Англиканская церковь и её отношение к православию

При изложении внутреннего состояния англиканской церкви мы рассмотрим: а) какое её вероучение? б) каково оно? и в) каковы её стремления в этом отношении? Таким образом, эта часть будет состоять из трех отделов. В первом будет сказано, чего она держится; во втором: каково её содержимое? и в третьем: к чему она стремится, чего ищет?

Что же такое англиканская церковь?

Англиканской церковью называется общество верующих во Христа, которых вероисповедание признается господствующим (по крайней мере по букве закона) в Англии и Ирландии (the united Church of England and Irland as by law established). Она есть общество протестантское, которое отличается от других протестантских сект тем, что признает иерархию, имеет епископальное устройство и принимает 39 членов в своем вероучении. Но этим мы еще не вполне отличили собственно англиканскую церковь, именно современную нам, потому что есть два общества тоже англиканского протестантизма, которые также имеют епископальное устройство и в богослужении почти вполне пользуются канонизованной в Англии книгой общественных молитв (Common prayer-book), но не могут входить в понятие о современной нам англиканской церкви. Разумеем епископальные церкви: в Шотландии и Америке, которые хотя и проникнуты духом англиканского протестантизма, однако принимают не все члены англиканского вероучения, как например член вероучения о главенстве короля в церкви; не принимают также англиканской литургии, потому что в ней нет призывания Святого Духа на предложенные дары: хлеб и вино. Таким образом, англиканской церковью в настоящее время называется то англиканско-протестантское общество, которое, кроме вышеуказанных черт, имеет ещё более частные особенности, отличающие её от своих отраслей; например: учение о главенстве короля в церкви и не допускает в своей литургии призывания Святого Духа на предложенные дары. Такова в общих чертах современная нам англиканская церковь с внутренней стороны – по отношению к вероучению. Раскроем же его.

Вероучение англиканское есть дело политики светской верховной власти в Англии, а потому, чтобы понять свойство и дух вероучения, прежде чем приступим к изложению его и к изображению современных стремлений в англиканской церкви, считаем нелишним и даже необходимым в немногих словах изложить историю реформации в церкви англиканской, тем более, что только история реформации вполне объяснит нам и современное устройство англиканской церкви, и современные стремления в англиканцах. Только история церковной реформации в Англии поможет нам понять причину двусмысленного характера в вероучении англиканской церкви.

Нигде церковная реформация не была делом столь частным, т.е. одного лица и притом плодом чисто гражданской политики, как в Англии¹¹. В других местах реформация возникала из потребностей всего народа, была делом религиозного убеждения и предпринималась частными лицами, от того-то и имела обширный успех. В Германии, например, вопрос о реформации поднят был частным человеком (Лютером) и с самого начала по глубокому религиозному убеждению. А в Англии реформация начата сверху – королем и притом не по религиозному убеждению, а вследствие личных его столкновений с папой. Правда, притязания пап в церкви англиканской были довольно велики и для страны обременительны; злоупотреблений со стороны римского престола было не мало; всё это ещё и прежде вызывало на папизм неудовольствия Виклифитов и Лоллардов; но не можем не сказать и того, что и Генрих VIII, король Английский, дал не только повод к религиозной реформе, но был и её виновником. В этом важном деле действовали более личности, чем прямое и сильное народное участие. Раскроем, как дело было, и тогда видно будет, что английское правительство в лице Генриха VIII и его преемников произвело реформацию в Англии. Скажем же о Генрихе VIII, положившем начало реформации в английской церкви и о деятельности его преемников, при которых происходила борьба католичества и протестантства до тех пор, пока наконец не было составлено для английской церкви такое двусмысленное вероучение, принимая которое враждебные друг другу партии могут по совести оставаться при своем убеждении и в то же время не противоречить требованиям правительства.

Генрих VIII был сыном Генриха VII. В первые годы своего царствования он до того был привержен к католичеству, что против Лютера написал полемическое сочинение, за которое папа почтил его громким в то время титулом „Защитника веры” (defensor fidei). Но одно обстоятельство в его домашней жизни переменило его и из жаркого защитника папизма сделало его страшным врагом пан. У него был старший брат по имени Артус, который еще на двенадцатом году своей жизни был обручен с дочерью Арагонского короля Фердинанда, Екатериной. Через два года после обручения принцесса приехала в Англию и была обвенчана с Артусом; но в том же году прежде, чем исполнилось её мужу 15 лет, умер этот слабый молодой принц. Екатерина таким образом на 1-м году супружества осталась вдовой. Родители как её, так и покойного супруга согласились на её бракосочетание с Генрихом, который был со своей стороны согласен на этот брак. Нужно было получить разрешение на бракосочетание от папы, потому что такой брак по каноническим правилам не дозволяется. Папа Климент VII в 1503 году 26 декабря дал свое согласие¹². Через два месяца по восшествии на отцовский престол (в 1509 году) Генрих VIII сочетался браком с доброй и умной принцессой, которая была восьмью годами старше своего царственного супруга. Семнадцать лет, в продолжении которых у них родилось пятеро детей (между ними Мария, впоследствии королева), жили они в спокойствии и мире, как вдруг король сознал, что он кровосмесник, так как женился на жене брата¹³. Человек получил разрешение от папы; в течение 17-летнего супружества имел пятерых детей; и совесть его не упрекала во все это время, как вдруг после долговременного усыпления в 1527 году пробудились в нем будто высшие стремления¹⁴: но – голоc, говоривший в нем, был голос чувственности. Некто Анна Булен, состоящая в свите его супруги, ослепила очи 35 летнего мужа; и Генрих, во чтобы то ни стало, поклялся овладеть предметом запрещенной любви. Он ни о чем больше не думал, как только о немедленном разводе с Екатериной Арагонской; и с этой целью в 1529 году обратился к папе, чтобы достигнуть своей цели законным путём. Он думал легко склонить папу, особенно потому, что в 1521 году он написал сочинение против Лютера и его вероучения, за что папа, как сказано было, почтил его высоким в то время титулом „защитника веры“ (defensor fidei¹⁵. Но обманулcя в расчетах. Преемник Климента VII, не находя законной причины удовлетворить просителя, отказал ему, и в отказе папы заключалось начало реформации английской церкви¹⁶. „Защитник веры“, недовольный таким неожиданным для него решением просьбы, отложился от папы и самого себя сделал видимым главой церкви¹⁷, а первосвященником вместо папы назначил слабодушного Кранмера.

Не ясно ли, что Генрих VIII был виновником реформации? Имея в виду твердость характера такого самолюбивого и сладострастного короля, мы думаем, что если бы католичество прежде и не давало Англии повода быть недовольной им; то, при общем на континенте восстании против папизма, Генрих VIII, раздраженный отказом, отложился бы от папы из-за одного отказа в прошении.

Очевидно, что поначалу реформация была делом одного человека, имевшего личное неудовольствие на папу. Таким образом, Генрих начал её без прямого участия народа; а оттого его реформация, не бывши настоятельной потребностью народа, не вполне удалась, и реформованная им церковь, далеко не вполне стала верной внесенному в неё началу протестантизма.

Естественно ожидать, что Генрих, прежде жаркий защитник Римско-католического учения, не коснется других пунктов вероучения кроме догмата о видимом главенстве папы. Так действительно и было. Отделившись от папы, Генрих с самого начала в своем статуте, известном под именем „Изложения шести членов“‚ грозил костром и эшафотом тем, которые 1) устно или письменно станут отвергать пресуществление; 2) которые будут признавать необходимым приобщение под двумя видами; 3) которые будут провозглашать, что пасторам дозволено вступать в брак; 4) что можно нарушить обет чистоты; 5) что частные литургии бесполезны и наконец 6) что устная частная исповедь излишняя.¹⁸ Так мало сначала король отступал от католического учения! Знак, что он отделился от папизма не по религиозному убеждению, а по личным житейским неприятностям. Но после того как Генрих по неудовольствию на папу отпал от Римской церкви, вместо папы он объявил себя самого главой церкви. Мысль эта, распространившись в королевстве, волновала умы толпы. Тогда Генрих, для успокоения народа, приказал епископам и богословам составить члены веры, которые были бы символическим учением церкви Англиканской. В 1536 году были Собором рассмотрены и изданы „Члены“, назначенные королем, для водворения спокойствия между христианами (Articles by the King’s Highness Majestie to Sablyshe Christen quietness). Они были исполнены неопределенностей: говорили о главенстве короля, дозволяли употребление икон, признавали почитание и призывание святых, допускали пресуществление хлеба и вина, отвергали оправдание добрыми делами, но в первый раз высказали, что только три таинства: крещение, причащение и покаяние.¹⁹ Такое вероучение не успокаивало умы большинства в государстве. Генрих заметил это; и вздумал против убеждений, и притом большинства, восстать с внешними средствами. Людей, несогласных с составленным учением, он предавал огню и мечу. Несколько епископов, каков например: Джон Фишер, епископ Рочестерский, за свою настойчивость поплатились головой на эшафоте. Такой же участи подвергся и Томас Мур лорд канцлер²⁰. Но внешние притеснения за убеждения всегда оказываются не действительными и даже еще более вредными для самих прегледующих. Страдавшие за католическую веру передали свою горечь и злобу потомству, которое не переставало вести борьбу при преемниках Генриха VIII.

Между тем, как католики подвергались преследованиям и мучениям, старинная, враждебная папизму партия Виклефитов и Лоллардов с удовольствием следила за религиозным волнением, происходившим на материке Европы, с жадностью читала брошюры Лютера и других протестантов, переводила их на английский язык и в скором времени в Лондоне, Оксфорде и Кэмбридже уже составились общины, вполне преданные реформационным началам. Враждебные партии были не одинаково многочисленны; перевес был на стороне католиков. И Генрих был вынужден возобновить законы против еретиков, которые не подпишут „Шести Членов“ (Loi de six articles)²¹. Но нельзя было спокойно смотреть и на другую часть людей, которая уже успела значительно распространить сочинения континентальных реформаторов, так много простору и независимости дающие каждому частному лицу, и с которой действовали за одно против Римской церкви протестанты германские. Между партиями происходили жаркие споры. Желая положить конец опасным для спокойствия страны спорам, Генрих в 1543 году издал от своего имени книгу (King’s Book)²². В ней прибавлено к прежним членам учение о свободной воле, о добрых делах, об оправдании и предопределении, о чистилище, – такие пункты, из-за которых много было спору. Но так как в этих членах слишком заметно было двусмыслие и неточности, то положение дела от того нимало не выигрывало. Спорили и волновались по-прежнему. И Генрих оставил после себя государство разделенным на две враждебные партии.

Престол его в 1547 году занял сын его Эдуард VI, прямо расположенный к протестантским началам. Прежде всего он ограничил права католических служителей церкви, дозволив им проповедовать только в своих храмах, между тем, как, по словам историка протестанта, протестанты могли проповедовать своё учение всюд²³. Протестанты из Германии стали наводнять Англию²⁴. В скором времени обнародованы были 42 члена веры уже в протестантском духе. Они содержали чисто протестантское учение об оправдании, евхаристии, таинствах, священном писании, церкви, чистилище, индульгенциях, об иконах и призывании святых, и о молитве за умерших, – признавалось главенство короля, супружество духовенства и были обличены заблуждения анабаптистов²⁵ Приcтупили к рассмотрению богослужения. Под руководством германских протестантов, особенно Буцера, составлена была литургия и издан общий молитвослов (Common prayer – book). По обнародовании 42 членов, как обязательных для всех, также и молитвослова обнаружилось сильное восстание всюду, особенно в графствах Девонширском и Норфольском, так что для подавления его нужно было нанять немецкое войско. „Унизительный факт“ говорит по этому случаю один протестант, „что протестантскую веру заставили наших предков принять заграничные войска“²⁶.

В 1554 году по смерти Эдуарда вступила на английский престол Мария, приверженная к римскому престолу; она объявила господствующим вероисповедание римско-католическое. Протестанты подверглись страшному гонению; им запрещено было совершать Богослужение²⁷. Не долго царствовала Мария. Через пять лет по её вступлении на престол протестантская партия получила права гражданства.

В 1559 году заняла престол Елизавета, и протестантизм был восстановлен. Так, менее чем в 30 лет, англичане по отношению к делам веры пережили три периода. Отступив от вероисповедания римско-католического при Генрихе VIII, в правление Эдуарда в 1547 г. они исповедали ни то лютеранскую, ни то кальвиническую веру; в царствование Марии в 1554 они снова сделались католиками; при Елизавете в 1559 опять приняли начала протестантские. Но конечно ни в одну из этих эпох не было и не могло быть восстановления какого бы то ни было вероисповедания в полном истинном его виде и составе. Не смотря ни на какие меры каждого нового правительства, всегда оставались приверженцы старой веры. Многие, если и оставляли что-либо из своих религиозных убеждений, за то во многом другом никак не хотели отстать от прежнего вероисповедания. И вследствие такого-то разномыслия образовалась та смесь понятий, которая в последствии вошла и в само вероучение преобразованной церкви. И действительно XXXIX членов англиканского исповедания, составленные на Лондонском соборе в 1562 году, представляют в себе странную смесь католицизма и протестантизма. И такое вероучение было делом необходимости. Елизавета, при которой окончательно было определено вероучение англиканской церкви, взошла на престол после смут преобразования и нового обращения к католицизму. Умы еще слишком волновались. Ей предстоял труд примирить враждебные друг другу партии, из которых каждая хотела торжествовать. Опыт предшественников ей доказал, как малоуспешно могли действовать в подобных случаях меры решительные²⁸. Почему она избрала средний путь для своей деятельности. Удержав многое из папизма для приверженцев римской церкви, она ввела также и новые мысли в вероучение и новые формы в обрядах и Богослужении для успокоения протестантов; в изложении вероучения употребляла выражения самые общие и неопределенные так, чтобы противные партии могли заметить в них для себя то, что каждая из них принимает. Но так как уже в её время партия протестантов была сильнее, то и в вероучении заметна бо́льшая раскрытость протестантских мыслей. При таких-то обстоятельствах и по такому политическому побуждению образовалось это смешанное исповедание, которое и доселе, по-видимому, принимает церковь англиканская²⁹.

Член I. Един есть Живой и Истинный Бог, Вечный, Бестелесный, Бесстрастный, Всемогущий, Премудрый и Всеблагой, Творец и Хранитель мира видимого и невидимого. Но в Боге Едином три Лица единого Существа, равносильны и вечны: Отец, Сын и Святой Дух³⁰.

II. Сын, Который есть Слово Отчее, от вечности Отцом рождаемый, есть Истинный Вечный Бог и Единосущен Отцу. Он восприял на себя человеческую природу во утробе Преблагословенной Девы из Её существа, так что две полных и совершенных природы т. е. Божество и человечество соединены в одном Лице нераздельно, поэтому Один есть Христос, Он – Истинный Бог и Истинный Человек. Он истинно пострадал, распят, умер и погребен, для того, чтобы примирить Отца с нами и принести жертву не только за первородный грех, но и за все действительные грехи людей³¹.

III. „Должно веровать, что по смерти и погребении Христос сходил в ад“³².

IV. „Он воскрес и снова воспринял Своё тело с плотью (with flesh) и костями и со всем, что принадлежало к полноте человеческой природы; Он вознесся на небо и там пребывает до второго пришествия в последний день“³³.

V. „Святой Дух, исходящий от Отца и Сына, Единосущен Отцу и Сыну, одного и того же величия и славы, Истинный и Вечный Бог“³⁴.

VI. „Священное Писание содержит всё необходимое для спасения; но чего в нем не сказано или чего нельзя доказать на основании его, то не может быть предписано никому, как член веры, или как нечто необходимое для блаженства. Все книги Нового Завета, какие принимаются обыкновенно, принимаем и мы, и считаем их каноническими“³⁵.

VII. „Ветхий Завет не противоречит Новому; потому что, как в Ветхом, так и в Новом Завете вечная жизнь обещается роду человеческому чрез Христа, Который, будучи Богочеловеком, есть Единственный Ходатай между Богом и человеком. Поэтому не должно слушать тех, которые думают, будто Ветхозаветные отцы водились только обетованиями, имеющими своим предметом преходящее. Хотя закон‚ данный Богом чрез Моисея, касающийся внешности и обрядов не обязателен для христиан, а также и гражданские его предписания не обязательны для какого бы то ни было общества, тем не менее от исполнения так называемых нравственных заповедей ни один христианин не свободен“³⁶.

VIII. „Три древние символа: Никейский, Святого Афанасия и так называемый Апостольский нужно принимать и верить им, поскольку они могут быть подтверждены сильнейшими доказательствами из Священного Писания“³⁷.

IX. „Первородный грех состоит не в подражании Адаму (как суемудро учили пелагиане); но он есть недостаток и повреждение природы каждого человека (the fault and corruption of the nature of every man) естественно от Адама происходящего; из-за чего человек слишком далек от первобытной праведности и но природе своей наклонен к злу (inclined to evil), так что плоть постоянно похотствует на дух и поэтому в каждом человеке, явившемся на свет, она (наклонность ко злу) заслуживает гнев Божий и осуждение. И эта порча природы остается и в возрождённых. Оттого-то похоть плоти (по-гречески φρόνημα σαρκòς, что значит мудрование чувственности, похоть и требование плоти) не покоряется закону Божию и хотя уверовавшие и крестившиеся не подлежат осуждению, при всём том Апостол признает, что пожелание и похоть сами в себе имеют природу греха“³⁸.

X. „Состояние человека по падении Адама таково, что при своих естественных силах и добрых делах, он не может обратиться и приготовить себя к вере и призыванию Бога. Поэтому без благодати Божией, возбуждающей в нас доброе желание и содействующей нам, мы не можем творить добрых дел, угодных и приятных Богу“³⁹.

XI. „Мы оправдываемся перед Богом только заслугами Иисуса Христа через веру, а не нашими добрыми делами или заслугами. Поэтому учение о нашем оправдании одной только верой есть самое истинное и самое основательное учение“⁴⁰.

XII. „Добрые дела, составляющие плод веры и следующие за оправданием, хотя не могут покрыть наших грехов, или выдержать строгого суда Божия, однако приятны Богу во Христе и необходимо происходят от истинной и живой веры, так что по ним ясно может быть узнана живая вера, подобно тому, как древо познается по плодам“⁴¹.

XIII. „Дела, совершенные прежде благодати Христовой и действия Духа Святого, поскольку происходят не от веры во Христа и не делают человека способным получить благодать, или (как учителя в школе говорят) заслужить благодать соизволения, не угодны Богу. Мало того; поскольку они совершаются не так, как должны быть совершаемы по воле и повелению Божию, то мы не сомневаемся в том, что они имеют только греховную природу“⁴².

XIV. „Нельзя без нечестия и гордости допустить того, будто человек может совершать сам по себе такие дела, которые превышали бы заповеди Божии и которые называются сверхдолжными делами. Потому что это показывает, что люди исполняют пред Богом не только то, что должны исполнить, но и делают еще больше, чем сколько от них требуется. Между тем Спаситель ясно сказал: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы (Лк.17:10)“⁴³.

