б) О Боге – Творце мира

Тем (Сыном Божиим) создана быша всяческая, яже на небеси и Яже на земли, видимая и невидимая; аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти; всяческая Тем и о Нем создашася. Кол.1:16.

Словами Символа веры: Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым – мы признаем, исповедуем, что Бог сотворил мир видимый и невидимый, – что Он все сотворенное содержит в своей власти и всем управляет, или короче: исповедуем Бога Творцом и Промыслителем мира. Итак, побеседуем – сначала о Боге, как Творце мира, а потом – о Боге, как Промыслителе мира.

Когда говорится, братия, что Бог сотворил Мир; то разумеется через это, что: а) его сотворил Бог, во Св. Троице покланяемый, т. е. Отец, Сын и Св. Дух. Так, в самом Символе веры Бог Отец называется Творцом, о Сыне Божием говорится, что через Него все стало – Имже вся быша, – а Дух Св. называется Животворящим, б) сотворил одним словом или повелением: Той рече: и быша; Той повеле: и создашася⁴⁷; в) сотворил, или иначе: привел его из совершенного небытия в бытие; г) сотворил по одной благости своей, но отнюдь не по нужде какой-либо: потому что вседовольный и всеблаженный Бог ни в ком и ни в чем не нуждается; д) что со времени творения началось время, или течение, последование вещей одних за другими, а до сотворения миpa не было времени; дотоле была только вечность, всегда постоянная, ни начала, ни конца не имеющая, или лучше сказать – был только вечный Бог во Св. Троице.

Бог прежде всего сотворил мир духовный – умные и словесные силы небесные, или Ангельские чины; потом – видимый нами мир и наконец человека, который по душе принадлежит к миру духовному, а по телу – к миру вещественному; почему и называется малым миром. Прежде всего, поэтому, мы и будем говорить, братия, о сотворении Ангелов, и именно скажем о том, что они действительно есть и сотворены прежде миpa видимого: об их природе, числе и степенях.

Есть ли Ангелы? Есть люди, которые имеют несчастье отвергать мир невидимый, целый мир духов, вопреки ясным свидетельствам Свящ. Писания и свидетельствам св. мужей, которые сами на земле уподоблялись по святости жизни и любви к Богу небесным силам и были в содружестве с ними. Кому же больше надобно верить? Как во всяком другом, так особенно в этом деле, конечно, Св. Писанию и Святым Божиим. Что Ангелы есть, это выше всякого сомнения.

Вникнем, – отчего некоторые люди говорят, что нет Ангелов. Оттого, что они не видят доказательств их бытия; а верить просто не хотят: им хочется все видеть, осязать, словом испытать; между тем они не видят, не осязают их. Это – люди, руководствующиеся даже и в вере низшей своей природой, – чувствами. Но в этом случае самая слепота таких людей некоторым образом доказывает то, что Ангелы на самом деле есть. Так, слепец не видит солнца, луны и звезд, украшающих небо и освещающих землю; но это невидение доказывает только то, что он – слеп. Светила сияют независимо от того, видит он их или нет. Также и бытие Ангелов не зависит, конечно, от того, видим ли мы их оком веры, или, – так как мы не хотим возвыситься над перстью, из которой созданы и не видим ничего дальше земли, – потому самому не примечаем следов бытия не только светлых духов, но и – может быть, – многого другого. Есть до того потемневшие душевные очи у некоторых людей, что они не верят даже в духовное Солнце, всепросвещающее и оживотворяющее. Но это, братия, тяжкая болезнь души, слепота духовная. Спросим об Ангелах людей святых и благочестивых: и они докажут нам ясно, как день, бытие мира духовного.

Впрочем, кто хочет и из видимого увериться в невидимом мире духов, тот и с этой стороны не останется без уверения: нужно только внимание. Начиная с человека до былинки – все свидетельствует о невидимом. То, что в нас мыслит, чувствует, есть невидимое. И вообще все, что мы называем жизнью видимых тварей, животных и растений, есть именно невидимое: потому что видимое вянет, сохнет, тлеет, разрушается, когда невидимое оставляет его. Если же невидимое, духовное составляет жизнь всего даже у нас на земле: то станем ли мы думать, что нет особого, обширнейшего мира невидимого, чисто духовного?

Свящ. Писание решительно удостоверяет нас, братия, в существовании особого мира духов. Кто читал или слушал книги Ветхого и Нового Завета, тот может иметь верное и ясное понятие об Ангелах, как слугах Царя небесного. Укажем несколько примеров. Например: Ангелы вместе с Господом гостят у Авраама⁴⁸; Ангелы спасают Лота из погибающего Содома⁴⁹; Патриарх Иаков наяву встречается на пути с полками Ангелов и во сне видит их восходящих и нисходящих на землю⁵⁰; Архистратиг силы Господней является Ииcycy Навину и распоряжает чудесное завоевание Иерихона⁵¹; Иcaия видит Серафимов, окружающих престол Господень, и от одного из них принимает огненное очищение⁵²; Даниил Пророк видит тысячи тысяч служащих Ветхому днями и тьмы тем предстоящих Ему⁵³. Ангел возвещает бессеменное зачатие Спасителя⁵⁴; целое воинство Ангелов воспевают рождество Спасителя⁵⁵; и т.д. Так несомненно бытие Ангелов.

Когда же сотворены Ангелы? Они сотворены прежде видимого мира: на это есть указание в книге Иова. В ней говорится, что тогда, как сотворены были звезды, уже хвалили Бога Его Ангелы, значит были уже до сотворения мира. Егда сотворены быша звезды, – говорит Господь, – восхвалиша Мя гласом велиим ecи Ангели Мои⁵⁶. Творец Ангелов есть Сын Божий, через которого все сотворено. Об этом свидетельствует Св. Апостол Павел. «Тем, т. е. Сыном Божиим, – говорит он, – создана быша всяческая, яже на небеси и яже на земли, видимая и не видимая, аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти, т. е. все чины Ангельские, – всяческая Тем и о Нем (через Него) создашася"⁵⁷.

Что касается природы Ангелов: то они, как мы сказали уже отчасти выше – духи, чисто бесплотные, крепостью и силой большие нас. Так, напр. один Ангел в одну ночь избил некогда сто восемьдесят пять тысяч Ассирийского войска⁵⁸; равно также – умом и волей они совершеннее нас: потому что постоянно ходят во свете лица Божия. Если Ангелы представляются на иконах крылатыми мужами, то это, братия, потому, что они мужами являлись на земле людям, чтобы люди не боялись их, видя в них свою природу, свой вид; на самом же деле они не имеют плоти, и, значит, ни каких членов телесных: ни головы, ни языка, ни крыльев, ни рук, ни ног, ничего телесного; почему и называются в Св. Писании везде духами – так же, как и Господь Бог называется Духом, хотя Он есть Дух, совершеннейший всякого сотворенного духа. Если в Св. Писании говорится о языке Ангелов, о их славословии Господа: то это говорится по-человечески, чтобы нам понимать сколько-нибудь Ангельское славословие. На самом же деле они славословят Бога не голосом, не языком, как мы, а духовно, умным образом. Св. Церковь говорит об их славословии так: «Бестелесными устнами и умными усты Ангельскии чины непрестанное пение приносят Твоему неприступному Божеству, Господи»⁵⁹. На нынешний раз довольно об Ангелах.

Прославим и возблагодарим Господа, сотворившего весь мир, а в том числе и нас, единственно по благости своей, и научимся никогда не забываться в жизни, памятуя, что мы призваны к жизни из совершенного ничтожества, и не имеем ничего ни в себе, ни около себя, своего, а все – Божие. Иногда люди дерзают отвергать ту или другую, открытую в Св. Писании, истину, то или другое правило веры и жизни Христианской. Ах! Если бы они помнили, что они сами так недавно вызваны из ничтожества и так недалеки от этого ничтожества. Например, говорят: «я существую, живу; а Ангелы не существуют». Но исчислим лета своей жизни и спросим себя: что мы были прежде, чем начали сначала другие считать дни, месяцы и годы, а потом уже мы сами – годы нашей жизни? Мы были ничто, или лучше: нас не было. Чем мы будем после, когда тело наше разлучится с душой? Тело обратится в землю, т. е. для чувств опять будет ничем, а душа будет в невидимом месте духов отшедших из этой жизни людей. Что же значит наша земная жизнь? За несколько лет нас не было и через несколько лет опять нас не будет. Это – мимолетная тень жизни. Вот там, на небе, будет жизнь наша. Нет, удобнее согласиться, что мы не существуем на земле, или ходим на ней подобно призраку (Пс.38:7), чем согласиться, что Ангелы не существуют. Мы в самой жизни своей, от грехов наших тлеем духовно⁶⁰ и телесно: а можно ли назвать тлениe жизнью? Между тем Ангелы, как чистые духи, по природе своей – нетленны и бессмертны. Об них то именно, после Господа Бога, и следует сказать, что они живут. Да, они живут без всякого сомнения и немолчно славословят своего Творца, которого не умеем по достоинству славословить мы. А и они и мы имеем одинаковое назначение – славословить Творца.

Поучимся же у них приносить постоянную славу и благодарение Создателю мира за его бесконечную благость к Своим тварям, за приведение их к жизни и блаженству. Аминь.

Тысяща тысящ служаху Ему и тмы тем предстояху Ему. Дан.7:10.

В прежней нашей беседе говоря об Ангелах Божиих, мы не сказали всего, что предположили сказать об них; и именно – не сказали о том, сколь много их и какой между ними порядок: потому что у умных Сил непременно должен быть порядок. Теперь об этом именно мы и будем говорить, братия. И так, сколько же Ангелов Божиих, или всех Сил небесных? Вопрос не маловажный для нас: потому что всякий верующий по крещении вступает в сообщество Ангелов⁶¹; a любовь и благоговение к ним побуждают узнать, – хотя приблизительно, – число их.

Уже из прежней нашей беседы мы знаем, братия, что Св. Писание упоминает о множестве воинств небесных, считает их тысячами тысяч и тмами тем. Так напр. один Пророк видел в видении своем, что когда Beтxий денми, т. e. Господь Саваоф сел на престоле Своем: то тысяща тысящ служаху Ему и тмы тем предстояху Ему. Св. Кирилл Иерусалимский, говоря о числе Ангелов и приводя это место из книги Пророка Даниила, замечает, что «о тысячах тысяч и тьмах тем Ангелов, – а не больше, – сказано не потому, чтобы такое именно было число их, но потому, что большего числа Пророк выговорить не мог»⁶², т. е. наши человеческие числа недостаточны для того, чтобы подвести под них все силы небесные. Значит, братия, Ангелов бесчисленное множество.

И это должно быть так по самому разуму нашему. На земле, которая составляет самую ничтожную часть всего видимого творения Божия, мы насчитываем и однородных, особенно разнородных тварей так много, что почти теряемся в их числе, не говоря о том, сколько еще мы их не знаем. Не больше ли несравненно должно быть бесплотных Сил, для которых местом жительства, по Св. Писанию, служит все небо, хотя Ангелы и не ограничиваются местом так, как мы? «Населяемая нами земля, – говорит Св. Кирилл Иерусалимский, – есть как бы некоторая точка, находящаяся в середине неба; посему окружающее оную небо столь же большее имеет число обитателей, сколько – большее пространство»⁶³. Далее: смотря в осенний или зимний вечер на безоблачное небо, мы видим чрезвычайное множество звёзд – так, что люди, занимавшиеся рассматриванием неба, в продолжение тысячелетий доселе не могли сосчитать их за множеством и отдаленностью. Если в видимом, вещественном мире, всемогущий Творец показал Свою творческую силу, свое величие так беспредельно, в таком необъятном числе небесных светил: то не беспредельнее ли показал Он Себя в мире светлых духов, не большее ли число создал подобных Себе тварей – для того, чтобы они прославляли Его совершенства, наслаждались Его лицезрением и блаженствовали? Величие Божие разительнее, очевиднее в мире духовном: не там ли, не в мире ли духов, в их бесчисленных сонмах, Господь Вседержитель, как источник благости, сияет вечной любовью? Беспредельному, всеблагому Творцу свойственно было явить Себя именно в бесчисленном множестве разумных тварей. И лучшие из людей желают, – когда есть возможность, – чтобы как можно больше было облагодетельствованных ими. Всеблагий ли Бог этого не желал, а потому и не сделал, – так как желание Его есть вместе и дело? Но многое у Господа не то, что многое у нас. Для Него наши числа ничего не значат. Нам тысячи и миллионы кажутся уже очень большими числами: но у Творца нашего нет тысячей и миллионов: у Него один – как тысяча и тысяча – как один, миллион – как единица и единица – как миллион, т. е. и много, и мало для него одинаково ничтожно. Его многое значит наше «без числа». Господь наш Иисус Христос, Творец Ангелов, считает всех Ангелов за девяносто девять овец Своих, а весь род человеческий за одну, только за одну овцу. Сколь же много должно быть Ангелов! Так понимают Св. Отцы⁶⁴ притчу Спасителя о человеке, имеющем сто овец и потерявшем одну из них. Видите, братия, что Господь имеет в свой, Божеский счет; потому что наш человеческий, ограниченный счет не приличен Ему, когда идет дело о числе Его тварей. Да, у Господа тварей бесконечно много, не по нашим числам. Бесконечно много их на земле, а на небе – и тем больше. И так Ангелов бесчисленное множество.

Но при множестве должен быть порядок. У Премудрого Создателя везде мы видим порядок: и на небе – между светилами небесными, которые своей чередой восходят и заходят, двигаясь в постоянном порядке и никогда не сбивая с пути друг друга, хотя и целые тысячи лет двигаются по небу; – и на земле, как в неодушевленной природе, так и в одушевленной; порядок, подчинение заметны особенно между некоторыми животными, не говоря уже о людях, у которых порядок, подчиненность друг другу современны началу человеческого рода⁶⁵. Тем более должен быть порядок, подчинение между Силами небесными. Если у людей есть чиноначалия: тем больше – у небожителей – и земное, человеческое чиноначалие есть только самое слабое подражание небесному, ангельскому чиноначалию. Так, братия, у Ангелов есть свое чиноначалие: есть на небе Престолы умные, на коих Бог почивает разумно и посредством коих установляет свои праведные суды⁶⁶; – есть Господства, Начальства и Власти, как и у нас – на земле, в благоустроенных государствах есть Цари, на коих Бог изливает благодать свою, и через коих управляет народами⁶⁷, – есть Господства, Начальства и Власти. Св. Апостол Павел говорит о чинах Ангельских так: «Тем, т.е. Сыном Божиим, создана быша всяческая, яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая. Что же именно невидимое создано на небе? – аще престоли, – продолжает он, – аще господствия, аще начала, аще власти: всяческая Тем и о Нем создашася⁶⁸. И так Ангелы разделяются по чинам. Сколько же чинов Ангельских?

Св. Церковь учит, что Ангелы разделяются на девять ликов или порядков, а эти девять – на три чина. В первом чине находятся те, кои ближе всех к Богу, именно: Престолы, Херувимы и Серафимы; во втором: Власти, Господства и Силы; в третьем: Ангелы, Архангелы, Начала. В Св. Писании встречаются все эти чины и больше этих нет. Св. Дионисий Ареопагит, ученик Св.Апостола Павла говорит, что так разделил чины Ангельские сам Св. Апостол Павел. «Всех Сил (чинов) небесных, – говорит он, – Св. Писание нарекло раздельными именами девять, а наш Божественный Священно-Наставник (разумеет Ап.Павла) разделил их на три тройственные степени⁶⁹». Впрочем, учение о небесном чиноначалии вообще таинственно и непостижимо для нашего разума, пока мы на земле и видим предметы мира духовного только якоже зерцалом в гадании. Для нас достаточно знать только, что Ангелов бесчисленное множество, – больше несравненно, чем весь род человеческий, и что они разделяются по степеням – на низших и высших, более близких к Богу и менее близких. В честь и славу Всесвятого Духа, Господа животворящего, коего сошествие на св. Апостолов ныне мы празднуем, прибавим, что источник жизни и совершенства для всех Ангельских чинов есть Он, Всесвятой Дух, вместе со Отцом и Сыном, подобно как Святым же Духом и всякая человеческая душа живится и чистотой возвышается, светлеется священно-таинственно Троическим единством⁷⁰.

Какое же правило для своей жизни выведем мы из учения о числе Ангелов и о их разделении по степеням? Ангелов бесчисленное множество и все они духи светлые, умные, добрые, сильные крепостью, но и между ними есть высшие и низшие по своим силам и совершенствам; – и они для своего общего блага совершеннейшим образом подчиняются друг другу, низшие – высшим, эти – еще высшим, эти – более высшим и т. д.: всякий из св. Ангелов знает свое место и свой чин. Так должно быть, братия, и между нами. Люди также неодинаковы по своим силам и способностям. Чтобы все они были счастливы, нужно непременно взаимное подчинение: в обществе должны быть высшие и низшие, даже – богатые и бедные, сильные и слабые: потому что при равенстве всех людей никто не стал бы служить друг другу: каждого, при настоящем испорченном состоянии человека, обуяла бы гордость и люди могли бы даже дойти до того, что стали бы истреблять друг друга.

