Проповеди протоиерея Родиона Путятина

По бла­го­сло­ве­нию архи­епи­скопа Перм­ского и Соли­кам­ского Афанасия

От издателей

Родион Тимо­фе­е­вич Путя­тин (+ 1869) родился в 1807 г., в семье свя­щен­ника. Окон­чил Рязан­скую духов­ную семи­на­рию. После окон­ча­ния Мос­ков­ской духов­ной ака­де­мии пре­по­да­вал сло­вес­ность в Яро­слав­ской духов­ной семи­на­рии. В 1835 г. был руко­по­ло­жен в сан иерея и дол­гие годы слу­жил в хра­мах города Яро­славля, а с 1845 г. – города Рыбин­ска. Однако о.Родион сде­лался изве­стен всей пра­во­слав­ной Рос­сии не только как опыт­ный педа­гог и «пас­тырь доб­рый»: с 1842 г. стали появ­ляться в печати, в т.ч. и повре­мен­ной, его зна­ме­ни­тые крат­кие кате­хи­зи­че­ские поуче­ния, выдер­жав­шие на про­тя­же­нии семи­де­сяти лет свыше двух десят­ков изда­ний. Бога­тей­шее насле­дие о.Родиона – более трех­сот поуче­ний и про­по­ве­дей – поль­зо­ва­лось исклю­чи­тель­ной попу­ляр­но­стью, и заслу­женно. Изда­тели наде­ются, что ред­кост­ный дар изла­гать в безыс­кус­ной форме самые глу­бо­кие хри­сти­ан­ские истины и заду­шев­ная теп­лота тво­ре­ний о. Роди­она и ныне много послу­жат нрав­ствен­ному обра­зо­ва­нию ума и сердца и при­вле­кут к себе вни­ма­ние самого широ­кого круга читателей.

Часть первая. Поучения катехизические

1. О том, как Бог открыл Свое учение людям, как это учение распространилось между людьми и дошло до нас

Уче­ние хри­сти­ан­ское – чье оно уче­ние? Не чело­ве­че­ское, но Божие. Не люди при­ду­мали то, чему оно учит, но Сам Бог открыл это людям. Чему оно нас учит, тому неко­гда учил людей Сам Бог. Нико­гда не забы­вайте этого, слу­ша­тели; чита­ете ли или слу­ша­ете хри­сти­ан­ское уче­ние, бесе­ду­ете ли или раз­мыш­ля­ете о нем – не забы­вайте, что вы чита­ете, слу­ша­ете, бесе­ду­ете, раз­мыш­ля­ете о том, чему Сам Бог научил людей, что открыто нам Самим Богом. Как Бог открыл Свое уче­ние людям, как это уче­ние рас­про­стра­ни­лось между людьми и дошло до нас?

Раз­лич­ным обра­зом откры­вал Бог уче­ние Свое людям древле: иным являлся Он для этого в виде чело­века, с иными бесе­до­вал неви­димо, иных вра­зум­лял в сно­ви­де­ниях, иным вну­шал чрез Духа Свя­того. Откры­ва­е­мые таким обра­зом истины и пра­вила пере­хо­дили после на сло­вах от одного чело­века к дру­гому: отец рас­ска­зы­вал о них детям и вну­кам, а те, в свое время, своим детям и вну­кам. И так они рас­про­стра­ня­лись и сохра­ня­лись между людьми, пере­ходя от Адама к Ною, от Ноя к Авра­аму, от Авра­ама к Иса­аку и Иакову, а от них к Моисею.

Таким обра­зом, книг тогда ника­ких не было. Тогда не было и нужды боль­шой в кни­гах. Люди тогда жили очень долго; неко­то­рые, напри­мер, дожи­вали до вось­ми­сот лет и даже более. Сле­до­ва­тельно, один и тот же чело­век об одних и тех же исти­нах и пра­ви­лах мог слу­шать сам и рас­ска­зы­вать дру­гим целые сотни лет. Но когда во вре­мена Мои­се­евы люди стали жить уже не так долго, стали ско­рее ста­реть и раньше уми­рать, Бог пове­лел Мои­сею напи­сать все – и то, что он слы­шал от дру­гих людей, знал по пре­да­нию, и то, что слы­шал сам от Него лично, непо­сред­ственно. Мои­сей и напи­сал таким обра­зом, по вну­ше­нию Божию, пять книг бого­вдох­но­вен­ных, пятикнижие.

После Мои­сея бла­го­че­сти­вые мужи стали уже посто­янно запи­сы­вать все, что открыл им Бог чрез Духа Свя­того. Эти бла­го­че­сти­вые мужи боль­шей частью назы­ва­ются про­ро­ками, потому что они не только от лица Божия учили народ, но и во имя Его про­ро­че­ство­вали, то есть буду­щее пред­ска­зы­вали. Таким обра­зом напи­саны книги Вет­хого Завета, кото­рых всего два­дцать две. Так было рас­про­стра­ня­емо уче­ние Божие до при­ше­ствия Иисуса Хри­ста; так оно было рас­про­стра­ня­емо и по при­ше­ствии Иисуса Хри­ста. Иисус Хри­стос Сам ничего не писал, а учил устно, на сло­вах. Он пре­по­да­вал уче­ние всем, осо­бенно же избран­ным Своим уче­ни­кам, кото­рых и посы­лал про­по­ве­до­вать по горо­дам и селам и кото­рые посему названы апо­сто­лами, то есть послан­ни­ками. По Воз­не­се­нии Иисуса Хри­ста на Небо апо­столы, полу­чив Свя­того Духа, про­по­ве­до­вали уче­ние сна­чала тоже устно, а после – пись­менно. Таким обра­зом напи­саны книги Нового Завета, кото­рых всего два­дцать семь.

Что апо­столы сами не могли или не успели напи­сать, то пере­дали своим пре­ем­ни­кам, свя­тым отцам Церкви, кото­рые после все слы­шан­ное от апо­сто­лов пере­да­вали дру­гим на сло­вах и пре­да­вали письму, и утвер­ждали на Собо­рах. Книги, писан­ные самими про­ро­ками и апо­сто­лами, назы­ва­ются сло­вом Божиим, Свя­щен­ным Писа­нием, Биб­лией. Биб­лия – слово гре­че­ское, по-рус­ски зна­чит «книги». Этим назва­нием выра­жа­ется то, что книги Свя­щен­ного Писа­ния пре­иму­ще­ственно пред всеми достойны име­но­ваться кни­гами и пре­иму­ще­ственно пред всеми достойны нашего вни­ма­ния. Что напи­сано было свя­тыми отцами Церкви, пре­ем­ни­ками апо­сто­лов, то назы­ва­ется Свя­щен­ным Пре­да­нием, – как скоро свя­тые отцы напи­сали то как боже­ствен­ное, пере­дан­ное им от апо­сто­лов. Итак, вот как рас­про­стра­ни­лось и дошло до нас уче­ние, откры­тое Богом, а именно сна­чала чрез уст­ное пре­да­ние, а после чрез писание.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Итак, было время, когда Сам Бог учил людей, Сам Бог ска­зы­вал им, во что они должны веро­вать, что делать, как должны посту­пать; было время, когда Сын Божий учил, было время, когда учили свя­тые апо­столы. А ныне кто учит? Пас­тыри Церкви, но пас­тыри, Самим же Богом избран­ные и на то постав­лен­ные, и при­том пас­тыри эти не свое про­по­ве­дуют вам уче­ние, а Божие, на Боже­ствен­ном Откро­ве­нии осно­ван­ное; не от себя вас учат, не от сво­его ума, а наздани на осно­ва­нии апо­стол и про­рок, сущу кра­е­угольну Самому Иисусу Хри­сту. Итак, слу­шая пас­ты­рей Церкви, воз­ве­ща­ю­щих вам слово Божие, вы как бы Самого Бога слу­ша­ете, про­ро­кам вни­ма­ете, у Иисуса Хри­ста поуча­е­тесь, с апо­сто­лами беседуете.

Воз­бла­го­да­рим же Бога, что до нас дошло Его спа­си­тель­ное уче­ние, и, слу­шая и читая Его свя­тое слово, будем все­гда петь Ему: слава Тебе, Гос­поди, слава Тебе! Аминь.

2. О том, почему мы знаем, что в книгах Священного Писания заключается действительно то учение, которое Бог открыл людям

Что Бог открыл людям неко­гда, то заклю­ча­ется теперь пре­иму­ще­ственно в кни­гах, кото­рые у нас назы­ва­ются Свя­щен­ным Писа­нием, сло­вом Божиим, Биб­лией. Но, слу­ша­тели, как мы знаем, что в кни­гах Свя­щен­ного Писа­ния заклю­ча­ется дей­стви­тельно то уче­ние, кото­рое открыл Бог? Знаю, что вы веру­ете в слово Божие и не сомне­ва­е­тесь в боже­ствен­ном про­ис­хож­де­нии книг Свя­щен­ного Писа­ния; но этого мало, чтобы только веро­вать, – надобно и знать, почему мы так веруем. И потому в насто­я­щем поуче­нии мы пого­во­рим о том, что в кни­гах Свя­щен­ного Писа­ния дей­стви­тельно заклю­ча­ется то уче­ние, кото­рое открыл людям Бог.

В самом деле, почему мы знаем это? Про­роки и апо­столы сами гово­рят, что они напи­сали эти книги не от себя, а по вну­ше­нию Духа Божия. Да, когда про­роки про­ро­че­ство­вали, когда апо­столы бла­го­вест­во­вали, тогда же они гово­рили и писали и то, что гово­рят и пишут не от себя, а по вну­ше­нию Духа Божия, что они не от муд­ро­сти чело­ве­че­ской научи­лись, а от Духа Божия. И сло­вам их нельзя не верить, потому что они сво­ими делами дока­зали, что в них дей­ство­вал Бог, гово­рив­ший их устами, что их про­све­щал Дух Свя­той, дей­ство­вав­ший их руками.

Если бы какой бла­го­че­сти­вый муж ска­зал вам напе­ред, слу­ша­тели, что с вами слу­чится в эту неделю или в этот год и даже в целую жизнь и если бы с вами все точно так сбы­лось, что и как он вам гово­рил, то пове­рили ли бы этому чело­веку, когда бы он вас стал уве­рять, что он это узнал не сам собой, но Бог ему открыл? Без сомне­ния, должны бы были пове­рить. Буду­щего никто, кроме Все­ве­ду­щего Бога, знать не может. А если бы этот бла­го­че­сти­вый муж, верно пред­ска­зав вам буду­щее, стал бы делать какие-либо чудеса, то есть такие дела, кото­рые ни искус­ством, ни силой чело­ве­че­ской не могут быть сде­ланы, если бы, напри­мер, он исце­лял неиз­ле­чи­мые болезни, вос­кре­шал мерт­вых и тому подоб­ные делал чудеса, то усо­мни­лись ли бы вы в сло­вах его, если бы он стал вам гово­рить, что все это он делал не своей силой и не своим искус­ством, но силой и помо­щью Божией? Конечно, не усо­мни­лись бы. Кто же, кроме Все­мо­гу­щего Бога, может делать дела, невоз­мож­ные для человека?

Теперь судите: про­роки и апо­столы, мужи свя­тые пред­ска­зы­вали много буду­щего; они пред­ска­зы­вали такие про­ис­ше­ствия, кото­рые чело­веку самому, по есте­ствен­ному ходу дел, пред­ви­деть было невоз­можно. Они пред­ска­зы­вали такие явле­ния, кото­рые тогда по обык­но­вен­ному закону при­роды слу­читься никак не могли; они пред­ска­зы­вали такие дея­ния, кото­рые зави­сели соб­ственно от воли еще не суще­ство­вав­ших людей. И все пред­ска­зы­вали они напе­ред за какое-либо время, и все пред­ска­за­ния их сбы­лись в свое время, и сбы­лись точно так, как были предсказаны.

Напри­мер, про­рок Исаия пред­ска­зы­вал, что «Дева зач­нет и родит Сына, и наре­кут имя Ему Эмма­нуил, еже есть ска­за­емо: с нами Бог». Про­хо­дит несколько сот лет после сего про­ро­че­ства, и Пре­свя­тая Дева зачи­нает и рож­дает Иисуса Хри­ста, Сына Божия, Кото­рому теперь вся земля, покло­ня­ясь, вос­кли­цает: с нами Бог. Как же после сего не верить сло­вам про­рока Исаии, когда он гово­рит, что узнал это не сам собой, но Бог ему открыл? Как же не верить и всем тем мужам, кото­рые так верно пред­ска­зы­вали буду­щее, когда они уве­ряют, что чрез них гово­рил Дух Божий? Не верить в этом слу­чае гораздо труд­нее, чем верить.

Про­роки и апо­столы, пред­ска­зы­вая буду­щее, тво­рили чудеса, чудеса в соб­ствен­ном смысле. Мы знаем, что извест­ная какая-нибудь болезнь изле­чи­ва­ется не вдруг, а посте­пенно, и при­том какими-нибудь лекар­ствами. Но вот явля­ется чело­век, кото­рый в одну минуту, без вся­ких лекарств, одним своим сло­вом исце­ляет боль­ного. Можем ли мы не при­зна­вать этого за чудо? А таких чудес много делали про­роки и апо­столы; они изле­чи­вали болезни, вовсе неиз­ле­чи­мые чело­ве­че­скими посо­би­ями. Вся­кому известно, что мерт­вое тело не может уже ожить и встать; но вот явля­ется чело­век, кото­рый гово­рит мерт­вому телу: востани (Деян. 9:40), и вдруг оно ожи­вает и встает. Не явное ли это чудо? А таких чудес немало тво­рили писа­тели книг Свя­щен­ного Писания.

После сего можно ли не верить им, когда они уве­ряют, что все это делают не своей силой и искус­ством, но силой и помо­щью Божиею? Если же в про­ро­ках и апо­сто­лах дей­ство­вал Сам Бог, когда они делали чудеса, если они про­све­ща­емы были Духом Божиим, когда пред­ска­зы­вали буду­щее, то, без вся­кого сомне­ния, они были люди, угод­ные Богу и при­част­ные Духа Божия. А таким людям свой­ственно гово­рить только правду; сле­до­ва­тельно, они истину гово­рят, правду пишут, когда уве­ряют, что гово­рят и пишут не от себя, а по вну­ше­нию Духа Божия. Так, верно и несо­мненно то, что гово­рят о себе про­роки и апо­столы; верно и несо­мненно, что они писали книги Свя­щен­ного Писа­ния не от себя, а по вну­ше­нию Духа Божия. Ибо нико­гда про­ро­че­ство не было про­из­но­симо по воле чело­ве­че­ской, но изре­кали его свя­тые Божии чело­веки, будучи дви­жимы Духом Свя­тым (2Пет. 1:21). Про­ро­кам открыто было, что не им самим, а нам слу­жило то, что ныне про­по­ве­дано вам бла­го­вест­во­вав­шими Духом Свя­тым, послан­ным с небес (1Пет. 1:12).

Впро­чем, слу­ша­тели, еще скажу: не поду­майте, будто бы все это я говорю для того только, чтоб уве­рить вас, в чем и так вы уве­рены, а именно, что книги Свя­щен­ного Писа­ния дей­стви­тельно по вну­ше­нию Духа Божия напи­саны. Я хочу только ска­зать вам, чем вся­кий может уве­риться в боже­ствен­ном про­ис­хож­де­нии книг Свя­щен­ного Писа­ния и чем мы можем под­креп­лять в этом свою уве­рен­ность. Без раз­мыш­ле­ния о дока­за­тель­ствах веро­ва­ния может осла­беть вера. Аминь.

3. О том, чем мы можем увериться в божественном происхождении книг Священного Писания, – мы, которые пророков, апостолов лично не знаем, чудес их не видали, пророчеств не слыхали

Боже­ствен­ное про­ис­хож­де­ние книг Свя­щен­ного Писа­ния дока­зы­ва­ется тем, что про­роки и апо­столы, напи­сав­шие эти книги, сами гово­рят, что они писали по вну­ше­нию Духа Божия; а что в них дей­ство­вал и их про­све­щал Дух Божий, это они дока­зали сво­ими чуде­сами и про­ро­че­ствами. Как ни верны и как ни сильны эти дока­за­тель­ства, но для нас, оче­видно, их одних не довольно; ими могли вполне доволь­ство­ваться люди, тогда жив­шие, – те, кото­рые лично знали про­ро­ков и апо­сто­лов, кото­рые видели чудеса и слы­шали пророчества.

Чем же мы можем уве­риться в боже­ствен­ном про­ис­хож­де­нии книг Свя­щен­ного Писа­ния – мы, кото­рые про­ро­ков и апо­сто­лов лично не знаем, чудес их не видали, про­ро­честв не слы­хали? В боже­ствен­ном про­ис­хож­де­нии книг Свя­щен­ного Писа­ния мы можем убе­диться из самого Свя­щен­ного Писа­ния. Да, в самом же Свя­щен­ном Писа­нии есть несо­мнен­ные при­знаки того, что оно есть уче­ние Божие, а не чело­ве­че­ское; чело­веку самому, как бы он ни был умен и обра­зо­ван, нико­гда не напи­сать того, что заклю­ча­ется в Свя­щен­ном Писа­нии, и нико­гда не напи­сать так, как оно напи­сано. Какие же это именно при­знаки? Это – высота и чистота уче­ния, заклю­ча­ю­ще­гося в Свя­щен­ном Писа­нии, и та могу­ще­ствен­ная сила, кото­рую оно ока­зы­вает на сердца людей.

Так, в Свя­щен­ном Писа­нии заклю­ча­ется уче­ние самое высо­кое. В нем откры­ва­ются такие истины, кото­рые чело­веку нико­гда и на мысль не при­хо­дили, кото­рые между тем так необ­хо­димы для нашего духа, как пища для нашего тела, как свет для наших очей. Созна­ва­ясь, что мы сами нико­гда бы не открыли этих истин, мы вме­сте созна­емся, что нам без них нельзя было бы жить, – ими наш дух пита­ется и про­све­ща­ется. В Свя­щен­ном Писа­нии раз­ре­ша­ются такие вопросы, кото­рые ста­ра­лись раз­ре­шить самые воз­вы­шен­ные умы и, однако же, не раз­ре­шили и кото­рые теперь так для всех стали ясны, что малые дети легко их пони­мают, муд­рые вполне ими удо­вле­тво­ря­ются, а непо­кор­ные умы без­молв­ствуют пред ними.

Каким же обра­зом про­роки и апо­столы умели раз­ре­шить вопросы, никем не раз­ре­шен­ные? Каким обра­зом могли открыть те истины, кото­рые и на мысль никому не при­хо­дили? Оче­видно, им все вну­шал Дух Свя­той, их настав­лял Дух Свя­той на вся­кую истину. Правда, в Свя­щен­ном Писа­нии есть много и такого, что доселе для нас оста­ется непо­сти­жи­мым. Но это и должно быть. В Свя­щен­ном Писа­нии гово­рится о Боге, Кото­рого мы нико­гда вполне постиг­нуть не можем, и гово­рит Дух Божий, Кото­рый есть Суще­ство, для нас непо­сти­жи­мое. Таким обра­зом, непо­сти­жи­мое в Свя­щен­ном Писа­нии слу­жит новым под­твер­жде­нием того, что оно есть уче­ние боже­ствен­ное. Если Свя­щен­ное Писа­ние не по вну­ше­нию Духа Божия напи­сано, то как люди выду­мали бы то, что выше их понятий?

Но не ум только чело­века воз­вы­ша­ется и осве­ща­ется Свя­щен­ным Писа­нием – оно воз­вы­шает и очи­щает всю его душу. Так, в Свя­щен­ном Писа­нии заклю­ча­ется уче­ние самое чистей­шее; это – серебро в пла­вильне, от земли очи­щен­ное, семи­кратно пере­плав­лен­ное. Все пра­вила его святы, все побуж­де­ния чисты. Живу­щий по пра­ви­лам Свя­щен­ного Писа­ния, дей­ству­ю­щий по вну­ше­ниям его – в соб­ствен­ном смысле чело­век боже­ствен­ный, совер­шенно не похо­жий на людей века сего, чело­век в соб­ствен­ном смысле чистый, небес­ный, не име­ю­щий ника­кой скверны или порока; он как бы уже не чело­век только, но и Ангел во плоти, суще­ство бого­по­доб­ное. Есть много пра­вил и в чело­ве­че­ских кни­гах, и пра­вил хоро­ших, но все эти пра­вила отзы­ва­ются сла­бо­стью чело­ве­че­ской. Так и видно, что чело­век дошел до них своим разу­мом и опы­том. Но совсем не таковы пра­вила Свя­щен­ного Писа­ния – они оче­видно выше тре­бо­ва­ний разума и явле­ний опыта.

Такого совер­шен­ного чело­века, каким обра­зует его Свя­щен­ное Писа­ние, нико­гда не было на земле; и разум чело­ве­че­ский не может даже тре­бо­вать от чело­века того совер­шен­ства, какое ему пред­пи­сы­вает Свя­щен­ное Писа­ние. И потому-то были люди, кото­рые гово­рили, что трудно, даже будто невоз­можно так жить, как учит Свя­щен­ное Писа­ние; но такого чело­века, кото­рый бы ска­зал, что пра­вила Свя­щен­ного Писа­ния не хороши, вредны, – не было и быть не может. Трудно, очень трудно жить по пра­ви­лам Свя­щен­ного Писа­ния; но хорошо, пре­красно было бы, если бы все люди жили по его пра­ви­лам: вот взгляд здра­вого разума на пра­вила Свя­щен­ного Писа­ния. Откуда же взяты эти пра­вила, когда они выше тре­бо­ва­ний разума и явле­ний опыта? Как чело­век сам себе мог пред­пи­сать их, когда он испол­нять их не может без осо­бен­ной помощи Божией? Несо­мненно, эти пра­вила вну­шал про­ро­кам и апо­сто­лам Дух Свя­той, Кото­рый есть чистей­ший Ум, выше­опыт­ная Пре­муд­рость, живо­тво­ря­щий Дух.

Будучи воз­вы­шен­ным по сво­ему содер­жа­нию, Свя­щен­ное Писа­ние могу­ще­ственно по своей силе. Так, Свя­щен­ное Писа­ние имеет необык­но­вен­ную силу над серд­цами людей: слово Божие живо и дей­ственно и ост­рее вся­кого меча обо­ю­до­ост­рого: оно про­ни­кает до раз­де­ле­ния души и духа (Евр. 4:12). Иудей­ские пер­во­свя­щен­ники и фари­сеи одна­жды послали своих слу­жи­те­лей к Иисусу Хри­сту с тем, чтобы они взяли Его и при­вели к ним. Те пошли и воро­ти­лись без Иисуса Хри­ста. «Что же вы не при­вели Его?» – спро­сили послав­шие. Слу­жи­тели отве­чали: нико­гда чело­век не гово­рил так, как Этот, Чело­век (Ин. 7:46).

Что ска­зали слу­жи­тели пер­во­свя­щен­ни­че­ские об уче­нии Иисуса Хри­ста, то же самое должно ска­зать о всем Свя­щен­ном Писа­нии: ника­кое уче­ние так живо и сильно не дей­ствует на чело­века, как дей­ствует оно. Читая его, так и слы­шишь, что гово­рит не чело­век, а Бог: чело­веку не ска­зать так, как оно гово­рит. И потому тот, кто читает или слу­шает Свя­щен­ное Писа­ние в про­стоте сердца, без предубеж­де­ний, тот не может не убеж­даться им. В Свя­щен­ном Писа­нии сияет такой свет, кото­рого нельзя не видеть, в нем дышит такая теп­лота, кото­рой нельзя не чув­ство­вать. Муд­рецы мира сего дока­зы­вают, и доводы их не все­гда убеж­дают, про­роки и апо­столы про­сто гово­рят, и нельзя сло­вам их не верить. Откуда же в про­ро­ках и апо­сто­лах такая чуд­ная, могу­ще­ствен­ная сила? Без сомне­ния, от Духа Свя­того, Кото­рый гово­рил их устами и водил их пером.

Итак, слу­ша­тели, читайте, слу­шайте Свя­щен­ное Писа­ние и тогда без внеш­них дока­за­тельств убе­ди­тесь, что в нем заклю­ча­ется уче­ние боже­ствен­ное: вас убе­дит высота его истин и чистота пра­вил, вас убе­дит его необык­но­вен­ная и могу­ще­ствен­ная сила. Впро­чем, если кого из нас не убеж­дают в боже­ствен­но­сти Свя­щен­ного Писа­ния ника­кие при­знаки, ни внеш­ние, ни внут­рен­ние, если кто ничего осо­бен­ного не видит в нем и ничего необык­но­вен­ного не чув­ствует от него, то и для того есть сред­ство убе­диться в боже­ствен­но­сти Свя­щен­ного Писа­ния, и сред­ство самое вер­ное и действительное.

Апо­стол Фома не усо­мнился, тре­буя себе оче­вид­ных дока­за­тельств на то, что Иисус Хри­стос дей­стви­тельно вос­крес; не грешно и нам, если мы будем изыс­ки­вать все воз­мож­ные сред­ства к убеж­де­нию себя в боже­ствен­но­сти Свя­щен­ного Писа­ния, лишь было бы в нас чистое и твер­дое жела­ние узнать истину и убе­диться в ней. Имейте только жела­ние убе­диться в истине, а сред­ства к тому у Бога все­гда готовы. Аминь.

4. О том, каким образом мы можем убедиться, что в книгах Священного Писания заключается божественное учение, если не убедят нас в том ни чудеса, ни пророчества, ни высота, ни святость, ни могущественная сила сего учения

Каким обра­зом мы можем убе­диться, что в кни­гах Свя­щен­ного Писа­ния заклю­ча­ется боже­ствен­ное уче­ние, если не убе­дят нас в том ни чудеса, ни про­ро­че­ства, ни высота, ни свя­тость, ни могу­ще­ствен­ная сила сего учения?

Иисус Хри­стос, Учи­тель Небес­ный, Бог Слово гово­рил и учил с необык­но­вен­ной силой. Он сопро­вож­дал слова Свои чуде­сами, кото­рые все видели, Он под­твер­ждал Свое уче­ние про­ро­че­ствами, из кото­рых мно­гие вскоре сбы­ва­лись. Как бы, кажется, после сего не тро­гаться Его сло­вами, как бы, кажется, не убеж­даться Его уче­нием, однако же несмотря на то были люди, кото­рые и Иисусу Хри­сту не верили, кото­рые и от Него тре­бо­вали дока­за­тель­ства, точно ли Он от Бога при­шел, дей­стви­тельно ли Его уче­ние боже­ствен­ное. Что же Иисус Хри­стос таким людям гово­рил? Какое пред­ла­гал Он им сред­ство к убеж­де­нию себя в боже­ствен­ном про­ис­хож­де­нии Его уче­ния? Иисус, отве­чая им, ска­зал: Мое уче­ние – не Мое, но Послав­шего Меня; кто хочет тво­рить волю Его, тот узнает о сем уче­нии, от Бога ли оно, или Я Сам от Себя говорю (Ин.7:16–17). Вы жела­ете знать, точно ли Мое уче­ние боже­ствен­ное? Тво­рите волю Божию, и вы убе­ди­тесь в том.

Итак, вот, слу­ша­тели, каким обра­зом мы можем убе­диться, что в кни­гах Свя­щен­ного Писа­ния заклю­ча­ется уче­ние боже­ствен­ное: будем жить по сему уче­нию – и мы вполне убе­димся в его боже­ствен­ном про­ис­хож­де­нии. Вас не пора­жают чудеса и про­ро­че­ства, заклю­ча­ю­щи­еся в Свя­щен­ном Писа­нии; вы не созна­ете высоты и свя­то­сти боже­ствен­ного уче­ния; вас не тро­гает могу­ще­ствен­ная его сила, ничто вас не убеж­дает, вы ничего в нем не видите боже­ствен­ного, ничего не чув­ству­ете чрез­вы­чай­ного и потому желали бы дру­гих дока­за­тельств того, что в кни­гах Свя­щен­ного Писа­ния заклю­ча­ется уче­ние боже­ствен­ное? Да каких же вам еще дока­за­тельств? Ужели, в самом деле, мерт­вые должны вста­вать из гро­бов для убеж­де­ния нас в этом? Но мы и им не скоро пове­рим, мы от них будем тре­бо­вать дока­за­тельств, точно ли они из мерт­вых воскресли.

Да, слу­ша­тели, нет ни одной духов­ной истины, в кото­рой бы мы не могли сомне­ваться; нет ни одного дока­за­тель­ства, про­тив кото­рого нельзя было бы сде­лать воз­ра­же­ния. Кто не рас­по­ло­жен верить, тот везде и во всем най­дет при­чину к неве­рию. Были люди, кото­рые и в бытие Божие не верили. Богач еван­гель­ский, будучи в муках, про­сил Авра­ама, чтобы тот послал Лазаря в дом отца его к бра­тьям. «У меня, – гово­рил он, – пять бра­тьев; пусть Лазарь пой­дет и предо­сте­ре­жет их, чтобы и они не при­шли в сие место муче­ния». Авраам ска­зал ему: «У них есть Мои­сей и про­роки, пусть слу­шают их». Он ска­зал: «Нет, отче Авра­аме! Но если кто из мерт­вых при­дет к ним, пока­ются». Что же Авраам ска­зал ему на это? «Если Мои­сея и про­ро­ков не слу­шают, то хотя бы кто из мерт­вых вос­крес – не поверят».

Итак, одно сред­ство убе­диться в боже­ствен­ном про­ис­хож­де­нии Свя­щен­ного Писа­ния – надобно слу­шаться сего уче­ния, жить по его пра­ви­лам. Кто не живет по уче­нию Свя­щен­ного Писа­ния, того ничто не может убе­дить в его боже­ствен­но­сти. Ска­жет, может быть, кто-нибудь: «Я тогда стану жить по уче­нию Свя­щен­ного Писа­ния, когда вполне уве­рюсь, что оно точно боже­ствен­ное». Но воз­можно ли так уве­риться? Если бы вам пред­ло­жили неиз­вест­ную пищу и ска­зали бы, что эта пища самая вкус­ная и здо­ро­вая, то, не отве­дав ее, узнали ли бы и уве­ри­лись ли бы, что она дей­стви­тельно вкусна и здо­рова? То же надобно ска­зать и о Свя­щен­ном Писании.

Нам гово­рят, что в Свя­щен­ном Писа­нии заклю­ча­ется уче­ние боже­ствен­ное; мы верим и сомне­ва­емся и как можем вполне в этом уве­риться, если только слу­шать и читать будем? Нет, живите так, как учит Свя­щен­ное Писа­ние, отве­дайте и вку­сите этого уче­ния, тогда уве­ри­тесь, что оно дей­стви­тельно не про­стое уче­ние, но боже­ствен­ное; тогда узна­ете, как совер­ше­нен закон Гос­по­день и какая отрада в нем для души, как верно сви­де­тель­ство Гос­подне и как оно умуд­ряет про­стого, как пра­ведны пове­ле­ния Гос­подни и как они весе­лят сердце, как светла запо­ведь Гос­подня и как она про­све­щает очи. Вку­сите и тогда уви­дите, что Свя­щен­ное Писа­ние вожде­лен­нее золота и мно­же­ства кам­ней доро­гих, слаще меда, теку­щего из сота (см.: Пс.17:9–11). Да, про­свет­ле­ние ума све­том Свя­щен­ного Писа­ния есть награда за соблю­де­ние его запо­ве­дей (см.: Пс.17:12).

Не отве­дав пищи, хорошо не узна­ете, каков ее вкус; не живя по уче­нию Свя­щен­ного Писа­ния, вполне не убе­ди­тесь, что оно боже­ствен­ное. Правда, были люди, кото­рые с пер­вого раза уве­ря­лись в боже­ствен­но­сти Свя­щен­ного Писа­ния; но так бывает или легко может быть не со вся­ким, кто слу­шает Свя­щен­ное Писа­ние. Самые пороч­ные разве не убеж­да­ются в боже­ствен­но­сти Свя­щен­ного Писа­ния? И царь Агриппа, послу­шав апо­стола Павла, гово­рил ему: ты немного не убе­дил меня сде­латься христианином.

И все мы, слу­ша­тели, бываем нередко в таком рас­по­ло­же­нии духа, что верим всему, напи­сан­ному в кни­гах Свя­щен­ного Писа­ния. Но надолго ли это убеж­де­ние? Надолго ли сияет свет веры в серд­цах пороч­ных людей? Когда утих­нут в чело­веке стра­сти, когда умолк­нут в нем заботы о суете мир­ской, тогда он верит всему, чему учит слово Божие. Но вот стра­сти опять начи­нают в нем дей­ство­вать, вот он опять при­ни­ма­ется за суету мир­скую – и тогда опять все забыто и опять в нем нет веры. Пока вода чиста и светла, все пред­меты в ней легко отра­жа­ются, а как скоро она воз­му­тится, то в ней ничего не бывает видно. Так и в нашей душе, пока она чиста и ничем не воз­му­щена, сияет свет веры, а как скоро она омра­чится стра­стями и погру­зится в суету мир­скую, тот­час убеж­де­ние исче­зает и свет веры затме­ва­ется. Да, ско­рое убеж­де­ние скоро проходит.

Итак, слу­ша­тели, если нас не убеж­дают в боже­ствен­ном про­ис­хож­де­нии Свя­щен­ного Писа­ния ни чудеса, ни про­ро­че­ства, ни высота, ни свя­тость, ни могу­ще­ствен­ная сила сего уче­ния, то это зна­чит, что мы живем порочно, слу­жим стра­стям, зани­ма­емся мир­ской суе­той. Будем жить, и жить посто­янно, по уче­нию Свя­щен­ного Писа­ния, будем и наши мысли, и наши чув­ство­ва­ния, и наши поступки все­гда сооб­ра­зо­вы­вать с ним – тогда мы и без вся­ких дока­за­тельств убе­димся в его боже­ствен­ном про­ис­хож­де­нии. Свя­тое слово Божие вполне понятно только свя­тым или, по край­ней мере, жела­ю­щим и ста­ра­ю­щимся жить свято. Желать убе­диться в боже­ствен­но­сти Свя­щен­ного Писа­ния и не жить по сему уче­нию – зна­чит желать невоз­мож­ного, мы можем тогда убе­диться разве на минуту. Нет, кто хочет знать, что про­роки и апо­столы точно писали не от себя, а от Бога, тот непре­менно дол­жен посто­янно тво­рить волю Божию. Аминь.

5. О Священном Предании

В кни­гах Свя­щен­ного Писа­ния заклю­ча­ется уче­ние боже­ствен­ное, на это дока­за­тельств много, и потому кто искренно желает в этом убе­диться, тот легко может, а кто этого не хочет, того уже ничем не убе­дишь. С закры­тыми гла­зами и среди белого дня все будет нам темно, со злым испор­чен­ным серд­цем и в Свя­щен­ном Писа­нии боже­ствен­ного не уви­дишь. Побе­се­дуем ныне, слу­ша­тели, о Свя­щен­ном Предании.

Апо­столы в своих кни­гах не напи­сали всего, что слы­шали от Иисуса Хри­ста и что вну­шал им Дух Свя­той, мно­гое из этого они пере­да­вали веру­ю­щим на сло­вах, устно. И потому-то апо­стол Павел писал к солу­ня­нам: итак, бра­тия, стойте и дер­жите пре­да­ния, кото­рым вы научены или сло­вом или посла­нием нашим (2Фес. 2:15). Это-то уче­ние сло­вес­ное, пере­дан­ное апо­сто­лами и после напи­сан­ное свя­тыми отцами, назы­ва­ется Свя­щен­ным Пре­да­нием. Таким обра­зом, вот какое раз­ли­чие между Свя­щен­ным Писа­нием и Свя­щен­ным Пре­да­нием: Свя­щен­ное Писа­ние заклю­чает в себе боже­ствен­ное уче­ние, пись­менно пере­дан­ное нам апо­сто­лами, а Свя­щен­ное Пре­да­ние заклю­чает в себе боже­ствен­ное уче­ние, пере­дан­ное нам апо­сто­лами словесно.

Что же именно такое дошло до нас посред­ством Свя­щен­ного Пре­да­ния? Это – неко­то­рые истины и про­ис­ше­ствия, кото­рые с самых пер­вых вре­мен хри­сти­ан­ства Цер­ко­вью при­зна­ются за откро­вен­ные и совер­шен­ные Самим Богом; это – неко­то­рые поста­нов­ле­ния и обы­чаи, кото­рые пер­вен­ству­ю­щими хри­сти­а­нами соблю­да­лись и доселе соблю­да­ются, как от Бога про­ис­шед­шие. Мы, когда молимся, тво­рим на себе крест­ное зна­ме­ние, мы свя­тым ико­нам и свя­тым мощам покло­ня­емся, мы свя­тых угод­ни­ков Божиих и свя­тых Анге­лов на помощь при­зы­ваем, мы в извест­ные вре­мена года и дни постимся, мы цер­ков­ные службы совер­шаем по извест­ному чину, мы при Таин­ствах раз­лич­ные обряды соблю­даем, мы об умер­ших молимся, да и много тво­рим и при­ни­маем такого, о чем в Свя­щен­ном Писа­нии прямо нигде не говорится.

От кого же мы узнали, что все это должно при­зна­вать и испол­нять как боже­ствен­ное, как необ­хо­ди­мое для нашего спа­се­ния? Все это дошло до нас по пре­да­нию: отцы Церкви все это слы­шали от апо­сто­лов, а апо­столы слы­шали от Иисуса Хри­ста или научены были Духом Свя­тым; и потому-то мы все, дошед­шее до нас по пре­да­нию от апо­сто­лов, испол­няем как боже­ствен­ное и при­знаем за боже­ствен­ное. Вот что свя­ти­тель Васи­лий Вели­кий гово­рит о Свя­щен­ном Пре­да­нии: «Из соблю­да­е­мых в Церкви дог­ма­тов и про­по­ве­да­ний неко­то­рые мы имеем от пись­мен­ного настав­ле­ния, а неко­то­рые при­няли от апо­столь­ского пре­да­ния по пре­ем­ству в тайне. Те и дру­гие имеют одну и ту же силу для бла­го­че­стия, и сему про­ти­во­ре­чить не ста­нет никто, хотя и мало све­ду­щий в уста­нов­ле­ниях цер­ков­ных. Ибо, ежели отва­жимся отвер­гать непи­са­ные обы­чаи, как будто неве­ли­кую важ­ность име­ю­щие, то непри­метно повре­дим Еван­ге­лие в самом глав­ном или, паче, от про­по­веди апо­столь­ской оста­вим пустое имя. Напри­мер, упо­мя­нем всего прежде о пер­вом и самом общем. Чтобы упо­ва­ю­щие на имя Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста зна­ме­на­лись обра­зом кре­ста, кто учил писа­нием? К востоку обра­щаться в молитве какое писа­ние нас научило? Слова при­зы­ва­ния, в пре­ло­же­нии хлеба Евха­ри­стии и чаши бла­го­сло­ве­ния, кто из свя­тых оста­вил нам пись­менно? Ибо мы не доволь­ству­емся теми сло­вами, кото­рые апо­стол или Еван­ге­лие упо­ми­нают, но и прежде их и после про­из­но­сим и дру­гие, как име­ю­щие вели­кую силу для Таин­ства, при­няв оные от непи­са­ного уче­ния. По какому также писа­нию бла­го­слов­ляем и воду Кре­ще­ния, и елей пома­за­ния, еще же и самого кре­ща­е­мого? Не по умол­чан­ному ли и тай­ному пре­да­нию? Что еще? Самому пома­зы­ва­нию елеем какое напи­сан­ное слово научило нас? Откуда и трое­крат­ное погру­же­ние чело­века? И про­чее, отно­ся­ще­еся к Кре­ще­нию, отри­цаться сатаны и агге­лов его, из какого взято писа­ния? Не из сего ли необ­на­ро­до­ван­ного и неиз­ре­ка­е­мого уче­ния, кото­рое отцы наши сохра­нили в недо­ступ­ном любо­пыт­ству и выве­ды­ва­нию мол­ча­нии, быв осно­ва­тельно научены мол­ча­нием охра­нять свя­тыню Таинств? Ибо какое было бы при­ли­чие писа­нием огла­шать уче­ние о том, на что некре­ще­ным и воз­зреть не поз­во­ли­тельно» (Прав. 79 о Св. Духе, глава 27).

Но так как есть и могут быть пре­да­ния лож­ные, выду­ман­ные, то необ­хо­димо знать, как от них отли­чить пре­да­ния истин­ные, боже­ствен­ные. Истин­ные пре­да­ния от лож­ных вот как можно и должно отли­чать: надобно обра­щать вни­ма­ние на то, с кото­рого вре­мени вошло в упо­треб­ле­ние извест­ное пре­да­ние и, глав­ное, согласно ли с духом Свя­щен­ного Писа­ния. Если оно дошло до нас не от пер­вых вре­мен хри­сти­ан­ства, а при­том и с духом Свя­щен­ного Писа­ния не согласно, то это явный знак, что оно не свя­щен­ное, не боже­ствен­ное пре­да­ние. Таковы мно­гие пре­да­ния у ере­ти­ков; хотя они и дав­ние у них, но все же не апо­столь­ские, не Духом Свя­тым вну­шен­ные, а людьми придуманные.

Может быть, кто-нибудь ска­жет: «Есть много пре­да­ний лож­ных и спор­ных, почему бы апо­сто­лам самим не напи­сать всего, что нам нужно знать и что мы должны делать для бла­го­уго­жде­ния Богу и спа­се­ния души? Тогда не было бы тех недо­уме­ний и спо­ров, кото­рые после зани­мали и теперь ино­гда зани­мают хри­стиан». Об этом мы пого­во­рим после, а для нынеш­него дня довольно ска­зан­ного. Аминь.

6. О том, чему главным образом учит нас православное христианское учение

Будем, слу­ша­тели, знать и твердо пом­нить, откуда заим­ству­ется истин­ное хри­сти­ан­ское уче­ние и чем оно утвер­жда­ется: книги Свя­щен­ного Писа­ния и пре­да­ния свя­тых апо­сто­лов – вот откуда оно заим­ству­ется; уче­ние Свя­той Церкви, писа­ние свя­тых отцов ее и поста­нов­ле­ний семи Все­лен­ских Собо­ров – вот чем оно утверждается.

При изло­же­нии мы уви­дим, что все оно дей­стви­тельно заим­ству­ется из книг Свя­щен­ного Писа­ния и пре­да­ний свя­тых апо­сто­лов, и все утвер­жда­ется на уче­нии Свя­той Церкви и поста­нов­ле­ниях семи Все­лен­ских Собо­ров. Итак, чему глав­ным обра­зом учит нас пра­во­слав­ное хри­сти­ан­ское учение?

Глав­ное отли­чи­тель­ное свой­ство хри­сти­а­нина должны состав­лять три сии: вера, надежда и любовь. А теперь, пишет апо­стол Павел, пре­бы­вают… вера, надежда, любовь (1Кор. 13:13). Все, что хри­сти­а­нин в себе имеет хри­сти­ан­ского, отно­сится к трем сим доб­ро­де­те­лям: к вере, надежде и любви. И потому можно ска­зать, что и все хри­сти­ан­ское уче­ние глав­ным обра­зом учит вере, надежде и любви; все пра­вила в жизни и все истины веры, заклю­ча­ю­щи­еся в Свя­щен­ном Писа­нии и в свя­щен­ных пре­да­ниях, пре­иму­ще­ственно к сим трем отно­сятся. На сем осно­ва­нии изло­же­ние пра­во­слав­ного хри­сти­ан­ского уче­ния мы раз­де­лим на три глав­ные части: в пер­вой части мы будем изла­гать уче­ние о вере, во вто­рой – уче­ние о надежде, в тре­тьей – уче­ние о любви.

Будем, по порядку, бесе­до­вать о вере.

Что такое вера, кото­рая хри­сти­а­нину прежде всего необ­хо­дима? Вера есть уве­рен­ность души нашей в неви­ди­мом, как, в види­мом, в жела­е­мом и ожи­да­е­мом, как в насто­я­щем. Веру­ю­щий уве­рен в неви­ди­мом, как будто это неви­ди­мое у него нахо­дится пред гла­зами; веру­ю­щий убеж­ден в буду­щем, как будто уже насла­жда­ется этим буду­щим, как будто оно сбы­лось. Бог есть Суще­ство неви­ди­мое, но царь-про­рок гово­рит: Все­гда видел я пред собою Гос­пода (Пс. 15:8). Это верой он видел. Ангел бла­го­вест­вует Деве Марии, что от Нее родится Сын Божий; Дева Мария слы­шит и после раду­ется духом, как будто Он уже родился от Нее. Это верой Она радо­ва­лась. Страш­ный Суд будет, хотя неиз­вестно когда, хри­сти­а­нин боится его, как будто он уже насту­пил. Это вера застав­ляет его бояться. Так опре­де­ляет веру апо­стол Павел: вера же есть осу­ществ­ле­ние ожи­да­е­мого и уве­рен­ность в неви­ди­мом (Евр. 11:1).

Итак, вот какой спо­соб­но­стью, какой силой должна обла­дать наша душа: она должна видеть неви­ди­мое и как бы осу­ществ­лять для себя буду­щее. Почему необ­хо­дима нам эта вера? Потому же, почему необ­хо­димы чело­веку глаза, ноги и руки. Да, без веры на пути спа­се­ния в делах бла­го­че­стия мы ничего ни видеть, ни полу­чить, ни сде­лать не можем. Надобно ли нам слу­жить, чтить Бога? Без нее нельзя: без веры невоз­можно уго­дити Богу. Надобно ли полу­чить бла­го­дать от Бога? Без нее не полу­чим: дары бла­го­дати по мере веры даются. Надобно ли забо­титься о спа­се­нии души? Без нее не спа­семся: кто будет веро­вать и кре­ститься, спа­сен будет; а кто не будет веро­вать, осуж­ден будет (Мк. 16:16). Сло­вом ска­зать, без веры мы, хри­сти­ане, хуже, бед­нее, бес­силь­нее, чем чело­век без глаз, без рук, без ног.

Ужели, ска­жете, без веры реши­тельно невоз­можно нам обой­тись? Реши­тельно невоз­можно. Нам необ­хо­димо знать, что есть Бог; но как без веры мы можем это знать, когда Бог есть суще­ство неви­ди­мое и непо­сти­жи­мое? Мы необ­хо­димо должны быть уве­рены, что в Евха­ри­стии при­ча­ща­емся истин­ного Тела и истин­ной Крови Хри­сто­вой, но как без веры мы можем уве­риться в этом, когда про­стыми гла­зами видим только про­стой хлеб и вино? Мы должны при­зна­вать за несо­мнен­ную истину, что наши тела по смерти опять ожи­вут, но как без веры можем не усо­мниться в этом, когда видим, что наши тела, уми­рая, истле­вают, обра­ща­ются в землю?

Таковы, слу­ша­тели, и про­чие пред­меты нашего хри­сти­ан­ского уче­ния; они или неви­димы для нас, или непо­сти­жимы для нашего ума, только верой и можем видеть и пости­гать их. Чуд­ная сила – вера: видит то, чего видеть нельзя гла­зами; знает то, чего понять нельзя разу­мом; уве­рена в том, что и на мысль чело­веку самому прийти не может; насла­жда­ется тем, чего и ожи­дать нельзя по чело­ве­че­скому поня­тию. Да, кому ночь, а для веры день; кому тьма, а ей свет; кому сла­бость, для нее сила; кому невоз­можно, для нее все воз­можно. Так сильна вера, так чудна ее сила! Ужели же все мы можем иметь веру такую, эту уве­рен­ность твер­дую и пол­ную в неви­ди­мом и непо­сти­жи­мом для ума нашего? И можем при помощи Божией, и должны по непре­мен­ной обя­зан­но­сти нашей. Аминь.

7. О том, как мы можем приобрести веру

Если вера для нас необ­хо­дима непре­менно, так что без нее Богу уго­дить и душу спа­сти нам невоз­можно, то каким обра­зом мы можем иметь, при­об­ре­сти ее? Как мы можем научиться веро­вать тому, чего нельзя пони­мать разу­мом, что и на мысль самому чело­веку прийти не может, чего и ожи­дать нельзя по обык­но­вен­ному чело­ве­че­скому понятию?

Не поду­майте, что для этого от нас тре­бу­ется что-нибудь необык­но­вен­ное: веру можно при­об­ре­сти самым обык­но­вен­ным обра­зом. Апо­стол Павел, рас­суж­дая с рим­ля­нами о вере, гово­рит, что она рож­да­ется в нас от слу­ша­ния: вера от слы­ша­ния (Рим. 10:17). Итак, вот как можно при­об­ре­сти веру: надобно слу­шать, читать и раз­мыш­лять о том, во что мы должны веро­вать. Когда у нас на уме будут истины веры, тогда будет в нас и вера. Свя­той царь Давид все­гда видел пред собой Гос­пода за то, что он день и ночь изу­чал тво­ре­ния рук Его; Пре­свя­тая Дева Мария радо­ва­лась духом, вскоре после того как услы­шала от Ангела бла­го­ве­стие о рож­де­нии от Нее Спа­си­теля мира, за то, что Она непре­станно думала о Спа­си­теле и душа Ее давно иста­и­вала от жела­ния видеть Его, как это известно по пре­да­нию. А мы… мы хотим иметь веру, не раз­мыш­ляя об исти­нах веры? Ведь это то же, что желать видеть вещь, не обра­щая на нее глаз, хотеть дойти до извест­ного места, не делая к нему ни одного шага, хотеть все знать, ничему не учась!

Нет, слу­ша­тели, так нельзя при­об­ре­сти веру. Надобно непре­станно думать об исти­нах веры, надобно как можно чаще читать и слу­шать, надобно день и ночь учиться тому, во что мы должны веро­вать; и тогда и только тогда родится в нас вера, только тогда вос­си­яет свет ее в серд­цах наших. А читая, слу­шая и раз­мыш­ляя, мы должны чаще обра­щаться к Богу с молит­вой, чтобы Он дал веру, – вера пре­иму­ще­ственно есть дар Божий. Вы ска­жете: что же нам делать, когда, думая об исти­нах веры, мы встре­чаем раз­ные сомне­ния и недо­уме­ния? Что делать? Вот в этих-то слу­чаях осо­бенно и надобно обра­щаться с молит­вой к Богу и взы­вать к Нему: верую, Гос­поди! помоги моему неве­рию (Мк. 9:24).

Что делать? Чего видеть и понять невоз­можно, в том нельзя ино­гда и не поусо­мниться, от того нельзя ино­гда не прийти в недо­уме­ние. Да, сомне­ния тут и недо­уме­ния, можно ска­зать, неиз­бежны. И потому не надобно на них обра­щать боль­шого вни­ма­ния или даже надобно остав­лять их вовсе без вни­ма­ния. Сомне­ния и недо­уме­ния, появ­ля­ю­щи­еся в душе нашей каса­тельно истин веры, – это облака мрач­ные, наво­ди­мые на нашу душу вра­гами нашего спа­се­ния, – с тем, чтобы ими омра­чить, сму­тить наш дух и поко­ле­бать нашу веру. Не удер­жи­вай их, эти сомне­ния и недо­уме­ния, в своей душе своим вни­ма­нием к ним, не уси­ли­вайся их вполне раз­ре­шить, понять, уяс­нить себе своим умом, – и они сами собой прой­дут, как при­шли, так уйдут. Так, читай, слу­шай, раз­мыш­ляй об исти­нах веры, но разуму сво­ему над ними воли не давай, а поко­ряй его в послу­ша­ние веры, говори ему: молчи, не твое тут дело, не твоим силам здесь все понять.

Впро­чем, не довольно только раз­мыш­лять об исти­нах веры – надобно раз­мыш­лять о них пра­вильно. И суе­веры веруют, но они веруют в то, чего нет. И ере­тики веруют, но они веруют не так, как должно. От непра­виль­ного раз­мыш­ле­ния о вере про­ис­хо­дит и вера непра­вая, а вера непра­вая не лучше неве­рия – она не спа­сает чело­века, а губит, не ведет к Богу, а отво­дит от Него. Чтобы дойти до извест­ного места, мало того, чтобы только идти, – надобно идти по пря­мой дороге. Чтобы пра­вильно видеть пред­мет, мало того, чтобы только смот­реть на него, – надобно смот­реть прямо. Так и для того, чтобы иметь веру, мало того, чтобы только веро­вать, – надобно веро­вать пра­вильно. Только пра­вая вера – пря­мой путь (см.: 2 Пет.2:15).

Итак, чтобы при­об­ре­сти веру, веру истин­ную, спа­си­тель­ную, для сего необ­хо­димо нам мыс­лить и веро­вать пра­вильно. Кто же научит мыс­лить и веро­вать пра­вильно? Будем, слу­ша­тели, про­дол­жать изу­чать наше пра­во­слав­ное хри­сти­ан­ское уче­ние, и мы научимся мыс­лить и веро­вать пра­вильно. Аминь.

8. О том, как именно должны мы веровать

Трудно жить на свете, слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые! Мы так слабы, что и малое огор­че­ние нас тре­во­жит, и лег­кая непри­ят­ность нас бес­по­коит; а из людей мно­гие так злы, что при вся­ком слу­чае готовы делать нам зло и за вся­кую малость на нас злиться. Отчего бы, кажется, не жить нам всем мирно, согласно? У вся­кого из нас довольно сво­его; вся­кий из нас, по мило­сти Божией, имеет чем жить. Поль­зуйся же своим – тем, что дал тебе Бог, а дру­гого не оби­жай. Ты хочешь жить спо­койно – давай же покой и дру­гому. Тебе непри­ятно, когда тебя оби­жают; а ближ­нему разве весело тер­петь от тебя обиды? Суди о дру­гих по себе, и вся­кому хочется, чего ты жела­ешь. У тебя нет того, что ближ­ний твой имеет; зато у него нет того, что у тебя есть. Тебе бы хоте­лось одному всем овла­деть; а разве дру­гие не такие же суще­ства, как и ты? У Бога мы все равны, ко всем Он равно мило­стив. Но нет, злые люди не любят вни­мать таким суж­де­ниям: они знают свое, делают зло и злятся. И оттого, слу­ша­тели, жить на свете ино­гда дей­стви­тельно тяжело. Впро­чем, если мы будем иметь веру, то нас и в мире ничто много не бес­по­коит: вера ука­жет нам, где найти уте­ше­ние, научит нас, как отра­жать зло; вера – наша отрада, наш щит. Будем же про­дол­жать наше собе­се­до­ва­ние о вере, и беседа о ней может нам доста­вить успокоение.

Итак, чтобы при­об­ре­сти веру, для сего необ­хо­димо пра­виль­ное иметь поня­тие об исти­нах веры. Только от пра­виль­ного поня­тия о пред­ме­тах веры про­ис­хо­дит пра­вая, истин­ная, спа­си­тель­ная вера. Как же именно мы должны веро­вать? Без сомне­ния, мы должны веро­вать так, как учил Иисус Хри­стос, как учили про­роки и апо­столы, как веро­вали свя­тые отцы, как утвер­дили Все­лен­ские Соборы. Как же это именно? Свя­тые отцы, выбрав из Свя­щен­ного Писа­ния все то, во что мы глав­ным обра­зом должны веро­вать, изло­жили это в корот­ких сло­вах, заим­ство­ван­ных из Свя­щен­ного же Писа­ния, и, утвер­див все на двух Все­лен­ских Собо­рах, пере­дали это изло­же­ние Церкви для все­об­щего и все­гдаш­него упо­треб­ле­ния и руко­вод­ства. Это крат­кое изло­же­ние того, во что мы должны веро­вать, назы­ва­ется обык­но­венно Сим­во­лом веры и чита­ется так: Верую во еди­наго Бога Отца, Все­дер­жи­теля, Творца небу и земли, и пр.

Итак, вот как мы должны веро­вать: так, как учит Сим­вол веры. Уче­ние, в нем заклю­ча­ю­ще­еся, есть уче­ние самое пра­вое и чистое. Оно извле­чено из Свя­щен­ного Писа­ния: о чем в Свя­щен­ном Писа­нии гово­рится подробно со всеми обсто­я­тель­ствами, то в Сим­воле веры выра­жено кратко, в немно­гих сло­вах. Оно утвер­ждено и при­знано пра­вым и чистым уче­нием на пер­вых двух Все­лен­ских Собо­рах; после быв­шие Соборы ничего к нему не при­бав­ляли и не убав­ляли, а только утвер­ждали все. Свт. Кирилл Иеру­са­лим­ский гово­рит: «Как гор­чич­ное семя из малого зерна много пус­кает отрас­лей, так и сии истины веры (т.е. истины Сим­вола веры) в крат­ких сло­вах вме­щают все веде­ние бла­го­че­стия, заклю­ча­ю­ще­гося в Вет­хом и Новом Завете». Таким обра­зом, Сим­вол веры можно назвать сокра­ще­нием Свя­щен­ного Писа­ния и сущ­но­стью хри­сти­ан­ской веры. По этому Сим­волу легко можно отли­чить истину от лжи, пра­вую мысль от непра­вой: что сооб­разно с Сим­во­лом веры, то право и верно, а что ему про­тивно, то ложно и неправо. И потому, слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые, этот Сим­вол нам надобно знать как можно тверже, наизусть, а знать твердо, наизусть Сим­вол веры очень легко для вся­кого из нас: он за каж­дой цер­ков­ной служ­бой повто­ря­ется ино­гда по несколько раз, а за Литур­гией тор­же­ственно поется Цер­ко­вью во услы­ша­ние всех. И какой же это хри­сти­а­нин, если он не знает сво­его хри­сти­ан­ского зна­мени, Сим­вола веры?

Впро­чем, и зная его твердо, надобно как можно чаще повто­рять его, и повто­рять со вни­ма­нием, с уча­стием, не одной памя­тью, но умом и серд­цем, чтобы это заня­тие достав­ляло душе пищу, уте­ше­ние, успо­ко­е­ние, обод­ре­ние, под­креп­ле­ние. Для такого повто­ре­ния самое удоб­ное и спо­соб­ное время – утро и вечер. Впро­чем, нет осо­бен­ной нужды назна­чать опре­де­лен­ное время для повто­ре­ния Сим­вола веры. Повто­ряй Сим­вол веры во вся­кое время: то время самое удоб­ное и спо­соб­ное для повто­ре­ния, когда ты можешь повто­рять со вни­ма­нием и с уча­стием. В начале нашего поуче­ния мы ска­зали, что на свете жить трудно. Вот и в эти труд­ные минуты, когда обиды от ближ­них тебя бес­по­коят или свое горе тяго­тит, чем без пользы роп­тать, повто­ряй Сим­вол веры: про­чти раз, про­чти дру­гой, тре­тий – и тебе будет легче, и обида твоя утих­нет, и горе твое забу­дется, если только будешь читать со вни­ма­нием, с уча­стием. Аминь.

9. О вере в бытие Божие

Чтобы знать, во что мы должны веро­вать, для этого нам надобно знать Сим­вол веры; в Сим­воле веры кратко изло­жено все, во что мы должны веро­вать. Вы, без сомне­ния, слу­ша­тели, этот Сим­вол уже твердо зна­ете, и потому нам оста­ется теперь рас­крыть уче­ние, в нем заключающееся.

Сим­вол веры раз­де­ля­ется на две­на­дцать чле­нов или частей. Пер­вый член чита­ется так: верую во еди­наго Бога Отца, Все­дер­жи­теля, Творца небу и земли, види­мым же всем и невидимым.

Итак, прежде всего мы должны веро­вать в Бога, Надобно, чтобы при­хо­дя­щий к Богу веро­вал, что Он есть (Евр. 11:6). Когда мы уве­руем в Бога, тогда легко уве­руем и во все боже­ствен­ное. Как от солнца исхо­дит и в солнце сосре­до­то­чи­ва­ется весь види­мый свет, так от Бога начи­на­ется и в Боге заклю­ча­ется весь боже­ствен­ный свет веры. Кто не верует или неправо верует в Бога, тот и ни во что не верует. И в самом деле, отчего ере­тики к уче­нию веры при­ме­ши­вают свои непра­вые мне­ния, про­тив­ные боже­ствен­ной истине? Оттого, что они в Бога неправо веруют. Отчего евреи не веруют в Иисуса Хри­ста? Оттого, что не знают и забыли Бога. Отчего языч­ники не при­ни­мают хри­сти­ан­ского уче­ния веры? Оттого, что лож­ным богам кла­ня­ются. Сло­вом ска­зать, все заблуж­де­ния людей, какие были, есть и будут, все оттого, что они не веруют или неправо веруют в Бога. Итак, необ­хо­димо веро­вать в Бога, и веро­вать прежде всего.

Что же зна­чит – веро­вать в Бога? Веро­вать в Бога – зна­чит иметь живую уве­рен­ность в Его бытии, свой­ствах и дей­ствиях. Я не вижу Бога чув­ствен­ным обра­зом, но уве­рен, что Он дей­стви­тельно есть, так уве­рен, как будто я теперь пред Ним стою, на Него воз­вожу удив­лен­ный свой взор, – вот что зна­чит веро­вать в Бога. И почему же не веро­вать так? Слы­хали ли вы, чтобы кто-нибудь при вас ска­зал: нет Бога? Конечно, не слыхали.

Кто дерз­нет ска­зать: нет Бога? Если бы не было Бога, то кем же сотво­рен сей мир, кото­рый весь так пре­мудро устроен и в кото­ром все так вели­ко­лепно укра­шено? Если бы не было Бога, то откуда пер­во­на­чально взялся этот чело­век, в кото­ром такая высо­кая душа и у кото­рого такое уди­ви­тель­ное тело? Если бы не было Бога, то что была бы наша жизнь на земле? Если бы не было Бога, то к кому бы нам было при­бе­гать с молит­вою? Если бы не было Бога, то в ком бы нахо­дить нам уте­ше­ние и отраду? От кого ожи­дать помощи и защи­ще­ния? Если теперь, когда Бог есть, ино­гда тяжело нам бывает жить, что было бы без Него? Ах, и Бога люди не боятся, но друг друга нена­ви­дят, оби­жают, пре­зи­рают, зло­сло­вят, даже уби­вают – что же было бы между нами, если бы Его у нас не было?

Нет, нет, слу­ша­тели, не напрасно душа наша жаж­дет, ищет Бога, не напрасно в минуты горь­кие мы взы­ваем к Нему, не напрасно нам так отрадно все­гда к Нему обра­щаться. Есть, есть Бог! Именно безу­мен тот, кто гово­рит в сердце своем: нет Бога. В том, видно, души нет, кто отвер­гает бытие Божие; душа наша невольно сама, как бы без нашего ведома, по при­род­ному вле­че­нию ищет, жаж­дет Бога: без Бога ей невоз­можно быть, жить. У языч­ни­ков не было истин­ного Бога. Он им был неве­дом. Но они сами выду­мали себе богов, а без Бога жить не хотели, не могли. Так необ­хо­дим чело­веку Бог! Не поду­майте, слу­ша­тели, что я дока­зы­ваю бытие Божие; нет, это такая истина, кото­рая не тре­бует дока­за­тельств. Нет, я выра­жаю этим радость мою о Боге.

Да, да воз­ра­ду­ется ваша душа, слу­ша­тели! У нас есть Бог, Бог истин­ный; у нас есть, к Кому при­бе­гать с молит­вой, есть, у Кого искать правды, есть, в Ком искать уте­ше­ния. У нас есть Бог – что сде­лают нам злые люди? У нас есть Бог – что сде­лают нам ковар­ные враги? Будем же чаще обра­щаться к Нему, будем непре­станно мыс­лить о Нем. Языч­ники выду­мали себе богов; ужели мы не будем думать о Боге, Кото­рый Сам Себя нам открыл? Языч­ники не забы­вали своих мно­гих богов, ужели мы забу­дем сво­его еди­ного Бога? Языч­ники слу­жили своим лож­ным богам, ужели мы оста­вим слу­же­ние нашему истин­ному Богу? Нет, если мы забу­дем мыс­лить о Тебе, Боже наш, да затмится в нас после того вся­кая мысль, да при­льп­нет язык наш к гор­тани, если мы не будем пом­нить Тебя, если сла­во­сло­вие Тебе не будем постав­лять выше вся­кого нашего весе­лия, если имя Твое, Гос­поди, не будет бла­го­слов­ля­емо нами отныне и до века. Аминь.

10. О том, что Бог един

Что зна­чит веро­вать в Бога? Мы с дет­ства так при­выкли о Боге слы­шать, о Боге поми­нать, что, и поми­ная Его, мы ино­гда и боль­шей частью ничего о Нем себе не пред­став­ляем, ника­кой о Нем мысли не имеем и, таким обра­зом, хотя читаем, гово­рим, поем верую, но едва ли веруем.

Итак, что такое Бог? Какой Он в суще­стве Своем? Как Его пред­ста­вить? В Свя­щен­ном Писа­нии при­пи­сы­ва­ются Богу наши чело­ве­че­ские руки, очи, уши и дру­гие члены, но при­пи­сы­ва­ются Ему не потому, что Он имеет их, а это гово­рится так только, при­спо­со­би­тельно к нашему поня­тию, гово­рится, чтобы мы хотя несколько могли понять духов­ные, неви­ди­мые, непо­сти­жи­мые свой­ства Божии, напри­мер Все­ве­де­ние, Все­мо­гу­ще­ство. Бог как бы имеет очи такие, кото­рыми все видит, или уши такие, кото­рыми все слы­шит, или руку такую, кото­рой все может сде­лать. Да, Бог ничего телес­ного и види­мого не имеет, Он – Дух, то есть такое суще­ство, кото­рое дей­стви­тельно суще­ствует, но неви­димо, так неви­димо, что Его никому невоз­можно видеть. Да, Бога невоз­можно нам ни гла­зами видеть, ни разу­мом постиг­нуть, мы можем только верой Его видеть и познать и только то знать о Нем, что Он Сам о Себе открыл. Что же Он о Себе открыл? В Сим­воле веры, в этом сокра­ще­нии откро­вен­ного уче­ния о Боге, и именно в пер­вом члене его, ска­зано о Боге, что Он един. Верую во еди­наго Бога. Вот глав­ное о Боге: Бог един. Что же это зна­чит? Бог един, то есть такого дру­гого суще­ства, каков Бог, нет.

Бог есть Дух веч­ный и неиз­ме­ня­е­мый, не было вре­мени, когда бы Его не было и когда бы в Нем что изме­ни­лось, и не будет того, чтобы Он пере­стал суще­ство­вать и чтобы в Нем что изме­ни­лось; Он был, есть и будет и каков от веч­но­сти был, таким есть и таким вечно будет. И Бог един­ствен­ный так вечен и неиз­ме­няем; все про­чие духов­ные бес­смерт­ные суще­ства не от веч­но­сти суще­ствуют и вре­ме­нем изме­ня­ются, как и все сотво­рен­ное. Бог один вечен и неизменяем.

Бог есть Дух все­мо­гу­щий; Он так все­мо­гущ, что мы и одним име­нем Его можем делать все. И один Он так все­мо­гущ; Он – само все­мо­гу­ще­ство; Им силь­ные сильны, креп­кие крепки.

Бог есть Дух все­ве­ду­щий: Он все знает и видит. Ему видно все – и про­шед­шее, и насто­я­щее, и буду­щее; Ему видно, что на Небе, что на земле, что в пре­ис­под­ней; видны Ему все мысли, жела­ния, наме­ре­ния, все слова и дела всех существ – и суще­ство­вав­ших, и суще­ству­ю­щих, и име­ю­щих суще­ство­вать. И Он один так все­ве­дущ. Все суще­ства – и Ангелы, и чело­веки, что знают, что видят – знают и видят, оза­ря­е­мые Его все­ве­де­нием: только при свете Его им везде видно и все ясно.

Бог есть Дух вез­де­су­щий: во всем мире нет места, где бы Его не было; везде, везде Он, но на Небе и в Церкви Он осо­бенно при­сут­ствует; на Небе сла­вой Его осо­бенно насла­жда­ются свя­тые, в Церкви бла­го­да­тью Его осо­бенно свя­тятся веру­ю­щие. Мыс­ленно и мы можем быть везде, но Бог везде всем суще­ством Своим. И вез­де­сущ так Он один.

Бог есть Дух все­б­ла­гий: Он всем желает одного добра и дает и делает всем только то, что вся­кому слу­жит во благо, во спа­се­ние; кроме добра, Он никому ничего ни поже­лать, ни сде­лать, ни дать не может; уж если что кому Бог дает, то это непре­менно что-нибудь полез­ное, спа­си­тель­ное; Он милует, про­щает, любит всех; без­за­ко­ния Он не любит, потому только именно и не любит, что оно гибельно для без­за­кон­ни­ков. И Бог один так благ. Суще­ства доб­рые, мило­сти­вые ко всем, любя­щие всех, дела­ются такими, Бога любя; они всех любят, Ему под­ра­жая, они для всех добры, ко всем мило­стивы; Бог есть любовь, бла­гость, милость не сотво­рен­ная, а от веч­но­сти такая.

Бог есть Дух все­свя­тый: Он и мыс­лит, и желает, и дей­ствует вечно свято, ни на одну йоту и ни на одну минуту Он не отсту­пает от веч­ного закона свя­то­сти, по кото­рому и нам велит посту­пать, чтобы быть свя­тыми; Он так свят, Он так гре­хов не любит, что не только не может Сам согре­шать, но и греш­ники при мысли о Нем согре­шать сты­дятся, не смеют. И Бог один так свят; Он – сама свя­тость, та несо­тво­рен­ная свя­тость, кото­рой святы Ангелы Божии и кото­рой освя­ща­ются свя­тые Божии человеки.

Бог есть Дух все­пра­вед­ный: Он всем суще­ствам сво­бодно-разум­ным желает одного, чтобы каж­дое из них заслу­жен­ное полу­чало, и делает непре­менно так, что все они полу­чают все, что заслу­жили; никого Он не поща­дит, кого нака­зать по делам надобно, и вся­кого поми­лует, кто мило­сти достоин; и апо­столу среб­ро­лю­би­вому во ад идти попус­кает, а и раз­бой­ника пока­яв­ше­гося в рай пер­вого при­ни­мает, и дело по види­мо­сти доб­рое без награды ино­гда остав­ляет, а и помыш­ле­ние свя­тое все­гда ценит; и ангель­скими язы­ками пою­щих Ему славу ино­гда не слы­шит, а и вздох один к Нему греш­ника о гре­хах все­гда выслу­ши­вает. Так Бог пра­ве­ден, и так пра­ве­ден Он один. Пра­вед­ные, пра­во­суд­ные все только при мысли о Его правде право судят, пра­вый суд творят.

Бог есть Дух все­до­воль­ный: Он ни в чем недо­статка не имеет и ни от кого ни в чем не зави­сит, Он все имеет и имеет все в Самом Себе, и Он один так дово­лен. Доволь­ство всех существ в Нем, от Него: Сам Он всем дает живот и дыха­ние и вся.

Бог есть Дух все­б­ла­жен­ный. Вечно веч­ный, неиз­ме­ня­е­мый, все­мо­гу­щий, все­ве­ду­щий, вез­де­су­щий, все­б­ла­гий, все­свя­тый, все­пра­вед­ный, все­до­воль­ный… о, какое оби­лие радо­стей пред лицем Божиим! И Бог один так все­б­ла­жен. И сей еди­ный все­б­ла­жен­ный Бог – твой Он, соб­ственно твой, слу­ша­тель-хри­сти­а­нин; и всем бла­жен­ством Божиим ты можешь насла­ждаться, и все радо­сти Божии ты можешь вку­шать, сколько то воз­можно для тебя, можешь: Бог и есть то самое бла­жен­ство, кото­рым насла­жда­ются все бла­жен­ные; Он и есть та самая радость, кото­рой раду­ются все радующиеся.

Итак, вот что такое Бог. И все же Бога, что Он такое в суще­стве Своем, понять, постиг­нуть невоз­можно; зато тебе, слу­ша­тель-хри­сти­а­нин, можно – о, бла­жен ты, слу­ша­ю­щий, – тебе можно Бога иметь в себе, можно о Боге радо­ваться, вечно о Нем радо­ваться, вечно Им бла­жен­ство­вать; можно тебе, потому что Бог Сам тебе помо­жет быть того достойным.

Итак, веро­вать в Бога – зна­чит видеть, иметь пред собой еди­ного, веч­ного, неиз­ме­ня­е­мого, все­мо­гу­щего, все­ве­ду­щего, вез­де­су­щего, видеть пред собой саму бла­гость, само мило­сер­дие, саму свя­тость, саму чистоту, саму правду, саму радость, само блаженство.

Веруй же так в Бога, имей все­гда в мыс­лях пред собой Бога еди­ного, и будет пред тобой во Еди­ном все, чем все мы живем и ожив­ля­емся, чем укреп­ля­емся, про­све­ща­емся, спа­са­емся, очи­ща­емся, освя­ща­емся; в Нем одном весь покой, вся радость, все бла­жен­ство всех нас. Да, все твое пред тобой во Еди­ном, когда ты веру­ешь в Него еди­ного. Аминь.

11. О том, что Бог есть Дух, что Он вездесущ и вечен

Что такое есть Бог? Как вы, слу­ша­тели, пони­ма­ете Его и каким Его себе пред­став­ля­ете? Как ни ста­рай­тесь понять, вы нико­гда не пой­мете Его; как ни уси­ли­вай­тесь пред­став­лять, вы никак не пред­ста­вите Его себе таким, каков Он в суще­стве Своем. Бог – суще­ство непо­сти­жи­мое. Не только мы, люди, не можем знать, каков Он в Своем суще­стве, этого и Ангелы не знают и знать не могут. Бог живет во свете непри­ступ­ном. Его никто из чело­ве­ков не видел и видеть не может (1Тим. 6:16).

Итак, если Бога нельзя знать, каков Он в Своем суще­стве, то что же мы хотим узнать о Нем? Мы хотим узнать о Боге то, что нам открыл о Нем Иисус Хри­стос, Сын Божий. Бога никто нико­гда не видал; Еди­но­род­ный Сын, сущий в недре Отчем, явил нам Его. Что же именно явил нам Иисус Хри­стос о Боге? Вот что явил нам Иисус Хри­стос или вот что явило Откро­ве­ние Божие о Боге: Бог есть дух (Ин. 4:24) веч­ный, все­б­ла­гий, все­ве­ду­щий, все­мо­гу­щий, все­пра­вед­ный, неиз­ме­ня­е­мый, все­свя­тый, все­до­воль­ный, все­б­ла­жен­ный. Больше этого нам знать и не нужно в насто­я­щей жизни. В этих сло­вах есть все, чего душа наша желает и что ей нужно знать о Боге.

Итак, Бог есть дух. Что такое дух? Этого опять хорошо понять мы не можем. Дух есть такое суще­ство, кото­рое неви­димо, но суще­ствует дей­стви­тельно. Таков есть Бог по Сво­ему суще­ству. В Свя­щен­ном Писа­нии Ему при­пи­сы­ва­ются телес­ные руки, очи, уши и дру­гие члены, но это так только гово­рится, а не потому, что Бог имеет какие-либо члены, и гово­рится для того, чтобы мы как-нибудь и что-нибудь могли себе пред­ста­вить о Боге по-сво­ему, по-чело­ве­че­ски. Мы все делаем руками, видим гла­зами, слы­шим ушами; вот потому и о Боге, Кото­рый все может, все видит, все слы­шит, мы гово­рим, что Он как будто имеет руки, глаза, уши, а в самом деле Он их не имеет, потому что ничего телес­ного не имеет. Таким обра­зом, руки, при­пи­сы­ва­е­мые Богу, озна­чают Его все­мо­гу­ще­ство, очи и уши – всеведение.

Так, Бог все­ве­дущ: Он знает все – и мысли наши, и наме­ре­ния, и жела­ния. Мало этого: Бог не только знает насто­я­щее, Он знает, что мы прежде думали и делали, что будем думать и делать впредь. Он знает, что думали и делали люди, кото­рые жили до нас, знает, что будут думать и делать люди, кото­рые будут после нас. Так чудно все­ве­де­ние Божие. Бог больше сердца нашего и знает все (1Ин. 3:20). Он весь око, весь слух, весь ум, гово­рит свт. Кирилл Иеру­са­лим­ский. От Него ни одна мысль не укро­ется, ни одно слово не ута­ится. Все обна­жено и открыто перед очами Его (Евр. 4:13).

Каким же обра­зом Бог так может все знать? Он вечен и вез­де­сущ, оттого все и знает. Мы ясно видим то, что у нас пред гла­зами; но у Бога все пред гла­зами, потому что Он вез­де­сущ. Нет места, где бы Его не было, нет убе­жища, куда можно было бы от Него сокрыться. Куда уйду от духа Тво­его, и от лица Тво­его куда убегу? Взойду ли на Небо – Ты там; упаду ли в пре­ис­под­нюю – Ты там; поне­сусь ли на кры­льях зари, пере­не­сусь ли на край моря – и там рука Твоя най­дет меня, и удер­жит меня дес­ница Твоя. Скажу ли: по край­ней мере, тьма сокроет меня. Но и ночь, как свет, вокруг меня и тьма не затмит от Тебя; и ночь светла, как день, тьма так же, как свет (см.: Пс.138:7–12).

Будучи вез­де­сущ, Бог вме­сте и вечен. Не имел Он начала, не будет иметь и конца. Не было вре­мени, когда Его не было, и не будет вре­мени, когда бы Он пере­стал суще­ство­вать. Он был, есть и будет. Когда еще не было гор и не устро­ена была земля и все­лен­ная, и от века и до века Ты – Бог (см.: Пс.89:3). Мы про­шед­шее должны вспо­ми­нать, буду­щее уга­ды­вать – Он и так все знает: для Него нет ни про­шед­шего, ни буду­щего, у Него все насто­я­щее, потому что Он вечен. Чудно для меня веде­ние Твое, Боже, высоко, не пости­гаю его!

Нам, слу­ша­тели, и не нужно вполне пости­гать Его. Довольно для нас знать и пом­нить, что Бог есть Дух, Кото­рый все видит, все знает, везде при­сут­ствует, вечно суще­ствует. Бог есть Дух. Будем же кла­няться Ему не телом только, но и духом, будем сла­вить Его не сло­вами только, но и мыс­лями. Одни поклоны без духа, одни слова без мысли не дохо­дят до Бога; это ким­вал зве­ня­щий и медь зву­ча­щая. Бог все­ве­дущ: все наши мысли и слова, жела­ния и поступки так Ему известны, как будто запи­саны у Него в книге. Ты ска­зал или поду­мал худое – Богу это уже известно. Ты худое сде­лал или поже­лал, Бог и это знает и вечно не забу­дет. Забу­дет только тогда, когда ты рас­ка­ешься, когда ты сле­зами сокру­ше­ния изгла­дишь это из книги Божией. Как же после сего мы должны быть, слу­ша­тели, осто­рожны, когда Бог знает и пом­нит все, что мы ска­жем, поду­маем, поже­лаем, сде­лаем, но вме­сте как и уте­ши­тельно это для нас! Люди не воз­дают тебе долж­ного, ста­ра­ются отнять у тебя твое; не бес­по­койся, твое не про­па­дет, потому что оно все известно Богу, все твое запи­сано у Него в книге.

Да, все, все запи­сано: и вздох твой вне­сен в книгу Богом, и слеза твоя хра­нится у Бога в сосуде (см.: Пс.55:9). Аминь.

12. О том, что Бог преимущественно присутствует в особенных местах, что Он благ, всемогущ, правосуден и премудр

Бог везде при­сут­ствует, сле­до­ва­тельно, Он во вся­ком месте с нами; сле­до­ва­тельно, Он теперь с нами и здесь. Отчего же, слу­ша­тели, мы не ощу­щаем Его при­сут­ствия? Отчего мы не чув­ствуем Его близ себя? Глав­ная при­чина этому та, что мы мало и редко думаем и раз­мыш­ляем о Нем. Бог все­гда с нами и близ нас, но мы своим невни­ма­нием к Нему уда­ляем Его от себя и себя от Него. Бог тогда только при­бли­жа­ется к нам, когда мы при­бли­жа­емся к Нему сво­ими мыс­лями, своей душой (см.: Иак.4:8). Чтобы видеть свет, надобно открыть глаза; чтобы чув­ство­вать близ себя Бога, надобно думать и раз­мыш­лять о Нем. Пред­ставьте же Его себе, пред­ставьте, что Он теперь здесь с нами, утвер­дите на этой мысли все вни­ма­ние ваше, и вы ощу­тите Его, почув­ству­ете Его при­сут­ствие, вы тогда ска­жете с апо­сто­лом Фомою: Гос­подь мой и Бог мой!

Так, Бог при­сут­ствует везде; впро­чем, слу­ша­тели, есть места, в кото­рых Он осо­бенно при­сут­ствует, в кото­рых Он пре­иму­ще­ственно являет бытие Свое. Какие же это места? Тако­вое место есть Небо. Небо – люби­мое Божие жилище, Пре­стол славы Его, там сонмы свя­тых и тьмы Анге­лов непре­станно сла­во­сло­вят Его, там неко­гда, может быть, и мы будем сла­во­сло­вить Его. О, когда бы Гос­подь нас спо­до­бил! Оттого мы все так любим смот­реть на небо, оттого нам так отрадно мыс­ленно бывать там. Ах, так ино­гда и уле­тел бы туда, укрылся бы там от здеш­них сует, бес­по­койств… Да, там среди сла­во­сло­вий живет наш Бог, там и мы неко­гда будем жить.

