Источник

Отделение первое. История приготовления и предварительных условий новозаветной письменности

§ 3. Церковь до церкви и первенствующая церковь

I. Церковь до церкви

Вести падший род человеческий к покаянию, – вот в чем заключалась сущность воспитательной деятельности Божией, которая проходит чрез всю историю мира в продолжение столетий и тысячелетий до окончательного совершения тайны искупления. Эта деятельность обнимала всех людей, хотя и не всех непосредственно. Простираясь на отдельные личности, она имела тем не менее всеобщее значение, поскольку направлялась всегда на все человечество и, действуя на отдельные лица и народы, долженствовала быть проповедью спасения для всех.

В бесконечном ряду божественных действий в роде человеческом особенно примечаются два способа, которыми Бог предпочтительно пред прочими руководил людей и приготовлял их к имевшему наступить искуплению, именно – руководительство чрез совесть и чрез положительный закон с обетованиями. Эти два способа божественного воспитания человечества не были равно общи всем людям, но приспособлены были к ним по различию двух отдельных частей рода человеческого.

Совесть свидетельствует о взаимном отношении между Богом и человеком по силе первоначального назначения духа человеческого, и это свидетельство слышалось в целом языческом мире. Правда, погруженный в бездне пантеизма и преданный идолослужению, мир языческий не знал Единого Бога, Виновника всего сущего, а потому и не был веден Богом по пути истины, но оставлен был ходить по путям своим (Деян. 14:16); впрочем Бог допустил это с тою целью, чтобы предоставленное лишь одним своим силам человечество, в самых ложных путях своих, горьким сознанием их, приготовлялось ко спасению, повинуясь голосу совести. И те из язычников, которые сознавали это назначение совести – вести к исканию Бога и искупления, могли утешаться надеждою на божественную благость. Но что такое утешение было уделом немногих, множество же язычников оставалось глухим к этому голосу, об этом ясно свидетельствует слово откровения (Римл. 1, 21 и сл. Еф. 4, 17. 18) и история мира.

Из среды более и более погрязавших в заблуждении и нечестии народов Бог избрал носителем Своего особенного откровения один народ, народ малочисленнейший из всех (Втор. 7:7) народ с железным затылком и медным лбом (Ис. 48, 4. Иер. 5:3), чтобы в нем приготовить спасение для всего человечества. Этому народу Он даровал положительный закон, по силе и действиям как бы олицетворение закона совести, закон – как основание особенного общения Божия с народом избранным, и как выражение требований божественной воли в Израиле, а чрез Израиля и во всем роде человеческом. Вместе с законом, обнаруживающим зло, Бог изначала даровал тому же народу обетование о будущей победе над этим злом, и потом во всей истории Израиля, и в сопутствующем ей слове откровения постепенно яснее и яснее раскрывал сущность этого обетования до осуществления его в Новом Завете. В этом ясном и в то же время исполненном тайн откровении искупления Израиль – этот народ закона – получил силу, посредством которой он мог достигнуть своей цели. Но греховность его (Исх. 32.; Суд. 2, 10 и потом вся книга, 1Цар. 3. 1., 3Цар. 19. Ис. 1, 3–6.; Иер. 2, 26. и дл. Иез.22, 30. Ос. 4, 1. 6. 12. Мих. 7, 2 и т.дл.) была причиною того, что спасительная сила закона для большинства народа утратилась; закон был извращен, а обетование оставалось в пренебрежении. Извращение закона в фарисействе, презрение обетований в саддукействе и горделивое искажение обоих в ессействе, – таков был плод, по которому большинство народа отвергло обетованное и ожиданное в продолжение тысячелетий спасение, когда оно наступило самым делом. Даже те из иудеев, которые занимали как бы средину между иудейством и язычеством – так называемые александрийские купцы и вообще Еллинисты – в стремлении своем к истине силясь вывести сущность ветхозаветного откровения из-под покрова буквы, освободить его от всех национальных и временных форм и представить как всеобщую истину, не более приблизились ко спасению. Стремление это, при непонимании истинного духа откровения божественного и чуждое истинно духовных потребностей, приняло совершенно мирской характер и запуталось в разоблачении мессианских обетований. И таким образом из народа, руководимого законом, равно как из великого множества руководимых совестью, явились лишь немногие, которые могли принять призывающий к покаянию голос Божий и благодатное призвание.

Так оба эти великие пути, по которым совершалось историческое развитие и воспитание человечества после падения, один – оставлявший и предоставлявший человечество его собственным силам под руководством совести, другой – поставлявший его под непосредственное воздействие Божие, оба эти пути шли рядом и приводили к одной цели, только различными способом: один – приготовляя спасение для человечества, другой – человечество для спасения, один – сущность, а другой форму спасительной истине, пока наконец оба они не слились, когда наступила полнота времен (Гал. 4:4).

Тогда-то наконец настала новая эпоха в истории домостроительства спасения, до сих пор только постепенно приготовлявшаяся особыми способами, – открылось самое дело искупления. Эта новая эпоха есть последний и торжественный призыв божественного милосердия пред имеющим некогда наступить судом над ожесточенным миром. Исторические памятники этой новой эпохи суть книги Свящ. Писания Нового Завета, а ее живое историческое выражение – христианская Церковь.

II. Первенствующая Церковь

После того как Христос вочеловечившийся, умерший и воскресший, этими событиями Своей искупительной жизни положил основание Своей Церкви, самая Церковь явилась торжественно, когда совершилось первое великое событие со времени Его вознесения – именно излияние Святого Духа, и явилась так, что апостольская Церковь стала не первым только звеном в ряду дальнейших подобных, но в силу авторитета Апостолов – эпохою первообразною. Назначением этой Церкви было распространение на земле царства Божия, как Церкви Христовой, и именно двояким способом: ее насаждением во Израиле чрез постепенное отрешение царства Божия от национально-ограниченного домостроительства ветхозаветного, и – таким утверждением сей Церкви между народами остального мира, которым обеспечивалось ее существование и определялось ее дальнейшее распространение.

Деятельность Апостола Петра направлена была к утверждению Церкви между иудеями и язычниками, ко введению в нее особенно верующего Израиля; Павел освободил ее от древних ограничений закона, и привел к ней достойных и способных язычников; наконец Иоанн, после того как совершился суд Божий над Иерусалимом, ввел христианскую Церковь, состоявшую из иудеев и язычников, в продолжительный после-апостольский период, чем и завершился ряд непосредственных откровений Божиих в Церкви до будущего пришествия Господа.

§4. Апостольская церковь среди иудеев

Местом первоначального распространения Церкви Христовой была Палестина, народ иудейский, среди которого обращался и Спаситель во время Своей земной жизни, а верховными столпами Церкви; во Израиле явились из лика Апостолов преимущественно Петр, Иоанн и Иаков, хотя и все Апостолы призваны были возвестить прежде всего спасение 12-ти коленам Израилевым.

I. Ап. Петр

Ап. Петр был первый призван положить первый камень новосозидаемой церкви. Симон, получивший от Самого Христа имя Кифа или Петр, сын рыбаря Ионы (Иоан. I, 42. ср. Мф. 4:18) из Вифсаиды Галилейской (Иоан. I, 45), муж пламенного вoсприимчивого духа и решительной энергии, был приведен ко Христу братом своим Андреем, который прежде был учеником Иоанна Крестителя (Мф. 4, 18; 10, 2; Иоан. I, 42). Вскоре Петр сделался самым преданным учеником Христа. Он первый решительно исповедал, что Иисус есть Христос (Мессия) Сын Бога живого (Мф. 16:16), и тогда Христос снова подтвердил ему то, что сказал еще прежде, при первой встрече с ним, что он Кифа, т.е. камень, на котором созиждет Он Церковь Свою, – слова, которые имеют главным образом отношение к исповеданию Петра, но несомненно относятся и к самому лицу его. Но тогда Петр не вполне еще соответствовал этому имени (Марк. 14, 30. 72; Иоан. 21:15). Когда же получил силу Духа Святого, со всем дерзновением начал он свидетельствовать о спасении во Христе. Его проповедь в день Пятидесятницы (Деян. 2, 14 и д.) послужила началом распространения Церкви и сам он словом (Мф. 16,16. Деян. 2,11; 4, 8 и д.), делом (Деян. 3, 5. 9, 32 и д.) и страданиями за веру (Деян. 4; 3 и д.; 5,18 и д.: 12,3 и д.) сделался первоверховным Апостолом нового общества (Деян. 4, 8 и д.; 5:18). После того он в Самарии вместе с Иоанном утверждал основанную здесь Церковь, а потом, по божественному повелению (Деян. 10), обратился к язычникам; еще же позднее в полном согласии с Павлом, избранным Апостолом языков, присутствовал на апостольском соборе в Иерусалиме (Деян. 15), вызванном несогласиями между христианами из иудеев и язычников. Дальнейшая жизнь Петра во многих отношениях совпадает с историей Ап. Павла61, вместе с которым, по свидетельству древних достоверных известий, почти одновременно он принял мученическую смерть в Риме. И действительно, мужу с такою ревностно и энергиею, как Ап. Петр, было невозможно навсегда остаться в Палестине, в виду заповеди Спасителя о распространении Евангелия между всеми народами (Мф. 28:19). Книга Деяний Апостольских (которая сообщает подробные сведения о деятельности Ап. Петра только в первой части от 1-й по 12 главу), повествуя о дальнейших событиях в Палестине, более не упоминает о нем. Впрочем о последующих апостольских путешествиях Петра мы имеем мало несомненно достоверных сведений62. Во всяком случае однако же несомненно, что Ап. Петр, по крайней мере в последнее время своей жизни, перенес свою деятельность с Востока на Запад, куда, как само собою понятно, привлекала ревностного проповедника веры столица мира языческого, и где, по единогласному достоверному свидетельству древних отцов он и был распят на кресте, в конце царствования Нерона (в 67-м или 68-м году)63. Что же касается до свидетельства о более раннем и продолжительном пребывании Петра в Риме64: то оно оказывается недостоверным и невероятным, если взять во внимание молчание об этом книги Деяний и Павловых посланий, а также противоположное свидетельство Оригена65.

II. Ап. Иоанн

Сподвижником Петра в его ранней деятельности мы видим Ап. Иоанна. Он был сын Галилейского рыбаря Заведея (Мф. 4:21) и Саломии (Мф. 27, 30. Map. 15:40), юноша восторженный, глубоко чувствующий. В нетерпеливом ожидании явления Мессии, он сперва вероятно принадлежал к ученикам Иоанна Крестителя (Иоан. 1, 33–40), которым и был приведен к общению с Иисусом. В последствии Христос призвал его к постоянному следованию за Собою (Мф. 4, 21. Лук. 5:10), и с сего-то времени Иоанн вместе с братом своим Иаковом и Петром становится одним из довереннейших учеников Иисуса, свидетелем важнейших дел и событий Его жизни (Марк. 5, 37. Мф. 17, 1. 26:37), и особенно пред всеми прочими возлюбленным (Иоан. 13, 23. 19, 26. 20, 2. 21:7). За огненную ревность и силу духа Господь дал ему с братом его прозвание Βοανεργές сын грома (Марк. 3:17). Но по мере того, как Иоанн более и более предавал себя Искупителю и входил в ближайшее общение с Ним, его нравственное существо преображалось и духовное настроение переходило в состояние глубокой до самоотвержения любви, кротости и нежности. Он был Апостол любви по преимуществу. После первой Пятидесятницы Иоанн вместе с Петром ревностно проповедывал Евангелие в Иерусалиме (Деян. 3:4), где он, по преданию66, в своем доме, находившемся на Сионской горе, должен был пещись о Марии, Матери Иисусовой, порученной ему со креста (Иак. 19, 26. 27), до самой Ее смерти67. Вместе с Петром он действовал в Caмapии для утверждения там церкви (Деян. 8), потом он опять является действующим в Иерусалиме как один из столпов старейшей церкви (Гал. 2:9), пока позднее не отправился в Малую Азию. Эта его позднейшая деятельность составляет новую церковно-историческую эпоху. См. § 6.

