А. Добродетели, предписываемые пятою заповедью закона Божия

а) Что нужно разуметь под общим именем почитания родителей? В пятой заповеди под общим наименованием почитания родителей предписываются следующие частные обязанности:

I. Почтительно обходиться с родителями. Почтительное обхождение требует, чтобы мы каждым действием, каждым словом выражали вежливость, предупредительность, услужливость, кротость и незлобие. Премудрый учит: помяни отца твоего и матерь твою, когда будешь сидеть посреди вельмож. Не забывайся пред ними и не безумствуй в своем обращении, чтобы желать совсем не родиться и проклинать день своего рождения (Сир. XXIII. 17 – 18), т. е. не стыдись своего низкого происхождения и своих бедных и необразованиых родителей. Было бы признаком крайней неблагодарности и крайне неблагородно терять снисхождение и почтение в тем, которые сами терпели слабости нашего детства, любили нас всеми силами своей души¹⁴³, молились за нас от всего сердца¹⁴⁴, не покидали нас, когда мы во младенчестве докучали им своими воплями, в отрочестве им досаждали упрямством и шалостями, ласкали нас и утешали, когда мы скучали в их присутствии. Чадо, учит Премудрый, заступи в старости отца твоего и не оскорби его в животе его. Аще и разумом оскудеет, прощение имей, и не обесчести его всею крепостию твоею (Сир. III. 12 – 13).

II. Повиноваться родителям. Дети должны исполнять приказания родителей и не делать того, что они запрещают и что им неугодно, должны с покорностию принимать наставления и советы родителей. Только те повеления и советы родителей необязательны к исполнению, которые противны вере и нравственности, законам церковным и гражданским. Дочь Иродиады, конечно, поступила бы справедливо, если бы не исполнила желания своей матери, требовавшей главы св. Иоанна Крестителя. Ионафан, сын Саула, не усумнился войти в противоречие со своим родителем, представляя ему, сколь несправедлива его ненависть к Давиду (1Цар. XIX. 20). Но и в подобных случаях дети должны быть в отношении к родителям кроткими и вежливым.

III. Питать и покоить родителей и время нужды, скорби, болезни и старости, хотя бы мы сами были в нужде, и, скорби, в немощи. И. Христос, во всю земную жизнь Свою почтительный к Матери, не забыл Ее и среди крестных страданий и поручил заботиться о Ней возлюбленному ученику Своему, который должен был заменить для Нее Сына, и с того часа взял Ее к себе (Иоан. IX. 26 – 27). Какой трогательный и для всех достоподражаемый образец сыновней заботливости о матери!

IV. Молиться Богу о родителях. Дети должны молить Бога, да продлит Он жизнь их родителей, да утвердит их на пути благочестия и добродетели и сим путем да приведет к вечному блаженству.

V. Обязанности детей к родителям не оканчиваются смертию последних. Дети должны и по смерти родителей так же, как при жизни, молиться о спасении душ их, особенно при бескровной жертве, и исполнять их завещания¹⁴⁵, не противные закону Божию и гражданскому¹⁴⁶. (Сост. по «Душ. чт.» 1872 г.).

б) Библейские изречения об обязанностях детей почитать родителей.

Дети должны чтить и бояться своих родителей: почитай отца твоего и мать твою (чтобы тебе было хорошо) и чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь Бог твой дает тебе (Исх. XX, 12). – Бойтесь каждый матери своей и отца своего, и субботы Мои храните (Лев. XIX, 3). – Бог заповедал: почитай отца и мать; и злословящий отца или мать смертию да умрет (Мф. XV, 4).

Повиноваться своим родителям: сын мой! храни заповедь отца твоего, и не отвергай наставления матери твоей; навяжи их навсегда на сердце твое, обвяжи ими шею твою (Притч. VІ, 20, 21). – Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе: ибо сего требует справедливость (ЕФ. VI, 1). Быть внимательными к наставлениям своих родителей: слушайте, дети, наставление отца, и внимайте, чтобы научиться разуму; сын мой! словам моим внимай, и к речам моим приклони ухо твое; да не отходят они от глаз твоих; храни их внутри сердца твоего (Притч. IV, 1, 20, 21).

Заботиться о своих родителях: если (же) какая вдовица имеет детей, или внучат то они прежде пусть учатся почитать свою семью, и воздавать должное родителям: ибо сие угодно Богу (1Тим. V, 4).

Дети, покорные своим родителям, веселят сердце своих родителей: сын мудрый радует отца, а сын глупый – огорчение для его матери (Притч. X, 1).

будут благословенны: дому Рехавитов сказал Иеремия: так говорит Господь Саваоф, Бог израилев; за то, что вы послушались завещания Ионадава, отца вашего, и храните все заповеди его, и во всем поступаете, как он завещал вам, за то, так говорит Господь Саваоф, Бог израилев: не отнимется у Ионадава, сына Рехавова, муж, предстоящий пред лицом Моим во все дни (Иер. XXXV, 18, 19). – Сын мой! наставления моего не забывай, и заповеди Мои да хранит сердце твое; ибо долготы дней, лет жизни и мира они приложат тебе. Милость и истина да не оставляют тебя; обвяжи ими шею твою, напиши их на скрижали сердца твоего: и обретешь милость и благоволение в очах Бога и людей (Притч. III, 1 – 4). – Почитай отца твоего и мать; это первая заповедь с обетованием: да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле (Еф. VI, 2, 3).

Сыновнее почтение угодно Богу: дети, будьте послушны родителям вашим во всем; ибо это благоугодно Господу (Кол. III, 20).

Угрозы, проклятия и наказания тем детям, которые презирают своих родителей: проклят злословящий отца своего или матерь свою! И весь народ скажет: аминь (Втор. XXVII, 16). – У тебя отца и мать злословят, пришельцу делают обиду среди тебя, сироту и вдову притесняют у тебя. И рассею тебя по народам, и рассею тебя по землям, и положу конец мерзостям твоим среди тебя (Иез. XXII, 7. 16).

ослушаются своих родителей: если у кого будет сын буйный и непокорный, неповинующийся голосу отца своего и голосу матери своей, и они наказывали его, но он не слушает их: то отец его и мать его пусть возьмут его и приведут его к старейшинам города своего и к воротам своего местопребывания, и скажут старейшинам города своего: сей сын наш буен и непокорен, не слушает слов наших, мот и пьяница; тогда все жители города его пусть побьют его камнями до смерти; и так истреби зло из среды себя, и все израильтяне услышат, и убоятся (Втор. XXI, 18 – 21).

насмехаются над своими родителями: глаз, насмехающийся над отцом и пренебрегающий покорностию к матери, выклюют вороны дольные, и сожрут птенцы орлиные! (Притч. 30, 17).

проклинают своих родителей: кто злословит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти (Лев. XXI, 17).

бьют своих родителей: кто ударит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти¹⁴⁷ (Исх. XXI, 16).

в) Мысли о почитании родителей и наставников.

I. «Когда родители, сродники, наставники, говорить святитель Филарет, м. москов., требуют от вас того, что противно мудрованию вашему, вашей склонности, вашему вкусу, но что нужно, или полезно, или, по крайней мере, безвредно: пожертвуйте мудрованием вашим, вашею склонностию, вашим вкусом – обязанности повиновения; вспомните Иисуса, Премудрость Божию, Который «бе повинуясь Иосифу древоделю».

II. «Когда ваши родители, сродники, ближние, говорит он же, требуют помощи, утешения, служения, между тем как вы сами в нужде, в скорби, в немощи: соберите последние силы ваши, забудьте свою скорбь для облегчения их скорби, разделите с ними последнюю крупицу и последнюю каплю: вспомните Иисуса, среди мучений крестных, пекущегося о спокойствии Своей Матери». (Он же).

III. « Но когда несчастный пример и желания ваших родителей, сродников, людей вами почитаемых и любимых, отвлекают вас от исполнения священных обязанностей к Богу, вовлекают в дела противные закону, нарушающие мир совести, противные истинному благу и спасению бессмертной души вашей: тогда спросите и вы себя словом Иисусовым: кто есть мати моя, или братия моя? Вспомните, что у вас есть лучшее обыкновенного родство, – что Бог – Отец ваш, что церковь – матерь ваша, – что все творящие волю Божию, все святые, суть ваши братия, или по крайней мере желают быть вам братиями; не унизьте себя пред высоким родством, не разлучите себя от сего доброго и прекрасного семейства: сотворите и вы волю Божию вместо человеческой, да и на вас укажет Господь и речет: се мати Моя и братия Моя». (Филар., м. моск.).

г) Святоотеческие свидетельства о почмтании родителей.

аа) «Бог сильно желает, учит св. Иоанн Златоуст, чтобы родители были почитаемы детьми; и делающих это награждает великими благами и дарами, а преступающих этот закон наказывает великими и тяжкими несчастиями. «Иже злословит, сказано, отца или матерь, смертию да умрет (Исх. 21, 16). А почитающим их вот что Бог говорит: «чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли» (Исх. 20, 12). Что считается величайшим благом – счастливая старость и долгая жизнь, – то Бог назначил в награду почитающим родителей; а что кажется крайним несчастием – ранняя смерть, то Он назначил в наказание оскорбляющим их. Таким образом, одних Он привлекает в уважению родителей обещанием чести, а других и против воли отводит от оскорбления страхом наказания: ибо в законе Моисеевом повелевается не просто, чтобы оскорбивший отца умирал, или чтобы палачи, взявши из судилища, выводили чрез площадь и за городом отсевали ему голову: нет, сам отец ведет его на средину города и признается достойным веры, без всякого доказательства, и весьма справедливо: кто готов был употребить для сына и деньги, и жизнь, и все, что ни есть, тот никогда не сделался бы обвинителем его, если бы оскорбление не было крайне велико. Так отец ведет его на средину города, дотом созывает весь народ и произносит обвинение, а все слышащие, взявши каждый по камню, бросают на оскорбителя. Законодатель хочет, чтобы они были не только зрителями, но и исполнителями казни, чтобы каждый, посмотрев на правую руку свою, которою и он бросил камень на голову непочтительного сына, получил от сего достаточное вразумление к исправлению. Впрочем, законодатель внушает нам здесь не только это, но и другое, – то, что оскорбляющий родителей оскорбляет не их только, но и всех людей. Поэтому приглашает всех к участию в наказании, как будто бы все были оскорблены, и созывает весь народ и весь город, внушая чрез это, чтобы и те, у коих нет ничего общего с оскорбленными, негодовали на оскорбляющего родителей, так как оскорбление наносится общей природе, и такого человека, как язву какую и общую болезнь, выгоняли бы не только из города, но и из самого света. Подлинно, такой человек – общий неприятель и враг всех, – и Бога, и природы, и законов, и всеобщей нашей жизни. Поэтому Бог и повелевает всем участвовать в умерщвлении непочтительного сына, как бы для очищения города. Возблагодарим человеколюбивого Бога, Который печется о нашей жизни и промышляет о родителях, и заботится о детях, и все устрояет для нашего спасения». (Св. Иоан. Злат. 4 бес. на кн. «Бытия»).

бб) «Всякое почтение, говорит святитель Тихон Задонский, оказывай родившим тебя, да благо тебе будет. Кого тебе почитать, как не родителей? Родители твои суть великие благодетели твои; оказывай им свою достойную благодарность. Поминай болезни и труды их в твоем воспитании подъятые и будь им за то благодарен; знай точно, что ничем за благодеяние их, тебе оказанное, воздать не можешь. Много они тебе одолжили, много и ты им должен; являй им за то сердечную твою благодарность во всю жизнь твою; всякое послушание им показуй; но послушание сие разумей тогда, когда родители приказывают тебе согласное слову. Божию или непротивное. Св. апостол Павел повелевает слушать родителей своих «о Господе», т. е. слушать в том, что Господу непротивно. Если же противное слову Божию повелевают, в том крайне не должно слушать. О сем Христос, Сын Божий, научил в святом евангелии; иже любит отца и матерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф. 10, 35). – Никакого дела без их совета и соизволения не начинай, но о всем от них соизволения, совета и благословения спрашивай; крайне берегись грубым словом оскорбить их, но со всякою учтивостию говори им и отвечай. Если за что наказывают тебя, и знаешь подлинно, что ты в том виноват, признавай свою виновность со смирением, и с кротостию претерпи наказание, ибо наказуют тебя да исправен и добр будеши; если же знаешь свою невинность и совесть тебя оправдывает, то объявляй свою невинность с великою учтивостию и смирением, что ты чадо их. Во всякой нужде и недостатке не оставляй их, но помогай им и послужи им, а более всего в старости. Какие немощи в них увидишь, молчанием прикрывай, и если что и соблазнительное увидишь, крайне берегись осудить, и иному объявить. Не подражай в сем деле Хаму, сыну Ноеву, который, видя наготу отца своего, и изшед вон, поведал братьям своим, которые по крыли наготу отца своего и не видели ее, буди убо и ты видяй аки не видяй, когда что увидишь в своих родителях. Если же оскорбишь их, не медля, тотчас со смирением проси прощения, да не суду Божию подпадеши, ибо если у всякого человека, оскорбленного нами, должно нам просить прощения и с ним примириться, по слову Господню, то тем более должно нам поступать так с родителями нашими, которых и любит и почитать более других людей должны мы»¹⁴⁸. (Из твор. свят. Тихона задонского).

д) Библейские примеры почтительных детей.

I. Господь наш И. Христос, Царь неба и земли, сшедший с небес нас ради человеков и нашего ради спасения, бе повинуяся (Лук. 2, 61) Матери Своей и мнимому отцу Иосифу древоделю. Он из повиновения к Пресвятой Матери Своей благоволил совершить первое чудо в Кане галилейской, претворив воду в вино, хотя еще не настал час Его.

II. Сим и Иафет. Сим (же) и Иафет взяли одежду, и, положив ее на плечи свои, пошли задом, и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего. Ной проспался от вина своего, и узнал, что сделал над ним меньший сын его; я сказал: проклят Ханаан, раб рабов будет он у братьев своих. Потом сказал: благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему. Да распространит Бог Иафета; и да вселится он в шатрах Симовых: Ханаан же будет рабом ему (Быт. IX, 23 – 27).

III. Иаков: Иаков послушался отца своего и матери своей, и пошел в Месопотамию (Быт. XXVIII, 7).

IV. Исаак, из послушания к отцу своему Аврааму, оютно позволил ему связать себя и возложить на жертвенник, соглашаясь лучше умереть от руки отца, чем ослушаться его воли.

V. Иосиф: Иосиф запряг Колесницу свою, и выехал на встречу Израилю, отцу своему, в Гесем, и увидев его, пал на шею его, и долго плакал на шее его (Быт. ХLVІ, 29).

VI. Дочь Иеффая: и пришел Иеффай в Массифу в дом свой, и вот, дочь его выходит на встречу ему с тимпанами и ликами: она была у него только одна, и не было у него еще ни сына, ни дочери. Она сказала ему: отец мой! отверз уста твои пред Господом, – и делай со мною то, что произнесли уста твои, когда Господь совершил чрез тебя отмщение врагам твоим, аммонитянам (Суд. XI, 34, 36).

VII. Соломон: и вошла Вирсавия к царю Соломону говорить ему об Адонии. Царь встал перед нею, и поклонился ей, и сел на престоле своем. Поставили престол и для матери царя, и она села по правую руку его (3 Цар. ІІ, 19).

е) Церковно-исторического примеры послушания родителям.

1. Св. Иоанн Златоуст еще с отроческих лет намерен был оставить дом родительский и с одним из друзей своих св. Василием (Великим) проводить жизнь пустынную и уединенную. Как скоро узнала об этом мать его, Анфуса, то взяла сына своего за руку, залилась горькими слезами и сказала: «сын мой! Бог не благоволил, чтоб добродетели отца твоего долее составляли счастие моей жизни, и смерть его сделала тебя сиротою, а меня вдовицею. Не делай же меня вторично вдовою; не растравляй раны, которая заживать начала; дождись, по крайней мере, моей смерти: этот день, может быть, не далек, – тогда иди с Богом, куда хочешь». Св. Иоанн не мог противиться желанию своей матери. Как ни побуждал его Василий удалиться от света, послушный сын тогда только сделал это, когда мать его почила в Возе. («Ч.-М.»).

II. Великими дарованиями от природы Господь наделил великого святителя Григория: дар красноречия был в нем необыкновенный. За этот дар Григория, когда ему было всего 21 год, оставляли наставником красноречия в том самом городе Афинах, где он получил окончательное образование. Великая и славная будущность предстояла Григорию и на поприще светском и на поприще духовном; его всюду звали занять ту или другую должность. Но любовь его к престарелым родителям была так велика, что он раз навсегда отказался от всяких лестных предложений, – однажды навсегда он решился жить в Назианзе до самой смерти своих родителей и помогать тут отцу в его епископских и хозяйственных трудах. Григория звал неоднократно в свое прекрасное уединение на реку Ирис и задушевный друг его св. Василий, для совместных святых подвигов, которые были потребностию и усладою их родственных душ; но Григорий Богослов и от этого отказывался из-за долга сыновнего. «Признаюсь, – писал сам св. Григорий своему другу Василию на его призыв в уединение, – я не сдержал своего слова – соединить свою жизнь с твоею в училище нового любомудрия, не сдержал обещания, данного еще в Афинах, где дружба слила наши души в одну. Но я не исполнил своего обещания не по своей воле: закон дружбы должен уступить закону сыновней любви»... Потом, посетив на короткое время св. Василия и возвратившись в Назианз, св. Григорий говорил своей пастве: «меня возвратили к вам, во-первых, моя приверженность к вам, а во-вторых, собственная моя забота, собственное мое дело – седина и немощь моих родителей, болезнующих более обо мне, нежели о летах своих. Для них быть жезлом в старости, опорою в немощи составляло первый данный мною обет, который и исполняю я по возможности, так что я решился оставить и самое любомудрие – всего для меня драгоценнейшее». В одном своем духовном сочинении св. Григорий писал: «услуживая родителям, я думал исполнить угодное Тебе, царь мой Христос: ибо Ты даруешь смертным детей, дабы они имели в них себе помощь и ими, как жезлом, подпирали свои дрожащие члены». (Из кн. «Жизнь св. Григ. Богосл.», арх. Агапита).

III. Преп. Сергий, в миру Варфоломей, живя в Радонеже, в доме своих родителей, давно томился мирской жизнию и стремился всей душей к подвигам строгой иноческой жизни. И вот он решился просить позволения у своих родителей вступить в иноческую жизнь. «Помедли, говорили они ему, мы стары, немощны и бедны; некому послужить нам; твои братья, Стефан и Петр, женились и заботятся о женах; позаботься ты о нас; ты хорошо делаешь, что стараешься угодить Господу; – но твоя благая часть не отнимется у тебя; проводи нас в гроб и тогда Исполнишь твое доброе желание». Благодатный сын повиновался родителям. Сын не следует примеру детей своевольных, ни во что ставящих желания и нужды родителей; он чувствует достоинство своих намерений: но решается томить себя до времени неисполненными желаниями, чтобы покоить по возможности старость родителей. Спустя некоторое время Кирилл и Мария сами вступили в монастырь и, недолго пожив там, отошли к Богу. Варфоломей сорок дней молился при гробе их, питал нищих, служил панихиды; потом передал имение младшему брату Петру и решился исполнить давнее желание сердца своего. (По кн. «Русские святые чтимые всею церковию, или местно», Филарета, архиеп. черниговского. Ч. III, Спб. 1882 г., стр. 930 – 931).

