Преподобный Порфирий – пророк нашего поколения. Том 3

Пророчество – это чудо, которое превосходит все возможные чудеса, ведь и дьявол творит «чудеса» (хоть они и ложные), но никогда не может пророчествовать. Дьявол способен только предвидеть по вероятности, т. е. угадывать, и потому, когда извещение происходит от демонов, – это гадание, а когда происходит от Бога – пророчество. Кроме того, истина Священного Писания основывается главным образом на пророчестве, а не на чуде. Таким образом, пророчество мыслится великой харизмой, возводится в ранг великих дарований и занимает особое место среди даров Духа Святого. Святой Дух явил миру пророков. Святой Дух действует через пророков, благодаря Ему все пророки пророчествовали.

Слово «пророк» прежде всего представляет говорящего от имени Бога, и только во вторую очередь предсказывающего будущее. Уста пророка – уста Божии. Согласно святителю Кириллу Александрийскому к пророчеству относится и толкование Священного Писания. Святитель Иоанн Златоуст заключает: «Пророк – это Божий толкователь». Т. е. пророком является и тот, кто знает волю Божию и открывает её людям.

Пророчество, также, помимо откровения будущих событий – это и правильное объяснение событий былых времён. Согласно Святым Отцам Церкви, пророк – это не только тот, кто прозревает будущее, но и тот, кто «видит» и, прежде всего, объясняет прошлое¹. И такое пророчество является более сложным, а следовательно и высшим первого.

Пророки были всегда и будут во все времена. Одним из таких великих пророков современности был святой Порфирий Кавсокаливит, который в представлении многих превосходит всех пророков прошлого. Этот святой прозревал всю вселенную своими редчайшими и великими дарованиями, своими уникальными и потрясающими чудесами, и безмерной жертвенной любовью, которая проистекала из его крайнего смирения.

Святой стяжал полноту евангельских добродетелей и в кратчайший срок был удостоен обилия дарований, которые им обычно сопутствуют. Он был провидцем, прозорливцем, обладал даром исцелений и даром духовного рассуждения, чудотворец, утешитель... Всё это он стяжал по благодати Божией, но заслужил своим личным подвигом. Святой никогда не желал лёгкой и комфортной жизни. Ради любви ко Христу он стремился к жизни многотрудной и многоболезненной. До конца своих дней он «отдавал кровь», чтобы принять Святой Дух! Вот такой совет он давал одному своему духовному чаду: «Молись всегда изо всех сил, потому что только трудом и молитвой достигается спасение, и это не так то просто. Требуется подвиг, без этого невозможно стать настоящим христианином...!»². Тем паче, насколько больший подвиг необходим для того, чтобы достичь святости.

Что же такое в нём было, что привлекало к нему столь сильно Божественную Благодать? Сам он говорил: «Очень часто бывает так, что ни труды, ни поклоны, ни молитвы не привлекают Благодать как следует. В этом деле есть свои секреты... Самое главное – не зацикливаясь на форме и обряде стремиться к сущности. Всё, что ни делается, должно совершаться из любви. Любовь привлекает Благодать Божию»³.

С малых лет он пил «вино» Божественной Благодати и напоялся любовью ко Христу. В сердце своём он распалялся божественной любовью, победил могущество телесных страстей, вселукавого диавола и мирскую суету. Он взошёл очень быстро по лествице духовного совершенства и, сделав ум владыкой души, очистил своё сердце и достиг безстрастия и обожения. Движимый Святым Духом он стал богом по Благодати. Святой Порфирий стал сам примером богоявления на земле. Он служил Христу, жил Христом, был Христовым!

Святой Порфирий с юных лет строго подвизался на Святой Горе, а когда потребовалось выйти в мир, распахнул свои переполненные кладовые и щедро питал духовно изголодавшийся народ Афин от божественного нектара, собранного им в скалистой аскетической Кавсокаливии. Но и люди, словно пчёлы, спешили прийти к нему, собирая пыльцу от этого редчайшего цветка афонской пустыни.

Святой Порфирий безмерно любил всех людей. Он жертвовал собой, разделял боль каждого страдающего и несчастного человека. Всех он заключал в свои объятия своей любовью и молитвой, – поистине болел душой за спасение всех людей, забывая о себе самом. Каждая душа, приближавшаяся к нему с добрым произволением, чувствовала рядом с ним живое присутствие Бога, радость, мир, тепло... и не хотелось с ним расставаться. Все уходили от него получив духовную пользу, даже если он не успевал с кем-то встретиться лично, поскольку старец Порфирий таинственно источал на душу каждого духовное утешение посредством своей необычайно сильной, смиренной молитвы. Он делал всё для всех, подобно Христу. Так говорил оно об этом: «Через любовь к ближнему достигаем любви к Богу... Божественная благодать приходит через ближнего. Я стараюсь найти способы возлюбить Христа. Не возможно насытиться этой любовью!»⁴.

Предназначением для каждого человека является святость и обожение. Согласно одному преданию, когда переведётся в мире святость, то мир прекратит своё существование, мир погибнет, поскольку станет бесполезным. Современные святые, такие как Святой Порфирий, удерживают и спасают мир от духовной гибели. В современную эпоху, «когда умножился грех, но преизбыточествует Божественная Благодать»⁵, ярчайшим тому примером послужил богодухновенный, богоносный боговидец, – великий преподобный Порфирий, незыблемый столп Церкви в последние и весьма грешные времена, в которые мы живём.

Пророческое слово предполагает опыт Божественной Благодати. Святой был носителем Божественной Благодати и потому был и остаётся (через своё учение) истинным и безошибочным путеводителем современных христиан. Он не говорил основываясь на предположениях, логике, опыте или какой бы то ни было глубокой мысли, но всегда только от извещавшего его Святого Духа.

Святой Порфирий без сомнения всем своим существом переживал присутствие Бога. Его слово, учение и чудеса были плодами опыта Благодати Бога. Он был совершенным орудием Божественной Благодати. Преподобный Силуан Афонский говорил: «Совершенные никогда не говорят от себя... Они говорят только то, что им открывает Святой Дух»⁶. Святой был связующим звеном приводившим к взаимному общению людей с Богом, подлинным источником, открывавшим волю Божию, современным, скорейшим Божьим вестником.

Он не говорил теорий, а переживал Христа в самом себе, он был богословом духовного опыта, и передавал божественное слово простым, ясным и истинным образом. Он был потоком Благодати Бога разливавшимся без шума, напояющим и оживляющим безводную душу современного измученного человека.

Наконец, он был небесным человеком, который прошёлся по земле как ангел, исполнив свою божественную миссию наилучшим образом, и вознёсся туда, где всегда пребывал духом, где радость и слава Божия!

К следам его земного странствия мы стараемся прикоснуться в этой книге, чтобы сподобиться ещё немного его благословения.

Святой Порфирий угодил Богу и Бог совершил через своего святого столько великих чудес. Их собирание и описание является нашим священным долгом, чтобы сохранилось это духовное сокровище и для последующих поколений во славу Святой Троицы, Бога нашего, и к прославлению Святого, который возлюбил Бога и был возлюблен Им.

На последующих страницах будут оживать картины, память и сведения из жизни, поучений, дарований и чудес Святого Порфирия, являя душеполезный пример современной святости, с пожеланием того, чтобы он вдохновил нас на подвиг добрый, который особенно трудно совершать в современном материалистическом, нравственно распущенном, исполненном отчаяния мире.

Великую и сердечную благодарность мы обязаны выразить всем оставившим своё свидетельство в этой книге, уже третьей в серии. Их личный опыт преподносится как свидетельство души, как исповедание, с надеждой, что он станет сладкой манной, которая будет духовно питать и укреплять читателей. Аминь.

Священная Келлия Святых Феодоров.

Кареи. Святая Гора Афон.

СВИДЕТЕЛЬСТВА

«Раскрой своё сердце Христу и служи Ему всеми силами души! Тогда Святой Дух каждый раз будет наставлять тебя, как поступить».

«Если человек не возделывает свою духовную жизнь, если удалится от Церкви, то постепенно порабощается страстями так, что может прийти в звероподобное состояние».

Летом 1982 года я закончил первый курс Педагогической Академии и мы, вместе с одним моим другом, поехали в монастырь Параклит на несколько дней. Это был шанс посетить старца Порфирия, о котором слышал много чудесных рассказов от своих тёть.

Мы выдвинулись на рассвете, сразу после Божественной Литургии, но заблудились по дороге, и вместо одного часа, добирались шесть-семь часов. Был полдень и мы увидели около пятидесяти человек ожидающих в очереди у дома-вагончика. Вскоре вышел сам Старец, накинул себе на голову полотенце, чтобы защититься от палящего солнца и направился сразу к какому-то человеку, который помогал ему прививать деревья. Я очень отчётливо помню, что как только его увидел, меня стало притягивать к нему словно магнитом, и я был единственным, кто пошёл вслед за ним. Я поцеловал его руки и мы посмотрели друг на друга. У него были поистине прекрасные голубые глаза. Никогда это не забуду, поскольку они источали божественный свет. Затем он повернулся к тому человеку, который занимался прививанием деревьев:

– Ты плохо привил это персиковое дерево...

Тот обернулся и посмотрел на Старца, который снова повторил:

– Говорю тебе, что это персиковое дерево ты плохо привил...

– Послушай, Старче, сколько можно мной заниматься! У тебя столько народа, который ждёт тебя, а ты пришёл сюда, чтобы делать мне замечания? Оставь меня в покое... Я знаю свою работу. Откуда ты это знаешь?

– Не думай, что твоя жена начала принимать седативные препараты сейчас. Она принимает их с детства, но скрывала это от тебя, поскольку боялась, что ты не возьмёшь её в жёны. Но знай, что она очень хороший человек, помогай ей во всём...

– Откуда ты это всё знаешь? – прошептал он.

– Поэтому я говорю тебе, что это дерево ты плохо привил. Я знаю о чём говорю...

На меня это произвело большое впечатление и, набравшись смелости, я подошёл к нему и сказал:

– Старче, хочу с вами поговорить!

– Сейчас меня ждёт много людей... пока я буду их принимать, пойдите туда, где грузовик, помогите разгрузить.

И это было уже вторым удивлением. Откуда он мог знать, что я пришёл не один, а в компании с другом? Мы пошли туда и, как только закончили с разгрузкой кирпичей, в тот самый момент подошла и наша очередь. Когда я зашёл внутрь, он спросил меня:

– Чего ты хочешь? Скажи мне, у тебя есть духовник?

– Есть, но я хочу, чтобы ты мне сказал: принимать мне монашество или нет.

– Поступай так, как говорит тебе твой духовник. А сейчас поспешите, чтобы успеть в Параклит до закрытия врат...

Откуда он мог знать, что мы остановились в Обители Параклит? Мне было тогда восемнадцать или девятнадцать лет, и я очень вдохновлялся, когда открывались дарования Старца. Я ушёл под большим впечатлением, хоть и ничтожно мало мне удалось пообщаться со Старцем, хоть и не получил ясного ответа на свой вопрос, нужно мне становиться монахом или нет. В то же время и мой духовник не давал мне однозначного ответа. Таким образом, однажды мне пришлось самому принять решение и выбрать своё будущее.

И вот я закончил своё обучение, мне дали учительское место, а в 1986 года мой духовник ушёл в Обитель св. Дионисия на Олимпе, где стал игуменом. Внутри меня тогда сразу разгорелось желание монашества и через два месяца я оставил всё и последовал за ним.

Спустя два года моего пребывания в Обители св. Дионисия я вновь отправился к Старцу, будучи уже монахом, и он мне сказал:

– Ты выбрал лучшую жизнь и тебе она как нельзя лучше подходит.

– Отче, ты смеёшься надо мной?

– Почему ты так подумал, дитя моё?

– Потому что я приходил сюда будучи мирянином и спрашивал тебя, но ты не посоветовал мне принимать монашество, а сейчас, когда уже ты видишь меня как монаха, естественно, что не будешь говорить, что я избрал худшую жизнь.

– Нет, это не так. Не думай так. Послушай меня. Если бы я посоветовал тебе тогда стать монахом, то ты бы потом говорил: «Старец Порфирий сказал мне принять монашество». Но я оставил тебе свободу выбора, и ты выбрал путь служения Богу самостоятельно, без чьего-либо влияния. Понимаешь, глупышка, что я хочу тебе этим сказать? Ты прирождённый монах!

Преподобный Дионисий был первым жителем высочайшей горы в Греции – Олимпа, и своими непрестанными молитвами, своими трудами, своими слезами, освятил всю эту древнюю мифологическую гору.

Мы с 1986 года начали потихоньку работы по восстановлению и реконструкции старого Монастыря, который возводил своими руками святой Дионисий.

Был понедельник Святого Духа, 19 июня 1989 года, и игумен, вместе с ещё тремя монахами Обители, среди которых был и послушник Афанасий, посетили Старца. А он начал рассказывать им о старом Монастыре и об окрестностях Олимпа, где подвизался преподобный Дионисий. Между прочим он сказал им:

– В старом Монастыре великая Благодать, потому что там монахи трудились и подвизались, проливали пот и кровь, совершали великие подвиги!

Тогда его спросил послушник Афанасий:

– Старче, многие годы этот монастырь был заброшен и туда заходили пастухи, наркоманы и разные развращённые люди… Может быть каким-нибудь образом это место было осквернено и Благодать покинула его?

– Нет, Благодать не уходит… Также Старец сказал им:

– Не стройте каминов, стройте печки, поскольку камин греет только пред собой, а позади будете мёрзнуть. Алтари, которые не знаете кому были посвящены, посвящайте неизвестным Святым…

Преподобный Дионисий воздвиг старый Монастырь, но большую часть времени жил как пустынник в пещерах и аскитириях, творя молитву в совершенном ночном безмолвии. Святой старец Порфирий также рассказал им:

– Вижу большую пещеру святого Дионисия.

– Какую? Ту, которая у реки? – спросил Игумен.

– Да, да… там где находится и церквушка… «Вижу» и ещё одну пещеру, что под Монастырём и над рекой. Она находится в фундаменте Монастыря, со стороны реки, там и упокоился святой Дионисий!

Поскольку у святого Дионисия в старости не было сил ходить в большую пещеру, он ходил в эту и там безмолвствовал и подвизался. Он называл её пещерой святого Лазаря⁷. Святой Порфирий по Благодати Божией видел её пред собой и затем поведал нам следующее:

– Вижу ещё одну пещеру, ещё больше размером, которая находится наверху, над Монастырём.

– Мы про неё ничего не знаем… Где она находится?

– Она высоко-высоко. О, там Святой пролил много пота в великих подвигах!

– Старче, эта пещера нам совершенно неизвестна.

– Если будете молиться и преуспеете в духовной жизни, святой Дионисий вам укажет, где находится и эта пещера. Святой Дионисий вам всё сам откроет!

Поскольку в предыдущий день – воскресенье, 18 июня (уже после «скандала Коскотаса»), прошли выборы в европарламент и выборы депутатов, по результатам которых было создано совместное правительство, Старец Порфирий спросил у нашего Игумена:

– Ты ходил на выборы?

– Да, я проголосовал…

– Самым большим злом, которое сделала партия ПАСОК стала отмена изучения древнегреческого языка. Завтра молодёжь не сможет прочитать ни один древнегреческий текст, ни одно из творений Святых Отцов… Когда требуется помощь народу, мы должны спускаться с гор и выходить из пустыни, чтобы помочь людям, как это сделал и преподобный Антоний Великий.

Святой Порфирий был абсолютным противником законов, которые легализировали гражданское бракосочетание и отчуждение церковной собственности. Он занимал чёткую позицию по этим вопросам!

Один из монахов спросил его:

– Старче, у меня такая вот проблема со здоровьем…

– И почему ты мне это говоришь? Если кто-то болен, должен обращаться к врачам!

Старец Порфирий не случайно так сказал тогда, поскольку этого монаха одолевал ошибочный помысел. Он верил, что те, кто посвятили жизнь свою Богу (как монахи) не должны обращаться к врачам или не имеют нужды во врачах, ведь Пресвятая Богородица точно их исцелит.

Обычно такие помыслы, помимо веры в Бога, скрывают и некий (большой или малый) эгоизм, и какую-нибудь гордыню, будто монахи только достойны и добродетельны… а Пресвятая обязана их исцелить.

Кроме того, Старец добавил следующее:

– В Монастыре избегайте привязанности к кому-либо из братии, избирательной дружбы и т. п. Всё это проходит от любви ко Христу.

О исповедании помыслов он говорил:

– Исповедуйтесь чисто. Открывайте подчистую все помыслы духовнику, ибо если вы не будете этого делать, дьявол потом вас будет постоянно жарить на сковородке. Всё зло начинается от того, что нет правильной духовной жизни. Всё остальное – последствия.

Потом Старец сказал им следующее:

– В таком-то месте Олимпа растёт самшит. Пойдите, нарубите, но позже, после полнолуния. В новолуние соки деревьев будут вытекать и дерево не будет портиться. Когда нарубите – оберните газетами и поставьте в тёмную комнату, потому что при малейших лучах света снова могут испортиться. Эту древесину самшита отправьте в Кавсокаливию для того, чтобы иноки – мои духовные чада, могли заниматься резьбой по дереву.

Действительно, именно в том месте росли самшитовые деревья!

Однажды вечером я отправился с одним братом нашей Обители к Старцу, и он нам сказал: «Простите меня, отцы, но сегодня я не могу разговаривать и по этой причине я записал вчера на кассету рассказ о своей жизни, которую поставлю сейчас, чтобы вы послушали». Пока мы слушали магнитофон, Старец неоднократно его останавливал и что-нибудь объяснял или добавлял. Помню, как он рассказал нам о жизни в Кавсокаливии: «Когда я заболел плевритом, когда мне снимали компресс, когда мне срезали кожу на спине, у меня были ощущения как будто… отдаю душу Богу, я потерял сознание от ужасной боли!».

В заключение Старец благословил нас особенным, его собственным способом – стал раздавать нам оплеухи, а я думал про себя: «Что случилось? Что мы такого сделали? Неужели натворили что-то нехорошее, что он нам раздаёт столько ударов?». Прошли годы и я понял, что Старец, когда радовался – раздавал оплеухи, как благословение.

В этот раз с нами вместе захотел пойти и послушник Афанасий, поскольку очень любил старца Порфирия и, с тех пор (когда был ещё жив Старец), считал его величайшим из всех Святых. Поскольку он ещё был послушником, его Игумен не дал ему благословение в этот раз пойти к Старцу и он расстроился. В тот вечер он помолился Пресвятой Богородице и высказал Ей свою печаль. Также у нас в Монастыре был ещё один послушник Пётр (нынешний отец Макарий), который в тот вечер помолился Старцу Порфирию, т. к. испытывал по отношению к нему особое благоговение.

Мы вернулись в Монастырь поздно ночью, на рассвете, когда уже началась служба, а послушник Афанасий в это время пошёл с графином на кухню набрать воды, поскольку в алтаре не было водопровода. И точно в это время, когда он проходил мимо единственного телефона Обители, тот зазвонил, и он взял трубку.

– Это я, отец Порфирий… Куда я звоню? – Раздался голос из трубки, словно позвонивший не знал куда попал.

– Вы позвонили в Обитель прп. Дионисия на Олимпе.

– Мне нужны отец Афанасий и отец Пётр.

– У нас нет таких монахов здесь – ответил послушник, поскольку они ещё не приняли монашество (и их не называли «отцами»).

– О, думаю, что это было от Бога, что я дозвонился сюда… Ты меня слышишь? Возлюби Христа!

– И как мне возлюбить Христа?

– Смирись.

– А как смириться?

– Твори послушание.

– А как творить послушание?

Тогда Старец воскликнул:

– Ты не знаешь как творить послушание? Все Святые об этом говорят, все Отцы об этом пишут и ты мне говоришь, что не знаешь как творить послушание? Вот дурачок! Если бы ты был сейчас рядом, то получил бы от меня горсть оплеух, как получили те, кто приходил вчера вечером!

– Старче, Вы придёте на мой постриг?

– Обязательно приду… мысленно!

Святой Порфирий, благодаря своему дару увидел желание этих послушников встретиться с ним и поговорить, поэтому он утешил их таким образом. Послушник Афанасий, особенно, всегда хотел стать таким, как Старец Порфирий. Перед его постригом, Игумен три раза кидал жребий, чтобы выбрать ему имя, и все три раза вытаскивал имя «Порфирий»! Так Афанасий стал сегодняшним иеромонахом Порфирием в Монастыре св. Дионисия Олимпийского.

Отец Порфирий с того первого посещения помнит, как Старец Порфирий рассказал им следующую историю: «Когда я жил на Святой Горе, как то раз очень тяжело заболел, так что была опасность умереть. Поэтому, мой Старец – отец Пантелеимон, отправил меня со Святой Горы в мир, лечиться. На корабле ко мне подошёл один неизвестный мне монах и сказал: «Хочешь здрав быти? Иди к святому Дионисию на Олимп! Он – великий чудотворец!». Однако я не поехал тогда туда, поскольку не взял на это благословение у своего Старца. Моё тогдашнее послушание не позволяло мне туда поехать. Я только проезжал мимо Монастыря и перекрестился».

Так отец Порфирий подумал, что было бы хорошо подарить Старцу частицу мощей Преподобного Дионисия, чтобы исполнилось его желание поклониться Святому, хотя бы даже и через много лет. Он изготовил крест из самшитового дерева, вложил туда небольшую частицу мощей облечённую воском, сверху покрыл лаком и отправился в Милеси. По дороге мощи начали благоухать так сильно, что вся машина буквально «наводнилась» этим небесным благоуханием. Преподобный Дионисий радовался, что едет к Старцу Порфирию! Поскольку Старца не оказалось на месте, крест оставили у его племянницы.

Через три дня отец Порфирий (бывший послушник Афанасий) снова поехал туда. Как только он зашёл в келлию – увидел, что – Старец уже ждёт его – он сидел на кровати с этим крестом в руках, а когда он подошёл приложиться, то почувствовал настолько сильное благоухание, что не мог не спросить у Старца:

– Что благоухает так сильно? Крест?

– Святые мощи…! Преподобный!

Этим деревянным крестом Старец много лет благословлял народ. Потом Старец стал говорить с большим восхищением о том, насколько великим святым был Преподобный Дионисий, и о великих чудесах, которые он совершал. Преподобный Дионисий был великим отшельником и исихастом, во всём не уступающий, равный великим подвижникам древности. Пока он это говорил – «вознёсся» над Обителью прп. Дионисия и начал описывать это место. Поскольку тогда была зима, в один момент Старец почувствовал полярный холод Олимпа и сказал:

– О, как холодно сейчас там наверху!!! Бррр…!

– Старче, давайте, сделаем сегодня общую фотографию, все вместе, чтобы помнить Вас?

– Если эта наша встреча не запечатлеется в твоём сердце, то никакая фотография не поможет тебе её помнить.

Через некоторое время отец Порфирий позвонил Старцу и сказал:

– Старче, у меня есть один очень гневливый родственник, лентяй, бродяга… он пьянствует, хотя уже не молодой, и не хочет создавать семью. Что с ним будет?

– Я помолюсь… молись и ты, Бог поможет!

– Он исправится?

– Я молюсь, молюсь…

– Он создаст семью?

– Я молюсь, молюсь…

Старец не хотел открывать то, что видел. Он хотел нас сподвигнуть к тому, чтобы мы тоже молились усиленно. Через две-три недели этот родственник в буквальном смысле преобразился! Его поведение совершенно изменилось и он женился.

Старец «видел» полное генеалогическое древо каждого человека и всю глубину его психики. Помню, как однажды он нащупал сокровенное моей души и проанализировал до глубины мой характер. Конкретно он сказал: «Ты обладаешь следующим свойством. Некоторые вещи ты не понимаешь сразу, но затем с настойчивостью стараешься их понять, а когда к тебе приходит понимание – осознаёшь их глубоко. Ты хочешь постигнуть глубину… не удовлетворяешься поверхностным пониманием. После же того, как постигнешь это, потратив много времени и труда, тогда ты разгоняешься и взлетаешь высоко. Но, когда учишься – много утруждаешь и себя и других».

Также он говорил мне: «Вот это свойство твоего характера тебе досталось от отца, а вот это от матери… и т. п. Знай, что младший ребёнок твоей сестры станет подобным тебе!».

Я возражал ему, поскольку младший из двух детей моей сестры не был похож на меня совершенно. Однако, спустя много лет, моя сестра родила ещё двоих детей, и четвёртый ребёнок, т. е. младший всех, воспринял очень много черт моего характера, о чём свидетельствуют все мои родственники. Т.е. получается, что Старец Порфирий увидел характер ребёнка, который должен будет родиться у моей сестры через много лет!

Также, он говорил мне и о будущем моей сестры: «Она очень чувствительный человек и я вижу, как она много будет страдать в своей жизни». Действительно, в дальнейшем, после одного несчастного случая погиб её супруг, и всё бремя воспитания детей легло на её плечи. И всё это Старец рассказал мне за несколько минут. Прошлое, настоящее и будущее, всё ясно открывалось пред очами его души. Мы все думаем, что хорошо знаем самих себя, но только Старец видел с точностью то, чем мы были на самом деле, потому что его просвещал Всеведущий Бог, и он прикасался к сокровенным глубинам нас самих.

Поскольку я жаловался Старцу на проблемы со здоровьем, то одна, то другая, в один из дней он, как только увидел меня, говорит:

– Вот, посмотрите, идёт на редкость здоровый человек!

– Нет, нет… у меня столько всяких болячек.

– Ничего у тебя нет! Душа твоя страждет, душа… Здесь у тебя дело не в теле. Когда человек обретёт внутренний покой, почти всегда уходят и телесные проблемы!

Действительно, ропот, глупое недовольство, отрицательный духовный настрой или даже всего один злой помысел, производят душевные потрясения, иногда небольшие, а иногда и значительные, естественным результатом чего будет и расстройство телесных органов. Тем более, когда речь идёт о серьёзных душевных страстях.

Как-то раз я спросил его нечто, а он очень удивил меня своим ответом. Он сказал: «Я не могу тебе сейчас дать ответ. В данный момент у меня нет извещения от Бога, а если я тебе скажу своё мнение, то могу ввести в заблуждение»!

В другое время мы звонили ему много раз, чтобы спросить о разных своих искушениях, хотя он был и тяжело болен, но всегда нас выслушивал с терпением, а в конце прибавлял: «Я помолюсь, помолюсь…! И все проблемы разрешались.

В одно из моих посещений Старца в его келлии, когда мы разговаривали, он мне сказал:

– Сколько много у тебя эгоизма, целая гора эгоизма!

– И что мне делать? Как бороться с ним?

– Зачем? Думаешь он поддаётся твоим ударам?

– Что же мне делать? Игнорировать его?

– Что ты говоришь! Ну что с тобой делать? Думаешь, что можно проигнорировать эгоизм?

– Старче, ты запутал меня. Помогите мне… скажи, что делать.

– Любовь Христова! Любовью Христовой достигнешь смирения. Вот такой путь! Если хочешь увеличить любовь Христову в себе, все прочая любовь – все привязанности телесные, эгоистические, страстные должны угаснуть. Пока в нас живут эти маленькие и повседневные «любови», мы не можем возлюбить Христа. Чтобы возлюбить Его, необходим подвиг!

– Как этого достичь?

– Ах, дурачок ты мой, опять ничего не понимаешь? Пусть твой ум всегда занят будет Христом! Читай Священное Писание и псалмы. Совершай богослужебные последования, твори молитву: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя»! В богослужебных книгах скрыто очень много сокровищ… Чем больше человек занят духовным деланием, тем больше увеличивается его любовь ко Христу. Духовное и плотское – словно сообщающиеся сосуды⁸. Когда повышается наша духовность, тогда ослабевают плотские помыслы, а когда ослабевает духовность – усиливается плотское желание и вообще все страсти. Духовность – это любовь Христова…!!! Не ищи любви. Единственный способ её приобрести – отдавать свою любовь. Любовью приобретаешь любовь. Иначе будешь сидеть словно попрошайка и выпрашивать любовь у одного, другого, третьего и ничего другого не сделаешь в своей жизни. Хочешь любви? Отдавай свою любовь, дари любовь…

– Старче, как мне возлюбить Христа?

– Таким образом, как я тебе сказал. Опять не понимаешь? То, о чём я тебе твержу, – поработай с этим в своём уме!

Старец не зацикливался на мелочах, когда говорил, не делал подробных анализов и разборов. Он не говорил много, а когда выражался простыми словами, то всегда хотел, чтобы мы углублялись в смысл.

В другой раз я отправился к Старцу и у него не было посетителей. Я предположил, что он спит и подумал, что не буду его беспокоить. Мне хотелось только увидеть его и сразу уйти. Я потихоньку открыл дверь и бесшумно зашёл внутрь. Увиденное меня поразило! Это был особенный, личный момент, который Бог сподобил меня увидеть, чтобы получить духовную пользу. Старец лежал и молился с распростёртыми и немного поднятыми руками. Смотря пристально вверх, с божественным устремлением, он тихо и молитвенно повторял: «Приди, приди, приди…!!!». В простоте и с любовью он призывал своего возлюбленного Христа и стремился к полному единению с Ним!

Это произошло в течении нескольких секунд и он сразу ощутил моё появление и опустил руки. Естественно, я тогда не упомянул ему о том, что увидел.

В 1990-м году, через четыре года, после того, как я поступил в Монастырь, душа моя стремилась к безмолвию Святой Горы и я начал переживать об этом. В один воскресный день после Литургии я решил отправиться к Старцу, чтобы разобраться в себе самом, что именно мне должно предпринять. Была зима, шёл дождь, я заблудился и вышел на другой станции. Попытался доехать автостопом, но никто не останавливался. В конце концов к вечеру я добрался до Милеси и увидел, что двери Монастыря были открыты. Мне сообщили, что Старец ждал меня. Он должен был уехать в Ахладери, но получил извещение свыше о том, что я приду и задержался. Как только я зашёл к нему в келлию, сразу сказал мне:

– Где ты ходишь, чадо моё, столько времени?

– Старче, я заблудился и весь измучился… Хочу с вами поговорить. Меня не оставляет один сильный помысел. Мне хочется уйти безмолствовать и подвизаться на Святую Гору.

– Поезжай, поезжай… и я тоже святогорец! Как же там прекрасно! Тебе там будет очень хорошо! Поезжай…

Я смотрел на него и видел, какой он немощный, слепой… Наблюдал, что телесные силы оставляют его. Держа под руки его спускали и поднимали по лестнице. Было очевидно, что через несколько лет он уйдёт от нас в мир иной и это очень, очень сильно меня расстраивало, потому что моя душа очень привязалась к нему. Он был моим духовным руководителем, моей защитой и укреплением… опечаленный я спросил его:

– Батюшка, если я лишусь вас, что мне делать?

– Когда будешь находиться в сложной ситуации и недоумении, и не будешь знать что делать, когда не будет рядом духовного отца, чтобы можно разрешить недоумение, тогда спроси у маленького ребёнка, и он даст тебе ответ. Бог увидит твоё смирение и просветит дитя дать тебе правильный ответ. Также, если не будет рядом никого, – помолись, прочитай «Отче наш» и открой Евангелие на случайной странице – что там прочитаешь, что тебе этими словами скажет Господь, то и будет ответом…

– Батюшка, меня беспокоит вопрос… кем я стану?

– Смотри, я – Порфирий, а ты – Агафоник. Я иду по пути Порфирия, а ты пойдёшь по пути Агафоника. У каждого свой путь. Во многих монастырях допускают такую ошибку: всех равняют под одну гребёнку, делают из братии смесь… Нельзя так делать. У каждого свой путь. Об этом можно услышать в Октоихе. Помнишь это место? В степенных антифонах: «И даруй прежде конца пути, чтобы можно было приносить покаяние Тебе»⁹. Видишь, как там сказано? Там сказано «пути», а не «путь». Так и для тебя… у Бога есть для тебя путь, особенный путь, чтобы ты мог к Нему приблизиться.

– Батюшка, что я буду делать в жизни?

– Знаешь эту молитву, которую мы произносим на Божественной Литургии? «Тебе полагаем жизнь нашу всю и упование, Владыко Человеколюбче, и просим Тебя…» (тайная священническая молитва Божественной Литургии).

– Да, знаю.

– Откуда ты её знаешь?

– В нашем монастыре иеромонахи произносят её громко.

– Вот оно что. Давай прочитаем её вместе.

После того, как мы прочитали её очень медленно, с выражением, до конца, внезапно он стал раздавать мне оплеухи, и с большим умилением мне говорил: «Вот так вот, дитя моё, вот так…!» и слёзы текли из его слепых глаз. Старец переживал за меня и очень помогал мне в поисках будущего пути. Потом он сказал мне: подойди ближе, дитя моё, подойди, я тебя поцелую, обниму тебя и благословлю!».

Старец в тот день был очень радушен. Я ощутил его тогда близким, родным человеком. Когда я шёл к нему, то был полон помыслов, утомлён душевно и телесно, а уходил с большим облегчением, исполненный его сердечных благословений. Меня наводнила его безмерная любовь. Я ещё не осознавал этого, но он уже знал… Он знал, что это была наша последняя встреча!

В итоге я остался в своём монастыре, а через год или два, во время паломничества на Афон, посетил Старца Паисия на келлии Панагуда, и открыл ему свой помысел, который беспокоил меня:

– Старче, я всё время думаю о Святой Горе…

– Совершай свой подвиг, усиль своё духовное делание: больше поклонов, больше Иисусовой молитвы. Будешь больше внимания уделять своей духовную жизнь и, если увидишь, что этот помысел не покидает тебя, то последуй ему. Будь осторожен, т. к. такой помысел может исходить и от лукавого!

В конце концов в 1994 году я ушёл на Афон, а через три года вернулся на Олимп, в Обитель преподобного Дионисия. В 1999-м году я посетил Монастырь преподобного Ефрема в Контарьётиссе и встретил там Игумена Обители преподобного Давида, старца Кирилла, который в определённый момент сказал мне:

– Вижу митру на тебе!

– Старче, Вы меня знаете?

– Нет, просто вижу, что у тебя на голове митра.

–Но я простой монах!

Затем 1-го ноября 2004 года я пришёл на престольный праздник Обители преподобного Давида на Эвбее, и как только он увидел меня, то подошёл и снова мне сказал:

– В один прекрасный день ты станешь владыкой!

– Старче, Вы мне это уже говорили. Как я могу стать владыкой?

– Да, да… я это ясно вижу. Ты станешь владыкой! Только твоего имени я не знаю.

В тот год я поехал в духовную миссию в Африку, а спустя двенадцать лет – в 2016 году, стал митрополитом Центральной Танзании, где численность населения 50 миллионов, а площадь в семь раз больше Греции.

Когда я впервые приехал в Африку, то встретил там страшные искушения, в особенности от множества магов, чёрной магии и условий жизни. Не было никого, кто мне поможет и в отчаянии я думал вернуться в Грецию. Тогда образ святого старца Порфирия посетил мои мысли и я вспомнил его слова. Я вернулся в свою комнату и стал молиться: «Боже мой, очень прошу Тебя, молитвами святого Порфирий (уже тогда, я обращался к нему, как к святому), помоги мне сейчас… вразуми что мне делать». Затем я очень медленно прочитал «Отче наш» и раскрыл Новый Завет «случайным образом». Взгляд мой сразу упал на следующие дивные слова: «И послал Он их… во всякий град и местность… И говорил Он им: жатвы много, а делателей мало… Идите, се Аз посылаю вас как овец посреди волков»¹⁰.

Я перекрестился и осознал в глубине своей души, что Промысел Божий направил меня сюда, посреди волков чёрной магии. Делателей не было, и мне нужно был остаться и усиленно поработать Христу. Ропот и недовольство покинули меня. Я твёрдо верю, что того, кто с добрым произволением творит подлинное послушание, Бог никогда не оставляет!

* * *

Старец никогда никого строго не обличал и никогда не гневался, даже когда казалось, что он нас ругает. Рядом с ним мы чувствовали покой и безопасность, потому что мы знали, что он нас любит и что устами Старца говорит Бог. Он низводил Бога к нам! Чем больше я узнавал Старца, тем больше мне открывалось чудесного. Такое великое богатство и глубина дарований у одного человека…!

Он ничего не делал, чтобы произвести впечатление. Святость переливалась у него через край и ему невозможно было это скрыть. Я знал, что предо мною богоносный отец, один из великих святых современности.

Он не только читал наши души, словно открытую книгу, но и наблюдал духовными очами за нашей жизнью, где бы мы не находились, и оберегал нас от падений. То же самое я чувствую и после его преставления. Я очень многим ему обязан!

В 1976-м году я приехал в Афины, ради какой-то работы от Монастыря, а один мой знакомый отвёз меня в Каллисия, чтобы познакомить меня, как он сказал, с одним очень харизматичным старцем. Я вошёл в весьма убогую келейку, и как только встретил Старца Порфирия, сказал ему:

– Старче, я из Обители Великая Лавра.

– Ааа… я тоже лаврский!

Он сказал это, потому что Кавсокаливия, где он подвизался и очень любил это место, принадлежит Великой Лавре. Я почувствовал себя настолько хорошо и спокойно рядом с ним, что сразу ощутил острую необходимость исповедать ему свои грехи. После того, как я открыл ему свою душу и рассказал ему всё… в конце он удивил меня, как только я услышал, как он говорит мне:

– Причащайся…

– Мне причаститься?

– Да, да… иди, причастись!

Я чувствовал себя великим грешником и очень удивился, услышав от него такие слова. Поскольку тот человек, который привёз меня туда, говорил мне, что Старец обладает великими дарованиями, даром прозорливости, пророчества и т. д., то я подумал много раз… и в конце концов расхрабрился, сделал усилие над собой и очень нерешительно и робко спросил:

– Старче… а я спасусь?

Тогда Старец разразился смехом и смеялся около трёх минут, а потом улыбаясь сказал мне:

– Очень долго я не смеялся… Ну ты даёшь, рассмешил так рассмешил… Конечно спасёшься! Пресвятая Богородица, которая призвала тебя на Святую Гору, в свой удел, неужели тебя оставит? Ты только подвизайся, сколько есть сил, больше смиряйся, возлюби Бога, твори молитву и Его заповеди. Мы монахи знаем заповеди Божии… И, сколько есть сил, люби и ближних своих. Спасёшься, спасёшься…!

Мой приснопамятный старец Тимофей – Митрополит Новой Ионии и Филадельфии, будучи ещё ребёнком, знал святого Николая Плана́са (1851–1932) и всегда мне рассказывал с большим восхищением о нём. Однажды он заговорил о Старце Порфирии: «я слышал много хорошего об отце Порфирии. Он – очень простой человек, обладающий великим просвещением от Бога, подобно отцу Николаю Плана́су, со множеством дарований! Пойди, прошу тебя, узнай его, а потом расскажешь и мне о нём».

Зимой 1982–1983 гг. я на общественном транспорте отправился в Милеси, сошёл на станции «А́графа» и поднялся до каливы Старца. Там я увидел множество людей, которые хотели увидеть Старца. Как только я подошёл, вышла сестра Старца и возгласила: «Старец сказал, пусть зайдёт сейчас дьякон». Это стало моим первым изумлением, потому что действительно, в то время я был рукоположен в дьяконы. Я вошёл в каливу и в первый раз встретил Старца, лежащего и очень утомлённого. Я испросил у него благословения и склонился, чтобы поцеловать его руку. Он же удержал мои руку и начал щупать мой пульс. В тот момент я подумал: «Похоже он обладает медицинскими знаниями… увидел меня покрасневшим после подъёма в гору и теперь мне меряет пульс, чтобы посмотреть нет ли у меня гипертонии…», но внезапно я почувствовал, что меня словно бьёт электрическим током. Он передавал мне ток Божественной Благодати и моя душа начала наводняться неизреченным веселием! Меня объяли тогда необъяснимая радость и тишина. Я пришёл туда взволнованный и встревоженный тем, как же он меня оценит, что скажет, но через несколько секунд внутри меня всё изменилось. Было очень радостно и Старец с большим участием мне сказал:

– О, сколько много всего ты на себя взял, сколько труда…!

– Я люблю своего духовного отца и согласился на предложение быть рукоположенным в диаконы. Я всегда ему помогаю, я его водитель, но также я работаю и в канцелярии Митрополии…

– Да, но ты ещё и учишься, ты ещё и студент!

– Да, я закончил Высшую Церковную Школу и теперь поступил на Богословский факультет. Нужно постоянно готовиться к занятиям в Университете…

– Будь спокойней, не бойся. Тебе поможет Бог!

Меня рукоположили в дьяконы, когда мне едва исполнилось восемнадцать лет, и в то время у меня было много ответственных послушаний, так что я очень переживал, смогу ли справиться со всеми своими обязанностями или нет. Я также учился и византийскому церковному пению. Старец меня ободрял и утешал своими наставлениями, а в конце, хотя я не говорил ему из какой я митрополии, сказал мне: «Передай моё почтение владыке Тимофею. Хороший у тебя духовный отец! Дивной души человек! Приезжай снова, приезжай…! Я уехал окрылённый, буквально летая от радости!

(1) Через три недели я снова поехал к Старцу. Была холодная зима и Старец был болен. Его сестра вышла к народу, который его ждал и сказала: «Скоро придёт один молодой человек в бежевой куртке. Скажите ему, чтобы сразу заходил, потому что Старец ждёт его». Действительно, вскоре пришёл один юноша и кто-то из толпы его предупредил:

– Проходи, скорее… тебя ждёт Старец.

– Меня? Откуда он про меня знает? Я в первый раз пришёл.

Он был у Старца очень долго и вышел очень радостный. Все окружили его толпой и принялись расспрашивать, что произошло. И он признался, что у него была критическая проблема, а Старец просветил его, как можно её решить.

(2) Летом 1983 года я посетил Старца в третий раз. С большой отеческой заботой он начал мне давать советы по моим самым сокровенным и личным вопросам. Он поразил меня тем, что помнил абсолютно всё, о чём мы говорили шесть месяцев назад, несмотря на то, что ежедневно принимал множество людей приходивших к нему за советом. В сущности мы продолжили наш прежний разговор, а я размышлял про себя: «Вот это да! Какой феноменальной памятью обладает этот человек!». Спустя годы я понял, что всё это было следствием не феноменальной памяти, а божественной харизмы. Однажды он спросил меня:

– Ты передал владыке мой поклон и почтение?

– Да, Старче, и он передал Вам в ответ самые тёплые пожелания. Просил передать просьбу, чтобы Вы помолились о нём.

– О, какой хороший он человек. У него очень добрая душа...!

Нашего Митрополита уважали даже безбожники. Он был простым, смиренным и милостивым человеком. Всё своё состояние он пожертвовал в фонды милосердия. Родственникам он оставил в наследство только своё архиерейское благословение. Сохранилась память в народе о нём, как о весьма добродетельном человеке. Думаю, что и он сам в какой-то момент посетил старца Порфирия, т. к. тогда, спустя некоторое время, стал с большим энтузиазмом вспоминать и говорить о нём.

Два года спустя, в 1985 году, я вновь посетил Старца. Я был взволнован и полон чувства вины и досады, поскольку не смог получить хорошие оценки по многим предметам на Богословском факультете. У меня не было времени на подготовку и на посещение лекций, образовалась целая гора долгов так, что я даже рисковал потерять возможность получения диплома. Но Старец меня ободрял:

– Чего ты ждёшь? Готовься потихоньку и всё сдашь... Не волнуйся так, дитя моё! В следующий раз, когда приедешь, принеси с собой свои книги.

– Какие книги...? – спросил я его, поскольку книг у меня было очень много.

– Те, которые посчитаешь нужным... возьми их с собой.

– Да будет благословенно... – ответил я, но внутри во мне кипели помыслы, как мне дотащить столько учебников туда наверх, на гору.

Особенно мне тяжело давался предмет Патрология, который у меня преподавал очень строгий профессор – Стилиан Пападопулос. Меня оставило последнее душевное спокойствие, когда я пытался заучить два огромных тома. Поскольку этот предмет казался мне чудовищной горой, стоящей на моём пути, я взял с собой эти два тома. Старец сказал мне:

– Почитай там о святителе Афанасии Великом, почитай...

Я открыл книгу и принялся искать, чтобы найти и сразу начать читать, но он остановил меня:

– Не сейчас, дитя моё... не сейчас! Именно это прочитай! Там узнаешь многое о его жизни и трудах... Потом нужно прочитать и об Иустине Философе.

После того, как он перечислил и другие темы, спросил:

– А какие у тебя ещё долги?

– Затрудняюсь назвать предметы, по которым я ничего не должен...

И он рассказал тогда, что конкретно по каждому предмету мне нужно прочитать и выучить. В конце он повторил: «Постарайся получить диплом, закончить свой Университет».

Уходил я с абсолютной уверенностью, что он давал мне советы исходя из своего опыта о том, что касается самых критических тем, т.е. наиболее важных и вероятных вопросов на экзаменах.

Так я выучил выборочно те темы Патрологии, на которые он мне указал, и пошёл сдавать устные экзамены своему самому строгому профессору. И он начал спрашивать меня сначала о святителе Афанасии Великом, затем об Иустине Философе, и далее по порядку всё в точности, как мне говорил Старец. Ушёл я с экзамена весьма вдохновлённый. Тоже самое случилось и на следующих экзаменах. Старец сообщил мне тогда в точности и по порядку все вопросы, которые мне задали на экзаменах! По всем предметам я получил отличные оценки!

Я понял, что по вопросам на экзаменах Старец давал советы не из опыта или информации полученной от людей, а благодаря своему великому пророческому дару.

Старец не был несправедливым... Эта помощь была оказана им в качестве исключения, учитывая весь гнёт трудностей в этот сложный период моей жизни. Таким образом я освободился от этого тяжкого груза, захватившего меня врасплох, и по истечении семи лет обучения на Богословском факультете, получил диплом с оценкой «очень хорошо».

(1) Однажды, когда мы ждали снаружи у келлии Старца, он вышел и сказал нам: «Прошу вас, не рассказывайте друг другу, что я говорю каждому лично, поскольку то, что послужит лекарством для одного из вас, другому может оказаться ядом. То, что я говорю кому-то одному, предназначено только для него».

Также много раз, пока я ждал у келлии Старца, слышал, как люди рассказывали об исцелении неизлечимых болезней по одной только молитве Старца.

(2) Как сейчас, так и в то время, были особенно популярны проповеди затрагивающие эсхатологические темы, об антихристе и последних временах. После большого количества услышанного мною такого рода, я, будучи молодым и неопытным, впал в уныние из страха пред грядущими событиями. Когда я пришёл к Старцу, то он увидел мою испуганную душу и сказал следующее: «Дети мои, возлюбите Христа! Позаботьтесь о том, чтобы приблизиться ко Христу и не думайте об антихристе». Также он всегда сдерживал мой радикализм и советовал мне избегать зилотских порывов.

(3) В другой раз я пошёл к Старцу и, хотя прежде об этом деле я ничего ему не рассказывал, он стал мне советовать: «Брата своего, такого-то, будьте особенно внимательны, чтобы не соблазнить. Он хороший человек, но есть у него некоторые проблемы в общении. Войдите в положение и стремитесь к взаимопониманию... Будьте уступчивы, поддержите его...». Действительно, у этого моего брата были какие-то психические отклонения. Он страдал циклотимией – расстройством, при котором испытывают резкие колебания настроения между воодушевлением и депрессией. Старец прозревал даже – наши сокровенные семейные проблемы и с абсолютной точностью открыл мне особенности характера и болезни брата.

(4) Как-то раз мы вышли на прекрасную прогулку по лесу со Старцем, а он радостный показывал мне все растения и рассказывал о пользе каждого из них, но я, к сожалению, не смог удержать в памяти все подробности.

Любовь Божия щедро одарила природу всеми теми растениями, которые требуются для лечения и ухода за человеческим организмом. Чем больше мы познаём природу – творение, тем больше приближаемся к Творцу-Богу, и воспринимаем Его любовь и премудрость! И Старец за эту прогулку незаметно приоткрыл мне это таинство!

❃ ❃ ❃

Я очень часто в то время находился в стрессовом состоянии, а Старец в трудные минуты моей жизни становился моей опорой и утешением, в том числе и в том, что касается и моего душевного и психологического состояния.

До того, как стать монахиней я работала детским врачом. Одна знакомая семья рассказала мне о старце Порфирии. В один из дней я отправилась вместе с ними в Милеси, чтобы и мне узнать Старца. Как только я приблизилась к нему, взяла благословение, он перекрестил меня и, хотя никто ничего не говорил ему обо мне, назвал меня по имени (тогда ещё мирскому). Мы долго тогда не беседовали, поскольку Старец был очень утомлён, но я вскоре приехала снова. Во второй раз я ждала снаружи каливы Старца, среди множества народа, а он, как только вышел, позвал меня:

– Ну-ка, иди сюда!

– Старче, но тут столько людей, которые ждут Вас и они пришли раньше меня.

– Не беспокойся о них, я знаю зачем они пришли. Пойдём со мной.

Мы совершили чудесную прогулку, среди прекрасных деревьев и диких цветов. Старец был радостный, воодушевлённый, прогуливаясь среди облачённой в зелень природы, что нас окружала. Счастливый он часто наклонялся к земле и гладил или срывал травку, цветочки и приговаривал от души: «Господи, Иисусе!» или говорил просто «Господи!». Про себя я недоумевала: «И почему он говорит только часть, а не всю Иисусову молитву? Разве это правильно?». В одном месте мы приостановились и я невзначай открыла ему душу. Я рассказывала ему о своей жизни, а он, взяв повод из моего рассказа, прибавил: «Иногда не обязательно произносить эту молитву полностью. При одном только «Господи» душа сразу взлетает... взлетает и летит прямо ко Христу!». Таким образом он ответил на предыдущий мой помысел.

Я возвратилась очень радостная и начала затем часто наведываться к Старцу, и часто ему звонить по телефону. Душа моя стремилась к Старцу. Я ясно поняла, что нашла живого, современного нам святого, хотя и не осознавала ещё тогда, насколько велик этот святой!

Много раз Старец просил своего водителя и тот привозил его в мою клинику. Он мне давал советы, в том числе, и о том, как следует проводить медицинское обследование детей. Обычно он дожидался меня в машине и благословлял, когда я приходила. В один из дней, как только он приехал, а я вышла на улицу, ему навстречу, он сказал мне:

– Ребёнка, которого тебе скоро приведут, приведи его ко мне в келлию, и там будешь проводить его обследование, в моём присутствии.

– Старче, этот ребёнок, которого я ожидаю, – серьёзно болен, у него пневмония. Вы рискуете от него заразиться!

– Ничего, не заражусь... Жду вас.

В то время руки у Старца были покрыты ранами и он обматывал их тканью, и не позволял, чтобы ему целовали руки, когда брали благословение. Я пришла в келлию Старца вместе с больным ребёнком и его матерью, и начела его обследовать так, как он меня учил. Но вскоре он прервал меня, говоря: «Не правильно ты делаешь, не так, как я говорил. Ты мыслишь немного механически, как медицинский работник и получается у тебя бездуховно. Молись про себя всякий раз, когда ты прикасаешься к голове и спине ребёнка, и когда слушаешь его стетоскопом. Молись во время обследования и будешь передавать пациенту Божественную Благодать. Твоё прикосновение к ребёнку – Божественная Благодать. Видишь? Христос не хотел лечить людей издалека. Не только для того, чтобы воскресить мёртвого, но и для исцеления больных, почти всегда от прикасался к ним или брал за руку... Даже к прокажённым Он прикасался! Поэтому и я вам меряю пульс. В тот момент я молюсь, чтобы передалась в ваши души Божественная Благодать. Не думайте, что я занимаюсь подсчётом числа ударов¹¹.

Я была уверена, что всякий раз, когда ходила к Старцу, он знал все мои помыслы, все мои беспокойства и вообще состояние моей души. Обычно, ещё до того, как я что-нибудь ему скажу, он сам начинал беседу и настолько она была утешительной для моей души, что уходила я полная счастья. Также ему открыто было и моё будущее здоровье. Однажды он сказал мне:

– Вижу, что с животом у тебя проблема, так что в последствии будут возникать кровотечения.

– Что Вы говорите, Старче! У меня всё в порядке... Я и сама врач.

– Аааа, хорошо, хорошо.

Он не стал возражать мне, несмотря на то, что знал, что не ошибается, поскольку Дух Святой извещал его всякий раз. Прошло много лет, более десяти, я стала забывать об этом и Старец уже упокоился. И вот, мне пришла мысль, убеждающая меня думать, что Старец ошибался, после чего и начались эти кровотечения. Я прошла обследование и у меня в животе обнаружили большую опухоль. Много лет она развивалась и незаметно увеличивалась. Училась на врача я, но безошибочным и истинным врачом душ и телес для нас был старец Порфирий.

