Глава 2. Источники исламского права

Первым источником, как по степени важности, так и приемлемости, является Коран. Слово «Коран» происходит от арабского – ал – куран (араб.

– аl-Qur'аn) – чтение вслух, назидание, или от глагола ка'ара – чтение, то, что должно читать. Этот вариант считается наиболее распространенным и общепризнанным. Также есть мнение, что это слово происходит от «корня кара’а в значении собирать, объединять. Арабы, когда хотят сказать, например, я собрал воду в колодце, говорят: «кара’туль ма’а филь хаузи». Причина такого названия заключается в том, что священная книга вбирает в себя все книги, ниспосланные до этого, т.е. свитки Ибрахима, Мусы, Тору, Евангелие, Забур (Псалтырь) и т.д.»¹⁰ По мнению же современных исследователей, оно происходит от сирийского керъяна – чтение, урок Писания.

Согласно исламским представлениям, Коран – это «вершина мудрости» (К.44:4), несотворенное слово Аллаха, которое существует предвечно до начала времен, причем исключительно на арабском (т.е. сотворенном во времени) языке: «Итак, Мы внушили тебе через Откровение ясный, истинный Коран на арабском языке...» (К.42:7) Во время богослужения и молитвы Коран читается только на арабском языке, хотя комментировать его разрешается на любых языках.

Считается, что его оригинал написан на огромной скрижали, под названием ляуху – ль – махфус: «Поистине, это – Коран, приносящий пользу, хранимый в «аль – Лаух аль – Махфуз» (Небесной Скрижали)» (К56:77 – 78), которая вечно хранилась у Аллаха: «Мы ничего не упустили из этой Книги, хранимой у Нас» (К.6:38). Она содержит Божественные законы относительно прошлого, настоящего и будущего. Копия этого оригинала, зафиксированная на папирусе, была принесена ангелом Джабриилом (Гавриилом) на нижнее небо в месяц рамадан, в ночь кадра (к.97:1; 2:181). А уже с этого неба Джабриил частями диктовал коран Мухаммеду в продолжение 23 лет: «Этому Откровению Мухаммада научил ангел могучей силы... внушил Джибрил рабу Аллаха и Его посланнику то, что внушено было ему Аллахом» (К.53:5,10; 26:195). В самом Коране дается объяснение этой постепенности в его передаче: «Мы разделили Коран на айаты, которые Мы ниспосылали тебе на протяжении длительного срока, чтобы ты (о Мухаммад!) читал их людям медленно, так, чтобы они понимали. Мы его ниспосылали постепенно, по частям, убедительным и не вызывающим сомнения» (К.17:106). Считается, что Коран невозможно повторить (учение о «неподражаемости» (иджас аль – Куръан – 19:1): «Аллах ниспослал самое прекрасное Слово – Писание, в котором сходство в повторяемых по смыслу и по использованию слов частях. Этим достигается выразительность, точность и неподражаемость Корана» (К.39:23).

Сам Мухаммед, будучи неграмотным, ничего не записывал. Его роль в появлении Корана напоминает роль некоего посредника или медиума, через которого иррациональным путем из потустороннего мира передавалась в материальный мир информация, которая впоследствии и составила содержание Корана. Хотя, конечно же, не обошлось и без человечекого вмешательства. В окружение Мухаммеда входили грамотные люди (Зайд ибн Сабит, Убай ибн Кааб, Ибн Масауд, Муавия ибн Абу Суфьян, Халид ибн Валид, Зубайр ибн Аввам), которые в последние годы его жизни записывали под его диктовку тексты «откровений». Запись производилась на коже, пергаменте, использовались кости животных или стебли пальм. Сам Мухаммед рассказывал, что Джибриил (Гавриил) каждый год в месяц рамадан проверял Мухаммеда на знание им Корана наизусть, тот повторял Коран в присутствии Джабриила. А в последнее посещение Джабриил проверил знание им Корана два раза.

После смерти Мухаммеда многие его сподвижники (сахаба) также знали Коран наизусть. Однако в результате постоянных военных действий, которые вели мусульмане со своими врагами, знатоки Корана постепенно вымирали. Последней каплей стала битва при Ямаме в 633 году, когда погибло сразу семьдесят человек, знавших Коран на память (хафиз). В виду этого мусульмане стали опасаться, что со смертью таких людей могут быть навсегда утеряны большие части Корана. «Поэтому, по предложению Омара собрать Коран в письменном виде, Абу Бакр попросил Зайда ибн Сабита возглавить комитет, который соберет вместе разрозненные записи Корана и подготовит мушаф – кожаные листы с полной записью откровения на них. Чтобы предохраниться от ошибок, комитет принял только материал, который был записан в присутствии самого Пророка и который мог быть проверен, по крайней мере, двумя надежными свидетелями, которые фактически слышали, что Пророк читал рассматриваемый отрывок. Будучи законченными и единодушно одобренными сподвижниками Пророка, эти листы были сохранены у халифа Абу Бакра (ум. в 13 г.х./634 н.э.), затем перешли к халифу Омару (13 – 23 г.х./634 – 644 н.э.), затем дочери Омара и вдове Пророка, Хафсе»¹¹.

По просьбе третьего халифа Османа (644 – 656 гг.) с рукописи Корана, хранившейся у Хавсы, были сделаны несколько копий. Эта задача была поручена грамотным сподвижникам Мухаммеда: Зейду ибн Сабит, Абдулле ибн Зубайр, Саиду ибн аль – Ас и Абдуррахману ибн Харис ибн Хишам. Когда в 646 году (по другим источникам в 651 г.) работа была закончена, халиф Осман разослал полученные копии для дальнейшего размножения в крупные города – Мекку, Дамаск, Куфу и Басру, после чего списки разошлись по всем областям исламского халифата. Во избежание разночтений все остальные варианты Корана были уничтожены. Считается, что, благодаря трудам этих переписчиков, современный текст Корана, сохранен максимально идентичным первоначальному. Подтверждением тому служит одна из копий, отосланных халифом Османом (мусхаф Османа), сохранившаяся до наших дней, которая находится сейчас в музее города Ташкента. Ее действительная принадлежность халифу Осману подтверждается анализом ДНК крови на Коране, оставленной Османом, убитым за чтением Корана. Похожие факсимильные копии хранятся сейчас и в других местах, например, в музее Топкари в Стамбуле, ранняя рукопись, сделанная на оленьей коже, хранится в Дар аль – кутоб ас – -султания (Библиотеке султана) в Египте. Наиболее древние рукописи находятся в Библиотеке Конгресса в Вашингтоне, библиотеке Колумбийского Университета США, музее Честер Битти в Дублине (Ирландия) и Лондонском Музее.

Суннитский вариант Корана состоит из 114 сур, расположенных не в хронологическом порядке, а в порядке убывания, начиная с самой длинной (2 – аль – Бакара – корова). При этом длинные начальные суры относятся как раз к позднему, мединскому периоду «откровений» (622 – 632 гг.), а суры второй половины Корана к более раннему мекканскому (610 – 622 гг.) Первая сура «Фатиха аль Китаб» (Открывающая книгу) является очень важной молитвой для мусульман. Она входит в намаз и вообще предваряет любое важное дело: «Мы даровали тебе, о верный пророк, семь айатов Корана – суру «алъ – Фатиха» («Открывающая Книгу»), которую ты читаешь при каждой молитве. В ней – повиновение Нам и мольба к Нам, чтобы Мы повели (вас) по прямому пути» (К.15:87). Считается, что троекратное прочтение суры «аль – Фатиха» вознаграждается так же, как и двухразовое прочтение Корана. Шиитский вариант Корана содержит еще 115 суру «Ан Нурайн» (Два светила), которую не признают не только ортодоксальные сунниты, но даже некоторые шииты. Ее появление в Коране обусловлено особым почитанием шиитами последнего «праведного» халифа Али ибн Абу Талиба (араб.

ок.600 – 661 гг.) Ввиду того, что Али не упоминается в Коране, шииты решили самостоятельно восполнить этот недосмотр Аллаха, добавив в него еще одну суру.

Некоторые исламские толкователи и исследователи Корана утверждают, что, кроме основного и общеизвестного своего наименования, священное писание мусульман имеет также другие названия или имена. Так, например, Абу – Фатух Рази в своем тафсире (толковании Корана – Тафсир «Рауд аль Джинан ва рух аль Джинан фи тафсире К’уран» том 1 стр. 8.) утверждает, что Коран имеет 43 имени. Кази Абу Маали, известный как Шизала, приписывает ему 55 имен («Аль Бурхан фи улум аль К’уран» том 1 стр. 371 – 373» «аль Иткан» том 1 стр. 8). Другие насчитывают более 80 имен (доктор Махмуд Рамияр «Тарих К’уран» стр. 31,32). Некоторые же утверждают, что Коран не имеет никаких других имен, кроме своего собственного – Коран. Причина этих разногласий кроется в том, что часть исследователей к именам собственным приравнивает эпитеты описания Корана. К наиболее известным именам Корана относятся: Коран (Куран), Китаб, Зикр, Фуркан. К именам, как описаниям Корана относятся: Маджид, Карим, Хаким, Азии, Азиз, Мабарак, Мубим, Муташабих, Мусана, Араби, Гайр зи аудж, Зи Зикр, Башир, Назир, Кайюм.

Также одним из известных имен Корана считается «мусхаф». Предание сохранило эпизод времен первого халифа, повествующий о происхождении этого имени. «После того как Абу Бакр собрал Коран, он обратился к сподвижникам со словами: «Дайте название этой книге!» В ответ сподвижник посланника Аллаха Абдалла ибн Масуд сказал: «Когда мы были у Хабаши, при переселении к нему мы видели у него книгу, имя которой Мусхаф». Все согласились с этим названием священного Корана»¹². Дело в том, что арабы то, что имеет большое количество, называют «сахифа», например, то, на чем пишут. А «мусхаф» это большое количество таких «сахифа», положенных между двумя обложками (джилд). До появления Корана любую книгу с обложкой называли «мусхаф», но после того, как был собран воедино текст Корана, это наименование закрепилось за ним как имя собственное.