IV. Св. Савва, в последствии архиепископ сербский, в юности жил вместе с отцом своим, блаженным старцем Симеоном, в монастыре ватопедском, на св. горе. Единомысленные во всем, они разделяли между собою труды и молитвы: сын учил подвигам отца, но отец, вак старец, не мог следовать по стопам его, и потому юноша старческую немощь восполнял избытком своих сил: постился и трудился и за себя и за отца. Чуден был этот старец: не имея сил исполнить все сам, он лежа собирал плоды сыновние, – собирал с сокрушением сердца и со смирением души, проливая от сердечного умиления много слез. Юноша трудился, а старец болезновал мысленно, творя столько же поклонов, сколько и тот, и со страждующею ему душою, при всенощном его распинании, как бы поддерживал простиравшиеся долу члены своего сына. Усугублял ли юноша пост за себя и за старца, – усугублял и старец и слезы и воздыхания за себя и за юношу, ибо плакал и о своем бессилии для подвигов, и о том, что не мог страдать вместе с сыном. Унылый и дряхлый, с трясущеюся от старости годовою, он укорял себя и сидел, а юноша старчески утешал отца: «не унывай, батюшка! мое стояние, мой пост и поклоны пусть будут и твоими; я приемлю твои труды на себя, ибо ты послушал меня, и от меня взыщет Господь душу твою». («Афонск. пат.» ч. И, стр. 217). Таким образом, труды доблестного сына и воздыхания отца его к Богу, равно как сугубая молитва их, сливались во едино, – и оба они веселились о Господе, оба ограждали внутренно душу свою (там же, 218). Далее, Савва все отеческое почитал своим, равно как и отец все свое почитал сыновним, кроме разве одной души, да и ту, Бога ради, готов был отдать сыну: такова была любовь между отцом и Богодарованным ему сыном. Старец, почитая Савву не человеком, а как бы ангелом, совестился принимать от руки его какую-либо услугу. За то и сын, с своей стороны, служил ему во всем как раб, и никому не уступал этой священной обязанности. Старец, с полною утешения душою, непрестанно молился о нем, а Савва щитом молитвы мужественно ограждался от искушений бесовских¹⁴⁹. («Афонск. пат.», стр. 225).

а) Библейские изречения почитании царского власти.

I. Божественное происхождение царской власти»: нет власти не от Бога; суще- ствующие же власти от Бога установлены (Рим. ХIII, 1). – Каждому народу поставил Он (Господь) вожди (Сирах. XVII, 14). – Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду (Притч. VІII, 15). – У Него (Господа) могущество и премудрость, пред Ним заблуждающий и вводящий в заблуждение (Иов. XII, 16). – Он лишает перевязей царей, и поясом обвязывает чресла их ( – 18). – Слушайте, цари, и разумейте... От Господа дана вам держава и сила от Вышнего (Прем. Солом. VI, 1, 3). – Он (Господь) низлагает царей и поставляет царей (Дан. II, 21). – Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет (Дан. 22). – Господи, силою Твоею веселится царь... возложил на голову его венец из чистого золота (Псал. XX, 2, 4). – Когда Самуил увидел Саула, то Господь сказал ему: вот человек, о котором Я говорил тебе; он будет управлять народом Моим (1. Цар. IX, 17); и взял Самуил сосуд с елеем и вылил на голову его, и поцеловал его, и сказал: вот Господь показывает тебя в правителя наследии Своего (в Израиле, и ты будешь царствовать над народом Господним... и вот тебе знамение, что помазал тебя Господь в царя над наследием Своим) – (1. Цар. X, 1). – Как скоро Саул обратился, чтоб идти от Самуила, Бог дал ему иное сердце... и сошел на него Дух Божий ( – 9 – 10). – И сказал Господь Самуилу... наполни рог твой елеем... и ты покажешь Мне того, о котором Я скажу тебе... И сказал Господь: вставь, помажь его (Давида), ибо это он, И взял Самуил рог с елеем, я показал его среди братьев его, и почивал Дух Господень на Давиде с того дня и после( 1. Цар. XVI, 1, 3; 12 – 13). – Я вознес избранного из народа. Я обрел Давида, раба Моего, святым елеем Моим помазал его (Псал. LХХХVІІІ, 20 – 21).

II. Неприкосновенность лица царева: не прикасайтесь к помазанным Моим, и пророкам Моим не делайте зла (Псал. 104. 15). – Кто раздражает его (царя), тот грешит против самого себя (Прит. XX, 2). – Судей не злословь, и начальника в народе твоем не поноси (Исх. XXII, 28).

III. Обязанности подданных в отношении к царю:

Верные должны

а) покорятся царской власти: всякая душа да будет покорна высшим властям: ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены (Рим. XIII, 1). – Напоминай им повиноваться и покоряться начальству и властям, быть готовыми на всякое доброе дело (Тит, III, 1). – Итак, будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказании преступников и для поощрения делающим добро (1Петр. II, 13 – 14).

б) платить должную дань царю: тогда говорит (Иисус Христос.) им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. XX, 21). – Для сего вы и подати платите: ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь (Рим. XIII, 6, 7).

в) уважат царскую власть: и сказали царю, говоря: вот Нафан пророк; и вошел он в царю, и поклонился царю лицом до земли. И наклонилась Вирсавия лицом до земли, и поклонилась царю, и сказала: да живет господин мой, царь Давид во веки! (3Цар. I, 23, 31).

г) почитать царскую власть: всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, цари чтите (1Петр. II, 17).

д) не осуждать царя даже в мысли: судей не злословь, и начальника в народе твоем не поноси (Исх. XXII, 28). – Даже и в мыслях твоих не злословь царя, и в спальной комнате твоей не злословь богатого; потому что птица небесная может перенесть слово твое, и крылатая – пересказать речь твою (Еккл. X, 20).

е) молиться за царя: итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей, и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте (1Тим. II, 1, 2).

Кто противится царской власти, тот противится Божию постановлению: посеву противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение (Рим. ХІІІ, 2).

Преступно поднимать руку против царской власти: Давид сказал Авессе: не убивай его; ибо кто, подняв руку на помазанника Господня, останется ненаказанным? (1Цар. XXVI, 9).

Цари страшны только для злых: начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее (Рим. XIII, 3).

IV. Особенное попечение Божие о царях благочестивых: сердце царя в руке Господа, как потоки вод (Притч. XXI, 1). – Рука Моя пребудет с ним (Давидом царем) и мышца Моя укрепит его. Враг не превозможет его, и сын беззакония не притеснят его. Сокрушу пред ним врагов его, и поражу ненавидящих его. И истина Моя и милость Моя с ним, и Моим именем возвысится рог его. И положу на море руку его, и на реки десницу его... И я сделаю его первенцем, превыше царей земли. Во век сохраню ему милость Мою (Пс. LХХХVIII, 22 – 26; 28 – 29). – Ты дал ему, чего желало сердце его, и прошения уст его не отринул. Ибо ты встретил его благословениями благости... Он просил у Тебя жизни; Ты дал ему долгоденствие на век и век. Велика слава его в спасении Твоем; Ты возложил на него честь и величие. Ты положил на него благословения на веки, возвеселил его радостию лица Твоего (Пс. XX, 3 – 7). – Да даст тебе (Господь) по сердцу твоему, и все намерения твои да исполнит... Да исполнит Господь все прошения твои. Ныне познал я, что Господь спасает помазанника Своего; отвечает ему со святых небес Своих могуществом спасающей десницы Своей. Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа, Бога нашего, хвалимся. Они поколебались, и пали; а мы встали и стоим прямо (Псал. XIX, 5 – 9).

Господи! спаси царя, и услышь нас, когда будем взывать (в Тебе). (Псал. 19, 10).

б) Библейские и церковно-исторические примеры глубокого почитания царской власти. Глубоко чтить царя и благоговеть пред ним, как помазанником Божиим, многократно учит нас не одно слово Божие, но и история народов.

I. Давид, преследуемый Саулом, который всюду искал случая умертвить его, – Давид, имея всякую возможность лишить жизни самого Саула, как личного врага, не только богобоязненно щадит и свято бережет жизнь его, как помазанника Божия, но и горько упрекает беспечных его телохранителей. «Сохрани меня Господь, чтоб я наложил руку на господина моего царя, – говорит он Авессе, готовому пронзить Саула копьем; – не смей убивать его. Кто может безнаказанно наложить руку на помазанника Господня? Нет; не нанесу руки моея на Господина моего, яко помазанник Господень сей есть» (1цар. 24, 9 – 12). Затем, обращаясь к телохранителям Сауловым, укоряет их в беспечности по отношению к царю. «Воины Сауловы! Жив Господь, – вы достойны смерти за то, что худо охраняете жизнь государя своего, помазанника Господня».

II. Пророк Даниил и в плену отдает царское почтение Навуходоносору, этому ненавистному для иудеев опустошителю родной их земли и раззорителю дорогого для них Иерусаима и первой святыни их – храма, и, предсказывая ему наказание от Бога, имеющее постигнуть его, смущается и с глубокою скорбию говорит: «о, государь! пусть бы это зло постигло твоих ненавистников, а не тебя» (Дан. 4, 16).

III. А с каким глубочайшим почтением обращается ап. Павел к царю Агриппе, защищая пред ним дело своего апостольства, хотя царь и не имел над ним особенной власти, «Царь Агриппа! почитаю себя счастливым, – говорит он, – что могу сегодня говорить и защищаться пред тобою» (Деян. 26, 2).

IV. Еще пример из древности христианской: когда Юлиан отступник, отправясь на войну с персами, проходил с войском чрез Каппадокию, где святительствовал св. Василий Великий, этот пастырь, воздавая, по слову Господа, Божия Богови и кесарева кесареви, встретил Юлиана, как царя, и чтя в его лице помазанника Божия, поднес ему три ячменные хлеба. Жестокий гонитель христианства приказал дать св. Василию горсть сена, сказав с язвительною насмешкою: «прийми от нас пищу скотскую и будь уверен, что буду кормить тебя сеном, когда возвращусь из Персии». Поруганный святитель, отдав почтение царю, возвратился и молил Бога, да просветит отступника Своею благодатию. Вот какое почтение воздавали государям истинно-верноподданные. («Воскр. чт.» 1888 г. № 40).

V. Наконец приведем пример высокого уважения государственных законов, изданных верховною властью. Когда угодник Божий Петр, епископ александрийский, за проповедание истинной веры заключен был в темницу и приговорен к смерти, тогда все христиане, жившие в Александрии и окрестных местах, стеклись к невинному страдальцу, и при вратах дома, где содержался святитель, проводили дни и ночи. Воевода, который был обязан совершить казнь, сколько ни выжидал времени, сколько ни покушался разогнать силою или отвлечь хитростию народ, стерегший своего пастыря, но всегда видел тщетными все свои усилия, ибо каждый раз, как скоро приближались воины, все говорили, что скорее положат душу свою за пастыря и учителя, нежели оставят его. Воеводе должно было прибегнуть в средствам насильственным, а от этого мог произойти ужасный бунт.

Св. Петр видел в царском вожде решительность умертвить его, а в христианах решительность защищать до последней капли крови. Другой, на его месте, всего бы легче мог найти средство избегнуть смерти; но праведник думал не тал: он с одной стороны страшился всенародного смертоубийства, если останется долее под защитою усердных чад церкви, с другой – и в самом гонителе христианства уважал царя и свято повиновался воле его. Одушевляемый этими чувствованиями, он увещевал многократно народ свой, чтоб отдали его в руки отечественного закона;, но всегда слышал он голос: «человек Божий! что будем без тебя мы, бедные, беззащитные христиане?» – Святитель Христов, поручив Промыслу духовное стадо свое, принял твердое намерение умереть один, отвращая смерть от многих: он посылает одного из стражей в воеводе, тайно от народа, с таким предположением, чтобы он, если хочет совершить волю царя, пришел ночью с другой стороны и, подкопавшись под стену, взял бы его и поступил бы, как будет угодно... Военачальник удивился столь невероятной неустрашимости праведника и вместе обрадовался совету его: ибо надеялся чрез то в точности исполнить волю своего царя.

Тогда было зимнее время; ночь была темная; ветер шумел ужасно... Никто из духовных детей его не мог услышать, как сделали подкоп в темницу, вывели угодника Божия и отсекли главу его. Уже на другой день христиане узнали, что пастырь их и учитель принял венец мученический. (Сост. по «Учил. благоч.» т. II).

в) Свидетельства св. отцов и древних учителей церкви и св. мучеников об отношении первенствующих христиан к власти представительной.

I. «Кто, пишет Тертуллиан (живший во 2 веке по Р. Хр.) язычникам, кто жесточайщие гонители христиан, как не те неверующие императоры, в оскорблении величества которых христиане обвиняются? И при всем том нам заповедано в св. писании и за них молиться. Впрочем, что много говорить о благоговейных чувствах наших в императору? Можем ли мы не иметь их к тому, кого Бог наш возвел на престол, и кого поэтому мы должны даже преимущественно пред вами, язычниками, почитать собственно нашим императором. (Аполог. гл. 33)? Император велик, ибо единственным владыкою его есть Бог неба и земли, ибо он приял венец царский от Того же Бога, Который и жизнь ему дал». (Аполог. гл. 30).

Быстро распространяясь среди языческого мира, христиане всегда далеки были от того, чтобы не только непосредственно мятежничать против преследовавших их властей, но даже принимать косвенное участие в демонстрациях, так часто проявлявшихся в последнее время римской империи. «Если бы мы, говорил Тертуллиан, вместо того чтобы мстить втихомолку, вздумал действовать, как явные враги, то, конечно, не имели бы недостатка ни в силах, ни в войсках. Мавры, маркоманы, парфяне и другие, какие хотите, народы, заключенные однако ж в своих пределах, не столь многочисленны, как наша партия, обнимающая собою всю вселенную». И что ж? «Неужели же мы были бы не в состоянии воевать даже и при неравных силах, вместо того, чтоб произвольно позволять умерщвлять себя, если бы не поставили для себя правилом лучше претерпевать, чем наносить смерть? Даже не принимаясь за оружие, не производя мятежа, мы одним тем могли бы победить вас, что отделились бы от вас (Аполог. гл. 37). А мы, напротив, молим о здравии и благоденствии императоров Бога предвечного, Бога истинного, Бога живого, у Которого и сами они ищут милости. Мы просим у Бога императорам долгоденствия, мирного царствования, безопасности их дома, храбрости их воинства, верности сената, благонравия народа, спокойствия всего мира, словом, всего того, что человек, что император пожелать только могут». (там же глава 30).

II. «Кто же более заботится, отвечал один епископ пред судьею Марцианом, наряженным от Декия, – кто более любит императора, как не христиане? Мы непрестанно молимся за него самого и его подданных, чтоб он долее жил в сем мире и справедливо управлял народами, чтобы наслаждался мирным временем при своем правлении». (Акты муч. Руинарта, ч. I, стр. 350).

III. Христиане скорбели, что императоры не хотят знать спасительного учения евангелия. «Я, говорил св. мученик Роман пред судиею, я желаю, чтоб император научился познавать свет истины». (Пруд. гимн. 10 о венце).

IV. Точно также мученики Иппарх и Филофей, при допросах императора Максимина, изъявляли сожаление, что он богами своими называет камни и дерево. (Хр. чт. 1830 г. ч. ХХVIII, стр. 23). Потому то христиане и молили всегда Бога, чтобы Он Сам обратил владык земных на путь истинный (Апол. гл. 39).

V. Но воздавая кесарева кесареви, древние христиане ставили напереди Божие Богови. «Богу, говорил св. Дионисий александрийский египетскому префекту Емилиану, должно повиноваться более, нежели людям». (Церк. ист. Евсевия кн. VII, гл. 7).

VI. «Если, писал блаж. Августин, император повелевает исполнять что-либо другое, нежели Бог, то помни, что Бог выше всякой власти». (В речи о слове Господнем).

VII. «Я, ответствовал св. мученик Павел императору Аврелиану, читаю все повеления вашего величества, но исполняю только те, кои не делают насилия моей совести в деле веры; в противном случае я готов претерпеть мучения, но Христа не оставлю¹⁵⁰». (Память св. Павла празднуется нашею церковью 4 марта).

г) О нравственной связи русского царя с его народом. «Всему миру известно, какую безграничную преданность и любовь питает русский народ к своим царям, и какую уверенность имеют русские цари в безусловной покорности своего народа, говорит высокопреосвященный Амвросий, архиеп. харьковский. Мы счастливы этою взаимною любовию царя и народа нашего. Так чувствует и так говорит наше сердце. Так как мы, по свойству наших христианских убеждений, всякое нравственное учение основываем главным образом не на человеческих воззрениях, а на слове Божием: то и этому учению о нравственной связи нашей с царями нашими нам естественно искать изъяснения и утверждения в том же божественном источнике всякой истины. Между многими изречениями священного Писания, изъясняющими взаимные отношения царей и народов, наиболее близким к нашему предмету представляется слово псалмопевца: Господи, спаси царя и услыши ны, в оньже аще день призовем тя (Пс. 19, 10).

Здесь, во-первых, в молитвенном обращении к Богу в общем союзе представляются вместе царь и народ: Господи, спаси царя и услыши ны. Следовательно, благо царства и безопасность царя представляются неразделимыми: нет блага народу без спасения царя, и нет безопасности царю без любви народной, а главным образом без молитвы о покровительстве Божием.

Во-вторых, связь царя с народом, по смыслу этой молитвы представляющаяся неразрывною во всякое время, наиболее чувствуется и возвышается в особенных обстоятельствах, когда требуется и особенная помощь Божия: в оньже аще день призовем тя.

Всегда сознавая себя и царя состоящими вместе под промыслом Божиим, верующий народ обязывает себя к усиленной молитве на такие времена, когда бедствия постигают целые царства, когда силы человеческие изнемогают в виду опасностей, когда царь, как предводитель, становится впереди народа, и ему наиболее предстоит опасность утратить мужество, или ясность мысли в понимании положения своего и народа, или даже лишения самой жизни. Тогда народ предает царя и себя нераздельно воле и милости Божией.

Итак, очевидно, что глубочайшее основание нашей правственной связи с царем нашим составляет вера в Бога, на которой зиждется всякая добродетель, всякое совершенство и всякий род земного благополучия. Поэтому апостол Петр повеление о почитании царей ставит нераздельно с заповедию о страхе Божием: Бога бойтеся, царя чтите (1Пет. 2, 17). Это учение подробно раскрывается в слове Божием и внушается нам в наставлениях и молитвенных установлениях нашей православной церкви.» (Извлеч. в совращ. из «Церк. вед.», изд. при свят. Синоде, за 1892 г. 10).

д) Мысли о повиновении царю. I. Царь глава и душа царства. «Царь по истинному о нем понятию есть глава и душа царства, говорит святитель Филарет, митрополит московский. Но вы возразите мне, что душой государства должен быть закон. Закон необходим, досточтим, благотворен; но закон в хартиях и книгах есть мертвая буква, ибо сколько раз можно наблюдать в царствах, что закон в книге осуждает и наказывает преступление, а между тем преступление совершается и остается ненаказанным; закон в книге благоустрояет общественные звания и дела, а между тем они расстраиваются; закон, мертвый в книге, оживает в деяниях; а верховный государственный деятель и возбудитель и одушевитель подчиненных деятелей есть царь». (Слова и речи Филарета, митрополита московского; т. III, стр. 302, изд. 1861 г.).

II. Неприкосновенность царской власти. «Заповедь Господня, учит святитель Филарет, митр. московский, не говорит: не восставайте противу предержащих властей, ибо подвластные и сами могут понимать, что разрушая власть, разрушают весь состав общества, и следственно разрушают сами себя. Заповедь говорит: не прикасайтеся, даже так, как прикасаются к чему-либо без усилия, без намерения, по легкомыслию, по неосторожности; ибо случается не редко, что в сем неприметно погрешают. Когда власть налагает на подвластных некое бремя, хотя и легкое и необходимое: как легко возбуждается ропот! Когда подвластные видят дело власти, несогласное с их образом понятия: как стремительно исторгаются из уст их слова осуждения! Как часто необученная послушанию мысль подчиненного нечистым прикосновением касается самых намерений власти, и полагает на них собственную свою нечистоту! Клеврет мой! Кто дал тебе власть над твоими владыками? Кто поставил тебя судьею твоих судей? Христианская душа! ты призвана повиноватися за совесть (Рим. 13,6): елико можно, не прикасайся власти, ниже мыслию осуждения: и веруй, что яко же возвеличися душа помазанных воочию твоего, тако возвеличишься ты пред Господем и покрыет тя и измет тя от всякие печали» (1Цар. 26, 24). (Слова и речи Филарета, митр. москов. т. II, отд. VII, стр. 136).

