Архиепископ Антоний Воронежский

Будущий светоч Русской Церкви, архиепископ Антоний, был сыном отца Гаврилова, скромного священника в с. Повстине, Пирятинского у., Полтавской губ. Родился он 29 октября 1773 г. в день памяти пр. Авраамия Ростовского, имя коего и дано было новорожденному. Войдя с юных лет в церковный быт, он рано обнаружил любовь к богослужению. Подросши же старался отрок Авраамий не пропускать Богослужения. Однажды, еще будучи маленьким, он не был в день нового года взят отцом в церковь. Проснувшись, Авраамий побежал в храм. На пути, пробираясь по льду реки, он свалился в прорубь, откуда вытащили его проезжие и доставили матери.

Научившись грамоте, он начал читать, а обладая хорошим голосом, и петь на клиросе, заменяя иногда псаломщика.

Школьное учение началось с 10 лет. За смирение Авраамий получил фамилию Смирницкого. В бытность его в Киевской Духовной Академии, он был назначен старшим и получил право брать под надзор воспитанников. В таких семинарских квартирах соблюдался порядок общих молитв, ознакомления с житиями дневных святых. Смирницкий умел назидательно излагать жития и старался внушать опекавшимся им желание следовать примеру святых. Подражая страноприимному Аврааму, он принял на квартиру старца и заботился о нем. Им установлено было чтение акафистов. Каждое утро ходил Авраамий к ранней обедне, а уже потом в класс. По воскресным же и праздничным дням направлялся он в Лавру, где любил посещать пещеры.

Один из заслуженных протоиереев желал видеть его мужем дочери, с передачей своего места. Просил он благословение на это у своего товарища по учению, митр. Самуила (Миславского), бывшего в то время при смерти. Выйдя из забытья и открыв глаза, старец митрополит произнес ясно: «Не благословляю. Смирницкому указаны другие пути».

К этому времени еще не определился жизненный путь Авраамия. Впоследствии он вспоминал: «Когда я был молод, я долго колебался, поступать ли мне в монахи. Все жаль мне было разстаться с миром, но когда прочел Ефрема Сирина о страшном суде, все веселое в мире мне опротивело, и я скорее, бегом-бегом, в монастырь». 13 августа 1796 г. он пришел окончательно в Лавру. В первую же ночь, проведенную в святой обители, он видел во сне Пр. Антония, который приобщил его из чаши, что понято было им как указание на трудность иноческой жизни.

Первоначальное его послушание – чтение на клиросе и корректура богослужебных листов, печатаемых в лаврской типографии, – дало ему возможность сразу же изучить основательно богослужебные книги. Приучал себя, еще будучи послушником, Авраамий к непрестанной умной молитве.

Митрополит Иерофей (Малицкий), видя его усердие, испросил у Св. Синода разрешение постричь его в монахи. В субботу на 1-й неделе Великого поста, 21 февраля 1797 г., Авраамий был пострижен, с наречением, согласно его просьбе, Антонием. 12 апреля того же года, в Фомино воскресение, он был рукоположен в иеродиакона. Ему было поручено произносить проповеди свои и синодальные. Другим послушанием явилось заведывание лаврской библиотекой. Это дало ему возможность заняться чтением книг, при чем в выборе их он проявлял мудрую осторожность. Любимым чтением его были творения троих вселенских учителей, и, особенно, пр. Ефрема Сирина. Из русских святителей – Димитрия Ростовского и Тихона Задонского. «Св. Тихон – это родной наш Ефрем Сирин. Писания преосвященного Тихона – елей благотворный на всякую душу. Прошу вас хоть однажды вкусить от сладкого сего брашна духовного», говорил он. Призывал он и к изучению Четий-Миней. «Тот много драгоценного не читал», говаривал впоследствии владыка Антоний, «кто не читал еще Четьи-Минеи. Ибо здесь изящные добродетели являются в светлых образах; здесь блистает в примерах Евангельская истина; здесь примеры, к святой жизни приводящие».

20 ноября 1799 г. Антоний был посвящен, очень уважавшим его митр. Гавриилом (Бодони-Бонулеско), в сан иеромонаха. Предаваясь иноческим подвигам, он проводил ночи почти без сна в молитве, носил власяницу, спал на досках; в общую трапезу почти не ходил, пищу же всю раздавал бедным. Прислуживал он престарелому схимнику Илии. Когда в 1804 г. в Лавру прибыл митр. Московский Платон (Левшин), то посетил, вместе с новым митрополитом Серапионом (Александровским), келлию благочестивого иеромонаха Антония.

Первой начальнической должностью, полученной Антонием, было заведывание лаврской типографией, каковую трудную обязанность он исполнял с присущей ему ревностью, не пропуская и чреду богослужений. 20 сентября 1814 г. он был назначен начальником ближних – Антониевых – пещер, что особенно соответствовало его духовному складу. Он просил разрешить ему принять схиму, но митрополит на это не согласился.

В 1815 г. – 2 января – иеромонах Антоний назначен был наместником Лавры. В древнюю обитель стекалось множество богомольцев со всей России и из балканских стран. Различны были они и по своему положению, в особенности же по своей настроенности. Всех умел ободрить и утешить новый наместник.

Антоний имел дар глаголом в сердцах людей возгревать веру и надежду на Бога, дар проникать в глубину сердца человеческого, проникат в сокровенные изгибы его, неотризимо действуя на него силою своего кроткого и смиренного слова. Особенно он был сострадателен к бедным; толпы нищих наполняли св. лавру. Антоний раздавал им почти все, что имел. Это был по истине благодетель бедных, отец вдов и сирот», – пишет о нем составитель очерка, помещенного в книге «Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков», данные которого мы широко использываем. Скоро имя отца Антония стало известно повсюду.

В 1816 г. состоялась первая встреча о. Антония с будущим императором Николаем I, тогда уже с уважением относившимся к нему. Глубоко верующий великий князь посетил 1 июня Лавру, и наместник сопровождал его по пещерам, объясняя вкратце историю святых, там почивавших. Вел. князь передал свои впечатления о нем императору Александру I. Последний, прибыв 7 сент. того же года в обитель, посетив схимника Вассиана, милостиво беседовал с наместником, который потом служил литургию в присутствии государя у мощей пр. Антония. Обращаясь к о. Антонию, государь сказал: «Благословите, как священник, и обходитесь со мною, как с простым поклонником, пришедшим в сию обитель искать путей ко спасению; ибо все дела мои и все слова принадлежат не мне, а имени Божию, научившему меня познавать истинное величие». Царь пожаловал ему наперсный алмазный крест. 10 июля 1817 г. он был возведен Св. Синодом в сан архимандрита.