Несмотря на то, что ислам признает Евангелие (Инджиль): «Мы ниспослали ему (Исе, сыну Марьям) Евангелие, в котором руководство и Свет к прямому пути истины» (К.5:4б), Псалтырь (Забур): «Аллах... низвел весть об этом в Псалтири Своему пророку Дауду (Давиду)» (К.5:78), иудейскую Тору (Таурет): «Мы заключили договор с сынами Исраила и низвели им Тору, чтобы они следовали ее заповедям» (К.5:70,44) и считает их также откровением Аллаха (частью Писаний – 4:44,51), однако при этом утверждается, что люди исказили это откровение: «О обладатели Писания! Почему вы смешиваете Писания, ниспосланные пророкам, с явной ложью, не имеющей основания, и неверным толкованием?» (К.3:71) также (К.3:71; 4:46:5:14,15; 5:66). При этом Коран считается подлинной и неискаженной речью Аллаха, свободной от человеческого влияния: «Мы низвели тебе (о Мухаммад!) полное Писание – Коран – для подтверждения истинности предыдущих Писаний, Торы и Евангелия и для охранения их (от искажений), т.к. Коран, в отличие от предыдущих Писаний, сохранен от всех искажений» (К.5:48; 46:12). Он является печатью писаний, после которого уже нельзя ожидать никакого откровения. Все писания, которые были до него, носили лишь подготовительный характер и при существовании Корана уже не имеют силы. Ввиду этого реально мусульмане не признают, кроме Корана, ничего другого и считают, что откровение Божие может быть только Его прямой речью либо от первого лица, либо в чьем – то изложении. «Что касается мнения христиан о том, что мы (мусульмане – авт.) считаем Новый Завет (в его христианской редакции) Священным Писанием, то позвольте напомнить: мусульмане считают Священным Писанием (т.е. словом Бога) только те слова Иисуса (мир ему), где он передает слова Бога. А много ли этих слов? Описание жизни и деяний Иисуса (мир ему) являются сунной Иисуса (мир ему). А послания апостолов и переписка первых христиан между собой вообще никаким боком к Писанию не относятся» (Амир Айташев). «В Евангелиях (и Библии в целом) все смешалось так, что уже сложно определить, что было, а что нет. Например, была ли Нагорная проповедь, была ли история со спасенной блудницей и т.д. Почти все истории, притчи вызывают сомнения, вопросы. А зная историю евангелий, свидетельства Цельса, Порфирия, зная, что в Библию вводились поздние вставки, все эти истории кажутся еще более неубедительными. Выход, на мой взгляд, один – полностью отказаться от Библии и найти более приемлемое писание и приемлемую религию» (Абдулла Али). «Мы признаем всю Библию как историкокультурный памятник и не признаем ни одного фрагмента из нее как достоверно известное слово Бога, обязательное к исполнению всеми верующими (мусульманами – авт.). Текст можно изучать, но им категорически нельзя руководствоваться» (А.(В.) Полосин)¹³.

Однако при этом мусульмане делают исключение и утверждают, что те места библейского текста, которые созвучны с текстом Корана, могут быть ими приняты. Но четко указать, какие места Священного Писания христиан являются искаженными, а какие истинными, мусульмане не хотят. Оно и понятно. Такое лукавое замалчивание можно чрезвычайно выгодно использовать в ходе диспутов с христианами, когда все неудобные библейские цитаты штампуются как «искаженные», а в качестве контрцитаты приводятся слова плагиатного Корана, который на 60 – 70 % состоит из того же самого библейского текста, но в искаженном и подогнанном под исламское учение виде.

На самом деле, если мусульмане утверждают, что признают «Священным Писанием (т.е. словом Бога) те слова Иисуса, где он передает слова Бога» (Амир Айташев), то должны, согласно своему же утверждению принять все Евангелие. Слов Бога Отца на самом деле не много; они звучат в Евангелии всего два раза (Ин.12:28; Мф.17:5). Но и их вполне достаточно для того, чтобы полностью опровергнуть все доводы мусульман, не признающих Евангелие. Например, фраза сказанная Богом Отцом на Фаворе: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Мф.17:5). То есть Бог Отец (в мусульманском понимании – Аллах) засвидетельствовал не только то, что Иисус, как Сын равен Богу Отцу (т.е. такой же Бог), но и Свою полную солидарность со всеми словами Иисуса Христа. Поскольку Спаситель проповедовал не Свое учение, но то, которое получил от Отца, о чем Он неоднократно свидетельствовал: «Я говорил не от Себя; но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить. И Я знаю, что заповедь Его есть жизнь вечная. Итак, что Я говорю, говорю, как сказал Мне Отец» (Ин.12:49,50). Также (Ин.8:28,42; Ин.10:18; Ин.14:10,24). Таким образом, согласно исламскому же убеждению мусульмане должны принять все Евангелие, поскольку Бог Отец (для мусульман Аллах) уполномочил Своего Сына донести Свою волю людям и Сам засвидетельствовал об этом в Евангелии. Мусульмане же, согласно своим же словам, признают это свидетельство, а, следовательно, должны признать за христианским Евангелием и статус Священного Писания.

Также утверждается, что для понимания Корана не обязательно быть грамотным, достаточно «захотеть и поразмышлять над Кораном» («Ахлю сунна ва джамаа» и «суфия» С. 217 http://ksunne/ru). Такой вывод следует из того, что Аллах упрекнул неграмотных корейшитов (арабов язычников) за их отказ от размышления над Кораном: «Неужели они не размышляют над Кораном? Или же на их сердцах замки?» (К.47:24) Даже более того, некоторые мусульмане считают, что, в принципе, и читать Коран необязательно. Шмидт Дзоблаев, проведший восемь месяцев в чеченском плену, рассказывал, что «часто спрашивал у чеченцев (боевиков – авт.), читал ли кто – нибудь из них Коран. Никто не читал. Они говорили, что и не надо его читать. Потому что Коран якобы написал Аллах, а Аллаху надо верить. Эти бандиты пять раз в день делают намаз, но в то же время любой из них пойдет и отрежет голову человеку. Даже абсолютно невинному»¹⁴. В следующих хадисах показано преимущество человека, знающего Коран: «Зависть запрещена, кроме, как к тому, кому Аллах дал знание Корана...» (хадис от Ибни Умара взято у Кудси). «Кто читает Коран и учит его наизусть, и отличает добро от зла, тот будет впущен в Рай Аллахом, который примет от него заступничество за 10 человек из его семьи, которые обречены на Ад». (Хадис от Али взято у Кудси). Хотя сам Коран свидетельствует обратное: «Ни одна душа не возместит за другую душу, и не будет принято от нее заступничество за другую душу. Никто не сможет защитить другого от наказания за его грехи» (К.2:48). Согласно словам Мухаммеда, даже простое уважительное воззрение на Коран приравнивается к ибадату (ритуальному поклонению).

Согласно исламской традиции и шариату, осваивается Коран следующим образом:

Чтение и заучивание наизусть на арабском языке для совершения ритуальных предписаний (К.87:6).

Изучение содержания Корана на основе комментаторских трудов (тафсир).

Изучение Корана как религиозно – культурного, исторического, социального и юридического памятника.

Исследование Корана с точки зрения языкознания как памятника классического арабского языка, а также как памятника арабской письменности и каллиграфического искусства.

Характерной особенностью Корана является то, что «откровения», из которых состоит священное писание мусульман, поступали как разрешение возникающих сиюминутных жизненных проблем. А очень часто, как санкция на капризы Мухаммеда или оправдания его ошибок (на заказ). Классический пример, женитьба Мухаммеда на жене своего приемного сына Зейда Зейнабе бинт Джахше. По одной версии, Зейнаба была царского происхождения и была пленена во время одного из сражений. По другой – она была кузиной Мухаммеда (дочерью тети по отцу). Случайно встретившись с ней в доме Зейда во время отсутствия последнего, Мухаммед воспламенился похотливой страстью к Зейнабе и сразу же решил взять ее в свой гарем. Однако она была женой его приемного сына, а такой брак считался непозволительным. На счастье, Зейд оказался сообразительным сыном и понял, что ему нужно делать. После того, как Зейнаба рассказала своему мужу о встрече с Мухаммедом и его комплементе ей, Зейд сразу понял желание Мухаммеда и решил развестись с Зейнабой под предлогом ее высокомерного обращения с ним, чтобы доставить удовольствие своему приемному отцу. Но и после его развода Мухаммед колебался, так как по понятиям арабов было неудобно жениться на замужней женщине, которую муж не хотел держать при себе. Но главное препятствие состояло в том, что Зейд был приемным сыном Мухаммеда. Однако страсть к Зейнабе «все с большей и большей силой волновала его сердце, и он попрал все соображения рассудка. Сидя однажды с Айшой, он пришел будто бы в экстаз и сказал: «Кто хочет пойти и поздравить Зейнабу: Бог соединил ее браком со мной!» Саляма привела Зейнабу в дом Мухаммеда, и он вступил с нею в супружеские отношения»¹⁵. Народ в недоумении роптал. После этого для успокоения и устрашения ропщущего народа был, естественно, ниспослан и необходимый аят: «Не подобает верующему или верующей делать выбор в решении какого – либо вопроса, когда этот вопрос решен Аллахом и Его посланником. Тот, кто ослушается Аллаха и Его посланника, сбился с прямого пути и оказался в явном заблуждении. Вспомни (о Мухаммад!), что ты сказал Зайду бен Харису, которого Аллах облагодетельствовал, направив на прямой путь ислама, и которого ты воспитал и освободил от рабства: «Удержи при себе свою жену Зайнаб бинт Джахша и побойся Аллаха! Будь терпелив с ней!» И ты (о Мухаммад!) скрывал в своей душе то, что не скрывал Аллах: Зайд разведется с ней, и ты женишься на ней. Ты боялся людей, а Аллаха следует больше бояться, даже если это тебе тяжелее (имеется в виду смущение Мухаммеда и его опасения народной молвы – авт.). Когда Зайд исполнил свое желание и развелся с ней, ибо им трудно было жить вместе, тогда Мы женили тебя на ней, чтобы ты был в силах покончить с этим порочным обычаем и показать, что нет для верующих стеснения жениться на бывших женах своих приемных сыновей после развода. Веление Аллаха неминуемо свершается! И на пророке нет греха в том, что приказал ему Аллах... Он должен выполнить повеление Аллаха, как Он ему заповедал, не страшась никого» (К.33:36 – 40).