III. Тело без головы; человеческое общество без царя. «Как тело без главы: так человеческое общество без единства, без управления есть бездыханный труп, коего все части равно суть мертвы и безобразны. Посему необходимо нужна та оживотворяющая душа (царя), в воле которой все другие воли, соединившись во едино законами, стремились бы к воле ее поспешными стопами, как к средоточию своему, и чрез то из многочисленного народа составилось бы едино тело, управляемое единою главою.» («Собр. слов, бесед и речей», Арсения, митр. киевского, ч. IV, стр. 3 – 4).

е) Примеры любви к православному царю России.

I. Преп. Иринарх затворник, оставив мир, постригся в Борисоглебском монастыре, что на р. Устье, в 15 верстах оть Ростова, и здесь имел случай показать свою горячую любовь к царю русскому и своей родине. Тяжкими и долгими подвигами очистилось духовное зрение блаженного старца. Однажды, заснув в затворе, он увидел Москву в огне и во власти ляхов, и голос сказал ему: «иди, скажи об этом царю». Преп. Иринарх явился к царю Василию Ивановичу (Шуйскому) и рассказал о видении; царь принял его с честию и отвез назад в своей повозке. Скоро сбылось пророчество. В 1609 году ляхи завладели Ростовом; свирепый пан Микульский пришел к затворнику с другими панами и спросил: кого признаешь ты царем? – «Я живу на Руси, отвечал старец, и знаю русского царя, а других не знаю». Слыша угрозы ляхов, он сказал спокойно: «вере своей не изменю, и русского царя не отвергнусь. Не много вам во мне крови: вашего меча тленного не боюсь, а у моего живого Бога есть такой меч, что всех вас погубит». После того и сам вождь грабителей Сапега посетил преп. Иринарха. «Благослови, батько, сказал он, как терпишь ты эту муку в такой темнице!» – «Для Бога терплю, отвечал старец. А ты, пан, воротись в свою землю; полно тебе разорять Русь. Если не выйдешь из Руси, или опять придешь, то Богом тебя уверяю – убьют тебя на русской земле». После того снова явились ляхи в Ростове; монахи разбежались, а преп. Иринарх остался в своем затворе. Сюда пришел к нему один из панов с известием, что Сапега, по предсказанию затворника, убит под Москвою. «И вам не быть живыми, сказал старец, если не уйдете в свою землю». На этот раз ляхи оставили Ростов, не тронув никого, по уважению к преп. Иринарху. (См. Патерик Свято-Троицкой Сергиевой лавры, сост. граф. Мих. Толст., Москва 1893 г. стр. 27 – 28).

II. Иван Сусанин. Когда поляки, шатавшиеся целыми толпами около Москвы, узнали об избрании на царство Михаила Феодоровича Романова, тогда они решились извести новопоставленного русского царя, который жил еще в костромской своей деревне. Отправившись для совершения злодейского умысла, они разделились на несколько шаек, и одна из них сбилась с дороги; это было зимою, в сильную метель. Им встретился крестьянин дворцового села Домнина, Иван Сусанин, которого поляки остановили и расспрашивали о местопребывании Михаила Феодоровича. Он вызвался в ним в проводники, и поляки обещали наградить его пригоршними золота. Сусанин заводит их по дороге в себе в деревню, угощает их, поит, а между тем тайно посылает своего сына предуведомить царя о близкой опасности. Злодеи, поужинав, отогревшись и немного соснув, с полуночи собрались в дорогу, предводимые Сусаниным, который, своротя по проселочной дороге, по сугробам и оврагам завел их в непроходимый лес. Выбившись из сил, поляки стали подозревать проводника и, махая над старческою его головой саблями, вскричали: «ты обманул нас!» – «Не я», спокойно отвечал им Сусанин: «не я, вы сами себя обманули: ложно мыслили вы, что я выдам вам жизнь и здоровье царя-государя. Бог подкрепил меня: царь Михаил спасен!» Поляки в бешенстве изрубили его на мелкие части и сами погибли от стужи и голода. (Из ист. Карамзина).

а) Библейские примеры любви к родине (патриотизма). «Чувство любви к родине, или чувство патриотическое составляет одно из самых высоких и благороднейших явлений в человеческой природе. История украшает свои лучшие страницы высокими подвигами патриотизма.

I. В самом св. писании подвиги патриотизма изображаются рядом с величайшими подвигами веры. Величайшие представители ветхозаветного мира – Моисей, Иисус Навин, Самуил, Давид, Илия, Елисей, Исаия, Иеремия, Даниил, Ездра, Заровавель, Неемия, братья Маккавеи, великие ветхозаветные жены – Мариам, Деввора, Есфирь и Юдиф представляют нам образцы высокого патриотизма.

II. В некоторых из св. людей пламенные порывы патриотизма до того возвышались, что они готовы были из любви к своему народу не только пожертвовать всеми благами временной жизни, но, если бы то было возможно пред судом высочайшего правосудия Божия, самым вечным спасением своим, самым Божиим благоволением к ним: св. пророк Моисей молил Бога лучше изгладить его из книги жизни, но не лишать Своего благоволения избранный народ (Исх. XXXII. 32); св. ап. Павел со скорбию говорил, что он желал бы сам быть отлучен- нын от Христа из-за любви к братии своей, роду израильскому (Рим. IX. 3).

III. Сам Господь наш И. Христос, явившийся на земле, как истинный Бог и истинный человек со всеми человеческими свойствами и стремлениями, кроме греховных, и показавший нам в Своей жизни высокие образцы послушания сыновнего (Лук. II, 5 – 7), любви дружеской (Иоан. XI. 3. 33 – 36), вместе с тем показал нам образец и любви к народу Своему. Он хотя послан был возвестить евангелие царствия Божия всем людям, но прежде всего пришел к Своим (Иоан. И, 11), к овцам погибшим дома израилева (Мф. XV, 24), и им первым возвестил тайны царствия Божия, и старался собрат их около Себя, как птица собирает птенцов под крылья свои (Мф. XIII. 37 – 39); когда же они этого не восхотели, не приняли Его, возненавидели, хотели убить, Он, Святейший, скорбел и плавал о их ослепления и предуготовляемой ими для самих себя гибели (Лук. XIX, 41 – 44).

Так любовь к своему народу составляет в нас не только привязанность естественную, но и чувство высоко-нравственное, добродетель христианскую¹⁵¹. (Сн. кн. «Слова и речи» прот. А. М. Иванцова-Платонова, проф. моск. универ. М. 1884г., стр. 136 – 137).

б) Церковно-историчеcкие при любви к отечеству.

I. Когда во время войны греков с персами, императрица Зоя, вспомнив о грузинском князе Торникии, который, долгое время с честию служивши в полках греческих, оставил наконец военную службу и, приняв монашество, проводил дни свои в обители преподобного Афанасия афонского, хотела опять призвать его на службу, и когда отрекшийся от мира Торникий отказался от ее предложения: преподобный Афанасий, в присутствии старейших и более уважаемых иноков, с отеческою властию сказал ему: «мы все дети одного отечества, и потому все обязаны защищать его: неизменная обязанность наша – молитвами ограждать и защищать отечество от врагов. Но если верховная власть признает нужным употребить на пользу общую и руки наши и грудь, мы беспрекословно должны повиноваться. Брат возлюбленный! Кто думает и поступает иначе, тот прогневляет Бога. Если ты не послушаешь царя, устами коего вещает Сам Господь; то будешь отвечать пред Ним за кровь избиенных твоих соотечественников, которых ты мог, но не хотел спасти, – будешь отвечать и за раззорение храмов Божиих. И так, иди с миром и, защищая отечество, защити и св. церковь. Не бойся утратить чрез это сладостные для нас часы богомыслия: Моисей предводительствовал войском, и беседовал с Богом: в лобви к ближнему заключается и любовь к Богу. Дерзну сказать, что любовь к ближнему приятнее Богу, нежели ревностное попечение о спасении своей только душе; ибо никто же из нас себе живет, и никто же себе умирает».

Тронутый этими словами, Торникий, не смотря на свое отречение от мира, повиновался воле царской, принял начальство над войском, и Бог благословил его счастливым успехом: в нескольких сражениях разбив персов, он принудил их заключить выгодный для Греции мир, и исполнив свое призвание, снова посвятил себя уединенной жизни, устроил свой на Афоне монастырь, известный под названием иверского. (Сост. по «Учил. благоч.», ч. V, стр. 117 – 120).

II. Св. Харлампий, после разных продолжительных страданий, осужденный на отсечение главы, пришедши на место казни, начал молиться: «помяни мя, Господи, во царствии Твоем!» и посреди молитвы своей узрел на облаках в неизреченной славе Сына Божия и услышал глас Его: «прииди, друже Мой, столько имени Моего ради претерпевый; проси у Меня, чего хочешь, и дам тебе». Тогда мученик Христов, в небесном восхищении, воскликнул: «Господи! неизглаголанно и сие благодеяние Твое, что сподобил меня узреть славу Твою; но, Боже мой! если угодно будет святой воле Твоей, даждь славу имени Твоему, да в отечестве моем, где я родился и где почиют кости мои, не будет ни глада, ни тлетворного ветра, да цветет вечный мир и всех плодов изобилие; да царствует в душе моих соотечественников любовь к порядку и благонравие, да водворится ревность о спасении! Господи, Ты ведаешь слабость человеческую: остави им грехи их, излей на всех благодать Твою, да прославят Тебя, единого, истинного Бога, всех благ Подателя». Сказав это, св. старец услышал глас Господень: буди по твоему прошению, и не дождавшись взмаха смертной секиры, испустил в руце Христовы дух свой. (Сост. по «Учил. благ.» изд. 14, т. I, стр. 191).

III. Во время правления св. Льва, папы римского (он занимал папский престол с 440 по 461 г.) ужасное бедствие поразило Италию, а именно: в 452-м году страшные полчища гуннов, под предводительством Аттилы, прозванного в истории «бичем Божиим» нагряну- ли на Италию и грозили ей совершенным опустошением. Никакие военные силы не могли остановить этого потока варваров. Когда гунны подступили к Риму, то папа Лев, названный Великим, помолившись Богу и заступникам города: апостолам Петру и Павлу, вышел вместе с сенаторами, на встречу страшному врагу, и стал именем Божиим умолять его о пощаде города и страны. Выслушав речь святителя, Аттила обещал пощадить город и вдруг повернул назад к величайшему изумлению своих варварских полчищ, не привыкших к такому состраданию своего вождя.

«Почему так скоро послушался ты папы, спросили Аттилу, и так легко отказался от богатого города»?

– «А разве не видали вы, что я видел, отвечал Аттила. Я видел, как два ангелам подобные мужи (апостолы Петр и Павел) стояли по обе стороны папы и держали в руках мечи обнаженные. Они грозили мне смертию, если не послушаюсь Божьего архиерея.

В другой раз, в 456 г., напал на Рим другой вождь варварских полчищ – вандалов, король Гензерих, и таже грозил истреблением городу. Папа Лев Великий упросил и этого варвара не проливать крови жителей и не разрушать города. (Ч. М. 18 Февр.)

IV. В 1357 году совершились чудные подвиги святителя Алексия, митрополита московского, в Орде. Молва о великих добродетелях его дошла до улусов татарских. Там супруга хана Джанибека Тайдула лежала больная и слепая уже три года. Теперь явилось в Москву посольство от Джанибека, с письмом к великому князю. «Мы слышали, писал хан, что ест у вас служитель Божий, который если о чем попросит Бога, Бог слушает его. Отпустите его к нам, и если его молитвами исцелеет моя царица, будете иметь со мною мир; если же не отпустите его, пойду опустошать вашу землю». Смутился смиренный святитель, когда великий князь передал ему грамоту хана и просил исполнить волю Джанибека. Любовь к отчизне и св. церкви не дозволяла отказаться от исполнения воли грозного хана; но как смиренному принять на себя такое великое дело? – «Прошение и дело превышают меру сил моих, говорит святитель князю; но я верю Тому, Который дал прозреть слепому, – не презрит он молитвы веры». Святитель начал готовиться к пути. В соборном храме со всем клиром совершил он молебствие пред иконою Богоматери и потом пред ракою святителя Петра, Во время самого моления, внезапно, пред глазами всех, сама собой зажглась свеча при гробе чудотворца Петра. Утешенный Алексий разделил чудесную свечу на части, роздал ее в благословение предстоявшим и, сделав из остатка малую свечу, взял ее вместе с освященною водою для совершения нового молебствия в Орде. Из Москвы отправился он 18 августа. С верою твердою шел он в Орду: а вера Тайдулы была укреплена видением: когда блаженный Алексий был на пути, Тайдула видела во сне мужа, облеченного в святительскую одежду, пришедшего к ней и с ним других, одетых в ризы. Она повелела устроить одежды того вида, как видела она. Ожидаемый принят был с честию в орде. Святитель отслужил над болящею молебен с чудною свечою, окропил ее св. водою – и Тайдула стала видеть. Признательный хан дал святителю в знак почести перстень, который доселе можно видеть в патриаршей ризнице.

Святитель, совершив чудо веры между людьми тьмы, принужден был поспешно оставить орду: там начинались волнения. Джанибек умер. Бердибек, по совету вельможи Тавлубия, перерезал двенадцать братьев своих и сел на престол ханский. В Москву явился посол нового хана и требовал от русских князей даров и их самих звал в орду. Святителя умоляли снова идти в Орду смягчать жестокость Бердибека. Опасность была очевидна, Но «пастырь добрый полагает душу свою за овцы», сказал себе святитель, и отправился по Волге в золотую Орду. Святителю пришлось испытать в Орде много притеснений и скорбей. Но при помощи Божией умел он снискать благосклонность Бердибека: совершенное чудо над Тайдулою само собою показывало в христианском святителе любимца Божия, и признательная Тайдула не могла забыть своего целителя. Опасность была устранена и святой Алексий получил даже от Бердибека ярлык в охрану духовенства русского.

Возвращавшегося из орды ходатая за землю русскую встречали с торжеством. В Нижнем его встретили князья суздальские; в Москве великий князь Иоанн с юным Димитрием, весь освященный причт и народ вышли на встречу архипастырю за город. «Владыко! чем заплатим тебе за труды твои? ты даришь нас мирною жизнию» – так говорил святителю юный наследник московского престола. (Из кн.: «Русские святые, чтимые всею церковию или местно», Филарета, архиеп. черниг., ч. I. Спб. 1882 г., стр. 282 – 236).

V. В начале XVII века, когда наше дорогое отечество страдало от внутренних беспорядков вследствие неимения законного царя (время междуцарствия), от самозванцев и поляков, нахлынувших на него и разорявших веси и города русской земли, патриарх московский Гермоген, окруженный врагами, дерзостию поляков, изменою некоторых из своих, в это время явился необоримым столпом православия и образом русской крепкой ревности.

Видя в лице Владислава, сына короля польского, врага веры, он отказался признавать его избрание и разрешил народ от присяги, данной ему. Чувствуя, что не до конца отрекся от родной земли русский народ, он рассылал грамоты, призывавшие к ополчению, и пламенными мольбами успел поднять многие города. Постепенно составлялись ополчения и грозною тучею надвигались на врагов для освобождения Москвы – сердца России.

Жестоко и бесчинно обращались с патриархом злодеи, и, наконец, заточили в Чудовом монастыре в тесной и сырой келлье. Там, одинокий, среди скорбных ужасов настоящего, среди памятников прошлой русской славы, в священной ограде кремля, архипастырь сиял добродетелью, как лучезарное светило, готовое угаснут, но воскресившее уже животворными лучами своими народ в новой жизни.

Грозными прещениями обступали злодеи и изменники Гермогена, чтобы отменил он восстание городов. А он все твердил: «благословляю достойных вождей христианских утолить печаль отечества и церкви». – «Повели разойтись воеводам, кричали они, – ты дал им оружие в руки, ты можешь и смирить их!» – А его слово было одно: «пусть удалятся ляхи и изменники!» – Они грозили ему злою смертию, а он, указывая на небо, восклицал: «боюся Единого, там живущего!»

Пребыв верным до конца, святитель Гермоген заморен голодом: он отошел к Господу 17 февраля 1612 г. В московском успенском соборе, у подножия плащаницы, стоит смиренная, но великая в благодарных сердцах русских гробница: в ней почивает священномученик за родину. (Д.).

VI. Святитель Митрофан воронежский пламенно любил свое отечество и, как преданный сын его, всегда готов был приносить жертвы на его пользу и благоустройство. Так, когда император Петр 1-й, предпринимая поход против турок, открыл в Воронеже корабельную верфь, и когда, сооружая здесь два больших корабля и 29-ть меньших судов, в виду истощения денежных средств казны, готов был приостановить дело: тогда святитель Митрофан, узнав о том, предоставил в распоряжение государя все имевшияся у него наличные деньги – шесть тысяч рублей серебряными копейками, сказав ему при этом: «всякий сын отечества должен служить от своих имений нужде государственной; прими ясе, государь, от моих издержек оставшиеся сии деньги, и употреби их против неверных». С живейшею признательностию принял монарх от рук святителя столь благовременно предложенное приношение и успешно продолжал сооружение нужных кораблей. В другое время, именно в 1700 году, когда государь готовился к войне со шведами, и когда сооружение необходимых для этой войны кораблей также замедлилось по недостатку денег, святитель Митрофан, также без всякого к тому вызова со стороны государя, внес в казну 4000 рублей; а затем еще в следующем 1701 году внес в казну 3000 рублей на жалованье ратным людям. Признательный монарх, принимая эти приношения, как дань любви к отечеству, свидетельствовал святителю свое благоволение милостивыми царскими грамотами. (Житие свят. Митрофана Воронежского).

в) Примеры любви к родине, заимствованные из русской истории.

I. Патриотизм русского народа перед войною 12 года. Когда император Александр I прибыл в Москву для объявлении народу о предстоящей войне с императором французов Наполеоном и сказал свою речь в дворянской зале Слободского дворца 12 июля 1812 года, собрание огласилось шумными криками. Объятые восторгом, со слезами на глазах, дворяне воскликнули: «готовы умереть скорее, государь, нежели покориться врагу. Все, что мы имеем, отдаем тебе; на первый случай назначаем 10 человек со ста душ наших крестьян на службу.» Государь был глубоко тронут; слезы струились по его щекам, вся зала наполнилась сдержанными рыданиями. «Я многого ожидал от московского дворянства, отвечал государь – и его голос дрожал от внутреннего волнения, – но оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас именем отечества». Потом император прошел в залу, где ожидало его московское купечество. Шумные восторженные восклицания приветствовали его здесь. Купцы объявили, что ими уже сделана подписка на несколько миллионов рублей, которые они приносят в дар отечеству. Государь говорил и купцам, и его речь¹⁵² вызвала такие же порывы восторга и готовности жертвовать на отечество.

Подписка продолжалась и по выходе государя из залы. Император встречен был у входа ив дворца несметными толпами народа: они окружали его, они теснились с таким же восторгом, как и в достопамятный день кремлевского выхода. Народ бежал за коляской государя вплоть до самого кремля, оглашая воздух громкими криками ура.

Так повествуют о событиях этого достопамятного дня все беспристрастные свидетели очевидцы, писавшие под впечатлением минуты, не преследовавшие никаких предвзятых целей. На основании их правдивых и безыскусственных свидетельств должна говорить и история, имеющая в виду одну истину. История будет утверждать вместе с ними, что в тот великий день загорелся в залах Свободского дворца ярким пламенем тот святой и спасительный огонь, который вспыхивал перед тем уже в Смоленске и во всех местах чисто русской земли, которых касалась нога завоевателя, который осветил уже ярким светом кремль и всю Москву в день 12-го июля и которому суждено было теперь свыше спасти и очистить от позорнейшего рабства всю Европу. (См. соч. проф. Надлера: «Император Александр I и идея свящ. союз.» т. I, стр. 160 – 2).