Есть, впро­чем, и на земле место осо­бен­ного при­сут­ствия Божия: это, слу­ша­тели, Свя­тая Цер­ковь. Свя­тая Цер­ковь – вто­рое Небо, вто­рое жилище Божие, вто­рой дом Божий. Тут есть и Пре­стол Его, тут и Небес­ные силы неви­димо слу­жат Ему, тут и мы Ему поем, тут и мы тес­ней­шим обра­зом соеди­ня­емся с ним, когда вку­шаем Тело Хри­стово и пием Кровь Его. Ах, и что есть на Небе, чего бы не было здесь? Да, слу­ша­тели, когда мы во Свя­той Церкви, мы точно на Небе, а не на земле. Будем же все­гда думать о Боге, и Он все­гда будет с нами; будем чаще воз­во­дить очи свои на небо, и помощь Его оттуда скоро к нам при­дет; будем чаще обра­щаться к Нему в Его доме, во Свя­той церкви, все­гда и везде будем иметь Его перед гла­зами, и Он нигде и нико­гда не оста­вит нас. Да, нигде и нико­гда не оста­вит нас, потому что Он есть Бог все­б­ла­гий. Щедр и мило­стив Гос­подь, дол­го­тер­пе­лив и мно­го­мило­стив: благ Гос­подь вся­че­ским, и щед­роты Его на всех делех Его (Пс. 144:8,9).

Бог, по сло­вам Писа­ния, есть любовь (1Ин. 4:16). Он то только и делает, что может соде­лать нас счаст­ли­выми. Мы согре­шим – Он тер­пе­ливо ждет, пока мы пока­емся. Мы пока­емся – Он все забы­вает, любит нас, как будто нико­гда ничего худого и не делали. И Бог любит так всех нас – мы все у Него равны, на всех щед­роты Его изли­ваться готовы. Будучи все­б­лаг, Он есть все­мо­гущ. Для Него нет ничего невоз­мож­ного. Не оста­нется бес­силь­ным ника­кое слово у Бога (Лк. 1:37). Он поже­лает – и испол­ня­ется, Он ска­жет – и дела­ется. Бог ска­зал, чтобы был этот мир, – и мир явился: рече, и быша… повеле, и созда­шася (Пс. 32:9). Если бы Бог захо­тел, чтобы этого мира не было, в минуту его не было бы, все бы исчезло и обра­ти­лось в прах. Так могу­ще­ственна сила Божия, так сильна дес­ница Его! Впро­чем, при всем все­мо­гу­ще­стве Он не делает того, что про­тивно пра­во­су­дию. Так, Бог наш есть суще­ство пра­во­суд­ней­шее: Он вся­кому воз­дает по делам, у Него ни к кому нет лице­при­я­тия; за доб­рые дела вся­кого награж­дает, за худые никого не щадит. Пра­ве­ден Гос­подь, и правды воз­люби, правоты виде лице Его (Пс. 10:7). И доб­рое наше жела­ние не оста­ется у Него без награды, и худое слово не про­хо­дит без нака­за­ния; добро и в греш­нике он награж­дает, а зло и в пра­вед­нике наказывает.

При таком стро­гом пра­во­су­дии как же Бог удо­вле­тво­ряет Своей бес­пре­дель­ной любви, кото­рая всех желает соде­лать счаст­ли­выми? Так, как может один только Бог. Мы все гре­шим и все тер­пим за свои грехи; но, терпя за грехи, мы по бес­пре­дель­ной любви Божией к нам в то же время загла­жи­ваем их. Мы теперь пла­чем, чтобы нам после радо­ваться. Мы бед­ствуем, чтобы после бла­жен­ство­вать. Мы теряем, чтобы после при­об­ре­сти. Мы теперь изну­ря­емся болез­нями, чтобы после спа­се­нием насла­ждаться. Вообще, вся­кая потеря, по бла­го­сти Божией, может слу­жить нам сред­ством к при­об­ре­те­нию, вся­кое нака­за­ние – слу­чаем к награж­де­нию, вся­кое несча­стье – при­го­тов­ле­нием к сча­стью, все худое – к лучшему.

О, без­дна богат­ства и пре­муд­ро­сти и веде­ния Божия (Рим. 11:33)! И мы еще дер­заем роп­тать на свою участь, и мы смеем жало­ваться на свои несча­стья, и мы можем быть недо­вольны своим состо­я­нием, когда у нас такой пре­муд­рый и все­б­ла­гий Бог! Нет, мы, видно, не думаем о Боге, мы, видно, забы­ваем, как Он благ и пре­мудр, мы, видно, не хотим пом­нить, что все слу­ча­ю­ще­еся с нами Он направ­ляет к наи­луч­шим целям, самые грехи делает слу­чаем к осво­бож­де­нию от боль­ших гре­хов, самое наше паде­ние – слу­чаем к нашему луч­шему восстанию.

О, будем, слу­ша­тели, будем чаще, будем непре­станно пом­нить, думать о бла­гом, все­мо­гу­щем, пре­муд­ром Боге – и сердца наши все­гда будут полны мира и радо­сти. Аминь.

13. О том, что Бог пресвят, неизменяем, вседоволен, всеблажен

Побе­се­дуем, слу­ша­тели, о том, что Бог пре­свят, неиз­ме­няем, все­до­во­лен, все­б­ла­жен. Бог свят, пре­свят. Мы в церкви, сла­во­словя Бога, часто поем Ему: Свят, Свят, Свят Гос­подь, а Ангелы на Небе непре­станно вос­пе­вают Ему: Свя­тый Боже! Слово Божие назы­вает Бога свя­тым, пра­вед­ным, нена­ви­дя­щим без­за­ко­ния, и наш разум не иначе может пред­ста­вить себе Бога, как суще­ством, не при­част­ным ника­кому пороку. Что же зна­чит это – Бог свят, пре­свят? Бог все­гда и во всем неиз­менно посту­пает по закону, по тому веч­ному закону, по кото­рому Он и нам велит посту­пать, чтобы быть свя­тыми; Его и мысли, и жела­ния, и дей­ствия ни на одну йоту и ни на одну минуту не отсту­пают от сего закона. От такого неиз­мен­ного испол­не­ния веч­ного закона про­ис­хо­дит в Боге высо­чай­шая святость.

Высо­чай­шая свя­тость Божия – это такая чистота в Боге, пред кото­рой и чистей­шие суще­ства кажутся себе нечи­стыми; это – такой свет, пред кото­рым и свя­тые Ангелы сты­дятся сво­его недо­сто­ин­ства. Люди дела­ются свя­тыми, живя по закону, Бог свят по есте­ству Сво­ему. Люди заим­ствуют свою свя­тость от Бога, Бог Сам Собою свят. Люди могут гре­шить, и самые свя­тые были в таком состо­я­нии, что могли гре­шить, Бог так свят, что в Нем и малей­шей тени гре­хов­ной нет, не было и не будет. Так неиз­менна свя­тость в Боге. Так и все в Боге неиз­менно, потому что Он по суще­ству Сво­ему неиз­ме­няем. Каков Он теперь, таким и все­гда был, таким и все­гда будет; что Он теперь имеет, то и все­гда имел и все­гда иметь будет. У Бога, Отца све­тов, гово­рит апо­стол Иаков, нет изме­не­ния и ни тени пере­мены (Иак. 1:17). И мысли Его нико­гда не изме­ня­ются, и наме­ре­ния Его все­гда оди­на­ковы: совет Гос­по­день во век пре­бы­вает, помыш­ле­ния сердца Его в род и род (Пс. 32:11), вос­пе­вает Давид.

Бог весь и во всем неиз­ме­няем: Я – Гос­подь, гово­рит Он чрез про­рока Мала­хию, Я не изме­ня­юсь (Малах.3:6). И невоз­можно в Боге быть какому-либо изме­не­нию: Ему при­об­ре­тать нечего, потому что Он все имеет, что только можно и нужно иметь, Ему лишиться чего-либо нельзя, потому что все в Нем и все от Него. Так, Бог все­до­во­лен: Он ни в чем не имеет недо­статка и ни от кого не зави­сит. Он все имеет, и имеет все в Самом Себе, и потому-то апо­стол Павел гово­рит, что Он не тре­бует слу­же­ния рук чело­ве­че­ских… Сам дая всему жизнь и дыха­ние и все (Деян. 17:25).

Будучи пре­свят, неиз­ме­няем, все­до­во­лен, Бог насла­жда­ется чистым, неиз­ме­ня­е­мым, совер­шен­ным покоем, и потому апо­стол Павел назы­вает его бла­жен­ным и еди­ным силь­ным Царем цар­ству­ю­щих и Гос­по­дом гос­под­ству­ю­щих (1Тим. 6:15). А псал­мо­пе­вец, бла­го­слов­ляя Гос­пода, гово­рит: испол­ниши мя весе­лия с лицем Твоим, кра­сота в дес­нице Твоей в конец (Пс. 15:11). Таким обра­зом, Бог не только Сам бла­жен, но и есть един­ствен­ный источ­ник бла­жен­ства для всех тварей.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Живя на земле, мы гре­шим, и очень часто; трудно ино­гда не гре­шить – так трудно, что невольно даже гре­шим. Но Бог пре­свят. Он гре­хов не любит. Что же делать нам, греш­ни­кам, чтобы не погиб­нуть от гре­хов? Взы­вать к Нему из глу­бины души: Свя­тый Боже, Свя­тый Креп­кий, Свя­тый Без­смерт­ный, поми­луй нас, про­сить Его чаще: имиже веси судь­бами, спаси нас, Сыне Божий! Бог все­гда готов нас мило­вать и про­щать нам, если только мы про­сим у Него мило­сти; грехи наши про­ща­ются нам, когда мы пред Ним сознаем себя греш­ни­ками. Сознать себя винов­ным пред Богом, испо­ве­дать пред Ним свои грехи – зна­чит как бы оправ­дать себя пред Ним.

Живя в мире, мы мно­гое теряем, мно­гого лиша­емся; но несмотря на то, стра­сти все вле­кут нас к миру чув­ствен­ному, мы все любим зем­ное, мир­ское. Что же нам делать, чтобы не погиб­нуть с миром и от мира? Взы­вать к Богу от всего сердца: сердце мое к Тебе, Слове, да воз­вы­сится, и да ничтоже усла­дит мя от кра­сот мир­ских и сла­до­стей. Да, пока будем любить и при­вя­зы­ваться к зем­ному, мир­скому, мы все будем терять и лишаться. Только тогда ничего не поте­ряем, когда всего будем искать в Боге и всего будем ждать от Него. Бог неиз­ме­няем и нам нико­гда не изме­нит; напро­тив, зем­ное, мир­ское все измен­чиво и вся­кую минуту изме­нить нам готово. Живя во вре­мени, мы почти ничего не гото­вим, не при­об­ре­таем себе для веч­но­сти, мы все нищи и бедны доб­рыми делами.

С чем же мы явимся на тот свет к Богу? Будем при­зна­вать пред Богом нашу нищету и бед­ность, наши грехи и сла­бо­сти, и Он не отри­нет нас от лица Сво­его, и нам будет с чем явиться на тот свет – с Его к нам мило­стью мы явимся туда. Бог наш все­до­во­лен: Ему ничего от нас не нужно. Созна­ние нищеты и бед­но­сти, созна­ние своих гре­хов при­ят­нее Ему наших даров и при­но­ше­ний. Жертва Богу дух сокру­шен, сердце сокру­шенно и сми­ренно Бог не уни­чи­жит (Пс. 50:19). Живя на земле, в сей юдоли плача, мы часто слезы льем, мы много горя тер­пим. Кто же в этом вино­ват? Почему не при­бе­гаем к Богу? У Бога много радо­стей; дес­ница Его полна вся­ких уте­ше­ний. И потому будем чаще взы­вать к Нему: Ты мой Бог, Ты мое радо­ва­ние, не оставь меня в моем горе! И Он не оста­вит, обра­дует нас.

Так будем во всех слу­чаях и все­гда обра­щаться к Богу. Бог пре­свят, Он соде­лает нас свя­тыми. Бог неиз­ме­няем, Он нам не изме­нит. Бог все­до­во­лен, Он ничего от нас не тре­бует. Бог бла­жен, Он и нас соде­лает бла­жен­ными. Аминь.

14. О том, что Бог есть Троица

Почему мы, слу­ша­тели, взы­ваем к Богу ино­гда как к еди­ному, напри­мер, слава Тебе, Боже, или Гос­поди, поми­луй, а ино­гда как трем, напри­мер, слава Отцу и Сыну и Свя­тому Духу; почему это? К Богу взы­ваем как к еди­ному, потому что Он дей­стви­тельно един, а как к трем взы­ваем к Нему, потому что Он дей­стви­тельно в трех Лицах.

Да, Бог един по суще­ству, и, кроме Его еди­ного, нет дру­гого; но еди­ный по суще­ству, Он тро­и­чен в Лицах: Отец, Сын и Свя­той Дух, Тро­ица Свя­тая, то есть Бог есть суще­ство еди­ное, но имеет три Лица, и пер­вое в Нем Лицо – Отец, вто­рое – Сын, тре­тье – Дух Святой.

Почему мы ино­гда к Отцу взы­ваем как к Богу, напри­мер, Гос­поди Боже, Отче, Все­дер­жи­телю, и к Сыну ино­гда взы­ваем как к Богу, напри­мер, Гос­поди Иисусе, Сыне Божий, и к Духу Свя­тому тоже как к Богу, напри­мер, Царю Небес­ный, Уте­ши­телю, Душе истины! Итак, почему? К Отцу как к Богу мы взы­ваем, потому что Он дей­стви­тельно есть истин­ный Бог, и к Сыну как к Богу взы­ваем, потому что Он дей­стви­тельно есть истин­ный Бог, и к Духу Свя­тому как к Богу взы­ваем, потому что Он дей­стви­тельно есть истин­ный Бог. Да, и Отец есть Бог, и Сын Бог, и Свя­той Дух Бог, но Бог един, а не три.

Видите, что Отец дей­ствует отдельно как Бог, Сын дей­ствует отдельно как Бог, и Дух Свя­той дей­ствует отдельно как Бог. Потому-то мы и обра­ща­емся отдельно к каж­дому Лицу как к истин­ному Богу, но не как к трем богам, а как к трем Лицам еди­ного Боже­ства, потому что Они как Лица, дей­ствуя и отдельно, суще­ствуют нераз­дельно, все Они три – одно суще­ство. Они три – еди­ное, Тро­ица еди­но­сущ­ная и нераз­дель­ная. Они же и все три совер­шенно равны между Собой, по всему равны, во всем равны, имеют рав­ное боже­ское досто­ин­ство, имеют все одну и ту же силу и одни и те же совер­шен­ства, ни одно из Лиц Свя­той Тро­ицы не имеет какого-нибудь пре­иму­ще­ства пред дру­гим; Они и раз­ли­ча­ются между Собой ничем более, как только тем одним, что Отец не рож­да­ется и не исхо­дит от дру­гого Лица, Сын Божий пред­вечно рож­да­ется от Отца, Дух Свя­той пред­вечно исхо­дит от Отца.

Почему мы ино­гда взы­ваем пре­иму­ще­ственно к одному какому-нибудь из Лиц Свя­той Тро­ицы? Это потому, что иное дело Божие есть дело пре­иму­ще­ственно одного какого-нибудь Лица Боже­ства, напри­мер, сотво­ре­ние мира есть пре­иму­ще­ственно дело Бога Отца, искуп­ле­ние – пре­иму­ще­ственно дело Сына Божия, освя­ще­ние – пре­иму­ще­ственно дело Духа Свя­того; потому-то мы и сла­вим все сотво­рив­шего – Отца, всех иску­пив­шего – Сына, всех освя­ща­ю­щего – Духа Свя­того. Но, впро­чем, обра­ща­ясь со сла­во­сло­вием пре­иму­ще­ственно к одному кому-нибудь из Них, мы в мыс­лях имеем и сла­вим все три Лица Тро­ицы, потому что, и дей­ствуя друг от друга отдельно, Они, как еди­ное суще­ство и еди­ная сила, все дей­ствуют сово­купно, нераздельно.

Так, Отец сотво­рил мир, но сотво­рил Сло­вом – Сыном Своим и Духом Своим Свя­тым; Сын Божий совер­шил искуп­ле­ние, но совер­шил бла­го­во­ле­нием Отца и содей­ствием Духа Свя­того; Дух Свя­той всех нас освя­щает, но освя­щает по любви к нам Отца и ради заслуг за нас Сына. Да, и когда мы взы­ваем к Богу Отцу, к Богу Сыну, к Богу Духу Свя­тому, мы в мыс­лях имеем не трех богов, но Бога еди­ного, потому что Бог по суще­ству все­гда един, вечно един; и когда к одному Лицу Свя­той Тро­ицы как Богу взы­ваем, мы в мыс­лях имеем еди­ного Бога в трех Лицах, потому что Бог все­гда в трех Лицах, вечно в трех Лицах.

Из трех Лиц Свя­той Тро­ицы почему мы чаще взы­ваем к Сыну Божию, Иисусу Хри­сту? Это потому, что Иисус Хри­стос, как Бого­че­ло­век, как бы ближе к нам, доступ­нее нам по Сво­ему чело­ве­че­ству, да Он же и хода­тай наш к Богу, Его име­нем мы и всего про­сим у Бога, чрез Него мы и все полу­чаем от Бога, чрез Него мы и Отца узнали, чрез Него и Дух Свя­той сошел к нам, и потому к Нему чаще и обра­ща­емся, чем к дру­гим Лицам Свя­той Тро­ицы. Но и тут, при­зы­вая Сына Божия, мы все равно в то же время при­зы­ваем и Отца и Свя­того Духа, хотя и не назы­ваем Их по имени, потому что как нико­гда Они нес­ли­янны по лич­ным Своим свой­ствам, так нико­гда и нераз­дельны Они по Сво­ему суще­ству и вечно равны по Сво­ему досто­ин­ству. И потому, при­зы­ва­ешь ли Отца, при­зы­ва­ешь ли Сына, при­зы­ва­ешь ли Духа Свя­того, во вся­ком слу­чае ты все­гда при­зы­ва­ешь всю Свя­тую Тро­ицу, хотя и одного кого-нибудь имя име­ну­ешь. Но довольно, в Боге все непо­сти­жимо, но всего непо­сти­жи­мее в Нем то, что Он един, но в трех Лицах.

Впро­чем, еще пред­ло­жим вопрос. Для чего Бог открыл и для чего нам знать такую непо­сти­жи­мую тайну, что Он есть Тро­ица? Необ­хо­димо нам знать это, необ­хо­димо для нашего спа­се­ния. Без веры спа­стись невоз­можно, а без какой веры? Именно без этой, без веры в Свя­тую Тро­ицу, без веры в Бога еди­ного в трех Лицах. Свя­тая Тро­ица про­ста для веру­ю­щего про­сто. Она и откры­лась про­сто, откры­лась, так ска­зать, Сама Собой, при откры­тии и устро­е­нии нашего спа­се­ния. Она Сама видимо, гласно яви­лась. Напри­мер, при Кре­ще­нии Спа­си­теля Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста был слы­шен голос Бога Отца, был виден в воду погру­жен­ный Сын Божий, виден был и Дух Свя­той, схо­дя­щий в виде голубя.

Да, вме­сте с откры­тием, с устро­е­нием нашего спа­се­ния откры­лась, для спа­се­ния нашего яви­лась тайна Свя­той Тро­ицы. И потому-то в Вет­хом Завете, когда спа­се­ние наше не вполне было совер­шено, о тайне сей очень немного гово­рится, при­том не вполне и не так прямо, опре­де­ленно же, прямо и вполне стали гово­рить о ней только в Новом Завете, и то только тогда, когда спа­се­ние наше вполне устро­и­лось. Да, только воз­но­сясь от нас на Небо, Иисус Хри­стос ска­зал Своим апо­сто­лам: Итак идите, научите все народы, кре­стя их во имя Отца и Сына и Свя­таго Духа (Мф. 28:19).

Итак, спа­се­ние наше устро­и­лось с откры­тием тайны Свя­той Тро­ицы. Как же мы могли бы спа­стись, если бы мы знали только, что Бог един, а не знали, что Он един, но в трех Лицах? Зна­чит, мы не знали бы ни Отца, ни Сына, ни Свя­того Духа, то есть не знали бы самого глав­ного для сво­его спа­се­ния, не знали бы, как Отец нас любит и как спа­се­ния нашего нам желает, как Сын при­об­рел и чем заслу­жил нам спа­се­ние наше, как Дух Свя­той нас обнов­ляет и освя­щает во спа­се­ние, и, сле­до­ва­тельно, не могли бы и веро­вать, не могли бы во спа­се­ние себе вос­поль­зо­ваться любо­вью Отца, заслу­гами Сына, освя­ще­нием Свя­того Духа. Да, только тогда мы спа­са­емся, когда веруем во еди­ного Бога, но в трех Лицах, ибо только тогда Бог бывает к нам всею Своей любо­вью, Сын Божий хода­тай­ствует за нас всеми Сво­ими заслу­гами, Дух Свя­той дей­ствует в нас всею Своей силой животворящей.

Слы­шишь ли, хри­сти­а­нин, слы­шишь ли, в чем вся сила тво­его спа­се­ния, вся надежда тебе на твое спа­се­ние? О, слы­шишь ли? Когда ты взы­ва­ешь, молишься Богу еди­ному в трех Лицах, то Бог Отец обра­ща­ется к тебе со всею Своей любо­вью, Сын Божий хода­тай­ствует пред Отцом за тебя всеми Сво­ими заслу­гами, Дух Свя­той дей­ствует в тебе всею Своей свя­той живо­тво­ря­щей силой, чтобы твоя молитва бла­го­при­ятна была Отцу и Сыну. Итак, слы­шишь; но веру­ешь ли?..

О, верую, Гос­поди, верую, что Ты еси воис­тину Тро­ица Свя­тая, верую и во веки буду покло­няться Тебе, Отцу и Сыну и Свя­тому Духу. Аминь.

15. О Святой Троице

В Боге есть такие свой­ства, кото­рые могут быть нам известны и по разуму. «При­лежно рас­смат­ри­вая тво­ре­ние мира, – гово­рит свт. Васи­лий Вели­кий, – мы познаем, что Бог пре­мудр, все­мо­гущ, благ; познаем также и все неви­ди­мые свой­ства, ибо неви­ди­мое Его, по сло­вам апо­стола Павла, веч­ная сила Его и Боже­ство, от созда­ния мира через рас­смат­ри­ва­ние тво­ре­ний видимы (Рим. 1:20)». Но есть в Боге и то, что известно нам только по одному Откро­ве­нию Божию. Что же это такое? Бог един есть по суще­ству, но и тро­и­чен в Лицах: Бог есть Троица.

Иисус Хри­стос, посы­лая уче­ни­ков на про­по­ведь, пове­лел им учить все народы, кре­стя их во имя Отца и Сына и Свя­таго Духа (Мф. 28:19). Апо­столы, испол­няя пове­ле­ние сво­его Гос­пода, и кре­стили и учили покло­няться Отцу и Сыну и Свя­тому Духу. Про­роки, хотя не так ясно, и в виде­ниях созер­цали, и в пес­нях вос­пе­вали Свя­тую Тро­ицу. Пра­во­слав­ная Цер­ковь, утвер­жден­ная на осно­ва­нии апо­сто­лов и про­ро­ков, имея Самого Иисуса Хри­ста кра­е­уголь­ным кам­нем, и учит, и покло­ня­ется Отцу и Сыну и Свя­тому Духу.

Мы и на себе тво­рим крест­ное зна­ме­ние во имя Отца и Сына и Свя­того Духа. У нас и на свя­тых ико­нах изоб­ра­жа­ется Отец в виде старца вет­хаго денми, Сын Божий в том виде, как Он жил на земле, Дух Свя­той в виде голубя, как Он явился на Иор­дане. Таким обра­зом, все сви­де­тель­ствует, что Бог есть Отец, Сын и Свя­той Дух. Но между тем все же сви­де­тель­ствует: и Иисус Хри­стос, и про­роки, и апо­столы, и Пра­во­слав­ная Цер­ковь, все сви­де­тель­ствует, что Бог един. Слу­шай, Изра­иль: Гос­подь, Бог наш, Гос­подь един есть (Втор. 6:4), гово­рили про­роки; Бог один (Гал. 3:20), и никто же ин, токмо един, про­по­ве­до­вали апо­столы. Верую во еди­наго Бога, повто­ряет из века в век Свя­тая Пра­во­слав­ная Церковь.

Итак, что же? Не три ли у нас Бога? Нет, Бог един и у нас, и у всех, и над всеми. Кто же это – Отец, Сын и Свя­той Дух? Это Лица (ипо­стаси) Боже­ства. Да, Бог по суще­ству един, но по Лицам тро­и­чен. Три Лица имеет Бог, но сии три Лица состав­ляют одно суще­ство. Три сви­де­тель­ствуют на небе: Отец, Слово и Свя­тый Дух; и Сии три суть едино (1Ин. 5:7). Бог наш есть Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Свя­той; но их не три Бога, а один Бог. Кто из них больше и выше? Никто. Они равны между Собой, имеют рав­ное боже­ское досто­ин­ство, имеют одни и те же боже­ские совер­шен­ства, а потому как Отец есть истин­ный Бог, так равно и Сын есть истин­ный Бог, и Дух Свя­той есть истин­ный Бог, впро­чем так, что в сих ипо­ста­сях есть один Трии­по­стас­ный Бог. Каж­дое из трех Лиц Боже­ства дей­ствует само­сто­я­тельно, как Лицо, отлич­ное от дру­гих Лиц; но все Они суще­ствуют нераз­дельно, как Лица, состав­ля­ю­щие одно Боже­ство, и потому, дей­ствуя друг от друга отдельно, Они дей­ствуют сово­купно; таким обра­зом, по Лицам Они нес­ли­янны, а по суще­ству нераз­дельны. Какое же раз­ли­чие между Лицами Свя­той Тро­ицы? Они раз­ли­ча­ются между Собой по одним лич­ным Своим отно­ше­ниям или свой­ствам: Бог Отец не рож­да­ется и не исхо­дит от дру­гого Лица; Сын Божий пред­вечно рож­да­ется от Отца, Дух Свя­той пред­вечно исхо­дит от Отца.

Впро­чем, слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые, не будем много углуб­ляться в изъ­яс­не­ния Свя­той Тро­ицы: это тайна, ничем не объ­яс­ни­мая и для нас непо­сти­жи­мая, Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1Кор. 2:11). Мы должны веро­вать, что Бог по суще­ству один, а по Лицам тро­и­чен, но как Он – один в трех Лицах, этого мы не должны иссле­до­вать. Чрез меру труд­ного для тебя не ищи, и что свыше сил твоих, того не испы­ты­вай. Что запо­ве­дано тебе, о том раз­мыш­ляй; ибо не нужно тебе, что сокрыто (Сир. 3:21).

Послу­шайте, как изла­гает уче­ние о Свя­той Тро­ице свя­той Афа­на­сий, епи­скоп Алек­сан­дрий­ский: «Вера кафо­ли­че­ская сия есть, да еди­наго в Тро­ице и Тро­ицу во еди­нице почи­таем, ниже сли­ва­ющи ипо­стаси, ниже суще­ство раз­де­ля­юще. Ина бо есть ипо­стась Отча, ина Сыновня, ина Свя­того Духа; но Отчее, Сынов­нее и Духа Свя­того едино есть Боже­ство, равна сила, соприс­но­сущно вели­че­ство. Каков Отец, таков Сын, таков и Дух Свя­тый. Тако, Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Свя­тый: обаче не три бога, но един Бог. Отец ни от кого есть сотво­рен, ни создан, ни рож­ден. Сын от Отца Самого есть не сотво­рен, ни создан, но рож­ден. Дух Свя­тый от Отца ни сотво­рен, ни создан, ниже рож­ден, но исхо­дящ. И в сей Тро­ице ничтоже пер­вое или послед­нее, ничтоже более или менее, но целы три ипо­стаси, соприс­но­сущны суть Себе и равны». Будем дер­жаться этого изло­же­ния уче­ния о Свя­той Тро­ице, кото­рое Свя­тая Цер­ковь все­гда при­ни­мала и счи­тала достой­ным и вер­ным. Этим мы окон­чим уче­ние о Боге вообще. После будем мы гово­рить о каж­дом Лице Свя­той Тро­ицы в отдель­но­сти, о Боге Отце, Боге Сыне и Боге Духе Святом.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Теперь мы имеем неко­то­рое поня­тие о Боге, пол­ного поня­тия о Нем нам иметь невоз­можно. Скажу еще более: не только мы, но и Ангелы не знают и знать не могут, что такое Бог в суще­стве Своем. Но как бы ни было огра­ни­чено наше поня­тие о Боге, мы должны как можно чаще раз­мыш­лять о Нем. Зна­ние без раз­мыш­ле­ния бес­плодно. Напро­тив, и раз­мыш­ле­ние о том, что мы вполне не знаем Бога, весьма спа­си­тельно для нас. Тот много, очень много знает Бога, кто чув­ствует, что он не знает Бога; свя­той Кирилл Иеру­са­лим­ский гово­рит: «В вещах боже­ствен­ных вели­кое есть зна­ние – созна­вать свое незнание».

Итак, будем раз­мыш­лять о Боге, как знаем, будем раз­мыш­лять, что Он есть Дух веч­ный, все­ве­ду­щий, все­пра­вед­ный, все­мо­гу­щий, вез­де­су­щий, все­свя­тый, неиз­ме­ня­е­мый, все­до­воль­ный, все­б­ла­жен­ный. Будем раз­мыш­лять и о том, что мы не пости­гаем Его. «Не пости­гаю Тебя, Боже, и не смею пости­гать; Ты неиз­ре­чен, недо­ве­дом, неви­дим, непо­сти­жим, присно сый, Ты и Еди­но­род­ный Твой Сын и Дух Твой Свя­тый». Да, слу­ша­тели, еще повторю: мы не должны ста­раться постиг­нуть, что такое Бог в суще­стве, но должны чаше раз­мыш­лять о том, что дано нам знать о Нем. В Боге такое оби­лие всех совер­шенств, что и одна мысль о Нем может улуч­шить, усо­вер­шить нас. Когда мы явимся на тот свет, будем подобны Богу, потому что узрим Его, якоже есть. Будем пока теперь раз­мыш­лять о Боге, и мы еще здесь несколько упо­до­бимся Ему. Верьте и помните, что и минут­ное раз­мыш­ле­ние о Боге при­но­сит про­дол­жи­тель­ную пользу; мысль о Боге, в нашей душе появ­ля­ю­ща­яся, есть семя бла­го­дати Божией; мыс­лить о Боге – зна­чит при­вле­кать к себе бла­го­дать Его. Итак, когда Бог при­хо­дит тебе на мысль, радуйся: это бла­го­дать Его посе­щает тебя. Напро­тив, когда у тебя редко Бог на уме, взы­вай к Нему ско­рее: «Боже мой, Боже мой, вскую мя оста­вил еси?» И тогда бла­го­дать Его опять с тобою. Аминь.

16. О мире невидимом Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым…

О мире неви­ди­мом Верую во еди­наго Бога Отца, Все­дер­жи­теля, Творца небу и земли, види­мым же всем и невидимым…

Кроме этого види­мого мира, в кото­ром мы живем, есть еще дру­гой мир – неви­ди­мый, в кото­ром тоже живут суще­ства разум­ные. Потому-то Бог и назы­ва­ется Твор­цом всего види­мого и неви­ди­мого. Им создано все, что на небе­сах и что на земле, види­мое и неви­ди­мое… (Кол. 1:16). Неви­ди­мое – это и есть неви­ди­мый мир, о кото­ром будем беседовать.

Неви­ди­мого мира нам видеть нельзя; почему же мы знаем, что дей­стви­тельно есть этот неви­ди­мый мир? Потому знаем, что Бог открыл нам о нем и бывали раз­лич­ные явле­ния из него. В Свя­щен­ном Писа­нии и в писа­ниях свя­тых отцов много тому при­ме­ров. И самый разум не отвер­гает бытия мира неви­ди­мого, а сердцу нашему было бы больно, если бы не было этого неви­ди­мого мира: у кого на земле ничего не оста­ется, тому только и уте­ше­ния, что мир неви­ди­мый. Так, есть неви­ди­мый, духов­ный мир. Ведь потому только нельзя отвер­гать бытия мира неви­ди­мого, что мы его не видим. Неви­ди­мый мир только для нас неви­дим, а те, кто там живет, видят все в нем ясно, точно так, как мы теперь видим друг друга, и даже гораздо яснее.

Кто живет в этом неви­ди­мом мире? В нем живут Ангелы. Ангелы – это духи бес­плот­ные, суще­ства неви­ди­мые, духов­ные. Они по своей сущ­но­сти то же, что наши души, имеют и разум, и волю, только они совер­шен­нее и силь­нее, чем мы, чело­веки. Да, Ангелы выше нас по уму, крепче нас по силам, дальше нашего умными очами видят, лучше нашего все знают, больше нашего все могут. Чело­век немного ниже Анге­лов, но все же ниже (см.: Пс.8:6). Такими Ангелы были сотво­рены вначале.

Когда сотво­рены они, об этом в Свя­щен­ном Писа­нии прямо нигде не гово­рится, только в книге Иова в одном месте гово­рится, что Ангелы вос­хва­ляли Бога велиим гла­сом, когда сотво­рены были звезды. Егда сотво­рены быша звезды, вос­хва­лиша Мя гла­сом велиим вси Ангели Мои (Иов. 38:7). Зна­чит, Ангелы сотво­рены до чет­вер­того дня. В кото­рый же именно день? Неко­то­рые свя­тые отцы пола­гают, что Ангелы сотво­рены в пер­вый день, когда сотво­рено Небо, под кото­рым и разу­меют они неви­ди­мый мир, это неви­ди­мое жилище бес­плот­ных духов. Впро­чем, нам довольно знать, что неви­ди­мое сотво­рено прежде види­мого и Ангелы прежде человеков.

Все Ангелы сотво­рены доб­рыми и чистыми, но не все из них сохра­нили себя такими – неко­то­рые из них воз­гор­ди­лись, воз­меч­тали о себе, не стали пови­но­ваться Богу и таким обра­зом отпали от Бога. Гор­дость все­гда всех губит, людей и Анге­лов, и непо­ви­но­ве­ние никого нико­гда к добру не ведет. Те Ангелы, кото­рые оста­лись Богу покорны, послушны, стали еще доб­рее, еще свя­тее, еще тверже в добре, так что при помощи Божией бла­го­дати уже не могут и сде­латься худыми, злыми. А те, кото­рые отпали от Бога, стали теперь так злы, что им уже невоз­можно сде­латься доб­рыми. Итак, Ангелы двух свойств: одни – доб­рые, чистые; дру­гие – злые, нечи­стые. Как велико их число? Их так много, что в слове Божием о них гово­рится, что из них целые леги­оны злых, нечи­стых и тысячи тысяч, тьмы тем доб­рых, свя­тых, пою­щих, взы­ва­ю­щих и гла­го­лю­щих: Свят, Свят, Свят Гос­подь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея.

Да, и земля и небо полны славы Твоея, Гос­поди! Аминь.

17. О добрых духах

Когда мы, слу­ша­тели, видим кра­си­вое, умное дитя, мы гово­рим о нем: точно Ангел. Когда видим чело­века, кото­рый очень ко всем добр, лас­ков, или по жизни чист, свят, – мы гово­рим о нем: Ангел, а не чело­век. Когда слы­шим хорошо пою­щих, мы гово­рим: точно Ангелы поют.

Что же такое Ангелы?

Духи доб­рые, суще­ства неви­ди­мые, див­ные кра­со­той, див­ные свет­лым умом, свя­той волей, могу­чею силой, суще­ства самые доб­рые, самые бла­жен­ные, непре­станно раду­ю­щи­еся и от радо­сти непре­станно поющие.

Где они, эти Ангелы?

На Небеси, в небес­ном раю. Есть и не на Небе, не в раю ангелы, а в пре­ис­под­ней, в аду, но то ангелы злые. На Небе доб­рые Ангелы. Да, Ангелы двух свойств: одни доб­рые, дру­гие злые.

Где то Небо, тот рай, в кото­ром доб­рые Ангелы?

Обык­но­венно пола­гают его там, вверху, над нами, за этим види­мым небом, куда воз­несся Иисус Хри­стос, куда воз­не­сена Пре­свя­тая Дева Мария, куда взяты Илия и Енох, куда на время вос­хи­щен был апо­стол Павел. Сло­вом, Небо, рай – это там, в неви­ди­мом, духов­ном мире, где во всем вели­ко­ле­пии откры­ва­ется Божий свет, Божия слава, Божия радость, где бла­го­сло­вен­ное Цар­ство Отца и Сына и Свя­того Духа.

О, помяни меня, Гос­поди, помяни в том Своем Цар­стве! Почему они, эти доб­рые Ангелы, названы Анге­лами? Слово «Ангел» зна­чит «вест­ник», зна­чит и «послан­ник». Так, Ангелы доб­рые – это Божии послан­ники и Божии вест­ники, Божии по пре­иму­ще­ству. Да, они по пре­иму­ще­ству Бога воз­ве­щают, воз­ве­щают, как Бог благ, как пре­мудр, как все­мо­гущ. Божьего все­мо­гу­ще­ства, Божией пре­муд­ро­сти, Божией бла­го­сти ни в ком из сотво­рен­ных существ так много не видно, как в них, Анге­лах. Воз­ве­щая славу Божию, они пре­иму­ще­ственно воз­ве­щают и волю Божию. Никем так свято не испол­ня­ется Божия воля, Божий закон, как Анге­лами. Любя Бога самой пла­мен­ной любо­вью, они непре­станно пред­стоят Ему, выну видят, смот­рят на Него, чтобы лететь по Его манию, испол­нять то, что Он пове­лит, или быть там, куда Он пошлет.

Как Ангелы воз­ве­щают, как выра­жают свою радость о Боге, свою любовь к Нему?

Пес­но­пе­ни­ями неумолч­ными. Они непре­станно поют, раду­ясь, Свят, Свят, Свят Гос­подь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея. Так их, пою­щих, слы­шали и видели про­рок Исаия, Иоанн Бого­слов, апо­стол Павел и дру­гие свя­тые Божии человеки.

Бла­го­го­вея пред Богом, Ангелы пре­ис­пол­нены любви друг ко другу и к людям.

Чем Ангелы выра­жают свою любовь друг ко другу? Общими сво­ими пес­но­пе­ни­ями. Их бес­чис­лен­ное мно­же­ство, тысячи тысяч, тьмы тем, и вооб­ра­зить нельзя, как их много. По мне­нию неко­то­рых свя­тых отцов, в девя­но­сто девять крат Анге­лов больше, чем людей на свете. По при­роде своей они все равны и все совер­шенны, но по силе, по досто­ин­ству разн­ствуют – одни пониже, дру­гие повыше, тре­тьи еще выше и одни как бы началь­ству­ю­щие, дру­гие как бы под­чи­нен­ные. Их счи­та­ется девять чинов, и эти чины раз­де­ля­ются на три лика: в пер­вом лике – Сера­фимы, Херу­вимы, Пре­столы; во вто­ром – Гос­под­ства, Силы, Вла­сти; в тре­тьем – Начала, Архан­гелы и Ангелы. Так много Ангелы разн­ствуют между собой, и несмотря на то они все­гда вме­сте, с любо­вью друг на друга взи­рая, друг другу кла­ня­ясь, как у нас свя­щен­но­слу­жи­тели при слу­же­нии, поют побед­ную песнь, как у нас пев­чие, в четыре голоса, поюще, вопи­юще, взы­ва­юще и гла­го­люще: Свят, Свят, Свят!

Как Ангелы к нам, к людям, свою любовь выражают?

Пре­бы­вая на Небе­сах, Ангелы, по своей любви к людям и по Божию изво­ле­нию, бывают и на земле. С нами они Бога сла­вят, ино­гда слышно сла­вят, поют, как, напри­мер, их пою­щих слы­шали пас­тыри виф­ле­ем­ские. Осо­бенно в церкви и пре­иму­ще­ственно на Литур­гии они все­гда неви­димо с нами, они вхо­дят со свя­щен­но­слу­жи­те­лями в алтарь сла­вить Бога, сопро­вож­дать Царя всех, гря­ду­щего к нам, вхо­дя­щего закла­тися и датися в снедь вер­ным. Да, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, чины ангель­ские неви­димо про­во­жают Иисуса Хри­ста к тебе, когда ты при­ча­ща­ешься Тела и Крови Его.

Как Ангелы могут быть и на Небе, и на земле?

По своей сущ­но­сти Ангелы – то же, что наша чело­ве­че­ская душа, но ни тела чело­ве­че­ского и ничего види­мого не имеют; они бес­плотны, они чистые духи, только на время могут они при­ни­мать вид чело­века, чтобы тот, кому они, по изво­ле­нию Божию, ино­гда явля­ются, мог видеть, слы­шать их, неви­ди­мых; явятся, сде­лают, ска­жут что нужно – и тот­час отхо­дят, дела­ются неви­ди­мыми. Итак, не имея ничего телес­ного, Ангелы быстро, как на кры­льях, подобно мысли нашей, могут нис­хо­дить на землю и опять точно так же вос­хо­дить на Небо. Мыс­лью или жела­нием и мы можем бывать везде, на Небе и на земле, но Ангелы могут быть везде всем своим суще­ством, то есть и умом, и волей, и могу­ще­ством своим; только в одно и то же время везде они быть не могут, они могут быть везде там, куда пошлет их Бог, един вез­де­су­щий. Да, устрояя спа­се­ние людей, Гос­подь Бог посы­лает Анге­лов воз­ве­щать людям Свою волю; так, напри­мер, послан был Ангел воз­ве­стить Пре­свя­той Деве Марии, что Она родит Спа­си­теля мира.

Желая всем спа­стись и в разум истины при­ити, Гос­подь Бог посы­лает Анге­лов слу­жить спа­са­ю­щимся, хра­нить их от бед, от види­мых и неви­ди­мых вра­гов, научить добру, истине, отво­дить от греха, от неправды. Да, Ангелы нам слу­жат, нас вра­зум­ляют, настав­ляют нас, спа­сают, нам во всем помо­гают, помо­гают и молит­вам нашим воз­но­ситься к Богу. Вообще, где люди бывают, где людям что нужно от Бога или к Богу, там все­гда с ними Ангелы, туда Гос­подь все­гда посы­лает их, Своих послан­ни­ков. Эти Ангелы, посы­ла­е­мые Богом людям, назы­ва­ются Анге­лами хра­ни­те­лями, настав­ни­ками. И такие Ангелы есть у вся­кого села, у вся­кого города, у вся­кой обла­сти, у вся­кого госу­дар­ства, у вся­кого мона­стыря, у вся­кой церкви хри­сти­ан­ской. Такие Ангелы хра­ни­тели есть и у вся­кого человека.

Как только чело­век родится и будет окре­щен, тот­час дается от Бога ему осо­бый Ангел в хра­ни­тели, в настав­ники. И с этого вре­мени Ангел хра­ни­тель оста­ется навсе­гда с чело­ве­ком; с ним чело­век живет, с ним и уми­рает, с ним в тот свет всту­пает, с ним и на Страш­ный Суд является.

Как Ангелы хра­ни­тели могут помо­гать нам, настав­лять, хра­нить нас? Потому могут, что они выше нас по уму, крепче нас по силам; хотя они не все­ве­дущи, не все­мо­гущи, но умными сво­ими очами дальше нашего видят, больше нашего знают и своим могу­ще­ством больше нашего могут.

Как именно Ангелы нам помогают?

Неви­димо, неслышно. Видимо хра­нить, слышно настав­лять Ангелы хра­ни­тели могут только по осо­бен­ному Божию пове­ле­нию, в слу­чаях чрез­вы­чай­ных, когда Божие пору­че­ние иначе испол­ниться не может, как слышно, видимо. Напри­мер, слышно Иосифу во сне Ангел гово­рит: встань, возьми Мла­денца и Матерь Его и беги в Еги­пет. Видимо – женам-миро­но­си­цам при Вос­кре­се­нии Иисуса Хри­ста Ангелы явля­лись и слышно гово­рили: воста… Видимо являлся и слышно гово­рил Ангел Пре­свя­той Деве Марии, что Она зач­нет и родит Сына. Такие явле­ния – явле­ния чудес­ные, а чудеса тво­рит один Бог.

Итак, обык­но­венно все­гда Ангелы своим неви­ди­мым с нами при­сут­ствием нам помо­гают. Да, Ангел хра­ни­тель все­гда со мною; со мной он, что когда я ни делаю; со мной он, когда я раз­мыш­ляю, желаю, реша­юсь; со мной он, когда я говорю, пою, читаю, пишу; со мной он, когда я служу, молюсь; со мной он, когда я учусь, узнаю, рабо­таю, тру­жусь, пью, ем и про­чее, когда что делаю в славу Божию, он все со мною; со мной он, когда храню себя от всего – от гре­хов, от бед, от вся­ких вра­гов, от вся­ких опас­но­стей. Дей­ствуя таким обра­зом все с Анге­лом хра­ни­те­лем, я и вра­зум­ля­юсь, осве­ща­юсь его умом, кото­рый выше, свет­лее моего ума, и охра­ня­юсь, укреп­ля­юсь его могу­ще­ством, кото­рое силь­нее, могу­ще­ствен­нее моих сил.

Если бы не Ангел мой хра­ни­тель был со мной, я бы не знал, не пони­мал так ясно истины и не желал, не делал так усердно добра, и не слу­жил, не молился так пла­менно Богу; если бы не Ангел мой хра­ни­тель был со мной, я бы так не сохра­нил себя от греха, от заблуж­де­ния и так легко не изба­вился бы от беды, от опас­но­сти, от всего мне враж­деб­ного, вред­ного, без­рас­суд­ного. Да, Ангел наш хра­ни­тель тем именно и помо­гает нам, что он, хотя и неви­димо, но с нами все­гда, везде, во вся­кое время, во вся­ком месте.

Как он бывает с нами, когда мы согре­шаем в чем?

Вдали он тогда бывает. Да, не бывает со мной моего Ангела хра­ни­теля, когда я худое делаю, замыш­ляю, говорю, пою, читаю, пишу; уда­ля­ется от меня мой Ангел хра­ни­тель, когда я ску­чаю, ропщу, доса­дую, сер­жусь, бра­нюсь, лгу, обма­ны­ваю, оби­жаю, осуж­даю, зави­дую, поношу – сло­вом, далеко от меня доб­рый Ангел мой хра­ни­тель, когда я недоб­рое, худое делаю. Да, если я себя не храню от гре­хов­ного, вред­ного, враж­деб­ного мне, и Ангел хра­ни­тель не сохра­нит меня. Без моего жела­ния себе спа­се­ния, избав­ле­ния, без моего о себе ста­ра­ния, уси­лия, дей­ство­ва­ния и Ангел хра­ни­тель ничего со мной для меня не делает, потому что он уда­ля­ется тогда от меня. Хра­нят Ангелы детей невин­ных без их уча­стия, так ска­зать, без их ведома. И не детей, а всех людей невин­ных хра­нят Ангелы, и тоже без ведома, без уча­стия их хра­нят; но потому невин­ных и хра­нят, что они так без­грешны, невинны, что по своей ангель­ской невин­но­сти и не ведают и не верят, чтобы им могла гро­зить когда беда какая.

Что же Ангел наш, нас греш­ных хра­ни­тель, что делает, когда мы согре­шаем? Доб­рые знают, что делать, когда сами лично кому помочь не могут за отда­лен­но­стью, – они Богу молятся.

И мой хра­ни­тель, доб­рый Ангел, уда­ля­ясь от меня, молится обо мне, чтобы Гос­подь меня вра­зу­мил, от греха удер­жал, оста­но­вил, чтобы я оду­мался, очув­ство­вался, чтобы поско­рее я рас­ка­ялся, и если хоть чуть начну я рас­ка­и­ваться, он тот­час опять со мной, я заплачу, а он воз­ра­ду­ется. И о, как Ангел хра­ни­тель наш раду­ется, когда мы пла­чем о гре­хах, и не он один – за ним все Ангелы свя­тые на Небе раду­ются, когда мы рас­ка­и­ва­емся, когда пла­чем! Оттого-то так и сладки нам слезы наши о гре­хах; слезы о гре­хах радо­стью ангель­ской отзываются.

Итак, Ангелы хра­ни­тели хра­нят, настав­ляют нас своим све­том, своим могу­ще­ством и своей молит­вой о нас.

А что такое эти осо­бые хра­ни­тели обла­стей, госу­дарств, горо­дов, сел, мона­сты­рей, церк­вей и дру­гих обществ чело­ве­че­ских, когда у вся­кого чело­века есть свой Ангел хра­ни­тель? То Ангелы выс­шие, они свет­лее, могу­ще­ствен­нее наших Анге­лов хра­ни­те­лей, и тем све­том люди в общих делах осве­ща­ются, вра­зум­ля­ются, их могу­ще­ством люди при общих бедах охра­ня­ются, укрепляются.

Итак, вот что такое Ангелы добрые.

Слу­ша­тель-хри­сти­а­нин! Ты раду­ешься ли на Божиих Анге­лов? Раду­ешься ли, слу­шая, что есть неви­ди­мые суще­ства, обла­да­ю­щие самым свет­лым умом, самой могу­чей силой, суще­ства самые доб­рые, люб­ве­обиль­ные, все­гда гото­вые всем прийти на помощь, суще­ства самые бла­жен­ные, непре­станно раду­ю­щи­еся и от радо­сти пою­щие непре­станно, неумолчно пою­щие? Раду­ешься ли, что есть такие существа?

О, раду­емся, Гос­поди, раду­емся на Твоих дивно-пре­крас­ных, бла­жен­ных Анге­лов, раду­емся, потому что они Твои, что Ты их таких создал, потому что о Тебе они так раду­ются, Тебе они так поют, Тебе, Богу нашему: Свят, Свят, Свят Гос­подь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея! И мы с ними Тебе поем, вопием, и если бы во веки веков нам с ними так петь! Аминь.

18. О злых духах

Духи нечи­стые, нечи­стая сила, лука­вый дух, демон тем­ный, бесы нечи­стые, сатана, диа­вол, ангелы его… Кто это такие? По при­роде своей они такие же, как и доб­рые Ангелы, то есть и они – суще­ства неви­ди­мые, бес­плот­ные, ода­рены умом, волей и могу­ще­ством, только по своим свой­ствам злые. Да, это те духи или ангелы злые, кото­рые не на Небе, а в аде, в пре­ис­под­ней. Их, этих злых анге­лов, хотя меньше, чем доб­рых, но все же очень много, без числа много, целые леги­оны, и из них есть низ­шие, выс­шие, силь­ные, силь­ней­шие, злые, злей­шие, и сатана, диа­вол – это глав­ный, самый злой и сильный.

Место, где нахо­дятся злые духи, назы­ва­ется пре­ис­под­нею, то есть местом самым низ­шим, отда­лен­ней­шим от Неба и совер­шенно про­ти­во­по­лож­ным Небу, назы­ва­ется адом, то есть местом самым мрач­ным, тем­ным, и про­сто назы­ва­ется тьмою кро­меш­ною, назы­ва­ется также геен­ною огнен­ною, то есть местом, испол­нен­ным огня неуга­си­мого, мучи­тель­ного, и про­сто назы­ва­ется огнем веч­ным, мукою веч­ною. Что это зна­чит? То это зна­чит, что там, где злые духи, нет Божьего света, а все­гда там мрак, вечно мрак страш­ный, ужас­ный мрак. Нет там и нико­гда не бывает ника­кой радо­сти Божией, а все­гда там печаль, воз­ды­ха­ние, муче­ния и стра­да­ния – муче­ния, как от огня, стра­да­ния до скре­жета зубов.

Отчего же это место такое мрач­ное, страш­ное, отчего там такие стра­да­ния, муче­ния? Не место само по себе там такое, а злые духи, ангелы делают его таким. Что такое злые ангелы? Суще­ства, кото­рые Бога не любят, Бога не сла­вят, о Боге не раду­ются, кото­рые злы на Бога, злы, что Он благ, что Он людей любит, и кото­рые, нена­видя Бога и все доб­рое и свя­тое, делают только злое, пагуб­ное, гибель­ное, то есть делают именно только то, что застав­ляет их самих мучиться, стра­дать, сте­нать, воз­ды­хать. Так вот от них-то, от этих злых духов, не любя­щих сла­вить Бога и радо­ваться о Боге, и нет света Божия, нет радо­сти Божией там, где они; их-то и слышны там муче­ния, стра­да­ния, стоны, вопли. Злые ангелы до того злы, что хотят лучше мучиться, стра­дать, сте­нать, воз­ды­хать, только бы Бога не сла­вить, о Боге не радо­ваться, только бы, кроме зла, ничего не делать.

Отчего злы они? Все­б­ла­гий Бог ничего злого, вред­ного, пагуб­ного не создал и никого из существ на зло, на муки, на стра­да­ния не сотво­рил. Вся­кое созда­ние Божие слу­жит всем во благо, в пользу, в радо­ва­ние, в весе­лье, и вся­кое тво­ре­ние сотво­рено Богом для насла­жде­ния жиз­нью, для покоя, для радо­стей, для бла­жен­ства. Такими и для того были сотво­рены Богом и злые ангелы, то есть доб­рыми. Но они сами сде­ла­лись злыми, сами не захо­тели быть тем, чем и для чего Бог сотво­рил их, не захо­тели быть спо­кой­ными, доволь­ными, то есть не захо­тели радо­ваться, бла­жен­ство­вать, хваля и бла­го­слов­ляя Бога, сотво­рив­шего их.

Как злые духи дошли до такого состо­я­ния, что, зная, чув­ствуя, как гибельно, мучи­тельно быть злым, однако же оста­ются злыми, не хотят не злиться, не хотят не мучиться, не стра­дать? Гор­дость довела их до того. Один из них, самый глав­ный, ден­ница, сияв­ший, подобно утрен­ней заре, Божиим све­том и кра­со­той, пре­ис­пол­нен­ный Божией радо­сти и весе­лия, обла­дав­ший осо­бым Божиим могу­ще­ством и кре­по­стью, рас­смат­ри­вая свои совер­шен­ства, засмот­релся на себя и, забыв сво­его Творца, забыв, что все у него Божии дары, умолк, пере­стал петь Богу, воз­меч­тал о себе и заду­мался: «Я могу, могу… с такими силами чего я не могу? О, я сам могу сде­латься все­б­ла­жен­ным, все­до­воль­ным, Все­выш­нему подобным…»

Такое его меч­та­ние о себе и мол­ча­ние о Боге заме­тили под его вли­я­нием и началь­ством нахо­дя­щи­еся ангелы и тоже обра­тили вни­ма­ние на свои досто­ин­ства, и тоже стали умол­кать, забыв петь Того, Чьи они созда­ния. И вот мол­ча­ние о Боге на Небе стало рас­про­стра­няться, вот стала было зати­хать хвала Все­выш­нему; иску­ше­ние было для всех Анге­лов, все могли увлечься ден­ни­цей. В это время Архан­гел Михаил вдруг гром­ким голо­сом воз­гла­сил: Слава Отцу и Сыну и Свя­тому Духу; за ним мил­ли­оны тор­же­ственно вос­пели: Свят, Свят, Свят Гос­подь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея. И ден­ница, не захо­тев при­со­еди­ниться к пою­щим, пением их, как гро­мом, пора­жен­ный, пал мол­нией с неба, а за ним и все ему под­чи­нен­ные, еди­но­мыс­лен­ные. Об этом-то паде­нии ден­ницы гово­рил Сын Божий, Гос­подь наш Иисус Хри­стос, когда ска­зал: Я видел сатану, спад­шего с неба, как мол­нию (Лк. 10:18).

С паде­нием злых духов доб­рые Ангелы еще тверже стали в добре, еще ближе стали к Богу, еще пла­мен­нее воз­лю­били Его, так что невоз­можно, чтобы они, непре­станно видя пред собой Гос­пода Сил, могли пере­стать когда-нибудь Ему петь, о Нем радо­ваться. А пад­шие духи, не сде­лав­шись спо­кой­ными, бла­жен­ными сами собой, подоб­ными Все­выш­нему, навсе­гда оста­лись злыми, навсе­гда отпали от Бога, так что невоз­можно, чтобы они когда-нибудь обра­ти­лись к Богу, сде­ла­лись доб­рыми. Вечно злясь, будут вечно мучиться, стра­дать, но не захо­тят от гор­до­сти бла­жен­ство­вать по Божией милости.

Какое отно­ше­ние злые ангелы имеют к людям?

Сами, без согла­сия людей, осо­бенно без попу­ще­ния Божия злые ангелы ника­кого не могут иметь вли­я­ния на людей и ни малей­шего не могут делать нам зла. Но Бог, не желая стес­нять ничьей сво­боды, попус­кает злым анге­лам до вре­мени делать для людей злое на земле, а люди по своей сла­бо­сти склонны бывают слу­шаться их, согла­шаться с ними на злое себе. Да, не стес­няя сво­боды злых анге­лов, Бог попус­кает им дей­ство­вать на людей, но однако так, чтобы и они не упо­треб­ляли наси­лия ни над одним чело­ве­ком, чтобы тоже не стес­няли ни в чем нико­гда сво­боды людей.

Как могут злые ангелы делать людям зло? Они, как и доб­рые Ангелы, и по уму выше, и по силам крепче людей. Глав­ный из них по силе и вли­я­нию на людей назы­ва­ется кня­зем мира сего и кня­зем вла­сти воз­душ­ныя. Оттого-то на земле бывают такие ужа­са­ю­щие, бес­че­ло­веч­ные дела, каких люди, без уча­стия злых анге­лов так при­ду­мать не могли бы и без их содей­ствия так испол­нить были бы не в силах. И потому нет зла на земле, в кото­ром бы злые ангелы не при­ни­мали уча­стия, и нет погиб­шего, кото­рый бы погиб без их содействия.

Какое именно злые ангелы делают зло людям?

Бог желает всем людям добра, спа­се­ния, покоя, бла­жен­ства; злые ангелы этому про­ти­вятся – глав­ный из них оттого и назы­ва­ется сата­ной, то есть про­тив­ни­ком Божиим, – про­ти­вятся они воле Божией о людях и хотят, на зло Богу, чтобы все люди, подобно им, поги­бали, чтобы все были злы, мучи­лись, стра­дали. И вот они ста­ра­ются вся­че­ски, чтобы люди не знали Бога, чтобы не веро­вали в Него; вся забота их об этом, потому что злыми, погиб­шими, раз­врат­ными, зло­де­ями люди дела­ются, бывают именно от этого, от незна­ния Бога, от неве­рия в Него.

Что злые ангелы делают для того, чтобы люди Бога не знали, в Него не веро­вали? При­бе­гают к кле­вете, ко лжи, к обману, к обо­льще­ниям; потому-то глав­ный из них и назы­ва­ется отцем лжи и диа­во­лом, то есть кле­вет­ни­ком и обо­льсти­те­лем. Да, злые духи лгут, кле­ве­щут, что и нет Бога, и запо­веди Его вовсе не нужны, что и без Бога и без Его запо­ве­дей можно жить спо­койно, весело, даже спо­кой­нее будешь, если ста­нешь жить и дей­ство­вать по своей воле, по сво­ему разу­ме­нию. Вообще, что только можно при­ду­мать, ска­зать, напи­сать про­тив Бога, про­тив Его бытия и свойств, про­тив Его дел и уче­ния, – все это злые духи в людях под­дер­жи­вают, уси­ли­вают. А чем Бог на земле про­слав­ля­ется, что к позна­нию Его слу­жит, что для славы Его дела­ется, от чего воля Его испол­ня­ется, что во спа­се­ние людей устро­я­ется, – все это злые духи ста­ра­ются, ослаб­лять, уни­что­жать, затме­вать, истреблять.

Так, они идо­ло­по­клон­ство под­дер­жи­вают, чтобы люди лож­ным богам покло­ня­лись, не знали истин­ного Бога; они сеют и под­дер­жи­вают ереси, рас­колы – чтобы люди, живя по вере, ими самими выду­ман­ной, не веро­вали в истин­ного Бога; они под­дер­жи­вают кле­вету вся­кую на Свя­тую Цер­ковь, на ее уче­ние и уставы, на ее учи­те­лей и пас­ты­рей, чтобы неве­ру­ю­щие в Свя­тую Цер­ковь, вни­мая этим кле­ве­там, не уве­ро­вали в нее, в кото­рой одной покло­ня­ются Отцу и Сыну и Свя­тому Духу; они воз­буж­дают, под­дер­жи­вают везде при­тес­не­ния, гоне­ния на Цер­ковь нашу Пра­во­слав­ную, чтобы в нас, веру­ю­щих, ослаб­лять, коле­бать веру в Бога истин­ного. Они же, злые духи, мутят мир, под­дер­жи­вая и уси­ли­вая раз­доры, несо­гла­сия, мутят воду и воз­дух, воз­буж­дая и рас­про­стра­няя пагуб­ные волны, тле­твор­ные ветры, чтобы люди, стра­шась, стра­дая, муча­ясь, поги­бали, забы­вая Бога. Да, мир, то есть злые люди, силы про­тив­ле­ния – это житель­ство, досто­я­ние злых духов, где они дей­ствуют пол­но­властно на поги­бель людей. Осо­бенно злобу свою злые духи про­яв­ляют к душам умер­ших, уси­ли­ва­ясь удер­жать их в своей обла­сти, пре­пят­ствуя им вос­хо­дить на Небо, в Цар­ство Божие.

Итак, вот чего хотят, чего всеми мерами домо­га­ются злые ангелы: чтобы Цар­ства Божия не было, то есть чтобы Бога никто не знал, чтобы никто в Него не веровал.

Есть ли у чело­века осо­бый злой ангел, как есть Ангел хра­ни­тель? До кре­ще­ния чело­век нахо­дится под вла­стью злых анге­лов; потому Свя­тая Цер­ковь при кре­ще­нии отго­няет от огла­шен­ных вся­кого лука­вого, нечи­стого духа. Таким обра­зом, при тебе, слу­ша­тель-хри­сти­а­нин, нет осо­бого злого духа, зато вся­кий из них все­гда готов тебе делать зло, они ждут только на то знака тво­его согласия.

Чем же мы даем знак злому духу, что мы согласны вни­мать ему, слу­шаться его? Мыс­лями, жела­ни­ями нашими злыми, непра­выми, гре­хов­ными. Да, когда я начи­наю мыс­лить злое, непра­вое, гре­хов­ное, желать злого, непра­вого, гре­хов­ного, то этим даю знать злому духу, что я согла­сен слу­шать его, и он тот­час же начи­нает на меня дей­ство­вать. И вот, по обы­чаю, кле­веща мне на Бога, воз­об­нов­ляя в моей памяти со сво­ими пояс­не­ни­ями все, что только я когда думал, слы­шал, читал, гово­рил про­тив Бога и Его запо­ве­дей, обо­льщая меня, вну­шая, объ­яс­няя, дока­зы­вая, почему я могу, почему я дол­жен, имею право, осно­ва­ние, нужду думать, мыс­лить, делать, гово­рить то, что хочу, чего желаю, что думаю. Так обо­льща­е­мый злым духом, я нако­нец, как злым вином упо­ен­ный, забы­ва­юсь, забы­ваю, что Бог есть, и зло, неправда мной овла­де­вают, и грех во мне цар­ствует, и я… погиб!.. Все мы, слу­ша­тели, погибли бы, если бы Сын Бога Живого не при­шел в мир греш­ных спасти.

Дей­ствуя на душу чело­века, злые духи могут дей­ство­вать и на тело его, тре­вожа, сму­щая его дух и таким обра­зом под­дер­жи­вая его телес­ные болезни, уси­ли­вая их так, чтобы боль­ной забыл о Боге или чтобы роп­тал на Него. Так злой дух делал с пра­вед­ным Иовом Мно­го­стра­даль­ным, хотя и не довел его до того, до чего хотел. Злые духи могут даже все­ляться в чело­века и мучить его тело, мучить страш­ными муками. Так они дей­ство­вали и дей­ствуют в тех людях, кото­рые назы­ва­ются бесноватыми.

Явля­ются ли злые ангелы видимо чело­веку? Как доб­рые Ангелы по осо­бому Божию пове­ле­нию видимо явля­ются, так и ангелы злые тоже только по осо­бому Божию доз­во­ле­нию могут ино­гда видимо являться. Так, они в раз­ных чужих видах явля­лись свя­тым и подвиж­ни­кам бла­го­че­стия. Без осо­бого же Божия доз­во­ле­ния и попу­ще­ния, сами собой, само­вольно злые духи видимо людям являться не могут; это невоз­можно для них, потому что они духи, не имеют плоти, ника­кого види­мого для нас вида. Да и нам видеть злых духов очами телес­ными невоз­можно, и для них само­вольно являться видимо нам тоже невоз­можно. Дей­ствуют ино­гда они, по-види­мому, само­вольно на нашу душу, когда под­дер­жи­вают и уси­ли­вают в нас про­тив нашего жела­ния, нам на муку мысли нечи­стые, сквер­ные, хуль­ные про­тив Бога и всего свя­того, боже­ствен­ного. Но то только нам так кажется, что само­вольно, а в самом деле – и это часто бывает – и не без попу­ще­ния Божия, и не без повода с нашей сто­роны, и при­том не без пользы для нас – именно то бывает для сми­ре­ния нас, для убеж­де­ния, что без Божией помощи мы и помыс­лить доб­рого не можем.

Итак, вот какое отно­ше­ние имеют злые ангелы ко всем людям и к каж­дому из нас. Они враги нам, враги нашего спа­се­ния, враги нашего покоя, враги нашего бла­жен­ства. Да, они враги злые, силь­ные, но у нас про­тив них – Бог все­мо­гу­щий и Иисус Хри­стос, ада побе­ди­тель. При одной моей мысли, что есть Бог, при одном моем слове: Гос­поди Иисусе, при одном на мне зна­ме­нии крест­ном злые духи убе­гают от меня, рас­то­ча­ются, исче­зают. Мучи­тель­ные мысли, про­тив нашего жела­ния вла­га­е­мые в нашу душу злыми духами, те нечи­стые, сквер­ные, хуль­ные мысли, кото­рые при­хо­дят ино­гда нам при самых свя­тых заня­тиях, и эти мучи­тель­ные мысли, стоит только спо­койно дунуть и плю­нуть на них, тот­час про­па­дают, исчезают.

Что ожи­дает в буду­щем злых духов?

Устами мучи­мых ими людей, так назы­ва­е­мых бес­но­ва­тых, гово­рили они Иисусу Хри­сту, когда Он хотел их изгнать: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? При­шел Ты сюда прежде вре­мени мучить нас (Мф. 8:29). Итак, злых духов ждет мука, или, лучше ска­зать, они ждут муки, кото­рая наста­нет после Вто­рого при­ше­ствия Хри­стова на землю и кото­рая будет веч­ной. Да, мука существ злых, кото­рые от гор­до­сти хотят лучше вечно мучиться, чем с моль­бой обра­титься к мило­сти­вому Богу, будет мукой веч­ной; огонь, ими себе уго­то­ван­ный, не угас­нет вовеки.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Слы­шали вы о злых анге­лах? Что они гово­рят нам? Конечно, то же, что все суще­ству­ю­щее гово­рит: есть Бог. Да, ангелы злые своим бытием, своей зло­стью и зло­бой, сво­ими делами и стра­да­ни­ями гово­рят, что есть Бог; есть все­мо­гу­щая, веч­ная бла­гость, кото­рая жизнь дает всему, что только может жить, суще­ство­вать; есть все­мо­гу­щая, веч­ная правда, кото­рая по делам воз­дает всем, кто только может делать, дей­ство­вать; есть все­мо­гу­щая, веч­ная пре­муд­рость, кото­рая одна все может объ­яс­нить и в свое время объ­яс­нит, что, почему так, а не иначе есть, бывает, будет.

Так, есть неви­ди­мая сила, нечи­стая, недоб­рая, есть духи злые, нево­об­ра­зимо злые, как люди есть злые, до неве­ро­ят­но­сти злые. Но я не боюсь их, Гос­поди, не боюсь, ибо Ты со мной, ибо верую во еди­наго Бога Отца, Все­дер­жи­теля, Творца небу и земли, види­мым же всем и неви­ди­мым. Аминь.

19. О кумирах

Вто­рая запо­ведь Божия запре­щает тво­рить себе куми­ров с тем, чтобы покло­няться и слу­жить им.

Какие кумиры тут разу­ме­ются? Вся­кие изоб­ра­же­ния какой-либо твари – небес­ной или зем­ной, или в водах живу­щей, кото­рой вме­сто Бога покло­ня­ются и служат.

Разве есть люди, кото­рые таким изоб­ра­же­ниям покло­ня­ются и слу­жат? Есть. Напри­мер, языч­ники – это люди, не веру­ю­щие в истин­ного Бога. Мы, хри­сти­ане, покло­ня­емся и слу­жим нашему Богу, Отцу и Сыну и Свя­тому Духу, а они без­душ­ным куми­рам покло­ня­ются и слу­жат. Суетно, напрасно, гре­ховно покло­не­ние и слу­же­ние этим куми­рам. Кумир не Бог, не только не Бог, но одно изоб­ра­же­ние, и при­том лож­ного боже­ства, такого, кото­рого в самом деле вовсе нет, не существует.

Кумир ничего не может посему и сде­лать для чело­века, как ни кла­няйся ему, как ни проси его. Кумир – ничто, и потому – что ему покло­няться, за что почи­тать? Покло­няться надобно одному истин­ному Богу, про­сить надобно живого Бога. Как же свя­тые изоб­ра­же­ния, иконы свя­тые мы почи­таем? Свя­тые иконы, изоб­ра­же­ния мы почи­таем только, то есть лобы­заем их, главы и колена пре­кло­няем, свечи воз­жи­гаем, фимиам курим пред ними, и почи­таем так потому, что иконы у нас суть изоб­ра­же­ния истин­ного Бога, явив­ше­гося во плоти, Пре­чи­стой Матери Его и свя­тых Его угодников.

Да, почи­таем только свя­тые иконы, а не бого­тво­рим их. Если бы стали бого­тво­рить свя­тые иконы, мы согре­шили бы про­тив запо­веди Божией, подобно идо­ло­по­клон­ни­кам, согре­шили бы пред Богом, если бы стали бла­го­да­рить их, то есть если бы стали думать, что икона сама по себе имеет боже­ствен­ную силу, сама собой может нас спа­сать. Но мы не так думаем. Иконы у нас только напо­ми­нают нам о Боге, о Его делах и угод­ни­ках. Взи­рая на икону телес­ными очами, мы мыс­ленно пред­став­ляем себе и как бы видим того, кого она изоб­ра­жает. Покло­ня­ясь Пре­чи­стому образу Божией Матери, мы Ей Самой, Царице Небес­ной, покло­ня­емся. Без икон свя­тых мы были бы тоже почти, как без книг боже­ствен­ных. Да, по ико­нам, как по кни­гам, мы видим, узнаем, вос­по­ми­наем нуж­ное для нашего спасения.

Итак, взи­рая на иконы свя­тых, молясь пред ними, чествуя их, взи­райте умом к Богу и свя­тым, кото­рые на этих ико­нах изоб­ра­жены, пред­став­ляйте себе, что вы Богу и свя­тым Его моли­тесь, покло­ня­е­тесь, Бога и свя­тых Его честву­ете, лобызаете.

Что еще под куми­рами, запре­щен­ными вто­рой запо­ве­дью, можно разу­меть? Под куми­рами должно разу­меть и все то, что мы слиш­ком любим, бого­тво­рим, то есть любим до того, что из-за этого забы­ваем Бога, бро­саем запо­веди Божии, забы­ваем любить Его, наде­яться на Него, всего ожи­дать от Него.

Если ты слиш­ком любишь чреву сво­ему уго­ждать, лако­миться, пить, есть, объ­едаться, упи­ваться, если для тебя чув­ствен­ные удо­воль­ствия выше, при­ят­нее всего на свете, если ты для чрева пост и молитву остав­ля­ешь, то чрево твое – твой кумир, твой идол, и ты гре­шишь про­тив вто­рой запо­веди так же, как и идолопоклонник.

Если ты слиш­ком богат­ство любишь, если ты только о том и дума­ешь день и ночь, чтобы больше и больше денег нажи­вать, если ты для денег остав­ля­ешь цер­ковь, не зна­ешь празд­ни­ков, забы­ва­ешь бед­ных, то богат­ство кумир твой, идол твой, и ты так же слу­жишь богат­ству, как идо­ло­по­клон­ник идолу своему.

Если ты слиш­ком себя любишь, выше всех себя ста­вишь, лучше себя никого не счи­та­ешь, если гор­дишься, тще­сла­вишься, то ты – сам кумир для себя, гор­дость твоя – идол твой.

Вообще, что бы ты ни любил, все – кумир твой, если ты это слиш­ком бого­тво­ришь, любишь. И потому, слу­ша­тели, не будем при­вя­зы­ваться ни к чему зем­ному, чув­ствен­ному, вре­мен­ному; ничего хоро­шего не най­дем и можем дойти до того, что из-за этой при­вя­зан­но­сти к зем­ному Бога забу­дем, запо­веди Божии оста­вим. Вре­мен­ное, чув­ствен­ное, зем­ное не стоит того, чтобы к нему привязываться.

Не делай никого и ничего для себя куми­ром. Все пусто, ничтожно – все, кроме Бога и боже­ствен­ного. Аминь.

Часть вторая. Поучения на Ветхий и Новый Заветы

20. А день седьмой – суббота Господу, Богу твоему (Исх. 20:10)

Если нам когда нужно бывает кого попро­сить или побла­го­да­рить, или так почте­ние кому отдать, то мы при­хо­дим непре­менно в дом к этому чело­веку, осо­бенно если он чело­век боль­шой, и при­хо­дим непре­менно в поло­жен­ное время, в опре­де­лен­ные часы. Вне дома, кое-как, где при­дется или когда слу­чится, про­сить, бла­го­да­рить, почте­ние отда­вать такому чело­веку нехо­рошо, непри­лично, непо­чти­тельно. Отчего же, слу­ша­тели, неко­то­рые из нас не соблю­дают этого закона, порядка, при­ли­чия, ува­же­ния в отно­ше­нии к Богу? Почему не ходят или очень редко ходят в дом к Нему про­сить Его, бла­го­да­рить и славу вос­сы­лать Ему? Ведь и есть о чем всем нам про­сить Бога; хоть вся­кий час, вся­кую минуту проси у Него про­ще­ния себе или помощи, потому что вся­кий час мы гре­шим перед Ним и вся­кую минуту нужна нам помощь Его. И есть за что нам бла­го­да­рить Бога: бес­чис­лен­ные мы бла­го­де­я­ния от Него полу­чаем. Все наше, все, что мы имеем у себя, чем поль­зу­емся для нашего здра­вия и спа­се­ния, – все это от Него нам дар, все это Его к нам милость.

И достойно нам сла­во­сло­вить Бога, покло­няться Ему. Все в Нем достойно нашего сла­во­сло­вия, все­гда Ему пра­ведно покло­ня­тися. Да, когда помыс­лишь о Его див­ных совер­шен­ствах, когда посмот­ришь на Его тво­ре­ние непо­сти­жи­мое, то невольно вос­клик­нешь: Велий еси, Гос­поди, и чудна дела Твоя, и ни едино же слово довольно будет к пению чудес Твоих (После­до­ва­ние Свя­того Кре­ще­ния); достоин еси во вся вре­мена пет быти гласы пре­по­доб­ными (вечер­няя песнь «Свете тихий»); воз­ве­ли­чи­шася дела Твоя, Гос­поди, вся пре­муд­ро­стию сотво­рил еси (Пс. 103:24); Свят, Свят, Свят Гос­подь Саваоф! вся земля полна славы Его (Ис. 6:3). Ангелы на Небе непре­станно поют и покло­ня­ются Богу, немолчно хва­лят и вос­пе­вают Его. И во веки веков так и будут они петь и вос­пе­вать Его, хва­лить и покло­няться Ему, потому что все бла­жен­ство их в этом состоит. Ведь и наше, слу­ша­тели, буду­щее бла­жен­ство в этом же состо­ять будет.

Итак, как же неко­то­рые из нас не ходят, не хотят ходить, нуж­ным не счи­тают ходить или ходят очень редко к Гос­поду Богу в дом Его про­сить, бла­го­да­рить и славу вос­сы­лать Ему?.. Ведь не довольно это делать у себя дома и везде, где слу­чится, на вся­ком месте, во вся­кое время. Непре­менно надобно для этого в извест­ные дни в цер­ковь Божию при­хо­дить, напри­мер, в празд­ники. Дни эти Сам Бог назна­чил пре­иму­ще­ственно для при­ня­тия, так ска­зать, у Себя нас, для при­ня­тия от нас наших про­ше­ний, бла­го­да­ре­ний, сла­во­сло­вий. Таким обра­зом, не ходить в цер­ковь Божию, осо­бенно в празд­ники, зна­чит не то, что идти, дей­ство­вать про­тив закона, порядка, при­ли­чия, ува­же­ния в отно­ше­нии к Богу, но прямо про­тив запо­веди Божией, нару­ше­ние кото­рой есть насто­я­щий грех.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! И люди боль­шие бывают к нам бла­го­склон­нее и мило­сти­вее за наши им поздрав­ле­ния, за наши им при­вет­ствия, к самым прось­бам нашим дома у себя вни­ма­тель­нее они. Ужели же Все­б­ла­гий Бог не воз­даст нам осо­бен­ной Своей бла­го­да­тью и мило­стью за наши посе­ще­ния церкви Его Свя­той, за наши про­ше­ния, бла­го­да­ре­ния и сла­во­сло­вия, Ему здесь нами вос­сы­ла­е­мые? Аминь.

21. Надейся на Господа, мужайся, и да укрепляется сердце твое, и надейся на Господа (Пс. 26:14)

В жизни нашей насто­я­щей много у нас бывает бед и скор­бей, много раз­лич­ных непри­ят­но­стей, огор­че­ний, лише­ний, опа­се­ний, затруд­не­ний, неудач, потерь. Но зна­ете ли, что всего хуже в этих горест­ных и бед­ствен­ных слу­чаях? Потеря при­сут­ствия духа, мало­ду­шие, уныние.

Доколе чело­век сохра­няет при­сут­ствие духа, он еще не беден, не несча­стен при самом боль­шом несча­стии, в самой край­ней нужде он еще много тогда имеет у себя, хотя бы всего в жизни лишился. Доколе мы духом не упа­дем, доколе в уны­ние не при­хо­дим, мы най­демся, как встать нам, как попра­виться, как бы глу­боко мы ни пали, как бы жестоко ни постра­дали. Да, в при­сут­ствии духа вели­кая сила наша заклю­ча­ется, можно ска­зать, вся сила наша в при­сут­ствии духа. Пока я есть, все могу: Все могу в укреп­ля­ю­щем меня Иисусе Хри­сте (Флп. 4:13). Но вот беда, вот горе истин­ное чело­века: когда от раз­ных непри­ят­но­стей, огор­че­ний, лише­ний, опа­се­ний, затруд­не­ний, неудач, потерь он теряет при­сут­ствие духа, духом падает, руки опус­кает. Тогда он в соб­ствен­ном смысле все теряет, потому что теряет себя самого, сле­до­ва­тельно, теряет всю силу, сле­до­ва­тельно, теряет вся­кую воз­мож­ность встать, попра­виться, вос­поль­зо­ваться сред­ствами к сво­ему вос­ста­нию. Да, чело­век без при­сут­ствия духа – вполне несчаст­ный чело­век, совер­шенно поте­рян­ный для неба и земли, для жизни буду­щей и настоящей.

Что же делать? Как сохра­нить при­сут­ствие в себе духа, как под­дер­жать себя, чтобы не пасть духом при обсто­я­тель­ствах невы­но­симо труд­ных, при горе­стях непред­ви­ден­ных, при паде­ниях глу­бо­ких, при лише­ниях невоз­вра­ти­мых? Делать надобно что-нибудь, делом каким-нибудь надобно зани­маться. От без­дей­ствия, от празд­но­сти люди и при хоро­ших обсто­я­тель­ствах жизни все­гда ску­чают, уны­вать ино­гда готовы. Как же не при­дешь в уны­ние, как же будешь бодр духом, когда и дела у тебя плохи, и делать ничего не дела­ешь, когда и помощи тебе нет ниот­куда, и сам себе ничем не помо­га­ешь? Ведь в этом-то и уны­ние состоит, что в горе чело­век пере­стает делом зани­маться, дей­ство­вать; если он лишится чего, то уж и все бро­сает, если ему не удастся что, то уж ни к чему руки при­ло­жить не хочет, если он испу­гался чего, то уж и шагу сде­лать не смеет.