III. Ап. Иаков

Третьим из главных Апостолов преимущественно для иудеев был Иаков, так называемый меньший (Марк. 15:40)68. Причтенный к лику 70 Апостолов, Иаков, по вознесении Господнем, поставлен был от верховных Апостолов первым иерархом или епископом Иерусалимской церкви, быв предназначен к тому Самим Господом. К нему питали особенное уважение и верховные Апостолы (Деян. 12:17); он председательствовал на соборе иepусалимском (Деян. 15:13). Предстоятелем Иерусалимской церкви Иаков, прозванный за строгое и ревностное исполнение закона праведным69, по-видимому оставался до своей мученической кончины около 64 года70; как Апостол преимущественно иудеев, Иаков написал соборное послание двенадцати коленам, находящимся в рассеянии. Многие71 не хотят различать Иакова праведного или меньшего, предстоятеля Иерусалимской церкви, от Ап. Иакова Алфеева. Но против сего с решительностью и убедительностью говорит церковное предание. Об Иакове Алфееве (праздн. 9 Октября) предание таково: он был сын Алфея, брат Левия или Матфея Алфеева мытаря и потом Апостола и Евангелиста. Как и Матфей, Иаков, брат его, был призван самим Господом в число 12 Апостолов (Луки 6, 15. Марк. 3:18) и вместе с прочими послан был на проповедь (Мф. 10:3). После вознесения Господа Иаков Алфеев сперва оставался в Иерусалиме (Деян. 1, 13, 6:2), потом сопутствовал Св. Андрею первозванному в Едес, проповедывал учение Христово в Газе, Елевферополе и в сопредельных им местах, отсюда отправился в Египет, и здесь в городе Острацыне запечатлел апостольские труды свои мученическою смертью на кресте. Таков же меньший или праведный (праздн. 23 Октября), по преданию, был сын Иосифа обручника от первой его жены, почему и называется братом Господним (Гал. 1:19). Он был родной брат упоминаемых в Евангелии Иоcии, Иуды и Симона (Мф. 13, 55. Марк. 6:3). По вознесении Господа он жил и действовал в Иерусалиме, где и скончался мученически (см. выше). Мнимое же тожество его с Иаковом Алфеевым основывается на неправильном понимании указаний Нового Завета и перетолковании некоторых из древних свидетельств, особенно Егезиппа.

§ 5. Апостольская церковь среди язычников

I. Апостолы иудеев среди язычников

Общество верующих в Иерусалиме, держась по наружности иудейского закона – только в новом духе – сначала пользовалось расположением народа (Деян. 2:47). Но чем громче в слове и деле раздавалась торжественная и обличительная проповедь Апостолов о Воскресшем (Деян. 3:4), тем глубже чувствовали себя оскорбленными фарисейское высокомерие и саддукейское невериe. Скоро (Деян. 4, 3. 5:40) открыто вспыхнула ненависть и ярость. Отказ Апостолов молчать о Христе (Деян. 3, 29, 4:19) по людскому приказанию, уже вызывал кровавые намерения, но на этот раз они сдержаны были мудрым советом Гамалиила (Деян. 5:34). Но долго таившаяся внутри ярость, вырвалась наружу, когда Стефан в духе и силе беспощадно обличал иудейское ослепление. Он был побит камнями (Деян. 6. 7), первый христианский мученик, по вознесении Христа в 35 или 30 году, и его смерть была знаком ко всеобщему преследованию христианского общества (Деян. 8, 1 и д.), против которого тогда преимущественно пред всеми неистовствовал Савл. Спустя несколько лет (ок. 44 г.) Ирод Агриппа, заискивая расположение иудеев, снова начал проливать христианскую кровь. Апостол Иаков, сын Зеведеев, брат Иоанна, был тогда обезглавлен, а Петр избег такой же участи только при содействии Ангела Господня (Деян. 14). В это особенно время, избегая гонения в Иерусалиме, Евангелие начало распространяться и вне его, прежде всего (Деян. 8) преимущественно трудами Петра и Иоанна в Самарии. – До сих пор все вообще Апостолы действовали исключительно среди Израиля, хотя Апостол иудеев Петр, во время пребывания своего в Иоппии, по возвращении из Самарии (Деян. 10), получил от Бога откровение о принятии в церковь верующих язычников посредством крещения без соблюдения ими иудейского закона. Теперь и Петр удалился на время из Иерусалима, и с этих-то пор христианство все глубже и глубже начало пускать корни в мире языческом. Но преимущественно Апостолом языков, призванным для просвещения христианскою верою тех народов, среди которых главным образом нашло себе доступ Евангелие, отвергнутое большинством иудеев, был Павел, по непосредственному распоряжению Божию причтенный из гонителей к лику Апостолов72.

II. Ап. Павел

Павел, прежде Савл, родился (Деян. 22:3) в Тарсе, главном городе Киликии, тогдашнем центре цветущей греческой науки73. Он, происходил от природных иудеев из колена Вениаминова (Фил. 3, 5. 2Кор. 11:22), имевших право римского гражданства (Деян. 16, 37. 22:25). Еще в ранней молодости прибыл он в Иерусалим в школу происходившего также из колена Вениаминова фарисея (тогдашнего председателя Синедриона) Гамалиила (Деян. 22:3), умеренность которого впрочем не перешла к Павлу. Вместе с предметами научного образования он изучил здесь, по иудейскому обычаю74, и ремесло скинотворца – σϰηνοποιὸς75. Человек с пламенным сильным духом, если увлекается чем-нибудь, то увлекается всею своею душою, – и Савл всею душою был фарисей. Только в строгости законной он искал своего оправдания, и упорно ограждая себя от всех влияний антифарисейских верований, он с лютою ненавистью преследовал христиан, как скоро открывал их где-нибудь. Торжествуя (Деян. 8, 1. ср. 7:57) при смерти мученика Стефана (Деян. 7), облеченный высшим полномочием, Савл тщательно в Иерусалиме отыскивал христиан, заключал их в темницы, и когда убивали их, подавал на то свой голос (Деян. 8, 3. 26:10). Дыша угрозами и убийством на учеников Господа (Деян. 9:1), он приготовился и вне Палестины, прежде всего в Дамаске, делать то же, что и в Иерусалиме. Но на этом пути в Дамаск, внутренно перерожденный внезапным явлением и словом прославленного Христа, Савл из слепого бессердечного фарисея соделался богопросвещенным Апостолом, из жестокого гонителя самым совершенным и могущественным орудием распространения Евангелия. Не приписывая себе ничего, что могло бы привести к такому обращению, он впоследствии с полной уверенностью мог прославлять это, как дело совершенно незаслуженного им милосердия Христа Бога, Который его, первого из грешников, внезапно постиг, просветил и обновил всемогущею силою Своею (Деян. 9, 1 и д. 22, 5 и д. 26, 10 и д. Гал. 1, 16. 1Тим. 1, 12 и д.)76.

Чудесное призвание Савла к апостольскому служению, поставившее его по обращении наряду с прочими Апостолами, как Апостола языков (Деян. 9, 15. 22, 17 и дал. 21. Гал. 1:16), было непосредственным действием Господа. После своего крещения в Дамаске (Деян. 9:17) Павел оставался в этом городе, проповедуя Евангелие (Деян. 9:20); потом удалился в пределы соседней Аравии, откуда снова возвратился в Дамаск (Гал. 1:17). Из Дамаска, на короткое впрочем время, он в первый раз предпринял путешествие в Иерусалим (Деян. 9, 26; Гал. 1, 17. 18, по последнему месту три года спустя по своем обращении, следовательно в 38 или 39 году), где Кипрянин Варнава по Деян. 4, 36. давний член Церкви, прежде знакомый с Павлом, ввел его в общество Апостолов (Деян. 9:27). По случаю покушения на его жизнь со стороны ревнителей закона, верующие препроводили Савла в Kecapию, откуда он отправился в свое отечество Киликию (Деян. 9, 26 – 30. Гал. 1:21). Из Киликии Варнава вызвал Павла в Антиохию, где Евангелие с успехом было возвещаемо христианами из иудеев-еллинистов, и в продолжении года оба они действовали в тамошней Церкви (Деян. 11, 22–26). Отселе, предварительно побывав во второй раз в Иерусалима для того, чтобы передать туда собранные им подаяния (Деян. 11, 30. 12:25)77, Павел, призванный словом Духа Святого для более обширной деятельности среди язычников и посвященный на cиe молитвою и возложением рук78, предпринял вместе с Варнавою свое первое великое апостольское путешествие (Деян. 13:14) около 45 г.79

Этим своим первым великим апостольским путешествием Павел, как зван апостол языков, вступил на поприще великой церковной деятельности в то время, когда с одной стороны ясно обнаружилась вражда Израиля против Евангелия, а с другой столь же несомненно выражалась со стороны язычников приемлемость для веры в Иисуса. Несмотря однако же на это он слишком крепко всеми чувствами и силами внутренней своей жизни привязан был и сроднился с Израилем, чтобы когда-нибудь мог он оставить обычай проповедовать Евангелие всюду прежде всего иудеям. – Это первое великое путешествие (Деян. 13–14) обнимало Кипр, Памфилию, Писидию и Ликаонию. В этом путешествии, как и в последующих, Павел и его спутники всегда обращались с проповедью наперед к иудеям, а при упорстве их (навлекавшем на Павла и теперь, как и во время всей его жизни, частые, даже соединенные с опасностью для жизни его гонения) обращались к язычникам. Таким образом Павел, руководимый тою сообщенною ему Богом уверенностью, что язычник также как и иудей предназначен быть членом одного царства Божия, и что для того и другого существенным средством для сего служит не что-либо внешнее, не иудейский закон, но вера во Христа, проповедью об этой оправдывающей вере полагал основание Церквам из иудеев и язычников, преимущественно же из язычников. Наконец Павел возвратился в Антиохию, которая была теперь центром христианских миссий среди язычников. Около этого времени из Иерусалима пришли в Антиохию христиане из иудеев, упорно отстаивавшие мнение свое о необходимости для уверовавших во Христа язычников иудейского обрядового закона. Это обстоятельство было поводом к тому, что теперь – около 50 года – Павел и Варнава, от лица Антиохийской Церкви, посланы были (Деян. 15. Гал. 2, 1 и дал., по последнему месту, спустя четырнадцать лет по обращении Павла) в Иерусалим на собор Апостолов и пресвитеров, где Павел получил единогласное от всех Апостолов одобрение своей проповеднической деятельности между язычниками. Между обществами христиан из иyдеев, привязанных к обрядовому закону, и теми христианскими обществами, члены которых были из язычников, свободные от сего закона, положено было значительное внешнее различие, но сглаженное и примиренное духом Евангелия в единстве учения об основании спасения. – Вскоре после сего Павел вместе с Варнавою предпринял великое второе апостольское путешествие (в 51 или 52 г. Деян. 15–18), имевшее центром своим Коринф. В это время по разлучении с Варнавою началась особенно усиленная деятельность великого Апостола, когда он, как велений посредник между иудейским и римскогреческим, между восточным и западным миром, пронес Евангелие с Востока по Западу, по Европе даже до Рима и далее Рима. На это же время падает начало его неутомимой, неистощимо-богатой и для всех времен благотворной письменной деятельности, плодом которой было более половины всех священных книг, содержащихся в новозаветном каноне80.

Таковою же деятельностью Павла в распространении Евангелия, как посредством устной проповеди так и письменно, запечатлено и третье великое апостольское путешествие, предпринятое около 54 г. (Деян. 18, 23 до 21 гл.) и имевшее центром своим Ефес. Это путешествие окончилось (Деян. 21– 28) взятием Павла под стражу в Иерусалиме (около 58 г.) Эти узы на два года удержали его в Кесарии, и потом еще на два года в Риме (этим оканчивается книга Деяний Апостольских), и здесь окончилась его неутомимая, исполненная тяжких трудов, подвигов и страданий апостольская деятельность в распространении Евангелия. Что Павел скончался в Риме смертью мученика, это ясно видно из достоверных древних свидетельств81, показанию которых в настоящем случае придает существенное значение даже субъективная критика. Но вопрос в том, последовало ли это еще в конце тех (первых) римских уз, повествованием о которых оканчивается книга Деяний Апостольских, или же во время вторых уз после нескольких лет снова полученной и потом отнятой свободы? Последнее предположение опирается82, кажется, на вполне достаточном историческом основании. Как и Петр, Павел умер83 в конце Неронова царствования.

§ 6. Апостольская церковь среди иудеев и язычников (Позднейшая деятельность Ап. Иоанна)

Евангелие было проповедано иудеям и язычникам, иудейскому востоку и греко-римскому западу. Но по мере того, как те и другие открывали доступ голосу Евангелия, их особенности полагали некоторое различие между церквами из иудеев и язычников. И вот теперь, когда церковь в сущности усвоила себе все, за что ратовал Павел, мы видим Апостола, который, после того как исполнился суд над иудейским народом, основывает свое местопребывание на границе востока и запада и неутомимо действует к объединению всех церквей. – Вся его деятельность направлена именно к тому, чтобы вся Церковь, свободная от притязании иудейства и нестесняемая границами и направлением иудействующего Востока, полнее сознавала в единстве со Христом свою самостоятельность независимо от Израиля, и таким образом все яснее и яснее стремилась к осуществлению неразрывного единения одного великого стада с одним Пастырем (Иоан. 10:16). То был Иоанн в позднейшее время своей жизни, – тот самый, который прежде вместе с Петром действовал по преимуществу среди Израиля.

