Историко-статистическое описание Кирилло-Белозерского (Успенского) мужского первоклассного монастыря Новгородской епархии

Прежде чем начать повествование о Кирилло-Белозерской обители, – в виду совершившегося юбилейного торжества 500-летия со дня ее основания, мы считаем необходимым кратко проследить вообще историю постепенного возникновения монастырей и развития православного русского монашества в пределах России. Оно может быть подразделено на три отдела: Южно-Русское, Московское и Ростовско-Северное. В поступательном движении русских монастырей от Черного к Белому морю, мы видим, что Кирилло-Белозерское общежитие было третьим выдающимся средоточием после Киево-Печерского и Троице-Сергиева.

Источниками при составлении сего краткого исторического очерка главны образом служили:

1) Труд г. Никольского «Кирилло-Белозерский монастырь» – СПБ. 1897 г.

2) Н. Успенского – «О больших строителях Кирилло-Белозерского монастыря». Москва 1896 г.

3) «Русская Фиваида». А.Н. Муравьева. СПБ. 1894 г.

4) «Описание историко-археологических древностей и редких вещей, находящихся в Кирилло-Белозерском монастыре», составленное архимандритом Варлаамом. Москва 1859 г.

5) «Летопись Кирилло-Белозерского монастыря» за 1893 г.

6) Некоторые другие исторические указания.

Это историческое описание Кирилло-Белозерского монастыря составлено мною по следующему обстоятельству:

В конце прошлого 1896 г. достопочтенный о. Архимандрит Никодим просил письмом (от 3 декабря за №7553) Преосвященного Анастасия, Епископа Воронежского и Задонского, уволить меня на время в Новгородскую епархию во вверенный ему Кириллов монастырь для составления означенной статьи, нужной в виду наступавшего юбилея 500-летия основания Кирилло-Белозерской обители. Как со стороны Епархиального начальства, так и со стороны досточтимого отца настоятеля Задонского Богородичного монастыря священно архимандрита Иоаникия, препятствий к увольнению меня из Воронежской епархии в Новгородскую не оказалось. Я прибыл сюда в конце апреля сего 1897 года и тогда же принялся за исполнение порученного мне литературного дела во имя святого послушания.

При помощи Божией и за молитвами Великих Угодников Его – Святителя Тихона и препод. Кирилла Белозерского, я окончил мой литературный труд в течение мая месяца и посвящаю оный, как малую лепту, к большей славе знаменитой древней Кирилло-Белозерской обители и в назидание благочестивым читателям.

Иеромонах Задонского Богородичного монастыря Геронтий.

Кирилло-Белозерский монастырь

1897 года июня 8 дня.

С тех пор, как животворный свет Евангельской проповеди озарил отечество наше – Россию, постепенно исчезал царивший здесь мрак языческих суеверий, упразднилось и самое идолопоклонство. Богооткровенная религия, 9-ть веков тому назад с любовью принятая от Греко-восточной церкви нашими предками, – все изменила здесь к лучшему. Под влиянием ее смягчились грубые нравы полудикого Славяно-русского народа. В их окаменелых сердцах пробудился высокий дух христианского соревнования к благочестию и стремление к чистоте нравственной, выразившейся потом для избранных душ – как и на Востоке – в строгих формах созерцательной жизни святых подвижников, пустынножительства, монашества. Святая православная Вера открыла всем новый мир – невидимое Царство Божие. Но оно удобнее достигается лишь при усиленном и глубоком самосознании своей греховности, при борьбе духа с плотью (Гал.5:25. Еф.4:22). Посему и Божественный Учитель наш Господь Иисус Христос благоволил высказать о царствии небесном, что оно нудится (т. е. силою берется) и нуждницы восхищают е (Мф.11:12).

О возникновении православных монастырей в земле русской, как и о самой форме монашеской, свидетельствует пресвитер Илларион, (980–1051), в последствие бывший митрополит Киевский, в похвальном слове – говоря: «Тотчас по принятии святого крещения, монастырове на горах сташа, черноризцы явишася»¹.

Они явились, без сомнения, вместе с первыми пастырями, пришедшими к нам из Греции. Сам Св. Владимир, под влиянием религиозного чувства и теплоты сердечной, по примеру своей благочестивой бабки – блаженной Ольги, с особенным усердием устроял в земле русской храмы Божии и св. иноческие обители, заботливо обеспечив те и другие десятинным сбором или ругой из государственных и собственных доходов².

В царствование Ярослава сына Владимира «вера христианская плодилась и расширялась», говорит Нестор, – при нем основаны монастыри и умножились черноризцы, которых он любил до излиха³. В последние годы своей жизни уже после сооружения Киевского Софийского собора, Ярослав, как ревностный продолжатель деяний своего отца, – создал сам два монастыря в Киеве: один мужской во имя своего Ангела Георгия, другой женский во имя Ангела своей супруги Ирины⁴. И не в одном только стольном граде Киеве возникали Св. иноческие обители, но и в прочих пределах Русских много тогда основывалось монастырей, из них многие построены были князьями – благочестивыми потомками св. Кн. Владимира, – с честью правившими Русью. С тех пор православное монашество существует уже в России около тысячи лет; ибо Св. иноки примером своей благочестивой жизни, лучше всякого устного назидательного слова являли собою силу Евангелия и всегда благотворно влияли на не утвердившееся еще христианское общество. А потому и самые монастыри охотно созидались и благо украшались усердием русского народа, всегда питавшего к ним глубокое уважение, чем объясняется и прочность их в земле русской.

Но главнее всех других возникших в первое столетие обителей в России почитается Киево-Печерская Лавра, чудесно основанная в 1051 г. преподобным Антонием и Феодосием в честь Успения Пресвятой Богородицы⁵. Начальником же Русского монашества по справедливости считается преподобный Антоний Печерский, уроженец местечка Любеч, Черниговской губернии, в миру Антипа. Он в 983 г. положил начало своей иноческой жизни на Афонской горе в Эсфигменской прибрежной пещере и духовным старцем его был Феоктист, игумен Эсфигменской обители, доныне красующейся на Афоне. Вернувшись в 1013 г. из Греции, Антоний, напутствованный благословением своего игумена, который, при расставании, пророчески сказал ему: «Иди опять в Россию, и да будет на тебе благословение святой горы, ибо от тебя имеют произойти многие черноризцы»,– поселился в одной из Киевских пещер, близ места, где ныне Киево-Печерская Лавра. Святая жизнь сего подвижника привлекала к нему многих любителей благочестия. Он окружен был истинными любителями монашеского безмолвия и подражателями его святых подвигов, и ветхая пещера его, таким образом, вскоре сделалась знаменитою лаврою, с многочисленным сонмом иноков, прославивших себя не одними делами благочестия, но и вообще благотворною деятельностью для церкви и государства Русского.

Влияние преподобного Антония на современное ему общество было великое. Всякий, увидавший преподобного Антония, неохотно разлучался с ним, восхищался его духовною мудростью. Больные исцелялись от получаемой от него обыкновенной пищи. Князья часто прибегали к его советам в делах управления народом и нередко должны были подчиняться его решениям. И потому монастырь св. Антония и его сотрудника Феодосия, основанный поистине слезами, постом и молитвами, сделался рассадником христианского благочестия на Руси. От него произошли многие монастыри в юго-западной России, сиявшие, как звезды великими подвижниками.

Преподобный Антоний преставился в 1073 г. Мощи его почивают под великим Печерским монастырем в той самой пещере, где блаженный изливал свои горячие молитвы к Всевышнему. Память его церковь празднует 10-го июля.

Не менее славен был своею святою жизнью и преподобный Феодосий Печерский, уроженец Курский. Он заботливо охранял Уставы внутренней монастырской жизни по преданию Св. Отец и благоустроил Св. Обитель Печерскую. Преподобный Феодосий во всем был примером своей братии. Он был в большом почтении у князя Изяслава, а также и у князя Святослава. Последний однажды пригласил к себе преподобного Феодосия и в присутствии его выразился так: «Если бы отец мой встал из мертвых, я так не обрадовался бы ему, как твоему приходу»...

По мере распространения славы своей, Печерская обитель обогащалась пожертвованиями князей и благочестивых людей и стала богатейшим монастырем в России. Это дало возможность монастырю Печерскому не только прекрасно обстроиться, но и в свою очередь совершать дела христианской благотворительности в самых обширных размерах.

Из пещер Киевских вышли писатели, проповедники, глубоко постигшие таинства христианской веры, которые, не щадя живота своего, доброхотно шли в страны неверных для сеяния слова Божия, или делались крепкими защитниками Православия в борьбе с ересями и расколами. Дух высокого благочестия, порядок внутренней жизни, процветавшие в Печерском монастыре и привлекавшие к нему уважение князей и народа, всегда были правильным руководством и для прочих иноческих обителей, основавшихся потом на юге и севере России. И не по началу возникновения, a пo нравственному своему положению Киево-Печерская обитель считалась старейшею между всеми русскими обителями того времени; почему и предоставила право своему игумену занимать первое место в ряду прочих игуменов⁶. Отсюда другие монастыри заимствовали себе настоятелей⁷ отсюда же, пишет св. Симон: «мнози епископы поставлены быша, якоже от самого Христа-Бога нашего Апостолы во всю вселенную посланы быша и яко светила светлая, осветиша всю русскую землю святым крещением⁸».

ХIII и ХІV века особенно ознаменовались в России расцветом святого подвижничества, пустынножительства, монашества. В этот период времени Россия повсюду наводнена была хищными врагами и мятежниками, но дух монашества сильнее развивался в ней. Народная набожность и уважение к инокам возрастали больше и больше и способствовали умножению монастырей в нашем отечестве: ибо видели в них истинных искателей Царствия Божия и молитвенников о спасении всего человечества. Святые отшельники были по истине «печальниками» и просителями земли родной. В то время, когда предки наши, по выражению истории, молились еще языческим богам в рощах, при реках и озерах, под овинами ставили трапезу роду и роженице, играли игры, иже суть: пласба, гудьба, песни бесовские, жертвы идольские и проч.⁹ Многие из них завершили миссионерский подвиг свой мученической кончиной – как священномученик Кукша просветитель Вятичей, и другие. Ни дремучие леса, ни непроходимые болота, ни хищные звери, ни суровая дикая природа с ее снегами и топкими тундрами, – ничто не останавливало сих святых патриотов и ревностных подвижников благочестия пред намеченною целью. Ясно сознавая, что пристрастие к земному, как большая тяжесть, невольно влечет ум к земле, так, что он не может свободно возноситься на небо, они охотно оставляли лукавый мир и все удобства суетной жизни, чтобы, при помощи Божией благодати, успешнее возделывать свое спасение в тишине и уединении, и старались быть по Апостольскому выражению (1Кор. 6:17) в единый дух с Господом. Святая их жизнь, не смотря на удаление от мира, быстро проникала в народ, к отшельникам приходили и в дебри лесные желавшие принять от них святое благословение или заручиться их духовным советом, облегчить в беседе свою душу, обуреваемую страстями и невзгодами жизни. И многие от них получали духовное утешение и назидались их смирением. He удивительно, если отечественная церковь всегда имела в монастырях свой незыблемый оплот и охрану святой веры. А народ русский видел в монашестве свою нравственную опору и просвещение даже в период междоусобных княжеских распрей и при наплыве в 1392 и 1395 годах зверской татарщины.

В это печальное время Киев пал, и вся южная Россия сделалась добычею татар. Князья сначала было думали сопротивляться, но потом уступили силе и покорились. Во всей Руси царствовало какое-то уныние. Самых монастырей, в которых по преимуществу сосредоточивалось христианское просвещение, основано только около двадцати. В это время кафедра перенесена из Киева во Владимир на Клязьме. Епископ Владимирский Серапион в одном из своих поучительных слов так описывает грозную картину нашествия татар и ужасов, произведенных этим нашествием: «татары не щадят ничего, разрушают церкви, топчут святыню. Кровь убитых, как вода, напаяет землю; дети и женщины уводятся в плен или тела их порастают травою».

Четырнадцатый век начинается попытками свергнуть с себя татарское иго, и первыми на этом поприще являются два княжества-соперника: Москва и Тверь. Победа на Воже была предшественницей битвы на Дону. Москва начинает возвышаться¹⁰. Святой Митрополит Петр переносит сюда духовную кафедру из Владимира. Митрополит Московский Св. Алексий возбуждает чувство уважения к христианской вере даже в жене хана Узбека (Тайдуле). Россия начинает оживать, и это тот час же отозвалось в построении монастырей, которых в этом веке основано около восьмидесяти, в том числе Троицкий Сергиев, Симонов и Кирилло-Белозерский.

И так на юге России мы видели, что первыми представителями Русского монашества и высокими подвижниками являются преподобные Антоний и Феодосий Печерские; а на северо-востоке первыми выразителями высокого аскетизма были преподобные Сергий Радонежский и Кирилл основатель Белозерской обители на берегу Сиверского озера.

Преподобный Сергий (до монашества Варфоломей) родился в Ростове 1315 г., был сын русского боярина. По смерти родителей¹¹, предоставив отцовское наследство меньшому брату Петру, он вместе со старшим братом своим Стефаном (1377 г.) удалился от мира и избрал место для уединения в лесу в 10 верстах от Радонежа, там, где ныне лавра¹².

Пустынею были еще в первой половине ХІV столетия большие пространства в самой Московской области. Но с тех пор, как в лесах Радонежских преподобный Сергий основал свою пустыню и святою верою и христианским благочестием привлек к себе многих жаждавших спасения, с тех пор быстро заселились леса Радонежские и другие окрестные Московские земли. И так, во время седой старины сюда собиралась братия, строилась руками преподобного Сергия и под его наблюдением деревянная, простая и небольшая церковь, освященная в честь живоначальной Троицы, ставились кельи, возносились непрестанно денные и ночные моления Всевышнему о спасении и целости земли Русской. А мир, который остается за стенами монастыря, продолжал и продолжает идти в обитель и с радостью и с горем. Ибо преподобный Сергий как при жизни предстательствовал пред Богом за русский народ, так и по кончине своей не престает вспомоществовать ему своими молитвами во всех трудных обстоятельствах частной и общественной жизни. А потому и русский народ принес ему дань должного благоговения к гробу его в знаменательный день 500-летия, торжественно отпразднованного 25 сентября 1892 года.

Преподобный Сергий, по выражению летописца, был основателем многих монастырей и учителем св. подвижничества преимущественно для северного края. Таинственное видение прекрасных птиц, поющих песни ангельские, предизобразившее Угоднику Божию судьбу его обители, сбылось с поразительной точностью. Как прекрасные птицы, многочисленные ученики Преподобного, иноки Радонежской обители рассеялись по северо-восточной и северной Руси и еще при жизни своего учителя основали здесь множество обителей¹³, насаждая повсюду жизнью и учением христианское просвещение. Обитель Симонова, созданная св. Феодором, сродником по плоти преподобного Сергия и чадом по духу, особенно считает себя счастливою более других современных ей обителей Московских. Ибо Угодник Божий Сергий с отеческою любовью благословил место ее основания, часто посещал ее и имел в ней свою келью, положил начало соборному храму Успения Богоматери и своими руками ископал в ней пруд, до сего времени не иссыхающий на пользу обители и вечное назидание ее братии. Он особенно отличал своей отеческой любовью в этой обители одного из братии – смиренного послушника Кирилла, который впоследствии был здесь настоятелем, а потом основателем знаменитого Белозерского монастыря¹⁴.

Прежде чем начнем повествование об обители препод. Кирилла, скажем несколько слов о прошлой истории Белозерья и всего северо-восточного края. Там, где ныне красуется св. иноческая обитель Белозерская, основанная в 1397 г. препод. Кириллом, это место, по свидетельству истории, принадлежало некогда одному из трех владетелей древнею Русью – Варяго-русскому князю Синеусу.

Рюрик, Синеус и Трувор, родовитые князья русские, родные братья, по приглашению Новгородцев, окруженные многочисленной Скандинавской дружиной, прибыли в пределы древней Руси в 862 г. и поселились: первый в Новгороде, второй на Белом озере – в области финского народа – Веси, и третий в Изборске в области Кривичей¹⁵.

Вскоре один за другим умерли Синеус и Трувор, и всей древней Русью завладел тогда старший брат их Рюрик. По смерти же Рюрика владение Русью переходило по праву престолонаследия – в роду Варяго-русских князей – до Владимира.

Ярослав княжил уделом в Киеве и Новгороде. Но когда Святополк, настоящий владетельный князь Киева, умертвил своих братьев Бориса и Глеба и покушался уже торжественно завладеть всей Русью, тогда Ярослав, князь Новгородский, восстал против него и, призвав Варягов в помощь себе, пошел на Святополка в Киев – и разбил его на голову.

Сделавшись после сего монархом всей Руси, Ярослав начал властвовать от берегов моря Балтийского до Азии, Венгрии и Дании, живя в Киеве. Ярослав первый устроил в Новгороде духовное училище, где до 300 детей священников и старейшин приобретали сведения, нужные для священного сана и гражданских чиновников¹⁶.

Впоследствии Новгородским князем был его старший сын Владимир Ярославич.

Также и Ростов до 1054 г. был в ведении Вел. кн. Ярослава, жившего в Киеве, a пo завещанию Ярослава, Ярославль, Белоозеро и все Заволжье досталось сыну его Всеволоду, который постоянно жил в южном Перяславле.

Затем управляли Белозерьем родовитые князья, получившие свое прозвание от места: «Белосельские-Белозерские», потомки коих доселе в России существуют под означенной фамилией.

Белозерск (до ХVІІІ ст. Белоозеро), уездный город Новгородской губернии, лежит в 636 верстах к северо-востоку от Новгорода, на берегу Белого озера, от Санкт-Петербурга 731 верста, от Москвы 781 верста. Из вышеприведенных исторических данных мы видели, что Белозерск существовал уже в IX ст. и был главным городом народа Веси, куда Синеус прибыл на княжение в 862 г. Первая деревянная церковь во имя св. Василия была здесь построена при великом князе Ярославе I. Сильная моровая язва 1352 г., известная под именем черной немочи, совершенно опустошила древний Белозерск. В нем не осталось ни одного человека. Место древнего города обозначается ныне небольшими буграми. Новейший город Белозерск расположен от древнего города в 17-ти верстах, и поэтому называется Новозерск. Он так же орошается волнами Белого озера с прочими реками: Кемью, Судою, Андогою и т.д. Реки сливаются с озером на границе Кирилловского уезда¹⁷.

До основания здесь Кирилло-Белозерской обители, пустынное место было болотисто и никем необитаемо и входило в состав одной из древних пятин Великого Новгорода. До пришествия Новгородцев в эту страну, хотя нельзя положительно сказать, кто населял ее, но, сравнивая свидетельство преп. Нестора, можно думать, что страна Белозерье, равно и полоса земли между Ильменем, Онегою и Невою, до пришествия славян на севере, была населена Чудским племенами. Этому служат подтверждением финские имена, доныне сохранившиеся в названиях некоторых урочищ, (как напр. Тихменга, Тихмена, ныне Тихвин, тихая река; Тервеничи – сосновый лес, смола; кайваксан, ныне кайваксы – колодец, копань и т.д.). Вероятно, по принятии Новгородцами христианской веры, эти народы пламенным усердием к вере тогдашних духовных пастырей и Новгородского правительства в непродолжительном времени были обращены в христианство. Так в Никоновском летописце сказано: Михаил, первый митрополит Киевский, по крещении народа в великом Новгороде 991 году «иде по Русской земле и до Ростова с четырьмя Епископы и учаше веровати во Единого Бога... и крести без числа людей» и проч.¹⁸.

И с тех пор предки наши возлюбили учение веры и жизнь христианскую, каковое учение почерпали они из слова Божия, книг отеческих и церковных. В этих книгах находили они подкрепление своей вере и упованию, в них искали отрады и успокоения от угнетавших их бедствий. Чтение деяний и житий святых и страданий мучеников возбуждало в них святую ревность подражать их небесной жизни и блаженной кончине. Многие из них, под влиянием духовной мудрости развили в себе (как мы уже выше видели) полное бесстрастие и, став выше всего земного в борьбе духа с плотью, достигали чрез то вечного блаженства. Ибо Слово Божие указало им, что противляяйся похотям, венчает живот свой. (Сирах.18:30–31).

И эти истинные искатели царствия небесного всегда жили в рассуждении духовном (1Кор.12:10) со Христом и во Христе (Гал.2:20), побеждая похоть плоти, похоть очес и гордость житейскую (1Ин. 2:15–16). Таковым был из числа Русских подвижников по вере и благочестию, живший в первой половине XIV в., преподобный Кирилл Белозерский. В назидание себя проследим кратко главные события его жизни.

В то время, когда первопрестольная столица России – Москва, благодаря мудрости и энергии Великого князя Иоанна Даниловича Калиты, едва получила значение собирательницы Русского Государства и не имела еще в себе священного Кремля с его историческими башнями, не было в ней ни богатых храмов Божьих¹⁹, ни великолепных домов. Кругом Москвы, пересеченной широкою рекою, давшей наименование городу, шумели темные леса, полные диких зверей и птиц. Ныне возвышаются уже пятиэтажные грандиозные, разнохарактерные каменные здания, между коими пролегают широкие улицы, освещенные электричеством и изрезанные по разным направлениям конно железными дорогами, по коим беспрестанно снуют туда и сюда омнибусы с пассажирами, тянутся асфальтовые тротуары, видятся скверы с тенистыми деревьями, между коими разбиты куртины с цветными кустарниками. В то старое, доброе время, лет 500 тому назад, коренных жителей Москвы считалось немного. Не то, что теперь. Стояли в ней скромные деревянные церкви, да избы, крытые соломой, словно в селе.

В описываемое нами время, именно в 1338 г. в одном благородном семействе родился тогда ребенок, которого окрестили по обряду православному и назвали Козьмою. Богобоязненные родители его издавна принадлежали к коренным жителям Московских бояр Вельяминовых. Они заботливо воспитывали в строгих христианских правилах своего малютку и были счастливы и благодарны Богу за дарованное им детище на утешение их старости. В последствие, от постоянных внутренних нестроений и внешних войн Москва не раз подвергалась вражеским разгромам и опустошалась частыми пожарами, от которых пострадало благосостояние многих московских жителей; в то время разорились и родители Козьмы. Оставшись в юных летах сиротою, он, по желанию родителей, жил у родственника своего боярина Тимофея Васильевича Вельяминова, окольничего при дворе вел. кн. Дмитрия Донского²⁰.

За разумность, честность, кротость и незлобие Вельяминов любил Козьму и поручил ему надзор за слугами своего дома. Но Козьма не чувствовал влечения к мирской жизни: душа его жаждала только молитвы самоотверженного служения Господу. Будь только его воля, облекся бы он в монашескую рясу и ушел бы в темные леса – в пустыни, где стал бы жить молитвой в какой либо землянке и вкушать черствый хлеб. Он до времени, однако же, хранил свое благое намерение от родственника, потому что уверен был в несогласии Тимофея с его желаниями. Юноша тайно молился Господу и от него ожидал направления своей судьбы. В свободное же от дел время он ходил на богомолье по монастырям и там за Богослужением стоял долгие часы на молитве, лелея в душе своей тайную мысль, что и он, по благоволению Божию, когда-нибудь оставит мир и будет хотя бы последним послушником в каком-либо монастыре. Так прошли многие годы, и он достиг уже тридцатилетнего возраста, а вера его не остывала, и все больше и больше призывал его к себе Господь.

Много тогда говорили на Руси о святом старце, Сергии Радонежском. Ходили к нему многие за благословением, ибо верили, что с его благословением сходила на человека и благодать Божия. Много давал он милостыни, много произнес пред Богом горячих молитв не только о себе, но и обо всей земле русской, много основал монастырей, чтоб и другие верующие могли в них спасаться и молить о прощении своих грехов. Один из возлюбленных учеников его выстроил также на берегу реки Махры²¹ обитель, в которой жил игуменом. Его звали Стефаном, и слыл он иноком в высшей степени благочестивым.

Этот-то препод. Стефан, игумен Махрицкий, быв в Москве, посетил однажды и дом боярина Тимофея Васильевича Вельяминова. Здесь увидел он молодого дворецкого Козьму – родственника окольничего. При встрече Козьма благоговейно поклонился до земли преподобному и, принимая от него благословение, со слезами на глазах поведал старцу свою давнюю сердечную тайну о желании отречься от мира. Св. Стефан умилился при виде такого усердия и, прозрел в нем избранный сосуд Святого Духа, сказал ему утешительное слово и обещал открыть ему путь ко спасению. Стефан знал, что боярин не отпустит в монастырь своего родственника, но не испугался гнева вельможи, и тут же облек в рясофор Козьму, которого назвал при пострижении Кириллом, представив прочее на волю Божию. Этот священный момент отречения от мира и образ уважаемого духовного отца, нравственная его беседа, навсегда запечатлелись в богобоязненной душе ново постриженного инока Кирилла, который с нетерпением ожидал теперь окончательной развязки с миром.

Никто не ожидал Махрищского игумена, и очень обрадовался ему хозяин дома, вышел его встретить в сени, как встречают почетных гостей, и низко поклонившись ему, просил его благословения и св. молитв. «Богомолец твой Кирилл благословляет тебя», – сказал ему Стефан, и когда с изумлением спросил боярин, кто такой Кирилл? – игумен отвечал ему: «Козьма, бывший твой сродник, а теперь инок, работающий Господу и о вас молельщик».

Вспыхнул гневом боярин, когда узнал о таком презрении своей воли, и отвечал св. игумену дерзким словом, а игумен не захотел войти под кров, где принимали его без любви и не внимали слову Божьему и удалился. Очень опечалилась о том жена боярина. Она вела жизнь благочестивую и имела большую веру к Стефану. Горько ей было, что не вошел он в их дом, и она стала уговаривать мужа помириться с игуменом. Послушал боярин разумного слова своей жены и отправил посланного догнать Стефана и упросить его возвратиться. Незлобиво было сердце Стефана: пришел он опять к боярину, и боярин повинился пред ним и сказал ему, что он позволяет сроднику своему нареченному Кириллу исполнить благое желание его сердца. И Стефан с радостью возвестил о том новому иноку.

Велик был этот день в жизни Кирилла. Горячо благодарил он Бога, и немедленно отрекся от всего земного. Свое имение роздал нищим и не оставил себе ничего на старость, на черный день. Он глубоко верил, что в старости Господь его поддержит, верил, что в черный день Господь его не покинет.

Попрощавшись с боярином, Стефан взял с собой и Кирилла. Но прежде нежели возвратиться на Махру, старец отвел его в Симонов монастырь, недавно основанный архимандритом Феодором, племянником препод. Сергия Радонежского. С радостью принял он Кирилла и совершенно облек его в иноческий образ, поручив наблюдению старца Михаила, который проводил весьма строгую жизнь в обители и впоследствии был епископом города Смоленска. Было тогда Кириллу тридцать лет, и тридцать лет пробыл он в Симоновом монастыре. Там, под руководством опытного наставника со всею ревностью вступил он на предлежащий подвиг и удивлял всю братию своим смирением, трудами и благочестивой жизнью. He тяготился он уставом монастырским, не тяготился ни строгим постом, ни долгой молитвой. Он со всем усердием служил Богу и служил братии, в свободные от послушания минуты перечитывал священные книги²², ночью же совершал молитвенное правило и клал земные поклоны. А лишь только раздавался звон к заутрени, он шел первый в храм. Он работал на хлебопекарне и на поварне, рубил дрова, носил воду, раздавал хлеб. Часто заглядывался он на печной пылающий огонь и, задумываясь, говорил себе: «смотри, Кирилл, не попасть бы тебе в вечный огонь», и затем усиливал молитву свою к Богу.