По мысли государя возбужден был вопрос о возведении архим. Антония в сан епископа. Тот в смирении своем и не помышлял об этом. Владычица Богородица в знаменательном сне предвестила ему архипастырство. Духовник архим. Антония, старец Вассиан, так объяснил ему сон: «Это к тебе приходила Царица Небесная, а что ты повенчан с Нею браком, то значит, – благословение на тебе Божие, и будешь ты архиереем, т. е. владыкою, и дана будет тебе худая епархия, которую ты должен исправить непременно, что означала большая ветхая вощанка». Последняя во сне была вручена архим. Антонию со словами: «видишь, что она худа, так следует тебе оную исправить заново». Сон был за пол года до назначения во епископа.

Уроженец Воронежской епархии, известный Киевский митропо лит Евгений (Болховитинов), почитавший архим. Антония, предложил его кандидатом на открывшуюся кафедру в родном крае. Это вполне соответствовало желаниям государя и Св. Синода. 31 января 1826 г. архим. Антоний был рукоположен в Лавре во епископа Воронежского.

Епархия его была очень обширной, т. к. включала в себя и область войска Донского. В 1829 г. учреждена была, однако, особая Донская епархия. Сокращение епархиальных дел дало возможность епископу Антонию начать планомерное посещение епархии. Владыка с особой любовью относился к этим поездкам, дававшим ему возможность ближе знакомиться с пастырями и пасомыми. Всюду он совершал богослужения. Большим праздником для городов и селений были приезды вскоре всем полюбившегося владыки. Оставляя свои обычные занятия, все устремлялись в церковь, чтобы получить благословение архипастыря. Вокруг храма ставились столы с пищей, за которые садились после службы иногда тысячи людей. Владыка благословлял трапезу и радовался всегда соблюдению этого древнего обычая. Посещал он лично священника, а в имениях – помещика, у которого, обычно, собирались и окрестные землевладельцы. По указанию преосвященного архиерейские певчие пели во время трапезы духовные произведения. Посещал владыка и бедных помещиков. В уездных городах он бывал в местных тюрьмах и раздавал милостыню. Слуги же разыскивали, по его приказанию, в городе бедных и убогих и одаряли их.

Отправляясь в Воронеж, епископ Антоний радовался тому, что там почивают великие святители – Митрофан и Тихон. Покидая любимую Лавру, он говорил старцу-подвижнику: «Вот, при всем своем недостоинстве, я архиерей. Господу угодно было показать свое милосердие и всемогущество надо мною. Скоро должен я ехать на Воронежскую епархию; не надеюсь на себя, но там есть два святителя Христовых – Митрофан и Тихон. Их молитвы, как благонадежный якорь душе моей, меня подкрепят и мне помогут».

Уповая на их предстательство пред Престолом Всевышнего, преосвященный мужественно встретил в 1830 г. страшное бедствие – холеру, надвинувшуюся на Россию. При первых же вестях о грозной опасности, владыка, освятив торжественно в Троицком соборе воду, велел священникам кропить ею дома прихожан, призывая их к посту и покаянию. Когда же в 1831 г. страшная гостья оказалась в самом городе, он отслужил молебен на площади, преподал те же указания священникам и, убеждал их внушать собственным примером народу твердость, повиновение распоряжениям властей, а равно призывать пасомых к говению. Предписано было им духовенству безмездное совершение погребения умерших от холеры, а также регулярное посещение холерных больниц для исповеди и причащения. На кладбищах всегда должны были находиться священники, дабы никто не оставался бы без погребения. Сам ободрял начальство. Духовенство прониклось духом своего архипастыря и ревностно исполняло свои обязанности. Заплатило оно за это, в части своей, и кончиной, положив тем души свои за ближних.

Спокойствие в Воронеже, благодаря всем принятым мерам, не было нарушено. По воле императора Николая I духовенству Воронежской епархии было преподано благословение Св. Синода.

Владыка Антоний, с самого прибытия в Воронеж, именовал себя «служкой» святителя Митрофана, преставившегося в 1703 г. Почитание памяти праведного архипастыря ширилось с каждым годом. Засвидетельствованы были случаи чудес от его мощей. В 1830 г. живописец Шевцов видел во сне, как это и было предвещено ему еп. Антонием, святителя Митрофана, и написал изображение его, дотоле ему неудававшееся. Видя в этом особое знамение Божие, преосвященный усилил свои ночные молитвы в Благовещенском соборе у гроба святителя. Крепла уверенность его в скором прославлении угодника Божия. Утвердил его в этом и старец Саровский Серафим, с которым он был связан взаимной любовью. «Еще ничего не было известно», говорил еп. Антоний, «о нетлении мощей святителя Митрофана, как приносят мне из Сарова поклон и записку от о. Серафима, в которой он меня поздравлял с великой милостью Божиею и явлением нового угодника Божия и чудотворца». 18 декабря 1831 г. епископ Антоний, в дополнение к своим прежним донесениям, сообщил Св. Синоду, что при производстве работ в ветхом Благовещенском соборе «усмотрен склеп, несколько разломанный, в коем был гроб без крышки, а в нем лежащее тело преосвященного Митрофана. При личном моем обзоре, я нашел, что нетленное тело покойного преосвященного Митрофана оказалось точно в таком же положении, как многия мощи св. угодников в пещерах Киевской Лавры, что мне весьма известно, ибо я в продолжение 30-летней службы моей в той же лавре был и блюстителем ближних пещер».

Св. Синод назначил комиссию. Св. мощи признаны ею нетленными, чудеса истинными. Св. Синод постановил открыть мощи свят. Митрофана для всеобщего народного чествования. Император Николай I подписал доклад Синода в день своего рождения – 25 июня. Торжество прославления Св. Митрофана состоялось 7 авг. 1832 г. при огромном наплыве богомольцев.

Ровно через 40 дней по открытии мощей вновь прославленного угодника Божия, прибыл 16 сент. на поклонение ему император Николай I. Государь, при представлении ему еп. Антония, сказал ему: «Мы с вами, преосвященный, шестнадцать лет знакомы». «Великий государь», отвечал владыка, – «если, Ваше Величество, изволите помнить, то как же мне это забыть?». Епископ от всей Воронежской Церкви принес благодарение государю за прославление Святителя, которого любил и уважал царь Петр Великий. «Почему известен был Петру Великому Святитель Митрофан?» спросил государь. «По святой жизни, Ваше Величество». – «А вас знал император Александр Благословенный?» – «Этим счастием Вашему Величеству я обязан», отвечал архипастырь.