Можно еще почерпнуть отсюда вместе и знание и правило для благочестия. Мы часто слышим в храме, что Церковь величает Божью Матерь честнейшую Херувим и славнейшею, без сравнения, Серафим. Вообразим же себе, братия, величие Божией Матери. Мир духов, мы сказали раньше, бесчислен в собственном смысле слова, и они составляют собой настоящий, благоустроеннейший, светлейший мир, постепенно приближающийся к Богу. Самые близкие к Богу Ангельские чины, это – Херувимы и Серафимы, духи самые чистейшее, молниевидные, пламенеющие вечной любовью к Богу, сияющие светом разума Божия и другим изливающие премудрость⁷¹. В них Бог особенно почивает своей благодатью, как говорит Псалмопевец: взыде (Бог) на Херувимы и лете⁷²; или: седяй на Херувимех явися⁷³. Но Матерь Божия честнее и Херувимов: славнее и самых Серафимов, при том – без всякого сравнения; потому что Она не только на пречистых руках Своих носила Того, Кто весь мир носит одним словом Своим⁷⁴, но и во чреве, и есть истинная Матерь Бога Слова. Поймем же, братия, сколько можем, величие Божией Матери, и будем чтить Ее по достоянию, как Владычицу Ангелов и человеков⁷⁵. Не забудем чтить подобающим поклонением и Ангелов, как друзей Божиих, как совершеннейших, разумных тварей Божиих, в коих Бог преимущественно почивает своей благодатью. Аминь.

На небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой, буду подобен Вышнему. Ис.14:13,14. (Слова денницы).

До сих пор, братия, мы видели на небе все свет да благодать. Господь Бог, в Троице покланяемый есть Свет всепросвещающий и всеоживотворяющий. Ангелы Божии – вторые светы по Боге⁷⁶, полные благодати и живущие благодатью⁷⁷. Теперь увидим, что некоторые светы сделались тьмой и в царстве всеблагого, но и правосудного Бога явился в первый раз грех, или противление воле Божией. Вы догадываетесь, братия, что мы хотим говорить о злых духах.

Да, и часть неба, или часть обитателей неба омрачилась некогда – и омрачилась однажды навсегда, на бесконечные веки веков – гордостью и противлением Богу. На небе был между Ангелами Божиими один великий, светозарный, – от светозарности названный денницей, – дух, один из самых близких к Богу. Жить бы, да блаженствовать светлому духу, – с такой благостью, с такой щедростью Божеской украшенному всякими совершенствами, – во свете Лица Божия. Но нет: захотел быть самостоятельным светом, захотел быть сам Богом; сказал: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой; буду подобен Вышнему⁷⁸. И гордого, упорного духа, омрачившего себя нераскаянным противлением Творцу своему, Господь низверг с светлого неба: потому что кое общение свету ко тьме⁷⁹? Так как денница был начальником некоторых подчиненных духов, то увлек и их за собой, возмутивши и их против Владыки всякой твари. На небе стало меньше обитателей, хотя никак не мало: потому что всех Ангелов бесчисленное множество.

«А точно ли есть злые, падшие духи», – спрашивают и спросят некоторые? Что злые духи есть, – это выше всякого сомнения. Во время земной жизни Ииcyca Христа они исповедовали Его устами бесноватых людей Сыном Божиим; свидетельствовали, как бы невольно, что они осуждены Им на вечные муки⁸⁰; со свойственной им злостью, истинно адской, мучили людей бесноватых – и с такой же злостью выходили из них по повелению Спасителя, в виду многочисленного народа. Однажды, вышедши по слову Спасителя из двух бесноватых с тем, чтобы войти в свиней, пасшихся неподалеку, они очевиднейшим образом доказали свое позорное бытие тем, что стадо свиней, в которое они вошли, гонимое и мучимое их силой, устремилось все в море и перетонуло⁸¹. Св. Писание прямо называет их то духами злыми⁸², то духами нечистыми⁸³, то духами злобы⁸⁴, бесами или демонами⁸⁵, и между ними различает одного главного, или предводителя, которого называет диаволом⁸⁶, сатаной⁸⁷, князем мира⁸⁸, князем власти воздушные⁸⁹, князем бесовским⁹⁰.

Но кроме Св. Писания в бытии злых духов уверяет нас и опыт.

Люди, наблюдавшие за самими собой, за состоянием своей духовной жизни, замечали, что душа их, прежде тихая и покойная, как величественная река, ровно текущая в своих берегах, вдруг была возмущаема какой-то нeпpиязненной, злой силой – и начинала смутно волноваться от напора нечистых помыслов и желаний страстных; усматривали, что внутри их иногда кто-то с силой устремляется на самые коренные, спасительные убеждения разума, на самые святые чувствования; колеблет веру в самом ее основании, омрачая и возмущая ум и рассудок, чтобы в этом мраке и смятении и удобнее похитить сокровище веры; навязывает разные скверные, лукавые и хульные помышления тогда, как человек расположен к помыслам святым и возвышенным; и это делает с такой силой, что человек должен иногда отстаивать в поте и слезах самые святые и животворные истины веры, свое благоговение к лицам, превознесенным и препрославленным на небе и на земле и к предметам святым и достойным всякого почтения. Вообще эта злобная сила старается представить человеку все доброе и святое в виде мрачном о нечистом, скрывая во мраке все светлое и прекрасное. Прочитайте разные молитвы, составленные Церковью на разные случаи, стихи канонов⁹¹, или жития святых: и вы увидите там, что святые Божии в земной жизни своей были в постоянной борьбе с какой-то духовной, неприязненной силой, которая нападала на них и рано и поздно и мучила их тягостным борением. Как объяснить это явление в нашей душе? Что это за сила, так свободно прокрадывающаяся сквозь тело в душу и попеременно то оставляющая нас в покое, то снова на нас устремляющаяся, которая неизвестно откуда приходит и куда уходит? Это не есть одна только испорченность нашей природы, это не есть только тот иной закон во удех наших, противувоюющ закону ума нашего, о коем говорит Св. Апостол⁹². Нет: тут именно заметно действие посторонней злой силы, которая противодействует усиливающейся в нас доброй силе. Это – именно действие духов злобы поднебесных. Св. Апостол так решительно был уверен в действительности этой внутренней борьбы с злыми духами, что как опытный духовный наставник, просил новообращенных христиан облечься в духовное всеоружие, чтобы в состоянии противостоять козням диавольским. «Яко несть наша брань к плоти и крови, – говорит он, т.е. не с нашей только испорченной грехом природой, но к началом и ко властем и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным⁹³. Бытием злых духов весьма многое объясняется в судьбе и жизни человечества: падение человека, его развращение, безбожие, многобожие и другие гнусные пороки. На бытии злых духов основывается самое таинство искупления нашего Сыном Божиим, потому что Он пришел разрушить дела диавола⁹⁴.

Что касается природы злых духов: то прежде всего, как духи, они бесплотны и потому-то свободно проникают в душу каждого человека, по Божию попущению, внушая ему худые мысли и пожелания и всячески коварствуя над ним⁹⁵. Как духи злые, они злы до чрезвычайности; нам трудно и вообразить, как они злы. Только отчасти, по их делам в людях и животных, можно заключить о их злости. Так, одного бесноватого, которого исцелил Иисус Христос, демон часто приводил к огню, чтобы он сгорел, и к воде, чтобы потонул в ней⁹⁶. У другого бесноватого демон связал язык так, что при языке он не мог ничего сказать. Когда Господь изгнал бeca: немой тотчас стал говорить⁹⁷. Еще другие два бесноватых жили во гробах, в которых, вероятно, бесы хотели заживо похоронить их, и были так свирепы и страшны, что никто не смел ходить той дорогой, где они были. Из этих то двух бесноватых человек Господь повелел бесам выйти и войти, как они просили, в свиней. Когда они вошли в свиней, то немедленно погнали их в море и перетопили⁹⁸. Господь с тем, между прочим, и позволил им войти в свиное стадо, чтобы показать людям злость бесов⁹⁹. Еще злость бесовскую можно видеть в людях, исполненных нечестия и разврата, произносящих хулы на св. веру и благочестие, и уставы церковные, посмеивающихся над лицами и предметами священными: потому что бесы не терпят всего священного. Бесы особенно жаждут погибели души человеческой и «диавол яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити»¹⁰⁰.

При крайней злости своей злые духи очень умны на зло – потому, что они и в начале получили от Бога ум, высший человеческого и потому, что живут очень долго, никогда не умирая и все более и более изобретают средств привести в действие свою злобу, которая есть жизнь их. Кроме того, они очень сильны, что доказывают примеры бесноватых, которых иногда ничем нельзя было связать; а если и связывали в минуты их спокойствия: то они разрывали даже и железные цепи. Но яснее сила их видна над людьми нечестивыми и обладаемыми страстями, нерадящими о своем спасении, которых за нерадение Господь предает во власть диавола: адская сила с таким могуществом влечет их к погибели, что человек делается совершенным рабом демонов, делая все, что они внушают. Таков пример Иуды¹⁰¹. Падение злых духов так велико и ожесточенно, злые дела их в царстве Божием так пагубны, что они сами никогда не могут покаяться и потому их ожидают несомненные, бесконечные муки в аду вместе с грешниками нераскаянными. Св. Писание неоднократно говорит, что Господь Бог блюдет их на суд великого дня второго и славного Своего пришествия, после которого они будут мучаться во веки веков¹⁰². Падших духов так много, что оно составляют собой целое царство, по словам Спасителя: аще и сатана сам в себе разделися, како станет царство его¹⁰³? Наибольшая часть Св. Отцов Церкви держались той мысли, что с сатаной ниспало с неба бесчисленное множество духов, ему подчиненных, не говоря, сколько именно¹⁰⁴.

Братия! Злые духи были в начале добрыми и уже потом сделались злыми через противлениe воле Божией; почему и осуждены, за свою упорную гордость, на вечные мучения. Эта опасность – подвергнуться вечным мучениям вместе с злыми духами, может легко и нам угрожать: и люди бывают дерзкими противниками воле Божией, когда, напр., упорно не хотят признавать того, что повелевает признавать Слово Божие и Св. Церковь, или с намерением, наперекор идут против какой-либо заповеди Божией, поставляя свои мысли и правила выше Слова Божия или уставов Церкви. Господь Бог наконец отвергает таких людей от лица Своего, как отверг гордого денницу с подчиненными ему духами. И так будем страшиться гордости, да не возгордеся в суд впадем диаволе¹⁰⁵, т. е. чтобы не подвергнуться одинаковому осуждению с диаволом. Нечистые духи внушают нам ложные мысли и злые желания, стараясь отвлекать наш ум и сердце от предметов святых. Будем же всячески противиться им, не давая укореняться в себе худым помыслам и желаниям. Бесы очень злы – и самая жизнь их в том и состоит, чтобы делать зло. Мы напротив, братия, как избранные Божии, облечемся во утробы щедрот, благость, смиренномудрие, кротость и долготерпение¹⁰⁶– и да разумеваем друг друга в поощрении любве и добрых дел, всегда памятуя, что зло получит должное себе воздаяние на страшном суде Христовом, равно как и всякое добро не останется без должного вознаграждения, и благодаря Бога Отца… Иже избави нас от власти темныя и престави в царство Сына любве Своея¹⁰⁷. Аминь.

Тако глаголет Господь Бог:…Аз сотворих землю и человека на ней, Аз рукою Моею утвердить небо, Аз всем звездам заповедах. Ис.45:11,12.

Пришло время, братия, побеседовать нам и о сотворении видимого мира, на который мы ежедневно смотрим, и который от привычки так мало ценим. Да, мы ко всему и в мире Божием присмотрелись, как дома – к своим домашним принадлежностям. А между тем этот мир есть чудное творение Божие: в нем везде видна бесконечная премудрость и присносущная сила Творца; все в нем так прекрасно, величественно и так благотворно для живых тварей, что св. Отцы, находившие особенное удовольствие в рассматривании его, не находили слов достаточно восхвалить премудрость, благость и всемогущество Творца, – описать великолепие и красоту мира. И точно, братия, из рассматривания мира ясно видны для всякого – ученого и не ученого всемогущество, благость и премудрость Божия: «от величества бо и красоты созданий сравнительно рододелатель их познавается»¹⁰⁸ – говорит Св. Писание.

Но, для чего нам нужно знать: как, откуда и для чего явился мир? Для того, чтобы, узнавши происхождение его со всем, что в нем есть, от всеблагого Творца, и намерение, с каким Он все создал, благоговеть перед Творцом, знать цену вещам и с благодарностью пользоваться всем, что имеем и что окружает нас, чтобы узнавши, что такое весь видимый мир со всеми его принадлежностями, со всем его временем, как он преходящ, – не привязываться слишком к этой скоротечной жизни и ее благам, – а от видимого, изменяющегося, преходящего мира восходить к невидимому, неизменному и вечному Царству Небесному, к которому нам назначено здесь приготовиться.

Начнем же, с Божией помощью, свои беседы о сотворении мира. Вы видите, братия, что все в мире в постоянном движении: каждый Божий день солнце является утром на востоке, а вечером – на западе; месяц идет своей чередой; и солнце, и месяц, очевидно, попеременно бывают то под землей, то поверх ее; светят то нам, то тем, которые под нами; звезды также видимы в одно время в том, а в другое – в ином месте. И эти круглые, большие тела, по манию Всемогущего Творца, ходят кругом стройно, мерно, неизменно. Это движение больших круглых шаров, служит, братия, основанием для измерения времени; это то движение, есть, далее, верное доказательство того, что мир не вечен, а получил когда-то начало. Так, смотря на движение часовой стрелки или на движение колес в часах, всякий заключает, что часы сделаны и пущены в ход часовым мастером. Тоже следует сказать и смотря на движение миpa, т. е. что он получил начало от Творца, и вместе с началом – движение. А когда мир имеет начало, то будет непременно иметь и конец. Всемогущему Творцу угодно было, чтобы движение этих великих шаров, называемых планетами (и земля наша тоже есть шар) способствовало жизни мира. Итак, братия, само движение небесных светил и нашей земли приводит нас к мысли о начале их. Не всегда все так было, как есть ныне, а было время, когда ничего не было: ни неба, ни земли, никакой видимой твари. Как же все стало? Св. Пророк и Боговидец Моисей открыл нам, как все стало, и откуда все это множество и разнообразие тварей. «В начале, – говорит он, – сотвори Бог небо и землю»¹⁰⁹, – и далее рассказывает, как все сотворил Он на небе и на земле. И Сам Господь Бог устами Пророка Исаии говорит: «Аз сотворих землю и человека на ней; Аз рукою Моею утвердих небо; Аз всем звездам заповедах»¹¹⁰. Послушаем же бытописания Моисеева. В начале сотвори Бог небо и землю. Когда же – в начале? Тогда, то есть, когда благости Его угодно было даровать начало видимому миру. Сотвори. Это значит: не устроил только из готового вещества, как, напр., ваятель, каменщик или плотник из готового вещества производят разные хорошие и полезные вещи, а сотворил все из ничего, привел из совершенного небытия в бытие. Подивимся, братия, чудному, всемогущему Богу нашему, который все соделал неисчетной Своей силой и все привел от небытия в бытие множеством милости Своей¹¹¹ – и падем перед Ним в прах с чувством совершенного смирения и преданности в Его волю.

Сотвори небо и землю. Бог создал сначала вещество вселенной, а потом уже приступил к постепенному устроению ее. Это вещество было в начале не определенное и не стройное: тут все было вместе: и земля, и вода, и воздух, и огонь; ничто не было разделено, ничто не имело тех видов и форм, какие мы видим теперь.

«Земля же бе, – говорится дальше, – невидима не устроена». Невидима потому, как говорит Св. Василий Великий, что земля была погружена во глубине, и по причине разлившейся на поверхности ее воды, не могла быть видимой; не устроенной же названа потому, что на ней не было еще того устройства, которое сделано в следующие дни¹¹². Отчего же земля в начале была безобразная и не устроенная, т. е. отчего Творец вдруг не создал ее совершенной? Св. Златоуст отвечает на это так: «Земля есть всеобщая трапеза, и родина, и кормилица, и мать; всеобщий город и гроб: и тела наши из нее, и жительство и обитание наше на ней, и по смерти мы возвращаемся опять в нее. Итак, чтобы неизбежность пользования землей не заставила тебя удивляться ей свыше ее достоинства, и многочисленность благодеяний от земли не увлекла к нечестию, Бог предварительно показывает ее тебе безобразной и не благоустроенной, дабы ты, увидевши ее несовершенство, подивился Тому, Кто создал ее и вложил в нее всю эту силу; дабы ты прославил Того, Кто столько вещей устроил для нашего удобства¹¹³». Дальше Св. Бытописатель продолжает: «и тьма верху бездны», т. е. над водой, которая покрывала всю землю, была непроницаемая тьма, мрак.

