Секта пашковцев

I.

Большинство наших национальных сект, как отошедших в область истории, так и еще продолжающих существовать, возникали в той среде, которая известна у нас под именем «простонародья» или «черного люда». Но секта пашковцев в этом отношении представляет как бы исключение. Своими представителями и последователями она имела лиц, принадлежащих к высшему петербургскому обществу и потому менее всего может быть отнесена к разряду наших простонародных сект. Если же пашковщина зародилась в высшем слое общества, т.е. в таком, который невидимому не может служить удобной почвой для образования сектантства, то вопрос напрашивается сам собой: где же причина такого странного явления, каким образом этот слой мог служить почвой для сектантского движения? Обыкновенно для объяснения причины сектантства в простом народе в числе других причин указывают на отсутствие грамотности или просвещение в нем, что должно быть признано справедливым, и с чем поэтому нельзя не согласиться. Но высший аристократический класс общества, особенно петербургский считается, как известно, у нас за класс образованный. Поэтому, если в нем возникло движение, как пашковщина, то, очевидно, что причину такого движение следует искать в чем–либо ином; чтобы отыскать эту причину, или иначе говоря, то зерно, из которого выросла пашковская секта, вам надо взглянуть на склад и направление нашего высшего аристократического общества, особенно того времени, когда явилась секта.

Наше высшее общество в этом своем виде, в каком оно является теперь, ведет свое начало с императора Петра I. Нельзя, впрочем, отрицать, чтобы не было такого общества и до Петра I; были, как известно, бояре, пользовавшиеся особыми привилегиями пред остальными сословиями, но они не представляли из себя того специфического типа, какой получило наше высшее общество с императора Петра I.

С этого времени люди, принадлежавшие к высшему великосветскому кругу, постепенно стали выделяться от прочих сословий и понемногу расходились с ними в понимании общественных, бытовых и даже религиозно– нравственных вопросов. Нет сомнения, что одним из главных виновников такой разъединенности была та европейская цивилизация, с которой лицом к лицу столкнулось наше аристократическое общество и плодами которой оно старалось насытиться, не задавая себе при этом вопроса: полезны ли для русской жизни эти плоды? Действительно, ни одна нация так пассивно не отнеслась к европейской цивилизации, как наша русская; если в других странах и государствах цивилизация проходила чрез национальное горнило, то в нашем государстве она почти миновала его. Здесь люди без скептицизма и критики воспринимали результаты европейской цивилизации и старались европейничать там, где это не нужно было, и потому выходило весьма комично и даже вредно: с хорошими качествами европеизма люди преимущественно высшего круга получали и много дурного, так, то отрицательное направление в области религии, какое было модно и поэтому распространено на Западе, перешло как мода и к нам в Россию. Говоря это, мы имеем в виду прежде всего французских энциклопедистов XVIII в., и особенно Вольтера, сочинение которого в нашем аристократическом обществе были в большом ходу; затем – масонство, получившее у нас в конце XVIII и в начале XIX ст. характер вредной и губительной секты. Далее, европейской цивилизации нужно приписать и то легкомысленное отношение к делам веры и нравственности, какое начало проявляться в нашем высшем и среднем обществе с конца 50–х годов настоящего столетие и фактически стало обнаруживаться в проповедовании коммунизма и социализма. Все эти плоды европейской цивилизации, будучи переносимы на русскую землю, приготовляли удобную почву для скептического отношение к православию, и потому неудивительно, что среди людей высшего круга редко находились такие, которые были бы в достаточной степени знакомы с истинами православия. Наоборот, отечественная история показывает, что игнорирование и пренебрежение к православию в великосветском обществе доходило до громадных размеров: здесь были люди не только скрытно и тайно отрекшиеся от православия, но и явно обнаруживавшие свое отречение. Таковы, напр., в начале XIX ст. были: княгиня Александра Андреевна Дитрихштейн, урожденная княжна Шувалова, перешедшая в католичество, затем г–жа Свечина, граф Шувалов, княжна Наталья Нарышкина, князь Голицин, а в наши дни князь Гагарин и Мартынов, перешедшие в католичество и служившие в сане священников. Итак, дело православия, благодаря влиянию Западной Европы, в нашем высшем великосветском обществе находилось в плачевном состоянии. Однако, мы ошибемся, если религиозную слабость в великосветском кругу будем производить от одной европейской цивилизации. Не мало способствовала расшатанности религиозных основ пустота светской жизни, отсутствие серьезной деятельности и излишняя сентиментальность, закрывающая для лиц, ищущих религиозного удовлетворения, прекрасные стороны православия. Наше великосветское общество, особенно 30–40 лет тому назад, так было сформировано, что все его интересы сосредоточивалась на материальной стороне жизни, на излишнем стремлении к роскоши и удовольствиям. Духовным потребностям человека вообще и в частности религиозным здесь отводилось очень мало места; значительная часть времени проводилась в эвдемоническом образе жизни и потому такие вопросы, как вопросы о религии, православии если не исключались совсем, то во всяком случае отодвигались на задний план. При таком порядке жизни трудно, конечно, ожидать того, чтобы православие находило себе здесь хороший прием: нет, если оно не было совершенно вытеснено отсюда, то оставалось в одной своей форме без внутреннего духа и смысла, а с таким характером оно в должной мере не могло влиять на умы и сердца великосветских людей, и потому в глазах их казалось излишним и тяжелым грузом. Вот почему, когда в великосветском кружке некоторые личности бывали охватываемы религиозным экстазом (последний являлся по закону контраста, в противоположность пустоте и бессодержательности светской жизни), то эти личности отстранялись от православия и не старались находить в нем удовлетворение своему проснувшемуся религиозному чувству. Для них православие со своими обрядами и службами было тяжелой и скучной религией; как знакомые с роскошью и удобствами жизни, они отправлялись за удовлетворением своего религиозного чувства туда, где «Бог являлся понаряднее и священник служил более деликатно»¹. Так, напр., было в начале семидесятых годов настоящего столетия. В это время с Запада к нам широкой волной шли антихристианские и антирелигиозные воззрения, находившие себе хороший прием в интеллигентном нашем обществе. Высший великосветский слой общества, также был заражен отрицательным направлением, или неверием, но в нем, однако, нашлись и личности, которым религиозное неверие было не только не под силу, но и невыносимо: они не могли заглушить в себе прирожденного религиозного чувства и потому старались, наоборот, дать ему больший простор и силу. Окружающая обстановка не представляла, однако, для этого благоприятных условий: большинство великосветских людей в религиозном отношении отличалось отсутствием основательных православных верований и убеждений. Что было делать в таком случае алчущим и жаждущим религиозной истины? Обратиться, конечно, прежде всего, к законным руководителям или пастырям православной церкви. Так должно было бы произойти, но не так вышло на самом деле. Близко стоя к западному просвещению и далеко от русской народности и православия, эти лица и в религиозных недоумениях решались обратиться за помощью к Западу; и вот они с этой целью отправились посещать протестантские церкви и кирки Петербурга, переходя от одного пастора к другому, но полного удовлетворение своему религиозному чувству они не находили нигде. В поисках за религиозной истиной особенно отличались в семидесятых годах великосветские дамы. Ими овладела какая–то одержимость; они мучились неукротимой потребностью чужеверия, которое доходило у них до проявлений самых комических и жалких. Начав это с переборчивости в избрании православных духовников, они кончили тем, что решились обратиться к ирвингианам, священнодействие которых происходили на Сергиевской улице, в одной из зал русского аристократического дома. Но и ирвингиане не удовлетворили наших религиозных энтузиасток: они причастились с ними от чаши, но к священнодействиям их отнеслись неблагосклонно, найдя в них «много театрального и лишнего». Затем они остановили свое внимание на одном евангелическом пасторе; они начали посещать его кирку; слушали его беседы на разные места Св. Писание и хотели у него уже причаститься от чаши, но последний отказал в этом дамам, напомнив им, что они должны причащаться в своей церкви².

Такое религиозное возбуждение в великосветском обществе представляло весьма удобную почву для образования в нем религиозных кружков и толков с сектантским характером и давало хорошую надежду на успех всяким заезжим религиозным новаторам и проповедникам. Один из таких проповедников, а именно лорд Гренвилл Редсток, явившийся в Петербург в то время, когда наши великосветские дамы жаждали услышать что–либо новое в христианстве, действительно образовал из своих слушателей особый религиозный кружок, получивший название редсто- кистов.

В Петербурге Редсток явился не столько по собственному желанию, сколько по приглашению одной великосветской дамы, которую г. Лесков называет в своем очерке «Лорд Редсток» старостихой редстоковской церкви в России³. Эта последняя, слыша Редстока еще в Англии, сильно увлеклась его учением и, желая доставить возможность другим таким же, как и она, религиозным энтузиасткам, послушать Лорда и удовлетвориться от его проповедей, решилась вызвать для петербургского общества Гренвилля Редстока. Лорд проповедник не отказался от такого вызова и в 1874 году охотно прибыл в нашу северную столицу. Здесь он начал проповедовать в лучших аристократических домах столицы и скоро вокруг себя имел значительное количество последователей, один из коих, именно г. Пашков стал после него во главе новой великосветской секты – пашковщины. Но прежде, чем говорить о проповедничестве Редстока в России, скажем несколько слов о нем самом и о его деятельности до приезда в Россию.

Гренвилл лорд Редсток родился в Англии; отец его вел жизнь светскую и ничем особенным не отличался; мать его вращалась в кругу высшего общества, к которому, впрочем, особенных симпатий не имела. Первоначальное образование Гренвилл Редсток получил в Итонской школе (коллегии), а затем поступил в Оксфордский университет. Здесь у него появилась страсть к проповедничеству: часто в кругу своих товарищей он говорил о Слове Божием, на что не всегда встречал с их стороны сочувствие и внимание; напротив, над ним нередко по поводу этих проповедей смеялись и злостно шутили. Но Редсток мало обращал внимание на шутки товарищей и продолжал проповедовать по–прежнему. Окончив курс в университете, Редсток определился в военную службу. Здесь вскоре пришлось ему тяжело заболеть; во время болезни у Редстока часто являлись мысли о спасении человека, которые страшно мучили его «Идет ли он по пути спасение и будет ли он оправдан» ? Вот вопросы, которые возникали у Редстока и тяжелым бременем вследствие неразрешимости ложились на его сердце. Разрешителем этих вопросов явился один миссионер, занимавшийся проповедничеством среди некрещеных индийцев. Читая с ним Евангелие, Редсток убедился, что прощение грехов за добрые дела невозможно, что грехи могут быть омыты святой кровью, а святая кровь уже пролита и омывает всякого чувствующего свою немощь и принимающего Христа, как единого Спасителя и единого Ходатая между Богом и человечеством⁴.

С этого времени (т. е. после бесед с миссионером) у Редстока окончательно укрепилась мысль, что спасены все те, кто принял Христа, что последним не о чем за себя беспокоиться и плакать: сердце их должно быть полно всесовершенной радости.

В это же время у Редстока явилось и желание проповедовать эту открытую истину всем тем, кто не знал её еще, – и вот он поэтому начал распространять учение о всеобщем оправдании верой сначала между солдатами и офицерами своего полка. От своей проповеди Редсток здесь успеха не имел; напротив, чрез нее он разошелся со многими из своих товарищей–сослуживцев. Редсток однако, не унывал: скоро он женился и в своей молодой жене нашел себе хорошую помощницу в том деле, к которому он предан был всей душей. С её согласия Редсток оставил военную службу и вместе с женой с большей энергией предался своему излюбленному занятию – проповедничеству. Успех на этот раз был различный: родственники и старые знакомые, а также представители английской церкви стали во враждебные отношения к нему; но Редстока поддерживали новые знакомые и друзья, которые у него нашлись, когда он выступил с проповедью. Это были некоторые лорды, обладавшие более или менее значительным состоянием: увлеченные словом и примером Редстока, они согласились с его религиозными убеждениями и сделались главными популяризаторами его идей в английском обществе⁵. Известность Редстока в Англии, благодаря новым друзьям, возрастала все более и более: он начал появляться во многих городах Англии и о дне своих митингов возвещал печатными афишами. Собрание публики были при этом так многолюдны, что он брал для своих бесед или театр, или манеж или залу политехнической школы. Для более близких людей Редсток говорил в доме своей матери; впрочем, будучи увлечен до крайности своим проповедничеством, он не стеснялся ни местом, ни временем; нередко его видели проповедующим в саду, на дворе, на улице и т. п., видели его так же, как он останавливал попадавшегося на глаза нищего или рабочего и начинал говорить последнему об оправдании верой, как он научал тому же извозчика, в экипаже которого он ехал по городу и проч. Такой странный или вернее прилипчивый способ распространение Редстоком своего учения наводил в Англии многих на мысль, что Редсток, человек помешанный и потому старались удалиться от его докучливой навязчивости, другие же, напротив, – приходили в восторг от его речей и охотно брали книжечки, которые он раздавал направо и налево⁶.

Произведя значительное движение умов в Англии и приобретя также значительное количество своих последователей, лорд Редсток решил перенести свою проповедь на континент Европы. Первой страной в Европе, где Редсток выступил со своею проповедью, была Франция, но, к сожалению, о его деятельности здесь почти ничего не известно. Известно только, что здесь Редсток проповедовал в 1868 году; местом проповеди был Париж и в частности капелла Рокепин, где на французском языке Редстоком были произнесены сильные воззвания к религиозному чувству, которые не остались бесплодными для тех, к кому они относились⁷.

Гораздо более известно о проповедничестве лорда Редстока в Швейцарии. Сюда Редсток прибыл в 1872 году и открыл свои собрания в г. Веве, в салоне «гостиница Озера». Здесь труды по проповедничеству разделяли его мать и сестра: ходя по улицам и гостиницам уютного городка, они заводили речь о конференциях лорда с встречавшимися иностранцами и кончали ее лишь добившись со стороны собеседника согласия непременно прийти послушать лорда. Жертвами таких уловлений здесь были почти одни иностранцы, в том числе и некоторые русские дамы. Местные же жители мало обращали внимание на разговоры дам англичанок и были холодны к открытым лордом Редстоком конференциям, которые, однако, здесь имели некоторый интерес.

Вот что о них сообщает г. Заруцкий, бывший очевидцем этих конференций.

«...В довольно вместительной комнате было человек восемь: два, три мужчины, остальные дамы... Все общество шёпотом переговаривается и посматривает на дверь, из которой должен выйти проповедник. Вот заветная дверь отворилась и пред нами высокого роста рыжий англичанин. Поклонившись обществу, он как автомат шлепается на стоящее посредине кресло, как будто смотря на все и, в то же время, как будто не глядя ни на что и, только изредка устремляя глаза вверх как бы для того, чтобы разглядеть и воспринять что–то спускающееся свыше... Но вот лорд, почувствовав наитие, вскакивает с места и говорит: «а теперь помолимся»; хватается руками за голову, бросается на колени, упирается лицом в подушку сиденья на стуле, и начинается молитва, импровизируемая лордом апостолом. Молитва эта состоит из набора не мыслей, а отдельных слов, кои лорд подбирает чрез большие промежутки времени, повторяя иногда до десяти раз уже найденное до тех пор, пока подыщет следующее в роде:

«О Иисусе, мы любим Тебя, мы... мы хотим, хотим любить Тебя. Хлеб наш насущный даждь нам днесь. Ох, мы слабы, очень слабы. Помоги нам верить в Тебя!». После молитвы, длившейся минут пять–десять, лорд снова уселся, взял Библию и как бы наугад открыл книгу... В тот сеанс, когда я присутствовал, открылось 1–е послание к Коринфянам в первой своей главе, «Первое послание ап. Павла к Коринфянам», прочитал лорд и стад разбирать это заглавие слово по слову. «Послание – это просто письмо; первое потому, что есть и второе; апостола т.е. посланника; так называли учеников Иисуса Христа, Павел так его звали; к коринфянам – это значит к жителям Коринфа». (Как это ясно, восхищаются слушающие лорда дамы, и как это просто! О, добрая весть (евангелие) проста и этой–то простотой проповеди Бог хотел спасти мир!). Предавшись таким комментариям, слушательницы лорда, как бы для большего убеждение в том, попадают глазами на стр. 17, 19, 20 и 21 и радуются быстроте своих успехов в понимании смысла Писания. («В истинной проповеди, какова проповедь, лорда, продолжают они про себя, есть что–то такое, что мгновенно сообщает вам полный свет доброй вести. Как мне понятна теперь Библия»!).

Лорд между тем продолжает свое дело. Прочитав 1–й ст. первой главы послания, он переходит прямо ко второму и останавливает свое внимание на словах: «церкви Божией, находящейся в Коринфе, освященным во Христе Иисусе, призванным святым». Церкви – это просто собрание, подобному нашему, т.е. нам самим. Вы спасены, освящены, оправданы, искуплены, вы святы и вы должны этому радоваться. Всякий верующий в Иисуса Христа уже чрез это самое спасен, оправдан, искуплен и освящен. Но спросят: кто это всякий: Все думают, что это всякий кто–либо другой. В этом отношении большинство людей похоже на того нотариуса, который занимается внесением в реестр разных завещаний. Он прочитывает их сотни и интересуется лишь их формальной стороной. Но что должно произойти в нем, если нечаянно среди других завещаний ему попадается завещание в его собственную пользу? И большинство людей разбирает дело спасения, как разбирает чужие завещание нотариус. Они задают себе чисто формальные, называемые у них историческими и догматическими, вопросы: кто такой Христос, от кого и как он происходит, кого Он спас и кому оставил свое завещание и как, почему и за что? Но какая им польза от всего этого? Что же должно произойти в человеке, когда он вдруг узнает, что это завещание в его пользу? Этот–то переворот и есть то, что называется возрождением. Понятно, что он не зависит не от исторических, ни от догматических понятий о Христе, а тем менее тех или других внешних действий, кои называются таинствами и обрядами. Итак, этот всякий – ты, именно ты. Тебя Христос спас, тебя оправдал, тебя освятил, искупил – именно тебя, кто бы ты ни был: еврей, магометанин, или христианин, к какой бы церкви или секте ты ни принадлежал, какую бы ты религию не исповедывал – все равно: там, где «нет ни иудея, ни эллина», всякий может считать себя этим всяким. Зачем тебе после всего этого церковь? Ты сам себе теперь церковь, да еще церковь Бога живого; зачем тебе таинства и обряды? – С тех пор, как ты стал теперь «всяким», ты освящен, стало быть, получил всю полноту даров Духа Святого, которые тебе остается возгревать верой и молитвой... Зачем тебе заботиться о делах? – Ты должен говорить себе: «живу не к тому аз, но живет во мне Христос».

«Думая о делах, ты покажешь только, что считаешь недостаточной для твоего оправдания, освящения и искупления правду Божию, стараясь восполнить ее твоею человеческой правдой. Напротив, такие мысли, равно как и таинства, богослужебные молитвы и обряды суть дело сатаны, отдаляющее нас от Бога... Не уподобляйтеся идолопоклонникам, которые выделав идола из дерева по своему рисунку, остальное дерево сжигали или отбрасывали, не уподобляйтесь им в вашем обращении с Библией: не делайте из неё идола по образу вашему, отбрасывая все вам неподходящее. Но старайтесь понимать ее так, как она есть и доходите до этого сами своим собственным умом, не полагаясь ни на чьи–либо толкования, а вполне отдавайтесь тому внутреннему голосу, который есть голос Св. Духа, излиянного на нас обильно Иисусом Христом... Точно также и относительно молитвы: не ищите, что сказать, ибо, если только Дух Божий живет в нас (Рим. 8:9), то сам Дух и ходатайствует за нас воздыханиями неизглаголанными (Рим. 8:26)... Таким образом вы все оправданы, искуплены, освящены, одним словом, спасены. Итак, – радуйтесь всегда о Господе! Если вы получили Св. Духа, а вы Его получили, если вы чувствуете Его присутствие в себе, если вы уверены, что Он в вас, то вы не требуете, чтобы кто учил вас, что такое значит радоваться о Господе. Это значит – поклоняться Богу в духе и истине, погружаться в созерцание Божества. Что касается до меня, то я делаю это каждый день так: сажусь в кресло и погружаюсь в это созерцание. Вот что значит поклоняться Богу в духе и истине и вот каких поклонников Отец ищет себе (Ин. 4:32). Радуйтесь же и паки реку: радуйтесь!..

«Чтобы быть спасенным, стоит только веровать и быть убежденным, что ты спасен. С тех пор для тебя не нужно ничего – ни даже какого–либо закона: догматического, нравственного и обрядового, ибо закон праведнику не писан. Человек не отвечает больше за свои действия, будучи искуплен Христом. Вы видите, что заповеди Господни не суть тяжки. Вы видите, напротив, как легко спастись – только веруй, что ты уже спасен. В этом весь секрет! И, однако, как мало спасающихся! Но вы, вы обрели теперь Христа, вы уверовали, что вы спасены, освящены, искуплены и оправданы, и вы действительно уже потому самому искуплены, оправданы и спасены, – что бы далее с вами ни случилось, что бы вы сами потом ни сделали. Теперь вы не свои, куплены бо кровию Христовой. Радуйтесь же и опять скажу: радуйтесь! Идете теперь, расскажите это вашим мужьям, женам, детям, знакомым – всем, что Господь близ есть⁸.

После проповеди все общество, по словам г. Заруцкого, опять становилось на колени и лорд снова читал импровизированную молитву; затем отыскав по указанию проповедника в розданных вместе с Библией книжечках ту или другую кантату, все присутствовавшие оглашали залу молитвенным пением и расходились по домам. Впрочем лица, стоявшие в более близких отношениях к Редстоку, оставались в зале для интимных бесед с последним⁹.

Из этого сообщения г. Заруцкого можно видеть, во–первых то, что беседы Редстока в Швейцарии имели мистический характер, а во–вторых, что лорд Редсток, примыкая по своим религиозным убеждениям к протестантству, пошел однако в некоторых пунктах далее от него. Так, он открыто отвергает церковь, как Божественное установление, не признает богослужебных молитв, обрядов, таинств, называя все это делом сатаны, отдаляющим нас от Бога, отвергает необходимость добрых дел для спасения человека, внушает обращаться по своему личному усмотрению с Библией. Словом, отвергает религию в том смысле, как она установлена Иисусом Христом и изложена в Св. Писании и предании и ставит на ее место какую–то другую религию своего собственного изобретения.

Таковы религиозные убеждения, по сообщению г. Заруцкого, имел Редсток в Швейцарии; таковые же он проповедовал и в России, куда он был вызван, как мы уже упомянули, одной русской дамой, с которой ему пришлось познакомиться еще в Англии.

II.

Приезд Редстока в Петербург выпал на 1874 год. На Страстной неделе великого поста в этом году он впервые открыл свои проповеднические беседы для наших велико – светских дам по преимуществу; местом для своих бесед Редсток избрал кроме частных домов и некоторые обще- ственные здания, напр., реформатскую церковь, куда собралась громадная масса слушателей и особенно слушательниц из аристократического круга. О первых беседах Редстока сообщает нам известие следующая корреспонденция «Церковно–Общественного Вестника» (за 1874 г.). «Нынешнее великопостное время ознаменовалось для петербургского великосветского общества событием, в различных отношениях заслуживающим внимания и оценки. Некто англичанин Редсток прибыл сюда с целью пробуждать и утверждать веру в Иисуса Христа в сердцах нашего высшего светского общества. Наслышавшись много об «удивительном действии» религиозных бесед г. Редстока на великосветскую публику, мы охотно воспользовались приглашением на одно из этих собраний, происходившее в одной частной квартире, и вот что нам пришлось увидеть и услышать. В залу, где чинно расселись на расставленных рядами стульях собравшиеся около 40 человек обоего пола, почти исключительно из высшего круга общества, вышел в назначенное время лет 40–45 среднего роста мужчина и бросился на колени у поставленного для него перед публикой стула. Закрыв лицо руками, он при общем безмолвии оставался сам несколько времени безмолвным и неподвижным и потом, открыв лицо, произнес по-французски: «помолимся Богу». Все встали; проповедник, обратив лице вверх, произнес громкую молитву, в которой просил Иисуса Христа прийти и осенить своею благодатию присутствующих. Потом благочестивый лорд встал и начал свою проповедь чтением библии (французской) 53 гл. кн. пр. Исаии. Естественно было ожидать, что оратор воспользуется возвышенными образами этого текста для изображения искупительной смерти Христовой и её значения в благодатном царстве веры и спасения. Но, к крайнему нашему удивлению, ничего подобного не последовало... Сущность его речи, продолжавшейся почти час с четвертью, заключалась в том, что мы христиане, не довольствуясь внешними обрядами и постановлениями религии, должны жить во Христе и Христос в нас, что чем глубже мы будем проникнуты сознанием своей греховности, тем ближе к нам Христос своею всесильной и спасающею благодатию. При раскрытии последней мысли оратор ссылался на свидетельство Моисея (3 гл. Бытия), что прародители после грехопадение скрылись от лица Божия. «Если прародители, сказал он, из–за одного греха принуждены были скрыться от лица Божия, то что было бы с нами, отягченными множеством грехов, если бы не было у нас Христа и Его вседействующей благодати».

Проповедь окончилась так же, как и началась, коленопреклоненной молитвой оратора к Спасителю. Не знаем, чему приписать произведенное на нас речью оратора впечатление – недостаточному ли навыку оратора к употреблению французского языка, или совершенному отсутствию у него проповеднических дарований, но только речь его показалась нам крайне бесцветной и, так сказать, убогой. Ни по содержанию, ни по изложению своему речь эта не отличалась ни богатством и глубиной содержания, ни последовательностью мыслей, ни плавностью изложение¹⁰.

Нельзя не доверять этому известию «Церковно– Общественного Вестника» о характере проповеднической деятельности Редстока в Петербурге, так как из других современных источников¹¹ мы узнаем то же самое, только в более полном виде, а именно:

Лорд Редсток речь свою всегда произносил в Петербурге экспромтом и без определенной системы; пред началом проповеди он обыкновенно минут пять тихо молился, минут пять перелистывал библию, а затем уже начинал говорить. Вся беседа делилась обыкновенно на две части, – из коих первая предлагалась Редстоком для всех слушателей; она заключала в себе полноту религиозных убеждений и верований Редстока и потому имела строгий и, так сказать, деловой элемент. Вторая же часть, будучи короче первой, не имела такой деловитости и строгости. Предназначенная исключительно для лиц, приверженных редстокизму, эта часть беседы была похожа более на разговор близких людей, присутствием которых проповедник стеснялся мало. Здесь он для исполнения своих мыслей вводил рассказы, похожие не столько на действительность, за какую он старался их выдавать, сколько на вымысел и притом весьма неудачный и незанимательный. Как первая, так и вторая часть проповеди начиналась и оканчивалась импровизированной молитвой Редстока, которую последний читал, положивши локти на спинку кресла и опустившись на одно колено. Что касается того, каких держался религиозных убеждений Редсток на петербургских собраниях, то на это можно ответить следующее. В основе его религиозных убеждений было протестантство с примесью методизма. Главным пунктом его воззрений был вопрос об оправдание человека. Этот вопрос Редсток решил так, что человек оправдывается исключительно одной верой во Христа, добрые дела в этом случае могут служить только тормозом, задерживающим человеческое спасение. Отвергая значение добрых дел для оправдания человека, Редсток вместе с тем отвергает и такие вспомогательные средства для нравственного преуспеяния человека, как обряды и таинства. Из таинств, впрочем, Редсток признавал только два: крещение и причащение, но и то не придавал им того значения, какое они имеют в лютеранстве. «Крещение, напр., по мнению Редстока, есть публичное исповедание своего желания вступить в стадо Христово», а причащение «воспоминание нашего искупления смертию Христа»¹². Ставши в отрицательное отношение к таинствам и обрядам Церкви, Редсток тем самым пришел к отрицанию и Церкви, как Божественного установления: он поэтому не связывал себя никаким определенным верованием, никаким определенным авторитетом Церкви. Когда его спрашивали: «какого он вероисповедания», то он отвечал: «христианского». На вопрос же: «к какой он Церкви принадлежит», дал ответ: «к общей Христианской Церкви». Таким образом, Церковь, как Богоучрежденный институт и носитель благодати, является излишней для Редстока: это своего рода средостение, отделяющее человека от Спасителя. При своеобразном отрицательном взгляде на Церковь Редсток обнаруживал не менее своеобразный взгляд на существующие христианские вероисповедания. По его мнению, в каждом христианском вероисповедании существует более или менее одно главное зло: равнодушие духовенства к пастве и к утверждению в душах веры для славы Божьей и спасения.