Похожий случай произошел и с нарушением одного из запретных для военных действий месяцев. После того, как с позволения Мухаммеда мусульмане ограбили караван в один из запретных месяцев (в исламе 4 запретных месяца, в которые запрещается воевать: раджаб, зуль – каада, зуль-хиджа, мухаррам), для успокоения их смущенной совести пришло «откровение»: «Спрашивают они тебя о запретном месяце – сражении в нем. Скажи: «Сражение в нем – великий грех, а отвращение (других) от пути Аллаха, неверие в Него и запретную мечеть и изгнание оттуда ее обитателей – еще больше пред Аллахом...» (К.2:217) Таким образом «пророк», по словам Аллаха, санкционировал «великий грех».

Еще одной странной особенностью законов, прописанных в Коране, является их поразительная вариативность санкционированная лично Аллахом. Закон, когда – либо данный и пригодный в свое время, через некоторое время может потерять свою актуальность. Тогда ему на смену является новый закон, отменяющий прежде данный: «Аллах отменяет то, что пожелает из религиозных законов и знамений, и заменяет их другими, которые утверждает» (К.13:39; 87:7). От этого в Коране происходит большое количество противоречий и разночтений, которых сами мусульмане насчитывают около 225. По этой причине исламские богословы – мутакаллимы (муджтахиды), были вынуждены создать специальное учение – насх (отмена), согласно которому поздние по порядку аяты отменяют (ан – насех – отменяющие) более ранние (уаль – мансух – отмененные). Можно предположить, что если бы процесс формирования Корана продолжался по тому же принципу до наших дней, то к настоящему времени священное писание мусульман было бы совершенно отличным от того, каким оно было при Мухаммеде. И даже более того, от постановлений, данных в первые века мусульманства, не осталось бы ровным счетом ничего, так как все было бы заменено. Даже в самом Коране есть такие слова: «Если он (Коран) был бы не от Аллаха, было бы в нем много противоречий и большое расхождение в его законах» (К.4:82). Даже сам Коран говорит о том, что он не является творением Аллаха.

Общеизвестно, что на составление Корана сильно повлияло как христианство, так и иудейство, хотя мусульмане, естественно, пытаются это отрицать: «Неверные говорят: эта книга ложь, которую другие помогали ему составлять... Это только старые басни, которые он изложил письменно; они диктованы были ему утром и вечером» (К.25:5б). «Пророк – да благословит его Аллах и приветствует! – призывал к исламу в Мекке на протяжении тринадцати лет, и нет абсолютно никакого исторического доказательства о том, что он имел какие – либо связи с иудеями, а что касается его связей с христианством, то преувеличивают значение рассказа о его встрече с христианским монахом Бехири, которая имела место на пути племен, направлявшихся в аш – Шам (Сирию) для торговли, когда пророк сопровождал своего дядю Абу Талеба. Тогда ему было девять или двенадцать лет. Как мог такой маленький мальчик освоить целую религию во время случайной встречи, которая длилась несколько минут?... Благородный Коран возражал против других учений, распространенных среди лиц иудейского и христианского вероисповедания. Как же можно говорить, что Мухаммад – да благословит его Аллах и приветствует! – пользовался иудейскими и христианскими источниками? Если бы это было так, то не было бы никакого или были бы совсем незначительные различия, не связанные с основными положениями религии»¹⁶.

Наивность (а, скорее, лукавство) мусульман просто поражает! Как можно обнародовать подобные детские аргументы, о которых лучше было бы молчать?! А остальные 30 лет после встречи с христианским монахом до своего «призыва» на проповедь Мухаммед что ли, провел в безвылазном затворе в пещере Хира? Общеизвестным фактом является то, что Аравия была местом ссылок из Византии опальных христиан – еретиков. И Мухаммед не просто знал об их существовании, но даже имел дружественные отношения с ними. Более того, он знал христианство не только в его еретической форме. Мухаммед был знаком с абиссинскими христианами, благосклонно смотрел на абиссинского христианского царя. И в то время, когда мусульмане подвергались гонениям со стороны язычников – соотечественников, Мухаммед советовал своим последователям искать убежища именно у них: «Идите в другую землю: вот Эфиопия – страна самая родная для вас, чистая от идолопоклонства. Царь ее благочестив, добр и справедлив; обиды не сделает никому из вас» (Реrseval. Т1. Р. 390 – 394 Gagnier. Т1 Р. 119)¹⁷. В 616 году вследствие принятия корейшитами ислама, после того как Мухаммед признал трех языческих богинь, абиссинские переселенцы стали возвращаться на родину. С ними приходили в Мекку и абиссинские христиане. Общение с теми и с другими ввели Мухаммеда в область христианских понятий. С этого времени он начинает часто говорить об Иисусе Христе и Евангельских событиях. Эти сношения надолго обеспечили расположение Мухаммеда к христианам и их учению. Даже сама мысль о несостоятельности многобожия развивалась и зрела в нем, несомненно, под влиянием христиан, жизнь, веру и культ которых Мухаммед наблюдал и дома и еще больше во время путешествий.

Иногда Мухаммед даже приводил в пример своим единоверцам христианское терпение и твердость в вере. Например, он рассказывал о христианских мучениках, пострадавших в 523 году в Наджране (Награне) от иудея Дунаана (Дзу Наваса) (Память мученика Арефы и с ним 4299 мучеников празднуется 24 октября (стар.) / 6 ноября (нов.)). Хитростью завладев городом, иудей Дунаан изменил своей клятве и стал принуждать христиан к отречению от Христа. Когда же все отказались, нечестивые вырыли ров и сожгли в нем несколько тысяч христиан обоего пола и разного возраста и сословия. Различные подробности этой истории долго ходили по Аравии. Мухаммед так был восхищен этим повествованием, что даже поместил его на страницы Корана. 85 сура начинается как раз с описания этого события, где Мухаммед обещает гибель мучителям: «Клянусь небом..., Аллах проклял обладателей рва (удлиненной трещины в земле), владетелей пылающего огня, который развели для мучения верующих, когда они сидели у огня, наблюдая, как мучаются верующие, и свидетельствовали о мучении верующих... Тем, которые стремились отвратить верующих мужчин и женщин от веры, подвергая их мучениям и сжигая их на огне, и не раскаялись, в будущей жизни уготован ад как воздаяние за их неверие и наказание огнем за то, что сжигали верующих» (К.85:1 – 10).

Известно, что при Мухаммеде в должности секретаря находился иудей Абдалла, о котором писали современные ему раввины, что он содействовал Мухаммеду в религиозной реформе Аравии. «Кардинал Куза и Ричард, путешественник XII века, присовокупляют к сказанному, что Коран был написан при пособии иудея Салмана персиянина, хорошо знавшего еврейский язык и бывшего даже раввином»¹⁸. Вероятнее всего, что чистота языка и элегантность стиля Корана, которые мусульмане выставляют как один из фактов в пользу его неотмирности, так как они несопоставимы с неграмотностью Мухаммеда, подтверждают его создание кем – то из этих ученых личностей.

Подтверждением тому служит тот факт, что эта элегантность и поэтичность стиля Корана очень фрагментарна и не прослеживается на всего изложения. Например, в мекканских сурах (610 – 622гг.) эта поэтическая протяжении окраска так разрозненна, что лучшие ориенталисты (востоковеды) (Мюир, Шпренгер, Вейль, Нёльдеке) могли хронологически определить место суры по ее поэтическому достоинству. Они даже определенным образом классифицировали эти суры и разбили их на три группы или периода: первый – период поэзии, второй – риторики и третий – период аргументации. Существует также другая классификация: поэтические суры: 96, 74, 111, 106, 108, 104, 107, 102,105, 92, 90, 94, 93, 97, 86, 91, 80, 68, 87, 95, 103, 85, 73, 101, 99, 82, 81, 53, 84, 100, 79,77, 78, 88, 89, 75, 83, 69, 51, 52, 56, 70, 55,112,109, 113, 114, 1. Миссианские суры (в смысле миссии Мухаммеда): 54, 37, 71, 76, 44, 50, 20, 26, 15, 19, 38, 36, 43, 72, 67, 23, 21, 25,17, 27,18. И пророческие суры: 32, 41, 45, 16, 30, 11, 14, 12, 40, 28, 39, 29, 31, 42, 10, 34, 35, 7, 46, 6, 13.

