Е.А.Тихомиров

Источник

Отдел третий. Погребение и поминовение православного христианина

1. Погребение православного христианина

То, что ты сеешь, не оживет если не умрет (1Кор. 15:36).

а) Отходная

При конце жизни человека, при отходе его из этого мира, над ним читается особый канон, который в Требнике Малом озаглавливается так: «Канон молебный ко Господу нашему Иисусу Христу и пречистей Богородице Матери Господни, при разлучении души от тела всякого правоверного». При конце канона полагается особая молитва. Этот канон, читаемый «от лица человека, с душою разлучающегося и не могущего глаголати», обыкновенно называется отходною.

Вот несколько тропарей из этого умилительно – трогательного канона:

«Се мя, Владычице, страх усрете, его же и бояхся, се подвиг велик объят мя, в немже буди ми помощница, надежде спасение моего».

«Устне мои молчат и язык не глаголет, но сердце вещает: огнь бо сокрушения сие снедая внутрь возгарается и гласы неизглаголанными Тебе, Дево, призывает».

«Нощь смертная мя постиже неготова, мрачна же и безлунна, препущающи неприготовлена к долгому оному пути страшному, да спутешествует ми твоя милость, Владычице».

«Великой последней гласящей трубе в страшное и грозное воскрешение суда, воскресающим всем, помяни мя тогда, Святая Богородице».

«Зря конец близу жития моего и помышляя безместных мыслей, деяний же, Всечистая, душу мою делательницу, люте уязвляюся стрелами совести: но преклоншися милостивно буди мне предстательница».

В заключение всего от иерея глаголется следующая молитва на исход души.

«Владыко Господи Вседержителю, Отче Господа нашего Иисуса Христа, Иже всем человеком хотяй спастися и в разум истины приити, не хотяй смерти грешному, но обращения и живота! Молимся и милися Ти деем: душу раба Твоего (имя рек) от всякие узы разреши, и от всякие клятвы свободи, остави прегрешения ему, яже от юности, ведомая и неведомая, в деле и слове, и чисто исповеданная, или забвением или студом утаенная. Ты бо един еси разрешали связанныя и исправляяй сокрушенныя, надежды неначаемым, могий оставляти грехи всякому человеку, на Тя упование имущему. Ей, человеколюбивый Господи, повели, да отпустится от уз плотских и греховных, и приими в мире душу раба Твоего сего (имя рек), и покой ю в вечных обителех со Святыми Твоими, благодатию единородного Сына Твоего, Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, с Ним же благословен еси, с пресвятым, и благим, и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь».

В большом Требнике (глава 75) есть особый «Чин, бываемый на разлучение души от тела, внегда человек долго страждет». Этот Чин состоит из канона и двух молитв, из коих первая («Молитва о души судимей») по содержанию вполне сходна с молитвою в Отходной, а вторая «о долгостраждущем умрети» читается так:

«Господи Боже наш, иже неизреченною Твоею мудростию создавый человека и от персти сего вообразивый, в вид и доброту украсивый, яко честное и небесное стяжание, в славословие и благолепие Твоея славы и царства, за еже но образу и по подобию сего привести, но понеже заповедь преступи Твоего повеления, прием образ и не сохранив и сего ради да не зло бессмертное будет, человеколюбию повелевый разрешению сему и нерушимей сей узе, яко Бог отцев, Твоим Божественным хотением отсещися и разытися, и телу убо от них же сложися разытися, душе же тамо преселитися, идеже и еже быти прияла есть, даже до общаго воскресения: сего ради молимся Тебе безначальному и бессмертному Отцу, и единородному Твоему Сыну, и пресвятому Твоему Духу, да от тела разрешение (имя рек), во упокоение сотвориши, и аще что в ведении или в неведении приразися Твоей благости, или под клятвою священническою бысть, или своя родители преогорчи, или клятву преступи, или в мечтания демонская и волхвования студная впаде, завистию лукаваго демона, прощения от Твоея неизреченныя благости моля: ей, Владыко Господи Боже, услыши мене грешного и недостойного раба Твоего в час сей и разреши раба Твоего (имя рек) нестерпимыя сея болезни и содержащия его горькие помощи и упокой его, идеже праведных дуси, яко Ты еси упокоение душ и телес наших, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, аминь».

б) Омовение и облачение умершего

Ни один народ не оставлял без попечения тел своих умерших: для всех был священ тот закон, чтобы погребение сопровождалось приличными обрядами. В своих погребальных обычаях каждый народ, сообразно с своим духом и характером, выражал свою заботливость о скончавшихся. Суеверные египтяне бальзамировали тела своих умерших, обвязывали их тонкими повязками хранили их или в пирамидах, или в других местах. Воинственные и жестокие римляне омывали тело умершего холодною водою, намащали его и сжигали на устроенном для этого костре. Когда пламя совершенно погасало, собирали пепел тела, кропили его вином и молоком и заключали со слезами и духами в урну. У народа Божия – иудеев мы встречаем также погребальные обряды, но более кроткие, сообразные с природою, чуждые суеверия и бесчеловечия язычников. Иудеи не бальзамировали и не сжигали тел умерших, но намащали их благовониями, обвивали тонким полотном и погребали в пещере, или гроте (Ин. 19:39 – 41). В память умершего преломляли над ним хлеб (Второз. 26:14. Иерем. 16:7); а для выражения своей скорби о скончавшемся посыпали голову пеплом, а иногда налагали на себя пост (1Цар. 31:13; 2Цар. 1:12; 3:35). Св. вера Христова, сообщившая между прочим, и высокое понятие о человеке – христианине, заставляет с почтением смотреть на него и тогда, когда он ляжет бездыханен и мертв. Этот умерший христианин теперь – добыча смерти, жертва тления, но он член Иисуса Христа (1Кор. 12:27); в развалинах этого, некогда величественного храма, носился, жил и действовал животворящий Дух Божий (1Кор. 6:15 – 19); тело христианина освящено приобщением божественного тела и крови Христа Спасителя.

Можно ли же не воздавать почтения Иисусу Христу, Которого умерший есть член? Можно ли презирать Духа Святого, Которого умерший был храмом?»134. Наконец, это мертвое и тленное тело христианина снова оживет и облечется нетлением и бессмертием (1Кор. 15:53). Поэтому – то наша православная церковь, освящая своими священнодействиями все важнейшие случаи в жизни христианина, не оставляет сына своего без материнских попечений и тогда, когда он перешел из этого мира в далекую и неведомую страну вечности. Трогательные обряды, совершаемые св. церковью над гробом христианина, не пустые и пышные церемонии, которые часто изобретаются тщеславием и суетностью человеческою и которые не трогают сердца и ничего не говорят уму, напротив того имеют глубокий смысл и значение и, будучи основаны на внушениях св. веры, ведут свое начало от богопросвещенных мужей древности.

Когда тело христианина лежит бездыханно, тогда с материнскими попечениями церкви о умершем начинаются и заботливые попечения о нем дружбы, родства и знакомства. Тело, или по выражению Требника135, мощи усопшего тотчас по смерти омываются – в знамение духовной чистоты и непорочности жизни умершего и из желания, чтобы он в чистоте предстал пред лице Бога по воскресении. Основанием этого благочестивого обычая служит для христиан пример Божественного нашего Искупителя, прея чистое тело Которого, по свидетельству св. Иоанна Златоуста136, по снятии с креста было омыто, а также пример христиан времен апостольских, имевших обыкновение омывать тела своих усопших (Деян. 9:87). У писателей после апостольских веков мы находим не только свидетельства об обыкновении омывать тела усопших, но и подробные описания самого образа совершения этого обряда в древней христианской церкви. Так из жизнеописания св. Макрины, сестры св. Василия Великого, мы узнаем, что омовение тела умершего простиралось на все части тела и что при совершении этого обряда петы были псалмы богодухновенного Давида. Сочинитель 2-го слова на Иова, приписываемого обыкновенно св. Златоусту, представляя трогательную картину нежной родительской заботливости об умирающем – сыне, упоминает между прочим и об омовении. «Когда сын испустит дух, то родители по повелению Того, Кто даровал им сына, заботятся о нем, распростирают его руки, закрывают глаза и омывают».

Но монахов и священников не омывают после смерти. «Егда кто от монахов ко Господу отыдет, понеже не подобает омыватися телу его, ниже видетися отнюдь нагу, на сие учиненный монах отирает мощи его теплою водою, творя прежде губою крест на челе скончавшагося, на персех, на руках, на ногах и на коленах, вящше же ничтоже»137.

«Егда кто от мирских священников отыдет ко Господу, приходят три священницы и снемлют его со одра, и полагают на земли на рогозинице. И понеже не подобает измовенну быти, обнажену от священников, отирают его со елеем чистым»138.

После омовения тела христианина, его одевают в новые одежды. Этим заранее указывается на новое одеяние нашего нетления и бессмертия (1Кор. 15:53)139. Одежды одеваются сообразные званию или служению умершего. Они изображают, что по воскресении человек должен будет дать отчет Богу, как он исполнял свой долг в том звании, в которое был призван; ибо «вси оживут, кийждо в своем чину» (1Кор. 15:22, 23). Итак, одевают в монашеское одеяние и обвивают его мантиею, для чего она разрезывается несколько и усопший обертывается укроем, или пеленою (Ин. 11:44), крестообразно140. Лицо его закрывается в знак того, что умерший во время земной жизни удален был от мира. Умершего священника одевают сперва в обычные его одежды, потом и во всю священническую одежду и покрывают лицо его воздухом, в знак того, что он был совершитель тайн Божьих и особенно святых тайн Тела и Крови Христовых. Этот воздух потом уже не бывает в потреблении, но опускается с умершим в землю. «Диакона же и прочих клириков такожде по облачении в обычных одеждах, в их чинови надежная одеяния облачении да будут»141. Усопшего архиерея облекают в архиерейскую одежду. Епископ постригшийся пред смертью в схиму, в схиме и погребается, а обыкновенный – в ризах142.

На умершего мирянина, одетого в новые и чистые одежды, полагают саван (linteum, пелены) – белый покров, указывающий на те белые одежды, в которые облачают по крещении, и потому знаменующий, что умерший сохранил до конца жизни обет, данный им при крещении143.

Белый покров, полагаемый ныне на умершего, заменил собою белые одежды; в которые имели обыкновение облекать умерших в древней христианской церкви. Обычай этот восходит ко временам самого Иисуса Христа, которого тело обвито было чистым полотном (Лук. 23:53). Тела святых мучеников были облекаемы в чистые льняные одежды. О всеобщности этого обычая в древней христианской Церкви можно заключать из слов блаженного Иеронима (в жизни Павлы), который убеждает богачей своего времени не тратить богатства на погребальные одежды и не оставлять древнего и священного обычая облекать умерших в простые белые одежды. Св. Златоуст, объясняя значение белых погребальных одежд, называл их одеждами нетления и бессмертия. Мы имеем самое осязательное свидетельство о всеобщности этого обычая в древней Церкви: в Риме и в других местах находили тела древних христиан в белых одеждах. Эти белые одежды состоят из рубашки, которую древние называли плащаницею (сикдоний). Рубашка завязывалась подвязками, как обыкновенно пеленают младенцев. Затем головная повязка, называемая убрусом (сударем), покрывала не только лицо, но и всю верхнюю часть тела до ног.

В руки как архиерею, так и священнику дается Евангелие, в знак того, что они возвещали людям учение Евангелия. Кроме Евангелия, в руки архиерея и священника обыкновенно полагается еще крест – символ спасения живых и мертвых; в руки монаху и мирянину полагают икону Спасителя, в знак того, что они веровали во Христа и предали Ему душу, что они в жизни предзрели Господа пред собою и теперь переходят к блаженному лицезрению Его со Святыми.

Когда наступит время полагать усопшего во гроб, тогда священник кропит святою водою тела умершего и ковчег его извне и изнутри и абие влагает е в нем144.

На челе умершего полагается венчик. Умерший христианин украшается венцем, как борец, с честью оставивший поле подвига145, как воин, одержавший победу. На венчике находится изображение Господа Иисуса Христа, Пречистой Богоматери и св. Иоанна Предтечи, с надписью «Трисвятого». Этим показывается, что окончивший свое земное течение надеется за свои подвиги получить венец (2Тим. 4:7, 8) только по милосердию Триединого Бога и ходатайству Божьей Матери и Предтечи.

Когда явились венчики, полагаемые на чело умершего, в таком виде, то есть с изображением Иисуса Христа, Божьей Матери и св. Предтечи и с написанием Трисвятого, исторически определить нельзя, по недостатку свидетельств. В Требнике, употребляемом в настоящее время, и в Требнике Петра Могилы нет ни одного намека на обряд увенчивать умершего. Вероятно, обычай этот соблюдался в род и был так всеобщ в церкви, что не требовал положительных узаконений и правил, оставшись таким образом незамеченным в истории, по самой своей всеобщности и обычности.

Тело умершего покрывается священным покровом в знак того, что умерший, как верующий и освященный таинствами, находится под покровом Христовым.

Над умершим архиереем и священником читается Псалтирь, по словам Симеона Солунского, в умилостивление Бога. Ибо говорит он, какая другая может быть жертва Богу в умилостивление о предлежащем, как не сия, то есть благоветствование о воплощении Бога, Его учении, таинствах, даровании оставления согрешений, спасительных страданиях за пас, животворной Его смерти и воскресении.146 Евангельское слово выше всякого «последования», и его прилично читать над освященными147.

Над умершим мирянином и монахом читается Псалтирь. Это чтение утешает сетующих об усопшем и располагает их к молитве о нем Богу. Так как чтение Псалтири по умершим назначается преимущественно для молитвы за него, то оно прерывается поминовением усопшего, с особенным молитвенным обращением к Богу, с произношением самого имени покойного. Обычаем принято повторять такое молитвенное обращение к Богу по окончании нескольких псалмов, отделяемых в книге Псалтирь словом: «Слава». Эта молитва, начинающаяся словами: «Помяни, Господи Боже наш», печатается не между псалмами, а в Последовании «на исход души», которое находится как в Псалтири Малой; так и в Псалтири с последованием.

В древней христианской церкви над гробом христианина пелись псалмы во все то время, доколе умерший оставался непогребенным. Трогательное зрелище представляет нам св. Григорий Нисский, описывая, как при гробе сестры его целую ночь петы псалмы и как эта торжественность напоминала собою те катакомбы, куда собирались первые христиане для совершения молитв над гробами мучеников148. Иногда, впрочем, и в древности, как и в наше время, чтецы читали Псалтирь над умершим, как можно заключить из слов св. Златоуста: «Для чего, – спрашиваю я тебя, – призываешь ты пресвитеров и поющих псалмы? Не для того ли, чтобы и они тебе доставили утешение и почтили мертвого?149.

Не без причины и не без цели церковь, с древних времен, положила читать над гробом умершего книгу Псалмов, а не другую книгу Священного Писания. Христианин должен с радостью провожать брата своего из земли странствия, кровавых подвигов и трудов в блаженную страну вечности и петь торжественный псалом и гимн Богу, освободившего усопшего от уз мира. С другой стороны смерть ближних наших возбуждает в нас столько разнообразных чувствований и мыслей. Что же лучше петь нам над гробом нашего ближнего, как не Псалтирь, которая воспроизводит все многообразные движения души нашей, так живо сочувствует и нашей радости, и нашей скорби, так много проливает утешения и ободрения в скорбящее сердце?150 Наконец, книга Псалмов такова, что всякий молящийся и читающий ее может произносить слова ее как свои собственные, чего нельзя сказать ни о какой другой книге151. Поэтому, слыша над гробом христианина уныло – томный голос чтеца, воображаешь, что молитва богодухновенного царя – пророка Давида как бы произносится, запечатленными устами самого умершего: он как бы сам из гроба умоляет милосердие Божье о своем помиловании.

в) Панихида

Так как, по учению церкви, душа человека проходит страшные мытарства в то время, когда тело его лежит бездыханно и мертво, то, без сомнения, в это время она (душа усопшего) имеет великую нужду в помощи церкви. Чтобы облегчить душе переход в другую жизнь, над гробом православного христианина, тотчас по смерти его, начинаются молитвы об упокоении души его, или поются панихиды.

Начало панихид, или всенощных бдений, восходит к самым первым временам христианства. Гонимые иудеями и язычниками, христиане могли молиться и совершать бескровную жертву, без помехи и тревог, только в самых уединенных местах и ночью. Ночью же только могли они убирать и провожать на вечный покой тела святых мучеников. Это делалось так, истерзанное, обезображенное тело какого либо страдальца за Христа они тайно, с большими предосторожностями и иногда с величайшими опасностями для самих себя, уносили куда-нибудь в далекую пещеру или в самый уединенный, безопасный дом; здесь в продолжение всей ночи они пели над ним псалмы, потом отдавали ему благоговейное целование и к утру предавали земле. Впоследствии точно так же провожали на вечный покой и тех, которые хотя и не страдали за Христа, но всю жизнь посвящали на служение Ему, как напр., проводил на вечный покой св. Григорий Нисский сестру свою Макрину (память ее 19-го июня). Такое всенощное псалмопение над почившим называлось панихидою, то есть всенощным бдением. Отсюда молитвы и псалмопения над почившим или в память его и получили название панихиды.

Панихида начинается псалмом девятидесятым: «Живый в помощи Вышнего» и т. д. В этом псалме выражается мирная безтревожная жизнь человека, живущего под покровом Всевышнего, – до того мирная и безтревожная, что его не могут возмутить не только никакие страшные для других явления здешней жизни, но даже и переход из этой жизни в другую, столь ужасный для всех. Ничего не убоится он, – не только жизненных стрел, но и ужасов смертной ночи. Откуда же такая небоязненность? От несокрушимой ничем веры в слова Господа: «За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его». Можно ли с таким Заступником и Покровителем бояться чего бы то ни было, хоть бы то было страшнее самой смерти?

После псалма следует великая ектенья, в которой после каждого прошения, молящиеся возглашают: «Господи помилуй».

Миром Господу помолимся.

О свышнем мире и о спасении душ наших Господу помолимся

Помолимся Господу об оставлении согрешений скончавшегося, да незабвенна будет память об нем.

Помолимся Господу об упокоении, мире и доброй памяти всегда незабвенного раба Божья (такого – то).

Помолимся Господу, чтобы Он простил ему всякое согрешение, намеренное и не намеренное.

Помолимся Господу, чтобы он (скончавшийся) мог без осуждения предстать пред страшным престолом Господа славы.

Помолимся Господу о тех, которые плачут, скорбят, ждут утешения от Христа.

Помолимся Господу, чтобы скончавшийся был избавлен от всякого мучения, скорби и душевных страданий, и был вселен там, где все полно светом лица Божия.

Помолимся, чтобы Господь Бог наш упокоил душу его в месте светлом, радостном, мирном, там, где праведники пребывают.

Помолимся Господу, чтобы он (скончавшийся) вступил в среду Авраама, Исаака и Иакова.

О избавиться нам от всякие скорби, гнева и нужды, Господу помолимся.

Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатью.

Испросив милость Божью, царство небесное и оставление грехов тому (скончавшемуся) и себе самим, поручим Христу Богу друг друга и всю нашу жизнь. (Тебе, Господи).

Чтомым же ектеньям иереи все преклонше главы чтут молитву сию тайно:

«Боже духов и всякой плоти, победивший смерть, уничтоживший власть дьявола и даровавший жизнь Твоему миру! Сам, Господи, упокой душу скончавшегося раба Твоего (такого – то) в месте света, блаженства, мира, где нет никаких мук, скорбей и душевных страданий. Как благой и человеколюбивый Бог, прости ему всякое согрешение, совершенное им или словом или делом или мыслию; потому что нет человека, который провел бы земную жизнь без греха: един Ты без греха; правосудие Твое – правосудие вечное и слово Твое – истина».

Первостоятель же возглашает:

«Потому что Ты, Христе Боже наш, воскресение, жизнь и упокоение усопшего раба Твоего (такого – то), и Тебя прославляем с безначальным Твоим Отцем, и пресвятым, и благим, и животворящим Твоим Духом, теперь и всегда и в вечные веки, аминь».

Затем Аллилуйя трижды и тропарь:

Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй и полезное всем подаваяй, едине Содетелю, упокой, Господи, душу усопшаго раба Твоего: на Тя бо упование возложи, Творца и Зиждителя и Бога нашего.

Слава:

На Тя бо упование возложиша, Творца и Зиждителя и Бога нашего.

И ныне:

Тебе и стену и пристанище имамы и молитвенницу благоприятную к Богу, Его же родила еси, Богородице безневестная, верных спасение.

После этого поется 118-й псалом, или 17-я кафизма, обозначаемая в богослужебных книгах словом: Непорочны (словом, находящимся в первом стихе ее: «Блажени непорочии в путь, ходящий в законе Господни»). В этой кафизме изображается блаженство ходивших в законе Господнем. Особенность пения ее состоит здесь в том, что она разделяется не на три Славы, как прочие кафизмы, а на две половины, или статьи. В первой половине к каждому стиху прибавляется припев: «Помяни, Господи, душу раба Твоего». Окончательные стихи (92-й и 93 – й) первой половины: «Если б не закон Твой утешением моим был, погиб бы я в бедствии моем. Во век не забуду повелений Твоих, ибо ими Ты оживляешь меня» – поются трижды.

Потом ектенья малая, собственно заупокойная:

Паки и паки миром Господу помолимся.

Еще молимся о упокоении души усопшего раба Божья (имя рек) и о еже проститися ему всякому прегрешению, вольному же и невольному.

Яко да Господь Бог учинит душу его, иде же приведши упокояются.

Милости Божия, царства небесного и оставления грехов (его у Христа, бессмертного Царя и Бога нашего просим. (Подай, Господи).

Господу помолимся.

Иерей произносит втай (Типик, глава 14) молитву: «Боже духов». Лик же поет тихогласно (Тип. гл. 14 и Последование субботы мясопустная) «Господи помилуй» 40 раз, дóндеже скончает священник молитву: «Боже духов» (Тип. гл. 13).

Затем возглас. «Яко Ты еси воскресение и живот...

После этого поется вторая статья кафизмы, начинающаяся словами (ст. 94): «Твой есмь аз, спаси мя; яко оправданий Твоих взысках», с припевом к каждому стиху: «Упокой, Господи душу раба Твоего». В заключение поются трижды конечные стихи псалма: Жива будет душа моя и восхвалит Тя, и судьбы Твоя помогут мне. Заблудих яко овча погибшее, взыщи раба Твоего, яко заповедей Твоих не забых».

Вслед за этим поются тропари непорочны, или тропари за упокой (числом 8), с припевом к каждому стиху из 118-го псалма. «Благословен Ты, Господи! научи меня уставам Твоим».

«Лик Святых обрел источник жизни и дверь в рай: да найду и я путь туда чрез раскаяние, я, потерянная овца. Спаситель! воззови (подай мне голос, найди) и спаси меня».

«Святые мученики, проповедавшие Агнца Божья и сами закланные, как агнцы, и переселившиеся туда, где жизнь не стареет и вечно не изменяется! молите Его усердно, чтобы Он даровал нам прощение грехов».

«Вы все, которые шли тесным и горьким путем, которые во время земной жизни наложили на себя крест, как ярмо, и верою последовали за Мной! приидите насладитесь теми наградами, которые Я приготовил вам, и венчайтесь венцами небесными».

«Хоть и ношу я на себе язвы грехов, но все же я отражение Твоей невыразимой языком человеческим славы. Владыка! окажи милосердие Твоему созданию, очисти по Своему человеколюбию и даруй мне желанную отчизну, делая меня снова жителем рая».

«Ты, вначале из ничтожества создавший меня и украсивший Своим Божественным образом, но за нарушение заповеди опять возвративший меня в землю, из которой я взят! восставь меня, чтобы во мне отразилось прежнее совершенство».

«Боже! упокой раба Твоего и всели его в раю, где лики Святых и праведники сияют, как светила (небесные). Господи! упокой скончавшегося раба, оставляя (ставя ни во что) все грехи его».

(Слава): «Благоговейно воспеваем трисиятельное единого Божества, взывая: Свят Ты, Отец безначальный и собезначальный Сын и Божественный Дух! Просвети нас, служащих Тебе верою, и избавь вечного огня».

(И ныне) «Радуйся, чистая, родившая Бога плотию для спасения всех, Ты, чрез которую спасся род человеческий! Богородица чистая, благословенная! да найдем и мы чрез Тебя рай».

«Аллилуия, аллилуия, аллилуия, Слава Тебе Боже!"(трижды)».

Затем заупокойная ектенья, седальны, псалом 50-й и канон усопших, с припевом к тропарям: «Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего».

По третьей песни ектенья и седален:

«О, поистине все – суета, вся жизнь – тень и сновидение. Так напрасно ж суетится всякий житель земли (всякий земнородный), как говорит Писание: хотя бы мы приобрели и целый мир, все таки переселимся в могилу, куда переселяются одинаково и цари, и нищие. Но, Христе Боже, упокой преставившегося, как человеколюбивый».

