Здравствуйте.
Если ад - это состояние души, то как может молитва помочь тому кто в аду?
Тем более, спасти человека из ада. Как изменится состояние души? Его Бог изменит?
А как же свобода?
Сам я вполне верю, что от молитв за усопших есть польза, - но хотелось бы подвести по эту веру богословское основание.
3 Ответа
Этот вопрос решается, если мы учитываем, что а) ад - это не состояние души, а место, которое определено Богом для тех, чье состояние души исключает богообщение; б) в ад попадают не только закоренелые грешники, но и покаявшиеся грешники, которые не успели принести достойные плоды покаяния (состояние души последних сильно отличается от состояния первых).
В Исповедании православной веры Восточной Церкви говорится следующее:
Те же, кто впали в смертные грехи, но скончались не в отчаянии, а покаялись, еще пребывая в телесной жизни, хотя и не принесли никакого плода покаяния проливанием слез, коленопреклоненным бодрствованием в молитвах, сокрушением, утешением бедных и вообще выражением в делах любви к Богу и ближнему – тем, что Кафолическая Церковь с самого начала верно называла удовлетворением, – их души отходят в ад и претерпевают там воздаяние за те грехи, которые они совершили.
Но они знают о своем будущем освобождении оттуда и бывают избавлены Высшей Благостью, благодаря молитвам священников и добрым делам, которые родственники каждого из них совершают для своих усопших; особенно же великую силу имеет бескровная Жертва, которую каждый совершает отдельно за своих почивших родственников, а Кафолическая и Апостольская Церковь – ежедневно за всех вообще.
Как изменится состояние души? Его Бог изменит?
Вы правы в том, что состояние души закоренелого умершего грешника невозможно изменить молитвами за него. Ни прямо, ни косвенно. Поэтому Церковь издревле молится и утверждает пользу таких молитв именно для тех, кто умер в вере и покаянии. Однако Вы не учитываете то, что в ад попадают не только те, кто до конца пожелал оставаться в грехе и противится Богу, но и те, кто покаялся в смертных грехах, умер в состоянии благодати, однако не принес плодов покаяния. Такие души на время попадают в ад, а Церковь как бы восполняет их долги перед правосудием Божьим, после чего они смогут отправиться на небеса. Именно за таких усопших Церковь и совершает молитвы и литургическое поминовение. И никакого нарушения свободы не происходит, так как такие усопшие сами ждут этих молитв. Как писал св. Августин,
Нимало не должно сомневаться, что (молитвы Церкви, литургии и милостыни - прим. мое) приносят пользу умершим, – но лишь тем, которые прежде смерти жили так, чтобы по смерти все это могло быть для них полезным. Ибо для отшедших без веры, споспешествуемой любовью, и без общения в таинствах, напрасно совершаются ближними дела того благочестия, коего залога они не имели в себе, когда находились здесь, не принимая или напрасно принимая благодать Божию, и собирая себе не милосердие, а гнев. Итак, не новые заслуги приобретаются для умерших, когда совершают за них что-либо доброе знаемые, а только извлекаются последствия из прежде положенных ими начал.
Здравствуйте, Дмитрий! Милости Божией Вам.
Вы задали глубокий вопрос, касающийся самой сути посмертной участи. Действительно, ад в православном понимании — это не только конкретное место, но и (в условном значении) внутреннее состояние грешников, характеризуемое высоким уровнем проявления чувства богооставленности, сознательно отвергнувшей Бога – Источника жизни, любви и света. Это мучительное переживание богооставленности, которое душа выбирает сама, утвердившись в своей нелюбви и отчуждении.
Молитва призывает безмерную милость Божию. Она не ломает свободу выбора того, кто находится в этом состоянии ада. Представьте, что душа заперлась в тёмной комнате отчаяния. Ваша молитва — это не таран, который вышибает дверь насильно. Это скорее луч света, проникающий под дверью, свидетельство любви, которое достигает усопшего. Бог, отвечая на наши молитвы и на любовь и ходатайство Церкви, может даровать душе облегчение страданий. Подобно тому, как луч света может проникнуть даже в самую тёмную темницу, он не меняет самой темницы, но смягчает её мрак, делая пребывание в ней менее мучительным.
Здесь очень важно понять, что молитва Церкви не даёт возможности покаяния после смерти. Спасительное покаяние, как полная перемена ума и сердца, способная изменить вечную участь души, возможно только в земной жизни. Именно земная жизнь дарована человеку для этого подвига и свободного выбора пути к Богу.
Как ясно показывает притча о богаче и Лазаре (Лк.16:19-31), между состояниями спасённых и неспасённых после смерти утверждена «великая пропасть», через которую невозможно перейти, чтобы изменить окончательное положение души. Если человек при жизни сознательно отверг Божью любовь и умер в таком состоянии, он уже не способен «воспринять» эту любовь таким образом, чтобы это привело к его спасению или изменению его вечной участи. Его воля застыла в этом отвержении.
Вера в то, что от молитв за усопших есть польза, заключается в безграничном милосердии Божием и непрекращающейся любви Церкви к своим усопшим чадам. Наша молитва изменяет не фундаментальный выбор усопшего, сделанный при жизни, а может смягчить условия, в которых находится его воля, даруя облегчение и утешение по милости Божией.
