II. Буковинско-Далматинская митрополия

Буковина, получившая свое название, как говорят, от росших прежде в ней обширных буковых лесов и занимающая пространство около 190 кв. географич. миль, лежит в юго-восточной окраине Австро-Венгрии, гранича с востока и юга с Россией (с бессарабской губернией) и Румынией, с запада – с Трансильванией и Венгрией, с се­вера – с Галицией. Любопытна история этой, ныне австрийской, области.

Долгие годы Буковина находилась под владычеством русских государей, сначала с 993 г. до половины ХП в. входя в состав т. н. Червонной Руси, завоеванной вели­ким князем Владимиром, крестителем Руси (в продол­жение этого времени в Буковине, Галиции и северо-восточ­ной Венгрии распространилась и укрепилась среди тамош­него русского народа православная вера), а потом с кон­ца XII в. до 1340 г. принадлежа к Галицкому удельному княжеству. В 1340 г., когда Русь и восточная часть Галиц­кого княжества – Буковина и Молдавия – находились под властью татар, Галиция вплоть до реки Прута отошла во власть польских королей и находилась под польским владычеством до 1772 г. до первого раздела Польши, и в этот-то длинный период времени там распространилась и укрепилась уния. Православный русский народ в соседней Буковине избег участи сделаться союзником римской церкви благодаря двум обстоятельствам, именно, в 1-х, тому, что стоявшие в северной части Буковины могуще­ственные полчища татарского хана Мамая не позволили полякам в 1341 г. из Галиции проникнуть в соседнюю Буковину, и, во 2-х. тому, что вскоре после занятия Гали­ции поляками, в половине XIV в., русский народ в Бу­ковине был подкреплен православными румынами, заняв­шими, по предложению венгерского короля Людовика I, после изгнания им татар из Венгрии, Буковины и Мол­давии, – пустопорожние места в Буковине, особенно в южной её половице⁷³. Воеводе Богдану Драгошу, под предводительством которого прибыли в Буковину румыны, вскоре (в 1859 г.) удалось с помощью буковинских рус­ских и румын овладеть соседней Молдавией и образовать из этих двух земель особое независимое государство под названием; „Земля Молдавская». в 1399 г. в буковинском городе Сочаве молдавским князем Югою учре­ждена была первая православная митрополия в Буковине, а до этого времени православная церковь в Буковине нахо­дилась под управлением православного архиепископа в г. Охриде (в юго-зап. Македонии). Однако, в 1564 г. столица буковинской митрополии перенесена была – вместе с столицей молдавских князей – из г. Сочавы в г. Яссы в Молдавии), а в Буковине православная митрополия возобновлена только в 1873 году с резиденцией митрополита в г. Чер­новцах. – Под владычеством молдавских князей, в свою очередь подвластных Турции и вообще весьма покро­вительствовавших православной церкви, Буковина находи­лась до 1774 г. когда в силу Кучук-Кайнарджийского мира России с Турцией она передана была во власть Австрии. Буковина получила тогда военное устройство на подобие Военной Границы. В 1787 г. военное управление заменено гражданским, и Буковина, как округ, была присоединена к королевству Галиции, в связи с которой она находилась до 1848 г. С 1848 г. Буковина образовала особую коронную землю-воеводство с своим управлением, и считается при­надлежащей к цислейтанской половине империи. С 1861 г. Буковина посылает в венский рейхстаг своих депута­тов (30), составляющих буковинский сейм. Высшее мест­ное управление воеводства Буковины сосредоточивается в г. Черновцах. Во главе его стоит областной начальник; ему подчинены 8 окружных начальников, соответственно 8 округам, на которые Буковина разделяется с 1868 г.: черновецкий, радовецкий, сочавский, серетский, выжницкий, сторожинецкий, кимполунгский и коцманский. Население Буковины составляют разные народы различных веро­исповеданий. При народной переписи, произведенной во всей Австро-Венгрии, к 1 января 1891 года в Буковине считалось: 268,371 чел. русских, 208,217 румын, 82,717 евреев, 50,818 немцев, 23,604 поляков, 8,139 мадьяр, 536 чехов и словаков, 28 словинцев, 18 итальянцев и наконец 1 серб, разделявшихся следующим образом относительно вероисповедания; 450,773 чел. православная, 82,717 иудейского, 72,389 римско-католического, 19,810 униат­ского, 16,344 лютеранского, 3,213 старо-обрядческого, 747 армяно-католического, 3 человека мухаммеданского и 2 старо­католического вероисповедания. Наконец, 47 чел. заявили себя не принадлежащими ни к какому вероисповеданию. Чер­новцы – главный город воеводства Буковины, расположен по берегу Прута на склоне довольно высокой горы Цецины. Жителей насчитывается в нем свыше 50 тысяч. Тут и русские, и румыны, и немцы, и евреи цивилизованные в немецком платье и нецивилизованные с пейсами, в меховых шапках и длинных кафтанах, и мадьяры, и поляки, и представители различных других народностей. В г. Черновцах живет православный митрополит, по­мешаются православная духовная консистория, присутствен­ные места областного управления, университет (немецко-ру­мынский, основанный в 1875 г.), несколько средне-учебных заведений и низших школ, библиотека и проч. Город не велик, но отличается замечательно красивым место­положением и образцовым порядком н опрятностью. Дома почти все каменные, многие четырех-этажные, нисколько не уступающие нашим столичным, каковы, например, городская ратуша, правительственный дом, гимназия, ре­альное училище, университет, кафедральный собор и в особенности дворец митрополита. В самом деле, дворец буковинского митрополита представляет верх роскоши и изящества. Находится он на краю города, над обрывом, спускающимся к Пруту. Это высокое двух-этажное, в некоторых местах трех-этажное здание, выстроенное в виде буквы П, с красивыми башенками и куполами в византийском вкусе. Стены вымощены из красного кир­пича, крыши выведены различными узорами из разно­цветных кирпичей, ярко блестящих на солнце. Перед дворцом между боковыми флигелями находится большой, чистый, вымощенный разноцветными плитами двор с па­лисадником. С другой стороны, обращенной к Пруту, – хороший, содержимый в большом порядке, сад, с искус­ственными пригорками и гротами. Внутри здания помеща­ются: квартира, приемные комнаты и домовая церковь ми­трополита, зала митрополичьего синода, богословский фа­культет и семинария (общежитие) для студентов, семинар­ская церковь и естественное отделение философского фа­культета. Приемные комнаты митрополита поражают своею роскошью и в тоже время вкусом. Громадные окна с зеркальными стеклами, полы из цветных плит или мо­заики, стены, или из мрамора или расписанные красками, колонны, одни с вьющимися желобками и раскрашенные красной краской и золотом, другие гладкие из белого и черного мрамора. Потолки очень оригинальны: они разде­лены на небольшие квадраты и в каждом из них – ку­полок, раскрашенный золотом и красною краской в роде известных деревянных изделий в русском вкусе. Кресла обиты цветным бархатом с высокими резными стенками. Особенно великолепна зала синода, высокая, в три света, с хорами и большими окнами. Золота и серебра в ней почти нет – и стены и колонны из белого и черного мрамора⁷⁴. И стоило это здание не дешево-свыше 5 милл. гульденов! Надобно заметить, что для небольшой Буковины церковь обладает очень большими средствами. Эти средства заключаются в так называемом „религиозном фонде“, который образовался из отобранных при Иосифе II в 1786 г. от всех буковинских православных мона­стырей недвижимых имений. Ныне он состоит из основ­ного капитала, полученного от продажи части этих недви­жимых имений (до 7 милл. гульденов), и из оставшихся или вновь приобретенных недвижимых имений, оценивае­мых почти в 8 милл. гульденов: ежегодного дохода по той и другой статье получается свыше 900 тыс. гульденов. Доходы эти идут на содержание духовенства, постройку и ремонтировку церквей и трех оставшихся неупраздненными монастырей, на православные учебные заведения (богослов­ский факультет, высшая реальная школа в Черновцах и др.), на покрытие расходов по управлению религиозным фондом и т. п. Излишек доходов над расходами при­соединяется к основному капиталу. Управление фондом возложено на находящуюся в Черновцах особую дирек­цию, состоящую в ведении австрийского министерства испо­веданий и просвещения. Все распоряжения, касающиеся рели­гиозного фонда, приводятся в исполнение после сношений с митрополитом и духовной консисторией. – По естествен­ному порядку, церковные имущества должны бы идти на пользу обеих народностей, входящих в состав церкви буковинской, т. е. русских и румын (русские к тому же составляют большую половину православных в Буковине). Между тем все духовное управление и богословский фа­культет находятся в румынских руках. Естественным следствием сего получается то, что огромные церковные богатства оказывают пользу только или по преимуществу румынской народности и всего менее пользуется ими право­славное русское духовенство Буковины.

Далмация – узкая полоса земли, между 42–44 град. широты и 32–37 град. долготы. С востока с нею гра­ничат Босния и Герцеговина, с юга – Черногория, с се­вера – Истрия (отдельная австрийская провинция), с запада – Адриатическое море. Далмация получила свое имя еще со времен древнего Рима. Во время римской империи Дал­мация была значительно более и захватывала собою неко­торую часть Истрии, Боснии, Герцеговины и Черногории. Ныне это отдельная австрийская провинция или губерния. Главный город Задр (Zara), местопребывание губернатора или наместника, и лицом этим бывает обыкновенно ге­нерал, облеченный военной и гражданской властью. Жи­телей в Далмации – 500 тыс. Из них 100 тыс. православ­ных, остальные – р.-католики. Православные занимают глав­ным образом Боку Которскую и часть горной Далмации. При больших природных богатствах страны, каковы: доступное море, живописное местоположение, прекрасный климат, Далмация в материальном отношении довольно бедна, так как ей недостает самого главного условия экономического развития – почвы. Далмация столь камениста, что иностранные путешественники не могут надивиться, как в этих скалах может жить и кормиться народ. Есть и поля, но их слишком мало в сравнении с мно­жеством голых утесов, на которых лишь с трудом держится маслина, смоковница или виноградник. Что ка­сается языка, одежды, обычаев обитателей Далмации, то они представляют замечательное разнообразие. Одежду в каждом селе носят различную. Обычаи также различа­ются во многом. Между городом и деревней в Далма­ции полная противоположность: в городах обычаи запад­ные, новые, а по селам – первобытные, славянские. В го­родах говорят преимущественно по итальянски и для самих славян некогда это был единственный культур­ный язык. Славяне говорят различными местными наре­чиями. В отношении этнографическом Далмация – настоящая пестрая мозаика. Однако огромное, подавляющее большин­ство – славяне, и школы ныне все славянские, за исключе­нием нескольких итальянских (в Задре и некоторых других городах). Что касается, наконец, народного обра­зования, то Далмация довольно отстала в этом отношении от других областей австрийских. Правда, есть несколько средних школ, низших свыше 300, православные име­ют кроме того особые конфессиональные школы, – вообще народ понемногу привыкает к книге, но все-таки Дал­мация и теперь еще занимает в Австрии чуть ли не по­следнее место по грамотности населения; разве Буковина стоить еще ниже⁷⁵. Литература далеко не процветает в Далмации так, как в прежние века, когда отсталый теперь Дубровник считался юго-славянскими Афинами. Центр юго-славянской образованности ныне не в Далмации, а в Хорватии, именно в Загребе. Здесь и университет и юго­-славянская академия наук и искусств, так долго (в течение 27 лет, с самого основания академии в 1866 г.) стоявшая под управлением неутомимого и известного серьезными учеными трудами председателя-каноника Франца Рачкого (род. в 1828 г., сконч. в 1894 г.)⁷⁶.