II. В 1840 г. 22-го марта, во время нашей войны с кавказскими горнами под предводительстном Шамиля, между другими укреплениями взято было Михайловское укрепление, но в плен никто не взят, потому что рядовой тенгинского полка, Архип Осипов, успел зажечь пороховой склад, когда черкесы ворвались в него. Взрывом этим, от которого погиб первый Осипов и прочие, было убито и переранено такое множество горцев, что неприятель не мог далее продолжать набегов и разбрелся, развозя по аулам своих раненых. Архипу Осипову поставлен памятник в городе Владикавказе, где он изображен с фитилем в руках, в ту минуту, как он приблизил его к бочке с порохон; Архип Осипов за свой геройский подвиг называется в военных летописях «бессмертным», потому что отдан приказ всегда вызывать его при вечерних перекличках тенгинского полка, где он служил. И как только раздастся клич: «Архип Осапов!» так ефрейтор отвечает: «погиб во славу русского оружия!»¹⁵³

III. Фома Данилов, унтер-офицер 2-го туркестанского стрелкового батальона, из крестьян самарской губернии, бугурусланского уезда, взят был в плен кипчаками 21 ноября 1876 г., в Маргелане. Сам хан кипчакский обещал ему не только помилование, но награду и почести, если он только отречется от Христа и перейдет в его службу – учить стрельбе его войско. Данилов отвечал, что лучше желает умереть в христианстве, нем изменить вере и царю... Тогда хан приказал не просто убить его, а мучить и среди пыток останавливаться и спрашивать: «не изменил ли мыслей? Не перейдешь ли в ваш закон?» И каждый раз воин-мученик твердо ответствовал: «не отрекусь от Христа! не изменю отечеству!» С тем он и умер в жестоких страданиях. Мучители его, в изумлении, сами почтили его погребением с почестями на свой лад и назвали Фому Данилова – «батырем», по-нашему богатырем. И воистину он был православный богатырь!.. Государь положил вдове его и дочери пенсию; дворяне самарской губернии собрали им 1,320 руб. и приняли дочь его на воспитание в учебное заведение.¹⁵⁴ (Сост. по брош. «Наши воины православные», Желиховского).

IV. Агафон Микитин. Русский солдат с давних времен известен всему свету своею верностью и преданностью царю и отечеству и не раз доказал, что за их действительно готов положить свою душу. Вот пример из самого близкого нам времени: в 1880 г. незабвенный наш герой генерал Скобелев, осаждал Текинскую крепость Геок-Тепе. 30-го декабря Текинцы сделали вылазку и хотя были прогнаны, но успели захватитьв плен одного артиллериста 21-й артиллерийской бригады бомбардиранаводчика Агафона Микитина. Текинцы хотели заставить Микитина стрелять из пушек по нашим войскам, но на все их просьбы, уговоры и угрозы Микитин отказался исполнить их требование. Тогда его подвергли страшным истязаниям, сдирали ремнями со спины кожу, рубили пальцы, но Микатин геройски умер в ужасных мучениях, а не изменил, остался верен царю и отечеству. Сами текинцы, после взятия Геок-Тепе, с уважением и удивлением рассказывали о геройской кончине Агафона Микитина.

В увековечение славного подвига Агафона Микитина Высочайше разрешено открыть по артиллерийскому ведомству подписку на сооружение бомбардиру-наводчику Агафону Микитину памятника.

Этот герой-мученик был из дер. Кибор, кальварийского уезда, сувалкской губернии. Жители кальварийского уезда, чтобы увековечить память о своем родном герое, решили соорудить в г. Кальварии православный храм во имя св. Агафона, с тем, чтоб в нем совершалось вечное поминовение героя – мученика и в Бозе почившего Императора Александра II. Гоcударь Император одобрил дело кальварийцев и собственноручно надписал: «благодарить от души». Вот как уважают, чтут, и царь и отечество славные подвиги своих храбрых и верных слуг. (См. брошюр. «Клятв. обещание», разъяснение для нижних чинов. СПБ. изд. V, 1889 г., ст. 5).

г) Примеры любви святых, уже почивших, к своей родине и помогавших ей своими святыми молитвами. Эта отрадная истина подтверждается следующими историческими событиями:

I. Шведы, под предводительством Биргера, неожиданно вторглись в пределы новгородской области с целию пе только завоевать Новгород, но и обратить жителей в римско-католическую веру. Св. Александр, князь новгородский, (невский) не ожидал нападений и вдруг получил известие, что шведы идут к Ладоге. Биргер прислал гордый вызов: «защищайся, если можешь, – а я на твоей земле». Нечаянность нападения придавала духу заносчивому Биргеру.

Горько было князю, что в готовности у него не было войска: твердо надеясь на Бога, решился он идти против шведов и с малою дружиною. Он поспешил в храм Божий и в молитве своей призывал суд на тех, которые хотят похищать чужое и оскорблять невиновных пред ними. Затем он спешил вступить в брань с слугами папы в день равноапостольного Владимира, столько знавшего папу, призывая в помощь его и его св. сыновей – Бориса и Глеба. «Вас немного, сказал он весело дружине: но Бог не с многими, а с правыми». Одушевленное, живое благочестие Александра одушевило всех. Кто только мог из народа, присоединялся к дружине военной. Надежды Александра были не обманчивы, как показали последующие события.

В ночь на 16 июля (1240 г.) ижорянин Пелгусий, в крещении Филипп, муж благочестивый, удостоился видения. Когда князь приблизился к месту брани, Пелгусий, высмотревший наперед расположение сил Биргера, сообщил ему нужные сведения. Св. Александр поручил ему продолжать наблюдения. На этой-то страже ночной, к утру, при первом всходе солнца, вдруг слышит он шум от плывущей по воде лодки. Он думал, не враги ли это, и стал зорче всматриваться. Гребцы как будто покрыты были мглою; видны были только витязи, стоящие на лодке; светлые лица их кажутся известными ему: черты их, как и одежды, напоминают ему св. лики страстотерпцев Бориса и Глеба! Вот слышит он, как старший говорит младшему: «брат Глеб! прикажи гресть; надобно помочь сроднику нашему Александру». Слух подтвердил то, что видели глаза. И Пелгусий с радостию пересказал благоверному князю, что видел и слышал он. Князь в тот же день напал на шведов; битва была упорная, она продолжалась с утра до вечера; разбитые на всех пунктах неприятели, потеряв храбрейших, не посмели даже остаться на поле битвы до утра: наполнив две ямы своими трупами, и взяв знаменитых мертвецов на суда с собою, они ночью поспешили удалиться от негостеприимных берегов. Урон со стороны князя был незначительный. Благоверный князь заключил высокий подвиг свой живою благодарностию пред Господом, которую принес он торжественно в Софийском храме. Победа на Неве навсегда оставила за Александром имя невского. (Сост. по кн. «Русские святые, чтимые всею церковию, или местно»; Филарета, архиеп. черниг. Ч. III. стр. 387 – 388).

II. В 1608 году ляхи делали три раза нападения на Владимир, почти беззащитный: но взять не могли. Во время этой осады в самую полночь сторожа собора заметили в соборе какое-то освещение и дали знать о том пономарю Герасиму. Он, отворив дверь, увидал свет, а у гробницы св. князя Глеба (сына Андрея Боголюбского) кто-то сидит, и ему, испуганному, говорит: «не бойся, я не привидение; – Господь не предаст сего города в руки врагов: мы храним его и молим за него Господа и пречистую Матерь Его; иди и скажи протоиерею и причту, что сказал я тебе; я лежу в этом гробе». Герасим от страха едва пришел в себя и рассказал о всем протоиерею и всем настоятелям обителей. В эту же ночь ляхи удалились от Владимира, гонимые страхом. Мощи благов. князя открыты 30 ноября 1702 года. В 1818 г. устроена прекрасная серебряная рака для мощей его. Мощи святого, юного князя отличаются изумительною живостию, как ничьи другие: – рука его свободно поднимается, гнется, наклоняется, совершенно как у живого. (Доброхотова, «Памятники древности во Владимире», стр. 13 – 15. 19. 24 – 26. 42. М. 1849 г.; сн. Ркп. сказание о жизни и чудесах св. кн. Глеба у Царского № 445, писанное в 1702 г. сн. «Русские святые, чтимые всею церковию или местно», Филарета, архиеп. черниг., ч. ІІ. Спб. 1882г., стр. 269 – 270).

III. В 1612-м году плененный поляками, в Москве, в кремле, вместе с другими томился в плену у ляхов греческий архиепископ Арсений. Однажды, когда он лежал на одре болезни и изнуренный голодом и другими лишениями ожидал смерти, вдруг услыхал, что кто-то, тихо сотворив молитву, вошел в келью его, и келья, с приходом посетителя, озарилась необыкновенным светом: посетитель этот был преподобный Сергий; он сказал Арсению: «Арсений! вот Господь Бог услышал молитву рабов Своих и ради молитв всенепорочные Своей Матери и великих чудотворцев Петра, Алексия и Ионы, с которыми был ходатаем и я, завтра сей град возвратит православным христианам и ваших врагов низложит». Весть о видении тотчас разнеслась между войском и народом и всех ободрила. А в свое время сбылось и самое предсказание: на другой день взят был русскими Китай-город, а за ним вскоре сдался и самый кремль. (Прол. 22 окт.).

д) Рассказы, объясняющие ту истину, что за усердную службу отечеству и иарю Бог не только не забывает, но взыскивает Своими милостями.

I. Рассказ воина о том, как Господ даровал ему зрение за обет идти на военную службу. «Я и в службу военную попал по особенной милости Божией; ради этой службы, я вот и свет Божий вижу, и радости семейные испытываю», так начал свой рассказ один воин. «Родитель мой – государственный крестьянин; из грех сыновей его я – самый старший; на 16-м году моей жизни Господу угодно было испытать меня: я заболел глазами. Так как у отца моего не было детей старше меня, и во мне имел он уже порядочного помощника, то болезнь моя сильно печалила его. Не смотря на свою бедность, для излечения меня жертвовал он последнею трудовою копейкою: я много лечился; но ни домашние, ни аптекарские лекарства не помогали. Обращались мы с молитвою и к Господу, и к Матери Божией и св. угодникам: но и здесь милости не сподобились. С течением времени болезнь глаз моих все более и более усиливалась, и наконец я ослеп. Это последовало ровно через два года от начала моей болезни. Совершенно потеряв зрение, стал ходить я ощупью – и от непривычки спотыкался. Однажды отец мой дрожащим голосом спросил меня: «Андрюша, разве ты ничего не видишь?» Вместо ответа, я заплакал, и он не удержался от рыданий. Про чувства матери и говорить нечего: мать скорбела больше всех.

Тяжело было мое положение! Раз в избе оставался я один, чрез несколько минут вошел и отец. Положив руку на мое плечо, он сел подле меня и... задумался. Я не выдержал. «Батюшка», печально сказал я, «ты все горюешь обо мне? Зачем так? Слепота моя – не от меня и не от тебя: Богу так угодно. Припомни-ка что священник-то говорил нам на св. пасху, когда был у нас с образами. «Не унывайте, сказал он, чтобы не дойти до ропота на Бога». Мы не знаем и не дано нам знать, почему Господь посылает то или другое несчастье; конечно, лучше думать, что они посылаются по нашим грехам. Но почему знать? Может быть и над нами повторится слово Господа Иисуса, какое произнес он о семействе евангельского слепца: ни сей согреши, ни родители его... но да явятся дела Божии на нем (Иоан. 9, 3). Господь у нас тот же. Помнишь ли ты это, батюшка?» – «Так-то так, Андрюша, да как жить-то будем? Братья твоя малы, мать от трудов и скорбей сгорбилась; я, куда ни кинь, все один; ты больше не работник: кажется, и не прокормимся». – «Как я не работник, батюшка? Всего, правда, делать не могу, а что-нибудь, особенно при доме, авось сделаю, Господь, сказано, умудряет слепцов». – «Нет, Андрюша, какая уж твоя работа! А вот как бы что... Ходил бы ты к слепым и учился бы у них петь стихи. Все чем-нибудь тогда поможешь нам, да и сам не будешь голодать». Я понял тогда всю тяжесть моего положения и всю крайность бедности, снедающей отца моего. Вместо ответа, я заплакал и склонился на стол, у края которого сидел. Батюшка, как умел, стал утешать меня: «Андрюша, Андрюша, дитятко мое! Верно Богу так угодно, чтобы слепые кормились Его именем. И просят-то они во имя Божие и поют... все Божье». – «Правда-то правда, в волнении заметил я, но я никак не могу переломить себя, никак не могу принудить себя к нищенству. Лучше день и ночь буду работать, жернова ворочать, нагим ходить и голодом себя морить, но не пойду по окошкам, не стану таскаться по базарам и ярмаркам!» – После такого решительного отказа, родитель мой более не напоминал мне о нищенстве и слепцах. Разговор этот был в конце весны. Прошла весна, прошло лето; настала осень, а слепота моя была все в одном положении.

Раз (это было в начале октября месяца.), батюшка пришел с улицы и, ни с того, ни с сего, с воодушевлением спросил меня: «а что Андрюша, если бы Бог открыл тебе зрение, пошел ли бы ты охотой в солдаты? Служба бы твоя сочлась за братьев». – «Не только охотой, но с величайшею радостию», сказал я: «лучше служить государю и отечеству, чем с сумою ходить по окошкам и даром изъедать чужой труд, чужой хлеб. Если бы Господь открыл мне зрение, я ушел бы в этот же набор». – «О, если бы Господь умилосердился на твое обещание, и я с радостию благословил бы тебя», сказал отец. – «И я бы», добавила мать. Тем вечер и кончился.

По утру встал я раненько, по обычаю умылся и, нисколько не думая о вечернем разговоре, стал молиться. О, радость: в глазах моих отразился свет от лучины, я мог приметить даже то место ее, которое объято было пламенем, и горящий конец отличить от негорящего! – «Батюшка! батюшка!» закричал я. «Молитесь вместе со мною; на колена пред Господом! Милосердый, кажется, сжалился надо мною»... Отец и мать бросились на колена, упали ниц на землю, и все мы рыдали. В избе, в эти мгновения, только и слышны были одни молитвенные вопли души: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!»

Чрез неделю я совершенно был здоров, а в начале ноября был уже рекрутом.

Минуло 25 лет моей службы – и ни разу не болели у меня глаза. А между тем под какими бывал я ветрами, в каких живал сырых и гнилых местах, и какой, по временам, переносил зной! В настоящее время я женат, и вот уже в чистой отставке; и честным трудом могу приобретать себе пропитание, никого не отягощая и никому не надоедая. После этого, как же смотреть мне на военную службу, как не на милость Божию ко мне? Видно, служба-то государю православному, кто бы ни поступил в нее, Богу приятна, и те пред Господом тяжко согрешают, которые уклоняются от службы военной». («Странник», 1864 года).

II. Рассказ о том, как был прощен Филаретом митроп. моск. один провинившийся иеромонах, бывший полковой священник. В рассказе И. Арсеньева, напечатанном в «Новом Времени», передается один замечательный случай из жизни приснопамятного митрополита Филарета. По сходству рассказываемого случая с другими однородными рассказами из жизни митрополита Филарета, а также и в виду того, что указывается и достоверный источник рассказа – дневник или тетрадь преосв. Иакова, куда он записывал дела, слова, даже самые малейшие подробности жизни митрополита Филарета, – приводимый рассказ представляется весьма правдоподобным и заслуживающим глубокого внимания.

В один из московских монастырей поступил иеромонахом вдовый и престарелый священник из полковых. По некотором времени предался он известной человеческой слабости – пристрастию в веселящим напиткам. На увещания архимандрита он слезно каялся и зарекался от сей слабости, однако, неоднократно нарушал свой зарок. Архимандрит вынужден был войти к митрополиту Филарету с донесением и предложением запретить слабому иеромонаху священнослужение, хотя бы временно. Доводы архимандрита были, вероятно, довольно основательны, почему владыка, в числе других дел, решил и это так, чтобы запретить виновному иеромонаху священнослужение. Резолюция, однако, не была еще написана, и вот, после дел и обеда, митрополит Филарет лег на диван для кратковременного отдыха. И лишь только смежил он глаза в легком сне, как видит своего бывшего любимого владыку, приснопамятного Платона. Является он к нему, как бы в прежнее время, в своем любимом Вифанском саду, одетый в легкую и простую ряску, с бархатной скуфейкой на голове и, просительно глядя на Филарета, говорит ему: – Василий Михайлович! (под таковым еще светским именем знавал Филарета митрополит Платон) прости ты прегрешившего отца Ивана!... И едва хотел Василий Дроздов, как бывало, повергнуться и стопам любимого святителя, – как видение исчезло, и сам митрополит Филарет возбудился и открыл глава, будучи еще объят живостью всей обстановки посетившего его видения. «Какой таков прегрешивший отец Иван? – подумал владыка, – много у меня отцов Иванов!...» За разными делами забыл об этом видении в тот вечер митрополит Филарет – и так лег спать. И в ту же ночь видит владыка второй необыкновенный сон: является к нему император Александр I в походном генеральском сюртуке и в треугольной шляпе с перьями, так как был в великом походе против Наполеона I, – и тоже просит Филарета: «Не клади гнева, владыка, на моего храброго отца Иоанна»! – «Сердцеведче Господи! думает проснувшийся от этого сна владыка, – кто таковый отец Иоанн, что вот уже в другой раз души усопших из горних селений приходят просить меня о нем?»... И на имевшейся около его постели аспидной доске он записал, как имел обыкновение ловить мимолетные мысли, несколько слов на память. После этого Филарет снова започил и по малом времени из сонной, подобной смерти, тьмы сознания выяснился пред ним третий величавый образ, – образ фельдмаршала Кутузова-Смоленского. Славный победитель Наполеона предстал пред владыкою старым и изможденным краткою, но смертельною болезнью своею, поразившею его во время погони за отступавшим великим полководцем, и тоже обратил в Филарету просительные слова: «Не входи в суд, владыка, снизойди в слабости духовника моего Ивана»... И только было хотел митрополит воздеть руку для благословения болящего старца, образ его как бы растаял во мгле, и Филарет снова пробудился...

Уже брезжил свет утра; пора была и вставать. Сильно взволнованный такими необычными снами, владыка встал перед образами и в усердной молитве просил у Бога вразумления.

Севши по некотором времени за дела, первое, что увидел владыка, – было дело о неисправном иеромонахе Иоанне, присужденном к запрещению. Филарета сразу осенило:

– Вот он! это и есть тот иерей Иоанн, чья судьба потревожила души великих людей в их вечном упокоении и заставила их явиться ко мне, недостойному, с просьбами... Он из полковых и мог быть знаем этими персонами, – но что значит столь разнообразное их появление? почто взволновали душу мою столь дорогие образы?..

Никому не сообщая о своих тайных думах, владыка послал в монастырь за неисправным иеромонахом, чтобы он в тот же день явился к митрополиту в определенный час лично...

С строгим взором и нахмуренным челом ждал владыка появления приехавшего к нему виноватого иеромонаха.

Отворив дверь покоя, где находился митрополит, келейник пропустил мимо себя высокого манатейного старца, в большой бороде которого седина не могла еще совсем побороть черного цвета молодости, и он пробивался сквозь нее прядями. Помолившись и облобызав руку владыке, иеромонах упал ему в ноги и со слезами стал просить:

– Вем, владыко, почто звал еси мя! Не помяни греха моего! Студ мой предо мною есть выну!.. Не лишай, владыко, благодати благословения десницу, благословлявшую царя на битву!..

