Библиотеке требуются волонтёры

Книга вторая

О жертве агнца

1. Что во Христе и только в Нем одном мы освобождаемся от владычества смерти и, как написал нам премудрый ученик Его, «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4, 12), это всякий может, если хочет, узнать и многими иными способами. Ибо бесчисленны в богодухновенном Писании светлые и ясные образы, в которых просвечивает и отражается сила этого таинства. Поэтому теперь мы, собирая полезное для сего, покажем оное и в последующем. Вышли, повествуется здесь, «Моисей и Аарон» на средину и, отправившись «к фараону», ясно говорили: «так говорит Господь, Бог Израилев: отпусти народ Мой, чтоб он совершил Мне праздник в пустыне. Но фараон сказал: кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его и отпустил... Израиля? я не знаю Господа и Израиля не отпущу. Они сказали...: Бог Евреев призвал нас; отпусти нас в пустыню на три дня пути принести жертву Господу, Богу нашему, чтобы Он не поразил нас язвою, или мечом. И сказал им царь Египетский: для чего вы, Моисей и Аарон, отвлекаете народ... от дел его? ступайте... на свою работу» (Исх. 5, 1–4). Исполненный диавольского безумия, исступленный фараон говорит, что не ведает, кто есть Бог Еврейский. Когда же поражаем был частыми и невыносимыми казнями, и когда почти вся страна Египетская погибла, так как то воды у египтян превращались в кровь, то саранча и град наводимы были на землю их, то скнипы и жабы поднимались на них, а то трехдневный мрак разливался по земле той, тогда-то лишь, да и то неохотно, обещал он освободить евреев. Но и после того пребыл жестокосердым, упорным и совершенно непреклонным к тому, чтобы, говорю, решиться освободить израильтян от столь продолжительного рабства. Тогда Бог вознамерился послать губителя на первенцев египетских. Поскольку же нужно было опасаться, как бы вместе с нечестивыми поколениями не погибли и избранные и возлюбленные ради отцев, то Бог и установил закон о Пасхе и прежде исполнения своего гнева весьма справедливо повелел совершить таинство Христово. Чрез это опять легко можешь уразуметь, как трудно было, чтобы чрез Моисея или закон упразднена была смерть. Но Честная Кровь Христа удаляет от нас губителя и избавляет освященных от тления. Ибо Он есть жизнь от жизни и Бог всяческих, как Бог от Бога. Посему так говорит Священное Писание: и «И сказал Господь Моисею и Аарону в земле Египетской, говоря: месяц сей да будет у вас началом месяцев, первым да будет он у вас между месяцами года. Скажите всему обществу... Израилевых: в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семействам, по агнцу на семейство; а если семейство так мало, что не съест агнца, то пусть возьмет с соседом своим, ближайшим к дому своему» (Исх. 12, 1–4). Затем, определив, что должно взять агнца, к тому еще дает повеление о том, какова должна быть жертва, когда и каким образом должна быть совершаема она. Сказано «Агнец у вас должен быть без порока, мужеского пола, однолетний; возьмите его от овец, или от коз, и пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего месяца: тогда пусть заколет его все собрание общества Израильского вечером, и пусть возьмут от крови его и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его; пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне; с пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его; не ешьте от него недопеченного, или сваренного в воде, но ешьте испеченное на огне, голову с ногами и внутренностями; не оставляйте от него до утра;... но оставшееся от него до утра сожгите на огне» (Исх. 12, 5–10). К сему законодатель присоединяет потом, научая, какой должен быть наружный вид у вкушающих агнца и каким образом приготовленными следует им прикасаться к священнейшей жертве. «Ешьте же его так, – сказано: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью: это – Пасха Господня» (Исх. 12, 11). А желая утешить их, он ясно показывает и то, почему должно быть совершено заклание агнца. И "пройду, – говорит Он, – по земле Египетской и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь. И будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной, когда буду поражать землю Египетскую» (Исх. 12, 12–13). Затем еще немного спустя: «Семь дней ешьте пресный хлеб; с самого первого дня уничтожьте квасное в домах ваших» (Исх. 12, 15). И определив наказание за преступление сего повеления, прибавляет еще «и в первый день да будет у вас священное собрание, и в седьмой день священное собрание: никакой работы не должно делать в них; только что есть каждому, одно то можно делать вам» (Исх. 12, 16). Изречения Божественного Писания таковы; но опять разбирая их по частям, мы попытаемся приложить к каждому приличествующий ему смысл, силу знаменуемого многообразно применяя к Самому Христу.