И Дух Божий ношашеся верху воды. Дух Святой, Господь животворящий, со Отцом и Сыном спокланяемый и сславимый, третье Лицо Св.Живоначальной Троицы, носился над этой бездной и вливал в нее теплоту и жизнь, согревал и оживотворял водное естество. Таким образом мир как будто рождается из воды действием Св. Духа. Подобное бывает и при нашем рождении, братия. В таинстве Св.крещения, которое есть духовное рождение, мы рождаемся также водой и Духом, как говорит Спаситель: «аще кто не родится водою и Духом, не может внити в царствие Божие»¹¹⁴.

Неизвестно, долго или нет земля оставалась не устроенной; долго ли был мрак над водами; только Господь Бог прежде всего создал природу вещественного света для того, чтобы уничтожить через него бывшее дотоле нестроение и беспорядок, и чтобы дело рук Его пользовалось благотворным действием света.

«И рече Бог: да будет свет: и бысть свет». Творец сказал, чтобы был свет: и стал свет. Так всесильно Слово Творца. Так как Господь Бог есть бесконечное бытие, то привести все из небытия в бытие Ему несравненно легче, чем нам сделать что-нибудь из готовой вещи; да и не иначе мог произойти мир, как из небытия, из ничего: потому что не было другого бытия, кроме Бога; а если бы было: тогда Бог не был бы Богом. И так свет создан из ничего Божиим повелением. Чудное творение этот свет! Без него вещь и есть, да как будто бы ее нет, а свет являет ее. Так, прежде чем стал свет, земля была, но ее как бы не было: потому что ее не видел бы никакой глаз, если бы и был он. И теперь часто бывает в темную осеннюю ночь, в неосвещенных местах, что все как будто исчезает: и небо, и земля, и вода, и леса, и дома, и всякий предмет, – и мы не видим не только красоты мира, но решительно ничего. Не напрасно и самый мир называется светом. Точно, его можно назвать светом: что за мир был бы без света? Bcе животные и самые растения устроены так, что они не могут жить без света; да притом свет дает всему такой хороший, привлекательный вид, а без света как будто и мира нет. Научимся же, братия, ценить этот дар Божий – свет, а также и этот свет очей наших – зрение, без которого и при свете нельзя ничего видеть. Но не будем и слишком привязаны к вещественному свету и к чувству зрения; есть люди, которые чего не увидят, тому и не поверят: «аще не увижу, – говорят они, – не иму веры». Смотрите: земля в начале была, но она была не видима по причине повсюдной тьмы. Так и мира духовного мы не видим, но он есть. Свет и глаза даны нам только для этого, видимого мира, а не для того – невидимого; для того мира нужен иной глаз: очеса сердца просвещенна¹¹⁵, или чистое сердце: «блажени чистии сердцем, – сказано, – яко тии Бога узрят»¹¹⁶. И души человеческой мы не видим, но она на самом деле есть. В человеке она дает жизнь и красоту телу, особенно – выражение лицу; в нем она есть главная причина всего, что он делает; а по выходе души из тела остается один безобразный труп, прах земной.

Создавши свет, Господь Бог Сам засвидетельствовал, что свет – добрая вещь. «И виде Бог свет, яко добро». И точно, добро. Весь мир чувствует, какое добро – свет. Но кроме вещественного света, есть, братия, еще свет духовный. Этот свет и источник света есть Господь Бог, живущий во свете неприступном¹¹⁷. Ангелы так же называются вторыми светами после Бога, как об этом мы сказали еще в предыдущей беседе. Мы дорожим светом вещественным, потому что находим его для себя очень нужным и полезным. Но если ценим свет чувственный, то познаем и оценим свет умный. Тот свет, как сами видите, непостоянен: появляется и исчезает и служит почти только для тела, которое само непостоянно, не вечно: а этот свет – вечный и нам потому дал Бог увидеть свет чувственный, чтобы сподобить нас умного света во время, которое Он Сам определил¹¹⁸; а блаженство и красота этого умного света таковы, что мы теперь и постигнуть того не можем во всей полноте: грехи, страсти н житейские попечения препятствуют нам в настоящей жизни живо ощущать в душе этот свет; одежда тела также скрывает его от души. Духовный свет был и в мире; но увы, люди не приняли его: «Свет прииде в мир и возлюбиша человецы паче тму, неже свет: быша бо их дела зла»¹¹⁹. Чтобы сподобиться быть участниками духовного света, очевидно, нужно отложить дела темные, т. е. грехи.

«И раздели Бог между светом и между тмою. И нарече Бог свет день, а тму нощь». Хотя Бог создал свет, но тьмы, которая была до сотворения света, совершенно не уничтожил – потому что непрерывность света была бы вредна для тварей, а только сделал между ними разделeниe, назначил порядок, последовательность как для того, так и для другой. Но от чего тогда могли быть день и ночь, когда еще не было солнца? «Тогда, – говорит св. Василий Великий, – происходил день и следовала ночь не по солнечному движению, но потому, что первобытный свет в определенной Богом мере то расширялся, то опять сжимался¹²⁰.

«И бысть вечер, и бысть утро, день един», – не только первый, но и единый, т. е. единственный. Так назван он для того, чтобы показать его важность и превосходство перед другими днями: потому что он есть глава времени, начаток дней, современный свету, как говорит Св. Василий Великий¹²¹. На нынешний раз заключим беседу первым днем творения: довольно, если и это удержим в памяти. Будем помнить, что весь мир создан Богом из ничего, единственно по Его благости, и, памятуя это, благоговеть перед Ним и благодарно прославлять Его. Аминь.

Кто измери небо пядию и горстию воду и всю землю? Кто постави горы в мериле и холми в весе?... Воззрите на высоту очима вашима и видите, кто сотвори сия вся? Ис.40:12,13,26.

Ныне мы будем говорить, братия, о втором и третьем дне творения. Каким же стал мир во второй день своей жизни, или что сотворено во второй день? Ядро земное было все еще в воде и не было видимо; но свет уже освещал днем неустроенное, безобразное вещество мира. Во второй день мир начинает более и более, по Божьему слову, из беспорядка приходит в порядок. Бог творит этот видимый свод небесный, названный в Св. Писании твердо – оттого, что на нем как будто утверждены светила небесные, – и по повелению Творца, грубейшие части водообразного мирового вещества стремятся к земле и, соединясь с ней, открывают ее очертание, частью восходят вверх, т. е. к другим непрозрачным телам, находящимся в небесном пространстве, для которых так же долженствовала открыться твердь¹²². «И рече Бог, – говорит Св.Бытописатель: – да будет твердь посреде воды и да будет разлучающи посреде воды и воды: и бысть тако. И сотвори Бог твердь: и разлучи Бог между водою, яже бе под твердию, и между водою, я же бе над твердию. И нарече Бог твердь небо: и виде Бог, яко добро. И бысть вечер, и бысть утро, день вторый». Так говорит великий Моисей о творении во второй день. Что же хотел он сказать словами: «а сотвори Бог твердь, и разлучи Бог между водою, яже бе под твердию, и между водою, яже бе над твердею»? То, что во второй день Бог создал воздушное пространство, окружающее землю и все бесконечное звездное пространство с огромными, в то время еще темными шарами небесными, разделенными друг от друга величайшими расстояниями¹²³. В этот же день по причине ношения над водами Духа Божия, вливавшего в них теплоту и жизнь, не образованная и не устроенная земля начала обнаруживать признаки жизни и первоначального устройства: от теплоты вода стала испаряться и подниматься вверх к небу, явились облака и стали в этот день плавать по воздуху. Земной шар начал с сего дня совершать круговороты. Но воды на земле все еще так было много, что испарения не могли унести ее с собой вверх столько, чтобы открылось ядро земное: оно все еще было погружено в воде.

Благодарение всемогущему Творцу, который всемогущим словом своим создал воздух, разлив такую тонкую, прозрачную, живительную жидкость, необходимую для всякой одушевленной твари и для всех растений. Да, братия, без воздуха ни мы, ни животные не могли бы существовать и нескольких минут: он так же – и даже больше – необходим, как пища или питье: мы дышим им каждую минуту. Свежий воздух, при движении, есть, кроме того, прекрасное лекарство в случаях нетрудных болезней, подручное для всякого: он освежает и укрепляет наше тело. Но воздух же может быть и проводником смерти, посылаемой Богом за грехи наши: моровые поветрия имеют свое место и путь в воздухе; без благорастворения воздуха люди погибают иногда также голодной смертью, или, по крайней мере, часто терпят голод; потому-то Св. Церковь ежедневно молится Господу, между прочим, о благорастворении воздухов. В воздухе вы видите и слышите, братия, разные явления, и, между прочими, громы и молнии. Какое часто грозное зрелище представляют облака, когда сгустившись, они как бы изрыгают из себя гром и молнию? Вид неба, покрытого черными тучами и потрясающего землю громовыми ударами и озаряющего страшносверкающей молнией, во все времена производил на людей такой страх, что они – в язычестве – поставили над этими явлениями особенного бога и называли его громовержцем и перуном. Мы, слава Богу, знаем, наверное, что все в мирe бывает под управлением одного Господа Бога и никто посторонний не распоряжается властительски в Его царстве. Некоторые и из христиан думали и думают, что это гремит Илия Пророк. Но, братия, это делает не другой кто, а Господь Бог, который дал Свои законы природе однажды навсегда. Сообразить это очень легко. Как, например, землетрясения или извержения огнедышащих гор бывают без постороннего какого-нибудь лица, так точно и громомечущие и огнедышащие облака бывают сами по себе, без постороннего же лица, по одним законам Творца, создавшего вселенную. Братья! При виде облаков мы можем вспоминать о том времени, когда Господь во тьмах святых ангел Своих придет опять на нашу темную землю для страшного суда над родом человеческим; Он придет на облаках, как говорит Тайнозритель: «се грядет со облаки и узрит его всяко око»¹²⁴; да и праведники в это время будут восхищены на облацех в cpетeниe Господне на воздусех¹²⁵.

«И бысть вечер, и бысть утро, день вторый»¹²⁶. Вот уже вечер второго дня мира, а земли все еще не видно.

В третий день мира Господь образовал особые вместилища на земле для вод и открыл лицо земли в известных местах. В этот же день выдвинулись из земли и воздвиглись на ней горы – потому что для воды необходимо было сделать обширные и глубокие ложбины; а чтобы образовать их, очевидно, нужно было выдвинуть землю и поставить эти горные громады¹²⁷. Водяные вместилища названы морями, а суша названа землей. «И рече Бог, – продолжает Свещ. Бытописатель, – да соберется вода, яже под небесем, в собрание едино и да явится суша: а бысть тако: и собрася вода, яже под небесем, в собрания своя, и явися суша. И нарече Бог сушу землю: и собрания вод нарече моря:и виде Бог яко добро»¹²⁸. Итак, вот когда показалась суша: уже на третий день. Еще ни в воздухе, ни в воде нет живых тварей: а суша в этот день произведет уже из себя удивительные растения: из грубой земли, из песку, из глины, из илу, выйдут самые нежные, прекрасные и разнообразные виды трав, цветов и других злаков, также – все роды дерев.

Но отчего это – сравнительно с водами – суши на земле так мало, между тем как тварей, живущих на суше, так много? Воды две трети, а суши только одна треть? Здесь-то, братия, подивитесь премудрости Творца. Океаны и моря, служа жилищем для несметного множества водяных тварей, вместе с тем служат как бы запасными водохранилищами для поливания или орошения земли. Вы знаете, как растения любят воду, как много всасывают ее своими корешками и проводят ее по всему стволу и по всем ветвям и листочкам; – что без воды они не могут и питаться; знаете также, какое неисчислимое множество растений больших и малых. Представьте же теперь, братия, сколько нужно воды для всякой травки, цветка, кусточка и дерева, – и где бы ее взять можно было в таком огромном количестве, если бы не было океанов и морей, озер и рек? Благодаря этим водяным вместилищам, земля с бесчисленными своими семействами растений не знает недостатка в воде: из океанов, морей и других вместилищ воды ежедневно поднимается множество испарений; испарения эти в виде облаков обтекают в верхних слоях воздуха землю и дождят на нее, или ниспадают в виде росы и таким образом приносят питье каждой травке, цветку и дереву, которые сами не могут ходить за питьем. Не говорим о том, какое бесчисленное множество на земле и в воде разных одушевленных тварей – от человека до мельчайших насекомых, не видимых простыми глазами, – сколь много нужно и для них воды: каждая хочет пить и есть; и самая пища непременно всегда бывает больше или меньше растворена жидкостью. Все, что живет непременно имеет нужду в воде. При всем этом вспомните, какое множество огня скрывается во внутренности земной: и после этого, верно, никто не скажет, что воды несоразмерно много на земле: ее столько, сколько нужно для благосостояния всех земных тварей. Творец все сотворил числом, мерой и весом.

Братия! Вода хотя бездушная вещь, но она, слушаясь слова Господня, делает то, чего мы иногда не делаем. Вы видите, что она, по законам Творца, подымаясь из разных водяных вместилищ вверх в виде паров, ниспускается потом дождем или росой на растения, которые сами не могут переменить места и – приносит им живительное питье, или же, по крайней мере, делает влажным воздух. Так и мы всегда будем служить бедным и немощным нашим собратиям, подавая им слово yтешения в бедствии, как прохладительное питье, или милостыню, какую кто может.

«И рече Бог: да прорастит земля былие травное, сеющее семя по роду и по подобию и древо плодовитое, творят, ее плод, ему же семя его в нем по роду на земли: и бысть тако»¹²⁹. Все еще идет третий день. Когда вода согрелась и согрела землю, а от этого начали подниматься испарения – и когда, по слову Господню, вода, покрывавшая землю, ушла в указанные ей вместилища и таким образом явилась суша с горами, холмами и долинами: на земле, тоже по слову Господню, вдруг является бесконечное различие трав с семенами в каждой, заключающим и в себе в самом малом виде множество тех самых трав или злаков, которые носят их на своем стебле; является также – вместе с деревами бесплодными, заключающими в себе только семена свои, и всяко древо плодовитое само собой, без постороннего учителя, делающее прекрасные и вкусные плоды – тоже с семенем, смотря по роду дерева – так, что каждый род дерева должен был сам себя воспроизводить и не смешиваться с другими деревьями, или как-нибудь искажаться.

Вот где, братия, начало разнообразной растительной нашей пищи, поддерживающей нашу жизнь и служащей к нашему удовольствию. Когда будем вкушать ее, – будем помнить, что она – дело благости и всемогущества Божия; будем знать ей цену и меру и не забудем всегда благодарить за нее Творца. А обращая вниманиe с одной стороны на красоту цветов, с другой – на малоценность, пренебрежение ими, вспомним слова Спасителя, коими Он учит нас надеяться на промысл Божий: «аще сено сельное днесь суще и утре в пещь вметаемо Бог тако одевает: не много ли паче вас, маловеры»¹³⁰ ? И не будем слишком заботиться об одежде, особенно о нарядной. Можно еще учиться смирению при виде красоты и нежности цветов и их скорого увядания, при виде красоты и стройности дерев и их падения под секирой человека или от напоров ветра. Хороши и нежны цветы, но нечем им гордиться: οни не свои, а Божии, и притом скоро увядают; прекрасны и стройны деревья: но и им нечем похвалиться: Бог их и насадил, и напоил, и возрастил. Точно так же и красивые люди, и величественные мужи, – как цветы полевые и стройные дерева – ничем не могут похвалиться: Божие творение – их тело: ничего в нем нет у них своего; Бог его возрастил и дал пищу и питье для его питания; о душе и говорить нечего: она также – вся Божия. Да притом и цветы, и деревья одинаково падают, хотя одни живут меньше, а другие – больше. Так и люди, каковы бы они ни были, все падут под секирой смерти. Но возвратимся к творению. Господь Бог, мы слышали, сказал, чтобы земля произвела растения: и она произвела все растения по роду. Дивно всемогущество Твое, Господи! Как Ты сказал в начале, так до ныне каждый злак, каждое деревцо и дерево слушаются Тебя: с наступлением весны лишь только будет достаточное количество теплоты для развития растений: у бездушной Твоей твари начинается дивная работа в скромной неизвестности недра земного, также – на стеблях и сучьях дерев, без шума, без стука, правильно, ровно. Вот они выходят на свет Божий: ни одна травка, ни один листочек, ни одно деревцо не собьется с пути, не забудет данного ему образца (формы) – и смотрите: откуда что берется: травка на земле или листочек на дереве развертывается, становится шире и шире, больше и больше, и наконец голая земля покрывается прекрасным, разноцветным ковром, который манит и глаз, и обоняние, а деревья наряжаются в листвяную, густую одежду и прикрывают свои члены. Так все делается живописно, нарядно на нашей земле от этих растений! И все это берется как будто из ничего, по одному слову Господню, сказанному однажды навсегда. Да и мы, братия, не из того же ли небытия возникаем к бытию? Чем мы бываем в начале – во чреслах отчих¹³¹? Не очевидно ли через это Творец дает нам знать, что в начале Он привел все из небытия в бытие? Братия, будем смотреть на растения и поучаться. Как очевиден, осязателен Господь наш, наш Отец всемогущий в этих растениях! Каждая травка, каждый листочек, каждый цветок как будто шепчет нам: «тут Господь». Рассматривайте, братия, премудрое устройство растений и познавайте в них Бога: растения есть почти у всех вас во всякое время: и зимой, и летом. Но пора уже положить конец беседе; простите за её продолжительность; ведь трудно не говорить много о премудрых делах Творца. Аминь.