1. Митрополия буковинско-далматинская и архи­епископия черновецкая Нынешняя православная буковин­ская церковь, составная часть буковинско-далматинской митро­полии, развилась из епископии радовецкой. Основанная в 1402 г. молдавским князем Александром Добрым, радовецкая епископия подпала власти тогдашнего архиепископа и митрополита сочавского, а когда этот последний в 1630 г. вместе с князем переселился в Яссы – митрополиту молдавскому, имевшему свою резиденцию в Яссах. Эта епископия тогда охватывала не только значительную часть нынешней Буковины, по и одну часть молдавской митро­полии и имела много богатых монастырей, из коих стоит упомянуть Ватру Молдавицу (осн. 1401 г.), знаме­нитую Путну, женский монастырь Петрацу, а между более поздними Сочавицу и Драгомирню. Что состояние радовецкой епархии было относительно очень хорошее, доказы­вает и то обстоятельство, что в правление епископа Варлаама она имела (1735–1744) и свою собственную типо­графию. Но 1775 г. Порта уступила Буковину императрице Марии Терезии, и тогда, естественно, православная буковинская церковь подпала Австрии, а молдавский митрополит потерял (1781) всякое влияние на радовецкую епархию, ко­торая в течение двух лет, до 1788 г., была самостоя­тельной, а в этом году император Иосиф II как буковинскую епископию подчинил ее в догматическом и отчасти духовном отношениях (in dogaticis et mere spiritualibus) карловецкому митрополиту. Вместе с сим из девяти больших и двенадцати малых монастырей остав­лено только три: Путна, Сочавица и Драгомирня, а из остальных церковных имуществ образован т. н. рели­гиозный фонд, на счет которого ныне содержится вся бу­ковинная церковь. Одновременно и епископская кафедра перенесена из Радовец в главный город австрийской Буковины, в Черновцы. Тогда же буковинская церковь получила и лучшее устройство: консисторию, богословское училище и общежитие, значительно преобразованы и при­ходы... Но уже при епископе Евгении Гакмане (1835–1873) оказалось недовольство тогдашним положением дел. Осо­бенно от правительства требовалось, чтобы управление ре­лигиозным фондом возвращено было епископу и конси­стории, равно и право избрания епископа: тогда же находил большое сочувствие в Буковине и план ердельского (германштадтского или сибиньского) митрополита Андрея Ша­гуны, который хотел соединить под своей юрисдикцией всю румынскую православную церковь в Австро-Венгрии. Успешное развитие буковинской церкви и недовольство го­сударственным управлением с одной стороны, и стремле­ние карловецкого митрополита Иосифа Раячича поставить в зависимость от карловецкой митрополии православную церковь в Далмации, Ердели и Буконине с другой сто­роны, сделали состояние буковинской епископии невыноси­мым, и правительство в 1801 г. поручило епископу Евгению Гакману представить короне изложение своих и народ­ных желаний. Епископ предложил, чтобы была учреждена самостоятельная митрополия для Буковины, которая прини­мала бы участие в едином генеральном синоде всех православных церквей в Австро-Венгрии. Этот план, однако, трудно было осуществить, тем более, что он встре­тил сильный отпор со стороны митрополита Андрея Ша­туны и многих буковинцев. В конце концов он и не был приведен в исполнение, но после долгой переписки с правительством, острых столкновений между еписко­пом и одною частью народа, и вопреки протестам народ­ных партий и в Буковине и в Далмации, буковинская церковь соединена с сербскою церковью в Далмации и в 1878 г. установлена нынешняя православная буковинско-далматинская митрополия. Митрополитом наименован был епи­скоп Евгений Гакман, но он вскоре умер, не успев вступить на митрополичью кафедру, и первым фактическим митрополитом был Феофил Бендела посвященный в 1874 г. в Сибини (Германштадте) тогдашним румынским митрополитом, я позднее сербским патриархом Проко­пием Ивачковичем. Вторым митрополитом буковинско-далматинской митрополии и архиепископом черновецким был Сильвестр Морарь-Андриевич⁷⁷. Сын орумынившегося сельского священника Андриевича, покойный митрополит родился в селе Митоко-Дрогомирне в 1818 г. По окончании курса богословских наук в Черновцах, он в 1843 г. был посвящен в диакона, а затем и во священника к церкви села Чагор, где и оста­вался до 1862 г. Заняв затем место учителя черновецкой духовной семинарии и члена местной консистории, он в 1874 г., овдовев, принял монашество и воз­веден в сан архимандрита, а 12 марта 1880 г. был назначен архиепископом черновецким и митрополитом буковинско-далматинским. В первые пять лет упра­вления митрополит Сильвестр не мало способствовал орумынению русского православного духовенства и введению румынского языка в богослужение в приходах с рус­ским населением. Но, встретив сильный отпор со сто­роны местных русских, а также сознав вред от край­ностей национализма в делах чисто церковных, он усво­ил себе более примирительное направление и явился ревностным защитником православия в виду враждебных отношений к последнему со стороны местной польско-­латинской пропаганды. В опровержение нападок на пра­вославную церковь в Буковине митрополит Сильвестр составил две брошюры, под заглавием „Апологии». По его почину созван был в 1891 г., с разрешения австрий­ского правительства, церковный конгресс для обсуждения вопросов по внутреннему управлению делами православной церкви в Буковине. Ревностно боролся он против т. н. украйнофильской пропаганды и „фонетического» право­писания, ходатайствовал об учреждении на черновец­ком богословском факультете кафедры церковно-славян­ского языка. За 15-летнее управление епархией митрополита Сильвестра сооружено в Буковине более 70 новых пра­вославных храмов, из коих до 60 освящены лично са­мим архипастырем. В 1893 г. торжественно отпраздно­ван был 50-летний юбилей служения митрополита Силь­вестра в священном сане и вместе 20-я годовщина основания буковинско-далматинской митрополии, с рези­денцией в Черновцах⁷⁸. Скончался 3 апреля 1895 г. Третьим митрополитом был Аркадий Чуперкович, уроженец Буковины. Родился 14 апреля 1723 г. в г. Кимполунге, гимназическое и богословское образование полу­чил в Черновцах. В 1847 г. рукоположен в священ­ника. После смерти жены он принял монашество в 1866 году и вскоре же был назначен игуменом монастыря Путны. В 1874 г. возведен в сан архимандрита, в 1877 г. на­значен советником консистории, в 1880 г,– консисториальным архимандритом. Потом он был викарием митрополии и сакелларием, а по смерти митрополита Сильвестра Морарь-Андриевича ( 3 апреля 1895) – администратором митрополии. 16 февраля 1896 г. был назначен архиепископом черновецким и митрополитом Буковины и Дал­мации. Скончатся 5 марта 1902 г. – в черновецкой газете „Православная Буковина» (1902 г. № 8) находим следую­щую характеристику церковно-общественной деятельности по­чившего митрополита. Всем известно,-говорит газета,– что православная буковинская церковь находится в таком исключительном положении, которое до крайности затруд­няет правильную спокойную церковно-религиозную жизнь. Известно, что умственное и материальное положение буковинского духовенства нуждается в улучшении и реформах, бого­словский факультет нуждается в том же самом. Воспи­тание богословов находится почти в полном пренебрежении. Национальный шовинизм в церковных делах, нашествие католических ксендзов и иезуитов, неблаго­склонное отношение правительства к буковинским цер­ковным делам, – все эти обстоятельства с очевидностью указывают, что архиепископский престол буковинской церкви нуждается в человеке энергичном, стойком, не отступающим пред явными или скрытыми врагами церкви. С этой точки зрения почивший митрополит не отличался достаточною энергичностью и решительностью и не совсем был на месте при наличных обстоятельствах буковин­ской церкви. По природе он отличался добротою, милостью, благосклонностью. Свой тихий прав и свою доброту он сохранил и во время своего архиепископского управления. При других обстоятельствах эти его качества: благосклон­ность, тихость и уступчивость могли бы быть полезны. Но при данном положении дел природные качества почив­шего приносили вред, поскольку делали его неспособным отстаивать православный буковинский народ от козней его религиозно-национальных врагов. Он слишком легко поддавался требованиям австрийского правительства, недо­статочно был внимателен к церковно-административным и богословско-учебным делам своей епархии, и, не про­являя надлежащей твердости в делах церковного упра­вления, позволил иезуитской пропаганде развиться в Бу­ковине до широких размеров⁷⁹. Но в церковно-административной деятельности митрополита Аркадия Чуперковича есть и одна важная хорошая сторона. Это то, что он, как митрополит, был чужд той национальной партий­ности, какая составляет главное зло в местных церков­ных делах. Он не склонялся ни на сторону румын, ни русских, составлявших его паству, считая тех и других равноправными в церковных отношениях. При нем в составе местной консистории, наряду с румынами, явились два русских советника и в число профессоров богослов­ского факультета были допущены двое русских.

Нынешний митрополит буковинско – далматинский и архиепископ черновецкий Владимир де-Репта (в мире Василий) родился в русском Банилове 25 декабря 1841 г. Родители его принадлежали к дворянскому сословию. Гим­назическое и богословское образование он окончил в Черновцах, а для усовершенствования в науках для при­готовления к профессорской кафедре послан был на средства „религиозного фонда» в университеты венский, боннский, мюнхенский и цюрихский. По возвращении в Бу­ковину в 1872 г., назначен был префектом духовной семинарии, с 1873 г. профессором по Св. Писанию Нового Завета. С основанием в 1875 г. университета в Чернов­цах он назначен был профессором богословского факуль­тета, неоднократно был деканом, а в 1883–1884 г. и рек­тором. В 1896 г. академический сенат присудил ему степень доктора honoris causa. В 1885 г. принял монаше­ство, скоро произведен в протосинкеллы, а в 1890 г. воз­веден в сан архимандрита. В 1896 г. назначен совет­ником консистории и генеральным викарием, 30 ноября 1898 г. избран и 17 января 1899 г. посвящен в сан епископа радовецкого, с оставлением на службе при черновецкой консистории („епископ радовецкий"- только по­четный титул и отдельной епархии не имеет). Назначение в митрополиты последовало 4 октября 1902 г., а 28 октября новоназначенный митрополит представлялся в Вене импе­ратору австрийскому и вручил ему письменную присягу на верность императору и законам страны. 5 ноября 1902 г. прибыл в Черновцы и торжественно встречен админи­страцией, во главе с президентом края, городскими вла­стями и представителями православного общества и разных корпораций. 10 ноября состоялась интронизация (воз­ведение на кафедру) митрополита Владимира. Интронизация совершилась в таком порядке. Начало торжества возве­щено было в 5 ч. утра колокольным звоном всех церк­вей черновецких и 42 выстрелами из пушек. в 8 ч. на площадь у кафедрального собора явился в полной па­радной форме батальон пехоты с военной музыкой. В 8 ½ ч. утра высокопреосвященный Владимир, в сопрово­ждении особой депутации, состоящей из местных архи­мандритов, протоиереев и некоторых светских лиц, прибыл в кафедральный собор, где и был приветство­ван собравшимся там духовенством и мирянами. После­довало облачение митрополита в архиерейские ризы. Таже самая депутация привела в собор и наместника Букови­ны – барона Бургильона, которого также приветствовали ду­ховенство и миряне и как наместника и как император­ского комиссара на церковном торжестве. Затем приступлено было к самому акту интронизации. Сперва на немецком, румынском и русском языках была прочи­тана грамота императора Франца Иосифа о том, что намест­ник уполномочивается заступать место самого императора при совершении интронизации; после этого наместник тор­жественно объявил, что преосвященный Владимир, епи­скоп радовецкий, назначается митрополитом Буковины и Далмации и что присяга на верность австрийскому императору уже принесена им. Хорь пропел многолетие митрополиту; последний благодарил императора в лице наместника, после чего хор исполнил народный австрийский гимн. Совершение чина интронизации возвещено было опять колокольным звоном и пушечными выстрелами. Затем на­чались поздравления нового митрополита. Первым поздра­вил делегат буковинско-далматинского св. синода архи­мандрит Мирон, который при этом передал ему крест и прочел синодальную грамоту о канонической институции, затем митрополита поздравили наместник от имени правительства и депутаты от имени епископа бококоторского Герасима и епископа далматинского и истрийского Никодима (лично ни того, ни другого преосвященного не было). На все поздравления митрополит отвечал каждому отдельно. После этих церемоний началась литургия, которую совершал сам митрополит в сослужении 12 священ­ников; служба совершалась частью на румынском, частью на славянском языке, пел же хор румынского певче­ского общества „Гармония» только по румынски. Это послед­нее обстоятельство вызвало понятное неудовольствие среди русского населения и чуть было не привело к явной демон­страции. Конечно, от румынского певческого общества нельзя требовать, чтобы оно пело по славянски, но в Чер­новцах есть хор семинарских воспитанников, который и должен был бы петь по славянски. По окончании бого­служения в начале 2-го часа, императорский комиссар отправился домой в сопровождении вышеупомянутой депу­тации, а потом таким же порядком и митрополит. В 2 часа состоялась торжественная передача темпоралий новому митрополиту императорским комиссаром в присутствии представителей всех властей и патронов. В 4 часа в огромной синодальной зале состоялся парадный обед на 360 лиц: во время обеда военная музыка играла различные пьесы. Первый тост за здоровье императора провозгласил митрополит, после чего следовали многолетие и исполне­ние национального гимна. Наместник провозгласил тост за здоровье митрополита, были еще тосты от города, пат­ронов, высших властей и университета. В 7 ½ ч. вечера прибыло в митрополию факельное шествие, причем румын­ское певческое общество „Гармония» и хор учительской семинарии пропели серенады – первые по румынски, вторые по русски, а военная музыка играла светское попурри ком­позитора Костелецкого. От митрополии тоже факельное ше­ствие направилось к двору наместника, чем и закончи­лось торжество интранизании митрополита буковинско-далматинского⁸⁰.

Высокопреосвященный митрополит Владимир видимо пользуется симпатиями и румынского и русского населения Буковины. Строгость жизни, простота и деликатность в обращении, глубокая и многосторонняя ученость, мудрость и энергия нового митрополита обещают много хорошего для православной буковинской церкви. Буковинцы – как гово­рит один из сотрудников „Богословского Гласника"- ожидают от него автономной в отношении к правитель­ству и конституционной церковной организации с участием светских лиц по примеру двух митрополий в Венгрии и кроме того умиротворения румынского и русского насе­ления края. Православная же церковь в Австро-Венгрии ожидает от нового митрополита содействия в деле орга­низации единого общего для империи православного синода, в котором бы все её епископы были членами. Это тре­буется не только с церковной точки зрения, но и согласно с императорским указом от 1804 г., равно как вызы­вается потребностью образования высшей и первостепенной инстанции и потребностью объединения для целей взаимной помощи и успешной совместной обороны против врагов церкви и церковной жизни извне и извнутри⁸¹. Доброе отношение митрополита Владимира и внимание его к нуж­дам православного русского населения Буковины успели уже достаточно обнаружиться. Он пожертвовал 100 крон (= франков) на русско-православный Народный Дом в Черновцах, принимал деятельное участие в сооруже­нии церкви для русских единоверцев в селе Климовцах, которую он сам и освятил торжественно 6 де­кабря 1902 года. Он издал распоряжение о том, чтобы все надписи в архиепископской резиденции и духовной консистории были сделаны не на румынском и немецком только языках, как было до сих пор, но и на русском. А главное, когда буковинские украйнофилы, с Смаль-Стоцким и Пигуляком во главе, отуманенные успехами в делах, касающихся церкви (введение в 1903 г. фоне­тики в певческие школы), возимели дерзкую мысль овла­деть церковью и распоряжаться в ней по своему, митро­полит Владимир дал решительный отпор дальнейшим притязаниям украйнофилов, что весьма ободрило право­славную старорусскую партию. Недовольные отпором митро­полита украйнофилы устроили демонстрацию против него в самой резиденции. Собравшись большой толпой во дворе митрополии, украйнофилы в резкой форме протестовали против несогласия митрополита на вмешательство их в дела церкви и с пением украйнофильских песен и с шумом отправились домой. В ответ на это предста­вители буковинского духовенства, собравшись 2 июня 1903 г. в Черновцах в количестве 70 человек на свое оче­редное собрание, констатировали факт печального и крайне тяжелого положения буковинской церкви вообще и в частности особенно грустный и возмутительный факт наглого вмешательства в дела церкви украйнофилов, задавшихся целью во чтобы то ни стало внести смуту в нее, и приняли единогласно следующие резолюции, пред­ложенные протоиереем и депутатом буковинского сейма о. Г. Бальмош. Собрание духовенства: 1) высказывает сожа­ление, что сыны православной церкви возмущают народ против служителей той же церкви и против её митропо­лита в цели реализации планов, вредных для церкви и края; 2) выражает свое сожаление и негодование, что одна часть духовенства, совсем забывая свое достоинство и обя­занности своего звания, впряглась в колесницу украйноманских демагогов и делается орудием разрушения церкви, не обращая внимания на то, что они когда-нибудь пожнут то, что теперь посеют, ибо священники не могут быть выше своего архипастыря; 3) высказывает сожаление и порицание той части духовенства, которая так близорука, что допускает, чтобы волки заходили в стадо, а не испол­няет своих обязанностей и не защищает своего дома от разорительного огня; 4) взывает в это столь крити­ческое для церкви время, чтобы все священники как один стали возле своего достойного архипастыря и чтобы слушались только его, а не возлагали бы надежды на тех, которые хотят все другое, только не блага церкви, и чтобы все как добрые пастыри, с удвоенною ревностью испол­няли свои обязанности у своих прихожан, не обращая внимания на их народность, и 5) благодарит своего доро­гого архипастыря за его неустрашимый отпор против врагов церкви и её сынов. – Затем после окончания собрания все участники его в полном своем составе направились в 6 ч. веч. 2 июня в митрополичьи покои, где и приветствовали своего архипастыря словами „многая лета“ и „se traiasca» (да живет), после чего председатель собрания профессор университета К. Попович произнес речь, в которой, выражая сыновнюю преданность митропо­литу, горячо благодарил его за смелую защиту интересов церкви и за решительный отпор врагам её. Митрополит заметил на это, что он радуется согласию к единодушию с ним духовенства. Это придает ему сил и решимости. Но если бы, прибавил при этом митрополит, ему одному только пришлось выступить против врагов, то он не потребовал бы штыков, а смело подставил бы грудь свою для защиты дорогого для него православия. „Я убе­дился, сказал митрополит, что народ обманут, ибо, знакомясь с ним и спрашивая о его желаниях, я уви­дел, что народ не знает того, чего требовали его вожди⁸²“. Это говорилось по адресу украйнофилов, к которым митрополит раньше имел доверие.