Он говорил мне: «Беременная женщина никогда не должна ругать своего мужа, избегать отрицательных эмоций, поскольку незаметно всё это передаётся носимому во чреве младенцу. Непраздные женщины должны гладить свой животик и молиться, поскольку эмбрион всё это чувствует и понимает, слышит молитвы и освящается ими!».

Лично я знаю одну маму, которая во всё время беременности каждый день совершала молебный канон Пресвятой Богородице, а затем творила молитву. Сегодня её ребёнок – Александр, которому уже исполнилось 14 лет, словно ангел. Очень смиренный, честный и любвеобильный мальчик. Когда не занят учёбой – всегда помогает по дому, а в свободное время часто уединяется для молитвы и молится часами. Никогда ему не нравились компании, игры и телевизор...

У моей матери в первую беременность случился выкидыш, а при всех последующих она непрестанно молилась из страха, что может случиться что-нибудь подобное вновь. Я верю, что эти молитвы помогли мне очень сильно и моей сестре, мы возлюбили Христа и приняли монашество. То есть, как и говорил Старец, что душевное состояние беременной определяет решительным образом жизнь – ребёнка.

Однажды в мою клинику пришёл один цыган и принёс своего ребёнка. Ребёнку по виду было пять-шесть лет и он держал его вверх ногами. Он приехал из села Халкутси, из Северо-Восточной Аттики. Ребёнок у него был привязан за ногу верёвкой, чтобы он мог играть и не упал в море, но верёвка развязалась и он нашёл его упавшим в воду. Когда он донёс его до меня, то прошёл уже целый час, но он всё равно сказал: «Если можешь, спаси его...!».

Роговица глаз у него была мутной. Я начала делать ему искусственное дыхание и массаж сердца. Подключила ему кислород и сделала укол адреналина в сердце – вдруг всё-таки забьётся, но всё было тщетно. Опечаленная я сообщила Старцу, что цыганский ребёнок уже мёртв. После этого я вызвала скорую и его увезли. На другой день я пришла к Старцу и, взволнованная тем скорбным событием, сказала:

– Старче, я очень расстроилась. Вчера мне принесли в клинику мёртвого ребёнка. Он задохнулся и я не смогла ничего сделать...

– Если бы ты принесла его сюда, то я вернул бы его к жизни! В следующий раз, если принесут мёртвого ребёнка, позаботься доставить его ко мне... я воскрешу его.

Он сказал это с полной уверенностью, а когда я ушла, то осталась ещё более взволнованной и думала про себя: «Что он за человек такой? Сколько силы скрывается в этом дедушке!». Но мне больше не приносили мёртвых детей, поэтому я не сподобилась стать очевидцем воскрешения мёртвых.

За время, когда я находилась рядом с ним, моя вера и любовь к Богу приняли совершенно иные масштабы. Вдохновлённая я приняла решение посвятить свою жизнь Богу. С благословения Старца я приняла монашество в одном из монастырей Афин. Там я встретилась с разными проблемами, но Старец снова и снова был моим помогал мне во всём.

Там сложились два противоборствующих лагеря и один конфликт, который причинял мне большое расстройство. Я пошла к Старцу, чтобы поговорить об этом, а он сделал жест, приложив палец ко рту и прервал меня: «Цсс... помолчи, ничего не говори! Христос сам разрешит это. Предоставь это Господу и Пресвятой Деве. А сама не принимай ничью сторону... Большая зависть закрутилась».

В другой раз он говорил: «Больше всего монахини искушаются желанием покинуть свой монастырь, чтобы жить свободно, по своей воле, потому что в монастыре необходимо творить послушание во всём и смиряться. Монастырь требует послушания, стесняет, оказывает давление...! Ты же всех сестёр люби и горячо молись Господу о всём сестричестве. Никого не избегай, но и дружбы не заводи. Своими усердными молитвами незаметно оказывай помощь всему сестричеству, потому что Божественная Благодать будет оказывать своё действие на них. Недостаточно неучастия и отдаления от конфликта, но, главным образом, необходима умная молитва, чтобы Божественная Благодать могла вступить в силу».

Обычно он говорил мне: «Раскрой нараспашку своё сердце Христу, служи ему всеми силами души. Тогда Дух Святой будет направлять тебя всякий раз на правильный путь. Он научит тебя всему! Из любви отдай всё своё существо Христу с силой, желанием, не обращая внимания на усталость, и Он непрестанно будет укреплять твою душу и тело».

Поскольку и будучи уже монахиней я не прекращала заниматься врачебным наблюдением за здоровьем некоторых детей, Игуменья установила мне телефон в келлию и, как-то раз поздно вечером, когда я была очень расстроена из-за монастырских неурядиц, зазвонил телефон: «Глупенькая, ты очень чувствительна, чрезмерно чувствительна!» – сказал мне Старец и поговорил точно о том, о чём крутились мои помыслы. Ему была открыта моя душа, он хорошо знал как меня утешить и совсем немногими словами совершенно прогнал душевную боль.

Как-то раз я пошла к Старцу, была зима и, когда мы разговаривали в его келлии, у него зазвонил телефон. Позвонила какая-то женщина и рассказала ему, что её одолевала сильная плотская брань в продолжение ночи. Она рассказала ему, что как только ложилась отдыхать, на неё нападали блудные помыслы, которые распаляли её так, что невозможно было уснуть всю ночь. Она была в отчаянии, поскольку это происходило длительное время и у неё не получалось никак противостоять этому.

Старец выслушал её молча и после сказал: «Как только начнёт одолевать тебя эта брань, сразу вставай с постели и как есть, в чём одета, выходи на веранду и, несмотря на холод, делай земные поклоны! Не прекращай делать поклоны и произноси при этом молитву, до тех пор, пока тебя совершенно не оставят помыслы, и только тогда возвращайся в комнату. Делай так и искушение прекратится».

Послушание Старцу, самоотречение, усилие над собой и телесный подвиг, который должна была совершить эта женщина, но и поклоны, имеющие значение в очах Божиих, прогнали блудного беса.

Как-то раз Старец отправился в один известный мне женский монастырь и, когда посетил разные места обители, то у него спросили совета, где можно искать источник воды, и он показал две точки, где нужно произвести бурение. Действительно, спустя какое-то время, стали бурить в тех местах и обнаружили источники воды.

Когда уже пришло время ему уходить, сёстры монастыря собрались вокруг него на монастырском дворе и взяли благословение. Под конец Старец спросил у них:

– Вы здесь все собрались? Никого больше не осталось?

– Нет, больше никого нет, только мы.

– Точно никого больше нет?

– Да... только мы.

Старец тогда сделал сердитую гримасу на лице и направился прямиком в одну келлию на первом этаже, где жила в уединении мама Игуменьи. Он постучал в дверь, вошёл внутрь и благословил её. Затем он вернулся к Игуменье, которая поражённая последовала за ним, и сказал ей по-детски: «Видишь, видишь? Здесь и мама твоя! Почему ты не привела её ко мне, чтоб я её благословил?».

Мать игуменьи тогда тоже узнала о приходе Старца. Она хотела его увидеть, но была больна и в очень преклонном возрасте, так что даже не могла выйти наружу взять благословение.

Однажды он рассказал мне всю свою жизнь. Особенно, с сыновьей любовью он вспоминал своих старцев – духовных отцов, и свою жизнь в Кавсокаливии. Он рассказал мне, как после преставления старца Пантелеимона (духовника), через несколько лет, другой его старец – отец Иоанникий, вдруг пропал и, сколько не искала его полиция, так и не нашла. Старец Порфирий конечно же знал что случилось тогда, но не хотел мне этого говорить»¹².

В конце он сказал мне: «Если я умру и меня похоронят здесь, от костей моих не останется даже песчинки. Каждый раздробит себе хотя бы крошечку, поэтому я хочу умереть в месте, где начал свой подвиг покаяния – в Кавсокаливии... Дитя моё, когда я перейду в мир иной, то буду рядом с вами и о всём, в чём нуждаетесь, просите, а я буду приходить к вам и помогать».

Мой брат Димитрий был знаком со Старцем, и как-то Старец позвонил ему и сказал про мою жену: «Эта невестка твоя, Хрисула, зачем водит ребёнка по врачам? Водит его в какой-то специальный центр в Пирее, где ему поручают строить домики! Скажи ей, чтобы никуда его не водила, потому что таким образом только испортит ребёнка, сделает его закомплексованным».

Моя жена Хрисула водила младшего сына, Григория, в один медицинский логопедический центр в Кастеле, поскольку ему было уже три года, а он ещё не говорили совсем. Там его заставляли строить домики из пластиковых кирпичиков. Когда нам рассказал это мой брат, мы недоумевали, как Старец мог всё это знать, и так мы решили все вместе его посетить.

Приближалась Пасха 1977-го года и мы отправились в Каллисия. Жена моя сильно волновалась, потому что мой брат нам сказал, что всё, что всё, что бы нам ни сказал Старец обязательно сбудется и не было случая, когда бы он ошибался. Когда мы пришли к нему, он обнял двумя руками ребёнка за голову, и сразу сказал нам:

– Всё в порядке с вашим дитём. Не волнуйтесь, он заговорит,,, Когда ему исполнится двенадцать лет – будет говорить, как все нормальные люди. А приключилось это с ним из-за зависти. Позавидовал вашему старшему сыну – Фёдору.

– Как такое может быть? С таких малых лет зависть?

– Зависть начинается с самого зачатия. С момента зачатия у ребёнка уже есть душа, а она всё понимает. Когда Хрисула его носила во чреве, а ласкала старшего сына, то носимый во чреве зародыш понимал это и сильно завидовал. От зависти у него ослабились некоторые нервы мозга. Постепенно они укрепятся и он начнёт говорить. Через девять лет он станет полноценно говорить... Не водите его к врачам, иначе сделаете его закомплексованным.

– Отче, он правда заговорит? – спросила моя жена.

– Он будет так говорить, что ты станешь молиться, чтобы он прекращал. Он будет говорить так много, что тебе придётся не раз его хлестать розгами, чтобы он перестал. Человек в зародыше развивается хорошо, безмятежно, гармонично и приобретает крепкое здоровье благодаря хорошей музыке – богоугодной музыке... Знай, что однажды Григорий станет инженером и будет тьму превращать в свет.

Через пять лет Григорий начал говорить какие-то спутанные слова, но мы не могли понять, что он говорит. Он закончил начальную школу для детей с отклонениями, а когда ему исполнилось двенадцать, то есть ровно девять лет спустя, после той встречи, начал говорить абсолютно чисто и, к тому же, стал большим болтуном, что вынуждало нас в последствии молиться об укрощении его болтливости и даже, время от времени, раздавать оплеухи, чтоб наконец угомонился. Григорий стал любимым ребёнком Старца, а когда Старец заболевал, Григорий плакал. Старец же ему говорил: «Когда я болен, а сёстры не позволяют никому ко мне заходить в келлию, ты пробирайся тайком и приходи...».

Когда Григорий вырос – выучился на инженера-электрика и, как и предсказывал Старец, стал «превращать тьму в свет».

После такого знакомства со Старцем, я посещал его ещё много раз, и помню много чудесных событий.

С 1966 года, когда я женился на Хрисуле, у неё начали появляться проблемы с желудком, и она проходила разные обследования и курсы лечения, но всё безрезультатно. Из-за этого она не могла нормально есть и спать. Врачи пришли к выводу, что имеет место невроз желудка.

После того, как мы познакомились со Старцем, хотя мы ничего не говорили ему об этой проблеме, в одну из следующих встреч он сказал ей: «Хрисула, я твой отец. Куда бы ты ни пошла, говори, что тебя послал твой отец. Сейчас, когда ты пойдёшь к врачам из-за проблемы с желудком, скажи им: „Отец сказал мне, чтобы вы проверили и мою желчь“».

Мы пошли в больницу Фонда Армии, но Хрисула стеснялась и ничего не говорила. В последний момент, молитвы Старца просветили одного врача и он запросил, чтобы сделали обследование желчи. Обследование желчи показало камень, который был размером с небольшой грецкий орех. Старец знал, что действительной причиной болей в желудке были нарушения функций обмена желчи. Врачи сказали нам, что наиболее вероятной причиной был рак, и что необходимо срочно провести операцию, но Старец был против: «Нет, нет, я скажу тебе, когда снова пойти... Ты сама только сильно не утомляйся».

Помню, как в октябре мы узнали, что Василий, один одноклассник моей жены, из деревни, умер от отравления желчью, потому что у него прорвался желчный пузырь. Мы испугались, вдруг и супруга моя находится в опасности, что в любой момент может умереть, и мы пошли к Старцу. Когда мы пришли, он отругал её за маловерие: «Ну что ты, почему так расстраиваешься? Не бойся! Я знаю, когда тебе нужно сделать операцию. Сейчас пойдёшь, сделаешь операцию и всё будет хорошо!». Старец по Благодати Божией прозревал весь организм, так что «следил» и за желчью.

В те времена такие хирургические операции были тяжёлыми и опасными. В день, когда супруга моя легла в Главную Клинику Афин на операцию, Старец отправился рано утром в лес молиться. Потом он вернулся в свой дом на колёсах и сказал своей сестре: «Сегодня операция у Хрисулы, преклони колена и помолись» и снова ушёл на гору.

Когда супруга моя лежала в операционной, внезапно увидела Старца приближающегося к кровати. Он погладил её по голове, а потом в месте, где должны были резать. Затем он перекрестил её и удалился, а моя жена кричала: «Батюшка, батюшка, куда ты уходишь? Вернись назад...». После операции она сразу пришла в себя и вновь увидела Старца, который бинтовал её рану, а доктор стоял позади, рядом с ним.

– Всё хорошо, батюшка? Всё закончилось?

– Хорошо, хорошо...

Это он прошептал ей с улыбкой и помахал рукой, тем самым показывая, что она скоро выйдет из больницы. Врачи недоумевали, наблюдая за её молниеносным выздоровлением. Рана заросла моментально, не потребовались никакие трубки, и на четвёртый день уже была выписана из больницы. Супруга моя была особенно радостной, видя пред собой Старца, в то время как врачи не видели его. Анестезиолог, который был родом из её деревни, спросил у неё: «В бреду ты повторяла: „Батюшка! Батюшка...!“ Что же это за батюшка такой, которого ты так звала? Он из нашей деревни?».

Восемь дней спустя мы отправились к его домику и она сказала ему:

– Батюшка, ты всё время был со мной... благодарю тебя!

– Не рассказывайте, никому не рассказывайте... Когда умру, уйду в мир иной, тогда можете рассказать. Пока я жив не говорите никому об этом. Вы слышали это, дети мои? Никому! Знай, Хрисула... хоть ты и решила проблему с желчью, каждую весну и осень у тебя всё равно будет болеть желудок.

И действительно, до сих пор всё так и происходит.

Старец прожил около двух лет в вагончике, а потом попросил меня, чтобы вместе с другими его духовными чадами, мы построили ему простенькую каливу. Он попросил, чтобы её построили из камней и цемента, без арматуры. Сверху мы покрыли её листовым железом, но зимний морозный воздух дул отовсюду. Калива получилась весьма аскетической, простой и скромной.

Помню 16-го августа 1982-го года, когда я ехала на своей машине к Старцу, подобрала по дороге одного незнакомого мне священника лет 25-ти, который был очень утомлён подъёмом в гору, к каливе Старца, и весь взмыленный от жары.

В тот момент, в каливе у Старца был господин Апостолос Франгос, физик ядерщик из Национального Центра Исследований Физических Наук, и Старец сказал ему: «Выйди наружу, подойди к сосне, потому что подъезжает Костас Кокорас, и везёт он вместе с собой в машине одного батюшку. Приведи их сейчас ко мне...».

Когда мы все вместе, втроём зашли в домик, я взял у него благоговение, и приготовился выйти, чтобы оставить их наедине, но Старец сказал: «Сядь и ты тоже с нами, послушай». И, прежде чем тот батюшка успел обмолвить слово, Старец говорит ему:

«Дитя моё, и зачем ты пришёл ко мне? Не слушай то, что тебе говорят! Вы родили двоих детей и теперь тебе говорят не спать больше со своей супругой. А супруга у тебя такая прекрасная, с кудрявыми волосами...

Знаешь, что говорит Господь Бог? Господь благословил два параллельных пути (при этом, он провёл пальцем по столу, изображая две подразумеваемые параллельные линии). Один путь – монашество, а другой – семья. Монах отрекается от мирского, от мирских утешений, но у него нет о проживании больших забот и попечений. В то время как семейный человек, пользуясь утешениями мира, постоянно находится в борьбе за существование своей семьи.

Бог не призвал тебя к монашеству. У тебя есть семья и заповедь производить на свет детей. Запрещается прекращать чадородие. Значит, что у тебя благословение спать с супругой... и не возражай. Вы – две половинки одного целого. И постарайтесь обуздывать в своей семье ропот и недовольство. Понимаешь?

Нам, монахам, Бог дал заповедь хранить девство до конца. Это – наш подвиг, а ваш подвиг – растить детей. Дети потому и называются детьми, что не дают покоя родителям. Глупенький, иди к своей супруге, обласкай её, иначе она не выдержит и уйдёт от тебя. Ты знаешь, что у неё на уме есть помыслы подать на развод? Большое зло совершается, когда разводятся священники! Давай, давай, производи на свет ещё детей. А жена-то у тебя какая прекрасная... с кудрявыми волосами».

Всё время, пока говорил Старец, тот батюшка слушал его с открытым ртом. Он никак не ожидал услышать от него такое, поскольку люди «духовные» ему наговорили: «С этого времени будьте с женой, как брат и сестра! Всё остальное забудь». Однако ни матушка его ни он сам не были готовы к такому подвигу супружеского воздержания. Старец обладал даром рассуждения, поскольку созерцал последствия. Он видел, как это предприятие уже охладило их любовь, и очень скоро могло отрицательно повлиять на детей, а также привести к разводу.

Одна семейная пара, вместе с дочерью, которые жили в Австралии, приехали повидать Старца, поскольку у матери возникли психологические проблемы. Она посещала разных врачей, а также проходила одну программу трудотерапии, где нужно было работать в саду, чтобы телесный труд и природа помогли преодолеть депрессию. Когда они убедились, что нет никаких улучшений, то муж отвёз её на Родину в город Комотини с надеждой, что детские воспоминания и встреча с родственниками ей помогут. По прошествии нескольких месяцев, разочаровавшись от непреодолимости уныния супруги, начали готовиться в обратный путь. Тогда кто-то рассказал им о Старце и они приехали повидать его.

Эта унывавшая женщина поговорила с Хрисулой и в какой-то момент спросила у неё: «Неужели ему про нас всё известно?», но жена моя не стала давать ей чёткого ответа, чтобы ненароком не испугать её.

Старец сначала позвал к себе в вагончик эту женщину, а потом и её мужа. Когда они вышли наружу, всякий мог бы обнаружить большое изменение на лице и в поведении этой женщины. Она словно щебетала от счастья и говорила нам: «Вот это да... Что же это за человек? Ему была известна моя тайна...! Об этом я никогда никому не говорила, а он всё знал. Он раскрыл мою личную драму!».

Эта женщина когда-то изменила своему мужу и её дочь была внебрачным ребёнком. Она была очень чувствительным человеком и угрызения совести постепенно «съедали» её внутренности. Эту тайну она никогда никому не рассказывала и мучилась. Старец освободил её душу от страхов и ожиданий кары. Он увидел истинную причину «депрессии» и то, что её муж был готов принять правду (может быть потому, что он страдал бесплодием или был просто в отчаянии), и открыл ему всю картину. Об этом случае нам рассказывал и сам Старец.

Я слышал много раз от духовных чад Старца поразительную историю. Один греческий авиаконструктор как-то пришёл в Старцу в Каллисия и сказал, что срочно должен был вылететь в Америку, поскольку по причине серьёзного повреждения в космическом корабле «Аполлон 13», возникла серьёзная трудность вернуть его назад. НАСА вызвала срочно авиаконструкторов со всего мира, в том числе и из Греции, чтобы помочь в попытке возвратить космическое судно.

Старец сказал ему примерно следующее: «Подожди немного... Я вижу эту проблему. Нужно сделать то-то и то-то, чтобы вернуть его на землю. Когда соберётесь там, и все будут обсуждать, что нужно делать, ты ничего не говори. Подожди, чтобы высказаться в самом конце. Скажи им: «Давайте рассмотрим и такой способ...». Они не поверят тебе, но в конце именно таким образом вернут его на землю, а тебя наградят».

Этот греческий авиаконструктор так именно и выступил пред НАСА, и действительно, после того, как космический корабль поблуждал 5–6 дней в космосе, им удалось, посредством того способа, на который указал Старец, вернуть его на землю. А греческий учёный был награждён за то, что дал этот совет.

То есть Старец «увидел» за долю секунды, с точностью, как нужно исправить повреждение космического аппарата, который находился на расстоянии 300 тысяч километров от земли¹³.

(1) Моя жена очень любила Старца и находилась в среде ближайшего круга его духовных чад. Как-то раз у Старца вскочила герпесная сыпь вокруг рта, а через месяц после этого всё лицо стало похоже на одну большую рану, что причиняло ему большую боль. Моя жена, которая ухаживала за ним, не могла смотреть, как он страдает, и внутри себя усиленно молилась за Старца. Старец, который всё это «видел», позвал её и сказал:

– Перекрести меня, Хрисула, и у меня всё пройдёт.

– Ах, батюшка, мне ли тебя перекрестить?

– Да, дитя моё! Я страдаю от сильной боли. Если ты меня перекрестишь, то я поправлюсь.

Когда Старец что-нибудь говорил, Хрисула всегда исполняла, творя послушание. Не возражая больше ничего, она перекрестила его лицо и через два дня с его лица герпес совершенно исчез! Настолько смиренным был Старец, что несмотря на то, что через него совершались великие чудеса, он придавал большое значение каждому, благоговел пред каждым человеком.

(2) Однажды мы разожгли огонь и готовили пищу в кастрюле на небольшом удалении от каливы. Тогда Старец сказал ей: «Скоро придут несколько человек и спросят у тебя: ︀«Что вы тут делаете, колдуете?».

Действительно, через некоторое время пришла одна компания людей, которые подозрительно смотрели на Старца и, в какой-то момент, они позвали мою супругу отойти в сторону и высказали ей свой лукавый помысел: «Что вы тут делаете, колдуете?». О чём незадолго в точности ей сказал Старец, которому были открыты даже тайные мысли людей.

(3) Как-то раз у Хрисулы очень сильно разболелась голова, так что она не могла даже подняться делать домашние дела, поскольку от головокружения могла упасть. Ей стало тяжело носить на голове даже заколку и было желание вообще остричь свои пышные волосы.

Когда мы пришли к Старцу, он подозвал её к себе и перекрестил ей голову. Затем он двумя раскрытыми ладонями обхватил её голову и начал тихо шептать разные молитвы. В тот же момент вся её головная боль прекратилась и уже больше никогда не беспокоила. До сего дня супруга моя не потеряла ощущение рук Старца на своей голове.

(4) Однажды Старец попросил мою супругу пойти вместе с ним посадить дерево. После того, как они вырыли глубокую яму, супруга моя взяла саженец, чтобы посадить, но Старец возразил:

– Нет, не так… переверни его вверх корнями!

– Старче…! Неужели будем сажать вверх тормашками?

– Да, так лучше прорастёт… Корни, которые сверху, будем подстригать, а ветви, смотрящие в землю станут сильными корнями.

Так мы опустили саженец ветвями в яму, покрыли землёй и из стоящих рядом бочек взяли воду и полили его. Некоторые посетители, приходившие в Монастырь и наблюдавшие саженец корнями вверх, смеялись, а другие не понимали, что происходит.

И тем не менее, это дерево не только не засохло, но очень скоро выросло и приняло самый нормальный вид. Корни превратились в ветви и листья! У святых людей всё плодоносит, даже посаженное криво!

Старец особенно любил Хрисулу, поскольку она творила совершенное послушание, и ласково говорил мне: «Константин, у тебя есть Хрисула, поэтому… тебе бояться нечего!».

(1) Двоюродная сестра Хрисулы, Екатерина, часто ругалась со своим мужем Яннисом, поскольку у них не было детей, и мы решили, в один из дождливых зимних вечеров, отвести их к Старцу.

В полутьме каливы, хотя мы и не успели ещё задать свой вопрос, Старец принялся нам отвечать: «Послушайте, вы заключили брак благословенный Богом, а когда находитесь в супружеском общении, оказываетесь заложниками страха и тревожных ожиданий, боясь что у вас не получится зачать дитя. Не тревожьтесь так, положитесь на Благодать Божию и только радуйтесь. Если оставите душу свою свободной, то у вас всё получится и родится ребёнок. Ничего не бойтесь…». Затем, обращаясь к двоюродной сестре, добавил: «Вижу в тебе много детей! Много в тебе плодов, но родишь ты только двоих детей и остановишься. А я говорю тебе: не останавливайся, рожай много детей. – Но… смотрю на тебя и вижу, что остановишься».

Действительно, через несколько дней у них родилось двое детей: мальчик и девочка, а потом они стали принимать противозачаточные средства, нарушили послушание Старцу, и второй раз уже не приходили к нему, даже не пришли поблагодарить…

(2) У Янниса есть сестра Катина, у её супруга была проблема с лёгкими. В один из дней я взял её с собой и мы пошли к Старцу. Как только она зашла к нему, он сказал ей: «Дитя моё, что ты смотришь на Панайотиса? Обрати внимание и на себя саму. Там, за правой рукой, что у тебя?».

Бедная женщина, от расстройства из-за Панайотиса, у неё образовалась злокачественная опухоль рядом с подмышкой. Сердце её было настолько привязано к мужу, что о себе она не заботилась совершенно. Сколько же в ней было самоотречения! Когда ей сделали биопсию опухоли, находившейся у подмышки, диагностировали рак, но она всё равно думала только о супруге, и хотела, чтобы я часто возил её к Старцу. Как-то раз я спросил её:

– Зачем ты ходишь так часто к Батюшке? Ведь он обычно болеет и не может тебя принять. И мужа своего оставляешь одного…

– Когда я прихожу сюда, всё то время, сколько здесь ни нахожусь, – боли у Панагиотиса прекращаются совершенно! Когда же возвращаюсь – боли снова начинают его мучить.

Вскоре Панагиотис преставился, а позднее врачи вынуждены были ампутировать правую руку у Катины, а ещё через некоторое время она умерла сама, много пострадав и оставив после себя двоих детей. В последние дни её жизни я одевал ей скуфейку Старца и тогда на длительные промежутки времени у неё прекращались боли. Это было для неё большим утешением.

Старец на расстоянии осенял её крестным знамением из своей келлии и говорил мне при этом: «О, как же страдает она, страдает...». Видимо была на то воля Божия, чтобы они оба преставились, пострадав пред смертью в тяжёлых болезнях.

Мы очень полюбили Старца и хотели быть всегда рядом с ним, поэтому мы, с его благословения, арендовали дом рядом с деревней Милеси.

К сожалению, хозяйка этого дома, София, была очень нервной и часто кричала на нас, выражая недовольство по любому, самому незначительному поводу. Она жила на первом этаже, а мы на втором. Почти каждый вечер она скандалила, до тех пор, пока в один из дней ночью, нас не разбудили всех оглушительный жуткий шум. Снаружи творилось что-то страшное и ужасное! Бились стёкла в окнах и нам казалось, что огромные камни падают на крышу. Нам даже пришла мысль, что этот дом, находившийся на склоне, для того, чтобы прогнать нас, София, вместе с группой деревенских жителей, вдруг стала закидывать нас камнями. Этот ужас продолжался достаточно долго, так что мы вынуждены были терпеть до рассвета.

В шесть утра, на рассвете, нам позвонили в дверь и я, в страхе открыв, увидел у двери водителя Старца. Я сразу пошёл к Старцу, который сидел в машине рядом с водительским местом, взял у него благословение и сказал:

– Старче, зайдите в дом, зайдите внутрь.

– Нет, нет… Как вы? Не волнуйтесь, это больше не повторится… Это были демоны.

Старец стал осенять дом крестным знамением и, впоследствии, не только не случилось ничего подобного, но и София угомонилась и больше нам уже никогда не докучала. Стало ясно, что демоны подстрекали её постоянно кричать на нас. Они хотели прогнать нас, потому что мы переселились сюда, чтобы быть рядом со Старцем.

Однажды, когда строился Монастырь, Старец слушал мнения своих духовных чад насчёт обустройства пола. В тот момент моя супруга думала об интересной мозаике, которую видела несколько дней назад дома у одной своей подруги. Тогда Старец прервал разговор и сказал им:

– Ну-ка, постойте... что-то хочет нам сказать Хрисула. Давай, расскажи нам... что ты видела в доме своей подруги?

– Там пол был устлан разными кусочками мрамора с неопределённым рисунком и разного цвета, из остатков, которые оказались лишними на заводе.

Старец согласился сделать именно так и нашёлся завод, где оказался колотый мрамор на выброс, который привезли нам бесплатно в Монастырь. Из него сделали впечатляющие мозаики для келлий, коридоров и залов Монастыря! Кто-то спросил Старца:

– Какой мастер выложит мрамор?

– Константий! – так он ласково меня называл.

– Но я не умею делать таких работ, – протестовал я.

– И тем не менее, ты... ты этим займёшься!

Так я и устлал пол всем этим мрамором, хотя никогда в жизни этим не занимался, но с благословения Старца не только выполнил двойную работу профессионалов (по 12 квадратных метров в день), но ещё и получилось всё совершенно безупречно. Кусочки мрамора ровно подошли друг другу, как будто заранее были отмерены! После этого я не думаю, чтобы смог такое снова повторить, поскольку я чувствовал, как мои руки словно направляла некая божественная энергия и я всё сделал правильно!

Когда пришло время полировки мозаичного пола я зашёл к Старцу, а в тот момент у него в посетителях был один кипрский судовладелец. Как только он услышал, что нам требуется полировальная машина, он без лишних вопросов сразу нам её доставил вместе с полировочными дисками, и обеспечил всё остальное, в чём мы имели нужду... Таким образом Господь всё устроил и были устланы полы в Монастыре у Старца, практически бесплатно и очень красиво.

Я выучился на инженера-электрика и стал работать в Службе Гражданской Авиации в Эллинико. Я был ответственным за контроль – и поддержание в рабочем состоянии наземных антенн (радиомаяки или электронные маяки), которые располагались в разных местах в горах. Эти антенны посылали сигнал и сообщали самолётам о движении полётов. Когда у меня были выходные или отпуск, я всегда приходил в Монастырь и помогал.

В 1986 году, в один из дней Старец сказал мне: «Не ходи никуда дитя моё… останься здесь, потому что у нас здесь много работы». С 15-го июня по 15-е сентября, в течении трёх месяцев я практически совсем не ходил на службу. Приходил только каждые пятнадцать дней получать зарплату. Я совершенно не испугался, потому что знал – раз Старец попросил меня об этом, то всё остальное устроит Бог. И действительно, чудесным образом в течении трёх месяцев не возникло ни малейшей проблемы в этих аппаратах и никто из моих коллег или начальства не обнаружил моего отсутствия, несмотря на то, что моя должность была очень ответственной. В первый день, когда я пошёл на работу, один суровый мой начальник посмотрел мне в глаза и в недоумении сказал: «Что-то очень странное с тобой происходит»! Я не ответил ему ни слова, смиренно склонил голову и пошёл дальше.

Я живу рядом с храмом Святого Георгия в Платоновской Академии, этот храм с 1925 года был в запущенном состоянии. Особенно пострадал купол – весь покрылся трещинами и т. д. В тот год шефство над этим храмом взял ставший в последствии епископом Мелитон Каватциклис, который попросил меня стать церковным старостой. Когда я пошёл к Старцу и рассказал ему об этом, он ответил:

– Да, пойди, помоги ему. Отец Мелитон умный человек и сможет восстановить церковь.

– Да, но я не смогу тогда приходить сюда.

– Лучше помогай пока там, потому что ещё немного и храм совсем разрушится.

Таким образом, несмотря на то, что Старец нуждался в моей помощи, поскольку в Монастыре было очень много работы, он отправил меня в храм Святого Георгия. На меня произвели впечатление любовь и бескорыстный образ мыслей Старца. Строительство его монастыря было совершенно свободно от эгоистических побуждений, там не было места для карьерного роста и личных мотивов, но только чистое пространство для служения Богу и освящения душ христиан, что в точности унаследовал и храм Святого Георгия.

Была Пасха и я немного перебрал с весельем. Мы зажарили барана и я выпил вина сверх меры. Вечером я посадил всю семью в машину и мы поехали к Старцу.

Когда мы уже были близко, в келлии у Старца был госп. Николай – кардиолог из больницы Эвангелизмос, и Старец сказал ему: «Выйди не на долго, потому что сейчас придёт Костас Кокорос и у него сейчас… давление 220. Пойди осмотри его и дай ему лекарство». Доктор сначала не поверил, но когда измерил мне давление, то, к своему великому удивлению, констатировал факт, что давление у меня было ровно 220! Когда я зашёл к нему в келлию, он воскликнул:

– Эх ты, как ты умудрился так объесться и напиться?!

– Старче, Пасха ведь сегодня! Что же мне было делать, не есть и не пить?

– Глупенький, разве Христос воскрес для того, чтобы ты умер от обжорства? Ты знаешь для чего воскрес Христос? Христос нас перевёл от смерти к жизни и мы от радости поём: «Смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечного начало, и в ликовании воспеваем Виновника торжества»¹⁴. Понимаешь? Христос – спасение наше. Он смерть упразднил, как же ты не понимаешь…! Знаешь насколько счастливы мы должны быть от этого?

Старец улыбался и сиял от радости, я больше никогда в своей жизни не видел его таким радостным. Затем он продолжил:

– Знаешь ли ты, что значит «иное житие»? Туда человечество векаааааааами стремилось, за это боролось, но не могло ничего сделать без Христа! Это не река, которую можно перейти вброд, и даже не море, которое возможно переплыть… Это такая была велиииикая бездна, и только с Христом мы смогли переправиться на ту сторону. Ты понимаешь? А ты предался объедению и пьянству? Не так нужно праздновать…

С тех пор я следил за собой и старался знать свою меру. Однако, однажды, через несколько лет, я нечаянно увлёкся и снова перебрал… В пять утра, на рассвете Старец позвонил нам на домашний телефон и, как только супруга моя подняла трубку, спросил её:

– Ну как там Константин?

– Спит… Разбудить его?

– Не надо. Только скажи ему, что вчера он был похож на Ореста Макриса¹⁵. Пусть больше так не напивается…

Супруга моя была очень удивлена, поскольку ничего не знала об этом. Поздно вечером предыдущего дня к нам в гости пришёл муж моей сестры, а моя жена приготовила закуски, принесла и хорошее вино из Агриньи, а потом пошла спать. Когда ушёл мой родственник, я уже пьяный в стельку тоже пошёл спать, а жена ничего и не заподозрила. Однако от Старца никто и ничто не могло укрыться!

Мать моя, Фотиния, была вдовой и жила в селе Зевгараки в Агринье. Однажды, когда ей было 76 лет, одеваясь она на обе ноги надела одну штанину и упала. На крики прибежал сосед и поднял её. От смущения и расстройства с ней случился инсульт. Как только нам сообщили об этом, мы, с благословения Старца, отправились в село и причастили её. А когда вернулись, я сообщил Старцу:

– Батюшка, всё хорошо! Мама моя пришла в себя, к ней вернулась жизнерадостность...

– В это воскресенье снова съездите и причастите её.

– Но она же пришла в себя, жива-здорова...

– Делай то, что я тебе говорю. Причастите её, потому что через два дня она отойдёт в мир иной. Ваша Мама очень хорошая!

Так и произошло. Был канун Рождества и мама моя преставилась. Предыдущим летом помню, как говорил ей:

– Давай я возьму тебя в Афины, проведёшь зиму вместе с нами.

– Нет, нет, Рождество я буду справлять там, высоко, вместе с отцом вашим.

Ей было дано извещение о времени преставления за шесть месяцев до этого, но я тогда ей не поверил. Когда мы похоронили её, я встретил Старца и он сказал мне: «Как же было бы хорошо, если бы у всех была участь твоей мамы! Дай Бог пойти всем туда, куда отправилась она!».

Мама нас всех вырастила – восемь детей, выполняя в одиночку все работы... и в поле и дома, но самой большой её добродетелью было её незлобие. Она всех прощала сразу, какое бы зло ей не причинили. Также она была очень сострадательной и милосердной. В те тяжёлые послевоенные годы она кормила много семей, которые голодали. Она была простой, неграмотной женщиной, которая обладала непоколебимой верой и любовью к Богу. Она постоянно говорила с твёрдой уверенностью: «Дитя моё, не волнуйся, Господь всё устроит!» и при этом осеняла крестным знамением. Таким вот образом она нас благословляла и никогда не бранила.

Очень часто в Монастырь приходил владыка Ириней, митрополит Новосадский и Бачский, который советовался со Старцем по всем вопросам.

Когда он закончил Богословский факультет в Афинах, то сказал мне, что не хотел возвращаться на Родину в Сербию, по причине коммунизма и атеистического режима. Он задумал стать подвижником на Святой Горе и пришёл к Старцу, чтобы взять на это благословение. Но Старец сказал ему: «Сам Христос сообщил мне, что ты должен вернуться в свою страну. Понимаешь? Сам Христос!». Тогда он послушался его и уехал. Он согласился с тем, что страна его очень нуждалась в помощи и сыграл решающую роль в возвращении сербского народа к вере.

Старцу было открыто не только будущее владыки Иринея, но и будущее всей Сербии, поскольку он предупредил его и о войне, которая должна была разразиться в 1991 году.

(1) Однажды мы поехали вместе с братом моим Димитрием на Святую Гору и посетили келлию Панагуда. Мы взяли лукум из мешочка у калитки, запили водой и вошли во вдвор. Как только мы сели на расставленные во дворе пни, Старец Паисий вышел из келлии и мы взяли у него благословение. Потом он сразу присел на пенёк рядом с нами. Тогда я расхрабрился и сказал своему брату:

– Димитрий, смотри-ка, словно Христос посреди двух разбойников!

– Ну что ты тут такое говоришь, самолётчик? – сказал мне Старец.

– Но я не самолётчик, Старче, я не летаю.

– Да, да, ну а где работаешь-то? В авиации... значит самолётчик! У кого исповедуешься?

– У нас отец Порфирий...

– Ну вы даёте, от отца Порфирия и пришли ко мне? Ну что я вам скажу? А знаешь ли ты, кто таков отец Порфирий?

– Я хорошо его знаю... Рядом с ним постоянно.

– Рядом с ним, но ничего ты не знаешь! Ты даже не представляешь масштаб его премудрости. Видишь там внизу море? Возьми ведро и пойди-ка вычерпай его. Убывает вода? Так и премудрость Порфирия. Бездонное море!

И действительно, ведь я прожил рядом со Старцем почти пятнадцать лет, но за рутиной повседневностью не смог осознать тот масштаб божественного просвещения, которым он обладал. Когда Старец нас покинул, только тогда мы поняли, какого сокровища лишились.

(2) Мы ездили и к старцу Иакову Цаликису, на Евбею. Едва увидев нас он спросил:

– Откуда путь держите?

– Из Афин, от отца Порфирия...

– И что вы тогда у меня тут делаете? Вас исповедует сам отец Порфирий, а вы приехали сюда? Ну-ка, поднимайтесь, и давайте отсюда.

Он осенил крестным знамением наших детей и, весь сияя от радости, выгнал нас.

Как-то раз я пришёл к Старцу вместе с одним своим родственником, который в разговоре начал бранить секту Свидетелей Иеговы, а Старец возразил: «Не надо, не бранись. Эти люди впали в заблуждение. Когда-нибудь, быть может и они вернутся к Истине. Но вы никогда не общайтесь с ними. Сколько возможно избегайте их.

» Вот старостильники – очень верующие люди. Заварилась каша с новым стилем и они ушли в раскол. После революции в России много русских эмигрировало в Грецию и объединилось с ними. У них нельзя исповедоваться, поскольку никто не знает у кого из них есть священство, а у кого нет. Многие из них не имеют священнического посвящения, а без священства не может быть действительным ни таинство исповеди, ни крещение... и все остальные таинства. Старостильники намного более верующие, чем мы, но от их священников держитесь подальше».

(1) Старец давал нам советы о воспитании детей и о таинстве Божественного Причащения. «Константин, в Великий Пост избегайте супружеского общения и приобщайтесь ко Святому Христову Причащению все вместе каждое воскресенье. Сначала пусть приступают дети, затем супруга, а ты – последним, в конце. После Великого Поста причащайтесь каждые пятнадцать дней».

(2) К Старцу очень часто приходил приснопамятный Митрополит Кефаллинийский, владыка Прокопий, он же совершил постриг его сестры, монахини Порфирии. Старец его очень любил, потому что он был очень добродетельным, и поддерживал его, когда на него клеветали и подвергали несправедливым гонениям в митрополии.

После 1982 года он жил в своём доме на улице Неофита Метакса и я много раз его там навещал. Старец попросил меня, чтоб я приносил ему еду, но он отказывался принимать такую помощь, несмотря на то, что зарплату ему платить перестали и жил он впроголодь.

(3) Также к Старцу приходил и господин Стилиан Папафеме́лис¹⁶ – министр Национального Образования и Религии от партии ПАСОК. Он всегда приходил вечером. Однажды вечером я сидел в келлии у Старца, мы разговаривали. Внезапно Старец прервал нашу беседу и сказал: «Выйди пока, Константин, потому что скоро придёт Папафемели́с и мы должны с ним поговорить».

И, действительно, через пять минут он пришёл и мы сразу пропустили его в келлию к Старцу. Также я помню, что приближались выборы и как он сказал мне тогда: «Победит Папандреу со своей гусарской саблей на перевес, потому что народ поведётся за ним...». Так и случилось.

(4) Как-то раз пришла к Старцу одна женщина и сказала:

– Старче, я боюсь! На все продукты поставили три шестёрки. Антихрист грядёт.,

– Глупенькая, оставь ты эти шестёрки. Ты веришь во Христа и любишь Его? Если любишь Господа, то бояться нечего. Живи спокойно и покупай продукты. Постарайтесь возлюбить Господа и не думайте пока обо всём об этом. Возлюбите Господа и оставьте Ему простор распутать этот клубок злоключений.

Старец прогонял от нас этот животный страх и постоянно «подталкивал» наше внимание к теме Христовой любви¹⁷. Тем не менее, в один из дней, когда мы были одни, он сказал мне: «Придёт время, когда будешь прятать фасоль у себя в кладовке, потому что для Греции настанут чёрные дни». Со мной ничего подобного пока что не происходило и я думаю, что нас ждут ещё более тяжёлые времена.

(5) Помню одно очень холодное утро, когда я проснулся на рассвете и поехал к Старцу. Пока я вёл машину мне приходили очень странные мысли, вроде: «Зачем тебе ехать к нему? Зачем ты спешишь ни свет ни заря к этому бесноватому старику? Что ты там забыл?».

Когда я доехал, Старец уже ждал меня, сидя снаружи на скамеечке и, завидев меня, воскликнул: «Ну-ка, Константин, иди ка сюда! Иди сюда... положи голову мне на колено». Как только я склонил голову, он начал меня осенять крестным знамением и сразу же исчезла эта буря помыслов. Я начал успокаиваться и, хотя я ещё ничего ему не рассказывал, он сказал мне: «Всё то, о чём ты думал, когда ехал на машине сюда о дьявольском старикашке... всё это было не твоё». Тогда я понял в чём дело. Дьявол нападал на меня в помыслах, называя Старца „бесноватым стариком“, то есть называя белое чёрным, чтобы помешать моим встречам со Старцем. Сколько раз дьявол не нападал на нас и не одолевал? А мы ничего этого не осознаём!

Старец говорил: «И в Афинах живут святые люди, но в Афинах одному бесёнку удаётся одолевать сразу множество людей, а на Святой Горе собираются целые легионы, полчища демонов, чтобы биться с монахами».

(6) Как-то раз, когда я трудился в Монастыре, у меня возникло сильное разногласие с людьми, которые нам помогали тогда в работах. Сам не понимая в чём дело, я разгневался и ушёл раздражённый, ничего не сказав Старцу. Тогда племянница Старца, – нынешняя игумения Феврония, пришла к нему опечаленная и сказала:

– Костас всё бросил и ушёл. Он нам помогал. Что мы теперь будем делать с мозаиками?

– Оставьте его в покое сейчас. Он отдохнёт и через два дня возвратится.

Несмотря на то, что мы не созванивались, через два дня я успокоился и вернулся. Когда я зашёл к нему в келлию, он принялся осенять меня крестным знамением, так что и последние помыслы, которые меня донимали, рассеялись. Вот так бывало, что меня лукавый одолевал.

(7) В один из вечеров он позвонил мне и позвал на прогулку. Мы сели в машину и отправились в одно из селений Оропского района, в Мавросувалу. Там располагались два огромных механизма, качающие воду из скважины и посылающие её в канал Организации Водоснабжения Столицы, которая потом осуществляла снабжение Марафона. Старец пришёл к ним в управление и сказал:

– Вода, которую вы качаете, находится на 50 метров ниже уровня моря. Очень хорошая вода! Эта вода лучше, чем из Лутраки.

– Откуда, Батюшка, ты это знаешь?

Спросил с некоторой иронией служащий.

– Разве вас это волнует, так это или нет? Знайте, что туда, куда вы посылаете воду, вода портится, потому что эта вода очень хорошая, а вы её превращаете в соду!».

Старец поведал этому служащему и многое другое, так что он, от удивления, всё это время много раз осенял себя крестным знамением.

Когда мы уходили оттуда уже стемнело, и он показал мне вдалеке одиноко стоящий дом, в котором горел свет: «Вот у них нет государственного энергоснабжения. У них работает собственный генератор. Там живут грешные люди, сейчас они собрались и предаются блудодеяниям. Не хочу, чтобы мы проезжали рядом с ними. Давай поедем по другой дороге». Мы сделали небольшой крюк, а Старец в это время осенял крестным знамением в сторону того дома. Он не осуждал их. Только помолился, чтобы они избавились от блудного демона. Старец творил крестное знамение и изгонял зло.

(8) В то время, когда строился Монастырь, иногда приходил один злонравный полевой сторож и угрожал Старцу, в связи с одним маленьким участком Монастыря. При этом Старец всегда молчал и ничего не говорил в ответ, и я однажды спросил его:

– Что будем делать, Старче, с этим?

– Забудь о нём... Через два года закончится его земная жизнь и он оставит нас в покое. А сейчас пусть ругается на нас, если так этого хочет.

Не знаю, к чему были его угрозы, но через два года он действительно умер, хоть и не был пожилым человеком.

(9) В 1988 или 1989 году, случился большой пожар на территории от города Оропа до Авлона. Огонь дошёл даже до Мавросувалы и сгорела одна маленькая деревянная церковь. Старец вышел на террасу Монастыря и перекрестил направление в сторону пожара, приговаривая: «Достаточно ты уже спалил...». В то время, как пожар продвигался и в сторону Калама, внезапно подул ветер в противоположном направлении и обратил продвижение пламени вспять, в сторону уже сгоревшего участка. И там, поскольку уже нечему было гореть, пожар прекратился.

(10) Однажды рано утром, когда мы только проснулись, зазвонил телефон. Мы недоумевали, кто может звонить нам в такую рань. Как только мы подняли трубку, раздался голос Старца и он спросил:

– Как поживаете, дети мои?

– Хорошо, Старче...

– Ааа... хорошо. Ну ка, поставь градусник старшему сыну, потому что он жарится от высокой температуры!

И, действительно, оказалась, что у него была температура сорок градусов, а мы ничего не знали!

(11) Как-то раз, когда мы разговаривали, он сказал мне: «Ты каждое утро можешь принимать аспирин, у тебя сильный желудок, всё выдержит». Не спрашивая зачем это нужно, с тех пор я принимал на протяжении многих лет каждое утро по одной таблетке аспирина. Когда у меня возникли проблемы с сердцем и мне установили электронный кардиостимулятор, доктор спросил меня:

– Какие лекарства ты принимал до этого времени?

– Только по таблетке аспирина каждое утро...

– Молодчина! Этот аспирин спасал тебя все эти годы от гарантированного инфаркта.

В другой раз Старец сказал мне: «Смотрю у тебя сахар повышен... Не употребляй в пищу то-то и то-то...». Я сходил на обследование и врачи мне сказали в точности то же самое. Оказывается у меня был диабет, а я и не знал об этом.

(12) Однажды к Старцу пришли профессора медицины из Университета, и обсуждали разные медицинские вопросы. Помню, как они смотрели на него с большим изумлением, потому что Бог просвещал его и он говорил с ними о будущем медицинской науки используя соответствующую терминологию. Он говорил с ними о методах и способах лечения, которые ещё не применяли и были совершенно неизвестны. Например, он говорил об удалении камня в почках методом лапароскопии. Кто-то из присутствующих возразил услышанному:

– О чём вы говорите? Об этом нигде не написано!

– Скоро это всё будет и вы убедитесь в этом воочию. Об этом напишут и вы будете читать! Делайте то, что я вам говорю, потому что всё так и есть на самом деле.

(13) Как-то раз я смотрел на него, когда он ел жидкое питание, куда уже были добавлены его лекарства. Казалось, что он ест это с удовольствием, и я подумал:

«Ооо... Похоже что еда хорошая и вкусная»!

– Ну ка, попробуй, как хороша эта еда... Попробуй!

Старец «увидел» мою мысль. Я попробовал одну ложку и удивился, как он мог это есть, поскольку еда была очень горькая.

В другой раз он сказал мне: «Отдавайте предпочтение и подсолнечному маслу, потому что в нём мало ненасыщенных жиров».

* *

Помню Старца, каким он был всегда умиротворённым и радостным. В последние годы я помогал ему обуваться, надевать кофту, рясу, а он говорил мне при этом: «То, что я тебе говорю, дитя моё Константий, и о том, что ты здесь видишь – не рассказывай об этом нигде. Не рассказывай о прозрениях и прозорливости, не должно этого делать. Потом... будут говорить, что я шарлатан. Вот когда отойду в мир иной, вот тогда расскажешь. Когда я уйду и уже не буду носить на себе свою бренную плоть, буду лёгким на помин, и лишь только призовёте... сразу буду приходить на помощь! Тогда я буду и ближе к вам».

После его преставления, когда у меня возникает какая-нибудь серьёзная проблема, я всегда призываю его: «Старче мой! Старче мой! Где ты теперь, когда так мне нужен?!». Невероятно, но в тот же самый момент я сразу чувствую его рядом и утешаюсь. Он был и остаётся для нас для всех величайшим даром!

Как-то раз я сказал ему:

– Хочу, чтобы мы как-нибудь поехали вместе в Кавсокаливию.

– Не знаю, не знаю...

– А я хочу, чтобы мы поехали вместе!

– Мы не поедем вместе.

– Почему же, Батюшка? Давайте поедем...

– Да... ты поедешь один и найдёшь меня там.

Эти слова я понял только через несколько лет, когда отправился один в Кавсокаливию и нашёл его там, нашёл его на кладбище! Через семь месяцев после его успения, я поклонился горячо любимому мною Старцу в последний раз.

Я из родного села Старца Порфирия. В 1933 году меня покрестил Старец, сразу после освящения храма Святого Димитрия в нашем селе. Ему тогда было 27 лет.

С 19 по 31 год он жил тут недалеко, совсем рядом, в наших краях. Потом он ушёл в Монастырь Святого Николая в Вафии.

В 1940 году он перебрался в Афины и прослужил там целых 33 года в храме Святого Герасима. С тех пор он очень-очень редко навещал своё село. Мой дом находится по соседству с домом его сестры, Екатерины, и когда он приезжал, она звала меня брать благословение. Он приезжал за всё время не больше четырёх раз, и это было всегда в ночное время. Ночью приезжал и ночью уезжал. Вместе с нами, каждый раз, он общался не больше двух часов. Он никогда не ходил по деревне, избегал контактировать с односельчанами и был всегда молчалив и немногословен.

Директор начальной школы нашей деревни, Анастасий Паттас, является собственником родительского дома Старца. Только однажды он заглянул в свой родной дом. Вот такое у него было странничество.

И в Евангелии говорит Господь: «Никакой пророк не принимается в своём отечестве!» (Лк. 4:24).

В 1985 году я проходил лечение в больнице имени Гиппократа в Салониках, поскольку последние четыре года я страдал от постепенного разрушения естественной работы почек, у меня много лет была почечная недостаточность, в связи с чем возникало множество проблем во всём организме. У меня образовались камни в почках и повышенное содержание кальция (гиперкальциемия).