Эти слезы и слова старца взволновали митрополита, и он, сдерживая волнение, оказал ему:

– Встань... слабый... и скажи мне, как протекла жизнь твоя, и откуда ты произошел?

– Из причетнических детей, владыко, а обучался в Моск. Дух. Академии...

– Значит, ты должен помнить владыку Платона?

– Помнить, владыко! – воскликнул иеромонах, всплеснув руками, причем обильные слезы снова полились из глаз – владыку Платона помнить... Пусть прильпнет язык к гортани моей, когда я забуду славить владыку Платона! Забудь меня Господь Бог, когда я хоть раз, отходи во сну, забуду вознести мою молитву о владыке Платоне!.. Он питал ко мне отчую любовь; я был у него лучшим учеником; владыка пророчил мне высокую участь, но, волею Создателя, я пошел в белое духовенство, а у владыки Платона явился другой, достойнейший, преемник, Василий Михайлович Дроздов, звезда коего воссияла, и на ком до сих пор почиет благословение владыки Платона!..

Иеромонах, говоря это, плакал; по лицу митрополита Филарета текли невольные слезы при воспоминании о Платоне, нарекшем его своим духовным преемником в деле проповедования слова Божия.

– Дальше, дальше, – говорил Филарет.

– Дальше... Женился, – и суета мирская объяла меня... Что должно было расцвесть и принести плод – еще в состоянии почки было побито хладом мятежной жизни. При полках протекало мое служение, и с няни а отправился в великий поход против предводителя галлов и с ними двадесяти язык...

– Так, так... ну, и здесь ты имел случаи видеться с покойным императором Александром Благословенным?..

– Неоднократно служивал я на походе благодарственные молебны о дарованных нашему оружию победах. Хотя меча в руки не брал, но силою креста Господня трижды прогонял супостатов и, вознося его перед строем дрогнувших воинов, вливал новую бодрость и отвагу и вел на вражеские окопы... Зело любим был я и простыми воинами, и военачальниками, и сам монарх лобызал однажды меня в уста, и слезы блестели в его добрых глазах...

«Так вот ты каков! – подумал про себя Филарет, оглядывал крупную и сильную фигуру иеромонаха – действительно, в воинском стане таковому священнику настоящее место...»

– Ты говорил вот, – военачальники тебя любили... Ты не при Кутузове ли Смоленском состоял?

– Не состоял при нем, но был любим маститым князем. Когда в немецкой земле, в городе Бунцлаве, сего предводителя постиг внезапный и тяжелый недуг, – я, недостойный, принял от пего предсмертную исповедь и напутствовал его в жизнь вечную. «Так вот он каков – «храбрый отец Иван!» – думал владыка, созерцая мощную фигуру, стоящую теперь перед ним, скорбно и смиренно согнувшись, – многомятежна была жизнь его, и в свое время был он истинный иерей Божий и много пользы принес... Не простое это «совпадение обстоятельств», столь легко разрешимое людьми материального образа мыслей... Не войду я в суд с храбрым отцом Иваном, снизойду и прощу ему по глаголу отца моего, по духу владыки Платона!...»

Сказав несколько увещательных слов иеромонаху, владыка преподал ему благословение и отпустил. – Иди и не прегрешай более, – сказал ему митрополит Филарет, и после того он по-прежнему стал священнодействовать, но от порока своего скоро совсем избавился. (Извлеч, в сокращ. из Паст. собеседн. за 1894 г. № 3).

е) Мысли о любви к отечеству.

I. «Бывают у государств враги опаснее внешних неприятелей, – это разврат и пороки, ведущие глухую и медленную, но живую и всегдашнюю войну против добрых нравов, и эта война тем страшнее и губительнее, что без соединенным усилий каждого честного человека, ее ни избежать, ни прекратить невозможно». («Дух. цв., ч. II).

II. «Лучшее средство к исправлению общества есть исправление самого себя каждым членом общества». («Духовн. цветник», ч. II).

III. «Устрояющие свою жизнь для неба – и на земле лучшие деятели и лучшие члены общества». («Дух. цв.», ч. II).

IV. «Тоть воин истинно непобедим, которому венец мученичества за веру, царя и отечество так же любезен, как и венец победы». (Фил., м. мос.).

V. «Мир, любовь, единодушие – самые твердые основы общества и самые крепкие узы, связующие между собою членов общества». («Дух. цв.», ч. II).

VI. «Правосудие в отношении к телу общества есть род врачевания; если членам, потерпевшим лишение, блюстители правосудия не доставят восполнения, поврежденным исправления, и не отсекут зараженных смертоносною язвою; то могут сделаться виновными в смертоносном заражении всего тела». (Филар., м. москов.).

VII. «Избирайте не того, кто ищет должности, но кого должность ищет.» (Филар., митр. моск.).

VIII. «Вода, хотя и есть в ней ил, является чистою, когда он лежит на дне: но когда каким-нибудь неправильным движением ил поднимается вверх, – вся, чистая дотоле, вода теряет вид чистоты и является мутною. Подобно сему общество человеческое, хотя и есть в нем часть людей недобрых, является чистым, благолепным и благополучным, когда сия несчастная стихия лежит на дне, когда люди недобрые, по справедливости уничиженные в общем мнении, не достигают власти, почета и влияния на других; но когда недобрая стихия поднимается вверг, когда люди недобрые достигают власти, почета и влияния на других, тогда они мутят и чистую воду, и добрых людей, – или своим влиянием вводят в соблазн, или своею силою подвергают затруднениям и скорбям, и возрастая в силе, вредят целому обществу». (Филар., м. м.).

VX. «Повиноваться законам по одному только страху, значит унижаться до состояния диких зверей, которые также не нападают на стадо, когда видят людей и собак, стерегущих его». (Амвр. Рандю).

X. «Худой гражданин царства земного и для небесного царства не годен». (Филар., митр. моск.).

XI. «Семейство древнее государства. Человек, супруг, супруга, отец, сын, мать, дочь и свойственные этим наименованиям обязанности и добродетели существовали прежде, чем семейство разрослось в народ и образовалось государство. Посему жизнь семейная в отношении к жизни государственной есть некоторым образом корень дерева; чтобы дерево зеленело, цвело и приносило плод, надобно, чтобы корень был крепок и приносил дереву чистый сок. Так, чтобы жизнь государственная сильно и правильно развивалась, процветала образованностию, приносила плод общественного благоденствия, – для сего надобно, чтобы жизнь семейная была крепка благословенною любовью супружескою, священною властью родительскою, детскою почтительностью и послушанием и чтобы вследствие того из чистых стихий жизни семейной естественно возникали столь же чистыя начала жизни государственной, чтобы с почтением к родителю родилось и росло благоговение к царю, чтобы любовь дитяти к матери была приготовлением любви к отечеству, чтобы простодушное послушание домашнее приготовляло и руководило к самоотвержению и самозабвению в повиновении законам и священной власти самодержца». («Слова и речи», Филарета, митр. москов., т. II, изд. 1848 года, стр. 169).

а) Библ. изречения об обязанностях верующих по отношению к священнослужителям.

Верующие должны принимать их, как посланников Божиих: (ибо) уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его; потому что он вестник Господа Саваофа (Малах. 2 – 7). – (Итак) каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей таин Божиих (1 Коринф. 4 – 1).

внимать и следовать их наставлениям: если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании, и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его (2Сол. 2 – 14). – Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны; ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дат отчет, чтобы они делали это с радостию, а не воздыхая, ибо это для вас не полезно (Евр. 13 – 17).

следовать их примеру: умоляю вас: подражайте мне, как я Христу (1 Коринф. 4 – 16). – (Ибо) вы сами знаете, как должны вы подражать нам, ибо мы не бесчинствовали у вас (2Сол. 3 – 7). подражать их вере: поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие; и взирая на кончину их жизни, подражайте вере их (Евр. 13 – 7).

почитать и уважать их: достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении (1Тим. 5 – 17). – Почитать их преимущественно с любовию за дело их (1Сол. 5 – 13).

молиться за них; умоляю вас, братия, Господом нашим Иисусом Христом и любовию Духа, подвизаться со мною в молитвах за меня к Богу (Римл. 15 – 30). – Молитесь за нас. (Евр. 13 – 18).

Правое дело – то, чтобы священнослужители получали награду от верующих: если мы насеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? (1Кор. 9 – 11). – Наставляемый словом делись всяким добром с наставляющим (Галат. 6 – 6). – Писание говорит: не заграждай рта у вола молотящего; и трудящийся достоин награды своей (I Тимоф. 4 – 18). – (Отправляя 12 апостолов на проповедь, И. Христос сказал ин): «не берите с собою ни золота, ни сребра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха. Ибо трудящийся достоин пропитания» (Матф. 10 – 10).

б) Мысли о пастырстве.

I. «Два великие дела предлежат каждому из пастырей церкви: дело первое – спасение собственной души; дело второе, неотдельное от первого – спасение душ, вверенных его водительству. Внимайте себе и всему стяду, в немже вас Дух Святый постави епископы (Деян. XX, 28); таково главное правило пастырского служения». (Макарий, м. москов.).

II. «Проповедник без добрых дел и без благочинного жития, – который учит, а не творит, не сделает никакой пользы своим слушателям и будет подобен грому без молнии, стрельбе без ядра, луку напряженному без стрелы, греметь будет и стрелять словами только, но страхов Божиим не уязвить сердец слушающих». (Стефан Яворский).

III. «Как на корабле, когда сделает ошибку пловец, небольшой это делает вред плывущим с ним; а когда кормчий – это уготовляет общую гибель: так грехопадения подчиненных не столько вредят обществу, сколько им самим, а грехи имеющих священный сан распространяют вредоносность на всех». (Св. Исидор Пелусиот.).

IV. «Да не разногласят твои дела с твоею речью, говорит блаж. Иероним, чтобы во время твоего церковного собеседования кто-нибудь безмолвно не спросил тебя: «отчего ты сам не делаешь того, чему учишь других?» Изнеженный учитель тот, кто с полным чревом рассуждает о посте. Обличать любостяжание может и разбойник. У священника Христова лицо, ум и руки должны быть согласны между собою». (См. ст. «Афоризны о пастырстве», блаж. Иеронима, напеч. в «Руководстве для сельских пастырей», 1885 г. № 12).

V. «Никогда не будем просить и редко будем принимать даже предлагаемые подарки. Блаженнее есть паче даяти, нежели приимати (Деян. 20, 35). Не знаю отчего, даже тот самый, который упрашивает тебя принять подарок, судит о тебе хуже, когда ты примешь, и – удивительная вещь – если ты не склонишься на его просьбы, он после того более уважает тебя». (Оттуда-же).

VI. « Доколе кормчий благодушествует, говорит св. Иоанн Златоуст, до тех пор и плывущие на корабле безопасны; а коль скоро он, от оскорблений и враждебных действий со стороны спутников, находится в горе, то уже не может ни быть бдительным по-прежнему, ни действовать с обыкновенным своим искусством, и нехотя подвергает их бесчисленным бедствиям: так и священники, если будут пользоваться у вас надлежащею честию, в состоянии будут устроить и ваши дела, как следует; а если вы будете опечаливать их, то ослабите их руки и сделаете то, что они вместе с вами легко будут увлечены волнами, хотя бы они были и весьма мужественны». (Собрание поучений св. I. Златоустого, С. Дерябина, т. I., стр. 69.).

VII «Как в семье набольший, становясь набольшим, берет к сердцу заботу о всем семействе, и в том честь и преимущество свое поставляет, чтоб всех упокоит, сделать так, чтоб всем было хорошо: так и в обществе христианском хотящий быть набольшим должен принять на себя полное попечение о христианском удобстве всех в том круге, в котором находится, и в том роде деятельности, какую он себе избрал. Лучше же: брось всякую мысль о большинстве, а прими сердечную заботу о том, чтобы сколько можно более послужить во благо окружающих тебя, и будешь больший пред очами Божиими, а может быть, и в сознании людей». (Мысли на каждый день года, еп. Феофана, стр. 295 – 296).

VIII. «Как с солнцем неразлучны свет и теплота: так с лицом иерея должны быть неразлучны: святость, учительность, любовь, милосердие ко всем; ибо чей сан носит он? – Христов. Кого он столь часто приобщается? Самого Христа Бога, Его тела и крови. Потому священник должен быть то же в мире духовном, в кругу своей паствы, что солнце в природе: он должен быть светом для всех, живительною теплотою, душою всех». (Моя жизнь во Христе, прот. I. Сергиева, т. ІІ, стр. 202).

IX. «Солнце сияет на благие и злые: архиерей отец милость свою отеческую добрым и злым являет, добрых убо любя, злых же духом кротости исправляя, и милостивно я наказуя. Солнце вселенную и просвещает и согревает: и архиерей отец духовные чада просвещает, вразумляя явлением словес божественных, согревает же любовию отческою, и несть иже укрыется теплота его». (Соч. св. Димитрия, митр. Ростовского, ч. V, стр. 126).

X. «Луна господствовати земли зрится, егда от вышних планет приемши силу изливает ту на землю, и оживляет естества различная, не точию человеков, но и зверей и скотов, древес же и цветов, действуя в них движение и ращение, и аки господин подручным своим благодетельствуя. Архиерей господин, свыше приеиши от Господа Духа Святого силу, по писанному: «Дух Господень на мне, егоже ради помаза мя», изливает ту на лица нижайшие, на подчиненные себе святители, иереи, и на весь чин освященный, и просто рещи, на все христианство правоверное, всех к добрым делом возбуждая, наставляя, и всех спасение охраняя, и тем действом благодетельствуя попремногу людем всякого чина». (Соч. св. Димитрия, митр. Ростовского, ч. V, стр. 126).

в) Мысли о почитании пастырей церкви.

I. «Мы обязаны пастырям несравненно более, чем нашим плотским отцам, ибо эти рождают нас для мира и для жизни с миром, а те – для неба и для вечной жизни с Богом»¹⁵⁵. (Св. Злат. кн. III о свящ.).

II. Пастырь – отец, посему имеет право обличать своих духовных чад, а чада обязаны с любовию принимать его отеческие обличения и увещания¹⁵⁶.

а) Это право на обличение дает пастырю церкви: α) пример ап. Павла, обличавшего пороки коринфских христиан (ст. 6 – 9); β) ясные повеления слова Божия (2Тим. 14, 2; Тит. 1, 13).

б) Этим правом он пользуется не для посрамления чад своих, а для научения их и исправления (ст. 14, 2Кор. 2, 4). Пастырь – отец, посему нужно почитать его, как отца (Сир. VII, 31).

а) Воздавать ему уважение и честь сугубую (Тим. V, 17; Фил. II, 29), любить попреизлиха (1Сол. V, 13), слушаться его, как Самого Иисуса Христа (Лук. X, 16).

б) Не оставлять без мзды его трудов¹⁵⁷ (1Кор. IX, 7 – 11; Тим. V, 18).

III. Не почитающий священника не почитает Cамого Иисуса Христа (Лук. Х, 16; 1 Сол. ІV, 8; Захар. ІІ, 8; Исаия ХХХIII, 1).

«Укажите мне человека, говорит блаж. Иероним, который не был бы священником, но которого вы почитали бы более всех людей, как человека, известного во всем городе или во всей стране своими добродетелями и святостию жизни, – и я докажу вам, на основании св. отцов, что вы должны почитать священника, даже порочного, более, чем самого добродетельного мирянина» (1, 3; на Езек. 44 гл.).

IV. Не осуждай пастыря даже при виде его недостатков.

а) «Если и не знаешь о каком иерее, достоин ли он сана или недостоин, то не презирай его ради заповеди Христовой. Как не терпят вреда светлое золото, если оно покрыто грязью, а также и самый чистый бисер, если прикоснется к каким-нибудь нечистым и скверным вещам: так подобно сему и священство не делается оскверненным от человека, хотя бы приявший его был и недостоин». (Св. Ефрем Сир.).

б) «Видя некоторых пастырей, не соответствующих своим поведением важности своего сана, многие пасомые приходят иногда в недоумение о том, действительно ли и то богослужение, которое совершают таковые пастыри? К успокоению и утешению таких мирян приведем замечание св. Златоуста: «пастырь только уста отверзает: все же Бог творит». Замечание Златоуста истинно! Поселянин не редко сеет грязною рукою зерно, – несмотря на это, нивы, при благословении Божием, покрываются богатою жатвою». (Иаков, архиеп. нижег.).

г) Святоотеческие свидетельства о повино вении пастырям церкви.

И. Христос говорит в евангелии: если кто церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. XVIII. 17). Согласно с сим православные пастыри учат, что все христиане должны повиноваться церкви Христовой и отнюдь ни в чем не должны ослушаться ее определений.

I. Древний отец и учитель церкви, св. Игнатий Богоносец учит: «потщитеся, возлюбленнии, повиноваться епископам, пресвитерам и диаконам; ибо кто им повинуется, тот слушает Христа, учредившего их, а кто противится им, тот противится И. Христу; противляяйся же Сыну не узрит жизни, но гнев Божий прибывает на нем... Не обольщайтесь, братия моя, – кто следует творящему раскол, тот не наследует царствия Божия». (Послан. к Филадельф. гл. III).

II. Другой св. отец и учитель церкви, Киприан, еп. карфагенский, говорит: «не имеющий матерью церкви, не может иметь отцом своим Бога; – питающие ненависть к священникам и удалиющиеся церкви Христовой, хотя бы предали себя смерти за исповедание имени Христова, не омоют греха своего и самою кровию; – вне церкви нет спасения». («О един. церк.» см. «Хр. ч.» 1837 г.).

III. Св. Иоанн Златоуст так пишет о повиновении духовным пастырям: «повинуйтеся, говорят апостол, наставникам вашим и покоряйтеся, зная, что тии бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще (Евр. 13, 17). Скажи же мне: почему, тогда как на- ставник твой подлежит такой опасной ответственности, ты не хочешь даже слушать его, и при том – для твоей же пользы? Хотя-бы все, касающееся его, было исправно, он безпокоатся, пока все, касающееся и тебя, не будет исправно, и отдает двойной отчет. Представь, сколько ему надобно трудиться и заботиться о каждом из подчиненных. Какую же ты можешь воздать ему честь, какую услугу, которая была бы равносильна таким опасностям? Не можешь предложить ничего равного; ты еще не положил за него души своей, а он полагает за тебя душу свою. Если же он не положит ее здесь по требованию обстоятельств, то погубит ее там, а ты не хочешь повиноваться ему даже в словах! Вот причина всех зол: исчезло должное повиновение начальствующим, нет ни стыда, ни страха! Повинуйтеся, говорит апостол, наставникам вашим и покоряйтеся; а ныне все извращено и ниспровергнуто. Говорю это не ради начальствующих, – какую пользу получат они от нашего почитания, если мы будем им в высшей степени даже послушны? – но для нашей собственной пользы. Уважают ли их, они не получают от того никакой пользы для себя в будущей жизни, но еще могут подвергнуться большому осуждению; оскорбляют ли их, они не потерпят от того никакого вреда в будущей жизни, но еще могут иметь более оправдания. Нет, для вас же самих я желаю, чтобы так было. Когда начальствующие уважаются подчиненными, то это обращается даже не в пользу их, как например Илию Бог говорил: избрах тя из дому отца твоего (1Цар. 2, 28); а когда оскорбляют их, как например случилось с Самуилом, то Бог говорит: не тебе уничижиша, но Мене (1Цар. 8, 7) . Так оскорбление служит им в пользу, а уважение в тягость. Итак я говорю кто не ради их, но ради вас самих. Кто почитает священника, тот будет почитать и Бога; а кто стал презирать священника, тот постепенно дойдет когда-нибудь и до оскорбления Бога. Иже вас приемлет, сказал Господь, Мене приемлет (Мф. 10, 40); священникам Его, сказано в другом месте, воздавай честь (Чис. 18, 8). Иудеи, стали презирать Бога потому, что презирали Моисея, что бросали в него камнями. Кто благоговеет пред священником, тот тем более будет благоговеть пред Богом. Хотя бы священник был нечестив, но Бог, видя, что ты из благоговения в Нему почитаешь даже недостойного чести, Сам воздаст тебе награду. Если приемляй пророка во имя пророче, как говорит Господь, мзду пророчу приемлет (Мф. 10, 41); то, конечно, получит награду и тот, кто уважает священника, слушается его и повинуется ему. Если в деле странноприимства, когда ты не знаешь, кого принимаешь к себе, ты получаешь такую награду; то тем более получишь, когда будешь повиноваться тому, кому повиноваться повелел Господь. На Моисеове седалище, сказал Он, седоша книжницы и фарисее: вся убо елика аще рекут вам блюсти, соблюдайте: по делом же их не творите (Мф. 23, 2. 3). Разве ты не знаешь, что такое – священник? Он – ангел Господа. Разве свое говорит он? Если ты его презираешь, то презираешь не его, а рукоположившего его Бога». (Из 2 беседы Злат. на 2 посл. к Тим.).

