XII век.

Софийский собор

Память его празднуется месяца января в 31-й день, месяца февраля в 10-й день, месяца апреля в 30-й день, месяца мая в 14-й день и месяца октября в 4-й день

†1108

На Новгородской кафедре с 1096 по 1107 или 1108 гг.

Святой Никита святительствовал в Новгороде в счастливое княжение здесь Мстислава Владимировича Храброго – сына Мономахова. Он в сонме иерархов Новгородских более известен как строгий подвижник, по выражению составителя службы, он был «делатель винограда Христова, ум божественный, орган духовный, светильник света и струя любви неистощимая». Жизнеописатели исключительно занимаются описанием его подвигов. С этой стороны жизнь святителя весьма поучительна, потому что Господь и ему, как некогда апостолу Петру, попустил пасть, но, внимая его покаянию, восставил его, чтобы сам он, быв искушен, мог оказать помощь и искушаемым.

Святитель Никита был родом киевлянин и один из первых пострижеников Печерской обители, в памяти которых еще живо сохранились духовные подвиги первых основателей лавры. Желая стать наряду со многими, сиявшими тогда святостью жизни подвижниками Печерскими, Никита пожелал затвора. Опытный игумен долго уговаривал его остаться в обители для услужения братии, указывал на его молодость, неопытность и опасность сего подвига, указывал на поучительный пример Исаакия, который в то время еще был в живых, но юный подвижник ни о чем, кроме затвора, не хотел и слышать. Наконец пламенное его желание было исполнено. Никита, напутствуемый благословением и молитвами старцев, удалился в уединенную келью и завалил в нее вход. Но в уединенной пещере недолго продолжались его мирные подвиги. Искушение, некогда постигшее Исаакия, постигло теперь и юношу Никиту. Однажды, когда он стоял на молитве, вдруг ему послышался голос некоего, невидимо молящегося с ним, и в то же время пещера наполнилась необыкновенным благоуханием. Неопытный Никита эту прелесть духа принял за посещение ангела Божия и начал умолять невидимого гостя, чтобы тот явился ему чувственным образом. Но таинственный голос отвечал: «Не явлюсь тебе ради твоей юности, чтобы ты не превознесся», – утверждая еще более этими хитрыми словами затворника в его прелести. Когда же он начал умолять со слезами и дал обещание во всем исполнять его волю, тогда искуситель явился ему чувственно, и обольщенный поклонился ему. «Теперь тебе уже не для чего молиться, – сказал ему враг Бога и людей, – ибо я за тебя стану воссылать мольбы, ты же читай только книги и подавай полезные советы приходящим к тебе». Послушался и этой прелести духа злобы неопытный затворник, ибо искуситель показывал вид, что он непрестанно молится за него.

Никита, успокоенный тем, что за него молится ангел, сам оставил молитвенный подвиг и начал читать книги и беседовать с приходящими о пользе душевной. Иногда даже предсказывал будущее, ибо тот же искуситель, чтобы укрепить обольщенного, предварял о некоторых событиях. Однажды он послал к великому князю Изяславу сказать: «Сегодня убит в Заволочье племянник твой Глеб Святославич, поспеши послать на княжение в Новгород своего сына Святополка». Вскоре полученная весть оправдала слова прозорливца, и с этого времени народ начал собираться к нему во множестве для пользы душевной. Но вот что обличило пророка: Никита знал наизусть все книги Ветхого Завета, но ничего не мог сказать из Нового Завета и даже не хотел о нем слышать. Смутилась братия Печерская, узнав об опасности, в какой находился неопытный затворник. Тогда еще находились в живых преподобные Никон игумен и преемник его – Иоанн, Пимен постник, Исаия – епископ Ростовский, Матфей и Онисифор прозорливые, Агапит врач, Никола, епископ Тмутораканский, Феоктист, епископ Черниговский, Григорий чудотворец и Григорий, творец канонов, Нестор летописец и Исаакий затворник – тот самый, который сам незадолго пред тем временем тоже подвергся тяжкому искушению от духа злобы и едва был спасен молитвами святых отцов Печерских. Этот живой сонм праведников, еще подвизавшихся тогда в пещерах, явившись к обольщенному, силой своей молитвы отогнали от него искусителя. И что же? Когда вывели его из затвора и стали спрашивать его о Ветхом Завете, тогда Никита искренно признался, что никогда не читал тех книг, которые доселе знал наизусть, и это подтвердил клятвой. «К сим же, – прибавляет описатель его жития, – и ни едино слово знаяше, яко едва научиша его грамоте».

Освободившись таким образом молитвами святых отцов от козней искусителя, затворник Никита исповедал пред всеми свой грех и долго и горько оплакивал свое глубокое падение. К этому он присовокупил великое воздержание и послушание и проводил столь смиренное и чистое житие, «яко превзыти ему всех добродетелию». Спасенный братской молитвой, Никита вскоре и сам был избран орудием спасения других.

В 1096 г. скончался в Новгороде епископ Герман, и на его место святителем за свои высокие добродетели был избран святой Никита, рукоположен киевским митрополитом Ефремом и в том же году прибыл на свой престол. С этого времени труды и заботы святителя Никиты умножились, но подвиги, которыми он украшался в Печерской обители, и теперь не уменьшились. Железные вериги, снятые с мощей святителя, весом в 14 фунтов, – верный тому свидетель, что святитель до самой кончины своей ревностно подвизался против плоти. За то и Господь вскоре прославил его даром чудотворений, который был так благотворен для паствы. На другой год его святительства в Новгороде сделался ужасный пожар. Святитель помолился, его слезная молитва потушила страшный пламень. В другой раз в Новгороде и его окрестностях была страшная засуха, грозившая всем ужасной гибелью. Святитель опять помолился, и Господь послал обильный дождь на пажити. Силой своей молитвы он ограждал свою паству даже за пределами Новгорода. Летописец, сказав о походе Мстислава – князя Новгородского, против Олега и о двух победах первого над последним, заключает свой рассказ тем, что Мстислав возвратился в Новгород «во свой град молитвами преподобного Никиты, епископа новгородского».

Примером святой своей жизни святитель Никита немало содействовал к распространению и поддержанию благочестия в своей пастве. При нем Новгород украсился святыми храмами. Из церквей тогдашнего времени замечательна Благовещенская на Городище, построенная Мстиславом, сыном Мономаха, в 1103 г., которая существует доныне. При нем же в Новгороде положено начало иноческой жизни преподобным Антонием Римлянином, который приплыл сюда чудесно на камне за год с небольшим до кончины святителя.

Достойно замечания первое дружеское свидание этих двух угодников Божиих. Здесь вполне открылась святая душа архипастыря. «Как скоро дошел слух до епископа Никиты о чудесном пришельце, – сказано в житии преподобного, – святитель тотчас пожелал видеть его. Движимый радостью и страхом, с глубоким смирением пошел к нему преподобный. Святитель ввел его в свою келью. Входя, преподобный сотворил обычную молитву и, когда святитель сказал «аминь», со страхом и любовью принял от него благословение, как от руки Божией. Провидя уже, по научению Божию, все чудесное в жизни преподобного, святитель, несмотря на то, начал расспрашивать его об отечестве, откуда и как он прибыл в Великий Новгород. Преподобный не хотел было открывать святителю таинственно-чудесного события в своей жизни, славы ради человеческой. «Мне ли, брате, – сказал тогда святитель, – не поведаешь своей тайны. Или не знаешь, что Бог откроет нашему смирению все, яже о тебе, а ты тогда заслужишь осуждение преслушника воли Божией?»

И потом настоятельно, еще и с заклинанием, попросил у него ответа. Преподобный пал после сего ниц пред святителем и горько плакал, умоляя никому не открывать его тайны, пока он жив, и потом откровенно рассказал ему о месте своего рождения и воспитания, и о том, как прибыл в Новгород.

Слушая эту чудную повесть, святитель подумал, что видит пред собой не человека, но ангела Божия, встал со своего места, положил в сторону пастырский жезл и от умиления и радости долго молился Господу, дивному и славному в истинных и верных рабах своих. После молитвы, на которую преподобный сказал «аминь», смиренный святитель Божий пал пред ним на землю и сам начал просить его молитв, то же сделал и преподобный, умоляя святителя благословить его и молиться за него, а себя называя грешным и недостойным. «Ты удостоен чрезвычайных даров от Господа, – говорил преподобному святитель Никита, – ты уподобился древним чудотворцам – Илии Фесвитянину или апостолам, которые из различных мест Божественною силою принесны были к успению Пресвятые Богородицы. Тобою, своим угодником, осенил и благословил Господь наш город, людей новопросвещенных святою верою». «Ты – архиерей Бога Вышнего, – говорил ему преподобный, – ты – помазанник Божий, тебе должно молиться за нас». И долго находились они преклоненными на землю, проливая обильные слезы и прося один у другого молитв и благословения, как бы соревнуя друг другу в смирении, которое так естественно душе с правильно развитым сознанием и христианской совестью. Наконец святитель, встав, воздвигнул и преподобного, благословил его, братски облобызал и долго с любовью беседовал с ним. После этого он стал уговаривать преподобного остаться жить с ним до смерти, но Антоний отвечал: «Господа ради, святче Божий, не нуди мене. Я должен подвизаться в терпении на том самом месте, где повелел мне Господь». Не настаивая более на своем желании, святитель еще раз благословил его, отпустил с миром в указанное ему Богом место. Таково было первое свидание святителя с преподобным Антонием».

Святая и самая тесная дружба связывала обоих святых мужей и после – до самой кончины святителя. Сразу после чудесного прибытия преподобного Антония в Новгород положено основание и его будущей обители. Искренно полюбя Римлянина, святитель Никита приказал близ камня его построить малую деревянную церковь, которую сам и освятил, и «тогда же едину келейцу постави» на прибежище инокам. На следующий год приготовлено было место для основания и каменной, доныне существующей церкви Рождества Богородицы. Незадолго до кончины святитель вместе с преподобным размерял место для храма и сам начал копать ров для основания, но церковь построена уже при его преемнике епископе Иоанне.

Желая оставить по себе память в храме Святой Софии, Никита хотел было украсить его настенным писанием, но смерть помешала исполниться его усердному желанию. А потому собор был расписан уже после его кончины стяжанием, как замечено в летописи, святого Никиты епископа, согласно завещанию его. Поныне еще цел каменный корпус, построенный святителем Никитой для Новгородского владыки, он и в памятниках, и в народном предании известен под именем Никитского, как построенный святителем Никитой. В летописях ничего не говорится о том, принимал ли какое-нибудь участие святитель Никита в делах внешней новгородской политики. Вероятно, при тогдашней неурядице во всех краях России, он много заботился о соблюдении миролюбивого духа в своей пастве. Этим отчасти и объясняется то, почему новгородцы мало участвовали в тогдашней междоусобной войне князей, и если поднимали оружие против Олега Святославича Черниговского, то единственно за свою личную безопасность.

Одиннадцать лет правил паствой святитель Никита. Он преставился в 31 день января 1107 или 1108 г. и был погребен в приделе Богоотец Иоакима и Анны. Мощи его скрывались в земле 450 лет и были открыты в самую тяжкую годину для Новгорода, когда собирались над ним все ужасы гнева Иоанна IV. Почивший святитель опять явился, как бы живой, посреди скорбной своей паствы. За семь лет до открытия мощей его, именно в 1551 г., один благочестивый царедворец, которому поручено было строение дел церковных в Новгороде, внимая в пасхальную ночь чтению деяний апостольских в Софийском храме, поскорбел духом о небрежении, в каком находилась гробница древнего великого святителя Никиты. Движимый тогда непостижимым тайным чувством, он возымел пламенное желание дознать хранились ли внутри гроба мощи святителя? Провертев отверстие в верхней доске каменной раки и опустив туда свечу, он поражен был изумлением. Он увидел, что тело угодника не было подвержено тлению ни в одном из членов. Тогда же он поусердствовал сделать на раку богатый покров, и в таком положении оставалась она при архиепископах Феодосии и Серапионе. Между тем православные, движимые верой, приходили ежедневно посмотреть сквозь отверстие на нетленные останки их древнего пастыря, и все пламенно желали их открытия. Наконец в 1558 г. архиепископ Пимен, донес о чудном явлении мощей святителя Никиты царю Иоанну и митрополиту Макарию. Получив благословение первосвятителя и согласие царя на открытие мощей, архиепископ Пимен увидел во сне мужа с едва заметной бородой и услышал слова: «Мир тебе, возлюбленный брат! Не бойся, я предместник твой, шестой епископ Новгорода, Никита. Приспело время, и Господь повелевает мощи мои явить народу». Проснувшись, Пимен услышал звон к заутрене и поспешил в собор. На пути встретился ему благочестивый новгородец по имени Исаакий, который в эту ночь также видел во сне святителя Никиту, повелевавшего ему передать владыке, чтобы не медлил с открытием мощей и молился о победе царя над врагами и об изобилии плодов земных. Услышав от Исаакия о бывшем ему видении, архиепископ немедленно приступил к открытию святых мощей святителя Никиты. Прежде приготовил Пимен новое полное облачение на нетленное тело угодника и, подняв крышку, в присутствии всего духовного собора обрел усопшего совершенно целым. В нетленных чертах лица сохранился даже отпечаток того духовного подвига и небесного мира, с каким заснул он на земле. Правая рука лежала на персях, и персты ее были сложены для благословения, а левая была простерта. Самая одежда на святителе, состоящая из простой священнической фелони, коришневого штофа с зелеными окраинами, и поверх нее был омофор, не только не истлела, находясь 450 лет под землей, но и могла служить для священнодействия преемников усопшего. Современный повествователь об открытии и прославлении мощей святителя справедливо заметил, что этим прославлением святителя посрамлена «безбожная ересь Башкина», отвергавшего все сверхъестественное, и благодать Божию, и все чудеса христианства. Святитель с молитвой облечен был в новые ризы, и нетленное тело его было поставлено посреди храма. Народ, обрадованный явлением своего древнего архипастыря, еще при жизни засвидетельствованного чудесами, теперь во множестве притекал к нему с молитвой о своих нуждах, и тогда же, по словам очевидца торжественного открытия, многие слепые, сухие, расслабленные и другие недужные мужи и жены получили исцеление от прикосновения к нетленным останкам. И не только в Новгороде, но и вдали от него: в рядах русских воинов, осаждавших ливонский город Нарву, святитель Никита являл свою чудесную силу и помощь в день открытия мощей его. Многие ливонцы видели тогда между русскими полками ездившего по берегу реки Наровы мужа безбородого, в ризах святительских, с жезлом и крестом. Это был не иной кто, как святитель Христов Никита. В это же время, в Нарве один немец пивовар бросил в огонь, разведенный под котлом, две иконы, похищенные из Ивангорода. На одной из них изображена была Богоматерь с Предвечным Младенцем, а на другой – угодники Божии: Николай чудотворец, Власий, Козьма и Дамиан. Внезапно поднялся сильный ветер, и пламя, разливаясь из-под котла, охватило весь город. Не только дома, но и стены, и ворота сгорели, а войска русские, вместе с жителями Ивангорода, воспользовавшись смятением немцев, быстро переправились через реку и овладели Нарвой (Ругодивым) без приступа и стенобитных орудий. К довершению чудного события обе иконы, брошенные в огонь злочестивыми последователями Лютера, были найдены невредимыми на месте пивоварения. Таковы чудесные знамения на помощь и славу правоверных и на посрамление неверия совершались при открытии мощей святителя Никиты и вне Новгорода, в стране чужой. Архиепископ поставил их сначала с правой стороны алтаря Софийского, а потом перенес их на то место, где они почивали прежде.

Ныне мощи святителя почивают открыто в богатой серебряной раке, в которую были переложены с великим торжеством 30 апреля 1846 г.

«Много высокого видел я, – говорит очевидец – описатель сего торжества, – на священных торжествах православной Родины, но ничего подобного не видел». Рака поставлена в арке стены, отделяющей придел Рождества Богородицы от придела Богоотец Иоакима и Анны, где святитель был погребен. Память его совершается 31 января – в день преставления, и 30 апреля – в память обретения мощей.

Тропарь, глас 4

Насладився, Богомудре, воздержания и желание плоти твоея обуздав, на престоле святительства сел еси, и яко звезда многосветлая, просвещая верных сердца зарями чудес твоих, отче наш, святителю Никито, и ныне моли Христа Бога, да спасет души наша.

Кондак, глас 6

Архиерейства саном почтився, и чисте чистейшему предстоя, прилежно моление, за люди твоя приносил еси; яко и дождь молитвою свел еси, овогда же и града запаления угасил еси. И ныне, святителю Никито, моли Христа Бога, спасти люди твоя молящиеся, да вси вопием ти: радийся святителю, отче предивный.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Преподобный Симеон Новый Богослов (XI век)

Творение // ¹⁴ Т. 1. М. Свято-Троицкая Сергиева лавра.

1993. С. 54–55.

Душа, сподобившаяся стать причастницей Божественной благодати, будучи сама освящена, по естественному последствию освящает и все тело свое; потому что союзя и содержа тело, она находится во всех членах его; почему и благодать Святаго Духа, как усвояет себе душу, так усвояет и тело ее. Впрочем, пока душа находится в теле, Всесвятый Дух не проявляет всей славы своей; потому что настоит необходимость, чтоб душа до конца жизни показывала сама доброе произволение свое, т.е. последует ли она, как должно, благодати Святаго Духа. Но когда придет конец, и душа отделится от тела, тогда, пoелику кончен уже подвиг (состязание, как на ристалищах), и душа, одержав победу, исходит из тела в венце нетления, как добре совершившая подвиг свой, тогда, говорю, благодать Святаго Духа и в теле души сей проявляет свою освящающую силу, отчего кости голыя и целые мощи святых источают исцеления и врачуют всякие болезни. Когда душа отделится от тела со смертию его, тогда она одна, без участия в сем тела, начинает пребывать со всем Божеством, т.е. с Божественной благодатию, и сама бывает бог по благодати. Тело же остается без души только с Божеством и проявляет для людей Божественную силу в чудесах (не чрез душу, а прямо от Божества). Тогда ни душа в действиях своих не может встречать препятствий от связности телом, будучи отделена от него, ни тело из-за души не бременится уже лишениями в удовлетворении своих потребностей, т.е. ни алчбой, ни жаждой, ничем подобным. Но пoелику оба они, и душа, и тело, освободились от всякой нужды и всякого искушения, каким подвергались по причине взаимного союза, то и божественная благодать как в той, так и в другом действует без всякого препятствия, так, как бы всецело Божиими стали и душа и тело, быв усвоены Божеством ради богоугодного жития, какое провели они в мире, когда находились обе вместе.

Житие и акафист святителя Никиты, епископа Новгородского/

Под редакцией священника Николая Ершова. Софийский кафедральный собор. Новгород, 1997. С. 13–15.

После 1917 г., когда началось открытое гонение на Русскую Православную Церковь, мощи святителя, как и многих святых Русской Церкви, подверглись поруганию. Святая София была превращена в музей, а мощи святителя, упакованные в бумажный мешок, валялись в хранилище музея. И только в 1957 году по благословению архиепископа Сергия (Голубцова) темным вечером на грузовике мощи святителя Никиты были благоговейно переправлены в Николо-Дворищенский собор на Ярославовом дворище. Но недолго пребывали они там. В годы хрущевских гонений на Православную Церковь этот собор был закрыт, как и многие другие храмы, и мощи святителя перенесены в церковь святого апостола Филиппа, где и пребывали до 1993 г.

13 мая 1993 г. по благословению Высокопреосвященнейшего Льва, архиепископа Новгородского и Старорусского, мощи святителя крестным ходом при стечении тысяч граждан были торжественно перенесены из церкви апостола Филиппа в Софийский кафедральный собор и с честью положены на то самое место, где столетиями прежде они покоились.

Ныне мощи святителя Никиты открыто почивают на том же месте, где были обретены, под аркою между пределами Богоотец Иоакима и Анны и Рождества Пресвятой Богородицы в Софийском кафедральном соборе. И ныне у раки с мощами святителя Никиты получают благодатную помощь и исцеления все, с верою и любовью притекающие.

Шигарева Ю.

Тень III рейха над Российскими музеями

// Газета Аргументы и факты. 2005– № 9. Март. С. 10.

... некий немец принес в посольство России в Германии покров работы XVIII века с гробницы святого Никиты Новгородского из Софийского собора Великого Новгорода. Весил он килограммов 15 – золотое шитье, драгоценные камни.

Память его празднуется месяца апреля в 8-й день

† 1156 (1157)

На Новгородской кафедре с 1130 по 1156 или 1157 гг.

Святитель Нифонт был великий муж церкви и отечества. Списание жизни и подвигов его составил некто Варлаам – священноинок, подвизавшийся, вероятно, в одной из обителей Новгорода, и который, как видно, имел великую веру и любовь к святому. «Да простит мне многогрешному и недостойному своему рабу, – говорит он в своей повести, – честная и милостивая оная душа, если я дерзнул принять такой бисер в скверные мои уста или вместить его в скудный мой разум, ради душеполезного послушания житию сему, которым украсил он престол великого Новгорода и многия души привел ко спасению».

Время рождения Нифонта не означено ни в летописях, ни в патерике, однако с полной достоверностью можно предполагать, что он родился в последней четверти XI столетия, между 1080 и 1085 гг., потому что в 1130 г. он делается епископом; а на эту высокую иерархическую степень, согласно с соборными постановлениями, он в тогдашнее время не мог быть возведен моложе, по крайней мере, 45 лет. Также об имени и звании родителей Нифонта в повести нигде не упоминается, так как, по замечанию инока Варлаама, много протекло годов до того времени, когда он начал собирать сведения о жизни и подвигах святого. Однако же известно, что родители его жили или в самом Киеве, или в ближайших его окрестностях, были, как видно, люди зажиточные и благочестивые, много подавали милостыни Божиим церквам и часто угощали нищих обильной трапезой. Детей они не имели и, часто приходя в ближайшую церковь, молили Господа даровать им детища в подкрепление их старости. Господь наконец услышал их молитву и даровал им сына. Этот-то плод молитвы и был впоследствии великим светильником. Младенец был назван в святом крещении Никитою. Когда минуло ему семь лет, то родители отдали отрока Никиту для обучения грамоте. Вскоре он удивил и родителей, и воспитателей своими быстрыми успехами, а главное, необыкновенно ранним отчуждением от всего земного. Детская мысль его была постоянно обращена только к небу; временную жизнь он вменял, как сон и тень. Плоть изнурял воздержанием не только во дни постов, но и на всякий день: в понедельник, среду и пяток он вкушал одного хлеба с водой и то со слезами и весьма мало. В таких высоких подвигах зрел и укреплялся дух Никиты к будущему высокому служению. А знакомство его с местными обычаями греческой церкви, которое так видно в ответах его Кирику, показывает, что он путешествовал даже по Востоку.

По кончине родителей благочестивый юноша, сделавшись единственным наследником всего имения, решился совершенно оставить мир и посвятить себя иноческой жизни. Раздав свое имущество церквам и убогим, Никита пришел в обитель Печерскую и усердно молил игумена о пострижении. Добродетельный Тимофей исполнил пламенное желание его и при пострижении назвал Нифонтом. Юный инок с этого времени еще более усугубил свои подвиги: дни проводил в трудах монастырских и в услужении братии, а ночи – на славословии Божием. Братия дивилась необыкновенной его жизни и прославляла Бога и Пречистую Его Матерь, даровавших такого светильника Печерской лавре.

По мнению историка Татищева, Нифонт не очень долго здесь подвизался. За добродетельную жизнь его он был избран в руководители тем, которые усердно искали себе вечного спасения. Он полагает, что из Печерских иноков Нифонт был возведен в сан игумена в Волынию; но времени не показывает, а во 2-м томе своей истории на стр. 241 под 1130 г. назвал его игуменом уже Печерского монастыря. Но так как имя Нифонта не встречается в списке Киевопечерских настоятелей, то должно предполагать, как замечено в историческом словаре о писателях духовного чина, не носила ли название Печерского монастыря та обитель в Волынии, в которой он был игуменом, так как есть сего названия монастыри и во Пскове, и в Нижнем Новгороде. Все это очень может быть вероятным, только неизвестно, на каких исторических данных основывал свое предположение историк. В Новгородской 3 летописи под 6638 г. (1130 г.) только и сказано, что Нифонт взят в Новгород «из Печерскаго монастыря из Киева» (стр. 214); но неизвестно, из игуменов или из простых иноков.

В сан епископа Нифонт возведен в 1130 г. Когда блаженный Иоанн, епископ Новгородский, после двадцатидвухлетнего управления паствой оставил свой престол и удалился на безмолвие в монастырь, тогда святители и князья единогласно положили избрать на Софийский престол Нифонта, «мужа свята и зело боящася Бога». Избранный в том же году был и рукоположен во епископа митрополитом всея Руси Михаилом и прибыл в Новгород в 1-й день января «на святаго Василия, на обедьнюю». С этого дня Нифонт делается замечательной исторической личностью в Русской церкви по своей замечательной деятельности. Характер его деятельности всего лучше определяется современными событиями и личным его характером. Так как на Руси в его время было неспокойно более чем когда-либо прежде и от междоусобий княжеских, и от смятения в церкви, то Нифонт во всю свою жизнь заботился либо об умиротворении князей Русских и водворении братского согласия в народе, либо хлопотал о том, чтобы сыны Русской церкви не отдалялись от усыновления матери своей – церкви Восточной. Но с какой великой ревностью и постоянством пекся он о благе церкви и отечества доказывается тем, что слава его добродетелей пронеслась и в отдаленных странах. С другой стороны, как благотворны были его подвиги для Руси, видно уже из одного того, что он пользовался великим уважением всей земли Русской, которая называла его своим поборником и ревнителем православия.

Первой услугой Нифонта было ходатайство его за Новгород пред митрополитом. Причиной неудовольствия Киевского владыки на Новгород был беспокойный дух его жителей. В 1134 г. новгородцы, недовольные худым успехом Всеволодова похода в Суздальскую землю, произвели сильный мятеж в городе. Народ волновался, избирал, сменял посадников и даже одного из главных чиновников своих утопил, бросив его с моста.

Первосвятитель Михаил, быв извещен о бунте новгородцев, которые не хотели слушать никого и ничего, и, желая остановить мятежные их замыслы своей духовной властью, послал запрещение на весь город. Это архипасторское запрещение, как видно, подействовало на народ, потому что «новгородцы с князем их Всеволодом опечалишася зело», когда получили известие. Особенно это сильно опечалило добродетельного Нифонта, он сразу же отправил в Киев игумена Исаию к митрополиту с челобитьем, смиренно моля его даровать прощение и благословение преступному Новгороду. Михаил, уважая ходатайство Нифонта, сам с посланными прибыл в Новгород, чтобы вразумить буйный народ личным присутствием.

В следующем 1135 г. святой Нифонт оказал услугу гораздо более важную: он сам ходил миротворцем в южную Россию. Ольговичи, князья Черниговские, питая непримиримую вражду к дому Мономахову, объявили войну Ярополку и его братьям. Вступив с войсками в Киевскую область, они беспощадно жгли города и села, грабили и пленяли православных. Благодаря мудрой попечительности Нифонта, новгородцы в этот раз поступили как истинные, добрые сыны отечества. Когда перед несчастной битвой великий князь Ярополк звал новгородцев к себе на помощь, а Святослав Черниговский, победивший киевлян, к себе, то новгородцы не только не хотели взять участия в этом междоусобии, но даже по совету владыки послали от себя посадника Мирослава мирить киевлян с черниговцами. Посадник возвратился, не сделав ничего, потому что сильно «взмялась вся Русская земля». Между тем южной России угрожало зло гораздо большее. Черниговцы, недовольные первым поражением киевлян, начали снова копить рать, к тому же поднялись и дикие половцы, пользуясь междоусобием князей. Услышав о таком смятении, святитель Нифонт весьма опечалился и, взяв лучших мужей новгородских, сам с ним отправился на Русь и ходил из города в город, уговаривая князей помириться между собой. Наконец, достигнув самого воинского стана, он застал киевлян и черниговцев уже стоявшими друг против друга на ратном поле и совершенно готовыми к бою. Внезапное появление пред рядами войск мужа высокой добродетели привело в смятение и обезоружило обе враждующие стороны. Тут святитель Нифонт сильно обличил озлобленных князей, сильными убеждениями тронул их сердца и пасторским словом склонил к заключению мира.

Но чаще всего святому Нифонту приходилось мирить князей со своей паствой. Новгород, древняя столица Рюрика и всегдашнее достояние великих князей, пользуясь смутными обстоятельствами времени, теперь уже окончательно не признавал над собой власти великого князя. Напыщенные своим богатством и обширными владениями, новгородцы теперь, именно в период святительства Нифонта, постоянно меняли у себя князей, смотря по тому, чей род усиливался или восходил на престол великокняжеский. (В продолжение святительства Нифонта новгородцы до 10 раз переменяли у себя князей. В то время как прибыл Нифонт, в Новгороде княжил Всеволод; в 1136 г. Всеволод изгнан и на место его избран Святослав Ольгович; в 1138 г. является на княжение в Новгороде Ростислав Георгиевич; в 1139 г. – Святослав Ольгович во второй раз; в 1140 г. – Ростислав Георгиевич во второй раз; в 1142 г. – Святополк Мстиславич; в 1148 г. княжил в Новгороде Ярослав Изяславич; в 1154 г. – Ростислав Мстиславич; после него немного времени – сын его Давид и, наконец, в том же году избирается Мстислав Георгиевич). Их дерзость и буйство доходили до того, что раз, быв недовольны своим князем, они осмелились даже заключить его в епископском дворе и там держали за стражею тридцати воинов до тех пор, пока на место его не явился новый князь. (Так поступили новгородцы с князем Всеволодом в 1135 г. или в 1136 г.; в 1138 г. заключают в Варваринском монастыре жену Святослава; в 1142 г. заключают Ростислава Георгиевича так же, как и Всеволода). Такое унижение княжеского достоинства, конечно, иногда стоило дорого новгородцам. Но каждый раз, как только грозила опасность, святитель являлся деятельным посредником и миротворцем своей паствы, являлся истинным пастырем, полагающим душу свою за овец своих, жертвуя в критических обстоятельствах собственным спокойствием и благополучием. Так, в 1139 г. новгородцы на место Ростислава Георгиевича выпросили Святослава Ольговича у великого князя Всеволода. Не прошло и года, как граждане умолили своего архипастыря идти в Киев и просить у Всеволода на княжение сына его. Великий князь исполнил просьбу Нифонта. Уже сын Всеволодов с послами новгородскими был на пути и доехал до Чернигова, как вдруг ветреные новгородцы, переменив мысли, послали сказать великому князю, что они не хотят к себе ни брата его, ни сына и никого из Ольговичей и что один род Мономахов достоин управлять ими. Оскорбленный Всеволод тотчас же послал гонцов и возвратил сына, а с ним и епископа Нифонта. Граждан новгородских многих тогда же заключил в темницу («вмета в порубь» и в другом месте «вмета в погреб») и самого епископа посадил «за сторожи». Это унизительное заточение продолжалось почти целый год. Между тем и за изгнание Ростислава Новгороду пришлось дорого поплатиться. Долгорукий на возвратном пути из Смоленска, разорив город Торжок, всех жителей и всех гостей новгородских вывел оттуда пленными в Суздаль, где они томились в тяжкой неволе. Этого мало, он отнимал у новгородцев дани, постоянно беспокоил их границы, а при обстоятельствах более благоприятных замышлял даже идти войной. Враждебные отношения Суздаля Новгороду продолжались почти непрерывно 8 лет, может быть, продолжились бы и долее, если бы не заступился за свою паству Нифонт. Он и в этот раз явил себя истинным другом народного благоденствия и страждущих братий. В 1148 г. он сам отправился во Владимир ходатаем пред князем Георгием. Здесь был принят с отменным уважением и лаской; по желанию князя святил церкви с великим торжеством и своими просьбами склонил Георгия освободить всех пленных жителей опустошенного Торжка и всех новгородских гостей со всем их имуществом. Наконец, в 1154 г., когда неспокойные граждане выгнали от себя Давида Ростиславича, владыка Нифонт опять ходил в Суздаль и упросил князя Георгия отпустить в Новгород на княжение сына своего Мстислава.

Особенно великую заботливость оказал ревностный пастырь о соблюдении церковных правил. В 1136 г. прибывший в Новгород, на место Всеволода-Гавриила, Святослав Ольгович из Чернигова хотел вступить в супружество в такой степени родства, которая запрещалась церковными правилами. Святитель без всякого лицеприятия обличил князя, говоря: «Недостоит ти ея пояти». У Татищева же летопись говорит, что слуги князя убили отца невесты, а если это так, то нужно полагать, что правдолюбивый пастырь требовал, чтобы преступление наперед было очищено строгим покаянием. Но так как князь хотел непременно выполнить свое желание, то Нифонт не согласился ни сам венчать незаконного брака, запретил приступать к совершению таинства и всем новгородским священникам из белого духовенства и из монашества, так что Святослав должен был венчаться пришедшими с ним из Чернигова священниками и притом не в соборном храме святой Софии, а в своей придворной церкви святителя Николая, что на княжем дворе. Чтобы умилостивить ревнующего о правде святителя, князь хотел обезоружить его щедростью. Он возобновил древний Владимиров устав о церковной дани, определив епископу брать, вместо десятины от Вир и продаж, 100 гривен из княжеской казны, кроме уездных оброков и пошлин. Но, несмотря на это, Нифонт и после брака неоднократно обличал князя за нарушение церковной заповеди.