На другой день государь вторично посетил Архангельский собор, и владыка Антоний отслужил молебен чудотворцу святителю Митрофану. Заметив на лице царя некоторое безпокойство, он сказал ему: «В дому Вашем, Государь, все будет благополучно молитвами и предстательством сего новоявленного угодника Божия, великого Вашего ходатая у престола Господня». Действительно, вскоре благополучно родился четвертый сын государя, вел. кн. Михаил Николаевич.

В том же 1832 г. в день тезоименитства государя, 6 декабря, преосвященный Антоний был возведен в сан архиепископа.

Стараниями архиеп. Антония богато был отделан Благовещенский собор, куда 25 июня 1833 г. и были перенесены мощи Св. Митрофана. В том же году воронежское купечество приготовило новую серебряную раку. 23 ноября св. мощи были переложены в нее. Владыка после литургии благословил трапезу для 3000 бедных.

В 1834 г. Воронеж посетил известный подвижник Афонский, иеромонах Аникита, в миру князь Ширинский-Шихматов. По просьбе владыки, он написал житие Свят. Митрофана, присоединив к нему и сказание об открытии мощей.

Исполнение главного желания архиеп. Антония – прославление угодника Божия, все усиливавшийся приток богомольцев, совершавшияся чудеса, побудили владыку исполнить другое свое желание.

Истинный монах, преосвященный Антоний, не мог жить без монастыря. Св. Синод одобрил его предложение, и 1 августа 1836 г. последовало соизволение государя на открытие первоклассного кафедрального мужского монастыря, наименованного Митрофановым Благовещенским. Владыкой проявлена была исключительная настойчивость к скорейшему открытию обители.

Вскоре после открытия монастыря Воронеж разновременно посетили император Николай Павлович, императрица Александра Феодоровна, наследник цесаревич Александр Николаевич, вел. княжна Мария Николаевна, великий князь Михаил Павлович, вел. кн. Елена Павловна. Как смиренные богомольцы посещали они монастырь и поклонялись св. мощам.

Государыня и вел. княгиня Елена Павловна ночью являлись в обитель и подолгу молились у раки. Царица возложила на св. мощи драгоценный покров, вел. княжна Мария Николаевна – ковер к подножию раки, собственноручно вышитый.

Высочайшия Особы с особой любовью и исключительным вниманием относились к боголюбивому архипастырю. Государыня приглашала его к своему столу и посетила его в загородном доме в Троицкой роще. Она сама привезла и лично передала владыке алмазный крест на клобук и Высочайший ему рескрипт. Государь, прибывший в Воронеж после пребывания там государыни, говорил архиепископу: «Она вами очень довольна. Императрица приехала в Вознесенск здоровее, веселее, покойнее в духе, и меня весьма тем обрадовала».

Владыка Антоний с любовью устроял внутреннюю жизнь обители. Любил он беседовать со старшими иноками; нередко приглашал их к себе, разделял с ними трапезу в общей столовой; погрешающих вразумлял; колебавшихся утверждал и убеждал не покидать обитель; возвращающихся принимал с любовью. Благодаря этому увеличивалось число братии, чему способствовало и уставное богослужение, налаженное опытным архипастырем.

Проявилась чудесно и милость Божия к монастырю, созданному пламенным «служкой» Свят. Митрофана. Вот что поведал владыка благочестивой богомолке, указывая ей на соборный храм: «Вот видите: из всех этих окон, в 8 часов вечера, был необычайный свет; я испугался, полагая, что загорелось от лампадки, послал отворить, а сам начал собираться туда идти; прибегают сказать: там слышно пение; тогда, взяв с собою старших из иеромонахов, помолившись взошел. Какой-же мой был восторг и удивление? Собор освещен светом не свечным, пение Ангельское; подхожу к Царским вратам, остановился у солеи и все монахи со мною, вдруг Царския врата отверзаются и святитель Митрофан, как бы на воздухе, стоя начал осенять нас крестообразно, по архиерейски; мы все пали ниц, и когда привстали, ни света, ни пения; уже ощупью выходили из храма».

В 1839 г. владыка Антоний, за последнее время начавший ослабевать физически, сильно болел и просил совершить над собою таинство елеосвящения. Зародилась у него мысль об удалении на покой в родную Лавру. Все более проявлялся у него дар провидения. Посетившему в 1843 г. Воронеж архиепископу Донскому Игнатию он, при прощании, сказал: «Вы, преосвященнейший, скоро будете здесь архиепископом», что и исполнилось. При встрече с казанским архиепископом Филаретом (Амфитеатровым), стол близ ким ему по монашескому подвижничеству, владыка Антоний предрек ему назначение киевским митрополитом, через год и исполнившееся.

Мысль об уходе на покой не оставляла владыку. Писал он об этом в Синод, государю, обер-прокурору, но от всех получал отказ. Господь Сам разрешил этот вопрос.

Вот повествование о сем архиеп. Антония: «В одно время эти мысли очень умножились и сделались неотходными от меня, так что я стал думать: видно, это от Промысла о мне Божия. Чтобы свободнее предаться им и разобрать их, я поехал в загородный Троицкий архиерейский дом. Приехавши, помолился в домовой здесь церкви и лег плотно спиной на диван, изголовием стоявший к стене». Мысль, чтобы оставить, усиленным даже образом епархию, решил в уме, что надо непременно приступить к исполнению. Стал размышлять о Киеве, о моем там будущем пребывании, об образе жизни, занятиях, свойственных нашему званию. И все представлялось с самой приятной и полезной стороны. Так бы я сейчас все оставил и туда уехал». «В эту минуту размышления слышу в головах голос человека, говорящего мне: «напрасно ты так думаешь, ошибаешься ты».

Зная близость изголовья к стене, я не мог подозревать, что тут мог быть человек. Несколько оробевши, я, не озираясь на место, перекрестился троекратно, думал вставать, но что-то, как бы сверх моей воли, удержало меня лежащим на диване. Голос тихий, наполняющий сердце мое миром и смирением, продолжал: «епископство есть сораспятие Христу на кресте. А с креста не сходят, а возносятся и снимаются». «Видит Господь труд твой и помогает тебе своею благодатию в деле Своего Промысла о пастве и тебе. И трудное и не привычное дело с Его помощию ты сделаешь».