По шестой песни ектенья и кондак:

«Со Святыми упокой, Христе, душу раба Твоего, где нет болезней, скорбей и страданий, но жизнь вечно блаженная».

Икос: «Сам Ты, Творец и Создатель человека, един бессмертен; а мы – все земные, из земли созданы и в ту же землю возвратимся, как повелел Ты, Создатель: ты – земля и в землю возвратишься. Туда – то все мы, земнородные, и пойдем, с надгробными рыданиями возглашая песнь: аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя».

По девятой песни – Трисвятое, Отче наш и заупокойная лития:

«Спаситель! упокой с праведными духами душу раба Твоего скончавшегося, сохраняя ее в блаженной жизни, которая у Тебя, человеколюбивый».

«Господи! упокой душу раба Твоего в месте покоя, где покоятся все Святые Твои, ибо Ты един человеколюбивый ».

(Слава): «Ты – Бог, сошедший во ад и освободивший содержавшихся там: Сам упокой и душу раба Твоего».

(И ныне): «Дева, единая чистая и непорочная, родившая Бога без семени! моли, чтобы спаслась душа его».

Ектенья и отпуск, в заключение которого возглашается:

«Господи! в блаженном успении подай вечный покой скончавшемуся рабу Твоему (такому – то) и сотвори, чтобы незабвенна была память его».

«Вечная память!» отвечают на это возглашение трижды молящиеся.

г) Вынос тела

Не долго мертвое тело православного христианина остается в том месте, где он преставился, но скоро выносится в храм для отпевания. Пред выносом тела из дома совершается над ним лития, сопровождаемая каждением вокруг него. Это каждение или означает то, что душа умершего христианина, подобно кадильному фимиаму, возносящемуся вверх, восходит на небо, к престолу Вышнего, или же знаменует приятность в очах Божьих молитв церкви об умершем152. Начало и основание священного обычая православной церкви кадить тело умершего можно находить в примере Иисуса Христа, которого тело при погребении, намащено было благовонными мастями (Ин. 19:39, 40). Подтверждением этой мысли служит то, что в священных обрядах, изображающих погребение Иисуса Христа, всегда употребляется каждение фимиамом, знаменующим те ароматы, которыми намащено было тело Спасителя153.

Погребальная процессия христианская, не смотря на свой печальный характер, отличается священною торжественностью.

В воздухе раздается архангельская песнь в честь Святой Троицы: Святой Боже, в ознаменование того, что умерший при жизни исповедовал Живоначальную Троицу и теперь переходит в царство бесплотных духов, окружающих престол Вседержителя и немолчно воспевающих Ему трисвятую песнь. При выносе из дома в церковь усопших священников и монахов обыкновенно поются песнопения, положенные в Требнике при выносе их из церкви к могиле и имеющие отношение к их званию, – именно при выносе священника ирмосы великого канона: Помощник и Покровитель, а при выносе монаха – стихиры: Как житейская сладость пребывает печали непричастна...

«И вземше мощи усопшего отходим в храм, предыдущим священником со свечами, диакону с кадильницею»154. И все окружающие гроб и провожающие покойника имеют в руках зажженныя свечи, как бы торжествуя победу и выражая духовную радость о возвращении своего брата к вечному и неприступному Свету ’). Этот святой обычай восходит своим началом к глубочайшей христианской древности. Когда тело св. Иоанна Златоуста было перенесено из Коман в Константинополь, то у сопровождавшаго это шествие многочисленного народа были в руках свечи, так что Босфор (пролив Константинопольский) казался огненным от отражения в волнах его света ламп 3). Св. Григорий Нисский повествует, что диаконы и пресвитеры провожали гроб блаж. Макрины с зажженными свечами. Когда св. Цезарий, брат св. Григория Богослова, торжественно несен был ко храму Мучеников, то мать его умеряла скорбь свою о сыне несением свеч пред гробом его.

При провождении умершего, священно и церковнослужителям повелено идти пред гробом, младшим впереди, а старшим близь гроба, по два в ряд, и пред умершим нести крест155. Иногда вместо креста несут икону.

При погребении священников и архиереев, обыкновенно впереди гроба несут хоругви, крест и Евангелие. И несение тела священника сопровождается звоном.

Есть местности (в южных губерниях России), в которых от глубокой старины, сохраняется обыкновение при выносе всякого умершего медленно ударять в колокол.

Этот погребальный звон напоминает живым, погрязшим в суете земной страшную трубу Архангела, зовущую на суд. Прислушиваясь к нему невольно припомнишь свой конец; невольно помолишься за почившего, хотя бы он был совсем для нас чужой. Нельзя не пожалеть о том что этот прекрасный, умилительный обычай не везде соблюдается.

Погребальная процессия древних христиан, при торжественности своей, представляла вместе и трогательное зрелище любви, дружбы и признательности живых к умершему. Тело усопшего было несено ко храму, а не перевозимо. Друзья, родственники и облагодетельствованные несли тело своих умерших друзей, родственников и благодетелей. Так, св. Григорий Нисский сам нес тело сестры своей Макрины. Иногда сами первосвященники оказывали свое уважение к благочестивым умершим, подставляя свои святительские плеча под гробовые носилки. Впоследствии впрочем в больших городах учрежден был особенный класс людей для выноса тела умерших христиан. В Африке эта обязанность лежала на кающихся. 81 – е правило IV-го Карфагенского собора повелевает кающимся выносить мертвых и погребать их.

Благочестивый обычай – останавливаться с погребальною процессиею пред храмами, встречающимися на пути, и молиться здесь о упокоении усопшего, имеет древнее основание. Историк Созомен повествует156, что когда тело Мелетия, епископа Антиохийского, несено было из Константинополя в Антиохию, то в городах при каждом месте, достойном уважения, процессия останавливалась и пелись псалмы.

В Большом требнике, в Последовании исходном монахов, сказано: «Вземше братия мощи умершего, относят в церковь, и аще убо Священник есть отшедый брат, полагаются мощи его посреде храма, аще же простец (то есть простой монах), в притворе». То же говорит и Симеон Солунский: «Усопших настоятельствовавших посвященных отпевают внутри храма, а монахов простых и мирян в притворе, что мы еще видим в некоторых святых обителях». Но он прибавляет, что ныне этот чин оставлен157. Поэтому в Требнике, в последовании погребения мирских человек, и читаем: «Егда же приидут во храм, мощи убо полагаются в паперти (или в храме, яко же зде в Велицей России обыче»). По принесении в церковь, тело умершего поставляется посреди храма с лицем открытым и обращенным к востоку (головою к западу, а ногами к востоку), а около гроба становятся светильники. Таким положением тела умершего, церковь хочет выразить свое материнское желание, чтобы не только живые, но и умершие участвовали духовно в приношении таинственной жертвы и чтобы усопший, не имея возможности молиться Богу своими мертвыми и запечатленными устами, молил благого Бога о помиловании самым своим положением.

д) Отпевание

По совершении божественной литургии, начинается последнее молитвословие об умершем христианине, или совершается чин погребения.

Чин отпевания и погребения мирян, по своему составу, подобен панихиде или утрени и состоит из трех частей, во 1-х, из чтения псалмов 90-го: «Живый в помощи Вышнего» и 118-го: «Блажени непорочнии»; во 2-х, из пения канона, стихир, блажен, чтения Апостола и Евангелия и ектении; в 8-х, из стихир при последнем целовании, отпуста, пения при несении тела умершего к могиле и литии на ней.

При отпевании мирян 17-я кафизма, или псалом 118-й, разделяется на три статьи, или части. В первой и последней статьях каждый стих псалма сопровождается пением «Аллилуия», а каждый стих второй статии – пением: «Помилуй раба твоего». Статьи же, или части кафизмы обозначаются в богослужебных книгах так: 1-я статья словами. «Непорочнии в путь», 2-я статья словами: «Заповеди Твоя (т. е. словами из первого стиха второй статьи «Руце Твои сотвористе мя и создасте мя, вразуми мя и научуся заповедем Твоим»., стих 73); 2-я статья обозначается словами: «Имя Твое», (которыми оканчивается 1-й стих 3-й статьи: «Призри на мя и помилуй мя, по суду любящих имя Твое», стих 132). Когда мы читаем в Требнике, в последованиях погребения мирян и священников, что поют «Непорочнии в путь», «Аллилуия», то должны знать, что эти слова, принадлежащие первой статье, поет сначала один певец на клиросе, и притом особым напевом (каждую статью на особый глас ), и что затем всю ту статью должны петь и прочие певцы тем же напевом, с присоединением, после каждого стиха статьи, слова: «Аллилуия». Точно также и пред второю статьею печатаются слова: «Заповеди Твои», «Помилуй раба Твоего», а пред третьею статьею: «Имя Твое», «Аллилуия». Все это означает, что во 2-й статье, после каждого стиха равно как и после слов: «Заповеди Твоя», должно присоединять: «Помилуй раба Твоего», а на 3-й статье, после каждого стиха и после слов: «Имя Твое», должно прилагать: «Аллилуия»; и таким образом певцы должны петь все стихи тем же напевом, каким предначал их петь один158.

После 1-й и после 2-й статьи произносится заупокойная (малая) ектенья. После 3-й статьи поются тропари непорочны: «Святых лик обрете источник жизни», с припевом; «Благословен еси, Господи». Затем следует заупокойная ектенья и тропарь (называемый в 14-й главе Типикона; «седален покоин»):

Покой, Спасе наш, с праведными раба Твоего и сего всели во дворы Твоя, якоже их писано, презирая, яко благ, прегрешения его, вольная и невольная, и вся, яже в ведении и в неведении, Человеколюбце.

(Слава, конец): И вся, яже в ведении и в не ведении, Человеколюбце.

(И ныне, Богородичен): От Девы возсиявый миру, Христе Боже, Сыны света тою показавый, помилуй нас.

Затем начинается вторая часть отпевания. Читается 50-й псалом. Помилуй мя, Боже, и поется канон, творение Феофаново159, его же краестрочие (акростих): «Шестую припеваю отшедшему песнь». При каноне обыкновенно поется припев: Упокой, Господи, раба Твоего».

Содержание канона: моление о почившем; объяснение, каким путем вошла смерть в среду людей, созданных для бессмертия; указание средств восторжествовать над нею и получить бессмертие, как восторжествовали мученики и все угодившие Господу Богу.

По 3-й песни канона и малой ектении об упокоении, поется седален: «Воистину суета всяческая...», а по 6-й песни и после малой ектении, поется кондак: «Со Святимы упокой» и икос: «Сам един еси бессмертный».

По 9-й песни канона и малой ектепии, поются на 8 гласов восемь самогласных стихир160, в которых изображается скоротечность жизни и тленность земных благ161. Стихиры самогласны – это вопль человека над развалинами жизни человеческой, вопль о суете, ничтожности, всех бедствиях и скорбях, вопль – следствие горького опыта и плод внимательных наблюдений над всеми сторонами жизни человеческой. Это – не ощущение только, но как бы осязание во всем земном тления, разрушения и смерти; это картина жизни человеческой, не радующая и не пленяющая взора нашего, по возбуждающая болезненное сотрясение во всем нашем существе, – картина, при взгляде на которую рассеиваются все наши надежды на земное, разбиваются о камень все наши помыслы и мечты, ноет сердце и болит душа...

«К какой жизненной радости не примешивается скорбь? Какая слава держится непоколебимо? Все ничтожнее тени, все обманчивее ночных грез! Одно мгновение – и все уничтожается смертью! Но, Христе человеколюбивый, упокой того, кого Ты воззвал от нас, во свете лица Твоего и в наслаждении уготованном Тобою избранным».

«О, как тяжко разлучение души с телом! О, как невыносима тогда ее скорбь! – и нет никого, кто бы разделил с нею эту скорбь. Обращается она к ангелам, – и напрасно молится им; призывает на помощь людей, – и никто не является. Но, братья мои возлюбленные, вспомнивши свою мимолетную жизнь, будем просить у Христа упокоения усопшему и своим душам великой милости».

«Все человеческое – суета, что нейдет дальше смерти; богатство – ни к чему; слава – только до могилы. Предстанет смерть – все пропало. Но будем молить бессмертного Христа: Господи! взятого от нас упокой там, где наслаждаются блаженством все, угодившие Тебе».

«Где есть мирское пристрастие? где есть привременных мечтание? где есть злато и сребро? где есть рабов множество и молва? Вся – персть, вся – пепел, вся – сень. Но приидите, возопиим бессмертному Царю: Господи, вечных Твоих благ сподоби представльшегося от нас, упокояя его в нестареющемся блаженстве Твоем».

«Вспомнил я слова пророка: я – земля и пепел. Потом всмотрелся в могилы и увидел обнаженные кости, и сказал себе: да кто ж тут царь, кто воин? который богатый или нищий? который праведник или грешник? Но, Господи, упокой с праведными раба Твоего!»

«Начаток мне и состав зиждительное Твое бысть повеление: восхотев бо от невидимого же и видимого жива мя составити естества, от земли тело мое создал еси, дал же ми еси душу Божественным Твоим и животворящим вдохновением. Тем же, Христе, раба Твоего во стране живущих и в селениях праведных упокой».

«По образу Твоему и по подобию создавый в начале человека, в рай поставил еси владети Твоими тварьми. Завистью же дьяволею прельстився, снеди причастися, заповедей Твоих преступник быв. Тем же паки в землю, от нея же взят бысть, осудил еси возратитися, Господи, и испрости упокоение».

«Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть и вижду во гробех лежащую по образу Божью созданную нашу красоту – безобразну, бесславну, не имущую вида. О чудесе! что сие еже о нас бысть таинство? како предахомся тлению? како сопрягохомся смерти? – воистину Бога повелением, якоже писано есть, подающего преставльшемуся упокоение».

Какая сладость в жизни сей

Земной печали непричастна?

Чьи ожиданья не напрасны?

И где счастливый меж людей?

Все то превратно, все ничтожно,

Что мы с трудом приобрели.

Какая слава на земли

Стоит тверда и непреложна?

Все – пепел, призрак, тень и дым;

Исчезнет все, как вихорь пыльный;

И перед смертью мы стоим

И безоружны, и бессильны:

Рука могучего слаба,

Ничтожны царские веленья...

Прийми усопшего раба,

Господь, в блаженные селенья!

Как грозный витязь, смерть нашла,

Меня, как хищник, низложила,

Свой зев разинула могила

И все житейское взяла.

Спасайтесь, сродники и чада! –

Из гроба к вам взываю я, –

Спасайтесь, братья и друзья,

Да не узрите пламень ада!

Вся жизнь есть царство суеты,

И, дуновенье смерти чуя,

Мы увядаем, как цветы.

Почто же мы мятемся всуе?

Престолы наши суть гроба,

Чертоги наши – разрушенье...

Прийми усопшего раба,

Господь, в блаженные селенья!

Средь груды тлеющих костей

Кто царь? кто раб? судья иль воин?

Кто царства Божья достоин?

И кто отверженный злодеи?

О, братья! где сребро и злато?

Где сонмы многие рабов?

Среди неведомых гробов

Кто есть убогий, кто богатый?

Все – пепел, дым, и пыль, и прах,

Все призрак, тень и приведенье.

Лишь у Тебя на небесах,

Господь, и пристань и спасенье!

Исчезнет все, что было плоть,

Величье наше будет тленье...

Прийми усопшего, Господь,

В Твои блаженные селенья!

И Ты, Предстательница всем!

И ты, Заступница скорбящим!

К Тебе о брате здесь лежащем,

К Тебе, Святая, вопием:

Моли Божественного Сына,

Его, Пречистая, моли,

Дабы усопший на земли

Оставил здесь свои кручины!

Все – пепел, прах, и дым, и тень!

О, други, призраку не верьте!

Когда дохнет в нежданный день

Дыханье тлительное смерти,

Мы все поляжем, как хлеба,

Серпом подрезанные в нивах...

Прийми усопшего раба,

Господь, в селениях счастливых!

Иду в незнаемый я путь,

Иду меж страха и надежды.

Мой взор угас, остыла грудь,

Не внемлет слух, сомкнуты вежды.

Лежу безгласен, недвижим,

Не слышу братского рыданья,

И от кадила синий дым

Не мне струит благоуханье.

Но вечным сном пока я сплю,

Моя любовь не умирает, –

И ею, братья, вас молю,

Да каждый к Господу взывает:

Господь! в тот день, когда труба

Вострубит мира преставленье, –

Прийми усопшего раба

В Твои блаженные селенья!162

После горького плача новозаветного Иеремии (св. Иоанна Дамаскина) о разрушении величественного Иерусалима – человека, слышится сладчайший голос Иисуса Христа о разных видах блаженства, уготованных христианину в будущей жизни. После мрачной картины земной жизни человеческой, в резкой противоположности с нею представляется светлая и величественная картина будущей блаженной жизни, – и смерть этот ужас земнородных, перестает быть страшною в глазах христианина.

Следующее затем чтение Апостола и Евангелия возвещает нам о будущем воскресении мертвых.

Чтобы не оставить в страждущем сердце места для печали и ни одного облака сомнения, могущего родиться в душе при виде разрушения прекраснейшего из творений Божьих, св. Апостол Павел возвышает свой утешительный глас, переносит мысль нашу за пределы гроба и раскрывает пред нами дивные тайны будущего славного преображения тела человеческого.

Заупокойный Апостол – зачало 270, 1-го послания к Солунянам глава IV, стихи 13 – 17.

«Братие, не хочу оставить вас в неведении о умерших, дабы вы не печалились, как и прочие, не имеющие надежды. Ибо если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших; потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божьей, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках на воздух, в сретение Господу, и таким образом всегда с Господом будем».

Наконец, Сам Иисус Христос, устами священника, утешает и обнадеживает нас, как верный друг, как милосердый и сострадательный благодетель, осушающий наши слезы и проливающий отраду и радость в сердце, растерзанное горем и печалью.

Заупокойное Евангелие – от Иоанна зачало 16 – е, гл. V, стихи 25 – 30:

«Сказал Господь пришедшим к Нему (уверовавшим в Него) иудеям: Истинно, истинно говорю вам: наступает время и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божья и, услышав оживут. Ибо как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе, и дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын человеческий. Не дивитесь сему, ибо наступает время, в которое все находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божья и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения. Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен: ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца».

После чтения Евангелия произносится ектенья об упокоении: Помилуй нас, Боже. После этой ектеньи священник произносит вслух не только возглас: Яко Ты еси воскресение и живот, но и всю молитву: Боже духов; предшествующую этому возгласу. В Требнике сказано: «И по исполнении сего (ектеньи) глаголет первый от священников, или Архиерей прилучився, молитву: Боже духов велегласно, пришед близь умершего. Такожде и настоящий священницы вси. Ведоможе буди, яко глаголему коемуждо прошению от диакона, во елико глаголется прошение от него, глаголет выше реченную молитву кийждо священник, по чину своему, тайно, близь умершего, и возглашает: Яко Ты еси воскресение и живот. Нынеже от первого священника или Архиерея глаголется велегласно молитва: Боже духов, якоже выше речеся. По возгласе – же бывает целование». (Последование погребения мирских человек ).

Последнее целование, или прощание с умершим совершается при пении трогательных стихир, которые в состоянии потрясти самую нечувствительную душу. Но церковь прощальными песнями хочет только сильнее и живее напечатлеть в сердце живущих памятование о страшном дне смерти, а не возбудить в нас безотрадную скорбь. С другой стороны, снисходя к немощи нашей природы, она дозволяет страждущему сердцу излить скорбь свою и заплатить дань природе.

Вот некоторые из этих прощальных стихир.

«Братья! Придите – отдадим последний поцелуй умершему, благодаря Бога. Вот он оставил родных своих и спешит в могилу. Теперь у него уже нет забот о суете земной и о требовании плоти многострастной. Где теперь родные и друзья? Вот – разлучаемся... О, помолимся Господу, чтобы Он упокоил его».

«О, какая разлука, братья! какая невыносимая скорбь, какая горечь слез в настоящие минуты! Вот, придите – еще раз поцелуйте того, который мелькнул среди нас. Затем засыплет его могильный песок, закроет надгробный камень, и он, разлучившись со всеми родными и друзьями, в гробовой тьме соединится со всеми другими мертвецами. О, помолимся Господу, чтобы Он упокоил его».

«Теперь – то обличается обольстительное торжество суеты жизненной. Вот, дух оставил свою телесную храмину, и что – ж из нее стало? – почерневшее брение, пустой сосуд, безгласный, неподвижный, бесчувственный, мертвый. Провожая ее в могилу будем молиться Господу, чтобы Он дал почившему вечное упокоение».

«Какова наша жизнь? По истине – (скороувядающий) цвет, дым, утренняя роса. Подойдем ко гробу и всмотримся пристально: где ж стройность тела? где жизненные силы? где красота глаз и лица? Все завяло, как трава, все пропало... Пойдем ко Христу и припадем к Нему с рыданиями».

«Видя перед собой труп умершего представим себе все, что будет с нами в последние минуты жизни. Вот, он исчез с земли, как дым; отцвел, как полевой цветок; посечен, как трава; затем покрытый гробной пеленой, засыплется землей. Оставляя его навсегда скрывшимся от нас будем молиться Христу, чтобы он дал ему вечное упокоение».

«О, по истине все – суета и пустота; все, что обольщало в жизни, обращается в ничтожество. Все мы исчезнем все умрем: цари и сильные земли; судьи и притеснители, богатые и нищие, все, что только называется человеком. И вот они, красовавшиеся жизнью, одинаково все повергаются в могилу. Будем молиться, чтобы Господь упокоил всех».

«Все телесные органы теперь ни к чему; так легко прежде приводимые в движение, они сделались теперь неподвижными, ничего нечувствующими, мертвыми: очи закрылись, ноги и руки как скованные, слух закрылся, на язык наложена печать молчания, и все уже – достояние могильного тления. О, по истине все – суета у людей».

А вот и сам умерший, голосом церковной песни, взывает к оставшимся живым:

«Братья, друзья и знакомые! видя, как я лежу безмолвный и бездыханный, плачьте обо мне. Давно ли я беседовал с вами? И вот как скоро застиг меня смертный час. О, все вы, которые любили меня! подойдите, отдайте мне последний поцелуй; больше мне уже не быть и не беседовать с вами, потому что я отхожу к Судии, у которого нет лицеприятия, пред которым предстоят наравне раб и господин, царь и воин, богатый и нищий, – все равны и каждый за свои дела будет или прославлен или посрамлен. Но прошу всех и умоляю: непрестанно молитесь обо мне Христу, чтобы я не был, за свои грехи, ввержен в место мучения, но чтобы Он вселил меня туда, где свет жизни».

За пением стихир следуют молитвословия, составляющие литию за усопших, после которой бывает отпуст:

Воскресый из мертвых Христос истинный Бог наш, молитвами пречистыя Своея Матере, святых славных и всехвальных Апостол, преподобных и богоносных отец наших и всех Святых, душу от нас преставившагося раба Своего (имя рек) в селениих праведных учинит, в недрех Авраама упокоит, и с праведными сопричтет, и нас помилует, яко благ и человеколюбец, аминь.

Диакон молит Господа, чтобы Он во блаженном успении подал вечный покой усопшему рабу и чтобы сотворил ему вечную память.

Архиерей или иерей сам произносит трижды:

«Вечная твоя память, достоблаженне и приснопамятне, брате наш».

Затем певцы поют трижды: «Вечная память».

Симеон Солунский говорит, что это возглашение означает то, что отшедшие сочетались со Святыми и удостоены наследия их163.

е) Разрешительная молитва

После провозглашения усопшему вечной памяти, «Архиерей, аще приключится тамо быти, или иерей чтет молитву прощальную велегласно»164:

Господь Иисус Христос Бог наш, иже божественные заповеди святым Своим учеником и апостолом давый, во еже вязати и решити падших грехи, и от оных паки мы приемше вины тожде творити: да простит тебе, чадо духовное, аще что соделал еси в нынешнем веце, вольное или невольное, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Ныне, вместо краткой прощальной молитвы, обыкновенно читается другая, пространная, печатаемая особо (на отдельном листе): она называется разрешительною молитвою. Вот эта молитва:

«Господь наш Иисус Христос Божественною Своею благодатию, даром же и властию, данною святым Его учеником и апостолом, во еже вязати и решити грехи человеков, рек им: приимите духа Святаго; ихже отпустите грехи, отпустятся им; ихже удержите, удержатся; и елика аще свяжете и разрешите на земли, будут связана и разрешена и на небеси. От оних же и на ны друг другоприимательно прешедшею (благодатию) да сотворит чрез мене смиренного прощенно и сие по духу чадо от всех, елика яко человек согреши Богу словом или делом или мыслию и всеми своими чувствами, волею или неволею, ведением или неведением; аще под клятвою или отлучением архиерейским или иерейским бысть, или аще клятву отца своего или матере своея наведе на ся, или своему проклятию подпаде, или клятву преступи, или иными некиими грехи яко человек Связася, но о всех сих сердцем сокрушенным покаяся и от тех всех вины юзы и да разрешит его; еликаже за немощь естества забвению предаде, и та вся да простит ему, человеколюбия ради Своего, молитвами Пресвятыя и Преблагословенныя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, святых славных и всехвальных Апостол и всех Святых. Аминь».

