I. Попечение о душе

Будь внимателен к своему спасению, заботься о своей душе, бодрствуй. Это внушает: а) Сам Господь Бог: бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет. (Матф. 24, 42).

Бодрствуйте; ибо не знаете, когда приидет хозяин дома, вечером, или в полночь, или в пение петухов, или по утру; чтобы, пришедши внезапно, не нашел вас спящими. А что нам говорю, говорю всем: бодрствуйте (Мар. 13, 35 – 37). – Бодрствуй... Вспомни, что ты принял (во св. крещении) и слышал (от пастырей церкви), и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. (Апок. 3, 2 – 3).

б) внушают св. апостолы: бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды (1Кор. 16, 13) – Не будем спать, как и прочии, но будем бодрствовать и трезвиться (1Сол. 5, 6). – Близок всему конец. Итак будьте благоразумны и бодрствуйте в молитвах (1Петр. 4. 7). Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить (5, 8).

Посему мы должны бодрствовать:

а) во всякое время: бодрствуйте на всякое время, и молитесь, да сподобитесь взбежать всех будущих бедствий и предстать пред Сына человеческого (Лук. 21, 36).

б) в своих речах: я сказал: буду и наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим, буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною (Пс. 38, 2). – Кто хранит уста свои, тот бережет душу свою; а кто широко раскрывает свой рот, тому беда (Прит. 13. 3).

в) во всяком деле: будь бдителен во всем (2Тим. 4, 5).

г) во всем своем поведении: как юноше содержать в чистоте путь свой? Хранением себя по слову Твоему (Пс. 118, 9) . – Глаза твои пусть пряно смотрят, к ресницы твои да направлены будут прямо пред тобою. Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды. Не уклоняйся ни направо, ни налево: удали ногу твою от зла (Прит. 4, 26 – 27). – Смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые (Ефес. 5, 16). – Смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете, когда наступит последнее время (Мар. 13, 33).

д) чтобы избежать искушений: бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение. Дух бодр; плоть же немощна (Матф. 26, 41). – Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть (1Кор. 10, 12).

е) чтобы не впасть в погибельный грех неверия: смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца неверного, дабы вам не отступить от Бога живого (Евр. 3, 12).

Мы, подобно Неемии, должны молиться всемогущему Богу о даровании нам сей добродетели духовного бодрствования: мы молились Богу нашему, и ставили против врагов стражу днем и ночью, для спасения от них (Неем. 4, 9). – Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом; и старайтесь о сем самом со всяким постоянством (Ефес. 6, 18).

и благодарить Его Всеблагого за даруемую помощь: будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением (Кол. 4, 2).

Опасно для нас, христиан, оставаться без духовного бодрствования: если раб, будучи зол, скажет в сердце своем; не скоро приидет господин мой; и начнет бить товарищей своих, и есть и пить с пияницами: то приидет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает: и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плачь и скрежет зубов (Матф. 24, 48 – 61).

Напротив, блажен тот, кто бодрствует: Премудрость взывает: блажен человек, который слушает меня, бодрствуя каждый день у ворот моих, и стоя на страже у ворот моих! (Прит. 8, 34). – Се иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим! (Апок. 16, 15).

I. Св. Василий Великий пишет: «сколько разности у неба с землею и у небесного с земным; столько же разности у души с телом. Душа – подобие неба, потому что в нем обитает Господь; а плоть из земли, на которой обитают смертные люди и бессловесные животные». (Васил. В. в р. пер. Т. V. 1847 г., стр. 60). – «Поэтому, не плоти внемли, пишет он в другом месте, не за плотскими благами гонись всеми мерами, т. е. за здравием, красотою, наслаждением, удовольствиями и долголетием; уважай не деньги, не славу, не владычество; не то почитай великим, что служит для временной жизни, и в попечении о сем не будь нерадив о преимущественной своей жизни. Но внемлы себе, т. е. душе своей: ее украшай, о ней заботься, чтобы своею внимательностию предотвратить всякую нечистоту, сообщаемую ей пороком, очистить ее от всякого греховного срама, украсить же ее и просветлить ее всякою красотою добродетели. Испытай самого себя, кто ты, познай свою природу, познай, что тело твое смертно, а душа бессмертна, что жизнь наша двояка; одна, свойственная плоти, скоро – преходяща, а другая, сродная душе, не допускает предела. Поэтому, внемли себе, не останавливайся на смертном, как на вечном, и не презирай вечного, как преходящего. Не радей о плоти, потому что она преходит, заботься о душе, существе бессмертном». (Васил. Велик. в р. пер. Т. IV. 1848 г., стр. 34).

II. «Скажи мне, пишет св. Злато – уст: не издвух ли состоим существ мы, т. е. из души и тела? Почему же не одинаковое прилагаем попечение о той и о другом, но телу всячески стараемся служить: и врачам деньги даем, и сами весьма заботимся о нем... И такая заботливость о теле, которое ниже по существу своему! ибо как, скажи мне, равнять между собою душу и тело? В самом деле, если хочешь видеть различие между ними, то посмотри, как ничтожным становится тело, когда оставляет его душа. И так ты, прилагающий столь великое попечение о теле, для чего и почему так мало печешься о душе, и не хочешь ни давать ей свойственной ей пищи, т. е. наставления из Божественного писания, ни прилагать правильные лекарства к ее ранам и язвам, которые разрушают ее силу и ослабляют дерзновение, – напротив, оставляешь ее в небрежении, когда она и истаивает от холода, и от язв истлевает, и служит добычею злым и нечистым помыслам, которые терзают ее и сокрушают всю ее крепость!.. Если хотим быть любезными Господу, то, оставив попечение об украшении тела, будем каждый день заботиться о красоте души». (Злат. на кн. Быт. бесед. 21, сн. «Хр. чт.» 1851 г., стр. 385 – 386).