Статистические сведения о положении православия в епархиях буковинско-далматинской митрополии обыкновенно ежегодно сообщаются в официально-издаваемых т. н. „шематизмах» – или календарях, в коих, кроме стати­стики, содержатся и списки лиц церковного управления. Отсюда они заносятся в епархиальные органы, каков, напр., „Гласник православне далматинско-истриjске епархиjе"- Из такого календаря за 1895 г. узнаем, что к 1 января 1895 г. в буковинской архиепископии было православных прихожан всего 478,118, в том числе русских 259,955 и румын 218,168⁸³. А к 1 января 1893 г. было русских 254,579, румын 213,163, всего 467,742⁸⁴. Итого за два года прибыло православных русских 5,376 чел. и православных румын 5,000 чел. – В июне 1902 г. императорско-королевская статистическая центральная коммиссия обнародовала статисти­ческий обзор населения в цислейтанской части австро-вен­герской монархии по государственной переписи от 31 де­кабря 1900 г. Обзор этот имеет официальное значение в Австрии на первое десятилетие ХХ-го века. По этому обзору в Буковине жителей 780,195 душ, из них пра­вославных 500,282 (по шематизму буковинской архиепископии на 1903 г. в ней значится православных 518,032) в част­ности, в Буковине по государственной переписи 1900 г. значится русских 297,798, румын 229,018, немцев и ев­реев 159,486, поляков 26,857, мадьяр 9,516 и незначи­тельное количество иных народностей⁸⁵. По шематизму буковинской архиепископии за 1902 г., монастырей 3, протопресвитериатов 12, приходских, приписных и монастыр­ских церквей 384, священников 840, монашествующего духовенства 43, народных школ 366, всего душ 512,553. На средства религиозного фонда содержатся: православный богословский факультет черновецкого университета, клирикальная семинария (общежитие), школа церковного пения, пра­вославная высшая гимназия, православное высшее реальное училище.

Как и в других славянских землях, в Буковине большие услуги делу православия и народности оказывали и оказывают монастыри. Правда, немного здесь монасты­рей, всего три; но, поддерживаемые и нравственно и ма­териально князьями молдавскими, они довольно долгое время служили оплотом православию, доказательством чего слу­жит довольно изрядное еще количество церковно-славянских рукописей и старопечатных книг, сберегаемых в их библиотеках и церквах; сюда стекались долгое время лучшие духовные и литературные силы русских и румынов: здесь зародилась и развилась румынско-славянская письменность. Вот краткие сведения о монастырях в Буковине (раньше в Буковине было 9 монастырей, но в копце XVIII столетия шесть закрыто и осталось всего три).

1) Путна, основан в живописной местности Карпат­ских гор молдавским господарем Стефаном V Вели­ким в 1466 – 1470 гг. Главный храм во имя Успения Пресвятой Богородицы. Основатель монастыря щедро одарил его церковно-славянскими богослужебными книгами, писанными на пергамине. Уцелело, однако, немного: три пергаминных Евангелия XV – XVI в., церковный устав на пергамине и несколько бумажных рукописей. 2) Сочавица, с храмом Воскресения Христова. Строителями мо­настыря были братья из семейства господаря Могилы: Георгий (впоследствии митрополит молдавский) и Иеремия (впоследствии господарь молдавский) в 1578 г. Из храня­щихся в монастыре рукописей заслуживают быть отме­ченными: пять Евангелий (два на пергамине), пасхальная служба 1604 г., декабрьская минея 1606 г. и Пендикостарий XVII в. 3) Дрогомирня – Свято-Духовский. Основан в на­чале XVII в. молдавским митрополитом Анастасием Кримкою (1609–1630 г.); здесь некоторое время игумен­ствовал известный архимандрит Паисий Величковский. В монастыре довольно много славянских рукописей, в том числе Евангелия 1608 и 1614 гг., два служебника 1610 и 1612 гг. Сюда же поступила довольно значительная би­блиотека митрополита Анастасия Кримки или Кримковича XVII в. Отметим еще храм во имя св. Георгия Победо­носца в Сочаве, прежде бывшей столице и митрополии молдавской, построенный в 1522–1523 г. господарем молдавским Богданом и сыном его Стефаном. в Сочавском храме почивают мощи св. Иоанна Нового.

Богослужение совершается в Буковине в русских церквах на церковно-славянском, в румынских па ру­мынском языке, а в приходах, в которых живут русские и румыны, пополам – на церковно-славянском и румынском языках. Славянские церковно-богослужебные книги издавна приобретались из России, из книжного склада Киево-Печерской Лавры, но так как в послед­нее время русские богослужебные книги всячески пресле­дуются буковннским правительством, не пропускаются или конфискуются, то во многих православных церквах в русских буковинских приходах употребляются в на­стоящее время униатские богослужебные книги, печатанные во Львове. Еще одно замечание. На сколько православные церкви в румынских приходах в Буковине богаты, красивы, на столько же бедны православные русские храмы, деревянные, очень тесные и лишенные всяких внутрен­них украшений. Румынские храмы поддерживаются и бога­тыми румынами помещиками и румынами или орумынившимися русскими, членами православной консистории с буковинско-далматинским митрополитом во главе.

Православный богословский факультет черновецкого университета основан и содержится на средства буко­винского „религиозного фонда». Начало „клирикальной» школы положено в скромных размерах иеромонахом и наместником ковильского монастыря Даниилом Влаховичем (с 1789 г. епископ черновецкий,  1822 г.) 1786 г. в Сочаве, откуда в 1789 г. перенесена в Черновцы и помещена в покоях архиерейских. В 1818 г. закрыта, но 4 октября 1827 г. при епископе черновецком Исаии Балашеску вновь открыта с курсом богословского учи­лища. 12 февраля 1828 г. при ней основано общежитие (богословская семинария). В 1848 г. при епископе Евгении Гакмане введено преподавание наук на румынском языке (вместо господствовавшего дотоле латинского). В 1850 г. училище получило титул „императорского», а в следую­щем году епископ Евгений задумал преобразовать его „согласно духу и потребностям времени», желая поднять его на степень факультета. Однако, прошло еще 25 лет, прежде чем исполнилось это желание епископа. В 1875 г. основан университет в Черновцах и при нем „греко­-восточный богословский факультет». На факультете поло­жены кафедры: 1) библейской науки и толкования Ветхого Завета; 2) библейской науки и толкования Нового Завета; 3) догматики; 4) нравственного богословия; 5) истории церкви; 8) церковного права; 7) практического богословия; 9) восточ­ных языков. Прочие учебные предметы соединены с названными кафедрами. Введен институт суплентов или приват-доцентов. Учебный курс продолжается 4 года. Архиепископ черновецкий наблюдает за преподаванием богословских наук. Он же имеет решающий голос при назначении профессоров и доцентов. Факультет при­суждает своим питомцам степень кандидата богословия и доктора богословия. Последняя дается после строгого ис­пытания, но в отдельных случаях присуждается без испытания (honoris causa). Дикторский титул honoris causa преподнесен был факультетом пок. митрополиту Силь­вестру Морарю-Андриевичу в епископу бокоторскому Гера­симу Петрановичу в 1879 г., а в 1881 г. – епископу далматинско-истрийскому Никодиму Милашу (бывшему тогда архимандритом, профессором богословия и ректором задрской семинарии). – Библиотека факультета в конце 1893 г. насчитывала более 2,500 названий и свыше 6,000 то­мов⁸⁶ – к сожалению, число слушателей, в особенности русских, на православном богословском факультете чер­новецкого университета из года в год уменьшается, так что в первом семестре 1899 – 1900 учебного года был только 1 слушатель русский, между тем как с 1875 по 1883 г. число русских слушателей доходило в год до 22 и более. Уменьшение началось с 1888 года. Впрочем, уменьшение числа слушателей на богословском факультете замечается и у румын. По этому поводу в октябре 1900 года в черновецкой консистории рассматри­вались два проекта, а именно: 1) об учреждении стипендий из православного религиозного фонда для гимназистов, обязывающихся посвятить себя богословским наукам, или же 2) о принятии в духовную семинарию гимназистов VI, VII и VIII классов, как было сорок лет тому назад, с целью скорейшего замещения вакантных приходов. Сожалея о таком положении дел, газета „Православная Буковина» старается выяснить причины, приведшая к та­ким печальным результатам. Причины эти, как отно­сительно румын, так и русских, сводятся к следую­щим местным явлениям: 1) недостаточное жалованье для православного клира (самое высшее 1,800 крон) сравни­тельно с чиновниками других ведомств и профессий, 2) деспотизм и непотизм высшей иерархии, противные духу и началам новейшего воспитания, 3) приниженное положение православного клира пред светскими влиятельными сферами. В частности, русские – по словам „Православной Буковины» – уклоняются от поступления на богословский факультет по следующим причинам. Прежде всего, окон­чившие курс русские богословы имеют всегда очень сла­бые виды на скорое получение прихода, так как черно­вецкая консистория не особенно благорасположена к рус­скому клиру, чувствующему на себе всю несправедливость этого отношения не только при замещении приходов, но и при дальнейших отличиях, даваемых митрополитом. За­тем, не мало виновата и новейшая антиклирикальная образовательно-воспитательная система, а также до некото­рой степени имеет силу и влияние украйнофильской со­циалистической партии на школьную молодежь, которая еще до поступления в университет тенденциозно проникается идеями нерасположения к церкви и духовенству. Уменьше­ние русских богословов объясняется еще и тем, что ощу­щается недостаток гимназий в русских частях Буко­вины, а одна черновецкая гимназия не может дать доста­точного количества молодых людей, наклонных к слуша­нию курсов богословского факультета⁸⁷. В 1900 г. черно­вецкий университет праздновал двадцатипятилетний юби­лей. По этому поводу университетским начальством вы­пущено юбилейное издание, в котором, на ряду с исто­рией основания и деятельности университета и устройства других факультетов, содержится также история устройства православного богословского факультета. Эта часть состоит из двух отделений. В первом излагается история мона­стырской школы в монастыре Путве (существовала до 1781 г.), потом история клирикальной школы (до 1818 г.), которую основал серб Даниил Влахович, иеромонах и викарий монастыря ковильского, затем история православ­ного богословского училища (до 1875 г.). Во втором отделе­нии излагается история православного богословского факультета за 25 лет его существования⁸⁸. К сожалению, русских буковинцев, в частности принадлежащих к народ­ной старорусской партии, неохотно принимают в университет, тогда как т. н. русские украйноманы находят туда свободный доступ. Из статистических данных черно­вецкого университета за первый семестр 1902–1903 г. видно, что из 602 студентов 145 принадлежат к ру­мынской и только 68 к русской народности. Да и то из этих 68 студентов только 21 – русские буковинцы, осталь­ные же 47 – галичане; из румын же только 10 студентов из Седмиградии и Венгрии, остальные 135 – буковинцы. И так, буковинские румыны имеют почти в семь раз больше студентов в университете, чем русские, между тем как русских в Буковине гораздо больше, чем румын (русские составляют 42%, румыны 32% всего населения Бу­ковины). Где же причины такой скудости учащейся рус­ской молодежи? „Православная Буковина“ указывает три причины этого грустного явления. Первая причина распо­ложение гимназий в крае. В Буковине четыре гимназии: в Черновцах, в Сочаве, в Радовцах и в Сереге (последняя гимназия только недавно открыта, и потому пока не может идти в счет). Сочавская и радовецкая гимна­зии находятся в почти исключительно румынских окре­стностях⁸⁹. так что ими могут пользоваться только румыны. Черновецкая гимназия лежит в округе с смешан­ным населением⁹⁰, так что может приносить пользу и ру­мынам и русским. Таким образом румыны до послед­него времени имели три гимназии, в которые могли посы­лать своих детей, а русские – только одну. Вторая причина та, что румыны в радовецком и сочавском округах не так бедны, как русские в северных округах, и потому первым легче содержать своих детей в шко­лах. Третья причина – бездеятельность и отсутствие инициа­тивы у русских „У нас, говорит „Православная Буковина“, всегда во всякой беде привыкли обвинять дру­гих, только не себя. Особенно в последнее время любят всю вину сваливать на румын. Что у нас нет священников, в том виноваты румыны. Что в нашей духовной семинарии только 6 русских, виноваты опять румыны. А откуда взять священников и семинаристов, если у вас нет молодежи в школах? Кто нам запрещает посылать де­тей в школу? Нам, правда, в этом никто не помогает, мы⁹¹ не получаем от правительства пособий на бурсы, но было бы очень печально, если бы мы не были в состоянии без правительства своими силами содержать бурсу. Возь­мем себе пример от русских галичан, которые на границе Руси в Новом Сонче основали бурсу: не смотря на то, что тамошний народ очень беден, даже может быть еще беднее, чем наш, бурса у них прекрасно раз­вивается. Но у буковинской русской интеллигенции нет охоты жертвовать на общее дело. Можно бы взять себе в пример многих румынских священников, которые стараются высылать ежегодно известное число детей из сво­его села в школу. Не любить румын за то, что у них больше интеллигенции, чем у вас, – смешно. Никто им её даром не дал. То, что у них есть, – труд народ­ный. А у нас между тем нет бурс ни в Черновцах, ни в Серете, кроме украйнофильских, поддерживаемых правительством и приносящих нашему народу только вред. У румын уже есть своя бурса также и в Серете, так что в тамошней гимназии в два раза больше румын, чем русских, между тем как серетский округ по большей части русский. Чья тут вина?»⁹².

Настоятельная нужда в общежитии для православных русских учеников в недавнее время хоть отчасти удо­влетворена: 2 сентября 1903 г. состоялось торжество освя­щения новой бурсы в Черновцах. Иметь свой школьный пансион, отличный от украйнофильского, составляло дав­нишнюю мечту русских буковинцев, желающих сохра­нить свои старорусские исторические традиции и остаться в племенном и литературном единстве со всею Русью. Вот почему открытие нового общежития сразу приняло характер события важного и радостного. На торжестве открытия при­сутствовали все выдающиеся представители русской православной партии: председатель Народного Дома проф. о. Е. Козак, редакторы „Правосл. Буковины» К. Козаркевич и „Науки» В. Козарищук, народный депутат Гакман и много других лиц, интересующихся судьбою православной молодежи. Принято в бурсу пока 12 человек, но для начала и это хорошо. Присутствовавшие за братскою трапезою после освящения бурсы крестьяне – как говорит сотруд­ник „Науки"- прослезились от радости и благодарности, что отныне есть кому позаботиться об истинном просве­щении русской молодежи⁹³.