Тебе поет солнце; славит луна; Тебе присутствуют звезды. (Мол. водоосвят.)

Предметом настоящей беседы будет, братия, сотворение светил небесных, последовавшее в четвертый день творения, и то, как они исполняют свое назначение по отношению к земле, также – их величина и расстояние от земли.

Послушаем, как говорит о сотворении светил Св.Бытописатель Моисей в своей книге бытия небесе и земли. Вот как он говорит об этом: «и рече Бог: да будут светила на тверди небесней, освещати землю и между днем и нощию: и да будут в знамения, и во времена, и во дни, и в лета. И да будут в просвещение на тверди небесней, яко светити по земли: и бысть тако. И сотвори Бог два светила великая: светило великое в начала дне и светило меньшее в начала нощи, и звезды. И положил Бог на тверди небесней, яко светити на землю, и владети днем и нощию и разлучати между светом и между тмою: и виде Бог, яко добро. И бысть вечер, и бысть утро, день четвертый»¹³². Итак, солнце, луна и звезды сотворены 1) для освещения земли; 2) для того, чтобы они производили на земле дни и ночи и времена года и чтобы, таким образом, люди могли вести по ним свои земные времяисчисления и 3) для того, чтобы они сложили знаками или признаками для узнания: ведра или ненастья, ветра и бури, местоположения на земле или на море. Таково назначение светил для земли: другого назначения нам не открыто. И как прекрасно и неизменно исполняется это назначение!

И сотвори Бог два светила великая: светило великое в начала дне и светило меньшее в начала нощи. Какое блистательное светило – это солнце! Какое множество света от него и как дивно светит оно земле! Несколько тысяч верят во все стороны оно освещает разом так ярко, что можно различить на земле каждую песчинку, каждую травку: вся земля как бы затопляется морем света. Но как свет есть вещество, то судите, братия, как велико должно быть светило, испускающее из себя на землю столько света. Очевидно, оно (светило) очень велико и несравненно больше земли, потому что, если бы оно было равно или меньше земли, тогда свет на всей земле был бы несравненно скуднее. Но теперь возьмите во внимание и щедрость освещения и пространство этого освещения, равняющееся всему земному полушарию и еще то обстоятельство, в какой мере свет свечи становится слабее и слабее, когда мы, например, постепенно удаляем от нее книгу: и тогда судите, как должно быть велико солнце, которое светит одинаково ярко – так, что огромная отдаленность, показывающая его небольшим кругом, как бы ничего не значит для земли. Из этого легко всякому заключить, что оно чрезвычайно велико. Дознано, что солнце в несколько сот тысяч раз больше земли. Если же оно кажется таким небольшим кругом, – то это, как мы сказали, от поразительной высоты, в которой оно горит над землей. Оно удалено от земли на 144 миллиона верст¹³³. Это дознано учеными. Что значат наши земные расстояния в сравнении с этим расстоянием? Каков же должен быть Творец, по воле коего движутся по небу такие светила и в такой дали? Очевидно, Он должен быть вездесущ и всесилен; для Него всякое пространство, всякая величина – ничтожны. Но и в нас, братия, есть подобие Божества вездесущего: и для нашей мысли нет таких расстояний, какие есть для тела или для чувств; и мысль человеческая в мгновение может облетать безмерные расстояния; и чем более человек старается жить добродетельно, свято, тем мысль его бывает свободнее, тем более он отрешается от тесных уз земли; а напротив человек порочный, страстный, и мыслью, и всем существом своим как бы прикован к земле: на земле все его надежды и все счастье. Весьма светло солнце, братия, так, что светлее его мы ничего не видали и всю землю разом видит оно. Но очи Господни тмами тем крат светлейший солнца суть¹³⁴ и видят разом всю вселенную, все сокровенное и тайное в людях: нет места, где бы можно было укрыться от них. Вообще – прекрасны солнце, луна и звезды; но Творец их еще прекраснее. «Если есть небо прекрасно», – говорит один отечественный наш Святитель, – и на небе видимое солнце, месяц и звезды: о, как прекраснейший есть Той, который прекрасный cии сотворил вещи»¹³⁵!»

А отчего, братия, солнце заходит за землю и оставляет ее во мраке, а потом опять восходит над землей? Отчего эта заря, утренняя и вечерняя, и эти облацы златозарни на заре? И это бывает по всесильному слову или по законам Творца, создавшего землю круглой, как шар, и повелевшего ей круговращаться около себя и около солнца. Прежде мы говорили просто, без доказательств, что земля есть шар; а теперь восход и запад солнца, заря утренняя и вечерняя и златозарные облака при заре докажут нам, что земля наша, в самом деле есть огромный шар, как небесные шары. Вы часто видите, братия, что Господь Вседержитель на иконах большей частью пишется с шаром, на верху коего – крест. Шар этот означает шар земной и называется державой – оттого, что в древности Римские цари имели обычай в торжественных случаях держать его в руке¹³⁶. Господь наш Иисус Христос держит в руке шар земной, как царь неба и земли, как Вседержитель. Это мы говорим для того, чтобы показать вам, что земля наша кругла, как шар. Но как же доказывается шаровидность земли явлениями при восхождении и захождении солнца? Следующим образом: если бы земля была не шаровидна, а плоска; то солнце сейчас бы скрылось под землей, или вышло из-под нее и тотчас же оставило бы нас или в полной тени земной, или осветило нас полным светом. Теперь же, так как земля кругла: то мы пользуемся остатками света от солнца и тогда, когда оно освещает покатый бок земли, когда солнце, так сказать, бывает под горой и производит у нас зарю, как бы зарево огромного пожара. Заря эта бывает оттого, что лучи зашедшего или восходящего солнца, освещая покатый бок земли, освещают вместе с тем и воздух, находящийся около земли и подобно воде окружающий ее, и таким образом делают свет зари. Наблюдая за зарей, мы видим из постепенного уменьшения света, – из того, как он постепенно из светло-розового становится бледнее и бледнее, – что земля, точно, кругла, и солнце как бы скользит, шаг за шагом, ровно, по кругу. И известно, что это явление происходит от колесоподобного оборота земли, от ее круглоты. Смотря на облака, на закат солнца, видим то же; часто их бывает несколько рядов: один выше, другие ниже. Смотрите: солнце село, и мы не видим уже его; только верхушки зданий принимают еще на себя его последние лучи; между тем нижние облака еще багровы и верхние – также; а вот нижние потухли, как раскаленное железо, снятое с огня, но верхние облака еще златозарны; для них солнце еще не зашло: у нас уже сумерки, а там, в высоте, полный свет. Но вот, наконец, эти выспренние, златозарные облака стали также темными, т. е. и они также стали в тени земной; солнце низко опустилось под землей. Как очевидно из этого, что земля шаровидна! Но для чего я стараюсь доказать вам, что земля есть шар? Для того, чтобы в самом поразительном виде представить вам всемогущество Божие. Земля есть шар. Но для чего Бог устроил ее шарообразной? Для того, чтобы она обращалась около себя и около солнца. Итак, земля обращается в воздухе – в огромных пространствах, и, по словам церковной песни, висит на ничесом. Какая сила должна сдерживать ее в воздухе на ничем! Какая сила должна носить ее кругом около солнца, как легкий мяч? Как незначительна для Господа Бога земля наша! Как верны и истины слова Господа: «небо престол Мой, земля же подножие ног Моих»¹³⁷, только подножие! Так бывает с землей и так она устроена. Но по тем же законам сотворены и светила небесные: и они все также повешены на ничесом, или ни на чем. Яко возвеличишася дела Твоя, Господи! вся премудростию сотворил ecи¹³⁸. Но больше всего нас удивляет это светозарное светило. Один светильник засветил Ты, Боже, для всей земли и для всех достаточно его света; никто не имеет надобности требовать подвинуть его ближе к себе, чтобы свет был ярче: везде и всякому оно одинаково ярко светит: царю и подданному, богатому и бедному, сильному и слабому, праведному и грешному. Мало того, что светит: оно еще и греет, и животворит всех и все; дар всем одинаково дается: никто не обижен. В солнце, братия, можно видеть подобие единого и всеблагого Господа и единой Церкви. Солнце всей земле светит одно: и духовное Солнце – Господь Бог так же для всего миpa одно – во всех частях света; одно Евангелие Господне во всем миpe; одна и Церковь Господня, или один двор словесных овец Господних; один Пастыреначальник Иисус Христос. Далее – солнце есть подобие всеблагого Бога, который солнце свое сияет на злых и добрых людей. Дивное зрелище благости Божией! Чего другой из нас не делает иногда? Каких грехов, каких злых дел нет между людьми, совершаемых и явно, и тайно? Иногда люди живут в совершенном забвении Бога. Но Отец небесный повелевает солнцу Своему сиять равно на всех: Его солнце никогда не забудет в свое время подняться над нами. Мы часто еще спим, а оно (солнце), как жених из чертога своего уже давно выступило на наш небосклон и льет со всей щедростью ослепительные лучи свои, радуя всякую одушевленную тварь, все освещая и оживляя. Будем и мы, братия, подражать Отцу небесному каждый по своим силам, сияя другим светом своих добрых дел и согревая своим участием сердца нуждающихся в участии.

Когда солнце скрывается за землей, большей частью тотчас же на место его является другое светило – меньшее и светит земле целую ночь. Какой точный порядок в сменах! Какая заботливость о нашей темной земле! Чтобы на ней не было очень темно во время удаления от нас солнца в другое полушарие, луна тотчас же по закате солнца принимает на себя должность светила, хотя далеко не с таким светом, как солнце. Свет ее, как дознали люди ученые, в 100 000 раз слабее пасмурного дня, а в сравнении со светом солнечного дня самая ясная лунная ночь в 300 000 раз темнее¹³⁹. Она также освещает разом очень много пространства – не одну тысячу; а потому также следует заключить, что она и велика, и очень далека от нас; впрочем, гораздо меньше не только солнца, но и земли и только на 300 000 верст отстоит от земли. При луне обыкновенно мы видим на небе бесчисленное множество звезд, из коих одни больше, а другие меньше. Mнoгиe из вас, братия, не знают тайны звездного неба, да и нет особенной надобности знать ее всем: а там-то и открывается все бесконечное могущество Творца. И на земле – из всех созданий Божиих – видно Его всемогущество: но земля – только одна песчинка в сравнении с беспредельностью неба. Все звезды, каждая порознь, больше нашей земли, а большая часть, может быть, больше и самого солнца, и не миллионы верст отделяют от них нашу землю, а целые биллионы – такие числа, которые редко где у нас и употребляются. Прекрасны эти звезды; тих и приятен свет их. На нашей земле не знают лучшего средства отобразить наружу славных дел какого-нибудь человека, оказавшего много услуг отечеству, кроме сияния звезды, уподобительно сделанной и повешенной на груди такого человека.

Вcе эти круглые шары из безобразного вещества явились, братия, по одному слову Господню, еще во второй день¹⁴⁰. Только тогда они были темные; а в этот день дан им свет и они стали светлыми. Это разумеваем как о звездах, так и о луне, и о солнце. «В начале Бог сотворил, – говорит Св. Григорий Богослов, – не этот солнечный свет, но не заключенный в теле и в солнце, а потом уже данный солнцу освещать всю вселенную»¹⁴¹. Отсюда можно заключить, что тело солнца было прежде, чем дан ему свет; так же, как и тело луны и звезд. Смотря на звездный мир, невольно думаешь: какая бездна всемогущества и премудрости Божией! Что значит в сравнении с небом наша земля? Что мы, люди? Кто не скажет с св. Псалмопевцем Давидом: «яко узрю небеса, дела рук Твоих, луну и звезды, Ты основал ecи: кто есть человек, яко помниши его, или сын человеч, яко посещаеши его»¹⁴²?

Св. Писание не открыло нам другого назначения светил небесных, кроме назначения их для земли. Назначение это, как мы указали раньше, состоит в том, чтобы 1) освещать землю – и мы все видим, что они точно исполняют это назначение, особенно солнце и луна; 2) чтобы люди вели по ним счет времени: да будут, сказано, во времена, и во дни, и в лета. Скажем теперь подробнее об этом другом назначении. Под временами здесь разумеются времена года: весна, лето, осень и зима. И так дни и ночи и времена года на земле происходят от светил небесных, а именно: от солнца и луны. Дни и ночи происходят от колесоподобного обращения земли около себя самой. Когда та сторона земли, на которой мы живем, оборотится вниз, а которая под нами – вверх: тогда у нас внизу бывает ночь, а вверху – день; а когда опять поднимемся мы вверх, а те, которые под нами – вниз; тогда бывает у нас день, а у них – ночь. Времена же года бывают так: когда земля находится в таком положении к солнцу, что оно бросает на нее лучи свои прямо, как дождь падает из облаков, или хотя не очень косвенно, тогда на земле бывает очень тепло, т. е. бывает лето; с увеличением откоса в падении лучей солнечных – на земле становится холоднее и холоднее: наступает осень; в это время от неравномерного охлаждения земли, воды и окружающего их воздуха поднимается множество испарины в воздух из морей, озер, рек и болот: оттого почти беспрерывные, сильные дожди осенью. Наконец лучи солнечные, отклоняясь от земли все более и более, как бы скользят только по земле, едва касаясь ее: оттого наступают сильные морозы, становятся короткие дни и долгие ночи. У жителей другого земного полушария в это время дни постепенно увеличиваются, а ночи укорачиваются и жары достигают высшей степени. После этого солнце опять начинает возвышаться над нашим полушарием все более и более; лучи его станут падать к нам прямее и прямее: начнется таяние, придет весна. Bсe эти перемены бывают при обращении земли около солнца, а оборот этот совершается целый год. Таким образом у нас бывает и темно и холодно, когда солнце мало освещает нас; и напротив – светло и тепло, когда лучи солнца прямо падают на землю. Точно так же, братия, бывает и с душой христианина. Когда источник духовного света и животворной теплоты Иисус Христос и Дух Животворящий удаляются от нее, тогда в ней бывают духовный мрак и холод; а когда они приближаются к ней и действуют на нее своей благодатью, тогда вдруг в ней водворяется свет и теплота и она вкушает чудный мир и небесную радость.

Есть еще третье назначение светил: чтобы они были знамениями или знаками разных состояний и перемен воздуха, также – положения путников на земле. Так, моряки обыкновенно замечают по известному цвету восходящего или заходящего солнца о бурной погоде или о тишине; а по звездам часто открывают они свое положение в море, – и даже на сухом пути люди, ходящие в глубоком, дремучем лесу, узнают по солнцу и звездам, в какой они стороне и куда им нужно выйти. Но, сверх чаяния, беседа наша слишком продлилась и уже пора положить конец ей. Итак, воздав славу Богу, дивному в делах Своих, положим здесь и конец своей беседе. Аминь.

Твоею ли хитростью стоит ястреб, распростер криле недвижим зря на юг? Твоим же ли повелением возносится орел? Иов.39:26,27.