В частности о католичестве он держался самого нелестного мнения; по его словам: «Церковь, запрещающая чтение Слова Божия, не есть Церковь Христова»¹³. Более благосклонный взгляд у него на протестантство, с сектами которого он не стеснялся входить в близкие отношения. О православии Редсток хотя прямо и открыто не выражался, но, можно предполагать, что взгляд его на православие был не из лестных; по крайней мере, в «письме лорда Редстока о России» вот какие находим замечания о православии: «Сердце мое исполнено благодарности к Богу за дело, совершенное им в России... Желание лучше познать то, что составляет истинное евангелие овладело множеством сердец... дело России требует для своей поддержки много молитв... делателей здесь мало и пр.»¹⁴. Очевидно, что на русское православие Редсток смотрит как на несовершенную ступень христианства, где евангелие понято неправильно и далеко от истины. Вот поэтому–то Редсток нигде не приложил столько энергии в деле пропаганды своего учения, как в России вообще и в Петербурге в частности, где ему и пришлось достигнуть значительного успеха.

Вскоре после незначительного промежутка времени от своего приезда в Петербург лорд Редсток образовал здесь многочисленный кружок последователей, преимущественно из великосветских женщин; эти последние увлеклись английским проповедником до излишества. Для него они открывали в частных аристократических домах и некоторых общественных (напр., в здании американской кирки) собрания, на которых лорд Редсток не только открыто и безбоязненно пропагандировал свое учение, но и приглашал слушателей к деятельному участию в той же пропаганде. И такие пропагандисты нашлись: с евангелием в руках они с бесстрашием и твердой решимостью проповедовали учение Редстока членам своих семейств, своей домашней прислуге, своим знакомым и вообще всем тем, с кем они входили в какие–либо отношения. Многие из них (по преимуществу дамы) пробирались в семьи бедных, в госпитали, в ночлежные приюты и везде трубили по образцу Редстока: «имеете ли вы Христа», «приобрели ли вы Христа», «ищите и найдете» и т. п.¹⁵.

Благодаря подобным проповедникам, в Петербурге зародилась новая секта редстокистов, которая затем постепенно росла, росла и, наконец доросла до таких размеров, что о ней заговорили в обществе, заговорили в печати (напр., в «Гражданине», «Голосе», «Церковно-Общ. Вестнике»).

В этих периодических журналах относительно редстокизма и степени его распространенности высказывались самые разнообразные толки и суждения. «Гражданин» напр., смотрел на Редстока и его последователей весьма сурово и строго. Видя, какой вред наносит православию Редсток своей пропагандой, этот журнал проводил мысль, чтобы церковная власть вмешалась в проповедничество лорда, запретив ему и его последователям свободу слова и действий. В этом же журнале помещено было небезынтересное «письмо к лорду Редстоку» писателя князя В. Мещерского, в котором последний, сказав несколько замечаний относительно выпущенного им в свет романа «Лорд-Апостол в большом петербургском свете»¹⁶, говорит следующим образом о соблазне, какой причинял Редсток своими проповедями русскому обществу. «Соблазн, о котором я говорю, троякого рода. Во 1) он заключается в установлении особенных молитвенных собраний – вне нашей церкви, для членов, к ней принадлежащих, причем эти собрание имеют не простой характер религиозных бесед, но соединяются с молитвословием и религиозными обрядами. Во 2) причины этих собраний побуждают многих из ваших учеников и учениц проявлять особую преднамеренность, особый умысел, скажу больше, известное фанатическое упрямство, в объявлении себя публично последователями вашего учение заведомо для них несогласного с учением той Церкви, в которой они рождены и воспитывают своих детей. В 3) и это самое важное, что некоторые стороны вашего учения диаметрально противоположны учению церкви, в которой все они принадлежат... Отсюда 4-й, так сказать, соблазн. Раздражаемые весьма естественным смущением лиц, им несочувствующих, ваши ученики смущение это принимают за личное против вас и против них нападение и как бы назло осуждающим их, находят какое–то нравственное наслаждение, какое–то удовлетворение своему чувству к вам и к учению вашему, вносить в эти отношения известную остентацию и известную публичность. В заключение письма князь Мещерский упрашивает Редстока оставить свое проповедничество: «во избежание зла – соблазна, коего вы невольный виновник, отважитесь от меньшей пользы, вами приносимой»¹⁷.

В том же «Гражданине» помещалось не мало статей и заметок и другими авторами, в которых критиковалась деятельность Редстока и бичевалось аристократическое общество Петербурга за слепое увлечение Редстоком. Особенно раздражительно писали в «Гражданине» по поводу вышедшего в свет «Письма лорда Редстока о России», где английским проповедником открыто высказаны были пропагандистские дела по отношению к русскому обществу. Вот содержание этого интересного письма: «Сердце мое, писал Редсток, исполнено благодарности к Богу за дело, совершенное им в России. Велико здесь число тех, которые ушли вперед в познании Бога и христианской жизни со времени моего последнего путешествия и которые употребляют большие усилия к тому, чтобы заставить других вокруг себя полюбить Спасителя, ставшего столь дорогим для них. Желание лучше познать то, что составляет истинное евангелие, овладело множеством сердец, и уже не редкость встретить молодых людей, ищущих случая просветиться относительно этого предмета. Тем не менее дело России требует для своей поддержки многих молитв, ибо враги его многочисленны. Делателей здесь мало; полицейские формальности самым прискорбным образом мешают проповедовать евангелие и мы боимся преследований даже в южном крае. Мы имеем «только пять маленьких хлебов, и две рыбки» для того, чтобы насытить это множество – восемьдесят миллионов окружающих нас русских; но в немощи своей обращаем взоры к Тому, Кто может творить подобные чудеса. Будем же молиться прежде всего, чтобы Бог более являл Свое могущество относительно Своих служителей; затем помолимся, чтобы религиозная свобода, насколько это возможно, была дарована России; наконец помолимся за Императора и Его фамилию, дабы они могли в скором времени, вместе с массой своего народа, петь новую песнь песней во славу непорочного Агнца. Когда вы получите это письмо, я буду в Москве, где население очень дурно расположено к евангелию, но предвечный сил с нами»¹⁸

По поводу этого письма в «Гражданине» писали, что Редсток дерзкий и невежественный фанатик–сектант, завлекающий в ересь посредством лжи, кощунства и возмутительного фарисейства, что он и его последователи стоят в связи с южнорусскими штундистами и что поэтому на живых членах и иерархах Церкви лежит долг – протестовать против такой ереси и требовать пресечение соблазна и изгнание соблазнителя¹⁹.

Совершенно иной взгляд проводился на Редстока и его деятельность в «Церковно–Общественном Вестнике». Здесь Редсток изображался не так опасным для русского общества, как представлял его «Гражданин». Редсток, по мнению «Церковно–Обществен. Вестника», есть не шарлатан и не фарисей, а человек, сложивший себе известные убеждения, принадлежащая, конечно, к области фантазии, и страдающий неудержимым желанием не только поделиться ими с окружающим его обществом, но и убедить последнее в правдивости своих религиозных галлюцинаций, что поэтому пропаганда лорда Редстока не может быть опасной ни для общества, ни для Церкви и настаивать на изгнании лорда из Петербурга нет оснований, а что Церкви в этом случае лучше всего поступить так: «пред ищущими религиозной истины всегда пусть держит сокровищницу божественных истин и с терпением и любовью пусть ждет их обращение на путь правый; об упорных же да помолится, чтобы Бог смягчил их одебелевшее сердце»²⁰.

Приводя к одному знаменателю эти разноречивые суждения периодической печати о Редстоке, мы должны заметить, что как ни суровы и не резки суждения о Редстоке «Гражданина», но они, как показывает современная действительность, справедливы. Семя, брошенное Редстоком среди нашего великосветского общества, не осталось бесплодным: теперь мы имеем дело с целой сектой, которая охватила не только высший, но и низший класс общества и борьба с которой становится не легкой, Редсток, следовательно, оказался не таким простым и безвредным человеком, каким он был в глазах «Церк.–Общ. Вести.», а потому, в свое время, по отношению к нему нужны были и такие строгие меры, как запрещение свободного проповедничества, о чем не раз напоминал «Гражданин». Безучастное же отношение церковной и гражданской власти к деятельности Редстока (о чем говорил «Церк.–Общ. Вестн.») едва ли могло помочь делу, если только не повредило бы ему еще больше.

В то время, когда наши периодические издания, споря и почти бранясь из–за Редстока, не приходили к должному соглашению и не вырабатывали радикальных мер к искоренению зла, английский проповедник по–прежнему продолжал безпрепятственно пропагандировать свое учение в высшем петербургском обществе и с каждым днем приобретал новых и новых последователей. Не довольствуясь Петербургом, Редсток решился еще отправиться в Москву. Здесь он, в великосветских салонах, по петербургскому образцу, открыл свои беседы, на которых присутствовали лица, принадлежавшие к высшему кругу Москвы. Из речей, сказанных Редстоком на московских беседах, известен только отрывок; вот содержание его. «Братия, говорил лорд–апостол, знаете ли вы, что такое вера? Нет, вы не знаете, что такое вера, вы не можете знать, что такое вера!.. Представьте себе, что на земле потоп, что весь мир залит водой, что под этой холодной, безграничной массой воды исчезло все: леса, города, горы и остался только один маленький, ничтожный клочок земли, вершина последней высочайшей земной поверхности... Представьте себе, говорю я, все это. Представьте, что вы стоите на нем, на этом последнем клочке, стоите бледные с искаженными от ужаса лицами. Вода все пребывает, выше и выше взлетают бушующие ураганом волны, грознее и грознее звучит в ушах ваших их хаотически страшная похоронная песня и все уже и уже становится заколдованный круг, попираемый ногами вашими... Смотрите, его уже почти нет... Пронзительный ветер развевает ваши, поседевшие за одну ночь волосы, ледяные иглы брызг секут ваши лица... Смотрите, смотрите: волны лижут уже ваши ноги, ваши колена... и вдруг в это роковое, в это последнее мгновение под этой безбрежной движущейся водяной могилой перед глазами вашими возникает маяк спасения – ковчег... Братия, что сделаете вы тогда? Не броситесь ли вы к нему? Не употребите ли вы все силы, чтобы ухватиться за якорь надежды, посылаемый вам Творцом вашим?... Вот, братия, что называется верой»²¹.

Имел ли успех Редсток в Москве от своих проповедей и какой, с точной определенностью сказать трудно. Современные газеты и журналы почти ничего не упоминают о деятельности Редстока в Москве и о результатах этой деятельности; очевидно, что если бы здесь Редсток произвел такое же великое движение умов в высшем обществе, какое он произвел в Петербурге, то современная печать не забыла бы об этом известить русских людей. Следовательно, можно с вероятностью предполагать, что в Москве Редстоку не посчастливилось: древняя столица русского государства не ввела его в моду, как это сделала новая – Петербург, где кружок последователей Редстока с каждым годом все более и более увеличивался и принял наконец характер секты, получившей название пашковщины.

Ш.

Одним из выдающихся деятелей, способствовавших петербургскому кружку редстокистов сформироваться в особую секту, был Василий Александрович Пашков. Он явился непосредственным продолжателем пропаганды Редстока в России вообще и в Петербурге в частности; благодаря ему пропаганда Редстока пе осталась безрезультатной и бесследной; семена, посеянные лордом– проповедником, при неусыпных заботах Пашкова, дали хороший всход на русской почве. К концу семидесятых и началу восьмидесятых годов настоящего столетия общество редстокистов, или, как стали их называть, пашковцев расширилось в такой степени, что имело членов своих не только в Петербурге, но и во многих городах и селах Российской империи. В состав этого общества входили лица не только высшего круга, но среднего и даже низшего; если ранее Редстоком увлекалась только аристократия и больше потому, что это было модой, то с конца семидесятых годов идеями Редстока, популяризованными Пашковым, стали увлекаться уже не так поверхностно, как увлекалась аристократия, а с наибольшею стойкостью и постоянством.

Биографические сведения о Пашкове таковы. По своему происхождению он принадлежит к высшему аристократическому сословию. В молодости находился в военной службе, откуда вышел в отставку со званием полковника гвардии; по своему состоянию Пашков один из богатейших людей. Помимо имения в деревне Крекшине, звенигородского уезда (верстах в десяти от Голицынской станции московско–брестской железной дороги), где заключается тысяча и три десятины земли и хозяйства, Пашкову принадлежит большое устроенное имение в новгородской губернии, а также в тамбовской, уфимской и на Урале; в одном из имений есть медноплавильный завод²².

С Редстоком Пашков познакомился при посредстве своей невестки; эта последняя, будучи как–то несчастлива в жизни, оставила Россию и отправилась за границу: во время своего пребывания в Англии она познакомилась с лордом Редстоком, который сумел ей навязать свои религиозные взгляды и убеждения так прочно, что она никогда не изменила им. По прибытии Редстока в Петербург она постаралась сблизить его с Пашковым, который увлекся английским проповедником не менее ее. О том, каков был Пашков в религиозном отношении до приезда Редстока и как с ним произошла перемена убеждений и верований, сведения нам об этом сообщает г. Герман Дальтон, слушавший Редстока в Петербурге и также находившийся под влиянием последнего²³. Он говорит, что «Пашков до знакомства с Редстоком к христианству относился, если не враждебно, то во всяком случае, очень холодно и пренебрежительно, как это бывает часто в аристократических кружках. В пышных покоях Пашкова, по словам Дальтона, для Бога не было места; однажды он впрочем предоставил русско–библейскому обществу свой роскошный дом для годичного собрания, но не потому, чтобы он сочувствовал стремлениям этого общества, нет, он только ничего не имел против этих стремлений. Впоследствии в его доме удалось устроить собрание и лорду Редстоку, которому он стал сочувствовать фактически; так вместе с Редстоком он начал проповедовать среди петербургской аристократии, получая громадную материальную поддержку из Англии от лондонского общества и деньгами и книгами. Не довольствуясь аристократией, Пашков являлся в извощичьи дворы, фабрики, мастерские и вообще везде, где только можно было встретить толпу простого народа, и проповедовал учение Редстока²⁴.

Сомневаться в сообщении Дальтона едва ли возможно, так как из других письменных источников известно, что Пашков, действительно, пропагандировал учение Редстока среди аристократии и простого народа и что дом его был открыт для собеседований и религиозных сборищ всем желавшим послушать учение нового проповедника²⁵. Самые собрания у Пашкова происходили таким образом. В начале обыкновенно была молитва, которую дрожащим голосом и со слезами на глазах произносил сам проповедник, начиная ее словами: «помолимся». Все присутствовавшие становились при этом на колени, обратившись лицом к спинке стула; затем проповедник начинал молитву. Содержание молитв по большей части было одно и тоже; вот одна из таковых молитв: «Господи, Ты сказал, что где два или три собраны во имя Твое, Ты посреди их. Здесь не два и не три. Ты, Господи, знаешь, сколько нас здесь. Дай же нам услышать Слово Твое. Пошли Духа Твоего, чтобы Он соединил нас с Тобой» и т. д. Подобной же молитвой заканчивалась беседа; впрочем иногда вместо молитвы беседа оканчивалась «любимыми стихами», которые пелись под аккомпанемент органа²⁶.

Что касается содержания проповедей на беседах, то оно также было однообразно и сходственно. В каждой проповеди говорилось, что люди уклонились от Бога, что они все грешники и все прокляты, но Иисус Христос взял на Себя их проклятие и чрез то всех спас; но в действительности из них только тот спасется, кто «Христов», т.е. кто не признает для достижения спасения другого посредника, кроме Иисуса Христа. Кто указывает другие средства для оправдания и спасения, тот ученик диавола, потому что кроме Иисуса Христа мы никакими средствами не достигнем оправдания и спасения, а, напротив, удалимся от спасения. Эти средства измыслил диавол, чтобы удалить нас от Христа. Для спасения нужна одна только вера.

Если припомним содержание и характер бесед, устраиваемых Редстоком, то нельзя не заметить, что беседы Пашкова представляют почти буквальное повторение или копию бесед Редстока: как там, так и здесь проповедник старается прежде всего подействовать на слушателя эффектностью внешней стороны беседы. Как Редсток открывал свои собрания молитвой собственного составления, так точно поступал и Пашков; как Редсток во время молитвы бросался в стул таким образом, что голову наклонял вниз, сложив руки на спинку стула, так точно проделывал и Пашков. Как у Редстока молитва была бессвязна и однообразна по содержанию, такой же выходила молитва и у Пашкова; прогресса особенного не замечалось: и там и здесь молитва имела прошение или обращение только к лицам Св. Троицы; святые и Богоматерь так же не призывались в молитве Пашковым, так это было и у Редстока. Наконец, замечается сходство и в содержании проповеди. Пашков так же, как и Редсток, всю силу своего красноречия полагал на раскрытие и изложение того положения, что оправдание человека совершается одной только верой во Христа; конечно, этому последнему нельзя особенно удивляться потому, что Пашков, особенно в первое время своего увлечения Редстоком, ни на иоту не отступал от всего того, что проделывал последний. Какие же результаты были достигнуты Пашковым после его проповедничества в Петербурге? Самые благоприятные, ответим мы. Все те, которые ранее были сгруппированы около лорда Редстока, с выступлением на проповедническую деятельность Пашкова сгруппировались около этого последнего и притом в гораздо большем количестве, чем около Редстока; образовался весьма значительный кружок единомышленников Пашкова, получивший название пашковцев, которые задались целью распространять свою пропаганду, как среди образованного русского общества, так и простонародия. Избрав же для себя такую широкую задачу деятельности, пашковцы постарались приобрести не менее широкие средства. Для Петербурга, конечно, было достаточно и тех средств, какими владели ранее редстокисты или пашковцы, т. е. свободное проповедование своего учения в общественных и частных зданиях, устройство в этих же зданиях бесед и молитвенных собраний. Но когда пашковцы поставили задачей своей деятельности преобразовать в религиозном отношении всю Россию, достигнуть того, чтобы русский Император вместе со своим народом воспел новую песнь Агнцу, то очевидно прежних средств было недостаточно; нужно было изобрести какия–либо другие средства, действия которых было бы универсального характера, т. е. распространялось бы не на один только Петербург, но и на все обширное русское государство. И вот одним из таких средств пашковцы избрали печать, т.е. решились основать свой специальный орган, чрез который можно было бы распространять пропаганду в народе; и потому они начали об этом хлопотать пред правительством. Хлопоты свои пашковцы вели с замечательной ловкостью и искусством; выставляя ту причину, что народ наш в религиозно–нравственном отношении стоит не особенно высоко, они просили позволить им образовать «Общество поощрения духовно–нравственного чтения» и издавать от этого общества книги и брошюры духовно–нравственного содержания для распространения их в народе. Был составлен устав этого общества и препровожден к министру внутренних дел с ходатайством об утверждении этого устава. Лица, взявшие на себя хлопоты по делу открытия вышеозначенного общества, были следующие: отставной полковник гвардии Пашков, княгиня Гагарина, урожденная графиня Пален, жена генерал–адъютанта Елизавета Черткова и граф Модест Корф. Как видим, вся аристократия высшего круга, само собой понятно, что ходатайство таких лиц не могло не быть уважено нашей высшей администрацией. И вот в «Собрании узаконений и распоряжений правительства» за 1876 год под № 1136 читаем, что по соглашению с III отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии и обер–прокурором Святейшего Синода, министр внутренних дел, признав возможным разрешить учреждение Общества поощрения духовно–нравственного чтения и утвердив устав оного 4 ноября, донес о том правительствующему сенату. Далее в «Сборнике правительственных узаконений и распоряжений» следует содержание устава «Общества»; устав составлен очень искусно и толково; читая его, нельзя заподозрить в нем каких-либо дурных целей и видов. Некоторой неясностью отличается между прочим § 1 устава, в котором сказано, что «Общество поощрения духовно–нравственного чтения» имеет задачей своей доставление народу по возможности приобретать на самом месте жительства его и за дешевую цену книги св. писания ветхого и нового завета и сочинения духовно–нравственного содержания.

Выражение «сочинения духовно–нравственного содержания» чрезвычайно обще и широко; под это определение можно подвести и сочинения, хотя и духовно–нравственного содержания, но в то же время не православного образа мыслей, а напр., протестантского. Поэтому можно думать, что Общество поощрения духовно–нравственного чтения не без целей употребило такое неопределенное выражение, а именно, чтобы иметь под собой некоторое основание выпускать в свет книги и брошюры, хотя и нравственного содержания, но с примесью своего сектантского учения, что и вышло на самом деле.

Получив утверждение устава, Общество поощрения духовно–нравственного чтения тотчас же приступило к работе: оно начало выпускать в свет массу брошюр, в которых очень искусно и замысловато проводило свои сектантские ве- рования и убеждения. Брошюры были большей частью пере- водные с английского и немецкого языков, а частью собст- венного составления. Переводные брошюры, особенно в на– чале деятельности Общества, были очень неудачны, уродливы и не вполне доступны для понимания простому народу. По- этому лорд Редсток, тайно стоявший за плечами Пашкова во главе Общества, занялся составлением для народа, по выражению Дальтона, «летучих листков»²⁷, а Пашков и его друзья переводили эти листки на русский язык. Кроме переводных и оригинальных, общество выпускало в свет и такие, содержание которых было заимствовано из русской святоотеческой литературы, главным образом из сочинений Святителя Тихона Задонского. Последнего рода брошюры, можно думать, выпускались обществом с целью замаскиро- вать себя, т.е. показать, что оно не выпускает в свет ничего дурного и вредного для православия.

Успех пропаганды «Общества поощрения духовно–нравственного чтения» был громадный: брошюрки расходились быстро как в Петербурге, так и внутри России, а вместе с ними расходилось и пашковское лжеучение, приобретавшее себе все более и более новых последователей. Успех, с которым сопровождалось распространение брошюр, зависел от многих причин; главную из них надо признать жажду нашего народа ко всему тому, что может так или иначе удовлетворить его религиозному чувству. Из отечественной истории известно, что наш народ еще в древней Руси всегда с благоговением и уважением относился к книжкам религиозного содержания, всегда выслушивал с вниманием чтение этих книжек и старался руководиться всеми теми правилами и назиданиями, какие они заключали в себе. В настоящее время, с развитием грамотности, потребность к чтению книг вообще, и религиозных в частности, в нашем народе увеличилась еще больше. Во многих крестьянских домах теперь уже не редкость встретить грамотного мальчика, который в длинные зимние вечера услаждает своих домашних чтением жития какого–либо святого или сказки о Еруслане Лазаревиче и Бове Королевиче. К сожалению у нас еще и доселе для народа составлено очень мало книг как светского, так и религиозно–назидательного содержания. В последнее время, впрочем, по части издание таких книг приняли на себя труд некоторые общества, напр., «Общество распространение Св. Писание в России», «Владимирское братство св. Александра Невского», «Братство св. Андрея Первозванного» и др. Нельзя, конечно, не пожелать этим обществам успеха в предпринятом ими деле; и в высшей степени желательно, чтобы издаваемые имя брошюрки и книги вполне удовлетворяли тем умственным и религиозным требованиям нашего народа, каким поспешило удовлетворить «Общество поощрения духовно–нравственного чтения». Нам думается, что если бы деятельность наших православных обществ по части издание книг для народа открылась в противовес «Обществу поощрения духовно–нравственного чтения» одновременно с ним, то, быть может, распространяемые пашковцами брошюры не имели бы такого громадного успеха, какой они получили на самом деле; но, как известно, «Общество поощрения духовно–нравственного чтения» ранее других занялось изготовлением для народного чтение брошюр и выпуском их в свет в громадном количестве. Нужно еще заметить, что та дешевизна в цене, с какой были выпущены брошюры, особенно способствовала их распространению в народе; большинство из брошюр имело цену от ½ коп. до 6; некоторые же раздавались даром; эти последние имели на обертке надпись: «даровая» или «даром». Наконец, если примем во внимание, что для раздачи брошюр «Общество поощрения духовно–нравственного чтения» имело особых книгонош, которых посылало во все края России, то понятен станет тот успех, какой получили у пас пашковские брошюры.

IV.

Ввиду той важной роли, какую играли пашковские брошюры в деле пропаганды, считаем не лишним сказать о них самих. Начнем с внешнего облика их. Большинство брошюр на оберточном или заглавном листе имеют красную печать «Общества поощрения духовно–нравственного чтения» с буквами греческого алфавита α и ω и словами кругом букв: «Аз есмь начало и конец». Все брошюры пропущены цензурой, – из них одни духовной, другие свет– ской; на первых есть надпись: «печатать дозволяется» и под нею подпись духовного цензора; на вторых просто написано: «дозволено цензурой» без подписи цензора. Это значит, что обе напечатаны без разрешения духовной цензуры. Такое печатание брошюр религиозно–нравственного содержания без духовной цензуры наводит подозрение относительно чистоты и безупречности содержания брошюр, которое еще более увеличивается от того, что пометки: «дозволено цензурой» по большей части значатся сделанными в Варшаве и Одессе, а местом продажи их тут же означен С.–Петербург. Некоторые же брошюры (напр., «Благодатное дитя») имеют еще такую особенность: местом дозволения печатать выставлена Одесса, самое печатание в Варшаве, а местом продажи их указан С.–Петербург. Невольно является при этом вопрос: что это значит? Отчего не цензуровать и не печатать брошюры в С.–Петербурге, где назначена и продажа их? Ясно, что брошюры терпели препятствие в петербургских цензурных комитетах вследствие недоброкачественности того содержания, какое заключалось в них; поэтому, чтобы избежать препятствий в Петербурге, издатели брошюр обращались за цензурным разрешением туда, где оно было легче.

Составлены брошюры самым разнообразным способом; в этом отношении их можно подвести под следующие 4 разряда: первый – это отрывки, заимствованные из сочинений св. Тихона, епископа воронежского, и из бесед Михаила, митрополита новгородского и с.–петербургского; второй разряд – это опыты свода текстов из Библии, выбранных с определенной мыслию и расположенных согласно этой мысли, в них последовательно раскрывающейся. Третий разряд составляют брошюры собственного сочинение издателей и состоят или из кратких бесед о предметах веры и нравственности христианской или из разъяснения текстов Священного Писания. К четвертому разряду брошюр относятся духовные стихи или в стихах духовные размышления, молитвы и песни. Кроме того, между брошюрами встречаются рассказы, заимствованные из обыкновенной жизни и написанные для проведения в жизнь какой–либо мысли христианского вероучение (таковы, напр., брошюры: «Благодатное дитя», «Яблоневый двор» и пр.).

Что касается внешней отделки брошюр, то во многих она является неудовлетворительной: встречаются, напр., бро– шюры, изложенные без особого плана, где мысли высказываются в беспорядке и от того повторяются очень часто на разные лады, а иногда весьма неясно и неопределенно. Написано большинство брошюр языком отвлеченным, с заметным влиянием иностранного, с которого некоторые из них или буквально переведены, или же сокращены и переделаны в весьма незначительной степени; самый перевод во многих брошюрах, надо полагать, сделан каким–либо иностранцем, не вполне усвоившим обороты русской речи. Напр., брошюра: «Как был завоеван яблоневый двор», начинается словами: «у Ланкастера был единственный сын, рождение которого стоило жизнь его матери». Очевидно, образованный русский переводчик не стал бы так выражаться. В других брошюрах встречаются неправильности языка и отсутствие знаков препинания (таковы: «Одиноки в целом Лондоне», «Путь ко спасению», «Два старика»). В брошюре «Примирился ли ты с Богом» на 3 стр. сказано: «обратите внимание на повествование о богаче, не искавшего Господа во время своей жизни». Самая речь в брошюрах очень мало похожа на русскую, да и самые рассказы, из которых состоит содержание некоторых брошюр, заимствованы не из русской жизни и едва ли могут быть признаны правдоподобными. В них, хотя и заметна подделка под русскую жизнь, нравы и обычаи, но все это не талантливой руки, все это аляповато и неумело.

По своей доброкачественности брошюры могут быть разделены на три категории. Первую категорию составляют брошюры, в которых ничего незамечено противного православному учению; вторую, – в которых выдвигается легкий сектантский оттенок, и третью, где этот оттенок выступает весьма рельефно.

К первой категории могут быть отнесены все брошюры, составленные из сочинений св. Тихона воронежского, Михаи– ла, митрополита с.–петербургского и новгородского и не мно– го брошюр собственного составление издателей. Таковые брошюры суть следующие:

1. Христос грешную душу к себе призывающий и воздыхание грешной души ко Христу Сыну Божию (из сочинений св. Тихона епископа воронежского). Это – умилительное увещание грешнику, сделанное от лица Христа Спасителя, и покаянная мольба вместе с сердечным воплем от лица грешника, обращающагося к Спасителю.