К тому же Коран совершенно бессистемен и тавтологичен. Об этом можно судить по таким, например, аятамперлам: «О ты, посланник Аллаха! Передай людям то, что тебе было низведено твоим Господом... Если же ты не сделаешь этого, то ты не передашь Послания Господа и тем не выполнишь своей миссии. Ведь тебе было поручено передать его» (К.5:б7). Иными словами: передай послание, а если не передашь, то не передашь, ведь тебе было поручено передать. Объяснение этой совершенно бессмысленной тавтологии толковниками Корана говорит только о том, что на месте Мухаммеда они выразились бы гораздо яснее его. В некоторых сурах отсутствие последовательности повествования доходит до того, что совершенно невозможно определить, о чем и, главное, что говорится. «Мы уверенны, что редкий мусульманин и с большим трудом скажет нам, о чем и что именно говорится в 18 главе 82 – 112 ст. Эта неясность мнимо ясной книги, зависящая от малограмотности Мухаммеда, одинаково компрометирует как автора, так и его произведение»¹⁹ Ввиду этого некоторые исследователи приходят к заключению, что необразованность Мухаммеда, таким чудовищным образом запечатленная на страницах «откровения», теперь служит препятствием к образованию мусульман вообще. Просвещение непримиримо с Кораном, и просвещенный мусульманин не может быть истинным мусульманином. (См. Перри – Фогга. Путешествие по Египту, Аравии и Персии. СПб. 1876. С.100; Знание. 1873. С. 45 – 46; Православный собеседник. 1887. КН.2.С.346)²⁰. Естественно, после этого о каких – то претензиях Корана на некую неотмирность, тем более Божественность, не может быть и речи. Поскольку такое противоречие в достоинстве стиля и выражения, а тем более очевидная поэтическая инволюция, не могут быть присущи Божественному творчеству, а скорее в очередной раз подтверждают земную и тварную природу Корана.

Один из иудейских раввинов, прекрасно знакомый с особенностями иудейского учения, заявляет: «Мне кажется, что Мухаммед с детства дышал воздухом современного ему иудейства и пропитался идеями Талмуда, Таргума и Мидраша... Не только параллели, припоминания, намеки, технические термины, но даже догматы и церемонии в Коране – талмудические. Ислам – это иудейство, выросшее в Аравии» Dictionary of Islam С. 627.)²¹ Также известно, что первая жена Мухаммеда Хадиджа была знакома с христианскими книгами, возможно, благодаря своему двоюродному брату Бараке, и была намерена принять христианство. «Толковники Корана говорят, мы знаем, что от некоторых христиан Мухаммед слушал и Пятикнижие Моисея, и Евангелие. Комментатор Хусейн говорит, что Мухаммед имел привычку ходить к одному христианину по вечерам слушать книгу Моисея и Евангелие»²².

Некоторые места Корана свидетельствуют о явном незнании его автора деталей передаваемых им самим событий. Например, пересказывая Библейскую историю Иосифа (К.12:43 – 50), Мухаммед причину египетского плодородия и изобилия приписывает дождю, а не Нилу. Тогда как общеизвестным историческим фактом является то, что всю историю Египта урожай египтян зависел не от дождей, но от разливов Нила. Здешний климат отличается крайней засушливостью и редкими дождями, а в период жизни Иосифа он был еще более сухим. Этот казус объясняется тем, что Мухаммед, который сам не бывал в Египте, отобразил в Коране то, что было ему знакомо, и перенес на Египет климатические особенности Аравии.

Плюс к этому Коран нарушает последовательность некоторых исторических событий, о которых повествует. Например, Богоматерь, согласно Корану, считается сестрой Моисея и Аарона (К.3:31). Мухаммед перепутал Марьям, сестру Моисея и Аарона (Чис.26:59), с Марьям Богородицей. И даже то обстоятельство, что их (т.е. Богоматерь и времена Моисея) разделяет около 1570 лет истории нисколько не показалось Мухаммеду странным. Так же при Моисее некий самарянин (самаритянин) воздвигает «золотого тельца» (К.20:85), тогда, как Моисей жил, как было сказано, примерно за 1570 лет до рождества Христова (Библейская энциклопедия), а Самария была построена Амврием, царем Израильским, отцом Ахава, примерно через 600 лет после Моисея – за 960 лет до Р.Х. Согласно Корану, Аман (Хаман) выступает как один из начальников (министр) фараона во времена Моисея и египетского рабства (К.28:6,38), тогда как он был князем при Артаксерксе (Есф.3:1), то есть жил примерно за 480 лет до рождества Христова (Толковая Библия профессора А.П Лопухина. Т.Ш) и 1090 лет после Моисея. Отца Авраама Коран называет Азаром (К.6:74), а не Фаррой (Быт.11:26) (вероятно, подразумевается Елиазар), тогда как Елиазар – это имя слуги Авраама. Потоп, по Корану, постиг людей, в том числе и за многобожие (К.23:27; 26:106), которого в то время еще не было. Наличие подобных анахронизмов в священном писании мусульман сводит на нет его статус как слова Божия.

Однако от этого Коран нисколько не теряет уважения в глазах мусульман. Прикасаться к нему они могут только в состоянии ууд, после омовения и перед чтением произнести: «А'узу би – л – Лахи р – Рахмани р – Рахим!» – «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного». При чтении нужно по возможности обращаться в сторону каабы (соблюдать киблу – направление поклонения). Читать его можно только в чистых местах. Нельзя читать рядом с людьми занятыми другими делами или прохожими. Держится Коран на высоких полках и в чистых местах. Запрещается держать его на низких полках или класть на пол. Считается грехом даже опускать его ниже пояса. Не поощряется также спорить об аятах Корана. Содержимое Корана для мусульманина непреложная истина, которая должна приниматься безоговорочно.

Мусульмане считают, что «Коран – основа вероучения и культа ислама. Он содержит всеобъемлющие законы и предписания, которые регулируют в духе благочестия, человеколюбия все стороны жизни человека и общества: религиозные, социальные, нравственные, правовые, семейные»²³, сама истина (К.2:91; 4:105; 5:83; 45:11), яркий свет и руководство к спасению (К.4:174; 7:157)» наставляет на путь добра (К.45:20), направляет на прямейший путь и возвещает счастье верующим (К.17:9; 27:2), разъяснение, милость и спасение от наказания (К.27:76,77). Однако согласно другому представлению, Коран – это не более чем «неуместная книжица араба Мухаммеда, полная кощунства против Всевышнего, со всей своей безобразной и грубой непристойностью, которая не обладает даже видимостью какого бы то ни было библейского жанра и не является ни пророческой, ни исторической, ни законодательной, ни богословской, но вся беспорядочна...» (Прот. Иоанн Мейендорф «Византийское представление об исламе»).

Вторым по счету и по важности источником исламского права является сунна (полн. «Сунна посланника Аллаха» араб.

ас – сунна – обычай, пример, путь, по которому следует идти). Как было сказано выше, Коран не отобразил всех моментов прогрессирующей жизни мусульман, ввиду чего явилась нужда в дополнении к первому источнику. Сунна – это своего рода исламское предание, состоящее из коротких рассказов – хадисов, (араб. «хадит» предание «hadith») которые повествуют о словах и действиях Мухаммеда, т.е. представляют дополненный вариант практической реализации предписаний Корана. «В широком смысле – это сборник благих обычаев, традиционных установлений, дополняющий Коран и почитаемый наравне с ним как источник сведений о том, какое поведение или мнение является богоугодным»²⁴.Сам Мухаммед по этому поводу говорил: «Да осчастливит Аллах человека, который услышал от меня что – либо и передал это же другому так, как услышал». (Абу – Дауд, ат – Тирмизи).

После смерти Мухаммеда остались живые свидетели его жизни, высказываний и поступков. Это были его близкие друзья, сподвижники (сахаба), а также его последняя жена Айша. В случае недоумений люди обращались за разрешением к ним, и те рассказывали, как поступал «пророк» в данном случае, что он говорил по тому или иному поводу, как относился к тому или иному явлению и т.д. На этом этапе повествования были достоверны и люди поступали достаточно добросовестно, так как живые очевидцы могли сразу раскрыть обман. Здесь можно привести один характерный пример того, как жестко имамы (основатели мазхабов) держались слов Мухаммеда (сунны), ничего не добавляя к ним и даже остерегаясь комментировать их. «Однажды спросили Имама Шафии (рахимахуЛлах) об одном вопросе, и он ответил, что Пророк (салляЛлаху алейхи ва салам) говорил по этому поводу так – то. А тот человек переспросил Имама: «А что ты скажешь по этому поводу, твое мнение какое?» Лицо Имама Шафии изменилось, и он выразил на пике возмущения: «Да чтоб тебе. Ты что увидел меня в церковной рясе?! Ты что видел меня выходящим из церкви?! Я сказал тебе: Сказал посланник Аллаха (а.с.в.), а ты переспрашиваешь меня, говорю ли я это же самое?! Неужели ты думаешь, что я привожу что – то от посланника Аллаха (а.с.в.) и не говорю это же самое?!"»²⁵

В это время было много знатоков хадисов. Больше всех передал Абу Хурайра – 5374 хадиса, после него Абдуллах ибн Умар – 2630, затем Анас ибн Малик – 2286, потом ибн Аббас – 1660, потом Джабир ибн Абдуллах – 1540, после него Абу Саид аль – Худрию – 1170. Айша передала 2210 хадисов.

Однако со временем количество этих преданий возросло до бесконечности, так что почти любой поступок, действие или чье – то мнение находили себе оправдание в соответствующем предании. Чтобы пресечь такое злоупотребление, были введены специальные требования, согласно которым признавался достоверным (сахих) только тот хадис, который восходил непосредственно к самому очевидцу. Поэтому при использовании хадиса обязательно указывалась цепь его передатчиков (иснад араб.

). Считается, что чем большее количество передатчиков участвует в иснаде, тем он достовернее. Степень достоверности хадиса зависит от степени достоверности иснада, а также от его соответствия тексту Корана или более авторитетным хадисам.