I. «Кто имеет правильное познание о самом себе, пишет св. Автоний В., тот имеет правильное познание и о тварях, которые Бог произвел из ничего; тот знает также и достоинство умного и бессмертного духа человеческого, заключенного на время в бренное тело, дабы в нем усовершить себя в добродетелях; кто же знает это, тот знает, что должно любить Бога, а кто любят Бога, тот любит коех». (св. Антон. В., «письмо 6-е», по древнену латинскому тексту).

II. «Уразумение своей природы, пишет св. Василий В., сокращает надменность души, нагоняет из нее всякую гордость и кичливость, одним словом, делает человека учеником Господа». (Василий Великий в р. пер. т. I. 1884. г. стр. 276).

III. «Не знающий самого себя, пишет св. Иоанн Златоуст, не может знать и ничего другого... А познавший самого себя чрез это самое будет преуспевать и во всех других добродетелях». (Злат. на Матф. бесед. 25 в р. пер. изд. 2-е, 1843 г. Т. I, стр. 531 – 532).

IV. «Как мы можем познать себя»? спрашивает св. Григорий висский, и ответствует: «образ глаза, усматриваемый в зеркале, снят с самого глаза и есть его отпечаток; в отношении же к характеру и образу души бывает на оборот: вид – образ души – начертывается, снимается с красоты Божественной; след. душа тогда только созерцает саму себя, когда зрит себя в своем первообразе, который еси Бог». (Григорий нисск. в «Воскрес. чт.» 1844 г. стр. 92 – 93).

V. «Ощутивый грехи своя есть выше воскрешающего мертвых молитвою своею; сподобивыйся увидеть себя, лучше есть сподобившегося увидеть ангелов» (Исаак Сирин гл. 41).

VI. «Кто познал себя, говорит Лествичник, тот никогда не вдается в обман и не предпримет того, что выше его». (Леств. степ. 20).

I. «Многие хотят знать, что делается в чужих странах, а что в своей душе находится, не ищут». (Св. Тихон Задонский).

II. Чтоб узнать себя, нужно каждодневно вызывать на суд нашу душу и давать себе отчет в своем поведении и деятельности; это делали даже и лучшие из языческих мудрецов, напр. Катон. Ложась на постель, по окончании дня, он предлагал своей душе вопросы: «от какого недостатка ты ныне избавилась ? какую худую наклонность ты преодолела? в чем ты улучшилась?» – ,"Я всякий день», говорит Цицерон, «становлюсь для себя обвинителен и судиею. Когда свеча моя угаснет, я обращаюсь к обозрению всего моего дня; я пересматриваю все мои слова и действия, не скрываю от себя и не прощаю себе ничего». (Анвр. Рандю).

«Ходя в лесу, в саду, или по лугу и видя молодые побеги растений, плоды на деревьях и разнообразие полевых цветов, возьми для себя урок от всей этом Божией растительности, именно такой урок: всякое деревцо в лето дает непременно значительный побег, непременно возрастает в объеме и в вышину, – всякое дерево с каждым годом как бы усиливается подвинутся вперед богодарованною ему силою; так скажи себе: и я должен непременно с каждым днем, с каждым годом становиться нравственно выше и выше, лучше и лучше, совершеннее и совершеннее, должен подвигаться вперед на пути к царству небесному, или к Отцу небесному, силою Господа Иисуса Христа и Духа Его, во мне живущего и действующего. Как луг украшается множеством цветов, так луг души моей должен благоукрашаться всеми цветами добродетелей; как деревья приносят цветы и потом плоды, так душа моя должна приносить плоды веры и добрых дел». (Из кн. «Моя жизнь во Христе» прот. кронштадского Иоанна Сергиева, т. 1, изд. 1-е, 1891 г., стр. 161).

«В односторонней и исключительно деловой жизни человеческое сердце тупеет и расслабляется, и те, которые живут исключительно деловою жизнью, те, так сказать, получают вокруг своей души земную кору, которою заглушается всякая восприимчивость к более высоким впечатлениям. Пусть такие люди хоть и докажут верность своему призванию, все-таки они живут постоянно в том грех, что земного призвания они не подчинили небесному"³⁸.

Внемли себе (Втор. IV. 3) – Всяцем хранением блюди твое сердце (Прит. IV. 23). – Яже глаголете в сердцах ваших, на ложахь ваших умилитеся (Псал. IV. 5). – Прежде суда испытай себе, и в час посещения обрящеши очищение (Сир. ХVIII, 20). – Чадо, искуси в животе твоем душу твою, и виждь, что ей зло есть, и не даждь ей (Сир. ХХХVII, 30). – Себе искушайте, аще есте в вере, себе искушайте, (2Кор. XIII. 5) говорит св. апостол. Дело свое да искушает кийждо и тогда в себе точию хваление да имать, а не во ином (Гад. VI. 3) , – Да искушает же человек себе (I Кор. XI. 28)³⁹.

В свящ. Писании мы находим разительные образцы для подражания в ежедневном самоиспытании.

I. Праведный Иов не только сам испытывает себя непрестанно, – не прогневал ли чем и когда-либо Господа, и потому взывает к Нему из глубины сердца: колицы суть греси мои, и беззакония моя? научи жл, кая суть (Иов. XIII. 23), – во и других – домочадцев своих убеждает, да кийждо рассмотрить совесть свою испытно, не согрешил ли что словом, или помышлением противу Господа. («Ч.-М». 6 мая).

II. Царь и пр. Давид, как бы не ощущая бремени царственного управления, посвящает известные часы дня и ночи на строгое, сокрушенное испытание своей совести, ибо что значат слова его: измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Псал. VI. 7)? Или, что выражает беседа его с Самим Богом: полунощи востах испотдатися Тебе о судьбах правды Твоея, и еще: седмерицею днем хвалих Тя о судьбах правды Твоея (118, 62. 164 ст.)?