С умилением говорили о нем братья, и везде стало чтимо его имя. В то время, приходил иногда в Симонов монастырь из своей Троицкой обители препод. Сергий, для посещения племянника своего Феодора. Его встречали с любовью и почетом, как Богом посланного гостя, он обменивался с иноками братским лобзанием, осенял их своим благословением и шел в хлебопекарню, где работал Кирилл. Старец любил с ним беседовать по долгим часам. Они говорили о предметах божественных и невидимо проходило время среди душеспасительной беседы.

Здесь Кирилл прошел через весь чин монашеского послушания и получил священство. Строго исполняя чреды священного служения, не оставлял он и прежних монастырских работ в хлебопекарне и поварне, и работал с тем же усердием на братию. Вскоре архимандрит Феодор избран был епископом в Ростове, а на его место в Симоновом монастыре возвели преподобного Кирилла, не внимая слезам его и отрицанию. Избрание Кирилла архимандритом обители совершилось в 1390 году. Но преподобный Кирилл и в звании настоятеля не изменил ни своего кроткого характера, ни труднического образа своей жизни. За то младшие иноки любили его, как отца, а старшие, как брата. Взаимно и он почитал старших, как братию свою, а младших любил как детей. Добродетельная жизнь его стала известна и за стенами обители. Это крайне смущало смиренный дух его. Он, не смотря на усиленные мольбы братии, желавшей навсегда иметь его своим руководителем к спасению, вскоре отказался от почетной должности. Преподобный Кирилл затворился в прежней своей келье. Ему нужно было уединение, нужна была беседа лишь с единым Богом. Но не мог он удалиться от уважения и любви, которую обрел себе между людьми. Многие приходили издалека взглянуть на него и послушать его святых речей. Приходили старцы и дети, приходили простолюдины, вельможи и князья. Тогда он по необходимости прерывал дорогое безмолвие и, как древние апостолы, проповедовал людям слово Божие. Но архимандрит, который его заменил (Сергий Азаков, бывший впоследствии епископом в Рязани), позавидовал такой славе, и Кирилл, чтоб не смущать его сердца, покинул свою келью и перешел в древний Симонов монастырь, стоявший рядом²³. Но и это убежище не удовлетворяло его стремлению к совершенному безмолвию. Он молил Богоматерь указать ему такое пустынное место, где бы можно было укрыться от молвы людской и в невозмутимой тишине совершать свое спасение. Все усерднее, все пламеннее становилась его молитва, и среди ночной тиши раздавалось всегда его песнопение. Раз, по обычаю, читал он акафист Богоматери и услышал голос: «Кирилл, иди на Белоозеро, – там уготовано мною место, где ты можешь спастись». В то же время в темноте ночи заблистал свет около него, и духовным очам его представилась живописная картина северной природы: никогда еще не виданные им широкие воды и мрачный бор, шумящий на берегу. От гласа и видения всю ночь провел он в молитве, и сердце его наполнилось неизъяснимою радостью.

Вскоре пришел к нему с тех самых мест знакомый ему инок Ферапонт (раньше живший в Симонове), которого и стал расспрашивать Кирилл о Белозерских окрестностях, внимательно слушая его рассказы. Когда же Ферапонт снова собрался в обратный путь, покинул и Кирилл Симоновскую братию, оставил монастырь, покинул родную Москву, взял с собою святую икону, пред которой молился, когда Богоматерь явила ему благодать Свою, взял костыль паломника и, будучи уже 60 летним старцем, пустился с Ферапонтом в дальний путь.

В Белозерской стране, тогда глухой и малолюдной, долго ходили странники (Ферапонт и Кирилл) и взошли на гору Мяуру. Это самая высокая гора в окрестности Белозерской. Подошву ее омывают волны озера Сиверского. Леса, луга, воды соединились здесь на огромном пространстве и образовали одно из прекраснейших мест России. С одной стороны Шексна разливается извилинами по лугам необозримым, с другой – несколько синих озер разбросано среди густых лесов. Препод. Кирилл увидел здесь то место, которое в видении назначено было для его пребывания, и пал благодарною душою пред Пречистою. Сойдя с горы на площадь, окруженную лесом, и, предварительно воспев хвалебный канон Пресвятой Богородице, поставил он большой деревянный крест на избранном месте, а близ него пустынники выкопали землянку²⁴. Тогда рассказал он свое видение спутнику своему Ферапонту, и вместе они прославили Бога и Пречистую Богородицу. Однако Ферапонт вскоре удалился за 15 верст в другое место²⁵ и поселился между двух озер, для пребывания наедине с Господом. В последствие препод. Ферапонт устроил в 1398 г. свою обитель и учредил в ней общежитие.

По удалении Ферапонта, Кирилл жил один в молитвенных подвигах и благоговейном природы созерцании, и когда прославлял Бога, его голос сливался лишь с говором волн и с шумом деревьев. Но между тем как он бежал от людей, люди отыскали его. К нему пришли сначала два крестьянина из окрестности, а потом два любимые им инока из Симоновой обители, – Заведей и Дионисий. Это было первое утешение, которое имел в своей пустыне преподобный. Он принял их с любовью и позволил жить вместе с собой. Потом пришел из Симонова и третий инок Нафанаил, который впоследствии был келарем его обители. А потом уже многие начали к нему стекаться, прося пострижения. Он отечески радовался пришельцам, принимал их с любовью, ибо чувствовал, что для него уже прошло время строгого безмолвия в пустыни. При умножении братии, почувствовалась необходимость церкви для общего молитвословия, и все иноки просили его соорудить им церковь. Но так как избранное отшельниками место далеко отстояло от жилья человеческого, не откуда было достать плотников. Преподобный, по всегдашнему своему обычаю, обратился, прежде всего, к пресвятой Деве, возлагая все упование на Ее помощь и вскоре, никем не званные, пришли сами собою плотники, которые срубили церковь во имя Успения Богоматери. Эта первая деревянная церковь, построенная в 1397 году, и послужила основанием св. иноческой обители на правом берегу Сиверского озера.

С каким величайшим духовным восторгом встречен был тот день, когда в первый раз раздался в воздухе монастырский колокол, и звуком его огласилась безлюдная Белозерская окрестность. Под скромное иноческое песнословие, великий старец совершил в первый раз под сводами скромного деревянного храма Божия бескровную святейшую жертву, за коей сам приобщил всю братию святыми Христовыми тайнами и пламенно молился Всевышнему о себе, о своем братстве и обо всей земли Русской. Этот день поистине был первым светлым днем в прошлой истории Кирилло-Белозерской обители. Перенесемся к тому дню мысленно. Едва лишь утренняя заря зарделась на горизонте и протянулась по нему золотистой лентой, как в юной обители, словно пчелы в улье, дружно встрепенулись и засуетились св. труженики. Вот они все спешат из своих земляных и деревянных келий на всеобщее молитвословие в свой новый храм Божий, созданный их усердием среди пустыни, на возвышенном холме, покрытом густым сосновым бором и отовсюду «яко стеною окруженном водами». Как дети одной семьи собрались они около отца своего препод. Кирилла. Вот он облачается в незатейливую белую мухояровую ризу и благоговейно совершает в кругу своих духовных чад св. Тайны в деревянных сосудах. Только Бог внемлет их мольбам; только святые небожители незримо присутствуют здесь и составляют общее духовное торжество. Так 500 лет тому назад св. храм, созданный в честь Успения Пресвятой Богородицы, скромно был освящен, при пламенных молитвах живущих здесь рабов Божиих и сердца их полны были тогда благоговейного умиления и горячей любви к Богу и к великому наставнику их препод. Кириллу. По окончании литургии и по выходе из храма, братия безмолвно разошлась по своим кельям. Кельи их, разбросанные по широкой ровной площади возникавшей обители, были деревянные, низенькие, а некоторые все еще продолжали жить по примеру Преподобного²⁶ в ископанных землянках на холме²⁷. Чтобы судить о скромном их прошлом житье, нам следует помнить всю строгость общежительного устава, введенного в Белозерской обители препод. Кириллом.

«В церкви (по уставу) никто не смел беседовать, и никто не должен был выходить из нее прежде окончания службы. На всенощных бдениях к св. Евангелию подходили по старшинству. За трапезу садились также каждый на своем месте, и в трапезе была тишина. В пищу предлагались только три кушанья. Весьма строго заповедал преподобный, чтобы ни при нем, ни после него, хмельных напитков не только не пили, но и не держали в обители. Из трапезы каждый молча шел в свою келью, не заходя к другому. Никто не смел получать писем, ни подарков, без ведома преподобного, к нему приносили нераспечатанные письма, без его благословения и не писали писем. Деньги хранились в монастырской казне, и ни у кого не было никакой собственности. Даже пить воду ходили в трапезу. В келье же ничего не держали, кроме икон и книг и она никогда не запиралась, по примеру Афонских общежительных монастырей. Иноки старались один перед другим являться как можно раньше к службе и на монастырские работы, подвизаясь не для людей, а для Господа».

Твердость характера и крепкая вера в св. провидени не колебались у преподобного и тогда, когда крайняя скудость вынуждала малодушных братьев просить настоятеля послать за хлебом к христолюбцам. Преподобный отвечал: «Бог и Пречистая Богоматерь не забудут нас, иначе, зачем и жить нам на земле?» Посему правило общежития Кириллова решительно воспрещало докучать мирянам просьбами о подаянии. В силу же необходимости ученик Антоний раз в год отправлялся в город закупать все необходимое для братии и нужное для обители; но в прочее время монастырский устав запрещал кому быто ни было выходить из обители. Устав был написан игуменом и все ему подчинялись. Молитва и труд наполняли жизнь иноков, и весь мир заключался для них в монастырской ограде. Ничто не смущало их духовного настроения. Мирская молва не доходила до них, а между собой они обменивались лишь словами из писания; суетные речи были им чужды помимо запрещения.

Дорога была преподобному святость обета нестяжательности. Так некто боярин Роман, каждый год, присылавший к Кириллу по 50 мер ржи, решился обеспечить обитель селом и прислал грамоту. Кирилл, получив грамоту боярина, рассуждал: «если станем иметь села, из того выйдут заботы для братии о земле; явятся поселенцы и рядники, безмолвие иноческое нарушится». И послал благотворителю такой ответ: «тебе угодно, человек Божий, дать село в дом Богоматери на пропитание братии; но вместо 50 мер ржи, которые ты давал каждый год, отпускай нам 100, если можешь, – мы будем довольны тем; а селами владей сам, – для братии они не полезны». Вот как оберегал преподобный святую нищету обители во имя душевного спасения собранной им братии²⁸.

Препод. Кирилл служил для всех образцом и, запрещая другим роскошь, сам носил рубище. Любя святое воздержание и постничество, он строго внушал и братии во всем соблюдать воздержность, особенно в пище. Посты по преимуществу строго и благоговейно совершались в обители.

Супруга князя Можайского и Белозерского, в отчине коего стояла обитель, княгиня Агрипина, имела особенную веру и уважение к блаженному Кириллу. Однажды в пост хотела она угостить братию рыбной пищей, но преподобный никак не согласился дозволить такое нарушение правил, говоря: что если сам он подаст пример к разорению устава монастырского, который им учрежден, то не будут ли после его смерти ссылаться на то, что сам Кирилл дозволял в посты есть рыбу. Княгиня удалилась, похваляя его твердость. Помимо сего, если присылалась в монастырь какая либо милостыня, с любовью ее принимали, как дар Божий и молились за благотворителей. А между тем и сама обитель, по завету своего наставника, не отказывала в посильном благотворении нуждающимся ближним о Христе. Особенно не отказывала она никому в помощи во время постигшего Новгородскую губернию и Белозерье страшного голода²⁹. Хлеб раздавался щедро просивши его. И обитель, по молитвам преподобного, не ощущала оскудения, не смотря на то, что не имела во владении своем сел и хлебопашества.

Пламенея сердцем своим к Богу, препод. Кирилл никогда не оставался без церковной службы. А при служении Божественной Литургии, и во время чтений церковных, не мог воздержаться от благоговейных слез и особенно много проливал их у себя в келье, при совершении обычного правила. Он изнурял свое тело веригами, не смотря на преклонные лета. Был неутомимее всех в трудах и молитве и никто не слышал от него праздного слова. Иноки любили его безграничной любовью, обращались к нему, как дети к отцу, исповедовали пред ним свои тайные помыслы и он подкреплял их в минуты духовной слабости, и направлял на путь спасения. В его голос они слышали голос собственной совести, они видели в нем посредника между ними и Богом. И он был, по истине, муж благочестия, чистоты и правды. За то Господь ниспослал угоднику своему дар прозорливости и дар исцелений.

Некто мирянин, по имени Феодор, привлекаемый в Белозерскую обитель молвой о святости игумена, просил у него пострижения. Преподобный Кирилл принял его и постриг. Но недобрые чувства вкрались мало по малу в сердце нового инока. Святость Кирилла потеряла для него цену и не внушала ему ни любви, ни преданности, а наоборот вселила в него ненависть, вызванною вероятно тайной завистью. Но как видно Феодор был человек не совсем дурной, он испугался своего несчастного чувства и пытался против него бороться. Усилия его были напрасны. Ненависть его к Кириллу росла с каждым днем. Феодор искал себе, наконец, опору в советах строгого молчальника, который жил в то время в обители и его почитала вся братия. Это был старец Игнатий, подвизавшийся в нелегком подвиге строгого молчания много лет. Феодор поверил ему свою тяжкую тайну, признался, что его возмущает до глубины душевной самый вид игумена и даже звук его голоса, и объявил о намерении покинуть обитель. Но молчальник посоветовал ему остаться еще на год с надеждой, что Бог подкрепит его силы в тяжком искушении. Феодор послушал совета, но год прошел опять в тщетной борьбе. В порыве гнева на преподобного он пошел даже в келью к игумену, чтобы нанести ему окончательно оскорбление, и уйти из обители. Но когда он переступил чрез порог убогой кельи, где раздавались лишь слова молитвы и любви, и очутился лицом к лицу со смиренным украшенным сединами старцем, не ведавшим никогда ненависти, в его сердце пробудилось чувство стыда и раскаяния. Феодор не решился приступить к трудному признанию и хотел идти молча назад. Но Кирилл давно уже отгадал его тайные чувства и заговорил первый. Он кроткими словами возвратил мир взволнованной душе и притом обвинил себя в своем не достоинстве. Преподобный сказал стоявшему пред ним смущенному брату: «не скорби брат мой, все ошибаются во мне, ты один знаешь правду и все мое не достоинство; я точно грешник непотребный». Слезы брызнули из глаз Феодора; он опустился невольно на колени, просил прощения и благословения святого игумена и вынес из беседы с ним глубокое чувство любви и уважения, которое сохранил в себе до конца своей жизни.

Другой случай духовной прозорливости старца. Из соседнего села, крестьянин просил Кирилла помолиться за больного товарища, у которого шла кровь из гортани и ноздрей. Преподобный отвечал: «эта болезнь не случайная, он наказан за прелюбодеяние, если исправится, верую Господу, будет здоров, – иначе еще более будет страдать». Услышав о том, больной пришел в ужас, исповедал преподобному грех свой, и по молитве его немедленно выздоровел.

Один больной просил преподобного о том только, чтобы перед смертью удостоил его пострижения. Препод. Кирилл постриг его. Новый постриженик, Далмат, приблизился к смерти и просил приобщить его Св. Тайн. Очередной иеромонах несколько замедлил и больной скончался. Испуганный иеромонах объявил о сем игумену. Огорченный Кирилл затворился на молитву. Немного спустя, послушник, ходивший за больным Далматом, уведомил игумена, что умерший ожил. Тогда Далмат был приобщен Христовых Тайн и вскоре скончался³⁰.

Прошло целых тридцать лет с тех пор, как преподобный Кирилл поселился в Белозерском крае. Обитель его, хранимая незримым покровом Царицы Небесной, стала всюду известна благочестием иноков и святостью своего основателя. Все знали, что никому не отказывал он в милостыне и молитве, в благословении и добром слове. Много всякого рода болящих, слепых, беснующих и расслабленных приводимо было к Св. Кириллу. И всех он благодатью Божией исцелял, пользуя их только освященною водою или елеем. Здоровыми возвращались они в дома свои, благодаря Бога и Угодника Его. Многие вельможи посещали преподобного и оставляли в его обители богатые вклады. Монастырь процветал и обогащался; но своим богатством он делился с нищими и сиротами. Житницы его всегда были открыты для всех нуждающихся, в особенности во время бывших здесь местных голодовок. И памятна доселе эта св. благотворительность обители в Белозерском крае: ибо все достояние инока принадлежало братии, а все достояние братии, по заповеди Основателя ее, – принадлежало несчастным.

И так, к концу жизни Господь увенчал благие труды раба Своего: препод. Кирилл видел успех забот своих о благоустройстве воздвигнутой им св. обители и всегда молил Всевышнего о ниспослании благословения свыше. Он желал, чтобы и по смерти его не нарушался введенный в ней порядок и строй строго подвижнической жизни, а потому, не задолго до кончины своей писал к Великокняжескому брату³¹ и просил его не оставить без внимания Белозерского монастыря.

Вот отрывок его письма:

«Во имя Святой и Живоначальной Троицы. Се аз, смиренный игумен Кирилл, вижу, что постигла меня старость, и впал я в частые различные болезни, которыми ныне одержим. Но сие есть человеколюбие от Бога ко мне бывающее, ибо ныне познаю, что ничто иное не возвещается мне, кроме смерти и страшного суда Спасова в будущем веке. Смутилось во мне сердце мое, ради грозного исхода, и страх смерти напал на меня; боязнь и трепет страшного судилища пришли на меня, и покрыла меня тьма недоумения. Что сотворить мне – не ведаю, но только возвергну, по слову пророческому, печаль свою на Господа, дабы Он сотворил со мною, по святой своей воле, ибо хочет Он, чтобы все человеки спаслись и в разум истины пришли.

Посему последним моим писанием предаю монастырь трудов своих и всей братии, Богу и Царице Небесной, и господину духовному моему сыну Андрею Дмитриевичу, дабы промышлял он и заботился о доме Пречистой. Духовного сына моего, священно инока Иннокентия благословляю в свое место быть игуменом. Ты же, князь Андрей, Бога ради и Пречистой Богородицы, и ради своего спасения и меня, нищего твоего богомольца, вспомни, какую ты любовь имел к Пречистой Богоматери, и к моей нищете при моей жизни. По моем отшествии имей ту же веру и любовь к монастырю Пречистой и свой привет к сыну моему Иннокентию и ко всей братии, которые будут жить по моему преданию и иметь повиновение к игумену. А если кто не захочет жить по моему преданию и станет что-либо разорять в монастыре от общего жития и устава и не повиноваться игумену, о таком со слезами молю и благословляю тебя, своего господина и духовного сына, да не поступит, чтобы сие было. Но да будут наипаче изгнаны из монастыря ропотники и раскольники, которые не захотят игумену повиноваться и жить по моему образу жизни, дабы и прочая братия страх имела. Милость Божия и Пречистой Богоматери да будет всегда с тобою и с твоей благочестивою княгиней и дарованным тебе от Бога чадами».

Почему и благочестивый князь Андрей особенно заботился, чтобы ни одна из заповедей преподобного не была нарушена. Ибо он имел великую веру и любовь к обители Кирилловой и после кончины блаженного не только даровал большие угодья монастырю, но старался всячески украсить церковь Успения Богоматери и снабдил ее многими иконами и книгами, которые доселе видятся в обители. Существуют еще два послания преподобного к державным лицам его времени, которые свидетельствуют о глубоком уважении, какое внушал он высоким своим житием даже Великому князю Василию, сыну Донского.

В первом из этих посланий преподобный возносит свои усердные молитвы к Богу о здравии князя, причем не упускает случая и назидать его словом пастырским. – «Бога ради», пишет он, «внемли себе и всему княжению, над которым поставил тебя Дух Святой пасти людей, искупленных кровью Христовою. Чем большей сподобился ты власти от Бога, тем большему подлежишь воздаянию. Воздай же Благодетелю долги, храня Его святые заповеди, и уклоняясь пути, ведущего к погибели. Как бывает на кораблях, что если соблазнится наемник, один из простых гребцов, то малый вред сотворит плавающим. Если же кормчий, тогда всему кораблю сотворяет пагубу. Так, если кто и от бояр согрешит, не всем людям, но себе одному делает вред. А если сам князь, то наносит вред всем людям, под ним стоящим. И так, не возвышайся временною славою к суетному шатанию, ибо мал и краток здешний век и с плотью сопряжена смерть. Да слышал я, князь великий, что великое у тебя смятение с твоими сродниками, князьями Суздальскими, и от того выходит кровопролитие между христианами... И ты, Бога ради, покажи к ним свою любовь и сожаление, чтобы не погибли в заблуждении в Татарских странах, ибо никакая власть не может нас избавить от нелицемерного суда Божия. И так, возлюби братию свою и всех христиан и твоя вера к Богу и милостыня к нищим приятна будет Господу»³².

Брату великого князя Юрию Звенигородскому писал также преподобный утешительное послание, в коем благодарил за милостыню, и советовал ему покаяться, обыскав внутрь себя свое сокровенное. Дабы Господь помиловал, и тогда ручается, что простит ему Бог все согрешения, и не велит скорбеть о болезни своей княгини, видя ее идущую в бесконечный путь...

Послание к Можайскому князю Андрею об управлении княжеством отличается такою же простотой изложения, убедительностью и искренним благочестием. Послание писано вскоре после чудесного избавления России от грозного нашествия Тамерлана. «Ты владелец», пишет Кирилл, «в твоей отчине, поставленный Богом удерживать людей от лихого обычая. Смотри же, государь, чтобы судили суд праведно, как пред Богом, не кривя; чтобы не было подлогов и поклепов; судьи не брали бы подарков, а довольствовались своим урочным даянием. Наблюдай, государь, чтоб не было в твоей области корчмы, – от них великая пагуба людям, – крестьяне пропиваются, а души их гибнут. Также пусть не будет у тебя и таможенных сборов, – то деньги неправедные. Где есть перевоз, государь, следует давать за труд. Пусть не будет в твоей вотчине ни разбоя, ни воровства. Если не уймутся от злого дела, вели наказывать, кто чего стоит. Унимай подчиненных твоих от скверных слов брани – все это гневит Бога. Если и не потщися управиться всем тем, взыщется на тебе, потому что ты властелин над своими людьми, поставленный Богом. He ленись сам давать управу крестьянам: это вменится тебе выше поста и молитвы. Удерживайтесь от пьянства. Подавайте по силе милостыню. Вы не можете поститься и молиться ленитесь. Пусть же милостыня восполнит недостатки ваши. Приказывайте петь молебны по церквам Спасителю и Матери Божией, Заступнице христиан и сами не ленитесь ходить в церковь. В церкви стойте со страхом и трепетом, представляя себе, что стоите вы как на небе. Береги себя, государь, стоя в церкви, не твори бесед и не говори праздных слов. Если увидишь, что беседует в церкви кто-нибудь из бояр, или простых людей, – запрещай им то, – ибо все это гневит Бога³³.

За несколько дней до кончины, призвал Св. Кирилл весь собор братии своей обители, которых считалось тогда 53 человека, вместе с ним работавших Господу. И пред всеми вручил игуменство одному из учеников своих Иннокентию, и просил его и всех иноков свято хранить монастырский устав. Сделав все распоряжения, он объявил о желании пребывать до конца в безмолвии – в кельи. Силы его угасали, но не слабела бодрость духа. Тело, изнуренное от поста и вериг, не выдержало уже стояния, но он совершал сидя келейное правило и не преставал молиться. В последнее время он изредка лишь мог совершать Божественную Литургию. Когда же крайне изнемогал, то ученики, по просьбе его, доносили его на руках до паперти. Смерть его была светла, как его жизнь. Настал Духов день. Кирилл в последний раз переступил через церковный порог и совершил Божественную службу в день своего Ангела, Св. Кирилла Александрийского. В свою келью он возвратился уже в совершенном истощении сил. Последняя его минута была близка. Вся братия со слезами стеклась к нему в келью, желая принять последнее благословение праведника. Кирилл просил у них прощения, уговаривал не предаваться слишком сильному горю, просил их жить в согласии и братской любви и пророчески обещал им, что не оскудеет без него обитель за молитвы Царицы Небесной. Он приобщился еще св. Таин, прочел последнюю молитву и мирно почил о Господе – смертью праведного.

Преподобный Кирилл тихо скончался «еще молитве в устах его сущей» на руках возлюбленного своего ученика священно инока Иннокентия, окруженный искренно преданными ему братьями и духовными чадами. Всеми чувствуемое благоухание внезапно распространилось по келье, и лицо новопреставленного просветилось еще более, нежели при жизни. Иноки, совершив омовение и прочее по обычаю, благоговейно поклонились до земли почившему о Господе благому Наставнику своему. Сознавая свое сиротство, с горьким плачем положили бездыханное тело его на одр погребальный и понесли в церковь с пением псаломным. A по окончании церковного отпевания по уставу, с честью предали они земле честное тело своего Аввы, июня в 9-й день, 1427 года. От гроба его истекали и истекают чудеса исцелений.

И так, препод. Кирилл тридцати лет был пострижен в Симонов в монашество и прожил там тридцать лет. Пришедши на Белоозеро уже на шестидесятом году своего возраста, прожил он еще тридцать лет на месте сем в своей обители и, достигнув полного числа девяноста, мирно предал дух свой в руки Божии³⁴.

По смерти преподобного Кирилла заступил его место поставленный им священно инок Иннокентий, который старался во всем соблюсти заповеди своего наставника и отца, чтобы быть достойным сего избрания. При сем игумене вследствие бывшей тогда большой смертности вне монастыря, многие из братии так же переселились в вечность, о чем предрек еще при жизни своей препод. Кирилл, сказав ученику своему Христофору: «после моего отшествия, многие из вас пойдут вслед за мною», что и сбылось потом. По прошествии девятимесячного управления обителью и сам игумен Иннокентий мирно почил о Господе и погребен в ограде сего монастыря.

Место его заступил священно инок Христофор, тоже любимый ученик препод. Кирилла. После шестилетнего настоятельства преставился смиренный Христофор, в добром исповедании своего звания. Вслед затем поставлен был игуменом Трифон из пострижеников той же обители, муж рассудительный, опытный в делах духовных и мирских. При сем игумен монастырь Кирилло-Белозерский начал благо украшаться постройками церквей и прочими необходимыми зданиями, отчего постепенно расширялась самая внутренняя площадь монастыря.

При поступлении своем в настоятеля, игумен Трифон, прежде всего, заботился о переустройстве первой обветшалой деревянной церкви, которая в 1397 году сооружена была здесь трудами и попечением самого препод. Кирилла в честь Пречистой Богородицы Ее дивного успения, и в которой сам преподобный ежедневно совершал Божественные службы, за коими горячо молился он с сонмом своих иноков о спасении всей земли Русской³⁵. Теперь эта церковь, простоявшая около ста лет, при умножении братства казалась уже «мала и ветха». Потому заботливый игумен Трифон вынужден был ее разобрать. А вместо нее, в 1496 г. он соорудил вторую деревянную церковь новую и в тоже наименование Пречистой, украсив храм благолепными св. иконами. Тогда же он построил деревянную трапезу «велику и красну». Вот как отзывался о второй деревянной церкви святогорский иеромонах Пахомий Логофет, видевший ее в 1461 или 1462 г. (вероятно, построение этой второй церкви было раньше означенного года) в своих восторженных воспоминаниях. «Помощью Божию, писал он, и церковь прекрасна воздвижена бысть, во славу и хваление истинные Матери Бога нашего честного Ее Успения. По сих же иконами и иными красотами, иже церквам подобным, украшена бысть и есть да иже и до сего дне. Аще и не глаголом вещьми паче проповедует и свое благолепие всем зрящим являет, якоже бы рещи: свята церкви твоя дивна в правду»³⁶. Но и эта вторая деревянная церковь, как и прочие постройки, по преданию вскоре уничтожена была пожаром.

