Из современной церковной жизни в России

Источник

Из ряда разнообразных, но довольно обычных явлений церковной жизни за истекшее полугодие резко выделяется событие 9-го сентября – день открытия мощей Святителя и Чудотворца Феодосия Черниговского. Хотя в свое время это великое и по самому существу дела редкое торжество православия и нашло себе весьма достаточное внимание в текущей литературе, однако же не почитаем излишним напомнить о нем нашим читателям и в настоящее время, спустя полгода. Есть в этом событии некоторые черты, которых не хотелось бы забывать и напоминать о которых, думается, не излишне и не бесполезно в наше время с его погонею за новостями и с его наклонностью скоро забывать прошлое. Имеем в виду, говоря это, народность и так сказать естественность этого события, несмотря на его необычность.

Неотразимо привлекает к себе внимание именно то обстоятельство, что канонизующая власть церкви выступила здесь уже после того, как сознание и убеждение в святости, нетлении мощей и чудес святителя достигли полной определенности, так что она как бы уже не могла не засвидетельствовать своим авторитетом верности этого сознания и этого убеждения православных христиан. Не требовалось прибегать ей к каким-либо мерам искусственного возбуждения религиозного чувства и тем более прибегать к каким-либо мерам привлечения возможно большего количества свидетелей этого церковного торжества. Настояла, напротив, належащая нужда озаботиться о мерах к охранению порядка, возможного удобства всем одинаково духовно насладиться предназначенным празднеством. Слава о святом предварила оповещение церковной власти и к объявленному ею дню торжества со всех концов России привлекла богомольцев и с их богатыми жертвами, и с их беспомощно больными родными и друзьями, – привлекла и глубоко верующих и сильно колеблющихся в вере и испытующих. Вследствие этого-то церковное торжество явилось всенародным радостным праздником: не слышно было, чтобы из прибывших видеть торжество возвратился кто-либо разочарованным, вынесшим сожаление вместо благодатного утешения. …..

Что же в этом особенного, примечательного, дорогого? – спросит, может быть, какой либо читатель: ведь так было и прежде, так и быть должно... Совершенно верно – ответим мы – так и быть должно, но не всегда так бывает.

Не далее как через месяц после Черниговского торжества, именно 1-го октября, происходило аналогичное по форме торжество католицизма в родной нам и некогда Православной Галиции или Червонной Руси, но как глубоко различное по содержанию?!

Собственно центром торжества служил 300-летний юбилей Брестской Унии, но предварявшими и сопутствовавшими ему моментами служили следующие отдельные события:

1) Пожалование Львовского униатского митрополита Сильверста Сембратовича, достоинством кардинала:

2) Замещение праздной Перемышльской униатской епископской кафедры каноником Чеховичем, состоящим покорным слугою Польской справы1.

З) Причисление к лику святых Римской церкви Иосафата Кунцевича, с наименование его патроном Польши и предположение об основании института его имени для воспитания юношества в духе этого святого;

4) Предварительный юбилею католический съезд во Львове, состоявшийся 26 июня: на этом съезде рядом речей и рефератов было установлено, что уния с Римом принесла громадную пользу русскому народу, дав ему европейскую культуру2.

Эти отдельные моменты Брестского торжества патриотами-галичанами освещаются приблизительно таким образом:

По поводу назначения Чеховича «Галичанин» говорит следующее: «следует заметить, что с правилами нашей святой церкви, обеспеченными Римом при соединении ее с римской церковью, положительно не сходно, что наши епископы назначаются, а не избираются духовенством и народом, как того требует автономия нашей церкви, защищать и охранять которую должны не только наши владыки и наше духовенство, но и каждый верный мирянин. Между тем в наше время сделалось господствующим направление, что опекуны нашей церкви и нашей совести стараются производить в епископы только такие личности, которые в противоположность к вышеуказанному готовы принести в жертву возможно больше прав нашей церкви и под предлогом укрепления унии содействовать тем скорейшему, хотя бы и постепенному уравнению святого нашего обряда с обрядом римской церкви для той исключительно цели, что таким образом надеется польская иерархия ополячить русский народ. Если уния нашей церкви с римскою служит всесильным польским политикам как средство для уничтожения нашей народности, то не меньше в наше время те же самые вышеупомянутые факторы превратили церковь нашу прямо в политическую арену, а нашу церковную иерархию в польских политических агитаторов и стараются то же самое сделать со всем нашим духовенством, поставить дело так, что не преданность церкви, не благоговейная жизнь, не наука, не заслуги считаются тою лестницею, по которой наше духовенство может добиться высших достоинств, или лучшего прихода, а исключительно большая или меньшая способность к отступничеству от нашей церкви и народа….. В последнее время обнаружилось в Ватикане стремление пробудить в нашем духовенстве аппетит к титулам и достоинствам латинской церкви, чтобы этим якобы засвидетельствовать особенную благосклонность к нашей церкви и нашему духовенству. Между тем это лишь новая ступень к латинизации русской церкви, которой все те достоинства совершенно чужды“

«Мы сказали, церковь наша превращена в настоящее время в политическую арену пропаганды польско-ягеллонской идеи под видом так называемого «ново-эрского» направления, которого верховодителем и главным представителем считается галицко-русский митрополит – кардинал Сильверст Сембратович3».