2. О вере во Христа Спасителя (из сочинений св. Ти– хона, Епископа Воронежского). В этой брошюре со свой– ственной св. Тихону теплотой и искренностью раскрывается, что только живая и деятельная вера во Христа приводит нас ко спасению, что «многие и беззаконного житие право– мудрствуют о вере, многие от них проповедуют веру; но все таковые не имеют сердечной веры, которая человека обновляет, из злонравного в добродетельного переменяет и истинным христианином делает» (стр. 14 в конце).

3. Свойство христианской веры (его же). В этой бро– шюре раскрывается, что кто имеет сердечную веру во Христа. тот а) не захочет против совести грешить, б) тот любит Христа и заповеди Его исполняет, в) греховная же и бесплодная жизнь христиан служит доказательством их неверия, хотя бы они имели веру на устах.

4. О слове Божием (его же). В этой брошюре разъяс– няется понятие о библии, как слове Божием; излагается со– держание её и приводится мысль, что библию нужно читать всем и слушать ее; есть совет или наставление и о том, как следует читать библию.

5. Покаяние (его же). Согласно своему названию брошюра говорит о таинстве покаяния, – а именно: здесь заключаются советы, направленные к грешнику, чтобы он обратился с верой к Спасителю, покаялся в своих греховных поступках и не откладывал покаяние до болезни, до старости иди до кончины.

6. О пьянстве (его же). Здесь святитель убеждает оста– вить пристрастие к употреблению спиртных и винных на– питков, указывая на тот великий вред души, какой приносит пьянство.

7. Христианские нравоучения (его же). В этой брошюре говорится о необходимости бороться с греховными страстями, о смирении, о братском отношении к людям и о крепкой надежде и уповании во всем на Бога.

8. О конце добрых дел (его же). Брошюра заключает в себе разъяснения, какие дела могут быть признаны с христианской точки зрение истинными и добрыми, а вместе с тем и указания на необходимость добрых дел для спасения человека.

9. Иосиф Прекрасный. Б. Федорова. В этой брошюре заключается назидательное изложение истории Иосифа на основании библии.

10. Из бесед преосвященного Михаила, митрополита новгородского и петербургского, – о тот, могли ли закон, пророки и жертвы спасти человека и для чего они уста– новлены и даны от Бога? Эта брошюра в православно– библейском смысле раскрывает недостаточность ветхозаветного закона для спасения человека и разъясняет, что праотцев ветхого завета спасала вера в обетованного Мессию. Нужно полагать, что «Общество поощрение духовно– нравственного чтения» избрало именно эту беседу преосвященного Михаила потому, что он останавливается на вопросе об оправдании верой, вопросе, очень близком к протестантству, хотя и разъясняет его в православном духе.

11. Молитва Господня в молитвенном изъяснении. Брошюра эта заключает в себе толкование молитвы Господней вполне в православном смысле.

12. Изображение Спасителя, благословляющего семью крестьянина с надписью: «мир вам».

В этой брошюре, переполненной текстами, внушается человеку христианину, чтобы он имел твердую и неослабную веру в Иисуса Христа; говорится также о надлежащих отно– шениях между супругами, родителями и детьми; дается наставление о том, чтобы человек–семьянин не оставлял забот о домашних, чтобы не были лишены попечения и животные; наконец, излагаются превосходные качества трудолюбия и трезвости, вырабатывать и удерживать кои приглашается христианин.

13. Вино – злейший враг человечества. Это рисунок, наглядно в лицах и картинах изображающий гибельные последствие пьянства.

14. Полезные наставление детям. Это нечто в роде краткой инструкции детям, как они должны вести себя в школе и дома.

15. Вынужденная ложь. Брошюра заключает в себе рассказ о том, как один благодетель, прибегши ко лжи вынужденной, чтобы доставить место одному бедному мальчику, сыну вора, поставил в весьма затруднительное положение облагодетельствованного им мальчика, вследствие чего мальчик вынужден был прибавлять ложь ко лжи, в чем был уличен и за что потерял доверие и лишился места. В брошюре далее рассказывается, что после того, как мальчик уличен был во лжи, ему трудно было восстановить свою честь; но за то в борьбе с неудачами и препятствиями он научился одному весьма важному и существенному: «чувствовать отвращение к тому, что свет называет вынужденной ложью» (стр. 12).

К брошюрам второй категории, т.е. таким, где протестантское учение проглядывает как бы вскользь, можно отнести следующие:

1. О готовности Иисуса Христа принимать грешников. В брошюре говорится, что Господь принимает всякого грешника, как бы ни пал он глубоко, что мы приходим ко Христу верой, а неверие удаляет нас от него. Протестант– скую тенденцию можно видеть в брошюре в том, что здесь автор все свое рассуждение сводит к вопросу о вере, как единственному средству оправдание человека, и указывая да– лее признаки истинной веры, умалчивает о делах, как одном из главных ее признаков. Ясно, что все это в брошюре опущено с намерением показать неважность и не необходимость добрых дел для спасения человека.

2. Пастух и овцы. В брошюре виден след иностранного (вероятно швейцарского или итальянского) происхождения, так как картина, изображенная в ней представляет гористую местность с густой зеленью масличных и лимонных деревьев. Протестантская тенденция проглядывает в проведении мысли о предопределении Божием; именно здесь говорится, что «Доброму пастырю (т. е. Иисусу Христу) предоставлено охранять наши души от врагов видимых и невидимых и что Ему, а не нам избирать путь, по которому идти» (стр. 6). Ясно, что здесь отрицается самодеятельность человека христианина, существенно важная и необходимая, по учению православной Церкви, для оправдания и спасения человека.

3. Застигнутые врасплох. Брошюра эта призывает людей мыслить о небесном, так как кажется, что недалек день кончины мира и суда Божия...

Нет ничего, конечно, предосудительного напоминать людям о кончине мира и о последнем суде Божием, но в брошюре проводится мысль, что уже настает время второго пришествие Христова и последнего суда Божия; проведение же такой мысли с православной точки зрение не может быть признано за истину, так как в св. писании сказано, что дня второго пришествие Спасителя на землю никто не знает, ни ангелы небесные, а только один Господь; поэтому брошюра «Застигнутые врасплох», как заключающая в себе не вполне православное учение о втором пришествии Спасителя, не может быть отнесена к разряду брошюр, годных для народного употребление и распространения.

4. Радостная весть. Сектантский характер в брошюре проглядывает в некоторых отдельных выражениях и мыслях, например, «Милость Божие не измеряется человеческим достоинством, не приобретается человеческими заслугами» (стр. 5). «Многие думают, что мы не омыли и не очистили сколько–нибудь нашей грязи и не сделали себя несколько лучше в глазах Его. Такие люди не верят тому, что сказал Бог о крови Иисуса Христа, что она очищает нас от всякого греха» (стр. 12).

5. Краткое руководство простым людям к чтению Нового Завета. В брошюре заключается 6 следующих отде– лов: 1) о первых людях и их грехопадении, о заповедях Божиих, о Спасителе и Его земной жизни, о новозаветных книгах; 2) объяснение некоторых слов и выражений, встречающихся в Новом Завете; 3) о чтении слова Божия; 4) указание главнейших евангельских событий, по порядку времени, в книгах Нового Завета; 5) указание евангельских наставлений и примеров; 6) карты Палестины и восточной части римской империи, план Иерусалима. Наиболее всего протестантское воззрение проведено в 3 отделе брошюры под заглавием: «как должно читать слово Божие». В третьем пункте этого отдела говорится: «читай не торопясь, стараясь понять каждое слово. Если какого слова не поймешь, подумай, чтобы Господь вразумил тебя; если все–таки не поймешь, оставь и читай далее, значит еще не пришло время понять это слово – после поймешь». Предоставляется, таким образом, толкование слова Божие личному разумению каждого.

6. Рай и ад (из Спурджона). Неправославное учение приведено в конце статьи, где проповедник рассказывает о себе самом, как он очень поражен был мыслью о беззакониях своих, как он долго молился и не получал утешения, но когда глаза его действительно открылись, он узрел, что «для спасения своего он должен был только смотреть и видеть (любовь Божию к нам во Христе Иисусе), а не увлекаться делами» (стр. 22).

7. Убеди их войти – проповедь Спурджона, весьма назидательная. Протестантский оттенок отображается в следующих выражениях: «а ты, что ищешь оправдание собственной праведностью, скажи: твои добрые дела настолько ли обширны, чтобы ты на них мог опереть хотя подошву ноги твоей?.. Умоляю тебя, беги этих обольщений» (стр. 23).

8. Брачная одежда. В брошюре заключается простой удобопонятный разговор между священником и прихожани– ном по поводу притчи Спасителя о званных на брак сына царского. Рассказ был бы вполне хорош, если бы в нем не проглядывало протестантское учение об оправдании человека, напр., в следующих выражениях: «тот несчастный, о котором говорится в притче, был бы радушно принят, если бы на нем была брачная одежда, предоставленная ему гостеприимным царем; без сомнения он обязан был надеть ее. Грешник никогда не смеет явиться в своей собственной праведности, потому что у него нет ее... Грешнику остается только обратиться к Спасителю с сердечной верой, усвоив себе заслуги Христа Спасителя...»

9. Пшеница или солома. Судя по складу речи и приемам в рассуждении, можно заключать, что брошюра эта есть переделка или перевод с немецкого сочинение – сектант– ского, – анабаптического характера, – хотя надо заметить, что сектантское учение в брошюре едва отображается. Все содержание брошюры направлено к тому, чтобы пробудить в человеке живое чувство веры и любви к Спасителю. Она строго порицает тех, которые хотели бы быть ни святыми, ни дурными людьми, а чем–то средним между теми и другими, которые говорят: «мы не хотим, да и не можем быть святыми избранными; но мы и не неверующие, мы не забываем наших обязанностей к Богу» (стр. 6). На основании слов Иоанна Крестителя (Мф. 3:12) доказывается, что Иоанн Креститель и сам Бог делят всех людей на два разряда, так что в «видимой церкви на земле только или верующие, обратившиеся от суетной жизни и живущие со Христом (т. е. Истинно– благочестивые), или неверующие, необращенные, которые против Него: пшеница или солома; каждый из нас находится в том или другом разряде, потому что третьего не существует» (стр. 3, 7). Нельзя такое учение брошюры признать истинным, так как оно упускает из виду, что настоящее состояние человека (в Церкви воинствующей) есть состояние сияния и произрастания, когда пшеница (зерно) еще не созрела и от соломы (растения) она не отделена на гумне.

10. Любимые стихи. 1880 г. Брошюра заключает в себе 26 номеров кратких стихотворений религиозного содержания. Каждое из стихотворений имеет особое заглавие, напр., «Ищи Христа», «Ладья», «Любит Иисус и меня». После заглавия поставлен непременно какой–либо текст из Св. Писания, соответственно содержанию стихотворения. В «Любимых стихах» во многих местах нет правильного стихосложения. Видно только, что составлял их человек благочестивый, подражая протестантским сборникам религиозных песней. В общем тоне и содержании всей брошюры слышится односторонность протестантского учения, направленного главным образом к возбуждению в человеке чувства.

11. Радостные песни Сиона. Песнопения, содержащиеся в этой брошюре, лишены поэтического и религиозного чувства и составлены без соблюдение правил стихосложения. Такие песнопение могут петь только крайние мистики, утратившие чувство поэтической красоты и ясность религиозного сознания.

12. Он любит меня. В брошюре проводится мысль, что всякий человек, если только обратится к Богу, признает себя грешником, – непременно будет прощен. Протестантская тенденция здесь проглядывает в том, что автор выставляет одну только веру, как вполне спасающую человека, и сообразно с такой мыслью наполняет брошюру текстами, говорящими только о вере.

13. Напоминание христианам от Слова Божия. Это нарочитый подбор текстов св. писания о греховности человека и об оправдании человека верой без добрых дел. Ввиду того, что в брошюре нет ни одного текста, разъясняющего, какова должна быть вера спасающая и оправдывающая, брошюру надо признать односторонней – протестантской. Таковой же надо признать и брошюру «У Бога не останется бессильным никакое слово», так как и она представляет нарочитый подбор текстов, говорящих об оправдании одной верой.

14. Иисус Назорей идет. Заглавие брошюры взято из евангельской истории исцеления Спасителем Иерихонского слепца. Краткое содержание этой брошюры состоит в том, что после заголовка брошюры выписаны 35, 36, 37 стихи из 18 гл. св. Луки; потом проводится назидательная аналогия между слепцом евангельским, слепцом физическим и слепцами духовными. Некоторый сектантский оттенок просвечивает в том месте этой брошюры (стр. 3), где говорится, что, «оправдавшись верой», мы имеем мир с Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа» (Рим. 5:1). Но в то же время эта мысль автора смягчается его советом: «подобно слепому надо следовать за Иисусом, чего бы это ни стоило, – не в половину, не издали, не холодно, но всем сердцем следовать за Ним, служить Ему» (стр. 7). В общем все–таки в брошюре проглядывает протестантский взгляд на веру, как единственное средство оправдания человека.

15. Молишься ли ты? Свои рассуждение автор представляет двумя свидетельствами св. писания: «глаголаше притчу к ним, како подобает всегда молиться и не стужати си (не унывать) (Лк. 18:1); хощу убо да молитвы творят лучшие на всяком месте» (1Тим. 2:8). Затем в брошюре идет трактат главным образом о внутренней молитве и обращается также внимание на домашнюю молитву. Вообще по прочтении брошюры чувствуешь важность силу и необходимость молитвы, но эта брошюра, как умалчивающая о значении для христианина таинств и добрых дел, является уже односторонней.

16. Два помолодевших старца. Брошюра излагает рассказ о покаянии двух старых грешников. Подробности рассказа показывают, что примеры взяты из жизни пиэтистических обществ (вероятно, баптистов). Напр., здесь упоминается о доме христианского братства (это очевидно нечто в роде храма, куда собираются для проповеди); гово– рится также, что старый грешник, услышав проповедника христианского братства, с радостью ухватился за весть о спасении, поверил ей, почувствовал себя спасенным и возродился во Христе. Вообще, читая брошюру, нельзя не видеть следов протестантского пиетизма с примесью мистицизма.

17. Два богатства. В брошюре помещен рассказ об обращении ко Христу одного невера, который ранее писал много сочинений против христианства и тратил свое состояние на распространение своих мнений в Париже. От развратной и расточительной жизни он впал в крайнюю нищету и брошенный бывшими друзьями, ужасно ожесточился. Во время нищеты и бедности ему оказала пособие одна госпожа истинно–верующая, которая предоставила ему средства для путешествия на родину. Бурное, исполненное опасностей путешествие привело его к серьезному размышлению о своем духовном состоянии, и он обратился ко Христу, сделавшись при этом ревностным проповедником христианской веры. Из приведенного рассказа в брошюре сделано несколько общих выводов, а именно, что «в Евангелии Христовом заключается сила Божие ко спасению каждого верующего», что каждый может быть полезен другим и жить для того, чтобы служить всем во имя Господа: «если ты сам веруешь, то говори о Нем другим» (стр. 9). Очевидно, все это намеки на то всеобщее священство и проповедничество, какое существует в некоторых протестантских обществах, не признающих иерархии. Нельзя не признать сектантским то место в брошюре, где говорится, что прощение грехов и жизнь вечная получается при посредстве одной веры во Христа (стр. 11); о таинстве же покаяния и о разрешении грехов Церковью в брошюре умалчивается, очевидно, с целью – ослабить значение этого таинства в глазах православных.

18. Первая молитва Джесики. Брошюра заключает в себе рассказ об обращении ко Христу одной девочки, не знавшей отца, выросшей среди грязи, унижение и разврата. Обращением своим она обязана случайностям, приведшим ее в храм, о котором она прежде не имела никакого понятия... Все в брошюре изложено в английском духе с оттенком мистико– протестантского учения, хотя и в слабой степени.

19. Бог есть любовь. Это сборник более 30 текстов Св. Писания о том, что для спасения нужна вера во Христа. О том, что вера во Христа должна выражаться добрыми делами, не приведено ни одного текста, хотя самое заглавие брошюры требовало выразить мысль о необходимости любви к ближнему.

Такого же характера и брошюра 20. Жизнь Иисуса Христа по Священному Писанию. Здесь довольно в связном виде представлена жизнь и деятельность Спасителя на земле; указано, что Иисус Христос принес своим страданием нам спасение и оправдание, которое мы можем получить одной верой, – какова же должна быть вера, в брошюре нет пояснений.

21. Беседа двух друзей о возрождении. В брошюре по– мещен рассказ о том, как один молодой человек, услышав от проповедника о духовном возрождении чрез веру во Христа, сообщил об этом другу своему, проводившему праздную и рассеянную жизнь. После разговора о возрождении оба молодые человека решились бросить свою прежнюю греховную жизнь и заняться внутренним само исправлением. Следы протестантизма можно усматривать, напр., в том, что для отпущение грехов здесь признается необходимой одна только вера; об исповеди пред священником умалчивается, говорится, что ниспослание благодати Св. Духа может полу– читься не чрез Церковь и таинства, а по молитве каждого человека (стр. 12). Вообще заметно игнорирование иерархического строя Церкви.

22. Звание христианина и его значение. Брошюра заключает в себе разъяснение, каков должен быть христианин в жизни и как он может достигнуть нравственного со– вершенства и спасения. В брошюре слегка заметно отрицание добрых дел и настаивание на необходимости одной веры, напр., в таких словах: «если ты думаешь, что твои грехи могут быть искуплены какими–либо добрыми делами..., то ты не христианин, потому что не полагаешься на кровь Христа, пролитую да кресте» (стр. 5). Умалчивается, как и в других брошюрах, о необходимости исповеди пред священником, а говорится о единоличном раскаянии во грехах в тайниках сердца: «если ты сознаешь себя величайшим грешником и, искренно раскаявшись в грехах своих, веруешь, что грехи твои прощены ради искупительной жертвы, принесенной Иисусом Христом, то ты христианин, потому что веруешь в Него» (стр. 5).

23. Мытарь и Фарисей. Брошюра представляет назидательное и поучительное объяснение притчи о мытаре и фарисее; но, к сожалению, и в этой брошюре в подробностях объяснения притчи нельзя не заметить мыслей с оттенком протестантизма. Так, в ней говорится, что «поводом к благодарности может служить только для нас душеспаси– тельная уверенность в нашем искуплении кровию Агнца» (5 стр.); «человек – это погибший грешник, который нуждается, не в частице спасения, не в надежде на спасение, не в сомнительном спасении, но в полном, свободном, безотлагательном, личном, совершенном и вечном спасении» (8 стр.) Кроме этого, довольно ясно отвергается обрядовая сторона христианства; напр., на 10 стр. «мытарь также мало полагался на действительность постов и десятин..., мытарь обратился к Богу не в уповании на свое собственное значение и действительность своих молитв, а в уповании на милость Божию». «Ни посты, ни молитвы, сказано на 11 стр., не могут служить умилостивлением»... Проводится мысль о ненужности дел добрых для христианина, напр., в таких выражениях: «первый (т.е. мытарь) основывал свое спасение на крови Христовой, а второй – на своих собственных делах, которые и выставлял Богу как бы нечто заслуженное с своей стороны».

К брошюрам третьей категории, где наиболее ясно выступает сектантский элемент, можно отнести следующие:

1. Что такое христианин? В первой части брошюры очень ясно раскрывается протестантское учение о необходи– мости для спасения со стороны человека одной веры во Христа Спасителя. «Единственное и неприязненное Богу сердце че– ловека, говорится в брошюре, всегда готово скорее верить в суд и грядущий гнев, чем в столь удивительную любовь и знать, что Бог ниспослал Своего Сына, чтобы сделать все для нас, предоставляя нам ничего самим не делать, только верить, что по слову Его для нашего спасение все уже сделано»...; «обременная совесть находит душевное спокойствие при одном только взгляде на крест. Не нужна для нее величайшая святость»...

2. Чему учит Св. Писание. Несмотря на искусную ма– скировку, протестантский образ мыслей здесь можно видеть ясно. После того, как сказано о необходимости «твердой веры во Христа, единого посредника между Богом и человеком, веры деятельной и любви плодотворной в делах» и о благодати Св. Духа, от действия которого происходит и самая вера во Христа, ни слова не говорится ни о руководстве Церкви в вере во Христа Спасителя, ни о хранимых Церковью таинствах, как проводниках Божественной благодати. Молчание об этих сторонах учения св. Писания показывает, что издатели, поставив в заголовке своей брошюры такой обширный вопрос, не считают существенным в деле спасения человека руководства св. Церкви и принятие св. Таинств.

3. Благодатное дитя. Брошюра имеет мистический ха– рактер. Средствами к освящению человека указывается здесь: призывание Иисуса в сердце и чтение Библии. О св. Таинствах Церкви, принимаемых с верой ни слова, хотя весьма кстати было бы сказать о них в таком положении, в каком изображены лица, действующие в рассказе.

4. Благая весть. Здесь собраны в большем количестве тексты, из которых автор выводит заключение, что спасение наше зависит от заслуг Иисуса Христа: «в писании не сказано, чтобы дела человека, его слезы, его раскаяние, его честность, его милостыня, его добрые качества... вознесли грехи на древо, нет, но сказано: Он, т. е. Иисус Христос грехи наши Сам вознес телом Своим на древо» (стр. 5).

5. Прииди ко Иисусу Христу. Брошюра заключает в себе мысли назидательные, но все проникнуты духом протестантизма, отрицающего необходимость добрых дел для спасения, молитвы святых, руководство Церкви, священные обряды и пр. Напр., на стр. 38 и 39 читаем: «О, грешник! Не полагайся на твои заслуги, на твое доброе сердце, на твои добродетели, на твою благотворительность... Ни восприятие св. Таинств, ни соблюдение наружных обрядов, ни символ веры, прочитанный устами, а не сердцем, ничто, даже и сама Церковь, не может спасти тебя!.. Иные полагаются еще на своего духовника, разрешающего им их грехи в таинстве покаяния. О, заблуждение из заблуждений. Духовник твой такой же грешный человек как и ты. Он не может спасти собственной греховной души, как же ты хочешь ожидать от него, чтобы он спас твою душу? Другие обращаются с мольбой об их спасении к ангелам, к св. угодникам Божиим, к мученикам, но и это вотще... В самом св. Писании сказано: «Един посредник между Богом и человеками – человек Христос Иисус. Так не ищи же другого ходатая, другого посредника». На стр. 54 читаем: «не жди хождения твоего в церковь для принесения твоей молитвы; молиться можешь ты везде»... На стр. 61: «Христос пришел на землю, чтобы спасти мир от греха и смерти и, в замен этого, требует от нас одной только веры»...

6. Взирай на Иисуса. По складу и приемам изложение брошюра эта напоминает произведение немецкой благочести– вой литературы. Протестантский взгляд на спасение человека одной верой сказывается, напр., в следующем месте: «Взирай на Иисуса, а не на мнимую праведность свою. Больной из больных тот, кто будучи болен, считает себя здоровым; слепой из слепых тот, кто будучи слеп, думает, что видит ясно (Ин. 9:41); если иногда не безопасно долго смотреть на нашу нищету, слишком, увы! несомненную, то несомненно опаснее полагаться на воображаемые заслуги наши!» (стр. 11).

7. Встреча со старушкой. Брошюра заключает в себе повествование о встрече одного путешественника со старушкой, с которой он завязал разговор о спасении и оправдании человека. Сектантским образом мыслей здесь обращает на себя внимание следующее место: «Долго я думала, можно заплатить за прошлые грехи, но что я ни пробовала, чтобы найти успокоение души, все напрасно. Молитвы самые длинные читала, много поклонов клала, имущество свое, какое было, раздала, от мира удалилась; люди меня хвалили, а мне все нет покоя» (стр. 4).

8. Два старика. В брошюре помещен рассказ свя– щенника с двумя старцами, из коих один служит пред– ставителем католицизма; он смотрит на добрые дела с нравственно–юридической точки зрения: «я исполняю долг, говорит он, хожу в церковь, читаю молитвы, читаю кое–когда и Евангелие и даже Ветхий Завет, это не всякий делает; никогда не работаю в воскресенье; верно я буду спасен» (стр. 2 и 4). Второй из действующих лиц – старик Василий служит представителем протестантизма. Он говорит, что «вся наша праведность подобна грязным лохмотьям, и грешник может быть оправдан пред Господом лишь праведностью и кровию Христа» (стр. 12); так что собственные усилия человека ко спасению не имеют решительно никакого значения. К этому второму старику (протестанту) в брошюре высказывается симпатия и похвала: «Был ли прав тот человек (первый старик), который полагаясь на свои воображаемые добрые дела, имел имя Иисуса лишь на устах своих..., или прав тот благочестивый и смиренный человек, который приписывал славу своего спасение Христу и который душевно веровал в Его кровь, пролитую за нас на кресте? Без сомнения... послед– ний, действительно, был христианином: он обладал верой, которая спасает» (стр. 15).

9. Дружеские беседы – это разговор двух друзей об искуплении, совершенном Иисусом Христом и о плодах этого искупления в человеческом мире. Мысли протестантские здесь находятся во многих местах, напр., на стр. 4, 5: «Уверенность в спасении можно получить только верой в искупительную кровь Христову... Священное Писание напи– сано для каждого из нас, значит всякое чадо Божие может уже теперь с уверенностью знать, что оно спасено. Надобно только сознать и убедиться, что я грешник, что мне нужно быть спасенным и что только Христос может меня спасти».

10. Истинная радость. Брошюра, озаглавленная таким образом, заключает в себе размышление о том, что Христос есть Спаситель грешников. Брошюра эта с протестантскими тенденциями. После разных текстов св. Писания, относящихся к предмету брошюры, автор говорит, что «все эти изречения согласно свидетельствуют, что Иисус Христос есть Спаситель и что нет иного спасения, как только в Нем и чрез Него. Из этого следует, что ожидающий спасение от своих заслуг, думает спастись способом противным тому, какой указан нам в Библии» (стр. 15). На стр. 16 автор, взявши из св. Писания текст: «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо», спрашивает: «не разрушает ли этот стих суетную веру людей плотских до самого её основания? Здесь не сказано, что дела человека, его слезы, его раскаяние, его вера, его тайная молитва, его благочестие, его честность, его милостыня, его добрые качества, его сильные ощущение добра вознесли грехи на древо». На стр. 18 также проводится мысль о необходимости для спасения человека одной только веры: и «отвергнув ничтожное учение мира о спасении человека соб– ственными его делами и собственной его праведностью, ко– торую без живой веры во Христа можно назвать коротким ложем, на коем нельзя улечься, и узким покрывалом, которым нельзя покрыться, или, по словам библии, паутиной и нечистой одеждой , веришь ли, что Иисус есть единый путь, единая дверь»?

11. Нееман, военачальник сирийский и его чудесное исцеление в Иордане. Брошюра заключает в себе весьма поучительное разъяснение истории о чудесном исцелении пророком Неемана, сирийского военачальника. Главная идея этой брошюры – нравственное возрождение и исцеление грешника совершается точно так же, как совершено было физическое исцеление от проказы. В рассказе нельзя не заметить протестантского взгляда на дело спасения человека христианина. Напр., «Нелеп наш расчет на то, что мы можем сослаться пред Богом на наши дела, на набожность, чистоту, исправление, слезы, молитвы, обеты, намерения, чувства побуждения, опытность или что бы то ни было, что может говорить в нашу пользу в наших помыслах, словах и поступках. Будь за меня все добрые дела, какие когда–либо совершены, все слезы, какие когда–либо пролиты были, все вздохи – словом все, что когда–либо явилось в виде человеческой правоты и будь все это помножено на сто тысяч крат, то и тогда все это не перевесило бы единого пятна на моей совести и не дало бы мне спокойствие пред лицом Бога» (стр. 9).

12. Примирился ли ты с Богом. Брошюра эта заключает к себе увещание и приглашение, обращенное к читателю – воспользоваться заслугами Христа для своего спасения, как можно скорее. Протестантский взгляд на дела здесь при– водится в следующем месте: «Тот, кто полагается на свои дела и на свое примерное поведение, чтобы избежать вечного адского пламени, увидит в великий день, когда Господь будет отделять овец от козлов, что его дела и примерное поведение, на которых он основывал свое спасение, погубили его, потому что он приписывал им искупительную силу» (стр. 5).

