Часть первая. Документы по истории Русской духовной миссии в Иерусалиме

Документы раздела сгруппированы в пять циклов, соответствующих пяти хронологическим периодам в истории миссии. Первый подраздел включает документы об учреждении и первом периоде деятельности РДМ при первом её начальнике архимандрите Порфирии (Успенском; 1847–1854), второй – о наиболее сложном времени в истории РДМ под началом епископа Кирилла (Наумова; 1857–1864) и архимандрита Леонида (Кавелина; 1864–1865). Следующая группа документов связана с деятельностью архимандрита Антонина (Капустина; 1865–1894). Четвёртая группа с деятельностью преемников Антонина архимандритов Рафаила (Трухина, 1894–1899) и Александра (Головина, 1899–1903). Заключительный подраздел составляют документы, посвящённые трудам последнего предреволюционного начальника РДМ архимандрита Леонида (Сенцова; 1903–1918).

Возникновение Русской духовной миссии в Иерусалиме относится к 1840-м годам, когда задачи противостояния инославной пропаганде, с одной стороны, и достойного представления национальных интересов на Ближнем Востоке, с другой, понудили правительство Николая I найти инструмент эффективного влияния в регионах, входивших в состав Иерусалимского, Антиохийского и Александрийского Патриархатов Православной Церкви. Требование соблюдения древних канонических норм делало задачу чрезвычайно тонкой и щепетильной. Соответственно предыстория и первый период существования миссии носят черты чрезвычайной, может быть, даже чрезмерной осторожности, характерной в целом для внешнеполитических акций К. В. Нессельроде. Этими чертами характеризуются первые документы раздела: от всеподданнейшего доклада 13 июня 1842 г. (документ № 1) до инструкции МИД первому начальнику Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандриту Порфирию (Успенскому) от 28 августа 1847 г. (документ № 6).

Важнейшим документом раздела является отчёт (донесение) Порфирия, представленный по возвращении первого состава миссии в Петербург в связи с началом Крымской войны (документ № 7). Отчёт оставляет двойственное впечатление, что типично для полуофициальных и даже официальных бумаг архимандрита (впоследствии епископа) Порфирия, который по особенностям характера не мог не придавать даже официальным текстам характерной «личностной» окраски, до сарказма и элементов юродства включительно. В целом в оценке документа приходится согласиться с мнением такого авторитетного (и тоже очень «личного») критика, как В. Н. Хитрово (см. его работу в части 2 настоящего тома), считавшего, что деятельность миссии в первый период (до Крымской войны) была малоуспешной, чтобы не сказать бесплодной. Поэтому столь большое место в официальном отчёте начальника занимают такие случайные и посторонние, по сути дела, эпизоды, как «вставная новелла» о спасении им от расправы вифлеемского прелюбодея.

Положение серьёзно изменилось при возобновлении деятельности миссии после Крымской войны. Прежде всего был повышен иерархический статус миссии, во главе её был поставлен епископ – сначала предполагался Поликарп (Радкевич) (документ № 9), затем был назначен Кирилл (Наумов) (документ № 10). Во-вторых, были приняты меры к приобретению собственных участков земли в Иерусалиме, на которых должны были разместиться не только сама миссия, расширенная в своём составе, но и подворья для пребывания русских православных паломников. Здания РДМ и подворий, а также Троицкого собора, призванного стать главным русским храмом в Палестине, были возведены, как мы помним из предыдущих разделов, в 1860–1864 годах на Русских постройках в период пребывания на посту начальника миссии епископа Кирилла (Наумова). В 1858 году учреждается в Иерусалиме русское консульство, что повышало в целом удельный вес российского присутствия.

Другой особенностью периода является расширение задач и функций начальника РДМ (документы № 11, 14). Подробный обзор деятельности миссии содержится в книге архимандрита (впоследствии митрополита) Никодима (Ротова) «Русская духовная миссия в Иерусалиме», защищённой им в качестве диссертации в Ленинградской духовной академии в 1959 году и переизданной недавно митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием (Серпухов, 1997). В частности, трудами епископа Кирилла на средства, предоставленные императрицей Марией Александровной, была построена в Иерусалиме Русская больница (документы № 12–13).

Мы не стали включать в наш сборник документы, связанные с конфликтом РДМ и консульства, отсылая читателя к публикуемой в настоящем томе A. A. Дмитриевского. Результатом стало, как известно, неоправданное удаление из Иерусалима как епископа Кирилла, так и вслед за ним менее чем через год архимандрита Леонида, на место которого был назначен четвёртый и самый знаменитый из начальников РДМ – архимандрит Антонин (Капустин). Прибыв к месту назначения 11 сентября 1865 г., он более трёх с половиной лет считался официально лишь «исправляющим должность» начальника и только 12 июня 1869 г. был утверждён в этой должности Святейшим Синодом (документ № 15).

С первых дней пребывания в Святой Земле архимандрит Антонин убедился, что сложность положения, унаследованного им от предшественников (невыясненность статуса миссии в «треугольнике» между Синодом, консульством и Палестинской комиссией), не оставляет какой-либо свободы в деятельности начальника РДМ и что, более того, при недоброжелательном отношении петербургских «сфер» он легко может разделить их участь. Наиболее эффективным способом приложения сил, а равно и укрепления статусного положения миссии, он счёл борьбу с Палестинской комиссией её же методами – приобретением собственных недвижимостей, причём на своё имя (или на своих сподвижников), что делало его с течением времени почти неуязвимым для петербургских светских и церковных чиновников. Когда в 1870-х годах Синодом ставился неоднократно вопрос о перемещении Антонина (в том числе, с возведением в сан епископа и назначением куда-нибудь подальше, в Америку) и/или о запрещении ему приобретать земельные участки и ликвидации имевшихся недвижимостей, МИД высказался против, не считая возможным утрату каких-либо российских имуществ и позиций за рубежом. Все документы, относящиеся к истории приобретения и закрепления антониновских недвижимостей, сосредоточены в специальном разделе «Наследие архимандрита Антонина» (см. документы № 99–157).

В 1880-е годы Антонин обрёл надёжную поддержку в лице новосозданного Православного палестинского общества, с самого начала поставившего вопрос об усилении (и расширении штата) РДМ и готового взять на себя частично связанные с этим расходы (см., например, документ № 57). Этому во многом способствовало личное общение архимандрита с братьями императора великими князьями Сергеем и Павлом Александровичами, совершившими дважды паломничество в Святую Землю – в мае 1881 года и в сентябре-октябре 1888 года. Отношения одно время были настолько тёплыми и доверительными, что великий князь Сергей Александрович, председатель ППО, полностью доверил Антонину как раскопки на Русском месте (в составе будущего Александровского подворья) в 1863 году, так и руководство с 1884 года строительством церкви Марии Магдалины в Гефсимании (см. соответствующие разделы первого тома). 12 мая 1890 г. по ходатайству Сергея Александровича Святейший Синод принял постановление о расширении штата Русской духовной миссии в Иерусалиме. Содержание миссии было при этом доведено до суммы 30 тысяч золотых рублей в год (документ № 58).

Архимандрит Антонин не оставался в долгу перед своими августейшими покровителями. В ноябре 1885 года в Петербург был отправлен найденный им на Гефсиманском участке клад в 1000 серебряных монет времён крестоносцев (документ № 166), в апреле 1891 года, по случаю принятия православия великой княгиней Елизаветой Фёдоровной – 11 византийских золотых монет, 2 золотых браслета и перстень с деисусом (документ № 59). Лишь последние годы жизни Антонина были омрачены ухудшением отношений с Палестинским обществом и его председателем (документ № 60).

Следующую группу документов представляют описи, составленные в марте-мае 1894 года, в связи с кончиной архимандрита Антонина, управлявшего РДМ на протяжении более 28 лет (документы № 61–62; завещание и связанные с ним документы, касающиеся имущественно-владельческих вопросов, см. в разделе «Наследие архимандрита Антонина»). 12 октября 1894 г. в Иерусалим назначен новый начальник миссии архимандрит Рафаил, в миру Николай Ионович Трухин (документы № 63–64). Сын чиновника Ижевского артиллерийского завода, Вятской губернии, он родился в 1844 году, окончил в 1860 году училище для обер-офицерских детей, но в 1867 году отправился на Афон и стал послушником в Русском Пантелеймоновом монастыре. С 1875 года иеромонах. В 1889 году назначен настоятелем Саровской пу́стыни (Архимандрит Никодим. История Русской духовной миссии в Иерусалиме, с. 272–273).

Ещё до прибытия его в Иерусалим временно управляющим Духовной миссией архимандритом Арсением был возбуждён перед Святейшим Синодом вопрос о назначении пенсии драгоману РДМ Я. Е. Халеби, в течение почти 30 лет сотруднику и помощнику архимандрита Антонина (документ № 65). К сожалению, дело было оставлено без последствий, хотя Я. Е. Халеби и впредь, при новом начальнике, Рафаиле, не раз помогал Русской духовной миссии в приобретении земельных участков.

Следующий начальник РДМ, архимандрит (впоследствии епископ) Александр (Головин), занимавший этот пост в 1899–1903 годах, никак не проявил себя в плане расширения и укрепления Русской Палестины. Лишь с назначением в Иерусалим в 1903 году архимандрита Леонида (Сенцова) дело Антонина нашло достойного продолжателя. Уже в августе 1904 года он обращается в Святейший Синод с ходатайством о разрешении построить храм у Дуба Мамврийского, на участке, приобретённом архимандритом Антонином (документ № 67). В 1913 году он добивается освящения русского храма во имя Илии Пророка на горе Кармил, в Хайфе (документы № 70–72). Продолжая традиционную, восходящую ещё ко временам епископа Кирилла, линию на независимость деятельности Русской духовной миссии, Леонид, с помощью ИППО, ходатайствует перед МИДом о последовательном разграничении функций РДМ, генконсульства и Палестинского общества (документы № 68–69; ср. Постановление Поместного Собора по докладу архимандрита Леонида, август 1918 г., документ № 74).

Наиболее полным и информационно содержательным документом всего раздела является Отчёт по ревизии состояния миссии, проводившейся в Иерусалиме в самый канун Первой мировой войны помощником управляющего контролем при Святейшем Синоде М. В. Дьяконовым (документ № 73). Отчёт содержит обобщающие данные о штатах, ресурсах, храмах и недвижимостях миссии за всё время её существования в 1847–1914 годах. Наиболее важны данные за период управления миссией архимандрита Леонида (1903–1914). В приложении даны списки объектов недвижимости, принадлежащих Русской духовной миссии, по четырём категориям: 1. участки, вошедшие в 1889 году в вакуф архимандрита Антонина (6 объектов); 2. участки, купленные Антонином, но не вошедшие в его вакуф (8 объектов); 3. участки, приобретённые архимандритом Леонидом (16 объектов), и 4. вакуфы монахини Евпраксии (М. В. Миловидовой) и И. Г. Силаевой. В целом состав владений Русской духовной миссии включал, по данным на август 1914 года, 32 участка, 6 храмов, 2 монастыря (Горненский и Елеонский), 11 подворий и несколько молитвенных домов. Кроме того, в управлении Миссии находилась восстановленная русскими афонскими иноками лавра преподобного Харитона в Айн-Фаре (см. раздел 4 настоящего тома).

Александрия, близ Петергофа, 13 июня 1842 г.

Копия.

На подлинном собственною его императорского величества рукою написано: «Быть по сему».

Положение Православной Церкви в Палестине постоянно обращает на себя благочестивое внимание Государя Императора. По воле Его Величества, Министерство Иностранных Дел и Миссия в Константинополе прилагают всевозможные старания для доставления греческому духовенству законной защиты и для охранения принадлежащих оному прав. Настояниями нашими оно ограждено до некоторой степени от своевольных и притеснительных распоряжений местных властей. Учреждение же в последнее время особого иерусалимского начальника и изданный по сему случаю султаном Абдул-Меджидом фирман признаны были мерами, по обстоятельствам благоприятными для святых мест в Палестине. Но, к сожалению, бедствия Православной Церкви происходят не от одного лишь мусульманского владычества, они имеют также причиною: 1) стремление католиков и протестантских миссионеров к распространению своих вероисповеданий; 2) недостаточность нравственных и материальных средств греческого духовенства для предупреждения пагубного их прозелитизма.

При обсуждении мер, какие могли бы быть приняты со стороны российского правительства для поддержания Греческой Церкви, признавалось небесполезным присутствие в Иерусалиме благонадёжной и образованной особы из российского духовенства. Мысль эта доныне оставалась без действия из опасения, чтобы не возбудить подозрений Порты и зависти других христианских держав. Но теперь приведение её в исполнение становится более и более необходимым, в особенности со времени назначения в Иерусалим протестантского епископа и при настоящих действиях англиканских миссионеров.

Польза, какая могла бы произойти от присутствия русского духовного лица в Иерусалиме, состояла бы в следующем: 1) ему, по самому сану своему, удобнее, чем светскому человеку, можно бы было вникнуть во все обстоятельства, касающиеся Православной Церкви; 2) сим оказано бы было греческому духовенству соучастие единоверной Российской Церкви; 3) греческое духовенство получило бы чрез то одобрение и нравственную опору и, наконец, 4) российское духовное лицо могло бы быть ближайшим посредником между Святейшим Синодом и иерусалимским духовенством, передавать оному советы и внушения для пользы Православной Церкви, иметь хотя поверхностное наблюдение за полезным употреблением собираемых в России для Святого Гроба Господня сумм и т. п.

Но нельзя не сознаться, что гласное отправление духовного лица в Иерусалим имеет также и свои неудобства, которые могут проистекать отчасти от разных политических соображений, а отчасти от недоверчивости и личных видов греческого высшего духовенства. А потому на первый случай можно бы было ограничиться мерою, так сказать, испытательною. С сею целию надлежало бы избрать кроткого, благоразумного иеромонаха или архимандрита, но никак не выше сего сана, и отправить его в Иерусалим в качестве поклонника. По прибытии туда он мог бы, исполняя все обязанности богомольца, стараться снискать доверие тамошнего духовенства, постепенно вникать в положение Православной Церкви, сообразить на месте, какие всего удобнее бы было принять меры к поддержанию Православия, доносить о том российскому правительству чрез посредство консула нашего в Бейруте и, по руководству сего последнего, делать при случаях некоторые полезные внушения греческому духовенству от собственного своего имени и с братскою любовию, стараясь притом убедить его в благочестивом соучастии Высочайшего Двора к единоверцам нашим.

Когда же опять укажут <обстоятельства>, что пребывание в Иерусалиме русского агента из духовных может действительно принести существенную пользу Православной Церкви, тогда, смотря по обстоятельствам, можно будет продлить его там пребывание под каким-либо благовидным предлогом и снабдить более положительными наставлениями касательно дальнейшего образа действий. До того же времени необходимо, чтобы он во всём совещался с нашим консулом, ибо ему ближе известны политические обстоятельства, с коими надлежит сообразовать и духовные дела.

В. Н. Хитрово. Русская духовная миссия в Иерусалиме. Библиотека ИППО. Н VII, № 510. Приложение № 1. Доклад К. В. Нессельроде опубликован П. В. Безобразовым: Материалы для биографии епископа Порфирия (Успенского). Т. 1. Официальные документы. СПб., 1910. С. 5–8

С.-Петербург. Секретно.

31 марта 1843 г.

Копия.

Я имел честь лично объясняться с Вашим Сиятельством о причинах, по коим я признавал бы неудобным снабжать архимандрита Порфирия письменными наставлениями касательно возлагаемого на него поручения, а также о политических обстоятельствах, заставляющих отсрочить на некоторое время отправление его в Иерусалим. Принимая в соображение, что архимандрит Порфирий мог бы воспользоваться таковою отсрочкою для приобретения большего навыка в употреблении новогреческого языка, который для него будет необходим, я полагаю, что он для сего мог бы ехать теперь в Одессу, с тем чтобы там ожидать предписания для дальнейшего следования в Иерусалим. Если Ваше Сиятельство изволит согласиться с таковым моим мнением, в таком случае можно бы было пред отъездом отсюда архимандрита Порфирия сделать ему словесные внушения касательно настоящей цели его отправления и круга действий, ему поручаемых.

Цель эта состоит в том, чтобы: 1) сблизиться с греческим духовенством в Палестине и вникнуть в его положение; 2) приобрести на месте все нужные сведения, могущие впоследствии послужить благонадёжным основанием при соображении мер, какие признано будет полезным принять для поддержания Православной Церкви на Востоке. Для успешного достижения таковой цели, архимандрит Порфирий должен прежде всего твёрдо вразумить себя, что он посылается не для каких-либо положительных действий, распоряжений или преподания советов, но собственно лишь для наблюдения всех обстоятельств, касающихся духовных дел. Следовательно, ему надлежало бы твёрдо внушить, чтобы он не выходил из характера поклонника, строго исполнял все обязанности, с сим характером сопряжённые, отнюдь не обнаруживал, что он послан от правительства, избегал вместе с тем всякой таинственности, могущей лишь возбудить совершенно неосновательные подозрения, чтобы он изъявлял греческому православному духовенству, как единоверцам своим, должное уважение и братскую любовь, приобретая мало-помалу доверие оного, не чуждался бы также и иноверческого духовенства, наконец, собирал бы постепенно и неприметным образом сведения о положении Православной Церкви.

Развитие и изустное объяснение сих главных правил, коими архимандрит Порфирий должен будет руководствоваться, может быть сделано ему здесь, как по распоряжению духовного начальства, так и от Министерства иностранных дел, которое сверх того сообщит ему некоторые имеющиеся уже сведения о Палестине. Но окончательные и подробные наставления архимандрит Порфирий, по мнению моему, должен бы был получить при отъезде своём чрез Константинополь от пребывающего там посланника нашего, которому между тем может быть препровождена отсюда положительная инструкция по настоящему предмету, с предоставлением ему сделать помянутому архимандриту дополнительные объяснения, сообразные с местными и временными обстоятельствами, и указать все необходимые для него потребности, дабы он, не зная положения политических дел на Востоке, не увлекался неосновательными соображениями и направлял свои наблюдения именно на те предметы, коих разъяснение может быть полезно в видах поддержания Православия.

Сообщая Вам, милостивый государь, таковое моё мнение, прошу об окончательном решении касательно архимандрита Порфирия меня уведомить. Я же со своей стороны не премину в своё время известить Вас, когда политические обстоятельства позволят сему духовному лицу следовать в Константинополь и Иерусалим, и буду иметь честь препроводить тогда на предварительное Ваше рассмотрение проект инструкции посланнику нашему при Порте Оттоманской.

В. Н. Хитрово. Русская духовная миссия в Иерусалиме. Библиотека ИППО. Н VII, № 510. Приложение № 2.

С.-Петербург, 2 ноября 1843 г.¹

Копия.

Избегать всего могущего обратить на его поступки напрасное внимание, чуждаться равным образом излишней таинственности и обходиться простодушно и ласково со всеми. Таков наш лучший способ убедить самых недоверчивых людей, что если он и в самом деле имеет поручения, то в них не кроется ничего опасного или недружелюбного к кому бы то ни было.

Вникать постепенно в положение Святой Церкви, приветливо слушая рассказы и сознания туземцев, но не тревожа ничьей совести слишком настойчивыми расспросами.

Собрать на месте сведения о действительности притеснений, терпимых Православною Церковью, и беспристрастно сообразить, до какой степени основательны взаимные жалобы духовенства разных вероисповеданий, кто при каком случае главный виновник и не представляется ли возможным прекращать споры мирным путём.

Стараться удостовериться о степени распространения влияния чужеземных миссионеров и обдумать, какие меры при местных обстоятельствах могли бы повести к упрочению Православия на Востоке.

В беседах с палестинским духовенством ограничивать свои речи самыми простыми и доступными истинами. В приличных случаях удостоверять восточных отцов и собратий в живом к ним участии главнейших российских иерархов, называя их поимённо как особ, которых образ мыслей лично и непосредственно ему известны. Вообще говорить не столько о России, сколько о Церкви, Единой и Апостольской.

Одушевляться двумя чувствами: смирением и терпимостью, дабы палестинские единоверные иноки находили в русском архимандрите доброжелательного брата, а не строгого судью, и почерпали благие уроки сколько в его примере, столько и в снисходительном духе его речей.

Показывая при удобных случаях вежливость и радушие к лицам других исповеданий, не входить, однако же, с ними в короткое обращение и не простирать сближение до такой степени, чтобы оно могло поселить сомнение насчёт религиозного образа мыслей русского духовенства.

Собирать сведения о ходе образования духовного юношества и об употреблении сумм, пересылаемых из России, удерживаясь, однако же, от всякого постороннего вмешательства, которое было бы вовсе непристойно для частного лица, прибывшего для поклонения Гробу Господню.

Не выходить из пределов поручения и не увлекаться собственными соображениями, кои часто могут быть неудобоисполнимы и бесполезны.

В. Н. Хитрово. Русская духовная миссия в Иерусалиме. Библиотека ИППО. H VII, № 510. Приложение № 3.

Константинополь, 6 января 1845 г.

Копия.

1. В Иерусалиме учреждается Духовное посольство Церкви Российской к Церквам Палестинской, Александрийской и Антиохийской, или российский общежительный Святопоклонный монастырь первого класса².

Самое название сего монастыря уже определяет свойство лиц посылаемых и образ их жизни. Все они должны быть монахи и обязаны соблюдать устав общежития.

Дабы сей монастырь иноверцам казался учреждением богоугодным, а не политическим, для сего пребывающие там монахи объявляются поклонниками и переменяются в определённые времена. Согласно с сим и даётся ему название Святопоклонного. Он есть такое придворие в Святом Граде, в которое русские иноки приходят на короткое время для поклонения святым местам и из которого возвращаются, сменяясь другими.

Кратковременное пребывание их там одобряется ещё и потому, что оно избавит их от скуки, устранит от монастыря нравственную порчу возможную и, давая место новым инокам, поддержит в нём всегдашнюю свежесть сил и горячность покаяния. А кто в России не захочет покаяться и послужить при Гробе Господнем?

Святейший Синод уведомляет Патриарха Иерусалимского о водворении Русского братства в Святом Граде и поручает оное молитвам и любви его, изъясняя, что оно водворяется для теснейшего единения Церквей Российской и Палестинской; для непрерывного моления о богоспасаемой России и о царствующем в ней Доме; для передачи милостынь Российской Церкви в казну Святого Гроба и тайных пожертвований частных лиц в пользу беднейших христиан Палестины; для нравственного надзора за русскими поклонниками, но не для совершения над ними таинств и обрядов церковных, что предоставляется греческому духовенству; для защиты их в случаях надобности совместно с ходатайством за них монастыря Святогробского пред местным начальством и, наконец, для учёных занятий.

От Святейшего Синода посылается братское извещение к Патриархам Александрийскому и Антиохийскому о водворении Русского братства в Иерусалиме, с поручением оного молитвам и любви их. (Так поступило английское духовное начальство при водворении своей Миссии в Святом Граде.) После этой общительности наши старцы иерусалимские станут ближе к сим Патриархам и будут лучше узнавать состояние и нужды Церквей Египетской и Сирийской.

Российский монастырь учреждается в Иерусалиме с ведома турецкого правительства, дабы он имел вес и безопасность в Палестине. Его вес послужит там опорою Православия. А дабы легче вынудить у сего правительства согласие на учреждение его, для того поставляется ему на вид: дозволение русскому духовенству проживать временно в Иерусалиме по примеру других иностранных лиц духовных, нравственный надзор его за русскими поклонниками разбирательства за них пред местным начальством в отсутствие наших.

3. Богом благословенное величие Российской Церкви, достоинство Иерусалимского Престола, потребности Церкви Палестинской и благотворная цель учреждения нашего монастыря в Иерусалиме требуют того, чтобы он в самом начале получил вид прочный, казистый, важный, обещающий много добра.

Управление его вверяется архимандриту с титулом: настоятель Российского первоклассного Святопоклонного монастыря в Иерусалиме архимандрит N.

По причине временного (или летнего) пребывания наших монахов в Иерусалиме настоятельство над ними архимандрита предпочитается священноначалию епископа. Ибо от частой перемены увеличилось бы у нас число непрестольных архиереев³. Посмертное же пребывание епископа в Святом Граде несообразно с идеею, по которой учреждается там монастырь. А сменяющихся архимандритов можно определять к миссиям Константинопольской, Афинской, Римской, Венской, в должности ректоров семинарий и академий и настоятелями лучших монастырей первоклассных.

Совет архимандрита составляют два старшие соборные иеромонаха, которые должны иметь академические степени.

Два младшие иеромонаха и два иеродиакона очередные назначаются для богослужения.

Монастырь имеет своего лекаря, но монаха. Ужели в целой империи нашей не найдётся подобный избранник?⁴

Все монашествующие пребывают в Иерусалиме не более 7 лет, исключая первого настоятеля, яко устроителя монастыря, и лекаря, который должен остаться там до смерти для пользования ближних.

Перемена настоятелей и двух старших иеромонахов производится так, что они не все вместе выбывают из Святого Града, а один после другого, спустя несколько лет, дабы не прерывалась опытность в управлении монастырскими делами и наипаче в благоустроении Палестинской Церкви, дабы несменному при Святом Гробе братству греческому всегда присуще было братство русское, дабы не прекращалось его практическое знание языков новогреческого и арабского и дабы не изменялся дух и такт нашего монастыря. Посему:

В нём должны настоятельствовать не вновь присылаемые из России архимандриты, а старший иеромонах его, один после другого. Согласно с сим прибытие и возведение его в сан настоятельский распределяется следующим образом:

Первый настоятель пребывает в Иерусалиме только пять лет. А при нём два соборные иеромонаха находятся в послушании, один четыре года, а другой – только двенадцать месяцев. Посему тот посылается в Иерусалим во второе лето его начальства, а этот – в пятое. По выбытии первого настоятеля старший иеромонах, произведённый в архимандриты в Иерусалиме, занимает его место и начальствует три года, потом возвращается в Россию, а сотрудник его послушествует при нём три года, а потом вступает в его должность. Но за год до выбытия второго настоятеля – новый иеромонах из учёных⁵ и т. д. Такой порядок выбытия и прибытия настоятеля и помощников его, рассчитанный верно, должен быть признан неизменным. По этому порядку каждому старшему иеромонаху придётся пробыть в послушании четыре года и в должности настоятеля три года, всего семь лет. В случае преждевременной смерти какого-либо настоятеля может быть послан на место его прежний архимандрит, дабы не нарушался установленный порядок.

Что касается до прочих иеромонахов и иеродиаконов, то для них должна быть назначена особая семилетняя очередь. Их можно посылать в Иерусалим и назад возвращать всех вместе, лишь бы не прерывалось опытное начальство.

В послушники к настоятелю и старцам назначаются 12 малолетних воспитанников Одесского Духовного училища с голосами высочайшими и высокими (soprano-alto). Они вместе со старцами читают, поют и прислуживают в церкви. Но пение их должно быть простое, а не искусственное хоровое, которое хотя и нравится для слуха, но осуждается на Востоке как пение латинское. Всякого же осуждения надлежит избегать. Да и в священнодействиях нашему духовенству подобает применяться к древнему греческому чину.

4. При нашем монастыре Иерусалимском состоит училище для послушников, в котором они получают такое же образование, какое даётся в России детям и юношам духовного звания с тем дополнением, что они научаются говорить, писать и сочинять по-новогречески, арабски и итальянски.

Училище открывается по совершенном устроении монастыря в третий или четвёртый год от учреждения его. Двенадцать питомцев, сверстников по годам, все вдруг поступают в оное и все вместе оканчивают курс наук в течение 10 лет и определяются к должностям. На их место посылаются <другие> в том же числе и на то же время. При таком порядке необременительно для казны ни их отправление в Иерусалим, ни определение к должностям по истечении десятилетий, не требуется много наставников, которые с одними и теми же учениками постепенно будут восходить от низшего класса до высшего, нужна только одна классная комната и, что всего важнее, – не укоренится порча нравов.

В случае смерти кого-либо из двенадцати питомцев место его остаётся незанятым.

Все они носят такое же монашеское одеяние, в каком ходят послушники греческого монастыря, дабы они не отличались от них внешним видом в глазах магометан и иноверных христиан.

Наставники их суть два старшие иеромонаха и один араб, которого можно приискать в Иерусалиме или в Дамаске.

Сии воспитанники по окончании учения определяются – одни наставниками в уездные Духовные училища в России, другие, при отличном знании языков арабского, новогреческого и итальянского, – писцами и переводчиками в наши консульства или надзирателями в те учебные заведения у нас, в которых преподаются эти языки, иные поступают в монахи и остаются в нашем монастыре Иерусалимском помощниками учителей и очередными старцами.

Деньги на содержание их отпускаются из капиталов Духовноучебного управления при Святейшем Синоде.

Но когда одни из них поступят на службу в консульства, другие – в университеты и лицеи, тогда сии ведомства возвращают помянутому управлению всю стоимость содержания в течение десяти лет.

В наше монастырское училище допускаются к слушанию уроков три или четыре посвященца Гробу Господню из греков⁶, и три или четыре юноши из арабов духовного звания для приготовления их в наставники на случай открытия Духовного училища в греческом монастыре Святогробском и для приучения наших питомцев к разговору греческому и арабскому (один ученик будет нужен нам как переводчик). Таким образом, наш монастырь возжжёт свет веры и ведения в Палестинской Церкви и медленно, но надёжно приготовит ей надёжных деятелей.

Училище при российском монастыре в Иерусалиме не подаст повода к местным толкам неприятным, ибо турки привыкли видеть при церквах обучающихся мальчиков. А латины и протестанты имеют свои школы. Что ж бы они могли молвить о нашем училище, из которого ученики будут выбывать в Россию, тогда как их питомцы остаются в Палестине?

5. По уставу общежития, все монашествующие и воспитанники получают от монастыря одежду, стол, отопление, освещение – словом, всё нужное. Настоятелю и наставникам производится жалование за управление монастырскими делами и за учёные труды. Но из прочих никому не даются деньги в предотвращение всякого зла. Сообразно с таким уставом всего лучше вызывать очередных иеромонахов и иеродиаконов из монастырей общежительных.

Денежный оклад на содержание монастыря должен быть назначен по указанию двухлетнего опыта. Посему на первый раз устроители его посылаются в Святый Град с жалованьем, коим каждый мог бы содержать себя особо.

Русское братство для безопасности, удобства жизни и беспрепятственного исполнения обязанностей его помещается в самом Иерусалиме. Для помещения его не годится Федоровский монастырь, потому что он тесен, худо устроен, наполняется русскими поклонниками. Лучшим приютом для него признаётся монастырь Архангельский по возвышенности местоположения и по внутреннему простору его и потому, что при нём есть сад. Но его надобно переделать. Теперь самое благоприятное время для устройства его, ибо Иерусалимский Патриарх получил от Порты позволение починить все монастыри свои в течение пяти лет. По соглашению с Его Блаженством, надобно или купить сей монастырь, или занять его наёмным образом. Но самое лучшее помещение Русского братства было бы в древней латинской Патриархии, пристроенной к Святогробскому храму. Тут теперь живёт арабское семейство Алемидов. Оно уступит сие здание за 500 тысяч пиастров русскому правительству или Патриарху Иерусалимскому. По приобретении его Храм Господень освободится от гаремного осквернения, и райский путь благодати озарит главу того, кто сделает сие доброе дело. На очищение и устройство сего здания потребуется, вероятно, 100 тысяч пиастров.

Примечание. Если бы угодно было испросить у Порты святое место Елеонское и старую Латинскую Патриархию для нашего Братства, то постройка нового храма на Елеоне, покупка и устройство сей Патриархии ничего не стоили бы нашему правительству, ибо можно было бы собрать огромную сумму в России от доброхотных дателей. Кто не пожертвует лепты на храм Елеонский?

Помещение, о котором идёт речь, приготовляется прежде отправления нашего Братства в Иерусалим. Посему на первый раз посылается туда настоятель с иеромонахом, иеродиаконом и послушником, и он устрояет избранный монастырь или дом без роскоши, но пристойно и сообразно с климатом.

7. В своё время указывается, к кому монастырь наш должен относиться по делам и с отчётами своими: к Святейшему Синоду или Обер-Прокурору или к другому какому ведомству или лицу.

Отношения его к Святогробскому духовенству изложены во втором отделении сей записки. Здесь присовокупляется только то, что право наказания русских поклонников, присвоенное сему духовенству, отъемлется от него и предоставляется нашему монастырю и Консульству, которых взаимные отношения определяются следующим образом:

Монастырь не подчиняется Консульству как учреждение духовное, и Консульство отдаёт ему должное уважение.

Оно не вмешивается в монастырское управление и не принимает жалоб братии на настоятеля или друг на друга⁷. Монастырь судится Синодом.

Все деньги, отпускаемые на содержание его, доставляются Консульством.

Монастырь принимает и отправляет своих старцев и послушников без ведома Консульства.

Духовные завещания братий или опись имущества по смерти кого-либо из них делаются без посредничества Консульства и подтверждаются настоятелем или Советом его.

Консульство защищает монастырь в случае притеснения или обиды или тяжбы какой и вообще хранит неприкосновенность прав его.

Ни монастырь, ни Консульство ни в каких случаях не ищут перевеса друг перед другом в мнении греческого духовенства и действуют так, как бы у них была одна душа и одна воля.

Монастырь уведомляет Консульство о важнейших происшествиях в Церкви Палестинской, кои требуют или присутствия консула, или его письменного сношения с Иерусалимским пашою, либо с наместником Патриархии.

Монастырь принимает от Консульства и передаёт в казну Святого Гроба все пожертвования вещами и деньгами. Ибо это дело духовное.

Консульство не вмешивается в раздачу пожертвований бедным христианам палестинским. Ибо это дело евангельское.

Монастырь, а не Консульство представляет к наградам игумена и игумению тех обителей в Иерусалиме, в которых помещаются наши поклонники обоего пола. Ибо эти лица духовные.

Монастырь имеет нравственный надзор за русскими поклонниками и за неважные вины наказывает их поклонами, заключением в темной келлии и отсылкою на епитимии в Саввинский монастырь⁸. В случае важных проступков Консульство отправляет виновных в Россию на основании донесения монастыря без переследования дела, подписанного настоятелем и Советом его.

От наших консулов монастырь получает список русских поклонников обоего пола с означением их звания, чина и времени пребывания в Иерусалиме. Это нужно для того, чтобы настоятель его знал, как с кем обращаться и какие принимать меры к исправлению погрешающих.

Русские поклонники, по словесному приказанию наших консулов, после явки в Святогробский монастырь являются и к настоятелю нашего монастыря.

Он, в отсутствие наших консулов, разбирает взаимные ссоры и неудовольствия русских поклонников и с помощью Святогробского монастыря ходатайствует за них пред местным начальством в случае обид, нанесённых им арабами, или выручает их из тюрьмы, если это начальство заключит их в неё по какому-либо поводу. Русский не должен скверниться турецкою тюрьмою, хотя бы он и виноват был. Его накажет монастырь наш.

Греческие обители во имя свв. Феодоров⁹ и великомученицы Екатерины, назначенные для русских поклонников обоего пола, обозреваются настоятелем нашего монастыря, и он уведомляет высшее начальство о нуждах их. Посредство Консульства в сем деле произвело бы лишнюю переписку.

Но игумена и игумению помянутых обителей определяет и судит Святогробский монастырь, однако при участии нашего настоятеля и консула.

Для сопутствования русским поклонникам в Назарет и к Тивериадскому озеру, и для надзора за ними посылается один старец и кавас нашего монастыря.

Отправлением сих поклонников в Россию занимается Консульство, а не монастырь.

В случае разъездов настоятеля и братии по Святой Земле монастырь своим именем, без сношения с Консульством, берёт дорожные виды у местного начальства и такие же виды по той же надобности испрашивает у него для русских поклонников или путешественников.

8. Настоятелям нашего монастыря дозволяется ездить в Египет и Сирию для узнания состояния и нужд престолов Александрийского и Антиохийского. Но лучше и сообразнее с их назначением, чтоб они предпринимали сии поездки уже по окончании ими летней службы своей для богомолья в Синайской обители и в сирийских монастырях. Разъезды же в Палестине с целью учёною или благотворительною делаются ими по доброй воле и по требованию обстоятельств, например, для вспоможения после землетрясений. На сии разъезды отпускается им ежегодно небольшая сумма, например 300 рублей серебром. А на путевые издержки в Египте и Сирии даются особые деньги по примеру священников посольских, возвращающихся в Россию.

При нашем монастыре временно (три или четыре года) находится иконописец и обучает местных арабов церковной живописи для снабжения всех церквей Палестинских и Сирии святыми образами.

В. Н. Хитрово. Русская духовная миссия в Иерусалиме. Библиотека ИППО. Н VII, № 510. Приложение № 4.

С.-Петербург, Александро-Невская Лавра 6 июня 1847 г.

Копия.

Ваше Превосходительство, Милостивый Государь,

К предположениям об отправлении Духовной Миссии в Иерусалим и о водворении её там осмеливаюсь присовокупить мнение моё: не благоугодно ли будет начальству обратить Одесский второклассный Успенский монастырь в Ставропигиальный¹⁰ первоклассный общежительный монастырь Иерусалимской Миссии на следующих основаниях и по следующим расчётам:

1. Из сего монастыря монахи посылаются в Иерусалим на служение при Миссии и по окончании оного возвращаются в свои места. Этою мерою, между прочим, обеспечивается их успокоение после трудов.

2. В сем монастыре открывается Миссия в случае войны Турции с Россиею и по замирении опять отправляется в Святой Град на дело своё.

3. Сей монастырь служит школою иконописания для снабжения всех церквей Сирии и Палестины святыми образами и приготовительным училищем для тех, которые вновь назначаются в Иерусалим. Ибо возвратившиеся оттуда будут приучать их к разговору на языках новогреческом и арабском.

4. Сей монастырь заготовляет и отправляет в Святой Град всё нужное для Миссии на её деньги.

5. Он одевает монахов, назначенных в Иерусалим, на счёт их жалованья и братской кружки. Посему из окладов Миссии исключается сумма на этот предмет.

6. При помощи штатного жалованья и доходов Одесского монастыря со временем уменьшатся и даже совсем прекратятся денежные дачи казны на подъём и путевые издержки Миссии от Одессы до Иерусалима и обратно, как это объясняется ниже (п. 9).

7. Настоятель Одесского монастыря есть начальник Миссии Иерусалимской, а в его отсутствие управляет сею обителью наместник его.

8. По возвращении настоятеля из Святого Града в Одесский монастырь старший член Миссии назначается начальником её и, по определении предшественника его к другой должности или после перемещения его в другую обитель, утверждается настоятелем сего монастыря. Такое чередование будет последовательно.

9. Жалование, какое по штату назначится настоятелю Одесского монастыря, равно как и установленный выдел ему из братской кружки, остаются запасною суммою до возвращения его из Иерусалима. Эта сумма, которая сделается довольно значительною от немаловременного отсутствия его и от приращения её в банках, по особым распоряжениям духовного начальства употребляется на подъём и путевые издержки членов Миссии, на том основании, что содержание настоятеля в Иерусалиме обеспечено особым окладом Миссии.

10. Настоятель Одесского монастыря по возвращении из Святого Града пользуется как монастырским жалованьем своим, так и выделом из братской кружки до будущего назначения его.

Если это мнение и это основание и расчёты удостоятся внимания духовного начальства, то соображения касательно учреждения нового порядка и общежития в Одесском монастыре и новых отношений его к Святейшему Синоду и к епархиальному начальству могут быть изложены в особой записке.

С совершенным почтением и проч.

В. Н. Хитрово. Русская духовная миссия в Иерусалиме. Библиотека ИППО. Н VII, № 510. Приложение № 6. Донесение архимандрита Порфирия написано в рукописи другим почерком и не имеет обычной для статьи В. Н. Хитрово нумерации приложений. Оно помечено лишь карандашной цифрой «6».

С.-Петербург, 28 августа 1847 г.

Копия.

1. Пребывание архимандрита Порфирия и подчинённых ему лиц в Иерусалиме ограничивается 3 годами, если, впрочем, Святейший Синод не признает нужным впоследствии сократить или продолжить сии сроки.

2. Как ему, так и подчинённым ему лицам, как-то: иеромонахам, иеродиаконам и послушникам, состоять там не иначе как в качестве поклонников.

3. Сначала отправляется с ним самое малое число лиц. Причём отправляемые на первый раз воспитанники духовно-учебных заведений должны исполнять звание послушников.

4. В случае отсутствия или тяжкой болезни архимандрита, заведование имуществом Миссии и начальство над состоящими при ней переходит к старшему по нём, если, по распоряжению высшего духовного начальства, не будет назначено для сего особое духовное лицо.

5. По благословению Блаженнейшего Патриарха Иерусалимского относительно места и времени, какие для того избраны будут, Литургия и прочие требы церковные отправляются в Иерусалиме самим архимандритом или по его указанию состоящими при нём духовными лицами.

6. Когда при архимандрите будет состоять иеромонах, то сей последний, в случае болезни или отлучки настоятеля посольской в Константинополе церкви, отряжается, по усмотрению начальства, туда для временного исправления его должности.

7. Снискав разрешение Блаженнейшего Патриарха служить Литургию на славянском языке, русские поклонники должны стараться по возможности применяться к древнему греческому обычаю, избегая всего, что может не нравиться тамошнему духовенству и жителям. Сверх того, они не должны ни под каким предлогом устраняться от служения по-гречески вместе с тамошним духовенством, дабы не навлечь на себя упрёка в гордости или равнодушии к грекам.

8. Архимандриту поручается наблюдение за поведением и распределение учёных и всех прочих занятий всех подчинённых ему лиц.

9. Кроме того, ему предоставляется, с надлежащею осторожностью, допускать к участию в занятиях с русскими послушниками до пяти или шести греческих и арабских юношей, дабы они могли готовиться в преподаватели, а русским пособлять совершенно изучать греческий и арабский языки.

10. Русское братство помещается в самом Иерусалиме; но не запрещается, однако, архимандриту, а с его разрешения и другим лицам, получив на то благословение Блаженнейшего Патриарха, проводить время в Вифлееме, в обители Святого Саввы и в других местах, подведомых Иерусалимскому Престолу, когда сего требует здоровье или какая-либо полезная цель, как, например: учёные исследования, вспоможение христианам после землетрясений, голода и других бедствий и т. д.

11. Архимандриту Порфирию предоставляется выбрать в Иерусалиме помещение, по ближайшему объяснению с Патриархом и консулом. Если Архангельский монастырь не будет слишком обширен для ограниченного числа русских духовных лиц, то можно предпочтительно иметь его в виду, с тем чтобы самонужнейшие в нём починки произвести за счёт русских, буде Святогробская братия изъявит на то добровольное согласие.

12. Архимандрит за каждые полгода представляет о занятиях своих и своей братии отчёты посланнику в Константинополе для препровождения в Святейший Синод чрез Министерство иностранных дел.

13. Право наказания русских поклонников, разбирательство их дел, зависимость греческих монастырей, ими занимаемых, всё сие остаётся неизменно на том же основании, как доселе. Архимандрит же и состоящие при нём лица действуют на нравственность русских поклонников, при удобных случаях, одними лишь духовными назиданиями, советами, внушениями, а всего более примером собственного своего жития. Равным образом они устраняются от содействия во всех полицейских мерах.

14. Архимандрит не должен принимать ни малейшего участия в делах и вопросах политических; он может лишь делать, в случае нужды, изустные дружелюбные представления Патриарху и консулу, когда заметит что-либо полезное к улучшению участи и доброму порядку русских поклонников.

15. Архимандриту предписывается, по общему долгу христианства и службы отечеству, быть с консулом в постоянном единодушии. Он сообщает консулу, что узнает особливо важного и требующего внимания относительно Православной Восточной Церкви, и содержит его в известности о раздаваемых милостынях и пожертвованиях, и в случае разъездов обращается к его посредству для снабжения себя защитою и видами от местного начальства.

16. Консул, при должном уважении к духовному сану архимандрита, призван, однако же, передавать ему наставления посланника и делать доверительные внушения для пользы дел Церкви и службы. Архимандрит обязан принимать их со всем должным вниманием.

17. Руководство лиц, состоящих при архимандрите, предоставлено ему вполне, а консул не принимает жалоб их ни на архимандрита, ни друг на друга.

18. Приношения Святому Гробу, из России пересылаемые, доставляются в Иерусалим по усмотрению Миссии в Константинополе, чрез посредство или консула или архимандрита. Впрочем, сему последнему не возбраняется вносить таковые пожертвования от имени доброхотных дателей, которые за сим отнеслись бы прямо к нему.

19. Для сопутствия русским поклонникам в Назарет, Тивериаду и для надзора за ними во время пути архимандрит, по соглашению с Патриархом и консулом, отпускает, в случае особливой нужды, кого <либо> из состоящих при нём лиц. Консул снабжает оное кавасом и потребным видом местного начальства.

20. Поездки в Египет, Синай и вообще в места, не зависящие от Иерусалимского Престола, допускаются не иначе как с предварительного разрешения посланника. Для издержек на таковые путешествия Константинопольская Миссия назначает каждый раз особливые денежные дачи, сообразуясь примеру посольских священников, возвращающихся в Россию.

21. Ежели в числе духовных лиц при архимандрите будет кто-либо из сведущих в иконописании, то познания его могли бы быть обращены для снабжения беднейших палестинских церквей пристойными иконами. Причём, однако ж, вменить ему в обязанность не отступать от древних византийских образцов и не занимать от западного искусства ничего, кроме правильности в чертах рисунка. Тем лучше, если он будет обучать иконописанию единоверных нам греков и арабов.

В. Н. Хитрово. Русская духовная миссия в Иерусалиме. Библиотека ИППО. Н VII, № 510. Приложение № 5. Инструкция опубликована П. В. Безобразовым: Материалы для биографии епископа Порфирия (Успенского). Т. 1. Официальные документы. СПб., 1910. С. 20–24.

С.-Петербург, 29 января 1855 г.

Подлинник.

Ваше Превосходительство!

Честь имею представить Вам при сем Отчёт о действиях моих 1) по управлению вверенною мне Миссиею и 2) при Апостольской и Патриаршей кафедре в Иерусалиме. Он написан искренно.

Поскольку мне дано было такое новое послушание, при исполнении которого я должен был изобретать и язык, и такт деловой, и даже приучать переводчиков моих к осторожной и искусной передаче моих мыслей и желаний иностранцам, то можно надеяться, что при высшем воззрении на действия мои в Иерусалиме будут прощены ошибки мои, как безвредные и как ошибки человека, не имевшего никаких предварительных преданий и примеров совершенного служения при Патриарших кафедрах на Востоке.

Ошибки принадлежат мне. А пользы, какие принесены Палестинской Церкви со времени учреждения нашей Духовной Миссии в Иерусалиме, суть плоды Вашего христианского участия в судьбе сей Церкви. Я же послужил только проводником этой живительной силы Вашей.

Бог да поможет Вам во всех общеполезных делах Ваших. Такова молитва моя о Вас. А глубочайшее уважение и совершенная преданность моя к Вам всегда одинаковы и неизменны.

Архимандрит Порфирий

1855 года 29 января. Александро-Невская лавра.

Действия

Архимандрита Порфирия в Иерусалиме

Архимандрит Порфирий, избранный Святейшим Правительствующим Синодом в 31 день июля 1847 года для управления нашею Духовною Миссиею в Иерусалиме, Высочайше учреждённою 11-го февраля того же года, принял эту новую должность с тем разумным послушанием, которое укоренено в чаянии Божией помощи, в доверии к мудрым наставлениям Начальства, и в сознании благотворности поручаемого дела. Ведая состояние Православной Церкви на Востоке и особенно в Палестине и желая споспешествовать её благу по указаниям высшим, он с радостью вступил на новое поприще, никем не проложенное для него, и семь лет проходил оное осмотрительно, бодренно, терпеливо и благоуспешно.

На основании его келейных записок, деловых сношений с разными Ведомствами нашими на Востоке и Севере и переписки с властными предстоятелями Гроба Господня излагаются действия его:

I. По управлению вверенною ему Миссиею.

II. При Апостольской и Патриаршей кафедре Иерусалимской.

I

Действия по управлению нашею Миссиею

Архимандрит, сообразно с наставлениями, данными ему при отправлении в Иерусалим, испросил у тамошнего Патриарха благословение совершать богослужение на церковнославянском языке в занятом нашею Миссиею монастыре Архангельском. Эта душеспасительная обязанность исполняема была им с братиею по уставу церкви, постоянно, чинно и применительно к древнему греческому обряду, так что обедня начиналась очень рано, в начале её петы были целые псалмы – Благослови и Хвали душе моя Господа, а на великом выходе, при соборном служении, произносим был возглас, – Всех вас да помянет Господь Бог и проч., сперва на северной стороне церкви, потом на западной и южной и наконец в средине её молитвенно воспоминаемы были Благочестивейший Государь со всем Августейшим Семейством Его, Святейший Синод наш и Патриарх Иерусалимский. Самые ризы, под надзором Архимандрита, сшиты были покроем греческим. Поскольку местные христиане, чествуя чудотворную икону Архангела Михаила в занятом нашею Миссиею монастыре, обыкли по понедельникам слушать обедню в храме его на родном языке, то сей обычай не только был поддержан, но ещё обращён в повод к большему утешению их выдачею жалованья (34 руб. сер. в год) арабскому причту и допущением благовеста в монастырский колокол, чего с давних времён не сподоблялись наши единоверцы в Иерусалиме.

Природная склонность Архимандрита к порядку и приличию, поддерживаемая памятованием апостольской заповеди о домоправлении пресвитера, отразилась в домашнем быту вверенной ему Миссии. Все службы и келлии, занятые ею, снабжены были необходимыми вещами и убраны пристойно и скромно. В этом отношении Архимандрит не отличался от сотрудников своих. Его заботливость об удобстве их жизни нашла домашние средства к тому, а бережливость при частой проверке целостности всех вещей и при строгом наказе братии и слугам платить их стоимость в случае утраты или повреждения оных сохранила всё имущество Миссии без ущерба. Поскольку спокойствие в доме частию зависит от выбора хорошей прислуги и от благоразумного и человеколюбивого управления ею, то такое дело удалось Архимандриту как нельзя лучше. Все наёмные служители у него были православные арабы из честных семейств. Каждому из них назначено было своё дело и в своё время, в предотвращение замешательства и ссор между ними. Достаточное жалованье им, обхождение с ними, как с домочадцами, а не как с рабами, и порядок в хозяйстве удерживали их при Миссии, и они служили ей верно, честно, со страхом и любовью. Архимандрит кормил и поил всю духовную семью свою, как благоразумный и устроенный домовладыка. Общая трапеза, не скудная, предлагаема была в определённые часы с молитвами. Все являлись к нарядному столу в пристойных одеждах. Насыщение тела соединялось с питанием души. Ибо во время завтрака, обеда и ужина всегда шли учёные разговоры на разных языках, так что гостиная или столовая служила школою языкознания и разнообразного ведения. Поскольку деньги на общий стол получаемы были в Иерусалиме по истечении третей года, и даже через шесть и семь месяцев, то Архимандрит ещё в первый год пребывания своего там позаботился о скоплении столовой суммы, лишив себя и братию кой-чего – тем охотней, что некое лишение признавалось нужным при борьбе с новым климатом. Этою мерою дано было однажды навсегда правильное движение столовому окладу Миссии, так что ежегодно возрастали остатки его, тогда как содержание церкви и слуг и расходы на письмоводство и почту, по причине позднего получения денег на эти предметы и в малых количествах, взаимообразно производимы были из собственности Архимандрита. Что касается до гостеприимства, то оно у него согласовалось с местными обычаями и обстоятельствами. Редко он давал званые обеды; но нередко разделяли с ним обычную трапезу то греки, то арабы, то сириане, то копты, то англичане. Некоторые из русских поклонников долго жили под кровом его обители и ели с ним хлеб-соль, не потому что нуждались в том, а потому что взаимное братство о Господе соединяло сердца. Дверь келлии Архимандрита всегда была растворена настежь, в точном смысле сего слова. Но он принимал всех приходящих к нему, обыкновенно, в три часа пополудни, дабы утреннее и предобеденное время не пропадало для науки и монашеского безмолвия, и дабы в минуты роздыха от занятий можно было спокойнее, вежливее и с пользою беседовать с гостями или просителями. Исключение из сего правила было сделано только для Иерусалимских владык и Европейских Консулов, но и те уважали это правило и сообразовались с ним.

Известно дело о постройке дома в Иерусалиме для нашей Миссии. В этом деле Архимандрит принимал сильное и многостороннее участие. Он начал его. Он вёл личные переговоры о нём с Патриархом Иерусалимским и осмотрительную переписку с нашим Консулом в Бейруте и с Поверенным в делах в Цареграде. Он, по местным соображениям, поддерживал в сем Патриархе благородную мысль построить помянутый дом без всякого вознаграждения с нашей стороны. В его келье Блаженнейший Владыка, сняв с себя камилавку и призвав Бога во свидетеля своей искренности, обещался сделать всевозможно лучшие покои для Русского духовенства и отдал под них прекрасное место в своём саду, а уезжая из Святого Града, велел строить их так, как будет угодно дорогому для него пожильцу в них; и этот пожилец, благодаря такой любвеобильной доверенности Патриарха, окончил строение по своим чертежам, изящно снаружи и удобно и великолепно внутри. Но не суждено было ему обитать в нём. По крайней мере он оставил по себе прекрасный памятник своих познаний в зодчестве, своего изящного вкуса и неутомимого труда.

Архимандрит обязан был наблюдать за поведением подчинённых ему лиц. Эту обязанность он исполнял точно, соединяя власть начальника с добротою брата и друга. Впрочем, ему легко было управлять сподвижниками своими, потому что Бог дал им трезвые души и тела, кротость, послушание, трудолюбие и терпение. Только с самого начала требовалось приучить их к вежливому обращению с людьми. Ибо они, взросши под немытою мантиею, имели некоторые недостатки, например: отвечали на вопросы своего начальника, стоя задом к нему, или во время беседы с каким-нибудь архиереем зажимали глаза, либо принимались читать книгу и прочее. Эти и подобные недостатки скоро изгладились в них, а добрые качества остались навсегда, так что в нашей Миссии Иерусалимской в течение семи лет не бывало не только ссор и взаимных огорчений, но и размолвки, постоянно же господствовали единодушие, дружба, уважение и любовь к настоятелю и сердечное радование его самого о добрых чадах, данных ему Богом. В сем отношении эта Миссия служила образцом христианского общежития, и её, по справедливости, до́лжно назвать благолепною печатию Российской Церкви.

Степенности жития наших братий Иерусалимских способствовали учёные занятия. Распределение их поручено было Архимандриту. Он, собирая точные и полные сведения о Церквах Восточных, как православных, так и инославных, и зная, сколько нужно языковедение для достижения сей цели, посвятил труды свои многостороннему изучению внешнего и внутреннего состояния этих Церквей в прошедшем и настоящем времени и подчинённых своих занимал этим предметом и побуждал их основательно изучать языки Еллинский, Новогреческий, Латинский, Арабский и Французский. Для большего успеха их в языкознании, и особенно в разговоре на наречиях Новогреческом и Арабском, приглашены были Архимандритом собеседники, Грек и Араб, которые и жили под кровом его, получая содержание и небольшую плату, частию из церковной суммы Миссии, частию из столового оклада её. Учёные занятия продолжались непрерывно и довольно успешно. Поскольку отчёты о них представляемы были начальству ежегодно, то и нет надобности перечислять их здесь. Довольно заметить только, что учёный руководитель наших братий Иерусалимских не остался у них в долгу. Ибо он своим примером и советами поощрял их к прилежному учению, неутомимо исправлял их переводы и сочинения и путешествовал с ними по Востоку для обогащения их многосторонними познаниями, в живом обращении с разноплемёнными людьми и при близкой наглядности на природу и памятники христианской древности.

Архимандриту предписано было действовать единодушно с нашим Консулом в Сирии и Палестине по общему долгу христианства и службы Отечеству и уведомлять его о всём, что узнано особливо важное и требующее внимания относительно к Православной Церкви на Востоке. Постигая важность сего предписания, он с должным вниманием принимал и немедленно исполнял все доверительные предложения Консула, касающиеся дела и пользы сказанной Церкви; например: по приглашениям его, осмотрительно сделал измерения, чертежи и рисунки харема на крыше Святогробского храма¹¹, и изложил требуемые мнения о нём; склонил Антиохийского Патриарха Иерофея скорее выехать из Иерусалима, куда он прибыл против воли Предстоятеля Гроба Господня и без согласия Великой Церкви Цареградской; послал денежное вспоможение православным жителям Малулы, ограбленным турецкими солдатами, а Патриаршего Наместника в Святом Граде убедил пожертвовать утварь и ризницу в Алеппо, где, как известно, мусульмане до крайности разорили всех христиан, и проч. Что касается до уведомления Консула о движении дел в Иерусалиме и о происшествиях в Святой Земле, то ему часто сообщаемы были Архимандритом самые свежие и верные известия о всём этом, так что он с полным доверием основывался на них в своих донесениях начальству. Нет надобности излагать здесь эти известия: довольно заметить, что они составляют драгоценный материал для истории Палестины и Сирии.

Вообще вся деловая переписка Архимандрита с разными ведомствами и лицами ведена была своевременно, отчётливо и тщательно. А дела вверенной ему Миссии хранятся в должном порядке.

II

Действия его при Апостольской и Патриаршей кафедре Иерусалимской

Редкий жребий выпал Архимандриту Порфирию. Ему первому и в первый раз от тех пор, как существует Церковь Российская, назначено было послушание при Апостольской и Патриаршей кафедре в Святом Граде. Он сознавал всю важность сего назначения и в крепком уповании на Бога исполнял данное ему послушание по мере своих дарований, познаний и опытности.

Между ним и Патриархом Иерусалимским был тот сердечный лад, который происходит от непостижимого сочувствия лиц, рождённых в разных странах, обнаруживается угадыванием взаимных мыслей и желаний и усиливается оценкою обоюдных услуг и качеств добрых. Ежели позволено выразить этот лад их подобием, то он был то же, что слияние дождевых капель с потоком. Нередко случалось Архимандриту являться к Патриарху тогда, когда этот сам собирался идти к нему, или заговорить о таком деле, которое сильно занимало Его Блаженство. В таких случаях оба они искренно и приятно сознавались, что души их присущи одна другой. Владыка дорого ценил как содействие Архимандрита к возведению его на патриаршую кафедру, так и уважение к его сану и особе, служившее примером для Иерусалимского духовенства. А Архимандрит уважал его, как святителя благоразумного, трезвенного, доброго и ревностного к духовным пользам его паствы. Боголюбезное согласие их в духе обнаруживалось и на деле. Патриарх, почитая и называя нашего Архимандрита своим, предоставил ему первенство в лике высокопреподобных отцов святогробских, прибегал к его советам, исполнял многие просьбы его, угодил ему соизволением сломать всё верхнее жилье дома, назначенного для нашей Миссии, и заменить оное новою постройкою, вверил его попечению все училища Палестинские, несмотря на удивление тому своих. Архимандрит ответил Его Блаженству усердным устройством этих училищ, благотворениями его пастве и склонением противников его к смирению и послушанию.

Взаимные отношения Патриаршего Наместника и нашего Архимандрита, с начала до конца, были мирны и единодушны. Происходили между ними прения о делах церковных и училищных, но без огорчения и размолвки. Ибо их души соединены были одною любовью о Господе. Обстоятельственные скорби и радости первого не были скрываемы от второго. Когда наш труженик с разбитою ногою лежал в дикой дебри между Иерусалимом и Яффою, тогда Его Преосвященство прислал своих монахов ухаживать за ним и плотника с досками для сделания носилок. Такая помощь в самое горькое время внушена была сердцем любящим. Однажды Наместник, пользуясь отъездом Архимандрита в Царьград, просил его уговорить Патриарха, чтобы он выслал оттуда деньги на потребности Святогробского монастыря. Это было исполнено. Замечательное доверие к поклоннику, прибывшему в Иерусалим чуть не с берегов Ледовитого моря!

Обращение сего поклонника с прочими Владыками, пребывающими в Святом Граде¹², было почтительное, но без дружбы. С одним из них, именно с Неаполийским Архиепископом¹³, нельзя было и сблизиться, потому что он не расположен был к своему Патриарху, а к русским не благоволил, любя турков и гласно говоря, что дела о св<ятых> местах шли бы лучше без влияния русского. Прочие архиереи, как-то: Газский, Севастийский, Фаворский и Филадельфийский любили русских и были достойны почтения за их добродушие, смирение и житие степенное. Но поскольку они не посещали своих епархий, не помышляли и даже слышать не хотели о перемещении из Иерусалима на кафедры свои, то Архимандрит, погоревав о таком бессоюзии их с православным народом арабским, решился остаться в почтительном отдалении от них, а дабы такая решимость не объяснена была туземцами неблагоприятно, под рукою дал знать им, что он не часто посещает архиереев, потому что они очень далеко живут. Арабы поняли двойной смысл этих слов. Предполагается, что Владыки, о которых идёт речь, зная мысли русского богослова о незаконном пребывании их в Иерусалиме, были недовольны им. Но их недовольство поучительно тем более, что им поставляем был на вид пример Митрополитов Вифлеемского и Птолемаидского, пребывающих в своих епархиях, и предлагаемо было условие приезжать в Святой Град на праздники Рождества и Воскресения Христова по древнему обычаю для исповедания поклонников и совершения прочих треб.

В отношении к остальному духовенству греческому Архимандрит держал себя так, что оно смотрело на него, как на монаха, любящего безмолвие и науки, как на приверженца патриаршего и как на ревнителя духовных польз арабского единоверного племени.

Православные туземцы сначала воображали, что русский Архимандрит прислан в Иерусалим с уполномочением обратить в их домашнюю пользу милостыню Российской Церкви, высылаемую ко Гробу Господню, и видя противное, перестали надеяться на него и даже выразили безнадёжность свою в известном послании Святейшему Синоду нашему. Но когда впоследствии узнали, что из кельи его ни один арабский священник не выходил с пустыми руками, что сельские церкви снабжаются от него ризницами и что попечением его устрояются училища, учреждается арабская типография, увеличивается жалованье наставникам и даётся пособие сирым ученикам, тогда увидели в нём своего благодетеля. Но тогда и Архимандрит дал им почувствовать, что от усердия его они должны ожидать лишь духовных польз.

Верный этому началу, он не вмешивался в житейские дела Иерусалимских христиан и не ходатайствовал за них пред Наместником, когда они просили то переместить их из одного монастырского дома в другой, то понизить плату за квартиру, то определить кого-либо к должности при монастыре греческом, то ссудить их заёмом денег для торговых оборотов и т.п. Такого рода просьбы отклоняемы были тем решительнее, чем своенравнее, или неблагословнее, или подозрительнее, или несбыточнее казались они.

Архимандрит сильно скорбел о жалком состоянии православных христиан в Палестине, как духовном, так и вещественном. Эта скорбь побуждала его часто являться к Патриарху и Наместнику и дружески советовать им делать всё, что только можно, для блага туземцев. Припоминаются здесь советы, просьбы и предложения его, видоизменённые, неисполненные и приведённые в действие.

Советовано было им водворить архипастырей в Газе, Набулузе, Назарете, и за Иорданом – в Караке или Сцалте, для наставления тамошних священников и их паствы в законе Евангельском и церковном, для призрения вдов, сирот и бедных и для отпора влиянию протестантов. Но этот совет не исполнен был под тем предлогом, что там нет архиерейских домов, и дорого обойдётся содержание епископов, живущих в Иерусалиме на свой счёт. Впрочем, в Карак и Набулуз посланы два греческие монаха управлять делами тамошних христиан, собирать с них подати в султанскую казну и ходатайствовать о них пред мусульманскими властями. Набулузскому поручена и Назаретская епархия. Архимандрит рад был и этой полумере, после которой легче переместить архиереев на их кафедры.

В первые дни февраля месяца 1851 года набулузские священники от лица своих прихожан, незадолго пред сим отринувших учение Англиканской церкви и снова принявших православие, просили Наместника учредить у них училище и дать им наставника, который бы мог обучать детей их греческому языку, нужному при сношениях с монастырём, с поклонниками и купцами. Наместник назначил было к ним учителя Иерусалимской народной школы Фараха, знающего надобный язык, но принуждён был отменить это распоряжение по причине ропота местных священников и их прихожан, которым не хотелось лишиться в Фарахе усердного наставника детей их и изрядного певца в церкви апостола Иакова¹⁴. Вместо его избран был молодой грек, в рясофорстве¹⁵ Нифонт, умеющий говорить по-французски и арабски. Наш Архимандрит, узнав о сем деле, и предвидя, что рясофор по слабости своего здоровья не будет учить детей, а займётся хлопотами по делам христиан, позвал к себе Фараха и уговорил его перейти в Набулуз только на шесть месяцев для учреждения училища. Но иерусалимляне и их пастыри опять возроптали и принудили Наместника оставить его в Святом Граде. Эта неудача огорчила нашего труженика. Самоуправство арабов, при их невежестве, показалось ему величайшим злом, которое губит Православие в Палестине. Он покушался ещё раз уладить дело. Но напрасно истощал пред упорными красноречие своё, напрасно говорил им, что Евангелие учит любить ближних и помогать им во всяких нуждах, что единодушие и взаимная помощь суть крепкие оплоты против ухищрений врагов нашей святой веры; напрасно поучал их притчами о бессильных ласточках, прогоняющих ястреба своим множеством, и о неразумных овцах, видящих волка, пожирающего одну из них, и говорящих между собою: «мы целы, так не пойдём к пастуху, и будем пастись в россыпь»; напрасно обещал им другого учителя на место Фараха и грозил им прещением Божиим за невспоможение ближним в годину их нужды (Фарах умер в начале февраля 1853 года). Тёмное упорство победило просвещённую ревность. Фарах остался на прежнем месте. Нифонт отправился в Набулуз в качестве игумена и, хотя устроил там учебную комнату, но она осталась пуста.

В Фаворской епархии есть православная деревня Ольма. Поскольку жители её давно не имеют священника своего, то Архимандрит просил Фаворского епископа Неофита рукоположить им одного иеродиакона из валахов (румын. – Н. Л.), знающего арабский язык разговорный и книжный, или кого-либо другого, и предлагал от себя ставленнику годовое жалованье (1200 пиастров). Но, к сожалению, это доброе дело не состоялось, по роковому в Иерусалиме бессоюзию греческих владык с арабским племенем.

Нередкие обращения православных палестинцев в Унию и Протестантство побудили Архимандрита вникнуть глубже в причины сего зла. Холодность к ним помянутых Владык, невежество арабского духовенства, бедность горожан и поселян, обольщаемая золотом лжеапостолов, и вековечные раздоры между ними не объясняли ему вполне перемены вероисповедания, завещанного предками и поддерживаемого привычкою, совестью и благоговением к Св. Огню, перемены, после которой часто следовало раскаяние. Предполагалась ещё какая-либо важнейшая причина тому и она открыта. Законоположение нашей церкви о степенях родства при браках не соразмеряется с нравами и нуждами туземного племени. Арабы, дорожа своим имуществом движимым и недвижимым, не хотят передавать его ни в чужие, ни в дальние роды посредством брака и наследства и потому домогаются позволения венчаться в близких степенях родства. Греческие архиереи запрещают им это. А они, не терпя их запрещения, принимают то Унию, то Протестантство, кои не стесняют их в подобных обстоятельствах, или принуждают своих священников исполнять их волю. Эти, по единомыслию с ними, венчают незаконные браки. За то архиереи налагают на них епитимии, браков же не расторгают, зная, что никто их не послушает. Но священники глумятся над прощениями своих архипастырей или грозят им принятием Унии либо Лютеранского учения. Узнав эти беспорядки, наш Архимандрит советовал Иерусалимским владыкам руководствоваться правилом одного Вселенского Собора, предписывающим поступать иногда не по строгости закона, а по снисхождению, и упрашивал их подражать Великой Церкви Константинопольской, которая разрешала арабам Раифским на Синае и грекам Калькуттским и Даккским в Индии брачиться в близких степенях, родства по неизбежной необходимости. Но ему отвечали, что такой необходимости нет в Палестине, где немало православных христиан, что если уступить арабам йоту в законе, то они потребуют отмены в нём альфы и омеги, и что лучше потерять непокорных христиан, нежели изменить закону. Одинокий Архимандрит, встретив у Гроба Господня борьбу двух начал управления церковного, именно, начала Униатско-Протестантского, ослабляющего соборные законоположения ради удержания христиан при догматах веры, и начала Греческой Церкви, жертвующего непослушными ей чадами целости догматов, правил и уставов церковных, принуждён был молчать и бездействовать – тем более, что сам не знал, какого начала держаться, и чувствуя смущение в своей совести и пугаясь мысли о том, что Палестинская Церковь сама в себе носит зародыш смерти, видел крайнюю надобность как в соборном решении описанного дела, так и в установлении верховного средоточия единой Иерархической власти православной, где бы то ни было, только не в одном лине.

В Иерусалиме, при Апостолах, диаконы заботились о помещении, пропитании и благочинии вдов, сирот и бедных, а теперь всё дело исполняют там избранные священники. Они, по благословению Патриарха и Наместника его, помещают их в домах монастырских и наёмных, раздают им деньги из казны святогробской пред Рождеством и Воскресением Христовым и разбирают их домашние ссоры, неудовольствия и дела. Поскольку же свойственное всем людям пристрастие к родным и знакомым нередко нарушает долг справедливости, и поскольку от сего нарушения возникает ропот обиженных, так что Наместник принуждён бывает переменять духовных приставников и однако снова встречается с прежними несправедливостями и неприятностями: то Архимандрит, желая уладить и это дело, советовал ему учредить правильное попечительство о бедных и сирых христианах из лиц духовных и мирских, в видах удаления всякого пристрастия и соблюдения справедливости. Но совет его не принят был, и почему же? Потому что с учреждением такого Попечительства уменьшится-де власть Его Преосвященства. Напрасно Архимандрит объяснял ему, что этою мерою власть его только облегчится, а не уменьшится. Странная боязнь предоставить малейшую распорядительность туземцам, и привычка делать всё так, как делалось прежде, устранили совет умный и благотворный.

По этой же привычке и по нерадению о благосостоянии злополучных христиан арабских не было приведено в действие предложение Архимандрита образовать из них искусных ремесленников, как-то: иконописцев, столяров, переплётчиков, портных и прочее. Выписывают в Святогробский монастырь мастеров и разные вещи из Цареграда или заказывают работы местным евреям, армянам и католикам, а своих оставляют без художного дела, и предпочитают лучше поить и кормить их даром, нежели занимать ремёслами. После сего понятно, как ропщут туземцы на властных старцев Пеласгова рода¹⁶. Правда, эти туземцы сварливы, упорны, тщеславны, и ежели умеют обстрогать доску или вывершить кривой свод, то почитают себя превосходнейшими в свете столярами или зодчими. Но эти недостатки можно искоренить в них учением и хлебным поощрением к усовершению в художествах.

Ремесленная промышленность и торговля поддерживаются и облегчаются заёмом денег с известными условиями. В Палестине хотя и можно занимать их у зажиточных мусульман и евреев, но первые, почитая грехом брать лихву, требуют в залог движимую или недвижимую собственность, вторые же берут непомерные росты. А православные туземцы в городах и деревнях, по крайней бедности своей и по неимению поземельной собственности, не могут представлять залогов заимодавцам и платить большие проценты. По сей причине вся промышленность и торговля перешла от них в чужие руки, и нищета одолела их так, что греческий монастырь принуждён снабдевать их всем необходимым и взносить подати за целые деревни. Это зло поразило нашего Архимандрита, и он, желая сколько-нибудь улучшить состояние единоверных арабов, предлагал Наместнику Патриарха учредить ссудную казну с малой лихвою, но, по совещании с ним, признал это невозможным, во-первых, потому, что турецкое правительство, по учению Корана, не поддержит такого учреждения, во-вторых, потому что должники не уплатят ни заёма, ни процентов и в случае понуждения их к тому, перейдут или к протестантам, или к католикам, в-третьих, потому, что в Иерусалиме нет ни одного порядочного семейства арабского, которому можно было бы безопасно поверить ссудную казну с тем, чтобы оно под своим именем давало деньги в рост и таким образом освободило бы тайного заимодавца от хлопот, неприятностей и тяжб. По рассмотрении сих препятствий Наместнику предложена была другая мера, именно учреждение Русской ссудной казны, из которой выдавались бы деньги в заём от имени переводчика нашей Духовной Миссии, кому с лихвою, кому без неё, и предложена с вопросом: «Будет ли приятна сия мера предстоятелям Гроба Господня, когда ею установится перевес благотворного влияния на туземцев в придвории Русского духовенства?» Его Преосвященство отвечал, что такая мера, весьма полезная для бедного народа, будет принята всеми с восторгом. После такого совещания оставалось приискать ссудный капитал, по крайней мере в 10 000 рублей серебром на первый раз. Но война Турции с Россией помешала приступить к сему общеполезному предприятию.

Посреднику между двумя народами, или Церквами, не всегда удаётся сделать всё, что он по верному расчёту почитал полезным. Но ежели выполняются главные и важнейшие предначертания его, то надобно признать в нём счастливую способность к иностранным делам. Таков наш послушник при Апостольской и Патриаршей кафедре Иерусалимской. Некоторые советы его не были приняты, а некоторые уважены и приведены в действие.

Он неоднократно советовал Иерусалимскому патриарху сберегать казну святогробскую и излишки её полагать в русские банки для приращения ростами, поставляя на вид уменьшение числа поклонников Гроба Господня против прежних годов, сомнительное положение Турции и шаткость владения святогробскими имениями в Молдавии и Валахии, которое рано или поздно кончится тем, что или отнимут имения, или позволят продать их частным лицам. Это вычисление вероятностей в будущем вразумило владыку, и он уже положил довольно много денег (160 000 рублей серебром) в наши банки. Для записывания банковых билетов им изготовлены в Вене две книги с бархатным переплётом с серебряными ободочками по краям (в ноябре 1851 года). Одна из них хранится у него, а другая в Святогробском монастыре. Свою книгу он показывал нашему Архимандриту 14 октября 1852 года и перелистывал её для того, чтобы он хотя вскользь заметил немалое число записанных билетов на суммы крупные и небольшие. Такая доверенность много радовала Архимандрита. Ибо оказалось, что совет его исполнен.

Подобную радость чувствовал он, когда после двухкратного ходатайства его у Наместника о помощи Православным в Алеппе и Малуле, ограбленным там мусульманами, посланы были туда утварь и ризы (в январе 1851 года).

Во время пребывания нашего Архимандрита в Иерусалиме построены новые хорошие церкви в Яффе, Джифне, Рамалле и Рафидии, потому что он настойчиво просил Патриарха утешить православных арабов благолепием храмов Господних. Замечательно, что когда сей послушник наш во второй раз прибыл в Святой Град и явился к Патриаршему Наместнику¹⁷, то Его Преосвященство между прочим сказал ему: «Порадуйтесь: в деревнях Тайбе, Бир-ез-зейт и Эн-Арик, кои вы обозревали в ваше первое посещение Святых Мест (1844), созданы нами порядочные церкви и снабжены иконостасами, мы не забыли вашего сердобольного ходатайства о тамошних христианах».

Заботясь об иноплеменных единоверцах, наш труженик у Гроба Господня подумал о покое и своих соотечественников, приходящих на поклонение Святым Местам, и заодно с Консулом нашим¹⁸ убедил Иерусалимских владык перевесть наших богомолок из сырой, тёмной и душной обители Екатерининской в лучший монастырь святых Феодоров, а мужчин – в монастырь Архангельский, где они под надзором его вели себя степенно.

Высшие помышления и пламенные желания Архимандрита стремились к тому, как бы помогать нищим и бедным, снабдить Палестинские церкви ризами, учредить при них школы, основать учебное управление и печатать богослужебные и душеспасительные книги на арабском языке, и он с помощью Божиею успел во всех этих предприятиях.

Выдача денег бедным жителям Иерусалима, Вифлеема и деревни Евангельских пастырей (Бет-Сахур), производима была им три раза в год, пред Рождеством, Пасхою и Успеньевым днём, не только из милостынной, но и столовой суммы вверенной ему Миссии. Пособия от 5 до 20 рублей серебром порой даваемы были и католикам, даже выходцам из Венгрии и Польши, по заповеди Евангельской: любите враги ваша.

Добрые сотрудники Архимандрита совершенно сочувствовали его сердоболию к нищим и страждущим братьям восточным. Посему из денег, назначенных на общее содержание их, охотно были выделяемы и посылаемы единовременные пособия Александрийскому патриарху (1500 пиастров), Синайскому монастырю (2500 пиастров), Диарбекирскому митрополиту Макарию (1000 пиастров) и православным христианам в селении Малуле (800 пиастров), ограбленным турецкими солдатами в 1850 году.

В сердце Архимандрита не тесно помещались и сирийские братья и сестры наши по вере. Кроме благовременной помощи жителям вышепомянутой Малулы, кроме милостыни, единовременно данной Тиро-Сидонскому митрополиту Исайе, он на деньги 715 рублей серебром, собранные трудами его в С. Петербурге и Одессе, купил масличный сад близ ливанского города Триполи для арабской женской обители, именуемой Сайданая, ходатайствовал, где следовало, о помощи Диарбекирскому престолу, так что разрешено было принять оттуда двух священников в Москву за сбором милостыни, и в Тире содержал иеромонаха Макария при тамошней церкви во имя Святого Апостола Фомы, высылая ему ежегодно 1200 пиастр жалованья.

Но благотворительность его преимущественно сосредотачивалась в пределах того Апостольского Престола, при котором ему назначено было, послушание. От внимания его не укрылась нагота арабских церквей в городах и сёлах Палестины. Зная, что там каждый иерей имеет лишь одно священное облачение для себя, полотняное или ситцевое, да и то ветхое и грязное, ибо оно даётся однажды и навсегда при рукоположении, он пламенно желал облечь в благолепие всех тамошних служителей церкви, и Бог исполнил желание сердца его. Из Москвы ему присланы были 500 рублей серебром на украшение храмов Божиих в Святой Земле. На эти деньги с присовокуплением к ним немалого выдела из столовой суммы вверенной ему Миссии, он изготовил пристойные ризы в семь церквей, именно в Бет-Сахур, Газу, Лидду, Набулуз, Рафидию, Сцалт за Иорданом и в село Абуд. В каждую из этих церквей посланы были в новых деревянных сундуках два полушёлковые подризника, две епитрахили, шёлковая и ситцевая, две такие же ризы и две пары поручей и воздухов. Аршин шёлковых материй стоил 1,5 и 2 рубля серебром. Такое благодеяние принято было арабами с радостью и благодарением сердечным.

До постоянного водворения нашего Архимандрита в Иерусалиме существовали кое-как три народные школы, одна в сем городе, а остальные в Яффе и Вифлееме, да при каждой сельской церкви священник или какой-нибудь грамотей из арабов обучал чтению и письму немногих малолетков. Книг учебных, даже азбук и прописей арабских не было. Об усовершении способов учения, о приготовлении юношей к должностям церковным и наставническим и образовании женского пола никто и не помышлял. Но в этом мраке духовном наконец появились первые лучи света, и появились с тверди Церкви Российской. Посланный ею в Святой Град Архимандрит положил там начало духовного просвещения и установил живое средоточие, из которого оно постепенно будет распространяться во все епархии Палестинские.

В 1849 годе, в день памяти воскресения Лазаря (26 марта), осуществлено советное слово об учреждении в Иерусалиме духовного училища для образования наставников и священников. В этот день Патриарх Кирилл после долгой беседы с нашим Архимандритом и Консулом о сем предмете постановил: 1. вызвать из Палестинских епархий на первый раз двадцать юношей арабских и поместить их в новом доме, назначенном под больницу; 2. пригласить из Дамаска священнопроповедника о. Спиридона для преподавания им Катихизиса, священной истории и древней арабской словесности; 3. дать ему помещение в одном из монастырских домов и 10 000 пиастров жалованья в год; и 4. соединить вместе питомцев арабского и греческого племени, как для сближения их в духе, так и для взаимного изучения матерних языков их. Сие постановление исполнено было в том же годе. О. Спиридон прибыл к своей должности 24 апреля, а духовное училище открыто было торжественно в 14 день июня в присутствии Патриарха и всего духовенства, при стечении православных христиан. Открытие его в сем году присоветовано было и потому, что тогда униатский патриарх Максим находился в Иерусалиме с своими епископами и совещался как с ними, так и с римско-католиками о поддержании Унии. Надлежало дать почувствовать ему и сообщникам его, что у Святого Гроба заботятся о поддержании Православия, а греческому духовенству показать пример умения повелевать обстоятельствами ради блага церкви.

Счастливый успех Архимандрита в сем деле поощрил его приступить к учреждению в Святом Граде девичьей школы. Предварительно выведав благорасположение туземцев к обучению дочерей их, он начал и кончил это предприятие довольно удачно. Из келейных записок его видно, что сначала им неоднократно предлагаемы были убедительные советы Патриарху и помощникам его касательно необходимости и пользы образования женского пола; потом витийство его подкреплено было пожертвованием 2000 пиастров в пользу нового учреждения при письме к Наместнику от 17 декабря 1850 года, а по случаю вклада 55 000 пиастров из милостынной суммы Российской Церкви в начале января 1851 года последовала усильная просьба о скором начатии сего доброго дела. Такая настойчивость не осталась бесплодною. Ибо в том же годе устроена была девичья школа, смежно с Святогробским монастырём, и из Константинополя прибыла начальница оной, гречанка (в октябре), а в следующее лето начали посещать её девочки и обучаться рукоделиям. Архимандрит предполагал со временем ввести в эту школу чтение и преподавание закона Божия и священной истории. Но настоящая война помешала ему осуществить сие предположение.

Учреждение двух училищ в Иерусалиме, духовного и девичьего, радовало нашего труженика. Но к радости его присоединилась и печаль, когда он узнал, что наставница девочек не снискала доверенности родителей их и осталась с семью или девятью малютками, а начальник духовных питомцев о. Дионисий Клеопа встретил препятствия к надлежащему исполнению своих обязанностей со стороны Святогробского монастыря и местных христиан. Поведение первой огласилось сомнительным, а второму отказывали в самых справедливых требованиях касательно пристойного содержания вверенного ему училища и строгого порядка в нём, нарушаемого своеволием приёмышей архимандричьих и архиерейских. Кроме сего, неблагоразумие ефоров¹⁹ сего училища произвело недоверчивость и страх в тех родителях, которые решили отдать в него детей своих. Ибо им запрещено было видеть их; кой-какие училищные грехи не были затаены и, разглашённые, напугали отцов и матерей; а взятое с них обязательство, чтобы сыновья их поступили в духовное звание, показалось нарушением древнего права, по которому каждый приход избирает себе в священника, кого хочет и кому доверяет. От сего пошли странные толки, будто детей постригут в монахи, будто ушлют их в Грецию, потому-де что там мало народу, будто в Патриаршем училище они погибнут душою и телом. К тому же деревенские мальчики, привыкшие дома к полевой свободе, ходившие в одной рубашке без исподниц и дышавшие свежим воздухом, поступив в школу, где им тесно, душно и несвободно, начали скучать и бегать домой, так что из числа семнадцати их осталось только пять в 1852 годе. К довершению беды, о. Дионисий, слушавший уроки Богословия в Германии, написал такой училищный устав, на который никак не хотел согласиться Патриарх, прибывший в Иерусалим в сем же годе. Ибо в этом уставе, между прочим, сказано было, что начальник патриаршей школы самовластно управляет ею даже в бытность Его Блаженства в Иерусалиме. Недоразумения, подозрения и разногласия с обеих сторон дошли до того, что прекратилось преподавание уроков и надзирание за учениками. В таких обстоятельствах Первосвятитель Церкви Палестинской решился прибегнуть к помощи нашего Архимандрита, зная его опытность в учебных делах и ревность к Православию. В 28 день сентября того же 1852 года он убедил его, во имя Живоносного Гроба, принять звание и обязанности попечителя Иерусалимских училищ. С той поры деятельность нашего труженика ознаменована была самыми счастливыми успехами в устройстве сих и других училищ. Предполагаются благоразумие, сметливость, осторожность, уступчивость, искусное одоление разных препятствий и усердие, с каким он проходил новое поприще, и потому здесь предлагается лишь краткий перечень самых действий его по учебной части.

В тот день, в который поручено было ему попечительство, он ездил с Патриархом и нашим Консулом в Крестовский монастырь, и, обозрев строящееся в нём духовное училище, присоветовал Его Блаженству возвести особую горницу для открытых испытаний учеников и два-три покоя для учебного управления, также сделать ванну при больнице. Патриарх одобрил этот совет и упросил советника заняться надлежащим устройством училища, примолвив, что такое дело кажется ему непроходимою горою, ибо нога его никогда не ступала в школу.