В исламе существует такое явление, как хадисы мутаватиры («аль – мутаватир» – поочередное следование друг за другом). Это хадис, в передаче которого задействовано большое количество людей, «так что разум считает невозможным их объединение на лжи, т.е. что передатчики эти сфабриковали хадис»²⁶. Ввиду чего отрицание хадисов мутаватиров равносильно отрицанию сунны. Существует ряд требований, которым должен отвечать хадис мутаватир:

Во- – первых, должно быть задействовано большое количество передатчиков (не менее 10 в каждом классе или разряде (табакат). Класс – исторически образовавшаяся категория лиц, участвующих в передаче хадиса. Например, существует класс малых и больших сахаба (сподвижников Мухаммеда), класс табиин (людей общавшихся с сахаба) и т.д.)

Это количество передатчиков должно присутствовать во всех классах на протяжении всей цепочки (иснад).

Устанавливается факт (апостериори) невозможности объединения на лжи такого большого количества людей.

Поступок или высказывание Мухаммеда (хадис) должны быть физически созерцаемы или слышимы. (Отсюда выражение: «Слышали мы...» или «Видели мы...»)

Хадис, в котором пропущен передатчик между последователем сподвижников (табиин) и Мухаммедом, называется – мурсалъ.

По природе своего происхождения хадисы делятся на высказывания Мухаммеда (кауль), невысказанное одобрение (такрир) и его поступки или действия (филь).

По степени достоверности хадисы классифицируются следующим образом:

Сахих (достоверный) – хадис, заслуживающий доверия и переданный людьми известными своим благочестием.

Хасан (хороший) – хадис, переданный заслуживающими доверия рассказчиками, но не достигающий полной достоверности.

Да'иф (слабый) – хадис недостоверный, не имеющий веса и юридической ценности.

«Ученые в области хадисоведения и ученые других областей говорят: «Если хадис является слабым, то относительно него нельзя говорить: «Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, сказал, сделал, повелел, запретил», или любые другие утверждающие фразы, но следует говорить: «Сообщается, передается, рассказывают от пророка, мир ему и благословение Аллаха», или следует использовать любые неопределенные фразы... Выражения, содержащие утверждения, могут быть применимы лишь к достоверным и хорошим хадисам, а выражения, содержащие неопределенность, – к любым другим хадисам»²⁷.

Для того чтобы какое-либо событие или действие могло быть оставлено последующим поколениям и считаться сунной, его необходимо проверить по трем критериям:

Дело (действие) должно быть религиозным, а не мирским.

Совершение этого дела (действия), действительно, должно иметь место во время жизни Мухаммеда.

Чтобы не было в его время никакого запрета на это действие.

«Правоверным» заповедуется зубами держаться сунны «пророка» и не вводить в нее ничего нового. «Наступит время и вы увидите большие смуты (фитны), и я заповедую вам держаться моей Сунны и Сунны праведных Халифов, держитесь за нее, даже если придется ухватиться коренными зубами, и остерегайтесь новоизобретенных дел...» (От Аль – Бухари)²⁸. А тем, кто вносит нововведения (бида) в сунну, уготовано место в преисподней. «Остерегайтесь много и часто передавать что – либо от моего (Мухаммеда) имени! И пусть тот, кто говорит что – то от моего имени, не говорит ничего, кроме истины и правды, а тот, кто сказал от моего имени то, чего я не говорил, пусть займет свое место в Огне». (Ахмад 297, ат – Тахауи 1/172. Хадис хороший).

Коран и сунна являются главными и авторитетными во всем мусульманском мире источниками исламского вероучения и права. Однако даже их обоих оказалось недостаточно. Жизнь, полная неожиданностей, а главное присутствие неудобоисполнимых предписаний вынуждали людей самостоятельно находить варианты разрешения проблем и возможность легального обхода «неудобных» законов. Такой самостоятельный принцип рационального разрешения жизненных коллизий, включающий в себя ряд других подпринципов дедуктивно-логического свойства, а также уже имеющихся готовых правовых норм, называется иджтихада.

Первое, что в нее входит и идет после Корана и сунны, это мнение сахаба (асхаба – сподвижников Мухаммеда) как коллективное, так и частное. Причем, единство мнений сахаба носит название иджма, а индивидуальное мнение каждого сахаба в случае их разногласий, называется ар – раи. Впоследствии иджмой стал называться консенсус авторитетных богословских мнений (имамов, муфтиев, мутакаллимов).

Следующий по важности метод носит название кийяс – суждение по аналогии. Принцип его действия заключался в использовании уже имеющихся правил и законов, взятых из Корана, сунны и иджмы, и применении их в новых ситуациях, по своей природе аналогичных прежде бывшим и уже законодательно разрешенным. «Например, в Коране запрещено употребление опьяняющих напитков. Проблема, вставшая перед нами в сегодняшнее время, – употребление наркотиков. Общим между ними является то, что оба этих средства вызывают опьянение человека, потерю рассудка, следовательно, делается вывод, что и наркотики запрещаются в употреблении»²⁹. Хотя здесь исламский публицист не договаривает то, что шариат разрешает твердые виды наркотических веществ: опиум и «прочие соки из маку». Это подтверждается тем фактом, что доминирующий процент наркотиков выращивается именно в исламских государствах. Несмотря на то, что благодаря кийясу удавалось быстро урегулировать новые общественные отношения, которые прямо не оговаривались в Коране и сунне, иногда в руках недобросовестных кадий (судей) кийяс становился орудием произвола и злоупотребления.

Фетвы, т.е. юридические заключения высших духовных лиц – муфтиев, также использовались как один из источников.

Следующим источником права, основанном на принципе иджтихада, является – истихсан (принцип правового предпочтения, превосходства). Смысл его заключается в том, что, в случае жизненной потребности и нужды, решение, основанное на методе кийяс, может быть заменено на более актуальное. Например, опираясь на слова Мухаммеда: «Кто берется продавать пищу, пускай этого не делает до тех пор, пока не имеет ее в своем владении» (сообщено Ибн 'Умаром и собрано Маликом), методом аналогии (кийяс) были запрещены любые торговые сделки подобного рода, так как вещь на момент продажи не существовала. Однако ощущая потребность и удобство в таких операциях, это правило на основании принципа превосходства (истихсан) было признано необязательным, а договоры подобного рода разрешены.

Случалось, что из – за незначительной разницы в терминологии между мазхабами происходили недопонимания. Так последователи маликитского мазхаба отвергали принцип истихсан используемый ханифитами, но сами применяли фактически тот же принцип, но под другим названием – масаали мурсала (общественное благо). Шафииты же отвергали оба эти принципа, однако сами использовали аналогичный метод, но называли его – истисхаб.

Иногда местные обычаи (урф, адат – обычай) какого – нибудь региона исламского государства выступали в качестве законов. Они также признаются одним из источников исламского права. Если обычаи не противоречат шариату, то в целом правовая система ислама допускает их применение. «Однако по преобладающему среди мусульманских правоведов мнению, обычай может служить оправданием даже отступлений от некоторых предписаний Корана и сунны. Кроме того, считается, что любая норма, в том числе и предусмотренная указанными источниками, должна уступить место другой, если исчезли причины, некогда вызывавшие ее появление. Такой подход получил закрепление в ряде принципов фикха, допускающих модификацию норм шариата во времени и в пространстве»³⁰. Существует даже хадис, в котором сказано: «То, что мусульмане считают хорошим, то и для Аллаха является хорошим». Иными словами руки развязаны полностью. Достаточно только признать что – нибудь жизненно важным, после чего оно имеет вполне законное право на свое существование.

В мусульманском мире всегда присутствовали и широко использовались различные традиции и обычаи, многие из которых составляли основу государственного законодательства. Иногда они не только не совпадали с нормами шариата, но и противоречили им. Более того, часто нормы шариата применялись на практике лишь тогда, когда они становились естественной частью местных обычаев.

Правда, иногда из – за недостатка знаний в правовой сфере под видом возрождения принципов шариата, легализуются обычаи, не имеющие с реальным правом ничего общего. В качестве условного примера можно взять кровную месть. С одной стороны утверждается, что это явление не только не является составляющей шариата, но и решительно осуждается им, так как противоречит мусульманскому праву: «Тому, кто умышленно убьет верующего, воздаянием будет ад, где ему вечно пребывать. На нем гнев и проклятие Аллаха» (К.4:93). Есть даже мнение, что под видом заботы о свободе, чести и достоинстве, она только укрепляет неравенство и произвол (естественно среди мусульман). В наши дни в Ингушетии для разрешения проблем связанных с кровной местью, была сформирована специальная примирительная комиссия, которая в течение нескольких лет уладила десятки споров на этой нездоровой почве.

Но на самом деле, противоречивый по своему содержанию Коран, вполне благосклонно относится к кровной мести, т.е. убийству «Не убивайте человека, ибо это запретил Аллах, кроме, как по праву, – месть или наказание» (К.17:33), и не только возводит ее в разряд заповедей: «О те, которые уверовали! Мы заповедали вам возмездие» (К.2:183), но называет ее милостью Аллаха (!) и социальным благом, устрашающим фактором, призванным снизить уровень преступности в обществе: «Велика милость Аллаха в шариате в отношении возмездия. Благодаря ей в обществе царит безопасная и спокойная жизнь. Любой, у кого возникнет мысль о намеренном убийстве, знает, что он сам погибнет из – за этого, и поэтому раздумает совершить преступление» (К.2:179). Более того, Аллах не только называет месть справедливым поступком, но в случае если «правоверный» не будет в состоянии справиться со своим обидчиком, сам обещает помочь ему в этом: «верующий, который, мстя за причиненный ему вред, наказывает обидчика тем же, чем был обижен, поступает справедливо. Если же обидчик и после этого продолжает вредить верующему, то Аллах обещает верующему помочь ему победить преступника» (К.22:60). Это и есть универсальная природа шариата, способная выкрутиться из любой противоречивой коллизии.

