протоиерей Димитрий Полохов
Анализ мусульманских высказываний о семейной жизни

протоиерей Димитрий Полохов,
кандидат богословия, доцент

Обычным правилом для мусульман стали попытки апо­логии многоженства, особенно в свете разговоров о де­мографической ситуации в России. В своих высказывани­ях мусульманские деятели и публицисты не только пыта­ются апеллировать к своему священному писанию — Ко­рану, но и активно ищут доводы в поддержу полигамии в Библии1.

Однако Священное Писание Церкви Христовой — Биб­лия — не содержит в себе аргументов в пользу многоженства. В Ветхом Завете, как отмечают исследователи, несмотря на многочисленные примеры полигамии, большая часть браков у израильтян была моногамной2. Идеальной формой семей­ной жизни признается только моногамный брак, об этом сви­детельствует повествование о сотворении человека Богом (см.: Быт. 1:27-28; 2:22-24) и закон о браке первосвященни­ка (см.: Лев. 21:14). Более того, само появление многожен­ства в истории человечества несет на себе отпечаток греха и противления Богу, так как первый случай полигамии связан с потомками Каина: И взял себе Ламех две жены: имя одной: Ада, и имя второй: Цилла [Селла] (Быт. 4:19).

Примеры ветхозаветных праведников не дают однознач­ных и положительных примеров в пользу полигамии3. Мно­гоженство хотя и упоминается в ветхозаветном законодатель­стве (см.: Втор. 21:15-17), однако пророки осуждают подоб­ную практику. Они считали единобрачие единственно воз­можной «в нравственном отношении формой брачного союза»4. У пророка Малахии мы встречаем обличения тому, кто поступает вероломно против единственной законной жены своей, фактически пророк Божий выступает против практики разводов в обществе народа Божиего (см.: Мал.2:13-16). Также осуждение многоженства пророками следует из понимания брака как метафоры для обозначения отноше­ний между Богом и Его народом. Всякое уклонение от ис­тинного богопочитания характеризуется Словом Божиим как супружеская измена — прелюбодеяние (см.: Ис.54:5 и след.; 62:5; Иер.2:2 и след.; Ос.2:19-23). Завет Бога с избранным народом имеет здесь сравнение с брачным союзом. В силу того, что никаких других заветов ни с каким иным народом Господь Бог не заключал, становится попятным и очевидным предпочтение и нравственная оправданность моногамных браков (см., например: Исх.19:5-6; 34:10, 27; Иер.11:10 и другие).

Следует сказать, что к периоду монархии в еврейском на­роде моногамия стала правилом, хотя царь вроде Соломона не следовал в этом вопросе еврейским традициям5 (см.: Втор.17:17). По мнению исследователей, в период после плена браки у иуде­ев были преимущественно моногамные, а в новозаветные вре­мена «моногамия была правилом, хотя такие личности, как Ирод Великий, могли иметь много жен»6.

В Новом Завете никаких указаний в пользу многоженства не имеется. Более того, в Евангелии Спаситель повторяет первое благословение Божие человеческому роду, в котором однозначно содержится указание па единобрачие: Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале муж­чину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит чело­век отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два од­ною плотью (Мф.19:4, 5; ср.: Быт.2:24).

Речь идет, как мы видим, об очень важном библейском термине. Моногамия здесь уподобляется одной плоти, возвращая нас к повествованию о сотворении человека Богом (см.: Быт.1:27; 2:21-22). Ведь выражение «взял одно из ребр его» (Быт.2:21), которое описывает процесс сотво­рения женщины, должно быть переведено более корректно: от природы Адама берется часть, половина, бок или грань, и создается жена. В еврейском варианте в тексте стоит выраже­ние  םִצַּלְעֹתָיז («миццалота») производное от (целá) — צֵלָע «ребро, сторона, бок», что подтверждает и Септуагинта μίαν τῶν πλευρῶν αὐτοῦ (πλευρά — «бок»).