Иоанн прибыл в Ефес в то время, когда Павел уже оставил (около 58 г.) малую Азию, как постоянный круг своей деятельности, даже вероятно около времени смерти Павла, или и после нее84. Об этом говорят вполне достоверные свидетели85. Почему именно тогда, при начале сильных гражданских смут в Палестине, и в виду опасностей, угрожавших цветущим малоазийским церквам со стороны внутренних врагов, которым теперь не противостоял лично Павел, уже находившийся в узах, – почему именно в это время Апостол Иоанн решился оставить Палестину и поселиться в центре малой Азии, – понятно само собою. В главном городе малой Азии Ефесе и в окрестностях его (куда надписаны семь посланий Апокалипсиса) Иоанн прожил до самой своей смерти, последовавшей в глубокой старости при Траяне86.

Отсюда Иоанн на некоторое время был сослан на остров Патмос (где он получил откровение), – факт, который подтверждается всеми древними87 свидетелями, и сохранившимися на острове Патмосе историческими воспоминаниями88. Только время этой его ссылки точно не определено. Некоторые из древних свидетелей (Евсевий в своей Церковной Истории и Иероним в Catal. может быть также и Ириней) называют императора, который сослал Иоанна на Патмос, Домицианом; другие (сирский апокалипсис89), равно как и позднейший, впрочем основывающийся на древних и критически относящийся к делу, толкователь Феофилакт в предисловии к толкованию на Иоанна, и Ипполит в Chronic, fragm., может быть и Ириней) – Нероном; третьи (Тертуллиан, Климент, Ориген и опять может быть Ириней) не называют имени императора; наконец четвертые (Епифаний haer. LI. 12, 33., при всех своих точных познаниях нечто передающий и сбивчиво) называют Клавдием90. Самая важная разность произошла может быть, даже весьма вероятно, от смешения имен Домиция Нерона и Домициана, смешения, сделанного сначала кем-нибудь, а потом уже принятого и Евсевием и Иеронимом, тем больше, что Евсевий в demonstr. ev. III, 5. высказывается с такою же неопределенностью, как и Тертуллиан, а Иероним adv. Iovin, 1, 26., упоминая о страдании Иоанна, называет как Нерона, так и Домициана. Это смешение со временем могло превратиться в различие древнего предания, и естественно могло найти себе место и у того отца Церкви, которого обыкновенно приводят как самого древнего и главного свидетеля о ссылке Иоанна при Домициане – у Иринея adv. haer. V, 30. 3. – Между тем если точнее рассмотреть дело, весьма естественно здесь рождается вопрос: действительно ли в этом месте у Иринея разумеется Домициан, не разумеется ли напротив Домиций, т.е. Нерон, или же на конец ни тот ни другой91 из них? Далее и образ выражения у Тертулилиана и Климента, может быть и Оригена, не называющих по имени сославшего Иоанна императора, гораздо приложимее к Нерону чем Домициану92. И трудно в самом деле представить, чтобы меч Нерона, неистовствовавший против Петра и Павла, мог оставить совершенно нетронутым и еще третий остающийся апостольский столп Церкви – Иоанна. Нечего и говорить здесь о том, что и взаимное внутреннее отношение Иоанновых писаний со всею решительностью благоприятствует93 тому сказанию, которое считает императором, отправившим Иоанна в ссылку, Домиция Нерона. – Иоанн умер уже во время Траяна.

§7. Борьба и противоборство в век апостольский и новейшее искажение сей истории

I. Борьба и противоборство

Век апостольский разделяется на два почти равных периода. Первый период от 34-го до 60-го г. собственно апостольский – обнимает дальнейшую совокупную деятельность всех Апостолов, прежде – Петра, потом преимущественно Апостола язычников Павла; второй – от 70–100 г. есть время деятельности Иоанна, единственного Апостола, остававшегося тогда в живых; промежуток между тем и другим занимает переходное время от 60–70 г. В каждый из этих периодов являются еретические направления, против которых Апостолы, по свидетельству ново-заветных книг, ведут борьбу; начавшись еще в первом периоде, эта борьба усиливается в переходное время и во втором периоде оканчивается.

Делом Апостолов в сем отношении было победить две величайшие религиозные силы, которые стояли подле христианства и гибельно иногда приражались к нему; это – утратившее истину иудейство и в самом существе своем не истинное язычество; оба они стояли во враждебном отношении к христианству и вторгались в его собственную область.

Первый враг, проникавший в собственную область христианства, которого оно в первый период века апостольского должно было поразить, было ложное иудейство в его обыкновенном фарисейском виде, еще не побежденное в то время, когда Церковь насаждалась лишь в среде иудейского общества апостолами иудеев. О его первом вторжении в область христианства и повествует книга Деяний Апостольских (гл. 15). Где вступали иудеи в христианское общество, там естественно обнаруживали свое влияние и эти фарисейские воззрения со своим обязательным для всех соблюдением субботы, обрезания и законов о пище. Поражение этого заблуждения было делом по преимуществу Апостола язычников Павла, когда он насаждал христианство в языческом мире. В продолжении всего времени своей апостольской деятельности он боролся против этого направления, проявлявшегося то в виде невинных, первоначально детских иудейско-христианских слабостей, то в виде злого еретического противодействия, и этой борьбе мы обязаны теми прекрасными изложениями евангельского исповедания, какие мы находим в посланиях сего Апостола к Галатам, Коринфянам, и особенно к Римлянам. Следствием этой борьбы было решительное поражение сего заблуждения, а окончательное разрушение святого города, храма и иудейского государства в 70 г. довершило сию победу. Впоследствии это заблуждение иудействующих снова возникло, хотя с меньшею силою, в сектах Назореев и Евионеев. Впрочем, полное поражение всех этих разветвлений собственно иудействующего направления, было только естественным и необходимым следствием и вместе окончательным торжеством победоносной борьбы Павла. Но не одно фарисейское иудейство покушалось вторгнуться в область христианства. В недрах иудейства стоял рядом с фарисейством, хотя с меньшим значением, спекулятивный и мистический гносис саддукейства и ессейства. Уже в раннюю эпоху деятельности Ап. Павла приметны следы вторжения в христианское общество иудейства и с этим гностическим характером: о вторжении саддукейства мы можем заключать из посланий к Коринфянам (сомнения относительно воскресения мертвых), о вторжении потом и мистического ессейства – из посланий особенно к Ефессеям и Колоссаям. Этот вид гносиса мог конечно в отношении к позднейшему языческому (или иудейско- языческому) гносису показаться еще довольно невинным; отсюда и объясняется различие в отношение Апостола к тому и другому заблуждению (с одной стороны относительная мягкость, с другой – беспощадная строгость).

Наконец, в то время, когда Церковь распространялась как между иудеями, так особенно между язычниками, уравнивая и примиряя особенности иудейства и язычества, Павлу встречается и направление языческого гносиса. Не с иудейством в двух указанных видах его уже боролся Павел в конце своей деятельности в переходное время между первым и вторым апостольским периодом. Это было время, когда Апостол заметил, что на почве основанных им христианских церквей из язычников вырастают семена заразы совершенно языческого характера, хотя иудейству обязанной своим происхождением, но скоро (что и совершенно естественно) перешедшей в область язычества. Свое предчувствие будущего появления этой заразы он высказал в прощальной речи к ефесским пресвитерам в 58 г. (Деян. 20:29–30), а потом в позднейших своих писаниях так называемых пастырских посланиях (к Тимофею и Титу) частью пророчески предвозвещал о наступлении ее, частью уже преследовал ее как существующую в отдельных явлениях суетного, отрицавшего воскресение мертвых, учившего магии и распутству, лжеименного знания (ϕευδώνυμος γνῶσις). Это язычески-гностическое заблуждение, незадолго до начала второго апостольского периода, все более и более усиливалось в церквах мало-азиатских, хотя еще не достигло и тогда полного развития. И Апостол Петр, в конце своей жизни, когда он действовал не просто как Апостол иудеев, но применительно к новым обстоятельствам Церкви, в своих посланиях (намеками только в первом, совершенно прямо и определительно во втором) также возвысил голос предостережения верных от этой язвы, – от лжеучителей, которые будут кощунствовать над обетованием второго пришествия Господа, смеяться над судом Его и языческую распущенность нравов оправдывать так называемым глубоким ведением (γνῶσις). Почти в то же время подобные обличения и предостережения произносит Ап. Иуда. Равно и из апокалипсических посланий Иоанна к основанным Павлом мало-азийским церквам, которые по разрушении Иерусалима составили духовное средоточие Церкви, видно также, что в этих церквах языческая необузданность нравов соединялась с мнимо-глубоким гносисом.

Все эти направления лжеименного разума начинались отрицанием воскресения мертвых, продолжали искажением апостольского учения о втором пришествии Иисуса Христа и отрицанием оного, а последовательно развиваясь этот гносис во второй апостольский период достиг окончательного развития в лжеучение, что Бог не являлся во плоти, в отрицании истинного вочеловечения Бога во Христе. Если Павел (Деян. 20 ср. 2Сол. 2) только предсказывал это отступление от Церкви: то Иоанн, которому выпал жребий выдержать великую апостольскую борьбу во второй период, свидетельствует (1 1оан. 2, 18–19), что предсказанное теперь исполнилось; потому он ратует против отрицания вочеловечения Христа и в Евангелии и в посланиях94.

II. Искажение сей истории

Таков весь засвидетельствованный Новым Заветом и бывший таковым действительно общий исторический ход борьбы и противоборства в век апостольский. Отсюда уже сама собою открывается несостоятельность новейшего мнения Бауровой школы о проходящей чрез весь апостольский век борьбе мнимых направлений Петрова и Павлова (Petrinismus u. Paulinismus). По мнению этой школы, в век апостольский христианства в собственном смысле не было; была только жестокая борьба односторонних направлений Петрова и Павлова, – Петрова евионизма, с которым Павел, как апостол язычников, находился в непрестанной борьбе, хотя и сам не мог существенно возвыситься над евионизмом, и – Павлова универсализма. Христианство таким образом было в век апостольский чем-то только будущим. Лишь во 2-м веке, вследствие взаимного вразумления друг друга, благодаря мудрости и ревности неизвестных посредников, установилось между Павловою и Петровою Церковью то единство, которого достигнуть в век апостольский ни Павел со своим крутым характером, ни тем менее другие Апостолы не были в состояние, и только учению о Логосе, ложно приписанному евиониту Иоанну и явившемуся во 2-м столетии, христианство в собственном смысле обязано своим происхождением. При этом новая школа (хотя последователи ее совершенно несогласны в подробностях) различает в апостольском или лучше сказать послеапостольском веке три один за другим следующие периоды развития христианства: первый период характеризуется резким отделением и противоборством иудейско-христианского, так называемого евионитского направления и – направления Павлова; письменными памятниками этого периода Баурова школа считает с одной стороны (со стороны резкого евионизма апостольского времени) Апокалипсис Иоанна (и отчасти какой-то первообраз нашего Евангелия от Матфея), с другой (со стороны одностороннего направления Павлова того же времени) большую часть послания к Римлянам, послание к Галатам и два послания к Коринфянам. Во втором периоде, падающем на первую половину 2-го столетия, появляются некоторые попытки сближения и примирения обоих направлений; это выразилось в наших трех первых канонических Евангелиях, в Деяниях апостольских, в пастырских и других посланиях. Наконец в третьем периоде, в последней половине 2-го столетия, к которой относятся все прочие новозаветные писания и прежде всего Евангелие от Иоанна, образовалось под влиянием гностицизма и монтанизма собственно направление христианско- церковного духа, старавшееся употребить обстоятельства времени для пользы христианско-церковного общества, внутренне примирить догматические и практические разности христианства апостолов иудеев и христианства Павлова, и возвести их к единству церковного духа в жизни и знании. Подлинными апостольскими писаниями новая школа таким образом считает только указанные четыре Павловы послания (послание к Римлянам – за исключением последней противоречащей этому взгляду части) и Апокалипсис. Все прочие новозаветные Писания, по ее мнению, принадлежат 2-му веку, а именно первые три Евангелия, Деяния Апостольские, Соборные и пастырские послания суть подложные произведения частью примирительного, частью полемического направления христианских писателей 2-го столетия, а послание к Евреям, Колоссаям, Ефесеям, Филипписеям и Евангелие от Иоанна – подложные произведения гностичествующего направления того же или еще позднейшего времени.

Но как ни хитро защищают это воззрение, против него неотразимо свидетельствуют: 1, целый ряд неопровержимых внешних свидетельств и внутренних оснований подлинности всех книг Нового Завета; 2, совершенная невозможность доказать фактически и взаимную борьбу двух апостольских партий, особенно самих апостолов, в век апостольский и происшедшее – так ли именно или только приблизительно так – прояснение христианского сознания в век послеапостольский; 3, поразительная характерическая самобытность Евангелия от Иоанна и других новозаветных писаний, сравнительно с очевидным отсутствием оной в сектантской литературе 2-го столетия, и 4, невозможность доказать подлинность какого-либо древнецерковного Писания или какой-нибудь части древнецерковной письменности и положить ее в основание исследования и исторического воззрения, если не признавать подлинности всего Нового Завета.