13. Выгода от потери. Брошюра заключает в себе рассуждения о том, что часто человек, теряя что–либо дорогое для себя, не остается в убытке, так как в замен получает более драгоценное; в брошюре приводится в пример апостол Павел, который, отказавшись от почестей и славы среди своего парода, тем самым приобрел Христа. Неправославными в этой брошюре следует признать следующие выражения: «Вся наша праведность ненужный хлам. Мы не можем рассчитывать на нее, а должны идти ко Христу, как нищие, нагие грешники, ища оправдание не в делах наших, а в Иисусе Христе. Представим себе эту нашу воображаемую праведность в виде очень красивых нарядов, которые очень нравятся нам, но противны Богу; они не только не спасут, но и погубят нас, если мы положимся на них» (стр. 6). «Мы не можем полагаться на свои собственные заслуги, даже если бы мы были действительно благочестивы» (стр. 6).

14. Новая азбука. В брошюре этой, так же как и в других весьма заметно проглядывает протестантский взгляд на оправдание человека одной верой во Христа и на ненадоб– ность при этом добрых дел. Вот, напр., что говорится на стр. 19: «Положим, что вам нужно перейти через реку по двум перекладинам из двух досок. Если вы пойдете по гнилой, то наверное провалитесь в реку. Тоже будет и тогда, когда станете одной ногой на новой доске, а другой на гнилой. Итак, вам остается одно: ступать обеими ногами по новой доске. Гнилая доска – ваша праведность. Кто на нее полагается, тот безвозвратно погибнет; новая доска есть вечная, спасающая праведность Иисуса Христа, с небес снисходящая и свыше даруемая по благодати верующим в Него. Пребывайте в этой праведности и вы получите спасение».

15. Исполняете ли вы волю Божию. Брошюра представляет размышления о том, что человек христианин вообще не исполняет воли Божией, хотя примеры Христа и апостолов должны бы побуждать к этому. Здесь не могут не обратить да себя внимание следующие выражения неправославного характера: «Для Иисуса Христа исполнение воли Отца состояло в том, что Его заслугами Он заслужил нам вечное спасение, чего мы никак не могли сами заслужить, своею праведностью, которая пред Святостью Божиею неправедность, ибо мы все родились во грехе... (Пс. 50:7) и потому все наши лучшие дела носят на себе отпечаток греховности и в глазах Божиих как запачканная одежда» (стр. 4).

16. Брачный пир. В ней разъясняется притча о званных на брачный пир, и делается применение к настоящему времени... Объяснение притчи было бы довольно назидательное, если бы в нем не проскальзывало заметного оттенка протестантского учения об оправдании. Напр., «Ты может быть не предал еще себя, как погибший грешник в руки Христа» (стр. 2). «От тебя Бог не требует никакой жертвы»... (стр. 3). Человеку, вошедшему на пир не в брачной одежде, влагается, напр., такого рода объяснение, почему он явился не в брачной одежде: «Им, (т. е. одетым в брачную одежду) конечно нужно чем нибудь прикрыть свои лохмотья, но я другое дело. Моя честная жизнь, мои молитвы, мое благочестие – вовсе на эти лохмотья не похожи» (стр. 5). Нужно полагать, что самооправдание человека, вошедшего на пир не в брачной одежде, составлено автором брошюры с целью ослабить значение добрых дел для спасения и оправдания человека, о чем далее и говорится: «Иной раз спрашиваешь человека, на чем основана его надежда на спасение, он отвечает: «я молюсь». Но получил ли ты в ответ на твои многочисленные молитвы прощение грехов и рождение свыше, без которого никто не может увидеть царствия Божия? – Другой говорит: «я стараюсь, на сколько могу», но и это не спасет души» (стр. 5).

Этим и закончим разбор пашковских брошюр, имев– шихся у нас под руками²⁸. Из содержания их можно видеть, что задача, которую поставили себе издатели брошюр, состояла в том, чтобы пробудить в человеке сердечную веру во Христа Спасителя, привлечь ко Христу самых отчаянных грешников, убедить их, что одна вера во Христа дарует человеку оправдание и спасение, и что искать единение со Христом, – надо посредством чтения Слова Божия, молитвы и стремления ко Христу сердцем. Человеку, знакомому в достаточной степени с христианским вероучением и нравоучением в цельном его виде, легко понять, читая пашковские брошюры, что в них христианская истина представлена не во всей её полноте и чистоте, что в них недостает существенных сторон христианского веро и нравоучения, что в них просвечивают мысли односторонние, вполне согласные с учением православной Церкви. Так, в брошюрах проводится очень часто мысль о св. Писании, как исключительном источнике наших религиозных познаний, нашего верования и назидания; руководство же св. Предания почему–то обойдено молчанием. Не менее часто говорится об оправдании христианина исключительно чрез веру во Христа, и умалчивается значение дел и подвигов христианского благочестия; это особенно ясно выступает в брошюрах третьей категории, и в тех, которые представляют простой свод текстов св. Писания. Здесь в обилии приводятся тексты, говорящие об оправдании чрез веру и без дел закона, указывающие на замену деятельного элемента в жизни христианина лирическим чувством, но опущены такие тексты, которыми восполняется мысль Слова Божие об этом предмете, напр., «вера без дел мертва». Нельзя также не заметить того, что в брошюрах ничего не говорится о таинствах св. Церкви, о храмах, о почитании св. угодников, о церковной иерархии, об иконах и вообще о всем том, в чем, выражается внешняя обрядовая сторона православного вероисповедания. Все это говорит за то, что члены «Общества поощрения духовно–нравственного чтения», издавая брошюры, имели в виду познакомить русскую читающую публику не с учением православной Церкви, а со своеобразным – сектантским, которое имело значительную закваску протестантства.

Кроме издания брошюр пашковское общество в Петербурге, для успешнейшего распространения своего лжеучения как в столице, так и внутри России решилось выпускать в свет ежемесячный журнал под названием «Русский рабочий^». В первый раз этот журнал был выпущен в 1875 году под редакторством М. Г. Пейкера, а в 1876 г. на него обратил внимание г. Лесков, поместивший в «Православном Обозрении» за 1878 г. свой отзыв о нем. С внешней стороны журнал «Рабочий» представляет иллюстрированное издание, в котором на первой странице помещается рисунок для пояснения прилагаемого к нему какого–либо рассказа или повести. Рисунок по отделке может быть отнесен к посредственным, а что касается содержания его, то оно самое разнообразное. В большинстве случаев сюжет рисунка взят из священной истории Ветхого или Нового завета; кисть художника на таких рисунках представляет свободное до фантастичности воспроизведение исторической действительности. Кроме таких рисунков в журнале «Русский рабочий» помещены еще рисунки из обыденной общественной жизни; эти рисунки также служат пояснением прилагаемым в журнале повестям и рассказам. Из содержания этих рисунков ясно можно видеть, что они взяты не из русской жизни, а из иностранной – английской; здесь нет ни русского крестьянина, ни русской деревни: костюмы и внешняя обстановка картины говорят, что она представляет изображение и воспроизведение английского быта, а не русского. Напр., картина «След на снегу» (№ 1, 1877 г.); хотя в рассказе к этому рисунку говорится, что изображенные на нем лица старика–мельника и землевладельца русского происхождения, но на картине этого не видно. Мельник здесь нарисован без бороды и усов, в шляпе английского покроя, в брюках выпущенных наружу, а землевладелец одет в костюм английского джентельмена. Почему на страницах «Русского рабочего» попали рисунки английских художников, это станет понятно, если вспомним, что лицами, взявшими на себя издание журнала, заправлял лорд Редсток – англичанин, доставлявший из Лондона материал для брошюр и, конечно, для журнала, который и возник, смеем думать, более всего по его инициативе.

Что касается до содержания журнала, то оно также разнообразно, как рисунки: здесь повести и рассказы предста– вляют и простой перифраз исторических событий ветхого и нового завета, и своеобразное объяснение притчей Иисуса Христа, и, наконец, простое нравоучительное наставление касательно жизни и деятельности человека христианина.

Подобно тому, как на рисунках лежит печать англий– ского происхождения, так точно и на повестях и рассказах, взятых из обыденной жизни. Но все это не влекло бы подозрений в доброкачественности журнала, если бы в статьях и повестях его не было особенной религиозной подкладки. Дело в том, что во многих рассказах _«Русского рабочего» про– глядывает также, как и в пашковских брошюрах, проте– стантский взгляд на некоторые вопросы христианского веро– учения. Укажем на несколько статей «Русского рабочего», где хотя слегка проскальзывает не православное учение; такова, напр., в № 2, за 1875 г. статья «Открытая дверь». Краткое содержание её состоит в следующем. В горной Шотландии живет одна вдова; её дочь, ведшая беспорядочную жизнь, бежала от неё, но затем вернулась и удивилась, найдя дверь материнского жилища отпертой. Мать разъяснила возвратившейся дочери, что она «ни днем, ни ночью не запирала двери, боясь, чтобы та, найдя дверь запертой, не ушла снова и навсегда». Отсюда сделан в статье вывод, что «в этом трогательном рассказе мы видим отчасти изображение любви Божией...». «В ту минуту, как, умирая на кресте, Христос произнес слово «совершилось», дверь милосердия открылась для грешников, и они могут посредством крови Христовой приступить к святилищу с дерзновением». С этим согласиться нельзя вполне. Наша Церковь, хотя признает беспредельность милосердия Божия, но она считает необходимым для получения спасения плоды, достойные покаяния; о чем в статье умалчивается, как надо полагать, с той же целью, как и в пашковских брошюрах.

В № 4, за 1875 год в статейке «Уповай на Бога» обращает на себя внимание следующее выражение: «Не трудно уповать на Бога, когда запасы наши обильны, сундуки полны и столы накрыты роскошно. Но когда кошелек пуст, все источники иссякли и в запасе только «горсть муки и стеклянка масла», уповать на Бога тогда способен только христианин, верой молящийся каждый день о насущном хлебе. Как бы ты ни был беден, брат мой, будь богат верой и получишь остальное. Имейте веру Божию» (стр. 16). Здесь, как можно ясно видеть, в сильной степени оттенено значение веры в деле спасения и оправдания человека; практическая же жизнедеятельность христианина обойдена молчанием, и, конечно, потому, что она отвергается в протестантстве.

В статье «Закхей» (№ 8, 1876 г.) автор отстаивает протестантский принцип веры в ущерб делам и потому говорит, что стоит только поверить в искупительную для всего человечества жертву Христа и этого достаточно для спасения человека: «Если ты, читатель, говорится в статье, искренно поверишь сердцем, что Иисус Христос приходил умереть за грехи твои и воскреснуть для оправдания твоего; если ты верой твоею примешь Спасителя в сердце свое, то, конечно, и в твоей душе, и в твоей жизни многое изменится к лучшему. Господь принесет с Собой душе твоей прощение, спасение, мир, радость и жизнь вечную... Итак, подумай об этом. Иисус Христос хочет спасти тебя и вселиться в сердце твоем. Открой же для него сердце твое; пусть в нем возгорится любовь к Спасителю... Внемли же теперь голосу Господню, открой сердце твое Спасителю грешников, не отвергай любви Его и Он благословит тебя во веки» (стр. 30). Такое мистическое настроение души, проповедуемое автором статьи «Закхей», конечно, не может быть признано православной Церковью, как вполне желательное и достаточное для нравственного совершенства человека–христианина. Таким же мистическим характером отличается и статья «Христос воскресе!» («Русский рабочий» 1877 г. № 3).

В статейке «Одно сокровище» (1883 г. № 6) приводится мысль, что спасение человека может совершиться без участия в таинствах. «Вдруг озарится светом евангельским сердце; узрит оно любовь Христову, услышит голос взывающий: «приидите ко Мне... Я успокою» и обрадуется оно. Да; обрадуется, потому что сердце Богом и для Бога созданное, в Нем одном может найти истинную радость и покой... Происходит обмен: человек оставляет прежний путь нечестия, с покаянием приносит свое лукавое каменное сердце Богу и получает сердце новое, на котором начертаны законы Божии, получает прощение, мир и вечную жизнь...» (стр. 2). Статей с такими мыслями в журнале «Русский рабочий» очень много; вот, напр., наиболее выдающиеся: «Кто эти люди» (1885 г. № 4), «Апостол Иоанн» (1885 г. № 5), «Поднесите к свету» (1885 г. № 6), «Христос Утешитель» (1885 г. № 12), «Две лепты» (1884 г. № 8), «Маленькая пленница» (1883 г. № 7), «Каков был Спаситель наш на земле» (1883 г. № 8), «Куда ты смотришь» (1885 г. № 1) и др.

В статье «Как надо читать Св. Писание» (1884 г. № 5) приводится протестантский взгляд на истолкование слова Божия; толковать и понимать Св. Писание здесь предоставляется каждому христианину так, как ему покажется. Пастырское руководство в этом случае считается излишним, и о нем поэтому ни слова не упоминается в статье. «Читая Св. Писание, мы не одни, говорит автор статьи, Господь с нами, Он с нами говорит и мы с Ним можем беседовать... Читайте Библию с твердым намерением исполнять её наставления... Ваши сомнения будут исчезать, по мере того, как свет будет проникать в ваше сердце и слово Божие исполнится в вас! Может быть, с первого раза многое покажется сухим, но чем более мы будем возрастать в духовной жизни, тем более станем понимать смысл Св. Писания. Этот смысл темен только для тех, которых жизнь не соответствует воле Божией, но за то он очень ясен для тех, которые живут согласно воле Божией» (стр. 4). Нечто аналогичное находим и в статье: «Змея в книжке» (1885 г. № 8). Здесь вообще отвергается педагогическая деятельность пастырства, именно говорится, что если попадется в руки книжка, качество и достоинство которой не знакомо, то прежде, чем читать ее, следует посоветоваться с каким–либо благочестивым человеком. «Бери книжку осторожно. Если знаешь человека благочестивого (о священниках, как ближайших руководителях в религиозно–нравственной жизни, автор, очевидно с намерением умалчивает), посо– ветуйся с ним, и если он тебе скажет, что эта книжка поведет тебя к добру, тогда читай ее; если же нет, то берегись: ужалят тебя змейки ядовитыя, а залечить раны будет трудно» (стр. 7). Из рассмотренных статей «Русского рабочего» можно с достоверностью утверждать, что этот журнал держится такого же направления, что и брошюры «Общества поощрение духовно–нравственного чтения». Как в брошюрах проповедовалось, что только одна вера во Христа дарует человеку оправдание и спасение, что можно обходиться без церковной иерархии, что обряды в церкви излишни и даже вредны, то же самое можно усматривать и в статьях «Русского рабочего». Кроме этого внутреннего сходства между брошюрами и «Русским рабочим» замечается еще и внешнее, а именно как между брошюрами анти–православного направления попадались брошюры вполне православные (таковы, напр., выбранные из сочинений Тихона епископа воронежского), то же самое находим и в журнале «Русский рабочий». И здесь во многих его номерах можно читать статейки, заимствованные не только из сочинений св. Тихона воронежского («Вечеря» № 10, 1885 г.; «Зеркало» № 8, 1883 г.; «Горе» № 11, 1884 г.; «Иди за мной» № 6, 1883 г.; «Переселенец» № 12, 1883 г.; «Вода мимотекущая» 1883 г., № 5; «Завтра прииду» № 9, 1883 г. и др.), но и из сочинений Ефрема Сирина (№ 1, 1883 г. – «Падшим грешникам одна надежда – Распятый»), Иоанна Златоустого («Грешник – живой мертвец» 1884 г., № 1), Евсевия архиепископа могилевского («Об истинном Богопознании» 1886 года, № 2) и др. Такое сходство и по внутреннему содержанию, и по внешнему складу, и строй между брошюрами, и статьями «Русского рабочего» очевидно, говорит за то, что как члены «Общества поощрения духовно–нравственного чтения», так и издатель журнала находились в тесном единении между собой, и что, следовательно, они преследовали одну и ту же цель при выпуске в свет своих произведений, а таковой целью – было, конечно, распространение пашковского вероучение среди русского народа. И так как во главе всех этих лиц стоял полковник Пашков, то, очевидно, ему и надо приписать наиболее деятельное участие по изданию брошюр и журнала; ему, поэтому более других следует приписать и тот успех, какой получила пашковская секта в Петербурге в конце семидесятых годов.

V

Не ограничиваясь литературными трудами к распространению своей секты, пашковцы употребляли еще и материальные средства для той же цели; более других не стеснялся работать и на этом поприще сам Пашков. Так, он открыл в Петербурге, на Выборгской стороне дешевую народную столовую, куда сходилось весьма много чернорабочего люда, и где пропагандистами секты являлись прислуживавшие в столовой девушки. Они обыкновенно подсаживались к обедавшим, и, обращаясь к последним с вопросом: «уверовал ли ты во Христа?» «Уверуйте, и вы тотчас почувствуете пришествие в себе Христа и спасение», – начинали знакомить посетителя с характером своего учения и в конце концов убеждали их присоединиться к секте²⁹. При помощи своей благотворительности Пашков завлекал в свое общество и учащуюся молодежь, по преимуществу студентов университета, особенно тех, которые нуждались в материальных средствах. Вступление студентов в последователи пашковцев происходило таким образом. Желающий ознакомиться с учением г. Пашкова заявлял об этом инспектору студентов, от которого получал визитную карточку с известной рекомендацией. По этой карточке Пашков принимал у себя ищущих спасения; обыкновенно таковых он всегда встречал словами: «погибли, погибли!». Затем начинал рассуждения о вере и любви христианской, о жизни христианина и путях спасения и наконец о материальных нуждах посетителя. После этого вступающий в секту, если он нуждающийся, кроме Евангелия с особыми отметками и многих брошюр, получал еще чек из магазина платья, где мог за счет Пашкова сделать для себя заказы, а на другие нужды получал пособие деньгами, которое время от времени возобновлялось³⁰. Но при такой щедрой благотворительности со стороны Пашкова замечательно было то, что он оказывал ее только таким, относительно которых он был уверен, что они сочувствуют и разделяют его религиозные убеждения. Но как скоро он узнавал, что те, коим он помогал, продолжали держаться православного учения, то сурово отказывал таковым в пособии. Вот, напр., был такой факт в услужении при дешевых столовых, устроенных Пашковым, вместе с другими находилась крестьянка Маланья Алексеева, тверской губернии, тверского уезда. 7 декабря 1882 года, возвратившись из бани, она нашла все свое имущество погибшим от пожара, происшедшего в её отсутствие. Она обратилась за помощью к В. Пашкову в полной уверенности, что он, оказывая столько благодеяний бедному люду, поможет и ей в её несчастии. Но каково же было её разочарование, когда она выслушала резкий отказ, приправленный сектаторским внушением: «так тебе и нужно, сказал он, это тебя Бог наказал. Сколько раз я тебя обличал, что ты облеклась в диавола и не веруешь во Христа!» – Как не верую? воскликнула несчастная женщина. – Да, не веруешь, продолжал Пашков, потому что ты ходила в церковь, держала у себя иконы и засвечивала пред ними лампадки. Нет тебе ничего, ступай, куда хочешь!» И погоревшая женщина осталась без имущества и крова!³¹

Таким образом, если примем во внимание все те средства (литературные, проповеднические и материальные), какие употреблял Пашков для распространения своего лжеучения, то сделается понятен быстрый рост пашковщины³². Он сделается еще понятнее, когда вспомним, что в первые годы своего существования пашковщина пользовалась вниманием петербургского интеллигентного общества. На Пашкова смотрели, как на хорошего моралиста, пробуждавшего русских людей от религиозного индифферентизма³³. За Пашкова стояли некоторые высокопоставленные особы, спокойно смотрело на него и наше столичное духовенство. Это последнее не верило, чтобы из Пашкова вышло что–либо опасное для православной Церкви, и потому не принимало никаких мер к пресечению зла, и только когда пашковщина разрослась в такой степени, что организовала из себя секту, намеревавшуюся исказить и извратить все православие, тогда только заговорили в печати о вреде пашковщины для Церкви и о необходимости воспретить Пашкову устраивать как в своем доме, так и в других частных и общественных зданиях религиозно–назидательные собрания. В 1877 году, действительно, такое воспрещение последовало³⁴, а в 1878 году церковной власти поручено было увещевать Пашкова и его единомышленников оставить свое заблуждение и присоединиться к православной Церкви³⁵. Насколько успела в этом отношении церковная власть, определенного сказать нельзя; можно только утверждать, что пашковщина не прекращалась, как свидетельствует современная печать³⁶, а продолжала существование по– прежнему, хотя столичное духовенство старалось противодействовать секте. Из среды его явились лица, решившиеся бороться с сектой теми же средствами, какие употреблял и Пашков для распространения своей пропаганды. Так, некоторые из них открыли по воскресным дням в послеполуденное время (в 5–6 часов вечера) при своих церквях беседы, на которых уяснялись слушателям истины православия и разоблачалось заблуждение пашковцев³⁷; некоторые же не стеснялись и во время богослужения в своих проповедях обличать сектантов и тем предохранять от их заразы православных³⁸). Наконец у многих лиц из столичного духовенства явилась даже мысль – организовать общество противодействия пашковцам. С этой целью 7 апреля 1880 года в одной частной квартире собралось до 25 лиц, принадлежавших к столичному духовенству.

Собравшиеся решились образовать общество противодействия пашковцам и поэтому установили основание общества, его цель и способы действия; в то же время было решено для законности действий общества испросить надлежащее разрешение от властей духовной и светской. Признав затем необходимость борьбы с сектой, собравшиеся лица в большинстве высказались, что эта борьба должна вестись при посредстве чтений и собеседований, которые должны происходить по преимуществу в залах, представляющих то удобство сравнительно с беседами в церквах, что в них предполагаются места для сидений и есть полная возможность для представления желающим предлагать вопросы и возражения по предметам собеседований. Что касается до самого характера собеседований и чтений, то относительно этого предмета собравшиеся постановили – разделить их на два разряда: одни должны иметь объектом своим образованные классы общества, – другие иметь в виду массу; и первые – иметь характер апологетический, а вторые – катихизический³⁹.

Каковы были результаты деятельности этого общества, определенного ничего неизвестно, но важен во всяком случае сам факт организации противопашковского общества, пока– зывающий, что столичное духовенство решилось бодрствовать и оберегать православие от хищных волков секты.

В это же время между петербургским духовенством и Пашковым завязалась открытая газетная переписка. Особенно интересную переписку вел протоиерей (ныне протопресвитер) И. Л. Янышев в бытность свою ректором С.–петербургской духовной академии.

В переписке с протоиереем И. Л. Янышевым Пашков открыто заявил (хотя и не вполне), каких он держится религиозных убеждений и верований, и каким образом эти убеждения у него образовались. Всех писем Пашковым к протоиерею И. Янышеву отослано было четыре; из них особенную важность имеет письмо от 9 апреля 1880 года. В нем он писал следующее:

«Повторяющиеся с некоторого времени в газетах разноречивые и отчасти превратные толкование производимых мной чтений слова Божие заставляют меня обратиться к вам с письмом, которое имею честь покорнейше просить вас благоволить напечатать на столбцах издаваемого вами журнала».

«Богословских познаний я не имею никаких, а потому, зная, что я легко могу ошибаться, касаясь толкования подоб– ных вопросов, я всячески старался избегать их в беседах своих; точно также я намерен и впредь не вступать ни в какие о них прения, желая в этом случае, как и в других, следовать повелениям Господним: «не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению» (Иак. 3:1), и довольствуясь тем исключительным призванием, которое имею от Бога: призывать людей к Спасителю».

«Когда–то я был без Христа, чужд заветов обетования, не имел надежды и был безбожником в мире» (Еф. 2:12). Закон Божий был для меня мертвой буквой ; я руководился исключительно правилами человеческими, живя для себя, пытаясь в самые лучшие минуты жизни совместить несовместимое, т. е. служить двум господам, хотя по словам Спасителя, оно невозможно. Я был другом миру, не понимая, что дружба с миром есть вражда против Бога, и жил по воле князя мира сего, а вместе с тем боялся окончательно рассориться с Богом. Я с Господом не собирал и не понимал, что «кто не собирает с Ним, тот расточает» (Мф. 11:30), я проводил, обличаемый совестью, жизнь суетную, греховную, богопротивную в продолжение целых сорока лет в соблазн другим и в осуждение себе».

«Я не разумел любви Господней, полагая, что Господь любит только таких, которые первые Его возлюбили и тем заслужили себе любовь Его».

«Настало время, когда явилась мне «благодать, спасительная для всех человеков» (Тит. 2:11), когда Господу благоугодно было дать мне понять, что Христос, умирая за грехи мира, ответил за грехи и мои, что приобретенное им вечное искупление приобретено и для меня, что если «правдой одного – всем человекам оправдание в жизни» (Рим. 5:18), то оправдание это предложено и мне, что «Христос, сделавшись для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр. 5: 9), может сделаться Виновником спасения и моего».

«Озаренный светом слова Господня, я увидел себя «отчужденным и врагом по расположению к злым делам» (Кол. 1: 21), понял, что я грешник погибший, что я ничего не в состоянии сделать для своего спасения».

«Преступленный мной закон Божий оказался для меня «детоводителем ко Христу» (Гал. 3:24), пришедшему «приз– вать не праведников, а грешников к покаянию» (Мф. 9:13), «взыскать и спасти погибшее» (Лк. 19:10); я покаялся пред Ним в греховности и отчаянной испорченности сердца своего, обратился к Нему, потеряв на себя надежду».

«Господь дал мне уверовать в прощение грехов, возвещаемое именем Его. «Благодать Божия и дар по благодати одного человека, Иисуса Христа» (Рим. 5:15), восполнили всю мой нужду, переполнив сердце мое радостью неземной и благодарностью ко Спасителю, «искупившему меня кровию Своею Богу» (Откр. 5:9); я отдался Ему, чтобы Он исцелил меня от грехов моих; повинуясь Его призыву и полагаясь на нелживое Его слово, я доверился Спасителю Моему, в Котором и имею теперь жизнь вечную, Который не даст мне погибнуть во век и не даст меня «похитить из руки Своей» (Ин. 10:28)».

«Господь принял меня, как принимает всякого прихо– дящего к Нему; благодарю Отца Небесного, что я теперь могу исповедывать пред людьми Иисуса Христа Господом моим; я теперь принадлежу не себе, а Ему; живу не для себя, но для умершего за меня и воскресшего Христа. Господь теперь определил меня на служение Ему – на служение, которому я и предаюсь с радостью вот уже скоро пять лет; оно состоит в том, чтобы свидетельствовать людям о Нем, о Его беспредельной любви, которую Он ежедневно дает испытывать».

«На Спасителя Иисуса Христа, Сына Божия, «преданного за грехи мои и воскресшего для оправдания моего» (Рим. 4:25), я не могу не взирать, как на «единого Посредника» (1Тим. 2:5) и «Ходатая» (1Ин. 2:1), как на «Блюстителя души» (1Пет. 2:25), на «Начальника и Совершителя веры» (Евр. 12:2); я теперь знаю по опыту, как верен Он, и знаю, что «все обетование в Нем – да и аминь» (2Кор. 1:20).

«О Нем я проповедую людям и свидетельствую, как Сам Бог повелевает, что Он есть определенный от Бога Судия живых и мертвых, напоминая им, что о Нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его».

«Я всем повторяю, что «нет ни в ком ином спасения» (Деян. 4:11), ибо «никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1Кор. 3:11).

«Я говорю всем, что делами нашими мы не оправдаемся перед Богом, а оправдаемся верой в Иисуса Христа; но, разумеется, что истинная вера не может не проявляться в делах; вместе с тем я постоянно напоминаю, что никто не войдет в царствие небесное, не освободившись от греха, и указываю всякому на Спасителя, который «явился для того, чтобы взять грехи наши и чтобы разрушить дела дья– вола» (1Ин. 3:5, 3:8).

«Я всячески стараюсь доказать Словом Божим, что все христианские добродетели суть ничто иное, как «плод Духа Святого», даруемого Богом верующему, т.е. принадлежащему от сердца Иисусу Христу и Им усыновленному Богу! Отцу, и что поэтому никакая плоть «не может хвалиться перед Богом, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, Которого Бог предложил в жертву умилостивления» (Рим. 3:24). Вот в коротких словах сущность того, о чем я свидетельствую перед людьми «по мере веры» (Рим. 12:6) не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова, ибо слово о кресте для погибающих есть безумие, а для нас спасаемых – сила Божия» (1Кор. 1:17–18)⁴⁰.

Из этого письма Пашкова, представляющего довольно искусный подбор текстов, можно видеть, что религиозные убеждения его имеют вполне протестантскую закваску, так как вопрос об оправдании человека решается Пашковым по протестантски, а именно, что человек оправдывается исключительно чрез одну веру во Христа и Его искупительные заслуги.