Нет, а ты не давай духу сво­ему падать, осла­бе­вать, то есть не пере­ста­вай делом зани­маться, дей­ство­вать. Упал – вста­вай. Поте­рял – ищи. Не уда­лось – удвой силы. Опа­се­ние тре­во­жит – будь сме­лей. Силы слабы – через силу зай­мись. Сло­вом, не будь нико­гда без дела, без заня­тия. Без­дей­ствием беде не помо­жешь, и мол­ча­ние – пло­хое в печали уте­ше­ние. А заня­тие делом, хотя бы уси­лен­ное, даже при­нуж­ден­ное, до уны­ния тебя не допу­стит и ожи­вит, под­кре­пит тебя. При дви­же­нии и в боль­шой холод тело наше не охла­де­вает, при заня­тии и в боль­шой беде не упа­дешь духом. У кого дело на руках, у того поло­вина горя на душе. Делая что-нибудь, хоть что-нибудь да сде­ла­ешь для себя.

Что же делать надобно, чем зани­маться в беде, в горе? Делай то, что сле­дует тебе по тво­ему зва­нию, по твоей долж­но­сти, что нужно тебе для поправ­ле­ния твоих дел, что полезно тебе в твоих обсто­я­тель­ствах. Делай осо­бенно то, что сле­дует хри­сти­а­нину делать, и пре­иму­ще­ственно для бла­го­уго­жде­ния Богу и спа­се­ния души. Когда этим делом будешь зани­маться, когда спа­се­ние души устро­ять будешь, тогда ника­кие про­чие неустрой­ства не рас­строят тво­его духа, тогда будет чем уте­шиться, есть чего ожи­дать, есть чему радо­ваться – мило­сти Божией и спа­се­нию души своей. А то ведь невольно уны­вать ста­нешь, когда и внеш­ние дела плохи, и совесть неспо­койна, потому что душа нечи­ста, осквер­нена гре­хами. Когда и в насто­я­щей жизни ничего хоро­шего не видишь, и в буду­щей на луч­шее не наде­ешься, потому что не на что наде­яться, потому что ничего доб­рого не делаешь.

Как же мне быть, когда у меня нет ничего ни для тела, ни для души, ни для Неба, ни для земли, и нет ничего, и сде­лать ничего не наде­юсь? Силы слабы, пре­пят­ствия велики, опа­се­ния на каж­дом часу, средств ника­ких, помощи нет ниот­куда – что тут делать? Делая свое дело, молиться ты дол­жен. Ужели же в самом деле не может ника­кой помощи тебе сде­лать Тот, Кто все­лен­ную сию из ничего сотво­рил еди­ным Своим сло­вом?.. Ты не наде­ешься? Оттого ты и не наде­ешься на Него, что не молишься Ему. У не моля­ще­гося не может быть надежды, кроме разве самообмана.

Итак, хри­сти­ане, моли­тесь непре­станно, но соеди­няйте молитвы свои с молит­вами слу­жи­те­лей Церкви, про­сите их, чтобы они с вами о вас все­гда моли­лись, тогда будете полу­чать себе от Бога вся­кую милость, тогда будут испол­няться вся, яко ко спа­се­нию, ваши про­ше­ния. Не мы, слу­жи­тели Церкви, моля­щи­еся о вас и за вас, но Хри­стос, истин­ный Бог наш, молит­вами Пре­чи­стыя Своея Матери и всех свя­тых будет спа­сать и мило­вать вас. Аминь.

22. Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь (Пс. 89:10)

И что же это за жизнь, насто­я­щая наша жизнь? Семь­де­сят лет, много восемь­де­сят – вот и вся она. Но и до этих лет, до семи­де­сяти, до вось­ми­де­сяти, мно­гие ли из нас дожи­вают? Ах, сколько уми­рает людей в самых цве­ту­щих летах, в пер­вом воз­расте, в мла­ден­че­стве. Бес­чис­лен­ное мно­же­ство таких: целые мил­ли­оны только что родив­шихся лежат, тлеют в земле. Да и дол­гая жизнь, самая дол­гая… все же ведь про­хо­дит она, окан­чи­ва­ется, и про­хо­дит скоро, быстро и окан­чи­ва­ется навсе­гда, невоз­вратно. Живали люди по две­сти лет и по три­ста, и по четы­ре­ста, и по пяти­сот, и даже более, но кон­чали все тем же – уми­рали, исче­зали, истле­вали. И в этой быстро про­хо­дя­щей жизни много ли бывает у людей радост­ных дней, покой­ных? Пра­о­тец Иаков… да и тот на сто трид­ца­том году своей жизни со вздо­хом гово­рил: малы, и злы быша дние жития моего (Быт. 47:9). Но он был, можно ска­зать, один из счаст­ли­вей­ших людей по жизни. А другие?

Ах, так ли живут дру­гие, мно­гие, бес­чис­лен­ные? Родив­шись на свет, побед­ствуют, пому­ча­ются, постра­дают, да так и умрут, как будто они и родятся только для того, чтобы пому­читься, постра­дать и потом уме­реть, исчез­нуть, истлеть. И как уми­рают иные! Ах, среди каких ужас­ных, всю душу потря­са­ю­щих муче­ний мно­гие уми­рают, мно­гие, бес­чис­лен­ные! Кроме смерти от меча, от огня, от воды, от яда, от язвы, от голода, от холода, от людей, от зве­рей есть тысячи смер­тей, одна дру­гой мучи­тель­нее. Так, и коротка насто­я­щая жизнь, и ско­ро­течна, и тяжела, и бед­ственна, и то про­хо­дит слиш­ком скоро, то идет слиш­ком долго, и потом скоро ли, долго ли идет, а окан­чи­ва­ется все тем же – смер­тью, гро­бом, моги­лой, тлением.

Итак, что же это зна­чит, что такова наша жизнь здесь на земле? То зна­чит, что мы по смерти будем жить не так, как здесь, а все радо­ваться, бла­жен­ство­вать будем. Ужели же, в самом деле, жизнь наша только и есть, что здесь мы пожи­вем-пожи­вем, потом умрем и этим все кон­чим, истлеем, исчез­нем?.. Нет, нет – так и поду­мать, помыс­лить страшно, а допус­кать, утвер­ждать это – жестоко, бес­че­ло­вечно, без­божно. И где же бы стра­дальцы, эти мно­гие, бес­чис­лен­ные стра­дальцы уте­ша­лись? И где же бы муче­ники увен­ча­лись? И где бы подвиж­ники упо­ко­и­лись? И где же бы пра­вед­ные возрадовались?..

Непо­сти­жимо для тебя, слу­ша­тель, что по смерти будет дру­гая, и при­том веч­ная, жизнь, а для меня еще непо­сти­жи­мее, если ее не будет. Что види­мое нами солнце све­тить когда-нибудь пере­ста­нет, я могу себе пред­ста­вить: это солнце может быть заме­нено каким-нибудь дру­гим све­ти­лом. Но чтобы люди когда-нибудь пере­стали вовсе суще­ство­вать, этого вооб­ра­зить нельзя, этому быть невоз­можно. Бытие жизни дру­гой, веч­ной, ничем не заме­нимо. Нет, неда­ром нам все жить и жить так хочется: мы вечно будем жить. Неда­ром мы все радо­ваться и радо­ваться так любим: мы вечно будем радоваться.

Да, эта наша жажда жизни и радо­стей, жизни неста­ре­е­мой, радо­стей непре­ста­ю­щих есть знак того, что мы сотво­рены Богом для жизни веч­ной, для радо­стей нескон­ча­е­мых. Для этой одной жизни для чего бы Все­бла­гому нашему Творцу и вызы­вать нас из небы­тия? Для этой одной жизни к чему бы чело­веку и его див­ная душа с ее высо­кими, див­ными спо­соб­но­стями, с ее веч­ной любо­вью ко всему веч­ному, свя­тому, боже­ствен­ному? Так вот что это зна­чит, что тако­вая наша жизнь здесь – начало только нашей жизни.

О, не скорби же, слу­ша­тель, что мы уми­раем, – мы и по смерти будем жить. Не бойся же за свои здесь радо­сти, что они про­хо­дят, – мы и по смерти будем радо­ваться. Не при­ходи же в уны­ние от стра­да­ний, кото­рые тер­пишь сам или тер­пят дру­гие, – смер­тью кон­чатся вся­кие стра­да­ния и заме­нятся после радо­стями нескон­ча­е­мыми. Не изне­мо­гай духом и ты, тру­дя­щийся до изне­мо­же­ния, до пота, до воз­ды­ха­ния, до слез, – отдох­нем по смерти. Аминь.

23. Проклят, кто дело Господне делает небрежно (Иер. 48:10)

Кого это слово Божие пора­жает такой страш­ной угро­зою? Кто сей, тво­ря­щий дело Гос­подне с небрежением?

Вы, слу­ша­тели, может быть, уди­ви­тесь, когда услы­шите, кого слово Божие пора­жает про­кля­тием. Оно, во-пер­вых, пора­жает про­кля­тием свя­щенно– и цер­ков­но­слу­жи­те­лей, когда они тво­рят свое дело с небре­же­нием, когда слу­жат без вся­кого бла­го­го­ве­ния, читают и поют без вся­кого вни­ма­ния. Ах, если кто дол­жен все делать с бла­го­го­ве­нием, то это именно свя­щенно– и цер­ков­но­слу­жи­тели; и потому, если кто достоин про­кля­тия за свое небре­же­ние, так это более всех они.

Бла­го­го­ве­ние свя­щенно– и цер­ков­но­слу­жи­те­лей, как бла­го­уха­ние фимиама, раз­ли­ва­ется более или менее по всей церкви; равно и небреж­ность их, как зара­зи­тель­ная язва, более или менее отра­жа­ется на всех сто­я­щих во храме. Впро­чем, слу­ша­тели, бой­тесь осуж­дать свя­щенно– и цер­ков­но­слу­жи­те­лей: каковы бы они ни были, все они ближе к Богу, нежели вы; тот Бога бес­че­стит, кто худое гово­рит о слу­жи­теле Божием. Не судите дру­гих, а смот­рите за собой, смот­рите, как бы вам самим не быть осуж­ден­ными. Слово Божие, пора­жая про­кля­тием небреж­ных свя­щенно– и цер­ков­но­слу­жи­те­лей, пора­жает про­кля­тием небреж­ность и про­чих христиан.

Да, слу­ша­тели, в храме Божием вся­кая небреж­ность и во вся­ком достойна про­кля­тия. Ты не вовремя при­хо­дишь в храм или прежде вре­мени ухо­дишь из него и дума­ешь, что ничего? А разве это ничего, что тишину в церкви, спо­кой­ствие моля­щихся, вни­ма­ние свя­щен­но­дей­ству­ю­щих ты воз­му­ща­ешь твоим без­вре­мен­ным при­хо­дом и ухо­дом? Стоя в храме, ты раз­го­ва­ри­ва­ешь, сме­ешься, смот­ришь по сто­ро­нам или дру­гое что-нибудь дела­ешь непри­стой­ное – и это, по-тво­ему, все ничего же?

Ах, слу­ша­тель, мы и так мало вни­ма­тельны к службе Божией, а ты еще не даешь нам слу­шать! Мы и так холодны к молитве, а ты еще и пре­пят­ству­ешь нам молиться! По край­ней мере, хоть бы ты не во вся­ком месте и не во вся­кое время обна­ру­жи­вал твою небреж­ность, а то не стра­шишься и Пре­стола Божия, этого види­мого жилища неви­ди­мого Бога, не стра­шишься и совер­ше­ния Страш­ного Таин­ства, при кото­ром и Ангелы стоят со стра­хом. Больно, слу­ша­тели, больно смот­реть, как неко­то­рые из хри­стиан с каким-то бес­стыд­ством стоят в церкви, когда про­чие с бла­го­го­ве­нием воз­но­сятся умом своим горе, к Богу. Да зачем же и ходить в храм молитвы, когда не хочешь молиться? Зачем же и ходить в это учи­лище бла­го­че­стия, когда не хочешь ничего слу­шать? Ужели затем, чтобы мешать другим?

Достойно же и пра­ведно слово Божие пора­жает про­кля­тием небреж­ность сто­я­щих в храме. Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Ангелы, смотря на Пре­чи­стую Деву, когда Она вхо­дила в храм, диви­лись и радо­ва­лись. Будем и мы так вхо­дить и сто­ять в храме Божием, чтобы, смотря на нас, Ангелы радо­ва­лись, а не пла­кали. Аминь.

24. Глас в Раме слышан, плач и рыдание и вопль велик; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет (Мф. 2:18)

Вы, конечно, слы­хали, слу­ша­тели, что есть грехи, так назы­ва­е­мые вопи­ю­щие на Небо. А зна­ете ли, какие это именно грехи и кто пови­нен в них?

Глав­ный вопи­ю­щий на Небо грех есть без­за­кон­ное убий­ство: чело­ве­че­ская кровь всех громче вопиет на Небо, как глас крови Авеля, уби­ен­ного Каи­ном. Но вот и это грех, тоже вопи­ю­щий на Небо, – когда кто вдову оби­жает, бед­ных при­тес­няет, сирот угне­тает. Вот и это такой же грех – когда кто своим рабам и работ­ни­кам, своим под­чи­нен­ным и под­власт­ным долж­ного не воз­дает или не отдает и чрез то стра­дать и бед­ство­вать их застав­ляет. Вот и это грех, тоже вопи­ю­щий на Небо, – когда кто людей в край­но­сти, в беде или под судом нахо­дя­щихся до того дово­дит, что они, бед­ные, при всей правоте и невин­но­сти при­нуж­дены бывают свое послед­нее, тру­дом и скор­бью добы­тое, отда­вать ему, чтобы выйти из край­но­сти, чтобы изба­виться от беды или осво­бо­диться от суда.

Теперь, слу­ша­тели, вы несколько можете понять, что такое вопи­ю­щие на Небо грехи; это те грехи, из-за кото­рых ближ­ние наши край­нюю нужду тер­пят во всем необ­хо­ди­мом для жизни, бед­ствуют, стра­дают, пла­чут, вопиют; грехи, от кото­рых им слиш­ком тяжело, больно бывает до глу­бины души, до слез, до крови больно. Без­за­ко­ние этих гре­хов так про­ти­во­за­конно, про­ти­во­есте­ственно, гласно, оче­видно, ничем не изви­ни­тельно, что им, так ска­зать, неесте­ственно, невоз­можно долго оста­ваться без нака­за­ния, и пра­во­суд­ный Бог, при всем Своем мило­сер­дии, не может не нака­зать за них людей ныне же, в этой жизни, не отла­гая до жизни будущей.

Итак, хри­сти­а­нин, вспомни, не пла­чет ли из-за тебя вдова какая, не ходят ли по миру из-за тебя нищие, сироты мало­лет­ние не оби­жены ли тобой. Смотри, ведь это грех, вопи­ю­щий на Небо, и Бог ныне же, в этой еще жизни нака­жет тебя за него. Вспомни, не стра­дает ли от тебя под­чи­нен­ный твой, под­власт­ный тебе, не бед­ствуют ли из-за тебя рабы твои или работ­ники, смотри, ведь это грех, на Небо вопи­ю­щий, и Бог ныне же, в этой еще жизни, нака­жет тебя за него. Вспомни, не дово­дишь ли ты каких бед­ных или несчаст­ных до того, что они из-за страха суда или беды, или край­но­сти какой послед­ний свой кусок или лепту свою послед­нюю, потом и кро­вью добы­тую, отдают тебе; смотри, ведь это грех, вопи­ю­щий на Небо, и Бог ныне же, в этой еще жизни нака­жет тебя за него.

И все мы, слу­ша­тели, будем вся­че­ски осте­ре­гаться, чтобы дру­гие от нас не бед­ство­вали, не стра­дали, не пла­кали, не вопи­яли; это страш­ный грех, вопи­ю­щий на Небо грех, когда от нас кто без вся­кой вины своей стра­дает, бед­ствует, пла­чет, вопиет. Аминь.

25. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. (Мф. 5:7)

«Гос­поди, поми­луй! – взы­ваем мы к Богу при вся­кой нашей нужде в Нем. – Гос­поди, поми­луй!» Но сами милуем ли дру­гих? Если милуем, то Гос­подь и нашу молитву услы­шит и нас поми­лует. Бла­женны мило­сти­вые, ибо они поми­ло­ваны будут. Мило­сти­вые будут поми­ло­ваны. Где же? Где всего нуж­нее и всего дороже поми­ло­ва­ние, там и будут поми­ло­ваны, именно на Страш­ном Суде Божием. Да, мило­сти­вые будут там поми­ло­ваны, не будут нака­заны, не будут осуж­дены на муче­ния. Мило­стыня грехи покры­вает, может очи­щать вся­кий грех (Тов. 12:9). Мило­сти­вым Гос­подь дает осо­бен­ную бла­го­дать ко спа­се­нию; ско­рее они исправ­ля­ются, ско­рее рас­ка­и­ва­ются и во гре­хах не уми­рают, как уми­рают часто люди неми­ло­серд­ные. Впро­чем, и до Страш­ного Суда, в этой еще жизни Бог много милует мило­сти­вых. Где бы сле­до­вало нака­зать их непре­менно бедами и нуж­дами, Бог не нака­зы­вает или скоро, ино­гда тот­час, неожи­данно от беды избав­ляет и в нужде явно помо­гает. Мило­сти­вые даже от смерти неми­ну­е­мой ино­гда избав­ля­ются (см.: Тов.12:9). Именно бла­женны, счаст­ливы милостивые.

Какие же мило­сти дол­жен делать мило­сти­вый? Вся­кие и все­воз­мож­ные. Да, кому есть нечего, того накорми. Кто от жажды иста­и­вает, того напои. Кому одеться не во что, того одень. Кто в тем­нице заклю­чен, к тому сходи или мило­стыню вме­сто себя к нему пошли. Кто болен, того посети, сходи узнать, что ему нужно, выздо­ро­веть помоги или по-хри­сти­ан­ски уме­реть при­го­товь. Кому похо­ро­ниться не на что, того похо­рони или нуж­ное все для того при­паси. Кому негде главы пре­кло­нить, не у кого при­юта, покоя найти, того в дом свой прими или где-нибудь успо­кой. Это дела мило­сти телесные.

А вот дру­гие мило­сти, мило­сти для души, духов­ные. Греш­ника уве­ще­вай, чтобы он испра­вился и гре­шить пере­стал. Неве­ду­щего научи истине и добру. Чело­века в опас­но­сти предо­сте­реги, в беде, в затруд­не­нии – совет хоро­ший подай. Если сам кому в чем помочь не можешь, у Бога помощи тому проси; впро­чем, и помо­гая, за вся­кого молись. Кто в печали, в скорби, в уны­нии – того ободри, утешь, успо­кой. Кто зло тебе сде­лал, тому не мсти, не воз­да­вай злом. Кто тебя оби­дел, тому прости.

Впро­чем, всех спо­со­бов мило­ва­ния не исчис­лишь и всех слу­чаев для пода­ния мило­сти не озна­чишь. Раз­ли­чен образ мило­ва­ния и широка запо­ведь сия, гово­рит свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст. Делай мило­сти вся­кие, какие только кому нужны, и все­воз­мож­ные, на какие только спо­со­бен ты. И не только делай мило­сти, но и говори мило­стиво, и смотри мило­стиво. Иному ино­гда взгляд твой лас­ко­вый нуж­нее вся­кой помощи, речь твоя слад­кая – слаще меда, слово доб­рое – дороже золота.

К каким людям надобно быть мило­сти­вым? Ко вся­кому чело­веку будь мило­стив, ко всем, кому только нужна милость, никого не исклю­чая и ни на что в них не взи­рая – ни на вид, ни на зва­ние, ни на жизнь, ни на дела, ни на какие-либо недо­статки. Кто ближе к тебе, кого пер­вого узна­ешь, уви­дишь, встре­тишь нуж­да­ю­ще­гося, тому пер­вому и делай мило­сти, тому и помо­гай ско­рее, тот­час, не раздумывая.

Если нуж­да­ю­щийся по виду или по зва­нию, или по жизни, или по делам, или по дру­гому чему-нибудь чело­век самый низ­кий, ничтож­ный, пре­зрен­ный и ни малей­шей мило­сти недо­стой­ный, то и к такому будь по воз­мож­но­сти мило­стив, снис­хо­ди­те­лен, лас­ков. Ах, их-то, этих по мир­скому, чело­ве­че­скому суду низ­ких людей, не сто­я­щих ника­кой мило­сти, вни­ма­ния, и надобно все­воз­можно мило­вать, успо­ка­и­вать, потому что они всего лишены, лишены послед­него уте­ше­ния, послед­ней мило­сти – мило­сти­вого к себе от людей вни­ма­ния, бла­го­склон­но­сти, снисхождения.

Так, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, будь мило­стив ко всем, все­гда, все­воз­можно, вся­че­ски: и делай мило­сти, и смотри мило­стиво, и говори мило­стиво, и суди мило­стиво, и молчи мило­стиво. Конечно, нелегко быть мило­сти­вым ино­гда к иным людям, потому что есть такие, на кото­рых и взгля­нуть не хочется, не только что помочь. Но за то и награда какая вели­кая тебе, когда ока­жешь милость этим людям: веч­ная милость от Бога, веч­ное поми­ло­ва­ние от пра­вед­ного Судии. Да, на всю веч­ность милость от мило­сти­вого Бога за твою ино­гда, можно ска­зать, минут­ную милость, за одно слово доб­рое, за один взгляд лас­ко­вый, за одно суж­де­ние снис­хо­ди­тель­ное или мол­ча­ние бла­го­склон­ное, за один ста­кан воды жаж­ду­щему, за одну лепту, вовремя подан­ную нуж­да­ю­ще­муся. Именно мзда многа!

Итак, не взы­вать только к Богу будем: «Гос­поди, поми­луй», но и сами будем дру­гих мило­вать, вся­че­ски мило­вать, тогда и Он нам сде­лает вся­кую милость и, что всего нуж­нее и всего дороже, на Страш­ном Суде нас поми­лует. Аминь.

26. И остави нам долги наши (Мф. 6:12)

И остави нам долги наша, то есть про­сти нам грехи наши. Кому же нам остави, про­сти, когда ты молишься и гово­ришь так ино­гда один? Кого дру­гого тогда ты разу­ме­ешь? Молиться все­гда надобно с разу­мом, со вни­ма­нием, разу­меть и пом­нить надобно, о ком и о чем молишься. Итак, кому же нам остави, про­сти, когда ты молишься один? Или ты при этом никого, кроме себя, в мыс­лях не име­ешь? Нет, надобно иметь. Кого же? Всех людей, зна­ко­мых и незна­ко­мых, всех, осо­бенно же прис­ных по вере, близ­ких по сердцу. И по закону любви мы должны о всех молиться, да и потому, что во гре­хах ближ­них наших, осо­бенно близ­ких нам, живу­щих или жив­ших с нами и мы более или менее бываем вино­ваты. Все мы как спа­стись друг другу непри­метно помо­гаем, так и гре­шить друг друга невольно учим. Мы у дру­гих мно­гое пере­ни­маем, а дру­гие – у нас. Самый высо­кий пра­вед­ник паде­нием своим неволь­ным может рас­по­ло­жить дру­гих к воль­ным прегрешениям.

А ты, слу­ша­тель-хри­сти­а­нин, ино­гда осуж­да­ешь дру­гих, всем рас­ска­зы­ва­ешь про их грехи, сла­бо­сти и недо­статки или сер­дишься, доса­ду­ешь на них за то. Нет, не осуж­дать, не сер­диться, не доса­до­вать, не рас­ска­зы­вать вся­кому, а жалеть, скор­беть про себя и молиться Богу ты дол­жен о них. Может быть, ты и сам много вино­ват в этих их гре­хах, сла­бо­стях и недо­стат­ках. Ты гово­ришь: «Я из жало­сти говорю, от скорби доса­дую; мне жаль этого чело­века, что он так худо себя ведет, мне больно, что он так неис­пра­вен и нера­див или так горд и зол, или таким пре­дан сла­бо­стям и поро­кам». Так ты не людям говори о нем, а Богу, не сер­дись, а молись, чтобы Гос­подь Бог по Своей мило­сти поми­ло­вал его и Своей бла­го­да­тью помог ему оду­маться, испра­виться, измениться.

Да, вот для чего слу­ча­ется тебе видеть, знать, слы­шать о гре­хах ближ­него, о его сла­бо­стях и недо­стат­ках, вот для чего Бог при­во­дит тебя жить и общаться с людьми нехо­ро­шими, недоб­рыми – для того чтобы ты к Богу о них чаще взы­вал: заступи, спаси, поми­луй и сохрани их и меня, Боже, Твоею бла­го­да­тию. Нищий тебе навстречу попа­да­ется для того чтобы ты подал ему мило­стыню; греш­ника ты встре­ча­ешь или о гре­хах, сла­бо­стях и недо­стат­ках его слы­шишь – для того, чтобы ты помо­лился о нем Богу. Грех не подать нищему, бед­ному, кото­рого уви­дишь; грешно не помо­литься о пороч­ном, худом чело­веке, про кото­рого знаешь.

И что от этого пользы, что ты осу­дишь ближ­него или посер­дишься, подо­са­ду­ешь на него? Грех один. А если помо­лишься за него Богу, то боль­шая будет польза тебе и ему. За твою молитву о нем Гос­подь, может быть, вра­зу­мит, под­дер­жит, сохра­нит его, и сам ты после молитвы и даже во время молитвы успо­ко­ишься и пере­ста­нешь осуж­дать, сер­диться, доса­до­вать. Да, хочешь хра­нить себя от осуж­де­ния, от гнева, от досады на дру­гих за их грехи и про­ступки, за их сла­бо­сти и недо­статки? Молись о них Богу – и сохра­нишь. Кому у Бога про­сишь бла­го­дати и мило­сти, к тем и сам сде­ла­ешься мило­сти­вее, к тем и сам почув­ству­ешь благорасположение.

Итак, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, когда ты молишься и гово­ришь: остави нам долги наша, то про­из­носи эти слова с такой мыс­лью: «Про­сти, Гос­поди, грехи мне и всем людям, близ­ким и даль­ним, живым и умер­шим, осо­бенно же тем, на кото­рых я доса­дую, гне­ва­юсь, кото­рых осуж­дать я готов за их грехи и сла­бо­сти, за их злость и злобу». Аминь.

27. Светильник для тела есть око (Мф. 6:22)

Начи­ная поуче­ние мое к вам, слу­ша­тели, я, огра­див себя крест­ным зна­ме­нием, ска­зал: во имя Отца и Сына и Свя­таго Духа. Что это зна­чит? Для чего это? Для того чтобы дать знать, с какой мыс­лью хочу гово­рить поуче­ние. Да, мы все должны делать с мыс­лью. Дела наши полу­чают досто­ин­ство от того, с какой мыс­лью они нами дела­ются. Если что мы делаем с мыс­лью чистой, свя­той, то наше дело свято, а если мы делаем с мыс­лью нечи­стой, гре­хов­ной, то дело наше гре­ховно, как бы по-види­мому ни было оно свято.

В цер­ковь Божию, напри­мер, ходить есть дело свя­тое; но кто ходит для того, чтобы себя здесь дру­гим пока­зать, с кем-нибудь уви­деться, пого­во­рить или с дру­гими нечи­стыми мыс­лями, тот гре­шит только, что за этим ходит сюда. Мило­сти дру­гим делать, мило­стыню нищим раз­да­вать, в церкви, в мона­стыри и на дру­гие бого­угод­ные дела жерт­во­вать – дело тоже свя­тое, доб­рое; но кто делает все это с той мыс­лью, что его все за то будут хва­лить или отли­чи­ями награж­дать, или с дру­гими подоб­ными корыст­ными видами, того мило­сер­дие – одно лице­ме­рие, и жертвы – медь зву­ча­щая или ким­вал зве­ня­щий. И какое из свя­тых дел наших оста­ется в нас свя­тым, когда, делая его, мы помыш­ляем в сердце своем злое, когда имеем в виду что-нибудь нечи­стое, корыст­ное, гре­хов­ное? Так, све­тиль­ник для тела есть око. Отли­чие дела от мысли: мыс­лью дело освя­ща­ется, мысль делу дает значение.

Какие же именно мысли мы должны иметь, чтобы дела наши были святы? Пер­вая и глав­ная мысль все­гда должна быть у нас одна: мы должны все делать для того, чтобы Богу уго­дить, волю Его испол­нить, имя Его про­сла­вить. Во имя Отца и Сына и Свя­таго Духа: так научены мы Свя­той Цер­ко­вью все начи­нать. Да свя­тится имя Твое, да будет воля Твоя… – так научил нас Сам Гос­подь все­гда мыс­лить, желать и молиться. Яко Твое есть Цар­ство и сила и слава во веки, аминь. Или: слава Тебе, Боже! – так научены мы все окан­чи­вать. Я делаю это для того, чтобы волю Гос­пода Бога моего испол­нить, имя Его про­сла­вить. Или, волю Гос­пода Бога моего испол­няя, имя Его про­слав­ляя, я это делаю – вот един­ствен­ная свя­тая мысль, с кото­рой мы должны все делать. Свято только то, что Богу нами посвя­ща­ется, что ради Бога нами делается.

При этой глав­ной мысли можно иметь и дру­гую мысль, подоб­ную ей, срод­ную с нею, отно­ся­щу­юся соб­ственно к нам самим, к нашему сча­стью, к нашему спо­кой­ствию и пре­иму­ще­ственно к нашему веч­ному спа­се­нию. Делая это дело, я делаю нуж­ное, полез­ное, спа­си­тель­ное для себя и для ближ­них или делаю для того, чтобы оно послу­жило в пользу, во спа­се­ние мне и дру­гим – вот мысль вто­рая, кото­рую мы должны иметь в уме при наших делах. Бог наш того именно Себе и желает от нас, что для нас спа­си­тельно, в том и славу Свою постав­ляет, чтобы мы все были счаст­ливы, спо­койны, бла­женны, все­гда спо­койны, вечно бла­женны. Научив нас взы­вать к Нему: да свя­тится имя Твое, да при­и­дет Цар­ствие Твое, да будет воля Твоя, Он научил к этому при­бав­лять: Хлеб наш насущ­ный даждь нам днесь; и остави нам долги наша… и не введи нас во иску­ше­ние, но избави нас от лукаваго.

Так, когда идешь в цер­ковь Божию, имей в мыс­лях своих: я иду Богу молиться, Бога сла­вить, Бога бла­го­да­рить, слово Его слу­шать, а вме­сте – про­сить у Него мило­сти и бла­го­дати, мир­ных и пре­мир­ных благ себе и ближ­ним. Когда жерт­ву­ешь в цер­ковь, пода­ешь на свечу, на ладан, на устро­е­ние и укра­ше­ние и на дру­гие ее дела и потреб­но­сти, имей в мыс­лях своих: я жерт­вую это Богу, чтобы Гос­подь, при­няв сию жертву в пре­не­бес­ный Свой жерт­вен­ник, в воню бла­го­уха­ния духов­ного, нис­по­слал мне бла­го­дать Свою и помя­нул всех – и близ­ких мне и даль­них, живых и умер­ших, в Цар­ствии Своем. Когда милость кому дела­ешь или мило­стыню раз­да­ешь, или дру­гие какие дела­ешь дела мило­сер­дия и бла­го­тво­ре­ния, имей в мыс­лях своих: я делаю это ради Бога, во имя Его, а вме­сте и для того, чтобы Гос­подь явил мне милость Свою и ближ­ним моим, живым и умер­шим, чтобы пер­вым подал здра­вие и спа­се­ние, послед­ним – про­ще­ние гре­хов и упо­ко­е­ние со святыми.

С подоб­ными мыс­лями и все делай – и тогда дела твои будут все­гда чисты, святы пред Богом и спа­си­тельны для тебя. Так мы можем и должны при делах своих иметь в виду и себя самих, свою пользу и спа­се­ние, равно пользу и спа­се­ние ближ­них. Но пер­вое и глав­ное, что должно быть все­гда у нас на уме, это одно – Бог, Его воля, Его слава, Его закон, Его имя, так чтобы нам и самих себя, и друг друга, и всю жизнь свою Ему посвя­щать, чтобы душой и телом Ему слу­жить, Его про­слав­лять, Ему благоугождать.

Да и всего желать, и всего про­сить себе у Бога мы должны – вся­кой бла­го­дати и мило­сти, здра­вия и спа­се­ния, про­ще­ния и остав­ле­ния гре­хов, и все иметь у себя мы должны, вся­кий дар совер­шен­ный и вся­кое даро­ва­ние свыше, для того един­ственно, чтобы удоб­нее, вер­нее, свя­тее могли мы испол­нять Его волю, чтобы, спа­сени душею и телом, с дерз­но­ве­нием могли мы сла­вить Его имя. Самого веч­ного спа­се­ния себе и дру­гим мы должны желать, про­сить, дости­гать для того един­ственно, чтобы нам всем вечно тво­рить Его все­б­ла­гую волю, вечно сла­вить Его пре­свя­тое имя. В про­слав­ле­нии Его имени, в испол­не­нии Его воли как вся наша свя­тость состоит, так и все наше спа­се­ние, все наше бла­жен­ство заключается.

Итак, слу­ша­тель, прежде нежели при­сту­пишь к какому делу, поду­май сна­чала, спроси себя самого так: для чего хочу я это делать, для Бога ли? Если дело такое доб­рое, закон­ное, бого­угод­ное, то так и ста­райся напра­вить мысль свою: я буду это делать для Бога, для того, чтобы волю Его испол­нить, имя Его про­сла­вить. Эта мысль – волю Гос­пода моего я испол­няю, имя Гос­пода моего я про­слав­ляю – эта свя­тая мысль будет освя­щать твое тело, ожив­лять твои силы, укреп­лять, обод­рять, радо­вать и уте­шать тебя в твоем делании.

Если же дело твое не бого­угод­ное, недоб­рое, гре­хов­ное, то при вопросе, для чего ты хочешь, будешь это делать, для Бога ли, ты оста­но­вишься, не решишься его делать. Худого дела для Бога делать нельзя. Ах, и от сколь­ких худых дел мы удер­жа­лись бы, если бы при­сту­пали ко вся­кому делу с мыс­лью о Боге, с вопро­сами: что побуж­дает меня это делать; какая есть на это запо­ведь Божия; что из этого вый­дет, чем это кон­чится; какая от этого слава Богу? Когда у нас Бог на уме, тогда от нас, как от огня, убе­жит все худое, вся­кая злая страсть.

Так, све­тиль­ник для тела есть око, а нам при наших делах да будет све­тиль­ни­ком Бог, Его воля, Его слава, чтобы все нам делать во имя Отца и Сына и Свя­таго Духа, чтобы таким обра­зом все дела наши были чисты и святы пред Богом. Аминь.

28. И будете ненавидимы всеми за имя Мое (Мф. 10:22)

Иисус Хри­стос, когда посы­лал уче­ни­ков Своих на про­по­ведь, гово­рил им, между про­чим, что их будут все нена­ви­деть за имя Его. И будете нена­ви­димы всеми за имя Мое. Так дей­стви­тельно и было, всеми они были нена­ви­димы за имя Его. За имя Его… Как это за имя Его? За то, что они были Его уче­ники и апо­столы, что Его име­нем назы­ва­лись, что Его почи­тали, что Его уче­ние про­по­ве­до­вали, о Нем говорили.

Всеми нена­ви­димы. Кем – всеми? Всеми, разу­ме­ется, теми, кото­рые в Иисуса Хри­ста не веро­вали, кото­рым веро­вать в Него и жить по Его уче­нию не хоте­лось, кото­рым посему видеть и слы­шать учи­те­лей и почи­та­те­лей Его было непри­ятно, тяжело, про­тивно, нестерпимо.

Ужели же за то только одно всеми были нена­ви­димы уче­ники и апо­столы Иисуса Хри­ста, что они уче­ники и апо­столы Его, что чтили Его, про­по­ве­до­вали о Нем? Да, так. Сами по себе уче­ники и апо­столы Хри­стовы были люди доб­ро­де­тель­ней­шие, чест­ней­шие по жизни и чистей­шие по душе. Нена­ви­димы были они именно за то только одно, что Иисуса Хри­ста почи­тали, Иисуса Хри­ста про­по­ве­до­вали. Странно – нена­ви­дят лиц совер­шенно невин­ных за имя Иисуса Хри­ста, имя еди­ное бла­го­сло­вен­ное вовеки! Однако же так было, так было с пер­выми уче­ни­ками и апо­сто­лами Хри­сто­выми. Так было и после со всеми, кто почи­тал Иисуса Хри­ста, кто про­по­ве­до­вал, учил о Нем; все­гда и везде эти люди были нена­ви­димы, пре­зи­ра­емы, гонимы – и именно за то един­ственно, что они почи­тали Иисуса Хри­ста, учили, про­по­ве­до­вали о Нем.

Так было, а частью так есть и доселе. Да, и доселе есть у неко­то­рых какая-то нена­висть к почи­та­те­лям Иисуса Хри­ста, к учи­те­лям и про­по­вед­ни­кам Его; может быть, даже есть она у неко­то­рых и из нас, несмотря на то что мы все христиане.

Слу­ша­тель-хри­сти­а­нин! Не бывает ли ино­гда и у тебя чего-нибудь похо­жего на эту нена­висть к почи­та­те­лям Иисуса Хри­ста, осо­бенно к учи­те­лям Его, к пас­ты­рям Его Церкви? Тебе непри­ятно, досадно ино­гда бывает видеть лиц духов­ных, встре­чаться с ними, быть вме­сте, гово­рить или сидеть с ними?.. Обрати вни­ма­ние на это свое чув­ство, раз­бери его бес­при­страстно: отчего оно в тебе?

Смотри, не оттого ли, что они напо­ми­нают тебе об Иисусе Хри­сте, что гово­рят о Нем, имя Его повто­ряют, кре­стом Его зна­ме­ну­ются, даже когда мол­чат, все как будто напо­ми­нают об Иисусе Хри­сте своим видом, своим оде­я­нием, напо­ми­нают, учат, чтобы ты жил по Его уче­нию, честно и чисто, помня Бога и не забы­вая буду­щей жизни, а тебе жить так не хочется, напо­ми­на­ние об этом непри­ятно – сло­вом, не за то ли нена­ви­дишь ты их, за что нена­ви­димы были почи­та­тели и уче­ники Хри­стовы, то есть за имя Его?

Ты, без сомне­ния, с него­до­ва­нием отверг­нешь это. Ты гово­ришь: напро­тив, если я нена­вижу кого из этих лиц, то ско­рее за то, что они зло­упо­треб­ляют име­нем Иисуса Хри­ста, что они лице­мерно почи­тают Его и учат о Нем, что они себя только пока­зы­вают истин­ными хри­сти­а­нами, пред­став­ляют только из себя свя­тых, набож­ных и делают это больше из видов корыст­ных, чтобы их самих за это почи­тали, уважали…

Но почему все это ты зна­ешь? Впро­чем, допу­стим, пред­по­ло­жим, что дей­стви­тельно я таков, какими кажутся тебе эти лица, что я по виду только уче­ник Хри­стов и почи­та­тель, что я дей­стви­тельно пока­зы­ваю только себя хри­сти­а­ни­ном, только пред­став­ляю из себя чело­века набож­ного, свя­того и делаю это, может быть, дей­стви­тельно из нечи­стых, корыст­ных видов, чтобы меня почи­тали, ува­жали. Но за что же, однако, поэтому нена­ви­деть меня? Почте­ния и ува­же­ния я не стою, по тво­ему внут­рен­нему убеж­де­нию. Ты и не чти, не ува­жай меня, не делай про­тив убеж­де­ния сво­его. Но зачем же нена­ви­деть, зачем пре­зи­рать меня, гну­шаться?.. Если я не истин­ный хри­сти­а­нин, все же я чело­век. Нена­висть ни к какому чело­ве­че­скому лицу непо­хвальна, неиз­ви­ни­тельна. А как при­скорбна и тяжела она для вся­кого, кому при­во­дится часто быть пред­ме­том ее! Да, я, как чело­век, чув­ствую очень, как это тяжело.

При­зна­юсь, тяжело, больно, до глу­бины души больно – знать, слы­шать, даже видеть, что тебя видимо нена­ви­дят, явно тобой гну­ша­ются, оче­видно тебя пре­зи­рают; тяжело, больно мне это, потому что я чело­век. Ты дей­ству­ешь по убеж­де­нию, но ведь и я убеж­ден, по край­ней мере, в том, что я чело­век. Докажи, что я не чело­век, а если я чело­век, за что же ты меня ненавидишь?..

Как чело­век, я нередко раз­би­раю, за что, в самом деле, нас духов­ных нена­ви­дят неко­то­рые, и как ни раз­би­раю, ника­кой не вижу при­чины, за что бы сле­до­вало нас нена­ви­деть. Ника­кой, кроме разве той, что мы почи­таем Иисуса Хри­ста, что мы пас­тыри и учи­тели Церкви, что мы о Нем гово­рим, о Нем напо­ми­наем, напо­ми­наем собой, своим видом, своим одеянием.

Итак, ужели, в самом деле, нас нена­ви­дят ныне именно за имя свя­тое, за кото­рое нена­ви­димы были почи­та­тели Его все­гда, начи­ная с пер­вых уче­ни­ков и апо­сто­лов Его?.. О, в таком слу­чае я спо­коен, и мне нимало не тяжело быть нена­ви­ди­мым. Не смею я о том радо­ваться с апо­сто­лами, что меня нена­ви­дят за имя Гос­пода Иисуса, но все же я спо­коен. Да, слу­ша­тель-хри­сти­а­нин, рас­суди, раз­бери, узнай хоро­шенько при­чину своей непри­язни, нена­ви­сти к неко­то­рым лицам; узнай, не за имя ли Иисуса Хри­ста ты нена­ви­дишь их. Нена­висть ни к какому лицу не похвальна и ни по каким при­чи­нам не изви­ни­тельна, а за имя Иисуса Хри­ста – она страшна, ужасна, безбожна.

Да сохра­нит тебя от нее Гос­подь Бог! Аминь.

29. Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11:28)

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Спо­койны ли вы? Не тре­во­жит ли вас что в жизни? Не тяго­тят ли душу грехи сове­сти? Семей­ство не обре­ме­няет ли? Болезнь не мучит ли? Дела у вас не идут ли худо, по службе не несчаст­ливы ли? Сло­вом, отчего-нибудь и почему-нибудь не бес­по­ко­и­тесь ли, при всех ваших уси­лиях, ста­ра­ниях, тру­дах, занятиях?

Если так, то почему в таком слу­чае не хотите вы искать успо­ко­е­ния себе у Иисуса Хри­ста? Вот, Он всех обе­ща­ется успо­ко­ить: При­дите ко Мне все труж­да­ю­щи­еся и обре­ме­нен­ные, и Я успо­кою вас. Или вы не зна­ете, не пони­ма­ете, как может успо­ко­ить вас Иисус Хри­стос? Для чего же вам знать и пони­мать это? Поло­жи­тесь на Него, пору­чите Ему успо­ко­ить вас.

Итак, ста­нешь ли, хри­сти­а­нин, отселе во время вся­кой тре­воги, бес­по­кой­ства, огор­че­ний искать спо­кой­ствия себе у Иисуса Хри­ста? Будешь ли в минуты сомне­ний, недо­уме­ний, коле­ба­ний обра­щаться к Нему? Или ты все еще не реша­ешься, все еще не вполне убеж­ден, что Он тебя успо­коит? Стран­ный ты чело­век! Ведь ста­ра­ешься же ты сам себя чем-нибудь успо­ко­ить. Выду­мы­ва­ешь же раз­ные спо­собы для сво­его успо­ко­е­ния. Так чем тебе тру­диться выду­мы­вать что-нибудь самому для сво­его спо­кой­ствия, поручи это сде­лать для тебя Иисусу Христу.

Ты, напри­мер, согре­шил в чем-нибудь, совесть тре­во­жит, мучит тебя; и вот ты, желая себя успо­ко­ить, выду­мы­ва­ешь для успо­ко­е­ния своей сове­сти: да ведь как удер­жаться от греха, ведь это не важ­ный грех, да ведь я ли один грешу, ведь люди и выс­шие тоже гре­шат, да ведь это неиз­беж­ный грех, без этого греха про­жить нельзя… Таким и дру­гим спо­со­бом ты себя ста­ра­ешься успо­ко­ить. Зачем тебе тру­диться успо­ка­и­вать себя таким обра­зом? Ты к Иисусу Хри­сту обра­тись и скажи: Гос­поди! Я согре­шил, помоги мне воз­дер­жаться от греха.

Зачем гово­ришь: как не согре­шить, нельзя не согре­шить? А говори Богу: согре­шил я, Гос­поди! Про­сти меня, греш­ного. Поло­жим, что ты себя можешь успо­ко­ить сам как-нибудь, но твое это спо­кой­ствие непро­дол­жи­тельно и гре­ховно: грех каким-нибудь гре­хом же ты при­кры­ва­ешь только. Но Иисус Хри­стос и спо­кой­ствие тебе доста­вит, и грехи твои загла­дит, Он и боль гре­хов­ную уймет, и рану гре­хов­ную заживит.

Возь­мем еще дру­гой при­мер. У тебя дети, ты стар ста­но­вишься или болен опасно и потому скоро можешь уме­реть. Что будет с моими детьми, гово­ришь ты. И вот начи­на­ешь тре­во­житься, бес­по­ко­иться. Ну что тре­во­житься, к чему бес­по­ко­иться? Поручи детей своих Иисусу Хри­сту, при­веди их с собой к Нему – и тогда и ты успо­ко­ишься, и они про­жи­вут спо­койно, при тебе ли, без тебя ли.

Ука­зы­вать ли вам дру­гие слу­чаи, где мы вполне можем успо­ко­иться, если только будем искать спо­кой­ствия в Гос­поде нашем Иисусе Хри­сте? Что ука­зы­вать? Во всех слу­чаях, когда только бес­по­ко­и­тесь, обра­щай­тесь к Иисусу Хри­сту. Если бы даже бес­по­кой­ство наше про­ис­хо­дило от неудо­вле­тво­ре­ния какого-нибудь жела­ния гре­хов­ного, то и в таком слу­чае надобно к Иисусу Хри­сту обращаться.

Напри­мер, ты любишь наряды, рядиться тебе не во что – и вот ты ску­ча­ешь, бес­по­ко­ишься, доса­ду­ешь. Зачем тебе так делать? Ты обра­тись к Иисусу Хри­сту и мыс­ленно скажи Ему: Гос­поди, меня бес­по­коит то, что мне хочется наря­дов, а рядиться не во что. Так скажи, и Гос­подь успо­коит, истре­бит в тебе это сует­ное твое жела­ние. Ты често­лю­бив или завист­лив: дру­гие полу­чают награды, а ты нет, дру­гие бога­теют, а у тебя все мало, и вот ты доса­ду­ешь. Что доса­до­вать? Обра­тись к Иисусу Хри­сту и скажи Ему: мне хочется богат­ства, славы, поче­стей, это жела­ние меня мучит, бес­по­коит. Успо­кой меня, Гос­поди! И Он сде­лает тебе так, что ты и без богат­ства, без славы и поче­стей будешь спокоен.

Итак, при всех ваших бес­по­кой­ствах, от чего бы они ни про­ис­хо­дили, будем обра­щаться к Иисусу Хри­сту. Иисус Хри­стос обе­ща­ется нас успо­ко­ить, гово­рит, что всех успо­коит. А слово Божие все­гда верно, и обе­ща­ние Его во всем непре­ложно. Аминь.

30. И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную (Мф. 19:29)

Итак, ужели вся­кому из нас непре­менно надобно оста­вить дом, бра­тьев, сестер, отца, матерь, жену, детей и все име­ние? Мало этого – оста­вить, надо, как гово­рит Спа­си­тель, воз­не­на­ви­деть отца сво­его и матерь, и жену, и детей, и бра­тьев, и сестер, если хотим спастись.

Есть в жизни слу­чаи, при кото­рых непре­менно должно оста­вить отца, матерь, жену, детей, бра­тьев, сестер и все име­ние. Известно, что на пути ко спа­се­нию враги чело­веку домаш­ние его. Вспом­ните притчу о зван­ных на вечерю. Все эти зван­ные отка­зы­ва­лись от вечери, то есть от веч­ного спа­се­ния, именно по домаш­ним обсто­я­тель­ствам и семей­ным делам. Один гово­рил: я село купил и имею нужду видеть его, и потому мне неко­гда – неко­гда заняться спа­се­нием души. Дру­гой гово­рил: я волов купил, надо их испы­тать, и потому неко­гда – неко­гда попе­щись о спа­се­нии. Тре­тий гово­рит: я женился и не могу оста­вить жену.

Не то же ли бывает и ныне, когда тре­бу­ется испол­нять дела бла­го­че­стия? Как часто люди при­нуж­дены бывают отла­гать нуж­ное для сво­его спа­се­ния, чтобы заняться тем, чего тре­буют хозяй­ствен­ные заве­де­ния, дом, соседи, дру­зья, жена, дети и домаш­ние? Да пусть бы все это затруд­няло нас только на пути ко спа­се­нию. Нет, все это ино­гда ведет нас совсем на про­тив­ный путь поги­бели. Хозяй­ство нередко у мно­гих пре­вра­ща­ется в любо­с­тя­жа­ние, обид­ное для ближ­них, домо­вод­ство у иных соде­лы­ва­ется удру­че­нием рабов и при­служ­ни­ков, хле­бо­соль­ство ста­но­вится рос­ко­шью и невоз­дер­жа­нием, сле­пая при­вя­зан­ность к жене и детям про­из­во­дит потачку их при­хо­тям и раз­врат в их поведении.

Не говорю уже о том, что ино­гда, чтобы соблю­сти пра­вила свет­ского при­ли­чия, надобно льстить, при­тво­ряться, обма­ны­вать и двое­ду­ше­ство­вать, чтобы удо­воль­ство­вать и насы­тить дру­зей, надобно ино­гда домаш­них лишить нуж­ного, чтобы наря­дить жену, надобно ино­гда вхо­дить в долги и разо­ряться, чтобы вос­пи­тать детей, надобно ино­гда пра­вед­ными и непра­вед­ными сред­ствами при­об­ре­тать богат­ство. Но если бы какой хозяин, супруг или отец не захо­тел этого делать, то мир обру­гает его, сами домаш­ние, жена и дети воз­не­на­ви­дят его.

Итак, можно ли спа­стись тому, кто захо­чет уго­ждать и им? Но ведь было же много свя­тых, кото­рые не остав­ляли роди­те­лей, имели жен и детей, зани­ма­лись хозяй­ствен­ными делами? Так, это правда. Но их роди­тели не раз­вра­щали, а настав­ляли в страхе Божием и доб­ро­де­тели. Их жены не отя­го­щали сво­ими при­хо­тями, а раз­де­ляли с ними чест­ные труды и попе­че­ния. Их дети не огор­чали своим рас­пут­ством, но весе­лили бла­го­нра­вием. Домаш­ними делами они зани­ма­лись так, что не забы­вали Бога и бла­го­че­стия. И в этом слу­чае они согре­шили бы, если бы воз­не­на­ви­дели, оста­вили их.

Итак, надобно любить отца и мать, жену и детей, забо­титься о близ­ких, зани­маться домом, если все это не пре­пят­ствует нам любить Бога, забо­титься о своем спа­се­нии, зани­маться бла­го­че­стием. А если отец и мать, жена и дети, дом и близ­кие пре­пят­ствуют нам любить Бога, отвле­кают нас от спа­се­ния, тре­буют неза­кон­ного, в таком слу­чае надобно их оста­вить, то есть не обра­щать на них вни­ма­ния, воз­не­на­ви­деть их, как нена­ви­дит отец люби­мого сво­его сына, когда тот тре­бует чего-нибудь неза­кон­ного, вредного.

Еще пря­мее выра­зимся: если отец и мать, жена и дети, дом и близ­кие не дают нам зани­маться спа­се­нием души, то мы должны их оста­вить. Если же они не пре­пят­ствуют нам зани­маться спа­се­нием души, то грешно и без­за­конно остав­лять их, хотя бы это было для спа­се­ния души. Аминь.

31. Злодеев… предаст злой смерти (Мф. 21:41)

Один хозяин раз­вел вино­град­ник, устроил его как сле­дует, сде­лал все нуж­ное для него, отдал вино­гра­да­рям, а сам отлу­чился в свое место.

Когда же при­шло время соби­рать плоды, послал он слу­жи­те­лей своих к вино­гра­да­рям собрать у них плоды. Но вино­гра­дари всех слу­жи­те­лей побили, а иных и убили. Хозяин послал дру­гих, больше преж­него, но вино­гра­дари и с теми посту­пили точно так же. Нако­нец, послал он сына сво­его – пожа­леют, побо­ятся, посо­ве­стятся, посты­дятся, думал он, убить сына. Но они и сына убили – чтобы после него, как они гово­рили, завла­деть наслед­ством, имением.

Это, слу­ша­тели, притча Иисуса Хри­ста к пер­во­свя­щен­ни­кам и фари­сеям иудей­ским. Ска­зав ее, Иисус Хри­стос обра­тился к ним и спро­сил их: когда при­дет хозяин вино­град­ника, что сде­лает с вино­гра­да­рями теми? Гово­рят ему: зло­деев сих пре­даст злой смерти, а вино­град­ник пору­чит дру­гим (см.: Мф.21:33–41).

Будем смот­реть на это про­ис­ше­ствие не как на притчу, а как на дей­стви­тель­ное собы­тие, потому что и на деле так бывает, может быть.

Как это вино­гра­дари не боя­лись бить и уби­вать слу­жи­те­лей сво­его хозя­ина? Как не пожа­лели, не посо­ве­сти­лись, не посты­ди­лись убить, нако­нец, и сына его? Жадны, коры­сто­лю­бивы они были, чужим завла­деть хотели, а у людей жад­ных и коры­сто­лю­би­вых ни жало­сти, ни опа­се­ния, ни стыда, ни сове­сти не бывает, когда они заду­мы­вают, хотят чем-нибудь завла­деть, вос­поль­зо­ваться и что-нибудь приобрести.

Коры­сто­лю­би­вые, жад­ные до при­были, до выгод, до при­об­ре­те­ний все­гда таковы. Им бы лишь при­об­ре­сти побольше, неважно каким спо­со­бом. Оби­деть, при­тес­нить, выну­дить, обма­нуть, при­сво­ить чужое, взять не долж­ное, недо­дать или вовсе не отдать – все это и про­чее тому подоб­ное люди жад­ные и коры­сто­лю­би­вые гре­хом боль­шим не счи­тают. Эти жад­ные и коры­сто­лю­би­вые все­гда таковы; зато и конец их все­гда таков же, оди­на­ков – сами они, как злые, уми­рают злой смер­тью, исче­зают с лица земли, как прах, и име­ние их, как злом при­об­ре­тен­ное, после их смерти, а ино­гда еще и при жизни зле гиб­нет, идет по ветру и вет­ром раз­но­сится, подобно праху, пыли. Да, делать дру­гому зло в жизни – зна­чит гото­вить себе злую смерть и брать чужое – зна­чит вно­сить огонь в свой дом.

Слу­ша­тель-хри­сти­а­нин! Поду­май о себе: как ты при­об­ре­та­ешь то, что име­ешь? Без сомне­ния, ты ведь что-нибудь при­об­ре­та­ешь и что-нибудь име­ешь у себя. Надобно чем-нибудь жить вся­кому, а потому тру­диться при­об­ре­тать что-нибудь должны все. Итак, как ты при­об­ре­та­ешь? Смотри, не оби­жа­ешь ли, не обма­ны­ва­ешь ли дру­гих, чужого не при­сва­и­ва­ешь ли, недолж­ного тебе не берешь ли, платы не удер­жи­ва­ешь ли, не отя­го­ща­ешь ли, не при­тес­ня­ешь ли, не слиш­ком ли много нажи­ва­ешь при малых твоих тру­дах и заня­тиях, не слиш­ком ли богато живешь при ничтож­ных твоих сред­ствах? Сло­вом, не при­об­ре­та­ешь ли ты себе чего-нибудь так, как при­об­ре­тают жад­ные, коры­сто­лю­би­вые люди? Совесть твоя чиста, ни в чем тебя не упре­кает? Ах, и сове­сти своей не во всем верь, не все­гда верь. У людей жад­ных и коры­сто­лю­би­вых ни стыда, ни сове­сти не бывает, когда они полу­чить что захо­тят. Да, ника­кая, кажется, страсть так не ослеп­ляет людей, как эта жад­ность, это жела­ние иметь побольше, жить получше, подо­воль­нее, побогаче.

Итак, слу­ша­тель, как ты при­об­ре­та­ешь то, что име­ешь? Не так же ли, как при­об­ре­тают коры­сто­лю­би­вые? Если не все законно, не все­гда пра­ведно, не все тру­дами чест­ными, ино­гда с оби­дой, с отя­го­ще­нием, с при­тес­не­нием дру­гих, то бойся уча­сти злых коры­сто­люб­цев. Конец всех жад­ных и коры­сто­лю­би­вых все­гда оди­на­ков. Он таков: сами они уми­рают злой смер­тью, исче­зают с лица земли, как прах, и име­ние их по смерти их, а ино­гда и при жизни их поги­бает, идет по ветру, вет­ром раз­но­сится, подобно праху.

Эта истина – веч­ная, непре­лож­ная: злые злой смер­тью уми­рают, злом при­об­ре­тен­ное во зле поги­бает. Аминь.

32. Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! Или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне (Лк. 10:40)

У Марфы был насто­я­щий празд­ник, когда посе­тил дом ее Иисус Хри­стос, и она, желая получше уго­стить Иисуса Хри­ста, все хло­по­тала, суе­ти­лась, и не только сама не слу­шала, чему Он учил, но и сестру свою Марию хотела отвлечь от слу­ша­ния слова Божия, чтоб та помогла ей.

Так про­хо­дят празд­ники Гос­подни у мно­гих из нас, слу­ша­тели. Вме­сто того чтоб идти в празд­ник в цер­ковь помо­литься Богу и послу­шать слова Божия, мно­гие дома оста­ются, хло­по­чут, суе­тятся, ино­гда сер­дятся, доса­дуют на дру­гих, чтобы ради празд­ника Гос­подня при­го­то­вить обед получше. И не только сами оста­ются дома, но и дру­гих, домаш­них своих, слу­жа­щих своих не пус­кают, чтобы они помогли им в при­го­тов­ле­нии стола.

Для празд­ника обед, конечно, нужен получше повсе­днев­ного, но ты так рас­по­ря­жайся, чтобы при­го­тов­ле­ние обеда тво­его не отвле­кало тебя и дру­гих от церкви Божией. Гово­рят: нельзя, мне неко­гда приготовить.

Неко­гда при­го­то­вить? Если дей­стви­тельно неко­гда, то лучше в празд­ник быть без празд­нич­ного обеда, чем без обедни. Празд­ник в том и состоит, чтобы в церкви Божией в день этот Богу молиться и слово Божие слу­шать. А мно­гие думают и посту­пают наобо­рот: лучше готовы остаться без обедни, чем без обеда. Если ты ради празд­ника при­го­то­вишь обед хоро­ший, а в церкви не побы­ва­ешь и дру­гих не пустишь, то у тебя не будет празд­ника, ты погу­бишь празд­ник свой, празд­ник Гос­по­день про­ме­ня­ешь на обед хоро­ший. Да, грех тому и садиться за стол празд­нич­ный, кто в празд­ник не бывает за обедней.

Так, слу­ша­тели, осо­бенно вы, зани­ма­ю­ще­еся делами домаш­ними, не оста­вай­тесь дома в празд­ники ради при­го­тов­ле­ния празд­нич­ного обеда; рас­по­ря­жай­тесь так, чтобы при­го­тов­ле­ние обеда не пре­пят­ство­вало вам быть в церкви за служ­бами. Лучше оста­вай­тесь вовсе без празд­нич­ного обеда, но нико­гда не остав­ляйте обедни ради обеда. По край­ней мере, если самим нельзя почему-либо идти, то дру­гих домаш­них отпус­кайте, посы­лайте в цер­ковь Божию, чтобы они и за вас там Богу помо­ли­лись и, таким обра­зом, при­несли бы из дома Гос­подня к вам в дом празд­ник Гос­по­день. Аминь.

33. Да святится имя Твое (Лк. 11:2)

Бог свят, имя Его свято. А в молитве Гос­под­ней мы про­сим: да свя­тится имя Твое. Итак, о чем мы через это молим? Какой свя­то­сти Богу желаем? Славы свя­то­сти Его желаем, извест­но­сти имени Его про­сим. Имя Божие, свя­тое само по себе, на земле не все­гда свято, не у всех свято, то есть не всем известно, ведомо, не для всех похвально.

Не свято имя Божие, напри­мер, у языч­ни­ков, потому что они не знают истин­ного Бога. Не свято имя Божие у ере­ти­ков, потому что они не так знают, не так почи­тают Его, как должно, или забы­вают, не пом­нят Его. Не свято имя Божие бывает и у нас, пра­во­слав­ных, когда мы, зная и почи­тая Его, мало веруем в Него и не все­гда живем свято.

Итак, гово­рим: да свя­тится имя Божие, чтобы все люди знали, поми­нали, пом­нили Бога, чтобы узнали Его языч­ники, чтобы вспом­нили Его ере­тики, чтобы и мы, хри­сти­ане, все твердо веро­вали в Него и все­гда пом­нили Его. Да свя­тится имя Твое: да будет всем известно, да будет всем ведомо имя Твое. Да знают все, что Бог – дух веч­ный, вез­де­су­щий, все­мо­гу­щий, пра­вед­ный, все­б­ла­гий, премудрый.

Почему этого надобно желать и про­сить? Потому что от этого живот веч­ный наш зави­сит, в этом жизнь души нашей состоит. Душа, не зна­ю­щая Бога, мертва, во тьме и сени смерт­ной. От этого зна­ния зави­сит мир всего мира, бла­го­ден­ствие всех существ, а равно мир, спо­кой­ствие и вся­кого чело­века. О, как мы были бы все­гда спо­койны духом, если бы твердо веро­вали в Бога и все­гда пом­нили Его! Как было бы хорошо, спо­койно и в мире, если бы все обще­ства, все дер­жавы знали Бога и пом­нили и не забы­вали Его! Тогда не было бы ника­ких бра­ней и нестро­е­ний в мире.

Отчего турки угне­тают хри­стиан? Оттого, что Бога не знают. Истин­ный Бог – не ведом им. Имя Божие не известно у них. Отчего союз­ники их воору­жи­лись про­тив нас? Оттого, что они Бога не пони­мают, не знают, как должно, не пом­нят Бога, забыли Его. Отчего мы сами бываем часто неспо­кой­ными, мало­душ­ными? От маловерия.

Гос­поди, да свя­тится имя Твое у турок, да свя­тится имя Твое у англи­чан и фран­цу­зов, да свя­тится имя Твое у всех вра­гов нашего оте­че­ства! Про­сим и молимся Тебе, Гос­поди, чтобы враги наши узнали Тебя, вспом­нили Тебя. При свете Твоем они успо­ко­ятся и дру­гим покой дадут.

Да свя­тится имя Твое и в нас, Гос­поди! Про­сим и молимся Тебе, чтобы мы твердо веро­вали в Тебя, чтобы свет веры Твоей все­гда све­тился в нас. При вере в Тебя ничто для нас враги – види­мые и невидимые.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Вы жела­ете, моли­тесь, чтоб имя Божие свя­ти­лось. Но зна­ете ли, чем всего больше свя­тится имя Божие? Свя­тыми делами, свя­той жиз­нью свя­тится оно. Ты жела­ешь, молишься, чтобы имя Божие свя­ти­лось, чтобы дру­гие узнали Бога, пом­нили Его, веро­вали в Него, – дей­ствуй честно, ста­райся вести себя все­гда так, чтобы и в сло­вах, и в делах твоих видна была свя­тость Божия, чтобы видно было всем, что ты Бога зна­ешь, поми­на­ешь и пом­нишь, – и тогда будет свя­титься имя Божие и дру­гие узнают Бога, вспом­нят и уве­руют в Него.

Царица Небес­ная, Мати Гос­пода Выш­него! Помо­лись о нас, чтобы Гос­подь услы­шал нашу греш­ную молитву, чтобы имя Сына Тво­его и Бога везде и у всех свя­ти­лось, чтобы и враги наши узнали и вспом­нили Его. Аминь.

34. Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его (Лк. 11:28)

Одна­жды слу­чи­лось Иисусу Хри­сту прийти в одно селе­ние. Тут жен­щина по имени Марфа, при­няла Его в дом свой. У нее была сестра, по имени Мария, кото­рая села у ног Иису­со­вых и слу­шала слово Его. Марфа же много забо­ти­лась об уго­ще­нии и, подойдя, ска­зала: Гос­поди! Или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оста­вила слу­жить? Скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус ска­зал ей в ответ: Марфа, Марфа! ты забо­тишься… о мно­гом, а одно только нужно. Мария же избрала бла­гую часть, кото­рая не отни­мется у нее (Лк.10:38–42).

Слу­чи­лось, когда Иисус Хри­стос гово­рил слово, неко­то­рая жен­щина из народа, воз­вы­сив голос, ска­зала Ему: бла­женно чрево, носив­шее Тебя, и сосцы, питав­шие Тебя. Он же ска­зал: бла­женны слы­ша­щие слово Божие и соблю­да­ю­щие его (Лк.11:27–28).

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Иисус Хри­стос при­шел к Марфе в дом для того, без сомне­ния, чтобы отку­шать хлеба-соли. Но когда пода­вали, по обык­но­ве­нию, на стол, Он гово­рил слово, поуче­ние, и Мария, сестра Марфы, с таким вни­ма­нием слу­шала Его, что все забыла, забыла и о том, что надобно поза­бо­титься об уго­ще­нии Гостя. Почему Мария так вни­ма­тельно слу­шала Иисуса Хри­ста, что и о хлебе забыла? Потому что Иисус Хри­стос так гово­рил, как никто из людей гово­рить не может. Из уст Его исхо­дила бла­го­дать, слово Его слаще меда, поуче­ние Его вкус­нее вся­кой пищи. Счаст­лива Марфа, что удо­сто­и­лась при­нять в дом свой Иисуса Хри­ста, но еще счаст­ли­вее сестра ее, что удо­сто­и­лась слы­шать слово Божие из уст Иисуса Христа.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Как вся­кий из нас может слу­шать слово Божие из уст Иисуса Хри­ста? Слу­шая и читая Свя­тое Еван­ге­лие. Да, апо­столы в своих посла­ниях, про­роки в своих про­ро­че­ствах гово­рят об Иисусе Хри­сте, во имя Иисуса Хри­ста. Но в Еван­ге­лии гово­рит Сам Иисус Христос.

Вот потому-то, слу­ша­тели, каж­дому из нас непре­менно бы сле­до­вало иметь у себя в доме книгу Еван­ге­лие. Вся­кий хри­сти­а­нин имеет в доме иконы свя­тые, точно так же необ­хо­димо вся­кому хри­сти­а­нину в доме и Еван­ге­лие Свя­тое. Только надобно, чтобы книга Еван­ге­лие так же чтима была нами и в доме, как чтим мы свя­тые иконы. Где свя­тая икона Иисуса Хри­ста стоит у нас, там должно сто­ять и Его Свя­тое Еван­ге­лие. Видите, на каком свя­том месте лежит Еван­ге­лие у нас в церкви, – на самом свя­том, на свя­том престоле.

Вот осо­бенно почему вся­кому хри­сти­а­нину непре­менно нужно учиться гра­моте – чтобы вся­кий мог сам читать Свя­тое Еван­ге­лие. Да, и для этого одного, чтобы вся­кому самому уметь читать Свя­тое Еван­ге­лие Гос­пода и Спаса нашего, стоит всем учиться грамоте.

Счаст­лив дом, в кото­ром есть книга Свя­тое Еван­ге­лие, – домаш­ние, зна­чит, могут видеть у себя Иисуса Хри­ста. Но еще счаст­ли­вее тот из домаш­них, кто умеет читать Свя­тое Еван­ге­лие, – он, зна­чит, может слы­шать Самого Иисуса Хри­ста, бесе­до­вать с Ним.

А зна­ете ли, слу­ша­тели, что всех счаст­ли­вее – слу­ша­ю­щие и хра­ня­щие слово Божие. Слу­ша­ю­щие могут быть бла­жен­ными, а хра­ня­щие уже бла­женны. Аминь.

35. Но скажу вам, кого бояться (Лк. 12:5)

В жизни мы мно­гого боимся: дня, кажется, у нас не про­хо­дит без того, чтоб мы чего-нибудь не боя­лись. Но боимся мы боль­шей частью все не того, чего должно. Чего должно бояться? Греха одного, одного того надобно бояться, чтоб Бога гре­хом не оскор­бить, чтобы запо­ве­дей Его не пре­сту­пить. Да, все мы и все наше в руках Божиих, в Божией вла­сти. Кто же у тебя отни­мет без Божия попу­ще­ния, и кто может что-либо дать тебе без Его соиз­во­ле­ния? Если Бог захо­чет что дать тебе, кто может Ему вос­пре­пят­ство­вать? Если Бог захо­чет что отнять у тебя, кто может оста­но­вить? Что тебе бояться раз­ных потерь, лише­ний, неудач, огор­че­ний, непри­ят­но­стей, когда Бог обо всем, что тебе нужно, печется. Бог за всем, что тебе при­над­ле­жит, смот­рит и так оте­че­ски печется и так вни­ма­тельно смот­рит, что видит, когда и волос с головы твоей упадет.

Итак, что бояться тебе чего-нибудь, когда ты у Бога, как дитя в объ­я­тиях матери? Спишь ли, вста­ешь ли, сидишь ли, едешь ли, живешь ли, уми­ра­ешь ли, Гос­подь все с тобой, все при тебе. Поэтому нико­гда не бойся. Одного бойся, чтобы Бога не оскор­бить, бойся, чтобы запо­ве­дей Его не пре­сту­пить. Кто греха не боится, тот всего дол­жен бояться, ибо лиша­ется всего: мило­сти Божией, Божией бла­го­дати, Божия бла­го­сло­ве­ния, Цар­ства Небес­ного, если не пока­ется. Вечно будет мучиться в геенне огнен­ной, вечно будет там каяться, если здесь не покается.

Итак, Бога бойся, чтоб не согре­шить про­тив запо­ве­дей Божиих. Если ты не будешь пре­сту­пать десять запо­ве­дей Божиих, то тебе нечего бояться, хотя бы тысячи непри­ят­но­стей тебе угро­жали, хотя бы все люди тебя обви­няли, потому что тогда Гос­подь будет с тобой и за тебя. Да, слу­ша­тели, Бог Сам нашим хра­ни­те­лем бывает, когда мы Его запо­веди храним.

Итак, вот чего бой­тесь: бой­тесь греха, бой­тесь, чтоб Бога не оскор­бить, чтоб запо­ве­дей Его не пре­сту­пить, а про­чего ничего не бой­тесь. Гос­подь от всего сохра­нит вас: если не от всех бед, то во всех бедах сохра­нит. Аминь.

36. Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец (Ин. 10:11)

Пас­тырь доб­рый пола­гает жизнь свою за овец – что это зна­чит? Забо­тясь о спа­се­нии дру­гих, пас­тырь доб­рый тру­дится изо всех сил и готов душу свою поло­жить за них, то есть уме­реть готов.

Ужели есть люди такие доб­рые, что уме­реть готовы за дру­гих? Св. апо­стол Павел больше готов был сде­лать, чем уме­реть: он желал быть сам отлу­чен­ным от Хри­ста, если бы того потре­бо­вало спа­се­ние бра­тьев его, срод­ни­ков по плоти (см.: Рим.9:3). Св. про­рок Мои­сей подоб­ное апо­столу Павлу готов был сде­лать. Моля Бога о про­ще­нии греха изра­иль­тя­нами, он гово­рил: про­сти им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей (Исх. 32:32). Да, есть, бывают люди такие доб­рые, что готовы поло­жить свою душу, готовы уме­реть и уми­рают за дру­гих, ради их спа­се­ния или ради их спокойствия.

Что же застав­ляет этих людей уми­рать за дру­гих, что их побуж­дает, что рас­по­ла­гает к тому? Как назвать это чув­ство, кото­рое дово­дит чело­века до того, что он ничего не щадит, ничем не тяго­тится, всем собой жерт­вует для дру­гих? Любовь – это чув­ство. Да, любовь дово­дит чело­века до того, что он ничем не тяго­тится, ничего не щадит, все отдает, всем жерт­вует для дру­гих. Любовь в чело­веке – такое силь­ное и сла­дост­ное чув­ство, что при ней все про­чие чув­ства сла­беют, умол­кают, как бы не чувствуются.

Оттого чело­веку при любви и не жаль ничего, и не тяжело ничто. Напро­тив, это его радует, когда он отдает, пере­но­сит, тер­пит для дру­гих. Труд­но­сти и пре­пят­ствия, скорбь, тягота, гоне­ние, глад, нагота, огонь, меч, кото­рые гро­зят, пред­стоят ему тогда, уве­ли­чи­вая его любовь, уси­ли­вая ее пламя, уве­ли­чи­вают его радость, его бла­жен­ство. Оттого так весело люди идут на смерть из любви к дру­гим. Да, в горь­кой смерти за дру­гих, в смер­тель­ных муче­ниях за ближ­них есть какая-то сла­дость осо­бен­ная, неизъ­яс­ни­мая, неиз­гла­го­лан­ная. Оттого-то и мы такие слад­кие слезы про­ли­ваем, когда слы­шим или читаем о ком-нибудь, что он пожерт­во­вал собой для дру­гих. Оттого-то мы так любим и чтим всех уми­ра­ю­щих за ближних.

О, будь, слу­ша­тель-хри­сти­а­нин, будь как можно доб­рее к дру­гим, ста­райся делать все для них, для их спа­се­ния или спо­кой­ствия. Будь готов в слу­чае нужды и душу свою за них поло­жить: в такой любви вели­кое бла­жен­ство. Аминь.

37. Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! Любишь ли ты Меня больше, нежели они?.. Еще говорит в другой раз: Симон Ионин! Любишь ли ты Меня?.. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! Любишь ли ты Меня? (Ин.21:15–17)

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Любите ли вы Иисуса Хри­ста? О, любите Его, всей душою любите, больше всего на свете любите.

Как же любить Его? Из любви к Нему запо­веди Его испол­няйте, худого не делайте, потому что этого Иисус Хри­стос не любит, добро делайте, потому что это Иисус Хри­стос любит, радуй­тесь с той мыс­лью, что вам Иисус Хри­стос послал эту радость, тер­пите с той мыс­лью, что Иисус Хри­стос любит, когда мы терпим.

Тогда не тяжелы будут для нас запо­веди Его, тогда нам нетрудно будет хра­нить себя от вся­кого худого, тогда нам легко будет делать все доб­рое; тогда нам весело будет радо­ваться; тогда нам отрадно будет плакать.

Итак, когда худое на ум нам при­дет, будем так гово­рить: я не стану этого делать, потому что Иисус Хри­стос этого не любит. Когда доб­рое при­дет на мысль, будем так гово­рить себе: я сде­лаю это потому, что Иисус Хри­стос это любит. Когда испы­таем радость, какую Бог пошлет нам, будем так гово­рить: это Иисус Хри­стос послал мне радость. Когда тер­петь что-нибудь при­дется, будем так гово­рить: стерплю я это потому, что Иисус Хри­стос любит, когда мы терпим.

Любите, слу­ша­тели, любите Иисуса Хри­ста, и эта любовь научит вас всему и напом­нит вам все.

Хри­сте Иисусе! Научи нас любить Тебя, чтобы нам нетрудно было тво­рить волю Твою; научи нас так любить Тебя, как любит Тебя Твой пер­во­вер­хов­ный апо­стол свя­той Петр! Аминь.

38. Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22)

Мно­гими скор­бями… а ужели вовсе без скор­бей нельзя достиг­нуть Цар­ства Божия? Нельзя, ибо только при скор­бях душа наша очи­ща­ется от скверн гре­хов­ных, с кото­рыми невоз­можно войти в Цар­ство Божие. И потому-то нет теперь на Небе ни одного свя­того, кото­рый бы на земле про­жил век свой без скор­бей, вся­кий из них непре­менно тер­пел скорби в жизни и уми­рал скорб­ной смер­тью. Так, к Цар­ству Божию для всех один путь, путь скорб­ный. Не иметь нам скор­бей в этой жизни теперь уже невоз­можно, ибо мы и родимся во гре­хах, и живем греш­ни­ками. Если бы на нас не было ника­ких гре­хов, то мы были бы совер­шенно сво­бодны от скор­бей, потому что тогда не от чего и не за что было бы скор­беть нам. А так как в насто­я­щем нашем гре­хов­ном состо­я­нии нам нельзя быть без гре­хов, то нельзя нам быть и без скорби, ибо скорбь есть неиз­беж­ное след­ствие греха.

Что же нам теперь делать, когда мы не можем в этой жизни быть без скор­бей? Бла­го­да­рить Бога, что он скорб­ный путь нашей жизни соде­лал путем к Цар­ству Небес­ному, и, бла­го­даря Его, очи­щать неиз­беж­ными скор­бями свою душу от скверн гре­хов­ных. Итак, при­ла­гай вся­кую тебя пости­га­ю­щую скорбь к своим гре­хов­ным ранам, то есть при­зна­вай, что она постигла тебя за твои грехи. Заслу­жен­ная скорбь поста­вится тебе в заслугу, если ты созна­ешь себя в ней винов­ным. И потому как бы ни было тебе при­скорбно, не сер­дись на дру­гих, не при­ла­гай твоей скорби к чужим гре­хам, иначе лиша­ешься той пользы, кото­рую она могла бы тебе принести.

Скорбь тогда только полезна нам, когда мы при­ла­гаем ее к своим гре­хов­ным ранам, когда, скорбя, обви­няем себя одних. И как нам винить дру­гих? Хотя бы дей­стви­тельно дру­гие при­чи­няли нам скорбь, но глав­ной при­чи­ной ее оста­емся все мы же сами, ибо если бы в нас не было гре­хов, то никто и ничто на свете не могло бы при­чи­нить нам скорби. Да, скорбь есть след­ствие греха; мы оттого и скор­бим, что в нас еще живет грех, еще дей­ствуют стра­сти. Для боль­ного места на нашем теле малей­шее при­кос­но­ве­ние ощу­ти­тельно, и для боль­ной гре­хами нашей души вся­кая непри­ят­ность оскорбительна.

Итак, от чего бы и от кого бы скорбь твоя ни при­хо­дила, от себя ли, от дру­гих ли, от выс­ших ли, от низ­ших ли, от болезни ли, от потери ли, от бед­но­сти ли, от тру­дов ли, от види­мых ли, от неви­ди­мых ли вра­гов, сло­вом – вся­кую скорбь к своим гре­хам при­ла­гай, за все себя обви­няй. «Видно, я вели­кий греш­ник, когда всем и всеми оскорб­ля­юсь, видно, сильны еще во мне стра­сти, когда от вся­кого непри­ят­ного слу­чая так скорблю». Впро­чем, обви­няя себя во всем, не забы­вай мило­сер­дия Божия, бия себя руками в греш­ную грудь, обра­щай свои очи к Все­бла­гому Богу. Иначе скорбь твоя сокру­шит тебя вко­нец и обли­че­ние себя во гре­хах поверг­нет тебя в без­дну отчаяния.

Обра­ща­ясь же к Богу, надейся вполне на Его бес­пре­дель­ное мило­сер­дие к тебе. Да, Он бес­пре­дельно мило­серд, Он давно ждет тебя, Он для того и уда­ряет скор­бью в двери сердца тво­его, чтобы ты к Нему обра­тился, сту­чит тебе, чтобы ты обра­тился к Нему при­нять мило­сти, кото­рые Им при­го­тов­лены для тебя. Не упус­кай же слу­чая: скорбь – самое бла­го­при­ят­ное время для полу­че­ния мило­стей Божиих, нико­гда так скоро не дохо­дит до Бога наша молитва, как в то время, когда она исхо­дит из стес­нен­ного скор­бью сердца.

Итак, при­бе­гай к Богу, ищи Его осо­бенно там, где Он являет осо­бое Свое бла­го­дат­ное при­сут­ствие, ищи Его во свя­том храме, ищи Его в Свя­тых Тай­нах, ищи Его в свя­том слове, ищи – и ты все най­дешь в Нем. Когда ты таким обра­зом будешь пере­но­сить свою скорбь, то немед­ленно к тебе при­дет уте­ше­ние. Уте­ше­ние нераз­лучно с тер­пе­ли­вым пере­не­се­нием скорби. Скорбь – такой пла­стырь, от кото­рого тот­час бывает легче, как скоро при­ло­жишь ее к своим гре­хов­ным ранам и обра­тишься к Врачу душ и телес. Тяжка и мучи­тельна скорбь, когда не реша­ешься еще пере­но­сить ее тер­пе­ливо; а как скоро при­мешь реши­тель­ное наме­ре­ние, как ска­жешь: «Буди воля Твоя, Гос­поди! Ведь это мне за мои грехи и для очи­ще­ния моих гре­хов. Стану же тер­петь, стану тер­пе­ливо ждать, пока скорбь прой­дет», – тогда, будь уве­рен, она прой­дет, и на душе сде­ла­ется так легко, и сердцу будет так отрадно, и из очей польются слезы, самые слад­кие слезы!.. О, для таких уте­ше­ний можно целые годы тер­петь самые тяж­кие скорби!