Что касается канонизации Иосафата Кунцевича, то со стороны римской курии она представляет такой tour do force, в котором презрение к свидетельствам истории сочетается с поразительным издевательством над религиозной совестью бедных униатов. Время не успело загладить слишком характерных черт этой личности – ужасного фанатика, яростного гонителя православных. Вот что писал 9 февраля 1621 г. католик канцлер Польши Лев Сапега (прадед Адама Сапеги – председателя Львовского съезда, 1896 г. 6 – 26 июня) о деятельности Кунцевича униатскому митрополиту Рутскому: «не один я, но и другие весьма осуждают то, что ксендз владыка Полоцкий (т. е. Кунцевич) слишком жестоко начал поступать в делах веры и очень надоел и омерзел народу как в Полоцке, так и везде. Давно я предостерегал его, просил и увещевал, чтобы он так жестоко не действовал, но он, имея свои соображения более упрямые, чем основательные, не хотел слушать наших советов. Дай Бог, чтобы последствия его распоряжений и суровых действий не повредили Речи Посполитой. Ради Бога прошу, вразуми его, чтобы он прекратил и остановил такую суровость в этих делах и скорее добровольно уступил могилевцам их церкви, не дожидаясь того, чтобы они сами и без просьбы отобрали их у него. Пожалуйста, ваша милость, держи его на вожжах». Смерть этого «святого» сопровождалась следующими последствиями: следственная коммиссия, назначенная по делу об убийстве Кунцевича 1624 года в три дня окончила суд и расправу и объявила жестокий приговор, который немедленно и приведен был в исполнение: 19-ти человекам отрублены были головы, в том числе двум первым бургомистрам Витебским и оному Полоцкому; около 100 других граждан, бежавших из города до прибытия комиссии приговорены были к смерти заочно; 100 человек посажены в тюрьму, 200 – наказаны кнутом. Словом, по замечанию одного писателя, ни одна языческая тризна не была празднуема кровожаднее смерти Кунцевича».4

Молиться этому палачу в устрояемых в честь его престолах призываются теперь святейшим отцом русские галичане; в духе этого «святого» будет воспитываться русское юношество! «Предположенным устройством института во Львове памяти Кунцевича – говорят Подольские Ведомости – ясно для всех дается понять, что на древний русский Галич закидывается поляками-латинами мертвая петля, долженствующая задушить его в объятиях Рима»5.

Что касается культивирующего значения римской опеки над русским народом, то оно весьма сомнительно ввиду следующего, например, изображения современного положения русских галичан: «Дух рабства, невежества и гордости впустил глубокие корни в нашу среду. Все плохое принимается у нас, так сказать, на наших глазах, а родное потоптано или искажено. Таково состояние и целого нашего русского общества. И потому-то можно поставить следующие выводы: «Наша интеллигенция должна соединиться к отпору против латинства и полонизации. А чтобы это осуществилось, нужно ей, во-первых, истинной любви и преданности к своей церкви и народности. Пока наш образованный класс будет только индифферентно смотреть на православие, а вместо того безотчетно принимать чужие странности, тогда духовное наше отстояние от правды дойдет до невозможности. Любовь, ум, образование пускай будут нам основанием для достижения наших целей. Прочь всякие гордость и невежество! Долой бесхарактерность и макиавеллизм, а здоровое семя Христовой науки пусть оплодотворить нас»!

«300-летний юбилей унии празднуют сыны-выродки поруганной матери. С шумом и блеском засядут они вокруг богатой трапезы вместе с гордыми их повелителями, чтобы пиршествами чтить память порабощения православия, закрепощения крестьянской воли и чтобы помянуть незавидную славу виновников нашей недоли. По всей Прикарпатской Руси разнесутся перезвоны колоколов; но возвестят они нам лучшей участи, а лишь приведут в память времена смут и кровавого преследования. И как тогда при наездах шляхты наш народ бежал, спасался в леса и дебри, чтобы уйти от жестоких бесчинств и насилия, так и нынешние звоны не будут глашатаями радости, но слез и горя. При виде плачевного положения нашего народа они возбудят не только горечь и глухой стон в груди верных сынов Руси, но их скорбный отголосок проникнет в подземелья, в могилы, где почивают изуродованные тленные останки тысяч мучеников за веру и за народ».

«И не возбудят ли такие мысли и в нас чувства некоторой виновности, а вместе с тем не приведут ли нам ясно на память, что мы ничего больше как рабы, потомки мучеников-рабов? Не зажжется ли в наших сердцах искра любви к тем идеалам и святыням, за которые положили свои кости наши деды-прадеды?»