Депутаты из Буковины в австрийском парламенте представили в начале марта 1901 года ходатайство о том, чтобы в Буковине была открыта русская гимназия, а в православной мужской народной школе в Черновцах, как и в тамошней немецкой гимназии, введен был русский язык как обязательный. Свое желание они осно­вывают на том, что в Буковине живет 268,000 рус­ских, 208,000 румын, 183,000 немцев и евреев и 12,000 мадьяр. Между тем немцы и евреи имеют в Буковине 4 гимназии и одну прогимназию. Для румын устроены народные параллельные отделения в низшей немецкой гимназии в Сочаве и немецко-румынские классы в черновецкой гимназии. Для русских же имеется всего один русско-немецкий класс в государственной низшей гимназии в Черновцах. Благодаря этому наибольшая часть русского населения в Буковине остается без школ и не имеет где воспитывать своих детей. Тогда как немцам и евреям, составляющим меньшинство, из го­да в год открываются на казенные средства новые основ­ные школы, тамошним русским не позволяют даже и на свои средства выстроить школу. И отсюда объясняется то странное явление, что, по данным статистическим, на немцев и евреев приходятся 55% школьников, на румын 27%, а на русских всего только 9%⁹⁴. Просвещение русского народа в Буковине находится в печальном положении и потому еще, что народные школы сделались здесь очагом политической борьбы, которую уже давно украинцы ведут с „московами» во имя национальных политических интересов. Украйнофилы захватили в свои руки почти все школы страны и воспитывают русскую молодежь в антинациональном и противохристианском направлении. Конечно, имеются среди учителей добросовестные труженики, но в общем их мало. Что касается числа народных школ в Буковине, то к концу 1904–1905 учебного года их было 399, к декабрю 1908 года число это увеличилось до 492. При этом число школ с одним языком преподавания увеличилось, а число школ со смешанными языками для преподавания значительно уменьшилось. По языку преподавания буковинские школы разделяются на русские, румынские, немецкие, польские и мадьярские. По числу классов школы в 1908 г. делились так: одноклассных 108, двухклассных 104, трехклассных 65, четырехклассных 71, пятиклассных 551⁹⁵.

2. Епархия далматинско-истрийская. Со времени Наполеона I православная сербская церковь в Далмации была устроена как самостоятельная епархия и получила своего епископа. Указ Наполеона I об устройстве далматин­ской церкви вышел 19 сентября 1808 года. Австрийская империя, под власть которой перешла Далмация в 1814 году, признала самостоятельность православной серб­ской епархии и утвердила ее законом. Резиденции сербских епископов была в Шибенике до 1841 года, а тогда пе­ренесена из Шибеника в Задр (Zаrа), где и ныне на­ходится. Первым епископом сербским в Далмации был Венедикт Кралевич (род. в Македонии 1767 г.,  1862 г.). Поставлен в далматинского епископа императорским ука­зом Наполеона I в марте 1810 г. В 1823 г. оказалась сует­ной попытка его ввести унию в Далмации, и он убежал в Венецию, откуда управлял епархией через своего намест­ника до 1829 г., когда вышел в отставку с пенсией и до самой смерти проживал в Венеции. Вторым епископом был Иосиф Раячич (род. 1784 г. в Хорватии,  1861 г. в Карловцах). Управлял далматинской епархией до 1834 г., когда перешел в вершецкую епархию. В 1842 г. назна­чен карловецким архиепископом и митрополитом, а в 1848 г. и патриархом. Третьим епископом был Пантелеймон Живкович (род. в Карловнах 1795 г.,  1851 г.). Определен на кафедру далматинского епископа в 1835 г. и менее чем через год перемещен в епископа будимского. С 1836 до 1843 г. далматинская епархия не имела своего епи­скопа, а управлялась викариями карловецкого митрополита. В декабре 1843 г. епископом далматинским назначен Иерофей Мутибарич (род. в бачском округе 1799 г.,  1858 г. в Карловцах). Управлял епархией до 1853 г. в этом году вступил в управление далматинской епархией Стефан Кнежевич (род. 1806 г.,  в Задре 28 января 1890 г.). Во время его тридцатисемилетнего управления упо­рядочены в далматинской епархии приходы и блогочиния (протопресвитериаты), учрежден епархиальный духовный суд, назначено добавочное жалованье приходскому духо­венству из государственного казначейства, преобразована старая клирикальная школа в нынешний „православни богословски завод у Задру“. При нем 6 ноября 1870 г. установлена еще одна новая-боко-которская, дубровницкая и спичанская епархия, к которой отошла южная часть Дал­мации и далматинской епархии. Резиденция епископа в г. Которе. Преемник многозаслуженного Стефана Кнежевича преосвященный епископ далматинско-истрийский, доктор богословия, Никодим Милаш управлял епархией с 10 июля 1890 г. до конца 1911 года, когда он вынужден был оставить свою епархию и перейти на пенсию. Преосвя­щенный Никодим получил образование в гимназии, а за­тем в карловецкой духовной семинарии, по окончании которой слушал в 1866–7 году лекции на философском факультете венского университета: затем в августе 1867 года он отправился в Россию, где поступил в киевскую духовную академию, которую окончил в 1871 году со сте­пенью кандидата богословия и с правом получения степени магистра без новых устных испытаний. В 1874 году, по представлении в совет киевской духовной академии своей магистерской диссертации („Достоjанства у православноj цркви до XIV виjека“), он получил степень магистра, а от православного богословского факультета черновецкого университета впоследствии получил степень доктора богословия. Возвратившись из России на родину, он поступил в начале 1871–2 учебного года в свою родную семинарию сначала в качестве преподавателя церковного права и практического богословия, а затем служил в ней в качестве ректора до 1890 г., когда был избран во епископа далматинско-истрийского. Между прочим, небольшой про­межуток своей учебно-педагогической деятельности он по­святил единоплеменной Сербии. В 1888 г. он был пригла­шен сербским правительством в Белград и назначен ректором белградской духовной семинарии. Эту должность он исполнял всего один год и в 1887 году уехал обратно в Далмацию. Епископ Никодим пользуется весьма большою известностью, как ученый церковный историк-исследова­тель и знаток канонического права⁹⁶. За свои ученые труды избран почетным членом с.-петербургской (1894 г.), мо­сковской (1899 г.) и киевской (1911 г.) духовных академий⁹⁷.

Далматинско-истрийская епархия оставалась без епи­скопа до 3 февраля 1918 г., когда митрополитом буковинско-далматинским высокопреосвященным Владимиром де-Репта, при участии боко-которского епископа преосвящен­ного Владимира Боберича, посвящен был в православной греческой церкви Св. Троицы в Вене на ту кафедру Ди­митрий Бранкович, бывший профессор карловецкой „бого­словии», затем архимандрит-настоятель кувеждинского и беочинского монастырей. Естественное желание многих сы­нов далматинско-истрийской епархии иметь у себя еписко­пом природного далматинца не могло осуществиться, потому что тот, кого они хотели видеть у себя епископом, профессор задрской „богословии», протосинкелл Серафим Калик не согласился променять свою профессорскую ка­федру на епископскую. Тогда и они принуждены были при­стать к тем, которые искали епископа на стороне и обратились с просьбой о кандидате к сербскому патриарху Лукиану Богдановичу. Патриарх рекомендовал крушедольского архимандрита Анатолия и беочинского архимадрита Димитрия. Избранный в епископа архимандрит Димитрий не совсем чужой для Далмации, так как учился в задрской „богословии», и кроме своих профессоров имеет там не мало школьных товарищей, друзей и знакомых, занимающих ныне видное положение в тамошней церкви и в народе сербском. 24 февраля 1913 г. с обычною торжественностью состоялась в Задре инсталляция новопо­священного епископа на далматинско-истрийскую кафедру⁹⁸.

В далматинско-истрийской епархии 3 монастыря: 1) Кру­па с храмом Успения Богоматери (храм, по преданию, построен королем Стефаном Душаном в 1345 году). 2) Дроговичский с храмом во имя Рождества Богородицы; время основания неизвестно. 3) Керка с храмом во имя Архистратига Михаила; основание его относят к первой половине XV в. Возобновлен и украшен епископом Сте­фаном Кнежевичем, который и погребен здесь. Протопресвитериатов (по шематизму 1905 г.) 5, приходов 55, капелланий 3, храмов 83, священников 47 мирских и 26 монашествующих, домов 11,279, душ 80,842 (в 1908 г. домов 11,569, душ 83,184, – в 1903 г. домов было 11,072, душ 78,416). Кроме того, к далматинско-истрийской епархии причислены сербско-православные приходы в Вене и в Перое.

19 сентября 1908 г. исполнилось столетие существова­ния далматинской епархии. Православное население Далмации, во время продолжительного владения ею Венецианской рес­публики и затем (с 1797 года) Австрии, не могло получить себе епископа вследствие интриг католической иерар­хии, мечтавшей покорить Риму тот небольшой остаток православных людей, который успел сохранить свою веру в течение веков инославного владычества. Только после того, как Далмация была отнята у Австрии в 1806 г. На­полеоном, вопрос об открытии здесь православной епар­хии был поставлен на очередь наместником Далмации Дандоло, указавшим в своем докладе Наполеону, что неразумно из-за химерической надежды на соединение цер­квей подвергать местное православное население гнету фанатического католического духовенства. 200,000 далматин­ских католиков, писал он, имеют 12 епископов, тогда как 80,000 православных не имеют ни одного епископа. 19-го сентября 1808 года последовал указ На­полеона об открытии епархии, консистории и семинарий для образования клира, причем на содержание их было отпуще­но из казны 30,000 лир (15.000 лир на содержание епи­скопа и столько же на семинарию и общежитие). Вся сто­летняя история далматинской епархии, особенно первые со­рок лет, прошла в непрерывной борьбе за свое суще­ствование против католиков, не мирившихся с учреждением православной епархии в той стране, которая издревле была яблоком раздора между Римом и Константино­полем.

Далматинская епархия, установленная указом Напо­леона, занимала в сентябре 1808 года в Далмации тоже самое пространство, какое занимает и ныне, именно от Требинья до Опузена, или от р. Зриманье до р. Неретвы. Указом Наполеона от 26 марта 1910 г. к далматинской епархии присоединена венецианская Албания. Это нынешняя Бока Которская, которая составляла часть далматинской епархии вплоть до 6 ноября 1870 года, когда из неё и Дубровника составлена была самостоятельная епархия с кафедрой в Которе. Истрия присоединена к далматинской епархии в 1815 году, после Венского конгресса. В 1897 г. к далматинской епархии присоединена сербская церковная община в Вене⁹⁹. Сербская православная община в Вене, насчитывающая свыше 1.000 постоянных жителей австрий­ской столицы и имеющая свой сербский храм, освящен­ный в 1893 году, до 1897 г. состояла под непосредствен­ным управлением буковинского митрополита. Император­ским указом от 28 июня она приписана к далматиаско-истрийской епархии. В перойском приходе, в Истрии, по шематизму 1903 года, значится церквей 2, капелла 1, свя­щенников 2, домов 58, душ 218.

Высшая богословская школа носит название: „Православни богословски завод у Задру». Эта православная бого­словская семинария служит для образования православного сербского духовенства двух далматинских епархий. На­стоящий строй её определен высочайшим указом ав­стрийского императора от 5-го июня 1869 г.: в июне 1894 г. торжественно праздновалось её 25-летие¹⁰⁰. Вот краткие све­дения о прошлом этой семинарии. В 1819 г. основана была в Шибенике семинария епископом Кралевичем с униатским направлением, но продолжалась недолго, всего три года. В строго православном духе основана была епи­скопом далматинским Иосифом Раячичем в епископ­ской резиденции в Шибенике в 1833 г. под названием „Православная клирикальная школа». С перенесением в 1841 г. епископской резиденции в Задр, перенесена туда и „Православная клирикальная школа». Состояла из 5 клас­сов. Поступали в нее окончившие четырехразрядную ос­новную школу. Всего по штату полагалось 25 воспитанни­ков, по 5 в каждом классе. Преобразована далматин­ским епископом Стефаном Кнежевичем и получила название „Православни богословски завод“ в июне 1869 г., когда были введены и новый устав и новые программы преподавания. По условиям поступления эта школа скорее соответствует нашим академиям, нежели семинариям: в нее принимаются лишь окончившие полный курс восьми­классной гражданской гимназии. Учебный курс продол­жается четыре года. Преподаются: библейская наука (исагогика и экзегетика), введение в богословие, догматическое богословие, пастырское богословие, общая история церкви, патрология, церковное право, литургика, гомилетика, катихетика, педагогика с методикой, церковно-славянский язык, новозаветный греческий язык, церковное пение с уставом. Дополнительные предметы: логика с психологией и исто­рией философии, латинский язык и общая гражданская история. С начала 1905–1906 учебного года введены но­вые предметы – гигиена и практическая медицина. Одни из преподавателей носят звание ординарных профессоров, другие – суплептов. Семинария содержится на счет казны. По уставу 1869 г. полагается 40 казенных стипендий. Принимаются в семинарию по уставу только уроженцы епархий далматинской и которской, но с особого разрешения дал­матинского наместника могут быть принимаемы и из других краев (из Боснии, Герцеговины, Черногории).¹⁰¹

Ежедневный порядок жизни семинаристов точно опреде­лен правилами. Отпуск за ворота семинарии дозволяется ректором лишь в исключительных случаях, а равно и свидание с приходящими в семинарию посетителями об­ставлено строгими формальностями; при воспитанниках состоят надзиратели, провожающие их и на прогулках. При семинарии есть библиотека, доступная и питомцам. Читать посторонние книги можно только по предъявлении начальству. Беллетристические произведения дозволяется чи­тать только с разрешения начальства, чтение изданий по­литических не допускается. Библиотека семинарии в конце 1893 г. насчитывала 2218 названий в 4001 томе. Ежегодно ассигнуется на библиотеку 100 гульд. Для приготовления профессоров, с 1882 г. выдается государственная стипен­дия лучшим воспитанникам семинарии, посылаемым для усовершенствования в богословских науках в универ­ситеты венский или черновецкий. В программе наук произведены некоторые перемены в 1882 г., а в августе 1894 г. утвержден „Устав за православни богословски завод у Задру», которым точнее определяются права про­фессорских собраний вообще и отдельных профессоров в частности, словом все, что относится к внутренней стороне жизни семинарии. Воспитанников с 1869 г. до 1894 г. было 138. Преосв. Никодим Милаш, епископ далматинско-истрийский, был в течение 19 лет профес­сором и 4 года ректором задрской богословской школы. По поводу и в память исполнившегося 25-летия школы, преосв. епископ Никодим принес ей в дар 1000 крон с тем, чтобы проценты с них выдавались ежегодно в Пасху тому воспитаннику, который напишет лучшее сочи­нение по богословским наукам. – В конце 1902 г. богословское училище и общежитие переведены в новое более обширное и удобное помещение. В феврале 1903 г. освя­щена домовая церковь при училище во имя св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова. 26 января 1902 г. высочайше утвержден закон о жалованье и пенсиях профессорам православной богословской школы в Задре. Годовое жало­ванье профессора 2,800 крон (франков), квартирных 500 крон, после 25 лет службы за следующие первое и второе пятилетия прибавка по 400 крон, за третье и сле­дующие пятилетия прибавка по 600 крон. Пенсии назна­чаются соответственно годам службы профессора¹⁰². А за­коном от 24 февраля 1907 г. увеличено жалованье профес­сорам православной богословской школы в г. Задре со­ответственно летам профессорской службы, именно после первого и второго пятилетия прибавляется к прежнему жа­лованью (по закону от 26 января 1902 г.) по 500 кр., а после каждого из трех следующих пятилетий по 800 кр. Соответственные прибавки к жалованью получают и пра­вославные законоучители в средних учебных заведе­ниях¹⁰³.