2. Время совершения жертвы определяется в начале года, в первом месяце. Ибо начало всего есть Христос (Кол.1, 18), так как Он не есть во времени явившийся по причине рождения от Бога Отца прежде веков. Освящает же Он Сам во всякое время от начала до конца, но как бы особенное торжество бывает в месяце новых плодов. «Древнее прошло», по слову блаженного Павла (2Кор. 5, 17): «се быша вся нова» (2Кор. 5, 17; Ис. 43, 19; Апок. 21, 5). И естество человеческое снова расцвело в изначальное состояние во Христе. И сынам Израилевым, когда они были еще рабами и жили под властью мучителей (так как еще пребывали в земле Египетской), вышесказанное было повелеваемо, чтобы чрез это предписание в свою очередь образно указать на то, что душа человеческая не иначе может востечь к свободе от греха, избежать насильства диавольского и преселиться в вышний град от пребывания в мире, как только чрез причастие Христу и по Его человеколюбию, согласно сказанному от Него Самого нечестивым иудеям: «истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин. 8, 34–36). И еще: «истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6, 53). Образом этой жизни (живота) прекрасно может служить земля обетования, переселиться в которую из Египта они стремились. Далее, берется агнец в десятый день месяца и соблюдается до четырнадцатого, чтобы быть закланным к вечеру. Чего ради это? спросит кто-либо. Основание сего поистине глубоко. Что препятствовало бы, скажи мне, быть ему взятым в первый день месяца? Или что побудило Бога узаконить, чтобы жертва, по соблюдении ее в течение пяти дней, только к вечеру была заклана? Ибо мы найдем пять дней числом, начиная от десятого и доводя по порядку до четырнадцатого. Итак, то самое, что агнец берется не в первый, а в десятый день месяца, кажется, знаменует, что много времен прошло и много веков было прежде нас, в которые всегда был и есть, и будет Бог. Потом наступает непосредственно за ними следующий этот наш век, который, как пятидневный только что пройденный нами путь, делится на пять времен. Исследуемое нами весьма хорошо уяснит притча Спасителя, имеющая такое иносказание: «Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой; выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно, и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой» (Мф. 20, 1–7). Не видишь ли в сем наш век весьма наглядно и ясно разделенным на целые пять времен? И первым временем мы считаем то, в которое праотец Адам еще имел пребывание в раю. Второе после оного, означаемое как «час третий», есть то, в которое жил Ной и его современники. Третие, как бы в «шестый» час бывшее, есть то, в которое сущий над всеми Бог призывал Авраама к познанию истины. Четвертое, бывшее как бы «в час девятый», есть время Моисея и пророков. «Около одиннадцатого часа» час, то есть в пятое время, когда день уже сокращался, и когда настоящий век как бы уже приходил к концу, Христос нанял язычников, никем другим не призванных к познанию Бога в прежние и прошедшие времена. Посему-то последние из всех и говорят: «никто нас не нанял». Итак, агнец берется из пяти дней в первый день, то есть в десятый, представляющий собою образ начала века, и будучи соблюден до последнего времени, то есть до четырнадцатого, закалается к вечеру, дабы ты опять уразумел, что таинство Христово не есть ни новее, ни недавнее, но соблюдаемо было в предведении Отца с самого сложения мира (ср.: Еф. 3, 9). Умер же за нас Христос в последние времена века, когда еще не сиял свет мысленный и Божественный, когда земля еще погружена была во мрак неведения, и когда миродержители тьмы века сего оскверняли сердца всех заблуждениями. Поэтому-то пришедший на землю Спаситель и говорил: «Я свет миру» (Ин. 8:12, 9:5). «Светила в мире», содержащими слово жизни, именуются святые (Флп.2, 15), которые посему справедливо слышат слова: «Вы – свет мира» (Мф. 5, 14), так как они могут освящать находящихся во тьме. Но ты опять удивишься, находя еще и другое в сем таинственное домостроительство. Агнец закалается в четырнадцатый день месяца, когда круг луны имеет полный свой блеск и как бы ложным светом озаряет вселенную, впрочем так, что уже начинает мало-помалу прекращать этот свет и как бы по необходимости уже сокращает присущую ему честь и благодать. Отсюда ты можешь уразуметь, как бы от образа и сени предлагаемого вниманию дела руководимый к восприятию истиннейшего, что по всей вселенной славился князь ночи, то есть диавол, означаемый луною как бы в образе (так как луна положена в «начало нощи», Быт. 1, 16), и как бы ложный некий свет, премудрость мира сего, проливающий в сердца заблуждающихся, чем приобретал себе полнейшую славу. Умер же ради нас и за нас Христос, истинный «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира" (Ин. 1, 29), и разрушил славу диавола. Ибо она необходимо должна была прекращаться и уничтожаться мало-помалу, по мере того как множество язычников стало поспешать восходить к миру и любви к Богу чрез обращение к Нему и веру в Него. И это именно древле воспеваемо было в псалмах о Христе: «во дни его процветет праведник, и будет обилие мира, доколе не престанет луна» (Пс. 71, 7). Действительно, воссияла во дни Христа правда чрез веру, множество же мира чрез обращение к Богу. И, кроме того, еще отъят и князь нощи, то есть диавол. Заметь же, что луна, говорится, не просто изъята, но более того, отъята взамен чего-то, так как убивший исперва человека диавол, в возмездие за то и сам убиваем бывает. «Пусть возьмет, – сказано, – каждый одного агнца по семействам» (Исх. 12, 3). Ибо совершенный в каждом вселяется Христос чрез причастие Святого Духа, и не разделися, как говорит Павел (1Кор. 1, 13). Впрочем, сказано «а если семейство так мало, что не съест агнца, то пусть возьмет с соседом своим, ближайшим к дому своему» (Исх. 12, 4); то есть не имеющие в среде своей таких, которые бы могли одни сами по себе разуметь совершенное таинство Христово, или даже и неспособные к разумению его по причине немощи своего разума, могут причаститься Его, приняв в сотрудники и споспешники себе единоверных. Ибо чрез взаимное наставление мы иногда можем восходить и к высшим нас умозрениям. Так, несомненно, и мудрый оный евнух, слушая пророчества о Христе, спрашивал Филиппа: «прошу тебя сказать: о ком пророк говорит это? о себе ли, или о ком другом?» (Деян. 8, 34). Видишь, как взяв с собою соседа (так как мы все близки друг к другу в отношении к одному и тому же основанию веры), он уже оказывался причастником мысленного Агнца чрез исследование свое; потому что сейчас же удостоен был и крещения, да и крещен был. «Агнец у вас должен быть без порока» (Исх. 12, 5), потому что во Христе соединены все признаки боголепного достоинства. Но да будет и «мужеск пол», присовокупил законодатель, ибо Он был и есть тот, Который во всех нас посевает семена богопознания и вводит как бы в некую вожделенную землю, как и пророческое слово говорит, принося в жертву Богу и Отцу человечество чрез евангельскую проповедь. Кроме того, и «однолетний» да «будет», или по времени, дабы не было несовершенное, если бы ему еще не исполнился год от рождения, или же потому, что боголепнейший праздник страдания Христова каждый год имели совершать те, которые получают блага от сего страдания (Исх. 12, 5). «Возьмите его от овец, или от коз», – сказано (Исх. 12, 5). Агнец по закону почитается как чистая и непорочная жертва, а козлы всегда приносятся на жертвенник за грехи. Это же ты найдешь и во Христе; потому что Он был Сам и как непорочная жертва, принесши "Себе... в воню благоухания Богу и» Отцу (Еф.5, 2), и, как козел, за грехи наши закалаемый. После же заклания агнца повелевает помазать кровию его косяки (подвои) дверей жилищ и порог, не иное что желая обозначить этим, как мне кажется, как только то, что славною и честною кровию мы утверждаем земной дом свой, то есть тело, изгоняя из него происшедшую от преступления мертвость чрез причастие жизни. Ибо причастие Христа доставляет нам жизнь и освящение. И устрашая губителя, чрез помазание как можно далее отстраняя строящего козни демона, мы умерщвляем страсти, происходящие от плотских движений. Под «дверями» же упомянутого нами дома можно разуметь чувства наши, чрез которые в сердца всех воспринимаются качества вещей и вливается безмерное множество похотений. Двери эти и пророк Иоиль именует, говоря: некие «входят в окна (наши), как вор» (Иоил. 2,9), потому что они не были помазаны Кровию Христа. А вкушать мяса повелевает в ту же самую ночь, то есть в век настоящий. Так называл его и Павел, говоря: «Ночь прошла, а день приблизился» (Рим. 13, 12), днем в сих словах ясно обозначив век будущий, который освещает Сам Христос. Итак, «съедят мясо», сказано, в век сей (Исх. 12, 8). Ибо доколе мы остаемся в сем мире, мы будем причащаться Христа посредством Святой Плоти и Честной Крови Его чувственным образом. Когда же предстанем «в день силы» Его, как написано (Пс. 109, 3), и вступим в «светлость святых»(Пс. 109, 3),тогда будем освящаться иным неким способом и так, как ведает Распорядитель и Податель будущих благ. С другой стороны, причастие Святаго Тела, равно как и питие спасительной Крови Его заключает в себе и исповедание страдания и по Божию Промышлению ради нас подъятой смерти Христа. Так Он и Сам говорит в одном месте, когда полагал для Своих знаемых законы о сем таинстве: «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Мою возвещаете» (1Кор. 11, 26; сн.: Лк. 22, 20). Итак, в настоящем веке чрез причастие сейчас поименованного, мы поистине будем возвещать смерть Его; когда же наконец Он явится во славе Отца, то уже не благовременно было бы, если б мы приносили Ему исповедание страдания Его, но мы познаем Его открыто, как Бога, «лицем к лицу», как говорит Павел (1Кор. 13, 12). Ибо мы прославим Его, как Владыку. Однажды умерши, Он «уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти», по слову Павла (Рим. 6, 9). Посему и говорил он: «отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем» (2Кор. 5, 16). Тогда мы яснее познаем уже не чрез то, что Он стал человеком, но из того, что Он есть Бог истинный, так как тогда исполнится уже домостроительство, по которому и стал Он плотию. Упразднятся, вероятно, речи о воплощении, но наступит большее знание и воссияет в нас некое Божественное разумение спасения, совершенного Им в боголепной славе. «Печена же огнем» повелевает вкушать «мяса» агнца потому, что приступающие к общению со Христом должны быть горячи духом (Исх.12, 8). Гореть «духом» повелевает им и Павел (Рим. 12, 11). Но и хлебы пресные «с горьким зелием, – говорит, – снедят" (Исх. 12, 8), образно указывая сим на то, что соделавшиеся причастниками Христа должны питать душу свою как бы не заквашенными и чистейшими пожеланиями, приучая себя к чуждой коварства и свободной от порочности жизни; и не должны поэтому отказываться от горечи искушений, согласно сказанному кем-то: «Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд» (Сир. 2, 1–2). Но и не «снесте, – говорит, от него сурово» (Исх. 12, 9). Что это значит? Кто ест сырое, тот делает неудобное для пищеварения; да и зубам совершенно не уступает такая пища. А это по справедливости делают те, которые не утончают слова о Христе чрез исследование, не пережигают его на огне и не испытывают его, согласно воспеваемому Давидом: «и в поучении моем разгорится огнь» (Пс. 38, 4). Потом еще воспрещает есть сваренное в воде, указывая этим на то, что водянистое, так сказать, и легкомысленное мнение о Нем не будет служить здоровою пищею для умов верующих. Водянистое же мнение о Нем есть то, когда не представляют Его Богом по естеству, но низводят в разряд тварей, что невежественно делать и не боятся некоторые, по своему произволению извращающие сказанное о Нем по намерению Божию ради вочеловечения и делающие из сего как бы некоторую пищу для присущего им нечестия. Итак, «не снесте..., – говорит, – варено в воде, но только печеное огнем» (Исх. 12, 9), по причине, уже объявленной выше, а также и потому, что «словеса Господня огнем разжжена" (Пс. 11, 7). Все слова о Божестве Его горячи и не имеют ничего водянистого или охлажденного, опять согласно сказанному в книге Псалмов: «Слово Твое весьма чисто, и раб Твой возлюбил его» (Пс. 118, 140). «Главу же с ногами и со утробою» (Исх.12, 9) съесть повелевает, желая, чтобы совершенно целое познание таинства Его обитало в умах верующих. Ибо прежде всего должно знать, что в начале Слово, будучи Богом, было во Отце и со Отцем: это означает глава, служащая началом всего таинства. А что, далее, и будучи Богом, Он опять придет, как Судия, имеющий положить конец домостроительству о нас, на это указывают нам ноги, составляющие конец всего тела. Под внутренностями же ты должен разуметь сокровенное и как бы в средине заключенное слово о вочеловечении. Итак, этим объемлется вся вера; и чрез таковое познание обитает в нас весь и совершенный Христос. По этой-то причине, думаю, Иоанн сказал: «есть и был и грядет» (Апок. 1,8). Затем опять законодатель повелевает, говоря: «не оставите от него до утрия» (Исх. 12, 10). Этим иносказательно, как кажется, воспрещает Он неодобрительное откладывание желания совершенного разумения. Пусть не откладывается, как бы так говорит Он, на долгое время совершенное и истинное познание о Нем, и пусть не остерегаются некоторые неблаговременности благодати совершенного причащения Его, причастившись однажды и прикоснувшись к Нему. Это именно делают те, которые, чрез оглашение вкусив учения о Христе, остерегаются однако же просвещения чрез Духа и благодати Крещения, откладывая сие на долгое и неопределенное время, то есть до старости. Отсюда случается великий и неожиданный вред, особенно же если кто руководится лишь своими советами и не имеет твердой надежды. Когда же достигнет конца цели своей, тогда и освящается, но только имеет одно отпущение прегрешений и приносит своему Владыке талант бесплодный, ничего приобрести на этот талант для Него не позаботившись. Но и «кости не сокрушите от него», сказано (Исх. 12, 10, 46). Кости всегда не удобоядомы для наших зубов. Таковым же в некотором смысле для человеческого ума является и белое, так сказать, и сокровенное в Божестве своем Слово. Ибо что Сын есть Бог по самому естеству своему и что Он рожден от Бога и Отца, в это мы веруем, весьма право разумея, но не исследуем, по слову святого мужа. Ибо кто сумеет сказать о способе рождения Его? И разве не истинен пророк, вопиющий: «род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых?» (Ис. 53, 8.) Итак, в сем месте костями называет Он твердость превышающих ум догматов. Нам законодатель не позволяет сокрушать их; сокрушают же их в себе всецело совращающиеся с правого пути еретики. Они исследуют способ Божественного и неизреченного рождения, недугуя несравнимым неким неразумием и не принимая во внимание написанного: «кто измери... небо пядию?» (Ис. 40, 12.) Поэтому справедливо отказываемся мы сокрушать кости агнца, благоразумно останавливаясь пред сим и скорее верою приемля то, что выше нас. Но должно помнить, что написанное и в историческом смысле может быть принимаемо о Спасителе нашем, так как воины Пилатовы не сокрушили «Ему голений» как написано (Ин. 19, 33). Оставшееся от агнца «до утра» должно быть сожжено, говорит (Исх. 12, 10). Утром опять именует просвещение, имеющее быть в будущем веке, когда мы увидим Царя своего и Бога «лицем к лицу», а не как ныне, «в гадании» и зерцале, в сени «от части», как говорит Павел (1Кор. 13, 12) Итак, что созерцание Его в гадании в то время некоторым образом имеет уничтожиться чрез яснейшее познание, на это как бы в прообразе указывает Он словами о том, чтобы оставшееся от него (агнца) до утра было сожжено огнем. Вид же вкушающим Он повелевает иметь такой: «чресла ваша препоясана» да будут, сказано, «обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью: это – Пасха Господня» (Исх. 12, 11). Препоясание чресл может быть знамением бодрости и юношеского духа, согласно сказанному от Бога праведному Иову: «Препояшь ныне чресла твои, как муж» (Иов 38, 3). И еще у одного из пророков: «И будет препоясанием чресл Его правда» (Ис. 11,5), вместо: бодрый и мужественный для правды. «Обувь» же означают готовность воли к тому, чтобы без замедления шествовать туда, куда хочет Бог. Так и Павел в этом смысле пишет: «и обув ноги в готовность благовествовать мир» (Еф. 6, 15). И к сему также пророк Иеремия: «Итак, Израиль, чего требует от тебя Господь, Бог твой? Того только, чтобы ты боялся Господа, Бога твоего, ходил всеми путями Его» (Втор. 10, 12; ср.: Мих. 6, 8.) А жезл в руках указует на утверждающую нас и поддерживающую в терпении надежду, согласно сказанному у пророков: «надейтеся на Господа, и утвердитеся о Бозе» (Ис. 50, 10).

Далее «со тщанием» (Исх. 12, 11) повелевает вкушать агнца, весьма ясно показывая этим, что не леностным и не нерадивым в добрых делах должен являться удостоившийся причастия Христу, но иметь прилежание и горячую готовность к тому, что может приносить ему пользу. И обрати опять внимание на то, что пишет в Послании блаженный Павел: «Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить» (1Кор. 9, 24). Предполагая же, что мы должны отовсюду извлекать полезное, я перейду к другому соображению. Не изнеженным каким-либо и нерадивым желает видеть освященного чрез Христа закон, но облекает его в одежду, приличествующую путникам, вероятно, указывая на то или на другое: или на то, что совершавшееся в прообразе и сени некогда прейдет и пременено будет в истину, или на то, что однажды причастившийся Христа должен, употребляя в дело, как бы бодрые и весьма быстрые ноги, готовность к доброму, стремиться ко всякой добродетели, проходя мимо и избегая гнусных мирских удовольствий. Тотчас же приводит и причину того, почему только что поименованный нами христианин должен представляться таковым, именно говоря: «Пасха есть Господня» (Исх. 12, 11), то есть прехождение. Ибо мы преходим от жизни мирской к боголюбезному житию. Затем опять, тотчас же, поставляя им в ясность, какую и сколь великую пользу приобретают они из сего, обещает поразить всякого первенца в земле Египетской, а для них самих, ядущих агнца, кровь, говорит, будет служить знамением того, что они находиться будут под Его покровом для того, чтобы не быть истребленными, когда Он будет совершать поражение в земле Египетской. Ибо наказывает Бог непокорного и непослушного и непричастного святости, от Христа подаваемой. Познает же Он и удостоивает благостного попечения одних только тех, которые являются помазанными кровию Агнца истинного, и не допускает того, чтобы освященный погиб вместе с нечестивыми, но оказывает им особенное человеколюбие. Затем в течение целых семи дней хлебами незаквашенными питаться повелевает тем, которые вкусили священного агнца, чрез это, как мне кажется, убеждая освященных чрез Христа питать душу свою пожеланиями чистейшими и удаленными от всякой порочности. И «первый и седмый день свят наречется», – сказано (Исх. 12, 16). Ибо свято время, бывшее в начале бытия, когда праотец наш Адам еще не изгнан был из рая за преступление, но жил в нем и еще хранил данную ему заповедь. Свято опять и последнее время ради Христа, оправдывающего приходящих к Нему в вере и снова возводящего в то состояние, в котором мы были в начале. Итак, в сем предызображаемо было нам Целое таинство Спасителя нашего. Поэтому Он весьма хорошо и Сам говорил иудеям: «Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин. 5, 46).