«Чай нет! Еще не погибла совершенно в нас добродетель, еще тлеет в нас искра любви и благодарности, чтобы не оставить на произвол завещанный нам драгоценный, народный клад. А этот клад то наша вера, азбука, добрый, а бедный русский люд. Не дадим вырвать себе тех драгоценностей, а будем достойными их оберегателями. Оставим другим обильные трапезы, ненужный шум и блеск, которым хотят заслонить наготу своей матери, а тихо и законно, с закаленной душой и сердцем сплотимся к борьбе, которая несомненно над нами разразится в недалеком будущем. Не дадим отрезать ни малейшей ветви от могущего народного дерева, охраняющего перед грозой и гибелью. А чтобы это последовало, нам нужно соединиться к отпору против всяких посягательств и к устранению из нашего общества слепоты духа и раболепия. И пускай соединят нас не злоба или оружие коварства и лести в отношении к нашим недругам, а добродетели: вера в свою церковь и неложная любовь к народу. Те добродетели пускай будут нам оружием, которого не сокрушат ни заманчивые пиры, ни блеск, ни насилие. Эту любовь может нам дать учение Христа, проповедуемое и сохраненное в его полной чистоте восточной церковью. Восточная церковь не знала и не знает раболепия или высокомерия, а напротив она олицетворяет собой добрую мать, не знающую разницы между бедным и богатым, мужиком и паном, и охраняющую всех одинаковою опекой и любовью. Если мы вникнем ближе, если познаем цену родной веры и церкви, то не только уничтожим измену и привитую деморализацию, но станем любить своего меньшего брата не по рецепту шумного запада, а делом и целым сердцем».

«Крайняя пора отвернуться от безутешного минувшего и настоящего и вступить на путь ясности и откровенности. Туманы, затемнявшие в последнее время наш ум, совесть и характер, рассеются, коль скоро пронижет их ясный луч правды и самоотвержения в пользу жаждущих и оставленных масс».

«Назад к церкви, еще ближе к народу! Совестное понимание святых целей Руси и ясные дела да оправдывают нас перед лицом истории и восточной церкви за нашу дотеперешнюю духовную немощь и ничтожество».6

Дай Бог, чтобы этот патриотический призыв глубоко запал в сердце истинных представителей Прикарпатской Руси и возбудил в них благородное стремление к борь6е за свободу веры и национального развития!.....

Конечно, согласится читатель, но к чему же однако надобно было нам перебираться из Чернигова во Львов и Галич, вместо того, чтобы со всем вниманием отдаться рассмотрению явлений нашей собственной церковной жизни?

Приносим извинение за это отступление, сделанное нами невольно, по увлечению. Мы не думаем однако же, чтобы это отступление было бесполезной тратой времени. Как часто истинное положение вещей постигается только путем сравнения явлений сходных или противоположных, а между тем рассматриваемое непосредственно и только само по себе представляется не имеющим не только важности, но и даже простого интереса. Это именно нужно иметь в виду в настоящем случае.

Чтобы понять и оценить всю важность Черниговского торжества нужно именно сопоставить его с Львовским: католицизм и православие в этих торжествах выразились самым характерным образом. Первый со всею ясностью – только как политическая сила, второе как сила нравственная, религиозная. В жизнь народов и человечества первый не вносить от себя ничего; он стремится только к порабощению себе слабых и к упрочению своего влияния в среде сильных, причем не пренебрегает никакими средствами: интересы истинной нравственности, истинное христианство мало занимают его; преданному рабу папы все дозволительно; точно также как и самому папе ничто не может препятствовать возвести во святые какого угодно Торквемадо, Иосафата Кунцевича и т.п. – Православие, напротив, имеет в виду исключительно нравственно религиозную сферу и чуждо всяких политических стремлений. В жизнь народов и человечества оно деятельное стремление к нравственному идеалу святости одинаково тесным и узким путем креста и самоотвержения как для знатного вельможи так и для бедного крестьянина. В жизнь народа и человечества оно вносит особенный свет, освещающий деятельность каждого, оно вносит в душу христианина независимо от общественного его положения стремление к святости, возвышающее униженного и бедного до сознания полного своего христианского достоинства и смиряющее возвеличенного высоким общественным положением христианина.

Вот вышеприведённый призыв Униата своих соотечественников к добродетели и любви к народу соединяется с призывом к святой восточной церкви: «назад к церкви! Еще ближе народу»!.....