Ищи же и ожи­дай в скорби уте­ше­ний духов­ных, боже­ствен­ных, бла­го­дат­ных, но бойся уте­шать себя чем-либо зем­ным, чув­ствен­ным, гре­хов­ным – это зна­чило бы при­ла­гать скорбь к скор­бям. Сиди со своей скор­бью в своем скорб­ном доме или иди в дом плача, а не ходи искать уте­ше­ния в весе­лых собра­ниях мира, лучше плачь и оста­вайся без вся­кого уте­ше­ния, а не уте­шайся мир­ским. Дома попла­чешь, поскор­бишь – и уте­шишься, а после тех уте­ше­ний ста­нешь еще больше пла­кать и скор­беть. И среди невин­ных удо­воль­ствий не забы­вай, что тебе надобно еще пла­кать о гре­хах, и при самых духов­ных уте­ше­ниях ожи­дай, что тебе при­дется еще скор­беть от гре­хов. Цар­ство Божие не уте­ше­ни­ями дости­га­ется, а скор­бями, и скор­бями мно­гими. Мно­гими скор­бями над­ле­жит нам войти в Цар­ствие Божие.

Итак, будем с тер­пе­нием про­хо­дить пред­ле­жа­щее нам скорб­ное поприще: оно и все непро­дол­жи­тель­ное, а Цар­ство Божие, ожи­да­ю­щее нас, вечно, его же и да спо­до­бит всех нас Гос­подь наш Иисус Хри­стос молит­вами Вла­ды­чицы нашей Бого­ро­дицы и всех свя­тых. Аминь.

39. Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22)

Не скорби слиш­ком, не доходи в скорби до уны­ния. Тяжело тебе? К Богу поско­рее, Богу, Отцу тво­ему, скажи: тяжело мне, Гос­поди! Бог для того и попус­кает нам скорби, чтобы при них мы ско­рее к Нему обра­ща­лись, чтобы ско­рее о Нем вспо­ми­нали. Зво­ном коло­кола Цер­ковь созы­вает хри­стиан на молитву, а скор­бью нашей сер­деч­ной Бог застав­ляет нас к Нему обратиться.

«Мне слиш­ком тяжело, горь­кая моя жизнь, – гово­ришь ты, – я не могу и к Богу обра­титься, пере­кре­ститься не могу, ска­зать Богу, что мне тяжело, не могу, не хочется». Но ты хоть это скажи Богу: «Мне слиш­ком тяжело, Гос­поди, я не могу и к Тебе обра­титься, пере­кре­ститься не могу, ска­зать Тебе, что мне тяжело, не могу, не хочется». Скажи так, и именно этими сло­вами или подоб­ными какими-нибудь, выра­жа­ю­щими скорбь души твоей, только непре­менно скажи – и уви­дишь, как это хорошо, спа­си­тельно для тебя; не успе­ешь дого­во­рить слов своих, как тебе легче будет. Скорб­ными сло­вами нашими, осо­бенно когда мы к Богу их обра­щаем, скорбь наша все­гда облег­ча­ется. Что Богу выска­жешь от души, то не будет больше тяго­тить душу (см.: Пс.31:5). Бог Слово все­гда бла­го­да­тью Своей отзы­ва­ется в сердце нашем на сер­деч­ные наши к Нему слова.

«Но зачем же мне все скор­беть и скор­беть, так часто и так много скор­беть? Успо­ко­юсь я теперь, как к Богу обра­щусь, но после ведь и опять будет то же, и опять буду скор­беть так же». Что делать! Про­го­няй от себя тепе­реш­нюю твою скорбь, а о буду­щей не бес­по­койся: буду­щей скор­бью зай­мешься, когда при­дет она, если только при­дет. Да, теперь, когда тяжело тебе, обра­тись к Богу, и если успо­ко­ишься, будь этим дово­лен. А после, когда опять скор­беть будешь, ты опять за то же, опять к Богу.

Весело тебе, легко на душе? Будь весел и бла­го­дари Бога. Тяжело стало, скор­бит душа твоя? К Богу поско­рее. «И так мне надобно всю жизнь?» Да, и так всю жизнь. И так живя, ты нако­нец при­учишься к Богу все­гда обра­щаться, в Боге все­гда нахо­дить успо­ко­е­ние и таким обра­зом мно­гими скор­бями вой­дешь в Цар­ство Божие, где уже не будешь больше скор­беть, а все будешь радо­ваться о Боге, вечно, непре­рывно радо­ваться. Да, вот зачем тебе надобно по вре­ме­нам скор­беть, чтобы со вре­ме­нем войти в Цар­ство Божие, где живут и раду­ются только те, кото­рые в этой жизни мно­гими скор­бями при­уча­ются в Боге нахо­дить радость и успо­ко­е­ние себе.

«Ах, скорби мои не о гре­хах, а от гре­хов, греш­ные скорби мои: скорблю о неуда­чах, о нуж­дах, о поте­рях зем­ных, скорблю о сует­ном, мир­ском, житей­ском, скорблю даже ино­гда от неудо­вле­тво­ре­ния пустых, низ­ких желаний».

И это ничего. Отчего бы скорбь твоя ни про­ис­хо­дила, все хорошо, спа­си­тельно для тебя, если только ты при скорби своей к Богу обра­ща­ешься, печаль свою гре­хов­ную Спа­си­телю откры­ва­ешь, чтобы Он Своею бла­го­да­тию истре­бил ее в тебе. Ведь не скорбь соб­ственно спа­сает чело­века, а она на путь спа­се­ния его наво­дит. Гораздо было бы хуже для тебя, если бы ты ника­ких скор­бей не испы­ты­вал в жизни; тогда ты легко мог бы забыть Бога и таким обра­зом сойти с пути, веду­щего в Цар­ство Божие. Оттого и трудно бога­тым войти в Цар­ство Небес­ное – печа­лей у них боль­ших не бывает, в доволь­стве все­гда они живут – к Богу при­бег­нуть нет им слу­чая, так все у них идет хорошо.

Нет, не сето­вать без­утешно, а Бога бла­го­да­рить ты дол­жен, что Он хоть какие-нибудь попус­кает испы­ты­вать скорби, при кото­рых ты о Нем вспо­ми­на­ешь. Это зна­чит, что Он тебя не забыл, не оста­вил Своею бла­го­да­тию и ведет тебя в Цар­ство Свое Небес­ное. Рас­ска­зал некто из отцов дру­гому, что, бывши в Алек­сан­дрии, он при­шел одна­жды в цер­ковь помо­литься и уви­дел там жен­щину бого­бо­яз­нен­ную. Она была в чер­ном печаль­ном оде­я­нии и, молясь пред ико­ной Спа­си­теля, все пла­кала и со сле­зами повто­ряла: «Оста­вил мя еси, Гос­поди, поми­луй мя, мило­сти­вый!» «Что это она так пла­чет? – поду­мал он. – Вдова она и, видно, от кого-нибудь обиду тер­пит. Пого­ворю с ней и успо­кою ее». Дождав­шись конца ее молитвы, он подо­звал к себе слугу, кото­рый был при ней, и ска­зал ему: «Скажи гос­поже своей, что мне нужно с ней пого­во­рить». Когда она подо­шла, он, остав­шись с ней наедине, спро­сил ее: «Видно, оби­жает тебя кто-нибудь, что ты так пла­чешь?» «Ах, нет, – отве­чала она и опять запла­кала. – Нет, отче, не зна­ешь ты моего горя. Среди людей я живу и ни от кого не терплю оскорб­ле­ния ника­кого. И вот о том-то я и плачу, что поскольку живу в забве­нии о Боге, то и Бог забыл посе­щать меня, и три уже года, как я не знаю ника­кой скорби. И ни я сама не была больна, ни сын мой, и ни курицы у меня из дома не про­па­дало. Думая поэтому, что Бог за грехи мои оста­вил меня, не посы­лая мне ника­ких скор­бей, я плачу пред Ним, чтоб Он поми­ло­вал меня по мило­сти Своей». Выслу­шав от нее это, ста­рец уди­вился бого­бо­яз­нен­ной и креп­кой ее душе и помо­лился за нее Богу. Вот как люди бого­бо­яз­нен­ные рас­суж­дают, когда долго не бывает у них скор­бей: им тогда дума­ется, что Бог забыл их. Скорби они счи­тают за осо­бен­ное к себе вни­ма­ние от Бога, за осо­бен­ную Его к себе милость.

Итак, не скорби слиш­ком, не доходи в скорби до уны­ния, а бла­го­ду­ше­ствуй и радуйся, что у тебя есть о чем скор­беть. Бог, зна­чит, не оста­вил тебя, любит тебя осо­бенно, если часто при­хо­дится тебе скор­беть, – любит и мно­гими скор­бями ведет тебя в Цар­ство Свое Небес­ное. А когда тебе сде­ла­ется слиш­ком тяжело, от чего бы то ни было, то ты к Богу поско­рее. Богу, Отцу Тво­ему, скажи: мне слиш­ком тяжело, Гос­поди! Аминь.

40. В пример злострадания и долготерпения возьмите, братия мои, пророков (Иак. 5:10)

При всех непри­ят­ных обсто­я­тель­ствах жизни будь тер­пе­лив, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый. Терпи, чтобы с тобой ни слу­чи­лось: не доса­дуй, когда полу­чишь оскорб­ле­ние, не огор­чайся, когда встре­тишь неудачу, все терпи без ропота. В при­мер тер­пе­ния возьми себе про­ро­ков. Про­роки ли не были добры? Но и они много тер­пели на земле, они тер­пе­нием и жили, тер­пе­нием и спасались.

Так, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, ты тогда только можешь жить спо­койно на земле, когда будешь тер­пе­лив, – без тер­пе­ния насто­я­щая жизнь будет не жизнь, а муче­ние. На земле мно­гое нас бес­по­коит – одно только тер­пе­ние достав­ляет нам покой. Сло­вами в этом убе­диться трудно, лучше испы­тай. Когда тебя горе какое тяго­тит или люди оскорб­ляют, или болезнь изну­ряет и вообще какая-нибудь непри­ят­ность бес­по­коит, то возьми тер­пе­ние, кре­пись, и ты успо­ко­ишься. Тер­пе­ние – лекар­ство от всех бес­по­койств, уметь спо­койно жить – зна­чит уметь терпеть.

Но не одно вре­мен­ное спо­кой­ствие полу­чаем мы от тер­пе­ния: тер­пе­ние отво­ряет двери к веч­ному покою. Так, слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые, кто все пере­но­сит тер­пе­ливо, тот этим спа­сет душу; чем больше мы тер­пим, тем меньше ста­но­вится в нас гре­хов. От огня золото дела­ется свет­лее, от тер­пе­ния наша душа дела­ется чище.

Хотите ли на опыте видеть, как спа­си­тельно для души тер­пе­ние? Выслу­шайте, что рас­ска­зы­вает один пра­вед­ный муж, кото­рый спо­до­бился видеть те места, где по смерти поко­ятся свя­тые. В одном слав­ном месте он уви­дел неко­его чело­века и спро­сил его: «Что ты делал в мире и чем заслу­жил такое место?» «Я был работ­ни­ком у одного злого чело­века, – отве­чал тот, – и много тер­пел от него до конца жизни». После он уви­дел дру­гого чело­века в столь же слав­ном месте и спро­сил его: «Ты чем зани­мался в мире?» «Я долго был болен и тер­пе­ливо пере­но­сил свою болезнь». Нако­нец, он уви­дел еще чело­века, но не в столь слав­ном месте, как те, и также спро­сил его: «Ты как жил в мире?» «Я сна­чала был про­стым мона­хом, день и ночь тру­дился для спа­се­ния души, после про­из­вели меня в епископа».

Итак, вот что зна­чит тер­пе­ние. Тер­петь так же спа­си­тельно для нашей души, как и зани­маться спа­се­нием, пере­но­сить что-нибудь горест­ное так же полезно, как и делать доб­рые дела, удер­жи­ваться от слов оскор­би­тель­ных для ближ­него так же при­ятно Богу, как и сла­во­сло­вить Его непре­станно. Тер­пе­ние даже важ­нее ино­гда иных бого­угод­ных дел (см. Иоанн Зла­то­уст, беседа 31 на Матфея.).

Итак, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, все пере­носи тер­пе­ливо, все – малое и вели­кое. Нетер­пе­нием ты не ума­лишь горя, а только при­ба­вишь, огор­че­нием не уту­шишь оскорб­ле­ния, а только уси­лишь – так лучше терпи. Тер­пе­нием вашим спа­сайте души ваши (Лк. 21:19). Тот сла­бый имеет дух, кто всем огор­ча­ется, на все доса­дует. Так докажи своим тер­пе­нием, что ты не сла­бого духа. Пре­тер­пев­ший же до конца спа­сется (Мф. 10:22), так терпи же, и ты спа­сешься. Аминь.

41. Итак, братия, будьте долготерпеливы (Иак. 5:10)

Еще о тер­пе­нии?! Что же делать! Тер­пе­ние для нас так необ­хо­димо, а у нас его так мало, слу­ша­тели! Иной из нас век живет и не может научиться тер­пе­нию. Итак, еще послу­шайте о тер­пе­нии, только в при­мер тер­пе­ния возь­мем не про­ро­ков – они, может быть, для нас слиш­ком высоки, – но про­стого чело­века (см. Про­лог, 5 февраля).

В одном мона­стыре жил бла­го­че­сти­вый инок. Пять бра­тий любили его, а один оскорб­лял. Не желая тер­петь оскорб­ле­ний, он пере­шел в дру­гой мона­стырь, но тут восемь бра­тий его любили, а двое оскорб­ляли. Он ушел в тре­тий мона­стырь, но и в этом было не лучше: семь его любили, а пять нена­ви­дели. Что было делать? Он решился идти в чет­вер­тый мона­стырь и пошел.

На пути между тем стал раз­мыш­лять сам с собою: «Если мне слу­шаться моего помысла, то при­дется обойти весь мир, и, верно, не найду нигде покоя, ибо люди везде одни и те же – много доб­рых, много и злых. Должно быть, и в этом мона­стыре, куда теперь иду, будет мне не лучше». Поду­мав немного, он взял запис­ную свою книжку и напи­сал в ней: «Пусть меня оскорб­ляют, я терплю все для Иисуса Христа».

Напи­сав это, он свер­нул книжку, навя­зал ее на пояс и пошел в мона­стырь. Как он ожи­дал, так и слу­чи­лось: и в этом мона­стыре, куда он при­шел, тоже стали оскорб­лять его. Но он тот­час брался за книжку и, про­чи­тав в ней слова: «Я терплю все для Иисуса Хри­ста», в ту же минуту успо­ка­и­вался, в ту же минуту ему ста­но­ви­лось легче. Таким обра­зом он, нако­нец, при­учился все тер­петь, все сносить.

Итак, вот, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, как ты можешь научиться тер­пе­нию: какое бы ни постигло тебя горе, какая бы ни слу­чи­лась непри­ят­ность, ты говори: стерплю для Иисуса Хри­ста. Только скажи это, и тебе будет легче. Имя Иисуса Хри­ста сильно: при нем ветры ути­хают, бесы умол­кают, утих­нет и твоя досада, прой­дет и твое горе, когда ты будешь повто­рять слад­чай­шее Его имя. Аминь.

42. Много может усиленная молитва праведного (Иак. 5:16)

Итак, только усерд­ная молитва пра­вед­ника много может. Но мы, слу­ша­тели, и греш­ники, и молимся часто без усер­дия, и потому что же наши молитвы? Полезны ли они сколько-нибудь для нас, или мы, молясь, только время тра­тим? Нет, и мы не напрасно время тра­тим, когда молимся, и наши молитвы полезны для нас.

Если мы не имеем усер­дия к молитве, то это усер­дие может воз­бу­диться в нас, когда мы будем молиться посто­янно. Усерд­ная и пла­мен­ная молитва не вдруг при­об­ре­та­ется, она не есть соб­ственно упраж­не­ние, а след­ствие и, так ска­зать, награда уже за посто­ян­ное упраж­не­ние в молитве. Таким обра­зом, от нашего уси­лия во время молитвы может родиться в душе нашей молит­вен­ный жар. Так от дви­же­ния про­ис­хо­дит теп­лота и в холод­ном теле человека.

«Молясь с при­нуж­де­нием, – гово­рит свя­той Мака­рий, – с нетер­пе­ли­во­стью, мы про­ла­гаем путь к тому, чтобы молиться с радо­стью в покое; молитва с при­нуж­де­нием состоит в нашей воле, а молитва в покое есть дар бла­го­дати». Итак, ни в каком слу­чае не надобно остав­лять молитвы, надобно, насколько воз­можно, при­нуж­дать себя к молитве. И потому, когда звон коло­кола созы­вает хри­стиан на молитву, иди и ты, хотя бы тебе не хоте­лось идти молиться; когда при­хо­дит время сна или насту­пает утро, непре­менно читай свои молитвы, как бы это ни каза­лось тебе тяжелым.

Грехи, конечно, слу­жат пре­пят­ствием успеху наших молитв. Наши грехи, как облака, пре­пят­ствуют нис­хо­дить к нам лучам Божия бла­го­сло­ве­ния; вопль стра­стей, как шум моря, не попус­кает нашим про­ше­ниям дохо­дить до слуха Божия. Но ужели посему греш­ник и не дол­жен молиться? Нет, он-то и дол­жен молиться, ему-то и необ­хо­дима молитва. Ибо и ум наш про­све­ща­ется све­том истины, когда мы молимся Богу, Кото­рый есть Веч­ная Истина; и сердце наше вос­пла­ме­ня­ется огнем любви, когда мы молимся Богу, Кото­рый есть Бес­пре­дель­ная Любовь; и воля наша направ­ля­ется к добру, когда мы молимся Богу, Кото­рый есть Вер­хов­ное Добро.

Оттого-то и бывает, слу­ша­тели, что иной начи­нает молитву греш­ни­ком, а окан­чи­вает ее пра­вед­ни­ком, при­сту­пает к молитве осквер­нен­ным нечи­сто­тами гре­хов­ными, а отхо­дит убе­лен­ным бла­го­да­тию паче снега. Таким обра­зом, греш­ник своей молит­вой может исхо­да­тай­ство­вать себе у Бога про­ще­ние гре­хов, а по про­ще­нии гре­хов будет испол­нено и про­ше­ние его. Прой­дут гре­хов­ные облака, утих­нут вопли пре­ступ­ных стра­стей, и Бог, как солнце после мрач­ной бури, явится к нему со Своей мило­стью, и молитва его, как фимиам бла­го­вон­ный, будет при­ятна для Бога.

Итак, слу­ша­тели, не сму­щай­тесь ничем, когда при­сту­па­ете к молитве. Моли­тесь, когда и не чув­ству­ете усер­дия к молитве. Моли­тесь, когда и чув­ству­ете за собой много гре­хов. Моли­тесь лишь неослабно – и ваша молитва много будет зна­чить пред Богом. Аминь.

43. Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте (Рим. 12:14)

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Мы часто во гневе, не желая мстить дру­гому делом, мстим ему сло­вом. Мы гово­рим: чтобы тебя постигло такое-то несча­стие, чтобы с тобой при­клю­чи­лась такая-то беда. Или, что то же, мы кля­нем того, кто нас оскор­бит, оби­дит, при­тес­нит, не думая, впро­чем, делать чрез то суще­ствен­ного ему зла. Эта сла­бость, заме­чен­ная апо­сто­лом Пав­лом в посла­нии к Рим­ля­нам, очень часто обна­ру­жи­ва­ю­ща­яся и в нас, есть сла­бость самая опасная.

Слова, у нас гово­рят, – ветер, но, скажу я, этот ветер может быть бла­го­твор­ным и смер­то­нос­ным, смотря по тому, из какого сердца он исходит.

Слова чело­века, осо­бенно когда они исхо­дят прямо от сердца, бывают очень сильны и дей­ственны; как бла­го­сло­ве­ние утвер­ждает домы, так клятва нередко раз­ру­шает их до осно­ва­ния. Роди­тели бла­го­слов­ляют детей, и дети бла­го­ден­ствуют всю жизнь, мать про­кли­нает сына, и сын бед­ствует до гроба. Нищие бла­го­слов­ляют своих бла­го­де­те­лей, желая им того или дру­гого добра, и то или дру­гое добро нередко сбы­ва­ется. Вдовы и бес­при­ют­ные вопиют на жесто­кость своих ближ­них, и вопли их не про­хо­дят даром, слезы отзы­ва­ются. Вообще, в доб­ро­же­ла­тель­ных и зло­же­ла­тель­ных сло­вах чело­века заклю­ча­ется некая чуд­ная, как бы сверхъ­есте­ствен­ная сила: кто чего поже­лает кому на сло­вах, то нередко сбы­ва­ется и на самом деле.

И потому, слу­ша­тели, будьте осто­рожны, во гневе никого не кля­ните, но вме­сте и сами не давайте дру­гим повода к про­кля­тию. Живите так, чтобы вас все бла­го­слов­ляли, а не про­кли­нали. Не равно слово и не равен час – иное слово в иной час хуже меча. Аминь.

44. Господь близко. Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания перед Богом, и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши о Христе Иисусе (Фил.4:5–7)

«Миром Гос­поду помо­лимся», – так начи­на­ется вели­кая екте­нья, то есть не порознь, не вся­кий по-сво­ему и о своем, но помо­лимся обще, согласно, помо­лимся спо­койно, мирно, при уве­рен­но­сти нашей в любви к нам дру­гих, при упо­ва­нии нашем на любовь к нам Бога Отца, на хода­тай­ство за нас Сына и на содей­ствие нам Духа Святого.

Так, Гос­поду помо­лимся мы обо всем, что необ­хо­димо нам и дру­гим, для души и тела, для здра­вия и спа­се­ния, для спо­кой­ной жизни на земле и для веч­ного покоя в жизни буду­щей. Все это, нами про­си­мое, в вели­кой екте­нье по порядку пере­чис­ля­ется, потому-то она и назы­ва­ется вели­ким, про­стран­ным, про­тяж­ным молением.

Почему пред Богом на молитве мы пере­чис­ляем все свои нужды? Разве Бог не знает их? Не только знает, но и подает Бог нам все нуж­ное, и не только подает Бог нам все нуж­ное, но и про­мыш­ляет, печется о том, чтобы все полу­ча­е­мое от Него нами слу­жило нам в пользу, во благо, во здра­вие и спа­се­ние. Да, Бог знает, что нам нужно. Но мы-то, слу­ша­тели, не знаем, что нам нужно и спа­си­тельно, и знать и думать о нуж­ном и спа­си­тель­ном ино­гда не хотим, а потому или вовсе не молимся, или не умеем, как помо­литься, или не знаем, о чем помо­литься. Вот потому-то Свя­тая Цер­ковь, наша настав­ница и руко­во­ди­тель­ница, пере­чис­ляя в екте­нье, что нам нужно, учит нас, ска­зы­вает нам, о чем должны молиться: вот того и того у Гос­пода Бога попросите.

Итак, слу­ша­тели, молимся мы по настав­ле­нию и руко­вод­ству Свя­той Церкви, то есть по вну­ше­нию Свя­того Духа, сле­до­ва­тельно, молимся мы о том, что дей­стви­тельно нам необ­хо­димо и что дей­стви­тельно Бог нам подать может, потому что Сам Он чрез Свя­тую Цер­ковь вну­шает о том молиться. Однако же не все­гда и не все бывает у нас по нашим молит­вам. Молясь о свыш­нем мире, то есть о нашем мире с Богом, о мило­сер­дии Его к нам и о спа­се­нии душ наших, о про­ще­нии нам гре­хов, мы молимся, про­сим у Бога и мира всему миру, то есть чтобы между людьми на земле везде был мир, чтобы таким обра­зом всем было хорошо, чтобы все жили спокойно.

Однако много ли спо­кой­ных на земле? Сколько раз­до­ров, несо­гла­сий вся­ких, сколько друг на друга раз­ных напа­де­ний, друг другу при­тес­не­ний! Мы молимся о мире, о бла­го­сто­я­нии Свя­тых Божиих церк­вей и соеди­не­нии всех. Но много ли мира церк­вам Божиим, хорошо ли бла­го­сто­я­ние прис­ных нам по вере хри­стиан, каково им, напри­мер, на Востоке, в Тур­ции и в дру­гих местах отда­лен­ных? Много ли при­ми­ря­ю­щихся с нами ере­ти­ков, много ли при­со­еди­ня­ю­щихся к нам язычников?

Молимся о Свя­тей­шем Синоде, о епи­ско­пах, пре­сви­те­рах, диа­ко­нах, о всем при­чте и людях, а мало ли бес­по­кой­ства Свя­тей­шему Синоду, много ли покоя пра­во­слав­ному духо­вен­ству и всем ли пра­во­слав­ным хри­сти­а­нам хорошо жить?

Молимся о Бла­го­че­сти­вей­шем Госу­даре Импе­ра­торе Алек­сан­дре Нико­ла­е­виче, о всем цар­ству­ю­щем Доме. Ах, и ему, царю нашему, и всему цар­ству­ю­щему Дому мира и покоя очень мало, гораздо меньше, чем нам всем. Сколько у него внеш­них и внут­рен­них вра­гов, явных и тайных!

Молимся мы о бла­го­рас­тво­ре­нии воз­ду­хов, о изоби­лии пло­дов зем­ных, о пла­ва­ю­щих, путе­ше­ству­ю­щих, о боль­ных и плен­ных, а плен­ных все еще много в плену и боль­ные все не скоро выздо­рав­ли­вают, и пла­ва­ю­щие и путе­ше­ству­ю­щие пла­вают и путе­ше­ствуют не все­гда мирно, бла­го­по­лучно, и пло­дами зем­ными в иных местах иные очень и очень бедны, ино­гда иным есть бывает нечего; сло­вом, о чем мы ни молимся Богу, бывает много не так и не все­гда так, как мы просим.

После этого, может быть, поду­мает кто: что же и молиться Богу, когда все-таки бывает не по-нашему, а по-Божию? Все не по-нашему, а по-Божию!.. Ах, слу­ша­тели, об этом-то осо­бенно, пре­иму­ще­ственно мы и должны молиться, чтобы все было не по-нашему, а по-Божию!.. Да будет, да испол­нится воля Твоя! Мы, Гос­поди, про­сим у Тебя и того и дру­гого и тре­тьего, всего про­сим, чего желаем и что нам нужно; но Ты подаждь то, что Сам зна­ешь, что нахо­дишь нуж­ным, полез­ным и спа­си­тель­ным для нас. Свя­тая Цер­ковь так и учит нас окан­чи­вать молитвы о себе и дру­гих: сами себя и друг друга, и весь живот наш Хри­сту Богу нашему пре­даем – на Его волю, на Его попе­че­ние отдаем.

Для чего же молиться, когда мы и желать не должны того, чтобы Бог по нашему жела­нию и по нашей молитве пода­вал, но чтобы Он делал все по Сво­ему изволению?

Для чего молиться? А для чего вы бес­по­ко­и­тесь о том, о дру­гом – и о мире всего мира, и о бла­го­сто­я­нии церк­вей Божиих, и о Бла­го­че­сти­вей­шем Госу­даре, о пла­ва­ю­щих, о боль­ных, о плен­ных и обо всем про­чем? Для чего бес­по­ко­и­тесь? Ска­жете, мы не можем не бес­по­ко­иться. Так чем бес­по­ко­иться пона­прасну, моли­тесь – и Гос­подь успо­коит вас, успо­коит и всех тех, за кого вы бес­по­ко­и­тесь. Все­б­ла­гий, Пре­муд­рый, Все­мо­гу­щий, Он и знает, и может, как кого успо­ко­ить, и не оста­вит никого без успокоения.

Да, нико­гда не бес­по­кой­тесь, ни о чем не заботь­тесь, как пишет апо­стол Павел в посла­нии к Филип­пий­цам, но все­гда в молитве и про­ше­нии откры­вайте перед Богом свои жела­ния (см.: Флп.4:6), и будете спо­койны, так будете спо­койны, как будто у вас все идет хорошо, все есть, все бывает как будто по вашему жела­нию; сами себе вы не объ­яс­ните, умом своим вы не постиг­нете, как это так вы успо­ко­и­лись. Вот это-то успо­ко­е­ние на молитве, после молитвы и есть тот свыш­ний Божий мир, пре­вос­хо­дя­щий вся­кий ум (см.: Флп. 4,7), кото­рый Бог подает нам за нашу к Нему молитву. Да, только на молитве, по молитве и за молитву Бог подает нам мир, непо­сти­жимо для ума нашего успо­ка­и­ва­ю­щий душу нашу во всем.

Итак, моли­тесь в церкви миром, то есть сообща, согласно, мирно, спо­койно, с любо­вью друг к другу, с упо­ва­нием на любовь Божию, и будете спо­койны, спо­койны за себя и за дру­гих, и за всех, и за вся. Во всем вас успо­коит Царь мира, Гос­подь Иисус Хри­стос, Кото­рый все­гда там, где двое или трое мирно, согласно во имя Его молятся. Аминь.

45. Непрестанно молитесь (1Фес. 5:17)

Слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые! Вот какую мило­сти­вую и уте­ши­тель­ную запо­ведь заве­щает нам Гос­подь наш Иисус Хри­стос чрез Сво­его апо­стола: непре­станно молитесь.

Люди, люди выс­шие, непре­станно ходить к себе не поз­во­ляют. У них назна­чены извест­ные часы, в кото­рые при­ни­ма­ются про­ше­ния, они чрез своих при­бли­жен­ных объ­яв­ляют, чтобы про­си­тели к ним в такое-то время при­хо­дили, а в дру­гое чтоб не бес­по­ко­или их. От людей, как бы они высоки ни были, нельзя боль­шего и ожи­дать – им всем нужен покой, отдох­но­ве­ние, никто из них не может быть в непре­стан­ной дея­тель­но­сти. Но у Бога нет запре­щен­ных часов для моля­щихся, к Нему во вся­кое время при­ходи с про­ше­нием. Он чрез избран­ных Своих объ­яв­ляет нам: непре­станно моли­тесь, моли­тесь и днем и ночью, и утром и вече­ром, и в пол­день и в пол­ночь; моли­тесь, как только нужда вам откро­ется. Сту­чись в двери ко Мне все­гда, во вся­кий час, во вся­кую минуту. Тебе тысячу раз в день нужно уте­ше­ние от Бога – вся­кий раз и молись. Тебе на вся­ком шагу нужна помощь Божия – на вся­ком шагу и проси.

Ах, какой же мило­сти больше нам надобно? Бог непре­станно, во вся­кое время, во вся­кий час готов слу­шать нашу молитву и испол­нять наше прошение!

И имея такого Бога, слу­ша­тели, мы можем пре­да­ваться уны­нию и бес­по­кой­ствам в жизни?! Что же уны­вать, когда Бог наш непре­станно готов пода­вать нам уте­ше­ние? Что же бес­по­ко­иться, когда Бог наш вся­кую минуту готов пода­вать облегчение?

Тебе что нужно? Молись Ему, и Он все даст. Тебе чего недо­стает? Проси Его, Он не отка­жет. Грехи тебя бес­по­коят? Скажи Ему: я греш­ник, Гос­поди! Скажи – и грех тебя не будет беспокоить.

Горе тебя тяго­тит? Обра­тись к Нему: Гос­поди, я в горе – и тебе будет легче. Ты не зна­ешь, что делать? Воз­веди ум твой к Нему, и Он ска­жет, что тебе делать. Вообще, в какой бы ты край­но­сти ни нахо­дился, какая бы ни была у тебя нужда, проси Бога, сту­чись в двери Его милосердия…

Ах, слу­ша­тели, веры в нас мало, и молиться мы ленивы, а то как бы нам не жить спо­койно и в этой жизни, когда мы имеем пове­ле­ние от Гос­пода во всем и за всех непре­станно обра­щаться с молит­вой к Нему, Все­бла­гому и Все­мо­гу­щему Богу нашему. Аминь.

Часть третья. Поучения на изречения церковных молитв и песен и символические действия при богослужении

46. Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас

Песнь «Свя­тый Боже» иначе назы­ва­ется «Три­свя­тое» потому, что поется во имя Свя­той Тро­ицы, и потому, что слово «Свя­тый» повто­ря­ется в ней трижды.

Песнь эту мы читаем и поем очень часто, а за обед­ней она поется с осо­бен­ным тор­же­ством, с осо­бен­ным при­го­тов­ле­нием к ней. Пред тем как петь «Свя­тый Боже», диа­кон, став у Цар­ских врат и обра­тив­шись к иконе Спа­си­теля, воз­гла­шает: Гос­поди, спаси бла­го­че­сти­выя и услыши ны. За ним лик повто­ряет то же – услыши ны, то есть услыши от нас песнь Три­свя­тую, услыши нас, когда мы будем петь «Свя­тый Боже». О том же про­сит Гос­пода и свя­щен­но­дей­ству­ю­щий, стоя пред свя­тым пре­сто­лом, в молитве своей, кото­рую он тихо читает: Прими и от уст нас греш­ных Три­свя­тую песнь.

Почему, слу­ша­тели, песнь «Свя­тый Боже» так важна, что мы как осо­бен­ной мило­сти себе у Бога про­сим, чтобы нам петь ее? Выслу­шайте, по какому слу­чаю стали петь ее все христиане.

В цар­ство­ва­ние Фео­до­сия Млад­шего, при Царе­град­ском архи­епи­скопе Прокле было страш­ное зем­ле­тря­се­ние. По слу­чаю этому было молеб­ствие с крест­ным ходом, как это все­гда бывает у хри­стиан при обще­ствен­ных бедствиях.

Вот все молятся о поми­ло­ва­нии. Вдруг силь­ный ветер одного маль­чика, на виду всех, под­нял вверх и унес высоко к небу. Через несколько минут маль­чик, невре­димо спу­стив­шись оттуда, ска­зал, что он слы­шал там, вверху, пою­щих: Свя­тый Боже, Свя­тый Креп­кий, Свя­тый Без­смерт­ный! Когда слы­шав­шие это вос­пе­вали песнь – Свя­тый Боже, Свя­тый Креп­кий, Свя­тый Без­смерт­ный – и когда при­ба­вили к ней: поми­луй нас – Гос­подь тот­час явил Свою милость: зем­ле­тря­се­ние в ту же минуту пре­кра­ти­лось. С этого-то вре­мени хри­сти­ане стали петь Три­свя­тую песнь.

Таким обра­зом, эта песнь, «Свя­тый Боже», можно ска­зать, не зем­ная, не наша чело­ве­че­ская, а небес­ная, ангель­ская. Так на Небе поют Богу, так Ангелы сла­во­сло­вят Его, и вот как сильна она пред Богом. За эту песнь, когда вос­пели ее, Бог поми­ло­вал людей. И потому, слу­ша­тели, с вни­ма­нием пойте и читайте песнь: Свя­тый Боже, Свя­тый Креп­кий, Свя­тый Без­смерт­ный, поми­луй нас. Это вели­кая нам от Бога милость, что мы можем Ему петь на земле так, как Ангелы поют Ему на Небеси.

У кого в устах небес­ная песнь, у того на сердце небес­ное весе­лие. Кто молится Богу с ангель­ской пес­нью, тот имеет такое же дерз­но­ве­ние пред Богом, какое имеют пред Ним Ангелы свя­тые. Аминь.

47. Приидите, поклонимся и припадем ко Христу: спаси ны, Сыне Божий…

Неко­то­рые из вас, слу­ша­тели, гово­рят ино­гда: невоз­можно нам спа­стись, не про­стит нам Гос­подь гре­хов наших! Не зна­ете, зна­чит, вы Гос­пода Бога и Спаса нашего Иисуса Хри­ста; если бы знали, не стали бы так говорить.

Иисус Хри­стос одна­жды обе­дал в доме одного фари­сея. Во время обеда подо­шла к Нему жен­щина с ала­васт­ро­вым сосу­дом мира и, ставши у ног Его, запла­кала. Горько пла­чет жен­щина, ноги Хри­стовы смо­чила сле­зами сво­ими. И вот она накло­ни­лась и стала оти­рать ноги Его воло­сами сво­ими и мазать их миром бла­го­вон­ным; и пла­чет она, и оти­рает, и мажет, и лобы­зает. Что это за жен­щина пла­чет у ног Иисуса Хри­ста? Греш­ница, и греш­ница, извест­ная в городе. Зачем при­шла она к Иисусу Хри­сту? При­шла полу­чить от Него про­ще­ние гре­хов своих. Как же она знает, почему уве­рена, что Иисус Хри­стос про­стит ей грехи? О, как этого не знать ей! Как этого не знать тому, кто знает Иисуса Христа!

Да, слу­ша­тели, Иисус Хри­стос так благ, мило­стив и чело­ве­ко­лю­бив, что нам стоит только узнать, уви­деть Его, и мы тот­час узнаем и уве­римся, что Он спа­сет и поми­лует нас. Дитя, испу­гав­шись напа­де­ния от кого-нибудь, к матери бежит, лишь только зави­дит ее где, и, при­бе­жавши к ней, успо­ка­и­ва­ется в пол­ной уве­рен­но­сти, что мать не даст его оби­деть кому-нибудь. Греш­ник, устра­шив­шись поги­бели за свои грехи, к Спа­си­телю при­па­дает, лишь только узнает Его как или вспом­нит Его, и падши пред ним успо­ка­и­ва­ется в пол­ной надежде, что Спа­си­тель не даст ему погиб­нуть ни за какие грехи. У Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста, воз­лю­бив­шего нас даже до смерти крест­ной, на всем напи­сана и во всем видна любовь к нам и милость бес­пре­дель­ная, потому-то при при­бли­же­нии к Нему, при мысли о Нем тот­час уве­ря­ешься, что Он тебя спа­сет и помилует.

О, взгля­ните, посмот­рите: вот Он в саду Геф­си­ман­ском. Он пре­кло­няет колена. Он молится, долго молится; пот Его, как капли крови, а Он все молится. О ком же Он, без­греш­ный, так молится? О греш­ни­ках молится к Отцу Сво­ему Небес­ному, чтобы все были спа­сены и помилованы.

Взгля­ните, посмот­рите еще: вот Он рас­пят на кре­сте за грехи мира, голова Его в тер­но­вом венце, руки и ноги гвоз­дями при­биты, из ребра течет кровь. Он мучится, Он в пред­смерт­ном боре­нии, а убийцы и мучи­тели Его тут же над Ним изде­ва­ются, сме­ются, руга­ются, и в эти-то минуты Он молится, и о ком? О них же, об этих мучи­те­лях и убий­цах Своих, молится, чтобы Отец Небес­ный про­стил их: Отче! про­сти им, ибо не знают что делают (Лк. 23:34).

Теперь видишь ли, слу­ша­тель, хотя бы немного, кто твой Спа­си­тель и Бог? И Он ли не спа­сет, не поми­лует тебя? Он, молив­шийся о твоем спа­се­нии до кро­ва­вого пота, пре­тер­пев­ший за грехи твои все даже до смерти и мило­вав­ший самих мучи­те­лей и убийц Своих, и не про­сив­ших о помиловании?

Да как же, да за что же Он спа­сет и поми­лует меня, гово­ришь ты. Ах, ты, зна­чит, все еще не зна­ешь Иисуса Хри­ста, не зна­ешь, что Он милует и спа­сает по тому одному, что мило­стив и чело­ве­ко­лю­бив; ты, видно, нико­гда Ему и не молился как сле­дует, не при­но­сил Ему и малого, но искрен­него моле­ния. Помо­лись, попроси Его насто­я­щим обра­зом, как про­сят уто­па­ю­щие, как молят без­на­дежно боль­ные, и уве­ришься в Его мило­сти и своем спа­се­нии. Тогда и спра­ши­вать не будешь, как и за что спа­сет и поми­лует Он тебя; ты в душе почув­ству­ешь, что Он тебя милует, спа­сает; ты запла­чешь теми сле­зами, после кото­рых так легко бывает у греш­ника на душе.

Нет, слу­ша­тель, не будем гово­рить, что невоз­можно нам спа­стись, что не про­стит нам Гос­подь гре­хов наших. Не будем гово­рить, ничего не делая для сво­его спа­се­ния, а дело будем делать, при­хо­дить, покло­няться и при­па­дать ко Хри­сту, про­сить, молить о спа­се­нии, о поми­ло­ва­нии, и тогда… о, тогда, Гос­поди, мы на деле уви­дим, какой мило­сти­вый и чело­ве­ко­лю­би­вый Ты Бог, и в душе уве­римся, что Ты воис­тину Хри­стос, Сын Бога Живаго, при­ше­дый в мир греш­ные спа­сти и поми­ло­вать. Аминь.

48. И, имиже веси судьбами, спаси мя, недостойнаго раба Твоего

Слова эти из молитвы, кото­рая чита­ется пре­иму­ще­ственно на полу­нощ­нице. Полу­нощ­ница у нас ныне не в пол­ночь совер­ша­ется, а в древ­ние вре­мена совер­ша­лась ночью, в пол­ночь или около этого времени.

Нико­гда так не напа­дают на чело­века мысли мрач­ные, скорб­ные или гре­хов­ные, пре­ступ­ные, как ночью, в пол­ночь или около этого вре­мени. Кто днем скор­бит или сомне­ва­ется, тот ночью, в пол­ночь может прийти в совер­шен­ное уны­ние или отча­я­ние. У кого днем гре­хов­ное или пре­ступ­ное на уме, тот ночью, в пол­ночь легко впа­дает в грех или совер­шает само пре­ступ­ле­ние. Потому-то свя­тые отцы и сами моли­лись, и дру­гих убеж­дали бдеть и молиться осо­бенно в полночь.

Нико­гда так не нужна нам помощь Божия, как в это время, потому что нико­гда так не дей­ствует на нас мрач­ное, скорб­ное, гре­хов­ное, пре­ступ­ное, как в эти часы. Пол­ноч­ный час – час вра­жьих на нас нападений.

Выше­при­ве­ден­ные нами слова молитвы, чита­е­мой на полу­нощ­нице, видно, истекли в пол­ночь из души, скор­бев­шей о гре­хах своих и сомне­вав­шейся в своем спа­се­нии. Не знаю, как мне спа­стись, не думаю, что я спа­сусь, отча­и­ва­юсь, совер­шенно отча­и­ва­юсь в своем спа­се­нии. Что мне делать? Не знаю, что мне делать. Гос­поди! Имиже веси судь­бами, спаси мя. Спаси меня Тебе Еди­ному извест­ными способами.

Слу­ша­тель-хри­сти­а­нин! Не так ли и ты дума­ешь ино­гда о себе, о своем спа­се­нии? То есть не зна­ешь, как тебе спа­стись, не дума­ешь, что ты спа­сешься, сомне­ва­ешься в своем спа­се­нии, отча­и­ва­ешься? Не зна­ешь, что тебе и делать, чтобы спа­стись? Не в пол­ночь только могут при­хо­дить такие мысли, но и во вся­кое дру­гое время; в пол­ночь только пре­иму­ще­ственно они при­хо­дят, силь­нее напа­дают, больше тяготят.

Но ты, обра­ща­ешься ли ты при этих мыс­лях к тво­ему Спа­си­телю? Гово­ришь ли ты Ему: имиже веси судь­бами, спаси мя, спаси меня Тебе Еди­ному извест­ными способами?

Что же про­сить мне моего Спа­си­теля, когда я делаю совер­шенно про­тив­ное для спа­се­ния моего? Что гово­рить Спа­си­телю – спаси, когда сам я явно гублю себя и таким обра­зом пре­пят­ствую, не даю Спа­си­телю спа­сать меня?

Так не один ты рас­суж­да­ешь, дума­ешь, гово­ришь. Но ты так думай на молитве пред Спа­си­те­лем; не сам с собой рас­суж­дай – сам себе не помо­жешь, не при­ду­ма­ешь, как себе помочь, а со Спа­си­те­лем. Ему говори: я делаю совер­шенно про­тив­ное моему спа­се­нию, я явно, Гос­поди, гублю себя, я сам пре­пят­ствую, не даю сам Тебе спа­сти меня, ино­гда вовсе и не думаю о том, спа­сусь я или не спа­сусь, я забы­ваю себя, забы­ваю о своем спа­се­нии. Не знаю, не пости­гаю, как я спа­сусь. Не оставь меня, Гос­поди, не забудь меня, Гос­поди, имиже веси судь­бами, спаси мя, спаси Тебе Еди­ному извест­ными спо­со­бами, спаси, как Ты веда­ешь. Так молись, так на молитве говори Спа­си­телю Богу; сто­ишь ли пред Его ико­ной или на Небо к Нему обра­ща­ешься, говори – и Он помо­жет тебе спастись.

Спаси, Гос­поди, и меня, имиже веси судь­бами, спаси. Спаси Тебе Еди­ному извест­ными спо­со­бами, спаси, как Ты веда­ешь, – из глу­бины души и я к Тебе вопию. Аминь.

49. Силою Честнаго и Животворящаго Креста

Сильна пред Богом молитва Пре­чи­стой Его Матери, сильны молитвы свя­тых Его угод­ни­ков, и в Кре­сте Его Живо­тво­ря­щем тоже заклю­ча­ется сила, сила чуд­ная, могу­ще­ствен­ная. Крест и ожив­ляет нас, и укреп­ляет, и хра­нит, и зло­вред­ное, пагуб­ное про­го­няет от нас, и нуж­ное, спа­си­тель­ное подает нам. Откуда в кре­сте такая сила? С того вре­мени как Иисус Хри­стос умер на кре­сте, Его непо­бе­ди­мая, непо­сти­жи­мая, боже­ствен­ная сила сооб­щи­лась кре­сту, все­ли­лась в него и оста­лась в нем навсе­гда. Да, Иису­сом Хри­стом крест силен, Иисуса Хри­ста в кре­сте сила. При­сут­ствует таин­ственно на кре­сте Все­мо­гу­щий, Все­силь­ный, оттого крест так могуч и силен.

Как мы можем вос­поль­зо­ваться силою Чест­наго и Живо­тво­ря­щаго Кре­ста Господня?

1. Воз­да­вая ему честь подо­ба­ю­щую. Да, покло­няйся ему, лобы­зая Его, при­носи кадило, воз­жи­гай свечи и елей пред ним, как и делают хри­сти­ане пра­во­слав­ные, – и сила его сооб­щится тебе, и подастся тебе то, что для тебя спа­си­тельно, нужно, и уда­лится от тебя то, что тебе вредно, пагубно. Так, по мере нашего почте­ния, бла­го­го­ве­ния ко кре­сту дей­ствует на нас его непо­бе­ди­мая, непо­сти­жи­мая, боже­ствен­ная сила.

Какой крест мы должны так чество­вать, чет­ве­ро­ко­неч­ный или вось­ми­ко­неч­ный? Насто­я­щий исто­вый крест есть крест чет­ве­ро­ко­неч­ный. Больше четы­рех кон­цов при рас­пя­тии чело­века и не нужно; один конец для головы, дру­гой для ног, тре­тий для пра­вой руки, чет­вер­тый – для левой. Ко кре­сту Иисуса Хри­ста при­бав­ля­ются еще две дщицы, кото­рые у Него и были при рас­пя­тии Его: одна для над­писи вверху, над голо­вой, дру­гая внизу, под ногами, и, таким обра­зом, выхо­дит у Иису­сова кре­ста как бы восемь кон­цов, как он ино­гда устро­я­ется и у нас. А потому не только чет­ве­ро­ко­неч­ному, но и вось­ми­ко­неч­ному кре­сту можно и должно покло­няться, только надобно покло­няться тому и дру­гому с мыс­лью, с бла­го­го­ве­нием и с верой к Рас­пя­тому на нем, и будет тебе оттого вели­кая бла­го­дать. Сила кре­ста не оттого в нем, что он так или иначе устроен, а оттого, что Иисус Хри­стос на нем был распят.

2. Делая на себе зна­ме­ние кре­ста, мы можем вос­поль­зо­ваться его силой. Да, зна­ме­нуй себя кре­стом, так зна­ме­нуй, чтоб и тело чув­ство­вало зна­ме­ние твое, и душа созна­вала, что тво­рит дес­ница твоя; и най­дет на тебя сила Божия спа­си­тель­ная, и убе­жит от тебя сила вра­жья, сопро­тив­ная, и ты ожи­вишься и укре­пишься душевно и телесно. Когда мы зна­ме­нуем себя кре­стом, мы тогда в Хри­ста обле­ка­емся, Хри­стову силу себе усво­яем, Хри­сто­вой силой себя ограж­даем, защи­щаем, охра­няем, спа­саем. Так, при крест­ном зна­ме­нии на нас Иисус Хри­стос при­сут­ствует с нами Своей бла­го­да­тию; оттого мы так и сильны бываем, когда крестимся.

Каким кре­стом мы должны зна­ме­но­вать себя, и как надобно сла­гать пер­сты для крест­ного зна­ме­ния? Мы кре­стимся во имя Свя­той Тро­ицы, во имя Отца и Сына и Свя­того Духа – как мы боль­шей частью и гово­рим, творя крест­ное зна­ме­ние. Во имя Свя­той Тро­ицы кре­стимся, сле­до­ва­тельно, три­перст­ным кре­стом и надобно кре­ститься. Как именно? Два пер­ста пра­вой руки, мизи­нец и безы­мян­ный, при­гнуть надобно к ладони, а осталь­ные три – боль­шой, ука­за­тель­ный и сред­ний, – как они есть, соеди­нить и так зна­ме­но­вать себя ими, кладя их на чело, на грудь, на пра­вое плечо, потом на левое. Для чего такое соеди­не­ние пер­стов? Тремя пер­стами – боль­шим, ука­за­тель­ным и сред­ним, мы озна­чаем Свя­тую Тро­ицу: Отца и Сына и Свя­того Духа, а двумя пер­стами, мизин­цем и безы­мян­ным, озна­чаем два есте­ства в Иисусе Хри­сте: боже­ское и человеческое.

Итак, уте­шая и укреп­ляя себя молит­вами Бого­ро­дицы и угод­ни­ков Божиих, будем пом­нить, что у нас есть, все­гда с нами и пред нами Живо­тво­ря­щий Крест Гос­по­день, силой кото­рого мы можем ожив­ляться, укреп­ляться, охра­няться и защи­щаться, если будем воз­да­вать ему честь и тво­рить его зна­ме­ние. Аминь.

50. Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа

Как начи­на­ется у нас Боже­ствен­ная литур­гия? При начале литур­гии мы, слу­ша­тели, бла­го­слов­ляем Бога, и при начале всех дру­гих наших дел, – духов­ных, боже­ствен­ных и житей­ских, чело­ве­че­ских, тоже бла­го­слов­ляем Бога. Что это зна­чит, что все начи­наем мы с бла­го­сло­ве­ния Божия, то есть с про­слав­ле­ния Божия?

Этим пока­зы­ваем, что мы делаем или должны все делать во славу Божию, делать для того, чтобы Бога про­сла­вить, чтобы ска­зать, пока­зать, что Бог есть, что Он Отец, Сын и Свя­той Дух, Тво­рец, Все­дер­жи­тель. Да, когда мы с бла­го­сло­ве­ния Божия дело начи­наем, то это зна­чит, что мы делаем его во славу Божию, в про­слав­ле­ние Божие.

Как же это можно все делать во славу Божию? Как во славу Божию делать дела житей­ские, мир­ские, чело­ве­че­ские? Как есть и пить во славу Божию? Когда мы что делаем с мыс­лью о Боге, хваля и бла­го­слов­ляя Его, тогда мы все и житей­ское, чело­ве­че­ское делаем во славу Божию (см.: 1Кор.10:31). Да, кто Богу слу­жит, молится или дру­гое что боже­ствен­ное делает, но в мыс­лях имеет себя, свои выгоды, вели­ча­ясь сво­ими спо­соб­но­стями и досто­ин­ствами, ожи­дая себе награж­де­ний и воз­на­граж­де­ний, тот ведь делает не во славу Божию, хотя по види­мо­сти и сла­вит Бога, а на себя. Если же рабо­таем, тру­димся для сво­его здо­ро­вья, если пьем и едим или иное что для своей пользы делаем, но в мыс­лях имеем Бога, относя все к Нему, бла­го­даря за все Его, – мы делаем во славу Божию, хотя по види­мо­сти делаем для себя.

Почему же мы должны все делать, все начи­нать с бла­го­сло­ве­ния Божия, во славу Божию?

Во-пер­вых, потому, что не иначе как чрез это мы полу­чаем бла­го­сло­ве­ние от Бога. Да, Бог подает нам Свое бла­го­сло­ве­ние, помощь, очи­ще­ние, освя­ще­ние, когда мы бла­го­слов­ляем Его, когда мы все делаем во славу Его, с мыс­лью о Нем. Именно ожи­вешь, обно­вишься, све­том оза­ришься, когда вспом­нишь, что есть Бог, когда пере­кре­стишься, поду­ма­ешь, ска­жешь: во имя Отца и Сына и Свя­того Духа. И не нам только, бла­го­слов­ля­ю­щим Его, подает Он Свое бла­го­сло­ве­ние, но очи­щает и освя­щает и все то, чем мы во славу Его поль­зу­емся, что с мыс­лью о Нем употребляем.

Таким обра­зом, наши пища и питие, оде­я­ние и житель­ство Божиим бла­го­сло­ве­нием очи­ща­ются, освя­ща­ются, обнов­ля­ются, улуч­ша­ются. И потому-то кто с бла­го­сло­ве­ния Божия все начи­нает, тот и делает все чисто, свято, успешно, тому и слу­жит все в пользу, во благо, тот и с неболь­шими сред­ствами, и чрез малое дела­ние мно­гого дости­гает и немно­гим досто­я­нием бывает дово­лен… А мне и чер­ный хлеб, и вода про­стая очень вкусны бывают, когда я ем и пью с Божиим бла­го­сло­ве­нием; я и в небо­га­тое оде­я­ние с весе­льем оде­ва­юсь, когда помню оде­ва­ю­щего меня Бога; поя Бога, я и в хижине моей убо­гой живу, будто в чер­то­гах царских.

Во-вто­рых, и это глав­ное, мы потому все должны начи­нать с бла­го­сло­ве­ния Божия, делать во славу Божию, что мы сотво­рены для славы Божией, созданы для этого. И все суще­ству­ю­щее сотво­рено для славы Божией (см.: Притч.16:4), небо и земля, и все нера­зум­ные, бес­сло­вес­ные суще­ства сотво­рены для славы Божией, то есть так сотво­рены, устро­ены, что своим суще­ство­ва­нием и устрой­ством пове­дают славу Божию, как бы гово­рят, что Бог есть, что Он Все­мо­гущ, Благ, Пре­мудр, гово­рят дру­гим, сами того не созна­вая, радуют дру­гих, сами того не чув­ствуя. А мы, разум­ные и сло­вес­ные суще­ства, сотво­рены сла­вить Бога с созна­нием, устами гово­рить и петь, серд­цем уте­шаться и радо­ваться, что Бог есть, что Он Благ, Пре­мудр, Все­мо­гущ; сотво­рены мы так, то есть тем суще­ствуем, живем, бла­жен­ствуем мы, что Бога сла­вим разумно, что чув­ствуем, сознаем, что Бог есть.

Да, знать Бога, сла­вить Его – это суще­ствен­ная потреб­ность нашей души, это жизнь нашей жизни. Сия же есть жизнь веч­ная, да знают Тебя, еди­ного истин­ного Бога, и послан­ного Тобою Иисуса Хри­ста (Ин. 17:3). И не оттого-то ли мы так любим смот­реть на небо – и смот­рим до слез ино­гда, до самых радост­ных слез, – не оттого ли, что нигде так не видна нам слава Божия, как на небе­сах? Не оттого-то ли мы осо­бенно так любим бывать в церкви Хри­сто­вой, слу­жить и слу­шать слу­же­ние здесь – и слу­жим и слу­шаем до уми­ле­ния, ино­гда до вос­торга, – не оттого ли, что нигде так и не видится и не слы­шится слава Божия, как в церкви Хри­сто­вой? Да, видно, что радо­ва­ние о Боге – род­ное нам веселие.

Так, вот глав­ное, почему мы все начи­наем с бла­го­сло­ве­ния Божия, все делаем во славу Божию: мы сотво­рены для славы Божией, мы созданы так, что мы тогда только и будем суще­ствами разум­ными, бла­жен­ными, когда Бога будем сла­вить. Божие бла­го­сло­ве­ние нам необ­хо­димо, но для чего, соб­ственно, необ­хо­димо оно? Для чего нам вся­кая помощь, вся­кая бла­го­дать от Бога, для чего здра­вие и спа­се­ние, для чего вся­кое радо­ва­ние и во всем бла­гое поспе­ше­ние? Все для того одного, чтобы мы с дерз­но­ве­нием могли сла­вить Бога, чтобы от всего сердца могли радо­ваться тому, что Бог есть, чтобы от всей души могли гово­рить: слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже!

Итак, ничего, слу­ша­тели, не будем делать не бла­го­сло­вясь, а будем все начи­нать с бла­го­сло­ве­ния Божия – тогда, если что у нас вый­дет и не так хорошо или сде­ла­ется не по-нашему, все же мы хоро­шее дело сде­лаем – то, что, по край­ней мере, Бога бла­го­сло­вим, вспом­ним. Ах, это-то одно и хоро­шее дело, всех дел наших лучше, когда мы Бога бла­го­слов­ляем, сла­вим. Ни в чем, как в этом, все наше досто­ин­ство и блаженство.

О, вра­зуми, Гос­поди, тех из нас, кото­рые, при­ни­ма­ясь за дела, нико­гда не бла­го­слов­ляют Тебя, не молятся и не кре­стятся; вра­зуми их, что без бла­го­сло­ве­ния Тво­его, без молитвы к Тебе нельзя нам жить и дей­ство­вать чисто, свято, бла­го­че­стиво, бла­го­по­лучно и что в буду­щей жизни мы тем только и будем вечно весе­литься и радо­ваться, что будем бла­го­слов­лять, вечно бла­го­слов­лять Твое Цар­ство, Отца и Сына и Свя­того Духа. Аминь.

51. Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще

Кто это поет и вопиет, взы­вает и гла­го­лет? Ангелы в неви­ди­мом, духов­ном мире. Кому они поют? Богу Отцу и Сыну и Свя­тому Духу. Почему они поют так и поют непре­станно? От избытка радо­сти: поют потому, что непре­станно там раду­ются, бла­жен­ствуют, насла­жда­ясь лице­зре­нием Бога и слу­же­нием Ему.

Да, слу­ша­тели, кроме этого види­мого мира, в кото­ром мы живем, есть еще дру­гой мир – неви­ди­мый, в кото­ром живут Ангелы. Потому-то Бог назы­ва­ется Твор­цом всего види­мого и неви­ди­мого. Неви­ди­мое – это и есть неви­ди­мый, духов­ный мир, к кото­рому при­над­ле­жат Ангелы, непре­станно там вся­че­ски раду­ю­щи­еся, поюще, вопи­юще, взы­ва­юще и глаголюще.

Кто такие Ангелы? Ангелы – духи бес­плот­ные, суще­ства неви­ди­мые, духов­ные, ода­рен­ные умом, волею, могу­ще­ством. Слово «Ангел» по-рус­ски – вест­ник. Почему Ангелы так названы? Потому что Бог посы­лает их воз­ве­щать волю Свою. Так, Архан­гела Гав­ри­ила Бог посы­лал к Пре­свя­той Деве Марии пред­воз­ве­стить, что Она зач­нет Спа­си­теля, Гос­пода Иисуса Христа.

Для того ли только Ангелы суще­ствуют, чтобы воз­ве­щать волю Божию людям? Нет, они сотво­рены для того же, для чего Богом все сотво­рено, – для того, чтобы радо­ваться и бла­жен­ство­вать, хва­лить и вос­пе­вать Бога.

Ангелы, духи бес­плот­ные, назы­ва­ются еще Анге­лами хра­ни­те­лями; почему так назы­ва­ются? Потому что Бог посы­лает их хра­нить землю и живу­щих на земле.

Да, по Божию рас­по­ря­же­нию есть Ангел хра­ни­тель у вся­кого госу­дар­ства, у вся­кого города, у вся­кого села, у вся­кой церкви, а потом у вся­кого хри­сти­а­нина есть свой осо­бен­ный Ангел. О, как же должно быть их много! Да, их бес­чис­лен­ное мно­же­ство, несрав­ненно больше, чем людей; тысячи Архан­ге­лов и тьмы Анге­лов, Херу­ви­мов и Сера­фи­мов поют и вос­пе­вают, взы­вают и гла­го­лют эту побед­ную песнь: «Свят, Свят, Свят Гос­подь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея».

Как это Ангелы нас хра­нят – душу и тело, как настав­ляют, вра­зум­ляют, предо­сте­ре­гают нас? Как они это могут делать? Они выше нас по уму, крепче нас по силам, они дальше нашего умными очами видят, лучше нашего знают, больше нашего могут, хотя они тоже не все­ве­дущи и не всемогущи.

В каких слу­чаях Ангелы нас хра­нят, нам помо­гают? Когда у нас для чего сил своих недо­стает, когда сами чего преду­смот­реть не можем. Да, это Ангел твой помог тебе, если ты не по силам своим что сде­лал доб­рое или, сверх чая­ния, от чего худого изба­вился, или усердно помо­лился, доб­рое при­ду­мал. Впро­чем, что я говорю – когда сил своих у нас недо­стает, Ангелы помо­гают. Все­гда Ангелы помо­гают нам, без них ника­кое доб­рое дело у нас не про­из­во­дится. Где какое добро ни дела­ется, тут непре­менно содей­ствует Ангел. Где кому помощь Божия ни пода­ется, тут непре­менно помо­гает Ангел.

Все­гда ли мы можем поль­зо­ваться их хра­не­нием, помо­щью? Все­гда, во всех слу­чаях, если мы только чисты по душе и по телу или сами очи­щаем себя пока­я­нием, постом и молитвой.

Да, слу­ша­тели, гре­хами, без­за­ко­ни­ями и пре­гре­ше­ни­ями мы уда­ляем от себя наших Анге­лов хра­ни­те­лей, а пока­я­нием, постом и молит­вой мы опять их к себе при­бли­жаем. Ангел твой хра­ни­тель непре­менно опять при тебе, с тобой, когда ты каешься во гре­хах, молишься, постишься.

Что еще ска­зать вам об Анге­лах, наших вер­ных настав­ни­ках, хра­ни­те­лях душ и телес? Будьте, слу­ша­тели, повни­ма­тель­нее к ним, помните, что они все­гда с вами, при вас, а то мы очень мало пом­ним о них, как будто их вовсе и нет у нас. Вни­ма­те­лен будь, хри­сти­а­нин, к тво­ему Ангелу хра­ни­телю, молись ему.

А то как же он будет к тебе вни­ма­те­лен, когда ты о нем и не дума­ешь? Будь вни­ма­те­лен к тво­ему неви­ди­мому хра­ни­телю, настав­нику, кото­рого Бог с самого Кре­ще­ния к тебе при­ста­вил, чтобы все­гда, всю жизнь твою был с тобою; будь вни­ма­те­лен, чтобы вам с ним и с про­чими Бес­плот­ными и по смерти петь Богу, побед­ную песнь поюще, вопи­юще, взы­ва­юще и гла­го­люще. Аминь.

52. О силе молитв служителей Церкви

Почему, слу­ша­тели, когда вы при­но­сите Богу молитвы, моле­ния, про­ше­ния, бла­го­да­ре­ния, то не сами только моли­тесь, но и нас, слу­жи­те­лей Церкви, про­сите, чтобы мы с вами молились?

Потому что Бог ско­рее услы­шит вас, когда о вас и за вас будут с вами вме­сте молиться слу­жи­тели Церкви; молитвы, вос­сы­ла­е­мые к Богу слу­жи­те­лями Церкви, осо­бенно святы пред Ним и пре­иму­ще­ственно доступны Ему. Якоже некия мно­го­цен­ныя бисеры при­ем­лет их Гос­подь, как кадило бла­го­вон­ное, при­ятны они Ему.

Вы зна­ете, как скоро и непре­ложно Бог слы­шит молитвы слу­жи­те­лей Церкви, когда они молятся Ему при совер­ше­нии Свя­тых Тайн? При освя­ще­нии, напри­мер, даров хлеба и вина свя­щен­ник гово­рит: и сотвори убо хлеб сей, чест­ное Тело Хри­ста Тво­его, а еже в чаши сей чест­ную Кровь Хри­ста Тво­его, и по слову его молитвы тот­час хлеб пре­ла­га­ется в Тело, а вино в Кровь Хри­стову. И такую могу­ще­ствен­ную силу имеет сия молитва только в устах слу­жи­те­лей Церкви, никто, кроме них, не имеет вла­сти совер­шать Свя­тые Тайны. Если же так скоро и непре­ложно Бог слы­шит слу­жи­те­лей Церкви при совер­ше­нии Свя­тых Тайн, то, без сомне­ния, и во всех дру­гих слу­чаях, и во вся­кое дру­гое время, и во вся­ком дру­гом месте Он ско­рее слы­шит их молитву, чем дру­гих, Ему моля­щихся. Кого Гос­подь допус­кает выну пред­сто­ять Сво­ему Свя­тому Пре­столу, тех молитвы, без сомне­ния, все­гда свя­тее и доступ­нее к Нему. От кого Гос­подь все­гда с любо­вью при­ни­мает дары и жертвы духов­ные, от тех вся­кое про­ше­ние Он с осо­бен­ной любо­вью все­гда выслушивает.

Да, слу­ша­тели, устам слу­жи­те­лей Церкви пре­иму­ще­ственно вни­мает Бог и по их пре­иму­ще­ственно молитве нис­хо­дит бла­го­дать свыше, их пре­иму­ще­ственно моля­щи­мися устами объ­яв­ля­ется вам милость Божия, их пре­иму­ще­ственно бла­го­слов­ля­ю­щей рукой пода­ется вам бла­го­сло­ве­ние Гос­подне, чрез них пре­иму­ще­ственно все от вас при­ни­мает и все нам подает Господь.

Отчего же это? Откуда у слу­жи­те­лей Церкви такая бла­го­дать и сила? Отчего так святы и доступны к Богу их молитвы? Не от соб­ствен­ной их свя­то­сти и силы – они ино­гда бывают не свя­тее дру­гих, хотя и должны быть свя­тее, – но от свя­то­сти и бла­го­дати Того, Кого они собой пред­став­ляют и изоб­ра­жают, когда молятся. Кого они тогда изоб­ра­жают и пред­став­ляют? Свя­тую Цер­ковь, кото­рой они слу­жи­тели. А глава Свя­той Церкви Кто? Гос­подь Иисус Хри­стос, все­гда нераз­лучно с ней пре­бы­ва­ю­щий Своею бла­го­да­тию. Сле­до­ва­тельно, о ком слу­жи­тели Церкви совер­шают молитву, о том молится вся Цер­ковь, о том хода­тай­ствует Сам Иисус Хри­стос, един хода­тай Бога и чело­ве­ков (1Тим. 2:5). Иисус Хри­стос обе­щался все­гда быть там с моля­щи­мися, где их двое или трое собе­рутся во имя Его (см.: Мф.18:20). Тем паче Он бывает со всей Цер­ко­вью, моля­щейся в лице слу­жи­те­лей ее, и их устами Он молится тогда, их руками Он при­но­сит приношения.

Да, когда слу­жи­тели Церкви о вас и за вас молятся с вами, то это все равно, что Сам Иисус Хри­стос со всей Своей Цер­ко­вью о вас и за вас молится Отцу Сво­ему с вами; моля­щи­мися устами свя­щен­ника Сам Иисус Хри­стос объ­яв­ляет вам милость Божию; бла­го­слов­ля­ю­щей рукой его Сам Иисус Хри­стос подает вам бла­го­сло­ве­ние Господне.

Вот чья бла­го­дать льется из уст слу­жи­те­лей Церкви, когда они совер­шают молитвы цер­ков­ные, и вот чья сила исхо­дит от их дес­ницы, когда они бла­го­слов­ляют кого во имя Божие: бла­го­дать и сила Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста. Вот отчего святы и доступны Богу молитвы слу­жи­те­лей Церкви – в лице их Сам Сын Божий молится Богу Отцу.

53. О главопреклонении во время великого входа

Когда на Боже­ствен­ной литур­гии совер­ша­ется так назы­ва­е­мый вели­кий вход, то есть когда свя­щен­но­слу­жа­щие, взяв с жерт­вен­ника при­го­тов­лен­ные для свя­щен­но­дей­ствия Тела и Крови Хри­сто­вой дары, хлеб и вино, несут их по церкви, оста­нав­ли­ва­ются потом близ амвона для про­из­не­се­ния своих молитв и вхо­дят после с ними в свя­той алтарь, чтобы поста­вить их на свя­той пре­стол, – вы все это время сто­ите, бла­го­че­сти­вые хри­сти­ане, пре­кло­нив главы свои.

Для чего пре­кло­ня­ете в это время главы и о чем вам надобно при этом слу­чае мыс­ленно молиться?

Дары, в это время несо­мые, хотя еще и не освя­щены, совсем при­го­тов­лены уже к освя­ще­нию. Сей хлеб на дис­косе, что у диа­кона на голове, скоро будет пре­чи­стым Телом Хри­сто­вым; сие вино в потире, что у свя­щен­ника в руках, скоро будет живо­тво­ря­щей Кро­вью Хри­сто­вой. И потому дары сии, вме­сто­об­раз­ная Тела и Крови Хри­сто­вой, уже свя­щенны. В изъ­яв­ле­ние сво­его почи­та­ния к этим свя­щен­ным дарам вы и пре­кло­ня­ете главы, когда свя­щен­ник и диа­кон пере­но­сят их в алтарь.

А неко­то­рые из вас, слу­ша­тели, не пре­кло­няют главы пред ними в это время, равно и в дру­гих слу­чаях, и пред дру­гими свя­щен­ными пред­ме­тами. Отчего не пре­кло­няют? Оттого, может быть, что хорошо не знают, для чего надобно пре­кло­нять? Итак, вот для чего: для того, чтобы пре­кло­не­нием главы воз­дать почте­ние свя­тым дарам, при­го­тов­лен­ным к освя­ще­нию в Тело и Кровь Хри­стову, а чрез то самим осве­титься и таким обра­зом при­го­то­виться к свя­тому воз­но­ше­нию и (ино­гда) к при­ня­тию при­не­сен­ных и освя­щен­ных даров.

Да, свя­тыню Божию вся­кую мы чтим не потому только, что она свята, досто­чтима, но и потому, что, воз­да­вая ей почи­та­ние, мы сами чрез то освя­ща­емся, достой­ными пред нею дела­емся. Свя­тость ее, при нашем ее почи­та­нии, сооб­ща­ется нам, как бы отра­жа­ется в нас, и оттого мы дела­емся пред нею чище, свя­тее. Так оза­ря­ются све­том пред­меты при обра­ще­нии их к солнцу, так полу­чает маг­нит­ную силу железо чрез при­кос­но­ве­ние его к магниту.

Почи­та­нием нашим свя­тыни, покло­не­нием главы, пре­кло­не­нием колен и дру­гими зна­ками почти­тель­ного нашего уни­чи­же­ния пред нею мы, как бы повин­но­стью некоею, умень­шаем, исправ­ляем нашу гре­хов­ную вину, при­кры­ваем, вос­пол­няем наше недо­сто­ин­ство пред ней. А потому и греш­ник недо­стой­ный дела­ется достой­ным свя­тыни Божией, даже боже­ствен­ной, Пре­чи­стой, Страш­ной, свя­тыни Тела и Крови Хри­сто­вой достой­ным дела­ется; когда сми­ренно чтит ее, с бла­го­го­ве­нием пре­кло­ня­ется пред ней, со стра­хом Божиим при­сту­пает к ней, тогда он уже чист, свят бывает пред нею; одно это бла­го­го­вей­ное почи­та­ние его, воз­да­ва­е­мое им свя­тыне, есть в нем уже свя­тость, бла­го­че­стие. Да, свят и чист, кто почи­тает свя­тыню, уже потому свят он и чист, что свя­тыню почитает.

А тот, напро­тив, еще греш­нее дела­ется, кто не воз­дает почи­та­ние свя­тыне, кто пред нею ведет себя небла­го­го­вейно, не сми­ря­ется душой, не пре­кло­ня­ется телом; к гре­хам своим он еще грехи при­бав­ляет – небре­же­ние к свя­тыне Божией и невни­ма­ние к своей гре­хов­но­сти. Кто при свете солнца не видит ничего ни на себе, ни пред собой, тот, конечно, очень слеп и крепко сомкнул свои глаза. Так и кто при свя­тыне Божией не про­ни­ка­ется свя­то­стью, не созна­ется в гре­хов­но­сти, тот, видно, очень гре­шен, и мрак велик в душе его. Да, это верх нече­стия, или, лучше ска­зать, глу­бина греха, когда греш­ник при свя­тыне Божией не ста­но­вится свя­тее, когда не воз­дает ей почте­ния, не хочет покло­ниться ей, как должно, со сми­ре­нием, – подойти к ней как сле­дует, со стра­хом. Тако­вым греш­ни­кам лучше не являться пред свя­ты­ней Божией, осо­бенно не при­сут­ство­вать за Боже­ствен­ной литур­гией, при свя­том воз­но­ше­нии, и не при­сту­пать к Свя­тому При­ча­стию: на суд себе, на осуж­де­ние будут ходить они сюда; осо­бенно в суд себе, в осуж­де­ние будут они при­ча­щаться Тела и Крови Христовой…

Но как можно и не при­ча­щаться? Как не бывать и за Боже­ствен­ной литур­гией? Как ни пред какой свя­ты­ней не являться? Ведь это зна­чило бы отка­заться навсе­гда от вся­кой свя­то­сти и чистоты, от вся­кой бла­го­дати и спа­се­ния, от самой веч­ной жизни и веч­ного бла­жен­ства отка­заться и отдать себя прямо на осуж­де­ние веч­ное, на муки веч­ные. Нет, лучше являй­тесь, греш­ники, и чаще являй­тесь пред свя­ты­нею; только будьте пред нею попо­чти­тель­нее, побла­го­го­вей­нее, повни­ма­тель­нее, покло­няй­тесь ей со сми­ре­нием, со стра­хом, с повин­но­стью. Чрез это вы будете освя­щаться, очи­щаться и таким обра­зом делаться достой­ными вся­кой Божией свя­тыни, вся­кой Божией бла­го­дати, самого Свя­того При­ча­стия будете достойны.

Итак, вот, слу­ша­тели, как важно и нужно во время вели­кого входа на Литур­гии пре­кло­нять главы пред свя­тыми дарами в знак почи­та­ния к ним – так же, как вам важно и нужно во вся­кое время чтить вся­кую Божию свя­тыню. Свя­тыня потому и свя­тыня, что, будучи сама в себе свята, освя­щает собой чту­щих ее свято. Аминь.

54. О главопреклонении во время великого входа

Не в знак только почи­та­ния, бла­го­го­ве­ния к свя­тым дарам, но вме­сте и в знак моле­ния и про­ше­ния вашего к свя­щен­нику и диа­кону вы, слу­ша­тели, пре­кло­ня­ете главы во время вели­кого входа. О чем же надобно мыс­ленно молиться и про­сить их в это время?

Слу­жи­тели Божии все­гда ваши слу­жи­тели, хода­таи и молит­вен­ники пред Богом. Да, о вас они молятся, ради вас свя­щен­но­дей­ствуют. Вся­кое их слово к Богу, можно ска­зать, о вас; вся­кий шаг их за служ­бой Божией ради вас. И о себе они молятся больше потому, чтобы ско­рее Бог услы­шал их о вас молитву; и Свя­тых Тайн при­ча­ща­ются они так часто, все­гда, как совер­шают Боже­ствен­ную литур­гию, больше для того, чтобы с боль­шим дерз­но­ве­нием молиться о вас. И потому во время вели­кого входа, как и во вся­кое дру­гое время, моли­тесь сперва о слу­жа­щих, о свя­щен­нике и диа­коне, о бла­го­дати и мило­сти им от Бога, а потом про­сите их себе, для своих нужд, сооб­ра­жа­ясь с их моле­ни­ями и священнодействиями.

Да, в церкви за служ­бой должно сооб­ра­зо­ваться с моле­ни­ями и дей­стви­ями слу­жа­щих свя­щен­ника и диа­кона: какое когда они свя­щен­ное дей­ствие совер­шают, какую когда они молитву про­из­но­сят, – сооб­разно с этим и вы мыс­лите и моли­тесь, чтобы таким обра­зом вам все­гда еди­неми усты и еди­нем серд­цем с ними молить, сла­вить и вос­пе­вать Бога. А какую молитву свя­щен­но­слу­жа­щие про­из­но­сят во время вели­кого входа? Да помя­нет Гос­подь Бог во Цар­ствии Своем. Так они молятся тогда о Бла­го­че­сти­вей­шем Госу­даре Импе­ра­торе и о всей, по порядку, Авгу­стей­шей Его Фами­лии, о Свя­щен­ном пра­ви­тель­ству­ю­щем Синоде, о мест­ном архи­ерее и о всех пра­во­слав­ных хри­сти­а­нах вообще. В древ­ние вре­мена вслух же поми­нали они тут и тех, о ком при­но­си­лись при­но­ше­ния, что у нас ныне дела­ется на проскомидии.

Итак, вы, слу­ша­тели, в это время мыс­ленно про­сите свя­щен­ника и диа­кона так: помя­ните нас в своих молит­вах, помо­ли­тесь о Бла­го­че­сти­вей­шем Госу­даре нашем Импе­ра­торе… то есть о всех тех про­сите их помо­литься, кого они тогда поми­нают; при­со­еди­няйте тут же, по имени, и род­ных своих и бла­го­де­те­лей, вообще всех тех, о ком вы обя­заны молиться осо­бенно, кому жела­ете от Бога осо­бен­ной какой-нибудь бла­го­дати или милости.

Свя­щен­но­слу­жа­щие сво­ими молит­вами как бы ответ­ствуют или соот­вет­ствуют вам на ваше к ним моле­ние, мыс­лен­ное или глас­ное; о чем вы про­сите их, чего жела­ете от них, о том они и молят Бога, то они и подают от Гос­пода. Бла­го­сло­ве­ние Гос­подне на вас, или: да помя­нет вас Бог во Цар­ствии Своем, так они молятся. Почему? Потому что вы жела­ете, про­сите, чтобы они вас бла­го­сло­вили или помя­нули. Да, про­сить надобно свя­щен­но­слу­жа­щих, мыс­ленно или гласно про­сить, чтобы они помя­нули вас в своих молит­вах, когда вы видите их моля­щихся или при­сту­па­ю­щих к молитве. Они молятся о всех людях, но пре­иму­ще­ственно о тех, кото­рые того достойны, заслу­жили или кото­рые желают, про­сят их молитв. Для тако­вых пре­иму­ще­ственно и дей­стви­тельны их молитвы, о тако­вых осо­бенно и сильно пред Богом их поминовение.

Когда же именно помя­нуть вас должны вы про­сить свя­щен­но­слу­жа­щих во время вели­кого входа? В это ли только время помя­нуть? Нет. Они идут тогда со Свя­тыми Дарами в алтарь. Для чего? Чтобы там, на свя­том пре­столе, при­не­сти Дары сии в жертву Богу о всех и за вся, чтобы там в своей молитве к Богу помя­нуть и всех и вся. И потому вы в это время про­сите свя­щен­но­слу­жа­щих так: помя­ните нас во свя­том алтаре, пред пре­сто­лом Божиим, когда будете при­но­сить Дары сии в жертву Богу; помя­ните нас, когда будете там, в этом Цар­стве Божием, молиться.

Поми­на­ние, во время вели­кого входа совер­ша­е­мое, как и на про­ско­ми­дии, есть только при­го­тов­ле­ние к поми­на­нию; насто­я­щее, дей­ствен­ное поми­на­ние бывает в свя­том алтаре, пред пре­сто­лом Божиим, при воз­но­ше­нии Свя­тых Даров в жертву Богу. Во время вели­кого входа свя­щен­но­слу­жа­щие поми­нают для того, чтобы своей молит­вой освя­тить поми­на­е­мых и таким обра­зом при­го­то­вить их к уча­стию в при­не­се­нии Бес­кров­ной Жертвы Богу, к полу­че­нию бла­го­дати и мило­сти от Бога, а при воз­но­ше­нии Свя­тых Даров, поми­ная, они делают поми­на­е­мых участ­ни­ками в при­не­сен­ной Богу жертве, удо­ста­и­вают их бла­го­дати и мило­сти от Бога, вво­дят, так ска­зать, их в Цар­ство Божие.

Да, это вели­кая милость Божия, когда свя­щен­но­слу­жа­щие кого помя­нут в алтаре при воз­но­ше­нии Свя­тых Даров, это все равно что поми­на­е­мый сам лично с ними, пред пре­сто­лом Божиим жертву Богу при­но­сит и бла­го­дать от Бога при­ни­мает. Вели­кая честь свя­тым про­слав­лен­ным и Самой Пре­свя­той Деве Марии честь воз­да­ется, когда свя­тые имена их поми­на­ются при воз­но­ше­нии Свя­тых Даров. Как же велика милость Божия для нас, греш­ных, когда наши греш­ные имена в это время поми­на­ются! И веч­ность бла­жен­ная не выше этого боже­ствен­ного вре­мени, ибо тогда здесь бывает Сам Гос­подь наш Иисус Хри­стос, ибо Он все­гда Сам есть при­но­сяй свя­тое воз­но­ше­ние в алтаре. О, помяни тогда, Гос­поди, и мое недостоинство!