После сего Архимандрит немедленно позаботился об устранении неприятностей и недоразумений между Патриархом и начальником духовного училища. Не убедив сего последнего исключить из начертанного им устава параграф, странно ограничивающий архипастырское влияние на дела училищные, он склонил первого подписать сей устав, внушив ему, что кто утверждает чьи-либо предначертания, тот властен и отменить их во всякое время. Это простое внушение обаяло Владыку. Устав был подписан им в присутствии миротворца и сочинителя оного, и духовное училище снова расцвело, как крин. Это было в 12 день ноября 1852 года. Таким образом наш Архимандрит вторично послужил протоком духовного света при апостольской кафедре в Святом Граде.

Дальнейшие действия его в осень того же года ограничивались наблюдением над преподаванием уроков в тамошней народной Араво-Еллинской школе. Замечены все недостатки старого способа обучения детей, все беспорядки и причины их, и обдумано преобразование сей школы на основании прочном и более обширном.

Недоставало учебного управления, из которого, как из живого средоточия, исходили бы все дела училищные, и истекало бы властное влияние как на монастырь Святогробский, содержащий все школы в Палестине, так и на родителей, посылающих в них детей своих. Это управление открыл и учредил наш Архимандрит в 3 день февраля 1853 года.

Председателем его признан был сам Патриарх, а членами начальник духовного училища, два синодальные Архимандрита и письмоводитель. Заседания назначены 1 и 15 дни каждого месяца. Душою сего нового учреждения был наш труженик. Он ввёл правильное делопроизводство, чего никогда не бывало в Иерусалиме, сам сочинял первые журналы заседаний и поправлял следующие; установил переписку с Патриархом об училищных делах; домогался у Наместника, чтобы и он писал свои решения на представлениях членов управления, но принуждён был уступить старой привычке его решать все дела словесно.

По предложениям и настояниям нашего Архимандрита в учебном управлении расширено временное помещение духовного училища, построены в Крестовском монастыре прекрасная больница, великолепная горница для испытаний учеников и два покоя для самого управления и лучше размещены жилые комнаты наставников, спальни воспитанников и столовая с поварнею; арабская народная школа разделена перегородками на три части, и тем предотвращены многие беспорядки между наставниками и учениками, которые толпились в одной большой комнате и мешали друг другу; питомцы, назначенные в духовное звание, снабжены пристойным и единообразным одеянием, бельём и обувью, а до того они ходили на босу ногу и почти в лохмотьях; стол их улучшен; выписаны для них все учебные книги; в народную школу Араво-Еллинскую назначены четыре учителя; жалованье их увеличено; даны им программы; введено преподавание катихизиса, священной истории и географии, церковное пение не по нотам, а с голосу, и чистописание на бумаге и по диктовке на доске; установлены в каждом отделении этой школы общие для всех учеников уроки, а иждивением нашей Миссии изготовлены арабские и греческие рукодельные прописи; словом, всё приведено было в надлежащий порядок.

Оставалось увеличить число арабских воспитанников духовного училища; и Архимандрит придумал верное средство к достижению сей цели. Зная, что в народной Араво-Еллинской школе есть 28 сирот, он предложил учебному управлению (1 апреля 1853 г.) избрать из них семь даровитых юношей, перевести их в отделение преподавателя древней арабской словесности о. Спиридона, но не содержать внутри патриаршего питомника, а выдавать им месячное жалованье от 30 до 50 пиастров в виде подарка за успехи и доброе поведение. Для большего убеждения членов сего управления было поставлено на вид им, что при таком распоряжении, во-первых, будет издержано на этих учеников вдвое меньше денег, нежели сколько они будут стоить, когда бы их поместили внутри училища, во-вторых, выгода заставит их учиться несколько лет; следовательно недостатка в арабских воспитанниках не будет, в-третьих, ответственность за них разделится между наставниками и матерями. В предотвращение же предвиденной дерзости туземцев, с какою они потребовали бы месячного жалованья и не для сирот, присоветовано было повести и огласить дело так, что учащиеся сироты будто бы имеют получать пособие не из казны Святого Гроба, а от любителей просвещения – властных старцев греческого монастыря. Это предложение в таком виде единодушно было принято членами управления и утверждено Патриаршим Наместником. Семь старцев взяли под своё покровительство семь сирот (После забавного уговора с Наместником, чтобы он не принуждал их платить собственные деньги за них), которые и поступили в духовное училище под названием внешних воспитанников. От сего наш Архимандрит был в восторге, вдовы – в восхищении, а почётные Иерусалимляне за то поднесли ему не серебряную вазу, не бриллиантовый крест, не широкую ленту, а изъявление сердечной благодарности, написанное на старой бумаге.

Архимандрит, опасаясь, как бы это благодетельное учреждение не рушилось по отъезде его из Иерусалима по случаю настоящей войны, внёс в казну Святого Гроба 6000 пиастров при письме к Наместнику от 28 марта 1854 года, в котором просил Его Преосвященство выдавать из этих денег ежемесячное пособие внешним воспитанникам духовного училища, рассчитав, что внесённой суммы достанет для них на два года.

Добрые дела многосторонни. Таково воспитание и образование юношей. Приюти их в училище, одень, накорми и напой, сообщи им познания о предметах человеческих: всего этого мало. Надобно ещё озарить их души светом божественной веры. А сего-то озарения и недоставало в Иерусалимских училищах. Но и этот недостаток восполнен заботливостью нашего труженика. Он в своей келье и в учебном управлении склонил преподавателя арабской словесности сочинить краткий Катихизис и священную историю для детей. Оба эти руководства написаны. Катихизис уже напечатан. Образцовые оттиски его представлены в наше духовно-учебное управление при Святейшем Синоде и в Азиатский департамент Министерства Иностранных Дел.

Духовное училище в Иерусалиме под влиянием своего учебного управления процвело так, что старшие воспитанники в 1854 годе начали говорить проповеди на греческом и арабском языках. Но и народная Араво-Еллинская школа получила хорошее направление. На неё обращено было особенное внимание нашего Архимандрита. Он почти ежедневно посещал её утром и после обеда; ввёл в неё новый способ обучения детей, состоящий в том, что один мальчик, стоя на кафедре или скамье, распевом сказует азбуку или Псалтирь, по одному слову, а прочие подражают ему, смотря в свои книжки, установил одновременный приём малюток в эту школу для единообразной общности уроков; в Еллинском отделении её уладил застигнутое неравенство занятий учеников так, что те из них, которые знали больше, в один час слушали, напр., грамматику или арифметику, а слабейшие в то же время занимались чистописанием, в другой час эти учились читать по-гречески, а те писали, и таким образом облегчил тяжкие труды наставника, прежде занимавшегося порознь с каждым учеником, и пресёк шалости детей, неизбежные при прежнем способе обучения их. Старанием Архимандрита прекращены ссоры между двумя наставниками народной школы, доходившие до побоев по закоренелой ненависти их друг к другу. Не обнаруживаются здесь их грязные стороны, и только припоминается удачный способ, придуманный нашим миротворцем для искоренения давнего зла. Он приказал враждующим подавать просьбы в учебное управление, а тут медлил решением о них, сколько можно дольше, в тех мыслях, что время утешит волнение азиатской крови, и келейные увещания ослабят неприязнь, что и оправдалось.

Умение Архимандрита приводить всё в лад способствовало скорейшему производству училищных построек в Крестовском монастыре, кои остановились было по причине желчной размолвки между одним членом учебного управления и досмотрщиком за этими постройками (он же и зодчий). В 11 день февраля 1853 года это неприятное дело дошло до сведения его высокопреподобия, и он, зная желание Патриарха окончить там работы как можно скорее, при одном и том же паше, задаренном деньгами, сперва позвал к себе досмотрщика и уговорил его перенести обиду великодушно и продолжать полезное дело, а на другой день со всеми членами управления ездил в самый монастырь и настоял, чтобы удовлетворены были справедливые требования покорного и незаменимого труженика, который просил себе повара, помощника по хозяйству и позволения давать еженедельный отчёт в денежных расходах. После сего работы опять начались и уже не прекращались.

Деятельность нашего Архимандрита в качестве попечителя училищ не ограничилась одним Иерусалимом. Желая открыть приходскую школу в Лидде, жадно назираемой английским епископом Гобою²⁰, он ездил туда (8 февраля 1853 года) и переговорил с местными христианами о сем деле, приискал дом подле тамошней церкви для помещения учеников и наставника, а возвратившись в Святой Град, настоял в учебном управлении и у Патриаршего Наместника, чтобы дети лиддян не оставались без учения. Бог благословил его доброе начинание. В том же годе устроена была желанная школа, нашёлся для неё порядочный наставник из иерусалимских арабов; управление приказало ему присмотреться к новому способу обучения детей и после долгого педагогического упражнения отправило его в Лидду в 18 день августа, снабдив арабскими азбуками, прописями, Псалтирями, аспидными и чёрными досками и писчею бумагою. Тамошние христиане приняли его с радостью и привели к нему детей своих, числом шестьдесят пять.

Современно устроена была новая школа и в соседнем городе Рамле. Управление вызывало в Иерусалим наставника для педагогических упражнений и после нескольких опытов обучения детей отправило его на место со всеми школьными принадлежностями.

В начале сентября того же (1853) года Архимандрит обозревал эти две школы и остался доволен как наставниками, так и первыми успехами учеников. Тогда же осмотрено было им и Яффское народное училище. Замеченные в нём резкие недостатки понудили его писать к Патриарху Кириллу в Константинополь и просить его, чтобы он благословил перестроить и преобразовать этот питомник. Но грозное время не позволило приступить к сему делу.

В том же годе Наместник Его Блаженства, соревнуя учебному управлению, устроил в Назарете новую школу и назначил в неё наставника из греков; отправил в Сцалт одного араба для первоначального обучения тамошних христианских детей, а в свой епархиальный город Керак послал все школьные принадлежности и красные фески в подарок лучшим ученикам. Усердием же святогробского архимандрита Софрония открыта приходская школа в деревне евангельских пастырей (Бет-Сахуре).

Таким образом, училищным делам в Палестине, со времени учреждения учебного управления, дано было правильное движение в немалых размерах. Просвещённый и ревностный руководитель сего управления написал устав для всех палестинских школ, настоял, чтобы число арабских воспитанников, приготовляемых к духовному званию, всегда соразмерялось с числом церквей, находящихся в пределах патриархата Иерусалимского, и чтобы при этих церквах строены были школы ранее выпуска помянутых воспитанников; установил выдачу путевых денег учителям при отправлении их к должностям, и, для примера, из разных сумм нашей Миссии давал некоторым из них пособие на домашнее обзаведение. Так, Фараху в Иерусалиме даны 400 пиастров, Мшахуару в Рамле 475 пиастров, Даде в Лидце – 475 пиастров, Баргаму в Сцалте 200 пиастров.

Не менее деятельное участие принимал наш труженик и в учреждении арабской типографии в Иерусалиме. Когда он, поправив своё здоровье, прибыл в Константинополь и увиделся с Патриархом Палестинским (3 апреля 1852 года), тогда Его Блаженство поведал ему своё намерение учредить сию типографию, но – в Константинополе, под надзором живущего у него игумена одной Ливанской обители, Исайи, из греков. Достохвально было сие полезное предприятие, но по некоторым важнейшим причинам надлежало дать ему другой оборот, надлежало склонить Патриарха, чтобы он печатал арабские богослужебные книги в Святом Граде. Ибо игумен Исайя, хотя и говорил и писал на нынешнем арабском наречии, но не учился богословским наукам и вовсе не знал древнего языка арабов, на который переведены с греческого церковные книги, следовательно, мог испортить святое дело; притом надлежало зорко пересмотреть священные рукописи арабские, дабы знать, не вкрались ли в них мнения монофелитской ереси, долго гнездившейся в Араво-Сирском племени, надлежало сличить их с греческими подлинниками и сверить с другими подобными рукописаниями в Дамаске, Бейруте и Каире, и потом уже приступить к печатанию их, а такая работа превышала познания греческого духовенства, состоявшего при патриархе в Царьграде; в Иерусалиме же находились знатоки древней арабской словесности и церковно-еллинского языка и хорошие наборщики. На всех их можно было понадеяться. Смекнув всё это, наш Архимандрит вишневыми речами своими подстрекнул Его Блаженство выписать из Парижа, как можно скорее, арабские буквы и книгопечатный станок, а в душе своей затаил умысел перевести книгопечатание в Святой Град, во что бы то ни стало. Под влиянием сего умысла он письменно сообщил это дело нашей Императорской Миссии в Константинополе 18 апреля 1852 года и слёзно просил нашего Поверенного в делах присоветовать Первосвятителю Палестинской Церкви учредить арабскую типографию непременно в Иерусалиме, но присоветовать тогда, когда он уже изготовит всё нужное для ней, чтобы преждевременно их переговором не охладить его усердие к полезному предприятию. Что было обдумано благонамеренно, то и осуществилось прочно. Патриарх выписал из Парижа всё нужное для печатания арабских книг, поручил оное искусному типографщику Лазариди, сделал законный договор с ним, и потом? – разумное слово нашей Императорской Миссии в Константинополе побудило его устроить типографию там, где в первый раз петы были песни во славу Христа. Наш Архимандрит торжествовал и благословлял умение этой Миссии блюсти истинные пользы Церкви Восточной.

Г. Лазариди прибыл в Иерусалим в 26 день октября 1852 года и немедленно занялся устройством типографии в Никольском монастыре. Это дело шло так успешно, что в апреле месяце следующего года уже тиснуты были 3000 экземпляров первой кафизмы на арабском языке (Из них 300 посланы были Антиохийскому Патриарху для безмездной раздачи ученикам) для учеников приходских школ, и началось печатание арабского Апостола и толкования Псалтири на греческом языке, написанного Иерусалимским Патриархом Анфимом. К концу же сего года изданы были 2000 экземпляров Апостола и 1000 Катихизисов, все на арабском языке. А в первой трети прошедшего года продолжалось тиснение вышеупомянутого толкования и 5000 арабских Октоихов. Пока типография воспроизводила все эти книги, частию с рукописей, частию с общепотребительных изданий сирийских униатов, приготовляема была в печать Цветная Триодь, переведённая с греческого на арабский язык в прошедшем веке одним вифлеемским священником. Когда при сличении сей Триоди с подлинником оказалось, что в ней недостаёт некоторых песнопений и молитвословий, и когда иерусалимские толковники начали переводить их с греческого и вместе исправлять труд помянутого священника, тогда наш Архимандрит, побуждаемый опасением, как бы не переиначили прежнего перевода этой важнейшей книги, и движимый разумным желанием увериться в совершенном сходстве её с подлинником и в точности арабских выражений, дабы она могла служить верным руководством при переводе её на язык татарский, два раза (18 июля и 25 сентября 1853 г.) писал к Патриарху Кириллу и убедительно просил его отослать в Дамаск исправленную и пополненную в Святом Граде рукописную Триодь для окончательной поверки её тамошними знатоками еллинского и древнеарабского языка. Но Его Блаженству не угодно было сделать это по жалкому самолюбию, которое признавало унизительным то, что само в себе превосходно. Наш труженик погоревал об этой неудаче и замолчал, ибо невластен был произнести прочное Veto – запрещаю. Сие дело поставляется на вид нашему духовному начальству, дабы те, которые начнут переводить Цветную Триодь на татарский язык, осторожно пользовались арабским изданием оной в Святом Граде, если только оно будет получено. В арабской же Православной Церкви, обретающейся в Сирии, Палестине и Египте, это издание, кажется, не произвело ни малейшего подозрения, во-первых, потому что в этих странах вовсе нет рукописных арабских Триодей, с коими можно было бы сличить оное, во-вторых, потому, что в Дамаске по благоразумию скроют ошибки, если только заметят их, в-третьих, потому, что православные христиане на Востоке привыкли смело повиноваться духовенству, избираемому из среды их.

Таковы были труды нашего Архимандрита, как попечителя палестинских училищ. Труды поистине полезные и достохвальные! Они доказывают, что этот служитель Святой Церкви всем сердцем и всею душою любил Православие и всеми силами старался приготовить торжество его в Святой Земле. Господь же подавал ему смышление, дух совета и терпение.

Оканчивается изложение действий его при Апостольской и патриаршей кафедре в Иерусалиме припоминанием нескольких случаев, которые показали полезную сторону пребывания там нашего духовного лица.

Наш генеральный консул в Сирии и Палестине неоднократно пересылал в векселях милостынные суммы Российской Церкви на имя нашего Архимандрита, как будто они принадлежат ему, дабы Святогробский монастырь чрез посредство его мог получить их верно, скоро и потаённо от жадных властей мусульманских. Мера благоразумная! Посредство благодетельное!

Вифлеемский митрополит Дионисий однажды рассорился со своим Патриархом так, что не захотел и видеть его, когда этот пришёл поклониться Яслям Христовым пред отъездом своим в Константинополь. Узнав о сем, наш миротворец нарочно ходил в Вифлеем и, пользуясь добрым расположением и доверенностью митрополита, уговорил его смириться пред патриаршею властию и явить пример раскаяния и послушания для меньшей братии, служащей у Яслей и Гроба Господня. Его Преосвященство письмом просил Патриарха простить его и был прощён. Примирение обоих Владык неизреченно обрадовало нашего Архимандрита.

В 1848 годе он спас жизнь одного православного христианина в Вифлееме, вырвав его из рук убийц, и этим подвигом избавил греческий монастырь от больших издержек, каких стоило бы потушение кровавого дела. Припоминается здесь это страшное событие.

В осьмой день июля месяца сказанного года Архимандрит, одержимый глазною болезнью, переехал в Вифлеем со всеми сотрудниками и домочадцами своими и поместился в тамошнем монастыре. Болезнь его усиливалась со дня на день, но по крайней мере он жил спокойно. Однако и спокойствие его было нарушено внезапно. В 24 день того же месяца, в 10 часов, митрополит позвал его к себе в Иустинианову башню, не сказав зачем. Когда Архимандрит вошёл в приёмную горницу Его Преосвященства, увидел тут множество вифлеемитян греческого, латинского и армянского вероисповедания и местных магометан. Все они, поджав ноги, сидели по обеим сторонам горницы, а в глубине председательствовал сам митрополит со своими священниками из арабов. На всех лицах выражалось какое-то неприятное волнение души. Владыка был бледен, как полотно. Видно было, что все присутствовавшие у него рассуждали о каком-то грозном деле. Митрополит тотчас по-русски пересказал это дело изумлённому Архимандриту. Открылось, что вифлеемиты собрались к нему для того, чтобы в его присутствии убить православного христианина Сулеймана Факуси за дознанное прелюбодеяние его с одною вдовицею латинского вероисповедания, тогда как у него была законная жена и одно дитя от неё. Виновный находился в этом соборище. Его Преосвященство, поведав дело, умолял Архимандрита предотвратить пролитие крови христианской во что бы то ни стало. Архимандрит, быв поражён сим чрезвычайным и страшным случаем, как громом, сначала невольно смутился и при сильном потрясении души не мог вымолвить ни одного слова; но когда митрополит резко сказал ему: «Что ж ты молчишь?» – тогда он обратился к арабским священникам и, изъявив им своё удивление, что и православные христиане заодно с иноверцами хотят сгубить собрата своего, начал доказывать им Священным Писанием и соборными правилами, что смертоубийство есть грех, вопиющий на небо. Но они отвечали ему, что в Ветхом Завете Финеес пронзил копьём еврея, прелюбодействовавшего с мадианитянкою, и за то восхваляется. Не время было затевать богословское прение с безграмотными попами. Надлежало громить беззаконное соборище. Чувствуя в себе прилив вдохновения, Архимандрит обратился к старейшинам и сказал им: «Какое право имеете вы судить и наказывать смертию виновных мимо законной власти вашей, мимо иерусалимского паши, когда танзиматом Султана отменена смертная казнь?» «Мы имеем свой обычай», – отвечали арабы (Действительно, у них есть обычай казнить смертию объявленных прелюбодеев обоего пола. По этому обычаю в Вифлееме уже погибло несколько мужчин и женщин. Все они были расстреляны на площади и, мёртвые, избиты камнями). «Но ваш обычай – мерзость пред Богом», – возразил Архимандрит, то же повторил и митрополит. «Мы убьём его», – кричали все, смотря дико на бедного Сулеймана, склонившего свою голову к груди.

Тогда заступник его резким манием руки и звуком «тс!-тс!» водворил молчание и объявил, что виновный, как христианин православный, состоит под покровительством Российской Державы, и потому никто не смеет убить его открыто без законного суда.

Арабы, услышав эти слова, завопили, что ежели не будет истреблён ими прелюбодей, то жёны и дети их потеряют всякий страх и впадут в распутство.

Архимандрит снова сказал им грозно: «Русский Царь, по условию и дружбе с Султаном Абдул-Меджидом, покровительствует всех христиан в Турции, и жизнь каждого из них дорога Ему, и потому никто не властен губить кого бы то ни было из крещёных своевольно и беззаконно. Кто из них учинил какое-либо преступление, того должен судить сперва Патриарх, потом паша. Итак, если вы своевольно убьёте Сулеймана, то кровь его взыщет с вас и Бог, и ваш Султан, отменивший смертную казнь». Последние слова сказаны были мусульманским старейшинам. «Пусть до оснований разорит всю нашу деревню, но мы убьём его», – кричали арабы в дикой ярости.

В эту минуту митрополит шепнул Архимандриту: «Напирайте на мусульман, они струсят». А один из православных арабов сказал: «Святой Архимандрит! Чем больше мы слышим угрозы, тем более распаляются наши сердца». Эти слова понудили заступника переменить тон речи, и он, желая тронуть христиан и тем раздвоить собрание, начал говорить им кротко, что Господь простил прелюбодейную жену, что по закону христианскому довольно наказать Сулеймана долговременною епитимиею²¹и что за убиение крещённого человека будет вечное наказание.

Но полудикари, один за другим, говорили, что тогда-то и тогда-то сделано было снисхождение прелюбодеям, и оттого исчез страх Божий и всякий стыд в душах, и после рассказов завопили: «Теперь нет милости беззаконнику, он повинен смерти!».

Архимандрит, видя безумную ярость христиан, встал со своего места и, подошедши к главному шейху мусульманскому, начал грозить ему и единоверцам его наказанием паши за убиение христианина, которого проступок подлежит суду архиерея, а не кадия.

Мусульмане замолчали, а христиане вскочили с мест своих, схватили Сулеймана и, поставив его в средине горницы, начали разматывать белый платок на его чалме, чтобы связать им руки его, страшно крича: «Абуна (отец)! Смотри, при тебе же отрубим эту голову».

Зверская ярость их поразила человека Божия так сильно, что он преждевременно почувствовал запах крови; однако не потерял присутствия духа, подошёл к Сулейману, обхватил его левою рукою за шею, и смотря на убийц тем взором, который струит огонь електрический, загремел: «Шейхи! Не моя слабая рука, а всемощная десница Царя моего защищает этого христианина. Итак, если вы убьёте его, то, клянусь вам именем Аллаха, вас постигнет наказание страшное. Мне известны и лица, и имена ваши».

Арабы попятились назад. Архимандрит, заметив их робость, оставил Сулеймана и, уходя из горницы медленно, полповоротом, повторял последние слова: «Мне известны лица и имена ваши», а близ порога остановился на мгновение и, грозно сказав мусульманскому шейху: «Назир! Ты первый ответишь за жизнь этого христианина», ушёл.

Дорого стоил ему этот подвиг. Недужные глаза его налились кровью и разболелись пуще. Старая, притихшая боль в левой полости живота его возобновилась. Всего же неприятнее было душевное ощущение запаха крови. Чтобы успокоить себя, он, идя в свою келью, размышлял о силе воображения и о философии Фихте, по которой все человеческие ощущения и понятия произникают из духа, а не извне. Между тем митрополит (как сам рассказывал после), ободрённый заступлением Архимандрита и присутствием его в Вифлееме, устрашил мусульманского шейха наказанием паши, а прочим, опасаясь ярости, объявил: «Вы теперь не можете сложить ответственность в смертоубийстве на меня и на монастырь наш; не можете отговариваться, мы-де из монастыря взяли виновного, митрополит-де выдал нам его, пусть же он и отвечает, ибо есть посторонний и царский свидетель моей неповинности в крови христианской и вашего безрассудства и своеволия». Арабы, опасаясь казни, один по одному разбежались. Митрополит скрыл Сулеймана в тайнике Иустиниановой башни, а из Иерусалима чрез Патриарха потребовал солдат, дабы под прикрытием их препроводить спасённого от смерти в Святой Град. Солдаты во время утрени пришли в Вифлеем и, взяв Сулеймана, доставили его в Святогробский монастырь, откуда он немедленно отправлен был на остров Кипр. Подружку же его францискане сперва скрыли в своём монастыре, а потом отослали на остров Мальту, иначе её убили бы вифлеемитяне по обычаю своему.

Таким образом наш Архимандрит не только спас жизнь православного христианина, но и избавил Святогробский монастырь от неприятных хлопот и больших издержек, кои были бы неизбежны, если бы совершилось смертоубийство в горнице Вифлеемского владыки.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/10, д. 2, л. 1–37

С.-Петербург, 16 апреля 1857 г.

Подлинник.

Резолюция императора Александра II: Быть по сему.

Министерство вполне оценивает выражение тех чувств привязанности к Русскому Двору Патриарха Иерусалимского, которых Ваше Высокопревосходительство были посредником между Его Блаженством и Министерством, и уверено, что Патриарх примет с тою искренностию и любовию нашу Духовную Миссию, какими запечатлены все его действия в отношении к нашему Августейшему Повелителю. Нет сомнения, что пребывание Патриарха в Иерусалиме, его ближайшее и просвещённое участие в делах Православия у самого источника его в Святом Граде принесло бы самые благодатные плоды и, конечно, отстранило бы те интриги и беспорядки, которыми, к сожалению, ныне волнуется Православная Церковь в Иерусалиме. Мы убеждены, что это желание наше, выраженное с такою искренностию, примется с теми же чувствами Его Блаженством²².

Примите уверение, и пр.

АВП РИ, ф. СПб. Главархив, 1–1, оп. 781, д. 33, л. 81.

С.-Петербург, 1 августа 1857 г.

Подлинник.

Резолюция императора Александра II: Исполнить.

В постоянном внимании к пользам Святой нашей Веры, Государь Император Высочайше повелеть соизволил восстановить существовавшую до последней войны Духовную Миссию нашу в Иерусалиме.

Ваше долговременное служение на Востоке давно уже обратило на Вас, Преосвященнейший Владыко, особенное внимание Главного Духовного Начальства и Министерства Иностранных Дел. Удостоив поручить Вашему управлению Иерусалимскую нашу Миссию, Его Величество ожидает, что новое Ваше призвание послужит к поддержанию Православия в тех местах, где наша Церковь наиболее нуждается в заботливых пастырях и в деятельных блюстителях её нераздельности.

Желая поставить Ваше Преосвященство в известность обо всём, что касается до предстоящего Вам служения, я прилагаю у сего, для собственного исключительного Вашего сведения, проект преобразования Иерусалимской Духовной Миссии и инструкции начальнику её, удостоившийся Высочайшего утверждения 23-го минувшего марта месяца. Из этой весьма секретной бумаги Вы изволите усмотреть правила, предназначенные для Вашего руководства. Постепенное приведение их Вами в исполнение будет зависеть от местных обстоятельств и могущих последовать изменений в положении дел.

Главная, существенная цель вверенной усердию Вашему Миссии состоит в том, чтобы не допускать ослабления в духовном единстве, связующем между собою разноплемённых, но единоверных обитателей Сирии и Палестины.

В Вас они будут видеть представителя Российской Церкви, её благолепия, её величия, но в то же время и её кротости и терпимости. Поэтому Вы будете оказывать особенное Ваше участие тем из наших единоверцев, которые наиболее нуждаются в одобрении, и, быв слишком долго лишены покровительства, сделались доступнее ухищрениям Западной пропаганды.

Генеральному Консульству нашему в Бейруте будет поручено оказать содействие к водворению Духовной нашей Миссии в Иерусалиме и к облегчению первоначальных её сношений с Православными духовными начальствами в Сирии и Палестине. Через это же Консульство Вы будете отправлять Ваши извещения в С. Петербург.

Министерство Иностранных Дел будет всегда принимать в соображение те сведения, которые Вы будете сообщать ему о положении духовных дел в этом крае, на который преимущественно направлены усилия Протестантских и Католических миссионеров.

Поручая себя святым молитвам Вашим, имею честь быть, и пр.

АВП РИ, ф. СПб. Главархив, оп. 781, 1–1, д. 33, л. 109–111.

Скерневицы, 1 сентября 1857 г.

Подлинник.

Резолюция императора Александра II: Исполнить.

О Начальнике Иерусалимской Духовной Миссии.

Назначенный Начальником Иерусалимской Духовной Миссии нашей Преосвященный Поликарп, Епископ Одесский, занемог по прибытии в С.-Петербург и не может исправлять сей должности.

Посему Министерство Иностранных Дел, согласно с мнением Обер-Прокурора Святейшего Синода, полагало бы определить Начальником упомянутой Миссии Инспектора здешней Духовной Академии Архимандрита Кирилла.

Осмеливаюсь испрашивать на то Высочайшего разрешения Вашего Величества.

К<нязь> Горчаков

АВП РИ, ф. СПб. Главархив, оп. 781, 1–1, д. 33, л. 123–123 об.

С.-Петербург, 16 октября 1857 г.

Подлинник.

Резолюция императора Александра II: Быть по сему.

Благочестивое желание поклониться местам, освящённым страданиями нашего Спасителя, издавна привлекает в Палестину многих поклонников из России, особенно около праздника Св. Пасхи; но и в самом даже Иерусалиме они не находят должного для себя помещения, что заставляет многих по необходимости искать приюта в отдалённых частях Св. Града. В случае болезни некоторые из них, особенно бедные, остаются без попечения и, находясь в стране, где язык русский непонятен, они не могут воспользоваться и теми пособиями, которые могли бы им быть оказаны местными врачами.

Здание, назначенное для пребывания состоящей под начальством Вашим Духовной Миссии, едва достаточно для помещения её и никакая часть оного не может быть уделена для другой цели. Архангельский монастырь, Патриархом Иерусалимским предоставленный, в случае тесноты, в распоряжение Миссии, построен по старинному обычаю края, весьма неудобно; кельи оного тесны и темны. Помещение в этом необширном пространстве Русских поклонников, для которых, собственно, он назначен, подвергает их болезням, а мы до сих пор не имеем в Иерусалиме больницы для пользования наших соотечественников.

В последнее время многие правительства и даже частные лица старались улучшить положение своих единоверцев, посещающих Иерусалим. Даже евреи имеют там больницу, содержимую Ротшильдом, и странноприимный дом, устраиваемый Монтефиоре.

По доведении о вышеизложенном до Высочайшего Его Величества сведения, Государь Император изволил найти несоответствующим достоинству Православной России, чтобы мы отставали от других иностранных держав в деле призрения наших единоверцев и соотечественников.

Озабочиваясь исполнением благочестивых и милостивых намерений Государя Императора, Который желает, чтобы и в дальней Палестине Его подданные пользовались Его защитою и покровом, я обращаюсь к Вам, Преосвященный Владыко, с просьбою облегчить нам исполнение воли Августейшего Покровителя Православия. Нам предстоит устроить пребывание наших единоплеменников так, чтобы они, во время своего нахождения в Сирии, были постоянно под духовным надзором и назиданием Миссии нашей в Иерусалиме. Поэтому я представляю соображению Вашему нижеследующие предположения.

По прибытии в Св. Град, Вы благоволите осмотреть все места, назначенные для Миссии и для Российских богомольцев. Они заключаются в следующем: здание, известное под именем дома Архимандрита Порфирия²³, Архангельский монастырь, о коих упомянуто выше, и Федоровский монастырь, назначенный для Русских поклонниц. Этот осмотр укажет, сколько лиц могут быть помещены в этих зданиях и представляется ли возможность распространить оные устройством в котором-либо из них больницы и квартиры для врача. В случае, что это необходимое учреждение может быть помещено в помянутых зданиях, я прошу Вас сообщить мне Ваши соображения о правилах, которые следовало бы принять в основание при помещении больных и о средствах покрыть издержки на их пользование.

Если же существующие ныне здания таковы, что не представляется возможным распространить оные соответственно предположенной цели или если поправки, как это часто бывает, обойдутся не дешевле постройки нового здания, тогда для исполнения воли Его Императорского Величества, останется одно лишь средство, а именно: приступить к соображениям, нельзя ли найти поблизости Гроба Господня местность, на которой можно бы устроить странноприимный дом с больницею.

По прибытии Вашем к месту Вашего духовного служения, Вы войдёте в ближайшее соображение всех этих обстоятельств. Генеральный Консул наш в Сирии и Палестине, Статский Советник Мухин, облегчит Вам первые Ваши сношения с Святогробским духовенством. Когда Вы успеете приобресть их доверенность, Вы можете узнать средства, которые были употреблены иностранцами для устройства их странноприимных учреждений, ценность этих построек и условия их содержания. Сравнение тех помещений, которые мы уже имеем в Иерусалиме, с теми, кои устроены иностранцами, покажет, что нам остаётся ещё сделать в сем отношении. При сем необходимо иметь в виду и то обстоятельство, что, вследствие нового устройства пароходных наших сообщений, число поклонников, вероятно, увеличится²⁴.

Для Вас, Преосвященный Владыко, очевидна необходимость сохранить в тайне наши предположения. Преждевременное оглашение наших намерений непременно увеличит ценность всего, что мы желали бы приобресть для постройки нового здания.

Иерусалимскому Православному духовенству уже поставлена на вид вся польза для Православия от пребывания в Святых Местах постоянной Духовной Миссии. Через некоторых духовных лиц Вы можете получить полезные данные, но, к несчастию, Греческое духовенство не совсем чуждо себялюбивых побуждений, и поэтому Вам необходимо будет поверять их показания.

Зрелое рассмотрение всех местных условий приведёт Вас к положительному заключению касательно предстоящего вопроса. Когда, таким образом, будет определено, что именно надлежит исполнить для осуществления воли Государя Императора, тогда Вы благоволите сообщить Ваши мысли Министерству Иностранных Дел, которое по предмету оных не оставит войти в сношение с Главным Духовным Начальством. По важности этого дела, сообщения Ваши по оному будут Министерством доводимы до Высочайшего Его Величества сведения.

Вообще же во всех Ваших соображениях по этому столь ощутительной важности предмету Вы будете иметь в виду главную цель, чтобы в Иерусалиме богомольцы наши не оставались без приюта, слабые в благочестии – без надзора, а страждущие – без попечений.

Поручая себя, и пр.

АВП РИ, ф. СПб. Главархив, оп. 781, 1–І, д. 33, л. 141–146.

С.-Петербург, 24 февраля 1858 г.

Отпуск.

Азиатский Департамент имеет честь препроводить при сем к Вашему Высокопревосходительству пакет, заключающий 1-ый вексель на имя Начальника Иерусалимской Духовной Миссии, Преосвященного Кирилла на сумму 4943 руб. 85 коп. сер., составляющие, с причислением банкирских расходов, 5000 руб. сер., назначенные Государыней Императрицей Марией Александровной в распоряжение Его Преосвященства, причём Департамент покорнейше просит Вас, Милостивый Государь, приказать помянутый пакет доставить по принадлежности; о получении же оного не оставить уведомлением²⁵.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 1804, л. 92–92 об.

С.-Петербург, 6 марта 1858 г.

Отпуск.

Вследствие отношения Вашего Высокопревосходительства от 3-го минувшего Февраля за № 48, Департамент Хозяйственных и Счётных дел, по приказанию г. Товарища Министра Иностранных Дел, покорнейше просит Вас, Милостивый Государь, издержки, сделанные Начальником Духовной Миссии нашей в Иерусалиме Епископом Кириллом, 2.550 тур. пиастр, поставить на счёт чрезвычайных расходов Константинопольской Миссии.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 1804, л. 91.

Петергоф, 5 июля 1858 г.

Подлинник.

Резолюция императора Александра II: Быть по сему.

Отчёт Вашего Преосвященства о положении Иерусалимской Церкви и предположения, до сего предмета и устройства вверенной Вам Миссии относящиеся, были предварительно рассмотрены Обер-Прокурором Святейшего Синода, и соображения его повергнуты воззрению Государя Императора. Согласно указаниям Его Императорского Величества, все эти соображения были обсуждены Министерством Иностранных Дел с тем вниманием, какого важность предмета требовала. Следующие заключения, удостоенные Высочайшего утверждения Государя Императора, имею честь сообщить Вам для руководства и должного в чём следует исполнения.

1) Необходимо избегать всякого повода к несогласиям и неприятным столкновениям с греческой иерархиею, чего, как видно из самых донесений Ваших, желают враги нашей Церкви для разъединения её, для общего соблазна и совращения с пути истины приверженцев этой Церкви. Тем не менее, однако, мы должны стараться всячески исторгнуться из зависимости греческого духовенства в материальном отношении, и в этих видах Министерство предначертало план действий, известный Вашему Преосвященству из отношения его от 17 октября 1857 г. № 3956.

2) Относительно материального устройства как самой Миссии, так и русских поклонников, посещающих Иерусалим, Министерство Иностранных Дел входило уже, как небезызвестно Вашему Преосвященству, в подробные соображения совокупно с Обер-Прокурором Святейшего Синода и представителями Главного Общества Пароходства и Торговли на Черном море, под непосредственным наблюдением Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича. Следствием этих соображений было вторичное отправление Действительного Статского Советника Мансурова в Иерусалим для устройства зданий для помещения поклонников наших, госпиталя и пр. Равным образом объявлен добровольный сбор на сей предмет во всей России. Мы остаёмся в ожидании благих результатов от сих мер и командировки г. Мансурова, которого Вы не оставите своими благими советами в исполнении возложенного на него поручения.

3) Министерство вполне разделяет Ваше мнение о том, как тягостна некоторая зависимость Миссии от Иерусалимских властей в духовном отношении, состоящая в том, например, что для каждой службы в Архангельском Соборе требуется особое письменное дозволение и т. д., но она есть последствие продолжительного предшествовавшего влияния Иерусалимских властей на нашу Миссию, и от него избавиться можно не вдруг, а постепенно, приобретя мало-помалу полную доверенность греческой иерархии, хотя мы вполне согласны, что этого нелегко достигнуть.

4) Относительно увеличения состава Миссии одним иеромонахом, двумя иподиаконами и двумя певчими, согласно ходатайству Вашему, сделано уже особое распоряжение, о чём Вы извещены.

5) Министерство Иностранных Дел имело в виду недостаточность средств Миссии и с этою целью оно разрешило Генеральному Консулу нашему в Бейруте принять на счёт казны издержки, сделанные на пути от Бейрута до Иерусалима, а также и те, которых нельзя будет избежать при посещении Святых Мест в Палестине. Так как путешествия эти совершаются в видах общей государственной пользы, то Министерство приняло издержки эти на счёт своих сметных сумм, в полной уверенности, что увеличение штата одним иеромонахом и прочими членами, сделанное единственно для благолепия служения церкви, Святейший Синод примет на свой счёт, по крайней мере, до того времени, пока лица эти войдут в штат Миссии. Относительно же издержек, до улучшения быта поклонников относящихся и до богоугодных даяний Ваших, Министерство Иностранных Дел испросит разрешение Государыни Императрицы Марии Александровны заимствовать Вам из сумм, от Имени Её Величества отправляемых в Иерусалим.

6) Министерство вполне разделяет мнение Ваше, что необходимо принять некоторые меры к тому, чтобы поклонники наши своим недостойным поведением не служили предметом соблазна и негодования для других, с этою целью оно снесётся с Министерством Внутренних Дел о некоторых мерах, предлагаемых Вами, и примет в соображение те, которые собственно до него касаются.

7) Представление Ваше о необходимости назначить Русского Консула в Иерусалим было предупреждено, по воле Государя Императора, Министерством Иностранных Дел, о чём в настоящее время Вы уже и извещены. Что же касается до постройки госпиталя и странноприимного дома, то, как выше сказано, г. Мансурову поручено войти на месте в ближайшее по сему предмету соображение; по надлежащем устройстве их Министерство войдёт в сношение с кем следует об отправке в Иерусалим сестёр милосердия.

8) Суждения Ваши о греческом духовенстве, его усилия подавить народные начала и пренебрежение к своей иноплемённой братии обратили на себя всё внимание Министерства Иностранных Дел, которое, впрочем, имело уже и прежде сведения о подобных действиях греческой иерархии. Сведения эти были в своё время сообщены Вашему Преосвященству. Они, может быть, были одной из главных причин, по которым Правительство наше решилось послать Миссию, во главе которой было бы лицо влиятельное – русский епископ – вместо простого богомольца, под видом которого жил в Иерусалиме Архимандрит Порфирий, но Министерство вполне постигает, как трудно искоренить зло, глубоко пустившее свои корни. Прежде всего употребите усилия Миссии, чтобы сколько-нибудь сблизить разноплемённые населения православного исповедания между собой и старайтесь, чтобы она внушила им доверие к себе. Не до́лжно забывать, что греческое духовенство поставлено силой самих обстоятельств блюстителем Православия на Востоке. Уронить его в общественном мнении значило бы разорвать последнюю связь между православными населениями, не заменив никакой другой.

9) Без сомнения, заведение училищ между арабами, образование их духовенства, улучшение их быта составляют предметы, которых Правительство наше искренно желало бы в видах охранения Православной Церкви от всяких невежественных на неё влияний, но достигнуть этого можно только продолжительным временем и путём долгого терпения, потому что на это нужны огромные средства и пожертвования. Вам, Преосвященнейший Владыко, были открыты все дела Азиатского Департамента и потому более чем кому-либо известно, каким образом открывались мало-помалу училища между славянскими племенами Европейской Турции (в Филиппополе, Адрианополе, Мостаре и пр.). Министерство делало это из собственных средств, не осмеливаясь прибегать к каким-либо заимствованиям из сумм Государственного Казначейства, имея в виду общие государственные потребности, не позволяющие в наше время прибегать к таким заимствованиям. Вообще же я полагаю, что при многочисленности трудов и издержек, предстоящих Миссии для приведения в исполнение благих предначертаний Правительства нашего, необходимо определить, к каким предметам следует приступить прежде прочих, что Вы вполне в состоянии сделать, и к исполнению их стремиться всеми силами; постепенность в этом отношении тем более необходима, что средства, которыми мы можем располагать, далеко ещё не соответствуют надобностям Православной Церкви в Палестине. В этих же видах я полагал бы, что Миссии следует прежде всего освоиться и, так сказать, пустить корни в самом Иерусалиме и потом уже заняться епархиями Антиохийской и Александрийской, если на то достанет сил и средств.

Не до́лжно подавать надежд, которых осуществить мы не в силах, потому что следующее за сим разочарование чрезвычайно дурно подействует на самую Миссию. Главная деятельность нашей Миссии должна быть сосредоточена в самом Иерусалиме.

10) В отношении воспитанников южнославянских и арабских, приезжающих в Россию, я должен заметить, что они поступают в училища не случайно, не путём неофициальным, как Вы изволите полагать, но по тщательному разысканию на месте Консулами нашими о личности молодых людей, которых сюда отправляют на счёт нашего Правительства. Рекомендация Патриархата Константинопольского, конечно, всегда принимается Миссиею нашей в соображение, но считать её достаточной и совершенно беспристрастною невозможно. При выборе молодых людей обыкновенно берутся во внимание заслуги, оказанные их семействами России, происхождение, а равно – успехи, оказанные молодыми людьми в училищах местных. Что касается замечания Вашего относительно воспитанников Халкидонского училища, то, разделяя мнение Ваше по этому предмету, я передам его на соображение и приведение в исполнение г. Бутеневу.

11) Наконец, предположение Ваше относительно того, чтобы дать свободный доступ нашим ремесленникам в Иерусалиме, и тем внести русский элемент в тамошнее народонаселение, требует особого соображения и обсуждения в видах общих государственных распоряжений. Впрочем, выезд из России в Иерусалим, как и вообще за границу, никому не воспрещён и служит причиною того, что в Иерусалим являются многие неблагонадёжные люди, на которых Вы в своём донесении столько жалуетесь.

В заключение Министерство Иностранных Дел искренно благодарит Вас за Ваши добросовестные труды и те подробные сведения, которые Вы доставляете ему.

АВП РИ, ф. СПб. Главархив, оп. 781, 1–1, д. 34, л. 108–116 об.

С.-Петербург, 12 июня 1869 г.

Подлинник.

В августе 1868 г. Патриарх Иерусалимский Кирилл обратился с посланием на имя Высокопреосвященного Митрополита С.-Петербургского и членов Святейшего Синода, ходатайствуя об утверждении в должности Настоятеля Миссии нашей в Иерусалиме находящегося там ныне Архимандрита Антонина.

По рассмотрении настоящего ходатайства с имеющимися в делах сведениями, Святейший Синод постановил: Настоятеля Миссии нашей в Иерусалиме, временно отозванного в Константинополь, Архимандрита Леонида переместить на должность Настоятеля Ставропигиального Воскресенского, Новый Иерусалим именуемого, монастыря с окладом содержания Настоятелям означенного монастыря присвоенным; в должности же Настоятеля Миссии нашей в Иерусалиме утвердить находящегося там ныне по особому распоряжению Настоятеля Миссии нашей в Константинополе, Архимандрита Антонина²⁶; о чём чрез Высокопреосвященного Митрополита Исидора и объявлено сим лицам, с предписанием Архимандриту Леониду, чтобы он, по сдаче всего, что могло быть в непосредственном его заведовании по возложенному на него поручению, тому лицу, которое для сего Министерством Иностранных Дел указано будет, немедленно следовал к месту нового своего назначения.

О таких изменениях в составе Миссий наших в Иерусалиме и в Константинополе, по определению Святейшего Синода, имею честь сообщить Вашему Превосходительству для зависящего распоряжения и при сем препроводить ответную за открытою печатью грамоту Первенствующего Члена Святейшего Синода Митрополита Исидора на имя Патриарха Кирилла, покорнейше прося Вас, Милостивый Государь, приказать отправить оную по назначению.

К сему долгом считаю присовокупить, что Хозяйственному Управлению при Святейшем Синоде предоставлено распорядиться отпуском Архимандриту Леониду как прогонных денег на проезд к месту назначения, так и следующих ему на подъём и путевые издержки.

За отсутствием Обер-Прокурора Святейшего Синода, Исправляющий должность Товарища его

Юрий Толстой

АВП РИ, ф. СПб. Главархив, оп. 781, IV–16, д. 1, л. 6–6 об.

Иерусалим, 1879 г.²⁷

<...> Благоволите припомнить, как Вы, в бытность свою в Афинах в 1859 году, любезно почтили меня знакомством Вашим. Вы тогда одушевлены были патриотической мыслью показать Россию на единоверном Востоке такой, какой она должна быть видима и разумеема всеми. То, что Вы намеревались делать в Сирии и особенно в Палестине, надеюсь, видели выполненным в центре эллинского мира – в Афинах, при малом усердии и немногом умении Вашего нижайшего слуги. Чтобы выставить пред лицом самомечтательных греков с такою блестящею обстановкою нашу Русь, боголюбивую и глубоко верующую, как это Вы видели, посещая Афинскую посольскую церковь, требовался, по странному стечению обстоятельств, трудный и смелый подвиг с моей стороны, о котором не место здесь распространяться. В Министерстве Иностранных Дел, уповаю, осталась благая память обо мне из той эпохи моей жизни и службы. Не сомневаюсь, что и Ваше Превосходительство разделяли тогда доброе обо мне мнение людей, следящих за делами нашими на Востоке. Не думаю, чтобы дальнейшая служба моя в Константинополе в чём-нибудь могла изменить мою репутацию.

Итак, когда в 1865 году мне выпал жребий стать во главе нашей Духовной Миссии в Иерусалиме, я, зная Ваше близкое отношение к ней, не мог довольно нарадоваться тому обстоятельству, что между нами есть уже род знакомства и, смел бы сказать, взаимного сочувствия. Между тем, вот идёт уже 15-й год моего пребывания в Иерусалиме и, по силам, управления Миссией. Благоволите проследить вниманием Вашим всё это время. Был ли хотя один момент в нём, в который бы я мог польстить себя мыслью, что Ваше Превосходительство не позабыли меня, цените меня по-прежнему и отдаёте мне справедливость в моих, неизменно тех же самых, стремлениях и усилиях отстоять, закрепить и, насколько могу, прославить имя России в тесном кружке моей деятельности в Святой Земле?

Как же во все эти трудные и большею частью скорбные для меня годы смотрела на службу мою здесь Палестинская Комиссия? Простите за правду, – недоброжелательно. Этот взгляд её с моей личности переносился, конечно, и на всю Миссию, а затем он же передавался и в Министерство Иностранных Дел, и, что всего прискорбнее для меня, в самый Святейший Синод. Во всё время, как П. Н. Стремоухов заправлял делами Азиатского департамента и Палестинской Комиссии, я с каждый днём мог ожидать закрытия ни в чём неповинного учреждения, над которым начальствовал. Напрасно бы я стал доискиваться, в чём моя вина и отчего я, целые 15 лет служивший в разных посольствах и при многих посланниках с репутацией человека, не неспособного к делу, в Иерусалиме оказался вдруг чуть не «камнем соблазна», и, во всяком случае, не драгоценным камнем, а булыжником, которым может помыкать всякий консул. Раз только один из деловых людей проговорился, сказав в поучение мне, что ни он, ни другой кто не виноват тут в положении дел, что тут действует не личность та или другая, а «система».

Об этой фатальной «системе» я слышал, когда ещё состоял при Константинопольском посольстве, и, сознаюсь в своей слабости, отправляясь сюда на новую должность, задавался иллюзийной мыслью разбить убивающую общее дело наше «систему», а именно – своим прямым искренним и как бы дружеским отношением к лицам и вещам добиться упразднения пагубного деления людей на своих и чужих. И в самом деле, я как будто годился для этой задачи, столько лет, «чужой» – по званию, был «своим» в Министерстве Иностранных Дел – по службе. Что же мешало успеху? Ещё раз простите, по общему говору, но ничто, кроме Вашей личной антипатии к Миссии.

Приехав сюда (в 1865 году), я застал тут уже твёрдо образовавшееся убеждение, что не только не возобновится порядок вещей 1858 года, не восстановится епископское достоинство в лице начальника Миссии (столько напугавшее и турок, и греков, и западные пропаганды), но и что самое существование в Иерусалиме Духовной Миссии стало проблемой. Бывший Патриарх латинской Валерга, смеясь и потирая руки, признавался, что он не на шутку призадумался, когда узнал о назначении преосвященного Кирилла Мелитопольского в Иерусалим, но что его скоро успокоили известием из Петербурга, что всё это кончится смехом.

Я вынужден говорить перед Вашим Превосходительством о том, что чувствительнее наболело у меня на сердце. В течение службы моей здесь я пережил трёх консулов²⁸, и, как вам известно, сумел держать мир между двумя ведомствами, считавшийся в 1865 году почти уже совершенно невозможным, и в то же время успел сделать то, что, могу сказать, и во сне не снилось ни одному из консулов; кажется, всего бы естественнее ожидать после сего справедливого заключения, что, значит, и я, и Миссия делаем своё дело хорошо и приносим пользу.

Но вот в 1878 году приезжает в Петербург совершенный новичок в наших палестинских делах, прослуживший в Иерусалиме на консульском посту «без году месяц», некто г-н Иларионов, требует экстраординарных собраний Палестинской Комиссии и представляет ей проект обращения Духовной Миссии нашей в Иерусалиме в настоятельство, иначе говоря, в придворную Его Высокоблагородия церковь, в видах якобы экономии и упрощения администрации поклоннического дома.

В то же время, как меня своевременно извещают, этот человек распускает в столице обо мне и обо всей моей Миссии самые неблаговидные слухи, очевидно, надеясь добиться того, что себе наметил, если «не мытьём, то катаньем», по пословице. И что же? Безвестных заслуг и способностей человек делается в глазах Палестинской Комиссии авторитетом, и Ваше Превосходительство вместе с другими членами соглашаетесь немедленно в принципе на закрытие Иерусалимской Духовной Миссии, как излишней!

Никому не приходит на мысль в деле весьма значительной важности снестись предварительно с хорошо известным Вам по Афинам нижайшим слугой Вашим, имеющим даже общей опытности по меньшей мере столько же, сколько и автор преобразовательных проектов (я начал свою службу в 1844 году с академической профессуры, когда г-н Иларионов, с позволения сказать, ещё не родился), удостоившийся такой незаслуженной благосклонности в Комиссии, и потребовать от него изложения о предмете своих соображений!

Как охарактеризовать поучительный факт этот? Конечно, именем «системы своих и чужих». Ободрённый таким вниманием к себе властных лиц, г-н Иларионов с первого же дня возвращения сюда из Греции Миссии²⁹ стал относиться ко мне с таким пренебрежением, какого я не встречал ни в Афинах, ни в Константинополе от посланников. «Не дам, не позволю, помещу, выведу» и прочие выражения вовсе несвойственного ему самовластия в связи с оскорбительными его отзывами о моей жизни и деятельности вынудили меня, ввиду возможно напрасного и общему дела нашему неполезного раздражения обоюдного, объявить ему, что личные сношения между нами я считал бы излишними. Однако же, не желая действительного раздора, я тогда донёс о случившемся Палестинской Комиссии (20 июля 1878 года, № 26), указывая на один из самовластных поступков его и прося её о восстановлении в отношении Миссии «статус-кво». Сделай она это, я не сомневаюсь, мир немедленно восстановился бы в заведениях наших. К сожалению, она оставила дело без внимания.

Разлад между людьми, служащими одному и тому же делу, – явление, конечно, прискорбное, но, вообще говоря, нередкое у нас и до тех пор, пока не выходит из своих четырёх стен, терпимое, но, если при первом случае враждующая личность соединяется с чужими против своего, жертвуя интересами своего общего с ним положения и ни во что ставя честь носимого имени, то поведение её неизвинительно. А если ещё повод к разладу подан ею самою и последствия от него вполне сознаются ею, то я бы желал, чтобы Ваше Превосходительство сами решили, чего она заслуживает. Я, конечно, не менее г-на Иларионова сочувствую единоверцам своим грекам вообще и, в частности, здешней Патриархии, но не выдам им в припадке озлобления своего сослуживца, ещё менее – общего с ним дела. Между тем, иларионовы, видимо, направляют дело к тому, чтобы отдать по-прежнему русских паломников в руки греков, чему помехою стоит Миссия. Оттого и неизбежно закрыть её. Ужели у нас кто-нибудь сочувствует такой отсталой мысли? Кстати скажу: если бы у нас знали, в каком упадке находится политическое влияние России в Палестине! Оно положительно ничего не значит, тогда как французское влияние, несмотря на республику в Париже, можно назвать царствующим в Святой Земле. И это после такой славной, победоносной недавней расправы нашей с Турцией! Многократно я и говорил, и писал, что усилить своё влияние на Востоке, в частности в Палестине, мы можем только посредством миссий, коих границы до того эластичны (как видим из примеров католических миссий), что вопросы всякого рода, в том числе и из внешней политики, могут целиком войти в них. При умении повести дело, тому же Консульству (а особенно Посольству) можно сделать из Миссии проводник коих угодно политических идей и целей. Что же в ответ на это делаем? Добиваемся закрыть одну и единственную свою на Востоке Миссию! Можно ли подыскать какое-нибудь разумное объяснение такому факту?

Есть объяснение, это – экономия, говорят, основание, ввиду финансового положения России, весьма достаточное к тому, чтобы отказаться от занесённой из Европы моды на заграничные миссии. Да не на Консульства ли скорее мы переняли моду у Европы? Но пусть они существуют и процветают. Мы им не мешаем. Зачем нам мешает существовать тот или другой консул – прожектёр, страдающий недостатком близорукости? Оставляя аллегории, я позволю себе заметить, что самый добросовестный экономический проект г-на Иларионова был бы отказ его от 2.000 руб. золотом, получаемых им из кружечного копеечного сбора по всей России за непрошенные труды свои по управлению поклонническими зданиями³⁰. Разве мало ему и без того 5 тыс. руб. золотом за его всякие и действительные и воображаемые труды?³¹ А между тем великодушно и достохвально проектирование, когда народные бани в заведениях наших и не вспоминаются более, и самое здание, выстроенное для них, вошло в состав консульских палат! На «копеечные» две тысячи можно отлично содержать бани, натапливая их по крайней мере всякий раз, как прибывают (обыкновенно целою партией) вновь из Яффы перетруждённые и загрязнённые наши паломники³².

<...> Осмотревшись на месте и убедившись, что дело действительно ведётся к этому жалкому концу³³, я, чтобы не столкнуться ни с кем, ни на политическом (по сведениям, не подлежащим сомнению, в Азиатском департаменте составилось мнение, что я добиваюсь (или присваиваю себе) политического значения в Палестине Духовной Миссии. Что сказать, чтобы не обидеть лиц, когда-то любимых? Видно, не у одного страха глаза велики!), ни на церковно-каноническом, ни даже на миссионерском поприще, ограничился одним чисто поклонническим значением своей Миссии и нашёл способ, путём территориальных приобретений и устройством в разных местах русских приютов, поставить её и крепче, и весче, и, пожалуй, даже более блестяще, чем когда бы то ни было в другое время в Палестине. Могла простить мне это «система»? Я не дитя, чтобы поверить этому. Но обращаюсь к Вам, Превосходительнейший Борис Павлович, человеку честному и искреннему, в чём погрешил я пред Отечеством, царём, Богом, что стал приобретать в собственность России то, что ещё осталось Божиим Провидением в Святой Земле ценного из не захваченного католиками, протестантами, армянами, жидами? Ведь во всякой другой земле христианской подобного ревнителя по крайности осыпали бы похвалами.

А у нас я, прослуживший обществу русскому и Церкви Русской на теперешнем месте своём верой и правдой 14 лет, и со мною человек, стоящий не только хвалы, но блестящей награды, которого умом, тактом, смелостью и неподкупной честностью – не говорю уже о беззаветной преданности России – достигнуты мною такие невероятные результаты, смиренный драгоман Миссии³⁴, не только не оценены, но подвергаемся ожесточённому преследованию со стороны своего консула <...>.

Цит. по: Архимандрит Никодим (Ротов). История Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Серпухов, 1997. – С. 218–223, 243.

Иерусалим, 14 марта 1884 г.

Подлинник.

Ваше Высокопревосходительство!

Принимаю на себя смелость беспокоить Ваше Высокопревосходительство изложением нижеследующего обстоятельства. Иерусалимская Духовная Миссия, носящая имя «Поклоннической», по существу своему преимущественно должна заниматься поклонниками и именно с той стороны их жизни здесь, которая прямо входит в «поклонение» Святым Местам. Излишне говорить, что в начале своей деятельности здесь она прилагала к этому всё своё старание. Но, с водворением в Поклоннических заведениях наших Консульства, вместе с материальною стороною поклоннического быта немало отошло в круг консульского ведения предметов и более или менее духовного значения. Таково, например, путеводство поклонников по Святым Местам. Все распоряжение этим, столько важным по своему влиянию на ум и сердце наших соотчичей, делом принадлежит теперь Консульству. Обращаюсь к глубоко справедливому чувству Вашего Высокопревосходительства: естественно ли такое положение вещей? Где и когда, как не во время этих поклоннических обхождений, столь благоприятных назиданиям всякого рода, Миссия могла бы оказывать своё благотворное, просветительное влияние на народ?

По вторичном (1880 г.) назначении сюда консулом г. Кожевникова, в доказательство своих мирных расположений к Миссии, он сделал последней уступку и согласился на назначение путеводителем поклонников рекомендованного мною лица, бывшего пономарём в нашей церкви до войны, опытного и солидного монаха. К сожалению, человек, при всей его пригодности к делу, оказался слабым физически, и через год с небольшим г. Кожевников отставил его от места, определив на оное, уже без всякого сношения со мною, одного безграмотного отставного солдата, некоторое время бывшего служителем при Духовной Миссии и прогнанного мною за разные проделки его с поклонниками неблаговидного характера. Не так давно временно заведовавший здешним Консульством вместо г. Кожевникова В. А. Максимов, всмотревшись в дела здешние, нашёл ненормальным поручение такого значительного дела, как водительство поклонников (массами в 100–200 и более человек), такой ненадёжной личности и счёл долгом (по его собственным словам) обратиться ко мне за отысканием более пригодного для дела лица. Я указал ему на одного иеромонаха из поклонников, человека весьма степенного, умного и расторопного, достаточно знакомого со Святыми Местами. Но чуть возвратился снова (в начале февраля с. г.) к своему посту г. Кожевников, опять, без всякого внимания ко мне, сменил иеромонаха и поставил на его место того же солдата, поставив при сем первому на вид, что Патриарх недоволен им за его будто бы дурные отзывы о греках, дошедшие до Его Блаженства от наших же поклонников.

Не имея права вмешиваться в распоряжения Императорского Консульства, я думаю, однако же, что налагаемый на него его званием долг требовал предварительной поверки взведённой на путеводителя вины со стороны г. Консула, чтобы не дать повода вперёд возникать целому ряду подобных притязаний людей, явно желающих бесконтрольно эксплуатировать наших поклонников и их же самих являющих слепыми органами и усердными пособниками собственной эксплуатации. Ничего нет легче здесь, в Иерусалиме, русскому человеку и патриоту, как заслужить репутацию недоброжелателя и поносителя греков. Это знает всякий, хоть сколько-нибудь развитый поклонник наш, умеющий делать различение между святынею и торгом во имя её.

Ввиду всего вышеизложенного, Ваше Высокопревосходительство, не нашли ли бы возможность чрез посредство г. Товарища Вашего и вместе члена Палестинской Комиссии настоять на возвращении Духовной Миссии – как вполне компетентной к тому – права водить поклонников по Святым Местам, без вмешательства в это дело Консульства, Патриархии и кого бы то ни было третьего, разве только по инициативе самой же Миссии? Не говоря уже о прямой пользе от того, это дало бы ей и тот нравственный вес, без которого она, как духовное учреждение, существовать не может.

Обстоятельство, что путеводитель поклонников получает своё ничтожное (40 фр. в месяц) содержание из Консульства, не может быть достаточным основанием к тому, чтобы он и назначался, и заправлялся во всех своих действиях Консульством. Сам Консул, как агент Палестинской Комиссии, получает свою – несоразмерно средствам Комиссии богатую – субсидию не из своих сумм.

Вознося ко Господу свою тёплую молитву о Вашем здравии и благопоспешестве в делах, с глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/5, д. 41, л. 18–19.

С.-Петербург, 25 января 1888 г.

Отпуск.

Милостивый Государь, Яков Петрович!

По получении сего покорнейше прошу Вас выдать о. Архимандриту Антонину девятьсот семьдесят четыре франка 60 сантимов (Фр. 974–60), записав сей расход на счёт усиления Духовной Миссии³⁵.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 21, л. 132

С.-Петербург, 18/25 мая 1890 г.

Заверенная копия.

1890 года Мая 18/25 дня. По указу Его Императорского Величества Святейший Правительствующий Синод слушали: 1.) предложение Г. Синодального Обер-Прокурора от 1-го Февраля сего года за № 583 с приложением Высочайше утверждённого 27-го Января сего года нового штата Духовной Миссии в Иерусалиме, 2.) предложение его же от 11-го сего Мая за № 2450 о способе покрытия назначенного по сему штату расхода по 5000 рублей золотом в год на содержание причта и ремонт храма Св. Марии Магдалины и 3.) отношение Действительного Тайного Советника Корнилова на имя Г. Обер-Прокурора Святейшего Синода от 23 сего Мая за № 873 по тому же предмету. Справка: 2-го Сентября 1889 года в Синодальную Канцелярию было передано письмо Его Императорского Высочества Великого Князя Сергия Александровича, Председателя Императорского Православного Палестинского Общества, на имя Г. Синодального Обер-Прокурора, от 6 Июля 1889 года за № 73 следующего содержания: «Во время последнего Моего посещения Святой Земли Я лично убедился в недостаточности личного состава Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, в которую входят кроме начальника оной два иеромонаха и один иеродиакон. Между тем, круг обязанностей Духовной Миссии ежегодно увеличивается. Кроме постоянной службы в Троицком соборе на Русских Постройках, является ныне существенная необходимость в еженедельной службе в новосооружённом храме Св. Марии Магдалины³⁶, в храме Вознесения на Елеонской горе³⁷ и в храме Казанской Божией Матери в Горней³⁸, а в недалёком будущем предвидится сооружение ещё двух церквей³⁹. Испрошенное Мною у Его Блаженства Иерусалимского Патриарха разрешение на еженедельную Русскую службу у Гроба Господня остаётся без исполнения именно ввиду того, что при нынешнем личном составе Духовной Миссии службу эту некому исполнять. Наконец, нельзя оставаться равнодушным к тому недостатку духовного призрения, которое ощущают наши православные поклонники, и недостаток этот становится ощутительнее по мере, как улучшается их материальный быт. Все эти соображения Я имел счастие изложить во всеподданнейшем Моём отчёте, причём позволил Себе высказать предположение о необходимости усилить личный состав Русской Духовной Миссии в Иерусалиме и вполне обеспечить её в материальном отношении. Против этого предположения Его Императорскому Величеству Государю Императору благоугодно было начертать «желательно». Во исполнение этой Высочайшей резолюции, я прилагаю при сем проект нового штата Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, прося Ваше Высокопревосходительство поручить его внимательному рассмотрению, причём, однако, считаю необходимым присовокупить, что показанное в оном число лиц едва ли может быть без ущерба для дела сокращено. Общий ежегодный расход на Духовную Миссию исчислен по проекту в 30.000 рублей золотом, на покрытие этого расхода могли бы быть употреблены, без нового обременения государственного казначейства, те 14.650 рублей, которые ныне отпускаются на Духовную Миссию, 5.000 рублей собственно на содержание причта и ремонт храма Св. Марии Магдалины из того источника, на который Его Императорскому Величеству благоугодно будет указать, а недостающую затем сумму Императорское Православное Палестинское Общество находит возможным уделить из тех 30.000 рублей кружечного сбора, которые вместе с обязанностями Палестинской Комиссии перешли ныне в его распоряжение. Если Ваше Высокопревосходительство не встретите препятствий к осуществлению этого предположения, то Я просил бы Вас дать ему дальнейший ход, причём не могу не прибавить, что скорое его осуществление будет Мне лично тем более приятно, что с ним тесно связано еженедельное богослужение у Гроба Господня, что Мне в особенности желательно». К означенному письму приложен проект нового штата Российской Духовной Миссии в Иерусалиме в таком виде:

«Для Русской Духовной Миссии обязательны: 1.) Ежедневная служба в Троицком соборе. 2.) Еженедельная служба в храмах: Воскресения, Св. Марии Магдалины, Вознесения и в Горней. 3.) Сопровождение паломников при посещении ими св. мест. 4.) Ежедневные в паломнический период чтения или беседы. При новых штатах желательно: 1.) Начальник Духовной Миссии определяется и увольняется указом Святейшего Синода; определение и увольнение остальных членов Миссии и служащих при оной зависит непосредственно от Начальника Духовной Миссии. 2.) В непосредственном заведовании Начальника Миссии находятся все сооружения Духовной Миссии и те имения, которые будут принесены в дар Миссии. 3.) Членами Духовной Миссии могут быть только русские монашествующие или лица белого духовенства вдовые. 4.) Члены Духовной Миссии обязаны исполнять все требы для русских паломников безвозмездно, над чем Начальник Духовной Миссии должен иметь особое строгое наблюдение. 5.) Жительство в доме Духовной Миссии лиц женского пола строго воспрещается. 6.) Для членов и служащих в Миссии (за исключением Начальника оной) желательно устройство общей трапезы, на что могли быть употреблены столовые деньги или часть оных».

Выслушав это письмо Его Императорского Высочества Великого Князя Сергия Александровича и вполне разделяя выражаемую в письме мысль о необходимости увеличить состав Российской Духовной Миссии в Иерусалиме для неопустительного совершения богослужений в церквах Миссии и у Гроба Господня, а равно и для удовлетворения других духовных потребностей русских поклонников в Палестине, и препровождённый при упомянутом письме проект нового штата Миссии признавая цели соответствующим, Святейший Синод, по определению от 6/13 Сентября 1889 года, о таковом заключении своём предоставил Г. Синодальному Обер-Прокурору довести до сведения Его Императорского Высочества для дальнейшего направления сего дела, на каковой предмет 13 Сентября и была передана в Канцелярию Обер-Прокурора Святейшего Синода выписка из определения за № 1944. Приказали: I.) О воспоследовавшем в 27-й день Января сего года Высочайшем соизволении на утверждение доставленного Его Высочеством Председателем Императорского Православного Палестинского Общества и одобренного Святейшим Синодом проекта нового штата нашей Духовной Миссии в Иерусалиме сообщить Правительствующему Сенату ведением, с приложением в копии того штата, для припечатания о сем во всеобщее известие, а в редакции «Церковных Ведомостей» и «Правительственного Вестника» дать знать по принятому порядку. II.) На покрытие исчисленных в новом штате 30.000 рублей употребить те 14.650 рублей, которые ныне отпускаются на Иерусалимскую Духовную Миссию, а недостающую сумму, согласно предложения Председателя названного Общества и последовавшего за сим сообщения Действительного Тайного Советника Корнилова от 23-го сего Мая, отнести на счёт кружечного сбора в пользу палестинских поклонников, состоящего в распоряжении этого Общества. III.) Независимо от сего установить для Иерусалимской Духовной Миссии следующие правила: 1.) для Русской Духовной Миссии обязательны: а.) ежедневная служба в Троицком Соборе, б.) еженедельная служба: в храме Воскресения, с надлежащего на сие разрешения Блаженнейшего Патриарха Иерусалимского, и в храмах: Св. Марии Магдалины, Вознесения и в Горней, в.) ежедневные в паломнический период чтения или беседы и г.) сопровождение паломников при посещении ими св. мест. 2.) Начальник Духовной Миссии определяется и увольняется указом Святейшего Синода; определение и увольнение остальных членов Миссии и служащих при оной зависит непосредственно от Начальника Духовной Миссии. 3.) В непосредственном заведовании Начальника Духовной Миссии находятся все сооружения Духовной Миссии и те имения, которые будут принесены в дар Миссии. 4.) Членами Духовной Миссии могут быть только русские монашествующие, или лица белого духовенства вдовые. 5.) Члены Духовной Миссии обязаны исполнять все требы для русских паломников безвозмездно, над чем Начальник Духовной Миссии должен иметь особое строгое наблюдение, 6.) Жительство в доме Духовной Миссии лиц женского пола строго воспрещается и 7.) для членов и служащих в Миссии (за исключением Начальника оной) надлежит устроить общую трапезу, на что разрешить употреблять столовые деньги или часть оных. О таковом заключении предоставить Г. Синодальному Обер-Прокурору довести до сведения Его Императорского Высочества Великого Князя Сергия Александровича и Его Блаженства, Патриарха Иерусалимского, и дать знать указом Начальнику Иерусалимской Духовной Миссии, а в Хозяйственное при Святейшем Синоде Управление передать, для сведения, выписку из сего определения, каковую сообщить и в Канцелярию г. Синодального Обер-Прокурора.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 417, л. 44–51.

Иерусалим, Апрель 1891 г.

Подлинник.

Ваше Императорское Высочество, Государь Великий Князь,

Событие 13 апреля⁴⁰, отпразднованное всей Россией совместно с величайшим из праздников христианских, имело свой отголосок и в Святой Земле, хранящей в своей признательной памяти живыми и цельными светлые образы Августейших паломников 1888 года. Не присваивая себе права быть истолкователем чужих чувств, я не могу отказать себе в радости высказать перед Вашим Высочеством своё личное высокое одушевление, внушаемое Актом, давно чаемым, и здесь в Иерусалиме многими как бы уже предугаданным. Её Императорское Высочество, Благоверная Государыня, Великая Княгиня не потребует особого заверения в том, что так близко русскому чувству и сознанию, – и так естественно всему, что зовёт себя православным, но для меня было бы великим утешением, если бы сего убеждения Её в сочувствии первохристианского края Её боголюбивому решению было постоянное ощутительное свидетельство перед Нею. Водясь сими побуждениями, я, ободряемый высокими, ничем не заслуженными, милостями Вашего Высочества ко мне, осмеливаюсь через Ваше посредство просить Её Высочество благоволить принять на воспоминание о Палестине несколько античных вещиц, хранившихся в недрах её более тысячи лет и как бы ждавших только случая заявить собою новой поборнице Православия о Православии древнейших времён. В прошлом году, при производившихся внутри Иерусалима частных раскопках, найдены были рабочими 11 золотых монет (solidus) византийских 518–610 годов (императоров: Юстина I, Маврикия и Фоки), два золотых браслета и золотой перстень. Находка эта не минула моих рук, коими почтительнейше и подносится Её Высочеству. Наиболее замечательным из неё представляется перстень, украшенный изображением Христа Спасителя с предстоящими Богоматерью и Предтечей, – известным у греков под именем триморфон (троеобразие), а у нас безграмотно зовомым Дейсус (греч. deisis – моление, молитвенное приношение). Едва различаемые теперь уже фигуры говорят о долговременном употреблении сего украшения и ранее указанной эпохи. Да позволено будет мне выразить своё преискреннее желание, чтобы и ещё на многие и многие лета оно продолжало выполнять своё прежнее назначение во славу Православия.

Вашего Императорского Высочества беспредельно преданный и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 589, л. 4–4 об.

С.-Петербург, 8 апреля 1891 г.

Ваше Высокопреподобие, Глубокоуважаемый отец Антонин,

Иконостас для строящейся Вами церкви в доме св. Тавифы в Яффе, который Вы благослоклонно изволили принять как поднесение Императорского Православного Палестинского Общества в память Вашего 25-летнего пребывания в Святом Граде⁴¹, окончен и сегодня отправлен в Яффу на имя Вл. Н. Тимофеева⁴² для передачи его Вам.

Следующие к оному иконы, которые пишутся художником А. З. Ледаковым⁴³, будут по мере их изготовления также доставляться Вам в Яффу.

Испрашивая Вашего благословения и поручая себя заступничеству молитв Ваших, остаюсь искренно Вам преданный и сердечно Вас уважающий и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 589, л. 3.

С.-Петербург, 3 декабря 1891 г.

Ваше Высокопреподобие, Глубокоуважаемый отец Архимандрит,

1. Почтенное письмо Ваше от 24 октября с. г. имел я искреннее удовольствие получить и спешу сообщить Вам, что, согласно выраженному Вами желанию, Совет Общества постановил просить Вас не отказать принять от имени Общества 2000 сер. на сооружаемую Вами в Яффе церковь⁴⁴. О передаче подарка Вам уведомлён Н. Гр. Михайлов. Нынешний неурожайный год сильно должен отразиться на доходах Общества, что прошу Вас принять в соображение при относительной скудости нашего пожертвования.

2. Очень Вам благодарен за предложение Ваше принять о. Павла в число простых монахов Миссии и уступить его нам для чтений поклонникам. К сожалению, мы им в настоящем году воспользоваться уже не можем как вследствие позднего времени, так и крайне ограниченного числа находящихся в Иерусалиме русских паломников. Неудача наша при выборе чтецов о. Александра Анисимова, о. Михаила и о. Павла, а равно полная к сим чтениям непригодность о. Парфения и о. Феодосия убеждает нас в необходимости изобрести иной способ производства этих чтений.

Вполне согласен с выраженным Вами желанием, чтоб в вождении русских поклонников по Святым Местам принимало участие духовное лицо. К сожалению, как Вам лучше меня известно, такое сопровождение русского духовного лица, пока существуют установленные Патриархией на Святых Местах порядки, служит лишь к вящему унижению русского духовенства, чему лучшим доказательством служит всё испытанное сопровождавшим иногда поклонников о. Терентием. Присутствовать лишь безмолвным свидетелем производимых поборов очевидно для русского духовного лица унизительно, протестовать же против них или служить охраной от них поклонников такое духовное лицо, как Вам хорошо известно, не в состоянии. Ввиду этого, если обязательное вождение русских богомольцев неизбежно, Палестинское Общество, с утверждения Августейшего Председателя Общества, ограничило, насколько возможно, число обязательно посещаемых поклонниками Святых Мест, предоставив посещать остальные Святые Места по их непосредственному усмотрению, отклонив от себя всякое в это дело вмешательство.

Испрашивая Вашего благословения, прошу принять уверение и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 589, л. 7–7 об.

С.-Петербург, 3 октября 1892 г.

Отпуск.

Ввиду возникшего недоразумения между Русскою Духовною Миссиею в Иерусалиме и Императорским Православным Палестинским Обществом по вопросу об уплате сим последним причитающихся на его долю расходов Миссии по Высочайше утверждённому штату Миссии, Совет Общества имеет честь объяснить нижеследующее.

По полугодовым отчётным ведомостям, представляемым Начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме в Хозяйственное Управление Святейшего Синода, видно, что им израсходовано:

Из числа причитающихся от Императорского Православного Палестинского Общества денег им уплачено всего 21959 р. 39 к., более против следуемых 18346 р. 02 к. на 3613 р. 37 к., которые должны быть засчитаны в счёт сумм, которые будут следовать Русской Духовной Миссии от Императорского Православного Палестинского Общества за 2-е полугодие 1892 г.

Но кроме положенных по штату денег Русскою Духовною Миссиею было израсходовано сверх штата:

Сумма эта, как израсходованная сверх Высочайше утверждённого штата Духовной Миссии, не может быть отнесена к сумме, причитающейся Духовной Миссии от Императорского Православного Палестинского Общества, и могла бы быть Миссиею покрыта в течение нескольких лет из сбережений или остатков от хозяйственных расходов, положенных по штату.

Совет Императорского Православного Палестинского Общества, желая придти на помощь Вашему Высокопреподобию, признал возможным ныне же уплатить Вам эту сумму с тем, чтобы до пополнения оной удерживались бы в течение 13 полугодий по 750 р. (в последнее полугодие 642 р. 63 к.) из суммы, ассигнованной по штату Духовной Миссии на ремонт, отопление, освещение и содержание дома Миссии, церквей и приютов, которая таким образом за это время должна быть уменьшена с 5500 р. на 4000 р.

К сему Совет Общества считает долгом присовокупить, что в случае согласия Вашего Высокопреподобия на вышеизложенное, Уполномоченному Общества в Иерусалиме Н. Гр. Михайлову предложено передать под Вашу расписку 38580 р. 50 к., составляющие ценность 9642 р. 63 к. золотом.

Помощник Председателя: (подп.): М. Степанов

Секретарь: (скреп.) В. Хитрово

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 589, л. 14–14 об.

Иерусалим, 30 марта 1894 г.

Копия.

В Алтаре: Престол, покрытый парчовыми одеждами и шёлковыми покрывалами. Шёлковый напрестольный платок. Серебр. вызол, дарохранительница под стеклянным колпаком. Серебр. вызол, дароносица. Евангелие в красном бархатном переплёте с серебр. вызол, накладками, числом десять. Другое небольшое Евангелие с десятью серебр. вызол, накладками. Резной деревянный крест в серебр. вызол, окладе. Крест белого металла. Серебр. вызол, крест с распятием. Большой металлический вызолоч. крест на пьедестале. Металлический светильник с семью лампадами. Два медных посеребр. подсвечника. Шёлковая голубая занавесь перед Царскими воротами. Четыре иконы в серебр. ризах, из коих три с вызолоченными венцами. Две иконы в серебр. вызолоченных ризах. Одна икона в медной рамке. Изображение Жертвоприношения Авраама в деревянной вызолоченной раме. Зеркало в такой же раме. Медный рукомойник. Металлическое белое кадило. Медный кувшин. Красный медный ковшик с крышкой и ручкой. Две медных тарелки. Три парчовых пелены и шёлковый платок на жертвеннике. Серебр. вызолоч. потир с дискосом, звездою и лжицею из вызолоч. серебра. Серебр. ковшик с двумя тарелочками. Белый металлический подсвечник. Три копья. Три шёлковых платка. Ниша жертвенника отделана парчой с шёлковой небольшой драпировкой наверху. Простой прибор для вина и воды. Шкаф в стене и в нём: медный посеребр. прибор для освящения хлебов; два металлических подсвечника; три платка; металлическая чашка; две медных тарелочки; парчовый прибор воздухов; два масличных футляра с мощами; жестянка с миром; ножик; девять ковров.

В церкви: Иконостас с четырьмя большими иконами в серебр. ризах с серебр. позолоченными венцами, украшенными камнями; одна из них с парою серёг с бриллиантами (серьги изображают якорь). Две иконы на боковых дверях. Шесть икон на Царских воротах, на них же две маленькие иконы в медных рамках. На втором ярусе иконостаса восемь икон. Четыре больших паникадила из белого металла и одна маленькая медная лампадка. Большой деревянный крест, с изображением Распятия, на деревянном пьедестале, с серебряным вызолоченным сиянием и тремя камнями и маленькой медной лампадкой. Икона в киоте Скорбящей Божией Матери в серебр. вызол, ризе, с серебряным венцом с камнями и бирюзой, на венце надет на золотой цепочке крест с гранатами. Икона Целования Божией Матери в серебр. вызол, ризе. Икона Св. Иоанна Предтечи в серебр. окладе и венце. Икона Св. Иоанна Богослова в серебр. окладе и венце. Патриарший вызолоченный деревянный трон с иконой в дерев. вызолоч. киоте. Две металлических рипиды. Три медных вызол, люстры. Двадцать пять икон разной величины по стенам церкви; некоторые из них в киотах и рамах, одна из числа 25-ти икон, с изображением Успения Божией Матери, вышита бисером с фальшивыми камнями. Одно изображение Голгофы. Три налоя в парчовых одеждах и покровах. Два больших подсвечника с тремя свечами каждый, один средней величины и два небольших, выносных, все из белого металла. Плащаница в деревянном футляре над шкафом. Семнадцать медных лампад перед иконами. Семь пар металлич. вставных свечей. Две хоругви. Стенные часы. Восемь стасидий. Шкаф, покрытый шалью и в нём – сорок церковных книг различной величины и несколько нотных тетрадей. Ещё четырнадцать церковных книг. Пять длинных скамеек. Два стасидия. Свечной ящик. Около полутора пудов свечей и шестьдесят два руб. кред., двенадцать руб. двадцать коп. русским разменным серебром и семьсот двадцать шесть паричек⁴⁵. Тридцать пять полотенцев, пять кусков полотна, кусок коленкора, семь бумажных платков, девять шерстяных платьев и семь шёлковых. Деревянный сундук с нитками. Ковёр.

В ризнице: Большое Евангелие в металлическом переплёте; другое, греческое, в серебр. вызолоч. переплёте; третье, небольшое, в металлическом переплёте; Апостол в красном бархатном переплёте с десятью серебр. вызолоч. накладками. Серебр. вызол, крест; другой металл, крест с эмалевыми изображениями. Медный крест, дерев, крест с перламутров, изображениями; серебр. кадило, три серебр. вызолоч. ковшика, два таких же блюдечка, дискос со звездою – серебр. вызолоченные. Серебр. вазочка, серебр. пластинка с изображением, серебр. ложка, другая серебр. вызолоч. ложка и серебр. вызолоч. лжица, металл, ковшик, маленький серебр. венец к иконе; архиепископский посох с серебр. украшениями. Крест из сибирских камней на серебр. вызолоч. цепочке. Медный пасхальный трикирий. Другой белый металлический трикирий. Серебр. вызолоч. крестик на белой шелковой ленте. Две иконы в серебр. ризах. Серебр. вызолоч. трикирий и дикирий. Одно медное и другое жестяное блюдо. Пасхальный медный трикирий. Кропило с металлич. ручкой. Металл, и стекл. лампады. Два серебр. вызол, потира, два дискоса, две звезды, две лжицы и четыре тарелочки, тоже серебр. вызолоч. Металлич. кадило. Две металлич подставки для лампады. Два медных подсвечника. Тридцать восемь икон, из коих две в киотах. Один большой металл, подсвечник. Металлич. ваза для освящения воды. Двенадцать стекл. лампад. Одиннадцать шёлковых риз. Ещё три шёлковых ризы. Двадцать парчовых риз. Два висячих металлич. паникадила. Одна чёрная бархатная риза. Три шёлковых чехла для люстры. Тридцать девять епитрахилей. Двадцать шесть набедренников. Тридцать шесть приборов воздухов. Четыре пелены. Двенадцать палиц. Полное голубое парчовое облачение. Корзинка с бахромой, галунами и крестами. Двенадцать парчовых и один бархатный диаконовских стихарей. Два металлич. ставника для свечей. Пять одежд напрестольных. Двадцать два подризника. Покров для покойников. Архиепископская мантия с серебр. отделкой. Пять занавесей к Царским дверям. Два занавеса для икон. Тринадцать орарей. Сорок семь поясов. Две сумочки для дароносицы. Парча для двух рам. Шаль на престол. Девять вязаных бумажных занавесей. Шестьдесят две пары поручей. Двадцать один чехол для столиков. Три драпировки для жертвенника. Ещё одна драпировка. Девяносто пять пелён для налоев. Семь покрышек; две занавески. Одна плащаница. Кусок красного сукна. Митра с серебр. вызолоч. вышивкой и камнями. Одна риза из серебр. парчи. Двенадцать ковров различной величины. Восемьдесят шёлковых платков. Тридцать четыре шерстяных платка. Две простыни. Тридцать два полотенца. Ещё тридцать полотенцев. Одиннадцать скатертей. Шесть кусков разного холста. Сто тридцать две книги и брошюры, из коих тридцать три в переплётах. Деревянный крест с изображением Распятия. Два шкафа для риз. Пять сундуков, из коих три обиты железом. Корзина и маленький налой.