«Дому твоему подобает святыня, Господи, в долготу дний» (Пс.92:5).

После упомянутого пожара, благочестивый и трудолюбивый игумен Трифон, с надеждою на Бога, снова старался воссоздать и благоустроить св. обитель, уничтоженную всепожирающим пламенем³⁷.

И Господь, по молитвам угодника своего препод. Кирилла, помог ему совершить благочестивое намерение.

В это время пришел в Белозерскую обитель один из знаменитых вельмож Захария Иоаннович (родоначальник будущего царского рода Романовых). Видя строгое по Богу житие иноков Кирилловых, вознамерился поступить в число братии и облечься у них в одежду иноческую. Но эта благая мысль почему-то не осуществилась. Однако, отходя, боярин много дал серебра братии для предположенного церковного здания. С благодарностью принята была лепта обителью и отец игумен, при помощи Божией, немедленно приступил к делу. Тогда же из Ростова было вызвано 20 мастеров каменщиков и стенщиков. Им под руководством их главного мастера Прохора Ростовского, было поручено выстроить «церковь каменную»³⁸.

Перед этим совершено было соборное освящение места по чину церковному и был заложен обширный каменный об одном куполе храм по плану монастырей Ростовско-Ярославской области XV века. При общих молитвах и общем труде постройка шла быстро и первая каменная церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы скоро воздвиглась здесь к радости заботливого строителя и братии обители³⁹. Летописец называет ее «церковью великою». Действительно, в длину от переднего порога до горнего места она имела 12 саж., в ширину 10 саж., а в вышину «от моста до лба» 12 саж. На вершине церкви блистал крест, покрытый позолотою (Рукоп. Соф. библ. №1468, л. 178–179). Стоимость ее достигала 250 рублей (Рук. Соф. библ. №1468, л. 178 об. Рукоп. Кирил. библ. №732–489, XVII в. (1630–1648 г.) см. на обор. белого листа). Кладка стен ее продолжалась целых пять месяцев, так что церковь была освящена 8 сентября 1497 года («В лето 7006, т.е. 1497, совершена бысть великая церковь Успения Пресвятой Богородицы в Кириллове монастыре и освящена сентября в 8-й день». Рукоп. Соф. библ. №501, л.68 об.69). Вот каким значился храм Успенский по летописям Кирилло Белозерского монастыря XV, ХVІ и ХVІІ столетий.

«Вначале ХVIІ в. (как и в XV в.) план главной массы церкви представлял собою почти квадрат, к которому в восточной части примыкали алтарные полукружия. Передняя часть храма, над которою в настоящее время возвышается западная глава церкви и внутри которой расписано Кириллово житие, равно как полукруглого (в плане) притвора в 1601 году и ранее не существовало. Собор начинался уже в том месте, где ныне заканчивается (для входящего в церковь) упомянутый четырехугольник с росписью жития препод. Кирилла. На месте нынешней передней части храма во второй половине ХVІ в. были трехсаженной ширины каменные (успевшие уже обветшать в 1601 году) крытые тесом паперти (т. е. коридоры или галереи) со сводами, внутри которых были написаны стенные иконы. В 1601 году паперти эти находились у церкви Успения только с двух сторон: с западной и с северной. Здесь обыкновенно собирался «черный собор» (т. е. весь монастырский состав старшего братства) для выбора игумена и сюда же исходили во время Богослужения при совершении литии. В папертях было несколько окон, «а в окошках окон чины слюдяные большие». У передних дверей (т. е. по западной стене) была деревянная решетка, обитая слюдой. Средние двери были деревянные, обитые «железом немецким и лужены»⁴⁰.

Внутри главной части храма на одну треть длины церкви (по продольному сечению от паперти к алтарю) находились под купольные квадратные (вероятно) в своем основании столбы. Они разделяли ширину церкви (от северной части к южной) на три равных продольных части, а вместе с основаниями для арки позади иконостасной стенки делили длину церкви (по линии от восточной части к западной) на три поперечных части.

Алтарь отделен от остальной части церкви каменной стеной с тремя проходами для дверей. Восточная часть алтаря оканчивается тремя полукружиями, разделенными между собою стенами. Северное (левое) полукружие служит помещением для жертвенника, правое для диаконника и ризницы. Первое полукружие соединено с главною частью алтаря более широким прочным проходом, второе – несколько меньшим. Внутри Успенский собор в 1601–1621 годах был для своего времени богато украшен. Хотя фресковой росписи по стенам, которую он имеют в настоящее время и которая в первый раз была исполнена в XVII веке на средства Никифора Ивановича Шипулина и Феодора Ивановича Шереметева, – в ней тогда еще не было. Главную «Красоту» внутреннего убранства составляли высокий многоярусный иконостас и множество отдельных образов, размещенных по стенам церкви в серебряных чеканной работы и других окладах с драгоценными камнями и в разнообразных киотах. Престол здесь был каменный (кирпичный) как и в других Кирилловских церквах, хотя описи 1601–1621 гг. и не упоминают об этом. Жертвенник, как выше сказано, стоит посреди помещения, отделенного каменною стеною (с проходом) от главной части церкви⁴¹.

Но с течением времени в этом Богородичном храме многое изменилось. К стенам его (с южной и северной сторон) пристроились уже другие храмы Божии, воздвигнутые здесь в разное время по усердию благотворителей и по особым церковно-историческим причинам. Отчего внешний вид главного храма Успенского утратил свой первобытный «древне-характерный квадрат» и представляет ныне массу усложненного овала (эллипса), заканчивающегося вверху в беспорядке небольшими главками, увенчанными золотыми крестами. Кровля храма, на четыре ската, по железным стропилам покрыта листовым железом и окрашена медянкой. Над кровлею собора восьмерик с восемью пролетами, над коими возвышается второй купол, имеющий вид шара и над ним деревянный фонарь с четырьмя пролетами, окрашенный краской свинцового цвета, также глава, яблоко и крест, обиты медными листами и вызолочены. Наружные стены всего Успенского храма и его приделы окрашены красной краской, амбразуры же его окон, дверей и карнизы обелены мелом.

Но древний иконостас в этом храме очень изящный и напоминает века давно минувшие. Иконы его греческого письма расположены в несколько ярусов (5), заканчивающиеся Распятием и короною вверху креста. Каждый ярус делится между собою поперечным, с легкой резьбой, золоченым бордюром. В первом нижнем ярусе св. иконы обрамляются помимо своих еще золочеными пилястрами с капителями. Второй – украшен золочеными кронпассерами и т. д. Между прочим, еще в 40-х годах (замечает в своих путевых записках известный родовитый паломник по Северу A.Н. Муравьев), что «святые иконы в этом храме расставлены были во всех пяти ярусах как бы на полках, без всякой резьбы или колонн между ними. Как это и в святой Софии Новгородской и в лавре Сергиевой, стоящие на поклоне (т. е. внизу), древнего изящного письма и по счастью не были возобновлены. Быть может еще храмовая икона Успения Богоматери (продолжает рассуждать А.Н. Муравьев) принадлежит кисти знаменитого иконописца (инока) Андрея Рублева, который в тишине обители Андрониевской благоговейно писал иконы для храмов Московских в дни великого князя Дмитрия Ивановича Донского»⁴².

Здесь, действительно, достоин внимания весь нижний ярус икон: Спасителя, Живоначальной Троицы, Божией Матери Одигитрии Смоленской, Похвалы Богоматери, Неопалимой Купины и образ св. препод. Кирилла, с житием и чудесами его, находящийся против правого клироса.

Отсюда же при Богослужении можно видеть через открытую северную арку, соединяющую Успенский собор с храмом препод. Кирилла, в великолепном резном большом золоченом киоте, плотно прилегающем к восточной стене усыпальницы, и другой замечательный образ препод. Кирилла Белозерского, писанный еще при жизни Угодника св. Дионисием Глушицким в 1424 году. He более пяти вершков в сей чудной иконе. Но св. Кирилл изображен в рост, уже в старческих летах, с открытою головою, с челом возвышенным, выражающим благочестивую душу. Руки его сложены на персях; на нем мантия иноческая и аналав (схима) с крестами⁴³. Золотой венец и цата на иконе великолепно украшены крупным жемчугом, яхонтами, изумрудами и алмазами. Не менее богато украшены серебряные кованые поля вокруг иконы, с изображением на них Знамения Божьей Матери и херувимов, усыпанных бирюзой. На подписи значится, что образ сей, обложен в 1614 году при игумене Матфее, который был впоследствии митрополитом Казанским и оставил по себе много драгоценной утвари. Есть на иконе драгоценные привесы от княгини старицы Евфросинии, жившей в Горицком монастыре. Особенный киот устроен для хранения сей драгоценной иконы, которая обыкновенно стоит в настоящее время почти постоянно в храме, посвященном имени препод. Кирилла, где почивают под спудом св. его мощи. На киоте его надпись, что она писана еще при жизни Преподобного в 1424 году. На внутренних створах в дни того же игумена Матфея изображены четыре события из жизни св. Кирилла: его рождение, явление ему Божией Матери, сооружение им креста при основании обители и писание с него портрета преподобным Дионисием⁴⁴.

Пред этим образом преподобного теплится неугасимая лампада.

В иконостасе этого Успенского храма находится по левую сторону царских врат в превосходном кипарисном позлащенном киоте первая святыня обители – бесцененное сокровище – чудотворная икона Божией Матери Одигитрии Смоленской⁴⁵. Это та самая св. икона, пред которою молился преподобный Кирилл, когда услышал дивный глас, зовущий его на Белоозеро и в видении открывший ему место будущей славной его обители. Посему щедро излились на нее даяния царские и осыпана она богатейшими камнями по золотой сканной ризе. Здесь (по выражению А.Н. Муравьева) целая летопись имен державных или исторических. По записям монастырским один из первых ее украсителей был владыка Пимен, из старцев Кирилловых, возведенный Грозным Иоанном на кафедру Софийскую великого Новгорода и им же низложенный после страшного разгрома его паствы. Пимен пожертвовал первую ризу на образ. Сам Иоанн и супруга его Анастасия привесили к ней жемчужную пелену, после Казанского похода. Тетка царя, вдова князя Старицкого, инокиня Евдокия, возложила на икону драгоценную цату с огромным топазом, в голубиное яйцо, и вставила крупные яхонты и перлы в венец Богоматери. Было и еще несколько других княжеских жертвователей, ангелы коих вместе с царскими изображены на жемчужных дробницах иконы промежду ликов преподобных: Сергия, Кирилла и Дионисия, столь тесно связанных узами духовной любви и соревнования о спасении. Этот образ Богоматери очень древнего письма и жаль, что не покрыт слюдою в открытых местах ризы – Божественный лик и ручки, что предохраняло бы от влияния влажного воздуха. Образ вышиной 7 ¾ верш., шириною 6 верш.

Тут же в главном иконостасе находятся замечательной работы серебряные кованные царские врата, с филигранными украшениями. Это дар царя Михаила Федоровича, как о том гласит надпись под их сенью, на которой изображены Пресвятая Троица и Тайная Вечеря: «Божьею милостью, повелением великого Государя, царя и великого князя Михаила Феодоровича всея России Самодержца и Его благоверной царицы и великой княгини Евдокии Лукиановны и благородных чад его сделаны сии царские двери в Кириллов монастырь Успения Пресвятой Богородицы, лета 7151». (От рождества Христова 1643⁴⁶.)

Врата сии (исключая наставки, обложенные чеканною медью и вызолоченных на гунфабре) длиною 2 арш. 8 верш., шириною обе доски 1 арш. 9 верш.

Клироса устроены с переднего фаса столбов, поддерживающих церковный свод; солея отделяется железною решеткой. У клиросов по сторонам стоят великолепные хоругви, а пред местными св. иконами стоят металлические подсвечники и висят лампады. В царствование же Михаила Феодоровича расписан был соборный храм (как выше сказано) по усердию дьяка патриаршего Никифора Шипулина, который долго служил при его родителе Филарете Никитиче и постригся в обители. А несколько лет спустя, в начале царствования Алексея Михайловича, пожертвовал другой богатый вкладчик и постриженик сей обители пятьсот рублей для стенного писания паперти. Это был боярин Федор Иванович Шереметев, призывавший на царство юного Михаила, участвовавший во всех делах правительственных сего времени и в глубокой старости, под именем схимника Феодосия, скончавшийся у мощей преподобного Кирилла, коего раку великолепно украсил. Настенное письмо его, поврежденное от времени, совершенно уничтожено было в конце минувшего столетия, при перестройке на паперти⁴⁷. Но в царствование императора Николая первого, при настоятеле архимандрите Иннокентии, древняя настенная живопись в собор Успенском была вновь реставрирована и окончена 1838 г. октября 24 дня, о чем гласит надпись на северной стене храма.

Под сводами древней паперти покоилось много именитых усопших, которых могилы теперь неизвестны, ибо сдвинуты и утрачены гробовые плиты при переделке паперти и построении церквей с боков соборного храма.

Величественным и вместе строгим представляется этот Успенский храм по своей древней архитектурной и иконографической характеристике. Здесь самый свет в храме, даже в дневные часы, представляется в строгом стиле. Как живопись иконостасная, так и настенная с орнаментом византийско-русского пошиба. Нет излишне яркого колорита и эффектного сочетания красок ни в иконах, ни в орнаменте. Все здесь дышит простотой и сосредотачивает мысли и ум к молитве.

Особенно храм производит сильное впечатление при закате солнца и при вечернем освещении лампад, озаряющих его настенную живопись и стрельчатые своды. Здесь висят два металлических паникадила: одно прикреплено в главном куполе, другое в притворе. Из-под широкой высокой арки, отделяющей притвор от собора, открывается вся величественная его внутренность и поражает своею аскетическою строгостью и простотой стиля. Повергнемся на землю и в умилении сердца вознесем здесь пламенные молитвы наши к небу: «яко Господь на месте сем в сонме святых»!

2) Почти одновременно с Успенским собором устроена была во второй половине XV века вторая каменная теплая церковь во имя Введения Богоматери. В связи с ней поставлена каменная же обширная трапеза⁴⁸. В этом храме ежедневно совершаются Божественные службы, а в главном Успенском соборе, по причине его сырости, служат только по праздникам и воскресным дням. При архимандрите Феофане эта церковь подверглась существенной переделке по образцу теплой церкви Сергиевой пустыни (что в Стрельне, Санкт-Петербургской епархии). Иконостас устроен в новое время. Стенопись в церкви сделана при архимандрите Феофане, а в притворе – при архимандрите Иакове. Между иконами примечательно Успение Божьей Матери письма пр. Дионисия Глушицкого и образ пр. Кирилла в рост, украшенный царем Иоанном Грозным. Он находится против правого клироса в иконостасе.

По своей чистоте, простору, обилию света, стенописи и орнаменту церковь эта, в общем, производит на молящихся тут очень приятное впечатление. Иконостас полукружием окрашен красной краской, и фон его убран приличной резьбой с золотом. В алтаре престол серебряный чеканной работы, с подобающими св. изображениями страданий Господних по сторонам⁴⁹; над престолом устроена деревянная на резных изящных столбах с позолотой великолепная сень, драпированная малиновым бархатом.

Внутренний свод храма сего поддерживается шестью колоннами дорического характера по три колонны в ряде по обеим сторонам трапезы или палаты; колонны окрашены белою под мрамор краской, карнизы их вызолочены.

Здесь же в храме находится древнейшая икона Умиления Богоматери, в великолепно украшенной сребро-позлащенной ризе. Это вклад благочестивой княгини Евфросинии, в инокинях Евдокии, супруги князя Андрея Ивановича Старицкого, дяди Грозного. Позлащенная риза осыпана жемчугом и камнями; венец и цаты блестят обилием яхонтов, лалов и изумрудов, а на дробницах вокруг иконы, украшенных жемчугом, вычеканены ангелы ближайших родственников княгини инокини, которая приходила помолиться преподобному Кириллу из соседней обители Горицкой, куда временно укрылась от мирской суеты и гонений Иоанновых, после многих семейных бедствий⁵⁰.

В прежнее время Введенский храм по необходимости должен был иметь не многосложный иконостас, который в 1601 году и состоял только из трех ярусов: местного, деисусного и пророческого. В начале XVII века к ним присоединился еще пяднитский. Этим и ограничивалась вся наличность внутренней живописи.

Вход в эту церковь с двух сторон – с северной и западной; при обоих сих ходах устроено по одному деревянному крыльцу, окрашенному на масле охрой. Первое из них, с украшением карнизов, покрыто на два ската листовым железом и окрашено медянкой; двери в нем столярной работы двухстворчатые. Отсюда разветвляется ход по особым лестницам: в западной стене – в ризницу, в восточной стене на колокольню, а с северной – в храме Введения Пресвятой Богородицы.

В настоящее время эта церковь, как и прилегающие к ней строения, вследствие переделок, далеко отступили от своего первичного плана. Из описи 1773 года видно, что с алтарем по наружной мере она была длиною в пять (прежних) сажен и два аршина, а шириною пять сажен с четвертью аршина, внутри же была длиною с алтарем в три сажени и два с лишком аршина, а шириною – в четыре сажени с пол вершком. Внутренняя площадь главной части церкви имела вид не квадрата, а параллелограмма, ширина которого равнялась приблизительно удвоенной его длине. План восточной стены алтаря представлял собою не полукружие, а ломаную линию.

К церкви с западной стороны непосредственно примыкала трапеза, составлявшая с нею одно здание и сообщавшаяся с нею посредством двери, чрез которую братия в большие праздники носила в трапезу образа. Построенная не ранее начала ХVІ века одновременно с Введенской церковью, когда Кирилловское братство было уже многочисленно, трапеза представляла в своем плане довольно объемистый квадрат, имевший, по словам описи 1601 года, в длину и поперек по семи с половиною (древних) сажен. Посредине этого квадрата находился каменный четырехугольный столб, поддерживавший своды, которые, судя по аналогии с другими однородными трапезами (как замечает г. Никольский), были, вероятно, цилиндрическими. В трапезу, кроме входа через церковь, существовал в начале ХVІІ века еще вход с монастырского двора через трапезную паперть, которая была длиною в 10 (древних) сажен, а шириною в три сажени без четверти. Эта паперть имела каменные своды и была украшена стенным письмом. У трапезных дверей здесь был написан «образ Пречистой Богородицы на престоле с Предвечным Младенцем, a по стороне престола написан Леонтий Ростовский чудотворец да Кирилл Белозерский чудотворец». Лестница в паперти (сравн. опись 1773 года) и своды над нею также были каменными. По словам монастырской, описи 1773 года, эта паперть находилась с «полуночной», т. е. с северной стороны трапезы (а с западной стороны трапезы была другая паперть). Поэтому в 1601 году трапеза вместе с папертью и церковью Введения образовывали как бы десятисаженный в плане квадрат (7 ½ саж. + 2 ¾ саж. = 10 ¼ саж. по западной стене, по северной стороне – паперть была длиною в 10 сажен, a пo южной – трапеза в 7 ½ сажен + длина церкви). Прежде церковь и трапеза по сторонам были крыты тесом⁵¹. Но теперь верх церкви делится на два ската, покрыт железом и окрашен медянкой; на крыше граненый купол с главкой и шпиль увенчивается крестом⁵².

Предпоследняя переделка и изменение внутренности этого древнего Введенского храма случилась не позже, как в начале нынешнего столетия «тщанием», как говорится в истории иерархии, «архимандрита Вениамина Жукова, настоятеля здесь в 1802 году». Здесь в этой трапезной церкви, как говорит предание, совершались царские заздравные и поминальные трапезы. Они часто повторялись в Кириллове, что для них существовал там особый чин и здесь восседал вместе с братию сам Грозный Иоанн⁵³. Из многочисленных окон сей исторической трапезы открывается пустынный вид на широкое Сиверское озеро, обтекающее с южной стороны ограду. И в этом отражении серебристых вод заключается весьма много поучительного о «непостоянстве человеческого счастья». Особенно выразительны становятся эти уроки для ума и сердца, когда видишь, как по зеркальной поверхности озера безнадежно несется утлый челн, гонимый ветром и погружающийся в бурных волнах его. При этом невольно приходит на мысль церковная песнь: «Житейское море, воздвизаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек вопию Ти: возведи от тли живот мой, Многомилостиве!»

3) С правой или южной стороны главного Успенского собора тесно примыкает небольшой каменный храм, построенный первоначально в 1585–7 годах⁵⁴, во имя преподобного Кирилла, в котором ежедневно совершаются теперь ранняя обедня, а после обедни непременно служится молебен преподобному у его св. раки. В этой небольшой, уединенной, скудно обставленной, одно престольной церкви, построенной по повелению царскому, покоятся в заднем углу св. мощи препод. Кирилла, под спудом, а над его могилой стоит священная рака с сенью, сооруженная в память его и освящаемая неугасимыми лампадами. При настоятеле Иоакине Карпинском, в последних годах минувшего столетия (1780 г.) церковь сия за ветхостью была разобрана и перестроена в совершенно новом вкусе (1792–94 г.), не соответствующем главному собору, к которому тесно прилегает. Вверху выстроено помещение для ризницы, а верхняя часть прежнего иконостаса вынесена в Евфимиевскую церковь. Но среброкованая рака с ликом на ней преподобного и его деяниями, вычеканенными по сторонам, сохранилась от времен царя Михаила Федоровича. Боярин его Федор Иванович Шереметев, под именем Феодосия постригшийся в лавре Кирилловой, соорудил сию раку (в 1643 г.), как значится на ее надписи, и украсил стенным писанием самую церковь.

Для точного определения внешнего вида раки, находящейся на мощах преподобного, приводим здесь подлинную выпись из книги о «древностях Кирилло-Белозерского монастыря», составленную в 1859 г. Архимандритом Варлаамом, стр. 5-я: «Рака сия внутри из кипарисных досок. Извне обложена с четырех сторон четырьмя серебряными позолоченными клеймами, на коих изображено выпуклыми буквами житие препод. Кирилла. С двух сторон, – южной и северной, четырьмя же клеймами медными, позолоченными через огонь, с чеканным изображением на них погребения и чудес препод. Кирилла. Около раки плинт, карниз и пилястры (с восточной и южной сторон) обиты чеканным позолоченным серебром. А с западной и северной – первые два басменным серебром, а пилястры позолоченной медью. На карнизе раки, в углублении с восточной и полуденной сторон, вычеканена крупными буквами следующая надпись: «При державе Государя царя и Великого Князя Михаила Федоровича всея России, и Его Благоверной и Христолюбивой Царице и Великой Княгине Евдокии, и при Благоверных чадах, при благоверном Царевиче Князе Алексее Михайловиче, и при Благоверной Царевне Ирине Михайловне, и Благоверной Царевне Княжне Татьяне Михайловне, и Святейшем Иоасафе, Патриархе Московском и всея России, сделал сию раку Преподобному Чудотворцу Кириллу Белозерскому, по обещанию, боярин Федор Иоаннович Шереметев, при игумене Антонии и при келаре старце Савватии Юшкове, лета 7151 г.»⁵⁵. На плоской крышке раки находится серебряное, с чеканом, высоко выпуклое позолоченное изображение почивающего препод. Кирилла во весь рост. Венец около головы его украшен крупными дорогими камнями, в числе коих один бледно-красный лал (rubinus), два бледно-лазоревые яхонты (сапфиры) и два изумруда (smaragdus). Около изображения Угодника оклад на свету и полях также серебряный, чеканный, позолоченный и повыше венца такая же дробница с чеканным изображением Св. Троицы. А около главы две дщицы с надписью имени его. На полях по углам четыре круглые дробницы, на коих изображены чеканом: препод. Сергий Радонежский, Алексий Человек Божий, Феодор Освященный и Ферапонт Белозерский. Рака длиною 2 арш. 12 верш., шириною 1 арш. ¾ верш., в вышину 1 арш. 1 верш. Весу в серебре 3 пуда 12 фун. 24 зол. Рака стоила сооружителю 1673 руб. 10 алт. 2 деньги. Около оной им же построена была медная решетка, стоившая 200 руб.⁵⁶, но в 1804 г. решетка эта снята по ветхости. Рака утверждена на деревянном помосте. С двух сторон – южной и северной о трех ступнях. Ступени обиты медными листами. Восточная и западная стороны помоста покрыты жестью».

Первоначально мощи Угодника Божия, как видно из описных книг 1601 г., находились вне стен прежней деревянной церкви Успения Божией Матери. Над ними выведена была кирпичная тумба и устроен навес или деревянная часовня, куда и входили богомольцы для молитвенного поклонения. Там (как пишется в житии преподобного) получила исцеление от слепоты одна женщина, которая после заутрени усердно молилась у гроба святого и благодарно поведала о сем братии Кирилловой обители⁵⁷. Царь Иван Васильевич (умер в 1584 г.) в известном послании своем в Кириллов монастырь, между прочим, писал: «А вовсе над Воротынскими» (кн. Владимир Иванович, замученный царем в 1554 г.) «церковь поставили, и над Воротынским церковь, а над Чудотворцем нет, Воротынский в церкви, а Чудотворец за церковью» (Рукоп. Кир. монастыря в л., писанный полууставом в XVII столетии). Отсюда, очевидно, что в то время мощи препод. Кирилла находились вне церкви. Тот же царь, в бытность свою с супругою своею Мариею и сыновьями – Иваном и Федором в здешнем монастыре, в 1567 году, ставил от имени сих детей своих пудовые свечи у Кириллова гроба (грам. его вологод. погребному ключнику Сабурову, хранящ. в монастыре, писан. в 7075/1567 г.). Из того заключить надобно, что над оными была устроена там палатка или часовня. Эта палатка потом разобрана в 1570-х годах за ветхостью, а на месте ее построена небольшая каменная церковь, освященная, как гласит надпись на антиминсе, данном в сию церковь, в 7106/1598 г.

Иконостас для церкви св. Кирилла, сооруженный в конце XVI века на счет царских пожертвований, состоял большею частью (за исключением резного покрытого позолотою табеля) из произведений московских иконописцев и серебряников. На оклад иконостаса были употреблены драгоценные сосуды, пожертвованные царем Иоанном Васильевичем. А на пелены – дано им платно.

Но в 1602 году церковь препод. Кирилла была повреждена пожаром и «много погорело тогда образов над царскими дверями»⁵⁸

Между прочим, в этом поновленном храме установлены были царские врата среброкованые – дар царя Михаила Федоровича, сооруженные и присланные в монастырь вместе с вышеозначенными, что в Успенском соборе. Врата сии во всем подобны первым, только поменее оных и имеют следующую чеканную надпись: «Божьею милостью, повелением Царя и Великого Князя Михаила Федоровича всея России Самодержца и Его Благоверной Царицы и Великой Княгини Евдокии Лукиановны и Благородных чад сделаны сии царские двери на Белоозеро в монастырь ІІреподобному Отцу Кириллу Чудотворцу лета 7153». Прежде врата сии были со столбцами такими же, как и в Успенском соборе⁵⁹, «и ныне» (пишет Архимандрит Валаам) «столбцов при них нет, и полотна наставлены в ширину гладким деревом с накладными полуколоннами, вызолоченными по полименту».