XV. „Христос, принявши на Себя истинную природу нашу, сделался и по душе и по телу подобен нам во всём, кроме греха, которого Он, конечно, был чужд. Он пришел затем, чтобы быть Агнцем Непорочным, Который, чрез однократное принесение Самого Себя в жертву, имел снять грехи с мира; и греха, как говорит святой Иоанн, несть в Нем, а мы все, хотя и крестились и возродились во Христе, часто во многом грешим: аще же речем, яко греха не имамы, себе прельщаем и истины несть в нас (1Ин.1:8)“.⁴⁴

XVI. „Не всякий грех, произвольно допущенный после крещения, есть грех против Духа Святого и неразрешим. Поэтому в благодати покаяния не должно отказывать тем, которые впадают в грех после крещения. По принятии Духа Святого, мы можем отступать от дарованной благодати, и по благодати Божией можем восставать и исправлять свою жизнь. И посему те подлежат осуждению, которые утверждают, что они не могут более грешить во всё время здешней жизни; потому же и не должно отказывать в прощении истинно кающемуся“⁴⁵.

XVII. „Предопределение к жизни есть вечная воля Божия, но которой Бог (прежде основания вселенной) в совете Своем, сокровенном для нас, навсегда положил избавить от проклятия и осуждения людей, избранных им посредством веры во Христа и, как сосуды в честь, привести их чрез Христа к вечному спасению. Поэтому сподобившиеся столь великого благодеяния Божия, живут согласно с волей Божией при посредстве Духа Его, премудро действующего. Они вследствие благодати повинуются призванию: они оправдываются свободно; становятся чадами Божиими чрез усыновление, делаются подобными образу Единородного Сына Иисуса Христа; они благоговейно подвизаются в добрых делах и наконец по милости Божией получают вечное блаженство. Как благоговейное размышление о предопределении и нашем избрании во Христе исполнено сладкого упования для людей добрых и чувствующих в себе действие Духа Христова, умерщвляющее дела плоти и их уды, яже на земли (Кол.3:5), и возводящее их ум к горним и небесным предметам, сколько потому, что оно много утверждает и укрепляет их уверенность в вечном спасении чрез соединение со Христом, столько и потому что оно сильно воспламеняет их любовь к Богу; так напротив люди кичливые и преданные чувственности, не имея в себе духа Христова, а также не содержа постоянно в своём уме мысли о Божием предопределении, находятся в весьма опасном положении, пользуясь которым диавол приводит их к отчаянию или в бездну самой нечистой жизни – в состояние опасное не менее отчаяния. Мы должны принимать Божественные обетования так, как они вообще изложены нам в Священном писании и в своей деятельности обязаны исполнять волю Божию, ясно раскрытую нам в слове Божием“⁴⁶.

XVIII. „Поэтому должны быть прокляты те, которые дерзают утверждать, что каждый человек спасается, держась Моисеева закона, или принимая сектантское учение, если только он в жизни будет внимателен к закону и свету природы. Потому что священное писание указывает нам только на одно имя Иисуса Христа, о Нем же подобает людям спастися“⁴⁷.

XIX. „Видимая церковь есть собрание верующих, в котором проповедуется истинное слово Божие и, согласно с заповедью Божией, совершаются таинства правильно по отношению к всем предметам, которые необходимо требуются для того. Как церковь Иерусалимская, Александрийская и Антиохийская впали в заблуждение, так заблудилась и церковь Римская не только в своей жизни и практике, но и в делах веры“⁴⁸.

XX. „Церковь имеет власть установлять обряды и Богослужение и имеет авторитет в спорных пунктах о вере; однако она ничего не может узаконить такого, что противно слову Божию писанному, и изъяснять одно какое-нибудь место из Писания так, чтобы оно противоречило другому. Поэтому хотя Церковь – свидетельница и хранительница Священного писания, однако она ничего не может постановить, ни противного ему, ни того, чего нет в нём, навязывать другим, как необходимое для спасения“⁴⁹.

XXI. „Вселенские соборы не могут составляться без приказания и воли Государей. Все они, поскольку состоят из людей, которые не все руководятся Духом и Словом Божиим, могут погрешать и действительно погрешали в делах веры. А потому и их постановления, признанные ими за необходимые к спасению, имеют силу и значение только в том случае, если будет доказано, что они основаны на Священном писании“⁵⁰.

XXII. „Римcкое учение о чистилище, индульгенциях, поклонении и почитании как икон, так и мощей, а также призывание святых есть выдумка и не основывается на свидетельстве Писания, но скорее противоречит Слову Божию“⁵¹.

XXIII. „Никто без законного назначения не может публично проповедовать Слово Божие или совершать Таинства в собрании. А законно назначенными и поставленными нужно считать тех, которые избраны и определены на это дело людьми, получившими от общества полномочие избирать и посылать в вертоград Господен“⁵².

XXIV. „Публичная проповедь в Церкви и совершение Таинств на языке не понятном для народа прямо противоречит Слову Божию, и обычаю первенствующей церкви“⁵³.

XXV. „Таинства, установленные Христом не простые только символы (badges), или эмблемы (tokens) вероисповедания христианина, но они – несомненные свидетельства и действительные знаки благодати и благоволения Божия к нам, чрез которые Бог невидимо действует на нас и не только возбуждает, но и укрепляет и усиливает нашу веру в Него. Таких таинств, установленных Господом нашим Христом, как записано в евангелии, два: крещение и причастие. А остальные, так называемые, пять таинств: миропомазание, покаяние, священство, брак и елеосвящение нельзя считать таинствами евангельскими, так как они образовались частью вследствие повреждения произшедшего после времен апостольских, частью потому, что они суть не что иное, как состояние жизни, дозволенной в писании, но они не одинакового свойства с таинствами крещением и причастием; потому что они не имеют никакого видимого знака или священнодействия, заповеданного Богом. Таинства установлены Христом не для того, чтобы на них смотреть, или хранить, но затем, чтобы ими достойно пользоваться. И только в том, кто достойно приемлет их, они имеют спасительное действие или силу, а принимающий их недостойно суд себе яст и пиет, как говорит святой апостол Павел“⁵⁴.

XXVI. „Хотя в видимой церкви зло всегда смешано с добром и иногда оно преизобилует в служителях Слова, строителях Таинств; однако поколику они совершают их не во свое собственное имя, но во имя Христово и священнодействуют по Его поручению и власти, то мы можем как слушать проповедуемое ими слово Божие, так и принимать от них таинства. Ни сила Христовой заповеди не упраздняется их немощью, ни благодать Божественных даров не слабеет в том, кто с верою и чистосердечно принимает от них таинства, которые бывают действительны ради установления и обетования Христова, несмотря на то, что они совершаются порочными людьми. При всем том, по обычаю церковному, нужно наблюдать за неблагоговейными священнослужителями, и если они замечены будут в каких-нибудь проступках, то должны быть судимы теми, ведомству которых они подлежат; и если по суду будут признаны виновными, то должны быть низложены“⁵⁵.

XXVII. „Крещение не есть простой только символ вероисповедания и выражение отличия, какое христиане имеют от других, не принявших христианства; но оно есть знак возрождения или нового рождения, чрез который, как чрез средство, искренно принимающие крещение делаются членами церкви. Обетование о прощении грехов и об усвоении нами права быть чадами Божиими чрез Святого Духа видимо запечатлевается и утверждается; вера укрепляется и благодать возрастает вследствие молитвы к Богу. Крещение младенцев должно совершаться в церкви, как самое согласное с заповедью Христовой“⁵⁶.

XXVIII. „Евхаристия не есть простой только знак любви, какую христиане должны иметь друг к другу, но она есть таинство нашего искупления чрез смерть Христову; так что для того, кто искренно, достойно и с верою приемлет его, хлеб преломляемый есть причащение тела Христова, точно также чаша благословения есть причащение крови Христовой⁵⁷. Пресуществление (или изменение хлеба и вина в таинстве Господнем) не может быть доказано Священным писанием; оно даже противоречит ясным словам писания, ниспровергает природу таинства и подало повод к многим суеверия⁵⁸. Тело Христово преподается, приемлется и снедается в евхаристии только небесным духовным образом, а средство, как тело Христово приемлется и снедается в евхаристии, есть вера⁵⁹. Святые дары Евхаристии, по заповеди Спасителя, не были сохраняемы в запас, ни разносимы, их не возносили и не воздавали им поклонения“⁶⁰.

XXIX. „Нечестивые, а также не имеющие живой веры, хотя телесно и видимо зубами своими, (как выражается блаженный Августин) вкушают таинства Тела и Крови Христовой, однако они нисколько не приобщаются Христа; тем не менее вкушение ими от видов столь важного таинства служит к их осуждению“⁶¹.

XXX. „В чаше Господней не должно отказывать мирянам, потому что обе части Господня Таинства, по заповеди и установлению Христову, должны быть преподаваемы всем христианам“⁶².

XXXI. „Жертва Христова, однажды принесенная, есть жертва вполне искупительная, очистительная и удовлетворяющая за все грехи целого мира – как за первородный грех, так и за произвольные и нет другого удовлетворения за грех, как только та одна, Поэтому мысль о жертвах, приносимых во время литургии, когда, как обыкновенно говорят, пастор приносит Христа за живых и умерших, во избавление от наказания или осуждения, есть богохульная выдумка и опасный обман“⁶³.

XXXII. „Епископам, пресвитерам и диаконам закон Божий не дозволяет обрекать себя на одиночество, или воздерживаться от супружеской жизни; по этому законно и им, подобно всем прочим христианам, вступать в брак по их собственному благоусмотрению, как скоро они признают такую жизнь (т. е. супружескую) более благоприятной для их нравственного преспеяния“⁶⁴.

XXXIII. „Лицо, общим голосом церкви по справедливости лишенное общения с ней, все Христиане должны считать за язычника и мытаря до тех пор, пока оно не принесет публичного раскаяния и не будет принято в церковь властью, на то поставленной“⁶⁵.

XXXIV. „Нет нужды, чтобы предания и обряды во всех местах были одинаковы или весьма сходны. Потому что во все времена они были различны и могут быть изменяемы, сообразно с особенными обстоятельствами места, времени и с нравом народным; но нужно только, чтобы ничто не было установлено не согласно слову Божию. Если же кто по своим расчетам, самовластно станет публично нарушать предания и обряды церковные, которые не противоречат слову Божию, установлены и введены соборной властью, тот должен быть подвержен публичному позору (чтобы и другие убоялись сделать тоже), так как погрешил против голоса церкви, оскорбил власть церковную и уязвил совесть немощной братии. Каждая частная или национальная церковь имеет власть установлять, изменять и упразднять обряды церковные, установленные каким-нибудь частным человеком, впрочем так, чтобы все это делалось к назиданию“⁶⁶.

XXXV. „Вторая книга Бесед, подобно первой, составленной в царствование Эдуарда VI, содержит истинное и спасительное учение, необходимое для здешней жизни, и потому мы предписываем читать её в церкви внятно и разборчиво, чтобы народ мог понимать то, что читается“⁶⁷.

XXXVI. „Книга посвящения архиепископов и епископов и поставления пресвитеров и диаконов, составленная при Эдуарде VI и в тоже время утвержденная парламентом, заключает в себе всё необходимое для посвящения и поставления и не имеет ничего такого, что само по себе было бы суеверно и нечестиво. И по сему кто посвящен и поставлен по чину этой книги, начиная со второго года царствования вышеупомянутого короля и до сего времени (т. е. до времени царствования Елизаветы), или кто будет и после посвящаться и рукополагаться по тому же самому чину, всех таких мы предписываем признавать законно, правильно и истинно посвященными и рукоположенными“⁶⁸.

XXXVII. „Королевское Величество имеет верховную власть в Английском государстве и в других своих областях; ему принадлежит верховное управление всеми сословиями этого государства, как церковными, так и гражданскими: само же не должно быть подчинено никакой иностранной власти. Когда мы приписываем королевскому Величеству верховное управление, правом таким, знаю, оскорбляются неблагонамеренные умы, но мы не предоставляем нашим государям права проповедовать Слово Божие или совершать таинства. Это недавно весьма ясно выражено в указе нашей королевы Елисаветы. Но то право, о котором мы говорим, во все времена было за всеми благоверными государями, т. е. они имеют управлять всеми сословиями и званиями, от Бога вверенным их попечению, будет ли то духовное или светское, и гражданским мечем они должны усмирять и обуздывать непокорных и злодеев“⁶⁹.

„Епископ Римский не имеет ни какой власти в Английском королевстве“⁷⁰.

„Государственные законы за гнусные и тяжкие преступления могут осуждать христиан на смертную казнь. Христианам закон дозволяет, по требованию начальства, носить оружие и вступать в военную службу“⁷¹.

XXXVIII. „Богатство и имение христиан по отношению к праву и владению ими не общи, как ошибочно утверждают некоторые анабаптисты; тем не менее, каждый человек обязан из своего имущества, по мере сил, уделять милостыню бедному“⁷².

XXXIX. „Хотя мы исповедуем, что суетная и легкомысленная клятва, Господом нашим Иисусом Христом, а также и его апостолом Иаковом запрещена христианам; однако мы думаем, что христианская вера не запрещает её совершенно: но человек, может давать клятву в том случае, когда начальство потребует, т. е. в деле веры и любви, или, как учит пророк, в правде, в суде и во истине (Иер.4:2)“⁷³.

Таково вероучение, составленное Елизаветой с политической целью и доселе в Англиканской церкви принимаемое! „Составители XXXIX членов, по словам одного английского писателя, недавно издавшего в свете Апологию своей церкви, „с намерением уклонились в своих выражениях к исповеданию Августанскому, т. е. Аугсбургскому, чтобы чрез это удержать в общении с собой людей, которые не могли проникнуть настоящего смысла членов“⁷⁴. Но этот новый в христианском мире „энотикон“ не достиг желаемой цели, по очень простой причине: – из-за своей неопределенности и двусмыслия⁷⁵. Двуличность никогда не может быть верным средством к доброй цели. Рано или поздно откроется фальшивость в учении и в деятельности; и обоюдность в мышлении и двуличность в действовании гораздо пагубнее, чем прямое, открытое и одностороннее направление. Пример тому сектанты англиканского протестантизма. Так как вероучение было неопределённо, то оно давало много простору соображениям частных лиц; и мы видим, что в непродолжительном времени в церкви англиканской родилось множество сект. Явились квакеры, анабаптисты, социниане, броунисты, методисты. Возникла сильная партия, которая и доселе не перестает противоборствовать господствующей церкви епископальной. Это – секта пресвитериан. Кроме того составилось много других партий, которые известны под общим названием диссентёров. В последнее время евангелическая партия, столь замечательная по своей изумительно благотворительной деятельности, положивши в начало своих религиозных убеждений XI член англиканского вероисповедания, в последних своих выводах естественно логически пришла к кальвинизму. Таковы-то последствия составленного при Елизавете вероучения!..

Обратим же теперь внимание на самый дух вероучения, укажем на слабые его стороны. Это составит предмет второго отдела.

Приступая к рассмотрению вероучения англиканской церкви, невольно спрашиваешь себя: что оно такое? – Как понимать его?

Ответ столь же неопределенный, сколь неопределённо и двусмысленно само вероучение, дают нам сами английские богословы, представившие свои общие отзывы о 39 членах.

Доктор Гэй, бывши профессором богословия в одном из английских университетов, в своих лекциях ясно высказал, что смысл членов должен быть раскрываем смотря по обстоятельствам⁷⁶. Другой доктор, жаркий защитник 39 членов, ещё яснее выражается: „подлинно“ говорит он, „члены на самом деле не то, чем желательно бы их видеть. Одни из них выражены двусмысленно, другие не точно и может быть даже противоречат законам логики, а иные не учёного читателя могут запутать, ввести в самые тяжкие заблуждения, но вообще-то есть ли между ними хоть один, который мог бы привести к бессмертию“⁷⁷. Автор же, написавший апологию на XXXIX членов, старается доказать, что неопределенный и не решительный смысл этих членов был допущен по воле и распоряжению Промысла, который сокрыл в этих членах нечто высшее того, что соответствовало бы видам какой либо из существовавших тогда партий⁷⁸. Таким образом из представленных свидетельств самих англиканских богословов видно, что настоящий смысл XXXIX членов» не определен и не ясен, и что мы не вполне уразумели бы их, если бы ограничились только ими одними. А потому, чтобы не погрешить при исследовании исповедания англиканской церкви, нам необходимо будет, кроме символических её книг⁷⁹, прибегать к сочинениям англиканских богословов и особенно к догматическому богословию Бевериджа, принятому и, так сказать, канонизованному англиканской церковью⁸⁰. И так что же такое вероучение англиканской церкви?

При всей его обоюдности и неопределенности нельзя не заметить, что оно заражено духом протестантизма и, по сознанию самих англиканцев⁸¹, заимствовано из книг лютеранских богословов и притом только част вероучения лютеранского; именно: учение об оправдании. Англиканцы, положивши началом своего учения протестантский взгляд, не развили его строго логически, подобно другим протестантским обществам, а остановившись только на, самой первой ступени протестантства, они, например, отказались от протестантского учения об иерархии, о церкви – как невидимом обществе, но удержали у себя священноначалие.

Познакомимся же покороче с самим учением и посмотрим, на сколько оно заражено духом протестантства и в какой мере оно слабо. Мы не станем входить в подробный разбор каждого из XXXIX членов, частью потому, что многие из них истинны, чужды протестантства; иные привнесены от католиков, как например: догмат об исхождении Святого Духа и от Сына; иные имеют дело с политическими партиями и религиозными мелкими сектами; другие же излагают постановления об обрядах. Мы скажем только об исходной точке протестантства и о логических выводах из этого пункта, по протестантскому взгляду принятых и англиканской церковью, и о том, насколько она проникнута протестантизмом и как верна этому началу. При опровержении же изложим только те пункты вероучения, которые более или менее принимаются всеми партиями англиканской церкви.

Исходный пункт протестантизма – это краеугольный камень всего христианства: учение о домостроительстве нашего спасения, о грехе и благодати, о покаянии и оправдании, о вере и добрых делах. Из этого пункта в мире протестантском произошло много разностей в вероучении, которые при своём последовательном развитии вторглись в церковную практику – в область обрядовых постановлений, имеющих тесную причинную связь с догматами. И так нам приходится рассмотреть разности в учении о домостроительстве и потом показать, как эти разности естественно отобразились в практике церковной. Но так как мы поставили своею задачей не только познакомиться с разностями, но вместе с тем и найти средства к обличению разностей, принимаемых всеми партиями англиканской церкви, а это невозможно, если у нас не будет общих с англиканцами данных для доказательств в вероучении; поэтому мы прежде всего должны заняться вопросом об источниках для вероучения. Таким образом мы скажем: 1) об источниках вероучения и 2) о разностях в учении о домостроительстве нашего спасения, именно: a) о первородном грехе и его следствиях и b) об оправдании.

Протестантизм есть крайность, вызванная другой крайностью – католичеством. Он есть законное, достойное исчадие своей матери – латинской церкви. В примере дело яснее. Так, в то самое время, как право определять догматы, всегда принадлежащее вселенской церкви, в романских западноевропейских странах присвоено было римским первосвященником самому себе, и таким образом авторитет церкви заключился в лице одного человека и папские буллы и декреталии стали на западе иметь силу непогрешимых постановлений церкви; в то время, по закону реакции, в другой стороне образовалась другая крайность, по которой вселенскому определению не стали придавать полного и должного значения. Личные заблуждения папы, произвольно сосредоточившего в себе авторитет церкви, в жару спора стали приписывать голосу предания, голосу вселенской церкви и таким образом отвергли авторитет священного предания. Оттого-то в обществе протестантском и принято учение о совершенной достаточности в деле веры священного писания. Эта мысль усвоена и английской церковью. Она учит, что:

„Священное писание содержит все необходимое для спасения; но чего в нем не сказано, или чего нельзя доказать на основании его, то не может быть никому предписано, как член веры, или как нечто необходимое для блаженства“⁸². „Церковь имеет власть установлять обряды и чинопоследования в богослужении и имеет авторитет в спорных пунктах о вере“ .... „Хотя церковь свидетельница, и хранительница священного писания, однако она ничего не может постановить ни противного ему, ни того, чего нет в нем, навязывать другим, как член веры, необходимый для спасения“⁸³.