По заявлению игумена Вениамина, иерод. Виссариона и г. Халеби, означенные в сей описи: греческое Евангелие в серебр. переплёте, архиерейский посох и мантия, трикирий и дикирий серебр. принадлежат ризнице Троицкого собора на Русских Постройках в Иерусалиме.

Иерусалим, тридцатого марта 1894 г.

Драгоман Императорского Генерального Консульства Коллежский Секретарь (подп.): Алексей Львович Воеводский. Нештатный драгоман Императорского Российского Генерального Консульства в Иерусалиме (подп.): Яков Иванович Хури. Старший член Духовной Миссии (подп.): Игумен Вениамин. Член Духовной Миссии в Иерусалиме (подп.): Иеродиак<он> Виссарион. Драгоман Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (подп.): Яков Халеби.

Все означенные в сей описи предметы получил на хранение. Старший Член Духовной Миссии: (подп.): Игумен Вениамин.

Означенные в сей описи шестьдесят руб. кред., двенадцать руб. двадцать копеек русским разменным серебром и семьсот двадцать шесть паричек получил на хранение. Старший Член Духовной Миссии (подп.): Игумен Вениамин.

С подлинным верно.

За секретаря: Ал. Воеводский

Печать Императорского Российского Генерального Консульства в Иерусалиме.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 5, л. 59–63.

Иерусалим, 4 мая 1894 г.

Копия⁴⁶.

<1. В церкви св. царицы Александры>

В Алтаре: На престоле Св. Евангелие в лист, верхняя доска серебр. вызолоченная; ковчег серебр. вызолоченный в стеклянном футляре; два малых Евангелия с медными Евангелистами, одно Евангелие в пол-листа с медными Евангелистами; один потир серебр. вызолоченный, средней величины с дискосом, звездицею, лжицею, копием и блюдечками; малый потир серебр. вызолоченный со всеми принадлежностями в футляре; митра по золотому глазету шитая жемчугом; митра голубого бархата, шитая золотом и серебром; семь ковчегов с частицами святых мощей; небольшой крест с частью Животворящего Древа; Казанская Божья Матерь в серебр. вызолоченной ризе; икона Всех Святых в серебр. вызолоченной ризе; небольшие иконы: Спасителя, Митрофания и Божьей Матери в серебр. ризах; на горнем месте икона Успения Божьей Матери в дерев, раме; запрестольный крест и Божья Матерь на пьедесталах; образ Тайной Вечери на жертвеннике; два больших запрестольных бронзовых подсвечника; четыре малых серебр. подсвечника; престол и жертвенник в одеждах бархатных и с пеленами; два столика; семь больших стульев с кожаными сиденьями; шкаф для хранения утвари церковной; серебр. лампадка; серебр. ладанница и стручец; одна серебр. висячая лампада и одна медная.

Св. Иконостас: Резные Царские двери; по правую сторону Спаситель, Царица Александра; по левую – Божья Матерь, Николай Чудотворец – все иконописные по золотому фону. Таковые же на северных и южных дверях изображения Романа Сладкопевца и первомученика Стефана. Вверху Тайная Вечеря, Александр Невский и Мария Магдалина. Весь иконостас дубовый резной.

За правым клиросом св. иконы Константина и Елены, Николая Чудотворца и Архистратига Михаила, в резных дубовых киотах. За левым клиросом иконы Владимира и Ольги, Симеона Христа ради юродивого, Иоанна Спостника (sic! Правильно: Постника), мучениц: Евдокии и Капитолины в дубовых резных киотах.

Иконы: Александра Невского, Тихона Задонского, Знамения Божьей Матери, Марии Магдалины, Сергия Радонежского.

В двух крестах иконы двунадесятых праздников.

Иконы Пресв. Троицы, двунадесятых праздников и Царицы Александры. Иконы Божьей Матери Споручницы <грешных>, Знамения Богородицы, Божьей Матери смягчения злых сердец (правильно: «Умягчение злых сердец»), Тихвинской Божьей Матери, Божьей Матери всех скорбящих, Боголюбской Богоматери, Казанской, Касперской Богородицы – все в киотах, из коих восемь в ризах апплике. Все они находятся на стенах.

Железные хоругви. Четыре бронзовых подсвечника и четыре высеребренных. Семь бронзовых лампадок и шестнадцать медных. Два бронзовых паникадила; два бронзовых фонаря. Гробница для плащаницы. Три аналоя; два столика; конторка для свечника дубовая.

<2>. Опись предметов, находящихся в Соборе в честь Пресвятыя Троицы в Иерусалиме.

Алтарь: Святое Евангелие в лист, верхняя и нижняя доска серебр. вызолоченные, равно как и корешок; два Евангелия в лист в медных досках; Евангелие в лист, верхняя доска серебряная; два малых Евангелия в медных досках; ковчег большой серебр. вызолоченный в виде церкви; меньший ковчег серебр. вызолоченный, также в виде церкви; одна серебр. дароносица, другая медная; потир средней величины, с принадлежностями, серебр. вызолоченный; меньший потир, также серебр. вызолоченный, с принадлежностями; малый потир, также серебр. вызолоченный, с принадлежностями; три маленьких Евангелия в метал, оправе; три больших серебр. вызолоченных напрестольных креста; медное блюдо; медный чайник; два серебр. кадила; один медный напрестольный крест; три серебр. подсвечника; бронзовый семисвечник; на горнем месте две иконы живописные: Преображения Господня и Вознесения; престол и жертвенник в парчовых одеждах и пеленах; на левом столбе икона Митрофания в серебр. ризе; две живописные иконы: Св. Глафиры и Царицы Александры; двенадцать малых икон разных святых в одной раме в серебр. ризах; Патриаршая кафедра с 12 сидениями для сослужащих; икона Св. Николая, риза апплике; живописная икона преп. Тимофея; на жертвеннике бронзовый крест на пьедестале; иконы Иосифа Волоколамского Чудотворца, Тихона Калужского, иконописные по золотому фону, и малая икона Трёх Святителей в ризе апплике; две бронз. лампадки; стенные часы; дубовый резной аналой пред престолом; митра, по белому глазету шитая золотом; митра, по белому глазету шитая серебром; митра, по малиновому бархату шитая золотом; митра, по чёрному бархату шитая серебром; три дубовых Шкафа; столик в одеждах.

Святой Иконостас: Царские двери бронзовые. По правую сторону образ Спасителя благословляющего, Пресв. Троицы, Александра Невского. По левую сторону – Божья Матерь, Сошествия Св. Духа и Марии Магдалины. На северных дверях Архангел Гавриил, а на южных – Архистратиг Михаил. По сторонам боковых дверей расположены иконы двунадесяти праздников. Вверху Тайная Вечеря и Крест; по сторонам двенадцать икон Апостолов и Святителей. На южной – Господь Вседержитель, а на северной – Моление о чаше. Икона Св. Николая с чудесами в киоте.

На аналое медная рама для праздничных икон. Икона Воскресения лепной работы. Икона Спасителя. Плащаница с гробницею под стеклом. Икона Божьей Матери на золот. фоне. Святцы на аналое. Икона Спасителя в ризе апплике; икона Одигитрия, вышитая мелким жемчугом – обе в киотах. Живописная икона Божьей Матери.

Хоругви бронзовые и две другие пары на шёлковой материи. Шесть больших бронз. подсвечников и один такой же меньшего размера. Шесть больших медных лампад и шестнадцать меньших. Большое бронз. паникадило с лампадками. Патриаршее место, дерев. резное. Три больших метал, подсвечника. Два столика. Пятнадцать дубов, скамеек. Свечной ящик.

4-го Мая 1894 г. По заявлению свечника, у него выручки за 2 месяца – шестьсот руб. кред. бил. Денег в церкви не оказалось. Свечник хранил их на дому. Все означенные в сих описях предметы Архимандрит Арсений принял в своё ведение и на хранение.

(Подписал): Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Архимандрит Арсений.

При составлении сей описи присутствовали: (Подп.) Титулярный Советник Ал. Воеводский. (Подп.) Член Миссии Иеромонах Парфений. (Подп.) Член Миссии Иерод. Виссарион.

С подлинным верно.

За секретаря: (подпись) Ал. Воеводский

Печать Императорского Российского Генерального Консульства в Иерусалиме⁴⁷.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 5, л. 77 об, –80.

С.-Петербург, 24 июня 1894 г.

Подлинник.

За смертию бывшего начальника Иерусалимской Духовной Миссии Архимандрита Антонина должность настоятеля оной остаётся вакантною.

Признавая с своей стороны, что эту должность мог бы с пользою для Миссии проходить настоятель Саровской пу́стыни игумен Рафаил, имею честь предложить Святейшему Синоду, – не благоугодно ли будет назначить на оную упомянутого Рафаила⁴⁸.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 5, л. 97.

С.-Петербург, 12 октября 1894 г.

Машинопись. Копия.

1894 года октября 12 дня. По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: имели суждение по поводу назначения на вакансию Начальника Российской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрита Рафаила. Приказали: о состоявшемся назначении архимандрита Рафаила Начальником Российской Духовной миссии в Иерусалиме уведомить Блаженнейшего Патриарха Иерусалимского грамотою следующего содержания: «Блаженнейшего и Святейшего Патриарха Святого Града Иерусалима и всея Палестины Кир Герасима, превожделеннейшего и возлюбленнейшего о Христе Брата и Сослужителя Нашего, о Господе приветствуем. По отшествии ко Господу достославного архимандрита Антонина, бывшего Начальника Российской Духовной миссии во Святом Граде, Святейший Всероссийский Синод озабочен был избранием достойного преемника почившему. Выбор его остановился на всечестном игумене Рафаиле, муже благочестивой жизни, постриженнике Св. Афонской Горы, который и назначен на должность Начальника Миссии с возведением его в сан архимандрита. Извещая о сем Ваше Блаженство, Святейший Правительствующий Всероссийский Синод просит принять архимандрита Рафаила в Ваше милостивое отеческое благорасположение и в потребных случаях не оставлять его мудрыми Вашими советами и архипастырским покровительством. Призывая на Вас и паству Вашу благословение Верховного Пастыреначальника и прося вверенным нашему водительству духовным чадам молитв Ваших, с глубочайшим уважением и братскою о Христе любовию остаёмся всецело преданные». Таковое послание, по надлежащем подписании, для представления Его Блаженству передать архимандриту Рафаилу.

Подлинное определение, подписанное о.о. Членами Святейшего Синода, к исполнению пропущено 17 Октября.

Протоколист: (подпись).

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 5, л. 118.

Иерусалим, 28 ноября 1894 г.

Подлинник.

Служащий драгоманом при Русской Духовной Миссии Яков Егорович Халеби вошёл ко мне с просьбою, чтобы я представил к Вашему Высокопревосходительству его прошение об оказании ему милостивого пособия за труды при Миссии, которое при сем и представляю.

<Приложения 1–3>

На поле: Г. Обер-Прокурором приказано оставить эту записку без последствий.

5 января 1895 г.

Приложение 1.

Прошение драгомана Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Я. Е. Халеби обер-прокурору Св. Синода К. П. Победоносцеву

Иерусалим, 23 ноября 1894 г.

Подлинник.

Состоя с лишком 30-ти лет на службе драгоманом при Иерусалимской Духовной Миссии в ведомстве Российского Святейшего Синода, я исполнял усердно и честно все те трудные поручения, которые возлагал на меня мой начальник, покойный Отец Архимандрит Антонин. Трудно представить, какие затруднения я встречал при покупке земель. Все земли были куплены на моё имя, как турецкого подданного, имеющего право приобретения земель, и за незначительную сумму. Одно время находился под гневом местной турецкой власти, которая за услуги, оказанные мной Русской Духовной Миссии, заставила меня во время последней войны⁴⁹ немедленно оставить Иерусалим. Не говорю о тех препятствиях, которые я встречал при получении разрешений на построение церквей и приютов в разных местах Палестины. Имея в виду вышеуказанные труды, я осмеливаюсь всепокорнейше просить Ваше Высокопревосходительство обратить Ваше высокое и милостивое внимание на мою службу, так как я имею семью и малолетних детей, которые нуждаются в обеспечении на будущее время.

При сем прилагаю копии с аттестатов, данных мне покойным Отцом Архимандритом Леонидом и Отцом Архимандритом Арсением. Покойный Отец Архимандрит Антонин, всегда доверявший мне, не успел дать мне аттестата вследствие неожиданного упадка сил и внезапной кончины.

В ожидании Вашего милостивого решения имею честь быть и проч.

Приложение 2.

Аттестат, выданный начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандритом Леонидом (Кавелиным) помощнику драгомана Миссии Я. Е. Халеби

Иерусалим, 20 сентября 1865 г.

Подлинник.

Дан сей аттестат турецко-подданному, г. Яффы купеческому сыну, Иакову Халеби, находившемуся с 1864 г. 1 января в должности помощника драгомана и по части экономическо-распорядительной при Иерусалимской Духовной Миссии, каковые должности исполнял рачительно и во всё время службы своей вёл себя честно и хорошо, в чём и дан ему, Халеби, сей аттестат за подписом моим и приложением казённой печати Миссии.

Начальник Иерусалимской Духовной Миссии – (подписал) Архимандрит Леонид.

(М. П.)

ИМПЕРАТОРСКОЕ Российское Генеральное Консульство в Иерусалиме сим заверяет, с приложением казённой печати, верность сей копии с подлинником.

Управляющий Генеральным Консульством (подписал) А. Яковлев

Иерусалим, 26 ноября 1894 года.

Приложение 3.

Аттестат, выданный начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандритом Арсением драгоману Миссии Я. Е. Халеби

Иерусалим, 8 октября 1894 г.

Подлинник.

Драгоман Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Яков Георгиевич Халеби, как оказалось при рассмотрении всех документов по приобретению разных земель и по производству на них построек, был главным и единственным помощником покойного О. Архимандрита Антонина, бывшего начальника Миссии. Халеби является всегда самым усердным деятелем и преданным интересу Духовной Миссии, часто действовавшим с большим самоотвержением и бескорыстием. Поэтому Русская Духовная Миссия считает своим долгом засвидетельствовать ему, г. Халеби, искреннюю признательность за оказанные услуги, выдав ему сей Аттестат за подписом начальника Духовной Миссии и с приложением печати.

Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (подписал) Архимандрит Арсений.

П. Р. Д. М.

ИМПЕРАТОРСКОЕ Российское Генеральное Консульство в Иерусалиме сим заверяет, с приложением казённой печати, верность сей копии с подлинником.

Управляющий Генеральным Консульством (подписал) А. Яковлев Иерусалим, ноября 26 дня 1894 года.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/8, д. 5, л. 1–6.

С.-Петербург, Осень 1894 г.

Ваше Высокопреподобие, глубокоуважаемый отец архимандрит!

Препроводив к Вам, согласно распоряжению Святейшего Синода, путевые деньги в размере 500 руб., а также копии с духовного завещания отца архимандрита Антонина⁵⁰, заявления драгомана Миссии Я. Халеби о земельных участках, приобретённых покойным архимандритом на имя разных лиц⁵¹, и две описи оставшегося после него имущества⁵², считаю долгом в дополнение к ним изложить в коротких словах как денежные вопросы между покойным начальником Миссии и Палестинским Обществом, так и просьбы и пожелания, с которыми сие последнее позволяет себе обратиться к Вам.

По описям имущества, оставленного покойным архимандритом Антонином, принимая в соображение лишь одни денежные суммы, в общем оставленное им наследство представляется довольно значительным, но подробный разбор их указывает, что, собственно, в распоряжении Духовной Миссии останется меньше половины и в том числе значительная часть в процентных бумагах и долговых расписках.

Не ручаясь за полную безошибочность вывода денежного наследства отца Антонина, ввиду неясности многих выражений в описях, это наследство в общих суммах выражается в следующих цифрах:

А. В наличных деньгах:

а. Кредитными бумажками и новым серебром – 11.311 руб. 09 коп. (30.538 ф<ранков>, 94 с<антима>)

б. Золотом и старым серебром – 364 руб. 10 к. (1.446 ф. 40 с.)

в. Франками – 44.838

г. Турецкой монетой – 95 л<ир>, 89 п<иастров> (2.178)

Б. В процентных бумагах по номинальной цене:

а. Русских – 11.960 руб. (32.292)

б. Турецких – 3.300

В долговых обязательствах:

а. Рублями – 575 (1.552.50)

б. Франками – 2.400

в. Турецкими лирами – 500 л. (11.370)

Всего приблизительно – 49.972 руб. 16 коп. (134.934 ф. 84 с.)

Для приведения к одному знаменателю курс принят за 1 руб. кред. – 2 фр. 70 с. Из этой суммы собственность Духовной Миссии составляет только:

А. В наличных деньгах:

а. Кредитными бумажками и новым серебром – 2.509 руб. (6.774 ф. 30 с.)

б. Золотом и старым серебром – 364 <р.> 10 <к.> (1.446,40)

в. Турецкой монетой – 95 л. 89 п. (2.178)

Всего – 12.246 ф. 70 с.

Б. В процентных бумагах по номинальной цене:

а. Русских – 8.960 руб. (24.192 ф.)

б. Турецких – 3.300

Всего – 27.492 фр.

В. В долговых обязательствах:

а. Рублями – 575 руб. (1.552 ф. 50 с.)

б. Франками – 2.400

в. Турецкими лирами – 500 л. (11.370)

Всего приблизительно – 20.393 руб. кред. (55.061 фр. 20 с.)

Но из этого числа процентные бумаги (за исключением турецких) едва ли удобно трогать, а долговые обязательства сомнительно, чтоб можно было получить, так как главнейшее из них в 11.370 франков есть долг Иерусалимской Патриархии.

Что касается до остальных сумм, то они составляют отдельные капиталы, которые обусловлены или духовным завещанием или их назначением:

А. Капитал Яффской церкви:

а. У М. И. Осипова – 5.691 руб. 09 коп.

Б. Капитал Горней женской общины:

а. Наличными деньгами – 490 фр.

б. Процентными бумагами – 3.000 руб.

В. Капитал Елеонской церкви архимандрита Антонина:

а. Наличными деньгами – 1.000 фр.

Г. Разных паломников по 166 письмам:

а. Рублями – 3.111 руб.

б. Франками – 2.300 фр.

Д. Графини М. В. Орловой-Давыдовой:

а. Наличными деньгами – 11.200 фр.

Е. Палестинского Общества:

а. Наличными деньгами – 28.000

Из этих капиталов первые три – А, Б и В не требуют разъяснения, что же касается до остальных трёх – Г, Д и Е, то о каждом из них позволю себе сказать несколько слов.

Г. Разных поклонников. На имя архимандрита Антонина присылались из России разные денежные письма для передачи находящимся в Иерусалиме русским поклонникам. Нередко письма эти приходили, когда поклонник уже выбыл из Иерусалима, и тогда эти письма сохранялись у отца архимандрита или до вторичного прибытия поклонника в Иерусалим, или до вытребования письма обратно в Россию. Таких непереданных денежных писем оказалось по описи до 166, из них с крупными суммами имеются только 5: Беспаловского на – 1.800 фр., Быковой – 500 фр., Кобзаря – 700 руб., Бескопыловой – 102 руб. и Подгорного – 100 руб., остальные, 161 письмо на сумму – 2209 руб., все мелкие суммы. Не имея под руками подлинных писем, трудно решить, все ли они предназначены для передачи, особенно сомнение возбуждают в этом отношении вышеприведённые письма с крупными вкладами. Из всех этих невытребованных денежных писем, старые за 5–10 лет (и таковые имеются, как мне показывал архимандрит Антонин), можно причислить к суммам Духовной Миссии. Более поздние придётся хранить.

Относительно этих последних, для облегчения Вам труда, позволю себе предложить Вам передать уполномоченному Общества в Иерусалиме, он их перешлёт нам, а мы разошлём их по адресам, посылавшим деньги.

Д. Графине М. В. Орловой-Давыдовой по её желанию и на её деньги покойный отец архимандрит приобрёл земельный участок в Вифлееме. Купчая на имя графини находится в бумагах архимандрита Антонина. По получении известия о смерти архимандрита графиня М. В. Орлова-Давыдова через Генерального Консула в Иерусалиме заявила о желании своём передать как землю, на её деньги купленную, так и оставшиеся от покупки деньги в количестве 11.200 франков Уполномоченному Общества для употребления по её назначению. Поэтому эти деньги, по Вашему усмотрению, следует передать Уполномоченному Общества, или мы можем зачесть их в счёт сумм, следующих Духовной Миссии от Палестинского Общества. Во всяком случае о Вашем решении буду просить не отказать сообщить.

Е. Палестинского Общества. Архимандрит Антонин против штата Духовной Миссии перерасходовал 9.640 руб. 68 1/2 коп. золотом (38 562 фр. 50 л.) и возмещения этой суммы просил у Святейшего Синода, который, не находя возможным исполнить его просьбу, обратился в Палестинское Общество с просьбой помочь архимандриту Антонину в его стеснённых обстоятельствах. Палестинское Общество изъявило согласие выдать эту сумму, но с тем, чтобы выданная им сумма удерживалась в течение 13 полугодий по равным частям из сумм, подлежащих к выдаче Палестинским Обществом Духовной Миссии, а именно из статьи штата: ремонт, отопление и освещение церквей, дома Миссии и приютов, так как, по словам архимандрита Антонина, он эти деньги издержал на усиленный ремонт именно этих учреждений. На эти условия согласился отец архимандрит, как видно из его расписки, имеющейся в Обществе, и получил эти деньги в вышеозначенном количестве. При его кончине этих денег найдено 28.000 фр. Так как по 1 января 1895 года удержано было из причитающихся с него Духовной Миссии суммы по 750 руб. зол. (3 000 фр. зол. – 15.999 фр.), то этой суммы должно быть всего 23.562 фр. 50 с. Найденный налицо излишек против неё 4.437 фр. составляет также неотъемлемую собственность Духовной Миссии.

Что же касается до остальных 23.562 фр. 50 с., то от Вашего усмотрения будет зависеть, возвратить ли эту сумму Обществу, которое затем будет уплачивать без удержания из причитающейся Духовной Миссии суммы 750 руб. зол. в полугодие, или оставить эту сумму у себя, сохранив в сем условие, на котором принял её покойный архимандрит.

Одновременно позволяю себе представить Вам денежный расчёт Общества с Духовной Миссией. По штату Миссии, утверждённому 2 января 1890 года, на содержание её назначено 30.000 руб. зол. При этом Святейший Синод соглашался на оный лишь под условием, что 15.350 руб. зол., составляющих излишек против того, что он должен платить, а именно 14.650 руб. зол., на ежегодное содержание Миссии, Палестинское Общество согласно было принять на себя этот расход, но с тем, чтобы суммы, остающиеся от незамещения штатных должностей и от недодачи по оным содержания, оставались в распоряжении Общества. На этом настаивало Общество потому, что соглашалось на это пожертвование, именно признавая главнейшую необходимость, чтобы Миссию составляли не менее 31 духовного лица, и имея в виду желание архимандрита оставить Миссию в прежнем составе, а остаток от содержания Миссии употребить на приобретение земельных участков. Поэтому на штатное содержание Духовной Миссии шли прежде всего 14.650 руб. зол. Святейшего Синода, а недостающую затем сумму до действительного расхода по штату уплачивало Общество (за исключением с 1-го июля 1892 года, как сказано выше, 750 руб. зол. за полугодие).

На основании подробных расчётов, составленных на основании официальных отчётов по Духовной Миссии, представленных архимандритом Антонином в Святейший Синод к 1 июля 1893 года, у отца архимандрита должно было оставаться сумм Общества на 2-ое полугодие 1893 года – 2.739 руб. 79 коп. зол., к которой 9-го сентября было ему передано Обществом 5.950 руб. зол., всего же во 2-е полугодие 1893 года было у него сумм Общества 8.689 руб. 79 коп. зол. За 2-ое полугодие 1893 года отчёта архимандритом Антонином представлено не было, но принимая в соображение его последний отчёт, а также отчёт за 2-ое полугодие 1894 года, представленный архимандритом Арсением, его составить не трудно, и общая сумма расхода за 2-ое полугодие 1893 года выразится в цифре 13.500 руб. зол. Вычитая из неё присланные Синодом 7.325 руб. зол. и 750 руб. зол., о которых говорилось выше, на долю Палестинского Общества приходилось 5 425 руб. зол., и таким образом на 1-ое полугодие 1894 года у архимандрита Антонина денег Общества оставалось 3.264 руб. 79 коп. зол. К этому архимандриту Антонину передано было в марте 1894 года ещё 5 000 руб. зол., и таким образом в Духовной Миссии сумм Палестинского Общества было 8.264 руб. 79 коп. По представленному архимандритом Арсением отчёту, который по причинам, о которых будет сказано ниже, пришлось переделать, израсходовано по штату 11.802 руб. 46 коп. зол.; за вычетом из неё 7.325 руб. зол. Святейшего Синода и 750 руб. зол., удержанных Обществом, расхода на долю Общества приходится 3.727 руб. 46 коп. зол., и на 1-ое июля 1894 года оставалось в Духовной Миссии сумм Общества 4.537 руб. 33 коп. зол., к которым на 2-ое полугодие следует ещё присоединить переданные Обществом архимандриту Арсению 6.750 руб. зол. Всего же сумм Общества – 11.287 руб. 33 коп. зол. (45.149 фр. 32 с.). Сумма, которая приблизительно должна составить причитающиеся от Общества не только за 2-ую половину 1894 года, но и на 1-ую половину 1895 года.

Переходя к рассмотрению затем отчёта архимандрита Арсения за 1-ое полугодие 1894 года (копия с отчёта не высылается ввиду того, что она имеется в Духовной Миссии),

1. считаю долгом заметить, что каждый полугодовой отчёт должен точно отчитываться против утверждённого штата Миссии, следуя статья за статьёй, поэтому:

а) Отчёт должен быть представляем в рублях золотом, а не во франках, что нетрудно сделать, если расходы и произведены во франках, а именно – разделением франков на 4, что даст рубли золотом.

б) В отчёте архимандрита Арсения слиты при содержании начальника Миссии две суммы – собственно жалование и столовые (4.000 руб. зол.) и экстренные расходы (1.000 руб. зол.). Таким образом на жалование придётся поставить:

Архимандриту Антонину 909 руб. 60 коп. зол.

Архимандриту Арсению – 734 руб.

Во-вторых, на разъезды и экстренные расходы:

Архимандриту Антонину – 236 руб. 22 коп. зол.

Архимандриту Арсению – 169 руб. 31 коп. зол. = 405 руб. 53 коп. зол.

в) Далее до выдачи содержания драгоману Миссии включительно всё внесено верно, за исключением увеличенного расхода на 2 звонарей, который показан в 225 руб., между тем, по штату полагается на них всего 150 руб., менее на 75 руб., этот расход как штатный принять нельзя.

г) Затем по штату полагается на полугодие:

ремонт, отопление и освещение – 2.000 (за исключением 750 руб. зол., удерживаемых Обществом);

почтовые и мелочные расходы – 75 руб.;

содержание приюта духовных лиц (250) – 2.700 руб. зол. (10.800 фр.); вместо этого расхода архимандрит показывает расход на содержание 22 светских лиц 4.844 фр., к ним нужно отнести и добавочные звонарям 300 фр., всего 5.144 фр., между тем, на наём светской прислуги и содержание приюта, на которые расходы эти в строгом смысле отнесены, назначено по штату 2.500 фр., значит излишек в 2.644 фр. может быть отнесён только на счёт ремонта, что, конечно, неправильно и на будущее время не может быть допускаемо. В свою очередь, архимандрит Арсений недопоказал следующих ему на ремонт 5.356 фр. и на канцелярские и почтовые расходы 150 фр., что необходимо для расчётов с Обществом.

Соответственно этим замечаниям переделанный отчёт архимандрита Арсения за 1-ое полугодие сего года при сем препровождается.

Из этих замечаний, глубокоуважаемый отец архимандрит, Вы изволите усмотреть, что для правильных расчётов с Обществом необходимо будет представлять отчёты в той форме, как посылается переделанный отчёт архимандрита Арсения. К нему по штатному содержанию следует прилагать расписки получателей. Что касается до последних 4 статей, то они должны показываться расходом в определённой для них по штату сумме, причём неизрасходованная по ним сумма отчисляется начальником Духовной Миссии в особый ремонтный капитал. При расходе на ремонт, отопление и освещение в отчёте отдельно показывается израсходованное на отопление, освещение и ремонт, а эта последняя <сумма> с подразделением на каждое отдельное сооружение, остаток же, буде такой окажется, обозначается перечисленным в ремонтный капитал. По этим расходам никаких документов не представляется ввиду того, что большинство из них, если не все, будут на арабском языке, и, значит, никакой здесь поверке подлежать не могут.

2. По земельным участкам считаю долгом высказать следующее:

а) По участку в Вифлееме, приобретённому на имя графини М. В. Орловой-Давыдовой, было уже говорено выше. Ввиду категорического заявления графини остаётся лишь одно – все документы по этому участку передать Уполномоченному Общества в Иерусалиме. Я сомневаюсь даже в том, необходимо ли на это разрешение Святейшего Синода, и во всяком случае разве только уведомление его.

б) Иное несколько дело по Бет-Джальскому участку, как увидите из прилагаемой при сем копии письма архимандрита Антонина от 5 августа 1886 года, на основании которого все Бет-Джальские участки были им принесены в дар. Ввиду этого, насколько мне помнится, они не вошли в вакуфный акт. В духовном завещании об этих участках специально ничего не упомянуто. По вышеизложенному эти участки составляют собственность не Палестинского Общества, а лично его (великого князя Сергея. – Н. Л.), и в этом смысле, мне кажется, необходимо их оформить.

Что касается до остальных земельных участков, то, очевидно, относительно их я голоса не имею, но не могу не указать о крайней необходимости и их законно оформить. При этом могу лишь высказать моё личное мнение, что вакуфный акт, как не утверждённый в Константинополе, никакого значения не имеет, а хлопотать об его утверждении, ввиду его содержания, нежелательно. Таким образом, игнорируя вакуфный акт, мы имеем участки, принадлежащие архимандриту Антонину и им по духовному завещанию переданные Святейшему Синоду. Конечно, было бы прекрасно перевести их на имя правительства, как о том хлопочет теперь А. И. Нелидов относительно участков, приобретённых бывшею Палестинскою Комиссиею, но я осуществлению этих хлопот не верю, не верю даже в возможность, а между тем оформить всё-таки безусловно необходимо. Поэтому мне представляется самым простым перевести их лично на имя Великого Князя Сергия, если он на это соизволит.

Из более уже оформленных участков, а именно Горней, Елеонской горы, Яффы, Иерихона, Хеврона и Тивериады, первые три носят преимущественно церковный характер, вторые же только паломнический, служа странноприимными домами. Имея в виду, что вся материальная забота лежит исключительно на Обществе, а затраты по трём последним участкам (Иерихон, Хеврон и Тивериада) обременяют Духовную Миссию излишним расходом по ремонту и содержанию, едва ли окупаемым пожертвованиями паломников, я позволил бы себе предложить передать их не в собственность, а в заведование Палестинского Общества. Эта передача составляет совершенно частный уговор и едва ли потребует разрешения Святейшего Синода, но если бы и потребовала, то едва ли встретила затруднения.

3. Никакого права вмешиваться во внутренние дела и распорядки Духовной Миссии ни Общество, а тем более я, не имеем. Поэтому на последующее, глубокоуважаемый отец архимандрит, посмотрите лишь как на мнение частного человека, который слишком 20 лет изучает Палестину и её положение. В письме (к великому князю Сергею Александровичу. – Н. Л.) Обер-Прокурор Святейшего Синода высказал те обязанности, которые, по его мнению, необходимо исполнять Духовной Миссии. Эти обязанности, олицетворённые в одном понятии, представляют благоустроенный общежительный монастырь. Это, собственно, желательно и Обществу. Устройство строго монастырского богослужения в церквах Миссии, недопущение женского пола не только для жилья в домах Духовной Миссии, но и посещения даже их, общежительный устав и главное – нестяжательность. Это возможно при известном подборе монашествующих лиц и при достаточных средствах для существования.

Безграничное право подбора монашествующих – вот что начальник Духовной Миссии должен охранять, как главное своё преимущество, только сохраняя его, он может идти твёрдо к намеченной им цели. Состав Духовной Миссии представляется на первое время, предполагаю, достаточным, имея в виду, что в доме Духовной Миссии должны останавливаться все прибывающие на поклонение русские духовные лица и все они, в большинстве случаев, будут рады в поклоннический период облегчать тягости Духовной Миссии.

Что касается до средств, то к 30.000 руб. зол., получаемых Духовной Миссией по штату, нужно присовокупить по меньшей мере до 25.000 руб. зол., поступающих ежегодно как добровольные пожертвования и разные доходы. Так было, по крайней мере, при архимандрите Антонине. Этих 55.000 руб. зол. (220 000 фр.) с излишком достаточно для содержания Духовной Миссии.

Если встретятся какие-либо чрезвычайные непредвиденные расходы, Духовная Миссия всегда может рассчитывать, что для достижения вышеприведённой цели Общество всегда, как для родного и любимого брата, готово будет сделать всё, что будет в его средствах.

4. В заключение Обществу остаётся высказать его частные пожелания, будучи вполне уверено, что Вы, глубокоуважаемый отец архимандрит, не откажетесь, по мере возможности, удовлетворить их и во всяком случае отнесётесь к ним с такой же братской снисходительностью.

а) Первое из этих пожеланий есть возложение на одного из монашествующих ежедневного чтения для поклонников, установленного Обществом на подворье во время паломнического периода с 15-го сентября и по четверг 6 недели Великого поста. Инструкция для этих чтений, необходимые книги и картины находятся у Уполномоченного Общества в Иерусалиме. От чтеца требуется ясное, сознательное чтение. Изустные беседы, бесспорно, полезны, но имеют свою долю опасности и могут быть допущены лишь под личной Вашей ответственностью. Назначенный Вами для сего должен нести это послушание безвозмездно, но, в свою очередь, Общество считает своей обязанностью предложить Вам на нужды Духовной Миссии по 100 франков за каждый полный месяц чтений.

б) По принятому обычаю в Обществе, вновь прибывающие поклонники угощаются по прибытии даровым обедом. Было бы крайне желательно, чтобы перед ним совершалось в той же столовой краткое молитвословие и они, прибывая после долгого трудного пути, слышали бы первым словом слово молитвы и благословение на родном языке. То же желательно было бы делать при их отбытии из Иерусалима. Так как паломники прибывают на русских пароходах раз в неделю, то для совершения такого молитвословия затруднений, вероятно, не встретится. Но при этом, как и при последующем, должен сказать, что эти молитвословия должны, безусловно, совершаться без взимания каких-либо денег. Мало того, даже добровольные пожертвования в границах Русского подворья духовным лицам ни под каким видом не могут быть допускаемы и терпимы.

в) В Русском доме, близ храма Воскресения⁵³, перед Распятием над порогом Судных врат также желательно совершение в известный определённый день всенощной, а также молебствия с акафистом. Первоначально можно это делать изредка и, соображаясь с обстоятельствами, учащать до раза в неделю. Но, безусловно, при соблюдении вышеизложенного правила.

г) В том же доме, у того же Распятия, Общество желает завести постоянное чтение Псалтири, по особым обстоятельствам женщинами, а не мужчинами. Принимая на себя всё содержание этих чтиц, Общество убедительно просит Вас не отказать в Вашем духовном руководстве как для открытия этого чтения, а также наблюдать, чтоб оно совершалось по церковному чину.

В заключение Общество считает долгом сообщить Вам, что оно поручило своему Уполномоченному в Иерусалиме сноситься по взаимным делам Миссии и Общества непосредственно и только с одним Вами и будет просить и Вас, отец архимандрит, по таким же делам сноситься лишь с Уполномоченным, минуя посредников, которые в большинстве случаев только портят дело.

Оканчивая этим моё первое к Вам, глубокоуважаемый отец архимандрит, письмо, мне остаётся высказать письменно лишь то, что я неоднократно высказывал Вам в устных беседах, которыми Вы меня удостоили, это что Общество смотрит на Духовную Миссию, как на своего старшего брата и было бы несказанно радо, если оба эти учреждения, цель которых одна и та же, шли бы вместе по нередко тернистому пути рука об руку.

Архимандрит Никодим (Ротов). История Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Серпухов, 1997. С. 274–284.

Иерусалим, 11 марта 1896 г.

Пер. с греч. Копия.

Благовременно получив письмо Вашего Высокопревосходительства от 20 января с. г. № 492, усмотрели изложенное в оном как следует: что Августейший Председатель Императорского Православного Палестинского Общества, Его Императорское Высочество Великий Князь Сергий Александрович, ввиду расширения круга обязанностей, лежащих на Иерусалимской Духовной Миссии по удовлетворению духовных потребностей русских паломников в Палестине, признал необходимым увеличить состав этой Миссии на пять человек; что Святейший Синод, находя это предложение вполне уважительным, предоставил Вашему Высокопревосходительству повергнуть его на Высочайшее Государя Императора благовоззрение и что Его Императорское Величество в 9-й день декабря 1895 г. Высочайше повелеть соизволил на приведение сего предложения в исполнение.

Наша Святая Церковь, всегда желая содействовать успокоению и благу русских паломников в их духовных потребностях, с самого начала с любовью приняла Русскую Духовную Миссию, или состав её, по условленному с взаимного согласия числу, и ныне с удовлетворением приемлет и недавно прибавленных к сказанному первоначальному числу пятерых человек, тем более что это прибавление служит к усилению ревности, предназначенной на утверждение в благочестии благословенного русского народа; и мы уверены из этой же истории, что посещение Святых Мест и поклонение оным способствуют утверждению и успеху благочестия.

Конечно, не неуместным считаем напомнить с любовию Вашему Высокопревосходительству, что было бы не чуждым канонической точности, ниже́ странным ежедневного действия, но наипаче содействующим союзу неразрывного сближения во Христе Церквей, чтобы и нам знать, какова должность, каков чин и какова служба каждого из этих пяти человек, уже Высочайшим соизволением прибавленных к числу здешней Русской Духовной Миссии, ибо небезызвестно и Вашему глубокомыслящему проницательному уму, что и мы, и Святые Восточные Церкви в подобных случаях такие предложения делаем Святой Всероссийской Церкви. При этом же, бесспорно, по любви во Христе и то обстоятельство, если и другие Святые Церкви ожидают и от Святейшего Синода, которого Ваше Высокопревосходительство состоите Обер-Прокурором, подобный справедливый порядок братского единения.

Засим, уверенные, что Ваш благочестиво проницательный ум благоприятно примет вышеозначенное напоминание, отечески благословляем Ваше Высокопревосходительство и призываем на Вас и боголюбивое семейство Ваше щедрые милости Спаса нашего Христа.

С подлинным верно.

Делопроизводитель/подп./.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, ч. 1, л. 247–248 об.

С.-Петербург, 12 декабря 1897 г.

Ваше Высокопреподобие! Глубокоуважаемый отец Архимандрит!

С Божией помощью удалось укрепить и поддержать нашу Иерусалимскую Духовную Миссию. После продолжительного совещания под председательством Владимира Карловича⁵⁴, в котором принимал участие и вновь назначенный Иерусалимский генеральный консул, известный Вам А. Г. Яковлев, было постановлено следующее, удостоившееся одобрения Константина Петровича⁵⁵, относительно назначения новых членов Духовной Миссии. Ежегодно, не позднее 1 сентября, Святейший Синод командирует в Духовную Миссию 2-х иеромонахов и 1 иеродиакона на 2 года, по прошествии этого времени каждый из них возвращается в тот монастырь, откуда выбыл. На первый раз в 1898 году командируются 4 иеромонаха и 2 иеродиакона, с тем, что половина из них посылается только на 1 год и в 1899 году будет заменена новыми 2 иеромонахами и 1 иеродиаконом уже на 2 года.

Все они должны быть снабжены здесь нужными бумагами и по прибытии в Иерусалим находиться в полном монашеском послушании у Вас.

Две ваканции иеромонашеские замещаются непосредственно Вами, а равно ваканции монашеские, послушнические и певческие.

За увольнением отцов Парфения, Павла, Нифонта, Ювеналия и Евстафия и за незамещением ваканции старшего иеромонаха, у Вас остаются свободными из штатного жалования 4.100 руб. зол. в год. На 4 новых иеромонахов и 2 иеродиаконов, полагая на первых по 700 руб. зол., а на вторых по 500 руб. зол. в год, Вам придётся расходовать по 3.800 руб., т.е. на 300 руб. в год менее, чем положено по штату.

Жалование своё они получают со дня своего прибытия в Иерусалим. Увольнение посылаемых членов Миссии ранее срока производится непосредственно на общем основании Вами, но не иначе, как по точно определённой важной причине, о которой при увольнении Вы обязаны непосредственно уведомить подлежащее духовное начальство увольняемого и Святейший Синод.

Относительно увольнения как членов, так и служащих и прислуги в Духовной Миссии.

Увольнять, конечно, не без причины, а затем прекращать выдачу ему жалованья оставляется за Вами, но как выселить уволенного из Духовной Миссии, коли он не уходит?

В этом случае Вы обязаны обратиться к Генеральному Консулу с просьбой о выселении из дома Духовной Миссии уволенного, причём одновременно должны представить Консулу месячное жалование уволенного, и если он иеромонах, иеродиакон или регент, то ещё 100 руб. кред., а если остальной служащий – то 25 руб. кред. на возвратный путь.

Все служащие и певчие, женатые и семейные, должны быть немедленно выселены из дома Духовной Миссии, если такой певчий женатый или семейный, по выселении останется певчим, то Вы должны назначить ему квартирные деньги в размере от 300 до 600 франков, отнеся их на остатки от штатных сумм.

Одновременно с выселением женского пола из дома Духовной Миссии в нём ни под каким видом не должно оставаться и приюта для Горненских⁵⁶, как бы он (приют) ни был отделен от других помещений дома Духовной Миссии.

Да и вообще следует строго установить, чтобы женщины вообще не переступали порога дома Духовной Миссии, в случае же особенной важности не иначе, во всяком случае, как в часы после обедни и до вечерни.

О содействии Вам в выселении из дома Миссии уволенных было уже Владимиром Карловичем <Саблером> писано в посольство в Константинополь, не знаю, какое Вам оказал содействие г-н Евреинов⁵⁷, но я бы советовал Вам для сего подождать приезда А. Г. Яковлева.

Относительно Горненской общины.

И здесь также идёт вопрос о выселении тех из живущих, которые мутят общину.

Тем, которых Вы находите полезным выселить, имеете Вы предложить, что они желают получить за свой дом, если таковой у них имеется. Заявленную ими сумму внести Генеральному Консулу с просьбой о выселении владелицы дома и о переходе его на имя Духовной Миссии. Если Вы находите требуемую цену не подходящей к действительности, а в свою очередь владелица не соглашалась бы на цену, Вами предлагаемую, то цену дома назначает Генеральный Консул, и цену эту Вы от себя вносите Генеральному Консулу, который передаёт её владелице при её выселении.

Таким образом, все три смущающие нас вопроса, с Божией помощью, если не окончательно приведены к окончанию, то во всяком случае на пути к своему решению.

По всем этим трём вопросам буду просить Вас ежемесячно мне писать, в каком они положении и что по ним сделано.

Перехожу затем к другим вопросам. Доносов на Вас в последнее время было немало, но они скорее послужили в пользу, чем во вред. В большинстве они, как и вообще доносы, значения особенного не имеют, но между ними есть такие, на которые следовало бы Вам отвечать с полной монашеской откровенностью.

3-го октября в соборе Святой Троицы в конце обедни, когда диакон Русской Духовной Миссии Евстафий готовился перенести потир со Святыми Дарами с Престола на жертвенник, Вы, присутствовавший на обедне, но не служивший, подошли приложиться к Престолу. Диакон с такой силою поднял потир, что выплеснул из него Святые Дары на Престол, на голову и на платье Ваше. Всё это произошло при открытых Царских Дверях и на виду у всех.

Такое несчастье случиться могло, но я удивляюсь, если оно действительно случилось, что Вы не донесли о сем ни Святейшему Синоду, ни написали мне. Замалчивание такого дела гораздо хуже и набрасывает бо́льшую тень, чем откровенное и подробное сознание в случившемся и тех мер, которые Вами были по этому поводу приняты. Несвоевременное донесение о сем есть с Вашей стороны крупная ошибка, тем более, что прискорбный случай этот совершился на виду у многих.

Поэтому прошу Вас для Вашей же пользы немедленно подробно и с полною откровенностью сообщить мне, как случился этот крайне прискорбный случай и какие Вами по этому поводу приняты меры.

Другой случай – это Ваша фотография вместе с 6 паломницами. Такое снимание было во всяком случае легкомысленно и показывает, как нужно блюсти свой поступок, находясь на таком видном посту, как занимаемый Вами. Ничего тут особенно дурного, а тем более грязного нет, только не годится для архимандрита, начальника Духовной Миссии.

Все остальные доносы не имеют никакого существенного значения и не произвели здесь никакого особенного впечатления. Все они доказывают лишь одно, на что позволю себе указать именно из глубокого к Вам уважения и расположения, это, глубокоуважаемый отец архимандрит, что Вы прекрасный хозяин, сами лично хороший монах, но распускаете Вашу братию, в особенности молодых монахов, послушников и певчих. Пример, окружающий их, слишком заразителен и тем сугубо строго приходится к ним относиться. Я сам, в бытность мою в Иерусалиме, проходя вечером около дома Миссии, видел гуляющие парочки. Мне кажется, что после известного часа, 7–8 вечера, двери Духовной Миссии должны быть не только заперты на ключ, но и ключ принесён к Вам. Гостиница духовных лиц должна быть наглухо отгорожена от помещения Миссии, и светские певчие, холостые, если бы таковые имелись, выселены в гостиницу, откуда мог бы быть и теперь существующий выход. Помещение же Духовной Миссии, как я выше говорил, должно иметь один только выход, ключ от которого на ночь должен приноситься Вам. На этом же основании все живущие в гостинице светские люди обязательно не имеют права носить монашескую одежду.

Буду убедительно просить Вас, глубокоуважаемый отец Архимандрит, на это обратить Ваше особенное внимание и сообщить, когда приведёте это в исполнение, и чем скорее, тем лучше.

Протекло уже с лишком 2 года с Вашего назначения, хозяйственную часть Вы привели, с Божией помощью, почти в порядок, теперь приходится с Божиим благословением приступить к более трудному монашескому устроению, что значительно облегчится при содействии, которое Вы найдёте у А. Г. Яковлева.

Окончив с делами чисто миссийными, перехожу к общим делам Духовной Миссии и Палестинского Общества. Этих дел, собственно, два: чтения для поклонников на подворье и чтение Псалтири в Русском доме. На то и на другое, глубокоуважаемый отец архимандрит, Вы смотрите, к сожалению, довольно равнодушно, как будто они до Миссии не касаются и есть лишняя обуза, нами на неё возлагаемая. Полагаю, что это весьма ошибочный взгляд, не говорю, с нравственной или духовной точки зрения. Духовная Миссия на оба эти предмета получает от Общества до 5.000 франков в год, сумма немаловажная, и одно получение её побуждало бы Миссию внимательно отнестись к обоим чтениям и серьёзно озаботиться о них. Между тем и то и другое, к сожалению, делается без внимания, без любви, лишь бы что-нибудь и как-нибудь сделать. Прямым последствием, очевидно, будет, что Общество окажется вынужденным после нескольких лет тщетного ожидания упорядочения этих дел, взять их на себя, прекратив выдачу вышеупомянутых 5.000 франков в год. Лучше ли это будет для Миссии? Обязанность чтений на подворье и Псалтири в Русском доме должна неотъемлемо лежать на Духовной Миссии, так же как совершение и других духовных треб, и как Вы не можете равнодушно относиться к тому, как совершаются эти последние, не можете Вы и не должны относиться равнодушно к чтениям. На это я считаю долгом серьёзно обратить Ваше внимание, ибо, в противном случае, Общество принуждено будет принять свои меры. Например, присутствовали ли Вы сами на чтениях на подворье, случайным образом? Может быть, не на каждом чтении, а раз в неделю хорошо было бы заглядывать, как они ведутся, да и поклонники приучаются Вас видеть. Поинтересовались ли Вы, как ведутся чтения Псалтири в Русском доме, соблюдается ли очередь, действительно ли читают, читают ли по-положенному? Смею думать, что этой уверенности в правильности чтений и в приличном их ведении у Вас нет. Опять повторяю, нельзя так равнодушно относиться к этим чтениям только на том основании, что это затеи Общества. Да, это затеи Общества, но только потому, что этого не сознаёт и не делает Духовная Миссия, для которой эти чтения прямая обязанность. Вы мне не раз жаловались, что денег нет на общую трапезу в Горней – вот эти 5.000 франков, которые Вы могли бы на неё употребить. Не говорите мне, что ничего не сделают, если им не заплатить за каждое отдельное действие. Вот именно то, что Вы это говорите, показывает, насколько далёк ещё монашеский дух от Духовной Миссии. Скажите, Бога ради, что, Вы в Саровской пу́стыни платили монахам, читавшим Псалтирь, или уплачивали иеромонаху за совершение треб? Очевидно, нет. Вы афонский ученик, что, там выплачивают жалование монахам за ту или другую требу? А что Вы так смотрите на чтения именно указывает, как далёк, не только далёк, но и помину нет о монашеском духе в Миссии, а потакая этому сребролюбию да повторяя, что иначе ничего с ними не поделаешь, верьте мне, ничего и не сделаешь. Об этом, глубокоуважаемый отец архимандрит, серьёзно и серьёзно подумайте, чтобы здесь не составилось убеждение, что Духовная Миссия только для того существует, чтобы сладко жить да сладко пить. А это убеждение хуже всяких доносов, которых Вы так боитесь.

Я уже говорил Вам лично и писал Вам о необходимости вести счетоводство точное и правильное не только по одной штатной сумме, но и по всем поступлениям и всем расходам. Только при уверенности, что всегда можете отдать отчёт до последней копейки, можете Вы смотреть прямо на Ваших собратий.

Повторяю это и в настоящее время, что Общество ни копейки не пришлёт из штатных сумм, не получив такого точного, обстоятельного и подробного отчёта за истекающее полугодие. Вы обязались представить отчёт в израсходовании займа, сделанного Миссией в Обществе, и его мы доселе не получили. Наконец, на 1 января 1898 года необходимо Вам составить точную ведомость о всех капиталах Миссии, а также о её делах на это число. Мы два года предоставляли Вам осмотреться, не поставьте нам в вину, если мы теперь обращаем серьёзно Ваше внимание на необходимость не только что-нибудь делать, но делать именно то, на что Вы призваны.

Оканчиваю письмо опять также напоминанием, что сделано относительно приобретения мусульманского места на Русском Гефсиманском месте. Вы тогда нашли, что Я. Е. Халеби желает меня надуть и что Вы скорее и дешевле это сделаете, с тех пор прошло ровно 8 месяцев, и я не вижу ещё никаких последствий⁵⁸.

То же самое относительно Гефсиманской ограды – начата ли она, насколько подвинулась? Всё это говорилось и писалось для того, чтобы сказать – деньги дайте. А когда деньги посланы, больше ни полслова.

На этом оканчиваю моё длинное послание, глубокоуважаемый отец архимандрит, которое буду просить Вас перечитать и им проникнуться, ибо совершенно прямо и откровенно сознаюсь Вам, что Общество отступиться от высказанного здесь не отступится и будет принуждено добиваться того, что здесь высказано.

Наступающий праздник Давшего мир и благоволение человекам, с которым приношу Вам усердное моё приветствие, да ниспошлёт Вам уменье, силу, а главное – любовь исполнить то великое служение делу Православия и России, к которому по неисповедимым судьбам Всевышнего Вы призваны.

Архимандрит Никодим (Ротов). История Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Серпухов, 1997. С. 274–284.

Иерусалим, 28 апреля 1898 г.

Копия.

Многоуважаемый о. Архимандрит Рафаил,

Вследствие желания Святейшего Синода, выраженного Г. Управляющему Генеральным Консульством в предписании Посольства от 22 ноября 1897 г. № 902, я с большим удовольствием принял на себя роль посредника в деле введения порядка среди женщин, живущих в Месте Горнем (деревня Айн-Карем), на земле вакуфа о. Антонина.

Неурядица эта происходит от двух главных причин: от неопределённого положения живущих там в отношении их недвижимости и вследствие отсутствия каких-нибудь писанных и утверждённых Начальником Духовной Миссии правил.

Для выяснения первого вопроса я нахожу один способ: признать, насколько возможно, право владения домиками за их настоящими владетельницами и выдать надлежащие документы из Генерального Консульства, записав их в книгу актов. Я довольно хорошо узнал их права. Основываясь на показаниях верных лиц и тех разговорах, которые я имел об условиях зарождавшейся общины ещё с самим о. Антонином, – все эти старушки имеют право на свои домики. Условия эти выражены мною в прилагаемом при сем проекте заявления о передаче домика бесплатно. Некоторые из старушек, правда, построили домики частью на свои, частью на деньги архимандрита Антонина. Я постараюсь это разобрать. Но я надеюсь, что в случае невозможности этого, Св. Синод, в своём великодушии, закроет на это глаза и согласится считать домики выстроенными вполне на средства нынешних владетельниц.

В случае продажи собственности нынешними владетельницами, акт будет составлен в Генеральном Консульстве.

Но в обоих случаях надо допустить переход от одного лица к другому как целого домика, так и части его. Это немного затруднительно, но это делается повсеместно в Турции, а в особенности здесь, при пожизненной покупке келий в нашей Патриархии. Тем не менее я постараюсь уменьшить, насколько возможно, число случаев подобного дробления. Кроме того, это положение временное, и Духовная Миссия, сделавшись собственницею какого-нибудь домика, может и не дробить его.

Многие из этих старушек хотели составить о своих домиках духовные завещания. Но я убедил их распорядиться своею собственностью посредством заявления в Генеральном Консульстве; так как духовное завещание может быть изменено когда угодно и в чью угодно пользу, то эти изменения внесли бы в дело большую путаницу, а иногда причинили бы непоправимый вред.

По моему мнению, решение вопроса о недвижимости надо предоставить Г. Обер-Прокурору Св. Синода и просить Его Высокопревосходительство о скором и снисходительном утверждении с небольшими изменениями или без оных упоминаемого проекта заявления.

Теперь я перейду ко второй главной причине беспорядков.

Как и во всяком обществе, порядок немыслим без существования главы и определённых правил. Многоуважаемый о. Антонин не мог или не успел этого сделать. О. Арсений, бывший здесь после него, оставался недолго. Когда Вы пожелали ввести это, то жительницы Места Горнего уже привыкли к жизни без Начальства. Поэтому Вы встретили большое сопротивление. Я могу об этом судить по себе. Недавно, по Вашей просьбе, я приехал туда по сравнительно небольшому делу и рассчитывал его окончить в полчаса. Они должны были указать на 5 кандидаток из числа домовладелиц, из коих Вы утвердили бы одну в качестве старшей сестры. Вместо получаса, я с трудом окончил это в течение 4-х часов. Хотя прежденазначенная Вами мать Рахиль и достойная, насколько я мог заметить, женщина, но против неё образовалась сильная партия. Только поэтому и для всеобщего умиротворения, мне кажется, хорошо было бы заменить её одною из кандидаток.

По выборе начальницы Вами, для начала только на один год, ей можно было бы дать, примерно, следующие правила, которые, по моему мнению, Вы могли бы утвердить собственною властью и, донеся о них Св. Синоду, изменить впоследствии, если он это прикажет.

1) Во главе живущих в Месте Горнем стоит старшая сестра, выбранная Г. Начальником Русской Духовной Миссии из 5 домовладелиц, представленных ему сими последними. Она выбирает себе двух помощниц.

2) Если новоприезжая паломница в Место Горнее желает провести там одну ночь у одной из сестёр, то она и её знакомая должны заявить об этом старшей сестре, не представляя паспорта.

3) Если она пожелает провести 2, 3 и 4 ночи у своей знакомой, то она должна спросить разрешения у старшей сестры и оставить у неё свой паспорт. Старшая сестра может разрешить при этом новоприезжей пользоваться бесплатно столом в общей столовой. Причина отказа должна быть выяснена на другое утро Г. Начальнику Миссии.

4) Если она пожелает пробыть здесь 5 и более ночей, то она должна просить об этом Г. Начальника Миссии непосредственно. Отослав её паспорт в Генеральное Консульство, Г. Начальник Миссии даёт письменное разрешение с указанием на право пользоваться столом в общей столовой.

5) В квартире умершей, немедленно и в присутствии двух почтенных сестёр (не помощниц своих), старшая сестра запирает дверь на ключ и берёт его себе, заколачивает двери и окна и сообщает об этом Г. Начальнику Миссии и в Генеральное Консульство на другой день рано утром.

6) Желающие избежать недоразумений должны делать свои распоряжения на случай смерти чрез посредство Генерального Консульства.

7) В случае смерти старшей сестры, первая помощница немедленно: а) заступает на время её место; б) в присутствии четырёх почтенных сестёр переносит денежные кружки, если таковые существуют, в ризницу, заколачивает окна и двери ризницы, взяв от неё ключи к себе, и приставляет к дверям двух сторожей; в) затем поступает в отношении квартиры умершей таким же образом, как указано в предыдущей статье б); г) на другой день, рано утром, она приглашает делегата Генерального Консульства для наложения печатей и извещает Г. Начальника Духовной Миссии.

8) Желающие построить домики или переделывать их, рвать камни, вырубать деревья должны получить на это разрешение Г. Начальника Духовной Миссии. Он пишет своё разрешение на плане домика или перестройки, с указанием места. План представляется в Генеральное Консульство, которое составляет надлежащее заявление. Постройка и пристройка без разрешения Г. Начальника Духовной Миссии будет разрушена на счёт предпринявшей их.

9) Желающие избежать недоразумений при заключении контрактов по постройке или перестройке должны обращаться в Генеральное Консульство для составления их.

10) Продажа крепких напитков строжайше запрещается.

11) О нарушении сих правил старшая сестра на другое утро донесёт Г. Начальнику Духовной Миссии, который примет надлежащие меры и, в случае необходимости, обратится в Генеральное Консульство.

Поручая себя Вашим молитвам, имею честь быть и проч.

С подлинным верно:

Начальник Русской Духовной Миссии

в Иерусалиме Архимандрит Рафаил

<ПРИЛОЖЕНИЕ>

Заявление

Я, нижеподписавшаяся (звание, имя, отчество и фамилия заявительницы, собственницы домика), сим заявляю, что выстроила на мои средства в деревне Айн-Карем (Место Горнее), близ Иерусалима, на земле, принадлежащей ныне вакуфу о. Архимандрита Антонина, бывшего Начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, 1 (2) домик(ка).

При этом я приняла следующие условия о. Антонина:

1. Я могу жить в этом домике до смерти моей и, умирая, имею право чрез Генеральное Консульство в Иерусалиме продать или подарить его другому лицу женского пола и русской подданной с тем, однако, что после смерти сего последнего этот домик немедленно и бесплатно становится собственностью Русской Духовной Миссии в Иерусалиме.

2. Если я не укажу здешнему Генеральному Консульству этого лица при жизни моей, то этот домик, по смерти моей, немедленно и бесплатно переходит в полную собственность здешней Духовной Миссии, и я лишаю моих наследников права изъявлять какие бы то ни было притязания на него.

3. Я не имею права закладывать эту недвижимость без разрешения Г. Начальника Духовной Миссии и без посредства здешнего Генерального Консульства.

Вследствие всего вышеизложенного, я, с согласия Г. Начальника Духовной Миссии, сим заявляю, что после моей смерти и на перечисленных выше условиях упомянутый домик должен быть бесплатно передан в пожизненное пользование (звание, имя, отчество и фамилия лица, в пожизненное пользование которого отдаётся домик), которая в течение (такого-то срока) должна лично явиться в Генеральное Консульство для составления окончательного акта.

Иерусалим______ 1898 г.

Подписи: заявительницы (собственницы домика) и двух свидетельниц.

Я дал моё согласие на всё вышеизложенное.

Иерусалим______ 1898 г.

Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме:

(подпись) (М. П.)

Я нижеподписавшаяся (звание, имя, отчество и фамилия лица, в пожизненное пользование которого отдаётся домик), принимаю означенный домик на вышеизложенных условиях и повторяю, что после моей смерти Г. Начальник здешней Духовной Миссии имеет право, если он того пожелает, немедленно и бесплатно вступить во владение этим домиком, и что наследники мои лишаются права изъявлять на домик какие бы то ни было претензии.

Иерусалим______ 1898 г.

Подписи: лица, в пожизненное пользование которого отдаётся домик, и двух свидетельниц.

Засвидетельствование Генерального Консульства.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 89–91 об.

Иерусалим, 21 августа 1904 г.

Подлинник. Печатается в сокращении.

Ваше Превосходительство, Досточтимый Владимир Карлович!

Три месяца тому назад послал я Вам письмо, в котором описывал наши миссийные дела. Не знаю, получили ли Вы это письмо. За это время ничего особенного не произошло у нас в Иерусалиме. По-прежнему греки по наружности с нами любезны, а в душе не особенно долюбливают нас, косо взирая на спокойствие и тишину в нашей Миссии. Им не может нравиться у нас то, чего нет у них. При всём желании они не могут ввести порядка в своё церковное устройство, а о благочинии в их храмах у них и речи быть не может. Видя в отношении этого преимущество на нашей стороне, они, конечно, завидуют нам. Наша Духовная Миссия ведёт свои дела тихо, спокойно, на основании данной мне инструкции, соображаясь с церковными канонами, ничуть не затрагивая греков. Ни в чём противозаконном они не могут упрекнуть нас. Конечно, они могут хитро и ловко пустить в ход клевету. Но, сознавая свою правоту, чувствуя спокойствие совести, я, например, не боюсь никакой клеветы. Недавно я узнал из секретного сообщения мне Генеральным Консулом, что Его Блаженство Патриарх Иерусалимский жаловался на нашу Миссию, якобы она действует не всегда на законном основании. Прочитав донесение Патриарха к Консулу, я был крайне удивлён: все обвинения, возводимые на нас, являются голословными, не имеющими за собою никакого законного основания. Где же правда, наконец? Но делать нечего: надо терпеть. Я утешаюсь надеждой и твёрдой уверенностью в том, что правда всё же восторжествует. Я об этом, именно о жалобе Патриарха на нас, в своё время довольно подробно писал Владыке Митрополиту, разъясняя ему суть дела. Вообще, я по возможности стараюсь осведомлять и Его Высокопреосвященство и Вас о ходе миссийских дел, заранее предупреждая о том, что Вы можете узнать из других источников, враждебных нам, с намерением часто искажающих истину, чтобы очернить нас в глазах начальства. А Восток, как я все более и более убеждаюсь, действительно страна лжи, обмана, различных измышлений, клеветы и т. д., Иерусалим же в этом отношении превзошёл мои ожидания. Здесь, в Св. Граде, столько зла, столько лукавства, хитрости, столько злонамеренных людей, не щадящих ни чести, ни спокойствия ближних, что просто удивляешься, как Господь близ Своего Живоносного Гроба терпит такую мерзость людскую. Всё больше и больше выясняется передо мною и нравственный облик греческого духовенства: не скажу, чтобы он был очень светел и чист. Ну, Бог с ними, с греками, только бы не злобились они на нас и не мешали бы нам спокойно вести дела. Но они так ловко и хитро маскируются, что посторонний взгляд нового лица, прибывшего в Иерусалим, с трудом может заметить их недоброжелательство по отношению к русскому духовенству. Если же пожить здесь несколько времени, а особенно имея с ними дела, то можно скоро проникнуть в истинные отношения их к нам. С ними надо быть очень осторожным, иначе они быстро поймают даже на одном неосторожном слове. Очень уж они скрытны и хитры, начиная с высших и кончая самыми низшими, простыми монахами. Притворяются друзьями России, а сами чувствуют одну неприязнь к русским. Я привык к ним теперь, и едва ли они могут как-нибудь обойти меня своим лукавством. Наше миссийское духовенство, во избежание разных недоразумений, держится далеко от них, являясь только вместе с ними на совместные церковные службы с Патриархом ко Гробу Господню и на Голгофу во время русских царских дней. Этим и ограничивается всё сношение нашего духовенства к греческому.

Что касается лично меня, то я обмениваюсь визитами с Патриархом, а также с некоторыми греческими архиереями и архимандритами. Иногда кое-что и узнаю интересное для нас из этих свиданий. Но, в общем, надо сказать, отношения у нас с ними сносные; если так будет продолжаться и дальше, то и слава Богу. Главное, с нашей стороны должна быть осторожность и отсутствие всякой откровенности с ними, а-то они могут воспользоваться ею ко вреду нашему. Не любят они, или, скорее, не умеют вести богословских разговоров, а особенно касаться тех областей церковной практики, которые ведутся ими не совсем правильно.

Теперь у нас в Иерусалиме так наз. мёртвый сезон: поклонников сейчас почти никого нет, но, вероятно, с конца сентября начнётся приезд их, как это и было прошлый год. Теперь, свободный от паломников, я продолжаю приводить в порядок миссийское хозяйство, занимаюсь ремонтом, кое-какими постройками, ввожу кое-что новое по хозяйству, объезжаю свои участки и т. д. Желательно, чтобы наши участки хотя несколько были источниками доходов для Миссии. Я думаю, с Божиею помощию, это удастся. Некоторые приносят доход.

Теперь обращаюсь я со следующею просьбой к Вашему Превосходительству. В ознаменование радостного события рождения Наследника Цесаревича Русская Миссия желала бы выстроить храм у Дуба Мамврийского на принадлежащем нашей Миссии участке. Что касается до необходимых для этою средств – материалов, то это – уже наша забота, мы постараемся достать эти средства; но кроме того, нам необходимо выхлопотать фирман от турецкого султана на постройку храма, чего мы одни, без помощи Высшей Власти, сделать не можем. Если мы начнём хлопотать из Иерусалима, то, если и выхлопочем разрешение, то с большим трудом и неизвестно когда, а постройка храма на вышеуказанном месте не требует отлагательства, является необходимой потребностью для удовлетворения религиозных нужд тысяч поклонников, приходящих на поклонение к Дубу Мамврийскому. Если же только Высшая Власть в России пожелает, то фирман скоро может быть выхлопотан. Нет основания султану отказывать нам в этом. Вот я и прошу Вас, досточтимый Владимир Карлович, посодействуйте нам в этом деле, похлопочите об этом перед кем следует. Я просил об этом Его Высокопревосходительство Обер-Прокурора Константина Петровича <Победоносцева>, но он может оставить мою просьбу без внимания, замолвите ему словечко об этом деле, походатайствуйте за нас. Я слыхал, что Вы всегда ратуете за постройку новых храмов, а здесь дело идёт о постройке православного храма именно в той местности, где нет даже никакого инославного храма, и это будет первый христианский храм в этой местности, освящённой явлением здесь Господа праотцу нашему Аврааму.

Я надеюсь, Ваше Превосходительство, что Вы примете участие в этом благом деле и будете оказывать нравственную поддержку нам. Может быть, когда выстроится храм, Вы и сами увидите его, посетив Св. Град Иерусалим для поклонения Живоносному Гробу Господню. Очень приятно было бы, если бы Вы действительно когда-нибудь появились к нам, Вы тогда воочию убедились бы в постепенном расширении и развитии нашей Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. И наша Миссия, с Божией помощию, будет продолжать развиваться и процветать, если только Высшее Духовное Начальство наше будет поддерживать нас нравственно, будет защищать нас от скрытых нападений на нас со стороны греков, а также если будет охранять нас от вмешательства в наши миссийские дела других русских учреждений в Иерусалиме.

Вознося за Вас свои грешные молитвы перед Живоносным Гробом Господним, желая Вам здоровья и всяких благ, остаюсь и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/10, д. 7, л. 1–3 об.

С.-Петербург. Без даты (Не ранее 1910 г.)

Копия⁵⁹.

1. Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме должен быть Епископ. Ему быть представителем Автокефальной Российской Церкви в Палестине и Сирии. Сношения с Патриархом и Святогробским Братством передаются непосредственно ему.

На Начальника Русской Духовной Миссии возлагаются духовные и церковные дела и духовное руководительство русских, проживающих в Св. Земле, и русских богомольцев.

Ныне же возвести во Епископы Начальника Русской Духовной Миссии о. Архимандрита Леонида, о чём Св. Синоду уведомить Иерусалимского Патриарха, для сведения.

2. Снять с Генерального Консула в Иерусалиме его представительство при Патриархии, официальные сношения с последним, которые передаются Начальнику Духовной Миссии, оставив за консулом политические обязанности – сношения с местной светскою властью и полицейские, относительно русских подданных, которые возлагаются на него общими законами.

3. Дело защиты Православия в Св. Земле остаётся в руках Императорского Православного Палестинского Общества согласно Высочайше утверждённому его Уставу. Ему оказывают полное содействие представители в Иерусалиме Русской Церкви и Правительства, каждый в сфере его компетентности.

4. Потребовать от Министерства Иностранных Дел немедленного испрошения, через Посла в Константинополе, фирмана на освящение церкви в Палестине, близ Хеврона, у дуба Мамврийскаго.

5. Испросить у Иерусалимского Патриарха благословение на еженедельную службу у Гроба Господня, в определённый день, духовенства Русской Духовной Миссии, без сослужения с греками, чтобы всё богослужение было на славянском языке.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 417, л. 41–41 об.

С.-Петербург. Без даты (Не ранее 1910 г.).

Копия.

Из переданных Министерству Иностранных Дел двух записок Императорского Православного Палестинского Общества⁶⁰ явствует, что Общество, принимая в соображение отсутствие единодействия между органами Русского Правительства и Русской Церкви, находило бы полезным точнее разграничить сферы интересов и деятельности означенных органов. Ввиду этого Палестинское Общество признавало бы необходимым:

1, помимо лежащих на Настоятеле Русской Духовной Миссии обязанностей по духовному руководительству русских богомольцев, присвоить ему значение представителя Автокефальной Российской Церкви в Палестине и Сирии и предоставить ему непосредственные сношения с Патриархом и Святогробским Братством, и

2, снять с Генерального Консула в Иерусалиме его представительство при Патриархе и официальные сношения с последним, которые передадутся Начальнику Духовной Миссии, и оставить за Консулом политические обязанности – сношение с местною властью и полицейские относительно русских подданных, которые возлагаются на него общими законами.

Для правильного разрешения этих вопросов необходимо прежде всего иметь в виду те освящённые веками особые условия, коим подчиняются христианские населения и общины в Турции, а также верховные духовные представители их и, между прочим, православные Патриархи. Помимо принадлежащей им духовной власти Патриархи облечены и политическими правами, в силу коих им предоставлено попечение о материальных интересах их единоверцев, а также административные и юридические функции в делах, касающихся последних. Благодаря такому порядку вещей между духовными и материальными интересами православных установилась неразрывная связь, не допускающая возможности установления граничной черты между обеими областями. Особенно трудно было бы установить такую черту в Палестине, где положение дел осложняется непрестанною, по временам ожесточённою борьбою из-за влияния между христианскими общинами и их представителями, принадлежащими к различным исповеданиям. Вследствие обстоятельств этих Иерусалимской Патриархии нередко приходится бороться с затруднениями, для облегчения и устранения коих они вынуждены прибегать к содействию официальных представителей России. Доказательством этого могут служить следующие примеры, относящиеся к недавнему времени.

Вследствие недостатка доверия, отличающего отношения между греческой иерархией Иерусалимской Патриархии и православным населением, принадлежащим к арабскому племени, между обеими сторонами не раз возникали недоразумения и споры, требовавшие вмешательства русского официального представительства. Вмешательство это выражалось в проявленном воздействии русских Консульств и Посольства в Константинополе на спорящие стороны. Со стороны мусульманских населений, а иногда и турецких властей, совершались по временам посягательства на неприкосновенность недвижимых имуществ, принадлежащих Патриархии. В этих случаях Иерусалимский Патриарх вынужден был равным образом прибегать к содействию Консульств и Посольств.

В Иерусалиме не раз возникали серьёзные столкновения между православным духовенством и иноверцами, в особенности католиками. Столкновения эти сопровождались иногда кровопролитием. В этих случаях Патриарх не мог обойтись без посредства Русского Генерального Консульства, на обязанность коего выпадали переговоры не только с турецкими властями, но и с французским Генеральным Консульством в Иерусалиме. В столкновении между православными и католиками, возникшем в 1893 году, пострадали, между прочим, два католических монаха германской национальности, и это обстоятельство послужило поводом ко вмешательству в дело Германского Посольства в Константинополе⁶¹.

Вышеизложенное обстоятельство исключает возможность ограничения в чём бы то ни было присвоенного ныне русскому Генеральному Консульству в Иерусалиме круга деятельности и перенесения хотя бы части лежащих на нём обязанностей на Настоятеля Российской Духовной Миссии. Всякое изменение в этом отношении представляется несвоевременным и неудобным в особенности ввиду переживаемого Турецкою Империею жестокого кризиса, окончательные последствия коего трудно предугадать. Принимая в соображение критическое положение дел в Турции, некоторые из иностранных правительств уже обнаружили намерение позаботиться о расширении принадлежащих им прав, между прочим, в Палестине и Сирии.

Наконец, более чем сомнительно, чтобы Иерусалимский Патриарх согласился отказаться от официальных сношений с нашим Генеральным Консульством, в содействии коего он весьма часто нуждается.

Из записки Православного Палестинского Общества явствует, что оно полагало бы испросить у Иерусалимского Патриарха благословение на еженедельную службу у Гроба Господня в определённый день духовенством Русской Духовной Миссии, без сослужения с греками, чтобы всё богослужение было на славянском языке. Попытки в этом смысле были делаемы уже ранее, между прочим, бывшим Секретарём Общества Василием Николаевичем Хитрово во время Патриаршества Блаженнейшего Никодима, весьма расположенного к России⁶², но ни одна из них не имела успеха. Патриарх неизменно отвечал, что он не считает себя вправе согласиться на испрашиваемую уступку, каковая имела бы значение ограничения прав, принадлежащих Патриархии. Трудно предусмотреть, окажется ли нынешний Патриарх Дамиан более уступчивым.

Незадолго до моего отозвания из Константинополя⁶³ я действительно вступил с турецким правительством в переговоры по делу об исходатайствовании султанского фирмана на освящение сооружённого у Дуба Мамврийского православного храма и имел основание полагать, что в таком фирмане не будет отказано. Я продолжаю думать, что исходатайствование фирмана представляется наиболее удобным средством к благоприятному разрешению этого дела⁶⁴.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 417, л. 38–40.

С.-Петербург, 5 апреля 1910 г.

Отпуск.

Начальник Иерусалимской Духовной Миссии, Архимандрит Леонид, рапортом и письмом на имя Преосвященного Митрополита С.-Петербургского, от 23 августа 1904 г. и 25 апреля 1905 г. ходатайствовал о разрешении названной Миссии построить на пожертвования храм близ Дуба Мамврийского в ознаменование события рождения Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича и Великого Князя Алексея Николаевича и о содействии к получению от турецкого правительства фирмана на сооружение этого храма. По предмету сего ходатайства и на основании определений Святейшего Синода от 6–19 октября 1904 г. и 18 мая – 15 июня 1905 г. было сделано сношение с Блаженнейшим Патриархом Дамианом. Между тем из сообщения бывшего тогда Послом в Константинополе Действительного Тайного Советника Зиновьева оказалось, что по его поручению, Генеральный Консул в Иерусалиме Действительный Статский Советник Яковлев имел объяснение с Патриархом Дамианом, который объявил ему, что он, Патриарх, лично ничего не имеет против постройки предполагаемой церкви, но что решение вопроса зависит от Патриаршего Синода, добавив, что постройка нового русского храма будет иметь последствием новое уменьшение пожертвований русских паломников в пользу местных духовных учреждений, и 2) что Генеральный Консул со своей стороны также полагает, что в постройке церкви у Дуба Мамврийского потребности не имеется, потому что у русских есть в Палестине уже шесть храмов, между тем как новый храм потребует расхода около 60 тысяч рублей, которые могут быть добыты только путём сбора с наших бедных паломников, и без того уже широко жертвующих на палестинские православные учреждения, и, кроме того, этот храм предположен к постройке в местности, населённой исключительно мусульманами, относящимися к христианам с крайним фанатизмом. Председатель же Совета Палестинского Общества Аничков, от коего также были затребованы сведения, находя постройку храма у Дуба Мамврийского, при имении излишних средств, желательною, также не считал её крайне необходимой и неотложной, так как при 16–17 караванах в год паломники проводят у Дуба Мамврийского дней 32–34, когда только и возможны богомольцы в храме. Обсудив ходатайство Начальника Иерусалимской Духовной Миссии Архимандрита Леонида об оказании содействия касательно сооружения храма близ Дуба Мамврийского, Святейший Синод по определению от 19 августа – 6 сентября 1906 г. предоставил бывшему Синодальному Обер-Прокурору в должности Гофмейстера Извольскому⁶⁵ уведомить Ваше Высокопревосходительство, что Святейший Синод, ввиду доставленных сведений, по обстоятельствам времени признаёт несвоевременным производить ныне сношения по вышеуказанному ходатайству Архимандрита Леонида, каковое синодальное определение было исполнено 3 октября 1906 г. за № 137.

Засим Преосвященный Митрополит С.-Петербургский⁶⁶ вошёл в Святейший Синод с представлением от 22 октября 1908 г. за № 9117 с приложенным донесением Начальника Иерусалимской Духовной Миссии, от 8 того же октября за № 259, в коем ходатайствует об оказании содействия по делу о сооружении православного храма близ Дуба Мамврийского.

Обсудив означенное ходатайство Начальника Иерусалимской Духовной Миссии совместно с вышеприведённою справкою и принимая во внимание, 1) что, по засвидетельствованию Архимандрита Леонида, ощущается настоятельная необходимость в сооружении близ Дуба Мамврийского русского храма для удовлетворения духовных религиозных потребностей русских паломников, прибывающих в Святую Землю на поклонение святыне, и 2) что, по донесению Начальника названной Миссии, Блаженнейший Патриарх Иерусалимский Дамиан, как видно из грамоты от 4 октября 1908 г., благожелательно отнёсся к ходатайству о сооружении в названной местности русского храма, Святейший Синод, признавая со своей стороны желательным осуществление сего благого дела в возможно скором времени и предполагая обратиться к Блаженнейшему Патриарху Дамиану с посланием по настоящему предмету, 6 февраля – 12 марта с. г. за № 1086а определил: предоставить мне войти в сношение с Министерством Иностранных Дел о том, не встречается ли каких-либо препятствий к дальнейшему направлению сего дела в указанном смысле.

О таковом определении Святейшего Синода имею честь уведомить Ваше Высокопревосходительство, покорнейше прося о последующем не оставить уведомлением.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/10, д. 7, л. 23–24 об.

Иерусалим, 27 августа 1913 г.

Подлинник.

Честь имею почтительнейше обратиться к Вашему Святейшеству со следующим донесением и просьбой:

Шесть лет тому назад мною был приобретён на частные средства с большими затруднениями участок земли на горе Кармиле близ города Кайфы (совр. Хайфа. – Н. Л.), освящённой пребыванием там святого пророка Илии. Благодаря этому гора Кармил весьма уважается и местными жителями, и русскими поклонниками, посещающими Иерусалим и Назарет. Но, за неимением там православного храма, паломники приходят молиться в католический монастырь, что весьма прискорбно для сердца каждого православного человека. Не имея в то время благоприятных обстоятельств и со стороны турецкого правительства, и со стороны греческого духовенства для постройки русского православного храма на приобретённом на горе Кармиле участке, я имел возможность устроить там в то время лишь только одно каменное здание для столовой для русских поклонников, для их отдохновения и защиты от непогоды после их молитв и посещения ими католического храма. Ввиду сего обстоятельства, я и решил соорудить здесь, на горе Кармиле, для удовлетворения религиозных потребностей русских поклонников, храм в память 300-летия царствования Дома Романовых и сделать его церковью и для Кайфского Миссийского подворья, которое также выстроено Русской Духовной Миссией и также на частные средства в память этого юбилея и которое в настоящее время получило Высочайшее разрешение наименовать это подворье «Романовским».

Прошлый год, пользуясь благоприятными обстоятельствами, я сговорился с местной турецкой властью, которая тогда не имела никаких препятствий для обращения вышеозначенного здания в православный храм, особенно зная, что этот храм строится в память 300-летия царствования Дома Романовых.

Чтобы заручиться ещё согласием Иерусалимского Патриарха на существование здесь, на горе Кармиле, русского храма, я, в конце сентября прошлого года, обратился к Блаженнейшему Дамиану словесно о желании всех русских поклонников превратить это здание в церковь, на что Его Блаженство выразил словесно, что «никаких препятствий он, Патриарх, не имеет и с удовольствием освятит этот храм, так как поблизости нет греческого храма, но только с условием, если Русская Духовная Миссия получит Султанский фирман, т. е. разрешение от Турецкого Правительства на существование этого храма». На основании слов Иерусалимского Патриарха Русская Духовная Миссия стала превращать это здание, и также на частные средства, в храм, делать иконостас, алтарь и т. д.

Когда этот храм был окончен и когда разрешение, т. е. Султанский фирман был получен, я обращался неоднократно словесно к Иерусалимскому Патриарху Блаженнейшему Дамиану с просьбой освятить этот храм, он сначала соглашался на это, а потом сказал, что для формальности необходимо, чтобы и русская гражданская власть, т. е. Русское Консульство в Палестине обратилось к нему с просьбой освятить этот храм. Русское Консульство со своей стороны исполнило желание Иерусалимского Патриарха и послало ему просьбу о скорейшем освящении этого храма. Тогда Блаженнейший Дамиан ответил Русскому Консульству уже письменно, что необходимо для него ещё письменное выражение желания Высшей Русской Церковной Власти, т. е. Всероссийского Святейшего Синода, чтобы он, Св. Синод, послал ему грамоту с просьбой об освящении сего храма, сооружённого в память 300-летия царствования Дома Романовых, и что, по получении сей грамоты, он, Патриарх, сейчас же освятит этот храм. При своём отношении к Русскому Консульству Блаженнейший Дамиан, между прочим, написал, что этот храм на горе Кармиле выстроен, якобы, без его благословения и без его ведома, что противно каноническим правилам, хотя я, как выше сказано, уже уведомлял его об этом словесно и получил от него словесное разрешение, что он, Патриарх, препятствий к этому не имеет.

Узнавши об этом послании Блаженнейшего Дамиана к Русскому Консульству, я объяснился с Патриархом, и он мне ответил, что «действительно я осведомлял его об этом и что он, Патриарх, ничего не имеет против этого храма, но всё это было сказано между мною и им словесно, без всяких бумаг, добавив, что он, Патриарх, и теперь не имеет никаких препятствий для освящения этого храма, но только просит исполнить некоторые письменные формальности, а именно, чтобы Российский Святейший Синод обратился к нему с просьбой об освящении этого уже выстроенного и законченного храма, который не без его ведома устроен».

А посему, ввиду этого обстоятельства, сим почтительнейше прошу Святейший Синод, если ему благоугодно ускорить освящение этого храма, не замедлить обратиться к Иерусалимскому Патриарху Блаженнейшему Дамиану с просьбой освятить этот храм в честь пророка Илии на горе Кармиле близ города Кайфы, устроенный в память 300-летия царствования Дома Романовых, с прошением, как это обыкновенно всегда делается Российским Святейшим Синодом, посылающим иногда просьбы Иерусалимскому Патриарху о рукоположении им миссийских монахов в сан иеродиакона или иеромонаха или прямо через Русскую Духовную Миссию, или через посредство Министерства Иностранных дел⁶⁷.

С глубочайшим почитанием и сыновней преданностью имею честь быть Вашего Святейшества вернейшим послушником,

(Подп.) Архимандрит Леонид

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 14, л. 1–3 об.

Царское Село, 20 марта 1914 г.

Копия.

Во внимание к благожелательному отношению Вашему к русским паломникам в Святой Земле и трудам Вашим по освящению сооружённого на библейской горе «Кармил» в ознаменование трёхсотлетнего юбилея Императорского Российского Царствующего Дома Романовых храма во имя Св. Пророка Илии Всемилостивейше сопричислили Мы Вас к Императорскому Ордену Нашему Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского, знаки коего при сем препровождаются.

Пребываем к Вам благосклонны.

На подлинной Собственною Его Императорского Величества рукою начертано: «Николай».

Рукою Обер-Прокурора Св. Синода (В. К. Саблера. – Н. Л.) помечено: В Царском Селе. 20 Марта 1914 года.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 14, л. 17.

С.-Петербург, 14 августа 1914 г.

Подлинник.

Государь Император, по всеподданнейшему докладу моему, в 14-й день сего августа, Высочайше соизволил на предоставление русским и греческим священнослужителям и церковнослужителям, принимавшим участие в освящении новопостроенного в память исполнившегося 300-летия благословенного Царствования Дома Романовых русского храма во имя Св. Пророка Божия Илии на Кармиле, права ношения: священнослужителям – медали и особого нагрудного знака, а церковнослужителям – медали, установленной в память 300-летия Царствования Дома Романовых.