В настоящее время разрешительная молитва обыкновенно читается и дается в правую руку усопшему не после отпуста отпевания, но во время отпевания, по чтении Евангелия и самой молитвы. Чтение ее сопровождается (по крайней мере, должно сопровождаться) тремя земными поклонами всех молящихся.

Если ныне разрешительная молитва читается над всеми умирающими в покаянии, то это с одной стороны потому, что всякий православный христианин имеет в ней нужду, а с другой стороны, дабы этого благодеяния (как замечает блаж. Августин о молитве за умерших ) не был лишен никто из тех, к кому оно может относиться. Ибо лучше преподать его и тем, которым оно ни пользует, ни вредит, нежели отнять у тех, коим оно полезно.

Обычай нашей православной церкви давать разрешительную молитву в руки умершему, получил свое начало при св. Феодосии Печерском. В княжение Ярослава I, пришел в русскую землю из земли варяжской некто Симон. Впоследствии он принял православную веру и отличался благочестием и особенною любовью к св. Феодосию. Однажды Симон просил св. Феодосия молиться о нем и о сыне его Георгие. Преподобный отвечал благочестивому Симону, что молится не только о нем, но и о всех любящих обитель Печерскую. Но Симон не переставал просить св. Феодосия о том, чтобы он молился о нем и о сыне его Георгие, говоря св. Феодосию: «Отче! не изыду тощь от Тебе, аще написанием не известиши ми». Тогда преподобный Феодосий написал Симону разрешительную молитву такого содержания»: «Во имя Отца и Сына, Святаго Духа, молитвами Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, и святых сил бесплотных... да будеши прощен в сем веце и будущем, егда приидет праведный Судия судити живым и мертвым». «Юже молитву, замечается в Патерике Печерском, оттоле начата влагати умершим в руцы, якоже первый Симон вложити себе повеле»165. Из лавры Печерской обычай давать разрешительную молитву умершим, легко мог распространиться по всей земле русской, если вспомним, что монастырь Печерский пользовался большим авторитетом в Русской земле и церкви. Из смиренных келий Киевопечерской обители выходили святители русской церкви, переносившие в свои епархии священные обычаи своей духовной воспитательницы.

Нельзя не упомянут здесь об одном чрезвычайном случае, очень много содействовавшем распространению и утверждению обычая давать разрешительную молитву в руки умершему. Случай этот был следующий: когда отпевали св. благоверного князя Александра Невского, и уже приблизилось время полагать в его руки разрешительную молитву, тогда умерший, как говорит летопись, сам простер свою руку для принятия ее166. Такое необыкновенное событие не могло не произвести сильного впечатления на всех, кто или сам был очевидцем чуда или слышал об нем от других.

Примечание. Над костьми, вырытыми из могилы и потом снова погребенными, не повторяется чин отпевания. Чин отпевания умерших приспособлен ко времени недавней смерти усопшего. В молитвословиях чина погребения приглашаются родственники и знаемые для отдания последнего целования тому, который вчерашний день беседовал с нами и который, находясь еще в среде живых, потому и просит молитв родных своих и знаемых. При погребении вырытого из могилы тела обыкновенно совершается лишь панихида. Если же бывал иногда совершаем дважды чин погребения над одним и тем же лицом, то это бывало над умершим, но еще не преданным земле, и притом в особых обстоятельствах. Так, например, святитель Димитрий Ростовский скончался в Ростове 28 октября 1709 года и отпет на третий день, но тело его оставалось не погребенным до прибытия друга его, Стефана Яворского, митрополита Рязанского, который вторично отпел его 25 ноября и предал его земле. Два друга заключили между собою условие, по которому, в случае смерти одного из них, оставшийся в живых должен был похоронить усопшего (Древние святыни Ростова Великого. Сочинение графа М. Толстого. М. 1860 г., стр. 53).

ж) Погребение

По окончании отпевания, «вземше мощи отходим ко гробу (т. е. к могиле), последующим всем людем, предидущим же священником и поющим: «Святой Боже», «Пресвятая Троице», «Отче наш и прочие»167. В могиле усопший обыкновенно полагается лицом к востоку, с тою же мыслию, с какою мы и молимся на восток, – в ожидании наступления утра вечности, или второго пришествия Христова, и в знак того, что умерший идет от запада жизни к востоку вечности. При опущении тела умершего в могилу, совершается лития за усопшего. По окончании ее, архиерей или иерей, взем перст (землю) лопатою, крестовидно мещет вверху мощей, говоря: «Господня земля и исполнение ее, вселенная и вси живущие на ней». Таким образом мещут персть, предают земле усопшего, в знак покорности Божественному определению: «Земля еси – и в землю отыдеши» (Быт.3:9).

Кроме земли, метаемой на гроб, «Священник как сказано в Требнике – наливает верху мощей елей от кандила, или сыплет пепел от кадильницы». То есть, если над усопшим, при жизни его было совершено таинство елеосвящения, то по кончине возливают на тело его крестообразно оставшийся от помазания освященный елей с вином.168

Это помазание есть знамение Христово и печать того, что отшедшие во Христе подвизались за Христа во освящение телес своих, и благочестиво жительствовали здесь; равно как это есть и знак чести для самих подвижников, поживших по образу Христа169. При возливании елея на усопшего монаха произносится тропарь: «Образом креста Твоего, Человеколюбче, смерть умертвися». Иногда, вместо елея, посыпается пепел из кадильницы. Пепел знаменует тоже, что невожженный елей – угасшую жизнь на земле, но жизнь благоугодную Богу, как фимиам кадильный.

В первые три века христианства не было каких-либо определенных мест для погребения умерших. Так св. апостол Петр был погребен при Триумфальной дороге около Тибра, а св. апостол Павел – при дороге Остиенской. Обычай погребать умерших вне города, был всеобщим в первые три века христианства не только у христиан, но и у иудеев и язычников. Уже с IV века начали погребать некоторых христиан не только при храмах, но и в самых храмах. Так св. Константин Равноапостольный и дети его были погребены в храме святых Апостолов. Церковный историк Евсевий повествует о Константине Великом, что он повелел устроить в храме Мучеников 12 мест для погребения умерших. Впрочем честь быть погребенным при храме, а тем более в храме, и с IV века предоставлена была не всем, а только некоторым из христиан, как – то: государям, епископам, клиру и мирянам примерной христианской жизни; прочие же даже и в VI веке были погребены в открытом поле, вне города. С VI века позволено было и мирян погребать в городах при храмах, но не в самых храмах. С IX века мы уже не встречаем запрещений ни со стороны светской, ни со стороны духовной власти погребать мирян в самых храмах.

У нас главными местами погребения умерших служат в настоящее время отдельно устрояемые кладбища – эти нивы Божьи, на которых сеется в тлении то, что имеет восстать в нетлении; сеется в уничижении то, что имеет восстать в славе; сеется в немощи то, что имеет восстать в силе: сеется тело душевное, а восстанет тело духовное (1 Кор. ХV, 42:44).

Крест – символ спасения возвышается над могилою всякого христианина, умершего с верою и покаянием. Умерший веровал в Распятого на кресте, был крестоносцем во время своей земной жизни и покоится сном смерти под сенью креста.

«Не знаем, братие куда ваши мысли склоняются от сей плащаницы, а наши – к нашему собственному гробу. И наша жизнь, думается нам, так пройдет, как прошла теперь Четыредесятница; и для каждого из нас наступит потом великий пяток смерти, а за сим великая суббота успокоения в недрах земли, – великая по самому продолжению ее для нас. Господь нисшел во гроб токмо па три дня; а нам долго надобно будет оставаться под землею»170.

Тих сон и мирен, усопшие братья!

Ничто не смущает ваш вечный покой...

Земля приняла вас в родные объятья

И скрыла на веки от злобы людской!

Не страшны вам больше тревоги, волненья!

Вы прах отряхнули – и к жизни иной,

На крыльях надежды, в обитель спасенья,

К Творцу воспарили бессмертной душой.

Там ждет вас награда. Слеза покаянья

Вам вновь возвратила утраченный рай.

Мы верим: не вечны земные страданья,

И нового с вами достигнем свиданья,

И дольному скажем: «на веки прощай!»

з) Катакомбы – место погребения древних христиан

«Я – гражданин двух городов; имя мое – Леонид. Вот что я говорю своим друзьям: будьте веселы, пируйте, живите, потому что некогда вам придется все таки умереть». Такова надпись на одном языческом надгробном камне в Малой Азии.

«Здесь покоится в мире Валерия, чтобы некогда воскреснуть во Христе?» Вот эпитафия одной галльской христианки IV века.

Таков язык двух резко противоположных воззрений – языческого и христианского. Между тем как для первого порог смерти представляет завершительный предел существования человека, последователи второго исповедуют: «Знаем, что когда земной, наш дом, сия хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный» (2Кор. V, 1).

По надгробным языческим надписям смерть – конец всего, или последний день существования; место погребения – дом смерти, или вечный дом; надгробный памятник – напоминание об исчезнувшем существовании, не говорящий ничего другого.

«Для христианина смерть – первый день жизни, или день рождения171, а гробница – место временного упокоения его земного праха до дня всеобщего воскресении и суда; почему древне – христианские кладбища и назывались усыпальницами, местом упокоения, а погребение – полаганием, то есть только на время и как бы на сбережение.

Чтобы иметь более наглядное понятие о резкой противоположности языческого и христианского воззрения на жизнь и смерть, приведем несколько надгробных надписей языческих и христианских.

Языческие надгробные надписи:

«Хотя я нахожусь, здесь, во гробе, но уже не существую более».

«Я не существовал до своего рождения, – не существую и теперь»

«Человек, еще недавно живший вместе с нами, теперь перестал быть человеком, так что никаких следов не остается от него, – стоит только камень с его именем».

«Из ничего человек снова возвращается в ничто (de nil in nil), мрачный день смерти вдруг уничтожает цветущую жизнь, и от человека остается лишь одно пустое имя».

«Где нет бытия, там не может быть и страдания», – так утешает себя один овдовевший супруг.

«Она была дочерью смертного и потому должна была умереть», – с такими словами обращается к себе другой муж, лишившийся жены.

Холодное и бессильное утешение, за которым скрывается мрачное и безотрадное отчаяние!

Светлою надеждою и утешением веет напротив того от христианских надгробных надписей:

«Душа возвращена Христу».

«Ты будешь жить в Боге».

«Мир духу твоему».

«Почивай в мире».

«Ты жив. Врата небесные отверзлись для тебя. Ты живешь в мире».

Перенесемся или, лучше сказать, спустимся в одно из знаменитейших древне – христианских кладбищ.

Опоясывая город Рим полукругом, будто подкопами, на огромном расстоянии простираются подземные ходы, галереи и комнаты, известные под названием катакомб, или подземного Рима.

Около всего Рима, в первое время его существования, были вырыты большие ямы, которые вскоре, по мере того как обстраивался город, превращались в большие рвы. Из них добывали глину и особого рода землю, употреблявшуюся вместо цемента при постройке беспрерывно сооружаемых зданий. По мере того как вырывали землю, мало – по – малу образовались под землею гроты и переходы от одного грота к другому. Первые христиане римские воспользовались ими и начали хоронить своих покойников в этих заброшенных подземных ходах и гротах. Рядом с своими подземными кладбищами они устроили небольшую церковь для совершения богослужений.

Эти катакомбы занимают в Риме, или вернее под Римом, такое огромное пространство, что если бы вытянуть их в прямую линию, то эта линия равнялась бы 1360 – ти верстам. В них похоронены 74000 мучеников.

Римские катакомбы производят самое разнообразное впечатление на посещающих их. Для человека холодного, ищущего одного только приятного, катакомбы – не более, как темные, сырые, однообразные коридоры, в которые спускаются со свечами. Эти длинные коридоры бесчисленное множество раз пересечены другими подземными четвероугольными и круглыми комнатами, – если словом комната можно назвать небольшое, вырытое под землею, не имеющее ни окон, ни дверей, пространство, к которому примыкает несколько коридоров. В этих коридорах легко запутаться и очень опасно хотя на шаг отойти от проводника; один коридор похож на другой, одна комната на другую. В стенах коридоров христиане зарывали своих покойников, в комнатах устраивали алтари и служили литургии, панихиды и все церковные службы. Позднее, когда начались гонения, они спасались в катакомбах от жестоких преследований и хоронили там своих мучеников, умерщвленных за веру по повелению римских императоров или растерзанных в цирках хищными зверями.

«Человек холодный, сойдя под эти сырые и душные своды, увидит в них только сырые и душные своды. Человек мыслящий, чувствующий и понимающий увидит и испытает нечто другое. Эти темные коридоры, эти узкие комнаты расскажут ему великую и чудную повесть о горсти людей, которые любили и верили, которые умирали за то, во что верили и за то, что любили, которые отдавали состояние, привязанности, семейство, жизнь свою и жизнь своих близких за свою веру – и умирали геройски, умирали благословляя Бога, молясь за врагов. Эта горсть людей, скрывавшаяся в катакомбах, предназначена была произвести в мире великий переворот, уничтожить язычество, совершенно изменить все понятия и даже пересоздать основания общества. Сила первых христиан заключалась в их крепкой вере и пламенной любви; а с любовью и верою человеку все возможно172.

Вот один трогательный эпизод из времен гонений. Однажды, по дороге Аврелиевой, стража вела на казнь Артемия, Кандиду, жену его, и молодую дочь их Павлину. На дороге вдруг показалась толпа христиан, во главе которой шел священник Маркелл. Стража испугалась и убежала. Молодые христиане бросились за воинами и стали их уговаривать и увещевать. Между тем, пока они толковали с воинами, священник увел приговоренных к смерти в подземную церковь, отслужил литургию и причастил их. Вышедши оттуда он подошел к воинам и сказал им: «Мы могли бы убить вас, но не желаем сделать вам ни малейшего зла. Мы могли избавить наших братьев, осужденных на смерть, но не сделаем этого. Исполняйте, если смеете приговор нечестивый!» Воины смутились, однако не решились ослушаться данного им приказания и поспешили убить несчастных христиан. Тела их были взяты и похоронены в катакомбах.

Часто христиане с опасностью жизни уносили тела своих мучеников. Обыкновенно они делали это ночью и вывозили в крытых повозках из ворот Рима, потом спускали в свои подземные кладбища и хоронили или с большими почестями. В годовщину их кончины христиане собирались и праздновали память их торжественным богослужением. Все это делалось тайно; втайне хранили имена священников и клириков; втайне хранили входы в катакомбы и расположение их.

Случалось, что убежище христиан бывало открываемо во дни гонений. Тогда гибель их становилась неизбежною. Так, например, император Нумериан, узнав, что множество мужчин, женщин и детей ищут убежища в катакомбах около дороги Саллара, велел заделать камнями и засыпать песком вход в подземелья, – и все христиане, скрывшиеся там, погибли. Иногда римские солдаты, отыскав вход, сходили в катакомбы и убивали всех, кого там находили. Оттуда же – из катакомб шли на смерть мученики, часто добровольно отдававшиеся в руки своих гонителей.

Таковы катакомбы, служившие и местом погребения, и местом убежища, и местом общественной молитвы для древних христиан.

Здесь встречаются возвышенно – красноречивые надгробные надписи. Приведем некоторые из них:

Диоген, могильщик, в мире положен в восьмой день октябрьских календ.

Могильщики, или гробокопатели, хоронившие мертвых, рывшие могилы и ставившие памятники с надписями, были членами церковного клира. Многие из них были знакомы с архитектурою и владели резцом и кистью. Образцы произведений их уцелели до сих пор. На многих могильных камнях были найдены портреты самих могильщиков, высеченные на камне. Один из таких портретов открыт на кладбище св. Калликста. Он представляет могильщика во весь рост. На нем надето платье, спускающееся до колен, а на ногах сандалии. С левого плеча ниспадает кусок лохматой ткани; на правом плече и около колен видно изображение креста. В правой руке – заступ, в левой – зажженный фонарь, висящий на небольшой цепочке. У ног его лежат инструменты его ремесла. Над головою его находится надпись, приведенная нами выше. В языческом Риме не было в обычае упоминать на могильном камне о простом ремесле; но христиане не делали в этом отношении никаких различий: они все считали себя равными, братьями, и всякое ремесло почтенным, лишь бы оно было честно. На надгробных памятниках они обозначали имя и ремесло каждого почившего: консул и простой работник были равно почтенны в их глазах.

В пятую календу ноября здесь был положен в мире Горгоний, друг всем и никому не враг.

Здесь Гордиан из Галлии, зарезанный за веру со всем своим семейством, почивает в мире. Феофила, служанка, поставила памятник.

Итак, из всего семейства осталась в живых одна служанка, похоронившая господ своих и поспешившая поставить над ними камень с надписью, уцелевшею до нас и увековечившею как любовь ее к господам, так и мученическую кончину их.

Клавдию достойному, ревностному и меня любившему.

Какое глубокое сердечное красноречие в немногих словах!

Дионисию, невинному младенцу. Он почивает здесь между святыми. Вспомните и помолитесь об авторе и гравере.

Кукумий и Виктория заживо сделали себе сей камень.

Живи в Боге и во Кристе!

Какая святая и возвышенная простота в надгробных надписях древних христиан! И как далеки от этой простоты наши многоречивые и широковещательные эпитафии, изобретаемые недостойною христианина и в особенности неуместною в данном случае суетностью и тщеславием!

и) Отпевание и погребение младенцев

Над младенцами, умершими по св. крещении, совершается особое отпевание, как над непорочными, безгрешными: святая церковь не молится об оставлении грехов умерших, а только просит сподобить их царствия небесного, по неложному обещанию Христову. Хотя младенцы после св. крещения сами не сделали ничего, чем могли бы заслужить себе наследие небесного царствия, но они во св. крещении очистились от прародительского греха, со делались непорочными и участниками заслуг Христовых, наследниками царствия Божья.

Отпевание младенцев совершается над умершими детьми до семилетнего возраста, с какого возраста они уже исповедуются как взрослые.

Отпевание младенцев короче отпевания возрастных мирских человек и отличается следующим:

1. В нем не поется 17-я кафизма.

2. Не поются «тропари непорочны».

3. Поется канон с припевом: «Господи, упокой младенца». Для ознакомления с духом и сущностью этого канона, приведем из него три тропаря:

«Не о младенцах будем плакать, – будем лучше рыдать о самих себе, мы постоянно грешащие, чтобы избавиться нам геенны».

«Владыка! Ты лишил младенца земных наслаждений: удостой же его, как Правосудный, небесных благ»173.

«Не рыдайте обо мне сродники и друзья! ибо я не сделал ничего, достойного плача; плачьте лучше о самих себе, потому что вы постоянно грешите, чтобы вам не подвергнуться мукам: так взывает умерший младенец»174.

4. Ектенья об упокоении младенца отличается от произносимой об умерших в возрасте: в ней усопший младенец называется блаженным и нет моления о прощении согрешений. И молитва, тайно читаемая священником после ектеньи, иная, нежели при ектении об усопших возрастных.

Паки и паки миром Господу помолимся.

Еще молимся о упокоении блаженного младенца (имя рек) и о еже по неложному Своему обещанию, небесному Своему царствию того сподобити.

Яко да Господь Бог наш учинит дух его, идеже вси праведнии почивают.

Милости Божья, царства небесного и со Святыми упокоения у Христа бессмертного Царя и Бога нашего тому и сами себе просим.

Господу помолимся.

Священник (тайно):

Господи Иисусе Христе Боже наш, породившимся от воды и Духа и в непорочном житии к Тебе преставляющимся царство небесное дати обещавый и рекий: оставите дети приходите ко Мне, таковых бо есть царство небесное! смиренно молимся, ныне от нас преставленному рабу Твоему, непорочному младенцу (имя рек), по Твоему неложному обещанию, царствия Твоего наследие даруй, нас же беспорочное сподоби прейти и христианское скончати житие, со всеми Святыми Твоими в небесных чертозех водворитися.

Возглашает:

Яко Ты еси воскресение, живот и упокоение всех рабов Твоих и ныне преставленному рабу Твоему младенцу (имя рек), Христе Боже наш, и Тебе славу возсылаем...

5. По 6-й песни канона и кондаке: «Со Святыми упокой» с икосом:

«Сам един еси бессмертный», поются еще три икоса, изображающие скорбь родителей по умершим младенцам.

6. По 9-й песни малая ектения и ексапостиларий175:

Ныне упокоихся и обретох ослабу многу, яко преставихся от нетления и преложихся к животу: Господи, слава Тебе (Трижды).

(Слава и ныне): Ныне избрах Богоматерь Отроковицу, яко родися из Нея Христос, всех Избавитель: Господи, слава Тебе.

7. После канона читается Апостол и Евангелие иные, нежели при отпевании мирских человек.

Апостол – зачало 162 – е (1Кор.15:89–46) – о состоянии человека по воскресении.

Евангелие – зачало 21 – е (Ин.6:35–89) – о воскресении мертвых силою воскресшего Господа.

8. После Евангелия «бывает последнее целование», при пении прощальных стихир (числом 5-ти): в этих стихирах выражается скорбь родителей об усопшем младенце и утешение им, что он вселился к ликам Святых, как «непричастный житейских зол» и «чистый от тления грехолюбного».

9. После прощальных стихир лития и отпуст:

Воскресый из мертвых, и живыми и мертвыми обладая, Христе истинный Боже наш, молитвами Пресвятыя Твоея Матере и всех Святых Твоих, душу от нас преставленного младенца (имя рек) в скиниях Святых всели и с праведными причти, яко благ и человеколюбец.

По отпусте же глаголет иерей:

Вечная твоя память, достоблаженне и приснопоминаемый младенче (имя рек).

Лик же поет трижды: Вечная память.

10. Вместо разрешительной молитвы, положенной при отпевании возрастных, священник читает следующую молитву:

Храняй младенцы, Господи, в нынешнем житии, в будущем же веце уготовавый им пространство, Авраамово лоно и по чистоте ангельская светообразная места, в них же водворяются праведных дуси! Ты Сам, Владыко Христе, душу раба Твоего младенца (имя рек) приими с миром. Ты бо рекл еси: оставите дети приити ко Мне, таковых бо есть царство небесное. Тебе бо подобает всякая слава, честь и поклонение, со Отцем и святым Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь.

«И вземше тело идут ко гробу (могиле), предыдущим иереем и диаконом и всему клиру, поющим «Святой Боже». Вложившеже мощи во гроб, иерей началствует, взем лопату, сыплет землю во гроб, глаголя: «Господня есть земля и исполнение ее, вселенная и вси живущий на ней». И отходят благодаряще Бога»176.

Примечание. Над умершими младенцами, которые не сподобились св. крещения, не совершается отпевания так как они не очищены от прародительского греха.

Что же касается до судьбы младенцев, умирающих без крещения, то об этом известны два главных мнения древних учителей церкви. Одни (Августин и Фульгенций) полагали, что такие младенцы терпят муку, хотя сколько возможно, легкую. Другие помещали их в каком – то среднем состоянии между блаженством и осуждением. Эту последнюю мысль высказывают: а) св. Григорий Нисский: «Преждевременная смерть младенцев не дает еще мысли, чтобы так оканчивающий жизнь был в числе несчастливых; равно как и чтобы наследовал одинаковую участь с теми, кои в сей жизни очистили себя всякою добродетелью» (к Гиарию о младенцах, похищаемых преждевременною смертью, в Христ. Чтении 1838 г. IV); б) св. Григорий Богослов. «Последние (не сподобившиеся крещения по малолетству) не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны, потому что, хотя не запечатлены, однако же и не худы, и больше сами потерпели, нежели сделали вреда. Ибо не всякий, недостойный наказания, достоин уже и чести; равно как не всякий, недостойный чести, достоин уже наказания» (Слов. на св. Крещение в Твор. Св. Отец III, 294).

й) Общий взгляд на дух погребальных обрядов

Рассмотрев выше обряды, совершаемые православною церковью над умершим христианином, считаем не излишним сказать нечто о том общем духе, который выражается в этих священных обрядах.

Язычник почти ничего не знал о загробной жизни или представлял себе ее неясно и темно. Немногие из язычников только напряженнейшими исследованиями доходили до мысли о бессмертии души, но и эта высокая мысль, будучи шаткою и нетвердою в уме слепотствующего язычника, не могла проливать полной отрады в его скорбную душу над гробом собрата, не могла рассеивать всех его сомнений касательно загробной жизни. Неудивительно поэтому, что скорбь и сетования язычников при погребении умершего были так безотрадны и выражались такими неистовыми действиями: рванием на себе волос, терзанием лица, биением себя в грудь, бичеванием и т. п. Неудивительно, что и погребальные обряды языческие не выражали ни одной светлой мысли, напротив, носили на себе отпечаток суеверия, нелепостей и бесчеловечия. Мрачный взгляд язычника на смерть и будущую жизнь выражался и в символическом изображении смерти, употреблявшемся у язычников. Этот прекрасный юноша с бледным лицом, с потухшим взором, погасшим факелом в руках, этот гений смерти выражал не отрадную мысль о воскресении, как можно было бы подумать с первого взгляда, не ту христианскую истину, что в этом потухшем взоре некогда засветится жизнь и мертвый труп снова воспрянет к деятельности нескончаемой и бесконечной, – нет, здесь выражалась страшная мысль об уничтожении: вечная ночь (perpetua nox) – вот что начертано было на бледном челе уснувшего юноши. Мысль, возбуждающая в душе болезненную скорбь, убивающая все наши святые надежды177.