Алтарь во имя препод. Кирилла Белозерского одночастный, без разделения на боковые стороны, помещается в юго-восточной стороне и отделяется от храма иконостасом.

Престол в этом храме деревянный, облицован медными высеребренными чеканными дисками – с подобающими на них св. изображениями из последних дней земной жизни Спасителя. Вышина престола 1 арш. 4 верш., ширина –1 арш. 9 верш., длина 1 арш, 14 верш.

Здесь в алтаре находится за престолом замечательный крест, данный в 1651 г. окольничим Олферовым. Крест сей деревянный восьмиконечный, со всех сторон обитый тонким белым серебром. На нем с передней стороны в средине небольшое накладное вызолоченное чеканное Распятие Господне и по деревам – продольному и трем поперечным, с обеих сторон, 93 позолоченных дробницы из тонкого серебра с резными изображениями праздников, страстей Господних и ликов св. угодников. Внизу над рукоятью на серебре вырезана следующая надпись: «Лета 7159 года сей Животворящий Крест Господень в дом Пречистые Богородицы и Великому Чудотворцу Кириллу Белозерскому дал Иван Васильев, сын Олферьев, а из дому Пречистой Богородицы и Великого Чудотворца Кирилла быть ему кресту неподвижну». Крест вышиной (без рукоятки) 2 арш. 3 верш., шириной по среднему перекрестию 1 арш. 7 ½ вершка, дерево продольное и поперечные шириной по 2 арш. толщиною ¾ вершка⁶⁰.

В этом храме, против правого клироса в иконостасе, замечательный образ в художественном смысле препод. Кирилла и другой небольшой образ препод. Кирилла, бывший в походе 1855–1856 г. с Белозерскою дружиною. Иконостас однорядный, столярной работы, по красному фону украшен резьбой и позолотой. Стены живописно расписаны священными картинами и украшены на масле орнаментурой. Теперь церковь эта соединятся с левой стороны пробитою аркой с Успенским собором и как бы составляет одно целое с главным храмом⁶¹.

По внешнему своему виду храм Кирилловский представляется продолговатым квадратом с двумя ярусными пролетами, из коих нижние для оконных рам, а вторые в прежде бывшей ризнице с железными щитами. Восточная сторона храма выдается восьмигранным полукружьем. А на юго-западной стороне стены украшают рельефно выведенные колонны, коими поддерживаются фронтоны. Кровля на четыре ската и фронтоны покрыты листовым железом и окрашены медянкой. На восточной стороне храма на предалтарной его части возвышается восьмерик, в виде возвышенной башни, с восемью пролетами, а над ним – купол, обитый белым английским железом, – с четырьмя слуховыми окнами. В центре сего последнего утверждены яблоко и крест, обитые медными листами с позолотой.

4)Тут же ниже холодного собора Успенского и теплого храма Введения Богоматери находится каменная массивная четырехъярусная колокольня. Сооружена она в виде столба с восьмигранным закруглением последнего верхнего этажа, в пролетах которого висят колокола, числом до 17-ти, разной меры и веса. Колокольня эта устроена здесь не ранее начала XVII века; фасад и план ее изменялся много раз. Но в современном своем виде она состоит из выше означенных четырех этажей (глухих), над которыми возвышается один верх (трехъярусный), покоящийся на прочном восьмиграннике, поставленном поверх квадрата. Одна глава и полуглавие со шпицем из белой английской жести увенчиваются золотым крестом. Под колокольнею арка, чрез которую открытый проход к церкви Преображенской, что над воротами, ведущими к Сиверскому озеру. По наружной мере колокольня в длину шесть сажень десять вершков, в ширину пять сажень и три четверти аршина.

В настоящее время на колокольне висят до 17-ти медных колоколов разной меры и веса. Главные из них:

1) Большой колокол, именуемый «Мотора», без ушей (сорвались во время благовеста) на железных болтах, весом 1200 пуд. Слит сей колокол в 1755 г. на месте, в Кириллове монастыре, московским мастером Иваном Гавриловым. На северной стороне его находится литой образ препод. Кирилла Белозерского, а на южной – образ Успения Божией Матери. Кругом колокола вверху, в двух строках, и внизу, в одной, следующая, также литая, выпуклыми буквами, надпись: «Во славу Пресвятой, Единосущной, Животворящей и Нераздельной Троицы, Отца и Сына и Святого Духа и Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, честного и славного Ея Успения и Преподобного и Богоносного Отца нашего Кирилла, игумена Белозерского Чудотворца, при державе Благочестивейшей Самодержавнейшей великой Государыни нашей Императрицы Елизаветы Петровны, Самодержцы Всероссийской, при Наследнике ее внуке Петра первого и Благоверном Государе и Великом Князе Павле Федоровиче и супруге его Благоверной Государыне и Великой Княгине Екатерине Алексеевне, и при Благоверном Государе и Великом Князе Павле Петровиче, при Святейшем Правительствующем Синоде, вылит сей колокол в Кириллове монастыре Белозерском благословением Преосвященного Серапиона Епископа Вологодского и Белозерского, тщанием сея обители Архимандрита Вавилы с братьями, весу в нем (?) пуд в лето от сотворения мира (?) от Рождества плоти Бога Слова (?) декабря, лил сей колокол московский мастер Иван Гаврилов». Мерою сей колокол внутри, от сковороды до краев боя, 2 арш. 15 верш., толщиною в краях 6 верш., шириною в развод 4 аршина. Тон «до»; звук прекрасный, полный (бас), мягкий, тягучий.

2-й колокол, именуемый «Лебедь», весом 400 пуд, слит в 1756 г. также здесь, в Кириллове; имя мастера не известно. На сем колоколе вылиты рельефом на одной стороне образ Воздвиженья Честного Креста, на другой, противоположной, – птица лебедь Кругом вверху и внизу надпись, подобная предыдущей, оканчивающаяся словами: «Вылит сей колокол в Кириллове монастыре, к соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы и Кирилла Белозерского Чудотворца, на собранные от духовных и мирских людей подаяния. Весу в нем 400 пуд. 1756 году Августа дня». Мерою сей колокол внутри, от верха до краев боя 2 арш. 4 ½ верш., толщиною в краях 5 ¼ верш., шириной в развод 2 арш. 14 ¼ верш. Звук – баритон, приятный, тягучий.

3) Колокол, именуемый «Апостольский» или «Полилейный», весом 205 пуд 30 фунтов, вылитый в 1760 г. на месте же, Белозерского цеха мастером Иваном Сухаревым. На сем колоколе находятся, посредине, кругом оного, литые изображения 9-ти серафимов и надпись, подобная вышеописанным, оканчивающаяся словами: «Вылит сей колокол, званием апостольский, в Кириллове монастыре, Белозерского цеха мастером алдерманом Иваном Калининым, сыном Сухаревым, в лето 1760 года июля дня, a весу в нем 205 пуд. 30 фунтов». Мерою внутри, от верха до краев боя, 1 арш. 15 верш., толщиною в краях 3 ½ верш., шириною в развод 2 арш. 7 ¾ вершка. Звук –баритон, приятный, тягучий.

4) Колокол иностранного литья, с надписью: «TSER VERA VIRTYS ТАСІТА ANNO М. DC. XL. IV». Далее слова заклеймены. Мерою этот колокол внутри, от верха до краев, 11½ верш., толщиною в краях 1 ½ верш., шириною в развод 15 верш. Вес не известен, приблизительно 10 пудов.

5) Колокол иностранного же литья, на нем находятся следующие надписи: «IESVS SAGATUA ОР NOBIS MENTE SE ТАМ SPONTANEAM HONORE DEO VТ PRIE LIBERATIONE»; под изображением стоящего Спасителя: «SALVATOR MYNDI». На средине с другой стороны: «А⁰ 1646». Мерою колокол, внутри до боя, 10 верш., толщины в краях 1 ¼ верш., ширины 12 верш. Вес не известен, приблизительно 8 пудов.

Кроме сих, еще имеется на колокольне 12 колоколов, из которых, повседневный весом 125 пудов, вылит в 1756 г., и именуемый «Чудотворцев» – 38 пудов, слит в 1739 году⁶².

Колокольня своей восточной стороной тесно примыкает к Западной стене Архангельской церкви, отчего получается как бы одно целое здание в связи с Введенской и упоминаемой церковью Архангела Гавриила. Церковь во имя св. Архангела Гавриила каменная, холодная, с приделом царей Константина и Елены внутри алтаря с полуденной стороны. Это залог благочестия Великого Князя Василия Иоанновича, который вместе со своею супругою Еленой Васильевной, из рода Глинских ходил на дальнее богомолье в Кириллов, чтобы испросить себе сына наследника Русскому царству, и плодом сей молитвы было рождение сына Иоанна. С тех пор, по словам летописца, Великий князь имел особенное усердие к обители Преподобного, даже умирая, пожелал он постричься на ее имя, и уже не державный Василий, но смиренный инок Варлаам предал дух свой в руки Божии. Грозный сын его Иоанн, испрошенный молитвами преподобных, скончался также пострижеником Кирилловой обители. Обитель таким образом, кроме других именитых иноков рода княжеского или боярского, имеет вписанных в списке своих Диптихов и сих двух державных – Варлаама и Иону. За год до своей кончины соорудил великий Князь храм Архистратигу, в память дня своего рождения, с приделом Ангела своей супруги, и с того времени бывали здесь заздравные или поминальные трапезы в сии дни. Теперь церковь эта находится в неприглядном состоянии от ветхости, старый иконостас ее весьма простой формы не изящного письма свидетельствует только о древности храма.

Впрочем, церковь св. архангела Гавриила обновлялась уже при царе Михаиле Федоровиче в 1638 г., о чем свидетельствует следующая надпись на кресте, хранившемся в 1773 году в алтаре этой церкви: «Лета 7146 июля восьмого дня освящен был сей храм на подновление во имя святого великого архистратига Гавриила, да предел святого и равноапостольного и великого царя Константина и Христолюбивой Матери его Елены на память великомученика Прокопия, при благоверном царе и великом князе Михаиле Федоровиче всея России и при Святейшем Иоасафе патриархе Московском всея России, при преосвященном Варлааме митрополите Ростовском и Ярославском и Белозерском и при игумене Феодосии еже о Христе с братию Кириллова монастыря, а прежде освящен был храм сей в лето 7043.»⁶³ Но, не смотря на то, великокняжеские и царские средства мало-помалу изгладились временем и снова храм представляется в обветшалом виде. По словам монастырской описи 1773 г. мера церкви этой была внутри «вширь четыре сажени два аршина, вдоль с алтарем шесть сажен один аршин десять вершков». Тот же размер имеет церковь и в настоящее время.

В начале храм этот имел над собою «звонницу», на коей находились и часы с курантами, сооруженные в конце XVI века старцем Евфимием; они были оценены в 50 руб.⁶⁴

Вход в эту церковь со стороны Успенского собора. Амбразура его имеет вид пересеченного конуса с выступами. В древности существовали двери в церковь и с западной стороны (где впоследствии, не ранее 1601 г., была пристроена колокольня) и со стороны Сиверскаго озера.

Внешний вид этой церкви с украшением вертикальных пилястров служить как бы продолжением всего взятого вместе здания с Вознесенским храмом, с колокольнею посредине. Главная масса церкви, ныне почти кубическая, на восточной стороне заканчивается сводами трех апсид, но эти апсиды не принадлежат трехчастному делению алтаря, a состоят из главной части большого алтаря, его жертвенника (налево) и придела во имя царя Константина (направо).

5) Близ Успенского собора, с северной стороны, видятся две небольшие каменные древние церкви, сооруженные над родовыми усыпальницами князей Воротынских и Телятевских. Первая устроена усердием вдовствовавшей княгини Воротынской во имя равноапостольного князя Владимира. Церковь сея, как было выше сказано, запечатлена в летописях царственным укором Иоанновым⁶⁵. И давно уже не видно в ней гробовых плит, но на стенах сохранились еще надписи погребальные. При входе в углу: «лета 7054, Октября 27 (1546 года), преставился раб Божий, благоверный князь Владимир Иоаннович Воротынский». Тут же покоится прах и брата его Александра, участвовавшего также, в походах царских, о котором гласит другая надгробная надпись. Иоанн, не смотря на то, что заточил их в монастырь, при жизни своей, посылал по них поминки и вклады в обитель Белозерскую и даже богатые шубы на гробы их, как значится в записях монастырских.

А также здесь покоится прах всей фамилии князей Воротынских. И самого именитого князя Михаила Воротынского⁶⁶, прозванного под Казанью слугою Государевым, за свои великие подвиги, главный воевода против татар и первый вестник победы. Он сокрушил под Москвой и полчища Девлет-Герея Крымского, когда, в отсутствии Иоанна, дерзнул хан подступить к его столице.

Здесь же покоятся тела трех настоятелей обители: 1) Вавилы, умершего в 1671 г., 2) Порфирия, скончавшегося в 1817 г. и 3) Гедеона – в 1829 г., о чем гласят надписи на каменных плитах.

Церковь св. Владимира внутри украшена настенной живописью и орнаментом, по внешнему виду своему составляет как-бы небольшой придел собора и тесно примыкает тремя своими стенами к главному Успенскому храму с северной его стороны⁶⁷. На церкви одна глава покрыта железом в чешуйчатой форме и увенчана крестом. Паперть к этой церкви пристроена на двух столбах с фронтонами, по образцу паперти при Введенской церкви.

6) И над склепом князей Телятевских⁶⁸ поставлена в 1645 г. смежная с Владимирскою небольшая церковь св. Епифания Кипрскаго. Это было молитвенное, т. е. иноческое имя основателя церкви князя Федора Телятевскаго, постригшегося в обители Кирилловой. В ней он и скончался в 1654 г. Предварительно эту церковь, построенную в честь своего ангела, князь-инок обеспечил своим вкладом. Она также поновлена в 1820-х годах, как и церковь Воротынских, но в обеих этих церквах уцелели еще несколько древних икон и настенная живопись. Церковь покрыта железом, на восьмерике ее глава также крыта железом, окрашена медянкой и увенчана крестом. Вход в нее обозначен амбразурой византийского стиля.

И так все выше упомянутые каменные церкви тесно группируются вокруг Успенского собора с северной его стороны (придел препод. Кирилла) и с южной стороны (приделы равноапостольного князя Владимира и св. Епифания Кипрского). Несколько отдаленный от них теплый храм Введения, колокольня и церковь св. Архистратига Гавриила, с пристройками,– все они расположены в центре двора монастырского, окруженного большими корпусами настоятельских и братских каменных келий и прочими экономическими постройками-зданиями. Здания эти с лицевой стороны обнесены балясниками, из-за коих высятся горделивые сибирские кедры и плакучие березы. И эти экономические здания, составляя собою как бы неправильный треугольник двора монастырского, с двух его сторон – с верной и южной имеют вид как бы первой ограды, в коей есть еще две особые церкви.

7) Над воротами юго-западной ограды, обращенными к Сиверскому озеру, имеется церковь во имя Преображения, которая устроена была ранее 1612 года, во время возобновления ограды монастырской. Внутреннее ее устройство весьма скромное и своим убожеством напоминает церковь св. Архистратига Гавриила. В ней два придела – во имя Святителя Николая чудотворца Мирликийскаго и великомученицы Ирины, в тесном алтаре. Мученица сея была ангелом супруги царя Феодора Иоанновича, сестры Бориса Годунова, почему и строение надворного храма можно отнести к царствованию одного из сих государей.

В главном приделе этого храма иконостас четырехъярусный. На царских дверях писаны святые, правее находится местный храмовой образ Преображения, а еще правее образ св. Николая, «во облаце образ Спасова да Пречистые Богородицы». Налево от царских дверей – три образа: Одигитрии, св. Ирины и св. мученика Леонтия⁶⁹ и проч.

Размер церкви Преображения, по вычислению, сделанному в 1773 году, был внутри вширь четыре сажени пять верхов, вдоль с алтарем шесть сажен один аршин восемь верхов». Размер придела св. Николая (внутри): «в ширину одна сажень четырнадцать вершков без трети верха, вдоль с алтарем две сажени десять верхов без трети верха». Размер придела св. Ирины (внутри): «в ширину одна сажень, поменьше трех верхов, вдоль с алтарем две сажени шесть верхов с третью верха»⁷⁰. Своды церкви и купол ее, или так называемый восьмерик, опираются на два столба и на предалтарную стену.

По внешней архитектуре своей церковь Преображения Господня представляет продолговатый корпус, пересеченный посредине квадратным столбом, над коим возвышается восьмерик, крытый железом, и главка его увенчивается крестом. Под храмом видится арка или вторые св. ворота, ведущие к Сиверскому озеру.

8) Так и на противоположной северо-восточной ограде поставлена над святыми вратами царем Иоанном церковь двух придельная Лествичника и Стратилата, во имя ангелов двух его сыновей – Иоанна и Федора⁷¹.

Церковь св. Иоанна Лествичника построена по историческому побуждению не ранее 2-ой половины XVI века и по внутреннему расположению, как и по внешней своей архитектуре, отчасти напоминает церковь св. Преображения Господня, что у Сиверского озера. Внутреннее убранство церкви, за исключением нескольких отдельных украшений (напр. царских дверей), хотя и было построено с участием царских средств, носило отпечаток суровой простоты. Иконостас представляется четырехъярусным.

В алтаре у стены вокруг престола сделана скамья из кирпича в виде пересеченного параллелограмма (для сидения священнослужителей во время чтения святого апостола).

Внутренняя мера церкви св. Иоанна Лествичника (по описи монастырской 1773 года) значится: в ширину четыре сажени один аршин семь вершков, а вдоль с алтарем – семь сажен четырнадцать вершков. Размер придела св. Феодора Стратилата (внутри) – в ширину одна сажень и четверть аршина, вдоль с алтарем – одна сажень один аршин одиннадцать с половиною вершков.

Орнамент на церкви св. Иоанна Лествичника сохранился еще довольно хорошо. Особенности внешнего орнамента состоят из кирпичной узорчатой белой каймы, украшающей верхнюю часть главы и стены ее по желтому фону. Вообще этот храм есть самый замысловатый в монастыре по своей структуре, примененной зодчими времен Грозного.

На церковном квадрате крыша четырехскатная, посреди нее возвышается каменная шейка с коническим куполом, покрытым железом, а над ним есть еще меньший восьмерик с покрытой железом граненой главой, увенчивающейся крестом. Под этим храмом устроены в виде двух арок св. ворота, ведущие во внутренность монастыря.

Вход в церковь св. Иоанна Лествичника составляет общий вход и в «казенную палату» (или арсенал и библиотеку⁷²), которая тесно примыкает с северо-восточной стороны к этому храму. С противоположной стороны расположены двухэтажные каменные корпуса братских келий, заканчивающиеся на юго-западе двухэтажным же зданием, где помещается уездное духовное училище. Оно выстроено в XVIII в.

Вышеупомянутые «св. ворота», находящиеся под храмом св. Иоанна Лествичника, всегда были главными в монастыре.

Они, как украшенные настенною живописью и орнаментом в греко-русском стиле, напоминали входившему в храм о религиозной задаче иноческой жизни, и путник проходил их с непокрытой головой. Находятся на северо-востоке от Успенского собора, саженях в двадцати от церкви св. Владимира, почти на средине той монастырской ограды, которая наиболее удалена от Сиверского озера. По основным чертам своего устройства (как замечает в своем труде г. Никольский⁷³) они близко подходят к аналогичным памятникам Вологодско-Ярославской архитектуры и состоят из коробовых сводов, опирающихся на три стенки. Из коих передняя делит их на «большие» (направо при входе) и «меньшие» (налево при входе же). Как своды их, так и стенки и внутренние полуколонны украшены живописью ХVІ века⁷⁴.

9) В юго-западном углу обители, между двухэтажными зданиями братских келий, есть еще небольшая каменная теплая одно престольная церковь во имя св. Евфимия Великого, пустынножителя Палестинского. Сооружена неведомо кем в 1653 г. Известна была под именем больничной. Готический купол этой церкви, увенчанный крестом, привлекает взоры благочестивого путника и придает ей вид древности⁷⁵. При церкви доселе видна сбоку палатка, которая теперь служит лишь кладовой. Между прочим, из этой палатки, в давно минувшее время мог слушать Божественную службу отдельно от других знаменитый патриарх Никон. Он находился 10 лет в ссылке в Ферапонтовом монастыре. Откуда переведен в Кириллов и здесь пробыл ровно пять лет в тяжелом заточении. Это видно из жития его, писанного келейным его Иваном Шушериным, где сказано, что «святитель терпел в Кириллове монастыре великие нужды и озлобления, не менее прежнего, что претерпел в Ферапонтове⁷⁶; в келье пребывал безвыходно, кроме церковной службы, хотя сам не служил». Очевидно, он выходил в часы Богослужения только в сию ближайшую церковь святого Евфимия, и здесь пред Царем Царствующих изливал в молитве зельную скорбь души своей. Тут же тянутся огороды, примыкающие к двухэтажному каменному больничному корпусу.

На северо-западной стороне монастыря видится архимандритский каменный двух этажный корпус с братской трапезой внизу. Существует с ХVІІ века. При архимандрите Гедеоне (1818–1829 г.) этот корпус подвергся существенной переделке по образцу настоятельских келий Боровского Свято-Духовскаго монастыря. Архимандрит Иннокентий (1829–1840 гг.) расписал парадный вход, изобразив по стенам монастыря Кирилло-Белозерского благочиннического округа. Здесь видны: Нилова пустынь, монастыри: Филиппа Ирапского, Кирилла Новозерского, Леушинский девичий, Горицкий Воскресенский девичий и другие. На восточной стороне этого входа изображен во весь рост благословляющий Спаситель мира. Передний фасад этого дома обнесен на каменном фундаменте балясником, с парадным подъездом посредине на две половины; в нем разбит цветник, над которым высятся горделивые кедры.

За настоятельским корпусом расположен небольшой фруктовый сад, выше которого, вдоль Сиверской ограды, тянутся экономические постройки – здания, крытые железом и окрашенные медянкой.

Мы уже говорили, что обитель препод. Кирилла состоит как бы из двух совместных монастырей, обнесенных извне обширной боевой оградой с несколькими громадными башнями вдоль стен и по углам, придающим особое величие пустынному приюту.

Первый, по обширности своей и грандиозным зданиям келий, известен под именем «большого» или «города». А второй, по скромности своего вида, именуется, «меньшим, пустынным или Горним Ивановским» монастырем. Тот и другой подразделяются внутри еще особыми оградами и рвом, в глубине которого протекает малая речка Свиряга, или вернее ручей, над которым устроен мост, соединяющий «пустынную» обитель. Речка выходит из долгого озера с северо-восточной стороны монастыря и, несколько раз подтекая под его ограду, огибает холм Кириллов и опять теряется под юго-западной оградой, впадая в Сиверское озеро. Тут же на высоком холме «меньшего» монастыря, осененном вековыми деревьями, под тенью огромных берез стоят две каменные скромные церкви, а несколько северо-восточнее от них, видятся вдали две небольшие обложенные кирпичам часовни так же, как и храмы Божии увенчанные на главах золотыми крестами.

10) Церковь св. Иоанна Предтечи на горе с приделом препод. Кирилла выстроена в 1531 году великим князем Василем III Иоанновичем, благодарным за рождение сына Иоанна, будущего царя Грозного, в честь ангела новорожденного сына⁷⁷. Алтарь этой церкви трех аспидный. Иконостас (в последнее время возобновлен) четырех ярусный с колоннами и украшен по красному фону резьбой на золоте. Внутри стены церкви окрашены краской на масле стального цвета, с внешней же стороны стены церкви окрашены красной краской. Купол ее покрыт железом и окрашен медянкой. Амбразура входных западных дверей украшена фронтонами с выступами колонн по сторонам структуры XVI в. По измерению 1773 года церковь св. Иоанна Предтечи была по наружной мере в длину семь сажен один аршин без двух вершков, в ширину шесть сажен без четверти аршина⁷⁸.

По внешнему виду и украшению церковь св. Иоанна Предтечи напоминает о храме препод. Иоанна Лествнчника, что над св. воротами в «большом» монастыре.

11) Другая церковь «Ивановского» монастыря – во имя св. Сергия Радонежского теплая с приделом (на правой стороне) во имя св. Дионисия Глушицкого занимает юго-западный склон «горы». Она принадлежит постройкой к 1-й половине XVI в. При церкви к северо-западной стене, устроена была квадратная братская трапеза для живших когда-то здесь на «горе» подвижников – любителей св. уединения⁷⁹.

Иконостас в ней состоит (одноярусный) только из Деисуса и местного яруса, простой, без украшений. Церковь препод. Сергия с алтарем по наружной мере в длину пять сажен один аршин, в ширину четыре сажени, трапеза же, составлявшая одно целое с церковью, по наружной мере вдоль семь сажен два аршина, вширь шесть сажен без пяти вершков.

Как замечает г. Никольский в своем труде, из числа жилых помещений в 1601 году на «Горнем» монастыре было только 7 братских келий и две больницы⁸⁰. Одна из них была братская (в «большом» монастыре), другая же (на «горе») для мирских богомольцев.

Первая часовня устроена на том самом месте, где некогда находилась в земле келья, или вернее пещера, ископанная препод. Кириллом, в которой он, по прибытии на Бело-озеро, долгое время спасался в уединении. Вторая часовня под каменным навесом поставлена в начале ХVІІІ в. Она и есть собственное дело рук преподобного и срублена им самим из соснового леса для молитвенного храма. Там, вероятно, до основания церкви, собиралась братия, не смотря на тесноту, ибо в ней не более одной квадратной сажени. Но для немногих молитвенников и этого было довольно в течение первых годов их пустынножительства. В последней доселе сохранилось два креста высотой в сажень, воздвигнутые преподобным. Один из крестов четвероконечный, а другой восьмиконечный⁸¹.

На стене между крестов, едва заметно, висит древняя полустертая икона, как бы указывающая, что это собственно было избранное место обители, потому что тут изображено явление Матери Божией молящемуся Кириллу, когда звала его из Симонова, в пределы Белозерские, тут же написан собеседник его Ферапонт, принесший ему первую весть о неведомом крае. Ибо 500 лет тому назад это место, на котором водворился препод. Кирилл, было почти со всех сторон окружено водою, и густой бор рос на этой малой площадке, где дотоле никогда не было жилья человеческого⁸².

Эта древняя часовня и святые кресты преподобного, имеющиеся в малом монастыре, как памятники минувшего, столь же священны, как его гробница и чудотворная икона Богоматери, им принесенная, в «Большой». Они свидетельствуют, как возникло все величие и слава Кирилловой обители. Но кем и когда сооружены первая и вторая церкви на высоте уединенного холма Кирилловского? Из записи одного ветхого Синодика Монастырского видно, что: «Лета 7040 (1532) Декабря 13, освящены были в Кириллове четыре престола, два в монастыре и два на «горе», в один день. В монастыре собор Архистратига Гавриила, да царей Константина и Елены, а на «горе» Усекновения Предтечи да Чудотворца Кирилла, а освящал Владыка Вологодский Алексей». Вторая церковь посвящена имени препод. Сергия, покровителя державных князей Русских, и в ней придел препод. Дионисия Глушицкого, ученика святого Кирилла, который сохранил нам искусной кистью священный лик своего блаженного аввы.