В этом учении англиканском заключаются две мысли: 1) что священное писание есть единственный источник вероучения, поскольку содержит всё необходимое для спасения; 2) священное предание – голос вселенской церкви не имеет авторитета равного священному писанию.

Чем же англиканцы доказывают то и другое положение?

„Священное писание содержит все необходимое для спасения“. Где доказательства на это?

По мнению англиканских богословов, в самом священном писании. „Какая истина, – восклицает Беверидж, – столько раз записана и столь ясно выражена в писании, как эта? Какие слова могут выразить какую-нибудь другую мысль полнее, как выражают эту истину слова святого апостола, который говорит: всяко писание Богодухновенно и полезно есть ко учению, ко обличению, ко исправлению, к наказанию еже в правде, да совершен будет Божий человек на всякое дело благое уготован“ (2Тим.3:16). „Следовательно, – продолжает упомянутый епископ, – священное писание вполне может (scriptures are sufficient) сделать человека совершенным“⁸⁴.

Но из приведенного места вовсе не видно ни того, что Священное Писание содержит всё необходимое для спасения, ни того, что оно вполне достаточно, сделать человека совершенным. Там сказано: Писание полезно в деле нравственного усовершенствования. Но следует ли из того, что оно одно вполне и достаточно? От полезного приложения известного предмета вовсе нельзя заключать к его вседостаточности. Много в мире есть полезных предметов для одной определенной цели, и однако здравый разум не может ни один из них назвать вполне достаточным для известной цели. Тоже самое должно сказать и о Священном Писании. Оно полезно; но не единственное средство для нравственного преспеяния. Из положения англиканских богословов о достаточности Священного Писания для спасения естественное следствие то, что, значит, ни голос церкви, ни вера, ни таинства, не нужны для нравственного совершенства человека. Нужно значит только читать Священное Писание и оно приведет человека к спасению!?

„Да, – продолжает Беверидж, – и Апостол Павел говорит, что Писание может умудрити во спасение“⁸⁵ (2Тим.3:15). Но а) из этого так же, как из вышеупомянутого места, не следует заключать о достаточности Писания, как в вероучении, так и в нравственном усовершенствовании. Беверидж намеренно или ненамеренно умалчивает о следующих в том же месте сразу трех словах: а они-то и составляют главное условие умудрения при Священном Писании во спасение.

Священное Писание может умудрять во спасение, но может и не умудрять. И православные, и латиняне и протестанты – все читают одно и тоже Священное Писание, но не все они умудряются во спасение. Значит, нужно еще что-нибудь для того, чтобы оно могло послужить во спасение. Святой Апостол действительно и говорит, что Священное Писание может умудрить во спасение, – но прибавляет – верою, яже о Христе Иисусе (2Тим.3:15). Да, нужна вера, яже о Христе Иисусе – этот дар Божий, нужна еще истинная вера христианская, сопровождаемая любовью. Следовательно, по мысли Апостола, Священное Писание одно само по себе не в силах умудрить. Священное Писание есть буква, различными лицами понимаемая различно, а дух и смысл, в нем находящийся, во все века сохраняется в церкви, которая есть столп и утверждение истины (1Тим.3:15). Для усвоения духа и смысла Священного Писания нужна вера, яже о Христе, вера в то, чему учил Спаситель и Его святые апостолы. Но Христос и святые Его Апостолы, большую часть своей проповеди оставили на сердцах слушателей, а не заключили их в Писание. Таким образом нужно при чтении Писания, внимать и свидетельству первых слушателей апостольских – голосу церкви древней и верить ему вполне. Священное Писание не одно может умудрить во спасение, и сделать человека образом здравых словес; но, повторим со святым апостолом, только вере и любви яже о Христе Иисусе (2Тим.1:13). Итак, совершенно неосновательно доказательство Бевериджа, заимствованное из послания святого апостола Павла к Тимофею.

Столь же неосновательны и другие доказательства, основанные на Священном Писании. Ссылаются⁸⁶ на слова апостола: аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет (Гал.1:8). Но эти слова прямо говорят против учения англиканских протестантов о вседостаточности Священного Писания и о том, будто оно содержит всё необходимое для спасения. Место это из первых стихов первой главы послания к Галатам ясно говорит в пользу православного учения. Потому, что слово: благовестит (εὐαγγελίζειν) именно означает устную проповедь (Лк.2:10), а не то, что сообщено через писание. И сам Святой Апостол в следующем стихе говорит, чтобы христиане оставались верными тому, что он прежде устно им преподал, о чем они прежде слышали из уст его – якоже предрекохом (Гал.1:9). А следовательно Святой Апостол допускал и другой путь научения истинно-христианской вере.

Англиканские протестанты говорят: „но какие члены веры Святой Апостол сообщил другим через устную проповедь, то он сообщил нам в Писании“. Чем же доказывают? Ничем. Мы же знаем из многих и других мест его посланий, что Он увещевает хранить то, что им было передано не письменно только, но и проповедано устно при личном свидании: братие, стойте и держите предания, им же научистеся или словом, или посланием нашим (2Сол.2:15). В первом своем послании хвалит Коринфян за то, что они держат предания, очевидно не заключенные ещё в писание, а одни устные (1Кор.11:2). Завещевает Тимофею хранить предание, быть образом здравых словес, ихже от него слышал (2Тим.1:13). Итак, и в словах Апостола к Галатам нет доказательства для англиканских протестантов.

Англиканцы ссылаются⁸⁷ на слова Второзакония: да не приложите к словеси, еже аз заповедаю вам днесь, ниже да отъимете от него (Втор.4:2, 12:32). Но мы скажем на это, что прямой смысл представленных слов не тот, чтобы израильтяне не имели никакого отношения к преданию, но ими предписывается только точное понимание и соблюдение закона и при том изложенного во Второзаконии. Им запрещается только извращать смысл заповедей, прибавлять к ним какие-либо новые мысли, противные тексту писания (Втор.12:32); а здесь нет речи о предании. Во Второзаконии, например, нет ни слова о наказаниях и наградах в будущей жизни. Следует ли отсюда, что евреям запрещено принимать эту столь важную истину? 2) Допустим даже, что здесь говорится о заповедях, заключающихся не в одном Второзаконии; но нельзя согласиться с англиканцами, будто это запрещение имеет отношение ко всему Священному Писанию. Должно заметить, что этими словами, если под ними разуметь всё то, что заповедано евреям, очевидно указывается собственно только на те книги Священного Писания, которые преподаны были народу еврейскому; а такими книгами были тогда только пять книг Моисея. 3) Имеют они отношение собственно только к одному народу, который, по своему жестокосердию и чувственности, был весьма склонен нарушать заповеди, давая им смысл, сообразно с своими наклонностями. 4) Если бы запрещение, высказанное Моисеем к народу еврейскому касательно сохранения его заповедей, простиралось на всё Священное Писание, как говорят англиканцы⁸⁸, то народ еврейский не мог бы принимать другие книги Ветхого Завета; не мог бы слушать Пророков, высказывавших такие пророчества, которые не были не только более или менее определенно изложены в пятикнижии Моисеевом, но даже и не имели намека (напр. Исайи 53 гл. или 9 гл.). Но мы знаем, что евреи усвояли пророчества последующих за Моисеем Богодухновенных мужей, слушались их собственных повелений; и за их внимание к учению Богодухновенных мужей, следовавших за Моисеем, ни Спаситель, ни Апостолы не укоряли и не обличали. Явный знак, что запрещение Моисеево было высказано собственно по отношению к пятикнижию. 5) И из многих мест Ветхого Завета видно, что евреям дозволяется слушаться голоса древности и внимать учению своих учителей (Иер.6:16; Притч.22:28, 6:20; Мф.23:3). 6) Не всё то, что заповедано иудеям, обязательно для христиан; и не всё то, что запрещено иудеям, запрещено и нам христианам. А потому, если бы и действительно были запрещены евреям дополнения, прибавки даже вообще к Писанию, если бы и было им запрещено, так сказать, послушание преданию отцов, то это запрещение может и не простираться на христиан. Таким образом, несправедливо англиканцы приводят слова бытописателя, в подтверждение своей мысли о вседостаточности Священного Писания для спасения; в словах этих нет того, чего ищут и что они хотели доказать.

Англиканцы возражают: „и в Апокалипсисе говорится о том, что Священное Писание содержит всё необходимое для спасения; именно в 22 главе сказано: сосвидетельствую всякому слышащему словеса пророчества книги сея: аще кто приложит к сим, наложит Бог на него язв, написанных в книзе сей. И аще кто отъимет от словес книги пророчествия сего, отъимет Бог часть его от книги животныя и от града святого и написанных в книзе сей (Откр.22:18–19)“⁸⁹. Но не трудно понять, что в представленном месте говорится собственно и исключительно только об Апокалипсисе, а не о всём Священном Писании вообще. Но следует ли отсюда, что Апокалипсис содержит все истины христианской веры? Каждый здравомыслящий не ответит на это утвердительно. Если бы Апокалипсис содержал всё, тогда ненужно бы было никаких посланий апостольских, тогда излишни были бы вообще все другие книги Священного Писания. Правда, англиканцы говорят, что под словесами пророчества книги сея (Откр.22:18) или, как дальше говорит новозаветный пророк, под словесами книги пророчествия сего (Откр.22:19), нужно разуметь всю Библи⁹⁰. Но такое произвольное толкование они ничем не доказывают, а потому неуместно и опровержение.

И вообще во всем Священном Писании нет ни одного места, которое подтверждало бы учение англиканцев, будто Священное Писание содержит все необходимое для спасения. „Не все, скажем мы с святым Епифанием, не все передали Апостолы через писание, а многое также без писания; но то и другое равно достойно веры; посему мы считаем достойным веры и предание: предание есть; ничего более не ищи“⁹¹. „Нужно держаться и предания, ибо невозможно всё обрести в одних писаниях. Святейшие Апостолы одно оставили в писании, а другое в предании, что самое утверждает Павел: якоже предах вам (1Кор.11:2)“⁹². „Из сохраненных в церкви догматов и проповеданий некоторые мы имеем от письменного наставления, а некоторые прияли от апостольского предания по преемству в тайне, и те и другие имеют одну и ту же силу для благочестия“⁹³.

И, действительно, если обратимся к первым временам христианства, то увидим, что учение Христово распространялось с самого начала двумя способами: по преимуществу через устную проповедь и только частью через письмо. Сам Господь наш Иисус Христос, во всё время Своего служения, устно проповедовал по домам и на стогнах, в городах и весях, и святым апостолам завещевал проповедовать посредством живой речи (κηpύττω Мф.28:19, Мк.16:15), а никогда не давал повеления заключить всё учение в букву писания. Многие из Апостолов до самой кончины своей действительно распространяли веру Христову только устно, не оставив по себе никаких писаний; а) только некоторые из первых проповедников Евангелия, кроме устного слова, иногда только изредка употребляли и письмо. Притом начали употреблять оное уже тогда, когда успели довольно распространить христианское учение устно; писали, по их собственным словам, о вещах, уже извествованных (Лк.1:1–2); б) по какому-нибудь случаю, с какой-нибудь особой целью, тогда как устная проповедь была их главным призванием, которое указано ясно самим Спасителем; писали вовсе не с целью своими посланиями заменить или сделать излишними свои устные проповеди. Апостолы напротив предполагали устные свои проповеди известными своим читателям своих посланий, и во-первых видели необходимое дополнение последних и потому побуждали читателей твердо помнить и строго держаться преданных устных словес (1Кор.11:2; 2Сол.2:15; 1Тим.6:20; 2Тим.1:13, 2:1–2). С другой стороны, в посланиях своих Апостолы не раз высказывали намерение – многое сообщить своим читателям, многое устроить при личном свидании (1Кор.11:34; 2Ин.1:12; 3Ин.1:13–14).

Можно ли после этого утверждать и даже предполагать, что в Священном Писании содержится всё христианское вероучение и всё необходимое для спасения?

Сами составители XXXIX членов чувствовали неосновательность своего положения о вседостаточности Священного Писания, и потому дали некоторое значение и священному преданию. Но какое значение? В каком отношении они поставили священное предание к Священному Писанию?

Нельзя с первого раза не заметить, что англиканское вероучение об этом предмете содержит две мысли, совершенно различные и даже противоположные, а потому само впало во внутреннее противоречие. Оставаясь последовательными и верными своему положению о том, что Священное Писание содержит всё необходимое для спасения, составители вероучения естественно и логически определили: „чего нет в Священном Писании или чего нельзя доказать на основании его, то не может быть предписано, как член веры⁹⁴, и церковь свидетельница и хранительница Священного Писания не может предлагать то, чего нет в Писании, как необходимое для спасения⁹⁵. А потому все её постановления, признанные ею за необходимые к спасению, имеют силу и значение только в том случае‚ если будет доказано, что они основаны ни Священном Писании⁹⁶. И между тем в одном из только что приведенных членов учит, что церковь имеет авторитет в спорных пунктах о вере⁹⁷. „Таким образом голос церкви и подчинен Священному Писанию и выше его, потому что решает спорные вопросы о вере, основанные на Священном Писании. Мы не станем раскрывать подробно этого внутреннего противоречия в вероучении, а рассмотрим только те доказательства, какие представляют англиканцы в подтверждение своей мысли, будто бы священное предание и голос церкви должен быть вполне подчинен Священному Писанию. На чем основывается такое подчинение священного предания Священному Писанию?

Не только на том, что „Священное Писание содержит всё необходимое для спасения, но и на том, что Предание не сохранилось в чистоте; церкви: иерусалимская, антиохийская, александрийская, а также римская, заблудились“⁹⁸. Чем же доказывают эту всеобщность заблуждения в церквах восточных? Англиканские богословы в доказательство уклонения от истины вообще указывают только на дух стремлений и учения церкви римской⁹⁹. Но от частного к общему заключать нельзя. Из-за того, что заблудилась церковь Римская, вовсе не следует, чтобы отпали от истины и другие христианские общества. Нисколько не доказавши уклонения восточной церкви от истины Христовой, основатели XXXIX членов, а также и богословы англиканские, из своего не основательного положения логически выводят мысль о значении вселенских соборов. Так как, говорят они, „церкви частные: восточная и западная заблудились, то постановления вселенских соборов, признанные ими за необходимые ко спасению имеют силу и значение только в том случае, если будет доказано, что они основаны на Священном писании“¹⁰⁰.

Но что такое само Священное писание? Оно есть буква, которой каждый пользуется применительно к своим взглядам. В нем всякий еретик отыскивает оснований для своего вероучения и Арий и Евтихий и Лютер и Кальвин и Цвинглий¹⁰¹. Значит, нужно ещё определить истинный смысл самого Священного писания. Поэтому, кто же будет толкователем Священного писания, а вследствие этого и судьёй постановлений соборных? Предоставить ли одному лицу, как сделали паписты, дать папе титул непогрешимого? Но это значит дать одному человеку полную свободу распоряжаться Священным писанием, как ему угодно: дозволить ему свои мысли и мечты выдавать за догматы веры. Печальный пример тому недалек: это нововведения в практике и новые догматы в римской церкви. Или дать право толковать Священное писание всем и каждому¹⁰², как сделали протестанты, вдавшись в противоположную папству крайность? Но это значит вместо одного римского папы сделать в сем отношении всех папами. А следствие от этого почти то же самое, что и в латинской церкви. Как же отыскать истинный смысл Священного писания и кто может и должен быть истолкователем его?

Чтобы правильно понимать Священное писание нужно знать понимание первых читателей его. Они слушали самих апостолов, читали их и послания, знают дух и образ выражения тех святых писателей, которые оставили нам свои послания. Для уразумения Священного писания нужно священное предание. Святой Ириней решительно отвергает, чтобы „не знающие предания могли найти истину из писаний“¹⁰³. Священное предание безусловно необходимо для точного объяснения и уразумения тех истин, которые со всей полнотой не раскрыты в Священном писании, а только находятся в виде намёков; или содержатся и подразумеваются в других истинах как своих началах, из которых естественно логически они вытекают. Так, например, истины: о сошествии Иисуса Христа в ад, о приснодевстве Богоматери, о почитании и призывании в молитвах Ангелов и святых¹⁰⁴ и многие другие. Необходимо священное предание и для точного определения даже и тех истин, которые изложены в Священном писании с полнотой, выражены обстоятельно, ясно, точно и вразумительно. Потому что и такие истины, не смотря на их определённость, всегда подвергались бесчисленным перетолкованиям по произволу людей с предзанятыми мыслями¹⁰⁵. Не без причины поэтому ещё первые преемники апостолов, как например, святой Игнатий Богоносец¹⁰⁶ и святой Ириней¹⁰⁷, в спорах с еретиками обращались к преданию, как самому надежному истолкователю, и не только сами обращались, но и христианам советовали обращаться к преданию даже и в спорах¹⁰⁸. Но где же оно находится? В церкви. Святой Ириней говорит: „не должно искать истины у других, но должно научаться ей у церкви... должно принимать от неё предание истины“¹⁰⁹. Апостолы в неё как в богатую сокровищницу положили всё, что есть истинного. И вверенное ей истинное учение Христово могло сохраниться во всей чистоте и целости. К сохранению предания побуждала крайняя необходимость в нём, ибо сначала ещё не было писаний апостольских; а когда и появились, то не скоро повсеместно распространились¹¹⁰. К тому же побуждали сами апостолы своих первых преемников. А главное то, что священное предание т. е. слово Божие не оставленное самими апостолами в их посланиях, но посеянное ими в добрые сердца их слушателей весьма рано увековечено, быв предано письмени многими учителями¹¹¹ и через это, без сомнения, при любви первых христиан к каждому слову святых апостолов, могло верно передаваться из рода в род, из века в век. И священное предание действительно сохранилось и дошло до нас в целости. В этом уверяют нас древние символы, которые, как образ здравых словес, как первая потребность для верующих, появились со времен самих апостолов и постоянно существовали в церквах с самого их учреждения¹¹². Кроме того, правила апостольские, весьма уважавшиеся во всей церкви, ещё в первые времена служили также свидетельством предания, заключённого в письмена с ранних пор. Древние литургии, восходящие к самым первым временам христианства, можно считать одним из самых важных хранилищ апостольского предания. Многие догматические истины, как, например, крещение младенцев, – implicite заключенные в Священном писании, explicite выражены в древней практике церковной, которая по этому имеет не менее важное значение, как и Священное писание. И так на основании исторических данных должно сказать, что в церкви Священное предание могло сохраниться и действительно сохранилось в целости, и что следовательно голос её имеет высокое значение в делах веры.