Поэтому брак в таком смысле есть восполнение и едине­ние человеческой природы, естественно, что никакого един­ства и никакой одной плоти не может быть между одним му­жем и несколькими женами или наоборот. Смысл слов От­кровения Божиего однозначен: одна плоть в браке — это один муж и одна жена, никакой второй, третьей и четвертой пло­ти для человека не предусмотрено Творцом. Как одно тело у человека, так и один брак. Об этом, в частности, мы най­дем у апостола Павла: Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь (Еф.5:28-29).

Само учение Господа Иисуса Христа и его разъяснение святыми Апостолами ставит отношения супругов в браке на высшую нравственную высоту. Господь запрещает развод суп­ругов и уравнивает мужчину и женщину в плане ответствен­ности за распад семьи (см.: Мф. 19:3-12; Мк. 10:2-12), чего, кстати, не было в Ветхом Завете (см.: Втор. 24:1).

В апостольских посланиях также единственно возмож­ной для христиан формой брака провозглашается моногамия, что однозначно следует из текстов посланий апостола Павла (см., например: 1Кор.6:9; 7:1-11; Еф.5:22-23; Евр.13:4). Вдовы, которые получают помощь от Церкви, должны быть женою одного мужа (1Тим.5:9). В отношении епископов, пресвитеров и диаконов утверждается установление муж од­ной жены (1Тим.3:2, 12; Тит.1:6). Поэтому никаких иных вариантов, кроме как допущение только одного брака в отно­шении христиан в Новом Завете не существует.

Мусульманские доводы относительно брачной жизни человека достаточно хорошо известны, все они сводятся к тому, что лучше современному, далекому от религии чело­веку иметь несколько жен, как это разрешается в шариате (до 4), чем иметь одну жену и несколько любовниц или пользоваться услугами проституток7. В данном случае в ис­ламском вероучении провозглашается сомнительный прин­цип: вместо борьбы с греховной страстью и похотливостью, как причинами греха, предлагается ограничить действие греховной страсти не духовными, а юридическими средства­ми — определенным количеством жен. Именно поэтому дей­ствие греха в исламе регулируется посредством многоженства, что нельзя назвать собственно борьбой с грехом, а в этой борь­бе полумеры не эффективны и даже опасны. Для православ­ного христианина очевидно, что в данном случае исламские методы борьбы с грехом, или, если так это можно назвать, ис­ламская духовность, свидетельствуют о фундаментальном не­знании основ духовной безопасности, и есть однозначный путь духовного самообольщения — прелести духовной.

Всегда в подобных дискуссиях одной из центральных тем становится обсуждение семейной жизни основателя ислама — Мухаммада. Попытаемся и мы рассмотреть аргументацию мусульман в пользу многоженства своего пророка. В одном из современных жизнеописаний Мухаммада — «Ар-рахик аль-махтум» («Запечатанный Нектар»), составленном про­фессором Сафи ар-Рахманом аль-Мубаракфури8, содержат­ся некоторые апологетические высказывания по поводу оправдания всем известных историй из семейной жизни ос­нователя ислама. Для человека, мало знакомого с мусуль­манскими первоисточниками и трудами светских авторов но истории ислама, аргументы исламских апологетов могут показаться убедительными. Однако если серьезно заняться историей рассматриваемой проблемы, то мы сделаем для себя удивительные открытия: оказывается, все, что так убедитель­но излагают мусульмане в оправдание своего пророка, при близком знакомстве оказывается либо надуманными и очень натянутыми умозаключениями, либо откровенным обманом и подтасовкой исторического материала.

Приступим к разбору и проверке наиболее интересных аргументов мусульман9. Уважаемый исламский богослов в своей работе, посвященной Мухаммаду, вступает в поле­мику с теми, кто сомневается в непорочности основателя ис­лама в сфере семейных отношений, в частности, в отноше­нии многоженства.

