Преподобный Иларио́н Грузин, Святогорец, иеросхимонах

Преподобный Иларион Грузин, Святогорец (Картвели; Новый; Афонский; Имеретинский) (†1776–1864), в миру Иессей Канчавели (Канчишвили), родился в селении Лосиат-Хеви, близ Шорапани, Имерети, в семье Хахулии и Марии Канчавели, принадлежавших к дворянскому роду. Первенца по настоянию брата Марии иеродиакона Стефана, известного в то время старца, подвизавшегося в келье близ монастыря Табакини, посвятили Богу: иеродиакон Стефан предсказал, что иначе мальчик умрет, а Мария станет неплодной. После долгих колебаний родители отдали 6-летнего Иессея дяде, который обучил мальчика чтению Священного Писания и воспитал в молчании, воздержании и молитве.

Спустя 12 лет Иессей по благословению почившего иеродиакона Стефана перешел в монастырь Табакини. Здесь юноша услышал, что в Тбилиси есть "духовное училище" и решил туда отправиться. По пути он зашел получить благословение еп. Никозского Афанасия, который, расспросив Иессея о его жизни и услышав, как он читает Священное Писание и рассуждает, сказал: "Ты в училище ничему такому не научишься, чему ты научен в пустыне" – и посоветовал возвратиться домой.

Отец привез сына в Кутаиси и отдал на службу в царский дворец. Юноша поступил в распоряжение кн. Георгия Церетели, который, увидев склонность Иессея к духовной жизни, направил его к высокообразованному архим. Геронтию (Сологашвили), подвизавшемуся в монастыре Джручи. Архимандрит продолжил его воспитание, а также обучил Иессея чистописанию, грамматике, арифметике и прочим светским наукам.

Через 3,5 года Иессей вернулся к кн. Георгию и спустя 3 года поступил на службу во дворец писцом по приказным делам.

По настоянию имеретинского царя Соломона II (1789, 1790-1810) женился и принял сан пресвитера, став придворным духовником и царским советником.

Прот. Иессей занимался умиротворением княжеских междоусобиц и участвовал во всех переговорах Соломона II, в основном связанных с процессом вхождения грузинских земель в состав России. Осенью 1803 года вассал Имерети правитель Мегрелии князь Григол Дадиани принял российское подданство. Поскольку Соломон II не имел наследника, между ним и Александром I 25 апреля 1804 года было заключено соглашение, по которому Имерети после кончины Соломона II войдет в состав Российской империи и русские войска получат возможность проходить по территории Имерети к границе с Турцией и пользоваться поддержкой грузинских войск. Князь Григол Дадиани и имеретинский подданный кн. Зураб Церетели, желая немедленного свержения Соломона II, создавали у Александра I и главнокомандующего в Грузии генерал-адъютанта А. П. Тормасова представление о Соломоне II как о неблагонадежном правителе, препятствующем водворению мира на Кавказе.

Прот. Иессей неоднократно обличал Церетели в предательстве своего монарха и советовал Соломону II не покидать Кутаиси. Воспользовавшись отъездом прот. Иессея на похороны жены Марии, Церетели убедил царя встретиться с Тормасовым на нейтральной территории, в Сурами. Тормасов же направился в принадлежавший Российской империи Тифлис (Восточная Грузия вошла в состав империи на основании манифеста Александра I от 12 сентября 1801), за ним был вынужден последовать и Соломон II. В Тифлисе он был взят под домашний арест с предписанием в течение двух месяцев выехать на постоянное место жительства в Санкт-Петербург. Поняв, что он теряет престол, Соломон II 11 мая 1810 года бежал в принадлежавший Турции Ахалцихе. Он рассчитывал на военную помощь турецкого султана Махмуда II, который позволил Соломону II проживать в Эрзеруме. Тормасов, прибыв в Кутаиси, объявил об упразднении Имеретинского царства и о вхождении его в состав России. Прот. Иессей находился с царем, тщетно пытавшимся собрать военные силы для возвращения престола, вплоть до его кончины в Трапезунде 7 февраля 1815 года.