О посвящении первенцев

1. Мы искуплены от оного начального, «преданной вам от отцов» согласно написанному, «не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни..., но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас» (1Пет. 1, 18–20). Ибо, будучи Бог по естеству и в образе, и равенстве с Богом и Отцем (Флп. 2,7), Он «на земли явися, и с человеки поживе» (Вар. 3, 38); будучи Единородный, Он наименован и первородным (Рим. 8, 29; сн.: Кол. 1, 18). Так Он и Сам сказал о нас Небесному Отцу и Богу в одном месте книги Псалмов: «Буду возвещать имя Твое братьям моим, посреди собрания восхвалять Тебя» (Пс. 21, 23; сн.: Евр. 2, 12). Восприяв на Себя человечество и по устроению Божию низведши Себя в то состояние, в каком находимся мы, Он «не стыдится называть их братиями» нас (Евр. 2, 11), так как и мы чрез Него призваны «во усыновление» (Еф. 1, 5). И истинно, и самыми делами засвидетельствовано то, что Отец Сына Своего дал как выкуп за спасение всех нас. Так Павел говорит: мы "куплены... ценою« и не »свои" (1Кор. 6, 20, 19). Но «один умер за всех..., дабы все мы уже не для себя жили, но для умершего за нас и воскресшего» (2Кор. 5, 14–15). Что таким образом каждый из спасенных Христом и как бы весьма обогатившихся сообразностью с Ним чрез освящение в Духе, Богу обязан своею жизнью, это может быть ясно из того, что премудрый Моисей говорит древним: «И когда введет тебя Господь... в землю Ханаанскую, как Он клялся тебе и отцам твоим, и даст ее тебе, – отделяй Господу все..., разверзающее ложесна; и все первородное из скота, какой у тебя будет, мужеского пола..., – Господу, а всякого из ослов, разверзающего..., заменяй агнцем; а если не заменишь, выкупи его; и каждого первенца человеческого из сынов твоих выкупай» (Исх. 13, 11–13). Когда же церковь Израильская по времени собрана была на Хориве, то он обращался к ней с такими же словами и опять узаконял, говоря так: «отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею. Семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне. И будете у Меня людьми святыми» (Исх. 22, 29–31).

2. Весьма благовременно Бог всяческих требует Себе посвящения всего и подтверждает, что мы должны посвящать Ему мужеский пол. Когда погибли первенцы египетские, спасен же был во всем своем составе и избежал губителя возлюбленный Израиль, помазанный кровию агнца, что было прообразом Христа, Который ради нас был в мертвых, дабы упразднить смерть, тогда спасенное уже по справедливости не было свое; оно приобретено было подвергшимся за него опасности в его собственность. Подобно тому как силою освобождающие тех, которые были в подчинении у варваров, и посредством сражения с последними избавляющие их от неожиданно возложенного на них ига рабства, почти место владыки их занимают, собственною кровию приобретая взятых от варваров: таким же, думаю, образом и Господь наш Иисус Христос, связав скопище нечистых демонов и пролив за нас кровь Свою, и таким образом удалив смерть и разрушив тление, соделывает нас после того Своими, как живущих уже не своею, а Его жизнью. Ибо если бы Он не умер за нас, то мы и не были бы спасены, и если бы Он не был в мертвых, то не была бы поколеблена тягостная держава смерти. Так и божественный Павел тайноводствовал спасенных чрез Христа: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал. 2, 19–20). Посему как израильтяне как бы жили жизнию закланного агнца, так и мы уже не своею жизнию живем, но жизнию умершего ради нас Христа, хотя Он и ожил снова: потому что Он был жизнь по естеству, как Бог. Итак, наша жизнь должна быть святая, потому что такова жизнь Христа. А решившись жить свято, мы приобретем досточудный образ Его, соделавшись сообразными Тому, Который ради нас соделался подобен нам, Единородному как Богу, первородному же по человечеству, и вместе с тем будем священным и поистине достоприятным приношением Богу и Отцу. Таким образом освящается первородное и мужеский пол, потому что то и другое разумеется в образе Христа. Ибо как в то время, когда матери приносили младенцев, и Господь наш Иисус Христос весьма охотно принимал их и взывал к святым ученикам: «пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф. 19, 14): так можешь разуметь и здесь: Бог и Отец любит первородное, как выражающееся в образе Христа. Далее, из первородного избирается только мужеский пол, потому что по истине Христу должна быть сохранена красота, более всего Ему приличная, и в том, что образовано по образу Его как бы в виде первородных. Ибо Он есть первородный и вместе мужеский пол, так как не ведал изнеженности греховной, образом которой служит женский пол. Так носящим на себе образ Христа должно удаляться помыслов, свойственных женскому полу, и далеко отгонять от себя, как нечто поистине богомерзкое и ненавистное, изнеженность, распущенность и слабость, и, напротив, воспринять приличествующую мужескому полу готовность к упражнению в добродетели. «Всякое разверзающее утробу ослю» (Исх. 13, 13) переменяется на овцу. Какое основание сего? Осел по закону есть нечистое и скверное животное, а овца – чистое, поэтому и приносится вместо осла. Чрез это опять закон образно указует нам на то, что и скверное чрез Христа делается святым, и нечистое – чистым и неприятное – приятным. Поскольку мы были грешны и нечисты, то Он сам соделался за нас Святою Жертвою и приношением в воню благоухания; потому что Он умер за грешников, праведник за неправедных, чистый за нечистых, подобно тому как овца заменялась ослом. Первенцы же из человеков выкупаются, по достоинству, дарами или приношением цены. По какой причине? – По той причине, что посвященное вообще и освященное Богу должно бы быть непременно принесено в жертву; а от человекоубийства удаляется создавший все в не-истление Бог. Он «смерти не сотвори, ни веселится о погибели живых», – как написано (Прем. 1, 13). И не радуется о погибающих людях, так же как о нечистых демонах; напротив повелевает даже за человека давать выкуп и как бы громко исповедовать, что мы Ему обязаны своею жизнию. На это указывает и, упоминаемая в Евангелии, дидрахма, которую Он повелел уплатить (Мф. 17, 24–27). Под истинным же и за всех данным выкупом разумеется Сам Христос, чрез Которого и в Котором мы победили тление; потому что Он предал Себя Самого за нас. Далее, "семь дней, – сказано, агнец должен быть «при матери своей, а в восьмой день» должен быть приносим (Исх. 22, 30). Ибо не тогда закалаемо было первородное, когда оно только что родилось; но когда оно немного возмужало, питаясь матерним молоком, и несколько укрепилось, тогда-то, и только тогда Бог объявлял его годным в воню благоухания. И это также может быть образом таинственного и необходимого, что и до сего дня соблюдаем мы, посвящая обыкновенно словесных первенцев властвующему над всем Богу. Ибо мы не приводим к Божественной и бескровной жертве тех, которые только что призваны к вере, приступили к начаткам веры и еще не введены в тайны веры; но напротив, приводим их после предварительного оглашения, после нахождения у матери, то есть Церкви, и после отдоения их как бы неким млеком, приличествующим младенцам и нежным, словом. Так и божественный Павел пишет в Послании к тем, которые еще не вступили в состояние совершенства, говоря: «питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах» (1Кор. 3, 2). И еще в ином Послании: «Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр. 5, 13–14). Так возмужавших и достаточно воспитанных словами огласительными мы приводим в восьмой день, то есть по прошествие времени, в которое они были в младенчестве, и уже по наступлении времени иного, когда Христово таинство могло бы быть вверено им благовременно и приличествующим образом. Ибо восьмой день знаменует у нас время Воскресения, когда претерпев за нас смерть, ожил Христос, Которому мы сообразуемся духовно, умирая чрез святое Крещение, дабы и Воскресение улучить. В сем уверяет и Павел, который пишет: «мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим. 6, 4). Итак, когда мы возрождаемся чрез веру в познание истины и уже изобилуем подобием с Господом нашим Иисусом Христом, Который ради нас и среди нас соделался первенцем; затем когда пием словесное и нелестное млеко, достигая «в меру возраста исполнения» Его, как написано (Еф. 4, 13): тогда, и только тогда становимся мы священными и посвященными Богу, мысленно умирая для мира, живя же свято для Бога. Ибо это, думаю, значит закалание первородных из скота при самом жертвеннике. Пишет же и божественный Павел тем, которые так освящены: «Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3, 3). Так священна смерть святых, и на таковую, кажется, смерть взирал блаженный Давид, когда говорил: «честна пред Господем смерть преподобных Его» (Пс. 115, 6). И смысл только что сказанного нами может быть применим, как я думаю, не только к тем, которые из язычников обращаются к познанию истины, но всего более к тем, которые призваны от служения подзаконного к оправданию во Христе и освящению в Духе. Агнец или телец в течение семи дней питался от матери, а на восьмой день приносим был к Богу, через что Бог образно (ибо закон был сению) указывал на то, что имеющие быть священными и возносимыми Богу в воню благоухания необходимо должны были наперед быть детоводимы посредством прообразов и как бы учениями не столько мужам, сколько младенцам приличными. Благоприятное же время, наиболее приличествующее таковому совершенству, есть таинство Христово, означаемое восьмым днем. Итак, Бог не доступен чрез служение по закону, доступен же может быть лишь чрез одного Христа. Сказано: «Через Него и те и другие имеем доступ» (Еф. 2, 18), как бы после восьмого дня, то есть в то время, когда субботствование по закону уже прешло, или прекратилось в общем и главном служение по закону. Сказано: «Закон ничего не довел до совершенства» (Евр. 7, 19): возводит же к сему Христос, потому что способны к добродетели уверовавшие и получившие совершенство в познании чрез Христа, так как мы имеем ум Его, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.