Он пишет: «Каждому из тех, кто поразмыслит о жизни посланника Аллаха, станет совершенно ясно, что заключение браков с таким большим количеством женщин в конце его жизни после того, как он в расцвете своей молодости прожил почти тридцать лет, довольствовавшись лишь одной уже пожилой женой, Хадиджей, а после нее — Саудой, объяснялось не тем, что он внезапно был охвачен сладострастием, удовлетво­рить которое можно было только таким способом. Нет, поступая так, он преследовал более крупные цели, чем те, к достижению которых обычно стремятся люди при заключении брака».

Среди прочих целей, которые преследовал Мухаммад, заключая такое большое количество браков, приводится следующая: «Заключая браки с некоторыми женщинами, посланник Аллаха стремился преодолеть враждебность и ненависть отдельных племен по отношению к исламу». На первый взгляд звучит весьма убедительно, но кого же имеет в виду ис­ламский богослов? Далее перечисляются имена жен Мухам­мада, которые якобы успешно послужили для этой цели.

Первой упоминается Умм Салама, которая происходила из племени курейшитов и принадлежала к роду (бати) бану махзум, к которому относились также Абу Джахль и Халид бин аль-Валид, известные противники арабского проповед­ника. Известно, что Амр бин Хишам, он же Абу Джахль («отец глупости» — это прозвище ему дал Мухаммад), погиб в бит­ве с мусульманами при Бадре в 624 году10. С Халидом бин аль-Валидом ситуация складывалась интереснее. По словам мусульманского профессора, он «уже не занимал такую не­примиримую позицию по отношению к мусульманам во вре­мя битвы при Ухуде. Более того, прошло не так уж много времени, и он добровольно принял ислам».

Во-первых, говорить об особой враждебности этого рода по отношению к Мухаммаду не вполне корректно, так как известно, что в числе первых, кто принял ислам, были и представители рода махзум. Например, знаменательной ве­хой в истории распространения ислама считается время, ког­да небольшая община первых мусульман (30–32 человека) выбрала для проведения молитвенных собраний дом ал-Ар-кама бин Абу-л-Аркама из рода махзум11. В первой общине мусульман представителей этого рода было больше, чем из некоторых других курейшитских родов (таких, как, напри­мер, сахм, асад и харис)12.

Теперь относительно того, что касается Халида бин аль- Валида. Здесь явно мусульманский автор пытается обмануть читателей. Ни о каком смягчении позиции этого противника Мухаммада во время битвы при Ухуде (625) не было! Более того, именно решительные действия мекканской конницы, возглавляемой Халидом, привели к решающему повороту в сражении и победе над мусульманами13.

Во всех остальных битвах с мусульманами Халид высту­пал на стороне язычников, более того, он был одним из са­мых активных и серьезных полководцев мекканцев. В «бит­ве у рва» (627) Халид предпринял дерзкую атаку на мусуль­манское охранение, когда сторонники Мухаммада ушли па вечернюю молитву14. А в 628 году, когда Мухаммад вместе со своими сторонниками хотел совершить малое паломниче­ство в Мекку (умру), именно Халид бин аль-Валид со своей конницей преградил ему дорогу, вынудив основателя ислама изменить маршрут15.

Что касается принятия ислама этим противником Му­хаммада и впоследствии талантливым мусульманским вое­начальником, то оно произошло накануне окончательной победы ислама, после демонстрации силы мусульман во вре­мя «предрешенного малого паломничества» в 629 году. Имен­но тогда Халид, как талантливый полководец, понял беспер­спективность военной победы над Мухаммадом и решил за­ранее перейти на сторону победителей16.

Еще большее удивление вызывают исламские аргументы в защиту основателя ислама, когда речь заходит о женитьбе Мухаммада па дочери самого стойкого противника ислама Абу Суфьяна. Якобы после свадьбы Мухаммада па Умм Хабибе, Абу Суфьян «больше не сражался с посланником Аллаха», то есть можно подумать, что этот противник ислама стал лучше относиться к основателю новой арабской религии.