Еще большую твердость духа и ревность показал владыка Нифонт в деле, которое касалось близко всей Русской церкви. Мужественно охраняя соборные постановления пред лицом всей церкви, он украсился тогда именем поборника всей земли Русской; а в летописи по Никоновскому списку сказано, что «той епископ Новгородский бысть поборник и ревнитель священным и божественным вещем». Митрополит Киевский Михаил, рукоположивший Нифонта на святительскую Новгородскую кафедру, не видя конца междоусобиям Русских князей, на время удалился в Константинополь; но, когда узнал, что беспорядки на Руси не прекращаются, он решился навсегда там остаться и чрез два года скончался. Как бы предчувствуя то, что должно было случиться после его кончины, Михаил завещал Русским епископам грамотой ни откуда не принимать на Киевскую кафедру митрополита, как только из Царьграда, и даже обязал клятвой не служить в его отсутствии на главном престоле Софийского храма. Но когда в 1147 г. получена была весть о кончине Михаила, великий князь Изяслав Мстиславович, следуя примеру Ярослава Мудрого, немедленно созвал собор Русских епископов и предложил им посвятить на митрополию кого-либо из Русских иноков, не посылая его для рукоположения в Царьград к патриарху вселенскому. В летописях не сказано, что побудило князя решиться на это. Может быть, причиной такой решимости было тогдашнее неустройство в самой Греческой церкви, которая в это время тоже оставалась без патриарха; или, может быть, этого требовала польза и честь Русского государства, потому что путешествие в Грецию сопряжено было с большими затруднениями и издержками; но всего вероятнее, что Изяслав в этом случае более всего руководился личным нерасположением к грекам, которые самовольно покидали свою паству. На соборе присутствовали епископы Феодор Белгородский, Евфимий Переяславльский, Дамиан Юрьевский, Мануил Смоленский, Косьма Полоцкий, святитель Нифонт Новгородский, а во главе их был Онуфрий Черниговский. Святитель Нифонт, предпочитая благо духовное временным интересам и ничтожным расчетам и в то же время предвидя, что тогдашние бедствия России могут увеличиться расторжением духовного мира и единения церквей, первый сильно воспротивился нарушению завещания Михаила, митрополита. Он пред лицом всего собора утверждал торжественно, что «избрание митрополита без патриаршего благословения не согласно с православным преданием святой восточной церкви, которая просветила святым крещением Русскую землю, дала первого митрополита Михаила от престола Константинопольского и до сих пор не переставала заботиться о благе Русской церкви с материнской нежностью». «Грядет гнев Божий на сынов противления, – говорил при этом святитель Нифонт, – и угрожает великая опасность; ибо, уклонившись от усыновления восточной церкви, мы можем отпасть и от усыновления Божия». Сильные и справедливые представления владыки Новгородского нашли сочувствие и в других присутствующих на соборе и удержали их в законных границах. По примеру Нифонта епископы Полоцкий, Туровский, Смоленский, Переяславльский и Белгородский, в свою очередь, тоже представляли, что благословение патриарха действительно необходимо в этом деле и что нарушение сего древнего обряда повлечет за собой уклонение от православия восточной церкви. Несмотря, однако, на эти противоречия, великий князь настоятельно требовал избрания митрополита, и трое: Онуфрий Черниговский, Феодор Валадимирский и Дамиан Юрьевский – изъявили полную готовность исполнить волю Изяслава. Они избрали на место умершего Михаила грека, смолятича, простого монаха схимника Клима – мужа знаменитого и своей жизнью, и редкой мудростью, или, как сказано в летописи, философа. Чтобы заменить рукоположение природного патриарха Цареградского и успокоить духовенство, Онуфрий придумал посвятить Клима главою святого Климента – папы Римского, привезенной Владимиром из Корсуня. В этом случае он ссылался на пример Греческих архиереев, которые издревле ставили патриархов рукою Иоанна Крестителя. Таким образом и было совершено рукоположение.

Нифонт, однако же, и после этого не согласился признать законным архипастырем Клима и не хотел с ним служить в Софийском храме. «Ты недостойно поставлен, – говорил он, – и не благословлен от великого Собора, и не твердо твое посвящение, ибо ты не возносишь на литургии имени патриаршаго». Епископов же, поставлявших Климента, осуждал как человекоугодников. С такими чувствами он возвратился к своей пастве и отсюда не преставал ратовать против незаконного постановления Климента и «тако вражда бысть многа», замечает летописец. Митрополит, раздраженный против Нифонта за строгие и постоянные обличения, старался вооружить против него великого князя, домогаясь сослать его куда-нибудь в заточение; но Изяслав боялся открыто гнать мужа, столь добродетельного и так много оказавшего услуг всей Русской земле. Впрочем, не желая обидеть и митрополита совершенным отказом, он вытребовал Нифонта в Киев в 1149 г. с намерением примирить иерархов. Но так как Нифонт и в этот раз утверждал незаконность поставления Климента, не хотел ему подчиниться и назвал его не пастырем церкви, а волком, то и был заключен в Печерском монастыре. Жизнеописатель говорит, что владыка скорбел душой о разлуке со своей паствой, но утешал себя тем, что возвратился снова к безмолвному житию с преподобными и что терпит гонение ради правды. Заточение его здесь продолжалось около года. В следующем 1150 г. Георгий Владимирович Долгорукий, победив Изяслава, сел на Киевском княжении, и, чтобы расположить к себе новгородцев, он тогда же возвратил свободу заключенному Нифонту и с честью отпустил его к своей пастве, которая с восторгом встречала своего любимого пастыря.

Несправедливость со стороны Изяслава и митрополита еще более возвысила Нифонта в глазах современников, которые смотрели на него как на исповедника, пострадавшего за истину. Слух об этом дошел даже до Царьграда и там нашел сочувствие к подвижнику. Патриарх Николай IV Музалон, известившись о понесенной скорби от Климента, написал к Нифонту одобрительное послание, в котором сравнивал его с первыми святыми отцами: «О Святом духе сыну сослужебнику нашего смирения, – писал патриарх, – доброму пастырю Христова стада словесных овец, господину епископу Великого Новгорода Нифонту, радоваться о Господе. Слышали мы о твоем неправедном страдании, которое страждешь Бога ради против Клима митрополита, без нашего благословения, самовластно восхитившего митрополию Киевскую, и что ты, честный отче, запрещаешь ему в столь великой дерзости и не хочешь с ним служить святительски, ни в божественной службе его поминать, и много потерпел от него досаждения и злой укоризны. Но ты, святый отче, потерпи еще за правду, Господа ради, и не изнемогай от сего аспида и злых его советников, да будешь причтен от Бога прежним святым, твердо пострадавшим о православии, и покажешь святителям, которые будут по тебе в земле Русской, и всем людям образ терпения своего. Мир тебе, отче, и буди на тебе, страдальче Христов, благословение нашего умирения во веки. Аминь».

Получив патриаршую одобрительную грамоту, Нифонт еще более утвердился в своем подвиге. Наконец, незадолго до своей кончины, он утешен был известием, что патриарх Цареградский в соборной церкви Святой Софии поставил в Киев и на всю Русь законного митрополита. В 1156 г. Георгий Долгорукий, по смерти Изяслава вступив на великое княжение Киевское, согласно с мыслями епископа Новгородского, им уважаемого, тоже признал незаконным поставление Климента и потому отправил в Царьград почетное посольство к патриарху с просьбой даровать Руси законного пастыря. Патриарх исполнил волю великого князя, и в том же году святители Полоцкий и Смоленский имели утешение встретить нового митрополита, именем Константина, родом грека. Ревностный же Нифонт не имел удовольствия видеть свое полное торжество. Услышав, что новый митрополит уже идет из Царьграда, он и сам поспешил в древнюю столицу принять благословение от первосвятителя и вместе поклониться в Печерской обители Пресвятой Богородице и преподобным отцам. Но эта разлука его с Новгородской паствой была последняя. Прибыв в Киев, Нифонт заболел и за несколько дней до прибытия митрополита скончался, испрашивая себе заочно его благословение.

Нельзя не упомянуть здесь и о замечательной кончине Нифонта. Списатель его жития говорит, что святитель перед смертью утешен был необыкновенным видением, которое предвещало близкую его кончину и указало блаженное пребывание на небе с отцами Печерскими. Это видение он сам рассказывал игумену и братии, когда уже находился на смертном одре. «За три дня до моей болезни, – говорил святитель, – когда я пришел от утреннего пения, чтобы несколько отдохнуть, внезапно был погружен в тонкий сон. Мне казалось, будто я стою в Печерской церкви Успения Богоматери, на месте Николы Святоши, и со слезами молюсь Пресвятой Богородице, чтобы она сподобила видеть преподобного отца Феодосия – доброго строителя, и после смерти своей имеющего попечение об умножении добродетелей в своей обители. Затем, виделось мне, будто братия во множестве начали собираться во храм, и один из иноков, подойдя ко мне, спросил: «Хочешь ли, брат, видеть отца нашего Феодосия?» Я отвечал: «Весьма желаю, и если можешь, покажи мне его». Тогда инок ввел меня во святый алтарь и там показал мне преподобного Феодосия. Я же недостойный, когда увидел сего Ангела, от радости припал к ногам его и поклонился ему до земли. Преподобный поднял меня, благословил святыми своими руками и с любовию облобызал. «В добрый час пришел ты к нам, брат и сын мой Нифонт, отныне ты будешь с нами неразлучен». Преподобный держал в своей руке свиток, и я испросил его себе, чтобы прочесть написанное. Развернув его, я прочел в заглавии стих: «Се аз и дети, яже ми дал есть Бог» (Евр. 2:13). В ту же минуту я проснулся и уже более никого и ничего не видел. Ныне разумею, – заключил святитель Нифонт свой рассказ, – что эта болезнь моя есть посещение Божие».

Страдания ежеминутно усиливались, но владыка, при крайнем изнеможении сил телесных, не изнемогал духом. В тринадцатый день болезни, чувствуя близкий конец жития, святитель Нифонт причастился Святых Таин на исход души и, преподав мир братии и заочное благословение скорбной пастве, со слезной молитвой на устах предал Господу свою душу. Это было в субботу на светлой неделе. Так кончил свое земное поприще незабвенный иерарх Нифонт. Зная волю усопшего, новгородцы не смели настаивать на возвращении мертвенных, но драгоценных останков любимого архипастыря храму Святой Софии. Тело святителя Нифонта было положено в Феодосиевской пещере, согласно с завещанием усопшего. Потом, неизвестно когда и кем, мощи его были перенесены в Антониевские пещеры и положены поверх земли.

Кончина святителя записана в летописях не одинаково: в Новгородской первой – под 21 апреля, в Никоновой – под 15, а в других – под 18 числом. Церковь же совершает память его в 8 день апреля, согласно с записью Печерского патерика. Год кончины святителя Нифонта тоже показан различно: в летописях и на основании их в позднейших исторических о святителе исследованиях сказано, что он скончался в (6664 г.) 1156 г. в субботу светлой недели, а в Киевском патерике и в Историческом словаре о Российских святых говорится, что святитель Нифонт в 1156 г. только отправился в Киев, а скончался в следующем 1157 г. Запись патерика в этом случае заслуживает более вероятия. Летописцы, кажется, время отъезда святителя Нифонта из Новгорода отнесли ко времени его кончины.

Известно, что не 8-е, а 21-е апреля приходилось в 1156 г. в субботу на светлой неделе; 8-е же число приходилось в неделю ваий; а в 1157 г. 8-е апреля приходилось действительно в субботу на святой неделе; следовательно, если, согласно с празднованием нашей церкви, 8-е апреля примем за настоящий день кончины святителя, то должны или самую кончину его отнести к 1157 г., или должны принять, что она последовала не в субботу на светлой неделе, а в неделю ваий, и в 1156 г. Но так как и в летописях, и в патерике, и у позднейших жизнеописателей согласно говорится, что святитель Нифонт скончался в субботу на светлой неделе, то, следовательно, не в 1156 г. и 21 апреля, как записано в Нов- городской первой летописи, а 8 апреля 1157 г., как значится в Печерском патерике и как празднует церковь.

Святитель Нифонт правил паствой 25 лет 8 месяцев. При неусыпных его заботах о сохранении мира в Русском государстве, при постоянных трудах и попечении для благоденствия паствы, он весьма много заботился об умножении славы Божией и вечном спасении вверенного ему стада. Памятником его высокого благочестия и его неусыпного попечения о спасении душ служит построение и украшение многих церквей в Новгороде, из коих некоторые существуют доныне. В 1135 г, заложил святитель Нифонт на Торговищи, на Козьей Бородке каменную церковь Успения Божией Матери, которая окончена была строением в 1144 г. и которая существует доныне. Здесь есть икона святителя, на которой он представлен в молении со святителем Никитой, тоже сперва бывшим пострижеником и подвижником Печерским, потом архипастырем Новгорода, который после своей кончины оставил сокровище мощей своих. В том же 1144 г. Нифонт украсил иконным писанием соборный храм Святой Софии весь, даже до притворов, и покрыл его оловом. А в 1151 г. он снова украсил внутри и снаружи храм Святой Софии: «Поби, – говорится в летописи, – Святую Софию свинцом, всю прямь (и всю извъну, по некоторым, изнову и извону) известию маза всю около». В этом же 1151 г. он соорудил другие две церкви святого Василия и равноапостольных Константина и Елены. В 1151 г. на Торговой стороне Новгорода, на Иворовой улице, заложил каменную церковь святого Климента, которая существует доныне. В 1154 г. при епископе Нифонте и его же старанием на Софийской стороне на Савиной улице устроена каменная церковь Саввы Освященного. Немало он обновил и других церквей на Торговой стороне, обгоревших во время страшного пожара в 1152 г. Пример архипастыря благотворно действовал и на других благочестивых людей. В 1135 г. заложена каменная церковь Николая Чудотворца в Неревском конце на Яковлевой улице. В 1146 г. построены четыре церкви деревянных: святых благоверных Бориса и Глеба в околотке, в каменном городе – Козьмы и Дамиана на Холопьи улицы; святого пророка Илии и святых апостолов Петра и Павла на холме.

Благочестивая ревность архипастыря о построении храмов простиралась и за пределы Новгорода. B 1153 г. он ходил в Ладогу и сам лично заложил там каменную церковь во имя святого Климента. Наконец, 1156 г, незадолго до своей кончины, он построил близь города Пскова благолепную церковь Преображения Господня и при ней учредил обитель между двумя реками – Великой и Мирожью, от которой и самая обитель впоследствии получила название Спасо-Мирожской. Там и ныне показывают чашу его, вырезанную из древесного корня и оправленную в серебро.

Вот и еще одно обстоятельство из жизни Нифонта, которое характеризует его высокую душу! Наследовав престол святителя Никиты, он как бы наследовал и его любовь к преподобному Антонию Римлянину, которого обитель в это время была еще в убогом состоянии. Слыша много удивительных рассказов о необыкновенном появлении преподобного на камне на берегах Волхова и о его дивной жизни, святитель привязался к нему душой. В дни свободные он часто и по целым часам беседовал со смиренным иноком о спасении души. В 1131 г., по особенной любви к угоднику, Нифонт рукоположил его в сан священника и в том же году, кажется, в самый день освящения новосозданной в обители Церкви Сретения, произвел его в игумена, к утешению братии.

Когда же в 1147 г. скончался преподобный, святитель Нифонт сам, при сослужении всего священного собора, совершил погребение честнаго тела угодника Божия и положил его в церкви Рождества Пресвятыя Богородицы.

Впрочем, и высокие добродетели не спасли святителя от клеветы, которой подвергся он после кончины в Киеве. Некоторые из недоброжелательных людей распространяли молву, будто святитель Нифонт церковного Святой Софии имения много расточил и раздал частью патриарху Константинопольскому и прочим сущим там, частью митрополиту Киевскому и иным многим, и много клеветали на него, но все это напрасно, «и сими укоризнами содеваху ему спасение, а себе грех». «Об этом, – говорит летописец, – надлежало бы помыслить каждому из нас: который епископ так украсил Святую Софию? Притворы исписал, кивоты устроил и всю извне украсил, а в Пскове создал каменную церковь святаго Спаса, другую в Ладозе – святаго Климента, и убогих и нищих прекормил. Мню бо, – прибавляет летописец в заключение своих похвал и описаний добродетелей Нифонта, яко не хотя Бог, по грехом нашим, дати нам на утеху гроба его, отведе к Киеву, и тамо преставися, и положиша в Печерском монастыри у святей Богородицы в печере».

Нифонт, по тогдашнему времени, был муж очень образованный. Памятником его ученых трудов служит несколько сохранившихся доныне сочинений, написанных в разное время. Он описывал жизнь некоторых Киевопечерских святых. Этими описаниями, вероятно, он занимался в звании простого инока Печерского и в сане игумена Волынского. Далее, Татищев приписывает ему продолжение Несторовой летописи после Сильвестра, с 1116 по 1157 гг. Этот труд, по всей справедливости, должен быть отнесен к тому времени, когда Нифонт был уже святителем, в противном случае, это повествование не могло быть доведено до 1157 г. В продолжение его находится много Волынских происшествий, и он описывал обстоятельно князей по возрасту, виду, лицу и прочее, а из этого можно заключить, что Нифонт даже был сведущ в живописном искусстве. В этом же продолжении под 1147 г. упоминается, что он с князем Игорем Ольговичем часто певал на крылосе во Владимире Волынском. Наконец, в Герберштейновых записках о России напечатан латинсклй перевод ответов Нифонта на многие казуистические вопросы, предложенные ему от некоего Кирилла или Кирика. А в Московской патриаршей библиотеке (синод. библиот. № 82) при харатейном списке кормчей книги XIII века находится приписанный и славянский подлинник сих ответов под заглавием «Впрашание Кириково». Здесь приводим несколько любопытных вопросов и ответов, которые напечатаны в Русской истории Карамзина и Соловьева. Из этого памятника узнаем о древнем обычае русских ходить на поклонение святым местам. Кирик некоторых удерживал от этого: «А еже се, рех, идут в сторону (в чужую землю) в Иерусалим к святым, а другым аз бороню (возбраняю) не велю ти: зде велю доброму ему быти», потом спрашивал, хорошо ли это делает. Нифонт похвалил за это Кирика, говоря: «Иной идет для того, чтобы есть и пить, ничего не делая».

Относительно нравов узнаем, что некоторые мужи при женах и жены при мужьях жили соблазнительно. На таких налагается епитимия, равно как и на тех, которые, в случае болезни детей, носят их к волхвам, а не к священнику на молитву. Вот еще наставление: «Оже кости мертвы валяються где, то велика человеку тому мзда, еже погребут их».

Но самые замечательные ответы относились к Святой Евхаристии. На вопрос: «Давать ли причастие больному, если из уст его течет гной?» – святитель Нифонт отвечает: «Несомненно должно: то – не смрад и отлучает от святыни, что исходит из уст у иных, а смрад грехов». Вопрос: «Должно ли служить одною просфорою?» Ответ: «Если это будет далеко от торга, например, в селе, и негде взять другой просфоры, то следует служить». За упокой так велел служить: «Всегда служи с тремя просфорами, одна – великая для вынимания Агнца, здесь мертвый не поминается, те две – за упокой».

В заключение жизнеописания Нифонта скажем еще, что он заключил собой ряд святителей, которые после Иоакима преимущественно избирались из Печерских подвижников и своим благочестием украшали в течение более 100 лет Новгородскую святительскую кафедру. Опочив телом на месте первых своих подвигов, Нифонт как будто положил завет – не давать беспокойному мятежному Новгороду владык из мирных отшельников Печерских. И действительно, после него уже ни один Печерский подвижник не восседал на кафедре Новгородской.

Тропарь, глас 3

Яко сын нравом православных Восточныя Церкве преданний истинный защитник, сподобился еси великаго во отцех Феодосия видети по смерти яко жива, везвещающа тебе Царствия Небеснаго наследие, его же неизреченных доброт ныне с ним неразлучно наслаждаяся, моли о нас, чадех своих, Нифонте прехвальне.

Память его празднуется месяца февраля в 10-й день, месяца сентября в 18-й (12-й) день и месяца октября в 4-й день

Т 1165

На Новгородской кафедре с 1157 по 1165 гг.

Святой Аркадий после Иоакима Корсунянина был девятый епископ и в каталоге владык Новгородских записан последним в епископском сане. После него, в течение следующих 34 лет, владыки Новгородские правили паствой уже в сане архиепископов.

Ничего не известно о происхождении, звании и воспитании епископа Аркадия. В первый раз в летописях упоминается о нем под 1153 г. «В то же лето, – говорит Новгородский летописец, – сруби Аркад игумен церковь святыя Богородиця Успения, и состави собе монастырь от Великого Новаграда три поприща; и бысть крестьяном прибежище, ангелом радость, а дьяволу пагуба». Отсюда видно, что Аркадий в 1153 г. был пожилых лет и что довольное уже время подвизался в иноческом образе; потому что за свои подвиги удостоен был игуменского сана; но где и когда полагал начало иноческому житию, где и от кого принял игуменство, опять неизвестно. Со времени же устроения Успенской-Аркажской обители, так названной по имени ее основателя, он управлял собравшейся братией до самого избрания в епископы. Здесь он проходил высокое добродетельное житие и был пример инокам так, что святые братья Иоанн и Григорий, бывшие один после другого преемниками его на кафедре Новгородской, избрали Аркажскую обитель местом своих подвигов, как лучшую в тогдашнее время по совершенному иноческому житию. Вот все, что известно о святом Аркадии до возведения его в сан епископа.

Достойно замечания, что по удалении епископа Нифонта из Новгорода и после кончины его в Печерской лавре в 1157 г., новгородцы избрали Аркадия на святительскую кафедру сами, без сношения с Киевским митрополитом и даже с великим князем. В летописях об этом сказано весьма кратко, и потому трудно объяснить, что побудило новгородцев нарушить древнее соборное постановление, которым повелевается избирать святителя собором святителей. Быть может, причиной сего было еще не забытое неудовольствие (в 1134 г.) между Новгородом и митрополитом Михаилом, или епископ Нифонт, отправляясь в Киев, не завещал ли в случае своей смерти избрать преемником ему кого-либо из подвижников окрестных монастырей, так как тогдашний Новгород, при своем цветущем состоянии, украшавшийся обителями и подвижниками, не имел недостатка в достойных мужах. Но вернее всего, что новгородцы, пользуясь смутами в стольном Киеве, при настоящем удобном случае решились присвоить себе право избрания архипастыря на том же основании, на каком присвоили право избирать и сменять князей, – именно в видах собственных интересов, и не ошиблись в своих расчетах. Разделяя мнение века, пастыри Новгородские действительно иногда были ревностными поборниками, защитниками и ходатаями за права, свободу и излишние льготы своевольных граждан Новгорода. Впрочем, что бы ни побудило новгородцев на самовольный выбор архипастыря, полагать надобно, что поступок их, по крайней мере, в настоящий раз имел какое-нибудь законное основание; потому что не встретил возражений ни со стороны великого князя, ни со стороны нового митрополита Константина. Даже очень вероятным может быть, что Константин сам даровал это преимущество Новгороду за услугу Нифонта, так много подвизавшегося на защиту прав Патриарха Константинопольского, при поставлении на Русь митрополита Климента.

Не менее достойно замечания и само избрание игумена Аркадия в епископы. Новгородцы, желая возвести на кафедру Святой Софии мужа достойнейшего и в то же время не желая, чтобы избрание архипастыря зависело единственно от произвола человеческого, предоставили Промыслу решить, кому восседать на кафедре Новгородской, и на этот раз прибегнули к известному в древности выбору посредством жребия. Неизвестно, что и как тут происходило, только при избрании последующих архипастырей собирался совет, в котором участвовали князь, игумены, софьяны (люди, принадлежащие к ведомству Софийского собора) и белое духовенство (попы). Обыкновенно провозглашали двух или трех достойных кандидатов; имя каждого из них отдельно записывали, запечатывали и полагали на престоле Святой Софии, а по окончании Божественной службы сам князь, или Софийский протопоп, или нарочно для того призванный отрок снимал один жребий с престола и выносил к народу на площадь. Чье имя было на нем написано, тот и почитался избранным самим Богом и был угоден народу. Вероятно, что и при избрании Аркадия происходила подобная церемония. В летописи об этом сказано кратко: «И того, т.е. 6664 –1156 лета, Ноугородци по жребию владыкой Аркадия поставиша». Таким образом, когда роковой жребий пал на Аркажского игумена, новгородцы были очень довольны этим, потому что любили и уважали его за святую жизнь, и тогда же с великими почестями вывели его из обители. Вот как передаёт летописец это обстоятельство: «Собрася весь град людие, изволиша себе епископом поставити мужа Богом избранна Аркадия и шед весь град пояше из монастыря святые Богородица, и князь Мстислав Юрьевич, и весь клирос Святыя Софея, и вси попове городстии, игумены и черньци и введоша и поручиша ему епископью в дворе Святыя Софея, дóндеже приде митрополит в Русь, и тогда поиде ставитися». С этого же дня Аркадий вступил в управление церковными делами, хотя и не был еще рукоположен, потому что после удаления Михаила в Царьград Русь оставалась без первосвятителя, а митрополит Климент не был признан законным.

Здесь заметим еще, что обыкновение избирать нового архипастыря по жребию и поручать ему управление епархией до посвящения в сан епископский в Новгороде со времени Аркадия сделалось постоянным и продолжалось до самого покорения его Иоанном III. При выборах не обращалось внимания на то, имел ли какую-нибудь иерархическую степень избираемый или был простой инок, а смотрели на жизнь избираемого и по возведении на епископский двор поручали ему все церковное управление. Иногда между избранием и рукоположением продолжалось довольное время: около двух или трех лет, а иногда, если избранный почему-либо не нравился народу, то без всякого суда и следствия, даже с бесчестием, был изгоняем из двора епископского и был отсылаем на прежнее место жительства. Так поступлено было с чернецом Арсением.

Таким образом, новонареченный владыка Аркадий управлял духовными делами в Новгороде без посвящения около года. Наконец в 1158 г., когда пришел из Царьграда новый митрополит Константин, Аркадий ходил к нему для рукоположения. «Том же лете (т. е. 6666–1158), – сказано в летописи, – ходи Аркад Кыеву ставиться епископом, и поставлен бысть от митрополита Костянтина, и приде в Новгород месяца сентября в 13 день, на канон святаго Воздвижения».

О последующих деяниях и подвигах Аркадия на пользу Новгорода в продолжение пастырского его служения также ничего неизвестно. Судя по ходу современных событий видно, что правление его было беспокойно и скорбно для его души, отвыкшей от тревог житейских. В 1158 г., т. е. в самом начале его служения, посетил Новгород страшный мор на людей и на скот. Язва действовала сильно, потому что не успевали хоронить ни людей, ни скота. От смрада бесчисленных трупов нельзя было ходить по городу, ни в окрестностях. Летописцы не говорят о происхождении, свойстве и наружных знаках сей язвы, которая свирепствовала единственно в Новгороде. В 1161 г. Новгород постигло новое бедствие. От страшных жаров летом выгорел весь хлеб, а осенью мороз истребил всю ярь. Наконец, зимой шли беспрестанные дожди, от этого дороги испортились, подвозы провизии были скудны, и хлеб сильно вздорожал до того, что малую кадку покупали по 7 кун. «О велика скорбь бяше в людях и нужа», – восклицает летописец. К тому же смуты народные как при прежних епископах, так и при нем постоянно повторялись и всегда окачивались сменой посадников и князей, то из старшего, то из младшего рода. Особенно опасным врагом спокойствия новгородцев является в это время Андрей Георгиевич Боголюбский. Скажем здесь несколько слов о начале замыслов князя Суздальского против прав и свободы новгородцев. Это обстоятельство достойно замечания в истории Новгорода в период его независимости при епископе Аркадии. По смерти Георгия Андрей Боголюбский, не заботясь о южной России, желал утвердить свое господство в северной и присвоить себе древнюю столицу Рюрика. Андрей начал свои действия с того, что послал приказ Новгородскому вечу, в котором уже не видно обыкновенного тогдашнего удельного князя, но слышен грозный голос самобытного государя. В 1159 г. явились в Новгород послы князя Суздальского, чтобы передать вечу грозную, волю его. Так говорил он: «Ведомо буди, хочу искати Новагорода и добром и лихом, а хрест есте были целовали ко мне на том, яко имети мене князем собе, а мне вам добра хотети». Это поразило новгородцев, давно уже отвыкших от подобных требований. Однако же, пленяясь мыслию повиноваться столь знаменитому князю, новгородцы не смели возражать, но, не имея причин жаловаться и на Святослава Ростиславича, они медлили ответом, спорили и совещались на беспрестанных вечах.

Наконец новгородцы исполнили волю Боголюбского, с бесчестием изгнав от себя Святослава и брага его Давида. Затем у Новгорода с Суздалем начались переговоры, которые с намерением длились целый год. В летописях это место чрезвычайно темно; видно только, что послы просили у Андрея на княжение сына его Георгия. Но Боголюбский не согласился отпустить его, потому что Георгий был тогда еще молод; других новгородцы не просили и сидели без князя. Андрей Георгиевич, отказав послам отпустить сына, с намерением предлагал им брата своего Мстислава, которого, как и ему было известно, не желали новгородцы; потом предлагал племянника своего Мстислава, сына князя Киевского Ростислава. Этим Боголюбский достигал своей цели: Новгород его боялся и слушался. Князь Суздальский знал, кого давал правителем в эту область, которую хотел держать во всей своей воле. Ему нужны были только покорные слуги и точные исполнители его воли, таков был Мстислав и братья его – Святослав и Рюрик Ростиславичи, по очереди, по воле Боголюбского, княжившие в Новгороде.

Мстислав Ростиславич явился в 1160 г. июня 21 дня в Новгород, где перед ним княжил брат его Святослав; но, по словам Новгородского летописца, сидел только год без недели. Он, вероятно, не угодил Андрею Георгиевичу или, может быть, не умел так действовать, как бы ему хотелось, а потому Боголюбский «уладися, – как замечено в летописи, – только с отцем его Ростнславом о Новгороде», и последний тотчас же вытребовал Мстислава, а на место его был опять назначен Святослав, и это все без всякого сношения и сговора с Новгородом. Новгородцы боялись Боголюбского и молча приняли недавно изгнанного и оскорбленного князя.

Со своей стороны, Боголюбский не даром уладился с Ростиславом о Новгороде, верно, что Святослав наобещал ему многое и многое, что льстило его видам. О покорной службе и говорить было нечего с Боголюбским, это уже само по себе следовало, и потому Святослав снова сел в Новгороде «на всей воле его» 28 сентября 1161 г. и шесть лет, до 1167 г., правил Новгородом, хотя и был тяжел для вольных новгородцев.

Таковы были отношения и политика Боголюбского с Новгородом! Неизвестно, какое участие принимал архипастырь в делах вече и в отношениях с Суздалем. Постигая мудрые планы Андрея Георгиевича и устав от беспокойной строптивости народа, он, вероятно, втайне доброхотствовал Боголюбскому и от души желал ему всякого успеха. В описании жизни только и сказано, что Аркадий, сколько было возможно, умиротворял волнения народные и примирял князей, не допуская до кровопролития.

Святой Аркадий не долго, только 8 лет, правил паствой, но оставил по себе благую память кроткого святителя и чадолюбивого отца сирых и нищих. Любовь народная, которая, без сомнения, была выражением благодарности за пастырские подвиги на пользу Новгорода, высказалась к нему после смерти. Новгородцы много скорбели и плакали о кончине Аркадия и с великой честью погребли останки его в Корсунской паперти. По летописным источникам, святитель Аркадий «преставился в лето 6673, т.е. 1165, сентября в 12-й день».

Мощи святителя Аркадия почивают под спудом. Память его местно празднуется 10 февраля и 4 октября вместе с другими почивающими в Софийском соборе угодниками.

Тропарь, глас 4

Правило вере и образ кротости, воздержанию учителя, яви тя Господь стаду Своему, яже вещем истина. Сего ради стяжав смирением высокая, и нищетою богатая. Отче наш святителю Аркадие, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак, глас 2

Божественный гром, труба духовная, вере насадителю, и отсекателю ересем, Троице угодниче, великий святителю Аркадие, со ангелы предстоя, присно моли непрестанно о всех нас.

Память его празднуется месяца февраля в 10-й день, месяца сентября в 1-й день и месяца октября в 4-й день

† 1186

На Новгородской кафедре с 1165 по 1186 гг.

Святой Иоанн был преемником святого Аркадия на святительской Новгородской кафедре, и он первый из святителей Великого Новгорода, хотя и десятый по преемству, почтен был саном архиепископским.

Святитель Иоанн родился от благородных и именитых граждан Новгорода – Николая и Христины. Он имел родного брата Гавриила, равного ему по добродетелям и преемника на святительском престоле. Оба брата с первых дней детства воспитывались в строгом благочестии и страхе Божием, и это воспитание впоследствии принесло обильный плод на поприще их жизни и служения церкви и отчизне. Это обнаружилось в раннем стремлении Иоанна к священному жребию Господню, ибо, как только пришел он в совершенный возраст, был поставлен епископом Аркадием (по другим – Нифонтом в 1144 г.) во священника в церкви священномученика Власия на Волосовой улице, на Софийской стороне, и работал Господу со всем усердием, беспорочно исполняя все Его заповеди. Но любя безмолвие и безмятежную жизнь, он решился оставить мир и посвятить себя иноческим подвигам; а для этого положил устроить близ Новгорода иноческую обитель на те средства, которые получил в наследство от благочестивых родителей. Посоветовавшись с братом Гавриилом, они построили сперва деревянную церковь во имя Пресвятой Богородицы, честного Ее Благовещения, с оградой и кельями для монашествующих, а потом приложили тщание устроить и каменный храм. Благое это дело началось, и каменная церковь успешно доведена была уже до сводов, но на довершение ее не доставало серебра, отчего блаженный Иоанн и брат его Гавриил были в великой печали. Имея же великую веру и усердие к Пречистой Богородице, как скорой помощнице и печальных утешительнице, оба брата прибегли к Ней с теплой мольбой: «Ты, Владычице, знаешь веру нашу и любовь, какую мы имеем к Сыну Твоему и Богу нашему и к Тебе, Госпоже нашей. Со всем усердием и верою приступили мы к строению пречестнаго храма Твоего и всю надежду возложили на Твою помощь: помоги нам совершить храм Твой, посли помощь Твою, Владычице, и не посрами нас, рабов Твоих; ибо вот мы начали строить и не можем свершить без Твоей помощи». Когда они так сетовали и молились, Сама Царица Небесная явилась в сонном видении и сказала им: «Зачем вы в такую скорбь и сетование впали о построении моего храма, возлюбленные рабы Божии; Я не презрю моления вашего, веры и любви, но скоро пошлю вам все потребное к совершению, только прилежите к делу и не ослабевайте в вере». Такого видения сподобились оба брата и с сердцем, исполненным радости, воспрянув на утреннее бдение, поведали друг другу взаимное утешение. В тот же день рано утром, по изволению Божию, выйдя из монастыря, они увидели у самых монастырских ворот богато убранного коня без всадника. Смотря на коня, дивились его красоте, величию и убранству и долго ожидали владельца. Но как никто не приходил, а конь стоял неподвижно, святые братья решили подойти к нему и с изумлением увидели по обеим сторонам златокованого седла висевшие два мешка, наполненные деньгами. Святые уразумели, что это обещанный дар, посланный им от Бога, и, как только сняли мешки, дивный конь исчез; один мешок был наполнен золотом, а другой – серебром. Тогда братья, удивляясь дивному об них промышлению, возблагодарили Господа и Его Пречистую Матерь за столь неожиданную помощь. Вскоре на эти деньги они окончили строением церковь, украсили ее всяким благолепием, также купили для новой обители довольное количество сел и земли, а все остальное отдали игумену и братии, не оставив себе ничего от Божественного дара; и сами, движимые любовию к Богу, призвавшему их на свое служение, посвятили себя иноческой жизни в построенной ими обители, изменив мирские имена свои: Иоанна на Илию, Гавриила на Григория. И там постоянно пребывали в посте и молитве и во всех иноческих подвигах. Молва о добродетельной их жизни скоро распространилась в Новгороде.

