Добрый день. На днях читал житие преподобного Серафима Саровского. Там приведены его слова (Пост же, и бдение и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божьего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает).
Получается, что если я делаю из за жалости к людям милостыню, то мне это в праведность не вменяется? Заранее благодарен за ответ.
Храни вас Бог.
Денис.
3 Ответа
Серафим Саровский совершенно прав. Когда милостыня не ради Бога, то даже из жалости она делается ради себя.
При тонком и глубоком разборе ситуации поймёте, что совершение добродетели удовлетворяет самолюбие "какой Я хороший, от Себя что-то дал". А эта мысль есть мысль бесовская, она имеет примесь гордости, отчего помощь становится даже во вред.
Но у человека ничего нет, всё получено от кого-то. Мы получили как жизнь, так и способности, умения, богатства природы, результаты чьих-то трудов, а часто многое получили в грехе и в обмане.
Никто не способен полностью сделать автомобиль. Даже металл и топливо для него нужно взять из земли, в которую всё вложено Создателем.
И когда мы от себя дарим автомобиль, то не нам, но Господу он принадлежит. И говорить, что дарим от себя, будет большим преувеличением.
Я думаю, что одно другому не мешает. Как пишет протоиерей Николай Стеллецкий,
Истинное благотворение не только совершенно чуждо своекорыстных побуждений, но и есть живое сочувствие, или сострадание, к чужому горю; более того, оно есть переживание в самом себе чужой нужды. Поэтому и говорит с такой силой ап. Павел, что «если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а (сострадательной) любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1Кор. 13, 3). «Помните узников, – заповедует он, – как бы и вы с ними были в узах, и страждущих, как и сами находитесь в теле» (Евр. 13, 3). Сострадая ближнему, человек уже тем самым обнаруживает высокое нравственное качество своей души, достойной вечной жизни. Сострадание смягчает его душу, заставляет его забывать о своих житейских интересах и уподобляет его милосердному Богу. «Иной служит больному, – говорит Авва Моисей, – для того, чтобы иметь награду; это неразумно. И потому, если с ним случится что-либо скорбное, то это легко удаляет его от доброго дела, и он не достигает конца его, потому что делает оное неразумно. А разумно служащий служит для того, чтобы приобрести чувство сострадания. Ибо кто имеет такую цель, тот, что бы ни случилось с ним, скорбь ли извне, или сам больной малодушествует против него, без смущения переносит все это, взирая на свою цель и зная, что более больной благотворит ему, нежели он больному». Это последнее соображение подчеркивает и св. Иоанн Златоуст, говоря, что «Бог предписал заповедь о милостыне не столько для бедных, сколько для самих подающих». Таким образом, побуждением к христианскому милосердию является не эгоистическое ожидание наград, а чувство сострадания к нуждающемуся ближнему. Награды же в таком случае, очевидно, служат только следствием сострадания.
Что касается слов прп. Серафима Саровского, то я думаю, что он излагает здесь церковное учение о делах веры, т. е. о том, что только добрые дела верующего в Иисуса Христа человека, совершаемые с помощью Божией, могут принести ему вечную награду.
Мне кажется, ответ содержится в притче о добром самарянине.
«Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк. 10: 36–37).
Если жалость - не плод гордыни и вознесения над нуждающимся; если милостыня делается из любви к людям, а не для того, чтобы показать своё превосходство, то это уже исполнение заповеди Христовой.
«Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рождён от Бога и знает Бога» (1Ин. 4: 7).
Но, безусловно, для того, чтобы милость по любви была Христа ради, творитель милости должен быть христианином.
Просто у того, кому привычно, естественно исполнять заповедь о милосердии и любви, каждое доброе дело совершается из внутренней установки «ради Бога», даже если человек каждый раз не останавливается мыслью на этих словах. Это такой изначальный настрой, обуславливающий его дела.