Но кроме исторического фактического пути, в церкви преданная истина охраняется иначе. В святой церкви истинное учение остается не омрачённым и пребудет неискаженным, потому что в ней есть еще невидимая сила, которая свет учения Христова не дозволит омрачить ни какому врагу или клеветнику. Сила эта – благодать Духа Божия или, точнее, Дух Божий, пребывающий в церкви, по обетованию Спасителя со своими благодатными дарами. Спаситель сказал, что Его церкви и врата адова не одолеют т. е. её существование внешнее и её учение пребудет вечно (Мф.16:18), потому что Он Сам – её глава, имеющий пребывать с ней во вся дни до скончания века (Еф.1:22–23, 4:15, 5:23; Кол.1:18; Мф.28:20). И – Царь её, имеющий царствовать пока не положит всех врагов под ногами своима (1Кор.15:25): потому что от Отца послан в церковь Дух Святой, Дух истины, Который научает всему (Ин.14:24), наставляет на всякую истину (Ин.16:13) и Который пребудет в церкви (Ин.14:16). Он хранит церковь Христову и соблюдает в целости и утверждает учение Христово через поставленных Им пастырей и учителей для того, чтобы все мы достигли в соединение веры и познания Сына Божия, чтобы все мы возросли в мужи совершенна, а не были младенцами, влающеся и скитающеся всяким ветром учения во лжи человечестей (Еф.4:11–15). Каким образом могло быть достигнуто такое высокое назначение учителей церковных, если бы вся эта церковь учащая не была изъята от возможности заблудиться? Каким образом исполнятся слова Спасителя о непогрешимости и непоколебимости церкви (Мф.16:18)? Каким же образом Дух Святой, наставляющий на всякую истину, допустит вселенскую церковь Христову впасть в заблуждение? Не возможно представить заблуждения вселенской церкви без оскорбления Духа Святого, постоянно в ней пребывающего. Святая католическая вселенская церковь есть столп и утверждение истины; голос апостолов и всех их преемников есть голос Духа Святого, как то и засвидетельствовали бывшие на первом христианском соборе: изволися Духу Святому и нам (Деян.15:28). Тот же Дух Святой со Спасителем нашим присутствует и на соборах вселенских (Мф.18:20; Ин.14:16, 16:13).

Само англиканское вероучение не заметно (implicite) вопреки своему желанию дает голосу церкви место равное Священному Писанию, когда принимает канон священных книг. Даже, можно сказать, оно ставит церковь высшим судьёй буквы Писания и даже его канона, Богодухновенности и подлинности. В самом деле, кто определил подлинность, канон и Богодухновенность священных книг? Само Священное Писание? Но Священное Писание нигде не определяет ни канона, ни подлинности входящих в состав его книг. Сами свидетельства его о Богодухновенности их касаются только или одного Ветхого Завета или некоторых лишь книг, или даже некоторых частных мест в них, а не касаются ясно Нового Завета, не касаются всего Священного Писания. Разум человека? Но разум не в состоянии с несомненной точностью и решительностью определить канона священных книг. При определении канона возможна большая или меньшая основательность и близость к истине; но, с другой стороны, возможны всякого рода злоупотребления¹¹³, смотря по видам и намерениям известного человека. Разум не в состоянии засвидетельствовать и Богодухновенности священных книг; ибо на что он при этом может указать? На внутреннее превосходство заключающегося в них учения? Но отсюда с вероятностью, но отнюдь не с решительностью можно заключать о их Божественном происхождении, а, главное, самое это превосходство учения для весьма многих людей ещё предмет спора. И так ни само Священное Писание, ни разум человека не могли определить канона священных книг и их Богодухновенность. И так кто же определит канон священных книг? Один и единственно верный на это ответ: Святая церковь. Голос предания, в ней высказавшийся, решил и определил достоинство каждой священной книги и указал на подложные писания апостольские. Таким образом выходит, что церковь с самого начала имела авторитет весьма сильный, и – авторитет Священного предания равносилен авторитету Священного Писания или как выражается святой Василий Великий „и то и другое имеют одну и ту же силу для благочестия“.

Англиканцы тем самым, что принимают Священное Писание и голос церкви ставят ниже Священного Писания, тем самым, повторяем, противоречат сами себе и здравой логике. Противоречие это ещё раз заметно, когда они в одном и том же члене (XX) и унижают предание и учение церкви вселенской и дают церкви власть судить и решать споры в делах веры, основанные, конечно, на Священном Писании. „Церковь, говорят, имеет авторитет в спорах о вере“. Так-то солга неправда себе! Последнюю мысль (об авторитете церкви) вполне справедливую составители XXXIX членов, быть может, как уверяет защитник 39 членов, „англиканцы внесли „помимо сознания¹¹⁴“. И оттого-то разительное противоречие в одном и том же члене.

И так англиканцы совершенно несправедливы, принимая вседостаточность Священного Писания и унижая Священное предание, а также и голос церкви; несправедливы они перед судом Священного Писания, перед судом здравого смысла и, наконец, находятся во внутреннем противоречии сами с собой.

При таком взгляде англиканцев на Св. Писание и Св. предание и мы будем разбирать англиканское вероучение преимущественно на основании Священного Писания, которого вседостаточность оно так сильно проповедует, а свидетельство Священного предания, как не поставляемое им наравне с Священным Писанием, будет иметь второстепенное значение. Но так как и они в своих догматиках дают место и участие и умственным соображениям; то и мы должны противопоставить им свои соображения.

Исходным пунктом англиканского учения есть, как мы выше сказали, учение о домостроительстве нашего спасения. Но всё домостроительство нашего спасения имеет своим предметом два состояния человека – его падение и возрождение, а поэтому и учение англиканцев об этом предмете мы рассмотрим в двух отделах: именно их учение; а) о падении человека и его состоянии после падения и б) о его восстановлении.

Между тем как латиняне, усвоив себе начало пелагианское, говорили, что человек, по падении своём, не потерял ничего из своих природных сил, что душевные силы его остались теми же и такими же, какими были они до падения, – только благодать Божия отступила от него, протестанты в жару спора утверждали, что человек по падении лишился всех добрых сил, какие получил от Творца, что его природа сделалась не только наклонной к злу, но и злой. Очевидно, что и у протестантов крайность во взгляде, также как и у католиков. Англиканское правительство в эпоху сильного религиозного брожения, сопровождавшегося политическими смутами, чтобы примирить эти две крайности, хотело избрать в учении середину. Но при всём том крайность протестантизма в англиканском вероучении более заметна, чем католицизма и следовательно в нём нет той православной истины, которая находится на середине, хотя нужно сказать, что англиканское вероучение об этом предмете, сообразно с политической расчетливостью королевы, не имеет такого резкого и решительного в духе протестантском определения, а потому при первом своём появлении могло нравиться и той и другой враждебной партии. В то время и католик и протестант, за исключением некоторых лиц, в выражениях одного и того же члена каждый мог признать черты своего учения. Но с тех пор, как сторона протестантов получила верх над противной партией, с тех пор английские богословы в своих сочинениях, которые, впрочем, канонизованы английской церковью, стали яснее и подробнее раскрывать протестантское учение о падении человека, о первородном грехе и о его значении в роде человеческом. Оттого-то мы и видим в самом вероучении как бы средний путь, а на самом-то деле двусмыслие, неопределённость и противоречие, а в раскрытии его богословами чисто лютеранский взгляд.

В самом деле, в начале IX члена веры высказывается мысль, которая не проникнута духом ни партии католической, ни стороны чисто протестантской, именно: там говорится о первородном грехе, что он „состоит не в подражании Адаму, (как суемудро учили пелагиане) но он есть порча и повреждение природы каждого человека (the fault and corruption of the nature of every man), естественно от Адама происходящего“¹¹⁵. Но далее в том же члене едва заметно наклонение к протестантизму, именно сказано: „вследствие чего (повреждения) каждый человек, по природе своей, наклонен к злу“; но в какой мере, положительно ли и безусловно ли наклонен именно только к злу, в этом члене не сказано. Эту неопределенность IX члена поправляет уже следующий (X) член, а главным образом богословы английские. В десятом (X) члене после неточных выражений высказывается, что человек по падении наклонен к злу до такой степени, что „сам по себе не может творить добрых дел, угодных и приятных Богу“¹¹⁶. Эта последняя мысль особенно была принята и развита англиканскими протестантами. А потому, в рассмотрении учения о состоянии человека по его падении или частнее о первородном грехе, мы на нём и обратим внимание.

Но не можем не заметить слишком очевидного противоречия в англиканском учении о первородном грехе и его следствиях. По данному в IX члене понятно о нём, как порче и повреждении природы человеческой, следовало бы ожидать такого развития этой мысли, что в поврежденной природе человека осталось семя добра, потому что повреждение не есть уничтожение, а только отступление или уклонение от нормального состояния; такое уклонение, в котором замечается ещё прежнее нормальное направление и состояние. Но англиканцы, вопреки логическим требованиям, утверждают, что в природе человека не осталось ничего доброго, она сделалась злой и человек не может творить добрых дел, что все дела, называемые добрыми, совершенные в падшем состоянии, суть не более, как только грехи¹¹⁷. Очевидная непоследовательность и неверность в выводе данному положению! Прямое внутреннее противоречие! Таким образом, по учению англиканской церкви в человеке всё зло; ум не может познавать истину, воля не может сделать свободного выбора между добром и злом и предпочесть добро злу¹¹⁸, а только наклонна к злу. Но посмотрим, как учит об этом Священное Писание.

1. Оно говорит, что ум человека падшего хотя и помрачился, но не лишился способности познавать истину, какого бы то ни было рода. Он может познавать истинный смысл священного писания: испытайте писаний (Ин.5:39) познавать себя (Гал.6:4; 1Кор.11:28 и 2Кор.13:5) изучать природу внешнюю и в её явлениях видеть действие творческой силы и могущества Верховного Существа Промыслителя (Рим.1:19); и так как человек при познании через внешний мир невидимой силы Творца не прославляет Его, за это подлежит осуждению (Рим.1:20).

2. Воля наша, по ясному и верному смыслу Священного Писания, сделалась удобопреклонной к злу более, чем к добру¹¹⁹. Но нельзя сказать, чтобы грех истребил в нас свободу так, что мы не можем и пожелать ничего доброго и всё наше естество стало злым; потому что в нас, по словам Священного писания, есть желание добра, что мы по природе зла не хотим и даже не видим его: еже доброе хотети прилежит ми, – говорит Апостол, – а содеваю злое, еже не хощу (Рим.7:18–19) что в нас есть сознание о том, что закон добр (Рим.7:16) и во внутреннем человеке бывает соуслаждение закону Божию (Рим.7:22).

Правда, есть места писания, на которые ссылаются англиканцы, и которые говорят, по-видимому, в пользу их учения. Таковы: Ин.6:44; 2Кор.3:5; Флп.2:13. Рассмотрим же эти места каждое порознь.

1. Ссылаются на слова Спасителя: никто же может приити ко Мне, аще не Отец, пославый Мя, привлечет его и Аз воскрешу его в последний день (Ин.6:44). Но что же значат эти слова? Выражают ли они то мнение, что в человеке не может быть и мысли об обращении к Господу нашему Иисусу Христу, как хотят того англиканцы. Обращаясь к составу речи, находим, что в указанном месте вовсе не говорится о каком-то насильном привлечении человека к Христу. Напротив впереди этого стиха и вслед за ним ясно сказано, что подобное привлечение возможно только именно под условием согласия самого человека, и притом не одного только согласия, так сказать, теоретического – словом, но при этом требуется и добровольная деятельность человека. Выше 44 стиха сказано, что, для вступления в благодатное царство Христово, со стороны самого человека, во время привлечения его к Христу, нужно его собственное участие. Господь предоставляет полную свободу человеку в этом высоком и святом деле; нужно добровольное шествие к Христу; а не насильное привлечение: грядущаго ко Мне не изжену вон (Ин.6:37). Мало того, в предыдущих же 44-му стихах, Господь обещает вечно блаженную жизнь по воскресении (Ин.6:39–40) не тому, кто, так сказать, насильно привлечен будет к Нему, но тому, кто сам по себе, по доброй воле уверует в Него и обнаружит желание вступить в благодатное Его царство (Ин.6:37, 39, 40). И вслед за 44 стихом говорится, что только тот привлечён будет, придёт к Спасителю и получит живот вечный, кто уверует в Него (Ин.6:47) и сам придёт к Нему (Ин.6:46). И в той же главе прямо говорится, что после свободного усвоения учения Христова, и при близком внешнем отношении к Христу, человек также добровольно может отпасть (Ин.6:66) от Него, как по доброй же своей воле, хотя конечно не без содействия Божия¹²⁰, пришел и обратился к Христу; и даже по словам Самого Спасителя, записанным Святым Иоанном в разбираемой нами главе, может по своим качествам весьма уподобиться самому диаволу¹²¹. Не ясно ли видно, что, в человеке падшем, Самим Спасителем предполагается свободный выбор не только в области зла, по отношению к одному злу, но свободный выбор между добром и злом? Не ясно ли предполагается в указанном самими англиканцами месте (Ин.6:44) мысль, что образ Божий в человеке по падении хотя и исказился, но не упразднился, что воля его может желать добра, и – вообще природа его не сделалась вовсе злой? И так в словах Спасителя нет доказательства для англиканцев.

Указывают еще на слова святого апостола: Бог (бо) есть действуяй в нас и еже хотети и еже деяти о благоволении (Флп.2:13)¹²². Но место это нельзя понимать иначе, как только в связи с предыдущим стихом; потому что в нем заключается причина на предыдущую мысль. А в предыдущем стихе сказано: со страхом и трепетом свое спасение содевайте. И так что же значат все эти слова? Слова эти дают знать, что спасение человека зависит и от него самого и от Бога. Для получения спасения со стороны человека требуется усиленное подвижничество и напряженная деятельность к благу своей души.

Святой Златоуст именно эту мысль развивает, объясняя слова предыдущего (12) стиха: содевайте κατεργάζεσθε. „Не сказал апостол, – говорит Святой отец, – ἐργάζεσθε, но: κατεργάζεσθε т. е. содевайте с особенным усердием и пламенной любовью¹²³“. Но с другой стороны, при всей своей самодеятельности, человек должен содевать своё спасение не без страха и благоговения: своё спасение содевайте со страхом и трепетом. Почему? Бог бо есть действуяй в вас и еже хотети и еже деяти о благоволении. Потому что спасение человека, содеваемое самим человеком, совершается при попечении Божием и при помощи благодати Божией. Благодать Божия предваряет не только каждое доброе дело его, но призывает и побуждает к нему человека, даёт самое благоприятное настроение его добрым, но ещё неуяснённым мыслям. „Благодать Божия, – говорят восточные патриархи, – даровала божественную и просвещенную благодать, называемую нами предваряющею, которая, подобно свету просвещающему ходящих во тьме, путеводит всех, впрочем желающих свободно покоряться ей, ибо она споспешествует ищущим её, а не противящимся ей¹²⁴“.

Таково истинное на основании филологии и контекста речи толкование 13 стиха. Таким образом видно, что и в словах апостола для англиканского учения нет основания. Но если рассмотреть слова 13 стиха сами по себе, то убедимся, что и в них вовсе не видно мысли, благоприятствующей англиканцам.

И святые древние отцы и учители церкви учили именно так, как и ныне учит Православная церковь. Они говорили, что прародительский грех отнюдь не уничтожил в нас свободы¹²⁵, и в состоянии падения в воле каждого избирать добро или зло, не смотря на все окружающие искушения¹²⁶, а потому в своих писаниях увещевали, чтобы люди с своей стороны, при помощи благодати Божией, ратовали против греха и преуспевали в добродетели. Таково общее учение древней церкви.

Не можем при этом не заметить о скудости и слабости отеческих свидетельств, которые англиканцы приводят в доказательство своего учения о свободной воле. Из святых отцов ссылаются только на Святого Златоуста; но его мысль чисто православная, как уже нами выше указано¹²⁷. Из учителей церкви постоянно ссылаются на блаженного Августина. Но представленные ими из его писаний места нерешительны и неопределённы¹²⁸. Напротив мы знаем, что блаженный Августин допускал только повреждение природы человека, и отвергал мысль об упразднении свободы. Он так однажды убеждал своих слушателей: „признавайте за несомненное, что вы действуете по доброй воле. Он (Бог) не помощник вам, если вы сами ничего не делаете и не споспешник вам, если ничего не подвязаетесь... Не так Бог творит из вас храм свой, как из камней, не имеющих собственного движения, которые здатель берёт и кладёт. Не таковы камение живые: и вы, как живые камни, сами созидайтесь в храм Божий. Вас ведут, но и вы сами теките; вас ведут, но вы сами следуйте“¹²⁹.

Но кроме противоречия Священному писанию и Священному преданию учение англиканцев о следствиях первородного греха противоречит: a) понятию о Боге, как Существе Правосудном и Всеблагом, b) учению о домостроительстве нашего искупления, c) опровергается историей и d) опытом.

a) Обращаясь к истории народа еврейского, мы находим, что Господь даёт им заповеди, за исполнение их обещает награды, а за непослушание угрожает разными казнями. Но как объяснить это законодательство Божие, угрозы и обетования народу избранному, если предположить вместе с англиканцами отсутствие в человеке всякой свободы, а следовательно и вменяемости? За что же Господь одних карает и наказывает, а других награждает и милует, если, вместе с англиканскими протестантами, скажем, что все люди одинаково лишены возможности творить что-либо доброе. Смотря на это явление с точки зрения англиканцев, нужно признать в Боге пристрастие к одним и строгость к другим. Но понятие о Боге как существе Всеблагом и Правосудном, не дозволяет допустить в Боге лицеприятия. У Бога несть на лица зрения (Рим.2:11).

b) Учение англиканцев противоречит всему учению о домостроительстве нашего спасения и

аа) Домостроительству Ветхозаветному. По православному учению, вся продолжительность Ветхозаветного периода объясняется тем, что „нужно было, чтобы люди в продолжение веков дознали и сколько возможно сильнее почувствовали всю глубину своего падения и своё нравственное бессилие и тем охотнее возжелали бы Божественной помощи, тем усерднее и благороднее приняли бы её, когда она будет подана¹³⁰“. Тем, что в человеке по падении разум только помрачился, а не потерял света ведения, и следовательно в человеке осталась способность усвоения познаний, объясняется и тот длинный ряд пророчеств, которые высказаны и приняты были в народе Иудейском. Но вели, по учению англиканцев, человек лишен всех духовных сил, если он ни к чему не способен в деле веры, то он, очевидно, никогда не мог ни усвоить Божественного откровения, ни сознать и почувствовать всю глубину своего падения, никогда поэтому не мог возжелать Божественной помощи. Зачем же, спросим мы англиканцев, Господь так долго медлил искуплением? Зачем Он в течение столь продолжительного периода, каков период Ветхозаветный, не подавал человеку руку помощи, оставляя его без всякой необходимости, без всякой пользы, в самом крайнем уничижении и несчастии под властью диавола? На все эти вопросы англиканцы, оставаясь верными своему учению о состоянии падшего человека, не могут дать удовлетворительного ответа и, при их учении, весь Ветхий Завет с своими пророчествами теряет всякий смысл.

бб) Учение англиканцев о следствиях падения прародителей противоречит новозаветному домостроительству. Если мы лишились образа Божия, если мы не способны принять и разуметь истину; то мы, значит, лишились того, что может быть единственным условием и основанием для воссоединения с Богом через Иисуса Христа; значит, Иисус Христос напрасно пришел на землю; напрасно Искупителем принесена на Голгофе крестная жертва, если люди по падении Адама были лишены, по словам англиканцев, способности познать и усвоить истину, способности желать добра и стремиться к нему.

c) Но кроме того учение англиканцев противоречит истории. Обращаясь к миру языческому, мы замечаем, что не было ни одного народа, который бы не имел религии. Все, как образованные, так и дикари, допускали бытие и могущество Верховного Существа и в таких или иных формах выражали к Нему благоговение и страх, боялись Его гнева и старались умилостивить Его. Но чувства религии, – чувства благоговения нельзя представить в душе человека без мысли о том, что в падшем человеке, хотя образ Божий исказился, разум помрачился, воля сделалась наклонной более к злу, чем к добру; тем не менее, семя добра не уничтожилось в нем, его природа не сделалась совершенно злой.

d) Наконец и собственный опыт уверяет нас и исследования ума человеческого подтверждают, что истина и по падении прародителей не сделалась недоступной человеку. Все науки и особенно математические, как нельзя лучше, подтверждают это. Но и истины откровенные для своего усвоения не требуют каких-нибудь особых сил нашей души; они могут быть усвоены и усвояются, как показывает история и опыт каждого из нас, силой того же самого ума, которым люди познают и предметы мира видимого.