В первые четыре дня от начала миpa явились, по Божиему слову, небо со светилами и земля, окруженная воздухом, с сушей и на ней разными растениями, также со вместилищами вод. Но живой твари ни в воздухе, ни на суше, ни в воде еще не было. Уже в пятый день Бог населяет воды рыбами и разными водяными гадами, а воздух – птицами. Так повествует Св. Бытописатель Моисей о сотворении в пятый день. «И рече Бог: да изведут воды гады душ живых и птицы летающия по земли по тверди небесной: и бысть тако. И сотвори Бог киты великие, и всяку душу животных гадов, яже изведоша воды по родом их, и всяку птицу пернату по роду: и виде Бог, яко добро. И благослови я Бог, глаголя: раститеся и множитеся, и наполните воды, яже в морях и птицы да умножатся на земли. И бысть вечер, и бысть утро, день пятый». Из одной и той же воды сотворил Бог рыб и птиц веемогущим словом Своим. «Одно естество воды, – говорит Св. Кирилл Иерусалимский, – но из онаго рождаются рыбы и птицы, и как те плавают в водах, так и cии летают в воздухе»¹⁴³. Да, братия, из одного и того же вещества Творец делает что угодно. Так, например, «та же вода, из которой рождаются рыбы и птицы, в виноградных лозах, – говорит тот же Св. Кирилл, – бывает вином, веселящим сердце человека: в маслинах – елеем, умащающим лице человека, превращается также и в хлеб, сердце человека укрепляющий, и во всякие роды плодов»¹⁴⁴. Так все в мире связано между собой самым тесным образом, хотя с первого взгляда этого и не представляется. Впрочем, это еще не так удивительно: рыбы и птицы – те и другие – по крайней мере живые, движущиеся твари; вода, масло и вино, как ни различны, а та же жидкость. Но вот что удивительно: между растениями и животными у коих, кажется, всего меньше общего между собой, есть самое тесное родство, именно: между растениями есть животно-растения, то есть такие животные, которые устройством своим похожи на растения; разводятся так же, как растения, прививками и рассаживанием отпрысков и производят детей так, как дерево свои ветви¹⁴⁵. Иной может усомниться, что это животное; но чувствование и произвольное движение такого странного существа уверят его, что это точно животное.

Не научает ли чему-нибудь нас, разумных тварей, это тесное сродство всех земных тварей? Научает тесному, дружелюбному единению между собой. Видим, что все в мире соединено неразрывными узами: растения с животными, и те, и другие между собой: станем ли мы унижать себя перед неразумной природой, разъединяться друг от друга через самолюбие, ненависть и другие страсти? Покажем, что мы – существа разумные, Богоподобные; соединимся между собой чистой любовью, которая для нас есть союз совершенства; не будем разрушать порядка Творца, который связал сродством всех тварей для их благосостояния.

«И сотвори Бог киты великие и всяку душу животных гадов, яже изведоша воды по родом их, и всяку птицу пернату по роду: и виде Бог, яко добра». Св. Моисей из тварей, живущих в воде, назвал по имени только кита, как самое огромное морское животное, как царя всем сущим в водах. Этот кит, житель, достойный бездне океана, бывает длиной 15 сажень. И чем же питается он? По премудрому учреждению Творца, он кормится не рыбами великими: иначе сколько бы наделали киты опустошений в море: – нет, он сыт только червями и морскими насекомыми, которые с длинным потоком воды входят в пасть его¹⁴⁶. Что сказать о других породах рыб? Св. Писание говорит, что воды изведоша души животных гадов по родом их. Этих родов рыб и разных водяных животных – бесчисленное множество: до сих пор никто еще не сосчитал их, да и нет возможности сосчитать по причине недоступности водной глубины. Известно только, что пород рыб и морских гадов – бесчисленное множество и что они размножаются в огромном количестве. Некоторые рыбы бросают по нескольку сот тысяч яиц, а иные и по нескольку миллионов, из коих после рождаются рыбы¹⁴⁷; так действительно слово Творца: раститеся и множитеся и наполните воды! Да, рыб в водах бесконечно много; а при несчетно-многом размножении рыб, естественно, что они и умирают в бесчисленном множестве. Что же сделал Творец, какие места, какие кладбища отвел он для такого множества мертвых рыб? Уснувшие рыбы служат пищей и как бы запасной житницей для водяных тварей другого рода. В море есть, например, между прочими червь, похожий на угря, которому Бог указал отыскивать и пожирать мертвых морских рыб. На дне морском миллионы таких червей постоянно пресмыкаясь, пожирают всякое гниющее тело и таким образом предохраняют воды и воздух от гниения стол многих рыб, а следовательно и от болезней, которые могли бы от того произойти у людей и животных, и у самих рыб¹⁴⁸. Благодаря такому премудрому распоряжению Творца, море и все воды кипят здоровыми и веселыми тварями. Да, у тварей Божиих везде видно довольство жизнью. Если же и здесь, в водах вы нашли бы что-то похожее на войну, на преследования; если бы вы увидели, что одни рыбы истребляют других, пожирая их: то это не значит, что там, в глубине вод, царствуют беспорядки, что там есть много несчастных обитателей: нет, все это клонится к порядку, стройности и благосостоянию водяного царства; все это показывает изумительную премудрость Творца.

С самых давних времен Бог указал людям средство – ловить рыб для употребления их в пищу. Воды доставляют ежедневно величайшее множество пищи как в хижины людей бедных, так и на столы людей богатых. Сам Спаситель наш во время земной жизни вкушал рыбу, как это видно из того, что св. Апостолы между небольшими своими путевыми запасами носили рыбу и хлеб. Однажды творческим мановением своим привлек Он в сеть Апостола Петра, нарочито брошенную в море, такое множество рыб, что Апостолы недоумевали, каким образом сохранились сети: так послушна тварь манию Творца! Так величественно везде являл Себя Творцом Господь наш Иисус Христос! Будем, братия, благодарными Господу за то, что Он без всяких заслуг с нашей стороны питает и довольствует нас всякими благами.

Велико множество водяных тварей, видимых глазами, – а оно не может и сравниться с числом таких тварей, которые по малости своей не могут быть и видимы простым глазом: в увеличительное стекло можно видеть в одной капле воды такое множество живых существ, что зритель может забыться и подумать, не особенный ли мир тварей находится перед его глазами? Кто, видя все это множество больших и ничтожных тварей, не взойдет мыслью к бесконечному Уму, к бесконечной Премудрости, которая одна вызвала из ничтожества к жизни бесконечное множество самых разнообразных тварей и всем дала самое мудрое устройство, жизнь и сладостное чувство бытия? «Яко вовеличишася дела Твоя, Господи: вся премудростию сотворил ecи: исполнися земля твари Твоея»¹⁴⁹! И (сотвори Бог) всяку птицу пернату по роду. Вместе с рыбами Бог сотворил и все породы птиц домашних, хищных, певчих и других. Как много и этих пернатых тварей! Весьма многие из них до сих пор узнаны и описаны, но все еще открываются новые, неизвестные. Кто опишет их красоту, их нравы, обычаи, способность, полученные ими от общего всех Творца? Некоторые из них приносят и вещественную пользу человеку, как: домашние птицы; иные поют в его жилище, а другие – забавляют его звуками, подражающими звукам человеческого языка. Но большая несравненно часть их живет на свободе в пространном мире Божием, радостно паря в высоте, зная одного только над собой Владыку – Бога, не подчиняясь суете и гордости человеческой. Да, человек, при всем твоем величии, при всей твоей гордости, ты должен сознаться со смирением, что множество неразумных тварей совершенно от тебя не зависят ни в каком отношении, что над ними один Владыка – Бог: Он дал им разные способности, вложил в них разные правы и обычаи; Он их народил; Он их питает и растит. В самом деле, твоей ли хитростью, например, стоит ястреб, распростер криле недвижим зря на юг? Твоим ли повелением возносится орел¹⁵⁰? «Да, – скажешь ты, – это дело не моего искусства: это не мои подданные», что у тебя и у них – один Творец. Птицы, для снискивания себе пищи и для своей защиты одарены самым острым зрением и потому, обыкновенно, легко находят ceбe пищу и открывают опасность. Господь наш Иисус Христос, указывая людям на попечительность Отца небесного о доставления пищи каждой птичке, учит нас не слишком заботиться о пище. «Воззрите на птицы небесные, – говорит Он, – яко ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец ваш небесный питает их. Не вы ли паче лучши их есте¹⁵¹?» Как между морскими гадами есть такие, которые истребляют мертвые и гниющие в море тела: так и между птицами есть такие, которые истребляют мертвые тела на земле, как например орлы, коршуны, вороны и другие хищные птицы. Сам Спаситель упомянул в Евангелии – в притче – об этом свойстве хищных орлов: «иде же тело, – говорит он, – тамо соберутся и орлы»¹⁵². Такая везде премудрая предусмотрительность, такое мудрое кругообращение жизни! В мире ничто не пропадает даром: все живет или служит запасом для жизни.

Рыбы и птицы, как мы видели, сотворены из одной и той же воды, и как те рождаются из яичек, так и эти – из водянистого яйца. Но есть между ними еще и большее сходство. Как ни быстр полет птиц, но плавание многих рыб не уступает ему в скорости. При том те и другие плавают в жидкостях, хотя неодинаковых своей плотностью.

Крылья у птиц – то же, что плавательные перья у рыб; а вместо перьев, которыми снабжены птицы, как теплой одеждой, у рыб служит чешуя. Есть птицы водяные, есть также и рыбы отчасти воздушные или летающие. Плавательные перья у рыб могут сгибаться и разгибаться, так же как и крылья у птиц; плавание и летание происходят точно так же, только в двух различных жидкостях: можно сказать, что рыба летает в воде, как птица плавает в воздухе, который для нее то же, что большой океан, как и море для рыбы есть некоторого рода воздух. Птицы, живушие в жарких местах, имеют весьма красивые перья и рыбы в морях – в тех же местах, украшены блестящими цветами, именно: они бывают покрыты золотыми, серебряными, лазуревыми, рубиновыми и изумрудными чешуями, и при блеске лучей солнечных блестят в водах, как драгоценные камни. Есть рыбы, которые огромными стадами переходят из одних морей в другие: есть и птицы, которые перелетают из одной стороны в другую. Из такого разительного сходства разнородных тварей мы заключаем, братия, что есть единое верховное Существо, все сотворившее, но никак не два или несколько, как пустословили некоторые. Из разнообразной красоты, примечаемой в тварях, которая при всем разнообразии есть что-то единое и общее всем им заключаем, что есть одна высочайшая Красота, от которой происходит в миpe всякая красота. Весь мир есть единая красота: потому что един Верховный Мудрец создал его. Будут и люди одним прекрасным стадом, когда будет Бог всяческая во всех, в будущем веке.

Сотворив рыб и птиц по роду, Господь Бог Сам засвидетельствовал, что они хороши, и потом благословил их расти и множиться: «и благослови я Бог, глаголя: раститеся и множитеся и наполните воды, яже в морях, и птицы да умножатся на земли». Замечательно, что Господь Бог благословил в первый раз этих живых тварей, как благословил потом первых людей. Здесь видна отеческая заботливость и любовь Господа Бога к живым тварям Своим. Благословивши их, он сказал им: «раститеся и множитеся и наполните воды в морях, и птицы да умножатся на земли». Это значит, что Творец в начале создал только начатки рыб и птиц, – роды их, – а размножение их предоставил им самим, под охранением Своим, подобно тому, как и размножение рода человеческого. И до ныне, все роды рыб и птиц, размножившись до бесконечности, сохраняют в точности вид, нравы и обычаи своих родов, нимало не смешиваясь с другими. Всякая рыба и птица и всякий гад, какими были за несколько тысяч лет назад, такими остаются и ныне, с теми свойствами, какие получили от Творца в начале. Древние и новые описания рыб и птиц – одинаковы. Так, братия, все божественное – прочно и постоянно! Так тверды и неизменны законы Творца! Но как неизменны законы Творца, данные твари, так неизменно определение Господне о Св. Церкви, что ее не одолеют и врата адовы, или вся сила адская, и она будет твердо стоять до скончания века. «Созижду церковь мою, и врата адова не одолеют ей»¹⁵³, – сказал Спаситель. Это слова того же Творца, который как бы и о мире в начале сказал: «сотворю мир Мой, дам законы ему, и никакая сила во веки веков не поколеблет его». Да радуется же смертный род, потому что всегда можно будет нам находить спасение в Св. Церкви до конца мира, и да прославляет Творца всякой твари. Аминь.

Мои суть ecи зверие дубравнии, скоти в горах и волове. Пс.49:10.

Примечали ли вы, братия, с какой постепенностью Господь Бог творил этот, видимый нами мир? Повторим в нескольких словах то, что было сказано прежде о творении. Сначала Он сотворил жидкое, водообразное и необразованное вещество мира из ничего, а потом из этого вещества произвел и устроил в шесть дней весь мир со всеми тварями, в нем находящимися. В первый день произвел он свет: «ибо великому Свету(т. е. Богу), – говорит Св. Григорий Богослов, – прилично было начать мироздание сотворением света, которым уничтожает Он тьму и бывшие дотоле нестроение и беспорядок; во второй – твердь со всем множеством огромных шаров, тогда еще темных, отдаленных друг от друга безмерным расстоянием – воздушное пространство, окружающее землю; в третий – воду, покрывавшую кругом всю землю, отделил от земли, повелев ей уйти в нарочито образованные вместилища или углубления в земле и в этот же день повелел земле произрастить все роды деревьев плодоносных и бесплодных, все земляные плоды, все злаки и цветы; в четвертый – дал солнцу свет и теплоту для освещения и согревания земли с ее тварями, также – свет звездам; в пятый – повелел воде произвести из себя рыб и птиц. Обо всем этом сказано было в предыдущих четырех беседах. Теперь будем говорить о шестом и последнем дне творения, в который созданы животные земные и человек – венец творения, и именно – на нынешний раз скажем о сотворении животных земных, о их разделении на домашних и диких, и о пользе, приносимой теми и другими.

«И рече Бог, – говорит Св. Моисей, – да изведет земля душу живу по роду, четвероногая и гады и звери земли по роду: и бысть тако. И сотвори Бог звери земли по роду и скоты по роду их, и вся гады земли по роду их: и виде Бог, яко добра».

«И рече Бог». Мы видели уже, братия, несколько раз, в прежних беседах, как всесильно слово Божие: Он сказал, и стало; повелел, и явилось создание. «Той рече, – говорит Св. Псалмопевец, – и быша; Той повеле, и создашася¹⁵⁴. Теперь еще раз увидим тоже могущество слова Господня.

«И рече Бог: да изведет земля душу живу». Эти слова не то значат, братия, будто бы земля в себе самой имела живые души, которые Бог велел ей извести или родить, а то, что Бог дал земле силу произвести из себя живых тварей, т. е. животные созданы всесильным словом Божиим, так, как напр. из посоха Моисея Бог сотворил змея, или как Он, по словам Св. Иoaннa Крестителя, каменья можешь воздвигнуть чад Аврааму. И так всякая живая тварь происходит от Бога или от Божиего слова всем своим существом, равно и живет словом Божиим, поддерживающим в бытии все роды тварей: пища, питие, дыхание и движение – это уже второстепенные причины жизни земных тварей. Без Бога, без Божиего слова, без Божией воли нет и не может быть никакой жизни не только на земле, но и на небе. Его слово вызвало всякую жизнь и Его же словом поддерживается всякая жизнь: Он один носит все глаголом силы Своей¹⁵⁵, т. е. сильным словом Своим.