После специальных лабораторных анализов крови и мочи, и проведения выборочной биопсии, врачи установили, что уровень креатинина у меня превысил 7,20, тогда как нормальный уровень составляет 1,10, и почки у меня перестали функционировать. Хирургическое вмешательство было невозможно, а литотрипсия могла послужить только временным решением, поскольку камней было очень много, а мой организм постоянно производил новые. Мне нужно было срочно делать гемодиализ, очищение крови с помощью искусственной почки... Я был молод, а опасность смерти подошла ко мне вплотную. Если бы вдруг случился со мной лёгочный отёк, то скончался бы в тот же миг! Психологическое состояние моё было ужасным.

Чтобы что-то предпринять для своего спасения, хотя бы на первое время, я поехал в Афины сделать литотрипсию в Больницу Сейсманоглейон. Поскольку у меня было большое мышечное истощение, болели кости, мучили головные боли и т. д., меня сопровождала мать. Как только я добрался до Афин, мы решили посетить Старца, потому что много слышали о нём. Когда приехали, обнаружили очень много народа ожидавшего встречи с ним, и расстроились. Однако, через несколько минут, вышла монахиня и позвала: «Молодой человек с матерью, которые только что подошли, проходите сейчас... Старец ждёт!».

Мы вошли в келлию и приложились к большой иконе Божией Матери. Когда я подходил под благословение, ещё до того, как успел что-то сказать, он мне говорит: «Ты приехал в Афины, чтобы сделать литотрипсию лазерными лучами? Вижу, что обе твои почки пришли в негодность». Вместе с тем он взглянул на мой живот и продолжал говорить: «Не расстраивайся, ты выздоровеешь. Выпивай по три стакана воды каждый час, но в полдень делай паузу после еды на четыре часа, чтобы не раздражать желудок, и выздоровеешь. Пей воду, совершай пешие прогулки и будешь здоров!».

В тот момент моя психология поднялась на вершину от счастья. За минуту он поставил мне точный диагноз и предложил такой совсем уж простой способ лечения. Но самое главное, что ему удалось вселить в меня надежду на будущее, уверить меня в том, что я буду жить.

Когда я снова посетил профессора нефрологии и рассказал ему про Старца, он разгневался и сказал: «Что за ерунда? От такого количества воды с тобой почечное отравление случится...». Он выразился и другими словами, – которые непристойно повторять. Но я принял твёрдое решение исполнить слова Старца. За послушание я пил воду и совершал пешие прогулки, сколько хватало сил. С первых же дней стала отступать желтизна на коже и постепенно ко мне стали возвращаться силы, организму возвращалось прежнее равновесие, все анализы пришли в норму. Главным образом, конечно, по молитвам Старца, мои загубленные почки совершенно исцелились, и больше никогда у меня не возникало камней в почках.

Когда же я сообщил врачам, они не знали, что мне ответить, а в конце в полном изумлении сказали: «Пей воду, пей, тебе помогает!». С потреблением большого количества жидкостей увеличивается объём мочевыделения, что оказывает сдерживающее действие на концентрацию кальция и образование мочевой кислоты. Сегодня наука об этом ясно свидетельствует: «Приём жидкости составляет важнейший фактор для предотвращения формирования камней в почках». Старец смотрел далеко вперёд, вперёд науки!

Так что Старец был ещё и врачом телесным. О своих дарованиях он сам говорил смиренно: «Думаете это моя заслуга? Всё что у меня есть, всё не моё – Божий дар!».

В одно воскресенье, осенью 1981 года, нас – пять женщин, поехали в Милеси, а одна из моих подруг с большим благоговением начала говорить о святости Старца, с которым мы намеревались в скором времени познакомиться. Одна из женщин, которая сидела на заднем сидении машины, смутилась настолько, что попросила остановить машину, и спешно ушла. С ней произошло какое-то искушение.

Когда мы доехали, поскольку было очень много народа, которые хотели увидеть Старца, он нас принял всех вместе, вчетвером за один раз. Каждой по отдельности он сказал такие наставления, которые оказались самыми подходящими, именно то, что каждой из нас в тот момент было необходимо. Лично мне он сказал: «Ходи чаще в Церковь!». Действительно, я редко ходила в Церковь, а когда ходила – всегда опаздывала, поскольку каждый день вынуждена была вставать ни свет ни заря, а в воскресенье мне хотелось поспать подольше, насладиться утренним сном, пренебрегая основополагающей заповедью Божией и духовной необходимостью церковной молитвы.

Я стала исповедоваться у отца Иерофея Николакиса – духовного чада – старца Филофея Зервакоса из Обители в Лонгобарде, и совершала каждый день повечерие, а затем много земных поклонов. Спустя много месяцев мы снова поехали к Старцу, и когда он общался с нами – обратился ко мне лично и сказал: «А я, хоть и стар уже, никогда не оставляю поклоны!». Я тогда вновь ощутила его дар, поскольку последние дни прекратила делать поклоны.

Старец нам говорил, что вся природа непрестанно благодарит Бога. Деревья, цветы, птицы... всё славословит Бога! Он всегда предлагал нам выезжать из Афин на природу, говорил, что так мы будем чувствовать себя лучше. Природа освежает ум и избавляет душу от шума цементных городов и ежедневных стрессов.

Я сохранила эти советы в своей душе и после его успения уехала насовсем из Афин, приехала в посёлок Астрос, где теперь занимаюсь постоянно сельскохозяйственными работами.

Как-то раз, в полдень, я пришла к Старцу вместе с сестрой и племянницей Евгенией, которой было тогда примерно лет одиннадцать. Мы нуждались в его помощи, поскольку столкнулись с очень странным и необычным явлением. Евгения, когда играла с другими детьми, а иногда и просто, когда гуляла по улице, вдруг её тело начинало приподниматься над землёй в воздух. Она кричала в такие моменты, а кто-то из детей, кто был повыше ростом, обычно тянули её за ноги, чтобы спустить вниз. Родители очень беспокоились, потому что если бы дети не успевали за неё ухватиться, то летела бы она в неизвестном направлении¹⁸.

Когда мы доехали до хижины Старца, там царила тишина и покой. Мы подумали, что Старец отдыхает, и терпеливо ждали снаружи несколько часов. Потом мы пошли прогуляться до деревьев, растущих рядом, но скоро увидели Старца выходящего из леса, куда он ходил помолиться и, увидев, он приветствовал нас окликнув:

– Привет дорогим гостям! Чем обязаны такому визиту?

– Батюшка... тут такое творится с племянницей.

Тогда Старец задал ей несколько вопросов, что-то вроде: «Сколько тебе лет? Есть ли у тебя ещё братья-сёстры? Чувствовала ли ты недомогание?», а потом нам говорит: «Ну ка, отойдите немного назад, в ту сторону, потому что мне надо штаны заправить». Это продолжалось три раза, и каждый раз мы отходили в сторону, чтобы отвернуться и не смотреть на него. Не знаю, что он там делал. Скорее всего «воздевал руки к небу» и молился Богу. Потом он принялся её осенять крестным знамением и положил ей руку на голову, шепча молитвы, а в конце сказал нам: «Это было демоническое действие! Больше с ней такое не повторится, но если что-то похожее заметите, приведите её снова ко мне».

Евгения выросла, вышла замуж, родила пятерых детей, но больше никогда уже бесы не смогли приобрести над ней такую власть, чтобы поднимать в воздух.

Родился я в одной маленькой деревне и жил там до двенадцати лет. Родители мои, люди неграмотные, переехали в Афины, где и закончил среднюю школу и техникум. Жил я, как и все простые люди, скромной и спокойной жизнью. С Церковью у меня не было никаких контактов. Я признавал, как и большинство народу, что Бог существует, но не более того, поскольку никогда не углублялся в духовную жизнь. Хотя я и жил рядом с храмом Святого Фомы, в Гуди, практически никогда туда не заходил. Я не соблюдал посты, не молился, лишь иногда без исповеди, в неведении, приходил и причащался.

После того, как я отслужил в армии, начал работать, но в скором времени со мной случилось одно очень большое семейное горе. Мне было тогда 23 года и стали ко мне приходить какие-то странные мысли, а через некоторое время некий леденящий душу внутренний голос начал мне повторять: «Ты умрёшь! Ты умрёшь! Ты умрёшь!». Это была не моя мысль, но какой-то независимый от меня голос, который мне не удавалось заглушить ни каким образом. Такие симптомы начинались обычно в полдень и мучили меня весь остаток дня. К этим голосам добавился также звук скорбного колокола. Каждую минуту голос мне говорил: слышишь, как скорбно ударяет колокол? Ради тебя он ударяет! Ты умрёшь!». Моё смятение увеличивалось и я дошёл до того, что весь дрожал от ужаса.

Как-то вечером, около семи, во время работы со мной случились столь сильные судороги, что я потерял равновесие и упал на пол. Меня спешно отвезли в Народную Больницу и временно положили на одну из коек в коридоре. Я дрожал так сильно, что кровать ходила ходуном и медперсонал был вынужден привязать меня ремнями. Кардиограмма не показала никаких отклонений и мне сделали уколы успокоительного. Мне диагностировали «нервное потрясение» и выписали лекарства для прекращения судорог и тахикардии.

После этого в мою голову вселилась устойчивая и мучительная фобия, которая изнуряла меня на протяжении нескольких лет: «С мной случится сердечный приступ... я умру преждевременно»! Я не выезжал за город, потому что боялся, что меня не успеют доставить в больницу. Я продолжил принимать тяжёлые препараты, которые подавляли меня душевно и телесно, но леденящий душу голос не переставал раздаваться в моей голове: «Ты умрёшь! Ты умрёшь!». Невропатологи старались меня убедить, что всё в порядке и ничего у меня нет, что всё это фантазии, и прописали мне ещё более сильные психотропные средства. Тем не менее голос продолжал звучать и только усилился.

Повседневность моя изменилась к худшему. У меня не было даже настроения ходить в магазин на работу, так что большую часть времени я оставлял на своём месте сотрудника. Помимо страшных ночных кошмаров мне стали являться видения днём. Я видел наяву отвратительного лысого чёрного человека с ножом в руках, иногда ночью в моей комнате, иногда днём он подстерегал меня на углах улиц, бросался на меня и угрожал убить.

Иногда я видел себя в гробу с цветами, стоящим в церкви, вокруг которого толпилось много народа ожидавшего погребальной службы, а голос мне говорил: «Видишь сколько народа собралось? Смотри, какой прекрасный солнечный день! Все эти люди пришли проститься с тобой! Пришло твоё время... Ты умрёшь, ты умрёшь!». Из-за этой фобии я тщательно избегал случая даже приближаться к Церкви.

Всё это я пережил. Не думайте, что это были фантазии или иллюзии. Это были ужасающие видения. Из-за них я всё время дрожал от страха и никто из людей мне не верил, никто не мог мне помочь. Все вокруг говорили: «Пропал человек, сошёл с ума! Как жаль, как жаль!».

Даже во сне мне не удавалось успокоиться, поскольку я чувствовал, как какая-то тяжесть давила мне на грудь. Из-за судорог я постоянно вскакивал с кровати, а всё тело моё болело или его охватывал ужасный зуд. У меня всё болело, каждый нерв, каждый сустав. У меня начиналась тахикардия, а когда мне мерили пульс – он достигал 150-ти. Как только меня привозили в больницу, пульс падал до 80-ти, но возвращаясь домой, он снова поднимался до 150!

В один из дней, когда мне было чуть лучше, я оказался на площади Каннингос, чтобы купить одну книгу, а продавец в книжном магазине с большой надменностью и самоуверенностью сказал мне:

– Давай ко мне в кабинет. Ты болен, тебя сглазили... Только я могу тебя исцелить.

– Откуда ты знаешь, какая у меня проблема?

– ... Я буду лечить тебя методом гипноза, я передам тебе «прану», всемирную силу. Я ученик великого целителя-медиума Писану.

– Мне нужно время, чтобы подумать.

Я не знал тогда, что предо мной стоял предводитель парапсихологов Греции, известный маг высокой степени посвящения, адепт мистической экстрасенсорики и гипнотизма. Я посоветовался со своим братом, жившим за городом, который, по причине неведения, не отговорил меня, так что я решился на это и пошёл к экстрасенсу. Это стало самой большой ошибкой в моей жизни!

Я пришёл в его «целительскую» и он посадил меня на большой стул, чтобы я смотрел вверх на странный плафон, откуда светил ослепительный красный свет, а внутри него можно было различить изображение похожего на козла демона по имени Бафомет... – Он подошёл ко мне и начал раскачивать предо мной какие-то старые часы на цепочке, стараясь меня загипнотизировать. Постепенно я впал в глубокий сон и очутился на бесконечном зелёном лугу, который освещало яркокрасное солнце. Я услышал голос мага: «Это не просто солнце, а источник жизни. Через него передаётся Прана, которая тебя исцелит! Дыши глубоко, вдыхай Прану, всемирную силу». Само собой, что я не вдыхал никакую всемирную силу, но вбирал себя ещё больше демонов, которые входили в меня пачками. Легионы вошли в меня, но я этого тогда ещё не осознавал. Это мистическое «солнце» причинило мне сильное жжение в голове, которое оставалось у меня много дней.

В следующие посещения, он продавал мне книги о восточных религиях, – силлогизмах, медитации, белой якобы магии, телепатии, о «третьем глазе» и т. п. Он дал мне колоду карт Таро, и попытался сделать меня адептом магии и телепатии, чтобы наладить между собой контакт. Помимо ужасного зла, которое он причинил моей душе, я ещё ему и платил втридорога, так что он извёл все мои средства и оставил меня без полушки!

Отчаявшись, при отсутствии опыта, я закрыл свой магазин, и в один из поздних вечеров ко мне пришёл добрый помысел, который сподвиг меня наконец посетить храм святого Фомы и попросить помощи у тамошнего священника. Когда тот стал читать надо мной молитву, как только произнёс: «Благословен Бог...», сразу словно тяжкий груз сошёл с меня и я испытал подлинное облегчение. Видно, что какая-то часть демонов меня тогда покинула. Священник тот посоветовал мне ходить почаще на церковные службы, но я, к сожалению, поступил ровно наоборот. Демонический голос подстрекал меня снова пойти к экстрасенсу, а когда я к нему пошёл, то стало мне ещё хуже, так что чувствовал себя рваной тряпкой.

Я остался без гроша в кармане и похож был на пожелтевший скелет, так что весил 45–50 кг. и передвигался с большим трудом, словно живой мертвец. Я принимал по 13 таблеток успокоительного в день, читал сатанинские книги, а голос внутри меня только усиливался: «Ты умрёшь, ты умрёшь!». Я дошёл тогда до предела, жизнь моя стала реальным кошмаром!

Я уехал из Афин и поселился рядом с братом, в одном маленьком городке северной Греции в надежде, что там мне станет лучше. Отыскивая «скрижаль спасения», меня сводили ещё к одной колдунье, которая требовала от меня, чтобы я помылся в море сорока волнами! Глубоко отчаявшись, я совершил, ко всему прочему, и эту глупость. По её указке я старался поймать ведром в море сорок волн, но всё время терял счёт и от этого состояние моё только ухудшилось. Я находился тогда или без чувств, или весь день в жутком бреду. У меня всё тело болело и я уже начинал думать о самоубийстве, как единственном избавлении от этого жуткого мучения.

Тогда мои родственники отвели меня к ещё одной, очень знаменитой колдунье, которая мне «открыла», что я пал жертвой магических заговоров одной женщины, хотевшей меня заполучить, которую я отверг. Тогда я поверил этой колдунье, поскольку действительно, была такая женщина, которая усиленно пыталась со мной флиртовать, а я её избегал.

Эта колдунья каждый вечер поднималась на гору, призывала там демонов и совершала много чего ещё мерзкого и ужасного, о чём даже непристойно писать. Она дала мне какой-то талисман обмотанный серебряной нитью и, хотя в то время я постоянно чувствовал себя «овощем», с того момента внезапно озверел и, взяв кувалду, стал крушить всё, что находил пред собой. Все удивлялись, где я только находил на это силы. В перерывах, когда я немного успокаивался, начинал звать и умолять о помощи.

Тогда мой брат, совершенно отчаявшись, повёл меня к отцу Николаю. Как только он начал мне читать молитвы, я озверел и принялся бить самого себя, ломал стулья, выкрикивал богохульства и всё время кричал: «Ты меня жжёшь, ты меня жжёшь! Прекрати, старик, сил больше нет». Я упал навзничь изрыгая пену изо рта и трепыхался словно рыба выброшенная из воды. У меня было желание убить батюшку и, словно обезумевший бросался на него, но какая-то невидимая палка била меня по рукам, так что я испытывал ужасную боль. Вот тогда я впервые осознал, что это было беснование. В конце батюшка потребовал, чтобы я сжёг все свои сатанинские книги, поисповедовался и причастился.

Когда я решился поисповедоваться, то услышал внутри себя демона, говорящего голосом первого мага-гипнотизёра, к которому я обращался, умолявшего меня: «Не делай этого, прошу тебя, не делай этого, жжёт меня, жжёт, не губи меня, Христо!». Пока я шёл в церковь, леденящий душу голос снова начал раздаваться, но уже прямо у меня в ушах: «Христо, не делай этого, прошу тебя, ты меня жжёшь, ты меня жжёшь! Я дам тебе богатство, женщин, всё, что захочешь, только не делай этого. Возвращайся домой, приходи в мой кабинет!». Теперь я слышал уже голос гипнотизёра-торговца книгами рядом с собой, несмотря на то, что нас разделяло расстояние в пятьсот километров! Но на этот раз я не испугался и продолжил свой путь.

Тогда явились предо мной наяву гипнотизёр вместе с множеством жутких демонов, а их злобный предводитель указал на меня пальцем говоря: «Убейте его, убейте его!». Они бросились на меня и били дубинками, кулаками и сапогами, выкрикивая: «Ты наш! Зачем ты идёшь к священнику? Ты жжёшь нас, жжёшь нас!». Я сильно пострадал, был избит, но всё равно продолжил идти, поисповедовался и, в скором времени, причастился. С того момента начался мой неимоверно трудный путь, моя борьба за возвращение ко Христу!

Спустя какое-то время я поехал в афонский монастырь Дохиар, где Отцы меня приняли с любовью и своей молитвой помогли «встать на ноги». Я стоял в стасидии в приделе Святого Онуфрия и дрожал настолько сильно, что даже стасидия раскачивалась, словно при землетрясении!

Сходил я и в Панагуду, где рассказал о своей проблеме святому старцу Паисию. Он мне сказал: «Большая беда у тебя. В тебе демон… Не отдаляйся от Церкви, постоянно молись и исповедуйся». Он отвёл меня в свою маленькую церквушку и перекрестил мощами преподобного Арсения мою шею.

Побывал я также и у святого старца Иакова Цаликиса. Он сразу понял, что во мне бес. Мы разговаривали около двух часов, он давал мне советы и читал надо мной молитвы.

Также сходил я к отцу Евмению Саридакису в Эгалео. После того, как взял у него благословение, говорю ему:

– Старче, я боюсь…

– Боишься ты, у кого все святые рядом?

Тогда я не понял его слов, но через несколько лет я осознал, что он был прав. Потом брат мой отвёз меня в Кефаллонью. Как только я ступил на землю в порту, меня охватила истерика и я начал злословить святого Герасима, который находился на расстоянии сорока километров от нас, и кричал: «Горящая головешка, ты жжёшь меня! Истукан, пень Кефалонийский, ты жжёшь меня, не могу терпеть! Не водите меня к этой головешке… я погиб! Брат, верни меня назад, не могу терпеть его!». Я бился головой сидя в машине почти до потери сознания.

В конце концов, с большим трудом меня отвели в Монастырь. Внезапно во мне появилось столько силы, что десять человек не могли меня удержать, и я перевернул большую стасидию! Игумения Леонида позвала владыку Спиридона и он читал надо мной разные молитвы в алтаре. Он сказал мне остаться в Монастыре ещё на 15 дней, держать строгий пост и часто причащаться. Каждый день мы пели молебный канон Святому Герасиму. В последний день, когда я лежал в келлии уставший и измождённый, предо мной явился наяву сам сатана, самый скверный и отвратительный злой дух, князь тьмы и всякого зла. Невозможно вообразить, насколько жутким был его вид. У него была морда грязного рогатого козла. От него шло такое сильное зловоние, что у меня дыханье спёрло, хуже, чем от самой гнилой падали. Он схватил меня за горло и принялся душить. Я успел только выговорить, что «Я приехал к Святому Герасиму у...». Он тотчас исчез, как только услышал имя Святого, так что я даже не успел договорить слово «умереть» – окончание своей реплики. Какую же великую силу имеют наши Святые! Уезжая из Монастыря, я почувствовал себя намного лучше, но бесы продолжили время от времени мне угрожать и избивать.

Меня свозили и в Монастырь Святого Ефрема в Неа Макри. Во время Божественной Литургии я был спокоен. В конце из северных врат вышла игумения Макария и каждого из присутствовавших на службе, подходивших к ней друг за другом, осеняла крестом с мощами святого Ефрема. Когда подошла моя очередь, я почувствовал, как какая-то сила, словно нагнетающая волна, толкает меня назад. Шесть человек безуспешно пытались мне помочь, подталкивая вперёд, чтобы я смог подойти к святыне. Тогда старица сама спустилась с солеи и подошла ко мне. Ей удалось с большим трудом перекрестить меня, а затем позвали священника, подвели меня к ковчегу с мощами святого Ефрема и отслужили молебен. В храме тогда было около ста-ста пятидесяти киприотов-паломников, а я начал бить сам себя, хрюкать, лаять и блеять, как коза. Затем, я вдруг увидел свет, осветивший ковчег с мощами, и как Святой встал в полный рост из ковчега, сияя как солнце! Невозможно было мне выдержать это божественное явление и я начал выть: «Не приближайся… ты меня ослепляешь, испепеляешь, ты меня жжёшь… я тот демон, который сделал из твоих внутренностей шашлык»¹⁹!

Народ вокруг испугался, многие плакали. На много дней это сияние мощей Святого меня практически ослепило полностью и, всякий раз, когда я пытался открыть глаза, мне казалось словно я смотрю прямо на палящее солнце…

Я вернулся к себе в город измождённый, а угрожающие голоса, с меньшей интенсивностью, но всё равно продолжили раздаваться внутри меня.

В скором времени меня повезли в Монастырь Пресвятой Богородицы в Малеви и там, когда разговаривал с духовником Обители – отцом Василием Илиопулосом, я услышал, как он призывает на помощь какого-то Старца Порфирия. В конце он мне посоветовал:

– Сходи к отцу Порфирию в Милеси. Если приложишься к его руке – даже этого может быть достаточно, чтобы исцелиться!

«Столько священников читали надо мной молитвы и никто не смог меня исцелить… Неужели сможет это сделать Порфирий? Хватит с меня!» – так примерно я подумал.

Я уехал из Малеви сильно разочарованным! Я был и в других монастырях Греции, и очень устал телесно и душевно, поскольку прошло уже целых пять лет, в продолжение которых я переживал это нескончаемое мучение!

Бесы сильно обозлились и страшно досаждали мне, поскольку я принял решение обратиться ко Христу. Каждый день в полночь дом мой начинал ходить ходуном и мои родные приходили в ужас. Зачем раздавался скрип, как будто открывается старая ржавая дверь, и они устремлялись на меня, хватали за руки, чтобы я не мог перекреститься. Потом они блокировали мой ум, мутили мысли и всё тело моё одолевал паралич. Единственным, что наблюдали мои родные, было моё парализованное тело, которое вздрагивало и ходило из стороны в сторону от демонических ударов. Я был в полном сознании, но не мог никак сопротивляться. Я был предоставлен им на растерзание.

Имея в себе такую брань, я обошёл всех духовников своего города, но никто мне не верил. Тогда я выбрал себе духовником игумена одного из монастырей, расположенного в сорока километрах от города. Почти каждый раз, когда я шёл туда, меня поджидали демоны в одном и том же месте на дороге. При встрече с ними моё тело моментально охватывал паралич, и они били меня дубинками, оставляя без чувств много часов лежать на пустынной дороге. Как я добирался до монастыря сам не знаю. Проезжали монахи, грузили меня в кузов машины и отвозили к духовнику. Не представляю, как я выдержал. Думаю, что Бог меня хранил, потому что не может человеческое тело выдержать таких злостраданий.

Душа моя отныне успокаивалась только рядом с духовником, и мне хотелось видеться с ним, как можно чаще. Я пытался даже на велосипеде добираться до Монастыря. Если не находил его на месте, то шёл к другому духовнику. Обычно мне даже нечего было сказать, ничего нового. Достаточно было склонить голову под епитрахиль таинства исповеди. В тот же миг получала облегчение душа моя, я чувствовал избавление от бремени и на много дней прекращались бесовские нападения. Мир не способен оценить, какую великую силу источает исповедь у духовника! Когда я обращался за исповедью не к своему духовнику, то облегчение было меньшим. В тот период я спасался только святой ИСПОВЕДЬЮ!

В канун великих христианских праздников я чувствовал, как демоны зверели с большей силой и причиняли моей душе большее смятение. В то время, лишь завидев одетого в рясу, я сразу бежал вслед! Ходил я и к разным священникам, чтобы они читали надо мной запретительные молитвы – экзорцизмы, но после этого демоны меня только ещё больше угнетали, так что мне становилось хуже. Тогда я не мог этого объяснить, но впоследствии мне всё объяснил Старец Порфирий, о чём вам сейчас и расскажу.

В то время исполнилось уже семь лет с момента, когда меня начали угнетать демоны, а данный мне духовником в Малеви совет посетить Старца Порфирия я напрочь забыл.

Как то раз я увидел пред собой старческие руки и голос, который звал меня: «Почему не приходишь ко мне? Я жду тебя...». Про себя я подумал: «Должно быть это Порфирий!». Я не обратил внимание на это видение, но вскоре оно стало повторяться вновь, до тех пор, пока я не принял решение поехать в Афины, чтобы встретиться с этим отцом Порфирием.

Пока меня везли в Афины по шоссе, двери автомобиля открывались сами собой. Мы закрывали их, а они всё равно открывались. Лукавый не хотел, чтобы состоялась эта поездка.

Как только мы выехали на дорогу к Милеси, мне стало плохо. Поскольку у меня был учащённый пульс и боль в сердце, мы вернулись ища больницу. Тогда я разразился гомерическим хохотом, демоническим смехом, так что все мои спутники поняли, что это всё были уловки дьявола, и решили несмотря ни на что ехать в Милеси. Я открыл окно машины и громко кричал, когда мы ехали по Кифисийской улице: «На помощь! Меня похитили… помогите, люди добрые!». Меня вынуждены были связать ремнями автомобиля и заткнуть рот.

Когда мы подъехали к Монастырю я начал брыкаться как дикий зверь и меня вынуждены были нести на руках в келлию к Старцу. Как только меня занесли внутрь, я увидел ослепительное сияние над стоявшей там кроватью, и потерял сознание. Я не смог увидеть Старца, который лежал на кровати. Я увидел только яркий свет, словно там было солнце. Тогда Старец поднялся и спросил у сестры Февронии:

– Что это за шум?

– Принесли одного человека в ужасном состоянии, он не может к вам приблизиться!

Когда я начал немного приходить в себя, то был уже другим, словно некое чудо произошло во мне, а Старец спросил:

– Как тебя зовут?

– Его зовут Христо… ответил мой брат.

– Видишь, что может случиться с человеком, когда он удаляется от Церкви? Зачем ты заходил в те двери? Неужели не знаешь, что через эти двери бесы входят толпами, а изгнать их потом бывает так тяжело, насколько тяжело копать колодец иголкой? Зачем принимаешь столько лекарств? Выброси их… твоя проблема не патологическая, она происходит от магии. Это тебя угнетает с детских лет и не имеет никакой связи с той девушкой, про которую ты думаешь. Под воздействием магии ты находишься с детских лет. С младенческих…! Ну ка, подойди ко мне.

Старец сел на кровати, взял епитрахиль, накрыл им мою голову и прочитал какую-то молитву. В заключение он сказал:

– Вот мой телефон, я жду твоего звонка. Приходи сюда два раза в месяц, я буду читать над тобой молитву и осенять крестным знамением, и ты обязательно исцелишься, это я тебе обещаю.

Он достал из под подушки чётки, натянул их крестообразно, сначала вертикально, а потом горизонтально, подобно тому, как мы крестимся, и дал мне их вместе с иконкой Богородицы «Достойно есть». На прощанье он отвесил мне ещё лёгкую оплеуху по щеке. Самая чудесная пощёчина, которую я когда-либо получал!

А тот голос, который меня пред этим звал: «Почему не приходишь ко мне?», был в точности голосом Старца. Я думаю, что это произошло потому, что духовник монастыря в Малеви всё время просил в своих молитвах, чтобы мне помог Старец и, в конце концов, он меня позвал к себе таким способом.

Уходил я от него окрылённый. Очевидно ему было известно всё моё прошлое. Эта встреча со Старцем стала началом конца для бесов, который обитали во мне.

После этого я совершил один грех и мне стыдно было рассказать Старцу, так что решил ему не звонить. Внезапно он позвонил мне сам и застал меня врасплох: «Почему же ты мне не позвонил? Я ждал твоего звонка!». Мы поговорили и я недоумевал, как он меня нашёл, не зная ни моей фамилии, ни места, где я живу. В последствии, когда прошло уже более двух месяцев, я позвонил ему и сказал:

– Старче, у меня беда. На душе очень скверно! Ты просил меня приехать в Милеси, но я не могу…

– Ничего страшного… Я сам приду туда, где ты находишься и прочитаю над тобой молитву. Пойди сейчас в другую комнату и встань на колени пред иконами, рядом с лампадкой, которая там у тебя горит.

Я пошел и преклонил колена и голову склонил вниз. Через несколько мгновений я явственно ощутил, как меня накрыл кто-то, невидимый, епитрахилью. Я услышал как он шёпотом читает надо мной молитву и сразу мне полегчало. Я поднялся с ощущением невыразимой лёгкости, но Старца уже не было рядом. Он внезапно показался и также незаметно исчез. Хотя нас разделяло пятьсот километров, но по Благодати Божией для него не существовало расстояний! Таким вот великим, святым человеком был Старец!

Хотя он и говорил мне, что я подвергся действию магии с младенческого возраста, но всё равно не поверил в это. Внутренне я был совершенно убеждён, что на меня навела злые чары та девушка. Старец «видел» этот мой помысел и в следующую нашу встречу ещё более строго повторил мне: «Послушай, что я тебе говорю. Выкинь из головы ту девушку. Злые чары наводили на тебя с младенчества! Эта девушка вообще никакого отношения к этому не имеет… Верь мне».

Впоследствии я точно узнал, что меня подвергала оккультным воздействиям одна близкая родственница, когда я был совсем маленьким. Эта несчастная родственница сильно спуталась с разными магами и, к сожалению, конец жизни её был ужасен.

Во время таких посещений Старца, он прежде всего читал надо мной разные молитвы, осенял меня крестным знамением, а потом, как любящий отец выслушивал меня и духовно направлял различными наставлениями. Помню, как он говорил мне:

• Будь внимателен, дитя моё! С этого времени для тебя существует только праведный путь. Если вдруг уклонишься, то прежнее зло возвратится.

• Не думай о магах. Забудь о них, как будто их не существует, пусть делают, что хотят. Когда находишься в тёмном помещении, ты же не бьёшь тьму, чтобы она ушла, а открываешь окно и приходит свет. Открой «окно» и Свет Христа изгонит демоническую тьму магии. Свой пристальный взор обрати ко ХРИСТУ!

• Старайся заниматься побольше сельскохозяйственными работами на своём участке в деревне. Обрабатывай землю и будь побольше на природе, чтоб умиротворялась душа твоя! Почему, спрашивается, вы забросили свои деревенские участки?

• Как можно больше работай, не бездельничай… чтобы лукавый не мог найти время опутывать тебя помыслами. Работай много. Работай до тех пор, пока не почувствуешь большую усталость, пока не сможешь уже стоять на ногах.

• Зачем ходишь в дом к тому священнику, который читает над тобой экзорцизмы, а потом обуреваешься напрасно? Не ходи ни к нему, ни к другим, которые занимаются практикой экзорцизма, потому что в тот момент, когда читается запретительная молитва, бес выходит по благодати священства, но потом снова возвращается и с удвоенной яростью начинает мучить, поскольку жаждет мести.

• Проси всегда священников молиться за тебя по воскресеньям. Пусть молятся во время Божественной Литургии пред святым престолом, поскольку в тот момент небо отверсто! Тогда спускается Благодать словно роса и покрывает божественным покровом!

• Не ешь свиное мясо! Свиньи – нечистые животные²⁰ и нравятся демонам. Предпочитай мясо небольших животных, таких как барашки или козы, которые являются чистыми животными.

• Будь внимателен, поскольку твоя болезнь несовместима с расстройствами. Когда расстраиваешься, тогда начинаются проблемы.

И действительно, когда я начинал роптать или расстраиваться о всём, что пришлось претерпеть в жизни, мне становилось намного хуже. Но, когда я, к примеру, расстраивался о смерти кого-то из знакомых, никаких демонических нападений замечено не было.

• Когда случаются нападения врага, читай Псалтирь. Если сам не можешь, пусть почитает тебе брат или ещё кто-нибудь. Знай, что Псалтирь – самая сильная молитва против демонов.

И действительно, псалмы Пророка Давида – сильнейшее оружие против злых духов и этому я свидетель: если терял сознание и кто-то читал надо мной Псалтирь, сразу приходил в себя. Также Старец мне однажды сказал:

• Смотри, не ходи никогда один в пустынные места. Запрещается тебе ходить одному в безлюдные места. Позаботься, чтобы всегда кто-нибудь сопровождал тебя.

Я рассказал одному рассудительному старцу об этом совете и он подтвердил мне, что пустынные места населяет много бесов, и если застанут меня в полном одиночестве, то из всей ненависти, которую ко мне питают (поскольку я вышел из их сетей), будут пытаться меня убить. До сего дня, если я за рулём на машине еду один в очень пустынное место, то обязательно теряю сознание.

• Будь внимателен: в городе, где ты живёшь, много магов. Того злодейства, что происходит в этом городе нигде больше в Греции нет, даже в Афинах с многомиллионным населением.

Тогда я осознал, почему мои родственники водили меня от колдуна к колдуну. Потому что в нашем городе было чуть ли ни в каждом доме по колдуну!

Также помню и некоторые разговоры со Старцем, после того как я уже полностью оправился и пришёл в себя:

– Старче, я начал посещать уроки византийского церковного пения…

– Молодец, это очень хорошо! Ноты византийского пения далеко прогоняют демонов! Ну ка спой что-нибудь, послушаю как ты поёшь…

И я начал петь воскресный тропарь первого гласа:

– Камени запечатану от иудей и воином стрегущим…

Старец радостный позвал:

– Феврония! Феврония, иди ка, послушай! Христо научился петь. Видишь, какое чудо у нас совершилось? Поведать тебе и ещё кое-что? Христо скоро найдёт хорошую девушку и создаст семью!

Старец потом меня часто просил спеть ему что-нибудь, когда мы разговаривали по телефону, и очень радовался. Однажды я его спросил:

– Старче, знаю одного человека, который, держа в руках два провода находит подземные источники воды. Можно его позвать, чтобы он поискал мне воду на участке? Или это грех, так делать?

– Что ещё за провода?

– Два провода в форме заглавной буквы «гамма» (Г). Когда обнаруживается вода, они скрещиваются.

– То есть вот так вот? И он изобразил букву гамма.

– Да, да… Потом он помолчал немного и ответил:

– Этот человек, который делает такую работу, должно быть очень близок к Богу, поскольку эти провода может покрутить и лукавый, а когда произведут бурение (что стоит довольно дорого) ничего не обнаружится. Тогда посмотрим, кто его спасёт от гнева хозяина участка! Вот там, в твоей деревне, в таком-то месте есть одна точка, под которой очень много воды!

На меня произвело большое впечатление, что Старец всё описал в точности, как и было на самом деле, хотя моя деревня находит очень далеко.

Как-то раз он спросил меня:

– Как поживает ваш епископ?

– Он болеет…

– Знай, что епископ у вас святой человек.

В другой раз, когда я пришёл к нему, он снова спросил то же самое, и я ответил:

– Епископ сейчас в больнице…

– Свят, свят, свят…!!! Воскликнул он громко и поднялся с кровати.

После нескольких посещений Старца я совершенно поправился. Наконец-то полностью прекратились кошмарившие меня голоса «Ты умрёшь, ты умрёшь...», которые раздавались у меня в голове. Через шесть-восемь месяцев я ощутил, что «встал на ноги».

Также, в одну из встреч со Старцем, он рассказал мне не только моё прошлое, но открыл и будущее! Поразительно слушать, как пересказывают всю твою жизнь. Он открыл мне в хронологическом порядке важнейшие события, которые могли бы со мной случиться, в особенности все неприятности. Когда я уходил, он воскликнул: «О том, что я тебе рассказал, не говори никому… Всё, что я сказал тебе – забудь!». Старец так повелел мне и моя память исполнила его слова в точности – как только я вышел за дверь, то сразу всё позабыл. Напрасно я старался что-либо вспомнить. Тем не менее, когда в моей жизни что-то случалось, тогда я вспоминал, что об этом меня предупреждал Старец. Я вспоминал его слова и это было для меня большим утешением, поскольку, по большей части, это касалось злоключений моей жизни. И этот калейдоскоп событий продолжается! Вся моя жизнь – сплошное мучение, я несу тяжёлый крест испытаний, но чувствую и утешение от Бога! Я чувствую, как мне однажды сказал отец Евмений Саридакис, что все Святые со мной!

Как я узнал позднее, Старец говорил теологу Николаю Сотиропулосу: «Пришёл ко мне один человек из такого-то города (и назвал мой город). Что тут скажешь! Столько много бесов я никогда не видел в человеке!».

Само собой разумеется, что брань демонов против нас не останавливается никогда, а тем более для меня, давшего им прежде столько полномочий на свою душу, невольно прибегая к помощи магов – слуг и приспешников сатаны. Теперь, наконец-то, прекратилась у меня явная, ощутимая борьба с бесами и осталась только мысленная. Я отчётливо видел, как лукавый применял тысячи разных способов, ополчал родственников, знакомых и случайных людей, которые были далеки от Церкви, чтобы испортить мне жизнь и сделать её невыносимой. Главным образом посылал мне разных колдунов – самых мерзопакостных созданий в этом мире, чтобы чинить мне злодейства. Невозможно описать словами, насколько жёсткую и непримиримую борьбу вёл сатана, чтобы вернуть меня обратно в свои сети, несмотря на то, что я был уже защищён таинствами Церкви и не боялся так, как раньше. Сатана неистовствует, бьётся, чтобы овладеть хотя бы одной душой.

Всеблагий Бог позаботился о моём воцерковлении, а вместе со мной и всей семьи и всей моей родни, которые пытались мне помочь. Ещё одна причина, по которой Бог «был обязан» мне помочь – то, что я оказался под действием магии невольно, с младенчества, поэтому и не было на мне вины.

Когда я представил Старцу всю картину этой борьбы, он выразился очень характерно: «Помнишь чудо, которое произошло здесь? Чтобы осознать, что из себя представляет всё то, что ты пережил, почитай житие святого Акакия Кавсокаливита. Он принял монашество в молодости и потом отправился подвизаться на Святую Гору. Там он столкнулся с нападением демонических помыслов и захотел вырваться. Тогда демон стал толкать его, чтобы сбросить в пропасть. Тоже самое случилось и с тобой! Из-за того, что ты захотел приблизиться к Церкви, поэтому на тебя ополчается враг²¹.

Как-то раз пришёл к Старцу один мой знакомый, а вместе с ним и одна матушка, которая тоже хотела встречи со Старцем. Старец принял у себя в келлии сначала моего знакомого, а как только вошла к нему эта матушка, вдруг начал кричать:

– Уходи, уходи от сюда… не хочу тебя видеть!

– Но батюшка, почему? Что я сделала?

– Уходи, уходи от сюда… Феврония, ну ка, проводи её отсюда.

Что такое случилось и почему Старец так отреагировал? Одному ему и Богу это известно. Так или иначе, но я узнал, что она преставилась через несколько лет после этого.

После того, как я полностью пришёл себя, почувствовал себя совершенно здоровым и радовался жизни, – начал строить планы на будущее. Мне захотелось спутницу жизни и я сказал своему брату:

– Думаю создать семью! Я нравлюсь одной девушке из такой-то деревни, она мне тоже нравится… ты что думаешь?

– Ты ещё ходить не научился, только жениться тебе не хватало!

Расстроенный я отправился к Старцу. Мне казалось, что он обязательно даст мне благословение жениться.

– Батюшка, я думаю об одной девушке! С твоего благословения пойду к её родителям. Я нравлюсь ей и она мне!

– Однако… это не нравится Богу, дитя моё.

– Но, Батюшка… я же говорю, что нравлюсь ей и она мне.

– Послушай, это не угодно Богу, нет на то воли Божией.

Словно молния с неба поразила меня в тот миг. Я твердил одно и то же и настаивал на своём, а Батюшка спокойно повторял, что нет воли Божией на этот брак. В заключение, глядя на то, насколько я был непокорным и не хотел творить послушание, он сказал мне, явно подразумевая что-то иное:

– Иди, иди, возьми её в жёны.

Радостный я отправился обратно в свой городок, но ещё прежде чем я доехал до дома, эта девушка, без каких бы то ни было причин, расстроила все мои планы. Я очень расстроился, поскольку думал, что это и есть спутница моей жизни. В глубокой печали я снова проделал путь в пятьсот километров, отправившись назад в Афины, но, как это ни прискорбно, мне сообщили, что Батюшка уехал на Святую Гору. Услышав такие новости, я прошёл метров сто и сел на мостовую, обхватил голову руками и, в отчаянии, размышлял о своём горе: лишился я теперь не только свадьбы, но и Старца! На душе у меня было очень тяжело… В какой-то момент я очень отчётливо услышал, как голос Старца раздался в моих ушах: «Христо, я тебя очень люблю!». С того момента у меня не только пропало всякое желание жениться на той девушке, но и прошли все печали и расстройства.

Через несколько месяцев, как изначально мне и предсказывал Старец, я встретил другую девушку, которая оказалась очень хорошим другом и мы поженились. Она для меня – настоящее сокровище, мы вместе создали большую семью.

В одну из многих наших встреч я спросил его:

– Старче, меня много лет мучает одна страсть и никак не получается от неё избавиться… Никак не отстанет привычка курить.

– Сатана мешает тебе бросить.

Ушёл я очень опечаленный, поскольку мне известно было, как многих людей он просто осенял крестным знамением, благословлял и у них сразу же получалось бросить курить. Несколько лет я думал над этим «почему»: «Почему он меня не исцелил? Почему других, а не меня? Почему?».

Часто, когда я курил, – видел чёрного, как уголь беса с рогами, сидящего у меня на животе, который в обеих руках держал сигареты и маниакально курил за компанию, вместе со мной. Когда я выкуривал по сорок-пятьдесят сигарет в день – видел, как он толстеет, а когда боролся с собой и воздерживался, вплоть до пятнадцати, – наблюдал, как он худеет, гневается на меня и угрожает!

Когда Старец упокоился, я стал искать другого духовного руководителя, и Всеблагой Бог послал мне одного святого человека, земного ангела! Когда я говорил ему о курении, он странным образом молчал и ничего мне не отвечал.

Как-то раз, около десяти часов вечера, меня охватила очень странная дрожь. Сразу же супруга моя принялась меня крестить и помазывать освящённым маслом, принесла мне частицу мощей святого Димитрия, которую я крепко сжал в своих объятьях, но ничего не помогало. Я бился словно рыба выброшенная из воды. Я недоумевал, почему случилось такое, ведь Старец меня уже давно совершенно исцелил.

Вдруг я увидел, как разверзлась стена моей комнаты и появились три человека в рясах. В одном из них я узнал своего духовника, который простёр руку и резким движением схватил за рога того прокуренного беса, сидевшего на моём чреве, и, как только он поднял его, тот «лопнул» и растворился в воздухе. Рассыпался и исчез! Духовник осенил меня крестным знамением и с тех пор я окончательно бросил курить.

На следующий день я пошёл к духовнику и спросил его об этом, но он промолчал. В конце концов, позднее, он признал этот факт, и что приходил тогда вместе со святым Порфирием и святым Николаем.

В 1991 году супруга моя легла в больницу, потому что чем-то заболела с высокой температурой, которая никак не спадала на протяжении целых трёх месяцев! В отчаянии я позвонил Старцу:

– Батюшка, батюшка, это я, Христо…

– Христо, Христушка, я тебя люблю!

– Батюшка, я звоню из больницы. Супруга моя серьёзно за…

– Христо, Христушка, я тебя люблю!

– Батюшка, врачи пытаются поставить диагноз, но ничего не находят!

– Христо, Христушка, я тебя люблю!

В конце концов, поскольку я настаивал и не успокаивался, он мне сказал:

– С твоей женой случился особый вид заражения и её должны снова осмотреть врачи. Не расстраивайся, скоро они установят, что именно произошло, и она выздоровеет! Христо, Христушка, помни всю свою жизнь, что я тебя люблю!

Один только Старец понимал, насколько я был измучен, сколько страданий перенёс, и сколько ударов претерпел от демонов! Поэтому он сильно мне сочувствовал, сопереживал и всегда окружал меня любовью. Ему было известно, что это был последний наш разговор, потому что через несколько месяцев он отошёл ко Господу! Я плакал, очень много плакал узнав об этом. Как же сильно мне не хватает Старца! Осиротел я…

В 1994 году, – второй раз в жизни, – я встретил в Суроти старца Паисия, тоже незадолго до его отшествия, и он мне тогда сказал: «Сейчас твоя душа чиста, ты сияешь как бриллиант! Уже не вижу на тебе сатанинского действия магии, как в прошлый раз, когда мы виделись. Но запомни на всю жизнь: удар за удар – бьёт тебя лукавый, но после бей и ты, всегда давай ему сдачи, и так до последнего издыхания!».

В наши дни дьявол молотит себе урожай с лёгкостью, потому что люди дали ему полномочия своей многогрешной жизнью. Сам по себе он не имеет силы. Но те, кто живёт вне Церкви и её святых Таинств – лишены защитного покрова и легко становятся добычей врага, и злодейства магии. Если такие люди потом прибегнут к помощи экстрасенсов и колдунов, то предоставляют сатане большие полномочия, так что могут потом стать одержимыми и бесноватыми, и потребуется уже очень много труда, – многолетние и болезненные усилия, – для возвращения обратно, ко Христу. Бесы входят в человека толпами, а выкурить их потом бывает очень непросто, всё больше в единичном порядке и с тяжёлой борьбой. Кроме личной борьбы потребуются в помощь и праведные люди, которые могли бы молиться, вымаливать таких людей. Мне очень-очень повезло, что я встретил на своём пути Старца Порфирия! Если бы я не поехал к нему в Милеси, то очень сомневаюсь, что остался бы в живых. Всё, что в книгах написано о нападениях дьявола, всё испытал я в высшей мере на своей многострадальной главе! Если бы я стал подробно описывать все свои страдания, то и всей книги этой не хватило.

Только спустя много лет я осознал пользу духовного подвига, как это потрясающим образом сформулировано в Священном Писании словами Христа: «Сей род изгоняется только молитвой и постом»²²!

Дьявол словно лев каждодневно маниакально ищет кого бы заглотить²³. Христианину необходима крепкая вера, смиренное и каждодневное соблюдение заповедей Христа, и искреннее послушание своему духовному отцу. В противном случае – он в опасности.

Сейчас, всякий раз, когда я встречаюсь с большими трудностями в своей жизни, – беру в руки маленькую фотографию Старца и жалуюсь ему, как живому: «Батюшка мой, ты говорил, что любишь меня, но сейчас мне кажется, что ты обо мне позабыл!» – и он всегда мне помогает.

Славлю и благодарю Бога за то, что Он позволил мне, хоть и таким мучительным образом, познать Его. И теперь я постоянно в сердце своём вдохновенно взываю: «Отрицаюсь сатаны и сочетаюсь навсегда со Христом»!

Батюшка, отченька, Старчик мой, сладчайший мой дедуля, воскликну тебе во всеуслышание то, что эгоизм не давал мне сказать при жизни, когда приходил к тебе: Я ОЧЕНЬ СИЛЬНО ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!

В своей юности, как и большинство молодых девушек, я мечтала познакомиться с прекрасным молодым человеком и выйти замуж. Но, поскольку годы шли, все подруги мои уже создали семьи, а у меня ничего не получалось, я начала отчаиваться и думать, что может быть кто-то меня возненавидел и околдовал злыми чарами.

С такой наивной мыслью я стала посещать разных магов, гадальщиков и медиумов… в надежде, что они избавят меня от злого сглаза. Психологически мне становилось всё хуже и хуже, и я стала ощущать тяжёлый груз в своей душе. В душе моей воцарилось смятение и раздражение. Угрызения совести и чувство вины из-за этого греха, привели меня в совершенное отчаяние.

Я была тогда в Афинах, узнала про Старца и посетила его. Там я встретила большую толпу народа, ожидавшего встречи с ним, а монахиня, распоряжавшаяся приёмом людей, объявила, чтобы мы не задерживаясь брали благословение и уходили. Я стала ей объяснять, что у меня очень серьёзная проблема и, когда она присмотрелась ко мне и увидела моё ужасное состояние, которое было хорошо заметно по моему измождённому виду, то сказала: «Подойди поближе и на ушко изложи ему своё горе, пусть даже глаза у него закрыты, но он всё слышит». Я наклонилась поближе и постаралась ему вкратце изложить свои душевные мучения по причине совершённого греха, и горечь безнадёжного желания возвратиться в прежнее, невинное состояние.

В тот момент он вдруг начал что-то шептать и, подняв руку, осенил меня крестным знамением. Вот так вот… Сразу же тогда тяжесть отступила от моей души, а взамен пришло совершенное умиротворение и радость! Когда я уходила, всё вокруг уже казалось мне прекрасным. Я стала радоваться всему, всё вокруг вдруг стало прекрасным…

Очень скоро, после этого, по молитвам Старца, я вышла замуж и создала семью.

Поскольку у нас была верующая, воцерковлённая семья, одна наша благочестивая знакомая как-то сказала нам: «Пойдите познакомьтесь с отцом Порфирием в Милеси. К нему идёт нескончаемый поток людей. Он святой!». Так вот, 18-го июля 1984 года я взял семью и мы поехали посмотреть на живого святого. Там мы обнаружили около ста человек, ждущих возвращения Старца, отъехавшего ненадолго в Афины. В скором времени приехала машина, откуда вышел Старец вместе со своей сестрой. Как только я его увидел таким щуплым и по виду неопрятным, то по действию лукавого мне пришёл плохой помысел: «Ну что это за святой? Тоже мне, святого нашли! Простой деревенский поп. Дурачит народ здесь...». В то время я ещё не углублялся в духовную жизнь и в моём представлении святые должны были быть более представительными на вид, и внушать восхищение всем окружающим.

Старец прошёл прямо предо мной и наши взоры встретились, я посмотрел ему в глаза молча и не взял благословение. Он только улыбнулся мне в ответ и на мгновение словно ослепил меня светом своего лица. У него были светлые, прекрасные голубые глаза. Как только я пришёл в себя от удивления – повернулся и посмотрел ему вслед. Теперь он мне, напротив, показался высоким, словно князь, и надеты не нём были уже не чёрные монашеские одежды, а торжественное разноцветное облачение. Он проследовал мимо садовых насаждений и вошёл в свой вагончик. Ошарашенный таким видением я как лунатик пошёл вперёд и сел с краю, вместе со своей семьёй. Вскоре вышла сестра Старца – Хариклия и погнала весь честной народ, но мы остались сидеть в углу. Когда она снова вышла и увидела нас, то сказала:

– Разве вы не слышали? Старец сегодня больше не сможет никого принять. Вот уже все ушли, идите и вы с миром!

– Пусть он зайдёт ко мне…, – раздался голос Старца.

Я вошёл в вагончик и увидел его лежащим с иконой в руках. Наклонившись я поцеловал его руку, приложился к иконе, и ещё больше изумился, когда услышал, как он мне сказал:

– Ну ка Дукас, садись рядом…

«Мы разве знакомы? Я же первый раз его вижу?» – подумал я.

