со своим подходом к чудесности содержащейся в Коране информации загоняют себя в угол и существенно понижают ставки в этой своей авантюре. Ведь если «чудо» или пророчество окажется ложным, то тогда будет всё труднее списывать свои ошибки на неправильность расшифровки информации, содержащейся в Коране, да и вообще поставит под сомнение возможность адекватной его интерпретации.

Наука не стоит на месте, она развивается, и уже некоторые научные теории признаются устаревшими или дополняются новыми сведениями о происхождении и строении мира. Уже на данном этапе мы можем сказать, что у Корана и его «научных чудес» возникли подобные проблемы. Кроме ошибочного представления о гибели Вселенной в результате сжатия, о чём уже говорилось, можно упомянуть и о «чуде», которое у мусульман носит название «парность всего сотворённого». Как пишет Х. Яхья, в Коране ещё до открытия Полем Дираком частицы антивещества – позитрона (e+) было предсказано это. В Суре Корана «Йа Син» говорится: «Пречист Тот, Кто сотворил парами то, что растит земля, их самих и то, чего они не знают» (К.36:36). Якобы здесь говорится о парности всего сотворённого в природе: «Это открытие, получившее название „аннигиляция и рождение пар“, доказало, что любое вещество является парой антивещества, имеющего противоположные веществу свойства»¹⁴¹. Далее мусульманский учёный показывает свою некомпетентность, демонстрируя незнание элементарных законов физики: «К примеру, антивеществом электронов, имеющих отрицательный заряд, являются положительно заряженные протоны»¹⁴². На самом деле антивеществом для электрона является позитрон. Такие «мелочи», тем не менее, его не смущают, и упоминание о «парах» всего сотворённого вещества в Коране он объявляет «чудом», что, в общем-то, не следует из самого текста, но это обычная исламская практика поиска «чудес».

Для нас важно заметить, что даже с научной точки зрения это «чудо» не является корректным описанием действительности. Это верно, что каждая частица вещества имеет симметричную по массе и величине заряда, но противоположную по знаку античастицу, однако если бы всё было так симметрично, то есть по парам, наш мир бы не возник, материи бы не существовало из-за аннигиляции вещества с антивеществом. Современная физика говорит о существовании барионной асимметрии во Вселенной, которая возникла в результате процессов, происходивших после Большого взрыва¹⁴³. То есть «в современной Вселенной вещества значительно больше, чем антивещества», что подтверждают физические эксперименты¹⁴⁴. На определённом этапе развития или, точнее, сотворения Вселенной вещества стало больше, чем антивещества, то есть парность нарушилась. Можно заметить, что парность вещества и антивещества не привела бы к созданию видимого, материального мира и не было бы ни земли, ни того, что «она растит», как говорит автор Корана.

К ещё одному несостоявшемуся «чуду» можно отнести ложные пророчества, основанные на истолковании стиха из Суры «Ат-Тавир» («Скручивание»): «и когда моря перельются» (К.81:6). Первоначально, например, М. Абдо заявлял, что это пророчество об извержении вулкана Кракатау, случившемся в 1883 году, позднее этот айат стали истолковывать как пророчество о водородной бомбе¹⁴⁵, хотя, как видно из контекста, этот стих больше относится к мусульманской эсхатологии. Как минимум одно ложное «научное» истолкование текста ставит под сомнение возможность вообще какого-либо адекватного научного понимания Корана.

«Научные чудеса» Корана рассчитаны на людей, плохо или почти совсем не знакомых с современной наукой, которые не смогут проверить правильность перевода арабского текста Корана. Цель, которую преследуют мусульмане, очевидна: получить аргумент в пользу божественности происхождения их священного писания и привлечь в ислам новых адептов, несмотря на то, что проблематичность такого рода «чудес» некоторыми мусульманами осознаётся. Однако цель оправдывает средства, редко когда на мусульманских форумах можно встретить аргументированные возражения против подобной «исламской науки». Поэтому самим православным христианам необходимо иметь аргументы в отношении ложности и надуманности этих «чудес», для того чтобы противостоять исламской пропаганде.