«Да изведет земля душу живу». Это значит, что душа животных происходит от земли и есть что-то земное, хотя тончайшее: и потому по смерти животного в землю же опять и возвращается. Только душа человеческая бессмертна: потому что только в человеке, – из всех земных тварей – есть разум, свобода и стремление к Богу, к бессмертному. Значит, о ней больше всего должно нам заботиться и обогащать ее делами добрыми, спасительными; о теле же, как об одеянии души, устроенном для нас Господом Богом из земли и нужном для нас в настоящем своем виде только дотоле, пока мы на земле, – не слишком много заботиться: потому что, как истлевшая одежда, перегоравши от употребления и от времени распадается и обращается в прах, так и тело наше – тоже тленная одежда, необходимо распадется и обратится в прах; и от дородства, от красоты, от крепости телесной останется только одна земля. «Да изведет земля душу живу по роду, четвероногая и гады и звери земли по роду: и бысть тако». Четвероногими животными Св. Бытописатель Моисей назвал здесь, можно думать, домашних или ручных животных, а зверями – диких, лесных зверей. Но всегда ли было разделение животных на домашних или ручных, и диких или зверей; не были ли сначала все ручными, хотя большая часть из них и созданы быть обитателями лесов? Человек – царь земной; он поставлен был обладателем всех тварей земных: а обладателю должны быть покорны и подручны все обладаемые. Человеку точно в начале были покорны все звери и все были ручными; а как согрешил человек, оказал неповиновение Богу: то и звери вышли из повиновения человеку, перестали быть ручными; мало того, стали страшны для него. «Как вошел грех (в людей), – говорит Св. Златоуст, – то отнята у них и честь (господство над зверями); и как между слугами исправные – страшны для товарищей, а дурные боятся и сослужителей: так случилось и с человеком. Пока он имел дерзновение к Богу, до тех пор страшен был зверям; а как согрешил: то стал уже бояться и последних из сорабов своих, т. е. зверей¹⁵⁶». «Но, – продолжает святитель, – Бог не вовсе отнял у человека за его грех честь господства над зверями, не всей власти над ними лишил его; нет: он оставил не под властью человека те только животные, которые не так много служат ему на пользу житейскую; а необходимые, полезные и доставляющие нам в жизни много пособий – эти животные Бог оставил в подчинении нам. Оставил коней, чтобы они влачили плуг, рассекали землю, чтобы помогали нам в трудах при перевозке тяжестей; разделяли с нами, когда нужно, бранные труды и опасности; также – по нужде или для нашего удовольствия перевозили нас с места на место; оставил стада рогатого скота, овец, чтобы усладить наш стол, чтобы мы имели довольно запаса для приготовления одежд. Оставил еще и другие породы животных, которые доставляют нам не малую пользу в жизни. Осудил он нас за грех на всегдашний пот и труд, но и повелел некоторым бессловесным участвовать с нами в труде, для снискания нам пищи и других потребностей, а иногда и без труда дает нам ее, дозволяя питаться плотно животных. Как много мы должны быть благодарны за это Создателю! Мы привыкли ко всему в мире и мало думаем: кому, какому Благодетелю обязаны мы этими дарами. Лошадь всю жизнь переносит наши тяжести; столы часто у нас бывают обременены яствами из плотей животных; все тело человека с ног до головы бывает одето одеждой из кожи или шерсти животных: но много ли слов, или даже хотя тайных чувств благодарности бывает у пользующихся всем этим? Очень мало. Но и дикие звери при всем том, что они не подчиняются человеку, полезны ему: во-первых, тем, что осязательно дают ему увериться в силе Господней и не дают ему забываться в гордости и самомнительности. Как громы и молнии заставляют нас содрогаться и невольно сознавать свое ничтожество перед всемогущим Творцом, грозно и величественно вещающим нам голосом видимой природы: точно так же и дикие, особенно страшные по своей свирепости звери, приводят нас в трепет и заставляют нас подумать о Творце их, который сделал их страшными для нас, о потерянном величии человека и о настоящем его ничтожестве. В самом деле, кто высоко станет мечтать о себе при виде лютого зверя, с полной независимостью обитающего в лесах, сверкающего огненными глазами и в минуту готового уничтожить величавого царя земли? И положением, и видом своим он как бы говорит человеку: я не тебе принадлежу, а страшному Богу; Он дал мне жизнь; Он меня и питает, а не ты; не заставишь ты меня служить себе, как коня или вола. В самом деле, похощет ли ти, например, единорог работати, или поспати при яслех твоих? привяжеши – ремением иго его и провлечет ти бразды па поли¹⁵⁷? Нет: множество диких зверей живет вовсе не для тебя, человек, чтобы ты знал, что обладаешь теперь очень немногим, что при своих грехах ты ограничен до чрезвычайности, что только праведность может возвратить тебе власть над зверями, как Св. Пророку Даниилу – над львами, как многим Святым над теми же львами и другими хищными зверями. Кроме того, дикие звери полезны еще тем, что доставляют людям одежду своими кожами, а иногда и пищу – своей плотно, также тем, – это уже в общем порядке природы, – что пожирают трупы других лесных животных, которые иначе своим гниением заражали бы воздух; препятствуют излишнему размножению некоторых слабейших, но вредных человеку животных, употребляя их в пищу. Что касается ядовитых гадов, змей, скорпионов и других подобных: то и они полезны человеку тем, что напоминают ему также о его падении, виновности и смерти и заставляют трепетать перед Всемогущим Богом. Но зачем и требовать нам непременно себе пользы от каждого рода животных и гадов? Бог создал их не для пользы только нашей, а и для того, чтобы показать на них премудрость и благость Свою. В самом деле, какая премудрость Божия видна в устройстве, в виде, в нравах и обычаях разных пород животных? Для человека внимательного и мыслящего животные служат живыми проповедниками премудрости Божией. А посмотрите на жизнь каждого животного, – на их нравы, обычаи, на орудия к обороне, – и вы увидите, как все oни довольны своей жизнью, прославите благость Божию и скажете: «благ Господь всяческим и щедроты Его на всех делах Его»¹⁵⁸. Если же непременно вы хотите себе от них пользы, то найдете ее едва не в каждом животном: самая, по-видимому, незначительная тварь, доставляет нам пользу. «У муравья, – говорит Св. Златоуст, – можно учиться трудолюбию; у пчелы – любви к чистоте, к труду и к ближним: она каждодневно трудится и работает не столько для себя, сколько для нас. И xpиcтианину свойственно искать пользы не себе, а другим. Как пчела облетает все луга, чтобы приготовить снедь другому: так сделай и ты, человек: если накопил ты денег, употреби часть их, какую заблагорассудится, на бедных; если есть у тебя в другом чем избыток: будь полезен твоими избытками имеющим нужду. И не видим ли, что пчела уважается более других животных не за то, что трудится, но за то особенно, что трудится для других? Ведь и паук трудится и хлопочет и растягивает по стенам тонкие ткани, выше всякого искусства женского, но его не уважают, потому что работа его для нас совершенно бесполезна: таковы те, которые трудятся и хлопочут только для себя¹⁵⁹». Вообще, весьма многому можно научиться от бессловесных; одному в них можно подражать, а другого – удаляться. Например: вол и осел любят своего господина, как и Пророк говорит: «позна вол стяжасшаго его и осел ясли господина своего»¹⁶⁰; не будем и мы хуже этих бессловесных – не отвратимся от своего Господа, Создателя. «Собака, – далее скажем со Св. Златоустом, – хотя верна, но бесстыдна: и то, и другое качество пусть будет для нас уроком: верность усвоим себе, а бесстыдство устраним прочь. Лисица хитра и коварна: не будем подражать этому пороку. Но, как пчела, летая по лугам, не все уносит с собой, но выбирая полезное, прочее оставляет, так сделаем и мы: рассмотрев породу бессловесных, возьмем себе, что есть в них полезного, и, какие у них добрые качества от природы, те усовершим в ceбе свободной волей. Этим то мы и почтены от Бога, что Он дал нам возможность – естественное у бессловесных добро совершать по свободному изволению, дабы получить нам за это и награду. И так взявши от бессловесных все наилучшее, будем пользоваться этим: человек – царь бессловесных, а цари в избытке имеют у себя то, что ни есть наилучшего у подданных: золото ли, серебро ли, драгоценные ли камни, или великолепные одежды»¹⁶¹.

«И видит Бог, яко добро». После творения каждого дня Господь Бог Сам свидетельствует, что творение Его совершенно согласно с Его целями и намерениями, что все – совершенно и прекрасно. И никто из смертных с здравым разумом не может сказать, чтобы в творении премудрого Творца было что-нибудь не хорошо, не в порядке; напротив, всякий скажет, что все стройно и прекрасно выше слова и разума.

Но пора уже положить конец и настоящей беседе, и беседам о сотворении мира. В следующей беседе скажем в заключение о венце всего творения – о человеке. Только слегка коснулись мы Божия творения и не сказали, и не объяснили весьма многого, что нужно было бы сказать и объяснить; но все же сказали хотя нечто; а и это нечто для внимательных и рассуждающих может принести большую пользу. Не забудем больше всего – одного, что видимый мир кончится потому именно, что он стихийный, сложный; только невидимый мир, как простой, несложный, вечен н никогда не кончится. Поэтому и должны мы преимущественно думать о невидимом, смотреть по слову Апостола не видимых, но невидимых и стремиться к невидимому: видимая бо временна, невидимая же вечна¹⁶². Аминь.

От начала создания мужа и жену сотвори я есть Бог. Мк.10:6.

Братия! Помните ли вы, что Бог прежде всего сотворил, каких тварей? Так как некоторые, вероятно, не помнят, то я напомню, что прежде всего Творец привел в бытие сродных себе по естеству духовных тварей, невидимых нашими очами, неподлежащих нашим чувствам, Ангелов, или мир Ангельский, а потом уже – видимую, вещественную тварь, т. е. все светлые шары небесные, нашу землю с водами, воздухом и со всеми живыми на ней тварями. Такое разнообразие, такое множество тварей Господних! «Поскольку первые твари были благоугодны Богу, – говорит Св. Григорий Богослов, – то Он измышляет другой мир – вещественный; и это есть стройный состав неба, земли и того, что между ними, – удивительный по прекрасным качествам каждой вещи и еще более достойный удивления по стройности и согласно целого, в котором и одно к другому и все ко всему состоит в прекрасном соотношении, служа к полноте единого миpa. А сим Бог показал, что он силен сотворить не только сродное, но и совершенно чуждое себе естество. Сродны же Божеству природы умные и одним умом постигаемые (т. е. Ангелы), совершенно же чужды твари, подлежащие чувствам (птицы, рыбы, гады, звери), а из сих последних еще далее отстоять от Божественного естества – твари, вовсе неодушевленные и недвижимые» (растения, камни, земля, вода, воздух, огонь)¹⁶³.

И так было время, когда Сын Божий сотворил несуществовавший дотоле мир. Он рек: и совершилось все, что было Ему угодно, в продолжении шести дней. «Но, когда все это – земля, небо и море – составило мир, – говорит Св. Григорий Богослов, – нужен стал зритель премудрости, матери всего, и благоговейный царь земный, т. е. нужен стал человек. Тогда Сын Божий рек: пространное небо населяют уже чистые и присноживущие служители, непорочные умы, добрые Ангелы песнословцы, неумолчно воспевающие Мою славу. Но земля украшается одними неразумными животными. Потому угодно мне создать такой род тварей, в котором бы заключалось то и другое, – род тварей, средних между смертными и бессмертными, разумного человека, который бы увеселялся Моими делами, был мудрым таинником небесного, великим владыкой земли, новым Ангелом из персти, песнословцем Моего могущества и Моего ума. Так рек Сын Божий, и – созидает живое существо, в котором приведены в единство то и другое, то есть невидимое и видимая природа, созидает, говорю, человека; и из сотворенного уже вещества взяв тело, а от Себя вложив жизнь (что в слове Божием известно под именем души и образа Божия), творит как бы некоторый второй мир, – в малом великий; поставляет на земле иного Ангела, из разных природ составленного поклонника, зрителя видимой твари, таинника твари умосозерцаемой, царя над тем, что на земле, подчиненного горнему царству, – земного и небесного, временного и бессмертного, видимого и умосозерцаемого». Доселе Св. Григорий Богослов¹⁶⁴.

Но послушаем об этом самого Боговдохновенного Моисея. Когда земля была уже украшена всеми родами неразумных тварей, тогда, говорит Моисей, рече Бог: «сотворим человека по образу Нашему и по подобию: и да обладает рыбами морскими и птицами небесными зверьми и скотами и всею землею и всеми гады, пресмыкающимися по земли. И сотвори Бог человека по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их. И благослови их Бог, глаголя: раститеся и множитеся и наполните землю и господствуйте ею и обладайте рыбами морскими и зверьми, и птицами небесными, и всеми скотами и всею землею и всеми гадами, пресмыкающимися по земли»¹⁶⁵.

Итак человек создан по образу и подобию Божию, – создан для того, чтобы владеть земными тварями, быть зрителем дел Божиих песнословить Бога, воздавать ему долг любви и благодарности за приведение и его и всех земных тварей из небытия в бытие и во всем этом находить для себя здесь блаженство, – а по окончании земной жизни вступить в наследие жизни будущей, в общение с Богом.

«И рече Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию». Кому это, братия, Господь Бог говорит перед сотворением человека; с кем советуется; кто эти равные Творцу Лица, по образу коих хочет Он сотворить человека? Это – два Лица Пресвятой Троицы: Сын Божий и Св. Дух. Это Бог Отец говорит с Ними¹⁶⁶. Итак, братия, человек создан по образу Пресвятой Троицы. Потому-то Св. Отцы находят в человеке как бы некоторый отпечаток троичности Лиц Божественных: ум, слово и дыхание¹⁶⁷. И недаром, братия, мы так сильно любим троичное число, что многое в жизни делаем до трех раз. Число три – все народы, даже нехристианские, имеют в особенном почтении и употреблении. Этим они чтут, сами того не зная, Св. Троицу; душа человеческая тайно признает через это Творцом своим Бога в Троице.

«И да обладает рыбами морскими и птицами небесными, и зверми, и скотами, и всею землею, и всеми гады, пресмыкающимися по земли». В этом, между прочим, братия, состоит образ Божий в человеке: как Бог царствует над всем созданием – над небом и землей и над всеми живыми тварями, населяющими небо и землю: так и человек поставлен от Бога царем земным или как бы наместником Царя небесного. Это – первая черта образа Божия, хотя она ныне сильно исказилась в нас. В прежней беседе мы видели, что человек потерял весьма много власти над животными после греxa, что весьма многие звери и гады теперь даже страшны для него. При всем том однако есть и ныне еще некоторый остаток власти у человека над животными; по крайней мере и теперь, как говорит Св. Апостол Иаков, «всяко естество зверей же и птиц, гад же и рыб укрощается и укротится естеством человеческим»¹⁶⁸. И это делается силой ума и воли человеческой, которые составляют также черты образа Божия в человеке; потому что и у Господа Бога также есть ум, только бесконечный и воля, только всесвятая и всесовершенная – так, что человеческий ум и человеческая воля есть как бы оттенок ума Божественного, воли Божественной. Впрочем, в нынешнем состоянии человека ум и воля его испорчены, омрачены грехом и страстями, отчего просвещение ума и образование воли, направление ее к добру, обыкновенно называется образованием, т. е. восстановлением образа Божия в человеке, хотя и редко удается воспитателям и учителям всецело направить волю к добру, если она окончательно испорчена в самом своем начале, или в самой ранней молодости. Далее: человек, например, любит правду: и Бог также любит правду¹⁶⁹ и повелевает судьям земным судить правый суд¹⁷⁰; у тебя сердце склонно к любви разумной, сознательной: Бог есть самая Любовь¹⁷¹: Он любит все свои создания, и наша любовь, например, к родителям, к друзьям, и родителей к нам, есть только малое подобие той любви, какую имеет к нам Господь Бог. Земные родители часто забывают детей своих, но Бог никогда не забудет нас, чад своих по благодати: «аще и забудет сих жена, – говорит Он, – но Аз не забуду тебе, Се на руках Моих написах стены твоя и предо Мною ecи присно»¹⁷². У тебя мысль облетает во мгновение безмерные расстояния: это – также образ Божества, которое вездесуще. Вообще, что в тебе есть доброго, нравственно хорошего, это есть подобие того, что есть в Боге. Потому-то Господь Бог требует от человека, чтобы он совершенно уподоблялся Ему, как образ Подлиннику. Напр., Христос Спаситель говорит: «будите убо вы совершени, яко же Отец ваш небесный совершен есть»¹⁷³. Потому-то никакой человек, даже дикарь, не может быть без Бога; потому-то человек стремится к Богу. Будем же, братия, всемирно стараться о coxpaнении в себе образа Божия: в нем сокрыть залог блаженства нашего на земле и на небе. А в чем состоит подобие Божие? Подобие Божие или уподобление Господу Богу состоит в том, чтобы иметь чистый, светлый, Богопросвещенный ум, какой имели Пророки, Апостолы и все святые; волю, избирающую правду, добро; сердце чистое, искреннее, доброе, простое. Потому-то Св. Отцы, которые старались и стараются больше всех приобрести такой ум, такую волю и такое сердце, назывались и называются преподобными отцами, т. е. отцами, преподобными Богу. И блаженны, братия, люди преподобные, кто бы они ни были: монашествующие или в мире живущие: они узрят Бога лицом к лицу: подобны, Ему (т. е. Богу) будем, – говорит Св. Евангелист Иоанн, – «ибо узрим Его, яко же есть»¹⁷⁴; «блажени чистии сердцем, яко Бога узрят»¹⁷⁵, – говорит Сам Спаситель. А как общий наш долг – уподобляться Господу: то позаботимся все, братия, каждый по силам своим, успеть в уподоблении Господу. «И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их». Как совещал Господь в троичном Своем совете сотворить человека, так и сотворил его, т. е. по образу Божию, при том сотворил не только мужа, но и жену, потому что таков общий закон рождения и размножения земных тварей – через мужеский пол и женский; а человек, хотя по душе принадлежит небу, но по телу – земле, и потому необходимо должен был, как во многом другом, так и в этом – подчиниться общему земному закону. Мужа и жену, сказано, сотвори их. Мужа сотворил Он так: взял персть от земли и вдуну в лице сделанного состава человеческого дыхание жизни, т. е., – как говорит Св. Григорий Богослов, – уделил ему Своей Божественной жизни, или послал в него дух, который есть струя невидимого Божества¹⁷⁶.