Умм Хабиба Рамла бинт Абу Суфьян была среди тех му­сульман, которые в 615 году бежали в Эфиопию. Там ее суп­руг — Убайдуллах бин Джахш — познал свет истинной веры и стал христианином17. После его смерти и накануне воз­вращения беженцев из изгнания в 628 году вдову заочно, еще в Эфиопии, сосватали Мухаммаду. Однако намерения умирить самого последовательного и упорного противника ислама этот шаг Мухаммада не носил. По мнению профессо­ра О. Г. Большакова, подобная свадьба преследовала единст­венную цель — бросить вызов Абу Суфьяну и досадить ему! Узнав об этом поступке своего врага, Абу Суфьян очень не­лестно отозвался о «посланнике Аллаха», дав ему такую ха­рактеристику: «Вот необузданный жеребец!»18.

Следует сказать, что и Мухаммад никогда не скрывал своих откровенно недружелюбных намерений в отношении

Абу Суфьяна. Об этом, в частности, свидетельствует попыт­ка убийства последнего по приказу мусульманского проро­ка. По свидетельству Ибн Хишама, в Мекку были посланы Амр ибн Умаййя и Джаббар ибн Сахра, которым «посланник Аллаха» приказал убить Абу Суфьяна ибн Харба19. Попытка не увенчалась успехом, однако посланные Мухаммадом кил­леры во время своей миссии убили нескольких совершенно невинных человек: случайного прохожего, старика пастуха и одного курейшита, заподозренного в шпионаже20.

Не менее интересен сам факт принятия ислама Абу Суфьяном в 630 году. Оно произошло фактически под страхом смерти и было единственным способом для него избежать убийства и потери имущества, когда мусульмане уже готови­лись к захвату Мекки21. Хотя и здесь возникают серьезные проблемы с правоверием этого курейшита. Вот как об этом событии повествует Ибн Хишам: «Пророк воскликнул: «Горе тебе, о Абу Суфьян! Не пора ли тебе знать, что я Посланник Аллаха?»». На что глава язычников-курейшитов ответил: «Ей-богу, в отношении этого у меня до сих пор есть сомнение». Тогда свидетель этого разговора Аль-Аббас приводит послед­ний весомый аргумент: «Горе тебе! Покорись и признай, что нет божества кроме Аллаха, что Мухаммад — Посланник Ал­лаха, пока не отрубили голову!». После чего и произошло об­ращение этого противника Мухаммада в ислам22.

Другой, якобы дипломатический успех Мухаммада был связан с женитьбой на Джувайрийе бинт аль-Харис (Барра — имя до замужества), дочери вождя покоренного в 626 году мусульманами племени бану аль-мусталик из группы племен хуза’а. Попавшая в плен женщина пыталась найти защиту у Мухаммада, прося у него содействия в освобождении за вы­куп. Однако основатель арабской религии, увидев ее красо­ту, предложил ей выйти за него замуж. О том, что здесь речь идет не о дипломатии, а о сластолюбии Мухаммада, свидетель­ствуют слова его любимой жены Аиши: «Клянусь Аллахом, как только я увидела ее в дверях моей комнаты, тут же возне­навидела. Я поняла, что он (Мухаммад. — Авт.) заметит ее красоту так же, как и я»23.

По свидетельствам мусульманских источников, в результате этой свадьбы арабский пророк отпустил на свобо­ду 100 ее родственников. Хотя следует заметить, что такой шаг особую любовь у соплеменников этой жены «пророка» навряд ли мог вызвать, так как конфискованного у них иму­щества им не возвратили24!

Последний пример успешной политики посредством бра­ков связан, как считается, с восьмой женой арабского пропо­ведника — Сафийей бинт Хуйайй бин Ахтаб. Здесь мы стал­киваемся просто с непостижимым для нормального челове­ческого рассудка пониманием исламской мирной политики и дипломатии.