Духовные писатели и отцы церкви предписывают всем и каждому испытывать себя ежедневно утром и вечером, показывая самый образ такого самоиспытания.»

I. «Люди каждый день, поутру и ввечеру, говорит cв. Нистерий (друг Антония В.), должны размышлять сами с собою, что сделали они, и чего не сделали угодного Богу». (Учил. благоч. ч. III. стр. 119).

II. Преп. Дорофей, в звании духовного руководителя, так беседует с учениками своими: «отцы сказали нам, как каждый должен мало-по-малу очищать себя, т. е. чтобы вечером каждый испытывал себя, как он провел день, и опять утром, как провел ночь, и чтобы, если в чем случилось согрешить, приносил в том Богу раскаяние», и т. д. (Слово 2-е о том, как искоренять страсти).

III. Подобным образом поучает еще св. Ефрем Сирин: «каждый вечер входи в сердце твое, размышляй и спрашивай самого себя: не оскорблял ли я чем Бога? Не говорил ли праведного слова? Не был ли нерадив? Не оскорблил ли брата своего? Не оcуждал ли кого-нибудь?

Когда уста мои открывались на славословие, душа моя не рассевалась ли по миру? Когда чувственность пробуждалась во мне, не услаждался ли я ею? не был ли увлечен земными заботами? Если во всем этом ты понес убыток: то старайся вознаградить его, Воздыхай, плачь, чтобы снова не потерпеть убытка. Поутру опять рассуждай и спрашивай себя: как я провел ночь свою! Вместе с телом бодрствовал ли ум мой», и пр. (Сн. «Слово о сокрушении сердца» в «Воскресн. чтении» за V год издания).

IV. Но еще подробнее рассуждает св. Иоанн Злат. об образе и удобстве дневного и особенно вечернего или мощного самоиспытания. Вот несколько мыслей из 2-й беседы на 1-й псалом. «Есть у тебя свиток, в который ежедневно вносишь расходы твои: равным образом пусть совесть будет у тебя свитком, в который записывай ежедневные грехи твои. Когда ты возляжешь на одр твой, и никто уже не мешает тебе: то прежде нежели придет к тебе сон, положи пред собою свиток – совесть твою и вспомни грехи твои... Сие внушает нам пророк, говоря: гневайтеся и не согрешайте, яже глаголете в сердцах ваших, на ложах ваших умилитеся (Пс. ІV. б). Днем ты не имел времени, – ты занят был или тяжбою, или исполнениям порученного тебе дела, тебя развлекали беседа с друзьями, домашние нужды, попечение о детях, забота и множество других дел. Но когда придешь к ложу твоему для Того, чтобы дать покой членам твоим, и никто уже тебя не беспокоит, никто не докучает тебе, скажи в душе твоей: рассмотрим, душе моя, что мы сделали доброго или худого в этот день», я пр. («Воскресн. чтение» за V г. изд. № 47).

Читатель! сделай опыт, войди в себя и посмотри: не проникнет ли туда какой-нибудь свет и в уединении предложи себе следующие необходимые вопросы: «что я? для чего я создан, и для чего я до сих пор сохранен моим Создателем? вспоминал ли, или вовсе забыл я об этой цели? стремился ли к ней, или отвращался от нее? что я сделал во всю жизнь мою? какая польза людям, или мне самому, что я прожил столько лет на свете? в чему я направляю все мои действия и уверен ли я, что они выдержат испытание в будущем? в таком ли я состоянии, в каком бы желал умереть? могу ли я укрепиться так, чтобы мужественно противиться страху смерти? и уверен ли, что опоры, на которые теперь полагаюсь, не изменят мне? чего я надеюсь в вечности? имею ли истинно святой, богоподобный нрав, который один только может приготовить меня к наслаждению Богом? каком мире я более пекусь? какие предметы сильнее во мне впечатлеваются? Вспомни твое достоинство, душа моя! Все скоро переменится: для чего забывать тебе, что ты бессмертна?» (Из кн. «О самопознании» Джона Месона, в перев. проф. Карпова. Москва 1865 г., стр. 157 – 168).

У одного благочестивого отца был дурной сын, который, несмотря на все отеческие увещания, проводил время в обществе безнравственных товарищей и предавался всей необузданности страстей своих. Таким образом сердце его постоянно становилось испорченнее, и все доброе в нем, казалось, исчезло. Несчастный отец скорбел втайне о развращенной жизни сына, и молился.

По прошествии некоторого времени отец сильно занемог и, чувствуя приближение смерти, призвал к себе своего сына. Когда сын явился к постели умирающего отца, он сказал ему: «не бойся, сын мой, не думай, что я буду делать тебе теперь упреки за твое поведение. Вот я умираю и оставляю тебя наследником всего моего имущества; за это исполни ты последнюю мою просьбу; ее легко исполнить, и потому ты непременно должен обещать мне это и сдержать свое обещание».

Сын изъявил полную готовность исполнить волю своего отца, если только это для него возможно. Тогда умирающий отец сказал: «обещай мне, сын мой, что ты, в продолжение двух месяцев, по смерти моей, каждый вечер будешь приходить в эту комнату и полчаса оставаться в ней в уединении».

Сын обещал; – тогда отец благословил его и вскоре потом умер, Сын, похоронивши отца, возвратился к своим товарищам и жил по-прежнему, предаваясь всякого рода удовольствиям. Но как скоро наступал вечер, ему приходило на память его обещание, и образ умирающего отца убеждал его сдержать обещание. Сначала было ему трудно быть одному в комнате, ему казалось это скучным, и какой-то страх обнимал его. Но он преодолевал себя ради данного обещания и думал, что два месяца пройдут скоро.