Конечно надобно признать, что действительно (при полном согласии относительно единого основания Церкви – Христа) есть характеристическое различие между Петром и Павлом по природным свойствам, призванию и образу деятельности, – различие, которое одного соделало апостолом иудеев, другого апостолом язычников (Гал. 2:7) и вызвало некоторое разноречие обоих в Антиохии (Гал. 2, 11 и сл.), что Павел, в отличие от Петра, был внутренне и внешне приготовлен по преимуществу к тому, чтобы довершить отделение христианства от иудейства, церкви от синагоги, и привести своею проповедью и ее успехом к признанию и утверждению всеобщности спасения95. Конечно надобно также признать, что в апостольский век (и также в послеапостольский) были действительно две главные части, два главных направления христианства, которые и во внешнем и во внутреннем отношении носили несколько различный характер, и совокупились воедино, только благодаря позднейшей апостольской деятельности Иоанна, заключившей апостольский период христианства. Были действительно христиане из иудеев и из язычников, которых невинное разногласие, обусловленное обстоятельствами, проходит чрез все время первоначального развития христианства и отчасти замечается и в позднейшее время. Вместе с этим невинным разногласием христиан из иудеев и из язычников было также в апостольский (а равно и послеапостольский) век не невинное, а резкое несогласие этих двух великих частей в частных обществах и случаях (напр. в Коринфе, как видно из посланий туда Ап. Павла, и в Антиохии Гал. 2), позднее выразившееся в решительно одностороннем и враждебном с той и другой стороны, противном Павлу и прочим апостолам, направлении клементин, евионизма, гностицизма, и т. д. и т. д. Но все это, по-видимому, благоприятствующее Баурову воззрению, на самом деле было совершенно отлично от основного воззрения этой школы. По последнему Петр и Павел – непримиримые противники, стоящие на совершенно различных основаниях; по первому – люди одной веры, с одним духом, только действующие в различной сфере, борющиеся с различными врагами и различным образом. По мнению новой школы, общество христиан из иудеев и общество христиан из язычников являются двумя враждебными лагерями, находящимися в постоянной непрерывной полуторавековой жесточайшей борьбе; на самом же деле они являются двумя естественными, первоначальными формами развития христианской Церкви, между которыми бывали местные и временные столкновения, но которые в существенных чертах уже единодушным голосом и действиями Апостолов на великом соборе Апостолов и старцев в Иерусалиме слиты в великое всеобщее, нераздельное единство. Что местные столкновения такого рода и там, где они во времена апостолов выступали особенно резко, наприм. в Коринфе, не были продолжительны, а особенно скоро кончилось первое бывшее там столкновение, и что уже в 3-м десятилeтии по смерти Петра и Павла, как римская так и коринфская Церковь96 составляли одно целое, ясно открывается из содержания написанного97 пред концом 1-го века первого послания Климента Римского к Коринфянам. По мнению школы, дух Иоанна есть произведение поворота мысли совершившегося столетие спустя после Христа; на самом же деле – необходимый изначала основанный на религии истины и свободы, изначала несомненно духовным общением со Христом обусловленный, дух апостольской истины, без которой он был бы неапостольской, нехристианской односторонностью, и т. д. И все это собственное изобретение Тюбингенской школы есть изобретение уже 18 веков спустя после Апостолов!

Но как дошла Тюбингенская школа до такого результата? Действительно ли историческим, или неисторическим и противоисторическим путем?

Если аргументация должна иметь твердо историческую основу, если критическая оценка новозаветных писаний должна иметь непоколебимую почву: то должно быть наперед признано хотя одно какое-либо писание несомненно истинным и неоспоримо подлинным апостольским писанием и вместе с тем нормою для суждения обо всех остальных, началом определения подлинности всего неизвестного. Но этого вовсе нет у Баура и его школы. Все новозаветные Писания признаются подлинными или неподлинными на основании только личных воззрений школы, и то, что оставил еще учитель (4 Павловы послания) разрушил на основании тех же, только далее проведенных смелых воззрений, превзошедший самого учителя, дерзкий, неуважающий ничего ученик этой школы (Брюно Бауэр – слон, носящий на себе мир, и не имеющий на что бы ступить!). Даже для того на что опираются более осторожные руководители школы, нет никакой исторической основы!

Те Писания Нового Завета, где видны только следы столкновения (мнимо) Петрова и Павлова направлений, т.е. христиан из иудеев и христиан из язычников, – послания к Галатам; Коринфянам и (большая часть) к Римлянам, – это по мнению школы подлинные новозаветные Писания; а те Писания, где это столкновение двух направлений прямо проявляется, или где оно представляется уже примиренным духом Евангелие, – все прочие Писания Нового Завета (за исключением Апокалипсиса) неподлинными признает школа. Где, по одностороннему объяснению Тюбингенской школы, веет в Новом Завете дух иудейства (Откровение Иоанна) – это апостольское произведение; а где чистое христианское евангельское учение (остальные Писания Иоанна и весь Новый Завет, с непоследовательным исключением вышеупомянутых 4-х Павловых посланий) – те по мнению школы неподлинны. Где противоречия (мнимые) апостольского времени, сообразно местным и временным условиям, представляются еще непримиренными (упомянутые Павловы послания), это – произведение 1-го столетия, а где они уже препобеждены и очищены духом Христовым – (прочие Павловы и другие послания и особенно писания Иоанна), там выражается будто псевдо-Иоанново направление 2-го столетия98. Но весь Новый Завет, как одна книга, засвидетельствован историческим преданием древней и древнейшей Церкви, и один дух веет во всем Новом Завете, как показывает 2000 летняя история Церкви! Несмотря на это, новая школа урезывает из канона новозаветных писаний от 3/4 до 9/10, лишь на том основании, что они несогласны с ее субъективным воззрением. Все решительные доказательства, заимствованные из языка, духа, совершеннейшего согласия с историческими, географическими и всеми возможными отношениями апостольского времени, все самые определенные уверения самых искренних, самых справедливых, самых осторожных свидетелей, ряд которых восходит преемственно до самого апостольского времени, для нее ничего не значат. Подлинность известных новозаветных писаний не должна быть признана, ибо иначе не может держаться предзанятое воззрение, следовательно неподлинность их доказана, – вот логика школы!

Но вместо разрушенных (якобы) таким образом доказательств Тюбингенская школа воздвигает ряд других, доказывающих (якобы) неподлинность новозаветных писаний. Несмотря на внешние свидетельства и внутренние основания подлинности, она доказывает неподлинность из некоторых других древних, хотя не самых древних, а собственно послеапостольского века, более или менее апокрифических и отрывочных писаний и преданий – клементин, воспоминаний (recognitiones) и т.д., из разных комбинаций состояния православных и еретических обществ 2 века, и т.д., которые некоторым образом, по-видимому, могут подтвердить любимую предвзятую мысль. Но, – кроме того что есть столько же древне-церковных и по крайней мере столь же достоверных писаний, преданий, комбинаций, которые доказывают совершенно противное99, кроме того, что и из тех любимых доказательств школа, только с помощью фантазии, может вывести свои заключения, – всем писаниям и преданиям древней церкви и всяческим таковым комбинациям относительно древней церкви не может быть усвоено никакого исторического значения и силы доказательства, если отвергнуто будет историческое значение книг Нового Завета. Подлинность всего Нового Завета засвидетельствована древнейшими учителями Церкви несравненно сильнее и единодушнее, и сам в себе он носит несравненно более сильное свидетельство своей подлинности и достоверности, чем какое-либо из вышеуказанных апокрифических писаний, и какая-либо основанная на них комбинация. Дух наших Евангелий, изображенный в них характер Иисуса Христа и Апостолов, дух Деяний апостольских и посланий, решительно не мог быть вымышлен, и – всего менее для какой-либо мечтательной цели, каким-нибудь приверженцем школы 2-го столетия– иудеем или язычником под христианским именем – без подлинно-исторической основы; – так возвышен он над всеми другими временными литературными явлениями и, вместе с тем, так глубоко проникает он достоверную историю Иисуса Христа и апостолов. И, что касается внешней стороны, все древние учители Церкви согласно яснейшим образом признают подлинность Нового Завета; напротив, лишь немногие писатели, и притом не ясно, свидетельствуюсь о вышеупомянутых древних апокрифических писаниях. На свидетельство еретиков в этом случае опираться нельзя, потому что о всех древних еретиках мы знаем только то, что говорят о них отрывочно древние церковные учители. Отвергать единодушное ясное свидетельство этих учителей о предметах самых известных им, и считать совершенно достоверными показания их к том, о чем они свидетельствуют отрывочно и неясно, ни с чем несообразно. Если уже Новый Завет с своим вполне достоверным историческим характером не подлинен: то не может быть уже и речи об исторической подлинности и достоверности каких-либо других древне- церковных писаний; они, если отвергнута будет подлинность Нового Завета, должны превратиться, как и вся история, все историческая свидетельства, в ничто100. А если бы захотели, прямо ли косвенно ли, доказывать подлинность вышеуказанных или других каких-либо древнецерковных писаний и справедливость на них основываемых гипотез, из того характера, какой наложило их влияние на целый век: то какой бесконечно более глубокий характер дан этому веку Новым Заветом?

Таким образом очевидно, что Тюбингенская школа может утвердить свое мнение лишь объявляя неподлинными, по одному субъективному предубеждению, все противоречащие ей письменные памятники апостольского времени, и отвергая или искажая, по произволу, по одному пристрастию к предзанятому мнению, ясные древнейшие свидетельства, – следовательно может достигать своей цели только совершенно неисторическим путем. Исторически нельзя доказать ни сильного продолжительного несогласия направлений (мнимо) Петрова и Павлова, не говоря уже о несогласиях самих Петра и Павла; ни (действительного и истинного) евионизма одного какого-либо апостола, тем более – всех апостолов; ни существования счастливых примирителей во 2-м столетии. Все это и соединенное с сим есть ученый вымысел фантазии, остроумно связанный с тем немногим, что сочли нужным сохранить из древнего времени, решительно противоречащий указуемому Новым Заветом характеру апостолов и твердо, в продолжении двух тысячелетий, засвидетельствованной истории апостольского времени. Видеть во всем апостольском веке одну только какую-то борьбу направлений Петрова и Павлова, а то, что стоит выше этой борьбы, т.е. почти все наши апостольские Писания, изгонять из апостольского века и переставлять во 2-е столетие, – это такое мнение, которого безмерная отважность равняется только безмерному произволу, на котором оно основывается.

* * *

61

Сюда принадлежит наприм. упоминаемое Ап. Павлом (Гал. 2, И и дал.) событие в Антиохии (оно было вскоре после апостольского собора, если под путешествием Павла в Иерусалим Гал. 2, 1. разуметь его путешествие на собор апостольский), когда Ап, Павел противустал Петру, причем однако ни на минуту не прервалось единение духа между первоверховными Апостолами.

62

Некоторые сведения о нем, записанный отчасти под влиянием евионитских воззрений, находятся в разных древних рецензиях так называемых «περίοδοι Пéτρᴕ» (Клементинах, Recognitioncs Clem, и т.д.), где к подлинно историческому примешано и недостоверное. Подобного же рода сведения содержатся в отрывках из «ϰήρογμα Пéτρᴕ» апокрифического сочинения, написанного в антиевионитском духе и упоминаемого Климентом Алекс. (Strom VI, р. 636). Не всегда достоверные известия сообщаются и некоторыми из древних писателей.