IV. Целый сонм древних учителей церкви постановил на VI вселенском соборе: «не подобает мирянину пред народом произнести слово, или учити, и тако брати на себя учительское достоинство, но должно повиноваться преданному от Господа чину, отверзати ухо приявшим благодать учительского слова, и от них поучатися божественному». (VІ вселен. собора 64 правило). (Г. Д-ко).

д) Примеры глубокого уважения духовных наставников.

I. Римский император Феодосий Великий, знавший, как мало имеют достоинства знатный род и богатство без хорошего воспитания, послал отыскать во всей империи ученейшего человека. Посланные после долгих поисков нашли такого мужа, имя было ему Арсений, которому Феодосий и доверил своего сына, чтобы тот воспитал его и обучил. Мальчик, гордившийся тем, что он был царский сын, во время учения заставлял наставника стоять перед собою, между тем как сам сидел. Когда же Феодосий увидел это, то сказал сыну голосом, полным упрека: «встань и уступи место своему учителю; честь, достоинство и богатство – случайные вещи, и ты их не заслужил. Бог может не сегодня, так завтра отнять все это у тебя, но ученость есть собственность этого мужа, и ты должен его всегда уважать и почитать. Встань же, пусть учитель твой сидит». (Воскр. чт.).

II. Весьма живой пример глубокого почтения и признательности к наставнику представляет между прочим и св. Симеон столпник. Преп. Симеон был сын земледельца. В юности своей летом он пас овец отца своего, а зимою помогал ему в домашнем хозяйстве. При всем том он имел досуг ходить к богослужению. В один из воскресных дней юный Симеон пришел с своими родителями к литургии. С благоговением слушая чтение и пение, он с особенным вниманием остановился на словах евангелия, из которых на тот раз читалась нагорная проповедь Спасителя о девяти блаженствах. Но так как он не понимал значения этой проповеди, то обратился к стоявшему подле него старцу и спросил: «что такое: блажени нищии духом, блажени плачущие и т. д.?» (Матф. 5, 3 – 11). Старец объяснил ему непонятное и произвел такое действие на тринадцатилетнего Симеона, что он тут же воспламенился желанием достигнуть царства небесного по учению евангельских блаженств.

Чувствуя, сколько обязан старцу за вразумление, Симеон, по выходе из церкви, упал ему в ноги и, принося благодарность, между прочим, говорил так: «ты мне отец, ты мне мать, ты учитель благочестия и вождь моего спасения!» Об этом происшествии в своей юности Симеон всегда хранил приятное воспоминание, и уже в старости, рассказывая о нем блаженному Феодориту, с благодарностью отозвался о своем добром наставнике. («Воскр. чт.»).

III. Преп. Паисий Великий был столь славен благочестием и всеми добродетелями, что современники называли его не иначе, как «божественным», и почитали за высшее счастие, если сподобятся слышать от него священные уроки и принять благословение. Блаженный Пимен, имея тогда не более семи лет от рождения, также чрезвычайно желал увидеть св. Паисия; но долго не мог удовлетворить желанию своего сердца, потому что, думая о нем, как об ангеле, не смел приступить к нему.. .Наконец начал просить преп. Павла, друга преп. Паисия, чтобы он сходил с ним к человеку Божию; но и этот старец сказал ему: «ты еще дитя;, как поведу тебя к столь великому мужу, когда и мы, состаревшиеся в постничестве, приходим в нему с большою осторожностию, в известное только время, единственно для пользы душевной и, как можно строже, испытав свою совесть? Поверь, чадо! я стыжусь идти с тобою к великому Паисию». – «Ноя, отвечал юный Пимен, по крайней мере постоял бы у его келлии... Ты войди в нему один и начни душеспасительный разговор: счастлив буду, если услышу его мудрые наставления; а если невозможно и это, спокоен останусь, если прикоснусь к его келлии и облобызаю следы ног его! Отец мой! не лиши меня хотя этого благословения». – Преп. Павел, видя столь пламенную ревность в дитяти, наконец согласился взять его с собою и, достигши келлии преподобного, оставил его за дверьми. Но великий пустынник, едва встретил его, как вдруг спросил: «где твой юный сопутник?» ибо святый душевными очами издалека увидел Пимена. – «Он остался вне келлии, стыдясь беспокоить тебя», отвечал Павел... Паисий немедленно кликнул отрока, сам ввел его и, благословляя, сказал: «и нам, старым людям, вещает Спаситель: аще не будете, яко дети, не внидете в царствие небесное: – поверь мне, любезный о Христе брать, обратясь к Павлу, продолжал он: это дитя спасет много мужей и старцев, ибо с ним десница Господня». Притом, возложив руки свои на главу Пимена, вторично благословил его и, после продолжительной беседы о спасении, отпустил их с миром¹⁵⁸. («Уч. благ.» т. II).

е) Примеры дивного послушания воле духовного наставника.

I. «Некоторый муж, рассказывает св. Иоанн Лествичник, по имени Исидор, из князей города Александрии, отрекшись мира, удалился в обитель, Игумен, приняв его, заметил, что он весьма коварен, суров, зол и горд; потому этот премудрейший отец говорит Исидору: «если ты истинно решился взять на себя иго Христово, то хочу, чтобы ты прежде всего обучался послушанию». Исидор отвечал ему: «как железо кузнецу, предаю себя тебе, святейший отче, в повиновение». Тогда великий отец, утешенный таким уподоблением, немедленно назначает обучительный подвиг Исидору и говорит: «хочу, чтобы ты, истинный брат, стоял у ворот обители, и всякому входящему и исходящему человеку кланялся до земли, говоря: помолись обо мне, отче, я одержим злым духом». Исидор так послушался своего отца, как ангел Господа.

Когда же он провел семь лет в этом подвиге, и пришел в глубочайшее смирение и умиление, тогда приснопамятный игумен пожелал его, как достойнейшего, причислить к братии и сподобить рукоположения. Но он много умолял пастыря, как чрез других, так и чрез меня немощного, чтобы ему позволили там же и тем же образом оканчивать подвиг, неясно намекая этими словами на то, что кончина его приближается, и что Господь призывает его к Себе, что и сбылось, – ибо когда игумен оставил его в том же состоянии, он, по прошествии десяти дней, чрез бесславие свое со славою отошел ко Господу; а в седьмой день после успения своего взял ко Господу и привратника обители. Блаженный говорил ему при жизни: «если я получу дерзновение ко Господу, то ты вскоре и там неразлучен со мною будешь». Так и случилось, в достовернейшее доказательство непостыдного его послушания и богоподражательного смирения». (Из Леств.).

II. «Когда я однажды сидел за трапезою, повествует тот же духовный пастырь, с этим великим настоятелем, он, приклонив святые уста свои к моему уху, сказал: «хочешь ли, я покажу тебе в глубочайшей седине божественное мудрование?» Я просил его об этом, и преподобный позвал от второй трапезы инока, по имени Лаврентия, который около сорока осьми лет жил в той обители, и был вторым соборным пресвитером. Он пришел и, поклонившись игумену до земли, принял от него благословение. Но когда встал, то игумен ничего не сказал ему, а оставил его стоять пред трапезою не евши, – обед же только начинался. Так он стоял долго, и мне стало уже стыдно взглянуть на лицо этого труженика, ибо он был совершенно седой, имея уже осьмидесятый год от роду. Он стоял таким образом, без привета и ответа, пока обед не кончился; а когда встали, то преподобный послал его в вышеупомянутому великому Исидору сказать ему начало тридцать девятого псалма: терпя потерпех Господа, и внят ми. Я же, как лукавейший, не упустил случая испытать втого старца и спросил его: «о чем он помышлял, стоя пред трапезою?» Он отвечал: «представляя себе пастыря во образе Христа, я никогда не помышлял, что получаю повеления от него, но от Бога; посему и стоял я, отче Иоанне, не как пред трапезою человеческою, но как пред жертвенником Божиим, и молился Богу; и по вере и любви моей в пастырю я не имел против него никакого лукавого помышления, ибо некто сказал: любы не мыслит зла. (Из Леств.).

III. Великий Иоанн Савваит рассказал мне следующее, говорит св. Иоанн Лествичник: «в обители моей, в Азии, был блин старец весьма нерадивой жизни и дерзкого нрава; говорю это, не судя его, а дабы показать, что говорю правду. Не знаю каким образом, приобрел он себе ученика, юношу именем Акакия, простого нравом, но мудрого смыслом, который много жестокостей перенес от этого старца, который мучил его ежедневно и не только укоризнами и ругательствами, по и побоями: терпение же послушника было не безрассудное. Видя, что он, как купленный раб, ежедневно крайне страдает, я часто говаривал ему, при встрече с ним: «что, брат Авакий, каково сегодня?» В ответ на это он тотчас показывал мне иногда синее пятно под глазом, иногда уязвленную шею или голову. А как я знал, что он добрый терпеливец, то говаривал ему: «хорошо, хорошо, потерпи и получишь пользу». Прожив у своего немилостивого старца девять лет, Акакий отошел во Господу и погребен в усыпальнице отцов.

Спустя пять дней после этого наставник его пошел к одному, пребывавшему там, великому старцу, и говорит ему: «отче, брат Акакии умер». Но старец, услышав это, сказал ему: «поверь мне, старче, я сомневаюсь в этом». «Поди и посмотри», отвечал тот. Немедленно встав, старец приходит в усыпальницу с наставником блаженного подвижника, и взывает к нему, как бы к живому: «брат Акакий, умер ли ты?» Этот же благоразумный послушник, оказывая послушание и после смерти, отвечал великому: «отче, как можно умереть делателю послушания?» Тогда тот суровый старец, который был прежде наставником Акакия, пораженный страхом, пал со слезами на землю, и потом, испросив у игумена лавры келлию близь гроба Акакия, провел там остаток жизни уже добродетельно, говоря всегда прочим отцам: «я сделал убийство». (Из «Лествицы» св. Иоан. Леств.).

IV. Один из жителей Антиохии пришел к некоторому затворнику и умолял принять его и сделать иноком. Затворник отвечал: «если хочешь, чтобы я принял тебя, поди сначала – продай мнение и раздай нищим, и тогда уже приходи сюда». Проситель, исполнив предложенное, возвратился к затворнику. Тогда затворник дал ему новую заповедь – пребывать в молчании. Он и это обещал исполнить я действительно не говорил пять лет. Дивиться начал старец терпению и послушанию инока и вздумал испытать его. «Нет, сказал, мне в тебе нужды, и потому ступай от меня в монастырь в Египет». А между тем думал: «что он, – начнет говорять или нет?» Инок пошел, и однако по прежнему не говорил ни слова. Удивляться наконец начал и игумен, принявший его, и желая испытать: нарушит ли он свое молчание или нет, поручил ему отправиться с известным делом в один из монастырей, находившийся за рекою, – и, вот, тоже думал: «вероятно по нужде скажет: не могу перейти реку». Опять ни слова не сказал инок и отправился в путь. Пришедши к реке и видя, что нет возможности перейти ее, он молча, молитвенно преклонил колена и, о чудо! к нему подплыл крокодил, взял его и перенес на другую сторону. Исполнив поручение игумена, он снова подошел к реке, и снова крокодил перенес его обратно. И снова, соблюдая заповедь, инок пребыл в молчании: (Древн. пат.)

V. Препод. Антоний, наставник св. Павла «препростого», велел ему свить веревку из тонких ветвей; Павел свил. Антоний сказал; «расплети!» Павел расплел. Антоний сказал: «сплети опять!» И Павел беспрекословно повиновался, сколько ни приказывал ему преподобный Антоний сплетать и расплетать. В другой раз Антоний велел ему сшить одежду. Павел сшил. Антоний велел ему распороть и снова сшить, – Павел и в этом случае пребыл верен строгому послушанию. («Чет.-Мин.» нояб. 4; сн. кн.: «Минуты пастырского досуга», еп. Гермогена, т.. II., стр. 31 – 32).

а) Старцы были хранителями по преданию соблюдавшихся и сохранявшихся правил мудрости и высшего знания; поэтому юношам внушалось в ним обращаться, чтобы от них получать наставления (Иов. 12, 12. 15, 10. 18 и дал. Сир. 6, 35. 8, 11 и дал.), и в разговорах хранить благоразумную сдержанность и избегать многоглагольствования (Сир. 32, 4 – 7). В притчах Соломона седина, стоящая на пути правды, называется славным украшением и венцом старцев (16, 31. 20, 29).

б) Глубокая старость почиталась наградою за благочестие и послушание воле Божией (Быт. 15, 15. Исаии 65, 20. Зах. 8, 4). Уже за одно то, что над старцами почило благословение Божие, выразившееся в их долголетней жизни, они заслуживают нашего глубокого почтения. Грубость, непочтительность и безжалостность к старцам в священном Писании поставляется между такими обнаружениями нравственного невежества, какие свойственны только варварским народам и наглым и безбожным ругателям (Втор. 28, 50. Исаии 47, 6. Плач. Иерем. 5, 12. Прем. Сол. 2, 10).

в) Старцы заслуживают нашего глубокого уважения и потому, что им Бог дал долгую жизнь для выполнения каких-либо важных целей при служении Богу, церкви или отечеству. Так пророк Илия уже просил было себе смерти, во Бог указал ему новое служение для блага народа израильского (3цар. 19, 4). Исполнителей же добрых дел, направленных к славе Божией, должно сугубо почитать.

г) Важнейшею также причиною, почему жизнь благочестивых течет долго, и почему также нужно почитать старцев, нужно признать их святость в том именно смысле, что они достигают еще большей святости: святый да святится еще, сказано (Апок. 22, 11). Поэтому то небесный Промыслитель не прежде посылает святому кончину, как он достигнет предела возможной для него усовершаемости, как совершит все духовные подвиги, какие мог совершить.

д) Долголетняя жизнь богобоязненных людей заслуживает уважения и потому, что она в высшей степени полезна для их детей и вообще для потомства (Прем. 2, 10): их живые примеры строгого благочестия имеют широкий простор, передаются отдаленнейшему потомству (внукам и правнукам), Иов, после того как стал еще большим праведником, вытерпев страшные испытания в жизни, прожил долго и как же долго? Двойное число прежних лет, так что видел и детей четвертого рода – правнуков (Иов 42, 16), всего праведный Иов прожил 210 лет, а по 70 толковникам и более. И даже чем менее в последующем поколении или только в известной местности ревнителей о духовном и божественном, тек больше небесный Промыслитель поддерживает на земле такие столпы веры и благочестия, которые по одному уже этому заслуживают глубокого почтения.

е) Затем есть прямое повеление уважать старца, кто бы он ни был. Господь чрез Лоисея заповедует Израилю касательно того, как должно вести себя в отношении к старцам: «пред лицом седою восстани, и почти лице старче, и да убоишися Господа Бога твоего» (Лев. 19, 12), т. е. кто бы и канов бы ни был старец, будь к нему вежлив и почтителен.

Не мало старцев, которых или по долгу начальника, или по христианской любви должны вразумлять, или удержать от каких-либо непохвальных действий люди молодые. Но люди молодые и в отношении к таковым старцам должны поступать как можно мягче и почтительнее, Ап. Павел пишет молодому епископу Тимофею: «старца не укоряй, но умоляй, якоже отца, старицы, якоже матери» (1Тим. 5, 1, 2). Если с сыновним почтением должны относиться к старцам даже те из молодых людей, которые имеют власть над ними, то не более ли почтительны к ним должны быть другие? ж) Наконец здравый разум говорит нам, что так как младшие поколения обязаны всеми и духовными и материальными благами жизни старшим, то в силу одного этого младшие должны уважать и благодарить старших. Св. ап. Павел говорит: не хвалися на ветви; аще же хвалишися, не ты корень носиши, но корень тебе. Не высокомудрствуй же, но бойся (Рим. 11, 17. 21). «Вы листья, вы – юные побеги на ветви, ветвь – на суке, сук – на стволе, ствол на корне великого древа общества и церкви, говорит по поводу этих слов апостола преосвященный Никанор, архиепископ херсонский. Не хвалися, слабый лист! Не высокомудрствуй, юный побег!.. Живешь пока вполне чужою жизнью, сосешь пока вполне чужие жизненные соки. Перечти вот все твои добрые дела, какие удалось тебе учинить со дня твоего рождения до днесь. Ничего, или ничтожная какая-либо случайность, да и та обращена была вернее к кругу твоих сверстников, а не в пользе старшего поколения. Посмотри не наоборот: это старшее поколение до днесь питаю, берегло, одевало и воспитывало тебя своим трудом. Не хвалися же на ветви, легкий листик, в порывах фантастического самодумства, что ты будешь лучше нас, или ты уже теперь лучше нас. Проживи с наше, и тогда кинь в нас камень осуждения. И помни, что твои дети кинут таким же, или еще более тяжелым камнем в тебя. Аще ли же хвалишися, помни, что не ты корень носиши, во корень тебя; пусть он там копошится в земле, в темени, в перегное; а ты, поддуваемый зефирами молодой фантазии и пока еще неразочаровавшихся надежд, рвешься к солнцу... Далеко не улетишь. Если предназначен к жизни целого дерева, то пойдешь в образование ветви или даже ствола, подобно нам. Если же оторвешься от корня, то сгниешь и только... Не высокомудртвуй же, но бойся». (См. Слова, речи, беседы Никанора архиеп. херсон. и одесск. т. V. стр. 107 – 11). (Священник Григорий Дьяченко).

а) Обязанности к благодетелям. По отношению в благодетелям пятая заповедь предписывает нам исполнять следующие обязанности:

аа) По слову апостола, всякое даяние благо и всяк дар совершен, свыше есть, сходяй от Отца светов (Иак. 1, 17): поэтому, получая благодеяния от благодетелей, прежде всего надобно благодарит Бога за посылаемые дары и за благодетелей. На них мы должны смотреть как на исполнителей благой воли Отца небесного, как на посланников Его, которым Он поручает делать нам добро.

бб) Недовольно того, чтобы только в душе носить чувство любви и почтения в своим благодетелям, надобно это показывать на самом деле, сколько возможно, по обстоятельствам. Надобно быть благодарными, т. е. искренно сознавать благодеяния, и свое сознание показывать пред благодетелем, должно принимать благодеяния с выражением признательности в благодетелю, с искреннею почтительностию к нему; не должно скрывать благодеяний перед другими, если только не требуют противного твердое желание благодетели или другие обстоятельства; надобно с почтительною признательностию говорить о благодетелях перед другими, и не должно говорить ничего оскорбительного для их чести.

По вкушению истинной признательности, облагодетельствованные должны искренно желать и при всякой возможности стараться оказывать услуги благодетелям или их ближним.

Если не можем своим благодетелям делать что-либо другое, то всегда можем и должны о них возносить усердные моления к верховному благодетелю всех Богу, и просить Его, да воздаст им Своими милостями, по богатству Божеской власти. (Сост. по кн. «О христ. надежде и любви» Евсевия, архиеписк. иркутского, стр. 444).