О таковом Высочайшем соизволении имею честь предложить Святейшему Синоду вследствие определения оного от 18 Января – 4 Февраля с. г. за № 1002.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 14, л. 19.

Иерусалим, 4 ноября 1914 г.

Подлинник.

1. Иерусалимская Духовная Миссия, её штат, ресурсы и существующие при ней учреждения

Высочайше учреждённая 11 февраля 1847 г. Русская Духовная Миссия в Иерусалиме действует ныне на основании Высочайше утверждённого 9 декабря 1895 г. штата. По этому штату личный состав Миссии состоит из следующих лиц: начальник Миссии в сане архимандрита с окладом жалованья в 4.000 руб. золотом, 1 старший иеромонах, с окладом в 1.000 руб., 5 иеромонахов – по 400 руб., 1 протодиакон – 600 руб., 2 иеродиакона по 400 руб., 6 монахов по 300 руб., 11 послушников по 200 руб., 1 регент – 600 руб., 8 певчих по 300 руб. и 1 драгоман с окладом в 900 руб., всего 37 лиц с содержанием 17.800 руб. Кроме того, на хозяйственные расходы назначено 14.700 руб., в том числе ассигнования наиболее крупные – на «общую трапезу» 6.800 руб. и на «ремонт, отопление и освещение церквей и дома Миссии» – 5.500 руб. (Из означенных 5.500 руб. удерживается Палестинским Обществом на погашение долга Миссии ежегодно по 2.500 руб.) А всего на содержание Миссии положено по штату 32.500 руб. золотом или 48.750 руб. кредитными, из 2 источников: 37.750 руб. (кредитными) из сумм Государственного Казначейства и 11.000 руб. из специальных средств Св. Синода.

При этом ассигнованная по штату сумма отпускается Миссии из двух учреждений: 21.975 руб. (в том числе и помянутые 11.000 руб.) из Хозяйственного Управления при Св. Синоде, а остальные 26.775 руб. из Императорского Православного Палестинского Общества.

Сверх этого штатного ассигнования Иерусалимская Духовная Миссия имеет свои собственные доходы, так называемые общие нештатные суммы. Доходы эти образуются из получаемых Миссией доброхотных пожертвований русских поклонников в Палестине, из кружечного и кошелькового сбора, от продажи церковных свеч, просфор, книг и икон, %% с миссийских капиталов и поступлений от арендаторов земельных участков и домов Миссии. Нештатных сумм поступило: за 1911 г. – 26.145 руб. 50 к., за 1912 г. – 30.225 руб. 26 к., за 1913 г. – 23.301 руб. 59 к., или средним числом в год – 26.557 руб. Следовательно, годовой размер доходов Иерусалимской Миссии свыше 75.000 руб.

При Иерусалимской Миссии состоят следующие отдельные учреждения: Горненская Женская Община, основанная в 1871 г. покойным начальником Миссии архимандритом Антонином⁶⁸, и Елеонская Женская Община, образованная в 1906 г. Обе они управляются на основании утверждённых Св. Синодом по определению 24 июля – 5 августа 1898 г. за № 2.699 особых правил. Означенные общины содержатся на счёт своих собственных средств, получаемых из таких же источников, как и указанные выше нештатные суммы Миссии, а также на счёт выручаемых денег за рукодельные изделия сестёр, воздухов и проч., за изготовление для паломников похоронных сорочек или саванов, за иконы и картины из собственных иконописных мастерских, а также за счёт вкладов сестёр за приобретаемые ими в общинах в пожизненное пользование домики, келии и комнаты. Надо прибавить, что сёстры общины нередко нанимаются в услужение в русские и иностранные семейства Иерусалима и других городов; кроме того, во всех подворьях Иерусалимской Миссии везде находятся в качестве служащих сёстры этих общин, получающие вознаграждения за свои труды от паломников.

Число сестёр в Горненской обители простирается до 200, в Елеонской до 180 человек. Средства, поступающие в кассу общины, сравнительно, незначительны. Так, доходы Горненской Общины за 1911 г. составили до 9.763 руб., за 1912 г. до 15.859 руб. и за 1913 г. до 6.175 руб. По Елеонской Общине за 1911 г. – 19.112 руб., за 1912 г. – 13.114 руб. и за 1913 г. – 12.334 руб.

Кроме того, в настоящее время Миссии принадлежат 6 храмов (в Иерусалиме 3, в Яффском саду, на г. Кармил и у Дуба Мамврийского), несколько молитвенных домов, где совершаются богослужения для поклонников, причём Миссия заботится об устройстве в своих храмах благолепных богослужений, чтений, проповедей, общего народного пения и т. п. Кроме богослужений в храмах и исполнения треб для паломников, духовные лица Миссии – иеромонахи командируются для сопровождения русских паломнических караванов в Назарет, к Дубу Мамврийскому, на Иордан, а иногда и в другие святые места, ведут вечерние внебогослужебные собеседования с паломниками ежедневно с 15 сентября по 6-ю неделю Великого поста, объезжают сирийские школы для исповеди русского учительского персонала школ Императорского Православного Палестинского Общества. Миссии принадлежит 11 странноприимных домов или подворий, в которых поклонники находят во время своего пребывания в Святой Земле бесплатное помещение и получают даровое продовольствие. Эти подворья находятся на принадлежащих Миссии земельных участках в следующих местах: 1) в г. Яффе в Миссийском русском саду, где, кроме помещения, находится и русский храм; 2) в самом Иерусалиме – помещение в самом здании Миссии для бесплатной остановки духовных лиц, приезжающих на поклонение святыням Иерусалима; 3) в Горнем Граде Иудовом близ Иерусалима при Горненской Русской Женской Общине; 4) на Елеонской горе – при Русской Женской Общине; 5) на участке Бет-Захария на полпути от Иерусалима к Дубу Мамврийскому; 6) у Дуба Мамврийского; 7) в Вифании на пути в Иерихон; 8) в Иерихоне; 9) на горе Кармил близ Кайфы; 10) в Кайфе и 11) в Тивериаде. Кроме того, Миссия владеет ещё 19 земельными участками близ Иерусалима, в Галилее, Иудее и других местах Палестины. Не ограничиваясь заботами о русских паломниках, Миссия уделяет средства и общей благотворительности, имея в Иерусалиме приют для детей-сирот православного вероисповедания, где в настоящее время содержится бесплатно 20 сирот, и богадельню для бедных русских престарелых женщин и поддерживая устроенный городом Иерусалимом приют для прокажённых.

2. Инструкция начальнику Миссии

Задачи и круг деятельности Иерусалимской Духовной Миссии определены утверждённой Св. Синодом 20 мая 1902 г. инструкциею её начальнику. По этой инструкции Миссия в Иерусалиме, служа среди инославных и иноверных образцом благоустроенной православной иноческой обители, имеет своим существенным назначением удовлетворение духовных потребностей пребывающих там русских подданных и русских богомольцев. Соответственно с сим, не ограничиваясь отправлением богослужений и духовным назиданием богомольцев, Духовная Миссия прилагает особливое попечение к тому, чтобы благочестивые их желания, привлёкшие их в Св. Землю, были удовлетворены с возможною полнотою. С этой целью Миссия сообщает богомольцам в устных беседах сведения и изъяснения о всех чествуемых христианами святых местах, оказывает содействие к посещению их в сопровождении опытного спутника, заботится о предоставлении богомольцам возможно частых случаев слышать на святых местах богослужение на славянском языке и отвращает от них всё, что может посеять в душе их какой-либо соблазн или ослабить воодушевляющие их благоговейные чувства (п. 1).

В отношении внутреннего порядка управления делами Миссии и ведения денежного и материального хозяйства и заведывания её недвижимыми имуществами инструкция устанавливает следующий порядок:

а) Во главе Русской Духовной Миссии в Иерусалиме стоит начальник оной, в сане архимандрита, назначаемый Св. Синодом, в ведении и непосредственном подчинении коего находится Миссия, а все сношения с Святейшим Синодом производит через Первенствующего Члена Св. Синода, входя к оному с донесениями и представлениями (п. 3).

б) Все члены Духовной Миссии, состоящие при ней и служащие в оной, обязаны относиться к Начальнику Духовной Миссии, как к своему настоятелю и духовному отцу, исполняя беспрекословно и безропотно все его приказания, поручения, распоряжения и указания (п. 6).

в) Весь порядок жизни в стенах Духовной Миссии устанавливается по примеру благоустроенных русских обителей начальником оной, который есть не только её начальник, заботящийся о духовном её преуспеянии, но и хозяин-распорядитель, заведующий всею хозяйственною частью Миссии (п. 7).

г) Постоянному попечению начальника Духовной Миссии вверяются все земельные участки, приобретённые покойным архимандритом Антонином, а также переданные Императорским Православным Палестинским Обществом в заведывание Духовной Миссии: на Елеонской горе около церкви Св. Марии Магдалины и в Иерихоне, так называемый участок Иоасафа. Он должен заботиться и о благоустройстве этих участков (п. 9).

д) Начальник Духовной Миссии должен строго наблюдать, чтобы члены Миссии, состоящие при ней и служащие в оной, не взимали денежного или вещественного вознаграждения за исполнение для паломников духовных треб, а также каких-либо денежных или вещественных от них пожертвований под каким бы то ни было наименованием (п. 10.).

е) Пожертвования, как для Духовной Миссии, так и на известное употребление по воле жертвователей, могут быть принимаемы только лично начальником Духовной Миссии или опускаемы в установленные для сего, за печатью Духовной Миссии, кружки (п. 14).

ж) Начальник Духовной Миссии, по вступлении в управление Миссиею, должен представить в Святейший Синод подробную опись всего принятого имущества Миссии и ежегодно в конце года доносить об изменениях в сих описях, если таковые последуют (п. 15).

з) По прошествии каждого года начальник Духовной Миссии должен представлять Св. Синоду по управлению Миссиею отчёт, в который должны входить сведения о составе Миссии и её действиях, с указанием последствий деятельности Миссии; о числе русских поклонников, о пожертвованиях, присылаемых в Миссию, как на её нужды, так и на нужды местных христиан (п. 16).

и) Порядок денежного и материального счетоводства и отчётности производится на основании особых правил, выработанных Хозяйственным при Святейшем Синоде Управлением и утверждённым Синодальным Обер-Прокурором (п. 18).

3. Общее положение хозяйства Иерусалимской Духовной Миссии. Задолженность и размеры оной

Произведённая мною ревизия денежных оборотов, хозяйства и отчётности Иерусалимской Духовной Миссии, в связи с обозрением на месте приобретённых Миссией в разных местах Палестины земельных участков и произведённых на них церковных, жилых и хозяйственных строений, обнаружила два выдающихся факта: с одной стороны, сильную, доходящую до размеров полного кризиса, денежную задолженность Духовной Миссии, а с другой – очень большое количество приобретённых земель и многочисленность произведённых ранее и ныне производимых работ по постройке на участках храмов, зданий и оград на очень значительную по своей стоимости сумму.

Денежные затруднения Миссии начались несколько лет тому назад. Так, в конце 1911 года, как это можно видеть из представления начальника Миссии от 9 февраля 1912 г. № 28, Миссия уже испытывала сильный недостаток в денежных средствах, вследствие чего, между прочим, был начат размен процентных бумаг, составляющих запасный капитал Миссии и Горненской Женской Общины. Последующие два с половиной года привели денежные дела Миссии в критическое положение.

В настоящее время, по фактически обследованным данным, общая задолженность Миссии слагается из следующих отдельных статей разного рода долгов. Прежде всего имеются большие долги по векселям и по текущему счёту в разных банках. Из прилагаемой при сем справки видно, что по текущему счёту Императорского Оттоманского банка, Немецко-Палестинского банка, Лионского кредита и по счетам банкирского дома Валеро начальник Миссии к 1 июля текущего года был должен 66.417 фр. и 10 сант., что составит на русские деньги по нормальному курсу (франк = 37 1/2 к.) 24.906 руб. 41 коп. Кроме этих главных кредиторов есть много мелких, например дисконтер Израэль и частные лица. Количество таких мелких кредиторов и сумму долгов им не было возможности установить за неимением в делах Миссии каких-либо документов. Эти мелкие, сравнительно, суммы, взяты под частные расписки начальника Миссии или даже просто по словесному договору. Никаких заявлений по такого рода долгам, да и вообще по долговым обязательствам архимандрита Леонида Русскому Генеральному Консулу в Иерусалиме, кроме двух лиц, не сделано. По мнению Консула, архимандриту Леониду и банки, и поставщики, и учреждения, и другие кредиторы верили не столько как частному лицу, сколько как начальнику Миссии и поэтому не делали заявлений, не желая ронять авторитета столь высокого учреждения. Кроме того, до последнего времени архимандриту удавалось переписывать крупные свои долговые обязательства на новые сроки, делать, так сказать, конверсию своих долгов, причём векселя его, и так уже обременённые большими процентами, отсрочивались с причислением этих процентов к капитальной сумме; совершались также и новые займы на ещё более обременительных условиях для покрытия старых. Насколько велики проценты, платимые архимандритом Леонидом, видно из того, что за ссуду для своей поездки в Петроград по делам службы в конце 1912 года, на что ему потребовалось около 422 руб., он должен был заплатить кредиторам 50%. Из приходо-расходных книг Миссии видно, что только одному банкиру Валеро было уплачено процентов: за 1911 год – 168 руб. 82 к., за 1912 г. – 422 руб. 44 к.; за 1913 и 1914 гг. – 861 руб. 47 к. Можно думать, что не меньшие суммы процентов были уплачены или приписаны к капитальному долгу и другим кредиторам, но не попали в приходо-расходные книги.

Вследствие таковой задолженности Духовной Миссии кредит её в банках, как это неоднократно указывал в своих представлениях и архимандрит Леонид, совершенно подорван. Миссия лишена кредита также и со стороны торговцев и поставщиков вследствие несвоевременного платежа денег за поставленные припасы и строительные материалы, так что в настоящее время Миссия принуждена покупать нужные ей товары на наличные деньги, и только лавка Императорского Православного Палестинского Общества до сих пор ещё отпускала ей съестные припасы в кредит. Из дел Миссии видно, что выдача следуемых торговцам сумм нередко задерживалась на 1, на 2 года, иногда даже и более, так что некоторые счета за старое время и доныне не погашены. Общая сумма этих счетов к 1 августа 1914 г., как видно из прилагаемой ведомости, составляет 9.681 руб. 42 к. Кроме того, в делах Св. Синода и Духовной Миссии имеется заявление Одесской фирмы Фесенко и К° о том, что Духовная Миссия несколько лет уже остаётся должна свыше 3.000 руб. за купленные ею картины и литографированные священные изображения. Кроме таких неоплаченных счетов, при ревизии были предъявлены 173 счёта разных лиц за 1906, 1908–1912 и за 1914 гг. всего на сумму 39.292 руб. 43 к., по коим оплата была произведена поставщикам за счёт сумм, позаимствованных у разных частных лиц, у кого именно, сведений не было дано. Эти суммы по приходо-расходным книгам не проведены. В числе их значатся 6.469 руб. 18 коп., уплаченные за вновь приобретённый керосиновый двигатель для черпания воды в Яффском саду, а остальные 32.823 руб. 25 коп. были израсходованы на оплату счетов по постройке нового храма на участке у Дуба Мамврийского. Имеется также много мелких поставщиков, которым Миссия остаётся до сих пор должна. Так, задерживается выдача подрядчикам и рабочим на постройках следующих им сумм и заработанной платы. Такие задержки бывали и прежде, особенно же усилились в настоящее время. Во время моих поездок с начальником Миссии для осмотра земельных участков и возведённых на них строений пришлось быть свидетелем предъявленных к архимандриту Леониду настоятельных требований и просьб об уплате следуемых им сумм, причём некоторые рабочие, призываемые к явке по мобилизации в турецкие войска и поэтому очень нуждавшиеся в полном расчёте, такового расчёта не получили. Так, подрядчик по постройке в г. Кайфе «Романовского Подворья» – русский еврей Гуревич просил уплаты следуемых ему денег во время двукратного пребывания нашего в г. Кайфе. Засим приехал для сего в Иерусалим и лишь 7 августа ему было выдано в счёт долга 400 руб. Рабочие по постройке храма у Дуба Мамврийского явились утром 3 августа, на другой день нашего приезда, и сидели до 3 часов дня, добиваясь полной уплаты, но им была выдана только часть заработанных ими денег. Относительно таковых лиц выяснить сумму долга за произведённые работы не представилось возможным, так как о такого рода долгах никаких сведений в делах Миссии не имеется, ведётся ли учёт этих долгов лично начальником Миссии, неизвестно, и вообще относительно таких своих обязательств архимандрит Леонид от определённого ответа уклонился.

По выдаче содержания личному составу Миссии также наблюдаются постоянные и хронические задержки. Так, за 1914 год выдача жалованья большинству служащих не была произведена. Из сделанных членами Миссии и некоторыми из служащих в Духовной Миссии лиц собственноручных отметок видно, что за первое полугодие 1914 г. не было получено жалованье 12 лицами (в том числе и самим начальником Миссии), всего в сумме – 7.497 руб. 50 к., каковая сумма также должна входить в общий итог дефицита Миссии. Из числа низших служащих (монахов и послушников) и прислуги также некоторые недополучили своего жалованья. Хотя заявлений об этом ни от кого из них не поступало, но имеются некоторые факты, что и этим маленьким людям жалованье платилось не всегда исправно, с задержками и только после многих просьб. Так, крестьянину Илье Филиппову, бывшему служителю Миссии, не было уплачено за 6 месяцев и 10 дней 256 руб. 38 к. Относительно садовника в Назаретском саду Миссии сам о. архимандрит заявил, что уже за несколько месяцев жалованье ему не было выдано, хотя сам садовник и заявил мне, что он всё получил полностью и никаких претензий к Миссии не имеет. Некоторым послушникам при мне выдавались заслуженные ими деньги далеко не полностью и то после усердных просьб. Эти задержки в выдаче, как и другие недодачи, происходили, впрочем, не потому что начальник Миссии не хотел выдать следуемых служащим Миссии, подрядчикам и рабочим денег, а потому, что не мог этого сделать за полным истощением денежных средств.

Особенно тяжёлое положение денежного хозяйства Иерусалимской Духовной Миссии, а также Горненской Женской Общины заключается в том, что они в настоящее время вовсе не имеют запасного капитала, наличность которого помогла бы выдержать кризис, так как процентные бумаги, принадлежавшие Миссии и Горненской обители и хранившиеся до 1914 г. в Хозяйственном Управлении, кроме билетов на вечные вклады, – проданы или заложены ещё сравнительно не так давно, а именно к 1 января 1911 г. Названный запасный капитал, принадлежавший Духовной Миссии и Горненской обители, составлял в билетах разных наименований 71.510 руб. Между тем, к 7 августа с. г., как видно из акта о наличности денежных сумм Иерусалимской Духовной Миссии, предъявлено было таковых билетов к ревизии всего лишь на сумму 2.410 руб. Из остальных 69.100 руб. %% бумаги на 39.400 руб. были проданы для уплаты долгов, на 21.700 руб. заложены в разные банки в качестве обеспечения по выданным оттуда ссудам и даже именные билеты Миссии на вечный вклад на сумму 5.500 руб. находятся на хранении у банкира Валеро, без сомнения, как гарантия по уплате начальником Миссии долга по выданным ему ссудам. Названные запасные капиталы образовались из остатков от доходных поступлений Миссии и общины за прежние годы, а также из сумм, назначенных и завещанных на вечное поминовение. До 1899 года эти капиталы хранились в самой Миссии, но в 1899 году бывший в то время начальник Духовной Миссии архимандрит (ныне епископ) Александр способ хранения этих капиталов изменил, а именно в период с 1899 до 1903 гг. им было выслано в Хозяйственное Управление на хранение и управление 60.402 руб. 78 к. билетами с тем, что Хозяйственное Управление будет высылать в Духовную Миссию следующие по процентным бумагам %%; если же Миссия будет иметь основательную надобность употребить на расход какую-либо часть из хранящегося капитала, то для возвращения капитала ей вменялось в обязанность своевременно заявить об этом в Хозяйственное Управление. Засим эти капиталы возросли путём присылки новых остатков, а также чрез присоединение неотосланных в Иерусалим части %% и пожертвований в пользу Миссии и Горней Общины (Разночтения оригинала. – Н. Л.). Капитал этот стал требоваться Духовной Миссиею с 1911 года; в этом году по просьбе начальника Миссии было продано Хозяйственным Управлением на 10.000 руб. процентных бумаг, в следующем 1912 г. – на 14.000 руб., в 1913 г. – на 16.900 руб. и в феврале текущего года, на основании определения Св. Синода 18/26 ноября 1913 г. № 10.839, после неоднократных ходатайств архимандрита Леонида было выслано всего 28.710 руб. и в Хозяйственном Управлении в настоящее время числится принадлежащих Духовной Миссии 1.015 руб. 59 к. и Горненской обители (Разночтения оригинала. – Н. Л.) – 357 руб. 47 к., всего 1.373 руб. 06 к. Свои ходатайства о возврате в Миссию всего миссийского капитала, а также и капитала Горненской Общины (Разночтения оригинала. – Н. Л.), начальник Миссии мотивировал как тем соображением, что Миссии необходимо иметь в своей кассе запасные деньги для экстренных выдач, так и тем, что в настоящее время в Иерусалиме много солидных банков, в которых капиталы Миссии могут быть хранимы с полною безопасностью.

Таким образом сумма долгов Духовной Миссии, слагающаяся из перечисленных долговых обязательств, составит в общем итоге свыше 124.034 руб.

4. Причины денежного кризиса в хозяйстве Иерусалимской Духовной Миссии

Архимандрит Леонид в неоднократных в течение последних пяти лет своих ходатайствах о возврате запасного капитала Миссии и Горней Общины (Разночтения оригинала. – Н. Л.) и об исходатайствовании увеличения ассигнования на содержание Миссии, а также и в личных объяснениях стеснённое положение денежных дел ставит в зависимость от следующих обстоятельств.

1) Штатные суммы Миссии, отпускаемые на содержание её по штату 1895 г., в настоящее время являются уже недостаточными, ввиду увеличения за истекшее время стоимости жизненных припасов и материалов, вследствие чего по штатным суммам Миссии начиная с 1904 г. ежегодно оказывался дефицит, возраставший с каждым годом всё более и более и покрываемый до сего времени отчислениями из нештатных сумм; общий размер его за истекшие 10 лет выразился в сумме 27.456 рублей.

2) Вместе с тем штатное содержание за последние годы высылается весьма неопределённо в отношении сроков высылки и высылаемых сумм, тогда как ранее деньги всегда получались в определённые сроки. Вследствие сего Миссии приходится обращаться к кредитным операциям, т. е. делать займы в банках и у банкиров и задерживать уплату по счетам поставщикам и торговцам. Тягость этих долгов усугублялась ещё и тем обстоятельством, что Миссия не имела у кредиторов достаточной гарантии, так как запасные капиталы Миссии и Горней Общины, под залог которых можно было бы кредитоваться, до последнего времени находились в Хозяйственном Управлении при Св. Синоде, поэтому, не имея таковой гарантии, Миссия при совершении долговых обязательств платила кредиторам %% в увеличенном размере.

3) Поступление доходов в нештатные суммы в свою очередь за последние годы подверглось сильному сокращению вследствие почти непрекращавшихся военных действий во время Триполийской и двух Балканских войн, вследствие закрытия проливов и вызванного этими обстоятельствами торгово-промышленного кризиса в Палестине.

4) В частности, вследствие военного времени в течение последних лет количество приезжающих в Палестину русских паломников было очень незначительно, а нередко паломников даже и совсем не было. Между тем доходы Миссии находятся в прямой зависимости от количества русских паломников.

5) Приведение в порядок ранее приобретённых земельных участков, сооружение и ремонт миссийских храмов, зданий и паломнических приютов, а равно приобретение новых земельных имуществ – всё это требовало новых и значительных расходов из нештатных сумм Миссии.

6) Увеличились также расходы Миссии на приём и пропитание русских паломников в миссийских подворьях, на содержание вновь открытых в Иерусалиме богадельни для престарелых и приюта для малолетних, на выдачу пособий на прокажённых и на раздачу милостыни неимущим паломникам.

При рассмотрении означенных причин кризиса, основными причинами могут быть признаны лишь обстоятельства, указанные в пунктах 5 и 6, что же касается прочих обстоятельств, указываемых начальником Миссии в качестве причин денежных затруднений Миссии, то при ближайшем рассмотрении эти обстоятельства сами по себе не могли сильно нарушить течение миссийского хозяйства. Так, указываемый архимандритом Леонидом недостаток штатного ассигнования на содержание Миссии может быть признан имеющим значение лишь по отношению к хозяйственным расходам Миссии на общую трапезу и на содержание зданий, вследствие естественного повышения за последние годы цен на припасы и материалы. Но и по этим статьям, без всякого сомнения, Миссия могла бы проявить более хозяйственной заботливости о сокращении расходов; например, в 1914 г. из штатных сумм уплачено за вино, ликёры и шампанское 322 руб., тогда как Миссия имеет собственное хевронское вино. Израсходовано также на строительные работы по постройке храма у Дуба Мамврийского в том же году до 1.240 руб., каковой расход не может быть относим на штатные суммы Миссии. Относительно же ст. 1-й, по содержанию личного состава, – даже и начальник Миссии, признавая недостаточным количество лиц, входящих ныне в состав Миссии, не возбуждал никакого вопроса об увеличении содержания их, а при личных объяснениях по этому вопросу считал получаемое иеромонахами жалованье даже несоответственно большим. Засим указания архимандрита Леонида на неопределённость размера и неточность высылаемых в Миссию штатных ассигнований имеет значение только в отношении 11.000 руб., назначенных на содержание Миссии из специальных средств Св. Синода. После того как начиная с 1913 г. на основании закона 1 июля 1912 г., отпуск сей суммы из доходов с Бессарабских имений был прекращён, в высылке оной происходит некоторая задержка. За 1913 г. эта сумма была выдана в декабре 1912 г. заимообразно из страховых сумм лично архимандриту Леониду. Такая же сумма на текущий 1914 г. Хозяйственным Управлением ещё не выслана. Что же касается ассигнования остальной более значительной части, отпускаемой из средств Государственного Казначейства, то её назначение стоит в непосредственной зависимости от времени утверждения государственной росписи.

Надо прибавить, что при правильном хозяйстве и надлежащей предусмотрительности эти задержки в высылке казённого ассигнования не могли бы иметь решающего значения в расстройстве денежных дел Миссии. При этом то обстоятельство, что не были своевременно возвращены Миссии и Горненской Общине их запасные капиталы, вследствие чего Миссии приходилось кредитоваться на тяжёлых условиях в Иерусалимских банках и у частных лиц, не имело значения: самый факт кредитования говорит, что запасный капитал предназначался к расходованию начальником Миссии уже заранее и запасным ресурсом не считался. Из дел Миссии видно, что этот капитал немедленно по его возвращении в Миссию по частям расходовался именно на уплату долгов и, между прочим, на уплату поставщикам и подрядчикам за произведённые постройки. Окончательно же возвращённый в 1914 г. остаток запасного капитала частью был разменян для таковой же уплаты, а частью был внесён в банки и банкирам в качестве гарантии по выданным ими ссудам.

Равным образом – приведение в порядок ранее приобретённых земельных участков, что, по объяснению архимандрита Леонида, требовало новых и значительных расходов из нештатных сумм, не могло вызвать значительных перерасходов. Ст. 9 инструкции вменяет начальнику Миссии в обязанность иметь попечение о земельных участках, приобретённых покойным архимандритом Антонином. Поэтому неуклонное исполнение этой 9-й статьи инструкции ставило начальника Миссии в необходимость изыскать на поддержание этих участков соответствующие средства. Только одно из оставленных о. Антонином учреждений требовало значительных, сравнительно, средств – это Горненская Женская Община. Но она имела свой запасный капитал, и материальное положение её за все последние годы не было особенно тревожным до тех пор, пока архимандрит Леонид не расширил этой Общины в отношении числа насельниц до 200 человек, причём, естественно, явились расходы на обстройку Общины и на едва ли необходимые постройки нового храма, а также хозяйственных строений: маслобойного завода с прессами и кладовыми и пр. Елеонская Община была образована уже при архимандрите Леониде. Что же касается других земельных участков, оставленных Миссии архимандритом Антонином (Яффский сад, Хевронский участок, Иерихонский сад и др.), то эти участки давали некоторый доход с земли, засим на содержание оных шли приношения богомольцев-паломников, причём, конечно, здравая экономия требовала, чтобы при отсутствии этих паломников и подворья-приюты переставали бы действовать, а, главнее всего, на поддержание этих земельных имуществ и построек в распоряжении Миссии были %% с запасного капитала, составленного начальниками Миссии, предшественниками архимандрита Леонида.

Таким образом, при рассмотрении изложенных причин оказавшегося в денежных делах Миссии кризиса, нельзя не признать, что главною причиною, приведшею денежные дела Миссии, как изложено выше, к полному расстройству, надо считать несоответствующее Миссии, как учреждению духовному, направление её деятельности за время управления делами Миссии архимандрита Леонида, а именно то обстоятельство, что архимандрит Леонид, оставив на втором плане главные цели и задачи, положенные в основу деятельности Миссии при её учреждении и запечатлённые в утверждённой Св. Синодом в 1902 г. инструкции, не считаясь с теми материальными средствами, какими Миссия располагала и могла иметь в будущем, все свои силы и энергию направил на то, чтобы расширить и увеличить деятельность Миссии по организации и обслуживанию русского паломничества в Палестине с его материальной стороны, т. е. со стороны привлечения паломников на подворья и в приюты Миссии, причём приобретены были новые земельные участки по всей Палестине, устроены новые и расширены прежние храмы, а также дома для помещения паломников. Такое расширение деятельности Духовной Миссии вызвало среди деятелей Императорского Православного Палестинского Общества, призванного к непосредственному обслуживанию материальной стороны русского паломничества в Палестину, даже подозрение, что архимандрит Леонид хочет взять в свои руки всё паломническое движение в Палестине и низвести Общество в этом деле на второй план (донесение заведывающего делами Палестинского Общества в Иерусалиме 11 декабря 1912 г.). Конечно, эти опасения Палестинского Общества едва ли основательны. Уже одно то соображение, что для осуществления таких планов потребовались бы архимандриту Леониду громадные средства, которыми Миссия не располагает и едва ли может располагать, делает эти планы неосуществимыми. В данном случае необходимо заметить, что Общество, расходуя, как видно из официальных сведений, на каждого паломника 20 руб. и получая с него 5 руб., остальные 15 руб. расходует из своих собственных средств, таким образом 75% паломнических расходов принимаются на счёт Палестинского Общества.

5. Деятельность архимандрита Леонида по приобретению земельных имуществ в Палестине

Духовная Миссия за время управления делами оной архимандрита Леонида и в особенности в последние годы развила чрезвычайно широкую деятельность по покупке земельных участков как вблизи Иерусалима, так и в других местах Святой Земли. Из прилагаемой при сем ведомости этих участков видно, что в 1903 г., т. е. в первый же год управления Миссией архимандрита Леонида, им был приобретён очень большой участок «Бет-Захария» на месте, где, предполагается, был город левитов и находился дом Св. Захарии. Затем были приобретены им: в 1909 г. место в Вифании; в 1910 г. большой сад в Назарете и участок вблизи Иерусалима «Катамон» невдалеке от дачи Иерусалимского патриарха; в 1911 г.: подворье в г. Кайфе и большой участок на горе Кармил, близ того же города, очень большой участок на берегу Тивериадского озера – «Магдальский сад», а также большой сад в м. Дженине; в 1912 г.: участок с цистерной, по дороге между Иерусалимом и Иерихоном, в местности «Добрый Самарянин», около селения Горнее участок под названием «Камень Сидения»; в 1913 г.: участок в Галилее по дороге между Назаретом и Тивериадой в местности «Любие», большой сад в Кане Галилейской, участок в сел. Руммание (Вади Суари), в 8 вёрстах от Иерусалима по дороге к Лавре Св. Саввы, и участок около Вифлеема, в местности, называемой «Поле Вооза» или «У пастушков». Всего было приобретено архимандритом Леонидом 130.000 кв. саж (59 гектаров. – Н. Л.). Кроме того, архимандрит Леонид до настоящего времени предпринимал усиленные хлопоты всё о новых и новых приобретениях. Так, он возбудил дело относительно принятия в заведование Миссии от афонских монахов так называемой Лавры Св. Харитона⁶⁹, ведёт дело об укреплении за Миссиею громадного участка близ Хеврона под названием «Хирбет-ен-Нассыр», некогда купленного покойным архимандритом Антонином, но доселе не укреплённого за Миссиею, вследствие возникшего по этому имуществу дела о наследовании после архимандрита Антонина его племянников; начал переговоры относительно покупки какого-либо участка на р. Иордан, недалеко от предполагаемого места Крещения Господа Иисуса Христа, а также о покупке места на одном из склонов горы Фавор⁷⁰.

Даже настоящее стеснённое положение денежных дел Духовной Миссии не останавливает архимандрита Леонида от дальнейших попыток к приобретению новых земельных участков. Так, при совместном со мною осмотре земельных приобретений Миссии в Галилее, между Назаретом и Тивериадским озером, архимандрит Леонид высказывал сильное желание приобрести ещё два участка: один – в местности, носящей название «Камни христиан», которые, по преданию, находятся в долине чудесного насыщения Спасителем 5.000 человек, и другое – отроги «Горы Блаженств», где, как думают, Господь Иисус Христос произнёс Нагорную проповедь. Архимандрит Леонид при этом высказывал намерение купить эти участки на счёт тех сумм, которые будут ему выданы в случае удовлетворения его ходатайства о назначении Миссии пособия в 100.000 руб. Бывшему с нами спутнику, секретарю инспектора Галилейских школ Палестинского Общества Малем-Фарах-Султи, при посредстве которого о. архимандрит приобрёл все свои участки в Галилее, им было сделано распоряжение справиться о цене означенных участков и об условиях их продажи.

Надо присовокупить, что в самом Иерусалиме были пожертвованы Духовной Миссии в 1903–1914 гг. два ценных дома: один в пользу Елеонской Общины её нынешнею начальницею монахинею Евпраксиею (Миловидовой)⁷¹, а другой в пользу русских поклонников в Иерусалиме госпожою Силаевою.

В своей ревностной деятельности по приобретению земельных имуществ в Палестине архимандрит Леонид ставит себе примером для подражания такую же деятельность покойного начальника Миссии, архимандрита Антонина, который приобрёл для Русской Церкви в Палестине земельные имущества, соединённые с великими священными для христиан воспоминаниями, размером свыше 150.000 кв саж. (68 гектаров. – Н. Л.), стоящие вместе с постройками, по произведённой в 1899 г. Генеральным Консульством оценке, до 860.000 руб. Эта сторона деятельности покойного архимандрита Антонина служила для архимандрита Леонида руководственным указанием в его стремлении к земельным приобретениям. Препятствием в этом отношении для архимандрита Леонида служило лишь то, что только что утверждённая Св. Синодом в 1902 г. пред вступлением в должность архимандрита Леонида инструкция не давала оснований к приобретению новых земельных участков без разрешения Св. Синода. Но это препятствие было обойдено архимандритом Леонидом двумя путями. Во-первых, относительно приобретаемых им новых имуществ он доносил Св. Синоду, хотя уже и post factum, когда дело было окончено, а во-вторых, при этом всегда указывал, что все участки были приобретены им на «частные средства», в том предположении, что Св. Синод не мог бы поставить препятствия к приобретению земельных имуществ в Палестине на частные средства с тем, что эти имущества предполагаются к пожертвованию Иерусалимской Духовной Миссии, т. е. для Русской Православной Церкви. Действительно, из дел Миссии видно, что только один участок «Камень Сидения» в 1912 г. был куплен с уплатою за него из сумм Горненской Общины 3.233 руб., остальные же участки были приобретены отчасти на счёт частных пожертвований на эту цель, частью – на счёт личных средств архимандрита Леонида и, наконец, на счёт позаимствованных им денег. Причём все эти имущества укреплены турецкою властью на имя архимандрита Леонида, кроме указанных выше двух пожертвованных домов и четырёх земельных участков, купленных на имя подставных лиц, с коих взяты соответствующие долговые обязательства. Тем не менее в своих представлениях в Св. Синод и в Хозяйственное Управление, а равно при личных объяснениях архимандрит Леонид не скрывал неопределённого положения приобретённых им участков, ещё окончательно не устроенных, очевидно, в смысле полной оплаты: стоимости земли, расходов по укреплению и построек. Так, в своём ходатайстве о назначении единовременного пособия в 100.000 руб. для приведения в порядок земельных имуществ он пишет следующее:

«Хотя Миссия и не имеет денежных средств, но она обладает недвижимым богатством, состоящим из земельных участков, рассыпанных по всей Палестине с возведёнными на некоторых участках постройками. Не продавать же эти участки евреям или католикам, что было бы весьма печально (почему?), хотя покупатели и находятся. Эти участки представляют собою большое богатство. Но это богатство может или рушиться, или же год от году увеличиваться в ценности, если привести их в надлежащий вид, т. е. огородить каменною стеною, а также устраивать сторожки, чтобы не пропали плоды. Многие здания на участках не окончены или попорчены землетрясением. Самые участки надо обрабатывать, иначе они не принесут плодов, а на это надо средства. При единовременном пособии в 100.000 руб. Духовная Миссия привела бы земельные участки в благоустроенный вид, и они давали бы доход, при котором Миссия не нуждалась бы ни в каких пособиях, ни в прибавках. Впрочем, эти участки пока ещё не приписаны к Духовной Миссии и ей ещё не принадлежат, так как приобретены на частные средства, а не на средства Духовной Миссии. Ценность всех этих участков, не говоря уже о святости этих мест, в несколько раз превышает сто тысяч руб., составляющих единовременное пособие. Если Хозяйственное Управление не может выхлопотать эти 100.000 руб., то как оно отнесётся к этим участкам, продавать ли их или нет».

В личных своих объяснениях по этому вопросу архимандрит Леонид не дал достаточно определённых ответов, и поэтому нельзя установить твёрдо, все ли эти участки оплачены, не заложены ли некоторые из них и нет ли вообще каких-либо на них долговых обязательств. Начальник Миссии при этом утверждал, что долгов, собственно, на земельных участках не имеется, он просит деньги лишь на устройство каменных оград и сторожек, на наём сторожей и на обсаживание их плодовыми растениями. Каких-либо записей или дел о покупке этих участков в Миссии мне не было предъявлено, хотя возможно, что такие записи самим Начальником Миссии ведутся. В личных своих объяснениях архимандрит Леонид всегда высказывал, что, собственно говоря, приобретённые им участки составляют его личную собственность, и подобно тому, как сделал это покойный архимандрит Антонин с приобретёнными им участками, он волен или «завакуфить» их, т. е. укрепить за Миссиею, или передать в пользование другим учреждениям и лицам, или, наконец, даже продать. Так он говорил мне неоднократно, что, будто бы, за участок в Вифании с постройками Румынский митрополит предлагал ему 100.000 руб. Что касается ценности вообще всех участков, приобретённых архимандритом Леонидом, то относительно их стоимости при покупке сведений мне не было дано, несмотря на мои попытки выяснить эту стоимость. Но архимандрит Леонид представил особую ведомость, в которой, без указания размеров этих участков, поставил оценку их вместе с возведёнными на них строениями. Общая стоимость по означенной оценке всех приобретённых архимандритом Леонидом участков составляет свыше 327.000 руб. Без сомнения, эта оценка преувеличена и, кроме того, представляет как бы продажную стоимость помянутых участков и строений. Так, дом Романовского подворья в Кайфе с землёю оценён им в 70.000 руб.: по приблизительной оценке – по кубическому содержанию дома и стоимости земли – это имущество могло бы <быть> оценено не свыше 45.000 руб. Но данная в ведомости оценка, по объяснению архимандрита Леонида, сделана в такой сумме ввиду того, что соседний владелец Миллер, у которого о. архимандрит приторговывает его дом, ценит своё имущество в 30.000 руб. Между тем дом Романовского подворья и земля, принадлежащая к нему, гораздо больших размеров. Таким образом, оценка Романовского подворья сделана приблизительно и в то же время на основании совершенно случайного обстоятельства. Впрочем, нет сомнения, что современные земельные имущества, приобретённые архимандритом Леонидом, сильно поднимутся в цене, как следствие того, что вообще стоимость культурных земель повышается повсюду, так и потому в особенности, что в Палестине в настоящее время наблюдается сильная земельная спекуляция. Скупка земель по повышенной цене ведётся главным образом иностранцами, преимущественно немцами, а также евреями, как сионистами, так и просто спекулянтами; среди тех и других много русских евреев-переселенцев. С другой стороны, поспешная и внезапная ликвидация помянутых имуществ может вызвать большие убытки.

В заключение этого общего обзора всех земельных приобретений, сделанных архимандритом Леонидом, необходимо заметить также, что в некоторых случаях архимандрит Леонид приобретал земли в тех местах, где уже были раньше сделаны приобретения для Миссии покойным архимандритом Антонином. Так, архимандрит Леонид купил новый участок в дер. Аната, близ Иерусалима, участок «Камень Сидения» в Горнем, где у Миссии находится громадное имущество (Горненская Женская Община), участок около пещеры Руммание, 3 участка в сел. Магдале, вблизи Тивериады. Куплены им участки земли в г. Кайфе и вблизи этого города на горе Кармил. Затем, можно думать, что некоторые покупки сделаны архимандритом Леонидом заглазно. Так, заглазно куплен участок около Вифлеема – «Поле Вооза», каковой участок им был осмотрен впервые вместе со мною 6 августа. При покупках он нередко переплачивал, причём его увлечением к приобретению пользовались и продавцы, повышая цены, и посредники, чрез которых совершалась покупка. Много было переплачено денег в качестве бакшишей или взяток арабским и турецким властям, как-то: мухтарам (старостам), кадиям (судьям), чиновникам Мутесарифа (губернатора) и прочим. Приобретение земельного участка у «Доброго Самарянина», по дороге к Иерихону, по словам самого архимандрита Леонида, было сделано лишь при ближайшем содействии секретаря при Иерусалимском губернаторе Шар-Еффенди за очень приличное вознаграждение. Некоторые из этих выдач проведены даже по счетам Миссии.

При каждом приобретении в собственность Миссии земельных участков в Палестине, не говоря уже о их перепродаже с некоторою выгодою для Миссии, имеется в виду троякая цель: во-первых, как приобретение мест, имеющих первостепенную важность в отношении воспоминаемых священных событий Ветхого и особенно Нового Завета, соединённых с этими местами Палестины, во-вторых, как необходимых остановок или приютов для поклонников при посещении названных мест, а также при движении поклоннических караванов по Палестине и, наконец, в-третьих, как земельных участков с плодородною почвою и богатым орошением, годных для земледельческой, в частности, садовой культуры.

6. Земельные участки Миссии как места священных воспоминаний

При рассмотрении сделанных архимандритом Леонидом земельных приобретений с указанных сторон, в отношении первой, наиболее важной стороны, прежде всего надо заметить следующее. Вся Палестина, почти во всех её местностях есть земля Святая, и поэтому везде можно встретиться с теми или другими священными воспоминаниями, а так как невозможно приобрести все упоминаемые в Священном Писании или Истории Святой Церкви места, то приходится входить в соображение большей или меньшей для нас, православных христиан, важности сих мест, как именно святых. Сравнивая при этом приобретения, сделанные покойным архимандритом Антонином, с теми, которые сделал архимандрит Леонид, можно видеть, что приобретения первого в отношении священных воспоминаний представляют бо́льшую ценность, чем приобретения о. Леонида. Надо заметить, что хотя места, где произошли самые главные события из земной жизни Господа Иисуса Христа, находятся с давнего времени во владении греков, а также католиков и армян, как, например, Живоносный Гроб Господень, Святая Голгофа, Вифлеемская Пещера Рождества Христова и прочие, тем не менее и приобретения покойного архимандрита Антонина находятся на местах высокой важности священных. Таковы: Елеонская гора – место Вознесения Господня; Гефсиманский сад – вблизи места Успения Пресвятой Богородицы, места моления Спасителя и Его предания Иудою; селение Горнее – древний град Иудов, где Пресвятая Богородица пробыла у Святой Елизаветы; Иерихонский сад – вблизи Иордана, Дуб Мамврийский – место явления Бога праотцу Аврааму в виде трёх странников. Приобретения же архимандрита Леонида не имеют того священно-исторического, в отношении важности священных событий, значения, как перечисленные места священных воспоминаний. Затем, архимандрит Леонид в своих действиях по приобретению мест священных воспоминаний часто допускал тактические ошибки по отношению к Иерусалимской Патриархии и греческому духовенству. Деятели Палестинского Общества не без основания указывают на то, что некоторыми своими приобретениями он внёс нежелательные осложнения в отношения с представителями местной церкви. Таковы его приобретения в Вифании, где он возбудил против себя местный греческий монастырь; в Назарете, где митрополит Назаретский высказывает протест против какой бы то ни было постройки церковного характера на миссийском участке; в Тивериаде, где соседние греческие монахи перебили даже все окна в миссийском подворье, о чём сообщал мне сам архимандрит Леонид. Предпринятые им шаги к приобретению места на горе Фаворе, по словам П. И. Ряжского, вызвали бурю негодования и сильнейшее противодействие со стороны греческого духовенства. Намерение его купить место на р. Иордан тормозится самим Патриархом Иерусалимским, который со своей стороны ничего не имеет против приобретений, сделанных Духовной Миссией с постройкою храмов: на г. Кармил, у Дуба Мамврийского, в Бет-Захарии и других местах, где нет совсем греческих церквей и монастырей, и, таким образом, интересы греческого духовенства не затрагиваются. Нередко по поводу некоторых приобретений архимандрита Леонида в греческой церковной прессе и среди православных в Иерусалиме возникали суждения относительно неподлинности приобретённых им священных мест. Такие споры были возбуждены относительно земельных участков: Бет-Захарии, Катамон и других. Без сомнения, эти споры производят среди верующих некоторый соблазн, а среди иноверных христиан, как свидетельствуют представители Палестинского Общества в Иерусалиме, дают повод к осуждению православных греков и русских.

7. Земельные участки Духовной Миссии как подворья и приюты для русских поклонников

Большинство принадлежащих Миссии земельных участков, приведённых в порядок, помимо их значения, как мест священных воспоминаний, служат также в качестве приютов или пристанищ для русских поклонников в Палестине. Громадное большинство паломников не ограничивается поклонением святыням Иерусалима и его окрестностей, а считает своим священным долгом посетить и другие более отдалённые от Иерусалима святые места Палестины, как-то: Вифлеем, Дуб Мамврийский около Хеврона, Иордан, Назарет, Тивериадское озеро и прочее. Для этого Палестинским Обществом организуются особые паломнические караваны. Наиболее трудным путешествием считается посещение Назарета, с заходом на Тивериадское озеро и к г. Фавор. Между тем Палестинское Общество имеет свои подворья, кроме Иерусалима, только в Назарете и в Кайфе. Ещё покойный архимандрит Антонин, признавая настоятельную нужду в устройстве для русских паломников приютов, положил основание к устройству таковых приютов: у Дуба Мамврийского, в Иерихоне, находящемся в 10 вёрстах от Иордана, в г. Тивериаде, а также в Яффе, как месте высадки паломников с пароходов. Ещё более необходимы приюты, как остановки паломников в пути во время больших переходов в Назарет и на Иордан. Движение паломнических караванов в текущем году было очень оживлённое: с 15 января по 18 мая было отправлено из Иерусалима 16 паломнических караванов, причём на Иордан отправлено 6 караванов – свыше 5.000 человек, в Вифлеем и к Дубу Мамврийскому также 6 караванов до 3.000 человек, в Назарет и на Тивериадское озеро до 3.600 человек. Путь от Иерусалима до Назарета и обратно, с заходом к Тивериадскому озеру и на г. Фавор, занимает обычно более двух недель, причём паломники в Назарете остаются два дня; кроме того, полагаются ночлеги и днёвки в г. Набулусе, в сел. Беркине, в г. Тивериаде, в сел. вблизи г. Фавор и в г. Рамалле. Путь из Иерусалима на Иордан и обратно совершается в 3–4 дня с остановкою для отдыха у хана (постоялого двора) в местности «Добрый Самарянин» и с ночлегом в Иерихоне. Путь к Дубу Мамврийскому, с заходом в Вифлеем и в Бет-Захарию, занимает также 3 дня, с остановкою в Бет-Захарии и ночлегом у Дуба Мамврийского. Для обслуживания паломнических караванов в их путешествиях, при остановках и ночлегах Русская Духовная Миссия в настоящее время располагает следующими земельными участками и приютами. По дороге в Назарет на середине пути имеется участок около сел. Дженнин, около которого, как предполагают, Иисус Христос исцелил 10 прокажённых мужей. Вблизи этого селения находится большой участок Миссии, с обильным источником и с массою плодовых деревьев, а через участок проходит ветка железной дороги от г. Кайфы. Между Назаретом и Тивериадой в сел. Кане Галилейской также большой сад. В последнем городе, впрочем, находится и большой участок Палестинского Общества. Затем по дороге вблизи горы Фавор, горы Блаженств и долины Насыщения в 1913 г. приобретён участок «Любие». В г. Тивериаде на развалинах старых городских стен, приобретённых ещё покойным архимандритом Антонином, устроен большой дом, а в получасе от него громадный сад на трёх смежных участках в селении Магдала с 3 пресными и 7 минеральными источниками. Из перечисленных участков обстроено и может служить не только местом отдыха, но и для ночлега только Тивериадское подворье. В остальных местах не устроено даже бараков.

По дороге на Иордан Духовная Миссия имеет в 6 вёрстах от Иерусалима, в Вифании, очень большой двухэтажный дом, который в настоящее время заканчивается постройкой. Ввиду близости к Иерусалиму это подворье, в качестве приюта, большого значения не имеет. Далее, на половине дороги к Иордану, около местности, носящей название «Добрый Самарянин» (сближение с притчею Спасителя), в 1912 г. куплен был участок и устроена цистерна для воды, но до сего времени участок не приведён в порядок: не окончена ограда и нет бараков. В Иерихоне имеется довольно поместительное подворье, состоящее из каменного двухэтажного дома, навеса для столовой и кухни с кипятильниками. По дороге к Вифлеему и Дубу Мамврийскому Миссия имеет вблизи Вифлеема, хотя значительно в сторону от дороги, участок «Поле Вооза» или «Пастушки», даже неогороженный. Имеются в самом Вифлееме два участка Палестинского Общества, но необстроенные. Затем на половине дороги к Дубу Мамврийскому находится большой участок «Бет-Захария», о котором уже упомянуто ранее. Для паломников здесь имеется большой дом с 2 церквами, из коих одна устроена в вырытых, по распоряжению архимандрита Леонида, новых пещерах. Наконец, на большом участке у самого Дуба Мамврийского имеется довольно поместительное подворье – каменный двухэтажный дом.

Кроме перечисленных земельных участков – приютов, принадлежащих Духовной Миссии, имеются ещё три участка с приютами, не входящие в общий план организуемых Палестинским Обществом паломнических караванов. Это Яффский сад, Романовское подворье в Кайфе и подворье на г. Кармил. В Яффском подворье останавливается сравнительно небольшое число поклонников, так как большинство торопится попасть скорее в Иерусалим и сейчас же с пароходов отправляется на железную дорогу и обратно с железной дороги – на пароходы.

Число паломников, останавливающихся в Романовском подворье в Кайфе, а равно посещающих участок на г. Кармил с построенной там церковью, совершенно ничтожно, и эти два последние подворья никакого значения в качестве участков-приютов в настоящее время не имеют.

Затем, остальные земельные участки, принадлежащие Духовной Миссии, кроме двух женских общин, Горненской и Елеонской, как приюты для поклонников, и в настоящее время не имеют значения и не предполагаются к обстройке в качестве подворьев и в будущем.

8. Расширение задач Духовной Миссии

Имея в своём заведовании многочисленные, раскинутые по всей Палестине подворья для паломников, Духовная Миссия выходит за пределы своих задач и в то же время несёт крупные, а иногда и непосильные для себя расходы, входя при этом в нежелательные столкновения с Палестинским Обществом, учреждённым специально с целью обслуживания материальной стороны паломнического дела в Палестине. Помянутое несоответствие чисто хозяйственной стороны деятельности Духовной Миссии в деле заведования подворьями с духовными задачами, положенными в основу деятельности Миссии, было признаваемо с давнего времени. Ещё в рескрипте в Бозе почивающего Великого Князя Сергия Александровича на имя покойного Обер-Прокурора Св. Синода К. П. Победоносцева от 29 октября 1901 г. по вопросу об утверждении Св. Синодом новой (ныне действующей) инструкции Начальнику Миссии приведены были, между прочим, следующие соображения относительно духовной и материальной сторон Миссии.

«Материальные потребности русского паломничества удовлетворяются ныне Императорским Православным Палестинским Обществом. Может быть, эти обязанности могли быть до известной степени, если бы не существовало Общество, возложены на Духовную Миссию, которая в таком случае приняла бы на себя те же заботы относительно паломничества, какие мы видим в большинстве благоустроенных русских монастырей; но раз Общество существует и удовлетворяет этим обязанностям, передачу их Духовной Миссии надо признать преждевременною».

«Великая заслуга покойного архимандрита Антонина в том, что он сделал то, что на него инструкцией не возлагалось и в ней не упоминалось».

«Наиболее важная сторона деятельности Духовной Миссии, могущая всецело наполнить всю её деятельность, – удовлетворение духовных потребностей русских паломников, беспризорность коих в этом отношении превосходит всё, что можно вообразить и что Палестинское Общество, как светское общество, удовлетворить не может».

«Удовлетворение духовных нужд поклонников заключается не в одном даже вполне благоговейном совершении Богослужения и духовных треб, но во всём внутреннем строе Духовной Миссии, которая не одним словом и делом влияет на духовный мир поклонников, но всею своею внутреннею и внешнею обстановкою и жизнью. Такое выдающееся духовное влияние оказывает на русских поклонников по привычке благоустроенный монастырь, или, если по разным веским причинам невозможно переименовать Миссию в монастырь, – придание Миссии, как по внешнему, так и по внутреннему облику характера наиболее благоустроенного монастыря... Это единственно важная, возможная и плодотворная деятельность Русской Духовной Миссии».

«Только при таком строе все три ныне действующие в Палестине деятели – Духовная Миссия, Консульство и Палестинское Общество, не перепутываясь своими обязанностями, могут идти не только согласно, но и взаимно помогая друг другу, к одной общей цели: Консульство, ведая политические дела, Духовная Миссия, заботясь о духовных потребностях поклонников, а Палестинское Общество, удовлетворяя их материальным нуждам».

Эти соображения покойного Великого Князя, принятые во внимание Св. Синодом при выработке действующей инструкции Начальнику Миссии, имеют полную силу и значение и в настоящее время, т. к. Миссия опять отошла от своих прямых задач. Собственно говоря, и архимандрит Леонид вполне сознаёт всю трудность соединения в деятельности Миссии той и другой стороны – духовной и материальной. Прежде всего, «нет людей». Личный состав Миссии не был рассчитан на полный объём деятельности. Если взять в сравнение не только большой, но даже средний русский монастырь с крупным хозяйством, то окажется, что не только число монашествующих в нём больше, чем в Миссии, но – главное, больше лиц, нарочито приставленных к разным монастырским делам, как, например, казначей, эконом, благочинный, келарь, гостинник и прочее, а хозяйство по большей части – здесь же перед глазами настоятеля собрано в одном месте, а не на пространстве целой губернии, как хозяйство Иерусалимской Духовной Миссии. Архимандрит Леонид неоднократно с некоторою горечью выражался, что он в своём лице совмещает все должности: он и казначей, и эконом, и благочинный, и смотритель. Нередко во время Богослужения или иноческого правила его отрывают от духовного делания разного рода хозяйственными делами и суетой. Но, т. к. одному лицу физически невозможно выполнить несколько обязанностей разного рода, то архимандриту Леониду приходится возлагать заведование разного рода отраслями миссийского хозяйства иногда на лиц не вполне надёжных. В частности, ближайшее заведование земельными участками и особенно хозяйством миссийских подворьев возложено не всегда даже на послушников Миссии, а иногда на лиц, не принадлежащих к составу Миссии. Всего более несоответственным является то обстоятельство, что некоторые миссийские подворья (например, в Кайфе и у Дуба Мамврийского) отданы в заведование женщин и вообще допущен смешанный состав прислуживающих на подворьях из лиц обоего пола. Из моих личных наблюдений при посещении подворий Миссии я вынес впечатление, что почти везде, где я был, всё паломническое дело вполне и всецело зависит от заведующих лиц. В этом отношении возможны и прямые злоупотребления, главным образом в эксплуатации религиозного чувства паломников. О случаях такой эксплуатации со стороны невежественных, а может быть и не вполне честных заведующих подворьями мне пришлось слышать в Иерусалиме от Генерального Консула и от других лиц.

9. Столкновения с Палестинским Обществом

Если в деле приобретения земельных участков, как мест священных воспоминаний, архимандрит Леонид встретил противодействие со стороны греческого духовенства, то в отношении этих участков, как паломнических приютов – подворий, ему пришлось столкнуться с Палестинским Обществом. Поводом к такому столкновению послужило приобретение архимандритом Леонидом земельных участков в Кайфе, в Назарете и в Кане, где имеются земельные имущества и у Палестинского Общества. Особенно неудовольствие со стороны Общества возбудило устройство Миссией подворья в Кайфе, где у Общества имеется своё маленькое подворье. Здесь архимандрит Леонид несколько лет тому назад купил сначала маленький и неудобный участок у араба Хури и построил для своих приездов домик, а затем в скором времени прикупил ещё несколько участков на улице, которая выходит к железнодорожной станции и по которой проходит шоссейная дорога в Назарет. А несколько ниже, ближе к морю и станции в том же направлении находится прекрасный сад и дом подворья, принадлежащего Палестинскому Обществу. В настоящее время на купленных и соединённых между собою участках Миссии, кроме упомянутого маленького домика, выстроен, под ближайшим наблюдением заведующей этим участком послушницы, ныне монахини Горневской Женской Общины Сусанны, большой трёхэтажный дом, получивший наименование Романовского подворья. Устройство этого подворья в Кайфе, по мнению представителя Палестинского Общества П. И. Ряжского, следует считать попыткою архимандрита Леонида выдворить Общество из Кайфы, которое имеет громадную будущность для паломнического дела, как морской порт и начальный пункт будущей железной дороги в Иерусалим. Сверх указанного обстоятельства ещё более возбудили неудовольствие Общества нетактичные действия помянутой монахини Сусанны. Это – личность весьма деятельная и энергичная, но её действия по отношению к немногочисленным паломникам, посещающим Кайфу и отсюда направляющимся в Назарет, были в высшей степени некорректны. Она встречала их на берегу и вела в миссийское подворье, причём неодобрительно отзывалась о Палестинском Обществе.

Управляющий подворьями Палестинского Общества П. И. Ряжский по поводу приобретений Духовной Миссии за последние годы высказывает следующие соображения: архимандрит Леонид купил огромный участок в Дженнине вблизи шоссейной дороги и железнодорожной станции. Это приобретение важно для паломников как место для ночлега и отдыха, при их путешествии из Иерусалима в Назарет. Между тем до настоящего времени такой ночлег назаретский паломнический караван имеет в соседнем селении Буркин, причём паломники находятся в очень тяжёлых условиях, располагаясь за деньги по хатам и избушкам у арабов. Поэтому Общество просило у архимандрита Леонида на принадлежащем ему участке в Дженнине устроить для паломников бараки. Но этих бараков до сих пор не устроено, архимандрит Леонид охладел к этому делу, и паломники по-прежнему страдают от буркинских ночлегов. П. И. Ряжский полагает, что такое охлаждение находит объяснение в том, что предполагаемое ранее направление новой Назаретской железной дороги на Дженнин было изменено и Дженнин не будет узловою станциею, а достопримечательностей и святынь в Дженнине нет.

«Здесь очевидно, – прибавляет П. И. Ряжский, – что действительные реальные интересы наших паломников принесены в жертву соображениям, вытекающим из идеи широкого захвата тех пунктов паломнического пути, которые уже заняты хотя бы нашим (т. е. Палестинским) Обществом, и из идеи материальных выгод Миссии. Миссия спешит прежде всего прочно устроиться там, где уже обосновались греки или наше Общество, а в тех местах, где таких соседей нет, она не спешит с устройством паломнических приютов, несмотря на нужду в них».

Заведующий подворьями Палестинского Общества к сказанному прибавляет, что «он всячески поддерживает миссийские учреждения и авторитет Иерусалимской Духовной Миссии, но постройку Кайфского подворья считает делом некорректным».

Таким образом, по отношению к архимандриту Леониду представителем Палестинского Общества высказывается тяжёлое подозрение в намерении взять паломническое движение в свои руки, а это подозрение, к сожалению, имеет некоторые довольно высокие основания в действиях начальника Миссии, хотя можно думать, что архимандрит Леонид руководится в этом деле соображениями совсем не материального, а, конечно, идейного свойства. К этому надо присовокупить, что действительно, кроме Дженнина, ещё на двух участках Миссии, а именно на участке «Любие» между Назаретом и Тивериадою и на участке у «Доброго Самарянина» на иерихонской дороге пока ничего не сделано для ночлега и отдыха паломников. Особенно потребно устройство бараков на последнем участке, так как паломники, измученные долгою и трудною дорогою на Иордан и обратно, страдают от недостатка воды и ночлега. За воду в местном хане (постоялом дворе) они платят по 4 коп. за стакан.

10. Расходы Миссии, сопряжённые с обслуживанием паломнических приютов

Нет сомнения, что столь обширная деятельность Духовной Миссии по паломническому делу требует очень больших расходов на постройку зданий, на содержание паломнических приютов и на пропитание поклонников. Если земельные участки приобретены на «частные средства», то поименованные расходы производятся из нештатных сумм Миссии, каковое назначение этих сумм указано и в заготовленном Хозяйственным Управлением представлении в Государственную Думу о назначении из казны дополнительного пособия на содержание Иерусалимской Духовной Миссии, от 4 января 1914 г. за № 199, причём, в частности, испрашиваемое пособие имеет в виду и усиление нештатных сумм Миссии именно на означенные нужды по паломническому делу. А насколько значительны эти расходы, видно из представленных архимандритом Леонидом расчётов о стоимости содержания названных приютов, причём общая сумма дополнительного ежегодного ассигнования на этот предмет исчислена им в размере 25.000 руб. Из сделанных мною при обозрении приходо-расходных книг Миссии вычислений оказалось, что за последние три года только на строительные надобности при постройках и на ремонт подворьев ежегодно уплачивалось в среднем итоге свыше 10.000 руб., на содержание приютов и на прокормление паломников: в Бет-Захарии ежегодно свыше 1.300 руб., у Дуба Мамврийского свыше 1.500 руб., в Иерихоне свыше 1.800 руб., а в Яффском саду свыше даже 4.200 руб. При этом здесь имеются в виду только сполна оплаченные расходы, но много имеется неоплаченных счетов, за неимением денег, а также расходов, по коим счета не были представлены.

Главная причина таких больших расходов та, что платы с паломников, по существующему в Миссии порядку, за помещение и стол взимать не положено, а каждый из них жертвует в пользу приютов столько, сколько пожелает. Такой платы в тех подворьях, которые составляют так называемые вакуфные участки, за помещение в них паломников Миссия даже не имеет права и взыскивать, так как эти вакуфы именно учреждены покойным архимандритом Антонином в пользу бедных русских паломников. За пропитание не взимается определённой платы, как мне было сообщено, в соответствии с русскими монастырями. По своему внутреннему устройству приюты в настоящем их виде не могут обслужить всей массы паломников (нередко до 2.000 чел.), т. к. они для этого малопоместительны, притом обстановка общих паломнических помещений рассчитана на самых неприхотливых людей и, конечно, не может идти ни в какое сравнение с подворьями Палестинского Общества. Так, например, нары сделаны неудовлетворительно и размещены ярусами один над другим, что представляется антисанитарным и опасным в отношении пожара. Но и нары не везде устроены, а в большом ходу ещё циновки, предоставляемые паломникам как подстилка для спанья на полу. Помещения в отдельных комнатах для более чистой или требовательной части паломников по своему внешнему виду приближаются к русским монастырским гостиницам средней руки.

11. Земельные участки Духовной Миссии как доходные статьи миссийского хозяйства

Многие из больших земельных участков, принадлежащих Миссии, по своему положению могут быть эксплуатированы в качестве доходных статей миссийского хозяйства как путём сдачи их в аренду, так и хозяйственным способом, т. к. эти участки при благодатном палестинском климате имеют плодородную почву. К таким участкам, кроме уже издавна эксплуатируемого Яффского сада, из старых приобретений Миссии принадлежат: Иерихонский участок и Хевронский участок у Дуба Мамврийского. Из новых приобретений архимандрита Леонида – участки: Бет-Захария, Назаретский сад, в Дженнине, в Кане Галилейской и в Магдале на Тивериадском озере. Все эти участки вполне пригодны к самой высокой садовой культуре, конечно, при условии обильного искусственного орошения, т. к. в Палестине в течение 7 месяцев, с апреля до ноября, совсем не бывает дождей. Из упомянутых участков только на двух – на Хевронском и в Бет-Захарии – орошение производится из особо устроенных больших цистерн запасаемой в зимнее время дождевою водою, на остальных участках имеются собственные обильные водою источники, каковое обстоятельство делает эти участки в культурном отношении особенно ценными. Из плодовых деревьев на участках с успехом разводятся: апельсины, лимоны, миндаль, маслины, финиковые пальмы, виноград и другие менее ценные растения. В Иерихоне и в Магдале, вследствие очень глубокого, ниже уровня моря, географического положения Тивериадского озера и долины р. Иордана, климат совершенно Тропический и поэтому здесь могут вызревать уже тропические плоды, как, например, бананы, ананасы и прочие.

В настоящее время правильно эксплуатируется лишь Яффский сад, сдаваемый в аренду местному арабу за 2.500 руб. в год. В остальных участках, эксплуатируемых до сего времени хозяйственным способом, положено ещё только начало правильной садовой культуре, т. е. сделаны и делаются насаждения плодовых деревьев, устраивается орошение, участки ограждаются надёжными каменными стенами, строятся сторожки и другие необходимые хозяйственные сооружения. На Хевронском участке устроены уже с давнего времени приспособления к выделке и хранению Хевронского вина, которое славится своими достоинствами. В Бет-Захарии с текущего года сад сдан в аренду одному русскому поселенцу. Но как при сдаче садов в арендное содержание, так и при обработке их хозяйственным способом необходимы большие единовременные затраты денег для насаждения и устройства садов, а также и постоянные ежегодные расходы. Так, Яффский сад, хотя и сдаётся в аренду, но Миссиею устроен за её счёт глубокий колодец для добывания воды, поставлен новый сильный насос и двигатель, и всё это потребовало единовременного расхода свыше 9.000 руб. Кроме того, Миссия содержит садовника, нанимает рабочих для поливки сада, покупает удобрения ежегодно не менее, как на 350 руб., и сохраняет сад от хищений. Между прочим, нужда в орошении настолько велика, что достаточно в течение недели оставить сад без поливки, чтобы он окончательно погиб. Так, на участке в Бет-Захарии, вследствие неопытности нового арендатора и возникших между ним и заведующим подворьем, монахом Лаврентием, пререканий и некоторой враждебности, часть сада была недостаточно орошена, и поэтому засохло летом до 700 миндальных деревьев. Кроме того, культурные участки Миссии несут на себе большие налоги и подати в пользу турецкой казны. Необходимо заметить также, что недостаток вполне честных и преданных интересам Миссии заведующих, интеллигентных и понимающих дело, своекорыстие их и полная невозможность для начальника Миссии на всех земельных участках самому наблюдать за ведением хозяйства и производством расходов, не только сводит к нулю садовую культуру участков, но и причиняет даже ущерб денежным средствам Миссии, так что в сущности в настоящее время плодовые сады Миссии нельзя рассматривать как доходные предприятия миссийского хозяйства. Хотя по отчётности Миссии и введена особая статья «доходы с имений», но эти доходы незначительны, за последние три года они составили: в 1911 г. – 2.936 руб., в 1912 г. – 2.883 руб. и в 1913 г. – 3.341 руб., в том числе помянутые 2.500 руб. аренды по Яффскому саду. Для того, чтобы возвысить доходность земельных участков, Миссия – при ведении садовой культуры хозяйственным способом – прежде всего должна произвести единовременные весьма значительные расходы для устройства и приведения в порядок земель, с устройством правильного орошения и хозяйственных построек, а затем делать ежегодные большие ассигнования на операционные расходы по садовому хозяйству, с установлением надлежащего управления участками, действительного надзора, правильного счетоводства, а также организациею выгодного сбыта продуктов садоводства. Сдача земельных участков в аренду по хорошим ценам при настоящем положении миссийских садов едва ли достижима, вследствие того же неустройства их, тяжёлого положения вообще садоводства в Палестине и ввиду засилия скупщиков и арендаторов плодовых садов.

12. Строительная деятельность начальника Миссии архимандрита Леонида

За время управления Иерусалимскою Духовною Миссиею архимандрита Леонида было произведено очень большое количество разного рода построек, из коих значительная часть осталась до сих пор незаконченной. В числе этих построек наиболее капитальными надо признать построенные или продолжающиеся постройкою новые миссийские храмы в разных местах Палестины. Собственно из таковых храмов освящён лишь один небольшой храм на г. Кармил, затем, из производимых церковных построек большой храм у Дуба Мамврийского, на 2.000 чел., уже совсем почти готов и мог бы быть освящён в текущем году, если бы не было Европейской войны. Окончены, но не освящены небольшая церковь в Бет-Захарии и новая трапезная церковь в Елеонской Общине; приступлено к постройке нового верхнего храма в той же Общине и возведены стены до сводов нового храма в Горненской Общине. Построены часовни в Елеонской Общине, в Иерихонском приюте и приступлено к устройству молитвенного дома в Тивериадском приюте. Из других построек возведены и закончены: в Елеонской Общине гостиница или приют для паломников, ввиду увеличения Общины – 5 больших корпусов для монашествующих, богадельня, дом игумении Евпраксии, расширен дом для приезда начальника Миссии и возведено несколько новых хозяйственных строений. В Горненской Общине возведены, ввиду увеличения количества монашествующих, 24 домика-келлии для жительства сестёр обители; построены: новая гостиница для паломников, трапезная, маслобойня, пчельник, рукодельная; вновь устроено и расширено 8 цистерн для воды, а также сделаны другие хозяйственные постройки. В Яффском саду, кроме упомянутой переделки колодца, выстроены два дома для монашествующих и расширена гостиница-приют для паломников, и кроме того, отремонтирована и отделана церковь. В Хевроне произведена пристройка к приюту для паломников, причём устроено новое помещение для начальника Миссии. В Бет-Джале – выстроен новый домик для помещения послушниц. В Бет-Захарии – устроено большое подворье для паломников; некоторые из старых пещер переделаны в большие цистерны для воды и устроены новые цистерны. Выкопаны новые пещерной в одной из них устроен молитвенный дом. В Вифании построен большой двухэтажный дом для паломников и цистерны для воды. В Кайфе возведён большой дом Романовского подворья. На г. Кармил выстроены домик для начальника Миссии, помещение для монашествующих и небольшая гостиница для паломников. В Тивериаде построен большой дом для паломников. Кроме того, на всех участках в большинстве выстроены высокие, сделанные на известковом растворе, ограды. Все перечисленные постройки потребовали очень значительных расходов, причём большая часть этих расходов за последние три года до сих пор остаётся в числе долговых обязательств Духовной Миссии и её начальника. Из приходо-расходных книг и счетов Миссии и обеих женских общин видно, что только за последние три года было представлено к оплате по произведённым постройкам счетов на 92.496 руб., из них уплачено лишь 55.773 руб., а остальные 34.723 руб. не уплачены. Но ещё бо́льшая часть расходов остаётся неоплаченною вследствие непредставления счетов, а также ввиду того, что работы ещё не закончены. Выяснить сумму стоимости всех произведённых до настоящего времени строительных работ не представилось возможным, т. к. ни смет, ни планов, ни других документов по постройке храмов и зданий мне предъявлено не было. Но что вообще эта сумма должна быть очень велика, можно судить по тому, что по произведённой мною, при участии строителя итальянца, оценке одного храма у Дуба Мамврийского, этот храм в окончательном виде будет стоить 112.500 руб., не считая утвари, по оценке же, сделанной в Духовной Миссии, стоимость его составляет 120.000 руб., в счёт каковой суммы до настоящего времени выполнено работ не менее как на 100.000 руб.

Вообще в своей строительной деятельности архимандрит Леонид обнаружил не менее энергии, чем и в деле приобретения земельных участков, и если бы у него были какие-либо свободные суммы, то он приступил бы, как он не раз высказывался, к постройкам в самом Иерусалиме. Так он до сих пор не оставил мысли выстроить на Яффской улице на усадьбе Миссии доходный дом. О выдаче ему ссуды на эту постройку в сумме 120.000 руб. из доходов с Бессарабских имений он ходатайствовал ещё в 1907 г., но, по сношении с Министерством Иностранных Дел, это ходатайство было отклонено.

При производстве строительных работ на земельных участках Миссии архимандритом Леонидом предварительного разрешения Св. Синода не испрашивалось. Планы, фасады, эскизы и сметы не были представлены на утверждение ни в Св. Синод, ни местным турецким властям. Наконец, составление смет и планов, а равно и сами работы производились без участия архитектора. Так, излюбленным строителем в Горненской Женской Общине является местный араб Джириес Илиас, построивший все жилые и хозяйственные здания в этой Общине, и ныне он же строит новый большой храм. Кайфское подворье строил русский еврей Гуревич. Храм у Дуба Мамврийского строил итальянец Бергамаско. Все эти строители никакого технического образования не получили и ценза для производства построек не имеют. Но архимандрит Леонид это обстоятельство не признаёт существенным ввиду того, что он сам, как окончивший Императорское Техническое Училище в Москве, имеет и достаточный ценз, и достаточную опытность в производстве строительных работ. Русский Генеральный Консул в Иерусалиме, со своей стороны, выражал мне протест по поводу действий архимандрита Леонида при возведении церковных построек и по покупке земельных участков, в том отношении, что в обоих этих случаях начальник Миссии никаких предварительных сношений с ним не делает, хотя утверждённая Св. Синодом в 1902 г. инструкция начальнику Миссии в ст. 2 предусматривает, что «в сношениях с Императорским Русским Консулом, являющимся официальным представителем Русского Правительства в Иерусалиме и органом всех сношений с местною светскою властью, Миссия соблюдает должное единодушие и христианское согласие». Затем, определением Св. Синода от 19 декабря 1911 г., начальнику Миссии, между прочим, указано: «Во избежание возможных недоразумений с турецкою администрациею, строго сообразоваться с местными законами, привлекая к участию в делах Миссии, требующих сношений с означенною администрациею, консульскую власть, благожелательное содействие которой может быть только полезным для начинаний Миссии и способствовать их успеху».

В отступление от указанных законоположений архимандрит Леонид, по заявлению Генерального Консула, начинает и производит все свои постройки без сношения с ним и не считаясь с местными законами, почему нередко турецкая власть в Иерусалиме делает Генеральному Консулу соответствующие заявления с протестами против таковых, по мнению турецкого начальства, самовольных поступков начальника Миссии. Действительно, начиная с 1899 г. при устройстве земельных участков, оставленных покойным архимандритом Антонином в пользу Миссии, бывший тогда Генеральный Консул Д. С. С. Яковлев в донесениях своих Обер-Прокурору Св. Синода о ходе этих дел упоминал, что он должен давать пред турецкими властями в Иерусалиме обязательства, что без разрешения турецкого правительства на участках, купленных Консулом, им, Консулом, не будет устроено ни церкви, ни школы, ни больницы, ни кладбища. Но турецкие законы, как известно, до сих пор в этом отношении остались неизменными. Поэтому заявление Генерального Консула имеет известное значение с формальной стороны, как основанное на требовании местных законов, тем более что в дальнейшем движении этих дел ему приходится улаживать возникающие трения и недоразумения с турецкою властью. Но архимандрит Леонид по этому вопросу дал такое объяснение. При покупке земельных участков он не имеет никакой надобности в содействии консульской власти, т. к. таковые участки приобретаются частным порядком и на частные средства. Что же касается производимых им построек, то участие здесь консульской власти надо признать даже не всегда удобным. Дело в том, что ввиду положительного требования турецких законов относительно возведения новых церковных построек и в связи с тем, что в некоторых случаях и греческая церковная власть противодействует или тормозит дело по постройке русских храмов, архимандрит Леонид в деле построения миссийских храмов должен прибегать к некоторому обходу помянутых законов. Например, постройка нового храма на участке у Дуба Мамврийского велась так. На месте будущего храма сначала был заложен и выстроен дом, якобы для приезда и проживания в нём Начальника Миссии, а затем одна из стен дома была разобрана, он был расширен и достраивался уже как храм, причём, хотя турецкая власть и возбудила об этой постройке дело, но оно несколько лет пролежало без движения, пока храм не был окончен. Таким же порядком была построена церковь на г. Кармил, о чём архимандрит Леонид своевременно доносил и Св. Синоду. Здесь сначала для паломников была устроена столовая, и только через несколько лет (в 1912 г.) она была перестроена в церковь. Однако в последнем случае Иерусалимский Патриарх, выражая своё удовольствие по поводу постройки этого храма, особенно ввиду того, что поблизости не было ни одного греческого храма, согласился приступить к освящению лишь при условии испрошения, через Императорского Посла в Константинополе, султанского фирмана, причём со стороны Патриарха архимандритом Леонидом была усмотрена некоторая косность. Подобным же образом архимандрит Леонид думает устроить церкви из молитвенных домов в Бет-Захарии, в Тивериаде и других местах. Генеральный Консул по поводу таких предприятий начальника Миссии объяснял, что и греческое духовенство и турецкая власть прекрасно понимают все те обходы закона, которые допускает начальник Миссии, и что если протест турецкой власти не заходит слишком далеко, и архимандрит Леонид успевает окончить свои церковные постройки, то это зависит как от высокого престижа русского государства, так и особенно оттого, что он, Консул, предпринимает в таких случаях со своей стороны известные меры и оказывает некоторое давление на местное турецкое начальство.

При производстве построек архимандрит Леонид не считался с наличностью в Миссии денежных средств, необходимых для исполнения строительных работ. Производились очень значительные постройки в нескольких местах одновременно. Так, в настоящее время производятся крупные работы по постройке трёх больших храмов в Горненской и Елеонской общинах и у Дуба Мамврийского и большого дома для подворья в Вифании, не говоря уже о сооружении на многих участках других мелких зданий, как-то: цистерн, оград и прочих. Лишь недавно закончена постройка большого Кайфского подворья и храма на г. Кармил. Некоторые сооружения, возводимые ныне, не вызываются существенною необходимостью. Так, два новых храма в Елеонской и Горненской общинах могли бы быть отложены постройкою до более благоприятного времени, ввиду того, что, с одной стороны, существующие старые храмы ещё в достаточной степени удовлетворяют своему назначению по своим размерам, а с другой стороны, названные общины не только не имеют достаточных средств для постройки новых храмов, но даже нуждаются в необходимых для их существования жизненных припасах. О том, что Горненская женская община страдает от безденежья, не имеет даже средств для продовольствия, так что сёстрам приходится голодать, начальник Миссии доносил Хозяйственному Управлению ещё в отношении от 20 апреля 1913 г. А между тем постройка нового храма в то же время продолжалась.

В объяснение сего можно с некоторою вероятностью полагать, что все помянутые постройки были предприняты и начаты архимандритом Леонидом в сравнительно благоприятное время и в надежде на поступление больших сборов на эти постройки от русских паломников и особенно в соображении о привлечении крупных пожертвований от усердных и благочестивых жертвователей из России. Для этого Духовной Миссиею и Елеонскою женскою общиною рассылались особые письма и приглашения к пожертвованию, причём к письмам Елеонской общины прилагалась и особая такса за поминовение. Надо сказать, что имеющиеся в моём распоряжении образцы таких писем от Миссии дозволены духовной цензурой, а сборы путём воззваний о пожертвованиях на построение храмов у Дуба Мамврийского и в Тивериаде разрешены Св. Синодом. Что касается воззваний Елеонской общины, то в своём объяснительном рапорте Св. Синоду, по возбуждённому Иерусалимским Патриархом вопросу о рассылке Иерусалимскою Духовною Миссиею воззваний, архимандрит Леонид доносит, между прочим, что начальница Елеонской общины иногда посылает письма, но только своим личным знакомым, и что пожертвования в пользу этой общины Духовной Миссии известны. Однако таковых пожертвований для окончания начатых построек оказалось недостаточно, и храмы на Елеонской горе и в Горненской общине доселе стоят неоконченными; по постройке же храма у Дуба Мамврийского образовался значительный долг.

В заключение надо присовокупить, что место постройки храма в Горненской общине на верху большой горы с длинным подъёмом, представляя хороший вид издали, является неудобным по трудности восхождения, особенно для престарелых сестёр общины.

13. Права Духовной Миссии на владение недвижимыми имуществами, находящимися в её управлении, и документы на это владение

При обозрении документов Духовной Миссии на владение состоящими в её заведовании и управлении недвижимыми имуществами, т. е. земельными участками, с находящимися на оных строениями и плодовыми деревьями, оказалось, что документы эти, как акты на владение недвижимыми имуществами, являются весьма разнообразными, соответственно тому, какими правами пользуется Миссия в отношении к этим имуществам. Одни из этих имуществ составляют земли и здания, укреплённые за Императорским Российским Правительством, другие представляют собою «вакуфы», третьи принесены от имени наследников покойного архимандрита Антонина в дар в Бозе почивающему Великому Князю Сергию Александровичу, четвёртые составляют частную собственность начальника Миссии архимандрита Леонида и, наконец, пятые куплены на имя разных частных лиц, но приняты в залог архимандритом Леонидом.

а) За Российским Правительством укреплена земля, на которой построены все храмы и здания Миссии на Русских Постройках, находящихся в общем владении Императорского Русского Генерального Консульства и Православного Палестинского Общества. Кроме того, собственностью Русского Правительства по султанскому «ирадэ» признан земельный участок, на котором построена церковь во имя Св. Марии Магдалины; участок этот приобретён на средства в Бозе почивающего Государя Императора Александра III и Его Августейших братьев, а с 1889 г. вместе с церковью по Высочайшему повелению был приписан к Русской Духовной Миссии на тех же основаниях, как и все прочие русские церкви в Палестине.

б) «Вакуфных» участков в заведовании Духовной Миссии числится восемь. Из них земельные имущества с храмами и другими постройками на Елеонской горе, в сел. Горнем, в Силоаме, Яффский сад, участок у Дуба Мамврийского и в Иерихоне завещаны Духовной Миссии с обращением в вакуфы ещё покойным архимандритом Антонином, а два дома в Иерусалиме, пожертвованные монахиней Евпраксией и госпожою Силаевой, сделаны вакуфами при настоящем начальнике Миссии, архимандрите Леониде.

Вакуф – особая и исключительная форма владения церковным имуществом в мусульманских странах. Все турецкие земли с древнего времени делятся на два разряда: мюльк (частные владения) и ерази-мирие (казённые). Под названием «мюльк» разумеются земли местных жителей, сдавшихся когда-то без боя победителям-туркам. Из этих земель турецкие подданные стали делать вакуфы, т. е. завещанные или преклонённые на вечное время в неприкосновенную собственность в пользу храмов и благотворительных учреждений недвижимые имущества, ставя при таких завещаниях известные условия. Эта же форма владения с некоторого времени была предоставлена и иностранцам в целях благотворительности. На основании положения о вакуфах семь недвижимых имуществ Духовной Миссии обращены в пользу русских православных поклонников в Палестине, а одно – дом монахини Евпраксии – в пользу Елеонской церкви. Имущества, завещанные в пользу русских православных поклонников, в том случае, если не останется в Палестине ни одного православного русского поклонника, обращаются в пользу православных поклонников других наций, затем в пользу вообще христианских поклонников, а когда и этих не будет, то в пользу бедных мусульман – жителей Палестины. При учреждении вакуфа по закону назначается особый распорядитель вакуфа (мютевалий). По вакуфным владениям Русской Миссии распорядителем считается первенствующий член Св. Синода, Митрополит Петроградский, от него зависит назначение для заведования имуществами на месте особого доверенного (векиля). Хотя таким доверенным является обыкновенно начальник Миссии, но назначение доверенным именно начальника Миссии необязательно. Таким образом, вакуфные владения Миссии в действительности должны считаться собственностью вообще православных паломников, т. е. владельцем их является лицо собирательное. Ни Духовная Миссия, ни Св. Синод не являются собственниками этих имуществ; даже и право их распоряжения ограниченное: вакуфы нельзя ни отчуждать, ни продавать, ни закладывать, ни обращать на какую-либо другую цель, кроме указанной. Равно и при учреждении вакуфа требуется, чтобы на имуществе не лежало никаких долговых, арендных или других каких обязательств, но в отношении обложения налогами, каковых в Турции очень много, вакуфы находятся сравнительно в лучших условиях, т. к. от некоторых из них освобождаются.