Получивши от Пашкова вышеприведенное исповедание веры, прот. И. Янышев того же 1880 года 12 апреля отправил к нему письмо, в котором просил его дать ответ на два следующих вопроса: 1) Правда ли, что он Пашков начал и продолжает свой проповедническую деятельность без благословения предстоятелей Христовой Церкви? 2) Признает ли он спасительность таинств и авторитет вселенской церкви в деле разумения Богооткровенной истины и в церковном благоустройстве? На эти вопросы Пашков почему–то медлил отвечать и наконец дал ответ в следующей форме.

«...Господь Иисус Христос говорит: «всякого, кто ис– поведает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Небесным» (Мф. 10:32–33). На основании этих слов Господних я со времени обращения своего ко Христу начал свидетельствовать о Нем, когда к тому представлялся случай, – сперва пред отдельными лицами, а затем и в частных небольших кружках; я веровал, а потому и говорил (2Кор. 4:13), радуясь тому, что Господь отверз уста мои к прославлению имени Его. Я исполняю и по сие время положительно–выраженную Им волю, провозглашая в настоящий век неверия и отрицания имя Спасителя и Бога моего Господа Иисуса Христа. Такой образ действий может ли быть признан противным учению Господнему и христианской любви к ближнему для того, кто, как я убежден, что неверующий в Сына Божия уже осужден, не увидит жизни и что гнев Божий пребывает на нем (Ин. 3:18; 3:36)».

«Я не могу не признавать установленных Господом и Его апостолами таинств, но не могу также не убедиться словом Божиим, что все таинства установлены исключительно только для верующих, для которых одних они имеют и благодатное действие, обращаясь для всякого, кто приступает к ним недостойно, т.е. без веры, в осуждение (1Кор. 11:19)».

«Церковь Бога живого есть столп и утверждение истины (1Тим. 3:15), есть тело Христово (1Кор. 12:27), состоящее из живых членов, т.е. верующих во Христа, искупленных Им, принадлежащих Ему и любящих Его, из членов, уже почивших во Христе, живущих в настоящее время, и всех тех, которых Господь присоединит в будущем к Своему телу. Авторитет её я не могу не признавать, благодарю Господа моего и Спасителя, что могу себя почитать принадлежащим к Церкви Его, в которой Он поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями к совершению святых, на дело служения, для созидание тела Христова, доколе приидем все в единство веры и познания Сына Божия... (Еф. 4:11–13). Я не могу и не желаю отвергать, что эти особые дары Духа Святого даются избранным Его на дело служения Его».⁴¹

Несмотря на вычурность изложения, письмо Пашкова не заключает в себе надлежащего ответа на предложенные прот. И. Янышевым вопросы. Пашков здесь дает такие общие ответы, по которым нельзя с точностью сказать: какого он собственно держится воззрения относительно своего учительства, таинств и Церкви. Можно только сделать то заключение, что Пашков признает себя избранным сосудом Божиим, пророком и благовестником, которого сам Бог избрал к проповедованию Евангелия. «Со времени обращение своего ко Христу, писал Пашков, начал свидетельствовать о Нем, когда к тому представлялся случай... я веровал, а потому и говорил (2Кор. 4: 13), радуясь тому, что Господь отверз уста мои к прославлению имени Его».

Относительно учения о таинствах Пашков дал весьма неопределенный ответ, а именно не сказал, сколько и какие таинства он признает: «Я не могу не признавать уста– новленных Господом и Его апостолами таинств, но не могу также не убедиться Словом Божиим, что все таинства установлены исключительно только для верующих, для кото– рых одних они имеют благодатное действие, обращаясь для всякого, кто приступает к ним недостойно, т.е., без веры, в осуждение» (1Кор. 11:20).

Не менее уклончиво дал понятие Пашков о Церкви и церковном устройстве. «Церковь есть тело Христово, со– стоящее из живых членов, т.е. верующих во Христа, искупленных Им, принадлежащих Ему и любящих Его, из членов, уже почивших во Христе, живущих в настоящее время и всех тех, которых Господь присоединит в будущем к своему телу». Употребляя такие неопределенные выражения о Церкви, Пашков как бы нарочито обходит молчанием тот строй, какой существует в нашей православной Церкви; все это показывает, что Пашков, не желая пред лицом русского общества показать себя явным отступником от православия, вздумал замаскировать свое лжеучение общими фразами и выражениями, которые можно толковать и понимать, как угодно. С этой целью, очевидно, Пашков и прекратил дальнейшую переписку с прот. И. Л. Янышевым, сославшись на плохое знание богословских предметов.

Открытая литературная переписка Пашкова в 1880 году с протоиереем И. Л. Янышевым была единственной и пос– ледней; более Пашков не решался нигде заявлять печатно о своих религиозных убеждениях. Впрочем это, быть может, объясняется еще и тем, что с 1880 года Пашкову не так свободно жилось в Петербурге, как ранее; в 1880 году, например, ему не позволено было устраивать воскресные беседы⁴² и он поэтому счел за лучшее для себя на время уехать изв Петербурга и открыть свою проповедническую деятельность во внутренних губерниях Российской империи.

Оставив Петербург, Пашков центром своей деятельности избрал свои имения, которые у него рассеяны во многих губерниях. В одном из них, именно в селе Крекшине, Звенигородского уезда, Московской губернии, пропаганда велась таким образом: для крестьян, ближайших к имению деревень были выстроены школа и больница, хорошо обставленная, куда приглашены были учительница и женщина–доктор. В школе, кроме грамоты, учили пению кантов и стихов по книжкам; обучение последнему брал на себя сам Пашков и члены его семейства. Помимо школы, куда приходили с детьми и взрослые, Пашков созывал еще крестьян к себе на дом. Здесь читалась сначала молитва, а затем произносилась проповедь в протестантском духе; наконец следовало общее пение гимнов по брошюрам, раздаваемым и собираемым самим Пашковым, – пение происходило под аккомпанемент органа. Кто на собраниях казался Пашкову особенно внимательным, тому он давал наставления быть таким и на будущее время, а иногда делал и небольшое денежное поощрение. В рабочие дни, а преимущественно по праздникам Пашков посещал и самих крестьян. Любимым местом таких посещений было селение Митькино; здесь также он устраивал собрания, на которых произносилась проповедь, пелись стихи и раздавались брошюры⁴³. Также действовал Пашков и в других своих имениях, находившихся в Нижегородской и Тамбовской губерниях; проникал со своей проповедью и в Таврическую губернию, где, при посредстве своей широкой благотворительности, вербовал себе не мало последователей и соучастников⁴⁴.

Одновременно с Пашковым подвизались на том же поприще вне Петербурга и некоторые из его горячих поклонников и приверженцев. Таковы, например, были граф и графиня Бобринские, устраивавшие собрания с молитвой, проповедью и пением стихов в г. Богородицке, Тульской гу– бернии; затем Ушков, отставной коллежский секретарь в г. Вышнем Волочке, Тверской губернии. Деятельность пос– леднего, по части распространения пашковщины, была особенно ревностна. До 1882 года Ушков был сыном православной Церкви; в начале этого года (т.е. 1882 г.) он повредился умом, стал задумываться, всего бояться и держал при себе заряженные револьверы. По совету врача Ушков был отправлен для лечения в Петербург; здесь, вместо доктора, его познакомили с Пашковым, на собрания которого он ходил в продолжении трех, четырех недель. Услышав учение Пашкова, Ушков быстро оставил православие и сделался сектантом; вскоре затем он был от Пашкова снабжен книгами и отправлен в качестве миссионера в Вышний–Волочек. Больной голове Ушкова миссия пришлась по вкусу; его сердце возрадовалось при новой для него деятельности.

Прибывши в Волочек с книгами и брошюрами Паш– кова, Ушков тотчас начал действовать с особенной ревностью в пользу лжеучения Пашкова. В своем доме он снял драгоценные иконы, уложил их в сундук, а стены увешал евангельскими изречениями, перестал ходить в церковь, а устраивал моление у себя в доме; своячница его при этом играла религиозные ванты, а Ушков читал импро– визированную молитву, заканчивавшуюся словом: аминь.

Не ограничиваясь своей семьей, Ушков начал распро– странять пашковщину и в городе, и вот с этой целью он созывал к себе в дом всех, встречавшихся ему на улице, читал из Библии, объяснял читаемое, раздавал затем книжки, а некоторым бедным старушкам и деньги. Кроме лиц, принадлежавших к семье, Ушкову помогали в деле прапаганды состоявшие под надзором полиции – Кукин, Никитин, и Пичугин. Все они на собраниях и при встречах с православными давали ложные толкования Евангелию, отрицали иерархию, св. иконы, крестное знамение, обращение с молитвой к Божией Матери и св. угодникам, посещение храма, таинства и обряды православной Церкви.

Не смотря на ревностное проповедование пашковщины, Ушков и его единомышленники особенного успеха в Вышнем Волочке не имели, хотя семя, брошенное ими, не осталось без последствий:.здесь образовался небольшой кружок пашковцев⁴⁵.

В то время, когда Пашков со своими единомышленни– ками работал на пользу секты во внутренних губерниях России, в Петербурге его друзья не дремали, а только более скрытно продолжали начатое им дело, так что пашковщина нисколько не уменьшалась в своем объеме, как об этом свидетельствовал причт Пантелеймоновской церкви в своем рапорте С.– Петербургской Духовной Консистории, от 30–го января 1882 года. Секта в это время, как видно из того же рапорта, распространялась главным образом по окраинам столицы⁴⁶, а миссионерами её были по преимуществу женщины.

С возвращением Пашкова в Петербург⁴⁷ деятельность этих проповедниц, как всех вообще пашковцев, должна была оживиться, что и было на самом деле: они по прежнему стали устраивать свои собрания, на которые сходилось довольное количество слушателей; первенствующую роль на них занял сам Пашков, который снова выступил в качестве руководителя и «генерала» секты. В печати опять заговорили о пашковских собраниях и беседах; явились лица, которые, видя существенный вред, наносимый православию пашковщиной, решились выступить в открытую борьбу с Пашковым и его последователями; с этой целью выпустили в свет нечто в роде полемических сочинений; таковы, напр., «Открытые письма к г. Пашкову», принадлежащие перу г. Богдановича, старосты Исаакиевского собора⁴⁸. В этих письмах автором кратко изложено вероучение пашковщины и указана неблаговидность средств, какими Пашков завлекал в свой секту православных, а затем сделан вывод о вреде секты. В том же духе помещались и в некоторых периодических изданиях (напр., «Церковный Вестник», «Церковно–Общественный Вестник») заметки и сообщения, направленные против пашковщины⁴⁹. Отчасти вследствие газетного порицания секты, а главным образом вследствие быстрого её распространения по всему Петербургу. 24 мая 1884 года последовало такого рода Высочайшее повеление: «Закрыть Общество поощрения духовно–нравственного чтения и принять меры к прекращению дальнейшего распространения учение Пашкова на всем пространстве Империи» (Указ С.– Петербургской Духовной Консистории 4 октября 1884 г. № 3448). Вскоре за этим магазин Гроте, выпускавший в свет брошюры «Общества поощрения духовно–нравственного чтения» должен был прекратить свою деятельность; открытые Пашковым беседы в Петербурге также должны были прекратить свое существование, а сам Пашков уехал заграницу. Святейший Синод затем предписал епархиальным архиереям, а министерство внутренних дел губернаторам – следить за распространением лжеучения и немедленно доносить высшему начальству.

Всё, по–видимому, было направлено к радикальному искоренению секты, но, к сожалению, только по–видимому. После вышеупомянутого Высочайшего повеления пашковцы в Петербурге, как лишившиеся главы, значительно притихли и замолкли: они уже не устраивали открытых собраний, как ранее, и если собирались, то тайно и притом на окрестностях столицы. Что же касается пашковщины, гнездившейся во внутренних губерниях, то там она продолжала свое действие по–прежнему, приобретая все новых и новых членов. Здесь с прежней свободой распространялись книжки и брошюры «Общества поощрения духовно–нравственного чтения», так что в 1886 году последовало от Св. Синода вторичное запрещение – распространять в народе брошюры вышеназванного общества, а вместе с ними и журнал «Русский рабочий», издаваемый г. Пейкер. Брошюры, признанные Св. Синодом вредными и долженствующими поэтому быть изъятыми из употребления в народе были следующие: 1) Брачная одежда. 2) Молишься ли ты? 3) Первая молитва Джесики. 4) Пастух и овцы. 5) Иисус Назорей идет. 6) Спасен ли ты, или погиб? и Будьте готовы. 7) Что такое христианин? 8) Благая весть. 9) Напоминание христианам от Слова Божия. 10) У Бога не останется бессильным никакое слово. 11) Жизнь Иисуса Христа по Св. Писанию. 12) Брачный пир. 13) Встреча со старушкой. 14) Прииди ко Иисусу Христу. 15) Рай и Ад. 16) Сегодня или никогда. 17) Застигнутые врасплох. 18) Краткое руководство к чтению Нового Завета. 19) Беседы двух друзей о возрождении. 20) Истинная радость. 21) Примирился ли ты с Богом. 22) Звание христианина и его значение. 23) Два слова о Св. Библии. 24) Перекличка. 25) Разговор двух матросов после бури. 26) Благодатное дитя. 27) Он любит меня. 28) Христос все и во всем. 29) Как был завоеван Яблоневый двор. 30) Путь ко спасению. 31) Два брата. 32) Радостная весть. 33) Новая азбука для всех Μ. Е. К. 34) Два пути и пределы их. 35) Пора домой. 36) Исполняете ли вы волю Божию? 37) Голос времени. 38) Благодаришь ли ты Бога. 39) Любезный читатель, прочти сие повествование о слепом. 40) Слепая девушка и Евангелие.

41) Встревожился Иерусалим.

VI.

Несмотря на это вторичное запрещение, брошюры Пашковцев все–таки распространялись как в Петербурге, так и внутри России, а вместе с ними распространялась, конечно, и секта.

Из местностей, где пашковщина после Высочайшего запрещения от 24 мая 1884 г. продолжала свое существование, мы знаем следующие:

Село Сергиевское, Крапивинского уезда, Тульской губернии. Сюда пашковское вероучение занесено двоюродной сестрой Пашкова княгинею Гагариной, состоявшей действительным членом закрытого в 1884 г. «Общества поощрения духовно–нравственного чтения». Приезжая на летнее время из Петербурга в село Сергиевское, в имение своего мужа, она всегда привозила с собой завзятую пропагандистку некую Констанцию Козлянивову, состоявшую членом–сотрудником «Общества поощрения духовно–нравственного чтения». До закрытия названого Общества обе они привозили и раздавали брошюры по имению князя Гагарина и в окрестные села; кроме того собирали народ или к себе в дом, или в женскую гагаринскую школу для проповедования пашковского учения под предлогом объяснения Евангелия и пения духовных песней. Народу всегда собиралось много. В отсутствие Гагариной ревностными проповедницами пашковщины здесь были две особы: жена доктора Гагаринской больницы г–жа Кир какова и жена крапивинского купеческого сына Анастасия Глаголева. Они устраивали собрания для народа, где объяснялось Евангелие в сектанском смысле и раздавали брошюры; последние раздавались не только здоровым, но и больным, помещавшимся в Гагаринской больнице⁵⁰.

В таком же роде велась пропаганда и в селе Пороходино, (в 20 верстах от станции Любань по Николаевской железной дороге). Здесь была сектантами открыта школа, куда вместе с детьми собирались и взрослые для выслушивания пашковского учение ⁵¹. По сообщению «Вестника Европы» в новгородском окружном суде в 1886 году рассматривалось дело о военном телеграфисте Тихонове и крестьянине Вегздине, обвинявшихся в насильственном привлечении православных в пашковщину. Оба подсудимые были признаны виновными, при чем снисхождение дано было только Вегздину. Но словам обвинительного акта, Тихонов собирал у себя разных лиц и проповедовал, что поклоняться следует одному живому Богу, что почитание икон, мощей и св. угодников излишне, равно как излишни и многие обряды православной Церкви⁵².

Не бесплодна пашковская пропаганда была в воронеж– ской епархии; здесь подвизались на сектаторском поприще вдова генерала Елизавета Черткова с сыном своим Влади– миром. В хуторе Перлах, острогожского уезда из после– дователей секты образовалась особая община, главным руко– водителем которой был крестьянин Ещенко; в своем доме по вечерам он собирал сектантов, пред которыми читал Евангелие и книжки, получаемые им от сына Чертковой; после чтение все сектанты на своих собраниях пели «любимые стихи»⁵³

Несомненно также, что пашковщина развивалась с успехом и в Варшаве. Здесь еще в 1884 году составлялись пашковские собрания, по подобию петербургских, с тем только отличием, что на эти собрания допускались лишь лица, принадлежавшие к высшему аристократическому кругу. В Варшаве, как известно, печатались и пропускались пашковские брошюры⁵⁴; здесь был и особый магазин, выпускавший в продажу эти брошюры даже тогда, когда выпуск их был запрещен.

Довольно прочное гнездо свила себе пашковщина в Ярославской губернии. Одним из выдающихся деятелей на сектаторском поприще здесь был крестьянин ростовского уезда, деревни Кецкова Семен Алексеев Арнаутов. По сви– детельству священника села Семеновского он отказывался от посещения церкви, не совершал также обычных домашних молитв, не творил крестного знамения и проповедовал, что общественные молитвы в храмах, почитание икон и покло– нение им совершенно излишне; при обыске у него найдена масса брошюр «Общества поощрения дух.–нрав. чт.». Другим рьяным последователем секты по донесению благочинного священника о. Предтеченского здесь явился крестьянский сын деревни Малахова Федор Сальников. При разговоре с вышеупомянутым священником–благочинным он объяснил что нужно веровать в живого Бога–Слова Иисуса Христа и поклоняться Ему духом, а не телом и при этом восклицал: «к чему тут крестосложение так или иначе? Зачем вечная борьба за трехперстие и двуперстие? Внешняя молитва излишня!». У Сальникова тоже оказалось много брошюр и карточек с текстами, изданных пашковцами⁵⁵.

В декабре 1887 года от благочинного священника Вла– димира Морева поступило к епархиальному начальству доне– сение о третьем пашковце, крестьянине деревни Ременина угличского уезда И. М., появившемся из Москвы. Во время пребывание на родине он читал крестьянам Евангелие и Библию и внушал, что православные иконы только картины, и поклоняться им не следует.

В 1888 году в селе Семеновском ростовского уезда вновь появляется первый пашковец крестьянин Арнаутов; при обыске у него много найдено было пашковских брошюр. В своем учении он оставался упорным приверженцем и с приходским священником не желал вступать ни в какие собеседования; по отысканным у него письмам открыто, что он переписывался с некоторыми пашковцами, проживавшими в Петербурге.

Наконец в 1889 году обнаружились еще пашковцы в мологском уезде, в деревне Никольской, воскресенского при– хода, в лице крестьянина А. С. и жены А. В. Местным священником употреблены были все средства, какими только может располагать приходский пастырь, для вразумления за– блуждающихся и охранения православных от их вредного влияния, вследствие чего дальнейшее распространение пашковщины в приходе не замечается⁵⁶.

Весной 1890 г. в деревне Липнягах, Мологского уезда, распространительницей пашковщины явилась некая Амалия Михайловна, уроженка княжества Финляндского; она проповедовала, что молиться нужно только Иисусу Христу, святым же не надо молиться, так как они простые люди; о таинстве Тела и Крови Христовых выражалась, что оно есть ничто иное, как вино, а Иисус Христос вина пить не велел; о православной Церкви и иерархии совершенно умалчивала; свои толкование и чтение сопровождала раздачей слушателям Евангелий. (Церк. вед. 1890 г. № 40 стр. 1346).

Деятельно велась пропаганда в селе Крекшине, Звени– городского уезда, московской губернии (в имении В. Пашко– ва). Главным распространителем лжеучения здесь был сам Пашков, а в его отсутствие некая г–жа Черткова. В начале декабря 1887 г. опа устраивала для народа по вечерам чтения, которые происходили в доме одного из крестьян с. Крекшина, служащего старостой рабочих у Пашкова. После чтения и проповеди Черткова раздавала брошюры, которые раз– бирались, особенно детьми, охотно. С отъездом её в Москву собрания прекратились и пропаганда значительно ослабилась. При обыске полицейским чиновником у крестьян найдено было до 1550 брошюр⁵⁷.

Но особенный интерес представляет распространение пашковщины в Тверской губернии в Старицком уезде в с. Ладьино. Первым и главным распространителем в с. Ладьино был крестьянин Николай Трофимов по прозванию Орехов. Живя на заработках в Петербурге, Орехов познакомился с учением пашковцев и скоро перешел на сторону секты. Возвратившись в 1883 году в декабре месяце в село Ладьино, он начал открыто здесь уклоняться от православной Церкви, что было замечено тогда же местным священником. После месячного пребывания Орехов снова уехал в Петербург, откуда прибыл опять в свое село в декабре 1884 г. Желая узнать, каких держится воззрений Орехов, местный священник Рязанцев пригласил его к себе на собеседование, при котором открылось, что Орехов отвергает церковную иерархию, почитание святых угодников Божиих, поклонение св. иконам и молитвы за умерших. Когда Орехов начал открыто распространять свое лжеучение между жителями села Ладьино и притом успешно, то было назначено по этому делу следствие, из которого выяснилось, что Орехов – пашковец и что он имел переписку с бароном Корфом, одним из главных вожаков секты. На вопрос пристава, (производившего обыск в квартире Орехова), «какого он вероисповедание и не есть ли он последователь Пашкова», сектант отвечал, что он «последователь учение Христа – истинного Слова, а об учении Пашкова и не знает», но затем добавил, что он «видел и слышал Пашкова». На дальнейшие расспросы Орехов отвечал весьма неохотно и между прочим сказал, что в церковь ходить считает излишним, так как церковь везде, и в его доме и всюду, где собираются два или три верующих. Но не посещая церкви, Трофимов все–таки не решился обходиться без чего–то в роде богослужения; так он завел при участии своего отца, жены и двух малолетних детей своих ежедневное пение по брошюрам: «Любимые стихи», «Брачный пир» и др. Кроме того, как объяснил приставу в июне 1885 года десятский Антон Иванов Орехов совершил великим постом в присутствии постороннего свидетеля причащение себя, своих домашних и других последователей своего лжеучения из односельчан, причем вино было налито в чашку, а пшеничная белая булка изображала тело Христово. Таким образом Орехов, воспринявши учение Пашкова, счел необходимым для себя дополнить ту сторону этого учения, какая казалась ему недоконченной или опущенной.

Собравши вокруг себя довольно тесный кружок после– дователей, Орехов тем самым обособился от своих прочих односельчан, принадлежавших к православной церкви и даже стал во враждебные отношения к ним, чрез что значительно ослабил тот успех, какой он имел в деле распространения пашковщины среди односельчан ладьинцев. Эти последние сперва относились безразлично к последователям Орехова, но потом, когда пашковцы стали открыто спорить с ними на мирских сходках и при этом выражали насмешки над чтимыми иконами, безразличность стала сменяться озлоблением; отношение обострились до того, что православные ладьинцы, составивши мирской приговор, избрали из своей среды доверенных лиц и отправили их с прошением в тверскому губернатору. В приговоре крестьяне уведомляли, что Никанор Орехов распространяет пашковское лжеучение между ними с большой настойчивостью и при этом выражает вместе с другими своими единомышленниками дерзкое кощунство на православную святыню, называя «храм Божий иудейской синагогой, святые иконы досками, лопатами, идолами, православных христиан – язычниками, священника – кичкой». Уведомляя об этом, крестьяне просили губернатора сделать распоряжение о прекращении пашковской пропаганды и наказании кощунствующих сектантов; в противном случае, писали в приговоре крестьяне, «восстанем против них все и отмстим им за все их прошедшие насмешки; одному Богу известно, что может случиться в раздражении».

В прошении, отосланном ладьинцами вместе с приговором тверскому губернатору, еще более была оттенена зловредность пашковцев для православия, в нем доверенные от крестьян писали, что лжеучители смело идут в дома слабодушных ладьинцев, особенно женщин, перенимают на улицах нищих, насильно объясняя им свое вероучение и дошли уже до такой дерзости, что публично хулят право– славную веру, называя все наши священные обряды, как–то молебны и водоосвящение при выгоне на поле скота, на полях при посеве хлеба и т. и. идолопоклонством. Далее в прошении ладьинцы указывали на непочитание пашковцами праздников и неисполнение ими приказаний царской власти. Так в день тысячелетия памяти первосвятителей славянских Кирилла и Мефодия они работали, а когда им сказали, что празднование это установлено Церковью и по Высочайшему повелению Государя Императора, то на это пашковцы отвечали, что «они подати Государя уплатили, что Государь обыкновенный простой человек, как и они, и не признают в нем помазанника Божия, и что он не может приказать им праздновать или не праздновать какому–то Кириллу, а если бы и приказал сделать что–либо противное их вероучению, то они такого приказания никогда не исполнили бы. В заключение ладьинцы писали, что пашковцы смущают православных угрозами и Божиим наказанием («все село поднимется от пламени на воздух»), если с ними поступят строго и предадут суду. «Вот почему, заканчивали свое прошение крестьяне, доверители наши твердо решились защищать свою православную веру, противостоять пашковцам и отыскивать себе у правительства прав и ограждений от лжеучителей и не оставлять этого дела, хотя бы пришлось о том обратиться к самому лично Государю Императору».

Получив приговор и прошение ладьинцев, г. губернатор счел нужным побывать лично в селе Ладьине, где и убедился, что православное население весьма сильно возбуждено против Орехова и что Орехов и его последователи в высшей степени люди сдержанные, ловкие, всецело преданные своему лжеучению и упорные в своих убеждениях⁵⁸.

Таким образом в селе Ладьине пашковское учение привилось прочнее, чем где–либо. Правда, оно здесь получило некоторую своеобразную окраску (напр., допущен обряд таинства причащения), но при этом существенно не разошлось с основными убеждениями Пашкова и если получило своеоб– разную окраску то только потому, что усвоение его соверша– лось не пассивно, а активно.

В дополнение сведений о развитии пашковской секты внутри России после официального её запрещения считаем не лишним сказать еще о пашковцах в Олонецкой губернии.

Первые семена секты занесены были сюда при посредстве брошюр «Общества поощрения дух.–нрав. Чтения» еще тогда, когда официально не была запрещена ни секта, ни её бро– шюры. Именно в 1883 году в январе месяце при печатных отношениях графа Корфа – председателя «Общества поощрения духовно–нравственного чтения» присланы были пачки брошюр в народные училища петрозаводского уезда, Олонецкой губернии – тевдийское, мунозерское и вохто– озерское. Учитель тавдийского училища выдал было несколько брошюр грамотным крестьянам и мальчикам, но прочитав в № 24 «Церк. вест.» за 1883 г. отзыв о них, отослал остальные брошюры (142) инспектору народных училищ. Учитель мунозерского училища удержал полученные брошюры за собой, учитель вохтозерского училища подарил несколько брошюр одному грамотному крестьянину, а другие начал раздавать в награду тем ученикам, которые выучились читать, но был остановлен полицейским урядником, предупредившим его, что эти книжки относятся к числу запрещенных. Кроме этих училищ множество брошюр было роздано и по другим училищам олонецкой губернии. Таким образом была подготовлена предварительно почва для дальнейшего развития секты, которая в олонецкой губернии своими главными распространителями и насадителями имела четырех шведских подданных, командированных из Стокгольма для сектаторских целей пастором Вальденстремом. Этот пастор, надо заметить, образовал в Швеции так называемое «Общество истинноверующих», задавшееся целью распространять христианство прежде всего среди язычников, а затем среди тех христиан, где оно усвоено иначе, чем понимало его само Общество, а понимало его оно почти так же, как и Пашков; именно, признавало для спасения человека достаточным одного только сердечного обращения к Иисусу Христу и озарения свыше; средством для получения того и другого считало чтение Слова Божие и молитву. Вот при таких–то однородных религиозных убеждениях и становится понятно, почему прибывшие в Петрозаводск шведские подданные пользовались пашковскими брошюрами при распространении своего учения. Эти брошюры и для них были таким же хорошим средством пропаганды, как и для Пашкова и его последователей, а потому и распространяли их с такой же энергией и таким же способом, как и русские пашковцы. Так они раздавали брошюры не только за ничтожную цену, но и безденежно, разносили по лавкам торговцев, давали ученикам училищ, крестьянам, отставным солдатам – финляндцам и пр.