К тому же англиканцы своей миссионерской деятельностью ясно обличают своё вероучение. Если человек падший неспособен познавать истину и стремиться к добру, то к чему же их миссионеры среди мира языческого, проповедники и учители христианства среди нехристиан? К чему их нередко весьма нелегкие труды для научения отдаленных жителей земного шара, если они сами говорят о неспособности человека принять, усвоить и тем более полюбить истину? Их проповедь, стало быть, глас вопиющего в пустыни? Их миссионерские компании, значит, бесполезны для язычников? Но счастливый и отрадный для христианского чувства опыт удостоверяет в противном. Сотни и тысячи людей обращаются к Христу и, усвоивши христианское учение, стараются осуществлять его в жизни. Не ясное ли для самих англиканцев доказательство и опровержение ложного их учения о неспособности падшего человека узнать истину и творить добро?

Итак учение англиканцев о следствиях падения прародителей не иметь никакого основания ни в Священном Писании, ни в Священном предании, противоречит здравому понятию о Боге, как Существе Правосудном и Благом, несообразно с учением о домостроительстве нашего спасения и не имеет ни малейшего подтверждения как в истории, так и в современном опыте.

Англиканцы, оставаясь верными своему положению о следствиях падения прародителей, естественно, логически выводят мысль о непотребстве дел, совершаемых до крещения. Так как, по их учению, в человеке падшем ничего не осталось доброго, то значит, что „дела, совершённые прежде благодати Христовой и не от действия Духа Святого, (поскольку совершаются не по вере во Христа), неугодны Богу, даже не заслуживают снисхождения. Мало того; поскольку они совершаются не так, как бы должны были совершаться по воле и по повелению Божию, то их должно считать за грехи“¹³¹.

Мы уже опровергли самое основание, на котором зиждется учение о делах совершённых до крещения, а потому излишне разбирать те доказательства, которые приводят англиканцы в подтверждение своего мнения. Скажем только, что их учение слишком ясно противоречит Священному Писанию. По учению Священного писания и язычники могут делать и действительно творят добрые дела по своей природе и они являют дело законное написанное в сердцах их (Рим.2:14–15). Делали благое не одни только Иудеи, но и Еллины – язычники (Рим.2:10). Священное писание представляет нам даже свидетельство небесного вестника о достоинстве дел язычника (Деян.10:4). Оно уверяет нас, что и между язычниками может быть муж благоговеин и бояйся Бога со всем домом своим, творяй милостыни многи людям и моляйся Богу всегда (Деян.10:2). Оно говорит нам, что такие дела и язычником совершённые, приятны Богу (Деян.10:4), что не только в мире христианском или иудейском, но и во всяком языце бояйся Бога и делаяй правду приятен Ему есть (Деян.10:35). Очевидно после этого, как несправедливо учат англиканцы о делах, совершённых прежде крещения и как непреложно истинно возвещает Святая Православная церковь, что „сделанное человеком добро не может быть злом. Правда, – продолжает она, – добро это одно без веры не содействует к спасению, однако ж не служит и к осуждению; ибо добро, как добро, не может быть причиной зла“¹³².

Учение протестантов об оправдании, будучи вызвано учением папистов о неправильном значении добрых дел человека, есть естественное развитие основного положения о нечистоте человека падшего. Если в человеке падшем все зло, и в нём нет ни малейшей наклонности к добру, а существует только степенно́й выбор между предметами зла, если нет и не может быть в нём восприимчивости к добру, тем более добрых дел; то, значит, восстановление его необходимо должно быть совершено без его деятельного участия; в его оправдании собственно действует один Бог; и значит оправдание человека есть что-то, совершающееся вне человека, а не в нём самом и при нём самом. Так действительно и учат англиканцы. „Оправдание, – говорят они, – не есть какой-нибудь акт в нас, а это – только вменение нам заслуг Христовых“¹³³. „Мы оправдываемся пред Богом, – говорят англиканцы, – только заслугой Иисуса Христа через веру, а не нашими собственными добрыми делами или достоинствами. Поэтому учение об оправдании одной только верой есть самое истинное“¹³⁴.

Очевидно с первого раза, что этот пункт вероучения направлен против пелагианского у папистов учения о добрых делах, но при этом в нём самом заметно также отступление от истины и учение англиканцев есть тоже крайность, как и учение папистов о добрых делах. С другой стороны в нём вмешиваются понятия: оправдание заслугами Искупителя и оправдание одной только верой. Это не логично. Разберём этот пункт вероучения. В учении об оправдании нужно рассмотреть: 1) само понятие об оправдании, 2) условия к оправданию.

Оправдание, по учению англиканцев, не есть какой-либо акт, совершающийся в нас самих (not as it is an act in us), не есть освящение нашей души и обитание благодати (inhesion of grace), но есть одно только вменение (the imputation) нам праведности Христовой, внешний юридический акт со стороны Бога по отношению к нам, а не так, чтобы оно было действием в нас¹³⁵. Это есть судебный приговор, по которому Бог освобождает человека от наказания.

Чтобы произвести правильное суждение о таком понятии, нужно его сличить с учением Слова Божия, поставить его на суд священного писания. Но тут оно не выдерживает строгого и беспристрастного испытания.

По духу всего Священного писания, оправдание или освящение человека состоит в том, что он действительно очищается от грехов благодатью Божией и, при помощи неё, соделывается праведным и святым, а вследствие того уже и внешне, так сказать, юридически освобождается от наказания за прошлую греховную жизнь. Такое понятие об оправдании дает нам святой апостол Павел, когда говорит: о цели страданий Спасителя: Христос предаде Себе за ню (за Церковь), да освятить ю, очистив банею водною в глаголе; да представить ю Себе славну Церковь, не имущу скверны или порока или нечто от таковых, но да будет свята и непорочна. (Еф.5:25–27). Святой Апостол Иоанн возвещает, что Кровь Иисуса Христа очищает нас от всякого греха (1Ин.1:7), что той есть очищение о гресех наших, не о наших же точио, но и всего мира (1Ин.2:2). Возможно ли при столь ясных словах Священного писания допускать, чтобы вся цель домостроительства Божия во Христе заключалась только в прощении нам грехов, а не в их истреблении, а не в очищении нашей души?

В бесчисленных других местах Священного писания говорится, что христиане очистились от грехов через покаяние и обращение к Христу (Деян.3:19; Евр.9:13–14; сн. Ис.1:18; Деян.15:9; 1Сол.5:23); что они вновь родились от Святого Духа и составляют во Христе новую тварь (Тит.3:3–7; Ин.3:5–7; Иак.1:18) аще кто во Христе нова тварь (2Кор.5:17; сн. Гал.6:15; Еф.2:10); что они омылись, освятились (1Кор.6:11); совлеклись ветхого человека с деяньями его и облеклись в нового (Кол.3:9–10; Еф.4:22, 24), соделались чадами Божиими непричастными греху (Ин.1:12–13; 1Ин.3:9). Можно ли при таком множестве ясных свидетельств писания согласиться с понятием англиканцев об оправдании?

Нет, понятие англиканцев об этом предмете слишком неполно и ложно. Оно неполно, потому что ограничивает дело оправдания только внешними действиями Божественного домостроительства по отношению к человеку; вследствие этого оно ложно, потому что в деле оправдания имеют значение как оправдывающий, так и оправдываемый, как средства, так и условия законного (юридического) оправдания.

Англиканцы, наравне с другими протестантами, дают изложенное нами понятие об оправдании на том основании, что они, благодаря своей матери латинской церкви, вскормившей и воспитавшей их на схоластической почве, разделяют оправдание от освящения; по их мнению, оправдание и освящение, два акта совершенно различные (the acts of justification and sanctification are two distinct things). „Первое означает вменение праведности нам (the imputation of righteousness to us), а второе выражает насаждение праведности в нас (the implantation of righteousness to us). Поэтому первый акт есть внешний акт Божий по отношению к нам (the act of God towards us), а во второй есть действие Божие в нас (act of God in us), таков действие, участвуя в котором мы можем приобрести праведность при наших силах. Оправдание человека бывает, по мнению англиканцев, прежде освящения¹³⁶. Но такое схоластическое деление актов Божиих произвольно. Оно не имеет основания ни в Священном писании, которое употребляет слова: „оправдание и освящение“ одно вместо другого, поскольку первое немыслимо без последнего и одно в другом совмещаются; – ни в Священном предании Церкви. И, действительно, англиканцы, раздробившие акты Божественной деятельности по отношении к человеку, не указывают ни на одно место ни из Священного писания, ни из Священного предания¹³⁷.

Со своей стороны мы скажем, что отделять причину от действия и основание от следствия и считать то и другое самостоятельными актами, совершенно противно законам здравой логики. А протестанты, наследовав от папистов схоластическую методу, и в учении об оправдании, равно как и во многих других случаях, именно так и поступают: делят там, где никак нельзя делить; хотят постигнуть то, что излишне, бесполезно, нередко опасно, а весьма часто невозможно знать. Отделяя оправдание от освящения, как следствие от причины и придавая первому определенное, самостоятельное значение наравне с актом освящения, они поступают неправильно.

Далее, со своими схоластическими делениями и подразделениями разных актов Божией благодати, англиканцы пришли во внутреннее противоречие с самими собою. Признавая падшее состояние человека в самом ужасающем виде, они естественно и логически допустили, что оправдание есть акт Божий по отношению к нам. Но признавая за человеком способность участвовать в своём нравственном преспеянии, – в освящении, они тем самым противоречат сами себе. Как это, спросим мы, человек за недостатком сил неспособен принимать никакого участия в своём оправдании, и в тоже время внутренне способен подвизаться в благочестии, способен освящаться при своём участии? Когда уже нет в душе падшей оснований к усовершению в добре, то уже и после внешнего юридического оправдания не может быть новых сил в душе. Тем не менее, англиканцы допускают усовершимость в человеке оправданном и признают, что человек и сам по себе своими силами может приобрести оправдание (by our sanctification we are made righteous in ourselves)¹³⁸. Очевидное внутреннее противоречие!..

И так само понятие англиканцев об оправдании пред судом слова Божия и пред законами здравого разума несостоятельно.

Не справедливо также мнение англиканцев, будто акт оправдания предваряет освящение. Известное дело, что по человеческому закону правды может и должен быть юридически оправдан только тот, кто чист и безукоризнен в своих поступках, кто прав пред внутренним судьёй – своей совестью. Оправдание, если признать его, вместе с англиканцами, как юридический акт, как судебный (внешний) приговор, есть, конечно, следствие внутренней (субъективной) безукоризненности человека; но следствие не может быть раньше своей причины. А потому несправедливо учение англиканцев, будто оправдание предваряет освящение. Освящение есть внутреннее очищение от грехов, а оправдание есть внешнее признание чистоты человека и его освобождение от греха и наказаний за него. Потому-то справедливо святой апостол, желая выказать во всём свете величие таинства, крещения и обилие плодов от него, оправдание, как следствие очищения, ставит после освящения (1Кор.6:11).

В то самое время, как паписты в домостроительстве спасения слишком много приписывали человеческому, унижая Божественное, и возвещали о высоком и самостоятельном значении добрых дел человека, в то самое время, как Тецель, продавая сверхдолжные заслуги святых угодников, ходил по Германии; некоторые ученые богословы немецкие с негодованием заметили слишком недобросовестную распродажу индульгенций и всю нелепость папистического учения об оправдании. Они с силой восстали против учения сверхдолжных делах угодников. Но восстав против пелагианского учения папистов об оправдании человека его добрыми делами, они в жару спора вдались в противоположную крайность и стали проповедовать, что человек оправдывается не добрыми своими делами, а одной только верой. Эта мысль, высказанная в Германии, перешла и на Британский остров и там получила каноническую важность. Англиканцы учат, что человек оправдывается одною только верой, под которой они разумеют простое теоретическое усвоение откровенных истин.

Чем же доказывают англиканцы эту свою мысль?

Многими местами из посланий святого апостола Павла, каковы например: мыслим верою оправдатися человеку без дел закона (Рим.3:28); уведевше, яко не оправдится человек от дел закона, но токмо верою Иисус Христовою; и мы во Иисуса Христа веровахом, да оправдимся от веры Христовы, а не от дел закона; зане не оправдится от дел закона всяка плоть (Гал.2:16). Вменяю вся уметы быти. да Христа приобрящу и обрящуся в Нем, не имый моея правды, яже от закона, но яже верою Иисус Христовою. Что сказать касательно этих, приводимых англиканцами в доказательство мест Священного писания.

1) Скажем: а) прежде всего то, что под делали, о которых говорит святой апостол, он разумеет именно дела, совершаемые под влиянием мертвой буквы закона Моисеева и притом, как видно из контекста речи в указанных местах, – закона обрядового. Так, например, в послании к римлянам он, сказавши: мыслим верою оправдатися человеку без дел закона, – апостол тотчас указывает, какие дела он разумеет, – или Иудеев Бог токмо, а не и язычников? Ей, и язычников: понеже един Бог; иже оправдит обрезание от веры и необрезание верою (Рим.3:28–30). Что апостол действительно имел в виду дела, совершаемые Иудеями или Иудействующими христианами под сильным влиянием закона Моисеева, это видно из множества других мест его посланий (сн. Рим.3:28; Рим.2:25–29; Гал.2:15–16; Рим.4:2–3, 9–10).

Далее под именем веры святой апостол ни в одном из упомянутых мест не разумеет простое теоретическое усвоение Богооткровенных истин или холодное согласие рассудка на известную догматическую истину. Везде, как в упомянутых местах, так и в других, он не мыслит о вере иначе, как единовременно обнаруживающейся в деле, разумеет веру Иисус Христову, веру, яже о Христе Иисусе (Гал.2:16; 2Тим.3:15). Но Иисус Христос ясно указал своего верного последователя, когда сказал: о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин.13:35). Потому-то святой апостол именно и разумел христианскую веру, как веру споспешествуемую любовью (Гал.3:6). Таким образом, во всех местах, где говорит апостол о вере, должно именно разуметь веру живую, деятельную. А потому пред судом слова Божия несправедливы англиканцы, когда условием к оправданию считают одно только простое холодное принятие истин, а не возвещают о другом самом главном условии: о добрых делах, без которых человек христианин – медь звенящая и кимвал звяцаяй.

Оправдание человека одной только верой, гибельно для нравственности. При этом учении, значить, излишни все добрые дела: излишня молитва, милостыня и вообще ниспровергаются все дела любви, не имеют смысла и силы все правила и предписания закона Божественного. Для человека, стало быть, нужна только простая уверенность в Божественности христианства, в своём спасении заслугами Христовыми и он может надеяться на получение блаженства. Таким образом, учение об оправдании одной только верой подрывает собой все опоры благочестия и добродетели.

И так учение англиканцев „и об оправдании одной только верой“ оказывается несостоятельным.

Впрочем, англиканцы не отвергают совершенно и добрых дел. Напротив в одном из членов говорится, что „по делам узнаешь живую веру, подобно тому как дерево познается по плодам“¹³⁹. Но эта мысль коротко изложена в самом вероучении и при том добрым делам человека дается слишком мало цены.

В таинствах англиканская церковь видит „знаки благодати и Божия благоволения к нам“. Что касается числа таинств, то в членах веры англичане принимают их только два: крещение и причащение, называя их евангельскими. Впрочем их богословы не отвергают и остальных пяти, признавал их только низшими (церковными), – поскольку они не походят на первых два¹⁴⁰ и потому ещё, что их видимый знак, или образ совершения не установлен Самим Богом. Но эти причины решительно не имеют никакой доказательности. И другие пять таинств также имеют Божественное установление, и следовательно походят на два первых. О миропомазании находится свидетельство в евангелии (Ин.7:37–89; Деян.8:14–17; 19:2–6, 1Ин.2:20–27; 2Кор.1:21–22). О Божественном установлении и действительности таинства покаяния уверяют слова Спасителя (Ин.20:21–23 сн. Мф.16:19, 18:17–18). О действительности таинства священства, как Богом установленного таинства, говорится во многих местах посланий святого апостола Павла (1Тим.4:14; 2Тим.1:6; сн. Еф.4:11–12; Ин.14:26; Деян.20:28). О Божественном установлении таинства брака даётся немало указаний в Священном писании (Мф.19:3–12; Еф.5:22–25, 31:32; 1Кор.7:39). О елеосвящении и его спасительных таинственных плодах для человека сказано у святого апостола Иакова (Иак.5:14–15). И практика древней церкви христианской всегда признавала другие пять таинств – таинствами в том же смысле, в каком и крещение и евхаристию и признавала, именно семь таинств не более, и не менее. Да и сама англиканская церковь своими соборами подтверждала, седмеричность Таинств, совершенно равных друг другу, как она сделала на Лондонском соборе в 1237 году¹⁴¹. В новейшее время вопрос о таинствах слишком занимает умы англиканцев и ещё не решен окончательно, как касательно понятия о них, так и касательно числа их.