О Мерре, и о древе, показанном блаженному Моисею

1. Израильтяне, поднявшись с земли Египетской, как только свергли с себя неудобоносимое иго рабства, пошли посреди моря, как по суху, и это совершили без труда. Ибо воды, повинуясь велениям Божественным, отвердели, как стена. Затем, увидев фараона со всем воинством его, подвергшимся опасности и потопленным в водах, и так несчастно погибшими тех, которые некогда немилосердно и жестоко поступали с ними, они воспели Богу песни и, возсылая Ему благодарственные песнопения, говорили: «Пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море. Господь крепость моя и слава моя, Он был мне спасением» (Исх. 15, 1–2). С пользою Бог всяческих совершил это чудо. Ибо, хотя и весьма многие и досточудные знамения показал Он им в Египте, однако любочестно присоединил еще и то, что перевел подчинившихся Его водительству чрез самое море, дабы они имели крепко утвержденный в себе ум и веровали, что Он не таков, каковы лжеименные боги, то есть измышления человеческого художества и всякие кумиры, сделанные из дерева и камня; но что Он, будучи Господом всяческих, повелевает твари, как находящейся под его властию, и что бы ни захотел исполнить, все совершает легко. А чтобы они и еще более удивляясь получили пользу, Он повелел им выступить с большим запасом и стремиться в обетованную отцам землю под военачальством и руководством премудрого Моисея. Что же совершилось после сего, это уяснит опять Священное Писание. Ибо "повел, – сказано, – Моисей Израильтян от Чермного моря, и они вступили в пустыню Сур; и шли они три дня по пустыне и не находили воды. Пришли в Мерру -и не могли пить воды в Мерре, ибо она была горька, почему и наречено тому [месту] имя: Мерра. И возроптал народ на Моисея, говоря: что нам пить? [Моисей] возопил к Господу, и Господь показал ему дерево, и он бросил его в воду, и вода сделалась сладкою. Там Бог дал народу устав и закон и там испытывал его. И сказал: если ты будешь слушаться гласа Господа, Бога твоего, и делать угодное пред очами Его, и внимать заповедям Его, и соблюдать все уставы Его, то не наведу на тебя ни одной из болезней, которые навел Я на Египет, ибо Я Господь..., целитель твой. И пришли в Елим; там было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых дерев, и расположились там станом при водах» (Исх. 15, 22–27). Смотри, как предусмотрительно не дозволяет Он, чтобы они, не без труда освобожденные, услаждаясь обилием радости, переходили к праздности, дабы, весьма скоро забыв о том, кто мог избавить их, не возвратились легко к заблуждению египетскому. Ибо труды и скорби приводят к Богу. Так и пророк говорит: «Господи! в бедствии он искал Тебя; изливал тихие моления, когда наказание Твое постигало его» (Ис. 26, 16). Подобно сему и они, проходя чрез пространную и безводную землю, терпели недостаток в необходимом для жизни. Они «не находили воды» (Исх. 15, 22); и после того как их жажда уже третий день продолжалась, с трудом наконец находится для них желаемое. Но и это было совершенно бесполезно: вода Мерры была горька и не давала жаждущим надежды, что они могли, как говорится, избежать смерти. Они с трудом переносили это и обвиняли ходатая: Моисей же скорбел. Затем, когда всеведущий Бог показал ему древо, он вложил оное в воду, и струи ее неожиданно пременились в сладкие и удобные для пития. Испив воды и получив пользу, они удивились Божественному знамению и поставили потом свой стан при двенадцати источниках вод, где было и семьдесят стеблей финиковых. Там они пребывали в удовольствии. Итак что в вере и не в ином чем можно было найти путь спасения в этом Бог убеждал чрез сень и прообразы. Посему-то Он и повелел закалать агнца в Египте и хотел уверить в том, что помазанные кровию отклонят от себя смерть, насланную на первенцев. Ибо разве не скажет кто-либо, и весьма справедливо, что это было предуготовлением к вере? потому что, скажи мне, каким образом смерть могла бы убояться заклания овцы? Но это дело было прообразом таинства. Христос Своею Кровию избавляет освященных в вере и являет победителями тления смерти. А что значит, в свою очередь, событие при Мерре, об этом мы скажем теперь, по возможности.

2. Воде богодухновенное Писание уподобляет Божественное слово. Ибо как чувственная вода животворна для тел, так и Божественное слово, если коснется ума, то принесет ему не малую пользу. По сему-то и Христос, беседуя с толпами иудеев, взывал к ним, говоря: «кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7, 37). И жене самарянке: «всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек» (Ин. 4, 13–14). Итак, израильтяне, оставив богоненавистное служение египтянам, вознамерились привести к концу то, чего хотел Бог. Но еще не будучи детоводимы свыше данными законами, еще не вкусив мысленных вод, они имели в себе как бы сухой и жаждавший ум. Затем достигли они и Мерры; но не могли пить воды: «ибо она была горька» (Исх. 15, 23). А после того как Моисей вложил в нее древо, вода изменила свою естественную горечь. Итак что же значит Мерра? Это, мог бы я сказать, – буква закона; потому что горек закон, если он есть каратель. Так и божественный Павел говорил: «Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью» (Евр. 10, 28). Видишь ли, что он был горек и неудобоносим даже и для самих желавших исполнять его? Посему и Божественные ученики ясно говорили тем, которые убеждали некоторых, уже после принятия веры, снова возвращаться к служению по закону: «Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы?» (Деян. 15 10.) Потому и блаженный Павел называет данную чрез премудрого Моисея заповедь служением осуждения. Именно он так сказал: «Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания» (2Кор. 3, 9). Он же сказал и в другом месте: «буква убивает, а дух животворит» (2Кор. 3, 6), писменем (буквою) ясно, как я думаю, называя закон, духом же – служение в духе, то есть евангельское; потому что закон горек. И Мерра значит горькая. А что наставление чрез закон само по себе, насколько он состоит в прообразах, не в состоянии оживотворять, об этом распространяться излишне. Ибо «законом никто не оправдывается пред Богом», как написано (Гал. 3, 11). Но что и сам закон в том только случае будет животворен и освободит от горечи по букве, если будет принимаем в смысле прообраза таинства Христова: «конец закона – Христос во спасение всякого верующего» (Рим. 10, 4); то есть если будет понимаем духовно: и этого ясным образом также может служить случившееся при Мерре. Ибо древо означает крест Спасителя, или таинство Его; и если оно принято будет последователями закона, то они и горькое найдут сладким. Для верующих во Христа закон не служит обвинителем и карателем, но уже оживотворителем, коль скоро история правильно прелагается нами в созерцание духовное и путеводит ко Христу, Который есть жизнь и животворящий. Тогда-то, и только тогда закон будет определять нам оправдания и суды, так как приведет к тому, что угодно Богу, покажет стезю, ведущую ко всему наилучшему и поставит вне страха наказания. Ибо всяку язву, сказано, «юже наведох египтяном, не наведу на тя» (Исх. 15, 26). Итак, для тех из подзаконных, которые приняли сие таинство, остается благая надежда избежать наказания. И это-то, думаю, сказал сам Спаситель народу Иудейскому во время своего пришествия: «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5, 24). И еще: «веруяй... в Сына не будет... осужден» (Ин. 3, 18). Итак, когда мы примем оправдания Христовы, тогда, и только тогда прийдем и в Елим, что значит «восхождение». Ибо мы восходим от древнего нашего младенчества в ум совершенный и, достигнув меры «возраста исполнения Христова» (Еф. 4, 13), будем услаждаться источниками мысленных вод. А оные двенадцать источников изображают нам лик святых Апостолов. Апостолов же изображают и семьдесят финиковых стеблей; ибо написано, что после святых Апостолов «избрал Господь и других семьдесят» (Лк. 10, 1). А что Божественные ученики суть поистине источники, источающие нам Божественное, спасительное и необходимое для жизни слово, на это весьма ясно указывает оправданным в законе Бог всяческих, так говоря: «И в радости будете почерпать воду из источников спасения» (Ис. 12, 3). О всяком же святом божественный Псалмопевец говорит: «праведник яко финике процветет» (Пс. 91, 13). И не удивляйся сему; поскольку и Сам Христос таким же названием именуется в богодухновенном Писании. Ибо сказала в одном месте мысленная невеста, то есть Церковь, о сходящем свыше и с неба Женихе, разумею Христа: «рекох: взыду на финик, удержу высоту его» (Песн. 7,9). Это дерево всегда цветет, имеет сладкий вкус, крепкий корень и беловатую сердцевину. Таков мысленно и Христос, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

О манне и крастелях (перепелах)

1. Еще творит чудеса всяческих Бог и восходит «от силы в силу», как написано (Пс. 83, 8): неискусным Он находит пути, повсюду имея в виду славу Свою и многообразно показывая, что Ему только одному возможно без труда совершать и то, что выше разума и что по справедливости заслуживает нашего удивления, дабы во всем Он видим был как Бог, не как кто-либо из людей искусных или нечестивых изобретателей, но как по естеству и истинно Бог. Ибо из славно совершаемого Им всякий может уразуметь, и без малейшего труда, чистое естество Его, которому свойственно, как собственное благо, всемогущество и непреоборимость в совершении того, что Он восхощет. Кроме того Ему свойственно и непамятозлобие. То, что я сказал, можешь видеть, и притом весьма ясно, и в только что нами предложенном. Ибо написано, что «в пятнадцатый день второго месяца по выходе их из земли Египетской. И возроптало все общество сынов Израилевых на Моисея и Аарона в пустыне, и сказали им сыны Израилевы: о, если бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! ибо вывели вы нас в эту пустыню, чтобы всё собрание это уморить голодом. И сказал Господь Моисею: вот, Я одождю вам хлеб с неба, и пусть народ выходит и собирает ежедневно, сколько нужно на день, чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему, или нет; а в шестой день пусть заготовляют, что принесут, и будет вдвое против того, по скольку собирают в прочие дни» (Исх. 16, 1–5). Первенцы египетские, как мы уже прежде сказали, погибли, и израильтяне были выведены из страны, даже не успев, так сказать, заготовить хлебного запаса. Тесто свое они вынесли прежде, нежели закваска его вскисла, положив его в одежды свои. Вообще же, собрав в путь лишь то, что попадалось на глаза, они выходили с поспешностью, и страх напал одинаково и на преследовавших египтян и на преследуемых евреев. Ибо тем казалось, что и они скоро присоединятся к прежде погибшим, если, не уступая Божественным велениям, не отпустят Израиль из страны своей; а израильтяне думали, что если они будут медлить и откладывать свое удаление, то враги вступят с ними в сражение из-за погибших и без милосердия подвергнут опасности самую жизнь их. Поэтому выходили они, совершенно не заботясь о том, что нужно было для отправления в путь, лишь захватив то, что было под руками, да и из находившегося в доме взяв по необходимости только самое удобное к тому, чтобы оное нести. Потребив взятое и недоумевая, откуда могли бы получить себе необходимое для жизни в пустыне, они возжелали египетских яств, забыли, что избавились от величайших бедствий и рабства египетского и как бы роптали на оказанную им помощь, негодовали на то, что были освобождены, и превожделенной и многожеланной для всех людей свободе предпочитали насыщение нечистого чрева. Это сильно возмущало ходатая их, то есть Моисея. Но Бог тотчас же обещает им дать пищу в изобилии и к оскорбившим Его немало относится еще милостиво. Ибо желание иметь от Него необходимое для жизни, конечно, еще не составляет какого-либо греха; более же всего огорчал Его ропот. Так и сам Спаситель научил нас говорить в молитвах: «хлеб наш насущный даждь нам днесь» (Мф. 6, 11). Если мы будем говорить сие, то отнюдь не обвиним Владыку; напротив, мы испросим от Него необходимое для жизни; Иудейский же народ, тогда как ему следовало бы просить пищи, негодует на то, что был освобожден и безумнейшим образом винит столь драгоценную и вожделенную благодать, как удалившую его от самого приятного, то есть хлеба и мяса. Посему и ропщет и нечестиво вопиет против Бога. Но Бог не памятозлобив; Он обещает ему неожиданное изобилие всего этого. И ниспосылает, неизреченною силою Своею, вечером крастелей, а утром манну. Так и божественный Давид говорил: «хлеб небесный даде им: хлеб ангельский яде человек» (Пс. 77, 24–25). Этим испытанием и такими делами Он убедил их в том, что Бог может дать хлеб и уготовать трапезу в пустыне, совершенно так как и Господь наш Иисус Христос, чудотворя таким же образом, преломив пять хлебов, насытил многих в пустыне, причем сверх того собрано было остатков двенадцать кошниц (Мф. 14, 13–20). Совершенно неизъясним способ чудотворения; а потому только верою должно быть принимаемо то, что выше ума, и да слышит Бог от всех, удивляющихся Ему за сие: «знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено» (Иов 42, 2).

