Здравствуйте, всех Благ! Такой вопрос, один из видов отчаяния, когда думаешь, что Бог не простит, некоторые праведники перед смертью трепетали, говорили "где обрящуся", а некоторые были уверены во спасении, и жаждали смерть, как встречу с Богом. Те, которые боялись смерти, они что, думали, что Бог может не простить? Что, у них было маленькое отчаяние? И как распознать отчаяние, кроме того, что думаешь, что Бог не простит? Благодарю, всех Благ вам!
3 Ответа
Чтобы толковать слова этих людей, нужно быть ими или, по крайней мере, быть хорошо знакомыми с ними лично. Думаю, что мы можем только догадываться каково было их состояние и почему они так говорили. Действительно, отчаяние связано с неверием в милосердие Божие. Однако, без особого откровения от Бога, мы не можем знать точно, какая участь нам определена с нашими грехами. Даже умирающий в покаянии после смертных грехов входит в рай не сразу, а должен пройти временное наказание, прежде чем попасть на небеса. Что касается надежды на свои добрые дела, митрополит Стефан (Яворский) пишет следующее:
По немощи человеческого естества, склонного к гордости, и из-за того, что человеку неизвестно, насколько на самом деле добры его дела, и из-за страха тщеславия, лучше и надежнее все упование возлагать на одно Божие милосердие и на Его благость <...> В первую очередь должно уповать на Бога, но добрые дела также имеют значение для спасения.. Поэтому хорошо и правильно иметь некую надежду и на свои добрые дела, но со смирением, а не с гордостью. Мы видим это в Священном Писании, когда говорится о многих святых, что они прежде всего уповали на Бога, а потом уже на свои добрые дела. Никто не дерзнет назвать этих святых мужей фарисеями. Фарисей говорил о своих делах с гордостью, унижая мытаря, а святые упоминали о своих добрых делах со смирением, приписывая все свои добрые дела Богу и Его благодати, как, например, ясно говорит Апостол Павел: Я более всех их (Апостолов) потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною (1Кор.15:10). К этому же относятся и эти слова: Хвалящийся хвались Господом (1Кор. 1:31).
Прп. Иларион Великий, пустынножитель, при кончине своей жизни говорил: «Изыди, душа моя, изыди, что боишься? Семьдесят лет работала Христу и смерти боишься?»
Прп. Павел Фивейский, первый пустынножитель, при своей кончине сказал: «Остается мне, совершившему течение, венец правды».
Я не слышал о таком понятии. Христианин либо верит в милосердие Божие к нему, либо нет.
У святых не было отчаяния. Просто некоторые святые были извещены Богом о своей кончине, а некоторые нет. Извещение давало твёрдую надежду, а его отсутствие порождало глубокое смирение. В отличие от отчаяния, смирение хоть и не считает себя достойным Царства Небесного, однако надеется на милость Божью. Именно недостаток надежды на Бога и порождает отчаяние.
Происходит это от недостатка милосердия у самого человека, маловерия, отсутствия правильной молитвы. Когда человека хоть иногда чувствует искреннее раскаяние, когда его хоть иногда посещает умиление на молитве, тогда он чувствует близость и милосердие Бога. Это и даёт надежду на спасение души и прогоняет отчаяние.
Если посещает отчаяние, соответственно и надо просить у Бога: умножения веры и надежды на Него, дарования покаянной молитвы. Также самому прилагать усилия к покаянию и добрым делам, особенно милосердию.
Бог есть Любовь, и как видимое проявление этой любви - Он отдал ради нас на смерть Своего Единородного Сына. Конечно, если мы надеемся лишь на свою праведность, то нельзя не отчаяться в своем спасении. Поэтому надо надеяться лишь на крестную жертву Сына Божия и на божественную милость, тогда и душа будет покойна. Но и трудиться ради своего спасения тоже необходимо, посильно и усердно с помощью Божией исполняя Его заповеди.
Как часто говорят отцы, наше спасение совершается между страхом и надеждой.
Уверенность в спасении возможна лишь при особом откровении Божием, как это показывает ап. Павел, готовясь к мученическому венцу:
«Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» (2Тим.4:6-8).
Поскольку у обычных людей ситуация другая, мы должны трепетать перед судом Божиим и поступать по заповеди апостола, хотя бы и видели в себе великие дары Божии:
«Итак, возлюбленные мои, как вы всегда были послушны, не только в присутствии моем, но гораздо более ныне во время отсутствия моего, со страхом и трепетом совершайте свое спасение, потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» (Флп.2:12-13).
Вот яркий пример такого внутреннего самоосуждения из дневника св. прав. Иоанна Кронштадтского, который описывает совершенное им исцеление и одновременно осуждает себя как непотребного грешника:
«Младенцы Павел и Ольга по беспредельному милосердию Владыки и по молитве моего непотребства исцелились от державшего их духа немощи. У Павла-малютки немощь разрешилась сном; малютка Ольга получила спокойствие духа и личико из темного сделалось ясным. Девять раз ходил я молиться с дерзновенным упованием, надеясь, что упование не посрамит, что толкущему отверзется, что хоть за неотступность даст мне Владыка просимое, что если неправедный судия удовлетворил наконец утруждавшую его женщину – то тем более Судия всех, праведнейший, удовлетворит мою грешную молитву о невинных детях, что Он призрит на труд мой, на худобу мою, на молитвенные слова и коленопреклонения мои, на дерзновение мое, на упование мое. Так и сделал Владыка: не посрамил меня, грешника! Прихожу в десятый раз – младенцы здоровы. Поблагодарил Владыку и Пребыструю Заступницу».
А в чем может проявляться утонченное отчаяние? Как его распознать, как с ним бороться? Вдруг, оно во мне есть, но я его не замечаю