Касательно таинств, признаваемых англиканской церковью за евангельские, именно крещения и евхаристии нужно заметить, что она крещению приписывает силу низводить благодать и освящать души; но в учении о таинстве причащения находится много заблуждений лютеранских. Правда, она имеет высокое понятие об этом таинстве; потому что называет его непросто одним знаком благодати Божией, но „таинством нашего искупления через смерть Христову“¹⁴²; но вместе с тем погрешает в самом основном учении о нем; ибо сомневается в преложении предложенного хлеба и вина в Истинное Тело и Кровь Христову¹⁴³. Англиканцам не нравится название пресуществления, которым наша церковь выражает тайну евхаристии, и которым, по их мнению, наша Православная церковь будто бы хочет объяснить образ присутствия Христа во время этого высокого священнодействия. Но и у нас этим словом отнюдь „не объясняется образ, которым хлеб и вино претворяется в Тело и Кровь Христову; ибо сего нельзя постигнуть никому кроме Самого Бога, но показывается только то, что хлеб и вино, по освящении прелагаются в Тело и Кровь Господню истинно, действительно и существенно: хлеб бывает самым истинным Телом Господним, а вино самой истинной Кровью Господней“¹⁴⁴. А потому и причащающиеся сего Таинства действительным и телесным образом причащаются Тела и Крови Самого Иисуса Христа, а не каким-либо „небесным и духовным“, как думают англиканцы. Они говорят, что образ, которым Тело Христово принимается и вкушается в евхаристии, есть вера¹⁴⁵. Правда, и мы признаем это таинство предметом веры, но ограничить силу и действие его степенью веры причащающихся, значило бы унизить самое Таинство. Англиканская церковь боится, кажется, думать, чтобы столь высокое таинство могло сообщаться недостойным, и потому учит, что „грешники в своё осуждение пьют и едят только знаки столь великого таинства”¹⁴⁶. Наша Православная церковь напротив твердо веруя в пресуществление вещества в сем таинстве прямо исповедует, что „Пречистое тело и Кровь Господня раздаются и входят в уста и утробы причащающихся как благочестивых, так и нечестивых“. Англиканцам кажется странным, как может единое Тело Христово, находясь на небесах, в тоже время быть на многих престолах на земле“¹⁴⁷. Но мы скажем со своей стороны, если все таинства измерять соображениями человеческими, то нужно было бы отвергнуть многое, как непостижимое для нас, тем не менее отрадное и спасительное для верующей души. Православная церковь объясняет образ такого везде присутствия Тела Христова таким образом: „Хотя в одно и то же время бывает много священнодействий по вселенной, но немногие Тела Христовы, а один и тот же Христос присутствует истинно и действительно, одно Тело Его и одна Кровь во всех отдельных церквах верных. И это не потому, что Тело Господне, находящееся на небесах, нисходит на жертвенники, но потому, что хлеб предложения, приготовляемый порознь во всех церквах и по освящении претворяемый и пресуществляемый делается одно и тоже с Телом, сущим на небесах. Ибо всегда у Господа одно Тело, а не многие во многих местах“¹⁴⁸. Наконец вследствие своего лжеучения о таинстве евхаристии англиканская церковь отказывает ему в поклонении, какое воздает ему Православная церковь. Видя в хлебе и вине одни знаки Тела и Крови Христовой, она естественно поступает с ними также, как с веществом, употребляемым для других таинств. Англиканская церковь сильно погрешила, изменив древнее и всеобщее понятие о значении таинства евхаристии в деле нашего спасения. По её учению, жертва за наше спасение однажды принесена на кресте, и потому „все другие жертвы, обыкновенно приносимые священником за живых и умерших, по её словам, суть богохульные басни и опасные обманы“ ¹⁴⁹. Вселенская Православная церковь исповедует, что жертва Христова принесена однажды. Но если жертва таинственная предана нам Самим Богом в воспоминание и как бы в повторение жертвы Голгофской в роды родов, то, очевидно, она должна иметь но отношению к нам все свойства крестной жертвы. И потому Святая Матерь наша Православная церковь не обинуясь исповедует, что сия есть истинная умилостивительная жертва, приносимая за всех благочестиво живущих и умерших и, как сказано в молитвах таинства сего, преданных церкви апостолами по повелению Господню, – „за спасение всех“¹⁵⁰.

Учение о предопределении у англиканцев в члене веры изложено довольно неопределённо, но из английских догматик, канонизованных англиканской церковью, видно, что она не отвергает дел со стороны самих предопределяемых, и потому предостерегает плотских, чтобы они не допускали лукавому обольстить их и чтобы не впали в отчаяние¹⁵¹. Она предопределение одних к вечному блаженству, а других к вечному осуждению основывает именно на предвидении и нисколько не допускает безусловности и фатализма¹⁵².

Учение англиканских протестантов об этом предмете, есть не столько результат противодействия папизму, сколько естественный вывод из всего учения об оправдании и из их взгляда на отношение Божеского и человеческого в домостроительстве спасения. Хотя англиканцы вместе с другими протестантами с самого начала реформации отвергли учение о почитании икон, мощей и о призывании Святых, на том основании, что оно есть папская выдумка, тем не менее отвержение этих догматических истин должно было совершиться именно по внутренней необходимости самого направления протестантизма. Между тем как Латиняне сообразно со своим Пелагианским направлением слишком много давали значенья человеческому, протестанты, видя нелепость и пагубу от такого направления, сами в свою очередь впали в противоположную крайность. Они всё приписав Божественному, из человека сделали чисто бессознательное орудие, машину, в руках Божиих. А при таком взгляде на человека и на отношение к нему Божества естественно, что всё человеческое, как то угодники Божии и их иконы теряют своё значение и оказываются излишними. Так как всюду действует Сам Бог, Он влагает добрые мысли, возбуждает добрые желания, творит добрые дела, так что человек сам по себе не имеет и способности помыслить о добром; то, очевидно, человеческое посредничество и неуместно и бессильно и бесполезно, одним словом, совершенно излишне. Таким образом, излишне стало у протестантов призывание Святых, поклонение их иконам и мощам. Но неосновательность этого учения слишком ясна для всякого православного, и сами англиканцы содержа в своих чинопоследованиях молитвы к Святым незаметно (implicite) обличают сами себя. А в настоящее время уже и сильно стали говорить и о восстановлении икон в храмах; о чем мы скажем далее.

Так сами англиканцы почти в каждом пункте своего вероучения видят недостатки, неприятную для них слабость и несостоятельность, а потому в настоящее время и стараются изменить своё вероучение сообразно с Словом Божиим и с началами здравого разума.

Современное направление англиканцев в вероучении может радовать душу христианина православного более, чем члена какого-нибудь другого вероисповедания, хотя, с другой стороны, нельзя не заметить, что ещё не слишком близки англиканцы к учению Православной церкви, не мало им нужно самопожертвований, труда и борьбы, чтобы усвоить истинное учение Католической Восточной церкви, потому что в них слаб, по сознанию одного английского пастора (*), внутренний огонь, который бы воспламенял в них ревность по истине и усилил жажду единения с Святой Католической церковью. При всём том уже довольно ясно видно именно ортодоксивное направление.

В настоящее время англиканцы отказываются от своего учения о вседостаточности Священного писания и говорят, что Священное писание не есть единственный источник вероучения¹⁵³, что „вседостаточность писания нигде ни в одном месте этой Божественной книги не подтверждается“¹⁵⁴. Кэбль говорит, что „Священное предание предшествовало писанию. Оно-то и утвердило канон Священных книг. Авторитет этого предания имеет Божественное достоинство. Он основывается на словах, сказанных Спасителем апостолам: слушаяй вас, Мене слушает. Священное предание есть также Слово Божие“. Кэбль продолжает: „всякой раз, когда Тертуллиану и Иринею приходилось опровергать мысли лжеучителей или открывать повреждения, противные тексту Евангелия, не обращались ли они к преданию всей церкви, как к чему-то, не зависящему от писанного слова, которое (предание) одно само по себе вполне было достаточно обличить ересь. Не употребляли ль они предание церкви, как равное писанию, а не как происходящее от него“¹⁵⁵. Один из английских учёных Торндайк (Thorndicke) публично объявляет, что „не всё обходимое для спасения изложено ясно в Священном писании“¹⁵⁶. Автор апологии XXXIX членов откровенно сознается, что „догмат, об исключительной достаточности писания совсем не составляет сущности их вероисповедания, но внесен в члены их веры для того, чтобы ограничить злоупотребления Римской церкви, простершей слишком далеко силу преданий¹⁵⁷.

Тэйлёр (Taylor) „всеобщую практику и учение церкви называет лучшими истолкователями некоторых неясных мест Священного Писания¹⁵⁸. Другие ученые приписывают древности „непогрешимое решение и в делах веры необходимых для спасения церковный авторитет признают свидетелем, голосом или даже самим присутствием древности среди современных нам христиан“¹⁵⁹. „Англиканская церковь не даёт силы учению какого-нибудь одного человека, но признаёт авторитет церкви“¹⁶⁰. Епископский авторитет англиканцы считают основанием церковного управления. Поэтому требуют, чтобы епископу оказывали глубокое послушание¹⁶¹.

Гейлян в биографии Лода говорит: „Христианин по современному католическому ортодоксивному взгляду англиканцев не только что считается оправданным, но и действительно оправдывается, впрочем ни одной только верой, ни одними только делами, ни тем и другим вместе, но обитанием, Христа в нём, которое бывает в возрождении Святым Духом в крещении и в приобщении Его Тела и Его Крови в святой евхаристии“¹⁶². Ньюман в своём сочинении об оправдании во многих местах выражается, что „наше истинное оправдание не есть одно простое вменение, как утверждают лютеране, но оно есть благодатью Божьею совершившееся присутствие Христа в нас“¹⁶³. Доктор Пюзей в своём письме к Оксфордскому епископу об оправдании говорит: „мы веруем, что мы оправданы в нашем крещении, поскольку Христос сочетался с нами“¹⁶⁴.

Доктор Пюзей в вышеупомянутом письме об оправдании между прочим замечает о крещении: „что касается до меня лично, то я вполне удовольствуюсь самым простым объяснением, каков бы ни было предложено на слова влагаемые церковью в уста младенцев: я в крещении стал чадом Божиим, членом Иисуса Христа и наследником небесного царствия; я предполагаю, что под этими словами разумеют истинного члена Христова, истинное чадо Божие, а не только что внешний член видимого общества людей, называющих себя христианами¹⁶⁵. Через крещение мы приводимся в состояние спасения или оправдания, в котором мы должны содевать своё спасение со страхом и трепетом; в этом состоянии есть степени; человек может падать и восставать“¹⁶⁶. Значит, Пюзей, а вслед за ним и многие другие английские богословы, смотрят на крещение не как на простой только знак, или акт, в котором дитя посвящается Богу, или не как на печать той благодати, которая впоследствии имеет ему уделиться, но как на благодатное священнодействие, сообщающее ему непосредственно Святого Духа, Духа Христова, Который очищает его от всякого наследственного и произвольного греха и сообщает праведность, которой, однако, он может и лишиться, если будет чуждаться или противодействовать благодати. Ясно, в какой мере такое учение виновников современного англиканского движения близко к Православному.

О евхаристии вот как рассуждает доктор Пюзей, перетолковывая учение своей церкви: „Мы учим, что верующему под видом освященного вещества (хлеба и вина) истинно, действительно, хотя и духовно препопадаётся Тело и Кровь Иисуса Христа. Мы веруем в истинное, действительное и духовное присутствие Иисуса Христа в святой евхаристии¹⁶⁷, но образ и способ, как бывает это присутствие, есть неизъяснимая тайна“¹⁶⁸.

И так из уст современного ученого англиканца можно видеть только то, что они несомненно допускают действительность присутствия Христова в евхаристии; но всё ещё чуждаются учения о пресуществлении.

Пюзей, по справедливости высокодумающий об иерархии в церкви проповедует, что и священство есть такое же таинство истинное, как и крещение и евхаристия. Посвящение в сан иерархический называет „видимым знаком невидимой благодати“¹⁶⁹. Таким образом, начинает изменяться взгляд англиканцев и на число таинств и, Бог весть, быть может, не слишком далеко то время, когда вопрос о таинствах – это вековое средостение между истинной церковью и не православными западными европейскими обществами разрешится к торжеству Православной истины: так как с каждым годом более и более заметна в англиканцах особенная любовь и благоговение к святому Востоку¹⁷⁰.

Весьма замечателен также взгляд Пюзея на призывание Святых и на молитвы за умерших, а потому мы скажем о том и другом.

„Наша церковь, – говорит Позей в своём письме к епископу, – согласно с христианской древностью исповедует, что церковь вообще есть свята; она учить, что Бог хочет соединить своих избранных в одно общество для того, чтобы составить из того таинственное Тело Сына Своего Иисуса Христа Господа нашего (литур. в день всех святых). Она радуется тому, что мы через достойное принятие святых тайн становимся истинными членами таинственного Тела Христова“ (Благодар. молитва после причащения) и просит, чтобы Господь сподобил нам пребыть в этом святом общении; каждую неделю она славословит святое имя Божие за всех служителей Божиих, отшедших в страну вечности с верою и со страхом господним (молитва за воинств. церковь). Она благодарит Его за то, что Он благоволил взять их из этого мира, который весь лежит во зле (в родител. субботу). Она молится, чтобы Его святые Ангелы по Его повелению сохраняли нас от падения и поддерживали нас (служба в праздн. Архангела Михаила и всех Ангелов). Но здесь и останавливается наша церковь. Она хочет, чтобы мы восчувствовали и сознали, какое великое блаженство заключается в этом таинственном общении; но она не дозволяет нам обращаться непосредственно с молитвой к святым. Нам предоставлено веровать и живо чувствовать, как спасительно принадлежать к тому обществу, большая часть членов которого, перешедши путь испытания и претыканий, какой и мы проходим, преодолели великие бедствия и омыли свои одежды в крови Агнца. Мы можем утешать себя мыслью, что они, подобно своему Учителю сочувствуют ещё несовершенным членам Его Тела и что они ходатайствуют об нас перед Его престолом более благоприлично, чем как это возможно нашим друзьям, живущим на земле. Мы можем с любовью и благодарностью вспоминать об этих молитвах, можем благодарить Господа нашего за это, можем также просить их посредничества за, нас. Мы всё это можем делать, нисколько не прикасаясь к массе заблуждений существующих в римской церкви. Одним словом: мы можем от сердца благодарить за то, что они ходатайствуют о нас, не считая их ходатаями и не прося их об их молитвах“¹⁷¹. Очевидно, что последних слов Пюзея нельзя иначе понять, как допустивши мысль, что под ходатаем Пюзей собственно разумеет Единого Ходатая Бога и человеков – Иисуса Христа, а молитвы святых он вообще считает действенными не своей самостоятельной силой, а верою и заслугами Искупителя, даровавшего человеку дерзновение обращаться к Его Отцу с молитвой не только за себя, но и за других. При таком именно взгляде Пюзея на молитву святых за нас грешных только и становится понятным его выражен: „не прося их о их молитвах“, как бы они имели силу в Очах Божиих сами по себе, а не при вере в Божественного Ходатая и Его крестные заслуги.

Что касается молитв за умерших, то Пюзей вот что говорит:

„Я открыто признаюсь, что со своей стороны я счел бы весьма несообразным предать этот предмет (молитвы за умерших) общественному рассуждению. Для умеющих ценить свободу великое утешение в том, что они могут пользоваться такими молитвами; в них большая отрада для людей, оплакивающих своих друзей. Но так как наша церковь эти молитвы оставила и притом вследствие злоупотреблений, связанных с ними в римской церкви, то я думаю, что не нужно вводить их скоро и без осмотрительности. Люди, оправдывающие это обыкновение примером первенствующей церкви, пусть довольствуются тем, что наша церковь не запрещает его в частных молитвах. Правда, она не одобряет эти молитвы, но и не запрещает их. Она осуждает только те молитвы за усопших, которые в употреблении у римской церкви и которые соединены с недавно введенным учением о чистилище, а не молитвы первенствующей церкви, которая была против этого учения“¹⁷². Для православного отрадно видеть, какой светлый взгляд на дело в современных нам англиканских учёных богословах.

Заключим наш обзор современных стремлений англиканцев в вероучении, их взглядом на состояние душ, по разлучении их от тела до всеобщего суда. „Мы того мнения, – говорит Пюзей, – что наша церковь по отношению к этому пункту, равно как и в других случаях, занимает середину между папистами и ультрапротестантами. Первые возвестили мысль, что почти все души по смерти должны перенести болезненное очищение. Ультрапротестанты напротив, выходя из положения, что вследствие вменения праведности Христовой, все грехи совершенно покрываются и предаются забвению, признали, что умершие верующие уже вполне обладают небесными радостями; они ставят их на одну степень с ангелами, и таким образом упускают из виду будущий суд и воскресение тела. Житель здешнего мира оставляет их без внимания или забывает их, так как он не видит их более на той сцене, на которой он сам. Наша церковь, избегая этих противоположных заблуждений, чтит память усопших; она приносит Богу за них благодарение, возвещает о них, как о существах, которые в покое Господнем (служба погреб.), как о душах, которые витают пред Богом в радости и блаженстве (там же). Но в то же время она просит, да сподобятся они вместе с нами полной радости и полного блаженства и по душе и по телу в вечной Его славе (там же). Она принимает, что все умирающие о Христе находятся в мире, и покое и в этом согласна с древней церковью, но противоречит римскому учению о чистилищном огне; а так как она учит, что их блаженство ещё не совершенно, то тем расходится с учением и ультрапротестантов“¹⁷³. Кто из православных не видит, как близко учение англиканской церкви о загробной судьбе до всеобщего суда к учению Католической святой Восточной церкви? Кто не замечает, как англиканцы более и более приближаются к православию, в тоже время всячески на пути приближения остерегаясь заблуждений Рима!

Да, современное стремление англиканцев в вероучении составляет отрадное для православных явление на сумрачном горизонте англиканской церкви. В ней видно раскаяние в прежних настроениях реформы и заметна наклонность к возвращению на лоно древней истинной Христианской веры. Касательно цели упомянутых нами стремлений приведём наконец слова одного англиканца, который некогда выдавал себя за представителя целого общества, стоящего во главе ортодоксивного направления. Вот что он говорит: „мы некогда искали смешения языков и странных учений, а теперь должны искать единения духа в союзе мира, точно изучая сполна всю православную веру… Было время, мы слишком ценили частное истолкование писания, теперь наоборот должны искать истины у всего вселенского предания. Мы с некоторого времени старались проповедями заменить молитвы, прошения и жертвы Богу, теперь должны позаботиться о восстановлении прежних постановлений. Мы в прежние времена заботились развивать начала протестантства, теперь должны искать развития истинного вселенского начала англиканской церкви и преимущественно отделения нашей церкви от того вавилонского смешения расколов, ересей, рационализма и метафизического безумия, в котором теперь протестантизм выражает свою настоящую природу в других странах“¹⁷⁴.

Вот в немногих словах современное стремление англиканцев в вероучении! Вот их взгляд на цел и будущий исход этого важного стремления!

Обрати их Господи и обратятся (Иер.31:18)!

* * *

Мы изложили вероучение церкви англиканской, показали его недостатки, изобразили в нескольких словах стремления лучших её членов по отношению к вероучению, высказали на основании фактов, в виде предположения и предчувствия, исход этих стремлений. Но этого мало. Не одно учение веры есть отличительный признак известной церкви; не одно простое усвоение христианских истин должно отличать и отличает христианина. Нет, христианство есть жизнь. А жизнь есть проявление внутреннего деятеля. И англиканская церковь действительно выражает свои начала в жизни. А потому, при изображении церкви англиканской, недостаточно и несправедливо было бы ограничиться изложением одного только её вероучения и её, так сказать, отвлеченных современных стремлений. Понятие о христианстве, как жизни, и самая практика церкви англиканской обязывает нас изложить и обнаружение ею своих религиозных начал, заставляет нас представить и внешнее её состояние. Итак

Англиканская церковь, как общество верующих, по выражению начал своего вероучения, соответственно трем видам своих действий, может даже и должна быть рассматриваема в трех отношениях. 1) Как отдельное общество верующих, держащееся известных религиозных начал, проявляет себя в особой чисто церковной практике, 2) как особое духовное общество, в котором между членами, естественно, сообразно с принятыми началами, существуют известного рода отношения, как например подчиненности, – она имеет свое особое управление, 3) как собрание лиц, которые хотя имеют своим Пастыреначальником Невидимую Главу Христа и суть члены царства не земного, тем не менее в тоже время, как граждане известного государства, имеют в нём то или иное положение, то или иное значение и деятельность; они проявляют свои религиозные начала не только среди своих членов, – по отношению к внешнему их быту, но и в жизни общественной – государственной, где ей приходится иметь сношения с лицами разных вероисповеданий и действовать не только в своей стран, но и в других местах, для неё доступных. А потому изложение внешнего состояния англиканской церкви будет иметь три части. В первой будет сказано о Богослужении церкви англиканской, во второй – о её управлении, и в третьей о внешнем её быте и деятельности в своём кругу, о значении и христианской деятельности членов её в роде человеческом.