Но тут-то открылись у него глаза на его поведение: совесть его заговорила, и страх Божий объял душу его; он пришел в самого себя, увидел пропасть, в которой вела его порочная жизнь, начал плакать и сделался совсем другим человеком. (Из Крумиахера).

Похвала премудрости: премудрость светла и неувядающа, и легко созерцается любящими ее, и обретается ищущими ее; она даже упреждает желающих познать ее. С раннего утра ищущий ее не утомится; ибо найдет ее сидящею у дверей своих. Помышлять о ней есть уже совершенство разума, и бодрствующий ради ее скоро освободится от забот: ибо она сама обходит и ищет достойных ее, и благосклонно является им на путях, при всякой мысли встречается с ними. Начало ее есть искреннейшее желание учения, а забота об учении – любовь, любовь же – хранение законов ее, а наблюдение законов – залог бессмертия, а бессмертие приближает к Богу: поэтому желание премудрости возводит к царству (Прем. Солом. VI, 12 – 20).

«Я молился, говорит премудрый Соломон, и дарован мне разум, я взывал, и сошел на меня дух премудрости. Я предпочел ее скипетрам и престолам, и богатство почитал за ничто в сравнении с нею: драгоценного камня я не сравнил с нею, потому что пред нею все золото – ничтожный песок, а серебро – грязь в сравнении с нею. Я полюбил ее более здоровья и красоты, и избрал ее предпочтительно пред светом, ибо свет ее неугасим. Она прекраснее солнца и превосходнее сонма звезд; в сравнении со светом она выше; ибо свет сменяется ночью, а премудрости не превозмогаещ. злоба. Она быстро распростирается от одного конца до другого и все устрояет на пользу. Если богатство есть вожделенное приобретение в жизни, то что богаче премудрости, которая все делает? Если же благоразумие делает многое, то какой художник лучше ее? Если кто любит праведность, – плоды ее суть добродетели: она научает целомудрию и рассудительности, справедливости и мужеству, полезнее которых ничего нет для людей в жизни. Если кто желает большой опытности, мудрость знает давнопрошедшее и угадывает будущее; знает тонкости слов и разрешение загадок, предузнает знамения и чудеса и последствия лет и времен» (Премудр. Соломон. VII, 7 – 10. 29 – 30: VIII, 1, 5–9).

Побуждения к исканию истины и ведения.

а) Они делают человека мудрым: лучше знание, нежели отборное золото; потому что мудрость лучше жемчуга, и ничто из желаемого не сравнится с нею. Послушайте наставления, и будьте мудры и не отступайте от него (Притч. VIII, 10 – 11, 33).

б) Они содействуют спасению человека: исследуйте Писания (Иоан. V, 39), (сказал Спаситель и Сам отверг ученикам Своим ум к уразумению Писаний) (Лук. XXIV, 45). – И познаете истину, и истина сделает вас свободными (Иоан. VIII, 32). – Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя, пишет св. ап. Павел Тимофею (1Тимоф. IV, 16).

в) Нерадение в изучении истины сопровождается печальными последствиями: уклоняющийся от учения впадет в беды, говорит Премудрый (Притч. 17, 16).

г) Нерадение детей о приобретении познаний и вообще о своем умственном развитии причиняет родителям истинное горе, великие скорби: сын мудрый радует отца, а сын глупый – огорчение для его матери (Притч. X, 1). – Родил кто глупого, – себе на горе, и отец глупого не порадуется. Глупый сын – досада отцу своему и огорчение для матери своей (ХVII, 21, 25).

д) Образование необходимо для службы государственной и вообще для деятельности частной и общественной: благоволение царя – к слуге разумному, а гнев его против того, это позорит его, говорит Премудрый (Притч. ХIV, 35). – Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми (Екклез. IX, 17) . – «Хвалят человека по мере разума его, а развращенный сердцем будет в презрении» (Притч. XII, 8).

Приобретай мудрость, приобретай разум. Не оставлай ее, и она будет охранять тебя; люби ее, и она будет оберегать тебя. Высоко цени ее, и она возвысит тебя (Прич. ІV, 5 – 6). – Нищета и посрамление отвергающему учение, а кто соблюдает наставление, будет в чести. Обращающийся с мудрыми будет мудр; а кто дружится с глупыми, развратится (ХIII, 15 – 17, 19, 21). – Мудрость разумного – знание пути своего, глупость же безрассудных – заблуждение (XIV, 8). – Кто приобретает разум, тот любит душу свою; кто наблюдает благоразумие, тот находит благо (XIX, 8).

е) Знание представляет собою такое достояние, которое не отнимется у человека ни в здешней жизни, ни в будущей: плод добрых трудов славен, и корень мудрости неподвижен, учит Премудрый (Премудр. Содом. III, 15). «Знание мудрого увеличивается подобно наводнению, и совет его как источник жизни» (Сирах. XXI, 16). ж) Просвещение ума имеет благотворные последствия для благочестия и вечного спасения человека: «сын мой! если ты примешь слова мои и сохранишь при себе заповеди мои, так что ухо твое сделаешь внимательным к мудрости, и наклонишь сердце твое к размышлению; если будешь призывать знание и взывать в разуму; если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге. Ибо Господь дает мудрость; из уст Его – знание и разум; Он сохраняет для праведных спасение;

Он – щит для ходящих непорочно; Он охраняет пути правды и оберегает стезю святых Своих. Тогда ты уразумеешь правду и правосудие и прямоту, всякую добрую стезю. Когда мудрость войдет в сердце твое, я знание будет приятно душе твоей, тогда рассудительность будет оберегать тебя, разум будет охранять тебя, дабы спасти тебя от пути злого, от человека, говорящего ложь, от тех, которые оставляют стези прямые, чтобы ходить путями тьмы» (Притч. II, 1 – 13). Путь жизни мудрого вверх, чтобы уклониться от преисподней внизу (XV, 24). «Ты из детства, знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса», пишет св. ап. Павел Тимофею, (2Тимоф. III, 16).