В мае прот. Иессей вернулся в Имерети и вскоре был вызван вдовой Соломона II царицей Марией (1785-1841) в Москву, дабы стать ее духовником. Прот. Иессей тяготился светской жизнью царицы и ее придворных, но Мария не отпускала его и не отдавала документы. В 1819 году при помощи камердинера царицы и митр. Санкт-Петербургского Серафима (Глаголевского) прот. Иессей получил паспорт и по совету гостившего в Москве архимандрита Иверского монастыря на Афоне через Одессу отправился в Константинополь с намерением побывать на Святой земле.

Однако в Константинополе Иерусалимский патриарх Поликарп (1808-1827) посоветовал прот. Иессею до Великого поста пожить на Афоне, о котором прот. Иессей тогда "почти ничего не знал". Скрыв свое происхождение и сан, он под видом бедного инока пришел в Ивирон. Однако идиоритмический устав и отсутствие насельников-грузин ему не понравились, и он поступил в Дионисиат, где по благословению игум. Стефана нес послушание "в магерной", т. е. исполнял наиболее тяжелые работы (колка дров, ношение воды и др.), а также трудился на виноградниках. В пустыни близ Дионисиата подвизался знакомый грузин прот. Иессея. Великим постом 1821 года они приняли постриг: прот. Иессей с именем Иларион, его друг – с именем Венедикт (впосл. известный афонский старец Венедикт (Киотишвили), † 9 марта 1862).

Однажды некий монах зашел в келью о. Илариона, где увидел его документы – русский паспорт и турецкий фирман. Игумен потребовал принести их, и один из монахов смог прочесть фирман. Так в монастыре узнали об иерейском сане Илариона Грузина, но подвижник упросил братию скрыть это.

Однажды прп. Иларион попросил разрешения игумена сходить в Иверский монастырь за груз. книгами, ибо, не зная греч. языка, «он лишался слышания Слова Божия». В Ивироне его узнал архимандрит, с которым о. Иларион познакомился в Москве. Игумен Иверского монастыря удерживал его в монастыре три дня и упрашивал остаться у них, но преподобный отказался. Весть о царском духовнике обошла весь Афон, и в Дионисиате его встретили как старца. Игум. Стефан уговаривал о. Илариона взять на себя исповедничество, братия не позволяла заниматься тяжелой работой. Тогда преподобный оставил монастырь и поселился в пустыни.

Особую роль прп. Иларион Грузин сыграл в событиях, связанных с Греческим национально-освободительным восстанием 1821-1829, которое затронуло также и афонские монастыри. В начале 1822 года правитель Фессалоники Абдул Робут-паша с многочисленным войском расположился в Крумице близ границ монашеской республики и повелел, чтобы настоятели монастырей явились к нему на поклон, иначе он разорит Афон. Зная жестокость турок, игумены не решились предстать перед пашой. Был разработан план, согласно которому в Крумицу отправятся монахи-добровольцы, готовые принять мученическую кончину, а другие афониты тем временем покинут полуостров и вывезут все святыни и ценности. От Дионисиата к паше отправились Иларион Грузин, иером. Пантелеимон и некий монах. Увидев в письме от Протата имя о. Илариона, паша спросил, кто из парламентеров грузин. Выяснилось, что паша родился в Абхазии в семье грузина – православного священника, в детстве был похищен и продан туркам и обращен в мусульманство. Паша убеждал прп. Илариона покинуть Афон, предлагая ему свой дом и свое покровительство. Преподобный отказался и обличил пашу в отречении от веры и отечества. Возник богословский диспут, в ходе которого благодаря заступничеству о. Илариона паша отказался от первоначального плана и покинул Афон.