Здесь отметим кстати, что православное сербское ду­ховенство в Далмации также получает определенное жалованье и – в случае выхода за штат или болезни – пенсии.

19 сентября 1898 года высочайше утвержден закон о добавочном вознаграждении православному сербскому ду­ховенству в Далмации. По этому новому закону, коим отменен доселе действовавший закон от 10 декабря 1887 года, священнику в г. Задре положено 800 гуль­денов. В городах и местечках, имеющих свыше 2,000 жителей – 700 гульд., в остальных местах – 600 гульд. (сравнительно с законом 10 дек. 1887 г. увеличено в двух последних случаях на 100 гульд. в год). Равно повышены на 100 гульд. и пенсии вышедшим за штат священникам, т. е. там, где пенсия была в 300 гульд., новым законом положено 400 гульд. и т. д.). От 24 февраля 1907 г. издан новый закон, по которому каждые пять лет прибавляется к прежнему доходу православных приходских священников в Далмации по 100 крон (франков). Такие прибавки через каждое пятилетие идут регулярно до 40 лет службы священника. Пенсии оста­лись теже, что по закону 1898 г., но в исключитель­ных случаях (особенно тяжкой болезни или других об­стоятельств) могут быть увеличены с особого разреше­ния министра церковных дел, однако не свыше 2,000 кр. Православные сербские священники, впрочем, не особенно удовлетворены законом 24 февраля 1907 г., они получили прибавки за пятилетия, а надеялись на большее, именно хоть на приблизительное уравнение своих доходов с до­ходами православного духовенства в Буковине. Высочай­шим указом от 16 января 1907 г. жалованье православ­ному приходскому духовенству в Буковине, из буковин­ского религиозного фонда, назначено в таком размере: 1) Священники получают ежегодно 2,800 крон и после каждого пятилетия прибавку в 800 крон. 2) Помощники настоятелей (кооператоры) и приходские администраторы по­лучают в год 2,300 крон и затем два пятилетия при­бавки по 250 крон. 3) Из местных средств а) в Чер­новцах священники получают 600 крон, а помощники 500 крон в год; б) в городах и селениях первого разряда священники – 500 кр., помощники 400 кр., в) в се­лениях второго разряда священники – 400 кр., а помощники 300 кр. в год. Священникам, ставшим неспособными продолжать службу, положены пенсии: а) за 10 лет службы 1,400 кр., б) за 20 лет – 1,700 кр., в) за 30 лет – 2,000 кр., г) до 40 лет 2,300 кр. и д) свыше 40 лет – 2,600 кр.. и кроме того прибавки за пятилетия по 300 крон. Приход­ские помощники также получают и пенсии и прибавки за пятилетия по 250 крон. 5) Все личные платы прихожан священникам отменяются. Отмечая такое достаточное обеспечение приходского духовенства в Буковине, „Гласник правосл. далмат. цркве“ говорит, что „так как две дал­матинских епархии составляют вместе с буковинскою единую митрополию, то справедливость требует, чтобы и приходское духовенство этих епархий было одинаково обес­печено, как и буковииское. Раз государство подчинило далматинские епархии Буковине, этим оно взяло на себя обязанность уравнять приходское духовенство этих епархий с буковинским; и если для этого последнего государство высочайшим законом одобряет такое содержание из буковинского религиозного фонда, то оно должно то же самое сделать для духовенства далматинских епархий из госу­дарственного фонда, так как в тех епархиях нет от­дельного религиозного фонда», и в заключение от лица приходского духовенства выражает надежду, что в этом смысле будут действовать преосвященные епископы задрский и которский в Вене, и что в том же помогут им и далматинские депутаты в венском парламенте¹⁰⁴.

Исключительно сербско-православных средних учеб­ных заведений ни в далматинско-истрийской, ни в боко-которской епархии нет, а сербские дети обыкновенно по­сещают общие школы, где Закон Божий преподают им сербские православные священники. Основных школ в далматинско-истрийской епархии 51, сербских детей школь­ников 3,227.

В далматинско-истрийской епархии имеется не мало фондов на содержание школ и вообще на просветитель­ные и благотворительные цели. По шематизму 1904 г. их 21. Назовем важнейшие: фонд священнических вдов и сирот епархии, основ. 1861 г. – 55,493 кроны (франка¹⁰⁵); фонд Бабича-Вуиновича на стипендии сербским воспи­танникам в университетах или русских духовных академиях, основ. 1883 г – 109,981 кр.; фонд епископа Сте­фана Кнежевича на стипендии сербским воспитанникам, оспов. 1863 г. – 17,804 кр.; его же – на издание церковно-ли­тературных сочинений, основ. 1378 г. – 8,095 кр.: фонд архимандрита Герасима Зелича на стипендии сербским воспитанникам, приготовляющимся к священническому чину, основ. 1825 г. – 65,263 кр.; фонд Иоанна Бована на содержание сербской мужской школы в Шибенике. основ. 1806 г. – 124,739 кр.: фонд иеромонаха Сильвестра Вучковича на образование православного сербского клира, основ. 1853 г. – 19,487 кр.; фонд на построение храма в г. Сплете – 5,965 кр. (комитет для сбора добровольных пожертво­ваний на означенный предмет образован в 1899 г. в Задре под председательством преосвященного Никодима Милаша, епископа далматинско-истрийского).

3. Епархия боко-которская, дубровницкая и спичанская. Кафедра в Которе. Первым епископом этой установленной 8 ноября 1870 года епархии был Герасим Петранович. Он родился 23 апреля 1820 г. в Шибенике, учился в карловецкой гимназии, слушал лекции по фило­софии в Загребе и по богословию в Карловцах. По окон­чании учения принял монашеский чин в 1844 г., и тогда же посвящен в диакона, а в 1846 г. в священника. В течении шестнадцати лет состоял преподавателем клирикалыюй школы в Задре. Произведенный в архиман­дрита назначен был товарищем председателя задрской консистории. Когда в 1870 г. была учреждена отдельная епархия боко-которская, дубровницкая и спичанская, архи­мандрит Герасим назначен был первым епископом новой епархии, которою и управлял до самой смерти. Два раза предлагали ему кафедру сараевской митрополии, но оба раза он отклонял предложения, не желая расставаться со своими „бедными, но добрыми и искренними бокельями-юнаками“. Как первый епископ только что открытой епар­хии, понятно, он имел много дела, и действительно в течении своего долголетнего управления много поработал для православной церкви в Далмации, – можно сказать вся жизнь его тесно связана с судьбами местного правосла­вия. Это был искренний патриот, ревностный защитник православия и сербской народности, щедрый покровитель просвещения и чрезвычайно добрый и скромный архипа­стырь. Когда благодарные духовенство и народ хотели бы­ло торжественно праздновать исполнившиеся знаменатель­ные годовщины его служения (двадцатипятилетие архиерей­ства, восьми десятилетие жизни, пятидесятилетие и шестиде­сятилетие священства), преосвященный Герасим каждый раз отклонял всякие торжественные изъявления благо­дарности и празднования, и обыкновенно все дело ограничивалось церковною молитвою о здравии юбиляра. Основал: а) фонд священнических вдов и сирот, б) фонд на образование сербских ремесленников, агрономов и на­родных учителей, несколько детских приютов и т. д. Из своих скромных средств оставил по завещанию на благотворительные и просветительные целя 40 тыс. крон, духовенству завещал свою богатую библиотеку. Покойный Герасим Петранович известен и литературными трудами и как отличный проповедник. Ему принадлежат: сбор­ник проповедей под заглавием „Добрый Пастырь», в трех книгах, сочинения -„Блогочестивые размышления при слушании святой литургии», „Пастырские письма, слова, беседы“ и пр. С 1862 г. в течении многих лет редакти­ровал журнал „Сербско-далматинский Магазин» и сам был наиболее плодовитым писателем в этом журнале. За свои литературные труды избран был почетным чле­ном „Матицы сербской», „Матицы далматинской», „Серб­ского Ученого Общества» (нынешней Сербской Королевской Академии Наук в Белграде), а черновецкий университет удостоил его степени доктора богословия. Любовь духо­венства и народа к почившему особенно проявилась после его смерти (18 апреля 1906 г.), когда все непритворными слезами оплакивали его кончину и устроили скорбно-тор­жественные проводы его праха к месту вечного упокоения в монастыре Савине¹⁰⁶.

Вторым епископом боко-которским избран и 21 июля 1906 года указом австрийского императора утвержден член задрской консистории архимандрит Досифей Иович. Новоназначенный епископ родился в Дернише в 1856 г., образование получил в задрской гимназии и богословской школе. Некоторое время состоял экономом в задрской богословии и затем приходским священником в Кистанье. С 1684 г. состоял на службе в задрской конси­стории сначала как помощник референта и потом как действительный член. Произведенный в 1886 г. в архи­мандрита, Досифей Иович временно управлял далматин­ской епархией после смерти епископа Стефана Кнежевича ( 1890). Посвящение его в епископа совершено 8 (21) но­ября 1908г. в православной сербской церкви в Вене. А 29 сентября 1910 г. новый епископ лишил себя жизни¹⁰⁷. При­чиной будто бы послужила растрата епархиальных сумм.

Высочайшим указом от 10 октября 1911 г. боко-которским епископом назначен протосинкелл и профес­сор богословского училища в Рельеве (в Боснии) Вла­димир Боберич. Владимир Боберич родился 1873 г. в Араме (торонтальский комитат в Венгрии). Окончил в 1893 г. великую гимназию в Новом Саде, а в 1897 г. богословию в Сремских Карловцах. В 1898 г. получил место секретаря в сараевской консистории. От 1899 до 1904 г. был катихетом в сараевской гимназии, а с 1904 до 1909 г. в тузланской гимназии. В сентябре 1909 г. за­нял место профессора в богословском училище в Рельеве. Вступил в священнический чин в сентябре 1908 года, а в начале 1909 года произведен в протосинкелла. Весьма образованный человек, примерный свя­щенник, хороший проповедник, знаток канонического права, Владимир Боберич известен и литературными трудами, особенно в области катихетики.

В боко-которской, дубровницкой и синчанской епар­хии 8 монастырей: 1) Баня, с храмом св. великомученика Георгия Победоносца. 2) Савина, с храмом Успения Бого­родицы. 3) Режевич, с храмом Успения Богоматери, 4) Прасквица, с храмом во иля святителя Николая Чудо­творца. 5) Подластва, с храмом во имя Рождества Бого­родицы, 6) Градиште, с храмом во имя святителя Нико­лая Чудотворца, 7) Дулево, с храмом во имя св. архи­диакона Стефана, 8) Подмайне, с храмом во имя преп. матери Параскевы (Петки). Монахов же в этих 8 монастырях очень немного (по шематизму 1904 г. – всего 17), – впрочем в некоторых из этих монастырей монахов и совсем не бывает). Протопресвитериатов (по шематизму 1904 г.) 4, приходов и капелланий 50, храмов 209, свя­щенников 33, домов 5,291, душ 29,863 (по шематизму 1903 г. домов 5,281, душ 29,590).

Накануне праздника Рождества Христова 1896 года Котор, кафедральный город боко-которской, дубровницкой и спичанской епархии, постигло большое несчастье. Сгорел дотла православный кафедральный собор во имя св. Ни­колая Чудотворца. Сгорели все иконы и вся церковная утварь вплоть до архиерейских и священнических одежд, приготовленных для торжественного богослужения 25 де­кабря. Горько плакали о таком великом несчастий православные сербы и сам владыка преосвященный епископ Герасим. Правда, что церковь была застрахована в 30 тыс. гульденов, но убытки превышали 100 тыс. гульде­нов, да и могли ли быть возвращены за какие бы то ни было деньги многие святыни сгоревшего храма?.. Нужно было думать и озаботиться постройкою нового храма. На всеподданнейшую просьбу преосвященного Герасима от лица своей епархии император Франц-Иосиф милости­вым указом предписал, чтобы в г. Которе немедленно приступлено было к постройке на государственные сред­ства нового величественного соборного храма, на каковой предмет из своих сумм пожертвовал 10 тыс. гульде­нов. Министерством просвещения и церковных дел назначено было на этот предмет 40,000 гульд. из камерального фонда. Немало собрано было и добровольных пожертвований, во кафедральный храм в Которе и до сих пор еще не выстроен. Торжественная закладка со­борного храма на месте прежнего состоялась 18 августа 1902 г.