Ты хочешь удалиться, уйти на покой в Киев. А когда ты там будешь оставлен только своим силам, что ты будешь делать? Немощи с тобою будут те-же, а Помоществующего не будет; надеешься ля ты на свои силы?»

Преосвященный в полголоса говорит: «да я думал Бога ради это сделать; лучше пещись о душе своей, нежели, по неспособности, не удовлетворять нуждам паствы моей». – «Если Бога ради думаешь делать, то и предай дело свое Богу. Когда Он найдет тебя неспособным, то Сам повелит снять тебя со креста. И ты будешь в мире, что не своя, а Божия исполнилась с тобою воля».

Во все эти минуты ручьями лились у меня слезы, и я ощущал душою, что это не иной кто был, как святитель Митрофан». «Встал я, помолился Богу; все мыслй, обременяющия меня, отошли, и я как будто свежее сделался. Так, с этой минуты и отложил мысль о покое; ибо истинный покой есть в предании себя воле Божией».

В помощь владыке Антонию придан был викарий. Первым был достойнейший Иринарх, насаждавший православие у латышей, за переводом же его в Вологду, еп. Елпидифор. Оба они разделили труды архиепископа по управлению епархиею и хиротонии священнослужителей.

Торжественны и чинны были богослужения, совершавшияся владыкой Антонием. Отличный хор исполнял часто любимые им лаврские напевы. Во все время своего облачения, он держал руки горе поднятыми с имянословным благословляющим перстосложением, что, при вдохновенном молитвенном выражении его лица, производило на предстоящих невыразимое впечатление. При облачении он часто, вместо обыкновенных стихов, приказывал петь в праздники стихиры праздничные. Преосвященный завел порядок петь и при разоблачении его; пели обыкновенно: «Днесь иже на разумных престолех почиваяй Бог», «Ныне отпущаеши», «О всепетая Мати». Был он хорошим проповедником. Особенною торжественностью отличались богослужения во дни Благовещения Божией Матери, памяти святителя Митрофана – открытия святых мощей, основания монастыря. В эти дни устроялись столы для бедных, посылалась обильная милостыня в тюрьмы, богадельни, больницы.

В Воронеже он был, как-бы, отцом огромного семейства. Покои его были открыты для всех. Шли к нему с радостями и горестями. Щедро раздавал он духовную и материальную помощь. Душа его всегда пребывала в Боге, почему он с любовью и беседовал о Боге, говорил о горнем, небесном. Почитая святителя Тихона, он, подражая ему, брал наставления из предметов, которые находились у него перед глазами. Стоит он в саду, вокруг все зеленеет. Владыка говорит: «Кто бы мог подумать, если бы прежде не знал, видя зимой обнаженное сие место, Чтобы оно такою исполнилось красотою. Но вот и пришла весна, а не все деревья облеклись зеленою своею одеждою и цветами. Посмотрите – вот есть между зеленеющими и сухия дерева. Они обнажены и ничем не украшены, – так и во второе славное пришествие Христово воскреснут мертвые, возстанут праведные и грешные. Но праведные просветятся, как солнце в царствии Отца небесного, а грешные явятся во всей безобразной наготе своей. Праведные воскреснут для жизни вечной и блаженной, а грешные пойдут в муку вечную».

Иногда замечая, что посетитель неправильно изображал на себе крестное знамение, владыка учил, как нужно его творить, спрашивая, при этом гостя: «не оскорбились ли вы моим замечанием?» О правильном положении крестного знамения, владыка особенно заботился. Он распорядился напечатать на листах большими буквами известное поучение Св. Иоанна Златоуста о страхе Божием и о том, как нужно в церкви стоять со страхом и благочинием и лицо свое крестить: «Многие незнающие, желая изобразить на себе знамение креста, махают по лицу своему рукою; таковые напрасно трудятся: ибо они, не делая правильно креста на лице своем, сим маханием бесов радуют. А если кто крестится правильно, полагая руку свою на челе и на животе, на правом плече и потом на левом, то ангелы, взирая на изображение истинного креста на их лицах, веселятся; и ангел Господень записывает таких входящих в церковь Господню со страхом и верою. И если кто, пришедши в церковь, стоит со страхом, и с умилением творит поклонение образу Божию, то он получит отпущение грехов и милость Божию. Если же без страха, то таковой, больший грех получив, отходит. Потому и мы, вошедши в церковь, будем стоять со страхом, ожидая великой милости в сей век и в будущий от Бога. Емуже слава ныне и присно, и во веки веков».

Слово это владыка велел повесить при входе в храм; посылал и раздавал знакомым и посетителям. Один помещик, получив беседу, заметил, что теперь выходит из употребления креститься и молиться перед обедом и по окончании его. Владыка со скорбию сказал: «Жалко, что люди сами себя уподобляют скотам несмысленным. Как не молиться Богу? Мы, одаренные разумом, способным постигать благодеяния Божии, должны непременно молиться Богу и в начале стола и после оного: первою молитвою испрашивать благословение у Бога на принятие пищи, а второю благодарить за насыщение земными благами, и просить, чтоб Господь не лишил нас и небесных благ».

Владыка Антоний непрестанно повторял в уме молитву Иисусову, о которой говорил: «Она есть подательница даров небесных, Христа вселяет в сердце, рождает тишину, утоляет печаль, укрощает страсти, прогоняет бесов и делает душу причастницей откровений Божественных». Не любил он, когда светские люди в его присутствии вели суетные разговоры. Когда они начинались, он молчал, начинал перебирать четки и творить молитву, изредка произнося вслух: Господи помилуй. После этого подобные разговоры прекращались. Осуждения других владыкой пресекались. Владыка Антоний говорил: «Много лет я прожил, а добрых дел нет». Когда ему передавали похвальный отзыв о нем, он замечал: «Он еще не знает мои слабости и недостатки».

Отличался архипастырь незлобием, помнил о всем добром, ему и близким оказывавшемся, и старался воздать поболыпе. Соблюдал он большую осторожность в слове, особенно боясь кого-либо оскорбить. Говорил владыка тихо, не возвышая голоса и перед прислугой. Проживший у него 20 лет келейник не слыхал от него ни одного обидного слова. Уважение к нему соединялось, несмотря на эту мягкость, с известной боязнью.