63

Что Апостол Петр претерпел мученическую смерть в Риме при Нероне, об этом свидетельствуют: а, Климент Римский, который, предполагая это событие общеизвестным, выражается о нем в общих чертах следующим образом (Ер. ad Cor. 1 с. 5): Πέτρος διἀ ζἥλον ἅδιϰον δἑ δὐο, ἁλλἁ πλείονας ὑπἐμεινεν πὀους, ϰαὶ οὔτω μαρτυρήσας ἑπορεὐϑη εὶς τὁν ὀφειλὀμενον τὀπον τῆς δὀξης; б, Дионисий Kopинфcкий (у Евсевия hist eccles. 11:25): ϰαί γὰρ ἄμφω (Πέτρος ϰαἱ Πάυλίς) ϰαἱ εὶς τὴν ἡμετέραν Κόρινϑον φυτεύσαντες ἡμᾶς, ὁμόιως ἐδἰδαξαν ὁμοἰως δὲ ϰαἱ εὶς τὴν Ἰταλἰαν ὁμόσε διδάξαντες, ὲμαρησαν ϰατὰ τὸν αὐτὸν ϰαιρόν, в, Римский пресвитер Кай (у Евсевия ibid.): ἐγω» δὲ τὰ τρόπαια ἀποστόλων (Πέτρ. ϰαὶ Πἀυλ.) ἕχω δεῖξαυ ὲὰν γὰρ ϑελἠσης ἀπελϑεῖν ὲπἱ τὁν Βατιϰανὸν ἢ ὲπἱ τἠν ὁδὸν τὴν Ωστίαν, εὐρἠσεις τὰ τρόπαιο τῶν τάυτης ἱδρυσαμένων τἠν ἐϰϰλησίαν. г, Ириней (advers. haer es. III, 1): τȢ̌ ΠέτρȢ ϰαἱ τȢ̌ ΠαύλȢ ἑν Ρώμη Ȣὐαγγελιζομένων ϰαἱ ϑεμελιούντω τὴν εϰϰλησίαν μετἁ δὲ τἠν τȢ́των ἒξοδον… (время, о котором говорится здесь, очевидно из сопоставления Петра и Павла); д, Тертуллиан (contr. Marc. IV. 5.): Romani… …, quibus evangelium et Petrus et Paulus sanguine quoque suo signatum reliquerunt; он же (de praescriptt. c. 36): Felix ecclesia-Romana-cui totam doctrinam apostoli cum sanguine suo profuderunt; ubi Petrus passioni dominicae adaequatur, ubi Paulus... caet; он же (Scorpiace с. 15): Orientem fidem Romae primus Nero crueniavit. Tunc Petrus ab allero cingitur, cum cruci adstringitur. Tunc Paulus... caet; e, Ориген (у Евсевия hist eссles 1. III, 1): Πέτρος δέ ὲν Πόντω ϰαἱ Γαλατία ϰαἱ Βιϑυνία Καππαδοϰία ϰαἱ Ασία, ϰεϰηροχέναι τοῖς ἐν διασπορᾷ Ἰο̐υδαίοις ἒοιϰεν ὅς ϰαἱ ἑπἱ τέλει ἑν ʽΡώμη γενόμενος ὰνεσϰολοπίσϑη ϰατὰ ϰεφαλῆς, οὕτως ὰξιώσας παϑεῖν; ж, Лактанций (de mortibus persecutorum c. 2): Cumque jam Nero imperaret, Petrus Romam advenil et editis quibusdam miraculis, quae virtute ipsius Dei, data sibi ab eo potestate, faciebat, convertit multos ad justitiam Deoque templum fidele ac stabile collocavit Qua re ad Neronem delata, cum animadverteret, non modo Romae, sed ubique quotidie magnam multitudinem deficere a cultu idolorum et ad religionem novam, damnata vetuslate transire.... Petrum cruci affixit et Paulum interfecit; 3., Евсевий (hist, eccles. II, 25): Παὐλος δὴ ἐπ̕ αὐτῆς Ρώμης τὴν ϰεφαλὴν ἀποτμηϑῆναι ϰαὶ Πέτρος ὡσάυτως ἁνασϰολοπισϑῆναι ϰατʼ αἁτὸν ίστορᴕ̆νται; ср. с 22 гл.; также Chronic, ad ann. XIV. Neronis, где говорится: Νέρων ἐπὶ πᾶσι τοῖς ὰδιϰήμασιν αύτᴕ̆ τὸν πρῶτον ϰατὰ χριστιανῶν ὲνεδἐιξατο διωγμὸν, ἡνίϰα Πέτρος ϰαἱ Παῦλος οί ϑειότατοι ὰπόστολοι ὐπὲρ Χριστᴕ̆ μαρτυρήσαντες ὲςεφανώϑησαν ἁγῶνι; и, Иероним (catal. с. 1), приведши свидетельство о 25-летнем епископстве Петра в Риме, со второго года царствования Клавдия, и сказав о его смерти в 14-м году правления Нерона прибавляет: sepultus Romae in Vaticano iuxta viam triumphalem... и др. Эти свидетельства о мученической кончине Петра в Риме хотя не все одинаково определенны и ясны, имеют тем не менее неопровержимую силу. Попытка объяснить происхождение этого предания из 1Петр. 5, 13. (где под Вавилоном иносказательно разумеется будто бы Рим) так же произвольна, как и попытка объяснять его из сказания о пребывании Симона волхва в Риме и происходившей там борьбе с ним Ап. Петра. Не говорим о попытке объяснить это предание из иерархического стремления римских первосвященников, так как предание древнее этих стремлений. Баур, противореча своему мнению о решительном антогонизме между последователями Петра и Павла, хочет вывести это предание из интересов партий римских христиан из иудеев, Неандер – из церковного стремления показать историческую несостоятельность гностического мнения о противоречии между Петром и Павлом. Но широкое распространение этого предания уже во 2-м веке удовлетворительно объясняется лишь при предположении действительного исторического факта. Срав. Sal van Til De Petro Romae martyre, non pontifice. Lugd. B. 1710, 4; Credner Einl. in das N. Т. 1, s. 628, ff; Olshausen Uber die Anwesenheit des Petrus in Rom, in den Theologischen Studien. 1838, IV; F. Windischmann Vindiciae Petrinae. Ratisb. 1836. Что An. Петр скончался мученически в Риме, утверждает и Dietlein Urchristenthum Halle. 1845, хотя и утверждается на исторических соображениях, а не на положительных свидетельствах.

64

Срав. Иероним. Catal. с. 1. с Евсев. hist eccles II, 14. (или Климентом Алекс. у Евсевия). В хронике под 2-м годом Клавдия, Евсевий говорит: Πέτρος ὁ ϰορυφαῖος τὴν ὲν ̓Αντιοχεία πρώτην ϑᴕμιλιώσας ὲϰϰλησίαν ες ̓Ρώμην ἄπεισι ϰηρύττων τὸ εὐαγγέλιον. Ср. пр. 5.

65

Он прямо говорит у Eeceвия, что Петр только напоследок был в Риме histor. eccles. III, 1. см. в прим. 3. Петр никоим образом не мог оставаться в Риме в раннюю пору своей жизни так много лет, как утверждает Иероним, говоря о 25 летнем епископстве Петра в Риме. С этим свидетельством было бы несовместимо совершенное молчание о столь долгом пребывании здесь Апостола книги Деяний, Павловых посланий и особенно посланий к Римлянам. Если же Евсевий в своей Церковной истории (hist, eccles. 11, 14. 15. неопределенно ссылаясь на Климента Александрийского) и в хронике приводит известие о том, будто Петр был однажды в Риме при Императоре Клавдии (41–54 г.), то в пользу римского предания может быть сделана лишь следующая уступка: Петр действительно в более раннюю пору своей жизни посетил раз Рим на короткое время и мог принимать некоторое участие в основании и утверждении Римской Церкви (что в недавнее время положительно принял Тирш в своем сочинении Die Kirche im Apostolischen Zeitalter 1852. s. 96 и сл.), но этому обстоятельству не следует придавать особенного значения в истории христианства (что утверждает также и Тирш).

66

S. Nicephori h. е. 11, 42.

67

Она последовала в 48 году по P. X.

68

Проф. Гэрике держится мнения, будто Иаков меньший и Иаков Алфеев одно и то же лицо, что не согласно с преданием, сохраняемым в православной Церкви, и не доказано научно. Посему все отделение об Ап. Иакове, помещаемое здесь, переделано. Ред.

69

Δίϰαιος, Justus, διʼαρετῆς по Клименту Алекс. (у Евсевия h. е. 11:1), διὰ τὴν ὑπερβολὴν τῆς διϰαιοσύνης по Егезиппу (у Eвceвия h. e. 11:23); так назван он в особенности за строгое соблюдение обрядового закона, которое так превозносит в нем Егезипп.

70

Долгое время Иаков Праведный (так повествуют Егезипп и Климент Александрийский у Евсевия h. е. 11, 1. 23 и Иосиф), утвердив в древнем священном городе постоянное средоточие своей деятельности, пользовался даже в глазах блюстителей закона Моисеева всеобщим уважением. – Наконец, когда Павел избегнул мести Иудеев (на этот период времени определительно указывает Евсевий h. е: 11:23), они обратили ярость свою на Иакова. Они требовали от Иакова (если только пространный, едва ли во всем объеме выдерживающий критику, рассказ Егезиппа у Евсевия h. е: 11, 23. заслуживает веры, которую впрочем дает ему в главном сам Евсевий; еще не приводя Егезиппова свидетельства, Евсевий рассказывает, будто Иаков должен был пред народом отречься Христа, но он исповедал его и за это был умерщвлен) в праздник Пасхи отречься от Христа пред народом с кровли храма. Но Иаков мужественно исповедал Христа, за это его низвергли с кровли храма, еще живого побивали камнями, и когда он молился за убийц, один суконщик убил его скалкою. Повествуемое Егезиппом низвержение с кровли храма и умерщвление скалкою подтверждает Климент Алекс. у Евсевия h. е. 11, 1. (Климент называет здесь Иакова праведного в отличие от Иакова Зеведеева обезглавленного ϰαρατομηϑεῖς низверженным с кровли церковной и убитым скалкою суконщика ϰατὰ τᴕ πτερογίᴕ βληϑεὶς ϰαὶ ὑπὸ γναφέως ξύλω πληγεὶς εἰς ϑάνατον). О побиении камнями говорит и Иосиф Arch. XX, 9. 1., который может быть, как Иудей, умалчивая о самом бесчеловечном, рассказывает просто, что, по отозвании проконсула Феста (около 64 г.), жестокий первосвященник Анан, беззаконно, хотя по-видимому и законным порядком, повелел Иакова побить камнями (он говорит: ὀ Ἅνανοϲ, νομίσας ἐχειν ϰαιρὸν ὲπετήδειον, διὰ τὸ τεϑνᾶναι μὲν Φήστον, Ἅλβινον δὲ ἐτι ϰατὰ τὴν ὁδόν ὑπάρχειν, ϰαϑίζει συνέδριον ϰριτῶν ϰαὶ παραγαγὼν εὶς αὐτὸ τὸν ἀδελφὸν Ἰησᴕ̆ τᴕ̆ λεγομένᴕ Χριστᴕ̆, Ἰάϰωβος ὅνομα αὐτῶ, ϰαὶ τινὰς ἑτέρᴕς, ὡς παρανομησάντων ϰατηγορίαν ποιησάμενος, παρέδωϰε λευσϑησομένᴕς). Так пред самым разгромом иудейской войны приверженность Иакова к своему народу была вознаграждена этим самым народом, которому уже угрожал суд!

71

В недавнее время: Schneckenburger Annotatio ad ер. lac. p. 144. p. 144 sq.;Wieseler Ueber die Brüder des Herrn, in den Theologischen Studien 1842. Hft 1. s. 71 bis 125.; E. Arnaud Récherches crit sur l'ep. de Jude. Strassb. 1851 во введении; Hofmann в Lichtenstein Lebensgeschichte Iesu s. 100 bis 124. Представители противоположного мнения в недавнее время: Olshausen – Echtheit sämmtlicher Schriften des N. Т. s. 127 ff.; Credner Einleitung s. 571 ff.; A. H. Blom de τοῖς ἀδελφοῑς et ταῖς ἀδελφαῑς τᴕ̄ ϰορίᴕ. Lugd. B. 1839; Ph. Schaff Das Verhältniss des Iacobus, Bruders des Herrn, zu Iacobus AIphäi Berl. 1842.; также Baumgarten Die Apostelgeschichte Th. 1. 1852: и Thiersch Die Kirche im apostolischcn Zeitalter. 1852. (Последний едва ли согласно с своим воззрением на время написания послания Иакова); не решенным оставляют этот вопрос de Wette Einleitung, Neander Apostolisches Zeitalter (1 Ausg) s. 422 ff. и др.