Но светло и ясно христианская вера представляет христианину его будущее состояние и успокоительно отвечает на все вопросы, возникающие иногда в уме человека и волнующие его сердце при мысли о могиле. Божественная вера приподнимает пред взором христианина край завесы, скрывающей от нас будущее, указывает ему на чудесное и величественное преображение тела человеческого, представляет нам новое небо и новую землю, где верующие будут жить в союзе с Богом и с бесчисленным сонмом Ангелов и Святых. Владыка жизни, благоволивший умереть за нас, победоносно разрушил державу смерти и избавил нас от страха нетления (Евр. II, 14, 15); а потому смерть в глазах христианина есть сон утомленного и усталого путника, после которого (сна) он опять пробудится для новой и лучшей жизни (1 Кор. ХV, 42). При таком взгляде верующего на смерть и будущую жизнь, ему неприлично скорбеть и печалиться о разлуке с любезными его сердцу; напротив, он должен радоваться и, провожая умершего брата в страну вечности, петь хвалебный торжественный гимн Победителю смерти. «Нам не должно, – говорит Киприан, – оплакивать наших братьев, оставивших мир по призыву Господа; так как мы знаем, что они не потеряны для нас, «только предупредили нас»178. Потому – то погребальные обряды нашей церкви проникнуты утешением, служат символами, в которых выражается мысль о воскресении и будущей бессмертной жизни. Когда увлажненный слезами взор православного христианина видит во гробе добычу тления и разрушения, и сердце уже готово бывает предаться безутешной скорби, – тогда св. церковь своими трогательными погребальными обрядами утешает, ободрят живущих, рассевает все их сомнения, обращается в пламенных молитвах к Богу о помиловании умершего и прощении ему всех согрешений и, наконец, все свои молитвы завершает и запечатлевает разрешительною молитвою: умерший брат наш идет в другой мир в мире с Богом, Отцем своим, и с церковью, материю своею.

Пред взором верующего, понимающего смысл погребальных обрядов нашей православной Церкви, как бы повторяется чудесное видение Иезекииля, как иссохшие кости оживают, облекаются плотью, связываются жилами и, по гласу Всемогущего, начинает веять в них дух жизни (Иезек. 37:1–10). Самые погребальные песни, которые поются над гробом нашего собрата во Христе, заключают в себе полное догматическое учение о воскресении и будущей жизни, выраженное только трогательным, сильным и пламенным языком сердца и прерываемое пламенною молитвою к Богу о помиловании умершего. Уже св. Иоанн Златоуст выразил общий дух погребальных обрядов нашей православной Церкви, «Скажи мне, – спрашивает он своих слушателей, – что означают сии светлые лампады? Не то – ли, что мы провождаем умерших, как борцов? Что выражают сии гимны? Не Бога ли мы прославляем и благодарим Его за то, что Он увенчал усопшего»?179 – «Размысли, – говорит он в другом месте, – что выражают псалмы? Если ты веришь тому, что произносишь, то напрасно плачешь и скорбишь» 180.

Но не должно думать, что церковь запрещает нам всякое проявление нежной дружбы, сердечной привязанности к нашим усопшим братиям. Христианская вера не запрещает естественных и невинных движений и чувствований сердца, но только умеряет их, облагораживает и возвышает. Св. церковь не запрещает умеренного плача по умершим: она «знает могущество нашей природы, знает, что мы не можем не плакать о тех, к которым при жизни их питали любовь и дружбу»181, знает, что запрещать умеренный плач по умершем есть то же, что запрещать дружеские разговоры и разрывать все человеческие связи. Она не допускает только безграничных и непристойных проявлений скорби, свойственных язычникам. «И я также плакал», – признается св. Амвросий Медиоланский, – «но плакал также и Господь – Он о постороннем (Лазаре), а я – о своем брате»182. Поэтому- то Св. церковь и поет трогательные прощальные песни над гробами наших собратий. Но, по намерению ее, наше сетование и плач должны растворяться радостью и упованием: пусть взор христианина, орошенный слезами, будет возведен на небо и последнее прощальное целование умершего и молитва о нем к Богу пусть будут заключены словами скорбящей сестры Лазаря: «Знаю, что воскреснет брат мой в последний день» (Ин. XI, 24).

Таким образом православная церковь в совершении погребальных обрядов является сердобольною материю, которая то утешает и ободряет живых и сочувствует их горести, то в пламенных молитвах обращается к Богу о прощении согрешений усопшему, забывая все содеянное им злое, чтобы исходатайствовать ему у Бога царство небесное. Радуется сердце, когда представишь себе, что в то время как мы оставляем все земное и все земное оставляет нас, у нас остается на земле нежная мать, которая любит нас, ходатайствует об нас и молится за нас Богу. А с другой стороны сердце наше не может не скорбеть об участи тех, которые до того разорвали союз с этою св. материю, что она не дерзает уже молить об них Бога и заключает для них свое любвеобильное сердце.

2. Поминовение православного христианина

Прошу всех и молю: непрестанно о мне молиться Христу Богу, да не низведен буду по грехам моим на место мучения, но да вчинит мя, идеже свет животный.

Стихира при отпевании.

а) Связь и общение живых с умершими

За смертью кого бы ни было из наших присных как бы ни был он близок к нам в здешней жизни, для нас уже решительно порваны всякие нити или узы нынешних чувственных связей с ним. Смерть полагает и утверждает между живыми и умершими великую пропасть, разобщает между собою тех и других. Но она разобщает их только чувственно, а не духовно: духовная связь и общение не прекращаются и не прерываются между продолжающими жить в этом мире и переселившимися в мир загробный.

Живем ли, – говорит Апостол, – живем ли для Господа; умираем ли для Господа. И потому живем ли мы или умираем, мы Господни (Рим. 14:8). Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова не есть Бог мертвых, но живых. Ибо у него все живы (Лук. 20:38). Все верующие составляют одно духовно–нравственное царство Божье, одно духовное тело, церковь Христову (Ефес. 1:23, Колос. 1:18). И так основание связи и общения живых с умершими есть Господь наш Иисус Христос и Его вседейственная благодать. Единый Бог, пред лицом Которого все живы, есть Творец, Царь, Отец и Спаситель душ, как пребывающих еще на земле в своих телах, так и разрешившихся от уз и плоти и находящихся в загробном мире.

Вера и любовь – вот те духовные узы, которые соединяют живых с умершими. Вера соединяет настоящее с будущим, видимое с невидимым. Вера соединяет человека с невидимым Богом, с невидимым ангельским миром и с переселившимся в невидимый мир братиями его. Любовь, соединяющая нас здесь на земле часто до готовности жертвовать жизнью за любимое лицо, переходит за гроб. Любовь бессмертна, никогда не отпадает, не умирает (1Кор. XIII, 8). А проявлением или плодом любви является живое сочувствие, принятие, к сердцу состояния ближнего. Если только душа не потеряла божественной любви, то где бы она ни была – за гробом ли или еще в теле на земле, она не может не принимать живого, деятельного участия в состоянии душ, ей близких, где бы они ни находились. При этом условии умершие сочувствуют живым и живые должны сочувствовать умершим. Живые и умершие, как члены одного духовного тела Христова, находятся во взаимном между собою сочувствии: страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1Кор. XII, 26).

Умершие всегда пребывают с нами своим духом, и мы, живые, верою всегда можем видеть наших усопших и слышат их голос 183.

«Можно быть далеко и близко к умершему. Чем сильнее любовь к умершему, чем сильнее и наша молитва о нем, тем ближе и умерший к нам. Молитва веры до такой степени может приблизить к нам умершего, что мы сами почувствуем его приближение, почувствуем дыхание души его около нас. Во время молитвы преимущественно сердце подает весть184.

В притче о погибшей (пропавшей) овце Господь поучает, что св. Ангелы радуются на небе о каждом кающемся грешнике (Лук. 15:10).

Евангелие повествует, что в минуту смерти Христовой «многие тела усопших святых воскресли и вышедши из гробов, по воскресении Его, вошли во святой град и явились многим» (Мф. XXVII, 52, 53). «Спрашивается: что привлекло этих воскресших святых (говорю о собственном их движении духовном) во святой град и побудило явиться в нем многим? Не глубокое ли участие к бедному городу, не узнавшему своего и всемирного Избавителя Христа? Не стремление ли вошедших в радость Христова воскресения отцов поделиться этою радостью по возможности, и с своими живыми детьми? Так может быть сочувственно состояние отошедших в другую жизнь состояния еще живущих. И таким образом как мы, живущие, можем самою своею судьбою и деятельностью способствовать или препятствовать успокоению усопших, так и они с своей стороны своим состоянием и движениями, во свете лица Божья, заботливо соучаствуют в нашей судьбе. И вот оба мира, загробный и наш земной, находятся во взаимной связи и живом соотношении между собою185.

Но не одни только умершие совершенные или святые сочувствуют остающимся на земле грешным собратьям. «По Евангелию Христову, даже дух богача немилосердного, сый в муках, и притом таких, что для него желанною и, однако, недоступною отрадой было бы хоть одно чувственное прикосновение к нему омоченным пальцем или что-нибудь подобное тому в порядке и образе загробной жизни, озабочивается судьбою своих еще живущих братьев, – жалобно умоляет Авраама послать к ним Лазаря с предостережением, чтобы и они (путем своей жизни и мысли, конечно) не пришли на то же место мучения (Лук. 16:27–30). Положим, что жестокосердая душа богача умоляла об этом отчасти и по мрачному движению зависти к радостной судьбе Лазаря и бесчеловечного желания ему продолжения земных его озлоблений как с глубокою духовною проницательностью замечает св. Златоуст (в толковании этого места). Но, судя по ответу Аврамову прямо на его мольбу, никак нельзя вовсе отрицать в богаче немилосердом и действительного беспокойства его за своих братьев. Что же сказать теперь о душах добрых, любящих, всегда на земле бывших в озабоченности судьбою своих возлюбленных186?!

Вера спасает и живых и умерших. Совершенные умершие ходатайствуют за нас, живых, а мы, живые, молим Бога за умерших несовершенных, содержимых во аде. Так благоустроительно совершается наше спасение во Христе Господе нашем, взявшем на Себя грехи всех верующих в Него, находящихся как в этой, так и в загробной жизни. Он – Бог и Спаситель всех верных Ему.

б) Основания учения церкви о ходатайстве живых за умерших в Священном Писании

Как праведники, вдруг по смерти тела и частном суде над ними, восходят душами своими на небо и удостаиваются блаженства, точно так же грешники отходят душами своими во ад – место печали и скорби, хотя как первые не чувствуют еще совершенного блаженства, так и последние до всеобщего суда не терпят совершенного мучения. Впрочем, преподавая учение, что все грешники, после смерти своей и частного суда над ними, равно отходят во 187 ад, православная церковь в тоже время исповедует, что для тех из них, которые до разлучения с настоящею жизнию покаялись, только не успели принести плодов, достойных покаяния (каковы: молитва, сокрушение, утешение бедных и выражение в поступках любви к Богу и ближним), остается еще возможность получить облегчение в страданиях и даже вовсе освободиться от уз ада. Такое облегчение и освобождение грешники могут получать не по собственным каким-либо заслугам или чрез раскаяние (ибо после смерти и частного суда нет места ни для покаяния, ни для заслуг), но только по бесконечной благости Божьей ; чрез молитвы церкви и благотворения, совершаемые живыми за умерших, а особенно силою бескровной жертвы которую в частности приносит священнослужитель для каждого христианина о его присных, вообще же за всех повседневно приносит кафолическая апостольская церковь188.

Утешительное учение православной церкви о возможности для грешников, умерших с покаянием, получать облегчение и даже совершенное освобождение от мучений ада, по молитвам еще живущих братий и их благотворениям (цель этих благотворений есть также возбуждение в других молитвы о преставившихся) или, что тоже по молитвам церкви, силою бескровной жертвы, – это учение имеет основание в Священном Писании.

Св. Апостол Иаков заповедует нам молится друг за друга (Иак. V, 16); и св. Апостол Павел просит совершать молитвы за всех человеков (1Тим. II, 1; сн. Ефес. VI, 18, 19). И тот и другой Апостол заповедуют молиться друг за друга и за всех без ограничительного обозначения места, времени и других обстоятельств. Мы должны следовательно молиться за ближних наших и тогда, когда они находятся вместе с нами, и тогда, когда они бывают в отсутствии; и тогда, когда они живут еще на земле, и тогда, когда они чрез смерть переселяются в другой мир, потому что живем ли мы или уминаем, мы всегда Господни (Рим. 14:8), и умершие как и живые, для Бога все равно живы (Лук. 20:88).

Предостерегая нас от молитвы за ближних, неугодной Богу и бесплодной для них, св. Апостол Иоанн Богослов дает нам другую заповедь: Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть, согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился (1Ин.5:16). Но все умершие с истинным раскаянием свободны от смертного греха уже потому одному, что они раскаялись: «ибо грех к смерти есть (говорят отцы 7-го Вселенского Собора), когда некие согрешая, в неисправлении пребывают и жестоковыйно (упорно) воcстают на благочестие и истину... В таковых несть Господа Бога, еще не смирятся и не истрезвятся от своего грехопадения (правило 5-е). Следовательно все умершие с истинным покаянием, хотя бы прежде и находились в смертных грехах, а тем более, если не находились, – принадлежат к числу тех ближних наших, за которых нам заповедано молиться без всякого сомнения и колебания. По этой заповеди апостольской, одни умершие в смертных грехах, в нераскаянности и вне общения с церковью, не удостаиваются ее молитв.

По учению апостольскому, молитвы наши за ближних могут быть для них вообще благотворны даже в нравственном отношении (2Сол.11:12; Ефес. 6:18,19), в особенности много может усиленная молитва праведного (Иак.5:16), и в частности наши молитвы за братии, не находящихся в смертном грехе, могут подавать им жизнь (1Ин.5:16). Следовательно, хотя мы не понимаем, каким образом действуют наши молитвы на ближних наших, пока они находятся еще в настоящей жизни, тем не менее молитвы наши действенны и спасительны для них. Точно так же не постигая и того, как могут действовать наши молитвы на братий наших скончавшихся, с истинным покаянием, мы не вправе сомневаться в действительности и спасительности для них этих молитв.

Если чего попросите во имя Мое, говорит Христос Спаситель, то Я сделаю (Ин.14:14). Итак, всякая наша молитва к Богу, а следовательно и молитва за ближних, как живых, так и умерших, может быть сильна и действенна только тогда, когда возносится во имя Господа Иисуса, Который есть единый Посредник между Богом и человеками (1Тим.2: 5). Иисус Христос примирил нас с Богом и искупил от всякого греха, когда принес Ему на кресте в умилостивительную жертву Самого Себя – собственное тело и собственную кровь (Евр.9:14,26; 10:10); и в таинстве Евхаристии доселе приносится Богу та же самая умилостивительная жертва, преломляется то же самое честное тело нашего Искупителя за жизнь мира (Ин.6:51) и проливается та же самая честная кровь Его во оставление грехов (Мф.26:26–28; Лук.22:19, 20). Следовательно, если когда наша молитва как за живых, так равно и за умерших братий наших, может быть угодна Богу и благотворна для них, то преимущественно в то время, когда она бывает соединена с приношением за них бескровной умилостивительной жертвы.

Господь Иисус Христос говорит: Если кто скажет слово на Сына человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем (Мф.12:32). Отсюда прямой вывод, что отпущение грехов грешникам возможно и по смерти их.

В Апокалипсисе говорится, что Господь Иисус Христос имеет ключи ада и смерти (Апок.1:18); следовательно Он может отверзать ими затворы адовы и освобождать оттуда грешников.

Но так как, по смерти, для самих грешников не остается места ни для покаяния, ни для заслуг, то объяснить возможность отпущения грехов грешникам и освобождения их от уз ада нет другого способа, кроме того, что Господь совершает это по молитвам церкви и в силу бескровной умилостивительной жертвы, приносимой за умерших. О скончавшихся с хулою па Духа Святого, или – что то же – в смертном грехе, и не раскаявшихся, церковь не молится, – и вот потому – то, как сказал Спаситель, хула на Духа Святого не отпустится человеку ни в сем веке, ни в будущем.

Во второй книге Маккавейской повествуется о доблестном и благочестивом вожде иудейском Иуде Маккавее следующее: «Выступил же Иуда с тремя тысячами пеших и четырьмястами конных. Когда они вступили в сражение, случилось пасть немногим из иудеев... Так как наступал седьмой день, то они очистились по обычаю и праздновали субботу. На другой день бывшие с Иудою пошли, как требовал долг, перенести тела падших и положить их вместе с сродниками в отеческих гробницах. И нашли они у каждого из умерших под хитонами посвящения Иамнийским идолам вещи, что закон запрещал иудеям: и сделалось всем явно, по какой причине они пали. И так все прославили праведного Судию, Господа, открывающего сокровенное, и обратились к молитве, прося, да будет совершенно изглажен соделанный грех; а доблестный Иуда увещевал народ хранить себя от грехов, видя своими глазами, что случилось по вине падших. Сделав же сбор по числу мужей до двух тысяч драхм серебра, он послал в Иерусалим, чтобы принести жертву за грех, и поступил хорошо и благочестно, помышляя о воскресении. Ибо если бы он не надеялся, что падшие в сражении воскреснут, то излишне и напрасно было бы молиться о мертвых. Но он помышлял, что скончавшимся в благочестии уготована превосходная награда, – как святая и благочестивая мысль! – Посему принес за умерших умилостивительную жертву, да разрешатся от греха (2Макк.12:88–84, 38–45).

У евреев было в общем обычае – преломлять хлеб над умершими (Втор.26:14; Иерем.16:7); Товит.4:14; Сирах.12:36). Существовал еще частный обычай – налагать на себя добровольно пост по случаю неблаговременной кончины кого-либо из близких (1Цар.31:13; 2Цар.1:12; 3:35). Нет сомнения, что благочестивые из евреев соединяли с этими обычаями и молитвенные обряды.

в) Поминовение усопших существует в церкви христианской со времен апостолов

Поминовение усопших, как предание апостольское; существует в церкви христианской с самого ее начала. Доказательство этого мы находим в древних литургиях и свидетельствах святых Отцов и учителей церкви.

Все древние литургии, как те, которые употребляются или употреблялись в церкви восточной, православной, известные под именами: св. апостола Иакова, брата Господня189, св. Василия Великого, св. Иоанна Златоустого, св. Григория Двоеслова, – так и литургии церкви западной: римская, испанская или мозарабская, галликанская и др., наконец, литургии различных неправославных сект, издревле существующих на востоке: яковитов, коптов, армян, эфиопов, сирийцев, неоториан и прочих, как они ни многочисленны и ни разнообразны, содержат в себе молитвы за умерших. А это непререкаемо свидетельствует нам о том, что от дней самих апостолов предавших церкви чин Божественной литургии, не было времени, когда бы христиане не молились за своих усопших братий и притом при совершении важнейшего из своих божественных богослужений.

Св. Дионисий Ареопагит говорит: «Священнослужитель творит молитву над усопшим и, по молитве целует его, а затем все предстоящие; в молитве же просят бесконечную благость Божью , да простит усопшему все грехи, по немощи человеческой соделанные, и упокоит его в свете и стране живых, в недрах Авраама, Исаака и Иакова, в месте, откуда удалены всякая болезнь, печаль и воздыхание». И спустя несколько: «Об упомянутой молитве, которую произносит священнослужитель над покойником, пришедшее к нам от наших Богодухновенных наставников предание изложить необходимо190.

Св. Афанасий Великий пишет: «Богоглаголивые Апостолы, освященные учители и духовные отцы, по достоинству их, будучи исполнены Божественного Духа и по мере вместимости приявшие исполнившую их восторга силу Его, Богодухновенными устами Богоугодно учредили литургии, молитвы и псалмопения и годичные воспоминания об усопших, каковое обыкновение благодатью человеколюбивого Бога даже доныне усиливается и распространяется от востока солнца до запада, на севере и юге, в честь и славу Господа господствующих и Царя царствующих»191.

Св. Григорий Нисский: «Ничего без рассуждения, ничего бесполезного не предано от Христовых проповедников и учеников и не принято повсеместною церковью Божьей, но это есть дело весьма богоугодное и полезное – при Божественном и преславном таинстве совершать поминовение об усопших в правой вере»192.

Св. Иоанн Златоуст: «Не напрасно узаконено Апостолами творить пред страшными тайнами поминовение об усопших: они знали, что великая бывает от сего польза для усопших, великое благодеяние»193. – «Не напрасно бывают приношения за усопших, не напрасно моления, не напрасно милостыни: все это установил Дух Святой, желая, чтобы мы получили пользу друг чрез друга»194.

Св. Иоанн Дамаскин: «Таинники и самовидцы Слова, покорившие круг земной, ученики и божественные Апостолы Спасителя не без причины, не напрасно и не без пользы установили при страшных, пречистых и животворящих тайнах совершать поминовение о верных усопших, что от конец до конец земли владычествующая апостольская и соборная церковь Христа и Бога и содержит твердо и беспрекословно с того времени даже доныне и до кончины мира содержать будет. Ибо вера христианская, чуждая заблуждений, ничего бесполезного не приняла и не стала бы ненарушимо содержать во веки, но все полезное, богоугодное и весьма спасительное»195.

Тертуллиан: «Приношения за умерших мы творим ежегодно в день их кончины»196.

Киприан: «Епископы, наши предшественники, благочестиво рассуждая и заботясь о спасении, определили, чтобы ни один умирающий брат не возлагал после себя попечительства и покровительства на священнослужителя; и если бы кто сие сделал, то не творили бы за того приношения, и жертва о успении его не совершалась бы: ибо не заслуживает именоваться в молитве священников пред алтарем Божиим, тот, кто хотел отвлечь от него священников и слуг алтаря197.

Евсевий: «Весь народ, вместе с священнослужителями, не без слез и глубоких воздыханий, возносил к Богу молитвы о душе Даря и этим исполнял желание боголюбезного»198.

Св. Кирилл Иерусалимский: «Поминаем и прежде почивших, во первых, патриархов, пророков, апостолов, мучеников, чтобы их молитвами и предстательством принял Бог моление наше; потом молил о преставившихся святых отцах и епископах и вообще о всех из нас прежде почивших, веруя, что превеликая, будет польза душам, о которых моление возносится в то время, как святая предлежит и страшная жертва»199.

Св. Амвросий: «Даруй, Господи покой рабу Твоему Феодосию (императору), тот покой, который предуготовал Ты рабам Твоим»200.

Св. Ефрем Сирин: «Если подзаконные священники служебными приношениями очищали грехи убиенных на брани, как оскверненных беззакониями, о коих упоминается в Писании (2 Макк. гл. XII),. то кольми паче священники нового завета Христова могут действительно очищать долги отипедших от земли грешников святыми приношениями и молитвами уст своих»201. – И в другом месте: «Не отступно будем умолять Его (Бога), чтобы изгладил вины паствы Своей – чад избранной и святой церкви Его и чтобы очистил грехи умерших, почивших в уповании на Него»202.

Не упоминаем об Арнобии203, Епифании204, Григории Богослове205, Августине206 и многих других Отцах и учителях церкви, – тем более, что по сознанию даже иномыслящих (Кальвина, Бингама и других), все святые Отцы и учители церкви, впродолжении первых тринадцати веков, единогласно учили молиться за умерших.

г) Святоотеческие объяснения, почему и как наши молитвы могут быть благотворны для умерших

В писаниях древних Отцов и учителей церкви мы находим сообразные с Словом Божиим объяснения того, почему и как наши молитвы могут быть благотворны и спасительны для скончавшихся в вере и покаянии.

Св. Кирилл Иерусалимский в 5-м тайноводственном поучении говорит: «Хочу я вас и примером уверить, – ибо, я знаю, многие говорят: какая польза душе, с грехами или без грехов отходящей от мира сего, если она поминается в молитве? – А что, если бы какой царь послал досадивших ему в ссылку, а их ближние потом, сплетши венец, принесли бы ему оный за терпящих наказание, – то не сделал ли бы он им облегчение наказания? Таким образом и мы за усопших, если они и грешники, принося Богу молитвы, не венец сплетаем, но Христа, закланного за наши согрешения, приносим, умилостивляя за них и за нас человеколюбца Бога».