Необъятное русское государство – носитель этой святой веры в покровительство святой церкви в настоящее время обращает на себя внимание всего света не чем иным, а именно этой стороной своего бытия. Мы, русские люди, с глубоким благоговением к Божественному Промыслу н Вечной Правде, должны сознать, что лишь в настоящее время православная церковь достигла положения, которое можно признать торжеством ее после многих веков борьбы. Ибо как на востоке, так и в самой России до последних десятилетий положение Православия разве не было положением церкви мало сказать воинствующей, но именно боровшейся за свое существование? Вся западная половина Руси вела вековую борьбу с католицизмом, а с востока и юга с диким ожесточением нападали на нее ислам и язычество, сметая так сказать с лица земли начатки христианства, посеянные ревностными трудами, а иногда и политые мученической кровью православных миссионеров. Да и внутри самой великой России, в среде представителей высшей аристократии и правящих классов католицизм, протестантство и атеизм разве мало пожинали себе жертв, если не положительно отторгая в свои объятия природных православных, то во всяком случае внушая им высокомерное отношение к вере народной и к отцов, как к чему-то устаревшему и не совсем культурному по сравнению с христианскими исповеданиями культурных западных наций или с атеистически-философскими их учениями? Знаменательный призыв современного галицкого патриота: «Назад к церкви. Еще ближе к народу», еще очень недавно и у нас был девизом лишь сравнительно весьма немногочисленного кружка интеллигентного общества славянофилов: в большинстве же наша аристократия и интеллигенция состояла в плену, сознательном или полусознательном, у запада даже в религиозно-нравственном отношении. Истинным и неизменным хранителем и представителем православия оставался лишь народ с духовенством н монашеством. Вторая половина доживаемого века была кризисом разрешившимся, по-видимому, бесповоротно уже в пользу православия. Девиз: Назад к церкви. Еще ближе к народу, к счастью оказался могучим призывным благовестом, разбудившим дремавшую русскую мысль и бездействовавшую, апатичную волю. Скорее, чем в прочих сферах откликнулась на этот благовест научная мысль, углубившаяся в изучение памятников отечественное истории и археологии и в результате давшая прекрасные образцы древнерусского стиля. Протекшие 50 лет были поистине веком реставрации и возрождения народного стиля. Русское стало нравиться не только русским, но и культурным западным народам. Религиозность наших предков, их нравственная стойкость перед разнообразными иноземными влияниями теперь сделались предметом почтительного удивления при сравнении с шаткостью, распущенностью нравов и вялостью современности, вскружившей свою голову неразумным применением свободы там, где должны всегда иметь силу и безусловный авторитет – законы и начала вечно-неизменной нравственности. Ощутилась насущная потребность усилить самый народ воспитанием в духе церкви – через повсюдное устройство церковных школ и умножение православных храмов. Пусть высшие светские школы разных областей знания – права, медицины, технического, сельскохозяйственного искусств крепнут и процветают, умножая число деятелей культуры и экономического благоустройства, в которых так нуждается наша русская земля и в которых она так отстала от своих просвещённых западных соседей. Но религиозно-нравственное воспитание народа, всех классов общества пусть совершается всецело в духе православия. Здесь идеальным отношением да будет сочетание, а не антагонизм, в каком на западе давно уже очутились католичество и культура…

Истекшее полугодие ознаменовалось весьма отрадными событиями победного торжества православия освящением величественных храмов, созданных щедрым усердием и добровольными жертвами как всего православного парода, так и в особенности представителей отечественного строительного искусства.

На первом плане в ряду этих событий стоит освящение величественного и изящнейшего храма Св. Владимира в Киеве; происходившее 20 августа в присутствии Их Императорских Величеств.

Этот всенародный памятник в честь и память Св.

Равноапостольному князю Владимиру созидался в четыре

царствования: задуман в царствование Императора Николая Павловича, при котором открыта подписка и выработан проект плана; заложен был в царствование Александра II, окончен в царствование Александра III и освящен в нынешнее благополучное царствование Императора Николая II7.

«Внешний вид этого памятника, который навсегда останется светлой страницей в истории нашей отечественной архитектуры поистине производит грандиозное впечатление. Напоминая своим видом византийскую базилику, собор этот состоит из трёх наосов (кораблей), из которых средний почти вдвое больше боковых. Семь куполов собора ярко вызолочены. Обливаемые яркими лучами весеннего солнца, они высятся над городом и горят подобно ярким светилам».

«Внутреннее устройство храма поражает грандиозностью и благолепием. Общие размеры вместимости собора довольно значительны: длина его 22,5 сажени и ширина 13,5; высота от земли до креста главного купола 23 сажени; величина главного купола в диаметре 12 саженей. Хоры делят здание на две неровные половины. Внизу всю ширину здания занимает главный алтарь с диакоником и жертвенником по бокам, а на хорах последним соответствуют два придела: Рождества и Воскресения Христова... Роскошь и красота мраморных работ в соборе поразительны и сделаны они с большим вкусом и изяществом. Храм освещается электричеством 36-ти лампочек в 50 свечей каждая, что составляет в общем 1800 свечей. С целью придать электричеству больше мягкости, стекла лампочек слегка окрашены в желтоватый цвет. Кроме электрических лампочек в соборе находятся: три большие люстры с восковыми свечами, а перед иконами подсвечники, также с восковыми свечами.