Кроме раздачи брошюр, иностранцы устраивали в Петрозаводске по воскресным и праздничным дням собрания, на которых иностранцем–проповедником читалась Библия или какая–либо другая книжка с необходимыми объяснениями. Собеседование прерывалось пением гимнов и игрой на фис– гармонии; если в собрание кто–либо являлся из русских, игрались и пелись «Любимые стихи». Вообще пропаганду иностранцы в Петрозаводске вели очень искусно; желая скрыть специальную и настоящую цель своего приезда, они показывали вид, что прибыли в Петрозаводск для изучения ремесл, и поэтому один из них посещал слесаря, другой сапожника, третий портного, четвертый финляндцев и т. п. Понятно, что все это было сделано с целью отвести глаза местной власти, которая, однако, усмотрела в приехавших иностранцах – распространителей пашковщины и постаралась принять меры к выселению их из города. В 1885 году действительно иностранцы в силу правительственных распоряжений оставили Петрозаводск. Но с удалением их пашковская пропаганда, однако, не прекратилась. В том же году как в Петрозаводске, так и в некоторых приходах и селениях Олонецкой губернии стали появляться пашковские брошюры, привозимые из Петербурга местными жителями. В 1886 году одними из главных распространителей брошюр в Олонецкой губернии явились финляндцы лютеранского вероисповедания. Нет сомнения, что брошюры попадали в Олонецкую губернию не случайно, а по заранее намеченному плану. Заключать так можно потому, что брошюры привозились из Петербурга отставными солдатами, финляндцами и местными крестьянами, которые старались передать их учащим в училищах, чтобы эти последние раздали их учащимся. Очевидно, что брошюры получались в Петербурге от пашковцев, которые, вручая лицам, отправ– лявшимся в Олонецкую губернию, давали наперед им совет, или наказ, как раздавать брошюры. Таким образом, главными виновниками распространения брошюр, а вместе с ними и секты нужно признавать никого–либо другого, как Петербургских пашковцев вообще и членов «Общества поощрения духовно–нравственного чтения» в частности⁵⁹.

Этим и закончим обзор развития пашковщины внутри России после официального запрещение её, данного 24 мая 1884 года.

Как видим, секта мало ослабла в своих действиях после запрещения, а продолжала тайным путем свою жизнь в различных уголках нашего обширного отечества, приобретая по временам новых приверженцев себе и последователей. Все это вызвало со стороны православного русского общества новую борьбу с сектой, выразившуюся в форме прений и собеседований с пашковцами. В первый раз собеседования эти были открыты в Петербурге, как главном гнезде секты, 26 февраля 1887 года. На собеседование явилось весьма много слушателей, как православных, так и пашковцев; последние старались отстаивать свои убеждения и, неправильно понимая слова Спасителя «веруй в Меня, жив будешь», старались доказать, что верующий и крещенный уже спасен и не может грешить, а потому и таинства остальные (кроме крещения) являются не нужными и излишними. Православный миссионер на собеседовании известный иеромонах о. Арсений, наоборот, на основании Св. Писание доказал необходимость всех таинств⁶⁰. Кроме собеседования 26 февраля для пашковцев открыты были еще несколько собеседований в марте месяце того же года, а затем весной 1889 года.

Нельзя конечно сомневаться в той пользе, какую могут принести собеседования с пашковцами. Только путем убеж– дений и разъяснений можно действовать на заблуждающихся и только при таком способе можно ожидать желаемого результата, а потому желательно было бы, чтобы подобные собеседования не прекращались, а продолжали существовать по–прежнему и при том не в одном только Петербурге, но и в других местах, где секта успела свить себе гнездо; тогда только можно ожидать, что пашковцы перестанут волновать русское общество, сознавши ложь своего учения и заблуждения своих учителей.

VII.

После приведенных сведений относительно степени развития и распространенности пашковской секты в Петербурге и внутри Империи, считаем нужным сказать касательно вероучительной стороны секты. Правда, ранее говорилось о религиозных убеждениях пашковцев, но говорилось отрывисто и не достаточно полно, поэтому нашей задачей теперь должно быть составление более или менее связного и цельного представления о вероучении пашковцев. Основным пунктом пашковского вероучения служит то общее протестантское положение, что человек оправдывается и спасается одной верой в Искупителя без добрых дел. Но около этого общего положение у пашковцев сгруппировано несколько своеобразных частных, которые выделяют их вероучение из общепротестантского, сообщая ему своеобразный оттенок.

Из частных положений, выделяющих на протестантском фоне пашковское вероучение суть следующие⁶¹: 1) Спасение совершилось и все уверовавшие спасены. Эта мысль приводится почти во всех пашковских брошюрах; напр., в брош. «Примирился ли ты с Богом» на стр. 1, «усвоил ли ты себе вечное спасение верой в заслуги Иисуса Христа? Он приобрел для тебя это спасение, как говорит апостол: не тленным серебром и золотом..., но драгоценной кровию Своею (1Петр. 1, 18, 19), пролитой на кресте и дарует его всем прибегающим к Нему с верой и покаянием». «Тебе не будет казаться неважным твое спасение, говорится в брош. «Звание христианина и его значение», если ты только твердо и от всего сердца будешь веровать, что Христос своими страданиями и смертию искупил и твои грехи» (стр. 7).

2. Человек спасается через веру во Христа: «Христос пришел на землю, чтобы спасти мир от греха и смерти и взамен этого от нас требует одной веры... Христос предлагает тебе спасение и вечное блаженство, и говорит тебе: оно твое, если ты в меня веруешь» (Прииди ко Иисусу Христу, стр. 61–62).

3. Уверовавший во Христа и, следовательно, усвоивший себе искупление в собственность вечной погибели не подлежит. «Ничто не может, говорится в брош., тебя спасти, если не хочешь обратиться к Нему (Иисусу Христу); если же обратишься, то ничто не может лишить тебя вечного блаженства» (стр. 16).

4. Каждый уверовавший во Христа, тотчас же получает отпущение грехов и избавляется от вечного наказания: «Если ты не принадлежишь еще к числу искупленных Богом, то можешь сделаться таковым же. Ныне же ты можешь сделаться наследником царствия Божия и сонаследником Иисуса Христа. Для сего нужно принять на веру то, что Господь говорит: «верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников» (1Тим. 1:15). Признай себя погибшим грешником... Прииди ко Иисусу Христу с искренней верой и полным упованием на Его милосердие, и Он возьмет грехи твои на Себя и даст тебе Свою праведность, которая одна может оградить тебя от грядущего гнева Божия (Рим. 5:9). С этого времени ты родился свыше» («Примирился ли с Богом» стр. 6–7).

5. Для спасения следует принять в себя Христа. Для этого нужно сознать себя грешным, уверовать во Христа, возблагодарить Его за все, что он для нас сделал, сознать себя спасенными на веки и быть убежденными, что с этой минуты все грехи наши прощены и мы становимся неизменными причастниками жизни вечной.

«Если ты, читатель, говорится в статье Закхей («Русский рабочий» 1876 г. № 8) искренно поверишь сердцем, что Иисус Христос приходил умереть за грехи твои и вос– креснуть для оправдания твоего; если верой твоей примешь Спасителя в сердце твое, то, конечно, и в твоей душе и в твоей жизни многое изменится к лучшему. Господь принесет с Собой душе твоей прощение, спасение, мир, радость и жизнь вечную... Итак, подумай об этом. Иисус Христос хочет спасти тебя и вселиться в сердце твое. Открой же для Него сердце твое; пусть в нем возгорится любовь к Спасителю... Внемли же теперь голосу Господню, открой сердце твое Спасителю грешников, не отвергай любви Его и Он благословит тебя во веки» (стр. 30).

6. Мы принимаем верой в себя Христа, Который уже не взирая ни на что, никогда не покидает нас и пребывает в нас. «Если сердце наше, как сердца учеников Спасителя, занято Им, если мы ждем Его, скорбим о Нем и говорим: останься с нами, потому что наш день склоняется к вечеру и без Тебя мы печальны и осиротели, то Он придет к нам и останется с нами до конца («Русский рабочий» 1877 № 3, стр. 12).

7. Принявшему в себя Христа и потом согрешившему, нужно лишь покаяться, и он тотчас получает непосред– ственно прощение. «Скажите мне, говорит один из собе– седников в Дружеских беседах, когда моя новая природа восстает против действий, которые могут быть совершены старой моею природой и которые я должен назвать грехами скажите мне, что делать мне с этими ненавистными для меня грехами? – Исповедуйте, отвечает ему другой собеседник, пред Господом... Кровь Христова, омывшая вас единожды, вечно сохраняет силу, чтобы вас соблюсти чистыми во всех путях ваших» (стр. 14). Или, напр., еще: «Бедный грешный человек, принеси твое виновное сердце ко Христу; у ног Его сложи все бремя грехов твоих, и Он даст тебе покой. Не скрывай пред Ним ничего, не сглаживай, не утаивай ни одного из грехов твоих, принеси их с сокрушенным сердцем и Господь простит их, изгладит, забудет их». (Голос времени, стр. 5–6).

8. Каждый, принявший в себя Христа, может уразуметь все святое писание и истолковывать его другим. «Читая Слово Божие, старайся понять каждое слово. Если поймешь, какое наставление в слове Божием, то с того часа старайся исполнять его, а если не поймешь его после внутренней молитвы о вразумлении, оставь и читай далее; значит, не пришло еще время понять это – после поймешь». (Краткое руководство к чтению Нового Завета стр. 19).

Таким образом, для понимания Священного Писания, по учению пашковцев, нужна только молитва о вразумлении; пастырское же руководство излишне, что между прочим было высказано сектанткой Амалией Михайловой. Во время беседы со священником Вениамином Беляевым, она заявила, что при изъяснении Священного Писания руководится Духом Божиим, живущим во всяком верующем в Бога и Господа И. Христа, при чем указала на текст: не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? «Если же во мне живет Дух Божий, поясняла она, то мне ничего более и не нужно: ни ваших храмов, ни священников»... (Церковные вед. 1890 г. № 40 стр. 1346).

9. Каждый принявший в себя Христа непременно тво– рит добрые дела, которые не спасают человека, а суть плоды веры; из неё они вытекают сами собой. «Спасение человека основывается единственно на заслугах Христа и собственными делами отвергается, так что добрые дела являются уже только необходимым плодом спасительной веры в Искупителя (Благая весть, стр. 6).

«Я узрел, что для спасения своего должно было только смотреть и видеть (любовь Божию к нам во Христе Иисусе), а не увлекаться делами» (Ад и Рай, стр. 23).

«Тот, кто полагается на свои дела и на примерное свое поведение, чтобы избежать вечного адского пламени, увидит в великий день, когда Господь будет отделять овец от козлов, что его дела и примерное поведение, на которых он основывал свое спасение, погубили его» (Примирился ли ты с Богом стр. 5).

«Нигде не говорится в св. писании, что человек, взвесив свои добрые дела и закон божий и нашед, что последний перевешивает первые, может придать к своим добрым делам столько заслуг Иисуса Христа, чтобы между законом и делами восстановилось равновесие; ибо если бы это было возможно, то в таком случае человек скорее почел бы своим спасителем себя самого, нежели Иисуса Христа», (Истинная радость, стр. 2).

«Ожидающий своего спасения от своих заслуг, думает спастись способом, противным тому, какой указан нам в Библии» (Там же стр. 3).

Вообще мысль о бесполезности добрых дел для спасения у пашковцев, насколько можно видеть по брошюрам, есть основная и преобладающая мысль их вероучения. Почти в каждой брошюре эта мысль проводится с довольно заметным оттенком, равно как с таким же, если не большим оттенком, проводится и обратная ей мысль о необходимости для оправдания и спасения одной веры в Иисуса Христа. Эта же основная мысль пашковского вероучения оттенена и в паш– ковском Евангелии. Здесь места, которые говорят о значении веры в христианской жизни, подчеркнуты фиолетовыми не вытравляемыми чернилами или синим карандашом; и те места в Евангелии, где, по–видимому, значение веры выдвинуто рельефнее, подчеркнуты двумя или даже тремя чертами. Вот, напр., в Евангелии Матфея гл. 8, ст. 13: «и сказал Иисус сотнику: иди и как ты веровал, да будет тебе», ст. 26: «что вы так боязливы маловеры? 9 гл. ст. 22; «дерзай дщерь! вера твоя спасла тебя»; ст. 29: по вере вашей, будет вам. И так как таких мест в Новом Завете много, то поэтому и подчерков в пашковском Евангелии также много. Они существуют в следующих главах и стихах.

В Евангелии от Матфея (кроме вышеприведенных): гл. 15, 28. В Евангелии от Марка 1:15; 5:34; 9:23–24; 10:52; 11:23–24; 16:14–16. В Евангелии от Луки: 7:50; 8:48; 17:19; 18:42; 24:25. В Евангелии от Иоанна 1:11–13; 3:14–18, 36; 4:39, 41–42; 5:24–25; 6:28–29; 40, 47, 68–69; 7:38–39; 11:25–26; 12:44, 46; 20:29, 31.

В деяниях Апостольских: 10:42–43; 15:11; 16:30–31; 26:18. В послании ап. Иакова 2:14, 17, 18, 23.

В первом послании Петра: 2:6. В первом послании Иоанна 3: 23; 5:1, 10,13. В послании ап. Павла к Римлянам: 1:17; 3:20–26; 28; 4:2–5; 20–22; 5:1–2; 9:32–33; 10:4, 9–11, 11:20. В послании к Галатам: 2:16; 3:10, 22, 26; 5:6. В послании к Ефесянам: 2:8–10; 3:10–12; 17:6–16. В послании к Филип– пийцам: 1:6; в первом послании к Фессалоникийцам 5:8–10; 24. Во втором послании к Тимофею 1:12; 2:13.

В послании Филимону 3:5. В послании Евреям 3:19, 4:3, 10:19, 22–23, 11:1, 6; 12:2.

Подчеркнув места в Евангелии, упоминающие о спасении человека страданиями и смертию Иисуса Христа и о необходимости веровать в Него, пашковцы в то же время оставили без внимания те стихи в Новом Завете, которые говорят о необходимости со стороны человека свободных усилий к усвоению и возгреванию спасительной благодати. Укажем, напр., на 19 главу Евангелие Матфея, заключающую в себе повествование о том, как один богатый юноша, обратившись ко Иисусу Христу с вопросом: «Что ему делать, чтобы наследовать вечную жизнь», – получил ответ: «иди и соблюди заповеди». В этом повествование пашковцы отметили чертой слова юноши: «Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную» и затем слова Спасителя: «приходи и следуй за мной», а прямой и частый ответ Спасителя: «если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди» оставлен без отметки и, конечно, с целью показать, что в христианской жизни исполнение заповедей не важно и не необходимо. С той же целью пашковцы подчеркнули и такие места в Новом Завете, где говорится, что человек не может спастись делами закона, под которыми разумелись не добродетели христианские, как разумеют пашковцы, а обрядовые действия, установленные законом для евреев и отмененные законом Христовым, напр., в посл, к Римлянам 3:20, 28; 4:2–5; 14–16; 11:6; в посл, к Галатам 2:16; 3:10 и др.

Стоя на той точке зрения, что в деле оправдание и спасения человека играет роль одна только уверенность в искупительные заслуги Спасителя, пашковцы значительно умаляют необходимость и спасительность благодатных средств, подаваемых человеку в таинствах, а потому и к самым таинствам относятся почти отрицательно.

Просматривая содержание брошюр, можно видеть, что пашковцы признают только два таинства: крещение и покаяние, и то не в строго православном смысле. Относительно крещения, напр., в брошюре Дружеские беседы сделана заметка, что оно есть «таинственное действие, установленное Самим Богом» (стр. 11). Но в брошюре «Пшеница или Солома» значение этого таинства весьма умаляется, так как здесь приводится мысль, что крещение не пользует того, кто сознательно не принял в себя Христа. Кроме того из пашковских брошюр не видно, чтобы для совершения крещения нужны были особые иерархические лица, напротив, дается намек, что это таинство может совершаться и не священником, (в православной церкви это допускается только в случае крайней необходимости). «Предположим, говорится в брошюре Дружеские беседы, что я встречаю язычника, не имеющего веры ни во что. – Что мне делать со своими грехами? спрашивает он.– Иисус Христос их Сам вознес телом своим на древо» (1Пет. 2:24), и потому, что жертва эта была достаточна, Бог воскресил Христа из мертвых и посадил Его одесную Себя. Там Господь указывает тебе на Иисуса, как на предмет твоей веры. – Я верую, возражает мне язычник и исповедую устами моими, что Бог воскресил Его из мертвых. Тогда я предлагаю ему креститься, и когда он погружается в воду, я напоминаю ему, что он погребен со Христом, покончил со старым творением, и грехи его омыты. Когда же он выходит из воды, напоминаю ему, что он воскрес со Христом, стал новым творением и сделался живым во Христе» (стр. 12).

Наконец очевидным доказательством того, что пашковцы отрицают необходимость участия священника при совершении таинства крещения служит следующий факт. В 1881 году Пашков посетил селение Нововасильевку Таврической губернии; здесь он произносил проповеди в собрании молокан и совершали крещение над присоединившимися к нему молоканами из тамбовского толка⁶².Что касается до таинства покаяния, то оно у Пашковцев понималось совсем не так, как оно понимается православной Церковью; именно, пашковпы признают, что для получения прощения грехов, совершенных после принятие веры Христовой, надо только чистосердечно покаяться пред Богом. «Ничто так не облегчает совесть, как чистосердечное признание своих недостатков и своей вины, только исповедание это должно быть обращено к Богу» (Дружеские беседы, стр. 6). «Исповедуйте грехи свои пред Господом. Кровь Христова, омывши вас единожды, вечно сохраняет силу, чтобы соблюсти чистыми во всех путях ваших» (там же стр. 14).

При единоличном сердечном покаянии пред Богом установление исповеди в том виде, в каком она существует в православной церкви, пашковцами отвергается, а потому и о священнике, разрешающем в таинстве покаяние грехи, в брошюрах нигде не упоминается; а если где и упоминается, то в отрицательном смысле, как, напр., в брошюре Приидите ко Иисусу Христу: «Иные полагаются еще на своего духовника, разрешающего им их грехи в таинстве покаяния. О заблуждение из заблуждений! Духовник твой такой же грешный человек, как и ты; он сам не менее твоего нуждается в посредничестве Иисуса Христа. Он не может спасти собственной своей греховной души, как же хочешь ты ожидать от него, чтобы он спас твою душу!» (стр. 39).

Относительно прочих таинств в брошюрах обходится молчанием, как будто они и не существуют в христианской Церкви; о таинстве причащения, впрочем, в брошюре Приидите ко Иисусу Христу есть упоминание, но отрицательного характера. «Иные полагают, что если они восприняли св. крещение, приобщаются св. христовых таин..., то достаточно этого для получения ими вечного блаженства. О, в каком они жалком заблуждении. Ни восприятие св. таинств, ни соблюдение наружных обрядов... ничто не может спасти тебя» (стр. 38).

Вообще же из того достоверного факта, что как Пашков, так и его последователи никогда не приобщаются св. тайн Христовых в православной Церкви, можно заключать об отрицании пашковцами таинства причащения! Впрочем, пашковец Никанор Орехов совершал обряд причащения в своем доме, причем вино было налито в чашку, а пшеничная булка изображала тело Христово; подобным способом Орехов причащался сам и причащал своих последователей крестьян села Ладьина⁶³.

Что касается до учения о Церкви и о церковной иерархии, то в этом отношении Пашковцы обнаружили если не вполне отрицательные взгляды, то, по крайней мере, полуотрицательные и несогласные с православным учением. Вот как определяется понятие о Церкви в брошюре «Краткое руководство к чтению Нового Завета» (стр. 11): «Церковь есть собрание или общество верующих в одном месте; все христиане вместе тоже называются церковью». Как видим, понятие о Церкви дается самое общее без необходимых частных её понятий – о таинствах и церковной иерархии. Несколько полнее определяет ее сам Пашков в своем письме к протоиерею И. Л. Янышеву от 30 апреля: «Церковь Бога живого есть столп и утверждение истины (1Тим. 3:15), есть тело Христово (1Кор. 12:27), состоящее из живых членов, т.е. верующих во Христа, искупленных Им, принадлежащих Ему и любящих Его, из членов, уже почивших во Христе, живущих в настоящее время и всех тех, которых Господь присоединит в будущем к своему телу. Авторитета её я не могу не признавать; благодарю Господа моего и Спасителя, что могу себя почитать принадлежащим к Церкви Его, в которой Он поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями к совершению святых на дело служения, для созидания тела Христова, доколе все приидем в единство веры и познания Сына Божия... (Еф. 4:11–13). Я не могу и не желаю отвергать, что эти особые дары Духа Святого даются избранным Его на дело Его служения»⁶⁴. Но и это бьющее на эффект и растянутое определение Церкви не может быть признано вполне согласным с православным учением, так как в нем нет упоминания о необходимейшем признаке Церкви – об иерархии. Правда, Пашков в своем определении как будто признает церковную иерархию, когда говорит словами апостола, что в церкви своей Христос поставил «одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями». Но с этим можно было бы согласиться, если бы действительность не говорила другого, совершенно противоположного, а именно, что как Пашков, так и его последователи на деле обнаруживали не только холодное, но даже и враждебное отношение к поставленным в православной Церкви пастырям и учителям. На своих собраниях пашковцы, как мы уже упоминали, проповедовали, что в жизни христианина важна только вера во Христа, что все прочее, как–то: таинства, обряды не имеют большего значения, что человек может спастись без хождение в храм, без руководства священников и т. п. Поэтому, учение Пашкова, что в церкви сам Господь поставил одних апостолами, других пророками, благовестниками, пастырями и учителями, нужно понимать не в смысле определенной Богоучрежденной иерархии, какая существует в православной Церкви, а в смысле протестантском или в смысле всеобщего священства, по которому каждый верующий может проповедовать, учить и священнодействовать без принятия особых благодатных даров Св. Духа, подаваемых в таинстве священства. Эти дары, по учению Пашковцев, могут быть подаваемы верующему таинства священства, а просто по молитве и по усиленной вере: «усвоение нами заслуг Христа Спасителя и внутренняя в нас перемена или возрождение совершается Святым Духом, и потому мы должны смиренно и усердно молить Бога о ниспослании сего Духа Освятителя на нас грешников. Итак, первой обязанностью нашею должно быть примирение с Богом, приближение к Нему и запечатление мира с нашим Праведным Судией у подножия креста Спасителя, Который пролил кровь Свою для спасения нашего. Бесконечные заслуги Спасителя, усвоенные нами, заровняют бездну, отделяющую нас от святая святых и соделают возможным общение между душой нашей и Богом; тогда и Св. Дух снизойдет на нас и приобщит нас к жизни вечной» («Беседа о возрождении», стр. 11–12).

Стоя на отрицательной почве по отношению к иерархическому строю в церкви, Пашковцы тем самым стали в такое отрицательное положение и к Церкви вообще, нравственно–воспитательное значение которой они ослабили до громадных размеров. Именно, они учили, что нет необходимости принадлежать к какой–либо церкви, к какому–либо вероисповеданию, а для приобретения спасения нужно только искать Христа и веровать в Него всем сердцем. «Да не скажут вам, что можно достигнуть спасения, присутствуя в известных местах при богослужении, или же соблюдая известные формы и обряды (стр. 3, брош. «Путь ко спасению»). Господь Иисус Христос сказал: «Я есмь дверь, кто войдет Мной, тот спасется». Ясно, что тут представляется дверью сам Христос, а не совершение таинства или обряда. Я не спрашиваю тебя, дорогой читатель, был ли ты крещен, приобщался ли ты святых тайн, принадлежишь ли ты к православной, или к другой какой церкви. Но я спрашиваю, вошел ли ты чрез Христа во двор овчий» (там же стр. 4).

«Если ты не вошел этой дверью, то ты не принадлежишь к стаду Христову. Остерегайся и не полагайся на одно исповедание веры, или на принадлежность к какой–либо церкви»... Итак, кто бы ты ни был, к какому вероисповеданию ни принадлежал, каковы бы ни были прежняя жизнь и грехи твои, если ты войдешь этой дверью, если искренно обратишься ко Христу, то будешь спасен» (там же стр. 5).

Вот таким отрицательным воззрением на Церковь Христову и объясняется, почему в их брошюрах о Церкви и священнодействиях и таинствах, об её учении и руководительстве в деле спасения обходится молчанием; а если, где и употребляется, то в смысле неблагоприятном для самой Церкви.

Вместе с отрицанием внутренней стороны церкви Пашковцы отрицают и внешнюю, – как-то: богослужения, обряды, посты, общественные молитвы и пр. Отрицание этих отправлений церковной жизни проводится пашковцами решительнее и настойчивее. В их брошюрах, напр., можно находить по поводу обрядов и вообще практической стороны церкви такие замечания: «ни посты, ни молитва, ни десятина не могут служить умилостивлением» (Мытарь и фарисей, стр. 11). «Да не скажут вам, что можно достигнуть спасения, присутствуя в известных местах при богослужении, или же соблюдая известные формы и обряды» (Путь ко спасению, стр. 3). В брошюре Два помолодевших старца высказывается мысль, что церковное богослужение может быть заменяемо «беседой о слове Божием» в простых комнатах. Осязательное доказательство отрицания пашковцами церковно– богослужебной практики заключается в том, что они никогда не посещают православных храмов, не присутствуют на богослужениях, совершающихся в церкви, нарушают посты и многие праздники, а также не налагают на себя крестного знамения и не имеют в своих домах св. икон, а вместо них украшают стены картинками, изображающими земную жизнь Иисуса Христа, и выдержками из Евангелия, написанными пополам красной и черной краской на больших листах. Вместе с отрицанием крестного знамения и св. икон пашковцы отрицают и почитание Богоматери, святых угодников и их мощей. Основанием такого отношения к святым у пашковцев служит тот обще протестантский принцип, что в деле оправдания и спасения человека играет самую важную роль вера в искупительные заслуги Иисуса Христа, что ходатаем за людей пред Богом служит только Спаситель; святые же бессильны оказать какую–либо помощь человеку, а потому и не должны быть призываемы в молитвах. Вследствие этого и в своих брошюрах пашковцы нигде не говорят о молитвенном ходатайстве Божией Матери и св. угодников, а намеренно даже умалчивают, как это можно заключать по брошюре «Взирай на Иисуса». Если сличить 13 статью этой брошюры с 14 статьей перевода, имеющего то же заглавие, но напечатанного в «Душеполезном Чтении» за 1865 год (ч. III, стр. 271–286), то увидим, что в брошюре «Взирай на Иисуса» опущено упоминание об общении со святыми. В 14 статье «Душеполезного Чтения» говорится следующее: «возлюби церковь Иисуса, в которой дышет дух Его, и благоговей пред её таинствами, чрез которые сокровенно действует благодатная сила Его. Приближайся к Нему в общении со святыми Его, как по лестнице, восходи к Нему чрез их учение, пример и молитву».

В брошюре же Взирай на Иисуса в 13 её статье напечатано так: «возлюби церковь Иисуса, в которой дышет дух Его и благоговей пред установленными Им и апостолами Его таинствами, чрез которые сокровенно действует благодатная сила Его» (стр. 5). Об общении со святыми опущено вследствие того, что упоминание о нем не гармонирует с отрицанием пашковцами молитвенного призывания Богоматери и святых угодников.

Вообще надо заметить, что пашковцы наиболее всего вооружались против почитания св. икон и св. угодников, относясь к ним непочтительно и дерзко. Пашков, напр., отказывал в своей щедрой благотворительности тем из своих последователей, кто продолжал ходить в православный храм, держал у себя иконы и засвечивал пред ним лампадки⁶⁵.