б) И. Христос Своим примером обязывает нас почитать благодетелей. И. Христос Своим примером обязывает нас быть почтительными к нашим благодетелям: Он повиновался Иосифу, как отцу, хотя Иосиф не был Его родителем, а был только питателем (Лук. 2, 61). Иисус Христос обещает воздать в последний день за всякое доброе дело, какое будет сделано во имя Его кому-либо из ближних. Сам Он, изображая последний суд, говорит: тогда речет Царь сущим одесную Его: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира; взалкахся бо, и дасти Ми ясти: возжадахся, и напоисте Мя: странен бех и введосте Мене: наг, и одеясте Мя и пр. (Матф. 25, 34 – 36). Так, если мы оказываем признательность и благодарность пред своими благодетелями, то подражаем Самому Христу Спасителю и Богу нашему; а неблагодарных апостол Павел относит к числу погибающих в нечестии и пороках (2Тим. 3, 2).

а) Библейские изречения о повиновении властям. «(Итак) будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро. Ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей. Как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите» (1 посл. Петр. 2, 13 – 17).

«Всякая душа да будет покорна высшим властям: ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро и получишь похвалу от нее; ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся: ибо он не напрасно носит меч; он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите: ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Любовь не делает ближнему зла: итак любовь есть исполнение закона»¹⁵⁹ (Римл. 13, 1 – 8, 10).

б) Святоотеческие свидетельства о повиновении властям.

I. В сочинении против ересей св. Ириней лионский так между прочим отвергает бывшия в его время еретические воззрения на учреждения государственной власти: «диавол лгал, когда говорил (показывая Христу все царства вселенной): «все это мне отдано, и кому хочу, даю это» (Лук. IV, 6): не он определил царства этого века, а Бог: ибо сердце царево в руке Вожией (Прит. XXИ, 1). И устами Соломона говорит Слово: «чрез Меня цари царствуют, и могущественные держат справедливость. Чрез Меня государи возвышались, и тираны чрез Меня царствуют на земле» (Притч. VIII, 16). И ап. Павел говорить: «всем высшим властям будьте подчинены, ибо нет власти, как только от Бога».

Переходя за тем в значению, какое в порядке божественного мироуправления усвоено властям государственным, этот св. отец указывает такие основания для существования и действий правительств: «поскольку, говорит он, удалившийся от Бога человек дошел до такого зверства, что даже единокровного своего стал считать для себя врагом и предаваться всякого рода беспокойству, человекоубийству, жадности: то Бог наложил на него страх человеческий (ибо страха Божия он не знал), чтобы подчиняясь власти людей и под принуждением со стороны закона их, он соблюдал хоть некоторую справедливость и сохранял во взаимных отношениях умеренность, боясь открыто выставленного меча, как говорит апостол: «не без причины меч носит: Божий бо слуга есть, отмститель в гнев творящему злое... Поэтому то и сами правители, имея в законах справедливое полномочие, не будут подлежать ответу и не понесут наказания за то, что делают со праву и законно, а что совершают к ниспровержению справедливости, вопреки праву, нечестиво, противозаконно, по обычаю тиранов, в том и погибнут: ибо праведный суд Божий простирается одинаково на всех и не теряет своей силы в отношении к кому бы то ни было. Итак, (заключает св. отец), земное царство установлено для пользы народной Богом (а не дьяволом, который совершенно никогда не знает покоя, даже не желает, чтобы и самые народы жили в покое), чтобы боясь человеческого царства, люди не пожирали друг друга, как рыбы, но чрез установление законов отражали разного рода неправду народную». (Соптга Наеres. V, 24).

II. Св. И. Златоуст пишет: «уничтожь судилища – и уничтожишь всякий порядок в нашей жизни; удали с корабля кормчего – и потопишь судно; отними вождя у войска, и предашь воинов в плен неприятелям, Так, если отнимешь у городов начальников, мы будем вести себя безумнее бессловесных зверей, – станем друг друга угрызать и снедать (Гал. 5, 15), богатый бедного, сильнейший – слаба- го, дерзкий – кроткого. Но теперь, по милости Божией, ничего такого нет. Живущие благочестиво, конечно, не имеют нужды в мерах исправления со стороны начальников: праведнику закон не лежит, сказано (1Тим. 1, 9): но люди порочные, если бы не были удерживаемы страхом от начальников, наполнили бы города бесчисленными бедствиями. Зная это и Павел сказал: несть бо власти аще не от Бога: сущие же власти от Бога учинены суть (Рим. 13, 1). Что связи из бревен в домах, то и начальники в городах: если те уничтожит, стены, распавшись, сами собою обрушатся одна на другую: так, если отнять у вселенной начальников и страх, внушаемый ими, то и домы, и города, и народы с великою наглостию нападут друг на друга, потому что тогда не кому будет их удерживать и останавливать, и страхом наказания заставлять быть спокойными». (Бесед. V по случаю низвержения статуй, п. И, стр. 329, в т. И, бесед. св. Златоуста в антиох, народу, пер. на рус. язык при Спб. Дух. Акад. 1848 года).

III. Св. Григорий Богослов учит: «между нашими законами есть один закон – закон похвальный и прекрасно постановленный Духом, Который дал Свои законы, сличив возможное и наилучшее. По сему закону как рабы должны быть послушны господам (ЕФ. 6, 5), жены – мужьям, церковь – Господу, ученики – пастырям и учителям; так и все, обязанные давать дань, – повиноваться всем властям предержащим не токмо за гнев, но и за совесть (Рим. 13, 5, 6), и не делать закона ненавистным, делая зло, не доводить себя до меча, но, очищаясь страхом, заслуживать похвалу от власти. Одно и тоже правило; но оно щадит прямое и отсевает лишнее. Одно солнце, но оно светит здоровому зрению, а омрачает слабое». («Твор. св. Григория Богосл.», изд. 3, ч. II, стр. 77).

IV. Претд. Варсонуфий учит: «отвергни волю свою назад и блюди смирение во всем житии твоем – и тогда спасешися. Смирением послушание суть искоренители всех страстей и насадители всех добродетелей». (Варс. отв. 309. 357, 551, 618. 68. 226).

V. Препод. Антиох наставляет: «подчиненный должен умертвить себя для жизни временной, чтобы иметь жизнь вечную. Он должен быть как сукно на сукновальне, ибо как сукно белильник колотит, топчет, чешет, моет, и оно делается бело подобно снегу: так и повинующийся (послушник), терпя уничижения, оскорбления, поношения, очищается и делается как серебро чистое, блестящее, огнем разженное». (Ант. сл. 113).

VI. Св. Геннадий, патриарх констант., учит: «Пренебрежение в отношении к властям есть пренебрежение в отношении к Самому Богу, владычествующему над властию земною, ибо не боящийся видимого владыки как может бояться невидимого Бога?»¹⁶⁰. («Из творений св. Геннадия», патриариарха константинопольского).

в) Одно из средств заставить подчиненных охотно повиноваться воленаставников. Некоторый старец спросил у преп. Пимена: «должно ли ему приказывать братиям, которые с ним живут?» – «Нет! отвечал Пимен, лучше делай сам; если они захотять с тобою жить, сами увидят, что им должно делать! «Но они сами желают, возразил старец, чтобы я, как старший, приказывал им». – «Не советую, сказал Пимен, будь для них примером, а не законодателем: тогда все будет исполняемо в точности, и сколь бы труд велик ни был, не будет даже тени ропота». («Ч.-М.»).

г) Закон повиновения. «Почему должны мы повиноваться?» спрашивает один замечательный западный проповедник нашего времени. «Прежде всего потому, отвечает он, что повиновение есть всеобщий, Богом уставленный закон, от влияния которого не избавлено ничто сотворенное. Разум говорит мне, что всякое созданное и зависимое существо должно служить своему Творцу. И в самом деле, опыт показывает, что нет в мире ничего такого, чтобы стояло вне целей повиновения. Отыщите-ка какое-нибудь не повинующееся существо! В Сфере (области) материи (всего вещественного) вы не найдете ни одного атома (т. е. самой малейшей частицы вещества), независящего в каждый момент своего бытия от какого либо общего закона, и если бы это было иначе, то мир представлял бы из себя хаос (полный беспорядок и разрушение). Тоже самое мы видим и в человеческом обществе: оно может существовать исключительно благодаря тому, что все составляющие его члены подчиняются тем или иным частным обязанностям, имеющим своею общею целью гармонию целого. Все эти разнообразные понятия: сила, необходимость, инстинкт, выгода, гражданский закон, честь, нравственный закон, все это двигатели (отчего бы и не сказать властители?), которым каждый из нас так или иначе повинуется. Повиновение требуется на нижних ступенях общественной лестницы, – нужно ли доказывать это? оно необходимо и на высших ступенях ее. Чем выше поднимается человек, тем большую ответственность он берет на себя, а что же такое значит быть ответственным, как не повиноваться?

Закон повиновения – божественный закон, и ничто не может ускользнуть от него. Вот, напр., человек, стремящийся к свободным развлечениям. Долг тяготит его; мысль быть кому-нибудь подвластным невыносима ему; опьяненный желанием независимости он хочет сойти с обычной дороги, стать самому себе господином, творить только собственную свою волю. Он воображает себя свободным, а между тем он может быть раб того самого общественного мнения, которым он пренебрегает, может быть для того-то он и раздражает это общественное мнение, чтобы оно заговорило о нем! Но допустим, что он избежал этого ига, и проследим дальше путь этого человека, объявляющего себя свободным от всякого долга и так громко говорящего о своей независимости. Увы, едва он ступит несколько шагов по жизненной дороге, как на встречу ему подвернется какая-либо страсть и скажет ему: «иди за мною», и он пойдет; «поклонись», – и он поклонится; «унизься», – и он унизится. И только тогда, когда эта страсть поведет его туда, куда бы он вовсе не хотел идти, когда она сломит его энергию (т. е. силу воли), парализует (ослабит и обессилит) его волю, – лишь тогда он поймет, что он – раб, что он только переменил добровольное подчинение обязанностям на рабское повиновение страсти, доводящей до унижения.

Все это так потому, что нельзя избежать божественных законов: «рано или поздно, но они отомстят забывающему их»¹⁶¹(Из проп. Берсье; сн. «Прав. обозр. за 1891 г. май – июнь, стр. 205 – 8).

д) О побуждениях к повиновению властям (по учению Филарета, митрополита московского). «Повинитеся убо всякому человечу созданию Господа ради, аще царю, яко преобладающу, аще ли же князем, яко от Него посланным, во отмщение убо злодеем, в похвалу же благотворцем» (1Петр. II, 13 – 14).

«Какое удовлетворительное учение»! говорит святитель Филарет, митр. московский: «повинуясь царю и начальству, вы благоугождаете царю; и в то же время, повинуясь Господа ради, вы благоугождаете Господу».

«Что повиноваться должно, надобно ли сие доказывать? – Где есть общество человеческое, там необходимо есть власть, соединяющая людей в состав общества; ибо без власти можно вообразить только неустроенное множество людей, а не общество. По власть действует в обществе, и сохраняет оное, посредством повиновения, следственно повиновение необходимо соединено с существованием общества. Кто стал бы колебать или ослаблять повиновение, тот колебал бы, или ослаблял бы основание общества».

«Но апостол не довольствуется тем, чтобы учить повиноваться как-нибудь: он учит повиноваться с определенным побуждением Господа ради. Здесь видно предположение, что он имел в виду и другие роды повиновения, по другим побуждениям, как то: ради себя, ради общества, ради начальства, но преимущественно пред прочими выбрал для своих учеников один род – повиновение Господа ради».

"Кто повинуется из страха наказания: тот повинуется ради себя, чтобы охранить себя от неприятности наказания. Есть люди, для которых надобно и сие побуждение к повиновению: но никто не захочет похвалиться, что он избрал для себя именно сей род повиновения.

Кто повинуется для достижения выгоды, награды, почести, тот также повинуется ради себя.

Ум любомудрствующий похвалит повиновение ради общества и вместе ради себя. Благо человека не может быть устроено и сохранено иначе, как посредством общества. Общество доставляет человеку безопасность личную, образование способностей, случаи к употреблению оных, способы к приобретениям, и опять безопасность приобретенного. Но как для сохранения общества необходимо повиновение, то каждый человек я должен повиноваться – ради общества, из благодарности к нему за себя, и вместе – ради себя, чтобы, сохраняя повиновением общество, сохранять для себя то, чем от общества пользуется.

Умозрение сие справедливо: но много ли в обществе людей, способных учреждать свое повиновение по идеям и умозрениям? Когда смотрю на опыты, как на подобных умозрениях хотят в наше время основать повиновение некоторые народы и государства, и как там ничто не стоит твердо, зыблются и престолы и алтари, становятся, по выражению пророха, людие аки жрец, и раб, аки господин (Исаии XXIV, 2), бразды правления рвутся, мятежи роятся, пороки бесстыдствуют, преступления ругаются над правосудием, нет ни единодушия, ни доверенности, ни безопасности, каждый наступающий день угрожает: – видя все сие не могу не заключать: видно, не на человеческих умозрениях основывать должно государственное благоустройство»!

«Таким образом, по возможности, пересмотрели мы разные побуждения к повиновению, которые св. ап. Петр или отверг, или миновал в своем убеждения к повиновению: и, если не обманываюсь, вы могли усмотреть из сказанного доселе, что все оные оставляют чувствовать потребность более сильного, более общего, более чистого и возвышенного побуждения, которое одно, как совершенное, избрал апостол: повинитеся Господа ради.

Власти от Бога учинены суть, говорит другой апостол. Тем же противляяйся власти, Божию повелению противляется (Римл. XIII. 1 – 2). Повинитеся убо всякому начальству человечу, всякой законной, и особенно верховной власти, Господа ради; повинуйтесь полным, беспрекословным повиновением, ради Господа всемогущего и правосудного, Который не может попустить ненаказанного противления Своему повелению; повинуйтесь искренно, ради Господа Сердцеведца, Который не только всякое дело повиновения, но и всякий жестоковыйный или ропщущий помысл видит и осуждает; повинуйтесь с надеждою, ради Господа премудрого и всеблагого Промыслителя, Который непрестанно бдит над приведением Своего устроения к спасительным для нас целям, и Который особенно сердце царево имеет в руце Своей (Прит. XXI, 1); повинуйтесь с любовию, ради Господа, Которого и славное царство на небесах, и благодатное царство в душах человеческих есть царство любви, и Который заповедал нам всею силою души стремиться к тому, да будет воля Его, яко на небеси и на земли, следственно и в земном царстве».

«Вот повиновение, всегда удовлетворительное для власти, и всегда блаженное для повинующегося! Поставьте оное в самое сильное испытание: пусть, например, надобно будет пожертвовать собою повиновению, пострадать или умереть за государя и отечество; пусть воздвигнет против сего естественную борьбу естественная любовь к собственной жизни, в благам жизни, до многому любезному в жизни: вся брань помыслов, без сомнения, низложена будет, как скоро придет сильное благодатное слово: Господа ради. Пожертвуй всем повиновению Господа ради: если сладостно жертвовать для царя и отечества, еще более сладостно жертвовать для Господа; и в сем случае не горько уже оставить и земную жизнь, вместо Которой приемлющий жертву сию Господь даст много лучшую жизнь небесную; не горько оставить и любезное на земле, поскольку оно будет оставлено на руках любви Отца небесного». (Из «Слов и реч.» святит. Филарета, митр. московского, т. IV. Моска, 1882 г., стр. 30 – 35).

е) Мысли о повиновении властям.

I. «Подчиняющийся начальству повинуется Богу». (Златоуст).

II. «Если временный властитель, повелевающий тебе, сам по себе не заслуживает твоего повиновения, то его заслуживает верховный Властитель, Которого лице представляет для тебя временный». («Дух. цв.», (ч. II, стр. 111).

III. «Повиновение будет легче, если мы менее будем думать о человеке, которому повинуемся, нежели о Боге, ради Которого должны повиноваться человеку»¹⁶² (Оттуда же).

а) Слуга язычник и слуга христианин. «Господин наш ушел и мы можем оставить порученную нам работу» – так говорил слуга язычник своему товарищу христианину. – «Нет, отвечал на это последний, мой Господин еще здесь и взирает на мою работу свыше, чтобы некогда наградить или наказать меня за нее: поэтому я не оставлю порученной мне работы». (Из кн. «Уроки по закону Божию», Царевского, в. И, 1887 г. ст. 104).

б) Тайна безропотного служения в низшей должности. Св. Иоанн лествичник рассказывает, что, придя в некоторое монастырское общежитие, он много слышал о добродетельной жизни тамошнего повара. «Видя, что он в своем служении имеет непрестанное умиление и слезы, я просил его открыть мне, каким образом он сподобился этой благодати? Будучи убежден моею просьбою, он отвечал: »я никогда не помышлял, что служу людям, но Богу; я счел себя недостойным никакого безмолвия, и смотря на этот огонь непрестанно вспоминаю о вечном пламени»¹⁶³. («Лествица» Иоанна, игум. синайск. горы. М. 1862 г. Сл. IV. § 16, стр. 35 – 36).

в) Библейские изречения об обязанностях господ в отношении к своим слугам.

Господа должны в отношении к своим слугам поступать с справедливостию: если я пренебрегал правилами слуги и служанки моей, когда они имели спор со мною: то что стал бы я делать, когда бы Бог восстал? и когда бы Он взглянул на меня, что мог бы я отвечать Ему? (Иов. XXXI, 13, 14). – Господа, оказывайте рабам должное и справедливое, зная, что и вы имеете Господа на небесах (Кол. IV, 1).

поступать в страхе Божием: и вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, знак, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия (Еф. VI, 9).

почтительно обходиться с ними, если они верны: (св. ап. Павел, посылая к Филимону его раба, им крещенного, советует ему) принять его не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного, особенно мне, а тем больше тебе, и по плоти, и в Господе (Филим. 16).

делать их участниками благ и радостей семейных: и веселись пред Господом, Богом твоим, ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя, и левит, который в жилищах твоих, и пришелец, и сирота, и вдова, которые среди тебя, на месте, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребываю там имя Его (Втор. XVI, 11).

быть великодушными: если продастся тебе брат твой, еврей, или евреянка: то шесть лет должен он быть рабом тебе, а в седмый год отпусти его от себя на свободу. Когда же будешь отпускать его от себя на свободу, не отпусти его с пустыми руками; но снабди его от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего; дай ему, чем благословил тебя Господь, Бог твой (Втор. XV, 12 – 14).

не обижать: не обижай наемника, бедного и нищего, из братьев твоих или из пришельцев твоих, которые в земле твоей, в жилищах твоих (Втор. ХХ.ІV, 14).

не удерживать их платы: не обижай ближнего твоего, и не грабительствуй. Плата наемнику не должна оставаться у тебя до утра (Лев. ХИХ, 13). – В тот же день отдай плату его, чтобы солнце не зашло прежде того, ибо он беден, и ждет ее душа его; чтоб он не возопил на тебя к Господу, и не было на тебе греха (Втор. XXIV, 15).

не обращаться с ними жестоко: не господствуй над ними жестокостию, и бойся Бога твоего (Лев. XXV, 43, 46).

смотреть на них, как на создание одною и того же небесного Отца: не один ли у всех нас Отец? Не один ли Бог сотворил нас? Почему же мы вероломно поступаем друг против друга, нарушая тем завет отцов наших? (Мал. II, 10). – Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его, и равно образовал нас в утробе? (Иов. XXXI, 15).

Горе неправедным господам: горе тому, кто строит дом свой неправдою и горницы свои беззаконием, кто заставляет ближнего работать даром, и не отдает ему платы его (Иер. XXII, 13).

г) Пример доброго отношения господина к слуге.