в) Земельные имущества, принесённые наследниками покойного архимандрита Антонина в дар в Бозе почивающему Великому Князю Сергию Александровичу находятся лишь в заведовании Духовной Миссии, право же собственности на них в настоящее время по закону принадлежит наследникам Великого Князя. Таких имуществ в распоряжении Миссии имеется 6: 2 участка на склонах Елеонской горы под названием «место Каллистрата» и «пещеры пророков», участок в дер. Аната в 5 вёрстах к северо-востоку от Иерусалима, участок около пещер Руммание в 8 вёрстах к юго-востоку, участок в дер. Силоам, вблизи Иерусалима, и участок Рас-Она, по соседству с дер. Бет-Джала, в 20 вёрстах от Иерусалима.

г) К земельным владениям Миссии относятся и те, кои приобретены архимандритом Леонидом на частные средства. Все эти участки, на основании документов, выданных турецкими властями на право владения ими, составляют частную его собственность. Таких земельных участков – 12. Документы на право владения ими, а равно зданиями и плодовыми деревьями на них, составляют купчие крепости («кушаны»), которые хранятся у архимандрита Леонида. Эти участки, как свою личную собственность, он юридически имеет право сдавать от своего имени в аренду, продать, заложить, завещать и передать в качестве дара, кому ему заблагорассудится. С другой стороны, эти имущества как частная собственность русского подданного, могут быть подвергнуты конфискации или секвестру со стороны турецкого правительства и, кроме того, несут все налоги, какие полагаются для частных владений.

д) Четыре земельных участка: в сел. Дженнине, в дер. Аната, Катамон, «Поле Вооза» – куплены архимандритом Леонидом на имя подставных лиц. Поэтому право владения ими является для Духовной Миссии уже совершенно сомнительным, и обращение их в собственность её потребует больших расходов и хлопот, т. к. они должны предварительно перейти в собственность архимандрита Леонида и только после сего могут быть им переданы Миссии. Таким образом, земельные участки, приобретённые архимандритом Леонидом на его имя или на имя подставных лиц, до сего времени не сделаны ни вакуфными, ни укреплены за Русским Правительством. Никаких объяснений причины замедления в деле надлежащего укрепления приобретённых им имуществ архимандрит Леонид не дал, хотя по участку «Бет-Захария», купленному, как доносил Св. Синоду архимандрит Леонид, «для вверенной ему Иерусалимской Духовной Миссии», уже истёк ныне десятилетний срок. Начальник Миссии на мой вопрос о причинах таковой задержки упомянул лишь о том, что такие же частные приобретения архимандрита Антонина были обращены в вакуфы, на основании его завещания, уже после его смерти⁷².

При рассмотрении вопроса, какой способ укрепления за Духовной Миссиею её недвижимостей надо считать более удобным, вакуфы или укрепление имуществ за Русским Правительством, надо иметь в виду, что последний способ предоставляет Св. Синоду большой простор в отношении распоряжения самими имуществами, тогда как в распоряжении имуществами, укреплёнными на вакуфном праве, русская церковная власть ограничена условиями, положенными в основание вакуфа, и невозможностью изменить эти условия. С другой стороны, укрепление за Русским Правительством требует долгого времени и сношений с высшею правительственною турецкою властью: необходимо султанское ирадэ (указ).

В заключение необходимо упомянуть об очень большом имуществе, оставшемся после покойного архимандрита Антонина. Это имущество представляет до сего времени спорный участок, носящий название «Хирбет-эн-Насыр», размером свыше 62.000 кв. саж., непосредственно примыкающий к вакуфному участку Миссии у Дуба Мамврийского. Уже тотчас после смерти архимандрита Антонина консульская власть приняла меры к укреплению этого участка за Миссиею, но до сего времени это имущество ещё не приведено в порядок и Миссии не принадлежит. Такая медленность в производстве этого дела прекрасно изображает, сколько трудности и денежных потерь сопряжено с покупкою для Миссии земельных участков при посредстве частных лиц. Участок этот был приобретён покойным архимандритом Антонином на имя местного жителя Ибрагима Хаммури, но последний также умер и после его смерти имущество это перешло в собственность его наследников. После долгого и трудного процесса Генеральный Консул добился того, что турецкий суд признал права собственности на это имущество за наследниками архимандрита Антонина, двумя братьями Капустиными, которые от наследования в этом участке отказались, но один из них несколько лет тому назад умер, и до сих пор этот земельный участок ещё не сделан вакуфным. Между тем, соседние жители, родственники Хаммури, до сих пор считают участок своею собственностью и стараются его захватить, причём возникают споры и шум; в день осмотра нами участка у Дуба Мамврийского местный араб, приставленный в качестве сторожа к участку Хирбет-эн-Насыр, принёс архимандриту Леониду жалобу на то, что он, как сторож сего участка, неоднократно подвергался со стороны соседей-захватчиков побоям.

14. Хозяйство Духовной Миссии

По штату Миссии на хозяйственные расходы назначено 14.700 руб., в том числе на общую трапезу отпускается ежегодно 6.800 руб. зол. (10.200 руб. кред.). Но этой суммы недостаточно и дефициты по этой статье покрываются из нештатных сумм, и, сверх сего, несколько счетов по общей трапезе до сих пор остались неоплаченными за прежние годы. За 1912 г. было произведено таких расходов (кредитными) 14.018 руб., за 1913 г. – 14.544 руб. и осталось неоплаченных счетов за 1912–1914 гг. в общей сложности на 3.874 руб. Из общего числа 37 человек, составляющих штат Миссии, и 13 человек прислуги, всего 50 человек, в действительности пользуются общею трапезою лишь 44 человека. Таким образом, ежегодно расходуется на каждого из столующихся, считая и прислугу, свыше 300 руб., каковой размер нельзя не признать довольно значительным. Следует при этом отметить слишком большой расход на покупку вин, ликёров и шампанского. За 1913 г. за такие напитки было уплачено 708 руб. и, кроме того, в числе неоплаченных счетов за спиртные напитки следует к уплате 844 руб., между тем, Духовная Миссия имеет собственное виноделие на участке у Дуба Мамврийского.

На наём светской прислуги против ассигнованных 1.125 руб. перерасходовано было в 1912 г. – 915 руб., в 1913 г. – 1.050 руб. По ст. содержание и ремонт зданий от ассигнования в 4.500 руб. получились сбережения, а именно: за 1912 г. – 2.310 руб., за 1913 г. – 634 руб. Но часть хозяйственных расходов, особенно по содержанию чистоты в принадлежащих Миссии храмах, производилась за счёт нештатных сумм. При этом надо заметить, что из означенных штатных сумм оплачивались хозяйственные расходы и по содержанию прислуги, главным образом, по зданию Духовной Миссии.

15. Счетоводство и отчётность по Иерусалимской Духовной Миссии

В отношении счетоводства и отчётности по суммам Иерусалимской Духовной Миссии инструкциею начальнику Миссии установлено, что «порядок денежного и материального счетоводства и отчётности производится на основании особых правил, выработанных Хозяйственным Управлением при Св. Синоде и утверждённых Синодальным Обер-Прокурором» (ст. 18).

Ввиду сего в Хозяйственном Управлении были рассмотрены представленные бывшим начальником Миссии, архимандритом Александром, проекты составленных Миссиею 4 форм приходо-расходных книг: для штатных сумм Миссии, для нештатных сумм Миссии, для записи пожертвований, поступивших в Миссию, и приходо-расходная книга для Горненской женской общины. По докладу о сем от 24 марта 1904 г. за № 10.249 Обер-Прокурор Св. Синода утвердил упомянутые формы с тем, чтобы составляемые по ним отчёты, по истечении каждого года, были доставляемы в Контроль при Св. Синоде, а в Хозяйственное Управление были доставляемы, вместо ежемесячных, полугодичные ведомости о приходе и расходе денежных сумм Миссии. Что же касается ведения двух приходо-расходных книг движимого и недвижимого имущества Миссии, то ввиду доставленной уже в Св. Синод подробной описи тех имуществ, было разрешено начальнику Миссии периодически доносить Св. Синоду лишь об изменениях в сих описях, если таковые последуют. Означенные приходо-расходные книги по Духовной Миссии ведутся исправно с 1904 г. Сверх того, по распоряжению начальника Миссии по Елеонской женской общине, со времени её учреждения также ведутся приходо-расходные книги, но по иной форме, чем установленные по Миссии и Горненской общине. При этом надо отметить, что ведущиеся по Елеонской общине книги по своей форме гораздо проще и удобнее, чем книги Миссии и Горненской общины, о чём заявил мне также и начальник Миссии. Существенный недостаток этих приходо-расходных книг тот, что это не кассовые книги, в которых по порядку времени должны быть заносимы приходные и расходные статьи, а книги расчётные или бухгалтерские; кассовой же, собственно, книги Миссиею не ведётся. В книгах Миссии по штатным суммам, сообразно сметным подразделениям, открыты отдельные счета: личного состава, общей трапезы, хозяйственных расходов и прочее, причём разноска в них приходных и расходных статей делается совершенно произвольно и в зависимости лишь от имеющихся расходов. В конце года счета балансируются, при этом для сбалансирования, чтобы избежать минусов, производятся по счетам передвижения остатков и дефицитов из одной статьи в другую, или даже из штатных сумм в нештатные и наоборот. Также ведётся и книга нештатных сумм с подразделениями на счета: а) процентные бумаги и доходы по ним, б) пожертвования, в) кружечный доход, г) доход с имений и прочее, по приходу, расходу и остатку. При этом замечается следующее: например, действительный доход с имений составляет лишь 3.000 руб., а расходы по имениям всегда значительно превышают эту сумму, поэтому для сбалансирования этого счёта на приход заносятся наличные деньги, вырученные за проданные процентные бумаги, или чаще всего на приход по счёту перечисляются остатки по другим статьям. Таким образом, чтобы разобраться по книгам, сколько действительно поступило, израсходовано и какие по каждому счёту оказались остатки или дефициты, эти, собственно, оборотные статьи необходимо выделить. Но в составляемых, согласно этим книгам, и представляемых в Хозяйственное Управление отчётных ведомостях названные оборотные статьи не выделяются, и поэтому означенные ведомости не дают точных сведений о действительных оборотах сумм, ни по штатным, ни по общим суммам Миссии. Кроме того, вследствие отсутствия кассовой книги по Миссии и Горненской общине, является невозможным определить наличность денежных сумм Миссии и общины на известное число, а также нельзя вывести остатка на первое число каждого месяца и к концу года.

Порядок разноски расходных статей по счетам книг совершенно произвольный. Например, жалованье прислуге и сторожам показано расходом по книге штатных сумм в статьях 2, 5, 6 по книге нештатных сумм – в статьях 1 и 6. Точно так же разбросаны по всем статьям без всякого порядка выдачи квартирных денег служащим и особенно статьи по уплате денег за провизию и материалы для хозяйства Миссии. Таким образом, и в качестве бухгалтерских записей эти книги не выполняют своего назначения. Это зависит главным образом от непрактичной формы ведения книг, по которой счета открыты, согласно приходной номенклатуре, а расходы показываются не по предмету их назначения, а случайно и произвольно относятся к той или другой приходной статье, отчего совершенно однородные расходы показываются в разных статьях.

В отступление от установленного вышеупомянутым докладом порядка, отчёты Духовной Миссии, в виде полугодовых ведомостей, составленных по общим итогам книг, представлялись до сих пор в Хозяйственное Управление и там оставались. В Контроль никакой отчётности не доставлялось вследствие того, что Миссия, которой отношением Хозяйственного Управления, от 7 апреля 1904 г. за № 10.865, было предписано представлять отчёты <пропуск в документе> от неё требуются, кроме представляемых в Хозяйственное Управление ведомостей, а Контроль не был своевременно уведомлён Управлением о том, что по распоряжению Обер-Прокурора Св. Синода отчёты Миссии с 1904 г. подлежат ревизии Контроля.

Обширное и многообразное хозяйство Духовной Миссии требует соответственного счетоводства по всем родам деятельности Миссии, и особенно по многочисленным постройкам, по хозяйственным расходам миссийских подворьев и земельных участков. Но для организации таковой отчётности необходимо было бы увеличить штат Миссии. При настоящих же условиях ведение более подробной отчётности не достигало бы цели. Даже ведение отчётности и по установленным ныне формам надо признать бесполезным, т. к. эта отчётность, отнимая много времени на разноску статей по счетам книг, подсчитывание и балансирование этих счетов, всё-таки не может дать правильной картины действительного состояния денежных ресурсов, наличности сумм и капиталов и выяснить, имеет ли Миссия по своему хозяйству остаток или дефицит и в какой сумме. Между тем ведение и такой несовершенной, но сложной отчётности требует особого и большого труда, возложенного на драгомана Миссии за особое вознаграждение, так как ведение отчётности по Миссии к прямым его обязанностям не относится.

Вообще вопрос о том, кому должны быть поручены по Миссии казначейские и секретарские обязанности, ясно и определённо не решён. По действующему штату для Миссии особых должностей казначея и делопроизводителя не положено. Согласно утверждённой Св. Синодом инструкции, начальник Миссии есть хозяин-распорядитель, заведующий всею хозяйственною частью Миссии (ст. 7), на него же возложен и приём пожертвований (ст. 14). В докладе Хозяйственного Управления от 24 марта 1904 г. также не указано, на кого должно быть возложено ведение приходо-расходных книг и составление отчётов. Но начальник Миссии фактически не может совмещать в своём лице также и должность казначея и бухгалтера. Поэтому архимандрит Леонид, оставив за собою главное руководство по денежному хозяйству, исполнительные действия по получению денег и по более мелким выдачам возложил на послушника Сильверстова, а ведение книг – на драгомана Халеби.

16. Храмы, состоящие в ведении Иерусалимской Духовной Миссии; современное их положение, внешний и внутренний порядок, ризницы и церковная утварь

При фактическом осмотре храмов Духовной Миссии в Иерусалиме и помещения самой Миссии, оказалось следующее:

а) Соборный храм во имя Святой Живоначальной Троицы построен в центре Русских Построек в Иерусалиме в 1864 г., по образцу древних афонских церквей, из крепкого штучного камня, связанного железными скобами, с заливкою их свинцом. Общая длина церкви 20 саж., ширина 12,5 саж., вышина с крестом на большом куполе 14 саж. при кубическом содержании – до 2.000 куб. саж. Собор, имея площадь пола 250 кв. с. и поместительные хоры в западной части, может вместить свыше 3.000 богомольцев, а по нужде и более 4.000. Но т. к. число русских паломников в Палестине ныне достигает свыше 8.000 человек, то во время Страстной седмицы и праздника Св. Пасхи, когда в Иерусалиме наблюдается самый большой наплыв богомольцев, Троицкий собор является в настоящее время недостаточно поместительным и значительное число паломников во время богослужения должно оставаться у входа в собор и даже около его наружных стен, а в соборе наблюдается в этих случаях большая теснота. Внутри собор нуждается в капитальном ремонте, т. к. на сводах, потолке, стенах его сплошная копоть, многочисленные трещины и следы сырости. Такое состояние собора зависит от того, что капитальный ремонт его производился более 12 лет тому назад, а главное, вследствие указанного громадного скопления богомольцев-паломников, причём в соборе стоит туман от испарений и копоти свеч. Между тем по своей изящности и соразмерности архитектуры, по красоте алтаря, иконостаса и живописи собор производит очень хорошее впечатление. Снаружи он имеет пять куполов и две колокольные башни, с четырёх сторон сделаны весьма красивые фронтоны. Внутри собора возвышается от пола на 6 ступеней солея с 2 клиросами. Иконостас дубовый, резной, без позолоты, в два яруса. В иконостасе 41 икона прекрасной живописи чеканной работы без риз. Особенно красивы Царские двери бронзовые, позолоченные, дар Императорского Дома, ценностью свыше 5.000 руб.⁷³ Кроме местных икон в иконостасе, на стенах и столбах и прекрасной стенной живописи, по стенам помещено большое количество пожертвованных икон в рамах самой разнообразной формы, некоторые из икон не совсем благолепной живописи. Ризница собора помещается под алтарём и частью церкви в подвальном, но достаточно светлом и сухом помещении. Помещение ризницы два года назад значительно расширено посредством пробивки стен в подвальном этаже собора. Необходимость такого расширения ризницы была вызвана весьма значительным увеличением числа ризничных и утварных вещей при архимандрите Леониде. Из данной мне справки видно, что им приобретено было таких вещей на 8.100 руб. Но при этом за многие вещи деньги не уплачены; так, не уплачено московским торговым фирмам за парчу и другой материал для риз, а Горненской и Елеонской общинам за шитьё. По объяснению архимандрита Леонида, поставщики материалов охотно ждут такой уплаты. При этом начальник Миссии в случае, если кто-либо из паломников или лиц, находящихся в России, пожелает сделать пожертвование в пользу Миссии, то он, архимандрит Леонид, предлагает таким лицам внести свои деньги в уплату долга Миссии за изготовленные ризы. Необходимо отметить, что в своём стремлении сделать отправляемые в Троицком соборе богослужения по возможности великолепными, архимандрит Леонид кроме великолепных пасхальных риз (17 комп.) приобрёл в ризницу множество облачений иерейских и диаконских. Для великих праздников им заведены 12 комплектов новых облачений, в каждом комплекте по 12 иерейских, 8 диаконских и по одному облачению для самого архимандрита разнообразных цветов, рисунков и материалов. Например, кроме чёрных и фиолетовых есть ещё облачения цвета «вороньего крыла» и т. п. Особенною роскошью отличаются облачения для о. архимандрита: эти ризы сшиты из особенно богатой материи. На многих из них, кроме обыкновенной вышивки, вышиты иконы Св. Троицы, Св. Архангелов, Голгофы, Воскресения Христова, Снятия со Креста. Одних митр, с крестами на них, записанных в опись – 15, кроме того, 14 митр, из них очень много весьма ценных, поднесённых или подаренных архимандриту Леониду, составляют его личную собственность. Также очень велико количество священных сосудов, приобретённых покупкою или пожертвованных. Некоторые из них очень художественной работы, а три святых потира, назначенные для причащения паломников, ещё и весьма велики по своим размерам. Столь же ценны и многочисленны и другие вещи в Троицком соборе. Церковной и ризничной описи не ведётся. При мне сосчитаны и записаны были вещи с натуры.

б) В здании Миссии находится первоначальная церковь во имя Св. Великомученицы Александры, построенная одновременно с самым зданием, внутри четырёхугольника миссийских корпусов. Первое время она, по требованию турецкой власти, была ниже стен Миссии, дабы не было видно креста, а впоследствии поднята и покрыта куполом. В настоящее время она служит трапезной церковью, в то же время она имеет прямой выход к русской больнице и служит для отпевания скончавшихся русских паломников. Размеры церкви, имеющей форму креста, очень невелики, западная часть для трапезы отделена завесою. Иконостас чёрный с резьбою и позолотой. Шесть местных больших икон в нижнем ряду иконостаса – художественной чеканной работы, вверху – малые иконы, очень много других икон хорошего письма и стенная живопись удовлетворительного достоинства. Церковь нуждается в капитальном ремонте вследствие законченности стен и потолка и следов сырости. Ризница в церкви – отдельная от Троицкого собора и небогатая. Имеется особый звон в три колокола.

в) Церковь Св. Равноапостольной Марии Магдалины находится на склоне Елеонской горы вне стен Иерусалима близ сел. Гефсимании. Уже издали эта церковь, выстроенная в русском стиле с 5 золочёнными главами и небольшой шатровой колокольней, красиво расположенная на склоне горы, производит чарующее впечатление на душу русского человека, перенося его мысль и чувства к далёкой всегда милой родине. Храм этот построен на средства в Бозе почивающего Государя Императора Александра III и Его Августейших братьев в память в Бозе почивающей Императрицы Марии Александровны, которая питала особое почитание к святым местам Иерусалима. Церковь эта строилась 3,5 года и была освящена 1 октября 1888 г. в присутствии Их Императорских Высочеств, в Бозе почивающего Великого Князя Сергия Александровича, Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны и Великого Князя Павла Александровича. Внутренность храма очень красива и по своему выдержанному стилю вполне соответствует внешнему виду. Особенное внимание обращает на себя изящный, резной тёмно-коричневого цвета иконостас с образами, рисованными русским художником <В. П.> Верещагиным и его же замечательной работы запрестольный образ: Св. Жены Мироносицы у погребальной пещеры Воскресшего Господа. На верхней части алтарной апсиды очень большая стенопись, изображающая Св. Марию Магдалину, явившуюся к Римскому Императору Тиверию с проповедью. Вид с церковной паперти на Иерусалим в высшей степени живописный: ни с какого другого окрестного места так красиво не видна вся панорама Иерусалима, как отсюда. К церкви принадлежит небольшой домик на том же участке, выстроенный в память в Бозе почивающих Великого Князя Константина Николаевича и Великой Княгини Александры Георгиевны.

Церковь эта, заслуживающая, ввиду всего вышеизложенного, особого внимания начальника Миссии, в настоящее время представляет вид некоторой запущенности. Стены и колонны на паперти сплошь исчерчены надписями фамилий многочисленных посетителей. Ценные резные двери в церковь облупились от дождя и жары. На стенах кое-где заметны следы сырости и трещины по окраске.

На мой вопрос, почему не приняты меры к поддержанию сего достопамятного и величественного храма в должном порядке, архимандрит Леонид ответил, что состояние средств Миссии не даёт возможности содержать этот храм в полном порядке, но что Миссия делает всё, что возможно, тем более что доходы храма крайне малы, и Миссия несёт расходы по совершению богослужения, по содержанию земельного участка, по найму сторожа и прочих. Между тем из данной мне из Канцелярии Палестинского Общества, которое обратило особое внимание на состояние сего храма, справки видно, что при передаче этого храма в заведование Духовной Миссии, покойный архимандрит Антонин признавал необходимым назначение 5.000 руб. золотом в год на ремонт храма, отопление его, содержание причта и сторожей. В Бозе почивающий Государь Император Александр III признал это ассигнование желательным и затем по всеподданнейшему докладу Обер-Прокурора Св. Синода о назначении источника на отпуск означенных 5.000 руб. изволил признать справедливым отнести этот расход на счёт сумм Палестинского Общества. С 1890 г. означенные 5.000 руб. ассигнованы Обществом в дополнение к 10.350 руб., отпускавшимся из сумм Общества на содержание Миссии по действовавшему тогда штату. Согласно Высочайше утв<ерждённому> 9 декабря 1895 г. ныне действующему штату, Палестинское Общество вносит на содержание Миссии 27.132 руб. в год, в каковую сумму, по его соображению, входят и вышеуказанные 5.000 руб. Независимо от сего Обществом в 1900 г. был произведён в церкви Св. Марии Магдалины капитальный ремонт, между прочим, позолочены купола, исправлена крыша, устроена вентиляция и подновлена стенная живопись, на что израсходовано 11.617 руб. 38 коп.

В 1902 г. до сведения в Бозе почивающего Великого Князя Сергия Александровича дошли крайне неутешительные известия о месте при церкви Св. Марии Магдалины, которое, по рассказам очевидцев, совершенно запущено. «Если по каким-либо причинам, – между прочим, писал начальнику Миссии Генерал-от-Кавалерии М. П. Степанов, – Ваше Высокопреподобие затрудняетесь иметь попечение об этом месте, то не откажите высказаться по сему с полной откровенностью и Великий Князь согласится изъять его из Вашего заведования, желая и требуя лишь, чтобы это, дорогое для Царской Семьи, место было всегда в образцовом порядке и чтобы тот, на чьём заведовании оно будет находиться, относился к нему с любовью и особенным вниманием». На это письмо бывший в то время начальник Миссии архимандрит Александр письмом от 5 декабря 1902 г. ответил генералу М. П. Степанову, что соответственно имеющимся средствам Миссия постоянно заботится о Гефсиманском участке и впредь нисколько не затрудняется иметь о нём попечение. Только дело в том, что Миссия не в силах привести это место «в образцовый порядок», вполне соответствующий своему названию «Царский участок». Для этого требуется произвести такой большой денежный расход, который, при всём желании Миссии, оказывается вовсе не по её средствам». Надо иметь в виду, что в то время, т. е. через 2 года после капитального ремонта храма в 1900 г., едва ли требовался большой денежный расход и недостаточно было назначенных по Высочайшему повелению на ежегодные расходы 5.000 руб. Представляется, однако, непонятным, каким образом это специальное ассигнование на определённую цель, при утверждении в 1895 г. новых штатов, не было особо выделено по расходам Миссии, по прямому предмету своего назначения, а, так сказать, как бы пропало из виду в числе других расходов Миссии, причём на хозяйственные, собственно, расходы по всем храмам и зданиям по смете Миссии назначено всего 5.500 руб. золотом. Необходимо было помянутые 5.000 руб. полностью назначить в расход, согласно всеподданнейшему докладу по Палестинскому Обществу за 1889 год, «на ремонт храма, отопление его, содержание причта и сторожей», с распределением всей суммы на эти потребности по особой смете. Вместе с тем, имея в виду, что помянутые 5.000 руб. входят в общие ресурсы Миссии, надо признать справедливым, чтобы в настоящее время на содержание церкви Св. Марии Магдалины и участка уделялись достаточные суммы из нештатных доходов Миссии. Предметы ризницы и утварные принадлежности церкви Св. Марии Магдалины довольно многочисленны и ценны, но большая часть их хранится в ризнице Свято-Троицкого собора, ввиду лучшей сохранности этих вещей, из коих многие пожертвованы Августейшими Особами.

г) Церковь во имя Божией Матери, Казанской Её иконы, в Горненской общине – небольшая одноэтажная, с одной главою и с остроконечной небольшой колокольнею. Иконостас двухъярусный с иконами хорошего письма. Церковь построена покойным архимандритом Антонином. Утварь и ризница церкви не богаты и не обильны. Церковь содержится в порядке, но признана в настоящее время малопоместительною в период паломнического движения.

д) Значительно больше церковь Вознесения Господня в Елеонской общине, построенная архимандритом Антонином на месте существовавшей здесь древней церкви. В ней покоится и прах почившего храмоздателя. Рядом с церковью, но особой постройкой, высится колокольня церкви в 20 саж. (точнее, 64 м – Н. Л.) вышины, самое высокое здание в Иерусалиме и около него. Церковь выстроена в древнегреческом стиле, двухэтажная и сравнительно тёмная. Содержится в чистоте и порядке, но признана малопоместительною ввиду большого количества посещающих Елеонскую общину богомольцев. Иконостас вызолоченный с 17 иконами. Ризница и церковная утварь в достаточном количестве и вполне исправная.

е) Церковь во имя Св. Апостола Петра, с приделом Праведной Тавифы, в Яффском подворье – очень красивой архитектуры и весьма поместительная, с внутренними хорами, сооружена архимандритом Антонином на месте дома Св. Тавифы. Богомольцев-паломников в церкви бывает немного и то лишь на обратном пути, в ожидании пароходов. Очень высокая колокольня церкви видна далеко с моря, а равным образом и с поезда железной дороги. Внутри церковь богато украшена стенописью из событий жизни Ап. Петра. Иконостас многоярусный (двухъярусный. – Н. Л.), очень хороший. Церковная утварь и ризница в достаточном количестве, довольно скромная.

ё) Храм Св. Пророка Ильи на г. Кармил, близ г. Кайфы – очень небольшой, в форме греческого креста и греческой архитектуры, – но для крайне малочисленных паломников и немногочисленных местных православных жителей – арабов вполне достаточный. Иконостас небольшой одноярусный, но хороший. Ризница и утварь небольшие. Вещи взяты главным образом из Троицкого собора в Иерусалиме, а отчасти пожертвованы.

ж) Храм Св. Троицы у Дуба Мамврийского с двумя приделами, из коих правый во имя Св. Алексия, Митрополита Московского, а левый, во имя Свят. Николая Чудотворца, рассчитан на 2.000 богомольцев. Храм – великолепный, построен в форме восьмиконечного креста с пятью куполами и высокой колокольнею. Иконостас мраморный и все три престола также из полированного мрамора. Иконы в иконостасе, а равным образом по бокам – почти все ветхозаветных праведников и священных событий Ветхого Завета, особенною правильностью письма не отличаются. Стенной росписи нет. Храм совершенно готов к освящению. Ризницы пока ещё нет, но утварь церковная имеется в изобилии. Пожертвовано по несколько комплектов священных сосудов, подсвечников и хоругвей. Имеется несколько паникадил и люстр⁷⁴.

17. Здание Духовной Миссии; помещения и келлии для монашествующих

Иерусалимская Духовная Миссия помещается в очень обширном здании, специально для неё построенном на Русских Постройках, рядом и одновременно со зданиями Консульства, русской больницы и старых подворий Палестинского Общества. Здание Миссии построено в форме квадрата, в два этажа, с садиками посреди корпуса и дворами. В здании, кроме упомянутой выше церкви во имя Св. Великомученицы Царицы Александры, во втором этаже расположено обширное помещение для начальника Миссии, приют для паломников – духовных лиц, которые во время пребывания в Иерусалиме обязаны жить в здании Миссии. Рядом с помещением начальника Миссии отведены 2 комнаты для канцелярии и архива. В нижнем этаже помещаются келлии монашествующих, драгоманская, приёмная для посетителей, помещения для певчих, прислуги и сторожей, кладовые, просфорная, кухня, пекарня и другие хозяйственные службы.

Все помещения Миссии очень высокие, светлые и обширные, не исключая и келлии. Здание содержится в достаточном порядке, хотя, при обширности его, чистота соблюдается не везде. Однако дурного запаха не наблюдается вследствие того, что архимандритом Леонидом совершенно переделана канализация, с постановкою более широких труб и с устройством новых ватерклозетов. Здание нуждается в основательном малярном ремонте. Казённая мебель и обстановка в помещении Начальника Миссии и во многих других келлиях также значительно обветшали.

18. Музей и библиотека Миссии

Миссия имеет музей древних вещей, частью оставшихся ещё от покойного архимандрита Антонина, а частью поступивших при архимандрите Леониде. Большинство этих вещей найдено при раскопках в Иерусалиме и других местах Палестины во время производства построек, а часть пожертвована разными лицами. Музей помещается в двух комнатах и размещён плохо. Кроме него есть ещё маленькие собрания палестинских древностей в Елеонской общине, в Иерихонском, Хевронском и Тивериадском приютах. Все эти древности требуют разборки, описания и надлежащего размещения в одном нарочитом музее. Библиотека Миссии, очень большая по количеству названий и томов, состоит из книг Св. Писания, творений Святых Отец и церковных писателей на греческом, латинском, еврейском, арабском, русском, французском, английском и других языках. Имеется много сочинений русских духовных писателей, а также несколько рукописей. Кроме духовных книг есть много сочинений светского содержания, например русских классиков и писателей XIX столетия, отчасти₍в изданиях журнала «Нива». Библиотека основана покойным архимандритом Антонином, причём наибольшее количество книг составляли собственную библиотеку покойного. После его смерти его рукописи и дневники, по объяснению архимандрита Леонида, были взяты из библиотеки в Палестинское Общество⁷⁵, а самое помещение библиотеки долгое время было опечатано консульскою печатью. Затем она была разобрана профессором Поповым, а ныне приводится в порядок заведующим ею иеромонахом Сергием. Но часть книг ещё не разобрана, а присланные для этой библиотеки в последнее время в качестве пожертвований книги даже ещё не распакованы, за неимением шкафов, и лежат в квартире начальника Миссии.

19. Заключение

Произведённое мною обозрение хозяйственной деятельности Иерусалимской Духовной Миссии, в связи с ревизией книг и документов и фактическим осмотром храмов, зданий, построек и земельных участков, приводит к следующему заключению.

1. Денежное хозяйство Духовной Миссии в настоящее время находится в очень затруднительном положении, граничащем с полным кризисом. Наличных денег не имеется, процентные бумаги запасного капитала, возвращённые из Хозяйственного Управления, почти все проданы или заложены, имеются большие долги банкам, поставщикам и частным лицам как на Миссии, так и на начальнике её, жалованье служащим Миссии за 1914 год ещё не выдавалось, подрядчикам и рабочим значительная часть заработной платы задержана, вклады и пожертвования израсходованы на нужды паломнических приютов и на постройки.

2. Общий итог задолженности Миссии на основании имеющихся в Миссии документов и счетов исчисляется в сумме 124.034 руб. Но обнаруженное при ревизии дел Миссии, денежных книг и счетов отсутствие очень многих документальных данных о расходах, произведённых начальником Миссии по приобретению участков, укреплённых на его имя, и по постройкам, возведённым на этих участках, дают основание полагать, что указанный размер долга (124.034 руб.) далеко не выражает собою всей суммы задолженности Миссии и её начальника. Сведения же, данные по этому вопросу архимандритом Леонидом, слишком общи, не всегда точны и при этом несколько преувеличены в сторону увеличения стоимости приобретённых участков и произведённых им построек.

3. Главною причиною такового расстройства денежных дел и хозяйства Миссии является отклонение Духовной Миссии от положенных в основу её деятельности задач по удовлетворению духовных потребностей русских паломников в противоположную сторону – в обслуживание материальных нужд паломнического дела. В частности, при этом уклонении в материальную сторону служения паломническому делу начальник Миссии расширил круг хозяйственных забот, сравнительно с установленным Святейшим Синодом ограничением этих забот лишь попечением о земельных участках, приобретённых покойным архимандритом Антонином, а также о переданных в заведование Миссии Императорским Православным Палестинским Обществом.

4. Стремясь к расширению объёма деятельности Иерусалимской Духовной Миссии в деле её служения русскому паломничеству, архимандрит Леонид за последние годы развил весьма широкую деятельность по покупке земельных участков и по постройкам храмов и зданий, причём некоторые из этих покупок и построек следует признать излишними, невыгодными и ненадёжными в отношении прав владения на них.

5. В своей деятельности по приобретению участков и по сооружению церквей и подворьев архимандрит Леонид, во-первых, вызвал противодействие этой деятельности и возбудил протест со стороны Иерусалимской Патриархии и греческого духовенства по приобретению некоторых из этих участков, имеющих значение, как места священных воспоминаний. Во-вторых, вошёл в нежелательные отношения с Императорским Православным Палестинским Обществом в деле приобретения участков и постройки на иных подворьях для паломников в тех местностях, где уже ранее обосновалось названное Общество, вызвав этими действиями среди деятелей Общества подозрение, что Духовная Миссия руководится в этом случае идеею широкого захвата всего паломнического движения. Наконец, в-третьих, архимандрит Леонид, в отступление от предписанного ему Св. Синодом должного единодушия и христианского согласия, в делах Миссии, требовавших сношений с турецкою администрациею, уклонялся от необходимого содействия консульской власти, вследствие чего вообще его взаимные отношения с Генеральным Консулом в Иерусалиме являются не вполне дружественными.

6. Полное израсходование принадлежащего Духовной Миссии запасного капитала главным образом на сооружение храмов и зданий для паломнических приютов поставило хозяйство Миссии в очень тяжёлое положение. Израсходование такового же капитала, принадлежащего Горненской общине, которая содержится исключительно на свои средства, надо считать угрожающим дальнейшему существованию самой общины.

7. Израсходовав помянутый запасный капитал и очень значительные суммы из нештатных средств Миссии и полученные пожертвования – так называемые частные средства – на приобретение земельных участков, на сооружение храмов и зданий и на изготовление новой большой ризницы, архимандрит Леонид не проявил должной хозяйственной заботливости относительно находящихся в Иерусалиме храмов Миссии и за время своего управления Миссиею ни разу не произвёл капитального ремонта этих храмов, вследствие чего они находятся ныне не в надлежащем порядке. В частности архимандрит Леонид не принял должных мер к тому, чтобы находящийся в заведовании Миссии величественный и достопамятный храм Св. Марии Магдалины и участок при оном находились всегда в самом лучшем состоянии, к чему он обязывался как тем значением, которое имеет этот храм, так и тем, что на содержание его Миссии особо ассигнована довольно значительная сумма.

8. Неукрепление за Духовною Миссиею до последнего времени хотя бы некоторых более ценных земельных приобретений архимандрита Леонида на вакуфном праве или на имя Русского Правительства может причинить большой убыток для Духовной Миссии и даже сделать бесцельными все те значительные денежные расходы, которые были связаны с покупкою земельных участков и с постройкою на них храмов и зданий.

9. В своих действиях по приобретению участков и особливо по сооружению храмов и по постройкам капитальных зданий, архимандрит Леонид допускал произвол, так как делал означенные приобретения и производил постройки без испрошения предварительно разрешения Св. Синода, без представления на рассмотрение Хозяйственного Управления смет, проектов и эскизов на проектируемые постройки, а по окончании их не представлял отчётности по оным. Вообще не представлял никаких денежных отчётов в Контроль при Святейшем Синоде, не доставлял периодических сведений о происходивших переменах в имуществе Миссии, причём и в самой Миссии никаких записей о нём не велось, а равно не велось церковных описей. Ведение отчётных книг по Миссии оказалось неудовлетворительно.

10. Принятие каких-либо мер по отношению к обнаруженным при ревизии хозяйства Духовной Миссии неправильным действиям начальника Миссии, к предотвращению оказавшихся упущений, к приведению в порядок денежных дел Миссии, к погашению её долгов, к надлежащему укреплению за Миссиею недвижимых имуществ и проч. возможно лишь по окончании войны с Турцией. Означенные меры должны быть приняты в зависимости от того политического положения, в каком окажется Палестина, а также в зависимости от того, какая участь постигнет Духовную Миссию, состоящие при ней учреждения и принадлежащие ей недвижимые земельные имущества, храмы и другие здания.

Приложения⁷⁶

1. Список

земельных участков, принадлежащих Русской Духовной Миссии, завакуфленных покойным о. архимандритом Антонином 10/22 сентября 1889 года (96 Мухарем 1307 г. геджры)

1. Яффский сад, участок под названием «Дарбатин Дабита» близ Яффы в 20 минутах пути от города. Этот участок состоит из фруктового апельсинового сада, где находятся храм во имя Св. Апостола Петра и Праведной Тавифы и 7 каменных домиков, из коих 3 служат приютом для паломников. Каменная ограда на извести вокруг всего участка.

<Площадь> 33750,87 <кв. м>, 7400 кв. <сажен>.

2. Участок на вершине Елеонской Горы, находящейся в 3/4 часа пути от Иерусалима, в 30 шагах от мечети, заключающей в себя место Вознесения Христова, и рядом с арабской мусульманской деревнею Ел-Тур.

На этом участке находятся: 1) храм во имя Вознесения Господня, приют для паломников и 12 корпусов для послушниц Елеонской Русской женской общины, основанной в 1904 году, во главе с монахинею Евпраксиею.

Каменная ограда на извести вокруг всего участка.

<Площадь> 53748,50 <кв. м>.

3. Участок в деревне Силоам в 1/2 часа езды от Иерусалима, состоящий из двух пещер, высеченных в скале, из коих большая пещера называется «Мегарет уз Зуннар» (пещера с поясом или с карнизом) и представляет из себя домик в одну комнату, высеченную целиком в скале, а другая пещера меньших размеров, ничего особенного из себя не представляет.

Каменная ограда на извести вокруг всего участка.

<Площадь> 684,08 <кв. м>.

4. Участок в деревне по имени «Горняя» (мусульманское название Айн-Карем) в одном часе езды от Иерусалима.

На этом участке находятся: 1) храм во имя Казанской Божией Матери, 2) два приюта для паломников, посещающих Горнюю, 3) несколько десятков домиков, где живут послушницы, известные под названием сестёр Горненской Русской женской общины, основанной пок<ойным> о. архимандритом Антонином, 4) новый большой строящийся храм.

<Площадь> 222591,37 <кв. м>.

5. Участок Сибта с Мамврийским Дубом близ г. Хеврона (по-арабски Ель-Халиль) в 5 часах пути от Иерусалима. На этом участке находится большой приют для остановки паломников, посещающих Мамврийский Дуб. Выстроен большой каменный храм, готовый к освящению.

<Площадь> 70321,41 <кв. м>.

6. Участок близ г. Иерихона (по-арабски Ериха) в 6 час. пути от Иерусалима. Означенный участок состоит из фруктового сада. Здесь выстроен обширный приют для отдыха паломников, посещающих Иордан и Мёртвое море. Недавно выстроена часовня (молитвенный дом). Вокруг всего участка – каменная на извести ограда.

<Площадь> 15127,63 <кв. м>.

(Подписал) Архимандрит Леонид

2. Список

земельных участков, принадлежащих Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, купленных покойным о. архимандритом Антонином, но не завакуфленных после его смерти

А.

Б.

(Подписал) Архимандрит Леонид

3. Участки,

приобретённые на имя о. архимандрита Леонида

7 августа 1914 г. Иерусалим

(Подписал) Архимандрит Леонид

4. Вакуфы

М. В. Миловидовой и И. Г. Силаевой

7 августа 1914 г. Иерусалим

(Подписал) Архимандрит Леонид

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 734, л. 1–82.

Москва, Август 1918 г.

Копия.

Положение об Иерусалимской Миссии⁷⁷

1. Миссия Православной Российской Церкви в Иерусалиме, имея главною своею задачею удовлетворение религиозных нужд православных паломников, прибывающих во Святую Землю на поклонение её святыням, служит также делу сближения туземного населения с русским, знакомит иноверных с христианским просвещением и противоборствует инославной и сектантской пропаганде, а также способствует научно-археологическому обследованию и изучению Святой Земли, охраняя в то же время принадлежащие Русской Православной Церкви в Палестине святые места и памятники священной старины и искусства.

2. Ввиду важности и великого значения для русского православного народа задач, осуществляемых Иерусалимской Миссией, Православная Иерусалимская Миссия возглавляется епископом с званием Начальника Миссии, назначаемым Святейшим Патриархом⁷⁸ и Священным Синодом.

3. Начальник Миссии является представителем Святейшего Патриарха Московского и всея России пред Святейшими Патриархами Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским и Архиепископом Синайским; все сношения Российской Православной Церкви с Главами названных Православных Церквей совершаются через посредство Начальника Иерусалимской Миссии.

4. Русские православные церкви и духовные учреждения, находящиеся в пределах названных в ст. 3 Патриархатов и Архиепископии, находятся в заведовании Начальника Иерусалимской Миссии.

5. Назначение и увольнение служащих в Миссии лиц, согласно штату Миссии, производится Начальником Миссии; сверх того, для изучения Святой Земли и Православного Востока в научно-археологическом отношении Начальник Миссии, с утверждения Священного Синода, приглашает лиц по возможности с полным богословским образованием и, по возможности, с знанием греческого, арабского и новых языков.

6. Для утешения русских паломников Иерусалимской Миссии желательно получить разрешение на самостоятельное совершение богослужения на славянском языке (у всех святых мест Палестины), при Гробе Господнем хотя бы один раз в неделю, о чём Святейший Патриарх Московский входит в сношение с Святейшим Патриархом Иерусалимским.

7. Для подготовки опытных работников для Иерусалимской Миссии, отдыха потрудившихся в ней и материального вспомоществования Миссии к ней приписывается один из московских монастырей, по усмотрению Святейшего Патриарха, с назначением Начальника Миссии настоятелем сего монастыря.

8. На содержание Иерусалимской Миссии отпускается ежегодно семьдесят тысяч (70.000) рублей золота валютою и, кроме того, устанавливается ежегодный всероссийский церковный сбор.

9. Все ассигнования на Иерусалимскую Миссию направляются на имя Начальника Миссии.

10. Всё имущество Миссии и её земельные участки, как существующие, так и вновь приобретаемые, закрепляются за Святейшим Патриархом Московским или Высшим Церковным Управлением, о чём Начальник Миссии имеет особливое попечение.

Председательствующий Серафим, епископ Старицкий.

ГА РФ, ф. 3431, оп. 1, д. 337, л. 1–3.

Документы настоящего раздела посвящены деятельности четвёртого начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрита Антонина (Капустина). Из многогранной деятельности Антонина, замечательного учёного, археолога, нумизмата, византиниста, мы включили сюда лишь материалы, непосредственно относящиеся к самой, пожалуй, существенной стороне его деятельности в Святой Земле – трудам по приобретению и закреплению земельных участков, связанных с важнейшими новозаветными и ветхозаветными событиями, с последующим возведением на них храмов и паломнических приютов.

В первом подразделе объединены документы, датируемые 1866–1894 годами, временем пребывания Антонина в Иерусалиме. Наиболее ранними хронологически являются купчие на первые приобретения архимандрита в Палестине: участок в Бет-Джале (там будут со временем построены здания Бет-Джальской женской учительской семинарии с образцовой начальной школой при ней), от 27 марта 1866 г., и участок в Яффе, связанный по преданию с именем праведной Тавифы, 1869 года (документы № 42–43).

Из документов явствует, что архимандрит Антонин с первых дней пребывания в Святой Земле начал планомерную, постепенную работу по созиданию того, что теперь мы называем по праву Русской Палестиной. Одной из задач его, помимо самих приобретаемых недвижимостей и их церковного и научно-археологического значения, было укрепление позиций Русской духовной миссии в Иерусалиме – в своеобразной конкуренции с деятельностью Палестинского комитета и Палестинской комиссии, также активно занимавшихся в начале 1860-х гг. покупкой земельных участков. Объективно это был наиболее простой и надёжный путь усиления русского присутствия в Иерусалиме и на Ближнем Востоке.

Инициатива Антонина отнюдь не находила поддержки в Петербурге. Более того, Святейший Синод в мае 1872 года ставит вопрос не только о прекращении приобретений, но и об отчуждении уже имеющихся у Антонина владений (документ № 45). К счастью, МИД немедленно вмешивается, возражая против «отчуждения приобретённых уже на русские деньги земельных участков в Палестине, так как вопрос об этих приобретениях перенесён на политическую почву» (документ № 46). И Антонин продолжил свою работу. Приобретена знаменитая Силоамская пещера («гробница дочери фараона») 1 сентября 1873 г., участок в Иерихоне, именуемый Хакурет аль-Бурдж, в декабре того же года (документы № 47–48). К 1880-м годам русское консульство в Иерусалиме осознает постепенно выдающееся значение приобретений Антонина. Искренним восхищением продиктовано донесение В. А. Максимова послу в Константинополе от 8 октября 1883 г. «Я был бы счастлив, – пишет Максимов, – если бы Ваше Превосходительство на основании вышеизложенного благоволили прийти к мнению, что приобретения о. Антонина не могут вызвать какие-либо затруднения для нашей политики в Турецкой Империи, и что они не только полезны для наших поклонников в Святой Земле, число которых ежегодно увеличивается, но и послужат русскому делу здесь по отношению усиления нашего нравственного и образовательного влияния» (документ № 50).

Существовал, правда, аспект, вызывавший определённую напряжённость в отношениях начальника Русской духовной миссии и представителей российской дипломатии. Последние, как в Иерусалиме, так и в Петербурге, настаивали на скорейшем переоформлении архимандритом Антонином его недвижимостей на имя русского правительства или его непосредственного представителя на месте – иерусалимского консула. Между тем сделать это было в рамках турецкого правового пространства весьма непросто. К тому же, скажем честно, Антонин и не очень торопился передавать свою землю в светские инстанции, справедливо опасаясь, что это в любое время может стать концом его собственного пребывания в Палестине. Невозможно, было перевести их и на имя Святейшего Синода (см. документы № 51–52). Нетерпение и негативная реакция консульства ярко проявляется в ряде донесений консула Д. Н. Бухарова (документ № 53, 56, 58).

К началу 1889 года сложилось решение оформить недвижимости архимандрита Антонина с помощью шариатского понятия вакуфа – передачи земли в бессрочную собственность религиозных организаций (отношение обер-прокурора К. П. Победоносцева к министру иностранных дел Н. К. Гирсу от 26 января 1889 г.: документ № 60). 12 сентября 1889 г. акт об учреждении вакуфа архимандритом Антонином был утверждён иерусалимским судьёй (документ № 61). В него вошли шесть главных земельных владений, записанных на имя Антонина: Елеонский участок (там ныне Русский Вознесенский монастырь), Силоамский – с упомянутой пещерой, Иерихонский (возвращённый в январе 2000 г. в собственность Московского Патриархата), Горненский (там сейчас Русский Горненский монастырь), Хевронский, со знаменитым Мамврийским Дубом (также возвращённый ныне Московскому Патриархату) и Яффский – с церковью святого апостола Петра и праведной Тавифы.

В завещании, составленном за пять дней до смерти архимандрита Антонина, 19 марта 1894 г., «все приобретённые на его имя земельные участки, без исключения, как помещённые в акт вакуфа, так и не помещённые в этом акте», архимандрит оставлял в собственность Святейшего Синода. Мы впервые публикуем полностью завещание Антонина, известное до сих пор лишь в пересказе A. A. Дмитриевского (документ № 66). Из него явствует, что часть своей земли в Горнем архимандрит завещал в пожизненное пользование своей духовной дочери и воспитаннице Софье Константиновне Апостолиди (см. также документ № 73). Сразу после кончины Антонина его бессменный многолетний сотрудник, драгоман Русской духовной миссии Яков Егорович Халеби пришёл в Консульство и составил «декларацию» о всех объектах земельной собственности своего начальника, в том числе о тех владениях, о которых кроме него, Халеби, никто не знал (документ № 77).

Труды по укреплению за Россией владений, не вошедших в состав вакуфа, легли на плечи русских генконсулов в Иерусалиме, прежде и более всего А. Г. Яковлева. Документы, относящиеся к этой работе, составляют вторую часть данного раздела. Летом 1894 г. в Иерусалим был направлен второй драгоман посольства в Константинополе А. Г. Яковлев со специальной целью – исследовать и упорядочить владельческую документацию по всем недвижимостям покойного о. Антонина. В донесениях от 19 и 26 сентября 1894 г. он сообщает в Константинополь подробные сведения о состоянии и доходности земельных участков, вошедших в состав вакуфа (документ № 68). По обычной своей манере Яковлев сводит результаты своего анализа в таблицу (документ № 69). Им составлен также первый поимённый список насельниц Русской женской общины в Горнем – будущего Горненского монастыря (документ № 70). 12 июня 1895 г. послу А. И. Нелидову в Константинополь направляется донесение о недвижимостях, не вошедших в состав вакуфа (документ № 71). Доклады Яковлева и сегодня остаются наиболее надёжным и информационно содержательным источником по истории вакуфной и невакуфной собственности Антонина в Святой Земле.

Не ограничиваясь владениями Русской духовной миссии, А. Г. Яковлев, по указанию А. И. Нелидова, приступает к «Описи всех русских недвижимостей в Палестине и Сирии» (документ № 17, т. 1 наст. изд.). Здесь, в табличном виде, представлены данные о пятидесяти объектах русской собственности в Святой Земле. По мере получения документов, укрепляющих те или иные участки за русским правительством или за председателем ИППО великим князем Сергеем Александровичем, к описи делаются дополнения. Назначенный в 1897 году Генконсулом в Иерусалим, А. Г. Яковлев проявил себя как заботливый хозяин, входивший не только в вопросы землевладения, но и внутренней духовной жизни Русской Палестины. Ему принадлежит черновой проект «Правил», то есть упрощённого устава для монахинь Горненской обители (документ № 32). К 1899 г. им практически завершена работа по приведению в порядок владельческой документации на земельные владения Русской духовной миссии (документ № 83 и др.). При этом нередко генеральный консул входит и в подробности историко-научные: разъясняет, например, археологическое значение древнееврейской гробницы на участке «Хакурет-уль-Баядер» (документ № 84). На юридическое оформление недвижимостей, завещанных Антонином Святейшему Синоду, последний выделил А. Г. Яковлеву 14 тысяч франков (документ № 85). Последними по времени участками, переведёнными А. Г. Яковлевым на имя председателя ИППО великого князя Сергея Александровича, были участок Рас-Она на склоне горы в окрестности Бет-Джалы (документы № 86–88) и упомянутый Хакурет-уль-Баядер в деревне Силоам (документы № 90–91).

Иерусалим, 27 марта 1866 г. Перевод.

Копия.

«Писал убогий Сеид Хафс Мустафа Уахби, Иерусалимский кади. Да будет прощён!»

Это есть купчая подлинная и законная, контракт чистый и достосохранный, содержанием которого выражается и объясняется то, что произошло в честном Мехкеме [Бог да возвысит его!] перед благородным владыкой и господином нашим, судительнейшим из судей Ислама, властнейшим из властителей мира, полнолунием на небе высоких достоинств, законоправителем, приложившим вверху честную печать свою [да пребывают его отличные преимущества и да умножается его высокость!], а именно, что, вследствие определения Высшего Меджлиса при Иерусалимском Губернаторстве, г. Иаков, сын Георгия Халеби. сына Иоанна Халеби, Иерусалимский житель и подданный Высокой Порты [победоносною да покажет её Бог!] купил для себя и на свои, а не на чужие, средства⁷⁹ от продавцов Оде и Мусы, детей Салеха, сына Исы, собственников, и от Иосифа, сына Авраама, сына Абдаллы, собственника и вместе полномочного поверенного братьев своих Ханны и Сулеймана и сестры Хельвы и матери Зэйде, дочери Авраама, которого полномочная доверенность относительно сказанной окончательной продажи, получения условленных денег и передачи проданного законным образом подтверждена свидетельством и показаниями старшины Салема, сына Исы, сына Заяда Рабаах, Абдаллы, сына Мыслеха, сына Исы, и Салема, сына Нассара, сына Мансура Халилиге, и от Саляме, сына Салема, сына Оде Абу-Саад, собственника и частью полномочного поверенного Ханны и Исы, детей брата его Оде, сына сказанного Салема, полномочная доверенность которого относительно нижеозначенной окончательной продажи, получения денег и передачи проданного подтверждена по закону свидетельством сказанных Салема Исина, Абдаллы Мыслеах и Салема Нассар, которые (продавцы) все Православного Исповедания, жители селения Бетжала, Иерусалимского округа, – то (купил), что они, вместе с ним явившись в Мехкеме, окончательно продали ему из принадлежащего им, заведываемого ими и бывшего в их полном распоряжении и законном обладании, и перешедшего сказанным Оде и Мусе частию по наследству от отца их Салеха и матери Мансуры, получившей в наследство от сказанного мужа своего, и частию по разделу с её братом Эидом и сестрою Хельвою, детьми сказанного Салеха, как показали они сами, о чём будет сказано ниже, – сказанному Иосифу и братьям его Ханне и Сулейману с сестрою Хельвою и матерью Зэйде – по наследству от упомянутого Авраама, – сказанному Саляме – по наследству от отца его Салема и детям брата его Ханне и Исе – по наследству от отца их Оде, наследовавшего от отца своего Салема, как заверили сказанные Салем Исин, Абдалла Мыслеах и Салем Нассар, и оттоле бывшего во владении сказанных продавцов и сказанных доверителей и тех, от кого они получили по наследству, – крепко, постоянно, невозбранно и бесспорно до самой сей окончательной продажи, – а именно: все масличные деревья, растущие на участке земли, находящемся вне сказанного селения Бетжала к западу от него, со всею его (участка) поверхностью и стенами, известном под именем Крм-Загр, принадлежавшей к эвкафу Хасеки Султаны (лёгкая ей земля!), и перешедшей в казённое ведомство в объёме пяти тулумов и 1/6 части, – граничащей к югу с землёю Абдаллы Мыслеах, к востоку с владением Исы Салеах, к северу Ими Исхак и к западу Ханны-ль-Мкарнер, всех жителей того же селения Бетжала, – со всеми правами, дорогами, стенами, выгодами и всем, что знаемо находится на ней и законно принадлежит к ней, – (купил) продажею окончательною, истинною и законною, покупкою неотменною, досточтимою и достохранимою, без обмана, без подлога, по предложению с одной и принятию с другой стороны, со всеми требованиями подлинности и твёрдости за сорок французских лир золотом, полученных сказанными продавцами-собственниками и поверенными, как сами показали о том по закону, от сказанного покупщика немедленно, по следующему расчёту: сказанный Оде Салехов, как собственник, за проданные им деревья, землю и стены в количестве 10 1/2 кератов [долей целого, делимого всегда на 24 части], получил соответствующую цену 17 1/2 лир, – брат его, сказанный Муса, за столько же такой же земли получил ту же самую цену, – сказанный Иосиф Авраамов, как собственник, за половину керата такой же земли получил соответствующую цену 6/8 фр. лиры и 2/3 осьмой части её, и как поверенный братьев своих, сказанных Ханны и Сулеймана, – столько же за столько же на каждого, – как поверенный сестры своей Хельвы за 1/4 керата получил 3/8 лиры и 1/3 осьмой части её, и столько же за столько же как поверенный матери своей Зэйде, – Саляме Абу-Саад, как собственник, за 1/4 керата получил соответствующую плату 6/8 лиры и 2/3 осьмой части её и как поверенный племянников своих Ханны и Исы Одевых, за 1/4 керата земли одного и столько же другого получил соответствующую плату 3/8 лиры и 1/3 осьмой части её на каждого из них, каковая сумма и поступила в руки их вся, по закону, как объяснено выше. Посему сказанный покупщик г. Иаков свободен отселе от обязательства по уплате как всей суммы, так и всякой части её, согласно с законом, и в передаче её и в получении.

Состоялась эта окончательная между ними продажа взаимною уступкою и соизволением, принятием и отдачею, – истинным и законным соглашением; и что бы не вышло из сего, оно остаётся под защитою закона, согласно с требованием закона. Сказанные продавцы объявили при свидетелях и за себя, и за своих доверителей, что отрекаются по закону от притязаний на сказанного покупщика, если понесут убыток или увидят, что обманулись или не рассчитали при продаже сей, а он принял это всё от них на себя по закону. И сами сказанные продавцы и их доверители, их языком, объявили (кроме того) при свидетелях, никем к тому не вынуждаемые, вполне свободные и, по закону, во всех отношениях правоспособные, хорошо разумеющие и то, что показывали, и то, что должно следовать за их показанием, – что отказываются и отнимают руки свои и своих доверителей от всякого права и от всякого обязательства относительно сказанной выше и определённой земли, (передавая её) сказанному покупщику г. Иакову, и что отселе и впредь никакой власти не имеют ни в деревьях, ни в земле, ни в выгодах от неё, но всё это стало правом из прав сказанного покупщика г. Иакова, а он принял его от них законно, как определяет закон, после того, как в полном ведении обещался, согласно с законом, платить ежегодно за сказанную землю назначенный взнос в сказанный эвкаф Хасеки Султаны, – в казну, по примеру других, ему подобных.

По окончании сего пришёл в светлый Мехкем Аид, сын сказанного Салеха Исина, собственник и вместе законный полномочный поверенный сестры своей по отцу Хельвы, дочери сказанного Салеха Исина, Абдаллы Мыслеах и Салема Нассар, и скрепил и подтвердил в силу его собственничного и доверенностного права всё сие по закону, а равно и то, что продажа и передача суть истинны и законны и сделаны истинными владельцами, а г. Иаков также принял всё это на себя законно. Посему и написано настоящее по требованию и вследствие приказания 3-го Джуль-хидже 1283 г.

Халил Рахман М’хаммед Талеб Ишшагеби, Ибрагим Адгем эль-Халиди. Муса Эмран эль-Халиди, – Мустафа Рашид эль-Халиди. Абдуррахман эль-Халиди. Бедр эль-Халиди. М’хаммед Ясин эль-Халиди и др.

На обратной стороне.

69 грошей и 15 пар – издержки купчей крепости по окончательной продаже.

Означенные 69 грошей и 15 пар получены от Мехкеме в меджлисе Иддаави. 27 Марта 1283.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 1816, л. 233–235.

Яффа, 1869 г. Перевод.

Копия.

№ 1.

«Писал убогий Сеид Махмуд Мэссауд, преемственный судия города Яффы. Да будет прощён!»

Повод к написанию письмен следующий:

В независимом и честном Мехкеме пристани Яффы (да возвысит его Бог!) перед владыкою нашим и господином нашим, оком честных учёных и потомком предстоятеля знатнейших господ, ханафеем, судиею (кади), положившим выше свою честную надпись и печать (да пребывают его отличные преимущества и слава и да умножится высокость его и да милостив к нему будет Бог в обоих мирах и да сохранит его ради наилучшего из пророков!), – око своего общества и украшение своего племени – г. Иаков, сын Георгия Халеби, православного исповедания, житель Яффы, подданный В<ысокой> Порты, купил для себя, на свои, а не на чужие деньги от продавца, ока почтенных и славных мужей, благороднейшего Хафез-бека Иссаид, законного и главного поверенного своего брата, ока честных эмиров, благороднейшего Мио-Мустафы Бек Ис-саид из Яффы, которого законное полномочие относительно нижеизлагаемой окончательной продажи, получения денег, расчёта с покупщиком и объявления о состоявшейся продаже доказано судебным иском, по показанию Ареф бека Иссаид и Хадж М’хаммеда эфенди тюрки из Яффы, данному ими против истца, отрицавшего это полномочие, (купил) то, – что было его владением, состояло в полном его распоряжении и обладании и перешло к нему законною покупкою и законным дележом, в силу ходжетов (купчих) на законные покупку и делёж, имеющихся в руках его и предшествовавших настоящему, – на котором рука его лежала крепко, постоянно, невозбранно и неоспоримо до завершения окончательно сей продажи, а именно –

Весь участок земли, находящийся вне города Яффы, поблизости «посёлка водотечи», и известный под именем земли Абу-Кауд, просто называемый: «восточный отдел», с номером ворот 39, а общим 2999-м, заключающий в себе пахотную землю и разные деревья, огорожу (sic!) из кактусов и прочие нужные и выгодные статьи, – граничащий к югу с дорогою, откуда и вход в него, – к востоку – с садом, составляющим эвкаф фамилии Дебис, к северу – с владением Ис-Зеуие, и к западу – с прежде бывшим владением детей Абу-Кауда, прежнего компаньона продавца, а теперь – собственностию покупщика, – со всеми правами, дорогами, выгодами и всем, что есть на нем старого и нового, знается за существующее на нём и принадлежащее к нему, –

продажею окончательною, истинною и законною, покупкою неизменною, досточтимою и достохранимою, без обмана и подлога, без обещания и вынуждения и без условия, имеющего уничтожающую силу, – предложением и соизволением, со всеми требованиями подлинности и неизменности, при полном, по закону, ведении дела обеими сторонами, за 47 франц. лир золотом, которые немедленно и переданы из рук покупщика в руки сказанного поверенного продавца, по показанию его самого, подтверждённого покупщиком. Вследствие чего покупщик остаётся по закону свободным от обязательства по уплате всей вышеозначенной суммы и каждой части её, как по вручению, так и по взиманию оной. Состоялась эта окончательная продажа между ними предложением и соизволением, принятием и даянием – истинными и законными, после того как они видели дело, разузнали и истинно и законно согласились насчёт отчуждения места – по закону. И какое бы ни было последствие от сего, оно необходимо обеспечивается, как того требует закон. Затем, оба – покупщик за самого себя и продавец за своего доверителя – публично сняли друг с друга ответственность за обман или ошибку, если бы таковые оказались в означенной продаже. Сказанный же Хафез-бек присовокупил и за самого себя, что он не имеет вообще никакого права на вышеозначенное место, но что оно есть собственность сказанного покупателя г. Иакова, и есть право из законных прав его, и снял с него публично и неприну́жденно всякую ответственность; после чего оба приняли каждый на себя всё, что относится к тому и другому. Таким образом, всё вышеозначенное место стало владением из владений покупщика и правом из законных прав его, которым он и распоряжается как собственностию, невозбранно и неоспоримо. Обещался же (покупщик) и ежегодно уплачивать поземельный взнос за него в казну. Писано сие по прошению. 22 жам эд-у-ауаля 1286 г.

Убогий Иссаед Махмуд Дауд. Ишшех Салех эфенди эль-Аккад.

На обратной стороне.

4073 гроша и 29 пар.

Издержки покупки 81 1/2 гроша уплачено.

№ 2

«Убогий Сейед М’хаммед Мэссауд, преемствующий в судействе г. Яффы. Да будет прощён!»

Повод к начертанию письмен следующий:

В независимом и честном Мехкеме пристани Яффы (да возвысит его Бог!), в присутствии владыки нашего и господина нашего, ока честных учёных и потомка предстоятеля знаменитейших господ, ханафея, судии (кади), положившего выше свою честную подпись и печать (да пребывают его отличные преимущества и слава и да умножается высокость его, и да милостив к нему будет Бог в обоих мирах и да сохранит его ради наилучшего из пророков!), око своего общества и украшение своего племени, г. Иаков, сын г. Георгия Халеби, православного исповедания, житель Яффы, подданный В<ысокой> Порты, купил для себя, на свои, а не на чужие деньги от продавцов Хусейна и брата его Хасана, детей покойного Хусейна Абу-Кауд иль Бейяри, людей правоспособных, обладающих требуемыми по закону качествами, обитающих вне Яффы и вместе с ним явившихся в Мехкеме, окончательно, решительно, истинно и законно проданное ими из того, что принадлежало им, составляя их собственность и находясь в их полном распоряжении и законном обладании, и что перешло Хусейну частию законною покупкою от упомянутого отца его и законным наследством от него, а к Хасану наследством от отца его и законным дележом с его прежним товарищем Мир-Мустафою Бек-эсаид в силу законного ходжета (купчей), предшествовавшего настоящему, и находилось в их руках твёрдо, постоянно, невозбранно и неоспоримо до самой сей окончательной продажи, а именно:

всю землю, лежащую вне Яффы, поблизости посёлка общественной водотечи, известную под именем земли Абу-Кауд и называемую просто: «западный отдел», имеющую номер воротный 31-й, а общий 2999-й, и заключающую в себе пахотную землю, разные деревья, огорожу из кактусов и смоковниц и прочие нужные и выгодные статьи, – граничащую к югу – с дорогою, к востоку – с землёю, бывшею Мустафы бек Иссаид, а теперь собственностию покупателя, к северу – с владением Иззауие, и к западу – с дорогою, на которую существует и выход с неё, – со всеми правами, дорогами и выгодами, и всем, что есть на ней старого и нового, знается за существующее на ней и принадлежащее к ней – по законному праву, –

продажею окончательною, истинною и законною, – покупкою неизменною, досточтимою и достохранимою, без обмана и подлога, без обещания и без всякого условия отречного, предложением и соизволением, со всеми требованиями подлинности и неизменности, при полном по закону ведении дела обеими договаривающимися сторонами, – в цену 96 французских лир по следующему расчёту: из всего вышеозначенного места сказанный г. Иаков от сказанного Хусейна купил 2/3 или 16 кератов за соответствующую сумму 64 француз. лиры, а от сказанного Хасана остальную 1/3 часть земли за соответствующую часть денег, т. е. 32 фр. лиры, которые немедленно были переданы из рук покупщика в руки сказанных продавцов, как объявлено выше, по их показанию, подтверждённому покупщиком. Вследствие чего покупщик остаётся свободным, по закону, от обязательства по уплате всей вышесказанной суммы и каждой части её, как по вручению, так и по взиманию оной. Состоялась эта окончательная продажа между ними взаимными предложением и соизволением, получением и передачею – истинными и законными после того, как видели дело, разузнали и истинно и законно согласились насчёт отчуждения места по закону, и какое бы затем ни было последствие от сего, оно необходимо обеспечивается, как требует того закон. По совершении сего обе стороны публично сняли друг с друга ответственность за обман или ошибку, если бы таковые оказались в сказанной продаже, и каждая приняла, согласно с законом, на себя от другой то, что следовало. Таким образом вышесказанное место стало владением из владений сказанного покупщика, правом из законных прав его, которым он и распоряжается как своею собственностию, невозбранно и неоспоримо. Обещал также покупщик добровольно платить ежегодно в казну положенный поземельный взнос. По просьбе писано сие о происшедшем. 22-го жямед-уль-иуаля. 1286 г.

Убогий Махмуд Дауд. Шейх Салех эфенди эль-Аккад. Селим Абу Баккар, иль Бейяри. Эль хадж М’хаммед Саккижа из Яффы. Эль хадж М’хаммед эфенди Тюрки. Эль хадж али эфенди Гекяль. М’хаммед Ареф-Бек Иссаид.

На оборотной стороне.

Цена 8320 гр. 32 пары.

Издержки покупки 166 гр. 17 пар. Уплачены.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 1816, л. 227–229 об.

Иерусалим, 1 октября 1871 г.

Подлинник.

Я, нижеподписавшийся, сим свидетельствую, что все деньги, которые я употребил на покупку нижеозначенных мест, т. е. земли в селении Бетжала, где находится девичья школа, известная под именем русской, пяти участков земли близ Хеврона с Дубом Мамврийским, сада в Яффе, известного прежде под именем Каарм-Абукауд, где мною построен дом и вырыт колодец, – земли на горе Елеонской с вновь возведённым зданием, и места в Горней, купленного у г. Ханны Карло, которых все границы ясно и точно означены в существующих в руках моих законных ходжетах и частных купчих сделках, и все – какие издержал на эти земли от времени покупки их до настоящего дня на поддержку их, ограждение стенами и постройку потребных зданий и пр., я занял у Начальника русской Иерусалимской Духовной Миссии Архимандрита Антонина, и поскольку вижу себя не в состоянии возвратить занятых денег, объявляю настоящей записью, что передаю сказанному Начальнику Миссии все исчисленные мною земли со всем, что на них находится, в уплату сделанного мной долга, так что он может распоряжаться ими как собственник, полновластно⁸⁰.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 1816, л. 241–241 об.

С.-Петербург, 4 мая 1872 г.

Копия.

Вследствие отношения Вашего Превосходительства от 6 минувшего Марта, № 840, имею честь уведомить, что Св. Синод – ввиду существования в Турецкой Империи закона, воспрещающего иностранцам приобретать недвижимую собственность без особенного разрешения Турецкого Правительства, а также ввиду иных неблагоприятных отношений, в какие, по отзыву Мин-ва Иностр. Дел, поставляется Консульство наше в Иерусалиме к местным турецким властям при покупке Начальником Иерусалимской Миссии Архимандритом Антонином на имя турецких подданных земельных участков в Палестине, на средства, доставленные ему из России частными благотворителями – совершенно разделяет воззрение Министерства, что таковые приобретения не должны продолжаться на будущее время. Вследствие сего, и приняв во внимание: 1, что действия Архимандрита Антонина по сему предмету оказываются несообразными с данною ему инструкциею, коею предоставлено ему только право передачи по принадлежности присылаемых из России пожертвований, и 2-е, что особого разрешения на приобретение в Палестине земельных участков от Синода Архимандриту Антонину не давалось, Свят. Синод потребовал от Архимандрита Антонина подробное объяснение, чем он руководствовался в действиях своих при покупке земельных участков в Палестине и вместе с тем предписал ему остановиться таковыми покупками.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 3364, л. 4–4 об.

С.-Петербург, 17 июня 1872 г.

<...>⁸¹

Иерусалим, 1 октября 1873 г. Перевод с арабского.

Копия.

Акт купли-продажи

Сеид Мухаммед Тахир-эль-Халиди, Наместник Судьи г. Иерусалима

Сие есть подлинный акт и законный, правильный документ, свидетельствующий нижеизложенное.

Перед Судом и в присутствии Наместника Судьи, подпись и печать коего выше значатся, явился Хусейн-бен-Мустафа-бен-Зиида-эс-Сельвани и свободно, добровольно и находясь во всех законом требуемых условиях, показал, подтверждая своё показание свидетельскими показаниями, что пещера в скале, а равно и окружающ <пропуск в документе> сию пещеру <пропуск>, (пещера), находящаяся в северо-восточной части деревни Сельван, известная под именем Магарет-уль-Зенар, служившая для склада соломы, имеющая 10 локтей длины и 5 ширины, ограничиваемая с юга по направлению вверх местом, именуемым «Зенар» (Пояс) и общественной дорогой, которая отделяет сию пещеру от Детского Кладбища; с северо-востока – находящеюся здесь скалою; с севера – скалою, принадлежащею Мусе-бен-Салах-Ахмед; с запада – местом, тоже именуемым «Зенар», где проделан вход в пещеру со стороны, окружающ <пропуск в документе> её <пропуск>, (пещера), приобретённая на его имя путём окончательной купли за уплаченную цену в 1200 пиастров от <пропуск> – Хадж-Хусейн и Хасан, сыновей Абдуллы-бен-Мухаммед-Абдул-Хава-ас-Сельвани, в силу подлинного акта, заключённого в бытность Его Преподобия Хасана-Садр-эд-Дин-Эфенди судье г. Иерусалима, за его подписью и печатью от 3 Джуммада II 1289 г. (28 июля 1872 г.)., что эта пещера с <пропуск> составляет собственность Его Преподобия архимандрита Антонина, Духовного Главы Русского Правительства в Иерусалиме, сына Ивана, сына Леонтия, что она составляет часть его владений, что имя его – Мустафы Сельвани – поставлено в акт фиктивно, вследствие неимения в то время от Турецкого Правительства позволения русско-подданным владеть недвижимым имуществом в Турции, что сказанная цена уплачена из средств упомянутого архимандрита, что он, Мустафа Сельвани, не имеет никакого права на сказанную пещеру, ни на стены, им возведённые на крайнем углу пещеры и <пропуск> с трех сторон, но что всё это уплачено деньгами помянутого архимандрита.

Заявления эти подтверждены и законно приняты г. Яковом, Драгоманом сказанного архимандрита, сыном Георгия Халеби, греком, законно утверждённым Поверенным помянутого архимандрита, в удостоверение чего сей документ был написан и выдан 19 Шаабана 1290 г. (1 октября 1873 г.).

(Подписи свидетелей и сведения об уплате положенных пошлин)

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2579, л. 77–78.

Иерусалим, 14 декабря 1873 г. Перевод с арабского.

Копия.

Договор о купле-продаже

(М. П.)

Сие есть подлинный, законный документ, составленный Судом в присутствии Правительственного Судьи, подпись и печать коего выше значатся, и свидетельствующий, что ввиду разрешения Турецкого Правительства по вопросу о владении недвижимым имуществом русско-подданными, и вследствие решения, исшедшего от административного Управления г. Иерусалима, касательно нижеписанной торговой сделки, г. Матвей, сын Георгия, грек, купил, по законной доверенности от пребывающего ныне в Иерусалиме Его Преподобия Архимандрита Антонина, Духовного Главы Русского Правительства, (Антонина), сына Ивана, сына Леонтия, русско-подданного, исключительно на средства своего доверителя от продавца, драгомана сказанного Архимандрита, г-на Якова, сына Георгия, сына Ивана-аль-Халеби, грека, явившегося в Суд вместе с покупщиком, сказанным Поверенным (г-ном Матвеем),

и что он (Матвей) в свою очередь продал своему доверителю путём немедленной и окончательной сделки, нижеписанное недвижимое имущество, перешедшее в его собственность и законное распоряжение и владение путём купли, в силу у сего прилагаемого подлинного акта, заключённого Его Преподобием, вышеназванным Правительственным Судьёю, за его подписью и печатью, от нижеписанного числа, – (имущество), находившееся в бесспорном и неприкосновенном до времени заключения сего акта владении сказанного продавца (г. Якова), как то:

все деревья лимонные, фиговые, гранатные, оливковые и другие, корни коих находятся в выгороде, принадлежащей Правительству и находящейся с западной стороны домов деревни Иерихона, – в выгороде, примыкающей к площади Бурдж (башня) и известной под названием «Выгорода Бурдж», от каковой выгороды сказанный продавец (Яков) отказался в пользу названного покупщика – поверенного в силу находящегося у него акта, от 13-го Декабря 1289 г. (1872 г.); (эта выгорода) ограничивается с юга землёю, принадлежащею Гамдану-бен-Халифа-бен-Казиль Маадари; с востока – площадью Бурдж, с севера – дорогой, ведущей в Бурдж; с запада – выгородой Эд-Далия (виноградник), о коей сказано ниже,

все деревья фиговые, оливковые, гранатные и большой виноградник, растущие на принадлежащей Правительству выгороде, находящейся в вышесказанном месте и называемой «Выгорода-ед-Далия», от каковой выгороды сказанный продавец отказывается в пользу сказанного покупщика-поверенного в силу находящегося у него акта, от 13 Декабря старого стиля 1289 г., (эта выгорода) ограничивается с юга – выгородою, принадлежащей монахам Греческого монастыря в Иерусалиме, с востока – сказанною выгородою Бурдж; с севера и запада – общественною дорогою и сказанною выгородою греческих монахов; (продал Матвей помянутое имущество) со всеми правами, дорогами, стенами, удобствами и вообще со всем тем, что связано с этим недвижимым имуществом, продажею окончательною, законнодействительною и куплею нерасторжимою, законною без порока, содержащею предложение и принятие и все необходимые для законности и действительности её условия, за сумму в 5500 пиастров, из коих 3000 за деревья выгороды Бурдж, и остальные 2500 за деревья выгороды ед-Далия, каковая цена получена рукою сказанного продавца из руки сказанного покупщика-поверенного, как это признал он (продавец) законным признанием; – и вследствие всего этого покупщик-поверенный считается уплатившим как всю цену, так и части её. Сей договор окончательной сделки был заключён обеими сторонами путём предложения и принятия, выдачи и взятия (проданного) во владение, и всё это с сохранением обязательств и ответственности, которым могут по закону подвергнуться стороны. Продавец представил свидетелей для засвидетельствования того, что он освободил полным освобождением сказанного покупщика-поверенного (sic) от ответственности по искам, основанным на обвинении в недобросовестности, обмане и в неправильном назначении цены, и покупщик-поверенный принял это освобождение от имени своего доверителя и насколько сие согласно с мусульманским законоположением. В удостоверение чего и написан сей акт 5 Зуль-Каде 1289 г. (14 декабря 1873 г.).

(Подписи свидетелей)

На обороте: цена 5500.

Судебные пошлины акта купли 110.

(С турецкого) Всего сто десять пиастров № 1244.

Сумма в сто десять пиастр, получена 18 Канун-Эввель (декабря) 1289 (1873 г.).

Судебная пошлина с акта купли 110 (с турецкого). Всего сто десять пиастров.

Сумма в сто десять пиастров получена 18 Канун-Эввель (декабря) 1289 (1873 г.).

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2579, л. 79–80 об.

Яффа, 11/23 апреля 1878 г.

Перевод с арабского.

Перевод копии на арабском языке с хюджета (sic!) на покупку г. Начальником Русской Духовной Миссии земли в Яффе

22 Джемадиуль Эввеля 1286 г. (9 августа н. ст. 1869 г.) Драгоман Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, Хаваджа⁸² Якуб Халеби, сын Яффского жителя Хаваджи Джирджиса Халеби Руми, купил два смежных друг другу сада. Сады эти находятся на восточной стороне гор. Яффы, в предместье Зерибет (также называемом Зерибет-ин-Забитэ) и состоят из земли, из неорошаемых деревьев и окружены барбарийскими фигами. Вместе со всем этим Якуб Халеби купил также все права и преимущества, присвоенные шариатом этому месту.

Сады эти прежде были соединены в один, сначала под № 39, а затем под № 2999, но впоследствии этот последний один сад был опять разделён на два участка; один оставался пустырём, а из другого сделан был огород. Первый из них имеет: колодезь пресной воды, бассейн, деревянное водочерпательное колесо с железным обручем, две комнаты и балкон, оштукатуренные смесью земли с песком, три комнаты, для коих положен только один фундамент и двор, окружённый постройками. Огород состоит из земли, различных фруктовых деревьев и барбарийских фиг, окружающих его. Он имеет разные доходы и права, присвоенные ему шариатом. Весь сад граничит с юга – с общественною дорогою (здесь находятся железные ворота, чрез которые входят туда, где живут служители); с востока – с домом Хаваджи Джирджиса Деббаса; с севера – с садом Шейха Реслан-Бекри, ныне принадлежащим Шейху Асаду Мансуру; с запада – с общественною дорогою.

Один из этих садов куплен от законного поверенного своего брата Мустафы-Бек-Саида – Хафиз Бека и от Хусейна и Хасана, сыновей покойного Хуссейна-Абу-Кауда-Беяри. Все они – жители города Яффы. Часть сада, купленная от Хафиз-Бея, вышесказанного поверенного, находится на восточной стороне и продана за 46 французских лир, в получении коих наличными деньгами он признался, что подтвердил и покупщик. Часть сада, купленная от Хасана и Хуссейна, составляет западную половину упомянутого сада и продана за 96 французских лир, которые получены продавцами от покупщика. Весь сад куплен по двум законным документам, выданным Яффским Меджлисом от вышеписанного числа и года.

Нижеписанного числа явился в вышеупомянутый Шариатский Суд вышеназванный Хаваджа Якуб Халеби и добровольно заявил, что сады эти на самом деле куплены Г. Начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Архимандритом Антонином и что уплаченные за эти сады вышесказанные деньги были его же, Архимандрита, и что произведённые после покупки садов постройки, посадка деревьев и прочее – сделаны были на средства того же Архимандрита и что имя его, Хаваджи Якуба, находится в хюджете вследствие того, что русским подданным не дозволялось приобретать недвижимое имущество, и что настоящее место со всеми своими принадлежностями, дорогами, произведениями, скотом, инструментами, со всем находящимся на нём и со всеми присвоенными по шариату этому имению правами, – всё это составляет одно из имуществ вышесказанного Архимандрита Антонина и законную его собственность, и что он не имеет к этому имению никакого отношения или спора и претензии на Архимандрита.

Настоящее признание его было действительное и законное, на котором шариат позволяет основываться. Действительность сего признания, сделанного поверенным архим. Антонина, подтвердил присутствовавший при сем заседании драгоман Русского Консульства в Яффе, Хаваджа Самури.

При даче настоящего признания Хаваджа Якуб находился при тех качествах, которые требуются шариатом, а именно: здоровье, совершеннолетие, полный ум, добрая воля и непринуждение с чьей-либо стороны.

Обстоятельство это, по требованию сторон, было писано 24 Джемадиуль эввеля 1296 года (11/23 апреля 1878 г.).

АВП РИ, ф. ДЛСХД, оп. 465, д. 81, л. 24–25 об.

Иерусалим, 8 октября 1883 г.

Копия.

Приняв управление Императорским Консульством в Иерусалиме, я поставил себе задачей ближе и возможно разносторонне ознакомиться со всеми землями, приобретёнными начальником нашей Духовной Миссии архимандритом Антонином.

Вникнуть в характер и цель этих приобретений, понять и выяснить себе значение, какое они имеют для наших поклонников всех сословий, сделать им возможно верную, по моему крайнему разумению, оценку, по отношению к положению, создаваемому ими нам в настоящем, и разгадать их значение для Императорского Правительства и русского народа в будущем, – вот мысли, которые руководили мною при моём посещении некоторых из этих земель.

Доселе мне удалось осмотреть наши, смею сказать, земли (хотя и записаны они на имя о. Антонина) в Горнем, что в 7–8 вёрстах от Иерусалима; на Елеоне, в 5 вёрстах от того же города; так называемые «Могилы Пророков» (Кубури энбия), пещеру, находящуюся на подошве Елеона, – покупку, ещё не утверждённую за о. архимандритом Турецким Правительством, и девичью школу в Беджале, многолюдном арабском селении близ Вифлеема.

Первая поражающая путника особенность приобретений о. Антонина состоит в том, что по соседству с ними находятся захваченные разными католическими монашескими орденами-поклонниками; или же выстроены католическими державами грандиозные с благотворительной и религиозной целью здания. Протестантская церковь в Беджала и немецкая колония близ Иерусалима с гимназией, в которой даётся серьёзное образование, находящиеся под защитой здешнего Германского Консульства, не могут не производить сильного впечатления мыслью, какую положил в них их учредитель.

Таким образом, не будь приобретений о. Антонина, русскому поклоннику, пришедшему в Горнее для молитвы в дом Захарии и Елизаветы, или в пещеру, где спасался от преследований Иоанн Предтеча, к святыням, находящимся во владении католиков, негде было бы укрыться и отдохнуть, кроме францисканского монастыря.

В Горнем же, близ наших построек, находится и прекрасное здание, в котором помещается школа для девочек. Оно, вместе с католическим монастырём на 30 человек, выстроено банкиром Ратисбоном.

Ещё более многочисленны и более всеми христианами уважаемы святыни близ наших построек на Елеоне.

Всего ближе к ним монастырь кармелиток с прекрасным зданием, известным здесь под именем «Pater Noster», выстроенным Герцогинею d’Auvergne на том месте, где, по католическому преданию, Спаситель преподал Своим ученикам «Молитву Господню».

Несколько далее, на дворе мечети, место, откуда вознёсся на небо Господь наш Иисус Христос.

Третье святое место, находящееся вблизи последнего, – Гефсиманский сад, принадлежащий католикам. Место, где Спаситель, по их преданию, молился, огорожено запертой высокой железной решёткой, а вокруг сада – высокая каменная ограда. Вне стены показывают камни, на которых сон одолел Апостолов во время молитвы Спасителя.