В 1165 г. скончался благочестивый епископ Аркадий, и с великой честью погребли его в притворе Святой Софии. По смерти прославившегося добродетелями святителя, внимание всех было обращено на смиренного инока Благовещенской обители Илию, и его единодушно избрали князь, духовенство, начальники града и весь народ, так как никого другого не находили более достойным занять кафедру усопшего добродетельного владыки. Смиренный Илия хотел было укрыться от предстоящей ему почести, считая себя недостойным высокого сана, но его силой извлекли из обители, чтобы, по местному обычаю, всенародно возвести на высокие сени палат архиерейских, ибо Господь показал его достойным восприять епископство, по глубокому смирению. Князь Новгородский Святослав Ростиславич вместе с именитым посадником Захариею послали нареченного в Киев к великому князю Ростиславу и митрополиту Иоанну. Торжественное посвящение Илии во епископа совершилось 28 марта (1166 г.) в Вербное воскресенье, спустя три дня после праздника Благовещения в устроенной им обители, и уже 11 мая он возвратился в Новгород, к общей радости своей паствы. В том же году новгородцы отправили Юрьевского игумена Дионисия с любовью в Русь (в Киев) к митрополиту Иоанну и вместе с тем с челобитьем, дабы новый их пастырь почтен был саном архиепископа, и ходатайство их было уважено. Митрополит, щедро одарив нового архиепископа золотом и жемчугом, прислал ему вместе с тем ризы, стихарь и источники. С тех пор титул архиепископа навсегда утвердился за владыками Великого Новгорода.

Святитель Илия вступил в управление паствой в самое цветущее время Новгорода, среди дней постепенно возрастающей его славы и доблести народной, но вместе с тем и среди всеобщей зависти удельных княжений. Одним из первых действий благочестивого архипастыря было то, что, совершив на Троицкой неделе крестный ход около деревянного города и отслужив литургию в монастыре белого Николая, что в Неревском конце, он приказал игумену устроить в том монастыре общежитие; а затем первый же год его святительства был ознаменован сооружением церквей во имя Святой Троицы и святителя Николая на княжеском Городище и основанием в Неревском конце женской Предтеченской обители. Недолго, впрочем, наслаждался спокойствием Новгород и его архипастырь, ибо это время для России была тяжкая година междоусобий за великое княжение и время смут народных внутри самого Новгорода.

Сын Георгия Долгорукого – предприимчивый Боголюбский, основывая свое государство на берегах реки Клязьмы в новых формах, в новых видах его внутреннего благоустройства, все свое внимание устремлял на то, чтобы подчинить себе Новгород с его обширной областью. С одной стороны, богатство Новгорода и обширность его областей давно возбуждали к нему зависть, а с другой – оскорбление прав княжеских, преступление клятвы, вольность Новгорода были причиной того, что все ненавидели новгородцев и все князья поголовно готовы были восстать на них, ждали только случая. И когда Андрей Георгиевич, оскорбленный в 1169 г. упорством и изменой новгородцев, решил смирить непокорных, то на его мнение дружно откликнулась вся земля Русская и предложила свои услуги: наказать буйных новгородцев – «крамольников извечных».

Первые неприятельские действия между Суздалем и Новгородом начались в северной части области Новгородской. Двиняне, исстари принадлежавшие Новгороду, почему-то отказались платить ему обычную дань, которая получалась рыбой и дорогими мехами, и поддались великому князю Андрею Георгиевичу, Новгородцы, оскорбленные такой изменой, собрали ратников по сто человек с пяти концов, и эту дружину в числе пятисот, под предводительством опытного вождя Даньслава Лазутинича, отправили за Двину для усмирения и сбора дани. В это же время и Боголюбский отправил рать из 7000 человек, вероятно, для сбора дани, а вероятнее, для преграждения пути новгородцам в Задвинские области. Обе рати сошлись на Беле озере и «И сотвориша бой, и пособи Бог мужем Новгородским», суздальцы были разбиты наголову и бежали со стыдом в свою область. После этой победы Даньслав Лазутинич собрал одну дань на заволочанех, а другую на «Суздальских смердех».

Услышав об этом поражении, Боголюбский не мог простить победу малочисленной новгородской дружины над сильным отрядом суздальцев. Судьба Новгорода и без того давно была решена в его уме. Зимой 1170 г. явились на помощь Андрею Георгиевичу давно ожидаемые им союзники: князья – Смоленский, Рязанский, Муромский, и торопчане, и полочане, и «просто рещи, – говорит летописец, – вся земля Русская совокупися», так что одних князей в войске было 72. Открылся поход; уже союзники князя Суздальского мысленно делили между собой богатые области Новгородские и мысленно располагали сокровищами Новгорода. Сам Боголюбский, по болезни ли или по другим причинам, остался во Владимире, вверив главное начальство над ратью сыну своему Мстиславу. Вся Россия с любопытством ожидала следствий необыкновенного похода. Тогда же союзное войско, вступив в области Новгородские, предавало все огню и мечу, не щадя ни пола, ни возраста, ни состояния, так что на расстоянии трехсот верст неприятели оставили за собой один пепел и трупы. Новгородцы не могли не ужаснуться грозной для них вести о предстоящем неравном бое со всей землей Русской, потому что шел тот же грозный вождь и та же отборная дружина, которая опустошила Киев; но, чтобы миновать кровопролития, вече, по мудрому совету владыки Илии и посадника Якуна, употребило все меры благоразумия. Оно неоднократно отправляло чиновников для мирных переговоров; но посланные возвращались с одними лишь гордыми ответами, что пощады не будет Новгороду. Получив гордый отказ на свои мирные предложения, новгородцы поручили судьбу свою Промыслу и в то же время приняли все меры для защиты: возобновлялись прежние укрепления, и, сверх того, поставлен был острог около всего города.

Наконец 22 февраля 1170 года явились пред стенами Новгорода грозные силы князя Суздальского и его союзников под предводительством старшего сына его Мстислава. Новгородцы, при виде грозного врага, напоминали друг другу о судьбе Киева, недавно опустошенного союзными войсками, о церквах разграбленных, о святынях и древностях похищенных и клялись умереть за храм Святой Софии. Все те, которые могли носить оружие, вооружились; слабые старики, жены, дети день и ночь молились в растворенных храмах Новгородского детинца. Судя по-человечески, Новгород не мог противостоять столь многочисленной рати и не мог быть спасен одними своими силами. Новгород ожидал помощи свыше, и она не умедлила.

В эти тяжкие минуты над судьбой Новгорода неусыпно бодрствовал ангел-хранитель своей отчизны – это именно владыка Илия, великий муж церкви и отечества. Как добрый пастырь, в полном смысле этого слова, он теперь полагал душу свою за овцы. Он то ободрял защитников града, не щадя собственной жизни, то молился со слезами Премилосердому Богу об избавлении своей паствы. Враги уже три дня стояли под стенами города, приказывая, чтобы осажденные покорились; и, хотя послы опять съезжались с обеих сторон, но и в этот раз «ничтоже мирнаго и любовнаго сотвориша». Два дня молился и святитель Христов Иоанн. В третью ночь, когда святый пастырь, по обыкновению, стоял на молитве перед образом Спасителя и со слезами взывал к небесному Владыке об избавлении города, вдруг почувствовал необычный трепет и вслед затем голос, свыше говорящий ему: «Епископе! Услышана бысть молитва твоя; аще хощеши спасение града получити, утру наставшу иди в церковь Преображения Господня, на исходище пути, глаголемого Ильина улица, и тамо взем образ Пречистыя Богородицы, вознеси на стены града противу сипостатов, и абие узриши спасение граду чудное».

Услышав небесный голос, святитель Божий исполнился небесной радости и всю ту ночь провел без сна в теплой молитве; а по наступлении утра собрал весь освященный собор, старейшин города и поведал им о чудесном голосе. Вслед затем, послав протодиакона с клиром принять указанную ему икону и принесть в соборную церковь Премудрости Божией, сам со священным собором начал совершать в ней молебное пение. «Сие же сотвори, – замечает списатель чуда, – не яко леностию или гордостыо объят бысть и не иде сам по пречестную ону икону; но убо смотрение Божие бысть о сем, да наипаче прославится честная она икона, якоже и бысть». Быстро разнеслась весть об этом в народе, окрылила всех надеждой и воспламенила новое мужество. Между тем посланный архипастырем протодиакон, пришедши к церкви Спаса, в которой стояла икона Пресвятой Богородицы, совершил пред нею благоговейное поклонение и хотел взять ее. Но тут совершилось новое чудо: при всех дерзновенных усилиях, протодиакон не только не мог взять икону, даже не мог сдвинуть с места и, возвратясь в собор, с ужасом рассказывал, что как он, так и другие с ним бывшие никак не могли стронуть икону, что икона нейдет». Будто многочисленное воинство окружает пречистый лик Богоматери, не допуская поднять его, и какая-то невидимая сила отбрасывает тех, которые дерзают приступить к ней. «И како бо можаху, – замечает тог же списатель чуда, – прикоснутися посланнии: не бо подобаще им, но самому архиепископу с прочим множеством со псалмопением честне ю прияти и якоже Царице достойную честь воздати». Смиренный святитель, услышав об этом, «довольно о невежестве своем плака, яко не прииде сам по пречистую ону икону, и рассуди, яко не лепо бе Царице, Царя Христа рождшей, от посланных и меньших взятой быти», тот же час повелел звонить «во вся тяжкая», поднял святые иконы и, сопровождаемый духовенством и народом, сам пошел крестным ходом в Спасскую церковь. Там повергшись на землю пред чудною иконою и исповедав, елика сотворих в неведении, понеже честный образ с повелением, а не с молением, повелел принести», умолял Владычицу неба и земли об избавлении города, о прощении грехов всем, в нем живущим. «О, премилостивая Госпоже, Дево Богородице, – взывал он из глубины души, – Ты упование и заступница граду нашему, стена и покров, и прибежище всем христианом. На Тебя надеемся и мы грешные: молися, Госпоже, Сыну Твоему и Богу нашему за град наш, и не предаждь нас врагом нашим, грех ради наших: но услыши плачь и воздыхание людей Твоих, и пощади нас, как древле Сын Твой пощадил Ниневитян покаяния ради. Сице и зде покажи милость Твою, Владычице». После этой молитвы начали петь молебен; духовенство и народ, тысячами окруживши малую Спасскую церковь, едва вмещавшую духовный собор, молились с воплем и слезами. Все знали, что еще день и решится навек судьба отечества. Когда же по шестой песни запели кондак: «Предстательство христиан не постыдное, ходатайство ко Творцу непреложное»... святая икона Богоматери вдруг какою-то невидимою сверхъестественною силою сама собою заколебалась и подвиглась от своего места. Предстоявшие, видя такое дивное чудо и будучи объяты радостию и страхом, все пали ниц и, не имея сил продолжать пение канона, только взывали: «Господи, помилуй». Святитель, приняв на руки чудотворную икону, облобызал ее и, сопровождаемый духовенством и народом, с крестами и молебным пением вознес ее как некую воеводу, на городския укрепления Софийской стороны, где стояли дружины Новгородские в ожидании битвы, и поставил противу ратных. В стане неприятельском заметно было большое движение, дружины их готовились к приступу. Уже неприятельские передовые отряды рассыпались перед городским валом и перестреливались с новгородцами. Мужественный же архиепископ Илия в это время под выстрелами неприятелей шел по валу со святыми иконами в предшествии всего городского духовенства, обнося чудотворную икону Богоматери. Игумены, иереи пели священные песни, а народ, не надеясь на пощаду от ожесточенного врага, не видя ни откуда помощи, только плакал и молился, «кождо видяще погибель свою».

Осаждавшие, не сомневаясь в победе, смеялись над осажденными, единоверными братиями, и даже, говорят, простерли воинскую отвагу до наглости против святыни – пускали стрелы в шедшую по валу духовную процессию и в молящихся.

Было уже около шести часов дня, когда неприятели начали «крепчае добывати града». Они теперь с ожесточением и яростью всей массой своего бесчисленного ополчения устремились на осажденных, готовясь до основания истребить стены града. Стрелы их сыпались в город, «яко дождь умножен», так что люди не могли стоять даже за острогом. В это время в порыве общей ярости какой-то святотат суздалец, «стреливши неразумие», застрелил даже самую святую икону Богоматери и тем самым как бы уязвил самое небо. Тогда-то, по словам летописца, сотворилось чудо и решилась судьба неравного боя. «Честная Пресвятыя Богородицы икона, тотчас, сама собою отвратив лице свое от сопротивных, обратилась на град и источила слезы от очию». Святитель, увидев, что из очей Богоматери текут слезы, стал утирать их своим фелонем, говоря: «О, чудо преславно! Како могут быти от суха древа слезы? Не суть бо слезы, но милостивое знамение. Сим бо образом молится Пресвятая Богородица Сыну своему и Богу нашему за град и люди, уповающие на милость Ея. Сице являет Пресвятая Богородица предстательство и заступление людям безнадежным». Весь народ, видя такое чудо, взывал со слезами: «Господи, помилуй»! В это же самое мгновение какое-то затмение, какой-то неописанный страх внезапно напал на осаждающих, так что в смятении они не стали отличать своих от неприятелей. Тогда, замечают летописцы, «Господь Бог умилостивися на Новгород молитвами Святыя Богородицы, пусти гнев свой на вся полки русския, и покры их тма; якоже бысть при Моисее, егда бо приведе Бог сквозе Чермное море жиды, а Фараона погрузи, тако и на сих нападе трепет и ужас, и паде на них аки пепел, и ослепоша вси». Новгородцы, заметив крайнее смятение и расстройство в неприятельских рядах, приняли это за явный знак Божия милосердия к себе и не замедлили воспользоваться. Посадник Якун взывал к Новгородской дружине о мщении святотатственным врагам. Другой посадник, воитель Смен, привлеченный быстрой народной молвой о совершившемся чуде, пылко устремился со своею дружиной в тыл самого стана вражеского, оставив Софийскую сторону и Чудинские укрепления. Вслед за ним остальные Новгородские дружины также отбили городские ворота, и тогда осажденные со всех сторон яростно бросились в кровавую сечу с неприятелем.

Тут произошла битва кровопролитная, ужасная. Неприятели перемешались между собой и «яко сопротивна зряще, оружием не милостивно себе уязвляху». Знамена вражеские падали в прах пред хоругвями и стягами Святой Софии. Все пало пред Новгородом. Целые сутки (25 февраля) преследовали новгородцы обратившихся в бегство неприятелей, били их почти без всякого сопротивления, но более того брали в плен, потому что целые неприятельские отряды бросали оружие и сдавались. Тогда поистине сбылось сказанное: «Един гоняше тысящу, а два тьму», столько было убитых, что все поле кругом города было покрыто трупами мертвых. Остальные бежали, не останавливаясь, до своих пределов по опустошенной дороге, «ничтоже вземше, ни полонивше, токмо взяша земли копытом». «И бысть им тяжек путь той». Суздальцы на возвратном пути не находили хлеба в местах, опустошенных ими, умирали с голода от болезней, и древний летописец говорит с ужасом, что они тогда «во Святый Великий четыредесятый пост конину ядяху и с нуждею во свояси приидоша».

Событие дивное! Трои сутки назад тому осаждала Новгород сила многочисленного неприятеля, и вдруг она исчезла, истребленная помощью и заступлением Царицы Небесной.

По словам летописцев, так много было пленных, что новгородцы пренебрегали ими и за гривну продавали у себя на рынках по 10 пленных.

Святитель Божий чудную икону Богоматери с псалмопением, со всем освященным собором и со множеством народа проводил обратно на Ильину улицу и с молением поставил в том же храме Всемилостивого Спаса.

Под левым глазом Богоматери поныне остается неизгладимым пятно, сделанное стрелой, пущенной суздальским воином в то время, когда Она вынесена была архипастырем на городской вал.

В воспоминание чудесного знамения от иконы Пресвятыя Богородицы святитель Илия тогда же установил торжественный праздник в честь Небесной Заступницы, который на все будущие времена положено совершать не в самый день события 25 февраля, а 27-го ноября, в день памяти святого мученика Иакова Персянина, и назвал день сей днем избавления и днем наказания, потому что молитвами Пресвятыя Богородицы послал Бог избавление гражданам, а тем, которые восстали на сродных себе и единоверных братий и воздвигли междоусобную брань, – наказание.

Узнав о чуде и о поражении своего войска, вострепетал в Суздале великий князь Андрей Георгиевич, но не осмелился думать о мщении. Боголюбский не мог идти против воли Небес, это значило прать против рожна. Однако и новгородцы не долго могли предаваться своим восторгам от этой славной победы их над целой землей Русской. Они видели, что она слишком не дешево обошлась им: сила Новгородская истощилась, подвозы хлеба остановились, торговля упала, иностранные купцы бездействовали. Тогда во всей Новгородской области оказался голод: «кадь ржи продавали по 4 гривны (гривна – старая монета определенного веса (72 – 96 золоти.), часто в виде слитка золота или серебра, а иногда связки шкурок куньих⁵⁶ С. 132), печеный хлеб по 2 ногаты (ногата – денежный знак древней Руси, равный 1/20 гривны. Суздальцы, взятые новгородцами, продавались по 2 ногаты⁵⁶ С. 256), пуд меду стоил 10 кун» (куна – шкурка куницы, денежный знак древней Руси...иногда одна и та же монета имела три названия: куна, резана, грошь.⁵⁶ С. 275). Кроме того, никто не знал, что повлечет за собой их победа и что еще предпримет противу них князь Суздальский. Новгородцы могли ожидать нового нашествия врагов, но ангел- хранитель своего народа – святитель Илия – бодрствовал над Новгородом, и страшный враг его Боголюбский при содействии глубоких умов, архиепископа Илии и посадника Якуна, заключил мир «на всей воле Новгородцев». Великий князь показал при этом даже большую уступчивость: согласился на все предлагаемые ему условия и дал Новгороду князя от руки своей Рюрика Ростиславича. Через год граждане рассорились с Рюриком из-за смены посадника, и владыка, отправившись в 1172 г. во Владимир, выпросил у Долгорукого на княжение сына его Георгия; не полюбили потом новгородцы Жирослава, и святитель опять исходатайствовал, что Жирослав и его товарищи были сменены. Проницательный владыка хорошо понимал политику Андрея Георгиевича и видел, что ум Боголюбского во многих случаях был даже необходим для управления вольным и строптивым народом, и потому всеми мерами содействовал дружеским сношениям веча с Боголюбским, к которому и сам не один раз ездил во Владимир для совещания. Наконец, своими разумными действиями достиг того, что новгородцы сделались друзьями Суздалю; все старое было забыто; сам Боголюбский назвался другом Новгорода.

После неожиданной кончины Боголюбского, изменнически убитого своими же присными, Русская земля более прежнего возмутилась междоусобиями; они отразились и в Новгороде частой сменой князей, то из рода Суздальского, то из Дома Смоленских Ростиславичей. Немало смут произвела в нем и закоренелая вражда между сыновьями убиенного посадника Захарии и другого посадника Жирослава. И хотя Софийская летопись, равно и жизнеописатель святителя, безмолвствуют о его участии в сих печальных происшествиях, тем не менее, несомненно, что он, как истинный пастырь, болезнующий о своих чадах, всеми мерами старался усмирить враждующих. Заботясь о сохранении прав народных, владыка Илия являлся то твердым, то уступчивым, без укоризны; он готов был отдать душу и тело за своих сограждан, готов был при нужде умолять, но никогда не унижался. Если входил в сношение с князьями, искавшими власти над Новгородом, то только тогда, когда видел в этом или выгоду, или безвредную неприкосновенность прав народных; и если принимал он участие в политических переговорах, то, без сомнения, потому, что не доверял никому, кроме себя; ибо он очень хорошо понимал бурное настроение умов своего народа, который ни о чем столько не хлопотал, как о том, чтобы не было видимо нарушено его древнее право, который был опасен в раздражении, легко воспламенялся всяким, даже ничтожным случаем, и который тогда готов был на все.

Но среди трудов и забот о благоденствии паствы святитель Божий не оставлял и подвигов благочестия, сияя подобно многосветлому светильнику на свещнике церкви Русской. Он то созидал храмы на свое иждивение, то обновлял своим усердием те, которые были истребляемы частыми пожарами; щедрой рукой подавал помощь несчастным, заботился о беспокровной нищете, о бедных семьях, терпевших голод, не забывал он и монастырскую братию, для которой был особенно милостив, снабжая ее одеждами и питая от своих щедрот. Такая богоугодная жизнь святителя не могла не возбудить к нему зависти в исконном враге рода человеческого – диаволе, по которой сей последний и воздвиг гонение на святого. Но угодник Божий, силой своей молитвы и дарованной ему от Господа властью над духами нечистыми, мужественно отразил от себя все бесовские искушения. Вот что рассказывает списатель жития святителя Илии! Однажды, когда святитель совершал свое обычное правило, стоя на молитве, лукавый, чтобы устрашить его мечтами и отвлечь от молитвы, начал плескать воду в келейной умывальнице. Угодник Божий, уразумев бесовское мечтание, оградил умывальницу крестным знамением и связал в оном искусителя. Палимый силой крестной, лукавый вопиял человеческим голосом, умоляя об освобождении. Когда же святой спросил, кто он и как он вошел сюда, лукавый ответил, что он бес, вошел в ложницу, желая смутить его и отвлечь от молитвы, но что он горько обманулся и что с сего времени никогда не будет смущать его лестными мечтами. Святой сказал искусителю: «За твою бесстыдную дерзость повелеваю тебе в сию же ночь перенести меня в Иерусалим и поставить у церкви, где гроб Господень, и потом в сию же ночь опять возвратить меня в мою келью, и тогда я отпущу тебя. Лукавый, разрешенный от уз, повиновался слову святителя и, преобразившись в коня, как сказано в житии святого, рабски исполнил повеление человека Божия, вооруженного знамением креста. Быстро перенесен был святитель в Иерусалим, и здесь, когда пред вратами храма на священном праге благоговейно преклонил колена, церковные врата внезапно сами собою отверзлись и зажглись все лампады, чтобы человек Божий без малейшего затруднения мог довершить столь чудно начатое им путешествие. С благодарными слезами святитель поклонился гробу Господню, облобызал животворящее древо Креста и, когда, исполнив желаемое, вышел из храма, лампады угасли и двери церковные затворились. В ту же ночь к утру святитель обрелся в своей келии, чудно совершив желаемое, и, объемля мыслию таинственное странствование, мог о себе то же сказать, что сказал святой апостол Павел о неизреченном восхищении до третьего небеси: «Аще в теле, не вем; аще ли кроме тела, не вем, Бог весть» (2Кор. 12:2).

После этого исконный враг рода человеческого, дыхая злобой на святого, от которого не только был связан запрещением, но и служил, как пленник, воздвиг на него лютое гонение. Однажды святитель, беседуя с духовными детьми своей паствы, рассказал для их назидания, что он знает человека, который в продолжение одной ночи был из Новгорода в Иерусалиме, поклонился там Гробу Господню и Древу Животворящего Креста и опять в ту же ночь возвратился в Новгород, ездя на бесе, которого связал запрещением. Услышав это, бес воскрежетал на святого и с того времени стал наводить на него разные искушения, стараясь бросить тень подозрения на его чистую жизнь. Приходящим к святителю за благословением диавол иногда показывал в келии его женскую обувь, иногда монисты, иногда иную женскую утварь и одежды, чтобы они могли думать, что в келии его скрывается женщина. Видя это, многие соблазнились и рассуждали, что епископу-блуднику не праведно быть на апостольском престоле. Раз даже, при многочисленном стечении народа, искуситель вышел из келии в образе девицы и, преследуемый народом, мгновенно исчез за палатами архиерсйскими. Поднялась тревога в толпе, окружившей палаты, и, когда вышедший святитель спросил духовных чад своих о причине смятения, они с воплем устремились на него, осыпали всякими ругательствами, как блудника, и даже отважились без всякого испытания совершить над ним суд народный: схватив его, с великим бесчестием повлекли к великому мосту на реке Волхове и здесь посадили на безвесельный плот, «да плывет из града вниз по реце, как недостойный, по их мнению, пастырь, соблазнивший свою паству».

Ликовал искуситель, видя поругание буйной толпы над святым архипастырем. Но угодник Божий нисколько не унывал при таком оскорблении и уничижении, надеясь вполне на правду Божию, которая, действительно, не умедлила оправдать неповинного мужа, и козни врага обратила к посрамлению его же и к большему прославлению неповинно осужденного. Плот со святителем вместо того, чтобы следовать вниз по реке, вдруг поплыл вверх, несмотря на самую большую быстроту течения под Волховским мостом. Невидимая сила повлекла плот от Новгорода к древнейшей обители Юрьевской и к той новоустроенной Благовещенской, откуда святитель некогда неволею был вызван на Софийскую кафедру. Видя такое чудо, народ ужаснулся и, познав свое неправедное осуждение, изменил слепую ярость на слезное раскаяние; терзая свои одежды, бежал он вдоль берега, умоляя оскорбленного пастыря о помиловании ради неведения. Незлобивый святитель, плывя по водам против их течения, молил Господа, как некогда первомученик Стефан об оскорбившей его пастве, да не поставит ей во грех его осуждения. За пол поприща от Юрьева пристал он к берегу и там с крестами и святыми иконами встречен был настоятелем обители, который предварен был одним блаженным о чудном пришествии святителя. И когда святитель вышел на берег, духовенство, народ – все пало к ногам его. «Согрешили мы пред тобою, святче Божий!» – с плачем взывали раскаявшиеся новгородцы, умоляя владыку простить их и возвратиться опять на свой престол. Тогда кроткий и великодушный святитель, как сказано в житии его, воззрел на них милосердым, кротким оком, тотчас же изрек им прощение, просил не печалиться, возвратясь на свою кафедру, теперь с большей ревностью начал поучать других из собственного опыта остерегаться козней лукавого, причиной коих было более всего таинственное его странствование в Иерусалим. «Чада, – часто говаривал святой, – со испытанием всякое дело творите, да не прельщени будете диаволом, и да некогда с добродетелию злобу приплетену обрящете, и суду Божию повинни будете». (Существует предположение, что будто бы святитель Илия был оклеветан в порочной жизни наемными клевретами Боголюбского, что для этой цели клеветниками подослана была женщина в разорванной одежде, которая, бегая по улицам, плакала перед народом, умоляла о защите и укоряла неповинного владыку, что враги святителя подкидывали в архиерейския келлии женские одежды, кики, ожерелья и что все это делалось по желанию Боголюбского, потому что такой человек, как владыка Илия, мог быть опасен для тайных его замыслов и страшен по влиянию на умы энергичного народа.... Но мог ли Боголюбский – человек в свое время великого ума и высокой нравственности – решиться на такой постыдный поступок против святителя, праведность жизни которого была засвидетельствована чудным спасением Новгорода, пусть решит беспристрастный суд истории).

На том месте, где святитель пристал к берегу, поныне сохраняется крест, высеченный на большом камне, в память дивного события.

Последующие за сим годы жизни святителя Илии протекли в тех же непрестанных подвигах поста и молитвы и в тех же неусыпных заботах о вверенной ему Господом пастве, которая постоянно была волнуема смутами гражданскими при частой перемене князей и посадников. После кончины святого Мстислава Храброго новгородцы обращались за князем и к Ольговичам Черниговским, и к дому Мономахову, и к великому князю Суздальскому, и к князю Смоленскому, у которого выпросили на княжение сына Мстислава (3-й этого имени). Вообще новгородцы старались примкнуть к той стороне, к которой, по их расчетам, было выгоднее, и князя избирали из того рода, который усиливался и возвышался над другими. А это все сопровождалось немаловажными смутами внутри и вне Новгорода и наводило на область Новгородскую большие беды, которые предупреждать и предотвращать стоило немалого труда святому архипастырю. В княжение последнего Мстислава Давидовича посетил Новгород именитый гость, греческий царевич Алексий – сын императора Маниула; его торжественно встречал в храме Святой Софии владыка Илия, и в этом посещении видел родственный союз греческих государей с единоверным племенем и Русских князей.

Наконец, удрученный летами, изнуренный трудами и чувствуя приближение своей кончины, святитель Илия пожелал восприять великий ангельский образ, а вместе со схимой принял и прежнее свое имя Иоанна, под коим и прославился впоследствии, когда был причтен к лику святых Божиих. Впрочем, прежде принятия схимы и до удаления на совершенное безмолвие святитель Илия по просьбе князя и народа благословил на святительский престол после него родного своего брата Григория и еще раз поучил паству православно веровать в Святую Троицу и непрестанно воспоминать, как избавил их Господь от нашествия неприятелей заступлением Пречистыя Богоматери. «Господь, – говорил он, – невидимою силой создавший мир, иногда и видимыми знамениями помогает верным, как и в сем случае, иконою Богоматери, да с несомненною верою поклоняемся честным иконам, воздавая тем честь их первообразу». Заповедал он также народу повиноваться князю, ибо всякий, противящийся власти, противится Богу, и не предаваться иноверным властителям, обещая благоденствие за взаимную любовь, потому что знал непостоянство новгородцев. Всех отпустил святитель с благословением и тогда, вполне исполнив пастырский долг, стал единственно радеть о душе своей, приготовляясь в последние дни своего временного жития к нескончаемой жизни. Мирно отошел он ко Господу, его возлюбившему и им возлюбленному, в 7 день сентября 1186 г., после двадцатилетнего многотрудного управления паствой, и с великой честью, посреди общего народного плача, погребен был в Предтеченском приделе, носившем, кроме названия темницы, «еще другое – «теремца», пристроенном, по всему вероятию, к Софийскому собору самим святителем и служившим родовой усыпальницей. (Не находя нигде в летописях сказания о времени построения Иоанновского придела, можно заключить, что это был храм, служивший родовою усыпальницею. Здесь погребен Иоанн, брат его Григорий, погребены, может быть, и родители их: Николай и Христина.... Под этими именами они записаны во всех древних Синодиках Софийского собора, Антониева и Клопского монастырей, там сказано: род Иоанна, архиепископа Новго- родского, Николая и Христины).

Несмотря на тревоги ратные и смуты народные во время святительства Илии, он не оставлял украшать храмами свой кафедральный город. В 1179 г. святитель вместе с братом Гавриилом построил каменный великолепный храм Благовещения в своем монастыре; храм заложен 21 мая и окончен 25-го августа, в продолжение 70 дней. Там же и в том же году заложен был каменный храм Богоявления над вратами; но окончен в 1182 г., и потом другой храм Богоявления над вратами кремлевскими. В 1184 г. построен им каменный храм, бывший собор на Торговой стороне на Опоках. Память ангела своего, пророка Илии, почтил он также особенным храмом и соорудил еще четыре храма: во имя трех отроков Вавилонских, преподобного Феодора, игумена Студийского, праведного Лазаря и Николая чудотворца.

Блаженный святитель, любя беседовать с игуменами о душевном спасении, рассказывал им жития великих угодников и при каждом случае учил людей своей паствы не забывать вечности.

Протекло много лет после блаженной кончины святителя Иоанна, а до приятия схимы – Илии, и Новгород, слишком занятый своим настоящим, уже давно забыл своего владыку, ради молитв которого ему оказана была дивная помощь. Но вот в 1439 г. при державе великого князя Московского Василия Васильевича Темного, при митрополите Всероссийском Фотии и при архиепископе Новгородском Евфимиии Господь благоволил опять прославить своего угодника нетлением святых мощей. Через 253 года святитель Иоанн явился среди паствы в нетлении мощей, как живой, чтобы благословить и утешить Новгород, на горизонте которого собирались теперь неотразимые грозные тучи, предвещавшие ему невозвратное падение. Случаем к открытию святых мощей святителя Иоанна послужило следующее чудесное обстоятельство: в приделе усекновения главы Иоанна Крестителя, где погребен был святой Иоанн, внезапно отторгся от стены камень и так сильно ударил в крышку близ стоявшей каменной гробницы, что в ней сделалось отверстие. Гробница же была без надписи, и никому не было известно, кто в ней положен. И удивительно, что новгородцы, передавая потомству изустные предания о своем архиепископе Илии, которого называли чудным архиереем, и, украшая славную жизнь его повествованиями о чудесных событиях, забыли даже то самое место, где погребен был этот великий муж. «От многих лет и от многих моров, старинныя памятухи извелися», – замечает летописец, извиняя забывчивость народную. Священник, случившийся в церкви при падении камня, со страхом возвестил о том владыке Евфимию, и святитель, поспешно прибыв в храм, приказал поднять каменную доску, в которой образовалась скважина, причем весь храм наполнился благоуханием. Тогда архиепископ со свечой в руках наклонился к гробнице и с радостным изумлением увидел в ней неведомого святителя, в схиме иноческой, к которому тление не прикоснулось. «Разумею, – сказал он предстоявшим, – что здесь почивает великий угодник Божий, ради которого совершилось сие чудо», и велел опять закрыть гробницу; сам же, возвратясь в келию, начал усердно молить Господа, дабы он открыл ему, кто сей нетленно почивающий в гробнице? И вот однажды ночью явно предстал архиепископу Евфимию обретенный им в гробнице старец и сказал ему: «Не ужасайся, раб Божий». «Кто ты, владыко мой, тайно пришедший в мою келию?» – спросил его святитель Евфимий, и явившийся ответил: «Я тот, лежащий во гробе, о котором ты молился, архиепископ Илия, в схиме Иоанн, сподобившийся послужить чуду Пресвятыи Богородицы, честнаго Ея знамения. Господь послал меня к тебе, да устроишь память преставившихся и погребенных в великой церкви Премудрости Божией князей Русских, святителей Великого Новгорода и всех православных христиан в 4-й день октября, на память священномученика Иерофея, епископа Афинскаго, отныне и вовеки, на всякое лето, ибо тебя избрал Господь достойным строителем Церкви, и дела твои угодны Ему. Заповедуй творить сие поминовение и после твоего преставления тем, которые после тебя будут архиепископами великаго Новагорода, да не оставишь сей памяти; я же буду молиться Христу Богу о всех христианах, и сам ты будешь причтен вместе с ними в царствии Его». Сказав сие, угодник Божий сделался невидим; а святый Евфимий пребыл всю ночь без сна, радуясь, что сподобился получить желаемое. В подтверждение сей воли Божией было тогда же и другое видение: прежде отшедшие святители вышли из алтаря один за другим по чину, как на великий выход, стали перед Корсунской иконой Богоматери и начали петь и пели на мног час. «Сицево, – замечает списатель жития святителя Иоанна после описания явления его святому Евфимию, – попечение святых, сицева благодеяния, сицева дарования, сицево чудес приятие не токмо в животе, но и по преставлении, их же не мощно исчести и писанию предати».

Наутро святитель поведал о своем видении священнослужителям Софийского собора, и все прославили Господа, творящего чудные дела святыми своими. После сего святитель со всем клиром вошел в храм Святой Софии и здесь, в приделе святого Иоанна Предтечи, поклонился обретенному гробу, воздавая благодарение угоднику Божию за то, что благоволил им открыться. С того времени гроб святителя Иоанна сделался известен, и доныне видим мы честные и многоцелебные мощи его, неоскудно подающие исцеления всем, с верой притекающим к его раке. В то же время святитель Евфимий установил память преставившимся князьям Русским: Владимиру – создателю храма Святой Софии, матери его, княгине Анне, и сродникам их, лежащим в том же храме, также святителям Великого Новагорода и всем пра вославным христианам октября в 4-й день. Сам он в этот день в великой церкви совершил со всем освященным собором панихиду и Божественную литургию, и в тот же день по всем церквам великого Новгорода и окрестным монастырям петы были литургии. После литургии владыка, угостив всех обильной трапезой, отпустил с милостию инокам и ко всем церквам, также нищих, вдовиц и сирот накормил и заповедал, чтобы и после его кончины будущие архиепископы не оставляли совершать сего поминовения, по заповеди угодника Божия святителя Иоанна, которое и продолжается доныне неизменно.