Когда начала (принципы), положенные в основание той или иной деятельности не уяснены, двусмысленны и даже ложны, тогда естественно, и в самой деятельности нельзя ожидать (потому что не может быть) строгого, – последовательного единства, тогда не редко видишь отступления от положенного принципа, резкое противоречие ему, и даже совершенное оставление его и замечаешь деятельность, обусловливающуюся совершенно внешними обстоятельствами. Такое явление заметно и в англиканской церкви. Мы уже видели неточность, двусмыслия и даже внутреннее противоречие в вероучении англиканской церкви. Не более прочна и логична вся практика англиканского Богослужения, а также и других сторон англиканской религиозной жизни. Индифферентизм, под фирмой двусмыслия, скрывающийся в самом вероучении, ясно заметен в жизни церковной. Холодность к Богослужению, равнодушие к уставу церковному, резко заметны в современных нам англиканцах. Да и само Богослужение исполнено противоречия самому себе. Имея в основании своём начало протестантское, оно обнаруживает во многих частях своих черты, вовсе не гармонирующие с протестантизмом¹⁷⁵. Англиканцы как в вероучении, так и в практике хотели избрать средний путь между Римским католицизмом и Кальвинским Ультрапротестантизмом¹⁷⁶. Но при всём своём стремлении, они и в практике церковной не стали на средний путь, а сблизились с лютеранством, подверглись значительному влиянию и папизма, хотя несколько в Богослужении подходят и к православному. „По внутренней стороне, – говорит один из членов англиканской церкви, – наша церковь есть церковь Православная, а по внешности она есть протестантская, преобразованная религия, учрежденная законом“¹⁷⁷. Такое противоречие англиканской церкви не могло остаться незамеченным многими её членами, с глубоким светлым умом и с беспристрастным взглядом, и потребовало уяснения положения дел, а вследствие этого возникла борьба, и, по словам англиканца, борьба сильная. „Теперь, – говорит один из английских духовных, – у нас борьба на жизнь и смерть за то, внешнему ли протестантизму внедриться в сердце церкви и расстроить жизнь её, или внутреннему православию проторгнуться сквозь скрывающую его оболочку, оттрясти от себя прах ереси и изменить внешнюю форму нашей церкви“¹⁷⁸. Таков взгляд самих англиканцев на отношение учения к практике и на церковный быт реформованной церкви. Подробное изложение самого Богослужения вполне подтвердит высказанный нами взгляд на Богослужение, его отношение к вероучению; а отношение верующих к самому Богослужению докажет нашу мысль об индифферентизме, довольно развившемся в англиканцах.

Всякое внешнее общественное Богослужение необходимо предполагает четыре главных условия: 1) место, 2) время, 3) лица и 4) действия. А потому при изложении и англиканского Богослужения необходимо должно сказать 1) о месте, 2) о временах, 3) о лицах и наконец 4) – священнодействиях.

Мы останавливаемся на этом предмете особенно потому, что в настоящее время идёт жаркий спор между различными партиями англиканской церкви об украшении храмом, об употреблении и значении икон.

Местом общественного богослужения обыкновенно служит храм. Внутреннее устройство англиканских храмов имеет весьма много сходного с устройством лютеранских кирок. Один запрестольный образ Распятия составляет всё украшение их храмов. Так как они не поклоняются иконам, то до последнего времени в их церквах не было изображений ни святых, ни даже Богоматери. Впрочем по новейшим известиям в англиканской церкви теперь заметна особая сильная любовь украшать храмы. „Разноцветные и разрисованные стекла в окнах составляют пока высший, – по словам одного писателя, – идеал любителей церковных поправок в Англии; можно сказать, что англиканцами овладела истинная мания к таким окнам¹⁷⁹. Особенно важно ещё то, что окна в церкви начали содержать, так сказать полную библию в иконах и картинах. Большое окно на восток обыкновенно имеет Распятие Господа нашего Иисуса Христа. Окна по обе стороны освящены из жизни Спасителя. В дальнейших окнах с северной стороны храма в настоящее время обыкновенно пишут иконы из ветхого Завета, а на южной из Нового. А между тем в самой церкви вообще не дозволяется никакого изображения; на престоле запрещено ставить крест. В окнах же церковных дозволены все изображения, которые служат к прославлению святых. Замечательна ещё та особенность, что в храмах англиканских устанавливают особые окна (по одному в храме), известные под именем memorial windows. Приходы устанавливают это окно в память почивших благотворителей церкви или прихода; супруги, родители и дети – в память своих супругов, детей и родителей. Теперь вводят в англиканские храмы те изображения, которые дозволены церковью, но которые были в своё время удалены из церкви англиканской пуританами. Гай Чёрчь (High Church) вводит в употребление в храмах образа, крест, светильники, а Лоу Чёрчь (Low Church) восстаёт против этого с особенной силой даже с большей, чем против учения о возрождении крещением (baptismal regeneration) и действительном присутствии Тела и Крови Христовой в евхаристии, считая пункт об украшении храма и об иконах главным пунктом партии Гай Чёрчь (High Church). И такое явление в партии Лоу Чёрчь (Low Church) весьма естественно; потому что невежество и необразованность первее всего и главным образом останавливаются на той разности, которая прямо бросается в глаза. Необразованных людей более всего поражает и ослепляет внешность.

Но как смотрит на подобные нововведения, более и более распространяющаяся между Гай Чёрчь партией, высшая инстанция власти? На это может дать ответ дело Лидделя. В 1857 г. сверх всякого чаяния поднялась страшная буря – было много шуму и толков по делу Вестертона с Лидделем. Лиддель был пастором в одной из лондонских церквей. Он возобновил свою церковь и украсил её по вкусу Гай Чёрчь партии. Разрисованный престол с укреплённым на нём крестом, или, как называют в Англии, „Распятием“, светильники на престоле, которые зажигались при Богослужении и, так называемый, большой крест – были главными украшениями. Вестертон пожаловался на Лидделя за то, что он ввел новизны, недозволенные законом в англиканской церкви. Дело пошло в государственный совет. В основание к осуждению о таких новизнах в церковных украшениях было положено то, что по англиканскому церковному закону признаются дозволенными такие украшения (ornaments), которые были дозволены в первые годы царствования Эдуарда VI. Но тогда были дозволены все те украшения, которые могут содействовать благоговейному настроению, – и, наоборот, строго запрещены такие, которые могли оскорблять религиозное чувство. На основании этих постановлений государственный совет положил: „Распятие не дозволяется, но крест, известный под именем большого креста, оставить в употреблении. Разрисовыванье престола запрещено, точно также, как и крест на престоле. Светильники на престоле дозволяются, но их нельзя зажигать во время богослужения¹⁸⁰. Вот официальное решение этой тяжбы, но весь-то спор в церкви англиканской ещё не кончился. Почти в каждой церкви, в которой входят ныне в употребление законом дозволенные украшения, возникает такой же спор. На чьей стороне останется перевес и победа, – решить ещё окончательно нельзя, но можно не без достаточного основания думать, что пальма победы будет уступлена партии Гай Чёрчь (High Church). Мы надеемся, что иконы, доселе вводимые в храмы, как простые украшения, при сильном ортодоксивном направлении партии Гай Чёрчь, или точнее, пюзеизма, сделаются предметом почитания.

На восточной стороне храмов изображается десятословие, символ веры и некоторые места из Священного писания¹⁸¹. На левой стороне храма устанавливается кафедра, с которой читаются как молитвы, так и поучения¹⁸².

Остальную часть храма занимают скамьи и ложи. Господствующие резко противоположные два состояния англичан, – высшее и низшее, – богатство и нищенство (пауперизм) заметны даже и в храмах англиканских. Система разобщённости в Англии, обнаруживающаяся всюду, видна и в церкви. Каждая семья в церкви имеет свою ложу (pew), которая отделяется от соседних очень высокими перилами. „Перила эти бывают нередко столь высоки, что из-за них нельзя видеть решительно ничего, что происходит в ближайшей ложе. А в каком порядке эти ложи расставляются, это тоже заслуживает внимания. Если одна фамилия строит для себя в одном каком-либо месте, то другая строит для себя в другом, вовсе не заботясь о симметрии“¹⁸³. Но этого мало. Так как все ложи нанимаются и притом особенно уступаются тем, которые хорошо платят за них, а ими занято бывает почти всё пространство храма, то бедные прихожане вытесняются из своего приходского храма. Места в церкви служат главной причиной, почему бедные англиканцы за неимением мест в своих храмах толпами ходят в капеллы диссентеров. Впрочем так как у англиканской церкви, нам современной, вообще нет положительного, так сказать, уже окончательно-решенного настоящего, то и в этом случае теперь там происходит живое и сильное брожение, которое со дня на день более и более клонится в пользу бедных прихожан. За несколько лет перед сим комиссии по постройке новых церквей положили строить храмы так, чтобы треть, или даже половина храма была бесплатно предоставлена бедным прихожанам¹⁸⁴. В настоящее время есть даже уже и такие храмы, в которых места никем не занимаются. В некоторых храмах различие сословий и состояний, столь резко заметное между англичанами, совершенно пало. Так, например, в храме, известном под именем Wittow-Church, на каждое место, на каждый стул всякий человек имеет равно одинаковое право; ни наём, ни заметное для всех предпочтение не дозволяются; всё это строго запрещено. Подобные постановления сделаны очевидно за тем, чтобы бедные во всякое время и на всякое место в храме имели свободный доступ¹⁸⁵.

Все древние службы, как греческой, так и латинской церкви, как-то: великое и малое повечерие, полунощница и четыре канонические часа, в англиканской церкви совершенно оставлены без внимания. Ныне в употреблении утренняя и вечерняя молитвы. Они весьма сходны между собой; разница между ними только в том, что псалмы и паремии, читаемые на утреннем и на вечернем богослужении бывают не одинаковы, а также и песнопения, назначенные к пению после двух чтений (паремий) и две из трех молитв, обыкновенно употребляемых на утрени, отличны от определённых на вечернее богослужение. Кроме того, утреннее богослужение имеет ещё, так называемый предварительный, псалом, который бывает неуместен на вечерней молитве¹⁸⁶. Вечернее и утреннее богослужение, если только читают на нём, продолжается каждое около получаса, а если поют, то от трех четвертей до часа¹⁸⁷.

Нужно заметить, что начало суток в англиканской церкви в настоящее время бывает по гражданскому счету и по новейшему стилю. Сутки начинаются с утра¹⁸⁸. В Священном Писании сутки начинаются с вечера. Так бывает и до ныне в церкви Православной. Но в англиканской церкви иначе. И поэтому назначенные на известный день молитвы и чтения произносятся на утреннем и вечернем Богослужении того дня, а не накануне этого дня – с вечера. Такая перемена произвела резкое различие в религиозных и житейских обычаях у англиканцев с другими христианами. Так, например, храмы англиканские накануне воскресных и праздничных дней бывают пусты, или, лучше сказать, заперты. Между тем как в государствах других христианских вероисповеданий вечером в праздники бывают некоторого рода развлечения, у членов англиканской церкви наоборот. „Между англиканцами не мало есть таких, которые, не только на какое бы то ни было развлечение, но на посещение или гостеприимство, смотрят, как на грех, в такой день“¹⁸⁹.

Впрочем ещё и до ныне сохраняются в англиканской церкви следы древнейшего церковного начала суток. Предшествующие дни многих праздников называются канунами (evens), или предпразднествами (vigils), в которые повелевается быть всенощному бдению и соблюдать пост. Кондак (collect), нарочито составленный для известного воскресенья или праздника, по правилам должен быть читан в навечерии праздника¹⁹⁰, а не только что во время утреннего и вечернего Богослужения в самый праздник. В некоторых церквах, как например, в Коллегиях, где Богослужение поётся, следы древнего церковного обряда ещё более заметны. Накануне звонят во все колокола, как в праздник, музыка и пение одно и тоже, – что и в праздник; все члены Коллегии вместе с пасторами (которые в простые дни недели дозволяют петь и другим во время Богослужения), облекаются в белые праздничные стихари и поют службу только сами одни¹⁹¹.

По правилам англиканской церкви, так называемая, утренняя и вечерняя молитва должна быть прочитываема каждый день в церквах государства и каждый клирик обязан читать их каждодневно или в присутствии других, или наедине – про себя¹⁹². Но закон существует сам по себе, а практика идет своим чередом. В последнее время клирики уже перестают читать дневные чинопоследования, как при людях, так и наедине, исключая только воскресных дней, праздника Рождества Христова, Великой пятницы и иногда – среды на первой неделе великого поста¹⁹³. Партия Гай Чёрчь заметила это. И в настоящее время сильно ратуют пюзеисты в пользу ежедневного Богослужения. „Богослужение, – говорится в периодическом издании пюзеистов, – сами реформаторы положили совершать каждодневно, подобно тому, как было в первые века христианства. А ныне у нас оно бывает только в неделю раз. Не служит ли это залогом того, что со временем оно будет совершаться и в месяц однажды“¹⁹⁴.

Три дня в недели, по правилам, в Богослужении должны отличаться от прочих дней. Это – среда, пятница и воскресенье. В эти дни бывает так называемая Литания. Она следует тотчас за утренним Богослужением и, по словам Пальмера, „есть тоже, что в Православной церкви Лития“. Ектения, произносимая во время этого чинопоследования, не имеет характера сыновнего дерзновения, но как она, так и вся служба вообще проникнута духом покаяния и смирения. Во время чтения или пения её клирики не выходят на средину; как клир, так и миряне поют её, стоя на коленях. На одной стороне поют пастор, диакон и чтец, а на другой – хор и народ. Литания эта, если её читают, продолжается менее четверти часа, а когда поётся, то – 20 минут¹⁹⁵.

Кроме того, в воскресные дни, по правилам, непременно должна совершаться литургия, и верующие должны приобщаться каждое воскресенье по крайней мере во всех Коллегиях и в других местах, где есть достаточное число клириков¹⁹⁶. Но в настоящее время это правило остаётся без исполнения. Весьма немногие приступают к приобщению и притом не каждое воскресенье, а от того и литургия совершается не каждый воскресный день. Впрочем сколько в одной части англиканцев заметна холодность к Святой Евхаристии, столько же, напротив, и даже ещё более пламенно желают восстановления древней практики в этом отношении лучшие члены англиканской церкви. Гай Чёрч и особенно пюзеисты в своих сочинениях с силой обличают холодность, умоляют единоверцев осуществлять правило церковное на деле. Холодность большинства к приобщению Святых Даров была между прочим одной из главных побудительных причин к предприятию пюзеистами периодического издания: «Tracts for the times». Пюзей неоднократно увещевал своих снова обратиться к древнему обычаю, удержанному самими реформаторами¹⁹⁷.

По парламентском акту, в воскресные дни в многолюдных приходах повелено совершать третье Богослужение, за посещение которого и за занятие места, даётся особая плата и ею-то содержатся прикомандированные к церкви кураторы (curates)¹⁹⁸.

Нелишне здесь упомянуть о праздновании дня воскресного, столь резко отличающем англиканца от других христиан. Воскресный день англиканцы проводят слишком строго. На целый день совершенно оставляются все житейские дела. Все конторы и канцелярии, не говорю о театрах и публичных гульбищах, все лавки, кроме съестных, все общественные кружки закрываются. Многие в этот день не предпринимают никаких путешествий. Кто религиозен, тот присутствует при Богослужении и слушает как утреннее, так и вечернее. Установленный Елизаветой денежный штраф за опущение службы ещё и доселе имеет некоторую силу, хотя и он уже далеко не так часто взыскивается¹⁹⁹. Англиканцы можно сказать благоговеют перед днем воскресным и соблюдают его как одну из своих политических льгот, которыми хвалится. Препровождение дня воскресного по англиканскому обычаю, есть не только обязанность, но и право – особенно для рабочих.

Но, несмотря на прекрасные правила и на указанное похвальное поведение англиканцев в воскресные и праздничные дни, не можем не заметить, что строгость празднования дня воскресного у англиканцев перешла в ригоризм и почти прямое иудейское субботствование. Большинство, ограничиваясь буквой закона, который в воскресные дни предписывает непременно присутствовать при Богослужении, буквально исполняет это предписание; считает непременным долгом зайти в храм, но, к сожалению, не надолго, особенно на главную воскресную службу – на утреннюю молитву, во время которой совершается литургия. До конца литургии остаются только те, которые имеют приобщаться, а большинство, перед наступлением самой важной части Богослужения, оставляют храм. Впрочем в этом не мало виновны и сами пасторы. Так как они слишком нечасто в воскресные дни совершают литургию, то англиканцы в настоящее время и не смотрят на неё, как на Богослужение, стоящее особенного внимания и благоговения и, по словам Пальмера „не имеют никакого понятия о том, что она есть самое важное Богослужение, и что особенно при ней-то и нужно присутствовать²⁰⁰. А от того они и не имеют особенной ревности быть на утреннем Богослужении, и лица думающие однажды только придти в церковь, предпочитают сделать это после полудня тем более, что тогда обыкновенно говорят поучения. Но этого мало. Действуя по букве закона, англиканцы, подобно иудеям, в воскресные дни предаются почти чисто иудейскому покою. Начиная с полночи до самого времени отхода ко сну, мужчинам не дозволяется читать светских журналов²⁰¹. Женщины не дозволяют себе ни шить, ни вязать. Многие не готовят кушанья²⁰², а в иных христианских англиканских домах, даже печей не топят²⁰³. Так-то англиканцы проводят воскресный день!

Когда возникло такое иудейское празднование и как объяснить такое странное в англиканском протестантизме явление, тогда как первые протестанты Лютер и Кальвин сильно восставали против субботствования²⁰⁴. Субботствование в христианском мире явилось к концу 16 века. В английском народе особенно развилось оно вследствие влияния шотландского реформатора Нокса, а также вследствие преследования и запрещения одной книги, которая пространно рассуждала о праздновании воскресения по-иудейски. В 1595 году Боунд (Bound) написал целую книгу „о строгом праздновании христианской субботы“²⁰⁵, и она получила огромное влияние и значение после того, как кантербёрийский епископ Уайтгифт (Whitgift) запретил её²⁰⁶, но что запрещено, то подслащено. И воскресный день стали проводить ещё более строго по-иудейски. Вследствие приверженности к иудейскому празднованию воскресенья, протестантские английские государи издавали строе указы против такого празднования, имея между прочим и ту цель, чтобы таким строгим празднованием не преградить католикам переход к протестантству. Так думал король Иаков I. А Карл (1663 г.) грозил духовенству денежным штрафом, низведенным с иерархических степеней и лишением сана в том случае, если они будут поощрять и поддерживать такой образ празднования воскресных дней²⁰⁷. Но угрозы, строгие наказания, внешнее насилие не сильны в деле убеждения и никогда не приводили пользующихся ими к желанной цели. Когда человека за убеждение карают внешней казнью, а не противопоставляют также силу убеждения, тогда он ещё более начинает дорожить своими мыслями. Так было и в указанном случае. Англиканские протестанты ещё более полюбили свой образ празднования воскресных дней, особенно когда они предположили, что строгости и угрозы короля суть плод усилий и происков со стороны католиков. Таков ход и развитие привязанности в англиканцах к воскресному дню!