И так вот начало «Ивановской» обители. Строителями ее, как выше сказано, были Великий князь Василий Иоаннович, приходивший с супругою на богомолье в Кириллов, чтоб испросить себе наследника престола. Получив желаемое, он соорудил в одно время два храма в одной обители. Один во имя Архангела, на память дня своего рождения, с приделом во имя ангела своей супруги, там, где был главный собор. А ближе к Преподобному на самом его холме, где еще до тех пор никто не смел селиться, поставил церковь во имя ангела новорожденного Иоанна, с приделом во имя преподобного, как бы посвящая ему собственно испрошенного им младенца. И все это освящение (скажем словами A. Н. Муравьева) должно было совершиться в один день, во свидетельство, что все четыре престола сооружены по причине одного события⁸³.

Но чего не успел соорудить и докончить здесь благочестивый князь, то, без сомнения, довершил его царственный сын, питавший искреннее расположение к обители препод. Кирилла. Ибо Иоанн IV по примеру своего отца, умершего под именем схимонаха Варлаама, постриженика Кирилловского монастыря, имел также неотложное намерение оставить трон и переселиться на житие в Кирилловскую обитель, но это благое желание царя ограничилось только одним иноческим полу пострижением с именем Ионы. Царь, нося форму монашескую, водворился потом в слободе Александровской, с дружиною опричников, откуда наводил ужас своими злодеяниями на всю Россию.

Однако же, как говорит предание, царь для приезда своего в Кириллов выстроил в «Малом Ивановском» монастыре, при церкви препод. Сергия, просторную трапезу, а недалеко от храма поставлены были им каменные кельи, называемые теперь больничными, в коих, быть может, не раз останавливался царь Иван Васильевич, при посещении им Кирилловой обители.

Кирилло-Белозерский монастырь стоит на открытом широком месте, окружен двойным рядом зубчатых стен, в пять сажен высоты и до трех – ширины, простирающихся вдоль и вокруг на 732 сажени и 2 ½ фута. Стены с трех сторон (по компасу): восточной, северной и южной в три яруса и только в один с западной стороны, которая прилегает к Сиверскому озеру. Весь нижний ярус главной стены состоит из келий или чуланов, без печей и помоста, иногда по три кельи соединялись между собою, но не более квадратной сажени в каждой низ них. Таких считается до ста в большой ограде и все они пусты. Во втором и третьем ярусе одни лишь открытые арки для свободного хода вокруг всей стены. Со стороны озера стены утверждены быками, от напора волн, и крыша их покрыта железом. Внутренний фасад боевой ограды напоминает структуру XVI века Китай-города в Москве.

Десять каменных башен, различной высоты и зодчества, стоят по ограде, не считая малых. Всех величественнее Московская, прежде называвшаяся Ферапонтовою, по направлению к сей обители, на северо-восточном углу большой ограды, о 15 гранях и в несколько поясов, высота ее с лишком 25 сажен, и 130 ступеней ведут наверх. Во всю ее высоту, от самого подвала и до крыши, стоит внутри каменный столб, разделенный на ярусы, или так называемые мешки, куда, по преданию, сажали преступников или пленных. Страшная темница, если она действительно когда-либо тут существовала!

Посреди восточной стены Казанская башня, над въездными вратами, не столь изящна, как Московская; она квадратная и имеет до 14 сажен высоты. В ней когда-то был устроен острог, где томились в заключении опальные высокородные особы⁸⁴.

Вологодская, на юго-восточном углу, наряднее всех башен, была с красными кирпичными поясами, разделяющими ее на восемь ярусов, а теперь, как и другие башни и ограда, отштукатурена и побелена. Высота ее до 16 сажен и внутри ее такой же каменный столб (или мешок), как и в Московской. На юго-западном углу «малого Ивановского» монастыря стоит 16-ти гранная башня Кузнецкая, также в 16 сажен высоты и со столбом внутри, и не далеко от нее, на внутренней ограде, та небольшая башня Котельная⁸⁵, которую принимают некоторые за темницу Никонову. Еще одна высокая башня, в 18 сажен, Мережная, на юго-западном углу ограды, служить твердым оплотом обители. Прочие не столь замечательны, потому что не превышают десяти сажен. Одна из них Косая, посреди западной ограды, теперь ниже всех, потому что обрушилась в 1786 году, но прежде не уступала Вологодской и Московской. Она служила главной защитой с этой стороны, где глубокое болото примыкает к монастырю. Трое внешних врат сохранились от прежних шести врат в обширной ограде. Это Казанские врата, которые служат главным въездом⁸⁶, ІІреображенские врата под церковью сего имени, с западной стороны, и Троицкие врата близ Мережной башни. Все башни покрыты железом и увенчаны железными же высокими шпилями. На них укреплены подвижные вертящиеся флюгера; исключение составляет в этом отношении только башня Казанская, у которой на верху высокого шпиля виден с трубой в руках ангел. Он как бы приветствует благочестивых богомольцев, входящих в святую обитель, библейскими словами: «Се дом Божий и сия врата небесная!»

Издали, верст за десять начинают белеть эти зубчатые стены и башни монастыря Кириллова. А изнутри его, с высоты Ивановского или Кирилловского холма открывается во всей широте своей монастырский двор, с его древним величественным собором Успения, как бы сросшимся из нескольких церквей, соединенных в одно священное целое и увенчанных множеством куполов с золотыми крестами на них. Кругом собора, в тени деревьев, симметрично расположены на равнине квадратом двухэтажные крытые железом, каменные корпуса иноческих келий и проч., пред коими с передних фасадов растут тенистые вековые сосны и даже кедры, занесенные сюда, быть может, из далекой Сибири или же с восточного Ливана. В туманной дали, за оградой, с северо-западной стороны, видится величественная гора Маура, отделяющая женскую обитель Горицкую от Кириллова монастыря, а далее, с восточной стороны – уездный городок Кириллов⁸⁷, с его церквами и скромными постройками обывательских домов. И все это в ясную солнечную погоду картинно отражается в зеркальных водах обширных озер, между коими тянутся лесистые пригорки и луга, покрытые сочной зеленью. Отчего получается отчасти строгий и вместе самый живописный вид пустынной природы Белозерских приделов на севере.

Известно, что еще в XII столетии город Вологда был главным складским местом между Москвой и Архангельским портом. Он вел обширную торговлю с Сибирью⁸⁸. Поэтому долго еще тянулись здесь по широкой столбовой дороге купеческие караваны с товаром, как в центр Росси из Сибири, так и обратно в отдаленный северо-восточный край и за границу. А сколько в минувшее время проходило здесь с посохом в руках и с котомкой за плечами русских паломников? Ибо здесь был тракт великого богомолья от Киева до Троицкой Сергиевой лавры и от Сергиевой лавры до Соловецких Преподобных Зосимы и Савватия⁸⁹. Благоговейно заходили они тогда по пути и в другие святые иноческие обители, сиявшие своим благочестием, словно звезды на северном небосклоне. Тогда и Белозерский Кириллов монастырь служил местом благоговейного поклонения для многих тысяч русских людей. Многие Московские купцы и бояре в прежнее время считали своим долгом побывать на Белоозере и поклониться преподобному Кириллу, как великому покровителю северного края и молитвеннику о земле Русской. Но с проведением здесь железной дороги, по прямой линии от Москвы до Архангельска, Кирилловская обитель осталась в стороне и потому, за последнее время, менее уже посещается богомольцами, отчего и самая обитель оскудевает в средствах и приходить в обветшалое состояние. He раз в смутное время подступали к святым твердыням обители препод. Кирилла дерзкие враги отечества и осаждали ее, как и Свято Троицкую Сергиеву лавру, но возвращались они отражаемые незримой благодатной силой со стыдом и с немалым для себя уроном. По примеру Сергиевой обители, и Кирилловские иноки крепко стояли за Русь православную, защищая окраины Севера, и молились Всевышнему о даровании победы земле родной и о мире всего мира. В башнях Кирилловой обители и во всю длину широких стен вставлены были большого калибра боевые пушки. А в арсенале ее имелся значительный запас бердышей, кольчуг, панцирей, шишаков, шлемов, карабинов, пищалей, пороху и проч.⁹⁰. Укрепленный монастырь мог действительно считаться тогда первостепенной твердыней, потому что, кроме царских стрельцов, вооружал он собственных ратников из 2000 своих крестьян. Из грамот, хранящихся в обители, видно, что в продолжении ХVII века, столь смутного для нашего отечества, она несколько раз снабжала Государство деньгами⁹¹, хлебом и воинскими снарядами, в 1638, 1676 и 1679 годах и еще однажды в 1701 году⁹².

Но при всем том, в летописи Кирилловского монастыря есть и печальные страницы. На них записано, что «в 7120 году (1612) июня в 10 день, Литва выжгла Белоозеро (находящееся в расстоянии 30 верст от обители), а в 20 день Августа подходила под Кириллов монастырь с Уломской дороги и выжгла гостиный двор, конюшенный и швальню. В следующем году, Сентября в 22 день, Литва выжгла Вологду и опять подступала к монастырю ночью. Декабря на 5-ое число, пан Бобовский с черкесами непременно покушались взять монастырь, потом же пан Песоцкий с братом своим, ночью на 11-е число, приступали к обители, но были отбиты. Однако же, следы их дерзкого покушения на монастырь обнаружились в значительном повреждении внешней ограды и прилегающих к ней зданий. И долго были бы видны эти печальные следы разрушения на обители Кирилловской, если б царь Михаил Федорович не предпринял обновить обширную ограду в 1638 году. Она строилась в течение 33 лет и окончена при царе Алексее Михайловиче, который на нее пожаловал в 1666 году до 45000 рублей, сумму огромную по тогдашнему времени, кроме содержания работников. Еще прежде сего занято было до 5000 рублей обителью у боярина Бориса Ивановича Морозова, скончавшегося в ней иноком. Но и это принял государь на счет казны, по смерти боярина⁹³. Поэтому можно судить о былом величии Кирилло-Белозерского монастыря.

Библиотека Кириллова монастыря считалась некогда одной из богатейших и знаменитых библиотек в России. Она собиралась и умножалась еще при основателе монастыря – препод. Кирилле. Он сам, в свободное время от молитвы и дел по обители, занимался перепиской (по уставному стилю) Богослужебных и вообще священного характера книг. Из многих рукописей 17 сочинений принадлежат Чудотворцу Кириллу. Объяснения его разных явлений природы: грома, молнии, падающих звезд, описанные препод. Кириллом с целью рассеять предрассудки людские, есть замечательное произведение Кирилла. О падающих звездах он рассуждает так: «о падающих звездах одни говорят, что это падают звезды, а друге, что это злые мытарства. Но это и не звезды и не мытарства, а отделение небесного огня. Нисходят они вниз, расплавляются и опять сливаются в воздухе. Потому никто не видел их на земле, но всегда рассыпаются они в воздухе. Они спадут в пришествие Христово»⁹⁴. Есть его три замечательных послания: 1) к Великому Князю Василию Дмитриевичу «о примирении» с суздальскими князьями, 2) к князю Можайскому «об управлении княжеством», 3) к князю Звенигородскому «утешительное», по случаю смерти его супруги⁹⁵ и устав общежительный для братии. И все эти драгоценные рукописи преподобного хранятся еще и доселе в его обители. И так как сам препод. Кирилл занимался писанием, и после него осталось несколько келейных рукописей, то и присные ученики его,– Ферапонт, Мартиниан, Христофор, Нил Сорский и другие, подражая его примеру, также занимались писанием книг. В житии преподобного Корнилия Комельского сказано, что он оставил много книг своего письма в Кириллове, которых, впрочем, уже теперь там нет, но еще сохранилось в ризнице несколько рукописей письма (Игумена) Христофора. Любитель просвещения духовного, святой Иосиф Волоколамский, подвизавшийся в обители Кирилловой, быть может, в ней почерпнул свою любовь к книжным занятиям. Можно сказать, что любознательный дух святого Кирилла сделался наследием его учеников, которые вменили себе в обязанность прилагать письменные труды свои к его трудам, во имя общего послушания. Таким образом, составилась, сия обширная библиотека, единственная в свое время, потому что (как замечает А.Н. Муравьев) ни в какой иной обители, ни даже в лавре Троицкой, не было подобной. Таково было просветительное значение на севере Кирилловой обители.

Но с течением многих лет изменилось многое и в судьбе этой обители. Теперь не многое найдет здесь образованный любитель старины и просвещения из прежних исторических книг и фолиантов. По указанию Истории Российской Иерархии видно, что несколько раз был тревожен архив Кирилловский и принужден делиться с другими. Много извлек из него Никон патриарх в библиотеку Софийскую и свою домовую, которая теперь обращена в Синодальную. Еще прежде, царь Михаил Федорович вытребовал из Кириллова все двойные экземпляры лучших рукописей в приказ большого дворца и велел списать для себя наиболее любопытные. При царе Феодоре Алексеевиче, в 1682 году, опять вытребовано было много книг из обители, для составления степенных книг и в учреждаемую им академию, a потом поступали еще книги в Святейшей Синод и в Императорскую библиотеку. По описи ХVІІІ века, которая хранится в Румянцевском музее, считалось в Кириллове монастыре одних рукописных книг до 2092, и еще не все помещены в каталоге. После всего, что было взято в разные времена из библиотеки еще по описи 1841 г., числится в ней более 1900 книг, преимущественно церковных. Между ними Евангелий 66, Апостолов 40, Псалтирей 130, Миней 132 и столько же Канонников и Требников. Но более других замечательна и драгоценна Псалтирь, принадлежавшая некогда боярину Димитрию Ивановичу Годунову. Эта книга роскошно написана, с разукрашенными картинками на листах, и поражает взор любителя старины. Много еще в ней сохранилось книг отеческих, так называемых патериков и проч.⁹⁶

В первое время в ризнице Кириллова монастыря много хранилось священных предметов, замечательных не по одной лишь древности, но более значительных по своей ценности, святости и по важности тех лиц, которыми сюда пожертвованы. По описи 1664 г. жемчужных облачений считалось здесь до семнадцати. Один Иван Васильевич IV прислал сюда на шесть тысяч рублей богатейших риз ради поминовения своего сына царевича Иоанна. Но с упадком обители, который особенно заметным стал еще на исходе ХVIII столетия, началось и постепенное оскудение ризницы. В 1785 году, вероятно, вследствие небрежного хранения монастырского имущества, вытребовано было в Москву много драгоценных вещей из Кириллова, жемчужных одежд, золотых крестов и потиров, которые потом поступили в различные лавры. Таким образом, невозвратно взяты 12 панагий и до шести крестов, четыре архимандричьи шапки и до 15 шитых золотом и жемчугом.

В начале нынешнего столетия и особенно в годину испытания 1812 г. много обителью Кирилловой было пожертвовано на общие отечественные нужды. Отчего еще более оскудела древняя ризница, потому что много старинных вещей, сосудов и облачений, числом 400, как излишних, было обращено в слитки серебра. Что составило до 4 пудов, но (как справедливо заметил А. Н. Муравьев) утратилось невозвратимое – древняя святыня⁹⁷.

Из вещей, сохранившихся в ризнице, примечательные следующие:

1. Св. Антиминсы.

2. Св. Евангелия.

а) Св. Евангелие Христофорова письма⁹⁸.

б) Одно древнее Евангелие, в лист большого формата, украшенное дорогими каменьями, пожертвовано сюда от царевны Татьяны Михайловны⁹⁹.

в) Евангелие в большой лист, напечатанное в Москве1689 года, с обычными изображениями на нем. Из надписи видно, что это св. Евангелие устроено в Кирилло-Белозерский монастырь архимандритом Иринархом в 1709 году. Евангелие по верхней доске длиною 15 ½ вершков, шириною 10 ½ вершков, толщиною с обеими досками 2 ½ вершка. Весу в нем 1 пуд 15 ½ фунтов¹⁰⁰.

3. Кресты напрестольные

Напрестольных крестов ныне в монастыре находится 12; но все они, кроме двух, сооружены в ХVIII и настоящем столетии, вкладных этого времени три, пожертвованы архимандритом здешнего монастыря Иринархом в 1718, 1721 й 1761 г.¹⁰¹.

Шесть наперсных крестов, два из них – дар супруги кн. Ивана Алексеевича Воротынского – Анастасии Львовны; один крест золотой дар царя Ивана Васильевича Грозного и еще один крест серебряный, очень ценный, устроен из драгоценных камней от монастыря в 1830 г. (См. «Древности Кирилло-Белозерского монастыря» архим. Варлаама Москва, 1859 г. стр. 51).

4. Сосуды и другая церковная утварь

а) Потир, дискос и лжица – золотые, гладкие, без украшений, с обычным изображением на чаше: Спасителя, Божией Матери и св. Иоанна Предтечи; и причастными на ней словами. Два серебряных блюдечка, копие же и звездица от них уже утрачены. И еще серебряный ковш, – дар царя Ивана Васильевича Грозного в 1567 г. Весу в чаше 3 фун. 11 ¼ золотников.¹⁰²

б) Есть еще золотой потир – вклад святителя Полоцкого Афанасия, который был тринадцать лет игуменом обители, потом столько же лет восседал на кафедре Полоцкой и уединился опять на место иноческого своего обета. Пожертвован около 1568 года. Весу в чаше 1 фунт. 68 золотников. Поддон и рукоятие серебряные, приделаны к чаше в 1629¹⁰³ году.

в) Серебряный сосуд и дискос вызолочены. Пожертвованные в 1732 году Императрицею Анною, которая особенно благоговела к обители. Вес сосуда 2 фунт. 8 ¼ золотника, вес дискоса 1 фунт. 65 ½ золотника¹⁰⁴.

5. Два серебряных ковша для теплоты

а) Первый – дар жены стольника Ивана Васильевича Олферьева, Вассы Андреевой. Весу в ковшике 38 золотников.

б) Второй – вклад дьяка патриарха Филарета – Никифора Ивановича Шипулина, весу в оном 47 золотников¹⁰⁵.

6. Дарохранительница и дароносицы

а) Ковчег для хранения св. Даров, устроенный на подобие четверо равноконечного креста, серебряный, позолоченный, данный вкладом, в 1678 г., слугою князя Ивана Воротынского – Никитою Надлобковым. Крест вышины 6 ½ верш., ширины по перекрестью 6 верш., толщины 2 верш., весу в оном 5 фунт.¹⁰⁶.

б) Дароносица, в виде равно четверо конечного креста, серебряная, снаружи кругом позолоченная, вклад того же слуги Недликова. Мерою крест вышины 4 верш., ширины 2 ¾ верш., глубины ¾ верш. Ковчег вышины посредине 5 верш., ширины 3 ½ верш., глубины 1 ¼ верш. Весу в дароносице с прибором 84 ½ золотника. В ковчеге 2 фунт. 28 ½ золотника, всего 3 фунт. 17 золотников¹⁰⁷.

7. Кадила

а) Заслуживает внимания одна позлащенная кадильница в виде пятиглавого собора, которая пожертвована в 1668 году служителем князя Воротынского, с изображением на ней семи первых диаконов Апостольской церкви. Кадило сие с цепями весом 5 фунт. 6 золотников¹⁰⁸.

б) Кадило серебряное, позолоченное, вклад князя Андрея Львова, данный в 1666 г. в Сретенский монастырь. Весу в кадиле 2 фунт. 13 золотников.¹⁰⁹

в) Кадило серебряное, с лица кругом позолоченное, вклад в 1544 г. князя Палецкого, переделанное при игумене Матфее в 1600 году. Весом кадило 2 фунт. 59 золотников¹¹⁰.

г) Кадило серебряное, построенное в Ферапонтове монастырь в 1630 году, на монастырский кошт, но по какому случаю и когда перенесено в здешний монастырь – не известно. Весу в сем кадиле 2 фунт. 39 золотников¹¹¹.

8. Ладоница

серебряная, в виде пятиглавой церкви, построенная монастырским коштом при игумене Матфее в 1610 г. Ладоница вышиною с поддоном и крестом на средней главе 7 ½ верш., и шириною по верхнему краю 4 верш., а весом 2 фунт. 38 золотников¹¹².

9. Разная утварь

а) Блюдо серебряное, с выпуклою на внутреннюю сторону срединою; внутри оного резное изображение Крещения Господня, позолоченное, весом блюдо 3 фунт. 17 золотников. Вероятно (замечает архим. Варлаам) устроено на монастырский счет, но когда – неизвестно. Оно значится в описи 1718 г. и, может быть, было уже в монастыре при составлении описи в 1601 году.

б) Блюдо серебряное, дано в монастырь князьями Воротынскими в 1642 году. В сем блюде весу 1 фунт. 40 золотников.

в) Чаша водосвятная серебряная, вклад князя Ивана Шуйского в 1637 г. Весу в чаше 13 фунтов 33 золотника.

г) Миса для принятия св. воды, серебряная, внутри тонко позолоченная, вклад князя Ивана Воротынского в 1678 г. В мисе с крышкою весу 8 фунт. 4 золотника.

д) Ковш для черпаная св. воды, серебряный, дар в 1568 году царя Иоанна Васильевича. Весу в ковше 3 фунт. 31 золотник.

е) Кружка для черпаная св. воды, серебряная, вклад в 1678 году князя Ивана Воротынского. Весу в ней 2 фунт. 32 золотника¹¹³.

10. Лампады

Четырнадцать больших серебряных лампад перед иконами в Успенском соборе и в церкви препод. Кирилла. Bce они почти одинакового устройства. Серебра в них весом от 2 фунт. 60 золотников до 4 фунт. 93 золотников в лампаде, крышки и цепи у всех лампад медные луженые. Из сих лампад, как показывают их надписи, две даны вкладом в 1636 и 1643 году стольником Иваном Олферьевым. Одна лампада в 1651 г. женою Ивана Мархиева, дочерью Поленова. Остальные построены на монастырский счет в 1643 и 1644 годах, при игумене Матфее¹¹⁴.

11. Покровы на раку препод. Кирилла

а) Между замечательными покровами на раку преподобного уцелело несколько шитых шелками и золотом с ликом святого, телесного цвета, но они редко возлагаются на его гробницу. Самый древний из них, 1514 года, есть дар великого князя Василя Иоанновича (отца Грозного), постригшегося на имя обители.

б) Второй из них – его невестки, царицы Анастасии из дома Романовых 1555 года, пожертвованный после взятия Казани, но уже утратил жемчуга, которыми был украшен.

в) Третий покров шит золотом и шелками по голубому полю. Это приношение от святого святому, – дар мученика царевича Димитрия преподобному Кириллу, с которым вместе сопричтен к лику святых, заступники земли Русской. Сверху вышита икона святой Троицы. В кайме – тропарь св. Кириллу. В надписи сказано, что «повелением царя Феодора Иоанновича и его супруги Божьею милостью государя царя и великого князя Иоанна Васильевича всея Руси, сын, царевич князь Димитрий Иоаннович Углицкий, приложил покров сей Кириллу Белозерскому Чудотворцу, за их государево здравие, и за свое и за матерь свою царицу и великую княгиню Марию».

г) Четвертый устроен при царе Алексее Михайловиче, супругою его Марией Ильиничной.

12. Плащаница

Драгоценная плащаница, шитая древним высоким искусством в Горицкой обители. На ней изображено положение в гроб Спасителя, а вокруг восемь апостолов и столько же пророков, три святителя Греческие и три Московские и еще несколько ликов святых с предстоящими ангелами. Это дар княгини-инокини Евфросинии, вдовы князя Старицкого Андрея, которая очень много жертвовала обители Кирилловой. На плащанице надпись: «В царство благоверного царя Иоанна Васильевича всея Руси, при преосвященном митрополите Макарии, повелением благоверного князя Владимира Андреевича, внука государя Иоанна Васильевича всея Руси»¹¹⁵.

13. Священнические облачения

Из многих роскошных священнических риз и дьяконских стихарей по описи монастырской упоминаются ризы для двух священников, пожалованные царем Иоанном, сплошь унизанные жемчугом сверху и донизу, с драгоценными на них камнями в золотых дробницах, в коих считалось до 160 лалов, изумрудов, яхонтов и алмазов. Полное облачение весило более полпуда и такой же при нем полновесный стихарь. Были еще 15 риз жемчужных, не много уступавших сему царскому дару, хотя и неведомых вкладчиков и более 250 риз парчовых, не считая прочих мелких предметов.

14. Архимандритские митры

В 1679 году по старым описям митр было 7, и одна превосходила другую богатством, из первых три переделаны, а две построены вновь в нынешнем столетии¹¹⁶.

а) Первая митра украшена золотыми дробницами и обнизана по золотой бити жемчугом и камнями; дар царя Иоанна Васильевича.

б) Митра из красного бархата, обнизанная жемчугом и разными камнями, с серебряными чеканными дробницами, вклад в 1675 г. жены окольничего Олферьева – Вассы Андреевой.

в) Митра из фиолетового бархата, обнизанная жемчугом и камнями, с пятью финифтяными образами; вклад княгини Старицкой Евфросинии.

15. Воздухи

Воздухи, шитые золотом и серебром: 1) вклад в 1646 г. кн. Ивана Голицина, 2) даяние в 1695 г. жены стольника Ивана Ивановича Большого Бутурлина, – Акилины Петровны.

16. Вещи преподобного Кирилла

а) Самые драгоценные предметы, имеющиеся в ризнице, – некоторые келейные вещи от Блаженного Кирилла, бывшие у него в употреблении. Так сохранилось напрестольное Евангелие, писанное учеником его Христофором в 1417 году. На заглавном листе начертано полууставом молитвенное предисловие: «Господи Иисусе Христе, Сыне единородный безначального Отца рекий пречистыми Ти усты, яко без Мене не можете творити ничесо же. Господи мой Господи! верою объем в душе моей и в сердце, Тобою реченное, припадаю к Твоей благости; помози мне грешному сие желанное мною начати о Тебе Самом и совершити», а в конце столь же смиренное послесловие: «края достигох, о Отце и Сыне и Святом Духе возмогаем Святого Евангелия Божественную книгу сию, грубыми и не удобренными алфавиты, в лето 6925, июля в 12 день, на память преподобного отца Ануфрия». Среброкованый оклад сделан был на сие Евангелие еще при жизни препод. Кирилла, повелением великого князя Василия Васильевича, как значится в подписи, и потом оно было поновлено в 1514 году; тогда вставлена в оклад икона Знамения с ликами преподобных Сергия и Кирилла.

б) Есть еще до 13 келейных книг, писанных самим преподобным Кириллом, как-то: месяцеслов и другая, писанная ближайшими его учениками.

в) Здесь же хранится и риза св. Кирилла из белого мухояра¹¹⁷, обшитая голубою камкою с таким же крестом, подбитая простой холстиной, и стихарь из той же материи с голубым оплечьем. Эти священные предметы драгоценны не по своему убранству, но напоминают собою высокую простоту глубокой древности и святую нищету, украшавшую Кириллову обитель и ее преподобного основателя.

г) Священные утвари, деревянные сосуды, с которыми совершал сам Преподобный Божественную литургию; красный потир с Деисусом и такой же дискос, совершенно подобные тем, с коим служил и блаженный учитель его – Радонежский Чудотворец Сергий.

д) Там и его духовное завещание на имя Можайского князя Андрея, писанное собственной рукой угодника Божия, столбцом, длиной в 11 вершков, полууставом, почерком довольно четким и красивым, с титлами.