Память самого же святителя Иоанна на стоглавом соборе, бывшем в Москве при царе Иоанне Васильевиче Грозном в 1551 г., положено совершать повсюду в день его преставления 7-го сентября; в это время была составлена ему служба и введена в общую минею. Между тем в рукописном служебном уставе Софийского собора под 30 числом ноября сказано: «Идет ключарь в земскую избу к старостам и велит бирючам кличь кликати, чтобы всех церквей попы праздновали Иоанну архиепископу и потом бы шли крестным ходом». Этот обычай торжествовать день открытия мощей святителя Иоанна продолжается поныне в соборах Софийском и Знаменском, только совершается празднество не 30 ноября, а в первый воскресный день после праздника Знамения Божией Матери.

В конце описания жизни святителя Иоанна списатель жития его говорит, что и он испытал на себе великую милость угодника Божия, что и подвигло описать его житие и чудеса. «Аз окаянный, – рассказывает он, – слыша о житии праведного мужа, великого святителя Иоанна, объят был неверием и абие впал в неицельный недуг. Уразумев же, яко приключися сие мне за неверие к святому, начал молиться ему, многажды припадая к раке его с раскаянием в своем неверии и с усердной мольбой об исцелении, и внезапу оное получил. Исполненный благодарности к истинному Божию человеку за его милость, паче же страшась за свои грехи, подвигохся, – продолжает он, – усердием написати житие его, но написал от многого малое, елико было возможно смирению его, елико обрете написанное о святем и елико слыша от неложных свидетелей и от старец многолетних; многа же повести достойна чудеса святаго премину, понеже не мощно исчести их; Господь бо весть вся чудеса, яже содела святыми своими». В заключение повествования списатель жития делает следующее молитвенное обращение к угоднику Божию – святителю Иоанну: «Радуйся, великий святителю ь Иоанне, яко сподобися Божий глас слышати на пользу людем христианским; понеже молитва твоя взыде к Богу! Радуйся, яко велий еси молебник к Пречистей Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии! Радуйся, истинный православия учителю и наказателю не токмо пасомых от тебе, но и всей вселенней! Радуйся, яко тобою еретицы до конца посрамишася, и мудрость их поглощена бысть! Радуйся, прогонителю и победителю лукавых духов, их же безвестных сотворил еси! Радуйся, скудных умом и неверием одержимых истинный учителю и наказателю! Радуйся, яко воистину ничим же скуден еси просиявших прежде закона божественных оных мужей великаго Моисея и Иисуса Навина, яко Боговидец был еси и пастырь людем многим! Радуйся, законоположитель новый и наследник небеснаго царствия и пасомых от тебе истинный правителю! О великий святителю Христов Иоанне, пастырю добрый, наставниче и наказателю, истинный строителю, предстояй престолу Божию, молися святей Троице о великодержавнем, иже в рустей земли скиптры царства держащем, и о благороднем семени его, и о державе его, и о пребывании, и о мире, о здравии, и спасении и о даровании победы над неверными врагами и иноплеменными супостатами! Молися, угодниче Божий, о мире всего мира и о еже избавитися нам всем верным и православным христианам от междоусобныя брани, и о спасении душ наших, и о благосостоянии святых Божиих церквей, и о совокуплении всех».

Рака святителя Иоанна находилась первоначально в теремце, в склепе, рядом с братом его, архиепископом Григорием, на нынешнее же место мощи святителя перенесены уже при митрополите Макарии в 1680 г. Теперешняя великолепная серебряная рака устроена святителю в 1856 г., в которую переложение мощей его с особенным торжеством совершено преосвященным Феодотием, архиепископом Симбирским, 4 октября – в тот самый день, в который угодник Божий заповедал совершать память всех князей и святителей, почивших в Софийском соборе. Просты и трогательны слова похвальной загробной песни, в честь Иоанна сложенной: «Днесь светло красуется великий Новград, имея мощи твои, святителю Иоанне»... и так далее, где он называется светильником многосветлым, чудным архиереем, молитвенником за мир, за государя и проч. Иоанн III в особенности чтил память святителя и даже создал в честь его храм в Москве после возвращения его из последнего похода на Новгород в 1478 году.

После кончины святителя Иоанна протекло уже 700 лет, а святительская мантия его цела; она василькового цвета и материи, похожей на рытый бархат, с атласными источниками белого и красного цвета, с крижалями красными. Она хранится в Софийской ризнице, там и его посох. Доселе существуют и кельи святителя Иоанна на архиерейском дворе, обращенные в церковь.

Тропарь, глас 8

Днесь светло красуется славнейший великий Новград, имея мощи твоея в себе, святителю Иоанне, яко солнечныя лучи испущающыя, и подающыя исцелення притекающым с верою к раце мощей твоих. Молися Христу Богу, избавити град сей невридим от варварского пленения, и междуусобныя брани, и огненнаго запалення, святителю Богомудре и чудоносче, небесный человече и земный Ангеле: да сошедшеся любовию в память твою, светло празднуем в песнех и пениих радующеся, и Христа славяще, тебе токовую благодать даровавшаго исцелений, и великому Новуграду заступление и утверждение.

Кондак, глас 4

Возвеселися явленно честная Церкви Христова, в память днесь присно словущаго святителя Иоанна, от Великаго Новаграда воссиявшаго, и всю тварь удивившаго преславными чудодеянии, и всеми добродетельми украсившагося; тем же и по преставлении честное тело твое обретеся нетленно, источая велия чудеса святителю Иоанне, моли Христа Бога о всех нас.

Память его празднуется месяца февраля в 10-й день, месяца мая в 24-й день и месяца октября в 4-й день

† 1193

На Новгородской кафедре с 1186 по 1193 гг.

Святой Григорий, называвшийся в мире Гавриилом, был родной брат святителя Иоанна, который еще при жизни своей благословил его быть преемником. Летописи ничего не говорят о том, какой духовный сан имел Григорий при жизни Иоанна; может быть, и он, подобно брату, был первоначально мирским иереем, а потом принял иночество.

После блаженной кончины Иоанна новгородцы не нашли ничем другим лучше почтить память великого святителя, как именно избранием на кафедру родного брата его Григория, который еще при жизни Иоанновой, как видно из летописей, разделял с ним труды, кроме политики, по управлению паствой. Князь Новгородский Мстислав, по глубокому уважению к памяти преставившегося святителя Иоанна, посоветовавшись с духовными чинами и именитыми гражданами Новгорода, поспешил отправить брата его Григория в Киев для хиротонии к митрополиту Никифору и великому князю Рюрику Ростиславичу. Там он был принят всеми с любовью и рукоположен в святительский сан. Так передает летописец это событие: «В лето 6694, преставися Илия архиепископ Новгородскый, новгородцы же с князем Мстиславом и с игумены и с попы съдумавши, изволиша собе поставити брат его Ильин Гавриила, и послаша с мольбою к митрополиту к Никифору; и послаша по нь митрополит и вся княжья Руськая пояшя и с любовью; а в лето 6695 поставлен бысть архиепископ Новгородьскый Гавриила, месяца марта в 29, на святого Вари хисия, и прииде Новгороду месяца маиа в 31, на святого мученика Ермия; и ради быша Новгородьци». Затем в летописи записано чудное событие из жизни Григория в первый же год его святительства, там сказано: «В тоже 6695 лето бысть гром страшен зело и молния: пришедшим со кресты от Святой Софии ко святому Михаилу Архангелу на Михайлову улицу, и поющим девятую песнь, и шибе гром и молния и падоша ниц вси людие и церкы загореся; но своею милостию соблюде Бог молитвами святого архистратига Михаила и святителя Григория, не бысть беды ни коея же церкви, а два человека до конца мертвы быша во храме древяном». В следующем году, как видно из летописи, святитель Григорий ездил во Псков, вероятно, для устроения дел церковных и для преподания благословения псковичам. Долго ли пробыл владыка во Пскове, неизвестно; летописец только заметил, что он брал с собой некоего иерея Германа, по прозванию Воята, служившагоу святого Иакова «полъпятадьсят лет, в кротости и смирении и богобоязньстве», и что этот иерей, прибыв в Псков, разболелся, был пострижен владыкой в схиму, преставился октября в 13 день и погребен у святого Спаса в монастыре.

В последующие годы святительства владыка Григорий, по примеру великого своего брата, среди подвигов благочестия украшал кафедральный свой город святыми храмами. Так, в 6697 г. освящал он 4 июня храм Успения Божией Матери в Аркаже, построенный каким-то Симеоном Дыбачевиць, и украсил настенной живописью храм Благовещения в том же Аркажском монастыре; а потом устроил новый храм во имя святых отроков: Анании, Азарии, и Мисаила, и пророка Даниила. В лето 6699 он же устроил у себя на дворе церковь в честь Сретения Господня и освящал церковь Вознесения, построенную «тысяцъским Милонегом».

Святый Григорий был современником преподобного Варлаама Хутынского, который в миру назывался Олекса Михалевичь, посвящал его в игумена основанного им монастыря и в 1192 г. освящал тамошнюю соборную церковь Преображения; а потом в том же году святил другую церковь святых апостолов Петра и Павла, устроенную на Силинищи (на Синилищи) неизвестно кем.

Шесть лет мирно правил паствой Григорий и, любимый новгородцами за кротость, не вступался, как видно, в дела веча, постоянно волновавшегося по случаю смены посадников, и в политику его с великим князем Владимирским Всеволодом Георгиевичем, который, подобно Боголюбскому, домогался добыть волю над Новгородом. Он был равнодушным зрителем вечевых распрей и изгнания из Новгорода князя Мстислава Давидовича в 1187 г.

Кроткий владыка Григорий преставился 24-го мая 1193 года; имя его не гремело в летописях современной политики, и прах его мирно успокоился в теремце, в Иоанновском приделе близ гроба Иоаннова. Братья-друзья также не разлучились здесь на земле, как и там за пределами юдольного мира! Мощи его обретены в 1558 году, спустя 365 лет после преставления, и почивают ныне в пещере под помостом и гробницей святителя Иоанна.

При святителе Григории новгородцы приняли употреблять на своей государственной печати и знаменах изображение иконы Знамения Божией Матери. Даже в отечественную войну 1812 г. этим священным изображением украшена была хоругвь Новгородского ополчения.

Тропарь, глас 4

Правило вере и образ кротости, воздержанию учителя, яви тя Господь стаду Своему, яже вещем истина. Сего ради стяжав смирением высокая, и нищетою богатая. Отче наш святителю Григорие, моли Христл Бога спастися душам нашим.

Кондак, глас 2

Божественный гром, труба духовная, вере насадителю, и отсекателю ересем, Троице угодниче, великии святителю Григорие, со ангелы предстоя, присно моли непрестанно о всех нас.

Память его празднуется месяца февраля в 10-й день, месяца августа в 24-й день и месяца октября в 4-й день

† 1199

На Новгородской кафедре с 1193 по 1199 гг.

Святой архиепископ Мартирий, по сказанию 1 Новгородской летописи, был родом из Старой Руссы и происходил от благородных родителей, по фамилии Рушаниных. Неизвестно, какой духовный сан имел он до избрания его на Софийскую кафедру. Известно только по летописям, что святой Мартирий в 1192 г. срубил в Руссе деревянную церковь на острове во имя Святого Преображения, устроил монастырь на прибежище крестьянам и был первым его игуменом.

По кончине в 1193 г. архиепископа Григория, родного брата святителя Иоанна, или Ильи, все новгородцы думали и гадали, кого бы поставить на место Григория. Некоторые предлагали Мартирия, другие монаха Митрофана, третьи какого-то грека, дело доходило до ссоры. Наконец, Ярослав Владимирович – князь Новгородский, игумены, софияне (соборяне) решили прибегнуть к жребию, как к суду Божию. Так и сделали: положили на престол Святой Софии три жребия и послали с веча народного слепца в храм взять один жребий, который бы указал им волю Божию. Слепой вынул один из трех положенных на престол жребиев, и этот жребий был Мартириев. Тогда же он был вызван из обители Старорусской, возведен на сени владычные и послан для посвящения в Киев. Принятый там с честью Великим князем и митрополитом Никифором, посвящен был 10 декабря во архиепископа Новгороду, в который возвратился 16 января 1194 г., в день памяти вериг святого апостола Петра.

В первый же год правления святителя Мартирия паству его постигло великое бедствие. Сначала горели Ладога и Руса, а потом ужаснейший пожар опустошил и Новгород, истребив большую часть города. Летописец говорит, что, начиная от недели всех святых до Успенского поста, «по вся дни неведомо где загорашеся».

Жители Новгорода до того были напуганы, что даже не смели жить в домах, а жили в поле. Тогда же сгорело и Городище под Новгородом. В это трудное время добрый архипастырь, стараясь успокоить волнение народное, немалую имел заботу об участи несчастных.

На великокняжеском престоле в это время то скрытного, то явного врага Новгороду Боголюбского, убитого дворней в 1174 г., является брат его Всеволод Георгиевич. Новый великий князь Суздальский, княживший здесь с братом своим Михаилом, только после смерти его, в 1176 г., совершенно утвердился на великокняжении. Князья Рязанские, Муромские, Смоленские, некоторые области Днепровские и Волынские так же, как и Новгород, признали его своею главою; словом, Всеволод заступил тогда на Руси Боголюбского в отношении к этим уделам и Новгороду. В 1195 г. новгородцы участвовали в походе Всеволода против Ярослава Ольговича, князя Черниговского, сражаясь под Великими Луками с союзниками князя Черниговского, князьями Кривскими, и в то же время, будучи недовольны своим князем Ярославом Владимировичем, посылали к Всеволоду посадника Мирона и других чиновников веча: Бориса Жирославича, Никифора, Иванка и Фому – просить Всеволода дать им другого князя. Всеволод не послушал веча и приказал задержать этих послов, которых, как пленников, всюду водили за его войском; один только Фома был отпущен в Новгород. Новгородцы обиделись и сами своим судом расправились с нелюбимым князем, по обыкновению показав Ярославу путь из Новгорода: «Выгнаша его в осень на Георгиев день» (23 ноября), – говорит летописец. Кажется, архиепископ Мартирий был также не совсем доволен Ярославом, по крайней мере, он не вступался за него. Между тем Ярослав поселился в Торжке, где приняли его с восторгом и заплатили даже княжескую подать с земель по реке Мсте и около Волочка. Новгородцев, случившихся в этих местах, ловили и, как пленников, отсылали к Всеволоду во Владимир. Между тем новгородцы имели уже нового князя Ярополка, сына того самого Ярослава Ольговича, князя Черниговского, с которым еще недавно сражались. Всеволод сердился, но не воевал. Он мешал только новгородцам торговать и собирать дань с Двинских областей: система давняя, принадлежавшая Долгорукому и Боголюбскому, но она подействовала как нельзя быть лучше. Ярополк княжил только полгода «от Вербниц до Семенова дня». Ярополка выгнали и послали в Торжок за Ярославом, но не застали его там. Он был уже во Владимире и гостил у Всеволода. Всеволод, по-видимому, был доволен поступком новгородцев, он отпустил их послов, и Ярослав с честию возвратился в Новгород на 5 января 1197 г. Особенно радовало новгородцев, что посадник Мирон и чиновники Борис, Никифор и Иванко пришли «ни чем не врежденны». По-видимому, Ярослав примирился с вечем: властвовал правосудно и в одно и тоже время, оплакивая кончину двух взрослых сыновей своих – Изяслава и Ростислава, отражал набеги полочан на Великие Луки и заключил мир с Литвой. Тогда же супруга князя, Елена, строила в Новгороде церкви, наделяла богатыми вкладами монастыри и духовенство, и народ любил благочестивую княгиню. Но вдруг, сверх всякого ожидания, изменились отношения Всеволода к Ярославу. Прогневавшись за что-то на Новгород или на князя, Всеволод в начале 1199 г. прислал приказание «вывесть Ярослава из Новгорода» и явиться к нему архиепископу, посаднику Мирону и прочим чинам веча, и что он даст на княжение сына. Архиепископ и чиновники поехали к Всеволоду, но на пути Мартирий тяжко заболел и скончался 24 августа близ Осташкова, на озере Селигере. Тело его было привезено в Новгород. После погребения владыки новгородцы вскоре торжествовали о прибытии нового князя, почти младенца, Святослава – Гавриила Всеволодовича. (Многие из наших князей долго еще носили два имени: одно христианское, другое языческое; только в XIV в. это стало изменяться и наконец прекратилось. Об именах, неприличных христианству, как об остатке язычества, рассуждали и на Стоглавом соборе 1551 г.)

Мартирий, по-видимому, был ревностный приверженец Всеволода, всегда уступчивый и не противящийся вечу, за что и был любим новгородцами, но вместе с тем и как пастырь попечительный. Конечно, он не мог подходить под категорию Иоанна, Симеона и Василия, но память его незабвенна для Новгорода построением обителей и церквей. В мае 1195 г. блаженный пастырь соорудил каменную церковь «положения пояса Богородицы» на городских воротах. Осенью того же года основан им храм Воскресения Христова в новой женской обители у озера Мячина и в следующем году 13 сентября освящен. Летописец так говорит о сем подвиге святителя: «Владыка трудился палимый во время дня зноем, а ночью скорбел от заботы, как бы окончить и видеть в полной красоте церковь; чего желал, получил он – царство небесное и радость нескончаемую». И после, почти каждый год своего управления паствой, благочестивый архипастырь ознаменовывал построением новых храмов. В 1196 г. усердные два брата Корованковичи по благословению святителя основали монастырь в Нелезине, на Лубяной улице, в честь святых Афанасия и Кирилла. Потом сам он устроил посреди города обитель во имя Святителя Николая. В 1197 г. святитель имел утешение заложить в Плотницком конце храм святой мученицы Евфимии в девичьем монастыре, a постройку приняла на себя благочестивая Полюда, жительница Городища, «Жирошкина дщи». Не забыл блаженный Мартирий и основанной им обители в Старой Руссе. В январе 1197 г. освящал он там храм в честь святого Патриарха Никифора; а в мае (21) 1198 г. начал там же строить каменный храм Преображения Господня, который был окончен 31 июля. Этот храм освящал в день Успения Божией Матери сам святитель Мартирий, памятником чего осталась следующая его молитва, произнесенная при этом случае: «Господи, Боже, призри с небес и виждь, и посети винограда сего и сверши, иже насади десница Твоя, и призри на церковь сию, юже создах раб Твой, архиепископ Мартирий, во имя святаго Твоего Преображения, да аще кто помолится в церкви сей с верою, то услыши молитву его и отпусти грехи его, молитвами Святыя Богородицы и всех святых Твоих. Аминь. И веселяшеся блаженный душею и телом, устроив себе память вечную, и всем крестьяном честный монастырь».

В том же году в Новгороде было изумительное происшествие. Один набожный новгородец каждый день посещал храм Божий и, с благоговением принимая антидор или просфору, с благоговением и вкушал ее. Раз нес он Богородичную просфору в дом и по немощи заснул на дороге. Псы, почуяв хлеб, подошли и хотели было унести просфору, но отскакивали прочь, отражаемые какой-то невидимой силой. Это было в виду людей. Узнав об этом, блаженный Мартирий приказал на месте происшествия заложить храм в честь Пресвятой Богородицы. Супруга князя Ярослава Владимировича Елена приняла на себя постройку храма, при котором основала и женскую обитель, и в следующем году монастырский храм Рождества Богородицы на Молоткове был освящен.

Немалое имел попечение блаженный святитель и о благоустроении храма Святой Софии. Он великолепно украсил собор, пристроил к нему паперть и воздвиг колокольню (звонницу) под именем «Мартириевских». На Софийской колокольне есть даже колокол, называемый также Мар- тириевским.

Изможденный летами и трудами, «раб Божий Мартирий» скончался, как сказано, на берегу оз. Селигера 24 августа. Сетующие новгородцы, посреди народного плача, с честью погребли тело своего владыки в созданном им притворе, или паперти, древнего Софийского храма, где простая на гробе его надпись «Мартирий» говорит о достойном пастыре красноречивее всяких возгласов нашей древней схоластики. По словам летописи, «он устроил себе блаженною душою память вечную».

Мощи его почивают под спудом в устроенной им паперти, называемой златой, которая, кроме того, носила и название «Кутейника», по случаю отправления здесь в древности панихид по государям и святителям. Память его совершается 10-го февраля.

Тропарь, глас 4

Правило вере и образ кротости, воздержанию учителя, яви тя Господь стаду Своему, яже вещем истина. Сего ради стяжав смирением высокая, н нищетою богатая. Отче наш святителю Мартирие, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак, Глас 2

Божественный гром, труба духовная, вере насадителю, и отсекателю ересем, Троице угодниче, великии святителю Мартирие, со ангелы предстоя, присно моли непрестанно о всех нас.

Пекин М.

Пожары в Древнем Новгороде //

Газета «Епархиальные ведомости». 1999. № 6.

В Новгородских летописях есть упоминания более чем о 80 пожарах, происшедших с 1045 по 1712 годы. На Торговой стороне отмечено 48 пожаров, на Софийской – 34. Не менее 8 пожаров, начавшихся на одном берегу Волхова, распространилось на другой. На этих пожарах сгорела 351 церковь. Подавляющее большинство пожаров происходило летом.

По данным Новгородских летописей:

1045 г. В субботу 4 марта сгорела деревянная церковь Святой Софии. Церковь была хорошо устроена. Имела 13 верхов. Она стояла в конце Пискупли (Епископской) улицы, где позднее Сотко поставил каменную церковь св. Бориса и Глеба над Волховом.

1113 г. Пожар в Новгороде. Погорели обе стороны города.

1152 г. 23 апреля загорелась церковь св. Михаила в среднем Торгу, сгорел весь Торг и много домов до ручья, 9 церквей.

1194 г. От двора Савкина произошел большой пожар, сгорело 10 церквей и много хороших домов. На другой день вновь произошел пожар, сгорело 7 церквей и много домов.

1211 г. Загорелось на Радятине улице и сгорело 1300 дворов и 15 церквей.

1267 г. 23 мая загорелось на Кузьмаменьями улице перед вечернею, и погорел весь Неревский конец. Пожар был очень большой, и сгорело много лодок с товарами на Волхове.

1290 г. Межусобная распря в Новгороде. На архиепископском дворе был убит боярин Самуил Ратшинич. Новгородцы собирали вече у св. Софии и у Никиты на дворище, соединившись вместе, они разорили и сожгли Прусскую улицу.

1340 г. 7 июня во вторник загорелось на Разважи улицы в поле, и погорел Неревский конец до св. Якова и до Чудинцеве улицы, и сгорели все церкви и дворы. Огонь вернулся в город, и погорели двор владычный и церкви св. Софии. Пожар распространился в Людин конец до св. Алексея и до Прусской улицы. Пожар был с бурею и с вихрем, огонь распространялся по воде, много людей утонуло в Волхове, и до вечера погорела вся сторона от Федорова ручья в Славно и до поля. Сгорело все имущество, вынесенное из домов и церквей, а также разграблено. В церкви на Торгу сгорел поп.

1508 г. 20 августа в 1 час дня загорелось на Славкиной улице в Окулове дворе Хмельникове у Логиновой жены Катерины в клети от свечи, и погорела Торговая сторона. Никогда в Новгороде такого пожара не было. Всего душ сгорело 3315 человек, много людей утонуло в Волхове. Был вихрь велик, суда с реки в огонь бросало. Пожар начался в воскресенье и прекратился в понедельник в 3 часа дня. Обгорели церкви Дмитрия, на Щитовой улице, церковь св. Андрея.

Этот список пожаров далеко не полный.

Постоянная угроза возникновения опустошительных пожаров потребовала принятия мер предупреждения и тушения пожаров. От населения требовалось осторожное обращение с огнем. В летнее время запрещалась топка печей в домах и банях. Выпечка хлебов разрешалась в печах, отдаленных от строений. На окраину города относились кузницы. Соборы и церкви покрывали свинцом. Наблюдение за строжайшим соблюдением мер против пожаров вели объезжие головы. После пожара 1531 года, при котором погибло 125 человек, по приказанию Великого князя на Софийской стороне были размежеваны улицы и поставлены «огневщики» (пожарные). Много столетий тушение пожаров осуществлялось населением, которое прибывало на пожар со своим инвентарем и участвовало в его тушении. Обычно тушение сводилось к спасанию людей и движимого имущества, заливанию огня из ведер и ушатов, разборке горящих и соседних с ним строений.

Память его празднуется месяца января в 17-й день, месяца августа в 3-й день и 1-я пятница после июня 29-го дня

† 1147

«Если оставить Торговую сторону, которая кипела всею гражданскою жизнью Новгорода, с ее летописными церквями, и следовать вниз по течению шумного Волхова, вдоль его правого берега – там открывается начало и развитие иноческой жизни нашего севера в двух обителях Антония и Варлаама... Таинственно было явление Римлянина в пределах новгородских; оно обличено всею поэзией юношеской поры Новгорода и может казаться странным, если верующее сердце не оградит себя мыслию о великих знамениях, которыми не раз прославлял Господь своих угодников, чтобы посредством их утвердить веру в народах...».¹⁹ (1846 г. – Сост.)

Сей преподобный и богоносный отец наш Антоний родился в граде великом Риме в 1067 г, что в западной стране, в Италийской земле, в латинском народе, от родителей христиан и крещен был именем Андрей. Он научен был вере христианской, которую держали его родители в тайне, скрываясь в доме своем, поскольку Рим отпал от веры христианской и предался в латинскую ересь. Окончательно отпал он от времен папы Формоса и до нынешнего дня в отпадении пребывает.

Отец и мать преподобного Антония в добром исповедании отошли к Богу. Преподобный же, будучи научен грамоте, изучил греческий язык и прилежно начал читать книги Ветхого и Нового Завета и предания Святых Отцов семи Вселенских соборов, изложивших и изъяснивших веру христианскую. И возжелал воспринять иноческий образ. Помолившись Богу, он раздал имение родителей своих нищим, а остаток вложил в сосуд – «дельву», то есть бочку, и, законопатив ее и всячески укрепив, скрыл, а затем предал морю. Сам же преподобный пошел в дальние пустыни искать монахов, живущих и трудящихся Бога ради, скрывающихся от еретиков в пещерах и расселинах земных. И Божьим промыслом обрел он монахов, в пустыне живущих. Среди них был один, имеющий пресвитерский чин. Преподобный Антоний много молился им со слезами, дабы и его причислили к своему Богом избранному стаду. Они же много и строго его вопрошали о вере христианской и о ереси римской, боясь искушения от еретиков. Он же исповедал себя христианином. Тогда они сказали ему: «Чадо, Андрее! Ты еще юн и не сможешь терпеть постнического жития и трудов иноческих». А было ему в то время всего 18 лет. И многими другими трудностями устрашали его, но он, неослабно кланяясь, молил о восприятии монашеского образа. И только таким образом едва смог получить желаемое: постригли его в иноческий чин.

Пребыл преподобный в пустыне той двадцать лет, трудясь, и постясь, и молясь Богу день и ночь. «Была же, – говорил он, – в тридцати поприщах от нас, в одной пустыне, живущими там монахами сооружена маленькая церковь во имя Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. По обычаю, все монахи из пустыни сходились на Великой Субботе в церковь, где пресвитеры и диаконы совершали Божественную литургию, и все, причастившись Божественных Таин, весь день тот и ночь пели и молились. К утру же на Святую Пасху, пропев заутреню и святую Божественную литургию и снова причастившись Святых и Пречистых Божественных и Животворящих Христовых Таин, отходили каждый в свою пустыню».

Но ненавидящий добро дьявол воздвиг окончательное гонение на христиан в той земле. Князья града того и папа начали хватать по пустыням монахов православных и предавать их на мучение. Преподобные же отцы богоизбранного Христова стада от страха разошлись по пустыням так, что уже не могли более сообщаться друг с другом. Тогда преподобный Антоний стал жить при море в непроходных местах. И начал преподобный Антоний беспрестанно молиться, стоя на камне, не имея ни покрова, ни хижины. Пищу же, что принес из пустыни своей, преподобный вкушал помалу только по воскресным дням. И пробыл на том камне преподобный Антоний год и два месяца, и столько трудился Богу в посте, во бдении и в молитвах, что ангелам стал подобен.

В лето 1106-ое, месяца сентября в пятый день, на память святого пророка Захарии, отца Предтечи, восстали великие ветры, и море восколебалось, как никогда. Так что и волны морские доходили до камня, на котором преподобный стоя пребывал и беспрестанные молитвы воссылал к Богу. И вот внезапно одна волна напряглась и подняла камень, на котором стоял святой, и понесла его на камне, как на корабле легком, ничем не повредив и не устрашив его. Преподобный же стоял, беспрестанно молясь Богу, ибо возлюбил Бога всею душою своею. Ведь Бог – сладость, и просвещение, и радость вечная любящим Его. «И не ведал я, – говорил святой Антоний, – когда день, когда ночь, но Светом неприкосновенным объят был». Камень же тек по водам, не имея ни кормила, ни кормчего. Разум человеческий не может выразить сего. Ни скорбь, ни страх, ни печаль, ни голод, ни жажда не пришли к преподобному, но только пребывал он, молясь в уме своем Богу и веселясь душой.

От Римской страны по Теплому морю, из него же в реку Неву, из Невы в Нево-озеро, а из Нево-озера вверх по реке Волхову против быстрин неизреченных и даже до места сего. Камень, на котором преподобный стоял и молился, не пристал нигде, но только при береге великой реки, называемой Волхов, в третью стражу ночи на месте сем, в сельце, именуемом Волховское, во время заутреннего пения. Начали в городе звонить к заутрене, и услышал преподобный звон великий по граду, и стоял в страхе большом и недоумении, и помыслил в ужасе великом, думая, что принесен на камне ко граду Риму. Когда же ночь миновала, дневной свет настал и солнце воссияло, стеклись к преподобному люди, там жившие, и, глядя на него, дивились. И подойдя к нему, начали вопрошать его о имени и роде и от какой страны пришел. Преподобный же, совсем не зная русского языка, не смог дать никакого ответа, но только кланялся им. С камня же преподобный не смел сойти и пребыл три дня и три ночи, стоя на камне и молясь Богу.

В четвертый же день преподобный много часов молился Богу, дабы Господь поведал ему о граде сем и о людях. И сошел преподобный с камня, и пошел в Великий Новград, и встретил там человека из Греческой земли, гостя торгового, (из купеческого чина), который знал римский, греческий и русский языки. Он же, увидев преподобного, спросил его о имени и о вере. Преподобный поведал ему имя свое, христианином себя назвал и грешным иноком, недостойным ангельского образа. Купец же тог, пав к ногам святого, просил благословение от него, преподобный благословение ему даровал и о Христе целование. И спросил о граде, о людях, о вере, о святых Божьих церквах. Купец же поведал преподобному все подряд, говоря: «Город сей – Великий Новград. Люди же в нем православную христианскую веру имеют, соборная церковь – Святая София Премудрость Божия, святитель же во граде сем – епископ Никита, владеет же градом сим благочестивый великий князь Мстислав Владимирович Мономах, внук Всеволодов». Преподобный же, услышав от грека повесть сию, возрадовался душою и всесильному Богу великое благодарение воздал в уме своем. Спросил же преподобный еще, говоря: «Скажи мне, друг, какое расстояние от града Рима до града сего и за какое время проходят путь сей?»

Он же поведал ему, сказав: «Дальняя страна та, и труден путь к ней по морю и по суше. Едва проходят его гости торговые за полгода, если кому Бог поможет». Преподобный же размышлял и дивился в себе величию Божию: «Как в два дня и в две ночи столь долгий путь пройден?» – и едва от слез удержался. Поклонился святой купцу до земли, мир и прощение ему даровав.

Вошел преподобный во град помолиться Святой Софии Премудрости Божьей и святителя Никиту увидеть. И увидев церковное благолепие и чин, святительский сан, весьма возрадовался душою и, помолившись и обойдя всюду, снова отошел на место свое. Святителю же Никите в то время не явился преподобный, поскольку не знал славянского и русского языка и обычаев.

Стал преподобный молиться, стоя на камне своем день и ночь, чтобы открыл ему Бог русский язык. И узрел Господь подвиги и труды преподобного. Стали приходить к нему близ живущие люди и горожане за молитвой и благословением, и Божьим промыслом преподобный вскоре от них начал понимать и говорить русским языком. Люди же вопрошали его об отечестве, и какой он земли рождения и воспитания, и о пришествии его. Но преподобный не поведал им о себе, а только себя грешным называл.

По малом же времени дошел слух о нем до святителя Никиты, епископа Великого Новаграда. Святитель же Никита послал за ним и повелел привести его. Преподобный в великом страхе, но в то же время и в радости пошел в великом смирении к святителю. Святитель же ввел его в келью свою. По сотворении молитвы преподобный сказал «аминь» и принял благословение от святителя со страхом и любовью, как бы от руки Божией. Святитель же Никита, провидя Духом Святым о преподобном, начал вопрошать его об отечестве и о пришествии его в Великий Новград: откуда и как пришел. Преподобный же не хотел поведать святителю, боясь человеческой славы. Святитель же Никита с настойчивостью и даже с заклятием продолжал спрашивать преподобного и сказал: «Мне ли, брат, не поведаешь тайны своей? Знай же, что сам Бог может открыть нашему смирению о тебе, ты же тогда осуждение за ослушание примешь от Бога». Преподобный пал перед святителем на лицо свое и с плачем молил: да не откроет тайны никому, доколе преподобный будет находиться в жизни сей. И поведал о себе святителю Никите все подряд: об отечестве своем, о воспитании и о прохождении из Рима в Великий Новгород – тο, о чем вначале написано.

Святитель же Никита, услышав сие, не как человека его воспринял, но как ангела Божия, и, встав со своего места, отложил жезл пастырский и долгое время стоял, молясь и дивясь бывшему – как прославляет Бог рабов своих. После молитвы сказал преподобный: «Аминь». Святитель же Никита пал пред ним на землю, прося благословения и молитвы от него. Преподобный же тоже пал пред святителем на землю, молясь и прося благословения, недостойным и грешным себя называя. И оба долгое время лежали на земле и плакали, поливая землю слезами, прося друг от друга благословения и молитвы. Святитель Никита говорил: «Ты великого дара сподобился от Бога, равного древним чудесам. Уподобился Илии Фесвитянину и апостолам, что на Успение Пречистой Богородицы принесены были на облаках. Так и ныне Господь град наш тобою посетил, новопросвещенных людей своим угодником благословил». Преподобный же сказал святителю: «Ты – иерей Бога Вышнего! Ты – помазанник Божий! Тебе довлеет о нас молиться!» Святитель же, не преставая от слез, встал, поднял преподобного с земли и дал ему благословение и о Христе целование. Много беседовал святой Никита с преподобным и никак не мог насытиться от сладких словес его. И желал прославить чудо, но не хотел мольбу преподобного презреть. Много молил святитель Никита преподобного, чтобы у него в келии избрал он себе место и с ним пребывал до исхода души своей. Преподобный же никак не хотел сего сотворить и отвечал, сказав: «Господа ради, святитель Божий, не принуждай меня! Ведь нужно на том месте терпеть, где мне Бог повелел». Святитель же Никита, дав благословение, отпустил его с миром на богоизбранное место.