Когда прп. Иларион узнал о том, что, подавляя мятеж в г. Негош, паша замучил многих христиан, он упросил игум. Стефана отпустить его в Фессалонику. Старец прибыл в город в священный для мусульман месяц рамадан и попал на торжественный прием иностранных гостей. Паша радушно принял земляка, и они несколько дней продолжали начатый в Крумице богословский диспут о возможности рождения Господа Девой. На ночлег прп. Иларион останавливался в доме христианина Спандони. В одну из ночей случилось чудо: некий турок, пожелавший убить преподобного, занес над ним меч, но его рука задеревенела.

На 4-й день диспута придворные стали требовать казни прп. Илариона и паша приказал отрубить ему голову. Двое телохранителей, соотечественников паши и св. Илариона, взяли старца на поруки, вывели за город и велели идти на Афон. Иларион Грузин, однако, возвратился в Фессалонику и в течение 6 месяцев служил узникам тюрьмы «Белая башня» – афонским монахам, участвовавшим в Греческом восстании, а также содержавшимся в заключении туркам: стирал белье, носил еду и воду, которые покупал на собранную у христиан милостыню. Восхищенный упорством и бескорыстием старца, паша велел не препятствовать ему. Однако, после того как старец дал немного пищи и воды двум осужденным на голодную смерть заключенным, что позволило одному из них дожить до решения об освобождении, паша вновь приказал казнить св. Илариона. Накануне старец получил во сне повеление от Господа уйти из города. Он нашел вместо себя человека, готового помогать узникам, и отправился на Афон.

Прп. Иларион Грузин поселился в Дионисиате, где во главе с игум. Евлогием проживали 14 насельников (остальная братия подвизалась на островах Порос, Закинф и Скопелос и вернулась в обитель 6 июня 1830). Но поскольку там, как и в других афонских монастырях, стоял турецкий гарнизон (в Дионисиате – более 50 чел.), преподобный вскоре перебрался в пещеру близ обители, где подвизался 2,5 года. Затем в пещерах Катунакий в безмолвии провел еще 3,5 года, употребляя в пищу только травы, коренья и каштаны. Духовным отцом о. Илариона в это время был афонский старец Неофит (Караманлис).

Однажды некий монах собирал улиток близ пещеры о. Илариона. Обнаружив в ней изнемогшего от болезней и голода старца, монах отдал ему улиток и рассказал о подвижнике в ближайших скитах; монахи стали приносить ему пищу и обращаться за духовными советами. Стесненный значительным числом посетителей, преподобный, испросив благословение у Павла, настоятеля Нового скита в честь Рождества Пресвятой Богородицы, ушел в затвор, укрывшись в башне Нового скита, где провел около трех лет. Насельник скита мон. Герасим раз в 15 дней приносил ему сухари и воду.

Мон. Герасим неоднократно был свидетелем того, как прп. Илариону являлись демоны. Однажды он нашел старца полуживым, избитым "бесчисленными полками бесов, идущими к его пиргу (башне) от самых Святопавловских песков, на протяжении расстояния получасового пути". О. Илариона вынесли из башни, позвали иером. Венедикта (Киотишвили), и тот убедил отшельника оставить затвор.

Старца перевели в келью св. Харалампия, "где попечение о нем нес о. Венедикт", затем в дионисиатскую келью ап. Иакова, брата Господня. Но поскольку вскоре в Дионисиате среди братии возникли споры, с какой частотой следует принимать Причастие, и каждая сторона пыталась заручиться поддержкой прп. Илариона, старец спустя два месяца перешел в Иверский монастырь, где прожил 6 месяцев (1836). Здесь он занялся разборкой грузинских книг и составил первый каталог грузинской библиотеки. Иером. Антоний Святогорец указывает также, что прп. Иларион сделал из книг и рукописей извлечения (в основном жития святых), составившие 12 томов, которые под названием «Цветник» и без указания автора издал на груз. языке в России игумен Зографа.