Из приведённого анализа «научных чудес» Корана можно увидеть, что сам принцип поиска научности в тексте священной для мусульман книги является предосудительным с точки зрения науки. При поиске «чудес» Корана нарушаются принципы системности, объективности и воспроизводимости, которые используются при научно-познавательной деятельности. Все «чудеса» получаются при помощи либо неоднозначных с точки зрения арабской филологии манипуляций с текстом оригинала, либо изменения смысла отдельных стихов Корана – переинтерпретации их с целью соответствия тому или иному научному факту, а иногда сразу нескольким, что выглядит нелогичным и абсурдным.

Авторы многих «научных чудес» используют сомнительный принцип толкования текста. Это видно из рассуждений Мориса Бюкая: «комментаторы Корана... совершали неизбежные ошибки в толковании тех айатов, точный смысл которых в их время просто нельзя было понять. Лишь спустя многие годы, в период, не столь далёкий от нашего, стал возможным верный их перевод и верное толкование». Так в чём же тогда научная ценность таких толкований, почему в подавляющем большинстве научные открытия делали немусульманские учёные? Если обратиться в данном случае к библеистике, то либеральные богословы, на основании которых Бюкай строит свою критику Библии, несомненно назвали бы его собственный подход к поиску чудес «vaticinium ex eventu»¹⁴⁶ и отвергли бы как субъективный и недостоверный.

Иногда подход мусульман к расшифровке текста Корана напоминает метод деда Щукаря из романа М. Шолохова «Поднятая целина», когда тот пытался догадаться о значении слов из толкового словаря. Мусульмане иногда признаются, что в их толкованиях могут быть неточности, но это объясняется либо плохим переводом, либо неточным истолкованием (М. Бюкай). При таком подходе можно что угодно и как угодно переистолковывать, при этом всегда остаётся в запасе вариант «неверного перевода», неточность из-за незнания современных научных открытий и т. п. Получается полная профанация самого научного метода. Нельзя апеллировать к науке, пренебрегая её фундаментальными характеристиками, которые дают основание считать какое-либо научное открытие объективно отражающим реальность. Научное знание не зависит от наших личных симпатий и сиюминутных представлений о явлениях и законах природы. Англиканский священник и физик-теоретик Джон Полкинхорн говорит о критическом реализме науки как одном из важных её достижений. Кроме проверки теории экспериментом, такое восприятие науки предполагает и неэмпирические критерии, в том числе и «непредвзятость в выборе»¹⁴⁷, чего мы не наблюдаем в случае с так называемыми «научными» толкованиями Корана.

Иногда в описании «научных чудес» Корана присутствует плохое знание научных фактов, законов и состояния современных научных исследований. Очевидные ошибки, количество которых со временем будет лишь возрастать, ставит под сомнение само наличие каких-либо чудес в Коране. Ставки в данной авантюре действительно высоки, и в итоге мусульмане вместо укрепления авторитета Корана получат обратный эффект, что уже очевидно и сейчас.

Как уже говорилось, в православной традиции ситуация совершенно иная, нам не нужно менять свои толкования в зависимости от развития науки и техники, всё уже дано и истолковано святыми отцами Церкви. Те вечные истины о нашем спасении даны нам, и христианину остаётся лишь в своей жизни, исполняясь благодатью Божией, под водительством святоотеческой традиции, не только постигать их, но и им следовать. Что же касается научного понимания Писания, то нужно помнить, что Библия – это не научный трактат, её богодухновенный текст выше нашего сиюминутного, конъюнктурного представления и понимания. Это значит, что не нужно подгонять науку под Библию или наоборот. Просто в свете научных открытий мы получаем возможность не только прославить Премудрость Творца, но и по-другому взглянуть на текст Писания, открыть для себя новый уровень его понимания и глубину содержащихся в нём богословских истин, которые в принципе не могут противоречить истинной науке, признавая при этом своё несовершенство при несомненном приоритете веры.

Что же касается Корана, то все попытки мусульман найти и доказать его чудесность оказываются безрезультатными. Никакой «научной чудесности» в его тексте не присутствует, наоборот, текст исламского писания являет собой образец достаточно примитивных и антинаучных представлений, характерных для того исторического периода, во время которого он был составлен.