2. Но доселе у нас была речь как бы о чувственном. Какой же может быть смысл духовного умозрения, или в чем состоит прообразовательное значение закона, это мы должны рассмотреть теперь, так как мы решились тщательно изыскивать истину. Итак, чрез это мы также можем узнать, что житие подзаконное несомненно ниже евангельского (жития), не свободно от обвинений в плотоугодии и не чуждо земных пожеланий; а Божественное и евангельское житие есть духовное и непорочное и обладает несравнимою красотою. Доказательство на то и другое и уверение в том мы получим, точно исследуя смысл того и другого, из богодухновенного Писания. Ибо сказано: «Вечером налетели перепелы и покрыли стан, а поутру лежала роса около стана; роса поднялась, и вот, на поверхности пустыни нечто мелкое, круповидное, мелкое, как иней на земле. И увидели сыны Израилевы и говорили друг другу: что это? Ибо не знали, что это. И Моисей сказал им: это хлеб, который Господь дал вам в пищу; вот что повелел Господь: собирайте его каждый по стольку, сколько ему съесть; по гомору на человека, по числу душ, сколько у кого в шатре, собирайте. И сделали так сыны Израилевы и собрали, кто много, кто мало; и меряли гомором, и у того, кто собрал много, не было лишнего, и у того, кто мало, не было недостатка: каждый собрал, сколько ему съесть. И сказал им Моисей: никто не оставляй сего до утра. Но не послушали они Моисея, и оставили от сего некоторые до утра, – и завелись черви, и оно воссмердело. И разгневался на них Моисей» (Исх. 16, 13–20). И немного спустя еще: [он] сказал им: вот что сказал Господь: завтра покой, святая суббота Господня; что надобно печь, пеките, и что надобно варить, варите сегодня, а что останется, отложите и сберегите до утра. И отложили то до утра, как повелел Моисей, и оно не воссмердело, и червей не было в нем» (Исх. 16, 23–24). Итак, повелевал каждому собирать лишь столько, сколько ему потребно было. Но этим отнюдь не запрещал и на отсутствующих собирать, если бы кто захотел и подвигнут был к тому законом любви. Совершенно же воспрещает сохранять до утра, и делать это повелел только пред одною субботою, дабы чрез то, не лишаем был чести и закон неделания. В субботу и совсем нельзя было найти манны, так как Бог не ниспосылал ее, чрез что как бы вынуждал их освобождать себя от дел в субботу. Но некоторые мало обращали внимания на Божественные слова и сохраняли раньше субботы и, как говорит Священное Писание, «и завелись черви, и оно воссмердело» (Исх. 16, 20). И огорчился Моисей; поскольку же некоторые выходили и в субботу, чтобы собирать манну, то вознегодовал и сам Бог. Ибо написано так: "Но некоторые из народа вышли в седьмой день собирать – и не нашли. И сказал Господь Моисею: долго ли будете вы уклоняться от соблюдения заповедей Моих и законов Моих? смотрите, Господь дал вам субботу, посему Он и дает в шестой день хлеба на два дня: оставайтесь каждый у себя,... никто не выходи от места своего в седьмой день» (Исх. 16, 27–29). Какой же может быть нами придан сказанному приличествующий и наиболее применимый смысл? Что это значит, что вечером пришли крастели (перепела), а при свете и утром дана была манна? Думаю, что это должно исследовать; и прежде всего то, что значат иносказательно и как бы в прообразе крастели, и что – манна?

3. Что жизнь иудеев не свободна от плотских похотей, это легко поймет всякий; и ясно изобличит их в том может искание такой пищи, как египетские мяса, подчинение и как бы стеснение ума столь низкими побуждениями. Но сего нельзя видеть в нашем обществе, потому что мы освящены во Христе и стоим выше плотской нечистоты. Засвидетельствует же об этом божественный Павел, который пишет: «те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5, 24). Что значит «распяли», как не то, что они предали себя смерти, очевидно мысленной, так как не живут по плоти и решились не помышлять о привременном, а напротив умерщвляют «земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть» (Кол. 3, 5) и хотя ходят на земле, но ревностно прилежат вышнему жительству? Ибо памятует Священное Писание, вопиющее: «поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти» (Гал. 5, 16). Итак, немощен ум иудеев и весьма удобопобеждаем стремлениями страстей; потому что он еще любит плотское и побеждается земным. Такое для нас имеют значение, как я сказал, крастели. И Бог подает желающим (потребное), не увлекая их к похотям, но и не сообщая им силы бороться с страстями; потому что не для подзаконных соблюдается слава жизни и всецелое освящение, но скорее для тех, которые в духе, то есть во Христе (живут). Посему Бог и обетовал чрез пророка Новый Завет, не по завету первому, как не имевшему непорочности, но иной и духовный, который силен «по совести совершити» верующих (Евр. 8:7–9, 9:9). Смотри же, как вечером прилетели к сонмищу иудейскому крастели. Ибо сказано: «Вечером налетели перепелы» (Исх. 16, 13). Это обстоятельство косвенно указует нам на то, что любитель земного находится не во свете мысленном, но как бы в нощи и тьме. И дело поистине таково; потому что ум иудеев не свободен от невежества и ослепления или мысленного мрака. Посему и Христос взывал, говоря: «Я свет миру» (Ин. 8, 12). Таким образом, во мраке и как бы во тьме находятся те, которые еще не уверовали; ибо они еще не пришли к свету. Сказал Христос также и в другом месте о фарисеях и находившемся под их руководством народе: «оставьте их: они – слепые вожди слепых» (Мф. 15 14). Итак, слеп ум иудеев. Поэтому они и недугуют плотскими страстями, и находятся в зависимости от земного. Манну же мы будем считать сению и образом наставлений и дарований Христовых, которые суть свыше и с неба и не имеют в себе земного, непричастны они и плотской мерзости и составляют поистине не только человеческую, но и ангельскую пищу. Ибо Сын явил нам в Себе Отца, и чрез Него мы уверились в истине учения о Святой и Единосущной Троице и весьма правильно наведены на всякую стезю добродетели. Пищею же духов служит правое и неложное познание о сем. А преподавание наставлений чрез Христа может быть совершаемо как бы во свете и во дни. Посему-то манна подаваема была древнейшим в то время, когда воссиявал день и распространялся свет. Ибо озарил нас верующих день, как написано (2Пет. 1, 19) и «денница» воссияла «в сердцах» всех (2Пет. 1, 19, 2Кор. 4, 6) и взошло Солнце Правды, то есть Христос, податель мысленной манны. Ибо, что как бы в некоем образе является чувственным, то стало самою истиною (во Христе). В этом убедит Он Сам, говоря иудеям: «Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6, 49–51). Господь наш Иисус Христос воспитывает нас для жизни бесконечной и наставлениями в благочестии, и таинственным благословением. Итак, сам Он и чрез Себя есть манна Божественная и истинно животворная. И сию-то манну ядущий становится выше тления и избегает смерти, а не те, которые ели чувственную манну; потому что прообраз не был спасителен, но только представлял в себе изображение истины. Собирать же повелел Бог манну, ниспосылая ее с неба наподобие дождя, лишь столько, сколько было потребно каждому, впрочем собирать, если бы кто захотел, и на других, живущих в том же жилище. «Каждый»,– сказано, – «с домашними своими соберите», и не оставляйте, добавляется, «на утрие от него» (Исх. 16, 16, 19). Ибо нам должно наполняться Божественными и евангельскими учениями. В равной мере нам и малым и великим разделяет Христос благодать свою и одинаково всех воспитывает для жизни, желает, чтобы в одно с другими соединялись и слабейшие, так чтобы мы подвизались за братии, полагали за них труды свои и делали их общниками дарований свыше. И это, думаю, значит сказанное самим святым Апостолам- «даром получили, даром давайте» (Мф. 10, 8). И подлинно, как бы собирая себе с избытком манну, они старались делиться ею с живущими в одной и той же с ними скинии, то есть в Церкви Божественные ученики совершали это, вразумляя, изъясняя приводя ко всему достохвальному и независтно предлагая всем для причащения приобретенную ими от Христа благодать. Так и блаженный Павел пишет в Послании к некоторым: «я весьма желаю увидеть вас, чтобы преподать вам некое дарование духовное к утверждению вашему» (Рим. 1, 11). Если же изречение: «кийждо вас с домашними своими соберите» (Исх. 16, 16) понимать и иным образом, то есть чтобы не все без разбора и сплошною толпою, но отдельно по родам или по шатрам собирали, то ты можешь понимать это следующим образом: мы должны насыщать Божественным словом единоверных нам и им искать манны мысленной, а не сноситься неразумно с иномыслящими, даже иноплеменниками. Это мы и делаем, когда удаляем от Церкви иномыслящих и развращенных и в изобилии делим небесную трапезу с домашними по вере. Сказано же, чтобы ничего не оставлять «на утрие» (Исх. 16, 19). Этим опять закон указует, что пользование образами мимошедшего времени, когда они были полезны и необходимы, во всяком случае и всячески ведет к осуждению и наказанию: потому что сохраненное до утра «завелись черви» (Исх. 16, 20). Это может быть ясным знамением наказания и нетления. Ибо нетлению и наказанию подвергнутся все, соблюдающие сень после явления истины. Таковое нечто случилось, говорим, с теми, которым пишет блаженный Павел: «Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати» (Гал. 5, 4). И еще: «Так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?» (Гал. 3, 3). Итак, воспрещает сохранять до утра, чтобы под утром ты разумел время послезаконное, в которое явилось пришествие Христово и воссиял нам Божественный свет. Но имея в виду праздновать субботу, израильтяне сохраняли до утра, и это повелевал Бог. Так что же значит, что собранное заранее на субботу сохраняемо было; и притом не портилось и не возбуждало Моисея на гнев против сохранявших? Пришедши чрез веру к мыслимому во Христе субботствованию, то есть к неделанию и прекращению грехов, мы не отказываемся, как от чего-то бесполезного от наперед собранного в нас и как бы отложенного в запас наставления в законе, руководящего нас ко Христу, так как "закон есть детоводителем» (Гал. 3, 24); напротив, обладая им вместе с евангельскими наставлениями, мы не далеки будем от того, чтобы заслуживать похвалу за сие, и Бог не гневается на поступающих так. Так и Спаситель, научая сему, сам говорит нам, что «всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое» (Мф. 13, 52). Итак, манна, наперед собранная в нас от закона, не подлежит обвинению, если соблюдается для мысленного субботствования. Ибо субботствуя во Христе, мы обращаемся к преднаписанным Моисеем образам, чтобы искать в них истину. Проклятию же и суду подлежит собирание в субботу; более того, Бог даже и не посылал манны в этот день; ибо субботствуя во Христе, мы уже не станем собирать заключающегося в прообразах: мы не станем подвергаться плотскому обрезанию, не станем закалать в жертву волов или овец; напротив, мы отвергнем грубость прообразов, имея самую истину, то есть Христа.