Как уже говорилось выше, одним из источников права являются также фирманы – распоряжения и указы халифов. В случае разногласий среди правоведов, халиф имел полное право самостоятельно принять решение. Эти законодательные акты халифов имели юридическую силу и в будущем сами служили источником для разрешения недоумений.

Законы, установленные исламским правительством в соответствии с Кораном и сунной, именовавшиеся кануны, также при необходимости исполняли роль источников права.

Имам Малик ибн Анас считал практику жителей города Медины, – амаль – в котором Мухаммед прожил последние 10 лет своей жизни, одним из видов достоверной сунны. Он считал, что традиции мединцев, среди которых многие были прямыми потомками сахаба (сподвижников Мухаммеда), обязательно должны считаться разрешенными.

Наконец, к последнему источнику мусульманского правообразования можно отнести акль – человеческий разум. В случае, когда все возможные выше названные средства не способствуют разрешению какого – то вопроса, тогда разум является источником права. Согласно этому принципу – все, что человеческий разум считает хорошим – хорошо, а все, что он считает плохим – плохо. Первыми, кто предложил этот принцип, были Мутазилиты («отколовшиеся», «отделившиеся» от группы исламского философа аль – Басри (700 – 748ГГ.); самоназвание – ахл аладл ва – таухид – люди справедливости и единобожия (Википедия)), представители исламской богословской школы, основанной учеником аль – Басри, Уасилем ибн Атой. Мутазилиты отрицали предвечное существование Корана, а также его антропоморфизмы и настаивали на его аллегорическом толковании. Они учили, что согрешая, мусульманин не становится «неверным», но занимает промежуточное состояние между праведником и «неверным». Атрибуты Бога разделяли на «атрибуты самости» (ифт аз – зат) и «атрибуты действия» (ифт ал – фи'л). Первые не являются противоположными (живой, знающий), вторые зависят от совершаемого Богом действия и могут быть противоположны (оживляющий, умерщвляющий К.2:258; 40:68).

Православное отношение

к источникам исламского права

Православная оценка всех этих источников исламского права вполне однозначна. Какими бы возвышенными и превосходными выражениями не описывали бы мусульмане гибкую и универсальную систему своего законодательства, источник, из которого она проистекает, с самого начала является отравленным. Коран и сунна, эти основные источники исламского права, для христианского сознания не значат ровным счетом ничего. На каком основании мусульмане считают Коран Священным Писанием? Потому что так сказал Мухаммед «посланник» (расуль ул – Лах) и «пророк» (араб,

) Аллаха. А на каком основании Мухаммед считается «пророком»? Потому что через него было ниспослано Священное Писание, так как Священное Писание (откровение – вахюн) ниспосылается только через пророков. Других доказательств его пророческой миссии не существует. Таким образом, он – «пророк», а его книга – «Божественное откровение». В классической логике такой способ доказательства называется «предвосхищение основания», т.е. когда сам аргумент не доказан, а тезис уже опирается на него. Или более близкое к нашему случаю название «порочный круг», когда тезис обосновывается аргументом, а аргумент обосновывается этим же тезисом. Понятно, что такая софистическая аргументация в данном случае запущена мусульманами по причине безвыходности их положения и неимения подлинных Божественных свидетельств своей правоты.

Мусульмане выставляют в качестве аргумента, подтверждающего истинность Корана, отсутствие критики в его адрес. Но это очевидная нелепость. Против ислама, а соответственно и Корана, на котором держится весь ислам, писали многие апологеты, как святые, так и не причисленные Церковью к лику святых, например: прп. Афанасий Синаит, прп. Феофан Исповедник, прп. Григорий Декаполит, равноап. Кирилл (Константин), свт. Николай Мистик, свт. Самой Газский, свт. Григорий Палама, св. Иосиф Вриенний, свт. Симеон Фессалоникийский, прп. Максим Грек, Феодор Абу Курра, Никита Византийский, Еводий Монах, Арефа Кесарийский, Варфоломей Эдесский, Иоанн IV Кантакузин, Мануил II Палеолог и др. А что касается современной Мухаммеду критики со стороны курайшитов, то она отразилась даже в самом Коране (17:90–93; 21:5; 25:56; 26:221,224).

Также неграмотность Мухаммеда выставляется как подтверждение Божественности Корана. Мухаммед был неграмотен и не смог бы изучить христианские и иудейские источники без способности читать. Откуда же он их знал? На самом деле, анахронические ляпы Мухаммеда свидетельствуют как раз о том, что он и не читал подлинных источников, а был знаком с ними понаслышке. В каком виде сумел запомнить, в таком и выдал за «откровение». Один издатель английского Корана с комментариями в примечании к 250 аяту 2 суры между прочим замечает: «Современные биографы Мухаммеда хотят уверить нас, что он не был сознательным лжецом, когда уверял, что он послан Богом и от Него получает откровение: он – де находился под впечатлением галлюцинаций и сам верил в то, что говорил. Что касается меня, то мне представляется это невероятным. Легенды Корана извлечены главным образом из талмудических источников. Мухаммед заучивал их у иудеев, живших в окрестностях Мекки. Чтобы обратить их в форму рифмических сюр и вложить в уста патриархов, Девы Марии и Младенца Иисуса, нужно было время, уменье и труд. Невозможно, чтобы человек мог забыть это и верил, что эти легенды принесены ему в готовой форме ангелом. Нет! Мухаммед виновен в обмане. Он лгал, полагаясь на то, что цель оправдывает средства» (Islam under the Arabs. С. 19 – 20)³¹.

Мусульмане утверждают, что Коран содержит научные данные, которые были открыты только в современную эпоху. В этом вопросе ислам, к сожалению, опоздал всего на несколько тысяч лет. Научные данные, обнаруженные учеными в Библии, уже давным – давно поражают их своей точностью (возраст Земли и Солнца, ковчег и потоп, археологические свидетельства, библейские города и народы и т.д.) А возраст Библии намного превосходит возраст плагиатного Корана.

Мусульмане обижаются, когда им говоришь, что Коран не дал человечеству, по сравнению с Библией, ничего нового. В ответ они приводят следующие пункты:

• «В Коране имеются вести, которые не были известны обладателям Писания. В Коране приводится история Закарии, весть о рождении Марйам и о его покровительстве, оказанном ей. В Коране содержится много вестей о Марйам, и ей уделяется целая сура, чего нет в Новом Завете. Откуда же Мухаммед – да благословит его Аллах и приветствует! – узнал эти вести?»³²

Конечно, не были известны, потому что они были известны только Мухаммеду, который их и сочинил. Мусульмане полагают, что эта скупость в детализации жизни Богоматери является апостольским недосмотром и пробелом в Священном Писании христиан. Вот как объясняет этот «недосмотр» православная традиция: «Пети тя должни есмы, но воистинну по достоянию не можемъ: темже поемъ тя, молчаниемъ чтуще несказанное, еже на тебе дево, содеянное таинство» (Канон на повечерии в четверток, глас 4). Не понимая стремление апостолов покрыть благоговейным молчанием сокровенную в Боге и возвышенную жизнь Богоматери, они выставляют сочиненные Мухаммедом истории как нечто важное, как то, что искажено в христианской традиции и чудесно сохранено в мусульманской.

А что касается 19 суры под названием «Марйам», то ее присутствие еще не является показателем наличия почтения к самой Богоматери. Коран содержит суры и с такими, например, названиями,: «Корова» – 2, «Скот» – 6, «Муравьи» – 27, «Паук» – 29, «Лицемеры» – 63, «Джинны» – 72, «Хулитель» – 104, «Неверные» – 109. Коран также содержит суру под названием «Женщины», но самим женщинам в исламе от этого не легче.

«В Ветхом Завете в книге «Исход» говорится, что дочь Фараона усыновила Мусу (Моисея), а Коран говорит, что это жена Фараона усыновила Мусу. Здесь же говорится, что Харун (Аарон) сделал тельца, которому стали поклоняться сыны Исраила, а Коран говорит, что тельца сделал некий самаритянин, указывая на то, что Харун осудил поведение сынов Исраила».

Как было уже сказано, мусульмане не только не стесняются коранических анахронизмов, побочного продукта старческой памяти Мухаммеда, о которых этичней было бы умолчать и забыть, но выставляют их как некое новшество, подаренное Мухаммедом человечеству.

«Если Коран заимствовал что – то из Евангелия, то почему Коран не заимствовал из него христианское учение о «троице», которое считается твердой основой христианского вероучения? Почему же ислам не взял учение о распятии, искуплении, наследованном грехе и божественности Иисуса Христа?»

Во – первых, начинать нужно именно с божественности Иисуса Христа, потому что отвержение Богочеловечества Христова делает бессмысленным искупление, распятие и, естественно, Троичность Божества (см. подробнее об этом главу «Покаяние»). Допуская возможность общения Мухаммеда с православными христианами, следует, однако, учесть тот факт, что чаще и больше он контактировал с представителями разных ересей, например: арианами, несторианами, назареями, докетами, марианитами, иаковитами и даже гностиками. Получая из этих гнилых источников разрозненные и противоречивые сведения, Мухаммед не мог составить о личности Основателя христианства конкретного и определенного понятия и умер, не узнавши о подлинном смысле основополагающих христианских догматов – Триединстве и Искуплении. «Религиозному реформатору и проповеднику, обличающему другие религии, не знать сущности их учения – не извинительно. Если бы Мухаммед уяснил себе учение об искуплении через смерть Иисуса Христа, он не умолчал бы о нем в Коране, а или усвоил бы, или отверг. Но вместо этого в Коране мы видим колебание между разными названиями Иисуса Христа и только ряд обличений христиан за усвоение Ему божественного достоинства, притом не без противоречий и в самых нелепых выражениях»³³.