е) Двое железных вериг с крестами, в которых подвизался преподобный, в одной из них веса более 8 фунтов, последние висят в церкви у его гробницы.

ж) Шерстяной его колпачок.

з) Его шуба из черной овчины (попорченная молью) и так называемый татаурец, или ременный пояс с деревянной пряжкой и карманным ножиком.

и) Две чашки из красной меди, в виде ковшей, с кожаными их влагалищами, приспособленные к дороге.

к) Путнический костыль Преподобного из орехового дерева.

17. Вещи патриарха Тихона

а) Тут же в незаметном углу ризницы весит белый клобук, принадлежавший некогда Никону патриарху.

б) Его деревянные кресла весьма простые, им самим сделанные во время заточения. Ручки резные, окрашены голубой краской, сиденье обито зеленым полубархатом. Снизу на ручках начертана полууставом крупная надпись: «Лета 7116 (1668) марта дня сей стул сделан смиренным Никоном патриархом, в заточении за слово Божие, за святую церковь в Ферапонтове монастыре в тюрьме». Бывший патриарх перенес их с собою и в тюрьму Кириллову. И на них (как говорит A.Н. Муравьев), вероятно, сидел он на крыльце в последний день своего заточения, когда по тайному предчувствию стал собираться в путь. С них болезненно он приподнялся, чтобы выслушать милостивый указ царский о своем возращении и двинуться в желанный путь, к своей обители, который не суждено ему было довершить живым, ибо вместо земного Иерусалима ожидал его небесный и только одна могила под устроенной им Голгофой.

18. Хоругви

а) Хоругвь – дар в 1565 г. княгини Старицкой Евфросинии, находящаяся в Успенском соборе за правым клиросом. Hа передней стороне оной вышит золотом, серебром и шелками «грудной образ Спасителя» в короне, омофоре и саккосе, с благословляющей десницею и Евангелием в левой руке. Хоругвь вышины с каймами 1 арш. 6 ½ верш., ширины 1 арш. 6 верш. При ней шесть ветрил новых из малинового штофу, обшитых большой бахромой с кисточками.

б) В том же соборе, у левого клироса, хоругвь – вклад в 1666 г. боярыни княгини Евдокии Федоровны, супруги князя Никиты Ивановича Одоевского. На ней с передней стороны вышит золотом, серебром и шелками образ Успения Божией Матери. На другой стороне хоругви образ св. Троицы. Около сего образа широкая кайма с шитыми золотом словами, прежде находившаяся, как показывает содержание оных, на гробовом покрове князя Воротынского¹¹⁸.

в) Хоругвь, находящаяся в церкви Введения Божьей Матери, сделанная из плащаницы, пожалована княгиней Старицкой Евфросиниею. На ней с передней стороны вышито, как и на предыдущих хоругвях, апокалипсическое видение – образ Сына Человеческого, ходящего среди семи светильников и держащего в десной руке семь звезд и проч. На другой стороне хоругви шитый образ Знамения Пресвятой Богородицы, на материи подобной трип (шерстяной бархат). Кругом оного слова, вышитые золотом: «Честнейшая Херувим»... Мера хоругви в вышину 14 верш., ширину 13 ½ вершк. При ней шесть ветрил новых из малинового и лилового штофа.

Замечательный архив Кирилло-Белозерского монастыря издавна считался одним из богатейших монастырских архивов, по количеству хранившихся в нем интересных древнерусских рукописей коих число восходило до 2200 экземпляров и даже, более. Фолианты эти, как известно, имели разнохарактерное значение в смысле археологии и распадались на три отдела: 1) историко-описательный, 2) духовно нравственный или патриотический и 3) церковно-богослужебный. И все это историческое сокровище древней письменности, как выше замечено, не раз уже подлежало изъятию из книгохранилища Кирилловской обители. Много рукописей перешло в Санкт-Петербургскую Духовную Академию, в Публичную Императорскую библиотеку и в Румянцевский музей. Последний обзор архива совершен был особой комиссией, по воле Государя Императора Николая Павловича в 1853 году.

Известно, что Император Николай Павлович очень дорожил отечественными древностями и стариной, заботился о восстановлении и сохранении памятников живописи, зодчества и ваяния. Он основал Археологическую комиссию, Археологическое общество и некоторые другие учреждения, на которые возложены были собрание, хранение и издание старинных документов и летописей, производство раскопок и вообще приведение в известность памятников отечественной старины. Незадолго до своей кончины государь обратил внимание на неудовлетворительное хранение исторических памятников в церквях и монастырях, по преимуществу Московских. В этом отношении замечателен собственноручный рескрипт императора, написанный в марте месяце 1853 г. обер-прокурору Святейшего Синода графу Протасову следующего содержания:

«Дошло до моего сведения, что будто в Москве по монастырям не водится подробных описей церковному имуществу. Отчего многое драгоценное, по древности и исторической ценности, пропадает, любителями таких предметов приобретается разными способами, переходит из рук в руки, и то, что должно бы оставаться церковною драгоценностью, там исчезает и переходит в частные собрания. Находя это в высшей степени неприличным, поручаю вам лично съездить в Москву неожиданно и проверить точно ли так? И ежели, к крайнему стыду и сожалению, окажется, что сих описей нет, то немедля распорядиться завести шнуровые книги за печатью митрополита, в которые все церковное имущество каждого монастыря или церкви внести в точности, со строжайшим запрещением что-либо из оного имущества сбывать в сторону, без разрешения самого митрополита. Н.».

Обер-Прокурор тогда же отправился в Москву и вместе с митрополитом Филаретом приступил к обозрению Московских церквей и монастырей и также к обсуждению плана и для ревизии других епархий.

Вследствие этого митрополит составил записку, в которой подробно изложил положение настоящего дела и препроводил ее графу Протасову, который сообщил о сем Святейшему Синоду. Святейший Синод, с Высочайшего соизволения, учредил особый капитал, которому было предписано «обозреть церковные хранилища Вологодской епархии в Спасоприлуцком монастыре; Костромской епархии – в Ипатьевском монастыре; Ярославской епархии – в тамошнем соборе и Ростовских монастырях; Владимирской епархии – в Суздальском Спасо-Евфимиевском монастыре». Кроме этих мест, имелось еще в виду: Новгородской епархии – Хутынь монастырь, Антония Римлянина монастырь, Кирилло-Белозерский монастырь, Софийский собор. Московской епархии – Свято-Троицкая Сергеева Лавра, Иосифов Волоколамский монастырь, Саввы Звенигородский монастырь, Успенский Московский собор, Архангельской – Соловецкий монастырь, Антониев Сийский монастырь; Псковской – Псково-Печерский монастырь.

Таким образом, к Сентябрю 1867 г. комитетом и епархиальными архиереями доставлено было в Святейшей Синод с надлежащих описей до 567 списков из 41 епархии¹¹⁹.

В настоящее время в архиве имеются:

а) Планы из Губернской Строительной Комиссии на монастырские здания.

б) Планы Генерального Штаба на владение недвижимых имуществ, в коих определяются принадлежащие монастырю участки земли: пахотной, луговой, леса, озера и проч.

в) Приходо-расходные монастырские книги и прочие хозяйственные записи с XVI века и до настоящего времени (1897 г.).

г) Указы Духовных Консисторий – Новгородской и Вологодской епархии.

д) Ведомости или послужные монастырские списки.

е) Ризничная опись за 1859 год¹²⁰ – за 1870 г.

ж) Есть еще несколько ящиков, в коих хранятся древние необследованные фолианты, относящиеся до истории Кирилло-Белозерского монастыря.

Возвышаясь под благодатным осенением Царицы Небесной и за молитвами преподобного Кирилла во внешних своих преимуществах, монастырь Кирилловский не переставал возвышаться и внутренним достоинством. Особенно при победе над внешними врагами и при установившейся внутренней тишине и спокойствии нашего отечества, св. обитель изменила свое значение военной пограничной крепости на севере. Она стала иметь в виду только свое нравственное назначение и, соревнуя высоким подвигам благочестия, старалась неослабно благо угождать Господу по завету своего наставника и отца преподобного Кирилла. И видимо не оскудело место сие святое в долгий период времени, но еще больше распространилось по отшествии преподобного к Господу: ибо он о сем предрек монашествующей братии, при переселении своем в вечность¹²¹.

По мере нравственно-патриотических заслуг Кирилло-Белозерского монастыря, возвышалась и степень его значения и важности. До учреждения духовных штатов в 1764 году Кирилло-Белозерский настоятель поставлен игуменом степенью 9¹²². А Кирилло-Белозерский монастырь в древних актах именовался «домом Пречистой Богородицы честного и славного Ее Успения и Чудотворца Кирилла»¹²³.

Архимандрия учреждена здесь в 1649 году и повелением Царя Алексея Михайловича в том же году архимандриту позволено служить в белой шапке, с сулком, палицею, рипидами, с осенением свечами и проч.¹²⁴. А поэтому архимандрит сего монастыря и совершает священно служение с открытыми царскими вратами, с палицею, жезл имеет с сулком. В алтаре поют «Святый Боже» и за амвоном, и осеняет трикириями на ковре. Также осеняет народ трикириями и на малом входе и певчие поют особенным торжественным напевом «Приидите поклонимся». Великий вход сопровождается рипидами. По херувимской песни принимает Св. Дары в царских вратах. Мантию носит со скрижалями малинового бархата, обшитыми позументом. При встрече настоятеля поют входное «Достойно есть». По окончании торжественных Богослужений совершается красный звон¹²⁵.

Поскольку русские монастыри, владея до 1764 года вотчинами и разными промыслами, для управления своими делами нуждались во многих лицах, поэтому, кроме настоятеля (архимандрита, игумена, строителя), сосредоточившего в своих руках власть, во главе древнерусской обители стояли еще «соборные старцы», разделявшие с настоятелем дела управления. Между соборными старцами, по важности службы, выделялись тогда келарь и казначей – второе и третье лицо в монастыре, выше которых был только настоятель. Поэтому, говоря словами Н. Успенского, и «власти Кирилло-Белозерского монастыря состояли из этих же лиц: настоятеля (до 1649 года июля 8 дня игумена, а затем архимандрита) и соборных старцев, между коими были также келарь и казначей. Но обычно с той особенностью, что вслед за настоятелем до келаря и казначея выдвигался особый соборный старец со своим кругом обязанностей. Этот старец сначала не имел для себя особого наименования и назывался просто старцем или государем старцем, потом в ХVІІ веке стал известен под именем большого строителя или просто строителя и, наконец, в начале XVIII столетия получил титул наместника, который был удержан монастырскими штатами 1764 года и сохранилось до настоящего времени»¹²⁶.

а) Государь келарь. Служба государя келаря состояла из двух частей – чисто хозяйственной и судебно-распорядительной. Но главным образом на обязанности келаря лежала забота о корме братии и гостей, прием почетных поклонников и царских встреч, отправка даров в «почесть» разным лицам и проч.

б) Государь казначей ведал монастырскую казну и распоряжался ею, по мере надобности, с ведома соборных старцев.

в) Государь житник заведовал вообще монастырским сельским хозяйством. На отчете у него находились житницы, как в монастыре, так и по вотчинам.

г) Наместник же по обязанности своей есть как бы контролер за монастырскими старцами-служебниками, и состоит посредником между ними и настоятелем.

Хотя препод. Кирилл при жизни своей вначале отказывался лично владеть какой-либо недвижимой собственностью, но в виду крайней необходимости впоследствии он сам заботился уже об обеспечении своей обители земельными участками, которые добровольно жертвовались усердствующими на «дом Пречистой Богородицы» и приобретались покупкой. В жалованной грамоте Белозерского князя Михаила Андреевича Кириллову монастырю, на основании прежних жалованных грамот и купчих крепостей, говорится: «Дала баба моя, великая княгиня Авдотья в дом Святой Богородицы игумену Кириллу село Сандыревское с лесами и с пожнями, да пустоши пожинки Ворсинские; дал отец мой, князь Андрей Дмитриевич в дом Пречистой игумену Кириллу поволок Шотин, да на Волочке село Великое с деревнями. Дал Харлам Мордка в дом Святой Богородицы игумену Кириллу Землицу, да пожинку у Езовища, да бор Святой Богородице. Дал игумену Кириллу Флор Остафьев деревню Кузьминскую. Купил игумен Кирилл у попа Павла деревню Ивашевскую Мишина. Купил игумен Кирилл у Серки полдеревни Волковские, да Ульянову полосу, а другую половину той же деревни игумен Кирилл купил у Тимошки. Да у попа Павла деревню Окуловскую. Да купил игумен Кирилл у Никиты Андреева пустошь в Каргобиде, да пожню на Колдяне Мостовую. Купил игумен Кирилл у Клима у Жеребцова деревню Харламовскую, да деревню Михеевскую; купил Кирилл у Серка ниву Волковскую»¹²⁷. Сохранилась одна купчая преподобного Кирилла: «Се аз игумен Кирилл, доложа Есипа Иванович Тиуна княж Юрьева Васильевича, купил есми в дом Пречистой Богородице, у Нестерка у Мямли деревню и с иными землицами и с пожинками, которые землицы и пожинки доселе тянули к той деревне, и с тою пожинкою, которую Нестерко выменял в Андреев наволок и землица Прибудово, да Месяцево; а дал есми три рубля и сорок бел, да овцу; а серебро платил от игумена чернец Варсонофий»¹²⁸.

Чтобы не казалось нарушением строгого иноческого правила о нестяжательности и во избежание увлечений делами житейскими, препод. Кирилл все-таки при жизни своей не позволял распоряжаться иноку монастырскими селами и участками земли. Но вверял наблюдение за ними и возделывание их «богобоязливу мирянину», который и должен «печаловатися о всяких делах; в монастырь же готовое привозить житом и иными потребами: занеже пагуба чернцем селы владети и тамо частые происхождения творити»¹²⁹.

В начале ХVІ века (по указанию летописи монастырской) здесь находилось уже до сорока населенных мест: сел, деревень, починков. В 1604 году их было 73 и тогда для удобства управления Подмонастырье делилось на три клина, или «ключа», как тогда говорили. По писцовым книгам 1626 в 1627 годов меры князя Никиты Шаховского всего круга Кириллова монастыря числилось три погоста¹³⁰ да две деревни церковных, где жили причты. Да два села, да сорок восемь деревень, да восемь пустошей. А в них 177 дворов крестьянских с 180 человеками и семь дворов бобыльских¹³¹ с семи человеками, да шесть дворов монастырских плотников, людей в них тоже. Один погост стоял на Шидьярском озере. А на погосте церковь великомученика Георгия, из дерева, верх шатром, да другая церковь Николы Чудотворца с трапезою, из дерева. Рядом с Подмонастырьем монастырская вотчина Улома, Уломский ключ, состоявший из 7 деревень: Дымково, Рябково, Кобелево, Фомушино, Прокунино, Великий Двор и Шатрецкая и двух пустошей: Болванцы и Орлецы. Всего в Уломе было по писцовым книгам 7 дворов крестьянских с 9 человеками да два двора вдовых да пустой двор. Подмонастырье и Улома расположились главным образом на землях, пожертвованных препод. Кириллу Авдотьей Борисовной, женой великого князя Дмитрия Донского и их сыном Андреем Дмитриевичем, князем Белозерским.

Кроме вотчин, монастырь владел еще угодьями и рыбными ловлями, как во внутренних водах, так и на Белом море. Соляные промыслы были на реке Золотице у Белаго моря, а также в Пушлахте, в Неноксе, Лашенге, на Умбе и Кузь-реке. Сначала при Иоанне Грозном было дозволено монастырю продавать до 40000 пудов соли, а потом даже до 100000 пудов. Для перевозки соли монастырь имел свои лодки, которые ходили по Двине, Шексне и Волге. Монастырские рыбные ловли были в реке Умбе, да в Олениных Рогах и в реке Олонце. В этих местах ловили семгу. В год бывает меженины и осенины 9000 рыб да осенние лучшие 6980 рыб. На монастырский обиход шло в год 2300 рыб, остальную продавали в год на 455 рублей. Из вырученных денег на 130 руб. покупали другой рыбы. 75 руб. платили на Москву оброк, оставалось в монастыре рыбных денег 250 рублей.

К Кириллову монастырю в ХVІІ веке приписаны были многие бедные и малолюдные пустыни со всеми своими земельными угодьями, но они, при учреждении штатов 1764 года все были уничтожены и крестьяне в количестве 30000 душ, принадлежащие монастырю, также были отобраны¹³².

За Кирилловским монастырем вотчин находилось почти во всех нынешних великорусских губерниях; за ним значились также подворья в Пскове, Дмитрове, Нижнем Новгороде, в Угличе, в Кремле, в Каргополе, на Белом озере, в Ростове. Но особенно замечательны были монастырские подворья в Москве и Вологде. Но всем этим монастырь Кирилловский давно уже не владеет.

В настоящее время вне ограды есть только небольшие участки пахотной земли, леса и три обширных озера, окружающие с трех сторон монастырь, которые и доставляют значительный улов всякого рода рыбы для трапезы инокам. Особенно далеко славятся здешние Белозерские снетки.

Так:

Лесного казенного надела не имеется, а есть только дарственный (который продан в 1868 г.) в количестве 176 десят. удобной земли и 173 десят. неудобной земли.

При том по первому классу из казны выдается ежегодно на содержание монахов 950 руб. серебром.

В обители Кирилловской, кроме праздников Господних двунадесятых и Богородичных, установленных Православной церковью, главные местные праздники суть:

1) Преображение Господа нашего Иисуса Христа (6 августа).

2) Успение Пресвятой Богородицы (15 августа).

3) Смоленской чудотворной иконы Богородицы (5 ноября и 28 июля).

4) Введение в храм Пресвятой Девы Марии (21 ноября).

5) Св. Николая Чудотворца (6 декабря и 9 мая),

6) Св. Евфимия Великого, пустынножителя Палестинского (10 января).

7) Св. Феодора Стратилата (28 января).

8) Собор Св. Архангела Гавриила (26 марта).

9) Преподобного Иоанна Лествичника (30 марта).

10) Св. Великомученицы Ирины (5 мая).

11) Св. Епифания Кипрского (12 мая).

12) Св. равноапостольных Благоверных царей Константина и Елены (21 мая).

13) ІІреподобного Ферафонта (25 мая).

14) Преподобного Дионисия Глушицкого (1 июня).

15) Память препод. отца нашего Кирилла, основателя Белозерской обители, этот день особенно торжественно празднуется здесь в обители (9 июня).

16) Святого равноапостольного Благоверного князя Владимира (15 июля).

17) Препод. отца нашего Сергия Радонежского Чудотворца (25 сентября и 5 июля).

18) Усекновение Честной Главы Иоанна Предтечи (29 августа).

По установлению церковному издревле совершаются здесь св. крестные ходы в означенные уставом нарочитые дни:

1) В день Преполовения Пятидесятницы¹³³

2) В 1-й день августа¹³⁴

3) В 6-й день января¹³⁵

4) В 9-й день июня в память преподобного и Богоносного отца нашего Кирилла совершается здесь ежегодно крестный ход с св. иконами и хорухвями вокруг всей ограды монастырской – вне монастыря. В нынешнем юбилейном 1897 году 500-летия основания обители в этот день особенно торжественно совершен был крестный ход вокруг монастыря в присутствии Высокопреосвященнейшего Феогноста, Архиепископа Новгородского и Старорусского, Преосвященнейшего Тихона, Епископа Можайского, отца настоятеля Кирилло-Белозерского монастыря Никодима с братьями, со множеством сослужащего местного духовенства, сопровождаемого массой богомольцев. Молебствие продолжалось на «горе Ивановского» монастыря – на том самом месте, где была келья Преподобного и часовня, выстроенная им для молитвословия. И все это торжественное моление завершилось прочтением молитвы препод. Кириллу, и в главном Успенском храме уже закончилось обычным многолетием Государю Императору и всему Царствующему Дому, Святейшему Синоду, Синклиту и всем православным христианам.

«О Богоблаженне и Преподобне отче наш Кирилле! ІІастырю добрый, иноком наставниче и общему житию совершителю! и ныне на небеси Святей Троице предстояй: молим убо тя, Преподобне отче наш, помяни свое стадо, еже собрал еси мудре, и соблюди своими молитвами Богодарованную ти паству, яко чадолюбивый отец. He презри и всех с верою приходящих к честному гробу твоему и чтущих пречестную и много радостную твою память; сохрани нас и соблюди от всех видимых и невидимых враг. Прииди посреде нас невидимо и всех нас моления Богови воссылаемые приими, и принеси сия ходатайственне всех Творцу и Избавителю, иже в Троице Святей поклоняемому Богу нашему, яко да согрешениям нашим оставление получим, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Ним же Отцу слава, со Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь»¹³⁶.

5) В 28-й день июля совершается здесь ежегодно крестный ход вокруг всего города с чудотворным образом Богоматери Одигитрии Смоленской в память постигшей в 1854 г. наше отечество губительной болезни – холеры, от которой был пощажен гор. Кириллов, затоплением Божией Матери, по молитвам перед ее чудотворным образом, перед которой в горести и несчастьях всегда возносят свои молитвы. В память и благодарность этой милости Царицы Небесной, по просьбе местных жителей, Святейшим Синодом, с соизволения Государя Императора Николая Павловича, с тех пор учрежден этот крестный ход¹³⁷.

Строгая святая жизнь благочестивого основателя Белозерской обители препод. Кирилла и его святых сподвижников ярко сияла на дальнем севере и благотворно влияла на все Русское отечество наше. Поэтому неудивительно, что великие князья, управлявшие Российским государством, и многие влиятельные родовитые вельможи ходили на далекое богомолье в Кирилло-Белозерскую обитель. Так, неоднократно посещали обитель сию еще при жизни препод. Кирилла Державные Благоверные князья, дети великого князя всея Руси Дмитрия Иоанновича Донского: Василий Дмитриевич Московский, Андрей Дмитриевич Можайский, Юрий Белозерский и многие другие¹³⁸.

В 1447 году (по свидетельству истории) приходил сюда в скорби души своей обиженный и ослепленный племянником своим Димитрием Шемякою великий князь Василий Васильевич Темный с Иваном Андреевичем Можайским и молились тут у гроба препод. Кирилла. Игумен Трифон уговорил тогда Шемяку возвратить дяде своему Василю неправильно отнятый у него престол предков. В этом же году пришел на богомолье в Кириллову обитель один из знаменитых вельмож Захария Иоаннович (родоначальник будущего царского рода Романовых) и оставил в обители много серебра на предположенное тогда построение первого каменного храма Божия, посвященного имени Пресвятой Богородицы – славного Ее Успения. Также великий князь Василий Иоаннович, вместе со своей супругой Еленой из рода Глинских, посетил обитель Кириллову и у св. раки Преподобного молился о даровании ему сына, наследника Русского царства, и Бог даровал ему сына Иоанна (IV).

После вступления на престол, царь Иоанн Васильевич три раза посетил обитель Кириллову. Он питал к ней с детства глубокое благоговение, запечатленное им в час смертный пострижением на ее имя¹³⁹. Первое его богомолье совершилось в 1545 году, второе – в 1560 году, по взятии Казани, с царицей Анастасией, а третье – в 1570 году с царицей Марией и детьми своими: Иваном и Феодором.

Раннее сюда приходили: княгиня Евфросиния Старицкая в 1566 году и потом много раз из Горицкого монастыря. Оттуда же супруга (четвертая) царя Ивана Васильевича – Анна Алексеевна, в иночестве Дария. И невестка его, супруга (вторая) сына его Ивана, Пелагия Михайловна, в иночестве Параскева, последняя многократно. И дочь царя Годунова – старица Ольга Борисовна. В 1606 г. цари: Борис Федорович Годунов, Михаил Федорович и Алексей Михайлович и почти все великие княгини, царицы и великие княжны; Петр Великий в 1722 году и в том же году, через месяц после него, Императрица Екатерина I.

1863 года февраля 3 дня посетил Кириллов монастырь Его Высочество Наследник Русского Престола Великий Князь Николай Александрович.

Летом 1892 года Кирилло-Белозерский монастырь был посещен Великим Князем Владимиром Александровичем. Его Высочество был торжественно встречен с колокольным звоном архимандритом сего монастыре Иаковом с братией и городскими властями у Казанских ворот, а затем проследовал в Успенский собор для поклонения гробу препод. Кирилла.

Примеру своих Державных Повелителей в усердии к обители Кирилловой подражали благочестивые и богатые бояре и вообще люди именитые, из коих многие не только приезжали сюда временно для богомолья, но и водворялись здесь навсегда и постригались в монашество¹⁴⁰. К этому много располагала их, и даже преимущественно пред Сергиевым монастырем, пустынность и отдаленность здешнего места от больших городов и суеты житейской. А некоторые из них, не имея возможности навсегда удалиться от света и оканчивая дни свои на службе государевой, завещали родным своим, по крайней мере, упокоить кости их под сенью здешней обители.

Посещали эту обитель и усердно наделяли ее приношениями своими и святители наши, митрополиты Московские: Иоасаф и Макарий, святейшие патриархи: Филарет, Никон и Иоаким, митрополиты Новгородские: Пимен и Варлаам, владыки Казанские: Косьма и Матфей, также Преосвященные Вологодские, Ростовские и другие. И в настоящее время продолжают посещать обитель Кириллову Новгородские Епархиальные Преосвященные и другие святители отечественной церкви, оказывая ей свое архипастырское внимание.

1. Первым настоятелем и основателем Кирилло-Белозерского монастыря был преподобный и Богоносный отец наш Кирилл. До этого он жил 30 лет в Московском Симоновым монастыре, проходя всякого рода монастырские послушания. После архимандрита Феодора, по избранию братии, был настоятелем в сане священно архимандрита с 1395 по 1396 год. Из любви к безмолвию, преподобный Кирилл оставил Симонов и с другом своим Ферапонтом поселился в северной глуши на Белом озере 1397 году. Управлял Белозерской обителью ровно 30 лет; скончался 9 июня 1427 года на 90 году от рождения. Им построена здесь первая деревянная церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы и введен в обители строгий общежительный устав.

2. Игумен Иннокентий управлял обителью только 10 месяцев. Это был лучший и излюбленный ученик препод. Кирилла. Угодник Божий препод. Кирилл, умирая, сказал плачущей братии: «не скорбите братия и чада, в день моего покоя, ибо ныне уже настал час почить о Господе. Предаю вас Богу и Пречистой Богоматери, да сохранят вас от всех искушений лукавого, и сын мой Иннокентий да будет игуменом на мое место; имейте его вместо меня»... Иннокентий действительно старался во всем соблюсти заповеди своего глубокочтимого Наставника и Отца, чтобы быть достойным сего избрания. Игумен Иннокентий мирно скончался и погребен в своей обители, близ паперти Успенского собора.

3. На место Иннокентия избран был смиренномудрый игумен Христофор. Много написал он книг церковных в храм Пресвятой Богородицы. Некоторые из этих древних рукописей его доселе сохранились еще в обители Кирилловской и находятся в ее библиотеке. Любовь к братии и нестяжательность сего игумена служили примером. Милосердие же его к ближним простиралось далеко за пределы обители. Он во время междоусобных браней выкупал на монастырские деньги попадавших в плен православных братий и возвращал их в свои места, за что был любим и почитаем сыном Донского – князем Юрием Дмитриевичем. Управлял обителью с 1428 по 1434 год, скончался 14 мая и погребен в этой же обители.