72

О Павлe: Joh Chrysostomus εὶς τὸν ὰπόςοον Παῦλον λόγοι ζ. Opp. ed. Duc. Т. V. p. 511 sqq., ed. Bened. 11, 477 sqq. – Marsil Ficinus de laboribus ac aerumnis d. Pauli ap. Opp. Basil 1361 Vol. I.-Ge. Maior Vita Pauli ap. Vitemb. 1555. Op. 1. p. 1. p 1. sqq.–S. Garcaeus de S. Paulo ap. narratio. 1566. 8,–Thom. Massutius Pablus apostolus s. vita S. Pauli ap. libb. XV historice et dogmatice explicate. Lugd 1633. 4,–F. Spanheim de conversationis Paulinae epocha deque Pauli historia. Opp. T. 11. p. 311.–Tib Hemsterhuis de ap. Paulo, в Symbl. Duisb. 1, 1– Hеrm. Witsius Praelectiones de vita et reb. gest. Pauli ар., в Meletemata Leidensia. Lugd. B. 1703. p. 1. bis 246. – loach Lange Comm. hist. hermen. de vita et epistolis apostoli Pauli. Hal. 1718. 4. La vie de S. Paul. Paris 1736. 3 voll. 12.–Wilh. Paley Horae Paulinae, oder Beweis der Glaubwürdigkeit der Geschichte und der Aechtheit der Schriften des Apostels Paulus. Aus dem Englischen von Henke. Helmst 1797.–I. B. Gerhauser Der Charakter und die Theologie des Apostels Paulus. Landsh. 1816. – L.T. Hensen Der Apostel Paulus, sein Leben, Wirken und seine Schriften. Herausgegeben von Lücke Götting. 1830 – Neander Ceschichte der Pflanzung der christlichen Kirche durch die Apostel Th. 1. s 99 bis. 413. – Tholück Einleitende Bemerkungen in das Studium der Paulinischen Briefe, Leben, Charakter und Sprache des Paulus betreffend, в его Vermischten Schriften 11, 172. ff. – E. Köllner Ueber den Geist, die Lehre und das Leben des Apostels Paulus. Darmst 1835. – F. C. Baur Paulus der Apostel Jesu Christi, sein Leben und Wirken, seine Briefe und seine Lehre Tüb. 1845. 2. Ausg. besorgt von E. Zeller 1866; (последнее сочинение с его разрушительным воззрением на деятельность Павла надобно сопоставить с противоложным изображением ее в Die Apostelgeschichte Baumgarten. 3 Bde. 1852) – A. Hausrath Der Apostel Paulus. Heidelb. 1863. О сочинениях, касающихся хронологии жизни Павловой см. ниже.

73

Так как Павел сам (Деян. 22, 3.) называет Тарс местом своего рождения, то можно не давать веры показании Иеронима (Catal. с. 15), будто Павел родился в городе Гискале (Gyscalis) в Иудее, и будто только в последствии он с своими родителями переселился в Тарс. Это сказание (что родители Павла отправились в Тарс, «когда вся римская провинция была опустошена войском и Иудеи разорялись по всему свету») заключает кроме того еще и анахронизм.

74

В Талмуде говорится: Det operam homo semper, ut doceat filium suum artem honestam.... Quicunque filium suum non docet aliquod opificinm, est ac si doceret eum lairocinium. S. Lightfoot. horae hebr. ad Marc. 6, 3.

75

Под этим ремеслом разумеется ремесло делателя палаток, ковров, покрывал, занавесок из полотна или кожи для палаток путешественников, что вполне согласно с замечанием Св. Златоуста, который говорил о Павле: περὶ δέρματα τήν τέχνην έχων, σϰηνοῥῤάφος, σϰυτοτόμος. Точно так же у Феодорита и др.

76

Что касается времени обращения Апостола Павла, то на основании Гал. 1, 15–18 и 2Кор. 11, 32 сравн. Иосифа archaeol ХVIII, 5, 1. 3. его можно определить 35 или 36 г. по Р. Хр. Когда Павел, спустя три года по своем обращении оставил Дамаск (Гал. 1:18), то город этот, находившийся под властью Римлян, в то время находился в руках Аравийского царя Ареты ( 2Кор. 11, 32. ср. Деян. 9, 22–23). Это могло случиться только во время войны Римлян с Аретою, начало которой падает на год смерти Тиверия, 37 по Р. Хр. (По Иосифу Archaeol. XVIII, 5:3). В 38 г., по свидетельству Диона Kaccия (XIX, 9. 12), Калигулою дела с Apaвиею были улажены. Таким образом тремя годами ранее, в 35 или 36 году надобно полагать обращение Павла (не много же прежде мученическую кончину Стефана), а 14 лет спустя (по Гал. 2:1), следовательно в 50 г., великий собор Апостолов и пресвитеров в Иерусалиме. Гал. 2, 1. δεϰατεσσάρων находится во всех кодексах и переводах, только в Chronicon paschale Alex, стоит τεσσάρων. Путешествие Павла, о котором говорится во 2, 1. Гал. непосредственно вслед за первым Гал. 1, 18. Деян. 9, 26. не может быть вторым путешествием обращенного Павла в Иерусалим, о котором говорится Деян. 11, 30. 12, 25. (Это второе, не имеющее особенного значения, путешествие, без всякого ущерба для исторической достоверности книги Деяний, могло быть пройдено молчанием в послании к Галатам, сообразно с его целью, а πάλιν-Гал. 2, 1, выражающее такой неопределенный счет, совершенно ничего не решает в настоящем случае). Это путешествие Гал. 2, 1 не могло быть и четвертым, о котором упоминается Деян. 18, 18. 21. 22., путешествием Апостола Павла в Иерусалим, как видно из того, что Гал. 2, 1. спутником Павла назван Варнава, который действительно сопровождал Апостола в его третьем путешествии в Иерусалим на апостольский собор (Деян. 15), но по Деян. 15, 37. отделился от Павла, и ко времени, описанному Деян. 18. (четвертое путешествие) уже не был при нем. Здесь, Гал. 2, 1 говорится о важном третьем путешествии Апостола Павла в Иерусалим на апостольский собор, и что передается Гал. 2 о цели и следствиях этого путешествии, то совершенно естественно согласуется с этим третьим путешествием (Деян. 15), даже в большей части само собою совпадает с ним.

Много сделано опытов хронологического расположения истории Павловой, и эти опыты дошли до весьма различных результатов, потому что они большею частью исходят из совершенно произвольных предположений. В общем, по книге Деяний и Посланиям Павловым, время апостольской деятельности Павла вполне определено. Она начинается до 38 г. по Р. Хр. и оканчивается после 64 г., между которыми три великие апостольские путешествия его падают между 44 и 59 г. Яснейшими пунктами для того, чтобы, на основании внешних данных, постановить твердо хронологии первоначальном апостольской деятельности Павла, служат: время его обращения (и по нему определяемое время апостольского собора в Иерусалиме) и время первого великого апостольского путешествия его (о последнем см. прим. 1). Для позднейшего времени жизни Павла внешний опорный пункт представляет Нероново гонение христиан, еще ранее которого, без сомнения, Павел освобожден был из своих первых уз в Риме, и в которое он умер смертью мученика. По Тациту (Annal. XV, 44 ср. с Svet. vita Neronis с. 16) оно началось в 64 г. Время смерти Павла можно и еще ближе определить выражением Климента Римского (Corinth. 1, с. 5) ἐπὶ τῶν ἡγᴕμένων при правителях, если под ними разуметь Гелия и Поликлета, которые свирепствовали в Риме во время путешествия Нерона в Грецию 66–68 г. Сравн. Dion. Cass. LXIII, 12. Tacit Annal. XIV, 39; XV, 72. О Хронологии жизни Павловой ср. S. Pearson Annales Paulini. Hal. 1713. 4; C. Schrader Der Apostel Paulus. Th. 1. Chronolog. Bemerkk. uber sein Leben. Lps. 1830. H. C. Shott Erörter. einiger wieht chronol. Punkle in der Lebensgesch des Paulus. Ien. 1832.; L F. Wurm liber die Zeitbestimmungen im Leben des Apostels Paulus, в Tüb. Zeitschr f. Theol. 1833. H. I. 54 bis 103.; R. Anger De temporum in Actis app. ratione. Lips. 1833; особенно К. Wieseler Chronologie des aposlol. Zeitalters bis zum Tode der Ap. Panlus u. Petrus. Gött. 1848 и др.

77

Об этом путешествии умалчивается в послании к Галатам.

78

Кроме сего еще и тем, о чем рассказывает сам Павел 2Кор. 12, 9. Этим для него заменено сказанное Иоан. 20, 21. Мф. 28, 19. прочим Апостолам.

79

45-й год можно с достоверностью полагать годом первого великого апостольского путешествия Павла (очень важный пункт для всей Павловой хронологии). Именно из Деян. 12, 20–13, 3. особенно гл. 12, 20–23 и 13, 3 видно, что это путешествие Павла предпринято им после смерти Ирода Агриппы, последовавшей в 44 году, а по Деян. 13, 3 ср. с Деян. 11, 30. 12, 25 вслед за вторым путешествием его в Иерусалим [Деян. 11, 20. 12, 25], поводом к которому был голод в Палестине [Деян. 11, 271, случившийся по Иосифу (Archaeol. XX, 5, 2.) в 4-й год Клавдия, 44-й по Р. Хр. Правда, что место из Иосифа не вполне свободно от перетолкований. Дело здесь в том, надобно ли слова Иосифа: ἐπὶ τᴕ́τοις δὴ (ϰαὶ τὸν μέγαν λιμὸν ϰατὰ τὴν Ιὰᴕδαίαν συνέβη γενέσϑαι) переводить sub his – при них (только-что поименованных Иосифом прокураторах Куспие Фаде и Тивepиe Александре – как обыкновенно и переводят) или же вслед за Креднером Einleitung. s. 330, – propter haec – по причине того (чтὸ, – как сказал Иосиф о Tивeрие Александре, τοῑς πατρίοις ᴕ̓ϰ̕ ἐνέμενεν ᴕ̎τος ἐϑεσιν – он не остался верным отеческим обычаям, т.е. иудей прокуратор сделался отступником от иудейской веры). Что в грамматическом отношении ἐπὶ τᴕ́τοις можно перевести propter haec, это конечно так, но вероятнее, что если бы Иосиф хотел выразить причину голода, то сказал бы не ἐπὶ τᴕ́τοις, a ἐπὶ τᴕ̎το. Да и то, что Иосиф причину голода видел в отступничестве от отеческих обычаев Тиверия Александра весьма сомнительно. – Перевод ἐπὶ τᴕ̎τοις – при них самый естественный и непринужденный.

80

О дальнейших обстоятельствах жизни и деятельности Ап. Павла более обстоятельные сведения будут изложены при обозрении Павловых посланий.

81

Иеронима Catalog, с. 15, Евсевия h. е. II, 22 и III, 1., Дионисия Коринеского у Евсевия h. е. II, 25 и Тертулиана Scorpiace с. 15; сравн. с свидетельствами Кая у Евсев. 11, 25 и Климента Римского Ер. 1. ad Cor. с. 5. – Сказав, что Павел после своего двухлетнего пребывания в Риме еще собственно до взрыва Неронова гонения был отпущен Нероном (a Nerone dimissum) и проповедовал Евангелие далее на Западе (причем Иероним ссылается на 2-е послание к Тимофею) Иероним замечает: Decimo quarto Neronis anno, eodern die quo Petrus, Romae pro Christo capite truncatus sepuitusque est in via Ostiensi caet. Евсевий h. e. 11, 22 на основании предания, которому он сам дает веру, сообщает о Павле после двух лет его пребывания в Риме: τότε μὲν υὒν ὰπολογησάμενον, αὕϑις ὲπὶ τὴν τᴕ̎ ϰηρύγματος διαϰονίαν… στείλασϑαι τὸν ἀπόστολον δεύτερον δ’ ὲπιβάντα τῇ αὕτῇ πόλει, τῷ ϰατ’ αὐτὸν τελειωϑῆναι μαρτυρίῳ. Он же h.e. II, 25 рассказывает о последнем времени Неронова царствования: Παῦλος δὴ ᴕ̎ν ὲπ̕ αὑτῆς ’Ρώμης τὴν ϰεφαλὴν ὰποτμηϑῆναι, ϰαὶ Πέτρος ὡσαύτως ὰνασϰολοπισϑῆναι ϰατ’ αὑτὸν ίστορᴕ̃νται, u.h. e. III, 1: τί δεῑ περὶ Πέύλᴕ λεγειν,… ὔστερον ὲν τῇ ʽΡώμῃ επὶ Νέρωνος μεμαρτυρηϰότος. Вполне определительно свидетельствует об этой мученической кончине в Риме Павла при Нероне Дионисий Коринфский (2 века) в приводимом Евceвием месте из него h. е. II, 25. ʽΩς δε ϰατὰ τὸν αὐτὸν ἅμφω – Петр и Павел – ϰαιρὀν ὲμαρτύρησαν, … Διονύσιος. παρίστησι; … ϰαὶ γὰρ ἅμφω ϰαὶ εὶς ἡμετέραν Κόρινϑον φοτεόσαντες ἡμᾶς, ὁμοίως ὲδίδαξαν ὁμοίως δὲ ϰαὶ εἰς τὴν Ιταλίαν ὁμόσε διδάξαντες, ὲμαρτύρησον ϰατὰ τὸν αὐτὸν ϰαιρόν. Точно также свидетельствует и Тертулиан Scorpiace е. 15: Tunc Paulus civitatis Romanae consequitur nativitatem, cum illic martyrii renascitur generositate. Кай Римский самым определенным образом упоминает (у Евс. I. с.) о мученической кончине Павла, причем как Римлянин он предполагает общеизвестным ее место и не называет его.

82

Еще в Кесарии Павел мог быть освобожден прокуратами Феликсом и Фестом, если бы первый не рассчитывал на выкуп [Деян. 24, 26], а последний своею угодливостью иудеям не принудил Павла перенести свое дело на суд к Kecapю [Деян. 23, 9. 26, 32]. Но вот что гораздо важнее: во-первых если предположить, что Павел не был освобожден из помянутых уз, то предположение сие оказалось бы в противоречии с тем ходом дел, какой они доселе имели в жизни Ап. Павла, по определительным указаниям книги Деяний Апостольских, и особенно с ободрительными для Павла словами Самого Господа чрез Ангела [Деян. 27, 24]. Доселе во всей истории Павловой деятельности, римская власть в противоположность иyдeйcкoй, так решительно благоприятствовала Апостолу и его делу, и однако самая высшая инстанция этой власти на которую, утешая, указывал ему и Сам Господь, должна была бы теперь оказаться крайне неблагоприятною для Павла (ср. Baumgarten Die Apostelgesch. Th. II. s. 264). Bo-вторых свидетельство еще более решительное: в самом Риме дела так устроились, что Апостол в послании к Филимону (ст. 22), написанном оттоле, мог высказать определительно надежду на освобождение, надежду, которая в несколько позднее написанном оттоле же послании к Филиппийцам (I, 25 и 2:24) возросла в нем до самой твердой, несомненной уверенности (ϰαὶ τᴕ̃το πεποιϑὼς σῑδα – πέποιϑα εν Κυρίω). Неужели же Павел должен был обмануться и других ввести в заблуждение? В-третьих, есть и еще исторические и другие положительные доказательства, которые указывают на это освобождение. – Конечно, нельзя отрицать того, что относительно сего может возникнуть и некоторое недоумение. Так как безумное и жестокое Нероново гонение, в которое трудно предполагать какое бы то ни было освобождение, по времени недалеко было от первых римских уз Павла, и так как позднейшей деятельности Павла, которая опять должна была бы простираться на восток и запад и сопровождаться великими движениями в тамошних обществах, нет ни малейших следов, и историческими документами (если исключить пастырские послания Павла и особенно 2-е к Тимофею) сие прямо не подтверждается: то и склонялись к отрицание освобождения Павла из первых уз, и с тем вместе к отрицанию вторых уз. Но с другой стороны нельзя же совершенно и устранять действительно существующих оснований и свидетельств об освобождении. Конечно из рода смерти Павловой (обезглавление по Евсевию и Иерониму), нельзя вместе с Неандером (Aposlol. Zeilalter s. 397 А. I.) решать этого вопроса. Неандер хотя и справедливо замечает: «если бы Павел умер в гонение 64-го года, то в это время его право римского гражданства не было бы уважено настолько, что решились бы обезглавить его, вместо того чтобы, как Петра, распять или казнить как-нибудь иначе», но неизвестно, было ли обезглавление его именно следствием уважения к его праву римского гражданства, или какой-нибудь другой возможной причины. Нет, совсем другое говорит положительно за освобождение Павла из первых уз. И прежде всего нельзя ни доказать того, чтобы 2-е послание к Тимофею, в котором из-под собственного пера Павла вышло самое важное внутреннее доказательство (не говоря уже о местах послания к Филип. 1, 25. 28) предположения об освобождении Павла из первых уз и о вторых римских узах, из которых оно и должно быть написано, было неподлинно, ни согласить каким-нибудь образом предположенного в нем направления пути Апостола с историческими отношениями первых его римских уз. Далее, с такою же силою говорит в пользу предположения об этом освобождении и показание древнейшего из писателей Климента Римского Ер. 1. ad Corinth, с. 5. Климент говорит: Παῦλος... ϰῆρυξ γενόμενος εν τε τῆ ἀνατολῆ ϰαὶ ἐν τῆ δύσει, τὸ γενναῖον τῆς πίστεως αὐτᴕ̃ ϰλέος ἐλαβεν, διϰαιοσύνην διδάξας ὄλον τὸν ϰόσμον, ϰαὶ ὲπὶ τὸ τέρμα τῆς δύσεως ἐλϑων ϰαὶ μαρτυρήσας ὲπὶ τῶν ἠγᴕμἐνων, οὔτως ἀπηλλάγη τᴕ̃ ϰόσμᴕ ϰαὶ εἰς τὸν ἅγιον τόπον επορεύϑη ϰ. τ. λ. Так как Климент сказал, что Павел на востоке и на западе был проповедником Христа, учителем всего мира, то выражение его, что Павел наконец доходил до границы запада, т.е. до крайнего предела запада, никак не может означать Италию, но гораздо более отдаленный запад, особенно если принять во внимание, что это писал Римлянин, уже привыкший смотреть на Италию как на запад просто, за которым он знал еще более отдаленный запад, и который свой Рим скорее назвал бы центром, чем τερμα – границею мира. В частности выражение: ὲπὶ τὸ τέρμα τῆς δύσεως ἐλϑων нельзя, не прибегая к искусственности, ни понимать так, будто это сказано не с точки зрения пишущего, но Коринфян (к которым писал Климент), и т. о. относить к Риму, ни считать его вместе с Винером за реторическое распространение Римл. 15, 16. 28, так как в нем есть определительные исторические указания. Нет, это выражение можно лишь разуметь о стране, лежавшей еще далее к западу от Рима – местопребывания писателя. Если же таким образом Павел простирался за пределы Италии, то этим уже предполагается его освобождение из первых уз, до которых жизнь его хорошо известна из его посланий и книга Деяний Апостольских, а равно предполагается сим и мученическая кончина уже во время вторых уз его в Риме. Что это так, т.е. что Павел, исполняя высказанное им уже Римл. 15, 24. намерение, достигал до Испании, это подтверждается повсюду распространенные еще в 4-м веке преданием, что Павел принес христианство в Испанию, равно как показанием древнего так называемого Мураториева списка (конца 2 века, см. ниже отд. III), который, как не поврежден его текст, определительно однако же упоминает о путешествии Павла в Испанию в словах: profectionem Pauli ab urbe ad Spaniam proficiscentis. Согласно с сим Евсевий h. e. 11, 22 и вслед за ним Иероним Catal. с. 15. приводят предание об освобождении Павла из первых уз, как достоверное предание. (В пользу предположения об освобождении решительно высказался недавно F. Вleek в Einleitung ins N. Т. 2. ausg. 1866).

83

Павел был усечен во главу в Риме, может быть, как римский гражданин, освобожденный от более позорного рода смерти. Может быть именно этим фактом ближайшим образом внушен был Тертуллиaнy следующий образ выражения (scopriace с. 15): «Tunc Paulus civitatis Romanae consequitur nativitatem, cum illic martyrii renascitur generositate».

84

Конечно не ранее, так как именно здесь Павел главным образом действовал (а основным его правилом было не действовать в местах, уже занятых другими; см. Римл. 15, 20. 2Кор. 10:16) и ни в Деян. 20, 17 (в прощальной речи Павел к Ефесским пресвитерам) ни в каком из посланий Павла, отправленных им в Малую Азию (ни в послании к Ефесеям, ни к Колосянам, ни к Тимофею), нет ни малейшего намека на пребывание там Иоанна в то время. Кроме сего, сообщаемое в древнем повествовании о мученической кончине Тимофея (Photius Bibl. ed. Aug. Vindel. 1601 p. 762) известие говорит, что именно гонение Нерона на христиан побудило Иоанна удалиться из Иерусалима в Ефес; то же говорит и известие Иринея (adv. Hаеr. III, 1. у Евсевия h. е. v., 8), по которому Иоанн, последний из Евангелистов, после смерти Петра и Павла, написал свое Евангелие, ἐν Έφέσῳ τῆς Ασίας διατρίβν.

85

Поликарп у Евсевия h. е. v. 20. (Евсевий приводит здесь место из письма Иринея к Флорину, в котором Ириней рассказывает о своем учителе Поликарпе Смирнском, между прочим о его личном обращении с Иоанном, который значит жил в то время в Малой Азии: ὤστε μὲ δύνασϑαι εὶπεῖν ϰαὶ τὸν τόπον, ἐν ῷ ϰαϑεζόμενος διελέγετο ό μαϰάριος Παλύϰαρος, ... ϰαὶ τὰς διαλέξεις, ἅς ὲποιεῖτο πρὸς τὸ πλῆϑος, ϰαὶ τὴν μετὰ Ίωάννᴕ συναναστροφὴν, ὡς ἀπήγγειλε, ϰαὶ τὴν μετὰ τῶν λοιπῶν τῶν ἑωραϰότων τὸν ϰύριον, ϰαὶ ὡς ἀπεμνημόνευε τᴕ̓ς λόγᴕς αὑτῶν ϰ. τ. λ.) Ириней lib II ссылается на seniores qui in Asia apud Iohannem, discipulum Domini convenerant (по изложению у Евсевия h. е. III, 23: οὶ πρεσβύτεροι, οι ϰατὰ τὴν Άσίαν Ίωαννῃ τῶ τᴕ̃ ϰορίᴕ μαϑητῇ συμβεβληϰότες) и присовокупляет: permansit autem cum eis usque ad Trajani tempora (παρεμενε γὰρ αὐτοῖς μέχρι τῶν Τραῖανᴕ̃ χρόνων). Quidam autem eorum non solum Iohannem, sed et alios apostolos viderunt (следовательно здесь говорится не о каком-нибудь другом Иоанне, но об Апостоле). В книге III, 1. с. (ср. Евсев. h. е. III, 23) он сообщает потом именно о пребывание Иоанна в Ефесе: ὰλλὰ ϰαὶ ἡ ἐν Ἐφέσῴ ἐϰϰλησία ὑπὸ Παύλᴕ μεν τεϑεμελιωμένη, Ίωάννᴕ δὲ παραμείναντος αὐτοῖς μέχρι τῶν Τραίανᴕ̃ χρόνων, μάρτυς ἀληϑὴς ὲστὶ τῆς ἀποςόλων παραδόσεως, Климент Алекс. Quisdiv. sal v. с. 42. сообщает рассказ о юноше, передаваемый об Апостоле Иоанне после того, как он с острова Патмоса пришел в Ефес. Поликрат Ефесский (к концу 2 века, у Евсев. h. е. lib. III, 31 и VI, 24) в письме к Викторину римскому, два раза приводимом слово в слово Евсевием, говорит: о μεγάλα στοιχεῖα, которые ϰατὰ τὴν Άσίαν ϰεϰοίμηται и упоминает здесь (после Филиппа) и об Иоанне: ἐτι δε ϰαὶ Ίωάννης, ὁ ὲπὶ τὸ στῆϑος τᴕ̃ ϰορίᴕ ὰναπεσὼν, ἄς ἐγενήϑη ἱερεὺς τὸ πέταλον πεφορηϰὼς, ϰαὶ μάρτυς ϰαὶ διδάσϰαλος, ᴕ̃τος ἐν Έφέσω ϰεϰοίμηται. Ориген у Евсев. h. е. III, 1 замечает: Τῶν δὲ ἱερῶν τᴕ̃ σωτῆρος ἡμῶν ἀποστόλων τὲ ϰαὶ μαϑητῶν ἐφ̕ ἂπασαν διασπαρέντων τὴν οιϰᴕμένην, θωμᾶς μὲν, ὡς ἡ παράδοσις περιέχει, τὴν Παρϑὶαν εῑληχεν, Ανδρέας δὲ τὴν Σϰυϑὶαν, Ίωάννης τὴν Άσίαν, πρὸς ᴕ̃ς ϰαὶ διατρίῴας ἐν Έφέσῳ τελευτᾷ. Сам Евсевий h. e. III, 23. рассказывая о малоазийской церкви после Домициана, говорит: ὲπὶ τᴕτοις ϰατὰ τὴν Άσίαν ἕτι τῷ βίῳ περιλειπόμενος, αὐτὸς ἔϰεῖνος, ὂν ἠγάπα ὁ Ίησᴕ̃ς, ὰπόστολος ὁμᴕ̃ ϰαὶ ὲυαγγελιστᾑς Ίωάννης, τὰς αύτόϑι διεῖπεν εϰϰλησίας.

86

По Иринею 1. с. II, 22. 5. и III, 3. 4 равно как по Евсевию h. е. III, 20. 23.

87

Иринеем adv. haer. V, 30. 3. (Здесь Ириней приписывает Апостолу Иоанну Апокалипсисе, который гл. 1, 9. так прямо свидетельствует о пребывании Иоанна на Патмосе), Климентом Алекс. Qu. dὶv. с. 42., Тертуллианом de praescriptt. с. 36. (говоря здесь о ссылке Иоанна, он упоминает еще о другом событии из жизни Иоанна, впервые сообщенном только им [а после вслед за ним рассказанном Иеронимом adv. Iovin. 1, 26 и ad Matth.]: Felix ecclesia [Romanaj... ubi Petms passioni dominicae adaequatur, ubi Paulus Iohannis [Bapt.] exitu coronatur, ubi Apostolus Iohannes, posteaquam in oleum igneum demersus nihil passus est, in insulam relegatur) Оригеном Comment. in Matth. T. XVI, 6: (Πεπώϰασι δὲ ποτήριον ϰαὶ τὸ βάπτισμα εβαπτίσϑησαν οἱ τᴕ̃ Ζεβεδαίᴕ υἱοὶ, ἐπείπερ Ἡρώδης μὲν ἀπέϰτεινεν ̕Ιάϰωβον... μαχαίρᾳ, ο δὲ Ρωμαίων βασιλεὺς, ὡς ἡ παράδοσις διδάσϰει, ϰατεδίϰασε τὀν ̕Ιωάννην μαρτυρᴕ̃ντα διὰ τόν τῆς ἀληϑείας λόγον εἰς Πάτμον τὴν νῆσον), Евсевием h. е. III, 18.20. 23 и demonstr. ev. III, 5, равно и в хронике (Евсевий передает h. е. III, 18, Κατέχει λόγος, τόν ὰπόστολον ἄμα ϰαὶ εὐαγγελιστᾑς ᾽Ιωάννην… τῆς εἰς τὸν ϑεῑον λόγον ἒνεϰεν μαρτυρίας Πάτμος οὶϰεῖν ϰαταδιϰασϑῆναι τὴν νῆσον. H. е. III, 23. он присовокупляет еще к приведенным выше словам: ὲπὶ τῆς ϰατὰ τὴν νῆσον... ὲπανελϑὼν φυγῆς. В Dem. ev. Евсевий выражается кратко как и Тертуллиан: (Πέτρος) ὲπὶ Ρώμης ϰατὰ ϰεφαλῆς σταυρᴕ̃ται, Παῦλός τε αποτέμνεται, ’Ιωἀννης δὲ νήσω παραδίδοται), Иеронимом Catal. c. 9.: (Iohannes Apostolus... in Patmos insulam relegatus, scripsit apocalypsin), упомянутым Поликратом Ефесскимь у Евс. h. е. V, 24. По крайней мере в словах Поликрата, приведенных в прим. 2-м, выражение μάρτυς, из всей истории жизни Иоанна может указывать только на ссылку и предшествовавшие ей обстоятельства.

88

Еще и теперь есть христне на Патмосе, у которых живо сохраняется предание о пребывании там Ап. Иоанна Ср. G. Н. v. Schubert Reise in das Morgenland. Th. III (1839) s. 427.

89

Надписание сирийского апокалипсиса в буквальном переводе такое: «Откровение, которое дано Богом чрез Евангелиста Иоанна на острове Патмосе, куда он изгнан был Императором Нероном».

90

Епифаний в указан. сочин. с. 12 замечает, что Иоанн написал свое Евангелие будучи 90 лет, по возвращении с острова Патмоса, что было при Императоре Клавдие (διὸ ὕςερον ὰναγϰάζει τὸ ἅγιον πνεῦμα τὸν ’Ιωἀννης παραιτᴕ́μενον εὐαγγελίσασϑαι, δἱ εὐλάβειαν ϰαὶ ταπεινοφροσύνην, ὲπὶ τῆ γηραλεᾴ αὐτᴕ̌ ἠλιϰἱα μετὰ ἔτη ὲννενήϰοντα τῆς ἑαὐτᴕ̃ ζωῆς, μετὰ τὴν αὐτᴕ̃ ἁπὸ τῆς Πάτμᴕ ἐπάνοδον, τὴν ὲπὶ Κλαυδίᴕ γενομέγην Καὶσαρος). Было бы впрочем очевидною несправедливостью относительно Епифания утверждать, что он совершенно неправильно показывает в настоящем случае, будто Иоанну при Клавдие было 90 лет. Показание Епифания касается двух предметов: 90-летнего возраста Иоанна во время написания им своего Евангелия, и ранее сего случившегося возвращения его из ссылки при Клавдии. Только это последнее указание ошибочно. Епифаний повторяет то же (и не только говоря, как в 12 гл., о возвращении из ссылки, но и о самой ссылке) и в гл. 33 (αὐτᴕ̃ – τᴕ̃ ἁγίᴕ ’Ιωάννᴕ – δὲ προφητεύσαντος ὲν χρόνοις Κλαυδίᴕ Καίσαρος ὰνωτάτω, ὅτε εἰς τὴν Πάτμον νῆσον ὑπῆρξεν).

91

Или: свидетельство Иринея с его показанием, что видение Откровения, а следовательно и заточение Иоанна, было к концу τῆς Δομετιανᴕ̃ ἀρχῆς, может весьма естественно относиться прямо к Домицию [Нерону], а не к Домициану. (Для выражения прямого отношения этого места к Домициану в нем должно было бы стоять τῆς τᴕ̃ Δομετιανᴕ̃, или Δομετιανιϰῆς. Ириней говорит в указанном месте, равно как и у Евсевия h. е. III, 18: Ουδὲ γὰρ πρὸ πολλᴕ̃ χρόνᴕ ἑωράϑη [ἡ ἀποϰάλυϕις], ὰλλὰ σχεδόν ὲπὶ τῆς ἡμετέρας γενεᾶς, πρὸς τῶ τέλει τῆς Δομετιανᴕ̃ ὰρχῆς. Если бы Δομετιανᴕ̃ было здесь существительным, nomen proprium Домициана, как и понимает его Евсевий 1. с., который при такой связи речи и в h. е. III, 23 употребляет слово Δομετιανᴕ̃ о Домициане, что впрочем ничего не может доказывать относительно Иринеева образа выражения: то по прямому требованию языка оно должно бы здесь стоять с членом τᴕ̃ Δομετιανᴕ̃. А употребленное в смысле прилагательного – generis communis это слово лучше относится к Домицию, чем к Домициану. Домицием мог быть здесь назван Нерон точно также, как мы встречаем имя Кая вместо Калигулы, имя Элии вместо Иерусалима, как Ювенал VII, 288 в словах: ante pedes Domitii под Домицием прямо разумеет Нерона. Такому пониманию не препятствует выражение σχεδόν ὲπὶ τῆς ἡμετέρας γενεᾶς, ибо это во всяком случае только относительное определение времени. Строго говоря, конец царствования Домициана так же мало близок ко времени Иринея, как и конец Неронова царствования. А обозначить последнее именно таким образом Ириней мог потому, что Апокалипсис написан позже, чем все прочие новозаветные [исключая Иоанновых] Писания, – по крайней мере гораздо позже, чем известное предание, высказанное после Епифанием, определяло ссылку Иоанна на Патмос и с тем вместе время написания Апокалипсиса – при Клавдие). Или, как недавно высказал это Е. Böhmer (Verfasser und Abfassungszeit der Ioh. Apokal. 1855): субъектом в Иринеевом месте, пусть оно относится и к Домициану, должен быть не Апокалипсис Иоанна, но сам Иоанн, т.е. что в нем говорится только о жизни Иоанна во время Домициана, а не о времени его ссылки. Во всяком случае показание Иринея, если его понимать в связи с другими историческими показаниями, никак нельзя считать достаточным свидетельством о ссылке Иоанна при Домициане.

92

Климент Ал. (Quis div. salv. с. 42 и у Евсевия h. е. III, 23) называет, императора, отправившего в ссылку Иоанна, просто тираном (επειδὴ γὰρ τᴕ̃ τυράννᴕ τελευτήσσντος ἁπὸ τῆς Πάτμᴕ τῆς νήσᴕ μετῆλϑεν ὲπὶ τὴν Ἐφεσον). Но, как известно, христиане по преимуществу так смотрели на Нерона. Кроме того, здесь Климент передает об Иоанне одно сказание [о его быстром преследовании убегающего юноши], поверить которому было бы трудно, так как Иоанну около времени смерти Домициана было по крайней мере 90 лет. Весьма посему вероятно, что и это сказание, а равно и ссылку Климент относил к более раннему периоду жизни. Далее Ориген (Comment in Matth. Т. XVI, 6) рассказывает, не называя имени царя: О δὲ Ρωμαίων βασιλεὺς, ῶς ἡ παράδοσις διδάσϰει, ϰατεδίϰασε τὸν Ιωἀννην... εἰς Πάτμον τὴν νῆσον. Само собою разумеется, что под этим выражением, можно также разуметь Домициана, как и Нерона. Последнее впрочем вероятнее, так как Ориген был учеником Климента, которому охотно следует в вопросах этого рода. (Кажется впрочем из этого образа выражения Оригена, при ссылке его на предание, надобно заключить, что последнее не сообщало определенно имени императора). Наконец Тертуллиан поставляет страдание Иоанна в совершенную параллель с мученичеством Петра и Павла в Риме при Нероне (de praescript с. 36), и сверх того присовокупляет как непосредственно предшествовавшее ему одно сказание об Иоанне (о ввержении его в кипящее масло), которое при жестокости Нерона против христиан вероятно. Кроме сего и то обстоятельство, что Иероним (adv. Iovin. 1:26), упоминая о страдании Иоанна, наряду с Домицианом называет также и Нерона, ясно при этом ссылаясь на Тертуллиана I. с., может еще более прояснить нам смысл Тертуллианова места. – Весьма, посему, вероятно, что и Тертуллиан, нисколько не колеблясь, ссылку Иоанна полагал не при Домициане, а при Нероне.

93

Судя по внутренним основаниям (см. об Апокалипсисе) Апокалипсис написан не после, но прежде, даже значительно прежде Евангелия. Притом написание Апокалипсиса по Апок. 1, 9 надобно во всяком случае полагать уже после ссылки. Если теперь Апокалипсис был написан по возвращении из ссылки, в которую отправил Иоанна Домициан, следовательно около 96 года, то написание Евангелия надобно было бы относить к еще более позднему времени.

94

Против этого взгляда на ход новозаветной борьбы и противоборства можно возразить, и действительно возражали, что гносис собственно так называемый появляется в истории Церкви лишь около половины 2-го века, и следовательно к этому лишь времени могут относиться указанные новозаветные писания. Но не говоря уже о том, что и евионизм собственно появляется исторически лишь во 2 столетии, а между тем новая Тюбингенская (Баурова) школа самым решительным образом заявляет, что его следы видны уже в первом в., – вообще только в новозаветное время и в новозаветных Писаниях можно видеть духовное творчество, только эти писания свидетельствуют о себе как подлинных памятниках первых времен христианства, и тем, что они поражают, и тем, как поражают. Напротив, 2-е столетие во всех отношениях, и в доказательстве истины и в развитии заблуждения, как в отношении к апостолам, так и в отношении к ересиархам апостольского времени, показывает себя второстепенным. Считать второстепенное первоначальным и первоначальное второстепенным, может только упорное пристрастие к своей предзанятой мысли.

95

Действительное различие приготовления Павла к делу апостольства у язычников и всей его внутренней и внешней деятельности от приготовлений и образа деятельности палестинских апостолов указано, между прочим, Деличем (Delitzsch) во введении к посланию к Римлянам в Zeitschrift f. d luth. Th. 1849. 11. 4. s. 605 ff.

96

Πᾶσα στάσις ϰαὶ πᾶν σχίσμα βδελυϰτὸν ὑμῖν. Clem. ер. 1. C. 2.

97

Cp. Gundert Ueber den 1 Br. des Clemens Boman. in der Zeitschr. f. d. luth. theol. 1853. H. 4. и 1854. H. 1. 3.

98

Может быть Евангелие от Иоанна или какое-либо из посланий Павла в некоторых выражениях, мыслях, оборотах, совпадают с гностическими или другими сектантскими системами 2-го столетия. Но вопрос в том, Евангелие ли от Иоанна и послания к Ефесеям, Филипписеям, Колоссаям и др. заимствовали это из монтанства, валентиниaнства и др., или монтанство и валентинианство заимствовали это у Иоанна и Павла? Кто умеет различать признаки оригинального и заимствованного, тот не затруднится в ответе.

99

Именно, несомненно подлинное первое послание Климента Римского представляет яснейшее доказательство, что совершенно ложно мнение (которое необходимо по воззрению новой школы) будто в Римской Церкви еще 100 лет спустя после смерти Павла преобладал евионитизм.

100

Если новозаветные писания не подлинны и исторически недостоверны при таком облаке свидетелей: какой церковный писатель должен быть признан достоверным? Если эта разрушительная критика отвергла Писания Павла, Петра, Иоанна, как она оставит сочинения приписываемые Игнатию, Иринею, Клименту, Оригену, Евсевию? Если же писания указанных писателей не должны иметь значения, как скоро отвергнуты писания Павла, Петра, Иоанна: то на чем будет основываться все историческое знание, которое мнит уничтожить Павла, Петра, Иоанна?..


Источник: Введение в Новозаветные книги Священного Писания / пер. под ред. Михаила (Лузина) первая половина. М.: Синод. Тип. 1869. 311 с.

Комментарии для сайта Cackle