Св. Иоанн Златоуст в беседе III на послание к Филиппийцам пишет: «Когда весь народ и священный собор стоят с простертыми в небу руками и когда предлежит страшная жертва, – как не умилостивим мы Бога, молясь за них (умерших)? Но это о тех только, которые в вере умерли». И в другом месте (в беседе XXI на Деяния Апостольские): «Есть еще, поистине есть возможность, если хотим облегчить наказание скончавшегося грешника. Если будем творить о нем частые молитвы и раздавать милостыни, то хотя бы он был и недостоин сам по себе, Бог услышит нас. Если Он ради апостола Павла спас других и ради одних щадил других, то как не сделает того же самого и для нас?»

Блаженный Августин учит (Олово СLХХII): «Не должно сомневаться, что молитвы св. церкви, спасительная жертва и милостыни, совершаемые за души умерших, вспомоществуют им к тому, чтобы Господь был к ним милостивее, нежели сколько заслужили они по грехам своим. Ибо вся церковь соблюдает это, как преданное от Отцов, чтобы за скончавшихся в общении тела и крови Христовой молиться, когда вспоминаются они в свое время при самом жертвоприношении, и выражать, что жертва приносится и за них. Кто также усомнится, что и дела милосердия, совершаемые для умилостивления за них, приносят пользу тем, за которых не всуе возсылаются Богу молитвы?»

Во всех приведенных отеческих изречениях раскрывается та мысль, что если Бог многократно благоволил являть милость Свою одним по вере и предстательству других (Мф.8:13; 9:2; 15:28), то нет основания сомневаться и в том, что Он не отвергнет наших молитв за наших умерших братий, нуждающихся в милосердии Божьем. Другие Отцы указывали на то, что наши молитвы могут помогать и умершим точно так же, как они помогают живущим еще на земле, но разлученным с нами по телу братьям нашим, находящимся в путешествии, в плену, в заточении, в темнице, и как помогают молитвы родителей их немощным детям (Филин. 1:4, 19; Колос.1:9; 2Тим.1:3; 2Кор.1:11; Деян. 12:5, 12).

Св. Епифаний пишет (Ереси, LХХ, Аэриане): «Живые и оставшиеся (на земле) веруют, что отшедшие и умершие не лишены бытия, но живы пред Богом. Как св. церковь научает нас о путешествующих братиях молиться с верою и упованием, что совершаемые о них молитвы полезны им: так надобно разуметь и о молитвах, совершаемых об отшедших от мира сего».

Св. Афанасий Великий говорит (у Иоанна Дамаскина в Слове об усопших): «Приносящий жертву за усопшего должен то же иметь в мыслях, что имеющий малолетнего сына, слабого и немощного, который, когда сын его занеможет, с верою приносит за него в храм Божий свечи и фимиам с елеем и все сие сжигает за отрока, но не сам отрок все сие держит и приносит, как бывает с отрицаниями и обетами при общественном возрождении. Так должно себе представлять, что и усопший сам держит и приносит свечи и елей и все дары, приносимые для спасения его: и таким образом благодатью Божьей не суетны будут усилия к достижению того, к чему он стремится с верою»207.

Наши молитвы могут действовать на души скончавшихся непосредственно, если только они скончались в правой вере и с истинным раскаянием, то есть в общении с церковью и с Господом Иисусом, – так как в этом случае, не смотря на видимое удаление от нас, они продолжают вместе с нами принадлежать к одному и тому же телу Христову (Ефес.1: 23; Колос.1:18), в котором точно так же не может не сохраняться сочувствия и взаимного влияния между членами, как естественно существует оно между всеми членами нашего тела (1Кор.12:26) и как обнаруживается оно и во внешней природе между существами одного рода, живущими хотя отдельно, но одною жизнью.

«Для умерших – говорит св. Ефрем Сирин – благодетельны поминовения, совершаемые святыми во время их жизни. Смотрите, вот и пример сему представляют некоторые творения Божьи, как то виноград – его зреющие грозди в поле и выдавленное вино в сосудах: когда созреют ягоды на виноградной лозе, тогда вино, стоящее в доме неподвижно, начинает пениться и волноваться, как бы желая убежать. То же бывает, кажется, и с растением – луком: ибо как скоро начнет созревать лук, посаженный в поле, в то же время дает отпрыски и лук, в доме находящийся. И так если и растения имеют между собою такое соощущение, то не более ли для умерших ощутительны молитвенные приношения? Когда же благоразумно согласишься на то, что сие происходит сообразно с природою тварей, то представляй себе, что ты – начаток тварей Божьих»208.

Равным образом и другой св. Отец замечает: «Как бывает с заключенным в сосуде вином, которое, когда цветет виноград в поле, слышит запах и цветет вместе с ним, – так думай и о душах грешников: они получают некоторое благодеяние от приносимой за них бескровной жертвы и благотворения, как знает и повелевает единый Владыка живых и мертвых, Бог наш»209.

«Как вещественная частица, усвоенная организмом, получает от него новые свойства и новую жизнь, так и верующий в живом союзе с телом Христовым способен получить от него новые свойства и новую жизнь, лишь бы он не отторгался от Церкви своим личным неверием и нечестием. Поэтому молитвы в церкви одних за других возвышают несовершенных между ними и помогают им духовно возрастать до блаженного состояния в царстве Христовом. Это – не внешняя помощь богатых бедным, не внешнее заступничество сильных за слабых, не судебное зачисление заслуг одного лица другому, но внутреннее сообщение жизни и силы от целого к частям. Как на земле, так и за гробом каждый верующий объемлется любовью церкви, проникается ее духом и постепенно возрастает в любви Христовой, которая есть начало и верх совершенства христианского» (Протоиерей Фаворов, Очерки Правосл. Догмат. Богословия).

Наконец, наши молитвы могут быть благотворны для скончавшихся в правой вере и с истинным раскаянием потому, что, отшедши в другой мир в общении с церковью, они притом в самих себе перенесли туда начаток добра, или семя новой жизни, которого только не успели сами раскрыть здесь и которое, под влиянием наших теплых молитв, при благословении Божьем, может мало–по–малу развиться и принести плод, как развивается доброе семя в земле под живительным влиянием солнца, при благорастворении воздуха, – между тем как для скончавшихся в нечестии и нераскаянности и совершенно погасивших в себе дух Христов (1Сол.5:19) ничего не помогут никакие молитвы живущих еще братий, подобно тому, как ничего не могут сделать для оживления гнилых семян, потерявших начало растительной жизни, ни влияние солнца, ни благорастворенный воздух, ни питательная влага.

Такого рода рассуждения мы встречаем у блаж. Августина и у св. Иоанна Дамаскина.

Блаженный Августин говорит: «Ни мало не должно сомневаться, что (молитвы св. церкви, спасительное жертвоприношение и милостыни) приносят пользу умершим, – но лишь тем, которые прежде смерти жили так, чтобы по смерти все это могло быть для них полезным. Ибо для отшедших без веры, споспешествуемой любовью, и без общения в таинствах напрасно совершаются ближними дела того благочестия, коего залога они не имели в себе, когда находились здесь, не приемля или всуе приемля благодать Божью, и сокровиществуя себе не милосердие, а гнев. Итак, не новые заслуги приобретаются для умерших, когда совершают за что либо доброе знаемые, а только извлекаются последствия из прежде положенных ими начал»210.

Св. Иоанн Дамаскин пишет: «Каждый человек имевший в себе малую закваску добродетелей, но не успевший превратить оную в хлеб, – поскольку, не смотря на свое желание, не мог сего сделать или по лености, или по беспечности, или по тому, что отлагал со дня на день, и сверх чаяния постигнут и пожат кончиною, – не будет забыт праведным Судиею и Владыкою, но Господь по смерти его возбудит его родных, ближних и друзей, направит мысли их, привлечет сердца и преклонит души к оказанию ему пособия и помощи. И когда Бог подвигнет их, а Владыка коснется сердец их, они поспешат вознаградить опущение умершего. А тот, кто вел жизнь порочную, которая была вся усеяна тернием и исполнена скверн и нечистот, который никогда не внимал совести, но с беспечностью и ослеплением погружался в мерзость похотей, удовлетворяя всем пожеланиям плоти и ни мало не заботясь о душе, – которого все мысли заняты были плотоугодием и который в таком состоянии постигнут кончиною, – сему никто не прострет руки, но так будет с ним поступлено, что ему не подадут помощи ни супруга, ни дети, ни братия, ни родственники, ни друзья: поскольку Бог не призрит на него»211.

д) Ходатайство церкви за умерших

Святая церковь, как попечительная и любвеобильная мать, ежедневно молится не только за продолжающих еще воинствовать на земле, но и за отошедших в страну вечности чад своих: моления за умерших совершаются на повечерии, полуночнице и литургии. Затем для молитв за умерших назначен еще один день в седмице – суббота, день покоя. Кроме того св. церковь установила еще особенные дни для торжественного, всеобщего, вселенского поминовения всех умерших – родительские субботы. В России сверх того установлено еще поминать «православных воинов за веру и отечество на брани убиенных» 29-го августа и в субботу пред днем памяти Святого Великомученика Димитрия Солунского (пред 26-м октября). Независимо от этих общих поминовений св. церковь разрешила поминать каждому православному кого угодно и когда угодно, кроме воскресных и праздничных дней.

Литургия

Доколе будет существовать на земле церковь Христова, – и она будет существовать до самого второго пришествия Христова, – до тех пор будет совершаться непрестанная молитва за всех умерших в вере и покаянии. Литургия, ежедневно совершаемая церковью, есть непрерывное поминовение наших усопших братий. В литургии не вспоминается только хладным вспоминанием, но именно священнодействуется тайна нашего искупления, приносится умилостивительная жертва Богу, воспроизводящая ту великую жертву, которую принес на Голгофе за весь мир Искупитель мира. «Жрется Агнец Божий, вземляй грехи мира, за мирский живот и спасение», говорит священник при самом начале Божественного служения. «Отмой, Господи, грехи поминавшихся здесь кровью Твоею честною», молится он, оканчивая принесение бескровной жертвы.

И жертва, совершаемая руками священника, есть жертва вполне божественная. Когда священник совершает это чудное служение, тогда он не один стоит пред престолом: по свидетельству св. Златоуста, престол окружен в это время ангелами, которые не с дерзновением смотрят на эту жертву, но со страхом и трепетом закрывают свои лица, по причине сияния, от нее исходящего. Отчего же так высока эта жертва? Оттого, что она есть, по словам св. Златоуста, «та самая, которую Христос предложил на Голгофе, и ничем не менее той. Нельзя сказать, чтобы ту устроил Христос, а эту человек: нет, ту и другую – Сам Христос». – «Священник приносит эту высокую жертву», говорит другой великий Отец (св. Василий Великий), – «и ангелы с трепетом предстоящие служат ему. Все небо в удивлении, видя Божественного Агнца в руках священника; самый ад трепещет; дьяволы трясутся от страха во время совершения этой жертвы; все силы небесные смотрят на это дивное чудо с глубочайшим благоговением».

В литургии, этом величайшем священнодействии, Сам Иисус Христос есть Священник и Жертва (Евр. VII, 17 27), или, по выражению Василия Великого и Иоанна Златоуста (в чине их литургии), Принесли и Приносимый, или, по учению св. апостола Иоанна Богослова, «Ходатай пред Отцом и умилостивление за грехи всего мира» (1Ин. II, 1, 2), ибо «кровь Его очищает от всякого греха» ( – I, 7).

Св. Кирилл Иерусалимский, называя Евхаристию «умилостивительною жертвою», говорит: «Мы приносим (в ней) Христа, закланного за наши прегрешения, умилостивляя за них (умерших) и за нас Человеколюбца Бога»212.

Св. Иоанн Златоуст в беседе ХЬИ на 1 – е послание к Коринфянам говорит: «Ее напрасно делаем мы поминовения об отшедших пред Божественными Тайнами и, приступая, умоляем за них предлежащего Агнца, взявшего грех мира, но чтобы отселе было им какое–либо утешение; не напрасно предстоящий пред жертвенником, на котором совершаются страшные Тайны, взывает о всех, во Христе почивших и о совершающих поминовение об них. Если бы не было за них помилований издревле, от времен апостольских, то и сего не говорили бы. Наше служение – не забава, – да не будет! – но совершается по устроению Духа... Да не обленимся помогать отшедшим и приносить за них молитвы, ибо предлежит общая для всего мира очистительная жертва. Посему с дерзновением молим мы тогда о вселенной и произносим имена почивших на ряду с мучениками, исповедниками и священниками».

Примечание. Если православная церковь, принося бескровную жертву, воспоминает – и притом прежде всего – и о Святых Божьих прославленных, о праотцах, пророках, апостолах, мучениках, исповедниках и даже о самой преблагословенной Богородице, то воспоминает не с тою целью, чтобы умилостивлять к ним Бога, а с тою, чтобы их молитвами и предстательством усилить свои моления пред Ним о живых и умерших. Потому священнодействующий, оканчивая воспоминание Святых, присовокупляет: «их же молитвами посети нас, Боже, и помяни всех усопших о надежде воскресения живота вечного»213. И св. Кирилл Иерусалимский говорит: «Поминаем и прежде почивших, сперва патриархов, пророков, апостолов, мучеников, чтобы по их молитвам и предстательствам Бога принял наше моление»214.

Св. Димитрий Ростовский говорит: «О упокоении душ блаженной памяти преставившихся рабов Божьих молитвы наши совершая, имеем надежду несомненно, яко принесенная за души их жертва, излиянная кровь и вода от ребр Христовых, во святом потире совершаемая, окропляет и очищает их, о них же приносится и о них же изливается.

И аще кровь Христова, единою древле на кресте излиянная всего мира грехи омыла есть, – ныне таяжде, а не иная, не имать ли наши грехи очистить? Аще тогда кровь Христова многие бесчисленные души искупила есть от работы вражия, – ныне таяжде, а не иная, не имать ли от нас поминаемых душ искупить? Аще тогда страдание Христово столь многие оправда, – тожде ныне Христово страдание, божественные жертвы совершением воспоминаемое, не имать ли и нами поминаемые оправдати? Веруем несомненно силе крови Христовой с водою от ребер Его истекшей, яко очищает, искупает и оправдает рабов Своих215.

Родительские вселенские субботы

В нашем народе известно и обычно название покойников, своих и чужих, старых и малых, родителями. Так, напр., когда принесут в храм тело покойника, народ наш обыкновенно выражается об этом так: «в церкви родителей», хотя бы речь была о младенце или отроке умершем. А выражение: «идти на родителей» значит – идти на могилы умерших, родных и даже чужих. Представление покойников «родителями», то есть принадлежащими уже к ряду отцов, к которым они отошли, возбуждает в нас благоговение к их памяти. Отсюда дни или собственно субботы, в которые совершается вселенское или все церковное поминовение умерших, получили название родительских суббот. В субботы же, а не в другие дни, полагается моление об умерших потому, что во все седмицы года поминовение усопших бывает преимущественно по субботам. День субботы, как день покоя, по самому своему значению, есть наиприличнейший для моления об упокоении умерших со Святыми.

Вселенских родительских суббот пять: мясопустная, троицкая и субботы 2-й, 3-й и 4-й недель Великого поста.

Мясопустная родительская вселенская суббота

Заупокойная служба в субботу мясопустную озаглавливается так: «Память совершаем всех от века усопших православных христиан, отец и братий наших».

Сделаем небольшую выписку из синаксаря на этот день:216.

«Святые отцы узаконили совершать поминовение по всех умерших по следующей причине. Многие весьма не редко умирают неестественною смертью, напр., во время странствования в морях, в непроходимых горах, в ущельях и пропастях; случается, гибнут от голода, в пожарах, на войнах, замерзают. И кто перечтет все роды и виды нечаянной и никем не ожидаемой смерти? И все таковые лишаются узаконенного псалмопения и заупокойных молитв. Вот почему святые отцы, движимые человеколюбием и установили, основываясь на учении апостольском, совершать это общее, вселенское поминовение, что бы никто, когда бы, где бы и как бы ни кончил земную жизнь, не лишился молитв церкви».

И так установление вселенской родительской субботы пред неделею мясопустною восходит к преданию апостольскому, что подтверждается уставом св. церкви, изложенным в V веке Преподобным Саввою Освященным на основании древнейшего предания, и обыкновением древних христиан стекаться в определенные дни на кладбище для поминовения умерших, о чем сохранилось письменное свидетельство из IV века (св. Златоуст в слове LXII и XVIII).

Основанием к установлению этого поминовения послужило то, что в воскресный день седмицы мясопустной св. церковь совершает воспоминание второго пришествия Христова, и потому накануне этого дня, как бы в день предшествующий страшному суду Христову, и притом приближая к духовным подвигам св. Четыредесятыицы, когда нам должно войти в теснейший союз любви со всеми членами царства Христова – и Святыми, и живущими, и умершими, она (церковь) предстательствует о всех от Адама доднесь усопших во благочестии и правой вере праотцах отцах и братиях наших от всякого рода: от рода царей, князей, монашествующих, мирян, юношей и старцев, и всех, яже вода покроет, брань пожат, трус объят, убийцы убиша, огнь попали, бывшия снедь зверям, птицам и гадам, погибшие от молнии и измершие мразом; яже уби меч, конь совосхити, яже удави плинеа или персть посыпа, яже убиша чаровные напоения, отравы, костная удавления, – внезапно умерших и оставшихся без узаконенного погребения, – предстательствует, умоляя Праведного Судию явить им Свою милость в день нелицеприятного всем воздаяния.

В заупокойной ектеньи в субботу мясопустную взывается: «Еще молимся о упокоении душ рабов Божьих, праотец, отец и братий здесь лежащих и повсюду православных христиан. При этом поименно вспоминаются, по особой книжке («Реестр, как по всех Высочайших персонах поминовение чинить на вселенских панихидах»), усопшие православные благочестивые Императоры, Цари, Великие князья, и благочестивые Императрицы, Царицы, Княгини. В иных храмах при этом ставится пред царскими дверями стол, на столе распятие и пред ним свеча, а иногда и кутия217. В других же храмах ставится пред царскими дверями только свеча в большом подсвечнике.

Из службы в субботу мясопустную.

Стихиры на «Господи воззвах»:

«Верные! вспоминая всех усопших от начала мира, которые провели жизнь благочестиво, будем воспевать Спасителя и Господа, усердно прося, чтобы они могли дать ответ в час суда Ему, Самому Богу нашему, Судии всех живущих на земле, чтобы они радостные удостоились стать одесную Его, на стороне угодивших Ему, получили участие со Святыми, в светлом и вечно блаженном Его царстве небесном».

«Спаситель! Ты, искупивший людей Своею кровию, избавивший нас Своею смертью от горькой смерти и воскресением Своим дарующий нам жизнь вечную, – упокой, Господи, всех усопших в благочестии, где бы кто ни окончил жизнь в пустынях или городах, в море или на суше, всех – царей, священников, архиереев, монахов и мирских, всякого возраста, и удостой их небесного Твоего царства».

Христе! чtрез Твое воскресение смерть уже не владеет скончавшимися в благочестии. Поэтому-то и молимся Тебе прилежно: упокой рабов Твоих в Твоем блаженном обиталище, там, где пребывает Авраам, – всех, от Адама и до сего дня послуживших Тебе верно, Отцов и братьев наших и друзей, и родных, переселившихся к Тебе разнымb образами. Боже! удостой их всех небесного Твоего царства».

«Плачу и рыдаю, когда размышляю о смерти и вижу, как в гробах лежит созданная по образу Божью наша красота – безобразная, бесславная, не имеющая уже вида. О, чудо! Что это за таинство совершается над нами? Как это мы предаемся тлению? Как подчинились смерти? Истинно повелением Бога, как писано, дарующего успокоение скончавшимся».

Тропарь. «Единый Создатель, глубиною мудрости человеколюбиво все устрояющий и всем дарующий полезное Господи, упокой души рабов Твоих, потому что они возложили свои надежды на Тебя, Творца, Промыслителя и Бога нашего».

Из канона, поющегося в субботу мясопустную:

«Яже покры вода, и брань пожат, трус же яже объят, и убийцы убиша, и огонь яже попали верные, Милостиве, в части учини праведных» (песнь 1, троп. 4).

«Яже уби меч, и конь восхити, град, снег и туча умноженная, яже удави плинеа или персть посыпа, Христе Спасе наш, упокой» (песнь 4, троп. 4).

«Умершим напрасно (внезапно) от случаев, от клича же зельного, скорого течения, и заушения, удавления же от искреннего, и лягания, Господи славы, верою усопшим ослаби во веки» (песнь 8, троп. 4).

«Умершие Божьим прещением, смертных громов всяких с небес нанесенных, земли разошедшиеся, морю восшумевшемуся, вся верные, Христе упокой» (песнь 9, тропарь 3).

Троицкая вселенская родительская суббота

Как пред воспоминанием о страшном суде в неделю мясопустную св. церковь обращает мысли христиан к будущей участи умерших и назначает моление об них в неделю мясопустную, так после воспоминания об искуплении всех людей св. церковь воспоминает об умерших и назначает особый день для молитвы за них, именно – субботу пред Пятидесятницею. В этот день совершается память всех усопших благочестивых христиан, отец и братий наших.

Начало Троицкой родительской субботы восходит также ко временам апостольским. Указание на это находим в словах св. апостола Петра, произнесенных им в день первой христианской Пятидесятницы, в которых он говорит о воскресшем Спасителе: «Его же Бог воскреси, разрешив болезни смертные» (Деян. II, 24), и в постановлениях Апостольских, где говорится, что апостолы, исполнясь Святого Духа в день Пятидесятницы, проповедали иудеям и язычникам об Иисусе Христе, Сыне Божьем, Судии живых и мертвых (книга V, глава 19).

В день Пятидесятницы искупление мира было запечатлено освятительно–совершительною силою Животворящего Пресвятого Духа, благодатно и спасительно простирающеюся на живущих и умерших. Потому и св. церковь как в мясопустную субботу, представляющую как бы последний день мира, так и в Троицкую, представляющую последний день церкви ветхозаветной пред открытием во всей силе церкви Христовой в день Пятидесятницы, молится за всех усопших Отцов и братий, а в самый день Пятидесятницы возносит за них следующую молитву к Господу:

«Приснотекущий, животный (животворный), просветительный Источниче, соприсносущная Отцу содетельная Сила, все смотрение за спасение человеческое прекрасно исполненный, Христе Боже наш, смерти узы неразрешимые и заклепы адовы расторгнутый, лукавых же духов множество поправый, приведый себе о нас непорочное заколение и тело давший пречистое в жертву, всякого греха неприкосновенное же и непроходное, и страшным сим и неисповедимым священнодействием живот нам вечный даровавый, во ад сшедший и вереи вечно сокрушивший, и во тьме сидящим восход показавший, начало злобного же и глубинного (в глубине кроющегося) змия богомудростным льщением уловивший и веригами мрака связавший в тартаре и огни негасимом, и во тьме кромешной неисчетносильною Твоею затвердивый крепостию, Великоименитая Премудросте отчая, напаствуемым великий Помощник явился и просветивший сидящие во тьме и сени смертной, Ты, славы присносущный Господи и Отца вышнего Сыне возлюбленный, присносущный Свете от присноеущного Света, Солнце правды! услыши нас молящихся Тебе и упокой души рабов Твоих, прежде усопших отец и братий наших, и прочих сродников по плоти, и всех своих в вере, о них же и память творим ныне, яко в Тебе всех держава и в руце Твоей содержиши вся концы земли. Владыко Вседержителю, Боже отец и Господи милости, рода смертного же и бессмертного и всякого естества человеческого Содетелю, составляемого же и паки разрешаемого, живота же и скончания, еже здесь пребывания и еже там преложения, лета измеряя живым и времена уставляя смерти, низводя во ад и возводя, связуя в немощи и отпущая "в силе, настоящая потребне строя и будущая полезно управляя, смертным жалом уязвленных воскресения надеждами веселяя! Сам убо, Владыко всех, Боже Спасителю наш, Надежде всех концов земли и сущих в море далече, Иже в сей последний и великий спасительный день Пятидесятницы праздника тайну святая и единосущная, и соприсносущная, и неразделимая, и неслиянная Троицы показывай нам, и наитие и пришестие Святого и Животворящего Твоего Духа, в виде огненных языков, на святые Твоя Апостолы излиявый и благовестника тех поставивый благочестивые наши веры и исповедники и проповедники истинного богословия показывай. Иже и в сей всесовершенный и спасительный праздник очищения убо молитвенная о иже во аде держимых сподобивый приимати, великие же подавая нам надежды ослабления от обдержащих скверн и утешению Тобою ниспослаться обдержимым ими: услышь нас смиренных и Твоих раб молящихся Ти и упокой души рабов Твоих прежде усопших на месте светле, на месте злачне, на месте прохлаждения, от онудуже отбеже всякая болезнь, печаль и воздыхание, и учини духи их в селениях праведных, и мира и ослабления сподоби их, яко не мертвые восхвалят Тя, Господи, ниже сущий во аде исповедание дерзнут принести Тебе, но мы живые благословим Тя и молим и очистительные молитвы и жертвы приносим Тебе о душах их». «Боже великий и вечный, Святой, человеколюбивый, сподобивший нас в сей час стати пред неприступною Твоею славою на пение и хвалу чудес Твоих! очисти ны недостойные рабы Твоя и подаждь благодать, еже сокрушенным сердцем невозносительно (неуклонно) приносити Тебе трисвятое славословие и благодарение о великих Твоих дарах, яже сотворил еси к нам и твориши всегда в нас. Помяни, Господи, немощь нашу, и да не погубиши нас со беззаконии нашими, но сотвори великую милость со смирением нашим, да, греховные тьмы избежавше, во дни правды ходити будем, и одеявшеся оружием света, ненаветно пребудем от всякие козни лукавого и со дерзновением прославим о всех Тебе, единого истинного и человеколюбца Бога. Твое бо есть истинное и великое воистину таинство, Владыко всех и Творче, временное решение Твоих тварей и еже по сих совокупление и упокоение во веки. Тебе благодарение о всех исповедуем, о входех наших яже в мир сей, и исходах, иже надежды воскресения и жизни нетленные по Твоему неложному обещанию предобручают (предначинают) нам, яже и приимем в будущем втором пришествии Твоем: Ты бо еси воскресения нашего Начальник, и поживших неумытный и человеколюбивый Судия, мздовоздаяния Владыка и Господь, Иже и приобщившийся нам преискренно плоти и крове снисхождения ради крайнего, и за милосердие щедрот приемый наша страсти кроме греха, да волею испытавши я, и в немже пострадал еси Сам искусився, искушаемым нам быв самообещанный помощник, тем же и совозвел еси нас в Твое бесстрастие. Приими убо, Владыко, мольбы и моления наша, и упокой вся отцы коегождо и матери, и чада, и братию, и сестры, единородные и сродные, и вся прежде почившие души в надежде воскресения жизни вечной, учини духи их и имена в книге животней, в недрах Авраама, Исаака и Иакова, в стране живых, в царствии небесном, в рай сладости, светлыми Ангелы Твоими вводя вся во святые Твоя обители, совоздвигая и телеса наша в день, в оньже определил еси по святым Твоим и неложным обетованием. Несть убо, Господи, рабом Твоим смерть, исходящим нам от тела и к Тебе Богу нашему приходящим, но преставление от печальнейших на полезнейшая и сладостнейших и на упокоение и радость. Аще же и что согрешим к Тебе, милостив буди нам же и тем, зане ни един есть чист пред Тобою от скверн, ниже аще един живота его есть, разве Ты точию един на земли явивыйся безгрешный Господь наш Иисус Христос. Имже вси уповаем милость получити и оставление грехов. Сего ради нам же и оним, яко благ и человеколюбец Бог, ослаби, остави, прости грехопадения наша, вольная и невольная, яже в ведении и не в ведении, пред явленая и забываемая, яже в деянии, яже в помышлении, яже в словеси, яже во всех наших житиях и движениях. И отшедгаим убо свободу и ослабу даруй, нас же сущих здесь благослови, конец благий и мирный даруя нам же и всем людям Твоим, и милости и человеколюбия утробу отверзаяй нам на страшном и ужасном Твоем пришествии, и царствия Твоего достойных нас сотвори»218.