4. Игумен Трифон, из пострижеников той же обители, муж разумный, опытный в делах духовных и житейских. Его заботами и стараниями устроена в обители вместо деревянной первая, – величественной архитектуры, с шатровидным четырехугольным куполом о пяти главах, – соборная церковь в честь Успения Богоматери. А вслед за тем сооружена была и вторая каменная, так называемая теплая трапезная церковь во имя Введения Пресвятой Богородицы. Как тот, так и другой храм украсился благолепными иконами и настенною историческою живописью. Воздвигнута каменная же колокольня и распространен самый монастырь. Игумен Трифон пользовался большим расположением со стороны великого князя Василя Васильевича Темного и удельного князя Ивана Андреевича Можайского и других знаменитых вельмож того времени. И щедротами их обогащалась обитель Кириллова. Он настоятельствовал с 1435 по 1447 год, и почил о Господе в глубокой старости.

5. Игумен Кассиан иастоятельствовал с 1448 по 1469 год. Этот игумен был образованный по тогдашнему времени, это свидетельствуется тем, что он дважды направлялся великим князем Василием Васильевичем Темным и митрополитом Ионою в Константинополь к патриарху Геннадию для решения вопроса «о церковном исправлении». Это посольство доставило на будущее время Московским митрополитам право не ходить в Константинополь для поставления, а ставится дома своими епископами. И русская митрополия с того времени стала считаться первою митрополию в восточной церкви, а Московский митрополит занял место по Иерусалимском патриархе. Таким успехом доволен был князь, почтил игумена Кассиана и дал довольные требования монастырю. Впоследствии, в 1458 году, тот же игумен с Троицким игуменом Вассианом ходили в Литву с грамотами митрополита Ионы, увещевавшего не принимать поставленного в Риме митрополитом Киевским Григория. Но это посольство не имело успеха. Юго-западная половина русской митрополии окончательно отделилась от северо-восточной. Игумен Кассиан пожил много лет в Кириллове, был свидетелем жития Кирилла Чудотворца. В глубокой старости удалился на покой на место своего пострижения – Спасо-Каменный монастырь, находящейся на Кубенском озере, Вологодской губернии, и там скончался¹⁴¹.

6. Филофей 1470 г.

7. Игнатий 1471–1475 г.

8. Нифонт 147–1482 г.; переведен в Симонов.

9. Серапион 1482–1484 г.

10. Гурий Тушин в 1485 г. (9 месяцев).

11. Венедикт 1486–1489 г.

12. Макарий 1489 г.; скончался 17 мая 1500 г.

13. Иоанн 14 июня 1506г. по 1514 г.; переведен в Симонов; в последствии был архиепископом в Ростове.

14. Геннадий в 1514 г.

15. Тихон в 1515 г. по 1517 г., переведен в Угрешский монастырь. 28 февраля 1520 г. хиротонисан в епископа Коломенского.

16. Герасим 1517–1519 г.

17. Макарий II, 18 марта 1520 г.

18. Алексей, в апреле 1520 г., a 9 апреля 1525 г. хиротонисан в епископа Вологодского.

19. Феодосий 1525–1532 г.

20. Досифей 6 февраля 1533 г., а в марте 1539 г. хиротонисан в архиепископа Ростовского.

21. Афанасий кн. Палецкий с 1539 г., a 16 июня 1551 г. хиротонисан в епископа Суздальского.

22. Симеон 1551 г., a 17 марта 1555 г. переведен и хиротонисан в епископа Смоленского.

23. Матфей 1555 г., а в январе хиротонисан в епископа Крутицкого.

24. Феоктист, 15 февраля 1559 г. переведен из Симонова и в 1560 г. скончался.

25. Вассиан 1560–1562 г.¹⁴²

26. Варлаам 1563 г., в 1564 г. отошел на покой, но потом был архимандрит Владимиро-Рождественский.

27. Кирилл II, 1564–1572 г.

28. Козьма 2 сентября 1572 г., a 29 декабря 1531 г. хиротонисан в архиепископа Казанского.

29. Игнатий II, 4 января 1582 г. переведен из Спасо-Казанского монастыря и в 1583 г. скончался.

30. Варлаам в 1584 г. (паки) переведен из Владимиро-Рождественского монастыря, а в январе 1587 г. хиротонисан в архиепископа Ростовского.

31. Сергий 1587–1588 г.

32. Марк 1588–1595 г.

33. Евпл 1595 г. (шесть месяцев).

34. Корнилий 1596–1599 г.

35. Иоасаф, 26 января 1600 г., а в декабре 1603 г. хиротонисан в архиепископа Вологодского.

36. Сильвестр, 4 января 1604 г.; скончался в 1606 г.

37. Матфей II, 2 июля 1606 г., a 7 февраля 1615 г. хиротонисан в митрополита Казанского.

38. Флавиан, 24 июля 1615 г. и в 1616 г. оставил игуменство.

39. Савватий 1616–1623 г.; оставил игуменство.

40. Никон Бунков 1624–1625 г.

41. Филипп 7 марта 1625–1628 г.

42. Серапион II Травин, с 12 июля 1628 г. по 13 февраля 1631 г.

43. Феодосий II Волоцкий, 1631–1637 г.; 17 июля уволен, потом архимандрит Калязинский.

44. Антоний Москвитин, 2 сентября 1637–1648 г., 29 апреля уволен на покой.

45. Афанасий Кононицын с 1 июня 1648 г.; архимандрит с 8 июля 1649 г. по 1651 г.

46. Антоний (вторично) определен 10 марта 1651–1652 г.

47. Митрофан определен 17 мая 1652 г. по 1657 г.; 30 декабря уволен, а с 4 марта 1659 г. настоятель Кириллова Новоезерского монастыря.

48. Авраамий 1658–1661 г., в июне уволен, скончался 18 ноября.

49. Никита определен 21 июня 1661–1664 г., 19 августа уволен; а с 27-го апреля 1665 г. настоятель Кириллова Новоезерскаго монастыря.

50. Моисей определен в январе 1663–1667 г.

51. Никита (паки) из Новоезерского монастыря 26 декабря 1667 г., а в ноябре 1681 г. хиротонисан во епископа Звенигородского.

52. Тимофей 11 ноября 1681 г. переведен из Спасо-Каменского монастыря, a 9 июля 1687 г. уволен. Скончался в июле 1690 г.

53. Иосиф Андреяновский 9 июля 1687 г. переведен из Спасо-Прилуцкого монастыря; скончался 31 декабря 1690 г.

54. Геласий 1691–1698 г.

55. Герасим определен из казначеев в декабре 1698; скончался 26 сентября 1690 г.

56. Сергий определен 31 октября 1699–1705 г., 20 сентября уволен на покой.

57. Иринарх с 6 декабря 1705 г.; скончался 4 апреля 1732 г.

58. Феофилакт 9 сентября 1732 г. переведен и Вологодского Корнилиева монастыря, a 27 ноября 1733 г. отрешен от должности, с 1738 г. опять переведен в Корнилиевский монастырь.

59. Вавила в 1734 г. переведен из Корнилиева монастыря; скончался в 1761 г.

60. Симон Лагов в августе 1761 г. переведен из Новогородского Антониева монастыря, a 28 октября 1764 г. в Новоспасский монастырь.

61. Товия с 1765 г. по 1774 г. 28 августа уволен на житие в Харьков.

62. Иоакинф Карпинский 28 августа 1774 г. переведен из Вяжицкого монастыря, a 27 июня 1792 г. в Юрьев монастырь. Этот настоятель перестроил малую церковь, что над могилою препод. Кирилла во имя Угодника Божия.

63. Арсений Тодорский 16 декабря 1792 г. переведен из Петергофской Сергиевой Пустыни, a 21 июня 1796 г. в Юрьев монастырь.

64. Каллист Звенигородский 1796–1800 г. 7 марта уволен на покой.

65. Назарий Романовский 7 марта 1800 г. переведен из Вифании, а в январе 1802 г. в Свияжский Богородицкий монастырь.

66. Вениамин Жуков 29 января 1802 г. переведен из Петергофской Сергиевой пустыни, a 9 августа 1809 г. в Иверский Валдайский монастырь.

67. Порфирий Кириллов 9 августа 1809 г. переведен из Петергофской Сергиевой пустыни. Скончался 28 сентября 1817 г. в Кирилове¹⁴³.

68. Гедеон Мошатин 4 февраля 1818 г. переведен из Вяжицкого монастыря, а в 1829 г. уволен на покой и скончался¹⁴⁴.

69. Иннокентий 2 мая 1820 г. переведен из Зеленецкого монастыря, а в 1840 г. в Иверский монастырь.

70. Рафаил 1840 г. переведен из Ростовского Борисоглебского монастыря, управлял монастырем до 1841 г.

71. Ефрем 1842–1852 г.

72. Варлаам Денисов 1853 г. переведен из Нижегородского Макарьева монастыря; 1857 г. переведен в Юрьев монастырь.

73. Феофан (из дворян), управлял Кирилловским монастырем с 1857 г., по 1866 г.; впоследствии переведен в Соловецкий монастырь, там и скончался.

74. Иаков (Поспелов) 1869 года, студент и кандидат Богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии; настоятельствовал здесь около 30 лет. Этот благочестивый настоятель следовал во всей строгости уставу препод. Кирилла, отличался необычайной добротой и милосердием, как к своей братии, так и вообще к ближним о Христе. Благотворительность его доселе памятна многим, как в самом городе Кириллове, так и в окрестностях. Особенно он был щедр для бедных учеников духовного звания; многих из них содержал он училище¹⁴⁵ на свои средства. Скончался 16 января 1895 года на 79 году от рождения. Память его в благословениях¹⁴⁶.

75. В настоящее время в Кирилло-Белозерском первоклассном монастыре настоятельствует священно-архимандрит Никодим – из духовного звания. До 1895 года он находился в Александро-Невской лавре, где с честью проходил должность благочинного монастыря – в звании игумена. В том же 1895 году переведен в Кирилло Белозерский монастырь в сан архимандрита. При нем в обители находятся (по штату первого класса) в должностях следующие лица:

Наместник-иеромонах

Казначей-иеромонах

Ризничий-иеромонах

Благочинный-иеромонах

Эконом-иеромонах

Не должностные лица:

Иеромонахов 8

Иеродиаконов 4

Монахов 4

Послушников 8

Итого монашествующей братии по штату 24

Всех же монахов с послушниками, проживающих ныне в Кирилло Белозерском монастыре насчитывается таким образом до 50 человек.

Кладбище в Кирилловском монастыре было с самого начала его существования. Сам препод. Кирилл был погребен недалеко от церкви Успения, с правой стороны паперти, где ныне существует во имя его храм¹⁴⁷. Подле него погребались, по свидетельству истории и его ученики и другие монашествующие и даже миряне. Монастырские Синодики позволяют лишь составить общее представление о тех и других лицах (по числу имен иноческих и мирских), умиравших в Кирилловском монастыре в разные сроки.

На «горе» их стали погребать с 1534 года, как свидетельствует об этом следующая приписка на одном из монастырских синодиков ХVІ века:

«Лета 7000 (7040) священа бысть в Кириллове монастыре церковь Предтечева на горе и от того лета начали погребать на горе мирскую чадь, из четырех больниц: 3 на горе а 4-я в санной избе, и прежде всех того лета постригся на горе из деревни Вассиан Помогало дядя Селивану Болоту; преставися и в схиме и погребли его на горе; тот прежде всех на горе погребеся»¹⁴⁸.

В «большом» монастыре при церкви Успения Пресвятой Богородицы миряне погреблись уже в половине XVI века.

В этом монастыре находится замечательный Диптих или Синодик, принадлежавший некогда Царю Иоану Васильевичу Грозному и им присланный в 1583 году в Кириллов монастырь в двух частях¹⁴⁹, по коему записанные имена усопших постепенно читаются в соборе за каждой литургией, в продолжении целого года, ибо в монастырь за сие положено царем вкладу в двух дачах две тысячи двести рублей. И нет сомнения, что все лица, поименованные в поминальных рукописях, были жертвами Иоанновна гнева. «Это», по меткому выражению A.Н. Муравьева, «обширное поле смерти, засеянное тысячами смешанных имен, славных и не славных мира сего». Самое заглавие в одной из них: «Лета седьм тысяч девятьдесят перваго (1583) царь и государь и великий князь Иван Васильевич всея Руси прислал в Кириллов монастырь сие поминание, и велел поминать на литиях и на литургиях и на панихидах, no вся дни в церкви Божией¹⁵⁰».

В заглавии другой рукописи сказано только: «Помяни Господи души усопших раб Своих и рабынь, прежде почивших от Адама и до сего дня. Тут же начинается род преподобного Кирилла и его присных собеседников сподвижников, потом родословие царей и князей наших и святителей, людей служилых и простой чади, за коих постоянно молит церковь, простирая любовь свою ко всем и за пределы гроба.

В древние времена предки наши, вместе с церковными поминовениями царей, великих князей, бояр и других особ, соединяли обычай, в утешение иноков-богомольцев, заказывать особенные яства на трапезу. И здесь в обители препод. Кирилла во дни престольных праздников, табелей и поминовений учреждались по особому предписанию «кормы большие и малые, оздравные и поминальные»... Так в книге Кириллова монастыря под годом 1572 записано: «что царь государь и великий князь всея Руси, Иван Васильевич, в свое богомолье пожаловал вкладу две тысячи рублей, а игумену с братьями за деньги те молити Господа Бога о здравии царском, на Титов день, 25 Августа и на Усекновение честной главы Предтечи, и в те дни служити ему со всем собором и корм кормити»...¹⁵¹.

Кирилловский Синодик¹⁵² заключает в себе, помимо вписанных в него имен почивших лиц, еще и разные духовно-нравственные статьи св. Отец, изложенные теми в назидание о важности церковного поминовения скончавшихся в вере и надежде воскресения. А затем следуют имена почивших о Господе.

Михаила, Каллинника, Тарасия, Симеона 2, Александра, Петра 2, Иова, Иоанна 2, Исаакия, Гавриила, Марии 3, Пантелеимона, Ульяны 2, Марины, Матроны 2, Евдокии 3, Мартиниана, Николы.

Далее идут после царственных особ имена знатных бояр, принявших в Кирилловской обители св. иночество; напр., Кн. Борис Данилович Палецкий, в иночестве Боголен. Шереметевы: Иван Васильевич Большой, в иночестве Иона, Феодор Иванович, в иночестве Феодосий, Иван Иванович, в иночестве Иоасаф, Умной Колычев, Иван Иванович, в иночестве Иоасаф, Хабаров, Елизар Цыплятев, в иночестве Евфимий, Лопухин, в иночестве Паисий, Чемесов, в иночестве Иоанн, Федор Калединский, в иночестве Феоктист, Кн. Семен, в иночестве Серапион, Сицкий Умной, в иночестве Феодорит, Булгаков, в иночестве Зиновий, Иван Третьяков, в иночестве Иона, сын Алексея Фомича и др.¹⁵³

И кроме сих пострижеников погребены здесь еще Князья Воротынские: Владимир Иванович, Александр Иванович, Михаил Иванович, Алексей Иванович, Михаил Иванович и Иван Алексеевич, князь Василий Дмитриевич Палицкий, Кн. Михаил Кубенский. Шереметевы: Иеремия Иванович, Иван Васильевич Меньшой, Григорий Иванович и Никита Васильевич. Кн. Федор Прозоровский, Кн. Семен Иванович Кемский, Кн. Иван Петрович Шуйский. Князья: Михаил, Иван и Венедикт Нащокины, Кн. Димитрий Елецкий, Иван Петрович Чихачев, Никита Иванович Истленев, Андрей Александрович Квашнин, Василий Михайлович Тучков, Голицын, в иночестве Дионисий, Алексей Фомич Третьяков, в иночестве Александр, жена его, инокиня Анна, и София, жена Василия Третьякова, Кн. Федор Андреевич Телятевский, княгиня инокиня Агафия, супруга царевича Кайбулича, дочь Шереметева, и др. Здесь же окончили дни свои и погребены: Афанасий, Архиепископ Полоцкий, Косьма, Архиепископ Казанский, Алексий Епископ Вологодский, Кассиан, Епископ Рязанский, Матфей, Епископ Крутицкий, и Амвросий, Епископ Пензенский. Последней покоится в храме Успения Божией Матери в углу от входа с правой стороны¹⁵⁴.

В заключение представляем здесь выписку из рукописи Софийской библиотеки, из коей видно, где покоится прах вышеозначенных лиц, погребенных в Кирилловской обители¹⁵⁵:

«1) Полоцкий архиепископ, Афанасий да казанский архиепископ Козма лежат у большой церкви Успения Пречистой Богородицы в паперти у полуночных дверей.

2) Вологодский епископ Алексей да рязанский владыка Касьян, да Крутицкий владыка Матфей лежат в паперти Успения Богородицы на правой стороне у передних дверей.

3) Князь Василий Дмитриевич Палецкий лежит в паперти на правой же стороне под лавкой, камень на нем подписан.

4) Подле него лежит отец его князь Дмитрий Федорович Палецкий во иноках Дионисий, камня на нем нет.

5) Подле князя Дмитрия лежит князь Михайло Кубенский, камень на нем подписан.

6) Князь Борис Дмитриевич Палецкий во иноках Боголеп.

7) Да подле него князь Иван Петрович Шуйский во иноках Иев, лежит на правой же стороне дверей в паперти Успения Богородицы.

8) Князь Федор Прозоровский во иноках Феодосий, лежит в паперти Успения Богородицы по левую сторону дверей, камень на нем подписан».

9) Князь Семен Ситцкий во иноках Серапион лежит на левой же стороне, камень на нем подписан.

10) Василий Михайлович Тучков лежит на левой же стороне подле Шереметевых».

Шереметевы

«11) Иван Васильевич Большой во иноках Иона, да сын его Еремей Иванович, да дочь его княгиня Кайбалова инокиня Агафья.

Иван Васильевич Меньший Шереметев да сын его Федор Иванович Шереметев да сын Федоров Алексей Федорович Шереметев.

Да Григорий Васильевич Шереметев. Да Федора Ивановича Шереметева семья. Инокиня Ефросиния, над нею камень подписан. Все Шереметевы лежат в паперти по левую сторону дверей.

Никита Васильевич Шереметев лежит за алтарем.

12) Дьяк Никифор Шипулин да сын его Исакий лежат в паперти на другой стороне, камень над ним подписан».

Воротынские

«13) Князь Владимир Иванович да князь Александр Иванович во иноках Арсений. Да князь Михаил Иванович, да дети его князь Логин Михайлович во иноках Иона. Да князь Иванов сын князь Алексей Иванович Воротынские. Все лежат в церкви князя Владимира Киевского»¹⁵⁶.

Да будет им вечная память!

В нынешнем 1897 году 9-го июня празднование памяти препод. Кирилла совпало с юбилейным годом 500-летия, протекшего со времени основания Кирилло-Белозерского монастыря. Это духовное торжество привлекло на сей раз в здешнюю св. обитель массу богомольцев, сошедшихся со всех концов Православной Росси почтить блаженную память Праведника Божия благоговейным поклонением его цельбоносному гробу. В виду сего нарочитого местного праздника, немало выпало труда и забот на долю нынешнему попечительному отцу настоятелю обители Кирилловской священно архимандриту Никодиму, которому пришлось много позаботиться о проведении в надлежащий вид и порядок всего, что неотложно и давно уже требовало здесь исправления. И прежде всего им обращено было внимание на неприглядное состояние главного летнего каменного древнего Успенского собора, построенного во второй половине XV века на месте находившейся здесь деревянной (сломанной за ветхостью) церкви во имя Успения Божией Матери и первоначально основанной еще при жизни препод. Кирилла в 1397 году. Этот каменный Успенский собор давно уже представлялся обветшалым и требует капитальной поправки, как внутри, так и снаружи, но для более существенного исправления его, понятно, требуется и значительная затрата денег. Между прочим, в настоящее время Кирилловская обитель далеко не обладает теми свободными средствами, чтобы могла произвести существенный ремонт всех своих зданий, видимо разрушающихся от времени и сырости. Но оставить все это без возможной поправки в виду наступавшего юбилейного обительского торжества, показалось бы крайне печальным не только для живущих здесь, но для благочестивых посетителей обители. И вот, при помощи Божией и с разрешения епархиального Начальства¹⁵⁷ о. Архимандрит немедленно приступил к делу, и с первых дней весны здесь закипели работы. Прежде всего приступили было к возобновлению главного древнего Успенского храма. В нем тогда же весь пред алтарный иконостас заново перезолочен, вызолочены также и три больших киота, находящиеся в его западном притворе. Древние св. иконы опытной рукой осторожно промыты; все сребро позолоченые ризы с икон, как и с царских врат были сняты, вычищены по надлежащему и снова возложены на свои места. Вся церковная настенная иконопись и орнаменты освобождена от насевшей массы пыли, что придало особую свежесть и ясность св. изображениям. Вычищены все металлические подсвечники, большое и малое паникадила. Оправлены оконные рамы, двери в храме выкрашены белилами на масле. Точно также произведен внутренний и внешний ремонт и в других здешних храмах Божиих, как и в прочих монастырских зданиях, начиная с настоятельских покоев до экономических сараев – все оправлено. Крыши их перечинены и окрашены медянкой на масле. Подправлены мосты, внутренние и внешние малые ограды, на коих поставлены новые деревянные балясники и окрашены зеленой краской на масле – оштукатурены и побелены все башни, подправлена и вся большая ограда вокруг монастыря. Словом, все здесь предусмотрено, исправлено и приведено в лучший вид. К концу мая, благодаря заботам и личному наблюдению хлопотливого хозяина о. Архимандрита Никодима, обитель Кирилловская вполне благо украсилась. И затем она отпраздновала духовно радостно свой нарочитый праздник 9-го июня, к славе Божией, в похвалу Пречистой Богородицы, незримо и благодатно пять веков охраняющей св. место сие, освященное Богоугодными и многотрудными иноческими подвигами препод. Кирилла Белозерского и всея России Чудотворца.

Накануне нарочитого праздника в Кирилловскую обитель изволил прибыть Высокопреосвященнейший Феогност, Архиепископ Новгородский и Старорусский¹⁵⁸ почтить молитвенно память Великого Угодника Божия препод. Кирилла Белозерского. Высокочтимый Архипастырь с подобающею честью встречен был перед аркой вторых, так называемых Ивановских св. ворот (над коими церковь препод. Иоанна Лествичника, что на северной стороне монастыря) отцом настоятелем обители священно-архимандритом Никодимом с братьями, с хоругвями и св. иконами. Выйдя из кареты, Владыка Феогност благословил предстоящих, приложился к поднесенному отцом настоятелем Животворящему Кресту и, окропив себя св. водой, в сопровождении всех проследовал при красном звоне монастырских колоколов прямо в древний Успенский собор. Здесь Высокопреосвященнейший прикладывался к местным св. иконам – Спасителя и Божией Матери Одигитрии Смоленской, а затем и к гробу препод. Кирилла через открытую с южной стороны арку, ведущую в придельный храм его. По окончании краткого молебна, завершившегося обычным многолетием, Владыка направился из храма в покои настоятельские и на пути своем долго еще благословлял народ, густою массою толпившийся на широком монастырском дворе, со всех сторон обрамленном великолепными каменными зданиями братских келий, оттеняющихся роскошной зеленью берез, кедров и других деревьев.

7-го числа в субботу в 10 часов утра прибыл в Кирилловский монастырь Преосвященный Тихон, Епископ Можайский, и изволил стоять всенощное бдение в древнем Успенском храме. На следующий день (8-го числа) утром, в со служении о. настоятеля Архимандрита Никодима и проч., Владыка совершил позднюю Божественную литургию. В конце нее сказано было им с амвона народу приличное случаю слово о значении юбилея 500-летия основания Кирилловской обители, воспитавшей под сенью своею сонмы св. Богоугодных мужей. Одни из них причтены Православной церковью к лику святых небожителей, другие (заключил Владыка) остаются сокровенными рабами Божьими и ожидают себе воздаяние в будущей жизни. И вслед за тем отслужена была соборная панихида по всем почившим о Господе настоятелям, управлявшим Кирилловской обителью со времени блаженной кончины препод. Кирилла с 1427 г. и последовательно до 1895 года. Был помянут и род препод. Кирилла. Всем им умилительно пропета была Священнослужителями и певцами высоко знаменательная трогательная песнь св. Иоанна Дамаскина: «Co святыми упокой, Христе, души раб Твоих...» и «Вечная память». При этом летний Успенский храм наполнен был до тесноты молящимися. После панихиды ІІреосвященный долго благословлял в храме народ. В три часа по полудни в главном Успенском храме Епископом Тихоном Можайским, в со служении прочего духовенства, отслужен был по вечери молебен (параклис) Божией Матери Одигитрии Смоленской.

Того же дня ровно в шесть часов вечера в монастыре раздался благовест большого (1100 пуд.) колокола «Моторы», густые звуки которого далеко разносились по окрестности, а затем последовал трезвон всех колоколов, радостно призывая верных сынов Православной церкви на всеобщее торжество вечерней молитвы. Всенощное бдение совершалось в летнем Успенском храме соборно. На «литию» и на «хвалите» выходил сам Высокопреосвященнейший Феогност и Епископ Тихон Можайский с множеством со служащего монастырского и местного городского духовенства. И когда пред ракой Угодника Божия воспето было Священнослужителями: «Ублажаем Тя, Преподобне отче наш Кирилле, и чтим святую память Твою, наставниче монахом и собеседниче ангелом» – народ молитвенное благоговение свое выразил земным поклонением у гроба Праведника. На всенощной было прочитано Отцом настоятелем обители с амвона жите Угодника Божия¹⁵⁹, а акафист Св. Чудотворцу Кириллу читал сам Высокопреосвященнейший Феогност, разделив его на две половины, последнюю читал Преосвященный Епископ Тихон (у раки же) перед его древним св. изображением, писанным препод. Дионисием Глушицким и находящимся тут же в великолепном золоченом киоте, тесно примкнутом к восточной стороне церковной арки. После величания и прочтения Евангелия началось поклонение св. мощам препод. Кирилла и Елеопомазание. Тут происходила раздача богомольцам благословенных хлебцев, образков и листков о препод. Кирилле. Храм Успенский, только что поновленный внутри и снаружи, густо наполнялся молящимися. Вечерний закат солнца бросал через открытую арку Западной паперти и окон на иконостас и настенную живопись снопы своих огненных лучей и, сливаясь с бледным светом, происходившим от горевших тут лампад и паникадил, производил необычайное впечатление. Торжественная обстановка Богослужения при стройном пении певчих архиерейского и монастырского хоров не только не утомляла, а еще сильнее пробуждала в предстоявших религиозное чувство и настраивала ум к молитве, возвышая душу горе. Служба на этот раз окончилась ровно в 10 часов вечера, но народ долго еще находился в храме, желая приложиться к гробу Преподобного, в честь коего совершалось здесь духовное торжество. Погода стояла чудная, тихая, теплая, в полном смысле летняя. Ночи все еще продолжают быть «белыми», производя на всех какое-то особое впечатление. Многие из богомольцев долго бодрствовали, и говор их слышался здесь далеко за полночь. Надолго осталась памятна это чудная ночь севера!

На другой день рано утром храм Божий снова наполнился богомольцами. С 5-ти часов утра шла уже тут ранняя обедня и служились беспрерывно молебны пред чудотворным образом Богоматери Одигитрии Смоленской и препод. Кириллу. Нужно было видеть то святое благоговейное чувство, с каким православный русский народ, пришедший издалека, молился здесь у гроба Чудотворца Кирилла. И нет сомнения, что пламенные молитвы их, яко кадило благовонное, возносились на небо.