4. Достаточно, как я думаю, и ясно сказано нами о вышеизложенном. Поскольку же в книге, известной под именем Чисел, мы находим одну главу, содержащую в себе и иные дополнения к сим повествованиям, то я необходимо полагал бы не оставлять этого неисследованным, как умолчанного в книге Исход. Ибо таким образом читатели могут приобрести более обширное понимание дела. Итак, написано, «Пришельцы между ними стали обнаруживать прихоти; а с ними и сыны Израилевы сидели и плакали и говорили: кто накормит нас мясом? Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы и дыни, и лук, и репчатый лук и чеснок; а ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших» (Чис. 11, 4–6). Затем к сему добавляет: «Моисей слышал, что народ плачет в семействах своих, каждый у дверей шатра своего; и сильно воспламенился гнев Господень, и прискорбно было для Моисея» (Чис. 11, 10). Смотри, как легкомыслен и переменчив был Израиль и как не способен другим приносить пользу; напротив он недугует немощью и вращается только в том, что до него самого касается. Ибо смешанный (общий) народ вознедуговал неразумнейшею и гнуснейшею похотию; а те, которым естественнее всего было бы укорить его за это и убедить в том, чтобы он помышлял о более приличном, недуговали еще худшим того. И божественный Моисей не мало сетовал и открыто говорил Богу всяческих, что не может один нести столь тяжкого и неудобоносимого бремени. В доказательство же этого он приводил великую трудность и неудобоисполнимость желания иметь мясо в пустыне, говоря: «откуда мне взять мяса, чтобы дать всему народу сему?» (Чис. 11, 13). Когда же он дошел до такого малодушия, что даже хотел умереть, говоря: «когда Ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня, если я нашел милость пред очами Твоими, чтобы мне не видеть бедствия моего» (Чис. 11, 15): тогда Бог удерживает его и повелевает избрать себе споспешниками и соучастниками попечения из всего сонма мужей числом семьдесят. Ибо «и сказал Господь Моисею: собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых, которых ты знаешь, что они старейшины и надзиратели его, и возьми их к скинии собрания, чтобы они стали там с тобою; Я сойду, и буду говорить там с тобою, и возьму от Духа, Который на тебе, и возложу на них, чтобы они несли с тобою бремя народа, а не один ты носил» (Чис. 11, 16–17). Когда это исполнено было (потому что он тотчас представил мужей, отличавшихся от всех других), то Бог всяческих исполнил их Святого Духа. После же сего, снисходя к похотениям плакавших, Он послал им крастелей. А они, собираясь толпами вокруг стана, весьма радостно собирали находившихся на земле крастелей. Пожирали же их, как звери, не заботясь о сытости и удовлетворении голода. Но когда собрано было ими и поймано безмерное множество птиц, и ядение мяса продлилось на целый месяц, то, наконец, напала на них смертоносная болезнь и, как говорит пророк, «за то преисподняя расширилась и без меры раскрыла пасть свою» (Ис. 5, 14). Ибо "мясо..., – сказано, – еще было в зубах их и не было еще съедено, как гнев Господень возгорелся на народ, и поразил Господь народ весьма великою язвою. И нарекли имя месту сему: Киброт-Гаттаава, ибо там похоронили прихотливый народ» (Чис. 11, 33–34). Между тем, как ни в каком из благ не имели они недостатка и, между тем, как им вполне достаточно было бы пользоваться подаваемою с неба манною, они вожделевают мяса и луку, именуют еще огурцы и дыни, червленый лук и чеснок. Оттого-то, поевши всего этого, они и погибли в непродолжительное время. Бог хотя дает крастелей, но не одобряя похотения, а скорее убеждая этими чудесами, что для Него ничего нет невозможного. Посему, вскоре же после того карает увлеченных столь постыдными похотениями. Нечто подобное потерпели и несчастные иудеи во время пришествия Спасителя нашего; потому что первое было сению этого последнего и древле совершившееся являлось предызображением последующего. Снизошедшую к нам свыше и с неба манну, то есть Христа, и способного напитать и обещающего бесконечную жизнь неразумно предпочетши мирскому поистине и вполне безвкусному пользованию земным, они необходимо оскорбили, при том не одного только Бога всяческих, но и самого божественного Моисея. Ибо написано: «гнев Господень возгорелся на народ,... и прискорбно было для Моисея» (Чис. 11, 33, 10). Ум святых всегда следует воле Божией. А что народ Иудейский всегда предпочитал привременное и плотское благам небесным, это всякий может узнать из евангельской притчи. Рабы, посланные звать на вечерю, хотели созвать их «на брачный пир, – сказано, – но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою» (Мф. 22, 4–5). И поводом к отказу было у одного: «я купил землю», у другого: «я женился и потому не могу придти» (Лк. 14, 18, 20). Далее, что и сам Моисей вопиял против неверия иудеев, в этом уверит Господь наш Иисус Христос, говорящий: «Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцем: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете. Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин. 5, 45–46). И слишком тяжким Моисей считал то, чтобы быть в силах долее выносить Израиля. Тогда Бог освятил иных мужей числом семьдесят, как мы уже сказали выше. Ибо один закон, образом которого по справедливости может быть представляем Моисей, не в состоянии руководить нас. Поэтому-то и поставляются иные семьдесят, имевшие восполнить недостающее в нем, и являются как бы в совершенном числе. Это может означать число семьдесят. Кто же эти семьдесят? Это после Моисея Христом поставленные для руководствования, начатком и отцами которых служат Божественные ученики. Говорится также, что Бог отъял от Духа, бывшего на Моисее и послал в избранных, и это не ради чего-либо иного, как только ради того, чтобы мы веровали, что одним и тем же Святым Духом освящает Бог и прежде нас бывших святых и нас самих. Ибо как един есть Отец, един подобно тому и Сын, так равно един и Дух Святый един в пророках и в нас. Будучи же един, Он естественно не может быть умопредставляем чрез разделение во многих, но остается неразделен и во многом разделении дарований и пребывает всецело во всех. Должно также заметить, что Бог всяческих повелевал собрать избранных числом семьдесят. Но число это не вполне было собрано; потому что недоставало двух, Модада и Елдада. И этих оставшихся Бог исполнил Духа: потому что они пророчествовали в стане. И некоторые из окружавших Моисея ревновали и даже говорили, что должно запретить им. Он же, прозревая таинство Христово, говорит им: «о, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!» (Чис. 11, 29.) Мы можем разуметь и чрез это, что закон уловлял в сети и приводил к Богу, многих детоводя к таинству Христову. Впрочем не всех он был в состоянии привести: оставшихся освятил Христос. Ибо происшедшие из язычников призваны к познанию истины не чрез Моисея или чрез закон, но скорее силою Бога и Отца, открывающего незнающим Свой собственный образ, то есть Сына: призванными же и святыми соделал чрез помазание Духом. И ревнуют подзаконные тем, которые во Христе, оправданным в вере и освященным в Духе. Только Моисей возрадовался, предузнав таинство. Не так себя чувствуют о том, что свойственно было Моисею, неразумно ревнующие святым во Христе, народы из иудеев. Итак, как бы возвращая слово наше к его началу, мы скажем следующее: в первой главе народ Иудейский ясно показан был как еще плотский. Иным же и святолепным и поистине лучшим представляется народ, происшедший от живших в вере и во Христе, и чувственная манна служила для него сенью и образом дарований Христовых. Кроме того мы научаемся, что если мы будем соблюдать сень и после времени, ей приличествующего, то оскорбим Бога и будем ненавистны даже самим святым. Ибо Моисей гневался на тех, которые сохраняли манну до утра. В последующих же главах то можно заметить, что иудеи, не воздававшие чести духовной манне и отвращавшиеся от ниспосылаемого свыше и чрез Христа, склонявшиеся, напротив, к земному и неумеренно привязывавшиеся к грубым удовольствиям, знаменательно погибли. Ибо должно было бы во всяком случае считать даруемое от Бога за лучшее и венчать верою Спасителя всех нас и Искупителя, разумею Христа, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

О трех знамениях, бывших чрез Моисея

1. Увидеть Божественное естество, каково оно есть, никто не может. Ибо оно совершенно невидимо и превыше всякого ума и слова превозносится силою: оно одно познается само лишь собою. И узнать сие можно из того, что вопиет Христос: «не знает никто, – говорит Он, – кто есть Сын, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Лк. 10, 22; Мф. 11, 27). Итак, показал нам изрядную красоту Бога и Отца Единородный, представляя Собою как бы светлый образ. Посему и говорит: «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14, 9). Видим же Сына и очами сердца, и очами плотскими, когда Он, низведши Себя до истощания (Флп. 2,7), снизошел до нашего состояния, хотя и во образе и равенстве с Богом и Отцем будучи Бог и от Него по естеству рожденный. И Варух говорил, указуя на самое, думаю, Слово: «сей Бог наш, не вменится ин к Нему. Изобрете всяк путь хитрости, и даде ю Иакову отроку своему, и Израилю возлюбленному от Него. Посем на земли явися, и с человеки поживе» (Вар. 3, 36–38). Предвозвещал нам ясно и божественный Давид: «Бог Богов, Господь возглаголал и призывает землю, от восхода солнца до запада. С Сиона, который есть верх красоты, является Бог, грядет Бог наш, и не в безмолвии» (Пс. 49, 1–3). Ибо Он сошел в виде огня на гору Синай. Но что оное было образом и ничем иным, в этом убеждает Христос. Народ Иудейский думал, что он истинно видел неизреченное естество, когда Моисей был посредником между им и Богом, предстоял с ним на Хориве и собирал его на собрание под горою Синайскою. После же того как шумный звук труб, восходивший на высоту, устрашил слушавших, они думали сами в себе, что и глас Божественный слышали. Но что так думали они по-детски, в этом ясно убедил Бог, так говоря: «глас... Его вы слышасте, и образа Его не видесте» (Втор. 4, 12). Я «и не имеете слова Его пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал» (Ин. 5, 38). Итак, мы, уверовавшие видели в Сыне Отца и потому приняли слово Его. Им мы и искуплены; потому что спас нас ни ходатай, ни Ангел, ни закон, данный чрез Моисея, но сам Господь, как написано (Тит. 3, 5). А что истинно то, что я говорю, то мы можем узнать и из написанного в слове Божием Написано же так: "и сказал..., – сказано, – Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога» (Исх 3,6). Усматривай слабость закона: Бог всяческих являет Себя; но когда Он стал виден, Моисей отвращает лице. И это может быть для нас ясным признаком того, что даже и сами сыны не видят боголепной славы Сына, если только сам Он не являет Себя и, так сказать, не приводит к познанию Себя. Посему Он и говорил устами Исайи: «Я открылся не вопрошавшим обо Мне; Меня нашли не искавшие Меня. «Вот Я! вот Я!» говорил Я народу», не знали Меня. «Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному, ходившему путем недобрым, по своим помышлениям» (Ис. 65, 1–2).