Церковно-административное устройство православной буковинско-далматинской митрополии таково. Высшим ор­ганом власти в делах церковного управления и церков­ного суда служит митрополитский синод¹⁰⁸. Он состоит из митрополита, как председателя, и епархиальных епи­скопов (§§ 5 и 6). Как митрополит, так и епархиальные епископы имеют право вводить в синодские заседания по одному из духовных лиц своей епархии, по только с совещательным голосом (§ 6). Синод собирается один раз в году; если нет предметов, требующих скорей­шего рассмотрения, то может и не собираться каждогодно (§ 7). Во внимание к географическому положению епархий синод обыкновенно собирается в Вене в православном храме Св. Троицы: впрочем, по предварительному согла­шению митрополита с епархиальными епископами, может собраться и в другом месте (§ 8). Если митрополит или какой-либо из епархиальных епископов встретит пре­пятствие к прибытию на собор, то допускается замещение их духовным лицом епархии, уполномоченным на сие надлежащим письменным документом: и в первом случае, т. е. когда митрополит отсутствует, председатель­ствует в синоде епископ старейший по службе (§§ 12 и 13). В круг ведения синода входят все дела, касающиеся веры, христианской нравственности, церковного обряда, дис­циплины клира, духовных учреждений и духовного суда (§ 14). Заседания синода совершаются закрыто; впрочем, ему предоставляется право допускать к синодальным сове­щаниям лиц духовного и светского сословия, принадлежа­щих к православному исповеданию и отличающихся благо­честием и доброю нравственностью (§ 16). Определения си­нода, касающиеся веры, христианской нравственности и цер­ковного суда, имеют обязательную силу сами по себе. Все же прочие определения, по закрытии синода, представляются председателем его в удостоверенных копиях с прило­жением относящихся к ним синодальных протоколов чрез министра церковных дел и просвещения на высо­чайшее усмотрение (§ 17). По высочайшем одобрении сино­дальные определения, смотря по роду дел, публикуются законодательным порядком и приводятся в исполнение подлежащими властями (§ 18). -Внутреннее управление в каждой из епархий, входящих в состав митрополии, при­надлежит епархиальной консистории, состоящей из опре­деленного числа духовных лиц, именуемых почетными и действительными её членами. Действительные члены имеют свое местопребывание непременно в кафедральном городе и собираются на заседания по одному разу в не­делю для решения текущих дел. Буковинскую духовную консисторию составляют, под председательством архиепи­скопа, консисторский архимандрит и четыре действитель­ных и два почетных члена. Далматинскую, под предсе­дательством епископа, составляют консисторский архиман­дрит, два действительных и два почетных члена¹⁰⁹. Боко-которскую, под председательством епископа, соста­вляют два действительных и два почетных члена.

В конце 1892 г. исполнилось 25 лет со времени издания (21 дек. 1867 г.) основного государственного закона об общих гражданских правах для королевств и земель, имеющих своих представителей в венском пар­ламенте. Но этому поводу „Гласник православне далматинско-истриjске епархиjе,» в № 1 за 1893 г. поместил статью: „Jедна двадесетиетогодишница"- о правах право­славной церкви в Далмации по основным законам им­перии. Чтобы познакомиться с юридическим положением православия в Далмации (а вместе и в остальных епар­хиях буковинско-далматинской митрополии), заимствуем из указанной статьи краткие сведения по сему предмету. Следующие две статьи закона 1867 г. обеспечивают сво­боду исповедания православной веры. „Ст. 14-я: Обеспечивается каждому полная свобода веры и совести. Пользование гражданскими и политическими правами не зависит от вероисповедания; вместе с тем вероисповедание не мо­жет никого освободить от исполнения государственно­гражданских обязанностей. Никто не может быть прину­жден к исполнению какого-либо религиозного обряда или к участию в каком-либо церковном торжестве, на сколько он не зависит от власти третьего лица, которое по за­кону может его к тому принудить». „Ст. 15-я: Каждая церковь и каждая религиозная община („задруга»), законом признанная, имеет право явно и сообща с другими исповедывать свою веру, самостоятельно устраивать и управлять своими внутренними делами, владеть и пользоваться своими учреждениями, фондами и имуществами, предназначенными для богослужения, для обучения и для благотворения; только, как и всякая другая община, подлежит общим государственным законам». К законом признанным церквам в австрийской империи принадлежит и православная цер­ковь (императорский патент Иосифа II от 13 окт. 1781 г. и указ от 24 янв. 1850 г.). Следовательно, православная церковь и её члены имеют полное право пользоваться во всем тою свободою, которую обеспечивают им упомя­нутые статьи закона, совершенно так же, как римско-католическая церковь и все, законом признанные, вероисповедания. До 1867 г. положение православной церкви в австрийской империи было иное. В начале, а что касается Далмации – от Парижского мира 1814 г., когда Далмация окончательно присоединена была к землям австрийской короны, православная церковь была только терпима в госу­дарстве, а по временам и подвергалась гонению¹¹⁰. С 1849 г. православная церковь получает некоторую свободу, но и эти льготы были вскоре уничтожены конвенциею 5 но­ября 1855 г. с римскою куриею (каковая конвенция, впро­чем, не долго сохраняла свою силу). Настоящею полною свободою православная церковь в Австрии начала пользо­ваться с 1867 г. со времени издания выше упомянутого закона. После того издано было несколько других зако­нов в том же духе. Из них особенно важны, как совершенно уравнивающие права православной церкви с римско-католическою, два закона – от 25 мая 1868 г., коим определяются отношения между церквами, и от 31 декабря 1868 г. о смешанных браках. На основании первого закона предоставляется родителям, принадлежащим к разным вероисповеданиям, воспитывать своих детей в том вероисповедании, в каком они пожелают, по взаимному соглашению; прежние узаконения об обязательном воспи­тании детей в римско-католической вере не имеют ника­кого значения (ст. 1); если кто, вопреки закону, будет уси­ливаться совратить дитя в свое вероисповедание, против такого совратителя каждый имеет право искать помощи государственной власти (ст. 8); никто не смеет никого при­нудить силою или обманом к отступничеству от своей веры, под опасением наказания от государственной власти (ст. 7); никакой иноверный священник не может совер­шить никакой духовной требы для лиц, не принадлежа­щих к его вероисповеданию (ст. 8); никто не может быть принужден жертвовать на цели и предмет другого веро­исповедания (ст. 9); никто не может быть принужден праздновать иноверные праздники (ст. 13): никто не может запретить производить церковный звон в те дни, в кото­рые в другом вероисповедании звон воспрещен (ст. 14). – На основании второго закона (от 31 дек. 1868 г.), когда имеют венчаться лица разных вероисповеданий, брак может быть совершен безразлично священником того или другого вероисповедания и имеет законную силу, не смотря на то, если случайно иноверный священник к не огласит такой брак. Этим законом устранены все те страшные насилия и неприятности, которые прежде были чинимы над православными, когда хотели жениться на католичках, а особенно если невеста имела перейти в православную веру. Тем же законом 1867 г. положение православных священников уравнено с духовенством других исповеданий как в отношении священнических прав и обязанностей, так и в школьных делах. А последующими узаконениями (19 апр. 1885 г., 10 дек. 1887 г. и 1 янв. 1888 г.) уравнено и жалованье духовенству право­славному с римско-католическим.

Таково юридическое положение православной церкви в буковипско – далматинской митрополии. „Больших прав сравнительно с теми, которые ныне законом обеспечены православной церкви в Австро-Венгрии, нельзя найти ни в какой другой державе», – с благодарным чувством говорит автор вышеупомянутой статьи: „Jедна двадесетпетогодишница“. Но таково ли же положение православной церкви в буковинско – далматинской митрополии и на са­мом деле? К сожалению, совсем нет! Нужно заметить, что тем же основным законом империи обеспечена равно­правность вероисповеданий и во всех других краях австрийской империи. Опыт, однако, показывает, что по­всюду, где есть славянское православное население – в Га­лиции, в Венгрии, в Боснии и Герцеговине, оно весьма часто подвергается насилиям в делах веры и церкви, так что обеспеченная законом равноправность в дей­ствительности постоянно и резко нарушается. Не лучше и в буковинско-далматинской митрополии. Прежде всего, как в других краях, и здесь австрийское правительство ста­рается всеми мерами и всеми возможными способами подавить национальный дух славянских племен, ему под­властных, причем даже выдумывает различные якобы „руссофильские и москалефильские тенденции», которые опять-таки дают ему новый предлог угнетать славян.

Русские крестьяне в Буковине от крайней нужды, нищеты и полной бесправности выразили в недавнее время стрем­ление к переселению в Россию – и что же?., виноватыми оказались руссофильские агитаторы... Везет русский чело­век из Россия церковно-богослужебные книги для православной церкви в Буковине, – опять и здесь „москалефильство», ибо в богослужебных книгах упоминаются лица русского царствующего дома, а православные буковинские священники должны молиться за царствующий в Ав­стрии императорский дом. И вот книги конфискуются. И много можно представить примеров притеснения русских в Буковине. То закрыто русское студенческое общество в черновецком университете, то оставлено без удовле­творения ходатайство об открытии русской школы. Гонение на русские церковно-богослужебные книги в Буковине – обычное явление.

В 1910 г. старорусская партия, ревностная заступница православия, подверглась из ряда вон выходящим ре­прессиям. Все её учреждения, основанные в последнее время на народные гроши, – русско-православный Народный Дом с общежитием для гимназистов, такое же обще­житие в Серете, женский приют, общество русских жен­щин, студенческое общество „Карпат“ были закрыты, якобы за руссофильскую агитацию. Популярный деятель священ­ник д-р Кассиан Богатырец, бывший в 1908 г. в России, лишен своего места и сослан викарием в глу­хой приход. По поводу этих преследований известный чешский политический деятель д-р Крамаржъ произнес 6 мая 1910 г. речь в австрийском парламенте, но его заступничество не помогло несчастным буковинцам. Исто­рия русского народа в Буковине -непрерывная скорбная летопись его страданий. Но в последние годы страна своим разрушением, нищетою и горем далеко опередила и свою, выше всех мер несчастную, многострадальную сестру и соседку – галицкую Русь. Буковинская Русь стремительно клонится теперь к разрушению и неудержимо падает вниз во всех отношениях – церковно-религиозном, националь­ном, политическом, экономическом, нравственном, ум­ственном и вообще культурном. С наибольшей» силою – говорит „Правосл. Буковина» – симптомы такого падения обнаружились к началу 1905 г. Никогда еще враги право­славной церкви столь явно, цинично и дерзко не восставали против неё, как это делали в последнее время её русские и румынские изменники в Буковине, из которых первые ищут унии, а вторые стремятся к чистому католичеству. Никогда еще правители церкви, во главе с митрополитом, не оказывались столь бессильными и снисходительными в виду украинско-униатских и румынско-католических про­исков, как в последние годы. Дурной пример церковной власти вредно влияет и на приходское духовенство и цер­ковных певчих, среди которых в последнее время воз­никло противоправославное брожение, тем более опасное, что среди воспитанников духовной семинарии преобладают теперь украйнофилы бурсы Стоцкого, которые открыто хва­стаются своею ненавистью к православию и наклонностью к унии или неверию. Антицерковное движение проникло и в простой народ, как доказывают различные бесчинства и протесты народа против православных и церкви, совер­шаемые под открытым руководством атеистов. Не в лучшем положении находятся и национально-политические дела. Под влиянием либерального преподавания в низ­ших и средних школах, русское национальное самосо­знание постепенно вытравляется и в интеллигенции, и в простом народе. Множество украинских памфлетов, бро­шюр и газет, издаваемых на деньги, специально для этого собранные, популяризируют украйнофильское дви­жение. Простой народ сбить с толку самозваными вожа­ками национально-политической жизни и не знает, кому верить и за кем идти... Экономическое положение буковинского народа – отчаянное. Все крестьянство находится в долгах и не знает, как выпутаться из них и хотя бы на короткое время задержать неминуемое всеобщее банкрот­ство. Буковинские крестьяне давно уже голодают, пища их не может быть названа человеческой не по незнанию, как приготовить ее, а по недостатку необходимого, – не только взрослые, но и дети простого народа не видят молока – корова имеется только у редкого, „богатого» крестья­нина; пищу составляет одна „кулеша» (похлебка), часто из гнилого зерна. В результате бесчисленные хилые, бес­кровные жертвы голода среди буковинского крестьянства (особенно между детьми и женщинами), прежде отличав­шегося здоровьем и силами... Так материальная нужда быстро и беспощадно уничтожает буковинский православный народ! Народ этот гибнет и нравственно, как показывают местная судебная хроника и повседневные печальные события в жизни народа, еще недавно отличавшегося стро­гою нравственностью... Где же причина печального состояния буковинской Руси? Она – по словам того же журнала – заключается в беззаконном и несправедливом отношении правительства, центрального и местного, к краю и его русскому населению. Вместо добросовестного исполнения высших административных задач, правительство задалось целью уничтожить в Буковине русскую народность и враждебно относится к православной церкви. Для дости­жения цели правительство провело при выборах в сейм лютых врагов православия и русского народа. Что же – спрашивает „Правосл. Буковина» – неужели нет выхода, из тяжелого положения, нет надежды на улучшение будущего в судьбе буковинцев? и отвечает: „Бог один знает, что и как будет, а мы знаем только одно: Русь бывала уже в разных тяжелых случаях и всегда Бог выручал ее. Он, всемогущий и всесправедливый, и нас выручит, если найдутся между нами люди способные и достойные понять и исполнить Его святую волю“¹¹¹.

До половины ХIХ-го в. взаимные отношения исконных жителей Буковины – русских и румын были в общем удовлетворительные или по крайней мере сносные. Австрия, Германия и иезуиты способствовали тому, что отношения эти стали изменяться к худшему и в последнее время со­вершенно испортились. В 50-х годах ХIХ-го столетия румыны, под влиянием венских политиков, приняли сна­чала в гражданском, а потом в 70-х годах и в цер­ковном употреблении новоизобретенную венскими учеными румынско-латинскую азбуку, стали выбрасывать из румынского языка все славянские слова и заменять их вновь составленными латинскими словами и фразами. В Румынии явились полки иезуитов, взяли в свои опытные руки вос­питание молодежи, особенно из богатых домов, сильно ударили на православную церковь, и хотя румынские архи­пастыри успели отстоять неприкосновенность румынской православной церкви, но в румынскую интеллигенцию успела уже крепко засесть мысль о политической и куль­турной пользе для румын католицизма. Эти новые веяния весьма неблагоприятно отразились на внутренних и внеш­них отношениях румынского государства и особенно на румынах в Буковине. Они поссорили их с русским народом в этой земле, вызвали взаимную борьбу, разру­шили старинные крепкие традиционные начала и повели их на скользкий путь страстей и посторонних увлечений: они сделали из буковинской православной церкви, кото­рая всегда была и теперь должна бы быть народною силою и опорою, предмет политической игры и страстей, и под­вергли ее влияниям политических расчетов правитель­ства. Все это очень ослабило силы буковинских румын и русских и дало возможность различным чужим насель­никам – евреям, немцам, полякам и др., совершенно за­владеть страною со всеми её богатствами. Политическое и экономическое положение буковинских румын и особенно русских сделалось в последнее время прямо невыноси­мым. Все власти, чины и должности – за весьма малыми и незначительными исключениями – теперь в руках людей совершенно чужих для исконных буковинцев, – людей, не понимающих ни их языка, ни потребностей; на все вакансии, где бы они ни оказались, высылаются с Запада все новые и новые „культуртрегеры», которые, водворившись в Буковине, сейчас же начинают основывать свои „Vеrein-ы» или „ТоwагzуstVа“ и живут себе припеваючи. Да, все должности замещаются там чужими и иноверцами. Возьмем ли местное управление, или суд, или дирекцию православного „религиозного фонда» и т. д., – повсюду там, начиная с наивысших чиновников и до низших слу­жащих – за самыми незначительными исключениями – чу­жие. Затем вся торговля, промыслы, фабрики, кредитные учреждения и т. д. – в руках евреев, немцев, поляков, но только нерусских и не румын. в частности буковинским православным „религиозным фондом», образовавшимся из огромных имуществ монастырских, заправляют почти исключительно немцы католического и лютеранского вероисповедания и, сами будучи подчинены только централь­ному министерству, управляют им совершенно самостоя­тельно, не спрашиваясь православной консистории, которая по идее должна бы ведать это дело. Удивительно ли, что суммы фонда расходуются часто на цели, не только не имеющие ничего общего с православием, а даже прямо ему противоположные, как напр. на казармы и прямо на военные надобности или на курорты для офицеров и чиновников, на горнозаводское дело и сахарные заводы, на помещения местных управлений и судов, на правитель­ственные школы, на униатскую бурсу и т. д. Словом, на все, что хотите, есть деньги в фонде, только нет их на то, на что они именно должны быть. Из учредительного акта известно, что „религиозный фонд» основан для целей право­славной буковинской церкви, содержания её духовенства и православных школ. А что видим на деле? На средства „религиозного фонда» выстроены великолепные дворцы-ка­зармы, прекрасные помещения для управителей-чиновников и даже для их слуг, а большинство православных рус­ских священников томятся в хатах, в большинстве случаев даже не заслуживающих названия человеческого жилища. На средства фонда построили дорогостоющий са­харный завод, а большинство православных старинных церквей покривились и валятся; если же православные рус­ские обращаются к „религиозному фонду» с просьбой о по­собии, чтобы свою церковь по крайней мере как нибудь по­править или построить дом для причта, то получают обык­новенно один и тот же ответь, что на такие предметы в „религиозном фонде» денег нет¹¹²...