Отличался владыка Антоний большим гостеприимством, считая посетителей гостями Св. Митрофана. Всегда одарял их иконами. Некоторые поражались, получая от него желаемые ими иконы, которые они нигде не могли достать. Особенно любил он дарить Псалтирь и Алфавит духовный Святителя Димитрия Ростовского. Выносил он посетителям просфоры и большие белые хлебы. Посещал он и знакомых. Радовался владыка, когда видел в зале и гостинной иконы, украшенные золотом и серебром, пред которыми теплились ламады. «Вот уже этого не видно у господ, следующих иноземным обычаям», говорил он в таких случаях. Приглашенный однажды для освящения вновь богато отделанной залы общественного здания, преосвященный Антоний увидел, что нигде нет образа. «Как мрачно в зале!» – заметил он. День был светлый и на это ему указали в ответ. Владыка повторил сказанное и затем добавил: «Зала хороша и богато убрана, да нет образа: без образа как-бы ни была украшена комната, а все будет мрачно». Тотчас была принесена икона Христа Спасителя, и он освятил залу.

Ведя большую деловую переписку, владыка многия вопросы разрешал по совести в самом их зародыше. Например, помещик является к нему с жалобой на священника. Преосвященный ласково принимает его, выслушивает и начинает беседовать с ним о важности священства, о том, что нужно снисходительно относиться к слабостям других людей. Помещик уходит удовлетворенный, обещая потерпеть. Вызывается священник, получает от владыки вразумление, и дело кончено. Худо живших священников вызывал он на несколько недель на испытание в монастырь; враждовавших друг с другом пастырей мирил, вызывая к себе. Владыка говорил: «Кто строг к себе, тот снисходителен к другим, а кто снисходителен к себе, тот строг к ближним». «Недолго сделать несчастным человека. Нам, начальствующим, надлежит спасать, а не губить, принимать меры к исправлению, к вразумлению падшего». Но бывал он и строгим – когда дело касалось оскорбления святыни.

Как мудрый и любвеобильный архипастырь, он особенно заботился о духовенстве. Убеждал он паству повиноваться своим пастырям, помогать им в нуждах и не осуждать их, если и заметят в жизни их что-либо нехорошее. Ставленников он вызывал служить в Крестовой церкви, делая им вразумления по окончании литургии; поручал при нем произносить проповеди. Выда вая ставленную грамоту, он поучал быть образом своему стаду, учить не только словом, но и примером собственной жизни, служить с благоговением, с надлежащим приготовлением, с прихожанами быть кроткими и непритязательными, уповать больше всего на милость Божию. Требовал он, чтобы священники ходили в рясах и подрясниках.

Внимательно просматривал преосвященный Антоний исповедные ведомости и когда убеждался в падении числа причащающихся делал распоряжения по епархии. Зная, что нерадят о приобщении св. Таин, преимущественно, люди богатые и знатные, владыка, в беседах с ними, хвалил простых богомольцев, нищих духом, обогащенных искренней верою, посещающих святые места со Христом в сердце и на устах. Некоторых мирян он приглашал говеть вместе с ним в Крестовой церкви. Приобщал он всех говевших. По окончании литургии, преосвященный Антоний в мантии поздравлял причастников, давал им прикладываться к кресту, после чего касался крестом головы подходящих, как бы осеняя и освещая их мысли знамением креста.

Об отношении владыки к семинарии помещены в книге «Отечественные подвижники 18 и 19 веков» следующия выдержки из воспоминаний: «Хорошо помню, так как это не раз случалось: прибежим мы в классы часа за два до уроков и тут на свободе делаем что хотим, кто во что горазд: кто уроки доучивает, кто на кулачки дерется. Вдруг общий радостный крик: Владыка! Владыка! И все мы, сломя голову, один через другого, летим в корридор, где, обыкновенно общей гурьбой, мы всегда встречали нашего отца, нашего благодетеля... Завидит он, когда мимо его окон пробегут в училище оборванные бурсаченки, и пойдет якобы гулять, иногда один, иногда с келейником, и мимоходом забредет в училище, которое тогда находилось в Митрофановом монастыре, в нескольких шагах от архиерейского дома, – взойдет, бывало, в корридор – дальше мы его и не пускали: сейчас-же вопьемся в него, как пиявки, облепим его, как пчелиный рой свою матку, и ну тормошить: кто целует рукав, кто полу его рясы, счастливейшие захватят обе его руки – и целуем, целуем, безмолвно, горячо, радостно целуем... Благостнейший владыка приласкает всех и по головке погладит и скажет при этом чистым малороссийским наречием: «учитесь дитки, из таких и в архиереи выходят». А сам в это же время каждому мальчугану сунет в руку пятачек медный, приговаривая: «на калачик, на пирожок»...

Самое голодное время для нас, бурсаков, был Великий пост: на первой, четвертой и Страстной неделях не давали даже и коноплянного масла, – пища была чисто растительная. В это-то время, особенно на первой неделе, являлся к нам на помощь наш незаб венный благодетель Антоний. – В Воронеже существовал в те времена следующий народный обычай: в прощенный день все именитые граждане, в особенности купцы и зажиточные торговые мещане и ремесленники, с раннего утра и до позднего вечера, приходили в архиерейский дом прощаться с любимым архипастырем, и при этом каждый приносил более или менее огромный белый хлеб, называемый «прощенник». Так как преосвященный Антоний пользовался во всех классах городского населения самою горячею и благоговейною любовию, то всякий старался выразить эти чувства хотя размерами своего «прощенника» и, действительно, бывали хлебы поразительных размеров – ¾ аршина в диаметре. Можете вообразить, какое количество этих прощенников натаскивали в архиерейский дом... Большая часть этих прощенников отдавалась в бурсу... Из них делали сухари. Этими сухарями из прощенников мы лакомились почти целый Великий пост».

Описываются прот. Вакхом Гурьевым майския рекреации – гулянья в одном из ближайших городу лесу. «По большей части, гулянья эти назначались около Троицкой рощи, принадлежащей архиерейскому дому; в самую рощу нас не пускали, из опасения, что мы там чего-нибудь набедокурим, по части цветников и ягодных кустарников; но около-же этой рощи был порядочный лесок, в котором мы и хозяйничали, как хотели. Пред вечером приезжало высшее семинарское начальство; посещал иногда наши рекреации и сам любвеобильный отец наш преосвященный Антоний. Появление его кареты встречалось нами с неописанным восторгом; знали мы наперед, что везется нам в этой карете: в ней лежали мешки с пряниками, орехами, между которыми попадались нередко серебрянные пятачки и гривеннички, и все это, в назначенное время сыпалось над нашими головами в виде лакомого, благодетельного дождя...»