Итак, не видят славы Христа отвращающие очи ума своего. И это, думаю, значит сказанное о них устами пророка: «ибо они оборотили ко Мне спину, а не лице» (Иер. 2, 27). Пишет также и божественный Павел: «то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их» (2Кор. 3, 14–15). Мы же уверовавшие не боимся взирать прямо в лице Господа, но как опять тот же божественный Павел сказал: «Мы же все открытым лицем … на славу Господню» взираем (2Кор. 3, 18). Итак, "отврати, – сказано, – Моисей лице» (Исх. 3, 6). Затем, когда Бог говорил, что ему, вместе с старейшинами сынов Израилевых, надлежит идти к исступленному фараону и объяснить последнему, что Бог призывает израильтян к принесению Ему жертвы в пустыне, и к тому добавил, что должно будет взять добычу от египтян, причем женщина пусть возьмет «каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и одежд» (Исх. 3, 22): тогда "отвечал, – сказано, – Моисей и сказал: а если они не поверят мне и не послушают голоса моего и скажут: не явился тебе Господь?... И сказал ему Господь: что это в руке у тебя? Он отвечал: жезл. Господь сказал: брось его на землю. Он бросил его на землю, и жезл превратился в змея, и Моисей побежал от него. И сказал Господь Моисею: простри руку твою и возьми его за хвост. Он простер руку свою, и взял его;... и он стал жезлом в руке его. Это для того, чтобы поверили,... что явился тебе Господь, Бог отцов их, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (Исх. 4, 1–5). Моисей боялся, как бы не показаться пред сынами Израилевыми лжецом и пустословом, если он скажет, что ему явился Бог всяческих и повелел взять добычу от египтян и силою выйти из Египта. Посему повелевал и чудотворить и совершать дела, превышающие естество человеческое, причем Бог превращает жезл в змия, дабы уверовали чрез это, что Моисей не был изменник, но истинный носитель повелений, полученных свыше и от Бога. Ибо истинное знамение, которому мы все веруем, есть снисшествие Слова на землю в подобном нашему виде, которое знаменуется чрез падение жезла на землю. А как это и каким образом, я опять попытаюсь сказать, на сколько могу.

2. Жезлу богодухновенное Писание уподобляет рожденное от Бога Слово, по той причине, что все Им утверждается: «Словом Господним, – сказано, – небеса утвердишася» (Пс. 32, 6). И: «утверждает праведныя Господь» (Пс. 36, 17). И мы приведены в подчинение Отцу чрез Сына: на это Он сам, сый Истина, указует, говоря: «и проведу их под жезлом моим" (Иез. 20, 37). В ином смысле жезл есть и знамение царства: царствует же чрез Сына Бог всяческих и Отец. Его может означать жезл Ааронов, прозябший во Святом Святых. Его же означает «жезл из корене Иессеова» (Ис. 11, 1) и жезл, всех нас утешающий духовно и, кроме утверждения, поддерживающий право верующих согласно тому, что в псалмах воспевается в отношении к Богу всяческих и Отцу: «жезл Твой и палица, та мя утешиста» (Пс. 22, 4). Итак, под жезлом разумеется Сын. Но доколе Он находился как бы в руке Отца и на высоте Божества, еще не соделавшись подобен нам, мы несчастные проводили жизнь в мире как безбожные: мы находились в заблуждении, служа твари и будучи подчинены, насилию нечистых духов. Когда же Он, – будем говорить более плотским языком для пользы умозрения, – как бы оставив высоту славы своей и, так сказать, Руку Отца, спустился с неба на землю, тогда соделался подобен нам и сообразен живущим на земле, которые исполнены лукавства. Ибо лукавыми назвал их Сын, так говоря: «Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф. 7, 11). Мы даже утверждаем, что Он как бы превратился в змия, по той причине, что соделался подобен нам и явился в одинаковом с нами виде. Человек лукав, если сравнивать с благостностью Божиею. Итак, жезл перешел в змия потому что Единородный соделался человеком «и со беззаконными вменися» (Ис. 53, 12) и вместе с нами наименован был лукавым, хотя по естеству и есть благий, даже более того, – есть самоблагость. Но что соделавшегося подобным нам Единородного мы приняли, а иудеи не возлюбили (они как бы убежали от Него), это может быть ясно из Священных Писаний. Ибо «побежал», – сказано, – «Моисей от него» (Исх. 4, 3). Подумав, что Он лукавый, они побоялись веровать в Него, более того, даже убили Его и распяли вместе с злыми людьми. Впрочем, что по времени они уловлены будут от Христа и познают, что Он отнюдь не лукав, а напротив, есть утверждение и духовная крепость верующих, о том мы можем узнать из бывшего с Моисеем. Отбегающего Моисея Бог возвращает. Когда же он ухватился за змия, то последний стал опять жезлом в руке его. Таким образом для не ведущих Его (Христа) Он кажется лукавым, по причине уподобления нам; а если кто ухватится за Него верою, то находит Его жезлом и утверждением. Так достопримечательно Божественное знамение над жезлом и способно убеждать израильтян, или же и всех живущих на земле в том, что Бог призирает на них. Поскольку же для тех, которые очень недуговали непослушанием и утратили надежду на то, чтобы можно было избавиться от тяжкого зла, им угрожавшего, нужно было как можно больше чудес, то таковые с трудом призываемы были к послушанию.

3. Опять сказал Бог священному Моисею: «положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху, вынул ее,... и вот, рука его побелела от проказы, как снег. [Еще] сказал...: положи опять руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху; и вынул ее из пазухи своей, и вот, она опять стала такою же, как тело его» (Исх. 4, 6–7). Более всего приличествует Богу возможность избавить от проказы. Страдания, достигшие такой жестокости, что не уступают и самым опытам врачебного искусства, нуждаются уже в иной помощи, в помощи одной власти свыше, которой противостоять ничто не может, но все доступно и удобоисполнимо. А проказа принадлежит к числу неизлечимых болезней. Но что безнадежно по мнению людей и невозможно у них, то возможно у Него. И что в отношении к Богу всяческих ничего вообще нельзя представить, чего Он не мог бы совершить, это Он показал в исцелении прокаженной руки Моисея, дабы отсюда ведали званные, то есть израильтяне, что хотя они и терпели неизбежное зло, находясь под игом злобных египтян и как бы страдая самою тяжкою болезнью, рабством у них, однако у них есть весьма искусный врач, умеющий и легко могущий отгнать самые безнадежные из страданий, и сделать это легко и скоро. Ибо как только вложил Моисей руку в недро (за пазуху), он избавился от болезни. Ни на что иное, как я думаю, не указует прикровенно дело это: потому что многие из израильтян, долгое время живя в Египте, удалялись от преданной им свыше и от отцов умеренности, сживаясь, напротив, с местными нравами и все глубже и глубже падая, и, по слову пророка, «и служили твари вместо Творца» (Рим. 1, 25; ср.: Пс. 105, 20). Они впали во всякий вид нечистоты и наконец как бы умерший и бездыханный имели ум. Ибо проказа есть знамение нечистоты и мертвосте. Но чрез это чудо они тайноводствуемы были к тому, что если Бог снова воззовет их и утвердит в разуме, то они признают удобоотвратимою нечистоту свою и весьма легко отринут скверну, приразившуюся от мысленной мертвости. И вот об этом именно и сказано нами. А что и таинство Христово сеннописуемо было в свою очередь также в поражении проказою и вторичном очищении руки Моисея, об этом я теперь попытаюсь сказать. Что «вся быша», чрез Сына, «без Него ничто не начало быть», об этом весьма ясно свидетельствует нам божественный Евангелист Иоанн (Ин. 1,3). Поскольку же Отец все, что бы ни делал, делает чрез Него, то посему и богодухновенное Писание именует нам Сына рукою, мышцею и десницею Отца. Так, например, божественный Исайя говорит: «Кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?» (Ис. 53, 1). Ибо жестокосердыми и необузданными и весьма недугующими непокоривостию пребыли несчастные иудеи. И «Словом Господним самые небеса утвердишася», – говорит Давид (Пс. 32, 6). Устами же пророков Бог и Отец утверждал, говоря: «рука моя... утверди небо» (Ис. 48, 13). Взывал Он к тому еще и в иных местах: «Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей» (Ис. 41, 10). Таким образом, рукою богодухновенное Писание обыкновенно называет Сына. Теперь смотри же, как рука Моисея то сокрывается в недре его, то затем износится наружу и видится в проказе, потом опять влагается в недро его и тотчас является избавленною от недуга. Созерцая мысленно таинство и образ вочеловечения и стараясь усмотреть, в чем он состоит и как совершился, мы найдем совершившимся следующее. Сын был в недрах Бога и Отца, и чрез Него Отец все сотворил; потому что Он есть мышца высокая, всесильная рука и досточудная десница. Когда же Он некоторым образом вышел из своего места, соделавшись человеком, и принял на себя немощи наши, по слову пророка (Ис. 53, 4), то подвергся подозрению и нечистоте. Ибо нечисто пред Богом естество человеческое, если истинно то, что говорит пророк Исайя: «Все мы сделались – как нечистый, и вся праведность наша» (Ис. 64, 6). Итак, снисшедши до человеческого естества, подвергся подозрению в нечистоте Всечистый и живущий во свете непреступном. И подлинно так заблуждались несчастные иудеи, что именовали Его и винопийцею (Мф. 11, 19) и самарянином (Ин. 8, 48) и рожденным от блуда (Ин. 8, 41), а кроме того и грешником, потому что они говорили исцеленному слепому от рождения: «воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник» (Ин. 9, 24). Но никогда они, я думаю, не дошли бы до такого безумия, чтобы говорить таковое и раскрывать необузданные уста на Него, если бы ведали, что Он есть Бог по естеству. Когда же Он, бывший в подозрении нечистоты как человек, доведши до конца премудрое домостроительство спасения нашего, восшел ко Отцу и возвратился в недра Его: тогда, и только тогда, устранил подозрение в том, что был одинаково с нами в мертвости и нечистоте. Славословится же как Бог, славословится от всех как Господь, как Святый святых, как просвещающий тварь и духам человеческим и живущим на земле Сам подавая силу, чтобы побороть могущего все осквернять. А что Сын воспринял человечество по домостроительству ради нас, что Он был под законом и со беззаконными вменен был, но потом опять восшел в свойственную и присущую Ему от начала честь и славу, в этом Он убедит сам, говоря Небесному Отцу: «прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17, 5). Видишь ли, что Он освобождается от привзошедшего временно и что не против воли совершил домостроительство с плотию, но при том как бы спешил возвратиться к славе Божества и все превосходящему достоинству? Посему и блаженный Павел говорит: «если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем» (2Кор. 5, 16), потому что Он воскрес из мертвых и восшел ко Отцу с плотию. Но "если же..., – сказано, – не знаем по плоти», то есть как подверженного плотским побуждениям, побуждениям, говорю, естественным и неповинным. Ибо прежде Честного Креста Он и алкал, как о Нем говорится (Мф. 4, 2), и утомлялся от пути (Ин. 4, 6) и огорчался (Мф. 26, 38), наконец претерпел ради нас и самую смерть на древе. Но ныне Его уже не знаем находящимся в таких состояниях. Однажды умерши, Он «уже не умирает» (Рим. 6, 9). Ибо нетленен Христос: Он есть жизнь по естеству и жизни податель, так как и произошел от жизни Отца.