Оправившись от болезни, о. Иларион перешел в иверскую келью ап. Иоанна Богослова, где подвизались грузинские монахи и где он "нашел истинное безмолвие". Двое братьев – каллиграф Макарий и Савва (1821-1908) упросили его взять их под свое начало. О. Иларион был рад ученикам-грекам: Савва помогал ему совершенствоваться в греч. языке. По просьбе русских монахов преподобный принимал исповедь в Русском Пантелеимоновском монастыре (Русике). Дабы избежать празднословия, он уходил на 5-10 дней к старцу Венедикту (Киотишвили) в иверскую келью прор. Илии. Однако и там страждущие находили его, и старец в скором времени перебрался в построенную для него келью св. Архангелов, а в 1843 году перешел в дионисиатскую келью ап. Иакова, брата Господня. Отказываясь от звания духовника, прп. Иларион все же был вынужден принимать приходящих за духовным советом. Вскоре его стали называть "духовником духовников Афона". Нуждаясь в уединении, он периодически уходил на несколько дней в дионисиатскую келью св. Онуфрия.

В августе 1849 года о. Илариона посетил церковный историк, писатель А. Н. Муравьёв, наслышанный о подвижнике от П. Иоселиани, изучавшего на Афоне грузинские манускрипты. Муравьёв назвал старца "неоцененным сокровищем – отшельником, каких мало на Афоне" и упомянул о том, что старец "ради крайнего смирения отказался от священнослужения". В 1851 году ученик о. Илариона Макарий принял блаженную кончину, а Савва был рукоположен во диакона, затем во иерея.

Сохранилось письмо иером. Саввы мон. Денасию, подвизавшемуся в Русике, где он описывает, с какой глубокой тревогой отреагировал прп. Иларион на известие о начале Крымской войны 1853-1856. Узнав, что Константинопольский патриарх Анфим VI (Иоаннидис) издал указ о прочтении во всех афонских монастырях молитвы о даровании победы туркам, старец "ужаснулся и сказал: «Он не христианин!»". По предсказанию о. Илариона, читавшие молитву монахи монастыря Григориат навлекли на себя гнев Божий: водяной поток снес мельницу, в обители поднялся ропот. Игумен и братия умоляли преподобного указать им, как испросить прощение Божие, и следовали всем его наставлениям. По сведениям архим. Херувима (Карамбеласа), в 1854 году офицеры русского парусника, бросившего якорь у Дионисиата, по приказу российского имп. Николая I обратились к о. Илариону, дабы узнать исход войны. Старец, не желавший, чтобы его почитали пророком, отказывался, но на третий день, уступив уговорам, сказал: "Россия перенесет трудности, она не победит, но и территорий не потеряет".

В 1857 году в Дионисиате возник конфликт в связи с тем, что в просфорне жил просфорник, содержавший котов. Иларион Грузин обвинил настоятеля монастыря Евлогия в небрежении к святому и посоветовал выстроить для просфорни более просторное помещение – "хотя бы в половину" новой кельи настоятеля. Разгневанный игумен заставил старца покинуть монастырь, и о. Иларион перебрался в группу калив Малой св. Анны, находившуюся близ пещеры, где он раньше подвизался. Некий купец приобрел для него принадлежавшую скиту келью прп. Онуфрия, в которой старец прожил 5 лет. Алтарь кельи нуждался в значительном ремонте, но в скиту средств для этого не имелось. Деньги появились чудесным образом: один монах из Великой Лавры, занятый сбором средств для своей обители, встретил в Валахии некую женщину, которая вручила ему 20 червонцев и просила передать прп. Илариону. Как выяснилось позже, старец не знал, кто она, и, решив, что деньги не для него, велел раздать нищим. Однако совет Лавры определил использовать эти средства на перестройку церкви в келлии старца: по пожеланию преподобного новый храм был освящен в честь Воскресения Христова.

В 1859 году старца посетили приехавшие для разрешения духовных и церковных вопросов управляющий канцелярией Святейшего Синода РПЦ П. И. Саломон и чиновник особых поручений К. К. Зедергольм: сохранились письмо Саломона старцу от 1862 года и ответ старца, датированный 4 февраля 1863 года.