Так, слу­ша­тели, во время вели­кого входа, пре­кло­нив главы, мыс­ленно моли­тесь к Богу о свя­щен­нике и диа­коне и их про­сите, чтобы они в своих молит­вах помя­нули вас и всех ваших в свя­том алтаре, пред пре­сто­лом Божиим, при воз­но­ше­нии Свя­тых Даров в жертву Богу. И не в это только время, но и чаще, все­гда за служ­бой цер­ков­ной мыс­ленно про­сите слу­жи­те­лей Божиих, чтобы они о вас моли­лись, вас поми­нали, бла­го­слов­ляли. Тогда молитвы, поми­на­ния и бла­го­сло­ве­ния их будут дей­стви­тельны для вас. Аминь.

55. О крестном знамении Крест – красота Церкви…

Нико­гда ни перед кем не сты­дись кре­ститься, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый! С дерз­но­ве­нием все­гда и при всех клади на себе крест­ное зна­ме­ние, как такое укра­ше­ние, кото­рое состав­ляет твою кра­соту види­мую. Ника­кое укра­ше­ние так не идет тебе, как крест. Да, крест – пре­крас­ное для тебя укра­ше­ние. Лучше золота оно, лучше, кра­си­вее кам­ней драгоценных.

Про­чие твои внеш­ние укра­ше­ния по их блеску ценятся: хороши, потому что хорошо бле­стят. Крест­ное укра­ше­ние ценно по его бла­го­дати: слава кре­ста внутрь.

Да, крест­ное зна­ме­ние не про­стое укра­ше­ние, а бла­го­дат­ное. Без про­чих внеш­них укра­ше­ний, может быть, не обра­тишь на себя вни­ма­ние людей, люд­ского одоб­ре­ния не заслу­жишь. Без крест­ного укра­ше­ния не обра­тишь на себя вни­ма­ния Божия, Божией бла­го­дати не полу­чишь. Без крест­ного укра­ше­ния наг чело­век духовно, обна­жен Боже­ствен­ной благодати.

Что если бы на нашем соборе не было кре­ста наверху? Свя­ти­тель не освя­тил бы его, и, сле­до­ва­тельно, в нем не было бы бла­го­дати Божией, а потому он был бы обык­но­вен­ным про­стым зда­нием, ничем не отли­ча­ю­щимся от наших домов, в кото­рых мы живем.

Да, крест – кра­сота Церкви – неотъ­ем­ле­мая при­над­леж­ность храма Божия, необ­хо­ди­мая. Цер­ковь без кре­ста – не пра­во­слав­ная цер­ковь; храм, на кото­ром нет кре­ста вверху, все равно что дом простой.

То же надобно ска­зать и о хри­сти­а­нине: крест­ное зна­ме­ние – укра­ше­ние для него неотъ­ем­ле­мое, при­над­леж­ность его необ­хо­ди­мая. Без крест­ного зна­ме­ния хри­сти­а­нин – непра­во­слав­ный хри­сти­а­нин, на ком нет кре­ста, тому нет бла­го­дати от Бога.

Итак, не сты­дись кре­ститься, хри­сти­а­нин, нико­гда не сты­дись, ни при ком не сты­дись, все­гда и при всех с дерз­но­ве­нием и смело клади на себе крест­ное знамение.

Крест – кра­сота Церкви; крест и для тебя пре­крас­ное укра­ше­ние, бла­го­дат­ное, необ­хо­ди­мое, неотъ­ем­ле­мое укра­ше­ние. Ника­ким внеш­ним зна­ком не при­вле­чешь к себе бла­го­во­ле­ния и бла­го­дати от Гос­пода, как крест­ным зна­ме­нием. Эту одну внеш­нюю кра­соту в тебе Бог пре­иму­ще­ственно любит. Все внеш­нее бла­го­че­стие в тебе кре­стом бла­го­укра­ша­ется. Аминь.

56. О хождении в храм Божий

Ни дождь, ни грязь не оста­вили вас дома, слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые; вы и ныне при­шли в храм Божий. Так и все­гда надобно делать: несмотря ни на что надобно ходить в храм Божий. Что же нам делать, куда же нам и ходить, осо­бенно в празд­нич­ные дни, как не в храм Божий? Мы всего более должны забо­титься о спа­се­нии души. А где же лучше забо­титься об этом, как не в храме Божием? Сами мы или не знаем, как спа­сти душу, или забы­ваем об ее спа­се­нии, но здесь непре­станно и напо­ми­нают нам о том, и учат нас тому. Дома нам мно­гое пре­пят­ствует забо­титься долж­ным обра­зом о спа­се­нии души, но здесь и самое удоб­ное место, и самое удоб­ное время сим зани­маться. У нас так много нужд, о кото­рых мы должны про­сить Бога, а где же нам и про­сить о них, как не в храме Божием?

Здесь Бог при­сут­ствует осо­бен­ным, таин­ствен­ным обра­зом и потому доступ­нее к Нему наша молитва. Здесь Богу при­но­сится уми­ло­сти­ви­тель­ная жертва и потому Он ско­рее испол­нит нашу молитву. Здесь мы молимся Богу все вме­сте, а Он осо­бенно любит, когда Ему молятся двое или трое вме­сте. Здесь, если твоя молитва не дой­дет до Бога, то дру­гие умо­лят Его за тебя. И потому, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, когда ты быва­ешь в церкви, то нико­гда не забы­вай, что тут за тебя молятся с тобой и дру­гие. И если на свою молитву не наде­ешься, то уте­шайся той мыс­лью, что, может быть, Бог услы­шит молитву дру­гих, за тебя моля­щихся. Здесь, если не будет у тебя усер­дия к молитве, то и оно удобно родится в тебе – смотря на дру­гих моля­щихся, и ты ста­нешь молиться.

Итак, вы хорошо дела­ете, что ходите в храм Божий. Только вот что нехо­рошо: мно­гие из вас ску­чают в храме Божием, стоят как бы нехотя, ждут не дождутся, как бы уйти поско­рее. Зна­ете ли, отчего вам бывает скучно сто­ять за служ­бою? Это оттого, что вы не пони­ма­ете цер­ков­ной службы и не обра­ща­ете на нее вни­ма­ния, не пони­ма­ете и не слу­ша­ете того, что поют и что читают, не пони­ма­ете и не смот­рите на то, что делают слу­жи­тели Церкви. Если бы вы все это пони­мали, если бы вы на все это обра­щали вни­ма­ние, то не стали бы ску­чать, как бы длинна ни была служба. Вам тогда неко­гда было бы ску­чать, вы были бы все заняты.

Вы ска­жете: что же нам делать, если мы не пони­маем цер­ков­ной службы? Я к тому все это и говорю, что вам надобно ста­раться пони­мать службу цер­ков­ную. Все вдруг, конечно, понять нельзя, трудно, а поне­многу и посте­пенно очень легко. Зна­ете ли вы, что в цер­ков­ных служ­бах изоб­ра­жа­ется и повто­ря­ется пред нашими гла­зами все наше хри­сти­ан­ское уче­ние? Да, здесь не только слы­шишь, но и в раз­ных лицах, дей­ствиях и обра­зах видишь все: и исто­рию веры, и истину веры, и пра­вила веры. И потому, чтобы хорошо пони­мать цер­ков­ные службы, непре­менно надобно осно­ва­тельно знать глав­ные истины хри­сти­ан­ского уче­ния. А для того опять же надобно чаще ходить в цер­ковь Божию и вни­ма­тель­нее слу­шать про­по­веди; в про­по­ве­дях цер­ков­ных и уче­ние хри­сти­ан­ское изла­га­ется, и службы цер­ков­ные нередко изъясняются.

Итак, не остав­ляйте же, слу­ша­тели, сво­его бла­го­че­сти­вого обы­чая, ходите в цер­ковь Божию. За это вас Бог не оста­вит Сво­ими мило­стями, за это Его бла­го­сло­ве­ние все­гда будет изли­ваться на вас. Аминь.

57. Тем, которые редко ходят в храм Божий

Сего­дня при­шло в цер­ковь Божию много таких хри­стиан, кото­рые в дру­гое время ходят очень редко. Что же это зна­чит? Ужели они не счи­тают своим дол­гом отда­вать Божие Богу?

Не знаю, что и ска­зать им в нази­да­ние, потому что слиш­ком о мно­гом надобно бы пого­во­рить с ними и слиш­ком во мно­гом надобно бы убеж­дать их. Да, мно­гого не знают, мно­гому не веруют те хри­сти­ане, кото­рые редко ходят в цер­ковь Божию. Самое нуж­ное для спа­се­ния души едва ли все твердо знают они. И как им знать и веро­вать, когда не слу­шают? И где им слу­шать, когда в церкви Божией не бывают? Можно сомне­ваться, веруют ли твердо и в Бога, в бытие Божие те люди, кото­рые редко ходят в цер­ковь Божию. А что они мало чтут Его, то это несо­мненно: кого мы почи­таем, к тому и в дом часто ходим, осо­бенно в важ­ные, наро­чи­тые дни при­хо­дим к нему непре­менно, чтобы выра­зить ему наше почте­ние. Итак, что ска­зать ныне и ради празд­ника, и в нази­да­ние тем из нас, кото­рые, может быть, опять не скоро при­дут в цер­ковь Божию? Вот что.

Фари­сеи одно время посы­лали своих уче­ни­ков к Иисусу Хри­сту спро­сить Его, сле­дует ли пла­тить подать кесарю или нет. Хотя фари­сеи знали, что пла­тить подать кесарю непре­менно надобно, однако же посы­лали спро­сить об этом Иисуса Хри­ста, со злым наме­ре­нием посы­лали – чтобы как-нибудь уло­вить Его в сло­вах. И Иисус Хри­стос, хотя знал, что со злым наме­ре­нием спра­ши­вали Его фари­сеи, дал, однако же, им ответ настоящий.

Тем из вас, слу­ша­тели, кото­рые очень редко ходят в цер­ковь Божию, сове­тую обра­титься, хотя бы дома на молитве, к Иисусу Хри­сту и спро­сить Его, должно ли им для бла­го­уго­жде­ния Богу и спа­се­ния души ходить в вос­крес­ные и празд­нич­ные дни в цер­ковь Божию или нет. Не со злым наме­ре­нием спро­сите, а с тем именно, чтобы вам дей­стви­тельно уве­риться в этом. Если вы дей­стви­тельно не уве­рены, спро­сите – и Иисус Хри­стос отве­тит вам, если вы зна­ете Его: не телес­ными уже, но душев­ными ушами вы услы­шите ответ Его. Спа­си­тель наш, Гос­подь Иисус Хри­стос, все­гда отве­чает тем, кто спра­ши­вает Его о своем спа­се­нии, и ищу­щий себе вра­зум­ле­ния у Него непре­менно вра­зум­лен будет Им: Он и не ищу­щим Его явлен бывает, и не спра­ши­ва­ю­щим пути Божию учит.

Вы ска­жете: что спра­ши­вать Иисуса Хри­ста, должно ли в вос­крес­ные и празд­нич­ные дни ходить в цер­ковь Божию, когда мы и так знаем, что ходить непре­менно нужно? Что же вы не ходите, если зна­ете, что ходить непре­менно нужно?..

Раб… кото­рый знал волю гос­по­дина сво­его, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много (Лк. 12:47).

Отда­вайте кеса­рево кесарю, и Божие Богу (Мф. 22:21). Аминь.

58. О ежедневном хождении в церковь

В город­ских церк­вях, осо­бенно где два или три причта, служба Боже­ствен­ная совер­ша­ется все­гда и в будни. Почему? Не потому только, что город­ским свя­щенно– и цер­ков­но­слу­жи­те­лям, как не зани­ма­ю­щимся рабо­той, есть когда слу­жить в церкви, но и потому, что в горо­дах есть кому ходить на службу и в будни, потому что есть много таких людей, кото­рые и в будни сво­бодны от дел. Да, для вас, кото­рые в будни нуж­ными делами не зани­ма­е­тесь, для вас пре­иму­ще­ственно в эти дни служба в церкви совер­ша­ется. Ходите же. Бог для того и осво­бо­дил вас от забот житей­ских, чтобы вы сво­бодно могли чаще ходить в цер­ковь; Бог для того и подает вам все нуж­ное для жизни без ваших тру­дов осо­бен­ных, чтобы чрез то дать воз­мож­ность вам побольше тру­диться для спа­се­ния души. За вас рабо­тают, тру­дятся или тру­ди­лись дру­гие, а вы должны помо­гать им в тру­дах или пла­тить им за труды сво­ими молит­вами о них к Богу. Марфа хло­по­чет и суе­тится дома о нуж­ном для тела, а ты, Мария, помо­лись и послу­шай в церкви о нуж­ном для своей и ее души. Так, на ком не лежит пря­мой обя­зан­но­сти зани­маться делами в будни, те обя­заны в эти дни ходить в цер­ковь на службу.

Но и вам, зани­ма­ю­щимся делами, почему бы не ходить в будни, по край­ней мере на обедню? Ужели дела ваши оста­но­вятся, если вы на какой-нибудь час или на два оста­вите их для того, чтобы схо­дить в цер­ковь помо­литься? Оста­но­вятся, может быть, на время, пока вы будете в церкви, но зато после пой­дут еще лучше, успеш­нее. Гос­подь и вре­мен­ными бла­гами бла­го­слов­ляет тех людей, кото­рые часто ходят в дом Его; Он и в житей­ских делах, и в мир­ских служ­бах осо­бенно помо­гает тем, кто при всех своих тру­дах и заня­тиях успе­вает бывать и на Его Боже­ствен­ной службе. Нет, не потому неко­то­рые не ходят в будни в цер­ковь, что боятся, как бы дела у них не оста­но­ви­лись, а не ходят, ленятся ходить, при­вычки не при­об­рели ходить.

Да, если бы от частого хож­де­ния в цер­ковь ты в делах своих сде­лал и боль­шое запу­ще­ние, то жалеть не будешь, не дол­жен, потому что не запу­стишь зато глав­ней­шего сво­его дела, попе­че­ния о спа­се­нии своей души, и вза­мен убытка вре­мен­ного можешь при­об­ре­сти бла­жен­ство веч­ное. Ходя­щие часто в цер­ковь Божию на службу идут самой пря­мой доро­гой в Цар­ство Небес­ное. Если же вам дей­стви­тельно никак нельзя быть в церкви по делам, по службе, по нездо­ро­вью или по дру­гим каким при­чи­нам, то вот что, по край­ней мере, ста­рай­тесь вме­сто этого делать: в те часы, когда боже­ствен­ная служба совер­ша­ется, вспо­ми­найте о том, что в церкви идет служба, мыс­ленно моли­тесь с моля­щи­мися, мыс­ленно про­сите их, чтобы о вас помо­ли­лись и помя­нули вас пред пре­сто­лом Божиим.

Свя­тая Цер­ковь молится все­гда о всех людях, о всех сущих на земли, на море, и на вся­ком месте, сле­до­ва­тельно, и о тебе, где бы ты ни нахо­дился. Ужели же в часы молитв Свя­той Церкви о тебе ты минуты вре­мени от своих дел и заня­тий не уде­лишь на то, чтобы мыс­ленно помо­литься с ней, чтобы мыс­ленно попро­сить ее помя­нуть тебя в молит­вах? Ведь и за то, что ты издали мыс­ленно попро­сишь помо­литься, Свя­тая Цер­ковь помя­нет тебя, то есть сде­лает участ­ни­ком в своих молит­вах, кото­рые она при­но­сит Богу, и уде­лит тебе часть долж­ную от Божиих щед­рот, кото­рых она испра­ши­вает у Него сво­ими молит­вами. Куда мы мыс­ленно пере­но­симся, там мы целой поло­ви­ной нашего суще­ства бываем, участ­вуем. Осо­бенно, слу­ша­тели, не забы­вай­тесь в то время, когда совер­ша­ется Боже­ствен­ная литур­гия; будьте тогда у себя дома так, как будто вы сто­ите в церкви за служ­бой Божией.

Для кого за Литур­гией бывает у нас бла­го­вест осо­бен­ный, так назы­ва­е­мый к Достойно? Не столько для сто­я­щих в церкви – чтобы они сто­яли с боль­шим вни­ма­нием, – сколько для нахо­дя­щихся вне церкви, дома или где в дру­гом месте, чтобы тем дать знать, какое начи­нает совер­шаться слу­же­ние в церкви. Бла­го­вест к Достойно бывает тогда, когда нач­нут петь: Достойно и пра­ведно есть покла­ня­тися Отцу и Сыну и Свя­тому Духу… Сле­до­ва­тельно, чрез этот бла­го­вест дается знать, что в церкви насту­пает самое важ­ней­шее слу­же­ние, начи­нает совер­шаться то, что неко­гда Гос­подь наш Иисус Хри­стос совер­шил на Гол­гофе, начи­нает при­но­ситься Богу бес­кров­ная жертва о всех и за вся – сле­до­ва­тельно, о тебе и от тебя, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый! И потому, когда ты услы­шишь бла­го­вест к Достойно, то где бы ни был ты, чем бы ни зани­мался, оставь свое дело, встань, пере­кре­стись, покло­нись, говоря: Достойно и пра­ведно есть покла­ня­тися Отцу и Сыну и Свя­тому Духу, Тро­ице Еди­но­сущ­ней и Нераз­дель­ней. Потом помо­лись о себе и о дру­гих, о живых и умер­ших, проси Бога о своих нуж­дах, осо­бенно о про­ще­нии своих гре­хов. Это время – самое бла­го­при­ят­ное для молитвы: ради бес­кров­ной жертвы, при­но­си­мой тогда в церкви, Гос­подь всего ско­рее может услы­шать тебя во всем. Эти минуты – самые мило­сти­вые у Бога; они подобны той минуте, в кото­рую бла­го­ра­зум­ный раз­бой­ник на свою крат­кую молитву – помяни мя, Гос­поди, во Цар­ствии Твоем – услы­шал от Гос­пода самый ско­рый ответ: днесь со Мною будеши в раи. Неда­ром уда­ряют к Достойно: слу­же­ние, затем совер­ша­е­мое, осо­бенно достойно нашего вни­ма­ния. Дорожи же этим вре­ме­нем, этими мину­тами, дорожи все­гда – и в церкви и дома.

Итак, боже­ствен­ная служба, в церкви совер­ша­е­мая, совер­ша­ется и в будни для всех хри­стиан, хотя пре­иму­ще­ственно для тех, кото­рые в эти дни сво­бодны бывают от дел. Воз­буди в людях Твоих, Гос­поди, вни­ма­ние и любовь к Церкви Твоей и сотвори бла­го­да­тию Твоею, чтобы могу­щие ходить каж­до­дневно – ходили неле­ностно, а не могу­щие – были и издали вни­ма­тельны к службе Твоей, да тако все с нами здесь все­гда сла­вят Пре­чест­ное и Вели­ко­леп­ное имя Твое, Отца и Сына и Свя­того Духа. Аминь.

Часть четвертая. Поучения на праздники Господни

59. В навечерие Рождества Христова

Нынеш­ний день есть по пре­иму­ще­ству день при­го­тов­ле­ния к зав­траш­нему празд­нику. А потому мы побе­се­дуем о приготовлении.

Слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый! Если бы зав­тра у тебя был день рож­де­ния какого-нибудь важ­ного для тебя чело­века или люби­мого тобой лица, или бла­го­де­теля тво­его, или тво­его отца и матери, то ты, без сомне­ния, зара­нее при­ду­мал бы, поза­бо­тился, как бы этого чело­века зав­тра получше поздра­вить, как бы что-нибудь ска­зать ему и сде­лать для него при­ят­ное, осо­бенно стал бы об этом много думать, забо­титься ныне. Так все­гда бывает у всех разум­ных сколько-нибудь людей, бла­го­род­ных и благодарных.

Зав­тра день рож­де­ния люб­ве­обиль­ней­шего Гос­пода нашего, слад­чай­шего Иисуса, Кото­рый для тебя, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, всех людей выше, важ­нее, дороже – и отца и матери дороже. Думал ли ты, забо­тился ли о том, как тебе зав­тра поздра­вить Иисуса Хри­ста со днем Его Рож­де­ния? Думал ли, забо­тился ли, что бы тебе зав­тра ска­зать или сде­лать при­ят­ное для Него, угод­ное Ему?

Если ты об этом не думал, не забо­тился, если в шесть недель при­го­тов­ле­ния к празд­нику тебе и на ум это вовсе не при­хо­дило, то по край­ней мере ныне поза­боться, поду­май побольше. Для себя, может быть, ты много при­ят­ного при­го­то­вил, а для Спа­си­теля что? Поду­май же!

Поду­май, как про­ве­сти тебе зав­траш­ний день. Чем больше будешь думать и забо­титься об этом, тем будет при­ят­нее тво­ему Спа­си­телю все сде­лан­ное тобой для Него.

И одна эта дума твоя, одна забота сде­лать что-нибудь зав­тра угод­ное Спа­си­телю будет Ему при­ятна, потому что она будет выра­же­нием твоей любви к Нему и дока­за­тель­ством твоей заботы о своем спа­се­нии. А для Спа­си­теля тво­его нет ничего дороже в тебе тво­его спасения.

Итак, и еще скажу, поду­май хоро­шенько, поза­боться побольше ныне: чем бы тебе почтить зав­траш­ний празд­ник, как бы поздра­вить зав­тра Гос­пода Иисуса Хри­ста со днем Его рож­де­ния, что бы такое зав­тра сде­лать или ска­зать для Него, ради Него?

Такое при­го­тов­ле­ние и для тебя будет спа­си­тельно, и для Спа­си­теля тво­его при­ятно. Аминь.

60. В день Рождества Христова

Сего ради Бог на землю сниде, да нас на Небеса воз­ве­дет (Из ака­фи­ста Иисусу Слад­чай­шему, кондак 8).

Мно­гие из нас в нынеш­ний день совсем не так раду­ются, как бы сле­до­вало; а это, конечно, про­ис­хо­дит оттого, что они хорошо не знают или забы­вают насто­я­щую при­чину нынеш­ней радо­сти. И потому, слу­ша­тели, побе­се­дуем о том, почему мы в нынеш­ний день должны радоваться.

Ныне Свя­тая Цер­ковь вспо­ми­нает то время, когда Иисус Хри­стос, Сын Божий, сошел с Неба и вопло­тился от Пре­свя­той Девы Марии. Но для чего Иисус Хри­стос, Сын Божий, сошел с Неба? Да нас на Небеса воз­ве­дет. Итак, вот в чем заклю­ча­ется глав­ная при­чина нынеш­ней нашей радо­сти: Иисус Хри­стос, Сын Божий, сошел с Неба для того, чтобы нас воз­ве­сти на Небо.

Небо, это бла­жен­ное жилище неви­ди­мых духов и наше буду­щее веч­ное жилище, прежде очень мало было известно. О, одно это незна­ние как было бы убий­ственно, мучи­тельно для нас! В минуты скорби, в часы сето­ва­ния куда было бы нам уле­тать душою? В минуты смерти, в часы раз­луки где было бы нам нахо­дить уте­ше­ние? И что была бы это за жизнь, кото­рая должна кон­читься невоз­вратно? Лучше бы вовсе так не жить. И что были бы за радо­сти, кото­рые должны исчез­нуть навсе­гда? Лучше бы вовсе так не радоваться.

Теперь, слу­ша­тели, подоб­ные мысли не могут и не должны нас бес­по­ко­ить. Теперь у нас есть Небо, страна отрады и уте­ше­ния, куда так часто мы от сует мир­ских уле­таем отды­хать душой, успо­ка­и­ваться серд­цем; теперь есть у нас веч­ная жизнь, где мы неко­гда будем жить новой жиз­нью, нераз­лучно со всем тем, что так дорого и любезно нашему сердцу.

Но кто же нам ска­зал об этом? Кто нам ска­зал, что есть веч­ная жизнь? Иисус Хри­стос, Сын Божий. Иному мы бы не пове­рили, но Ему не можем не верить, ибо Он Сам при­шел с Неба. Иной не мог бы нас убе­дить, но в Его сло­вах не можем сомне­ваться, ибо Он есть истин­ный Бог. После сего можем ли мы не радо­ваться в тот день, в кото­рый Иисус Хри­стос, Сын Божий, сошел с Небес, в кото­рый открыта нам неве­до­мая страна, это Небо, бла­жен­ное жилище неви­ди­мых духов и наше буду­щее веч­ное жилище?

Правда, мы и без Иисуса Хри­ста неко­гда узнали бы эту неве­до­мую страну. Тело, в кото­ром заклю­чена наша душа, теперь пре­пят­ствует нам видеть духов­ный мир; с раз­ру­ше­нием же его не будет этого пре­пят­ствия. Но, увы, мы уви­дели бы тогда бла­жен­ный мир для того только, чтобы вечно не видать его; мы тогда узнали бы, к какому бла­жен­ству сотво­рил нас Бог, но вме­сте узнали бы, что нам невоз­можно вос­поль­зо­ваться этим бла­жен­ством. О, это зна­ние было бы мучи­тель­нее самого незна­ния, этот свет был бы убий­ствен­нее самой тьмы! Но теперь, с при­ше­ствием Иисуса Хри­ста, нам бояться нечего: Иисус Хри­стос не только ска­зал нам, что есть Небо, есть веч­ная жизнь, но Он ука­зал нам и путь к дости­же­нию этого Неба; Он дал и сред­ства к насле­дию этой жизни.

Что лишает нас Неба? Что нам пре­пят­ствует насла­ждаться веч­ной жиз­нью? Грехи. Но Иисус Хри­стос изба­вил нас от гре­хов; мы теперь из купели Кре­ще­ния выхо­дим чистыми от вся­кой гре­хов­ной скверны. Иисус Хри­стос про­лил Кровь Свою за нас – можем ли мы сомне­ваться в воз­мож­но­сти взойти на Небо? Может ли Иисус Хри­стос не при­нять на Небо нас, кото­рых иску­пил чест­ною Своею Кро­вию для Неба? И после сего можем ли мы не радо­ваться в нынеш­ний день, в кото­рый поло­жено начало сему искуплению?

Итак, слу­ша­тели, будем в нынеш­ние дни раз­мыш­лять или бесе­до­вать друг с дру­гом о том, для чего сошел Иисус Хри­стос на землю; тогда радость чистая сама при­дет к нам, напол­нит нашу душу и отра­зится вовне. Эта чистая и свя­тая радость очи­стит и освя­тит собой и зем­ные наши радо­сти, кото­рые мы ныне вку­шаем. Да, слу­ша­тели, пока мы на земле, нам и зем­ные радо­сти тоже нужны, и Цер­ковь не воз­бра­няет нам и не осуж­дает их, только бы эти радо­сти не заглу­шали в нас духов­ных радо­стей. А они непре­менно заглу­шат их, если мы будем забы­вать насто­я­щую при­чину нынеш­ней нашей радо­сти. Аминь.

61. В день Рождества Христова

Что воз­дам Гос­поду за все бла­го­де­я­ния Его ко мне? (Пс. 115:3).

Два вели­ких бла­го­де­я­ния Божия к нам мы ныне вос­по­ми­наем: рож­де­ние Иисуса Хри­ста, Спа­си­теля нашего, и избав­ле­ние Рос­сии, оте­че­ства нашего, от наше­ствия гал­лов с два­дца­тью народами.

Это мы делаем в церкви Божией, это мы делаем все вме­сте; чем же каж­дый из нас в отдель­но­сти дол­жен почтить празд­ник сей? Что же вне церкви мы можем при­но­сить Спа­си­телю нашему за Его бла­го­де­я­ния к нам?

Что всего более любит в нас Гос­подь наш Иисус Хри­стос, то мы и должны при­но­сить Ему в бла­го­дар­ность. А Спа­си­тель Иисус Хри­стос всего более любит спа­се­ние наше; Он и родился для спа­се­ния нашего, жил для спа­се­ния, учил спа­се­нию, постра­дал для спа­се­ния, умер и вос­крес для спа­се­ния, вос­шел на Небеса и сидит одес­ную Бога Отца – все для спа­се­ния, все о спа­се­нии печется, все о спа­се­нии хода­тай­ствует Он.

Итак, что мы сде­лаем для нашего спа­се­ния, тем мы при­не­сем Спа­си­телю самую при­ят­ней­шую бла­го­дар­ность. И жертв не нужно Ему от нас, если мы себя от греха не хра­ним, и про­ше­ний Он не при­мет, если мы спа­се­ние свое забудем.

Итак, слу­ша­тель, делай что-нибудь для сво­его спа­се­ния, молись о своем спа­се­нии, говори о своем спа­се­нии – это всего дороже для тво­его Спа­си­теля. Храни себя от греха, не думай о гре­хах, про­го­няй от себя жела­ния гре­хов­ные, бегай дел гре­хов­ных; это – честь от тебя празд­нику Хри­стову, самая при­ят­ней­шая для тво­его Христа.

Но, храня себя от греха, и дру­гих удер­жи­вай от греха, поза­боться о спа­се­нии ближ­них твоих, помо­лись о их спа­се­нии, сде­лай что-нибудь для их спасения.

Впро­чем, не это одно, а все, все с радо­стью себе в бла­го­дар­ность при­мет от тебя Спа­си­тель, все, что ты сде­ла­ешь ныне для тво­его ближ­него: и ста­кан воды, и кусок хлеба, и лас­ко­вое слово к ближ­нему – все это будет при­ят­ной от тебя жерт­вой для Спасителя.

А если ты оби­дишь, обес­по­ко­ишь, уни­чи­жишь, про­гне­вишь ближ­него тво­его, ты этим Спа­си­теля тво­его оскор­бишь, Кото­рый доро­жит всего более спа­се­нием твоим. Что ни сде­лай для Спа­си­теля, что ни при­носи Ему в жертву, – все непри­ятно Ему будет, если ты ближ­нему непри­ят­ное сде­лал, если ты от ближ­него непри­ят­но­сти не перенес.

Хри­сте, Спа­си­телю наш! Все наше в Тебе и все от Тебя: сами мы ничто, и нашего доб­рого у нас ничего; ничего сво­его, кроме наших сла­бо­стей, наших гре­хов. За все мы Тебя должны бла­го­да­рить, но и бла­го­да­рить Тебя достойно мы не можем без Тебя. Ты Сам нас и вра­зуми, и про­свети, и спаси и сохрани, и уста наши Тво­его хва­ле­ния исполни. Аминь.

62. В день Рождества Христова

Повест­во­ва­ние о делах чело­ве­че­ских, как бы ни было зани­ма­тельно, очень скоро может наску­чить, а о пред­ме­тах боже­ствен­ных сколько ни слу­шай, все­гда най­дешь в них зани­ма­тель­ное: чем чаще слы­шишь, тем больше слу­шать хочется. На сем осно­ва­нии, слу­ша­тели, я наме­рен ныне рас­ска­зать обсто­я­тель­ства рож­де­ния Спа­си­теля, Гос­пода нашего Иисуса Христа.

Когда Дева Мария воз­вра­ти­лась домой от род­ствен­ницы своей Ели­за­веты, то Иосиф, обру­чен­ный Ее муж, начал с недо­уме­нием смот­реть на Нее, ибо заме­чал Ее непразд­ною, и, нако­нец, когда ясно уви­дел, что Она имеет во чреве, то при­шел в вели­чай­шее бес­по­кой­ство. В горест­ных раз­мыш­ле­ниях об этом он одна­жды заснул. Во сне явился ему Ангел и ска­зал: Иосиф, сын Дави­дов, не бойся дер­жать у себя Марию, жену твою. Она будет Мате­рью Сына Божия; родив­ше­гося от Нее мла­денца ты назо­вешь Иису­сом, то есть Спа­си­те­лем, потому что Он спа­сет людей от гре­хов их. Проснув­шись, Иосиф тот­час успо­ко­ился и посту­пил так, как велел ему Ангел. После сего Иосиф и Мария спо­койно, мирно и свято жили в своем Назарете.

Время между тем текло, они со дня на день ждут обе­щан­ной Богом радо­сти. Вдруг от рим­ского импе­ра­тора Авгу­ста выхо­дит пове­ле­ние сде­лать пере­пись всем под­дан­ным. Вслед­ствие сего пове­ле­ния вся­кий дол­жен был впи­сы­вать свое имя в том месте, где родился; Иосиф и Мария, как потомки царя Давида, должны были впи­сать имена свои в Иудее, в городе Виф­ле­еме, отчизне Дави­до­вой. Таким обра­зом, из Наза­рета должны были они отпра­виться в Виф­леем. Они при­были в Виф­леем уже вече­ром. По слу­чаю пере­писи туда собра­лось мно­же­ство народа; все дома были заняты. Иосиф тщетно искал при­ста­нища, где бы про­ве­сти ночь; их никто не хотел пустить, частью потому, что дома все были полны, а частью потому, что наруж­ность их пока­зы­вала вели­чай­шую бед­ность (видно, нигде бед­ных не любят). Ночь насту­пила; они, утом­лен­ные от пути, еще не нашли себе при­юта. Что было делать? На самом конце города была пещера, в кото­рую при­го­ня­лись на ночь стада. Туда-то поспе­шил Иосиф с Марией. В сем-то месте Пре­свя­тая Дева Мария родила Иисуса, Сына Божия, Сама при­няла Его, Сама спе­ле­нала Его, Сама поло­жила Его в ясли. Поис­тине слав­ное и пре­слав­ное чудо! Небо – вер­теп, пре­стол Херу­вим­ский – Дева, ясли – вме­сти­лище, в нихже невме­сти­мый Хри­стос Бог.

Итак, Спа­си­тель при появ­ле­нии Своем на свет встре­тил бед­ность, уни­чи­же­ние: родился среди ноч­ной тишины; обвит был скуд­ными пеле­нами; поко­ился на жест­кой соломе. А мы, слу­ша­тели, хотим отды­хать на мяг­ких ложах, а мы жаж­дем ходить в бли­ста­тель­ных одеж­дах, ищем несмет­ных сокро­вищ, поче­стей высоких.

Об Иисусе Хри­сте почти никто и не знал, что Он родился; Виф­леем был погру­жен в сон глу­бо­кий; только пас­тухи узнали о Нем, только они воз­бла­го­да­рили Бога, спо­до­бив­шего их узреть Спа­си­теля; только волхвы с востока при­шли к Рожд­ше­муся, только они почтили Его зла­том, лива­ном и смирною.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Кто не бла­го­да­рит за полу­чен­ные бла­го­де­я­ния, для того бла­го­де­я­ния бес­по­лезны: не чув­ствуя их цены, он не может ими вос­поль­зо­ваться. Итак, бла­го­да­рим ли мы Бога за те бла­го­де­я­ния, кото­рые Он явил ныне нам в Сыне Своем? Мы собра­лись ныне в храм сей: но точно ли чув­ство бла­го­дар­но­сти к Богу при­вело нас сюда? Мы поем Ему песни хва­ле­ния почти с полу­ночи, но участ­вует ли сердце в этих столь ран­них хва­ле­ниях? Мы готовы ныне пла­кать от радо­сти, но готовы ли пожерт­во­вать хоть чем-либо для радо­сти? Вот что я хочу ска­зать: хорошо, что мы ныне при­шли в храм Божий; хорошо, что ныне так рано оста­вили ложе свое; хорошо, что раду­емся ныне, – но еще будет лучше, если мы для нынеш­него дня оста­вим хотя бы один порок, если для нынеш­ней радо­сти обра­дуем хотя бы одного чело­века. Оста­вить грех, сде­лать доб­рое дело есть бла­го­дар­ность Богу самая при­ят­ней­шая для Него, какую только можем мы при­не­сти Ему. Аминь.

63. В день Рождества Христова

Любити убо нам, яко без­бед­ное стра­хом, удо­бее мол­ча­ние, любо­вию же, Дево, песни ткати спро­тя­женно сло­жен­ныя, неудобно есть: но и, Мати, силу, елико есть про­из­во­ле­ние, даждь.

Песни в честь Рож­де­ства Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста готовы: свя­тые отцы напи­сали их, сло­жили; Свя­тая Цер­ковь сбе­регла их – для нас. Но мы, слу­ша­тели, готовы ли петь сии боже­ствен­ные песни? Чисты ли наши уста? Чист ли язык? Чисто ли сердце? Чиста ли душа? Шесть недель Свя­тая Цер­ковь при­го­тов­ляла нас к пению пес­ней в честь Рож­де­ства Хри­стова; но и в эти шесть недель хра­нили ли мы уста наши от осуж­де­ния ближ­них? Удер­жи­вали ли сердца от поже­ла­ний гре­хов­ных? Обуз­ды­вали ли язык наш от слов непо­треб­ных? Берегли ли душу нашу от мыс­лей нечи­стых? По край­ней мере в эти шесть недель свя­того поста при­бе­гали ли к посту и молитве, к сле­зам и пока­я­нию для очи­ще­ния себя от вся­ких скверн плоти и духа?

Да, празд­ник насту­пил, и песни в честь его готовы; но мы, кажется, не при­го­то­ви­лись еще празд­но­вать свя­той празд­ник и не готовы петь боже­ствен­ные песни. Когда же при­го­то­вимся?.. Ах, как бы нам на тот свет не явиться такими него­то­выми! Там в том и бла­жен­ство, что все непре­станно поют и сла­во­сло­вят Гос­пода, а мы петь не будем уметь, а мы петь не будем спо­собны или от пения ску­чать будем, как здесь ино­гда скучаем.

Празд­ник Рож­де­ства Хри­стова насту­пил, и песни в честь его готовы, но мы… Что же нам делать? Будем празд­но­вать, будем и него­то­вые петь песни в честь Рож­де­ства Хри­стова, при­го­тов­лен­ные нам дру­гими: эти боже­ствен­ные песни так святы, что и чрез одно пение их наша душа может осве­щаться; эти боже­ствен­ные песни так чисты, что одним слу­ша­нием их сердце наше может очи­щаться; от них так бла­го­ухает бла­го­да­тью, что и чрез вни­ма­ние наше к ним мы можем испол­ниться благодати.

Итак, слу­ша­тели, пойте Богу нашему, пойте – пойте Цареви нашему, пойте! Ты же, Дево Бого­мати, елико про­из­во­ле­ние есть, даждь нам силу петь боже­ствен­ные песни в честь рожд­ше­гося от Тебя Хри­ста. Аминь.

64. В день Рождества Христова

Вели­чай, душе моя, чест­ней­шую и слав­ней­шую гор­них воинств, Деву Пре­чи­стую Богородицу.

Иисусу Хри­сту ныне, в день Рож­де­ства Его, все какую-нибудь воз­дают честь, все как-нибудь раду­ются Ему.

Одни с пас­ты­рями покло­ня­ются Ему, дру­гие с Анге­лами сла­во­сло­вят Его, те с Пре­чи­стой Мате­рью Его в мол­ча­нии вни­мают пению во славу Его, неко­то­рые с волх­вами при­но­сят дары Ему какие-нибудь.

А ты, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, как раду­ешься ныне Рожд­ше­муся, какую честь воз­да­ешь Ему, тво­ему Спа­си­телю Богу?..

Будем со мной вели­чать Пре­чи­стую Матерь Его, Деву Бого­ро­дицу. Вели­чая Матерь, мы Сына воз­ве­ли­чим; воз­да­вая Ей честь, мы Рожд­ше­гося от Нее почтим.

После пес­ней Гос­под­них нет для Бога слав­нее и для духа нашего сла­дост­нее пес­ней, в честь Божией Матери нами воспеваемых.

Итак, будем петь: вели­чай, душе моя, чест­ней­шую и слав­ней­шую гор­них воинств, Деву Пре­чи­стую Бого­ро­дицу. Аминь.

65. В день Рождества Христова

И ска­зал им Ангел: не бой­тесь; я воз­ве­щаю вам вели­кую радость, кото­рая будет всем людям (Лк. 2:10).

Это гово­рил Ангел пас­ты­рям виф­ле­ем­ским, быв­шим в поле в ту ночь, когда родился Гос­подь наш Иисус Христос.

Пас­тыри виф­ле­ем­ские были по внеш­но­сти, веро­ятно, не лучше или немного лучше наших нынеш­них пас­ту­хов, то есть чуть не послед­ние люди в городе. Но, слу­ша­тели, какой мило­сти они спо­до­би­лись! Гос­подь Сво­его Ангела посы­лал ска­зать им о рож­де­нии Иисуса Хри­ста, и они пер­вые из всего рода чело­ве­че­ского покло­ни­лись ново­рож­ден­ному Спа­си­телю мира. Чем же они заслу­жили эту милость Божию? Конечно, не тем, что, может быть, они одни в ту ночь не спали, хотя не спали по делу нуж­ному, честному.

Итак, чем? Низки были они по зва­нию и чер­ной рабо­той зани­ма­лись, но, видно, высоки были по душе, выше мно­гих своей доб­ро­той и чисто­той. В самом деле, всмот­римся в них повни­ма­тель­нее, и мы это увидим.

Ангел ска­зал им: «Не бой­тесь; я воз­ве­щаю вам радость вели­кую, кото­рая будет всему народу». Итак, радость вели­кая будет не им одним, а и всем, всему народу.

Зна­ете ли, что на их месте сде­лали бы люди низ­кие, чер­ные серд­цем, черст­вые душою?.. «А, так не нам одним будет вели­кая радость, а всем, всему народу! Что же нам и торо­питься смот­реть?» Так бы ска­зали и не пошли бы, и оста­лись бы у сво­его дела. Не так сде­лали пас­тыри виф­ле­ем­ские. Как только они услы­шали, что будет радость, и радость всем, не им одним, тот­час все свое оста­вили, бро­сили и пошли в Виф­леем посмот­реть, что там слу­чи­лось, что там за радость Божия роди­лась, от кото­рой все люди будут радоваться.

Да, чело­века низ­кого, чер­ного серд­цем, черст­вого душой общая радость не весе­лит, не зани­мает; он, если раду­ется, раду­ется один, вовсе не думая о дру­гих, веселы ли они. Он сыт, спо­коен, дово­лен, а дру­гие? Что ему дру­гие? Лишь бы он был сыт, спо­коен, дово­лен. Он даже и не рад бывает, когда дру­гие раду­ются или когда ему надобно делить радость свою с дру­гими. А людей, вели­ких по доб­роте, по чистоте сердца и души, радует радость общая; они весе­лятся, когда знают, что весело всем. Да, зна­чит, велик тот душой и серд­цем, в ком отра­жа­ется, вме­ща­ется радость о мно­гих, у кого достает уча­стия ко всем. Мал, напро­тив, зна­чит, чело­век, низок душой, сжат и черств серд­цем, когда у него нет места для радо­сти о дру­гих, когда ему ни до кого, а только до себя.

Мы удив­ля­емся ино­гда, отчего неко­то­рые люди не делят радо­стей с нами в Церкви, радо­стей свя­тых, Боже­ствен­ных: именно это оттого, что они не чисты серд­цем, не добры душой, наше весе­лье не по их чер­ной душе, наше радо­ва­ние со всеми и о всех невме­стимо для их сжа­того сердца. Им даже непри­ятно, досадно, что мы Богу слу­жим, что мы о Гос­поде раду­емся. О, да как же это можно, не говорю доса­до­вать, а как можно не радо­ваться, когда смот­ришь или слы­шишь, что чело­век Бога сла­вит, Бога хва­лит, поет, вели­чает! И на языч­ника пора­ду­ешься, когда тот по-сво­ему молится Богу и раз­дает мило­стыню бед­ным, ибо, видя это, тут же уве­ря­ешься, что Гос­подь пошлет когда-нибудь Сво­его Ангела к нему ска­зать, что он дол­жен делать для сво­его спа­се­ния (см.: Деян. 10).

Только одни враги рода чело­ве­че­ского могут доса­до­вать, не радо­ваться на наше слу­же­ние Богу; для тех вся­кий Божий свет нестер­пим, и вся­кое заня­тие свя­тое про­тивно. Так, пас­тыри виф­ле­ем­ские, эти низ­кие по сво­ему зва­нию и заня­тию люди, удо­сто­и­лись пер­вые уви­деть и покло­ниться Иисусу Хри­сту потому осо­бенно, что были добры душой и чисты серд­цем. Доб­рота души к Богу чело­века при­во­дит, и чистые серд­цем Бога узрят.

Не поду­майте, впро­чем, слу­ша­тели, что доб­рота души и чистота сердца бывают досто­я­нием только людей про­стых, низ­ких по зва­нию и заня­тию. В выс­ших это вели­чие еще ско­рее уви­дите. Тот, кото­рому одному мы ныне тор­же­ственно поем веч­ную память, кото­рого во все веки будут все вели­чать бла­го­сло­вен­ным, чем заслу­жил такую память и такое бла­го­сло­ве­ние, как не чисто­той и доб­ро­той своею? Да, чистое сердце Алек­сандра I могло успо­ка­и­ваться только миром Европы, и доб­рая душа его могла уте­шиться только радо­стью всего мира.

О, ста­рай­тесь, слу­ша­тели, чтобы у вас было сердце чистое и душа доб­рая, чтобы все вам близки были и все доступ к вам имели; тогда будете вы Богу близки и будете иметь к Нему доступ, нако­нец, будете с дерз­но­ве­нием покло­няться Ему уже не на земле, в яслях лежа­щему, но на Небе, на Пре­столе славы сидя­щему с Отцем и Свя­тым Духом. Аминь.

66. На второй день Рождества Христова

На вто­рой день Рож­де­ства Хри­стова Глас в Раме слы­шен, плач и рыда­ние и вопль вели­кий: Рахиль пла­чет о детях своих и не хочет уте­шиться, ибо их нет (Мф. 2:18).

Не плачь, не сокру­шайся, не скорби много, когда тебя люди оби­жают, при­тес­няют, отни­мают у тебя сча­стье, лишают тебя спо­кой­ствия. Бога они у тебя ведь не отни­мут и веч­ного спа­се­ния не лишат. Напро­тив, за то, что люди отни­мают у тебя сча­стье в этой жизни, Гос­подь воз­на­гра­дит тебя бла­жен­ством по смерти; и за вре­мен­ное твое здесь бес­по­кой­ство, кото­рое от дру­гих тер­пишь, воз­даст тебе спо­кой­ствием там вечным.

Вот когда плачь, сокру­шайся, скорби зара­нее: когда ста­нешь ты дру­гих оби­жать и при­тес­нять, когда от тебя дру­гие будут пла­кать и скор­беть. Несчаст­ней­шее суще­ство тот чело­век, кото­рый дру­гих делает несчаст­ными. Нака­жет Гос­подь вся­кого обид­чика, при­тес­ни­теля, доса­ди­теля; будут сами после горько пла­кать и скор­беть все эти люди. И это бы еще была вели­кая тебе милость, если бы ты в этой жизни понес нака­за­ние за злые свои дела, если бы здесь успел опла­кать грехи свои про­тив ближ­него и загла­дить их доб­рыми делами. Кого здесь Гос­подь нака­зы­вает, тех в жизни буду­щей поми­лует; кто здесь пока­ется, те там не будут стра­дать от рас­ка­я­ния. Но если ты нерас­ка­ян­ным и нена­ка­зан­ным оста­нешься до жизни буду­щей, то веч­ное будешь там нести нака­за­ние, вечно там будешь пла­кать и скор­беть от злых своих дел.

«К кому из нас отно­сятся эти слова? – ска­жете вы. – Мы, кажется, не оби­жаем дру­гих; из нас никто не знает за собой этого греха».

Дай Бог, чтобы и нико­гда мы не знали этого греха за собою; да сохра­нит Гос­подь всех нас от этого вели­чай­шего несча­стья – делать дру­гих несчаст­ными. Оби­жать дру­гих так грешно, что и слово обид­ное ска­зать, и жела­ние оби­деть дру­гого есть боль­шой грех. Говоря ныне об этом, я не имею никого из вас в виду: я говорю это так только, в предо­сто­рож­ность себе и вам, и всем. Мне подали слу­чай сего­дня пого­во­рить с вами именно об этом сле­ду­ю­щие из ныне чтен­ного Еван­ге­лия слова: Глас в Раме слы­шен, плач и рыда­ние и вопль вели­кий: Рахиль пла­чет о детях своих и не хочет уте­шиться, ибо их нет. Это вы зна­ете, когда было; когда, по пове­ле­нию царя Ирода, были уби­ва­емы в городе Виф­ле­еме и окрест­но­стях его все мла­денцы муже­ского пола от двух лет и ниже. Четыр­на­дцать тысяч погибло их тогда. Ах, слу­ша­тели, читая опи­са­ние этого ужас­ного собы­тия, задолго до нас быв­шего, мы, и неви­нов­ные в нем, как будто видим и слы­шим, как уби­вают этих бед­ных мла­ден­цев, как рыдают их несчаст­ные матери; и больно нам за них, и пла­кать мы готовы с ними. Но Ирод бес­че­ло­веч­ный… он ведь в аду читает опи­са­ние этого собы­тия, и вечно он будет читать его там, и вечно будут видеться ему эти стра­да­ния мла­ден­цев, и вечно будут слы­шаться ему эти рыда­ния мате­рей, и вечно будет мучиться он ими, и вечно будет стра­дать он от них.

Да, слу­ша­тель, ты теперь не чув­ству­ешь, какое дела­ешь зло, что оби­жа­ешь и при­тес­ня­ешь дру­гих; не зна­ешь, как бес­че­ло­вечно это, что ты дово­дишь дру­гих до слез и скор­бей; не чув­ству­ешь, как больно пла­кать и скор­беть от твоих обид и при­тес­не­ний; может быть, ты и не зна­ешь и знать не хочешь, что от тебя пла­чут и скор­бят дру­гие. После все узна­ешь; узна­ешь, изве­да­ешь на себе все зло злых своих дел. С вос­кре­се­нием твоим в жизнь буду­щую ожи­вут пред тобой все злые твои дела; тогда и скры­тое во мраке осве­тится, и сер­деч­ные наме­ре­ния обна­ру­жатся (см.: 1Кор.4:5); тогда услы­шишь рыда­ния оби­жен­ных, уви­дишь и слезы при­тес­нен­ных тобою; и будут жечь тебя эти слезы огнем неуга­си­мым, и будут грызть тебя эти рыда­ния чер­вем неусы­па­е­мым. Да, зло вечно будет мучи­тельно для тех, в чьей памяти оно вечно будет оста­ваться; червь их нико­гда не умрет, и огнь их вовеки не погас­нет (см.: Мк.9:48).

Нет, не делай себе веч­ного зла, то есть не оби­жай, не при­тес­няй дру­гих, не доводи пона­прасну никого до слез горь­ких, нико­гда не доводи, хотя бы оттого при­шлось тебе самому пла­кать и скор­беть, нуж­даться и бедствовать.

Если ты решишься лучше тер­петь нужду и бед­ность, чем для сво­его доволь­ства и обо­га­ще­ния оби­жать дру­гих, то бед­ность твоя будет пред Богом лучше вся­кой бога­той Ему жертвы, потому что эта бед­ность спа­сет тебя от греха.

Если ты решишься лучше пла­кать, чем дру­гих дово­дить до слез, то слезы твои будут Богу при­ят­нее вся­ких твоих сла­во­сло­вий, потому что они будут выра­же­нием твоих сла­во­сло­вий, потому что они будут выра­же­нием твоей любви, пола­га­ю­щей душу за други своя (см.: Ин.15:13).

Да ведь и пла­кать уте­ши­тельно, когда пла­чешь, а не хочешь дово­дить дру­гого до слез; и в бед­но­сти весело, когда нуж­да­ешься, бед­ству­ешь, а у дру­гих не отни­ма­ешь, чужого не берешь. Беден, да никому не дол­жен оби­дами; на гла­зах часто слезы, зато на душе нет греха про­тив ближ­него. Впро­чем, беден ты и не будешь, только тру­дись честно, не оби­жай дру­гих, не при­тес­няя никого. Гос­подь бла­го­сло­вит твои труды, и ты с бла­жен­ными крот­кими насле­ду­ешь землю (см.: Мф.5:5); пла­кать также ты не будешь, по край­ней мере долго не будешь, лишь бы дру­гие от тебя не пла­кали. Гос­подь скоро уте­шит тебя с бла­жен­ными пла­чу­щими (см.: Мф.5:4). Нет, слу­ша­тели, чего бы вам ни сто­ило, не оби­жайте дру­гих, не отни­майте ни у кого доволь­ства и сча­стья, не лишайте никого спо­кой­ствия. Горе тем весе­ля­щимся, от кото­рых дру­гие пла­чут; горе тем насы­щен­ным, от кото­рых дру­гие голод­ными оста­ются; горе вам, бога­тые, если вы нажи­ва­ете богат­ство оби­дами, при­тес­не­ни­ями и дру­гими неправ­дами; не здесь, в этой жизни, ваше горе, а там, за пре­де­лами гроба, – там, где глас в Раме, неко­гда слы­шан­ный, вечно будет слы­шаться бес­че­ло­веч­ному Ироду. Аминь.

67. На второй день Рождества Христова

Иже в вер­тепе роди­выйся и в яслех воз­ле­гий нашего ради спа­се­ния, Хри­стос истин­ный Бог наш молит­вами Пре­чи­стыя Своея

Матере и всех свя­тых поми­лует и спа­сет нас.

Слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые! Как же мы спа­семся, как же нас поми­лует Гос­подь? Мы все гре­шим, все оскорб­ляем Бога…

Вчера, стоя в церкви, мы от всего сердца радо­ва­лись и думали, что мы всю жизнь с радо­стью будем под­ви­заться про­тив гре­хов; и не успели выйти из церкви, как стали по-преж­нему гре­шить не мыс­лью только и жела­ни­ями, но и сло­вами и делом. После вся­кого греха и про­ступка мы рас­ка­и­ва­емся, скор­бим, сокру­ша­емся, но едва только совесть успо­ко­ится, как опять при­ни­ма­емся за то же, за те же грехи.

И сколько раз мы давали обе­ща­ние вся­че­ски хра­нить себя от гре­хов, и не сдер­жи­вали его! Как же мы спа­семся, как же Гос­подь нас помилует?

Не уны­вай: спа­сет и поми­лует тебя Гос­подь. Ты пла­чешь о гре­хах своих, сокру­ша­ешься, скор­бишь, что оскорб­ля­ешь Бога сво­ими гре­хами: плачь больше, сокру­шайся силь­нее, но не уны­вай, а на Гос­пода надейся и к Нему при­бе­гай. Он рож­ден для того, чтобы мы все чрез Него могли спа­стись; Он для того в мир при­шел, чтобы спа­сти греш­ни­ков. Греш­ни­ков при­шел Гос­подь спа­сти. Что же тебе уны­вать, греш­ник? Ты пер­вый из греш­ни­ков – тебя пер­вого Гос­подь и спа­сет. Только не пере­ста­вай пла­кать, не откла­ды­вай каяться во гре­хах своих. Тот­час, в ту же минуту, как согре­шишь в чем, к Богу с рас­ка­я­нием, со сле­зами обра­тись. Если согре­шишь опять – опять кайся, при­бе­гай к Нему. И если после этого согре­шишь – опять к Нему же со сле­зами, с рас­ка­я­нием. Долго ли же так? До того вре­мени, когда ты от всего сердца, от всей души ска­жешь Гос­поду: Гос­поди, мне невоз­можно спа­стись без Твоей помощи, без Тво­его поми­ло­ва­ния; Ты – мое спа­се­ние, Ты – мой Бог, Ты – мое радование.

Гос­подь, когда уви­дит, что ты, при всем жела­нии сохра­нить себя от гре­хов, все не можешь не гре­шить, гре­шишь и все рас­ка­и­ва­ешься; пада­ешь и все пла­чешь; пла­чешь и опять пада­ешь, когда уви­дит это, поспе­шит к тебе тот­час на помощь. И мать, пока дитя ее, падая несколько раз, не пла­чет или не больно пла­чет, не торо­пится к нему: а как скоро дитя упа­дет и сильно запла­чет, она тот­час к нему бежит, и чем боль­нее оно пла­чет, тем ско­рее она бежит. Так и Гос­подь наш Иисус Хри­стос: не тот­час спе­шит нам на помощь, когда впа­дем в грех, но когда мы горько вос­пла­чем о гре­хах наших. Да, Гос­подь попус­кает нам падать во грехи и не тот­час поспе­шает к нам на помощь, чтобы мы опы­том дознали, что без Него спа­стись нам невоз­можно от гре­хов; Он попус­кает нам падать в без­дну гре­хов­ную, чтобы силь­нее мы при­зы­вали неис­след­ную без­дну Его мило­сер­дия, в кото­ром одном все наше спа­се­ние, вся наша радость, все блаженство.

Не уны­вай же, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый: Гос­подь поми­лует и спа­сет тебя, молит­вами Пре­чи­стыя Своея Матери и всех свя­тых поми­лует и спа­сет. Аминь.

68. В Новый год и в день Обрезания Господня

Ибо я рас­су­дил быть у вас незна­ю­щим ничего, кроме Иисуса Хри­ста (1Кор. 2:2).

Ныне у нас Новый год; это, без сомне­ния, все вы зна­ете, слу­ша­тели. Ныне память иже во свя­тых отца нашего Васи­лия Вели­кого; и это тоже ред­кие не знают. Но какой еще ныне празд­ник? Едва ли все из вас это знают. Да, мно­гие, как мне известно, не знают, что ныне еще по плоти обре­за­ние Гос­пода Бога и Спаса нашего Иисуса Хри­ста. Видите, слу­ша­тели, какого важ­ного обсто­я­тель­ства из жизни Иисуса Хри­ста не знают, не пом­нят неко­то­рые из хри­стиан. От чего это? От нера­зу­мия? Без намерения?..

Впро­чем, не из этого одного слу­чая видно неве­де­ние или забве­ние хри­стиан об Иисусе Хри­сте – подоб­ных слу­чаев немало. Взгля­ните, напри­мер, в ином доме на иконы свя­тые: икона Спа­си­теля или не пер­вое между ними зани­мает место, или даже вовсе нет ее. Это тоже от нера­зу­мия? Без наме­ре­ния?.. Посмот­рите у неко­то­рых на книги: вся­ких книг уви­дите много, и духов­ных, и свет­ских, а Еван­ге­лия Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста или нет вовсе у них, или оно лежит где-нибудь далеко. И это также от нера­зу­мия? Без намерения?..

А почи­тайте книги нынеш­ние, свет­ские книги, так часто и в таком мно­же­стве изда­ва­е­мые ныне для про­све­ще­ния людей, для рас­про­стра­не­ния между ними света истины. О Иисусе Хри­сте или ни слова в них не гово­рится, или, если где неиз­бежно было ска­зать о Нем, гово­рится в таких выра­же­ниях, что не скоро пой­мешь, что писа­тель хотел ска­зать тут о Иисусе Хри­сте, точно он боялся назвать Его насто­я­щим име­нем, Гос­по­дом и Богом Иису­сом Хри­стом. Ужели и это от нера­зу­мия? Без наме­ре­ния?.. Или послу­шайте, когда иные хри­сти­ане гово­рят между собой где-нибудь, дома или в бесе­дах, в собра­ниях, в обще­стве… Об Иисусе Хри­сте едва ли и там услы­шите, куда соби­ра­ются рас­суж­дать о пред­ме­тах важ­ных, об усо­вер­шен­ство­ва­нии людей, об их умствен­ном и нрав­ствен­ном обра­зо­ва­нии, а в дру­гих собра­ниях, мир­ских… о, там стран­ным, почти непри­лич­ным пока­за­лось бы для мно­гих, если бы кто про­из­нес имя Гос­пода Бога нашего Иисуса Хри­ста!.. Ужели и это тоже от нера­зу­мия? Без намерения?..

Ах, слу­ша­тели-хри­сти­ане, от чего бы и почему бы это неве­де­ние или забве­ние о Иисусе Хри­сте ни про­ис­хо­дило – от нера­зу­мия ли или от разума, поло­жим, что и от нера­зу­мия, – но как же хри­сти­а­нину не разу­меть, как же не знать Иисуса Хри­ста? Или как же, разу­мея Иисуса Хри­ста, не пом­нить, забы­вать о Нем! Ведь Его мы и должны знать всего больше и пом­нить всего чаще; ведь весь наш ум мы должны упо­треб­лять на позна­ние Его, всю нашу память на памя­то­ва­ние о Нем. В этом-то ведь и состоит истин­ное про­све­ще­ние наше, в этом-то и есть истин­ный свет, чтобы знать и пом­нить Иисуса Хри­ста, Его жизнь, Его уче­ние, Его дела. Мы и учиться всему должны для того только, чтобы лучше познать Иисуса Хри­ста. Бес­по­лезны все наши позна­ния, когда мы при них Иисуса Хри­ста не знаем; тьма – наше про­све­ще­ние, когда оно нас ко Иисусу Хри­сту не приводит.

Мы все читать и все пом­нить должны для того только, чтобы о Иисусе Хри­сте вспом­нить. Ведь все свя­тое только Иису­сом Хри­стом свято; все чти­мое только по Иисусе Хри­сте досто­чтимо. Ни к чему нам не слу­жат вся­кие памяти, нами тво­ри­мые, когда мы при них о Иисусе Хри­сте забы­ваем. Мы и гово­рить и писать все должны для того, чтобы о Иисусе Хри­сте при этом что-нибудь ска­зать или напи­сать. Мертво то писа­ние, кото­рое не во имя Иисуса Хри­ста пишется; гнило то слово, кото­рое не ради Иисуса Хри­ста из уст наших исхо­дит. Весь свет наш, слу­ша­тели, от Него, а потому и все наше све­тить нам должно для позна­ния Его.

Так, хри­сти­а­нин, с Нового года положи себе за пра­вило: все вни­ма­ние свое обра­щать к Иисусу Хри­сту. Как можно чаще о Нем читай и слу­шай, чтобы тебе каж­дый шаг из Его жизни и каж­дое слово из Его уче­ния пом­нить; как можно чаще о Нем говори и пиши, как можно чаще на Его свя­тую икону взи­рай и молись, чтобы ты мог Ему непре­станно духом молиться и неумолчно Его устами сла­во­сло­вить. В позна­нии Иисуса Хри­ста весь наш свет; в молитве к Иисусу Хри­сту все наше спа­се­ние; в сла­во­сло­вии Иисуса Хри­ста – все наше блаженство.

Гос­поди! Твоею бла­го­да­тью вра­зуми нас; всех нас, Гос­поди, вра­зуми; и мы узнаем и ура­зу­меем, и будем пом­нить, и не забу­дем, что Ты Един Свет, всех освя­щаяй, и Тебе Еди­ному подо­бает вся­кая слава, честь и покло­не­ние со Отцем и Свя­тым Духом. Аминь.

69. В Новый год и в день Обрезания Господня

У нас ныне Новый год, и мы при­шли в храм Божий молиться; о чем же мы ныне должны молиться, чего должны про­сить себе у Бога в Новый год? Когда мы шли в храм Божий, слу­ша­тели, поду­мали ли об этом? А поду­мать надобно бы непре­менно. Так, по край­ней мере, хоть теперь побе­се­дуем: чего мы должны про­сить себе у Бога в Новый год, о чем ныне должны Ему молиться?

Вот о чем: чтобы Гос­подь Бог помог нам с Нового года начать новую жизнь, жить доб­ро­де­тельно и не гре­шить. Надобно, слу­ша­тели, надобно нам поза­бо­титься об этом. Для мно­гих из нас насту­па­ю­щий год, может быть, будет послед­ним годом на земле, а, может быть, и никто из нас, нахо­дя­щихся теперь в сем храме, не дожи­вет до буду­щего Нового года. Вот, мно­гие из наших род­ных, дру­зей, зна­ко­мых тоже думали, желали, ста­ра­лись дожить до нынеш­него года, но где они теперь? Впро­чем, пусть так, что мы еще долго про­жи­вем на земле; что же поте­ряем, когда будем жить доб­ро­де­тельно? Не только ничего не поте­ряем, но все воз­вра­тим, сохра­ним, умножим.

Да, слу­ша­тели, и здо­ро­вье наше немало попра­вится, если будем жить доб­ро­де­тельно, ибо мы слабы и больны бываем едва ли не всего чаще оттого, что ведем жизнь невоз­держ­ную и пороч­ную. Наши болезни боль­шей частью про­ис­хо­дят от гре­хов или изну­ряют нас за грехи. Адам в раю, пока не гре­шил, был здо­ров, а как пре­сту­пил запо­ведь Божию, то и болезнь узнал. Если мы будем жить доб­ро­де­тельно, то и бед­ность тяго­тить нас не будет. Бед­ность хотя и не порок, но и она очень часто бывает след­ствием поро­ков. Свя­той царь Давид гово­рил, что за всю жизнь свою не видал пра­вед­ника остав­лен­ным и потом­ков его про­ся­щими хлеба (Пс. 36:25); пра­вед­ник вся­кий день дает и милует, а у него все не убы­вает. Как в реке не убы­вает вода, хотя она и непре­станно течет, так и у пра­вед­ника не убы­вает богат­ство, хотя он и непре­станно рас­то­чает его. И что пра­вед­нику богат­ство? Он и в бед­но­сти богат. У пра­вед­ника малое лучше, чем у греш­ника боль­шое. Да, слу­ша­тели, сла­док для того и чер­ный хлеб, кто добы­вает его тру­дами собственными.

Если мы будем жить доб­ро­де­тельно, то и в бес­че­стии не будем. Доб­ро­де­тель­ных все ува­жают; их ува­жают и самые небо­го­бо­яз­нен­ные люди. Впро­чем, и бес­че­стия, и уко­ризн от дру­гих что бояться тому, у кого душа чиста и кого совесть ни в чем не уко­ряет? На всех уго­дить нельзя. А ста­нешь всем уго­ждать, так, пожа­луй, Бога оскорбишь.

Если мы будем жить доб­ро­де­тельно, то и в несча­стьях не будем несчастны, – мы или скоро от них изба­вимся, или они не так будут для нас тягостны. Для доб­рого и горе­сти имеют свои сла­до­сти; тому и стра­дать весело, по край­ней мере, не тяжело, у кого совесть чиста. После бури и нена­стья погода бывает лучше, весе­лее; так и после горе­стей и несча­стий душа доб­ро­де­тель­ного бывает еще чище и спо­кой­нее. Только бы не постра­дал кто из вас, как убийца, или вор, или зло­дей, или как пося­га­ю­щий на чужое; а если как хри­сти­а­нин, то не сты­дись, но про­слав­ляй Бога за такую участь (1 Пет.4:15–16). Сло­вом ска­зать: если мы будем жить доб­ро­де­тельно, то все нуж­ное для жизни у нас будет и пре­из­бу­дет. Ищите же прежде Цар­ства Божия и правды Его, гово­рит наш Спа­си­тель, и это все при­ло­жится вам (Мф. 6:33), то есть лишь глав­ного не забы­вайте и живите прав­дой, а что нужно, все будет: и пища будет, и одежда, и жилище.

Помо­лимся же, слу­ша­тели, теперь Гос­поду Богу, чтобы Он помог нам с нынеш­него Нового года начать новую жизнь, жить доб­ро­де­тельно и не гре­шить, и не теперь только, но и непре­станно будем Его о том про­сить и молить. Аминь.

70. В Новый год и в день Обрезания Господня

Запо­ведь новую даю вам, да любите друг друга (Ин. 13:34).

Для нас, слу­ша­тели, запо­ведь о вза­им­ной любви самая новая запо­ведь, потому что мы ее не знаем, забы­ваем, не испол­няем, остав­ляем. И потому для Нового года выслу­шайте эту новую запо­ведь: любите друг друга, друг друга любите.

Мы между собой самые близ­кие люди, самые сход­ные друг с дру­гом: мы все сотво­рены по одному образу и подо­бию, образу и подо­бию Божию; мы все искуп­лены одной кро­вью, Кро­вью Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста; мы все члены одного тела, дети одного Отца и одной Матери.

Слы­шишь ли ты, кото­рый рад отнять послед­нее у дру­гого, слы­шишь ли эту новую для тебя истину? Ты отни­ма­ешь у самого близ­кого тебе чело­века, самого сход­ного с тобой, самого похо­жего на тебя. Разве он какое бес­сло­вес­ное живот­ное, что ты так жестоко с ним посту­па­ешь? Да и с бес­сло­вес­ными разве хорошо жестоко посту­пать? Пра­вед­ный печется и о жизни скота (Притч. 12:10), а ты и чело­веку не хочешь сде­лать мило­сти, и не только мило­сти не дела­ешь, но неми­ло­сердно посту­па­ешь. Какой же ты чело­век? Жал­кий ты чело­век, погиб­ший ты человек!

Слы­шишь ли ты, кото­рый не желает добра дру­гому, не помо­гает ему в нуж­дах, даже долж­ного, закон­ного не подает ему? Слы­шишь ли ты эту новую для тебя истину? Ведь Бог Отец так его любит, что для его спа­се­ния Сына Сво­его не поща­дил, но на смерть отдал; а Сын Божий, помо­гая его спа­се­нию, Кровь Свою за него пролил.

От тебя тер­пит дру­гой, от тебя при­скорбно ему, от тебя изне­мо­гает он, а ты не чув­ству­ешь? А тебе не больно? Какой же ты чело­век! Ты не член тела чело­ве­че­ского, ты – не чело­век. Члены тела друг другу состра­дают: когда рука болит, всему чело­веку больно; а ты не боле­ешь, не скор­бишь, когда чело­век – член одного с тобой тела чело­ве­че­ского – болит, скор­бит? Спра­ши­ваю, какой же ты чело­век? Нет, видно ты не человек!

Итак, вот что, слу­ша­тели: если мы не будем любить друг друга, если забу­дем, оста­вим эту запо­ведь, то в нас не оста­нется ничего не только хри­сти­ан­ского, но и чело­ве­че­ского. Если не будем желать друг другу добра, друг другу помо­гать, снис­хо­дить, усту­пать, то мы – не хри­сти­ане и даже не люди будем.

И потому с Нового года будем пом­нить и испол­нять эту новую для нас запо­ведь – любить друг друга. Помните эту истину: что мы делаем или гово­рим дру­гому во вред, то делаем себе в веч­ную поги­бель; оби­жать дру­гого зна­чит навек губить свою душу. Аминь.

71. В день Сретения Господня

Когда царь Пто­ле­мей, осно­ва­тель слав­ной алек­сан­дрий­ской биб­лио­теки, воз­на­ме­рился пере­ве­сти книги Вет­хого Завета с еврей­ского языка на гре­че­ский, тогда из изра­иль­тян выбраны были семь­де­сят два мужа муд­рых, кото­рые осно­ва­тельно знали языки еврей­ский и греческий.

В числе сих семи­де­сяти двух муд­рых изра­иль­тян был некто Симеон, муж пра­вед­ный и бла­го­че­сти­вый (Лк. 2:25). Пере­водя книгу про­рока Исаии и оста­но­вив­шись на извест­ном его про­ро­че­стве: се, Дева во чреве при­и­мет и родит Сына (Ис. 7:14), он усо­мнился в этом и, поду­мав немного, взял нож и хотел было выскоб­лить это место, как недо­стой­ное веро­я­тия. Но вдруг пред ним явился Ангел и, удер­жав его руку, ска­зал: веруй тому, что напи­сано; ты сво­ими гла­зами уви­дишь испол­не­ние сего непо­сти­жи­мого про­ро­че­ства. Симеон оста­вил наме­ре­ние свое и с того вре­мени начал ожи­дать испол­не­ния слов про­рока Исаии и, нако­нец, дождался.

В Вет­хом Завете был закон, по кото­рому родиль­ницы, родив­шие детей муже­ского пола, в про­дол­же­ние сорока дней не могли являться в цер­ковь (закон этот соблю­да­ется и у нас). На соро­ко­вой день они обя­заны были явиться в храм для при­ня­тия очи­сти­тель­ной молитвы от свя­щен­ника и для при­не­се­ния в жертву двух гор­лиц или агнца, смотря по достатку.

Иисус Хри­стос родился; соро­ко­вой день после Его Рож­де­ства насту­пил, и вот Мария и Иосиф, испол­няя закон, берут двух гор­лиц и идут с Мла­ден­цем Иису­сом в храм. В то самое время, когда они вошли в храм, при­шел туда, по вну­ше­нию Божию, и пра­вед­ный Симеон и уви­дел Мла­денца Иисуса. Взяв Его на руки и узрев в Нем утеху Изра­и­леву, он вос­клик­нул: Ныне отпу­ща­еши раба Тво­его, Вла­дыко, по гла­голу Тво­ему с миром, яко виде­сте очи мои спа­се­ние Твое, еже еси уго­то­вал пред лицем всех людей… (Лк.2:29–31). Итак, слова про­рока Исаии сбы­лись, и пред­ска­зан­ное Анге­лом испол­ни­лось: пра­вед­ный Симеон уви­дел, сре­тил рож­ден­ного от Девы Гос­пода; потому-то и празд­ник нынеш­ний назван Сре­те­нием Господним.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Уче­ние нашей веры заклю­чает в себе много таин­ствен­ного и непо­сти­жи­мого для нашего разума. Бой­тесь сомне­ваться в чем-либо; как вера учит, так и веруйте. Непо­сти­жи­мое нельзя постиг­нуть и нет нужды пости­гать. Не будем ожи­дать и чудес­ного явле­ния какого-нибудь Ангела, кото­рый бы вра­зу­мил нас и истол­ко­вал нам то, чего не пони­маем: у нас есть Ангел, вер­ный настав­ник и тол­ко­ва­тель – Свя­тая Цер­ковь. Ее будем слу­шаться, ей будем верить во всем.

Пра­вед­ный Симеон пред смер­тью уви­дел испол­не­ние непо­сти­жи­мого таин­ства, в кото­ром одна­жды дерз­нул было усо­мниться. Пред смер­тью, слу­ша­тели, и у нас откро­ются глаза, и мы узнаем то, чего теперь не хотим знать, и мы тогда убе­димся в том, в чем теперь сомне­ва­емся. Да, пред смер­тью узнаем, убе­димся, что по ту сто­рону гроба есть дру­гая жизнь – веч­ная, о кото­рой мы теперь так мало забо­тимся; пред смер­тью узнаем, убе­димся, что в буду­щей жизни греш­ни­ков ожи­дают муче­ния – веч­ные, кото­рых теперь так мало боимся, пред смер­тью узнаем, убе­димся, что есть Пра­во­суд­ный Бог, воз­да­ю­щий каж­дому по делам, Кото­рого теперь мы так мало стра­шимся; ясно узнаем и вполне убе­димся тогда во всем, чему учит нас Свя­тая Цер­ковь, кото­рой мы так мало слу­ша­емся; но, увы, может быть, не на радость нам откро­ются тогда наши глаза. Пра­вед­ный Симеон уви­дел пред смер­тью спа­се­ние, а греш­ник узрит тогда свою поги­бель; сердце Симеона напол­ни­лось уте­ше­нием, а сердце греш­ника напол­нится отча­я­нием; Симеон гово­рил: иду с миром, а греш­ник при­нуж­ден будет ска­зать: иду с тре­пе­том, ожи­дая муче­ний во аде.

О, Гос­поди, дай нам прежде конца пока­яться, не допу­сти нас уме­реть во гре­хах, пошли нам такую смерть, какой умер пра­вед­ный Симеон, открой теперь нам наши глаза, чтобы мы видели и стра­ши­лись Тво­его Страш­ного Суда. Аминь.

72. В день Сретения Господня

Ныне отпус­ка­ешь раба Тво­его, Вла­дыко, по слову Тво­ему с миром, ибо видели очи мои спа­се­ние Твое (Лк.2:29–30).

Свя­той пра­вед­ный Симеон, как уви­дел Спа­си­теля, Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста, сде­лался спо­коен, хотя тут же он вспом­нил, что ему вскоре после этого пред­стоит уме­реть, потому что так было ему пред­ска­зано Духом Свя­тым. Видя перед собой Спа­си­теля, он не боялся уви­деть смерть свою. Ныне отпу­ща­еши раба Тво­его, Вла­дыко, по гла­голу Тво­ему с миром, яко виде­сте очи мои спа­се­ние Твое… Слу­ша­тели-хри­сти­ане! При вос­по­ми­на­нии нашем о том, что нам надобно будет когда-нибудь уме­реть непре­менно, очень мно­гое нас бес­по­коит, тре­во­жит, стра­шит, ужа­сает; но если при этом мы будем пом­нить о нашем Спа­си­теле, то во всем легко можем себя успокоить.

Так, я боюсь ино­гда, как бы мне не уме­реть скоро; мне хочется пожить подольше. Впро­чем, что же мне слиш­ком бояться того, как бы не уме­реть скоро? Спа­си­тель мой не даст мне уме­реть прежде вре­мени, жизнь моя в Его спа­си­тель­ных руках. Бес­по­коят меня ино­гда пред­смерт­ные муче­ния уми­ра­ю­щих: ужасны эти муче­ния, страшно смот­реть, в каких ино­гда муках люди уми­рают. Впро­чем, что же мне слиш­ком бес­по­ко­иться от этого теперь? Спа­си­тель мой будет со мной, когда я уми­рать буду, а при Нем мне не будут мучи­тельны мои пред­смерт­ные муки. Ужа­сает меня ино­гда эта мысль, что меня в могилу опу­стят, зем­лей зароют и я там сгнию, истлею, обра­щусь в землю, в прах. Впро­чем, что же мне ужа­саться этого? Спа­си­тель мой и в могиле не оста­вит меня, Он и прах мой сбе­ре­жет там, и я, по гласу Его, и из гроба встану живой.

Тре­во­жит меня ино­гда участь детей моих, род­ных, близ­ких моему сердцу; умру я – как они без меня будут жить? Кто им в нужде помо­жет, кто их в горе уте­шит, кто их доб­рому научит, кто от худого сохра­нит? Ах, до каких ино­гда сла­бо­стей и поро­ков дово­дит людей нужда и бед­ность, неве­же­ство и необ­ра­зо­ван­ность! В какие ино­гда пре­ступ­ле­ния впа­дают люди потому только, что некому за ними посмот­реть и некому их вра­зу­мить! Впро­чем, что же мне этим слиш­ком тре­во­житься? Спа­си­тель мой – и их Спа­си­тель, и они у меня знают Его. Так, Гос­поди, Ты и в нужде помо­жешь, и в горе уте­шишь, и доб­рому научишь, и от худого сохра­нишь детей моих, род­ных моих и всех близ­ких моему сердцу, когда меня при них не будет. Тебе, Хри­сту Богу моему, теперь я их пору­чаю, пре­даю, Тебе же поручу их, когда и уми­рать буду, и верую, что Ты их не оста­вишь, засту­пишь, спа­сешь, поми­лу­ешь и сохранишь.

Стра­шат меня по смерти муки веч­ные. Страшны эти муки! Вечно скор­беть, вечно пла­кать, вечно в огне гореть, вечно во тьме сидеть! Впро­чем, что же мне при­хо­дить в уны­ние и от этого страха? Лучше молиться Спа­си­телю, чем уны­вать. Да, Спа­си­тель мой – спа­се­ние мое от веч­ных муче­ний по смерти. Ему я молюсь, чтобы Он изба­вил меня от огня неуга­си­мого и про­чих веч­ных мук, молюсь теперь и умру с этой молит­вой, а если умру с молит­вой к Спа­си­телю, то Он спа­сет меня и от веч­ных мучений.

Мно­гое и еще может нас тре­во­жить, стра­шить, ужа­сать, когда мы будем думать о нашей смерти; но во всем мы легко можем себя успо­ко­ить, если только будем пом­нить, что у нас есть Спа­си­тель, Гос­подь Иисус Хри­стос. Спа­си­тель наш от вся­кого страха нас спа­сает, при вся­ком бес­по­кой­стве нас успо­ка­и­вает. Да, Гос­поди, мно­гого при­хо­дится мне бояться; дня одного, кажется, не про­хо­дит без того, чтобы я чего-нибудь не боялся, – за себя и за дру­гих, больше же всего и чаще всего боюсь за себя из-за моих гре­хов. Но когда о Тебе, моем Спа­си­теле, я вспомню, то от вся­кого страха тот­час успо­ка­и­ва­юсь; тогда и гре­хов моих меньше боюсь, потому что упо­ваю, что Ты меня и от них спа­сешь, как бы они ни были тяжки.

О, я был бы спо­кой­ней­ший чело­век, если бы о Тебе все­гда пом­нил! Напомни же, Гос­поди, Ты Сам мне о Себе, когда я забуду вспом­нить. Помня Тебя и успо­ка­и­ва­ясь Тобой, я боюсь только одного – чтобы мне после вдруг не забыть Тебя. Но, впро­чем, и тут я верую и упо­ваю, что Ты меня не забу­дешь. Не забу­дешь, если бы я стал когда забы­вать о Тебе. О, Ты все­гда мой Бог, Ты мое веч­ное упо­ва­ние! Аминь.

73. В день Сретения Господня

Вели­чаем Тя, Живо­да­вче Хри­сте, и чтим Пре­чи­стую Матерь Твою, Еюже по закону ныне при­неслся еси в храм Господень.