4. После же неожиданно совершившегося над прокаженною рукою Бог и третьим знамением утверждает их. Ибо сказал опять: «если же не поверят и двум сим знамениям и не послушают голоса твоего, то возьми воды из реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше» (Исх. 4, 9). Смотри опять, как предуведено неверие иудеев. Всегда они выжидают и медлительны к разумению и нелегко восприимчивы к истине. Они не поверили вочеловечению и чудесам, совершенным во время земной жизни Христа. Поздно и с трудом поверили они только последнему знамению, да и то не все, а лишь «по избранию благодати, сохранился остаток», – как пишет блаженный Павел (Рим. 11, 5). Какое же это последнее знамение? – Смерть на древе и связанное со смертью и вскоре следовавшее за нею Воскресение Христа. А что в знамение сынам Израилевым дана Спасителева смерть и самое великое и досточудное таинство воскресения из мертвых, это может быть ясно из самих слов Спасителя. Ибо приступили некогда фарисеи, после совершения Им бесчисленных знамений, и с скрытою насмешкою говорили: «Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение. Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Мф. 12, 38–40). Но Не трудно видеть и то, что смерть Еммануила приобрела многих не только из иудеев, но и из язычников. Ибо Он говорил опять, в одном случае: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12, 32); в другом же случае: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12, 24). Видишь ли, как ясным примером Он показал нам плод от смерти? Итак, эти слова Спасителя были последним для нас знамением, которому дали веру не только одни израильтяне, но и сами представители, как я сказал, другого общества, разумею общество из язычников. Каким же образом это было знаменуемо? «То возьми..., – сказано, – воды из реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше» (Исх. 4, 9). Вода есть образ или знамение жизни; она подлинно необходима для сего и весьма употребительна у живущих на земле. Итак, как бы от реки какой, от животворящего все Отца произошел Сын, Который сам есть поистине жизнь: потому что как свет происходит от света, так и жизнь от жизни. А что Он существует не вне, но есть от самого Бога и Отца по естеству, этому научаем был Моисей, но нисколько не менее и мы сами: ибо «возьми..., – сказано, – воды из реки» (Исх.4, 9). Затем ее повелевалось излить на землю. А это и есть, иносказательно, таинство вочеловечения; потому что Единородный, будучи жизнь, и рожденный как бы чрез излияние от жизни Бога и Отца, некоторым образом смесился с происшедшим от земли человечеством, как несомненно и вода с землею. Ибо во Христе «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2, 9), даже как бы приобщилось человеческому естеству. И кто мог бы объять это разумом или выразить словом? Но кроме того вода превратилась в кровь: потому что жизнь по естеству, то есть происшедшее от Бога Отца Слово, по богоопределенному соединению, с плотию, говорю, или с всецелым человечеством и естеством нашим, казалось, претерпела и самую смерть. Разумеем то, что Христос и умер за нас, не в собственном своем естестве потерпев сие (потому что сам Он не умер бы никоим образом, будучи жизнь), но как бы усвоив Себе смерть собственной плоти. Заметь также, что если бы Моисей не излил воду на землю, то она не превратилась бы в кровь, что служит ясным знамением смерти. Ибо созерцаемое духовно вне плоти Слово есть жизнь и животворящее. Когда же Оно стало обитать во плоти, тогда, и именно тогда, стали говорить о Нем по человеческому рассуждению, что Оно умерло. Наконец, это есть чрезвычайное и явное знамение, чрез которое и уловлен в сети веры останок Израиля, и к ней же вместе с ним призван и народ языческий. Ибо кто не перейдет к вере, видя, что древле страшная и тягостная для живущих на земле смерть ослабела, тление упразднено и естество человеческое возведено к надежде нескончаемой жизни? Как вместе с Адамом мы умерли, так вместе и со Христом мы воздвигнуты из мертвых. Об этом засвидетельствует нам божественный Павел, который пишет: «Как в Адаме все умираем, так во Христе все» оживем (1Кор. 15, 22); потому что Он искупил нас Своею Кровию и отдал в замену жизни всех Свою жизнь.

5. Но хотя столь много совершено было чрезвычайных и дивных чудесных дел, однако Моисей все еще недоумевал, боязнию объят был и не дерзал принимать на себя посольство. Когда Бог повелевал ему идти к фараону и прямо возвестить ему, чтобы он отпустил Израиля, имевшего принести Ему жертву в пустыне, то Моисей не мало страшился этого дела и прибавлял, открыто говоря, что он, как известно, не многоречив и имеет неправильный язык. «Человек я не речистый, – говорил он, – и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен» (Исх. 4, 10). И что он не способен для искупления находящихся под игом рабства, это он также ясно утверждал и говорил: «Господи! пошли другого, кого можешь послать» (Исх. 4, 13). Но и когда Бог обещал даровать ему язык и раскрывать уста и говорил, что Он сам может быть подателем мудрости и слова говорящему, Моисей все настойчивее отказывался, говоря, что должно поставить на место его другого, более способного. Этим он оскорблял Бога. «И возгорелся гнев Господень на Моисея, и Он сказал: разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить» (Исх. 4, 14). И к тому еще добавляет, «он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога» (Исх. 4, 16). Видишь ли косноязычие слова, уже древле сеннописуемое как бы в божественном Моисее? Ибо закон не способен был к возвещению откровений и не столь искусен в слове или доброречив, чтобы преподать точное разумение служащего на пользу, как несомненно Христос, Который есть поистине Левит и образом Которого был Аарон. Закон, данный чрез Моисея, едва лишь приводит к начаткам словес Божиих и есть начальное учение для младенцев, наставник неразумных, посредством раза и сени едва доставляющий нам лишь весьма неясное ведение о том, что должно делать. А истинно способнейший и великий священник наш, могущий исполнять посольство, то есть Христос, явил истину уже свободную от теней, потому что он не косен или медлен языком и не краткоречив, как Моисей но напротив, весьма доброречив, и особенно потому, что есть Слово премудрости Бога и Отца. Смотри же, как закон не способен был бы к тому, чтобы изъять от рабства находящихся в подчинении у мысленного фараона, то есть у сатаны, и не принес бы никакой пользы на земле божественный Моисей, хотя и приобретший величайшую славу в добродетелях, если бы не был с ним и не помогал бы ему Христос. А что это так и неложно сказано нами, о том ты можешь узнать из присоединения Аарона к Моисею. И Моисей говорил, Аарон же изъяснял его речь: потому что если бы закон не был понимаем духовно, причем сокровенное в нем открывает нам Христос, то для слушателей оставалось бы темным и неясным означаемое Им. Так и иудеи, не имея того, кто изъяснял бы им Моисеевы писания, то есть Христа, пребыли в незнании их. Посему и говорил божественный Павел: «то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается. Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода» (2Кор. 3, 14–17). Итак, справедливо говорил Бог всяческих священнотаиннику Моисею о Аароне, «и будет говорить он вместо тебя к народу; итак он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога» (Исх. 4, 14, 16). И не говорим мы того, чтобы Богу был достойнее внимания и ближе Моисей, нежели Еммануил: потому что сей есть Сын и произошел от Бога Отца по естеству, а тот вместе с нами находится в числе слуг, хотя и может быть назван более близким и истинным слугою. Кажется, он был для него даже и «вместо Бога»: потому что Христос, как человек, был под законом и соблюдал заповеди Моисеевы. Он обрезан был в восьмой день по рождении и сделал взнос дидрахмы, вместе с другими, хотя и был свободен по естеству, как Сын. Он вкушал также и пасху, хотя опять Сам был истинным Агнцем, вземлющим грехи мира (Ин. 1, 29). В этом смысле и говорится, что Моисей был для него в «вместо Бога» (Исх. 4, 16) . А что Израиль имел не веровать и самим чрез Христа совершаемым Божественным знамениям, на это мог предуказывать пример Моисея который не веровал описанным чудесам. Посему образ Моисея мы переносим и на израильтян, поскольку они призваны чрез него и детоводимы были данными чрез него законами. Итак, что закон не достаточен был для искупления, но что для сего необходима нам Честная Кровь Христа (потому что только чрез Него одного побеждена смерть), это может быть весьма ясно и из последующего.

6. Поднялся божественный Моисей с земли Мадиамской, взяв с собою жену свою и детей, и отправился, наконец, в Египет, точно исполняя повеленное от Бога. Когда же он остановился недалеко от земли Египетской, тогда Бог всяческих сказал ему: «когда пойдешь и возвратишься в Египет, смотри, все чудеса, которые Я поручил тебе, сделай пред лицем фараона» (Исх. 4, 21). И немного спустя: «И скажи фараону: так говорит Господь...: Израиль есть сын Мой, первенец Мой; Я говорю тебе: отпусти сына Моего, чтобы он совершил Мне служение; а если не отпустишь его, то вот, Я убью сына твоего, первенца твоего. Дорогою на ночлеге случилось, что встретил его Господь и хотел умертвить его. Тогда Сепфора, взяв каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего и, бросив к ногам его, сказала: ты жених крови у меня. И отошел от него Господь. Тогда сказала она: жених крови – по обрезанию» (Исх. 4, 22–26). Ангел в виде человеческом напал на него и покушался его убить и едва умилостивлен был тем, что Сепфора обрезала сына своего, разумею Гирсама, который был и первородный и имя которого толкуется «пришелец». Кого покушался умертвить губитель, этого Священное Писание ясно не указало; но может быть Моисея, за необрезание сына; и с трудом удален был Ангел. Этот образ ясно показывает, что в Крови Христа побеждена смерть. Спасен же и святой сонм Отцев, даже более того, весь старейший и прежде Его бывший род; потому что Он умер за всех и смерть всех разрешилась в Нем. Ибо не в крови пророков, но в крови самого младшего Христа и с Ним мы избегаем губителя. «Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми» (Рим. 14, 9). Но если сказать, что губитель нападал на Гирсама, а не на блаженного Моисея, то и тогда ты можешь усмотреть то же самое. Ибо не чрез обрезание по закону, то есть по плоти и чувственное отогнана смерть, но чрез обрезание во Христе Духом, которое совершила над первородным и новым народом, пришельцем на земле, приписанным же к вышнему и небесному граду, мысленная Сепфора, то есть Церковь, состоящая из мадианитян и язычников. Обрезала она своим камнем. Этот камень также может быть образом Духа, по причине крепости и несокрушимости, а также и потому, что он от скалы. Ибо Дух есть Христов; «камень же» есть «Христос», как и премудрый Павел пишет (1Кор. 10, 4). Должно также знать, что и после Моисея древле бывший вождем Иисус (Навин) ножами каменными обрезал сынов Израилевых (Нав. 5, 2–3), чрез таковое обрезание гадательно указуя нам на обрезание нерукотворенное, которым и побеждается смерть, и которое есть духовное обрезание злобы и отложение порочности и удовольствий. О плотском обрезании божественный Павел пишет нам: «обрезание» ничтожно (Гал. 5:6, 6:15). Премудрое же и священное слово взывает к нам: «В Нем вы и обрезаны обрезанием… Христовым» (Кол. 2, 11), чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

Комментарии для сайта Cackle