– Тебе, Дукас, я поручу одно дело. Ты счастливый человек, потому что будешь стоять у истоков нового монастыря в своём районе, в Каламосе. Там должен быть построен монастырь в честь святого Симеона Нового Богослова. Ты можешь, ты справишься, – договоришься о покупке земельных участков. Объедините усилия вместе с отцом Христодулом (нынешний игумен Обители Святого Симеона Нового Богослова) и с отцом Анастасием (Трайофоросом). Поезжай в Каламос и поищи участок земли…

Старец вероятно попросил меня об этой услуге, поскольку я был старожилом тех мест и хорошо знал Каламос. К тому же, я был не только агентом недвижимости, но организовывал и строительные подряды. Поражённый тем, как хорошо меня знал Старец, я осмелел и спросил его:

– Старче, за дверью ждёт моя семья, позвать их, чтобы взяли у вас благословение?

– Да, да, приведи сюда Василикию и своих детей… Позови Костаса и Димитриса.

Тогда я удивился ещё больше. Я никогда не встречался с таким прозорливым человеком. Это была первая наша, незабываемая встреча и, с тех пор, я приезжал очень часто, всё больше по вечерам, чтобы информировать его о земельных участках, которые я находил.

Отец Христодул был очень близок к Старцу и полностью доверял ему во всём. Он хотел посвятить новый монастырь святому Симеону Новому Богослову, поскольку во всей Греции и России не было не только монастыря в честь святого Симеона, но даже и простого храма. Три святых именуются богословами в Церкви нашей: Апостол Иоанн Богослов, Святитель Григорий Богослов и Святой Симеон Новый Богослов. Отец Христодул думал тогда построить небольшой монастырь, но Старец с уверенностью говорил ему: «А я вижу его очень большим»! Что в конце концов и сбылось.

В одну из последующих наших встреч, когда мы что-то обсуждали, он спросил меня:

– Скажи ка мне, где ты исповедуешься?

– Кому придётся…

Старец же рассмеялся и сказал мне:

– Знаю, знаю… это всё равно что совсем не исповедоваться. Отныне исповедуйся у отца Даниила (Гувалиса), который служит в храме святой Параскевы в Малакасе. Это очень хороший и прозорливый духовник. Если вдруг он тебя не устроит, то пойди к владыке Клеопе, который находится на покое в районе Варнавы.

Таким образом я стал духовным чадом отца Даниила и много раз по просьбе Старца, поскольку он был болен и не мог дойти до храма, я на своей машине забирал отца Даниила и мы ездили его причащать.

В другой раз Старец сказал мне: «Отец Христодул настолько добрый, что и все вокруг ему кажутся добрыми. Он думает, что все его духовные чада хороши. Смотрите, чтобы его духовные чада не покупали там земельных участков, иначе могут быть искушения. Ты разбираешься в купле-продаже и знаешь, как надо себя повести с земельными участками, поскольку некоторые товарищи одно говорят сегодня и совсем другое будут говорить завтра… Там будет построен монастырь в честь Святого Симеона Нового Богослова и он будет единственный такой во всём мире! Каламос ощутит великую пользу от отца Христодула».

Поскольку район этот был лесистым – я затруднялся подыскать подходящие участки и спросил у Евангелоса Николау, который был в тех местах пастухом и посредником, и мы вместе один большой участок в районе Триадес Каламу. Когда я пошёл к Старцу, он сказал мне: «Покупайте его, а также все участки, которые найдёте рядом, пусть даже они будут покрыты лесом, возьми те их, чтобы кто-нибудь другой не построил там что-либо рядом с монастырём. Позаботься об этом с особой тщательностью!».

Старец смотрел далеко вперёд, поскольку кто-то заинтересовался одним из участков по соседству, аргументируя это желанием организовать там детский христианский лагерь. Я помнил слова Старца и выступил против такой инициативы. И действительно, чуть было не случилось большое искушение, поскольку у того человека были на уме совсем иные планы. Всё старание и труд мой заключался в том, чтобы обеспечить в том место все условия для создания монастыря.

Старец говорил: «Вначале приобретём территории и потом уже начнём строительство Обители, а займёшься этим ты». И в самом дела, именно я заложил первый фундамент этого монастыря. Вначале была построена маленькая церковь, а затем, в скором времени, на том же месте солидными подрядчиками был возведён большой храм высотой семнадцать метров. Старец присутствовал при закладке фундамента этого храма и потом говорил: «Заложил и я в основание этого храма свою смиренную молитву».

Обитель эта была основана с благословения Старца и стараниями отца Христодула – её будущего игумена, и всей братии. А как это всё произошло и устроилось – великое чудо!

При покупке земельных участков со мной случилось следующее искушение. У отца Христодула было много хороших духовных чад и верных помощников, но когда пришло время покупать землю, двое из них стали сопротивляться этому делу и поступили очень нехорошо, став причиной искушений. Я почувствовал, как меня предали «свои» и очень расстроился, и разгневался.

В тот вечер, ближе к полуночи, я прилёг отдыхать и размышлял о всех этих событиях. Я принял твёрдое решение всё бросить и больше не заниматься этим вопросом, несмотря на то, что пообещал Старцу завершить здесь свою миссию. Среди ночи вдруг зазвонил телефон и, как только я поднял трубку, то услышал звук монастырского била и сразу догадался, что звонит Старец, потому что во время наших разговоров очень часто был слышен такой фон. Я тут же спросил у него:

– Старче, вам что-нибудь нужно? Есть нужда, чтоб я сейчас приехал?

– Нет, приезжай завтра вечером. Я жду тебя.

На следующий день, как только я добрался, поскольку было очень много народу – не стал выходить из машины, и подумал просто развернуться и уехать. Проблемы с земельными участками меня утомили вконец. Но в тот момент вдруг подошёл какой-то незнакомый человек, постучал мне в окно автомобиля и сказал: «Оставьте машину здесь и поднимайтесь наверх, потому что вас ждёт Батюшка». Я протиснулся сквозь толпу и, как только вошёл в келлию, спросил у него:

– Зачем я вам нужен, Старче?

– Не ты мне нужен, а я тебе! Ну ка, признавайся, тебя одолело то искушение?

Я ничего не ответил, чтобы не расстраивать его, а он продолжил:

– Разговоры, которые происходят здесь между нами – не разглашай никому, пока я не уеду на Святую Гору. Тогда уже можешь рассказывать, что хочешь. Мне телефонируют из дебрей Африки и я решаю проблемы их детей… и ты думаешь, что я не в курсе, кто и по какой причине путается у тебя под ногами? Ну ты даёшь! Отодвинь тех, кто тебе чинит препятствия. Закрой этот вопрос с участками земли, чтоб наконец-то можно было уже начать возведение монастыря! Этот монастырь поднимется очень высоко, так что вы даже представить себе не можете!

Ровно через три года после нашего знакомства, Старец приехал в Каламос, чтобы осмотреть и благословить участок, где предстояло совершиться возведению монастыря. Он приехал на сельскохозяйственной машине, а вслед за ним прибыло шестнадцать легковых. На дворе стоял июль 1987 года, в тот день температура поднялась до сорока градусов по Цельсию – первый знойный день лета. На такой жаре мы начали подниматься по перекопанной, ухабистой почве. Когда мы преодолевали крутой подъём в гору – взяли Старца под руки: с одной стороны я, а с другой – мой сын Димитрис (см. фото на стр. 125). Поскольку под ногами была трава, я не заметил одной ямки, которая была предо мной. Когда я уже начал делать шаг вперёд, то увидел её и молниеносна пронеслась у меня мысль, что сейчас упаду и потащу за собой и Старца, так что вместе завалимся в яму. В тот момент я почувствовал некую свежесть и некую силу, которая меня толкала к подъёму. И вдруг уже не я поддерживал Старца, а он меня. Он тянул меня вверх и в этот момент я увидел нечто поразительное. Ноги его не ступали по земле, но некая божественная сила поднимала его вверх, к месту, куда мы должны были идти. Это чудо видел не только я, но и другие люди, потому что к тому времени уже собралось около двадцати человек. Моя супруга Василикия взяла с собой одеяло и подушку, на случай если Старец устанет и захочет присесть–отдохнуть, ведь ему было тогда 82 года. В итоге ничего это не пригодилось, потому что Бог не только укреплял его, но и сделал летающим!

Когда мы дошли, я был под впечатлением от этого чуда, а Старец радостный рассказывал о местности вокруг. Некоторые женщины спросили его:

– Как сюда можно провести электричество?

– Вон там, в пятистах метрах, проходят провода Государственной Энергетической Корпорации.

Там, куда он указал, был лес и деревья скрывали столбы и провода. Старец «увидел», что они сомневались, и сказал:

– Позовите Евангела, который приехал на последней машине, пусть придёт сюда…

Все вокруг пришли в изумление, потому что Старец не был знаком с Евангелом. Подошёл Евангел и Старец спросил:

– Скажи нам, Евангел, в скольких метрах проходят провода ГосЭнерго?

– Примерно в пятиста метрах. Там идёт линия электропередач…

– Скажи нам, Евангел, в этой местности прежде не было источника воды, чтобы пили пастухи и поили свой скот?

– Да, да, Старче…

– Там, напротив, наверху, там ведь была скала, которую использовали раньше в качестве наблюдательного пункта?

– Да, Старче…

Старец неслучайно обратился именно к Евангелу, потому что тот был единственным человеком, хорошо знавшим всю округу, поскольку много лет был пастухом там и посредником. Все присутствовавшие потеряли дар речи от удивления. Я говорил уже Евангелу, что отец Порфирий святой человек, но он не верил мне. В конце он подошёл ко мне и с восхищением сказал: «Да, ты был прав, Дукас. Этому человеку известно всё, он святой!».

Поскольку отец Христодул хотел для монастыря избрать место тихое и пустынное, вдали от населённых пунктов, чтобы избежать частых бесцельных визитов людей и искушений, – спросил у Старца:

– Есть тут какие-нибудь поселения рядом?

– Вон там, наверху, на таком-то расстоянии в лесу находится домик лесника… Вот здесь, где я стою нужно будет пробурить скважину. Здесь есть подземный источник воды. Если пробурите чуть дальше, то потеряете воду.

И действительно, при бурении чуть было не сбились за пределы источника.

В заключение он благословил территорию монастырского участка. Он попросил, чтобы мы на протяжении пятнадцати минут мысленно помолились все вместе, повторяя простую молитву «Господи, Иисусе Христе, помилуй нас». Старец попросил меня одного задержаться и показал, как в точности должен будет построен монастыре, с видом на Эвбею.

В одну из суббот 1987 года мне позвонил Старец и попросил приехать, и отвезти его посмотреть один из участков в Каламосе. Я вёл машину, а он меня направлял: «здесь поверни направо» или «поверни налево» и, в конце концов, мы приехали в одну прибрежную местность. Он попросил остановиться и вышел из машины. Пока он осматривал территорию, я сказал ему:

– Старче, так это ж мой участок! Я дал его в залог одному подрядчику.

– Знаю, знаю… но здесь у тебя улетят в трубу очень много денег.

Тогда я не понял, что именно он подразумевал. Через некоторое время открылось, что подрядчик тот оказался обманщиком, истратил все деньги, которые я ему дал, в результате чего мы вынуждены были много лет судиться и платить судебные издержки. В какой-то момент я уведомил об этом Старца, а он сказал мне: «Ущерб уже нанесён!». В конце концов, спустя восемнадцать лет, я выбрался из этой неприятности с большими финансовыми затратами.

Старец послал меня, когда я искал себе духовника, к Преосвященному Клеопе, Митрополиту Фессальотиды и Фанариофарсалов, который тогда только стал архиереем и жил в районе Варнавы. Думая про себя что-то вроде: «куда я неграмотный пойду, он же меня даже слушать не станет», я застеснялся и не пошёл к владыке – не послушался Старца. Я думал так: «куда мне, убогому, до владыки?».

Через несколько лет, в 1989 году, мы поехали всей семьёй в Обитель Пресвятой Богородицы «Спилиотисса», что в Аргифее близ города Карди́ца, на крещение. По дороге, когда мы мчались на машине вдоль реки, – проехали мимо какого-то священника, который шёл, держа рясу в руках. Заметив это, мы решили вернуться и взяли его с собой. Чуть дальше нам нужно было пересечь реку и он посоветовал мне, в каком месте это лучше сделать, чтобы избежать скрытой глубокой ямы на переправе, где была опасность застрять.

Как только мы доехали до Монастыря, случилось «столпотворение», все бывшие там устремились к этому батюшке. Вот тогда я понял, что с нами был не простой священник, а сам владыка Клеопа! С того дня и в продолжение долгих десяти лет (до 1999 года, когда он преставился) мы с ним крепко связались узами сыновней дружбы, и я для него стал как сын родной, друг и брат. Часто долгими вечерами мы беседовали и он давал мне бесценные духовные советы. Помню, как он говорил: «Уважай всех людей и прощай своих врагов, потому что ненависть и эгоизм – это вражда против Бога и радость для сатаны».

Старец, своими прозорливыми очами, задолго до нашего знакомства «видел», что по характеру мы с Владыкой подходили друг другу, и что однажды мы встретимся и сблизимся духовно. Владыка мне говорил потом: «Раз ты не послушался и не пошёл ко мне, отец Порфирий сам позаботился о нашем знакомстве».

В те годы, когда я жил в Вироне, как-то раз мне потребовалось оставить свою машину в мастерской на ремонт и вместе неё я взял на время грузовик у своего брата Сотириса. На следующий день, утром, я решил поехать и посмотреть участок земли в местечке Люмаси, который оставила нам в наследство наша мама, – один сосед постоянно творил там разные неприятности, вторгаясь на нашу территорию. Как раз тогда представился удобный случай съездить, поскольку дорога до туда была неровная, ухабистая, с крутыми спусками и подъёмами, а у меня не было своего внедорожника.

Когда я доехал до Киорка – на пересечении дорог Каламос–Ороп, какая-то настойчивая мысль принуждала меня повернуть на Ороп, чтобы сперва повидаться со Старцем, и уже потом продолжить свой путь. Я почувствовал, словно Старец что-то хотел мне сказать. Таким образом я отправился к Старцу и, пока мы разговаривали, он написал мне какую-то записку, положил в конверт и вручил мне, со словами: «В кампус Маркопулу, там где ремонт машин. Поезжай, прошу тебя, и передай там это письмо какому-нибудь ответственному лицу».

Когда я приехал туда и сотрудник мастерской прочитал в моём присутствии это письмо, – сразу попросил ключи от грузовика. Он проехался на нём по дорожке с уклоном вниз и проверил тормоза. Как написал ему в этой записке Старец, у грузовика стёрлись тормоза, и если бы я поехал на нём в Люмаси, поскольку там на дороге крутой спуск (до 300 метров), то я бы разбился. Мне наладили тормоза и я спросил:

– Сколько я должен заплатить за работу?

– Ничего не нужно. Только заботься о Старце!

Бог известил Старца об опасности, которая меня поджидала, и спас меня. Старец заботился не только о нашей духовной пользе, но и о нашей земной жизни. Он присматривал за нами всё время, каждый момент времени, и свидетельство тому – следующее событие.

Очень часто я возил Старца на машине, проезжая по одной дороге в Малакасах, и вот, в одно утро сентября 1987 года, – а к тому времени Старец уже совершенно ослеп, – когда мы разговаривали и он давал мне разные советы, вдруг говорит:

– Не езди по той дороге в Малакасы, это опасная дорога!

– Откуда там взяться опасностям, Старче? Обычная, ровная дорога.

– Я «вижу» опасность! Он произнёс это очень жёстко и строго.

Я уехал в недоумении, потому что на этой дороге не было ни поворотов, ни крутых подъёмов или спусков. Но я всё же послушался и стал ездить по другой дороге. Через три месяца, в канун Рождества, в результате аварии произошёл взрыв на складе боеприпасов на воинском полигоне рядом с Малакасой, так что ночная тьма превратилась в день… В течении двенадцати часов, до самого полудня следующего дня разрывались одновременно снаряды всех видов: боекомплекты миномётов, мины, световые и зажигательные бомбы и т. п., которые улетали во все направления. Вся местность вокруг в радиусе двух с половиной километров стала подобна минному полю. Почти все окна домов в соседних селениях оказались выбиты, а народ жутко перепуган. Пожарные самолёты непрестанно лили воду, во время сбора боеприпасов один офицер погиб, а четверо получили травмы. Дорога, по которой я раньше ездил, оказалась забросана снарядами, так что в течении четырёх-пяти лет военные предпринимали тщательные усилия для ликвидации этой опасности, потому что многие из тех снарядов не были подорваны.

Старец получил извещение об этом за три месяца до аварии.

С 1974 года у меня диагностировали сахарный диабет, а в последствии со мной случилось ещё три инфаркта и два инсульта. Когда я после всего этого немного пришёл в себя – отправился к Старцу и сказал ему:

– Старче, со мной случилось несколько инфарктов, я сделал пластическую операцию на сосудах.

– Львы никогда не болеют. Тебе ещё жить да жить, долго жить!

– Но, врачи мне уже отмерили…

– Не беспокойся… Я ничего такого не «вижу»! Только будь внимателен, когда на дворе мороз и ты собираешься выйти на улицу, – всегда бери с собой шерстяной платок и заматывай им рот и нос, пока не адаптируешься к морозной атмосфере.

Я всегда помнил этот совет и следил за этим, поскольку мне было противопоказано вдыхать морозный воздух.

В другой раз я снова решил пожаловаться ему на своё подорванное здоровье, а он вновь повторил: «Что ж мне с тобой делать с таким! Поживёшь ещё, поживешь… Ничего иного я не вижу. Не волнуйся!».

И действительно, здоровье моё постепенно нормализовалось. Сейчас мне уже 88 лет и на здоровье не жалуюсь. Старец опроверг все негативные прогнозы врачей и оказался прав!

Однажды губернатор Каламоса стал бурить скважины в районе древнего Амфиария, поскольку чувствовалась острая необходимость в питьевой воде. Когда была обнаружена вода, Министерство стало выдвигать на неё свои претензии и произошёл спор между управлением округа и министерством, который всё более раздувался в большой конфликт.

Тогда Старец позвал меня к себе и предложил поехать и посмотреть источник воды. Мы встали на мосту и он, качая головой, сказал мне: «Напрасно они бьются здесь… Эту воду никто никогда не будет использовать. Кроме того, её здесь совсем мало!».

Так всё и случилось. Вскоре стало ясно, что воды здесь совсем мало, и через год она была предана совершенному забвению. Управления округа Каламос провело водопровод из источника в Мавросувалах, где были большие запасы и хорошее качество питьевой воды.

Как-то раз я привёл к Старцу одну женщину из Каламоса. Дочь её дома творила странные вещи. Мать говорила, что она очень больна, поскольку подверглась действию магии. Я зашёл один в келлию к Старцу и, перед тем, как посмотреть ребёнка, он сказал мне:

– Ничего такого у ребёнка нет. Скажи им, пусть заходят.

Он перекрестил ребёнка и сказал взволнованной матери:

– Отведи дочь на исповедь, а потом в Церковь причаститься. Нет у неё ничего!

Через несколько дней я встретил её и она благодарила меня, сияя от радости, потому что, сразу после этого, поведение у ребёнка дома изменилось в лучшую сторону.

В то время, когда я жил в Вироне, напротив нас поселилась одна молодая пара. Муж был полицейским, а жена – муниципальным служащим. Когда у них родился первый ребёнок, поскольку у супруги не было родственников и знакомых, которые могли бы помочь, то ей одной приходилось всё успевать: готовить еду, ухаживать за ребёнком, вести домашнее хозяйство, работать, и она постоянно изнемогала от усталости.

Спустя два года у неё появилась небольшая опухоль на носу. Когда врачи диагностировали рак, она попросила меня, чтобы я отвёл её к Старцу. Сначала я зашёл к нему в келлию один и доложил ситуацию, а он мне сказал в ответ:

– Так бывает с теми, кто держит себя в состоянии расстройства. Вижу, что не долго ей осталось жить… Позови её, пусть зайдёт.

Она вошла внутрь и подошла к нему, взяла благословение, а Старец пожурил её сердобольно:

– Зачем надо было так расстраиваться, дитя моё? Твоё расстройство тебя погубило. Теперь ищи хороших врачей.

Он прочитал над ней молитву и она ушла. Когда мы остались наедине, я увидел, как из его глаз лились слёзы, и он тихо молился. Через какое-то время я набрался смелости и спросил:

– Отче святы́й… почему так? Что ты увидел?

– К сожалению ей суждено скоро умереть и ребёнок останется сиротой.

Эта женщина происходила из очень хорошей семьи, но у неё была чрезвычайно чувствительная душа. Она думала, что сама сможет всё успеть, что всё сделает правильно, и постоянно держала себя в состоянии стресса. Через шесть месяцев после этой встречи она уснула вечным сном, а её душа успокоилась и освободилась от забот и мучений этого мира.

По причине того, что я был особо приближён к Старцу, помимо этих женщин, ещё много других людей постоянно просили меня ходатайствовать пред ним о разных проблемах, которые их одолевали. Случилось так, что одновременно диагностировали рак у моего свояка и у одного знакомого адвоката, и они оба попросили, чтобы я отвёл их к Старцу. После того, как он повидал их обоих и они вышли из келлии, мы остались наедине и он сказал:

– Отведи адвоката к отцу Христодулу в Каламос, чтоб он поисповедовался у него, а потом пусть летит в Америку, как и было у него запланировано, чтобы сделать операцию. Ничего у него нет… Всё будет хорошо и он вернётся к своей работе. А вот второй скоро уйдёт в мир иной.

Так и случилось. Адвокат проходил обследование в Америке и у него уже была запланирована операция. После исповеди он вместе с женой полетел в Америку. Когда началась операция, почти сразу хирург вышла из операционной и явно ошеломлённая сообщила его жене: «Невероятно! Мы не можем найти раковую опухоль! Она исчезла. Всё чисто, как у младенца».

Естественно, Старцу всё это было известно, но он ничего нам не сказал, чтобы избежать славы и похвал. Что же касается моего свояка, то воля Божия была ему преставиться, и он вскоре умер.

Как-то раз поехал я в паломничество на Святую Гору и захотел взять благословение у также очень известного в народе старца Паисия. Вместе с другими паломниками я стал спускаться к его келлии «Панагуда» и встретил там множество людей, сидящих вокруг Старца и беседующих с ним. Там были и миряне, и священники, и военные, и монахи… В какой-то момент подошла и моя очередь. Я взял благословение и сказал ему:

– Старче, мой духовный руководитель – Старец Порфирий!

Тогда он встал и сказал мне:

– Слушай его во всём, он великий и прозорливый. Он настолько велик, что если посмотрит на эту гору напротив – сможет её сдвинуть, если захочет. Столько много в нём силы…

Только святой может понять силу и Благодать, которой обладает другой святой и, поэтому, его слова имеют большое значение для нас.

В былые времена у нас был обычай на Рождество разносить и оставлять святую воду на наших земельных участках, особенно в оливковых рощах. Как-то раз я забыл бутылку со святой водой подвешенной на дерево, и мы нашли её потом в земле, спустя много лет. Святая вода в бутылке оказалась свежайшая, а когда я рассказал об этом Старцу, он воскликнул: «Знаешь что такое святая вода? О, да… святая вода пусть всегда будет в вашем доме».

Святой Дух освящает воду и она приобретает великую силу. Святая вода – самое результативное лекарство для души и тела в доме у христианина, и его хорошо пить каждое утро.

Во время первых моих посещений Старца – в 1984–85 годах, он сказал мне одну важную вещь:

– Старче, каким вы видите наше будущее, в общем и целом:

– Приближаются очень тяжёлые времена, особенно когда начнутся передвижения народов. Мир не сможет этого выдержать. Греция будет одной из стран, которые примут на себя наибольшую тяжесть. Нам необходимо держаться вместе, молиться и ничего не бояться.

– Что такое Европейское Сообщество? Хорошо, что мы в него вступили?

– Для крупных государств это хорошо. Но, когда начнутся движения народов, мы будем страдать из-за этого. Всем будет тяжело, но особенно для Греции, которая примет на себя наибольшее бремя. Все вокруг набросятся на нас!

– Что же нам нужно будет делать тогда?

– Бог сам позаботится обо всём. Мы должны молиться день и ночь, хранить единство, и Бог будет заботиться о нас.

Я понял, что Европейское Экономическое Сообщество было создано для удовлетворения интересов крупных и влиятельных государств. Тогда мне это показалось странным и трудно было в это поверить, но сейчас, – спустя тридцать пять лет, – я вижу, как это всё сбывается и думаю, насколько просвещённым был Старец. Теперь я всё это наблюдаю вживую, а тогда мне казалось это невероятным. Старец говорил мне и много другого о нашем будущем, но я, к сожалению, ничего не записывал и теперь уже плохо помню.

Как-то раз он сказал мне следующее: «Люди, которые будут избирать правильный путь, будут в меньшинстве, но только они достигнут своего предназначения и будут счастливы. Толпы, увлекаемые течением, впадут в дикие моря и мрачные горы. А там их будут ждать чёрные львы и дикие звери, которые будут их терзать. Они попадут в тупик и плохо кончат. Горе нам, мы достигли конца прямой линии. Мы уходим, и блажен тот, кто не доживёт и не увидит того конца!».

Отдаление современного человека от пути Божьего уже настолько стало всеобщим, что чувствуется, словно мы живём в джунглях, где каждый стремиться друг друга съесть. Большинство поддаётся этому духу жадности, постоянной борьбы за то, чтобы возобладать над другим человеком, в то время как очень немного тех, кто соблюдает верно заповеди Божьи. Видно, как мы взяли курс и движемся к концу истории человечества.

Хочу рассказать, что я заметил ещё одну важную вещь. Когда мне хотелось пойти и повидать Старца, а некое внутреннее чувство подсказывало мне, что он не примет меня, то он меня не принимал. А когда, напротив, оно говорило мне, что он меня примет, то он принимал. То есть, получается, что Старец извещал меня о том, примет он меня или нет, чтобы я не предпринимал напрасных усилий.

Народ, который шёл к Старцу, был исстрадавшимся от разных проблем и болезней. Старец молился Богу за всех за них и брал их болезни на себя. Поэтому, скорее всего, Бог попустил ему пострадать от стольких болезней. Старец любил каждого намного больше, чем самого себя. На каком-то этапе он брал на себя крест других людей. Мне всегда казалось, что Старец меня особенно любил. Он был великим святым.

В мае или июне 1991 года он позвал меня к себе и сказал: «Знаешь, я скоро уеду на Святую Гору, и позвал тебя попрощаться… Не думай, что у тебя всё в порядке. Тебе ещё предстоит пройти долгий путь и нужно много за тебя молиться. Меня ты не можешь обмануть!».

Правда была такой, что мои исповеди отцу Даниилу Гувалису не были полностью искренними. Из стыда я избегал говорить ему некоторые свои прегрешения. Но от старца Порфирия никто ничего не мог скрыть. Также как очам Бога видно всё, также и Его святым.

Также он говорил мне и следующее: «Ходи регулярно в Церковь, исповедуйся чисто и причащайся. Старайся изо всех сил молиться, потому что только трудом и молитвой достигается спасение, и это не легко. Чтобы стать настоящим христианином необходим подвиг!

Когда я стал очевидцем духовных дарований Старца, то стал его считать святым, поскольку он говорил заранее то, что я и представить себе не мог, что это может произойти. Тем не менее, чтобы человек изменил свой характер и избавился от страстей, необходима жестокая внутренняя борьба, подвиг покаяния, иначе невозможно спастись. Как могу, стараюсь следовать его советам.

В заключение, я убогий, осмелюсь просить у Бога, чтобы Он всегда нас содержал в своих объятиях, и просить у великого святого – Старца Порфирия, чтобы ходатайствовал пред Богом за всех за нас. Прошу прощения у Бога и у всех людей, если выразился не так, как следовало, или допустил ошибку.

О Старце Порфирии я впервые услышал от брата, это было примерно в 1973 году, и поехал к нему в Каллисье, где и познакомился с ним. Через некоторое время, хотя мы ему не говорили, где я работаю, он приехал как-то раз поздно вечером в Айо-Фанурио в мастерскую листового металла, где я трудился вместе со своим двоюродным братом.

Старец попросил нас взять одну бочку и показал, как её нужно обрезать, чтобы потом сделать из неё печку. На дворе стояла зима и было очень холодно, поэтому я посадил его вместе с его спутником внутрь магазина, в закрытую комнату. Пока я резал бочку, у меня выпала из рук дисковая электропила, упала на меня, запуталась и начала резать мне одежду. Я стал звать брата, чтобы он вытащил провод питания из розетки, но он не слышал меня. В какой-то момент диск отключился. Старец вытащил провод и стоял рядом со мной. На мне было много защитной спецодежды, и она оказалась вся изрезана на куски, но каким-то чудесным образом я совершенно не травмировался, и в полном замешательстве сказал Старцу:

– Старче, видишь какой я невозмутимый?

– Да нет, дело тут не в невозмутимости… Просто у тебя над головой был святой Нектарий. Разве не видишь, там напротив? Вся округа осветилась, словно ночь превратился в день!

Напротив мастерской были поля и земельные участки. Единственное, что я видел тогда – это тьма, поскольку время было около полуночи.

* * *

В тот день – 14 августа 1978 года я устанавливал перила у одного строения в пригороде Ано-Льосия. Было ещё рано, около полудня, но я сказал своему помощнику «Собирай инструмент, заканчиваем работу. Завтра праздник Богородицы. Велика её благодать, славно её имя!». И когда я сделал последний удар молотком, чтобы забить последний болт в бетонный блок, он раскололся и повис на балконе – кусок бетонной плиты 2,5 на 1,3 метра, потому что подрядчик закрепил его очень тонким металлом, и я перелетел через перила и упал вниз. С третьего этажа я упал на дорогу. Пока летел, сначала я зацепился за линию электропередач, потом упал на крону инжирного дерева и оттуда свалился на асфальт. Водитель, проезжавший мимо, который стал очевидцем моего падения, остановился сразу, погрузил меня к себе в машину и отвёз в Кифисийскую больницу. Я находился в коме целую неделю. Мне сделали всего восемь швов, а когда я пришёл в себя, сразу же поехал на остров Тинос к чудотворной иконе Богородицы, чтобы отблагодарить её. Я очень благодарен также святителю Нектарию, потому что – как говорил мне Старец Порфирий – он мой главный заступник.

* * *

Когда Старец строил свой Монастырь, я сам вызвался помогать ему и изготовлял стальные конструкции, особенно что касалось дверей и окон. Он не хотел, чтобы они были деревянными или алюминиевыми.

В один из дней я работал в подвешенном состоянии на высоте девяти метров. Одной рукой я держался, а другой монтировал окно. Я едва ступал на небольшой выступ стены, а внизу прошёл Старец вместе с госп. Георгием А., который сказал ему с явным беспокойством:

– Старче, смотрите, как он висит там на волоске между небом и землёй!

– Проходи, не задерживайся… у него над головой святитель Нектарий.

Как-то раз он мне сказал:

– Тебе Бог дал великий дар.

– Что это за дар такой и я при него ничего не знаю?

– Ты никогда не гневаешься и не сквернословишь!

В конце семидесятых годов, у Старца Порфирия случился серьёзный инфаркт и, после госпитализации в больнице ИГИЯ, он находился какое-то время в домах у своих духовных чад. К нему тогда можно было попасть с большим трудом, поскольку ему противопоказано было утомляться. Тем не менее, мне удалось его посетить.

Тогда я был ещё простым диаконом, не был загружен пастырскими обязанностями и у меня было много свободного времени изучать различные духовные вопросы. На возникавшие у меня недоумения Старец давал мне непревзойдённые ответы и разъяснения. Мы посидели недолго в комнате, а потом спустились вниз для краткой прогулки возле дома. Прогуливаясь обсуждали разные интересные темы. Так мы дошли до лесопарка, в которой был фонтан. Когда мы смотрели на воду в фонтане, он сказал мне одну замечательную вещь о молитве Иисусовой. А затем спросил: что есть душа?

– Ну, это такая невещественная сущность, из которой происходят мысли, волеизъявления и чувства.

– Душа – это тварная ипостась!

Мне понравилось эта формулировка, потому что словом «ипостась» определяется понятие лица, которого было лишено моё определение. Затем наш разговор обратился к понятию «по образу» и он, используя безупречные и точные слова и выражения, словно был подготовлен в богословских вопросах, мне акцентировал:

– «По образу» относится, главным образом, к свободной воле человека, к свободе его волеизъявления. Человек обладает свободой, возможностью свободно выбирать свой образ жизни и поведение.

Человек может входить в согласие или в противоречие с законом Божиим. Он отличается от животного, поскольку является носителем божественного образа. В своей пастырской деятельности Старец весьма чтил свободу человека. Он всегда хотел, чтобы всё делалось свободно, без непосредственного или косвенного принуждения. Он говорил, что когда что-то совершается без полного участия воли, то в будущем возникают серьёзные проблемы, и рассказал мне один случай, произошедший с человеком, который принял монашество не желая этого всей душой:

– Этот человек поступил неправильно, встав на путь монашества. Он выбрал то, чего не желал на сто процентов, сделал неправильный выбор. Он повёлся на порыв и поверхностное увлечение и выбрал то, чего не желал всей душой, что не имело в нём внутренней полноты, и в результате у него возникают сейчас очень странные состояния. То же самое происходит и с другой стороны. Если кто-то желает посвятить себя Богу, но из-за каких-то уступок и искушений вступит в брак, тогда, как семейный человек, тоже будет проявлять себя странно, неестественно и создавать проблемы. Каждый человек пусть чистым умом оценивает свои возможности, свои дарования, своё призвание и духовную предрасположенность, и только потом, с полноценной свободой выбора пусть прокладывает дорогу своей жизни. Только тогда жизненный путь будет человека удовлетворять, делать счастливым.

Старец придавал большое значение свободе в воспитании детей, чтобы родители не оказывали давления на своих детей. Все, кто приближался к Старцу ощущали себя свободно и непринуждённо рядом с ним, потому что он был очень позитивный и избегал принуждения. Когда некоторые из учеников Господа Иисуса (не имея твёрдой веры) покинули Его, Он обратился к двенадцати: «Может быть и вы хотите уйти?»²⁵. Христос не преследовал цели приобрести много последователей, но хотел, чтобы те, кто действительно пойдёт за Ним, делали это по собственному желанию, а не по принуждению. Все те, кто знал Старца, чувствовали, что в Церкви Христовой дышится воздух свободы. Христианство и свобода – понятия неразрывные. Никакой подвиг не имеет смысла, когда он совершается по принуждению.

Один школьник пришёл к Старцу и спросил:

– Смотрю и вижу, что в журналах печатают нехорошие вещи. Наблюдаю и по телевизору, как показывают разные откровенные сцены, но чувствую, что они меня никак не цепляют и не возбуждают мои чувства…

– Ты плохо поступаешь! Возможно тебе кажется, что они не имеют воздействия, но все эти образы накапливаются внутри тебя и закрепляются. В какой-то момент, когда ты этого не ожидаешь, они пойдут в атаку и утянут тебя вниз.

Старец был совершенно прав. Возможно этот школьник всю неделю занимается учёбой и не чувствует какого-то вреда, но в день воскресный, когда пойдёт в Церковь, тогда в самые святые моменты службы ему будут приходить на ум скверные образы и портить священную атмосферу. Нельзя допускать дерзостей во взоре, в том что слушаешь и читаешь. Что бы ни входило в нас скверного, приобретает над нами власть, и придёт час, когда проявится его динамика. Старец учил:

– Если человек не совершенствует свою духовную жизнь, если удалится от Церкви, то становится пленником страстей и рискует докатиться до скотского состояния.

В конце шестидесятых годов случилось так, что я приехал на Святую Гору Афон, в Керасью, и там встретился со Старцем. Мы поговорили о заблуждениях и опасностях, которые поджидают на пути совершенствования в делании Иисусовой молитвы, и он направил нашу беседу на тему страстей. Он использовал картину, которую наблюдал в раннем детстве на сельскохозяйственных угодьях своей малой родины – на острове Эвбея:

– То было время спаривания животных. На поле я увидел быка, который забирался на корову. Через какое-то время я заметил, как туда направился ещё один бык. Он разбежался и в разъярении набросился на первого, сбросил его и занял его место. Внутри нас борется добро и зло. Когда мы позволяем злу в себе развиваться – становимся похожи на скот.

Как-то раз он мне привёл ещё один прекрасный пример:

– Имеются два земельных участка, а между ними водоём с водой. На одном участке посажены плодовые деревья и сельскохозяйственные культуры, а на втором чертополох, сорная трава и колючий кустарник. Если воду пустить на первый участок земли, то все полезные насаждения будут плодоносить, а сорные и дикорастущие с другой стороны начнут увядать. Однако, если поступить наоборот, то дикая поросль начнёт процветать, а плодородные растения гибнуть²⁶.

Был один человек, который очень любил путь духовной жизни, но на каком-то этапе перестал заботиться о воздержании, посте, молитве, духовном поучении и т. д. Старец же, представив всю серьёзность ситуации, стал бить в набат об опасности, говоря:

– Смотри, проснётся в тебе всё зло и будет тебя поджаривать. Будь внимателен… «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение»²⁷!

Часто Старец говорил о скрытых вещах, находящихся в глубинах нашей души, которые мы сами не воспринимаем. Он говорил:

– У нас с вами плохая наследственность. Мы несём в себе грехопадения многих веков!

У одной женщины не получалось хорошо сработаться с одним коллективом сотрудниц, которые трудились в благотворительном проекте. Старец на это заметил:

– Эта женщина не может найти с ними общий язык, потому что чувствует злость и зависть своей начальницы, но не может этого осознать.

Я недоумевал: «Как можно чувствовать злость и не осознавать это»? И тогда я вспомнил слова 18-го псалма: «От тайных моих очисти мя». Существуют такие вещи внутри нас, о которых мы даже не догадываемся. Кто наделён даром прозрения, тот это увидит. Тот факт, что внутри нас имеют место быть отягчающие бремена плохой наследственности, не должно создавать в нас атмосферу пессимизма. Он говорил:

– Когда мы дадим возможность Божественной Благодати действовать внутри нас, тогда вся наша плохая наследственность окажется равна нулю. Благодать Божия всё исправляет и возвращает душу к первозданной красоте!

Есть люди, которые не выстраивают никакого порядка, последовательности в жизни, не имеют никаких принципов в своём внутреннем мире. Когда они приходят в Церковь, то пытаются казаться благочестивыми, богобоязненными, но в то же время не прекращают путаться с мирскими и греховными элементами. Беспорядок и смятение.

– Что вы думаете об этом человеке, Старче?

– Вижу в нём хаос и неразбериху… Бедняга совсем запутался.

Один священник пытался создать у себя на приходе молодёжное движение, но постоянно встречал у детей необычные барьеры. Старец на этот счёт заметил:

– Запутанные дети заплутавших родителей!

Когда он называл кого-то запутанным, то имел в виду, что в его душе в какой-то степени присутствует воздействие бесовского духа. Таким образом представляется состояние душевной неразберихи. Когда же видно было, что такое состояние прогрессирует, то он говорил:

– Это больной человек!

Он рекомендовал таким людям больше участвовать в Таинствах, в мистической жизни Церкви. Он говорил, что они в этом больше всего нуждаются. Он советовал пастырям Церкви вести себя по отношению к таким личностям с особым рассуждением и снисхождением. Он говорил:

– Ну что с тобой делать? Ты чувствительный, как недотрога!

Он не называл их заплутавшими или больными, поскольку такие слова могли бы прозвучать с негативным оттенком. Он старался направить всех тех, кто к нему приближался на жизненный путь, где бы всё существование их питалось присутствием Бога.

Старец хотел, чтобы ум человека занимался делами божественными, а не общался с лукавыми духами. Он был противником любой демонологии и изучением темы о демонах. Как-то раз я подумал сделать курс лекций для высшей школы о магии, гадании, медиумах, эзотерике и т. п. Я уже сделал подборку необходимой литературы на эту тему, а одну книгу мне даже прислали в виде фотокопии из Парижа. Разговаривая со Старцем на эту тему, поскольку он был против, я представил ему, – как мне казалось, – убедительную аргументацию в пользу своей затеи, но он не отступил ни на пядь од своей позиции. Все мои аргументы он отразил и дал мне такое наставление:

– Если на твоём пути встретится кто-то занимающийся эзотерикой или оккультизмом, то Бог просветит тебя, как ему помочь. Не нужно тебе читать этих книг. Выкинь их все.

Я тогда был уверен, что Старец ошибается, но всё равно исполнил ему послушание и все эти книги сжёг. Отменил и все свои лекции. По прошествии времени я осознал, что он был совершенно прав. Занятие такими вопросами создаёт в душе ненормальную атмосферу, вызывает стрессы и фобии.

Старец очень расстраивался, если узнавал, что некоторые из священников начинали специально заниматься экзорцизмом – отчиткой бесноватых, в особенности, когда они это делали публично. Он говорил:

– Неужели нужно читать экзорцизмы громко и, тем более, публично? Если вдруг возникнет острая необходимость, можно прочитать эти запретительные молитвы, но делать это по себя, мысленно. Дьявол услышит и всё поймёт. Неужели есть необходимость кричать, чтобы услышал дьявол? Когда душа человека занимается демонами, то постепенно, незаметным образом, напитывается нечистым миром лукавых духов и терпит большой духовный урон. Читайте святые книги, жития святых, о их подвигах и учении. Живите в их атмосфере и тогда отделаетесь малой кровью на духовном жизни.

То есть наше освящение будет проходить без большого труда и искушений. Когда мысли святы, тогда и дела становятся святыми.

Старец критиковал психологов и психиатров. Он говорил:

– Лечебница душевных болезней – это Церковь со своими лекарственными средствами. Многие душевные заболевания вызваны действием лукавых духов! Знаешь на что это похоже, когда психиатры дают свои седативные средства? Это похоже на следующее: какой-то тип (т. е. дьявол) имеет большую злобу по отношению к тебе, и часто звонит по телефону и осыпает скверной бранью, а ты поступаешь следующим образом. Берёшь ножницы (т. е. лекарство) и перерезаешь провод телефона. Таким образом он не сможет тебя бранить. Тем не менее, это не значит, что этот вопрос улажен, что проблемы больше нет, что тот человек изменил своё отношение к тебе.

В другой раз он мне сказал:

– Психологи и психиатры относятся к разным школам, каждая из которых преподаёт различные предметы. Они не могут согласиться между собой. Ответ имеется у Апостола Павла. Нормальное состояние души, душа здорова только когда в ней есть любовь, радость, мир, долготерпение, благость, вера, кротость, воздержание...²⁸. То есть, когда в душе присутствует девять плодов Святого Духа.

Одно время я готовил лекцию для детей старших классов на тему: «Неврозы и психозы». Когда я рассказал об этом Старцу – удивляюсь, как только избежал заслуженного избиения. Однажды у меня произошёл разговор в большой компании, а один теолог начал говорить о сознательном, бессознательном, об «эго», «альтер эго», архетипах, либодо и т. п. Мне совершенно не понравилась его речь и я вошёл с ним в прямою конфронтацию. Когда я рассказал об этом Старцу, то он настолько сильно был мной доволен, что был буквально готов меня обнять и расцеловать.

Как-то раз он сказал мне:

– Враждебные к Церкви силы хотят украсть её дело и заменить чем-то иным. Так они вместо исповеди устроили психоанализ, вместо священников и духовников – психиатров. Нашу терминологию: страсти, грех, чувство вины, лишение Благодати, одержимость злыми духами, сатанинское влияние и т. п. – заменяют своими терминами, такими как: невроз, психический синдром, душевное расстройство, психоз, шизофрения и т. д.

В семидесятых годах одни добрые христиане посчитали своего больного знакомого шизофреником. Родные стали возить его по психиатрам Европы, которые закормили его лекарствами, но результат был нулевой.

В какой-то момент больной оказался в храме святителя Николая в Каллисье, а отец Порфирий, своим даром провидения увидел в его сердце лукавого духу. Он задавал разные вопросы больному, чтобы выиграть время и внутренне творил молитву об изгнании демона, но ничего не происходило. Когда этот человек уже стал уходить, вместе с сопровождавшими его родственниками, Старец сказал им:

– Приходите ещё раз и поскорее. Приведите его сюда, чтобы он поисповедовался и тогда он выздоровеет.

Прошло семь месяцев и он не появился. Родные убеждали его пойти снова к Старцу, но тот ни под каким предлогом не соглашался, и говорил им:

– К любому другому священнику пойду, но к о. Порфирию нет, потому что в нём бес!

Бесноватые зачастую называли Старца бесноватым.

Однажды привели к Старцу одного, так называемого душевно больного. Он находился в весьма жалком состоянии, поскольку на протяжении восьми лет принимал психотропные средства. Когда его близкие пытались привести его в келлию к Старцу, на второй этаж, то были поражены случившимся. Он страшно сопротивлялся. Три человека тянули его вперёд с огромным трудом, а когда наконец им удалось довести его до комнаты – он бился ногами об пол. В конце концов, духовными силами отца Порфирия, он исцелился.

Отец Порфирий употреблял свои духовные дарования для служения людям. Он избавлял народ от ошибочных мыслей, заблуждений, ересей, безбожных идей. В своих духовных чадах он диагностировал скрытые опасности там, где никто и помыслить не мог об их существовании.

Среди его духовных чад был врач, который очень сильно заботился о своих пациентах. Если у них не было чем заплатить, то он проявлял снисхождение, а клиенты его восхваляли за это. Воздавали ему трогательными проявлениями благодарности и любви. Доктор принимал всё это с удовлетворением и радовался их лестным словам. Однако, Старец рассудил, что такая ситуация наносит ему духовный ущерб, и нужно было ему наглядно это обосновать, чтобы пришло понимание. Он сделал это следующим, весьма остроумным способом. Позвонил по телефону и сказал:

– Ах, доктор, до какого же мы с тобой докатились плачевного состояния! И ждут нас за это в аду вечные муки! Мне постоянно говорят: «Ты святой батюшка! Ты нас спасаешь!». Тебе говорят: «Какой же Вы чудесный доктор! Слов не хватает, чтобы выразить Вам свою признательность и благодарность»! За это, друг мой, и ты и я услышим в судный день от Бога: «Вы недостойны наслаждаться вечной жизнью, ибо всецело насладились на земле… „Насладился ты благами своими в жизни временной“»!

Старец хотел, чтобы всё доброе, что мы в себе имеем, все качества, все способности, всё посвящали служению другим людям, всё считали Божьими дарами, и старались искоренять в себе эгоизм.

Один человек, в возрасте 32 лет, пережил на себе очень высокий опыт богообщения, и Старец сказал ему:

– Видишь? Бог снизошёл с небес вниз, к твоей немощи, и почтил тебя! Теперь тебе следует спуститься ещё ниже, чтобы удержать в себе смиренномудрие.

Настало 31 декабря 1980 года, когда я находился в одном монастыре на Коринфе. Мне предстояло совершить Литургию святителя Василия Великого и пред этим я позвонил Старцу. Попросил его пожелать что-нибудь на новый год и он сказал мне нечто, что меня впечатлило. Совсем немного слов, но великой силы:

– Желаю, чтобы новый год был… годом жизни в Боге!

Я размышлял всё время над этим выражением. Жизнь моя в новом году – стало быть должна быть в Боге, погрузиться в божественное, в Благодать Бога, в присутствие Божие! Настолько прекрасного пожелания я никогда не слышал. Мне чрезвычайно понравилось это пожелание!

Старец помогал людям и в лечении телесных болезней. Не счесть случаев, когда благодаря его молитвам и священническому благословению исцелялись больные и, к тому же, и от очень тяжёлых болезней.

На дворе стоял июнь месяц и я был на высотах в Милеси вместе с Евангелией А. из Патисьи. Я рассказал ей, как Старец исцелил одну учительницу у которой был рак груди, а она, в свою очередь, поделилась со мной своим личным опытом.

Летом 1980 года, один врач онкологической больницы «Святой Савва», в результате обследований диагностировал присутствие опухоли в груди и назначил дату для операции. Чёрные тучи покрыли небосвод её души. К тому же она была ещё и мать двоих маленьких детей. Именно тогда она узнала о Старце и отправилась в путь до его хижины. Однако, когда она приехала, ей сообщили, что он очень плохо себя чувствует и не сможет никого принять. Со смелостью человека, находящегося в отчаянном положении, она умоляла, чтобы пустили хотя бы взять у него благословение и, в итоге, ей позволили зайти. Она рассказала следующее:

– Зашла я внутрь. Старец сидел на кровати и его святой подвижнический вид источал спокойствие, несмотря на то, что он был сильно измучен болезнью. Он пригласил меня присесть напротив и объяснить причину предстоящей операции. Когда я рассказала ему о том, что со мной произошло, он взял мою руку и стал нащупывать пульс. Потом он попросил меня склонить голову вниз и положил на неё сверху свою голову. Через несколько минут он поднял голову и сказал мне: «У тебя нет опухоли! Ты ляжешь в больницу, но операции не будет. Промой это место отваром ромашки и всё у тебя пройдёт». Он благословил меня и прочитал надо мной молитву. С несказанной и, – в моём-то состоянии, – совершенно необъяснимой радостью, я поклонилась ему, поцеловала руку и ушла. С того самого момента у меня появилась уверенность, что я выздоровела! Один молодой человек, ожидавший снаружи, за дверями келлии, произнёс мне тогда слова, которые я никогда не забуду в своей жизни: «Наш Старец – это живое присутствие Бога на земле».

В тот час, когда Старец помолился, должно быть и произошло исцеление, действие дара исцелений. Благодать, ставшая целительной силой, в то же время известила и эту женщину об исцелении, исполнив радостью её душу.

Старец молился и видел своими прозорливыми очами то, что нам невозможно описать. Он видел волю Божию для каждого конкретного случая.

Евангелия легла в больницу, а её лечащий врач – господин Гарас, в тот момент отсутствовал, полетел в Египет на какую-то конференцию. Когда он вернулся, то посчитал, что сперва необходимо прооперировать других женщин, и так прошла неделя. Когда подошла её очередь, доктор сказал, что ей вообще не потребуется никакая операция, пусть делает компрессы с отваром ромашки. Таким образом размягчилось больное место, из соска на груди вытек гной, после чего она полностью исцелилась. За «ромашкой» скрывалось благословение и молитва отца Порфирия!

В богоносных старцах живёт Божественная Благодать, проявляющаяся в сверхъестественных знамениях, которые подтверждают нам истину живого Бога. Жив Господь! Как-то раз пришёл в мой храм один юноша и сказал:

– День и ночь терзается мой ум дурными образами, меня одолевает мысленная брань… В прежнее время, когда был жив отец Порфирий, я никогда об этом не беспокоился. Как только меня начинали порабощать скверные мысли, я приходил к нему и он читал надо мной молитву… Вот это было по-настоящему! На целый год всё внутри успокаивалось! Когда в следующий раз меня атаковало это зло, я снова прибегал к его заступничеству.

Всё это говорит о том, кем был отец Порфирий для человечества!

* * *

Говорить о Старце Порфирии можно бесконечно, рассказать о нём можно столько, что никакого времени не хватит! Его жизнь, его деятельность, его учение избавляли души бесчисленного множества людей от тьмы всех видов и родов. Поскольку в жизни каждого святого тем или иным образом повторяется жизнь самого Христа, можно сказать и в данном случае: «Народ, сидящий во тьме, увидел свет великий»! Старец явился для человека двадцатого века СВЕТОМ ВЕЛИКИМ! Не переставая быть светочем и для людей века двадцать первого.

В 1985 г., будучи учеником Лицея, я обнаружил у себя на левой голени, почти у колена, небольшую, но весьма твердую опухоль, величиной с горошину. Она была в основном внутри, а снаружи виднелся лишь небольшое темное пятно. В те времена в греческих семьях было почти не слышно про детский рак, поэтому я не придал этому значения, и ничего не сказал родителям.

Однажды я пришел к Святому со своим отцом, и когда брал благословение, Старец попросил меня задержаться. Как только мой отец вышел, то он показал мне на стопку книг около кровати, и сказал: «Возьми такую-то книгу, открой на такой-то странице, и почитай мне». Я читал, и краем глаза смотрел за Старцем – он вроде бы слушал, но больше молился.

Когда я закончил, то он попросил подойти. Он накрыл меня епитрахилью, прочитал разрешительную молитву, и когда я встал с колен, сказал: «Ну-ка, посмотрим, что у тебя...» Мы посмотрели друг другу в глаза с близкого расстояния. Боже мой! Что это был за взгляд! Меня пробрала дрожь, я до сих пор помню это чувство. Настолько это был пронзительный взгляд, эти его голубые глаза! Взгляд неотмирный, он проникал словно рентген. Старец сказал: «Вот здесь, на ноге, у тебя что-то есть», – потом протянул руку и перекрестил. Я удивился, как это он «видел», но не испугался, потому что не знал что у меня был рак.

Вскоре опухоль открылась, и начал выходить гной. А через три дня, как раз когда я собрался сходить к врачу, опухоль и вовсе пропала. Не осталось даже и следа! Это была злокачественная опухоль, и совершенно точно, что она исчезла по молитве Святого.