Наконец, тут же в равнине, которой начинается Елеонская гора, – Гефсимания, с гробом Богоматери.

Беджала, как я уже имел честь сказать, имеет протестантскую церковь, и неподалёку от этой деревни выстроен в последнее время Австро-Венгерским Императором прекрасный госпиталь с хорошо снабжённой аптекой.

Словом, всюду в этих местах путник подавляется впечатлением, производимым на него энергией и деятельностью католиков, и он невольно задумывается над будущностью страны, где с такой настойчивостью и доведённым до совершенства умением Западная Европа разбрасывает свои учреждения с целью закрепить за собою нравственное в Святой Земле влияние.

Постройки на этих местах нашего просвещённого архимандрита, который уже успел в главнейших из них возвести в русском стиле храмы и выстроить удобные и пространные отдельные для мужчин и женщин приюты, и где средствами частных людей ежегодно прибавляются новые, небольшие здания, которые должны приютить их пожизненных собственников, представляют из себя родные нам оазисы, на которых отдыхает от усталости простолюдин, и невольно с любовью останавливается на них и дума мыслящего русского поклонника. Они одни напоминают последнему, что и Россия тут работает, что и труд нашего отечества даёт Святой Земле умственный и нравственный плод, который не в силах ей дать наши местные единоверцы (арабы и греки).

Благолепная простота нашего храма Сретения Господня в Горнем⁸³, стройное в нём женское пение наших поселившихся в этом месте поклонниц вполне убедительно подтверждают то, что я имел честь высказать, и дают, по моему крайнему разумению, реальную надежду на более разностороннее в будущем развитие в Святых Местах различных особенностей русской жизни.

Представив в общих чертах на просвещённое благоусмотрение Вашего Превосходительства характер и значение приобретений Настоятеля нашей Духовной Миссии в Иерусалиме в связи с католической и протестантской в этих же местах собственностью, я принимаю смелость войти в описание подробностей наших построек с их вещественной стороны.

Сделать это считаю своим долгом, тем более что архив Консульства, вверенного моему управлению, не представляет подобного документа от прежнего времени.

Принимаю смелость начать такое описание с Горнего, в постройках которого успела рельефнее выразиться мысль отца Антонина и который, по обилию строений, назван местными жителями «Московшегер» (Русским городом).

Горнее занимает пространство в 150 денюмов, или, полагая в каждом денюме 1500 кв. аршин, 31 десятину и 600 кв. сажен. Значительная часть этого пространства занята масличными деревьями, которых насчитывается 150 штук. При хорошем урожае ожидают некоторые средства для поддержания учреждения.

Наше место окружает грот, обращённый в церковь, – святыню, почитаемую как дом Захарии. Она принадлежит католикам и отделяется лишь стеной от наших зданий.

На Горнем у нас выстроена в русском стиле и в нынешнем году освящена церковь во имя Сретения Господа нашего Иисуса Христа, – церковь, о которой я имел честь упоминать выше. При ней отдельная колокольня и небольшой дом для священника.

Дом для поклонников из простолюдинов с отдельными, просторными помещениями для мужчин и женщин; отдельное, 2-этажное здание для посетителей 1-го класса, имеющее в верхнем этаже три просторные и чисто убранные комнаты, представляют уже вполне оконченные постройки.

Кроме сего, по Горнему разбросаны покуда шесть небольших, красивых по архитектуре домов, имеющих каждый 4 уютные комнаты. Из них пять принадлежат пожизненно русским монахиням, выстроившим их по соглашению с отцом Антонином на свои средства, под его надзором и при его участии как архитектора. В силу договора эти здания, по смерти нынешних их владетельниц, переходят в собственность о. Антонина. Шестой такой же домик выстроен сёстрами Жияновыми, уже умершими, и таким образом здание перешло в собственность отца архимандрита и отдано им в бесплатное пользование трём или четырём бедным поклонницам.

Таким образом, кроме прислуги, ныне на Горнем помещается десять рясофорных и постриженных наших монахинь.

Из изложенного явствует, что цель этого учреждения – русский женский монастырь, в котором подвижницы будут жить в отдельных зданиях, полагая на каждое в будущем не более 8-ми душ.

Если открытие на Святой Земле нашей женской обители и может некоторым казаться не вполне удовлетворяющим наши здесь стремления, я могу лишь в дополнение к вышеизложенным общим взглядам прибавить, во 1-х, что только такие чисто религиозные учреждения не могут создать нам политические осложнения; и, во 2-х, материальные средства, находящиеся в распоряжении о. архимандрита, не позволяют ему, без сомнения, открыть теперь же на этой самой земле ни госпиталя, ни школы. Последняя, ввиду соседства с христианско-арабским селением, была бы, быть может, особенно желательна. Но где взять русских учительниц, которые смогли бы учить на арабском языке детей в низших классах?

Позволяю себе оставить без указания множество других затруднений материального, нравственного и политического характера, если бы о. Антонину вздумалось открыть школу с таким объёмом в образовательном отношении, с каким учреждена близ Иерусалима германская гимназия и с каким переполнена подобными католическими учреждениями Турецкая Империя.

На Елеонской горе отец Антонин владеет покуда лишь 20-ю денюмами земли, или 4 десятинами и 400 кв. саженей.

И здесь он уже успел выстроить покуда вчерне церковь, которую предполагается посвятить празднику Вознесения Господа нашего Иисуса Христа.

Вся эта местность имеет много памятников древности. Таким образом, при постройке приюта для поклонников 1-го класса в нижнем этаже был открыт замечательный по красоте мозаики пол, относимый к блестящему периоду Грузинского царства. Чтоб сберечь эту древность, отец архимандрит распорядился выстроить дом в два этажа, из которых лишь верхний предназначен для помещения странников.

Кроме упомянутой древности тут же есть несколько других: одна пещера с мозаиковыми надписями, другая – с крестообразным сводом, – имеет при себе 16 гробниц; третья пещера – с какими-то подвалами. Тут же открыто покуда 8 древних цистерн. Из них 4 – кувшинообразные и 4 – со сводами. Вообще при раскапывании беспрестанно наталкиваются здесь на памятники древности. Но библейских или христианских святынь не находится.

Купив это место усеянным одними лишь громадными камнями, наш просвещённый архимандрит уже успел оживить его растительностью: тут посажено не мене 200 молодых маслин и много кипарису.

В заключение вещественного описания нашей земли на Елеоне имею честь упомянуть, что для поклонников из простолюдинов также уже выстроено здание с просторными отдельными помещениями для мужчин и женщин, тремя небольшими комнатами для служащих и удобной светлой кухней.

По-видимому, о. Антонин предназначает это место для мужского русского монастыря. Позволяю себе сделать такое заключение из того факта, что он уже разрешил иеромонаху Израилю строить дом на том же, без сомнения, условии, на каком возводятся частные постройки на Горнем.

Но так как из России поклонников идёт в Святую Землю несравненно меньше поклонниц, то это намерение вряд ли когда-либо будет реализовано, тем более что нынешняя земля наша на Елеоне не может прокормить и самое незначительное число тружеников, которые пожелали бы на ней остаться.

Мне следовало бы закончить настоящее донесение описанием нашей Беджалийской девичьей школы. Но, посетив её в то время, когда занятия с детьми, по случаю сбора винограда и маслин, были прекращены, я приму смелость возвратиться к ней по ознакомлении с существенной её стороной: преподаванием.

Я был бы счастлив, если бы Ваше Превосходительство, на основании вышеизложенного, благоволили придти к мнению, что приобретения отца Антонина в Палестине, о которых я имел честь выше говорить, не могут вызвать какие-либо затруднения для нашей политики в Турецкой Империи, и что они не только полезны для наших поклонников в Святой Земле, число которых ежегодно увеличивается, но и послужат русскому здесь делу по отношению к усилению нашего нравственного и образовательного здесь влияния.

Ещё не приехав в Иерусалим, а именно в Яффе, мне привелось слышать порицания деятельности нашего достопочтенного нынешнего начальника Духовной Миссии. Эти порицания были направлены на две стороны: 1) «да он строит одни лишь церкви» и 2) его постройки имеют вид des chalets, подразумевая под этим словом щеголеватые и красивые по форме здания.

Я уже имел честь выше говорить о недостаточности материальных и нравственных средств для возведения зданий с другим, не имеющим чисто церковного направления характером.

Что касается красоты воздвигаемых зданий, равно и материала, из которого они построены, то за первое обстоятельство можно только хвалить строителя, придумывающего и приготовляющего планы без помощи архитектора; употребление же для них камня, а не дерева вызывается тем, что последнее здесь привозное, а камень – в обилии на том самом месте, где идёт постройка.

Единственное, по моему крайнему разумению, что можно желать от отца Антонина и что должен он был бы делать в видах охранения святости своего сана и доброго имени, – это вести строгую отчётность получаемым им приношениям, расходам, производимым на эти суммы, и давать жертвователям подробный и обстоятельный отчёт в приходе и расходе денег, публикуя его хоть раз в год в наших духовных и светских журналах, которые, без сомнения, сделают это безвозмездно.

АВП РИ, ф. Греческий стол, on. 497, д. 2579, л. 11–16 об.

Иерусалим, 28 октября 1885 г.

Подлинник.

Во исполнение Указа Святейшего Правительствующего Синода от 11-го числа текущего месяца за № 3503 считаю своим долгом, руководясь его указаниями, изложить пред ним нижеследующее:

Во-первых, относительно трёх церквей, сооружаемых мною в Палестине, по поводу которых Его Блаженство Патриарх Иерусалимский Никодим относился от 9 апреля сего года в Святейший Синод, честь имею донести Святейшему Синоду, что

1) Элеонская Церковь находится на самой вершине Святой горы Вознесения, на участке земли, купленном мною в собственность Духовной Миссии в 1871 году. По учинённым мною на нём раскопкам найдены были основания древнейшей церкви, может быть, той самой, о которой говорится в сказании о обретении Честныя Главы Св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня (Четия-Минея месяца февруария в кд (24) день). Нашлись ревнители дела Божия из наших соотечественников, которые помогли мне начать и довершить восстановление замечательного по своим размерам и бывшим когда-то украшениям памятника христианской древности. В силу существующих в Турецкой империи положений, нами испрошен был на сей предмет через Императорское Посольство наше в Константинополе (16-го числа месяца шабана 1299 года эгиры⁸⁴ [в июне 1882 года]) выданный Высокою Портою Султанский фирман. В настоящее время Элеонская церковь наша окончена постройкою вполне и приготовлена для освящения. Как самое место, так и возведённая на нём церковь составляют русскую собственность и находятся в моём полном распоряжении.

2) Церковь Богоматери, в 8 вёрстах к западу от Иерусалима, в селении Айн-Карем – по преданию, в Евангельском «Граде Иудовом» – также выстроена на русской земле, на приобретённом мною в 1871 году покупкою участке, и также по Султанскому фирману одной даты с вышеупомянутым. Об обстоятельстве, давшем повод к её сооружению, и обо всём прочем мною было доносимо Святейшему Синоду в 1883 году (5 апреля, № 82). В ожидании, пока местною церковною властью будет выстроена в Айн-Кареме православная приходская церковь для возвратившихся в православие жителей, в настоящее время в нашей церкви назначенный Патриархиею в селение арабский священник совершает обычное богослужение. Со всем окружающим церковь местом и выстроенными на нём поклонническими приютами она находится также в моём полном распоряжении и содержится на средства Духовной Миссии.

3) Предполагаемая, по желанию блаженной памяти Графа Е. В. Путятина и других христолюбцев, в Яффе – древней Иоппии – русская церковь имеет быть воздвигнута внутри садов Яффских на приобретённом мною в 1869 году покупкою участке земли, носящем с незапамятных времён имя Св. Тавифы, там, надобно думать, погребённой. Дело о сей церкви заведено мною через посредство Императорского Посольства нашего в Константинополе в начале минувшего 1884 года, – по требованию его удостоилось 16 июня того же года Патриаршего согласия, – разрешено, в декабре того же года, Яффским меджлисом и здешним губернатором, но доселе не доведено до конца – не санкционировано Султанским фирманом.

О всех сих церквах я имел 16 апреля сего года совещание с Его Блаженством Патриархом Никодимом, причём условлено было словесно между нами дать им официальное значение «принадлежностей» (филиал) Духовной Миссии, наравне с церквами Живоначальной Троицы и Св. Мученицы царицы Александры, находящихся в наших здесь поклоннических заведениях, о чём немедленно сделано было мною чрез Высокопреосвященнейшего Митрополита Исидора⁸⁵ Святейшему Синоду донесение (16 апреля, № 82).

Во-вторых, относительно разных, в разные времена и в разных местах Палестины сделанных мною земельных приобретений, я, как в 1881 году, так и теперь, нахожусь ещё в невозможности представить Святейшему Синоду все нужные сведения с полной отчётливостью, тем менее препроводить в оный все относящиеся к покупке мест документы в подлиннике или в копиях. Некоторые из сих документов не находятся при мне, отправленные в Константинополь, в Дамаск и иные места для окончания дел по ним, а некоторыми я ещё до сих пор не мог заручиться (напр., на место в Кане Галилейской, в Тивериаде, на место Гробов Пророческих – близ Иерусалима и др.) по затруднительности покупной процедуры в Турции. При первой возможности я поспешу исполнить приказание Святейшего Синода, не только не тягостное, но вполне желанное для меня. В успокоение же его заботливой попечительности о моём деле в Палестине я осмеливаюсь заверить Высшую Церковную Власть свою, что все мои недвижимые приобретения в Святой Земле в актовых бумагах значатся записанными прямо на моё имя и закреплены за мною с соблюдением всех формальностей, требуемых турецкою юрисдикцией.

АВП РИ. ф. РИППО, оп. 873/11, д. 2, л. 16–17.

Петербург, 3 мая 1886 г.

Проект.

Блаженнейшего Никодима, Патриарха Святого Града Иерусалима и всея Палестины, превожделенного и возлюбленнейшего во Святом Духе Брата и Сослужителя о Господе приветствуем. С братскою о Христе любовию и сердечным утешением известились мы из любвеобильного послания Вашего Блаженства, что Начальником нашей Духовной Миссии в Иерусалиме Архимандритом Антонином созидаются святые храмы в следующих местах Иерусалимской Патриаршей области: в селении, называемом Горняя, на святой горе Елеонской и в Иоппии, и что Ваше Блаженство, радуясь созиданию сих православных храмов, в видах предохранения их от всякой случайности, желаете, чтобы существование их было согласовано с требованиями священных канонов. Рассмотрев и обсудив с достаточным вниманием любвеобильное по настоящему делу послание Вашего Блаженства, а также и полученные от Архимандрита Антонина сведения о вышеупомянутых храмах и приобретённых им в Палестине земельных участках, как находящихся при тех храмах, так и других, Святейший Синод положил: все русские церкви, построенные в Патриаршей Иерусалимской области Начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Архимандритом Антонином, с находящеюся при них землёю и возведёнными на ней постройками признать на будущее время подворьями Всероссийского Святейшего Синода и непосредственное заведование и управление этими подворьями возложить на Начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Архимандрита Антонина, вменив ему в обязанность ежегодно представлять Святейшему Синоду отчёт о состоянии означенных подворий, а также, по мере надобности, входить в Святейший Синод с представлениями о нуждах тех подворий, причём предписать Начальнику Духовной нашей Миссии в Иерусалиме Архимандриту Антонину озаботиться укреплением за Святейшим Синодом всех приобретённых им, Архимандритом Антонином, в Палестине земельных участков с возведёнными на них строениями, как находящихся при церквах: на горе Елеонской, в селении Айн-Карем (Горняя) и Яффе (Иоппии), так равно и всех других. Прося богоугодных молитв Ваших о продолжении мира и возвеличении благосостояния Церкви Всероссийской и мысленно целуя Вас лобзанием святым, во единомысленной к Вам о Господе любви пребываем всецело преданные.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 2. л. 30–32.

Иерусалим. Весьма секретно, 19 мая 1886 г.

Копия.

Из словесных данных мне инструкций в Петербурге и изучения архивов я смог вывести заключение, что одна из главных возложенных на меня задач заключается в выяснении вопроса о землях, приобретённых О. Архимандритом Антонином в Палестине и возведённых им на них церквах и постройках.

Стараясь заслужить доверие Начальника Духовной Миссии, я имею в настоящее время право официально заявить от его имени, что, чувствуя преклонность лет и утомясь в борьбе, он занят теперь приведением в порядок документов о приобретённых им землях и проектом передачи их правительственным учреждениям.

При этом Архимандрит заявляет, что все его земли, за исключением двух или трёх участков, дело о покупке которых ещё не окончено, – приобретённые было, в силу местных условий, на имя Драгомана Дух<овной> Миссии Якуба Халеби, переведены на имя его, Архимандрита, в удостоверение чего им будут высланы в Св. Синод копии с означенных документов.

По отношению же собственно земель и построек, Архимандрит, сообразно с условиями и целью устройства каждого из них, имеет в виду передать их Палестинскому Обществу, Св. Синоду и Палестинской Комиссии.

В ведение последней он предоставляет пока приют и сад в Иерихоне, превосходно устроенный, как я имел случай лично в том удостовериться, и посещаемый ежегодно тысячами наших поклонников, идущих на Иордан.

Сообщая В. Пр-ву о вышеизложенном, я имею основание думать, что на этот раз О. Архимандрит Антонин говорит искренно и едва ли найдёт возможным отказаться от своих слов, так как в другом, весьма щекотливом, деле он, против всякого ожидания, уступил моим настояниям и выполнил данное обещание. Я говорю о раскопках на Русском месте, близ храма Воскресения, принадлежащем Правительству, но ключи от коего, с давнего времени, хранились у Архимандрита Антонина.

По прибытии в Иерусалим, осмотрев через некоторое время помянутое место, я нашёл там работы, производимые Начальником нашей Дух. Миссии, – реставрировались именно стены и проч. Принимая во внимание жгучий интерес, возбуждённый ныне этим местом, вследствие разгоревшейся полемики между Б. П. Мансуровым и В. Н. Хитрово, – полемики, перешедшей уже в иностранную (печать) прессу, – находя, кроме того, что всякая реставрация, без ведома Консульства и научных авторитетов, невозможна, я высказал всё это О. Архимандриту Антонину, прося его прекратить работы и передать мне ключи. Просьба моя была выполнена им в точности: работы прекратились, ключи у меня, и всё это произошло без малейшей ссоры и изменения добрых отношений, которые, в интересах самого дела, я считаю непременною обязанностью поддерживать с Представителем нашей Духовной Власти в Палестине.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2579, л. 45–46 об.

Иерусалим, 5 августа 1886 г.

Копия.

Ваше Превосходительство Милостивый Государь,

По распоряжению Св. Правительствующего Синода, я препровождаю в оный сего числа засвидетельствованные Императорским Консульством копии купчих крепостей на разные приобретённые мною в Св. Земле недвижимости, которые Святейший Синод имеет в виду обратить в свою собственность. По давнему решению моему, известному и Вашему Превосходительству, одна из таких недвижимостей, и именно – участок земли в селении Бет-жяла (Бет-Джала. – Н. Л.), поблизости Вифлеема, на котором щедротами в Бозе почившей Государыни Императрицы Марии Александровны выстроена и столько лет содержалась женская Эфрафская школа, всенижайше подносится мною Августейшему Председателю Пр<авославного> Палестинского Общества, Его Императорскому Высочеству, Государю, Великому Князю Сергию Александровичу как Богом указанному преемнику и продолжателю дела незабвенной для места памяти Его Благочестивейшей Родительницы. Ваше Превосходительство благосклонно уведомили меня, что состоящее под Высочайшим покровительством и Августейшим председательством Великого Князя Палестинское Общество не отревает от себя моего приношения и великодушно предлагает даже способы его содержания в будущем, что меня окончательно побуждает передать сказанный участок земли, с воздвигнутым на нём зданием школы и всеми её принадлежностями, в крепкие и надёжные руки Высокочтимого Общества. В залог чего я и препровождаю при сем к Вашему Превосходительству засвидетельствованную Императорским Консульством копию купчей крепости на Бетжяльский участок земли, записанный на моё имя (совместно с другими таковыми же, отправляемыми мною в Святейший Синод), для предъявления её Обществу, которому должна принадлежать закрепляемая документом недвижимая собственность отселе навсегда.

С глубоким чувством почтения и неизгладимой признательности к Высокочтимому Обществу и Вашему Превосходительству, честь имею быть Вашим, Милостивый Государь, покорнейшим слугою.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, ч. 1, л. 232–233.

Иерусалим, Август 1886 г.

Подлинник.

Императорское Российское Консульство в Иерусалиме сим удостоверяет верность настоящей копии с подлинного Правительственного Ходжета от 18 Декабря 1873 года за № 1244, о законном переводе на имя Начальника Русской Духовной Миссии Отца Архимандрита Антонина земли, цистерны, других построек и др. в Иерихоне, приобретённых первоначально на имя служащего у Архимандрита турецко-подданного Якова Халеби⁸⁶.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 15. л. 6–6 об.

Иерусалим. Секретно. 11 ноября 1886 г.

Подлинник.

Милостивый Государь, Иван Алексеевич,

Я имел честь получить препровождённые при отношении Палестинской Комиссии копии перевода послания Патриарха Иерусалимского, от 9 Апреля 1885 года, и указа Св. Синода, от 27 Марта сего года за № 708, касательно земель, приобретённых Архимандритом Антонином в Палестине.

Комиссии известно, что Начальник нашей Духовной Миссии уже выразил словесно намерение передать свои земли частью Палестинскому Обществу, частью Св. Синоду и Палестинской Комиссии и перевёл затем на своё имя земли, приобретённые было на имя драгомана Якуба Халеби, о чём я своевременно имел честь донести Императорскому Посольству в Константинополе и Министерству Иностранных Дел.

В ответ на это Посол наш при Высокой Порте, предписанием от 5 Августа с. г. за № 376, благоволил сообщить мне следующие соображения по настоящему вопросу:

«Отдавая полную справедливость соображениям Архимандрита Антонина, побудившим его не откладывать долее переводом его земельного имущества на имя более правоспособных владельцев, не могу не заметить, что предположения его распределить это имущество между тремя учреждениями, а именно: Палестинским Обществом, Св. Синодом и Палестинскою Комиссиею, – не вполне целесообразны, так как первое из них – учреждение частное, а Св. Синод и Палестинская Комиссия суть только ведомства того Правительства, которое представлено в столице Посольством, а в провинции Консульством, – и как таковые не обладают в Турции правами отдельных юридических лиц. Закрепление за всеми помянутыми учреждениями недвижимой собственности в Турции не упростит порядка заведования ею и всегда даст турецким властям предлог относиться к ней или как к частному, или же как к церковному имуществу; в обоих случаях может быть опять поднят вопрос или о взыскании налогов, или о причислении такого имущества к вакуфам.

Посему, во избежание всяких дальнейших недоразумений в деле владения помянутыми земельными участками и возбуждения вопроса об обложении или необложении известными в пользу турецкой казны сборами с находящихся на этих участках заведений, необходимо закрепить их непосредственно за Императорским Посольством или Иерусалимским Консульством, как единственными в Турции представителями русского Правительства, права владения коего не могут быть ограничены никакими оговорками. Естественным последствием такого владения явится невозможность для турецкого Правительства подымать вопрос об обложении находящихся на русских правительственных участках земли различных заведений, ибо последние, принадлежа Государству, никакого коммерческого характера не имеют».

Между тем, предусматриваемая Послом нашим возможность требования со стороны турецких властей уплаты податей и других сборов с земель, приобретённых Архимандритом Антонином, действительно подтвердилась на практике. Иерусалимский Паша, задавшийся, кажется, между прочим, особою целью делать нам во всём всевозможные, даже самые мелочные, затруднения, обратился ко мне на днях с нотой, в коей, не указывая подробно нормы обложения, требует за несколько лет огульно довольно значительную сумму податей, причитающихся с Архимандрита Антонина за приобретённые им земли и возведённые на них постройки на Елеонской горе.

Принимая во внимание, что в непродолжительном времени вопрос о земельных участках Начальника нашей Духовной Миссии в Палестине получит, вероятно, окончательное разрешение, что уплата податей не требовалась в течение нескольких лет, что возведённые на Елеоне постройки не имеют никакого коммерческого характера и что уплата теперь таковых может послужить весьма невыгодным для нас прецедентом, я счёл долгом уклончиво, в прилагаемой у сего в копии ноте, ответить Паше и обратился в то же время к Тайному Советнику Нелидову с просьбою снабдить меня инструкциями о дальнейшем направлении этого дела.

Сообщая о сем Вашему Превосходительству в дополнение к препровождённой копии с донесения моего Г. Императорскому Послу в Константинополе, от 30 Сент. с. г. за № 404, беру смелость подтвердить ещё раз настоятельную необходимость скорейшего понуждения Архимандрита Антонина о немедленном закреплении за нашим Правительством всех приобретённых и приобретаемых им земель в Палестине.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2579, л. 87–90 об.

Иерусалим, 18 ноября 1886 г.

Копия.

Во исполнение предписания Российско-Императорского Посольства при Оттоманской Порте, мне Вами предъявленного при отношении Вашем, от 10 числа текущего Ноября месяца за № 465, я честь имею сообщить Вашему Высокородию следующие сведения о принадлежащих мне в Палестине недвижимостях, приобретённых мною покупкою, за время пребывания моего здесь, в звании Начальника Иерусалимской Духовной Миссии, и, главным образом, имеющих значение Поклоннических Приютов. Они суть:

1.) Место на вершине горы Елеонской, соседнее с общепризнанным местом Вознесения Иисуса Христа на небо, – пространством около 8 федданов (турецких десятин), купленное в 1870 и следующих годах у местных жителей феллахов, – с построенными мною на нём тремя поклонническими приютами и восстановленною из развалин древнею церковью с её принадлежностями, служащею для поклоннической молитвы.

2.) Такое же место в полутора часах от Иерусалима к западу в селении Айн-Карем – Евангельском Граде Иудове, – месте рождения Св. Иоанна Предтечи и трёхмесячного пребывания Богоматери у Праведной Елисаветы, – около 20 федданов величиною, купленное в 1871 году у иерусалимского жителя Ханна-Карло и частию у местных обывателей феллахов, поводом к чему послужила неоднократно заявленная францисканским монастырём жалоба на русских поклонников, ищущих ночлега в тамошнем латинском монастыре, вопреки его уставам. Здесь также есть два дома, обращённые в поклоннические приюты, с церковию при них и семью келлиями, в коих проживают убогие старицы из русских поклонниц, переведённые из Иерусалима и желающие кончить дни свои в Св. Земле, на попечении коих и находится церковь, служащая временно и приходскою для местного православного населения.

3.) Место поблизости г. Хеврона, в общепризнаваемой местности дубравы Мамврийской, где Авраам удостоился Боговидения в образе трёх Ангелов, – величиною в 10 федданов, купленное в 1868 и следующих годах у хевронских жителей. И здесь построен мною странноприимный дом и особые помещения для сторожей места, поводом к чему послужило многократно заявленное злострадание поклоннических караванов наших, посещающих Св. Места те, сопровождавшееся однажды (февраль 1867 г.) смертью трёх человек, замёрзших на пути от Хеврона к Вифлеему.

4.) Место в равнине Иорданской, при селении Эр-Риха, древнем Иерихоне, величиною в 3 феддана, купленное в 1873 г. у иерусалимского жителя Омара-Эфенди и у местных жителей, по указанию крайней в том необходимости, заявляемой по преимуществу в праздник Крещения, когда тысячными толпами отправляются на Иордан поклонники наши. Для них на месте том устроен мною пространный приют с отдельным небольшим помещением для сторожа.

5.) Место поблизости г. Яффы, в окружающих её садах, бывшее когда-то пустырём, служившим раз в году местом общественной молитвы православных жителей города в память Св. Тавифы, там, предположительно, или воскрешённой Апостолом, или, по кончине своей погребённой, – величиною в 4 (или около того) феддана, купленное в 1868 году у местных жителей с намерением защитить его от попрания всеми, как одну из чествуемых христианами святынь и, вместе, обратить его в поклоннический приют для тех из соотечественников наших, которые, по прибытии морем в Яффу, не нашли бы удобным для себя проживать в тесноте и духоте города, не славящегося ни затишьем, ни чистотой. На сей конец, и здесь мною построен небольшой дом с несколькими отдельными помещениями и службами для прислуги. Имеется в виду внутри места построить и церковь в честь и память Св. Тавифы, на что уже и имеется законное дозволение.

6.) Место в г. Тивериаде, при евангельском Геннисаретском озере или море Галилейском, состоящее из трёх отдельных участков земли: одного – в самом городе – с развалинами не древнего времени, и двух – за городом, по берегу озера, частью ближе, частью далее известных горячих ключей, – величиною всех вместе около 13–14 федданов, купленное (на имя Кайфского Консульского Агента Селима Хури) в 1880 и следующих годах. Здесь я не успел ещё возвести никакой постройки для приючения поклонников наших, посещающих место тысячным караваном, чем, м. б., и подал повод местным властям поднять в последнее время вопрос о законности моих тивериадских приобретений, о чём уже известно Императорскому Посольству.

7.) Место в Кане Галилейской, – величиною в 1 1/2 феддана, купленное в то же время и на то же имя, для той же цели, принадлежавшее местному жителю и оспариваемое францисканским монастырём на том только основании, что он (монастырь), как ближайший сосед, по турецким положениям, имел преимущественное право на покупку приобретённого нами места. И об этом обстоятельстве давно извещено было Императорское Посольство.

Сими недвижимостями ограничивается круг моих земельных приобретений в Св. Земле, имеющих характер поклоннических приютов. Естественно, что ни одно из них (кроме тивериадских) не стои́т пустырём, а, по возможности, возделывается, обсаживается деревьями, как-то: маслинами, смоковницами, лимонными и апельсинными деревьями, дубами, соснами, кипарисами и, преимущественно, – виноградными кустами, чем – в незначительной, впрочем, части – и поддерживаются устроенные мною приюты и две при них церкви.

8.) Поблизости Вифлеема, при селении Бейт-Джала, в 1867 г.⁸⁷ приобретён мною участок земли, около 3-х федданов величиною, с намерением построить на нём дом для тамошней женской школы, переведённой мною из Иерусалима в 1866 году, что и выполнено было мною на специальные средства в Бозе почившей Государыни Императрицы Марии Александровны, принявшей школу под своё милостивое покровительство. В настоящее время я имею утешение видеть, что дело Августейших рук принимает на своё попечение Его Императорское Высочество, Председатель Православного Палестинского Общества.

9.) Особенный благоприятный случай дал мне возможность приобресть покупкою в 1872 г. могильный памятник, к коему привязывается славное имя Соломона⁸⁸, находящийся в деревне Силоам, насупротив знаменитого источника сего имени. Значение сей покупки чисто археологическое. Скалистой земли при нём будет на полфеддана.

10.) Такого же рода приобретение моё, датируемое 1883 годом, составляет могильная пещера на западном склоне горы Елеонской, известная у гидов под кличкою «Гробов Пророческих», не имеющею смысла, и приурочиваемая археологами к памятникам языческого культа первых населителей места, купленная мною у одного из местных жителей, с прилегающею к ней площадкою в несколько десятков квадр. саженей. По заявленному Хахамом Еврейской общины Иерусалима протесту во имя «пророков», Г. нынешний Мутесариф города отказался санкционировать своею скрепою купчий документ мой на это приобретение, о чём я своевременно доносил Императорскому Посольству, прося его заступничества в деле, ведённом мною по всей законности турецкой юрисдикции.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2579, л. 97–100 об.

Иерусалим, 24 января 1887 г.

Копия.

(Шифром) Архимандрит Антонин продолжает приобретать тайно земли на имя Халеби. Необходимы энергичные меры для перевода их и всех других на Консульство. Получив на то категорическое предписание, заставлю Антонина это выполнить.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2579, л. 102.

С.-Петербург, 26 февраля 1887 г.

Подлинник.

Святейший Синод, рассмотрев обстоятельства дела о земельных участках, приобретённых в Палестине Начальником Российской Духовной Миссии Архимандритом Антонином, и сообщённую при отношении Начальника Азиатского Департамента от 14-го Января сего года за № 168 переписку по вопросам об укреплении сих участков за Русским Правительством, нашёл, что, ввиду особого значения этих участков, освящённых столь драгоценными для каждого православного христианина воспоминаниями и долженствующих навсегда состоять под особым попечением Российской Православной Церкви, необходимо озаботиться принятием мер к обеспечению за оною покойного и бесспорного обладания сими участками, с изъятием оных от платежа налогов в пользу турецкой казны. Вследствие сего Святейший Синод указом от 3-го сего Февраля за № 311 предложил Начальнику сказанной Миссии Архимандриту Антонину укрепить в скорейшем, по возможности, времени все приобретённые им в Палестине земельные участки за Императорским Российским Правительством, с тем, чтобы означенные участки с возведёнными на них церквами и иными строениями состояли всегда в ведении Святейшего Синода и в непосредственном управлении Начальника Российской Православной Миссии в Иерусалиме.

Согласно определению Святейшего Синода и в последствие отношения Вашего Высокопревосходительства от 24 октября 1886 г. за № 189, имею честь о сем Вас уведомить.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2579, л. 103–103 об.

С.-Петербург, 26 января 1889 г.

Подлинник.

Сообщённая Тайным Советником Зиновьевым при отношении от 29 Июля минувшего года за № 43 копия с отношения Посла нашего в Константинополе о необходимости закрепления за Императорским Правительством земель, приобретённых Начальником Духовной Миссии нашей в Иерусалиме, была предложена Святейшему Синоду.

Святейший Синод, рассмотрев настоящее дело, предписал указом Архимандриту Антонину принять меры к зачислению приобретённых им земельных участков, с находящимися на них постройками, в «Вакуф» Российской Духовной Миссии в Иерусалиме с тем, чтобы сии имущества находились под главным ведением Святейшего Синода и состояли в непосредственном управлении Начальника означенной Миссии, потребную же на расходы по переукреплению упомянутых имуществ сумму, в размере 10.000 руб., Святейший Синод постановил отнести на счёт состоящего в его распоряжении кружечного сбора на палестинских поклонников и препроводить оную Архимандриту Антонину.

О таковом определении Святейшего Синода, по поручению оного, имею честь уведомить Ваше Высокопревосходительство.

За Обер-Прокурора Святейшего Синода, Товарищ его Н. Смирнов.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2579, л. 122–122 об.

Иерусалим, 12 сентября 1889 г.

Копия.

Перевод с французского.

Перевод⁸⁹ копии юридического акта, составленного на арабском языке, касающегося учреждения вакуфа его Преподобием архимандритом Антонином 26 Мохаррема 1307 (12 сентября 1889 года).

(Записи в начале копии вышеупомянутого акта означают):

1. Копия, взятая из реестра, соответствует оригиналу.

2. Составлено Ахмедом Фози-зада Мохамедом Ассимом, судьёй Иерусалима.

(Подп.) Мохамед Ассим

В связи с обращением в суд с просьбой направить уполномоченного представителя от почтенного суда, чтобы заслушать и разрешить нижеизложенный вопрос, наш представитель Мохамед Хоршид Эффенди Элшехаби, сын покойного Абд-Элрахмана Элшехаби, второй судья Иерусалимского шариатского суда, в сопровождении достойных доверия свидетелей, посетил основателя вакуфа, о котором пойдёт речь, провёл судебное заседание в квартире этого основателя, расположенной на Старых Русских Постройках, за пределами Иерусалима⁹⁰. Оказалось, что основатель – лицо духовного звания, известный в христианской общине архимандрит Антонин, сын Ивана, сына Леонтия, по фамилии Капустин, начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Сей архимандрит Антонин, в здравом уме и твёрдой памяти, в присутствии свидетелей, у которых в его отношении не было сомнений, заявил по своей воле и по своему собственному выбору о желании завещать и даровать Церкви ту недвижимость, что принадлежит ему на правах законного владения и находится в личном его распоряжении. Всё это получено им в результате купли, строительства, либо создания особых видов собственности, которыми он, как это будет показано ниже, длительное время постоянно владел беспрепятственно и без каких-либо притязаний с чьей-либо стороны до момента оформления этого законного вакуфа, в который входят:

<1> Участок на Масличной горе

Все деревья, постройки и стены на обширном участке, расположенном близ домов деревни Эль-Тур (Масличная гора) и к востоку от неё и содержащем, помимо различных насаждений, десять цистерн для сбора дождевой воды, два дома, предназначенных для проживания русских паломников, третий дом, находящийся неподалёку от двух первых и имеющий только один этаж, два других дома, прилегающих к предыдущему с западной стороны, стену, которая окружает участок с запада, юга и востока, стену, построенную из камней «под мрамор», идущую вдоль территории с северной стороны, так же как все другие сооружения, являющиеся фискальной собственностью.

Границы:

Границы упомянутого участка: на юге – земля Хаджи Хеджази, сына Хаджи Ибрагима, сына Хассана Абу-аль-Хауа, к которой примыкает земля Ибрагима, сына Хассана, сына Мохамеда Абу Ханнама, земля, принадлежавшая прежде Махмуду и Мохамеду, сыновьям Али, сына Хассана Абу-ль-Хауа, и принадлежащая теперь Сан’аллабу, сыну Сайеда Али Ратеба эль-Халди, и иже с ним, земля Абд-эль Рахмана, сына Кассема, сына Мохамеда Эссаяада, и иже с ним. На востоке земля Мохамеда, сына Хаджи Мохамеда, сына Мустафы Хуесса. На севере, где расположен проход на указанную территорию, земля того же Мохамеда Хуесса, могила досточтимого Сулеймана эль-Фарси (да упокоит его душу Господь) и следующие земельные владения: участок Махмуда, сына Хамдана, сына Хуссейна Эссаяда, и также земля Абу Сбейтана, Эссаяда и Абу-ль-Хауа, сад наследников покойного эфенди Абд-эль Уадуда, иерусалимского имама, и сад, принадлежавший ранее наследникам Фейз-уль-Лахаэль-Алами и принадлежащий теперь Хассану, сыну Абд-уль-Лаха, сыну Ахмеда-Абу-Ганнама. На углу этой северной границы с западной стороны находятся ворота, ведущие к вышеупомянутой территории и постройкам на ней. Напротив этих ворот на северной стороне есть улица, проходящая по границе перед домом Ибрагима Абу-Лабана. Она тянется от ворот на севере и заканчивается у общественной дороги. На западе – овчарни Мохамеда и Сулеймана, сыновей Гассана, сына Ахмеда-Абу-Ганнама, Махмуда и Мохамеда, сыновей Али-Абу-ль-Хауа, а также земля Мустафы, сына Сулеймана, сына Хусейна-Абу-Сбейтана, и земля Якуба, эфенди, сына Джирьеса Халеби, православного по вероисповеданию, драгомана Русской Духовной Миссии в Иерусалиме.

Основание и происхождение:

Вышеупомянутая земельная собственность состоит из 11 земельных участков, первый из которых назван «Хакурет Салах», второй – «Хакурет карм (виноградник)-эль-Бадд», третий – «Карм-Уара-д-дар», четвёртый назван «Батн-эль-Даббур»; всё принадлежит ему по решению вышеупомянутого суда от 19 Шабана 1290, подписанному представителем судьи (в то время) Эс-Сайедом Мохамедом Тахером, сыном покойного Эс-Сайеда Али-эль-Халди из Иерусалима и удостоверенного его печатью. Пятый участок является частью виноградника «Уара-д-Дар», купленного им у вышеупомянутого Хассана, сына Абд-Алла Абу Ганнама, и его братьев на основании официального документа Тапу и тугралы (Окончательный владельческий акт, выданный в Константинополе) за № 9, внесённого в реестр в декабре 1294. Шестой – это тоже участок вышеупомянутого виноградника «Уара-д-Дар», купленного у Хаджи Хеджази и Мустафы, сыновей Хаджи Ибрагима Абу-ль-Хауа, на основании предварительного документа Тапу за № 2, внесённого в реестр в ноябре 1294. Седьмой – тоже участок виноградника «Уара-д-Дар», купленного им у Хуссейна, сына Али-Абу-Ганнама по предварительному документу Тапу за № 1, внесённому в реестр в октябре 1294. Восьмой – тоже кусок земли виноградника «Уара-д-Дар», купленного им у Мохамеда-Абу-Хадруса, сына Хассана, сына Хамада-Абу-Ганнама, по официальному документу Тапу и тугралы № 3, внесённому в реестр в августе 1295. Девятый – это кусок земли «Карм Уара-д-Дар», купленного им у вышеупомянутого Мохамеда Хуесса и Абдаллы, сына Хассана-эль Фекайи из Иерусалима согласно документу Тапу и тугралы № 7, внесённому в реестр в сентябре 1298, а десятый и одиннадцатый – участки вышеупомянутого «Карм-эль-Бадд», купленные им у Рашида и Сулеймана, сыновей Али-Абу-ль-Хауа – согласно двум документам Тапу, №№ 6 и 8, зарегистрированным в апреле 1299. Строения, стены, деревья, которые находятся на вышеуказанных участках земли, принадлежат учредителю, так как они были построены, сооружены и выращены им либо приобретены на его собственные средства.

<2> Силоам

Всё владение – пещера в скале с примыкающей к ней овчарней – расположено в деревне Силоам в её северной части. Оно известно под названием «Пещера с поясом или карнизом». Окружена с четырёх сторон стеной, возведённой учредителем на его личные средства.

Границы:

Границы владения таковы: на юге, на холме – стена, а также улица, которая отделяет упомянутую пещеру от детского кладбища жителей деревни Силоам. На востоке – общественная дорога, ведущая к деревне Силоам. На севере – ещё одна пещера, с террасой, которой владеет учредитель. На западе – тоже стена, где находится вход в названную пещеру, которая куплена им на основании официальной купчей, заверенной судом 19 Шаабана 1290 и подписанной вышеупомянутым представителем судьи (в то время) Эль-Саедом Мохамедом Тахером-эль Халди и скреплённой его печатью. Упомянутая вторая пещера с террасой имеет следующие границы: на юге – первая вышеупомянутая пещера, на востоке – общественная дорога, на севере – дом Адэ Неджди и иже с ним и на западе – стена, приобретённая (Антонином), на основании отдельного документа, датированного 1295 месяц Реджеб.

<3> Иерихон

Все деревья, постройки и стены большого участка земли, находящегося в Иерихоне и являющегося частью фискальной собственности учредителя на юге, в которую входят: различные деревья, стена, построенная из материала «под мрамор» и камней, которая окружает данный участок земли с восточной и западной сторон, большой дом, находящийся на северо-восточной стороне и имеющий сводчатые комнаты в нижнем этаже и спальни в верхнем, цистерну и другие хозяйственные постройки, три помещения вне указанного дома на западной стороне, предназначенных для прислуги и два резервуара для воды, расположенных напротив вышеупомянутых трёх помещений; на всё это учредитель имеет законные права.

Границы:

Границы названного участка, включая всё, что на нём находится, таковы: на юге – русло реки Вади-Кельт, а также расположенный там сад Хамдана, сына Халифе, сына Назиля. На востоке – та же река, на берегу которой находится крепость Иерихон, известная под названием «эль-Бурдж», и улица, ведущая к ней. На севере – общественная дорога. На западе – сады, принадлежащие греческим монахам из Иерусалима, и два сада, принадлежащие упомянутому Хамдану Халифе и его братьям.

Основание и происхождение:

Рассматриваемая территория состоит из четырёх участков, один из которых известен под названием «Хакурет-эль-Бурдж» (сад при башне); второй – под названием «Хакурет-эль-Дали», – оба принадлежат учредителю на основании официального документа, выданного вышеупомянутым судом 15 Зилка’де 1290, подписанного судьёй (в то время), покойным Мохамедом Хейр-уль-Сах-эль-Ариани, скреплённого его печатью, а также на основании двух основных документов Тапу, за №№ 1 и 2, внесённых в реестр в декабре 1289; третий, известный под названием «Хакурет Вади-Кельт», был куплен им у Мохамеда, сына Сабаха, из Иерихона, на основании основного и временного документов № 1, зарегистрированных в январе 1290, и четвёртый – известный под названием «Хакурет-аль-Сабах» и купленный им у Сабаха, сына Ибрагима Хамада, из Иерихона, на основании основного и временного документов № 1, зарегистрированных в реестре в марте 1300.

Все деревья, строения и стены земельного участка, названного «Хакурет-эль-Бурдж», находящегося напротив входа в крепость Иерихон на северной стороне, площадь которого измерена и составляет два данума, исходя из соответствующего протокола. Этот описываемый участок ограничен с других сторон улицами и приобретён им у Давида, сына Хассана Джебе, и Саламе, сына Раби, оба – жители Иерихона, на основании основного и временного документов № 62, зарегистрированных в реестре в марте 1300.

<4> Айн-Карем (Пу́стынь святого Иоанна)

Все деревья, сооружения и стены большого земельного участка, находящегося за пределами деревни Айн-Карем, составляющего часть вакуфных земель учредителя на юго-западе и расположенного рядом с разрушенным монастырём на южной стороне.

Описываемый участок окружён с четырёх сторон стенами и содержит: различные деревья, четырнадцать домов, каждый из которых снабжён цистерной для хранения дождевой воды, помещения и комнаты, а также другие постройки, возведённые на законных основаниях, большую цистерну, дом на южной стороне, с двумя жилыми помещениями – одно из которых находится в нижнем этаже, а другое – в верхнем, расположенная на западном конце участка так называемая эль-Мантара (сторожевая, башня), цистерна напротив вышеназванных помещений на восточной стороне, а также другая, расположенная ниже предыдущей, на северо-западной стороне. Все эти сооружения и насаждения были построены и посажены учредителем вакуфа на его собственные средства.

Границы:

Границы вышеупомянутого участка со всем, что на нём находится (здания, деревья, цистерны и все другие сооружения), таковы: на юге – участок земли с маслинами Хассана, сына Мустафы, сына Ахмеда-эль-Сабани, а также: виноградник, принадлежащий Ибрагиму, сыну Абдаллы Мыслеха, виноградник, принадлежащий Амеру, сыну Абд-эль-Рахмана, сына Бадауи-абу-ль-Калбата, и иже с ним, и виноградник, принадлежащий Мохамеду, сыну Ахмеда-абу-ль-Фалайеха, из Айн-Карема. На востоке – дорога, названная «Хиллет-Сабха», где находятся восточные ворота всего этого участка, дополнением которого является участок земли русской женщины Марии, дочери Григория, и виноградник, принадлежащий Франсуа, сыну Мишеля, сыну Франсуа Рахиля, католику, из Иерусалима. На севере – аллея, специально устроенная учредителем вакуфа, и южная стена вышеназванного разрушенного монастыря. Эта аллея идёт с востока на запад, отделяя упомянутый участок от виноградника Якуба Халеби, от земли русской Марии и земли Франсуа Рахиля, и заканчивается на западе двором большого дома, находящегося на участке с рощей оливковых деревьев, составляющим часть описываемого участка и того, что на нём находится. Аллея имеет ворота, ведущие во двор упомянутого дома, и другие ворота, ведущие к дому в восточном стиле, расположенному на землях нового виноградника, раньше называвшегося «виноградник Саада», которые (дом и виноградник) составляют часть описываемого большого участка и того, что на нём находится. На востоке – земля Ауада, сына Исмаила, сына Наауаше, и иже с ним, дополнением к которой является земля Ауада, сына Мохамеда, сына Ауада, и иже с ним. Весь маленький участок, находящийся в Айн-Кареме на той же юго-западной стороне и названный «эль-Хадфе», площадь которого равняется приблизительно половине дунама, засаженный маслинами и границы которого таковы: на юге – собственная аллея учредителя вакуфа и упомянутый разрушенный монастырь. На востоке и на севере – общественная дорога. На западе – оливковая роща монахов-католиков.

Основание и происхождение:

Вышеупомянутые большой участок и участок «эль-Хадфе», которые были определены на местности и обнесены границами ранее, состоят из одиннадцати участков, первый из которых называется «аллея оливковых деревьев» и второй, который ранее назывался «Карм Саада», а теперь называется «новый виноградник», – оба этих участка получены им на основании официального документа, выданного вышеупомянутым судом 19 Шаабана 1290, подписанного вышеупомянутым представителем судьи (в то время) Эль-Сайедом Мохамедом Тахером эль-Халди и скреплённого его печатью; третий участок, названный «холмистый участок южного монастыря», куплен им на основании основного документа № 17, зарегистрированного в реестре в январе 1290. Четвёртый участок, названный «участок монастырской дороги», куплен им на основании основного документа № 1, зарегистрированного в реестре в марте 1297. Пятый участок, названный также «холмистый участок монастыря», куплен им на основании основного документа № 1, зарегистрированного в реестре в ноябре 1296. Шестой участок, названный «участок монастырской дороги», куплен им на основании основного документа № 2, зарегистрированного в реестре в ноябре 1296. Седьмой участок, названный «холмистый участок у водоёма», куплен им на основании основного и временного документов № 27, зарегистрированных в реестре в августе 1305. Восьмой участок, названный «холмистый участок у колодца», куплен им на основании основного и временного документов № 28, зарегистрированных в реестре в августе 1305. Девятый участок, названный «участок монастырской дороги», куплен им на основании основного и временного документов № 29, зарегистрированных в реестре в августе 1305. Десятый участок, названный «холмистый участок у колодца», куплен им на основании основного и временного документов № 30, зарегистрированных в реестре в августе 1305. Одиннадцатый участок, названный «участком кроны тутового дерева», куплен им на основании основного и временного документа № 31, зарегистрированных в реестре в августе 1305. Вышеназванные участки Айн-Карема включены в вакуф Его Высокопреосвященства али Мадьяна-эль-Гос Шуейби.

<5> Хеврон

Весь большой участок земли, расположенный за пределами Хеврона и составляющий часть его земель, названный «Сабте», окружён с четырёх сторон стенами и включает различные деревья и три дома, в одном из которых множество комнат в первом и втором этаже, склады, расположенные вне дома и граничащие с ним на южной стороне, цистерну, находящуюся между складами, второй маленький дом с большой комнатой на первом этаже и цистерной для дождевой воды, расположенной поблизости от дома, и третий дом с двумя маленькими комнатами в нижнем этаже и рядом с ним цистерну. Вышеупомянутые здания, стены и деревья принадлежат ему и построены, и посажены им на его личные средства.

Границы:

Границы этого участка (со зданиями, стенами и деревьями) таковы: на юге – виноградник, принадлежащий Абд-эль-Рахману-Абу Кафсему, виноградник, принадлежащий Абд-эль-Халеку-Абу Газале, и общественная дорога; на этой, южной, стороне расположены большие ворота, построенные из материала «под мрамор» и из обработанных камней, ведущие к описываемому участку и зданиям; на востоке – виноградник, принадлежащий вышеупомянутым сыновьям Накада-эль-Натия, Хаджи Махмуду-Абу-Гарбие, Хаджи Сааду-эль-Зехиру, Хаджи Абд-эль-Халеку-Абу-Газале, Дервишу-эль-Накада, Селаме-эль-Накада, Дауду-эль-Зехиру и Хаджи Махмуду Шаабану. На севере – новая дорога, которая была специально устроена на этом участке (она, следовательно, принадлежит учредителю) и которая отделяет его от виноградников Насра-эль-Дина-эль Мухраби, Абдаллаха-эль-Зехир и Шейха Салех Муджахеда. На западе – общественная дорога с земельным участком Исмаила-эль-Хашламуна, участок Мустафы-эль-Жардона, участок Мохамеда Заблаха и участок с водоёмом Хаджи Абд-эль-Халека-Абу-Газале.

Основание и происхождение:

Описываемая территория состоит из четырёх участков, первый из которых известен под названием «Эль-ситт Сархат» и был куплен учредителем в соответствии с купчей, датированной 25 Реби-эль-акбар 1290, заверенной судом в Хевроне, подписанной его судьёй (в то время) Эль-Сайедом Ахмедом Фуради, скреплённой его печатью. Второй участок известен под названием «Эль-Бикайен», он был им куплен в соответствии с официальным документом, выданным вышеупомянутым судом в Хевроне, датированным 12 Реджеб 1288, подписанным Шейхом Ибрагимом-эль-Хаммури и имеющим соответствующую запись о передаче в его собственность от 21 Зил-Кааде 1298. Документ подписан вышеупомянутым Шейхом Ибрагимом и скреплён его печатью; он удостоверяет покупку вышеназванного участка учредителем вышеупомянутого вакуфа, т. к. покупка была осуществлена по доверенности, и назначенная упомянутым судом стоимость была выплачена учредителем вакуфа на основании другого документа, подписанного вышеупомянутым Шейхом Ибрагимом и скреплённого его печатью, от той же даты, в присутствии свидетелей: Махмуда Шаабана и Али-Абу Кафсема. Третий участок был им куплен в соответствии с основным и временным документами за № 14, зарегистрированными в реестре в декабре 1294 и подписанными вышеупомянутым Шейхом Ибрагимом, который, с учётом записи о передаче в указанном документе, подписанном им и скреплённом его печатью, датированном той же датой и содержащем то же заявление, и, принимая во внимание вышеупомянутый основной документ, подтвердил эту покупку вышеупомянутым учредителем. Четвёртый участок перешёл к нему на основании основного и временного документов за № 9, зарегистрированными в реестре в феврале 1302 за подписью Якуба Халеби, который, присутствуя в судебном заседании, заявил, что эта покупка была осуществлена по доверенности на имя упомянутого учредителя вакуфа, что стоимость оплачена из его личных средств, что его имя (Якуб Халеби) стоит под документом вместо имени учредителя только в качестве гаранта законности сделки, что он не обладает никакими правами и что упомянутым участком владеет учредитель, что и подтверждает настоящее заявление.

Эти вышеупомянутые четыре участка принадлежат вакуфу господина Тамима-эль-Дари, да воздаст ему Господь, и по мере того, как он получит вышеперечисленные документы, два участка из названных будут оплачены шестью пиастрами в качестве «хикра».

<6> Яффа

Весь участок, известный под названием «Дарбатейн Дабита» (Два переулка Тавифы), находящийся за пределами Яффы, составляющий часть её южных земель, расположенный среди развалин общественного водоёма, названного «Себиль-аль-Шифа», состоит из двора и сада. На дворе находятся: колодец, резервуар, «финде» («финде» – особое выражение яффских садоводов, означающее деревянную конструкцию, которая поддерживает колесо колодца), железное колесо, дом (две комнаты и коридор в нижнем этаже и четыре комнаты и коридор – в верхнем), три смежные с домом комнаты на южной стороне, с отдельным входом, большая конюшня и помещение, предназначенное для складирования соломы и ячменя, прилегающие к упомянутому дому с восточной стороны, три смежные комнаты в упомянутой конюшней на восточной стороне, большая комната со стенами из дерева и кирпича, расположенная на северной стороне от вышеупомянутых трёх комнат и предназначенная для садовника, комната, названная «закзука», расположенная между резервуаром и колодцем, кухня, расположенная напротив упомянутых трёх комнат, находящихся на северной стороне. В саду есть различные деревья, механизмы для полива деревьев, ограда из живых кактусов, которая окружает сад с четырёх сторон.

Границы:

Границы описываемого «байара» (сада) со всеми его постройками таковы: на юге – просёлочная дорога, на которую выходят двое ворот, которые ведут в упомянутый сад, и жилища негров. На востоке – сад Джириеса Даббаса, православного. На севере – виноградник приюта господина нашего, друга Божия, Шейха-эль-Бакри, который (виноградник) является собственностью наследников покойного Ассада Мансура. На западе – просёлочная дорога.

Основание и происхождение:

Описываемый сад куплен учредителем вакуфа, что подтверждается копией ходжета, зарегистрированного в шариатском суде Яффы, причём оригинал хафсета датирован 24 Джемази-ль-Евел 1290, а копия скреплена подписью и печатью бывшего судьи Мохамеда Решида-эль-Аттара из Дамаска. Строительство зданий и посадка деревьев были осуществлены им на его собственные средства.

Все права на земли, дороги и сооружения всего вышеперечисленного, равно как и то, что может быть к этому присовокуплено, включены в вакуф, который учреждён на основании подлинных документов и является безупречным с точки зрения законности, вакуф безукоризненный и обязательный для соблюдения, где имя никогда не исчезнет и ни одна черта не прейдёт, но, напротив, с прошествием времени он (вакуф) будет прочнее и крепче и будет длиться во веки веков, пока Господь, лучший из наследников, не наследует землю и всё, что на ней.

Условия вакуфа

Вышепомянутый учредитель оформил сей вакуф на себя, самостоятельно и самолично, с тем чтобы, распоряжаясь сими владениями пожизненно, передать их после своей смерти в пользу бедных православных русских подданных, живущих в Иерусалиме, прибыв туда в качестве паломников. Затем, кроме них, в пользу бедных православных русских, постоянно живущих в Иерусалиме в качестве паломников. Кроме них, в пользу бедных православных русских подданных, которые будут совершать паломничество сюда в любое время и в любое из святых мест в этой благословенной земле. Они будут пользоваться этим имуществом, проживая там, давая приют другим, получая соответствующие права и передавая их другим, а также пользуясь всеми законными преимуществами, полученными по завещанию. В случае, если никого из бедных православных русского подданства не будет в Иерусалиме, этот вакуф перейдёт к православным из Иерусалима, которые будут использовать его в соответствии с вышесказанным. В случае, если никого из неимущих православных не будет в Иерусалиме, этот вакуф перейдёт к представителям самых неимущих, в каком бы месте они ни находились. И так будет продолжаться во веки веков, пока Господь, лучший из наследников, не наследует землю и всё, что на ней.

Вышеупомянутый учредитель вакуфа обсудил условия договора, вытекающие из действующих законов, и необходимость действовать в соответствии с их смыслом, т. е. доходы этого вакуфа должны быть использованы в первую очередь для его упрочения, для сохранения в его нынешнем виде и для поддержания его рентабельности и получения прибыли. Учредитель вакуфа сформировал административный совет (тевлиет) и наблюдательный орган вакуфа с тем, чтобы лично наблюдать за его деятельностью при жизни, а после его смерти управление и контроль перейдут к тому, кто будет главой Святейшего Синода в Санкт-Петербурге, столице России, у кого будет право доверить это управление начальнику Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, направленному Синодом и подчинённому Святейшему Синоду, будь он архимандритом или епископом. После него управление и контроль перейдут к тому, кто станет новым главой вышеупомянутого Святейшего Синода, а после него – к тому, кто станет новым главой Святейшего Синода, и так во веки веков. Если этот вакуф перейдёт к неимущим православным из Иерусалима, то управление и контроль будут доверены тому, кто будет попечителем и ведущим дела по доверенности от имени этих неимущих или его уполномоченным, а если он перейдёт к неимущим вообще, независимо от их религии и вероисповедания, тогда управление и контроль перейдут снова к кади (судье) из Иерусалима, который имеет право назначить для этого того, кого он считает заслуживающим доверия и подходящим для этой цели. Учредитель поставил условие, чтобы деревья сада (хакурет), который находится в Иерихоне, напротив башенных ворот, и который назван «Хакурет-эль-Бурдж», площадь которого – 2 дунама и речь о котором идёт в 5 параграфе, стали вакуфом общественным и чтобы этот сад стал как бы приусадебным двором перед воротами башни, которая является цитаделью Иерихона и земель, составляющих вакуф. Учредитель назначил вышеназванного Якуба Халеби законным управляющим своего вакуфа только для его регистрации так, чтобы он мог его уволить, как только он того захочет. Учредитель передал свой вакуф на хранение управляющему регистрацией, который находился вместе с ним в вышеупомянутом окончательном судебном слушании и который принял его на хранение, что и было засвидетельствовано.

После того, как формальности, связанные с предварительным оформлением вакуфа, были выполнены, учредитель, вышепомянутый архимандрит, решил отказаться от окончательного оформления этого вакуфа и вернуть его в свои руки и в упомянутом судебном слушании перед вышеназванными представителями суда возбудил дело против управляющего Якуба, который присутствовал вместе с ним в заседании, заявляя, что обсуждаемый вакуф, хотя и подлинный, но, по мнению некоторых мусульманских духовных лиц из секты ханефитов, не является обязательным, – следовательно, он попросил вернуть его ему обратно. Ответчик, управляющий Якуб, защищался, отвечая ему, что этот вакуф законный и, будучи передан на хранение управляющему, стал обязательным, так как, по мнению большинства мусульманских учёных-ханефитов, подлинность неотделима от обязательности. Обе стороны, горячо споря об этом, обратились к вышеназванному представителю суда с просьбой вынести судебное решение по этому поводу. Приняв во внимание выступления обеих сторон, суд отдал предпочтение доводам в пользу учреждения вакуфа, и, будучи обязанным вынести решение по этому вопросу и зная по прецедентным делам различные мнения имамов в том, что касается проблем по учреждению вакуфа, вынес решение в пользу подлинности и обязательности этого вакуфа в частности и в целом.

Это решение, подтвердившее достоверность вакуфа, после рассмотрения этого дела, что ходатайство учредителя о том, чтобы вернуть ему вакуф, было судом отклонено, после всего происшедшего, учредитель уволил управляющего и последний, будучи отстранён от вакуфа, вернул его учредителю, который его принял обратно как имущество, сдававшееся по взаимной договорённости на хранение вместе с соответствующими судебными документами.

Вышеупомянутый суд, а также достойные доверия свидетели, прибывшие вместе с ним, присутствуя в судебном заседании, высказали следующее мнение в суде более высокой инстанции в Иерусалиме: мы изложили ход предшествовавших событий и, всё это проверив, мы все подтвердили и подписали, и мы ручаемся в подлинности вышеизложенного.

В удостоверение чего настоящий акт составлен 26 Мохаррема 1307.

(Записи, находящиеся на обратной стороне копии акта):

Для копии, соответствующей регистрации.

Мохамед Хоршид.

№ 3. Налоговые сборы за копию вакуфного акта, полученную из реестра – 675 пиастров.

Сумма в 675 пиастров получена 3 ноября 306 (1890).

Кассир: Рафаель Кагиль.

Главный бухгалтер из Иерусалима: /нет подписи/

Верность (французского) перевода удостоверена.

1-й Драгоман Генерального Консульства /подп./ Хомси.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 4, л. 4–13.

Иерусалим, 11 ноября 1889 г. Перевод с арабского.

Копия.

Удостоверяю верность нижеизложенного, (подпись) Эс-Саид-Мухаммед Тагир-эль-Халеди, Наместник Судьи г. Иерусалима.

(М. П.)

Перед Судом и в присутствии Наместника Судьи, печать и подпись коего выше значатся, явился г. Яков, драгоман Архимандрита, Духовного Главы Русского Правительства в Иерусалиме, о котором сказано будет ниже, (Яков), сын Георгия, сына Ивана-эль-Халеби, грек, турецкоподданный⁹¹, и заявил, подтвердив свободно и добровольно (своё заявление) свидетельскими показаниями, удовлетворяющими всем требуемым законом условиям:

что все произрастания из плодовых деревьев различных пород (маслина и др.), находящиеся на пространстве старых западных полей, на земле деревни Айн-Карем, прилежащей с запада к южным развалинам монастыря, окружённых оградою со всех 4 сторон, известных под названием «Масличных полей» и ограничиваемых с юга владениями Субани и землями Абд-ур-Рахима и Мухаммеда, сыновей Давуда, жителей сказанной деревни; с востока – землёю детей бывшего Муфтия, которая составляет часть второго поля, третьего – ниже помянутого и развалинами вышесказанного монастыря, считая и площадь, примыкающую к стене сего монастыря, в каковой стене имеется дверь; с севера – общественною дорогою; с запада – владениями детей Ати и Измаила Наван, и Али-эль-Хадж, и детей⁹², жителей названной деревни,

и что все строения старого западного дома, находящегося вне деревни, но в пределах названного поля, каковой дом имеет 2 этажа, – нижний состоит из двух смежных комнат, большой комнаты, кончающейся галереей, кухни и цистерны для накопления дождевой воды; верхний этаж – из двух смежных комнат и маленькой комнаты с галереей и открытым балконом и с законными удобствами, – (дома), ограничиваемого с юга сказанным полем, с востока – площадью, примыкающею к стене развалившегося монастыря, в которой проделана дверь; с севера и запада – помянутым полем, причём сей дом и сказанные деревья стоят на земле, составляющей вакф во имя Святого Абу-Медия Фаут и несущего повинность хикр в 20 пиастров ежегодно, в пользу сего вакфа,

и что все деревья различных пород, маслины и др., находящиеся на новом восточном поле, на земле той же деревни, каковое поле прилегает с восточной стороны к первому полю, огорожено со всех сторон, известно под названием бывшего поля Мухаммеда Саада и ограничивается с юга землёю вышепоименованного Абд-ур-Рахима; с востока – владениями детей Джабера и детей Селима и владениями Бараката, жителей названной деревни, с севера – общественною дорогой, ведущей к сказанному разрушенному монастырю в поле, и дважды помянутым монастырём; – на дорогу эту выходят ворота ограды нового поля, – с запада землёю, принадлежащею монаху Латинского монастыря, и первым помянутым полем,

и что все строения восточного малого дома, который находится в той же деревне и в том же восточном поле, (дома), который содержит в себе большой погреб и, на западной стороне, 4 комнаты, на восточной 2 большие комнаты, цистерну, и, близ погреба, с юга, кухню, удобства и каменную лестницу, ведущую на чердак; в нижнем же этаже, с восточной стороны – помещение для скота и законные удобства; ограничивается с 4 сторон вышесказанным восточным полем, причём сей дом и сказанные деревья стоят на земле, составляющей вакф в честь Св. Абу-Медия, с повинностью хикр, в 25 пиастров ежегодно, в пользу сего вакфа,

что вышепоименованное недвижимое имущество куплено им, путём окончательного акта купли, за уплаченную им цену в 125 т. пиастров, от г-жи Мальки, дочери Иосифа Бутриса Латинянина, жены г. Ивана Карло Латинянина⁹³, в силу законного акта, заключённого в бытность Сеида Мустафы Эфенди судье г. Иерусалима, за его подписью и печатью от 7 Зи-ль-Хиджа 1287 (17 февраля 1871 г.);

и заявил, что сказанные деревья и два дома составляют собственность Его Преподобия Архимандрита Антонина, сына Ивана, сына Леонтия, Начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, и что имя его – (Якова) поставлено в сем акте купли фиктивно вместо имени названного Архимандрита, вследствие того, что Российское Правительство не имело ещё разрешения владеть недвижимым имуществом в Турции,

и что цена была выдана из сумм помянутого Архимандрита, и что он (Яков) не имеет никакого права на сказанное имущество,

и что ограда возведена на счёт того же Архимандрита и всецело принадлежит ему,

и признал вышеизложенное и подтвердил оное свидетельскими показаниями законными, каковое признание и показания были приняты г. Матвеем, сыном Георгия, сына Асмака, грека, и поверенным Архимандрита, который, по прочтении сего документа, утвердил его во всех частях и принял согласно закону. 19 Шаабана 1290 г. (1 октября 1873 г.).

(Следуют подписи семерых свидетелей)

(С турецкого) 125.000 <сумма сделки>

833.31 (судебные издержки)

Всего восемьсот тридцать три пиастра тридцать пар.

(С арабского): Сумма в восемьсот тридцать три пиастра тридцать пар нами получена.

Ноября 11 1289 г. (1872 г.)

(М. П.)⁹⁴

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2579, л. 69–72.

Иерусалим, 22 ноября 1889 г.

Копия.

Честь имею препроводить при сем к Вашему Высокопревосходительству точную копию составленного в судебных местах Иерусалима и заверенного всеми необходимыми свидетельствами Акта, закрепляющего за Святейшим Правительствующим Синодом, на положениях существующего в Турецком законодательстве Вакфа, приобретённые мною в Палестине и записанные документально на моё имя недвижимости в числе шести, а именно: на вершине Св. горы Елеонской, в Силоаме – при подошве той же горы, в селении Айн-Карем (Евангельском граде Иудове), в Иерихоне, в Хевроне – при Дубе Мамврийском и среди садов Яффских – на месте погребения Св. Тавифы, сопровождая оную копию и переводом на французский язык, насколько можно было сделать таковой в Иерусалиме⁹⁵.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/2, д. 589, л. 74

Иерусалим, 9 апреля 1890 г.

Копия.

Около 8 лет тому назад Начальник нашей Духовной Миссии в Иерусалиме купил на склоне Елеонской горы участок земли, на коем в пещере находятся, по преданиям, могилы пророков Аггея, Захарии и Малахии. Все старания Консульства нашего ввести Архимандрита Антонина во владение этим участком оставались при бывшем Губернаторе Реуфе Паше бесплодными, вследствие упорного отказа последнего, утверждавшего, что покупка участка составляет прямое нарушение установленного в Палестине принципа status quo, в ущерб принадлежащим будто бы евреям правам на означенные могилы.

С назначением нынешнего Вали в Иерусалим дело это было снова возбуждено нашим Консульством. Произведённое Решадом Пашою, по настоянию г. Максимова, секретное дознание выяснило, что евреи, вопреки их уверениям, не ходят к могильной пещере на богомолье и что пещера эта с окружающею её землёю составляет собственность частного лица – магометанина Махмуда Сайяда, у которого, следовательно, Архимандрит Антонин имел неоспоримое право купить участок.

На основании добытых таким образом данных дело это перешло для разбора к местному кади и окончилось 22 марта утверждением совершенной Архимандритом купчей крепости под тем условием, чтобы «внутренность пещеры принадлежала всем вероисповеданиям и от проезжей дороги к пещере был открыт свободный для всех путь». Условие это едва ли окажется стеснительным для о. Антонина, так как могильная пещера окружена со всех сторон участком земли, ему принадлежащим. Поэтому если бы он пожелал огородить свою собственность стеною, подобно тому, как католики огородили Гефсиманский сад, то пещера оказалась бы внутри стен и доступ к ней был бы возможен только чрез ворота, на которых мог бы быть установлен крест.

Оказанное нам в разрешении этого вопроса Решадом Пашою содействие не преминет, вероятно, вызвать на него наветы со стороны евреев. В предвидении сего Иерусалимский Губернатор ходатайствует о заступничестве за него нашего Посольства в Константинополе пред высшею турецкою властью.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, ч. 1, л. 1–3.

Пера, 20 апреля 1892 г.

Подлинник.

Третий Драгоман Посольства, Надв. Сов. Яковлев, имеет честь покорнейше просить Канцелярию Посольства принять на хранение три купчие крепости, полученные им при частном письме от Архимандрита Антонина, Начальника Российской Духовной Миссии в Иерусалиме на: 1) место в Кефр-Канна, 7 июня 1299 г., № 2; 2) место «Колонны» около Тивериады, 1299 г., № 13 и 3) место с горячими ключами около Тивериады, 1298, № 23.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517(1), д. 3364, л. 11.

Иерусалим, 19 марта 1894 г.

Копия.

Копия с выписи из Актовой книги Императорского Российского Генерального Консульства в Иерусалиме за 1894-й год, стр. 249–252, № 291.

Тысяча восемьсот девяносто четвёртого года, марта девятнадцатого дня, я, нижеподписавшийся, Императорский Российский Генеральный Консул в Иерусалиме, камергер Высочайшего Двора Сергей Васильевич Арсеньев, приглашён был в здание Русской Духовной Миссии, где живущий в означенном здании известный мне лично и к совершению актов законную правоспособность имеющий Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Архимандрит Антонин, в присутствии лично мне известных свидетелей, членов Русской Духовной Миссии: Игумена Вениамина, Иеромонаха Парфения и Иеродиакона Виссариона, объявил мне, что он, Архимандрит Антонин, желает совершить нотариальным порядком духовное завещание следующего содержания:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Я, нижеподписавшийся, Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Архимандрит Антонин, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, признал нужным, по доброй своей воле, на случай смерти, учинить сие духовное завещание в следующем:

1.) Вся моя библиотека, состоящая из печатных книг, находящаяся в здании Духовной Миссии⁹⁶, завещается мною в собственность Святейшему Всероссийскому Синоду, к числу подворий которого отнесены указами Синода все приобретённые на моё имя земли в Палестине, завакуфленные актом тысяча восемьсот девяностого года⁹⁷.

2.) Все приобретённые на моё имя земельные участки в Палестине, без исключения, как помещённые в акте вакуфа, так и не помещённые в этом акте, завещаю в собственность Святейшего Всероссийского Синода.

3.) Принадлежащее мне собрание древних рукописей, которого каталоги посланы мною Г. Директору Императорской Публичной библиотеки Г. Бычкову с предложением, чтобы означенная библиотека купила их за сумму не менее пяти тысяч рублей, я предоставляю означенной библиотеке за эту сумму или за сумму бо́льшую, если библиотека найдёт возможным дать, с тем, чтобы эти деньги были переданы в Императорское Посольство в Константинополе на построение церкви в городе Анкире (совр. Анкара. – Н. Л.), где пострадал мученик, коего имя я со дня пострижения ношу⁹⁸.

4.) Принадлежащий мне музей древностей завещаю Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, с тем чтобы музей этот оставался постоянно в оной⁹⁹. Из всего собрания этого делаю исключение для одного предмета, а именно – для мраморной головы Ирода. Эту редчайшую вещь завещаю Императорскому Эрмитажу в С. Петербурге.

5.) Телескоп-Секретан, тысяча восемьсот шестьдесят седьмого года, жертвую в Киевскую Духовную Академию. Меньшую трубу того же фабриканта, стоящую в зале моей квартиры, завещаю брату моему, Статскому Советнику в отставке, Михаилу Ивановичу Капустину, проживающему в Перми. Музыку «Les voix celestes» завещаю сестре моей – жене Протоиерея Ирбитской церкви Григория Зубкова. Кабинетный крест с алмазами жертвую в Далматовский монастырь Пермской губ., где я начал своё образование. Панагию с сибирскими камнями завещаю ко Гробу Господню. Панагию другую, тоже с сибирскими камнями и малахитовым центральным камнем, – в Пермский Кафедральный Собор завещаю. Мебель, как в доме Миссии, так и во всех приютах поклоннических находящуюся, с картинами и прочими вещами, завещаю Духовной Миссии, с тем чтобы эти предметы находились неотъемлемо в тех зданиях, где теперь находятся.

6.) Денежные суммы на руках у Одесского уполномоченного Палестинского Общества Михаила Ивановича Осипова, по его последнему заявлению, находятся в количестве пяти тысяч шестисот девяносто одного рубля девяти коп. Ему же сделаны заказы, в счёт этой суммы, решётки для балконов колокольни Русской церкви в Яффе, пирамиды и креста с яблоком для той же колокольни и громоотвода. Всё, что потребуется для окончания Яффской церкви, завещаю брать из этой суммы, обращаясь с заказами к Г. Осипову.

7.) Домик мой в Горнем, с садом и со всеми принадлежностями, как он огорожен, завещаю в полную собственность моей дорогой питомице Софии Константиновне Апостолиди, с тем непременным условием, чтобы по смерти её дом сей продолжал быть собственностью того лица женского пола, которое она изберёт, а по смерти этого последнего лица дом переходит в собственность Русской церкви, находящейся в Горнем.

8.) Всё белье моё завещаю той же Софии Константиновне Апостолиди.

9.) Упомянутая в шестом пункте сумма, находящаяся на руках у Г. Осипова, может быть вся истрачена, буде потребуется, на окончание расчётов по постройке Яффской церкви и строящегося при ней домика.

Проект сего акта читан Архимандриту Антонину в присутствии вышепоименованных свидетелей и по одобрении оного и удостоверении, что он по доброй воле желает этот акт совершить и понимает его смысл и значение, внесён в актовую книгу, из которой вновь прочитан тем же порядком. Выпись следует выдать завещателю, Архимандриту Антонину, для представления, после его смерти, куда следует, для утверждения к исполнению в положенный законом срок.

Иерусалим, девятнадцатого марта тысяча восемьсот девяносто четвёртого года (подп.) Архимандрит Антонин.

При совершении сего завещания свидетелем находился и удостоверяю, как действительное совершение оного, так равно и то, что я при сем лично видел означенного завещателя Архимандрита Антонина и нашёл его в здравом уме и твёрдой памяти и что по прочтении Г. Генеральным Консулом сего завещания ему, Архимандриту Антонину, при мне в проекте и актовой книге он объявил, что по доброй воле желает совершить оное и понимает его смысл и значение и затем подписал оное при мне собственноручно, в чём и подписуюсь.

Иерусалим, девятнадцатого марта тысяча восемьсот девяносто четвёртого года. Свидетель член Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (подп.) Игумен Вениамин.

В том же удостоверяю и подписуюсь 19-го марта 1894 г. Свидетель, член Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (подп.) Иеромонах Парфений.

В том же удостоверяю и подписуюсь 19 марта 1894 г. Свидетель, член Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (подп.) Иеродиакон Виссарион.

В том же удостоверяю и подписуюсь, присовокупляя, что сие завещание писано мною под диктовку самого завещателя в присутствии Г. Императорского Российского Генерального Консула в Иерусалиме Камергера Высочайшего Двора Сергея Васильевича Арсеньева и свидетелей членов Русской Духовной Миссии в Иерусалиме: Игумена Вениамина, Иеромонаха Парфения и Иеродиакона Виссариона. Иерусалим, 19 марта 1894 года. Драгоман Императорского Российского Генерального Консульства в Иерусалиме (подп.) Яков Иванович Хури.

Я, нижеподписавшийся Императорский Российский Генеральный Консул в Иерусалиме, удостоверяю своею подписью с приложением казённой печати, что предстоящее завещание Начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Архимандрита Антонина продиктовано им в моём присутствии и собственноручно им самим подписано в моём же присутствии, так равно и то, что я при сем лично видел означенного завещателя Архимандрита Антонина и нашёл его в здравом уме и твёрдой памяти и что по прочтении ему, завещателю, мною сего завещания в проекте и актовой книге он, Архимандрит Антонин, мне заявил, что он по доброй воле желает совершить это завещание и понимает его смысл и значение, и затем подписал это завещание при мне собственноручно. Вместе с сим удостоверяю подлинность предстоящих подписей членов Русской Духовной Миссии в Иерусалиме: Игумена Вениамина, Иеромонаха Парфения и Иеродиакона Виссариона, а также предстоящую подпись драгомана вверенного мне Генерального Консульства Якова Ивановича Хури.

Иерусалим, девятнадцатого марта тысяча восемьсот девяносто четвёртого года. Императорский Российский Генеральный Консул в Иерусалиме Камергер Высочайшего Двора Статский Советник (подп.) Сергей Васильевич Арсеньев. (М. П.)

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 5, л. 12–14.

Иерусалим, 2 апреля 1894 г.

Копия.

Копия с Протокола № 332.

2-го Апреля 1894 г. явился в Канцелярию Императорского Российского Генерального Консульства в Иерусалиме Драгоман Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Яков Егорович Халеби и заявил Генеральному Консулу Камергеру Высочайшего Двора С. В. Арсеньеву следующее:

«Мне известно, что сверх участков, помещённых в акте вакуфа 1890 г., Архимандриту Антонину принадлежало ещё несколько участков в Палестине, из коих некоторые записаны в актах на его имя, а другие участки, хотя куплены на деньги Архимандрита Антонина, записаны на имя других лиц, а именно:

1.) На Елеонской Горе, на южной стороне Елеонской церкви, участок, купленный от Осман-ефенди Халди на имя Архимандрита Антонина, коему выдан был на сей участок кушан.

2.) На Елеонской же Горе, на восточной стороне церкви, смежная с участком, вошедшим в вакуф, одна треть участка, куплена от Ибрагима-Абулебана, елеонского жителя, на моё, Халеби, имя. Кушан на моё имя на этот участок передан был мною Архимандриту Антонину.

3.) На Елеонской же Горе, участок, смежный с участками, вошедшими в вакуф, с юго-западной стороны, близ деревни, куплен Архимандритом Антонином от разных елеонских жителей, в том числе от женщины Хандия, на моё, Халеби, имя. Кушан и другие документы касательно участка переданы были мною, Халеби, Архимандриту Антонину.

4.) На Елеонской же Горе, полоска земли для проведения дороги, куплена Архимандритом Антонином на его, Архимандрита Антонина, имя от католических монахинь кармелиток. Расписка начальницы этих монахинь была засвидетельствована во Французском Консульстве.

5.) На Елеонской же Горе, на юго-западном склоне, на границе еврейского кладбища, пещера, называемая у местных жителей «Кармил-Газал». В ней могила с мозаикой, ниже уровня земли. Архимандрит Антонин по одной надписи в этой могиле называл это Каллистратовым местом. Участок этот куплен Архимандритом Антонином на собственное имя и два кушана на его имя были им получены.

6.) На Елеонской же Горе, участок с пещерой Пророков. Куплен Архимандритом Антонином на собственное имя, кушан был им получен.

7.) В Горнем, кроме участков, вошедших в вакуф, Архимандритом Антонином куплено ещё два участка, смежных между собою; на этих участках ныне находится дом Архимандрита Антонина, и виноградник. На оба участка выданы были кушаны на имя Архимандрита Антонина, каковые кушаны хранятся у Софии Константиновны Апостолиди.

8.) В Бейт-Джале один участок большой, где женская школа, а другой малый – смежный и третий на горе «Рас-Она». На первый и третий выданы были кушаны на имя Архимандрита Антонина, а на малый, смежный со школою, не помню – был ли кушан; этот 3-й участок был куплен у разных местных жителей лет 25-ть тому назад.

9.) В Силоаме, против монолита, часть одного участка, где находится башня. Кушана ещё нет. Предварительные расписки на чьё имя – не помню. Деревья там посажены. Владеют этим местом Мислех-Даром и брат Аллад-Даром.

10.) В Силоаме же, возле монолита, небольшая полоска земли с севера. Кушана ещё нет. Предварительные расписки не помню на чьё имя.

11.) Пещера по дороге в Саввинскую Лавру, за перевалом, по левую руку. Куплена Архимандритом Антонином лет 18 или 20 тому назад, от Хуссейна Зиади. Кушана ещё нет. Предварительные расписки не помню на чьё имя.

12.) В Вифлееме, к востоку от монастыря¹⁰⁰, участок куплен на имя Графини Орловой-Давыдовой и кушан был выдан на её имя. Ныне там построена цистерна, оконченная постройкой в январе с. г.

13.) В Хевроне, в вакуфный акт вошли два участка, на коих на один есть кушан на моё, Халеби, имя, а на другой в правительственных архивах запись на моё же, Халеби, имя.

14.) В деревне «Хирбет-эль-Насара», по дороге в Хеврон, близ Мамврийского Дуба, куплен был Архимандритом Антонином участок с развалинами церкви, но не весь участок, а только около 16 частей из 24-х. Земля эта куплена на имя Шейха Ибрагима – ефенди Хамури, а от него были получены Архимандритом расписки в получении денег и кушаны на имя его, Ибрагима-Хамури.

15.) В Иерихоне всё вошло в акт вакуфа, но не всё огорожено, а именно: площадь перед домом не огорожена, около 1600 квадр. аршин; кушан на эту площадь был получен Архимандритом Антонином на собственное имя.

16.) В селе Аната, к северо-востоку от Иерусалима (родина пророка Иеремии), участок с развалинами и мозаикой куплен был Архимандритом Антонином на моё, Халеби, имя. Кушан на моё имя был получен Архимандритом.

17.) В Яффе всё вошло в вакуф, кроме одного участка, отделённого дорогою. Эта полоска у дерева сикомора – «джумез», куплена была одна часть на имя матери Архимандрита Антонина, а другая часть на моё, Халеби, имя. Кушаны были получены Архимандритом Антонином.

18.) В Тивериаде, при море, рядом с Патриаршим местом¹⁰¹, участок, называемый «Эль-Якуд», т. е. аркады; куплен Архимандритом Антонином на собственное имя. Кушаны были получены Архимандритом Антонином. Владение – бесспорное. Там Архимандрит устроил приют, в коем ныне смотрительницей Жамиля Халак.

19.) Между Тивериадой и баней – участок «ардель-омдан», т. е. земля колонн, куплен Архимандритом на имя Селима Хури, на имя коего был выдан кушан.

20.) Близ Тивериадской Бани участок «ард-эль-хамам», т. е. земля бани, куплен Архимандритом Антонином на имя Селима Хури, на имя коего выдан был кушан. Из-за этих участков, купленных на имя Селима Хури, ныне ведётся тяжебное дело.

21.) В Куфыркане (Кане Галилейской) куплен был Архимандритом Антонином участок на имя Селима Хури. Ныне этим участком завладели католики и ведётся тяжебное дело в Константинополе.

Я, нижеподписавшийся Яков Егорович Халеби, сим заявляю г-ну Императорскому Российскому Генеральному Консулу в Иерусалиме, что приношу в дар в полную собственность Святейшего Всероссийского Синода, согласно воле благодетеля моего Архимандрита Антонина, все из вышеупомянутых участков, в документах на кои значится моё, Якова Халеби, имя, как собственника».

Иерусалим, 2 апреля 1894 года. Драгоман Русской Духовной Миссии (подп.): Яков Халеби.

Я, нижеподписавшийся Императорский Российский Генеральный Консул в Иерусалиме, сим удостоверяю, с приложением казённой печати, что всё вышеписанное заявлено мне лично Драгоманом Русской Духовной Миссии в Иерусалиме оттоманским подданным Яковом Егоровичем Халеби и что предстоящая подпись его, Якова Халеби, подписана им собственноручно в моём присутствии.