Печальное политическое и культурное положение рус­ских в Буковине ухудшается еще тем, что в среде её лучших представителей нет единения. В сороковых го­дах XIX века там началось национальное движение, но лица, ставшие во главе, резко разделились на дне партии, из которых одна по своему направлению может принести только вред народу. Эта партия, так называемая украйнофильская или национально-демократическая, ставит буковинскую, как и всю зарубежную Русь в близкую связь только с Малороссией и считает всю „Украину – Русь» за отличный от русского народа, который должен иметь свой язык, свою литературу. Партия эта увлекается новей­шим радикализмом и социализмом и относится к церкви презрительно и враждебно. Другая партия – старорусская, на­против, признает буковинцев и всех украинцев за часть единого русского народа, держится России и церкви. К сожалению, первая партия сильнее. Вследствие своей враждебности к России, она имеет поддержку от вла­стей, ладит с польскою партией, поступаясь интересами народа, наконец имеет помощников в русских украйнофилах. Она добилась введения преподавания на местном наречии в низших школах, пяти гимназиях, и по не­скольким кафедрам в Львовском и черновецком уни­верситетах, а также признания прав этого наречия в су­дах и администрации. Она бойко ведет свои дела и вообще выступает в своей деятельности смелее и решительнее. Однако, этот успех её чисто внешний, обусловленный бли­зостью её к господствующей июльской партии, к прави­тельству и поддержкой украйнофилов, тогда как старорус­ская партия терпит гонения от поляков и властей и ни откуда не видит помощи. Народ, хотя не принимает уча­стия в борьбе партий и не понимает разницы между ними, по своим чувствам родствен со старорусской партией: он дорожит церковью и симпатизирует родной России.¹¹³

В последние годы особенно обострилась ожесточенная борьба двух русских партий в Буковине-украйнофильской и старорусской, православной. Украйнофилы ведут систематическую борьбу против православной церкви, ве­дут открыто и всякими способами. При всяком случае, в сейме, на собраниях и вечах они нападают на не­угодных им православных священников и самого ми­трополита и стараются дискредитировать их пред властями и унизить их авторитет пред народом, выходя из той точки зрения, что после поражения пастыря легко разогнать стадо. Газета „Православная Буковина, указывая на это прискорбное явление, говорит: „пред нами целый ворох писем с отчетами об украйноманской агитации против церкви, митрополита и духовенства. Трудно поверить, до чего доходит бешенство украйноманских апостолов унии, забрасывающих грязью, ругающих неслыханным грубым образом князя церкви – владыку и духовенство. Не хочется верить, чтобы власти, пред глазами которых ведется эта противоцерковная пропаганда, могли допустить до таких вещей, до такой ругани, какие например имели место на вече, созванном Пигуляком в Коцмане 18/31 декабря 1905 г. Надеемся, что митрополит Владимир сам привлечет к ответственности бессовестных пропагандистов за их подлую и обидную агитацию против церкви и ду­ховенства. Ведь и православная церковь живет под охраною тех же законов, как и другие, ведь и православный митрополит и православное духовное сословие имеют та­кое же право на законную защиту, как и другие сословия, ведь мы живем в культурном государстве, обязан­ном защитить своих граждан и их учреждения от ди­карей в роде украйноманских недругов православной цер­кви. Здесь всепрощающая примирительность не у места, потому что здесь дело идет не о борьбе против личностей или политических принципов, а о борьбе против наивысшего человеческого блага, против св. церкви¹¹⁴.

К сожалению, и само буковинское православно-русское духовенство далеко не в полном составе стоит на страже истинно народных исторических идеалов. В этом отношении говорит „Православная Буковина"- буковинских священников можно разделить на три группы. К первой принадлежат священники-украинцы, которые и сами себя признают за украинцев и которые всем известны за та­ковых. К счастью, таких явных украинцев в личном составе буковинского духовенства пока еще мало, но число их с каждым годом все больше и больше увеличивается вследствие того, что пальма первенства и господства в со­временной Буковине принадлежит украинской партии. По­этому, каждый священник с карьеристическими наклон­ностями и утративший сознание святости и искренности тех убеждений, которыми живет и гордится народ буковинский, делается в конце концов украинцем: тогда его ждут почетные и выгодные места и покровительство и защита сильных мира сего. Вот почему немногочисленная по ко­личеству своему группа украйнофильствующих священни­ков в Буковине сильна своим значением; все это больше законоучители средних и низших учебных заведений, профессора университета, советники консистории и проч. Вторая группа буковинских священников состоит из лиц без всяких национальных и личных убеждений. Смотря по обстоятельствам и ожидаемым выгодам, эти духовные лица то на стороне украйнофилов, то на стороне староруссов. Сегодня они посещают собрание или вече, устроенное русско-народной партией, а завтра вместе с украйнофилами ругают староруссов не хуже самых завзя­тых приверженцев Смаль-Стоцкого. Только третья группа священников состоит из истинных добрых пастырей, несущих нелегкое иго служения Христу и буковинскому русскому народу в духе заветных стремлений его и идеа­лов. Вместе с буковинским народом, который они лю­бят и который их любит, эти бескорыстные подвижники и борцы за народные убеждения составляют цельный неразрывный союз паствы и пастырей, сильный своим прочным единством и твердостью и искренностью стремлений¹¹⁵.

Давно уже подручные австро-венгерскому правитель­ству польско-иезуитские и русские украйнофильские газеты ратуют за проект разделения православной епархии в Буковине на две епархии – русскую и румынскую. В январе 1899 года два депутата буковинского сейма Пигу­ляк и Василько обратились к буковинскому митрополит­скому синоду с мемориалом, в котором, изображая бедственное положение православной русской церкви вслед­ствие усилившейся за последние годы румынизации русских приходов, ходатайствовали о том, чтобы буковинская митрополия была разделена на две – русскую и румынскую, или, если это неудобоисполнимо, то чтобы по крайней мере буковинская консистория была разделена на две секции – русскую и румынскую, и чтобы митрополит и его викарий были назначаемы попеременно из среды русского и румын­ского духовенства. И так, мотивом к разделению выста­вляется, повидимому, доброе желание освободить русских буковинцев от нежелательной румынизации. На самом же деле это не более как хитрый иезуитский замысел – внести раздор туда, где его не было, и, под видом сердо­больного сочувствия, подготовить почву для латинизации и по­лонизации русского народа. Вот почему буковинско-русское духовенство восстало против затеи Пигуляка и Василько, и с своей стороны представило митрополиту и светским вла­стям выработанный особой комиссией и утвержденный на съезде духовенства в г. Черновцах 30 мая 1899 г. ме­мориал (из 12 параграфов), в котором оно решительно высказывается за принцип нераздельности буковинской митрополии и консистории и предлагает ряд мер, необ­ходимых для устранения аномалий и непорядков, вкрав­шихся в церковную жизнь. Вот эти параграфы: 1) Бого­служение и требы в чисто русских приходах должны со­вершаться исключительно по церковно-славянским кни­гам; проповеди же, преподавание Закона Божия, катихиза­ция – все это должно вестись по русски на буковинском на­речии. В смешанных приходах порядок этот может видоизменяться применительно к существующим нацио­нальным отношениям. Но в Черновцах, по крайней мере, богослужение на половину следует совершать по славянски, русская же проповедь в кафедральном соборе должна иметь более правильную постановку. В Сочаве, куда к мощам св. Иоанна притекает множество русских палом­ников, следует назначить постоянного русского пропо­ведника. 2) Служебная переписка с местными приходскими правительственными и общественными учреждениями, с благочинными и консисторией, равно и метрические книги в русских или в смешанных с большинством рус­ского населения приходах должны вестись на русском языке. 3) В приходские библиотеки чисто русских или с большинством русского населения приходов следует приобрести на счет буковинского религиозного фонда книги православных авторов на русском и других славянских языках. 4) Официальные периодические издания (как, напр., Candela и др.) следует издавать в равной мере на обоих языках (т. е. русском и румынском). 5) Приходы и места окружных протоиереев следует замещать свя­щенниками, знающими в совершенстве язык прихожан своего ведомства, а священники русских приходов должны знать также и богослужебный церковно-славянский язык, – удостоверение в знании соответствующих языков выдает особая комиссия, состоящая из консисторских советни­ков, профессоров богословского факультета и особо при­глашенных священников. 6) При богословском факультете черновецкого университета должны быть учреждены параллельные к существующим теперь профессорским кафедрам с румынским преподавательским языком кафедры с русским преподавательским языком¹¹⁶. 7) В средних учебных заведениях для требуемого по закону количества русских учеников необходимо иметь русского законоучителя, как это уже и есть при черновецкой гим­назии. 8) В черновецкой певческой школе, наряду с суще­ствующими теперь румынскими преподавателями, должны быть и русские преподаватели русского и церковно-славян­ского языков и церковных славянских мелодий. 9) Там же, где нет в школе требуемого по закону количества учеников для учреждения особой законоучительской долж­ности с русским преподавательским языком, Закон Божий должны преподавать священники, получившие от особой комиссии удостоверение в знании русского и цер­ковно-славянского языков. 10) Для успешного преподавания Закона Божия и вообще для религиозно-нравственного просвещения русского народа необходимо издавать соответ­ствующие книги на русском общепонятном языке с этимологическим (а не фонетическим) правописанием, под­держивающим связь между школою и церковью. Необхо­димо поскорее приступить к изданию и церковно-славян­ских молитвословов, вместо которых – к сожалению- встречаются в употреблении у православных русско-униат­ские экземпляры. 11) При замещении мест в консистории, при кафедральном соборе, в духовной семинарии и при монастырских властях, равно и 12) при замещении архи­епископской кафедры, на сколько это зависит от конси­стории, далее при избрании представителей православной буковинской церкви в областной (краевый) училищный совет, при избрании представителей „религиозного фонда», в местный сейм и в венский рейхсрат

во всех этих случаях следовало бы также в равной мере уважать права и русского духовенства, как румынского, которое однако доселе пользовалось всеми преимуществами в этом отно­шении пред русским духовенством. В заключение сво­его мемориала русское духовенство, принимая во внимание а) настоящее опасное положение в крае православной цер­кви, б) угрожающее ей чрез разделение ослабление, в) ма­лое пространство архиепархии, г) традиционное мирное со­жительство обоих православных народов края (русских и румын) и д) традиционную любовь их к своей матери-церкви, – со всею решительностью заявляет, что „верно и непоколебимо стоят при нераздельности богоспасаемой архиепархии» и потому твердо надеется на исполнение ясно выраженных им своих желаний.¹¹⁷

Желания православного русского духовенства в Буко­вине, однако, доселе не удовлетворены, да и едва ли можно надеяться на скорое их исполнение, в виду обострившихся за последние годы отношений между русскими и румынами. Прошли те счастливые времена, когда православные ру­мыны, имея еще в своих церквах те же церковно-сла­вянские богослужебные книги, жили с русскими в доб­ром и мирном соседстве, когда они ясно сознавали, что интересы обоих народов в Буковине, русского и румын­ского, совершенно тождественны и, в делах народных и церковных, шли с русскими рука об руку, защищая эти дела против покушений на них со стороны непрошеных пришельцев, главным образом со стороны поляков и галицко-русских сепаратистов. Ныне в румынах рус­ские не только не встречают поддержки против общих врагов, одинаково опасных обоим народам, но часто находят их на стороне этих врагов, особенно в стрем­лениях последних подкопаться под православную цер­ковь. Ослепленные национальным шовинизмом, румыны не замечают, что работают в руку Риму и иезуитам, стремясь переносить румынизацию русского населения на церковную почву. И в этом, к сожалению, они встре­чают деятельную поддержку со стороны высшего епархиаль­ного духовенства, с митрополитом во главе. Не смотря на то, что из 500 православных приходов в Буковине свыше 850-ти составляют чисто русские приходы, большин­ство назначаемых в эти приходы священников принад­лежат к румынской национальности. Эти священники-румыны забывают свое истинное назначение и несут в свои русские приходы национальную вражду и румынизацию. Они не только позволяют себе совершать богослужение на румынском языке, но часто отказываются исповедывать русских на русском языке, отзываясь незнанием этого языка, хотя в большинстве случаев это даже и не правда... Выписывать из России православные молитвенники и бого­служебные книги русским не позволяют, в самой же Буковине таких молитвенников и книг не печатают. Вследствие этого православные церкви находятся в таком положении, что придется им пожалуй заводить у себя руко­писные книги, как до изобретения книгопечатания. Ие­зуиты, – которых, стараниями поляков и русских сепарати­стов, в Буковине становится с каждым годом все больше и больше, – пользуются этим крайним недостат­ком в богослужебных книгах и как раз кстати при­ходят на помощь с своими книгами. Униатские богослу­жебные книги весьма нередко употребляются в русских православных приходах и городских и сельских. Та­ким образом постепенно подготавляется почва для введе­ния унии. Положение православных русских в Буковине тем печальнее и можно сказать безотраднее, что пока ни в ком они не видят себе поддержки и помощи, ни от­куда не видят себе спасения.