Преподобный мог сделать аксиальную томографию ещё задолго до появления томографа, и мог исцелить человека безболезненно, быстрее любого современного метода лечения.

В 1988 г. я учился на математика в университете г. Янины. Однажды в понедельник после ужина в студенческом общежитии мы с моим сокурсником Х. Н. пошли погулять и направились в центр города. Приближалось Рождество, и в пятницу мы собирались ехать в Афины. Во время той вечерней прогулки Х. поведал мне, что его отец был масоном, и что он сам тоже последовал по его стопам. Мне тогда только исполнилось 20 лет, и я ничего толком не зная, участвовал в разных спорах, обо всем любопытствовал. Мне было интересно открывать и познавать разные новые вещи. Я хотел все попробовать. Итак, хотя я с детства рос в христианской среде, я с азартом принял предложение моего друга, и в воскресенье мы договорились пойти в одну масонскую ложу в Афинах, чтобы познакомиться поближе.

На следующий день, во вторник, – как я узнал потом, Святой звонил моей матери и спросил:

– Как там наш Ф., что он делает в Янине?

– Все в порядке, Отче.

– Скажи ему, чтобы не дружил с тем толстяком, потому что он масон. Его отец очень богатый человек, держит фисташковые рощи, и большой масон. Продвинутый весьма высоко… состоял во многих ложах. Пусть Ф. совсем прекратит общение с его сыном. Пусть держится подальше от масонов, а когда в субботу будет в Афинах, то пусть сразу придет ко мне.

В среду после учебы я пошел на телефонную станцию чтобы позвонить родителям и сообщить, что в пятницу поеду в Афины. Мама меня поприветствовала, и потом сразу удивила: «Ты общаешься с этим толстяком? Вчера звонил Батюшка, и просил сразу по приезде из Янины придти к нему, он тебя ждет». Разумеется, что ни матери, ни кому-либо другому я не рассказывал о своих планах посетить в воскресенье масонскую ложу.

В субботу на машине отца я рано утром, уже в 7 часов прибыл в монастырь. Только я вошел в келью Старца, он серьезно спросил меня: «Куда ты собрался завтра пойти?» Я опешил. После же наставления Старца, что абсолютная истина содержится только в Православии, об опасности и прелести масонов, я отменил ту встречу. Он также послал меня к одному архимандриту, который дал мне книгу про масонство, откуда я узнал про их тайные хитросплетения.

Святой «видел» тот мой разговор с приятелем Х., «видел» мои намерения, находясь далеко, за 600 км. Мой друг Х. вербовал новых членов, и если бы не Святой, то я бы связался тогда с каменщиками, с некоей международной тайной организацией, работавшей на разрушение Православия в Греции.

В 1967 г. я был уже иеромонахом, и однажды в автобусе по дороге на Афон ко мне подсел Старец Порфирий. Он стал рассказывать мне, что может видеть [что делается] под землей, в горах… и другие подобные странные вещи, о которых я – слышал впервые. В то время я ещё никогда не читал, не слышал, и даже не мог себе представить, что бывают люди с такими великими дарами от Бога. Все, что он говорил, наводило меня на мысль, что это сумасшедший.

Затем мы разминулись, так как он въехал на Афон с северной стороны, из пос. Иериссо, а я с Уранополя. Я посетил разные святые места, а перед отъездом решил сходить в скит Кавсокаливия. Поднимаясь вверх [от пристани], я начал изрядно уставать, так как рюкзак у меня был килограмм 20. Я стал спрашивать спускающихся паломников:

– Эх, братцы, где же эта Кавсокаливия?

– Немного дальше вверх.

– ещё долго там до верха? – снова спрашивал я.

– Немного ещё вверх.

Поднимаясь наверх я встретил о. Фотия из Керасьи вместе со Старцем, который завидев меня, сразу весело поприветствовал меня:

– Ах, это ты! Как дела?

– Вот, иду в Кавсокаливию.

Когда они прошли вниз, то я услышал как Старец посмеиваясь сказал своему спутнику: «отец Фотий, – этот не дойдет до верха, поднимется ещё немного, и повернет назад».

– Прекрасно! – подумал я. Все-то он знает, этот сумасшедший. И с этими словами я поднажал, решив побыстрее дойти до верха. Однако я сильно устал, а на вопрос к проходящим людям, далеко ли еще, все мне отвечали: ещё немного, и ещё немного… отчего я совершенно вышел из себя. Возмущенный и смирённый, я повернул назад. Дойдя до пристани, я услышал как Старец говорил о. Фотию: «Что я тебе говорил – вернется назад».

В тот день они выезжали с Афона, а я поехал на бдение в монастырь Григориат.

Спустя долгое время, я снова приехал на Афон, и промыслительно встретил Старца в порту Дафни. Помнится, это был день св. Феодора Тирона, суббота первой недели Вел. Поста, когда вспоминается чудо с коливом. Он подошел ко мне и спросил:

– Эй, ты где живешь?

– Недалеко от Сивисты²⁹.

– Вижу там монастырь, высоко в горах, посреди густого леса из дубов и каштанов. Этот твой монастырь – святого Георгия, и очень древний… Вот это да! – Вижу, что в древности там произошло одно великое зло! Да… это святое место.

– Мятежники убили там когда-то много народа.

– Я их вижу там, под лампадой.

– Местные жители собрали их кости и похоронили на краю двора, а над этим местом повесили лампаду.

– Да, я их вижу под лампадой. Они святые.

Старец видел историю моей местности. Во время гражданской войны (1946–1949) мятежники так называемого Греческого Народного Освободительного Фронта захватили монастырь и устроили там штаб. Они сами спали в церкви, а кельи монахов использовали как тюрьму. Убийства производили недалеко от старого храма.

Затем Старец взял меня за руку и начал описывать монастырь. Указывая в сторону, он сказал:

– Вот там, на самой вершине горы, на горе Аракинфос, стоит маленькая церквушка св. Петра.

– Да, да! – отвечал я. У неё очень давняя история. Я когда-то некоторое время там подвизался.

А вот здесь, – продолжал Старец, показывая другое место на моей руке, – ниже монастыря св. Георгия, вижу другой монастырь.

– Этот – тоже св. Георгия, древний.

В этот момент я преисполнился удивления: «Откуда он все это знает? Наверное это сумасшедший, иначе такое никак не объяснить».

Потом он взглянул на мой живот, и спросил:

– У тебя болит живот?

– Ээ… Нет, вовсе нет.

– Когда будешь в Афинах, найди меня в церкви св. Герасима, в Поликлинике, я отведу тебя к хорошему врачу.

Ну вот еще, – подумал я. Только этого не хватало – болит живот, и я должен ехать в Афины! А если приеду – тебя что-ли буду там искать, сумасшедшего?! Да по тебе дурдом плачет!

После этого мы расстались. Я тогда ещё не знал, что Старец тут же видел все мои мысли. И при этом он нисколько не возмутился, а только улыбался. Наверное потому, что знал, что я думал так не по злобе, а от невежества – все, что он говорил, мне казалось странным.

Через год у меня сильно заболел живот, и я поехал в Афины. Там я не знал, в какую больницу пойти, и тут подумал: «Что делать? Не пойти ли к тому чудному попу, может он отведет меня к хорошему врачу в поликлинике». Сам Бог направил меня к нему, ведь с того момента Старец очень помогал мне по жизни. Как только он меня увидел, то радостно воскликнул: «Ооо! Как хорошо что ты пришёл. Садись вот здесь… Будь спокоен, грехи твои прощены!».

Потом он начал рассказывать всю мою жизнь. Он перечислил все главные события моей жизни с самого детства. Внутри я почувствовал любовь и доверие к этому человеку. В тот момент я понял, что передо мной настоящий святой, пал ниц, и поклонился ему. В конце он прочитал мне разрешительную молитву и перекрестил меня святыми мощами, которые он носил на себе, завернутыми в плат. Невозможно описать те чувства радости и мира, которые меня охватили. Во мне все переменилось, и я очень возлюбил Старца.

Когда мне было восемнадцать лет, я поступил в монастырь Рождества Богородицы, в Гавале, не имея никакого понятия о монашестве³⁰. У меня не было ни книг, ни какого-нибудь человека, который бы мне рассказал о духовной жизни. В том монастыре жил один о. Хризостом, который и стал моим старцем – духовным отцом, почти сразу посвятив в монашество.

После некоего неприятного случая, я ушел оттуда, при этом осуждая старца и не сознавая что это большой грех. Вскоре я вернулся, но к тому времени коммунисты убили там одиннадцать человек, а моего старца захватили в плен. В отчаянии я оставил тот монастырь, и позже стал священником в Агринионе³¹.

Однажды вечером, перед сном, вдруг некое большое пламя вошло внутрь моей груди, и не понимая, как и что происходит, я начал произносить молитву: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». До этого момента я не только не знал, что существует такая молитва, но и вообще не умел правильно молиться. Некий голос, внутри моего сердца, независимо от меня, непрестанно повторял, даже ночью во сне – Господи, Иисусе Христе… Я начал отвергать все суетные земные попечения, и с тех пор возлюбил уединение, стал – избегать общения с людьми.

Кто-то подарил мне Отечник, я читал его и ужасался: «Пресвятая Дева! Как жили они, и как живу я!» С этой книгой я засыпал и просыпался, держал её возле подушки. Меня посетило сильное желание подвизаться. Я наспех сделал небольшую келью в лесу и проводил там весь день, занимаясь только молитвой.

Как только я узнал, что мой старец, о. Хризостом, поселился в монастыре Богородицы в Варнаково, то сразу написал ему письмо, где от всего сердца просил к него прощения за мое скверное поведение. И он мне ответил: «Прощаю тебя, от ВСЕГО моего сердца!». А наутро он умер! Благой Господь устроил так, чтобы я получил прощение от своего духовного отца, хотя бы и в последний момент.

Я рано вышел на пенсию, и поселился в монастыре св. Георгия в Сивисте, чтобы наконец пожить в безмолвии. Тогда я начал часто посещать Св. Гору, и как раз в одну из таких поездок повстречал старца Порфирия в автобусе.

После того моего посещения поликлиники я попросил о. Порфирия быть моим духовником, и с тех пор приезжал к нему за советом. Однажды я приехал из Сивисты в Афины, и так получилось, что оказался поблизости старостильного монастыря Св. Ирины Хрисоволанты, в Ликоврисии, и зашел туда поклониться. Раньше я уже бывал там. Был вечер. Когда я прикладывался к иконам, привели одну бесноватую женщину из Патры, которая начала на меня кричать: «Эй ты, кто такой? Что ты тут забыл, у святых? Как ты сюда, грешник, попал?»

– Вот это да! – подумал я. Сегодня же перейду на старый календарь. Я переночевал там, а утром меня привели в алтарь. Как только я зашел внутрь, то почувствовал внутри некое опустошение, как будто я все потерял, опустошился. Пришел священник и началось богослужение. Я сразу ощутил, как мое тело начало сохнуть. Я совершенно не мог молиться, молитвы у меня не стало совсем, и вообще ничего… Я понял, что что-то происходит, и спросил священника:

– Мне можно будет, по крайней мере, причаститься в алтаре?

– А по какому ты календарю?

– А я везде хожу.

– Нет, это не дело. Так нельзя. Ты должен перейти сначала на старый стиль.

Я ушел рассерженный и смущенный, сразу поехав в Поликлинику. Не успел я ещё раскрыть рта, как Старец улыбаясь спросил меня:

– Что там тебе сказал диавол вчера вечером? Что тебе говорили бесы?

– Эээ… Сейчас я тебе расскажу, куда вляпался… – И я рассказал все как было.

– Не слушай, не слушай это. Они там в прелести, а диавол приходит и внушает им, что они святые, чтобы низвергнуть их ещё дальше, ещё ниже. А они по гордости этому верят… думают, что они и вправду святые.

Однажды я приехал в Афины, и шесть знакомых женщин просили меня отвести их к Старцу, чтобы с ним познакомиться. Вечером я позвонил ему, чтобы предупредить.

– Отче, завтра я к тебе приеду…

– Не приезжай. А если приедешь, то не привози никого с собой.

– Старец, тут некоторые женщины хотят взять у тебя благословение. Они меня все время об этом просят, с ума уже свели.

На эту мою настойчивость Старец ничего не ответил, и на другой день мы собрались и поехали. Я не водил машину, поэтому мне пришлось потесниться и сидеть в машине вместе с шестью женщинами. Как только мы тронулись, – не знаю что это было, но я потерял чувство реальности. Я не понимал где нахожусь, – и что происходит. Я был в ином мире, и пришел в себя как только мы приехали.

Верую, что это случилось по молитвам Святого, который предостерег меня от плотской брани, возможной от близкого прикосновения к женщинам. Поэтому Старец и просил меня приезжать одному. Это была ловушка лукавого, и я был спасен, сам того не понимая. В итоге, в тот приезд он нам не сказал ничего! Мы лишь поцеловали ему руку, и я уехал на другой машине.

Постепенно во мне зрело желание подвизаться на Святой Горе, найти там какое-нибудь подходящее место, и в 1983 г., по благословению Старца, я принял такое решение. Я попробовал пожить в разных местах, но нигде не понравилось, после чего я уехал. В третий раз, когда я снова заезжал на Афон, то на корабле ко мне подсел о. Продром, постриженник о. Харалампия Дионисиатского, и предложил мне одну очень аскетическую каливу в Новом Скиту. Она была брошена, и была в жалком состоянии, но я её сразу полюбил. Я искал безмолвия, чтобы усиленно заняться молитвой и снова пережить тот давний духовный молитвенный подъем.

В этой каливе я подвизался целых двадцать семь лет. При этом обо мне почти не знали, и мне никто не мешал. Я начал вести жизнь пустынника и аскета, в уединении, без общения с людьми, без работ, ведь я уже получал пенсию, и этого хватало на самое необходимое. Обычно я ел только салат латук, который мне давал сосед, о. Георгий, и на целый день погружался в молитву.

Когда я однажды приехал в Афины, то Старец начал описывать мне мою каливу и тропинки возле неё. Вдруг он сказал: «Ниже твоей каливы, вижу, что в одном месте есть вода. Но не буду тебе говорить, чтобы ты не мучался с ней». У меня на территории не было воды, и я брал её у о. Георгия, соседа.

Этот о. Георгий сильно и много работал. Он вырезал деревянные печати для просфор, имел огород, где сажал много зелени, помидоры, перец и т. п. Целый день он работал без остановки. Старец всё время мне его нахваливал: «Эх, вот – монах, вот так надо – молитва и работа. Тебя-то я люблю, но ты ленивец». Да, отец Георгий был работящим, но отличался и резким характером, мне это было не по душе, и поэтому я держался от него в стороне. Старец Порфирий говорил мне про него такие слова, чтобы указать на его добродетели, чтобы я его не осуждал, а заодно смирял меня. В других случаях, чтобы предостеречь меня от надмевания, – поскольку подвизался я жёстко, он с сожалением мог сказать мне: «ты не в порядке, нет».

У меня была большая борода, и он часто брался за неё двумя руками, тянул, целовал, гладил и приговаривал: «Люблю я тебя, люблю… Обо всех я молюсь вместе, а за тебя отдельно». Наверное он говорил так, потому что я изрядно намучился, с самого начала моей монашеской жизни, и он это видел.

Однажды в одном разговоре с монахами, я сказал, что о. Порфирий целует мне бороду, а когда пришел к нему в следующий раз, то он сразу мне заметил: «Больше не буду целовать бороду, потому что ты пошел и рассказал другим».

Когда я узнал про сугубо строгий подвижнический устав старца Иосифа Исихаста, то начал тоже её применять. Каждый день после вечернего отдыха многочасовое бдение, с бесконечным стоянием и земными поклонами.

Во мне уже сильно было разгорелась ревность о сугубом подвиге, но однажды, ранним вечером, когда я собирался отдохнуть перед бдением, я увидел в окне Старца вместе с о. Фотием. Как только я вышел, он поругал меня:

– Эй, ты что тут делаешь?

– Эээ… Делаю что могу. Хочу снова обрести молитву.

– То, что ты делаешь – не для тебя. Это не по твоей мере. Ложись и спи ночью, а вставай в четыре утра, или на рассвете, и читай свою службу. Утром бери тяпку и копай. А то, что сейчас делаешь – прекрати. Иначе разрушишь свою нервную систему и попадешь в дурдом.

– Думаешь, мне разрешит это Богородица?

– Богородица мне это и сказала, и послала тебе передать! Оставь такую аскезу и выходи работать в огороде. Не запирайся внутри. Бери тяпку и копай. Посади салат, лук какой-нибудь…

А я-то изображал из себя аскета-затворника, и только бы повредился психически. Святой спас меня. ещё он сказал:

– Бери часослов, выходи наружу, поднимайся в гору и читай там Вечерню, Повечерие. Дыши свежим воздухом. Зачем ты запираешься? Да ты знаешь, что если диавол тебя приметит, что ты тут изображаешь аскета, то разнесет тебя в клочья! Не закрывайся в келье, балда! Что это ты надумал? Стараешься поспеть за о. Харалампием из Дионисиата?

– Да, я делаю так, как он.

– Тебе за ним не успеть. Не надо тебе делать как он, от этого ты только повредишься. У него есть дар, у него крепкое тело, крепкий организм. Обрати на это внимание – не впадай в крайности.

Святой успел предостеречь меня от худшего, ведь к тому времени от долгих стояний у меня уже начались проблемы с ногами – они посинели от вздувшихся вен, а я не отступал.

В той каливе мне пришлось многое пережить. Бывало, что как только я ложился спать, слышал звук дверной задвижки, дверь как будто открывалась и кто-то ходил в темноте. Вдруг бесы прыгали на меня, и начиналась борьба. Я кричал на них, угрожал, говорил молитвы, но они старались меня задушить. Я говорил про себя: «Смирение, Иоаким, смирение...», старался держать смиренные помыслы, но бесы просто так не уходили. Однажды я вспомнил, что в часовне есть некие святые мощи, принес их и положил возле подушки. И тогда бесы отступали.

В другой раз, поздно ночью, бесы громко кричали: «отец Иоаким, – отец Иоаким!» – хотели вытащить меня наружу. Или ещё в другой раз, наоборот, хотели войти внутрь, и стучали в дверь, говоря: «Молитвами…, молитвами»³².

Перед кельей я пристроил пластиковые щиты для защиты от ветра, и однажды вечером бесы так сильно по ним колотили, что я думал все разобьют; при этом слышался шум толпы.

Однажды я приехал к Святому в его обитель в Милеси, и когда собирался уходить, то наклонился чтобы взять у него благословение, но Старец наклонился ещё быстрее, и поцеловал мою руку. Не знаю, как это получилось: я это принял, и спокойно подал руку, без всякого сопротивления. Святой же очень этим воодушевился, и хлопая себя по колену воскликнул: «Вот так! Молодец! Вот так надо! Это вот – смирение».

Позже, читая житие свт. Василия, я понял, что истинно смиренный человек принимает все. Как он принимает уничижения, так же принимает и честь, без всякого противления³³.

Однажды я серьезно заболел кишками и лёг в больницу для клириков в Патисии. Там в соседнее отделение приходила одна девушка навещать свою тетку, и как-то раз пришла ко мне. Она начала спрашивать меня о молитве.

– Отче, я хочу научиться умной молитве.

– Обратись к своему духовнику, пусть он тебя учит.

– Но я хочу научиться от афонского монаха. Расскажите мне о духовном.

Она стояла рядом со мной в молитвенной позе, как будто статуя. В конце концов, мы стали вместе читать молитву. Она ко мне очень привязалась, и стала часто приходить. У нас завязалась дружба, и когда я уехал на Афон, то мы стали переписываться. Потом, когда я опять приехал в Афины, то мы вместе ходили поклониться св. Нектарию Эгинскому, и по другим святым местам.

Софии было примерно 25 лет, она была очень благочестива, и имела великую ревность к духовной жизни. Словом, это был святой человек, и я её очень полюбил. Полюбил духовно, как сестру, как соработницу в благом подвиге, в стремлении познать и возлюбить Господа.

Когда я пришел к Старцу, то он с очень серьезным видом сказал мне: «Если ты сейчас преставишься… то пойдешь прямо в ад! Одно дело – любовь ко Христу, и другое дело – такая любовь. Монаху нельзя так (с пристрастием) любить другого человека».

Сам того не понимая, я слишком чувственно привязался к ней, постоянно о ней думал, тогда как сердце монаха должно принадлежать только Богу. После этого разговора я сразу от неё отдалился и прекратил всякую связь. Я-то думал, что между нами братская, чистая любовь, но лукавый тайно, подспудно делал свое дело, так что я утратил божественную благодать.

Спустя годы, от некоего третьего лица я узнал, что София стала хорошей монахиней в каком-то монастыре.

Однажды я пришел к Старцу и сказал:

– Меня уже давно беспокоит бессонница.

– А что ты ешь? С кишками у тебя проблема, отсюда и твоя бессонница.

– Я начал есть только салатный латук.

– Вот это – лучшая еда, там есть всё, что нужно для организма.

Я два месяца ел только салат, ничего другого, после чего у меня прошли кишки, исчезла и бессонница.

* * *

В другой раз он говорил: «лук и морковь – очень полезны для пищеварения… Соль нужна для организма».

Один мой знакомый имел проблему с сердцем, и совершенно прекратил есть соль. Через несколько лет он умер от сердечного приступа, а главной причиной послужило полное отсутствие в организме хлорида натрия.

* * *

Пища у меня была очень скудной, и однажды он сказал мне:

– Ешь иногда и рыбу.

– От рыбы у меня запоры.

– Кто это тебе сказал такое, глупый? – Он отругал меня за это, и с тех пор я иногда ел рыбу, без всяких проблем для желудка.

Как-то раз у меня вздулся живот, и когда я пришел в больницу, то врачи заахали: «Это что же! Да у тебя полно жидкости». Когда я делал какое-нибудь резкое движение, то слышалось, как жидкость ходит в животе. Я начал курс лечения, принимал лекарства, но полностью от этого не излечился, в малой степени эта проблема у меня есть до сих пор.

От этого вздутия мне было трудно нагибаться, так что я сначала уменьшил, а потом и совсем оставил земные поклоны, даже относящиеся к (монашескому) правилу. Никаким образом я не мог их делать. Когда я пришел к Старцу, то сказал об этом:

– Старец, я прекратил поклоны.

– И ты ещё об этом говоришь? Прекратил земные поклоны! Поклоны, милый мой, имеют великое достоинство перед Богом!

Вскоре мы встретились на пристани Нового Скита. Он ждал корабля, чтобы выехать в город, и во время разговора вдруг сказал: «Не пей лекарства!» Это меня смутило. Надо было оказывать послушание Святому, но и проблема у меня была серьезная, воспаление толстой кишки. С огорчением я подумал: «Как же мне без лекарств?» Старец понял, что я смутился, и тотчас прибавил: «Ладно, принимай, – принимай лекарства».

Он либо просто проверял мою реакцию, либо хотел чтобы я полностью предался промыслу Божьему, полностью положился на Бога. Но я не мог, и тогда он снизошел к моей немощи.

Поскольку я не мог часто приезжать в Афины, то с благословения Старца стал ходить к одному афонскому духовнику, который, как выяснилось, не мог помочь мне с умной молитвой. Тогда я обратился к другому афонскому Старцу, который был известен как великий учитель умной молитвы, и особенно отличался своей аскетической жизнью и добродетелями. Под его руководством я почувствовал, что продвинулся в молитве вперед. Через некоторое время, когда я выехал в Афины, Старец, прежде чем я что-либо сказал, огорошил меня:

– Криво ты занялся молитвой.

– Как это? Ведь так меня научил такой-то очень известный старец.

– И он тоже криво делает.

Это меня обескуражило, ведь этого старца все признавали за великого учителя умной молитвы. По возвращении на Святую Гору я посетил ещё одного духовника, про которого тоже говорили, как про праведника преуспевшего в сердечной молитве. Он начал меня учить. Этот духовник тянул чётку в одном свободном ритме, а молитву шептал очень быстро³⁴.

Когда я снова пришел к Старцу, то он ждал меня сидя на кровати, правой рукой свободно и быстро перебирая чётку, и улыбался. Он был в такой же позе, как тот афонский духовник, и я понял, что опять выбрал не того.

Позже я его спросил:

– Пойти ли мне к такому-то (очень известному) духовнику, на исповедь помыслов?

– Нет-нет.

– Тогда к такому-то игумену, который очень хорош?

– Нет-нет, и не к этому.

– К кому же мне идти для руководства?

– Из этих – ни к кому.

Я привёл ему разных известных в то время духовников, но он не соглашался. Затем вдруг поднял правую руку и сильно хлопнул себя по колену, ещё и ещё раз, воскликнув:

– Паисий, тупица, – Паисий, Паисий! К нему ходи и открывай помыслы. Он получил благодать за свои подвиги, тогда как я – даром, с самого детства³⁵.

– Да, но он не духовник, и не священник. Как он будет отпускать мне грехи?

– Ты ходи к нему и исповедуй помыслы, а потом иди к какому-нибудь духовнику, чтобы он прочитал тебе разрешительную молитву.

Я пришёл к старцу Паисию и рассказал ему всё. Он скромно опустил голову и сказал: «Эээ… Раз так сказал о. Порфирий, то при случае можешь заходить, я тебя выслушаю».

Преподобный Паисий по благодати прозревал будущее. Однажды он сказал мне: «Читай Отечник, читай его почаще». И действительно, эта книга мне особенно полюбилась и зажгла во мне ревность к подвигам и молитве.

Однажды в одном из афонских монастырей я разговаривал с монахами на духовные темы и, между прочим, рассказал про о. Порфирия, за что они надо мной стали подшучивать. Потом игумен этого монастыря приезжал в Афины и заодно посетил Святого, чтобы самому составить о нём своё мнение. Когда же он вернулся в монастырь, то сказал: «Братия, мы были неправы – это великий человек».

После этого случая они сделали Старца советником монастыря: перед тем как принимать важные решения, звонили ему, или приезжали. Этот монастырь отличался тем, что пытался сохранить аскетическое предание Святой Горы, избегая всякого рода удобств. Однажды среди руководства монастыря вышел спор насчет электрического света – роскошь это, или нет. Об этом спросили Старца:

– Отче, проводить ли нам электрический свет в монастыре?

– Проводите, это не плохо, это – чистота и порядок.

Было одно братство на Святой Горе, соблюдавшее очень строгий аскетический устав. Они почти каждый день постились, каждый день многочасовое бдение, бесчисленные поклоны, чётки, длинное богослужение. С одним монахом что-то случилось, и он не мог понять, что это было. Он говорил, что заболел, но никто ему не верил. Даже настоятель братства высмеивал его как ленивца. Монах старался точно следовать строгой программе, но каждый день ему становилось всё хуже.

Как только он узнал про о. Порфирия, то сразу приехал к нему за советом. Я хорошо знал этого монаха, отец П., и он сам говорил мне: «Я чувствовал, что никто меня не понимает, я был болен, а они твердили – у тебя ничего нет. Когда же я пришел к о. Порфирию, то он сразу мне сказал: «Ты болен, но никто тебе не верит». Он сказал, что в точности мне нужно сделать, и как поговорить с настоятелем. Я ушел очень утешенным».

У него была повреждена нервная система, от той непомерной и уничтожающей программы. Позже, по благословению своего духовного отца, он покинул то братство и взял келью возле одного монастыря. Он оказывал слепое послушание своему духовнику, был молчалив, избегал общения, и не переставал читать молитву. Спустя годы, не только я, но и многие другие пришли к выводу, что отец П. обладал даром прозорливости. Бог привёл его к Старцу Порфирию, благодаря которому он не только спасся от опасного состояния, но и достиг высокой духовной меры.

Это был тот особенный и редкий случай, когда только Старец мог просветить человека. Но разумеется, что в целом, он не оправдывал уход монаха из своего братства.

Однажды Старец взял одну женщину за руку, там где щупают пульс, и открыл ей всю её личную сокровенную жизнь. Она рассказала про это всеми почитаемому старцу Ефрему, который тогда был игуменом монастыря Филофей (а потом уехал в Аризону). Тот был весьма озадачен, потому что не слышал, чтобы кто-нибудь из святых так делал, держал руку на пульсе человека. Поскольку он имел доброе произволение, то решил сам познакомиться с о. Порфирием.

Старец, между прочим, ему сказал: «За то тяжелое послушание, которое ты оказывал свои строгим старцам, Бог наделит тебя большими дарами. Великим станешь, и будешь прогонять демонов».

Об этом мне рассказывал сам о. Порфирий. Потом я узнал, что ст. Ефрем приходил к нему ещё, чтобы поговорить о духовных вещах.

Действительно, если кто-нибудь сегодня задумается, насколько огромным была духовная миссия блаженного Старца Ефрема, то убедится, какое это великое дело. О. Порфирий очень часто, упоминая старца Ефрема, недаром замечал: «святой Ефрем...».

Однажды я был у Старца, и он очень хвалил отца Гавриила, игумена монастыря Дионисиат³⁶. Дословно так: «Он очень возлюбил презрение к себе. Очень смиренный. Очень… Вот это да! Это самый глубокий человек на всей Святой Горе. Глубочайший! Ты ходи к нему, исповедуйся».

Старец Гавриил не прикидывался смиренным. И ему не нравились почет и слава. Он желал презрения к себе, чтобы обходились с ним несправедливо, унижали, чтобы уподобиться наиболее униженному и презренному из всех – Христу.

Согласно учению наших Отцов Церкви, бесчестие очень полезно для души, так как оно искупает грехи, изгоняет тщеславие, уберегает от страстей. Вот это-то хорошо знал отец Гавриил.

Однажды я был в монастыре прп. Давида на Эвбее, где исповедался святому старцу Иакову. Когда он со мной говорил, то я чувствовал некие волны благоухания, исходящие из его уст. Это было такое же благоухание, которое исходило от главы прп. Давида, когда я прикладывался к ней в церкви. На следующий день я рассказал об этом о. Порфирию. Ты знаешь, – сказал он, отец Иаков имеет великую благодать, но скрывает это.

Одни мои знакомые пришли к старцу Ефрему Катунакскому, и в разговоре упомянули про о. Порфирия. Тот встал, и указывая на море, которое без конца простиралось внизу, под Катунаками, с восхищением сказал: «Посмотрите вниз, посмотрите на этот залив. Как это море – такова и благодать Божия у Порфирия. Это целый океан благодати – отец Порфирий».

Один праведник и большой аскет Святой Горы, известный на всю Грецию, и не только, много молился о спасении души своего старца, который недавно преставился. Вскоре этот старец стал являться ему вживую в келье, и почти каждый вечер с ним беседовал.

Старец Порфирий послал к нему одного своего знакомого монаха, чтобы он нашёл его и передал следующее: «Отец Порфирий говорит, что тот, кто по вечерам является к тебе в келью – это не твой старец, а принимающий его вид диавол!».

– Ну и ну! До чего же это могло дойти! И как он узнал? Я никому об этом не говорил.

Пустынник был ошеломлен и не мог даже говорить. С того дня коварный диавол, который старался ввести его в заблуждение и погубить, больше не являлся.

* * *

Как-то я узнал, что некие монахи, имевшие великую ревность к подвигам и самоотречению, при нашествии срамных плотских помыслов били свое тело. В сомнениях, я спросил об этом у Святого. Он ответил: «Эээ… Нет, нет, так не надо. Другое нужно… Смирение, и презрение себя».

* * *

В 1986 г. прошло голосование по поводу нового закона о новых паспортах, на которых предполагался код из тринадцати цифр и разные символы³⁷. Этот номер был универсальным и включал в себя номер в избирательном списке, страховой, в паспортном отделе, налоговый, и вообще все личные данные человека были бы подчинены этому номеру. Я с большой ревностью выступал против этого, раздавал копии всяких статей против «первого шага к печати», а когда пришел к Старцу, то он отругал меня: «Прекрати, ты только будоражишь народ. Пугаешь людей. Я знаю, что эти паспорта не выйдут… Много народа воспротивится, будет много крика, и эти паспорта не выпустят».

Действительно, с тех пор и доныне все правительства пытались, – с небольшими изменениями, продвинуть этот закон, но так ничего и не вышло.

* * *

На Афон приехал один мой знакомый паломник, и мы вместе пошли к Старцу в скит Кавсокаливия. Как только он взглянул на него, сказал: «Сейчас же ступай, и иди в Новый Скит, откуда завтра на раннем корабле поезжай домой… Езжай к жене, так как завтра она родит».

Врачи совершили какую-то ошибку, они говорили, что жена родит через два-три месяца, а она родила на следующий день, как и предвидел Старец.

* * *

Один человек часто приезжал к Старцу, а его сестра над ним все время посмеивалась. Однажды он собрался ехать со всей своей компанией, и просил сестру присоединиться. Та сначала отказывалась, но так как он уговаривал, то в конце концов согласилась, как она сказала «для прикола». Как только Старец её увидел, сразу спросил:

– У тебя есть кто-то, и ты хочешь за него выйти?

– Да, хочу выйти за него. А ты откуда знаешь?

– Не выходи за него. Прогони его!

Тогда она сильно разозлилась и ответила очень грубо. Мы уехали, а через несколько дней, незадолго до свадьбы её жених внезапно умер. Позже она узнала, что её жених многое от неё скрывал, в том числе, что болел тяжёлой неизлечимой болезнью. Девушка была тронута этим известием, и съездила к Старцу попросить прощения.

* * *

Однажды ему позвонили из Йоханнесбурга. Эти люди знали про Старца, и звонили не впервые. На этот раз среди них был человек, который не верил в дары Старца. Святой попросил его к телефону и спросил: «Почему твоя старшая дочь пыталась покончить с собой?». Тот потерял дар речи, а Старец открыл ему разные сокровенные семейные вещи. В конце этот человек пролепетал: «я только что говорил со святым!».

* * *

Монахи одного афонского монастыря искали в лесу клён, так как из его древесины лучше всего изготавливать монастырское било. Поскольку это дерево редко встречается, то позвонили Старцу, и он в точности указал им место в лесу, где они его найдут. И действительно, оно там было.

* * *

Однажды, уходя от Старца, я зашел к матушке Порфирии чтобы попрощаться, а она начала говорить на разные духовные темы. Пока она говорила, я думал: «Ох… я ведь спешу. И как мне теперь уйти?». Она тотчас остановилась и сказала: «Ладно, раз ты спешишь, иди. Всего хорошего!».

* * *

Однажды он по дару благодати увидел, как я беспокоюсь о своем здоровье, а также о часе смерти. И по ходу разговора сказал: «Не думай об этом. Ты проживешь много лет. Умрёшь в очень преклонном возрасте». Я очень обрадовался, но по глупости постеснялся спросить, сколько мне будет лет. А если бы спросил, то, думаю, он бы мне точно сказал³⁸.

* * *

Невозможно подробно описать и по достоинству оценить все дела этого святого человека. Верую, что Господь дал ему все свои дары, благодаря его великому самоотречению, безграничной любви и святому смирению. Хотя он нёс тяжелейший подвиг, сам не обращал на это внимание. Не полагался на свой подвиг. Помню, как он говаривал: «Мне Бог дал благодать … просто так». Будучи молодым монахом, он очень сильно подвизался. Что он делал потом – нам неизвестно, но результат налицо: подобно тому, как мы открываем глаза и ясно видим разнообразные предметы пред собой, так и он видел прошлое, настоящее, и будущее. Всё открыто было пред ним!

Это всемирный святой! Потому что своей молитвой он удерживал и удерживает весь мир. Для меня отец Порфирий – больше всех древних святых, про которых мы читаем в Житиях, и я люблю его безмерно.

Я был в группе инженеров, которые делали проект и следили за работами по строительству монастыря в Милеси.

Однажды, в 1985 г., мы проработали вечером допоздна, и в час ночи, перед сном решили прогуляться во дворе. Было лето, чистое звездное небо. Мы смотрели на звезды, и повернулись к южной стороне здания, примерно туда, где был балкон кельи Старца. Нас было трое, деревьев там тогда ещё не было, так что нам был хорошо виден весь небесный свод, полный мириадами ярких звезд и созвездий. Маленькие и большие звезды, без числа разбросанные рукой Божьей. Мне тогда нравилась астрономия, я этим интересовался.

Мы говорили об этой фантастической красоте, и вдруг заметили Старца, который приближался к нам, и когда он подошел, то тихо и мирно спросил:

– Ну, что вы здесь делаете?

– Смотрим на звезды.

– На звезды? … Вы только их видите?

– А что же ещё мы можем видеть ночью?

– Хорошо, но небо полно святых и ангелов – неужели вы их не видите?

– Нет, ничего такого не видим.

– А хотите увидеть?

Тут никто из нас не вымолвил ни слова. Мы были сбиты с толку, а Старец удалился. Он спустился вниз и скрылся в лесу. По-видимому, он каждый вечер в такой час выходил из кельи и шёл в горы помолиться. Мы стояли на месте и смотрели как он удалялся. Не знаю, почему мы ему не ответили. Наверное потому, что почувствовали внутри, что с нашей стороны было бы дерзко и гордо сказать – «да, мы хотим их видеть!»

В жизни есть удачные моменты, которые повторяются, а есть такие, которые не повторяются никогда. Мы упустили такой исключительный и неповторимый момент, ведь Старец имел тогда дерзновение перед Богом, и мог показать нам это.

Одна пожилая монахиня рассказала такой случай со Старцем. Однажды он пришел в их монастырь и остановился на ночь. Поговорили, и Старец сказал, что хочет прогуляться один, подняться в гору за монастырем. Он ушел, а эта монахиня, спустя долгое время, пошла кое-что сделать на заднем дворе монастыря, с северной стороны, откуда увидела высоко над горой, над деревьями, как некая огромная птица с раскрытыми крыльями плавно спускается вниз. Она продолжила работу, как вдруг услышала рядом с собой что-то похожее на хлопок крыльев, и тут же увидела Старца, опускающегося на землю прямо около неё. Он сказал ей: «Никому не говорю то, что видела. Только после моей смерти». Она не поняла, было ли это как-то связано с той птицей, но точно, что Старец спустился с неба.

Моя мать Эфи знала Старца с детства. Однажды её мать из-за какого-то досадного недоразумения отругала её и побила. Она пошла в сад, и сильно обидевшись, решила покончить с жизнью, съев ядохимикаты для огорода. Но тут перед ней явился некий незнакомый батюшка, и спас ей жизнь. Как внезапно он появился, также внезапно и исчез. Много позднее она повстречала этого батюшку, узнала в его лице отца Порфирия⁴¹.

После этого трогательного события прошло много лет, и моя мать познакомилась с мужем, Янисом. Одна наша родственница старалась посредством разных наговоров разрушить их свадьбу, но когда пришла к Старцу, то опешила от его слов: «Не следовало делать то, что ты вчера сделала! Эфи создана для Яниса, а Янис для Эфи. Это – воля Божия, быть им супругами. Я накладываю тебе епитимью: вернёшься, и исправишь всё то злое, что ты там наговорила».

Так Эфи с Янисом поженились и потом, когда у них родилось пятеро детей, они всей семьей ходили к Старцу в Поликлинику за советом, и помолиться на службе в Калисью. Старец много раз исповедовал своих духовных чад в нашем доме, а потом отец отвозил его в Турковуни⁴². Там он жил в небольшом кирпичном, не отштукатуренном домике. Вот так у нас завязалась большая дружба со Старцем.

Мы особенно привязались к Старцу после следующего случая. Летом 1977 г. со Старцем случился инфаркт миокарда, и его привезли из Калисьи в больницу ИГИЯ, где он пролежал три недели. Когда его выписали, то поскольку дороги в Калисью ещё не было, и машины туда не ходили, то мы приняли его в нашем доме, и ухаживали за ним до конца 1979 г.

По воскресеньям мы возили его на литургию в храм св. Николая в Калисье, и часто возвращались домой все вместе. Поначалу никто не знал, что он живет у нас дома, кроме самых близких его духовных чад, так что никто ему не мешал. Но когда об этом стало известно, то каждый день начали приходить десятки людей, с различными проблемами, чтобы поговорить с ним. Это был наш многоэтажный дом, и одну большую квартиру на нижнем этаже мы отвели под зал ожидания. Он всех принимал с равной любовью, и исповедовал в гостинной или в столовой. Приходили всякие люди – богатые и бедные, грамотные и неграмотные, важные и простые.

В это время, когда Старец жил у нас, мы были свидетелями разных чудесных событий. Помню, например, как приходили женщины, которые не могли выйти замуж, и Старец им говорил: «Скоро выйдешь!», а потом они возвращались радостные о своём замужестве. Другие не имели детей, и Старец им говорил: «Не печалься, чадо … будут у тебя дети»; и потом они приходили к нему беременные поблагодарить. Другие болели, или приводили больных детей, а Старец своей молитвой их совершенно исцелял. Все хотели с ним встретиться, потому что он не просто их слушал, а плакал вместе с ними, по-настоящему за них переживал. Люди это чувствовали, и уходили другими, наполнялись мужеством, радостью, надеждой, и это было видно по их радостным лицам. Многие, поскольку жили далеко от Афин, звонили нам потом по телефону, чтобы поблагодарить.

Многим людям Старец говорил: «Я буду всегда рядом. Достаточно позвать меня! Ты тоже молись вместе со мной о своей проблеме, с 4 до 5 утра на рассвете, или с 10 до 11 вечера. В это время я говорю всем моим духовным чадам, со всего мира, чтобы молились. Намного лучше молиться всем вместе… А Господь знает о каждом из нас».

Почти каждый раз, когда Старец приходил к нам в дом, то собирал всех нас с детьми, надевал епитрахиль и служил соборование или водосвятный молебен. Он научил нас молиться перед едой, и каждый день читать повечерие с акафистом Богородице. Он говорил: «Читайте Священное Писание, потому что там найдете все ответы. Читайте жития святых, потому что там найдете для себя примеры жизни и наберётесь мужества». Он попросил наших родителей купить нам Жития, и мы их читали.

Ещё говорил: «Поститесь, исповедуйтесь, причащайтесь. Все вместе ходите в храм каждое воскресенье, по большим праздникам, на праздничные бдения. Дети должны с малолетства привыкать к храму, вести себя там тихо и благоговейно, тогда и когда вырастут, будут также делать. Главное, читайте молитву „Господи, Иисусе Христе, помилуй мя“, а Господь знает, что нам нужно».

Однажды он сказал: «Молитва оскверняется, когда мы просто видим или слышим что-нибудь дурное. Поэтому надо быть очень внимательными».

Бывало, что к нам домой приходили люди высоких чинов. А также люди богатые и весьма образованные, поскольку мой отец, Янис, был в то время одним из самых лучших и успешных инженеров-строителей в Греции, он занимался большими госпроектами, и проектировал аэродромы, гавани, мосты, плотины и т. п. Он был очень умный, строгий, обязательный, говорил сильно и взвешивая каждое слово. Своими интеллектуальными способностями он отличался как в учебе, так и на работе. Он был упрям, работал сильно, зачастую в стрессовой ситуации. Его работа всегда давала явный результат, поэтому он был уверен, что своим умом он может понять и просчитать все. В итоге, эта его одаренность, рациональное мышление, и большая самоуверенность помешали ему вовремя осознать всю величину святости Старца. Это показал следующий случай.

В 1979 г. мы все вместе поехали в паломничество, отец был за рулем. Святой сидел рядом с ним, и вдруг в какой-то момент, ни с того ни с сего, сильно ударил отца по руке, серьезно и резко сказав:

– Янис, сходи проверь свои почки.

– Эээ… Что такое, отче? Почему ты вдруг заговорил про это?

– Слышишь, что я тебе говорю? Проблема у тебя не с сердцем, а с почками.

– Не зря говорится: «не лезь в чужой виноградник», каждый должнен заниматься своим делом. Меня ведь обследовали лучшие врачи Греции. Неужели ты, – простой священник, – лучше знаешь, чем врачи?

– Ты не слышишь, что я тебе говорю, балда? Иди, обследуйся, пока не поздно. Твои врачи ошиблись. Одна почка, вижу, совсем плоха. Можно, по крайней мере, успеть спасти другую. Услышь меня, ты едва успеваешь. Кровь у тебя грязная.

Этот эпизод меня сильно впечатлил, так как я впервые слышал, чтобы кто-то ругал моего отца, а тот спокойно принимал замечания. Также впервые я видел Старца, чтобы он говорил так строго.

Моего отца обследовали личные врачи тогдашнего короля Греции, Константина. Они преподавали в университете, нашли у отца проблему с сердцем, и прописали ему лекарства от сердечной недостаточности.

К сожалению, мой отец пренебрег словами Старца, и несколько месяцев спустя, в одной из рабочих поездок в Германии, потерял сознание. После того как местные врачи сделали анализ мочи, выяснилось, что его почки были совершенно испорчены. Его привезли в Грецию в коме, а когда он пришел в себя, то пришел к Старцу, и тот ему сказал: «Янис, теперь тебе будут делать переливание крови, но тебе надо поехать в Америку, чтобы там тебе сделали фистулу⁴³, потому что если тебе сделают это здесь, то будут проблемы». Отец послушался, и поехал в американский госпиталь в Нью-Йорке. Там ему удалили обе почки, и хотели поставить искусственные, но не нашлось подходящих для него. Он вернулся в Грецию, и с тех пор, в течение восемнадцати-девятнадцати лет, до самой смерти, постоянно делал переливание крови. А если бы с самого начала послушал Старца, то спас бы хотя бы одну почку.

Во время этой болезни отец смягчился, осознал ошибки прошлого, и признал благодатные дары Старца. Помню, как во время общей молитвы он просил нас прибавлять к известной молитве такие слова: «… и за молитвы отца нашего Порфирия, Господи, Иисусе Христе, помилуй нас». Так и сам он всегда говорил.

Врачи тогда нас предупредили, что человек с таким повреждениями почек, как у отца, не проживет более трех лет. А мой отец, по молитвам Старца, прожил девятнадцать лет, и умер, в итоге, от другой болезни, от остановки работы печени.

Как мы узнали позже, Старец сказал одной нашей знакомой: «Янис умрет через 6 лет после меня». Действительно, он умер 2 декабря 1991 года, а мой отец 22 апреля 1997 года, в Великий Вторник.

Моя мать Эфи помогала деньгами разным благотворительным организациям. В 1979 г. она побывала в одном доме для глухонемых, где увидела как один из служителей грубо обращался с маленькой девочкой Христиной. Она с возмущением забрала её, и привела к нам домой. Мы стали за ней ухаживать. На другой день пришли её родители, вместе со старшей сестрой Мелпоменой. Моя мать пожалела их, сняла дом для родителей, а двух девочек оставила у нас дома. – Их отец кое-что зарабатывал, а мать приходила к нам по утрам и помогала по дому. Так девочки остались в нашем доме, как члены семьи.

В скором времени, Старец, никогда с ними не встречавшийся прежде, сказал матери:

– Эфи, смотри, – пришло время этим девочкам уходить из твоего дома. Дай им денег и отпусти.

– Я не могу их выгнать. Как же они будут жить?

– Оставь это Богу. Дай им денег и отпусти.

Потом мать ещё раз пришла к Старцу, и он, тяжело вздохнув, повторил:

– Эфи, пожалуйста, сделай как я прошу – отпусти их. Любовь, которую ты оказываешь этой семье – от лукавого. Дай им денег, сколько пожелаешь, и отпусти, пусть идут с Богом.

– Я им как мать. Я должна их вырастить и отдать замуж! Их родители не способны это сделать. Как они будут жить?

– Да послушай же ты, что я тебе говорю! Есть у них родители! И теперь они сами смогут прожить. Дай им денег, и пусть уходят.

К сожалению, моя мать проявила тут слабость, и не оказала послушание, будучи уверенной, что таким образом исполняет добродетель любви. В 1980 г. мать вместе с отцом поехала в Америку, для пересадки почек. Там им пришлось ждать несколько месяцев, в ожидании подходящего органа, чего так в итоге и не случилось. В это время Мелпомена обнаружила своё истинное лицо. Она забрала деньги, предназначенные для аренды дома, также все деньги, которые были в доме, продала драгоценные вещи и завела любовную связь с парнем, у которого была мастерская в подвале. Она бы привела в дом и других парней, если бы не молитвы Старца.

Когда родители вернулись, то не только проявили долготерпение, не стали действовать против неё, но ещё и помогли ей: нашли жениха, дали приданое, и сняли квартиру, чтобы начать новую жизнь.

Но к сожалению, Мелпомена снова оказалась неблагодарной, потому что вскоре вместе с мужем они стали требовать от моей матери подарить им квартиру. А когда она отказалась, то избили одного из моих братьев. Тогда мои родители возмутились, и отправили Христину (младшую сестру Мелпомены) к её родителям. После этого они заявили на нас, что мы не заплатили Мелпомене за все эти прошедшие годы, когда она помогала по дому. Таким образом, к тем мучениям, которые тогда переносил отец по болезни, прибавилось ещё хождение по судам. Мать тогда в отчаянии пришла к Старцу:

– Почему же, Батюшка, ты не предостерег нас от таких бед и мучений?

– Милая моя, сколько раз я тебе говорил их прогнать? Разве ты не слышала? Лукавый не позволил тебе ни послушать меня, ни даже увидеть, что это за люди…

Когда мои родители, бывало, ругались, то мама ходила к Старцу пожаловаться, и послушать совета. Поскольку мать была очень эмоциональным и порывистым человеком, то Старец начинал тихонько напевать ей какую-нибудь народную песенку о любви, и таким образом её успокаивал, так что она уходила утешенной.

Всякий раз, когда в доме происходила какая-нибудь буря, Старец «видел» это, и звонил матери. Он очень аккуратно всегда оказывался рядом в наших затруднениях, и тотчас снова привносил в дом спокойствие. Я помню эти слезы и возгласы облегчения, после каждого звонка Старца. Он обладал рассуждением, и не занимал ничью сторону, чтобы не обострять ситуацию и не потакать чувствам.

Старец очень любил мою мать, и однажды сказал ей: «Приходи как-нибудь, моя догорая Эфи, приходи, – надо вырвать колючки из твоей души… Давай-ка почистим твой сад души, ведь его цветы начали увядать когда ты была ещё совсем маленькой, твой огород тогда уже осушили. Приходи, потому что если не придешь, то состарившись тяжело заболеешь, очень тяжело заболеешь».

К сожалению мама всё время откладывала эту генеральную исповедь, ведь мы зачастую отдаём предпочтение повседневным делам, а душой пренебрегаем. В итоге, это очищение, про которое говорил Старец, так никогда и не было предпринято, и Бог, по своей любви, устроил его по-другому. Много лет спустя случилось то, что и сказал Святой. В возрасте 70 лет у матери случился альцгеймер и деменция тяжелой формы. Теперь она прикована к постели и полностью зависит от помощников.

Однажды Старец в разговоре с матерью сказал следующее: «Сюда ко мне приходят на исповедь, и когда они исповедуют свои грехи, то у них изо рта вылезают змеи и громко падают на пол… Но когда какой-нибудь грех не хотят говорить, и умышленно его утаивают, то вижу как змеи собираются вместе, и снова заползают внутрь».

Эту историю мама мне рассказывала много раз, так это её впечатлило. Думаю, что раз змеи снова возвращаются в человека, то, значит, грехи того человека Богом не прощаются. Исповедь – это священное таинство Церкви, которое очищает душу человека от грехов. Но нужно иметь настоящее глубокое покаяние, сокрушение и переживание, что мы огорчили Христа. Только тогда мы набираемся сил, и чувствуем настоящее облегчение и радость. Бог хочет от нас чистой исповеди, то есть смирения и искренности. Иначе, мы отходим с неким неопределенным чувством вины и печали⁴⁴.

Мама рассказывала нам, что Старец мог переноситься в разные эпохи прошлого и видеть, как в кино, происходящие там события. У нас в доме были разные древние предметы, вроде глиняных кувшинов и т. п., и Старец мог рассказать их историю.

Однажды он с матерью ходил по местам раскопок и, остановившись возле мраморного монумента, сказал: «Эфи, я сейчас вижу человека, который изготовляет эту статую. Ты не представляешь, какой это тяжелый труд, как он устает!». Тогда мать не могла понять этих слов, ей казалось это странным и невероятным.

Поскольку у нас со Старцем сложилась некая особенная дружба, то когда мы приезжали к нему в Милеси, он оказывал нам особое внимание. По благодати он «видел», когда мы подъезжали к монастырю, и всегда посылал одну из своих келейниц нас встретить, она провожала нас прямиком к нему в келью, без очереди. Старец особенно любил мою мать, которая и посещала его чаще всех нас.