з) Мудрость и знание истины имеют своим источником Самого Бога и потому ниспосылаются от Него, как высший и драгоценнейшие дары тем, которые достойны их: Него премудрость и сила; Его совет и разум», читаем в книге Иова (ХII, 13). «Он есть руководитель в мудрости и исправитель мудрых. Ибо в руке Его и мы и слова наши, и всякое разумение и искусстве делания», говорит Премудрый (Премудр. Солом. VII, 15 – 16)) и продолжает так: «Сам Он даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий, начало, конец и средину времен, смены поворотов и перемены времен, круги годов и положение звезд, природу животных и свойства зверей, стремления ветров и мысли людей, различия растений и силы корней. Познал я все, и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего. Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя. Она есть отблеск вечного света и чистое зеркало действия Божия и образ благости Его (VII, 17 – 21, 25 – 26). Размышляя о сем сам в себе я обдумывая в сердце своем, что в родстве с премудростию – бессмертие, и в дружестве с нею – благое наслаждение, и в трудах рук ее – богатство неоскудевающее, я в собеседовании с нею – разум, и в общении слов ее – добрая слава, – я ходил и искал, как бы мне взять ее себе. Познав же, что иначе не могу овладеть ею, как если дарует Бог, – и это уже было делом разума, чтобы познать, чей этот дар, – я обратился к Господу и молился Ему от всего сердца моего» (VIII, 17 – 18, 21). – Всякая премудрость от Господа, и о Ним пребывает во век. Песок морей и капли дождя и дни вечности кто исчислит? Высоту неба и бездну и премудрость кто исследует? Источник премудрости – слово Бога всевышнего, и шествие ее – вечные заповеди. Кому открыт корень премудрости? и кто познал искусство ее? Один есть премудрый, весьма страшный, седящий на престоле Своем, Господь. Он произвел ее и видел, и измерил ее, и излил ее на все дела Свои и на всякую плоть по дару Своему, к особенно наделил ею любящих Его. Кому благоволит Он, разделяет ее по Своему усмотрению (Сирах. I, 1 – 10, 14). Дает мудрость мудрым и разумение разумным. Он открывает глубокое и сокровенное; знает, что во мраке, и свет обитает с Ним (Дан. II, 20 – 22) . В Нем «сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Колос. II, 3).

и) Желающие достигнуть истинного ведения должны просит его себе у Бога, по примеру Соломона, который читал следующую молитву о даровании ему премудрости; «Боже отцов и Господи милости, сотворивший все словом Твоим и премудростию Твоею устроивший человека, чтобы он владычествовал над созданными Тобою тварями и управлял миром свято и справедливо, и в правоте души производил суд! Даруй мне приседящую престолу Твоему премудрость и не отринь меня от отроков Твоих; ибо и раб Твой и сын рабы Твоей, человек немощный и кратковременный, и слабый в разумении суда и законов. Да хотя бы кто и совершен был между сынами человеческими, без Твоей премудрости он будет признан за ничто. С Тобою премудрость, которая знает дела Твои, и присуща была, когда Ты творил мир, и ведает, что угодно пред очами Твоими и что право по заповедям Твоим. Ниспошли ее от святых небес, и от престола славы Твоей ниспошли ее, чтобы она споспешествовала мне в трудах моих, и чтоб я знал, что благоугодно пред Тобою. Ибо она все знает и разумеет, и мудро будет руководят меня в делах моих и сохранит меня в своей славе. Ибо какой человек в состоянии познать совет Божий? Помышления смертных нетверды и мысли наши ошибочны; ибо тленное тело отzгощает душу, и эта земная храмина подавляет многозаботливый ум. Мы едва можем постигать и то, что на земле, и с трудом понимаем то, что под руками, а что на небесах, кто исследовал? Волю же Твою кто познал бы, если бы Ты не даровал премудрости и не ниспослал свыше Святого Твоего Духа? И так исправились пути живущих на земле, и люди научились тому, что угодно Тебе» (Премудр. Солом. IX, 1 – 6, 9 – 11, 13 – 18).

й) Для того, чтобы можно было человеку надеяться на дарование ему божественной помощи в деле приобретения истинного ведения, он должен стараться быть достойным того по своей благочестивой жизни; начало мудрости – страх Господень (Притч. И, 7). В лукавую душу не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху. Ибо Святой Дух премудрости удалится от лукавства и уклонится от неразумных умствований (Премудр. Солом. И, 3 – 5). – Венец премудрости – страх Господень, произращающий мир и невредимое здравие; но то и другое – дары. Бога, Который распространяет славу любящих Его. Если желаешь премудрости, соблюдай заповеди, и Господь подаст ее тебе. Ибо премудрость и знание есть страх пред Господом, и благоугождение Ему – вера и кротость (Сирах. I, 18, 26 – 27). Не есть мудрость знание худого. И нет разума, где совет грешников (XIX, 19). Посылая учеников Своих на проповедь, И. Христос сказал им: «вот Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Матф. X, 16). И апостол Павел пишет римлянам: «желаю, чтобы вы были мудры на добро и просты на зло» (Римлян. XVI, 19).