Как, однако, ни старались пашковцы стать в отрицательное отношение к обрядовой стороне православной Церкви, к абсолютному отрицанию все–таки не пришли, как показывают данные. Не посещая православных храмов, пашковцы открыли в своих домах собрания, где происходило богослужение – нечто в роде протестантской обедни. Богослужение открывалось молитвой, составлявшей по большей части свободную импровизацию лица, проповедывавшего на собрании. Молитва всегда была коротка и проста по содержанию, в ней было обращение к одному из лиц Св. Троицы, или ко всей Св. Троице. Чтение молитвы сопровождалось иногда особого рода коленопреклонением, состоявшим в том, что опускались на одно колено пред спинкой стула, на которую складывали обе руки с наклоном головы. Так, напр., делал на собраниях в Петербурге Пашков, позаимствовавший эту манеру от лорда Редстока. После молитвы следовала проповедь или объяснение какого–либо стиха Нового Завета. Пашков, напр., в проповедях по большей части говорил о том, что люди уклонились от Бога, что все грешники и все прокляты, но Иисус Христос взял на Себя их проклятие и чрез то их спас, что поэтому для спасения и оправдания нужно только веровать в Иисуса Христа, а не увлекаться исполнением добрых дел, которые не помогут человеку спастись. После проповеди следовали опять молитва с коленопреклонением и пение всем собранием «Любимых стихов» или «Песней Сиона»; пение иногда сопровождалось акомпанементом органа или фисгармонии. Пением и заканчивалось пашковское богослужение; иногда после богослужения происходила раздача Евангелий с подчеркнутыми текстами или брошюр «Общества поощрения духовно–нравственного чтения».

Таким образом видим, что пашковцы хотя в принципе и отвергли важность и необходимость храма и общественного богослужения, на практике же показали обратное, открыв в частных домах богослужебные собрания. Все это говорит за то, что протестантское учение, отрицающее обрядовую сторону церкви, какового держатся и пашковцы, несостоятельно, так как во всей своей полноте не приложимо к действительности.

В добавление к изложению пашковского вероучения считаем не лишним сказать, насколько оно состоятельно само по себе и согласно ли со Св. Писанием, авторитет которого между прочим не отвергается и пашковцами⁶⁶.

Возьмем первое положение учения пашковцев: Спасение совершилось и все уверовавшие во Христа спасены. Действительно, совершено И. Христом все необходимое для нашего спасения; чрез искупительные заслуги И. Христа людям открыта сокровищница спасения, так что всякий, верующий во И. Христа, может прийти и получить в этой сокровищнице все необходимое для спасения. Но однако не всякого уверовавшего во Христа можно назвать спасенным; таким он может считаться только тогда, когда по принятии св. таинств крещения и покаяния будет действовать вопреки своей греховной природе, когда в этой борьбе он останется верен данному в св. крещении обету – отметаться греховных помыслов и действий и когда наконец эту борьбу выдержит до конца дней своих стойко и победоносно. Таким образом, всякий уверовавший в И. Христа, как воюющий при помощи благодатных средств со своей греховной природой, может быть назван только спасающимся, а не спасенным, как самоуверенно утверждают пашковцы. Вопреки такому учению пашковцев говорит и Св. Писание. Спаситель сказал: иже веру иметь и крестится, спасен будет (Mк. 16:16), т. е. несомненно будет спасен, если останется тверд в вере и не откажется исполнять заповеди Христовы; нужно, следовательно, иметь продолжительное время, чтобы достигнуть спасения; нужно время всей земной жизни, какая определена Богом человеку, а не один только короткий факт уверования во Христа. Сам Господь И. Христос, как видно из Его слов: «спасен будет», относит факт спасения к будущему времени, т. е. к тому времени, когда человек окончит свое земное существование и предстанет пред судом Божиим; вот тогда только уверовавшие во Христа, если они при этом в земной жизни следовали заповедям Христовым, и могут быть названы и признаны спасенными.

Второе положение: «Человек спасается чрез веру во Христа» страдает некоторой недомолвкой и неясностью. Справедливо, что человек спасается чрез веру во Христа, если под верой во Христа разуметь веру христианскую во всем её существенном устройстве, т. е., если будем веровать, что спасение человека на земле совершается по благоволению Бога Отца в Господе И. Христе благодатию Св. Духа во святой Церкви, состоящей из пастырей, раздаятелей благодатных даров, и пасомых; если также будем веровать, что спасение человека здесь на земле совершается сокровенно в духе, во всей же неизреченной славе своей явится в будущей жизни. Но пашковцы, как известно, под верой во Христа разумеют лишь простое уверование, что Христос – Спаситель совершил все необходимое для нашего спасения и что нам стоит лишь поверить этому и дело спасения заканчивается. Нет, такая уверенность для получения спасения недостаточна; она только наталкивает на мысль о спасении, а чтобы спастись, надо еще исполнять заповеди Божии. Нe всяк, глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Божие, но творяй волю Отца Моего, говорит Господь (Мф. 7:21); а воля Отца Небесного выражена в заповедях Его. Следовательно, кроме веры, надо еще иметь и дела, угодные Богу и согласные с Его заповедями; для того же, чтобы иметь силу исполнять заповеди Божии, нужно нам воспользоваться благодатию Св. Духа, подаваемою Церковью в Св.Таинствах. Благодатию есте спасени чрез веру, говорит ап. Павел (Еф. 2:8), т. е., приняв веру во Христа, мы в благодати Божией, подаваемой нам в св. таинствах, получаем силу к действованию согласно воле Божей и к осуществлению закона Божия на земле. Без благодати же Св. Духа осуществление этого закона немыслимо, так как слишком себя испортил человек после грехопадения: еже хотети, говорить апостол, прилежит ми, а еже содеяти, доброе не обретаю (Рим. 7:18). Таким образом, при помощи одной веры, без благодати Св. Духа человек не может устроить своего спасения, и потому отрицание пашковцами этой истины ошибочно и ложно.

Неистинно также и то положение сектантов, что «увероваший во Христа, и, следовательно, усвоивший себе искупление в собственность, вечной погибели не подлежит». Здесь опять все значения отдаются простому уверованию во И. Христа, которое по учению пашковцев, вполне искупляет человека и избавляет его от вечной погибели. Но это не верно; искупляет нас Господь И. Христос при вере в Него силой крестной смерти Своей во святом крещении; одна уверенность в И. Христа не производит искупления, она только предваряет его, – а чтобы было искупление надо еще омыться в водах Св. Крещения. Иже иметь веру и крестится, сказал Сам Господь И. Христос, спасен будет (Мк. 16:16). Или не разумеете, говорит ап. Павел, яко елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Ею крестихомся (Рим. 6:3).

Точно также ошибочно и то положение пашковцев, что «человек, уверовавший во Христа, тотчас же получает отпущение грехов и избавляемся от вечного наказания». Человек может получить прощение грехов не чрез одну веру только, но еще чрез таинство покаяния; без этого последнего одна вера ничего не значит. Покайтеся, говорил ап. Петр в день Пятидесятницы собравшемуся народу и да крестится кийждо вас во имя И. Христа во оставление грехов (Деян. 2:38). Значит, отпущение грехов подается человеку при вере во И. Христа чрез таинства покаяния и крещения; без этих же таинств получить отпущение грехов и избавиться от вечного наказания нельзя.

Заблуждаются пашковцы также, когда утверждают, что «для спасения следует принять в себя Христа и что для этого надо сознать себя грешным, уверовать во Христа и убедиться, что грехи наши с той минуты прощены». Действительно, верующему необходимо принять в себя Христа, но не разлучно с Отцем и Св. Духом, так как в факте возрождения и искупления человека участвуют Три Лица Св. Троицы: Дух Святый возбуждает в человеке чувство греховности, раскаяния, и, уверовавшего в таинстве крещения, облекает во Христа, а в таинстве покаяния возоблекает; – все это совершается по благоволению Бога Отца. Когда затем человек, получивший новое начало жизни, начинает жить при помощи благодатных средств, подаваемых в таинствах, свято и чисто, то тогда вселяется в него Св. Троица и такой человек делается совершенным в нравственном отношении и достигшим «меры возраста исполнения Христова». Но этот путь достижения нравственного совершенства насколько трудный, настолько и продолжительный для человека, и не так краток, как проповедуют пашковцы, говорящие, что «нужно лишь сознать себя грешным, уверовать во Христа, сознать себя спасенным и Христос вселится навсегда в человеке и никогда не покинет его». – Утверждение такой мысли дышит самообольщением и самонадеянностью. Не простой уверенностью, снова повторим, принимаем мы в себя Христа, но благодатию Св. Духа. Да даст вам, говорит ап. Павел, Бог по богатству славы Своея, силой утвердитися Духом Его во внутреннем человеке, вселитися Христу верой в сердца ваша (Еф. 3:16, 17), т. е. пусть Бог даст, чтобы предварительно в человеке утвердился Дух Святый, а затем вселился Христос. Следовательно, вселение Христа обусловливается не одной верой, но действием Св. Духа, которое совершается в св. таинствах. Не верна и та мысль пашковцев, что, если «мы принимаем в себя Христа, то Он уже никогда не покидает нас, но всегда пребывает в нас». Христос пребывает только в людях святых и нравственно чистых. Люди же, которые по приятии Христа грешат, по словам ап. Павла, не приближают к себе Христа, но отдаляют и даже распинают Его и ругаются над Ним (Евр. 17:6).

Значит нельзя сказать, что Христос никогда не оставляет человека и не покидает его. Это можно было бы тогда сказать, если бы человек по приятии Христа не мог грешить, но человек, как существо свободное, может грешить по приятии Христа, а может и укрепляться в добре – не грешить. И след., утверждать положительно, что человек по приятии Христа не грешит и потому всегда имеет в себе Христа – значит говорить сущую нелепость и несправедливость. Заблуждаются также пашковцы и тогда, когда проповедуют, «что принявшему в себя Христа и потом согрешившему, нужно лишь покаяться и он тотчас получает непосредственное прощение». Все это пашковцами проповедуется с той целью, чтобы внушить, что христианину согрешившему не нужно исповеди и Богом установленного от духовного отца разрешения грехов в таинстве покаяния; а довольно вздохнуть в сердце о грехе и он прощен тотчас, как вылетит вздох из груди. Прежде всего скажем, что это слишком легкий способ прощение грехов. Если христианин, совершающий грех после св. крещения, по словам апостола, распинает Христа (Евр. 6:6; 10:29), то, очевидно, для заглаживания такого великого греха нужно и средство более основательное и действительное, чем какое предлагают пашковцы; а это – что же за средство: вздохнул в сердце своем о грехе и довольно: Христос простил и опять вселился в человека! Правда, Христос есть неисчерпаемый источник милосердия: Он, действительно милосерд, но нисколько не поблажает греху и требует не мимолетного вздоха о грехе, а глубокого раскаяния, для чего и установил таинство покаяния, предоставив апостолам и их преемникам–епископам и пресвитерам право подавать людям прощение грехов.

Приимите Дух Свят: сказал Господь И. Христос, имже отпустите грехи, отпустятся им; и имже держите, держатся (Ин. 20, 22, 23). По вознесении Христовом Апостолы, действительно, не замедлили исполнить повеления Господа: проповедуя людям покаяние для принятия веры Христовой, они не отказывали в этом таинстве и тем из христиан, которые впали в грех после св. Крещение. «Многие из уверовавших, говорится в книге Деяний Апостольских, приходили к апостолам, исповедуя и открывая свои дела» (Деян. 19:18). Из первых веков христианства известно также, что таинство покаяние от апостолов преемственно передано было епископам и пресвитерам. В древности были, как известно, особые разряды людей кающихся, которые, прежде чем приступить к получению прощения грехов, несли долгие и тяжелые епитимьи. Пашковцы же проповедующие единоличное исповедание грехов и отвергающие установленное Господом таинство исповеди, идут таким образом и против Св. Писание и против истории христианской Церкви.

Нельзя согласиться с пашковцами и в вопросе об истолковании и понимании Св. Писания: «Каждый, принявший в себя Христа, говорят пашковцы, может уразуметь все св. писание и истолковать ею другим». Это положение дает широкий простор произвольным толкованиям Слова Божия и возведению в непреложные истины своих личных мнений. Тогда каждый, возомнив себя приявшим Христа, при объяснении Слова Божия будет выдавать свои мудрствования и свои толкования за истину откровения! А между тем от подобного самообольщения предостерегает нас св. апостол Иаков, когда говорить: «не мнози учители бывайте, братие моя, ведяще яко большее осуждение приимем: много бо согрешаем вси (Иак. 3:1–2). Поэтому наша православная Церковь никаким таинственным внушениям не доверяет, но для оценки верности и истолкования писания имеет неизменную норму христианского ведения, – символ веры, общность верования православных христиан всех времен и мест. Эта норма и должна быть руководительницей в понимании и толковании Св. Писания. Ближайшими же наставниками, по заповеди Самого Христа, в деле понимания Св. Писания в Церкви являются лица, имеющие сугубую благодать Св. Духа чрез таинство священства – епископы и пресвитеры.

Внимайте убо себе, говорит ап. Павел Ефесским пастырям, и всему стаду, в ниже вас Дух Святый поставе епископы, пасти Церковь Господа и Бога, юже стяжа кровию своею. (Деян. 20:28). Еще яснее выражается ап. Павел по этому вопросу, когда говорит, что проповедники Слова Божия могут быть только лица уполномоченные, посланные; какже проповедят, аще не послани будут (Рим. 10:15). Вот почему и ап. Иоанн Богослов, вооружаясь против самозванных проповедников и истолкователей Слова Божия, в 1 своем послании говорит: возлюблении: не всякому духу верьте, но искушайте духи, аще от Бога суть, яко мнози лжепророцы изыдоша в мир (1Ин. 4:1).

Нельзя признать истинным и того положения пашковцев, где они говорят, что «добрые дела не спасают человека и что они вытекают из веры сами собой».

Что добрые дела необходимы для спасения, в этом убеждает нас Слово Божие: Имеяй заповеди Моя и соблюдай их, говорит И. Христос, той есть любяй Мя; а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим... Аще кто любит Мя, Слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его и к нему приидем и обитель у нею сотворим (Ин. 14:21–23). Кая польза, братия моя, говорить ап. Иаков, аще веру глаголет кто имети, дел же не имать; еда может вера спасти его; вера, аще дел не имать, мертва есть о себе. (Иак. 2:14–17). Се гряду скоро; глаголет Господь, в откровении Иоанна Богослова, и мзда Моя со Мной , воздати коемуждо по делом его (Откр. 22:12). Вообще в Св. Писании много есть указаний в пользу того, что добрые дела необходимы человеку и что без них нельзя спастись. Но они однако не вытекают из веры сами собой, как утверждают пашковцы. В нравственно–религиозном порядке жизни ничто само собой не бывает. Всякое даже, малейшее дело должно быть сознательно совершаемо и притом свободно; и только сознательные и свободные дела имеют цену и значение, все же дела, которые являются у нас помимо сознания, никакой цены не имеют. Благодать Божия, которая сообщается человеку чрез веру в святых таинствах, только побуждает человека к совершению добрых дел, но не совершает их; она помогает человеку довершить, доделать доброе дело, если у человека есть желание произвести его, но нет достаточно сил и энергии. Вот почему и апостол Петр говорит, что христианам подаются «божественные силы Христа, яже к животу и благочестию» (2Пет. 1:3), но не самые дела; эти последние человек–христианин обязан произвести сам, при помощи благодати Божией.

Отдавая преимущественное значение в факте спасения человека одной вере, и ослабляя, или точнее выражаясь, отрицая необходимость благодатных даров Св. Духа, пашковцы тем самым пришли к отрицанию таинств, а вместе с ними и всего церковного благоустройства и порядка. Просматривая брошюры их, нельзя не видеть, что из таинств наиболее всего отрицаются пашковцами: крещение, покаяние, священство и причащение. Против подобного отрицания нужно заметить, что оно несостоятельно, так как в Св. Писании слишком ясно говорится о необходимости этих таинств и о действительном установлении их Господом. О крещении, напр., прямо сказал И. Христос апостолам: «шедше убо, научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Св. Духа» (Мф. 18:19). И поэтому, отправившись после сошествия Св. Духа на проповедь, апостолы везде принимали верующих чрез таинство крещения, внешним знаком которого была вода. Из Деяний Апостольских, напр., известно, что посредством воды был окрещен ап. Филиппом Сирийский евнух: и снидоста оба на воду, Филипп же и кажениик: и крести его (Деян. 8:38).

Установление таинства покаяния ясно выражено в словах Господа Христа, сказанных Им апостолам после воскресения: «Мир вам! Якоже посла Мя Отец, и Аз посылаю вы: и сие рек, дуну и глагола им: приимите Дух Свят; имже отпустите грехи; отпустятся им; и имже держите, держатся» (Ин. 20:21–23).

Таинство причащения Господь установил на Тайной вечери, когда, преподав хлеб ученикам Своим, сказал: «приимите, ядите, сие есть Тело Мое»; а подавая чашу с вином: «пийте от нея ecu, сие бо есть Кровь Моя Нового Завета, яже за вы и за многие изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26:26–28). И известно, что согласно этой заповеди Христа таинство причащения совершалось апостолами и их преемниками так же, как совершается оно и ныне (Деян. 3:42, 46; 1Кор. 11:23–26).

Таинство священства православная Церковь признает на основании Слова Божия. Так о рукоположении в сан епископский находим ясное указание в словах ап. Павла к Тимофею, епископу Ефесскому: «Не неради о своем даровании живущем в тебе, еже дано тебе бысть пророчеством с возложением рук священничества^» (1Тим. 4:14). «Воспоминаю тебе возгревати дар Божий, живущий в тебе возложением руку моею» (2Тим. 1:6).

О рукоположении в сан пресвитерский говорится в книге Деяний Апостольских, а именно, что апост. Павел и Варнава, распространяя христианство, рукополагали в каждой Церкви пресвитеров: рукоположше же им пресвитеры на вся Церкви, и помолившеся с постом, предаша их Господеви, в Него же увероваша (Деян. 14:23). В той же книге говорится и о посвящении в сан диаконский: «их же (избранных в число диаконов) поставиша пред апостолы и молившеся возложиша на ня руце» (Деян. 6:6).

Что касается до отрицания пашковцами почитания святых икон, угодников Божиих, св. креста, постов, праздников и храмов Божиих, то и это отрицание также несостоятельно и несправедливо, так как идет в разрез со Словом Божиим и Историей христианской Церкви.

Св. православная Церковь почитает святых угодников Божиих, как таких лиц, которые принимают участие в судьбе членов Церкви земной и ходатайствуют за них пред Богом: св. евангелист Иоанн в откровении видел на небеси ангела, которому «даны быша фимиами мнози, да даст молитвам святых всех на алтарь златый, сущий пред престолом: и изыде дым кадильный молитвами святых от руки ангела пред Бога» (Откр. 8:3, 8:4). Ап. Петр, внушая христианам, чтобы они заботились о достижении царства небесного и упоминая о своем о них попечении, говорит: «потщуся–же и всегда имети вас по моем исходе память о сих творити», т. е. даю обещание и после своей смерти заботиться о вас. (2Петр. 1:15). Очевидно, этим дает ясное указание, что святые ходатайствуют пред Богом за живых по их молитвам. Православная Церковь воздает чествование телесам угодников Божиих, потому что Сам Господь благоволил почтить и прославить их знамениями и чудесами. Так 4–я книга Царств свидетельствует, что тело одного мертвеца от прикосновения к костям пророка Елисея ожило (4Цар. 13:21); платки и полотенца св. ап. Павла, полагавшиеся в его отсутствие на недужных и больных, исцеляли страждущих и одержимых бесами (Деян. 19:12). Кроме сего в истории Церкви повествуется о множестве чудес, которые совершил Господь чрез мощи святых для всех, притекавших к ним с верой. Все это говорит в пользу того почитания св. угодников и их мощей, какое совершается в православной Церкви.

Нет ничего богопротивного и в почитании православной Церковью св. икон. Воздавая чествование иконам, православная Церковь это чествование относит не к материалу, из которого сделана икона, а к лицу изображенному на ней. Прототип почитания икон можно видеть в изображениях херувимов в скинии ветхозаветной (Исх. 25:14–22, 26, 31, 36) и в храме Соломона (2Пар. 3:13, 14). Этих херувимов ап. Павел называет херувимами славы (Евр. 9:5). Если в скинии и в храме Соломона не было изображения Бога и святых, то первое объясняется тем, что иудеи были склонны к идолопоклонству и потому им было воспрещено делать изображения Бога; второе же, (т. е. Отсутствие изображений святых) тем, что праведники ветхозаветные не были прославлены; а таковыми они сделались только после воскресения Иисуса Христа из мертвых и сошествия Его во ад (1Пет. 3:19).

Вместе с почитанием икон и мощей православная Церковь чтит св. крест Господа, как орудие Его страданий и смерти. Образы креста Господня были указаны еще в ветхом завете в благословении Иакова, крестообразно возложившего руки свои на сыновей Иосифа (Быт. 48:14), в крестообразно распростертых руках Моисея, когда он молился о даровании победы евреям над аманикитянами, каковая победа и была дарована, и наконец в медном змие, воздвигнутом на знамени (Чис. 21:9).

В новом завете почитание креста Господня восходит ко временам апостольским (Простр. Катих. Прав. Церкви). Ап. Павел между прочим упоминает о благоговейном отношении ко кресту в следующей форме: «Мне же да не будет хвалитися токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, им же мне мир распяся, и аз миру» (Еф. 6:14). Очевидно, что уже при апостолах крест Христов почитался, как особая святыня. Догматическое почитание креста, а равно как почитание св. икон и угодников Божиих утверждено всею православной Восточной Церковью на 7–м вселенском соборе.

Что касается до соблюдения и почитания постов, отрицаемых пашковцами, то и на это есть основания у православной Церкви. Еще в ветхом завете пост признавался, как средство покаяние и очищение грехов и как подвиг благочестия, приятный Богу.

Так, например, известно, что жители Ниневии постом и молитвой спасены были от гнева Божия (Ион. 3:5–10). Постились в ветхом завете великие праведники: пророки, цари; так, напр., Моисей постился 40 дней перед тем, как получить закон Божий. (Исх. 34:28). Постился царь Давид (Пс. 34:13), пророк Илия и др. В новом завете пост освящен Самим Господом Иисусом Христом, который постился 40 дней в пустыне; постились и апостолы (Деян. 13:3). От апостолов почитание постов сохранялось преемственно в древней христианской Церкви, которая затем установила особые дни поста, каковые существуют и доселе.

Почитание праздников в православной Церкви также древне, как и почитание постов. Начало праздников идет от ветхого завета. Еще Моисею Господь повелел сделать распределение праздничных дней (Исх. 13:3–9; Лев. 2:3). Господь Иисус Христос не отверг ветхозаветные праздники, а наоборот, освятил их, участвуя при праздничном Богослужении и совершая в дни их дела милости и благотворения (Лк. 4:16; Мф. 12:10–13; Лк. 13:14–17).

По примеру Иисуса Христа поступали апостолы и первенствующие христиане, которые также присутствовали в дни праздничные при Богослужении (Лк. 24:53; Деян. 20:7) и оказывали дела благотворения (1Кор. 14:1–3; Рим. 12:13). Значит, предписывая почитание праздников, православная Церковь идет не вопреки заповеди Господа Христа, а согласно с нею, так как руководствуется примером Спасителя, освятившего праздники делами благотворения и молитвой.

Не меньшее основание православная Церковь имеет, когда предписывает почитание храмов Божиих и посещения Богослужения, которое совершается в них. Храмы в христианской Церкви также ведут свое начало с ветхозаветных времен. Прототипом христианского храма в ветхом завете была скиния, освященная особенным присутствием Божиим; а именно: когда она была окончена, то «покрыло облако скинию собрания и слава Господня наполнила ее» (Исх. 40:34, 38). При Соломоне местом особенного присутствия Божия была уже не скиния, а вновь выстроенный храм (2Пар. 7:12–16), а во времена Спасителя таким местом был второй Иерусалимский храм, воздвигнутый на месте первого. Этот второй храм был, как известно, удостоен посещения Господом Иисусом Христом. (Мф. 21:13; Лк. 20:46). Посещая храм Божий, Иисус Христос выражал глубокое к нему почтение: «клянущийся храмом, говорит Он, клянется им и Живущим в нем», т. е. Богом (Мф. 23:21). Апостолы также посещали храм Иерусалимский и учили в нем народ Слову Божию. (Деян. 3:1–26). По примеру апостолов и первенствующие христиане собирались для молитвы в этот храм; а когда стали их преследовать иудеи, то они собирались для совершения богослужения в лучших местах своих домов, (Деян. 20:7–2), которые были таким образом первыми христианскими храмами (1Кор. 11:18).

Впоследствии, когда христианство сделалось в Римской империи господствующей религией (4 в.), появились особые нарочито выстроенные здание для храмов, где уже все было приспособлено к совершению христианского богослужения. Настоящие наши храмы стоят в неразрывной связи с храмами древне христианскими и, как созидающиеся согласно со Словом Божиим, получают, следовательно, полные права на существование и не могут быть отвергаемы, как их отвергают пашковцы; вместе же с ними, само собой, не должно быть отвергаемо и порицаемо и то богослужение, которое совершается в них. «Храм Мой, сказал Спаситель, есть храм Молитвы!» (Лк. 19:45).

Таким образом все отрицания, высказываемые пашковцами по отношению к православной Церкви и её устройству, неосновательны; все эти отрицания вытекают из того свободомыслия и религиозной разнузданности, какая всегда является у сектантов–рационалистов, полагающих в основание своих верований и воззрений не действительное Слово Божие, а свой разум, свое Я, которому они хотят подчинить и Слово Божие.

VIII.

Значительное сходство с религиозными убеждениями пашковцев имеют штундисты, баптисты, молокане и некоторые другие рационалистические секты, с которыми пашковцы старались заводить связи и сношения, о чем считаем не лишним сказать.

Задавшись целью распространять среди православного населения России свое протестантское вероучение и видя, что в этом им могут принести помощь штундисты и подобные им сектанты, пашковцы (или вернее глава их В. Пашков) решились воспользоваться их помощью и войти с ними в сношения. Завязать же сношение пашковцам было не трудно при сходстве в некоторых пунктах их вероучений с вероучением штундистов, баптистов и молокан; и вот в результате от этих сношений вышло то, что пашковщина завлекла в свои сети внутри Российской империи многих сынов православной церкви. Но прежде, чем говорить о сношениях пашковцев с вышеназванными сектами, скажем несколько слов о них самих; начнем с секты пггундистов.

Секта штундистов, или как принято ее называть, «штунда» стала известна в России очень недавно. В печати о ней заговорили в конце семидесятых годов, а возникла, или вернее оформилась в тот вид, какой она имеет в настоящее время, приблизительно между 1872 и 1875 годами.

Центром или зародышем штунды считается обыкновенно юг России или Новороссия. Здесь, и преимущественно в Херсонской губернии, с давних времен рассеяны во множестве немецкие колонии, население которых составляли выходцы из Германии. В одной из этих колоний, именно в колонии Рорбах (одесского уезда) в 1817 году существовало так называемое «братство друзей Божиих или братство штунде»⁶⁷. Оно вечером, по большей части по воскресным дням устраивало для немцев–колонистов собрания, на которых читалось и толковалось с известными наставлениями Св. Писание, пелись общие молитвы и псалмы. В начале семидесятых годов одним из ревностнейших деятелей по части распространение воззрений братства пггунды здесь явился пастор Боникемпфер. Он на штундовые собрания привлекал не только немцев–колонистов, но и русских, живших в колониях в качестве рабочих. Эти последние, посещая собрание немецких штундистов и знакомясь здесь с отрицательными взглядами протестантства на обрядовую сторону христианской религии, постепенно охладевали к православной церкви и её богослужению и наконец окончательно порвали с нею связи, открыв в частных домах свои собрания, которые по характеру и содержанию вполне похожи были на собрания немецких штундистов. Таким путем возникли первые русские штундовые собрания в немецких колониях Херсонской губернии; отсюда они уже при посредстве русских распространились не только по соседним местностям Херсонской губернии, но свили себе гнездо и в других смежных губерниях, по преимуществу же в Екатеринославской и Киевской. В настоящее время штундизм распространен почти во всех южнорусских губерниях и уже проникает в среднюю полосу России. Что касается до вероучения штундистов, то оно также неустойчиво, как и вероучение пашковцев; в этом отношении штундисты представляют несколько разнообразных толков, подвести которые можно лишь разбивши их на две группы: на староштундистов и младоштундистов. Первые, признавая Св. Писание единственным источником христианского вероучения, отвергают, как все вообще протестанты, св. Предание. Из таинств староштундисты признают только два: крещение и причащение. Но первое они признают обязательным только для тех, которые сознательно уверовали в искупительные заслуги Христа и принесли плоды достойные покаяния; поэтому отрицают необходимость крещение детей, так как последние по своему возрасту не могут обнаруживать сознательной веры. Таинство причащения понимают в чисто протестантском смысле, именно учат, что в нем верующим преподаются не действительные тело и кровь Христовы, а простой хлеб и вино, которые будто служат знаком тела и крови Христовых, вкушаемых духовным образом, т.е. мысленно, а не действительно. Обряд причащения у староштундистов чрез преломление хлеба и вкушение вина из чаши.