Именно поэтому так важна общая, соборная церковная молитва на Литургии — она свидетельствует о единстве Тела Христова, где любовь связывает живых и усопших. Молитва живых — это луч любви, проникающий сквозь двери вечного отчуждения души, и по милости Божией он может облегчить её страдания, не нарушая свободы выбора, который был сделан при жизни.
Православное понимание отличается как от идеи всеобщего спасения (апокатастасиса), так и от учения о чистилище как месте посмертного покаяния. Суть его проста и исполнена любви: участь усопших может быть облегчена нашими молитвами, милостыней и добрыми делами, совершаемыми в их память.
Помоги Вам Господь.
Размышляя о посмертной участи души, очень важно не увлечься излишним теоретизированием. Человеческий разум здесь подходит к своему пределу, за которым начинается область великой тайны, постигаемой не столько логикой, сколько живой верой и доверием Богу.
По сути, для нас, как членов Церкви, достаточно твердо веровать в простую и спасительную истину: молитва за усопших действенна и необходима — как для них, так и для нас самих.
Не стоит пытаться до конца постичь разумом то, что открывается вере. Главное — твёрдо веровать, что молитвы Церкви за усопших необходимы и им, и нам.
Именно это православное понимание одинаково далеко и от идеи всеобщего прощения (апокатастасиса), и от учения о чистилище. Его суть проста и исполнена любви: участь усопших может быть облегчена нашими молитвами, милостыней и добрыми делами, совершаемыми в их память. В этой живой связи и заключается тайна церковного единства.
«8.1. Место «нахождения» неба и ада
Мы уже видели из многочисленных повествований свв. Отцов и житий святых, что после смерти душа сразу входит в поднебесное воздушное царство, свойства которого мы подробно рассмотрели. Мы также видели, что продвижение души через это воздушное царство после того, как тело действительно умерло и душа развязалась со всем земным, описывается как восхождение через мытарства, где начинается частный суд, чтобы определить, достойна ли душа обитать на небе. Души, обвиненные в нераскаянных грехах, ввергаются падшими духами в ад, а успешно прошедшие испытания на мытарствах свободно восходят на небо, руководимые Ангелами.
Что же представляет собой небо? Где оно? Занимает ли оно какое-то место? Находится ли оно вверху?
Как и во всех вопросах, касающихся жизни после смерти, мы должны спрашивать не из любопытства, а только лишь для того, чтобы лучше понять то учение по этому вопросу, которое Церковь вручила нам, и избежать путаницы, которую современные идеи и некоторые медиумические опыты могут вызвать даже у православных христиан.
Так получилось, что вопрос о месте «нахождения» неба (и ада) стал в наше время одним из вопросов, повсеместно понимаемых неправильно. Не так давно Хрущев насмехался над верующими людьми, которые еще верили в небо, — он, видите ли, послал космонавтов в космос, и они не встретили его!
Ни один мыслящий христианин, конечно, не верит в атеистическую карикатуру рая в облаках, хотя и есть некоторые наивные протестанты, которые готовы поместить небо на дальней галактике или в созвездии; все видимое творение пало и испорчено, и в нем нигде нет места для невидимого Божия неба, которое является реальностью духовной, а не материальной. Но многие христиане, чтобы избежать насмешек неверующих и не впасть в материализм, бросились в другую крайность и объявили, что «небо нигде не находится». Среди римо-католиков и протестантов имеются изощренные апологи, утверждающие, что небо — это состояние, а не место, что «вверху» — это только метафора, что Вознесение Христово (Лк. 24, 50-51; Деян. 1; 9-11) не было на самом деле «вознесением», а только изменением состояния. В результате подобных апологий небо и ад стали весьма расплывчатыми и неопределенными понятиями, и чувство их реальности начинает исчезать — с губительными последствиями для христианской жизни, потому что это именно та реальность, к которой направлена вся наша земная жизнь.
Согласно учению епископа Игнатия, все эти апологии основаны на ложной идее философа нового времени Декарта, что все нематериальное является «чистым духом» и не ограничено временем и пространством. Но это не учение Православной Церкви. Владыка Игнатий пишет: «Мечта Декарта о независимости духов от пространства и времени — решительная нелепость. Все ограниченное, по необходимости, зависит от пространства» (т. 3, стр. 312); «Многочисленные цитаты… из богослужебных книг и из творений Отцов Православной Церкви… со всею удовлетворительностью решают вопрос относительно того, где помещаются рай и ад. С какою ясностью (Православная) восточная Церковь указывает место рая на небе и место ада во внутренности земли» (т. 3, стр. 308-309). Здесь мы только укажем, как следует понимать его учение.