«Главным украшением храма служит его стенная живопись. Она принадлежит кисти четырёх художников: Васнецова, Нестерова, Котарбинского и Сведомского.....

В особенности замечательны живописные изображения святых лиц и событий, помещенные в главном алтаре. Эта часть расписана высокоталантливым художником В. М. Васнецовым, который посвятил 12 лет упорного труда на создание этих изображений......

Вообще «Киевской собор, уступая но богатству и величине московскому храму Христа Спасителя, превосходить его художественностью как внутреннего, так и внешнего убранства, заключая в себе прямо-таки замечательные произведения8.

17-го ноября совершено было освящение и другого величественного храма, построенного в г. Нарве исключительно на средства Кренгольмской мануфактуры. Постройка обошлась в 500000 р. При закладке храма, присутствовали (6 лет тому назад) Их Императорские Величества Государь Император Александр Ш и Государыня Императрица Мария Федоровна.

Кренгольмская мануфактура, пользующаяся силами Нарвского водопада, одна из громаднейших на свете; рабочих на мануфактуре около 4600 человек; большинство их живет в специально для того назначенных строениях, расположенных группой на берегу р. Нарвы и, в совокупности считая семьи, составляет весьма людное местечко в 8300 обитателей. С лишком половина рабочего люда – православные. Доныне им приходилось ходить в церковь за три версты, что представлялось крайне неудобным; пайщики товарищества Кренгольмской мануфактуры, по предложению директора П. К. Прове, разрешили правлению построить близ Кренгольма православный храм и ассигновали на это вышеозначенную сумму.

Круглый центральный купол покрывает сооружение, имеющее в плане греческий крест и исполненное в византийском стиле. Размеры храма довольно велики: высота от панели до оконечности купольного креста на главном куполе 19 саженей, длина храма – 16 1/3 саженей, а ширина – 12 1/3 саженей. Храм имеет три престола – главный во славу Воскресения Христоова, и боковые – во имя бессребреников Космы и Дамиана и Всех Святых9.

В октябре (14-го и 16-го) последовало Высочайшее соизволение на предположение Святого Синода относительно открытия повсеместного в империи сбора добровольных пожертвований на ремонт Мцхетского 12-ти Апостолов собора и на возобновление Мстиславова храма в г. Владимире Волынском10.

Глубокой радостью в сердце каждого христианина отзываются известия этого рода: от Царя до последнего подданного православные русские люди соединяются здесь, во имя одного чисто религиозного побуждения – принести во славу Божию начатки своих трудов, сбережений, талантов. увековечивая этой союзной жертвой видимое выражение единства веры отдаленного прошлого, настоящего и грядущего.

Еще более трогательно-радостные известия о православно-религиозном движении идут из Сибири: число православных храмов здесь быстро растет. Правда, этот рост идет параллельно возрастанию населения вследствие усилившегося в последнее время притока переселенческого движения и к прискорбию замечается, что увеличение храмов далеко еще не соответствует потребностям населения11: но весьма отрадно то, что в среде переселенческого народонаселения замечается самое искреннее и живое желание к построению храмов. По сообщено статс- секретаря Куломзина, «ни в одном поселке его не выпускали без просьбы об устройстве в нем церкви. И как подчас трогательны были эти просьбы» 12.

Об усердии, обнаруживаемом крестьянами в построении храмов и школ в отчете г. Куломзина говорится следующее: «На 12 строящихся в пределах Тобольской губернии на средства Сибирского Комитета и частных благотворителей церквей мне удалось лично посетить 10 церквей и кроме того 10 школ. Церковно-строительное дело по почину бывшего Тобольского губернатора д. с. с. Богдановича находится здесь в надежных руках всею душою преданных ему крестьянских чиновников: Иконникова, Величковского, Низовца, Марепшильда, Оноре, Казарикова и Калачева… Труда при приискании материалов, как-то: кирпича, леса, извести было немало. Пришлось созидать кирпичные заводы, издалека сплавлять и возить лес, пользоваться всеми возможными обстоятельствами для удешевления построек. Быстрое, однако, исполнение этих построек не было бы осуществимо, если бы крестьяне сами не принимали на себя выдающегося участия в строительных работах: лесной материал на церкви вывозили не только новоселы, но и старожилы. До чего доходило усердие переселенцев, можно из того, что в одном из селений (Ново-Рождественском) они с таким рвением возили материалы для церкви, что опустили время для вывозки назначенного им для их собственных построек леса. Крестьяне поселка Демьяновского все нынешнее лето отрывались от полевых работ, чтобы довозить необходимый для них церкви лес. Радостные лица новоселов, убедительно просивших меня повергнуть к стопам Его Величества их верноподданейшую признательность за помощь, оказанную им в постройке церквей, всегда выражали глубокое душевное волнение; при осмотре же строящихся церквей в поселках Ново-Архангельском и Демьяновском составившиеся из новоселов хоры внезапно огласили своды еще не освященных зданий церковным песнопением13. Выдающееся значение имеет церковное строительство и создание школ в Акмолинской области. Здесь русское население осело пока лишь в виде редких оазисов среди страны, занимаемой магометанским кочевым населением... За дело создания здесь целой сети церквей и школ взялся опытный в строительном искусстве местный губернатор генерал-лейтенант Санников. На 47,000 р. отпущенных ему Комитетом Сибирской железной дороги и министерством внутренних дел и из частных пожертвований он приступил к одновременной постройке 25-ти церквей и при каждой из них по школе. Мне удалось лично видеть из этого числа 12 церквей, здесь, так же как в Тобольской губернии, храмы под руководством распорядительных уездных начальников созидаются благодаря живому участию самых переселенцев. Едва осевшие новоселы, далеко еще не устроившие собственного хозяйства, с самозабвением возят необходимый лес за 80–150 и более верст, доставляют камень для фундаментов церквей и производят другие работы.