С отрицанием таинств староштундисты отрицают все обряды и установление православной церкви, как–то: посты, многие праздники, крестное знамение, почитание св. креста, икон, мощей, призывание в молитвах Богоматери, св. Угодников и поминовение усопших. В вопросе о церкви и церковной иерархии староштундисты держатся того мнения, что церковь есть общество людей, соединенных между собой единством веры в Иисуса Христа, молитв и таинств. Иерархического строя в церкви, вследствие отрицания таинства священства, не признают, хотя имеют у себя старцев или пресвитеров, учителей и служителей, которые управляют общиной.

Вероучение младоштундистов отличается еще более отрицательным характером, чем вероучение староштундистов. Эти последние, как уже сказано, при отрицании удержали и многое положительное, напр., таинство крещения и причащения. Младоштундисты пошли далее; они отвергают и эти таинства. Так, отрицая водное крещение и признавая только духовное, они говорят: «зачем креститься водой , когда духовный мир человека от этого ни мало не изменится; человек будет все таким же грешником, если он не изменит своего поведения и не покончит с грехами. Достаточно поэтому одного духовного крещения, чтобы войти в царствие небесное, а всякий вступающий в штунду уже крестится по духу»⁶⁸. «Поэтому то мы и веруем, что водой можно омыть тело по наружности, а не душу, не волю, не ум, не сердце»⁶⁹. Отвергая причащение под видом хлеба и вина, младоштундисты признают только причащение духовное при посредстве слова Божия.

Во всех остальных пунктах своего вероучения младоштундисты сходятся с староштундистами, т.е. также отрицают крестное знамение, посты, праздники православной Церкви, отвергают почитание св. икон, мощей, призывание Богоматери, св. угодников и поминовение усопших.

Таким образом, если взять отрицательное отношение штундистов по преимуществу к обрядовому и иерархическому строю православной Церкви и сравнить его с отношением пашковцев к тому же строю, то нельзя не видеть, что между ними находится если не буквальное, то, по крайней мере, довольно близкое сходство; а это то сходство и много влияло на упрочение той связи между штундизмом и пашковщиной, о какой заботился Пашков со своими ближайшими сотрудниками и какая, действительно, благодаря их стараниям очень крепко завязалась.

Вот что известно об этой связи в периодической печати.

В 1875 году посещал села Киевской губернии Чаплинку и Косяковку известный пропагандист пашковщины граф Корф. Здесь он вел беседу с местными штундистами и обещал им поддержку со стороны петербургских пашковцев, каковой действительно киевские штундисты и пользовались⁷⁰.

С одним из главных заправил этих штундистов, именно чаплинским пресвитером Яковом Ковалем состоял в переписке Пашков. От него Коваль часто получал деньги на пособие штундистскому братству; напр., в 1879 году он получил 200 рублей⁷¹. Но такое внимание и поддержка со стороны знатных пашковцев вскружили голову Ковалю и подвергли его страшному искушению. Распоряжаясь бесконтрольно высылаемыми из Петербурга значительными в крестьянском быту суммами для раздачи своим братьям, он не выдержал своей роли, замотал хранившиеся у него братские деньги и предался своей прежней, давно оставленной страсти, стал пить запоем, за что и лишен был звания пресвитера, хотя и остался по прежнему главным проповедником, как более всех сведущий в Св. Писании⁷². Кроме киевских штундистов состояли в близких связях и херсонские штундисты. Вожаки этих последних Ратугиный, Стригун и др. ежегодно ездили в Петербург к Пашкову за получением инструкций, наставлений и денежных пособий, чем значительно ободряли своих пасомых⁷³. «У нас, говорит штундист Левченко херсонскому миссионеру священнику Зубову, уже есть и графы и генералы и если бы еще к нам пристал кто–нибудь из священников, то мы могли бы избрать себе и епископа»⁷⁴. По свидетельству отчета г. обер–прокурора Святейшего Синода за 1884 год щедрая благотворительность Пашкова простиралась и на штундистов могилевской епархии. Эти последние вследствие поддержки великосветского сектанта упорно стояли в своем вероучении и не хотели обращаться к православию. Но особенно стояли близко в Пашкову елисаветградские штундисты; главные вожаки и заправилы этих сектантов постоянно переписывались с Пашковым, который высылал им деньги, брошюры «Общества поощрения духовно– нравственного чтения», давал советы и указания. Один из таковых вожаков Хрисанф Капузан был вызван Пашковым даже в Лондон, где получил инструкцию и деньги вместе с полномочием переселиться из Елисаветграда для пропаганды в одну из мастерских г. Севастополя. В Елисаветграде же по распоряжению Пашкова для пропаганды был оставлен Бибиков и его зять Михайлов, состоявший книгоношей великобританского и иностранного библейских обществ. Связь елисаветградских штундистов с Пашковым была настолько тесная, что некоторые из них несколько лет тому назад ездили в тифлисскую губернию слушать его проповеди. Не скрывают этой связи и сами штундисты. Миссионер священник Зубов слышал 8 июля 1887 года из уст вожака елисаветградских штундистов следующий отзыв о Пашкове: «Толстого мы не уважаем; это безбожник, но Пашков – святой человек; мы его ученики; мы вполне согласны с ним. Он ошибаться не может и нет ему никакой выгоды мутить людей, если бы он не отстаивал истины. Россия только из–за политических выгод защищает учение православной Церкви, а то бы и она приняла учение западной Европы, где живут люди более образованные»⁷⁵

Кроме Пашкова содействовали объединению штундистов с пашковцами и те книгоноши, которых рассылало для раздачи пашковских брошюр «Общество поощрения духовно–нравственного чтения».

Поселяясь преимущественно там, где была распространена штунда, они не только бесплатно раздавали книги Нового Завета в русском переводе, но принимали на себя обязанность проповедовать пашковское учение среди туземного населения. Так, напр., было в селе Плосском (Таращанского уезда, Киевской губернии), где штунда свила себе довольно прочное гнездо. В феврале 1876 года, по свидетельству учителя местной церковно–приходской школы, сюда прибыл в качестве книгоноши рядовой Василий Васильев. Поселившись в доме одного из сектантов г. Богдашевского, он начал собирать к себе последователей штунды для молитвы и духовных бесед. На собрании он читал Евангелие, толковал его в сектантском смысле, пел с штундистами духовные песни, раздавал пашковские брошюры, внушал, что ходить в церковь не следует, что там люди только больше грешат и т. п. Проповедь Васильева была довольно успешна, – так как, по словам того же учителя, участники собрания в известные моменты вместе с своим наставником повергались на землю и плакали⁷⁶.

Не менее тесные сношения старались заводить пашковцы и с баптистами, рассеянными в таком же большом количестве по югу России, как и штундисты. Секта баптистов, так же как и штундистов, не русского происхождения. Родиной её считается западная Европа вообще и в частности Англия. Здесь секта баптистов выделилась в первой половине XVII столетия из секты пуритан или индепендентов. Главой баптистов в это время в Англии был Джон Смидт, а в северной Америке, куда они в значительном количестве переселились, руководителем их был Рожер Вильямс. Но там и здесь они вскоре подразделились сначала на две, а потом на несколько фракций; процесс этого разделения продолжается и поныне. К первой половине настоящего столетия баптизм проник в Германию, а отсюда в шестидесятых годах и к нам в Россию. Здесь миссионеры баптисты свили себе гнездо среди немецких колонистов штундистов и вместе с ними стали совращать из православия в сектантство русских рабочих, живших среди немецкого населения. Успех их также, как и штундистов был велик: обширная полоса малорусских поселков в Херсонской и Екатеринославской губернии в какие–нибудь 5–10 лет имела уже достаточное количество баптистов. В настоящее время баптисты на юге России представляют одну из опаснейших сект для православия: она, с каждым годом все более и более отнимает от православной Церкви сынов её, равно как вербует себе последователей и из секты штундистов.

Что касается вероучения баптистов, то оно почти тожественно с вероучением штундистов, с которыми их нередко смешивают. Отличительную, впрочем, особенность секты баптистов составляет взгляд их на таинство крещения. Придерживаясь того протестантского учения, что в деле спасения человека играет важную роль одна лишь вера во Христа, баптисты отвергают необходимость крещения детей, как не могущих высказать сознательно своей веры; вместо крещения детей у баптистов практикуется благословение их. Но особенно строги баптисты в таинстве крещения по отношению к взрослым; в то время, как младоштундисты отвергают водное крещение и для детей и для взрослых, баптисты поступают наоборот. Признавая действительным крещение только то, которое совершается в секте и отрицая крещение, совершенное в православной Церкви, они перекрещивают каждого взрослого, вступающего в секту.

Кроме крещения у баптистов из таинств употребляется таинство Евхаристии, но не как таинство пресуществление св. даров в тело и кровь Христовы, а как простой обряд – преломление хлебов.

Таинство покаяния у одних баптистов выражается в исповедании грехов пред общиной; у других же оно понимается, как деятельное исправление жизни пред церковью.

Брак совершается у баптистов с некоторыми обрядовыми формами: так невеста и жених приводятся к пресвитерам, которые по Евангелию и Деяниям апостольским излагают им обязанности супружеской жизни. Затем поются песни из книги «Голос веры», читается молитва об укреплении сил брачующихся для жизни во Христе и возлагаются пресвитерами руки на них. Торжество брака заканчивается братскими поцелуями верующих.

Елеосвящение совершается не всеми баптистами; у некоторых оно практикуется в смысле простого обряда помазания елеем. Священство в смысле преемственного от апостолов таинства баптистами положительно отвергается: роль священников и пастырей у них исполняют так называемые пресвитеры, которые суть ничто иное, как выборные лица от общины.

Затем, что касается до обрядовой стороны православия (как то: почитание постов, крестного знамения, праздников) – то все это отвергается баптистами; также отвергается ими почитание св. креста, икон, мощей, призывание св. угодников Божиих и Богоматери⁷⁷.

Вот эта–то отрицательная сторона и служит одним из тех звеньев, которые связывает и объединяет многие русские рационалистические секты вообще и в частности пашковцев с баптистами или штундистами.

Связь и сношение пашковцев с баптистами выражалась в том, что пашковцы при помощи книгонош рассылали баптистам массу своих брошюр и листки журнала «Русский Рабочий»⁷⁸, вели с ними переписку и материально помогали им. Особенно в этом отношении отличался В. Пашков. Он, по словам г. Кутепова, думал устроить целую баптистскую колонию на Дону около хутора Казинки, где жили перешедшие в баптизм некоторые старообрядческие лжеиереи. Эти последние, будучи подкрепляемы Пашковым, обещавшим им несколько тысяч денег для новосозидаемой колонии, решились купить несколько десятин земли около Казинки и для заселения их вызвать баптистов или штундистов из Киевской, Херсонской, Екатеринославской и других южных губерний. Но не успели устроиться бывшие лжеиереи на своем новом местожительстве, как последовало Высочайшее распоряжение об удалении из России Пашкова и Корфа; а с удалением последних должны были рушиться планы лжеиереев относительно устройства баптистской колонии⁷⁹.

Не ограничиваясь штундистами и баптистами, пашковцы старались распространять свое влияние, а вместе с ним и пропаганду своего учения на молокан или евангеликов.

Молокане из всех рационалистических сект юга России считаются наиболее старыми; по мнению самих молокан их секта ведет свое начало от времен царствования Алексея Михайловича под названием секты духоборцев. В восьмидесятых годах прошлого столетия молокане, под руководством своего учителя Семена Уклеина, отделились от духоборцев и составили особую секту с тремя толками: тамбовским, Владимирским и донским; первые два толка почти ничем не отличаются друг от друга, – третий, донской, составляет секту так называемых евангелических христиан.

Молокане уклеинского толка также, как и штундисты или баптисты, отрицают таинства православной Церкви, все обряды её и богослужения. Так, крещение, по учению молокан, есть «духовное очищение грехов с верой в триипостасного Бога и состоит в благовествовании учения Христова и умерщвлении ветхого человека с деяниями его верным и непорочным житием». Водное крещение молокане отвергают; оно, по их мнению, не имеет силы: «наука нужна, а не вода, говорят они, наука и мысль учения».

Причащение состоит, по учению молокан, «в изучении божественных глаголов и в исполнении и соблюдении заповедей». Покаяние непосредственно «должно совершаться пред самим Богом». Елеосвящение – «в усердной молитве верующих о болящих». Брак понимается не в смысле таинства, а в смысле обыкновенного житейского акта и совершается самым простым образом: отец берет свой дочь за руку и, отдавая ее жениху, говорит: «вот я даю тебе дочь мой в жены по закону Божию, возьми ее и отведи в дом отца твоего»; далее следует чтение наставником или пресвитером мест св. Писания относительно супружества, пение псалмов и целование жениха с невестой.

Церковная иерархия молоканами отвергается: «мы все священники, говорят они, ап. Павел всех называет священниками и, следовательно, особых священников не нужно⁸⁰. Управляются молокане, так же как и штундисты и баптисты, избираемыми общиной пресвитерами или старцами, которые, впрочем, особенного значения в секте молокан не имеют.

Затем, что касается обрядов и уставов православной Церкви (как–то: почитание икон, св. креста, мощей; призывание св. угодников Божиих, Богоматери), то все это отрицается молоканами.

Относительно сношений пашковцев с молоканами известно следующее:

В 1881 году приезжал к молоканам в Ново–Васильевку (Таврической губернии) сам В. Пашков. Здесь он вел беседы с сектами, принимал участие в богослужении и совершал крещение над лицами, присоединившимися к пашковщине из тамбовского толка. Еще ранее к пашковщине здесь присоединились многие из последователей донского толка. Произошло это таким образом: один из вожаков этого толка, будучи по своим делам в Петербурге, познакомился с Пашковым и принял его учение. Вернувшись обратно домой, он стал уже проповедовать пашковщину и, имея большое влияние на сектантов, составил особую общину, которая стала известна под именем штундистов. Отделившись от донского толка, они изменили и богослужение свое: вместо пения молитв и псалмов, они начали петь духовные стихи баптистов, отвергли молитвы за умерших и изменили свой взгляд на таинство причащения, в котором они стали видеть не таинство, а воспоминание о последнем времени жизни Спасителя. Приняв вероучение Пашкова, что страдания и смерть Спасителя искупили все грехи человеческие, они отдали и этому верованию преимущество, ставя на задний план остальные требования Евангелия; «мы святы, говорили новообращенные в пашковщину молокане, нас всех освятил кровию Христос, Который все грехи человеческие пригвоздил ко кресту; веруй и спасен будешь»⁸¹.

Но особенно близко стояли к пашковщине вообще и к Пашкову в особенности молокане, жившие в Самарской губернии. От него они получали массу брошюр «Общества поощрения духовно-нравственного чтения», которые распространяли затем не только между своими единоверцами, но и между православными. Одним из главных виновников в деле сношения самарских молокан с Пашковцами был баптист В. Павлов, вызванный молоканами села Малого Узеня из г. Владикавказа для решения спора о крещении; чрез него переходила масса брошюр пашковских к молоканам; он же находился в переписке с В. Пашковым и заботился о сближении молокан с пашковцами. Не менее сближал молокан с пашковцами крестьянин села Петропавловского Новоузенского уезда Степан Насонов. Он в начале восьмидесятых годов ездил в Петербург к Пашкову, которому заявлял о сочувствии пашковщине новоузенских молокан⁸². В дополнение к сведениям о пашковской пропаганде среди молоканства, скажем еще, что о Пашкове знали даже благовещенские (в Сибири) молокане и духоборцы. Еще в семидесятых гг. среди них ходила молва, что «какой–то генерал в Петербурге обратился из православной веры в молоканскую» и что «молоканская вера не такая пустая, чтобы говорить о ней пренебрежительно». До них даже доходили Пашковские брошюры, из коих брошюра «Прииди ко Иисусу Христу» читалась с увлечением и хранилась, как величайшая редкость и драгоценность. Можно предполагать, что эта брошюра была выписана или самими благовещенскими молоканами, которые могли узнать о появлении ее в свет из переписки со своими знакомыми и родственниками в России, или сам Пашков разослал ее в разные концы русской земли в уверенности, что она в сектантах всегда найдет благосклонное внимание⁸³.

Поддерживая сектантов-рационалистов, пашковцы имели в виду не одно только то, чтобы распространить среди них свое вероучение и приобрести между ними новых последователей. Нет, у них была более широкая и грандиозная задача, а именно, объединить всех сектантов рационалистического направление так, чтобы они представляли из себя не разрозненные группы, каковыми, напр., являются они в настоящее время, а одну целую общину, которая могла бы с большим успехом действовать против русского православия.

Фактическим подтверждением таких широких и губительных для русского православия и народности задач и целей пашковщины служит апрельская конференция сектантов рационалистов, происходившая в Петербурге в 1884 году. Конференция эта была созвана по инициативе вождей пашковщины В. Пашкова и графа Корфа, которые предварительно отправили всем сектантам южной России послание с приглашением явиться в Петербург к 1–му апрелю 1884 года на совещание о соглашении в вопросах веры. Послание, имевшее форму воззвания, было составлено очень искусно; в нем оттенен был библейский дух с заметным стремлением в этом случае подражать апостолам.

Вот содержание этого оригинального послания.

«Любезные братья!

Господь наш Иисус Христос, посвящая Себя за Церковь Свою и готовясь идти на крестную смерть, чтобы подобно зерну пшеничному, падши в землю, умереть и не остаться одним, но принести много плода, обратился к Отцу Своему с предсмертной молитвой, в которой высказывается заветное Его желание. Он молит Отца не только о тех, которые первые последовали за Ним, но и о верующих в Него по слову их, прося:

«Да будут все едино Да будут совершенны во едино.

Это завещание Христово, переданное Церкви Его целых восемнадцать столетий тому назад, по сие время остается не исполненным, и Господь по сие время ожидает осуществления Его воли, так ясно, так настоятельно Им выраженной воли, которая была предметом последней заботы земной Его жизни.

Не кажется ли вам, дорогие братья, что надлежит нам, членам тела Христова, напоенным одним Духом и составляющим одно тело с Ним, нам, которые призваны к общению с Отцем и Сыном, вспомнить, что Христос жаждет совершения единства единого Его тела. Не кажется ли вам, что настала пора привести в исполнение волю Главы Церкви?

Если от нас зависит совершения единства всей земной Церкви, то, по крайней мере, мы обязаны способствовать единению Церкви Христовой там, где Господь нас поставил.

Предлагаем вам, братья, вооружившись этой мыслию, прислать от Церкви одно лицо из тех, которых Дух Святой поставил у вас блюстителями стада, для совместного молитвенного пред Господом исследования путей, Им Самим указанных для совершения единства Церкви Христовой. Вспомним же, братья, что Христос умер для того, чтобы рассеянных чад Божиих собрать во едино, чтобы составить из них единое стадо, имеющее одного пастыря. Да соберет же Господь нас вокруг Себя с тем, чтобы научить нас охранять единство духа в союзе мира. Мы полагаем собраться в Петербурге к 1 будущего апреля дней на восемь.

Приезжие найдут помещение по прилагаемому адресу. Те из братьев, которых присылающая их Церковь не будет в состоянии снабдить средствами для прожития в столице, и при том не имеющие на то собственных средств, найдут по тому же адресу безплатную квартиру и содержание по близости от нас в народной столовой.

Просим вас в наискорейшем времени сообщить имя присылаемого от вас брата заказным письмом по следующему адресу: Марии Ивановне Игнатьевой, Выборгская, Ломанов переулок, д. Пашкова № 3.

Братьям, остающимся дома, да внушит Господь Дух Святой поддерживать молитвой собранных в Петербурге, чтобы тем и другим получить равную долю благословения от Господа. Подписали: граф М. Корф и В. Пашков.

Покорнейше просим удерживать непременно от прибытия сюда таких, которые, не от Церкви присылаются»⁸⁴.

Апрельская конференция действительно состоялась; на нее съехалось очень много представителей южно-русского сектантства; не было, впрочем, уполномоченных от молокан Самарской губернии, хотя к ним было отправлено послание Пашкова и Корфа⁸⁵.

О том, какого рода были собрания во время апрельской конференции сектантов в Петербурге, сведения об этом сообщает в своем дневнике баптист и вместе пашковец, тифлисский гражданин Василий Гурьев Павлов, бывший в числе уполномоченных от баптистского общества на конференции.

«Прибыл, пишет Павлов, благополучно в Петербург 1 апреля в 10 часов утра. Сегодня же отправились отыскивать собрание, которое и нашли в доме княгини Л., где было собрано до 100 человек, которые принимали св. вечерю. Так как большая часть не были крещены по вере, то мы и не участвовали с ними. Из баптистов приехали сегодня, кроме нас: В. Р. Колодин, Ф. П. Валихнн из Таврической губернии, М. Ратушный и И. Рябошапка из Херсонской; затем немецкие братья–проповедники: А. Либих– из Одессы и Н. Каргель из Болгарии. Кроме того, был здесь американский миссионер из Тавраза – Истен (Easton), Бэдэкер и Рандклиф. После обеда собрание было в том же доме. Говорили и молились многие. Но никому не предлагают, а кто чувствует побуждение, тот говорит и молится. Так как цель собрания была достигнуть единства, то я тоже сказал речь на эту тему и, взяв в основание Деян. 2:42, показал, что единство у тогдашних христиан произвел Дух Святой и что мы можем достигнуть единства не иначе, как прося излияния Св. Духа, и должны возвратиться к апостольскому учению».

«2 апреля, утром, богослужение в доме княгини Л. Богослужение бывает так: соберутся все и поют песнь; затем, преклонив колена, молятся, кто чувствует побуждение к этому. Также, кто чувствует побуждение, говорит речь на какой–нибудь текст из Слова Божия. После обеда открылось совещание, и приехавшим предложили на обсуждение программу, состоявшую из нескольких пунктов, чтобы достигнуть единства и согласиться в них. Предложили первый пункт программы, который гласить так... После долгих рассуждений посредством голосование пункт этот принят единогласно. Обедали все у Пашкова. Затем утром богослужение у графа, где я говорил тоже из Слова Божия.

После обеда опять у Л. совещательное собрание, предметом которого было крещение. По этому вопросу мнения разошлись и не могли соединиться».

4-го. – Собрались там же, и В. А. Пашков сказал нам, чтобы мы молились, а он ушел в совещательную комнату. Мы молились и говорили речи. Я говорил на 1 Коринф. 3 гл. и объяснял, что «строение» значить учение и чтобы каждый смотрел, как оно учит. После совещание д-р Бэдэкер объявил от имени братьев, составлявших программу, что они берут ее назад, и этим удовлетворили всех, потому что опасались, что дальнейшее обсуждение вопросов может вызвать взаимное неудовольствие. После обеда граф К. предложил собраться у себя. Собрались у него и обсуждали практические вопросы, каким образом можно успешнее распространять царство Божие. Брат А. Либих предложил молитвенный союз и совместно молиться раз в неделю. Я предложил сначала 3 пункта: 1) посредством личного свидетельства 2) посредством распространения печатных сочинений и 3) жертвовать для Бога и посылать для проповеди особых братьев. Затем, я предложил учредить ежемесячные миссионерские собрания, в которых-бы прочитывались известия от благовестников. Затем граф всех нас пригласил обедать и с великой радостью угощал нас. Были среди нас и крестьяне из Владимирской губернии и Тамбовской, а также хохлы. Я тоже за столом сказал речь, что мы все радуемся, что Господь обратил в Петербурге некоторых из высших слоев общества и что мы чувствуем себя все счастливыми и предвкушаем блаженство на земле, имея здесь царство небесное, на земле в малом виде, ибо несмотря на великую разницу по умственному развитию и по общественному положению, видим, что евангелие уничтожает все преграды и различия и соединяет всех в любви. После обеда многие рассказывали о своей деятельности для Царства Божия; говорили Богданов, Деляков и я, и разошлись в 11 часов ночи. Господь обильно даровал нам свое благословение. После собрание кн. Г. имела состязание относительно недопущения нами крещенных в детстве к св. вечери.

5 апреля. «Три раза собирались мы в том же доме. В 6 часов обедали у княгини до 60 человек, и она радушно угощала нас. Мы благодарили Бога за Его любовь, и она также молилась вслух и благодарила Бога, что Он удостоил ее видеть у себя братьев, собранных с разных концов. Вечером она держала речь: «не любите мира» и пр. После меня говорил на Владимирском наречии крестьянин Киселев, и говорил нечто, из чего видно было, что он имел крайне ограниченный ум. После сего Деляков встал и сказал притчу, что одна девочка раз хотела услужить ему и положила его лошади бурьяну вместо сена, а головой привязала и подтянула к дуге, так что напрасно трудилась и не принесла пользы, во что ему было очень приятно её усердие; так и Бог смотрит на нас, намекая на то, чтобы снисходительно отнеслись к речи этого пресвитера. Говорили речи и другие. Рандклиф на втором собрании произнес речь относительно способа распространения евангелия и предостерегал, чтобы мы не впали в ту ошибку, в какую пали германские и английские христиане, отпуская содержание проповедникам–старейшинам (elders), и предполагал, чтобы они трудились своими руками и запрещали говорить женщинам. Я после того возражал ему в частном разговоре»⁸⁶.

Из приведенного дневника Павлова видно, что апрельская конференция южно–русских сектантов задавалась вопросами об объединении и соглашении всех сектантов, имевших в своем основании общую протестантскую почву, но различавшихся некоторыми своеобразными частностями вероучения и внешнего строя. Из этого же дневника видно и то, что общего соглашения у сектантов не произошло: во многих вероисповедных пунктах между членами конференции шли прения и споры, не приведшие к взаимному единомыслию и согласию. Таковы, напр., были рассуждения о таинстве крещения; по этому вопросу «мнения, как говорит Павлов, разошлись и не могли соединиться». Соглашались сектанты только в вопросах практических, не имевших близкого отношения к вероисповедным разностям; таковы, напр., были вопросы: о способе распространения сектантского вероучения среди русского православного общества, о деятельности сектантских миссионеров и пр. Что касается до способа ведения бесед и прений на конференции, то он, как видно из дневника, совершался по составленной вперед программе, где обозначались пункты и вопросы совещаний. Главными руководителями собраний были Пашков и граф Корф, устраивавшие, в видах всеобщего примирения и соглашения, обеды для членов конференции. Вообще эти два лица, будучи вождями пашковщины, явились такими же вождями и для съехавшихся в Петербурге представителей сектантства. Конечно, если бы этим вождям после конференции была дарована такая же полнейшая свобода действий, какой они пользовались до созыва сектантов, то, быть может, они и достигли бы того объединения и той сплоченности русского сектантства, к какой стремились и какую они желали иметь для уничтожения православие на Руси. Но известно, что члены конференции вскоре были высланы из Петербурга полицией, а затем 24 мая 1884 года последовало Высочайшее повеление о закрытии «Общества поощрения духовно–нравственного чтения», и вместе с этим в то же время были приняты строжайшие меры к прекращению деятельности Пашкова и его последователей как в Петербурге, так и внутри Империи⁸⁷

Вследствие такого распоряжения Пашкову уже нельзя было действовать так смело и открыто, как он действовал в факте созыва на конференцию сектантов, и поэтому принужден был оставить Петербург и уехать за граннцу, в Англию, хотя тайно не прекратил покровительствовать своим последователям, присылая им громадные денежные суммы.

Таким образом, замыслы пашковцев сплотить сектантов рационалистов и направить их против православия хотя не удались, но все–таки эти замыслы свидетельствуют, что секта пашковцев в лице своих главных представителей и вождей есть одна из опаснейших сект, борьба с которой для православной Церкви должна быть необходимой и настоятельной. Но, повторяем, борьба должна быть рациональной и неожесточенной; одним из лучших средств этой борьбы могут быть признаны собеседования с сектантами по подобию того, как ведутся со старообрядцами и раскольниками. Мы уже упоминали, каковы были по характеру собеседования с пашковцами в Петербурге в 1887 году; теперь добавим, что, по сообщению столичных газет, секта пашковцев после собеседований значительно ослабевает и упорно продолжают держаться в своем заблуждении лишь женщины, для которых мистицизм секты очень заманчив⁸⁸. Вот почему в особенности желательно, чтобы как частныя, так и публичные собеседования с пашковцами не прекращались, а повторялись, как можно, чаще и чаще; тогда только можно ожидать, что пашковщина ослабеет и не будет представлять из себя такого опасного и сильного врага, каковым она является в настоящее время на ряду с штундизмом и баптизмом, стремящимися к уничтожению на Руси православия, а вместе с ним и народности. Конец.