Несомненно верно, как указывают многочисленные цитаты из сочинений епископа Игнатия, что все православные источники — Священное Писание, богослужение, жития святых, творения святых Отцов — говорят о рае и небе как находящихся «вверху», а об аде — как находящемся «внизу», под землей. И так же верно, что, поскольку Ангелы и души ограничены в пространстве (как мы видим из главы «Православное учение об Ангелах»), они должны быть всегда в одном определенном месте — будь то небо, ад или земля. Мы уже цитировали учение преподобного Иоанна Дамаскина об Ангелах, что «когда они находятся на небе, их нет на земле; и посылаемые Богом на землю — они отсутствуют на небе» (гл. 3, стр. 47). Это учение близко тому, что ранее преподавали св. Василий Великий («О Духе Святом», гл. 23), св. Григорий Двоеслов («Поучения на книгу Иова», кн. 2) и по сути, все православные Отцы.
Поэтому несомненно, что небо — это место, и оно выше любой точки на земле, а ад находится внизу, во внутренности земли; но люди не могут видеть эти места и их обитателей, пока не откроются их духовные очи, в чем мы могли убедиться раньше, говоря о воздушном царстве. Кроме того, эти места находятся вне координат нашей пространственно-временной системы; авиалайнер не пролетает невидимо через рай, и спутник Земли — через третье небо, а с помощью бурения нельзя добраться до душ, ожидающих в аду Страшного Суда. Они не там, но в пространстве другого рода, начинающемся непосредственно здесь, но простирающемся в другом направлении.
Имеются указания или, по крайней мере, намеки на эту другую реальность и в повседневном посюстороннем опыте. Например, существование вулканов и большого количества тепла в центре Земли рассматривалось многими святыми как указание на существование ада во внутренности Земли (см. житие св. Патрикия Прусского, 19 мая; «Собеседование» св. Григория, IV, 36 и 44; еп. Игнатия (Брянчанинова), т. 3, стр. 98). Конечно, ад не «материален» в том смысле, в каком материальна лава, вытекающая из земной коры, но здесь, по-видимому, имеется наложение двух видов реальности, — наложение, которое прежде всего можно видеть в самой природе человека, который даже в этой жизни способен в определенных обстоятельствах или по Божьей воле воспринимать оба вида реальности. Сами современные ученые вынуждены были признать, что они больше не уверены ни в конечной природе и границах материи, ни в том, где она исчезает и начинается «душевная» реальность.
Многочисленные примеры в житиях святых показывают, как это другого рода пространство «прорывается» в «нормальное» пространство этого мира. Часто, например, видят, как возносится к небу душа новопреставленного, как было, когда св. Бенедикт увидел душу св. Германа Капуанского, относимую Ангелами на небо в огненном шаре (Св. Григорий. Собеседование. II, 35), или жители Афогнака видели душу св. Германа Аляскинского, восходящую на огненном столпе, или старец Серафим Глинский видел восходящую душу преп. Серафима Саровского. Пророк Елисей видел, как пророк Илия был взят на небо в огненной колеснице (3Цар. 2, 11). Часто также видят, как души проходят через мытарства; такие случаи особенно многочисленны в житиях преп. Нифонта, епископа Констанции Кипрской (23 декабря) и св. Колумбы Ионского, — некоторые цитаты из последнего жития были приведены выше, в главе о мытарствах. В житии блаженного Феофила Киевского рассказывается, что один из свидетелей его праведной кончины увидел, как «вдруг перед ним что-то промелькнуло, и в лицо пахнула струя прохладного воздуха. С изумлением взглянул Димитрий вверх и остолбенел: в келлии медленно стал подниматься покров, и голубое небо, точно простирая свои объятия, приготовилось принять святую душу умирающего праведника» («Жизнь блаженного старца иеромонаха Феофила» о. Владимира Зноске, Киев, 1906).
Наше любопытство не должно простираться дальше общего знания о том, что небо и ад действительно «места», но не места в этом мире, в нашей пространственно-временной системе. Эти «места» настолько отличаются от наших земных понятий «места», что мы безнадежно запутаемся, если попытаемся свести воедино их «географию». Некоторые жития святых ясно указывают, что «небо» находится над «раем»; другие говорят о том, что есть, по крайней мере, «три неба», — не нам определять границы этих мест или пытаться установить их характеристики. Подобные описания даны нам по Божьему Провидению, чтобы побудить нас стремиться туда путем христианской жизни и смерти, но не для того, чтобы мы прилагали к ним мирские категории логики и познания, которые к ним неприложимы. Свт. Иоанн Златоуст справедливо призывает не любопытствовать при исследовании неба и ада: «Ты спрашиваешь, где ад, но к чему тебе это знать? Тебе следует знать, что ад существует, а не то, где он находится… По моему мнению, он где-то вне этого мира… Потщимся же узнать не где он, а как его избежать» («Беседы на Послание к Римлянам», 31, 3-4).
В этой жизни нам мало что дано узнать о потусторонней реальности, хотя мы знаем достаточно, чтобы ответить рационалистам, говорящим, что небо и ад нигде не находятся и не существуют, потому что они не могут их видеть. На самом деле эти места находятся «где-то», и некоторые из живущих на земле побывали там и вернулись, чтобы рассказать о них; но во плоти мы видим эти места больше верою, чем знанием. Теперь мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан (1Кор. 13, 12).»
Иеромонах Серафим (Роуз) «Душа после смерти»
То есть по смерти остается некоторая свобода, по крайней мере до Суда ?