Как утверждают мусульмане, Мухаммад посредством подобных браков пытался «преодолеть враждебность и не­нависть отдельных племен по отношению к исламу». Что же было на самом деле? Племя бану надир, к которому принад­лежала Сафийя, исповедовало иудаизм и стало объектом не­нависти Мухаммада, так как он последовательно избавлялся ото всех, кто не принимал его миссию.

В 625 году, после продолжительной осады, во время ко­торой мусульмане активно разоряли окрестности вокруг по­селения иудеев, было подписано соглашение. По этому дого­вору членам племени бану надир сохранялась жизнь, однако все их имущество доставалось мусульманам. Иудеи могли вывести с собой все вещи, кроме оружия, из расчета 1 вер­блюд на трех человек. Все дома их были разрушены, а де­ревья вырублены. Часть беженцев вместе с их вождем пере­брались в Хайбар, а другие ушли в Палестину25. Эти события нашли отражение в Коране (см.: К. 59, 2-5; 11-14).

Но на этом попытки Мухаммада в деле преодоления враждебности со стороны иудеев в отношении ислама не за­кончились. Вероятно, для усиления положительного образа своей религии накануне договора с мекканцами в Худайбии (628), Мухаммад посылает в Хайбар группу мусульман для убийства главы племени бану надир — Саламы бин Абу-л-Хукайка. Убийство его вызвало большой переполох, за ним такая же участь постигла и его преемника26.

Наконец в 628 году последовало завоевание оазиса Хайбар, в котором нашла свое прибежище часть племени бану надир. После военной победы защитники единобожия не погнушались применить пытки для благородной цели — поиска припрятанных иудеями сокровищ. Пыткам как раз подвергся супруг Сафийи — Кинана бин Абу-л-Хукайка, один из вождей племени, после чего ему отрубили голову27. При этом конвоируемая по дороге к Мухаммаду несчастная женщина видела обезображенный труп своего мужа28.

Любому разумному человеку совершенно очевидно, что остатки племени бану надир после всех описываемых собы­тий никогда не испытывали добрых чувств ни к исламу, ни к Мухаммаду. Что же касается причин женитьбы основателя ислама на Сафийи, то они были обычны для этого человека. По словам достоверного хадиса, Мухаммад просто прельстил­ся ее красотой. Увидев ее у одного из участников похода, ко­торому она досталась в качестве трофея, арабский проповед­ник произнес: «Возьми себе любую невольницу из пленных, кроме нее»29 (Бухари 235).

Что же касается других попыток объяснить сомнитель­ное с нравственной точки зрения поведение Мухаммада, то и они оказываются слабыми и натянутыми. Например, утвер­ждается, что многоженство было необходимо для воспита­ния душ людей, и этим как раз и занимался основатель исла­ма в браке.

Пожалуй, с этим отчасти можно согласиться, так как известный всем случай женитьбы пятидесятилетнего Мухаммада на девятилетней девочке Аише, подразумевал, что такого малолетнего ребенка еще многому предстоит научить30 (Бухари 1515).

О другом браке, который якобы был заключен «с целью искоренения давней традиции эпохи джахилийи (язычества), а именно традиции усыновления» написано и так достаточ­но много31. Речь идет о браке с Зайнаб бинт Джахш, бывшей женой приемного сына Мухаммада Зайда бен ал-Хариса (то есть Мухаммад женился фактически на своей снохе). Но случай подобного инцеста однозначно осуждается Библией (ср.: Лев.18:15).

Таким образом, никаких серьезных аргументов и доводов, которые могли бы оправдать сомнительное поведение Мухаммада, а именно его многоженство, мы не находим. Все рассмотренные нами предположения мусульман при подробном их разборе так и не достигли предполагавшейся цели: они не упраздняют оснований для сомнений в чистоте намерений арабского пророка, когда речь заходит о его многоженстве.

Поэтому остается сделать единственно возможный вы­вод: многоженство не является Божиим установлением, и единственной формой семейной жизни для человека являет­ся моногамный брак.

---

Примечания: