Священномученик Николай Любомудров, пресвитер

Николай Иванович Любомудров родился 11 апреля 1862 г., в среду Светлой седмицы, в с. Юркино Пошехонского уезда Ярославской губернии в семье псаломщика. Николай был старшим из шестерых детей Ивана Михайловича и Ольги Ивановны Любомудровых. Фамилия Ивана Михайловича первоначально была Суслонов, но, когда он поступил в духовное училище, начальник училища заменил ее на фамилию Любомудров, считая ее более подходящей для будущего церковнослужителя.

В 1877 г. Николай окончил Пошехонское духовное училище и поступил в Ярославскую духовную семинарию. В 1884 г. он окончил семинарию по первому разряду, что давало право на поступление в Духовную Академию, однако для этого не было материальных возможностей: как старший сын, он должен был обеспечивать больную овдовевшую мать, младших братьев и сестер.

В 1884–1887 годах Николай служил псаломщиком в церкви Рождества Богородицы, на Духовской улице в Ярославле.

2 февраля 1887 г., в праздник Сретения, он обвенчался с дочерью священника с. Печелки Софьей Петровной Дьяконовой, учительницей школы для крестьянских детей в селе Абакумцеве (основанной Н.А. Некрасовым). Ее брат, Александр Петрович Дьяконов, стал профессором Петербургской Духовной Академии.

Вскоре Николай Иванович был рукоположен во священники, и в начале марта 1887 года приехал в село Лацкое Мологского уезда Ярославской губ., куда был назначен на службу и где прожил почти 32 года.

Лацкое было многолюдным торговым селом, находившимся на проезжем тракте. В селе имелась каменная церковь Вознесения Господня и деревянная кладбищенская церковь Казанской иконы Божией Матери. Большинство населения прихода составляли малоземельные крестьяне и торговцы.

Отец Николай стал подлинным духовным пастырем для своих прихожан. Вся его жизнь в Лацком была наполнена служением своей пастве, деятельной любовью к ближнему, заботой об их духовных и материальных нуждах. Он развернул необычайно активную духовно-просветительскую работу, которая не ограничивалась церковной проповедью и преподаванием Закона Божия в трехклассной земской школе. Отец Николай создал в Лацком первую в округе библиотеку-читальню для крестьян (открылась в 1895 г.), в которой его усилиями были собраны книги духовно-нравственного содержания, русская классика, книги для детей, газеты и журналы.

Для того, чтобы укрепить нравственность народа, усилить борьбу за трезвость, повысить культуру и грамотность, привить интерес к рациональному ведению сельского хозяйства, о. Николай организовал публичные чтения литературы, иллюстрируя их диапозитивами при помощи проекционного устройства. Эти, так называемые, "народные чтения с туманными картинами" проводились по воскресеньям осенью и зимой в 1900–1915 годах; число присутствующих доходило до 600 человек. В качестве чтецов выступали сам о. Николай, его жена, дети, учителя местной школы. После чтений о. Николай беседовал с крестьянами. Отец Николай вел журнал записей о каждом сеансе (хранится у его родственников), где отмечены чтения житий святых и других духовно-нравственных книг, классики, материалов по агрономии и медицине.

Своими проповедями, публичными чтениями о. Николай вел неустанную борьбу с пьянством. Сам с юных лет являясь абсолютным трезвенником, он решительно осуждал употребление алкоголя и курение.

На выделенных его семье 10 десятинах церковной земли о. Николай завел образцовое хозяйство, разбил яблоневый сад, пасеку. Он часто консультировал крестьян по вопросам плодородия земли, снабжал их высокосортными семенами зерновых культур, выписал из Америки несколько сельскохозяйственных машин на конной тяге, которыми также пользовались крестьяне.

Основным источником средств семьи о. Николая была обработка церковной земли. Сам с детства привыкший к крестьянскому труду, он и своих детей с юных лет приобщал к крестьянским работам и вообще много внимания уделял их нравственному воспитанию.

Отец Николай не одобрял того, что плата прихожан за церковные требы непосредственно составляла доход священнослужителей и был сторонником постоянного государственного жалования для приходских священников. Он считал, что получать за церковные требы деньги с крестьян-бедняков — и унизительно, и безнравственно.

Именно это обстоятельство было одной из причин того, что своим детям о. Николай дал светское образование. Окончив гимназию (юноши) или епархиальное училище (девушки), все восемь детей о. Николая получили впоследствии высшее образование.

Отец Николай очень любил музыку, самостоятельно научился играть на скрипке. Эта любовь помогла ему создать в Лацком слаженный церковный хор (к моменту его приезда в село хора там не было), в котором пели и все его дети.

В 1912 г. на съезде священников благочиния о. Николай был избран благочинным первого округа Мологского уезда Ярославской губернии.

Сын о. Николая Владимир так свидетельствует о личных качествах отца: о. Николай был всегда "бодр, энергичен и жизнерадостен... Принципиален и требователен к себе и другим, кристально честный, человеколюбивый, отзывчивый, он пользовался большим уважением у всех, кто его знал. Как церковнослужитель он был чтим верующими, и не только своего прихода... Бессребреничество, отсутствие всякого ханжества, искренняя готовность всеми средствами помочь людям, не говоря уж об общественной деятельности, создали ему широкую популярность. Он стеснялся этой популярности, даже боялся ее, так как хотел быть незаметным, обыкновенным человеком, смысл жизни которого — жить для людей... Как всякий человек, он не лишен был недостатков, знал об этом и старался освободиться от них. Одним из этих недостатков в его характере была вспыльчивость, которую с исключительным тактом и спокойствием помогала ему преодолевать его жена, Софья Петровна".

В 1912 г. по случаю 50-летия со дня рождения и 25-летия пастырского служения в лацковском приходе о. Николай был награжден епархиальным архиереем наперсным крестом. Ходатайствовали о награждении и провели сбор денег на покупку золотого креста прихожане. В этом же году по ходатайству Земской Управы о. Николай был награжден за просветительскую деятельность орденом Святой Анны третьей степени.

Жизненный путь о. Николая освящен благословением и молитвенной помощью двух великих российских святых, канонизированных недавно Русской Православной Церковью: св. прав. Иоанна Кронштадтского и св. Патриарха Тихона. Отец Николай высоко почитал приснопамятного протоиерея Иоанна Кронштадтского, по молитвам которого он, возможно, был исцелен от опасной болезни. В 1898 г. о. Николай тяжело заболел тифом. Жена, Софья Петровна, несмотря на то, что была беременна, отправилась в Петербург и просила молитвенной помощи у о.Иоанна. Помолившись, о.Иоанн сказал ей: "Супруг выздоровеет, а ребенок родится здоровым". Отец Николай, действительно, вскоре поправился, а родившийся сын, Николай, единственный из детей о. Николая дожил до наших дней, прожив более 90 лет.

Отца Николая хорошо знал и ценил архиепископ Ярославский и Ростовский Тихон, будущий Патриарх Московский и Всея Руси. Объезжая приходы своей епархии в августе 1912 г., Ярославский Владыка Тихон провел в гостях у о. Николая целый день, познакомился с его семьей, благословил детей.

Отдавая себя всецело пастырскому служению, о. Николай был далек от политики. Дошедшие в Ярославскую провинцию известия о революционных событиях 1917 г. он принял, по воспоминаниям детей, нейтрально, никак внешне не обнаруживая своего отношения к новым властям и порядкам, руководствуясь словами Св. Писания "несть власти, аще не от Бога".

Перемены в жизни Лацкого становились, однако, все более ощутимыми. В связи с голодом из Петрограда и других городов в село приехало много новых людей; возвращались демобилизованные солдаты с фронта и тыловики. Устойчивый сельский быт все более раскачивался, стали расти анархические настроения, начались пьянство, разгулы, убийства. В начале 1918 г. власть в волостном совете и на селе фактически захватила группа молодых людей из бедноты, демобилизованных солдат во главе с председателем волостного исполкома А.П.Городничевым (бывшим приказчиком галантерейного магазина в Петрограде), которые вскоре присвоили себе название "лацковской ячейки РКД(б)", а позднее — и комитета бедноты. Поставив своей задачей борьбу с "мироедами, кулаками и попами", эта группа угрозами и запугиваниями терроризировала население. В ряде домов были проведены обыски в поисках укрытого хлеба, и первый, в крайне грубой и унизительной форме— у о. Николая, который был объявлен врагом революции, советской власти и крестьянства. Волисполком требовал отобрать у о. Николая землю, имущество, хлеб, доходя до прямых угроз расправиться с ним.

Отец Николай был чрезвычайно возмущен беззакониями, творившимися на селе группой Городничева, и жене приходилось постоянно его успокаивать и призывать к терпению.

Весной 1918 г. на пасхальные каникулы к родителям в Лацкое приехали все дети. С особой торжественностью и проникновенностью проходили службы Страстной седмицы и Пасхи.

По настоянию детей, о. Николай обратился с просьбой о переводе его в другой, более спокойный приход к заместителю епархиального архиерея архимандриту Иакову, но тот благословил о. Николая положиться на волю Божию, оставаться в своем приходе и не покидать вверенное ему духовное стадо, и сказал: "Если убьют — примешь от Господа мученический венец".