В том же 1859 году произошло ставшее известным за пределами Афона событие. Иером. Григорий из скита прав. Анны (Большая св. Анна) и игумен монастыря Кутлумуш "приняли английское подданство и паспорт". Прп. Иларион наложил на иером. Григория епитимию – отлучил от литургисания на 40 дней. Однако игумен Кутлумуша, заявив, что иером. Григорий "слушает человека, дальше своей дикой пустыни ничего не понимающего", велел служить и поминать на проскомидии имя английского посланника-протестанта. Узнав об этом, духовник иером. Григория отлучил его от литургисания на три года, тогда иером. Григорий пришел к прп. Илариону, который заявил, что иеромонах теперь всю жизнь не должен совершать богослужения. Игумен, узнав об этом, поносил обоих старцев и вынудил иеромонаха отвергнуть епитимии. После литургии у иером. Григория пошла из носа кровь, которую не могли остановить, и он скончался.

В 1862 году Иларион Грузин и иером. Савва перешли в Русик и поселились в келлии Печерских преподобных, а спустя год – в выстроенной специально для преподобного его русским почитателем из Острогожска Е. Г. Хабаровым келлии вмч. Георгия, церковь в которой была освящена в октябре этого года. В том же году старца посетил настроенный предвзято по отношению к афонским насельникам обер-прокурор Святейшего Синода гр. А. П. Толстой (1856-1862). Однако беседа со старцем, о котором граф был наслышан от своей супруги – грузинской княжны А. Г. Грузинской, создала об Афоне благоприятное впечатление.

По свидетельству братий Русика и келлии Печерских преподобных, имеющих возможность наблюдать за образом жизни старца и его ученика, Иларион Грузин и иером. Савва держали умную молитву, ночь проводили в бдении, утром служили утреню и литургию, днем работали (преподобный занимался плотничеством), соблюдали строгий пост – пищу варили только в субботу и воскресенье, остальное время обходились сухоядением. Прп. Иларион спал два часа в сутки: один час – стоя, второй – сидя на полу.

Скончался 14 февраля 1864 года в Русике, куда пришел исповедовать братию. Предвидя свою кончину, Иларион Грузин завещал иеромонаху Савве похоронить его в тайном месте, а когда настанет срок, "выкопать кости... отнести их на кладбище монастыря Дионисиат и смешать с костями других отцов". Поскольку братия Русика в стремлении почитать мощи прп. Илариона была непреклонна, иером. Савва ночью вынес из монастыря тело учителя и исполнил его волю (одно из предполагаемых мест первого захоронения Илариона Грузина – келлия ап. Иоанна Богослова Иверского монастыря). Однако монахи, ввиду того что "распространился слух между греками, что тело старца не истлело и потому ученик не выкапывает его", посоветовали иером. Савве явить мощи своего учителя, "иначе грех хулы падет на него". 25 мая 1867 года благоухающие мощи были раскрыты и упокоены в скиту Малой св. Анны.

Перед кончиной прп. Иларион Грузин просил старцев Русика "на о. Савву не записывать келлию…". По завету старца иером. Савва вплоть до кончины († 14 апреля 1908) подвизался в каливе в честь Воскресения в скиту Малой св. Анны.

Сведения о прп. Иларионе с целью составления жизнеописания стал собирать после кончины старца подвизавшийся на Афоне русский иером. Пантелеимон. Иером. Пантелеимон расспрашивал знавших старца духовных лиц и довел жизнеописание до момента ухода преподобного в монастырь. Во второй половине XX века личностью известного афонского старца заинтересовался иером. Антоний Святогорец, который на основании записей иером. Пантелеимона, разрозненных сведений и документов составил обширный труд «Очерки жизни и подвигов старца иеросхим. Илариона Грузина».

17 октября 2002 года Священный Синод Грузинской Церкви причислил Илариона Грузина к лику святых. 16 апреля 2016 года Священный Синод Русской Православной Церкви постановил включить имя Илариона Грузина в месяцеслов Русской Православной Церкви.