Иерусалим, 2 апреля 1894 года. Императорский Российский Генеральный Консул в Иерусалиме Камергер Высочайшего Двора Статский Советник (подп.): Сергей Арсеньев.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, Д 5, л. 15–18 об.

Иерусалим, 26 сентября 1894 г.

Копия.

В дополнение к донесению моему от 19 сентября с. г., № 790, касательно вакуфа Архимандрита Антонина, я имею честь представить при сем сведения о доходах и расходах, о турецкой правительственной и о настоящей (по приблизительному расчёту) оценке упомянутых в сем донесении шести имений, равно как и о числящихся на них различных недоимках. Последние почерпнуты мною хотя и из официального источника, но негласным путём. Поэтому, в случае уплаты их, они должны быть проверены официальным путём.

I. Имение близ Яффы

Доход в год

4.000 франков, получаемых главным образом от продажи апельсинов и маленьких зелёных лимонов. Первых собирают около 120.000 штук и продают по 35–40 франков за тысячу яффского счета, которая содержит в себе 1.500 штук, т. е. на сумму 2.800–3.200 фр. Вторых около 12.000 – на сумму 200–240 фр.

Мелких доходов – франков на 600.

Расходы в год

Когда о. Антонин купил это имение в 1868 г., то оно представляло собою голое скалистое место. Он заплатил за него 2.800 франков. Турецкою властью в 1305 (1889) году почва и деревья оценены в 50.000 пиастров, т. е. 11.250 фр., а постройки (церковь в оценку не вошла) в сумму 26.000 пиастров, т. е. 5.850 фр.

На самом же деле в нынешнее время дома могут быть оценены в 50.000 франков; а всё остальное – в 150.000 франков, кроме церкви, на которую истрачено немного более 60.000 франков.

До 1302 (1886) года все подати были уплачены. А с этого года по конец 1310 (по конец 1894 г.) на имении числится недоимок верги (главным образом), на школы и проч. – 5.995 пиастров или 1.350 франков.

II. Имение на Масличной Горе

Ежегодный доход

Никакого.

Ежегодный расход

При этом я считаю долгом прибавить, что необходимо немедленно и хорошо поправить крышу церкви, которая уже ныне угрожает дать течь.

Это место составилось из участков, купленных за 20.000 фр. за время с 1868 по 1889 годы.

Турецкая власть оценила в 1309 (1893) г. почву, деревья, цистерны и все (кроме церкви и колокольни) постройки в 136.000 пиастров, т. е. 30.600 фр. (из коих постройки – в 6.975 фр.).

На самом же деле и ныне можно оценить почву и деревья в 425.000 франков, древние возобновлённые цистерны – в 25.000 фр., дома о. Антонина в 15.000 фр., церковь (без отделки) в 40.000 фр., её отделка – в 20.000 фр., её колокольня – в 80.000 фр. (что довольно дёшево, если принять в соображение прочность её сооружения), наружная стена – 5.000 фр., два дома о. Парфения – в 30.000–35.000 фр., прочие домики – в 8.000 фр. Всего – 648.000– 653.000 франков. Но к этой цифре надо прибавить ещё тысяч 140 франков, вследствие того, что при этих постройках и при покупке материалов обошлись без посредства архитектора. Вследствие этого всё это имение ныне может быть оценено в 788.000–793.000 фр.

С самого начала, т. е. с 1284 (1868) г. по 1294 (1878) г., подати верги не существовало. В этом году она была введена, но о. Антонин её заплатил только за 2 года за земли. За постройки с 1308 (1892) г. по 1310 (1894) г. он её не платил. Вследствие этого к концу 1310 (1894) г. на имении числится недоимок: а) верги за почву и деревья – 4.270 пиастров, т. е. 960 фр.; б) верги и на школы за все дома – 692 пиастра, т. е. 158 фр.; в) за десятину – 2.529 пиастров, т. е. 569 франков.

Итого недоимок: 1.687 фр.

III. В деревне Силоаме

Ежегодного дохода

Никакого.

Ежегодного расхода

Эти две древние пещеры куплены за 400 франков в 1291 (1875) г. На каменную ограду истрачено 1.100 фр.

Турецкая власть оценила их в 5.000 пиастров, т. е. 1.125 франков.

Сколько они стоят ныне – трудно сказать ввиду значения этих 3.000-летних пещер с точки зрения науки о древностях.

По конец 1310 (1894) г. на них числится недоимок: верги и на школы, за почву, пещеры и стены 401 пиастр, т. е. 90 франков.

IV. В деревне «Горнее»

Ежегодного дохода

Около 150 фр., получаемых с 400 масличных деревьев.

Ежегодного расхода

Это место, заключающее в себе около 500.000 квадр. аршин, составилось из участков, которые о. Антонин приобретал с 1870 по 1889 г. На покупку их и находившихся на них двух домов им было истрачено около 70.000 фр.

Турецкая власть оценила в 1310 (1894) году:

На самом же деле и ныне можно оценить почву, деревья и дома, построенные о. Антонином и другими лицами, в сумму более одного (1.000.000) миллиона франков.

При покупке о. Антонин платил по 2–3 сантима за 1 кв. аршин, а ныне 1 кв. аршин трудно купить менее чем за 2 франка.

Для большей полноты описания я позволю себе упомянуть, что о. Архимандритом издержано на:

С начала этих покупок, т. е. с 1286 (1870) г. и до 1294 (1878) г. подати верги не существовало. Со введения её и по конец 1310 (1894) г. о. Антонин не платил ни её, ни ашара, и потому на имении насчитывается этих недоимок 42.665 пиастров, т. е. 9.598 фр., а именно:

V. Имение у Хеврона

Ежегодного дохода

10.000 фунтов винограда, что продаётся за 300 франков.

Ежегодного расхода

Это довольно большое имение составилось из участков, которые о. Антонин покупал с 1868 по 1889 г. На это им было истрачено:

Турецкая власть оценила в 1304 (1888) г. почву, деревья и постройки в 155.125 пиастров, т. е. в 34.898 фр.

На самом же деле и ныне можно оценить почву, деревья, виноградники и дома в 190.000 фр.

Что касается Мамврийского Дуба, то он с трудом поддаётся оценке, так как он единственный в мире. Но мне кажется, что католики свободно дали бы за него 100.000 фр.

Со времени покупки этой, т. е. с 1284 (1868) г., о. Антонин никаких податей, кроме хекра, не платил, а потому на имении к концу 1310 (1894) г. накопилось недоимок в 21.670 пиастров, т. е. 4.860 франков.

VI. Имение в Иерихоне

Ежегодного дохода

Никакого.

Ежегодного расхода

На самом же деле и ныне землю, деревья и дом можно оценить в 81.000–86.000 фр.

С 1294 (1878) г. по 1310 (1894) г. на имении числится недоимок:

Заключение

В заключение я считаю полезным изобразить денежную сторону вакуфа о. Архимандрита Антонина в прилагаемой при сем таблице.

Из неё видно, что расходов на эти имения гораздо более получаемых с них доходов. В настоящее время взимаемые с них правительственные подати не особенно тяжелы. Но в будущем оценка земель в Палестине будет постоянно возрастать и повлечёт за собою увеличение податей. Доходы же, получаемые с них, едва ли увеличатся.

Во избежание этого, мне кажется, можно было бы просить Е. В. Султана сложить с них недоимки и освободить их от налогов и на будущее время. Можно будет поставить на вид, что эти имения не приносят, да и не будут приносить никакого дохода, так как они приобретены с чисто религиозною целью, на что указывает присутствие церквей почти на всех участках. Такие облегчения надо сделать хотя бы для некоторых мест Св. Земли, единственной страны в целом мире, которая находится в таком уважении у всех трёх главных религий.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, ч. 1, л. 128–134.

Иерусалим, 1894 г.

Подлинник.

NB. Счёт выражен во франках.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 28.

Иерусалим, 1894 г.

Подлинник¹⁰².

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, ч. 1, л. 124–126 об.

Иерусалим. Доверительно, 12 июня 1895 г.

Копия.

Невакуфные участки архимандрита Антонина

Милостивый Государь Александр Иванович,

Один из вопросов, рассмотрение которых Вашему Высокопревосходительству благоугодно было мне поручить указаниями от 17/29 мая 1894 г. № 464, касается недвижимостей, оставшихся после смерти многоуважаемого о. Архимандрита Антонина, начальника здешней Русской Духовной Миссии, – 342 документам, принятым мною из Миссии, была составлена в Канцелярии вверенного моему управлению Генерального Консульства опись с подробными извлечениями. Из неё выяснилось, что за исключением недвижимостей, внесённых в вакуф, остальные могут быть разделены на три разряда: 1) недвижимости, записанные на имя умершего о. Архимандрита Антонина, 2) записанные на имя турецкого подданного Я. Е. Халеби, нынешнего драгомана Духовной Миссии, и 3) записанные на имена разных лиц. Они находятся на: 1) Масличной Горе, 2) в деревне «Силоам», 3) в Вифсахурской долине, 4) в Горнем Граде Иудовом, 5) в деревне Бет-Джала, 6) в деревне Аната, 7) около города Хеврона, 8) около города Яффы, 9) в деревне Кана Галилейская и 10) в городе Тивериаде.

1. На Масличной Горе

Пять недвижимостей: 4 записаны на имя о. Антонина и одна на имя Я. Е. Халеби:

а) Участок по имени Керм-уль-Бад из разряда земли мири или казённых. Находится на скате горы, к югу от вакуфа о. Антонина. Обведён сухою стенкою. На нём растёт несколько деревьев. Размеры его 7 1/2 денюма (6750 кв. метров = 12000 кв. пик). За него заплачено было в 1889 году 4000 франков. Ныне же его можно оценить в 10 000 фр. Годовой доход 10 фр. Годового расхода никакого, кроме 46 фр. казённых налогов. На нём недоимок с 1889 по 1895 г. 322 фр. Документ: сенед-тапу (временная купчая крепость, имеющая, однако, силу окончательной купчей крепости) на имя о. Антонина.

б) Узкая полоска земли для прохода от земли нашего храма во имя Святой Марии Магдалины к вакуфу о. Антонина. Она куплена у соседних монахинь Кармелиток за 500 фр. и документ на имя о. Антонина составлен только во Французском Генеральном Консульстве. На остаток этой дороги имеются два частных документа (№№ 51 и 52) на арабском языке.

в) Участок по имени Керм-уль-Хараб. Земля мири (казённая). Расположен на южном скате Масличной Горы, обращённом к горе Соблазна. Почти весь занят известною пещерою Пророков. Обведён двумя стенками сухой кладки и двумя капитальными стенами. На нём имеется сторожка для сторожа, который должен зорко следить за действиями евреев, которые до сих пор не могут забыть проигранной ими тяжбы против о. Антонина при покупке пещеры. Размеры участка 1400 кв. м или 2500 кв. пик. Истрачено 2800 фр. на покупку, 3000 фр. на тяжбу и 3000 фр. на стенки, сторожку и проч. Ныне за него евреи охотно дадут несколько тысяч наполеонов. Дохода он не приносит. Ежегодный расход 360 фр. сторожу и 20 фр. казённого налога. На нём 140 фр. недоимок с 1889 по 1895 год. Документ: сенед-тапу (временная купчая крепость) на имя о. Антонина, который будет крайне трудно обменять на окончательную купчую крепость или сенед-тугралы.

г) Участок по имени Керм-уль-Газель или так называемое о. Антонином место Каллистрата. Земля мири. Хотя он разделён с совладельцами, со смежным еврейским кладбищем, только частным образом, но мне кажется, что этим можно удовольствоваться.

Он обведён с юга и севера капитальною стеною, с запада – стенкою сухой кладки, но с востока никакой стены не имеется. Расположен на склоне Масличной Горы, выйдя направо из ворот Пещеры Пророков, рядом с еврейским кладбищем. На нём находятся две пещеры и два масличных дерева. Последние куплены (см. документ № 67) на имя Я. Е. Халеби за 10 фр. Размеры 3 денюма (= 2700 кв. м = 4800 кв. пик). Заплачено 1700 фр. Ныне его можно свободно продать за 20 000 фр. евреям для расширения их кладбища и французскому графу Пьелля, возводящему рядом с нами какую-то большую постройку. Ежегодный доход 20 фр. (за посев). Ежегодный расход на поземельные подати около 20 фр. Недоимок на нём 200 фр. за время с 1889 по 1895 г. Документы (№№ 3 и 4): 2 сенеда-тугралы (2 окончательные купчие крепости) на имя о. Антонина.

Доверительное примечание: Здесь о. Антонин нашёл хорошо сохранившуюся в виде круга мозаичную надпись на греческом языке, которая сообщает, что под нею погребён Преподобный Каллистрат (умер в VI веке). Боясь оспаривания со стороны греков или турок, он прикрыл надпись землёю. Здесь, по словам о. Антонина, можно было бы произвести интересные раскопки.

д) Участок ед-Дабби. Земля мири. Он расположен на склоне Масличной Горы к востоку от вакуфного участка о. Антонина. На нём ничего не имеется – ни построек, ни стенок, ни деревьев. Размеры не менее 3 1/3 денюмов (т. е. не менее 3000 кв. метров или не менее 5300 кв. пик), хотя по документу – только два денюма. На покупку истрачено 600 фр. Ныне его можно оценить не менее как в 2000 фр. Дохода не приносит. Ежегодный расход на поземельные подати 3–4 фр. Недоимок на нём около 25 фр. за время с 1889 по 1895 г. Документ (№№ 14, 15) – окончательная купчая крепость на имя г. Халеби.

Примечание: Этот участок, имеющий на документе 6 денюмов, не разделён с совладельцами. Из него нам принадлежит 1/3.

2. В деревне Силоам в 10–15 минутах ходу от Сионских ворот к югу от Иерусалима

Имеются два участка:

а) у северного конца деревни находится участок земли в 1/2 денюма (800 кв. пик = 450 кв. метров). 2/3 его куплены о. Антонином за 440 фр. Земля мири. Кроме посаженных им же 15 деревьев, на них имеются развалины древней церкви, цистерна и комната, высеченная в скале, со входом высоко над землёю. 1/12 этой недвижимости принадлежит, однако, двум крестьянам, владеющим остающейся третью участка. Дохода эта земля не приносит. Расход ежегодный на неё 20 фр. за вспахивание земли и за уход. Документы: вышеупомянутые 2/3 участка куплены частным образом (№№ 4, 5 и 6) на имя одного крестьянина Хюссейна Зияде. Ввиду очень преклонных лет этого Зиядэ я пригласил его написать на обороте этих документов, что упомянутые покупки были сделаны для г. Халеби, действовавшего в качестве поверенного о. Антонина и на деньги о. Антонина. Эта подпись была сделана, подписана им и ещё 2-мя хорошими свидетелями и помечена задним числом, т. е. 1299-м или 1882 годом.

Примечание: О. Антонин вследствие трудностей по приобретению этого участка, помог впоследствии вышеупомянутым двум совладельцам получить в 1891 г. окончательную купчую крепость на весь участок на их имя и обещал им при покупке их доли и при переводе всего участка на своё, о. Антонина, имя дать им 1000 фр. За его смертью дело остановилось. Желая, чтобы этот красивый участок не ушёл из наших рук, о. Арсений, управлявший Духовной Миссией, и его преемник о. Рафаил согласились затратить на это дело 1000 фр. Но дело встретило некоторые затруднения у местной власти, вспомнившей, что при о. Антонине по этому участку был возбуждён большой спор, окончившийся тем, что насаженные здесь о. Антонином деревья были вырваны полицией. Я надеюсь, однако, уладить это дело.

б) Узкая полоска земли, находящаяся рядом с записанной в вакуф Архимандрита Антонина пещерой Мегарат-уз-Зуннар к северу от неё. Она заключена между дорогою в деревню Силоам и краем обрыва скалы, спускающейся отвесно в Иосафатову долину. Вместе с этою полоскою куплена также упомянутая скала и находящиеся в ней две пещеры. Полоска эта не обведена стенкой. К какому разряду земель (к разряду мири или мюльк) принадлежит этот участок, неизвестно. За него было заплачено 170 фр. Дохода он не приносит и расходов никаких не требует. Сколько он должен платить земельного налога, я не мог узнать. Недоимок казённых на нём никаких не числится. Документ: частный хюджет (№ 3) на имя крестьянина Хюссейна Зиядэ, турецкого подданного, с частной передаточной надписью на имя г. Халеби, поверенного о. Антонина.

Примечание: По поводу всей Масличной Горы я должен заметить, что ныне вся она принадлежит таким владельцам, которые никому своей недвижимости не продадут. Владельцы эти русские, мусульманский вакуф, упомянутый французский граф Пьелля, монастырь Кармелиток и французские монахи (Алжирские Братья).

3. Над долиною Сауахирэ или Бейт-Сахурской

Этот участок земли, по имени Дуббак, отстоит на полчаса пути к югу от Иерусалима. На нём находится одна очень большая пещера (по имени Руммание, т. е. Гранатовая, или «Ессиние») и одна маленькая (без имени). Размеры полосы земли, расположенной перед большой пещерой, не более 1/3 денюма (400 кв. метров = 800 пик). За эту недвижимость заплачено 340 фр. Она, вероятно, относится к разряду земель мири. Ныне её можно оценить в 2000–3000 фр. Дохода она не приносит и расхода на себя не требует. Какой земельный налог она должна платить – неизвестно, так как она не внесена в опись земель Иерусалима. Документ: частный хюджет (№ 4) на имя упомянутого Хюссейна Зиядэ с частной передаточной записью на имя г. Халеби.

Доверительное примечание: Если при правительственной переписи земель станет известным, что на этом участке имеется пещера, то нам будет довольно трудно перевести его на наше имя, не прибегнув к известному средству. Можно, однако, завладеть им и ранее. Для этого надо прикупить (франков на 1000) некоторую часть места с двумя пещерами у соседей, имеющих на свою собственность купчую крепость, и убедить турецкого чиновника не обращать особого внимания на пещеры при выдаче документа прямо на наше имя или на подставное лицо. Эти посторонние расходы обойдутся в 300–400 фр. Хорошо было бы поторопиться с разрешением этого вопроса. Знаменитый исследователь Палестины А. Олесницкий (см.: Святая Земля, изд. 1875 г., т. I, стр. 406–411) выражает предположение, что огромная эта пещера (в ней 4 больших залы и 2 маленьких с 30 loculi) есть гробница благочестивого Иудейского царя Иосии. При сем план её.

4. В деревне Айн-Кярем или Горнее (Горний град Иудов). 3/4 часа езды от Иерусалима

Здесь имеются 2 участка:

а) Земля мири. Участок по имени Уара-ель-Хас. На нём находится виноградник, фиговые и прочие деревья. Он окружён стенкой. Размеры 8 денюмов (= 7200 кв. метров = 12800 кв. пик). За него заплачено 34 Lt¹⁰³ (752 ф.). Ныне его можно оценить тысяч в 5 франков. Ежегодный доход около 100 фр., получаемый г-жою Апостолидес, воспитанницей о. Антонина, надсматривающей за этим участком. Ежегодного расхода 20 фр. Казённые подати 4 франка поземельного налога и десятина с собираемых плодов. Казённых недоимок около 20 франков (с 1889 по 1895 г.). Документ: временная купчая крепость (№ 49) на имя о. Антонина.

б) Земля мири. Участок по имени Эль-Уара, смежный с предыдущим участком. Он обведён с трех сторон стенкой на извести. На нём находятся: дом в 9 комнат с баней, цистерна, домик в 3 комнаты; ещё один домик-склад, виноградник, масличные и другие деревья. Размеры – 4 денюма (3600 кв. метров = 6400 кв. пик). За место заплачено о. Антонином 460 франков, но ныне его можно оценить в 3000 фр. На постройки истрачено около 10 000 фр. Ежегодный доход, получаемый г-жею Апостолидес, – около 60 фр. Ежегодный расход 40–50 фр. Казённых податей (считая здесь и верги за дома, и десятина с собираемых плодов) <прп. в док.>. Казённых недоимок (с 1889 по 1895 г.) около 300 фр. Документ: временная купчая крепость № 50 на имя о. Антонина, унаследовавшего, якобы, этот участок от своей матери.

Примечание: В своём завещании о. Антонин отказал эти оба участка и находящиеся на одном из них постройки г-же Апостолидес с правом передать после её смерти какому-либо лицу женского пола. Но после смерти этого последнего недвижимость должна поступить в собственность русской церкви в Горнем. Очень жаль, что о. Антонин позабыл упомянуть, что эта вторая владелица должна быть русская подданная. Такое упущение может иметь своим последствием столкновение с турецкой властью или с Православной Патриархией.

5. В деревне Бейт-Джала, в 1/2 часа ходьбы от Вифлеема ив 1 1/2, часах пути от Иерусалима

Около этой деревни имеются 2 участка:

1) Участок по имени Дахра. На верхушке горы, у подножия которой расположена деревня Бейт-Джала. Земля мюльк. На нём находятся следующие постройки, сделанные о. Антонином и Императорским Православным Палестинским Обществом.

а) Постройки о. Антонина:

дом с цистерной стоимостью – 9 200 фр.

его 2 этаж – 10 000 фр.

ещё дом – 11 000 фр.

ещё цистерна – 1 900 фр.

Конюшня – 200 фр.

б) Ещё домик, принадлежащий о. Антонину, стоящий совершенно особняком, стоимостью в 3000 фр.

в) Постройки Императорского Православного Палестинского Общества:

Дом для амбулатории, 2-й этаж над вторым домом о. Антонина, прачечная, цистерна стоимостью около 100 000 фр.

Капитальная стена на извёстке, окружающая весь участок, около 10 000 фр.

Земля под постройками а и в была куплена о. Антонином за 2480 фр. За землю под домом (б) о. Антонин заплатил 500 фр. В обоих участках (а и в) около 10 денюмов (около 9000 кв. метров или около 16 000 кв. пик). Ныне эту землю (без построек) надо оценить не менее как в 10 000 фр. Она приносит в год около 30 фр. дохода. Как велик ежегодный расход на неё, каковы размеры поземельного налога и сколько на ней недоимок, я не мог узнать. Ныне участками и находящимися на них школьными зданиями заведует Императорское Православное Палестинское Общество.

Доверительно: Документы на место, занятое постройками школы:

а) окончательная купчая крепость (№ 10) на имя о. Антонина; в нём земля записана мюльком:

б) официальный хюджет (№ 14) на имя о. Антонина; в нем сказано, что земля, купленная (см. официальный хюджет № 11) на имя г. Халеби, принадлежит о. Антонину и что она относится к разряду земель султанских вакуфов.

На смежный участок, на котором находится домик, построенный и принадлежащий о. Антонину, имеются 2 частных хюджета, составленных на имя г. Халеби. В одном (№ 1) он назван поверенным о. Антонина, в другом (№ 6 – на участок под названным домиком), хотя этого и не сказано, но это не представляет никакой для нас опасности со стороны г. Халеби.

В отношении обеих недвижимостей я должен указать на нижеследующее. Оба участка земли (большой, или школьный, и малый, или участок о. Антонина) относятся к разряду земель султанских вакуфов. Но большой участок сделан о. Антонином благодаря известному средству мюльком и на него имеется официальная окончательная купчая № 10. Поэтому в случае крайней необходимости турецкой власти надо показывать только документ № 10, а никак не № 14, в котором земля записана вакуфом. На этот № 10 можно опереться даже для доказательства прав Императорского Православного Палестинского Общества на все три участка (а, б и в), так как стенка, отделявшая участок б от участка в, ныне снята и границы перепутаны.

На превращение малого участка в мюльк теперь трудно рассчитывать.

На основании турецких законов все участки и все находящиеся на них постройки принадлежат наследникам о. Антонина. Но с точки зрения Генерального Консульства, школьные участки с их постройками принадлежат Его Императорскому Высочеству Великому Князю Сергею Александровичу, который соизволил принять их в дар от о. Антонина. Хотя касательно этого я не нашёл решительно никакого документа, но это всем известно. Что касается до малого участка (б), то он и построенный на нём домик принадлежат Духовной Миссии. Хотя, по слухам, о. Архимандрит Арсений, временно управлявший здешней Русской Духовной Миссией, позволил жить в этом домике о. Вениамину, члену упомянутой Миссии, а этот последний подарил участок и домик Императорскому Православному Палестинскому Обществу, но у местной власти он числится за о. Антонином¹⁰⁴. Начать переводить эти участки официальным порядком через турецкие власти, по моему мнению, нам невыгодно. Может случиться, что при представлении им документов выяснится, что большой участок относится не к разряду земель мюльк, а к разряду земель султанских вакуфов, что представляет собой большую невыгоду для владельца его.

Вследствие вышеизложенного немного неправильного положения всей этой недвижимости, надо стараться улаживать с турецкими властями полюбовно все вопросы, касающиеся до них.

2-й участок на горе Рас Она. Расположен в 1/2 часе ходьбы к западу от первого участка. На плоской верхушке упомянутой горы, с которой открывается чудный вид на Средиземное море. Он обнесён стенкой сухой кладки. На нём находится виноградник. По документу, на нём 4 денюма (3600 кв. метров = 6400 кв. пик) и за него заплачено 30 фр., но в действительности он имеет около 10 денюмов (9000 кв. метров = 16 000 кв. пик) и за него было заплачено 740 фр. Ныне его можно оценить в 2500–3000 франков.

При жизни о. Антонина этот участок не требовал никаких расходов. Сосед (крестьянин Элиас-Джирьес-Муслех) смотрел за ним, обрабатывал его и, отдавая о. Антонину одну часть винограда (франков на 50), брал остальную часть (франков на 70) себе за труды. Казённых податей – полфранка в год.

Казённых недоимок на нём числится (с 1872 по 1895 г.) франков 12.

Земля эта принадлежит к разряду султанских вакуфов в пользу бедных города Иерусалима.

Документ: окончательная купчая крепость (№ 2) на имя о. Антонина.

6. В селе Аната (древняя Anathoth. родина Иеремии. см. Jos. Flav. Hist, anc. des Juifs. 1. X. ch. X)¹⁰⁵

Земля мюльк. Участок находится в 1 1/2 часе пути к северу от Иерусалима и расположен при входе в мусульманское село Аната. Окружён стенкой сухой кладки. На нём имеются цистерна, развалины древней церкви, колонны, базисы колонн и остатки мозаики, под которой, по мнению о. Антонина, находится могила какого-нибудь выдающегося лица.

Размеры 1/2, денюма (= 450 кв. м = 800 кв. пик).

На покупку истрачено 740 фр. Во сколько его можно оценить ныне – сказать трудно. Но мне кажется, что католические монахи, Алжирские Братья, недаром совершают сюда частые прогулки со своими учениками и дали бы за него тысяч 5 франков.

Доходов и расходов он не приносит. Прежний продавец (Абд-ус-Селлми) смотрит за ним бесплатно. Казённых податей около 1 1/2 фр. в год.

Казённых недоимок за 1879–1895 г. – 20–30 франков.

Документ: Окончательная купчая крепость (№ 1) на имя г. Халеби.

7. Близ города Хеврона

На расстоянии часа от Хеврона находятся 2 участка земли, которые о. Антонин покупал по частям на имя Хаммури, одного из арабских шейхов Хеврона:

а) участок Баляд-ен-Насара, что значит в переводе христианское село. На этот участок у нас имеется 34 временных купчих крепостей. Из них №№ 26 и 27 заявляют о покупке 8 денюмов (7200 кв. метров = 12 800 кв. пик) земли. Получил ли Хаммури на эти две покупки необходимые деньги от о. Антонина, неизвестно, на них не имеется никаких расписок. Я убеждён, однако, что деньги им были получены от о. Антонина, так как он, за неимением своих денег, получал их от о. Антонина, что доказывается его расписками под №№ 25 и 35, и 36 относительно прочих покупок.

№ 21 есть частный хюджет на покупку 16/24 частей одного участка. Несмотря на отсутствие расписки Хаммури, я думаю, что он получил от о. Антонина всю сумму в 345 фр. на эту покупку.

№№ 22, 23, 24, 30, 31, 32, 33 и 34 заявляют о покупке шейхом Хаммури 29 1/4 денюмов (26 325 кв. м = 46 800 кв. пик) земли. Касательно их имеются припечатанные печатью Хаммури заявления на расписках №№ 25 и 35 о передаче о. Антонину этих купчих крепостей на купленные для него шейхом земли и об обязательстве перевести эти купчие со своего имени на имя о. Антонина.

23 временные купчие крепости (№№ 37 по 59) заявляют о покупке 255 денюмов (= 229 500 кв. м = 408 000 кв. пик). Касательно их имеется серьёзный документ – расписка за № 36, припечатанная печатью Хаммури и подписанная в качестве свидетелей известным иерусалимским банкиром г-м Валеро и его секретарём. Заявляя в ней о получении от о. Антонина 161 турецкой лиры (3703 фр.) в уплату за купленные им, шейхом Хаммури, земельные участки, он подробно перечисляет вышеупомянутые временные купчие крепости за №№ 37–59 и обязуется перевести их со своего имени на имя о. Антонина.

Сколько денег истратил о. Антонин на покупку всего этого участка, сказать с точностью трудно. Во всяком случае, эта сумма не может быть менее 11 454 фр., так как на неё указывают расписки шейха Хаммури за №№ 11, 12, 13, 14, 17, 18, 19, 25, 28 и 35 и 36. Но, зная на основании прочих документов, как вообще дёшево покупал о. Антонин земли в Палестине, мне кажется, что я не буду далёк от точной цифры, оценив ныне этот участок в 25 000–30 000 фр. Это становится тем более вероятным, если принять в соображение, что здесь имеются развалины древней церкви, которая, по предположению А. Олесницкого (Святая Земля, изд. 1878 г., ч. II, стр. 130)¹⁰⁶, была выстроена Евсевием, Епископом Кесарийским, на месте Мамврийской рощи, вырубленной Императором Константином, что, по мнению о. Антонина, здесь лежал путь, по которому бежала в Египет Пречистая Дева с Предвечным Младенцем, и что латинское духовенство часто бродит в этих местах, как бы под видом прогулок для учеников своих.

Каковы доходы и расходы, казённые подати или недоимки, я не мог узнать.

Почва этого участка принадлежит к разряду древнего вакуфа Тимим-эд-Дари и должна платить ежегодно, кроме верги, ещё вакуфный налог (хекр), который, однако, очень незначителен. Вследствие своей древности, вакуф этот несколько утратил свой характер. Ныне лежащая вокруг Хеврона земля почти приобрела характер земли мюльк и при покупке её, продаже и т. п. к Министерству Вакуфов за разрешением не обращаются.

б) Участок Халлят-эль-Бутмэ (в переводе узкая полоска земли с теревинфовым деревом). Он находится около участка Баляд-ен-Насара и содержит в себе 20 денюмов (=18 000 кв. м = 32 000 кв. пик).

На него имеется временная купчая крепость (№ 29) на имя того же Хаммури.

Доказательством того, что Хаммури был при этом подставным лицом, служит припечатанная им расписка (№ 35) в получении им от о. Антонина 940 фр. на покупку этого участка. Ниже этой расписки Хаммури припечатал своё заявление о передаче о. Антонину своих временных купчих крепостей (№№ 22, 23, 30, 31, 32, 33, 34) и обязался перевести эти крепости со своего имени на имя о. Антонина.

При покупке этого участка было уплачено по 5 сантимов за 1 кв. метр. Но ныне цены на землю возвысились и его можно оценить в 4000–5000 франков.

Почва этого участка относится к тому же разряду, как и почва предыдущего участка.

В заключение я считаю долгом прибавить, что вопрос об этих обоих участках очень сложен и запутан. О. Антонин покупал их чрез и на имя шейха Хаммури по частям. Этот шейх был влиятельный и вместе с тем честный мусульманин. Если бы он был жив, то он перевёл бы все участки на имя нынешнего Начальника Миссии или на кого угодно, но он умер вскоре после о. Антонина. Главой семьи сделался его старший сын Ахмед. Он далеко не похож на своего отца. Желая выяснить этот вопрос, я просил г. Халеби съездить в Хеврон и расположить его в нашу пользу. Он виделся с Ахмедом, поднёс ему сахару и кофе, но это ни к чему не привело. Шейх объявил, что он не знает, принадлежат ли эти участки его отцу или Архимандриту Антонину. Между тем как он сам несколько раз получал от Архимандрита Антонина, по поручению своего отца, деньги на эти покупки. Очевидно, он бесчестный человек. Нам придётся обратиться в Турецкий Суд. По наведённым мною справкам у одного из членов суда, мы имеем возможность доказать наши права на основании многочисленных расписок Хаммури (а в особенности тех, которые помечены №№ 25, 35 и 36) и свидетельских показаний. Но турецкое правосудие стоит недёшево, в особенности, когда оно зависит главным образом от таких людей, как здешний мюфти – большой взяточник и хевронский мюфти – столетний упрямый фанатик. По моему мнению, лучше избрать другой путь. Лучше доказать права наши сыну умершего шейха на основании расписок, обещать ему некоторую сумму денег за его содействие и вместе с тем объяснить ему, что, доведя дело до суда, он проиграет его и заплатит судебные издержки. Если он согласится на это, то совершеннолетние наследники шейха Хаммури заявят о нашем праве в суде, что касается до несовершеннолетних наследников, то подобное заявление их опекунов суд не примет. Подобный вопрос должен быть рассмотрен и решён судом. Истцом в этом деле должно явиться лицо, унаследовавшее эту недвижимость после о. Антонина. Вслед за сим, основываясь на этих двух постановлениях суда, мы можем требовать, чтобы недвижимость была переведена на имя наследника о. Антонина, а затем, может быть, на имя Императорского Правительства.

Хлопот и издержек по упорядочению этой недвижимости будет немало. Но я позволю себе напомнить, что на приобретение её затрачено более 12000 франков, составившихся из различных пожертвований, и что в настоящее время она может быть оценена дороже – приблизительно в 30 000–35 000 франков.

8. Около города Яффы

Земля мюльк.

Один участок или, точнее выражаясь, узкая полоса земли, длиною аршинов в 20 и шириною аршинов в 7 (79 кв. м = 140 кв. пик), по имени Сиккет-эс-Себиль. Он находится у общественного водоёма и расположен вдоль общественной дороги с южной стороны вакуфного сада Архимандрита Антонина, против ворот сада, если посмотреть из них немного налево. Кроме одного дерева Джуммэз (сикамор – дикая смоковница), на нём ничего не имеется. Прежде на нем стояла простая землянка, но она была уничтожена о. Антонином. Эта полоса земли обнесена капитальной стеной на извести в 1 сажень вышины. О. Антонин заплатил за место 170 франков. Но ныне оно стоит (включая сюда и стоимость стены) около 1000 франков. Ни доходов, ни расходов оно не приносит. Казённых недоимок на нём числится франков 18 за время с 1883 по 1895 г.

Документы: Две временные купчие крепости, из коих одна (№ 4) на имя русской подданной Марии Григорьевны Капустиной, матери (ныне умершей) о. Антонина, а другая (№ 5) – на имя Я. Халеби.

9. Село Кана Галилейская (по-арабски Кефр-Канна)

В верхней Галилее (ныне составляющей часть Акрской ливы Бейрутского виляета) находятся два села, носящие древнее имя Кана. Одно из них (к северо-западу и в трёх часах пути от Назарета в Акру) ныне называется Кана-эль-Джалиль, другое (к северо-востоку и в 1 1/2 часах пути от Назарета, на дороге в Тивериаду) – Кефр-Канна. В которой из них совершилось чудо претворения воды в вино, сказать трудно. Путешественники до XVI века указывают на чудесные каменные водоносы в Кана-эль-Джалиль, а путешественники после этого века – на таковые же в Кефр-Канне. Нынешние православные и католики считают Кефр-Канну евангельскою Каною, но последние делают это с оговоркой. Утверждая, что их церковь находится на месте дома Симона Кананитского, они оспаривают, однако, подлинность показываемых чудесных водоносов. Причина, вероятно, та, что эти водоносы принадлежат православным. Новые протестантские путешественники (например, Robinson, Biblical researches in Palestine, 1856, t. II, p. 347–349) считают Кана-эль-Джалиль евангельскою Каною.

Место, купленное о. Антонином, находится в селе Кефр-Канна рядом с католическим местом и близ православной церкви. Оно относится к разряду земель мюльк и его площадь имеет около 1 денюма (= 900 кв. м = 1600 кв. пик). Оно было куплено за 500 фр., но на тяжбу с католиками, оспаривавшими его у о. Антонина, было истрачено 4000–5000 франков.

Документ: временная купчая крепость на имя г. Селим Хури.

Примечание: Когда наш Консульский Агент в Кайфе г. Селим Хури купил этот участок на своё имя (по поручению о. Антонина), то католики, владевшие смежным участком, обождали законный срок, предъявили на участок своё «право соседа», и вследствие неявления Селима Хури в суд, получили заочное решение в свою пользу с обязательством уплатить г-ну Хури истраченные им 500 франков. О. Антонин имел много хлопот и издержек по этому поводу, но тяжба и до сих пор, кажется, не окончена. Ныне католики обвели это место высокой стеной и выстроили на нём небольшой приют и церковь. По слухам, г-н Хури писал в 1893–1894 гг. о. Антонину о том, что католики предлагают нам 8000 фр. за прекращение тяжбы мировой. Надо было бы проверить это, избегая г. Хури, который в этом деле не выказал никакой ловкости и, в случае справедливости этого, окончить дело мировой. Отнять у католиков это место, на котором они уже выстроили свой приют и церковь, мне кажется трудным.

10. Город Тивериада, на берегу Геннисаретского озера

В нём и около него имеется 3 участка.

1) В самом городе, на берегу озера, рядом с местом Православной Патриархии, так называемое «место со сводами». Оно имеет около 1000 кв. пик = 562 1/2 кв. м. Оно состоит из 5 древних полуразрушенных сводов с небольшой площадкой перед ними и обнесено с трех сторон стеной. С ним же были куплены и стоящие у берега в озере 5 древних колонн. За него было заплачено около 2000 фр. Но это место ныне совершенно окружено постройками и вследствие этого его можно оценить в 11 000–14 000 франков. Доходов и расходов он не приносит. Казённых налогов 23 фр. в год. Казённых недоимок на нём никаких не числится. За этим местом надсматривает один араб и за это ему дано бесплатное помещение в комнатке (см. документы №№ 1 и 10), выстроенной над одним из сводов. Документы 5 окончательных купчих крепостей (№№ 10 и 14) на имя о. Антонина. Вся эта недвижимость есть мюльк.

2) Так называемое «место с колоннами». Эта недвижимость относится к разряду земель казённых (мири). Она находится в 5–6 минутах ходьбы к югу от города и почти на берегу озера. На ней очень много древних остатков (колонн и т. п.) каких-то важных и красивых построек. На основании документа, площадь её – 20 денюмов (18 000 кв. м = 32 000 кв. пик), но на самом деле она равняется 82 800 кв. метров. Во временной купчей крепости (№ 20) этот участок оценён в 180 фр., но на самом деле он обошёлся в 600 фр. Ныне же его можно оценить в сумму около 20 000 фр. Доходы и расходы оно не приносит. Казённые недоимки (по 1 1/2 фр. в год) не заплачены с 1882 г. Документы: на имя С. Хури: 1) окончательная купчая крепость (№ 9), видимо, подделанная, и 2-я временная купчая крепость (№ 20) – такая же, кажется, подделанная.

3) Так называемое «место бань» или «место горячих ключей». Земля мири. Этот участок (по-арабски «ард-ель-хаммам-ель-атик», т. е. земля старой бани) находится в 3–4 минутах от нынешней казённой бани к югу от города и почти на берегу озера. На нём имеются древние развалины и горячие ключи (числом, кажется, семь), вытекающие из-под земли. На основании документа, размеры его 5 денюмов (4500 кв. метров = 8000 кв. пик), но на самом деле он имеет 22 400 кв. метров. За него заплачено было 26 франков. Посторонних расходов было сделано на 200 фр. Ныне его можно оценить в 6000–8000 фр. Ни расходов, ни доходов он не приносит. Ежегодный казённый налог – 1/2 фр. Документ: временная купчая крепость (№21) на имя Селима Хури, кажется, подделанная.

Примечание: Из этих трёх участков неоспоримо принадлежит о. Антонину только первый, а именно участок «со сводами». Остальные два для нас потеряны. Словесная нота Порты в Императорское Посольство от 18 августа 1888 г. № 903/62/39 (приложенная к предписанию Посольства от 9-го августа 1888 г. № 459) ясно сообщает, что эти две продажи не записаны в актовые книги, что участки эти вообще не могут быть продаваемы, что самые документы подскоблены и что два виноватых чиновника отданы под суд.

Занявшись этим делом в 1890 г. по личной просьбе о. Антонина, я нашёл в архивах посольства список с объявления о публичной продаже этих участков с заметками, сделанными на нём рукой о. Антонина. К сожалению, он – частный список. Моей просьбы о доставлении мне официального списка о публичной продаже этих участков отец Архимандрит не мог удовлетворить. Поэтому я считаю эти участки для нас потерянными.

Заключение

Этот второй отдел земельных приобретений о. Архимандрита Антонина находится, к сожалению, в очень запутанном положении.

Одна часть его, записанная на имя о. Антонина, ныне принадлежит на основании турецких законов (единственных применимых в вопросах о наследовании в Турции земельной собственности) его наследникам. Таковых два: брат (живущий в г. Перми) и сестра, состоящая в замужестве за Григорием Васильевичем Зубковым (протоиереем собора в городе Ирбите, Пермской Губернии). Поэтому, ранее перевода её на имя Начальника нашей здешней Духовной Миссии или кого-нибудь другого, надо перевести её на имя наследников, – доказав этим последним, что данные участки, как и все прочие, покупались о. Антонином на пожертвования, собиравшиеся со всей России, а следовательно не могут представлять собой личной собственности о. Антонина, их можно будет затем легко перевести с имени наследников на имя Начальника Духовной Миссии и т. п. лиц. Документальная сторона этих участков – очень хороша.

Второй разряд. Участки, записанные на имя Я. Е. Халеби, турецкоподданного, нынешнего Драгомана здешней Духовной Миссии. Этот чрезвычайно честный и преданный России человек, немедленно после смерти о. Антонина, беспрекословно заявил по приглашению г. Арсеньева о принесении в дар Священному Синоду всех участков, записанных на его имя в качестве поверенного о. Антонина или подставного лица. Участки эти поименованы в дарственном акте, внесённом в книгу актов Генерального Консульства. Но мне кажется, что это заявление недействительно, так как: 1) дар принесён коллективному лицу без разрешения Турецкого Правительства и 2) этот акт не составлен у Турецкого Кадия. Об этом я имел честь донести Императорскому Посольству 25 февраля 1895 года № 120. Спросив, на) чьё имя желательно перевести эти участки, я выразил при этом мнение, что лицо это должно быть русским подданным и иметь детей. Последнее необходимо для избежания опасности, чтобы эти участки за смертью бездетного лица не сделались бы вымороченным имением и не возвратились бы к Турецкому Правительству. Но, с другой стороны, перевод недвижимостей на имя Начальника здешней Духовной Миссии выгоден в том отношении, что он освободит, быть может, эту собственность от уплаты поземельных налогов. Во всяком случае, такое принесение в дар указанному лицу г-н Халеби, я в этом совершенно убеждён, никогда не откажет сделать в турецком суде.

Привести в порядок третий разряд участков, записанных на имя прочих лиц, будет нелегко. Придётся обращаться в суд и к посторонним средствам. В этом деле Порта, а в особенности одно из лиц в Министерстве Дефтер-Хане, может оказать нам большую услугу, предписав здешней власти не делать придирок. Вслед за этим надо будет переговорить с некоторыми здешними дельцами и перевести участки на избранное Императорским Правительством лицо.

При переводе всех этих участков я должен обратить внимание Вашего Высокопревосходительства на необходимость предварительно уплатить все земельные недоимки, числящиеся на всех недвижимостях о. Антонина. Недоимок на невакуфных землях о. Антонина <пропуск в документе>. Поэтому надо сначала или уплатить эти последние, или просить Султана о сложении их.

Разрешив таким образом вопрос о недоимках, можно будет перевести имения на указанное лицо и затем перестать платить поземельные подати, ожидая разрешения Портой вопроса о взимании их со всех имений, принадлежащих духовным лицам, находящимся в Турции.

Можно было бы попытаться перевести и эти недвижимости на имя Императорского Правительства, доказав Порте, что все они были куплены о. Антонином не на личные его средства, а на пожертвования, сделанные ему разными лицами из России. Это можно было бы доказать свидетельскими показаниями.

Более подробные сведения и указания о всех недвижимостях о. Антонина можно найти в его дневниках, отосланных в Святейший Синод. Об этом мне неоднократно говорил покойный о. Архимандрит.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 57–75

Иерусалим. Доверительно, 19 июня 1895 г.

<...>¹⁰⁷

Иерусалим, 1 декабря 1895 г.

Подлинник.

Имею честь всепокорнейше просить Святейший Синод выдать мне копию той части Завещания почившего в марте месяце 1894 года Начальника Русской Духовной, в Иерусалиме, Миссии, Всечестнейшего Отца Архимандрита Антонина, в которой упоминается о завещанном мне, Апостолиди, пожизненно собственного Его домика в Горней, что близ Иерусалима.

Подать настоящее прошение и копию получить доверяю брату моему, коллежскому секретарю Евфимию Константиновичу Апостолиди¹⁰⁸.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 5, л. 151.

Иерусалим, 22 марта 1899 г.

Копия.

В ответ на предписание Вашего Высокопревосходительства от 10 февраля сего года, № 85, касательно перевода невакуфных недвижимостей о. Антонина на имя Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича, я имею честь донести, что трудность этого дела ныне значительно уменьшилась.

Я только что получил от Тайного Советника Хитрово надлежащую доверенность Якова и Ивана Капустиных, наследников о. Антонина. Сущность её заключается в том, что мне разрешается распоряжаться вполне по моему усмотрению всеми недвижимостями, принадлежащими или могущими принадлежать их дяде.

При донесении моем от 19 июня 1895 г., № 451, я имел честь представить Императорскому Посольству карту и подробную опись всех недвижимостей, принадлежащих России в Сирии и Святой Земле. Ныне, согласно приказанию Вашего Высокопревосходительства, я имею честь донести, что в отношении закрепления их за нами, они делятся на четыре разряда:

I. Уже укреплённые

1) Переведённые на имя Правительства и находящиеся внутри Иерусалима – №№ 1 и 2; – близ стен его – №№ 3, 4, 5, 6 и без №, прежде принадлежавший Действительному Тайному Советнику Мансурову; – на Масличной Горе – №№ 12, 15, 16 и 17; – в Горнем Граде Иудином (деревня Айн-Кярем) – № 24; в деревне Бейт-Джала – №№ 26 и 27; – в Назарете – № 38.

Об этом Императорское Посольство сообщило Генеральному Консульству предписанием от 21 августа 1897 г., № 673.

2) Переведённые на имя Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича: близ Иерусалима – №№ 7 и 8; – в Вифлееме – № 25.

О них я имел честь донести Императорскому Посольству 8-го июня 1898 г., за № 529.

3) Записанные отцом Антонином в вакуф:

– на Масличной Горе – № 10; – в деревне Силоам – № 18; – в Горнем Граде Иудином – № 21; – близ Яффы – № 30; – близ Хеврона – № 32; и в Иерихоне – № 35.

Сюда же надо отнести и недвижимость № 19, о введении которой в № 18 я имел честь донести Императорскому Посольству 23 июня 1898 г., № 571.

Насколько, однако, эта вакуфная запись даёт нам залог безопасности, я пока ещё не мог рассмотреть.

II. Недвижимости, переводимые Генеральным Консульством в Бейруте на имя Правительства

– В Назарете – № 39 (так называемый малый участок); – в Кайфе – № 37; и в Тивериаде – № 42.

III. Недвижимость, которую надо было бы перевести на имя Его Императорского Высочества с имени г. Якубовича

В Назарете – № 40. – Подробные сведенья могут быть получены из Правления Императорского Православного Палестинского Общества в Санкт-Петербурге.

IV. Недвижимости, переводом коих на имя Его Императорского Высочества я занят ныне:

1) в Иерихоне – № 36 (сад, принадлежащий Императорскому Православному Палестинскому Обществу и записанный на имя Генерал-Майора Степанова).

2) на Масличной Горе – была куплена нынешним начальником Духовной Миссии на имя Я. Халеби, после составления упомянутой описи.

3) Купленные о. Антонином на своё имя – на Масличной Горе – № 11; – в деревне Силоам – № 20; – в Горнем – №№ 22 и 23; и в деревне Бейт-Джала – № 28.

4) Купленные им же на имя Я. Халеби: – на Масличной Горе – №№ 9 и 14; в Анате, недалеко от Иерусалима – № 20. – Сюда же надо отнести ещё два участка, которые хотя и внесены в вакуфную запись, но в книгах о недвижимостях до сих пор записаны на имени Я. Халеби. – Один из них (в Хевроне) составляет часть № 32, а другой (на Масличной Горе) входит в состав № 10.

5) Купленные им же на имена разных лиц; – в Хевроне – №№ 33 и 34.

Теперь я позволю себе обратить особое внимание Вашего Высокопревосходительства на этот IV разряд недвижимостей.

Я предвижу мало трудностей при переводе недвижимостей, записанных на имена: Генерал-Майора Степанова – № 36 (сад в Иерихоне); Я. Халеби – без № участок на Масличной Горе, купленный о. Рафаилом; также Я. Халеби – № 29 (Аната), № 14 (на Масличной Горе), а также часть, вошедшая в состав вакуфа № 10 на Масличной Горе; о. Антонина – № 11 (на Масличной Горе).

Но я предвижу большие трудности, а потому имею честь просить об оказании мне особой помощи при переводе следующих недвижимостей:

№ 9 – Участок Дуббак. Находится в долине Бейт-Сахур, в получасе к югу от Иерусалима. – Он невелик, но на нём находятся две (очень большая и небольшая) древние пещеры. – Он не записан в здешнем Кадастре. – Мы им владеем на основании передаточной надписи, сделанной на имя Я. Халеби арабом Хюссейном Зияде на обороте своего неофициального владенного документа.

№ 32 – Две части участка Сибта, рядом с Мамврийским Дубом в Хевроне. Оба они внесены в вакуфную запись о. Антонина, но в Хевронском Кадастре записаны на имя Я. Халеби, с которого настойчиво требуют земельный налог. – На одну часть имеется сенед тугралы, а другой Я. Халеби владеет на основании передаточной надписи, сделанной умершим шейхом Хаммури на своём владенном документе.

№ 20 – Маленький участок в деревне Силоам. – На нём находятся очень незначительные остатки древней церковки и комната, иссечённая в отвесной скале. – Мы владеем на основании неофициальной записи, сделанной двумя арабами на своих официальных документах. – Большие трудности будут со стороны здешних мюфтия и директора народного просвещения. Но их можно устранить при хорошей поддержке Губернатора.

№№ 22 и 23 – Участки Эль-Уара и Уара-ель-Хас, в Горнем. – Имеются два кушана на имя о. Антонина. – Я боюсь, что при переводе могут потребовать недоимки не только за них, но и за огромное, рядом лежащее вакуфное место о. Антонина.

№№ 33 и 34 – Близ Хеврона. – Участок Баляд-ен-Насара (265 000 кв. метров) и участок Баляд-ель-Бутмэ (18 000 кв. метров). – Наши документы на них очень слабы. – Они состоят из кушанов на имя шейха Хаммури, его расписок в получении денег от о. Антонина на эти покупки и неофициального его заявления о том, что он покупал эти места для о. Антонина и что по окончании дела он переведёт их на имя этого последнего. – Очень большая трудность заключается как в слабости документов, так и в том, что Хаммури умер, Ахмед (его сын и глава рода) также умер и что нам придётся иметь дело с их наследниками (несколькими вдовами, внуками и внучками).

В заключение я считаю необходимым упомянуть и об остальных участках. Но с ними ничего не надо делать: №№ 13 и 31 – ничтожны, а №№ 41 (в деревне Кана-ель-Джалили, недалеко от Назарета), 43 (так называемое «место с колоннами», близ Тивериады) и 44 (так называемое «место с горячими ключами», близ Тивериады) – надо считать для нас утраченными. Два последних исключены из списка наших недвижимостей на основании отношения г. Обер-Прокурора Священного Синода от 26 апреля 1896 г. № 9107, приложенного к предписанию Императорского Посольства от 20 января 1898 г. № 42.

Общий характер недвижимостей IV разряда есть тот, что при покупке этих участков о. Антонин и прочие лица хотя и очень часто нарушали формальности, но вместе с тем они купили их от их действительных и законных владельцев и уплатили за них сполна. Поэтому мне кажется возможным пригласить Губернатора обратить своё главное внимание на эту внутреннюю сторону вопроса.

С глубочайшим и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 100–103.

С.-Петербург, 5 апреля 1899 г.

Копия.

Императорский Генеральный Консул в Бейруте в донесении своём Императорскому Послу в Константинополе от 20-го февраля с. г., № 65, обязательно сообщённом Департаментом к сведению Совета Императорского Православного Палестинского Общества, возбуждает, между прочим, вопрос о двух земельных участках, лежащих на берегу Тивериадского озера и приобретённых некогда покойным архимандритом Антонином. Признавая их весьма важными как в религиозном, так и в историческом отношениях, Д. С. С. Лишин ссылается на письмо своё к Помощнику Председателя Общества от 16 декабря 1898 г., № 298, в котором он находит весьма полезным восстановить Русское владение, хотя для этого придётся много хлопотать и сделать значительные денежные затраты, которые многократно окупятся впоследствии.

Оба эти участка, известные под именем «место с колоннами» и «место горячих ключей», по имевшимся документам составляли 4943 кв. с. (2 дес. 143 кв. с.), а в действительности 23 100 кв. с. (9 1/2 дес.), за которые покойным архимандритом было уплачено всего 826 фр. По словесной ноте Порты в Императорское Посольство от 6/18 августа 1888 г. № 903/62/39, Турецкое Правительство сообщило, что продажа обоих этих участков не записана в актовые книги, самые участки эти не могут быть проданы, как казённые земли (мири), документы по ним подскоблены и два виноватых чиновника отданы под суд.

Ввиду вышеизложенного Совет Императорского Православного Палестинского Общества, вполне разделяя мнение Генерального Консула в Бейруте о важности этих участков, желаемых, если будет возможно, включить их в Русское владение, и необходимости на это известной денежной жертвы, не считает себя вправе высказать по этому вопросу решительное мнение, впредь до более точного сообщения со стороны г. Генерального Консула, имеет ли он действительно надежду на возможность вернуть эти участки, а также хотя приблизительного определения денежной суммы, которая потребуется для этого дела.

Примечание на верхнем поле: эта копия препровождена при предписании Министерства в Бейрут от 15 апреля 1899 г. за № 1905.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 4057, л. 403–404.

Иерусалим, 31 мая 1899 г.

Копия.

В дополнение к донесению моему от 22 марта с. г. № 330, о нынешнем состоянии вопроса о наших недвижимостях в Сирии и Палестине, я имею честь сообщить Вашему Высокопревосходительству о переводе на имя Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича участка ед-Дабби на Масличной Горе.

Этот участок, внесённый под № 14 в «Опись всех русских недвижимостей в Сирии и Палестине», был куплен о. Антонином на имя Якова Халеби. При переводе его я столкнулся с новым препятствием. Он представляет собой большого участка, нераздельно принадлежавшего г-ну Халеби и ещё двум совладельцам. С прошлого лета я старался разделиться с ними выгодно для нас, но всё было безуспешно. Чтобы окончить дело, я предложил г. Начальнику Духовной Миссии купить остальные две трети. Архимандрит Рафаил охотно согласился увеличить наши владения на Масличной Горе, с которой связано столько Евангельских воспоминаний. Но он мог дать на это только 4700 франков. Продавцы требовали ещё 500 фр., и я должен был согласиться на это, взяв необходимую сумму из кредита в 10 000 франков, отпущенного Святейшим Синодом. Во избежание, однако, ежегодной платы большого поземельного налога, покупная цена этих двух третей была официально заявлена только в 1200 фр., а с предыдущей третью – 1800 франков. Но при этом продавцы выдали мне 4 частных документа, в которых они заявили о получении полностью всей суммы в 5200 франков.

Таким образом, вместе с прежде купленной одной третью составился участок в 11 373 кв. метров, от которого, за уступкой 462 кв. м под общественную дорогу, осталось 10 911 кв. м. Ныне он слился со смежными участками: вакуфным (о. Антонина) и другим (по имени Керм-уль-Бадд), записанным на имя Императорского Правительства. Общий план всех этих трёх участков изготовляется. Новая покупка и предыдущая одна треть были переведены на днях на имя Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича, на что было истрачено 197 фр. 15 с. О. Архимандрит начал уже обносить всё это на счёт Миссии стенкой сухой кладки, в которой на известных расстояниях будут вставлены куски стены мокрой кладки. Выстроить вокруг всего участка стену мокрой кладки даже в 1 метр вышины над землёй стоило бы 3600 фр., между тем, как с точки зрения охранения границ это не представило бы большой разницы.

Полученный на все три трети этого участка временный владельный документ будет своевременно представлен в Императорское Посольство для обмена на окончательный документ (сенед тугралы). Ранее этого акта я должен был дать (как и все, покупающие здесь недвижимость) обязательство, что без разрешения турецкого правительства на участке не будет сделано ни церкви, ни школы, ни больницы, ни кладбища.

Эти вновь купленные 2/3 участка ед-Дабби вместе с участком № 14 внесены мной под № 46 в дополнение к вышеупомянутой «Описи русских владений в Сирии и Палестине», при сем прилагаемое¹⁰⁹.

Известив о вышеизложенном Святейший Синод, я просил его возвратить мне расходы в размере 697 фр. 15 с., а также те 54 фр. 44 с. и 131 фр. 20 с., которые были произведены мной, о которых я имел честь донести Вашему Высокопревосходительству 7 марта и 23 июня 1898 г. №№ 207 и 571. Всех расходов было произведено на 882 фр. 79 с., но, вследствие негласности некоторых из них, я мог представить расписки только на 751 фр. 25 с.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, л. 76–78.

Иерусалим, 26 июня 1899 г.

Копия.

31 мая с. г., за № 556, я имел честь донести Вашему Высокопревосходительству об окончательном закреплении некоторых невакуфных недвижимостей о. Антонина. Хотя сад и постройки, находящиеся на участке эль-Бирке в Иерихоне, будучи записаны на имя Генерал-Майора М. П. Степанова и не относятся к вышеозначенному разряду земель, но я перевёл и эту недвижимость на имя Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича. Причиною этого было то, что она состоит в заведовании г-на Начальника нашей Духовной Миссии.

Этот сад (площадью 15 345 кв. метров) и два находящихся среди него довольно больших дома, сделанных из смеси глины с соломою, – плод работы русского иеромонаха Иоасафа, который принёс его в 1886 г. в дар Императорскому Православному Палестинскому Обществу. По-видимому, эта недвижимость сначала была записана на имя Феодора Петровича Корнилова, а затем передана на имя Михаила Петровича Степанова, который получил надлежащую крепость в июне 1887 г. В ней сад и земля под домом были отнесены к разряду владений мири (или казённых) и оценены в 25 000 пиастров (около 5554 франков), а постройки – к разряду владений мюльк (частной собственности) и оценены в 35 000 пиастр. (7776 фр.). Оценка эта очень высока, но понизить её можно будет только в сентябре месяце.

Получив сад в своё заведование, Императорское Православное Палестинское Общество потратило немало денег и трудов на насаждение деревьев и вообще на улучшения. Вот их приход и расход <см. таблицу>:

т. е. 832 франка чистого расхода в год.

В сентябре 1897 г. г. Начальник Духовной Миссии принял сад в своё заведование. Но при нём положение ухудшилось. 30 июня 1898 г., за № 110, он донёс Хозяйственному Управлению при Святейшем Синоде, что доход с обоих садов в Иерихоне (с вакуфного сада о. Антонина и с того, о коем идёт речь) равняется 400 кр. руб. (= 1080 фр.) в год. Из моего с ним разговора выяснилось, что ежегодный доход с сада Генерал-Майора Степанова равняется 100 руб. (= 270 фр.), ежегодный же расход на него – 1080 франков, а именно:

монаху-садовнику – 360 фр.

его кормление – 240 фр.

Кормление его двух помощников (они не получают жалованья) – 480 фр.

Итого: 1080 фр.

Если прибавить к этому 91 фр. Турецкого вергю (поземельного налога), то:

Ежегодный расход – 1171 фр.

Ежегодный доход – 270 фр.

Чистого убытка – 901 фр.

Сравнив управление садом Духовной Миссией с управлением им Императорским Православным Палестинским Обществом, мы видим, что ежегодного убытка первая имела 901 фр., а второе – 832 фр., причём казённый налог составлял 10 или 11% этих сумм.

В этом постоянном убытке виновата, по-моему мнению, не природа, а люди.

Эта часть долины Иордана в древнее время была известна своим плодородием. Прежние Иерихоны находились поблизости нашего сада. Первый из них, построенный вокруг источника Пророка Елисея, был в 1/2 часе пути к северу от нашего сада. Разрушенный евреями за 14 веков до Рождества Христова, он никогда не терял вполне своего значения. Он только отступил на 1/2 часа пути к югу от нашего сада. За 50–60 лет до Рождества Христова Ирод Великий так украсил его великолепными дворцами и постройками, что город вновь сделался знаменитым. Благодаря искусному орошению (длина его каналов была около 2-х километров), его сады пальм были так известны и вместе с тем доходны, что триумвир Марк Антоний не посовестился подарить доходы с них капризной красавице Клеопатре. Разрушенный Веспасианом (в 70 г. по Р.Х.), он вновь был возобновлён императором Адрианом во II веке. Этот третий Иерихон был опять разрушен в VII веке арабами. Но в XII веке крестоносцы вновь восстановили его, и он сделался опять почти столь же знаменитым, как и второй Иерихон при Ироде. После их изгнания из Святой Земли город опять был разрушен. Ныне, однако, он опять как бы возрождается. В 1874 г., когда наш знаменитый Архимандрит Антонин, не боясь набегов бедуинов, выстроил здесь странноприимный дом для русских паломников, то этот дом был единственным европейским жилищем. Близ него было 15–20 мазанок, в которых жили арабы-мусульмане. Дом и наши паломники были причиною появления безопасности в этих местах, и они вновь возвращаются к жизни. Скоро вслед за о. Антонином были выстроены дом и церковь Православной Патриархией и ещё дом – одной русской поклонницей. Ныне здесь уже три каменных дома и около 10, сделанных из земляных кирпичей, в большинстве которых помещаются порядочные гостиницы, усердно посещаемые зимой и весной туристами.

Эти места вновь станут знаменитыми и несомненно, что зарождающийся (пятый по счёту) Иерихон имеет будущность. Он страдает, однако, от недостатка воды. Со временем её проведут из Иордана, находящегося всего в 4 километрах расстояния. Но на это нынешняя местная власть неспособна. Поэтому в прошлом году я дал мысль Иерусалимскому Губернатору устроить канализацию воды источника Елисея. Мысль эта привилась, и теперь уже рассуждают о том, сколько придётся на долю каждого владельца из 20 000–30 000 фр. расхода.

Вследствие всего вышеизложенного, я осмеливаюсь посоветовать не только удержать этот сад, несмотря на ежегодный убыток в 900 франков, но даже прикупить ещё на 3000–4000 фр. земли, продающейся здесь очень дёшево.

Если же Вашему Высокопревосходительству угодно во что бы то ни стало избежать убытков от сада, то его можно было бы отдать в аренду кому-нибудь из живущих в Иерихоне немцев-католиков. Их колония пока невелика (5–6 холостых мужчин и 1 семья), но она со временем разрастётся, так как члены её хорошо переносят жаркий климат плодородной Иорданской долины и не хворают от каких-нибудь особенных болезней.

Вследствие предписания г-на Посла от 10-го февраля с. г. № 85, вышеозначенная недвижимость была 7-го июня принята мною в дар от имени Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича, но я должен был дать непременно требуемую подписку в том, что без разрешения Турецкого Правительства на ней не будут устроены церковь, школа, больница и т. п. Выданные мне временные ильмухаберы (или владельные акты) от 7-го сего июня за №№ 510.844/10 и 510.845/11, будут своевременно представлены в Императорское Посольство для обмена на окончательные сенеды. Расходов при этом было мною произведено 1068 фр. 76 с. согласно представляемой подробной росписи. Из них на:

781 фр. 78 с. при сем прилагаются расписки (из этой суммы 741 фр. 23 с. были даны в уплату казённых недоимок);

209 фр. 36 с. расписок я не имею, так как этот расход был отмечен на самом ильмухабере;

77 фр. 62 с. расписок я не имею, так как эта сумма была роздана мною для ускорения дела чиновникам и деревенским старшинам за их удостоверение.

Таким образом, вместе с расходами (882 фр. 79 с.), упомянутыми в моём донесении от 31-го мая с. г. № 556, за счёт Святейшего Синода мною истрачено 1951 фр. 55 с.

При сем я имею честь приложить краткую опись упомянутой недвижимости.

С глубочайшим почтением и пр.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24. л. 108–110

Иерусалим, 28 июня 1899 г.

Копия.

В дополнение к донесению моему от 31-го мая с. г. № 556, о невакуфных участках о. Антонина, я имею честь донести об окончательном закреплении участка по имени Бейт-ель-Хараба, находящегося в мусульманской деревне Аната (в 1 часе пути к северо-северо-востоку от Иерусалима) и записанного в «Описи наших недвижимостей» под № 29.

Этот участок, имеющий в себе согласно ныне составленному плану 370,82 кв. метра, был куплен 29-го октября 1879 г. о. Антонином на имя Я. Е. Халеби за 740 фр., т. е. по 2 фр. за 1 кв. м. Весь интерес его заключается в небольших остатках на нём древнего христианского храма (два невысоких куска стены, несколько мраморных плит пола и оснований колонн), – как это изображено на прилагаемых при сем двух светописях. Находящиеся в его юго-восточном углу две комнаты без потолка – новейшей постройки.

Все новейшие исследователи Палестины указывают на эту бедную деревушку как на место древнего города Anathoth (как, например, «Biblical researches in Palestine», by Robinson, Ch. 1, p. 437), место родины Пророка Иеремии, довольно точно упомянутого в древних описаниях Святой Земли, при сем в переводах прилагаемых. Возможно, что это библейское событие было освящено христианским храмом. То, что наш участок имеет значение, доказывается также частыми изучениями его католическими монахами, приходящими сюда с учениками якобы для прогулки. Но вместе с тем эти развалины были также причиной препятствий со стороны местного представителя Турецкого Министерства Народного Просвещения, ссылавшегося на какой-то циркуляр, запрещающий покупку остатков древности. Местные жители, подученные не знаю кем, начали было оспаривать нашу собственность, но вмешательство шейха деревни отстранило их.

В конце все препятствия были удалены, и недвижимость была принесена г-м Халеби в дар Его Императорскому Высочеству Великому Князю Сергею Александровичу 15-го сего июня и записана на Его Августейшее Имя. Как и все покупатели-иностранцы, я должен был ранее перевода выдать обязательство в том, что без разрешения Турецкого Правительства на участке не будет выстроено ни церкви, ни школы, ни больницы, ни кладбища. Полученный мною временный ильмухабер будет своевременно представлен мною в Императорское Посольство для обмена на окончательный документ (сенед-тугралы).

Все издержки по окончательному закреплению недвижимости равняются (включая сюда и 31 фр. 11 с. поземельного налога за 20 лет), согласно прилагаемой при сем описи, 216 фр.

Из них:

1) на 151 фр. 66 с. при сем прилагаются подлинные расписки.

2) на 19 фр. 10 с. расписок не имеется, так как эта уплата отмечена на документах, оставленных в турецких архивах.

и 3) на 45 фр. 24 с. расписок не имеется, так как они были розданы мною турецким чиновникам для поощрения их усердия.

Прилагая при сем краткую дополнительную опись этой недвижимости, я имею честь сообщить об издержании до сих пор из кредита в 10 000 фр. за счёт Святейшего Синода 2293 фр. 80 с. и покорнейше просить о возвращении мне этих расходов и о присылке ещё нескольких тысяч франков для предстоящих расходов.

С глубочайшим и пр.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 114–115.

Иерусалим, 28 июня 1899 г.

Копия.

26-го июня с. г. за № 659 я имел честь донести Вашему Высокопревосходительству об окончательном закреплении, посредством записи на имя Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича, сада с постройками, находящимися на участке ель-Бирке (в Иерихоне). Хотя эта недвижимость и не относилась к разряду невакуфных недвижимостей о. Антонина, но я закрепил её вышеупомянутым способом вследствие того, что она также состоит в ведении здешней Русской Духовной Миссии.

По этой же причине я прибегнул к такому же способу в отношении участка Гарс-Хассан на Масличной горе.

Он невелик. В нём, согласно ныне снятому плану, 2977,97 кв. метров. Но он находится на юго-юго-восточном склоне горы и в расстоянии всего 270 метров от места Вознесения Господа нашего Иисуса Христа. Хотя он был куплен 9-го января 1896 г. на имя Я. Халеби о. Рафаилом, Начальником Духовной Миссии, всего за 1000 фр. (по 34 сантима за 1 кв. метр), но ныне сведущие люди оценивают его в 29 780 фр. (т. е. по 10 фр. за 1 кв. метр). На нём не имеется ни деревьев, ни построек, ни развалин. Он относится к разряду земель мири (казённых) и должен платить 7 фр. 34 с. ежегодного поземельного налога. Как и все покупатели-иностранцы, я должен был выдать обязательство в том, что без разрешения турецкого Правительства на участке не будет выстроено ни церкви, ни школы, ни больницы, ни кладбища.

Все издержки по окончательному закреплению этого участка равняются (считая здесь и 30 фр., уплаченные за недоимки поземельного налога) 126 фр. 35 с., как это значится в прилагаемой при сем описи. Из них:

1. на 40 фр. 55 с. при сем прилагаются подлинные расписки,

2. на 39 фр. расписок не имеется, так как эта уплата отмечена на выданном мне временном владенном акте, и

3. на 46 фр. 80 с. расписок не имеется, так как эта сумма была роздана мною турецким чиновникам для поощрения их усердия.

При сем прилагается также краткая дополнительная опись этой недвижимости, записанной в Генеральном Консульстве под № 47. Полученный мною 7-го июня с. г. за № 510846/12 временный ильмухабер будет в надлежащее время представлен Императорскому Посольству для обмена на окончательный документ (сенед-тугралы).

Таким образом, до сих пор из кредита в 10 000 фр. я истратил за счёт Святейшего Синода 2077 фр. 80 с.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 113–113 об.

Иерусалим, 10 августа 1899 г.

Подлинник.

Милостивый Государь Иван Алексеевич,

Имею честь представить при сем Вашему Высокопревосходительству список с донесения моего г-ну Обер-Прокурору Святейшего Синода от сего числа за № 833 об окончательном закреплении двух участков «Уара-эль-Хас» и «эль-Уара» в Горнем Граде Иудином, которые оставались до сих пор записанными на имя о. Архимандрита Антонина¹¹⁰.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2/7, д. 4057, л. 425.

Иерусалим, 10 августа 1899 г.

Копия, машинопись¹¹¹.

В дополнение к донесению моему от 6-го июля с. г. за № 705, о невакуфных участках о. Антонина, я имею честь донести Вашему Высокопревосходительству об окончательном закреплении двух участков и имеющихся на них построек. Участки эти, по имени «Уара-эль-Хас» и «эль-Уара», записанные в описи наших недвижимостей под №№ 22 и 23, находятся в Горнем Граде Иудином, рядом с северо-северо-восточной частью вакуфа о. Антонина. Один их них был куплен в 1868 году на имя г. Халеби, а другой (в 1890 г.) – на имя матери о. Антонина. В 1891 г. оба они были переведены на имя самого о. Антонина и оставались в таком положении до июля месяца с. г. Ныне я, на основании доверенности его наследников, перевёл эту недвижимость на их имя, а затем принёс её в дар Его Императорскому Высочеству Великому Князю Сергею Александровичу.

В упомянутой описи в обоих участках значилось 10 800 кв. метров, но, по проверке, на основании ныне снятого точного плана, в них оказалось только 5922,63 кв. метра. При покупке за каждый кв. метр было заплачено по 20 сантимов. Ныне же каждый кв. метр может быть оценён в 2 франка. Окружив их стеной мокрой кладки, о. Антонин выстроил на них один хороший поместительный дом и другой дом меньших размеров. Постройки эти стоили ему около 10 000 франков, но не были внесены во владенный акт. Ныне же существование их оформлено, причём, благодаря любезности комиссии, они были оценены только в 1820 франков.

В настоящее время эта недвижимость находится в пожизненном владении Софии Константиновны Апостолиди на основании 7-го пункта духовного завещания о. Антонина от 19-го марта 1894 года, утверждённого Санкт-Петербургским Окружным Судом 15-го сентября 1895 г. Вследствие полученного Генеральным Консульством в 1898 г. предписания Императорского Посольства в Константинополе от 3-го февраля за № 76, об исполнении означенного духовного завещания, я выдал выписку из него г-же Апостолиди. Но, с другой стороны, во избежание недоразумений вследствие долгого пользования, я приглашу её дать мне у турецкого нотариуса особое заявление о том, что она, а затем её наследница, владеет недвижимостью только пожизненно, и что все требуемые турецким правительством подати (они равняются 27 фр. 43 с. в год) ими будут уплачиваемы.

До перевода недвижимости я должен был выдать обыкновенное обязательство в том, что без разрешения турецкого правительства на ней не будет выстроено ни церкви, ни школы, ни больницы, ни кладбища.

Полученные мною 4 ильмухабера (временные владенные акты) на почву этих участков, на растущие на ней деревья, на землю под постройками и на самые постройки будут мною своевременно представлены в Императорское Посольство для обмена на сенед-тугралы (окончательные владенные акты).

Что касается расходов по этому переводу, то их было произведено мною немного более, чем я желал. Но я был принуждён к тому, так как по закону эта недвижимость, в качестве земли мири, не могла перейти от дяди (о. Антонина) к племянникам (гг. Капустиным). Во всяком случае, они сравнительно невелики. Согласно прилагаемой при сем описи, они равняются (включая сюда и 222 фр. недоимок за 8 лет) 543 фр. 75 сант. Из них:

1 – на 285 фр. 72 с. я имею честь представить при сем подлинные расписки;

2 – на 113 фр. 72 с. расписок не имеется, так как в уплате этой суммы были сделаны надлежащие отметки или наклеены гербовые марки на документах, оставленных в турецких или Генерального Консульства архивах;

3 – на 144 фр. 31 с. расписок не имеется, так как эта сумма была роздана различным турецким чиновникам для поощрения их усердия и для лучшего разъяснения вопроса.

Таким образом, из кредита в 10 000 франков я произвёл по сие число расходов (включая сюда и те, о которых я уже имел честь донести) за счёт Святейшего Синода 3248 фр. 93 с.

С глубочайшим почтением и пр.

P.S. При сем имею честь приложить дополнение к Описи наших недвижимостей от 1895 года.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 40/57, л. 426–426 об.

Иерусалим, 3 сентября 1899 г.

Копия.

В дополнение к донесению моему от 10-го августа с. г. за № 833, я имею честь донести Вашему Высокопревосходительству об окончательном закреплении участка Дуббак с известными пещерами Руммание и Дейр-Ессиние, который числился до сих пор за Я. Е. Халеби, а ныне принесён в дар Его Императорскому Высочеству Великому Князю Сергею Александровичу.

Этот участок расположен к юго-востоку от Иерусалима на склоне горы. У подошвы её проходит та часть Кедронской долины, которая называется «Долина Сауахири», по имени кочующего здесь племени бедуинов «Сахури». От Генерального Консульства до этого места – 25 минут езды.

Прежде чем приступить к описанию хода дел, я постараюсь объяснить, со слов профессора Олесницкого (см. его «Святая Земля», т. I, стр. 262 и стр. 406–411), историческое значение этих пещер, посещённых им в 1873–74 гг.

Около Иерусалима имеются два главных древних некрополя. Один из них идёт с северо-запада по долине Жоз от Гробницы Судей до Кедронской (или Иосафатовой) долины, начинающейся у северо-восточного угла Иерусалима. Другой расположен на склоне Масличной Горы, в Кедронской долине, идущей под восточной стеной Иерусалима с северо-восточного до юго-восточного угла Святого Града.

Но кроме этих двух больших есть ещё три группы меньших некрополей. Во второй (по имени Руммание) из этих последних и находится наш участок с двумя пещерами. Он расположен при встрече долины Сауахири с долиной Радм. По мнению известного Тоблера (Topographie von Ierusalem, II, 418), наша большая пещера служила в первые века христианства монастырём или местожительством отшельников. Возможно, что здесь жили некоторые члены еврейской секты Ессеян. По мнению г. Олесницкого, в ней был погребён благочестивый еврейский царь Иосия.

Наш участок, идущий с северо-запада к юго-востоку, представляет собой полосу земли в 100 метров длины на 25 м ширины и содержит в себе (согласно точному плану, снятому в июле с. г.) 2493,81 кв. метра, или 4426,77 кв. пик. В юго-западном углу его находится вход в очень большую пещеру, иссечённую для погребения. Пещера состоит из большой приёмной для лиц, составлявших похоронную процессию, и 5 квадратных комнат, из которых одна имеет 6 метров длины на 5 1/2 метров вышины, а прочие – по 4 1/2 метров длины на 4 1/2 метров вышины. В трех из них – 30 loculi. Вся работа – очень старательно и чисто выполнена. Над проходом из приёмной во внутренние комнаты – неясные следы украшений: два неполных круга, в одном из которых – 4-конечный крест.

К сожалению, на нашей земле находится только вход в эту пещеру и первая треть её. Остальные 2/3 её – вне стены наших владений. Для охранения их от порчи (здесь окрестные жители добывают камень для построек) было бы очень желательно, чтобы турецкое правительство помогло бы нам купить по дешёвой цене от местных бедуинов участок (в нём всего 30 метров длины на 20 м ширины), покрывающий собой упомянутые две пещеры. Это можно было бы исполнить самое большее с затратой в 1000 франков. В случае невозможности, необходимо для пользы археологии, чтобы местная власть объявила этот участок казённой собственностью и позволила нам обнести его на наш счёт стенкой сухой кладки с входом на наш участок. Такая стенка в 70 кв. метров обошлась бы не дороже 119 фр., считая по 1 фр. 70 с. за кв. метр.

Почти посредине нашего участка находится ещё пещера, вход в которую завален землёй.

Было бы очень желательно хорошо исследовать обе эти пещеры. Весьма возможно, что где-нибудь в полу будет найден камень, так плотно прикрывающий собой отверстие, ведущее ещё далее внутрь земли, что его может открыть только опытный глаз привычного археолога, как, например, г. Олесницкого. Он осмотрел бы, кстати, и прочие наши участки с археологической точки зрения. При этом я позволяю себе обратить внимание Вашего Высокопревосходительства, что Императорский Археологический Институт имеет редкое право брать себе половину откопанных им предметов.

Упомянутая недвижимость была куплена известным о. Антонином 15 февраля 1866 г. на имя одного крестьянина Хюссейна-Зиаде и переведена в 1870–71 г. также частным образом на имя г. Халеби, драгомана Духовной Миссии. 20-го августа 1872 г. был прикуплен ещё клочок земли. За первую, самую главную покупку (так как в ней заключались обе пещеры), было дано 340 фр., за 2-ую – 76 фр. Таким образом, если не принимать в расчёт стоимость пещер, то за 1 кв. метр земли было дано по 17 сантимов.

Но вся важность этого участка – в пещерах. Они-то и были причиной трудностей, с которыми я боролся с прошлого года. Участок много лет находился в пренебрежении и не был обнесён стеной. Поэтому окрестные бедуины, а в особенности наш сосед, родственник здешнего муфтия, привыкли смотреть на него как на никому не принадлежащий. Подарив бедуинам немного денег, я привлёк их на мою сторону и заручился их письменным заявлением о том, что эта недвижимость принадлежит г-ну Халеби в течение 20 лет. После этого я обнёс участок стенкой сухой кладки. Городская дума хотела было помешать, но ей было объяснено, что я делаю это в видах ограждения пещер от порчи и на пользу археологии. Только после всего этого я мог показать властям документы. Как и следовало ожидать, за ними, вследствие их частного характера, не было признано большой силы. Назначенные две комиссии, археологическая и административная, были заранее приготовлены. Все члены обеих комиссий, кроме одного (вышеупомянутого муфтия), высказались в мою пользу. Губернатор также оказал мне содействие.

Таким образом, участок с его пещерами был записан 26-го августа на имя г-на Халеби, который в тот же день принёс его в дар Его Императорскому Высочеству Великому Князю Сергею Александровичу и записал на Его Августейшее Имя.

Что касается будущности этого участка, то Духовная Миссия, в ведении которой он состоит, должна, во избежание серьёзных хлопот, ежегодно отдавать его кому-нибудь для обработки земли или же засадить его деревьями и, кроме того, платить правительству известный земельный налог. Налог этот пока не определён, но, во всяком случае, не превысит 5–6 фр. в год.

Полученный мной ильмухабер (временный владенный акт) будет своевременно представлен Императорскому Посольству для обмена на сенед-тугралы (окончательный владенный акт).

Ранее перевода недвижимости я должен был выдать обычное обязательство в том, что без разрешения турецкого Правительства на ней не будет выстроено ни церкви, ни школы, ни больницы, ни кладбища.

Что касается расходов, то они, принимая в соображение трудности дела, невелики. Согласно прилагаемой описи (включая сюда и 514 фр. 28 с. на постройку каменной ограды), они равняются 1145 фр. 88 с.

Из них:

1) на 779 фр. 6 с. я имею честь представить при сем подлинные расписки;

2) на 55 фр. 50 с. расписок не имеется, так как в уплате этой суммы были сделаны надлежащие отметки или наклеены гербовые марки на документах, оставленных в турецких или Генерального Консульства архивах;

3) на 311 фр. 31 с. расписок не имеется, так как почти вся эта сумма была истрачена на турецких чиновников для поощрения их усердия и для лучшего разъяснения вопроса.

Таким образом, из кредита в 10 000 франков я произвёл по сие число расходов (включая сюда и те, о которых я уже имел честь донести 10 августа с. г. за № 833) 4387 фр. 81 с.

В заключение я осмеливаюсь повторить, что было бы желательно охранить те 2/3 большой пещеры, которые находятся вне нашей недвижимости, и произвести основательные раскопки в обеих пещерах.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 121–124.

Иерусалим. Совершенно доверительно

7 сентября 1900 г.

Подлинник.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/.2, д. 4057, л. 466–467.

Иерусалим, 18 сентября 1900 г.

Копия.

В донесении моём Хозяйственному Управлению от 7 сего сентября за № 946 я имел честь сообщить об окончательном укреплении одного из невакуфных участков о. Антонина, лежащего в дер. Силоам и называющегося «Хакурет-уль-Баядер» или «Уллие», посредством принесения его в дар Его Императорскому Высочеству Великому Князю Сергею Александровичу.

Ныне я попытаюсь разъяснить археологическое значение, которое должно быть за ним признано вследствие нахождения на нём одной скалы с иссечённою в ней древнею еврейскою гробницею и другой – с остатками красивой стенной штукатурки.

Эта гробница находится в ущелье Кедронского потока, в восточном некрополе Иерусалима, устроенном на обращённых к Святому Граду склонах Масличной Горы и Горы Соблазна. По словам профессора Олесницкого (см. его сочинение «Святая Земля», т. I, стр. 369–396), она, хотя и находится среди восточного некрополя, но не представляет собою чьей-либо гробницы. По его мнению, она есть тот перистереон, или скала-голубятня, о которой говорит Иосиф Флавий (Война Евреев против Римлян, кн. V, гл. 31) при описании осадной стены Тита, направленной по южному склону Масличной Горы до скал «перистереон» (голубятни) и холма, возвышающегося над Силоамскою долиною, а отсюда спускающейся к востоку, в Силоамскую долину. С мнением лучших исследователей Палестины (Шульца, Крафта и Сольси), видевших перистереон не в этой гробнице, а в другом памятнике восточного некрополя, а именно в Гробницах Пророков, принадлежащих Святейшему Синоду, г. Олесницкий не согласен. Он предполагает, что упомянутая скала есть древнееврейская голубятня, обращённая впоследствии в жилище какими-нибудь христианскими отшельниками, расширившими при этом находившуюся в ней комнату. Я не беру на себя смелость оспаривать мнение нашего почтенного учёного. Может быть, этот памятник есть голубятня, упоминаемая Иосифом Флавием. Смотря на него снаружи, он похож, пожалуй, на голубятню, и стены его истыканы большими и малыми отверстиями. Но предназначаются ли для птиц эти отверстия? Я думаю, что нет. Г. Олесницкий не сказал бы, мне кажется, этого, если бы он мог хорошо осмотреть в 1874 г. внутренность комнаты. К сожалению, он этого не мог сделать. Вот что он говорит на стр. 395: «Когда мы с Финкелынтейном взобрались внутрь этого гнезда, оно было наполнено соломою и отрубями». Если он приказал бы вынуть солому, то он увидел бы, что в западной и восточной стенах комнаты высечено по 3 таких loculi, какие мы встречаем во всех здешних древнееврейских гробницах.