В один из приездов, приближаясь к монастырю, она увидела выходившую из монастыря странную женщину, которая громко бредила как сумасшедшая. Мать разволновалась, и когда вошла к Старцу, то спросила об этом. Он рассказал:

Эта женщина издалека, живет в деревне, она повитуха. Пришла сюда со своим сыном и невесткой. Она рассказала кое-что о своей жизни, о проблемах, после чего я её спросил:

– Больше ничего не хочешь сказать?

– Нет, нет.

– Может быть тебя что-то тяготит?

– Нет.

– А там внизу, под маслиной, ты что сделала?

Её это всю передёрнуло, она стала выпрашивать у Бога прощение. Потом всё мне рассказала. Дело было в том, что она сильно ревновала к своей невестке, и не хотела её видеть возле сына. От этой ревности она душила её младенцев при родах! И сделала это аж три раза, говоря потом, что они так и родились мёртвыми. Младенцев она относила за деревню, и там закапывала у маслины. Я дал ей совет, а молодых попросил простить её, и продолжить жить вместе. Ревность может дойти до великих зол, так и эта женщина из ревности думала, что у неё отбирают сына.

Однажды в одном их храмов в Аттике мы с матерью увидели, как священник читал над бесноватым экзорцизмы. Пока он пытался изгнать из него злых духов, человек бился по полу и рычал. Мы так испугались, что всю обратную дорогу не издали ни звука. А когда рассказали об этом Старцу, то он отругал мать:

– Эфи, больше не приводи детей в тот храм.

– Почему, Батюшка? Разве дети не должны знать, какое несчастье приносит миру сатана?

– Да знаешь ли ты, дорогая, что ты наделала? Диавол имеет великую силу в этом мире. Он может нас пленить, повредить душу, и затем мучить. Не надо любопытствовать о диаволе и его делах. Бояться его не нужно, но следует иметь в виду, что он существует, и молиться. Не провоцируйте его, не искушайте… Мы даже не замечаем, как он постоянно расставляет нам ловушки. Как только он найдёт за что зацепиться, так сразу нападает и может захватить нас. Не ходите больше туда, потому что бес выйдет из бесноватого, и пойдет на вас, войдет в детей.

Затем он начал нас крестить и благословлять, каждого из нас в отдельности, нашёптывая при этом разные молитвы.

Однажды к нам пришел один университетский преподаватель богословия, который очень любил Старца. Это было в 1979 г., весной. Он привел с собой коллегу из Америки, тоже преподавателя богословия, который узнал про Старца и хотел с ним познакомиться поближе. У преподавателя-грека было при себе несколько книг своего коллеги на английском языке.

Грек поначалу стал переводить то, что хотел сказать американец, но вскоре Старец его отодвинул в сторону и начал изъясняться сам – весьма необычным образом. Американец говорил по-английски, а Старец отвечал по-гречески, при этом они оба друг друга понимали! Дальше – больше. Старец просил преподавателя-грека открыть такую-то книгу, на такой-то странице, в таком-то месте, и пока тот искал, приводил американцу те ошибки, логические, и особенно богословские, которые тот допустил в тех местах. Потом он сказал: «Прости, что я тебе это говорю, но тебе нужно самому хорошо это понимать, чтобы всё правильно понимали и твои читатели».

Преподаватель делал отметки, и по всем его движениям было заметно, как он был воодушевлен, как был рад всё это услышать из уст Старца. С большой радостью он принял к сведению все замечания Старца, потому что имел настоящее смирение. Но и Старец был рад, что встретил такую добрую душу.

Однажды мы сидели дома, с моей сестрой и со Старцем, как вдруг в дверь постучали, и это был не кто иной, как сестра Шарля де Голя. К нам заходило много разных важных лиц, но мы никак не могли себе представить, что православного монаха пожелает видеть такое высокое официальное лицо из Франции. Шарль де Голь много лет был президентом Французской Республики, одним из наиболее выдающихся политических деятелей Франции⁴⁵.

Мари⁴⁶ выглядела очень величественно: высокая, худая, серые волосы собраны в пучок сзади, длинные одежды, всё сидело на ней очень скромно, но в то же время аристократично. Они вошли вместе с секретаршей и сели в столовой. Старец с улыбкой и мягко выпроводил сначала секретаршу, а потом и мою сестру, которая собиралась переводить беседу. Так они остались наедине.

Моя сестра наблюдала за ними и ей отдалённо было слышно, как Мари де Голь обращалась к Старцу по-французски, а тот отвечал по-гречески. Каждый говорил на своем языке, при этом оба понимали друг друга! Разумеется, что каждый слышал речь собеседника на своем языке – так устроила Благодать Божия, чтобы эти две прежде совершенно незнакомые друг другу души могли поговорить.

Старец сидел на стуле с чётками в руках, его лицо было весёлым и светлым. Она же стояла в склонившись перед ним, с выражением совершенного почтения к нашему православному батюшке. Она стояла с таким смирением и скромностью, что нам стало стыдно за себя, потому что мы, будучи православными, и имея Старца перед собой каждый день, такого почтения ему не оказывали. Она сразу же осознала его святость и была очень тронута. В какой-то момент эта величественная царская особа расплакалась перед Батюшкой! Было очевидно, что его откровения её сильно растрогали. Она ушла от нас очень тихо, так что моя сестра даже не заметила.

Шарль де Голь умер за семь-восемь лет до этого. Ей же было тогда около девяноста лет, и она умерла спустя три года после этой встречи.

Старец искал вместе с моим отцом место для постройки монастыря. Однажды они поехали в Дервенохорьи, в районе Биатии, где мой отец купил много земли. Один большой участок он предоставил Старцу для постройки, но некоторые местные жители этому противились, из-за чего Старец расстраивался.

В одну из тех поездок, когда они ехали по дороге от деревни Стефани в направлении Скурты, Старец попросил отца остановиться, и вышел из машины. Через некоторое время он с большим чувством сказал: «Здесь существовал большой древний город. Вижу, как люди ходят по рынку. Они очень высокие, огромные… это какие-то гиганты⁴⁷! Он поднял руки, и пытался изобразить, какие они большие. Старец описал тот город, рынок, а отец пришел в изумление от этого рассказа.

Все современные исторические исследования подтверждают, что на той равнине люди жили постоянно, с глубокой древности и до сих пор. До сегодняшнего дня сохранилось много могил, древних крепостей, башен, а также остатков их святилищ. Когда-то я читал, что глубоко под землей там нашли древние останки, принадлежащие гигантским людям.

Это место имеет и богатую христианскую историю. Там жили святые прп. Мелетий, прп. Никон «Покайтесь», св. Иоанн Калоктенис, и прп. Климент из Сагматы.

Однажды мои родители поехали по работе в Италию и взяли Старца с собой. Когда корабль пришёл в Бари, то оттуда они поехали на машине по направлению на север, по главной трассе. Старец вдруг попросил отца повернуть обратно и ехать по другой грунтовой дороге на юг. Отец разволновался и спросил:

– Отче, куда это мы едем, в гору? Мне нужно спешить в Болонью, иначе опоздаю на выставку.

– Всё успеем… поворачивай сюда.

– А мы здесь не заблудимся, в этих сельских дорогах? Куда ехать?

– Езжай, езжай, не потеряемся… Теперь сюда.

Старец говорил уверенно, и мы приехали в некий женский католический монастырь, похожий на крепость. Старец вышел из машины, а отец сказал ему:

– Куда ты? Тебя не пустят. Это же католический монастырь, здесь с этим строго.

– Вы ждите здесь, не мешайте.

Когда Старец подходил, то центральные врата открыли, будто его там уже ждали, и как только он вошел, сразу закрыли. Примерно через два с половиной часа, когда мой отец уже в конец извёлся и приготовился стучать в ворота, они широко открылись, на обе половинки, и Старец вышел в окружении семнадцати монахинь, которые восхищенно смотрели на него не отводя глаз. Они несли с собой и разные подарки, своё рукоделие, сыры, напитки, и тому подобные благословения от монастыря.

Игуменья шла рядом со Старцем и говорила на итальянском, а он отвечал ей: «Я пришел специально, чтобы вам это сказать, это вам надо знать, обратите на это внимание… Теперь делайте так, как я вам сказал». Затем они взяли у него благословение, Старец весь радостный сел в машину, и мы уехали. Отец сразу стал спрашивать:

– Откуда ты их знаешь?! Как они тебя пустили? … Разве ты говоришь по-итальянски?! О чём вы там говорили так долго?

Старец сначала молчал, а через некоторое время сказал:

– Янис, ты не представляешь, какие хорошие это монахини! У них очень добрая и открытая душа. Таких добрых душ я давно не видал. Они захотели пойти со мной, но я их остановил. Не пришло ещё время. Дал только совет, касательно их конфессии.

– Ладно, но они ведь католички!

– Этих я когда-нибудь приведу в Православие!

Старец был там впервые, впервые их видел. Благодать Божия привела Старца на помощь тем благонастроенным монахиням, которых, наверное, не удовлетворяла их конфессия и они искали исконной истины. Старец им многое открыл и они сильно возлюбили его. Скорее всего, тот монастырь теперь перешёл в Православие.

Затем отец, по указаниям Старца, быстро выехал на центральную трассу и мы вовремя прибыли в Болонью, так что он успел сделать все свои дела.

Старец говорил матери о будущем каждого из нашей семьи, но она мало что запомнила, так как ей казалось невероятным, что можно что-то об этом знать. Но про моего брата Мелетия она запомнила хорошо. У него были серьезные проблемы со здоровьем, и отец Порфирий про него сказал: «Мелетию станет лучше… А однажды один старец возьмёт и приведёт его за руку на Афон, где он станет монахом. Помучается по жизни, но в конце концов достигнет святости».

Мелетию приходилось очень тяжело в детстве. Он был чрез меру подвижным, и вся строгость нашего отца доставалась ему. Он был очень смуглым, за что в школе над ним все подшучивали. С семнадцати лет он начал ездить на Святую Гору, а отец посылал туда знакомых людей чтобы те привезли его обратно. В конце концов Старец подключился и попросил отца оставить его в покое. Мы так и не узнали, кто именно привёл его первый раз в Удел Богородицы. В 21 год он стал послушником в монастыре Кутлумуш, а через год был пострижен в монахи с именем Фотий. У него было одно из самый непростых послушаний – ухаживать за престарелыми монахами, обмывать их и прочее, и он с этим легко справлялся.

Ещё до того, как он ушёл в монастырь, Старец сказал ему, что он умрет в пятьдесят три года. Но отец Фотий совсем не боялся смерти, и не смутился бы, даже если бы ему сказали, что умрет в тридцать пять. Об этом пророчестве Старца он сам нам поведал в последние годы, когда заболел, и мы ухаживали за ним в доме моей сестры в Афинах. Он не выпускал из рук чётки, молился, а за два дня до смерти позвонил игумену Христодулу в Кутлумуш и сказал:

– Отче, я ухожу…

– Куда?

– Вы знаете куда – пойду найду моего батюшку, отца Порфирия!

Через два дня он попросил нас помочь подняться с кровати, чтобы сделать земной поклон. В этом поклоне, опустив голову на пол, он испустил последний вздох. Это было 15-го июля 2019 года, ему только что исполнилось пятьдесят три года! 15-го июля 1988 г. он принял монашество, а 15-го июля 2019 г. преставился, отметив ровно тридцать один год монашеской жизни. Его похоронили в монастыре – в месте его покаяния. Он умер в праздник Положения честной ризы Пресв. Богородицы.

Когда он умер, я позвонил в похоронную службу, которая недалеко от нас, чтобы они предоставили транспорт для перевозки тела на Афон, для захоронения в монастыре. Помню, как я им сказал:

– Умер мой брат, отец Фотий.

– А, отец Фотий, который со Святой Горы?

– Да. Разве вы его знаете?

– Он заходил к нам и мы познакомились. Он так и сказал: «Я умру в пятьдесят три года, так мне сказал Старец Порфирий!». Моя супруга тогда ещё сказала ему: «Не надо, не говори так, это нехорошо». Но он снова: «Мне уже скоро исполнится пятьдесят три, так что повезёте меня на Святую Гору».

Один монах из монастыря Кутлумуш мне рассказывал: «Однажды я пришел в Панагуду, к старцу Паисию, и пожаловался ему на отца Фотия: он, мол, всё время подкалывает меня на работе, я уже не выдерживаю… Что делать? А Старец отвечал: Бог послал тебе отца Фотия, чтобы ты научился терпению, которого у тебя совсем нет. После этого я сильно полюбил отца Фотия, а тот больше никогда меня не донимал, мы стали лучшими друзьями».

Однажды, когда отец Фотий ещё болел, то впал в кому, и мы привезли его в больницу. Прямо над его кроватью там висела икона святых мучеников Рафаила, Николая и Ирины. Когда он пришел в себя, то сразу сказал: «Здесь в палате, вот там, у моих ног, стоит святой Рафаил». Потом он сказал мне и моей жене: «Сына покрестите с именем Рафаил». Действительно, за несколько месяцев до этого у нас родился сын, и мы хотели назвать его Рафаилом, никому об этом, однако, не сообщая.

У моего отца были приятели, Гомер и Антипа, которые подбивали его вступить в масонство, но он не соглашался, хорошо зная о роли этой тайной организации. Он и их старался свести со Старцем, чтобы помочь выбраться из этих масонских сетей.

Однажды вечером Антипа зашел к нам, и отец с радостью отправил его к отцу Порфирию. Старцу ничего не говорили про Антипу, но в какой-то момент он сказал:

– Эх, хороший ты человек… но вляпался. Там, куда ты вступил – не всё так гладко, как тебе кажется. Сейчас они тебе всё представляют в лучшем виде. Но знай, что скоро они покажут свое истинное лицо, и будут давить на тебя. Когда ты узнаешь об их истинных намерениях, то не вынесешь, «уйдешь», сидя в своем кабинете.

– Отче, мы работаем на благо Родины⁴⁸!

– Лучше тебе поисповедаться и поменять жизнь… Там, где ты сейчас – очень плохое место. Но я «вижу», что ты не выдержишь.

Старец печально покачал головой, но тот человек был только удивлен прямоте Старца. Он ничуть не обиделся, а с почтительной улыбкой наклонился, поцеловал ему руку, и ушел.

Г-н Антипа был директором крупного банка, способным руководителем. Это был хороший человек, и из хорошей семьи, но был наивен, думая что там (в организации) его вот-вот посвятят во все тайны масонства, как они ему и говорили.

Когда он ушел, то мой отец спросил Старца: «что ты подразумевал, сказав – «уйдешь», сидя в своем кабинете?»

– Твой друг скоро узнает правду, которую пока отказывается видеть. Его там попросят сделать вещи, которые делать нельзя… Сейчас он даже представить себе такого не может. И будут сильно на него давить, заставлять. Тогда он и увидит их истинное лицо, поймет насколько запутался, и его сердце не выдержит. Он умрет прямо за своим столом в кабинете, а тебе скажут об этом по телефону».

Действительно, через десять месяцев, нам позвонили днем, и попросили моего отца. Сказали, что утром его друг умер от разрыва сердца, в своем кабинете. А ведь был ещё молодой! Отец сразу поехал туда, взял с собой деревянный крест, подарок Старца, и обняв несчастного друга, заплакал.

Мой отец владел большим участком около Афин. Там когда-то была маслобойня, амбар для зерна и т. д. ещё там был старый тоннель, который, как утверждали историки, вел в древние Элевсины. Там отец хранил разные тяжелые станки, для своей работы. Однажды он пошел туда вместе с Гомером, своим старым другом ещё со студенческих лет. Этот Гомер был масоном, работал на какой-то американской базе, а отец собирался одолжить ему один из станков.

Ещё на том месте был старый колодец, четыре-пять метров глубиной, и Гомер из любопытства наклонился и заглянул туда. Вдруг он услышал оттуда голос, который позвал его, и начал что-то говорить. Он испугался и убежал. Мой отец видел как он убегает, но никакого голоса не слышал. Гомер нам так и не сказал, что там услышал, и во время обратного пути был очень напуган. Он сказал нам, что до самого дома ощущал возле себя чье-то присутствие, будто кто-то с ним разговаривает. Мои родители известили об этом Старца, и он сказал: «Это был бес. Бог да поможет! Господи, Иисусе Христе, помилуй!». Действительно, Бог пожалел его, и с того момента эта невидимая угроза прекратилась, а Гомер начал молиться и ходить в церковь.

Один человек, весьма близкое духовное чадо Старца, рассказал мне следующий случай. Жена одного крупного судовладельца, киприота Луки Хаджиоанну, г-жа Неди, посещала Старца. Это была эмоциональная, приятная и терпеливая женщина.

Однажды она приехала в монастырь вместе с мужем, который ждал её снаружи, пока она разговаривала со Старцем. Поскольку она сильно задержалась, он решил тоже войти. Старец лежал на кровати, а Неди сидела рядом на стуле. Старец указал ему на другой стул и сказал:

– Ты тоже садись.

Он молча сел, и через некоторое время Старец сказал:

– М-да, ты очень богатый, очень богатый… Много у тебя работы.

А спустя немного, повернулся и сказал:

– Эх… всё, что у тебя есть сейчас – все это ты потеряешь. Снова станешь бедным. Но потом найдешь свой путь и станешь ещё более богатым, всех обгонишь⁴⁹!

Г-н Лука, скорее всего, тогда ему не поверил, но через два-три года действительно обнищал. Затем он основал в Каире компанию по производству нефтепродуктов, и через пять-шесть лет сильно поднялся, став торговцем нефти международного уровня. Тогда судовладелец вспомнил пророчество Старца, и посетил его снова.

– Отче, все произошло так, как ты сказал. Я всё сначала потерял, но сейчас у меня всё хорошо. Чем я могу тебе отплатить?

– Отплатить? У меня, – вон там, за дверью, – есть всё, что мне надо.

– Не вижу ничего, что там такое?

– Ряса. Мне её хватает. Она для меня – «всё».

Судовладелец достал чековую книжку, выписал большой счёт и хотел было дать его Старцу. Но тот учтиво отказался:

– Я не прикасаюсь к таким вещам… Если хочешь помочь достроить церковь, то дай женщинам, что сидят снаружи.

– Когда понадобятся ещё деньги на монастырь – звоните мне, я вам пришлю.

Старец не легко и не от всех принимал деньги, – только если они заработаны честно и даются свободно, от всего сердца. Он запросто мог построить самый благоустроенный монастырь за деньги, но не хотел этого. Хотел, чтобы всё делалось своим трудом.

Ещё я слышал от его духовных чад, что в 1995 г., то есть через четыре года после своей смерти, Старец позвонил тому судовладельцу и попросил его об одной услуге по строительству монастыря в Милеси, что и было исполнено.

* * *

Старец говорил, что знает лекарство от рака, и что врачи имеют его перед носом, оно простое и дешёвое, но Бог не хочет чтобы его открыли, и не разрешал это сделать Старцу, так как многие раковые больные через эту болезнь приходят к покаянию и спасают душу.

У него было шесть резных деревянных крестов, которые он вырезал сам, будучи ещё молодым монахом в Кавсокаливии, и он подарил их шести своим самым близким духовным чадам. Один из этих крестов он благословил моим родителям, и сегодня он хранится у меня.

Некоторые приходили к Старцу как к магу или медиуму. Он это предвидел и не принимал таких людей.

Каждый раз, когда я приходил в монастырь, он брал меня за руку, словно прощупывая пульс, а затем слегка давал затрещину. В этот момент он был особенно весел, а я такие затрещины считал за великое благословение, потому что мне хоть немножко перепадало от его Благодати.

Летом 1977 г. Старец заболел, и мы приютили его в нашем доме, до 1979 г. Мы поселили его в моей комнате, – поскольку я была старшей из дочерей, то я и взяла на себя ответственность за его уходом.

Когда Старец от нас ушел, то мама убрала вторую кровать из моей комнаты в кладовку, не зная, что как раз на ней и спал Старец. Потом много народу приходило полежать на кровати Старца, но это была не она, как выяснилось спустя много лет. В итоге, на его кровати никто после него не спал, кроме некоторых детей, – так было угодно Богу.

Старец обычно сидел в столовой и молча молился по четкам. Мы были ещё детьми и играли возле него. Бегали, кричали, а самая младшая сестренка, Мария, бывало, пряталась у него под рясой, а иногда забиралась прямо на него и дергая за бороду, приговаривала: «Батюшка, я тебя люлю (люблю), я тебя люлю!» А он спокойно и нежно отвечал: «И я тебя тоже люлю». Даже в такой шумихе он мог погружаться в молитву.

Он никогда нас не ругал, и никогда не злился. Даже замечаний не делал. Только улыбался, и подолгу тайно молился. Он болел, страдал, но не прекращал молитву. Когда нас ругали родители, и особенно отец, то мы с обиженным лицом прибегали к нему, он даже ничего не говорил, но мы тут же обо всем забывали, и снова бежали играть и веселиться.

Наш холодильник был всегда забит свежими продуктами, так как мои родители много раздавали бедным. Но Старец употреблял только самую простую пищу и в небольших количествах. Помню, как я предлагала ему:

– Хочешь, я принесу рыбы, поешь? Или сыра? Есть ещё то и то…

– Я болею… Положи помидорину в горячую воду, чтобы кожура легко слезла, и принеси мне.

– Зачем, отче? Ведь помидоры свежие!

– Да будет благословенно, но сделай, пожалуйста, как я сказал.

Я тогда не знала, как он мучается. У него было много болезней, особенно проблемы с желудком, а народ приходил, и не было ему весь день покоя.

Обычно он с удовольствием ел немного зеленого салата, лук, что мы собирали во время прогулок. Иногда, – ради трудов матери, ел немного рыбы барабульки, но без головы. Пил обычно травяной горный чай, с медом и сухарями. Никогда не видела, чтобы он ел сладости.

Однажды днем, когда мы накрыли стол, я пошла в его комнату позвать на обед. Он спал, поэтому я его слегка толкнула: «Батюшка, обед готов». Он даже не пошевелился, тогда я толкнула посильней и ещё раз позвала его. Но он пять не шевельнулся. Он лежал на спине, со скрещенными на груди руками, как покойник, а в руке были чётки. Я носом почти прикоснулась к его носу, послушала дыхание, и ужаснулась – он не дышал. Я побежала к маме, с криками: «Мама, мама! Батюшка не дышит, он умер! Наш Батюшка умер!» Маму охватила паника, так как она очень любила его. Она примчалась, стала сильно трясти его и кричать:

– Батюшка, Батюшка!

Мы смотрели на него, полные отчаяния, как вдруг он начал шевелиться. Потихоньку открыл свои голубые глаза, недовольно посмотрел на мать и, как только очнулся, сказал ей:

– Эх ты, благословенная … Зачем ты меня вернула? Зачем спустила меня вниз?

– Батюшка, ты жив? Прости, но мы очень испугались.

– Вы не представляете, как хорошо там, наверху! В другой раз, когда увидите меня таким, то не мешайте. Оставьте в покое, пока я сам не приду в себя.

Старец больше тогда ничего не сказал, он был расстроен, и, кажется, даже плакал. Вероятно, что он путешествовал ТАМ, его душа была восхищена на небо, где он переживал то, что Бог уготовал для праведных душ, какой и была его душа. А его возвращение назад, в земное и тленное тело, в эту прозу жизни, было, как мы видели, болезненным.

Подобное случалось на нашей памяти по крайней мере ещё два раза. Мы его тогда не будили. Один раз он сидел на стуле с чётками в руке, как вдруг «ушёл». Мы запереживали, так как он не дышал. Другой раз то же самое произошло в гостиной: он смотрел на колонну, как вдруг душа его была восхищена на небо. Со стороны он выглядел как мёртвый, но на самом деле «путешествовал». Думается, что таких восхищений души ко Христу, или на Святую Гору, или ещё куда, у него было много.

Старец очень любил византийское пение, и при каждом удобном случае хотел её преподать и нам, особенно когда мы куда-нибудь вместе путешествовали. Обычно он говорил нам спеть воскресные тропари, или праздничные, или Святый Боже, которое очень любил. Поэтому в машине никогда не было болтовни, и мы держимся этой привычки и до сих пор.

Поскольку наш отец был строгим, любил дисциплину, то не разрешал нам смотреть телевизор. Однажды вечером он пришел домой вместе со Старцем, и застал нас всех у телевизора, вышел большой скандал. Он наказал, отругал мать, а потом спросил и мнение Старца, который ответил так:

– Чем кричать на детей, лучше купи им пластинки с классической музыкой. Возьмите Моцарта, Бетховена… Пусть послушают «Девятую симфонию». Хорошая, стройная музыка помогает душе, привносит в неё радость и гармонию, прогоняет уныние.

На следующий день мы уже слушали «Девятую симфонию», после чего я спросила Старца:

– Батюшка, кто был этот Бетховен?

– Это был такой музыкант. Он даже потеряв слух смог написать самую прекрасную музыку в мире, потому что её нашептывал ему на ушко сам Бог! Такое вот величие Божие! А когда музыка содержит в себе ещё и элементы благочестия, то становится ещё прекрасней. Глухой человек написал самую прекрасную музыку в мире! Он так любил музыку, что свой недуг тоже превратил в музыку⁵⁰.

Старец говорил, что хорошая музыка направляет душу к добру, к добродетели.

Старец принимал и помогал всем, ради чего предпринимал невероятные усилия из-за множества своих болезней. Имея столько проблем со здоровьем, он никогда не молился о себе, о том, чтобы Бог избавил его от мучений. Он принимал их как посланное Богом благословение и источник радости. Он повторял слова ап. Павла: «Ныне радуюсь в страданиях моих»⁵¹. Он с радостью переносил все эти мучения.

Часто он сгибался, крепко сжимал живот, вертелся на кровати туда-сюда от сильной боли. Однажды в воскресенье, мы были в Милеси, народ его ждал на улице, а он мучился подобным образом. Мне было его очень жалко, я сильно разволновалась, встала около него на колени и спросила:

– Что у тебя, Батюшка? Болит? Ты плачешь?

– Ах, дорогая моя, многие их тех кто приходит ко мне – грешат. Они грешат, а потом идут к медиумам, к гадалкам, чтобы узнать о своей судьбе. Потом узнают про меня, и сюда приходят, чтобы узнать будущее… Я люблю их, молюсь за них, и прогоняю от них бесов. Они уходят радостные, и не понимают, отчего случилась эта радость. Но бесы в ярости нападают на меня и бьют. Бьют с ненавистью! Поэтому у меня и болит тело. Вот так, и вот так они без жалости бьют меня, колотят, а мне больно… Старец руками показал мне, как злобные бесу бьют его по рукам и по ногам, и по всему телу. Они издевались над ним, так как он рушил их планы, отнимал у них лёгкую добычу прямо из пасти. Я тогда, будучи ребенком, возмутилась, встрепенулась, подпрыгнула и закричала:

– Батюшка, Батюшка мой… Вот сейчас я им покажу, прогоню их всех вон!

– Нет-нет, что ты, милая! Ты только за меня молись, чтобы я выдержал, вытерпел, ведь мне очень больно… Давай, подойди сюда, давай вместе помолимся…

Он положил мне руку на голову, мы немного помолились, затем он благословил меня, и я ушла. Я не слишком глубоко могла тогда понять, что он говорил, но любила его очень сильно. Это был наш родной Батюшка!

Некоторые люди уходили от него радостные, в то же время спрашивая себя: «Почему он со мной не поговорил? Почему не сказал ни слова?». Они не знали, что Старец уже помог им своей молитвой, прогнал демонов, которых они с собой таскали.

Когда я была маленькой, то мама отправляла меня на катехизические курсы, которые проходили около нашего дома. Также я любила гимнастику, и сама ходила в спортзал. Перед уходом из дома я целовала руку у Старца, брала благословение, и бежала либо на курсы, либо в спортзал. По дороге я напевала разные песнопения, которые заучивала на курсах.

Однажды в воскресный день, в 1977 г., вернувшись с курсов, я сразу спросила Старца: «Скажи, Батюшка, – разве апостолы были такие глупые, что видели перед собой самого Христа, который сделал столько чудес, и не понимали таки, что это Сын Божий? Как это они ходили с Ним по воде, но убоялись?». Он посмотрел на меня с беспокойством, но ничего не сказал. Только взял меня за голову и перекрестил. Молчал и молился. Я же, пожалела о сказанном, мне стало стыдно.

В следующее воскресенье, по дороге на курсы со мной случилось нечто странное. Я радостно бежала по дороге и напевала, как вдруг поняла, что не касаюсь земли, почувствовала что лечу, и очень испугалась. Я боялась приземлиться, от волнения меня даже бросило в пот, но очень быстро я оказалась перед храмом, где проходили катехизические курсы. Я ощутила, что время остановилось. Вокруг полная тишина и спокойствие. Я подошла к церкви и вошла внутрь. То же самое повторилось и в следующие два воскресенья. Я попробовала рассказать про это сестрам, в туманных выражениях, но они сомневались, и даже подшутили надо мной, так что больше я к этому разговору не возвращалась. Я подумала: «это наверное со мной случается от усиленного занятия гимнастикой» – такая глупая я была!

Только спустя годы я поняла, что это было сверхъестественное действие, по благословению Старца, которое я брала перед уходом из дома. Я, значит, брала благословение, и по дороге немножко поднималась над землей – при этом меня охватывал великий страх. Какой же страх тогда охватил Апостолов, когда они увидели Христа, ходящим по бурному морю! Также до меня дошло, какого великого святого мы принимали у себя дома, при этом мало что понимая. Потребовались годы, чтобы в наши умы немножко просветились. Зачастую мы с лёгкостью судим и выносим свой приговор, но лишь когда случается нам самим пережить что-либо из тех состояний, – только тогда приходит глубокое понимание.

Несмотря на все свои аскетические подвиги и болезни, Старец был энергичным, подвижным и сильным. Когда мы приезжали в Калисью, а потом в Милеси, то находили его с каким-нибудь инструментом в руке, с засученными рукавами он копал что-нибудь в огороде. Хотя Господь его постоянно просвещал, он смирялся, спрашивал, и поступал по совету других людей, разбирающихся в каком-нибудь деле. Он копал землю, сажал, подрезал ветки, строил… И кто-нибудь, глядя на то, как пожилой уже человек выполняет тяжелую работу, из уважения, или же от стыда тоже подключался к работе. Таким образом дикая местность Пентели и Оропа превращалась в настоящий рай.

Старец наставлял нас: «Молитесь и трудитесь с радостью! Труд очень полезен. Во время работы читайте молитву».

В 1985 г. у моей матери начало что-то болеть в груди, а после обследования в больнице Св. Саввы ей диагностировали рак. В испуге она прибежала к Старцу:

– Батюшка, у меня рак! Врачи настаивают на скорейшей операции и взятии биопсии.

– Не слушай их… – это не рак. Эта опухоль от сгустков молока, которое у тебя осталось после многочисленных (пяти) родов, и потом сама исчезнет. Не давай врачам тебя оперировать, иначе потом будут проблемы.

Мы все-таки боялись и уговаривали мать послушаться врачей, но она доверилась Старцу, и больше этим не занималась. Через четырнадцать лет она по случаю снова сделала рентген груди, который показал, что опухоль совершенно исчезла. Остатки молока впитались в организм, как и предсказал Старец.

Однажды в воскресенье мы со Старцем пошли в маленький красивый храм Всех Святых, построенный в византийском стиле. Он находился в Виноградниках⁵², это подворье монастыря Петраки, построенное ещё в 11 веке, на развалинах древнего храма Афродиты, алтарь которого сохраняется там рядом до сих пор. Старец начал пристально осматривать всю эту местность, и вскоре я увидела на его лице волнение и сильное переживание. Я подошла и спросила:

– Батюшка, что случилось? У тебя все хорошо? Что-нибудь нужно?

– В этом храме произошли очень серьезные события. Здесь пролилось много крови, крови святых людей! Здесь где-то должно быть одно место… где-то внизу есть крипта⁵³…

Я позвала одну женщину, работницу церкви, которая открыла нам два подвала под храмом, куда мы спустились по тонкой крутой лестнице. В одной крипте во времена турецкого ига находилась тайная христианская школа. Однажды ночью турки её обнаружили и зарезали там около сорока детей, вместе с их учителем. Их тела были там же захоронены.

Когда-то в древности этот храм был частью монастыря Святых Исповедников, а во время недавних раскопок там обнаружили много могил монахов, которые во время господства франков⁵⁴ отстаивали православное исповедание веры, и в конце концов пострадали от латинян. Устное предание говорило о том, что латиняне закапывали их живьем, а Старец подтвердил это, «увидев» это сам по своему дару благодати. Многие из этих монахов были погребены во второй крипте.

Старец был глубоко растроган увиденным, и попросил нас на какое-то время оставить его одного в этих криптах помолиться. Выходя, я обернулась и увидела как он встал на колени, и положил голову на цементный пол. Вышел спустя долгое время.

Старец попросил моих родителей покрестить мою младшую сестру, Марию, в этом храме. По некоторым причинам крещение надолго отложилось, и Марию крестили только в два года. Таинство совершал сам Старец. Когда всё закончилось, родители вместе с крёстными вышли на улицу и перед входом в этот маленький храм принимали поздравления. А когда собрались сфотографироваться на память, то обнаружили, что девочка … пропала!

Я стала её искать, и сразу направилась к правым дьяконским вратам, и тихонько отодвинув занавеску, заглянула в алтарь. Ребенок лежал в каменной нише, весело дергая ручками и ножками, а Старец молился стоя на коленях, и опустив голову на пол. Вдруг он воздел руки вверх, произнес молитву, а потом встал, подошел к ребенку, открыл ей рот и дунул внутрь три раза. Затем он поднял ребенка вверх, насколько мог, и сделал им в воздухе знак креста, при этом громко читая молитвы.

Девочка смотрела на него широко раскрытыми глазками и счастливо улыбалась. Время для меня вдруг остановилось. Я не слышала шума снаружи, будто меня перенесли в другой неведомый мир. Я погрузилась тогда в таинственную атмосферу молитвы Старца.

Потом Старец подошел к престолу, поднял девочку высоко на руках, словно передавая её Богу, три раза сделал ею в воздухе крестное знамение, и затем подошел ко мне и отдал её. Я принесла её крестным, и все были удивлены, что ребенок не переставал улыбаться.

Я сначала хотела рассказать о том что видела родителям, но потом подумала: «Батюшка уже старый, и мог заразить её какими-нибудь микробами, вдувая воздух; поэтому не буду им ничего говорить, чтоб они не ругались». Так я ничего и не сказала.

Одна пара, друзья нашей семьи, оба экономисты, занимающие ответственные посты в министерстве, не могли завести детей. Они уже запланировали съездить к какому-то врачу-специалисту заграницей, как однажды вечером, в 1981 г., мои родители отвезли их в Милеси.

Жена вошла в вагончик, и встала на колени у кровати Старца. её желание детей и беспокойство было огромным. Святой одной рукой взял её за пульс, другую положил га голову, и сказал: «Ты очень эмоциональна, слишком эмоциональна… так нельзя. Я тебя уверяю, что будут у тебя дети. Не один, а двое. Только перестань об этом думать, потому что из-за этого ты не даешь своим органам работать как следует. Утроба матери – это очень чувствительный орган, и ему нужен покой, душевный мир, иначе она закрывается. Молитесь с доверием к Богу!»

Когда они уходили, то лица их сияли от радости. Это были хорошие христиане, они сразу послушались Старца, а менее чем через пару лет у них родились два прекрасных сына.

Однажды после занятий по катехизису я спросила Старца:

– Батюшка, а те люди, что родились на Востоке, в Африке… которые не знали Христа, – они что, все пойдут в ад? Мусульмане, католики, и другие… они не увидят рая?

– Христос – наш друг, и Он любит всех. Он любит нас, заботится о нас, и хочет чтобы мы радовались с Ним по жизни. Он не держит в руке ад, чтобы запугать нас. Всё вокруг нас – прекрасно, потому что всё это – дар Божий. Человек всё это портит, когда делает дурные вещи, и питает скверные мысли. Бог, прежде всего, – это Любовь, и хочет всех видеть рядом с собой. В то же время Он справедлив, и в зависимости от наших знаний, от наших умений, от того, что мы поняли и могли сделать, и сделали, или не сделали – по тому и будет судить. Поэтому, раз мы родились православными, и узнали от нашего же окружения о Христе, нам следует быть очень ответственными. Страшен час Суда! Насколько больше Господь дал тебе духовных даров, насколько больше ты узнал в этой жизни, настолько больше с тебя спросится в будущей. Но человек неизбежно согрешает – и делами, и мыслями. Поэтому, необходимо исповедоваться и причащаться, быть в любой момент готовыми передать себя в руки Любви Божией. Непрестанно читать молитву: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя! А Бог знает, что делает…

Старец просил меня навещать его в Милеси, где он жил в строительном вагончике. Когда могла, я приходила к нему. Однажды, в 1980 г., мы приехали с отцом. Он тогда болел почками, и лёг отдохнуть под деревом, а я помогала Старцу сажать деревья. Несмотря на то, что Старец копал сам, я совсем разленилась и даже запричитала, что мы работаем на такой жаре:

– Батюшка, зачем ты пришел в эту пустыню? Здесь засуха. У тебя здесь даже воды нет! Зря только трудимся. Ничего не получится, разве ты не видишь?

– Получится, вода есть ниже.

– А почему, Батюшка, ты ушел из Калисьи, и пришел сюда, в пустыню?

– Здесь будет большой монастырь, очень большой, займет всю эту территорию!

– Да ладно, большой! Здесь даже никто не держит загонов для скота, из-за засухи. И насколько большой, как здание нашей митрополии?

– Ещё больше. Белый такой монастырь! Найдётся и вода, причём очень хорошая. Сюда будут приходить отовсюду, чтобы набрать воды, и ты тоже будешь приходить. Эти деревья вырастут, и ты будешь есть их плоды… тогда и вспомнишь меня.

Он описывал мне (будущий) монастырь, а я думала: «Ах, Батюшка состарился и размечтался. Только послушай – огромный монастырь в пустыне!».

Сегодня, когда я прихожу сюда и вижу эти огромные здания, в точности как описывал их Старец, вижу деревья, полные плодов, вижу людей, набирающих в бутылки прекрасную воду из колонки – я плачу и рыдаю: «Ах, Батюшка, я видела столько чудес от тебя, и всё равно тогда засомневалась! Что я за человек!».

Он был в общении такой простой и непринуждённый, что с ним было легко как с родным человеком. Ты забывал, что этот человек не такой, как другие люди. Забывал, какой это великий святой.

Когда Старец уезжал в Милеси, то сделал нам много подарков. Всем детям он дал по маленькому резному кресту с частичкой Честного Древа, а моим родителям – большой. Ещё он оставил нам последование Соборования, которое везде носил с собой, маленькую деревянную печать для выпечки просфор, которую использовал сам, серебряную ложку для мира и кое-что ещё.

Потом, за несколько дней до окончательного отъезда на Афон, он позвонил нам, но поскольку у него был слабый голос, мои сестры его не узнали и повесили трубку. Когда он позвонил в третий раз, то трубку взяла Мария, и услышала, как он по-детски говорил ей: «я тебя люлю, люлю», – он «видел», что подошла именно она. Как после этого не преклоняться пред ним?! Он попросил позвать всех и поговорил со всей семьей. Он хотел попрощаться навсегда с каждым лично. В конце трогательно сказал нам:

– Благословение Божие на вас! Не забывайте молиться, и за меня грешного тоже молитесь.

– Мы тебя любим, Батюшка! Очень любим! – кричали мы.

– Помните, что я всегда буду рядом. Так что, если меня позовете…

Взгляд Старца был несравненным! Всегда помню эти голубые глаза: прозрачные, чистые как у младенца, смотрящего на тебя невинно и искренне. В них отражалась вся Божественная Благодать, всё величие святого, – достаточно было иметь хоть немного чистоты сердца, чтобы это увидеть.

За всё то время, пока мы жили и росли в его тени, мы много раз его огорчили, разочаровали, не придали значения… Это было несознательно. По легкомыслию, но, главным образом, из эгоизма. Он же, всегда через любовь и молитву старался привести нас ко Христу, – не осуждая, не уставая, и не обижаясь на нас. Вот, что такое святые – нескончаемый источник любви!

Его проживание у нас дома стало по-настоящему великим благословением для всей нашей семьи, что показали последующие годы. Несмотря на то, что мои родители не до конца понимали, насколько это был великий святой, и соответственно не почитали его, как он того заслуживал, Старец их очень любил, и своей молитвой привёл их, – равно как и нас всех, поближе к Богу. Благодарим тебя от всего сердца, Батюшка!

Мои родители знали Святого с 60-х годов, много лет он был их духовником. Когда они ходили к нему, то брали и меня с собой, поисповедаться. Я его любил как будто это был мой дедушка. Помню, как хорошо было рядом с ним. Он гладил меня по голове, тихо и по-доброму разговаривал со мной, улыбался.

Мой отец его очень любил, поэтому посещал часто, и помогал чем только мог. Мы ходили в церковь св. Герасима (в поликлинике), а отец там убирался, особенно тщательно в алтаре. Старец был доволен и всё время благословлял отца.

Там в поликлинике Старец стяжал доверие многих врачей, даже хирурги подходили к церкви и вызывали его, чтобы посоветоваться насчет сложных операций. По благодати Божией, он сразу ставил диагноз, и говорил, как в точности они должны действовать. Иногда он говорил отменить операцию, и они слушались, так как он не ошибался, и все, что он предвидел – сбывалось, в чем они позднее убеждались воочию. Один раз, к примеру, он сказал им не «открывать» больного, но они не послушались, сделали операцию, и человек умер.

В те годы у одного из моих братьев случилась грыжа, и мы пришли в поликлинику. Мать тогда очень нервничала, а Старец сказал ей: «Не волнуйся, все будет хорошо! Я поговорю с врачами, скажу, как надо оперировать, и он полностью поправится». И действительно, так все и было.

После 1970 г. Старец вышел на пенсию и поселился в Калисье, со своей сестрой Хариклеей, племянницей Еленой и г-жой Анной. Там был монастырёк св. Николая, куда мы с родителями приезжали в основном летом, два-три раза в неделю, и оставались ночевать. У Старца там были куры, ягнята, козы, он сажал огород, деревья… Мне очень нравилось приезжать туда, в горы, подальше от нашего бетонного города. У нас не было машины, мы приезжали на мотоцикле, или автобусом. Потом шли до монастыря по одной из двух тропинок в гору, около получаса.

Однажды летом родители приехали, оставили мотоцикл внизу, и по дороге наверх остановились в одном месте отдохнуть и попить воду с источника около тропы. Потом поднялись, поговорили со Старцем, поработали, а поздно вечером собрались уходить, Старец же их провожал.

Тогда отец обнаружил, что у него нет очков. Он забеспокоился, потому что без них не водил мотоцикл, со зрением была проблема. Он ничего не говоря начал рыться по карманам, искать очки, а Старец сказал: «Давай, благословенный, иди с миром, а по дороге зайдите на источник, там ты забыл свои очки».

Спускаясь, моя мать недоумевала: «Христо, не могу понять, как это Батюшка узнал, что мы заходили на источник, и ты забыл там очки?». Отец ничего не отвечал. Он много такого видел у Старца, но говорил по минимуму. Думаю, что это Старец запретил ему рассказывать про него.

В другой раз, когда родители уезжали из Калисьи, то по дороге упали на мотоцикле. Мать ушибла колено. А когда они снова пришли к Старцу, то он встречал их и издалека позвал:

– Ах, ребята, что с вами случилось? Что у тебя, Мария? Ушиблась?

– Отче, хорошо, что…

– Знаю, знаю, ребята… Упали с мотоцикла!

Он посмотрел на колено матери. Своей молитвой он предостерег нас от худшего. Думаю, что это лукавый подстроил так, чтобы они упали, из мести, негодуя, что они получают такую духовную пользу у Старца.

Однажды Старец задумал сделать загон для скота. Он попросил об этом моего отца, Христо, его двоюродного брата, Ставроса, и г-на Фому, который часто работал в Калисье. Там уже было небольшое стойло, но он хотел его расширить, так как собирался прикупить ещё животных. Он позвал их и сказал: «Идите сюда, я вам покажу, где делать загон», и взяв палку, примерно начертил границы большого прямоугольника. Они начали копать и убирать камни, чтобы выровнять поверхность.

Это место было каменистое и сухое. Попался один камень, который они не могли вытащить. С трудом окопали его вокруг, устали, но вытащить не могли – это был кусок скалы. Я сидел рядом и наблюдал. Когда я увидел, что они пришли в отчаяние, то побежал в монастырь, и постучался к Старцу:

– Батюшка, батюшка мой!

– Что такое, сынок? – Так он обычно мне говорил, – сынок.

– Там где они копают, наткнулись на скалу, не могут вытащить.

– Ааа… Ладно, пошли.

Мы подходили, и Старец остановился примерно за тридцать метров от того места, и позвал их:

– Идите сюда! Эх вы… Вот здесь подденете ломом и камень сдвинется. Несите сюда лом!

Они подошли поближе, вспотевшие и растрепанные, и начали смеяться. Видя, как взрослые смеются, начал и я смеяться. Они смеются, и я тоже смеюсь… Но Старец был серьезен, он показал им на камень под ногами и повторил:

– Вот сюда воткните лом. Не стучите. Только вот так вот подвигайте… – вот так.

– Старец, ты здесь собрался делать загон, или там, пониже, где нам показывал?

– Эх, да есть ли у вас вообще вера? Сотворите послушание… Воткните лом здесь, качните, и камень выйдет.

Они ещё больше засмеявшись, с ворчанием вставили лом как сказал Старец, и качнули. Одно простое движение – и зарытый в землю валун, за тридцать метров ниже, покачнулся и вышел наружу! Трое мужиков потеряли дар речи. Какой там смех! Они только тупо смотрели друг на друга, и пытались понять, что произошло. Старец погладил меня по голове и ушел.

– Мне было тогда 10–12 лет, я не очень-то понял, что тогда случилось, но помню, что говорил им: «Вот это да! Батюшка, значит, знает, где надо воткнуть лом, а вы не знаете? А он ведь не рабочий! Ты видел, папа, что это было? … Ну как же вы не знали, а он знал?!».

Мой отец был плотником, а Ставрос и Фома – строителями, и я думал, что им никак нельзя не знать таких вещей. Они мне не отвечали, не говорили ни слова. Подошли к валуну поближе, уставились на него, и пытались понять, как это случилось. Возможно, что это было и от лукавого, – что они не могли долго вытащить камень, выбились из сил, и впали в отчаяние.

* * *

В другой раз родители приехали в Калисью, и Старец сказал отцу: «Давай, Христушка, сделаем кое-что, поработаем». Они вышли из монастыря, и стали копать у входа, чтобы выровнять там место, а мама моя за ними наблюдала.

В какой-то момент отец не мог вытащить один большой камень и Старец сказал ему: «Ну-ка, дай мне попробовать...». Как только он приложил мотыгу к краю камня, тот сразу выскочил наружу, а Старец улыбался. Моя мать навсегда запомнила этот момент.

Старец держал в Калисье небольшого ослика, чтобы перевозить тяжелые грузы. Однажды, когда приехали мои родители, он сказал матери:

– Мария, подойди-ка сюда. Хочу, чтобы ты отвезла меня до Пентели, – я сяду на ослика, а ты поведёшь его за веревку.

– Я не умею обращаться с животными! Лучше пойдём пешком.

– Мария, послушай меня, сделай как я сказал.

Мать ещё немного посопротивлялась, но Старец настоял, и в конце концов они оставили отца в монастыре, а сами ушли. Всю дорогу Старец говорил о разных духовных вещах и чудесах. Время от времени он прибавлял: «Не волнуйся, Мария, всё хорошо. У тебя всё в порядке и я тебя люблю. У тебя большая семья… Все у тебя будет хорошо, Мария!».

Моя мать вышла замуж в пятнадцать лет и родила много детей. Нас было семеро, и чтобы всех вырастить, ей пришлось пережить много трудностей, помучиться, от чего у неё развилось некое нервное состояние, переутомление, и какие-то страхи. В тот день она была особенно обеспокоена, и Старец, видя состояние её души, хотел её успокоить, утихомирить, облегчить душу. Он поговорил с ней по доброму и успокоил.

В какой-то момент мать начала думать: «Как там дома мои дети? Может одно… может другое случилось...». Старец «прочитал» её негативные мысли, и сказал:

– Мария, ты сейчас за мной следи, не думай ни о чём другом. С твоими детьми всё хорошо, не волнуйся. Эх, Мария, ни о чём не думай. Когда ты рядом со мной, то ничего не бойся!

Они сделали большой круг и, примерно через 45 минут, вернулись в монастырь, и мама была уже другим человеком. Она ещё много дней находилась в этом состоянии лёгкости и радости. На той прогулке произошло нечто таинственное. Вообще, Старец говорил, что когда на нас навалится печаль или беспокойство, то надо выйти на природу, подышать свежим воздухом, прогуляться. Это облегчает душу, и приближает к Богу.

Однажды летом родители оставили меня в Калисье и уехали. Была пятница, а в воскресенье они должны были меня забрать. В семь вечера Старец сказал Хариклее: «Приготовь ужин, я скоро приду». Мы накрыли на стол, и поскольку Старец задерживался, Хариклея прилегла отдохнуть, а я пошел поискать его. Я посмотрел в кельях, в церкви, во дворе, покричал, но его нигде не было.

– Тетя Хариклия, стол накрыт, не поесть ли нам уже? – Я звал её тетей, или бабушкой.

– Сначала пусть придет Батюшка.

Она не собиралась его искать, и не беспокоилась. В конце концов мы устали ждать, и в десять часов сели и поели сами. Утром, в восемь часов, я вышел во двор и увидел, как Старец входит в монастырь. Я сразу пристал к нему:

– Батюшка, батюшка, мы тебя ждали весь вечер! Где ты был?

– Эээ, так… Ходил… меня всего час не было.

Потом я услышал голос Хариклии:

– Ну, батюшка, тебя целых двенадцать часов не было. Душа у тебя улетает, ты теряешь чувство времени, а мы тут ждём тебя.

– Да здесь я был, ты меня просто не видела…

Затем он ушел в келью, а я, распираемый любопытством, пристал к его сестре:

– Где же был Батюшка всю ночь? Куда это уходила его душа?

– Он ходит на двор, за храмом есть большой камень, и на нем молится. Всю ночь стоит на коленях и молится.

– И что, столько много часов, и он не устает?

– Душа улетает, и он не понимает, сколько прошло времени.

– Ааа… теперь мне понятно, тетя. Если много молиться Богу, то забываешься.

Я был ребенком, и не мог ещё понимать, что по благодати Божией душа Старца может выходить из тела, и путешествовать там, где Бог пожелает. Хариклия проводила меня и показала за храмом тот камень: «Вот здесь, на нем он молится. Я прихожу, смотрю на него, но не мешаю – так он велел. В тот момент здесь остается только его тело, и я жду, когда вернётся душа».

В том месте, где Старец стоял на камне, было два углубления! Как это получилось – никто не знает. Эти длинные моления говорят о том, какую любовь Старец имел к Богу. Его желание Бога было так сильно, что он мог простоять на коленях на камне и молиться всю ночь, по 12–13 часов, полностью погруженный в Бога. Это один из тех фактов, которые доказывают, что он всегда был в единении с Богом.

(1) Один наш родственник, далекий от Бога, связался ещё и с наркотиками. Мои родители однажды пришли к Старцу и с беспокойством сказали про него:

– Батюшка, такой-то принимает наркотики…

– Не волнуйтесь, он это бросит и будет в порядке.

Действительно, спустя значительное время он прошёл курс лечения, женился, и теперь ходит в Церковь.

(2) Однажды, когда я был в Калисье, Старец сказал сестре:

– Хариклия, готовь угощение, идут «наши сокровища» – так он называл приходивший народ.

– Эээ, батюшка, где ты увидел людей?

Она вышла на улицу, приложила ладонь ко лбу, закрываясь от солнца, посмотрела вдаль и никого не увидела. Она-то смотрела телесными глазами, которые видят недалеко, а Старец духовными очами мог видеть, что творится за горами и за лесами. Действительно, через час пришли люди. То есть, Старец «увидел» их примерно тогда, когда они выезжали из Афин.

Мои родители также ходили к старцу Хрисанфу (1894–1981), духовнику, который жил около ботанического сада в Афинах, и раньше подвизался в скиту Святой Анны на Афоне.

Думаю, что в 1980 г., случилось землетрясение, и мать пошла к о. Хрисанфу, потому что очень испугалась. Шёл дождь. В какой-то момент о. Хрисанф пошёл босиком в туалет, который находился на улице, а когда вернулся, то мать заметила, что его ноги были сухими и чистыми, хотя они сами видели из окна, что он шёл под ливнем.