Субботы Мясопустная и Троицкая по преимуществу называются вселенскими.

Родительские субботы 2-й, 5-й и 4-й седмиц св. Четыредесятницы

Вводя нас при наступлении Великого поста в теснейший союз христианской любви со всеми членами своими – со Святыми, с живущими и умершими, св. церковь особенно утверждает для нас этот союз среди самых подвигов благодатного освящения: непрестанно ободряя и утешая верующих призыванием, предстательством и примером Святых, возбуждая к делам благотворения ближним живущим – дать алчущим хлеб и разрешить всякий соуз неправды, она в субботние дни 2-й, 3-й и 4-й седмиц Великого поста благовременно руководствует нас также к прилежнейшему молитвенному ходатайству и об оставлении «вольных и невольных прегрешений верою представившихся человек и вечном их упокоении со святыми».

Кроме того, так как в обыкновенное время поминовения усопших совершаются ежедневно (так называемые сорокоусты и другие добровольные поминовения), а в Великий пост непрерывные поминовения при общественном церковном богослужении не совершаются, потому что они всегда бывают соединены с совершением полной литургии, которой в св. Четыредесятницу не бывает ежедневно: то св. церковь, чтобы не лишить умерших спасительного предстательства своего, установила, вместо ежедневных поминовений, совершать трижды вселенские поминовения в субботы 2-й, 3-й и 4-й недель Великого поста. Прочие же субботы Великого поста посвящены особенным празднованиям: первая – Св. Великомученику Феодору Тирону, пятая, – Похвале Богоматери, а шестая гиестая – воскресению праведного Лазаря.

Частные родительские дни

Частных родительских дней три: вторник Фоминой недели, 29 – е августа и Димитриевская суббота.

Вторник Фоминой недели

Во вторник (а в иных местах в понедельник) на Фоминой неделе православные христиане обыкновенно поминают усопших. В службе этих дней в уставе не положено особых молитвословий об умерших. Обыкновение же поминать в эти дни умерших имеет основание в том, что в неделю (то есть в воскресенье) апостола Фомы вспоминается, между прочим, сошествие Иисуса Христа во ад, и с понедельника Фоминой седмицы устав позволяет начинать сорокоусты об умерших 219.

Древность поминовения умерших в этот день подтверждается свидетельством св. Амвросия Медиоланского и св. Иоанна Златоуста. Первый говорит: «Достойно и праведно есть, братие, после торжества Пасхи, которое мы праздновали, разделить радость нашу со святыми мучениками и им, как участникам страданий Господа, возвестить славу Воскресения Господня220. Хотя святитель и говорит здесь о св. мучениках, но так как поминовение усопших в вере положено в церкви новозаветной благочестивым обыкновением творить в память мучеников, среди которых погребали древле и прочих умерших221, то слова его могут также свидетельствовать и о древности нашего обыкновения совершать память умерших после Пасхи в понедельник222 или во вторник Фоминой недели, Святой же Иоанн Златоуст о поминовении усопших после Пасхи говорит так: «Почему отцы наши установили, оставив молитвенные дома в городах собираться нам сегодня вне города и на сем именно месте (то есть на могилах мучеников и других христиан)? Потому, – отвечает св. отец; – что сегодня Господь Иисус Христос сошел к мертвым: потому здесь и собираемся мы223.

День поминовения усопших во вторник Фоминой недели называется радоницею или радоницами, потому что в этот день приветствуют умерших радостною вестью о воскресении Господа: живые христосуются с умершими, принося с собою на могилы и окрашенные яйца, которые иные, уходя домой, оставляют на могилах.

29 – е августа

29-го августа, в день Усекновения главы св. Иоанна Предтечи, совершается поминовение православных воинов, за веру и отечество на брани убиенных. В «Чине поминовения» на этот день сказано: «Сей день, в рассуждении пострадавшего за истину Предтечи Господня, есть приличный, дабы в оный всеобщую Богу молитву принести и о подобнострадающих и положивших живот свой за веру и отечество».

Поминовение православных воинов, 29-го августа установлено в церкви русской при императрице Екатерине II (по указу 1769 года августа 17 – го), во время войны с турками и поляками.

Чин поминовения о православных воинах, совершаемый 29-го августа, печатается особою книжкою.

Димитриевская суббота

Димитриевская суббота, бывшая первоначально днем поминовения православных воинов, установлена великим князем Димитрием Иоанновичем Донским. Одержав знаменитую победу на Куликове поле над Мамаем 8-го сентября 1380 года, Димитрий Иоаннович, по возвращении с поля брани, путешествовал в Троице–Сергиеву обитель, игумен которой, преподобный Сергий Радонежский, благословил его на брань с неверными и дал ему из числа братии своей обители двух иноков – Александра Пересвета и Андрея Ослябю (оба они пали в битве с неверными и погребены на Старом Симонове, близ Симонова монастыря). Совершив в Троицкой обители поминовение православных воинов, павших в Куликовской битве, великий князь предложил церкви творить это поминовение ежегодно в Димитриевскую субботу (пред 26-м числом октября – днем тезоименитства победителя Мамая).

Впоследствии православные христиане стали в этот день творить память не только православных воинов, за веру и отечество живот свой на брани положивших, но купно с ними и всех вообще усопших братий своих.

Поминовение усопших особ царского дома (царские панихиды)

В 1548 году, 21-го июня, великий князь и царь Иоанн Васильевич, но благословению митрополита Макария, установил общую память усопшим благоверным Князем и Бояром и Христолюбивому воинству и Священническому и Иноческому чину и всем православным Христианам, и оттоле повелел написать ту память в Соборные книги224, для чего в древности существовал в России особый панихидный приказ. Поэтому и список ежегодно в известные дни поминаемых преставившихся Великих Российских Императоров, Императриц, Царей и Цариц и прочих особ Высокой их фамилии начинается с Царя Иоанна Васильевича Грозного, скончавшегося в 1584 году.

Святейшим Синодом предписано, как отправлять царские панихиды во дни, назначенные для этого в Реестре поминовения царственных особ. Поминовение чинить архиереям и монастырским властям и прочим священнослужителям так: 1) По великих Государях Императорах и Императрицах и по Государыне Цесаревне Анне Петровне панихиды служить архиереям, в монастырях монастырским настоятелям в числа, показанные в Реестре, равно и в прочих кафедральных архиерейских и градских соборах протопопам соборне, и в ружных, приходских и городских церквах – священнослужителям. 2) По великих Государях Царях и Царицах и по прочих высоких персонах отправление панихиды оставляется на произволение архиерея; только она неопустительно должна совершаться если не архиереем, то прочими духовными лицами. В монастырях же настоятелям и во всех прочих соборах и церквах священнослужителям служить панихиды самим по всех членах царствующего дома.

Только уважительные причины (благословные вины) освобождают архиереев и настоятелей от совершения царских панихид: это – болезнь, отсутствие по делам не терпящим отлагательства и другие, тому подобные обстоятельства. Городских соборов, ружных и приходских церквей священнослужителям оное поминовение отправлять помесячно, то есть сколько в коем месяце тех персон по именам показано, но всех в последних числах каждого месяца за одною панихидою. Если бы по какой благословной вине в те числа исполнить данного не случилось, то в иной день исполнить неотменено.

Когда же кому–либо из членов царствующего дома поминовение случится во дни Великого поста или в воскресные и праздничные дни, тогда поминовение отправлять по субботам тех седмиц.

Если же поминовение по ком–либо из членов царствующего дома случится во дни между Лазаревою субботою и Фоминым понедельником, вообще в неделю Ваий, на Страстной и Светлой седмицах, то поминовение отправлять в Фомин вторник.

е) Частное поминовение умерших

Св. церковь молится постоянно о всех преждепочивших отцах и братиях наших; но она совершает также особое молитвенное поминовение о каждом усопшем отце и брате нашем по нашему благочестивому желанию и вызову.

К частному поминовению умерших относятся: третины, девятины, сорочины и годовщина.

Третий день225

Поминовение усопших в третий день после смерти есть предание апостольское. Оно совершается во-первых потому, что скончавшийся крещен был во имя Отца и Сына и Св. Духа, Бога единого в Троице, хранил невредимою веру, принятую во св. крещении, и так как он в течение жизни молился об отпущении грехов единому в Троице Богу, то по и преставлении его св. Церковь творит о нем поминовение в третий день; во-вторых потому, что он сохранил три богословские добродетели, служащие основанием нашего спасения, именно: веру, надежду и любовь; в третьих потому, что существо его имело тройственный состав – дух, душу и тело, которые согрешают вместе и потому, по переходе человека в загробный мир, требуют очищения от грехов.

Кроме такого богословского значения поминовения усопших в третий день, оно имеет еще значение таинственное, касающееся загробного состояния души. Когда св. Макарий Александрийский просил ангела, сопровождавшего его в пустыне, объяснить ему значение церковного поминовения в третий день, то ангел отвечал ему: «Когда в третий день бывает в церкви приношение, тогда душа умершего получает от стрегущего и Ангела облегчение в скорби, которую чувствует от разлучения с телом, – получает потому, что славословие и приношение в церкви Божьей за нее совершено, от чего в ней рождается благая надежда, ибо в продолжение двух дней позволяется душе, вместе с находящимися при ней Ангелами, ходить на земле, где хочет. Посему душа, любящая тело скитается иногда около дома, в котором положено тело, и таким образом проводит два дня, как птица, ища себе гнезда. Добродетельная же душа ходит по тем местам, в которых имела обыкновение творить правду. В третий же день Тот, Кто Сам воскрес в третий день из мертвых, повелевает, в подражание Его воскресению, вознестись христианской душе на небеса, для поклонения Богу всяческих».

Девятый день

В девятый день св. церковь совершает молитвы и бескровную жертву об усопшем также по преданию апостольскому. Она молит Господа, чтобы душа усопшего удостоилась быть причтенною к лику Святых молитвами и предстательством девяти ангельских чинов. Св. Макарий Александрийский, по откровению ангельскому говорит, что после поклонения Богу в третий день, повелевается показать душе различные приятные обители Святых и красоту рая. Все это рассматривает душа шесть дней, удивляясь и прославляя Творца всяческих, Бога. Созерцая все это она изменяется и забывает скорбь, которую чувствовала, находясь в теле. Но если она виновна в грехах, то при виде наслаждений Святых, она начинает скорбеть и укорять себя: «Увы мне! Сколько я осуетилась в том мире! Увлекшись удовлетворением похотей, я провела большую часть жизни в беспечности и не послужила Богу как должно, дабы и мне удостоиться сей благодати и славы. Увы мне, бедной! По рассмотрении же, в течение шести дней всей радости праведных, она опять возносится ангелами на поклонение Богу.

Сороковой день

Дни плача по умершим в самой глубокой древности продолжались сорок дней. Так израильтяне оплакивали Моисея сорок дней.

Вообще число сорок есть число знаменательное, часто встречающееся в Священном Писании. Евреи питались в пустыне манною сорок лет; Моисей постился сорок дней и сорок ночей, приемля закон от Бога; Илия провел сорок дней и сорок ночей в путешествии к горе Хориву; Господь Иисус Христос после Своего крещения провел в пустыне сорок дней и сорок ночей, а после Своего воскресения также в продолжении сорока дней учил Апостолов тайнам царствия Божья.

Основываясь на предании Апостолов, узаконивших в церкви Христовой древний обычай иудеев – оплакивать умерших сорок дней, св. церковь справедливо и благочестно с древнейших времен постановила правилом творить поминовение по усопшим в продолжение сорока дней (сорокоуст) и особенно в сороковой день (сорочины). Как Христос победил диавола, пробыв сорок дней в посте и молитве так точно и св. церковь, принося в продолжение сорока дней молитвы, милостыни и бескровные жертвы по усопшем, испрашивает ему у Господа благодать победить врага, воздушного князя тьмы, и получить в наследие царство небесное.

Святой Макарий Александрийский, рассуждая о состоянии души человеческой по смерти тела, продолжает: «После вторичного поклонения, Владыка всех повелевает отвести душу в ад и показать ей находящиеся там места мучений, разные отделения ада и разнообразные нечестивых мучения, в которых души грешников непрестанно рыдают и скрежещут зубами. По этим разным местам мук душа носится тридцать дней, трепеща, чтобы и самой ей не быть заключенной в оных. В сороковой день она опять возносится на поклонение Господу Богу и теперь уже Судия определяет приличное ей по делам место заключения.

Симеон Солунский пишет (глава 372): «Сорокоусты совершаются в воспоминание вознесения Господня, случившегося в сороковой день после воскресения, и с тою целью, чтобы и умерший восстав из гроба, вознесся в сретение Господу, быв восхищен на облацех, и тако был всегда с Господом»226.

«В сороковой день твоего дорогого покойника, сетующая по нем с верою душа, возведи взоры своей мысли и сердечного чувства к Господу и Спасителю нашему, в сороковой день Своей прославленной жизни восшедшему Своим, пострадавшим за нас до смерти человечеством в самое небо, ныне да явится лицу Божью за нас (Евр. IX, 24), живых и усопших. Открой свое сердце для такого Его человеколюбия что он восседает одесную Отца, в открытой Его любви, самым человечеством Своим, ходатайственно представляющим нас, человеков. Откажет ли ему в этом ходатайстве всещедрый Отец, имея пред Собою Его – Своего возлюбленного Сына в крестных за нас язвах? Держись же верою крепко такой любви Господа, и в славе Своей занятого вечною судьбою нашею, судьбою твоею и твоего покойника, и умоляй Его за усопшего, да благодатью Своею немощное в отшедшей душе уврачует, оскудевающее восполнит, все согрешения простит и очистит, и тако вчинит ее в жребий помилованных, оправданных, в предначатии вечного блаженства. Твоя вера и молитва, споспешествуемые св. церковью много поможет представившемуся на определяющем жребий его до всеобщего воскресения, так называемом частном суде Христовом.227

Годины и годовщины

День смерти христианина есть день рождения его для новой, лучшей жизни. Вот почему мы празднуем память наших братий, по истечении года со дня их кончины. Празднуя второе рождение их для неба, мы умоляем благоутробие Божье, да милостив будет Господь душам их, да подаст им вожделенное отечество в вечное наследие и сотворит их паки жителями рая.

Так как любовь, по слову Апостола, никогда не прекращается (1Кор. XIII 8), то смерть не расторгает нашего союза любви с усопшими нашими братиями: они живут духом с нами, пребывающими на земле, и мы сохраняем в сердцах своих живую память об них. С особенною живостью возобновляется в нас память их во дни кончины их – годовщины, и мы прибегаем в эти дни к молитве, веры и любви, как к действительнейшему средству с одной стороны удовлетворить требованию своего горящего любовью сердца, а с другой – доставить отраду и облегчение душам переселившихся от нас в горний мир.

Годины, или поминовение покойника в день его смерти, спустя год после нее, и годовщины, повторяющие поминовение с возвращением этого дня и в последующие годы, надо совершать непременно под управлением той мысли живой веры, что ради совершившегося подчинения самого Господа, по Его вочеловечению, человеческим условиям времени для нас, годовые и многодовые возвращения или как бы повторения дня отшествия покойного в другую жизнь, имеют живой смысл и соотношение к его душе и судьбе. Надо вере и человеколюбию нашему пользоваться этим для споспешествования успокоению усопших228.

ж) Несколько примеров спасительности молитв за умерших

Святой Григорий Двоеслов, папа Римский, представляет замечательный пример действия молитвы и жертвоприношений за умершего, случившийся в его монастыре. «Один брат, говорит он, за нарушение обета нестяжания, лишен был по смерти, в страх другим, церковного погребения и молитвы в течение 30 – ти дней; а потом из сострадания к его душе, в продолжение следующих 30 – ти дней за него была приносима бескровная жертва с молитвою. В последний из этих дней, усопший явился в видении оставшемуся в живых родному брату своему и сказал: «Доселе худо было мне, а теперь уже я благополучен, ибо сегодня получил приобщение» (Беседы, книга IV, глава 55).

Тот же св. Отец, в разговорах своих с диаконом Петром, повествует о явлении одного умершего пресвитеру, которого он просил помочь ему молитвою о нем к Богу, и в заключение говорится: «Из сего видно, как полезно душам приношение священной жертвы, когда и сами духи (умерших) просят о том живущих и указывают на знаки, чрез кои они очищаются от грехов» (там же).

Блаженный Кир Лука рассказывает о самом себе, что когда умер родной его брат в крайнем небрежении, он просил Бога открыть ему участь умершего. Стоя однажды на молитве, старец увидел душу брата своего в руках бесовских. Тогда он послал некоторых из братий осмотреть келью умершего. Посланные нашли золото и дорогие вещи, которые старец приказал отнести в ближайший город и раздать бедным и нищим. Сделав это, старец опять стал молиться и увидел судилище Божье и ангелов света, спорящих с бесами за душу его брата. Бесы вопияли: «Ты праведен, так суди же: душа наша, ибо она творила дела наши». Ангелы говорили, что она избавлена милостынею, розданною за нее. Бесы противились и восклицали: «Да разве он роздал милостыню? Не сей – ли старец?» Устрашенный подвижник отвечал: «Да, я сотворил милостыню, но не за себя, а за сию душу». Тогда бесы исчезли, и видение кончилось (Пролог, августа 24 дня).

Преподобный Макарий, сделав вопрос сухому черепу, узнал важные истины касательно состояния умерших. Он, между прочим, спросил: «Ужели вы никогда не чувствуете никакого утешения». (Преподобный обыкновенно совершал молитвы за усопших и желал знать, служат ли они в пользу). Милосердующий о душах Господь восхотел открыть об этом Своему угоднику и, чтобы уверить раба Своего, вдохнул иссохшему черепу слова истины: «Когда – ответствовал череп – ты приносишь молитвы за мертвых, то мы чувствуем некое утешение» (Слово об усопших в вере).

Святая игуменья Афанасия завещала сестрам своего монастыря, незадолго до своей кончины, творить нищим трапезу в течение сорока дней после ее смерти, в память ее. Но сестры исполняли это завещание только в течение десяти дней, и такое забвение ее воли вызвало святую из другого мира. Явившись в сопровождении двух Ангелов некоторым из сестер она сказала: «Для чего преступили вы заповедь мою? Да будет вам известно, что творимая до сорока дней за душу милостыня, питание алчущих и молитвы священников умилостивляют Бога: если души усопших грешны, то чрез это они получают от Господа отпущение грехов; а если безгрешны, то благотворительность за них служит ко спасению благотворителям» (Четии – Минеи и Пролог, 12-го апреля).

Св. мученица Перпетуя, во время общей молитвы в темнице, нечаянно произнесла имя своего умершего брата Динократа. Вразумленная этою нечаянностью, она стала молиться о нем Богу и в следующую ночь удостоилась видения. Она видела брата выходящим из темного места, в сильном пламени, мучимого жестокою жаждой, нечистого видом и с раною на лице, с которою он умер. Между ним и св. мученицей была глубокая пропасть, так что они не могли приблизиться друг к другу; а подле того места, где стоял Динократ, был полный водоем (колодезь), край которого был гораздо выше его роста, так что брат ее никак не мог достать напиться из него. Из этого святая мученица уразумела, что брат ее находится в муках, и с сильным воплем и слезами стала ежедневно молиться о спасении его. Вскоре она удостоилась второго видения: темное место, в котором находился ее брат, сделалось светлым, и брат ее, чистый лицом и в прекрасной одежде, наслаждался прохладою; где у него была рана, там остался только след ее; край водоема был только по пояс ему, и на краю водоема стояла полная золотая чаша, из которой он пил, и потом стал веселиться. Этим и кончилось видение, из чего св. Перпетуя поняла, что он освобожден от мук (Деяния мучеников Рюикара. Изд. 1802 г. III, гл. 7 и 8: (Страдания Святой Перпетуи).

Св. Иоанн Милостивый, патриарх александрийский, часто совершал божественную литургию об усопших и говорил, что она весьма много помогает душам их. В подтверждение этого он приводит следующее обстоятельство: «Один узник, за которого родители, почитавшие его умершим, трижды в год совершали божественную литургию – в день Богоявления, св. Пасхи и Пятидесятницы, по освобождении из плена, явившись неожиданно к своим родителям, вспомнил, что в эти самые дни приходил к нему в темницу со светильником некий славный муж: оковы спадали с ног его, и он делался свободным; в прочие же дни он опять содержим был в оковах, как узник» (Четии – Минеи, ноября 12-го дня).

Св. Иоанн Дамаскин повествует, что «у одного из святых мужей был ученик, живший беспечно. Что же? Смерть застигла его в таковой беспечности. Милосердый Отец Небесный, подвигнутый слезами и воплями старца, открыл ему того юношу горящим в пламени даже до выи, подобно немилосердому богачу, упоминаемому в притче о Лазаре. Когда же Святой подверг себя строгим подвигам поста и молитвы, с крепким воплем умоляя Бога, то увидел его, объятого пламенем до пояса; наконец, когда св. муж присоединил болезни к болезням (то есть еще более усилил свою молитву), то Бог в видении явил его (юношу) старцу изъятым из пламени и совершенно свободным» (в Слове об усопших в вере).

Св. Григорий Двоеслов повествует, что во время жизни св. Венедикта были две постницы, имевшие несчастную привычку говорить много не в пользу ни себе, ни другим. Св. старец увещевал их оставить эту привычку и грозил за непослушание отлучением. Не исправившись они умерли, подлежа отлучению вследствие угрозы праведника; и хотя, как постницы, были похоронены в церкви, но, как отлученные, не могли остаться в ней. Когда диакон возглашал: «Оглашенные, изыдите!» – они выходили из церкви, что было открыто многим из христиан. Узнав об этом преподобный Венедикт послал в церковь, в которой они были погребены, просфору и повелел вынуть из нее часть за упокой души их и поминать их при совершении Христовых Таин. Так как после этого никто из верных уже не видал их выходящими из церкви, то из этого уразумели, что, вследствие заупокойных молитв св. церкви и жертвоприношений, преставившиеся постницы получили от Бога прощение (Беседы Св. Григория Двоеслова, книга II, гл. 23).