Это хорошо видно из нижеследующей части плана всего участка, впервые снятого по моему приглашению архитектором Пальмером.

Из тщательного осмотра комнаты мною я вынес убеждение, что она служила вначале гробницей для 6 лиц, а затем получила другое назначение. Я не думаю, чтобы какой-нибудь христианский отшельник первых веков обратил её в жилище. На внутренней части северной и восточной стен видны следы штукатурки, чего отшельники не делали в своих помещениях. Вероятнее всего, здесь была устроена маленькая церковь. К сожалению, при этом внутренняя часть восточных loculi была немного испорчена: для увеличения размеров комнаты: два loculi были спереди укорочены (третий loculus остался нетронут), а для освещения внутренности её – в одном loculus'e была уничтожена вся задняя стенка (это отверстие заложено ныне обыкновенными мелкими камнями), в задней стенке другого – проделано 3 небольших круглых отверстия. Что касается западной стены комнаты, то находящиеся в ней loculi укорочены не с переднего (обращённого внутрь) своего конца, а с заднего, внешнего конца, и находящаяся ниже их стена обсечена в виде полусвода. Можно допустить, что поселившийся в комнате отшельник, расширяя её, укоротил внутри её восточные loculi, но ему было бы не под силу укоротить западные loculi с внешней стороны. Это могло быть сделано только опытными рабочими. Только они могли бы обсечь западную стену в виде полусвода, начав его на высоте loculi и окончив у основания скалы.

По моему мнению, это – не перистереон Иосифа Флавия, а небольшая древнееврейская гробница, вход в которую, для лучшего охранения её от осквернения, был сделан на высоте 4 метров от основания. Затем она получила другое назначение, но не для жилья отшельника. Отшельник, пренебрегая археологией, мог бы, для увеличения размеров своего помещения, укоротить восточные loculi, а для света – пробить задние стенки их и даже западные стенки западных loculi. Но он не стал бы покрывать внутренние стены помещения штукатуркой и, во всяком случае, он не мог бы снять с западной стены пласт камня поверхностью в 16 кв. метров и толщиной в 1/2 метра.

Я полагаю, что в первые века христианства здесь была устроена маленькая (2 1/2 метра на 2 1/2 метра) церковь.

Возможно, что это была сириакская церковь. Сделать подобное заключение меня понуждает также сириакская надпись на той части смежной скалы, которая смотрит на восточную стену упомянутой комнаты. Надпись эта, крайне плохо сохранившаяся, имеет 9 строк и сделана белой краской по зелёному полю. Не будучи в состоянии разобраться в археологической стороне этого участка, я обратился за помощью к одному из самых учёных здешних доминиканцев. Хотя в отношении комнаты он решительно ничего не мог мне сказать, но он переписал для меня надпись (его заметка хранится в архиве Генерального Консульства). Из 9 строк её не существует 1-ой, 8-ой и 9-ой строк. Но и из прочих сохранилось так мало, что он мог сказать только следующее: 1) надпись сделана в самых первых веках христианства не так называемой азбукой Эстранджело или западно-сириакской, а письменами восточно-сириакскими, и 2) в ней есть одно слово, значащее «тело», «гробница». Он был, однако, удивлён тем, что строки надписи сделаны не в горизонтальном направлении, как это следовало бы и что место вполне позволяло, а в вертикальном направлении. Некоторые, однако, говорят, что надпись сделана квадратными еврейскими письменами 1-Н века по Р.Хр. Как бы то ни было, для предохранения её от порчи я засыпал её землёй.

Было бы очень желательно, чтобы Святейший Синод поручил, при случае, серьёзному русскому палестиноведу заняться как разбором надписи, так и раскопками вообще на этом очень интересном месте, пригласив Духовную Миссию не делать их ранее этого. Ныне же я считаю мою роль в отношении этого участка оконченной, о чем я и сообщил г. Начальнику Духовной Миссии, передав участок в его ведение при отношении от 9-го сего сентября за № 950.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 4057, л. 472–475

С.-Петербург, 20 октября 1901 г.

Подлинник.

Определением Св. Синода, от 7 Февраля/22 Марта 1896 г. за № 788, между прочим, постановлено ассигновать из %-в по капиталу, завещанному Надворным Советником Вишневским в пользу церквей, обуреваемых от магометанства, на расходы по укреплению за русским правительством земельных участков в Палестине, приобретённых бывшим Начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Архимандритом Антонином и завещанных им в собственность Св. Синода, до 10/т. франков, каковую сумму и высылать непосредственно Российскому Императорскому Консулу в Иерусалиме, по мере действительной надобности, и с тем, чтобы в израсходовании этих денег был представляем Св. Синоду отчёт. В настоящее время вся означенная выше сумма уже переведена на имя Консула нашего в Иерусалиме и им разновременно (в донесениях от 31-го Мая, 26-го и 28-го Июня, 6-го Июля, 10-го Августа, 3-го Сентября и 21-го Декабря 1899 г. за №№ 556, 659, 661, 665, 705, 833, 902, 1233 и от 7 Сентября 1900 г. за № 946) представлены расходные отчёты на сумму до 9000 р.

Ныне Первый Департамент Министерства Иностранных Дел доставил в Хозяйственное Управление отношение Консула нашего в Иерусалиме от 26-го Мая сего года за № 586, в коем Ст. Сов. Яковлев, ввиду необходимости окончить дело упорядочения недвижимостей покойного Архимандрита Антонина ранее истечения сроков земской давности и смерти полезных в сем деле лиц, чтущих память покойного, а также недостаточности ассигнованного на сей предмет кредита в 10/т. франков, ходатайствует об отпуске в его распоряжение ещё до 4000 фр. на окончание сего дела, присовокупив, что более половины высланной в его распоряжение суммы употреблено на возведение каменных вокруг участков оград, а из остальной части сделаны значительные расходы на уплату недоимок, переводных пошлин и пр. и лишь около 1000 фр. розданы разным лицам для облегчения и ускорения дела.

Справка 1.) По капиталу, завещанному Надворным Советником Вишневским в пользу церквей, обуреваемых от магометанства (Отд. IX 7 спец. см. Св. Синода 1901 г.), свободного остатка не имеется.

2.) По счетам Бухгалтерии Хозяйственного Управления, в числе переходящих сумм, имеется дохода от обращения в %-ые бумаги свободной денежной наличности, в ведении Управления состоящей, до 6 т. руб.

Заключение. Представляя о вышеизложенном, Хозяйственное Управление полагало бы отпустить в распоряжение Российского Императорского Генерального Консула в Иерусалиме, на предмет упорядочения недвижимостей, завещанных покойным Начальником Иерусалимской Духовной Миссии Архимандритом Антонином в собственность Св. Синода, вдобавок к ассигнованным на сей предмет 10 т. франк., ещё до четырёх тысяч франк., с отнесением сего расхода на счёт дохода от обращения в %-ные бумаги свободной денежной наличности, в ведении Хозяйственного Управления состоящей, с тем, чтобы в израсходовании сих денег был представлен Св. Синоду в своё время надлежащий отчёт.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/11, д. 5, л. 169–170 об.

Иерусалим, 3 ноября 1901 г.

Копия, машинопись.

О переводе невакуфного земельного участка о. Антонина на горе Рас-Она на имя Е.И.В. Великого Князя Сергея Александровича и о передаче его Духовной Миссии

Отношением от 4 октября 1900 года, за № 1047, я имел честь сообщить Хозяйственному Управлению об упорядочении участка «Рас-Она», одного из невакуфных участков о. Архимандрита Антонина, бывшего Начальника здешней Духовной Миссии. Этот участок внесён мною под № 28 в «Опись всех русских недвижимостей в Палестине и Сирии», от 19 июня 1895 года, № 451.

Он находится на вершине горы «Рас-Она», в расстоянии 1/2 часа ходьбы от Бейт-Джальской горы, на которой находится женский пансион Императорского Православного Палестинского Общества. С ним не связано решительно никаких воспоминаний, ни языческих, ни еврейских, ни христианских, и на нём не имеется никаких следов построек: ни древних, ни новых. О. Антонин купил его (от кого – неизвестно) случайно и за бесценок. За 17 000 кв. пик, или 9520 кв. метров, он заплатил 3500 пиастров, или 642 франка (т. е. по 7 сантимов за 1 кв. метр), хотя в окончательном документе (сенед-тугралы), выданном по этому поводу 3 февраля 1873 (1289) года, за №№ 27/162 и 2/85, и сказано, что в участке – 6400 кв. пик. Ныне, по казённой оценке в ильмухабере, она стоит 2750 пиастров, или 610 франков 82 сантима; но по вольной оценке её можно смело ценить в 2000–2500 франков.

Покупка эта интересовала, однако, так мало о. Антонина, что он видел её один-два раза. Такой холодностью владельца воспользовались соседние крестьяне и оторвали от участка с разных сторон несколько небольших клочков земли, запахав их под виноградники. Сколь неправильную форму он принял после подобного мирного завоевания соседей, можно видеть из прилагаемого при сем плана, составленного по моему поручению инженером Пальмером в 1899 году. Три составные его части закрашены розовым и фиолетовым цветами. Так как в подобном виде он ни на что не мог быть пригоден и так как он не имел ни археологического, ни другого значения, то я вынужден был произвести обмен земли. Сохранив среднюю часть (в 4226,21 кв. метров), я уступил остальные (закрашенные фиолетовой краской), размерами в 2602,04 кв. метра + 2691,70 кв. метра, Православной Патриархии. Вместо них Блаженнейший Дамиан дал мне столько же (5293,74 кв. метра) монастырской земли (закрашенной голубой краской на плане) с северной стороны средней части. Об этом было составлено 28 августа 1900 года домашнее условие, подписанное Его Блаженством и мною, в двух экземплярах, из которых один хранится в Патриархии, а другой – в Генеральном Консульстве.

Получившийся таким образом участок я принёс от имени наследников о. Антонина в дар Его Императорскому Высочеству Великому Князю Сергею Александровичу и получил надлежащий документ в октябре месяце за № 22843/3. Подлинный документ оставлен в архиве Генерального Консульства, а перевод и список с него при сем прилагается. Вслед за этим участок был обнесён каменной стенкой сухой кладки, в некоторых частях которой вставлены каменные столбы на извести. В архивах Генерального Консульства и Духовной Миссии имеются два плана, снятые г. Пальмером в апреле сего года по окончании всех работ.

Всех расходов было произведено на сумму в 1191 франк 71 сантим. Из них:

1) Представляется при этом расписок самих получателей на 1072 франка 06 сантимов (за каменную стенку сухой кладки – 876 франков 63 сантима, казённой пошлины – 52 франка 35 сантимов, прочие расходы – 143 франка 08 сантимов).

2) Представляется общая расписка г. Первого Драгомана Генерального Консульства в уплате казённых пошлин, отмеченных на самих документах, и раздаче разным лицам для ускорения дела – 119 франков 65 сантимов.

При сем я имею честь приложить краткую опись упомянутой недвижимости, в которой между прочим объяснено, что ежегодный поземельный налог = 2 франкам 46 сантимам и что все недоимки по этому налогу за 17 лет (с 1 марта 1884 по 29 февраля 1901) мною уплачены.

28 октября сего года делегат Генерального Консульства передал недвижимость назначенному делегатом г-ну Драгоману Духовной Миссии, которая была об этом мной уведомлена отношением от 31 минувшего октября, за № 1117, с приложением вышеозначенной краткой описи и списка с временного владенного акта, выданного на имя Его Императорского Высочества.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 3611, л. 83–84.

Иерусалим, 3 ноября 1901 г.

Копия¹¹³.

Взаимно уступлено:

Список:

В обмен на 2 участка о. Архимандрита Антонина, окрашенных на плане фиолетовой краской, и размером в 2602,04 кв. м и в 2691,70 кв. м, я дал г. Российско-Императорскому Генеральному Консулу, по его просьбе и с согласия моего Синода, один участок таких же (т. е. в 5293,74 кв. м) размеров, окрашенный на плане голубой краской и принадлежащий Иерусалимской Православной Патриархии.

Иерусалим 28 августа 1900 г.

(М.П.)

(Подп.) Патриарх Иерусалимский Дамиан

В обмен на два вышеозначенных участка я с благодарностью принял вышеупомянутый участок, уступленный мне Его Блаженством.

Иерусалим 28 августа 1900 г.

(Подп.) Российский Императорский

Генеральный Консул в Иерусалиме А. Яковлев

(М.П.)

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 3611, л. 83–84.

Иерусалим, 3 ноября 1901 г.

Копия.

Перевод¹¹⁴

По совершении формальностей в отношении сада, границы которого обозначены выше, и впредь до выправления и выдачи купчей (окончательной), выдан настоящий ильмухабер (временная купчая) от имени Кадастрового Ведомства.

В октябре 1316 (=1900) г.

Список и перевод с подлинным верны. Драгоман Генерального Консульства (подп.) С. Хури.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 3611, л. 86–87.

Иерусалим, 8 ноября 1901 г.

Подлинник.

Просьба о разрешении переслать г. Генеральному Консулу в Бейруте имеющиеся у меня документы на наши недвижимости, находящиеся в его округе

Милостивый Государь Иван Алексеевич,

Кроме тех невакуфных земельных участков о. Архимандрита Антонина, которые находятся в моем Консульском округе и упорядочение которых ныне приходит к концу, имеется ещё пять недвижимостей, до сих пор не приведённых в порядок. Все они находятся в округе Бейрутского Генерального Консула. Три из них («место со сводами» внутри города Тивериады, «место с колоннами» и «место с горячими ключами» – близ города на берегу Тивериадского озера) принадлежат к вышеупомянутой категории участков о. Антонина, а два (в Хайфе и в Назарете) представляют собой наследство после Палестинской Комиссии.

Все невакуфные недвижимости о. Антонина Императорское Посольство изволило приказать мне (предписание от 10 февраля 1899 г., № 85) переводить, вследствие данного Его Императорским Высочеством Великим Князем Сергеем Александровичем согласия, на его имя. Поэтому я осмеливаюсь предложить поступить с означенными двумя таким же образом. По моему мнению, это можно сделать только в отношении участка в Тивериаде. Но г. Лишин выразил мне неофициально надежду в возможности перевести и участки по имени «место с колоннами» и «место с горячими ключами».

Что касается недвижимостей, приобретённых бывшей Палестинской Комиссией, и так называемого места со сводами внутри Тивериады, купленного о. Антонином, то их решено было перевести на имя Императорского Правительства. Об этом, равно как и о согласии на это Его Величества Султана Генеральное Консульство было извещено предписаниями Императорского Посольства от 1) 13 декабря 1896 г., № 829, с приложенным к нему списком с ноты Тевфика паши от 9 ноября 1896 г., № 21384/61, 2) 3 февраля 1897 г., № 86, со списком с телеграммы Министра Кадастров к своему здешнему представителю от 29 января 1312 (1897) г. и 3) 15 апреля 1897 г., № 307, со списком со словесной ноты Порты от 20 апреля 1897 г., № 23513/15.

Так как отсюда я не могу упорядочить их, а начать дело необходимо поскорее, чтобы не пропустить сроки земской давности, то я имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство разрешить мне передать все относящиеся до них документы г. Генеральному Консулу в Бейруте. Я передал бы их по описи и сообщил бы моему коллеге дружественным образом сведения, приобретённые мною при переводе участков Палестинской Комиссии и о. Антонина.

До окончания возможной переписки Императорского Посольства по этому вопросу с властями и лицами в Империи, а также с Блестящей Портой, г. Лишин мог бы заняться изучением самих документов и наведением различных справок у Бейрутского Вали.

С глубочайшим почтением и совершеннейшей преданностью имею честь быть и проч.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 4057, л. 489–490.

Иерусалим, 22 января 1902 г.

Перевод.

По совершении формальностей в отношении вышеозначенной почвы под садом (деревьями), высеченной в скале комнатой и цистерной, и впредь до выправления и выдачи купчей (окончательной), выдан настоящий ильмухабер (временная купчая) от имени Кадастрового Ведомства.

Ноябрь 317 г. (1901) г.

За Судью: (печать) Мусса Шефик

За Казначея: (печать) Махмуд Недим

Чиновник Кадастрового Ведомства: (печать) Омар Лутфи

Кассир: (печать) Бешара Батато

Список и перевод с подлинным верны. Драгоман Генерального Консульства /подп./ Хомси.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 4057, л. 499–500.

Иерусалим, 22 января 1902 г.

Перевод

По совершении формальностей в отношении вышеозначенного сада (деревьев) и зданий высеченной в скале комнаты и цистерны, и впредь до выправления и выдачи купчей (окончательной), выдан настоящий ильмухабер (временная купчая) от имени Кадастрового Ведомства.

Ноября 317 г. (1901) г.

За Судью: (печать) Мусса Шефик

За Казначея: (печать) Махмуд Недим

Чиновник Кадастрового Ведомства: (печать) Омар Лутфи

Кассир: (печать) Бешара Батато

Список и перевод с подлинным верны. Драгоман Генерального Консульства /подп./ Хомси.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 4057, л. 501–502

Большую роль в созидании Русской Палестины играла благотворительность русских женщин-подвижниц, многие из которых провели в Иерусалиме последние годы жизни и в нём скончались.

Среди русских благотворительниц прежде других следует назвать имя графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской, дочери знаменитого Алексея Орлова, героя Чесменской битвы. Ею была пожертвована в Гефсиманское подворье – в часовню напротив Храма Гроба Господня – двусторонняя плащаница Божией Матери в натуральную величину, в серебряно-вызолоченных ризах с обеих сторон, которая и ныне хранится в часовне и с которой совершается по иерусалимскому обычаю крестный ход в Гефсиманию за три дня до праздника Успения. Благотворительницами Святой Земли были также особы царствующего дома: супруга Александра II императрица Мария Александровна (деньги на строительство Русской больницы, на приобретение архимандритом Антонином участка для школы в Бет-Джале и др.), великая княгиня Александра Иосифовна (деньги на Царские Врата для иконостаса Троицкого собора, для внутреннего убранства храма Преображения на Фаворе и др.), великая княгиня Мария Александровна, дочь Александра II (пять тысяч рублей на строительство церкви святой Марии Магдалины в Гефсимании).

Не уступали по щедрости и представительницы других сословий, преимущественно купчихи. Мария Михайловна Киселёва из Пензы финансировала строительство церкви святого пророка Елисея в Иерихоне, церкви на горе́ Свержения в Назарете, а также оставила 50 тысяч рублей по духовному завещанию в пользу Императорского православного палестинского общества.

Документы настоящего раздела рассказывают о вакуфе в пользу построенной архимандритом Антонином церкви Вознесения Господня на Елеоне, учреждённом в 1901 году Марией Васильевной Миловидовой. Приехав на поклонение в Иерусалим, она долго жила в различных греческих монастырях, пока, познакомившись с архимандритом Антонином и его помощником игуменом Парфением, не стала главной благотворительницей будущего Елеонского монастыря. После смерти Антонина была постоянной помощницей отца Парфения, снабжавшей его средствами для благоустройства обители. Позже приняла монашество с именем Евпраксия и возглавила в звании настоятельницы Елеонскую женскую общину, основанную начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандритом Леонидом (Сенцовым) в 1906 году. Была настоятельницей до самой смерти, последовавшей в трудные для обители дни осени 1914 года.

Другой елеонской благотворительницей была Ирина Григорьевна Силаева. На её средства была построена в монастыре (около 1910 г.) часовня Обретения главы святого Иоанна Предтечи, где и ныне читается неусыпаемая Псалтирь. С 1905 года Силаевой принадлежал также дом в Иерусалиме неподалёку от Русских Построек, в нынешнем еврейском квартале Меа Шеарим, на улице Пророков. В 1911 году Ирина Григорьевна оформила на него акт вакуфа в пользу бедных русских православных паломников. Умерла в Иерусалиме в 1927 году.

Иерусалим, 22 июля 1899 г. Перевод с арабского.

Копия.

(Надпись в заголовке на 10-пиастровой гербовой марке)

В сем акте я изложил совершённый мною вакуф, равно как и его условия. Я установил его правильность и обязательность в общем и в частности, зная о существующих между разными имамами разногласиях в отношении вакуфов. Писал бедный о Господе Эссейид Махомед-Салем, сын хаджи Хамиля, Иерусалимский Судья.

(Печать): Махомед-Салем

Причина писания сих букв, следующая:

В Иерусалимский суд Шераата, в присутствии г. Судьи, которого подпись и печать в заголовке, явилась женщина, обладающая полным разумом, девица Мария, дочь Василия, сына Ивана Миловидова, православного вероисповедания, русскоподданная, проживающая ныне в Иерусалиме. Личность её законно удостоверена свидетелями гг. Мантурою, сыном Ас’ада, сына Якова Салаха, католического вероисповедания, и Яковом, сыном Ивана, сына Якова Хури, православного вероисповедания. Оба свидетеля – турецкие подданные, жители г. Иерусалима. Она заявила во всеуслышание и призналась добровольно и неприну́жденно, будучи в полном здравии при здравом уме и обладая законною правоспособностью, через посредство переводчика, названного свидетеля г. Якова, сознавая значение этого заявления и признания во всеуслышание и того, к чему (вследствие этого) она обязывается по закону. (Она заявила), что она навеки завакуфила принадлежащую ей и находящуюся в её полном, неотъемлемом владении, доставшуюся ей путём законной покупки, по законной временной купчей за № 73, по реестру июля месяца текущего 1315 г. (=1899 г.), землю, каковою она неоспоримо владеет до составления этого законного вакуфа. Земля эта есть земля мюльк (безусловная собственность), окружена каменной стенкой на извести. На ней находятся 6 комнат, прихожая, кухня, конюшня и кладовая – в нижнем этаже; 2 комнаты – в верхнем этаже; две цистерны для собирания дождевой воды, различные деревья и разные угодья и пристройки. Она обладает также законными правами. Границы её следующие: 1) на юге – земельный участок жены Саввы Ка’уара, протестанта, 2) на востоке – общественная дорога, на которую выходит дверь (завакуфленной собственности), 3) на севере – земля с постройками, принадлежащими монахиням Святого Иосифа, 4) и на западе – общественная дорога, на которую выходит другая дверь (той же собственности).

Из земли этой со всеми её правами, дорогами, оградами, угодьями, постройками и из всего того, что относится и приписывается к ней, а равно и из всех законно принадлежащих ей прав, – она делает правильный законный вакуф, ясно установленный и обязательный к соблюдению, – вакуф, которого имя не сотрётся и след не исчезнет и который по прошествии времени и веков утвердится и увековечится. Таковое положение будет соблюдено во веки веков, пока Господь не унаследует землю и на ней находящихся, ибо Он – Лучший Наследник.

Основательница учредила сей вакуф в свою пользу пожизненно. Она будет пользоваться им, живя в нём и помещая (других), его доходами и всеми законными вакуфными выгодами.

После неё (вакуф перейдёт) – к бедным монахам и паломникам православного вероисповедания, русским подданным, проживающим при Русской церкви в деревне Эт-Тур (Масличная Гора) и прибывающим к ней для поклонения во всякое время, покуда они будут существовать, век за веком и поколение за поколением, с тем, что если кто-либо из них умрёт, то причитающаяся ему доля переходит к остальным названным бедным монахам и паломникам. Они также будут пользоваться им, живя в нём и помещая (других), его доходами и всеми законными выгодами вакуфа.

Если не останется ни одного из лиц, в пользу которых сделан вакуф, то он перейдёт к тем из бедных монахов и паломников упомянутых вероисповедания и подданства, которые будут проживать внутри «Москобие» (Русских построек), находящейся вне стен Иерусалима, со стороны Хевронских (Яффских) ворот и известной под именем «Москобие Кадиме», к тем (монахам и паломникам), которые будут прибывать в неё (в Москобие) во всякое время с целью поклонения. Если никого из них не окажется, то вакуф поступит в пользу русских бедных монахов и паломников, названных вероисповедания и подданства, проживающих в каком бы то ни было городе или деревне в черте Палестины и прибывающих во всякое время для поклонения. После них – в пользу бедных русских сказанных вероисповедания и подданства вообще, находящихся в России; затем после этих – в пользу бедных Православной Иерусалимской Общины исключительно, после них же – в пользу бедных г. Иерусалима вообще. Если их не окажется, то в пользу бедных вообще, где бы они ни были. Лица, в пользу которых учреждён вакуф, будут также пользоваться им, живя в нём и помещая (других), и всеми его законными вакуфными выгодами.

Учредительница поставила при этом следующие обязательные условия:

1) Доход с вакуфа должен быть истрачен главным образом на его благоустройство, поддержание его в том же состоянии и на охранение его выгод.

2) Управление и надсмотр за её вакуфом она возлагает на себя пожизненно, а после неё – на Начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме вообще, будь он Архимандрит или кто-либо другой, но с тем, чтобы он был на службе Святейшего Всероссийского Синода и был послан от его имени или от имени его заместителя.

3) Если вакуф поступит в пользу православных бедных, кроме находящихся в Иерусалиме русских, то управление принадлежит их попечителю.

4) Если он перейдёт в пользу бедных Иерусалима или бедных, где бы они ни находились, то управление вакуфом будет принадлежать Иерусалимскому Судье, который и назначит (управителем) того, в честности которого он удостоверится, и т. д.

5) Она (Миловидова) назначила Абдо-эфенди, сына Дауда-эфенди Хомси, турецкого подданного, православного жителя г. Иерусалима, законным управителем настоящего её вакуфа, исключительно для его зарегистрирования. Сохранив за собой право его сместить, когда пожелает, она вручила ему таковой вакуф законным порядком, как в том последовало признание.

По исполнении всего вышеизложенного, учредительница вакуфа пожелала от него отречься и взять его обратно в свою (исключительную) собственность, как то было ранее (учреждения вакуфа). Она явилась и принесла жалобу на управителя для зарегистрирования, на г-на Абдо-эфенди, находящегося вместе с нею в присутствии, говоря в законном заявлении своей жалобы, что завакуфление недвижимости хотя и правильно, но не обязательно, как то утверждают некоторые из гг. Улемов Ислама, и поэтому потребовала отнять у управителя и передать ей таковой (вакуф). Помянутый управитель возразил ей и отказался от возвращения (вакуфа), основываясь на том, что вакуф этот стал правильным и обязательным ввиду передачи его управителю. После долгих прений обо всём этом, обе стороны ходатайствовали о законном решении этого (спора).

Обдумав сказанное обеими сторонами и приняв сторону вакуфа, а также взяв во внимание и всё то, что должно было быть взято во внимание, равно имея в виду существующие между разными Улемами разногласия в вопросах о вакуфе, вышеупомянутый г. Судья (да утвердит Бог справедливость его решения!) заявил, на основании Шариата, о правильности настоящего вакуфа и о его обязательности в общем и в, частности и отверг требование учредительницы вакуфа об исключительном её владении им и о возвращении такового ей.

Тогда названная учредительница вакуфа уволила помянутого управителя по регистрированию и получила от него обратно им возвращённый вакуф и приняла вакуф в своё управление, как о том последовало признание. При этом увольнение (управителя) и принятие (обратное вакуфа) были совершены законным порядком.

В удостоверение вышеизложенного, по просьбе (учредительницы) и приказанию (начальства) написан (сей акт) 25 Раби’уль-Эввеля 1317 г. (= 22 июля 1899 г.).

Свидетели: (подп.)

АВП РИ, ф, Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 4057, л. 420–424,

Иерусалим, 10 августа 1900 г.

Копия.

О недвижимости г. Миловидовой, обращённой в вакуф, о предназначении части её для русского Дома Трудолюбия и об условиях её будущего существования

Я заметил, что многие из наших паломниц (в особенности из числа молодых), издержав здесь деньги, или начинали писать в Россию письма и выманивать пожертвования для себя и для духовенства, или же прибегали к совершенно нечестному труду. Остановить это было возможно только посредством доставления им другого способа зарабатывать себе деньги. Другими словами, надо было устроить нечто вроде Дома Трудолюбия.

Узнав об этом, одна из почтенных здешних русских паломниц предложила мне выполнить этот план, и в июле прошлого года купила за 50 000 франков участок в 2490 кв. метров с большим домом, около которого она вскоре затем выстроила ещё несколько комнат. Эта недвижимость находится вне стен Святого Града, но на очень хорошем месте (против нашего Вениаминовского Приюта). За невозможностью удовлетворить просьбы г. Миловидовой закрепить недвижимость посредством записи её на чьё-либо имя, я посоветовал ей обратить эту недвижимость в вакуф. Благодаря Императорскому Посольству, вакуфный акт, составленный здесь, был утверждён в Константинополе. Об этом здесь была сделана местной властью надлежащая отметка на купчей крепости г-жи Миловидовой. Таким образом, ныне вакуфный акт имеет полную силу. Цель и условия его существования, Ваше Высокопревосходительство, благоволите усмотреть из прилагаемого при сем его перевода.

Но у г. Миловидовой не было достаточно своих средств для покупки недвижимости. Поэтому она вынуждена была отдать в пожизненный наём несколько комнат живущим в Иерусалиме паломницам хорошего поведения. Надлежащие акты о сем были составлены в Генеральном Консульстве с точным обозначением комнат на имеющемся в нём плане всей недвижимости. Из прилагаемого образца их, Ваше Высокопревосходительство, изволите усмотреть условия этого найма. Суть их состоит в том, что нанимательницы обязуются платить все налоги; отчуждать купленные комнаты они могут при посредстве только русской власти; при жизни г-жи Миловидовой управление этим домом и доходы с него принадлежат ей, а после смерти её – все её права переходят к г. Начальнику Духовной Миссии, согласно вакуфному акту, кроме, однако, внутреннего управления или наблюдения за порядком. Это внутреннее управление, как она выразила мне в своём прошении от 22 ^го июня сего года, при этом в списке прилагаемом, она желает поручить одной из жилиц означенного дома, выбранной по большинству голосов остальных женщин, живущих в нём. При разделении голосов поровну, г. Начальник Миссии постарается склонить их выбрать ту, на которую он им укажет; в случае же неуспеха в этом, он решит вопрос жребием.

Таким образом, этот Дом Трудолюбия послужит, я надеюсь, основанием серьёзной колонии русских женщин. С другой же стороны, он не только не вовлечёт Духовную Миссию в расходы, а доставит ей даже хороший доход (при перепродаже ею его комнат) и вместе с тем не причинит ей почти никаких хлопот.

Донося о вышеизложенном, я имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство не отказать в утверждении условий управления после смерти г-жи Миловидовой и почтить о сем уведомлением как г. Начальника Духовной Миссии, так и Генеральное Консульство.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 4057, л. 456–457 об.

Документы настоящего раздела составляют отдельную папку архивного фонда, именуемого «Греческий стол» (оп. 497, д. 418. На папке помета: «Вынуто из большого дела. Картон 17, Фаранская Лавра»). Это так называемое Айн-Фарское дело, связанное с вопросом о приобретении русскими монахами развалин древней Фаранской лавры преподобного Харитона Исповедника.

По иронии судьбы небольшой участок каменистой земли на дне глубокого ущелья и сверху, над его обрывом, в местности Айн-Фара, что означает в переводе «Мышиный источник», вызвало целую бурю в большой политике, вовлёкшую в себя и Иерусалимскую Патриархию, и Константинополь, и Петербург, и Берлин.

В конце 1903 года русские иноки из Афонской Крестовоздвиженской келлии (на Афоне так называют небольшие монастыри) во главе с настоятелем иеромонахом Пантелеймоном приобрели у местных арабов землю с развалинами пещерной лавры Харитона Исповедника. Сделка была оформлена на имя послушника Досифея, который выступал как частное лицо под своим мирским именем «Дмитрий Афанасьевич Попов, российский подданный». В оформлении недвижимости принимал активное участие русский генеральный консул А. Г. Яковлев, считавший возрождение древней обители непосредственно относящимся к защите русских духовных интересов в Святой Земле.

На первых порах эта покупка не вызвала никакого противодействия. Как пишет А. Г. Яковлев в доверительном донесении послу в Константинополе от 25 октября 1904 года, «в декабре Патриарх очень дружественно относился к покупке, и ильмухаберы (временные владенные акты) были получены 30 декабря». Но уже в феврале 1904 г. Блаженнейший Дамиан дважды обращается в русское консульство и к иерусалимскому губернатору с протестом против русского приобретения и с декларацией своих прав «на все развалины в Палестине» (см. послания Патриарха Дамиана А. Г. Яковлеву от 7 и от 26 февраля 1904 г.). Дело в том, что иерусалимские православные археологи (если предполагать существование таковых при Патриархии) даже не подозревали, что в Айн-Фарском ущелье находятся развалины знаменитой Харитониевой лавры. Когда они спохватились, было уже поздно.

Во втором из указанных посланий Патриарха Дамиана содержится не только ходатайство о прекращении восстановительных работ на приобретённом участке и удалении русских монахов, но и «об уничтожении неправильно совершенной покупки развалин священной обители, по праву и привилегиям принадлежащих Патриархии». В ответном отношении генконсула на имя Патриарха было не без сарказма замечено, что «о столь широких и важных привилегиях ничего не было известно не только мне, но даже, как Вы мне сказали, и Вашему Блаженству, и некоторым членам Синода» (АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 161). В послании от 15 марта Дамиан пытался разъяснить Консулу, что будто бы первоначально в Патриархии просто не знали, «что дело идёт не о приобретённом у Али-Сиха (прежнего владельца. – Н. Л.) владении, но о древнем монастыре, из числа тех священных мест, которые мы считаем непременным нашим долгом оспаривать в пользу Патриархии». Продажу участка местными жителями Патриарх объяснял «их корыстными целями» и добавлял при этом, что будто бы «ещё десять лет назад этот священный монастырь считался принадлежащим Патриархии». «Мы будем непреклонно осуждать незаконный поступок афонских монахов, – резюмировал Патриарх, – и отстаивать развалины в пользу Патриархии, которой они по праву принадлежат, подобно развалинам, что на Фаворе, Хозева, Сорокадневной горе, Иордане и в других местах» (там же, л. 163 об.). В ответ на предъявленный Яковлевым запрос относительно каких-либо документов, которые подтверждали бы априорное право Патриархии на развалины древних обителей, Патриарх Дамиан отвечал подробным посланием от 24 мая 1904 г. «Разве нужно всегда представлять документы для убеждения Российского Генконсульства в праве собственности Православной Патриархии на те или другие святые места в Палестине. Наше правительство (Патриарх имеет в виду турецкое правительство. – Н. Л.) в таких обстоятельствах всегда довольствовалось историческими преданиями и устными свидетельствами живущих в соседстве для признания наших привилегий, зная хорошо, что письменные документы необходимы для пришельцев и иностранцев, а не для тех, кто искони находится в своём доме. Благодаря этой справедливости нашего правительства мы владеем во славу Православия Фаворской горою, Сорокадневною горою, обителями преподобного Герасима, Феодосия, Георгия Хозевита, святого Онуфрия (Село Крови), святого Иоанна Предтечи и местом Крещения Господня на Иордане. Эти и многие другие святые места лет 25–30 тому назад находились в таком же положении и относились к той же категории, что и Айн-Фара. Разве эти обстоятельства не имеют большей силы, чем всякие другие документы? Если Попов уйдёт, то Вы увидите, что нам не нужно будет никакого документа для того, чтобы окончательно завладеть этими развалинами» (там же, л. 168).

Были подключены все возможные каналы влияния, от Вселенского Патриарха до германского кайзера. Не довольствуясь письменными протестами, греки перешли к откровенным демонстрациям. 10 июня 1904 г. в Айн-Фару прибыли два драгомана Патриархии в сопровождении трёх монахов и десяти феллахов-мусульман. Все прибывшие имели при себе ружья и револьверы. На указание генконсула о том, что подобные действия являются «явно враждебными», Патриарх лицемерно отвечал, что не видит ничего дурного в том, «что трое наших простодушных, добродетельных и мирных монахов прибыли в Айн-Фара с тем, чтобы продолжать своё подвижничество в одной из пещер – не на стороне оспариваемого участка» (там же, л. 173 об.). Одновременно дело было передано греческой стороной в суд. На суде, состоявшемся в мае 1905 года, выяснилось, что ещё в ноябре 1903 года старший мухтар (староста) деревни Аната дал масбату (заверенное свидетельство) о том, что его односельчанин Али владеет бесспорно 30 лет участком земли мири, по имени «Арз-Ильмит», обрабатывает её, а ныне желает продать её Попову. Тогдашний губернатор Иерусалима Казим-бей направил комиссию из пяти высших чиновников, которая осмотрела участок, показанный ей мухтаром и понятыми, сделала набросок плана и не нашла на нём никаких вакуфных (то есть принадлежащих какому-либо, в т. ч. православному, вакуфу. – Н. Л.) развалин. На основе заключения комиссии покупка была оформлена, и Д. А. Попов в декабре 1903 года получил купчую. 6 января 1904 г. в присутствии генерального консула А. Г. Яковлева, мухтара и жителей деревни Аната было совершено торжественное введение русских иноков во владение участком. Границы владения были официально обозначены на земле. Через несколько дней с помощью жителей деревни Д. А. Попов начал сооружение каменной ограды. К лету стенка вокруг всего участка была закончена и на территории был построен деревянный барак.

Но в августе 1904 года в Иерусалим прибыл новый губернатор Решид-бей и интриги возобновились с новой силой. Патриархия имела своих прямых «агентов влияния» в коррумпированных турецких министерствах – в министерстве юстиции, МИДе и министерстве внутренних дел. Вокруг «Айн-Фарского дела» поднимают шум (Секретное донесение А. Г. Яковлева Послу в Константинополе от 22 марта 1906 г. // АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 189–191 об.). В сентябре из Константинополя посыпались строгие запросы, понудившие губернатора к резким действиям. Вопрос, как писал А. Г. Яковлев, «свёлся к тому: кто победит – Русский Консул при помощи Посольства или Патриархия при поддержке турецкого губернатора».

Пришлось подключаться к делу петербургским инстанциям. МИД предписывает послу в Константинополе И. А. Зиновьеву «дать понять Патриархии, к каким печальным и даже пагубным последствиям может привести тот путь, на который она вступила в своих отношениях с российским представителем, а равно и с нашею Духовною Миссией в Святой Земле» (Проект предписания И. А. Зиновьеву от 25 сентября 1904 г. // АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 184–185). Судебное разбирательство было в результате вскоре прекращено. «Справедливость турецкого правительства», которую так хвалил Патриарх Дамиан, распространялась, как оказалось, и на русских собственников. Участок остался за русскими монахами. Патриарх был вынужден ограничиться требованием, чтобы земля и восстанавливаемая на ней лавра преподобного Харитона не остались в ведении афонской Крестовоздвиженской келлии. В декабре 1908 года он заявил в разговоре с начальником Русской духовной миссии архимандритом Леонидом, что «Патриархия ничего не будет иметь <против>, если эти участки будут находиться в ведении миссии».

В сентябре 1907 года Досифей Попов обратился с прошением к архимандриту Леониду о передаче земли в собственность миссии. Соглашаясь принять землю, Леонид в представлении на имя митрополита Петербургского Антония (Вадковского), первоприсутствующего члена Синода, от 29 декабря 1907 г. высказал мнение, что «имеющая быть устроенной пу́стынь должна быть поставлена в такое же отношение к миссии, в каком находятся Горненская и Елеонская женские общины» (там же, л. 204 об.). Не дожидаясь решения вопроса в Синоде, иеромонах Пантелеймон, фактический владелец и основатель Фаранской лавры, посылает в Петербург одного из иеромонахов с целью добиться аудиенции у государя и представить на высочайшее суждение вопрос о создании «обители во имя преподобного Харитона и святителя Алексия Московского – в честь «надежды России» цесаревича Алексия». При этом афонские иноки, вопреки прежнему решению, настаивали на подчинении Айн-Фары не Русской духовной миссии в Иерусалиме, а ... Российскому миссионерскому обществу.

В иерусалимском генконсульстве по-прежнему считали актуальным поддерживать афонское присутствие в Святой Земле. Как указывал в своих донесениях А. Г. Яковлев, «в смысле усиления русского элемента и с точки зрения ослабления эксплоатации наших бедных и невежественных паломников со стороны Святогробского духовенства, польза от пребывания здесь афонцев была бы велика» (там же, л. 196). Что касается передачи участка Миссии, т. е. Синоду, она «свела бы на нет все наши трёхлетние усилия, так как официальный характер нашей Духовной Миссии лишает её свободы действий».

Когда в Иерусалим прибыл новый генеральный консул А. Ф. Круглов, Патриарх обратился к нему с посланием (от 6 октября 1908 г.), в котором предлагал следующий компромисс: «Патриархия отказывается от прав на участок Айн-Фара, а Императорское Правительство побудит афонских монахов вернуться в их монастыри» (там же, л. 223 об.). А. Ф. Круглов писал по этому поводу послу в Константинополе, что «вопрос о праве собственности уже давно решён в нашу пользу гражданским законом, отказ от него со стороны Патриарха для нас совершенно не имеет значения; удовлетворение второго пункта – о возвращении русских афонцев по монастырям – было бы равносильно отречению нашему от всего сделанного и едва ли соответствовало бы нашему достоинству» (там же). По мнению ген-консула, «с точки зрения общегосударственных интересов, при настоящих условиях единственным благоприятным для нас решением Айн-Фарского дела представляется, безусловно, не удаляя поселившихся или имеющих поселиться в Айн-Фаре русских афонцев, подчинить их монашескую деятельность русской церковной власти, представителем которой здесь служит наша Духовная Миссия».

При жизни игумена Пантелеймона вопрос о подчинённости основанной им пу́стыни в Айн-Фаре так и не был решён. Фактически управление ею осуществлял начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Леонид. В настоящее время пу́стынь находится в ведении Русской духовной миссии (юрисдикции Русской Православной Церкви за рубежом), в ней никто не живёт, духовенство посещает её лишь раз в году – в храмовый праздник преподобного Харитона Исповедника.

Иерусалим, 8 апреля 1904 г.

Копия. Машинопись.

О намерении святогробцев вырвать, во что бы то ни стало, лавру из русских рук и о необходимости обменять ильмухаберы на сенед-тугралы.

При донесении от 3 Марта с. г., за №146, я имел честь представить Вашему Высокопр-ву в списках два письма от 7 и 21 февраля, в которых Патриарх заявляет мне, что русские Афонские монахи не имеют права жить, где бы то ни было в Палестине и что акт о покупке Поповым развалин лавры св. Харитона должен быть уничтожен.

15 марта Бл. Дамиан прислал мне по тем же вопросам ещё протест, на который, вследствие запутанной и неясной редакции, я не мог пока ответить. В скором времени я это исполню и затем буду иметь честь представить его Вашему Высокопр-ву.

Кроме пустых фраз и увёрток я нашёл в протесте только две новые мысли. Патриарх старается спутать все наши переговоры и заявляет, что он будет бороться всеми средствами.

Он говорит, что мнение его и некоторых членов Синода о невозможности для Патриарха скупить все развалины в Палестине и о предпочтении в таком случае видеть какие-нибудь развалины в руках русских, чем латинян, – было высказано мне 24 февраля при нашем третьем свидании, и что ему «помнится», что это мнение относилось к покупке о. Владимиром (членом Духовной Миссии) развалин Бет-Захар, близ Арруба, а совсем не к покупке Поповым развалин лавры св. Харитона.

Это совершенно ошибочно. Это мнение было высказано мне не 24 февраля (т. е. после покупки лавры Поповым), а в нашем втором разговоре, бывшем в Декабре 1903 года, т. е. до покупки лавры. Я это прекрасно помню, так как я через несколько дней упомянул о сем Губернатору. О покупке же развалин Бет-Захар о. Владимиром Патриарх сказал мне несколько слов в прошлом Сентябре, по возвращении моем из отпуска.

Тогда же, в Декабре, я, давая Патриарху подробности о покупке лавры, сказал мимоходом, что о. Пантелеймон спросил меня об этом деле и прибавил, что хорошо было бы в развалинах построить церковь; но я ответил, что разрешение на возведение церквей зависит всецело от Патриархии.

В протесте от 15 Марта сказано ещё, что Синод решился бороться в этом деле всякими средствами. Я узнал, что это за средства. Патриархии не удалось перессорить мусульман деревень близ развалин лавры и тем вызвать кровопролитие или скандал и разбор этого дела в суде. Поэтому она подкупает их для составления заявления о непринадлежности Алию-Ших участка с развалинами, проданного Попову. Ей усердно помогает Драгоман Эллинского Генерального Консульства. Вместе с сим она подкупила чиновников в Дефтер-Ханэ в Константинополе. Это я вижу из того, что на Губернатора посыпались запросы из разных министерств.

Собственно говоря, эти развалины не представляют особой важности для Патриархии. Подобных им в Палестине не мало, и она не думает их приобретать. Дело в том, что археологи Патриархии не знали, где была первая лавра св. Харитона и никогда не были в Айн-Фара. Несмотря на мои объяснения Патриарху и на то, что о покупке было известно всем турецким чиновникам, Патриархия поверила неизвестно кем пущенному слуху о покупке русскими третьей лавры св. Харитона в селе Фекой, близ Вифлеема. Она приняла меры, чтобы помешать Попову близ Вифлеема, т. е. совсем в другом месте. Теперь же ей совестно. Я как будто перехитрил, направив её на ложный след. Молодые святогробцы хвастают в городе, что они отберут участок от Попова, несмотря на всё покровительство со стороны Генерального Консульства. Они рассчитывают засыпать деньгами всех турок.

Что касается рвения, выказываемого самим Патриархом, то оно легко объясняется желанием Бл. Дамиана укрепить своё положение, сильно поколебленное проделками, к которым он прибёг при недавнем назначении о. Софрония своим наместником в Вифлееме. Я немало был удивлён на днях словами одного влиятельного члена Синода. По его словам, большинство желало бы отобрать лавру у Попова. Но он верит мне, что Патриарх действительно выразил мне своё вышеупомянутое мнение на покупку лавры и что разговор этот был в Декабре, до окончания покупки, а не в Феврале, как говорит Бл. Дамиан. Синод неоднократно убеждался в лукавстве и двуличности своего Начальника.

Верить праву Патриархии на все христианские развалины в Палестине – немыслимо. Если обращать внимание на её протесты против деятельности русских в Св. Земле, то здешнему православию при нынешнем положении вопроса скоро наступил бы конец. Инославные с успехом работают здесь при поддержке своих Консулов и высшего духовенства. Русские же деятели (Духовная Миссия, И. П. Палестинское Общество и частные лица), будучи православными, находятся как бы в кабале у Православной Патриархии. При каждом шаге они обвиняются ею в нарушении канонов и фантастических привилегий. Святогробцы говорят нам одно: «Давайте нам больше денег, и мы победим всех инославных, но самим вам в борьбу вступать не следует, так как это наше право».

Достойно ли такое приниженное положения России её положения в мире?

В результате будет то, что скоро вся Палестина окажется в руках католиков и протестантов.

Возвращусь к делу о покупке лавры. Его надо окончить. Необходимо обменять временные земельные акты (ильмухаберы) на окончательные (сенед-тугралы). В сих последних следует упомянуть, что Попову принадлежит не только земля, но и скала с пещерами. Скала не записана в ильмухабер только потому, что она принадлежит к разряду земель «мири», не продаётся Правительством, так как она не может быть обрабатываема и платить десятину. Тем не менее, она, находясь внутри ограды, окружающей участок Попова, фактически и неоспоримо принадлежит Попову. Я не думаю, что для такой записи необходимо султанское ирадэ.

Представляя при сем два подлинных ильмухабера за № 308 и № 309 по реестру от Декабря 1319 (1903) года, я имею честь покорнейше просить Ваше Высокопр-во об исполнении моего ходатайства. Таким образом, успокоятся и Эллинский Генеральный Консул, сильно интригующий в этом деле, и все святогробцы, которые говорили мне «пусть нам прикажут из Константинополя, и мы всё исполним». Борьба с Патриархией в этом вопросе отнимает у меня много времени, нужного большею частью для её же дел.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 43–44 об.

Иерусалим 21 Апреля 1904 г.

Копия. Машинопись

Об убеждении Губернатора в неимении Патриархией фирманов о праве её на все развалины в Святой Земле

В секретном донесении от 8 сего Апреля, № 226, я имел честь сообщить Вашему Высокопревосходительству о намерении святогробцев вырвать, во что бы то ни стало, лавру св. Харитона из русских рук и необходимости обменять ильмухаберы этой недвижимости на сенед-тугралы (окончательные акты).

Повидавшись после этого с Губернатором, я услышал от него, что на запрос Порты он подробно изъяснил весь ход дела. Он ответил, что недвижимость принадлежала на основании законного земельного акта одному мусульманину, пожелавшему продать её русскому подданному Попову; что особая комиссия, назначенная по просьбе вакуфа Неби-Муса, не нашла её входящею в состав вакуфных земель, и что вследствие этого и отсутствия протеста с чьей-либо стороны, законная продажа была совершена. В конце донесения он прибавил, что, уничтожив акт продажи, как того требует Патриарх, он нарушил бы основные законы о владении недвижимостью.

На мой вопрос, видел ли он те фирманы или документы, на коих Патриархия основывает своё право на владение всеми христианскими развалинами в Палестине, он сказал, что он их не видел и глубоко убеждён в их несуществовании. С целью дать пример того, сколь осторожно надо относиться к подобным заверениям святогробцев, он сообщил мне, что они в подтверждение своих прав не платить поземельного налога за недвижимость упорно ссылались в продолжение почти 30 лет на древние фирманы, ясно якобы свидетельствующие в их пользу. Настаивая на представлении документов, он, наконец, услышал от них, что ясно доказывающих эту привилегию фирманов у них нет, но что в одном из старых документов есть намёк на неё.

От себя я могу здесь прибавить, что однажды святогробцы оказались в подобном же положении в отношении меня. В доказательство своего ясного и исключительного права на метение площадки перед храмом Гроба Господня (из-за чего произошла драка между францисканцами и святогробцами в 1901 г.) Патриархия также обещала показать мне соответствующие фирманы. Затем Наместник Патриарха сказал мне, что фирманы переданы Губернатору. Губернатор ответил мне, что он прочитал фирманы, но не нашёл в них даже намёка на право метения площадки православными и возвратил их Патриархии. На мою вторичную просьбу показать документы Наместник Патриарха ответил, что в них это право выражено не совсем ясно, но что он не может их мне показать вследствие формального запрещения со стороны Губернатора. Из такой уловки я заключил, что у них нет никаких доказательств для подтверждения права, оспариваемого католиками. Об этом я имел честь донести 3 ноября 1901 г., за № 1118.

Точно так же они хотят действовать и в отношении покупки лавры Поповым.

17 Апреля в общем разговоре о делах я напомнил Губернатору о его обещании испросить у Патриархии документы в подтверждение её права на все развалины в Святой Земле. Он ответил мне, что он исполнил обещание, но услышал в ответ, что привести в порядок и представить их ранее двух-трёх месяцев Патриархия не может. Губернатор удивляется столь длинному сроку для представления тех документов, которые она должна была прочесть месяца два тому назад, ранее представления своих протестов ему и мне по поводу этого дела.

Я убеждён, что Патриархия сделает всё, чтобы Порта поверила ей на слово, не требуя письменных доказательств её права. Но мы не можем этого допустить. Латиняне и протестанты, поддерживаемые своими Консулами, продолжают покупать здесь огромные участки земли. Патриархия, не имея права мешать им, не протестует. Она старается мешать только русским. Благоразумно ли поступит Порта, поддерживая её и не создавая тем самым в нашем лице противовеса инославным, мирно и бесшумно захватывающим Святую Землю?

В ожидании обмена временных земельных актов на покупку лавры на окончательные документы, я имею честь и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 41–42.

Константинополь, Пера, 13 мая 1904 г.

Копия. Машинопись.

Из секретного донесения Вашего от 3 марта с. г. № 146 я осведомился о заявленных Иерусалимской Патриархией протестах против покупки русскими монахами развалин лавры Св. Харитона.

Одновременно Вселенский Патриарх довёл до сведения моего о том, что Блаженнейший Дамиан обратился к нему с официальной жалобой на о. Пантелеймона, утверждая, что последний, прибыв в епархию Иерусалимского Патриарха без благословения духовного начальства своей епархии и разрешения местной духовной власти, нарушил церковные каноны и подлежит лишению сана (kaqairetiV). Жалоба Его Блаженства передана на рассмотрение Константинопольского Синода, который ещё не принял решения по этому делу. Сообщая о вышеизложенном, я считаю нелишним обратить внимание Ваше на некоторые соображения общего характера, которыми, по моему мнению, следует руководствоваться в делах, возникающих, как и в данном случае, на почве интересов русского монашества на Афоне.

За последние годы наблюдается всё усиливающийся приток русских иноков на Афон. Движение это, несомненно, вытекающее из народной религиозной потребности, остановить нельзя, хотя оно создаёт для нас некоторые серьёзные осложнения в сношениях как с Вселенской Патриархией, так и с другими Восточными Церквами. Дело в том, что русские монахи, попадая на Афон, наталкиваются на весьма стеснительные условия для образования новых самостоятельных общин. Принуждённые считаться как с недостатком земли, уже издавна распределённой между древними монастырями, так и с племенной враждой не только со стороны греков, но и нередко и со стороны славян, русские иноки в целях самозащиты бывают вынуждены прибегать к такового рода средствам, которые в иных случаях ставят их в противоречие если не с духом, то с буквою духовных канонов и древней церковной практики. Таково, например, учреждение братства русских келлиотов, не имеющего с формальной канонической точки зрения прецедентов в Православной Церкви. Но борьба русских иноков за признание прав на существование не ограничивается пределами одного Афона. Теснота и постоянный приток новых пришельцев породили за самые последние годы среди русских монахов, уже основавшихся на Афоне, движение, которое может быть названо своего рода колониальной политикой. Отдельные предприимчивые монахи, которым тесно на Афоне, ищут, не порывая связи со своей обителью, простора для деятельности в других местностях Востока. Их внимание, само собою, обращается на древние святыни Православного Востока, ныне заброшенные и покинутые вследствие оскудения духовных и материальных средств, коими страдает Восточная Церковь. В минувшем году монахи келлии Св. Иоанна Златоуста основались в Дечанском монастыре в Старой Сербии. В нынешнем году Настоятель Русской Общежительной обители во имя Воздвижения Честного Креста хлопочет о том же в области ведения Иерусалимской Патриархии.

Всякий раз в подобных попытках русские монахи встречаются с противодействием восточного духовенства, одушевлённого не только племенной враждой к новым пришельцам, на которых они смотрят как на передовых бойцов славянства, но и опасением за целость церковной власти и дисциплины. Русские иноки приносят с собою живые силы и средства. На этой почве восточное духовенство бессильно бороться против них. Но, чуя в русском монашестве новую нарождающуюся силу, которая грозит в будущем осложнениями, Восточные Церкви упорно противополагают требованиям жизни букву канонов, против которой нередко грешат притязания иноков.

Наше положение в этом вопросе крайне щекотливо и обязывает нас к большой осмотрительности.

Если нам нельзя отказывать в нравственной поддержке жизненным интересам русских иноков, то, с другой стороны, мы отнюдь не можем вступать в пререкания с Восточными Церквами на почве непризнания за канонами обязательной силы. Исходом из указанного затруднения является, с одной стороны, весьма осторожное заступничество за монахов, на которых следует оказывать сдерживающее и умиряющее влияние; с другой стороны, в сношениях с местной духовной властью следует устранять всё то, что могло бы подать ей повод упрекать нас в несоблюдении церковных правил и обычаев.

Согласие местного духовенства на водворение русских монахов в данной местности, быть может, легче бы достигнуть, если оно уверится в полной их готовности беспрекословно подчиняться каноническим установлениям и законным требованиям местной Церкви.

Иначе обстоит вопрос о праве русскоподданных, хотя бы и монахов, приобретать земельную собственность в Палестине.

Если Патриархия, может быть, и имеет какие-либо смутные канонические и принципиальные основания претендовать на исключительные права на святые места относительно территориальной турецкой власти, то по отношению к России такое утверждение не обосновано, как Вы вполне правильно и указали Патриарху ссылкою на состоявшуюся продажу священных мест греками же католикам и т. п.

К тому же, в данном случае земля куплена не афонским монахом, а на имя русскоподданного Дмитрия Попова и необходимые документы выданы греческими властями. Таким образом, протест Патриархии является, во всяком случае, запоздалым. Я не премину при удобном случае заняться вопросом о замене временных ильмухаберов, препровождённых при донесении Вашем от 8 апреля за № 226, окончательными сенедами.

Но существенным при этом является условие, чтобы официально всюду был выдвигаем не иеромонах Пантелеймон, а доверенный его Дмитрий Попов.

Права, признанные трактатами за всеми русскоподданными, не освобождают монахов от соблюдения канонических правил и, хотя на обязанности наших Консульских учреждений и лежит защита пред турецкими властями всех этих прав, но мы должны не менее зорко следить и за тем, чтобы осуществление их не могло встретить основательных протестов местного духовенства в несоблюдении нами канонов.

В этом смысле было сделано внушение о. Пантелеймону, недавно являвшемуся в Канцелярию Посольства.

Тем не менее все усилия Ваши в данном деле, как и в других, которые могут возникнуть на почве защиты русских духовных начинаний в Палестине, должны быть направлены на то, чтобы склонить Патриархию к добровольным уступкам, а заинтересованным русским духовным лицам следует внушить, что успех во многом будет зависеть от их собственного образа действий, так как они должны бы укреплять в Восточных Иерархах правильный взгляд на братскую помощь Русской Церкви, чуждой всяких происков и посягательств на права древних Церквей Востока и канонические устои Православия.

Примите и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 67–69 об.

Константинополь, Буюкдере. Секретно. 2/15 октября 1904 г.

Подлинник.

Милостивый Государь граф Владимир Николаевич,

При секретном письме от 25-го минувшего сентября за № 864 Ваше Сиятельство изволили препроводить ко мне копию с совершенно конфиденциального письма г-на Обер-Прокурора Святейшего Синода, в коем Статс-Секретарь Победоносцев, вследствие жалобы представителя Иерусалимского Патриарха на образ действия нашего Генерального Консула в Иерусалиме в деле о покупке русским подданным Дмитрием Поповым развалин Лавры Св. Харитона, выразил желание, чтобы как дело это, так и действия Статского Советника Яковлева были подробно рассмотрены.

По этому делу Патриарх Дамиан обращался неоднократно ко мне как письменно, так и чрез представителя своего в Константинополе Архимандрита Никодима. Находя неудобным вступать с Патриархом в письменные пререкания, я предпочёл вести переговоры с ним чрез названного Архимандрита, коего я просил обратить внимание Блаженнейшего Дамиана на следующие соображения:

а) покупка православным русским у мусульман христианской святыни не может, по моему мнению, нарушить права Патриархии, тем более что, за недостатком у Патриархии материальных средств, святыни нередко переходят во владение инославных,

б) Генеральное Консульство в Иерусалиме не имело достаточных оснований отказать в признании правильности означенной покупки, так как таковая совершена была в условиях, не нарушающих местных законов,

и в) если бы покупщик вознамерился устроить на купленном им месте церковь без разрешения на то Иерусалимской Патриархии, то таковое действие его будет признано нами незаконным и с нашей стороны будут приняты меры к воспрепятствованию тому.

Помимо этого, я высказал Архимандриту Никодиму моё сожаление по поводу того, что Патриарх Дамиан, не ограничиваясь сношениями со Статским Советником Яковлевым, обратился и к турецким властям с ходатайством о непризнании законности покупки и таким образом сделал их свидетелями распри между Патриархией и Русским Генеральным Консульством.

Те же самые объяснения переданы были мною и Вселенскому Патриарху, к посредству коего прибегал Блаженнейший Дамиан.

Так как, несмотря на всё это, Иерусалимский Патриарх не переставал обращаться ко мне с жалобами на действия Статского Советника Яковлева, то, воспользовавшись одним из последних свиданий с Архимандритом Никодимом, я с некоторой резкостью высказал последнему своё неудовольствие по поводу настойчивости Патриарха и прибавил, что в этой настойчивости я усматриваю доказательство нерасположения Блаженнейшего Дамиана к Русским и к России, – нерасположения, нисколько не оправдываемого ввиду заботливости Императорского Правительства о благе Иерусалимской Церкви.

Внушение это подействовало, по-видимому, на Патриарха.

Посетив меня 11-го минувшего сентября, Архимандрит Никодим прочёл мне адресованное ему Блаженнейшим Дамианом послание от 23-го августа и вручил мне вместе с тем изготовленный им и у сего прилагаемый перевод его на французский язык.

Посланием этим Иерусалимский Патриарх поручал своему представителю уверить меня в неосновательности взведённого мною на него обвинения в нерасположении к России, – обвинения, внушённого будто бы мне Статским Советником Яковлевым; Блаженнейший Дамиан, по словам его, не перестаёт воссылать к Всевышнему молитвы о благоденствии Государя Императора и всего Августейшего Императорского Семейства и питает чувства искренней любви к благочестивому русскому народу.

Вследствие таковых заявлений я счёл своевременным обратиться к Патриарху Дамиану с прилагаемым при сем в копии письмом, в коем, повторив уже ранее переданные через Архимандрита Никодима объяснения, я поблагодарил его за выраженные им чувства, уверил его, со своей стороны, в живом участии, принимаемом Императорским Правительством в Иерусалимской Церкви, и выразил надежду, что он предпочтёт предать забвению пререкания, возникшие между Патриархией и Генеральным Консульством.

Передачу письма этого я возложил на Статского Советника Яковлева, коего пригласил, прилагаемым при сем в копии письмом, воспользоваться свиданием с Патриархом для восстановления вполне приличных отношений с ним. При этом я поставил на вид г-ну Яковлеву, что всякие дальнейшие препирательства с Блаженнейшим Дамианом представляются мне в высшей степени нежелательными.

Что касается образа действий нашего Генерального Консула в Иерусалиме, то я нахожу, что он поступил не вполне правильно, возвратив Патриарху Дамиану письмо его от 2-го минувшего июля.

При всём том, я не счёл удобным признать жалобу на него Блаженнейшего Дамиана основательною уже потому, что Иерусалимская Патриархия далеко не всегда благожелательно относится к нашим интересам и учреждениям в Святой Земле и что открытое неодобрение действий нашего Генерального Консула могло бы послужить поощрением несправедливых притязаний Патриархии.

Примите, Милостивый Государь, уверения и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 70–74 об.

Константинополь, Пера, 11/24 ноября 1904 г.

<...>¹¹⁵

Иерусалим. Доверительно, 23 августа 1908 г.

Копия.

В 1903 г. в Иерусалим явилось несколько русскоподданных афонских монахов, из которых один, по имени Дмитрий Попов, при деятельном содействии Генерального Консульства, приобрёл около источника Айн-Фара два земельных участка. Из них один – с древними развалинами – расположен у подножия большой скалы, в которой находятся пещеры Преподобного Харитона, а другой – на верху той же скалы (Фотографические снимки своевременно отправлены в Императорское Посольство и Министерство).

Приобретение это в то время взволновало всё Святогробское Братство, так как остатки ценной, с точки зрения Православной Церкви, старины попали в руки не греческого монастыря, а иноземцев, да ещё афонцев, направление деятельности которых ему издавна хорошо было известно и внушало серьёзные опасения.

Новый появившийся здесь афонский элемент в качестве местного фактора был для них нежелателен во всех отношениях, и Святогробцы не замедлили, конечно, попытаться принять все зависящие от них меры, чтобы как-нибудь воспрепятствовать внедрению этого элемента в Палестине, меры, выразившиеся, с одной стороны, в происках и подстрекательствах третьих лиц к сутяжничеству с Д. Поповым на почве гражданских законов, с другой же – в официальном протесте пред Генеральным Консульством о нарушении исторических будто бы прав Патриархии и церковных канонов.

Вследствие этого жители соседней с Айн-Фарою деревни вчинили иск о неправильности покупки Д. Попова, вмешали турецкие власти и настолько осложнили дело, что оно затянулось, и лишь в 1905 г. окончательным решением суда право русскоподданного Дмитрия Попова на упомянутые два участка было признано, наконец, законным, но, к сожалению, в нераздельном совладении с турецко-подданным Абдуллою Шиха, в размере одной четвёртой части в обоих участках. При этом право на владение ими самыми пещерами Преподобного Харитона не только не подтверждалось судом, но даже и не упоминалось в решении. Эти два пункта решения, постановленного, несомненно, под косвенным влиянием Патриархии, юридически представляют для Д. Попова настолько яркие изъяны или недостатки, что, несмотря на все оптимистические соображения Д. Ст. Сов. Яковлева, по моему мнению, – ошибочные, Попов впоследствии может встретить немало хлопот и затруднений, так как нераздельный совладелец, в размере 1/4 части, имеет право всегда участвовать во всех доходах участка соответственно своей доле, имеет право продать или уступить свою часть третьему лицу, хотя бы, например, Православной Патриархии, которая в таком случае явилась бы совладелицею русских участков и развалин нераздельно с Д. Поповым, или, иначе говоря, новое дело было бы ликвидировано само собою.

С другой стороны, при желании, заинтересованная сторона могла бы сослаться на отсутствие документальных доказательств права владеть пещерою Преподобного Харитона и парализовать начатое дело при посредстве местной власти.

Д. Ст. Сов. Яковлев сам ясно сознавал важность этих изъянов и просил Императорское Посольство внести в документ и самую пещеру, но Кадастровое ведомство в Константинополе, естественно, не могло согласиться на это и отказало.

Вследствие таких юридически или логически возможных соображений, никоим образом нельзя упускать из вида, при рассмотрении Айн-Фарского вопроса вообще, что хотя суд и узаконил право Попова на земельные участки, но решение его является настолько шаткою опорою для дальнейших мероприятий русскоподданного и его товарищей, что осторожному владельцу есть над чем призадуматься, так как, если гражданскую сторону данного дела можно считать оконченною, то лишь постольку, поскольку будет устранена злая воля другой заинтересованной стороны, не решившей, пока, воспользоваться указанными изъянами; в противном же случае, она может доставить немало серьёзных хлопот и осложнений. Но если эта гражданская сторона вопроса представляется далеко неудовлетворительною и не успокаивающею насчёт будущего, то уже о духовной или канонической стороне нечего и говорить.

Православная Патриархия, как было уже упомянуто выше, решилась официально протестовать образ действий русского афонского монаха и его покупку, как нарушающую издавна принадлежащее ей право преимущественного владения всеми древними развалинами в Палестине и как противоречащую канонам Православной Церкви.

Пререкания на этой почве с Д. Ст. Сов. Яковлевым достигли такой степени остроты, что г. Императорский Посол в Константинополе счёл неизбежным лично вмешаться в дело, чтобы придать отношениям Генерального Консульства и Патриарха подобающую форму, но сущность вопроса всё-таки осталась не урегулированною.

Правда, доводы Патриархии касательно её исторических претензий на все развалины были слабы и неудовлетворительны, но впоследствии она и сама перестала настаивать на этой претензии, а теперь, по-видимому, решила, как усматривается из её послания, и совершенно отказаться от неё, по крайней мере, в пределах данного вопроса об Айн-Фаре. Да если бы она и не согласилась признать за нами право на собственность на данный участок, то дело от этого нисколько не изменилось бы, так как в подобном согласии не представляется решительно никакой надобности, как не представляется надобности вообще возвращаться к вопросу, для нас выясненному путём закона. Стало быть, остаётся только каноническая часть вопроса, которая является уже более серьёзною, так как официальные соображения Патриархии, на которых покоится эта часть, вовсе не безосновательны, какие бы они ни скрывали за собою тайные виды и цели.

Греческая Патриархия указывает, что каноны единой Православной Церкви не допускают, чтобы монах чужой епархии, вторгаясь в пределы епископской юрисдикции Святой Сионской Церкви, без её на то благословения, позволил себе отдаться монашеской деятельности, поэтому и вторжение афонцев в Айн-Фару являлось прямым нарушением священных канонов и вызвало постановление Патриаршего Синода о запрещении пребывания афонских клириков в Айн-Фаре. Действительно, Генеральное Консульство, поддерживая гражданское право русскоподданного Попова, как крестьянина Области Войска Донского, исполняло только долг, возложенный на него законами Империи; но каким образом, на основании какого закона или права и в качестве какой официальной власти может оно поддерживать или вообще вмешиваться в дело того же Попова, когда он неизвестным Консульству образом обращается в о. Досифея, надевает монашеское одеяние и начинает свою монашескую деятельность на участке Айн-Фара или в самой пещере Преподобного Харитона сам по себе, открыто игнорируя и наше, и местное епархиальное начальство.

Если бы мы стояли здесь на почве русско-национальной самостоятельности Церкви в смысле епархиальной независимости и в этом духе направляли бы всю нашу деятельность, независимо от Православной Патриархии, тогда вопрос легко решился бы сам собою, и монашеская деятельность русских афонцев заняла бы своё определённое место, да и все Айн-Фарское дело приняло бы желательный оборот; но столь коренное изменение общегосударственной церковной политики может исходить исключительно от Императорского Правительства с составлением официальной программы и с точно определённым в ней направлением в этом именно смысле, а никак не от Генерального Консульства или других учреждений, а тем менее отдельных лиц. Однако до сих пор этого нет; Императорское Правительство пока неизменно стоит за официальный принцип тесного единения с Восточными Церквами, покровительствует им, защищает их права и, как явствует из инструкций г. Императорского Посла в Константинополе, находит необходимым не только стремиться охранять канонические устои Православия, но даже устранять всё, что может подать хотя бы повод к обвинению нас в несоблюдении канонов, так как Русская Церковь вообще чужда всяких происков и посягательств на права древних Церквей Востока.

Вот официальная, так сказать, программа Императорского Правительства, которое, вследствие этого и в силу договоров с Турцией, даровавшею множество привилегий Иерусалимской Патриархии, считает в настоящее время логически неизбежным признавать епископскую юрисдикцию Православного Патриарха в Иерусалиме и в этом смысле регулирует нашу деятельность. Поэтому, как бы заманчиво ни казалось желание некоторых увлекающихся деятелей разрешать все эти щекотливые вопросы самостоятельно, ни наша правительственная программа, ни инструкции, ни само положение, пока они не изменены, – не дают нам на это ни малейшего права, ни возможности; а при таких обстоятельствах всякое внепрограммное разрешение данного вопроса было бы простою авантюрою, весьма опасною и, с точки зрения общих интересов Родины, едва ли допустимою.

Ясно поэтому, что пока официально признаваемый принцип не отменён, он должен служить бесспорною меркою, с которою мы должны подходить ко всем иерусалимским вопросам, в том числе и к Айн-Фарскому.

Если Императорское Правительство признаёт пока неизбежным считаться с епископскою юрисдикцией по отношению к такому нашему учреждению, как Духовная Миссия, то каким же образом можно допустить, чтобы афонский монах о. Досифей был здесь совершенно независимым монахом, сана которого, как афонца, мы даже не можем и признать?

Каким образом Генеральное Консульство может защищать, поддерживать этих монахов или вообще управлять ими, когда они не признают, да и не могут признать за нашим Консульским учреждением законной компетенции вмешиваться в их монашескую деятельность и не допускают вмешательства, как не допускают вмешательства Духовной Миссии и Патриархии. Канонически – это какая-то особенно безначальная деятельность, вызывающая вполне естественные протесты местного епархиального начальства, не лишённые основания, так как, действительно, она не согласна ни с канонами Православной Церкви, ни со смыслом привилегий Православной Патриархии (в Турции), которая недвусмысленно говорит, что она повергнута в недоумение пред такими фактами, как помощь Генерального Консульства поселению афонцев в Палестине. Она не хочет верить, что Императорское Правительство, вопреки своим вековым традициям, вопреки официальному направлению церковной политики, намерено поддерживать дела афонских монахов в пещерах Преподобного Харитона и хотела бы ныне выяснить это недоразумение.

Само собою разумеется, что из этого недоумения не вытекает ещё необходимость для нас удалить афонцев, разослав их по своим монастырям, и ликвидировать всё дело, как то выражено в послании. Подобного рода шаг был бы крайне неосторожным с нашей стороны и никоим образом не соответствовал бы ни нашему достоинству, ни интересам наших подданных; но с другой стороны, дело не может оставаться в настоящем ненормальном положении. Монахи в пещере Преподобного Харитона поставили иконы, освящённую воду, возжигают там свечи и вообще привлекают поклонников, которые принимают их чуть ли не за иеромонахов-отшельников, ходят туда поклоняться святыням и несут свои пожертвования на поминовение, записываясь в квартире, устроенной афонцами здесь, в самом городе Иерусалиме.

Я не решился бы утверждать, что эта, несомненно, рассчитанная на эксплуатацию невежественной русской толпы, монашеская деятельность принесёт нам огромную пользу; но даже если бы и допустить это a priori и считать их переселение в Палестину усилением русского элемента; если бы даже предположить, что мы видим в этом какую-нибудь пользу; если мы можем решиться смотреть на эти явления, как на начало русской колониальной политики, – то, во всяком случае, необходимо было бы, сохраняя прежнюю форму Правительством признанного принципа, направить колонизационный поток в такое русло, которое можно бы было изменять по мере надобности, а не давать ему расплываться во все стороны, куда вздумается разным оо. Досифеям или стоящим за ними лицам, тем более, что ведь нельзя исключить возможности обращения к нам нового Турецкого Правительства за разъяснением, признаём ли мы их русскими монахами или только русскими подданными, и в результате местная епархиальная власть может решиться на исключительные меры, – как это сделано по отношению к самому главному афонскому деятелю, о. Пантелеймону, которого Вселенский Патриарший Синод не задумался лишить сана почти немедленно же после появления его в Иерусалиме, а что ещё хуже, – не причисленные к русскому монастырю монахи эти могут неожиданного оказаться перечисленными из Вселенской в Иерусалимскую Епархию (ведь нельзя же, в самом деле, оставлять их в духовном безначалии), и тогда поток может или совсем иссякнуть, или пойти уже по греческому руслу, что едва ли соответствовало бы колонизационным тенденциям, если таковые могут существовать.

Одним словом, при изложенных условиях было бы гораздо практичнее и во всех отношениях целесообразнее передать дело в руки специального органа, который мог бы, в соответствии с видами самого Правительства, направлять монашескую деятельность нового элемента в том или другом смысле, нам желательном и полезном; а таким специальным органом только и может быть наша Духовная Миссия. Это – единственный путь выйти из настоящего ненормального положения, путь, который даёт Императорскому Правительству возможность, не нарушая официальной своей программы, придать всему вопросу каноническую форму и вместе с тем предоставить русскому элементу правильно применить свои силы на новое поле деятельности, регулируемой Правительственной властью; власть эта должна будет найти способы и средства, чтобы не дать ему уклониться в сторону разных соблазнов, столь изобилующих в Иерусалиме и Палестине вообще, а если нужно будет со временем, то и расширить пределы этой работы.

Решение Айн-Фарского вопроса в таком именно смысле, т. е. в смысле подчинения поселившихся или имеющих поселиться в Айн-Фаре русских афонцев Духовной Миссии представляется тем более желательным, что в настоящее время и Генеральное Консульство, и Начальник Русской Духовной Миссии, Патриархия и, наконец, даже сам Дмитрий Попов или о. Досифей с товарищами считают его принципиально приемлемым, и если у о. Досифея есть какие-либо денежные расчёты или другие материальные соображения, мешающие ему согласиться с Духовною Миссией, то эти соображения, без всякого сомнения, могут быть принесены в жертву общему делу, которое от этого может только выиграть, да, вероятно, выиграет и сам о. Досифей с товарищами, так как иначе, при неблагоприятном обороте дела, все изъяны его покупки, в гражданском и церковном отношениях, могут послужить для заинтересованных третьих лиц очень удобными предлогами к осложнениям весьма серьёзного свойства и не только ухудшить его положение, но могут и совсем погубить всё начатое дело.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 226–236 об.

Афон, 10 ноября 1909 г.

Копия. Машинопись.

В Декабре 1903 г. я приобрёл в собственность покупкою от поселян мусульман два участка земли в Палестине, в 10 вёрстах от Иерусалима по Иерихонской дороге. Участки эти расположены вблизи Кутилийского потока и представляют собою место, где некогда стояла знаменитая Фаранская Лавра, основанная в 3 веке преподобным Харитоном Исповедником, лавра праматерь всех монастырей, бывшая в своё время рассадником отшельничества и монашества по лицу всего христианского мира. Лавра преподобного Харитона со временем пришла в упадок и запустение так, что ко дню, когда меня натолкнул на неё случай, от неё осталось только несколько пещер, высеченных в отвесной скале.

Глубокая скорбь и горькое сожаление овладели моею душою при виде печального состояния, в котором оказалась дорогая историческая святыня христианства, и возбудили во мне непреодолимое желание сделать всё возможное для того, чтобы восстановить древнюю обитель и вновь населить её иночествующим братством, способным поработать на пользу Святой Православной Церкви во славу нашего дорогого отечества – России.

В силу обстоятельств, в официальных турецких документах на владение недвижимую собственность эту пришлось записать на имя одного из собратий нашей Афонской Крестовоздвиженской Келлии Дмитрия Попова (ныне в монашестве Досифей), о чём в своё время были осведомлены наши Генеральные Консульства в Иерусалиме и Солуни, равно как и Императорское Посольство в Константинополе. С ведома Иерусалимского Генерального Консульства я во главе Крестовоздвиженского братства поручил произвести на приобретённых участках скромные временные постройки для помещения и хозяйства и отправил из нашей Афонской обители 15 иноков, для того чтобы в древней Фаранской обители положить начало русскому монашескому общежитию с уставом Афонских монастырей.

В заботах дать прочное основание возобновляемому общежитию под именем Фаранской пу́стыни преподобного Харитона Исповедника и Святителя Алексия Митрополита Московского в молитвенное воспоминание «Надежды России» – Наследника Всероссийского Престола Его Императорского Высочества Государя Цесаревича и Великого Князя Алексея Николаевича, я с братством поручил нашему иеросхимонаху Макарию ходатайствовать в подлежащих учреждениях в России о принятии предполагаемой пу́стыни в ведение Св. Синода, о чём упомянутый иеросхимонах Макарий в 1908 г. подал несколько прошений в Св. Синод и одно на ВЫСОЧАЙШЕЕ Имя, в своё время переданное Господину Обер-Прокурору Св. Синода.

На прошения эти нами до сих пор не получено ответа, а это беспокоит всё наше братство. Ныне я снова осмеливаюсь обратиться в Св. Синод и почтительнейше просить принять в своё владение предполагаемую к учреждению Фаранскую пу́стынь и не отказать в надлежащем утверждении этого общежительного учреждения, духовно подчинив его начальству нашей Духовной Миссии в Иерусалиме.

В числе пещер Фаранской обители есть одна, в которой сохранились остатки фресок и гробница преподобного Харитона, а также следы Св. Престола и жертвенника, откуда следует заключить, что пещера эта служила храмом обители. В этой же пещере имеется и надпись о том, что в 1871 году совершал Божественную литургию о. Антонин, покойный Архимандрит Русской Духовной Миссии в Палестине. Наше братство, поселившееся на развалинах Фаранской Лавры, совершает в этой пещере церковные службы, как-то: вечерню, утреню, часы и проч., но Божественной Литургии совершать не может, так как на это оно не имеет благословения от Иерусалимского Патриарха, а без Литургии инокам, поселившимся в 19 вёрстах от ближайшей церкви, жить не только неудобно и очень затруднительно, а прямо почти невозможно.

Ввиду великого лишения, каковым для монашествующих является невозможность совершать Божественную Литургию и принимая во внимание слухи о благорасположении русским Иерусалимского Патриарха Блаженного Дамиана, дерзаю почтительнейше просить Св. Синод не отказать, если возможно, выдать вновь основываемой Обители Святой Антиминс и теперь же испросить у Блаженного Патриарха Иерусалимского благословение на совершение Божественной Литургии в упомянутом пещерном храме на развалинах Фаранской Лавры, согласно правилам и канонам Св. Православной Церкви, раньше окончательного утверждения предполагаемой пу́стыни.

При этом прилагается проект устава предполагаемой пу́стыни (Не публикуется).

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 245–245 об., 248–248 об.

Константинополь. Доверительно, 20 ноября 1909 г.

Подлинник.

Милостивый Государь Сергей Дмитриевич,

В бытность мою Товарищем Министра я, письмом от 26-го Января сего года за № 89, сообщил моему предместнику в Константинополе копию с отношения Обер-Прокурора Св. Синода от 31-го Декабря 1908 года за № 11192 касательно вопросов, связанных с покупкой русским афонским келлиотом, иеросхимонахом Пантелеймоном развалин древней Лавры Преподобного Харитона у источника Айн-Фара, близ Иерусалима. Действительный Тайный Советник Зиновьев не мог в то время дать своего заключения по сему вопросу ввиду признанной им необходимости выждать окончания переживавшегося тогда Иерусалимской Церковью кризиса.

Ознакомившись ныне лично с обстоятельствами данного дела, я мог заключить, что некоторые основные условия его осуществления, за 6-летний период течения этого вопроса и при прохождении им многих инстанций, получили в настоящее время неточное против первоначальной мысли инициатора дела толкование. Из прилагаемого при сем, поданного мне названным иеросхимонахом Пантелеймоном на имя Св. Синода нового прошения от 10-го сего Ноября, Ваше Превосходительство изволите усмотреть, в каком виде представляется будущее устройство Фаранской Лавры её владельцу, причём следует принять во внимание, что он и ранее не имел в виду передать купленную им землю нашей Иерусалимской Духовной Миссии, как о том неточно упомянуто в сказанном отношении Обер-Прокурора Св. Синода, а предполагаемый им устав новой обители более сходен с порядком жизни в Елеонской женской общине, пользующейся внутреннею самостоятельностью, существуя на свои средства, и лишь духовно подведомственной Начальнику Духовной Миссии в Иерусалиме, но существенно отличается от положения Горненской общины, которая, будучи крайне бедной, содержится самою Духовной Миссиею, от коей всецело и зависит.

Что касается принципиальных препятствий и протеста, возбуждённых Иерусалимскою Патриархией по поводу приобретения русским афонским монахом участка земли в Палестине, то, по моему мнению, они не имеют действительных оснований и вызваны лишь опасениями со стороны местного духовенства усиления в Святых Местах русского элемента. Особенно характерным, между прочим, является то обстоятельство, старательно Иерусалимскою иерархиею при этом замалчиваемое, что местность с остатками древнейшего христианского памятника сего приобретена о. Пантелеймоном из мусульманских рук и ею никто из духовных властей Иерусалимской Церкви не интересовался до тех пор, пока её не купил русский монах, что произвело немедленно большое смущение, вызвавшее затем сильный шум и меры преследования против последнего.

Канонически также вряд ли возможно искренно привести доводы против учреждения русского Монашеского общежития по предложенному о. Пантелеймоном уставу, принимая во внимание духовное подчинение обители нашей Миссии (см. §5 проекта правил), имеющей уже в своём ведении в Палестине однородные учреждения, побочное же обстоятельство, что Фаранская Лавра принадлежит афонскому келлиоту и братство в ней на первое время будет состоять также из афонского монашества, которое таким образом оказалось бы одновременно в ведении двух Автокефальных Церквей, что несовместимо с православными канонами, – это обстоятельство теряет своё значение при условии, что общежитие в Айн-Фаре получит своего отдельного от келлии настоятеля (§4 и 6), члены же её братства, поселяясь в Палестине, будут вследствие этого выключаться из числа монахов келлии на Афоне (§7); наконец, хотя земля в Айн-Фаре приобретена на средства афонской келлии и основываемое там монашеское общежитие будет пользоваться помощью той же келлии до той поры, пока не укрепится настолько, чтобы существовать самостоятельно (§3), но этот вопрос касается внутренней, чисто хозяйственной стороны дела и затрагивать канонических уставов никоим образом не может.

Настоящий вопрос имеет для нас весьма важное значение как в интересах русских паломников, бесплатное прибежище коих будущая Фаранская обитель ставит одною из своих основных целей (§ 12), так равно и в смысле усиления нашего влияния в Палестине. Я надеюсь, что при настоящем внутреннем состоянии Иерусалимской Церкви окажется возможным получить признание Патриархом этого нового монашеского русского учреждения и разрешения на служение в нём литургии, но в этом отношении была бы весьма существенной поддержка Св. Синода, который, принятием Фаранской Лавры чрез Иерусалимскую Духовную Миссию в своё владение, оказал бы с своей стороны полезнейшее влияние на разрешение вопроса Иерусалимской Патриархией.

Вследствие сего, передавая о вышеизложенном Вашему Превосходительству, я позволяю себе просить содействия Императорского Министерства скорейшему, по возможности, удовлетворению Св. Синодом изложенного в прошении иеросхимонаха Пантелеймона ходатайства и о последующем благоволить меня уведомить.

Примите, Милостивый Государь, уверение и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 243–244 об., 249