По закону Мои­се­еву, Матерь Божия на соро­ко­вой день после рож­де­ния Иисуса Хри­ста при­хо­дила и при­но­сила с Собой Его в храм Божий, где свя­той пра­вед­ный Симеон встре­тил Его и, взяв Его на руки, бла­го­сло­вил Бога и вос­пел извест­ную песнь: Ныне отпущаеши…

Вос­по­ми­ная это собы­тие, Свя­тая Цер­ковь уста­но­вила празд­ник и, весе­ляся, вели­чает при­но­си­мого тогда Хри­ста Мла­денца и про­слав­ляет при­но­сив­шую Его Пре­свя­тую Деву Богородицу.

По закону цер­ков­ному у нас матери, тоже на соро­ко­вой день после родов, при­хо­дят и с собой при­но­сят ново­рож­ден­ных своих детей в храм и, при­няв извест­ную молитву, под­но­сят их к Свя­тому При­ча­стию. Неко­то­рые матери и после, в про­дол­же­ние всего года через каж­дые шесть недель, то есть на каж­дый соро­ко­вой день, при­но­сят детей своих или посы­лают их с дру­гими в цер­ковь для при­ча­ще­ния их Свя­тым Тай­нам. И не для при­ча­ще­ния только, а и так, слу­ша­тели, хорошо детей при­но­сить или, когда ста­нут под­рас­тать, при­во­дить в цер­ковь на службы, и чем чаще, тем лучше.

Для чего же? Для чего детей выно­сят или выпус­кают на воз­дух в хоро­шую погоду? Чтобы поды­шали они бла­го­рас­тво­рен­ным воз­ду­хом; это для их здо­ро­вья хорошо. И в цер­ковь надобно детей носить или водить – для того, чтобы они здесь, так ска­зать, поды­шали воз­ду­хом бла­го­дат­ным, чтобы послу­шали здесь боже­ствен­ного, посмот­рели на свя­тое. Это для их души спа­си­тельно. Теперь их малых носят и водят; вырас­тут боль­шие, сами с боль­шой охо­той ходить сюда ста­нут. Ко всему, к хоро­шему и к дур­ному, люди больше с мало­лет­ства при­уча­ются. Только надобно так делать, чтобы дети в церкви были, по воз­мож­но­сти, тихи, спо­койны. Невин­ный крик детей в церкви, более или менее нару­шая мир и покой слу­жа­щих и моля­щихся, обра­ща­ется в вину, в грех матери или тех, кто при­но­сит их, когда они не забо­тятся успо­ко­ить их или уйти с ними подальше. Осо­бенно же отцы и матери, да и все сто­я­щие в церкви должны смот­реть, чтобы дети взрос­лые сто­яли тихо и смирно. Грех всем боль­шим, когда малые дети ведут себя в церкви нескромно, нечинно.

Свя­тая Цер­ковь, слу­ша­тели, ныне раду­ется, тор­же­ственно вос­по­ми­ная о том, что Божия Матерь неко­гда при­но­сила в храм Сво­его Мла­денца Иисуса Хри­ста, Спа­си­теля мира, ибо из этого видит между про­чим, что Хри­стос явился мирови не мне­нием, ни при­ви­де­нием, но исти­ною. С радо­стью и вы, роди­тели, после вос­по­ми­нать будете о том, что при­но­сили и при­во­дили детей своих в цер­ковь, ибо уви­дите, что это было хорошо, уви­дите на деле, что это спа­си­тельно для них. Аминь.

74. В день Сретения Господня

Бла­го­слови, Владыко!

Так диа­кон от лица всех хри­стиан гово­рит, обра­ща­ясь к свя­щен­нику. Не сам диа­кон бла­го­слов­ляет, а свя­щен­ника про­сит бла­го­сло­вить. Почему? Потому что у нас, пра­во­слав­ных, осо­бенно за служ­бами цер­ков­ными, бла­го­слов­ляет Бога, славу Богу вос­сы­лает, а равно Божие бла­го­сло­ве­ние и освя­ще­ние пре­по­дает пре­иму­ще­ственно свя­щен­ник. Так у нас, так было и у вет­хо­за­вет­ных. Вот и тогда, когда пра­вед­ный Иосиф и Пре­свя­тая Дева Мария с Мла­ден­цем Иису­сом на соро­ко­вой день после Его рож­де­ния при­шли в храм Божий, чтобы бла­го­сло­вить Бога и полу­чить от Бога бла­го­сло­ве­ние, кто бла­го­слов­лял? Свя­щен­ник, свя­той пра­вед­ный Симеон. Бла­го­слов­ляла тогда Бога и Анна про­ро­чица, но она бла­го­слов­ляла после, когда услы­шала бла­го­слов­ля­ю­щего Симеона, и потому бла­го­слов­ляла как бы с его бла­го­сло­ве­ния, как мы бла­го­слов­ляем Бога с бла­го­сло­ве­ния священника.

Что же это, слу­ша­тели, зна­чит? Почему у нас, осо­бенно в церкви, за служ­бами Бога бла­го­слов­ляет и Божие бла­го­сло­ве­ние пре­по­дает пре­иму­ще­ственно свя­щен­ник? Почему бла­го­сло­ве­ние свя­щен­ника осо­бенно свято пред Богом, бла­го­при­ятно и для нас осо­бенно бла­го­датно, спасительно?

Бла­го­слов­ляя Бога и пре­по­да­вая бла­го­сло­ве­ние Божие, свя­щен­ник посред­ствует таким обра­зом между Богом и бла­го­слов­ля­е­мыми. Но как же он посред­ствует? Посред­ник у нас один – Иисус Хри­стос: Ибо един Бог, един и посред­ник между Богом и чело­ве­ками, чело­век Хри­стос Иисус (1Тим. 2:5). Между Богом Свя­тым, живу­щим во свете непри­ступ­ном, и людьми греш­ными, живу­щими во тьме и сени смерт­ной, не может быть иного посред­ника, кроме Бого­че­ло­века, Иисуса Христа.

Да, только Один Иисус Хри­стос мог нас иску­пить, и иску­пил ны от клятвы закон­ныя, и даде нам бла­го­сло­ве­ние. Без Него мы нико­гда, во веки веков не бла­го­слов­ляли бы Бога, а сле­до­ва­тельно, не полу­чали бы от Бога себе бла­го­сло­ве­ния; без Него мы, по сле­поте своей, не могли бы и, по гре­хам своим, не посмели бы Бога бла­го­слов­лять, о Боге радо­ваться. Только Он, как Сын Божий, мог ска­зать нам и ска­зал, что есть Бог, ска­зал и, как Сам Бог, пока­зал Собой Бога, пока­зал и дока­зал, что Бог все­ве­дущ, все­мо­гущ, свят, пра­ве­ден, мило­стив, чело­ве­ко­лю­бив, пока­зал нам Бога Своим уче­нием, Сво­ими делами, осо­бенно же Сво­ими стра­да­ни­ями, смер­тью и Вос­кре­се­нием; пока­зал, дока­зал, уве­рил, убе­дил нас, что есть Бог, есть Правда веч­ная и Любовь бес­пре­дель­ная, и таким обра­зом нас успо­коил, при­ми­рил с Богом, так что мы с дерз­но­ве­нием можем Бога бла­го­слов­лять, от души о Боге радо­ваться. И Бого­при­и­мец Симеон почему так радо­вался и бла­го­слов­лял Бога? Именно потому, что дер­жал на руках у себя Иисуса Хри­ста и видел в Нем спа­се­ние для всех людей и свет язычников.

Итак, бла­го­слов­ляя Бога со свя­щен­ни­ком и полу­чая бла­го­сло­ве­ние от Бога чрез свя­щен­ника, мы этим пока­зы­ваем свою веру в Иисуса Хри­ста, нашего Хода­тая к Богу, нашего Посред­ника, Иску­пи­теля, При­ми­ри­теля, зва­ние Кото­рого свя­щен­ник собой пред­став­ляет и самое имя Кото­рого сло­же­нием пер­стов руки своей изоб­ра­жает. Свя­щен­ник пред­став­ляет Иисуса Хри­ста… Не то что напо­ми­нает только собой Его или повто­ряет слова Его и дей­ствия, нет, а дей­ствует, гово­рит с такой вла­стью и силой, какую имеет только один Иисус Хри­стос, Хода­тай Бога и человеков.

Есть у нас, хри­стиан, кроме свя­щен­ника, у каж­дого из нас есть, так ска­зать, свой все­гдаш­ний пред­ста­ви­тель Иисуса Хри­ста: это крест­ное зна­ме­ние. Когда, бла­го­слов­ляя или при­зы­вая Бога, мы осе­няем себя зна­ме­нием крест­ным, этим мы тоже пока­зы­ваем, что бла­го­слов­ляем Бога или при­зы­ваем Его, бла­го­слов­ля­емся и освя­ща­емся Им при посред­стве Иисуса Хри­ста, рас­пя­того на кре­сте. Да, бла­го­слов­лять Бога, молиться Ему с кре­стом зна­чит бла­го­слов­лять, молиться со Иису­сом Хри­стом, Сыном Божиим, с Его посред­ни­че­ством и хода­тай­ством о нас пред Богом. Где крест­ное зна­ме­ние, там Хри­стос со Своею бла­го­да­тью и свя­то­стью. Так, и крест есть пред­ста­ви­тель Иисуса Хри­ста, но пре­иму­ще­ственно пред­став­ляет Его собой священник.

Иисус Хри­стос все­гда с нами, так что мы ничего без Него не можем делать; осо­бенно же, пре­иму­ще­ственно же Он с нами, когда мы при­но­сим Богу наши общие и соглас­ные моле­ния, про­ше­ния, бла­го­да­ре­ния, так что если нас собе­рется для того хоть только двое или трое, Хри­стос посреди нас. Вот это-то осо­бен­ное, пре­иму­ще­ствен­ное при­сут­ствие Иисуса Хри­ста с нами и пред­став­ляет собой свя­щен­ник. Хри­сти­ане слу­жат, молятся Богу со свя­щен­ни­ком, зна­чит, посреди их Хри­стос, посред­ству­ю­щий и хода­тай­ству­ю­щий о них пред Богом. Свя­щен­ник бла­го­слов­ляет, зна­чит, тут Хри­стова бла­го­дать осо­бен­ная, сугу­бая. Когда ты один бла­го­слов­ля­ешь Бога, молишься, осе­няя себя зна­ме­нием крест­ным, ты дей­ству­ешь, поль­зу­ешься тем ору­дием, кото­рым Иисус Хри­стос заслу­жил нам доступ, дерз­но­ве­ние к Богу и при­об­рел право на бла­го­сло­ве­ние Божие. Но когда свя­щен­ник Бога бла­го­слов­ляет, молится и, осе­няя рукой кре­сто­об­разно, пре­по­дает бла­го­сло­ве­ние Божие, это все равно что Иисус Хри­стос Сам устами свя­щен­ника молится и бла­го­слов­ляет Бога, посред­ствуя и хода­тай­ствуя о нас пред Богом, и Сам рукой свя­щен­ника пре­по­дает бла­го­сло­ве­ние от Бога.

Как же это Его бла­го­сло­ве­ние свя­щен­ник имеет право пре­по­да­вать? Как же это он имеет право пред­став­лять собой Иисуса Хри­ста? Иисус Хри­стос Сам Духом Своим Свя­тым, чрез архи­ерей­ское руко­по­ло­же­ние дает свя­щен­нику это пре­иму­ще­ство, чтобы он пред­став­лял Его, чтобы гово­рил и дей­ство­вал Его вла­стью и силой. Сна­чала Иисус Хри­стос это пре­иму­ще­ство дал Своим апо­сто­лам, апо­столы же пере­дали своим пре­ем­ни­кам, и так в нашей Церкви пре­ем­ственно родятся от Духа Свя­того духов­ные лица с вла­стью и силой Хри­сто­вой. Таким обра­зом, бла­го­сло­ве­ние свя­щен­ника, по дан­ной ему вла­сти и силе Хри­сто­вой, не есть изъ­яв­ле­ние его соб­ствен­ного бла­го­же­ла­ния или соиз­во­ле­ния, но дая­ние Божией бла­го­дати или Божия раз­ре­ше­ния, и потому все­гда свято и законно то, что бла­го­слов­лено свя­щен­ни­ком, какими бы устами он ни бла­го­слов­лял и какой бы рукой ни пре­по­да­вал благословение.

Итак, вот почему у нас, пра­во­слав­ных, осо­бенно за служ­бами цер­ков­ными, бла­го­слов­ляет Бога и бла­го­сло­ве­ние Божие пре­по­дает пре­иму­ще­ственно свя­щен­ник: свя­щен­ник пре­иму­ще­ственно пред­став­ляет собой Иисуса Хри­ста. Вот почему бла­го­сло­ве­ние свя­щен­ника осо­бенно свято пред Богом, бла­го­при­ятно Ему и осо­бенно бла­го­датно, спа­си­тельно для нас: в бла­го­сло­ве­ниях, исхо­дя­щих из уст свя­щен­ника, слы­шится Богу Отцу голос воз­люб­лен­ного Его Сына, и бла­го­слов­ля­ю­щей его рукой пре­по­дает бла­го­сло­ве­ние Божие Тот, о Ком бла­го­сло­вятся… все пле­мена зем­ные (Быт. 12:3).

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Когда Симеон Бого­при­и­мец, держа на руках своих Мла­денца Иисуса, бла­го­слов­лял Бога и потом пре­по­да­вал бла­го­сло­ве­ние Божией Матери, Божия Матерь мол­чала, слу­шала, вни­мала. Видите, Матерь Божия со вни­ма­нием слу­шала, когда Симеон, как свя­щен­ник, бла­го­слов­лял Бога и пре­по­да­вал Ей благословение.

Будьте и вы вни­ма­тельны к свя­щен­нику, к его бла­го­сло­ве­нию, и не в церкви только, но и везде, и все­гда. Бла­го­дать свя­щен­ства неотъ­ем­лема от свя­щен­ника, она с ним на вся­ком месте, во вся­кое время. Невни­ма­ние, неува­же­ние, непо­чте­ние ваше к свя­щен­нику, смот­рите, чтобы не отнес­лось к Богу, Кото­рого он бла­го­слов­ляет, и к Иисусу Хри­сту, Кото­рого он собой представляет!..

О, если бы, Царица Небес­ная, по Твоим молит­вам и к нам, слу­жи­те­лям Хри­сто­вым и стро­и­те­лям Таин Божиих, хри­сти­ане все были вни­ма­тельны, как Ты неко­гда вни­мала свя­тому пра­вед­ному Симеону! Тогда видно было бы, что они знают Бога, веруют в Иисуса Хри­ста и убла­жают Тебя, Пре­бла­го­сло­вен­ную. Ах, тогда только и будет это видно! Аминь.

75. В день Сретения Господня

И при­шел он по вдох­но­ве­нию в храм (Лк. 2:27).

Сре­те­ние Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста – такой в нашей Церкви празд­ник, каких у нас в году только две­на­дцать, а потому и назы­ва­ется он дву­на­де­ся­тым. Кто же встре­тил Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста, где, когда и как? Пра­вед­ный Симеон встре­тил Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста в храме иеру­са­лим­ском, когда на соро­ко­вой день по рож­де­нии роди­тели Его по закону при­несли Его туда.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! И вся­кий из нас непре­менно еще в этой жизни встре­тит Гос­пода Иисуса Хри­ста. Если не встре­тим Его, то не най­дем покоя в жизни, не будем спо­койны при смерти, не будем поко­иться со свя­тыми и по смерти, – весь век, во всю веч­ность будем бес­по­ко­иться, мучиться от гре­хов, если не встре­тим Иисуса Христа.

Где же мы можем Его встре­тить? Пра­вед­ный Симеон встре­тил Иисуса Хри­ста в церкви, и мы нигде в дру­гом месте не можем встре­тить Его, как в Церкви Пра­во­слав­ной. Если вам кто гово­рит: вот там Хри­стос, у рас­коль­ни­ков, напри­мер, или у ере­ти­ков, то не верьте; в одной Пра­во­слав­ной Церкви Иисус Хри­стос, у одних пра­во­слав­ных христиан.

Как мы можем встре­тить Его? Не так, как пра­вед­ный Симеон. Он видимо встре­тил, очами телес­ными видел Его, на руках в объ­я­тиях дер­жал Его; но мы теперь духовно можем Его встре­тить, умными очами можем Его видеть и в душе только, в сердце дер­жать Его должны. Как же это встре­тить духовно, видеть умными очами?

Встре­тить, видеть Иисуса Хри­ста умными очами – зна­чит уве­ро­вать в Него, так уве­ро­вать, как будто Он у нас перед гла­зами нахо­дится. Да, когда встре­тишь, уви­дишь умными очами Иисуса Хри­ста, то уве­ришься в Нем так, как будто Он у тебя перед гла­зами. Умными очами нашими мы видим неви­ди­мые вещи точно так, как гла­зами телес­ными видим вещи види­мые. У вся­кого ли чело­века есть такие умные очи? У вся­кого, только не все ими видят. Иные этими очами ничего не видят, потому что не откры­вают их, потому что живут, ни о чем духов­ном не заботясь.

Как же знать, что встре­тил и видишь Иисуса Хри­ста умными очами? Если ты уве­рен в душе, что Иисус Хри­стос тебя спа­сет, грехи твои очи­стит, от мук веч­ных тебя изба­вит, то это знак, что ты встре­тил, видишь Его умными очами. Тот встре­тил, видит Иисуса Хри­ста, кто уве­рен в своем спа­се­нии через Него. Веро­вать в Иисуса Хри­ста и не быть уве­рен­ным в своем спа­се­нии нельзя, можно ска­зать – неестественно.

Уве­рен ли ты, слу­ша­тель-хри­сти­а­нин, что ты спа­сешься через Иисуса Хри­ста? Уве­рен ли, что Иисус Хри­стос все грехи твои очи­стит, про­стит, от мук веч­ных тебя изба­вит, сохра­нит? Если не уве­рен, то ты еще не встре­тил Иисуса Хри­ста, еще не видишь Его умными очами, еще не дер­жишь Его в душе, не име­ешь в сердце.

Что же делать, чтобы встре­тить, чтобы уви­деть Его? Ходи чаще в цер­ковь Божию, слу­шай вни­ма­тель­нее, что поют и читают, смотри при­леж­нее, что совер­шают, при­ни­май усерд­нее, что пре­по­дают, осо­бенно чаще при­ча­щайся Тела и Крови Хри­сто­вой, прося и моля непре­станно, чтобы Гос­подь отверз твои умные очи, осиял тебя све­том Своим, и ты уви­дишь умными очами Его, Неви­ди­мого, уве­ру­ешь в Него, будешь дер­жать Его в сердце, иметь Его в душе и уве­ришься в своем спа­се­нии, най­дешь себе покой в жизни, спо­коен будешь при смерти и поко­иться будешь со свя­тыми по смерти.

Ходи в цер­ковь Божию; но не под­ра­жай тем людям, кото­рые ходят без цели, без мысли, а ино­гда, еще хуже, стоят и мыс­ленно судят, осуж­дают слу­жи­те­лей церкви или сто­я­щих в церкви. Слу­жи­тели церкви суть слуги Хри­стовы, и потому судить и осуж­дать их зна­чит судить и осуж­дать прямо в лицо Самого Иисуса Хри­ста. Ведь Он – Гос­подь Иисус Хри­стос – нас, слу­жи­те­лей церкви, избрал и поста­вил Себе в слу­жи­тели. И зем­ной царь не дает у себя слу­гам слу­жить в худых, разо­дран­ных руби­щах, на свой счет оде­нет их, если они бедны; ужели у Царя Небес­ного не доста­нет мило­сти и бла­го­дати оде­вать в при­лич­ные одежды нас, слу­жи­те­лей Своих? Ужели у Него не доста­нет сил и пре­муд­ро­сти укреп­лять и вра­зум­лять сла­бых и убо­гих в свя­том слу­же­нии Ему?

Про­стите меня, что я ска­зал несколько слов суро­вых в защиту слу­жи­те­лей церкви: ради вашего спа­се­ния всту­пился я за честь их. Кто судит и осуж­дает слу­жи­те­лей церкви, тот нико­гда не встре­тит, не уви­дит Иисуса Хри­ста и, сле­до­ва­тельно, не уви­дит и сво­его спасения.

Итак, слу­ша­тели, ходите в цер­ковь Божию, ходите чаще, ходите, пока ноги ходят, пока есть силы, есть воз­мож­ность – и вы встре­тите Иисуса Хри­ста, уви­дите Его умными очами; уве­ри­тесь в своем спа­се­нии через Него, най­дете покой в жизни, спо­койно умрете и успо­ко­и­тесь со свя­тыми по смерти; хотя, может быть, и долго про­хо­дите, но рано ли, поздно ли встре­тите. И пра­вед­ный Симеон много лет ждал Его, однако же дождался. Дожде­тесь и вы, слу­ша­тели, ожи­да­е­мого Спа­си­теля и жела­е­мого спа­се­ния. Аминь.

76. В день Богоявления Господня

Днесь вод освя­ща­ется есте­ство, и раз­де­ля­ется Иор­дан, и своих вод воз­вра­щает струи, Вла­дыку зря кре­ща­ема (Тро­парь при освя­ще­нии воды).

С миром изы­дем мы теперь, о имени Гос­подни, на реку и будем там погру­жать в воду Живо­тво­ря­щий Крест Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста. Для чего погру­жать будем? Для вос­по­ми­на­ния Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста, кре­стив­ше­гося неко­гда в реке Иор­дане. Для одного ли только вос­по­ми­на­ния? Нет, но вме­сте и для освя­ще­ния воды. Днесь вод освя­ща­ется есте­ство, и раз­де­ля­ется Иор­дан, и своих вод воз­вра­щает струи, Вла­дыку зря кре­ща­ема. Да, при вос­по­ми­на­нии Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста, чрез погру­же­ние в воду Кре­ста Его Живо­тво­ря­щего, вода освя­ща­ется, свя­той дела­ется, цели­тель­ной для душ и телес и вся­кие сопро­тив­ные силы отг­на­тель­ною. Обык­но­вен­ная вода, по есте­ству сво­ему, для тела только здо­рова, а чрез освя­ще­ние есте­ство ее изме­ня­ется, улуч­ша­ется, воз­вы­ша­ется, так что она дела­ется спа­си­тель­ной для тела и для души.

Вот что, слу­ша­тели, хочу ныне напом­нить вам. Вос­по­ми­на­ние или при­зы­ва­ние Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста и все­гда, во всех слу­чаях, спа­си­тельно для нас. Непре­менно какую-нибудь от Гос­пода бла­го­дать полу­чим, посо­бие какое-нибудь боже­ствен­ное для души и для тела, для здра­вия и спа­се­ния, если с мыс­лью и со вни­ма­нием, с верой и бла­го­го­ве­нием вспо­мя­нем, при­зо­вем Его имя или если хоть ска­жем только: Гос­поди Иисусе Хри­сте, Сыне Божий! И имя чело­века доб­рого, кото­рый бли­зок нам душой, кото­рый готов для нас на все, когда про­из­не­сешь, радость какую-то и удо­воль­ствие в сердце чув­ству­ешь; как же серд­цам нашим не испол­ниться радо­сти и весе­лия при вос­по­ми­на­нии Все­бла­гого Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста, Кото­рый, пре­из­бы­то­че­ствуя вся­кой бла­го­да­тью, пре­ис­пол­нен любви к нам и готов­но­сти на помощь нашу!

Вода, веще­ство ничего не чув­ству­ю­щее, как бы чув­ствует погру­жа­е­мого в нее Гос­пода, потому что очи­ща­ется, освя­ща­ется, Вла­дыку зря кре­ща­ема; ужели же мы, суще­ства разум­ные, не очув­ству­емся, не сде­ла­емся чище, свя­тее при вос­по­ми­на­нии Гос­пода, стоя как бы пред лицом Его Самого, Царя нашего Небес­ного? Так, в при­сут­ствии чело­века важ­ного, почтен­ного мы тот­час при­ни­маем вид на себя луч­ший, скром­ный, почти­тель­ный, как только он явится пред нами. Бог Отец, любя Сына Сво­его Еди­но­род­ного, Гос­пода нашего Иисуса, мило­стив и бого­по­слуш­лив бывает все­гда и к тем, кто пред Ним вос­по­ми­нает имя Его или про­сит во имя Его. Так неж­ная мать обра­щает тот­час лас­ко­вые взоры свои туда, где с похва­лой про­из­но­сят имя люби­мого ее сына.

Да, слу­ша­тель, при­зови Сына, и Бог Отец – твой Отец, и бла­го­дать Свя­того Духа – с тобою. А про­тив вра­гов наших, про­тив всего враж­деб­ного нам, нашему здо­ро­вью и спа­се­нию какое силь­ное и непо­бе­ди­мое ору­жие для нас в Гос­поде нашем Иисусе Хри­сте! Да, и доныне бесы убе­гают от имени Его, и доныне недуж­ные здравы бывают име­нем Его, и доныне смер­то­нос­ное не вре­дит при имени Его (см.: Мк.16:17, 18). И нико­гда ничто усто­ять не может пред име­нем Гос­под­ним. Имя Его и тогда помо­гает, когда обу­ре­ва­е­мый стра­стью или стра­хом, мучи­мый неду­гом душев­ным или телес­ным как бы нехотя или не зная, что ему делать, вос­по­ми­нает, при­зы­вает Его или крест­ным зна­ме­нием ограж­дает себя.

Спа­сался некто ста­рец в опу­стев­шем капище идоль­ском. Враги спа­се­ния захо­тели выгнать его оттуда. Про­ти­вился ста­рец кое-как их напа­де­ниям; нако­нец, они с такой дер­зо­стью напали на него, что он не знал что делать и закри­чал: «Иисусе, помоги!» И враги мгно­венно исчезли. Запла­кал после этого ста­рец. «О чем ты пла­чешь?» – спро­сил его неви­ди­мый голос. «О том, что враги веры и бла­го­че­стия смеют изде­ваться над рабами Божи­ими», – отве­чал ста­рец. «Ты сам вино­ват, – воз­ра­зил небес­ный голос. – Зачем обо Мне не вспом­нил? Вот видишь: как только ты при­звал Меня, Я тот­час помог тебе». Ста­рец понял глас Гла­го­лав­шего и пал ниц пред Невидимым.

Вот мы ино­гда, слу­ша­тели, жалу­емся, роп­тать бываем готовы. Зачем стра­сти нас так мучат, борют, враги доса­ждают, тре­во­жат? Зачем помыслы нечи­стые покоя не дают, недо­уме­ния сму­щают? Зачем беды до уны­ния дово­дят, болезни тяго­тят? Зачем не делаем того, что любим, и впа­даем в то, чем гну­ша­емся? Зачем мы так скоры на зло и так непо­движны на добро? Зачем мы не Ангелы Божии, духи чистые, а люди злые, суще­ства гнус­ные? Так, а зачем забы­ваем об Иисусе Хри­сте, Гос­поде нашем? Зачем не при­зы­ваем Его? Зачем не вспо­ми­наем Его непре­станно, как Ангелы на Небе вечно видят лицо Отца Небес­ного?.. Ведь мы слабы, немощны только без Иисуса Хри­ста, а при Нем мы сильны, и с Ним для нас все воз­можно. Да, есть, есть в мире сила вра­жия, сопро­тив­ная, вле­ку­щая Нас все­гда ко злу и вовле­ка­ю­щая нередко во зло, – сила креп­кая, могу­чая, про­тив кото­рой нам усто­ять трудно, но вме­сте самая немощ­ная, бес­силь­ная, кото­рая при одном имени Иисуса бежит от нас, тает, как воск близ огня, исче­зает, как тьма при появ­ле­нии солнца.

Так, слу­ша­тели-хри­сти­ане, вос­по­ми­на­ю­щие ныне Гос­пода Иисуса Хри­ста, кре­стив­ше­гося в Иор­дане и тем освя­тив­шего есте­ство вод и доселе освя­ща­ю­щего! Будем чаще вспо­ми­нать и при­зы­вать Его в наше очи­ще­ние и спа­се­ние, в здра­вие тела и в весе­лие души, в избав­ле­ние от страха и стра­стей, от помыс­лов нечи­стых и жела­ний пагуб­ных, от напа­стей и болез­ней, в отгна­ние всего враж­деб­ного нам и в при­ло­же­ние вся­кой Боже­ствен­ной бла­го­дати. О имени Гос­подни мы все­гда сильны и с име­нем Его, куда бы мы ни пошли, везде мы без­опасны, везде в мире целы. Аминь.

77. В день Преображения Господня

Пре­об­ра­же­ние Гос­подне, кото­рое мы ныне вос­по­ми­наем, про­ис­хо­дило таким обра­зом: Иисус Хри­стос, взяв с Собой трех Своих уче­ни­ков – Петра, Иакова и Иоанна, взо­шел с ними на высо­кую гору, на Фавор, и там во время молитвы пре­об­ра­зился пред ними, то есть явился в про­слав­лен­ном виде: лицо Его про­си­яло, как солнце, ризы сде­ла­лись белы, как снег, и яви­лись Мои­сей и Илия, с Ним бесе­ду­ю­щие. Апо­стол Петр, вос­хи­щен­ный таким чудес­ным зре­ли­щем, ска­зал Иисусу Хри­сту: «Гос­поди! Хорошо нам здесь; если хочешь, построим здесь три сени: одну Тебе, дру­гую Мои­сею, тре­тью Илии».

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Отчего апо­столу Петру вдруг так стало хорошо на горе, что он желал там остаться навсе­гда? Свя­той Петр, веро­ятно, и прежде бывал на этой горе; отчего же именно теперь стало ему так хорошо? Это оттого, что во время Пре­об­ра­же­ния от Иисуса Хри­ста сиял необык­но­вен­ный свет, свет Боже­ствен­ный, и апо­столы, сколько вме­стить могли, насла­жда­лись сим све­том. При свете Боже­ствен­ном везде хорошо: и во мраке светло, и в пустыне весело.

Жела­ете ли вы, слу­ша­тели, чтобы и вам на земле было хорошо и весело, чтобы и вас оси­я­вал свет Боже­ствен­ный? Живите между собой в любви и согла­сии, и вам будет хорошо и весело, и вы будете жить во свете Боже­ствен­ном; кто любит брата сво­его, гово­рит воз­люб­лен­ный уче­ник Хри­стов, тот пре­бы­вает во свете (1Ин. 2:10). Как свет Боже­ствен­ный сиял на горе Фавор, где апо­стол Петр хотел постро­ить три сени, так он все­гда сияет в том семей­стве, где живут все согласно. Как роса на Ермоне, как роса, схо­дя­щая на горы сион­ские, так нис­хо­дит от Бога бла­го­сло­ве­ние на тех людей, кото­рые живут между собой в любви. И со сто­роны сердце раду­ется, как смот­ришь на людей, живу­щих между собой согласно, какой же радо­стью они насла­жда­ются сами!.. К несча­стью, редки такие семей­ства и немного таких людей.

Что делать! Гово­рим мы ино­гда: и рад бы я жить со всеми в мире, но не от меня зави­сит; и готов бы я забы­вать все оскорб­ле­ния, но меня не только оскорб­ляют, но и при­ми­риться со мной не хотят. Нет, слу­ша­тели, от нас глав­ным обра­зом зави­сит жить в мире со всеми: от нас зави­сит мирно жить даже с теми, кото­рые не хотят мирно жить и мириться. Выслу­шайте сле­ду­ю­щее про­ис­ше­ствие, и вы убе­ди­тесь в истине слов моих. Один инок, оскорб­лен­ный бра­том, при­шел к нему, чтобы поми­риться с ним, но тот не при­нял его и две­рей ему не отво­рил. Отверг­ну­тый инок пошел после того к одному опыт­ному старцу и ска­зал ему об этом. «Зна­ешь ли, – ска­зал ему ста­рец, – отчего оби­дев­ший тебя брат не захо­тел с тобой при­ми­риться? Ты, идя к нему мириться, себя самого в душе оправ­ды­вал, а его мыс­ленно обви­нял. Сове­тую тебе так посту­пить: хотя и брат твой согре­шил про­тив тебя, но ты утверди в душе твоей ту мысль, что ты согре­шил про­тив него, а не он про­тив тебя; себя обвини, а его оправ­дай». Инок сде­лал по совету старца, пошел к сво­ему брату, и что же? Не успел толк­нуть в двери, как тот отво­рил их тот­час и встре­тил его с рас­про­стер­тыми объятиями.

Итак, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, если ты хочешь мирно жить или поми­риться с кем-нибудь, а тот не хочет, то ты в душе твоей ста­райся оправ­ды­вать его, хотя бы он был дей­стви­тельно вино­ват пред тобой, а себя самого обви­няй, хотя бы ты был пред ним по всему прав. Души наши как-то пони­мают друг друга, и сер­деч­ные наши рас­по­ло­же­ния сильно дей­ствуют на сердце дру­гого. В ту минуту как ты будешь оправ­ды­вать и изви­нять дру­гого, тот со своей сто­роны будет тебя оправ­ды­вать и изви­нять; таким обра­зом между вами все­гда будет мир и согласие.

На горе пре­об­ра­зи­выйся Хри­сте Боже наш! Соедини любо­вью наши сердца так, чтобы мы все­гда жили мирно и нико­гда не имели нужды мириться. Аминь.

78. В Лазареву субботу

Гос­поди! Уже смер­дит; ибо четыре дня, как он во гробе (Ин. 11:39).

Исто­рия Лаза­рева вос­кре­ше­ния вам, слу­ша­тели, известна. Мы ныне обра­тим вни­ма­ние на одно ее обсто­я­тель­ство. Когда Иисус Хри­стос подо­шел ко гробу пра­вед­ного Лазаря, чтобы вос­кре­сить его, и когда ска­зал, чтобы взяли камень, кото­рый лежал на гробе, сестра умер­шего Марфа ска­зала: Гос­поди! Уже смер­дит, слы­шен гни­лой запах; ибо четыре дня, как он во гробе.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! От греш­ника смер­дит, гни­лой слы­шен бывает запах, как смер­дит от умер­шего на чет­вер­тый день после его смерти. От вся­кого ли греш­ника смер­дит? От вся­кого нерас­ка­ян­ного. Кто слы­шит, что от греш­ника смер­дит? Слы­шат люди, слы­шат осо­бенно Ангелы хра­ни­тели, Иисус Хри­стос слы­шит, и всех явствен­нее слы­шит смрад гре­хов­ный; но Он не уда­ля­ется, не бежит от греш­ника, а под­хо­дит, и под­хо­дит как можно ближе к нему, чтобы его, умер­шего от гре­хов, вос­кре­сить, чтобы отнять от него смрад гре­хов­ный. Под­хо­дит и стоит, и ждет, чтобы греш­ник открыл свой грех, кото­рый, как камень, лежит на нем и давит его душу.

Но не забу­дем, какое дол­го­тер­пе­ние нужно без­греш­ному Богу, чтобы подойти к греш­нику, от кото­рого смер­дит! Помните, как Он про­сле­зился, как вос­скор­бел, воз­му­тился духом, когда желал вос­кре­сить Лазаря? А отчего? От смрада гре­хов­ного, от того зла, кото­рое грех делает людям, от тех слез и скор­бей, кото­рых при­чи­ной грех.

Итак, не будем дер­жать гре­хов­ного камня на душе нашей, будем ско­рее откры­вать грехи свои Богу. Тяжко это до слез, до скорби тяжко; но слезы о гре­хах и скорби пред Богом непро­дол­жи­тельны, Иисус Хри­стос при нас, и тот­час умер­шую нашу от гре­хов душу, как Лазаря умер­шего, вос­кре­сит, и слезы, и скорбь, и смрад гре­хов­ный отго­нит, и мы ожи­вем, успо­ко­имся. О Гос­поди, сердце чистое сози­жди во мне и уста мои отверзи мне, чтобы я мог пла­кать пред Тобой о гре­хах моих и откры­вать Тебе согре­ше­ния мои. Аминь.

79. В Неделю Ваий

Бог Гос­подь и явися нам, соста­вите празд­ник, и весе­ля­щеся при­дите воз­ве­ли­чим Хри­ста, с ваи­ами и ветвьми, пес­ньми зовуще: бла­го­сло­вен, гря­дый во имя Гос­пода Спаса нашего (Песнь 9).

В нынеш­ний день мы, по уставу нашей Церкви, имеем обык­но­ве­ние дер­жать в руках дре­вес­ные ветви и горя­щие свечи.

С каким наме­ре­нием наша Пра­во­слав­ная Цер­ковь ввела такой обы­чай? Ска­жем об этом несколько слов в наше назидание.

Для чего мы в нынеш­ний день имеем обык­но­ве­ние дер­жать в руках ветви? Этим мы вос­по­ми­наем тор­же­ствен­ный вход Иисуса Хри­ста в Иеру­са­лим. Когда Гос­подь вхо­дил в Иеру­са­лим, народ вышел Ему навстречу; неко­то­рые сни­мали с себя одежду и бро­сали на дорогу, по кото­рой про­хо­дил Гос­подь, а неко­то­рые сре­зали с дере­вьев паль­мо­вые ветви и бро­сали на дороге, огла­шая воз­дух вос­кли­ца­ни­ями: Осанна в выш­них! Бла­го­сло­вен гря­дый во имя Гос­подне! Таким обра­зом мы ныне, держа в руках ветви, как будто встре­чаем Иисуса Хри­ста, как неко­гда встре­чал Его народ иеру­са­лим­ский. Мы и сами, слу­ша­тели, неко­гда на самом деле будем встре­чать Иисуса Хри­ста, только не таким, каким встре­чали Его иеру­са­лим­ляне. Иеру­са­лим­ляне видели в Нем крот­кого царя, сидя­щего на ослике, а мы узрим Его гря­ду­щего на обла­ках силой и сла­вою мно­гою, узрим Судией, страш­ным для нече­сти­вых. И потому-то, держа в руках дре­вес­ные ветви, мы вос­по­ми­наем и буду­щее наше Вос­кре­се­ние, наше исше­ствие на сре­те­ние Судии, страш­ному для нечестивых.

Посмот­рите на сии ветви: они зимой были как бы мертвы, без жизни, но вот с наступ­ле­нием весны они опять ожили. И мы умрем, и для нас насту­пит смерть, эта суро­вая зима; но при­дет наша весна, и мы опять ожи­вем, и наше тело, истлев­шее в земле, опять соеди­нится с душой. Смотря зимой на дере­вья, и вооб­ра­зить, кажется, не вооб­ра­зишь, чтобы они могли опять ожить, зазе­ле­неть, и однако же так бывает. Смотря на мерт­вых, опус­кая тела их в могилу, так и дума­ешь, что ты уже с ними про­стился навеки, и пред­ста­вить себе не можешь, чтобы истлев­шее их тело когда-либо ожило, вос­стало, и однако же так будет. Таков у Бога закон – Он тлен­ное обле­чет в нетле­ние и мерт­вое сде­лает бессмертным.

Итак, держа в руках дре­вес­ные ветви, мы выра­жаем то, что встре­чаем Гос­пода Иисуса Хри­ста. Что же теперь зна­чат горя­щие свечи? Для чего мы дер­жим их в своих руках? Этим мы пока­зы­ваем наше усер­дие к Иисусу Хри­сту, наше пла­мен­ное жела­ние встре­тить Его. Как у нас в руках горит свеча, так в нас сердце горит любо­вью к Иисусу Хри­сту и жела­нием встре­тить Его. О, когда бы это было так! О, когда бы наши сердца так горели любо­вью к Иисусу Хри­сту, как горят свечи пред свя­тыми иконами!

Но мы можем, слу­ша­тели, и теперь еще встре­тить Гос­пода, и нам не нужно далеко выхо­дить для сре­те­ния Его. Он непре­станно стоит при две­рях сердца нашего. И потому стоит только отво­рить сии двери, то есть поже­лать от всего сердца, и Он взой­дет. И какая радость тогда водво­рится в нас! Если бы в мрач­ную, холод­ную зим­нюю ночь вдруг вос­си­яло май­ское солнце, как тогда бы все ожи­ви­лось, все обра­до­ва­лось! Вот так бывает и с душой греш­ника, когда в ней вос­си­яет Солнце правды, Хри­стос Бог наш.

Но что я ска­зал – так! Нет, этого язык наш изречь не может; тогда в сердце бывает насто­я­щий рай. Мы, спра­вед­ливо назы­вая себя греш­ни­ками, счи­таем себя недо­стой­ными того, чтобы оби­тал в нас Хри­стос, и потому мно­гие ино­гда не хотят и отвер­зать для Него две­рей сердца сво­его. Ах, слу­ша­тели, потому-то и надобно отвер­зать двери сер­дец, что мы греш­ники: Иисус Хри­стос сде­лает нас пра­вед­ни­ками. Тогда-то и надобно спе­шить при­ни­мать в себя Иисуса Хри­ста, когда гре­хов у нас много: Иисус Хри­стос уни­что­жит в нас все наши грехи, ибо Он есть уми­ло­стив­ле­ние за грехи наши (1Ин. 2:2).

Итак, надобно только отво­рить двери сердца, изъ­явить только жела­ние встре­тить Иисуса Хри­ста, и Он вой­дет. Но отво­ряем ли мы сии двери для Иисуса Хри­ста, изъ­яв­ляем ли жела­ние встре­тить Его? Увы, двери нашего сердца все заперты, нас все дома нет для Иисуса Хри­ста; наше сердце полно забот о мире, о богат­стве, о поче­стях, об удо­воль­ствиях, а для Гос­пода в нем нет и места. И под­линно. Чем мы дока­зы­ваем, что рады встре­тить Гос­пода, гря­ду­щего в сердца наши?

Когда Иисус Хри­стос вхо­дил в Иеру­са­лим, то неко­то­рые из народа сни­мали с себя одежды и бро­сали на дорогу, по кото­рой Гос­подь про­хо­дил. Но мы, слу­ша­тели, что бро­саем для Гос­пода? Бро­саем ли те свои удо­воль­ствия, кото­рых Он не любит? Бро­саем ли те свои дела, кото­рые ему непри­ятны? Что же пользы, что мы соста­вили празд­ник и при­шли в храм сей? Что пользы, что вели­чаем Хри­ста, зовуще: «Бла­го­сло­вен грядый»?

Нет, слу­ша­тели, если мы дей­стви­тельно желаем встре­тить Гос­пода и иметь Его все­гда в душах наших, то непре­менно должны оста­вить те удо­воль­ствия, кото­рые Он не любит, и бро­сить то, что Ему непри­ятно. А мы все очень хорошо знаем, чего он не любит и что Ему непри­ятно; это то, что нам слиш­ком при­ятно и что мы слиш­ком любим, любим до забве­ния Бога.

Хри­сте Спа­си­телю наш! Ты все сто­ишь при две­рях сердца нашего; Ты все ждешь от нас рас­ка­я­ния. О, не уда­ляйся, подо­жди еще и еще; может быть, нако­нец, мы оду­ма­емся, рас­ка­емся! Аминь.

80. В Неделю Ваий

Тебе, Побе­ди­телю смерти, вопием.

Вчера вече­ром, за все­нощ­ным бде­нием, с ваи­ями и пес­нями мы тор­же­ство­вали и радо­ва­лись о нашем Спа­си­теле, Иисусе Хри­сте, как Побе­ди­теле смерти. Иисус Хри­стос побе­дил смерть. Какую же Он смерть побе­дил? Люди все уми­рают, умер и Сам Иисус Хри­стос. Итак, какую же смерть? Кроме смерти телес­ной, есть еще смерть духов­ная. От телес­ной смерти тело уми­рает, с душой раз­лу­ча­ется, в земле истле­вает, в прах обра­ща­ется. От духов­ной смерти душа уми­рает, с Богом раз­лу­ча­ется, хотя, как суще­ство бес­смерт­ное, не истле­вает, а оста­ется навечно. Но это хуже уни­что­же­ния – оста­ется навечно во мраке, не видит света, не чув­ствует радо­сти и от сего скор­бит, мучится, стра­дает; как истом­лен­ный от жажды без питья, она стра­дает, как голод­ный без пищи, мучится.

Радость и весе­лие – жизнь души, скорбь и уны­ние уби­вают душу, впро­чем не уни­что­жают ее, потому что душе, как духу, уни­что­житься нельзя. Смерть духов­ная есть смерть веч­ная. Да, вечно стра­дать, вечно скор­беть, вечно мучиться – вот смерть души; вечно быть вдали от Бога, во мраке, без вся­ких радо­стей, без вся­кого весе­лия – вот смерть духов­ная. Сию-то духов­ную смерть Иисус Хри­стос побе­дил, то есть Он Своей смер­тью сде­лал то, что смерть духов­ная не имеет над нами веч­ного сво­его права. Хотя мы и теперь, при жизни уми­раем душой, лиша­емся света, раз­лу­ча­емся с Богом, теряем весе­лие, не смеем радо­ваться, но опять можем ожить, опять можем соеди­ниться с Богом, уви­деть свет, насла­ждаться весе­льем и радостью.

Да, слу­ша­тели, есть духов­ная смерть, есть веч­ный мрак, есть веч­ные скорби, есть червь неусы­па­е­мый, есть огонь неуга­са­е­мый, есть муче­ния веч­ные. Но если есть веч­ные муче­ния, то есть и Спа­си­тель, Кото­рый спа­сает нас от этих муче­ний; если есть грехи, за кото­рые греш­ники будут вечно мучиться, то есть и Спа­си­тель, Кото­рый спа­сет греш­ни­ков от этих гре­хов. Эти истины тесно между собой соеди­нены. Кто будет отвер­гать веч­ность муче­ний, тот этим отверг­нет и при­ше­ствие в мир Спа­си­теля. Если бы не было веч­ных муче­ний за грехи, то для чего было Сыну Божию при­хо­дить на землю, для чего было Ему стра­дать, уми­рать? Ты, слу­ша­тель, боишься ли веч­ных муче­ний по смерти? Бойся, но не уны­вай, не осла­бе­вай духом. Если есть у тебя грехи, кото­рые под­вер­гают тебя веч­ным муче­ниям по смерти, то есть у тебя и Спа­си­тель, Кото­рый спа­сет тебя от этих гре­хов и, сле­до­ва­тельно, от веч­ных мучений.

Ты ска­жешь: я не могу не гре­шить, не могу про­ти­виться стра­стям, не могу истре­бить в себе гре­хов­ных склон­но­стей, не могу оста­вить гре­хов­ных при­вы­чек. Что мне делать? А что делает тот, кто сам не в силах чего-нибудь делать? Про­сит того, кто может помочь ему. А что делал апо­стол Петр, когда от страха тонуть начал? Спа­си­телю воз­звал: Гос­поди, спаси меня. Делай ты то же, проси Спа­си­теля, чтобы Он помог тебе спа­стись от гре­хов, чтобы помог про­ти­виться стра­стям, истреб­лять гре­хов­ные склон­но­сти, оста­вить гре­хов­ные привычки.

Спа­си­тель знает, что ты сам по себе, без Его помощи не можешь не гре­шить. Спа­си­тель не при­шел бы на землю, если бы ты сам по себе мог спа­стись от гре­хов. Да, вот тебе ясней­шее дока­за­тель­ство, что тебе самому спа­стись невоз­можно; если бы воз­можно было одному, то Спа­си­тель не сошел бы на землю, не нужно было бы Ему при­хо­дить на землю для спа­се­ния рода человеческого.

Сильны в тебе гре­хов­ные стра­сти, сильны в тебе гре­хов­ные при­вычки, сильны для тебя соблазны мира, сильны над тобой удо­воль­ствия чув­ствен­ные, тебе невоз­можно сохра­нить себя от гре­хов. Но сила Спа­си­теля тво­его в тысячу крат силь­нее всех твоих стра­стей. Чистота Его свя­то­сти в одну минуту омоет все твои скверны гре­хов­ные. Тебе невоз­мож­ным пред­став­ля­ется, чтобы ты мог про­жить без гре­хов; но почему же ты забы­ва­ешь пред­став­лять, что у тебя есть Спа­си­тель, для Кото­рого все воз­можно, сила Кото­рого все­мо­гуща, Кото­рый может тебя сде­лать свя­тым, хотя бы ты был, как лед, холо­ден ко всему свя­тому; Кото­рый может сердце твое сде­лать чистым, доб­рым, хотя бы оно было, как камень, рав­но­душно ко всему доб­рому и нечи­сто, как сама скверна?

Вся сила в Спа­си­теле, и всей силой Его ты вос­поль­зу­ешься, если только будешь про­сить. Таким обра­зом, вся сила тво­его спа­се­ния в том, чтобы силь­нее про­сить Спа­си­теля о помощи. Ты никак, нико­гда не погиб­нешь, не умрешь смер­тью веч­ной, если только будешь про­сить о спа­се­нии тво­его Спа­си­теля, Побе­ди­теля смерти.

Итак, знак победы, одер­жан­ной Спа­си­те­лем над веч­ной смер­тью, да будет нам, слу­ша­тели, зна­ме­нием, что мы не умрем во гре­хах, не умрем смер­тью веч­ною. Нас спа­сет Спа­си­тель наш, если только мы с ваи­ями и пес­нями, с верой и любо­вью не пере­ста­нем радо­ваться Ему, Побе­ди­телю смерти. Аминь.

81. В Неделю Ваий

Ска­жите дщери Сио­но­вой: се, Царь твой гря­дет к тебе крот­кий (Мф. 21:5).

Свя­тая наша Цер­ковь за каж­дой Боже­ствен­ной литур­гией воз­гла­шает: Со стра­хом Божиим и верою при­сту­пите. Кто этим при­гла­ша­ется, кому это гово­рится? Кто при­сту­пит? В пер­вен­ству­ю­щие вре­мена хри­сти­ан­ства это отно­си­лось ко всем хри­сти­а­нам, в церкви сто­я­щим, потому что тогда все без исклю­че­ния вся­кий день при­сту­пали ко Свя­тому При­ча­стию. В нынеш­ние вре­мена – со стра­хом Божиим и верою при­сту­пите – гово­рится тем из хри­стиан, кото­рые при­го­то­ви­лись ко Свя­тому При­ча­стию. Без осо­бого семи­днев­ного или, по край­ней мере, трех­днев­ного гове­ния и при­го­тов­ле­ния ныне никто из про­стых хри­стиан, кроме опасно боль­ных, не может при­сту­пить ко Свя­тому Причастию.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Неделя одна свя­того поста оста­ется, а из вас не все говели, не все при­сту­пали ко Свя­тому При­ча­стию. По обя­зан­но­сти моего зва­ния, по жела­нию вам спа­се­ния напо­ми­наю ныне вам: в насто­я­щую неделю непре­менно при­ча­сти­тесь Тела и Крови Хри­сто­вой, кто еще не причащался.

По двум осо­бенно пред­ло­гам неко­то­рые из хри­стиан ино­гда не при­ча­ща­ются: одни потому, что им будто неко­гда говеть, потому что делами нуж­ными заняты; дру­гие потому, что боятся при­ча­щаться, потому что счи­тают себя недо­стой­ными Свя­того Причастия.

Неко­гда тебе говеть, потому что нуж­ными делами занят, дел оста­вить нельзя. Но разве есть какое дело в свете нуж­нее Свя­того При­ча­стия, нуж­нее Пре­чи­стого Тела и Живо­тво­ря­щей Крови Хри­сто­вой? Не только в этой вре­мен­ной жизни, но и в буду­щей веч­ной не будет ничего нуж­нее, потому что и там, в буду­щей жизни, будем жить этой же пищею и питием, тем же Пре­чи­стым Телом и тою же Живо­тво­ря­щею Кро­вью. Без Тела и Крови Хри­сто­вой ты вечно мерт­вым душой будешь в жизни буду­щей, то есть вечно там уми­рать будешь и мучиться от голода и жажды. Так оставь на время – на неделю, хоть дня на три все твои дела и само­нуж­ней­шие по тво­ему поня­тию, для того чтобы тебе при­ча­ститься во остав­ле­ние гре­хов и в жизнь вечную.

Тебе дел оста­вить нельзя? Что ты гово­ришь? Твой Бог, Тво­рец мира, Вла­дыка Неба и земли, твой Спа­си­тель жил на земле больше трид­цати лет, для того чтобы при­го­то­вить в пищу и питие тебе Тело и Кровь Свою. А ты на неделю одну не хочешь оста­вить дел твоих, чтобы пого­веть – при­го­то­виться к при­ня­тию этой пищи и пития? Ах, хри­сти­а­нин! Если ты веру­ешь во Иисуса Хри­ста, то реши­тельно нельзя пове­рить, чтобы ты дей­стви­тельно за какими делами мог оста­вить Свя­тое При­ча­стие; не дела житей­ские, а и самую жизнь сию ты дол­жен оста­вить для Свя­того При­ча­стия, потому что с При­ча­стием ты при­мешь источ­ник жизни вечной.

Ты боишься при­ча­щаться, потому что счи­та­ешь себя недо­стой­ным. О, не бойся! Царь твой, к Кото­рому ты при­сту­па­ешь, – крот­кий Царь. Он все­гда кро­ток, но осо­бенно тогда, когда под видом хлеба и вина дается в снедь веру­ю­щим; тут Он весь – кро­тость, весь – милость, весь – бла­гость и мило­сер­дие, потому что весь отда­ется тебе в твое спа­се­ние; всего Себя, Тело Свое и Кровь Свою тебе отдает, чтобы ради них твои грехи тебе были про­щены. И за что? За то одно отдает всего Себя для тво­его спа­се­ния, что ты при­сту­па­ешь, под­хо­дишь к Нему со стра­хом и верой, за то, что боишься, чтобы не при­сту­пить недо­стойно, и при­сту­пая веру­ешь, что когда при­ча­стишься, то оста­вятся тебе все твои грехи. Да, слу­ша­тели-хри­сти­ане, за то одно, если мы желаем, про­сим Гос­пода, чтобы нам достойно при­ча­ститься, если веруем, наде­емся, что чрез Свя­тое При­ча­стие мы изба­вимся от всех гре­хов своих, то за это одно Он пре­по­дает нам Тело и Кровь Свою во остав­ле­ние гре­хов и в жизнь вечную.

Не бойся, хри­сти­а­нин: Царь твой кро­ток; если в тебе есть хотя бы малей­шая искра веры и надежды на Него, при­сту­пай ко Свя­тому При­ча­стию. И искра твоя чрез соеди­не­ние с Ним сде­ла­ется боль­шим пла­ме­нем, кото­рый попа­лит в тебе все сквер­ное, гре­хов­ное, нечи­стое, мерзкое.

Ска­жешь: Тело и Кровь Хри­стовы есть огнь, попа­ля­ю­щий недо­стой­ных: суд себе яст и пиет, кто недо­стойно при­ча­ща­ется. Но кто эти недо­стой­ные Свя­того При­ча­стия? Это те, кото­рые при­сту­пают без вся­кого страха и вни­ма­ния, без вся­кой веры и упо­ва­ния – так, по одному обык­но­ве­нию. При­сту­пают вовсе не для того, чтобы Гос­подь оста­вил им грехи, а – так, без вся­кой мысли об очи­ще­нии гре­хов. Сло­вом, те греш­ники недо­стойно при­ча­ща­ются, кото­рые не счи­тают себя греш­ни­ками, кото­рые не счи­тают Свя­тое При­ча­стие нуж­ным, необ­хо­ди­мым для очи­ще­ния грехов.

Если же в самом деле ты, слу­ша­тель, счи­та­ешь себя недо­стой­ным, то все же тебе необ­хо­димо говеть и гото­виться, как должно, к Свя­тому При­ча­стию, а то счи­та­ю­щие себя недо­стой­ными Свя­того При­ча­стия и не говеют, и не гото­вятся, и на испо­ведь не ходят. Нет, не так истинно каю­щи­еся должны посту­пать. Ты говей, ты ходи в цер­ковь Божию всю неделю, сходи и на испо­ведь к духов­нику тво­ему – сло­вом, делай все, что делают гото­вя­щи­еся к Свя­тому При­ча­стию, и делай так непре­менно вся­кий год. Как же иначе и когда же ты при­го­то­вишься к достой­ному при­ча­ще­нию, если не ста­нешь гото­виться? Ска­жешь: я говею, пощусь, только на испо­ведь не хожу, не хожу потому, что испо­ведь – тоже Таин­ство, и я боюсь обма­ны­вать Бога на испо­веди: тут надобно давать обе­ща­ние впредь удер­жи­ваться от гре­хов, а я не могу удер­жи­ваться, и потому лучше не ходить, чем давать обе­ща­ние и не дер­жать его. Это – вну­ше­ние лука­вого духа, слу­ша­тели; Свя­тая наша Цер­ковь, как попе­чи­тель­ная мать, от Свя­того При­ча­стия ино­гда на время уда­ляет неко­то­рых, но от испо­веди – нико­гда и никого. Как Гос­подь наш Иисус Хри­стос при­зы­вает к Себе всех труж­да­ю­щихся и обре­ме­нен­ных, так и Свя­тая Цер­ковь Его на испо­ведь всех принимает.

Нет, слу­ша­тели, не Дух Хри­стов учит неко­то­рых не ходить на испо­ведь, а дух анти­хри­стов. Итак, слу­ша­тели, непре­менно при­ча­сти­тесь Тела и Крови Хри­сто­вой, кто еще не при­ча­щался; а те, кото­рые счи­тают себя недо­стой­ными Свя­того При­ча­стия, пого­вейте, по край­ней мере, и испо­ве­дуй­тесь – открой­тесь, ска­жите духов­ному вашему отцу, почему вы недо­стойны. Без испо­веди и Свя­того При­ча­стия спа­стись невоз­можно. Аминь.

82. В Неделю Ваий

Общее Вос­кре­се­ние прежде Твоея стра­сти уве­ряя, из мерт­вых воз­двигл еси Лазаря, Хри­сте Боже…

Вчера пели мы эту песнь и ныне повто­ряли ее. Зай­мемся теперь ею снова, обра­тим вни­ма­ние побольше на ее смысл.

Общее Вос­кре­се­ние прежде Твоея стра­сти уве­ряя, из мерт­вых воз­двигл еси Лазаря, Хри­сте Боже… Яснее и пол­нее смысл этой песни можно выра­зить так: пред наступ­ле­нием Своих стра­да­ний, прежде Сво­его рас­пя­тия и погре­бе­ния желая уве­рить уче­ни­ков Своих, что умер­шие все вос­крес­нут, Иисус Хри­стос вос­кре­сил умер­шего Лазаря. Лазарь умер­ший вос­крес, зна­чит, и все умер­шие могут вос­крес­нуть… Лазарь на глас Иисуса Хри­ста, Сына Божия, вос­стал из гроба, в кото­ром уже истле­вать начи­нал; зна­чит, и все сущии во гро­бех, услы­шавши глас Его, вос­ста­нут, ожи­вут, как бы они там ни истлели. Почему Иисус Хри­стос пред стра­да­ни­ями Сво­ими, пред смер­тью Своею осо­бенно желал уве­рить Своих уче­ни­ков и всех про­чих во все­об­щем Вос­кре­се­нии? В уны­ние чтобы не при­шли они, уви­девши Его страж­ду­щим и потом умер­шим. Ведь нико­гда так не сму­щает нас мысль о смерти, как при виде боль­ных, страж­ду­щих; и нико­гда так не нужна нам уве­рен­ность в Вос­кре­се­нии, как при виде уми­ра­ю­щих или умерших.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Уче­ники Иисуса Хри­ста и про­чие после­до­ва­тели и совре­мен­ники Его могли уве­риться в общем нашем Вос­кре­се­нии – вос­кре­ше­нием Лазаря: они сво­ими гла­зами могли видеть, как Лазарь умер­ший, по гласу Гос­пода, встал и вышел из гроба, или от оче­вид­цев могли слы­шать, что так дей­стви­тельно было. Чем мы можем уве­риться, что умер­шие все вос­крес­нут? Мы еще больше имеем дока­за­тельств на это. В день смерти Иисуса Хри­ста мно­гие давно умер­шие вос­стали из гро­бов своих и яви­лись мно­гим. Но глав­ное, чем можно вполне уве­риться в нашем Вос­кре­се­нии, это Вос­кре­се­нием Иисуса Хри­ста. Хри­стос вос­крес воис­тину, воис­тину и мы вос­крес­нем. Или вы желали бы уве­риться в этом чем-нибудь таким, что к вам ближе?

Нечто похо­жее на наше Вос­кре­се­ние мы можем видеть, можно ска­зать, сво­ими гла­зами. Посе­ян­ное семя или зерно сгни­вает совер­шенно, в земле в прах обра­ща­ется, но потом опять после вырас­тает, как бы ожи­вает, вос­кре­сает. Вот вам при­мер или подо­бие того, как тела людей умер­ших, хотя истле­вают в земле, в прах и пыль обра­ща­ются, но потом, после, опять тоже вос­ста­нут, ожи­вут, вос­крес­нут. И кроме этого, помимо семян есть в види­мой при­роде много такого, что не ожи­вало бы, если бы прежде не уми­рало; и таким обра­зом можно ска­зать, что у нас пред гла­зами все­гда есть дока­за­тель­ства того, что люди хотя и уми­рают, но опять все ожи­вут, воскреснут.

Итак, не будем, слу­ша­тели, забы­вать о том, что мы хотя умрем непре­менно, но непре­менно и ожи­вем, вос­крес­нем. Вот и Гос­подь наш Иисус Хри­стос тоже уми­рал, но и вос­крес, Сам вос­крес и мно­гих умер­ших, кроме Лазаря, вос­кре­шал. Вот и в при­роде чув­ствен­ной мно­гое уми­рает, истле­вает, но опять ожи­вает, вос­кре­сает – даже иное не ожи­вет без того, если прежде не истлеет. Да, тле­ние в при­роде бывает нача­лом иной, новой, луч­шей жизни. Почему же и для нас нашему гробу не быть лест­ни­цей к Небеси? Будем так себя уве­рять в своем Вос­кре­се­нии все­гда, осо­бенно при вос­по­ми­на­нии о страш­ном часе смерт­ном. В минуту страха смерти уве­рен­ность в Вос­кре­се­нии ожив­ляет, обод­ряет, успо­ка­и­вает тре­пе­щу­щую нашу бес­смерт­ную душу. Ах, только и уте­ше­ния нам тогда, что вера в Бога и уве­рен­ность в Вос­кре­се­нии мертвых.

Отчего ведь мы так стра­шимся, тре­пе­щем, ужа­са­емся смерти? Оттого больше, что сомне­ва­емся, будем ли мы еще жить по смерти; боимся, чтобы уми­рая совсем не уме­реть, чтобы совсем не пере­стать суще­ство­вать, чтобы всем суще­ством своим не обра­титься в без­воз­врат­ное ничто. Умру, пере­стану жить и дей­ство­вать здесь, в этой жизни – это еще ничего, это не так страшно; все же буду где-нибудь жить и дей­ство­вать, хотя и не здесь уже. Но что, если так умру я, что нигде, нико­гда и никак уже более жить не буду, совсем пере­стану мыс­лить, желать, чув­ство­вать, и как было время, когда меня не было, так с того вре­мени, как умру, меня более не будет, нико­гда не будет, во веки веков не будет?!. Это ужасно! От этого вся душа воз­му­ща­ется, тре­пе­щет, содро­га­ется… О, лучше вовсе не начи­нать бы жить, когда так надобно умирать!..

Хри­сте Боже, упо­ва­ние мое! Не лишай меня Тво­его послед­него уте­ше­ния – уве­рен­но­сти, что я хотя и умру, но жив буду; умру, истлею, но опять оживу, вос­кресну – вос­кресну и жив буду все­гда, вечно, во веки веков. Аминь.

83. В день Пасхи

Вос­кре­се­ние Твое, Хри­сте Спасе, Ангели поют на небеси.

Итак, не мы одни празд­нуем нынеш­ний день: и на Небе ныне празд­ник. Не мы одни сла­вим вос­крес­шего Хри­ста: и Ангелы на Небе­сах поют Его Вос­кре­се­ние: Вос­кре­се­ние Твое, Хри­сте Спасе, Ангели поют на небеси.

Что же Анге­лам? Иисус Хри­стос не для них схо­дил на землю, не за них постра­дал, не за них умер, не для них и вос­крес; почему же они поют Его Вос­кре­се­ние? Потому и поют, что они Ангелы, суще­ства доб­рые. Вот злые духи не ста­нут ныне петь, для них вся­кая духов­ная радость нестер­пима, для них муче­ние, когда дру­гие бла­жен­ствуют. Таково уж свой­ство злых. Но не таковы Ангелы на Небе­сах. Они все­гда раду­ются, когда дру­гие насла­жда­ются радо­стями; кто ни получи бла­го­де­я­ние от Бога, они тор­же­ствуют, как будто сами полу­чили это бла­го­де­я­ние. Таким обра­зом, Ангелы на Небе­сах ныне раду­ются, потому что мы весе­лимся, тор­же­ствуют, потому что у нас ныне торжество.

Слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые! Оста­но­вимся здесь на несколько минут. Ангелы ныне с нами раду­ются и тор­же­ствуют, потому что они – суще­ства доб­рые; диа­волы не раду­ются с нами, не тор­же­ствуют, потому что они – духи злые. Перей­дем теперь от существ духов­ных к себе, к людям. И кто из нас добр душой, кто чист серд­цем, тот ныне от души раду­ется, от сердца тор­же­ствует; а кто имеет душу недоб­рую, сердце нечи­стое, у того ныне нет и радо­сти, нет и тор­же­ства. Да, закон везде один, и на Небе, и на земле: нече­сти­вому, злому не свой­ственно ныне радо­ваться; раду­ются все­гда и ныне только добрые.

И в самом деле, как ныне радо­ваться и тор­же­ство­вать тем, у кого сердце полно зло­сти, у кого душа омра­чена гре­хами? Такие люди не могут созна­вать нынеш­него тор­же­ства, не могут чув­ство­вать нынеш­ней радо­сти: вос­крес ли бы Хри­стос, остался ли бы Он во гробе – для них все равно. Они и празд­нуют нынеш­ний день потому только, чтобы быть в празд­но­сти, чтобы сво­бод­нее удо­вле­тво­рять своим похо­тям. В мут­ной воде самые явствен­ные пред­меты не отра­жа­ются; так и нече­сти­вых людей самые тор­же­ствен­ные радо­сти не радуют. И что много объ­яс­нять вам эту истину? Посмот­рите на злого чело­века, и вы сами это уви­дите, уви­дите, как он нехотя при­вет­ствует вас с нынеш­ней радо­стью и как он при­нуж­денно ответ­ствует вам на ваше радост­ное при­вет­ствие. А это отчего? Оттого, что в нем самом вовсе нет радо­сти; его душа – такая глушь, в кото­рой нико­гда не отда­ется гласа радования.

Ах, как было бы хорошо, если бы на свете не было таких людей! Как весело было бы тор­же­ство­вать нынеш­ний день, если бы не было этих гор­дых и над­мен­ных, этих ковар­ных и завист­ли­вых, этих жесто­ких и свое­ко­рыст­ных! И все­гда больно встре­чаться с такими людьми, но осо­бенно больно встре­чаться с ними в радост­ные дни – так и бежал бы от них! Ты хотел бы от души раз­де­лить с ними радость, от чистого сердца поздра­вить их с празд­ни­ком, а они как камни бес­чув­ственны, как лед холодны, точно не слы­шат и не видят тебя. Впро­чем, не будем роп­тать, все к луч­шему. Мы не на Небе, а на земле: здесь пол­ной радо­сти не может быть.

Кто из нас чист от скверны? Никто; все мы греш­ники, все мы более или менее злы. На Небе Анге­лам злые духи не пре­пят­ствуют радо­ваться; и нам злые люди не поме­шали бы радо­ваться, если бы мы сами не были при­частны злу. И потому чем роп­тать на злых и нече­сти­вых людей, лучше очи­стим себя от скверн гре­хов­ных, выбро­сим злость из своих сер­дец. Тело мы укра­шаем для празд­ника, одежды тем­ные меняем на свет­лые. Так и должно быть.

Ныне и Цер­ковь, как царица, вся явля­ется в золоте, вся она оде­яна и пре­ис­пещ­рена, все в ней бла­го­ухает смир­ной и алоем. Стыдно и непри­лично нам, ее чадам, ходить ныне в каких-нибудь руби­щах. Но, забо­тясь о внеш­нем укра­ше­нии, еще более поза­бо­тимся об укра­ше­нии внут­рен­нем; пере­ме­няя одежду тела, пере­ме­ним и оде­я­ния души нашей. Ведь белая одежда не закры­вает чер­ноты души; злость сердца и под золо­том видна. При том же, укра­ше­ние тела для празд­ника каких тре­бует бес­по­койств и издер­жек! А укра­сить душу так легко и скоро! Стоит только воз­звать к Богу – и Он даст нам сердце новое; стоит только про­лить слезу рас­ка­я­ния – и душа наша, яко снег, убелится.

Итак, будем, слу­ша­тели, хра­нить сердце в чистоте, омоем душу сле­зами рас­ка­я­ния – и мы будем светло тор­же­ство­вать насто­я­щий день, и нам никто не поме­шает радо­ваться ныне и все­гда. Аминь.

84. В день Пасхи

Сей день сотво­рил Гос­подь: воз­ра­ду­емся и воз­ве­се­лимся в оный! (Пс. 117:2).

Нынеш­ний день есть день осо­бен­ного весе­лия, осо­бен­ной радо­сти; нет у нас празд­ника весе­лее и радост­нее насто­я­щего. И с каким жела­нием все ожи­дают его, с каким при­ят­ным бес­по­кой­ством при­го­тов­ля­ются к нему, с каким удо­воль­ствием друг друга при­вет­ствуют с наступ­ле­нием его. При сло­вах «Хри­стос вос­кресе» – мы и сами как бы вос­кре­саем, душа ожи­вает, сердце вос­хи­ща­ется. Да, сей празд­ник для того и уста­нов­лен, чтобы мы радо­ва­лись и веселились.

Ужели же ныне всем, даже нерас­ка­ян­ным греш­ни­кам, надобно радо­ваться? О чем, кажется, такому греш­нику ныне радо­ваться? Хри­стос вос­крес, но в душе нерас­ка­ян­ного Он не вос­крес; Хри­стос раз­ру­шил цар­ство тьмы, но нерас­ка­ян­ный все в неволе у диа­вола; Хри­стос сокру­шил вереи ада, но нерас­ка­ян­ный все не избег­нет огня геен­ского; Хри­стос смерть попрал, но нерас­ка­ян­ный все не минует веч­ной смерти; Хри­стос при­бли­зил к нам Анге­лов, но от нерас­ка­ян­ного все они бегут, как от смер­дя­щего трупа.

Увы, бед­ный нерас­ка­ян­ный греш­ник! У всех ныне празд­ник, только у тебя нет. Все ныне весе­лятся, тор­же­ствуют, люди и Ангелы ликуют вме­сте, только тебе нечего тор­же­ство­вать и не с кем весе­литься. Как ни укра­шай себя совне, как ни уби­рай сво­его тела – видно, не бывать у тебя ныне радо­сти, ибо у тебя душа не убрана, зама­рана гре­хами, не омыта сле­зами сокру­ше­ния, не очи­щена в бане пока­я­ния. Какой ты ни готовь себе стол – видно, быть тебе ныне голод­ным, ибо у тебя голодна душа, ты не питал ее ни сло­вом Божиим, ни Телом и Кро­вью Хри­сто­вою. Куда ты ни пойди, везде тебе не радость – ибо тут встре­тишь нищего, кото­рому ты отка­зал; там уви­дишь вдову, кото­рую ты пре­зрел; на вся­ком шагу тебе будут попа­даться или оби­жен­ный тобой, или обо­льщен­ный, или обма­ну­тый, или окле­ве­тан­ный, или…

Но что я в такой празд­ник тре­вожу душу греш­ника? Ах, он, бед­ный, и без того не имеет нико­гда покоя. Нет, успо­койся, греш­ник! Ты беден доб­рыми делами, но Бог богат мило­стями к тебе. Успо­койся! Дверь пока­я­ния для тебя еще не затво­рена, а чрез эту дверь ты вой­дешь в пол­ную радость нынеш­него дня. Вос­плачь же, вздохни к Богу из глу­бины души о своих гре­хах. Иные пла­чут от радо­сти, а ты от своих слез воз­ра­ду­ешься. Весело про­ли­вать слезы рас­ка­я­ния; сладко пла­кать о гре­хах. Вос­плачь же, вздохни для празд­ника – и у тебя будет насто­я­щий празд­ник Вос­кре­се­ния: в тебе вос­крес­нет Хри­стос, ты осво­бо­дишься от раб­ства диа­вола, ты не умрешь смер­тью веч­ной, о тебе воз­ра­ду­ются на Небе Ангелы Божии. Да, Ангелы Божии на Небе воз­ра­ду­ются, когда уви­дят твои слезы рас­ка­я­ния, когда услы­шат твои вздохи о грехах.

Так, никто из нас не дол­жен ныне уны­вать; двери весе­лия всем отвер­сты – вхо­дите без сомне­ния; реки радо­сти для всех текут – чер­пайте без опасения.

Ожи­вимся же насто­я­щим тор­же­ством, обни­мем друг друга, нена­ви­дя­щим нас про­стим все для Вос­крес­шего и будем устами и серд­цем вос­пе­вать: Хри­стос вос­кресе из мерт­вых, смер­тию смерть поправ и сущим во гро­бех живот даро­вав. Аминь.

85. В день Пасхи

Хри­стос вос­кресе! Бла­го­да­рим Тебя, Гос­поди, что Ты спо­до­бил нас греш­ных достиг­нути покло­ни­тися Свя­тому Тво­ему Воскресению!

Хри­стос вос­кресе! Желаю вам, слу­ша­тели, свято и в радо­сти про­во­дить сей свя­той и радост­ный празд­ник. Сколько при­лично ныне радо­ваться, столько же необ­хо­димо ныне вести себя свято; грешно, можно ска­зать, ныне не радо­ваться, – так велик для нас нынеш­ний празд­ник; сугубо грешно ныне гре­шить, – так святы нынеш­ние дни. Итак, и еще повто­ряю вам мое жела­ние: желаю вам свято и в радо­сти про­во­дить сей свя­той и радост­ный празд­ник Свет­лого Хри­стова Вос­кре­се­ния; желаю, чтобы вы ныне и веселы были, и не грешили.

Как же нам сов­ме­стить то и дру­гое? Как сде­лать, чтобы мы в насто­я­щий празд­ник и весе­ли­лись, и не грешили?

Свя­тость и весе­лье нынеш­него празд­ника про­ис­хо­дят от вос­по­ми­на­ния об Иисусе Хри­сте, Кото­рый есть источ­ник вся­кой свя­то­сти и весе­лья. Как свет и теп­лота исхо­дят на землю от солнца, так и свя­тость и весе­лье изли­ва­ются на нынеш­ний празд­ник от Иисуса Хри­ста. Итак, вот, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, из какого источ­ника можешь и дол­жен почер­пать для себя и свя­тость и весе­лье: вос­по­ми­най об Иисусе Хри­сте, Винов­нике насто­я­щего празд­ника, и ты будешь празд­но­вать и свято, и в радо­сти. Вос­по­ми­на­ние об Иисусе Хри­сте и от гре­хов тебя сохра­нит, и весе­льем сердце твое напол­нит, Иисус Хри­стос пре­ис­пол­нен свя­то­стью и пре­и­зоби­лует весе­льем, так что и минут­ное вос­по­ми­на­ние о Нем надолго остав­ляет в душе свя­тость и весе­лье; как сосуд, напол­нен­ный бла­го­уха­ю­щим миром, сооб­щает бла­го­уха­ние всем, кто при­бли­жа­ется к нему, так Иисус Хри­стос, сей неис­чер­па­е­мый сосуд свя­то­сти и весе­лья, изли­вает свя­тость и весе­лье на вся­кого, кто вос­по­ми­нает о Нем.

Вос­по­ми­най же об Иисусе Хри­сте, вос­по­ми­най непре­станно, относи все к Нему, делай все для Него, смотри во всем на Него, да будет Иисус Хри­стос весь празд­ник с тобой и пред тобой – и ты будешь празд­но­вать и свято, и в радо­сти. Если тебе при­дут на ум гре­хов­ные помыслы, то скажи им: ради Иисуса Хри­ста не хочу я зани­маться вами. Если при­дет тебе на ум что-нибудь доб­рое, скажи себе самому: сде­лаю я это ради Иисуса Хри­ста. Если тебя что-нибудь пора­дует, то говори: буду радо­ваться ради Иисуса Хри­ста. Если скорбь мир­ская будет тяго­тить тебя, то скажи ей: не хочу иметь скорбь такую ради Иисуса Хри­ста. Если ты несча­стен, беден, оди­нок, огор­чен, оби­жен, то говори: забуду все сие, стану радо­ваться, весе­литься ради Иисуса Хри­ста. Если ты согре­шишь в чем-нибудь… но нет, не греши, ради Иисуса Хри­ста не греши, не осквер­няй свя­того празд­ника. Так решись весе­литься и вести себя ради Иисуса Хри­ста, тогда Иисус Хри­стос сохра­нит тебя от гре­хов и даст сердцу тво­ему весе­лие. Делай все для Иисуса Хри­ста, и Иисус Хри­стос сде­лает все для тебя.

Но если и при всем том ничто тебя не будет радо­вать в сей радост­ный празд­ник, если, и ста­ра­ясь хра­нить себя от гре­хов, ты не можешь не скор­беть, если ты так будешь мало­ду­ше­ство­вать, что не в состо­я­нии петь и Вос­кре­се­ние Хри­стово, то обра­тись тогда к слад­чай­шему Иисусу, рас­скажи Ему о своей скорби, воз­ве­сти Ему свою печаль, открой Ему свою немощь: «Гос­поди! Меня горе тяго­тит, я скорблю, я не могу радо­ваться. Пошли же мне какое-нибудь весе­лье, обра­дуй меня чем-нибудь, чтобы мне в Твой празд­ник не было грустно». Так молись, так воз­ды­хай, и тогда ты сам не захо­чешь мир­ских радо­стей, ибо для греш­ни­ков, каковы мы с тобой, ника­кое весе­лье не может быть выше того, кото­рое греш­ник чув­ствует, когда пла­чет пред слад­чай­шим Иисусом.

Да, сла­достно пла­кать пред слад­чай­шим Иису­сом. Впро­чем, Иисус Хри­стос Сам не захо­чет оста­вить тебя в скорби и в сле­зах ради Сво­его празд­ника. Он непре­менно тебя обра­дует чем-нибудь, обра­дует, чем ты и не дума­ешь; и ты будешь бла­го­ду­ше­ство­вать, и ты будешь весело петь Хри­стово Вос­кре­се­ние. Аминь.

86. В день Пасхи

Итак, спо­до­бил нас Гос­подь Бог дождаться Свет­лого Хри­стова Вос­кре­се­ния. Воз­ра­ду­емся и воз­ве­се­лимся в сей день, слу­ша­тели благочестивые!

И как не радо­ваться, как не весе­литься в нынеш­ний празд­ник! Мы стра­шимся ада – теперь нечего его стра­шиться, он ныне раз­ру­шен. Мы тре­пе­щем смерти – теперь нечего ее тре­пе­тать, жало ее уни­что­жено. Мы боимся диа­вола – нечего и его бояться, он низ­ло­жен. Мы желаем рая – отвер­сты рай­ские двери. Все готово, чего только наша душа желает; все доста­вило нам Вос­кре­се­ние Спасителя.

Впро­чем, слу­ша­тели, несмотря на то, что реки радо­сти текут везде, двери отвер­сты всем, несмотря, говорю, на то и ныне есть много печаль­ных между нами, хри­сти­а­нами, уны­лых среди общего весе­лия, мрач­ных при пол­ном сия­нии радости.

Кто же эти уны­лые и печаль­ные? Унылы и печальны ныне бед­ные, впро­чем, не те только бед­ные, кото­рые стоят у две­рей храма, ходят по домам, кла­ня­ются на пере­ул­ках. Эти бед­ные имеют голос: доб­рые люди не дадут им долго пла­кать. Ныне осо­бенно унылы и печальны те бед­ные, кото­рые не имеют чем жить, но не умеют про­сить, кото­рые бед­ствуют, но скры­вают свою бед­ность, льют слезы горе­сти, но таят их от дру­гих. Это люди, име­ю­щие свое, бед­ное, состо­я­ние, не соот­вет­ству­ю­щее их зва­нию, воз­расту, досто­ин­ству. Это – бед­ные вдовы с малыми детьми, небо­га­тые отцы с боль­шими дол­гами, дома, неко­гда знат­ные, теперь при­шед­шие в край­нее разо­ре­ние. Эти-то бед­ные ныне унылы и печальны. Горе и в про­стые дни не сладко, но как оно мучи­тельно в свет­лый празд­ник! Нужды и все­гда не легки, но как они тягостны среди общего довольства!

Конечно, при сер­деч­ном весе­лии и лицу весело; при внут­рен­ней кра­соте можно обой­тись и без внеш­него укра­ше­ния; в мир­ном семей­стве и черст­вый кусок хлеба вку­сен; но… не в празд­ник, слушатели.