I. Св. Григорий Богослов. «Меня не связало, говорит св. Григорий Богослов, супружество; меня не пленили. прекрасные волны шелковых одежд; не любил я продолжительных трапез, не любил пресыщать чрево – эту погибельную мать плотоугодия; не любил я жить в огромных и великолепных домах; не расслаблял я сердца музыкальными звуками, нежно потрясающими слух; меня не упоявало негою роскошное испарение благовонных мазей. И серебро и золото предоставлял я другим, которые, сидя над несметным богатством, любят предаваться заботам и не много находят для себя услаждения, но много труда. Для меня приятен кусок хлеба, у меня сладкая приправа – соль; а стол приготовлен без трудов и питие трезвенное – вода. Мое лучшее богатство – Христос, Который непрестанно возносит ум мой горе, а не поля засеянные пшеницею, не прекрасные рощи, не стада волов или тучных овец, не дорогие служители... Не важно для меня получить от царя награды при дворе; никогда не обольщало меня желание судейского места, на котором, заседая величаво, мог бы я высоко поднять брови; не важно для меня иметь могущество в городах или между гражданами». Чего же искал в жизни дивный муж, с таким необыкновенным бесстрастием презревший все это? «Одна слава», отвечает он, «была приятна для меня – отличаться познаниями, какие собрали восток и запад и краса Эллады – (Греции) Афины: вот над чем трудился и много и долгое время». И так, ради знания, оставил он все, что есть красного в мире, – в нем полагал все блаженство жизни. Однакож, не мутные источники мудрости человеческой могли удовлетворить этой духовной жажде святой истины. Послушаем далее, чем заключает он свою исповедь: «но все сии познания, повергнув долу, положил я в стопам Христовым, чтобы они уступили слову великого Бога, которое затмевает собою всякое извитие и многообразное слово ума человеческого». (Твор. св. Григория Богослова, т. IV, стр. 280 – 282).

Из примера этого любомудрого отца церкви мы можем ясно усмотреть и то, что искание истины, удовлетворение жажде ума, составляет одно из высших наслаждений бессмертного духа, и то, где нужно искать истины, как можно удовлетворить духовной жажде познаний.

«Уничтожьте, говорит святитель Филарет московский, истину: в уме останется пустота, глад, жажда, томление, мука, если только он не в омертвении или не в обмороке от крайнего невежества. Если вздумаете питать его образами воображения, имеющими преходящий блеск, но не заключающими в себе твердой истины: ему вскоре наскучит черпать воду бездонным сосудом; и жажда его останется неутолимою и мука неисцельною». (св. «Приб. к изд. творений св. отцов'1. 1855 год).

II. Авва Дорофей. Из собственных слов аввы Дорофея видно, что в молодых летах он занимался науками с пламенною любовию. «Когда учился я внешнему учению, так пишет сам он, то в начале весьма тяготился я учением; так что когда приходил я брат книгу, то шел как бы к я верю. Но когда стал я принуждать себя, то Бог помог мне, и я так привык, что не знал, что ел, что пил, как спал, от теплоты ощущаемой при чтении. Никогда не могли завлечь меня за трапезу к кому-либо из друзей моих, даже не ходил к ним и для беседы во время чтения*, хотя любил я общество и любил товарищей моих. Когда отпускал нас философ и я умывался (ибо имел нужду каждый день прохлаждаться водой, так как иссыхал от чрезмерного чтения): я отходил туда, где жил, не зная, что буду есть, ибо не хотел тратить времени для распоряжений на счет пищи». Так занимался Дорофей книжною ученостию. Но ту же любовь, ту же неутомимость посвятил он образованию себя в жизни духовной, когда удалился в пустыню. «Когда пришел я в монастырь, продолжает он, то говорил себе: если столько любви, столько теплоты было для внешней мудрости, так что от всего прочего был я свободен и привык к одному: тем более любви должно быт к добродетели». Поступив в монастырь Серида, он на иждивение одного брата выстроил больницу и служил в ней больным и странным. С какою любовию занимался он таким служением, показывают собственные слова его: «в то время я только что встал от болезни тяжкой. И вот приходят странники вечером, я проводил с ними вечер, – а там погонщики верблюдов и им приготовлял я нужное; много раз случалось, что когда отходил я спать, встречалась другая нужда и меня будили, – а за тем приближался час бдения*. Чтобы и в таких случаях быт точным по отношению в церковной службе, надобно было бороться с природою; – и молодой подвижних упросил двух братий – одного, чтобы будил его к службе, другого, чтобы не позволял дремать во время бдения. «И поверьте мне, присовокупляет он, я так уважал их, как бы от них зависело мое спасение». Самым высоким счастием сочел для себя Дорофей, когда авва Серид поручил ему служить вел. авве Иоанну прозорливому. По смерти прозорливого Иоанна, Дорофей оставил Серидов монастырь и построил свой собственный, в котором был игуменом и истинным руководителем в жизни духовной. Время блаж. кончины его надобно отнести к 620 году. (Из кн. «Ист. уч. об отц. церкви» Филарета архиеп. черн. и нежин. т. III, стр. 166 – 157).

Сил души три: ум, воля и чувство. Соответственно им распределяются и упражнения. Прямо они обращаются на образование сил, но так, чтобы не погашался тем дух, но, напротив, возгарался более и более.

а) Упражнения образущие ум, с возгреванием и жизни духовной.

Христианское образование ума есть напечатление в нем всех истин веры столь глубоко, чтоб они составляли его существо, или чтоб он состоял из них однех, так чтобы, когда он станет рассуждать о чем, рассуждал или поверял всепознаваемое по ним и, вообще, без них не мог бы и движения малого сделать. У апостола названо это содержанием образа здравых словес.

Упражнения или делания, сюда относящиеся, суть: 1) чтение и слышание слова Божия, отеческих писаний, житий св. отцов, 2) взаимное собеседование и 3) вопршение опытнейших.

Хорошо – читать или слушать, лучше – взаимное собеседование, а еще лучше – слово опытнейшего.

Плодоноснее – слово Божие, а за ним – отеческие писания и жития святых. Впрочем нужно знать, что жития лучше для начинающих, писания отеческие – для средних, Божие же слово – для совершенных.

Часто ни внутреннее, ни внешнее делание не помогает, – Дух остается в усыплении. Спеши читать что-нибудь, из чего-нибудь. Это не поможет, – беги к кому-нибудь на беседу. Последняя с верою редко остается без плода⁴¹.