Посещал владыка Антоний экзамены в духовно-учебных заведениях, следя за тем, чтобы ученики хорошо знакомы были с Священным Писанием и писаниями св. отец. В низших училищах, после испытаний в науках, любил слушать пение детей. Иногда все училище пело «Всемирную славу» и других гласов догматики, творения пр. Иоанна Дамаскина. Иногда и сам архипастырь подпевал со слезами на глазах. На праздники Рождества Христова и св. Пасхи семинаристы приходили поздравлять его. Он угощал их чаем и завтраком. Дух любви, ему свойственный, он старался передать семинарскому и училищному начальству. Учебные заведения при нем были в отличном виде.

Владыка требовал, чтобы семинаристы, жившие на частных квартирах, являлись не в семинарскую, а в свои приходския церк ви, помогая псаломщикам. Священники отмечали пропускавших службы. Присутствуя в церкви с остальными молящимися, они проникались народною молитвою, утверждаясь в вере. Ими на практике изучались церковные уставы и напевы.

Преосвященный Антоний обращал свой взор и на светския учебные заведения. Известно сказанное им однажды ласково учебному составу гимназии: «Вы мои помощники: я один ничего сделать не могу. Я подобен человеку, который поставлен на высокой колокольне – приглашаю, зову; но кто меня слышит? Насаждайте в детях страх Божий; научайте их знать Бога, Его любить и усердно Ему молиться; запечатлевайте в сердцах их святую веру, любовь к Православной Церкви нашей и к её святым уставам, любовь к Царю и Отечеству. Вот христианское богатство наше». Советовал владыка родителям обучать детей славянскому языку, нужному к уразумению Священного Писания, книг церковных и молитвенных. Вспоминал он, что в Воронеже прежде отцы за дочерьми давали в приданное Евангелие и круг Четиих-Миней.

Имение епископа – бедных имение», таково было правило, которым руководствовался владыка Антоний. Ему доставляло удовольствие получать просьбы о помощи кому-либо. Помогал он во всем. Исправились у нуждавшихся в этом полы, печи, заборы. Иногда покупались и отделывались целые избы. Дом его постоянно был окружен бедными. Ежедневным просителям и странникам высылались медные деньги. К другим посетителям владыка выходил сам, выяснял нужду и оказывал помощь. Он старался вручать деньги незаметно, кладя золотой или ассигнацию под просфору, или, вручая просфору, давал и деньги. Когда однажды владыка принимал бедную вдову, ему принесли пакет от одного богатого, у которого он накануне совершал погребение. Не открывая его, он передал его посетительнице. Та, пришедши домой, нашла в нем триста рублей, и поспешила сообщить ему об этой крупной сумме. Тот ответил ей: «Я не знаю, что там было; что получил, то и передал; все ваше». Письма о помощи приходили к нему со всей России, а также с православного Востока. Владыка любил и других побуждать к благотворению. Он говорил: «Милостыня очищает нас от грехов, созидает нам вечные чертоги на небесах, приближает нас к Богу».

В 1834 г. в апреле выгорела Ямская слобода. Владыка Антоний просил губернатора собрать воронежских дворян и купцов. Сказав слово, он первый написал в книге, назначенной для сбора пожертвований: от святителя и чудотворца Митрофана на погоревших тысячу рублей. Присутствовавшие, следуя примеру любимого архипастыря, вписали 15000 р. Собирались и дальнейшия суммы. К дню памяти открытия мощей Св. Митрофана – 7 августа – для всех погорельцев выстроены были дома. В этот день из Благовещенского собора в Ямскую слободу вышел крестный ход. По совершении там благодарственного молебствия, священники окропили дома св. водой, владыка же благословил сто погорельцев иконами Св. Митрофана.

Особливые заботы проявлял преосвященный Антоний в отношение бедных духовного звания. Сироты и дети многосемейных родителей принимались им на казенное содержание, за сиротами числились места священническия, диаконския и причетническия. Владыка так поучал одного благочинного: «А знаешь, что такое благочинный? Благочинный тот, который управляет своим благочинием. Благонравных, прилежных, исправных похваляет и делает о них хороший отзыв; враждующих мирит, неисправных и подверженных слабостям не одобряет, старается об их исправлении, угрожает им. Так и должно быть. Нельзя, чтобы люди были оставлены сами себе на волю. Нужен для них страх, и Бог нам угрожает. Есть еще важнейшее назначение благочинных. Царь и пророк говорит: «тебе оставлен есть нищий, сиру ты буди помощник» (Пс. 9:35). Кому это поручается нищий? Сироте ты буди помощник. Кого, между прочим, должно разуметь под словом ты? Меня – архиерея и тебя – благочинного. Глас Божий, устами святого пророка изреченный, относится к нам обоим: нищий и сирота нашему попечению вверяются. Когда ты увидишь бедного, увидишь безпомощного сироту, донеси мне о них: я им сделаю пособие. Есть такие бедные, которые, несмотря на великия нужды свои, не осмеливаются меня просить, а иные хотели бы подать просьбу, но от других встречают препятствие, или по причине разных неудобств не могут того исполнить. Прямая обязанность благочинных донести мне о таковых. Я им окажу помощь. Без тебя, благочинного, я не могу подать помощи убогим людям, не зная их; а без меня ты, не имея сам средств, не можешь отереть их слез, удалить от них прискорбную нужду. Итак, благочинные должны себе поставить в непременную обязанность доносить мне о бедных и сиротах». Воля владыки Антония исполнялась благочинными и помощь им широко оказывалась.

Много попечения оказывал владыка узникам. Он посещал острог, раздавая милостыню, чаще же посылал ее. В большие праздники на его счет улучшался стол арестантов. В каждую камеру им пожертвованы были икона и лампада; на возжение их в воскресные и праздничные дни он присылал деньги на деревянное масло. Он заботился о том, чтобы арестанты пели в тюремной церкви. Он пожертвовал в тюрьму молитвенники, Еван гелия, Псалтири, Четии-Минеи и др., поручая священнику или члену тюремного комитета следить за чтением узниками слова Божия, возлагая на первого обязанность вести с ними должные сбоеседования. Поминая своих родителей в дни их смерти и имянин, владыка заказывал служить заупокойные литургии в тюремной церкви. В эти дни в острог присылалась в большом количестве крупа, пшено, мука пшеничная, в скоромные дни – мясо, масло коровье, в постные дни – разного рода рыба, постное масло. То же посылалось в богадельни, в дом умалишенных. «Молитва и милостыня,» говорил он, «много помогает отшедшим от нас праотцам и отцам; особенно важно поминовение при совершении Божественной литургии. Если праведная душа поминается, то она чрез поминовение возводится в высшую степень блаженства; если грешная, то отпущаются ей грехи».