В пределах Енисейской губернии пока оказана была помощь постройке лишь одной церкви в селении Ново-Березовском Минусинской округи. Здесь недавно возникший поселок, состоящий почти исключительно из нижегородцев, самостоятельно принялся за сооружение храма стоимостью не менее как в 10 000 р. Для окончания церкви отпущено из частных пожертвований 3 000 р. и предполагается оказать еще некоторое пособие. Крестьяне до того увлеклись этим благим делом, что при бывшем у них неурожае, в заботах о церкви, забывали о своем хозяйстве и даже несколько поколебали свое благосостояние.

Вообще же в пределах четырех сибирских губерний и Акмолинской области сооружается на средства, Сибирского Комитета и на добровольные пожертвования 56 церквей и 36 школ; при них 3 церкви и 8 школ строятся па средства протоиерея о. Иоанна Сергиева... Потребность в церквах и школах в Сибири, можно смело сказать, – безгранична14.

Она безгранична должна быть и в западных и других окраинных местностях России, как безграничен должен быть и прирост новых и новых членов церкви православной. Возможно большее количество храмов, достаточное для беспрепятственного удовлетворения верующим своих требований религиозного общения, есть в православной церкви дело необходимости. Ибо то уже не в порядке жизни церковной, если православный христианин каждый Воскресный день не имеет возможности присутствовать на литургии; не в порядке церковной жизни и то, если частные обстоятельства жизни – дни рождения, отпевания, памяти об усопших более или менее долгое время не освящаются благословением церкви за отдаленностью храма. В виду сего, по нашему мнению, следовало бы давать более места, чем каковое ныне дано, частной инициативе в построении хромов и облегчить требования к построению храмов, изложенные в Уставе Духовных Консисторий, ст. 46. Припомним, как в древней Руси совершалось просто и скоро построение храмов. Далеко не многочисленное общество крестьян, а иногда, и горожан, совершенно по собственной инициативе, дав обещание построить храм Божий, принимались дружно ронять лес и, построив, отправлялись к архиерею просить оба освящении нового храма и о рукоположении своих избранников в попа и дьяка, чтобы новый храм не оставался «без пения». И вот возникал «приход», который и существовать потом целые века. Но в настоящем случае у нас речь не об образовании новых приходов, а об умножении только храмов, филиальных приходскому. Отчего не допустить сооружение самых простых храмовых зданий, по примеру древних «обыденных» храмов? Частная собственная инициатива значит весьма много: при своей простоте и бедности такой храм священен и дорог как добровольная жертва, как дело Богу угодное и Ему посвященное. Относительная бедность или недолговечность постройки также не должна служить препятствием в данном случае, где дело идет об удовлетворении высокой религиозной и при том належащей потребности. Православный чин Богослужения назидателен и в убогой хижине крестьянина при дымящей лучине, ее освещающей, и в бедной юрте якута и вовсе не связан необходимо с блеском золота и мрамора. Полковые походные церкви в настоящее время далеко не отличаются богатством, но кто решится отрицать чувство глубокого благоговения и назидания, выносимое из них молящимися?! Нам думается, что многих туземных обитателей Якутской области, на пространстве тысяч верст не видящих теперь храма Божия, деревянная церковь, построенная, например, вологодскими плотниками без всяких орнаментов даже в виде резных работ, покажется дворцом по сравнению с их жалкими собственными жилищами.