Вероятно Мухаммед все – таки слышал такое понятие, как «троица», но воспринять его в христианском смысле бывшему арабу – язычнику было не дано. В понимании Троицы Мухаммед не смог подняться выше искаженного человеческого представления о Ней, как об Аллахе, Исе и Мариам. Именно в таком виде «троица» Мухаммеда была зафиксирована в Коране: «В День воскресения, Аллах спросит Ису, сына Марйам: «Говорил ли ты людям, чтобы они поклонялись тебе и твоей матери как двум богам помимо Аллаха?«» (К.5:11б) «В христианской традиции Пророк Иисус стал почитаться одновременно как сын Бога и сам Бог, т.е. Единый Создатель был уподоблен человеку, который имеет «отца», «сына» и «мать своего сына»»³⁴.

• «Благородный Коран представляет пророков Аллаха образцами высокой нравственности, в то время как в Ветхом Завете некоторым из них приписываются греховные деяния, а это не соответствует благородному месту пророков Аллаха в исламском представлении (см., например, историю пророка Луга (Лота – авт.) и его двух дочерей в Ветхом Завете)».

Все дело в том, что в отличие от Корана, библейское повествование беспристрастно и объективно знакомит нас как с историей развития человечества, так и с жизнеописаниями пророков. При этом, приводя в пример добродетели пророков, Моисей (бытописатель) не посчитал за оскорбление и дискредитацию Священного Писания представить и их недостатки. Но, будучи вдохновлен Богом, изобразил жизнь пророков откровенно и беспристрастно. В противоположность Мухаммеду, который традиционную для ислама тенденцию приспособленчества (т.н. исламский универсализм) распространил и на свое «сочинение» (если Аллах свят, то и его пророки должны быть «ангелами», а значит нужно подкорректировать их деяния согласно с «исламскими представлениями»). То есть некое абстрактное «исламское представление», выразителем и автором которого является, естественно Мухаммед, выступает как критерий, определяющий истинность Божественного Откровения. И это дерзкое искажение Священного Писания (Библии) мусульмане еще смеют преподносить как важный диакритический знак, отличающий Коран от Библии!

Имея неправильное представление о совершенстве, ислам, естественно, в искаженном виде понимает и понятие покаяния. Истинное покаяние, которого нет в исламе, имеет необыкновенную силу, так что если даже праведник «будет падать, не упадет, ибо Господь поддерживает его» (Пс.36:24). «Хотя на первый раз и кажется, что он разбился, однако же при помощи Божией, которую испрашивает, поднявшись, скорым восстанием не теряет праведности; или если на минуту по немощи плоти и споткнется в чем – нибудь, но поддержанный рукою Господа, опять поправится. Ибо не перестает быть святым после падения»³⁵.

• «Обряды поклонения в исламе – как учит Коран – молитва, пост, закят и хадж (паломничество). Детали этих обрядов и способы их совершения не имеют аналогов в прежних религиях. Пять молитв, совершаемых в определенное время, определенными словами, и ежегодный пост в месяц рамадан требуют воздержания от пищи, питья и всех страстей с восхода до заката солнца. Обрядов, подобных тем, которых требует ислам, нет в других религиях. Если они заимствованы из другой религии, где тогда эта религия, которая требует таких обрядов?»

Эта религия Иудаизм. Что касается самих обрядов (подробнее об обрядах будет ниже), то все они взяты Мухаммедом из иудейской практики. Детали молитвенной практики мусульман, о которой говорится, что она не имеет аналогов в прежних религиях, мы в том же виде находим у иудеев. Относительно необходимости чтения молитвы несколько раз в день есть указания как в ветхозаветных книгах, так и в Талмуде. Иудеи по примеру Авраама, Исаака и Иакова, должны были совершать молитву три раза в день: утром, вечером и ночью. Талмуд даже точно определяет время их совершения: утренняя молитва до полудня (по Иегуде – до четырех часов); время полуденной молитвы до вечера (по Иегуде – до половины Мinhа); вечерняя не имеет точного времени. К этому прибавляются еще придаточные молитвы в продолжение всего дня, по Иегуде – до семи часов (Таlmud. Т2.Р.71). Также известно, что Даниил в стране Вавилонской три раза преклонял свои колени с молитвой Богу (Дан.6:10). Давид утром, в полдень и вечером умолял Бога (Пс.54:18) и даже делал это семь раз в день (Пс.118:164). Мухаммед же довел количество ежедневных молитв до пяти и предписал их ежедневную обязательность. Существует даже мнение, что первоначально молитва в исламе была именно трехкратной. Налицо очевидное иудейское влияние.

Что касается такой детали мусульманского намаза, как чтение Корана, то и это было позаимствовано у иудеев. Каждый еврей ежедневно утром и вечером обязан читать специальные места из Священного Писания, названные вместе «шема» (Втор.6:4 – 9; 11:13 – 21; Числ.15:37:41). Мусульмане сами признают это: «Современный иудейский молитвенный ритуал также включает утреннюю («Шахарит»), послеполуденную («Минха») и вечернюю («Ма’арив») молитвы»³⁶.

Такую не имеющую аналогов деталь, как соблюдение направления поклонения (кибла) в сторону Мекки (каабы), Мухаммед не просто взял из иудаизма, но первоначально вместе с евреями молился в сторону Иерусалима. И только впоследствии, после того как отношения с иудеями были вконец испорчены и надежды на их обращение в ислам провалились, он выдумал «откровение», в котором повелевал ось изменить направление поклонения с Иерусалима на Мекку (К.2:144). Но сама подобная практика перенята именно у евреев.

Что касается мусульманской милостыни (закят), то влияние иудейства выразилось здесь даже в самом ее названии. Коранические названия ее звучат так же, как и еврейские и имеют очень сходное значение. Подобно иудеям, которые людьми считают только себя и милостыня которых распространяется исключительно на единоверцев, Мухаммед тоже ограничил круг тех, кому можно давать милостыню только мусульманами (либо потенциальными мусульманами).

Практика религиозного паломничества существовала уже задолго до Мухаммеда. Он мог знать о ней как от иудеев, так и от христиан. Иудеи, по заповеди Моисея, имели обычай трижды в год посещать Скинию собрания. Впоследствии этот обычай развился в традицию совершать паломничество в Иерусалим: «Три раза в году весь мужеский пол должен являться пред лице Господа, Бога твоего, на место, которое изберет Он: в праздник опресноков, в праздник седмиц и в праздник кущей; и [никто] не должен являться пред лице Господа с пустыми [руками]». (Втор.1б:1б; 2Пар.8:1з) «Я прогоню народы от лица твоего и распространю пределы твои, и никто не пожелает земли твоей, если ты будешь являться пред лице Господа Бога твоего три раза в году». (Исх.34:24) Пример же современных Мухаммеду христиан, совершавших паломничества к своим святыням, также был у него перед глазами. Поэтому мусульманский хадж далеко не так инновационен, каким пытается преподнести его ислам.

Что же касается мусульманского поста, то здесь действительно нужно отдать должное Мухаммеду; в этом пункте он, похоже, превзошел всех! Ни иудеи, ни христиане еще не знали подобной нелепой формы «поста» (о посте будет ниже). «С восхода до заката» требуется абсолютное воздержание «от пищи, пития и всех страстей», а после заката – неограниченная свобода. Однако подобное достижение арабского легисломана больше заслуживает сожаления, нежели публичной бравады. На наш взгляд, просто говорить об этом должно быть стыдно, а выставлять подобную, действительно «не имеющую аналогов в других религиях» нелепость как отличительную особенность ислама, – какая – то детская наивность.

Таким образом, можно понять, что учение Корана, действительно, не принесло человечеству ничего нового, оно не имеет той оригинальности, какой наделяют его мусульмане, и божественности, каким преподносит его Мухаммед. В высшей степени чувственное учение и посулы Корана только унижают его достоинство; и возводить их в ранг «откровений» мог только человек, которого безмерно омрачили страсти, так что он потерял способность отличать нравственное от порочного. Мусульмане не хотят понять, что настаивая на статусе Корана как слова Божия, они только еще больше запутываются и дискредитируют не только это «слово», но и своего «пророка», и даже самого Бога, как якобы давшего это «откровение». Если бы Коран был преподнесен как творение человека, его еще можно было принять в качестве исторической литературы или примера древней арабской письменности. Но наделяя божественным качеством столь чувственное и противоречивое сочинение, они отсекают для себя всякую возможность к дальнейшему диалогу и принятию истины.