Праведной жизни своей владыка Антоний обязан был обладанием необыкновенными дарами благодати Божией. Известны случаи необычайного провидения им будущего и исцелений. Упомянем о некоторых из них.

Фрейлина императрицы Александры Феодоровны, супруги императора Николая I, Елисавета Францовна Барк, для поправления разстроенного здоровья, поехала из столицы в Крым. Государыня, очень почитавшая преосвященного Антония, вменила ей в обязанность заехать в Воронеж помолиться у мощей свят. Митрофана и навестить владыку, о котором много ей разсказывала. Похвала эта вызвала у фрейлины сомнение, как и соответственные словам царицы повествования семьи Елисеевых, у когорых она остановилась в Воронеже. Ночью во сне она увидела монаха, спрашивавшего ее: – «Куда вы свой путь держите?» – «В Крым». – «Зачем?» – «На теплые воды, для поправления разстроенного здоровья». – «А доктора?» – «Доктора не понимают». – «Останьтесь тут: здесь живой источник – святитель Митрофан, а там воды мертвые. В четь года – ваше здоровье несколько поправится, во вторую четь – вам будет гораздо лучше, а в третью четь – вы будете совершенно здоровы». По просьбе Барк монах повторил сказанное. На следующее утро она, приложившись к св. мощам, отправилась к преосвященному для передачи привета государыни. При первом же взгляде, она с трепетом обнаружила сходство его с являвшимся ей монахом. Обласканная фрейлина поведала владыке цель своего приезда и дальнейший путь. «Останьтесь тут», говорит владыка, «здесь у нас живой источник – святитель Митрофан, а там – куда вы едете, мертвые воды» и прочее. Пав к его ногам, она воскликнула: «вы, святой отец, были у меня ныне ночью и я слушаюсь вас, а потому и остаюсь здесь». Фрейлина Барк осталась в Воронеже до самой смерти и была погребена потом в Девичьем монастыре.

Одна странница, пришедшая за несколько сот верст для поклонения умершему уже архиепископу Антонию, разсказывала следующее: «Лет 10 тому назад я была в Воронеже на поклоненим мощам святителя Митрофана и сильно здесь заболела. По принятии св. Таин Христовых, я, почему и сама не знаю, сильно возжелала принять благословение преосвященного Антония. Окружавшие меня, тоже странники, решились исполнить мое желание, для чего на устроенных ими носилках поднесли меня к выходившему из церкви, после Божественной литургии, владыке Антонию, прося его благословения умирающей; владыка остановился и трижды благословил меня. В ту-же минуту я ощутила приток какой-то силы и сама, поднявшись с носилок, имела возможность, поддерживаемая носильщиками, дойти до странного дома, где чрез три дня сделалась совершенно здоровой. Приписывая свое выздоровление благословению, полученному от владыки Антония, я, узнавши, что он скончался, долгом сочла придти опять в город Воронеж собственно для того, чтобы отслужить панихиду на могиле моего отца и благодетеля».

Известный Николай Александрович Мотовилов поведал, что пр. Серафим, благословляя его, сказал «ступай в Воронеж к старшему брату» т. е. преосвященному Антонию, который и помог ему своими молитвами во время болезни. После кончины дивного старца, Мотовилов, в которого, при путешествии из Курска в Воронеж, вселился бес, молитвами архиепископа Антония и молениями, по распоряжению последнего, совершавшимися в 47 воронежских церквах, а также причащением св. Тайн из рук владыки, получил облегчение в своих страшных страданиях.

Мотовилов разсказал и следующее: «Раз я был на утрени, после Пасхи, в Крестовой церкви в Воронеже; преосвященный Антоний служил, и во время пения стихиры «Плотию уснув» я заметила, что преосвященный в это время изменился, тело его и все облачение на нем сделалось прозрачно, а у всех предстоящих видел свечи, то ясные, то тусклые».

Владыка Антоний всегда чувствовал себя странником и пришельцем на земле, но редко это высказывал. Заметно готовиться к переходу в лучший мир он начал с 1845 г., когда, заметно ухудшилось его здоровье. Реже стал он совершать Богослужения и служил преимущественно в Крестовой церкви. Говорил он: «земная храмина моя разрушается», «час отшествия моего приближается». С половины 1845 г. по его распоряжению после обедни и всенощной пели в Крестовой церкви перед иконой Богоматери: О всепетая Мати! Вскоре владыка пожелал, чтобы кондак этот пели во всех церквах Воронежа.

В 1846 г. архиеп. Антоний предпринял поездку в Задонск. В тамошнем монастыре строился новый собор, вместо разбиравшегося старого. Возникал вопрос куда перенести гроб епископа Тихона. 13 мая владыка приказал настоятелю обители, архим. Серафиму, казначею и ризничему разломать надгробие и под оным своды. Сам он стал на молитву. По производстве этого, выяснилось, что крыша гроба и боковые доски подверглись разрушению, а нижняя доска оказалась целой. Тело святителя найдено было целым. Архиерейское облачение, несмотря на 63-летнее пребывание в сыром месте, было неповрежденным и целым. Подложив под нижнюю доску три чистые простыни, священнослужители благоговейно подняли мощи на поверхность земли. По всей усыпальнице распространилось благоухание. В 11 ч. вечера ризничий, иером. Зосима, вошел к молившемуся архиепископу. Осведомленный об обретении мощей, владыка прошел к усыпальнице. Усыпальница была завалена камнями, самый ход был до половины закрыт и туда можно было только пролезать. К этому прибег и преосвященный. Совершив поклоны, он припал к персям святителя, со слезами взывая: «Благодарю Тебя, Боже, Господи мой, что Ты услышал мою молитву и исполнил желание души моей, удостоив меня увидеть нетленные мощи Твоего великого угодника и молитвенника о мне грешном. Ныне отпущаеши раба Твоего, по глаголу Твоему, с миром». Присутствовавшим он сказал: «Мощи нетленны, подобно мощам святых угодников, почивающих в Киево-Печерской лавре». Он распорядился положить мощи на доске в новый гроб и перенести в теплую, Рождества Пресвятые Богородицы, церковь. Встретив мощи в храме в мантии, омофоре и митре, владыка совершил панихиду. Провозглашая вечную память, архидиакон ошибочно упомянул имя владыки Антония, но тотчас поправился. Владыка Антоний, осенив себя крестным знамением, произнес: «Да будет воля Божия!» По окончании панихиды, гроб закрыли крышкой, обвязав в двух местах тесьмой. Владыка запечатал гроб своею печатью и приказал поставить на северной стороне храма. 20 мая он донес Св. Синоду об обретении мощей святителя Тихона нетленными и в отдельном письме на имя обер-прокурора просил довести о сем до сведения государя. В середине октября, получив донесение от архимандрита Симеона, ректора семинарии, и Серафима, настоятеля Задонского мон., сделавших, по его указанию, подробное описание сохранившихся в гробе одежд святителя Тихона, он просил Св. Синод: «да явлен будет сей светильник веры и добрых дел, лежащий теперь под спудом, на высоком свещнице, чтобы таким образом, видя его прославленным за доб рые дела, верующие более и более прославляли Отца небесного, дивного и славного во святых своих». Прославление Св. Тихона состоялось после кончины владыки Антония, в 1861 г. 13 августа 1846 г. преосвященный в последний раз был Задонском мон. 8 сентября он отслужил последнюю Божественную литургию.