Унылы и печальны ныне греш­ники; впро­чем, не те только греш­ники, кото­рые гре­шат про­тив Бога: одна слеза рас­ка­я­ния, один вздох моле­ния – и Бог про­стит им грехи, и они веселы. Но ныне унылы и печальны осо­бенно те греш­ники, кото­рые гре­шат про­тив нас, и гре­шат часто потому только, что живут с нами или зави­сят от нас. Это – люди, про­гне­вав­шие нас, с кото­рыми мы еще не поми­ри­лись; это – под­чи­нен­ные наши, нами уни­жа­е­мые и пре­не­бре­га­е­мые; это – род­ные и близ­кие, нами остав­ля­е­мые без вся­кого вни­ма­ния; это – рабы и слу­жи­тели, рабо­та­ю­щие и слу­жа­щие нам из-за куска хлеба. Это вообще все те люди, кото­рые, имея отно­ше­ние к нам или нахо­дясь при нас, или зави­сев от нас, не видят и ныне лас­ко­вого взгляда, не слы­шат при­вет­ли­вого слова. Видно, навсе­гда про­шли те вре­мена, когда для свет­лого празд­ника ссоры забы­ва­лись, тягост­ные при­ли­чия остав­ля­лись, раз­ли­чия в зва­нии и состо­я­нии игно­ри­ро­ва­лись. Про­шли и, видно, нико­гда не воро­тятся те вре­мена, когда в нынеш­ний день под­чи­нен­ный спо­койно весе­лился со своим началь­ни­ком, раб бес­печно радо­вался со своим гос­по­ди­ном, небо­га­тая родня радостно лико­вала с род­ней бога­той, когда общий для всех празд­ник празд­но­вали все вместе.

Впро­чем, никому так не горько ныне, как бед­ным заклю­чен­ным. Для них и коло­коль­ный нынеш­ний звон заглу­ша­ется гро­мы­ха­нием их соб­ствен­ных цепей; они и в сей свет­лый празд­ник едва видят сол­неч­ный свет, тускло све­тя­щий им сквозь камен­ные ограды и желез­ные решетки. Горько и тем страж­ду­щим, кото­рыми напол­нены боль­ницы и бога­дельни, кото­рые и ныне с нетер­пе­нием ожи­дают себе куска хлеба из рук коры­сто­лю­би­вого попе­чи­теля, вопли кото­рых и ныне от излиш­ней радо­сти не слы­шат те, кото­рые обя­заны слу­шать их все­гда. Горько бес­при­ют­ным сиро­там, коими напол­нены дома при­зре­ния; бро­шен­ные отцами и мате­рями, они и ныне забыты теми, кото­рые обя­за­лись за ними смотреть.

Итак, вот кто ныне уныл и печа­лен: унылы и печальны те, кото­рых Иисус Хри­стос назы­вает мень­шей Своей бра­тией, с кото­рыми Он делит печаль и уны­ние, как все­гда, так осо­бенно ныне. Аминь.

87. Во второй день Пасхи

Бога не видел никто нико­гда (Ин. 1:18).

Это из чте­ния Еван­ге­лия на нынеш­ний день. Бога не видал никто нико­гда, и невоз­можно чело­ве­кам видеть Бога. Неве­ру­ю­щие спра­ши­вают: «Как же Бог есть, когда Его никто нико­гда не видал?» «А как же вы, неве­ру­ю­щие, зна­ете, что Бога нет, когда видеть Его невоз­можно, сле­до­ва­тельно, и знать невоз­можно, есть Он или нет Его?» – спра­ши­ваем их мы, веру­ю­щие. «Почему же Бог, Кото­рого видеть невоз­можно, не явил Себя людям так, чтобы видели все, что Он есть?» – опять спра­ши­вают неверующие.

Мы, веру­ю­щие, на это им отве­чаем, что явил Себя Бог, явил так, что вся­кий может видеть, что Он есть: Он схо­дил на землю, при­няв на Себя плоть чело­века, то есть, сде­лав­шись чело­ве­ком, жил на земле более трид­цати лет, около трех лет учил, и учил так, как из людей учить никто не может; делал дела, и дела такие, кото­рых, кроме Бога, делать никто не может; постра­дав от людей, умер, умерши на кре­сте, был погре­бен во гробе, и, погре­бен­ный в тре­тий день, вос­крес из гроба и таким обра­зом тор­же­ственно дока­зал, что Он Сын Божий, Бог. Через сорок дней Он воз­несся на Небо и послал Духа Свя­того, Кото­рый дока­зы­вает непре­станно, что Бог есть.

Какого же от Бога явле­ния, каких дока­за­тельств неве­ру­ю­щие тре­буют на то, что Бог есть, когда есть тьма види­мых, явных дока­за­тельств Его бытия, все­мо­гу­ще­ства, пре­муд­ро­сти и бла­го­сти? «Но, – гово­рят неве­ру­ю­щие, – мы все-таки не видим Бога». Да ведь видеть Его невоз­можно. Есть оче­вид­ные дока­за­тель­ства Его бытия, все­мо­гу­ще­ства и бла­го­сти; на эти дока­за­тель­ства смот­рите; из них видно, что Бог есть. «Но мы все-таки Его не видим, – про­дол­жают гово­рить неве­ру­ю­щие, – не видим Его, сле­до­ва­тельно, Его нет».

Нет, вы, неве­ру­ю­щие, вы не не видите, но видеть не хотите Его, потому что вам во тьме жить лучше, воль­нее: во тьме вы ничем не свя­заны, никого не стес­ня­е­тесь, ничто глаз вам не колет за раз­врат ваш в жизни. Неве­рие ваше – наме­рен­ное неве­же­ство. Невежды, необ­ра­зо­ван­ные, не мыс­ля­щие люди думают и гово­рят по сво­ему неве­де­нию, что солнце – неболь­шой кру­жок, в тысячу крат меньше земли. Их спра­ши­вают, да как же солнце могло бы осве­щать и согре­вать такую обшир­ную, про­стран­ную землю, если бы оно было в тысячу крат меньше ее. «Что вы нам гово­рите? – отве­чают те. – Ведь мы видим, что солнце меньше земли». Таковы и неве­ру­ю­щие в Бога. «Как же Его нет? Откуда же столько дел таких, кото­рые может делать только один Все­мо­гу­щий, Пре­муд­рый, Все­б­ла­гий, если Его нет?» – гово­рим мы неве­ру­ю­щим. А те отве­чают: «Мы не видим Его, и никто не видит, следовательно…»

О, Гос­поди! Пошли Рос­сии и всем стра­нам побольше света Тво­его и истины Твоей. С Запада слиш­ком много нашло к нам тьмы неве­рия и раз­врата вся­кого. Аминь.

88. В третий день Пасхи

Горе вам, пре­сы­щен­ные ныне! ибо вза­л­чете. Горе вам, сме­ю­щи­еся ныне! ибо вос­пла­чете и возры­да­ете (Лк. 6:25).

Кому это, слу­ша­тели, Иисус Хри­стос воз­ве­щает горе? Каким насы­щен­ным Он угро­жает голо­дом? Каким сме­ю­щимся пред­ве­щает плач и рыда­ние? Не нам ли, кото­рые ныне сыты и довольны всем? Не нам ли, кото­рые ныне вот уже тре­тий день весе­лимся и радуемся?

Нет, слу­ша­тели, это не нам. Это – горе тем насы­щен­ным, кото­рые сами сыты, а дру­гие при них томятся голо­дом; это – горе тем, кото­рые насы­ща­ются чужим стя­жа­нием, едят нажи­тое чужими руками, пьют добы­тое чужим потом; это – горе тем, кото­рые насы­ща­ются обма­ном, хит­ро­стью, лукав­ством. А мы ныне сами сыты и дру­гих насы­щаем по воз­мож­но­сти; мы насы­ща­емся от своих тру­дов пра­вед­ных; насы­ща­емся тем, что нам доста­лось по праву, по закону.

Это – горе тем сме­ю­щимся, кото­рые весе­лятся без меры и без вре­мени, у кото­рых весе­лие состоит в одних чув­ствен­ных насла­жде­ниях, кото­рые весе­лятся, смотря на поги­бель дру­гих, раду­ются несча­стью ближ­них; это – горе тем весе­лым, кото­рые весе­лятся потому, что вовсе не верят в жизнь по смерти. Но мы, бла­го­да­ре­ние Богу, весе­лимся не без меры, ибо весе­лимся со стра­хом; весе­лимся не без вре­мени, ибо был пост – мы пости­лись, а теперь у нас Свет­лое Хри­стово Вос­кре­се­ние. Мы не чув­ствен­ным удо­воль­ствиям пре­да­емся, ибо мы весе­лимся в хра­мах Божиих весе­льем духов­ным; мы не поги­бели дру­гих раду­емся, но раду­емся спа­се­нию всех чело­ве­ков; весе­лимся, ибо Иисус Хри­стос обе­щает всех при­влечь к Себе, обе­щает всех нас поме­стить там, где Он, в небес­ных оби­те­лях. Мы не с отча­я­ния весе­лимся, но от радо­сти, что и тело наше неко­гда вос­крес­нет; мы пием пиво новое, теку­щее из источ­ника нетле­ния – Христа.

Итак, слу­ша­тели, и паки реку: воз­ра­ду­емся и воз­ве­се­лимся; ничто нам не пре­пят­ствует ныне весе­литься и радо­ваться о Гос­поде. Аминь.

89. В четвертый день Пасхи

Видно, слу­ша­тели, вы любите боже­ствен­ную службу, а потому в нынеш­ние осо­бенно дни, когда она вся совер­ша­ется у нас при отвер­стых Цар­ских вра­тах, открыто для всех, вы посто­янно ходите, вся­кий день, на вся­кую службу, осо­бенно на Литур­гию. Это – доб­рый, уте­ши­тель­ный знак.

Боже­ствен­ная служба в церкви, осо­бенно Литур­гия, есть слу­же­ние самое свя­тое; и на Небе, по сло­вам свя­того Амвро­сия, нет слу­же­ния свя­тее сего… А кто любит свя­тое, у того душа свята, по край­ней мере спо­собна быть свя­той, близка к свя­то­сти. Мы обык­но­венно любим то, что нам по душе; мы раду­емся все­гда подоб­ному нам. Да, если вы от души любите свя­тую боже­ствен­ную службу, если она вас радует, то это зна­чит, что у вас душа свята, по край­ней мере, вы близки к свя­то­сти, легко можете сде­латься свя­тыми. Греш­ники, при­шед­шие во глу­бину гре­хов, поте­ряв­шие жела­ние и спо­соб­ность быть свя­тыми, не раду­ются, видя боже­ствен­ную службу: не по душе она им, не зани­мает и не уте­шает она их, потому что они только гре­хов­ное любят, а свя­того ничего не любят; свя­тое для их души, как яркий свет для глаз боль­ных, тяжело, непри­ятно. Да, в ком нет любви к боже­ствен­ной службе, тот – пре­дан­ный гре­хам чело­век, в том нет и искры святой.

Еще о тех, кото­рые любят боже­ствен­ную службу. Боже­ствен­ную службу в церкви можно и должно назвать слу­же­нием небес­ным. Так на Небе слу­жат Богу, как мы слу­жим Ему в церкви, и потому, в храме сто­яще, на небеси сто­яти мним. А кто небес­ное любит видеть, кто о небес­ном раду­ется, тот будет на Небе, по край­ней мере тот неда­лек от Неба, тому есть боль­шая надежда насле­до­вать Цар­ство Небес­ное. Где кому быть, где чье сокро­вище, туда сердце его напе­ред стре­мится, туда очи его зара­нее обра­ща­ются. Да, вы будете на Небе, по край­ней мере вы неда­леки от Неба, вы легко можете насле­до­вать Цар­ство Небес­ное, если дей­стви­тельно любите боже­ствен­ную службу в церкви, если она вас радует, уте­шает. Греш­ни­кам, кото­рым Цар­ства Небес­ного не насле­до­вать, те и в церкви Божией быть не любят; служба ее для них не зани­ма­тельна, она их не радует, не уте­шает. Да, это худой знак, если какой чело­век не любит быть в церкви: ему не быть и в раю, на Небе; он и там при таком рас­по­ло­же­нии духа стал бы ску­чать. Кого цер­ковь не радует, тот не най­дет ничего радост­ного и в Цар­стве Небесном.

Итак, слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые, еще скажу: это – доб­рый, уте­ши­тель­ный знак, что вы любите ходить в цер­ковь Божию. Если вы и впредь все­гда будете с любо­вью слу­шать, с уча­стием смот­реть, как совер­ша­ется боже­ствен­ная служба в церкви, то нико­гда не поте­ря­ете свя­того направ­ле­ния души своей и в жизнь буду­щую перей­дете с этим направ­ле­нием. Если вы здесь, на земле, все­гда будете любить сла­во­сло­вие Богу, то вы и там, на Небе, вечно ста­нете сла­во­сло­вить Его. Свя­тая наша цер­ковь делает чело­века свя­тым; слу­же­ние, при­но­си­мое нами Богу в нашей церкви, делает нас спо­соб­ными к слу­же­нию на Небе.

Что ска­зать в нази­да­ние тем из нас, кото­рые в церкви ску­чают, кото­рых боже­ствен­ная служба не зани­мает, не уте­шает? Что сказать?

Ходите чаще в цер­ковь Божию и стойте все­гда со вни­ма­нием, и вы полю­бите слу­же­ние цер­ков­ное. Вы ведь оттого больше ску­ча­ете здесь, что редко ходите, и оттого не нахо­дите здесь ничего зани­ма­тель­ного, что сто­ите рас­се­янно, без вни­ма­ния. Слу­же­ние в нашей церкви так свято и боже­ственно, что его нельзя не полю­бить тому, кто ходит сюда часто и стоит здесь со вниманием.

Хорошо, Гос­поди, у Тебя в церкви Твоей свя­той; все­гда, за вся­кой служ­бой хорошо, осо­бенно же хорошо за Боже­ствен­ной литур­гией. Ужели по смерти я не буду, ужели по гре­хам моим мне нельзя будет тогда так петь, так сла­во­сло­вить, так бла­го­да­рить Тебя, как мы ныне здесь Тебе поем, Тебе бла­го­сло­вим, Тебе бла­го­да­рим? Ужели мне нельзя будет тогда и молиться Тебе, как мы теперь Тебе молимся? О, буди мило­стив мне греш­ному! Аминь.

90. В день Вознесения Господня

И так Гос­подь, после бесе­до­ва­ния с ними, воз­несся на Небо… (Мк. 16:19).

Вы, слу­ша­тели-хри­сти­ане, по смерти своей жела­ете ли на Небо, в Цар­ство Небес­ное, где теперь Гос­подь наш Иисус Хри­стос? Конечно, ска­жете: желаем. Из чего же видно, что жела­ете? Кто чего желает, тот о том и думает; но мы часто ли думаем о Небе? Кто чего желает, тот о том и гово­рит; но мы часто ли гово­рим о Небе? Кто чего желает, тот для того и рабо­тает, тру­дится; но мы для Неба ли рабо­таем, тру­димся? Кто чего желает, тот всего больше о том Бога и про­сит; но Цар­ства ли Небес­ного всего больше про­сим мы у Бога, когда молимся? И теперь в храм молитвы ради Цар­ства ли Небес­ного при­шли мы? Ах, слу­ша­тели, по жизни нашей почти не видно, что мы желаем быть на Небе.

Чего же мы желаем? Где же по смерти мы будем?.. В жизни буду­щей только и есть два отде­ле­ния, два места: Небо и ад, Цар­ство Небес­ное и тьма кро­меш­ная, и, сле­до­ва­тельно, кто не воз­не­сется по смерти на Небо, тот нис­па­дет в ад. Без вся­кого сомне­ния, мы не желаем быть в аду. Да изба­вит Гос­подь Бог всех от места, уго­то­ван­ного диа­волу и агге­лом его! Итак, чего же мы желаем? О чем забо­тимся, для чего тру­димся, из-за чего бес­по­ко­имся?.. Сами не знаем! Да! Наша жизнь ино­гда мало похо­дит на жизнь существ разум­ных, еще меньше она похо­дит на жизнь после­до­ва­те­лей Хри­сто­вых. Какие мы после­до­ва­тели Хри­ста, когда не стре­мимся туда, где теперь Он, Гос­подь наш? Какие же мы и разум­ные суще­ства, когда не хотим раз­мыс­лить, поду­мать о том, где мы по смерти будем?.. Так, поду­мать о своем спа­се­нии, поже­лать себе спа­се­ния, не только достиг­нуть его, мы не можем, Гос­поди, без Твоей нам помощи!

Хри­сте Иисусе, воз­не­сыйся на Небо, вра­зуми меня Твоею бла­го­да­тию, что я не ведаю, что творю; и хощу ли или не хощу, спаси, направи меня на путь к Небес­ному Тво­ему Цар­ствию. Аминь.

91. В день Пятидесятницы

Теперь, слу­ша­тели, мы с коле­но­пре­кло­не­нием все вме­сте будем молиться. О чем мы будем молиться? Мы будем молиться о том, чтобы Дух Свя­той сошел на нас.

Но дей­стви­тельно ли вы, слу­ша­тели, этого жела­ете? Жела­ете ли, чтобы Дух Свя­той Своим наи­тием про­све­тил ваш ум, очи­стил ваше сердце, напра­вил к добру вашу волю? Жела­ете ли, чтобы вам отныне не мыс­лить по-сво­ему, а мыс­лить так, как будет вам вну­шать Дух Свя­той; не желать того, что вам нра­вится, а желать того, к чему Он вас будет побуж­дать; не делать того, к чему вле­кут вас стра­сти, а делать то, что Он будет вам пове­ле­вать? Если жела­ете, то жела­ние ваше будет испол­нено; Дух Свя­той сой­дет на вас, будет дей­ство­вать в вашей душе. Об изли­я­нии Его на вас будет молиться вся Цер­ковь; Бог и каж­дого из вас готов слу­шать – тем ско­рее Он услы­шит тогда, когда мы будем Ему молиться все вме­сте. Не бой­тесь вашего недо­сто­ин­ства: Дух Свя­той обно­вит вас. Не бой­тесь вашей сла­бо­сти: Дух Свя­той укре­пит вас. Ничего не бой­тесь, только желайте искренно, от всей души, чтобы Дух Свя­той сошел на вас, – и Он непре­менно сойдет.

Впро­чем, слу­ша­тели, мы не смеем наде­яться от сего соше­ствия каких-нибудь мгно­вен­ных пере­мен, вне­зап­ных дей­ствий; не дер­заем думать, что вдруг про­све­тится наш ум, вдруг очи­стится наше сердце, вдруг устре­мится наша воля к добру, как этого удо­сто­и­лись апо­столы. С нами все это дела­ется посте­пенно и непри­метно: не при­дет Цар­ствие Божие при­мет­ным обра­зом (Лк. 17:20). Непри­метно и мед­ленно при­ни­ма­ются, рас­тут и зреют семена в земле; еще мед­лен­нее, еще непри­мет­нее дей­ствует на нас Дух Свя­той. Мы не можем ясно знать, когда именно Он сой­дет на нас, и не можем опре­де­ленно ска­зать, что Он точно дей­ствует в нас. Сила Свя­того Духа соеди­ня­ется в нас с соб­ствен­ными нашими уси­ли­ями; Он дей­ствует в нас по той мере, как мы сами ста­ра­емся что-нибудь делать; пере­ста­нете ста­раться – и Он пере­ста­нет в вас действовать.

Дыха­нием воз­духа мы живем, но не дышите сами – и воз­дух не будет дей­стви­те­лен, мы умрем. Так и Дух Свя­той в нас дей­ствует: Он непре­менно про­све­тит наш ум, но только тогда, когда мы сами будем стре­миться к свету истины. Он непре­менно очи­стит наше сердце от скверн гре­хов­ных, но только тогда, когда мы сами будем желать и домо­гаться чистоты. Он непре­менно напра­вит волю нашу к добру, но только тогда, когда мы сами будем уда­ляться от зла. Наблю­дали ли вы, как дождь, напояя рас­те­ния, ожив­ляет их? Так живит и нас Дух Свя­той. Дождь не ожи­вит рас­те­ния, если не будет в них своей рас­ти­тель­ной силы; не помо­жет и нам Дух Свя­той, если мы сами не будем усиливаться.

Итак, моли­тесь, ожи­дайте Свя­того Духа в про­стоте сердца – и Он сой­дет на вас. Аминь.

92. В день Пятидесятницы

Дух истины наста­вит вас на вся­кую истину (Ин. 16:13).

Есть много из хри­стиан таких, кото­рые не имеют над­ле­жа­щего пра­виль­ного поня­тия о самых глав­ных и необ­хо­ди­мых исти­нах хри­сти­ан­ских; а есть даже и такие, кото­рые вовсе ничего не пони­мают, кото­рые только по имени хри­сти­ане, а по мыс­лям и по чув­ствам – не лучше языч­ни­ков. Больно, при­скорбно видеть сих поис­тине несчаст­ных людей; не вку­шают они радо­стей в сей жизни, не насла­дятся они радо­стями и в жизни буду­щей. Больно, при­скорбно видеть их, оттого осо­бенно больно, при­скорбно, что их и научить чему-нибудь так трудно, почти нет воз­мож­но­сти! В самом деле, как их научить, как вра­зу­мить? Дру­гих они не слу­шают, а если слу­шают, то ничего не пони­мают; сами или читать не умеют, или читать не любят. И когда им читать, когда им слу­шать, как им пони­мать? Одни из них с утра до вечера заняты все мир­скими делами и житей­скими попе­че­ни­ями, дру­гие – день и ночь про­во­дят в сует­ных удо­воль­ствиях и в гре­хов­ных делах, им вовсе нет вре­мени оду­маться, научиться чему-нибудь боже­ствен­ному. Что же? Ужели эти хри­сти­ане так и погиб­нут во тьме заблуж­де­ния и неведения?..

Да, неми­ну­емо погиб­нут, если не попе­кутся о себе, если не про­бу­дятся от сво­его усып­ле­ния, если не будут молиться, если не изме­нятся. Да, молитва, молитва – един­ствен­ное и послед­нее сред­ство, чрез кото­рое тако­вые хри­сти­ане могут выйти из тьмы неве­де­ния. Чело­век оттого поги­бает во тьме неве­де­ния и заблуж­де­ния, что не слу­шает, не читает, не пони­мает истин хри­сти­ан­ских, боже­ствен­ных, не молится Богу.

Душа наша только молит­вой живет и дей­ствует, только во время молитвы оза­ря­ется све­том истины. Чем больше чело­век молится, тем ста­но­вится живее и дея­тель­нее по душе. Душа без молитвы – как мерт­вая, ни на что духов­ное, свя­тое и истин­ное не спо­собна. Посмот­рите на людей доб­ро­де­тель­ных, посмот­рите, как они много молятся. У них все время про­хо­дит в молитве. Они оттого и доб­ро­де­тельны, оттого и делают много добра, что молятся много; если они пере­ста­нут молиться, то пере­ста­нут быть доб­ро­де­тель­ными и оста­вят доб­рые дела. Посмот­рите и на всех истинно веру­ю­щих; посмот­рите, как они часто молятся. Они непре­станно молятся. Да, они оттого и веруют твердо, что молятся непре­станно; с ослаб­ле­нием усер­дия к молитве неми­ну­емо в них осла­беет самая вера. Вера и доб­рые дела – плоды молитвы. Так жизнь духов­ная и молитва тесно, нераз­рывно между собой соединены.

Кто живет духов­ной и бла­го­че­сти­вой жиз­нью, тот любит молиться и непре­менно молится. Как дыха­нием обна­ру­жи­ва­ется и под­дер­жи­ва­ется жизнь телес­ная – тот и жить пере­стает, кто пере­стает дышать, – так молит­вой обна­ру­жи­ва­ется и под­дер­жи­ва­ется жизнь духов­ная, бла­го­че­сти­вая; тот живет худо, порочно, кто молится мало и редко.

Итак, вот отчего неко­то­рые из хри­стиан неправо веруют, не имеют точ­ного поня­тия о самых глав­ных и необ­хо­ди­мых хри­сти­ан­ских исти­нах: оттого, что Богу не молятся. Оттого у них нет жела­ния, чтобы научиться боже­ствен­ным исти­нам; оттого нет смысла, чтобы пони­мать боже­ствен­ные истины: Богу не молятся; у них душа мерт­вая, ни к чему боже­ствен­ному не спо­собна. Кто умер, того не выле­чишь, и кто не молится Богу, того ничему не научишь. Итак, слу­ша­тели, если из вас есть такие, то поспе­шите выйти из тьмы неве­де­ния, моли­тесь Богу, моли­тесь как можно чаще. В вас родится жела­ние познать боже­ствен­ные истины, и тогда вы с радо­стью будете о них слу­шать и читать, тогда вы ясно будете пони­мать их и надолго удер­жи­вать в памяти. Обра­ти­тесь всей душой к Богу – и Он наста­вит вас на вся­кую истину, и Он даст вам слу­чай и ука­жет сред­ства к позна­нию истины. Бог – свет прис­но­сущ­ный и любовь бес­пре­дель­ная; Он и языч­ника не оста­вит во тьме неве­де­ния; Он и ере­тика выве­дет из мрака заблуж­де­ний; Он и раз­врат­ного исхи­тит из без­дны гре­хов; Он никому не даст оста­ваться во тьме неве­де­ния и заблуж­де­ния, кто только будет молиться Ему. Аминь.

93. В день Воздвижения Креста Господня

Кре­сту Тво­ему покла­ня­емся, Владыко!

Ныне – празд­ник Воз­дви­же­ния Чест­ного и Живо­тво­ря­щего Кре­ста Гос­подня; я рас­скажу вам, слу­ша­тели, что озна­чает нынеш­ний празд­ник и по какому слу­чаю он установлен.

Рав­ноап­о­столь­ный царь Кон­стан­тин Вели­кий неко­гда, идя на сра­же­ние про­тив Мак­сен­тия, уви­дел днем в воз­духе крест, соста­вив­шийся из звезд, а внизу кре­ста слова: «Сим побеж­дай». Обод­рен­ный таким чуд­ным явле­нием, Кон­стан­тин Вели­кий смело всту­пил в сра­же­ние и счаст­ливо побе­дил сво­его врага. Мать Кон­стан­тина, свя­тая рав­ноап­о­столь­ная царица Елена, при­пи­сы­вая сию победу Иисусу Хри­сту, с этого слу­чая при­няла наме­ре­ние отыс­кать Крест, на кото­ром был рас­пят Иисус Хри­стос. И вот она отправ­ля­ется в Иеру­са­лим, ищет, наве­ды­ва­ется, спра­ши­вает у жите­лей иеру­са­лим­ских о Кре­сте Гос­под­нем, но о нем никто ничего не знал. Нако­нец, от неко­его пре­ста­ре­лого еврея, по имени Иуда, она узнает, где Крест Гос­по­день: он был зарыт в земле, под язы­че­ским хра­мом. Свя­тая Елена тот­час при­ка­зала сло­мать зда­ние; зда­ние сло­мали, начали рыть и нашли в земле три креста.

Кото­рый же крест Хри­стов? Про­мы­сел неожи­данно раз­ре­шил это недо­уме­ние. Мимо того места, где рас­смат­ри­вали выры­тые кре­сты, несли мерт­веца на погре­бе­ние. Пат­ри­арх Мака­рий пове­лел нес­шим оста­но­виться, и пола­га­емы были кре­сты на мерт­веце. Пола­гают на нем один крест – ничего, дру­гой – тоже ничего, пола­гают тре­тий – мерт­вец ожи­вает. Таким обра­зом, нако­нец, и узнали, кото­рый Крест Гос­по­день. Свя­тая Елена, духо­вен­ство, вель­можи, народ, воины начали покло­няться Кре­сту Гос­подню и лобы­зать его. По чрез­вы­чай­ной тес­ноте все не могли его видеть, а хоте­лось всем, и потому пат­ри­арх Мака­рий, взойдя на воз­вы­шен­ное место, под­ни­мал, воз­дви­гал его и таким обра­зом пока­зы­вал всему сто­я­щему народу. Народ смот­рел, молился и падал на землю. Сие-то воз­дви­же­ние Кре­ста Гос­подня, совер­шен­ное неко­гда в Иеру­са­лиме, ныне вос­по­ми­на­ется нашей Церковью.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Мы теперь взи­раем, молимся и лобы­заем Живо­тво­ря­щий Крест Гос­по­день; будем и непре­станно иметь его пред гла­зами, будем и все­гда молиться пред ним, будем и чаще лобы­зать его. Крест Хри­стов, на небе виден­ный Кон­стан­ти­ном, победу даро­вал, а из земли выры­тый – мерт­веца вос­кре­сил; будем взи­рать на него очами веры – и мы побе­дим своих вра­гов види­мых и неви­ди­мых; будем лобы­зать его серд­цем и устами – и мы ожи­вем от болез­ней душев­ных и телес­ных; будем, молясь пред ним, всего ожи­дать от него – и все мы получим.

Кре­сте чест­ный! Хра­ни­тель души и тела буди ми, обра­зом своим бесы низ­ла­гая, враги отго­няя, стра­сти упразд­няя, и бла­го­сло­ве­ние даруй ми, и жизнь, и силу, содей­ствием Свя­того Духа и чест­ными Пре­чи­стыя моль­бами. Аминь.

94. В день Воздвижения Креста Господня

Так воз­лю­бил Бог мир… (Ин. 3:16).

Для чего, слу­ша­тели, Крест Гос­по­день воздви­за­ется, то есть под­ни­ма­ется, воз­но­сится и как бы показывается?

14 (27 н.ст.) сен­тября Он тор­же­ственно, осо­бенно у нас в соборе за все­нощ­ной, воздви­за­ется в память извест­ного древ­него собы­тия, когда Крест Гос­по­день был обре­тен в земле, вынут и был воз­дви­жен, пока­зан предстоящим.

Так бывает один раз в год, а то и вся­кий день, после моле­ний и служб цер­ков­ных, вроде воз­дви­же­ния бывает. Итак, для чего это? Свя­щен­ник воз­дви­гает, под­ни­мает, воз­но­сит Крест Гос­по­день, чтобы вы видели Его, покло­ни­лись Ему, потом вас осе­няет Кре­стом, чтобы вы покло­ня­лись, при­няли бла­го­сло­ве­ние вам Рас­пя­того на кресте.

Для этого ли только? Нет, а вот еще для чего, и думаю, это глав­ное: для того чтобы при­влечь ваше вни­ма­ние к Тому, Кто воз­не­сен на крест, чтобы вы видели, как Он любит нас. Вот Он из любви к нам умер на кре­сте за наши грехи.

Бог наш Отец, но такого отца, каков Бог наш, не было в мире, нет и не будет: Сына Сво­его сей Отец, Бог наш, отдал на смерть за нас, греш­ни­ков, и Сын Его, Гос­подь наш, Сам пошел на смерть ради нашего спа­се­ния от гре­хов. Но зна­ете ли, для чего нам надобно знать, что Бог нас любит, много, бес­пре­дельно любит? Для того чтобы, видя, как нас Бог любит, мы кая­лись во гре­хах и не боя­лись про­сить прощения.

А то как мы обык­но­венно делаем? Когда соби­ра­емся сде­лать или делаем что худое, гре­хов­ное – мы не боимся ничего, о Боге и вспом­нить не хотим, забыть о Нем ста­ра­емся или, вспом­нив о Нем, успо­ка­и­ваем себя тем, что ничего, что гре­шим или согре­шим, – Бог мило­стив, Он про­стит, нет греха, кото­рого бы Он не про­стил. Но после, как оду­ма­емся, опом­нимся, тот­час начи­наем бес­по­ко­иться, мучиться, зачем мы гре­шили, согре­шили; бес­по­ко­имся, мучимся – а про­ще­ния у Бога не про­сим. Боимся, думаем, что так Он и не про­стит, так и оста­нутся грехи наши на нас и Бог нака­жет нас за них, а чтобы себя успо­ко­ить, ста­ра­емся забыть и о гре­хах, и о Боге; забы­ваем и гре­шить про­дол­жаем и таким обра­зом про­дол­жаем погибать.

Нет, греш­ник, не так делай. Храни себя вся­че­ски от греха, помощи у Бога проси, чтобы тебе сохра­нить себя; если же согре­шишь, не оста­вайся во гре­хах, а ско­рее, тот­час обра­щайся к Богу, покайся, сознайся и проси про­ще­ния. Так любит Бог про­щать грехи, что Сына Сво­его Еди­но­род­ного отдал за греш­ни­ков на смерть, чтобы они уве­ри­лись, что ради Его, умер­шего на кре­сте за них, Он им про­стит грехи, лишь бы кая­лись и про­сили про­ще­ния и, таким обра­зом, чтобы не поги­бали во грехах.

Так Крест Гос­по­день воз­но­сится, под­ни­ма­ется, глав­ное, для того, чтобы при­влечь твое вни­ма­ние, чтобы ты видел, как любит тебя Гос­подь Бог, и, видя это, каялся во гре­хах и чтобы не боялся про­сить про­ще­ния; чтобы не думал, что не про­стит Он, смер­тью Своей на кре­сте Сам заслу­жив­ший тебе прощение.

Каю­щи­еся и про­ся­щие про­ще­ния близки к Цар­ству Небес­ному, а не каю­щи­еся, не про­ся­щие про­ще­ния далеки от него. О, при­влеки нас к Себе Своею бла­го­да­тию, чтобы, видя Тебя, воз­не­сен­ного на кре­сте, мы кая­лись и про­сили про­ще­ния. Аминь.

Часть пятая. Поучения на воскресные дни

95. В Неделю святых жен-мироносиц

Тре­тья неделя по свя­той Пасхе назы­ва­ется Неде­лей свя­тых жен-миро­но­сиц. Чем это жены-миро­но­сицы заслу­жили такую честь и память, что вос­по­ми­на­нию и про­слав­ле­нию их Свя­тая Цер­ковь осо­бую в году назна­чила неделю? Ужели только тем, что в день Вос­кре­се­ния Иисуса Хри­ста, очень рано утром, они несли миро бла­го­вон­ное ко гробу Его, чтобы пома­зать им Его тело, за что и названы миро­но­си­цами? Нет. Конечно, и этим они дока­зали, что любили Иисуса Хри­ста, но это было только послед­нее их дело, кото­рое они сде­лали для Него, из любви к Нему, умер­шему. Нет, еще прежде, гораздо раньше и гораздо больше своей любви к Иисусу Хри­сту пока­зали они. При погре­бе­нии Его они были, при рас­пя­тии Его нахо­ди­лись, когда вели Его на Гол­гофу, шли за ним и пла­кали. Но глав­ное, во все время, как Иисус Хри­стос ходил по горо­дам и селам и учил народ, эти жен­щины одни из пер­вых сле­до­вали за Ним и слу­жили Ему своим имением.

Но что при­вле­кало их к Иисусу Хри­сту? Они тогда еще не знали, что Он – Сын Божий, Спа­си­тель рода чело­ве­че­ского, Тво­рец, Все­дер­жи­тель, Бог. Что же именно застав­ляло их так любить Его? Уче­ние, кото­рое Он про­по­ве­до­вал. Никто еще тому не учил, чему учил Иисус Хри­стос, и никто так не гово­рил, как Он гово­рил. Из уст Его лилось слово бла­гое, как миро бла­го­вон­ное, и они отойти от Него не могли, все услы­шать что-нибудь от Него желали. Да, потому-то они и назы­вали Его все больше Учи­те­лем только, почти и имени дру­гого у них Ему не было, кроме как Учитель.

Итак, вот чем жены-миро­но­сицы заслу­жили честь и память у Свя­той Церкви: своей любо­вью к Иисусу Хри­сту, осо­бенно тем, что любили слу­шать Его уче­ние и, сле­дуя за Ним повсюду, слу­жили Ему своим име­нием. И потому не только сами учи­лись у Него, но неко­то­рым обра­зом помо­гали Ему учить дру­гих, достав­ляя Ему и уче­ни­кам нуж­ное для жизни. Так, жены-миро­но­сицы были осо­бен­ные люби­тель­ницы уче­ния, кото­рое Иисус Хри­стос про­по­ве­до­вал, рев­ни­тель­ницы про­све­ще­ния, кото­рое Он всюду распространял.

При вос­по­ми­на­нии о женах-миро­но­си­цах при­лично нам вспом­нить о наших жен­щи­нах. Но что мы о них ска­жем?.. Что они любят? Чем увле­ка­ются? Как время про­во­дят? Чем зани­ма­ются? Бед­ные боль­шей частью рабо­тают, тру­дятся. Но что делают не бед­ные, бога­тые? Читают ли, слу­шают ли что-нибудь нуж­ное, полез­ное, спа­си­тель­ное, боже­ствен­ное? Неко­то­рые умеют ли даже и читать?.. Жалу­ются они часто на пустоту жизни, на скуку. Да как же не ску­чать, как не чув­ство­вать пустоту в жизни, когда они ничего доб­рого не делают, ничем хоро­шим не зани­ма­ются и, таким обра­зом, живут боль­шей частью себе и дру­гим только в тягость? Ведь нас, как существ разум­ных, зани­мать и радо­вать может что-нибудь умное, дель­ное, свя­тое, нуж­ное для нас, полез­ное для других.

«Что же делать нам, чем заняться?» – гово­рят они. Зани­май­тесь уче­нием Иисуса Хри­ста, чте­нием и слу­ша­нием его. Вы полю­бите это уче­ние и не отста­нете от него. О, какой в нем свет для ума, какая отрада для души, какое весе­лие для сердца! День и ночь вы стали бы помыш­лять о нем, вовек не забыли бы его вну­ше­ний, наставлений.

Что вам делать, чем заняться?.. Ныне везде, по горо­дам и селам так много учи­лищ откры­ва­ется. Почему бы вам, осо­бенно бога­тым, доста­точ­ным из вас, почему бы не заняться этими учи­ли­щами, почему бы не послу­жить для них своим име­нием, достав­ляя нуж­ное уча­щим и уча­щимся в них? Сколько бы от этого славы для Бога, пользы для ближ­них, уте­ше­ния для вас! Ведь и в этих учи­ли­щах все Хри­стово же пре­по­да­ется уче­ние, и, таким обра­зом, служа учи­ли­щам, вы, подобно свя­тым миро­но­си­цам, слу­жили бы Хри­сту, еди­ному во вся веки всех людей Учителю.

Что вам делать, чем зани­маться? О, делайте все во имя Иисуса Хри­ста, ради Него, на пользу дру­гих, во спа­се­ние ближ­них, и тогда вся­кое дело, как миро бла­го­вон­ное, будет услаж­дать и радо­вать вас в жизни, и вы заслу­жите себе доб­рую славу и оста­вите по себе доб­рую память, веч­ную. При­мер свя­тых жен-миро­но­сиц, про­слав­ля­е­мых ныне Цер­ко­вью, да напом­нит вам о том, что вы должны любить и чем пре­иму­ще­ственно зани­маться, а соб­ствен­ное ваше осо­зна­ние пустоты своей жизни да вра­зу­мит вас, что вы не так живете, как должно, не то любите, не тем зани­ма­е­тесь, чем бы следовало.

Жизнь не по Хри­сту Иисусу, без любви истин­ной, свя­той, без дел доб­рых, без заня­тий полез­ных – все­гда скучна, пуста. Аминь.

96. В Неделю о слепом

Не согре­шил ни он, ни роди­тели его, но это для того, чтобы на нем яви­лись дела Божии (Ин. 9:3).

Иисус Хри­стос, про­ходя по городу Иеру­са­лиму, уви­дел чело­века, сле­пого от рож­де­ния. Уче­ники Его спро­сили у Него: Равви! Кто согре­шил, он или роди­тели его, что родился сле­пым? Иисус Хри­стос ответ­ство­вал: не согре­шил ни он, ни роди­тели его, но это для того, чтобы на нем яви­лись дела Божии.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! И ныне много таких людей, кото­рые бед­ствуют, по-види­мому, без вся­кой вины, и мы, видя сих несчаст­ных, часто спра­ши­ваем: за что они, бед­ные, стра­дают? Ответ на этот вопрос тот же, какой Иисус Хри­стос дал апо­сто­лам: сии несчаст­ные стра­дают для того, чтобы на них яви­лись дела Божии; именно они муча­ются, чтобы изба­виться от боль­ших муче­ний; бед­ствуют, чтобы изба­виться от боль­ших бед. Да, слу­ша­тели, они страж­дут телом – зато не будут стра­дать душою; стра­дают какое-то время – зато будут бла­жен­ство­вать нескон­ча­е­мые веки; не видят света сол­неч­ного – зато узрят Свет неза­хо­ди­мый; не ходят по земле – зато воз­ле­тят на Небо; не слы­шат мир­ского – зато будут слы­шать небес­ное; без­молв­ствуют среди людей – зато будут бесе­до­вать с Ангелами.

Но вы ска­жете: ужели бла­гий и пре­муд­рый Бог не может иначе являть Своих дел? Ужели Он не может дать людям сча­стья, не под­вер­гая их прежде жесто­ким нака­за­ниям? Ужели не может спа­сти чело­века, не пре­дав его прежде муче­ниям? Да, так, слу­ша­тели! Бог при всей Своей бла­го­сти все­гда и все делает по закону, по порядку. Сосуд сереб­ря­ный, если он испор­чен, покрыт ржав­чи­ной, как поправ­ля­ется? Его обык­но­венно раз­би­вают, кла­дут в огонь, жгут, а потом устро­я­ется из него новый сосуд, чистый, свет­лый, пра­виль­ный. Люди в насто­я­щем состо­я­нии подобны испор­чен­ному сосуду: они повре­ждены, покрыты гре­хов­ной ржав­чи­ной; чтобы их попра­вить, очи­стить, надобно прежде раз­мяг­чить уда­рами горе­стей и про­ве­сти сквозь огонь стра­да­ний. По сей-то при­чине стра­дали все свя­тые: и пат­ри­архи стра­дали, и про­роки стра­дали, и апо­столы стра­дали, и все пра­вед­ники стра­дали; потому-то и невин­ные страдают.

Ведь как же иначе? Люди – все греш­ники, все пре­ступ­ники пред Богом; все рож­да­ются во гре­хах, во всех есть семена пре­ступ­ле­ний. Чтобы заду­шить и пода­вить сии семена пре­ступ­ле­ний в чело­веке, надобно прежде осла­бить и оста­но­вить в нем дей­ствие злых сил; чтобы загла­дить грехи, надобно вытер­петь за них, что сле­дует. Этого тре­бует закон веч­ный, непре­лож­ный. Вот почему необ­хо­димо, чтобы люди и без види­мой вины под­вер­га­лись бед­ствиям, и вот как бла­гость Божия к людям видна и в уда­рах пра­во­су­дия. Вре­мен­ные бед­ствия, кото­рым под­вер­га­ются невин­ные, подав­ляют в них семена преступлений.

Таким обра­зом (опять повто­ряю, что прежде ска­зал), все от рож­де­ния – сле­пые, глу­хие, ума­ли­шен­ные, мла­денцы, уми­ра­ю­щие в муче­ниях, вообще все – стра­дают для того, чтобы на них яви­лись дела Божии, дела спа­си­тель­ные. Но из числа таких счаст­ли­вых стра­даль­цев надобно исклю­чить тех, кото­рые, стра­дая, роп­щут на Про­мы­сел; равно надобно исклю­чить и тех, кото­рые стра­дают за свои грехи, стра­да­ния кото­рых бывают след­ствием их про­из­воль­ных пре­ступ­ле­ний; впро­чем, и сии стра­дальцы много пользы полу­чают от своих страданий.

Стра­да­ния оста­нав­ли­вают поток даль­ней­ших пре­ступ­ле­ний, не дают созре­вать пло­дам гре­хов­ного дерева, не дают вырас­тать пре­ступ­ным отрост­кам. Иной, может быть, сде­лался бы вели­чай­шим зло­деем, если бы у него не отня­лись руки; иной про­шел бы весь мир с огнем и мечом, если бы он вла­дел ногами или видел гла­зами; иной при­вел бы в заблуж­де­ние тьму людей, если бы у него не повре­дился рас­су­док. Посему и стра­да­ния, кото­рым под­вер­га­ются люди за свои грехи, если совер­шенно не изба­вят их от веч­ных муче­ний, то по край­ней мере много уба­вят тяже­сти их. Таким обра­зом, в мире нет ни одного стра­дальца, кото­рый бы стра­дал без­винно, пона­прасну; но и нет ни одного бед­ствия, кото­рое бы не при­но­сило пользы. В мире что ни бывает от Бога, бывает все к луч­шему. Это луч­шее ино­гда сбы­ва­ется на земле, но боль­шей частью оно там, на Небе.

Итак, слу­ша­тели, если нас и ближ­них наших постиг­нет какое горе, то вме­сто напрас­ного ропота пре­да­дим себя в волю Божию, помня, что без вины и без пользы никто здесь не стра­дает. Аминь.

97. В Неделю всех святых

Какой-то иудей­ский закон­ник спро­сил одна­жды Иисуса Хри­ста: «Учи­тель! что мне делать, чтобы насле­до­вать жизнь вечную?»

Вопрос, кажется самый про­стой, но отве­тить на него, слу­ша­тели, нелегко. В самом деле, как спа­стись, как насле­до­вать жизнь веч­ную? Что мы должны для этого делать, как мы должны для этого вести себя? При­меры свя­тых, конечно, всего лучше могли бы нам помочь в этом слу­чае: но эти при­меры так бес­чис­ленны и раз­но­об­разны, что не зна­ешь, кото­рому после­до­вать: один жил так, дру­гой иначе; один делал то, дру­гой совсем дру­гое. Один спа­сался в пустыне, дру­гой среди город­ского шума; один в храме, дру­гой на поле брани; один про­во­дил дни и ночи в посте, дру­гой пил и ел; один при­ни­мал всех к себе, а дру­гой никого не пус­кал. Сло­вом ска­зать, жизнь свя­тых и раз­но­об­разна, и часто одна дру­гой противоположна.

Итак, слу­ша­тели, что же мы должны делать, чтобы насле­до­вать жизнь веч­ную? Иисус Хри­стос раз­ре­шил этот вопрос таким обра­зом. Он ска­зал закон­нику: люби Бога более всего, а ближ­него, как самого себя. Так посту­пай, и будешь жить, то есть спасешься.

Но как можем мы испол­нить этот закон? Как можем дока­зать нашу любовь к Богу и ближ­ним? Раз­ре­шим, слу­ша­тели, этот вопрос. Не с тем, впро­чем, чтобы только узнать и забыть, но чтобы посту­пать так, как раз­ре­шим. Раз­ре­шим же его в корот­ких сло­вах, чтобы было памят­нее и понятнее.

Живите так, как велят совесть и закон Божий. Что совесть запре­щает и закон Божий не велит, того нико­гда не надобно делать; напро­тив, что совесть одоб­ряет и закон Божий пове­ле­вает, то непре­менно надобно делать. Слу­шай­тесь своей сове­сти и закона Божия.

Кто слу­ша­ется закона Божия и своей сове­сти, тот непре­менно спа­сется, где бы он ни был и как бы он ни жил. Ты в мире живешь – живи, только живи так, как тебе велят закон и совесть, и ты спа­сешь свою душу; ты отка­зался от мира – хорошо, живи по сове­сти и по закону, иначе и в пустыне не спа­сешься; ты пьешь и ешь – и пей и ешь, только пей и ешь, что одоб­ряют совесть и закон; ты постишься – постись, только ничего не делай про­тив сове­сти и закона, иначе и пост тебя не спа­сет; ты зани­ма­ешься тор­гов­лей – тор­гуй, только тор­гуй так, как велят совесть и закон Божий, и ты не погу­бишь своей души; ты вла­де­ешь рабами, пове­ле­ва­ешь рабы­нями – вла­дей и пове­ле­вай, только так вла­дей и пове­ле­вай, как велят совесть и закон. Ты слу­жишь и рабо­та­ешь – знай свое дело, рабо­тай и служи так, как велят совесть и закон, и ты спа­сешься. Вообще, делайте и посту­пайте по вашему зва­нию и состо­я­нию, но делайте, как велят совесть и закон.

Оттого, слу­ша­тели, и жизнь свя­тых так раз­но­об­разна, так по-види­мому одна дру­гой про­ти­во­по­ложна, что они нахо­ди­лись в раз­лич­ных обсто­я­тель­ствах, зани­мали раз­лич­ные долж­но­сти, были раз­лич­ных зва­ний, жили в раз­лич­ных местах, потому-то и делали раз­лич­ное, посту­пали не оди­на­ково; но посту­пали все­гда и делали все по своей сове­сти и по закону Божию. Оттого все и насле­до­вали жизнь вечную.

Итак, слу­ша­тели, что бы вы ни делали, как бы вы ни жили, где бы ни нахо­ди­лись, посту­пайте только по своей сове­сти и по закону Божию – и вы спа­се­тесь. Что совесть и закон одоб­ряют, то все­гда свято. Аминь.

98. В Неделю третью по Пятидесятнице

Ищите же прежде Цар­ства Божия и правды Его, и это все при­ло­жится вам (Мф. 6:33).

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Отчего ныне у нас много недо­воль­ных? А очень много недо­воль­ных! Недо­воль­ство ста­но­вится общей почти болез­нью. Кто ныне дово­лен? Кре­стьяне боль­шей частью недо­вольны; мещане, купцы – тоже недо­вольны, и самые бога­тые из них недо­вольны; дво­ряне, чинов­ники и все слу­жа­щие боль­шей частью недо­вольны; даже мы, духов­ные, не все­гда довольны. А ведь сколько ныне вся­ких удобств для жизни, вся­ких улуч­ше­ний, пре­об­ра­зо­ва­ний к луч­шему по всем частям!

Итак, отчего же нам жить стало не лучше преж­него, несмотря на все жиз­нен­ные улуч­ше­ния? Оттого это, слу­ша­тели, что мы глав­ное забы­ваем. Что такое? Бога, Божие Цар­ство, Божию правду. Да, чего мы себе желаем, о чем забо­тимся, чего ищем? Того только, чтобы было нам где жить, что есть, что пить, во что оде­ваться и как бы пове­се­литься. А о Боге, о дости­же­нии Цар­ства Его, об оправ­да­нии перед Ним и не думаем и не помыш­ляем или мало помыш­ляем, как будто мы для того, глав­ное, и рож­да­емся, и кре­стимся, чтобы пожить, пове­се­литься – только. Цар­ство Божие внутри нас, то есть наше спо­кой­ствие, наше доволь­ство – в душе нашей, а в ней-то и нет у нас спо­кой­ствия, доволь­ства, потому что она у нас не сыта. Насто­я­щая, истин­ная наша пища, дей­стви­тельно пита­ю­щая нас, – пища духов­ная: Бог, Цар­ство Его и оправ­да­ние пред Ним, а мы боль­шей частью кор­мимся одной зем­ной, чув­ствен­ной пищей. Да, так.

Отчего бы, кажется, людям бога­тым, знат­ным не быть доволь­ными? Все удоб­ства для жизни и в жизни у них есть, а они очень и очень недо­вольны – недо­воль­нее нас, небо­га­тых, недо­воль­нее ино­гда самых бед­ных из нас. Именно это оттого, что у них, у этих бога­тых и знат­ных, душа не довольна, потому что у них она не сыта, они не дают ей пищи духов­ной, то есть не о Боге думают, не Цар­ства Божия ищут, не об оправ­да­нии своем пред Богом забо­тятся. Иисус Хри­стос ска­зал для всех людей, на все вре­мена: ищите прежде Цар­ства Божия и правды его, и это все при­ло­жится вам, то есть глав­ным обра­зом Цар­ства Божия ищите, желайте, пра­выми пред Богом быть, ста­рай­тесь, заботь­тесь – и будете все­гда сыты, спо­койны и всем в жизни довольны. А без этого нико­гда, ничем довольны не будете и ни от каких улуч­ше­ний жиз­нен­ных лучше вам не будет в жизни.

Да, при­чина нашего недо­воль­ства жиз­нью в нас самих. От всех нынеш­них улуч­ше­ний нам не лучше преж­него, потому что мы в душе своей не улуч­ша­емся, не дела­емся лучше.

Так, Цар­ства Божия прежде всего ищите и пред Богом пра­выми глав­ным обра­зом живите, тогда и зем­ным своим цар­ством будете довольны; тогда и неправ­дой чело­ве­че­ской огор­чаться не ста­нете. Недо­воль­ство наше – болезнь души нашей, а не что-нибудь дру­гое. Аминь.

99. В Неделю шестую по Пятидесятнице

И, видя Иисус веру их (при­нес­ших рас­слаб­лен­ного), ска­зал рас­слаб­лен­ному: дер­зай, чадо! (Мф. 9:2).

При­несли одна­жды к Иисусу Хри­сту в Капер­на­уме боль­ного рас­слаб­лен­ного. Боль­ной до того был слаб, что не только сам идти не мог, но не мог и слова выго­во­рить, попро­сить не мог Иисуса Хри­ста об исце­ле­нии своем. И потому Иисус исце­лил его ради веры дру­гих, ради при­нес­ших его. Они про­сили Иисуса Хри­ста об исце­ле­нии его, уже тем одним про­сили усердно, что на своих руках при­несли его к Иисусу Хри­сту. И, видя Иисус веру их, ска­зал рас­слаб­лен­ному: дер­зай, чадо! Боль­ной мол­чал, не про­сил, потому что не мог: он только пору­чил себя дру­гим – не пре­пят­ство­вал им нести себя и разве только мыс­ленно про­сил их, чтобы они несли его к Иисусу Христу.

Итак, слу­ша­тели, когда вы не можете, не в силах про­сить Бога сами или почему-нибудь не сме­ете про­сить, или не наде­е­тесь упро­сить, то пору­чите себя дру­гим, чтобы они за вас помо­ли­лись, – если не на сло­вах, то по край­ней мере мыс­ленно попро­сите о том. Гос­подь ради молитвы дру­гих все равно помо­жет вам, как бы вы сами моли­лись Ему, точно так же, как Он помог рас­слаб­лен­ному, ради веры при­нес­ших Его. Когда не можете, не сме­ете, не наде­е­тесь… Нет, и все­гда так делайте: сами моли­тесь и дру­гих про­сите, чтобы о вас моли­лись. И свя­тые, когда жили на земле, счи­тали для себя нуж­ным при­бе­гать к молит­вен­ному посо­бию дру­гих, не по чув­ству только сми­ре­ния сво­его, но и по созна­нию своих немо­щей. Свя­той апо­стол Павел умо­лял веру­ю­щих под­ви­заться с ним в молит­вах за него к Богу (см.: Рим.15:30).

Кого же дру­гих мы должны про­сить? Всех, кто молится, осо­бенно же тех, кто ближе к Богу и кто рас­по­ло­жен­нее к нам. Кто ближе к Богу, тех Бог ско­рее услы­шит; кто больше нас любит, те усерд­нее о нас помо­лятся. Пре­иму­ще­ственно же про­сите свя­щен­но­слу­жи­те­лей Церкви. Они все­гда пред пре­сто­лом Божиим стоят, сле­до­ва­тельно, близки к Богу, по край­ней мере по сану сво­ему; они Самим Богом на то постав­лены, чтобы за всех молиться, сле­до­ва­тельно, их ско­рее Бог услы­шит, чем кого дру­гого. И потому-то свя­той апо­стол Иаков пишет: Болен ли кто из вас, пусть при­зо­вет пре­сви­те­ров Церкви, и пусть помо­лятся над ним (Иак. 5:14).

Дру­гих про­сите, чтобы они за вас моли­лись; дру­гих про­сите, да и сами за дру­гих моли­тесь. Молит­вой нашей о дру­гом мы можем и его воз­бу­дить к молитве о нас, и таким обра­зом мы, по запо­веди апо­стола Иакова, будем молиться друг за друга (см.: Иак.5:14); а тако­вая вза­им­ная молитва, как выра­же­ние вза­им­ной любви, много может. Когда мы друг за друга, тогда Бог за всех нас. И как это уте­ши­тельно, что мы о дру­гих можем молиться и что по молитве нашей Бог может являть им Свою бла­го­дать и милость!

Чем помо­жешь ино­гда дру­гому? Помочь хочется, помочь нужно, надобно; стра­да­ешь с ним, скор­бишь за него. Ах, ино­гда больше него стра­да­ешь, скор­бишь из-за него, а помочь нечем. Так вот чем можно помочь – молит­вой. Помо­лись за него, и Бог пошлет ему помощь за тебя, кото­рой ты не в силах ему дать. И вся­кое посо­бие дру­гому надобно делать с молит­вою; с молит­вой и мило­стыню надобно пода­вать; пода­вай и мыс­ленно говори: да послу­жит это ему в пользу. Тогда лучше, дей­стви­тель­нее будет наше посо­бие. Молитва наша всему нашему дает жизнь и силу.

Сде­лаем еще заме­ча­ние для себя ныне. Иисус Хри­стос, воз­на­ме­рив­шись исце­лить рас­слаб­лен­ного, сна­чала грехи ему про­стил, а потом исце­лил его от болезни. Почему? Потому, без сомне­ния, что при­чи­ной болезни рас­слаб­лен­ного были его грехи: за грехи или от гре­хов он сде­лался болен. Да, не без нашей вины мы больны бываем, а или за грехи, или от гре­хов, или, по край­ней мере, непре­менно во спа­се­ние наше, в сохра­не­ние нас от гре­хов. Если бы у иного не болезнь, он, может быть, был бы боль­шим греш­ни­ком. Очи Гос­подни и несо­де­ян­ные грехи наши видят.

Итак, в болезни молись о нис­по­сла­нии тебе здо­ро­вья, и тут же проси про­ще­ния во гре­хах ведо­мых и неве­до­мых, воль­ных и неволь­ных. «Грехи мои мне, Гос­поди, про­сти, и выздо­ро­веть мне помоги». Тогда ско­рее выздо­ро­ве­ешь. Если же и не выздо­ро­ве­ешь скоро, то все равно не пере­ста­вай молиться и каяться. Бог ино­гда долго, как мы ни про­сим Его, не избав­ляет нас от болезни и сла­бо­сти, чтобы хоть этим при­учить нас к молитве и пока­я­нию. Если и вовсе не выздо­ро­ве­ешь, то потери тебе ника­кой не будет: ты при­об­ре­тешь при­вычку к молитве и пока­я­нию, а в пока­я­нии – наше спа­се­ние и в молитве – здра­вие наше душевное.

Когда в болезни молишься Богу со сле­зами рас­ка­я­ния, тогда забы­ва­ешь, не чув­ству­ешь, что ты и болен, что нездо­ров, и все бы стоял так перед Богом, все бы молился и пла­кал перед Ним, хоть всю жизнь, хоть всю веч­ность, так молитва воз­вы­шает, ожив­ляет, укреп­ляет, услаж­дает чело­века. Ведь и здо­ро­вье, соб­ственно, нужно нам для того, чтобы мы в силах были молиться и каяться во гре­хах, и здо­ро­вья нам нужно столько, сколько надобно его для совер­ше­ния молитв и для при­не­се­ния пока­я­ния. И потому, когда я и не выздо­рав­ли­ваю от болезни, но каяться во гре­хах и молиться могу и дей­стви­тельно молюсь и каюсь, то я спо­коен тогда бываю, не уны­ваю, не падаю духом. Видно, я и без здо­ро­вья спа­сусь, когда Бог доселе мне не дает здо­ро­вья. Видно, для спа­се­ния души не нужно мне здо­ро­вья, видно, мне для спа­се­ния нуж­нее сла­бость, чем крепость.

Все наше – здо­ро­вье ли, сла­бость ли, бед­ность ли, уче­ность ли и обра­зо­ва­ние, необ­ра­зо­ван­ность ли и неве­же­ство, высо­кий ли сан, низ­кое ли зва­ние – все ценится по тому, что нам полезно или вредно для спа­се­ния нашей души. Если болезнь моя в обнов­ле­ние души мне слу­жит, если не пре­пят­ствует мне слу­жить Богу и каяться во гре­хах, то она дороже мне вся­кого здо­ро­вья. А что и в том здо­ро­вье, кото­рое мне в спа­се­нии души не помо­гает, при кото­ром я Богу не молюсь, о гре­хах не плачу? Да, здо­ро­вье – благо хоро­шее, доро­гое, когда оно для души спа­си­тельно, а и болезнь здо­ро­вья не хуже, лучше даже поста и молитвы, когда боль­ной пере­не­сет ее с бла­го­дар­но­стью к Богу и с созна­нием гре­хов своих.

Пошли мне, Гос­поди, здо­ро­вье, пошли столько здо­ро­вья, сколько нужно его мне для спа­се­ния души моей, сколько нужно его для того, чтобы я молиться и каяться мог. Если я могу, если в силах каяться во гре­хах моих и молиться Тебе о себе и о дру­гих, то с меня довольно здо­ро­вья. Мне бы пожить в молитве и в пока­я­нии и потом уме­реть с пока­я­нием и с молит­вою!.. Если же когда, подобно рас­слаб­лен­ному еван­гель­скому, я недви­жим буду лежать и без­гла­сен, если буду не в силах ни слова молитвы вымол­вить, ни слезы пока­я­ния про­лить, то пошли мне людей таких, кото­рые бы с усер­дием Тебе помо­ли­лись за меня, хотя бы четы­рех таких, как тому рас­слаб­лен­ному, хотя бы трех, двух, хотя бы одного только: и одного пра­вед­ного усерд­ная молитва много может. Аминь.

100. В Неделю десятую по Пятидесятнице

Хулят нас, мы молим (1Кор. 4:13).

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Что надобно делать тогда, когда нас кто-нибудь оби­дит или оскор­бит? Гне­ваться в таком слу­чае вредно – вредно и для души, вредно и для здо­ро­вья; пла­тить оби­дой за обиду еще вред­нее; забыть обиду вдруг хотя и всего лучше, но это очень трудно. Итак, что же надобно делать? Так как слу­чаи, в кото­рых мы можем оскорб­ляться, очень нередки, то небес­по­лезно нам знать то сред­ство, к кото­рому должно при­бе­гать в тако­вых случаях.

Апо­столы, когда про­по­ве­до­вали Еван­ге­лие, встре­чали много оскорб­ле­ний: их оскорб­ляли на земле и на море, оскорб­ляли в горо­дах и пусты­нях, оскорб­ляли свои и чужие, везде и все их оскорб­ляли. Что же они делали? В чем нахо­дили уте­ше­ние? В молитве хулят нас, писал апо­стол Павел к корин­фя­нам, мы молим. Итак, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, когда кто тебя оскор­бит или оби­дит, то ты тот­час спеши в уеди­нен­ное место и там в молитве открой Богу скорбь твою и печаль твою Ему воз­ве­сти. Душа твоя тогда успо­ко­ится, вол­не­ние сердца утих­нет и обида прой­дет со сле­зами, как сол­неч­ный зной про­хо­дит с появ­ле­нием дождя. И про­стые слезы, в оскорб­ле­нии про­ли­ва­е­мые, много облег­чают душу, но гораздо проч­нее и больше облег­че­ния могут доста­вить слезы молит­вен­ные. О чем же тогда молиться? Конечно, не о том, чтобы Бог мстил за тебя оскор­бив­шему, потому что этим оскор­бишь только Бога. Молись о том, чтобы Бог дал тебе силы пере­не­сти и забыть оскорб­ле­ние, и ты легко пере­не­сешь его.

Итак, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, при вся­ком оскорб­ле­нии и при вся­кой обиде делай то, что делали апо­столы, – молись. Аминь.

101. В Неделю одиннадцатую по Пятидесятнице

Так Отец Мой Небес­ный посту­пит с вами (Мф. 18:35).

Слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые! Вы помните еван­гель­скую притчу о царе, состя­зав­шемся с рабом? Помните, как этот царь сна­чала совсем было про­стил сво­ему долж­нику десять тысяч дина­риев, а после до того на него раз­гне­вался, что поса­дил в тюрьму, как тот ни про­сил о пощаде? И помните, конечно, за что царь вдруг так про­гне­вался на сво­его долж­ника? За то, что тот долж­ник сам не про­стил малого долга одному сво­ему това­рищу, не про­стил в самое то время, когда у царя выпро­сил было себе прощение.

Вот так Бог и с нами посту­пает. Как бы мы Его ни про­сили, как бы мы ни умо­ляли Его, Он не про­щает нам ни одного греха, не забы­вает ни одного худого нашего поступка, если мы сами не про­щаем нашим ближ­ним, не забы­ваем обиды, какие от них тер­пим. Напро­тив, если мы не злоб­ствуем на наших ближ­них, когда они нас оби­жают, если забы­ваем вся­кое зло, какое они нам делают, то и Бог забы­вает злые наши дела, остав­ляет нам наши грехи, как бы они ни были тяжки и оскор­би­тельны для Него. Даже так, слу­ша­тели, что и молитва, и пост, и мило­стыня, и дру­гие доб­рые дела не угодны Богу, когда мы питаем злобу на наших ближ­них. Напро­тив, Бог бывает мило­стив к нам, хотя мы и мало молимся, и мало подаем мило­стыню, и мало делаем дру­гих доб­рых дел, да только про­щаем и забы­ваем все обиды и оскорб­ле­ния, какие делают нам другие.

В одном мона­стыре был монах, кото­рый всю свою жизнь про­вел в лено­сти и небре­же­нии. Когда при­шло время ему уме­реть, то бра­тия того мона­стыря собра­лась к нему посмот­реть, как будет душа его раз­лу­чаться с телом. Так как жизнь его бес­печ­ная была всем известна, то и думали, что он будет мучиться, бес­по­ко­иться. Но что же уви­дели? Бес­печ­ный монах уми­рал смер­тью пра­вед­ника – уми­рал весело, спо­койно. Все диви­лись, изум­ля­лись и при­сту­пили к уми­ра­ю­щему с прось­бою: скажи нам, брат наш, отчего ты так спо­койно и весело уми­ра­ешь, несмотря на то, что ты всю жизнь про­вел во вся­ком небре­же­нии? Боль­ной, укреп­лен­ный бла­го­дат­ной силой Хри­ста, встает и гово­рит: «Чест­ные отцы, я мою жизнь про­вел в небре­же­нии, и недавно Ангелы Божии при­но­сили руко­пи­са­ние моих гре­хов, кото­рых очень много, и, про­чи­тав, спро­сили меня: пом­нишь ли ты эти грехи? Помню, отве­чал я; но вспом­ните и вы слова Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста: не осуж­дайте и не будете осуж­дены, про­щайте и про­стится вам. А я с того самого дня, как отрекся от мира и постригся, не осу­дил ни одного чело­века, не питал ни к кому злобы, всем и все про­щал. Да испол­нятся же на мне слова моего Гос­пода! Не успел я ска­зать это, как Ангелы тот­час раз­драли руко­пи­са­ние моих гре­хов. Вот оттого я теперь так спо­койно и так весело уми­раю. Мне все про­щено, потому что я всем и всех про­щал». Ска­зав сие, боль­ной лег на одр свой и почил в мире сном вечным.

Вот, слу­ша­тель, как спа­си­тельно для нас про­щать все ближ­ним нашим. Когда Бог про­щает нам, то навечно уже забы­вает о наших гре­хах, как будто мы нико­гда и не гре­шили пред Ним, любит нас, как будто мы все­гда делали угод­ное Ему. Так и мы должны про­щать, то есть, про­щая, мы все должны забы­вать, не пом­нить нико­гда того, что этот чело­век зло нам делал; должны так любить его, как будто он не зло, а добро нам делал.

Из этого вы, слу­ша­тели, можете видеть, что то наше про­ще­ние, за кото­рое нам все про­щает Бог, дело очень нелег­кое, оно даже выше сил наших, оно – дар Божий. Да, мы непре­станно должны про­сить Гос­пода Бога, чтобы Он помог нам Своей бла­го­да­тью научиться про­щать все обиды и забы­вать все оскорб­ле­ния, какие мы тер­пим от дру­гих. И потому знайте, что если для вас ника­кого труда не стоит про­щать, то это про­ще­ние еще не важно пред Богом. Про­ще­ние тем спа­си­тель­нее для нас, чем труд­нее нам про­щать. Итак, когда вам трудно, не хочется про­щать, и вы несмотря на то про­сите Бога, чтобы Он вам помог про­стить, и нако­нец про­ща­ете, тогда про­ще­ние ваше при­ятно Богу и спа­си­тельно для вас. Аминь.

102. В Неделю двенадцатую по Пятидесятнице

Чело­ве­кам это невоз­можно, Богу же все воз­можно (Мф. 19:26).

Один бога­тый юноша спро­сил Иисуса Хри­ста: «Учи­телю бла­гий! Что доб­рого дол­жен я сде­лать, чтобы полу­чить жизнь веч­ную?» Иисус Хри­стос ска­зал ему, что дол­жен он делать, и в заклю­че­ние при­ба­вил, чтобы тот про­дал име­ние свое и раз­дал нищим.

Услы­шав это, юноша ото­шел с печа­лью, потому что имел боль­шое име­ние. И жизнь веч­ную хоте­лось ему насле­до­вать, и с име­нием жалко ему было расстаться.

По этому слу­чаю Иисус Хри­стос ска­зал уче­ни­кам Своим: истинно говорю вам, трудно войти бога­тому в Цар­ство Небесное.

И еще ска­зал им: удоб­нее вер­блюду сквозь иголь­ные уши пройти, нежели бога­тому войти в Цар­ство Божие. А вер­блюду, этому огром­ному живот­ному, как пройти сквозь иголь­ные уши? Невоз­можно. Зна­чит, и бога­тому, при богат­стве невоз­можно войти в Цар­ство Божие.

Услы­шав это, уче­ники изу­ми­лись и гово­рили между собою: кто же после этого может спастись?

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Бога­тым невоз­можно спа­стись; а нам, вы дума­ете, можно легко?

Если мы и не богаты, то желаем посто­янно богат­ства, думаем непре­станно о нем, ста­ра­емся всеми силами при­об­ре­тать богат­ство, доса­дуем, скор­бим, что нет его у нас, небо­гаты мы. Таким обра­зом, из-за богат­ства и мы для спа­се­ния ничего не делаем. Бога­тые не делают доб­рого для спа­се­ния своей души, для жизни буду­щей потому, что им жалко для этого богат­ством жерт­во­вать, а небо­га­тые не делают ничего потому, что жела­ние при­об­ре­тать богат­ство отни­мает у них время делать что-нибудь спа­си­тель­ное. Тем вовсе не хочется зани­маться спа­се­нием, а этим вовсе некогда.

Бога­тые могли бы делать добро, да не хотят; небо­га­тые хотели бы, да не могут. Бога­тым что думать о Цар­стве Небес­ном? Им хорошо жить, весело, спо­койно. А небо­га­тым когда думать о Цар­стве Небес­ном? Они непре­станно бес­по­ко­ятся о том, чем им жить здесь.

Ах, слу­ша­тели, если получше, попо­дроб­нее, побес­при­страст­нее раз­бе­рем себя, раз­бе­рем свою жизнь, если сооб­ра­зим, чем мы заняты по боль­шей части, что делаем вся­кий день, то еще более уве­римся, уви­дим, что мы все, бога­тые и небо­га­тые, очень мало или почти ничего не делаем для спа­се­ния души, для полу­че­ния Цар­ства Небесного.

Ныне празд­ник у нас. Мы при­шли в цер­ковь. А зачем при­шли? Затем ли, чтобы чем-нибудь вос­поль­зо­ваться для спа­се­ния души или услы­шать что-нибудь спа­си­тель­ное для себя? Едва ли. Мы и про­ще­ние гре­хов про­сим только, кажется, для того, чтобы спо­кой­нее нам было здесь жить, а не для того чтобы в буду­щей жизни покоем веч­ным насла­ждаться. Веч­ный покой, веч­ная жизнь, Цар­ство Небес­ное, веч­ное бла­жен­ство – о, как мало нас это занимает!

О том, как нам про­ве­сти день, кото­рый весь состоит из каких-нибудь две­на­дцати часов, мы ведь гораздо больше думаем, бес­по­ко­имся, чем о том, как мы будем про­во­дить жизнь буду­щую, кото­рая будет про­дол­жаться бес­ко­неч­ные веки!

Итак, не только бога­тым, но и небо­га­тым, всем нам, слу­ша­тели, невоз­можно спа­стись, невоз­можно войти в Цар­ство Небесное.

Кто же после этого спа­сется? Тот, кто сознает себя сла­бым, ни к чему доб­рому и свя­тому не спо­соб­ным; кто чув­ствует, что ему самому спа­стись невоз­можно, и, созна­вая это, про­сит помощи у Бога, молит Его о поми­ло­ва­нии. Да, созна­ние сво­его бес­си­лия и своей невоз­мож­но­сти спа­стись не к тому должно нас вести, чтобы ничего не делать, а к тому, чтобы нам усерд­нее при­бе­гать к помощи Божией и наде­яться, упо­вать на Его бес­пре­дель­ное милосердие.

Да, один Иисус Хри­стос, истин­ный Бог наш, молит­вами Пре­чи­стыя Своея Матери и всех свя­тых поми­лует и спа­сет нас, ибо Он все­мо­гущ, ибо Он благ, ибо Он чело­ве­ко­лю­бив. Невоз­можно нам спа­стись? Зна­чит, мы удобно спа­семся, ибо в таком слу­чае непре­менно помо­жет нам Бог, если мы будем при­бе­гать к Нему, непре­станно взы­вать к Нему: ими же веси судь­бами спаси нас. Богу все воз­можно; зна­чит, и нас спа­сти Он может и спа­сет. Аминь.

103. В Неделю шестнадцатую по Пятидесятнице

Один чело­век, отправ­ля­ясь в даль­ний путь, при­звал рабов своих и пору­чил им свое име­ние: одному дал пять талан­тов, дру­гому два, тре­тьему один. Пер­вый пошел, пустил свои деньги в обо­рот и при­об­рел пять талан­тов при­были. То же сде­лал и дру­гой и полу­чил сораз­мер­ную талан­там выгоду. Но тре­тий, кото­рому дан был один талант, пошел и зако­пал в землю серебро гос­по­дина сво­его. Спу­стя несколько вре­мени гос­по­дин воз­вра­ща­ется и тре­бует рабов к отчету. При­шел пер­вый и гово­рит: я полу­чил от тебя пять талан­тов, вот тебе дру­гие пять, кото­рые я при­об­рел ими. При­шел вто­рой и ска­зал: я полу­чил от тебя два таланта, вот еще два, мною при­об­ре­тен­ные. Доволь­ный гос­по­дин отве­чал им: хорошо! В немно­гом вы были мне верны, над мно­гим вас поставлю; вни­дите в радость вашего гос­по­дина. Но вот при­шел и тре­тий, полу­чив­ший один талант и с видом робо­сти и неко­то­рого него­до­ва­ния доно­сит: гос­по­дин мой, я знаю тебя, что ты чело­век рас­чет­ли­вый и стро­гий, жнешь, где не сеял, и соби­ра­ешь, где не рас­сы­пал. И потому я пошел и скрыл талант твой в земле, а теперь вынул его, и вот тебе твое. Огор­чен­ный гос­по­дин отве­чал: раб лука­вый и лени­вый! Над­ле­жало бы серебро мое отдать куп­цам, и я, воз­вра­тясь, полу­чил бы его с при­бы­лью. Возь­мите у него талант, ска­зал он слу­гам своим, а непо­треб­ного раба – бросьте во тьму кро­меш­ную: там будет плач и скре­жет зубов. Вот вся ныне про­чи­тан­ная притча. Какой же смысл заклю­ча­ется в ней?

Вот какой: гос­по­дин, раз­да­тель талан­тов, есть Бог; таланты – это спо­соб­но­сти, силы, име­ние: все это у нас Божие, а не свое, все это пору­чено нам только на время. На Страш­ном Суде мы дадим отчет Богу, как и на что все это упо­тре­били. Мы таланты пус­каем в обо­рот – когда эти спо­соб­но­сти, эти силы и име­ние упо­треб­ляем на пользу ближ­них. Кто живет для одного себя, тот зака­пы­вает свои таланты в землю. Тьма кро­меш­ная, куда бро­шен лени­вый раб, есть тот страш­ный ад, где будут мучиться греш­ники. Вот смысл насто­я­щей притчи.

Итак, не будем зары­вать наши таланты в землю: сколько есть у нас сил, будем помо­гать ближ­ним, и послед­ний талант, какой нам дан, пустим в обо­рот; что мы упо­треб­ляем на себя, то может погиб­нуть, а что упо­треб­ляем на дру­гих, то навечно оста­нется нашим. Не забудьте, что Бог на Страш­ном Суде спро­сит у нас отчета именно в том, сколько мы пользы сде­лали нашим ближ­ним, сколько при­были при­несли дру­гим. Тот не спа­сает своей души, кто, забо­тясь о своем спа­се­нии, забы­вает ближ­них. Спа­сай дру­гих, если хочешь спа­сти себя; давай вре­мен­ное сча­стье ближ­ним, если хочешь насла­диться сча­стьем веч­ным; уде­ляй зем­ные блага дру­гим, если хочешь вку­шать блага небесные.

Тьма кро­меш­ная назна­чена тому, кто невни­ма­те­лен к своим ближ­ним; нестер­пи­мый плач ожи­дает того, кто попус­кает пла­кать ближ­них; веч­ный огонь ожи­дает того, кто холо­ден к дру­гим. И еван­гель­ский богач попал в ад именно за то, что сам пиро­вал и весе­лился, а Лазарь пред вра­тами его лежал без вся­кого посо­бия. Нельзя отго­во­риться тем, что мы сами мало имеем: что имеем, то и дадим для при­ра­ще­ния – не для вре­мен­ного, а веч­ного. И тре­тий раб один только имел талант, однако же за то, что скры­вал его без пользы, выбро­шен во тьму кро­меш­ную. Имеяй уши слы­шати да слы­шит. Аминь.

104. В Неделю семнадцатую по Пятидесятнице

Что надобно, слу­ша­тели, делать в таком слу­чае, когда мы не полу­чаем от Бога про­си­мого, несмотря на то, что про­сим себе чего-нибудь доб­рого, про­сим от всей души, про­сим с рас­ка­я­нием во гре­хах? Что делать? Надобно про­дол­жать более и более молиться, и мы полу­чим то, о чем молимся.

Хана­ней­ская жена, о кото­рой упо­ми­на­ется в нынеш­нем Еван­ге­лии, слу­жит тому самым вер­ным дока­за­тель­ством. У нее была боль­ная дочь, одер­жи­мая нечи­стым духом. Иисус Хри­стос явля­ется в той стране, где она жила. Зная о чудо­дей­ствен­ной его силе, жена хана­ней­ская поспе­шила к Нему и стала про­сить об исце­ле­нии своей дочери. Иисус Хри­стос сна­чала не отве­чал ни слова на ее просьбу; она, несмотря на то, не отсту­пала от Него; Иисус Хри­стос отка­зал ей, но она все не пере­ста­вала про­сить и тем неот­ступ­нее про­сила Его. Чем же кон­чи­лось? Молитва матери была услы­шана: дочь ее немед­ленно выздо­ро­вела (см.: Мф.15:22–28).

Впро­чем, не одна хана­ней­ская жена так долго моли­лась, она, можно ска­зать, моли­лась еще недолго; неко­то­рые гораздо дольше моли­лись, моли­лись по десять и более лет и нако­нец полу­чали про­си­мое. Долго моли­лась Сарра, чтобы Бог даро­вал ей сына, и сын дан был ей в самой глу­бо­кой ста­ро­сти; долго молился Заха­рия, и жена его Ели­са­вета зачала уже в пре­клон­ных летах. Так долго ино­гда Бог мед­лит испол­нить молитвы моля­щихся Ему! Потому-то Иисус Хри­стос пред­ло­жил и притчу о том, чтобы мы не уны­вали и не пере­ста­вали молиться, когда долго не полу­чаем про­си­мого (см.: Лк.18:1–8). В одном городе, гово­рит Он, был неко­то­рый судья, кото­рый Бога не боялся и людей не сты­дился. В том же городе была неко­то­рая вдова, и она, при­ходя к нему, гово­рила: защити меня от сопер­ника моего. А он дол­гое время не хотел. Но после ска­зал сам в себе: хотя я и Бога не боюсь, и людей не сты­жусь, но как вдова сия не дает мне покоя, защищу ее, чтобы она не при­хо­дила больше доку­чать мне. «Слы­шите, что гово­рит судья непра­вед­ный?» – при­бав­ляет Иисус Христос.

Бог ли не защи­тит избран­ных Своих, вопи­ю­щих к Нему день и ночь, хотя и мед­лит защи­щать их? Я вам ска­зы­ваю, что подаст им защиту вскоре. Зем­ным царям и вла­ды­кам, слу­ша­тели, при­ятно пред­ва­рять наши про­ше­ния, но Небес­ный Царь и Вла­дыка хочет и любит, чтобы Его про­сили. Чем дольше Его про­сят, тем Он щед­рее бывает, чем дольше Он не делает, тем больше дает; в то время, когда не дает нам про­си­мого, Он как бы гото­вит, как бы при­ду­мы­вает, чем бы получше награ­дить нас. Наша неот­ступ­ная просьба настолько же при­ятна Богу, насколько людям она про­тивна: из нее Бог видит, что мы усердно желаем про­си­мых благ и что мы не хотим полу­чить этих благ ни от кого дру­гого, кроме Него.