Не смотря на вышеуказанные неблагоприятные обстоя­тельства, буковинско-русский народ еще твердо хранит свои исторические начала и непоколебимо предав православной церкви. Свои заветные идеалы и стремления русско-буковинский народ в весьма определенной и решительной форме высказал 9-го марта 1905 г., когда состоялось общее собрание членов народно-просветительного буковинского общества, открытого в 1901 году, под названием „Русско-Православный Народный Дом в Черновцах”. Буковин­скими крестьянами (Карлийчук, Савчук, Мельничук, Михалюк и др.) были произнесены на этом собрании речи, отличавшиеся крепким национальным убеждением, лю­бовью к православной церкви и пониманием национально­русской идеи. В речах слышались горькие упреки по адресу украйнофильских сепаратистов, которые за личные выгоды продают русскую народность, отрекаются от своей истории, вменяют ни во что родную культуру. Ораторы из народа решительно отреклись от украйнофильских при­тязаний и стремлений сепаратистов, тянущих в сторону латинства, поляков, евреев. Так называемый „сичовой рух“ (казацкое движение) крестьяне признали безнравствен­ным, губительным для русского народа, и единодушно осудили его. На собрании громко говорили и против тех членов буковинской духовной и светской интеллигенции, которые преклоняются пред золотым тельцом украйнофилов и изменяют религиозно-национальным традициям русского православного народа. По сообщению „Правосл. Буковины», собрание „Народного Дома» началось богослужением в кафедральном соборе и состоялось под пред­седательством профессора университета о. Е. Козака. Из прочитанного отчета видно, что русско-православный „Народный Дом» ведет свое культурно-просветительное дело с успехом. Общество содержит на свои средства интер­нат для 17 бедных учеников, посещавших различные черновецкие школы. В составе членов совета находятся профессора, священники и другие интеллигентные лица. К сожалению, общество далеко не может похвалиться обилием материальных средств вследствие скудости по­ступлении пожертвований в его кассу.¹¹⁸

13–26 марта 1906 г. состоялось в Черновцах годич­ное собрание политического общества „Народной Рады» под председательством ветерана-патриота Ю. Кобылянского. Общество имеет целью охранение политических и религиоз­ных интересов русского народа в Буковине. Из прочи­танного секретарем собрания свящ. К. Богатырцем отчета за время 9–22 декабря 1904 г. по 13–26 марта 1906 г. видно, что „Народная Рада» успешно действовала в отно­шениях политическом, экономическом, церковном и во­обще просветительном. Русская народная партия, объеди­нившись с румынской национальной партией, во многих местностях победила либеральный союз и провела своих кандидатов в политические собрания. Для удешевления кредита в 17 местностях открыты ссудо-сберегательные кассы. В церковном отношении общество твердо боролось за права православной церкви в Буковине, путем печати и бесед на специальных собраниях старалось раскрывать пред народом опасность, угрожающую православной вере со стороны проповедников унии с Римом и убеждало всех строго держаться отеческих преданий. В виду открытых попыток украйнофилов поселить среди русского народа религиозную смуту, по почину общества был созван съезд выдающихся деятелей церкви и народа, на котором состоя­лось обсуждение современного состояния православия в Бу­ковине. В результате была составлена резолюция с осу­ждением церковной политики украйнофилов, а министру-президенту и министру просвещения в Австрии отправлен был по телеграфу протест по поводу действий врагов православной церкви, с просьбой оградить её независимость от всяких посторонних посягательств. На поприще про­свещения общество старалось поднять просвещение широ­ких народных масс, выходя из той точки зрения, что просвещение есть основание прогресса и лучшей будущности народа. В виду этого оно старалось вызвать в народе любовь к книге и чтению, посылало своих агентов на различные народные собрания по случаю открытия читален, касс, обществ трезвости и хозяйственных организаций и при всяком удобном случае распространяло в народе полезные книги и вело беседы о пользе чтения и знании. После прочтения отчета следовали рефераты. Референтом по церковным делам выступил, вместо редактора-изда­теля „Правосл. Буковины» К. И. Козаркевича (по случаю его болезни), крестьянин-патриот И. Савчук, который в пространной речи представил положение буковинско-рус­ского народа в церковном отношении, изобразил происки и искусные махинации иезуитов и их приспешников-украйнофилов по делу введения унии и предложил сле­дующие три, единогласно принятые собранием, резолюции: 1) общее собрание членов „Народной Рады», признавая себя солидарным с мемориалом буковинско-русского православ­ного духовенства от 30 мая 1899 г., требует скорейшего осуществления высказанных там пожеланий; 2) общее собрание „Народной Рады» требует уничтожения платы за духовные требы, но вместе с тем и увеличения жалованья духовенству и церковным певцам из средств „религиоз­ного фонда», и, 3) имея в виду благо православной цер­кви, общество протестует против разделения архиепископии на русскую и румынскую части. – По поводу экономического реферата о. В. Козарищука тот же крестьянин Савчук указал на притеснения, испытываемые крестьянами по соседству с лесами и землями „религиозного фонда», а Карлийчук высказал пожелание, чтобы земли „религиозного фонда» отдавались в аренду крестьянам. Крестьянин И. Мельничук обратился к членам совета общества с просьбой приложить все усилия к тому, чтобы буковинские имения Св. Гроба, которые иерусалимская патриархия решила продать, не попали в нехристианские руки, а д-р Гакман доложил о мерах, принятых советом „Народной Рады» в целях покупки имений Св. Гроба, высказал твердую уверенность, что буковинскому народу все-таки удастся по­лучить эти земли, и дал советь, чтобы местные русские корпорации купили эти земли в их целом объеме и по­том сами распределили по частям между отдельными селами¹¹⁹.

В Черновцах с 1896 года действует общество рус­ских студентов, под названием „Карпат». Члены – кроме студентов – учителя, адвокаты, журналисты. Цель обще­ства – изучать русский язык и литературу, защищать Русь и славянство. В Вене более тридцати лет существует студенческое общество „Буковина», задача которого состоит в воспитании своих членов в русском национальном духе, ознакомлении их вне университетских занятий с русской историей, литературой и философией и подготовлении для будущей на пользу славянства деятельности. Общество оказало уже много услуг для русской национальной идеи и ежегодно приготовляет все новых юных борцов за благо русского народа. Лекции, предлагаемые в обществе „Буковина», затрагивают вопросы литературные, научные и политические, сопровождаются прениями и имеют строго научный характер.

Римско-католическая или латино-польская пропаганда давно уже пустила глубокие корни в православной Буко­вине. Католическое миссионерство, вполне организованное и богатое средствами, ведет оживленную борьбу с право­славием, чтобы заменить последнее той переходною к католичеству стадией, которая называется унией восточной церкви с западною, а на самом деле есть вовлечение пра­вославных в латинство. С польско-латинскою пропаган­дою, проникающею в Буковину из Галиции, ревностно боролся покойный буковинско-далматинский митрополит Сильвестр. В 1894 г. он даже в особом послании за­претил своей пастве читать галицко-русские газеты и книги. Цель его запрещения заключалась в ограждении православ­ного русского населения Буковины от влияния, какое ста­раются приобрести на него галичане-униаты путем издания календарей, брошюр, газет и книг, направленных к сближению русских с поляками и к переходу их в латинство. В последнее время католическая пропаганда в Буковине ведется открытым и подпольным образом. Нужно отдать справедливость иезуитам и полякам, – она проводится весьма последовательно, деятельно поддержи­ваемая униатским митрополитом во Львове гр. Андреем Шептицким. Австрийское правительство с явною целью совратить в латинство русских православных жителей Буковины и слить их с римско-католическим польским народом (как уже соединены с ним 3 милл. русского на­рода в Галиции), поселило несколько лет тому назад в Черновцах целый отряд иезуитов, построило для них монастырь, училище, огромный великолепный римско-като­лический костел. В училище принимаются преимущественно дети русского православного населения Буковины. Кроме воспитания и образования в училище местных рус­ских православных детей (само собою разумеется, в польском и римско-католическом духе), живущие в Чер­новцах иезуиты занимаются национальною и религиозною пропагандою в среде русских православных крестьян буковинских. Не только в главном городе Буковины Черновцах, но и в других городах и селах польские пропагандисты понастроили римско-католических часовен и костелов, основали польские общества, библиотеки и чи­тальни. С тою же целью среди народа распространяются разные тенденциозные издания и газеты. Чтобы усилить свою пропаганду, поляки усердно поддерживают в Буковине сепаратистское движение среди тамошних русских, при­нимая, конечно, сторону так называемых украйнофилов или украйноманов, близоруких политиков, усматриваю­щих спасение русского народа в слиянии с исконными врагами его, поляками и латинством. Украйнофилы, эти буковинские „ново-эристы“, под видом распространения

украинских идей, действуют в пользу уничтожения пра­вославия и подчинения русского народа исключительному влиянию поляков и иезуитов. Они стараются посредством печати и школ воспитать русский народ в духе враж­дебном православию и русской идее. Вместе с тем идет усиленная агитация против православного духовенства. Анти­русские и антиправославные газеты всеми средствами ста­раются подкопать в народе уважение к православному духовенству, чтобы таким образом содействовать уничто­жению православия в Буковине. Хуже всего в этом случае то, что поляки и иезуиты деморализуют русский народ через украйнофилов, а это дает фальшивую види­мость, будто движение к католицизму идет из среды самого русского народа... Так обстоит дело с правосла­вием в Буковине! Где же обеспеченная государственным законом равноправность православного вероисповедания с римско-католическим? Очевидно только на бумаге.

В последние годы дело распространения унии среди православного буковинского населения сильно развилось, оно теперь отлично организовано и ведется систематически, с соблюдением строжайшей осторожности, так как в гла­зах русского православного народа оно все-таки является преступною и дозорною изменою вековым и самым доро­гим традициям его. Во главе этой организации стоит известный вождь буковинских украйнофилов профессор Смаль-Стоцкий, он является опасным агитатором и рас­пространителем унии среди православного населения. Смаль-Стоцкий смотрит на свою миссию с патриотической точки зрения и патриотическою стороною её увлекает других православных своих соработников (каковы – профессор Иеремийчук, Пигуляк, Василько и др.). Вся прикарпатская Русь, будучи единою в племенном отношении, в веро­исповедном разделяется на две группы – большую униат­скую около 4-х миллионов и небольшую-православную, состоящую из 300 тысяч буковинских русских. Эти последние, по мысли распространителей унии в Буковине, и должны, в интересах единства, примкнуть к большин­ству, чтобы вместе составить „национальную русскую неза­висимую в политическом отношении церковь». К этой мысли располагают и зарубежных русских, которые находятся якобы „в рабстве от российского синода». Успе­хам латинизации немало способствуют буковинские поляки. Их немного, всего 26 тысяч, во они имеют в стране большое значение. Польское общество в Черновцах „По­лония» представляет собою прекрасно организованный союз польских интеллигентов г. Черновец, преследующий не только сохранение польской народности среди буковинских поляков и материальную поддержку, но и колонизаторские цели среди буковинских униатов. Ревностными пособни­ками их в деле упрочения польской идеи в Буковине являются буковинские базилиане, закоренелые ненавистники православия и России. Базилиане и буковинские поляки при­лагают все старания и усердие к созиданию римско-католических и униатских церквей в Буковине. Немцы, в административной зависимости которых находится Буко­вина, поощряют их колонизаторскую работу. И вот, кроме множества существующих уже церквей и косте­лов, строится униатская церковь в г. Заставне; в по­строении её своими пожертвованиями принимает участие и Галичина с гр. Андреем Шептицким во главе. Окончен постройкой костел в с. Качике, строится униатская цер­ковь и в Черновцах¹²⁰. – Как австрийское правительство относится к религиозным нуждам православного русского народа в Буковине, об этом свидетельствует следующее характерное сообщение „Православной Буковины». Жители села Залучье несколько лет тому назад перешли из унии в православие. Не смотря на громадное число принявших православие (до 3,000), в село до настоящего времени не назначен священник. в виду этого, население обраща­лось за совершением треб к священнику соседнего села. Но и этот священник, по интригам врагов православия и сторонников унии, стал отказываться от удовлетворения религиозных потребностей православных жителей Залучья. И вот похороны, свадьбы стали совершаться без священника. В то же время правительство делает попытки при­нудить залучан остаться униатами¹²¹. К услугам пропа­ганды – и школы. Воспитание православной русской молодежи ведется в школах не в православно-национальном на­правлении, а в польско-украинском. Русская молодежь не охотно и принимается в правительственные школы, тогда как поляки, евреи и немцы всегда находят себе здесь место. В некоторых школах нет православного законо­учителя, тогда как раввин, ксендз и пастор всегда имеются. В составе преподавателей большинство принад­лежит к украинцам, которые систематически вытра­вляют в учащихся любовь к православию и русскому народу. Русские воспитанники буковинских школ подвер­гаются и настоящему гонению со стороны учащих, чему много примеров представляет „Правосл. Буковина»¹²².

В другой половине буковинско-далматинской митро­полии, в пределах далматинско-истрийской епархии, униат­ская пропаганда особенный успех имела в двадцатых годах XIX столетия при далматинском епископе Вене­дикте Кралевиче, который всеми силами работал в её пользу. Но и после Венедикта, который должен был бе­жать в Венецию, униатская пропаганда не исчезла совер­шенно. в 1895 г. римско-католическая пропаганда стара­лась привлечь – и не без видимого успеха – на свою сто­рону несколько семейств православных. Посредством подкупа и обмана сербо-униатский епископ крижевецкий Юлий Дрохобецкий совсем было склонил несколько се­мейств в Верлике; но преосвященный Никодим Милаш, бывший епископ далматинско-истрийский, немедленно отпра­вился к своей расхищаемой пастве и успел парализовать временный коварный успех латинской пропаганды¹²³. С утешением можно отметить, что уния в Далмации насчи­тывает весьма мало своих последователей. Во всех трех униатских приходах всего 14 душ: в бадьячском 5, в кричанском 8 и в верличском 6. И можно надеяться, что униатские приходы скоро останутся без прихожан, как это предсказывают и сами униатские газеты, напр. „Novi List», № 270¹²⁴. Это в далматинско-истрийской епархии. Не больше успеха уния имеет и в боко-которской епархии.

Весною 1900 года явился было в Боку униатский миссио­нер – в одежде православного священника, с бородой, обходил села, присматривался, советовался с местным католическим епископом и наконец решил было возоб­новить какую-то старинную униатскую церковь, от которой и всякий след давно исчез. Известие об этом скоро раз неслось по всей Боке. И вот из Котора, по распоряже­нию преосвященного Герасима, явились сюда два протоиерея, епископский протосинкелл и еще несколько православных священников. В местной православной церкви совершили торжественную литургию с крестным ходом, причем которский протоиерей, отличный проповедник, И. Бучин обратился к народу с горячею речью, в которой убеж­дал его хранить православную веру, спасавшую сербов в течении стольких веков и беречься от злых хищ­ных птиц, которые опять налетели из Рима. Результатом всего этого было то, что униатский миссионер бесследно исчез из Боки, не нанеся православным ни ма­лейшего вреда¹²⁵.