Однажды, во время земной жизни, Господь ваш И. Христос пришел в город Капернаум, за Ним шли ученики Его и множество народа; и вот является к Нему сотник с поклоном и говорит Ему: «Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает». Иисус Христос говорит ему: «Я приду и исцелю его». Сотник же, отвечая, сказал: «Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой; но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой. Ибо и я подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, – и идет; и другому: приди, – и приходит; и слуге моему: сделай то, – и делает». Услышав сие, Иисус удивился, и сказал идущим за Ним: «Истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры». И сказал Он сотнику: «иди и, как ты веровал, да будет тебе». И выздоровел слуга его в тот час (Мф. 8, 5 – 13).

Как добр и любезен римский начальник к своему слуге! Не худо и нам, христианам, поучиться у этого сотника добрым отношениям к служащим. Забыв все, – и богатство, и свое высокое положение, и имение о себе единоверцев (язычников), – он с одною заботою о своем больном слуге идет к Спасителю и молит Его об исцелении своего слуги. Но, к несчастию, не всегда так бывает у нас. Холодно, безучастно относится большая часть хозяев к своим служащим. Они смотрят на служащих как на рабочую силу. Пока они здоровы и усердно работают, до тех пор они и хороши. А сделался почему-либо служащий неспособен к своему делу, по старости ли, или по внезапной болезни, мы спешим поскорее удалить его от себя. Немногие из нас постараются потерпеть его, пригласить врача; а посетить в больнице, это – редкое явление. А между тем как это дорого для больного служащего. Мало хозяева делают добра служащим из других случаях. Но что всего прискорбнее, – многие намеренно отвлекают их от храма, заставляя их работать в праздничные и воскресные дни. Какой тяжкий грех принимают на свою душу все таковые хозяева! Еще хуже и безжалостнее поступают те хозяева, которые лишают мзды наемника, т. е. не отдают должной платы человеку трудящемуся. Человек рабочий, быть может, льет не пот, а кровь на твоей работе, а ты лишаешь его платы, которую он заслужил столь тяжкими трудами своими, – не безжалостно ли ты поступаешь с этим тружеником?! Не явное ли это немилосердие к ближнему? Неужели такие люди не боятся гнева Божия, который каждую минуту может поразить жестокосердных и несправедливых господ? (Д.).

д) Мысли об отношении людей высшего звания к низшим.

I. «Как вода с высших мест сходит на низшие, не всегда удерживаясь даже преградами: так нравственный дух высших состояний в обществе чрез подражание переходит в низшие, не смотря на некоторые преграды, поставляемые различием званий». (Филар. м. москов.).

II. «Дерево дает плоды не для себя; великие люди живут также не для себя». («Дух. цв.», ч. II, изд. 1882 г., стр. 101).

III. «Не для себя текут великие реки; не для себя растут великие деревья; не для себя также должны жить великие люди». (Оттуда же).

IV. «Великие, но не приносящие пользы обществу люди, подобны вершинам высоких гор, кои, быв покрыты снегом и льдом, блещут при каждом восхождении и захождении солнца радужными лучами и восхищают взор, но постоянно остаются голы и бесплодны, без всякого признака жизни». (Иннок. архиеп. херсон.).

е) Мысли об отношении людей низщего звания к высшим.

I. «Когда ты являешься пред сильным, то помни, что Всесильный видит все, что ни происходит; и старайся угодит более Сему, нежели тому». («Дух. цв.», изд. 1882 г., ч, II, стр. 102).

II. «Не старайся никому нравиться кроме Христа, и не ужасайся ничьего гнева, кроме Божия». (Оттуда же).

III. «Страшись более Бога и мук вечных, нежели людей и кратковременного озлобления». (Оттуда же).

IV. «Не для людей повинуйся Богу, но для Бога людям». (Оттуда же).

ж) Основание, по которому в отношении господь к слугам должно иметь любовь христианскую. «Господа, учит преосвященный Феофан, прежде всего содержать должны верное понятие о себе и слугах: и слуги одной с ними природы, дети одного Отца небесного, сподобившиеся той же благодати, имеющие то же упование и то же наследие на небесах; и господа имеют над собою Господа, Который возьмет с них отчет о приставлении и Который один и возвышает и понижает, и не смотрит на лица. Господа и слуги суть состояния временные, случайные, преходящие; вечное в тех и других то, что каждый есть во Христе Иисусе и вследствие чего иногда, по слову Господа, последнии бывают первии... (Мат. 19, 30). Выходя из такого понятия, господину – христианину несвойственно ни презирать слуг, ни гордиться над ними, тем меньше помыкать или, как вещию; а напротив, всячески восставить в сердце своем главные христианския расположения и к ним, т. е., иметь их, как братий о Христе, и соответственно тому, не лишать и уважения, и расположения, и справедливости, и внимания».

«Такие расположения не помешают правам, и права не должны погашать их, ибо те внешние, а сии внутреннии; те в деле, а сии в сердце. Ничто в мире не может дать христианину права уволить себя от христианскнх расположений к христианину, кто бы он ни был. Пусть же будет он у тебя, как родной домочадец.

Слуга Служит и готов служить, по долгу, но если ты сознаешь его братом, то не должен принимать его трудов, как должную повинность, но как услугу братскую, за которую обязан благодарностию. И есть долг чувствовать и изъявлять сию благодарность самым делом: всего лучше сию благодарность засвидетельствовать:

Взаимным служением ему, или усердным о слуге попечением. Доставь покой и довольство его телу, сохрани здоровье его и целость. Увечить, истощать, небречь о слуге бесчеловечно. Но это все временно, как временно вещественное служение слуги. Есть вечное дело за слугою, которому временная служба не должна мешать: это ревность о спасении души...

В сем отношения господин может быть спасителем слуги: вразуми и растолкуй, в чем дело, настав и настрой, доставь способы исполнять дела благочестия, особенно в праздники, и, вообще, деятельно блюди то поведение: доброе не расстраивай, худое исправляй. Таковы дела любви!» (Сост. по кн. «Начер. хр. нравоуч.», еп. Феофана, стр. 491 – 493).

а) И. Христос представляет Собою совершеннейший пример послушания.

Иисус Христос есть высочайший образ и пример совершенного послушания воле Отца небесного. Он Сам говорит о Себе: не ищу воли Моея, но воли пославшего Мя Отца (Иоан. 5, 30). И св. ап. Павел утверждает, что Господь Иисус, Иже во образе Божии сый смирил Себе, послушлив был даже до смерти, смерти же крестные (Филип. 2, 6. 8).

б) Примеры послушания.

И. Кассиан римлянин рассказывает об Одном монахе, что когда его во время занятия перепискою книги позвали к настоятелю, то он не осмелился окончить начатой буквы, а отправился немедленно нуда следовало.

II. Св. Иоанн Дамаскин из послушания своему старцу бросил духовно-литературные занятия и занимался уборкою нечистот.

III. Очень замечательный пример послушания показал известнейший подвижник Симеон столпник: когда монахи соседнего монастыря, желая испытать его, послали от себя одного уполномоченного с тем, чтобы заявить Симеону, что они находят его обряд жизни слишком необычным и требуют, чтобы он сошел со столпа, то к удивлению их подвижник сейчас же занес ногу, имея в виду исполнить их волю, но они, довольные этим оставили его жить по прежнему. (См. кн. «Рассказы из истории христианской аскетической жизни», А. Лебедева, профессора М. Д. Академии, М. 1884 г. стр. 175 – 176).

IV. Рассказывают, что Иоанну, тому самому, ответы которого впоследствии оказывали влияние на императора Феодосия Великого, было приказано его настоятелем удалить огромную скалу, и он трудился над этим, очевидно, безнадежным делом до тех пор, пока не был истомлен чрезмерною тяжестью своих усилий.

В другое время ему приказано было два раза в день поливать сухую палку, и в течение года он ревностно исполнял это дело, в болезни или здравии, при всех неблагоприятных условиях погоды, нося воду два раза в день из источника, находившегося на расстоянии 3-х верст. Будучи наконец спрошен своим настоятелен, пустило ли растение корень, инок завершил свое послушание скромным ответом, что он не знает; тогда настоятель, вырывая палку, освободил его от втого труда. (Саss. IС, 24 – 6). (Из «Истории христ. церкви» Робертсона, т. I, стр. 316).

V. Однажды игуменья тавенского в Египте монастыря, где подвизалась препод. Евпраксия (4 в.), подвергла ее жестокому испытанию: она приказала Евпраксии перетаскать груду камней с одного места на другое. Камни были довольно большие и тяжелые; Евпраксия однако их безропотно перетаскала. Игуменья велела перетаскать их на прежнее место; Евпраксия исполнила. Тридцать раз игуменья приказывала перетаскивать камни с одного места на другое, и послушная Евпраксия каждый раз безмолвно исполняла приказание своей настоятельницы. Как игуменья, так и сестры были изумлены покорностию Евпраксии. И Господь подавал силы этой слабой деве выполнять послушание. 12 янв.).

VI. Один старец послал ученика своего к преподобному Исидору за советом по какому-то делу. «А к ночи воротись домой» сказал он ему. Пришел ученик к св. Исидору. Пока он беседовал с ним, наступил вечер, поднялась буря, полил дождь, заблистала молния и загремел гром. Ученик собрался домой.

Св. Исидор и другие монахи просили его остаться переночевать у них. «Как пойдешь ты в такую бурю? На пути твоем речка: дождь идет сильный; она теперь сильно разыгралась, ты утонешь!»

Но юноша стоял на своем. «Мне настоятель мой приказал возвратиться сегодня», сказал он, «как же я могу ослушаться его?»

Преподобный Исидор и другие монахи собрались провожать гостя. Пришли они к речке и видят: разлилась река широко; а волны по ней так и ходят. Юноша скинул с себя одежду, навязал ее на голову и смело пошел поперек реки. Монахи стояли и с трепетом смотрели на удалявшегося юношу. А он шел, рассекая волны, которые хлестали его тело. Вот вода уже ему по шею. Она плещет в самое лицо. Монахи перекрестились. Но юноша выбрался с Божией помощью на другой берег, оделся и поклонился преподобному Исидору и его спутникам. Они радостно благословили его и отошли, похваляя послушание юноши своему старцу – наставнику. («Чет.-Мин.»).

VII. По неприятностям семейной жизни Павел – селянин уже под старость пришел в пустыню к преподобному Антонию Велинону. «Чего ты хочешь?» спросил у него препод. Антоний. – «Хочу быть монахом», отвечал Павел. «Не можешь; ты уже стар; лишения и труды в пустыне тебе непосильны, иди в деревню и работай». – «Я стану делать все, что ты повелишь, чему научишь то и ио полню», говорил Павел. Антоний не соглашался взять его к себе и на три дня затворил келлию. На четвертый день великий пустынник, отворяя двери, с изумлением увидел Павла, стоявшего у келлии, уже тебе сказал, повторил Антоний, что тебе нельзя здесь жить». – «Умру здесь, но не уйду», твердо отвечал Павел.

Видимая настойчивость 60-ти-летнего старца-простеца победила строгого Антония, который принял его и начал испытывать, насколько он послушлив, вынослив и терпелив.

И начал Антоний вести такую суровую жизнь, какой не вел и в молодых летах, чтобы примером своей жизни устрашить Павла и тем заставить его удалиться из пустыни. И вот говорит Антоний Павлу: «стой здесь и молись, пока я принесу тебе работу», и простоял Павел неподвижно, на одном месте, целую неделю.

Намочив пальмовых ветвей, Антоний сказал Павлу: «возьми и плети веревку вот так, как я» .Старец сплел довольно длинную веревку, Антоний не одобрил его плетение, велел расплесть веревку и снова начать. Между тем Павел уже четыре дня ничего не ел. Молча он расплел веревку и снова начал работу, что было гораздо труднее прежнего, потому что ветви, от прежнего плетенья, скорчились.

Антоний видя, что старец не пороптал, не помалодушествовал, нисколько не оскорбился, даже и в лице не изменился, – сжалился над ним, и при заходе солнца, вечером, сказал ему: «не съесть ли нам, отец, кусок хлеба?»

– «Как тебе угодно, авва», отвечал Павел.

– «Так поставь стол», сказал Антоний.

Павел поставил стол. Антоний принес и положил на стол четыре маленьких, сухих хлеба и размочил для себя один, и три для Павла. Потом начал петь псалом и пропел его 12 раз. Молился и Павел. После молитвы Антоний сказал Павлу: «поди, ешь». Лишь только Павел уселся за стол и взялся за хлеб, Антоний говорит ему: «сиди и не ешь до вечера, а только смотри на хлеб».

Наступил вечер. «Вставай из-за стола, говорит Антоний, помолись и ложись спать». Павел повиновался. На другой день, вечером, они сели за стол и съели по хлебцу. Антоний сказал Павлу: «возьми и другой хлебец», – «Если ты будешь ест, то и я», – отвечал Павел. – «Для меня довольно; я монах», – сказал Антоний. – «И для меня довольно; я хочу быть монахом», отвечал Павел.

Послушание – верный путь ко спасению! Это – закон нравственной жизни. И на небе ангелы в постоянном послушании у Бога. Сам Сын Божий, Господь наш Иисус Христос – послушлив был даже до смерти, смерти же крестные. Послушание есть исполнение закона. Послушного человека слушает Сам Бог. (По Ч.-М.).

в) Примеры послушания из истории русского монашества. Представим несколько примеров ограничения своей воли, т. е. безусловного послушания, из истории русского монашества.

I. При св. Феодосии в Киево-Печерскую обитель, тогда еще бедную, кто-то принес однажды для братии очень хорошие хлебы. Преподобный уходил в этот день из обители. Уходя, он велел келарю подать принесенный хлеб оставшейся братии на трапезе; но келарь отложил его до следующего дня. Св. Феодосий, увидя этот хлеб на трапезе на другой день, велел собрать его и бросить в реку, а келарю, назначил за непослушание эпитимию.

II. Другой подвижник (XIV в.) и настоятель пр. Дионисий Глушицкий (1 июня) за непослушание наказал даже умершего. Он узнал, что один умерший инок имел у себя в келье десять ногат, т. е. кожаных монет, что было запрещено уставом Глушицкой обители. «Ослушание – погибель», сказал св. Дионисий и приказал выбросить тело умершего вместе с его деньгами. Братия с трудом выпросили позволение похоронить инока. В той же обители один инок без позволения настоятеля пошел ловить рыбу и много поймал. Узнав об этом, св. Дионисий велел выбросить всю рыбу, а на самовольного инока наложил строгую эпитимию.

III. Если случалось подвижнику как-нибудь навлечь на себя наказание, хотя бы за невольную вину, то он не только не прекословил этому, а напротив принимал его с радостью. Препод. Кирилла Белозерского (9 июня) еще на первых порах его иноческой жизни стало смущать то уважение, которое оказывала ему братия Симонова монастыря, где он жил вначале, и он начал юродствовать. За такое нарушение монастырского благочиния настоятель назначил ему в пищу хлеб и воду в продолжение сорока дней, и преподобный не тольно не был огорчен, но даже радовался такому наказанию.

IV. Послушание «не только за страх, но и за совесть» было добродетельно не одних обитателей монастырей; и подвижники, работавшие Богу в уединении, в пустыне, свято исполняли повеления высших, хотя они по самому образу жизни своей могли быть и действительно были свободны в своих поступках. Преп. Савва Вишерский (1 октября), долго выбирая себе место для пустынножительства, поселился наконец близ Новгорода на р. Вишере (XV в.). Узнав об этом, новгородский владыка Иоанн приказал спросить его, как осмелился он поселиться в новгородской епархии без разрешения архиепископа. Святой отвечал на это: «поселясь в этой пустыне, я убегаю только мира, а не архипастыря, которого молитв и благословения я жажду». Видя такую покорность и мудрость отшельника, владыка сам приехал к нему и долго беседовал с ним. (См. брошюру Н. Сперанского: «Тесные врата», стр. 23 – 24).

г) Примеры силы послушания.

I. В числе учеников преподобного Венедикта были: отрок Мавр и юный Плакида – дети римских сенаторов. В древние времена христианства даже знаменитые люди светского звания старались научить своих детей евангельской вере и страху Божию, и искали для них воспитателей, отличавшихся благочестием, преимущественно пастырей церкви.

Однажды юный Плакида, взяв кувшин, пошел на реку и, черпая воду, упал в самую быстрину. Преподобный Венедикт, по откровению узнав о несчастии Плакиды, кликнул к себе Мавра, и торопливо сказал: «беги скорей! Плакида утопает». Не говоря ни слова, отрок побежал и, увидев своего товарища среди реки, бросился в нему по водам как по суху и, схватив его, вытащил из воды. Тогда уже, когда оглянулся назад, узнал он, что бежал по волнам.

Возвратившись с Плакидою в келью, Мавр рассказал своему наставнику все, что случилось. Припадая к стопам старца, он приписывал чудо немокренного шествия по водам его молитвам. Но старец приписал это чудо не себе, но детскому послушанию, сказав: «познай, сын мой, какова сила послушания». («Воскр. чт.» год 32, кн. 2).

II. В один монастырь, в котором был настоятелем весьма строгий авва, пришел брат, прося быть принятым. В первое условие ему предложен закон повиновения. Когда он обещал совершенную покорность во всем, – авва – у него был в руках случайно стираксовый сухой жезл – воткнул этот жезл в землю и приказал вновь пришедшему поливать его водою, доколе сухой жезл не прозябнет, что противоестественно». Исполняя тяжелое законоположение настоятеля, брат приносил ежедневно на плечах своих воду, которую должно было доставать за две мили в реке Ниле. Протек год, труд трудящегося не прекращался, о плоде труда не могло быть и надежды, но добродетель послушания продолжала свой подвиг. И следующий год протек в тщетных трудах брата. В продолжении третьего года, когда брат ни днем, ни ночью не отдыхал от поливки, жезл прозяб, свидетельствуя зеленеющими ветвями, чего заслуживает послушание, чего может достигнуть вера. («Отеч.», еп. Игнат., стр. 536).

д) Высота послушания.

1. Авва Дорофей, поучая братию послушанию и показывая, сколь полезна и богоугодна эта добродетель, представлял им в пример св. Досифея и говорил, что он, из язычника сделавшись христианином и живя в монастыре, прислуживая больным, не постился и не бдел так строго, как другие; однако же за точное, усердное послушание и отвержение своей воли в короткое время угодил Богу так, что по смерти получил одинаковую награду с великими подвижниками, долго трудившимися на поприще благочестия, – и приобщен к их светоносному лику, как было это открыто одному благочестивому старцу. (Сл. о самоотверж. в житии св. Досифея).

II. Сколь велик подвиг послушания и какая на небе уготована награда за него, можно убедиться также из следующего видения: один великий старец, будучи в восхищении, видел на небе четыре чина, знаменующие совершенство подвижников: на первой степени стоял недугами удрученный, но благословляющий имя Господне; на другой – бескорыстный странноприимец; на третьей – безмолвный пустынножитель; наконец четвертую и самую высшую степень занимал послушный своему наставнику и ради Господа всем сердцем ему преданный. Этот человек за послушание носил золотую цепь и имехь большую пред другими славу. («Дост. сказ. о подв. св. о.», сн. Руф. гл. 2).

III. Св. Иоанн Лествичник говорит: «блажен, кто волю свою до конца умертвил и все попечение о себе препоручил своему наставнику о Боге: ибо таковый станет одесную распятого Спасителя». (Степ. 4 стр. 26. Сн. соч. «О монаш.», еп. Петра, стр. 136).

е) Величие добродетели послушания.

Св. Григорий Великий говорит: «одна добродетель – послушание насаждает в душе прочие добродетели и насажденные охраняет. Поэтому оно справедливо предпочитается жертвам (1цар. 15, 22); потому что в жертвах закалается чужая плоть, а посредством послушания – собственная воля. И тем скорее человек угождает Богу, чем решительнее пред взорами Его, подавив гордост своего произвола, закалает себя мечем заповеди». (Моral. L. 35, сар. 16; сн. кн. «Указание пути ко спасению», еп. Петра, стр. 460).