А вот еще два примера из весьма близкого к нам времени.

Один из афонских схимников открыл Святогорцу, известному отцу Серафиму, следующее: «Причиною моего поступления в монашество было – видение во сне загробной участи грешников. После двухмесячной болезни, я пришел в сильное изнеможение. В этом состоянии я вижу двух юношей, вошедших ко мне. Они взяли меня за руки и сказали: следуй за нами! Я, не чувствуя болезни, встал, оглянулся на свою постель и увидел, что тело мое лежало спокойно на постели. Тогда-то я понял, что оставил земную жизнь и должен явиться в загробный мир. В лице юношей я узнал ангелов, с которыми и отправился. Мне показаны были огненные места мучений, я слышал там вопли страдальцев. Ангелы, показывая мне, за какой грех какое огненное место, прибавили ежели и ты не бросишь своих привычек к греховной жизни, то вот и твое место наказания! Вслед затем один из ангелов восхитил из пламени одного человека, который был черен, как уголь, весь обгорел и с ног до головы окован. Тогда оба ангела приступили к страдальцу, сняли с него оковы, – и вместе с ними мгновенно исчезла вся его чернота, он стал чист и светел, как ангел; потом ангелы облекли его в блестящее одеяние, подобное свету. – «Что значит это изменение человека?» решили спросить ангелов. – Эта грешная душа, – отвечали ангелы, – быв отлучена от Бога за свои грехи, должна была вечно гореть в этом пламени; между тем родители сей души много подавали милостыни, много делали поминовений при литургиях, отправляли панихиды, – и вот, ради родительского ходатайства и молитв церкви, Бог умилостивился, и грешной душе даровано совершенное прощение. Она избавлена вечного мучения и теперь предстанет пред лицо своего Господа и будет радоваться со всеми Его Святыми. – Когда видение кончилось, я пришел в себя и что же увидел? – вокруг меня стояли и плакали и готовили тело мое к погребению» (Странник, 1862 г., май).

В одном селе скоропостижно умер дьячок старик. У него был сын – чиновник. Нечаянная смерть отца поразила сына. Загробная участь умершего не давала покоя доброму сыну почти в течение года. Зная, что в литургии самое важное время для поминовения умерших есть время пения: «Тебе поем, Тебе благословим» печальный сын, находясь в это самое время в церкви (это было в Духов день), с особенным усердием стал молиться Богу об упокоении своего отца. И что же? В ночь на вторник он видит своего отца, который три раза поклонился ему до земли и при последнем поклоне сказал: «Благодарю тебя, сын мой» (Странник, 1864 г., декабрь).

з) Решение некоторых вопросов и недоумений229

Нельзя оставить без разрешения некоторых вопросов и недоумений, которые или сами собою возникают в уме при рассматривании церковного учения о молитвах за умерших пли предлагаются и высказываются неправомыслящими.

1) «О всех ли умирающих без покаяния и приобщения Святых Христовых Таин не должно молиться?» Нет св. церковь строго различает тех, которые умирают в нераскаянности и без приобщения Христовых Таин по собственной вине и упорству, и тех, которые только не успевают пред своею кончиною сподобиться таинства покаяния и евхаристии потому, что подвергаются, по независящим от них причинам, внезапной или насильственной смерти. Вследствие этого – тогда, как напр., о вольных самоубийцах или нераскаявшихся еретиках церковь не молится, – о всех чадах своих, скончавшихся напрасною смертью, она, с сокрушением истинной матери, умолят Господа помиловать их (см. выше: «Мясопустная родительская вселенская суббота»).

2) «Для чего молиться за тех умерших, которые покаялись пред смертью и следовательно получили уже от Господа чрез таинство покаяния прощение и разрешение грехов своих?» Но, во – первых, все ли кающиеся пред смертью приносят надлежащее покаяние, искреннее, глубокое, живое, вполне достаточное для того, чтобы удостоиться от праведного Судии совершенного разрешения от грехов? Все ли даже бывают способны к такому покаянию в тяжкие и страшные минуты смерти? Для всех этих покаявшихся, очевидно, необходимо предстательство церкви, которое бы могло восполнить то, чего у них недоставало. Во вторых, от приступающих к таинству покаяния требуется, чтобы они не только исповедовали пред Богом свои грехи, но потом действительно обратились от них и принесли плоды, достойные покаяния (Иезек. XVIII, 21, 22; Мф. III, 8; Деян. III, 19; Апок. II, 5). А все, умирающие вскоре после принесенного ими покаяния, не успевают самым делом оправдать и докончить то, чему в покаянии полагают только начало. Вот это – то недостающее у всех, умирающих вскоре после покаяния, и восполняет мало – по – малу церковь своими молитвами (Посл. восточных Патриархов о прав. вере, член 18). В третьих, для того, чтобы удостоиться по смерти небесного блаженства, недостаточно только получить от Бога прощение грехов, а необходимо действительно очиститься от грехов и исцелиться; ибо грешник, и прощенный, но остающийся со грехами своими, чувствовал бы себя не на месте посреди праведных небожителей пред лицом Святейшего Святых и был бы даже неспособен, по духовной расстроенности своей, ко вкушению райского блаженства. Но молитвы Церкви, благотворения, совершаемые живыми за умерших и особенно приношение бескровной жертвы, могут способствовать всем, скончавшимся с семенем новой жизни, чтобы это доброе семя мало – по – малу раскрывалось в них, возрасло в древо, принесло плод, и чтобы таким образом они всецело обновились и совлеклись ветхого человека.

3) «Как согласить предстательство церкви и молитвы живых за умерших с учением Слова Божья, что Христос есть единый Посредник между Богом и человеками (1Тим.2:5) и принес совершенное удовлетворение за всех грешников (Галат. III, 13; Евр. VII, 28)». – Точно так же, как соглашаются предстательство церкви и молитва живых за живых, которые заповедует само же Слово Божье (Иак. V, 17). Церковь предстательствует пред Богом за умерших, как и за живых, не собственным именем, а именем Господа Иисуса (Ин. XIV, 13, 14) и силою Его же бескровной жертвы, которую не перестает приносить о спасении всех живущих и умерших. Церковь заботится своими молитвами и ходатайством только усвоить чадом своим бесконечные заслуги единого Посредника между Богом и человеками, предавшего Себя для искупления всех (1Тим. II, 5, 6).

4) «Как согласить учение о благотворном влиянии молитв церковных на умерших с учением Слова Божья, что человекам положено однажды умереть, а потом суд (Евр. IX, 27), и что на суде Бог воздаст каждому по делам его (Рим. II, 6). По смерти, действительно, бывает для каждого суд Божий и мздовоздаяние еще нерешительное. И в этом – то снова обнаруживается бесконечная благость и милосердие к нам Господа, что даже по смерти, после частного суда, Он не окончательно наказывает грешников, а только предначинательно, и оставляет еще длинный период времени, в продолжение которого семя добра, с каким переходят покаявшиеся грешники в вечность, могло – бы развиться в них и очистить их от всякой скверны, под благотворным влиянием молитв церкви. По истечении уже этого периода, когда бесконечная благость Господа успеет, так сказать, совершить все, что можно совершить для блага искупленных Его честною кровью, бесконечная правда Его произведет всеобщий и последний суд, на котором окончательно воздаст каждому по заслугам230.

5) «Если и по смерти отпущаются некоторым христианам грехи, вследствие молитв церкви, то как же исполнится слово Апостола, что в день последнего суда каждый получит соответственно тому, что к делам, живя в теле (2Кор. V, 10)». Слова апостола непреложно, и оно исполнится как на всех людях, так точно и на христианах, которые, по смерти, силою молитв церковных удостоятся получить отпущение грехов. Ибо эти христиане сами, находясь еще в теле, положили начало к тому собственным раскаянием во грехах пред своею кончиною и таким образом еще в теле сделались достойными молитв церковных и способными воспользоваться ими за гробом.

6) «Если и умершие с покаянием грешника находятся во аде, то как же вспомоществуют освобождению их молитвы церкви, когда из ада нет избавления и на небо оттуда не приходят (Лук. XVI, 27)». Правда, в одном месте Свящ. Писания говорится, что из ада нет избавления и перехода на лоно Авраамово; но в другом месте читаем, что Христос Спаситель нисходил, по смерти, душою Своею в ад, яко Бог, чтобы проповедать там избавление, и, как верует церковь, извел оттуда всех ветхозаветных праведников, или всех уверовавших в Него (1Петр. III, 19, Правосл. Испов. Ч. I, отв. на вопр. 49). Что же отсюда следует? То, что, если для одних, каков был евангельский богач (Лук. XVI, 25), нет избавления из ада, то для других, именно, верующих в Господа Иисуса, оно сделалось возможным после того, как Он уже разрушил ад и извел оттуда многих. Как на небе, соответственно нравственному состоянию праведников, есть обители многи и различные мздовоздаяния (Ин. XIV, 2), так, без сомнения, и во аде, соответственно неодинаковому нравственному состоянию грешников, есть свои разные обители, затворы и хранилища душ (3 Ездры, IV, 32, 35, 41); и тогда как в одной из этих страшных обителей, подобно евангельскому богачу, страждут во пламени умершие в нераскаянности и неверующие (Лук. XVI, 23 в других могли обитать, – конечно, без подобных страданий, – даже ветхозаветные праведники до самого пришествия к ним Христова и могут обитать умершие с истинным покаянием и верою в Господа Иисуса грешники. Как из первых обителей или затворов адских нет избавления для узников по самому их нравственному состоянию; так из обителей последнего рода такое избавление уже было для праведников ветхозаветных и может быть для скончавшихся в вере и покаянии грешников. И в темницах обыкновенных бывают преступники такие, для которых, по законам, невозможно избавление и уже определена смертная казнь, и преступники менее виновные, которые, при помощи ближним, могут получать и часто получают свободу: тоже самое должно представлять и о темнице духов – аде (1Петр. III, 19). Посему – то православная церковь молит Господа об избавлении именно из ада, а не из какого – либо другого места231 душ, отшедших из мира с покаянием, как это особенно видно из молитвы ее на вечерне дня св. Пятидесятницы232.

7) «Не суетны ли наши молитвы за умерших когда мы с достоверностью, не знаем, какая их постигает участь, и может быть, многие, за которых мы молимся, находятся уже в царствии небесном, а другие, по частному суду Божью, принадлежат к числу отверженных». Не смотря на все это, наши молитвы об умерших не суетны. Церковь научает нас молиться за всех, скончавшихся в православной вере и с покаянием, исключая явных нечестивцев и нераскаянных; но о ком принять, о ком отвергнуть наши молитвы – это уже принадлежит Господу, который знает сущие Своя и достойные Его милости (2Тим. II, 19). Наши молитвы о тех, которые, быть может, находятся уже на небеси или в числе отверженных, если не полезны им, за то и не вредны. Но наши молитвы о всех, благочестиво скончавшихся, только не успевших принести плодов достойных покаяния и потому не удостоившихся еще царствия небесного, без всякого сомнения, им полезны. А кроме того молитвы за умерших во всяком случае полезны самим молящимся, но слову Псалмопевца: молитва моя в недро мое возвратится (Псал. ХХХIV, 13) и Спасителя: мир вам к вам возвратится (Мф. X, 13). «Если кто – нибудь замечает св. Иоанн Дамаскин – хочет помазать больного миром или иным священным елеем, то сперва делается причастным помазания сам, то есть помазующий, а потом помазует больного: так всякий подвизающийся о спасении ближнего, сперва получает пользу сам, потом приносит оную ближнему; ибо не правосуден Бог, чтобы забыть дела, по слову Божественного Апостола233.

«Если церковь молится за всех, с покаянием скончавшихся, и ее молитвы сильны пред Богом и благотворны для них, то все, за кого она молится, спасутся и никто не лишится блаженства». На это скажем вместе с тем же св. Иоанном Дамаскиным: «Пусть так, и – о, если бы сие исполнилось! Ибо сего – то и жаждет и хочет, и желает, о сем радуется и веселится преблагий Господь, да никто не лишится божественных даров Его. Ибо неужели ангелам Он уготовал награды и венцы? Неужели для спасения духов Он пришел на землю, нетленно воплотился от Девы, со делался человеком, вкусил страдания и смерть? Неужели ангелам Он скажет: приидите, благословенны Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие? Ты не можешь сего сказать, противник; но все Он уготовал для человека, за которого и пострадал. Ибо кто, составив пир и созвав друзей, не пожелает, чтобы они все пришли и насытились благ его? Иначе для чего ему и пиршество готовить, как не для того, чтобы угостить друзей своих? И если мы о сем только заботимся, то что сказать должно о Великодаровитом, Едином по естеству, преблагом и человеколюбивом Боге, Который, раздавая и подавая, более радуется и веселится, нежели тот, кто приемлет и приобретает себе величайшее спасение»234. Надобно также не забывать, что обители у Отца Небесного многи и степени блаженства вечного будут весьма различны, соответственно самому достоинству тех, которые удостоятся этого блаженства.

9) Древние еретики Ариане выставляли против пользы молитв за умерших следующее возражение: «Если молитвы, приносимые за усопших, для них полезны, то пусть никто не живет благочестиво и не творит добра, а снискивает себе друзей каким угодно образом – щедрым ли раздаянием денег или просьбою пред концом жизни – молиться за него Богу, чтобы ему не страдать в другой жизни и не подвергнуться казни за великие грехи».

Когда в землю брошено зерно, потерявшее начало растительной жизни еще в житнице и внутренно повредившееся до того, что неспособно изникнуть из земли, тогда сколько бы ни орошали это гнилое зерно, сколько бы ни старались подвергать его влиянию животворного солнца и благорастворению воздуха, оно не разовьется и не сделается прекрасным растением. Так и молитвы друзей и сродников не могут помочь душе того умершего, который во время земной жизни пророками и нечестием погасил в себе дух Христов (1Сол. V, 19), который, называясь христианином, был по душе язычник, а по жизни и делам фарисей; не могут молитвы их помочь душе его выйти из вечной тьмы в царство Святых, где присещает свет лица Божья, ибо отверженному нет части со святыми (2Кор. VI, 15).

и) Из слова Филарета митрополита Московского, о молитве за умерших

Что есть душам усопшим польза от совершаемых за них молитв и жертвоприношений, о том не будет неуместно сказать несколько слов, ради общего нашего утешения и назидания.

Есть в христианстве люди, которые сами себя лишают утешения молиться за усопших. Какие это люди? – Без сомнения те, которые приметным и неприметными для себя образом, больше любят умствовать, нежели веровать. Почему не приемлют они молитв за усопших? Не видно другой тому причины, кроме той, что непонятно, как действие молитвы простираться может так далеко, даже из одного мира в другой, из видимаго в невидимый.

Человека, рассуждающего таким образом, спросил бы я: понятно – ли обыкновенному разуму действие молитвы человека, живущего за другого живущего, особенно если молитва приносится за отсутствующего или же и за присутствующего, но приносится для испроипения чего – либо нравственного и духовного, как–то: прощения грехов, исправления от пороков, укрощения страстей, просвещения, утверждения в добродетелях? Две души, каждая с своим собственным умом, волею, склонностями, свободою, не суть ли одна для другой два отдельные мира, отдельные тем более, что преграждены телами? Как же молитва одной простирает свое действие на другую.

Пусть отвечают на сии вопросы, как хотят. Если возьмутся изъяснить, как отдельность существа и свободы не мешает действовать молитве за живых, сим самым изъяснится, как та же отдельность не мешает молитве за усопших. Если скажут, что действие молитвы за живых возможно, хотя необъяснимо разумом, то я скажу: не отвергайте же и действия молитвы за усопших потому только, что оно неиз яснимо или таковым кажется.

А по моему мнению, в предметах веры безопаснее, то, чтобы меньше умствовать, а более верить и утверждаться не на мудровании собственном, а на Слове Божьем. Слово же Божье говорит: о чесом помолимся, якоже подобает, не вемы (Рим. VIII, 26). Следственно по разуму, без благодати, не знаем, можно ли молиться за кого – нибудь. Но сам Дух – продолжает апостольское слово – ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными, в молитве каждого, по его состоянию особенной; и тот же Дух, для общего руководства в молитвах наипаче общественных, явственно изрекает, о чесом подобает молиться. Например: молю убо прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки (I Тим, II, 1). Еще: аще кто узрит брата своего согрешающа грех не к смерти, да просит, и даст ему живот, согреииающим не к смерти. Есть грех к смерти; не о том глаголю, да молится (1Ин. V, 16). И еще: молитеся друг за друга, яко да исцелеете. Много бо может молитва праведного поспешествуема (Ин. V, 16). Послушаем еще, как Святой Апостол Павел и молится за других, и требует молитвы других. Молимся всегда о вас, пишет он к Солунянам, да вы сподобит званию Бог наш и исполнит всяко благоволение благодати, и дело веры в силе, яко да прославится имя Господа нашего Иисуса Христа в вас и вы в Нем, по благодати Бога нашего и Господа Иисуса Христа (2Сол. I, 11, 12). А далее в том же послании: прочее, молитеся о нас, да слово Господне течет и славится, якоже и в вас (III, 1). И в другом послании: всякою молитвою и молением молящеся во всяко время духом, и в сие истое бдяще в всяком терпении и молитве о всех святых и о мне, да дастся ми слово во отверзение уст моих, с дерзновением сказати тайну благовествования, о немже посольствую во узах (Ефес. V, 18, 19).

Не собирая более свидетельств Священного Писания о молитве вообще, как о деле известном, приложим к особенному предмету настоящего размышления те свидетельства, которые доселе приведены.

Если мы не знаем, о чем молиться, а для вразумления нашего незнания дано нам Священное Писание, могущее умудрити во спасение, даже до того, что совершен будет Божий человек, на всякое дело благое уготован (2Тим. III, 15, 17), то от премудрости и благодати Духа Божья, изглаголавшаго сие Писание, надлежит ожидать, что оно не только удовлетворительно наставит нас, о чем молиться, но и предохранит запрещениями, чтобы нам не молиться о том, о чем молитва была бы неугодна Богу. Чаяние сие оправдывается самым делом. Теперь же видели мы, как Священное Писание, заповедуя молитау за вся человеки, от молитвы, Богу неугодной и человекам неполезной, предохраняет верующего запрещением: есть грех к смерти; не о том глаголю, да молится. Из сего следует, что если о молении за усопших и нет в Священном Писании особенной, определенной заповеди, а выводится оное только из понятий и заповедей о молитве, более общих; но если притом нет против сего моления в Священном Писании никакого запрещения: то самое сие незапрещение, самое молчание Священного Писания есть уже доказательство того, что моление за усопших Богу не противно и человекам не бозполезно.

Охотник до сомнений спросит: не излишне ли молиться о тех, которые умерли с верою и упованием? – Ответствую: не излишне ли, повидимому, молиться о Святых? Однако, св. Павел велит молиться о всех святых. Не излишне ли молиться о апостолах, которые суть распространители благодати на всех прочих и первые из святых в церкви: положи Бог в Церкви первее Апостолов (1 Кор. ХII, 28). Однако апостол Павел требует, чтобы молились о нем и не апостолы, и притом тогда, как он уже приближался к венцу за подвиги апостольства. Есть молитва в пользу самого Евангелия: да слово Господне течет и славится, хотя Евангелие само есть сила Божья во спасение всякому верующему (Рим. I, 16): – можно ли бояться излишества в молитве за верующих?

Или спросят, – не тщетна ли молитва за умерших во грехе? – Ответствую: тщетна – за умерших во грехе смертном, смертью духовною, и в сем состоянии постигнутых смертью телесною, – за тех, которые внутренно отпали от духовного тела церкви Христовой и от жизни по вере, своим неверием, нераскаянностию, решительным и конечным противлением благодати Божьей . Где просвещенному и безпристрастному оку явны признаки сей горькой смерти, там нет места утешению молитвы: есть грех к смерти: не о том глаголю, да молится. – Но что может сделать молитва о брате, согрешающем грех не к смерти? Может дать ему живот. Неужели и умершему телесно? Св. Иоанн, которого словами теперь мы руководствуемся, не говорит да; но не говорит и – нет. Он не запрещает молиться о умершем, тогда как запрещает молиться о грешнике отчаянном и безнадежном.

Всепрощательная премудрость Божья, в Божественном Писании, не провозглашает довольно громко заповеди молиться за усопших, может быть, для того, чтобы, в надежде на сие подобие, не обленились живущие ранее телесной смерти со страхом свое спасение соделовать. Но когда и не возбраняет сего рода молитв, не то ли сие значит, что еще позволяет бросать, хотя не всегда решительно надежную, но иногда – и, может быть, часто – благопомощную вервь, отторгшимся от брега жизни временной, но не достигшим вечного пристанища душам, которые между смертью телесною и последним всемирным судом Христовым зыблются над бездною, то возвышаясь благодатию, то низводясь останками поврежденной природы, то восторгаясь божественным желанием, то запутываясь в грубой, еще не совсем совлеченной, одежде земных помышлений?

И вот, может быть, почему моление за усопших издревле существовало и существует в церкви не как торжественно возвещенный, существенный член веры и строгая заповедь, но как благочестивое предание и обычай, всегда поддерживаемый свободным послушанием веры и частными духовными опытами. Приведем на сие некоторые свидетельства.

Благодать даяния, пишет сын Сирахов, пред всяким живым да будет, и над мертвецом не возбрани благодати (Сирах. VII, 36). Что значит здесь благодать даяния? Если это дар алтарю, то слова: над мертвецом не возбрани благодати, очевидно, значат: принеси жертву по усопшем или, что то же, молись за усопшего. Если же кто хочет признать более вероятным, что благодать даяния значит благотворение бедному, то слова: над мертвецом не возбрани благодати будут значить: подай милостыню в память усопшего. Ту ли, другую ли мысль имел сын Сирахов, – они обе предполагают одно, им общее основание, – то, что живущий может и должен делать добрые и душеполезные дела ради усопшего.

В истории Маккавеев находим именно жертву и молитву за усопших. Иуда принес оную за воинов, умерших во грехе взятия военной добычи от даров идольских, которыми благочестивый не должен был осквернять рук своих (2 Макк. 12:39–46).

С тех пор, как образовалось общественное богослужение христианское, моление за усопших вошло в оное, как часть постоянно к составу оного принадлежащая. Свидетельствуют о сем все древние чиноположения Божественной литургии, начиная от литургии св. Иакова, брата Господня. Посему нет никакого сомнения, что моление за усопших есть предание апостольское.

«Аще и грешен отыде», говорит, св. Златоуст, «елико возможно есть, помогать достоит: обаче не слезами, но молитвами и мольбами, и милостынями и приношениями. Не просто бо сия умышлена быша, ниже всуе творим память о отшедших в божественных тайнах, и о них приступаем, молящеся Агнцу лежащему, вземшему грех мира, но да отсюду будет им некая утеха. Ниже всуе предстояй жертвеннику, страшным тайным совершаемым, вопиет: о всех во Христе усопших и памяти о них совершающих» (1 посл. к Коринф. беседа 41). И далее говорит: «Не ленимся убо отшедшим помогающе и приносяще о них молитвы. Ибо общее лежит вселенныя очищение. Сего ради благонадежно о вселенней молимся тогда, и с мучениками, со исповедниками, со священниками именуем их. Ибо едино тело есмы вси, аще и светлейшие суть уды удов. И возможно есть отвсюду прощение им собрати, яко то от молитв, от приносимых за них даров, от святых с ними именуемых».

«Благочестивейший Государь», пишет Евсевий о Константине Великом, «избрал местом своего погребения церковь апостолов, созданную им в Константинополе в надежде участия в молитвах, совершаемых там в честь святых, и для того, чтобы, соединяясь в церкви с народом Божиим, сподобиться иметь участие в Божественной службе, в таинственной жертве, в молитвах верующих, даже и после смерти своей» (О жизни Константина кн. IV, гл. 71).

«Не должно отрицать», говорит блаженный Августин, «что души усопших от благочестия ближних живущих получают отраду, когда за оных приносится жертва Ходатая или творима бывает милостыня в церкви: но сие полезно только тем, которые в жизни заслужили то, чтобы им сие после было полезно» (О вере, надежде и любви гл. 110).

Святой Григорий Двоеслов представляет примечательный опыт действия молитвы и жертвоприношений за усопшего, случившийся в его монастыре. Один брат за нарушение обета нестяжания в страх другим, лишен был по смерти церковного погребения и молитвы в продолжение тридцати дней, а потом, из сострадания к его душе, тридцать дней приносима была бескровная жертва с молитвою за него. В последний из сих дней усопший явился в видении оставшемуся в живых родному брату своему и сказал: Доселе худо было мне, а теперь уже я благополучен, ибо сегодня получил приобщение (Беседы кн. IV, гл. 55).

Но остережемся, чтоб, после некраткого священнослужения, не продлить слова до утомления. Для внимательных довольно сказанного, чтобы каждый подтвердил себе следующие, не незнакомые, но нередко забываемые правила.