В июле 1918 г. в Ярославле, Рыбинске и других городах произошли эсеровские мятежи. Они не были поддержаны крестьянами и вскоре были подавлены.

5 сентября в ответ на эсеровские террористические акты советским правительством был объявлен "красный террор".

В октябре произошел ряд крестьянских восстаний в Ярославской губернии, одно из которых коснулось и села Лацкое.

По воспоминаниям очевидцев, утром 16 октября 1918 г. в Лацком неизвестные вооруженные люди собрали жителей села на площади, призвали их к борьбе с большевиками, и, сформировав ополчение из лацковцев, действуя уговорами и угрозами, повели их к ближайшей железнодорожной станции.

Матери, жены, сестры ушедших бросились к о. Николаю, слезно прося отслужить молебен о спасении ушедших и уведенных ополченцами.

Дочь отговаривала о. Николая от этого, но он счел своим христианским долгом, долгом пастыря выполнить просьбу женщин и отслужил молебен о здравии.

Отряд повстанцев двигался медленно. Пройдя около десяти верст, они попали под дождь, стали разбредаться, и к вечеру того же дня все лацковцы вернулись домой целыми и невредимыми.

Собравшиеся вскоре активисты-комбедовцы расценили молебен как открыто контрреволюционный акт и впоследствии оклеветали о. Николая, утверждая, что он служил молебен якобы "о даровании победы над советской властью".

На другой день стало известно, что в Лацковскую и соседние волости направляется карательный отряд красноармейцев — латышских стрелков, чтобы расправиться с организаторами и участниками восстания; дошли слухи о расстрелах нескольких священников в соседних приходах.

Отец Николай оставался в это время дома один с 22-летней дочерью Ольгой и 13-летним сыном Владимиром; жена находилась у больной матери, но должна была вскоре вернуться в Лацкое. И дети, и близкие о. Николаю крестьяне советовали ему на время скрыться, предлагали убежище: "Батюшка, пойди в любую избу, и будешь цел". Но о. Николай отвечал: "Я не совершал никаких преступлений и ничего не боюсь". Не считая себя виновным в чем-либо перед властью, не находя возможным оставить паству, и своим бегством дать повод к подозрениям, о. Николай решил всецело предаться воле Божией.

В эти дни, предчувствуя близкую кончину, о. Николай написал прощальное письмо жене и детям, в котором выражал любовь и признательность супруге за прожитые вместе годы и за помощь во всех делах, обращался к каждому из детей, говоря об их достоинствах и недостатках, давая советы на будущую жизнь; призывал всех к твердой вере и любви друг к другу и благословлял всех.

Получив утром 18 (или, по другим воспоминаниям, 19) октября телеграмму от жены, о. Николай немедленно поехал на станцию, чтобы встретить ее, но, прождав на вокзале целый день (поезда из Ярославля ходили нерегулярно), не встретил и поздно вечером вернулся домой.

Дочь Ольга свидетельствует, что ночью о. Николай в своей комнате молился, стоя на коленях перед иконами со свечой в руке. 20 октября 1918 года была Димитриевская родительская суббота. Отец Николай служил в Вознесенской церкви заупокойную Литургию и панихиду.

Участь о. Николая была решена утром этого дня в разговоре командира прибывшего в Лацкое карательного отряда и членов волисполкома. В ответ на запрос, кого местный совет считает нужным предать казни, было предложено два человека: кузнец Д.Р. Воробьев, не сочувствовавший новым порядкам и волисполкому, и о. Николай. Однако члены исполкома пришли к выводу, что кузнец необходим селу, и было решено расстрелять только священника.

Военный комиссар и двое солдат с винтовками отправились в церковь.

В это время в Лацкое вернулась жена о. Николая Софья Петровна: приехав на железнодорожную станцию (Шестихино) ночью, ощущая тревожное предчувствие, она решила не дожидаться подводы и одна ночью прошла 16 верст до села пешком. Придя домой, она с дочерью Ольгой сразу же поспешила в церковь, на паперти которой увидела вооруженных солдат.

Народу в церкви было немного. Отец Николай заканчивал панихиду у канонного столика. Обернувшись, увидел жену и сказал ей: "Соня, ты приехала..." Софья Петровна сказала ему: "За тобой пришли..."