Ещё, моя мать была очень брезглива, она никогда не ела и не пила после другого человека. Однако, когда кушал о. Хрисанф, то мог протянуть ей еду из своей ложки, и она с неё спокойно ела, совершенно не брезгуя.

Отец Хрисанф как-то сказал про отца Порфирия: «Это святой человек!». А когда родители пришли к Старцу, то он произнёс им те же слова: «Этот отец Хрисанф – святой человек!». Один открывал тайну про другого.

Когда о. Хрисанф умер, то находившиеся тогда возле его кровати, ясно видели светлый нимб над его головой.

Однажды мы поехали к Старцу: я вместе с отцом и ещё одна подруга семьи со своей дочерью, Елизаветой. Старец тогда переехал в Милеси и был уже слеп, и очень болен. Хариклия стала монахиней, с именем Порфирия, она сообщила нам, что он никого не принимает у себя, но потом всё-таки разрешила зайти только мне одному, ненадолго.

Как только я вошёл внутрь, Старец сразу сказал: «Позови-ка и свою подругу, Елизавету, я перекрещу ей горло». Хотя я и не понял, в чём дело, позвал её, и он ей сказал: «Подойди поближе, детка, перекрещу, что у тебя там в горле, оно тебе давит и душит...». Она подошла, а он, несмотря на то, что был совершенно слеп, взял святое копие, лежащее рядом, и перекрестил им её точно в том месте горла.

Потом я спросил её:

– Что у тебя за проблема, ты ничего мне не говорила?

– Серьезная проблема. У меня базедова болезнь, бронхолегочная киста – не могу хорошо вдохнуть и глотать. Иногда задыхаюсь. Пью разные лекарства, йод… А этот старчик, как об этом узнал?

– Батюшка всё знает!

Я встретил её через месяц и она радостно сообщила, что болезнь совершенно исчезла! Она сделала необходимые обследования и ничего не нашли!

Нечто подобное случилось и с моей матерью. У неё воспалилось горло, и болело. Старец только перекрестил ее и горло скоро прошло. Его священная десница – исцеляла одним знамением креста!

* * *

Старец говорил тихо, а ходил маленькими, но быстрыми шагами. Я смотрел на него, и думал: «Когда-нибудь про него точно скажут, что это великий святой, а меня через много лет будут про него расспрашивать».

Всё в нём говорило о присутствии божественной благодати. Рядом с ним ты отдыхал и душой, и телом. Как будто он брал и держал твою душу. С ним ты чувствовал себя счастливо, стоило предаться ему, и он возвышал тебя духовно.

Теперь я прихожу в его келью… и не могу. Ноги подкашиваются, я падаю на колени и плачу. Я чувствую, будто он здесь, на своей кроватке, «слышу» как он зовет меня: «иди сюда, сынок...». Благодарю Бога за это знакомство! Человек подвизался, стал великим святым и тысячи вокруг него спаслись!

В 1986 г. у моего сына 25-летнего Сотириса была серьезная болезнь, грыжа нескольких межпозвоночных дисков. Несколько месяцев он был прикован к кровати и ужасно мучился. Все врачи-ортопеды, которые его обследовали, а также военврачи настаивали на хирургической операции, иначе, – говорили они, – станет паралитиком и будет передвигаться на инвалидной коляске. Мой духовник, о. Афанасий Митилинский посоветовал прежде чем делать операцию, сходить к старцу Порфирию в Милеси.

Однажды утром мы вместе с Анастасием, мужем моей дочери Элевферии, поехали. Там было много народа, но Старца не было – его повезли в какую-то церковь причаститься на Литургии. Вскоре приехала машина и, как только он вышел, сразу среди всей толпы взглянул на меня. Посмотрел и подозвал меня жестом руки. Он тогда почти уже не видел, только одним глазом, и выглядел очень измученным. Я подошел и взял благословение. Он протянул руку, чтобы я помог ему добраться до кельи, на первом этаже. Когда я помог ему лечь на кровать, он сказал:

– Давай, подожди снаружи, а я тебя скоро позову.

Через десять минут я услышал, как он сказал монахине, которая ухаживала за ним и вошла в комнату:

– Скажи этому Димитрию, из Фарсалы, пусть зайдёт.

Когда я услышал это, то удивился, откуда он меня знает и, войдя, снова взял благословение, и сказал:

– Знаете, Старец, …

– Знаю, знаю…

– У моего сына…

– Знаю, тебе говорю! Послушай! Не разрешай делать ему операцию на позвоночнике, так как медицина ещё не настолько в этом продвинулась. Не слушай этих врачей… Если сделаете ему операцию, то покалечите его, а он ещё молодой парень.

– А что же нам делать? Врачи настаивают…

– Терпение и молитва, и потихоньку всё пройдет.

– Я хотел привезти его сюда к тебе, чтобы благословил, но это невозможно. У него очень сильные боли. Он не может встать, не может даже в туалет сходить… Мы очень волнуемся. Поэтому я принёс одну его майку и пояс, чтобы ты перекрестил их.

– Не надо майку, принеси-ка пояс.

Он взял этот белый матерчатый пояс, прочитал какую-то молитву, перекрестил, и вернул мне со словами:

– Пусть наденет на голое тело, хорошо обернет вокруг спины, и лежит на твёрдом один-два месяца, и боль совершенно пройдёт.

Затем, – хотя я ничего не говорил про моего младшего сына Федора, который учился в Англии, – он сказал:

– Пошли денег Федору, потому что у него закончились… В этом году ему придётся трудно. Не ругай его за учебу. В этом году у него не получится сдать, но знай, что он старается там, в Англии, изо всех сил.

Когда я поговорил с Фёдором, то он подтвердил, что у него кончились деньги. И правда, в тот год он не сдал ни одного экзамена, но в конце концов вовремя получил диплом, и теперь он очень успешный предприниматель.

Когда я собрался уходить и брал благословение, то он достал и дал мне свою фотографию, с просьбой никому об этом не рассказывать и не показывать её никому.

Сына я больше не водил ни к каким врачам. Они все только и говорили про операцию. Он надел тот пояс, носил его сорок дней, а потом встал с кровати без малейшей боли. Сотирис – земледелец, работает на земле, таскает мешки с удобрением, и вообще выполняет тяжелую работу. И вот уже тридцать два года после того случая, до сего дня (2018 г.) боль его эта больше не никогда не беспокоила.

У нас по соседству, в Илионе, жил Михалис Манолас, по профессии слесарь. Человек он был необразованный, но имевший великую ревность к божественному. После работы он всё своё время посвящал духовным занятиям: читал Священное Писание, Святых Отцов Церкви, и проповедовал. У него был дар изложения слова Божьего, и мы собирались у него по вечерам, читали молебный канон Богородице, после чего он говорил проповедь.

На эти проповеди приходил и уважаемый г-н Димитрий Панагопулос⁵⁵. Там я встретила и Старца Порфирия, который иногда приходил и аккуратно поправлял Михалиса, когда тот говорил что-нибудь неправильно. Также он часто звонил ему по телефону, сразу после проповеди, делая замечания: «То, что ты там сказал, излагая такого-то Отца, ты не понял как следует. Это не так, а вот так...».

Старец не изучал богословие, но делал такие прекрасные замечания, в точности зная, что именно говорил наш проповедник, хотя никто ему об этом не докладывал.

Жена Михалиса однажды пришла к Старцу что-то обсудить, а он во время разговора прервал её, и сказал: «Елена, будь осторожна с тем, что у тебя выскочило в этом месте, на спине». Она ничего там не чувствовала, и не придала этому значения, но вскоре опухоль в том месте увеличилась, и стала ощутимой, и её успешно прооперировали.

На эти проповеди приходил и г-н Гавриил, с женой. Детей у них не было, и они построили церковь св. Нектария в Амалиаде. Также и у себя во дворе, за домом, они построили маленькую часовенку в честь св. Нектария, куда многие заходили поклониться. Чтобы туда зайти, надо было пройти через жилое помещение дома, и когда хозяева уезжали, они не только не запирали дом, но оставляли его настежь открытым. Одни из соседей забеспокоились, что в дом могут проникнуть воры, и пошли, закрыли дверь. Но потом увидели, как у двери на террасе стал сидеть какой-то батюшка. Спросили об этом отца Порфирия и он сказал: «Это сам Св. Нектарий! Он хочет, чтоб дверь была открыта, чтоб люди свободно заходили помолиться».

Потом Гавриил заболел раком костей, все его жалели, а он, перенося страшные боли, только приговаривал: «Слава Богу! … Слава Богу!». Вся наша группа по катехизису, вместе со Старцем посещали Гавриила дома, так как болезнь весьма продвинулась. Когда один раз мы уходили, мой муж шёл за Старцем и увидел, как он воздел руки высоко вверх, и с большим чувством сказал: «Христе мой! Христе мой, дай мне тоже такой дар! Пошли мне рак, чтобы я пострадал ради Твоей любви!».

Через несколько дней, когда мы всей нашей группой читали в комнате Гавриила молебен Божьей Матери, он испустил дух. Пресвятая пришла и забрала его. Михалис дал нам знак, чтобы мы завершили молебен, а уже после занялись усопшим.

На проповеди г-на Михалиса приходил также г-н Христо. Человек большой веры и ревности к духовным вещам. Он много постился и читал много книг.

Однажды, будучи уже в преклонном возрасте, он сильно заболел, и его родственники хотели пригласить священника, чтобы его причастить, но он отказался. Когда они стали его убеждать, что нужно причаститься, то он открыл им следующую тайну. За несколько месяцев до этого, на ночной молитве, внезапно вся его комната осветилась, и перед ним явился сам Христос, который по-дружески сказал ему: «Старина Христо, ты продвинулся далеко… Теперь тебе нет нужды причащаться от священника, я сам буду приходить и причащать тебя. Но никому об этом не говори!».

С тех пор он верил, что его причащает сам Христос, и что он отправится в рай. Так он и умер, а родственники почитали его за святого. У них было много его фотографий, которым они всё время покланялись.

Однажды Старец позвонил Михалису и с беспокойством сказал: «Михаил, дорогой, передай родственникам старины Христо, чтобы они совершенно прекратили поклоняться ему как святому, так как этим они гневят Господа. Старина Христо впал в прелесть, и попал в ад… Он поверил лукавому и погиб».

Родственники поначалу изумились, но потом приняли это слово, так как доверяли Старцу, и после этого только молились об этой несчастной обманутой душе.

Христо говорил и проповеди, все считали его образцом христианина. И постепенно он поверил похвалам людей, а от своего духовника отдалился. И в итоге впал в гордость, посчитал себя достойным видеть Господа. К сожалению, вселукавый диавол перехитрил его, видоизменился, и сумел в последние месяцы его жизни завести его в прелесть и скинуть в ад.

Мой муж Харалампий был полицейским, с 1956 года старец Порфирий был его духовником. Обычно он ходил к Старцу один, так как я оставалась сидеть дома с семью детьми и со свекровью. Он был родом из деревни Монодри, недалеко от деревни Старца, – деревни «Святой Иоанн». Однажды, в 1977 г., Старец сказал:

– Эх, Харалампий, не сходить ли нам, поклониться св. Харалампию на Эвбее?

– Давайте, Батюшка, я всё устрою.

Итак, он вместе с Михалисом и его группой, примерно 25–30 человек, все вместе поехали в монастырь св. Харалампия. Мой муж заказал в одном автопарке небольшой микроавтобус, но ему дали большой, на пятьдесят мест. По пути Михалис произносил какое-нибудь духовное слово, а мой муж иногда пел.

Недалеко от монастыря, на одном резком повороте водитель остановился и заявил, что тут он никак не сможет проехать. Там с горы протекал и небольшой ручей. Некоторые пожилые женщины начали причитать, что, мол, надо было ехать по другой дороге, другие говорили, что надо было брать машину поменьше… Тогда Старец спросил водителя: «Сделаешь, что я скажу? Тогда проедем». Тот согласился. Старец велел всем выйти и перейти дальше, на другую сторону. Затем некая невидимая сила развернула заднюю часть автобуса, и он смог спокойно проехать! Всё это в изумлении мне рассказывал мой муж, свекровь, и другие знакомые женщины, которые были тому свидетелями. Я тогда не могла с ними поехать, потому что сидела с детьми.

Когда мы приехали в монастырь, Старец увидел там работающих строителей, и подозвал одного их них по имени. Тот подошел, и он сказал ему:

– Помнишь, пятьдесят лет тому назад, ты был маленьким пастушком, и украл у меня одеяла, которые я хранил в лесу на случай ночёвки? Помнишь, как я нашел тебя посреди ночи?

– Вот те на! И как ты, отец, узнал меня спустя столько лет? Ты ведь тогда обнаружил меня тёмной ночью, а теперь вспомнил, через столько лет?

Он пришел в изумление, так как был тогда ребенком, а Старцу было тогда 20–22 года, и он исповедовал до поздней ночи. Потом он любил уходить в лес, молиться и отдыхать. Для этого у него в укромном месте были спрятаны одеяла, но в тот день пастушок их стащил. И хотя была тёмная непроглядная ночь, Старец, водимый Богом, нашёл его глубоко в лесу, толкнул и разбудил. Пастушок был очень удивлен, – как это он смог найти его в такой густой тьме, без фонаря.

Через несколько лет после этой встречи в монастыре св. Харалампия, Старец посетил этого человека в его деревне – он и его жена, хорошо его приняли.

В этом монастыре Старец посетил келью, в которой подвизался первое время после тога, как уехал с Афона.

Затем он попросил моего мужа съездить в Хоневтико, к целебному источнику. Вода там имела целебные свойства, особенно помогала при болезни почек. По пути в дер. Хоневтико, которая находится рядом с г. Кими, мы подъехали к побережью в гористой местности, где был мост со шлагбаумом. Под ним протекала река Маникиатис. Когда наш автобус подъехал к мосту, то все увидели, что мы не сможем по нему проехать: он был слишком узким, автобус выдавался с обеих сторон на 25–30 сантиметров. Святой попросил народ выйти и пройти мост пешком, а сам вместе с водителем спокойно проехал на ту сторону! Много лет мои родственники и знакомые вспоминали этот случай, и не могли объяснить, как автобус мог тогда проехать: «Это было невозможно – либо автобус должен был уменьшиться, либо мост расшириться!». А старец ничего на это не говорил.

Оттуда они поехали дальше, в деревню моего мужа. Старец спросил:

– Харалампий, разреши мне позвонить моей сестре (в деревню «Святой Иоанн»), чтоб она вышла на дорогу и мы поговорили пять минут?

– Конечно, ты ещё спрашиваешь! Говорите, сколько пожелаете!

Так вежлив и рассудителен был Старец! Спустя несколько дней, уже в Калисье, он сказал: «Ах, Харалампий, женщины тогда ворчали и нервничали, пока я разговаривал со своей сестрой, но моё сердце ликовало, ведь я не видел её сорок пять лет!»

В другой раз, мой муж организовал паломническую поездку в монастырь прп. Давида на Эвбее, на престольный праздник, и хотел взять с собой Старца. Примерно за две недели до поездки Старец позвонил Михалису и сказал: «Я не приеду, потому что накануне будет сильный дождь и дорогу размоет, автобус не сможет подняться вверх».

Но они всё-таки отправились, первого ноября. Действительно, был сильный дождь, накануне проехало много машин и дорогу размыло, так что они вынуждены были повернуть назад. На другой день муж ходил к Старцу, и он сказал: «Я вас предупреждал, но ничего страшного. Зато вы заехали к Св. Иоанну Русскому, поклонились, послужили молебен… Прекрасно!». Всё-то знал Старец!

Брат моего крестника, Фанет Т., раньше был моряком, и с ним приключилась странная болезнь. У него страшно болели ступни ног, но обследования не находили никаких причин. Мы рассказали ему про Старца, а он не верил, но в конце концов, от любопытства и в то же время сомневаясь, пришел к нему. Старец только и сказал ему: «Не бегай по врачам, нет у тебя ничего».

Он, однако, не поверил, и поехал в Англию, где ничего у него не нашли. Потом поехал в Болгарию, где тоже – ничего. Потратив много денег и намучившись, он с сестрой снова пришёл к Старцу. И как только вошел, он сказал ему: «Ну-ка, иди сюда, балда! Зачем ты ездишь по заграницам для обследования? Разве я тебе не говорил, что у тебя ничего нет? Подойди, я прочитаю тебе молитву… Знай, что с тобой это случилось, потому что ты совершал демонические вещи».

Бесы нашли повод искушать его, так как он не жил духовно. Моряк опешил, а как только Старец прочитал над ним молитву, демоническая боль сразу исчезла. Видно ему необходимо было набегаться по врачам, чтобы понять, что это было искушение от диавола, и в конце концов поверить словам Старца.

Однажды Старец рассказал нам такую историю:

– Пошел я как-то на склад к Костасу (Келаидису), чтобы заказать стройматериалы. А обратно поехал на такси. Таксист всю дорогу ругал попов, епископов, старался вывести меня из себя, но я ему ничего не отвечал. Я «видел», что вся его семья развалилась: один сын жил у родственников, другой у деда с бабкой, жена в одном месте, он в другом… Когда мы приехали, я заплатил, и сказал ему:

– Послушай меня, сынок! Не занимайся попами и епископами, а лучше займись своей семьей, которую ты всю растерял.

Он опешил и спросил:

– Ты кто такой?

– Собери свою семью и если будет нужда, то приходи сюда ко мне, наверх, найди меня.

После этого я вышел из машины и удалился. А таксист потом пришёл-таки, нашел меня.

В 1978 г. мы крестили нашего сына, таинство совершал сам Старец, в храме св. Димитрия. Перед крещением мы собрались у входа в храм и ждали прихода Старца. Священник храма, о. Василий, хотел, чтобы сначала зашел Старец, а потом уже мы. Через некоторое время он отворил двери и позвал моего мужа, который был певчим: «Харалампий, пойдём внутрь, послужим чин оглашения (– т. е. огласительные молитвы, которые читают в притворе), пока не пришёл батюшка Порфирий. Время-то идет». Отец Василий пошёл в алтарь, но тут же вышел и позвал мужа: «Харалампий, Харалампий, Батюшка уже здесь – сидит на моем стуле!»

Муж с удивлением зашел внутрь, взял благословение, и в полном недоумении спросил:

– Прости, отче, но как ты вошел, если дверь была заперта?

– Эээ.. взял и зашёл.

– Да, но тут было закрыто… Как ты вошел?

– Эээ, … я же прошёл впереди вас, вы просто не заметили.

Как мог человек в рясе пройти посреди нас в алтарь, чтобы его никто не заметил? Это было невозможно, тем более, что нас было около восьмидесяти человек, и что же – никто его не видел? Да и двери были заперты! Старец не хотел нам открыть правду. Совершенно точно, что он переместился чудесным образом из Калисьи прямо в храм!

Когда он спросил, какое имя дадим младенцу, то крёстный ответил – Порфирий! Он был очень тронут, и даже ненадолго остановился по ходу службы. Этот наш сын – теперь игумен монастыря свв. новомучеников Рафаила, Николая и Ирины в Спили, на Крите. Через некоторое время после крещения Старец прислал нам благословение для ребенка – икону святителя Порфирия Газского, которую сам и написал.

Старец посоветовал о. Василию использовать в алтаре свечи из чистого воска, без примесей, хоть бы и маленькие. Для возжигания кадила посоветовал использовать угольный порошок, сделанный из веток винограда, а не тот, что самовозгорается.

После крещения мы позвали Старца к нам в гости, чтобы отметить всем вместе. Мой отец был родом из Мавролифари, из округа Фокиды, и Старец начал описывать ему деревню. Он говорил про церковь Сретения, церковь свт. Николая, и про часовню на горе:

– Там, в часовне пророка Илии немцы поубивали много народа, и многих сбросили в ручей.

– Отче, там в деревне, в одном овраге, многие жители видели зажжённую лампаду, но когда приближались, она удалялась… перемещалась на другую сторону. Я тоже это видел.

– Там под землей есть древняя церковь, но Господь пока не благоволит чтоб её нашли.

После того как Старец описал в подробностях всю деревню, то спросил:

– Ну как, был я в твоей деревне? Не был. Откуда же мне это известно?

– Вот это да… Приезжай летом, посетим эти места.

– Не могу, потому что это слишком высоко, а у меня проблема с сердцем.

Мавролифари – это одно из самых горных поселений в Греции. Высота примерно 1150 м. Её прозвали «деревней мучеников», потому что там лилась кровь с 1943 по 1949 г. В 1943 г. итальянцы сбросили 96 бомб, а в 1944-м деревню сожгли немцы.

Одна моя знакомая пришла к Старцу и он, после некоторой паузы, спросил:

– Сколько у тебя детей?

– Шестеро.

– У тебя же пятеро.

– Старец, я беременна. Разве не видно? У меня уже есть пять детей, а шестой в животе. Итого – шесть.

– Я вижу пятерых…

Она не поняла, что он имел в виду. Только потом, после осмотра у гинеколога, выяснилось, что эмбрион был мертв.

* * *

Другой мой знакомый регулярно приходил к Старцу, и однажды спросил его:

– Старец, я столько раз уже приходил, но ты ни разу не говорил мне о Христе!

– А ты спрашивал? Если не спрашиваешь, то как я тебе скажу? Я никому не говорю о Христе, если человек сам не проявит интереса, не спросит.

Старец не имел в виду некий эгоизм – что, мол, он не хочет изображать из себя учителя, но то, что уважал свободу и произволение другого.

В другой раз он ещё сказал: «Сюда многие приходят, но я не говорю им о Христе. Могу и чудеса для них творить, но не разговариваю. Молюсь лишь, чтобы душа их сама открылась Христу, и чтобы сами они попросили поговорить о Нем».

* * *

Один человек, который часто приходил к Старцу, однажды вернулся домой и разозлился на сына, снял ремень и начал его лупить. Тотчас позвонил Старец и отругал его: «Ну-ка, сейчас-же брось ремень. При чём тут ребёнок? Ты просто пришел нервный и уставший с работы. Иди ложись спать!».

* * *

У моей свекрови на щеке выскочили какие-то страшные тёмные пятна, они были как маленькие пупырышки, и распространялись. Испугавшись, мы прибежали к Старцу, он перекрестил её и сказал: «зимой и летом, когда выходишь на улицу, то немного смазывай лицо кремом, чтобы кожа не сохла. От этого у тебя выскакивают раковые образования». Чудесным образом, на следующий день все эти раковые пятна исчезли!

* * *

Другая моя знакомая как-то раз взяла базилик, которым был украшен Честной Крест (в храме), и заквасила с ним тесто. Она делала так и раньше, вообще не добавляла дрожжи, а тесто поднималось. Но в этот раз, только она приподняла крышку тазика, чтобы посмотреть как идет дело, ужасно испугалась. В середине теста был крест из крови, кровь также была и по краям тазика. Она сказала про это священнику, и тот захотел увидеть это своими глазами. Он тоже испугался, и они вдвоем пошли и выкинули тесто в один старый ручей, недалеко от дома священника.

Когда они нам про это рассказали, то муж передал это Старцу. Тот расстроился, и сказал только: «Что же только теперь, когда уже выкинули, говорите об этом? Если бы сказали до того, то я бы сказал, что надо было сделать...».

Однажды г-жа Зоя, родственница нашего проповедника Михалиса Манола, прибежала к Старцу радостная:

– Старец, врач сказал, что у меня будет ребенок!

– Ах, Зоя, если бы ты знала, как намучаешься с этим ребенком! Что за мучения тебя ожидают!

Он заволновался, встал, приготовил кадильницу, и начал кадить её в области живота. Он проделал это много раз, потому что кадильницу словно кто-то невидимый пытался выхватить у него из рук.

Когда этому ребенку, Дмитрию, исполнилось пятнадцать лет, то его отец, муж Зои, умер, и тот сразу связался с наркотиками. С той поры для матери началась настоящая Голгофа. Дмитрий воровал из дома всё подряд: деньги, ценные предметы и т. п., чтобы только купить дозу. Он часто бил мать, надолго уходил из дома, а она зарабатывала на жизнь уборкой домов. До конца жизни она тяжело работала на него, так как сам он так никогда и не работал. Она прошла через настоящее мученичество, совершенно одна всё несла на себе, до самой кончины. А Дмитрий закончил в психбольнице.

Тогда никто из нас не мог себе представить, что величайшая её радость, единственный и дорогой ребенок, станет причиной её кошмара.

Однажды до нас дошло одно неприятное известие, и мой муж сразу пошел сообщить об этом Старцу.

– Батюшка, мне сказали, что жена священника уже долго ему изменяет, а теперь вовсе ушла из дома.

– Никому не говори про это! Будем только молиться.

Он начал плакать, всхлипывая. Душа его была очень чувствительна к таким вещам, потому что он очень любил Церковь. Он понимал, какое это зло, какой соблазн для тех христиан, которые легко поддаются разным влияниям. Позже, благодаря его горячей молитве, эта попадья вернулась домой.

Одной моей знакомой женщине, Екатерине, когда ей было 24–25 лет, врачи определенно сказали: «У тебя очень серьезная проблема по женской части, ты никогда не сможешь иметь детей». В 1986 г. она пришла к Старцу:

– Отче, я решила усыновить одного ребенка, чтобы в старости было кому за мной ухаживать.

– А ты уверена, что состаришься? Ты никогда не состаришься.

Когда она мне это рассказывала, то недоумевала: «Как это – не состарюсь? Так и буду всегда молодой? Видимо, я не буду стареть...». Она не поняла, что мог предвидеть Старец по благодати.

Екатерина в 2017 году, в возрасте 56 лет, погибла в аварии. Это случилось через тридцать шесть лет после посещения Старца.

Рядом с нами жил столяр, Афанасий, однажды Старец пришел к нему в мастерскую и сказал:

– Хочу, чтобы ты сделал мне диван-кровать, как ты сделал такому-то. Буду на нём спать.

– А почему ты не спишь на кровати? Диван – не для сна. Как ты там устроишься?

– Когда я сплю на кровати, то приходят бесы, и сбрасывают меня…

– … Может тебя чем-нибудь угостить?

– Немного апельсинового варенья, если есть.

Старец не ел сладостей, но, скорее всего, просто не хотел показаться неучтивым. Афанасий изумился, потому что единственная сладость, что у него была тогда – это апельсиновое варенье.

В конце концов он на скорую руку смастерил ему диван-кровать, который был как ящик, и Старец забрал его в Калисью.

* * *

Мой муж был хорошим певчим, поэтому Старец давал ему советы:

– Не пой громко, и также не бери самых высоких нот. Пой тихо, спокойно… и умилительно.

– Меня зовут петь на такой-то приход, обещают много денег. Правильно ли, если я пойду туда?

– Нет, не ходи, потому что в церкви Св. Димитрия народ тебя любит, и духовную пользу от тебя получают.

– Может быть мне ходить на мой приход, в церковь св. Екатерины?

– Не сейчас… Позже туда будешь ходить, когда уже и ходить не сможешь.

Действительно, через много лет у мужа случился инсульт, и я перевезла его сюда, около нашего прихода.

Муж каждый день покупал газеты. Иногда брал по две-три разных, чтобы быть в курсе всех событий. Однажды Старец сказал ему: «Харалампий! Покупай… но только одну газету».

Когда я могла, то сопровождала мужа в Калисью. У Старца был ослик, которого он использовал для перевозки грузов в монастырёк свт. Николая, и, реже, ездил на нём сам. Когда он куда-то отправлялся из монастыря, то спускался на ослике до центральной дороги, а там садился в автобус, ослик же сам возвращался назад. Но самое интересное, что когда Старец возвращался в Калисью, в этот же день, или через несколько дней, то это добрый четвероногий друг сам спускался к дороге и ждал Старца! Когда человек освящается, то животные это понимают, и стараются ему послужить.

Однажды вечером группа Михалиса приехала к Старцу в Калисью. Автобус остался ждать их на центральной дороге, а они стали пешком подниматься в монастырь.

Они поклонились в церкви свт. Николая, поговорили с отцом Порфирием, и собрались уже уходить, как начался дождь. Как рассказывал мне муж, Старец вызвался их проводить, так как скоро темнело, и надо было поспешить. Он благословил их, перекрестил, и они пошли. Хотя вокруг них лил дождь, но их совершенно не намочило, и совершенно сухими они добрались до автобуса и уехали.

Когда я была маленькой, то родители водили меня к нашему духовнику, о. Даниилу Гу́валису, но много раз мы были и у старца Порфирия. Мне тогда очень нравились лётчики, и я говорила Старцу:

– Когда я вырасту, то стану лётчицей! Мне нравятся самолеты.

– Нет, ты станешь детским врачом.

– Хочу стать лётчицей!

– Ну-ка, иди сюда, глупая… Ты можешь хотеть стать лётчицей, но в конце концов станешь детским врачом. Не быть тебе лётчицей!

Действительно, через тринадцать лет я стала педиатром.

* * *

В 18 лет я получила права, и мне нравилось гонять на нашей машине. Когда я приходила к Старцу, то он ругал меня за это, давал затрещины, но я не прекращала, стала ездить даже со скоростью более ста км. в час.

Однажды, когда я пришла к Старцу, он опять меня пожурил, и сказал: «Мария, от 80 до 90 км. в час – за рулем водитель. От 90 до 100 – за рулем Бог, а от 100 и выше – за рулем лукавый! Ты поняла?».

Я испугалась, и прекратила гонять, ведь тот, кто скрывается сзади и подстрекает водителей быстро ехать – это диавол!

* * *

Помню, как Старец сказал моему отцу, Николаю:

– Продай кинотеатр и смени работу. Молодежь от этого только развращается.

– Батюшка, – разволновался отец, – да как же я продам? Что я потом буду делать?

– Продашь…

Вскоре, по молитвам Старца, пришли из администрации района, и попросили продать кинотеатр. Причём заплатили очень хорошо, и таким образом мой отец, с помощью Старца, легко сменил работу.

* * *

Моя мать считала, что у неё проблемы с сердцем, часто ходила к Старцу и говорила:

– Батюшка, у меня болит сердце.

А он ей один раз постучал по голове и сказал:

– Вот из-за этого всё. Ничего у тебя нет с сердцем. Слышишь?! В голове всё!

Действительно, у матери был такой вид ипохондрии, она слишком преувеличивала значение обычных телесных симптомов. Ей нравилось всё время от чего-нибудь лечиться, её всегда преследовал страх чем-нибудь заболеть. Ещё она боялась закрытых помещений.

Итак, когда я училась в третьем классе лицея, то перехотела быть лётчицей, и решила стать детским врачом. Хотя я была лучшей ученицей, закончила лицей с высшим баллом, но на вступительных экзаменах в Медицинскую Школу сделала досадную ошибку в одном из заданий, по невнимательности, и, в итоге, не прошла. Я очень расстроилась, разнервничалась, ведь эта ошибка стоила мне поступления. Я пошла с родителями к отцу Даниилу, и уже все вместе мы пошли к Старцу.

– Батюшка! Как так вышло? Не могу поверить! Бог меня ослепил, и я совершила ту ошибку.

– Мария, прекрати нервничать. У Бога были на то свои основания, и потом ты про это узнаешь.

Тем летом я была в печали. Кто-то из знакомых отца посоветовал отправить меня поступить на медицинский в Болгарии. Это стоило недорого и язык не такой уж трудный. Однако, отец Даниил был против, поэтому мы все пошли к Старцу и спросили насчёт этого варианта. Ответ был совершенно однозначным:

– Поезжай! Поезжай!

– Но Старче, она же маленькая девочка! Я слышал, кто-то вот так поехал, куда-то вляпался и пропал… – сказал о. Даниил.

– Эта не вляпается. На неё только посмотрят – сразу испугаются.

От этой шутки Старца все засмеялись. Разве можно было поверить, что кто-то испугается молоденькую девушку 19-ти лет, маленькую (мой рост – 160 см.) и худенькую. Это было похоже на анекдот. Но когда мы перестали смеяться, я спросила Старца:

– Батюшка, ты серьезно? Меня-то будут бояться?

– Да-да, тебя. Сама увидишь – как только на тебя посмотрят, то будут отходить в сторону.

– Как бы она не связалась с каким-нибудь болгарином… – сказал о. Даниил.

– Нет, её спасет её эгоизм!

Я уехала в Болгарию, и вскоре все меня стали сторониться, хотя я не понимала в чем дело. Более того, однажды ко мне стесняясь подошел один парень из Саудовской Аравии, который тоже там учился, и сказал:

– Я хочу тебя нанять. Мне нужна твоя защита…

– Как это?

– Мне угрожает болгарская мафия, и я хочу чтобы ты была рядом.

Я была в полном недоумении, и думала про себя: «Боже всемогущий! Как это возможно?», но вскоре выяснилось, в чём было дело. С самого начала я подружилась с одной гречанкой, которая занималась боевыми искусствами, и вот, пошел слух, что у меня тоже чёрный пояс по каратэ! К тому же, эта моя подруга, незадолго до нашего знакомства сильно побила одного болгарина, который к ней приставал, так что он даже оказался в больнице. Это событие напугало тогда даже парней, и теперь они думали, что и я могу проделать то же самое, и поэтому держались от меня подальше.

Первый год мы только изучали язык. С первого же дня я столкнулась со следующей проблемой: у меня были только греческие деньги и доллары, тогда как купить там можно было что-либо только за болгарские левы. Банк был очень далеко, и у меня не было чем заплатить за такси. Я жила в студенческом общежитии, и моя соседка предложила мне «лёгкий» выход из положения: «Переспишь с одним болгарином, и он обменяет тебе деньги. Я сама так и сделала. Хочешь познакомлю тебя с его другом? Что ты выбираешь – завести друга, или остаться голодной?».

Три дня я ничего не ела, только пила воду из под крана в туалете. У меня даже случилось воспаление слизистой оболочки кишок. Но я терпела, так как через несколько дней должны были приехать мои родители. Истощенная, я ходила на занятия, но упрямо говорила себе: «Лучше умру… Но не поддамся этому насилию». Много позже я поняла, что в этих словах сбывалось то, что напоследок сказал Старец: «её спасёт эгоизм».

Мои родители задерживались, поэтому я попробовала найти какую-нибудь девушку из Греции, чтобы помогла мне. Но вышло так, что я познакомилась с одной мусульманкой, из Марокко. Она знала английский язык, и мы разговорились. Она сказала: «Наша религия тоже запрещает добрачные связи. Мой брат женился здесь, на болгарке, и он сможет тебе помочь обменять деньги». Так, Амал стала моей лучшей подругой, и поскольку не все студенты ещё приехали, и у неё в комнате было свободное место, то я переселилась к ней. Амал училась на зубного врача, и жила на ничтожную стипендию, которую могло предоставить государство Марокко.

Все эти события были включены в промысел Божий; приведу ещё одно, которое показывает, что Бог заботится о нас даже в мелочах. Незадолго до моего отъезда в Болгарию, к нам приходил о. Даниил и отслужил водосвятный молебен. Он забыл у нас настольный крест, и я позвонила ему:

– Отец Даниил, Вы забыли у нас серебряный крест.

– Это не мой. Мой – у меня в сумке… Знаешь, что я тебе скажу – возьми его, и носи всегда с собой, и когда в Болгарию поедешь, тоже.

– Мы так и не узнали, как тот крест оказался у нас на столе, однако я послушалась, и взяла его с собой в Болгарию. Наверное, его все-таки оставил у нас о. Даниил, по просьбе Старца, но не сказал нам.

В нашей с Амал комнате был огромный шкаф, который стоял между двумя кроватями. Как только я поселилась, то сразу поставила Крест на этот шкаф, повернув его в свою сторону. Вечером Амал стала мне рассказывать о своих страхованиях. Её родители и другие родственники были спиритами, поклонялись духам. Её ещё маленькую приучали вызывать души мертвых, чтобы с ними разговаривать и общаться. Разумеется, что это была магия, а духи, которые приходили, на самом деле были притворившимися бесами. Она сказала:

– В моей стране спириты часто проводят свои собрания. Вызывают духов, и те приходят. Я боюсь, потому что со мной случалось много плохого… я много такого видела. Поэтому постоянно молюсь Аллаху.

– А мы верим во Христа, и ничего не боимся.

– Мне часто являются злобные духи, отвратительные души… угрожают мне! Невидимые руки много раз пытались меня задушить или, иной раз, набрасываются на меня ночью, когда я сплю.

– Не бойся. Вот, смотри – крест. У нас есть Крест Христов, который нас защищает от всякого зла.

В первую ночь она разбудила меня посреди ночи, вся в ужасе. Она увидела страшную старуху с красными глазами, которая сидела у неё на краю кровати, и угрожала ей. Тогда она тотчас схватила двумя руками мой крест, и лукавый сразу исчез. Испугавшись, она попросила меня найти крест и для неё, чтобы носить его с собой. По возвращении в Грецию, я спросила об этом о. Даниила:

– Моя соседка – мусульманка. Можно ли ей дать крест, чтобы он охранял ее?

– Можно, а когда в следующий раз приедешь в Грецию, то привези её с собой – Старец хочет с ней поговорить.

– Ого! Откуда про неё знает о. Порфирий?

– Так он мне сказал.

Второй раз я приехала в Грецию в феврале, вместе с Амал. Мы пришли к Старцу, и я сразу её представила:

– Батюшка, я привела мою соседку!

– Ааа! Привела Надежду!

Я опешила, так как имя Амал с арабского переводится как Надежда. Кроме арабского Амал знала французский и английский. Со Старцем она начала говорить по-французски. Я слушала их, и думала что Старец знает иностранные языки.

Он начал описывать ей Касабланку, откуда Амал была родом, высказал своё восхищение, какой это большой город, с огромной гаванью. Действительно, это самый крупный город в Марокко, около 3 млн. жителей, а порт считается самым большим искусственным портом в мире.

Затем он начал описывать её дом: «Вижу, у вас большой дом… с огородом. На краю участка – небольшой домик для садовника, но сейчас в нем живет твой брат. Вижу твоего отца, с двумя жёнами и со множеством братьев...». Он много чего ещё ей сказал, в том числе про спиритизм.

Я сидела и слушала как Старец рассказывает на французском языке, что там происходит в Касабланке, и дивилась – как это он успел наряду со своим служением священника изучить иностранные языки. Я и представить не могла, что это Святой Дух подсказывал ему каждое слово.

Когда мы ушли, то Амал была потрясена, она вся дрожала и говорила: «Не понимаю, как этот человек может всё знать! То, что он говорил про мою семью, я – держала в тайне, не рассказывала никому… Теперь я хочу узнать о вашей вере, о христианстве! Хочу знать всё о Христе, о Его чудесах!» С того дня она обо всём меня расспрашивала, хотела знать всё. В случае с Амал зерно Божие упало на добрую почву, и начало быстро расти.

Когда мы с Амал приехали на несколько дней в Грецию в следующий раз, то первым делом она попросилась к Старцу, а когда мы вышли от него, снова была потрясена. Вечером, после Повечерия, Амал с чувством сказала мне:

– Мария, мне обязательно нужно креститься!

– Когда же? Ведь завтра мы возвращаемся в Болгарию.

Было восемь часов вечера и мы позвонили о. Даниилу.

– Отец Даниил, Амал настаивает, чтоб её покрестили.

– Возьми один из крестов матери, белый хитон или ночную сорочку, и приезжайте в Малакасу, в церковь св. Параскевы, будем её крестить.

В десять вечера всё было готово, и о. Даниил начал крещение. Во время оглашения три раза произносится формула отречения:

– Отрекаешься ли от сатаны, и от всех дел его, и от всех аггелов его, и от всей гордыни его?

– Отрекаюсь! – отвечала Амал.

Как положено, она три раза повторила отречение от сатаны, и в этот момент все ужаснулись: свора злобных собак вдруг начала рычать за дверью храма. Они рычали, а мы думали, как же теперь вернёмся, посреди ночи, да ещё и посреди злых собак. Тем временем, таинство крещения продолжилось, Амал дали имя Панайоты. А когда по окончании мы осторожно выглянули на улицу… то никаких собак не было. Эти демонические превращения исчезли, так как потеряли свою добычу.

Мы уехали в Болгарию, а в апреле 1988 г. снова собирались приехать в Грецию, незадолго до Пасхи. Но уже наступила Великая Пятница, но Панайоте никак не открывали визу. Я пошла в один местный храм св. Параскевы, и помолилась со слезами. Затем, когда мы снова пришли за визой, то её дали без проблем, но мы опоздали на последний автобус в Грецию, поэтому пришлось взять такси.

Я сидела сзади от водителя, а Панайота спала у меня на коленях. Таксист вез с собой и канистры с бензином. Уже подъезжая к Афинам наш водитель-болгарин заснул за рулем, выехал на встречную полосу, и мы столкнулись с другой машиной лоб в лоб. Стекла воткнулись в мое тело и голову, я сильно повредила правую ногу, водитель тоже сильно ударился, сломал ребра, только Панайота почти не пострадала. Лишь чудом мы остались живы! Это было на рассвете 28 апреля 1989 г. Нас отвезли в травмпункт. У меня на ноге повредились сухожилия, она висела как неживая, и было немного шансов её спасти. Мои родители сразу позвонили Старцу:

– Врачи настаивают на срочной операции!

– Нет, не соглашайтесь на операцию. Подпишите отказ и уходите.

Несмотря на то, что врачи настаивали на своем и приговаривали: «а ты ещё врачом хочешь стать… жалко – только потеряешь ногу», я подписала отказ, мне наложили гипс на уже потемневшую ногу, и мы уехали. В выписке было написано: «разрыв связок, нарушение работы мышц, разрыв нервных каналов. Отказ от хирургической операции. Уходит под свою личную и родителей ответственность».

Панайота, глядя на безнадежное состояние моей ноги, начала терять веру и отчаиваться. Она даже говорила: «Поскольку я стала христианкой, то Аллах за меня наказал тебя!» Отец Порфирий, однако, нимало не беспокоился, и сказал вызвать врача на дом. Но была Пасха, и врача мы не нашли. Он пришел только в Светлый Понедельник, разрезал гипс, и мы с удивлением увидели, что нога здорова, как ни в чём ни бывало! В ту же минуту позвонил о. Даниил:

– Мария, ну как, пришёл врач?

– Я уже хожу, у меня ничего нет!

– Знаю. Старец мне так и сказал – что ты совершенно поправишься.

После этого великого чуда, вера Панайоты сильно укрепилась, она даже переехала в Грецию, когда я уже поступила на медицинский факультет. Бог её благословил, она вышла замуж за одного духовного сына отца Даниила, и родила четырёх детей. А я стала крестницей одного из них.

* * *

После этого случая я поняла, что христианин не должен отчаиваться ни при каких обстоятельствах и препятствиях по жизни. Мы не знаем о планах Божьих, а Он по своей любви тайно действует так, чтобы спасти всякую благонастроенную душу. Господь имеет для каждого человека особенный план его спасения. Такой особенный план, как мы видели, был уготован и для Панайоты. И эти планы Бог открывает только святым угодникам, каковым и был великий и святой Порфирий.

Это было в 1989 г., мне было сорок лет, я был женат и у меня было трое детей. Однажды, вернувшись с работы, я открывал входную дверь, поставил сумки с покупками, а как только снова поднял их, то почувствовал в груди острую боль, меня бросило в пот, я начал терять сознание. Первой моей реакцией была молитва: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя», – и тут же пришёл утешительный помысел: «Это пустяк… Пройдет». Я прилег, и примерно за полчаса боль стихла, но дыхание было немного затруднительным, и оставалось чувство усталости.

Я посетил знакомых врачей и сначала они мне сказали: «Это ерунда… психологический эффект. Ты сам себе создаёшь такие симптомы. Ты больной в собственном воображении!». Однако кардиограмма показала аритмию, спазмы коронарных сосудов. Мне прописали три лекарства для сердца, но симптомы не пропадали, иногда я чувствовал боль в груди.

От одних моих друзей я узнал про дары старца Порфирия и, однажды утром, в 1990 г., позвонил ему в Милеси. Он взял трубку, а я даже не успел закончить первую фразу:

– Старче, благословите, меня зовут Д. К., я хочу…

– Подожди, не говори ничего, я всё знаю…

И он начал рассказывать мне всю мою жизнь, с самого рождения. Странным для меня образом он точно и наглядно всё описывал. Я как будто начал смотреть про себя фильм и все важнейшие события моей жизни становились для меня более ясными. Он говорил и о таких личных вещах, о которых никто не мог знать, кроме меня самого и Бога! Он раскрыл мне мой характер и мои привычки. Открыл мои таланты, которые мне дал Бог, и мои страсти, которые я создал сам… За какой-то час он сказал мне всё, от изумления я потерял дар речи. Потом он спросил:

– Как же ты, с таим характером, довёл себя до такого?

– До чего, такого, отче?

– У тебя, дружок, повреждена парасимпатическая нервная система сердца, пониженный уровень кислорода в крови. Не знаю, по какой причине это произошло, но Бог тебя не оставит. Когда ты почувствуешь что-то неприятное в области затылка, считай, что Бог тебя предупреждает – тебе нужен кислород. Тогда выходи на свежий воздух, иначе это будут твои последние вздохи⁵⁷. Твои знакомые врачи поставили тебе диагноз неправильно. Эти лекарства – Адалат, Тенормин и ещё одно, что лежат у тебя на холодильнике – тебе не подходят, и если ты продолжишь их принимать, то сделаешь себе только хуже, поэтому прекрати сейчас же... Старец «видел», какие лекарства я держал на холодильнике, чтобы не достали дети. Потом он прибавил:

– Поезжай в Англию, найдешь там Тони Антониу, – возьми бумажку и запиши его адрес и телефон. С этого Тони ты начнешь свои приключения.

Когда я записал данные, то он ещё прибавил с чувством:

– Ты, парень, с ума сведёшь врачей!

– Как я могу себе помочь? Это пройдёт вообще?

– Благодаря регулярной исповеди, причащению, молитве и чтению Священного Писания. Нужно вести правильную духовную жизнь.

Мы закончили разговор и я был потрясен всем услышанным из его святых уст. Душа наполнилась радостью. Я находился в состоянии Божественной Благодати, молитвы и проявленной ко мне любви. Старец имел непрестанную молитву и, конечно же, молился обо мне по ходу разговора.

У меня был духовник, я исповедовался, но теперь, после этого разговора со Старцем, я решил взяться за духовную жизнь серьёзно, а не так формально как раньше. Кроме того, последующие три-четыре года я всегда носил с собой небольшой баллончик с кислородом и, как только Господь предупреждал меня через ощущение в затылке, я сразу его использовал. Центры парасимпатической нервной системы находятся в области головы и спинном мозге. Нервные каналы соединяются с сердцем и другими органами. Эта парасимпатическая нервная система отвечает за работу сердца, дыхания, и за артериальное давление.

Ранее я много раз ходил за советом к старцу Паисию, на Афон. Однажды в его келье Панагуда было много народа, все хотели поговорить со старцем. В какой-то момент мы оказались наедине, и он успел мне сказать:

– Сейчас ты в порядке. Но смотри, следи хорошенько за тайным эгоизмом, а не за явным.

– И что это за тайный эгоизм? И как с ним бороться?

Но тут, к сожалению, пришел какой-то монах и прервал наш разговор, старец не успел ответить на мой вопрос, и больше мы уже не виделись.

Но что такое тайный эгоизм, мне потом объяснил один пустынник на Синае: «Оставь себя… Центром твоей жизни должен быть Христос, а ты должен вертеться вокруг Него».

Между тем, я отправил результаты моих обследований г-ну Тони Антониу в Лондон, и ожидал ответа. Прошло много времени, и однажды, в 1992 г., когда я с грустью было подумал: «Эх, Старец Порфирий, хорошо ты говорил, но как я замучился! Где же тот врач, про которого ты говорил? Что мне теперь делать?» – как вдруг, в этот самый момент зазвонил телефон:

– Это Тони Антониу из Лондона. Скажите мне, пожалуйста, на что вы жалуетесь?

– То-то и то-то – быстро затараторил я, чтобы он не платил много денег за разговор.

– Говорите, пожалуйста, медленно, чтобы я хорошо всё понял. Я плачу за разговор, не беспокойтесь об этом.

В итоге, он позвал меня в Лондон, а когда мы встретились, то я первым делом спросил:

– Вы знаете такого, о. Порфирия, из Афин?

– Первый раз слышу.

– Отец Порфирий сказал, что у меня повреждена парасимпатическая нервная система сердца.

– Это очень трудно определить в точности.

Он был греком-киприотом, очень хороший человек, охотно помог мне сделать некоторые обследования. Потом, используя свои связи, устроил приём в больнице у невролога, г-на Капура, который заключил следующее: «Синдром хронического переутомления».

Потом я узнал про некий кардиоцентр в Германии и приезжал туда шесть раз. Я ходил и по другим врачам, потратил много денег, и в конце побывал в Университетской Больнице в Геттингене, где мне поставили новый диагноз: «пневмоническая гипертония в результате тяжёлых работ».

У меня был друг, Христо, терапевт и кардиолог в одной из больниц в Салониках. Как-то раз, после очередной серии обследований, я сказал ему:

– У меня недостаток кислорода (в крови), и хроническое переутомление.

– Не говори глупостей! У людей с недостатком кислорода другие показатели, бледный цвет лица… а ты в полном порядке! Не придумывай себе болезни.

Поскольку я настаивал, он позвал ещё врача, специалиста по легочным заболеваниям, и у меня взяли кровь из вены на анализ. Количество эритроцитов в крови составляло 73%, тогда как нормой считается 96 и выше.

Тогда позвали какого-то механика, который за день до этого проверял работу аппарата, и тот подтвердил, что всё в порядке. После повторного анализа результат оказался тем же. С такими показателями у меня должны были быть бледные губы и серьезные проблемы с сердцем и мозгом.

Мне сделали тест на переутомление, взяли кровь из другой руки, и результат показал 107%! – который просто свел врача с ума: «С медицинской точки зрения такое невозможно! Я порву свой диплом!». Собрались все кардиологи и легочники больницы. После продолжительного обсуждения они не пришли ни к какому заключению, причина моего расстройства была непонятной: «какая-то странная проблема».

Думая про всех этих врачей, которые до сих пор меня обследовали, про разные поставленные диагнозы, про их бессилие установить причину моей болезни и методы лечения, я вспомнил слова Старца: «Ты, парень, с ума сведёшь врачей!».

Мое состояние ухудшалось и осложнялось из-за тахикардии, переутомления и сильных головных болей. Я побывал в Медицинском Центре по лёгочной гипертонии, в Афинах, но и там обследование ничего не дало. Здесь мне даже выдали справку, что мой случай не встречался ранее в Греции. В Министерстве Здравоохранения, в 1995 г., мне дали направление на обследование в Америке.

В Америке я пришел в Национальный Институт Здравоохранения в Мэриленде. Это крупнейший медицинский исследовательский центр в мире, где было сделано множество научных открытий.

Иностранцу там было довольно трудно добиться приёма. Каждый случай рассматривала специальная комиссия из одиннадцати учёных врачей, причём в расчёт принимались только редкие болезни. Тогда оставалось одно свободное место, а в эти же дни заявление на рассмотрение подал также родственник вице-президента США. Но 17-го декабря 1995-го года, в день свт. Дионисия, комиссия выбрала мой случай! Там работали и врачи греки, которые узнали про меня, и с удивлением расспрашивали:

– Ты кто такой? Кто тебя сюда продвинул?

– Бог! Нет у меня никаких знакомых.

А через две недели президент США Бил Клинтон подписал распоряжение о дальнейшем запрете бесплатного обследования для иностранцев, кроме тех, кто уже лежал там раньше. Я ощущал руку помощи Старца буквально на каждом шагу.

После множества обследований лучшими учеными Института, вышло снова неопределенное заключение: «синдром чувствительного сердца». Они попросили меня ещё раз приехать через год, и дали некое лекарство от депрессии. Недостаток кислорода, со всеми вытекающими последствиями – слабость, затрудненное дыхание, боль в груди, головокружение, головная боль, переутомление, тахикардия – в некоторой степени являются причинами депрессии.

Поскольку с самого начала это лекарство вызывало побочные эффекты – смятение чувств, беспокойные картины воображения, волнение, страх и т. п. – я сразу прекратил его приём. В 1996 году я приехал к ним снова и сообщил о неудавшемся курсе их лечения. С недоумением они спросили:

– И каков же диагноз греческих врачей?

– 99% из них пришли к выводу, что я этакий больной в собственном воображении, а один сказал, что у меня повреждена парасимпатическая нервная система сердца, и пониженный уровень кислорода в крови.

– Это только мы можем определить точно, имея самые современные аппараты диагностики, но такое обследование весьма опасно. Поэтому, прежде чем мы приступим, вам нужно подписать документ, что вы об этом предупреждены.