Первое: молись за усопших с верою и надеждою милосердия Божья.

Второе: не живи сам небрежно, а старайся чистою верою и неотлагательным исправлением от грехов упрочить себе надежду, что и за тебя по твоей кончине молитвы принесут душе твоей отраду и помогут ей в достижении вечного покоя и блаженства в Боге, присноблаженном и препрославленном во веки235.

й) Взгляд на учение римской церкви о чистилище

В заключение этого отдела считаем не лишним сделать сравнение между учением православной церкви о возможности для некоторых грешников освободиться из уз ада, по молитвам живущих, и учением римской церкви о чистилище. Последнее имеет с первым некоторое сходство, хотя имеет и свое отличие.

Сходство между учением православной и учением римской церкви мы находим в основной мысли, или идее. Как римская, так и православная церковь учат: во-первых, что души некоторых умерших, именно умерших в вере и с покаянием, но не успевших при жизни принести плодов достойных покаяния, и следовательно не успевших заслужить от Бога полного прощения своих грехов и самым делом очиститься от них, терпят мучения, пока не удостоятся действительно прощения и не очистятся; во-вторых, что для получения прощения и очищения помогают душам умерших молитвы об них живущих еще братий о Христе, милостыни и особенно приношение бескровной жертвы.

Несходство же мы видим в частностях этого учения:

Во-первых, по учению православной церкви, души означенного разряда умерших терпят мучения потому, что они, хотя и покаялись пред кончиною, но не успели принести плодов достойных покаяния и заслужить от Бога полного прощения грехов, действительно очиститься от них и через то освободиться от естественных следствий греха – наказаний; а по учению римской церкви, души этих умерших терпят в чистилище муки собственно потому, что не терпели на земле временного наказания за грехи для удовлетворения правде Божьей и терпят именно для того, чтобы удовлетворить ей.

Во–вторых, по учению православному, души очищаются от грехов и заслуживают от Бога помилование не сами собою и не через свои мучения, но по молитвам церкви, силою бескровной жертвы, и эти то молитвы не только помогают страждущим, облегчают их участи, но и освобождают их от мучений (Прав. Испов. ч. I, отв. на вопр. 64); а по учению римской церкви, души очищаются в чистилище и удовлетворяют правде Божьей через самые свои страдания, в чем бы они ни состояли, а молитвы церковные только способствуют облегчению этих страданий.

Обе указанныя разности в римском учении чистилищ с учением православным о молитвах за умерших, хотя касаются частностей, тем не менее важны и не могут быть приняты, потому что обе несправедливы и низвращают самую основную мысль догмата.

а) Несправедлива та мысль, будто грешники покаявшиеся должны еще принести некоторое удовлетворение правде Божьей за свои грехи, потерпев для сего какое–либо временное наказание, и будто не претерпевшие такого наказания здесь должны потерпеть его в чистилище для той же самой цели: полное и даже преизбыточествующее удовлетворение правде Божьей за всех грешников принес однажды навсегда Христос Спаситель, поднявший на Себя и все грехи мира, и все казни за грехи. А грешники, чтобы получить от Бога совершенное прощение грехов и избавиться от всяких наказаний за грехи, должны только усвоить себе заслуги Искупителя, то есть уверовать в Него, истинно раскаяться во грехах и принести плоды, достойные покаяние – добрыя дела. Следовательно, если некоторые грешники, покаявшиеся пред своею кончиною подвергаются по смерти мучениям, то потому единственно, что не успели еще вполне усвоить себе заслуги Искупителя, по слабости ли веры в Него или по недостаточности покаяния, а главное, – потому, что не принесли плодов, достойных покаяния, и самим делом не очистились от грехов, как и учит православная церковь.

б) Несправедлива и другая мысль, будто грешники очищаются в чистилище и удовлетворяют правде Божьей через самые свои мучения. Как–бы ни понимали огонь чистилищных мучений – в смысле ли буквальном или метафорическом, – ни в том, ни в другом случае нельзя приписывать ему таких действий. Если это огнь вещественный, то он, по самой природе своей, не способен очищать душу, существо простое, от скверн духовных. Если – огнь метафорический, то есть внутренния терзания самой души, при постоянном сознании своих прежних грехов и глубокое сокрушение об них, – и это все не может очищать душу в жизни загробной, потому что там нет уже места ни для покаяния, ни для заслуг, ни для какого–либо личного самоисправления, как веруют и римские католики. А пока человек остается во грехах, не очищенным и не обновленным до тех пор, сколько бы ни терпел мучений, он не может удовлетворить правде Божьей одними страданиями своими и избавиться от этих неизбежных следствий греха (Прав. Испов. ч. I, отв. на вопр. 66).

в) Если души некоторых умерших терпят в чистилище мучения потому собственно, что необходимо самим грешникам покаявшимся понести некоторое временное наказание за грехи для удовлетворения правде Божьей, и если эти души через самые свои мучения в чистилище действительно очищаются и удовлетворяют за себя Богу: то спрашивается, к чему служат им молитвы и вообще всякое предстательство церкви? Находящиеся, в чистилище, очевидно, должны мучиться дотоле, пока сами собою не принесут требуемого от них удовлетворения и не очистятся чрез свои мучения; если же молитвы церкви только ослабляют и облегчают эти мучения, то они (молитвы) не только не сокращают, напротив еще продолжают период пребывания душ в чистилище и следовательно не столько полезны, сколько вредны. Не явно ли ниспровергается этим основная мысль догмата о молитве за умерших236.

Указав на самые существенные разницы учения римской церкви о чистилище с православным учением о молитве за умерших, обратим теперь внимание на разницы менее существенные, составляющие предмет богословских мнений. Из многих разностей последнего рода приведем две, более замечательные.

Во-первых, по учению православной церкви, по смерти нет среднего разряда людей: есть только или спасаемые, отходящие на небо, или погибающие, отходящие во ад; нет особого среднего места, где находилпсь бы души людей, покаявшихся пред кончиною, за которых молится церковь: все они также отходят во ад, откуда могут освобождаться только по молитвам церкви (Прав. Испов. ч. I, отв. на вопр. 64. Посл. вост. Патриархов о прав. вере, чл. 18). Между тем большинство римских богословов принимают чистилище за особое – среднее место, которое помещают то в соседстве ада – во внутренности земли, то в соседстве неба, то на воздухе, – хотя другие признают чистилище только за особое состояние душ, а не за особое место. В последнем случаи души могут нести свое временное наказание и очищаться в том же самом месте, где находятся и осужденные на вечные муки, (то есть во аде). Это можно уподобить тому, как в одной и тойже темнице могут быть заключены люди двоякого рода – и осужденные на заключение только до известного времени, и осужденные навсегда.

Во–вторых, учение православной церкви решительно отвергает чистилищный огонь, огонь в собственном смысле, будто бы очищающий души (Прав. Испов. ч. I, отв. на вопр. 66). Между тем очень многие римские богословы принимают этот огонь за действительный и вещественный (в самой массе народа римского исповедания это верование можно считать общепринятым) и в доказательство своего учения стараются собирать из Св. Писания и из писаний древних учителей церкви места, в которых, повидимому, упоминается о таком огне. Другие же римские богословы напротив того понимают чистилищный огонь в смысле не собственном, принимая его за духовные мучения и присовокупляя, что сами древние учители имели об этом огне только мнения и притом мнения различные. Наконец, третьи богословы римские вообще замечают, что церковь их не определила, в чем состоит чистилищный огонь – вещественный ли он или не вещественный, и потому понимать его так или иначе – не относится к вере.

Допущение чистилища вызывает еще много других вопросов, каковы напр.: долго ли находятся в нем души и все ли одинаковое время; наказания, испытываемые ими там, сильнее ли наказаний настоящей жизни и слабее ли адских; молятся ли там души за самих себя и за нас, еще живущих; упражняются ли они там в добрых делах и т. п. Мнения по этим вопросам весьма различны, и сами римские богословы не придают им почти никакой цены.

Примечание. Римско-католики основывают свое учение о чистилище на следующих местах Писания.

а) Иуда Маккавей принес очистительные жертвы за своих соотечественников, павших в битве за свой грех. Но здесь идет дело о принесении жертв живыми за умерших, а не о перемене умершими своего состояния при помощи наказаний в загробной жизни.

б) Св. апостол Петр говорит о преисподней, или о темнице духов (1Петр. III, 19). Но это место относится исключительно к положению ветхозаветных праведников, находившихся во аде, как бывшем единственном месте обитания их, ничего не говоря об удовлетворении правде Божьей.

в) Каждого дело обнаружится, ибо день покажет; потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон, впрочем сам спасется, но так как бы из огня (1Кор. III, 1В, 15). Здесь св. Апостол Павел говорит об участи учения и дел служителей проповеди, имеющих получить мзду по своему труду ( – ст. 18). Если учение и дела каждого назидающего на основании, которое есть Христос, будут плодотворны, то они будут чисты, как золото или серебро от огня; а если не хороши, то сгорят, как дрова, сено, хворост, т. е. уничтожатся. Под днем (ст. 13) разумеется день обыкновенной жизни, в которой обнаружится состоятельность или несостоятельность учения и дел.

* * *

134

Слово 165 блаж. Августина.

135

Последование погребения мирских человек.

136

Беседа LХХХVI на Еванг. Иоанна.

137

Большой Требник, Последование исходное монахов.

138

Требник. Последование мертвенное над скончавщимся священником.

139

Св. Иоана Златауста беседа 116-я, т 6.

140

«Простирается мантия его косвенне, и поднесше мощи с рогозины, простирают ю под мощи от ног даже до главы: и тако над погребанием вчиненный монах ножом обрезав край мантии, иже по обоих краях, свив же мощи мантиею, укроем вкупе связанным обвивает мощи: начен же от главы совершает кресты три – един у главы, вторый у персий, третий у колен, оставшейсю же частью двоих укроев связует ноги его» (Последование исходное монахов в Большом Требнике).

141

Требник митрополита Петра Могилы, 1646г., стр. 441.

142

Определение Константинопольского Патриаршего собора по вопросам Феогноста, епископа Саранского, 1301 года. Православный Собеседник 1863 года, Февраль, стр. 167.

143

В Последовании Крещения, в «Чин како в осьмой день приносят младенца в церьковь, во еже омыти его», пелены, которые разрешает при этом священник, названы по гречески саваном.

144

Требник, Указ о провождении усопших на святую Пасху и во всю светлую неделю бываемый.

145

Св. Иоанна Златоуста беседа IV на послание к Евреям.

146

Новая скрижаль, часть VI, гл. 22, § 2.

147

Симеона Солунского, Разгов. о священпод. § 326.

148

Св. Григория Нисского. Жизнь Макрины, том 2, стр. 200.

149

Св. Иоанна Златоуста беседа XXIX об усопших.

150

См. св. Григория Нисского Слово на день Вознесения Господа и блаж. Августина предисловие к толкованию на Псалмы.

151

Св. Афанасия Великого послание к Маркелдину о толковании Псалмов.

152

Новая скрижаль гл. XX, § 4.

153

Св. Германа патриарха. Тайнозрение вещей церковных.

154

Требник, Последование погребения мирских человек.

155

Деяния Московского собора, бывшего в 1667 году, гл. 2, пункт 33.

156

История Церкви, книга III, пава 10.

157

Разговор о священнодействиях, § 329.

158

Новая скрижаль, ч. IV, гл. 20, § 9.

159

Этот погребальный канон есть плач Феофана Начертанного о любезном брате своем Федоре. Феофан жил при иконоборствующих государях от которых он потерпел много бедствий вместе с братом своим Феодором. Один их иконоборствующих царей приказал начертать на челе двух святых братьев, ревностных иконопичитатейлей позорные стихи, от чего Феофан и Феодор получили название Начертанных. Феодор прежде Феофана оставил землю и переселился на небо. Расстроганное сердце оставшегося брата излило свою скорбь в трогательном каноне, котоыом св. Церьков напутствует и ныне всякого православного христианина в страну вечности.

160

Стихирами самогласными называются такия стихири, которыие в отношении размера и тона пения написаны не по подобию других песней; а глас назначен для пения самогласно в сообразно с содержанием их и не зависимо ни от каких других песней, которые были бы образцом для них по содержанию или по размеру.

161

Не можем удержаться, чтобы не рассказать здесь вкратце историю происхождения этих чудных стихир, принадлежащих перу знаменитейшего церковного песнописца, преп. Иоанна Дамаскина. Иоанн Дамаскин родился в VI в. по Р. Хр. в городе Дамаске, – отсюда и его прозвание. Воспитан он был ученым иноком, Косьмою Святоградцем . Еще в первой молодости Иоанн, по смерти отца, сделан был правителем города Дамаска, но, восставь на защиту святых икон, тогда гонимых он был оклеветан перед князем Сарацинским , которому принадлежала вся эта область, лишен должности и наказан жестоко: ему была отрублена правя рука. Пресвятая Богородица, в сонном видении, приказала ему приставить отрубленную руку. Он исполнил это, – и рука сделалась попрежнему. Вскоре и клевета обнаружилась, вследствии чего князь хотел возвратить Иоанна на прежнее место. Но Иоанн от всего отказался, раздал все, что имел, нищим и удалился в лавру преп. Саввы Освященного, чтобы сделаться подвижником . Здесь имя его, как ученейшего и замечательнейшего мужа того времени, было хорошо известно; и потому сначала никто не решался принять его к себе на послушание. Наконец, один старец принял Иоанна, но с условием, чтобы он оставил самое любимое занятие, которому он был страстно предан – сочинять священные песни. Иоанн долго беспрекословно исполнял это условие. Но вот случилось, что у одного подвижника умер брат, и он приходил в отчаяние от этой утраты. Иоанн утешал его; но тот сказал, что одно средство – утешить его, если Иоанн напишет надгробный плач по умершим. После долгих колебаний, Иоанн написал эти чудно-трогательные песни, которые и доселе поются над умершими: «Кая житейская сладость пребывает печали непричастна?» и т. д. За нарушение обета старец прогнал от себя Иоанна. Долго Иоанн умолял старца простить его и принять опять к себе. Наконец, старец назначил для этого самое унизительное условие: вычистить все «нечистоты в обители» думая, что Иоанн никак не решится на это и оставить его. Но Иоанн беспрекословно и безропотно выполнил возложенное на него. Изумленный и пораженный старец принял его к себе со всею любовью и уже сам назначил ему дело на всю жизнь – сочинять священные песни. Иоанн и посвятил этому всю последующую свою жизнь.

162

Из поэмы графа А. Толстого «Преподобный Иоанн Дамаскин».

163

Разговор о Священнодействиях, § 533.

164

Требник, Последование погребения мирских человек.

165

Патерик Печерский, стр. 68 – 78.

166

Софийский Временник. Т. I, стр. 273.

167

Требпнк. Последование погребения мирских человек.

168

Об употреблении освященного елея, которым помазывался больной, в древних Требниках, в чине „освящения маслу», говорится следующее; „Аще ли случится болящаго ради святити масло, то святити новое масло не освященное, и освятив, аще умрет боляй, то оставшим маслом полити умершего. Аще ли оздравиет боляй, то священное масло сжесши на паникадил или в кадиле. Буди же ведомо, яко и всякого усопшего, иноки же и миряны, в погребении поливати крестообразно святым сим маслом, по писанию св. Дионисия Ареопагита (Требник, изданный в Москв в 7133 – 1625 году, с. 4, л. 394. В стар. иноч. Требн. Патриарха Филарета, л. 125. См. Истина св. Соловецкой обители, Преосв. архиерея Игнатия, Сдб. 1844 г., стр. 47).

169

Дионисия Ареопагита, Церк. Иерархия, гл. 7, Симеона Солунского о Свящ. 333. Новая Скрижаль, ч. IV, гл. 20, § 17.

170

Из Слова в Великую Субботу Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического.

171

Вот почему в христианских надписях и мученических актах иногда вместо слов «умер тогда-то» говорилось «родился», а диптихи, в которые заносились имена умерших дни поминовения, назывались не «книгою мертвых или усопших», а «книгою живых».

172

Катакомбы. Повесть из первых времен христианства. Сои. Евгений Тур. Соб. 1878 г., стр. 111.

173

Песнь 4-я, тропари 1-й и 2-й.

174

Песнь5-я, тропарь 3-й.

175

Ексапостиларий – предпосылаемый: так называются песнопения поемые на утренней после канона потому, что в древности для их пения певец был посылаем на середину храма.

176

Требник чин погребения младенчиского.

177

К крайнему прискорбию и на наших христианских кладбищах очень часто приходится встречать этот безотрадный языческий символ смерти, приличный только язычникам, не имущим упования...

178

Киприан о смертоности гл. ХХ.

179

Св. Иоанна Златоуста беседа IV на послании к евреям.

180

Его же слово ХХХIХ об усопших.

181

Августин. О граде Божьем книга ХIХ.

182

Св. Амвросий. Слово на смерть брата.

183

Надгробное Слово Архиепископа Рижского Платона. Странник 1864 г., февраль, стр. 139.

184

Протоиерея Путятина поучение 263.

185

Л. Бухарев. Об упокоении усопших и о духовном здравии живых стр. 62.

186

Там же, стр. 60 – 61.

187

Там же, стр. 60 61.

188

Православное Исповедание, 9. I, отв. па вопросы 64, 65. Послание восточн. патриахов о прав. вере, член 18. Православно-Догматическое Богословие Макария, т. II, § 258.

189

В литургии св. Апостола Иакова находится следующая молитва за умерших: Господи, Боже духов и всякие плоти! помяни православных, которых мы помянули и которых не помянули, от Авеля праведного до сего дня: Сам упокой их в селении живых, в царствия Твоем, в сладостях рая, в недрах Авраама и Исаака и Иакова, св. отец наших, откуда отбегла болезнь, печаль и воздыхание, где присещает свет лица Твоего и освещает всегда.

190

О церковной Иерархии, глава 8.

191

Привод. У Св. Иоанна Дамаскина в Слове об усопших в вере.

192

Там же у Дамаскина.

193

Беседа 3-я на послание к Филиппийцам.

194

Беседа 22-я на Деяния Апостольские.

195

Слово об усопших в вере Христ. Чтение 1827 г., XXVI. 309.

196

О единобрачии, глава 9.

197

Послание LXV к клиру и народу.

198

О О жизни блаж. царя Константина, кн. IV, гл. 71, стр. 272 по русск. перев.

199

Поуч. тайноводств. V.

200

Слово на преставление Феодосия.

201

Завещание в Христ. Чтении 1827 г., ХХХVII. 294.

202

О покаянии XXXIII в Твор. Св. Отцев XVI, 343.

203

Против язычников IV, 36.

204

Ереси LXXV.

205

Слово надгробное Кесарю в Твор. Св. Отцев. 1, 258, 261.

206

Исповедь IX, 13. О граде Божьем XX, 9.

207

Ведь и умерший не менее, если еще не более, чем немощный младенец, имеет нужду в духовной помощи других. Телом он совсем бездействен, а душою он – истинно как новорожденный в другую жизнь младенцев. Как же нам не оказать ему настоятельно нужной помощи? Как восприемник из являет веру во Христа за младенца и тем открывает последнему беспрепятственный, со стороны его бессознательности, путь для благодати крещения: так я мы за умершего подвигаем собственную нашу веру в ту любовь к нему Господа, что за него пожертвовал Господь Самим Собою и уже присвоил Себе его смерть, умерши за него. И такая вера наша будет привлекать к умершему благодать Христовой смерти, заглаждающей его грехи и открывающей блага жизни вечной (А. Бухарев, об упокоении усопших, стр. 29).

208

Завещание в Христ. Чтении 1827г., XXVII 293.

209

Афанасия Великого посл. К Антиох., отв. На вопр. 34 в Хр. Чт. 1842 г., II 28.

210

Слово CLXXII.

211

Слово об усопших в вере.

212

Поучение огласительное 5-е.

213

См. в литургии св. Иоанна Златоуста и св. Василия Великого.

214

Поучение тайноводственное 5-е.

215

Слово в субботу 4-й недели Великого поста.

216

Синаксарь (от греческого слова синаксис – собрание, соединение) значит чтение выбранное, собранное из писаний святых Отцов н церковных преданий. В синаксарях, которые положено читать на утрени по 6-й песни канона, или содержится объяснение празднуемого события (синаксаря на все праздники), или указывается значение и причина того или другого учреждения церкви, (поминовения умерших и т. п.), пли заключается толкование, почему с известным днем соединяется такое то воспоминание (синаксаря в недели мясопустную, сыропустную, в три первые дни страстной недели и друг.). В настоящее время они совсем не читаются.

217

Кутия, иначе коливо (т. е. вареная пшеница, смешанная с медом), поставляемая как при заупокойной литии, так и при панихиде, служит к напоминанию о воскресении умершего. Как зерно, чтобы образовать колос и дать плод, должно быть положено в землю и там истлеть, так и тело умершего должно быть предано земле и испытать нетление, что бы потом восстать для будущей жизни (1 Кор. ХV, 36 – 38; Иоан. XII, 24). Мед знаменует сладость благ будущей жизни.

218

Молитвы третьего коленопреклонения па вечерне.

219

Типпк. Последование сырной недели вечера – «зри» и Последование недели Антипасти – утро.

220

Слово LXXIV.

221

Его же Слово LXXIV.

222

Воскресное Чтение 1839 г., № 2. Фомин понедельник. В Киеве ежегодно в Фомин понедельник, по случаю церковнаго поминовения умерших, бывает на Щекавице городское полурелпгиозное гулянье, и в это время на горе этой собирается почти весь Подол.

223

Слово LXII.

224

Акты Археографической Экспедиции том 1, 1836 г., №219.

225

Обычай творить поминовение об умерших преимущественно в третий, девятый и сороковой день после их кончины существует в церкви издревле. Об нем ясно говорится еще в книге Постановлений Апостольских; потом более или менее ясно – у св. Ефрема Сирина (в его завещании) Макария Александрийского (в слове об исходе души), св. Амвросия Медиоланского (в слове па смерть Феодосия), Палладия (в «Лавсаике», гл. 26), Исидора Пелусиота (Послания, кн. I, послание 114) – учителей четвертого ли начала пятого века; далее со всею ясностью – в новеллах императора Иустиниана (новелла 133), у Евстратия, Константинопольского пресвитера (560), у св. Иоанна Дамаскина (в Слове об усопших в вере), Филиппа пустынника (1095) и других. Объяснение этого обычая как у приведенных, так и у позднейших писателей, хотя неодинаковое, впрочем, вообще согласное с духом благочестия.

226

Новая скрижаль, часть IV, § 2.

227

О. А. Бухарев. Об упокоении усопших, стр. 38 – 39.

228

А. Бухарев, так же, стр. 40.

229

Заимствовало из Православно – Догматического Богословия Макария. Том II, § 253.

230

Изречения: яко Ты воздаси комуждо по делом его, и: всяк пожнет, что посеял, и сим подобные, без сомнения, относятся к пришествию Творца, к имеющему быть тогда страшному суду и скончанию мира сего; ибо тогда не будет места никакой помощи, и всякое моление будет не действительно. Ибо когда кончится торг, тогда уже поздно заниматься торговлею. Ибо тогда где будут бедные? Где священнослужители? Где псалмопения? Где милостыни? Где благотворения? И так прежде наступления онаго часа будем помогать друг другу и любящему братство, человеколюбивому и милосердующему о душах Богу приносить жертвы братолюбия» (Иоан. Дамаск. Слово об усопших в вере).

231

Прав. Испов. ч. I, отв. на вопр. 04 – 66. Послание восточн. Патриархов о прав. вере, чл. 18. Так же учили Марк. Ефесский, Гавриил Филадельфийский и другие православные учители востока. Поэтому нельзя согласиться ни с теми, которые говорят, будто души, по молитвам Церкви, освобождаются не из ада, а от мытарств, составляющих таким образом как бы особое, среднее или третье место между небом и адом (см. Камень Веры, кн. 2, стр. 440 – о благотвор. престав., ч. 2, гл. 3); ни с теми, которые хотя допускают, что души освобождаются из ада, но признают ад за одно с мытарствами, как особое, среднее место между небом и геенною. Нельзя говорим, согласиться ни с теми, ни с другими потому, что среднего состояния души по смерти, третьего места между небом и адом, или геенною, православная церковь не допускает (Прав. Испов. ч. I, отв. на вопр. 64, 67, 68).

232

Выше мы привели эту молитву, принадлежащую св. Василию Великому. См.; Троицкая родительская вселенская суббота.

233

Слово об усопших в вере, Христ. Чтение 1827 г., XXVI, 324.

234

Там же, стр. 326.

235

Слово по освящении храма Святого Духа на Московском Даниловском кладбище, говоренное сентября 26 дня 1832 года.

236

Православно-Догматическое Богословие Макария. Том II, § 259.


Источник: Загробная жизнь, или Последняя участь человека / Сост. Е. Тихомиров. - Санкт-Петербург : Т.Ф. Кузин, 1888. - [4], VIII, 640 с.

Комментарии для сайта Cackle