Владыка заболел 12 декабря 1846 г. Лекарств он не принимал, пил только иногда малину. «Мне дожившему до 73 лет», говорил он, «грешно и желать продолжения жизни и просить Господа, да укоснит послать Ангела – взять душу мою». Сухой кашель не давал ему покоя. Делами он продолжал заниматься и написал поздравительные письма на праздник Рождества Христова. 17-го числа он просил духовника отслужить в кабинете водоосвящение. Пил он святую воду, окропил ею свое лицо, а духовник окропил его комнаты. Вечером он исповедывался. 18-го, после ранней обедни, он приобщился св. Тайн, принесенных к нему. 19-го послал в Иоанно-Богословскую городскую церковь отслужить с акафистом молебен пред чудотворной иконой Скорбящей Божией Матери и сам долго молился пред иконой Богоматери. Наместнику, посетившему его, он сказал: «Помолишься и почувствуешь отраду». В этот же день он сдал дела по епархии своему викарию.

В молитве провел преосвященный Антоний ночь под 20-е. Утром выразил желание собороваться вечером и велел выдать щедрую милостыню нищим к Рождеству Христову, а также послать пособия бедным жившим вне Воронежа. Приехавшему еп. Елпидифору он сказал: «Благодарение Богу, я не чувствую никакого страха смерти. «Желание имам разрешитися и со Христом быти». После ухода викария, он продиктовал духовное завещание и подписал письмо императору Николаю I об открытии мощей святителя Тихона, сказав после подписи: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко».

В 6 час. вечера совершено было таинство елеосвящение еп. Елпидифором, ректором семинарии, четырьмя членами консистории и духовником. Владыка сидел в кресле, держа в руках свечу.

Пересев потом на постель, владыка сказал: «Устал я». Благословив всех общим архиерейским благословением, он отпустил их. Вскоре раздался сильный стук в двери. Немедленно собрались у одра все соборовавшие его, родные, некоторые из братии. Лежавший владыка велел зажечь поболее свечей. Видимо светлые очи его стали меркнуть. Окружившие одр опустились на колени. Владыка возлагал руки свои крестообразно на главы подходивших, устремляя потухающий взор горе – к Богу. Дыхание прерывалось. Духовник начал читать отходную. Один из иноков дал архипастырю в руку свечу. С окончанием отходной, в четверть десятого вечера 20 декабря 1846 г. архиепископ Антоний преставился. В начале одиннадцатого большой колокол Митрофанова монастыря возвестил о начавшейся панихиде по создателе монастыря, благостном владыке, почти 21 год правившем Воронежскою епархией. Народ в большом количестве стал стекаться в обитель поклониться праху любимого архипастыря, которого, за его истинное подвижничество, еще при жизни, почитали святым.

После кончины преосвященного», пишет С. Рункевич в «Богословской энциклопедии», «над его могилой можно было видеть, как преклоняя колена, с льющимися из очей слезами, богатые и убогие, знатные и простые, вдовы и сироты, старые и юные молились Богу за упокой души архипастыря и прося от него заступничества пред престолом всемогущего Мздовоздаятеля».

Заступничество же праведного владыки Антония проявилось много раз. Известны случаи, когда он, являясь во сне, направлял жизнь, поминавших его. Записаны и исцеления, следовавшия за обращением к его чистой памяти.

В левобережной Малороссии, в скромной семье приходского священника, начал свой земной путь тот, чьи иноческие подвиги, архипастырское служение, главное же, претворение в жизнь евангельских заветов Господа нашего Иисуса Христа привлекали всеобщую любовь и почитание. Дорог был он Пр. Серафиму; склонялись пред ним, благоговейно принимая благословение, Помазанники Божии, императоры Александр I и Николай I, чутко распознавшие духовную силу еще смиренного священноинока Печерской Лавры; к любвеобильной душе владыки Антония доверчиво тянулись не только близко знавшие его по Киеву и Воронежу, но и десятки тысяч безвестных богомольцев, стекавшихся поклониться мощам Свят. Митрофана, чьим «служкой» он себя почитал.

Замечателен был в России своим религиозным расцветом, в первой своей половине, 19 век, который, вместе с предшествующим столетием и вторым своим пятидесятилетием, столь предвзято именуется теперь часто временем «пленения русской Церкви». Эти десятилетия, напоминающия нам 14–16 века, дали широкое развитие возрожденному старчеству, так ярко проявившемуся в Сарове, Оптиной, Глинской пустынях, явило России выдающихся иерархов: митрополита московского Филарета (Дроздова), архиепископа херсонского Иннокентия (Борисова), архиепископа черниговского Филарета (Гумилевского), епископа кавказского Игнатия (Брянчанинова).

Тогда же подвизались, родственные владыке Антонию по духу и деятельности, иерархи: митрополит киевский Филарет (Амфитеатров), епископ пензенский Иннокентий (Смирнов), архиепископ харьковский Мелетий (Леонтович), архиепископ нижегородский Иеремия (Соловьев). Эти истинные пастыреначальники засевали семенами добрыми ниву Христову, очищали ее и собирали богатую жатву – пламенную веру пасомых, их сыновнее отношение к Церкви, почитание ими отечественных святынь.

Свидетельством, далеко не полным, внутреннего состояния Церкви периода Империи являются двенадцать обширных томов «Жизнеописания отечественных подвижников 18 и 19 веков», из которых и почерпнуто главное при составлении настоящего очерка, посвященного светлой памяти архиепископа Антония, истинного пастыря доброго, сочетавшего служение Церкви с верностью хранительнице ея, России, и Православным Самодержцам.