– Я перекрестился и подписал бумагу. Через четырнадцать часов изнурительных процедур, то есть уже на следующий день, пришёл один ученый врач, индус, и спросил: «Прошу тебя, скажи мне имя того греческого врача, кто диагностировал тебе повреждение парасимпатической нервной системы сердца? Как он мог это сделать, если такое обследование можно сделать только здесь, в Америке? Как имя этого врача? Кто это такой?».

Этот был врач индуистом, крупный ученый, специализировавшийся на нервной системе сердца. Он всю жизнь посвятил изучению этой области. Что я ему мог сказать, что мне сказал об этом в телефонном разговоре один неграмотный православный батюшка, который меня никогда в глаза не видел, который не окончил даже начальной школы? Что бы он мне на это ответил? Он бы с ума сошел или бы порвал свой диплом, или бы прописал мне таблетки для умалишённых. После стольких обследований в Греции, в Европе и Америке, стольких поездок туда-сюда, многолетних и выматывающих, врачи диагностировали мне то же самое, что Старец сказал за несколько минут по телефону!

Об этом узнали и греческие ученые, доктора Исследовательского Центра в Афинах, они тоже приходили ко мне, и с огромным любопытством выспрашивали:

– Кто же был этот великий наш врач?

– Это был блаженный отец Порфирий!

Тогда они все перекрестились и воскликнули: «Наша вера – единственно истинная!».

* * *

Сегодня я в полном порядке. Бог смиловался надо мной и теперь со здоровьем нет проблем. Я уже много лет не посещал врачей и всегда держу в уме советы святых старцев Порфирия и Паисия. Стараюсь вести правильную духовную жизнь и остерегаться тайного эгоизма. Стараюсь трудиться, подвизаться и пересиливать себя на духовном поприще.

Благой Господь ничего не попускает нам сверх сил и без причины. Бывает, что Он попускает нам понести тяжёлый крест, чтобы смирить себя, прийти к раскаянию своих грехов, и осознать, что мы принадлежим только Ему. Страсти нас погружают в сон, а Его любовь хочет разбудить нас и спасти.

В 1979 г. я окончил духовное училище Ризарио (в Афинах). Тогда у меня был духовник, о. Афанасий Сфунгандакис, который говорил: «Теперь поступай в Университет, станешь звездой богословия!». Я бы и хотел оказать послушание, но внутри себя думал: «Боже мой! … я видел много знаков, указывающих на Твоё существование, но не переживаю это по-настоящему, как же я продолжу учиться богословию… За послушание, я поступлю в Университет, но на другую специальность. Я уже потратил на богословие два года жизни, хватит».

Приближалась Пасха, и когда я пел Великий Прокимен Триоди – «Не отврати лица Твоего от раба Твоего, ибо я скорблю; скоро услышь меня; приблизься к душе моей, избавь её» – то на меня вдруг нахлынули слезы. Не те, обычные слезы, но слезы какого-то другого измерения. Мне приходили на ум мои грехи, и я плакал, это был душераздирающий плач, одновременно я чувствовал, как исчезают мои страсти, эгоизм, тщеславие, душевные расстройства. Это был мой плач Адама, мои грехи таяли как айсберг, и одновременно я ощущал как обновляюсь. Прошлое, настоящее и будущее – всё слилось во едино. Я переживал состояние Вечности и ощущал Бога рядом с собой, от чего весь окружающий мир становился прекрасен – природа, солнце, небо, луна, птицы… Я оказался в раю!

Конечно, дней через десять всё вернулось на свои места. Опять вернулась логика, страсти, мелочные мысли, повседневные суетные помыслы… – всё вернулось обратно. Но воспоминание об этом сильном переживании изменило мою жизнь. Мне также было два внушения от Бога. И одно из них – то, что воля Божия быть мне богословом.

Я рассказал духовнику об этом случае, но он никак не отреагировал. Меня всё-таки терзали некоторые вопросы, в связи с этим опытом, я и решил найти какого-нибудь благодатного Старца, от которого бы лично услышал ясный ответ, какой путь избрать по жизни.

Бог мне тогда помог, и я встретил одно духовное чадо отца Порфирия, г-на С., который рассказал мне про себя следующий случай.

«Я часто ходил к о. Порфирию и, однажды, когда моя жена была беременна, он сказал мне:

– Пусть она сходит к другому врачу. Тот, к которому она ходит, может быть хороший христианин, но как врач – нет. Ты понял?

Шло время, и каждый раз когда я приходил, он повторял мне то же самое, пока однажды не отругал меня:

– Ты не слушаешь что я тебе говорю, поэтому будешь потом биться головой о стену!

После этого мы пошли к другому гинекологу, который сразу после осмотра сказал, что плод мёртв, умер три дня назад.

Старец Порфирий имеет благодатные дары. Если бы мы его послушали и вовремя сменили врача, то он бы заметил проблему и спас нашего ребёнка. Так что, иди, познакомься с ним».

Я подумал, что этот Старец сможет мне помочь. И хотя тогда у меня начинались экзамены, я нашёл время съездить в Милеси. Он тогда беседовал с народом возле своего вагончика. Я подошёл, и, как только поцеловал ему руку, он сказал: «Хороший ты человек, хороший… но есть у тебя один недостаток – печалишься! Приходи как-нибудь, поговорим побольше».

Вскоре я пришёл и рассказал о том моём переживании, на что он ничего не ответил, будто и не слышал. Затем я высказал своё затруднение:

– Отче, я закончил Ризарио… Не знаю, что делать. Думаю жениться, стать священником…

– Поступай в Университет, станешь богословом.

– Но я закончил духовное училище. Я не могу… Мне надо в Политехнический, на физика, или химика…

– Я тебе сказал – поступай в Университет, станешь богословом.

Я всё продолжал настаивать на своём, а он повторял то же самое. Я даже подумал: «Сегодня Старец, видимо, не в себе. Как это я стану богословом? Он что, думает, что там все двери для меня открыты?».

Я ушёл, а когда пришёл снова, он сказал: «Эх ты, разве тебе не нравится мысль стать богословом, учить слову Божию? Вот, вижу тебя сейчас с детьми… Как прекрасно! Как прекрасно!».

Я ушёл озадаченный, а когда пришёл опять, то он отругал меня: «Больше не приходи сюда. Ты спрашиваешь и спрашиваешь одно и то же, а я столько раз тебе сказал – поступай в Университет, станешь богословом».

Хотя я закончил училище Ризарио, хорошо сдал выпускные экзамены, поступить было очень трудно, но я всё-таки поступил на богословский факультет.

В 1986 году я его закончил. В то время мы беседовали со Старцем только по телефону. Только в 1989 году, то есть через десять лет после первой встречи, я приехал к нему снова. По ходу разговора он застал меня врасплох – мы о чём-то говорили, как вдруг он неожиданно спросил: «Помнишь, как ты учился в Ризарио, и с тобой случилось то сильное переживание? Тогда, ты разве не просил Христа то-то, и то-то? Почему же теперь от этого отказываешься? Уходи».

Я ужаснулся, ведь он открыл мне то, что я просил в молитвах десять лет назад, что было только между мной и Богом, о чём я никому не говорил. Кто же, если не сам Бог, открыл ему это?

Немного после моего знакомства со Старцем, мой духовник сказал мне:

– То, что ты мог взять от меня, ты взял. Теперь я тебя посылаю к отцу Порфирию, он будет твоим духовником.

Когда я передал это Старцу, то он скромно опустил голову и сказал:

– Отец Афанасий – святой человек. Он имеет власть над бесами. Скажи ему, что останешься при нем, и будешь оказывать ему совершенное послушание!

Но духовник сказал на это, чтобы я передал Старцу, что это он посылает меня к нему. Тогда Старец уступил, сказав: «Ладно, посмотрим, будешь ли ты послушен».

Иеромонах Афанасий был родом их Сфакии (Крит). Он был проповедником⁵⁸. Когда он говорил о Христе, то, бывало, склонял голову и плакал. Я даже не могу представить, какую любовь, какой священный эрос он имел ко Христу. Он делал великое дело, но Бог не хотел являть его миру, не хотел прославлять его в этой жизни.

С тех пор о. Порфирий стал моим духовником. Я ходил к нему часто, и много раз он ставил меня помогать в строительных работах. А вечером я приходил в его келью, и он проверял меня насчёт моих занятий, повергая меня в изумление своими вопросами. О таких вещах не спрашивали даже институтские профессора, они не копали так глубоко богословские вопросы. А тут, простой священник без диплома, обладал поистине премудрым ве́дением.

Помню, однажды я поднимался на третий этаж по внешней деревянной лестнице. Было лето, очень жарко, я шел еле-еле, и вдруг услышал Старца: «Что ты плетёшься! Давай быстрей!». Он не любил ленивых, вялых, медлительных людей.

В то время я и молился, и работал, и читал… – понимая, что по молитвам Старца расту духовно.

Одно время я увлёкся книгами по психологии, читал К. Юнга, Э. Шпрангера и др. Особенно на меня произвела впечатление книга Карен Хорни «Конфликты нашего внутреннего мира». Я всё время её читал и открывал для себя удивительные вещи, замечая на практике, как работают все эти механизмы души. Но в какой-то момент я почувствовал, что запутался. Вместо ожидаемого прояснения загадки души, я всё более путался.

Когда я пришел к Старцу, то прежде чем я рассказал о моем увлечении психологией, он сказал: «Знаешь, чем ты сейчас занимаешься? Представь, что ты находишься в тёмной комнате, и ищешь разные вещи, одно, другое… Так не делается. Надо сделать отверстие, чтобы проник свет, и тогда мы увидим всё что находится внутри».

Старец подразумевал, что надо обратиться ко Христу, который и есть истинный Свет, который просветит и вразумит обо всём. Он говорил с рассуждением, но я его тогда не понял, а когда пришёл в следующий раз, то он снова застал меня врасплох:

– Ты у нас углубился в психологию… Так?

– Да, Старче.

– Да ты разве не понимаешь, что истинная психология – это богословие!

После этого я оставил книги по психологии и стал заниматься только богословием, и успокоился. Только Бог, который и создал душу, знает как она работает, а истинную радость душа обретает тогда, когда приближается к своему Создателю.

В 1984 г., на третьем курсе обучения, я познакомился с приличной девушкой, она скромно одевалась, носила длинные юбки, косу. Она была весёлой, и это веселье передавалось всей компании. На уроках я стал отвлекаться, плохо соображать простые вещи, так что даже подумывал всё бросить.

Но прежде чем принять такое решение, решил спросить Старца. Когда я к нему приехал, он беседовал с народом на улице возле своей кельи. Как только я приблизился, то с удивлением услышал как он обратился к людям:

– Что вы меня спрашиваете, неграмотного старика. Вот, – его спросите, он богослов, всё знает.

– Как это? Что я скажу, отче?

– Возьми вот этот стул, и садись сюда. Спрашивайте его!

Я и Старец сидели на деревянных стульях, а народ расположился перед нами на траве. Я был в полном ступоре, так как пришёл сообщить, что хочу бросить богословие, а тут он меня поставил не просто проповедовать слово Божие, но отвечать на вопросы. И хотя ни я не хотел говорить, ни народ что-то меня спрашивать, Старец настоял на своём, и решительно ещё раз сказал:

– Ну-же, говорю вам, спрашивайте его!

Они начали с каких-то общих вопросов, потом, по ходу дела, всё более конкретных, и во мне начало происходить нечто странное. Мой ум стал чище, открылось разумение, дух просветился. Без всяких затруднений ко мне приходила информация, и я отвечал на каждый вопрос спокойно и наилучшим образом. По молитвам Старца со мной впервые случился этот радостный феномен. Мы начали утром, а закончили с заходом солнца. Старец спокойно просидел около меня семь часов, слушал и изредка что-то добавлял.

В конце народ встал, все взяли благословение у Старца и ушли. Последним подходил я, но он велел мне остаться. Он повёл меня за домик, где посадил клубнику: «Поешь, поешь клубники!». А когда мы ели, вдруг повернулся ко мне и сказал: «Видишь, сынок, ты справился! А сам пришёл ко мне сказать, что хочешь всё оставить».

Меня бросило в дрожь. Он, оказывается, всё знал, и мне стало стыдно, я понял, что надо продолжать учебу. С того дня в уме у меня просветлело, я стал хорошо и с удовольствием учиться.

В следующий раз я рассказал ему про ту скромную девушку, и что хочу с ней поближе познакомиться. Я был потрясен, когда, по молитвам Старца, вскоре узнал, что у неё много любовников. Когда я пришел в следующий раз, то он ещё сказал:

– Мало того, дело ещё хуже – она задумала самоубийство, так как всё видит в черном свете.

– Отче, благословите, я помогу ей, приведу её к Богу?

– Ты, сынок, приведешь её к Богу, или она тебя приведёт к диаволу?

В конце концов, по молитвам, советам и под руководством Старца, мне удалось поговорить с ней, мягко и с рассуждением. В итоге, девушка избежала самоубийства, и вышла замуж за одного из своих любовников.

В 1988 г. у меня был один очень тяжёлый период. Были разные сильные искушения, продолжительная брань с лукавым. Меня так сильно обуревали помыслы, что я ходил как пьяный. Я не понимал, что со мной происходит, и как только пришёл к Старцу, он спросил:

– У тебя сейчас много искушений, так?

– Да, Старче, так.

– Что значит: «Се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу»⁵⁹?

– Сатана выпросил у Бога право сеять нас как пшеницу.

– Вот, сынок, он это и делает сейчас с тобой! Слушай, что я тебе расскажу. Когда я был на Святой Горе, то знал там одного аскета, который имел великую пламенную любовь к Богу. Трудился на своём послушании и был весь как огонь. Однажды он увидел бесноватого человека и пожалел его, сказав бесу:

– Выйди из этого человека!

– И куда же я пойду? – ответил демон изнутри.

– Иди в меня!

Так сказал подвижник, и бес уселся на него сверху. Прошло пять, десять, двадцать дней, и однажды бес не выдержал:

– Не могу больше! Ты меня извёл, ухожу.

– Уходи. Мне всё равно – что ты пришел, что ушёл.

Видишь, что случилось с подвижником? Почему так? Потому что у него был божественный эрос – пламенная любовь ко Христу!

На меня произвели сильное впечатление эти слова Старца. Когда в сердце у христианина горит священное пламя любви ко Христу, то ему ничего не страшно, и диавол к нему не приближается. По молитвам Старца, в тот день меня посетила великая радость, я буквально летел от него. Все помыслы и прочее как испарились.

В другой раз, я тоже пришёл, обуреваемый разными злыми помыслами. Они мучили меня, я не мог их отогнать, не мог успокоиться. Старец сказал:

– Хороший ты человек, но не умеешь подвизаться… Представь, что наш дом окружили враги, хотят его отобрать. Знаешь, что ты делаешь? Ты сидишь у двери, и по одному отбиваешься от тех кто входит. Сначала ударишь одного, потом следующего, и так выбиваешься из сил и падаешь. Так не годится… Послушай, как надо. Мы вызываем друзей, враг их снаружи замечает, и не входит внутрь!

– Каких друзей?

– Христа, Богородицу, святых…

Однажды профессор богословия из Университета, отец Николай И. пришёл к Старцу вместе с женой и новорождённой дочуркой. Старец подул три раза в её лицо и сказал матушке: «Теперь, смотри, держись!». Они, конечно, не поняли, что это значило.

Примерно через два месяца я был в монастыре, Старец вызвал меня в келью и сказал: «Манолис, идите вместе с Александром выкопайте небольшую могилу (он показал, какую примерно), потому что скоро придет о. Николай с женой и родственниками, хоронить ребенка. Скажи, что я ушёл в лес, так как у меня болит сердце. Скажи ещё, что я её покрестил, и назвал Анной».

Старец пошёл на гору, потому что сильно переживал, и боялся за своё сердце. Вскоре все пришли, и я им сообщил что следовало. Удивительно было то, что они ничего не говорили Старцу, и он их «видел» заранее. А также он знал, что девочка умрёт, и покрестил её тогда, так сказать, «воздушным путем». Было недели две после Пасхи, и родители спели над могилой маленькой Анны «Христос воскресе!».

Как-то раз я пришел к нему, уже после получения диплома. Я сидел напротив него неподвижно, как статуя, и вглядываясь, пытался понять, что это за человек. Я же был богословом и старался помыслить про него соответственно.

«Это исключительный человек… авторитет, духовный лидер, это современный святой!» – размышлял я. Он прочитал мои мысли и сказал:

– Да, сынок, я прямо как ты!

Но я не обратил внимания и мысленно продолжал его описывать и удивляться... Тогда он сменил тактику и с некоторым нетерпением позвал свою племянницу:

– Елена! Ну-ка принеси поесть! Есть хочу! Принеси черешни, йогурт… Я проголодался!

Мое восхищение сразу пропало, как и та картинка, которую я держал про него в уме. Много позже я понял, что он сделал это тогда специально, чтобы прикинуться чревоугодником, и избежать похвал.

* * *

Сам он никогда не верил, что духовно выше других. Однажды, вся территория перед его домиком заполнилась машинами и людьми. Он смотрел на них, и с недоумением спросил меня: «Хотел бы я знать, Манолис, весь этот народ, что приходит сюда – чего они ждут от меня?». Я промолчал на эту его простоту и смирение.

* * *

Однажды сказал: «Помолитесь, чтобы и я стал хорошим!». То есть он просил, чтобы и ему стать таким хорошим, какими он всех видел очами своей доброй души. Поэтому, он и любил всех от сердца.

* * *

В другой раз он тоже сказал:

– Манолис, помолись обо мне.

... Мне это показалось ненормальным, я даже засмеялся.

– Не смейся! Я тебе серьезно говорю – молись за меня!

* * *

Один раз пришёл какой-то врач, и спросил:

– Это правда, Старче, что ты святой, имеешь дар прозорливости? Так народ говорит.

– То, что они называют меня святым – в этом им надо исповедаться! Эээ… Иногда Бог меня просвещает и я что-то говорю…

Однажды он спросил меня:

– Эй, Манолис, с каких пор начинается воспитание человека?

– С тех пор, как пойдёт в школу.

– Нет, – с самого зачатия плода. Если мама прогневается, то плод темнеет, и это имеет последствия на всю жизнь.

В другой раз спросил:

– Манолис, что значит «шелест помыслов не скроется»⁶⁰?

– Что ни один даже шелест помыслов не скроется от Бога.

– Эээ… от Бога ничего вообще не скроется… Но и молитва матери о ребёнке, такой должна быть, как шелест листьев на дереве.

Однажды я был у Старца в келье, и пришёл посол одного соседнего государства. Я хотел было выйти, но он удержал меня, и велел посидеть в сторонке. А его спросил:

– Ты зачем ругаешься с женой? Разве ты не знаешь, что не сегодня завтра… твои дети побегут к психиатру?

– …

– А эта твоя теща, только прибавляет тебе беспокойства… Ты делаешь химиотерапию, так?

– Да, отче.

– Иногда у них получается, но в большинстве случаев это только разрушает организм. Если имеешь веру… Я знаю людей, которые имеют веру, и болезнь дальше не идет. Приходи как-нибудь, помолимся вместе.

– Приду, отче.

– Вот я, – у меня столько болезней, но я не прошу Бога забрать их… Стыжусь. Поэтому я говорю так: «Боже, помоги мне познать Тебя! Помоги полюбить… Помоги прийти к Тебе!». Давай, как-нибудь помолимся вместе.

Этот встревоженный посол пришел ещё раз, они вместе помолились, и милосердный Господь сотворил чудо – рак отступил! Какая была радость!

Однажды, в 1984 г., я был в его простой и бедной келейке, и во время разговора он вдруг сказал:

– Пойди, скажи женщине, которая ждёт снаружи, чтобы вошла.

Я вышел на улицу, посмотрел, но никакой женщины не заметил. Зашел обратно:

– Какой женщине?

– Той самой, эх ты, – протестантке. Она уже подходит.

Я снова вышел, увидел женщину и сказал ей: «Заходите внутрь, Старец Вас ждёт», но она меня не понимала. Она совсем не знала греческого языка! Однако вошла внутрь, и я слышал, как они говорили долгое время.

* * *

К Старцу приходил и архимандрит Илия Аундис, ныне митрополит Берита (Бейрут). Со мной он говорил только на английском, и я понял так, что он не знает греческого. Однажды он разговаривал со Старцем в келье несколько часов, и вечером, как только он вышел, я спросил его:

– На каком языке вы говорили со Старцем?

– На английском.

– Но он говорит только на греческом!

– Чтобы поговорить с этим человеком, не обязательно знать греческий!

Однажды я поехал на Крит, в дер. Марула, в р-не Ситии, где были наши огороды. Там я попал в одну опасную ситуацию, и тотчас мне позвонил Старец.

Он начал описывать мне эту местность, огороды, дом… указал на место где есть вода. Затем начал «прокручивать» назад, к истории этого места, и описывал все в подробностях. Например, указал на место в поле, где когда-то было совершено убийство, и рассказал о деталях.

Таким образом он отвлек мое внимание, и я избежал опасности. Разумеется, что Святой все видел прямо из Афин, и поспешил мне на помощь.

* * *

Однажды я помогал на стройке, и в монастырь приехал блаженнейший Архиеп. Афинский Серафим (Тикас). Они встретились со Старцем за воротами монастыря. Я видел, как они обрадовались друг другу и со слезами на глазах начали обниматься. Между ними было великое взаимное уважение и любовь. Старец давал ему советы и всячески помогал в его борьбе с врагами Православия.

* * *

Старец любил пить арбузный сок и говорил, что он помогает при раке простаты, хорош для сердца, для работы пищеварения и для иммунитета.

А ещё говорил, что морковь и лук – очень полезны для организма, особенно, для работы пищеварения.

* * *

Всякий, кто знал Старца, думал что у него какое-то особенное личное общение с ним, и уходил от него преображенный. Каким-то необъяснимым, таинственным образом, он мог взять и как бы держать в руке твоё сердце. У него было такое рассуждение и мудрость, что он мог любую душу особенным образом привести ко Христу. Ты мог его чувствовать то отцом, то матерью, то братом… а иногда на тебя находил страх и ужас от осознания величия его святости. В моей жизни это был величайший подарок.

Он был в Афинах, но его сердце билось на Святой Горе. Он чрезвычайно любил Христа. Любил только Его, ничего другого он не хотел. Он искал и желал только Христа, а Христос протягивал ему руку. Большинство христиан ищут чего-то ещё кроме Христа, а только Его хотят немногие.

Когда я был молодым врачом и работал в Главной Больнице Афин, в качестве ассистента врача-терапевта, то передо мной встала дилемма: либо остаться в столице, где было больше возможностей, либо же вернуться на родину, в Ханью, где мое будущее было более понятно.

Для того чтобы поступить по воле Божьей, мне хотелось узнать мнение духовно просвещённых Старцев, и я сходил к отцу Епифанию Феодоропулосу. Он ответил так: «Поезжай в Ханью, там найдешь всё что тебе нужно».

Также я посетил отца Софрония Сахарова в Эссексе (Англия), в монастыре Св. Предтечи, и после обсуждения этой темы, он тоже посоветовал мне вернуться на Крит.

Ещё я отправил письмо старцу Паисию, на Святую Гору. В ответ он написал большое письмо (7 февраля 1976 года), в котором советовал вернуться в Ханью, при этом также спрашивая: «Если ты собираешься потом стать преподавателем (медицины), то сможешь ли это осуществить в Ханье? Если же хочешь руководить больницей, то Ханья – наилучший вариант». В то время у меня в мыслях не было стать преподавателем медицины, однако св. Паисий в этом письме три раза об этом прозорливо упомянул.

В те годы моим духовником был Старец Порфирий, и почти каждое воскресенье я приезжал к нему в монастырек св. Николая, в Калисье, где он и служил.

Часто старец Порфирий открывал мне во время исповеди разные личные вещи, тайные помыслы, чтобы дать верный совет и направить. Он это делал не для того, чтобы показать себя – напротив, свои дары он всегда старался скрыть. Только из любви, чтобы мне помочь, он раскрывал мне мои личные проблемы, и я освобождался. Я следовал его советам, и всегда находил выход из положения. Разумеется, что и в этом случае, о. Порфирий твердо советовал мне переехать в Ханью.

Итак, в 1976 г., в воскресный летний день я собрался ехать в Ханью, куда меня назначили – после определенного конкурса – возглавить 1-е терапевтическое отделение Главной Больницы. Мне следовало окончательно переехать на свой родной остров. Утром я приехал в Калисью на службу, чтобы также взять благословение и проститься со Старцем. После службы я подошел к нему, и с грустью сказал:

– Благословите! Я уезжаю вечером в Ханью.

– Да, поезжай в Ханью.

Я больше не хотел его задерживать с этим вопросом, и начал удаляться. Пройдя несколько шагов, я услышал, как он что-то нашептывает, обернулся, и увидел, что Старец воздел руки к небу и молился. Он был в исступлении и весь сиял! Вдруг он громко, и каким-то неземным голосом сказал: «Ты будешь великим! Заслужишь великое имя!».

Я опешил, и подумал, что он это говорит, чтобы меня поддержать, так как я был немного огорчен. В глубине души я хотел остаться в Афинах, не хотел уезжать.

Вечером я уехал в Ханью, и вскоре приступил к работе, возглавив 1-е терапевтическое отделение Больницы. Позже я начал думать о написании диссертации, чтобы защитить докторскую в Афинском Университете. Для этого я приехал посоветоваться с о. Порфирием, который тогда уже жил в Малакасе.

– Я думаю написать диссертацию, чтобы повысить мою ученую степень. Есть благословение? Или тут кроется какой-то эгоизм?

Старец немного помолчал, помолился, и сказал:

– Благословляю! Так ты повысишь свой статус, и также моральный дух всех своих больных.

Его молитвами, я успешно защитил диссертацию, и единогласно был утвержден – на должность доцента кафедры общей терапии в Афинском Университете.

Кроме того, в Ханье я познакомился с доброй христианкой, Марией, которая стала моей женой – после того, как мы вместе посетили Старца, и он нас благословил.

Действительно, моя работа в Ханье, с помощью Божией и по молитвам святых Старцев, была нежданно плодотворной и благословенной. Следование их советам принесло мне огромную пользу.

Через восемь лет я получил звание профессора. Мои научные труды признаны во всем мире, и составляют более восьмиста научных статей, опубликованных в разных специальных журналах на всех пяти континентах.

Кроме того, мне присвоили звание почетного профессора Национального Афинского Университета им. Каподистрии, Университета Фракии им. Демокрита, и, дважды, – Международного Медицинского Центра в Кембридже (Англия).

Я всегда помню те его слова, сказанные за храмом свт. Николая, и его ослепительный вид. Эти пророческие слова исполнились вполне, за более чем сорокалетний период работы.

Феномен святого отца Порфирия и, тем более, знакомство с ним – это что-то исключительное. Рядом с ним ты остро чувствуешь присутствие Божие. Он, как впрочем и все Святые, – небесный человек и земной ангел.

Да пребудет его молитва с нами!

Я родился на о. Тинос, а мой дед был архитектором, он создавал проект здания Константинопольской Патриархии, некоторых кафедральных соборов, а в 1915 г. участвовал в восстановлении храмов на Святой Горе. Так что мои отношения с церковью были формальными.

Когда я женился, а поскольку мои родители к тому времени умерли, то родителей жены я воспринял как родных. Анастасий и Клеоника Пагони – были очень благочестивы, и имели тесное общение со старцем Порфирием. Я видел как они часто ездили в монастырь в Милеси и думал, что они там куда-то вляпались, что их используют. Они, конечно, рассказывали мне про разные сверхъестественные события со Старцем, но я думал, что за этим кроется какой-то обман.

Однажды летом, в 1985 г., я решил, никому об этом не сообщая, сам посмотреть на этого отца Порфирия, чтобы составить о нём достоверное мнение лично и, если что, обезопасить моих родных. Днём, в 15:30, я приехал в Милеси, позвонил в колокольчик и, когда вышла какая-то монахиня, сказал:

– Хочу видеть о. Порфирия.

– Сейчас нельзя, он устал и лег отдохнуть. Если хотите, подождите до 17 часов, может быть он вас примет.

Я пошел в машину, включил кондиционер, и стал ждать. Через пять минут пришла та же монахиня, постучала в окно и спросила:

– Вы г-н Марк? Поднимайтесь наверх, Старец вас ждёт.

Я был очень удивлен, потому что никому не говорил о моей поездке, ни родственникам, ни друзьям, ни одному знакомому человеку… Как только я вошел в келью, он сразу радостно воскликнул:

– Садись, мой властелин… я ждал тебя!

– Эй, батюшка, ты что, хочешь с ума меня свести?

– Это как? – И начал смеяться…

– Не надо мне таких заходов! Оставь эти штучки! Я не для этого пришел… Пришел только чтобы познакомиться.

Мы начали разговаривать, но всё больше говорил я, а он только мычал: «хмм...» и всё время улыбался. Но вскоре меня посетила некая радость, радость неизреченная! Я почувствовал в нём родного человека, как будто бы давно были друзьями. Я его очень полюбил, и в конце спросил:

– Когда мне прийти в следующий раз, Батюшка мой?

– Ты приходи в другое время, не в то, когда обычно народ приходит. Приходи в час ночи, чтобы никто нам не мешал. Прежде позвони, и приходи, поговорим.

Действительно, я звонил, и четыре-пять раз приходил в час ночи. Но и в другие разы, когда я преждевременно не звонил и приходил, он уже меня ждал. Мы обсуждали разные темы, и духовные, и по работе. Он и вправду был сердцеведом, замечательнейшим образом касался струн твоего сердца. Тогда я занимался судостроительством, и он давал мне безошибочные советы по моей работе. Он всегда был особенным образом дружелюбен и сердечен. Я ощущал его как отца, а он направлял меня во всех трудных ситуациях. Иногда он был строг, но потом я убеждался, что он оказывался абсолютно прав в том, что говорил. Он обладал очень подвижным и острым умом. В целом, он был невероятно одарен во всех областях, и ни в чем, что говорил, не допускал ошибок. Как-то раз, мы говорили о моей жизни, и он дал такой совет:

– Если хочешь на все сто быть уверенным, что правильно идешь по жизни, то одно только нужно!

– Что же это?

– «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя» – говори это постоянно, и будешь в порядке.

Я стал читать внутри эту односложную молитву, сколько мог, и вскоре он попросил меня следующее:

– Хочу, чтобы ты каждый вечер, с 10 до 12, молился этой молитвой, где бы ты ни был, и что бы ни делал.

– Почему в это время, отче?

– Я говорю многим моим духовным чадам молиться в эти часы, ведь когда молятся много людей одновременно, такая совместная молитва имеет великую силу, и бывает услышана очень хорошо.

Многим людям, просящим о помощи, он говорил: «Молитесь вы, помолюсь и я, и Бог поможет!» Хотя проблемы разрешались благодаря его молитве, таким образом он научал и нас молиться, одновременно избегая славы, потому что скрывал силу своей молитвы.

Летом 1987 г. я ездил по работе в Нью-Йорк, где посетил Музей Искусств в митрополии Манхэтена. Там я купил икону Рождества Христова, вырезанную на слоновой кости. Это была копия из собрания Флавия Ираклия, одного из самых известных византийских царей. По возвращении в Грецию, я на следующий же день пришел к Старцу:

– Отче, я привез вам подарок из Америки!

Он был уже совершенно слеп. Протянул руку, потрогал, погладил немного слоновую кость, и сказал:

– Эх, Марк, Ай-ай-ай… Ты что, Папу мне тут привез?

– Нет, конечно, какого ещё папу? Как тебе в голову пришел этот понтифик? Вот, пожалуйста, мне выдали и сертификат. Ну-ка, прочитаем – вот пишут то-то и то-то… Это копия из собрания Ираклия в Константинополе!

– Эй, зачем ты мне это читаешь? Это от Папы. Какой там ещё сертификат…

– Я не могу сейчас ничего на это ответить с уверенностью, но займусь этим, исследую, а потом приду ещё раз.

– Я ушел озадаченным, но довольно быстро узнал правду, и лишний раз убедился в его удивительных божественных способностях. А когда пришел снова, то спросил его:

– Что ты со мной делаешь, отче мой? Что это за штуки ты вытворяешь? Я изучил это дело как следует, и выяснилось, что действительно, – это дар Льва Второго, Папы Римского – Ираклию. Но как это… Это получается, что ты вообще всё знаешь?

– Эээ… Эээ… – говорил он, и смеялся, смеялся.

После первого нашего ребенка, Елены Варвары, прошли годы, мы хотели второго ребёнка, но ничего не получалось. Однажды моя жена спросила Старца:

– Я хочу ещё ребенка… Почему не получается?

– Оставь это… Есть у тебя ребенок, что ещё надо?

Она, однако, не унималась, и мы начали делать обследования, которые показали, что у меня слабое семя, поэтому врачи хотели прописать мне гормоны. Но Старец был решительно против, и хорошо, что мы его послушали – вскоре у меня обнаружилась злокачественная опухоль, и если бы я принимал гормоны, то быстро бы умер.

Опухоль в яичке появилась в 1988 г., и после первых же анализов, один крупный известный врач (он был личным врачом премьер-министра) сказал мне: «У тебя очень агрессивный рак, самая опасная форма. И он у тебя давно. К сожалению, он, скорее всего, распространился по всему телу». Эти слова меня как громом поразили, земля зашаталась под ногами. Я сразу сходил и к другим врачам, с тем же результатом. «Самая опасная форма рака...». В отчаянии я позвонил Старцу. После моего краткого рассказа, он спросил:

– К какому врачу ты ходил в последний раз?

– К Зисису.

– Ааа… Зисис – хороший парень! Вот это – врач! Что тебе скажет Зисис, то и делай.

Быстро сделали операцию, удалили яичко, и через 2–3 дня я вернулся домой и позвонил Старцу.

– Отче, мне удалили опухоль, и отправили на биопсию.

– Откуда тебе делали операцию – сверху или снизу?

– Сверху… А потом обследовали вплоть до легких, чтобы выяснить, насколько далеко пошло заражение.

– Хорошо, хорошо!

Через несколько дней, г-н Зисис, врач, пришел к нам домой сделать перевязку, – и как только я пересказал ему странный вопрос Старца, он под сильным впечатлением сказал:

– Этот Старец нас с ума сведёт! Это всего лишь вторая операция в Греции, которая произведена сверху, что дает нам возможность удалить весь очаг поражения. Это гораздо лучше, чем практиковалось до сих пор, когда в таких операциях удалялось только яичко. Но он-то, откуда все это знает?

Мы с большим волнением выжидали десять дней, пока не придут результаты анализов биопсии, а Старец в это время позвонил моей жене, Марьяне:

– Ждите! Послушай меня… Не беспокой врача. Он тоже за вас очень переживает и нервничает.

Марьяна, однако, не выдержала, ослушалась и позвонила г-ну Зисису раньше времени. Он очень разозлился, так как у нас были близкие дружеские отношения, он нас любил, и тоже очень переживал за результат. Потом Старец отругал Марьяну за это непослушание.

В конце концов, через десять дней, г-н Зисис пришёл к нам весь радостный, так как биопсия показала, вопреки первому анализу, что у меня самая легкая форма рака, да ещё на начальной стадии! Старец своими молитвами изменил все показатели! Г-н Зисис был так потрясен, что вскоре сам приехал в Милеси, чтобы лично познакомиться с таким благодатным Старцем.

Через некоторое время мы с женой были у Старца, и я спросил:

– Зисис посоветовал мне пройти курс ультразвукового излучения в Швеции.

– Да-да, поезжайте в Швецию. Посмотрите, какие великолепные виды по дороге! Увидите много снега, будет и холодно… – Но как хорошо прогуляетесь!

Одновременно он нас всё время крестил, а поскольку моя жена плакала от наплыва разных чувств, он поругал её:

– Не плачь! Не надо плакать! Всё прошло хорошо. Смейся, будь весёлой!

Это было начало октября 1988 г., в Швеции выпало 70 см. снега, температура воздуха упала до 22 градусов ниже нуля. Это был исключительный случай для такого времени года, об этом писали все газеты и говорили в новостях. Мы же, удивлялись, что Старец всё это предвидел.

Я сделал в общей сложности 25 лучевых терапий, и доктора говорили, что от этого у меня будут разные осложнения – тошнота, головокружение, слабость, потеря аппетита и т. п. Я, однако, после каждой терапии уходил словно на крыльях, я чувствовал в себе столько силы, что мы с женой целый день гуляли посреди сугробов снега. Мы осмотрели все достопримечательности Стокгольма, этого красивейшего города Северной Европы. Посетили величественные дворцы, площади с большой историей, прекрасные парки, музеи. Это был самый прекрасный отпуск в нашей жизни, мы совсем забыли, что приехали ради моего лечения! Так, по молитвам Старца, я совершенно поправился.

Как-то на моем судостроительном заводе мы изготовили лодку для одного Афонского монастыря, и мой брат, Дмитрий, отогнал её в порт Уранополя. Там его встретил монах того монастыря, который сразу сильно нагрузил лодку разными мешками с продуктами. Брат предупредил его, что задняя часть лодки оказалась слишком перегружена, но тот настоял на своем, и они отправились.

По ходу плавания вода начала заливать воздухозаборник мотора лодки, и всего за 50 метров от монастыря она потонула! Монах не умел плавать, и его спас мой брат. В тот же день он позвонил мне и рассказал о случившемся. Я огорчился, потому что лодка была хорошая, семь метров длиной, двигатель БМВ, 200 лошадиных сил. Вечером того же дня я позвонил Старцу:

– Батюшка мой! Я тут отправил новую лодку в один монастырь на Афон и в первом же плавании она потонула. Не успела даже доплыть до монастыря…

– И правильно сделала!

– То есть как это – правильно? Новая лодка!

– Правильно сделала. Богородица не хотела её. Зачем она им? Кататься туда-сюда?

– Завтра мы её достанем…

– Лодка останется там, где сейчас.

– Да что ты говоришь? Там нет даже 50 м. от берега. Завтра я пришлю своих знакомых водолазов из Салоник и они её враз вытащат. Ничего сложного.

– Ааа… не знаешь ты, в чём дело. Там очень сильное течение, оно унесло лодку на 300 м. в море, а там она погрузилась на 600 м. в глубину.

– Ну, не знаю что ты говоришь. Завтра приедет команда водолазов, у них будет батискаф «сонар», достанут откуда бы то ни было.

– Ладно, ладно… Напрасный только труд. Она останется там, где есть.

В тот же день я сообщил о разговоре со Старцем брату, и когда он потом перезвонил, то сказал:

– Марк, этот твой Батюшка нас с ума сведёт! Мы нашли лодку в точности там, где он сказал – её отнесло на 300 м. в длину и на 600 в глубину. Что теперь делать?

– Я знаком с одним офицером из высших чинов военного флота, он нам поможет.

Приехала команда подводников, специализирующаяся на подводных катастрофах, сделали что смогли, но не получилось. Все наши попытки в итоге оказались тщетными. Бедная лодка, в первом же плавании затонула и осталась навсегда на дне моря, как и предсказал Старец.

Когда я брал с собой дочку, он говорил ей: «Елена, подойди-ка сюда, почитай мне эти молитвы. Не спеши, читай медленно и четко. Осознай смысл каждого слова». В другой раз говорил: «Давай-ка, подойдем к большой иконе Богородицы, споем вместе».

Елена, будучи ребенком, была очень нетерпеливой и беспокойной. Когда она выросла, то стала вести сугубо мирскую жизнь. Старец, к тому времени уже умер, но однажды утром «посетил» её, и она снова пережила тот опыт, который имела с ним в детстве. Его слова задели её, она осознала всю суету мирских развлечений, и постепенно изменила жизнь. Теперь это благочестивая, церковная женщина.

* * *

Старец давал также советы по работе моей жене, Марьяне, и её отцу, Анастасию Пагони – у них была лавка по продаже галстуков.

Однажды жена пришла магазин, и огорчилась, что некоторые хорошие галстуки не продавались, хотя цену на них сильно опустили. В этот самый момент позвонил Старец и сказал: «Марьяна, если какой-то галстук не продается, то подними на него цену, и выставь на витрину». Так она все их и продала.

* * *

В другой раз, незадолго до окончательного отъезда на Святую Гору, он опять позвонил в магазин. В этот момент в магазине у жены было много посетителей, в основном мужчины.

– Марьяна… хочу, чтобы ты услышала меня, и ответила!

– Я слушаю, отче.

– Хочу, чтобы ты мне сказала, – почему у мужчин тоже есть грудь?

– … Наверное потому, что Бог сотворил первую женщину, Еву, из ребра мужа, Адама. Он знал, что женщине потребуется грудь (для кормления), а значит и у мужа должна была быть грудь…

– Нет. Попробуй найти ответ. Я тебя спрашиваю.

Старец положил трубку, и оставил жену в недоумении. Мы спрашивали об этом, но никто нам так и не ответил⁶¹.

* * *

В последние наши встречи, помню, как он говорил: «Ты мой друг! Пригони лодку, поедем на север Эвбеи, я научу тебя молиться!» Или ещё говорил так: «Приходи, будем молиться вместе. Как-нибудь сходим в гору, в церковь Св. Антония в Ахладери». К сожалению, у меня было тогда много работы, и я упустил эту исключительную возможность помолиться в горах со Старцем.

* * *

Святой был словно мощный прожектор, который указывал нам дорогу в темноте. Теперь мы слепы и как в бреду бормочем: «Ах, Батюшка, спустись вниз, помоги нам! Как ты нас оставил в этих диких джунглях, где один только и смотрит как сожрать другого!».

В честь святого Старца мы покрестили нашего внука с именем Марио Порфирий.

Я посетил его в 1991 г., незадолго до его отъезда из Милеси, что в Аттике, на Святую Гору, где он и преставился. Старец обычно принимал ожидающих его клириков и монахов первыми. Тогда было много народа, но из клириков был только я один, и меня позвали войти первым.

Я поцеловал его руку и сказал:

– Старче, я пришел только взять благословение, не хочу вас занимать какими-то своими вопросами.

Он, однако, взял меня за руку и долго держал. Я не задавал никаких вопросов, мы ничего не обсуждали, но он минут пять или более говорил и повторял такие слова:

– Итак, слушай. Говори им, чтобы не избегали рождения детей. Уклонение от деторождения – великий грех! Особенно настаивай на этом. Мы идём к тому, чтобы исчезнуть как народ. Продолжай своё дело помощи многодетным семьям. Хорошо, что вы занялись этим делом… Будь здоров, Христос тебя благословит!

Однажды я привезла в Калисью некоторых моих знакомых, которые знали Старца. Они стали подниматься к церкви свт. Николая, а я осталась ждать в машине, потому что ощущала себя грешной и недостойной с ним встречаться.

Через несколько лет, в 1983 г., к нему в Милеси поехала и моя крестница, г-жа А., которая издалека увидела там много народа. Вдруг, на небольшом расстоянии от себя она увидела Старца, который сидел на песчаном холмике, и позвал её по имени. Люди могли их видеть, но как будто не видели, и никто им не помешал пока они разговаривали. Народ был уверен, что Старец находится в келье, и непонятно, как он оказался снаружи.

У моей крестницы была подруга, которая тогда пропала, и никто, даже родители, не знали где она находится. Святой открыл, что видит её в монастыре св. Иоанна Богослова, в Суроти, и что скоро будет её постриг, она станет монахиней. Затем, он и моей крестнице поведал будущее: «Ты, А., тоже станешь монахиней. Через несколько лет последуешь за мной, придешь сюда в монастырь, и станешь монахиней!»

Когда я услышала все это, то с любопытством, смешанным со страхом, решила к нему сходить. Когда я вошла, взяла благословение, то он глядя вверх, спросил:

– Назови-ка мне имена своих детей по старшинству.

– Анастасия, Василики, Стефан, Ставрос…

– Эээ… Погоди, не путай. Почему ты назвала Стефана первым, тогда как он младше Ставроса?

Меня охватило смятение и стыд, когда я на него посмотрела. Я поняла, что ему известно все. Он спрашивал, а сам уже все знал.

– Простите, Старче, я перепутала… – от переживаний.

– Скажи ещё раз, с начала.

– Анастасия, Василики, Ставрос, Стефан, Иоанн, Нектарий, Федор... Семеро детей у меня.

– Вот теперь, ты правильно сказала!

– Старче, у меня после последних родов начались проблемы с кишками и происходит вздутие мочевого пузыря.

– Пей много воды. Это очень помогает. Вода легче мочи. Таким образом, вместе с выходом жидкости будет сдуваться и мочевой пузырь.

– Я пью, отче.

– Пусть под рукой всегда будет графин с водой, пей чаще. При этом говори молитву: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя! Остальное возьмет на себя Бог.

Старец поднял руку, и жестом показал мне как пить воду и читать молитву. Мне это запомнилось, и я не забывала пить. Доктора в больнице Св. Саввы уверяли меня, что моя проблема не исправится без серьезной операции, потому что у меня были и другие проблемы по женской части. И однако же, через месяц я совершенно поправилась, а врачи, после повторного обследования, порвали мою карту и сказали: «Не может такого быть… Тут у нас произошла какая-то ошибка...» Я радовалась, но промолчала. Что бы я им сказала?

Так, я полюбила Старца, и начала ходить к нему.

Весной 1991 г. мы с моей подругой с Кипра посетили один монастырь в Афинах, где монахини вдруг начали осуждать Старца и говорили с раздражением:

– Приходил он тут, несколько дней назад, – о. Порфирий, просил денег на постройку монастыря.

– Это был какой-то мошенник, который просто пользуется именем Старца и просит денег… Старец никогда не просил денег, тем более теперь, когда он болен, лежит в кровати, старый и слепой. – говорили мы.

– Они ещё пуще разошлись, стали нападать на него с новыми тяжкими обвинениями, что, мол, он маг, прельщеный и т. п. Моя подруга разнервничалась, начала им отвечать на все эти клеветы, но все было бесполезно. Они были непреклонны, и в конце концов мы ушли в смятении и расстройстве.

Вскоре мы пришли к Старцу. Был дождливый день, и как только мы вошли, взяли благословение, он сразу сказал: «Не говорите им про меня… Не хотят они меня!» Мы остолбенели. Потом, обращаясь к моей подруге, он прибавил: «А ты не кричи, и не злись когда меня осуждают… Меня это не волнует, но вам только хуже бывает… В общем, ладно, больше не ходите в тот монастырь». Старец всё «видел» и оставался спокоен, вовсе не пытался оправдаться и нисколько не ворчал на тех монахинь. Он имел любовь и прощал всех. На нас произвело впечатление его незлобие и бесстрастие.

Это моя подруга была не замужем, и ревностная христианка. Она многим говорила, что скоро станет монахиней, но Старец на это молчал. А она так никогда и не стала монахиней! Обычно, те кто налево и направо заявляют, что станут монахами, делают это по тщеславию и гордости, и в конце концов у них ничего не выходит. Призвание к монашеству основывается, главным образом, на некоей сокровенной внутренней работе смиренного человека.

Хотя я часто исповедовалась, и не чувствовала чего-то отягощающего душу, однажды Старец мне сказал:

– Там с твоим мужем, кое-что у вас … не улажено.

– Старец, я все исповедала…

Он только отрицательно покачал головой. Я ушла озадаченной, помолилась, и потом вспомнила: после седьмого ребенка муж больше не хотел детей, и мы употребляли противозачаточные средства. Но уклонение от деторождения – большой грех.

* * *

Один раз моя кума, А., пришла к Старцу и между прочим спросила:

– Отче, сегодня именины у моего крестника, Стефана, что мне ему подарить?

– Спроси у его матери, какой у него размер обуви. Он ведь играет в футбол, и вся обувь портится. Не давай ему денег, потому что он все сразу тратит на ерунду.

А я-то, мать Стефана, этого ничего не замечала! Спросила сына, и он все это подтвердил. Я купила ему копилку, чтобы он учился экономить и откладывать деньги.

* * *

Однажды я сидела дома у кумы, и ей позвонил Старец. Пока они говорили, я подумала: «Прежде чем закончат, надо попросить у Батюшки благословение». И тогда Старец, которому мы ничего не говорили, сказал куме: «Скажи Афанасии, которая там у тебя, что я её благословляю!»

* * *

У меня была подруга, у которой жизнь с мужем была сплошным мучением. Она очень много страдала, а сама была святая душа. Терпела до последнего, пока муж её в конце концов не оставил. Он ушел, и стал незаконно жить в грехе со своей любовницей, их соседкой, намного его младшей.

Она его любила, и вся расстроенная попросила меня поговорить со Старцем. Я все ему рассказала, и спросила, вернется ли муж домой. Он не отвечал и молился. Когда мы ушли, то подруга сказала: «Хоть он и не ответил, этот святой человек, но я поняла, что только смерть их разлучит». И действительно, через несколько дней, совершенно неожиданно, молодая соседка умерла, а муж, павший духом, вернулся домой.

* * *

Старец исповедовался у о. Симеона Крагиопулу, о. Евмения Саридаки, и о. Антония Гикиза, жившего в одном подвальном помещении на проспекте Александра Великого, которого похоронили в монастыре Св. Антония в Ахладери. Этот о. Антоний был лично знаком со свт. Нектарием Эгинским, которого и о. Порфирий очень почитал.

III

Старец Порфирий мне сказал…

«Те у кого рак, лейкемия, болезни горла – пусть с покаянием часто причащаются, потому что св. причастие очищает и душу, и тело».

Митроп. Морфу, Неофит

* * *

«Грех очень запутывает психику человека. А распутать это может только свет Христов… Всегда устремляйтесь ко Христу, породнитесь со Христом, чтобы всем для вас был – Христос! Нет более возвышенной вещи в жизни, чем любовь ко Христу. Я не знал грамоты. Научился в пустыне, с 13 лет, читая Псалтырь и Евангелие. Оказывал крайнее послушание своим Старцам, и мир меня не интересовал. Я очень любил Христа!»

Митроп. Найроби, Макарий

* * *

«Многие святые нас понимают издалека, и молятся за нас. Все это делается по благодати Божией. Для благодати нет расстояний! Бог да простит меня, что я это говорю, но вот… когда-то давно с одним монахом из монастыря Св. Харалампия в Эвбеи, о. Павлом, я много раз разговаривал на расстоянии» (о. Павел Венекас, умер 25 марта 1986 г.).

Монастырь Св. Иоанна Макрина, Мегары

* * *

«Когда я ещё мальчиком пришел на Св. Гору, то занимался и выучивал наизусть главы из Св. Евангелия. Я это делал ради чистоты ума, чтобы ум очистился от недостойных и беспорядочных мыслей».

«Говори людям подальше держаться от иеговистов… Они наихудшие, таскают с собой легионы демонов».

Архим. Даниил Гувалис, Оропос

* * *

«Патриарх Константинопольский Димитрий – кроткий, милостивый, очень хороший… Это духовный человек… и очень глубокий. Пусть этот не видно внешне, но он глубоко духовный человек».

Монах святогорец, мон-рь Филофей

* * *

«Две вещи должны заботить христианина, две добродетели нужно обязательно иметь. Во-первых, любить всех людей без исключения; любить каждого человека без разбора… даже своего врага! И во-вторых, не быть эгоистом, иметь смирение».

«У всех что-то есть, какой-то грех. Поэтому надо каяться, исповедоваться и милость Божия нас спасет».

Г-н Иоанн Котсонис, Афины

* * *

«Византийская музыка имеет с душой непосредственную связь, потому что и в душе есть гармония. Тот, кто знает церковную музыку и имеет смирение, имеет и благодать Божию, и усваивает добродетель, которая есть гармония. Всем надо учить византийскую музыку, чтобы проникнуться духом Христовым»

Г-н Георгий Ангелинарас, регент, о. Самос

* * *

«Не надо украшать храм (во время венчания), так как само венчание – есть великое таинство, и мирские украшения тут излишни… Важно само Таинство»

Г-н Герасим Мосхопулос, пекарь, дер. Астрос, Аркадия

* * *

«Работайте быстро, и четко говорите молитву. Когда я стану духом, то позовите меня, и я сразу же приду и помогу вам. Я буду рядом!»

Г-н Параскевас Лампропулос, пекарь, Оропос

* * *

«Когда президентом США станет негр, то их катастрофа приблизится».

Г-н Афанасий Мурикис, столяр, Афины

–

–

* * *

«Испытания (– болезни) – это благословение, благословение, дети мои, – благословение!»

«Когда женщина вышивает на пяльцах, то с обратной стороны нам видны только узлы. Эти узлы – суть трудности жизни. Но вышивка когда-то будет закончена, мы перевернем пяльцы, и увидим красивую картину и порадуемся. Это значит, что когда-нибудь и наши проблемы закончатся, мы успокоимся и насладимся от наших трудов. Смотри, не думай негативно, будь сильной! Когда будешь мыслить о хорошем, то и силы прибавятся».

«Когда можешь, то ходи в церковь, но когда слишком занята, то молись дома».

Г-жа Афина Хараламбопулу, врач, Афины