б) Упражнения для образования воли и с обращением внимания на возбуждение духа.

Образовать волю значит напечатлеть в ней добрые расположения или добродетели: смирение, кротость, терпение, воздержание, уступчивость, услужливость и проч., – так, чтоб они, сорастворившись или сросшись с нею, составили как бы ее природу и чтобы, когда предпринимается что волею, предпринималось по возбуждению их и в их духе, чтобы, то есть, они стали правителями и царствовали над делами нашими.

Такое настроение воли есть самое безопасное, прочное; но поскольку оно противоположно настроению греховному, то стяжание его составляет труд и пот. Потому и делания (т. е. упражнения), относящиеся сюда, преимущественно направляются против главной немощи воли, то есть, своеволия, непокорности, нетерпения ига.

аа) Недуг этот врачуется покорением воле Божией, с отвержением своей и всякой другой. Воля же Божия открывается в разных видах послушания, лежащих на каждом.

Первое и главнейшее требование ее есть хранение законов или заповедей, по своей должности или званию; затем – хранение устава церкви, требований порядка гражданственного и семейного, требования обстоятельств, кои от воли промыслительной, духа ревнующего, все с рассуждением и советом.

Все это – поприща для дел правых, кои открыты для всякого, и притом все. Потому умей только распоряжаться, и не восчувствуешь скудости средств к образованию воли.

бб) Содержа правый дух, должно памятовать и законы, преимущественно закон постепенности и непрерывности: т. е., всегда начинай с меньшего и восходи к высшему и потом, начавши делать, не останавливайся.

Последний предел – естественность доброделания, когда уже закон не лежит бременем.

вв) Успешнее всех достигает сего тот, кто сподобится благодати жить вместе с добродетельным и деющим христианином, а еще успешнее, если он у него под наукою. Не нужно будет делать и переделывать от неуменья и ненавыкновения. Не читай, не размышляй, как говорится, а найди благоговейного, и тотчас научишься страху Божию, то же можно приложить и ко всякой другой добродетели.

гг) Хорошо впрочем, судя по себе, своему характеру и месту, избрать преимущественно одно доброделание и держаться его неуклонно, – оно будет грунтовое, как канва, – по ней и другие переходить. Это спасительно при расслаблении, – сильно напоминает и скоро возбуждает. Надежнее всех подаяние милостыни, которая до Царя ведет.

Как трением возбуждается теплота, так и делами добрыми возгревается усердие. Без них и добрый дух хладеет и испаряется. Этому обыкновенно подвергаются неделатели, или люди, ограничивающиеся неделанием зла и неправд. Нет, надобно назначать и избирать и дела добрые.

в) Образование сердца.

Образовать сердце значить воспитать в нем вкус к вещам святым, божественным, духовным чтобы, обращаясь среди их, оно чувствовало себя как бы в своей стихии, находило в тою сладость, блаженство, ко всему же другому было равнодушно, не имело вкуса и даже более – имею к тому отвращение. К сердцу сходится вся духовная деятельность человека: в нем отпечатлеваются истины, в него внедряются и добрые расположения; но главное собственное его дело – это показанный нами вкус. Когда ум зрит все строение мира духовного и разные его предметы, или в воле спеются разные благие начинания, – сердце под ними должно во всем этом ощущать сладость и издавать теплоту. Это соуслаждение духовному есть первый признак оживления умершей души от греха. Потому образование его – очень важный момент даже в начатках.

Средства содействовать сему, все вообще наше священнослужение во всех его видах – и общее и частное, и домашнее и церковное, а главным образом – движущийся в нем дух молитвенный.

Священнослужение, т. е. все дневные службы, со всем устроением храме, иконами, свечами, каждением, пением, чтением, действованием, а также службы на разные потребы, потом служение домашнее, тоже с вещами церковными – освященными иконами, елеем, свечами, водою святою, крестом, ладаном – вся эта совокупность вещей священных, действующая на все чувства – зрение, слух, обоняние, осязание, вкус – суть оттиратели чувств у омертвелой души, сильные и единственно-верные. Душа омертвела от духа мира, обдающего ее чрез живущий в ней грех. Все строение церковнослужения нашего и своим строением, и значением, и силою веры, и особенно сокрытою в нем благодатию – имеет непреодолимую силу отвевать дух мира я, освобождая душу от его тяготеющего влияния, дает возможность вздохнуть как бы свободно и вкусить сладость этой духовной свободы. Вступивший в храм вступает совсем в другой мир, и соответственно тому изменяется. То же бывает и с тем, кто окружает себя священными вещами. Частость впечатления духовного спешнее проникает внутрь и скорее оканчивает преобразование сердца. Итак:

аа) Следует учредит возможно-частое пребывание в храмах на церковных службах и обыкновенно на утрени, литургии, вечерня. Иметь стремления к тому и, при первой возможности, быть там каждодневно. Наш храм есть рай на земле или небо. Спеши в храм по вере, что он – место селения Божия, где Он Сам обещал скорее услышать; пребывая в храме, будь, как пред Богом, в страхе и благоговения, которые вырази терпеливым стоянием, поклонами, вниманием в слушанию вообще, без расхищения мыслей, ослабления и небрежности.

бб) Следует не забывать и других священнослужений, частных, в храме ли то, или в доме совершаемых, а равно и своего домашнего молитвования со всем церковным устроением. Должно помнить, что это есть только дополнение некое служения церковного, а не замена его. Апостол, заповедуя не лишать себя собраний, давал знать, что вся сила служения принадлежит служению общему.

вв) Следует совершать все церковные торжества, обряды и обычаи, вообще весь устав, и обложить себя им во всех исходищах, так чтобы постоянно пребывать как бы в некоторой особой атмосфере. Это сделать легко. Таково устроение нашей церкви. Прими только с верою.