Нам думается далее, что храм как здание, при всей простоте и бедности архитектурной и орнаментальной (лишь бы имел необходимые для богослужения отделения алтаря, церкви, притвора и ризницы), должно иметь исключительно богослужебное назначение: только в этом случае оно навсегда сохранит в глазах народа свой священный характер. Вследствие этого нам представляется далеко не желательным повторение такого новоизмышленного типа православного храма, какой изображен в описании, помещенном в ноябрьской книжке Народного Образования за прошлый год, стр. 137–138. В Екатеринославской епархии – читаем здесь – Бахмутском уезде, в Петромарьинском каменноугольном руднике недавно построена, церковь-школа 15 с таким устройством: здание двухэтажное; школа с квартирой для учительницы помещается в нижнем этаже. а церковь – в верхнем. Школа расположена так, что под притвором находятся сени и передняя для учеников (с северной стороны); под среднею частью храма – передняя парадного хода (тоже с северной стороны), кухня, комната для школьной прислуги, кладовая, две классные комнаты и спальня учительницы; под алтарем – зал учительницы. Вход в церковь идет по каменной лестнице, начинающейся и оканчивающейся у дверей притвора квадратной площадкой. И в церкви и в школе вещи от малой до великой имеют изящество и красоту, что и навевает на посетителей какое-то торжественно-радостное настроение духа«. – Охотно верим последнему замечанию; но все-таки несомненно, что на взгляд простых богомольцев наших церковь и квартира учительницы, соединенные в одном здании, стесняют друг друга во многих отношениях…

Но да не будет cиe в осуждение досточтимым храмоздателям. Напротив, их дело, как и дело правления Кренгольмской мануфактуры есть дело великое и для русского самосознания весьма отрадное. В так называемом «рабочем вопросе» подобными делами Русское государство резко отличается и опережает культурные западные государства. Да будет позволено усмотреть и в сем победное шествие православия в его дотоле узком и тесном пути…

За истекшее полугодие русская иерархия понесла утрату блаженною кончиною трех епископов: Преосвященного Дионисия, Епископа Уфимского и Мензелинского (8 сент.), Высокопреосвященного Саввы, Архиепископа Тверского и Кашинского (13 окт.) и Преосвященного Николая, Епископа Оренбургского и Уральского (29 окт.).

Два первые из этих иерархов своим долголетием и многоплодным епископским служением и высоким нравственным характером заслужили себе долгую, славную память и кончина их вызывала искренние слезы скорби и благодарности их паствы. Так о преосвященном Дионисии местный епархиальный орган поместил следующие между прочим сроки: «Первая тревожная телеграмма о плохом состоянии здоровья владыки получена 6 сентября, затем несколько других 7-го и наконец последняя роковая была получена ночью 8 сентября и в полуночный час среди мирного сна граждан г. Уфы внезапно раздался щемящий душу, унылый звон соборного колокола – и тем возвестил всему городу о кончине своего любимейшего архипастыря, доблестного ратоборца на ниве Христовой за православную веру. Не одна горячая молитва вознеслась в этот полуночный час и много горючих слез пролито от людей близких к почившему Владыке, а еще более с наступлением утра за заупокойной литургией, когда имя Владыки произносилось на ектеньях о упокоении души его и за панихидой, когда с земным поклонением вся церковь запела: «Вечная память». Не можем без слез говорить, не можем и забыть приснопамятного Владыку. Образ его предносится прядь нами, образ светлой, праведной души и многострадального сердца. И паки «вечная память» ему в роды родов за то обилие добрых семян, посеянных им на ниве Христовой, которые в свое время созреют и принесут великий просветительный плод среди туманного мусульманства и беспросветного язычества здешнего (Уфимского) края. Мы глубоко убеждены, что в недалеком будущем во всех темных уголках Уфимской епархии воссияет свет Христов и озарит сердца верою и любовью к Господу Иисусу. Преклоняемся пред прахом святителя Божия и слезно молимся и молим вознести и за нас недостойных свои мольбы пред престолом Царя Небесного»16.

Достаточно яркой характеристикой миссионерских подвигов блаженнопочившего иерарха могут служить следующие строки того же епархиального органа:

«43 года Преосвященный Дионисий подвизался среди сибирских инородцев сначала в сане священника, а затем и в сане епископа. Насколько трудно было служение Владыки среди 500 морозов, глубоких снегов и непроходимых тундр с мириадами насекомых, это с подробностью описано в юбилейном чествовании Владыки. Здесь же мы приведем слышанный нами рассказ самого Владыки: «Мороз – дыхание захватывает, кой-как доберешься на собаках иди оленях до юрты, разведешь огонь отогреваться, греешь руки, лицо, живот, а спина мерзнет, повернешься к огню спиной – руки лицо мерзнут. Наконец, в юрте становится невыносимо душно и курно от дыма. Выйдешь, да так и просидишь ночь на морозе». Нелегка доля миссионера при таких условиях и тысячных пространствах с расстоянием от одного пункта до другого. Тем не менее Преосвященный Дионисий настолько освоился с инородцами Якутской области, что составить для них грамматику и научил их истинам Христовой веры на родном их языке. С этой целью в 1857 году он командирован был в Москву, под его наблюдением и редакцией напечатаны были на Якутском языке грамматика и Богослужебные книги и все потребное в просвещении якутов и успеха среди них миссии. 19 июля 1859 года впервые было совершено Богослужение в Якутском Троицком соборе на якутском языке. Радости инородцев не было конца»17.