«И бысть человек в душу живу». Из земли и от дыхания Божественного, стал, Божиим всемогуществом, человек. А первую жену создал Господь так: он наложил исступление на Адама, и успе, т. е. он уснул, – и взя едино от ребр его и исполни плотию вместо его, т. е. место взятого ребра, оставшееся пустым, наполнил той же плотью Адамовой. «И созда Господь Бог ребро, еже взя от Адама, в жену и приведе ю ко Адаму». Из ребра, взятого во время сна у Адама, Бог создал первую жену – для того, чтобы род человеческий был весь как бы одним телом, и чтобы люди удобнее могли беречь и любить друг друга. Создавши жену, Бог привел ее к проснувшемуся Адаму. Адам узнал, что она – кость от костей его и плоть от плоти его; назвал ее женой – потому, что она взята была от мужа своего и предсказал, что во все времена муж и жена будут составлять одну плоть так, что человек для жены, из привязанности к ней, оставит отца и матерь, как ни сильна и ни естественна любовь детей к родителям. Так созданы были первые люди.

Теперь обратим внимание на свое тело и душу и посмотрим, что внушают они нам своим происхождением, своим устройством; что делать, как обращаться должны мы с ними. Тело человека создано из земли. Вот, братия, усмирительная для гордости нашей истина: наше тело из той земли, которую мы попираем ногами. В самом деле, от чего питается, развивается и возрастает тело зарождающегося младенца во утробе матерней? От крови и соков матерних. А кровь и соки откуда? От пищи, принимаемой матерью, а пища – из земли. И так видите, братия, что тело наше образуется из земли. Если бы люди чаще вспоминали об этом, сколько убавили бы они своей гордости, сколько прихотей, выдуманных для украшения и удовольствий тела, оставили бы они! Тогда, естественно, весьма многие рассуждали бы так: я – земля и пепел¹⁷⁷: зачем же мне так нежить свое тело, слишком беспокоиться для него, для его питания, одеяния, когда оно опять обратится в землю, когда оно за все труды и заботы об нем заплатит одним безобразным тлением и разрушением? Вообще внимательный человек при рассмотрении природы своего тела, его строения, его назначения, его потребностей, легко приходит к смиренному о себе мнению. Тело наше есть только временный, земляный дом нашей души, устроенный действием Божественного всемогущества. Большая часть людей не знает этого собственного жилища, его строения, расположения частей его, хотя человек и живет в нем на земле несколько десятков лет: наше тело питается, возрастает, живет, а как это все бывает, не знаем; мы не знали бы, когда нам нужно есть и пить, если бы голод и жажда не давали знать об этом; не знали бы, как подкрепить изнуренные силы, если бы природа сама не указала нам средства для этого в сне. По телу человек весьма ограниченное, немощное существо, и весь он не свой, а Божий.

Но несмотря на то, что плоть наша немощна и создана из земли, и в ней проявляется бесконечная премудрость Творца – и совершенно пренебрегать телом нашим не следует: оно есть прекрасное, живое орудие души нашей и снаследник Царства Небесного: вместе с душой и тело наше некогда будет участвовать в блаженстве вечном. «Если хочешь знать, какова премудрость Создавшего нас, – говорит Св. Иоанн Златоуст, – подумай, что делается из глины: что же другое, кроме кирпича или черепицы? И однако великий художник Бог из этого вещества – из которого делается только кирпич и черепица, – мог устроить глаз, столь прекрасный, что удивляются ему все смотрящие и сообщить ему такую силу, что он простирается взором на столь великую высоту воздуха, и при помощи небольшого зрачка обнимает столь великие тела: и горы, и леса, и холмы, и моря, и небо. И что говорить о зрачке и силе зрения? Если рассмотреть только ресницы глаза, – этот, по-видимому, самый ничтожный из всех членов, – и в них увидишь великую премудрость Зиждителя Бога. Как ости на колосьях, выдавшись вперед на подобие копий, отгоняют птиц и не дают им садиться на плод и ломать еще очень слабый стебель: так и на глазах – волоски ресниц выдаются как бы ости и копья, отражают от глаз пыль, сор и все, что беспокоит отвне, и предохраняют века от повреждения. Увидишь и в бровях не меньше того премудрости. Кто не изумится их положению? Oни и не слишком выставляются вперед, чтобы не затмевать глаза, и не углублены внутрь более надлежащего; но выдаваясь сверху на подобие кровельного навеса на доме, принимаюсь на себя стекающий с головы пот и не дают вредить глазам». Доселе Св. Златоуст¹⁷⁸. А мы к этому прибавим от себя, что чувство зрения защищено у нас самым тщательным образом потому, что оно самое благородное и самое деятельное чувство: зрением мы больше всего познаем славу Божию: «яко узрю, – говорит Псалмопевец, – небеса, дела рук твоих, луну и звезды, яже ты основал вcи: что есть человек, яко помниши его»¹⁷⁹? Слух занимает после него второе место. И им познаем мы славу Божию, равно как и то, кто мы, для чего родились и живем, что с нами будет по смерти и пр. Это бывает особенно тогда, когда мы в церкви слушаем со вниманием чтение и пение или проповедь слова Божия. Через слух мы получаем много и других разных сведений. Говоря о зрении и слухе, естественно, братия, придти к мысли, что Тот, Кто создал слух и зрение, непременно Сам все видит и слышит. В самом деле, «насаждей ухо не слышит ли, или создавый око не сматряет ли»¹⁸⁰? О! Непременно все слышит и видит, даже то, что мы мыслим и чувствуем или еще только вперед будем мыслить и чувствовать. Будем же осторожны в мыслях, словах и делах. Можно бы сказать и еще многое о премудром устройстве других частей тела: головного мозга и его покровов, об устройстве сердца и пр., но пора уже сказать несколько слов и о душе.

Что же сказать о ней? Если в теле Бог показал столько мудрости: то, конечно, несравненно больше в душе, которая создана по образу Божию. Обратим внимание на ум человека. Чего не сделал он в миpe умом своим? Он проник отчасти в звездный мир; он подметил и частью применил в свою пользу законы природы: он придумал тысячи разнородных искусств; создал разные науки; вообще умом своим он творит много великих дел. Но, к несчастью, сила и работа ума у плотских людей клонится больше к тому, чтобы увеличить удобства и удовольствия временной жизни, а не к тому, чтобы облегчить восхождение человеку к жизни небесной, вечной: плотская, греховная воля склонила и весь ум к земле, между тем как христианин должен мудрствовать больше всего о небесном. Человек, например, возлетает на воздушном шаре и парит на нем телом выше всего земного; или идет по воде паровым судном и огромной силой паров роет влажную стихию; или той же силой паров заставляет катиться по железной дороге неимоверные тяжести живые и громоздкие; также – в несколько мгновений или минут передает свои желания или мысли людям, удаленным на большие расстояния, или наконец нашел возможность добывать из земли, при небольших средствах, возможно большее количество плода. Bсе эти открытия делают честь уму человеческому, и почти все – весьма полезны. Но несравненно больше было бы чести человеку, если бы при всех этих изобретениях он меньше пресмыкался по земле – во зле; если бы при просвещении ума менее оставался во мраке пагубного своемыслия и страстей, свирепствующих сильнее ныне, чем когда-либо в другое время и – воспарял к небу, своему истинному отечеству, умудряясь в средствах ко спасению. Ты возлетаешь, человек, на воздушном шаре, но только для кратковременного удовольствия зрителей, а не для существенной пользы их. Столпники, возвышавшиеся на столпах для подвигов добродетели, или истинные иноки, подвизавшиеся и подвизающиеся на горах и где бы то ни было, почтеннее тебя не в пример: возвышаясь от земли телом, они возвышались и духом – сколько для своей душевной пользы, столько же и для пользы человечества, которое иногда отовсюду стекалось за наставлением к угодникам Божиим; а ты или вовсе не возвышаешься духом, или возвышаешься, но только телом, и только тогда, как летаешь. В жидкой стихии ты пролагаешь себе быстрый путь, или по суше – на приведенной в движение парами машине – летишь стрелой: честь тебе, или лучше – слава Господу, просвещающему умы человеческие – делать многополезные открытия в богатой тайнами природе и через них делать удобнейшей многотрудную жизнь нашу. Но, человек, где твоя быстрота восхождения к небу, к твоему истинному отечеству? Ты быстр на земном пути; но как медлен и часто неподвижен на небесном! Как ни быстр твой земной путь, но дальше земных обителей, дальше земли никуда ты не унесешься по нему; а тебе предстоит весьма нужный путь к небесным обителям и к бесконечной жизни! Ты нашел средство посредством длинной проволоки и молниеподобного тока известной силы в природе, несмотря на великие земные пространства, в несколько минут передавать свои мысли другим; и это делает тебе честь. Но как высока была бы твоя честь, если бы ты с подобной, или несравненно большей быстротой возносил чаще ум и сердце свое горе – к Богу и не привязывался сильно к земле; если бы ты парил чаще умом своим в вечности, тебя ожидающей; если бы ты с свойственной уму быстротой переносился духом – то к вечным мучениям, то – к невообразимому блаженству, конца не имеющему! А ты – редко и вспоминаешь об этом. О питании своего тела, о украшении его одеждой ты прилагаешь все старание и всегда делаешь для него в этом отношении больше, чем сколько следует; почему же о питании души нетленной пищей Слова Божия, Животворящих Таин и молитвы, о украшении души одеждой добрых дел слишком мало или даже вовсе не заботишься? Во всем этом виден ум только земной; а христианин больше всего должен горняя мудрствовать.

Будем вспоминать чаще, братия, что мы, по своей природе, – как говорит Св. Григорий Богослов, – земные и небесные, временные и бессмертные; что здесь – на земле мы только предуготовляемся и после смерти будем переселены в иной мир. Поэтому тленное, временное, не будем предпочитать нетленному, вечному. Аминь.

В сладости рая Божия был ecи.

Иез.28:13

В прежней беседе мы говорили, между прочим, братия, что первые люди сотворены были по образу и по подобию Господа Бога. А как Господь Бог обладает высочайшим, бесконечным блаженством – потому что Он обладает до бесконечности всем, что нужно для блаженства, – то потому самому и первые человеки, сотворенные по образу и по подобию вседовольного и всеблаженного Бога, были сначала так же всем довольны и блаженны, или совершенно счастливы. Да, было им чем быть довольными и счастливыми. Ум их был светел и без труда знал все окружающее: Сам Господь Бог был светом их разума, и самое первое, животворнейшее для них знание – было знание Господа Бога. Сердце их было полно любви к Богу и друг к другу и блаженно сей любовью; предметы же мирской суеты, например: богатство, слава, излишние житейские удобства, прихоти, увеселения, ни мало не удовлетворяющие бессмертного духа человеческого и сильно занимающие людей нынешнего света, тогда не имели ни малейшего места в их чистом сердце; мир и радость о Духе Святе, неизменная, постоянная, обитали в сердце прародителей, а с миром и радостью – Сам Господь Бог. Воля была у них святая; она стремилась прилепляться к Господу Богу: она хотела делать только угодное ему. Как невинные дети, первые люди Богом жили, Богом утешались, Богом дышали: и началом, и концом их мысли и желания и дела был Господь Бог. Кроме того, причиной их блаженства был и самый прекрасный мир, только лишь сотворенный всесильным словом Божиим. А в мире в этом – произведении премудрости и благости Божией – чего не доставало для наслаждений духовных и телесных? Для первых людей Сам Господь Бог нарочито приготовил прекраснейший рай, или сад, который достоин был владыки земного, и, между многими прекрасными и плодоносными деревьями, насадил в раю древо жизни, плоды которого имели удивительное свойство – предотвращать болезни и смерть так, что человек был бы от вкушения этих плодов всегда здоров и крепок и никогда не умер бы и телом. Наконец вся земля отдана была во власть первых людей со всеми на ней тварями. Только с одного дерева из всех деревьев в раю Господь под угрозой смерти запретил вкушать плоды, и это сделал только для испытания их воли, одаренной свободой, их преданности и покорности Богу. Древо это называлось древом познания добра и зла. «И заповеда Господь Бог Адаму, глаголя: от всякого древа, еже в раи, снедию снеси; от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а в оньже аще день снесте от него, смертию умрете» (Быт.2:16,17). Кажется, первые люди должны были бы почесть себя счастливыми, что за все дары Божии, с такой любовью и щедростью им предложенные, они могут принести в дар своему Творцу и Благодетелю хотя одно послушание, которое паче жертвы благи¹⁸¹, и тем заслужить новые и большие милости Божии. Но ни благодарность к Творцу, ни страх смерти не удержали первых людей в послушании Начальнику их жизни: они показали недоверчивость к Богу, верному и истинному в словах Своих и оказались очень доверчивыми к твари, отпадшей от Бога через гордость и непослушание, т. е. к диаволу, отцу лжи. Диавол, будучи свержен с неба за противление Богу вместе с возмущенными им низшими духами (см. бес.7), с завистью смотрел на блаженство первых человеков, малым чем умаленным от Ангелов. Зная, что люди созданы от Господа свободными, что им возможно склониться к злу, как возможно было сделаться из добрых злыми падшим духам, что для этого хорошо было бы искуснее опутать и омрачить их ум и совесть, да пленить их сердце ложным представлением несравненно высшего блаженства, чем в каком они были, он решился погубить их. И вот злобный и лукавый дух устроил смертную сеть для наших прародителей, приготовленную так искусно, что они, по невнимательности, не заметили ее, пока не увязли в нее.

Вот каков был ход искушения и как совершилось самое падение. Диавол вошел в змия – животное хитрое, и языком его начал речь свою в раю с Евой, которая не слышала лично от Господа запрещения – вкушать от древа познания добра и зла, а слышала только от мужа. И рече змий жене, говорит Св. бытописатель Моисей: «что яко рече Бог: да не ясте от всякого древа райского?» Заметьте, братия: первыми словами Диавол старается поселить в Еве недоверчивость к Богу, как бы не истинному в словах своих и заискать доверие к себе; представляет Бога недоброжелателем, а себя – каким-то доброжелателем, готовым к услугам.

Братия! Будьте всегда на страже своих мыслей и своего сердца: Диавол и ныне приступает искушать всякого человека, который старается жить благочестиво, богоугодно, и особенно в то время, когда человек занимается благочестивым делом¹⁸², дерзко клевещет людям на Бога и всячески старается похитить от сердец их веру в Него¹⁸³. Даже Господь наш Иисус Христос после крещения возведен был духом в пустыню искуситься от диавола, по своему человечеству; вот доказательство, что диавольское искушение падает на всех людей, ревнующих об исполнении заповедей Божиих (Мф.3:15). Остерегайтесь исконного человекоубийцы; призывайте чаще в помощь Господа Иисуса Христа, победившего Диавола и нам даровавшего крепкое оружие против него: Свое, страшное для демонов Имя и животворящий крест. «Облецытеся во вся оружия Божия, яко возмощи вам стати противу кознем диавольским»¹⁸⁴. Как же узнать козни человекоубийцы над человеком? «От плод его познаете его». Он, как тать, приходит к человеку только для того, чтобы украсть, убить и погубить¹⁸⁵, т. е. вы узнаете присутствие при себе искусителя по потере душевных сокровищ своих: душевного мира, живой, сердечной веры в Бога, надежды на Него и любви к Нему, по духу хуления, ропота, нетерпения, по духу гордости, зависти, ненависти, и другим страстям, по какому-то невольному сомнению о непреложных истинах веры, погубляющему душу, и проч.