Но главным образом, что дает силу церковному служению, это – молитвенный дух. Молитва – это есть как обязанность всеобъемлющая, так и средство вседейственное. Его и истины веры напечатлеваются в уме, и добрые нравы – в воле; но преимущественно оживляется сердце в чувствах своих. Тогда только спешно идут и первые два, когда есть это одно. Потому образование молитвы должно быть начато прежде всего и продолжаемо постоянно, неутомино, пока не даст Господь молитву молящемуся⁴².

г) Легчайшее средство восхождения к непрерывности в молитве есть навыкновение молитве Иисусовой и вкоренение ее в себе. Опытнейшие мужи в духовной жизни, Богом вразумленные, нашли это одно простое и вместе вседейственное средство к утверждению духа во всех духовных деланиях, равно как и во всей духовной подвижнической жизни, и в наставлениях своих оставили подробные о ней правила⁴³.

а) Причащение. Как вначале ненадежно бывает обращение к Богу, если его не запечатлеют благодатию чрез таинства, то и все последующее время непрочно бывает ревнование, бессильно усердие, слаба воля, жизнь тоща, если кто не обновляется чрез божественные таинства исповеди и св. причащения. Жизнь христианская, свидетельствуемая усердием, есть жизнь благодатная; следовательно, к хранению, питанию и возгреванию ее самым могущественным средством должно быть привлечение и приятие божественной благодати. Есть особые стихии, питающие животную нашу жизнь; есть также стихии, питающие и жизнь духовную. Это – таинства.

Собственно к питанию и возвышению духовной нашей жизни дано Господом таинство тела и крови. Аз есмь хлеб животный, сказал Господь: плоть Моя истинно есть брашно ч кровь Моя истинно есть пиво; посему ядый хлеб сей жив будет во веки. Жизнь духовная есть следствие общения с Господом; вне Его и без Него нет у нас жизни истинной. Но Он говорит: ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, во Мне пребывает и Аз в нем... Аз живу Отца ради, и ядый Мя жив будет Мене ради: то есть общение с Господом достигается чрез причастие тела и крови. Жизнь духовная истинная – сильна, многодельна и многоплодна. Но без Мене, говорить Господь, не можете творити ничесоже. Кто во Мне, плодь мноп сотворит. Во Мне же пребывает ядый Мя. Из всего сего следует, что аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крове Его, живота не имате в себе... ядый хлеб сей жив будет во веки.

Вот благодатный источник сохранения и укрепления нашей духовной жизни! Посему, с самого начала христианства, истинные ревнители благочестия поставляли первым благом частое приобщение. При апостолах оно всюду: христиане все пребывают в молитвах и ломления хлеба, то есть причащаются. Василий Великий, в послании своем к Кесарию, говорить, что спасительно причащатся тела и крови на всяк день, а о своем жития пишет: «мы причащаемся четыре раза в неделю». И это общее мнение всех святых, что нет спасения без причащения, и нет преспеяния в жизни без частого причащения. (Мнение их смотр. Доброт. ч. 2. Кал. и Игн., гл. 92).

б) Приготовление к таинству покаяния. Но Господь – источник жизни, оживляющий причащающихся Его, есть вместе и огнь поядающий. Достойно причащающийся вкушает жизнь, а причащающийся недостойно вкушает смерть. Хотя смерть эта не последует видимо, но невидимо всегда совершается в духе и сердце человека. Недостойно причащающийся отходит – как головня из огня, или железные выгарки. В самом теле или полагается семя смерти, или она тут же случается, как это было в церкви воринфской, по замечанию апостола. Посему, причащаясь, должно приступать к тому со страхом и трепетом и довольным приготовлением.

аа) Исповедь. Приготовление сие состоит в очищении совести своей от мертвых дел. Да искушает себе, учит апостол, всяк, и тако от хлеба да ясть и от чаши да пиет. Исповедь, с возненавидением греха и обетом всячески удаляться от него, делает дух человека сосудом, способным вместить невместимого Бога, по Его благодати.

бб) Говение. Этим все можно было бы и ограничить: исповедайся достойно – и будешь достойный причастник. Но исповедь и сама есть таинство, требующее достойного приготовления, и, сверх того, к совершенству своему требует особенных действий, чувств и расположений, которые не могут быть совершены и явлены вдруг, а требуют времени и некоторым образом исключительного ими занятия. Посему оно всегда было совершаемо по известному чину, с предварительными делами и упражнениями, в нему приготовляющими, кои способствуют то к лучшему познаванию грехов, то к возбуждению и явлению сокрушения о них, то ограждают крепость обета. Все они в совокупности составляют говение.

Говение должно отличать от пощения, или достойного, по уставу церкви, провождения постов. Оно есть часть поста, но отличается от него большею отрогостию касательно пищи и сна и тем, что всегда соединяется с другими благочестивыми занятиями, каноны: прекращение житейских забот в дел, сколько можно, чтение, кто может, св. книг, неопустительное хождение в церковь на положенные службы и проч. Вообще, это время исключительно посвящается благочестивым занятиям, кои все направляются к тому, чтобы достодолжно принесть покаяние и исповедь и потом причаститься.

Таким образом очевидно, что во всем составе говение есть перечистка всей жизни, восстановление всего ее строя, возочищение целей, возобщение с Господом, обновление духа и всего нашего существа. Это – то же, что измовение зачерневшего платья, или омытие в бане после дороги. Христианин – в пути и, при всей осторожности, не укроется от пыли – помыслов страстных и пятен грехопадений. Как бы ни была мала нечистота, но она то же, что порошинка в глазу, или песчинка в часах, – глаз не смотрит, часы не идут. Потому неизбежно от времени до времени перечищать себя. Как мудро потому у нас устроено в церкви и как спасительно повиноваться со смирением такому учреждению!⁴⁴.