Высокопреосвященный Савва – один из ученейших иерархов Русской Церкви, стяжал себе высокое уважение в ученом мире своими учеными трудами, самостоятельными и издательскими и состоял почетным членом разных ученых корпораций и обществ. В тоже время он быль одним из деятельных епископов по епархиальному управлению, умевшим сочетать в своих отношениях к управляемым и пасомым и административную твердость, и любовь. Об этих качествах нам лично пришлось слышать самые искрение отзывы от управляемых им и пасомых... Так что мы почитаем нисколько не преувеличенными следующие о нем слова, сказанные речи по нему, уже усопшему: «Мы, ближе других к тебе стоявшие в силу своих служебных обязанностей – говорил оратор, член Консистории – мы смело утверждаем, что везде видели только одни прекрасные, достоподражаемые черты твоего нравственного облика: и никогда, никогда не изгладятся они из сердца нашего. Всегда сам серьезный, ты и относился ко всему серьезно. Умудренный опытностью, не поступал ты ни в чем необдуманно, действуя во всем с крайнею осмотрительностью, при том – спокойно и без поспешности. Светлый ум, ясная мысль, твердая намять, основательность убеждений заставляли нас благоговеть перед тобою. Советы и наставления, которыми ты нескудно снабжал нас, являвшихся к тебе по твоему приглашению – эти советы и наставления были всегда строго точны и определительны. И нам ничего но оставалось делать, как только поступать по ним и пользоваться ими»18. Но впрочем нам нет нужды долго останавливаться на свидетельствах других о нравственной личности и епископской деятельности этого иерарха: перед читателями Богословского Вестника они раскроются сами собою из печатаемой в приложении его автобиографии, имеющей высокий интерес.

Московская Духовная Академия в особенности обязана этому глубоко просвещенному иерарху, покровителю и ревнителю Богословской науки за его драгоценный дар – богатую библиотеку, завещанную почившим в собственность Академии. Да будет ему вечная, славная и глубоко признательная память.

Время епископства Преосвященного Николая епископа Оренбургского и Уральского обнимает собою всего лишь пятилетний период (наречен епископом Алеутским и Аляскинским 8 июня 1891 года). Главным подвигом его жизни было миссионерское служение в Китайской миссии.

«В Китае в течение почти 4-х лет он принимал участие в китайских переводах церковнобогослужебных книг, устроил хорь певчих при Пекинской миссии и работал над архивным материалом по истории православной и инославных миссий в Срединной империи. Результатом этих занятий и были труды его по истории Пекинской миссии. За главный из них он и удостоен был степени магистра Богословия.19 Безвременная кончина Преосвященного Николая лишила Русскую Церковь одного из замечательных иерархов.20

* * *

1

Церковные Ведомости № 47.

2

Подробно заседания съезда описаны в Церковных Ведомостях № 44, статья Проф. Малышевского.

3

Церковный Вестник. 1896, № 47: Летопись церковной и общественной жизни заграницей.

4

Странник, 1896 г., июнь-июль, с. 270.

5

Подольские Епархиальные Ведомости 1896, № 34, с. 707.

6

Холмско-Варшавский Епархиальный Вестник 1896, № 22, статья: Трехсотлетний юбилей Брестской Унии в освещении русского униата.

7

Церковный Вестник 1896 г. № 39.

8

Церковный Вестник № 39.

9

Церковные Ведомости 1896, № 48.

10

Церковные Ведомости № 46.

11

В шести сибирских епархиях имеется 1947 церквей, причем одна церковь приходится на 3700 душ и на 5732 кв. версты. В последнее время происходит значительный отлив православного населения из внутренних европейских губерний в Азиатскую Россию. Сотни тысяч крестьян поднимаются с насиженных мест и идут главным образом в Сибирь, расселяясь на свободных землях ее среди инородцев и иноверцев.... В обширном краю, ежегодно возникают сотни новых русских поселений, а церквей – десятка, и здесь немало есть таких русских поселений, в окружности которых на сотни верст нет ни одной церкви. Изредка лишь заезжают священники для требоисправления». Церковный Вестник. l896, №15 Мнения и отзывы. С.1478.

12

Церковные Ведомости 1876, №19.

13

Там же.

14

Церковные Ведомости, 1896, № 47.

15

Сочетание этих двух слов, как нам приходилось слышать, немалый соблазн в среде простолюдин, особенно наущаемых раскольниками. Не заменить ли его более сродным обычному словосочинению сочетанием, например таким: Училишая церковь (в параллель выражениям Больничная, Трапезная церковь).

16

Уфимские Епархиальные Ведомости. 1896, № 18.

17

Там же.

18

Тверские Епархиальные Ведомости. 1896, №21.

19

Церковные Ведомости 1896, № 45.

20

Церковные Вести 1896, № 45.


Источник: Заозерский Н. А. Из современной церковной жизни в России. Богословский вестник 1897. Т. 1. № 2. С. 285-305 (3-я пагин.).

Комментарии для сайта Cackle