Обратим внимание на дальнейшие слова в повествовании Моисея о падении наших прародителей. На слова диавола: «что яко рече Бог, да не ясте от всякого древа райского», в которых видно сильное желание клеветать на Бога, Ева отвечала: «от всякого древа райского ясти будем; от плода же древа, еже есть посреде рая, рече Бог, да не ясте от него, ниже прикоснетеся ему, да не смертию умрете». Ева, опровергая первую ложь врага, как бы так говорит: «ты говоришь неправду, будто Бог не повелел нам есть плодов со всех райских дерев: нет, от всякого древа райского мы ясти будем, а Господь Бог сказал только, чтобы мы не вкушали и даже не прикасались к плоду только того дерева, которое стоит среди рая, чтобы нам не умереть». «И рече змий жене: – диавол продолжает коварный разговор с женой и еще покушается внушить ей недоверчивость к Богу: – не смертию умрете: ведяше бо Бог, яко воньже аще день снесте от него, отверзутся очи ваши, и будете яко бози, ведяще доброе и лукавое». Клеветник, отец всякой лжи, взводит дерзкую клевету на Самого Бога, клевещет на Того, кто есть Истина. Господь ясно сказал: «смертию умрете», а Диавол говорит: «не умрете»; мало того: чтобы уничтожить страх смерти, предостерегавший первых людей от преступления заповеди, он обещает им вместо смерти – жизнь и Божественное всеведение: «не смертью умрете, – говорит он, – ведяше бо Бог, яко воньже аще день снесте от него, отверзутся очи ваши, и будете яко бози, ведяще доброе и лукавое». Что же Ева? Она заслушалась беседы злого искусителя, искусно расставившего сеть для ее самолюбия, вместо того, чтобы тотчас же отвратить слух от лживых слов его; она засмотрелась на запрещенный плод: «и видть жена, яко добро древо в снедь и яко угодно очима видети»; она не думает о заповеди Божией, а думает о своем наслаждении: намеренно смотрит на то, на что не должно смотреть – и тем раздражает чувство вкуса; наконец мечтает о Божеском знании: «красно есть еже разумети». Что же? «Неужели только добро, угодно и красно запрещенное дерево? Ослепленное самолюбие ничего больше не видело. Ева склонилась на сторону искусителя: и вземши от плода его, яде: и даде мужу своему с собою: и ядоста». Кончилось искушение: «потемне злато; изменися сребро доброе»¹⁸⁶; помрачился светлый образ Божий в людях. Смерть духовная, прежде всего, овладела ими и помрачила в них свет ума, лишила их чистоты сердца и вместе с ней мира и радости о Духе Святе, и обсекла у них, как крылья, лучшие стремления их души. «И отверзошася очи обема и разумеша, яко нази беша, и сшиста листвие смоковное и сотвориста себе препоясания». Отверзлись глаза у первых людей, но не как у богов, а как у грешных, смертных, несчастных тварей, отверзлись для того, чтобы видеть свое великое бедствие, свою душевную и телесную наготу. Прежде, когда Адам и Ева были чисты и невинны, святость Божия покрывала их как бы одеждой, и лучше всякой одежды: и они не знали никакой наготы, живя в божественной чистоте. Когда же они через грех удалились от Бога, ниспали от Его Божественного общения: тогда, естественно, почувствовали свою наготу, т. е. болезненное чувство лишения сродной им одежды – святости, коей источник – Бог. Нет и у нас, братия, этой одежды чистоты, святости и добрых дел: и мы – наги, хотя не все разумеем, что мы – наги; прикрывая свое тело мягкими, нарядными и дорогими одеждами, многие из нас тщеславятся ими и мечтают, что они одеты, как следует, а они – как и все мы, – наги: наши души наги перед очами Господа, хотя тело и прикрыто прилично. «Наг ecи»¹⁸⁷, – говорит Господь, т. е. наг душевно. Все позаботимся, братия, об одежде добрых дел. Если не приобретем их, – нас ожидает тьма кромешная и вечная (Мф.22:11–13).

Господь не замедлил обличить виновных. «И вот в полдень Адам и Ева слышат глас Господа Бога, ходяща в раи: и скрыстася Адам же и жена от лица Господа Бога посреди древа райского. И призва Господь Бог Адама и рече ему: Адаме, где ecи? где ты? куда ты ниспал? И рече ему: Адам говорит: глас слышах тебе ходяща в раи и убояхся, яко наг есмь: и скрыхся». Господь, призывая к покаянию виновного, сказал, что причина наготы его – вкушение от запрещенного плода. Но Адам не признался в своей виновности, а слагал вину на жену и даже на Бога: «жена, – говорит он, – юже дал ecи со мною, та ми даде от древа, и ядох»; а жена в свою очередь – на змия: «змий прельсти мя: и ядох». Вот гибельное следствие греха: грех делает человека гордым, склонным ко лжи, упорным. Это случилось с первыми людьми; это было всегда; это есть и теперь. И взрослые, и дети стыдятся часто признаться в сделанном грехе и ссылаются или на слабость человеческую, или на разные обстоятельства, или на других людей; часто видишь одну гордость и упорство в виновном; нередко встречаешь таких грешников, (а мы все грешники) в коих не заметно ни смирения, ни сознания перед Богом своей виновности. Избави Бог всякого от этих сатанинских плевел.

Братия! Все мы грешны без сомнения, и аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас¹⁸⁸. В минуты искушений или по падении в грех – одно спасение нам: смирение, признание своей виновности перед Богом и сердечное сокрушение о своих грехах. Противен в очах Божиих гордый грешник, и не заслуживает он Божия помилования; напротив, приятен ему смиренный и Бог подает ему благодать оправдания. Господь гордым противится, смиренным же дает благодать¹⁸⁹.

Так как Бог правосуден, а содеянный грех был делом свободного произвола человека, оказавшегося невнимательным, неблагодарным и недоверчивым перед Творцом своим, и притом, так как весьма легко было не нарушить заповедь по ее легкости к исполнению: то Бог определил достойное наказание прародителям, а в лице их и всем людям. Еве, которая первая прельстилась, предрек Он великие печали и воздыхания, болезни при рождении детей и подчинение мужу; Адаму изрек Господь проклятие на землю за грех его и предрек чрезмерные труды, скорби и печали, с которыми соединено будет впредь их питание насущным хлебом, до тех пор, когда и сами они возвратятся через смерть в ту землю, из которой были созданы. А как плодов древа жизни теперь они были уже недостойны вкушать, да и они увековечили бы только их несчастную жизнь и вместе их зло: то Господь изгнал первых людей из рая сладости возделывать землю, а к раю приставил Херувима и пламенное оружие, обращаемое для охранения пути к древу жизни. И так труды и печали, болезни и смерть сделались уделом человечества, по определению Всевышнего. И определение это, как мы все знаем, строго исполняется. Впрочем не до конца прогневался на нас Господь: по Своему бесприкладному милосердию Он оставил скорбным сердцам прародителей надежду на Избавителя, который должен был избавить их и род человеческий от греха, проклятия и смерти. Этот Избавитель есть Сын Божий. Так как Он имел родиться от Девы без мужа от Духа Святого: то и назван был потому Семенем жены.

На нынешний раз беседа наша продлилась через меру. Итак, поспешим, предложив вам нравоучение из сказанного, положить ей конец.

Первые люди пали в грех похотью плоти, похотью очей и гордостью. Отсюда следующее правило для нашей жизни: отнюдь не потворствовать грехолюбивой плоти, так как она опасный, домашний враг наш, и – распинать ее со страстями и похотями¹⁹⁰, не смотреть с похотью на то, что запрещено заповедями Божиими, хотя бы это было и угодно очима видети, т. е. нравилось нам. Припомним слова Спасителя: «аще око твое десное соблажняет тя, изми е и верзи от себе: уне бо ти есть, да погибнет един от уд твоих, а не все тело твое ввержено будет в геенну огненную»¹⁹¹, т. е. решись и не смотреть на то, что соблазняет, или: «всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердцы своем»¹⁹². Возлюбим от всего сердца смирение: оно есть основание всякой добродетели и на него с благоволением призирает Господь Бог, как поучает нас этому Пресвятая Дева: «призре Господь, – говорит Она, – на смирение рабы Своея»¹⁹³, и всею душой возненавидим всякую гордость, как исчадие гордого сатаны: она разрушает всякую добродетель и делает человека, ей зараженного, противным Богу и людям. От всего сердца будем веровать в Бога и в Его святое слово, равно как и в Церковь, хранительницу истины и убоимся верить, под опасением смерти, всему тому, что говорят другиe против Бога и Церкви. Аминь.

Не живет во мне, сиречь, во плоти моей, доброе. Рим.7:18.

В прежней церковной беседе мы говорили, братия, о том, что первые люди были сначала невинны перед Творцом и Господом своим, а потому и блаженны. Господь Бог, источник всякой жизни, свет всякого ума, мир и радость для всякого чистого сердца, всегда был с ними; имел обитель в их сердцах; любил их и подавал им неизреченный мир и радость – и если бы первые люди навсегда остались в своей невинности и в своем блаженстве: то и все люди, доселе, так же были бы невинны и блаженны. Но Адам и Ева, как мы видели, не сохранили своей невинности, не исполнили послушания, наложенного на них Творцом, и – возмечтав быть больше, чем сколько они были, оказались гордыми, самолюбивыми и неверными и – преступили Божию заповедь. И как через непослушание, гордость и недоверчивость к Богу, они удалились от Него: то и Он удалился от них. А что за жизнь без Бога, когда всякая жизнь – на небе ли, на земле ли – происходит от Бога, и без Бога нет жизни? Оттого-то, братия, первые люди как только согрешили, почувствовали беспорядок, смятение, скорбь и тесноту в душе: потому что по закону Божией правды, скорбь и теснота на всяку душу человека, творящего злое¹⁹⁴; они вдруг заметили, что душа их помрачилась; мысли и желания их возмутились; воображение и память начали затмеваться. Вместо прежних радостей и душевного спокойствия они должны были теперь переносить мучительнейшие труды и всякого рода неприятности; наконец грозила им болезненная старость, а после нее – смерть. Но что всего ужаснее, – диавол, который утешается страданиями человека, возымел над ними власть. Самые стихии, т. е. воздух, огонь и проч., после греха сделались им враждебными: с этого времени они начали чувствовать вредные действия холода, жара, ветров и непогод. Звери сделались свирепы и стали смотреть на людей, как на врагов своих, – между тем как прежде, когда люди были невинны, звери страшились человека, как царя своего. Все, что стало после греха с первыми людьми, должно было непременно стать, – как и действительно стало и теперь бывает – и со всеми, от них размножившимися людьми: потому что все люди были в Адаме, как плод в семени; а каково семя, таков и плод, или – каково дерево, таковы и плоды, каков корень дерева, таковы и отрасли. «Не может древо зло плоды добры творити»¹⁹⁵. В числе других последствий греха, потомство падших прародителей постигли разные болезни, которые с течением времени делались разнообразнее и жесточе; далее: люди скоро забыли, что они братья и перестали любить друг друга; мало того: стали нападать друг на друга, гордиться, ненавидеть, завидовать, обманывать, мучить и убивать друг друга. Таковы люди стали после первого греха. Греховное состояние нашей природы, с которым и в котором мы рождаемся, называется первородным грехом, а все худые последствия его для людей – следствиями первородного греха. Когда, братия, вы замечаете в себе слабость ума, чувствуете зло в сердце, или испытываете скорби сердечные, болезни телесные и разные несчастия: смиряйтесь тогда перед судом правды Божией и вините во всем себя или грех, который произвел все беды в мире и всей силой души возненавидьте это величайшее зло.

Последствия первородного греха достойны слез особенно потому, что плоть человеческая возобладала над душой, чему бы не следовало быть; лучшее стало в подчинении у худшего; плоть начала склонять душу ко всякому греху, а душа – Божественное дыхание – вместо того, чтобы господствовать над плотью, сама стала жить сообразно с греховными влечениями плоти. Осталось, правда, в душе, ведение о Боге, стремление к Нему, желание соединения с Ним: но все это было слабо; притом плоть старалась как можно скорее заглушить, усыпить это: оттого все люди чрезвычайно скоро развратились – так, что нужно было смыть их с лица земли потопными водами. Бог изрек о допотопных людях: «не имать Дух мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть»¹⁹⁶. Но зло плоти или плотских людей не истреблено и потопом, а только ослаблено, и потому оно разлилось скоро и после потопа.

Чтобы подчинить грешную плоть душе, чтобы душа не исполняла похотей плоти, человек должен много потрудиться: в продолжение всей жизни он должен терпеть неизбежную борьбу между плотью и духом. Когда христианин будет стараться изменить жизнь свою на лучшую: тогда тотчас заметит он, что плоть похотствует на духа, дух же на плоть¹⁹⁷, что плоть хочет покорить себе дух, а дух – плоть; плоть хочет гордиться, величаться, а дух, напротив, хочет смиряться; плоть хочет гневаться, злобиться, ссориться, мстить делом или словом, а дух этого не хочет; напротив – все хочет с кротостью прощать; плоть хочет погрязать в таких делах, о коих срамно и говорить: а дух устраняется их и хочет только целомудрия; плоть хочет лукавить, льстить, лгать, хитрить, обманывать и лицемерить, но дух ненавидит это и хочет говорить только истину, и поступать просто, без всякой хитрости и лицемерия; плоть хочет человека ненавидеть, а дух хочет любить всякого человека; плоть хочет в праздности жить, лениться, а дух не терпит этого; напротив ищет упражнения в благословенных трудах; плоть ищет гульбищ и пиршеств, а дух отвращается их, и хочет или умеренно жить, или поститься; плоть хочет искать в этом мире чести, славы, богатства: а дух все это презирает и стремится только к одним вечным благам¹⁹⁸; плоть бежит от молитвы или собеседования с Богом, а дух только и хочет жить молитвой; плоть силится истребить веру во все небесное и жить только земным; а дух все свое наслаждение полагает в созерцании небесного, невидимого.

Такова борьба плоти и духа, таково противоречие в нас самих себе: одно в нас хочет того, а другое – другого. И эта борьба происходит в нас вследствие первородного греха. Все, даже великие святые, замечали в себе эту странную борьбу между плотью и духом. Так Св. Апостол Павел говорит о себе: «вем, яко не живет во мне, сиречь во плоти моей, доброе: еже бо хотети, прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю. Не еже бо хощу, доброе, творю: но еже не хощу, злое, cиe содеваю. Аще ли еже не хощу аз, cиe творю, уже не аз cиe творю, но живый во мне грех» ¹⁹⁹). Св. Григорий Богослов так говорит об этом странном противоречии в себе: «Я терплю непрекращающуюся тревогу брани между враждующими взаимно и плотно и душой: я – образ Божий и вовлекаюсь в греховность; худшее во мне несправедливо противится лучшему; или убегаю грехов и противлюсь им, но не без труда, после многих борений и при небесной только помощи. Ибо два, точно два во мне ума: один – добрый, и он следует всему прекрасному; а другой – худший, и он следует худому; один ум идет к свету и готов покоряться Христу; а другой ум – плоти и крови влечется во мрак, и согласен отдаться в плен диаволу; или один увеселяется земным, ищет для себя полезного не в постоянном, но в преходящем, любит пиршества, ссоры, обременительное пресыщение, срамоту темных дел и обманы, идет широким путем и, покрытый непроницаемой мглой неразумия, забавляется собственной пагубой; а другой – восхищается небесным и уповаемым, как настоящим; в одном Боге полагает надежду жизни – здешнее же, подверженное различным случайностям, почитает ничего нестоящим дымом; любит нищету, труды, и благие заботы и идет тесным путем жизни»²⁰⁰.

Для чего же мы все это сказали о первородном грехе и о его последствиях в нас? Для чего мы указали эту заразу в людях; для чего поставили на вид эту застарелую болезнь человеческого рода, которая тяготит, гнетет его, но которую исцелить не было и нет у людей собственных средств? Для того, чтобы показать, что для людей, в их греховной испорченности и в их удалении от Бога, необходима была, – как и теперь необходима, – Божественная помощь; нужен был, – как и теперь нужен, – Божественный Спаситель, без которого они погибли бы во греxах своих невозвратно, навсегда. Сего-то Спасителя Всеблагий Бог oбeщал еще первым людям вскоре после их греха и к принятию Его приготовлял род человеческий постепенно, – как это увидим после, – через прообразования и пророчества и наконец действительно послал Его в мир. Верой в сего Божественного Спасителя люди спасались задолго до Его пришествия, равно как спасались и спасаются после Его пришествия. Сей-то Спаситель всего мира, Сын Божий, Богочеловек Иисус Христос исполнил за нас все послушание Богу, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя²⁰¹ и, дав людям спасительные правила, показал Собой в Своей жизни пример для нашей жизни и подал нам вся Божественныя силы, яже к животу и благочестию²⁰² так, что при Его благодати мы можем побеждать свои страсти и худые привычки и наклонности. Своей пречистой кровью, за нас пролитой, и ныне приносимой на алтарях христианских церквей, Он обновил и обновляет растлевшее грехом естество наше так, что «аще кто во Христе, тот нова тварь»²⁰³, т. е. истинный христианин становится совершенно новым человеком, святым, Богоугодным.

Мы, братия, называемся христианами; но вот что Апостол говорит об истинных христианах: «иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми». Распинаем ли мы свою плоть со страстями и похотями? Не удовлетворяем ли мы ей во всем? Ах! Во всем удовлетворяем: мы живем беспечно, не пользуясь или весьма мало пользуясь пособиями, с такой готовностью в Слове Божием и в Таинствах веры ежедневно нам предлагаемыми для нашего спасения.

Братия! Вечное спасение вожделенно и бесценно; а вечная погибель – страшна. Но спастись нельзя, не вооружаясь против плотских похотей, будучи христианами по имени только, а не по делам.

Итак, призвав в помощь Господа Ииcyca Христа, нашего Помощника, нашего Спасителя всемогущего, будем противиться греxy, не будем творить плоти угодия в похоти²⁰⁴, и во обновлении жизни ходити начнем²⁰⁵. Аминь.