Христиане не могут считать за пророка Божия человека, который проповедует учение, по своей нравственной направленности диаметрально противоположное учению Евангельскому. Вопреки уже шесть веков существовавшему Слову Божию, Мухаммед приносит какое – то «откровение», в котором совершенно спокойно узаконивается прелюбодеяние (К.2:230), (ср. Мф.19:9; 1Кор.7:10), многоженство (К.4:3), наложничество (К.4:29). Якобы от лица Бога заповедуется мщение (К.2:278; 17:33). предлагаются совершенно дикие представления о самом Божестве (искушает

– 2:150, 151; 21:35; ведет в погибель – 2:264; в огонь – 3:189, 144; 4:18; 115; предопределяет людей на мучение – 39:19; легко губит и сжигает в огне – 4:30, 169; 64:7; 35:16, 17; мучения приготовил исключительно людям, а не демонам – 3:126; 4:41; 18:102; 48:6 (наказанию шайтанов посвящено буквально несколько аятов – 4:118, 121; 14:49; 17:63; 19:45, 68; 21:29; 26:95; 38:84 – 85;). Коран насквозь пропитан изображением адских мук, приготовленных именно для людей. Некоторые суры целиком посвящены этому (101, 102, 103, 111). так что, по его же свидетельству, «мороз проходит по коже» (К.39:23) при чтении этих ярких описаний излюбленной темы Мухаммеда. Божество представлено откровенно радующимся мучениям грешников – 3:177; 35:3б; 45:7,8 «Хватайте, о стражи ада, этого нечестивого грешника и резко и жестоко тащите его в самую середину геенны. И для усиления наказания и мучения лейте ему на голову кипяток. Ему будет сказано насмешливо и с издевкой: «Вкуси, о ты... мучительное наказание!»(К.44:47 – 49) Все изощренные виды адских издевательств исламский «пророк» от лица Бога открыто называет «угощением» для грешников, «уготованное им на День воскресения» – К.5б:56, 92–94; «В тот День Мы, порицая неверных, спросим ад: «Ты уже сполна наполнен?» А он ответит, гневаясь на них: «Нет ли еще добавки из этих нечестивцев?«» (К.50:30). Возникает уместный вопрос: для чего тогда нужно было создавать столь ненавистные существа? Как будто замысел Божий относительно человеческой истории состоит в том, чтобы наполнить преисподнюю до краев человеческими душами. На самом, деле по Корану, именно для этого все и создано: «Мы сотворили много джиннов и людей, которые войдут в ад в Судный день» (К.7:179); «Я прежде сказал, и Мое слово правдиво: «Наполню Я геенну джиннами и людьми...»» (К.32:13) Таким образом, Аллах заинтересован в погибели человеческих душ. При этом он не просто наказывает грешников, но проявляет садизм и извращение в мучениях над ними: 4:59; 44:43 – 48; 17:97, сбивает с пути кого хочет: 4:143; 35:8; 39:36; 4:90; 40:33; 74; «А тот, кто собьется с прямого пути по воле Аллаха – ибо Аллах знает, что он отстранится от истины, – для него нет ни руководителя, ни спасителя от заблуждения» (К.39:23; 30:29); «Коми назначено Аллахом сбиться с прямого пути истины (подч. – авт.) из – за неправильного выбора пути, того никто не вернет на прямой путь, и Аллах Всевышний оставит его в слепом заблуждении» (К.7:186); проявляет человеческое коварство (К.7:182, 183); погубил множество прежде живших народов: 50:36; признает порчу: 3:63; 28:4 и т.д.)

Представление о Божестве, может быть, и оригинальное, но не имеющее к реальности никакого отношения. Когда после чтения Корана осознаёшь, что наш Господь совершенно не такой, каким его рисует мусульманский «пророк», неподдельный вздох облегчения вырывается из груди. Существо, давшее такие предписания, по определению, не может быть Богом милостивым и любящим все Свое творение: «Ты любишь все существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил, ибо не создал бы, если бы что ненавидел» (Прем.Сол.11:25). Хотя в Коране постоянно присутствует установка на то, что Аллах милостивый и милосердный (К.2:158 рахмани рахим). То есть представление о Боге как источнике добра и блага в исламе подсознательно присутствует, но отвергается троичность Божества (в истинном смысле) «...не говорите: «Бог – троица». Удержитесь от этой клеветы» (К.4:171) также (К.4:48; 39:4).Тем самым «лишая» Бога любви в Самом Себе, ислам (Мухаммед) наделяет Его качествами, признаваемыми падшим человечеством за нечто святое. «По учению Ислама, нет божества, кроме Аллаха, Он – Один, Единый и Единственный. Нет места так называемым « Богу – Святому Духу» или «Богу – Сыну». Человек является рабом Бога, и между ними нет посредника. Христианское учение о Пресвятой Троице неприемлемо, ибо стираются грани между Богом и человеком, происходит то ли «обожествление» человека, то ли очеловечивание, материализация Бога. Человек, материя становятся объектом поклонения, а это – ширк (отрицание единобожия)»³⁷.

Не имея истинных представлений о сущности Божества (триединство), ислам (Мухаммед) естественно использует то, что имеется под рукой, т.е. живописует Бога по образу человека, к тому же не обновленного святым Крещением. Проще говоря, Мухаммед вложил в уста Божии свои собственные слова, желания и мечты. Хотя на протяжении всего Корана Аллах всегда обращается к читателям от нескольких лиц (Мы указали (К.22:26), Мы определили (К.22:34), Мы установили (К.22:67), Мы предписали (К.2:183), Мы приказали (К.2:73), Мы женили (К.33:37), Мы ниспослали (К.2:53), Мы предопределили (К.56:60), Мы погубили (К.22:45) и т.д.) Мусульмане объясняют это следующим образом: «Местоимение “Мы” не указывает на множественность, а подчеркивает величественность Всевышнего»³⁸. Однако совершенно непонятно, какая может быть связь между местоимением «Мы» и «величественностью Всевышнего». Вероятно традиционную для земнородных манеру вежливого обращения – «на вы», мусульмане распространили и на Божество, полагая, что в этом состоит проявление почтения к Творцу. Христианское же обращение к Богу «на Ты» служит показателем их дерзновенного (сыновьего) положения, дарованного Христом, которого мусульмане сами себя лишили.

Плюс к этому, отрицая троичность Божества (в христианском понимании), Мухаммед, тем не менее, повествует о каком – то «Святом Духе», вместе с которым ниспосылается Коран: «Ведь им (шайтанам – авт.) запрещено слушать Коран, который ниспослан с Духом Святым Мухаммаду – да благословит его Аллах и приветствует'.» (К.26:212). Оказывается, под «Святым Духом» Мухаммед понимает Джабриила (архангела Гавриила): «Ты вспомни Мою милость и благоволение к тебе и к твоей матери в ближайшей жизни, когда Я укрепил тебя Святым Духом (Джибрилом)» (К.5:110). Указывая на нисхождение Святого Духа (вероятно, Мухаммед что – то слышал от христиан о Пятидесятнице), он вносит совершенную путаницу в свое и без того противоречивое детище (Коран).

Таким образом, не желая следовать уже имеющемуся Откровению и по нему выстраивать приоритеты своей жизни, Мухаммед, напротив, равняет Бога по себе. Он представляет Божество согласным с им же самим сочиненной моделью добра и зла, но моделью падшего естества. То, что Мухаммед считает добродетелью и благом, то и Всевышний должен считать добродетелью и благом. Однако «творящие их (добродетели Мухаммеда – авт.) пойдут в вечную муку, как творящие добро естества падшего, добро, всегда смешанное со злом, добро оскверненное, от которого Господь, как от сатанинской мерзости, отвращает Свои всесвятые взоры. Для совершения добрых дел падшего естества не нужно быть христианином: они принадлежат всему падшему человечеству»³⁹.

И поскольку настоящий Господь Бог не может примириться с моралью Мухаммеда, то в Коране представлена некая пародия на Божество, Которое с удивительной точностью высказывает именно то, что угодно Мухаммеду. Поэтому – то и наблюдается такое сходство по моральнонравственным показателям между Мухаммедом и нормами Корана. Посланник своего выдуманного бога – эгоиста предстает в Коране во всем подобным ему. Мы видим в Мухаммеде такие качества, как: похотливость, сластолюбие, властолюбие, мстительность, коварство, лукавство, зависть, ненависть к христианству – «Скажи им,(обладателям Писаний) (о Мухаммад!)... о вы, которых Аллах лишил Своей милости, и на которых разгневался, проклял за неверие, непокорство... в результате стали они подобны обезьянам и свиньям» (К.5:60), ненависть ко Кресту. Поэтому и сунна, то есть образ действий и высказывания такого человека, не только не должны быть образцом для подражания, но как раз наоборот, пример того, что делать и как поступать категорически запрещено.

Мухаммед не принес человечеству ничего нового по сравнению с уже имеющимся Откровением Божиим. Ему оставалось только принять это Откровение, но, увы, он захотел оригинального пути. «Вот почему мы веруем во Христа и верим Его Евангелию. Что же касается Мухаммеда, то мы не находим ни свидетельств о нем у пророков, ни чего – то необычного и достойного упоминания в его деяниях, способного вызвать веру в него. Поэтому мы не веруем в него и не верим его книге» (Григорий Палама)⁴⁰.

Что же касается принципа «акль» (человеческий разум) – «Что человеческий разум считает хорошим – хорошо, а что он считает плохим – плохо», то он является логическим следствием всего пути ислама. Ступив изначально на неверный путь, отвергнув поврежденность, погибельное состояние человеческой природы, а, следовательно, и Христа как Спасителя, ислам восприял и «характер самообольщения, как следствие лжи и обмана, он не приемлет Истины – Христа... Предмет лжеименного разума – одно временное и тленное. Когда предметом его делается вечное и духовное, то суждения его вполне неосновательны и ошибочны. Он лишен просвещения свыше, объясняющего предметы духовные... Все сведения доставляются ему чувствами телесными, которые повреждены падением... Он не требует от человека благонравия, напротив – предоставляет свободу грешить. Он считает себя правителем мира, почему отвергает Промысел Божий...»⁴¹. Как верно сказано! Это абсолютно точная характеристика ислама. Еще авва Дорофей говорил: «Видех ли падшаго, увеждь, яко себе последова». Когда же надежда на свой падший разум становится нормой или, что еще хуже, догмой, то это говорит уже о серьезной и невозвратной глубине падения и духовного повреждения.

Однако необходимость рациональных познаний мусульмане все же признают. Например, считается, что «действовать по собственному разумению, не придавая значения указаниям основателей мазхабов, очень опасно. В сравнении со знаниями этих великих Имамов – Муджтахидов самого высшего разряда (муджтахид мутлак – авт.), знания других мусульман – Ничто!»⁴² Естественно, речь здесь идет о светской и духовной, исключительно в мусульманском контексте и понимании, образованности – знании Корана, сунны, хадисов и т.д. То есть, всего того пустого и опасного знания, на приобретение которого каждый из «великих имамов» потратил всю свою жизнь, но которое не имеет к реальному спасению никакого отношения.