Итак, слу­ша­тели, когда про­сите у Бога каких-либо благ, вре­мен­ных или веч­ных, то про­сите неот­ступно. Чем дольше Бог не дает, тем неот­ступ­нее про­сите. Если Он вме­сто того, чтобы дать про­си­мое благо, под­верг­нет вас несча­стьям, и тогда не отсту­пайте от Него. Если уви­дишь Бога, посы­ла­ю­щего тебе меч, если ощу­тишь этот меч в твоем сердце – и тогда не отсту­пай от Него, и тогда ожи­дай про­си­мой мило­сти. Когда гне­ва­ется на нас чело­век, в таком слу­чае всего без­опас­нее бежать от него, а когда гне­ва­ется на нас Бог, тогда всего лучше и надеж­нее сто­ять пред Ним. Аще убиет мя, на Него упо­ваю. Так упо­вай, и не посра­мишься. Если Бог не дает тебе того, чего жела­ешь и про­сишь, то, будь уве­рен, Он гото­вит и непре­менно даст что-нибудь луч­шее, более полез­ное для тебя. Аминь.

105. В Неделю восемнадцатую по Пятидесятнице

Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет (2Кор. 9:6).

Каково нам будет жить по смерти? В покое будем там мы или в непо­кое? Радо­ваться будем или стра­дать? Уте­шаться или ску­чать? Вот что гово­рит на это апо­стол Павел: Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет.

Насто­я­щая наша жизнь есть время сея­ния для жизни буду­щей; буду­щая жизнь есть время жатвы: мы здесь сеем, а там будем жать. Какое же это семя, кото­рое мы здесь сеем? Дела, кото­рые мы здесь делаем, есть то семя, кото­рое сеем для буду­щей жизни.

Где же земля та, в кото­рую мы сеем? Наши ближ­ние – та земля, в кото­рую мы сеем. Что мы здесь в них посеем, то там пожнем, то есть что для ближ­них сде­лаем, то там полу­чим. Итак, слова апо­стола Павла заклю­чают в себе вот какой смысл: кто не делает добра ближ­ним, здесь на земле, тому худо будет там по смерти; кто делает добро ближ­ним здесь на земле, тому хорошо будет там по смерти. Доб­рые люди здесь не все­гда насла­жда­ются сча­стьем: это оттого, что доб­рые дела теперь еще не зрелы; им теперь еще и не время созре­вать; они вполне созреют в буду­щей жизни, и потому доб­рые люди пол­ным сча­стьем насла­дятся по смерти. Насла­дятся: то не про­па­дет, что мы делаем для дру­гих. Бог, даю­щий семя сею­щему и хлеб в пищу, подает оби­лие посе­ян­ному и умно­жит плоды правды. Если бы за доб­рыми делами смот­рели люди, то доб­рые люди могли бы остаться без награды; но за ними смот­рит Сам Бог, Он ничего не оста­вит без награды – и доб­рое слово, в пользу ближ­него нами ска­зан­ное, Он вспом­нит, и лас­ко­вый взгляд наш Он не забудет.

После этого легко, слу­ша­тели, узнать, каково нам будет по смерти. Если мы хорошо, мирно со всеми живем здесь на земле, то и нам хорошо будет, мы спо­койны будем там по смерти; а если мы худо живем с ближ­ними – и нам будет худо. Если от нас дру­гие не пла­чут здесь, а раду­ются, то мы сами не будем пла­кать по смерти, а будем радо­ваться; если дру­гие от нас льют слезы, то и мы будем про­ли­вать слезы по смерти. Одним сло­вом, каково здесь от нас нашим ближ­ним, таково нам будет в буду­щей жизни. Чело­веку, кото­рый здесь бес­по­койно со всеми живет, там не будет покоя.

Итак, вот как важны для нас наши ближ­ние! О них нам больше надобно забо­титься, чем о себе. Мы по смерти будем жить только тем, что ныне ближ­ним нашим сде­лаем: ничего не сде­лаем им, нечем будет нам и жить. Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет. Аминь.

106. В Неделю девятнадцатую по Пятидесятнице

Любите вра­гов ваших (Лк. 6:36).

Вот какую запо­ведь дает нам, слу­ша­тели, небес­ный наш Учи­тель Иисус Хри­стос: велит нам любить вра­гов наших. Ближ­ний твой сде­лал тебе зло, а ты несмотря на то люби его, за зло плати ему доб­ром. Почему же это Иисус Хри­стос дал нам такую по види­мо­сти стро­гую и труд­ную запо­ведь? Потому и дал, слу­ша­тели, что она для нас очень необ­хо­дима, необ­хо­дима и для насто­я­щей жизни, необ­хо­дима и для будущей.

И в самом деле, что было бы на земле, если бы Бог не велел любить вра­гов, если бы поз­во­лил пла­тить злом за зло? Тогда ссо­рам и смя­те­ниям не было бы конца, тогда на земле жили бы, как в аду. Зла злом оста­но­вить и пре­сечь невоз­можно, оно может быть оста­нов­лено и пре­се­чено только добром.

Да, слу­ша­тели, доб­ром всего ско­рее можно усми­рить злого чело­века: доб­рое дело, кото­рое мы делаем ему, как огонь, жжет его, жжет дотоле, доколе он не пере­ста­нет делать зла. И потому, когда вас кто оби­дит или оскор­бит, то ста­рай­тесь поско­рее сде­лать ему какое-нибудь добро, и он пере­ста­нет на вас злиться. Если же доб­ром не пре­кло­ните, то ста­рай­тесь пре­кло­нить его к себе дру­гим, молит­вой. Молитва о враге – это фимиам, самый при­ят­ный Богу и самый невы­но­си­мый для нашего врага; только разве камен­ный не дрог­нет, не смяг­чится, когда мы будем молиться за него Богу.

Если же при всех уси­лиях вашей любви вы не пре­кло­ните к себе сво­его недоб­ро­же­ла­теля, то оставьте его: Бог с ним! Нечего бояться тех вра­гов, кото­рым мы делаем добро. Эти враги не сде­лают нам вреда, ибо зло, кото­рое они нам делают или хотят сде­лать, Бог обра­тит нам во благо. Опасны для нас те только враги, кото­рых мы сами не любим; зло от них нам дей­стви­тельно есть зло, ибо мы тогда и сами делаем зло. Таким обра­зом, делая добро друг другу и молясь друг за друга, мы истре­бим или, по край­ней мере, умень­шим на земле зло.

Но если любовь к вра­гам необ­хо­дима в насто­я­щей жизни, то тем более необ­хо­дима она для жизни буду­щей. Насто­я­щая жизнь дана нам для того, чтобы мы при­го­то­вили себя к жизни буду­щей. Но в чем, вы дума­ете, пре­иму­ще­ственно должно состо­ять это при­го­тов­ле­ние? Именно в том, чтобы мы здесь при­уча­лись любить друг друга, любить всех, даже вра­гов. Жизнь на земле есть учи­лище любви. Тому невоз­можно быть в раю, кто здесь не при­учится любить всех. Вы ска­жете: есть такие люди, кото­рых любить невоз­можно. Если есть у тебя такие люди, кото­рых тебе невоз­можно любить, то будь уве­рен, что тебе и в раю быть невоз­можно. Вра­гов твоих там не будет, если они злы, да и тебя не будет, если ты злишься на них. Ведь не свой­ство людей, с кото­рыми мы живем, делает нас бла­жен­ными или несчаст­ными по смерти, а то свой­ство, кото­рое мы в себе обра­зуем, живя с людьми. Иисус Хри­стос, Кото­рый для того схо­дил с Неба на землю, чтобы при­го­то­вить людей к веч­ному бла­жен­ству, учил нас жить в любви не с неко­то­рыми только, а со всеми. Это еще не любовь, когда мы любим тех, кото­рые нам нра­вятся или нас любят. Если любите любя­щих вас, какая вам за то бла­го­дар­ность, гово­рит Спа­си­тель, ибо и греш­ники любя­щих их любят… Но вы любите вра­гов ваших, и бла­го­тво­рите, и взаймы давайте, не ожи­дая ничего; и будет вам награда вели­кая, и будете сынами Все­выш­него (Лк. 6:32,35).

Итак, слу­ша­тели, будем любить друг друга, будем любить всех, даже вра­гов и недоб­ро­же­ла­те­лей наших. Но любят ли они нас или нет, нам об этом нечего много бес­по­ко­иться; будем о том только забо­титься, чтобы нам их полю­бить. Не иметь вра­гов нельзя, нельзя, чтобы нас все любили. Но нам любить всех очень можно. Аминь.

107. В Неделю двадцатую по Пятидесятнице

Когда же Он при­бли­зился к город­ским воро­там, тут выно­сили умер­шего, един­ствен­ного сына у матери (Лк. 7:12).

Исце­лив в Капер­на­уме заочно сот­ни­кова раба, Иисус Хри­стос пошел оттуда в город, назы­ва­е­мый Наин. С Ним пошли мно­гие из уче­ни­ков Его и мно­же­ство народа. Когда же Он при­бли­зился к город­ским воро­там, тут выно­сили умер­шего, един­ствен­ного сына у матери, а она была вдова, и много народу шло с ней из города. Уви­дев ее, Гос­подь сжа­лился над ней и ска­зал: не плачь. И подойдя, при­кос­нулся к одру; нес­шие одр оста­но­ви­лись, и Он ска­зал: юноша! Тебе говорю, встань. Мерт­вый, под­няв­шись, сел и стал гово­рить; и отдал его Иисус матери (см.: Лк.7:11–15).

Какое сча­стье для бед­ной вдовы, что Иисус Хри­стос при­бли­зился к город­ским воро­там в то самое время, как выно­сили умер­шего ее сына! Да, Иисус Хри­стос все­гда поспе­вает туда, где нужно Его уте­ше­ние, Он все­гда там, где нужна Его помощь.

Гос­поди! Мне теперь всех нуж­нее Твоя помощь, Твое уте­ше­ние, поспеши же ко мне. У меня не сын, а душа уми­рает, не по воле Твоей уми­рает, а от моего свое­во­лия; не по закону при­роды уми­рает, а от моего без­за­ко­ния; не на время уми­рает, а навсе­гда. Уми­рает, уны­вает душа моя, и плачу, и скорблю, и сокру­ша­юсь я о гре­хах моих, и все нет облег­че­ния мне, и все, как мерт­вая, душа моя во мне. О, поспеши ко мне, слад­чай­ший мой Иисусе, сжалься надо мною, бед­ным, кос­нись ока­ян­ного моего сердца, скажи уны­лой душе моей: встань. Поспеши, пока не унесли душу мою туда, где она вечно будет оста­ваться мерт­вой, где вечно я буду пла­кать, скор­беть и сокру­шаться. Поспеши, пока не умер я.

Взы­вай так, греш­ник, к слад­чай­шему Иисусу, когда печаль гре­хов­ная, как бремя тяж­кое, тяго­тит твою душу, взы­вай, и Он услы­шит тебя. Как услы­шит, легко будет на душе у тебя, ты пере­ста­нешь сокру­шаться, скор­беть и пла­кать без­утешно, ты, как из мерт­вых, вос­крес­нешь. Ибо Иисус Хри­стос сни­мет с тебя бремя гре­хов твоих, ожи­вит тебя бла­го­да­тию Своею; и ты ста­нешь жить душой и радо­ваться духом о Боге, Спа­си­теле твоем. Аминь.

108. В Неделю двадцать четвертую по Пятидесятнице

В нынеш­нем Еван­ге­лии, между про­чим, опи­сы­ва­ется исце­ле­ние одной боль­ной жен­щины, кото­рая две­на­дцать лет лечи­лась у лека­рей, име­ние все истра­тила на лекар­ства, а пользы ника­кой от них не полу­чила. Две­на­дцать лет лечи­лась и не выле­чи­лась (см.: Лк. 8,43)! Отчего же это про­изо­шло? Уж не грешно ли поль­зо­ваться лекар­ствами? Не про­тивно ли Богу, что лечишься у лека­рей? Нет, слу­ша­тели, не про­тивно Богу лечиться у лека­рей, не грешно поль­зо­ваться лекар­ствами. Лекар­ства тоже Богом сотво­рены: Гос­подь создал из земли вра­чев­ства, гово­рит муд­рый Сирах, и потому почи­тай врача честью по надоб­но­сти в нем (Сир. 38:4,1). Только надобно знать, как лечиться у лека­рей. Кто на одни лекар­ства наде­ется, кто от одних лека­рей ожи­дает помощи, тот не все­гда, и то разве по осо­бен­ному Божию снис­хож­де­нию полу­чает пользу, а чаще таким боль­ным еще хуже дела­ется от этих пособий.

Как же надобно лечиться у лека­рей? Прежде всего боль­ной дол­жен помо­литься Богу, пока­яться во гре­хах, сде­лать пожерт­во­ва­ние в цер­ковь, подать помощь нуж­да­ю­щимся и после уже при­бе­гать к лека­рям. Сын мой, гово­рит Сирах, в болезни твоей не будь небре­жен, но молись Гос­поду, и Он исце­лит тебя. Оставь гре­хов­ную жизнь… и от вся­кого греха очи­сти сердце. Воз­неси бла­го­уха­ние и из семи­дала памят­ную жертву и сде­лай при­но­ше­ние… и дай место врачу, ибо и его создал Гос­подь, да не уда­ля­ется он от тебя, ибо он нужен (Сир.38:9–12).

Да, вот отчего мы ино­гда, истра­тив на лека­рей име­ние, не полу­чаем от них ника­кой пользы – оттого, что наде­емся на лека­рей, а не на Бога. Лека­рей при­зы­ваем на помощь, а о Боге забы­ваем. Нет, лекарь уже не помо­жет сво­ими лекар­ствами, когда Бог не ста­нет помо­гать нам Своей бла­го­стью. Да, впро­чем, если и помо­жет лекарь, так что мне и в том здо­ро­вье, за кото­рое я Бога бла­го­да­рить не могу? Лучше боль­ным оста­ваться, чем без при­зы­ва­ния Бога выздоравливать.

Итак, не грешно поль­зо­ваться лекар­ствами и не про­тивно Богу при­зы­вать лека­рей. Только прежде всего надобно, рас­ка­и­ва­ясь во гре­хах, при­бе­гать к Богу и, при­ни­мая лекар­ства, наде­яться на Бога. Тогда лекар­ства помо­гут и болезнь прой­дет. А если и не прой­дет болезнь, то Бог помо­жет пере­но­сить ее тер­пе­ливо и уме­реть спо­койно. Аминь.

109. В Неделю двадцать четвертую по Пятидесятнице

Не бойся, только веруй, и спа­сена будет (Лк. 8:50).

Мно­гие из вас, слу­ша­тели, при­метно забо­тятся об уго­жде­нии Богу и спа­се­нии своей души: молятся дома, ходят в цер­ковь Божию, хра­нят посты, Цер­ко­вью уста­нов­лен­ные, испо­ве­ду­ются и при­ча­ща­ются Тела и Крови Хри­сто­вой, сло­вом ска­зать, ста­ра­ются жить по уче­нию Пра­во­слав­ной Церкви. Между тем они часто боятся, бес­по­ко­ятся, мучатся, тре­во­жатся о том, что они ничего угод­ного Богу не делают, что они никак не спа­сутся, – так боятся, что до уны­ния дохо­дят, до того, что готовы все дело спа­се­ния оставить.

Не изум­ляй­тесь, если скажу вам, что такое бес­по­кой­ное, тре­вож­ное, мучи­тель­ное состо­я­ние вашего духа дей­стви­тельно едва ли угодно Богу. Бог наш – любовь бес­пре­дель­ная, бла­гость бес­ко­неч­ная; у Него мило­сер­дия без­дна, мило­стей неис­чер­па­е­мая пучина. Ему все при­ятно, что мы делаем ради Него, Он все при­ни­мает, что при­но­сим Ему, Он пом­нит вся­кое слово, ска­зан­ное о Нем, пом­нит вся­кую мысль, обра­щен­ную к Нему, пом­нит вся­кую слезу, про­ли­тую ради Него, каплю такой слезы нашей пом­нит Он. Ему при­ятно и то, когда мы ска­жем пред Ним: «Гос­поди! Я ничего для Тебя не делаю, я ничего Тебе не при­ношу и при­не­сти ничего не могу, я чело­век греш­ный, чело­век сла­бый, нищий, бед­ный». Зачем же мучиться, тре­во­житься о том, как мы спа­сем душу, когда делаем то, что Бог пове­лел делать нам для нашего спасения?

Ска­зать ли вам, отчего про­ис­хо­дит в нас это тре­вож­ное чув­ство, это мучи­тель­ное недо­уме­ние о спа­се­нии души? Оттого, что мы думаем, что мы спа­семся сами собой, думаем, что одними сво­ими уси­ли­ями должны достиг­нуть Цар­ства Небес­ного, за одни свои дела должны полу­чить веч­ное бла­жен­ство! Так думаем и по жизни своей, по делам своим видим, чув­ствуем, сознаем, что мы далеки от сво­его спа­се­ния, что мы Цар­ства Небес­ного недо­стойны и к веч­ному бла­жен­ству не готовы, не спо­собны, и, созна­вая это, мучимся, тре­во­жимся, бес­по­ко­имся. Наде­ю­щийся на себя, а не на Бога ни в чем и нико­гда спо­коен быть не может.

Нет, не на себя, не на свои силы и уси­лия надей­тесь в деле сво­его спа­се­ния, а на Спа­си­теля, Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста, на Его помощь, на Его поми­ло­ва­ние. Наше дело – делать дела нашего зва­ния, тру­диться для нашего спа­се­ния, а спа­сти нас может только Он один, Гос­подь наш Иисус Хри­стос. После этого зачем же до ослаб­ле­ния мучиться, до уны­ния тре­во­житься нам о своем спа­се­нии, когда все оно зави­сит вполне от Иисуса Хри­ста? Ужели и Иисус Хри­стос не может, не в силах спа­сти нас? И ужели Он меньше нашего думает и печется о нашем спа­се­нии? Он с Неба сошел для нашего спа­се­ния, Он Кровь Свою про­лил на кре­сте ради нашего спа­се­ния. И теперь на Небе, седяй одес­ную Бога Отца, о чем хода­тай­ствует пред Отцем Своим Небес­ным? Все о нашем же спа­се­нии. Зачем же нам при таком Хода­тае нашего спа­се­ния, зачем мучиться до ослаб­ле­ния, зачем тре­во­житься до уны­ния о своем спасении?

Так, ста­рай­тесь жить по уче­нию Свя­той Пра­во­слав­ной Церкви, зани­май­тесь делами сво­ими, тру­ди­тесь ради спа­се­ния сво­его и – не бой­тесь, не уны­вайте, ожи­дая спа­се­ния себе от Иисуса Хри­ста, Сына Божия, от Его помощи, от Его поми­ло­ва­ния. Не бойся, хри­сти­а­нин, не бойся, только веруй во Иисуса Хри­ста, и спа­сена будет душа твоя. Аминь.

110. В Неделю двадцать седьмую по Пятидесятнице

Иисус, уви­дев ее, подо­звал и ска­зал ей: жен­щина! ты осво­бож­да­ешься от недуга тво­его (Лк. 13:12).

В одной из сина­гог иудей­ских Иисус Хри­стос учил народ в суб­боту. Тут была одна жен­щина, восем­на­дцать лет одер­жи­мая неду­гом от нечи­стого духа; она была скор­чена и не могла сто­ять прямо. Иисус, уви­дев ее, подо­звал и ска­зал ей: «Жен­щина! ты осво­бож­да­ешься от недуга сво­его». И воз­ло­жил на нее руки, и она тот­час выпря­ми­лась и стала сла­вить Бога (см.: Лк.13:10–13).

Итак, Иисус Хри­стос Сам усмот­рел жен­щину, одер­жи­мую неду­гом, Сам отыс­кал ее, Сам вызвался подать ей помощь. Так и Мы, слу­ша­тели, все­гда должны посту­пать: мало того, что должны помо­гать в нужде дру­гим, мы должны сами высмат­ри­вать и отыс­ки­вать нуж­да­ю­щихся в нашей помощи. Осо­бенно же мы должны этим зани­маться в празд­нич­ные дни. Эти свя­тые дни делами мило­сер­дия и свя­тятся. Ты для празд­ника схо­дишь в цер­ковь, при­не­сешь дар алтарю, а нуж­да­ю­щимся не ока­жешь помощи – у тебя еще не пол­ный будет праздник.

И потому, когда насту­пает какой-либо празд­ник, то, при­го­то­вив нуж­ное для себя и для своих домаш­них, смотри, нет ли у тебя кого-нибудь нуж­да­ю­ще­гося из род­ных: род­ные наши всех прежде имеют право на нашу помощь. Если из род­ных такого не най­дешь, то смотри, не нуж­да­ется ли кто из живу­щих около тебя: Бог для того и посе­ляет бед­ных около нас, чтобы мы им помо­гали. Если же около себя не най­дешь никого, кому бы ты мог ока­зать помощь, то выйди на улицу, в пере­улки, и посмотри там, нет ли каких-нибудь нищих, увеч­ных, сле­пых, хро­мых. Если же ты так будешь несчаст­лив, что и тут не встре­тишь никого, то проси Бога, чтобы Он послал тебе такого чело­века, кото­рому бы ты мог ока­зать помощь для праздника.

Да, слу­ша­тели, нуж­да­ю­щихся в нашей помощи посы­лает нам Бог. Милость к нам Божия, когда нам откры­ва­ется слу­чай ока­зать милость дру­гим. Нищий, бед­ный, про­ся­щий у нас помощи есть посол к нам от милу­ю­щего нас Бога. Таким обра­зом, убе­гать и скры­ваться от про­ся­щих у нас зна­чит убе­гать и скры­ваться от Божией мило­сти к нам.

Так будем все­гда, осо­бенно же в празд­ники ста­раться сами высмат­ри­вать и отыс­ки­вать нуж­да­ю­щихся. Кто не делает дру­гим празд­ника, у того самого не может быть празд­ника. Окажи посо­бие для празд­ника хоть одному кому-нибудь, хоть малым чем-нибудь, и у тебя будет празд­ник. Если же бы тебя спо­до­бил Гос­подь помочь всем нуж­да­ю­щимся, и своим, и чужим, и ближ­ним, и даль­ним, о, тогда у тебя был бы празд­ни­ков празд­ник, тор­же­ство тор­жеств! Счаст­лив в жизни тот, кто имеет сред­ства делать дру­гих счаст­ли­выми, кто может помо­гать и дей­стви­тельно помо­гает всем, име­ю­щим нужду в его помощи; у такого чело­века вся­кий день празд­ник и на вся­ком шагу торжество.

Знаю, слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые, что мно­гие из вас рады бы пода­вать помощь в нужде дру­гим, если бы имели к тому сред­ства. Да подаст же вам Гос­подь Бог эту радость – помо­гать нуж­да­ю­щимся. Аминь.

111. В Неделю тридцать вторую по Пятидесятнице (о Закхее)

В одно время про­хо­дил Иисус Хри­стос через Иери­хон. И вот некто по имени Зак­хей, началь­ник мыта­рей и чело­век бога­тый, искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за наро­дом, потому что мал был ростом. Забе­жав впе­ред, он влез на смо­ков­ницу, чтобы уви­деть Его, потому что Ему над­ле­жало про­хо­дить мимо нее. Иисус, когда при­шел на это место, взгля­нув, уви­дел его и ска­зал ему: Зак­хей, сойди ско­рее, ибо сего­дня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошел и при­нял Его с радо­стью. И все, видя то, начали роп­тать и гово­рили, что Он зашел к греш­ному чело­веку. Зак­хей же, встав, ска­зал Гос­поду: «Гос­поди, поло­вину име­ния моего я отдам нищим и если кого чем оби­дел, воз­дам вчет­веро». Иисус ска­зал ему: «Ныне при­шло спа­се­ние дому сему, потому что и он сын Авра­амов, ибо Сын Чело­ве­че­ский при­шел взыс­кать и спа­сти погибшее».

Почему, слу­ша­тели, Иисус Хри­стос зашел в дом к Зак­хею, а не к дру­гому кому-нибудь из жите­лей Иери­хона? Конечно, не потому, что Зак­хей был в городе важ­ный и бога­тый чело­век, важ­нее, может быть, и богаче дру­гих, а вот почему: потому что Зак­хей был чело­ве­ком греш­ным. И роп­тав­шие тут именно потому и роп­тали, что Иисус Хри­стос зашел к чело­веку греш­ному. И Сам Иисус Хри­стос после ска­зал роп­тав­шим, что потому именно и зашел, что Зак­хей был грешником.

Что это зна­чит? В городе Иери­хоне греш­ни­ков было, без сомне­ния, много, но такого, каким был Зак­хей, не было. Да, про­чие греш­ники не счи­тали себя греш­ни­ками, а Зак­хей счи­тал, созна­вал себя греш­ни­ком. Он не смел и попро­сить Иисуса Хри­ста к себе в дом, потому что счи­тал себя греш­ни­ком, недо­стой­ным того, чтобы Иисус Хри­стос зашел к нему в дом, хотя желал этого от всей души и потому-то при­нял с радо­стью. Итак, вот чем Зак­хей при­влек к себе вни­ма­ние Гос­пода Иисуса Хри­ста и бла­го­дать Его спа­си­тель­ную: тем, что созна­вал себя греш­ным чело­ве­ком, поги­ба­ю­щим, счи­тал себя греш­нее всех в городе.

Так, Иисус Хри­стос Сам при­хо­дит спа­сать того чело­века, кото­рый счи­тает и сознает себя грешником.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Мы ино­гда думаем: отчего это Спа­си­тель редко при­хо­дит нам на мысль, редко бывает в доме души нашей? Это оттого, всего больше, что мы не сознаем себя греш­ни­ками, не сознаем, что для нас, для нашего спа­се­ния нужна помощь Спа­си­теля. Мы счи­таем себя греш­ни­ками, но такими, что и без бла­го­дати Божией спа­стись от гре­хов своих можем, счи­таем себя такими боль­ными, что у нас болезнь наша может пройти сама собой, без осо­бен­ного посо­бия лекаря. Нет, слу­ша­тели, болезни телес­ные неко­то­рые могут про­хо­дить и без осо­бен­ного посо­бия лекаря, при помощи своих домаш­них средств, а из гре­хов ни один не про­стится нам без бла­го­дати Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста; грехи про­щать может только один Бог.

Итак, не будем пере­ста­вать про­сить Гос­пода Бога чаще: даруй ми зрети моя пре­гре­ше­ния, чтобы таким обра­зом нам созна­вать себя греш­ни­ками. Когда мы сознаем себя греш­ни­ками, тогда уве­руем в Иисуса Хри­ста; Иисус Хри­стос Сам тогда при­дет нам на мысль для спа­се­ния нас, как Он Сам при­шел к Зак­хею спа­сти дом его. Аминь.

Часть шестая. Поучения на праздники Богородичные

112. В день Рождества Пресвятой Богородицы (8/21 сентября)

Непре­станно моли­тесь (1Фес. 5:17).

Неко­то­рые из вас, ино­гда думая, что Бог их не услы­шит, или пола­гая, что жела­ние их не сбу­дется, Богу вовсе не молятся, не про­сят Его о том, чего им хочется, что им нужно, чего им недо­стает, – Богу не молятся, Его не про­сят, а скор­бят, сокру­ша­ются, бес­по­ко­ятся, доса­дуют, даже роп­щут ино­гда, что у них нет того или другого.

Вот вам при­мер – свя­тые роди­тели Пре­свя­той Девы Бого­ро­дицы, что и невоз­мож­ное, по нашему поня­тию, может сбыться, если мы будем про­сить Бога. Иоаким и Анна были в пре­клон­ных летах, в таких летах, когда уже нельзя наде­яться иметь детей, и осо­бенно им нельзя было наде­яться, потому что у них и до того вре­мени не было детей вовсе. Несмотря на то они про­сили себе у Бога детей, неот­ступно про­сили. Почему? Потому что им очень хоте­лось иметь детей и они очень скор­бели, что у них нет их.

Каза­лось бы, что про­сить ста­рым людям детей себе? Воз­можно ли родить тому в ста­ро­сти, кто не рож­дал в лета моло­дые? И однако же, ока­за­лось, что у Бога воз­можно и невоз­мож­ное по нашим сооб­ра­же­ниям. У Иоакима и Анны, по вере и молит­вам их, в глу­бо­кой ста­ро­сти, как известно, роди­лась дщерь, Пре­свя­тая Дева Мария.

И потому, слу­ша­тель, обо всем Бога проси, обо всем, чего тебе недо­стает, что тебе нужно, чего ты сильно жела­ешь, хотя бы каза­лось тебе делом невоз­мож­ным, чтобы Бог испол­нил жела­ние твое. Да, чем скор­беть, сокру­шаться, доса­до­вать, бес­по­ко­иться, лучше молись; может быть, Бог и сде­лает по тво­ему про­ше­нию; может быть, услы­шит твою молитву. Про­сите, и дано будет вам (Мф. 7:7), гово­рит Гос­подь. Тебе кажется это невоз­мож­ным, но для Бога нет ничего невозможного.

Бога надобно про­сить сме­лее, про­сить со дерз­но­ве­нием. Когда про­сишь Бога, забы­вай, что ты, может быть, про­сишь невоз­мож­ного; помни одно: для Бога все возможно.

Поло­жим, что Бог и не сде­лает по тво­ему про­ше­нию, но твоя молитва и тогда не оста­нется для тебя бес­плод­ной. Если Бог и не сде­лает для тебя тако­вого чуда, чтобы ты полу­чил то, чего жела­ешь, о чем скор­бишь, так Он сде­лает за твою молитву дру­гое для тебя чудо: сде­лает то, что и без нуж­ного ты обой­дешься, и о том не будешь скор­беть и сокру­шаться, чего у тебя недо­стает. Боль­ной молится, чтобы Бог изба­вил его от болезни. Болезнь не про­хо­дит, но он все не пере­стает молиться – и при молитве его к Богу болезнь его ста­но­вится не так уже мучи­тельна для него, он бла­го­душ­нее и легче пере­но­сит ее тогда. Бед­ный про­сит себе у Бога доволь­ства, богат­ства; Бог не дает ему, но он все про­сит, и Бог подает ему за его молитву такое уте­ше­ние, при кото­ром он и в бед­но­сти, без богат­ства дово­лен и спо­коен не меньше богатого.

Если бы даже желал ты себе чего-нибудь чув­ствен­ного, хоть даже гре­хов­ного, то и тогда молит­вен­ное твое к Богу обра­ще­ние не оста­нется тщет­ным. Гос­подь вра­зу­мит тебя, чтобы ты об этом не молился, или удер­жит тебя от гре­хов­ных жела­ний, и ты, как скоро ста­нешь на молитву, тот­час успо­ко­ишься, пере­ста­нешь и желать греховного.

Итак, при наших нуж­дах и недо­стат­ках, при неуда­чах и тяго­стях жизни будем чаще рас­суж­дать так: своим бес­по­кой­ством, сокру­ше­нием, роп­та­нием помогу ли я себе, сде­лаю ли что-нибудь для себя? Не помогу, ничего не сде­лаю. А если буду молиться, Бог может мне помочь, может даже и то для меня сде­лать, что пред­став­ля­ется мне невоз­мож­ным. По край­ней мере, уж во вся­ком слу­чае я сде­ла­юсь спо­кой­нее, когда к Нему с молит­вой обра­щусь. Так лучше молиться Все­бла­гому и Все­мо­гу­щему Богу, чем без пользы мучиться, бес­по­ко­иться, доса­до­вать, роп­тать. Аминь.

113. В день Введения во храм Пресвятой Богородицы (21 ноября/4 декабря)

Цер­ковь ныне празд­нует Вве­де­ние во храм Пре­свя­той Девы Марии. Что же зна­чит это вве­де­ние? Роди­тели Пре­свя­той Девы Марии, бого­отцы Иоаким и Анна, будучи дол­гое время без­детны, молили Бога даро­вать им дитя и, если Бог даст, обе­ща­лись посвя­тить его Богу на житие и слу­же­ние в храме.

Усерд­ная молитва пра­вед­ни­ков не оста­ется тщет­ною: Бог даро­вал Иоакиму и Анне дщерь, кото­рую они назвали Марией. Три года жила Она у них дома; на чет­вер­том, по дан­ному обету, Она была при­ве­дена ими во храм. Тут лик пою­щих жре­цов и леви­тов встре­тил Ее, а пер­во­свя­щен­ник тор­же­ственно бла­го­сло­вил. Таким обра­зом, Она оста­лась жить и жила неис­ходно до извест­ного вре­мени при иеру­са­лим­ском храме. Сие-то Вве­де­ние Пре­свя­той Девы во храм ныне празд­нует Свя­тая Церковь.

Итак, Пре­свя­тая Дева Мария с трех лет начала жить в храме, с трех лет начала слу­жить Богу. Ужели же могла быть какая-нибудь польза от столь ран­него заня­тия? Ужели трех­ле­тий мла­де­нец может что-нибудь пони­мать и пере­ни­мать? Не только трех­лет­ние, даже двух­лет­ние и одно­лет­ние мла­денцы могут много пони­мать и перенимать.

Вы, конечно, заме­чали, как мла­денцы бывают до всего любо­пытны, а это есть знак того, что они хотят узнать, зна­чит, и могут пони­мать; об их памяти и гово­рить нечего; на ней, как на мяг­ком воске, все отпе­чат­ле­ва­ется. И в самом деле, когда дети науча­ются гово­рить, когда успе­вают запом­нить столь раз­лич­ные наиме­но­ва­ния вещей? Конечно, в мла­ден­че­стве. Когда успе­вают узнать те пороки, кото­рые они обна­ру­жи­вают, когда при­хо­дят в воз­раст? Опять в мла­ден­че­стве. Так, слу­ша­тели, почти все то оста­ется на всю жизнь в детях, что они видят и слы­шат в мла­ден­че­стве. И потому чему вы хотите со вре­ме­нем учить детей, то надобно вну­шать им и тогда, когда они бывают мла­ден­цами. Пусть они забла­го­вре­менно при­уча­ются видеть и слы­шать это; пусть, по край­ней мере, их уши и глаза при­вы­кают к тому, чем со вре­ме­нем должны зани­маться их умы и сердца.

И потому-то роди­тели Пре­свя­той Девы Марии пре­мудро сде­лали, что так рано отпу­стили Ее жить в храм. Там все мир­ское от Нее было скрыто; Она видела и слы­шала боже­ствен­ное; Она жила и дышала боже­ствен­ным. Напро­тив, весьма неосто­рожно посту­пают те из роди­те­лей, кото­рые при мла­ден­цах делают и гово­рят худое или поз­во­ляют дру­гим гово­рить и делать непри­стой­ное. Рано еще учить их доб­рому, гово­рим мы обык­но­венно. Рано? А к худому разве при­учать уже время? Мы ста­нем учить детей бла­го­че­стию, когда у них откро­ются поня­тия. А много ли будет пользы от этого уче­ния? Мы тогда будем сло­вами удер­жи­вать их от того, чему давно научили делами. Мы не учить только их будем, а отучать от того, к чему они давно при­выкли, беря при­мер с других.

Итак, слу­ша­тели, будем как можно осто­рож­нее вести себя при мла­ден­цах, а мы все имеем слу­чай часто быть с ними. Будем вести себя осто­рожно при мла­ден­цах, чьи бы они ни были, свои или чужие; за своих и чужих мы равно дадим ответ Богу. Поло­жим, что они и ничего не пони­мают, но у них открыты глаза, у них отвер­сты уши, и потому будем удер­жи­ваться от худого, чтобы они не видели и не слы­шали; не будем при­учать ушей и глаз их к худому. И нам лучше будет на том свете, если они спа­сутся; и нам отрад­нее будет, если они по смерти не пой­дут в ад, в сие место муче­ний веч­ных. Аминь.

114. В день Введения во храм Пресвятой Богородицы

Ангели, вхож­де­ние Пре­чи­стыя зряще, удивишася.

При вос­по­ми­на­нии вхож­де­ния в храм Пре­свя­той Девы Бого­ро­дицы мне при­шло на мысль наше хож­де­ние в храм Божий. Как, должно быть, свя­тые Ангелы удив­ля­ются, когда видят неко­то­рых хри­стиан, вхо­дя­щих в храм Божий. Ах, слу­ша­тели, неко­то­рые из нас при­хо­дят сюда ино­гда с такою зло­стью и зло­бой в душе, что и мы, недо­стой­ные, не можем не уди­виться, как это они такими вхо­дят, такими стоят и оста­ются такими злыми, злоб­ными. У нас в храме Божием при­сут­ствует Бог Своею бла­го­да­тью, Все­б­ла­гий, Все­мо­гу­щий Бог, и потому здесь столько всего свя­того, освя­ща­ю­щего, раду­ю­щего, уте­ша­ю­щего, что, кажется, невоз­можно бы злому и злоб­ному не успо­ко­иться, не оста­вить своей злобы и злости.

Итак, что же это зна­чит, что неко­то­рые хри­сти­ане и в храме Божием не пере­стают злиться и злоб­ство­вать на дру­гих? То и зна­чит, что они забы­вают, что в храме Божием неви­димо при­сут­ствует Бог. Стоя здесь, они о Боге и не думают, не молятся Ему или, молясь, зна­ме­нуя себя кре­стом, покло­ня­ясь пред ико­нами, они Его в мыс­лях вовсе не имеют и серд­цем к Нему вовсе не обра­ща­ются. Да, так. Что мы можем злиться и сер­диться, это, конечно, понятно. Понятно, мы родимся с наклон­но­стью ко зло­сти, к злу; но реши­тельно непо­нятно, можно ска­зать, неесте­ственно, как это сто­ять в храме Божием, в этом жилище Божия мира и – не успо­ка­и­ваться, не пере­ста­вать злиться, молиться Богу, Богу любви – и не ути­хать, не забы­вать злобы!..

Что-нибудь одно из двух: или, став на молитву, ты тот­час пере­ста­ешь злиться, злоб­ство­вать, или ты вовсе не име­ешь в мыс­лях Бога, когда молишься. Кто откры­вает глаза на свет, тот осве­ща­ется, и кто обра­ща­ется душой к Богу, тот непре­менно успо­ка­и­ва­ется. Нельзя ино­гда на иного не рас­сер­диться, но нельзя же и не забыть зла, когда вспом­нишь о Боге и молишься Ему, Все­бла­гому, Все­мо­гу­щему. От иного чело­века в иное время, как от холода, дро­жит наша душа, а Богом, как солн­цем, все­гда она согревается.

Что же мне делать, когда я не могу не сер­диться, не могу оста­вить злобы? То и делать, чего ты не дела­ешь. Оста­вив вся­кое житей­ское попе­че­ние, ты дол­жен обра­титься весь к Все­бла­гому и Все­мо­гу­щему Богу. Когда от души молишься Богу, осо­бенно когда молишься Ему в храме Божием, быва­ешь так дово­лен, мирен, спо­коен, успо­ка­и­ва­ясь бла­го­да­тью и мило­стью Божией, что все забы­ва­ешь, пере­ста­ешь злиться на чело­века, как бы много ни наде­лал он тебе зла. Злятся и зло пом­нят только люди роб­кие, боя­щи­еся за себя, недо­воль­ные собой, непо­кой­ные духом.

Помни же, слу­ша­тель, отчего ты быва­ешь зол и сер­дит: оттого, что не молишься Все­бла­гому и Все­мо­гу­щему Богу или молишься не от души. А помня это, не забы­вай, что и Ангелы и люди удив­ля­ются, как это ты и в храме Божием не остав­ля­ешь своей зло­сти и злобы на дру­гих. Аминь.

115. В день Благовещения Пресвятой Богородицы (25 марта/7 апреля)

Бла­го­ве­стите день от дне спа­се­ние Бога нашего.

В день Бла­го­ве­ще­ния Пре­свя­той Бого­ро­дицы я, как пас­тырь Церкви, от лица Бога вам, хри­сти­а­нам, чадам Церкви Пра­во­слав­ной, бла­го­вест­вую, что вы чрез Иисуса Хри­ста спа­се­тесь, насле­ду­ете Цар­ство Небес­ное, будете в раю радо­ваться с Анге­лами, бла­жен­ство­вать со свя­тыми. Еще послу­шайте вни­ма­тель­нее сие бла­го­ве­стие Божие: вы все чрез Иисуса Хри­ста непре­менно спа­се­тесь, непре­менно насле­ду­ете Цар­ство Небес­ное, непре­менно будете в раю радо­ваться с Анге­лами, бла­жен­ство­вать со свя­тыми. О, я рад каж­дый день, каж­дый час твер­дить вам о сем благовестии.

Раду­ется ли сердце твое, слу­ша­тель-хри­сти­а­нин, при сем бла­го­ве­стии? Или ты еще недо­уме­ва­ешь и, раз­мыш­ляя сам с собой, гово­ришь: как это может быть? Как я, сла­бый, могу спа­стись? Как я, греш­ный, могу насле­до­вать Цар­ство Небес­ное? Как я, нечи­стый, могу быть в раю, радо­ваться с Анге­лами, бла­жен­ство­вать со свя­тыми? Что же тебе сму­щаться, что недо­уме­вать? Иисус Хри­стос бла­го­да­тью Своею спа­сет тебя; Иисус Хри­стос по любви Своей соде­лает тебя наслед­ни­ком Цар­ства Сво­его Небес­ного; Иисус Хри­стос по мило­сти Своей вве­дет тебя в рай радо­ваться с Анге­лами, бла­жен­ство­вать со святыми.

Что же тебе сму­щаться, что недо­уме­вать? Отве­чай от всего сердца, как неко­гда Пре­свя­тая Дева отве­чала на бла­го­ве­стие Ангела, отве­чай: буди мне по сему бла­го­ве­стию; верую от всего моего сердца, что спа­сусь чрез Иисуса Хри­ста, насле­дую чрез Него Цар­ство Небес­ное, войду с ним в рай радо­ваться с Анге­лами, бла­жен­ство­вать со свя­тыми. Ты, видно, еще не пони­ма­ешь, не зна­ешь, какую силу имеет вера? Ведь как только ты ска­жешь: от души верую, что спа­сусь чрез Иисуса Хри­ста, – тот­час сой­дет на тебя бла­го­дать Свя­того Духа, и ты почув­ству­ешь в себе пере­мену, в душе твоей нач­нется уже спа­се­ние твое; ты уж так и нач­нешь себя вести, так ста­нешь и мыс­лить, и желать, и чув­ство­вать, как сле­дует спа­са­ю­щимся, как при­лично наслед­ни­кам Цар­ства Небес­ного, как должно всем тем, кото­рые гото­вятся в раю радо­ваться с Анге­лами, бла­жен­ство­вать со святыми.

Ты, видно, еще не зна­ешь, какую силу имеет вера? Пре­свя­тая Дева Мария до бла­го­ве­стия ангель­ского не только не могла поду­мать, что может родить Спа­си­теля, но и желать этого не смела. Она, как гово­рит пре­да­ние, за вели­чай­шее бла­жен­ство счи­тала для себя быть рабы­ней той Девы, кото­рая имела родить Спа­си­теля; но когда явился к Ней Ангел и ска­зал, что Она зач­нет и родит Спа­си­теля, и когда они при­няла с верой сие бла­го­ве­стие Ангела, – тот­час, в эту самую минуту Дух Свя­той сошел на Нее, сила Выш­него осе­нила Ее и Она зачала в утробе Своей.

Что же сму­ща­ешься, что недо­уме­ва­ешь о своем спа­се­нии ты, хри­сти­а­нин? Ска­жешь: да это невоз­можно, я и поду­мать не смею, что я насле­дую Небес­ное Цар­ство, что я буду в раю, буду с Анге­лами радо­ваться, буду со свя­тыми бла­жен­ство­вать. Невоз­можно? Оттого и невоз­мож­ным тебе пред­став­ля­ется, оттого ты и не сме­ешь поду­мать, что ты не име­ешь веры во Иисуса Хри­ста, Спа­си­теля тво­его. Да, веры в Иисуса Хри­ста, Спа­си­теля, в тебе нет, оттого невоз­мож­ным тебе и пред­став­ля­ется, что ты чрез Иисуса Хри­ста, тво­его Спа­си­теля, спасешься.

Без веры в Иисуса Хри­ста дей­стви­тельно спа­стись невоз­можно; кто не имеет веры в Иисуса Хри­ста, тот не насле­дует Цар­ства Небес­ного, тот не будет в раю радо­ваться с Анге­лами, бла­жен­ство­вать со свя­тыми. Начни же веро­вать – и ты зач­нешь спа­се­ние, и тебе воз­мож­ным пока­жется быть наслед­ни­ком Цар­ства Небес­ного, и ты будешь про­ли­вать слезы радо­сти о том, что ты можешь в раю радо­ваться с Анге­лами и бла­жен­ство­вать со свя­тыми. Иже веру имет и кре­стится, той спа­сен будет, ска­зал Сам Спа­си­тель наш. Спа­сен будет, то есть насле­дует Цар­ство Небес­ное, с Анге­лами будет радо­ваться, со свя­тыми будет блаженствовать.

Что же ты сму­ща­ешься, что же ты недо­уме­ва­ешь? Подойди поближе к иконе Спа­си­теля, взгляни на свя­тое лицо Его и скажи, скажи только: я от гре­хов моих спа­сусь чрез Тебя, мой слад­чай­ший Иисусе – скажи, и у тебя польются те слезы, кото­рыми омы­ва­ются грехи наши, и ты в радо­сти вос­клик­нешь: верую, Гос­поди, помоги моему неверию.

Итак, слу­ша­тели-хри­сти­ане, веруйте, от всей души веруйте тому, что мы спа­семся чрез Иисуса Хри­ста, что мы насле­дуем чрез Него Цар­ство Небес­ное, что мы вой­дем за Ним в рай и будем там, по любви Его к нам, радо­ваться с Анге­лами и бла­жен­ство­вать со свя­тыми; веруйте сему бла­го­ве­стию сами, бла­го­вест­вуйте и дру­гим о сем.

Может быть, спро­сит кто-нибудь: где мне взять эту веру, если у меня ее нет? Как уве­рую я от всей души, когда не могу веро­вать так, и что мне делать, когда у меня очень часто сла­беет моя вера?

Как уве­ро­вала Пре­свя­тая Дева Мария, что Она зач­нет и родит Спа­си­теля? Чрез бла­го­ве­стие Ангела. Как только выслу­шала Она бла­го­ве­стие Ангела, тот­час и уве­ро­вала. И у тебя, слу­ша­тель, есть Ангел бла­го­вест­ник – Свя­тая Пра­во­слав­ная Церковь.

Слу­шай же бла­го­ве­стие Свя­той Церкви о твоем спа­се­нии – и в тебе вера родится и день ото дня будет воз­рас­тать, укреп­ляться. У тебя оттого и нет веры или слаба вера, что ты или не слу­ша­ешь, или редко слу­ша­ешь гла­голы о твоем спа­се­нии, бла­го­вест­ву­е­мые Свя­той Цер­ко­вью, или, может быть, и оттого, что еще время не при­шло зачаться в твоей душе спа­се­нию. Не пере­ста­вай же слу­шать бла­го­ве­стие Свя­той Церкви, и рано ли, поздно ли родится в тебе вера, и ты непре­менно спа­сешься. В бла­го­ве­стии Свя­той Церкви все­гда заклю­ча­ется сила спа­си­тель­ная, сила бла­го­дат­ная; но эта сила не все­гда и не вся­ким вдруг усвояется.

Так, слу­ша­тели, будем слу­шать бла­го­ве­стие Свя­той Церкви и слу­шаться Ее бла­го­вест­во­ва­ния – и мы услы­шим о нашем спа­се­нии, и мы уве­руем в нашего Спа­си­теля, и мы научимся спа­се­нию, и мы спа­семся, насле­дуем Цар­ство Небес­ное, будем радо­ваться с Анге­лами, бла­жен­ство­вать со свя­тыми. Мы и здесь на земле будем много иметь слу­чаев радо­ваться и веселиться.

Вни­мая ныне бла­го­вест­во­ва­нию Свя­той Церкви о Тебе, Матерь Божия, Матерь нашего Спа­си­теля, мы раду­емся; услыши наше радо­ва­ние. Архан­гель­ский глас вопиет Тебе, Чистая; радуйся, бла­го­дат­ная, Гос­подь с Тобою. Аминь.

116. В день Успения Пресвятой Богородицы (15/28 августа)

Не весе­лый пред­мет изби­раю я для нынеш­него радост­ного дня: я хочу побе­се­до­вать с вами о смерти.

И чаще бы нам надобно бесе­до­вать о ней, слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые. Ведь думай – не думай, а от смерти не убе­жишь; так уж лучше думать. Чем чаще будем думать о смерти, тем меньше будем ее бояться. Мы оттого именно слиш­ком боимся смерти, что редко о ней думаем или думаем не так, как должно.

И под­линно, что страш­ного в смерти, если посмот­реть на нее с луч­шей точки зре­ния – так, как должно смот­реть? Скажи, отчего ты так боишься смерти? Оттого, ска­жешь, что мне хочется пожить, мне жизнь еще не наску­чила. Так, желать жить очень нам есте­ственно: живот­ные бес­сло­вес­ные – и те не любят уми­рать. Но рас­суди, разве смерть отни­мет у тебя жизнь? Ведь ты и по смерти будешь жить. Ибо что такое зна­чит уме­реть? Уме­реть – то же, что перейти из ста­рого, худого дома в новый, хоро­ший: смерть есть пере­борка с одного места на дру­гое. Что же в ней страшного?

Ты ска­жешь: мне хочется пожить на земле; здесь мои род­ные, здесь мои дру­зья, здесь мои удо­воль­ствия, здесь все мое, что я так люблю. Как же мне не бояться смерти, кото­рая все это от меня отни­мет? Но рас­суди, все ли отни­мет у тебя смерть? Род­ные твои и по смерти будут с тобой, дру­зья – тоже. Да, кого мы теперь любим искренно, с кем нам теперь жить при­ятно, с теми и по смерти мы не раз­лу­чимся: смерть еще тес­нее соеди­няет людей, вза­им­ной любо­вью между собой соеди­нен­ных. Не скорби же, сер­до­боль­ная мать, при раз­луке с детьми, они и там будут с тобой. Не сокру­шайся, любя­щая жена, о своем супруге, ты и там будешь нераз­лучна с ним. Не печаль­тесь и вы, неж­ные дру­зья, вы и там будете дру­зьями. Да, вся­кий из нас при смерти может и дол­жен гово­рить вся­кому: до сви­да­ния! Что же каса­ется мир­ских удо­воль­ствий, кото­рые смерть у нас отни­мает, то они не стоят того, чтобы гово­рить о них; по смерти будут свои удо­воль­ствия – такие, каких только душа желать может. После сего что же бояться смерти?

Ты ска­жешь: я боюсь потому, что я греш­ник, а греш­ни­кам по смерти худо – там ожи­дают их муче­ния. Вот эта при­чина твоей боязни осно­ва­тельна, греш­ни­кам по смерти, точно, худо. Ах, и в самом деле, слу­ша­тели, как мы явимся на тот свет с нашими гре­хами? Грехи и здесь ино­гда нас мучат, тре­во­жат, бес­по­коят, а там и вовсе не дадут нам покоя. Теперь мы еще не видим их вполне, а там они пред­ста­вятся во всей своей гнус­но­сти. Теперь мы мно­гих своих гре­хов и не знаем, и не сознаем, а там все узнаем, все они при­дут на память и ни от одного из них не отка­жемся. Так, греш­нику при вос­по­ми­на­нии о смерти, точно, есть чего бояться. Но и тут рас­суди: смерти ли ты дол­жен бояться? Ведь не смерти, а гре­хов, омы­вай их сле­зами пока­я­ния, загла­ждай доб­рыми делами, а смерти не бойся. Гре­шить бойся, а уми­рать нечего бояться.

Но ты ска­жешь: что же мне делать? Я гре­шить не боюсь, искрен­него пока­я­ния не при­ношу, дел доб­рых не делаю. Как же я могу не бояться смерти? О, если ты таков, то я даже сове­тую тебе бояться смерти; если ты точно гре­шить не боишься, пока­я­ния не при­но­сишь, доб­рых дел не дела­ешь, то тре­пещи; люта смерть таких греш­ни­ков. Аминь.

117. В день Успения Пресвятой Богородицы

Когда Божия Матерь открыла своим род­ствен­ни­кам и зна­ко­мым, что она скоро умрет, и когда те стали пла­кать, то Она в уте­ше­ние им ска­зала: не пла­кать, а радо­ваться вы должны, когда Я умру, ибо по смерти я ближе буду к Пре­столу Божию и, бесе­дуя лицом к лицу с Богом, Сыном Моим, удоб­нее умолю Его о вас и ско­рее мило­сти испрошу у Него вам.

Слу­ша­тели-хри­сти­ане! Можем ли и мы, когда будем уми­рать, тем же уте­шать род­ствен­ни­ков и зна­ко­мых наших, чем уте­шала Матерь Божия? Может ли перед смер­тью вся­кий из нас гово­рить: не плачьте, не скор­бите, когда умру я, вам и без меня будет хорошо; я там буду молиться за вас, там удоб­нее мне будет молиться за вас.

Можем так гово­рить, так уте­шать. Если мы здесь, среди суеты мир­ской, среди хло­пот домаш­них молимся с усер­дием, от чистого сердца о наших род­ных и зна­ко­мых, то отчего же по смерти не можем делать того же? Тогда нам еще удоб­нее будет молиться, тогда нас ничто не будет отвле­кать от молитвы. Да, если мы теперь желаем от всего сердца добра нашим род­ным и зна­ко­мым, так, что готовы и по смерти желать им и молиться о них, то ничего не вос­пре­пят­ствует нам тогда молиться. Сер­деч­ные жела­ния со смер­тью не пре­кра­ща­ются, а оста­ются с нами.

Только разве тот по смерти не в состо­я­нии будет молиться о род­ных и зна­ко­мых, кто здесь о них не молится. К чему здесь чело­век не при­об­ре­тает навыка, того и там по смерти делать не может.

Итак, слу­ша­тели, при вос­по­ми­на­ниях о наших умер­ших род­ных и зна­ко­мых не будем забы­вать того, что они там молятся за нас. Только будем напо­ми­нать им о том, чтобы они там моли­лись за нас, то есть будем сами здесь о них молиться. Если мы забу­дем их в своих молит­вах здесь, то и они могут забыть молиться за нас там.

Царица Небес­ная, Матерь Божия! Уми­рая, Ты обе­ща­лась помо­литься не только о род­ных и зна­ко­мых Твоих, но и о всем мире, о всех людях. Ты и молишься о нас. Тво­ими молит­вами мы живем и спасаемся.

Не пере­ста­вай же молиться о нас, не пере­ста­вай изли­вать мило­сти Божии на нас. Мы только тем и уте­ша­емся в жизни, что Ты о нас молишься. Аминь.

118. Величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой о Бозе, Спасе Моем (Лк.1:46–47)

Чуд­ная песнь, вос­хи­ти­тель­ная песнь, боже­ствен­ная песнь! Так и раду­ется сердце, когда поют ее. Видно, от боль­шой радо­сти она вос­пета. Да, дей­стви­тельно, от боль­шой радо­сти. Ведь это песнь Пре­свя­той Девы Бого­ро­дицы, это Она так радо­ва­лась о Бозе Спа­си­теле, когда Он при­з­рел на сми­ре­ние Ея. Это Она так вели­чала Гос­пода вскоре после того, как при­няла бла­го­ве­стие от Ангела. Вели­чит душа Моя Гос­пода, и воз­ра­до­вася дух Мой о Бозе, Спасе Моем.

Но, слу­ша­тели, эта песнь Бого­ро­дицы вос­пета была Ею здесь, долу, на земле. Как же чудны, как вос­хи­ти­тельны должны быть Ее песни там, горе, на Небе, где Она зрит Сво­его Гос­пода лицом к лицу… О, послу­шал бы тех гор­них, небес­ных Ее пес­ней! Послу­шал бы, как Она там вме­сте с Анге­лами вос­пе­вает Гос­пода и вме­сте со свя­тыми раду­ется о Боге Спа­си­теле! Послу­шал бы, как теперь там, под­ра­жая Ей, как Лико­на­чаль­нице, тысячи тысяч и тем голо­сов, раз­да­ва­ясь в бес­чис­лен­ных местах и раз­ли­ва­ясь, подобно мор­ским вол­нам, по бес­пре­дель­ному про­стран­ству, сли­ва­ются, нако­нец, в один радост­ный голос и состав­ляют одну хва­леб­ную песнь!.. О, какой чуд­ный, вос­хи­ти­тель­ный хор услы­шали бы мы!.. А при­дет время услы­шать; о, когда бы поско­рее насту­пило это вожде­лен­ное время! Неко­то­рые из нас, может быть, и сами при­со­еди­нятся там к лику пою­щих; о, если бы всех нас спо­до­бил сего Гос­подь молит­вами Пре­свя­той Девы Богородицы!

Да, при­дет это вожде­лен­ное время. И почему не желать нам уско­ре­ния его?

Не желать? Не желать Неба? Но разве мы не для Неба сотво­рены? Разве не для Неба мы здесь живем? Разве не к Небу мы должны каж­дую минуту гото­виться? Разве не для Неба мы должны день и ночь тру­диться? Разве не на Небо мы должны устрем­лять и ум и сердце? Гор­няя мудр­ствуйте, пишет апо­стол Павел. Не желать Неба? Да разве это есте­ственно? Как же из тем­ницы не стре­миться на волю? Как же из мрака не про­ситься на свет? Как же в земле чуж­дой не пла­кать по стране род­ной? Увы мне, яко при­шель­ствие мое про­дол­жися, взы­вал и, конечно, не один раз, царь-пророк.

Не желать Неба? Но неужели это воз­можно, как поду­ма­ешь о том, что там, на Небе? Ах, ведь там наш слад­чай­ший Иисус, пре­крас­ней­ший из всех сынов чело­ве­че­ских, там наша Вла­ды­чица, Пре­свя­тая Дева Бого­ро­дица, чест­ней­шая Херу­вим и слав­ней­шая без срав­не­ния Сера­фим! А сами Сера­фимы и Херу­вимы, а Архан­гелы и Ангелы, а про­роки, апо­столы, свя­ти­тели, пре­по­доб­ные, муче­ники, и ведь они все там, в Цар­стве Отца Небесного!

Не желать Неба? Да чего же луч­шего мы можем и желать себе? Разве жела­ние Неба не самое свя­тое жела­ние? Чем больше мы будем желать Неба, тем меньше будем при­вя­зы­ваться к земле (а нам вовсе бы к ней не надобно при­вя­зы­ваться). Чем чаще будем взды­хать о жилище свя­тых, тем реже будем ходить в собра­ние греш­ни­ков (а нам и нико­гда бы не надобно туда ходить). Чем силь­нее будем пла­кать о сла­до­стях рай­ских, тем про­тив­нее нам будут удо­воль­ствия земные.

О, Царица Небес­ная! Обрати все жела­ние наше к небес­ному, воз­выси всю нашу душу к гор­нему, истреби в нас вся­кую плот­скую страсть, умертви вся­кую нашу при­вя­зан­ность к земле? Что нам в этой земле? Она чужая нам сто­рона. Небо – наше род­ное оте­че­ство. О, там так хорошо, так светло, так отрадно, там такие чуд­ные кра­соты, там такое вос­хи­ти­тель­ное пение!

Будем, слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые, будем больше желать Неба, будем силь­нее воз­ды­хать о кра­со­тах выш­него Иеру­са­лима, о пес­нях гор­него Сиона.

Так, жела­ние Неба есть самое свя­тое жела­ние. Желай от всей души ока­заться там, только с тер­пе­нием ожи­дай испол­не­ния сего жела­ния; радуйся, если бы скоро тебе нужно было оста­вить сей мир, только будь готов с радо­стью оста­ваться и здесь, если угодно свя­той воле Божией. Желай ско­рее устре­миться ко Хри­сту, только желай со Хри­стом и о Хри­сте; желай чаще пес­ней небес­ных, только не пере­ста­вай на земле петь Господу.

И еще обра­ща­емся к Тебе, Пре­свя­тая Дева Бого­ро­дица, мы и нико­гда не пере­ста­нем к Тебе обра­щаться! Отверзи нам вход в Цар­ство Небес­ное, чтобы мы, спа­сен­ные Тобою, и там могли петь Твою чуд­ную песнь: «Вели­чит душа моя Гос­пода, и воз­ра­до­вася дух мой о Бозе, Спасе моем». Аминь.

119. Величит душа моя Господа, и возрадовася дух мой о Бозе, Спасе моем (Лк.1:46–47)

Начи­ная и сие слово к вам пес­нью Бого­ро­дицы, я не думаю, слу­ша­тели, наску­чить вам ею: это такая песнь, кото­рую нико­гда не скучно повто­рять; она испол­нена такой радо­сти, что и в самые горь­кие минуты ты воз­ра­ду­ешься духом, если только доста­нет у тебя сил петь ее. Итак, мы теперь раду­емся, когда поем эту песнь. Какой же радо­стью было испол­нено сердце Пре­свя­той Девы Бого­ро­дицы, когда Она в пер­вый раз вос­пела эту песнь? Не нашему нечи­стому сердцу чув­ство­вать эту радость: высоту ее могут пони­мать только Ангелы Божии.

Но вот, слу­ша­тели, еще песнь, кото­рая при­шла мне теперь на мысль, песнь, кото­рую Свя­тая Цер­ковь поет от лица Пре­свя­той Девы Бого­ро­дицы. Ах, от одного вос­по­ми­на­ния об этой песне напол­ня­ется сердце скор­бью! Послу­шайте ее: Увы мне, Чадо мое, увы мне, Свете мой. Утроба моя воз­люб­лен­ная… Вам не нужно ска­зы­вать, к кому была обра­щена эта пла­чев­ная песнь: так пла­кала Матерь Божия, когда сто­яла пред без­ды­хан­ным телом Сына Сво­его и Бога. О, кого не пора­зит скор­бью сия скорб­ная песнь? Какой же скор­бью было пре­ис­пол­нено сердце Матери Божией, когда Она так скор­бела! Не нашему сердцу знать эту скорбь, глу­бину ее могли чув­ство­вать только разве сто­яв­шие при кре­сте умер­шего Гос­пода Иисуса.

Итак, слу­ша­тели бла­го­че­сти­вые, в насто­я­щей жизни и Матерь Божия много стра­дала; можем ли же мы так здесь жить, чтобы нам все радо­ваться, все весе­литься? Нет, надобно и нам скор­беть и стра­дать, без скор­бей и стра­да­ний никому нельзя войти в Цар­ство Небес­ное. Матерь Божия после радо­сти Бла­го­ве­ще­ния немного в жизни видела радо­стей. И ты, хри­сти­а­нин, после радо­сти жди себе какую-нибудь скорбь, непре­менно жди, ибо она непре­менно при­дет, ибо она для тебя спа­си­тельна. Такой у Про­мысла Божия закон для ищу­щих спа­се­ния: после радо­сти непре­менно бывает скорбь. Такой у Бога поря­док и в види­мой при­роде: после ведра сле­дует ненастье.

Что же это зна­чит? Почему Богу угодно, чтобы мы в жизни испы­ты­вали так много горя? У Бога все пре­мудро устро­ено, и все для нашего спа­се­ния, все для нашего блаженства.

Не дает Бог нам на земле много радо­ваться, чтобы мы слиш­ком не при­вя­зы­ва­лись к зем­ному, посы­лает нам в жизни Бог часто скорби, чтобы нам не слиш­ком тяжело было рас­ста­ваться с жиз­нью, не дает Бог нам много весе­литься на земле, чтобы нам весе­лее было жить на Небе. Да, на Небе весело. Но еще весе­лее нам будет там, когда мы здесь, на земле, побольше постра­даем, попла­чем, поскор­бим ради Гос­пода. Нынеш­няя вре­мен­ная наша скорбь гото­вит нам веч­ную радость на Небе, нынеш­нее наше горе есть семя буду­щего нашего весе­лия. И потому, чем больше у кого горе­стей и скор­бей, пре­тер­пе­ва­е­мых ради спа­се­ния, тем больше у того будет там уте­ше­ния и радо­стей. Тяжело скор­беть в жизни, уто­ми­тельно тру­диться, зато там весело будет радо­ваться, зато там сладко будет покоиться.

Царица Небес­ная! Мы готовы умо­лять Тебя, чтобы Ты послала нам больше бед и скор­бей, когда они так нужны и спа­си­тельны для нас. Но, Мати Божия, Ты зна­ешь, Ты испы­тала, как тяжело бед­ство­вать и скор­беть, и потому молим Тебя, Радо­сте всех скор­бя­щих, спаси нас от бед и скор­бей. А если уж нам нужны беды и скорби, если они неиз­бежны, то помоги нам тер­пе­ливо пере­но­сить эти беды и скорби. Аминь.

120. И вошла в дом 3ахарии, и приветствовала Елисавету. Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святаго Духа (Лк.1:40–41)

Пре­свя­тая Дева Мария, вскоре после бла­го­ве­стия ангель­ского Ей о рож­де­нии Ею Сына Божия ходила в город Иудов к род­ствен­нице своей Ели­са­вете, жене пра­вед­ного Заха­рии. И вот что про­изо­шло в доме Заха­рии с Ее при­бы­тием. Когда Она вошла в дом и при­вет­ство­вала Ели­са­вету, тот­час мла­де­нец во чреве Ели­са­веты радостно взыг­рался, и она испол­ни­лась Духа Свя­того. Видите ли, слу­ша­тели, как от при­сут­ствия и при­вет­ствия Бла­го­дат­ной при­вет­ству­е­мая испол­ни­лась Божией бла­го­дати. Когда Ели­са­вета услы­шала при­вет­ствие Марии, взыг­рал мла­де­нец во чреве ее; и Ели­са­вета испол­ни­лась Свя­таго Духа.

Такова бла­го­дать Духа Свя­того: от одного она может сооб­щаться, пере­хо­дить к дру­гому. От чело­века бла­го­дат­ного, чистого, свя­того и место, где он бывает, испол­ня­ется чистоты, свя­то­сти, бла­го­дати. Бла­го­дать Божия, сила Божия неви­ди­мая видимо про­яв­ля­ется, отра­жа­ется в наруж­но­сти чело­века бла­го­дат­ного: она сияет в его взо­рах, слышна в его речах, видна в его лице; бла­го­дат­ный и дышит, можно ска­зать, бла­го­да­тью, и от одежды бла­го­дат­ного исхо­дит бла­го­дать. И потому бла­жен дом, в кото­ром есть хоть один чело­век доб­рый, чистый, бла­го­дат­ный. Как от бла­го­вон­ного фимиама, в одном месте нахо­дя­ще­гося, по всему дому рас­про­стра­ня­ется бла­го­уха­ние, как от одной горя­щей свечи вся гор­ница осве­ща­ется све­том, так от одного доб­ро­де­тель­ного, бла­го­дат­ного по всему дому бла­го­ухает бла­го­дать и све­тит всем ее свет. Так удо­босо­об­ща­ема бла­го­дать Божия!

Кстати скажу: так же, к несча­стью, удо­босо­об­ща­емы и пороки. И пороки удобно и легко пере­хо­дят от одного чело­века к дру­гому; от пороч­ного самый невин­ный может зара­зиться поро­ками. Как бы ни был порок скры­тен, он непре­менно обна­ру­жи­ва­ется, про­яв­ля­ется во внеш­но­сти пороч­ного. Пороч­ный и дышит зло­во­нием пороч­ным, и от одежды его исхо­дит зло­во­ние пороч­ное. Самый воз­дух там, где живут пороч­ные, напол­ня­ется зло­во­нием пороч­ным. И потому вели­кое несча­стье для дома, когда есть в нем хоть один чело­век, пре­да­ю­щийся поро­кам. Пороч­ного, как огня, надобно осте­ре­гаться, как заразы, бояться. С пороч­ным долго бывать, часто общаться опасно. Самая зара­зи­тель­ная и при­лип­чи­вая болезнь – пороки. Да сохра­нит нас Гос­подь Бог от дружбы и сожи­тель­ства с людьми порочными!

Слу­ша­тель-хри­сти­а­нин! Икону Божией Матери имей у себя в доме, где живешь ты, непре­менно имей. С Ее при­сут­ствием будет оби­тать у тебя в доме бла­го­дать Божия. Где икона бла­го­дат­ная, там есть бла­го­дать. Аминь.

121. Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою

Радост­ное наме­ре­ва­юсь ска­зать вам, слу­ша­тели, в нынеш­ний радост­ный день. Что же скажу?

Скажу вам то, что апо­стол Павел писал к Солу­ня­нам: все­гда радуй­тесь (1Фес. 5:16). Все­гда, вся­кий день, вся­кий час, вся­кую минуту радуй­тесь, как Ангелы на Небе, как свя­тые пред Пре­сто­лом Божиим. Ска­жете, это невоз­можно. Как можно все­гда радо­ваться? Есть тысячи к тому пре­пят­ствий в жизни, есть тысячи слу­чаев, кото­рые заста­вят невольно пла­кать, скор­беть, сокру­шаться. А я скажу: если бы невоз­можно было все­гда радо­ваться, апо­стол Павел не напи­сал бы к Солу­ня­нам, чтобы они все­гда радо­ва­лись. Зна­чит, можно все­гда радо­ваться, при всех пре­пят­ствиях. Как же это? Послушайте.

Бого­ро­дице Дево, радуйся, Бла­го­дат­ная Марие, Гос­подь с Тобою; мы часто поем так. Сло­вами этой песни – радуйся Бла­го­дат­ная, Гос­подь с Тобою – при­вет­ство­вал, как известно, Пре­свя­тую Деву Марию Архан­гел Гав­риил. Видите, слу­ша­тели, Архан­гел Гав­риил, ска­зав Пре­свя­той Деве, чтобы Она радо­ва­лась, тот­час при­ба­вил, что с Нею Гос­подь. Радуйся, Бла­го­дат­ная, как Тебе не радо­ваться? С Тобою Гос­подь. Итак, надобно только все­гда пом­нить нам, что Гос­подь с нами, – и мы все­гда будем радо­ваться, будем все­гда веселы, спо­койны. С кем Гос­подь, источ­ник вся­кой радо­сти, тот не может не радо­ваться. Ведь и Ангелы на Небе, и свя­тые перед Пре­сто­лом Божиим все­гда веселы, спо­койны отчего? Именно оттого, что Гос­подь все­гда с ними, что Отца Небес­ного все­гда видят они пред собой.

Так, это, несо­мненно, верно, что если мы все­гда будем пом­нить, что Гос­подь с нами, то будем все­гда радо­ваться, все­гда будем спо­койны, веселы. Но пом­нить-то это все­гда мы не можем, ино­гда невольно забы­ваем, что Гос­подь с нами, ино­гда не хотим вспом­нить, что Гос­подь с нами, ино­гда с наме­ре­нием забы­ваем, что Гос­подь с нами, – чтобы мысль эта не мешала нам жить во гре­хах. При мысли о Боге слиш­ком страшно грешить.

И потому вот что скажу тебе, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый: когда ты печа­лен, не весел, когда скор­бишь, уны­ва­ешь, то не затруд­няйся узна­вать, отчего это. Это про­сто оттого, что ты забыл, что Гос­подь с тобой. Да, если бы я пом­нил, что Ты со мной, Гос­поди, я бы не скор­бел, не уны­вал так, я бы был спо­коен и радо­вался духом, моя бы и печаль в радость мне обра­ща­лась, мои бы и слезы были для меня сле­зами уте­ше­ния. О, я бы и при скор­бях смер­тель­ных весело пел тогда с царем-про­ро­ком (Пс. 22:4): аще и пойду посреде сени смерт­ныя, не убо­юся зла, яко Ты со мною еси.

Итак, поя Божией Матери: Бого­ро­дице Дево, радуйся, Бла­го­дат­ная Марие, Гос­подь с Тобою, будем пом­нить, что и мы все бы радо­ва­лись духом, если бы не забы­вали, что Гос­подь с нами. Вот вам, слу­ша­тели, крат­кое слово о радости.

Обра­до­вало ли вас, уте­шило ли, успо­ко­ило ли? По край­ней мере я, со своей сто­роны, желал ска­зать вам в моем слове что-нибудь такое, что могло бы вас обра­до­вать, пора­до­вать, чем могли бы вы уте­шиться, успо­ко­иться… Да, слу­ша­тель бла­го­че­сти­вый, когда ты не можешь дру­гим радост­ное делать, не можешь делом их уте­шить, успо­ко­ить, то говори по край­ней мере с ними полас­ко­вее, успо­ко­и­тель­нее, говори так как-нибудь, чтобы они при сло­вах твоих обод­ря­лись, а не тре­пе­тали. Слово лас­ко­вое, успо­ко­и­тель­ное – ангель­ское слово, архан­гель­ский глас. Ангелы, когда гово­рят, когда воз­ве­щают кому что, покой и радость в душе остав­ляют… Слово лас­ко­вое, успо­ко­и­тель­ное – слово ангель­ское, а жест­кое, неуспо­ко­и­тель­ное слово – не ангель­ское слово. Аминь.

122. Пресвятую, Пречистую… со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим

Что будет? Что если слу­чится то, чего я боюсь, чего мне так не хочется? О буду­щем все мы более или менее думаем. И нельзя не думать о буду­щем, осо­бенно нельзя не думать о нашем буду­щем по смерти. Подоб­ного рода вопросы часто зани­мают нас, сму­щают, тре­во­жат, беспокоят.

Что будет со мною? Чем и как мне спа­стись от всего худого, осо­бенно от гре­хов? Что будет с моими ближ­ними, близ­кими моему сердцу? Как и чем они будут жить? Как и чем они спа­сутся от всего худого, осо­бенно от гре­хов? Подоб­ного рода вопросы все­гда зани­мают нас, а ино­гда бес­по­коят, стра­шат, мучат.

Что должно делать в таких слу­чаях? Делай то, что велит Свя­тая наша Цер­ковь: молись, молись Богу Хри­сту, молись свя­тым Его угод­ни­кам, осо­бенно Пре­свя­той Деве Бого­ро­дице – молись от всей души, от всего сердца и пре­да­вай, пору­чай себя и всех, о ком молишься, Хри­сту Богу. Что будет? Не тре­вожься, не думай ни о чем, говори: пусть будет то, что Богу угодно. Чем я буду жить? Бог не оста­вит меня Своей мило­стью. Как я спа­сусь от всего худого, осо­бенно от гре­хов? Иисус Хри­стос спа­сет меня Своей бла­го­да­тью. Что будет с ближ­ними моими, с близ­кими моему сердцу? Будет то же, что и со мной, – что Богу угодно. Буду жить той же мило­стью Божией, кото­рой я живу, будут спа­саться той же бла­го­да­тью Хри­сто­вою, кото­рой я спа­са­юсь. Что будет? Что будет со мной, с дру­гими? Непре­менно хорошо будет – потому что Бог никому нико­гда худого не делает. Так пре­да­вайте, пору­чайте сами себя и друг друга и весь живот ваш Хри­сту – все будет хорошо.

Имеем ли право пре­да­вать, пору­чать себя во всем Хри­сту Богу? Так пре­да­вать и пору­чать, как учит нас Свя­тая Цер­ковь, имеем право и непре­менно обязаны.

Да, если ты соблю­да­ешь все меры предо­сто­рож­но­сти, от тебя зави­ся­щие, если молишься от всей души и если после этого пре­да­ешь – пору­ча­ешь Хри­сту Богу и себя и дру­гих, то будь покоен, все будет хорошо, хорошо и тебе, и ближ­ним твоим. Бог для тех людей, кото­рые себя Ему отдают – пору­чают, делает воз­мож­ным и невоз­мож­ное. Пусть невоз­можно, чтобы было хорошо нам и ближ­ним нашим, невоз­можно по нашим поня­тиям и сооб­ра­же­ниям, невоз­можно по нашим досто­ин­ствам, невоз­можно по нашим силам и спо­соб­но­стям – пусть по всему будет невоз­можно, чтобы могли жить хорошо и спа­стись от всего худого, осо­бенно от гре­хов. Но Бог, для Кото­рого все воз­можно, непре­менно сде­лает по нашему жела­нию, по нашей молитве; за то сде­лает, что мы Ему себя пору­чаем, отдаем; за то, что мы на Него наде­емся, Ему вве­ря­емся. Пре­дан­ность наша Богу всего при­ят­нее Ему и всего силь­нее перед Ним; силь­нее перед Ним вся­кой молитвы, при­ят­нее Ему вся­кой жертвы. Она должна быть кон­цом вся­кой молитвы нашей и при­над­леж­но­стью вся­кой жертвы, ибо тогда мы при­бли­жа­емся к Нему и не пре­пят­ствуем Ему делать для нас все нуж­ное, полез­ное, спасительное.

Пре­да­вать себя во всем Хри­сту Богу зна­чит то же, что делать для себя и для дру­гих руками Все­мо­гу­щего и Все­бла­гого Бога. Да, когда ты во всем пре­да­ешь себя и дру­гих Богу, тогда Бог Сам за тебя будет все делать для тебя и для твоих ближних.

Итак, слу­ша­тели, когда вы в церкви слы­шите эти слова: Пре­свя­тую, Пре­чи­стую… со всеми свя­тыми помя­нувше, сами себя и друг друга и весь живот наш Хри­сту Богу пре­да­дим, – вспо­ми­найте при сем, что мы все­гда и во всем должны пре­да­вать себя Богу, все пору­чать Ему, во всем на Него пола­гаться, все Ему дове­рять. Соблю­дая все меры предо­сто­рож­но­сти, от вас зави­ся­щие, моли­тесь от всей души Богу, от Кото­рого все зави­сит, моли­тесь свя­тым угод­ни­кам Божиим, осо­бенно Матери Божией, и в это время вполне пре­да­вайте – пору­чайте себя самих и друг друга Хри­сту Богу, и все будет хорошо, будете спо­койны, пожи­вете и спасетесь.

Пре­дан­ность Богу, Пре­свя­той Деве Марии низ­вела Бога, Спа­си­теля нашего, на землю; спа­семся и мы, непре­менно спа­семся от вся­ких бед, вре­мен­ных и веч­ных, если пору­чим – пре­да­дим себя Хри­сту Богу, Спа­си­телю нашему. Эта-то одна пре­дан­ность и спа­сет нас всех. Аминь.

Часть седьмая. Поучения на дни памяти святых

123. В день пророка Божия Илии (20 июня/2 августа)

В честь про­рока Божия Илии и в ваше нази­да­ние, слу­ша­тели, мне хочется ска­зать какое-нибудь слово. Рас­скажу вам один вче­раш­ний слу­чай. Шли мы мимо вашего храма. У вас еще не кон­чи­лось все­нощ­ное бде­ние; мы обра­до­ва­лись этому – подо­шли к церкви и уви­дели вели­ко­леп­ное осве­ще­ние вашего храма, и услы­шали строй­ное ваше пение. Как это хорошо, по-хри­сти­ан­ски, по-пра­во­слав­ному; рев­ни­тель славы Божией про­рок Илия, без сомне­ния, радо­вался, что вы в честь него соста­вили такой тор­же­ствен­ный празд­ник. Но послу­шайте, что мы тут же уви­дели. Не могу умол­чать об этом. Когда взрос­лые с бла­го­го­ве­нием сто­яли и моли­лись в церкви, в это время малые дети бес­чин­ни­чали, бегали, сме­я­лись около церкви, а из видев­ших это ни у кого не нашлось рев­но­сти вра­зу­мить, унять их, всту­питься за славу Божию, за честь про­рока Божия. Это нехо­рошо, не по-хри­сти­ан­ски; не так должны вести себя дети пра­во­слав­ных родителей.

И мы это тер­пим, и мы это допус­каем, и мы на это смот­рим рав­но­душно, и нам дела нет до этого. Ах, слу­ша­тели, будьте вни­ма­тельны к подоб­ным слу­чаям. Мы сами бес­че­стим Бога, когда не оста­нав­ли­ваем дру­гих бес­чин­ству­ю­щих, мы сами оскорб­ляем Бога, когда поз­во­ляем им при себе гово­рить или делать оскор­би­тель­ное для Бога. Не наше дело, вы гово­рите обычно. Нет, слу­ша­тели, наше дело, наша обя­зан­ность, наше суще­ствен­ное дело, наша свя­щен­ная обя­зан­ность – оста­нав­ли­вать и вра­зум­лять бес­чин­ству­ю­щих. Я еще скажу: мы сами бес­че­стим, оскорб­ляем Бога, когда допус­каем дру­гих делать и гово­рить что-нибудь бес­чест­ное и оскор­би­тель­ное для Бога. Осо­бенно мы гре­шим, тяжело гре­шим перед Богом, когда не оста­нав­ли­ваем, не вра­зум­ляем детей бес­чин­ству­ю­щих, небла­го­го­вейно сто­я­щих за боже­ствен­ной служ­бой во храме Божием.

Дети, бес­чин­ству­ю­щие во время цер­ковнй службы, – пустые дети, стыд для роди­те­лей, бес­че­стие для сосе­дей, пагуба для селе­ния, язва для буду­щего поко­ле­ния, ибо от таких детей, если не испра­вятся, не могут рож­даться хоро­шие дети: от худой яблони и плоды худые. Таким обра­зом вы, не уни­ма­ю­щие детей, поз­во­ля­ю­щие им ст