Ровно в 9 часов в монастыре начался перезвон к водосвятию, положенному уставом в храмовые праздники, а вслед за тем заблаговестили и к поздней литургии. Храм Божий еще с раннего утра наполнился богомольцами. По приходе Высокопреосвященнейшего Феогноста в храм, тотчас началось соборное служение поздней Божественной литургии, совершавшейся с подобающей торжественностью двумя Архипастырями с множеством духовенства под сводами главного Успенского летнего собора. Величественный древний храм, освещавшийся утренними золотистыми лучами восходящего солнца и множеством свечей, ярко горевших пред св. иконами, еще выразительнее представлялся во всей красоте строгого своего стиля древней архитектуры и самой иконописи, к счастью сохранившейся в целости святой старины.

Присутствие двух Архипастырей, благоговейно совершавших Бескровную Жертву, стройное и мелодичное церковное песнопение, – все это производило умилительное впечатление на многочисленную толпу молившихся в храме.

По окончании поздней обедни, в монастыре снова начался перезвон, за тем последовал из главного храма Успенского крестный ход с хоругвями, с св. Крестом и с св. Чудотворной Смоленской иконой Богоматери. Когда священное шествие выступило из Казанских ворот монастыря, взору наблюдателя представилась величественная картина движущейся народной массы на городской площади пред древней «Лаврой» Кирилловской. Совершив здесь краткое молитвословие и окропив св. водой с осенением св. Креста площадь, крестный ход с участием двух владык и с множеством духовенства, с подобающим величием, направился по восточной стороне вокруг стен монастырских, омываемых Сиверским озером. Массы богомольцев благоговейно и чинно сопровождали священную процессию. Пение тропарей Богоматери и препод. Кириллу благозвучно оглашало воздух и вызывало слезы умиления. Народ во все время крестного шествия усердно молился, осеняя себя крестным знамением. Молебен продолжался внутри монастыря у древней часовни на «холме», где первоначально препод. Кирилл, по приходе сюда из Москвы, водрузил св. деревянный Крест, доселе уцелевший здесь, близ находившейся его пещеры. На сем месте пред часовней устроена была особая балюстрада с возвышением, на коей стояло все духовенство, совершавшее служение. По прочтении Владыкою Феогностом молитвы препод. Кириллу, крестный ход при красном звоне колоколов возвратился в «большой» монастырь и в храме Успения завершился обычным многолетием. Владыка Феогност, при выходе из храма, по разоблачении, долго еще благословлял народ. А о. Архимандрит Никодим благословил трапезу, устроенную от обители под шатром голубого неба посреди двора монастырского для нищей Христовой братии и невзыскательных богомольцев¹⁶⁰. Тут, как и вчера за всенощной, раздавались всем богомольцам на память от обители совершавшегося юбилейного торжества листки «о препод. Кирилле Белозерском» и образки с его св. изображением.

Почетные гости приглашены были приветливым отцом Настоятелем обители к себе в покои откушать чаю и хлеба-соли монастырского, по заведенному здесь исстари обычаю. Здесь, кроме Высокопреосвященнейшего Феогноста, Архиепископа Новгородского и Тихона Епископа Можайского в числе почетных гостей были: Его сиятельство Генерал Губернатор Новгородский граф Оттон Людвигович Медем; от местного дворянства Кирилловского уезда г. Предводитель Дворян. Н. А. Богданович, от Земских Начальников – г. А. А. Кузьмин и от городского Кирилловского общества – городской голова почетный гражданин П. А. Симонов и другие. Когда Высокопреосвященнейший Феогност провозгласил тост: «За здоровье возлюбленного нашего Государя Императора и всего царствующего Дома!» – гости почтительно встали, а монастырский хор в это время прекрасно исполнил народный гимн: «Боже, Царя храни!». Отец Настоятель предложил тост за здоровье высокочтимых Архипастырей, г. Генерал-Губернатора и прочих гостей, а г. Губернатор со своей стороны ответил тостом за здоровье приветливого о. Настоятеля Кирилловской обители с желанием последней духовно-нравственного процветания. Певчие пели «Многая лета!».

К этому времени получены Отцом Настоятелем телеграммы:

1) от Его Высокопреподобия о. Архимандрита Антония (Храповицкого) – Ректора Казанской Духовной Академии, который приветствовал св. Кирилловскую обитель с торжеством 500-летия в следующих выражениях: «К благоговейным молитвам Архипастырей, братии и народного множества Казанская Академия просит приложить ее молитвенное коленопреклонение Великому Угоднику Кириллу Белозерскому, истинному просветителю отечественной церкви».

2) от Настоятеля обители Комельской, Игумена Антония, с братьями: «Празднуя завтра свое 400-летие, обитель преподобного Корнилия Комельскаго Чудотворца приветствует с 500-летием славную обитель Кириллову, где Угодник Божий Корнилий, трудясь в хлебне и занимаясь писанием книг, учился смирению, послушанию».

3) от Преосвященного Антония, Настоятеля Древне-Ростовского Яковлева монастыря: «Приветствую Ваше Высокопреподобие, Вашу святую обитель с юбилейным торжеством. Прошу молитвенно помянуть меня, мою братию пред мощами преподобного Кирилла, посвященного в монашество Феодором, Архиепископом Ростовским и Белозерским, племянником преподобного Сергия Радонежского Чудотворца. У Архипастыря Вашего испрашиваю себе и братии моей святительское благословение. Епископ Антоний».

Накануне праздника прислано на имя о. Архимандрита Никодима письмо от Его Преосвященства Анастасия, Епископа Воронежского и Задонского. Досточтимый Архипастырь выражал в нем свой привет обители Кирилло-Белозерской с ее знаменательным торжеством 500-летия и желал ей еще многих лет духовно-нравственного процветания во славу Православной отечественной церкви. При этом Владыка выразил и свое сожаление, что по сложности епархиальных дел не может участвовать в ее духовном торжестве.

Но выразителями особенно задушевных благоговейных чувств к обители Кирилло-Белозерской и к ее святому подвижнику и основателю преподобному Кириллу явились здесь в лице своих представителей Санкт-Петербургская Духовная Академия и Вологодская Духовная Семинария, прислав свои адресы. Вот дословный текст адреса от Санкт-Петербургской Духовной Академии, прочитанный здесь за обеденным столом ее представителем доцентом Иваном Ивановичем Бриллиантовым:

«1397–1897 Кирилло-Белозерскому монастырю от Санкт-Петербургской Духовой Академии.

Пятьсот лет прошло с тех пор, как на пустынных берегах Белоозера впервые в лице преподобного Кирилла появилось новое светило веры и благочестия, и заблистал свет истинного христианского просвещения. В чувстве молитвенного преклонения пред Угодником Божиим, Основателем Кирилло-Белозерского монастыря, и благоговения пред мощной духовно-просветительной деятельностью его древних подвижников, Санкт-Петербургская Духовная Академия (призванная на служение духовной науке и религиозно-нравственному просвещению) с отрадным чувством вспоминает славные дела, совершенные Кирилло-Белозерскою обителью во благо хранения и созидания русского государства, на пользу русской науки и просвещения в духе православной церкви. Плоды которых в виде множества старинных драгоценных рукописей, по воле Промысла, перешли и в нашу Академию, как в новый высший храм духовной науки. Вспоминаем с благодарностью в сей знаменательный день все славное прошлое знаменитой обители, и, верим в грядущее, прочные устои которого даны пятисотлетнею стариною. Академия шлет сердечный привет хранимой под сенью Великого Угодника Божия обители и молитвенно взывает к виновнику преславного торжества, просветителю, хранителю и молитвеннику, как Белозерскому, так и всей православной русской земли: Преподобный Отче Кирилле, моли Бога о нас!»

Следуют подписи: «Ректор Академии Иоанн Епископ Нарвский, Инспектор Академии профессор Николай Покровский, Заслуженный Ординарный Профессор Тимофей Барсов, Ординарный Профессор Николай Скабаланович и Ординарный Профессор Александр Садов».

Адрес Вологодской Духовной Семинарии: «Приветствие Белозерской обители

Преподобного и Богоносного Отца нашего Кирилла от начальствующих, учащих и учащихся Вологодской Духовной Семинарии

В день 500-летней годовщины основания обители 1397–1897.

В настоящий день Кирилло-Белозерская обитель торжественно празднует 500-летний юбилей своего основания трудами и подвигами Великого Угодника Христова, Святого Преподобного Отца нашего Кирилла. Пять веков минуло с той поры, когда Великий Подвижник, уже просиявший своим праведным житием в Московской Симоновой обители, по особому чудесному указанию Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, местом дальнейших подвигов на светлом поприще своего нравственного возрастания и совершенствования избрал далекую от града Москвы, уединенную, безмолвную страну близ берегов Белаго озера. Пять веков кануло безвозвратно в вечность с того времени, когда Великий Подвижник водрузил крест в основание нового духовного вертограда. Но многолетнее время, потопившее неисчислимое множество событий из жизни человеческой в глубине забвения, не в состоянии было наложить эту печать свою на труды и на плоды трудов Угодника Христова. Так прекрасно и отчетливо сохранились до наших дней и достоверные сказания о праведном житии Преподобного, и бытовые повествования о том, что относится к истории основанной им Белозерской обители. Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на небесех (Мф. 5:16), заповедал Господь истинным исповедникам Его Святого имени. С этим именно светом пришел Преподобный в северную страну безмолвия, и свет сей никогда не угасал здесь, потому что носитель его был сам именно живым светильником, который лучезарно светил на свещнице славы имени Христова, пламенно сиял лучами праведных дел к прославлению Отца нашего небесного. Как светильник, поставленный высоко над освещаемым пространством, всем бывает виден, как утренняя заря, моментально вспыхивающая, скоро превращается в обширный дневной свет, так Преподобный основатель новой обители, богоугодным житием скоро привлек к себе внимание целого множества людей благочестивых. И слава его великих подвигов быстро разнеслась на далекие пределы Православной Русской Церкви. Как благоустроенный вертоград и своим ростом, и своими ветвями и плодами быстро заполняет пространство, превращаемое в обширный сад, так духовный вертоград, возделанный Преподобным, быстро и широко раскинулся и возрос в великую обитель, стяжавшую себе славу в истории нашего Православного отечества. Современник, ученик и друг великого Светила Церкви Русской – Преподобного Сергея Радонежского, Преподобный Кирилл от своего Святого Учителя успел воспринять ту великую духовно-нравственную силу, которая создала славу всем известной знаменитой Сергиевой Лавры. Искавшие духовного возрастания и нравственного совершенствования вне общения с миром, устремлялись к Преподобному, чтобы с ним и под его премудрым руководством разделить подвиги иноческого жития. Ревнители веры и благочестия находили в многотрудной и многоплодной жизни Праведного мужа обильное назидание и пример, достойный подражания. К обуреваемым трудностями житейских забот и отношений Угодник Христов приходил на помощь своим мудрым, живительным советом. Его простое по форме, но мощное по духу назидательное слово действовало далеко за пределами ново основанной обители, проникая даже в велико-княжеские палаты. Державные правители земли Русской кротко принимали и запечатлевали в сердцах своих совет этого Святого наставника, как слово истины и светлой правды, как слово житейской мудрости, воспитанной и основанной на премудрости Божией, превосходящей всякий ум. Нравственная сила, одушевлявшая всю деятельность Преподобного, заключалась в той святой и всеобъемлющей христианской любви, с ее разнообразными и многоплодными видами и обнаружениями, искренним ревнителем и последователем которой был он во все время своей долголетней жизни на земле. Потому-то истинно можно сказать словами Боговдохновенного и возлюбленного Апостола Христова и учителя любви: Преподобный в Бозе пребывал и Бог в нем пребывал (1Иоан. 4:16). И эту любовь, которую Преподобный хранил как драгоценное сокровище, завещал он своей братии в день кончины своей 9 июля 1427 года. С твердой верой в Промысел Божий, и благодатно прозревая в будущность своей обители, он сказал в утешение и назидание братии: «He скорбите о сем, а наипаче посему разумейте, если стяжу некоторое дерзновение и делание мое угодно будет, то не только не оскудеет место сие святое, но и больше распространится по моем отшествии; только любовь имейте между собою». И святое место, действительно, не оскудело. Благодаря неустанной праведной деятельности Подвижника Христова, благодаря трудам учеников его, ревностно продолжавших святое дело своего наставника, наконец, при помощи деятельного участия многочисленных почитателей Преподобного, Белозерская обитель приобрела величественное внешнее благоустройство и благо украшение. Особенно же процвела обитель своим внутренним благолепием, своею внутреннею жизнью, тем плодотворным духом, который она унаследовала от своего Основателя. На месте, некогда уединенном и безмолвном, возникла обширная храмина, в которой возносилась хвала Богу, в которой совершалось благоговейное служение Богу духом и истиной и житием. И промыслу Божию угодно было, чтобы это освященное подвигами великого Угодника Христова место сделалось просветительным центром для северного края земли Русской. По выражению церковных песнопений «как крин в пустыни Давидски процвел Преподобный, злострастия терние, искореняя; сам, будучи истинным учеником Христовым, он собрал вокруг себя учеников множество и, как учитель, страхом Божьим и учением своим наставил их и привел к Христу. Пришедши в пустынное место, в град сотворил его. Потому-то и был светильником, просвещающим свое отечество» (Служб. Преподоб. 9 июня тропар., стихир. на велик. вечерн.). Множество духовных сил стекалось сюда, как-бы к некоему жизненному источнику, и все они находили здесь полное удовлетворение. При жизни непосредственным своим мудрым руководительством, по отшествии же своем в обители небесные покровом святых своих молитв Преподобный, яко чадолюбивый отец, благодетельствовал всем, искавшим у него помощи. Некоторые из сего сонма учеников Преподобного прославились своей святой жизнью здесь же, на месте его духовных подвигов. Другие, обильно преуспев в духовной опытности и премудрости, и напитавших от духовного сота его учительства и благочестивых подвигов, проникались пламенною ревностью о распространении и утверждении иноческого жития в разных местах севера и основали там новые обители по примеру своего отца и наставника. Так за именем Преподобного неразлучно следуют, как бы спутники за великим светилом, имена многих Подвижников северной страны: Дионисий Глушицкий, Савватий Соловецкий, Нил Сорский, Иннокентий Комельский, Корнилий Комельский и пр. Так с историей Белозерской обители соединяется история многих других обителей. И все эти рассадники благочестия и духовного просвещения образуют одну родню – духовную семью, которая в течение веков славит Бога, дивного во Святых Своих, и молитвенным предстательством Святых Угодников и многочисленными чудесами, которыми Господь прославил великие их подвиги, благодетельствует всем верующим, чтущим память их верно.

При ясном представлении многовековой славы, осеняющей величественным венцом Белозерскую обитель, становится вполне понятна та радость, которая наполняет благочестивые сердца братии сей обители в настоящий достославный день торжественного празднования основания ее трудами великого Подвижника и Угодника Божия Преподобного Кирилла. Это празднование разделяют, без сомнения, все, чтущие ныне с Православной Российской Церковью честную память Преподобного. Наибольшее же участие здесь должны принять верующие тех православных областей и учреждений, которые, или чрез посредство своих основателей, или силою особых событий из своей жизни, или, вообще, силой исторической последовательности и зависимости тяготеют к Белозерской обители, как центру настоящего церковного празднества. Соседняя к Белозерской обители Вологодская духовная Семинария сознанием священного нравственного долга сердечно разделяет с ближайшими почитателями памяти Преподобного – благочестивыми и боголюбезными братьями обители достославное и благосветлое торжество Преподобного Кирилла Белозерского. Вологодская Семинария почитает его своим главным покровителем с самого начала своего водворения в занимаемом ею до настоящего времени месте. До 1787 года Кирилло-Белозерский монастырь со всем Белозерским уездом входил в состав Вологодской епархии. В те времена в г. Вологде на берегу реки было построено от Белозерского монастыря подворье, между зданиями которого первое место занимал сохранившийся и доныне большой каменный двухэтажный корпус, имеющий в длину 50 сажен. Рядом с этим корпусом стояла каменная, так же сохранившаяся до настоящего времени, церковь, построенная в честь Преподобного Кирилла. Самая местность, в конце которой стоит церковь, именуется Кирилловской. В 1805 году Святейшим Синодом поименованный каменный корпус с принадлежавшей к нему землею, был отдан под постоянное помещение духовной Семинарии, которая прежде находилась в зданиях архиерейского дома. А по преобразованию Семинарии по Уставу 1867 года, и Кирилловская церковь Святейшим Синодом обращена в домовую семинарскую. Таким образом, со времен водворения своего на новом месте семинария вступила под молитвенную сень великого Угодника Христова и в посвященном его имени храме много лет благоговейно почитает память его, молится пред его Св. иконою. Под его же отеческим кровом молитвенного предстательства, по мере сил своих, служит Святому делу духовного просвещения посредством воспитания и научного образования юношества в духе Православного учения и посредством приготовления молодых сил к деятельности на поприще пастырского служения в нашей отечественной Православной Церкви. Так установилось и внешнее историческое общение, и внутреннее духовное единение и родство Вологодской Семинарии с Белозерскою обителью и с Преподобным Основателем ее. От собственности основанной Преподобным обители Семинария получила место настоящего своего пребывания. Из того же неиссякаемого источника веры Христовой, от которого Преподобный брал немерцающий свет истины для себя и для многочисленных учеников своих, почерпает она истину и просветительные средства для образования своих духовных питомцев. От светильника благочестивого иноческого жития, возженного преподобным и по ныне неугасающего, на обширном северном пространстве, усеянном многочисленными обителями, блистает жизненный, успокоительный духовный свет, проникающей в сфере православного населения за пределами монастырской жизни. Из духовного рассадника Семинарии распространяется в сущности тот же, только в других формах, свет истины веры Христовой.

Проникаясь чувством глубокого благоговения к Святому Покровителю своему, Преподобному Кириллу, проникаясь сознанием духовного братского во Христе общения с Белозерской обителью, Вологодская духовная Семинария принимает самое живое участие в совершаемом ныне торжественном празднестве, воссылая с своим Вологодским Архипастырем от имени всех начальствующих, наставников и воспитанников горячие молитвы к Богу, дивному во Святых Своих, и к великому Угоднику Христову Кириллу в семинарском храме и молитвенно призывая Его благословение и напутствие выпускаемых ныне на жизненное и служебное поприще воспитанников своих. Пред Святою же обителью, чествующей ныне во главе с своим Новгородским Архипастырем память Преподобного на месте его подвигов и блаженного упокоения, почитает священным долгом выразить самую искреннюю благодарность за то место от собственности монастырской, которое Семинария получила в постоянное пользование. И засвидетельствовать те светлые чувства радости, которыми ныне преисполнена семинария и которыми одушевляются сердца боголюбезной братии обители. Слава Преподобного Отца нашего Кирилла неувядаемая. Да почивают непрестанно и молитвы его святые на всех, находящихся под его покровительством учреждениях и на всех, благоговейно почитающих его память.

Видимым же знаком духовного союза веры и любви между Вологодской семинарией и Бого-хранимой обителью Преподобного Угодника Божия Кирилла в сей приснопамятный день да послужит это скромное выражение благодарных чувств. Которые мы, с благословения нашего Архипастыря и по уполномочию всех начальствующих, учащих и учащихся в Вологодской Семинарии, приносим обители. Смиреннейше просим Ваше Высокопреосвященство, как Первосвятителя Новгородской епархии, благословить нас вручить, а братии Св. обители принять на всегдашнее памятование о неразрывном духовном союзе и постоянном молитвенном общении Семинарии нашей с достохвальною иноческою обителью Преподобного Основателя ее Кирилла. Полнота и искренность благодарных чувств, одушевляющих и приведших нас ныне в Ваше братское собрание, сообщает нам уверенность, что собравший нас в своей обители Преподобный Виновник нынешнего торжества благословит и объединит в своем мощном пред престолом Божиим ходатайстве с основанною Им обителью молитвы и труды иночествующих и нашу, дарованную Им же, обитель богословской науки и духовного просвещения будущих пастырей Христовой Церкви»¹⁶¹.

Следуют подписи: «Ректор Семинарии Архимандрит Арсений, Инспектор Семинарии Иеромонах Феофан, Преподаватель Семинарии Протоиерей Василий Карпов, Преподаватель Семинарии Священник Афинодор Малинин, Преподаватель Семинарии Священник Николай Малиновский, Преподаватель Семинарии Священник Александр Суровцев, Преподаватель Семинарии Виктор Шалауров, Преподаватель Семинарии Алексей Лебедев, Преподаватель Семинарии Константин Заболотский, Преподаватель Семинарии Иван Суворов, Преподаватель Семинарии Евлампий Бурцев, Преподаватель Семинарии Василий Лебедев, Преподаватель Семинарии Павел Прокошев, Преподаватель Вол. дух. Сем. Александр Введенский, Преподаватель Семинарии Иван Тюрнин, Преподаватель Семинар Леонид Соколов, Учитель пения Дмитрий Вилинский, Помощник Инспектора Семинарии Аркадий Брянцев, Помощник Инспектора Семинарии Евлампий Спасский, Помощник Инспектора Семинарии Никифор Ильинский, Помощник Инспектора Семинарии Петр Кремлевский, Духовник Семинарии Священник Александр Триденцев, Секретарь Правления Семинарии Священник Андрей Воскресенский, Эконом Семинарии Диакон Василий Петров, Эконом Епархиального Семинарского Общежития Священник Александр Доброумов, Член Правления, депутат от духовенства, Священник Димитрий Преображенский».

От Его Превосходительства A. В. Милютина (Череповецкого Городского Головы) на имя Его Высокопреподобия о. Архимандрита Никодима (телеграмма): «Позвольте приветствовать Ваше Высокопреподобие с сегодняшним великим священным торжеством. Сердечно сожалею, что лишен возможности участвовать. Да продолжится на веки в древней обители источник Божией благодати и благотворного воздействия Святого Духа на умы и сердца наши. Голова Милютин».

В этот знаменательный день жителями гор. Кириллова пожертвованы две среброзолоченыя с эмалью изящной формы лампады: одна – к чудотворному образу Богоматери Смоленской в 350 руб., другая – к раке препод. Кирилла в 220 руб. и 51 рубль на масло. От городского духовенства среброзолоченая лампада, тоже серебряная лампада и от представителей Кирилловского духовного училища – ко гробу Преподобного. От бывших монастырских крестьян села Глухарева пожертвованы две металлические хоругви. В благодарность же за такое усердие монастырь с своей стороны преподнес тем и другим своим благотворителям по св. иконе препод. Кирилла и по просфоре на память о священном торжестве 500-летия.

11-го числа в 6 часов вечера Высокопреосвященнейший Феогност, преподав всей братии свое Архипастырское благословение и отечески-милостивое назидание, изволил отбыть из Кирилло-Белозерской обители, напутствуемый благопожеланиями глубоко-признательного и благодарного о. Настоятеля обители и всей братии, при красном колокольном звоне.

Преосвященный Тихон уезжал на короткое время из Кирилло Белозерского в Новоезерский монастырь. По возвращении оттуда, Владыка изволил служит в монастыре Кирилловском 15-го числа позднюю Божественную литургию. На другой же день 16-го числа – утром, преподав всей братии Архипастырское благословение, Преосвященный Тихон, при благопожелании благодарной обители счастливого пути, – отправился к себе на родину Кирилловского уезда. Он принес в дар Кирилловскому монастырю сребропозлащенный напрестольный крест в 500 руб.

Так совершилось здесь 9-го июня 1897 г. приснопамятное церковное торжество памяти блаженного преставления препод. Кирилла Белозерского и 500-летнего юбилея основания его св. обители, устроившейся в честь Успения Богоматери на северо-восточном берегу Сиверского озера в 1397 году.

Итак, святая древняя обитель Кирилло-Белозерская, по молитве своего Основателя и Великого подвижника благочестия препод. Кирилла, незыблемо стоит пять веков, озаряя лучезарным светом христианского добро делания не только северный край, по и все наше дорогое отечество Православную Россию. И прошлое ее для отечественной истории было не бесследно. В этой «духовной пристани» нашли для себя мирный приют и воспитались духовно-нравственно: молчальники¹⁶², не стяжатели и нищие духом¹⁶³, смиренномудрые исполнители святоотеческих преданий¹⁶⁴, истинные любители монашеского безмолвия¹⁶⁵, ревностные защитники Православия¹⁶⁶, и проповедники слова Божия в дикой северной пустыне¹⁶⁷ и многие подобные им. Да не дерзает же строптивый сын века сего суемудренно укорять наши православные иноческие обители якобы в бесполезности их существования. В обличение таковой лжи и всякого легкомысленного глумления приведем здесь в заключение знаменательные слова высокочтимого Архипастыря отечественной церкви митрополита Московского Филарета, который, по поводу сего, в одной из своей проповедей говорит следующее: «В благочестивых пустынножителях, отрекшихся от мира, мир не думает видеть деятельных сынов отечества и мужей государственных, он как бы презирает, ненавидит их. Но справедлив ли мир, когда он ненавидит людей, которые, оставляя его на всю жизнь, в то же время на всю жизнь обрекают себя желать ему истинного добра в непрестанных молитвах, – не только желать, но и самым делом доставлять то, чего желают? Святые подвижники подвигами благочестия и чистыми молитвами отводят от него громы раздраженного неба и низводят на него могущественные и действенные благословения, а мир отвергает сих благодетелей! Если бы мир судил о них хотя бы только по одним временным выгодам, а тогда он отвергал бы в них свою собственную пользу, ибо если он считает их ни к чему не полезными, то ясно, что он не знает собственных выгод»¹⁶⁸. «В истории церкви Божией» (замечает один из современных составителей жития препод. Сергия Радонежского¹⁶⁹) «мы видим разительные примеры попечительного промышленная Божия. А в трудные для церкви времена, когда благопотребна была особенная помощь Божия к укреплению веры Православной в сердцах людских, или когда нечестие людское грозило подавить собою благочестие и веру Православную, в такие трудные времена Бог нарочито посылал особых избранников Своих, которые, будучи преисполнены благодати Божией, своею дивною жизнью, своим смирением привлекали к себе сердца людей и делались наставниками и руководителями в духовной жизни для всех, кто искал очищения от страстей и спасения души своей». Так мы видим многоплодную поучительно подвижническую жизнь препод. Сергия Радонежского, Никона его сподвижника, и возлюбленного о Христе ученика его – препод. Кирилла Белозерского и многих других великих избранников Божиих – истинных искателей Царствия Небесного. Молитвами их незыблемо стоит мир, и нисходит свыше на всех нас милость и всякая благостыня от Всевышнего.

Так под благодатно защитой Царицы Небесной и за молитвы Чудотворца Кирилла, незыблемо стоит здесь под северным небом его древняя знаменитая первоклассная Кирилло Белозерская св. обитель. Картинно отражается со своими шатровидной формы крышами, шпицами величественных башен, колокольни и куполами соборов в зеркальных водах озер, раскинувшихся тут в необозримую ширь. В соседстве с ней расположился скромный город Кириллов со своими незатейливыми постройками обывательских домов, храмов Божиих. Далее возвышаются холмы, одетые изумрудной зеленью разнородной растительности дерев, и в туманной дали как бы сливаются с горизонтом. И вся эта чудная картина северной природы, свидетельствуя о величии дел Божиих, вызывает из сердца благодарную молитвенную песнь Творцу вселенной и Его Угоднику Преподобному и Богоносному отцу нашему Кириллу, Белозерскому и всея Росси Чудотворцу.