Немногое время спустя, поехал епископ Никита к преподобному Антонию увидеть камень сей и место. Преподобный же стоял на камне, как столп, не сходя с него, молясь Богу день и ночь. Но как увидел святителя, идущего к нему, сошел с камня и пошел навстречу ему, приняв благословение и молитву от святителя. Подивился святитель чуду, обошел все место села того и сказал преподобному: «Изволили Бог и Пречистая Богородица избрать место сие. Хотят да воздвигнется твоим преподобием храм Пречистой Богородицы, честнаго и славнаго Ея Рождества, и будет обитель великая на спасение людям. Ведь на предпразднество сего праздника поставил тебя Бог на месте сем». Преподобный же ответил: «Божия воля да будет!» Святитель хотел поставить ему хижину близ камня. Преподобный же никак не хотел сего, но желал всякую скорбь терпеть Бога ради.

Святитель же Никита, боясь искушения, желая более удостовериться о чуде, начал каждого из селян наедине спрашивать о явлении преподобного. Они же единодушно говорили ему: «Воистину, человек сей Божий по водам принесен был на камне». И все ему подряд, что было известно, достоверно рассказали о преподобном. Святитель же еще больше возгорелся любовью к преподобному, дал благословение ему и отъехал ко Святой Премудрости Божией Софии, во двор свой.

После сего послал святитель Никита за посадниками Иваном и Прокофием Ивановыми, детьми посадничьими, и сказал им: “Чада мои, послушайте меня. Есть в отечестве вашем сельцо близ города, называемое Волховским. Бог изволил и Пречистая Богородица воздвигнуть на месте сем храм Пресвятой Богородицы, честнаго и славнаго Ея Рождества и устроить обитель через странника – преподобного Антония. Да воссылается молитва к Богу о спасении душ ваших и будет поминовение родителям вашим». Посадники же послушали святителя с любовью и отмерили под церковь и под монастырь земли по пятьдесят сажень на все стороны. И повелел епископ Никита соорудить церковку малую деревянную и освятить ее и одну келейку поставить монахам на прибежище.

Год спустя по пришествии преподобного близ его камня рыбаки вели лов. Всю ночь трудясь, они не поймали ничего и, вытащив мрежи (невод⁵⁶ С. 318) свои на берег, в великой скорби были. Преподобный же, закончив молитву, подошел к ловцам и сказал им: «Чада мои! Я имею только гривну – слиток серебра. (В то время у новгородских людей не было денег, но лили слитки серебряные – или гривну, или полтину, или рубль – и ими торговлю вели). И сию гривну, слиток, даю вам. Послушайте мою худость: закиньте мрежи свои в великую сию реку в Волхов, и если что поймаете, то будет дому Пречистой Богородицы». Они же не захотели сделать сего и отвечали, говоря: «Всю ночь трудились мы и ничего не поймали, только изнемогли». Преподобный же с прилежанием молил их, чтобы послушали его. И они по повелению преподобного закинули мрежу в Волхов и, молитвами святого, извлекли на берег великое множество рыб, так что едва не прорвалась мрежа. Никогда не было такого улова!

Еще же извлекли сосуд деревянный, дельву, то есть бочку, окованную всюду обручами железными. Преподобный благословил рыболовов и сказал: «Чада мои! Зрите на милость Божию: как Бог промышляет о рабах своих. Я вас благословляю и отдаю вам рыбу, себе же беру только сосуд, поскольку Бог вручил его на создание монастыря». Ненавидящий же добро дьявол, желая пакость сотворить преподобному, поразил сердца рыбаков тех лукавством. И стали они рыбу отдавать преподобному, а бочку себе взять хотели. И сказали преподобному: «Мы нанимались к тебе рыбу ловить, а бочка наша. Еще же и жестокими словами досаждали и укоряли преподобного. Преподобный же отвечал, сказав: «Господа мои! Я с вами спорить никак не буду о сем. Пойдем в город и поведаем дело наше городским судьям. Судья ведь поставлен от Бога рассудить людей Божиих». Рыбаки послушали преподобного, вложили бочку в лодку, взяли преподобного, прибыли во град и, придя к судье, начали состязаться с преподобным. Рыбаки, поясняя дело, сказали: «Мы нанимались рыбу ловить, рыбу и отдаем ему, а бочка эта наша. Мы бросили ее в воду на сохранение». Старец же сказал судьям: «Господа мои! Спросите рыбаков сих, что вложено в бочку сию?» Рыбаки же недоумевали, не зная, что отвечать. Преподобный же сказал: «Сия бочка предана морской воде в Риме нашими грешными руками. Вложены же в бочку сосуды церковные, золотые, серебряные и хрустальные, потиры, блюда и иные многие священные вещи церковные, а также золото и серебро от имения родителей моих. Ввержено же в море сокровище было для того, чтобы не осквернились священные сосуды от богомерзких еретиков и от опресночных бесовских жертв. Надписи же на сосудах римским языком написаны». Судья же повелел разбить бочку – и обрелось в ней по слову преподобного. И дали преподобному бочку и отпустили его с миром, не смея больше ни о чем спрашивать. Рыболовы же отошли посрамленные.

Преподобный же Антоний пошел к святителю Никите, радуясь и благодаря Бога об обретении бочки, и поведал о том святителю. Святитель же, о сем великую хвалу воздав Богу, сказал: «Отче Антоние! На то тебя Бог перенес по водам на камне из Рима в Великий Новград, еще же и бочку, вверженную в море в Риме, вручил, да воздвигнешь церковь каменную Пречистой Богородицы и устроишь обитель». Преподобный Антоний положил сокровище свое в святительской ризнице на сохранение, а сам, взяв благословение у святителя, начал строить обитель. И купил землю около монастыря у посадников градских с живущими на той земле людьми до скончания века, доколе Божиим устроением мир вселенной стоит. И при великой реке Волхове рыбную ловлю купил на потребу монастырю. И купленное, межами отметив, описал и в духовную свою грамоту записал. И начал трудиться беспрестанно, целыми днями труды к трудам прилагая, ночи же без сна проводя, стоя на камне и молясь. (По крайней мере, в 2 списках ХѴ40;И-ХѴ40;VI вв. известна духовная грамота Антония Римлянина (сомнения в ее подлинности не имеют под собой достаточных оснований, наиболее вероятная датировка грамоты – до 1131/32 гг,). В тех же рукописях, где встречается духовная грамота, сохранилась купчая Антония Римлянина на землю для монастыря у реки Волхов;... зафиксированные в купчей преподобного Антония границы монастырских земель воспроизводят реалии не XII в., а 2-й половины XVI в.⁵⁵ С. 675, 691). (См. Дополнительные сведения – Сост.)

Видя его богоподобное ангельское житие, князь великий Мстислав, и святитель Никита, и все старейшины града того, и люди стали почитать преподобного Антония и великую веру к нему иметь. Тайны же о пришествии его не знал никто, кроме епископа Никиты. И начали собираться братия к преподобному. Он же с любовию принимал их. Меня же, священноинока Андрея, Бог сподобил воспринять ангельский образ в обители сей. Был я в послушании и поучении у преподобного.

О создании церкви каменной во второе лето по пришествии преподобного

Потом начал святитель Никита совет держать с преподобным о заложении церкви каменной. Ведь на это Богом сокровище было вручено. И стал преподобный рассчитывать обретенное в бочке серебро и золото на строительство храма и сказал: «Надеюсь на Бога, и на Пречистую Богородицу, и на твои святые молитвы. Только ты нам благословение даруй». Святитель же Никита, размерив место церковное и сотворив молитву, начал подошву церковную своими честными руками копать. И заложили церковь каменную, и свершил ее Бог, и расписали чудно, и всяким украшением украсили ее: образами и сосудами церковными золотыми и серебряными, и ризами, и книгами Божественными во славу Христа Бога нашего и Пречистой Его Матери, – как и подобает церкви Божией. И потом обложили трапезную церковь во имя Сретения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и кельи соорудили, и ограду построили, и все необходимое хорошо устроили.

Имения же преподобный ни от кого не принял: ни от князя, ни от епископа, ни от вельмож градских – но только благословение от епископа Никиты чудотворца. Строил же все то своими трудами и на средства из бочки сей, что из Рима Бог по водам доставил в Великий Новград. Если кто приносил Бога ради потребное от имения своего, преподобный тем братию кормил, а еще сирот и вдовиц, нищих и убогих питал.

Немного времени спустя святитель Христов Никита начал изнемогать и, призвав преподобного, поведал ему отшествие свое от жизни сей и, дав ему изрядное поучение, отошел ко Господу (30 января 1109 г.). Преподобный же был в великой скорби и в слезах о преставлении святителя Никиты, поскольку великий духовный совет имели они между собою.

О поставлении преподобного Антония в игумены (зима 1131–1132 гг.⁵⁵)

Божиею помощью и Пречистой Богородицы и молитвами преподобного начала обитель распространяться, и стал преподобный с братией совет держать, чтобы избрать игумена себе в обитель. Долго выбирали, но не обрели такого человека, и начали братия молить преподобного Антония: «Отче Антоние, молим тебя, послушай нас нищих! Прими чин священнический и будь нам совершенным отцом – игуменом. Да принесешь честную, бескровную жертву Богу о нашем спасении. Да приятна будет жертва твоя к Богу в пренебесный жертвенник. Видели мы твои труды и подвиги в месте сем. Таких трудов не может человек во плоти понести, если Господь не поможет ему». И сказал преподобный: «Добр совет ваш, братия, но я недостоин такого великого сана. Изберем себе от братии мужа добродетельного и достойного на такое великое дело». Братия же со слезами возопили к нему: «Отче святый! Не преслушай нас нищих, но спаси нас!» Преподобный же ответил: «Да будет воля Божия! Что восхочет Бог, то и сотворит». Пошли братия с преподобным Антонием к архиепископу Нифонту (в то время он святительский престол держал – с 01 января 1131 г. С 1110 по 1130 гг. святителем Новгородским был епископ Иоанн Попьян, в 1130 г. «отвьржеся Новагорода... сего не поминают».³²) и возвестили ему о деле своем. Святитель же Нифонт очень рад был благому их совету, так как любил преподобного за премногую его добродетель. И поставил преподобного в диаконы, потом в священники, также и в игумены. «В лето 6639 ... Антона игуменом Нифонт архиепископ постави».³²

О преставлении преподобного Антония (в 1147 г., на 81-м году жизни)

Жил преподобный в игуменском сане в добром исправлении шестнадцать лет и упас стадо Христово. Предвидя свое отшествие к Богу, призвал меня, и нарек меня в отца духовного себе, и хорошо исповедался со слезами. (Повествование и далее от первого лица идет от имени игумена Андрея – Сост.) И поведал преподобный моему окаянству свое пришествие из Рима, и о камне, и о сосуде деревянном, о дельве, то есть бочке, о чем сначала написано. И повелел мне все сие по преставлении своем написать и церкви Божией передать читающим и слушающим на пользу души и на исправление добрыми делами, во славу и честь Святой, и Живоначальной, и Нераздельной Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, и Пречистой Богородицы. Я же от услышанного в великом удивлении был.

Преподобный же Антоний призвал братию и сказал им: «Братия мои и спостники! Молю вас. Вот ныне отхожу от жизни сей ко Господу Богу моему Иисусу Христу – молите за меня Бога и Пречистую Богородицу: да в преставлении моем возьмут милостивые ангелы душу мою, да избегну сетей вражиих и воздушных мытарств вашими молитвами, поскольку грешен я. Вы же изберите себе на игуменство из братии на мое место отца и учителя и пребудьте у него в посте, и в молитве, и в трудах, и в пощениях, и во бдениях, и в слезах, а еще в любви между собою, и в послушании к игумену, и к отцам своим духовным, и к старейшим братиям». И об ином многом дал преподобный наказ братии, поучая их ко спасению.

Братия же, видя преподобного в последнем издыхании, были в великом умилении, и в сетовании, и в слезах многих и говорили: «О, добрый наш пастырь и учитель! Вот ныне видим тебя в последнем издыхании, на кончине века, теперь к кому прибегнем и от кого насладимся медоточивых словес учения, и кто попечется о наших душах грешных? Но молим тебя, угодник Спасов! Если обрящешь пред Богом милость по отшествии своем от жизни сей, моли о нас неослабно Бога и Пречистую Богородицу. И сейчас, господин, избери нам игумена от братии нашей, какого угодно твоей святыне, поскольку тебе все наши духовные тайны известны». Преподобный же Антоний избирает на игуменство и благословляет нашу худость, поскольку я был ему сначала учеником, а потом отцом духовным. И поучил меня о пастве духовной и как пасти христоименитое стадо.

И на будущее установил преподобный заповедь для братии: «Если случится избирать игумена, то избирать из братий, которые на месте сем подвизались». А если князь или епископ пошлет своего игумена по насилию или по мзде, того преподобный проклятию предает. То же и о земле утверждает и говорит: «О братия мои! Когда остановился на месте сем, то купил село сие и землю, и на реке рыбную ловлю на строение монастырское ценою из сосуда Пречистой.

И если кто начнет обижать вас или отбирать землю сию, то судит им Матерь Божия». И дав братии прощение о Христе и последнее целование, и став на молитву, молился долгое время. Хоть и радостно ему было разрешиться от плоти и со Христом быть, но, показывая, что всем страшна чаша смертная, а более того, по великому смирению, молился к Богу, так говоря: «Явись, Господи, помоги мне и избави меня от руки князя и власти и миродержателя тьмы. Да не покроет меня темным тем воздухом, и дым тот да не помрачит душу мою. Укрепи меня, Господи мой, Господи! Да прейду огненные волны н глубины бездонные, Да не потоплен буду в них, да не сможет враг оклеветать меня, TOC \o «1–5» \h \z но да прейду миродержителя и лукавого вождя их и от темных князей и тартара избавлен да буду, и так да явлюсь пред Тобою чистым и непорочным, и сподоби меня одесную Тебя стать и воспринять Тобою обещанные святым Твоим блага, когда приидешь во славе судить живых и мертвых и да воздать каждому по делам его!»

О, великое и богоподражательное неизреченное смиренномудрие! Богоносного отца нашего и апостолам подобного разве могут прикоснуться темные князи? Того, кого Господь по водам на камне, как ангела бесплотного, управил и нарек не рабом себе, но другом, и кому обещал, где Сам будет, и ему вселиться зреть славу Его! Все сие ведая, преподобный изволил наипаче быть в смирении, которое не может повредить, но только укрепляет в спасении. Ради этого молился такими словами.

Помолившись, преподобный велел священноиноку Андрею, моей худости, кадить себя и отходную петь. И возлег на одр свой, и отошел к Богу в вечный покой. И погребен был святой честно архиепископом Нифонтом со священным собором и со множеством народа града того, со свечами и кадилами, со псалмами и пением песен духовных в лето 1147-ое, месяца августа в 3 день, на память преподобных отцов наших Исаакия Далматского и Фавста. И положено было честное тело его в церкви Пречистой Богородицы, что сам создал. Жил же преподобный с пришествия своего до игуменства 14 лет, в игуменстве же был 16 лет и всего жил в обители 30 лет.

По благословению преподобного, архиепископ Нифонт поставил в игумены ученика преподобного Антония, священноинока Андрея. (2-й игумен Антониева монастыря (1147–1157 гг.)⁵⁵ С. 675). Сей Андрей и поведал архиепископу Нифонту, и князьям града того, и всем людям все, что слышал от преподобного о чудесах сих. Архиепископ же и все люди, подивившись, воздали хвалу Богу, и Пречистой Богородице, и великому чудотворцу Антонию. И с тех пор стал преподобный Антоний называться Римлянином.

И повелел архиепископ Нифонт сие житие преподобного изложить, и написать, и церкви Божией предать на утверждение Веры Православной и спасение душ наших; римлянам, которые отступили от Православной Веры и предались латинской ереси, на посрамление и в укор и проклятие; во славу же и честь Святой Живоначальной Троице, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Из «Слова нохвального на нречестную иамять нреподобного и богоносного отца нашего Антония Римлянина»

(Предисловие, «Слово похвальное на пречестную память преподобного и богоносного отца нашего Антония Римлянина» написано около 1591 г. и сказание о чудесах и обретении мощей «О преложении честного и многочудесного тела» – в марте 1598 г., принадлежат перу Нифонта, постриженика Антониева монастыря, работавшего в 80–90-х гг. XVI в.⁵⁵ С. 675).

И Богоугодно временную жизнь пожив, от земного к вечному перешел, от дольнего к вышнему востек и от многомятежного сего жития в нетленный и бесконечный и радостный покой преселился, от плотской тягости разрешившись, преставился, чтобы в незаходимом свете богоначального священства предстоять. И погребено было его пречестное, святое и блаженное тело, подвизавшееся Господа ради постом и молитвами, всенощными бдениями, слезами, от всех плотских похотей воздержанием, всеми благими делами украшенное, как цветами различными и прекрасными и благоуханными, – псалмами и песнями положено было с великой честью в церкви Пресвятой Богородицы, честного и славного ее Рождества, которую сам создал и что доныне нами видима.

Камень же тот, на котором святой из Рима в Великий Новград приплыл, лежал тут, на берегу реки Волхова, под монастырем, многие годы видимый всеми, но не сберегаемый, в царство же преславнейшего, достохвального, превысокостольнейшего самодержца Царя и Государя и великого князя Иоанна Васильевича всея Руси, положил Бог и Пречистая Его Матерь и великий чудотворец Антоний на сердце игумену Вениамину, добро пасшему тогда стадо словесных овец Христовых в том монастыре: да возьмет с берега тот лежащий камень и водрузит его в стену церковную в славу и похвалу Пресвятой Троицы и в незабываемую память и в честь и в велелепоту преподобному Антонию. И по благому своему помыслу честный игумен Вениамин, совершив молебные пения Спасу и пречистой Его Матери и чудотворцу Антонию, взял тот лежащий камень с берега и с великой честью, не бездушному камню честь воздавая, но стоявшему на нем преподобному Антонию, водрузил в стену церковную, где и ныне нами виден. И на нем написан красками сам преподобный Антоний, имеющий на руке своей изображенную чудную церковь пресвятой Богородицы.

Сказание о чудесах преподобного отца нашего Антония Римлянина

По преставлении преподобного отца нашего Антония чудотворца 450 лет спустя преложено было тело преподобного в лето 1597-ое, месяца июля в 1-й день, на память святых чудотворцев Козьмы и Дамиана при благочестивейшем царе и государе и великом князе Феодоре Иоанновиче, всея России Самодержце, и при святейшем Патриархе Иове Московском и всея России, и митрополите Великого Новограда и Великих Лук Варлааме, и при настоятеле той обители игумене Трифоне.

Перед этим же монастырь тот за умножение грехов весьма запустел и стоял так довольно долгое время. Не было тогда в церкви литургии Божией и никакого пения Божия. (Пустым монастырь стоял после разорения его Иоанном Грозным в 1570 г. Нифонт не мог говорить об этом, так как писал свое Сказание в 1598 г., во время царствования бывшего опричника Бориса Годунова). Дошел же о сем слух до благочестивейшего и великого князя Иоанна Васильевича, всея России Самодержца (в то время он царствовал), что тот монастырь стоит пуст. (См. Сведения об игумене Геласии Новгородском, священномученике, и Житие архиепископа Пимена Новгородского – Сост.) И вспомянул он, что тот монастырь весьма древен и в нем лежат мощи преподобного и богоносного отца нашего Антония чудотворца. И, придя в недоумение о сем, сказал так: «Нет в моей земле более дивного святого, чем сей, принесенный по водам на камне. Как вода служила сверх естества камню? Также и камень бездушный как мог сверхъестественно служить? Но вот обоими так действует невидимая сила Божия молитвами преподобного». И еще сказал: «Не может град укрыться, верху горы стоя, тако же и светильник не поставляют под спудом или под одром, но вжигают на свещнице, и светит всем, иже во храме суть. Также и сей предивный чудотворец, как может быть в забвении оставлен». Сказав так, послал он в тот монастырь игумена именем Кирилла (Кирилл (Завидов) был игуменом Антониева монастыря с 1580 по 1594 гг. Затем он стал архимандритом Троице-Сергиевой лавры, впоследствии – митрополитом Ростовским и Ярославским. Скончался в 1619 г.), мужа добродетельного, который потом за многие его добродетели возведен был на великий престол преименитой обители Живоначальной Троицы Сергия Чудотворца. Об этом же в другом месте слова нашего будет сказано, мы же на прежнее возвратимся.

Сей игумен Кирилл пришел в тот пустой монастырь, и, по немногом времени, начали приходить к нему братия. Он же их с радостию принимал и пас духовное стадо, и пастырством его во обители все добро устроялось. По смотрению же Божию вошел страх Господень в сердце его, и стал он великую веру иметь к монастырю и к преподобному отцу нашему Антонию чудотворцу. Также и к братии великую любовь имел и, вспоминая псаломское слово, говорящее: «Се, что добро или что красно, но еже житии братии вкупе», установил в монастыре с братиею еду и питие одинаковое, а хмельного совсем не держал. И прочие многие добродетели явил он к монастырю и к преподобному отцу нашему Антонию чудотворцу и к братии¹².

Чудо святого о игумене Кирилле, как его от смерти избавил

Человеконенавидец изначала, дьявол, обтекая всю вселенную и простирая сети лукавые человеческому роду, более всего христианский род старается уловлять различными видами. Сей сотворил вражду некоторых неразумных людей того монастыря на игумена Кирилла. Такова была их злокозненная ненависть, что, улучив случай, на трапезе во время обеда положили тайком от келаря в еду злое смертоносное зелье и так отравили его, замыслив, чтобы не был в монастыре тот игумен. Прочие же их замыслы и дела прекратим писать и на прежнее возвратимся.

Тот игумен отчаялся сохранить жизнь свою, ибо сильно терзался утробою. Но Бог, желая явить чудеса и прославить угодника Своего, вложил игумену в ум вспомнить Господне изречение: «Если что и смертельное выпьете, не повредит вам». А также: «Просите и дастся, стучите и откроется вам». И начал игумен молиться Пресвятой Богородице и преподобному Антонию, гак говоря: «О, Пречистая Госпоже Владычица Богородица! Виждь мою скорбь и беду и помози мне, грешному и окаянному. Не помяни моего беззакония». Также и преподобного призвал, прося от него милости, помощи и заступления. И когда он так со слезами горько молился, тотчас злое то зелье изверглось устами из утробы его.

О, предивное чудо! Молитвами преподобного скоро избавлен был от смерти игумен сей, как будто никогда не болел. Познали же братия, бывшие в скорби великой, что исцелили его Пречистая Богородица и преподобный отец наш Антоний, и возрадовались. Игумен же в церковь поспешил и пал пред образом Пресвятой Богородицы, со слезами многими говоря: «Что тебе воздам, Владычица, за то, что на мне, грешном и недостойном рабе твоем, показала милосердие твое?» также и ко гробу преподобного припадая и со слезами любезно целуя его, говорил: «Благодарю тебя, преподобный отче Антоние, что не презрел моления моего и меня, бывшего мертвым, оживил. Да воздам тебе обеты мои отныне и во все дни живота моего». Также и братия воздавали великую славу Пречистой Богородице и преподобному отцу нашему Антонию.

После этого игумен пришел к камню, на котором преподобный принесен был по водам из Рима, и с великим удивлением взирал на него: сколь велик он, а Божиим промыслом несен был по водам, на нем же и преподобный стоял. Потом же увидел, что написанный на нем образ сокрушен от дождя, так как не покрыт был. Памятуя же милосердие преподобного Антония, который избавил его от горькой смерти, соорудил над камнем гробницу и украсил ее прекрасным образом, не бездушному камню тем честь воздавая, но стоящему на нем преподобному и богоносному отцу нашему Антонию. И повелел на камне том написать образ, какой был и прежде, то есть Пречистую Владычицу нашу Богородицу, держащую на руках Предвечного Младенца, Господа нашего Иисуса Христа, и преподобного отца нашего Антония, держащего в руке изображение церкви Пресвятой Богородицы.

Чудо преподобного о беснующемся

Немного времени спустя человек некий, житель Великого Новаграда, с Лубяницы улицы, именем Феодор, свечник, вдался в пьянство, объедение и в другие скверные дела.

За это предал его Бог сатане во измождение плоти, дабы дух спасся. Томим он был от нечистого духа и люто разбиваем, пену испуская и плоть свою грызя, на людей кидался, в огонь и воду бросался, иногда же голоса бессловесных животных издавал и язык свой кусал. Связываем же был окова железными, но и те на себе разрывал и едва многими людьми мог быть удерживаем. Жена же его и сродники очень жалели его, но недоумевали, что сотворить.

Пришел же им благой помысл в сердце, и сказали они: «О, какое Бог сотворил предивное чудо преподобным отцом нашим Антонием! Как скоро он игумена от смерти избавил. Может быть, и о нас умилосердится?» И еще сказали: «Коли нас не слышит Бог, то пойдем в монастырь Рождества Пресвятой Богородицы и у гроба преподобного Антония помолимся, его молитвами, несомненно, подаст здравие. Услышав это, Феодор тотчас стал понимать и пошел в монастырь сам, никем не держимый. Когда подходили к монастырю преподобного Антония, он начал кричать громким голосом: «О горе мне! Погибаю! Хотят меня убить черные люди». Когда же пришел в монастырь, стал вопить: «О, преподобный отче Антоние! Помоги мне и помилуй! Бесы меня мучат и хотят убить!» Случилось же это в Великий пост. Игумен и братия шли в трапезную и смотрели на него с удивлением, размышляя, что же будет. Игумен спросил его, говоря: «Κто ты и что вопишь?» Он же ничего другого не мог говорить, только: «Преподобный отче Антоние! Помоги мне и помилуй меня! Бесы мучат меня и хотят убить, топоры у них в руках. Не велят мне идти к тебе». Слыша сие, игумен пришел в недоумение. Больной же вошел в гробницу к камню, на котором преподобный был принесен по водам из Рима, пал пред ним на землю и стал безгласен, лежа как мертвый. К нему же подошел преподобный и сказал ему: «Встань, чадо, и приложись к камню сему». И тотчас встал в разуме, и приложился к камню, и вышли бесы из него, и стал здрав и разумен, как и прежде. Потом он пришел к игумену и исповедал ему все бывшее.

О, преславное чудо преподобного Антония! Не только исцеление у гроба своего, но и от камня исцеление даровал. После этого муж тот пошел в дом свой здрав, радуясь и хваля Бога и преподобного Антония.

Сказание о тростях морских, что принесены были преподобным по водам на камне, от них же были многие исцеления

Один раз игумену Кириллу случилось быть в ризнице церковной, и начал он осматривать ее и увидел, что в сокровенном месте поставлены были морские трости. И, взяв их, спросил старых братий: «Что это такое?» Они же отвечали ему: «Это трости преподобного Антония, им принесенные на камне по водам из Великого Рима». Игумен же, немного размыслив, сказал братии: «Не полезно нам такую предивную вещь в сокрытии держать, но подобает явно показывать всей братии и людям, приходящим к святому с верою». Они же, видя это чудо, прославили Бога и преподобного Антония.

Тогда же пришли в обитель преподобного некие благородные люди из царской палаты помолиться Пресвятой Богородице и преподобному Антонию. Игумен же честь им воздал по чину их, как подобает таких господ почитать. Также показал и сии трости преподобного Антония. Они же, видя то, прославили Бога, Пречистую Богородицу и преподобного Антония.

Чудо преподобного о священнике Трифоне, которого избавил от зубной боли

Был тогда в монастыре священник именем Трифон, муж духовный. Впоследствии он в том монастыре стал игуменом. Сей временами одержим был зубной болезнью, и от великой той болезни отек напал на главу его так, что не было ему сна и покоя ни днем ни ночью. Бог же желал показать чудеса Своего угодника не только у гроба его, но и от тростей морских, что принесены были преподобным по водам из Рима. И пришел Трифону благой помысл: вспомнил о тростях преподобного и захотел их к зубам приложить. Так решив, быстро пошел он в церковь и начал молиться Рождеству Пресвятой Богородицы и преподобному Антонию.

И взял трости святого и со слезами теплыми приложил на зуб, и тотчас прекратилась зубная болезнь, и отек спал с главы его, и стал он здрав. Сие видя, братия все прославили Бога и великого чудотворца преподобного Антония.

Чудо преподобного о старце Дометиане, пономаре, имевшем ту же зубную болезнь

Был в обители преподобного Антония старец именем Дометиан, пономарь. Случилось ему быть одержимому лютой зубной болезнью так, что не мог ни есть, ни пить, ни говорить. Братия же, видя его долгое время страдающим, вспомнили прежнее чудо преподобного Антония, бывшее от тростей его, и сказали о том старцу. Он же едва встал, пошел в церковь и припал ко гробу преподобного, молясь со многими слезами. Также взял трости и положил в уста на зубы – и тотчас болезнь потихоньку стала облегчаться. Увидев сие, старец тем ревностнее припал ко гробу, со многими слезами молясь, и тут болезнь совсем прошла, и стал он здрав. Игумен же, братия и люди, видевшие сие чудо, прославили Бога и преподобного отца нашего Антония.

O явлении мощей и о преложении честного и многочудесного тела преподобного и богоносного отца нашего Антония Римлянина, Новгородского чудотворца

К прежде реченному и сие приложено будет об обретении многочудесного тела преподобного, когда и как случалось.

При державе благочестивого Государя и великого князя Феодора Иоанновича, всея России самодержца, при святейшем Патриархе Иове, при митрополите Великого Новаграда Александре и при игумене Кирилле изволил Господь Бог еще больше прославить угодника Своего, и обитель сию распространить, и честнейше воздвигнуть спустя четыреста пятьдесят один год по преставлении преподобного.

Был тогда в обители святого Антония старец именем Анания – иконописец, житием весьма блажен и духовен. (См. Сведения об Анании Новгородском, иконописце – Сост.) Он имел великую веру к монастырю и к преподобному и богоносному отцу нашему Антонию. Многие добродетели явил он в обители преподобного. По обету своему, он тридцать три года совсем не выходил из монастыря и во все те годы Господа ради терпел все, что случалось тогда в обители. Был у него ученик, той же обители обетник, некий монах именем Нифонт (Нифонт – инок Антониева Новгородского, потом Троице-Сергиева монастыря. Написал житие преподобного Антония Римлянина, основой которому была записка о житии святого, написанная учеником и преемником преподобного Антония Андреем. К житию Нифонт прибавил витиеватое предисловие, похвальное слово и повесть о чудесах)⁵⁷. Старец его всегда понуждал ко всякой добродетели и учил великую веру иметь к Богу, Пречистой Его Матери и к преподобному Антонию. Но спустя немногое время блаженный сей Анания в добром исповедании в лето 1581-ое, июля в 17 день, на память великомученицы Марины в третьем часу ночи отошел ко Господу в вечный покой.

Нифонт же по поучению великого старца своего имел немалую веру к монастырю и к преподобному Антонию. Один раз, совершая по наказу учителя своего обычное келейное правило и умиленно старца вспоминая, приведен был он в тонкий сон и восхищен в церковь Рождества Пресвятой Богородицы, что святитель Никита епископ своими честными руками основал вместе с преподобным отцом нашим Антонием. И видит тот монах в церкви преподобного Антония поверх земли, на помосте церковном в раке, как живого лежащего; в возглавии же преподобного в другой раке – святителя епископа Никиту. В церкви был тогда свет неизреченный, над святыми же – престол, на нем – сидящий Господь, а около престола и святых – ангелы Господни, на монастырь же прилетело бесчисленное множество птиц небесных. Тогда монах тот, воспрянув вскоре от видения, внял себе, что означает это чудо и видение.

Ему пришло на мысль: не есть ли это тайное указание на то, что и преподобный Антоний должен быть прославлен, по примеру святителя, уже просиявшего и почивавшего открыто в соборе Софийском? Втайне дерзнул он приподнять верхнюю доску раки, стоявшей над гробом преподобного Антония, и с радостью увидел глубоко в земле тело святого, совершенно нетленным.

Некоторое время спустя изволением Божиим пришло ему на ум, чтобы преподобного и богоносного отца нашего Антония честное и целебное тело поднять из гроба на верх земли и устроить так, чтобы возможно было к тому цельбоносному телу братии и всем православным христианам прикасаться и целовать.

Тогда пришел он к игумену Кириллу, неся с собою в сердце своем помышление о том, как некое сокровище великое, и сотворил игумену поклонение, и, приблизившись, встал близ него. Посмотрел на него игумен и подумал про себя, что нечто доброе будет от Нифонта, и, пригласив его к себе, сказал: «Что ищешь и что хочешь, чадо?» Он же отвечал игумену: «Возлюбила душа моя и возжелала более всего в монастыре сем, чтобы целовать цельбоносное тело преподобного и богоносного отца нашего Антония».... Он же поведал игумену все прежде рассказанные видения о честных и многочудесных мощах преподобного и богоносного отца нашего Антония... Игумен же, услышав от него о таком чудном и дивном видении, размышлял о преподобном отце нашем Антонии, и, взяв с собою некоторых из искуснейших братий, поспешил с ними в церковь, и, придя ко гробу преподобного, воззрел в гроб святого, и увидел тело преподобного таким, каким поведал ему о том монах Нифонт. Тогда игумен весьма о сем возрадовался, поскольку прежде никогда так не было видимо честное тело преподобного Антония,... и сказал: «Нам непозволительно будет тело святого из земли вынимать, ибо это – дело святительское; какова на то будет воля святителя». Через небольшое время при шел игумен к преосвященному Александру (был архиепископом Новгородским в 1576–1589 гг., митрополитом – в 1589–1591 гг.), митрополиту Великого Новаграда, и поведал ему все ранее рассказанное о преподобном отце нашем Антонии, как стало видимо тело преподобного во гробе.... И начал игумен с умилением просить святителя о преложении честного и цельбоносного тела преподобного отца нашего Антония. Митрополит Александр весьма желал сделать так и сказал к игумену: «Подобает о таком великом деле поведать царю и святейшему Патриарху, поскольку Антоний – древний чудотворец».

Но митрополит, приявший от игумена радостную весть сию, скоро скончался, а игумен Кирилл был взят в обитель Живоначальной Троицы Сергиева монастыря архимандритом. На место же его благочестивый царь послал в пречестную обитель Рождества пресвятой Богородицы и преподобного отца нашего Антония игумена Трифона.

Несмотря на это, ревностный Нифонт не оставлял начатого святого дела.... Нифонт пришел в обитель Живоначальной Троицы Сергиева монастыря к прежденазванному игумену Кириллу и ... просил его, чтобы тот умолил самодержавного царя о преложении тела преподобного Антония. Архимандрит нашел случай доложить царю в присутствии правителя Бориса Годунова и Патриарху Иову о нетлении мощей чудотворца Антония. Вследствие сего доклада и поручено было патриаршею грамотою новому митрополиту Новгорода Варлааму освидетельствовать и открыть святые мощи. И вот, когда сняли раку, стоявшую над гробом чудотворца, то митрополит, наклонившись, увидел нетленное тело, лежавшее подобно живому, на два локтя ниже помоста. Не осмеливаясь взять святыню руками, братия вместе с игуменом Трифоном стали копать землю подле гробницы. Тогда от святых мощей разлилось в воздухе дивное благоухание. О премудрость судеб Божиих и неизреченное Его смотрение! Откуда тогда извел нам Бог Спас наш никем не намащенное благоухание? Некоторые же от братии, ощутив сие, как благовонный фимиам, благоухание, скоро собрались в церковь и увидели тело преподобного Антония, как солнце сияющее или как злато в горниле блистающее, церковь же полна была благоухания. Сие же великое и предивное более древних чудес чудо видя, игумен и братия и все люди, стоящие тут, неизреченною радостью возрадовались, великое благодарение Богу воссылая...

И захотели тело преподобного с земли поднять и с места сдвинуть. Нетленные останки чудотворца оказались лежащими на огромном камне. И все тут стоящие были в великом размышлении, вспоминая дивное пришествие преподобного по водам из великого Рима, даже до сего места, и удивляясь, говорили: «Вот и ныне на камне тело его». И посему не смели двинуть его с камня, но возвестили о том святителю. Помыслив, святитель уразумел, что не хочет преподобный с камня сойти, и повелел игумену поднять преподобного с камнем и не сдвигать с него святого. И тогда, о неизреченное чудо, тотчас некая Божественная невидимая сила пришла и подняла святого с камнем с места на помост церковный. Игумен же, и братия, прияв его, любовно с плачем лобызали. Также и люди, бывшие там, видя сие чудо и преподобного, как живого, со страхом и любовью прикасались. Было сие 1-го июля 1597 г. Открытие святых мощей сопровождалось также множеством чудотворений.

Чудо преподобного, как его явлением расслабленная жена исцеление получила

Пришла в монастырь жена некоего священника именем Ирина, живущая в веси, называемой Сольцы. Жена та впала в великую болезнь, которая все усиливалась, так что казалось, что все кости ее сокрушатся. И уже ни одной рукой своей она не владела, и от страшной той болезни к концу жизнь ее приближалась. Слышано было повсюду о преложении тела преподобного Антония и о чудесах его. И немощная та жена вспомнила о преподобном и однажды, придя в тонкий сон, увидала она святолепного старца, сединами сияющего, который сказал ей: «Если хочешь здравой быть, то иди в монастырь Рождества Пресвятой Богородицы на праздник преложения тела преподобного Антония и приложись его, и Бог исцелит тебя, и всякое здравие получишь», – и после этого стал невидим. Она же тотчас после видения стала ощущать себя и, пребывая в страхе и радости, еще большую веру возымела.

И привели ее в обитель святого, и воздала она благодарение Господу, и тело преподобного честно с теплыми слезами целовала, и тотчас же стала здрава, как будто никогда не болела. И бывшее с нею содеянное чудным Антонием игумену и всему освященному собору поведала и отошла в дом свой, радуясь и хваля Бога и преподобного Антония.

Чудо преподобного о слепом отроке

Пришел некий человек именем Игнатий, живущий в Великом Новеграде на Славкове улице, хлебопек. У него сын был единственный от рождения своего слепой. Игнатий вместе с прочими пришел на поклонение к преподобному с сыном своим, и приложил его к цельбоносному телу преподобного Антония, и сразу в тот же час прозрел сын его, стал здрав и ходил посреди церкви, никем не водимый.

Чудо преподобного о беснующемся

Был некий человек именем Иоанн, Матфеев сын, из веси, называемой Новая Русса, со Мшаги. Случилось ему из-за некоей бесовской препоны лукавым духом одержимым быть. Однажды приключилось ему из заброшенного колодца воды испить, и от действия дьявольского он онемел и сошел с ума, творя непотребства, и не мог совсем говорить. На долгое время связывали его путами и узами железными накрепко, но он их разрывал, и бегал, скитаясь, и бился телом, но снова отыскивался, и многими людьми едва мог быть привлечен в дом свой. И часто он падал и сотрясался от сильного мучения. Видя это, сродники его говорили: «От Бога попущено сие за грехи наши». Услышав же разнесшийся по всем странам слух о неизреченных чудесах преподобного отца нашего Антония, привели его в обитель. И совершено было священным собором молебное пение, и святою водою бесноватого окропили и приложили его к цельбоносному телу преподобного отца нашего Антония, и тотчас отогнан был нечистый дух молитвами преподобного. И исцелел Иоанн, и в разум пришел, как будто никогда не болел. И пошел в дом свой, радуясь, хваля и славя Бога, Пречистую Его Матерь и предивного в чудесах преподобного отца нашего Антония чудотворца.

Чудо преподобного Антония о болящем ногами

Другую повесть хочу поведать, достойную памяти святого отца нашего Антония.

Привели в обитель преподобного некоего человека именем Авраамий, Васильева сына, что жилище имеет в Порхове. Была у того Авраамия болезнь: ноги скорчены. Долгое время страдал он той болезнью и никогда от нее с одра не мог сходить, но носили его на одре. Бог попускает такое за грехи наши, но часто бывает это к исправлению жизни нашей и на большую пользу. Приятели же его и сродники, услышав преславные чудеса преподобного отца нашего, сотворив совет, понесли больного в обитель Рождества Пресвятой Богородицы и преподобного отца нашего Антония. Было же возвещено о том священному собору, который совершил молебен Рождеству Пресвятой Богородице и преподобному Антонию. Приложили болящего к телу преподобного Антония и окропили святой водой, и в тот же час исцелел он от недуга своего, скача и ходя по церкви, будто никогда и не болел, славу великую воздавая Богу, Пречистой Богородице и великому Божию угоднику и скорому целителю преподобному отцу нашему Антонию. Потом отошли они в великой радости в дом свой.

Богу нашему слава ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Предстательство преподобного Антония за нас грешных не исчерпывается и не заканчиваегся чудесами, описанными в древних сказаниях. В них, как и говорится в рукописях, были записаны действительно только малые из великого числа случаев чудесной помощи угодника Божия всем, с верою на благое просящих у него. И в последующее время, вплоть до наших дней, не оскудевал в чудесах преподобный. Коротко расскажем хотя бы о некоторых случаях его заступничества, явленных уже после того времени, на котором заканчивается описание чудес в древних рукописях.

В 30-е годы ХIX века в Россию с востока пришла эпидемия холеры, уносившая многие человеческие жизни. Смертоносная болезнь сопровождалась страшными, дикими бунтами людей, которые причины своих несчастий видели в чем угодно, только не в собственных грехах.

Пришла беда и в Новгородскую землю. Губительная болезнь уносила жизнь многих новгородцев, не разбирая ни возраста, ни звания. Среди военных поселян губернии начались бунты.

Святая Церковь обратилась к народу с призывом к покаянию и молитве об избавлении от несчастья. По благословению Синода, распространялось среди народа и читалось ю всех храмах «Пастырское увещание православным христианам по случаю распространившейся заразительной болезни – холеры». «В настоящее время, – говорится в Увещании, – любовь к Богу весьма во многих у нас охлаждается, и на место ее становится самолюбие, любовь к ближнему уменьшается, а на место ее входит своеволие; приверженность к Святой Церкви погасает и на место ее многие стараются поставить свою «церковь», потворствующую страстям их.... Итак, мы можем и должны думать о постигающем нас несчастье не иначе, как о гневе Божием, который «открывается с небес, – как пишет Апостол, – на нечестие и неправду человеков». «Православные христиане, – взывали пастыри, – принесите Господу Богу искреннее покаяние, начните жизнь, угодную Богу, молитесь всею душою о милости Божией!»

В Новгороде этот призыв был услышан. В храмах совершались покаянные молебны об избавлении от смертельного бедствия. 3 июля 1831 г., в первую пятницу после дня святых первоверховных апостолов Петра и Павла, как всегда, множество новгородцев собралось в собор Рождества Богородицы Антониева монастыря на празднование обретения мощей преподобного Антония Римлянина. У раки с мощами Новгородского чудотворца возносились горячие молитвы к Пресвятой Богородице и угоднику Божию святому Антонию. С сердечным покаянием просил православный люд своих заступников, чтобы умолили они Всевышнего Бога сменить гнев Свой на милость, простить грехи, даровать помощь в постигшей беде, избавить от смертоносной язвы.

И вот в собор пришли с вестью о чудесном явлении образа Божией Матери в церкви Спаса Преображения на Ильине улице. В нише над дверями, ведущими из западного притвора в большой храм, сама собой отпала штукатурка и раскрылся написанный на стене образ Богородицы Одигитрии. Услышав о новой святыне, дарованной умилосердившимся Богом по молитвам Богородицы и преподобного Антония, люди с радостью поспешили к ней. С благоговением совершили они молебное пение Богородице перед новоявленной Ее иконой, через которую, верили, получат от Господа скорое избавление. После этого болезнь в Новгороде пошла на убыль и вскоре совсем исчезла, и бунты военных поселян на губернию не распространились.

Так заступлением Пресвятой Богородицы и молитвами преподобного Антония Господь не только избавил Новгород от бед, но и даровал еще одну чудотворную икону, получившую в народе название «Холерная». Через нее не раз еще новгородцы сподоблялись благодатной помощи Небесной Заступницы рода человеческого.

И в наше время многочисленны случаи помощи преподобного Антония Римлянина разным людям в их бедах.

При этом преподобный не просто помогает в болезни или иных невзгодах, но, главное, обращает людей на путь спасения души.

Один из известных нам случаев произошел в начале 90-х годов. Некто H., человек верующий, но не церковный, ведя жизнь распутную, стал тяжело страдать частыми приступами зубной боли. Однажды, во время одного из таких приступов, он вспомнил, как случайно видел в соборе Рождества Богородицы Антониева монастыря женщину с опухшей от болезни зубов половиной лица. Она приехала из далекого города, чтобы приложиться к камню преподобного Антония и попросить у чудотворца облегчения своих страданий. Тогда Н. скептически отнесся к этому, но на сей раз, вспомнив, стал молиться святому об исцелении. Во время молит- вы в голове у него стали звучать псаломские слова: «Зубы грешников сокрушил еси» (Пс. 3:7). Понял тогда H., за что послана ему эта болезнь, и стал молить Бога о прощении грехов своих, и просить преподобного Антония о заступничестве. Потом вспомнил он образ чудотворца, стоящего на камне с тростью в руке, и мысленно припал к нему. И, наконец, после искреннего сердечного покаяния и молитв к преподобному Антонию боль отошла.

Несколько раз после того Н. снова начинал вести распутную жизнь, но тут же Господь молитвами преподобного как бы останавливал его сильнейшей зубной болью, которая опять проходила после покаяния и молитв к преподобному Антонию. И стал H., призывая на помощь угодника Божия, исправлять жизнь свою. По молитвам святого, он обрел духовного отца, начал жить благодатной жизнью церковных Таинств, часто бывать на богослужении, серьезно исповедоваться и причащаться Святых Христовых Таин. И зубы у него с тех пор не болели. Так преподобный Антоний не просто человека от телесной болезни исцелил, но и на путь спасения наставил.

Некто С. давно жил в браке, а детей не имел и сильно печалился об этом. Господь же устроил так, что он некоторое время жил близ собора Рождества Богородицы. Будучи православным человеком, любящим Новгород, С. стал больше узнавать о преподобном Антонии и возымел сильную веру в его предстательство. В 1994 г., в первый раз после запустения времен атеистического безумия, в соборе по инициативе Общества христианской культуры и искусства святого Антония Римлянина владыкой Львом была совершена вечерня с акафистом преподобному Антонию Римлянину. Во время службы С. усердно молился Новгородскому чудотворцу о даровании ему ребенка и со слезами приложился к образу и камню преподобного.

В тот же год жена его зачала, но очень боялась, что роды будут тяжелыми, о чем предупреждали врачи. Ребенок должен был родиться в конце августа, но в роддом положили ее раньше, считая состояние не совсем благополучным.

3/16 августа 1995 г. на день памяти преподобного Антония в соборе Рождества Пречистой снова состоялось богослужение с акафистом святому. На сей раз С. уже благодарил Бога и Его угодника за дарованную милость и молил о благополучном рождении ребенка. На следующий день стало известно: жена С. неожиданно, вопреки прогнозам врачей, вчера, в день памяти преподобного, очень легко родила здоровую девочку.

Столь явное знамение того, что дитя родилось действительно по молитвам святого Антония, вселило необыкновенную духовную радость в сердце C., его близких и друзей. Это была не обычная естественная радость рождения долгожданного ребенка, но радость некоего иного свойства. Воистину, это было духовное радование о том, что преподобный Антоний Римлянин, несмотря на то, что мощи его пока сокрыты от нас, а храм, им построенный, до сих пор не передан церкви, все же долготерпит, слышит нас грешных, и его молитвами не оставляет нас Господь Своею милостью.

1991 год. Россия только начла выбираться из тьмы безбожия. Знаменательной вехой этого спасительного пути стала борьба за возвращение Православной Церкви древнейшего на Руси храма – Новгородского собора Святой Софии Премудрости Божией. Владыка, священнослужители и все православные жители Новгорода ежедневно совершали молебны о том святителю Никите и всем святым, в земле Новгородской просиявшим. Их Небесным предстательством решение о возвращении Святой Софии было принято.

День освящения храма выпал на 3/16 августа, когда – церковь празднует память преподобного Антония Римлянина. И вот во время совершения первой Божественной литургии при ясном, голубом, без единого облачка небе над центральным золотым куполом Святой Софии появилась в виде нимба радуга – знамение милости и благоволения Божия, знак прощения грехов и сохранения завета Божия с Русью, если она пойдет начатым в этот день путем – путем возвращения церквей, путем обращения к Церкви, путем возвращения в Церковь. (См. Столова Г. Р. Новгородское чудо – Сост.)

То, что это чудо произошло в день памяти преподобного Антония Римлянина, конечно же, не случайность. Вспомним, что святитель Никита, пред мощами которого молились новгородцы о возвращении храма Святой Софии Премудрости Божией, сказал преподобному Антонию, что его чудесным пришествием Господь посетил и благословил новопросвещенный народ. И ныне, на день памяти святого Антония, Господь вновь посетил своих заблудших, но обращающихся чад. Своим чудесным знамением Он благословил обращающихся к Нему после долгих лет атеистического безумия русских людей. Снова для нас открыты церковные двери, и молитвами преподобного Антония и всех святых даровано благословение Господне тем, кто воистину входит в храм, как в Дом Божий.

Tpoпарь, глас 4

Ветхаго Рима отечество си оставль, на камень, яко на легкий корабль возшел еси, и на нем паче естества аки бесплотен, по водам шествовие творя, промышлением Божественного разума направляем, Великаго Новаграда достигл еси, и обитель в нем сотворил еси, и в ней тело свое предложи яко дар освящен; тем молим тя, отче Антоние, моли Христа Бога, да спасет души наша.

Кондак, глас 8

Римское воспитание, великому же Новуграду благодатное процветение: многими бо труды и подвиги в нем Богови угодил еси. Сего ради чудес дарований от Него сподобился еси: и тело твое многими леты соблюде нетленно; мы же сие лобызающе, радостно от души вопием ти, радуйся, отчет Артоние!

Инои кондак, глас 2

Яко звезда воссиял еси от Рима, и дошед богоспасаемого Великаго Новаграда, и ту в нем обитель сотворил еси, и церковь составив, и созва инок множество; с ними же моли о нас чтущих память твою, да зовем ти, радуися преподобне отче Антоние.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Духовная грамота преподобного Антония Римлянина – до 1131–1132 гг. //¹² С. 77.

Се аз Антоний, хужшии во мнисех, изыдох на место сие, не приях и имения ото князя ни от епискупа, но токмо благословение от Никиты епискупа.

И паша по чюжеи земле ни вдвое ни воедино, ни себе покоя не дах, и братии и сиротам, и зде крестьяном досажая.

Да то все управить Мати Божия, что есмь беды принять о месте сем.

А се поручаю Богу и Святеи Богородицы и крестьяном, и даю в свободу.

И се поручаю место се на игуменство.

Хто мое слово худое преступит, судит ему Бог и Святая Богородица или Бог отведет.

А кого изберут братья, но от братьи, и иже кто в месте сем терпит.

А которои брат наш да от места сего начнет хотети игуменства или мздою или насильем, да будет проклят; или ото князя начнет по насилью деяти кому, или но мзде, да будет проклят; или епискуп по мзде начнет кого ставити, или ин станет насильством творить на месте сем, да будет проклят.

И се возвещаю: да егда седох на месте сем, дал есмь на земле и на тони семдесят гривен, на селе есм дал гривен сто на Волховском, Тудор з женою и з детми одерен, Волос з женою и з детми одерен, Василеи з женою и з детми одерен.

Аще сию грамоту хто преступит, да будет проклят треми сты святых отец и осмьюнадесят и буди ему со Июдою причастье.

Перевод // ¹² С. 77–78.

Вот я, Антоний, худший из монахов, пришел на место сие.

Не принял имения ни от князя, ни от епископа, но только благословение от Никиты епископа.

И возделывая не родную землю ни вдвое ни воедино, ни себе покоя не давал, ни братии, ни сиротам, и здесь (живущих) христиан тревожа.

Да то все устроит Матерь Божия, сколько бед принял ради места сего.

А поручаю (труд свой) Богу и Святой Богородице и христианам и вверяю место сие (на управление) игуменами.

Кто мое слово нарушит, судит его Бог и Святая Богородица или да заберет его Бог.

А (во игумены ставить) кого братия изберут, но (только) из братии. Из тех, кто в месте сем претерпевает (монашеское житие).

А если какой-нибудь брат наш от места сего захочет получить игуменство подкупом или насилием – да будет проклят; или кто от князя начнет по насилию или подкупом что-либо делать – да будет проклят; или епископ по подкупу начнет ставить игумена; или кто иной станет насилием творить на месте сем – да будет проклят.

И вот возвещаю: когда начал жить на месте сем, дал за землю и за рыбную ловлю семьдесят гривен, а за земли села Волховское дал сто гривен: Тудору с женой и детьми – сполна, Волосу с женой и детьми – сполна, Василию с женой и детьми – сполна.

Если кто грамоту сию нарушит, да будет проклят Собором трехсот восемнадцати Святых Отцов и будет ему причастие с Иудой.

Купчая Антониева монастыря, 1354–1357 гг. //⁵⁴ № 103.

Се труд, Госпоже моя Пречистая Богородица, им же трудихся на месте семь. Купил есми землю пречистые в дом у Смехна да у Прохна у Ивановых детеи у посадничих. А дал есми сто рублев. А обвод тои земли от реке от Волхова Виткою ручьем вверх, да на лющик, да лющиком ко кресту, а от креста на коровеи прогон, а коровем прогоном на олху, а от олхи на еловои кусть, от елового куста на верховье на Донцовое, а Донцовым внис, а Донец впал в Деревяницу, а Деревяница впала в Волхов. А тои земле и межа. А хто на сию землю наступит, а то управить Мати Божия.

Василий Полежаев.

Наследие преподобного Антония Римлянина. К 400-летию обретения мощей преподобного Антония Римлянина. //⁴⁸

Многие века Антониев монастырь являлся центром духовного окормления не только для монашествующих, но и для живущих в миру. Об этом свидетельствует дошедшее до нас «Вопрошание Кирика» – сборник вопросов, заданных в начале XII века иеромонахом Антониевой обители Кириком святителю Нифонту. ...Это «Вопрошание...» вошло в сборник церковных законов – «Кормчую книгу» и на долгие века стало для всей Руси образцом решения многих вопросов канонического и практически-пастырского характера. Обитель внесла свой вклад и в формирование богослужебного строя Русской Православной Церкви. Отсюда происходит знаменитый «Служебник Антония Римлянина». Еще при жизни преподобного в 1137 г. иеродиаконом обители Кириком было написано «Учение им же ведати человеку числа всех лет». Это древнейшее математическое сочинение Древней Руси и первое астрономическое исследование о календаре. Свои познания 26-летний Кирик использовал в первую очередь для определения времени наступления Пасхи и других праздников церкви, связанных с лунным календарем, на много лет вперед.

Такое обилие древнейших памятников письменности, происходящих из Антониева монастыря, говорит о том, что обитель была изначально крупным центром духовной культуры. Не утратила она этого своего значения и в дальнейшем, после присоединения Новгорода к Москве. Сюда в 1558 г. пришел игумен Хутынского монастыря Маркелл, православный поэт-гимнограф и музыкант. Здесь он написал житие и канон святителю Никите и впервые на Руси полносгью распел, то есть переложил на музыку, всю Псалтырь. В Антониевом монастыре была и иконописная мастерская. Единственным святым иконописцем Новгорода является подвизавшийся в Антониевом монастыре преподобный Анания-иконописец (T1581 г.; местная память 17 июня, общецерковная – третье воскресенье по Пятидесятнице, в составе собора Новгородских святых). Некоторые из созданных им прекрасных образов сохранились и по сей день.

Страшное время пришлось пережить монастырю вместе со всем Новгородом в 60–70– е годы XVI века. Едва в 1567 г. затихла эпидемия чумы, как в 1569 г. случился сильнейший неурожай и настал голод. Люди умирали... И вот в это время в вымираюший город пришел Иван Грозный с опричниками. ...был убит и игумен Антониева монастыря Геласий, а вместе с ним и двадцать человек братии.... Грабя обитель святого Антония, Иван Грозный не остановился и перед монастырской святыней. Сосуды преподобного, чудесным образом доставленные в Новгород на устроение монастыря, царь увез в Москву.

После опричного разгрома обитель преподобного Антония стояла в запустении. В ней даже не совершались богослужения. Но не оставил духовно в это тяжелое время свой монастырь ее основатель. Он в небесных обителях воссылал за неё молитвы. В это время даровал преподобный Антоний своему монастырю главную святыню – явил в 1597 г. нетление своих мощей и показал их неисчерпаемым источником чудес. Прославление мощей привело к возрождению былого величия монастыря. От кратковременного запустения во время «немецкого и литовского разорения» начала XVII века обитель, молитвами преподобного, быстро оправилась, благодаря новым чудесам от его мощей.

Расцвет монастыря начинается с середины XVII века. С 1651 г. в нем учреждена архимандрития. Ее настоятелям дана привилегия совершать богослужение с элементами архиерейской службы: «на коврах, с рипидами, со свещами и с каждением». В обитель делаются богатые вклады царских особ, князей и бояр. В 1656 г. монастырь посетил Антиохийский Патриарх Макарий, о чем сохранилось описание патриаршего архидиакона Павла Алеппского. Не раз посещали обитель члены царствующего дома. Многие именитые люди были погребены в соборной паперти и на монастырском кладбище. Поэтому, как неоднократно отмечалось исследователями, монастырь является своего рода новгородским некрополем.

В XVIII – XIX веках Антониев монастырь был крупнейшим центром духовного образования. В его стенах с 1740 г. разместилась Духовная семинария. Настоятель монастыря являлся одновременно ректором семинарии, а многие преподаватели семинарии были насельниками обители. Значительный вклад в церковную историю внесли два настоятеля обители преподобного Антония. Архимандрит монастыря и ректор семинарии Амвросий (Орнатский) написал один из первых трудов по церковной истории России – «Историю Российской иерархии» (1807–1813 гг.). В 1860 г. архимандрит Макарий Миролюбов опубликовал свое фундаментальное исследование «Археологическое описание церковных древностей в Новгороде». Но, конечно же, главным плодом Антониева монастыря и Духовной семинарии в этот период является святитель Тихон Задонский (†1783, память 13/26 августа). Он почти двадцать лет провел в Антониевом монастыре сначала учеником, а затем преподавателем семинарии. Здесь же, в церкви Сретения, он принял и монашеский постриг.

С 1708 по 1723 г. монастырь преподобного Антония был кафедральным монастырем викариев Новгородской митрополии епископов Новгородских и Старорусских, которые и были настоятелями обители. Всего в XVIII – XIX веках 25 настоятелей Антониева монастыря стали архиереями.

Тяжелые испытания для Антониева монастыря, как и всей православной России, начались в 1917 г. Очистительные страдания русского народа во время гонений на Церковь богоборческой властью имеют одну знаменательную связь с Антониевым монастырем. Первый новомученик Российский, святой митрополит Киевский и Галицкий Владимир, в 80-х годах XIX века был настоятелем Антониева монастыря. В обители преподобного Антония он принял и архиерейскую хиротонию. 25 января, день убиения священномученика Владимира, решением Поместного Собора Русской Православной Церкви 1918 г. стал днем поминовения всех новых Российских мучеников и исповедников.

3 марта 1920 г. Антониев монастырь официально был закрыт, а собор Рождества Богородицы оставлен только в качестве приходского храма. В 1927 г. при архимандрите Сергии богоборческая власть Новгорода устроила осмотр мощей преподобного Антония, но тогда дальше осмотра и ернических, провокационных публикаций в местной газете дело не пошло. Позже, во время так называемого «изъятия церковных ценностей», монастырь был ограблен, часть из его святынь попала в музеи, часть пошла на переплавку, часть была продана за границу. Исчезла и главная святыня обители – святые мощи преподобного. Судьба их не выяснена до сих пор. Из собора, построенного преподобным Антонием Римлянином, был устроен музей. В стенах Духовной семинарии стали готовить учителей.

В настоящее время собор Рождества Пресвятой Богородицы продолжает быть безмолвным мертвым музеем. Археологический интерес к древностям монастыря, не освященный благоговейным отношением к святыне, привел к уничтожению монастырского кладбища. В избранном Богом и Пресвятой Богородицей и устроенной трудами преподобного Антония обители не возносятся молитвы за живых и усопших. В построенном на личные средства святого соборе ныне не возжигаются свечи, не звучит святое пение, только изредка гулкие шаги праздных туристов сиротливо раздаются под куполом пустого храма.

Но мы молим Бога, чтобы нашлись истинные наследники преподобного Антония Римлянина, которые будут в стенах его обители воплощать истинную веру делами монашеского подвига и Созиданием православной культуры. Мы верим, что как раньше, по словам святителя Никиты, преподобный Антоний стал благословением новопросвещенному народу Великого Новгорода, так и сейчас обращающийся от атеистического безумия народ, возрождая обитель, получит молитвами преподобного благословение Божие для истинно новой жизни – жизни во Христе.

Назаренко Л.В.

Антоний Римлянин //⁵⁵ С. 675–676.

Новгородская первая летопись также сообщает, что благословение на постройку монастыря преподобный (летопись не называет его «римлянином») получил от Новгородского епископа Никиты, то есть не позднее начала 1109 г., что монастырская церковь была заложена святым в 1117-м, освящена в 1119-м, расписана в 1125 г.; в 1127 г. Антоний Римлянин начал строить в обители «трьпезницю камяну». Поставление Антония Римлянина во игумена состоялось лишь в 1-й год епископства Нифонта, зимой 1131/32 г., что заставляет предположить какой-то конфликт между Антонием Римлянином и Новгородским епископом Иоанном Попьяном (1110–1130). Антоний Римлянин был погребен в Рождественском соборе основанного им монастыря, у западной стены.

Почитание Антония Римлянина в монастыре и близлежащих селениях прослеживается не ранее XVI в. При игумене Вениамине (1547–1552) камень Антония Римлянина, который до тех пор находился на берегу Волхова, перенесли в монастырь, на камне написали образ преподобного и вмонтировали в стену собора, но впоследствии, как сказано в повести «О преложении честного и многочудесного тела», камень лежал в небрежении у стены собора. В 1580 г. в монастырь по приказу царя Иоанна IV Васильевича Грозного прибыл новый игумен Кирилл (Завидов; 1580–1594). Игумен был болен, так как его отравили ядом. Гуляя по монастырю, он нашел камень с полустертым образом святого и исцелился около него по молитвам Антония Римлянина. По повелению игумена Кирилла над камнем у западной стены собора поставили небольшой придел и возобновили образ Антония Римлянина. Братия во главе с игуменом каждый день приходила и прикладывалась к образу, у камня исцелился бесноватый Федор-свечник.

...обретение мощей святого... состоялось 3 августа 1597 г.; в том же году преподобный был канонизирован к общерусскому почитанию, тогда же, вероятно, была составлена служба святому (древнейшие списки – конца XVI-XVII в.).

...Камень Антония Римлянина сохранился, находится в западном приделе Рождественского собора. Это серый овальный валун длиной 126, шириной 94 и высотой 37 см. Мощи Антония Римлянина были вскрыты в 1927 г., их современное местонахождение неизвестно, весной 2000 г. частицы мощей были найдены в краеведческом музее г. Петрозаводска и переданы в городской собор во имя святого благоверного князя Александра Невского.

Гордиенко Э. A., Сарабьянов В. Д., Секретарь Л.А.

Антония Римлянина в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужской монастырь // ⁵⁵ С. 692–695.

Игуменом преподобный Антоний был поставлен лишь зимой 1131/32 г., в первый год епископства святителя Новгородского Нифонта. в 1147 г. перед кончиной преподобный Антоний назначил преемником своего ученика инока Андрея, который настоятельствовал до 1157 г. Известны имена также некоторых других игуменов Антония Римлянина монастыря древнейшего периода: Алексий (1157–1162), Мануил (с 1162), Моисей († 1187), Власий (с 1187). В 30–50-х годах XII в. в монастыре трудился доместик (регент хора) диакон Кирик, автор трактата, посвященного счету времени и основным понятиям юлианского календаря, и один из авторов «Вопрошания» к архиепископу Нифонту. (См. Житие Нифонта Печерского, Новгородского – Сост.)

В 1117–119 гг. в Антония Римлянина монастыре при преподобном Антонии был возведен каменный собор в честь Рождества Пресвятой Богородицы (сохранился), где впоследствии покоились до обретения мощи преподобного Антония.

В 1386 г., при подходе войск святого благоверного князя Димитрия Донского к Новгороду, Антония Римлянина монастырь был сожжен новгородцами, затем восстановлен. Постройки монастыря горели также в 1378, 1396, 1467 гг.

В память преподобного в 1-ю пятницу после праздника святых апостолов Петра и Павла (29 июня) был учрежден крестный ход из новгородского Софии Святой собора в Антония Римлянина монастырь.

В 1708–1723 гг. Антония Римлянина монастырь стал кафедральным, в нем размещалась резиденция Новгородских викарных епископов. В XVIII-XIX вв. 25 настоятелей Антония Римлянина монастыря стали архиереями. В 1775 г., после того, как сгорел новгородский Сокольницкий монастырь, в Антония Римлянина монастырь были перенесены мощи преподобных братьев Алфановых, помещены в пределе во имя апостола Иоанна Богослова Рождественского собора, где почивают и в настоящее время.

... Антония Римлянина монастырь относился к числу наиболее влиятельных и богатых новгородских монастырей. По количеству земельных владений во 2-й половине XV в. (588 обжей) (Обжа – древнерусская (новгородская) поземельная мера. Мы не станем входить здесь в рассмотрение вопроса о размере обжи в новгородское время: это дело новгородской истории. Но в московское время большинство данных показывает, что под обжей разумелось пространство земли в 10 четвертей или 5 десятин⁵⁶ С. 361) он занимал 4-е место после Юрьева, Варлаамиева, Хутынского и Аркажского монастырей. Вотчины Антония Римлянина монастыря располагались главным образом в Водской и Шелонской пятинах. Вероятно, в 1-й половине XIII в. святой благоверный князь Александр Невский даровал обители Бронницкий перевоз через Мсту, что позволило собирать немалые пошлины с купцов, проезжавших по московской дороге. Святой Александр Невский особо почитался в Антония Римлянина монастыре, в XVII в. икона с изображением святого князя находилась рядом с храмовым образом Рождества Богородицы в местном ряду иконостаса.

... В середине 1900-х гг. в монастыре было 14 монахов и 10 послушников. Среди настоятелей Антония Римлянина монастыря – священномученик архимандрит Владимир (Богоявленский), впоследствии митрополит Киевский; будущий Патриарх Московский и всея Руси архимандрит Алексий (Симанский), составивший житие преподобного Антония, которое зачитывалось на праздничных службах в обители; архимандрит Арсений (Стадницкий); архимандрит Димитрий (Сперовский). В Антония Римлянина монастыре принял монашеский постриг будущий епископ Кирилловский священномученик Варсонофий (Лебедев), в 1909–1916 гг. служивший миссионером-проповедником в Новгородской епархии.

30 октября 1740 г. по инициативе архиепископа Амвросия (Юшкевича) указом императрицы Анны Иоанновны при Антония Римлянина монастыре была учреждена семинария по образцу Киевской.... В 1745 г. число учащихся превышало 300 человек.

... Свидетельством высокого уровня преподавания в семинарии стал перевод из нее высших классов в Санкт-Петербург с целью поднять уровень Александро-Невской семинарии (1788). Первый выпуск окончивших полный семинарский курс состоялся в 1754 г., одним из 28 первых выпускников был постриженик Антония Римлянина монастыря будущий епископ Воронежский святитель Тихон (Соколов). В начале XIX в. благодаря усилиям епископа Старорусского Евгения (Бомовитинова), духовная семинария стала центром изучения новгородских церковных древностей.

... Семинария обладала прекрасной библиотекой, основу которой составило переданное архиепископом Амвросием (Юшкевичем) книжное собрание новгородского архиерейского дома, включавшее в себя библиотеку новгородской школы Иоанникия и Софрония Лихудов; в 1742 г. в библиотеку вошло собрание архиепископа Феофана (Прокоповича). Согласно каталогу 1806 г., семинарская библиотека состояла из 8565 томов, из них: 2864 – на латинском языке, 848 – на русском, 258 – на немецком, 236 – на греческом, 137 – на французском, 57 – на древнееврейском, 124 наименования на испанском, итальянском, арабском и других языках.

В 1918 г. духовная семинария была закрыта, в ее помещениях открылся педагогический техникум, 1 октября 1919 г. преобразованный в Новгородский практический институт народного образования, который в 1932 г. был включен в Новгородский государственный университет. 3 марта 1920 г. был упразднен Антония Римлянина монастырь, вскоре после закрытия в монастыре поселили коммуну из бывших беспризорников.... В январе 1925 г. библиотека семинарии, фонд которой насчитывал 30 тысяч экземпляров, была передана Новгородскому губернскому музею, к 2001 г. книжное собрание Новгородской духовной семинарии находится в региональной Новгородской библиотеке, библиотеке Новгородского объединенного музея-заповедника и др. Планируется передача Русской Православной Церкви Рождественского собора со статусом приходского храма при Новгородском университете (уже более 10 лет! – Сост.), в котором создано межфакультетское отделение богословия.

Жервэ H. Н.

«Таинственно было явление Римлянина в пределах Новгородских» //⁴⁹ С. 185–193

.. Антоний Римлянин вводил у себя в монастыре устав обители Печерской и много заботился о духовном просвещении своих учеников. Это доказывают и замечательные труды диакона Кирика: о хронологии («учение им же ведати человеку числа всех лет»), вопросы новгородским пастырям, где особенно примечательны для иноческой жизни правила, что мирской священник может постригать в иноки. Одобряется пострижение в схиму в старости и воздержание в течение «осьми дней после пострижения от скоромной пищи. В праздник Воздвижения Креста запрещается инокам есть рыбу, а в среду и в пяток не велено монахам вкушать и масла».

Расширяться и отстраиваться монастырь стал уже при других епископах и игуменах. Почти полвека продолжался прежний порядок дел, но потом наступили трудные времена: частые пожары (только в ХIѴ40; веке – три), эпидемии, наводнения... особенно памятными были для Антониева монастыря походы великого князя московского Дмитрия Ивановича Донского (1386 г.) и царя Ивана Васильевича Грозного (1570 г.). В ХIѴ40; в. испуганные новгородцы, готовясь к защите города от московского князя, истребили все дома в Плотницком, Людином и Неревском концах и в числе прочих – 24 монастыря, сожгли и обитель «онтоньевскую (уцелели в ней только каменные церкви). В XV в. о состоянии монастыря известий нет, впрочем, как и о настоятелях в этот период. В начале XVI в. встречается имя игумена «Онтоньевского» Геронтия и свидетельства о начавшемся обновлении монастыря.

Но в 1570 г. во время опричного похода Ивана Грозного на Новгород под мечом опричнины пал антоньевский игумен Геласий с 20-ю братьями и вывезено было из монастыря «почти все более замечательное». Только через два года царь снял опалу с монастыря. Позже игуменствовать было повелено здесь Кириллу Завидову, Монастырь обязан ему многим – как лучшим внутренним и внешним устройством, так и сохранением многих древностей. Старец Кирилл собрал братию и ввел строгий устав общежития, чем навлек злобу некоторых, и его попытались отравить на трапезе, но Божия Матерь и преподобный Антоний спасли игумена, и вслед за этим чудом последовали другие.

Шведское разорение начала XVII века было последним бедствием монастыря. Со второй четверти XVII века монастырь не подвергался никаким нападениям, процветал и обстраивался.

...В стенах Антониева монастыря покоятся останки многих достойных новгородцев: пяти святых братьев-чудотворцев Алфановых, чей прах перенесен из Сокольницкого монастыря; погребены представители старинных новгородских родов боярских – князья Василий Иванович и Иван Иванович Одоевские, стольники и воеводы новгородские – Иван Самуйлович Салтыков, Иван Игнатьевич Татищев и Иван Иванович Стрешнев, Олсуфьевы, Княжнины, Чоглоковы, Приклонские. В соборной паперти находится погребение архиепископа Амвросия Юшкевича (умер в 1745 г.) – основателя новгородской духовной семинарии, размещавшейся на территории и в зданиях Антониева монастыря.

...1 июля (по ст. стилю) 1860 г., в день празднования памяти святого Антония Римлянина, его мощи торжественно были переложены в новую серебряную раку, имевшую вид гробницы с 4-мя барельефами по сторонам, на которых было изображено чудесное приплытие преподобного Антония к берегу Волхова на камне; свидание преподобного Антония с епископом Никитою; чудесное обретение бочки с имуществом преподобного и суд преподобного с рыболовами перед посадниками. Рака была выполнена известным мастером ФА. Верховцевым и весила более 5 пудов, что впоследствии, вероятно, и решило ее участь во время изъятия церковных ценностей в начале 20-х годов. Служба совершена была епископом Евфимием, и впоследствии в этот день стали совершать торжественное обнесение святых мощей преподобного Антония вокруг созданного храма.

Молитва преподобному Антонию Римлянину

К тебе, преподобный отче Антоний, припадаем с усердною молитвою и поклонением. Мы веруем, что ты, почивая телом пред нами, духом живешь в горних селениях и молишься за нас, что молитва твоя, как молитва праведника, много может пред Благосердным Владыкою Умом Господа Бога, дивного во святых Своих, да сподобит Он Всевышний беспреткновенно преплыть нам, сущим во плоти, бурное житейское море и достигнуть тихой безмятежной пристани, иде же присещает Он Сам со всеми Своими избранными. Аминь!

Сведения об игумене Андрее Новгородском¹¹

Память его празднуется в 3-ю Неделю по Пятидесятнице

† 1157

Житие Антония Римлянина в сохранившихся списках ХѴ40;И-ХѴ40;VI в. приписывается Андрею, ученику и преемнику Антониеву по управлению монастырем. В самом житии Андрей не раз называет себя по имени: по его словам, он, священноинок Андрей, принял пострижение в обители Антония, был его послушником и учеником; умирая, Антоний призвал его к себе, сделал его своим духовным отцом и сообщил ему сведения о своей жизни, завещав ему описать ее по смерти. Из другого достоверного источника известно, что Андрей был поставлен игуменом в 1147 г. и умер в 1157 г. В конце жития читаем, что поручение написать его было повторено Андрею тогдашним епископом Нифонтом († 1156).

(См. также Житие Антония Римлянина, Новгородского чудотворца – Сост.)

Тропарь, глас 8

О тебе отче Андрее, известен бысть спасения образ. Восприим бо крест последовал еси Христу. Творяше же и учаше, еже презрети плоть, преходит бо, прилежати же о души вещи Безсмертней. Тем же и со ангелы радуется преподобне дух твой.

Кондак, глас 2

Чистотою душевною Божествено вoopуживcя, и непрестанныя молитвы, яко копие вручив крепко, пробол еси бесовская ополчения, Андрее, отче наш, моли непрестанно о всех нас.

– -

Память его празднуется месяца ноября в 6-й день и 1-я пятница Петрова поста

† 1192

Во второй половине XII века просиял в Великом Новгороде сей чудный подвижник. Хотя много уже было обителей иноческих, устроенных князьями и владыками внутри и в окрестностях Новгорода в течение первых двух веков его христианства, и Варлаам был уже одним из позднейших основателей. Он и преподобный Антоний Римлянин, за полвека до него живший, почитаются истинными отцами иночествующих в пределах Новгородских, подобно как Антоний и Феодосий Печерские были насадителями иночества на юге, а преподобный Сергий – в средней полосе России. Посему оба пустынные подвижника, Антоний и Варлаам, с особенной любовью чествуются в Великом Новгороде; преподобный Варлаам Хутынский вместе с Сергием Радонежским часто встречается и на иконах Московских, ибо его пустынное влияние благодетельно было в первопрестольной столице, и нередко являлся он в сонных видениях нашим Державным как ревностный заступник Церкви.⁴

Преподобный отец наш Варлаам родился в Великом Новгороде от благочестивых и богатых родителей и во святом крещении наречен был Алексием. Отца его звали Михаилом, имя матери – Анна. По местному преданию, родители преподобного Варлаама Хутынского жили на Софийской стороне, в Неревском конце, где и проводил юные годы будущий великий подвижник. Это место впоследствии отличено было каменным крестом, а потом часовнею. Он получил доброе воспитание в страхе Божием. Научен был грамоте, постиг книжную мудрость и легко проникал в разум Божественного Писания. Ещё будучи ребенком, Алексий не любил игр и не предавался смеху. При сем он отличался воздержанием и никогда не ел чего-либо услаждающего вкус; занимался не земным, а небесным, постился и молился. Родители его были даже опечалены его необычайным воздержанием, но уговоры их не могли остановить усердия юного подвижника.

Рано пришел преподобный к мысли о суетности мирской жизни и сказал себе: «Истинно жизнь наша, как тень и сон, вертится, как колесо». Он возненавидел мир и его прелести, оставил славу мира сего и богатство и вышел из родного города в пустынное место на берегу реки Волхов. Родители Алексия тогда уже померли.

Место, избранное преподобным для подвигов, называлось «Хутынь». Хутынь – худынь, худое место. По народному преданию, здесь обитала нечистая сила. Тут находилось болото, слывшее в народе под именем Видынь, где, по народному представлению, виделись нечистые. Место находилось в 10 верстах к северу от Новгорода, на правом берегу реки Волхов, и представляло значительную возвышенность, далеко видимую со всех сторон. Подвижник не один вышел на Хутынь для отшельнического жития. С ним были и другие знатные, богатые новгородцы, пожелавшие разделять с преподобным труды пустыни: Порфирий Малышевич и брат его Феодор. Монашеское пострижение Алексий Михайлович принял на месте подвигов своих в Лисицком монастыре от некоего инока – иерея, причем получил имя Варлаама.

Преподобный срубил себе небольшую келийцу; день и ночь непрестанно воссылал в ней молитвы и пение, неослабно трудясь в посте и бдении. Как строга была пустынная, отшельническая жизнь преподобного Варлаама, можно судить о том по сохранившимся доселе в монастыре его веригам и власянице. Вериги его висят в настоящее время подле раки его мощей, вроде монашеского параманда (параманд – четвероугольный плат с изображением креста, возлагаемый при пострижении в монашество и носимый на персех или на раменах под одеждой) из железных звеньев, с большими крестами спереди и сзади. Вериги эти в настоящее время возлагают на богомольцев, приложившихся к раке преподобного. Преподобный твердо помнил слова святого Апостола: «Если кто не хочет трудиться, то и не ешь» (2Фес. 3:10), много трудился: рубил дрова, возделывал нивы.

Враги нашего спасения, бесы, восстали против святого: они являлись ему в виде то змиев, то различных зверей, стараясь устрашить его и прогнать с того места; но подвижник, ограждая себя знамением креста, сам прогонял их от себя. Иногда с той же целью они научали мирских людей наносить ему всякие обиды, но и «поколебались и пали» (Пс. 3.19:9), так как наталкивались на твердый камень и сами стирались в пыль, а его поколебать не могли.

Слух о подвижнике пронесся по всей округе, и воздыхающие о небесной отчизне с усердием стали стекаться к нему, чтобы послушать его наставлений. К святому приходили князья и вельможи, шли и бедные люди, чтобы получить от него полезное наставление, и все получали желаемое.

Преподобный кротко поучал их: «Дети мои! Остерегайтесь разных пороков: зависти, клеветы, гнева, лжи, лихоимания, пристрастного суда; оставьте ложную присягу, воздерживайтесь от блуда, особенно имейте кротость и любовь – мать всему доброму. Исполните это, чтобы не лишиться вечных благ, обещанных Господом всем праведным. Избегайте вечной муки постом, молитвой и добрыми делами, ночным бдением и дневными трудами».

Не одни поучения привлекали к преподобному Варлааму мирских посетителей. Дела открывали людям в преподобном великого подвижника и угодника Божия. Его строгая нестяжательность и духовная опытность всем приходившим к нему – вельможным людям и простолюдинам, богатым купцам и бездомным инокам – приносила великую душевную пользу. Высокие подвиги самоотречения очистили внутренние очи святого и стяжали ему благодатный дар прозрения и чудотворений. Князь Новгородский Ярослав (Владимирович, сын внука Мономахова Владимира Мстиславича) прибыл к преподобному.

«Буди здрав, добрый князь, и с сыном твоим», – сказал ему преподобный при первой встрече.

Князь изумился, но по возвращении домой узнал, что у него родился сын. По просьбе князя преподобный крестил новорожденного. Это было в 1190 г. Однажды преподобный Варлаам ехал в Новгород к владыке Новгородскому. На мосту он встретил толпу народа, которая собиралась сбросить в Волхов уличенного преступника. Взглянув на осужденного, преподобный сказал: «Отдайте мне его: он загладит вины свои на Хутыни». И народ отдал осужденного уважаемому пустыннику, Преподобный, послав его в монастырь, повелел работать на братию. И из него вышел усердный и способный ко всякой службе работник. Впоследствии Варлаам постриг его в иноческий чин, принял в число братии и, таким образом, спас его душу.

И в другой раз преподобный Варлаам проезжал мостом в то время, когда новгородцы готовились сбросить в Волхов осужденного, причем его родственники просили преподобного спасти несчастного от смерти; но святой молча проехал мимо. Когда же недоумевающие ученики его спросили, почему одного он спас, а другому не хотел оказать той же милости, преподобный отвечал: «Братия и отцы, судьбы Господни – бездна многая! Сами знаете, что Господь не хочет смерти грешника, но да обратится и жив будет, ради чего и сам сошел на землю в образе человеческом. Ведомо да будет вам, что первый осужденник за грехи свои праведно был осужден, но милосердый Господь избавил его от смерти чрез мое недостоинство, чтобы дать ему время покаяться, что действительно он исполнил в обители. Второй же был неправедно ведом на казнь, и, по словам Священного Писания, чтобы злоба не изменила впоследствии его разума и лесть не прельстила души его» (Прем. Сол. 4:11), восхищен был от земли, и Божественный промысл допустил ему невинно пострадать, чтобы мучеником предстал на небо и венец нетления принял от всещедрого Бога. Ему не нужно было молитвы моей ко Христу, ибо он имеет Его Самого помощником и избавителем. Вы же не соблазняйтесь о сем, такова, братия, тайна судеб Божиих.

Раз, когда приближался праздник Светлого Христова Воскресения, преподобный послал монастырских рыбаков ловить рыбу, и, по молитвам его, улов был очень хорош. Между прочим, пойман был огромный осетр, но рыбаки скрыли его и принесли к преподобному только мел кую рыбу. Разбирая рыбу своим посохом, он сказал: «Детей вы принесли, а куда девали мать?» Рыбаки пали ему в ноги, покаялись в своем грехе и принесли спрятанную рыбу.

В жизни Новгорода увековечен один случай прозорливости преподобного Варлаама. Однажды преподобному случилось быть у архиепископа Новгородского (тогда был святой Григорий, брат архиепископа святого Иоанна I и его преемник по кафедре) (См. также Житие архиепископа Антония (Добрыни Андрейковича) – Сост.), и святитель, отпуская его от себя, сказал, чтобы старец побывал у него спустя неделю. «Если Господу угодно, – отвечал преподобный, – в пятницу первой недели поста святых апостолов приеду к твоей святыне на санях». Архиепископ удивился, что старец в летнюю пору обещается приехать на санях, но не решился потребовать объяснения этих непонятных слов. Между тем в ночь перед указанной преподобным пятницей выпал глубокий снег, сделался сильный мороз, и подвижник действительно прибыл к владыке на санях. Когда же святитель начал скорбеть о том, что мороз может повредить рожь, которая тогда цвела, преподобный, утешая его, сказал: «Не скорби, но паче возблагодари Господа нашего Иисуса Христа и Пречистую Его Матерь и всех святых, что ниспослал Господь Бог на нас милость Свою. Если бы не послал Он снега и мороза, то люди погибли бы от голода: ибо за умножение грехов наших Господь попустил быть голоду. Но, молитв ради Пречистой Богородицы и всех святых великих чудотворцев, даровал Он снег и мороз для того, чтобы черви, в изобилии находящиеся в корнях ржи, вымерли. Снег же пробудет на земле только один день, и потом, по Божию промышлению и повелению, наступит теплая погода, а снег вместо дождя напоит жаждущую землю и умножит плоды земные».

Действительно, на другой день стало тепло, снег растаял, и вода напоила сухую землю, а при корнях ржи найдены были погибшие от мороза черви. И в то лето был такой урожай хлебов, какого давно не видали. В благодарную память об этом событии в пятницу на первой неделе Петрова поста совершался крестный ход из Софийского собора в Хутынский Варлаамов монастырь. Обычай сохранялся не только при архиепископе Макарии, но и при архиепископе Геннадии (ум. 1505 г.). При первом во время крестного хода получил исцеление глухонемой и слепой мальчик. При втором во время хода расслабленный, лежа при раке, видел, что преподобный вышел из раки и как бы опалил все члены его, и больной вскричал: «Помилуй мя, раб Божий!» После того расслабленный стал здоровым.

В рассказанных случаях проявился благодатный дар прозрения, которым наградил Господь угодника своего Варлаама. Но немало чудес творил преподобный Варлаам и при жизни своей. Вот некоторые примеры его чудотворений. Один христолюбец, весьма любивший преподобного и имевший к нему горячую веру, повез к нему своего единственного сына, тяжко больного, чтобы просить святого помолиться о нем; но дорогой мальчик умер, и отец привез его мертвым в обитель. Отец рыдал безутешно и, оставив ребенка в келии преподобного, удалился, чтобы все приготовить к его погребению. Тогда Варлаам, тронутый его горем, воззвал над усопшим к Богу живых и мертвых, пламенно моля о воскресении отрока. Господь услышал молитву раба своего. Возвратившийся отец с радостным изумлением увидел сына своего сидящим на одре святого. Припав к его ногам, прославлял он угодника Божия, но Варлаам строго запретил ему разглашать бывшее чудо. В другое время новгородские жители плыли по Волхову, и один из них, упав из лодки, был вытащен из воды уже бездыханным. Когда его принесли к Варлааму, то святой помолился, утопленник ожил.

Долго подвизался преподобный подвигом отшельничества вместе с друзьями своими, дар прозрения и чудеса прославили его и привлекли к нему многих желавших подвизаться с ним. Тогда он решил устроить на Хутыни обитель и заложил каменный храм в честь Преображения Господня. Храм освящен был архиепископом Григорием в праздник Преображения Господня (6 августа) 1192 г. При этом архиепископ открыл Хутынский монастырь. Преподобный Варлаам старался снабдить монастырь свой средствами к существованию и оградить его имущества от притязаний корыстных людей. Он пожертвовал обители поемный луг, рыбные ловли, село, земли, сенокосы и нивы, скот и слуг. «Если же кто, – пишет в конце своей вкладной грамоты преподобный, -по научению дьявола и злых людей захочет отнять что-либо из пашен, из сенокосов или из ловлей, да будет ему противником Святый Спас в сем веке и в будущем».

Создавая строения обители и его хозяйство, преподобный Варлаам не забыл и внутреннего устройства монастыря – жизни иноков. Он дал обители своей устав, который, к сожалению, не сохранился до нашего времени. По уставу Хутынский монастырь, вероятно, был общежительным. По крайней мере, известно, что преподобный Варлаам предписал монастырю расходовать остатки своих средств на благотворительность, а так предписывали все устроители общежительного монашества как в древней Восточной Церкви, так и в Церкви Русской. Заповедь преподобного Варлаама, данная обители, была следующая: «Странных с пути покоить, поить и кормить, приезжих на конях покоить всяким покоем и творить милостыню нищим. Если страннолюбия не забудете, то благодатию Божиею обитель моя никогда не оскудеет». Иностранный писатель о России Герберштейн приводит еще одну статью из несохранившегося устава преподобного Варлаама – именно о настоятеле, о его обязанностях и отношении к братии, подтверждаемых обоюдными клятвами,⁶ сохранилось только краткое известие о том, как надлежало избирать настоятеля в обители Хутынской: «Сперва братия просят Великого Князя о избрании им достойного настоятеля и руководителя, в исполнении заповедей Господних. Избранный, до утверждения в своем звании, обязуется клятвою жить в обители по правилам Святых Отец, честно и благоговейно, ко всякой должности и ко всякому монастырскому послушанию...».⁴

Устроив Хутынскую обитель, преподобный почувствовал приближение своей кончины. В это время вернулся из Константинополя паломник Добрыня Ядрейкович, в монашестве Антоний, сверстник преподобного Варлаама. Рад был подвижник своему духовному брату и поручил ему монастырь свой. Преподобный говорил своему другу: «И ранее помышлял ты о сем святом месте. Ныне же я предаю его тебе: снабжай его всем и сохраняй, ибо я отхожу к Небесному Царю. Рад я, что вижу тебя. Господь же зовет меня отсюда». Обращаясь к братии, умирающий подвижник говорил: «Итак, братия, телом я ухожу от вас, но духом всегда буду с вами».

Год смерти преподобного Варлаама с точностью не известен. По летописи, подвижник преставился 6 ноября 1192 г. Но в древнейшем житии преподобного говорится, что перед смертью его вернулся из Константинополя Антоний, а вернулся он оттуда, как это достоверно известно, после 1200 г. Выходит отсюда, что кончина преподобного последовала около этого времени.⁶

Архиепископ Великого Новгорода со всем священным собором и монашествующими всех обителей, какие только обретались внутри и вне города, и можно даже сказать, что весь город, почти до последнего человека, всякого возраста, звания и пола, стеклись на погребение богоносного отца Варлаама в Хутынскую его обитель. Плач народный заглушал погребальные песнопения, но от множества возженных свеч и благовония фимиама светлым торжеством представлялось погребальное действие, и много недужных обрели себе исцеление от прикосновения к священным его останкам. День сей остался памятным в предании народном, и доселе сохранился в Хутыне монастыре милостивый обычай раздавать всем убогим, сколько бы их не приходило в день памяти преподобного, милостыню, по заповеди Святого Варлаама, ибо он велел принимать всех странных, кормить их и покоить, как записано в книгах монастырских.⁴ Местное празднование преподобному Варлааму в его монастыре и в Новгороде началось во второй половине XIV века. Многочисленные чудеса при гробе святого были основанием для его прославления. В XV столетии были обретены нетленные мощи угодника Божия. Архиепископом Новгородким был тогда блаженный Евфимий (святой архиепископ Евфимий II Вяжищский святительствовал в Новгороде с 1429 по 1458 гг.). Питая теплую веру к преподобному Варлааму, как благодатному угоднику Божию, он, призвав Хутынского игумена Тарасия, заповедал три дня поститься и совершать келейно молитвы, дабы узнать волю Божию об основателе обители. По прошествии трех дней архиепископ, игумен и один иподиакон вошли в храм, сняли каменную крышку с гроба преподобного и обрели тело его нетленным. Лицо и брада оказались сходными с изображением преподобного на иконе, стоявшей над его гробом. Святитель прославил Бога, а иподиакон, пораженный чудом, тогда же принял иночество. Но мощи преподобного остались и после того закрытыми, и празднование памяти его не распространилось далее Новгородской области.

Дальнейшие чудеса преподобного Варлаама прославили его на всю святую Русь как великого чудотворца. Особенно поразительно было чудо, совершившееся над Григорием, молодым постельничим великого князя Московского Василия Васильевича. (Великий князь Василий Васильевич, прозванный Темным за то, что был ослеплен своими противниками, Василием Косым и Дмитрием Шемякой, княжил с 1425 по 1462 гг.)

Во время пребывания князя в Новгороде Григорий тяжко захворал и был близок к смерти. Григорий читал ранее житие и чудеса преподобного Варлаама и, веруя в чудодейственную силу его молитв, просил отвезти себя в Хутынский монастырь. И вот во сне явился ему преподобный и обещал исцеление. Обрадованный юноша с верой говорил окружавшим его: «Если на пути меня застанет даже смерть, все равно – и мертвого везите меня к преподобному». Дорогой он действительно помер и мертвым был везён в обитель. Но недалеко от обители мертвец вдруг ожил и, прибывши в обитель, поклонился преподобному и совершенно выздоровел. Когда исцеленного спросили, что с ним было, он поведал следующее: «Я видел около себя множество бесов, один из коих держал свиток, где записаны были мои грехи. Появившийся святитель Николай сказал: «Немногие добрые его дела значат более, чем грехи его, открытые притом духовному отцу».

Бесы скрылись. Потом явились ангелы, и высший из них с лаской повел меня в какое-то светлое место, где было много прекрасных деревьев и цветов. И вот я увидел там преподобного Варлаама чудотворца с посохом в руках, в том виде, как написан он на иконе. Подойдя, он сказал мне: «Григорий! Я не успел прийти к тебе при исходе твоем; теперь ты хочешь ли остаться здесь?» «Хочу здесь пребывать», – отвечал я.

На это святой Варлаам сказал: «Да, хорошо бы остаться тебе здесь, но будут скорбеть о тебе родители твои. Иди, утешь отца и мать – я твой помощник».

Взяв за руку, он повел меня, а впереди шел тот ангел в диаконском облачении. Пройдя мимо цветущих деревьев, ангел стал невидим, а святой Варлаам, оградив меня крестным знамением и иконой святителя Николая, сказал: «Григорий! Ты молился великому чудотворцу Николаю и меня призывал на помощь; молись ему и впредь, а я – помощник твой».

Отошедши немного, он оглянулся на меня и прибавил: «Спустя семь лет ты будешь у меня», – и стал невидим.

Это дивное чудо при гробе преподобного Варлаама над постельничим великого князя послужило поводом к установлению церковного празднования в честь чудотворца Хутынского в Москве и затем по всей России. Тогда же сам великий князь Василий Васильевич соорудил в Москве и первую придельную церковь во имя преподобного Варлаама. Чудо у гроба преподобного Варлаама над великокняжеским постельничим относится к 1460 г. С этого времени и началось в Москве, затем по всей России празднование памяти преподобного.

Великий князь Иоанн Васильевич был свидетелем грозного чуда при гробе преподобного Варлаама. В 1471 г. великий князь, предав опустошению Новгородскую область, вступил в Новгород, как грозный победитель. Заехал он тогда и на Хутынь поклониться, как говорил он, преподобному: «Почему, – спросил князь, – не открывают гроб святого Варлаама?»

«Издавна, – отвечал игумен обители Нафанаил, – никто не смеет видеть мощи чудотворца: ни для архиепископов, ни для бояр не открывают их, доколе Господь не соблаговолит ясно изъявить на то Свою всесвятую волю».

Тогда грозный победитель Новгорода с гневом приказал открыть мощи угодника Божия. Но едва начали по его приказанию поднимать каменную доску и копать землю, как из гроба чудотворца вырвался дым и за ним пламень, опаливший стены храма. Великий князь в ужасе выбежал со всей своей свитой, так что выронил в монастыре и свой великокняжеский жезл, которым в бегстве своем ударял он бессознательно о землю. Этот жезл великого князя Иоанна III и доселе хранится в Хутынском Преображенском Варлаамском монастыре, в ризнице. Жезл этот длиной 1,5 аршина, толщиной в 1,5 вершка с разноцветным хрустальным набалдашником. Здесь же находится и дверь иконостаса, опаленная чудесным пламенем из гроба преподобного.

Трудно описать все чудеса, какие совершал преподобный Варлаам. В Хутынской обители преподобный и по блаженном преставлении своем дивным образом являлся бдительным настоятелем, иногда очень строгим к невнимательным братиям и упорным нарушителям иноческих обетов. Чудотворец вразумлял также и начальников монастыря, не соблюдавших его заповеди о благотворительности обители. Одного игумена, не кормившего в монастыре голодающий народ, он бил жезлом своим, и у виновного отнялись рука и нога. В другой раз за скупость монастырских начальников, переставших принимать странных, преподобный наказал обитель оскудением хлеба в амбарах. Казначей Тарасий, первоначально проводивший строгую жизнь, но потом начавший злоупотреблять монастырской собственностью для угощения и увеселения своих друзей, был также наказан жезлом явившимся ему преподобным Варлаамом и едва выздоровел после того, как принес слезное покаяние, а веселый собеседник его умер в расслаблении. Монастырский чашник вразумлен был преподобным за свои излишества, но, после того как не исправился, с заздравной чашей в руке испустил дух. Зато для иноков, внимательных и строгих к себе, преподобный являлся милостивым. Один инок, по имени Иринарх, три года тяжело страдал от грыжи и уже готовился к смерти. В таком положении в Пасху видел он во сне преподобного, явившегося ему в одеянии пресвитера в сопровождении иеродиакона и нескольких иноков. Окадив иконы, преподобный Варлаам благословил больного и сказал:

– Вот ты и здоров, брат мой; вкуси пищу, – которая действительно вслед за тем и была принесена братиями к нему в келию. Больной встал с одра здоровым, вкусил пищу и прославил Бога и Его угодника, преподобного Варлаама чудотворца.

Неоднократно преподобный Варлаам являлся теплым молитвенником и предстателем за родной ему Новгород, предостерегая об имеющих постигнуть его бедствиях. Вот какое чудо произошло в Хутынской обители в начале XVI века. Инок Хутынской обители Тарасий вошел ночью в Преображенский храм. И видит он, что свечи на паникадилах и подсвечниках все зажглись сами собой, храм наполнился фимиамом, из гроба поднялся преподобный Варлаам и, став посреди храма, долго молился вслух Господу Иисусу Христу, Пречистой Его Богоматери и всем святым со слезами и умилением за Новгород, дабы человеколюбивый Господь отвратил от него гнев Свой. Тарасий в ужасе пал ниц. Но преподобный, подойдя к нему, сказал: «Брат Тарасий! Господь Бог хочет погубить великий Новгород. Ступай, взойди на церковную кровлю и увидишь будущее бедствие Новгорода, и что Господь хочет сделать с ним».

Тарасий пошел и увидел, что воды озера Ильменя поднялись и угрожают затопить город; в страхе побежав обратно, он рассказал, что видел. Тогда преподобный со слезами снова стал молиться Господу и Пречистой Богородице о спасении города; потом опять послал инока посмотреть на город. Тарасий во второй раз вошел на кровлю церкви и увидел множество ангелов, бросающих огненные стрелы, как бы сильный дождь из тучи, на толпы мужчин, женщин и детей. Когда поведал он о том преподобному, тот еще раз слезно молился за Новгород. Потом сказал: «Молитвами Богородицы всех святых избавлен Новгород от потопления, но в нем сильный мор на людей».

И опять послал Тарасия смотреть на город. Иноку представилась огненная туча, наступающая на город. В трепете поведал он о том святому.

«После мора будет пожар в Новгороде, и вся Торговая сторона его сгорит, и множество людей погибнет», – сказал на это преподобный, опять лег в гроб свой, и свечи погасли.

Печальное пророчество преподобного через несколько лет действительно с точностью исполнилось на злополучном Новгороде, избавленном, однако же, небесным предстательством святого от грозного потопления. Летопись замечает, что мор и пожар были в 1509 г., при архиепископе Новгородском Серапионе, а откровение Тарасию было за 4 года пред тем, в 1505 г.

Иногда преподобный Варлаам являлся дивным заступником и молитвенником и за всю Русскую землю. Особенно замечательно обнаружилось это во время нашествия на Москву крымского хана Магмет-Гирея в 1521 г. при великом князе Московском Василии Иоанновиче. Тогда Москва была избавлена от страшного врага чудесным заступлением преподобного Сергия, Радонежского чудотворца, и Варлаама Хутынского. Во время нашествия одной престарелой и лишенной зрения инокине было следующее видение. Оглушенная каким-то необыкновенным шумом, инокиня увидела, что из Кремля во Флоровские ворота идет сонм святителей и других святолепных мужей в священных одеждах. Они уносили с собой и чудотворный образ Божией Матери. Шествие имело вид крестного хода. Между святителями можно было признать святых митрополитов Московских: Петра, Алексия, Иону и Леонтия, епископа Ростовского. Собор сей, по выходе из Кремля, встречен был двумя старцами: один был преподобный Сергий, другой – Варлаам Хутынский. Старцы вопросили святителей: «Зачем идут вон из города?» Святители ответствовали, что исходят по воле Божией за нечестие города. Святые подвижники стали умолять отходящих, чтобы они умилостивили своим ходатайством правосудие Божие и начали обще с ними петь молебен. По совершении молитвословия, осенив град крестообразно, все возвратились в Кремль. И Москва была спасена от вражеского нашествия и разорения.

Верующие, во множестве стекавшиеся ко гробу преподобного Варлаама, по вере своей получали утешение в своих скорбях и исцеление от своих недугов молитвенным предстательством чудотворца. Упомянем о некоторых исцелениях, совершившихся по молитвам преподобного Варлаама.

Один человек страдал слепотой, хотя глаза у него и были открыты. Много истратил он денег на врачей, но не получил от них никакой пользы. Когда однажды наступил день памяти преподобного Варлаама, слепец велел вести себя в монастырь и поставить при ковчеге с мощами святого, которому и начал со слезами молиться о своем исцелении. В это время братия пели в храме молебен. И вот когда в конце молебна запели: «Владычица, прими молитвы рабов Твоих», слепой вдруг прозрел и прежде всего увидел ковчег с мощами. Не веря себе, он подошел и осязал ковчег руками, а потом, обведя взором церковь, увидел народ и братию молящихся. Убедившись, что он видит совсем хорошо, он пришел в несказанную радость и громким голосом объявил всем о своем исцелении по молитвам святого Варлаама.

Один почитатель преподобного пришел вместе со своею женой помолиться ему, принес, что нужно было для братии, и устроил на свой счет общую трапезу. Когда он возвращался с богомолья водой, то недалеко еще от монастыря лодка опрокинулась и он утонул, а остальные с трудом спаслись. Люди, бывшие на берегу, не могли оказать тонувшему никакой помощи, побежали в ближнюю деревню и позвали рыбаков с сетями искать тело погибшего. Наконец мертвое и уже посиневшее тело было найдено и положено на берегу. Жена утонувшего громко плакала по нем, причем поминала святого Варлаама и, как бы гневаясь на него, говорила: «Это ли твое воздаяние, святый, нам, приходившим поклоняться твоему гробу? Чрез твои молитвы мы надеялись получить долгоденствие, а ты попустил моему мужу умереть здесь нечаянной смертью! Лучше было бы нам не приходить к тебе: тогда не погиб бы муж мой!..»

Мертвеца уже хотели погребать, как вдруг вода хлынула у него из уст, он встал здоровым и воздал благодарение святому, объявляя, что именно молитвами преподобного Варлаама он возвращен был к жизни.

Однажды в обитель преподобного был привезен из Новгорода больной князь Константин (Константин Дмитриевич – самый младший, восьмой сын Дмитрия Донского, родился в 1389 г., умер в 1434 г., приняв иноческий сан с именем Кассиана). Болезнь его была так сильна, что он не мог уже двигаться на постели и сказать хотя бы одно слово, и все окружавшие уже отчаивались за его жизнь. Но когда его положили у раки преподобного и стали совершать молебное о нем пение, князь внезапно встал совершенно здоровый и возвратился домой, как будто никогда и не болел.

Много и других чудес совершалось при гробе преподобного Варлаама. И доныне все притекающие к нему с верой получают просимое по его молитвам и по благодати Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки. Аминь⁶.

Тропарь, глас 3

Иже на земли леганием, пощением же и бдением тело твое изнуряя, преподобне, вся плотская мудрования умертвил еси, и исцелений струя независтная явился еси, верою притекающым к раце мощей Твоих, Варлааме, отче наш, моли Христа Бога, спастися душам нашим.

Кондак, глас 8

Яко же другий Илия отче, дождь с небесе свел еси: он убо огнь сведе, и царя удиви: ты же люди твоя возвеселил еси, и торжествовати устроил еси. Великий бо Новград вельми тобою хвалится, имея мощи твоя в себе: его же сохраняй от враг непоколебима, да зовем ти: радуйся, преподобне Варлааме, отче наш.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Секретарь Л. А. Варлаамиев Хутынский в честь Преображения Господня женский монастырь //⁵⁵ С. 616–619–

Общежительный устав, данный преподобным Варлаамом монастырю, не сохранился. Наиболее раннее свидетельство об общежитии в Варлаамиевом Хутынском монастыре привел С. Герберштейн в «Записках о Московии» (начало XVI в.): настоятель имел общую трапезу с насельниками, «о нуждах и делах советовался с тремя или четырьмя из старшей братии, а потом предлагал дела на общее рассуждение братии». Преподобный Варлаам был погребен в Преображенском соборе обители.

Около 1208/09 г. в обители принял постриг святитель Антоний (Добрыня Ядрейкович), избранный в 1210 г. архиепископом Новгородским, весной 1228 г. вернувшийся в обитель из-за болезни. В Варлаамиевом Хутынском монастыре подвизались преподобный Антоний Дымский и блаженный Прокопий Устюжский, о чем сообщают их жития. Насельниками монастыря были Новгородские архиепископы Иоанн II, святители Симеон и Евфимий II, при котором в 1440 г. была открыта гробница с останками преподобного Варлаама. После освидетельствования нетленные мощи были положены под спуд.

Несмотря на то что после присоединения Новгорода к Москве в 1478 г. монастырь утратил часть имений, он оставался одним из богатейших в Новгородской епархии и по количеству земельных владений (976 дворов, 1036 обеж) уступал только Юрьеву монастырю. Расцвет Варлаамиева Хутынского монастыря связан с покровительством великого князя Василия III Иоанновича, особо почитавшего преподобного Варлаама (перед смертью принявшего схиму с именем Варлаам). В ноябре 1531 г. по рекомендации великого князя Новгородский архиепископ святой Макарий поставил инока Иосифова Волоцкого монастыря Феодосия во игумена Варлаамиева Хутынского монастыря. В 1532 г. Василий III дал монастырю несудимую грамоту, по которой в делах недуховных игумена мог судить только великий князь, в духовных – Новгородский архиепископ, и освободил Варлаамиев Хутынский монастырь от уплаты пошлин за соляные варницы в Русе (Ст. Русса). Согласно писцовым книгам XVI в., монастырю принадлежали крупные земельные владения в Обонежской, Водской, Деревской пятинах, соляные варницы и дворы в Русе, рыбные ловли в Волхове, Онежском озере. В Варлаамиев Хутынский монастырь делали вклады: царь Иоанн IV Васильевич (около 1000 руб. на поминовение жён Анастасии Романовны, Марии Темрюковны, Марфы Васильевны, сына Иоанна Иоанновича, брата Георгия и др.), в 1542 г. князь В. И. Оболенский (покров с изображением преподобного Варлаама), в октябре 1579 г. царевич (будущий царь) Феодор Иоаннович и его супруга Ирина Феодоровна (покров), в 1599 г. Т. А. Хлопов (колокол); в 1669 г, Сибирский митрополит Корнилий (покров).

С XV в. в обители создается уникальный архитектурный ансамбль. Весной 1417 г. новгородский посадник Юрий Онциферович построил каменную надвратную церковь во имя преподобного Антония Великого, в следующем году – каменную надвратную церковь во имя пророка Илии. В 1445 г. по благословению Новгородского архиепископа Евфимия II была возведена «кругла, яко столп» церковь во имя священномученика Григория. просветителя Армении, в том же году был построен храм во имя преподобного Варлаама Хутынского, «а на верху колоколница».

К 10-м гг. XVI в. Преображенский храм обветшал и был разобран, на его месте по повелению великого князя Василия III был сооружен и 6 августа 1515 г. освящен собор с тем же посвящением. По мнению исследователей, в его возведении принимали участие новгородские «стенщики» и московские резчики по камню (резьба порталов), руководил строительством итальянский мастер (или мастера). В архитектурном облике шестистолпного пятиглавого Преображенского собора сочетаются традиции новгородского и московского зодчества конца XV – начала XVI в., образцами для него послужили Успенский и Архангельский соборы Московского Кремля. ...В южной части собора находились под спудом мощи преподобного Варлаама, над которыми была поставлена рака. В 20-х гг. XVI в. на раке хранился крест-мощевик с изображением преподобного (Русское серебро XIV – начала XX в. из фондов ГММК. M., 1984. Ил. 5). В 1646 г. к собору пристроили приделы: южный в честь Покрова Пресвятой Богородицы и северный во имя апостола Иоанна Богослова. в 60-х гг,– паперть (к западной стене).

В 1535 г. с южной стороны от Преображенского собора тверскими мастерами во главе с Ермолой был возведен храм во имя I священномученика Григория с колокольней, освящен 6 августа следующего года святителем Макарием (церковь (1445) с таким же посвящением впоследствии была упразднена).

Начиная с XVI в. Варлаамиев Хутынский монастырь является одним из центров церковной и политической жизни Новгорода и России, в 1608/09 г. в монастыре была учреждена архимандрития. Многие русские архиереи были до хиротонии настоятелями или насельниками Варлаамиева Хутынского монастыря. В 1539 г. одним из кандидатов на митрополичий престол являлся хутынский игумен Феодосий, в июне 1542 г. хиротонисанный во архиепископа Новгородского. В 1581 г. игумен монастыря Дионисий был хиротонисан во митрополита Московского и всея Руси, в 1620 г. архимандрит Киприан – во архиепископа Сибирского, в 1641 г. архимандрит Пахомий – во архиепископа Астраханского, в 1654 г. архимандрит святой Софроний – во архиепископа Суздальского. Ставший в 1704 г. настоятелем Варлаамиева Хутынского монастыря архимандрит Феодосий (Яновский) являлся ближайшим помощииком Новгородского митрополита Иова и по поручению Петра I исполнял обязанности «духовного судии» в присоединенных к России городах: Ямбурге, Нарве, Копорье, Шлиссельбурге и строящемся Санкт-Петербурге (в 1721 г. хиротонисан во архиепископа Новгородского из архимандритов Александро-Невского монастыря). Хутынский архимандрит Вениамин в 1721 г. являлся кандидатом на Киевскую и Галицкую кафедру, архимандрит Лаврентий (Баранович) в 1774 г. был хиротонисан во архиепископа Вятского и Великопермского. В 1655 г. Варлаамиев Хутынский монастырь посетили Патриархи Антиохийский Макарий III и Сербский Гавриил.

В XIII – XVI вв. монастырь владел одним из лучших книжных собраний Новгорода. К настоящему времени сохранились принадлежавшие монастырю Варлаама Хутынского Служебник (ГИМ. Сии. № 604), пергаменный Апостол 1391 г. (РНБ. Погод. № 26), список Иерусалимского устава начала XV в. (ГИМ. Син. № 332), Толковое Евангелие 1441 г. (БАН. 34. 7. 10), переписанное иеродиаконом Иовом для игумена Германа, комплект Миней 1463–1464 гг. (РНБ. Соф. № 201, 205) и др. В Варлаамиевом Хутынском монастыре работал писец-камиграф инок Закхей, отождествляемый некоторыми исследователями с игуменом обители Закхеем (70–80-е гг. XV в., 1505–1507). Живя в Спасо-Преображенском Валаамском монастыре в 1495 г., Закхей переписал для Варлаамиева Хутынского монастыря лицевое Евангелие («Закхеевское» – БАН. 24.4.26), в 1506/07 г. уже в Хутынском монастыре Закхей переписал еще одно Евангелие (РГБ. Муз. № 8619). В 50-х гг. XVI в. игуменом Варлаамиева Хутынского монастыря являлся Маркем (Безбородый), составивший по поручению Московского митрополита, святого Макария, жития преподобного Саввы Сторожевского и Новгородского святителя Никиты. В середине XVII в. Новгородский митрополит (впоследствии Патриарх) Никон устроил в монастыре типографию, в которой в 1651 г. был напечатан перевод с греческого языка книги «Диоптра жизни человеческой».

В начале 10-х гг. XVII в. Варлаамиев Хутынский монастырь был занят шведскими отрядами, в монастырских корпусах размещалась квартира шведского военачальника Я. Делагарди. Обитель подверглась незначительному разорению, были похищены серебряные и жемчужные украшения с гробницы преподобного Варлаама и несколько драгоценных окладов. Согласно описи l642 г., помимо Преображенского, Варлаамиева, Григорьевского и Ильинского храмов, в монастыре находились 2 каменные поварни, каменная палата над погребом, 15 деревянных келий, поваренная изба, ограда, хозяйственный двор. В середине XVII в. к западу от собора по сторонам от надвратного Ильинского храма были построены соединенные между собой корпуса келий для архиерея, казначея и настоятеля, к югу от собора – братские кельи. В 1645 г. в Неревском конце Новгорода, где жил до пострига преподобный Варлаам, братия обители поставила деревянную часовню. В 1723 г. в Варлаамиевом Хутынском монастыре жили 58 насельников, в 1738 г. – 20. В сер. ХѴ40;Ш в. монастырь владел около 5500 крестьянами. К Варлаамиеву Хутынскому монастырю были приписаны Городолюбльский монастырь близ Вышнего Волочка и основанный учеником преподобного Варлаама, преподобным Ксенофонтом, Робейский Троицкий монастырь. Ежегодно, в день памяти преподобного Варлаама 6 ноября, в монастыре совершалось архиерейское богослужение, в 1-ю пятницу Петрова поста из Новгородского Софийского собора в Варлаамиев Хутынский монастырь совершался крестный ход в память о чудесном предсказании преподобного Варлаама прибыть в Софийский собор в 1-ю неделю Петрова поста по снегу на санях. В XIX в. крестные ходы вокруг монастыря (6 ноября, в день памяти преподобного Варлаама, и в 1-ю пятницу Петрова поста) совершались с особой торжественностью, в том числе в лодках по Волхову, богомольцам раздавались еда и деньги.

В 1764 г. Варлаамиев Хутынский монастырь был причислен к 1-му классу; по штатам в монастыре должны были жить помимо настоятеля 32 насельника. В 1758 – 1764 гг. и в 1787–20-х гг., XX в. настоятелями монастыря являлись викарии Новгородской епархии, в их числе были Тихон (Соколов; 1761–1763), епископы Евгений (Болховитинов; 1804–1808), Амвросий (Орнатский; 1816– 1819), Алексий (Симанский; 1916–1920, впоследствии Патриарх Московский и всея Руси Алексий I), другие видные архиереи.

С конца ХѴ40;Ш в. шла реконструкция и перестройка монастырского комплекса. Церковь во имя священномученика Григория была разобрана, в 1759–1761 и 1767/68–1774 гг. над южными воротами монастыря построили колокольню. После пожара 1787 г. был заново расписан Преображенский собор, к северу от собора восстановлен и освящен храм во имя Всех святых с больничным корпусом (время возведения более древнего храма с таким посвящением неизвестно). В 1797 г. перестроили Варлаамиевскую церковь с трапезной палатой, отремонтировали западный и южный корпуса. В 20-х гг. XIX в. по проектам губернского архитектора И. Дмитрова были реконструированы в стиле позднего классицизма Всехсвятская церковь, южный корпус братских келий, в котором между настоятельскими и казначейскими покоями был освящен домовый храм во имя апостола Иоанна Богослова. В 1851 г, в арке, соединяющей Покровский придел с главным нефом собора, установили новую серебряную раку над мощами преподобного Варлаама. В ризнице монастыря и у раки преподобного хранились предметы, по преданию ему принадлежавшие: фелонь, поручи (НГОМЗ. Инв. № 1624), власяница, вериги. В Варлаамиевом Хутынском монастыре особо почитались храмовая икона «Преображения Господня» XVI в., находившаяся в шестиярусном иконостасе собора, несколько икон преподобного Варлаама ХѴ40;И-ХѴ40;VI вв. В 1816г. в северном приделе апостола Иоанна Богослова Преображенского собора, согласно завещанию, был похоронен Г. Р Державин, по просьбе вдовы поэта Д. А. Державиной придел был переосвящен во имя арх. Гавриила (в 1959 останки Державина были перезахоронены в Новгородском кремле, в 1993 возвращены в Варлаамиев Хутынский монастырь). В 1824 г. в Покровском приделе собора был похоронен Ярославский архиеп. Антоний (Знаменский), в 1903г. – Кирилловский епископ Арсений (Иващенко).

В 1890 г. при Варлаамиевом Хутынском монастыре открылась церковноприходская школа. В начале XX в. в Варлаамиевом Хутынском монастыре жили 26 насельников. Монастырю принадлежали луга на левом берегу Волхова, 2 пожни, рыбные ловли по М. Волховцу и Волхову, озеро Сереберское в Валдайском уезде, 3 мельницы па реке Робейка, 2 варницы в Ст. Русе, подворье на Буяновской ул. Новгорода.

В 1920 г. Варлаамиев Хутынский монастырь был закрыт, конфисковано монастырское имущество на сумму 166 851 рублей, 10 престарелых насельников приписали к обращенным в приходские Преображенскому и Варлаамиевскому храмам, остальных монахов поставили на учет на бирже труда. В 1930 и 1932 г Варлаамиевский и Преображенский храмы были переданы Новгородскому музею, остальные постройки – военному ведомству. В 1932г. последний настоятель Варлаамиева Хугынского монастыря, архимандрит Серафим (Тихомиров), иеромонахи Виталий (Летенков), Никодим (Кузин) и несколько послушников переселились в деревню Хутынь и стали совершать регулярные богослужения. Вскоре они были арестованы, обвинены в создании нелегального монастыря и «антисоветской агитации» и решением особого совещания при коллегии ОГПУ 23 сентября 1932 г. приговорены к 3 годам ссылки; в 1937 г. иеромонах Виталий (Летенков) был расстрелян. В разное время в корпусах Варлаамиева Хутынского монастыря размещались школа начсостава Ленинградской области, психиатрическая больница. В 1941–1943 гг. Варлаамиев Хутынский монастырь пострадал от артобстрелов и бомбежек, захватившие монастырь немецкие войска устроили в нем наблюдательный пункт. В Преображенском и Варлаамиевом храмах обрушились своды, в стенах образовались глубокие трещины, на колокольне пострадали фасады и верхний ярус звона, в западном и южном корпусах отсутствовали верхние перекрытия. В 1976 г. в Варлаамиевом Хутынском монастыре под рук. Г. М. Штендера начались комплексные восстановительно-реставрационные работы, к 1993 г. была завершена реставрация Преображенского собора, части келейного корпуса.

В 50–80-х гг. XX в. в полуразрушенные храмы Варлаамиева Хутынского монастыря приходили верующие, зажигали лампады и свечи, читали тропарь и акафист преподобному Варлааму. В 1991г. монастырь был передан Новгородской епархии РИЩ, 19 ноября 1993 г. возобновлен как женский. В 1994 г. в келейном корпусе был освящен домовый храм во имя святого Льва I, папы Римского. К осени 1998 г. завершен ремонт приделов Преображенского собора: южного Покровского и северного, освященного в августе 1998 г. во имя апостола Иоанна Богослова. К 2003 г восстановлены также трапезный храм преподобного Варлаама Хутынского, колокольня, к востоку от которой возводится больничный корпус. В Преображенском соборе устроена новая серебряная рака над пребывающими под спудом мощами преподобного Варлаама. На горке, где, по преданию, стояла келья преподобного Варлаама, построена деревянная часовня; над колодцем, изрытым преподобным, поставлена сень. В НГОМЗ хранятся отдельные предметы, ранее находившиеся в Варлаамиевом Хутынском монастыре: поручи преподобного Варлаама, иконы «Видение пономаря Тарасия» (XVI в.), «Прп. Варлаам Хутынский в деяниях» с 38 клеймами (нач. XVII в.), 3 шитых покрова с изображением преподобного Варлаама (Инв.№7623. 182. Ч. 142; инв. № 7632 164,8.Ч.130, 5). Κ сентябрю 2003 г. в обители жили 38 сестер, игумения – Алексия (Симдянкина). В монастыре действуют иконописная и пошивочная мастерские, заведено обширное хозяйство. Ежегодно 6 (19) августа, в день Преображения Господня, 6 (19) ноября, в день памяти преподобного Варлаама, а также во 2-ю пятницу Петрова поста в Варлаамиев Хутынский монастырь совершаются крестные ходы.

Жервэ H. Н.

«...он всегда был теплым молитвенником и предстателем пред Господом и за отдельных людей, и за Родину свою, Новгород, и за всю Русскую Землю» //⁴⁹ С. 193–201.

...В числе приходивших в обитель Варлаама людей были и простолюдины, и знатные вельможи не только из Новгорода и его окрестностей, но и других отдаленных мест. Варлаам не забывал давать каждому, смотря по его роду и званию, отдельные отеческие наставления. Начальникам и облеченным властью он говорил: «Принимая на себя начальство и власть, прежде всего сам себя приучи к послушанию, навыкни покорству. Всякому начальнику (кто бы он ни был) необходимо помнить всегда и содержать в уме следующие три вещи: 1) что он поставлен начальником над такими же людьми, как и он сам, 2) что он должен управлять подчиненными по установленным законам и, наконец, 3) что не вечно будет продолжаться его начальство и власть... Далее: хочешь ли снискать славу и похвалу от людей как опытный и мудрый правитель, будь равно ко всем справедлив, правосуден, целомудр, трудолюбив, прямодушен, тверд, терпелив в неудачах и искушениях, ибо таков путь ко спасению! Страшись осудить невинного и оправдать, ради подарков, виновного: не будь лицеприятен, мздоимен; не суди по богатству и бедности, – памятуя всегда, что творимый тобою есть суд Божий...»

Монашествующих поучал: «Если Господу Богу угодно было поставить тебя старшим над братией, не превозносись своим старейшинством; напротив, в отношении к низшим будь как один из них. Позаботься прежде братию удовольствовать во всем, а потом уже дозволить и самому себе некоторый покой и отдохновение. Вступя в служение Господу, приготовься заранее ко всякому искушению и терпению...»

Мирянам он внушал следующее: «Не творите зла, но старайтесь всегда делать добро, делающий добро – от Бога, и Бог с ним пребывает, творящий же зло не узрит Бога. Смотрите, чтобы никто из вас не платил другу своему за зло злом; но старайтесь побеждать благим злое. Если же будете угрызать и поедать друг друга, то страшитесь и имейте опасение, чтобы не быть вам в конце истребленными один от другого...»

...С самого начала своего существования Хутынский монастырь пользовался особой почестью «великия обители»: права, которые бы имел, были всегда значительнее прав почти всех новгородских монастырей. Владея с незапамятных времен разными землями и крестьянами в большем количестве, чем прочие монастыри новгородские, он в дополнение к этому получал много других преимуществ. В архиве монастыря хранилось 7 подлинных жалованных грамот и около 40 грамот в списках, начиная от великого князя Василия Ивановича III и до Петра I. Люди и крестьяне его освобождались от суда светского, а угодья – от пошлин. В XVII веке во главе монастыря был даже поставлен архимандрит (как в Юрьевом монастыре), а с 1787 г. он управлялся викариями новгородскими.

…Но при этом жизнь братии не отличалась большими излишествами. Писатель А. Т. Слезскинский, посетивший монастырь в начале XX века, был очень удивлен скромности монастырской трапезы: в будние дни на обед подавались 4 блюда – холодное из ботвы свекла с огурцами), щи, суп или уха и гречневая или пшенная каша, а ужин состоял из щей и «разваришки» (жидкой гречневой каши). В праздники трапеза «украшалась» осетриной, которую крошили прямо в щи, и булками.

Молитва преподобному Варлааму Хутынскому:

О преподобне и богоносне отче наш, Варлааме! Услыши нас в час сей молящихся тебе и буди нам помощник в скорбях наших, и избави нас от напастей, за множество прегрешений находящих на ны: умоли, угодниче Христов, всеблагаго Бога даровати нам оставление всех, от юности нашея до настоящего дня и часа, делом, словом, помышлением и всеми чувствы содеянных нами согрешений, исходатайствуй нам невозбранный вход в небесное царствие, да прославляем непрестанно славимую от Ангел всесвятую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа, и твое милостивое предстательство в бесконечные веки. Аминь.

Память его празднуется месяца апреля в 15-й день

† 1132

Аз есмь Господь Бог твой, благоугождай предо Мною и буди непорочен. (Быт. 17:1). Такова воля Божия о человеке. Князь Мстислав Владимирович, названный великим, твердо знал и выполнял волю Божию о человеке, и он поставлен в числе святых еще в Прологе XIII века.

В 1088 г. сын Владимира Мономаха, в крещении Феодор, будучи 12 лет, отправлен дедом княжить в Новгород. На 19-м году он уже является образцом мужества и великодушия христианского. Олег, князь Черниговский, убил брата его Изяслава, захватил Ростов и Суздаль, принадлежавшие Мстиславу. Мстислав, не желая лить кровь, послал сказать Олегу: «Ты убил брата моего, но на войне гибнут цари и вельможные люди, будь же доволен наследственным городом (Рязанью); в таком случае, я упрошу отца моего помириться с тобою». Олег не хотел слушать предложений любви и собрался взять Новгород. Мстислав дал сражение (1096 г.), и Олег, потеряв Суздаль и Ростов, едва укрылся в Муром. Мстислав снова предложил мир Олегу и желал для себя только возвращения пленных. Он убедительно просил отца простить Олега, и отец согласился, сознавшись, что сын пристыдил своим великодушием отца. Олег притворно согласился на мир. Мстислав распустил войска свои и в празднование великомученика Феодора, в субботу первой недели поста, приобщась Святых Таин, спокойно сидел за обедом в Суздале, как гонцы принесли ему весть, что дядя Олег стоит на Клязьме с войском. Мстислав в одни сутки собрал дружины: Новгородскую, Ростовскую, Белозерскую – и готов был к битве за городским валом. Через 4 дня поспел к нему брат с войском. Началось жаркое и упорное сражение, мужество Мстислава склонило победу на его сторону – Олег бежал и, оставив Муром брату, скрылся в Рязани. Мстислав и в счастии остался христианином. Он не хотел брать ни Мурома, ни Рязани и только удовольствовался свободой пленников. Олег в отчаянии бегал, не зная, где приклонить голову. Блаженный Мстислав послал сказать ему: «Святополк и Владимир, – о себе не говорил, – не лишат тебя земли Русской, я буду твоим ходатаем, останься в своем княжении, только смирись». Вслед за тем он вышел из Муромской области и, возвратясь в Новгород, примирил с Олегом великого князя Святополка и отца своего Владимира.

Понятно, что таким князем не могли не дорожить новгородцы. На общем совете великого князя Святополка с Мономахом и другими князьями было положено послать в Новгород сына Святополка. Новгородские послы объявили Святополку: «Если у сына твоего две головы, пусть он идет в Новгород, Новгороду нужен Мстислав, новгородцам дал его Всеволод, и вскормили его для себя». И Мстислав возвратился в Новгород. Благодарный за милости Божии, князь заложил храм Благовещения на Городище вблизи Новгорода. Каменный храм князя – жертва искреннего благочестия его. Он был украшен со всей щедростью: иконостас его обложен был серебром. Для сего-то храма благочестивый князь поручил написать драгоценное для нас Мстиславово Евангелие, и Дорогой оклад Евангелия устроен был в Константинополе.

Совершив поход в дикую Эстонию, Мстислав в 1113 г. заложил на княжем дворе каменный храм во имя святителя Николая. Этот храм был памятником признательности его к святителю и за исцеление от болезни². На 32 году от рождения, при епископе Новгородском святителе Никите († 1108 г.), заболел князь расслаблением членов и слезно призывал на помощь угодника Божия, святителя Николая, которого мощи незадолго перед тем были перенесены из Мир Ликийских в город Бар. Святитель Христов явился во сне болящему князю и повелел ему отправить посольство в Киев за его иконой, означив место, где найти ее, меру и круговидное очертание образа. Едва только посольство, состоявшее из священника с причтом и боярина с прислугой, успело начать путь свой по озеру Ильменю, как сильная буря принудила их пристать близ места, называемого Липно. Здесь святая икона, за которой ехали в Киев, была обретена плавающей в водах озера. Уверясь по данной мере и форме в точности иконы, посольство с радостью возвратилось в Новгород, где явленная икона была встречена всем освященным собором с крестами. Окропленный святой водой, которой была омыта явленная икона, Мстислав немедленно исцелился и дал обет воздвигнуть храм великому угоднику Божию¹⁵. Впоследствии на месте явления иконы, на острове Липном, устроился монастырь с каменным храмом святителя, а на Торговой стороне был заложен Никольский собор.

В марте 1116 г. доблестный князь опять смирял эстов, взял Оденпе, выжег села и захватил множество пленных. По возвращении заложил он в Новгороде крепость более обширную, чем была она прежде. Вместе с тем озаботился он о построении нового, более обширного помещения для Новгородского владыки. В то же время, по его распоряжению, посадник Павел заложил крепость в Ладоге, и здесь построен был поныне целый каменный храм в честь великомученика Георгия.

В 1117 г. Мономах, желая иметь в сыне близкого помощника себе, перевел Мстислава в Белгород, а в Новгороде оставил сына Мстиславова Всеволода. Волынский князь Ярослав в союзе с поляками домогался достать себе старшинство перед Мономаховичами. Он до того увлекся желанием чести, что прогнал от себя и жену, дочь Мстислава. Не раз усмиряемый то увещаниями, то оружием, Ярослав в 1123 г. привел в Россию огромное войско, польское и венгерское. Мстислав поспешил против него со своей дружиной, но Ярослав убит был двумя поляками.

В 1125 г., оплакав кончину отца своего, Мстислав вступил на великокняжеский престол. В первые два года он должен был скорбеть о бедствии России, страдавшей от голода, особенно на севере. В 1127 г. добросердечный князь, дав клятву защитить князя Ярослава, изгнанного племянником из Чернигова, но смягченный просьбами бояр и духовенства не проливать крови христианской, не выполнил клятвы, в чем каялся до гроба. Зато блистательно расчелся он с союзниками Всеволода и постоянными врагами России половцами, он прогнал их не только за Дон, но за Волгу. Строго наказал он и князей Полоцких, отказавшихся воевать против этих заклятых врагов христианства: он выслал их из России в Грецию. В 1128 г. начал он строить великолепный храм и монастырь в честь великомученика Феодора. Это было данью благодарности за небесную помощь, избавившую его от бед, приготовленных коварным Олегом в Федорову субботу. По его ли желанию основан был знаменитый Юрьев монастырь, остается сомнительным. Но в 1130 году писал он в грамоте: «Вот я, Мстислав, сын Владимира, держащий Русскую землю в своем княжении, велел сыну моему Всеволоду отдать святому Георгию Буйце с данью, вирами (пошлинами с судных дел уголовных) и продажами (пошлинами с дел гражданских) и вено Волоцкое... И ты, игумен Исаия, и вы, братие, молите Бога за меня и за детей моих, пока стоит мир. И осенние подарки народа, 25 гривен, также святому Георгию». В 1131 г, построил и вблизи Киева храм в честь Пирогощей иконы Пресвятой Богородицы, доставленной из Царьграда. В том же году ходил с детьми войной против дикой Литвы и возвратился с богатой добычей. В 1132 г., на пасхальной неделе (апрель, 15), доблестный и благочестивый князь скончался на 56 г. своей жизни и положен был в построенном им храме святого мученика. Еще современники его не только называли его добрым и христолюбивым князем, но надеялись на молитву его, как угодного Богу. Древний пролог, сказав, что он «был неудержимо милостив ко всякому», оканчивает описание жизни его так: «Серебра и злата в руце свои не примаше, зане не любяше богатства, и в день пресгавления своего, уведев преставление свое, повеле слугам своим гроб себе уготовати и тако честне преставися»².

Тропарь, глас 4

Измлада явился еси, Богомудре княже Мстиславе, Божественный сосуд, избран Богови, благочестием воспитан, веру непорочну соблюл еси. Тем же предстоя Святей Троице, молися стране Российстей сохраненной быти и всем нам спастися.

Память его празднуется месяца февраля в 10-й день, месяца июня в 14-й день и месяца октября в 4-й день

† 1180

Святой благоверный князь Мстислав был сын великого князя Киевского Ростислава Михаила Изяславовича, из рода князей Смоленских. В истории сей князь известен под именем Храброго, как мужественный участник в битвах и защитник прав княжеских во время междоусобий на юге России за обладание престолом Киевским. Он, по словам летописца, от юности не боялся никого, кроме Бога. Особенную же храбрость и мужество князь Мстислав явил в борьбе своей с великим князем Андреем Боголюбским, от которого в то время зависела участь всех, можно сказать, русских князей, как возводимых им на престол, так и низводимых с оного. Повод к этой борьбе был следующий: Андрей Боголюбский, узнав, что возведенный им на Киевский престол брат его Глеб умер не своей смертью, послал к преемнику его Роману, брату Мстислава, с требованием, чтобы выданы были виновники смерти Глеба. Роман не послушался. Андрей Боголюбский велел ему выехать из Киева. Кроткий Роман повиновался; но за него вступились братья его: Рюрик, Давид и Мстислав Смоленские. Особенно же близко к серацу принял несправедливость великого князя Храбрый Мстислав, который вследствие сего овладел Киевом и отдал его второму брату своему Рюрику, Когда же князь Боголюбский через посла своего объявил Рюрику о том, чтобы он шел в свою отчину, а Мстиславу отдельно приказал сказать: «Ты всему зачинщик, не велю тебе быть в земле Русской», тогда Мстислав в ответ на это велел в присутствии своем остричь послу князя Боголюбского голову и бороду и отправить его назад с такими словами: «Мы до сих пор почитали тебя, как отца, по любви; но если ты прислал к нам с такими речами, не как к князьям, а как к подручникам и простым людям, то делай, что замыслил, Бог нас рассудит». Андрей изменился в лице, когда получил такой ответ, и немедленно стал собирать войско. Вскоре до 50-ти тысяч воинов подступили к Киеву. Два брата Рюрик и Давид Ростиславичи оставили Киев, не будучи в силах удержаться против такого полчища, но храбрый Мстислав, третий их брат, засел с малой дружиной в небольшой крепости в Вышгороде и решился выдерживать осаду оной до тех пор, пока будет для него какая-нибудь к этому возможность. Тогда более 20 союзных князей обложили Вышгород, ничтожные стены которого, казалось, можно было разобрать руками. Даже князь Роман, выгнанный, как уже было сказано, из Киева, должен был присоединиться к ополчению, отправленному против брата его Мстислава. Боголюбский приказал поймать Мстислава и привести к себе живого. Но случилось так, что храбрый Мстислав, выдержавший девятинедельную осаду в Вышгороде, не только не попал в руки неприятелей, как хотелось Боголюбскому, но даже сделался их победителем. В одну ночь многочисленное неприятельское ополчение вдруг, неизвестно от чего, обратилось в бегство, как бы гонимое сверхъестественной силой. Тогда Мстислав, при свете утренней зари увидев ужасное расстройство и беспорядок в неприятельском ополчении, из коего воины бросались даже в реку толпами, сперва поднял руки к небу и восхвалил святых заступников Вышгорода, князей Бориса и Глеба, а потом сел на коня и со своей малой дружиной поехал в погоню за беглецами, коих и поразил совершенно, и овладел их станом с богатой добычей. Но, оставшись победителем, храбрый Мстислав не искал более Киева и отдал его князю Волынскому Ярославу: «Ты старший в роде Мономаховом, – сказал он, – иди на княжение в Киев». Сам же и братья его возвратились в свои уделы. Такой подвиг Мстислава навсегда запечатлел его именем Храброго. Русь с этого времени стала с особенным благоговением взирать на Мстислава, которого так, видимо, хранил сам Промысел Божий. Не хотел уже более Мстислав ни князей мирить, ни сам княжить. Когда же граждане Смоленска, возмутившись против юного сына Романа, которому Мстислав, идучи в Киев на княжение, отдал Смоленскую отчину, предложили Мстиславу быть их князем, то он принял город Смоленск для того, чтобы отдать его брату своему Роману, как это и сделал с такими словами: «Береги его, я взял его для того, чтобы сохранить». Не мог не согласиться Мстислав и на княжение в Новгороде, когда на слова отказа его: «Не пойду от братьев моих и от своей отчины», новгородцы возразили или ответили так: «А Великий Новгород разве не твоя отчина?» И вот когда Мстислав явился в Новгород, то чиновники, бояре и духовенство с крестами и иконами вышли к нему навстречу и с восторгом внимали его присяге в храме Софийском «блюсти Великий Новгород». Скоро загремел голос Мстислава на вече, и в Новгороде все начало принимать другой вид и порядок после неустройств между народом и князьями, назначаемыми от Боголюбского. Хотя Мстислав княжил в Новгороде только один год, но и в такой краткий период времени он отразил многих князей, нападавших на Псков и другие места Новгородские. Хотел было Мстислав идти походом на Полоцк против князя Всеслава, дед которого похитил некогда церковные сосуды Святой Софии, с тем, чтобы возвратить сию святыню, но внезапная болезнь, кончившаяся смертью, не позволила ему исполнить этого благочестивого желания.

Перед кончиной своей благоверный князь Мстислав сподобился выслушать Литургию и причаститься Святых Таин Христовых в Софийском соборе, куда он велел перенести себя в предчувствии близости сей кончины. За сим христианским напутствием себя самого в страну загробную князь не забыл о семье своей. Он призвал к себе безутешную супругу и трех юных сыновей, посмотрел на них и, прослезясь, сказал: «Препоручаю их добрым братьям моим Рюрику и Давиду. Особенно берегите младенца моего Владимира». И, обратившись к бывшему тогда посаднику, присовокупил: «Тебе, Борис Захарьевич, отдаю его на поруки». Окончив это последнее завещание свое, князь сложил могучие руки свои на широкой груди и, закрыв глаза, почил навеки 14 июня 1180 г. Когда погребали доблестного князя Мстислава в прежней гробнице основателя сего собора князя Владимира, то весь Великий Новгород рыдал по нем, приговаривая: «Зачем не умерли и мы с тобою, князь славный, сотворивший толи- кую свободу Новгороду? Теперь уже не идти воевать нам поганых копьем твоим, а сколько раз молвил ты о том, как идти нам на неверных. Увы нам! Ибо зашло наше солнце». И не только новгородцы, но и вся, можно сказать, земля Русская плакала по нем. Даже иноплеменники, по словам летописца, не могли забыть его приголубления. Так все любили и почитали князя Мстислава³. Он всегда порывался на великие дела. И не было земли в Руси, которая бы не хотела его иметь у себя и не любила бы его. Не может вся земля Русская забыть доблести его.¹⁵ Очевидно, что причиной такой преданности народной князю была не одна его храбрость и другие воинские доблести, но паче всего то, что он, как говорит летописец, и украшен был всею добродетелью и благонравием, ко всем имел любовь, прилежал милостыне, снабдевал монастыри, всегда стремился умереть за Русскую землю. Когда же видел христиан, плененных погаными, говорил дружине своей так: «Братие, ничего не помышляйте в уме своем, если ныне умрем за христиан, то очистимся от грехов, и Бог вменит кровь нашу в мученичество; а если не умрем теперь, то не всячески ли должны умереть?». Был он любезен своей дружине, там как не собирал ни злата, ни серебра себе, но все ей отдавал или раздавал церквам и убогим. Этим именно глубоким благочестием и делами милосердия, не уступавшими подвигам доблести воинской, князь Мстислав, главным образом, и заслужил любовь не от человеков только, но и от Бога, почему наслаждается душа его вечным блаженством на небе вместе с Богом, бесплотными духами или Ангелами и душами святых, а тело пребывает нетленным на земле. Церковь же, усвоив ему другое, более Храбрый, высокое наименование святого, прославляет благоговейным чествованием мощей его, молитвами и песнопениями.

Святые мощи благоверного князя Мстислава открыто почивают в первом от южного входа в Софийский собор приделе Рождества Богородицы подле окна, близ южных ворот, как бы пребывая на страже храма Софии Премудрости Божией.³

Тропарь, глас 4

Измлада явился еси, Богомудре княже Мстиславе, Божественный сосуд, избран Богови, благочестием воспитан, веру непорочну соблюл еси. Тем же предстоя Святей Троице, молися стране Российстей сохраненной быти и всем нам спастися.