Переоблачившись, о. Николай простился с женой, детьми, псаломщиком, благословил всех. Комиссар и солдаты повели его за село, сзади шли жена и дети. День был морозный, ярко светило солнце. Улицы были пустынны — очевидно, испуганные сельчане боялись вступиться за любимого ими батюшку. Проходя мимо Казанской церкви, о. Николай снял шапку и перекрестился. Солдаты приказали сопровождающим остаться на месте и повели о. Николая к капустному огороду, находившемуся на окраине села, недалеко от дома Любомудровых.

Несколько женщин, собиравших капустные листья — Мария Мосягина, Евгения Кутузова, — увидев, как ведут о. Николая, спрятались в кустах и оказались свидетелями расстрела. По их рассказам, двое солдат привели о. Николая на бугор около откоса к реке Латке и стали заряжать ружья. Они потребовали повернуться спиной, но о. Николай, стоя к ним лицом, перекрестился и со словами: "Господи, прими дух мой! Прости им: не ведают, что творят!" — поднял руку и благословил их.

Раздались два выстрела, о. Николай упал. Солдаты подошли к нему, выстрелили еще раз, сорвали серебряный крест и, споря о том, кому он должен достаться, поспешили в дом священника, где в это время другие члены отряда производили грабеж.

Это произошло в половине второго дня 20 октября 1918 г. (по ст. стилю), в Димитриевскую субботу, на память великомученика Артемия и праведного отрока Артемия Веркольского. Отец Николай был расстрелян без допроса, без объявления приговора, с ним не говорил никто из местных властей.

Услышав выстрелы, жена, дети, несколько крестьян прибежали к месту казни. Земля под телом о. Николая пропиталась кровью, задняя часть черепа оказалась раздробленной. Жена, дочь опустились на колени, женщины причитали. Один из членов волисполкома громко произнес; "Собаке — собачья смерть!" Тело о. Николая перенесли на полотне в дом и положили на кушетку, которая вскоре насквозь пропиталась кровью. В доме все было перевернуто после разгрома, учиненного карателями. Под видом обыска они разграбили ценные вещи, одежду, музыкальные инструменты, серебряные ризы с икон.

В ответ на просьбу похоронить о. Николая по христианскому обычаю на третий день из волисполкома поступило распоряжение: похоронить о. Николая немедленно и без всяких обрядов. Один из крестьян предоставил готовый гроб, в который о. Николай был положен. Софья Петровна облекла о. Николая в рясу, епитрахиль, скуфью, вложила в руки деревянный крест с Афона.

Проститься с о. Николаем пришли многие чтившие его лацковцы. Погребение происходило около полуночи, при свете факелов и тихом пении "Святый Боже". Могила была вырыта около алтаря Казанской церкви на кладбище.

На следующий день, в воскресенье, приехал близкий друг отца Николая, о.Константин Ельниковский, и совершил заупокойную службу. Отпевание о. Николая, после настоятельных просьб Софьи Петровны к знакомым иереям, было совершено тремя священниками над его могилой только 19 апреля 1919 года.

С мученической кончины о. Николая началось долгое мученичество его супруги Софьи Петровны, которая претерпела множество унижений и издевательств как вдова расстрелянного священнослужителя. На пятый день после расстрела, в канун первой годовщины октябрьской революции ей пришло персональное предписание из волисполкома вывесить красный флаг. Дети возмущались, но Софья Петровна призвала их "терпеть до конца", сшила из кофты флаг и вывесила его.

Председатель волисполкома Городничев не переставал преследовать семью Любомудровых. 14 сентября 1919 года по его доносу Софья Петровна была арестована Ярославской ЧК и провела два месяца в тюрьме, пока обвинение в "агитации против советской власти" не было снято за отсутствием доказательств.

Скончалась Софья Петровна восьмидесяти лет в 1951 году в Ленинграде.

Могила о. Николая сохранилась в с. Лацком (ныне Некоузского района Ярославской обл.). Она почиталась и до сих пор почитается местными верующими как могила святого мученика, ставшего молитвенником перед Богом, обстоятельства казни и похороны которого многими чертами напоминают предание на смерть и погребение Самого Спасителя.

Отец Николай был расстрелян без суда и следствия, став одной из многочисленных жертв "красного террора" и ненависти малой кучки односельчан. Будучи далеким от политики, никогда не выступая открыто против советской власти (он повторял: "несть власти аще не от Бога"), о. Николай обличал те преступления и беззакония, которые происходили на его глазах в его селе, и все свои силы направлял на исполнение долга духовного пастыря и служителя Церкви Христовой. Поводом для его казни явилась молитва о спасении своей паствы — проявление бесстрашной любви, подвигнувшей его к мученической кончине за други своя.

Составлено из воспоминаний детей о. Николая и записано его правнуком. Май 1989 "Санкт-Петербургские епархиальные ведомости", №1–2, 1991 г.