Но история сильной привязанности к иудейскому празднованию воскресных дней вследствие реакции внешнему постороннему насилию ещё мало объясняет дело; уясняет его только с отрицательной стороны. Празднование воскресенья по-иудейски в англиканской церкви, просто как реакция, не могла бы так сильно укорениться и так широко распространиться в англиканском протестантизме, если бы в английском народе не было самого живого и глубокого сочувствия к такому празднованию, если бы в нём самом не было к тому положительных субъективных оснований. И, действительно, обращаясь к истории, мы находим, что в Англии большую часть сочувствовавших реформе религиозной в первые времена протестантизма составляли евреи. С ранних пор подпавши под ужасающую опалу римско-католических правителей, как гражданских, так и церковных, всюду в католических странах гонимые беспощадно, бесчеловечно и безвинно истребляемые, евреи, избегая ужасов инквизиции, пробежали всю западную Европу с юга на север, но нигде не могли найти себе спокойного уголка – на материке Европы. Булла, пытки, костёр всюду встречали их; и они решились в огромном количестве переселиться на острова Британии, где католичество никогда столь сильно не господствовало, как оно владычествовало на материке западноевропейском, и где, следовательно, инквизиция, по их предположениям, не могла быть столь ужасной и бесчеловечной, как в других местах. В то время как во Франции, Испании и других западных государствах, правительство и народ как бы наперерыв друг перед другом истощали весь свой фанатизм и изливали всю свою злобу на несчастных евреев²⁰⁸, в Англии, к счастью жалких остатков еврейского народа, восседали на престоле люди с любовью к человечеству. Они обращались с ними хорошо²⁰⁹, принимали их под покровительство законов²¹⁰. Не верили каждому фанатическому неосновательному обвинению на них²¹¹; в случае народного восстания на убийство евреев, правительство принимало деятельные меры к усмирению народа и наказанию главных виновников²¹². Среди таких-то благоприятных для евреев обстоятельств, эти страдальцы в бесчисленном множестве перешли на Британские острова и наводнили Англию. И здесь они утвердились, начали жить спокойно и, по предоставлении им законом права торговли, завели её в Англии. Таким образом, при общем неудовольствии на католичество, как со стороны воспитавшихся на почве католичества, так и со стороны евреев, помнящих инквизицию, и при особом частном убеждении в участи католиков, при издании строгих указов королевских против празднования дня воскресного, и, наконец, при готовом уже в большинстве еврейском настроении, празднование воскресного дня приняло характер чисто иудейского субботствования. Да, в еврейском элементе Великобританских жителей заключается, по нашему наблюдению, основание иудейскому празднованию воскресного дня!

Но почему же именно еврейский элемент усилился в англиканском протестантизме за счет других элементов народности Великобританской? Ответа на это можно искать с одной стороны в коммерческом значении английских евреев, а с другой в уважении к ним за их внимании к предписаниям вообще религиозным.

С давних пор Англия сделалась страной преимущественно коммерческой. В эпоху возникновения торговли английской в довольно больших размерах наводнили Англию евреи. Но вступив под покровительство законов, евреи не имели права занимать какую-нибудь должность в государственной службе, а им было только предоставлено право торговли. А так как торговля была дозволена им законом, как высшее для них занятие в жизни общественной, то они по этой части сделались, так сказать, специалистами между другими торговыми людьми разных сословий государства; и стали выше прочих торговцев. При односторонней своей деятельности, они захватили торговлю в свои руки, нажили огромные капиталы. Но кому неизвестна обояющая сила капиталов? Чего не делают деньги? Долго ли через них приобрести внимание, уважение и влияние? Впрочем, евреи не из-за одних только капиталов приобрели всеобщее благоприятное к себе внимание народа. Их постоянная честность в торговле – вот что дало им право на такое обширное уважение в народе английском!

Но это огромное уважение народа Великобританского к еврею легко могло развить в народе подражательность, при первом взгляде на то, как еврей усерден и благоговеен к предписаниям своего религиозного закона. Английский народ, замечая в еврее особенную строгость в соблюдении предписаний закона обрядового, при высоком уважении к капиталу и честности евреев, легко стал благоговеть и перед празднованием ими дня субботнего. А так как в мире христианском празднование субботы ветхозаветной заменено днём воскресным, то английский народ стал праздновать воскресенье по-еврейски. Вот, по нашему мнению, естественный ход развития в англиканцах, любви к иудейскому празднованию воскресенья!

Церковный год в англиканской церкви, применительно к гражданскому, начинается с 1-го января, хотя ещё и до ныне сохраняются следы древнейшего церковного начала года. Именно: календарь, чин святых, подвижных праздников ведёт счёт с рождественского поста, т.е. с воскресенья ближайшего ко дню святого Андрея (30 ноября)²¹³.

Замечательными в году временами общественного богослужения бывают: праздники и посты.

Праздников в английской церкви, по уставу богослужебных книг, довольное количество; и большая часть из них падает даже на одно число с нашими православными. Вот главнейшие из них: а) Неподвижные: Рождество Богородицы (8 сентября), Благовещение (25 марта), Рождество Христово (25 декабря), Обрезание (1 января), Богоявление (6 января), Сретение Господне (2 февраля), Преображение Господне (6 августа), Воздвижение честного креста (14 сентября), Рождество св. Иоанна Предтечи (24 июня), Усекновение его главы (29 августа), Обращение св. ап. Павла (25 января); особый день для празднования назначен каждому апостолу и евангелистам, собору архангелов и ангелов, первомученику Стефану (26 декабря), святым 14,000 отрокам невинно избиенным (28 декабря) и ещё один день в году для выражения благоговения ко всем святым (1 ноября)²¹⁴.

К подвижным праздникам англиканской церкви относятся: Пасха²¹⁵, Вознесение и Пятидесятница. Каждый из этих праздников почитается службой; на канун некоторых из них бывают, как выше замечено, бдения с постом (vigils). Из всех вышеуказанных праздников, Рождество Христово пользуется ныне особенным вниманием и благоговением в англиканской церкви²¹⁶. В книге общественных молитв (common prayer book) находятся особые евангелия и чтения из апостолов на каждый праздник. Праздничные дни, особенно уважаемые, проводятся также, как и день Воскресный²¹⁷.

Пост у англиканцев состоит в воздержании от яств, в особенности от мяса и вина, также в удалении от общественных увеселений, равно как и от других удовольствий²¹⁸. Общественных постов в англиканской церкви четыре рода: 1) великий пост, или святая четыредесятница (The forty Days of Lent). Это самый важный и самый главный пост в англиканской церкви. Он бывает перед праздником Пасхи. Главная особенность его в том состоит, что из него исключаются все воскресные дни, а вместо них, для пополнения к шести неполным неделям, прибавляют ещё четыре дня, начиная со среды, предшествующей великому посту недели²¹⁹. В посту этом замечательна среда 1-й недели. Хотя англиканская церковь, при первоначальном своём протестантской организации открыто высказала, что она не признаёт таинства покаяния и устной исповеди; не смотря на то, в среду на 1-й неделе великого поста (Ash-Wednes-day) установлено особое торжество, известное под именем угрозы и возвещения гнева и суда Божия над грешниками (The Commination or denouncing of God’s anger and Sudgements against sinners). Поэтому у англиканцев бывает утреннее богослужение, во время которого пастор увещевает мирян принести покаяние и по увещании начинает читать им из 27 главы Второзакония и других мест Святого Писания, в которых проклинаются разные грехи. На каждое из проклятий народ отвечает „аминь“²²⁰. По окончании проклинания ясно указывающего на сходство с анафематствованием, совершаемым в православной церкви в 1-ое воскресенье великого же поста, пастор снова увещевает принести покаяние. Вслед за тем слушатели падают на колена, произносят 50-й псалом и молитву Господню. По окончании молитвы Господней, пастор обращается к Господу с молитвами о помиловании народа и о ниспослании ему Своей благодатной силы²²¹. В великом посту замечательна также последняя неделя и в особенности глубоко почитается Великий пяток (Good-Friday), один из трех главных дней²²² особенного благоговения англичан. В продолжение этой недели читаются избранные места из Священного Писания о страданиях Господа нашего и предписывается особенная строгость в поведении²²³. Великая пятница есть почти единственный день, в которой англиканцы достодолжно постятся. А прочие дни поста в году считаются такими только в календаре, но не на практике ²²⁴.

Другой род поста – это так называемые дни воздержания (Ember-days). Применительно к четырём периодам года и они бывают четыре раза в году, и каждый раз пост продолжается в течение трех дней: в среду, пяток и субботу. Эти дни посвящаются Богу, как начатки от четырёх периодов года и, между прочим, назначены на испрошение от Господа через пост и молитву милостей и благодати на рукополагаемые в это время лица. Рукоположение служителей церкви в англиканском протестантизме бывает преимущественно и даже, можно сказать, исключительно только четыре раза в году. Но прежде рукоположения как готовящиеся к нему, так и другие единоверцы, по примеру церкви апостольских времен (Деян.13:8) постятся и молятся; и затем уже бывает рукоположение – обыкновенно в первое воскресенье, непосредственно следующее за днями поста. А эти дни поста бывают на второй неделе великого поста, после праздника пятидесятницы, после 14-го сентября и после 13-го декабря²²⁵.

Есть ещё малый, состоящий из трех дней пост, известный под именем умилительной и усердной молитвы (Rogation-days). Это – понедельник, вторник и среда перед самым Вознесением Господним. При установлении этих дней поста, церковь англиканская имела в виду не только приготовить своих чад к достойному празднованию Вознесения нашего Господа, но и посредством усердной молитвы отклонить гнев Божий и привлечь благоволение Господне на растения и плодовые деревья²²⁶.

Наконец к постным дням принадлежат все пятницы в году, кроме той, в которую случится праздник Рождества Христова²²⁷.

Англиканский протестантизм отличается от прочих протестантских обществ особенно тем, что принимает иерархию, уважает и высоко ценит апостольское преемство служителей церкви. В англиканской церкви, во все время её протестантской жизни, признается три степени в иерархии: епископ, пресвитер и диакон. Члены англиканского духовенства бывают из разных сословий общества.

Епископ по правилам должен иметь, по крайней мере, не менее 30 лет²²⁸. Избрание епископа в англиканской церкви происходить трояким образом: или король непосредственно избирает епископа или капитул, или наконец только два архиепископа английские. От короны прямо епископы назначаются только для Ирландии²²⁹. Но избрание епископа для Англии предоставляется законом (de jure) капитулу, который созывается или королём, или архиепископом и состоит из 4–13 претендентов или каноников. Во главе капитула стоит декан. Если кафедра епископа сделалась праздною, тогда капитул собирается для избрания кандидата. Но прежде чем приступить к избраню, он должен получить на то дозволение от короны, и дозволение это привозит с собой лорд канцлер, имеющий присутствовать в заседаниях, касающихся выбора в епископа. В тоже время он представляет капитулу другое тайное предписание, в котором государь указывает на кандидата в епископа²³⁰. Капитул или должен избрать указанного, или подвергается штрафу за посягательство на права короля (praemunire); поскольку, по мнению короны, не должно быть ни одного выбора, в котором бы король не имел участия. Если же капитул, по прошествии 12 дней, не изберёт нового епископа, тогда государь публично объявляет о назначенном епископе. Собственно говоря, на деле-то (de facto) избирает епископа один только монарх²³¹. Епископы для колоний назначаются прямо двумя английскими архиепископами и отправляются на свою заморскую епархию²³². После того, как избран епископ, его через рукоположение (χειροτονία) посвящает один какой-либо из двух архиепископов кантерберийский или йоркский²³³.

Епископу „законно, подобно всем прочим христианам, вступать в брак по его собственному благоусмотрению, как скоро он призна́ет супружескую жизнь более благоприятной для нравственного его преспеяния“²³⁴. Так гласит один из XXXIX членов веры. Из указанного члена видно, что закон о супружестве епископа не безусловно обязателен для всех епископов, а только для тех, которые супружескую жизнь считают более полезной для их нравственного усовершенствования. Но на практике мы видим, что все епископы в англиканской церкви обыкновенно женатые и без всякого препятствия могут вступать в брак после хиротонии, и притом сколько угодно раз. Это началось с 1688 года, со времени вступления на престол новой династии. И в настоящее время подобного рода супружества епископов не производят никакого соблазна²³⁵.

В англиканской церкви есть два титула для лиц, облечённых в епископский сан; титул архиепископа и епископа. Архиепископы назначаются самим государем, как высшие сановники в церкви и как первые перы в государстве. Они посвящают епископов, обнародуют указы правительства и новые законы. Но они не могут делать визитаций по своим диоцезам, или вмешиваться в самостоятельное управление епархий. Они только посредники между церковью и государством. Между ними архиепископ кантерберийский занимает первое место, как примас всей Англии²³⁶. Обязанности обыкновенного епископа суть следующая: а) испытание и посвящение кандидатов во пресвитера и диакона своей епархии, б) конфирмование крещённых, в) обзор епархии и г) духовный суд²³⁷.

а) Испытание и посвящение. Кандидат в диакона должен представить епископу докладную записку, в которой он излагает сведения о летах, о своём образовании, о месте жительства и упоминает, по крайней мере, о трех духовных лицах, знающих его весьма хорошо, от которых епископ мог бы получить сведения о самом кандидате. Эту докладную записку он должен предоставить за 6 месяцев до предполагаемого посвящения. При этом он должен лично представиться епископу, который узнает его здесь короче. За месяц до посвящения, на месте жительства кандидата, во время Богослужения объявляют, что он желает получить посвящение и, если кто имеет сказать что-нибудь против него, того приглашают представить епископу свои возражения. Затем кандидат должен подать прошение, при котором должна быть копия с бывшего в церкви объявления, свидетельство о летах и аттестат учебного заведения. За несколько дней до посвящения бывает испытание в богословских предметах при епископе, архидиакон его округа, диакон капитула и нескольких канониках и капелланах. После испытания и присяги, о содержании которой скажем далее, он допускается к посвящению. Впрочем епископ может и отменить посвящение и, так как в своей епархии он не подчинен никому, кто бы мог его к тому принудить, то он может сам по себе и уничтожить выбор каким бы то ни было патроном указанного кандидата на известный приход²³⁸.

б) Конфирмование производится епископом во время его, через каждые три года совершающегося, объезда по епархии и обыкновенно в каждом приходе. Перед этим временем приходский пастор с кафедры объявляет об имеющем быть приезде и приглашает мирян прислать к нему имеющих конфирмоваться для обучения закону Божиему. Учение это продолжается от ¼ до ½ года. После обучения пастор даёт свидетельство о достоинстве отрока к принятию конфирмации. Приезжает епископ и, после нескольких вопросов, сделанных каждому из имеющих получить конфирмацию, каждого, признанного достойным, сподобляет конфирмации²³⁹, для которой епископы англиканской церкви не считают нужным освященное миро²⁴⁰.

в) Визитация епископа. Обзор епархии обыкновенно бывает через каждые 3 года. В этот период времени, епископ должен посетить каждую церковь и вникнуть в состояние прихожан. После визитации он делает отзыв (charges) о духовенстве своей епархии, его нуждах и особенно житейских, даёт отчёт о церковных событиях и делах своей епархии, говорит о состоянии подведомственных ему христиан и об их потребностях²⁴¹. Все эти отчеты (charges) печатаются и от того делаются известными публике. При оживленности религиозного духа между англиканцами, такое опубликование отчётов и соображений епископов о нуждах епархии, в настоящее время имеет весьма благотворное влияние на состояние епархий. Члены англиканской церкви, узнав из отчета какого-нибудь епископа о настоятельной нужде известного округа, немедленно составляют общество, компанию, вносят капиталы для улучшения внешнего быта как мирян, так и особенно духовенства епархиального.

г) Суду епископа принадлежат дела церковной собственности и дела, касающиеся церковной дисциплины, также опущение обязанностей духовными особами, нехорошая жизнь их, отступления от вероучения, в 39 членах заключённого. Обыкновенные наказания духовным: выговор, денежная пеня и отрешение от должности. Что касается до мирян, то церковь англиканская вообще не обнаруживает никаких прав на управление ими и на их судопроизводство, если только дело не касается нарушения порядка при Богослужении, или преступления против церковной собственности, или браков²⁴².

Но обязанность не мыслима без права. Когда на человека налагается какая-нибудь должность, то в то же время необходимо, естественно, предоставляются ему и права; и чем выше и обширнее обязанности, тем выше права и тем больше их. А потому и сан епископа даёт человеку, удостоившемуся принять его, особые права. Уже в самих епископских обязанностях скрываются их права: как например, в обязанности испытывать и посвящать – право рукополагать, или в обязанности церковного суда – право управления. Но кроме этих внутренних субъективных прав гражданской властью английским епископам даны и внешние права и преимущества. Таково первое, какое предоставляется англиканском епископу тотчас по его посвящению – это управление известным поместьем и полное распоряжение и пользование доходами с него²⁴³.

Но главное право, какое иметь епископ англиканской церкви, – это заседание в высшем правительственном месте королевства. Все (кроме одного), епископы, по соединённому с саном епископским званию пера, заседают в Верхней Палате. Только епископ Содорский и Мэнский не имеют этого права; так как его епархия, состоящая из одного острова Мэна, по причине малолюдности (около 40,000) жителей, считается просто архидиаконатом. Кроме епископов никакое духовное лицо не может быть членом парламента²⁴⁴. Знакомые лучше других с духом учения христианского, с историей христианства, зная лучше других членов парламента нужды церкви, они более и сильнее всех могут отстаивать интересы господствующей в государстве церкви; через заседание в парламенте могут постоянно следить за жизнью народной, видеть её направление, ненормальность её исправлять и устранять, а Добрые стремления поддерживать и поощрять. Подобным правом епископов заседать в парламенте и всегда иметь там голос, объясняется и тот живой религиозный интерес в целом народе и тот религиозный энтузиазм, который так сильно с первого раза, поражает иностранца²⁴⁵.

Две обязанности налагаются на пресвитера англиканской церкви учить и совершать таинства.

Он обязан как преподавать своей пастве всё христианское учение, излагая его согласно со Священным писанием, так и опровергать и поражать ложные мнения, противные Слову Божиему²⁴⁶.

Он обязан совершать таинства, которых у англиканцев два: крещение и евхаристия и другие священнодействия как общественные, так и частные.

Но кроме этих особенных обязанностей пресвитера от него более всех требуется участие в примирении враждующих христиан²⁴⁷.

Положение пресвитера в приходе довольно самостоятельное. Он председательствует в народном собрании, или комитете приходском, который имеет своей задачей заботиться о благоустройстве церкви приходской, о содержании её служителей, и об увеличении доходов её земель церковных, о собрании податей со всех жителей того прихода на содержание церкви и духовенства. Пресвитер имеет право устроить в своём приходе часовню, или капеллу, и нанять для неё одобренного университетом, или епископом, проповедника, без всякого сношения с епархиальным архиереем, – избирать причетников предоставляется также ему²⁴⁸. Епископы над их самостоятельностью не имеют почти никакой власти, пока они не нарушают законом утверждённого церковного порядка. Они беспрепятственно сами по себе могут образовывать для каких-либо религиозных целей компании, кружки́, устраивать митинги и даже с диссентёрами вступать в сношения²⁴⁹.

Пресвитеры получают различные частные названия, смотря но должности, месту служения и назначению. Таких титулов для лиц в сане пресвитерском обыкновенно считают пять. Титул архидиакона даётся лицу большей частью из членов кафедрального духовенства. Этот титул указывает на пресвитера, как на лицо административное. Названия: ректора, викария и постоянного попечителя нисколько не указывает на различие этих лиц степенное, но они соединены с значением приходов и с правом патронатства²⁵⁰. Есть ещё пресвитеры, которых называют капелланами. Это имя носят духовные, состоящие в архиерейском или морском ведомстве, также служащие при темницах и госпиталях. Этот титул носят также назначенные государем проповедники придворной королевской церкви²⁵¹.

Поступать в духовное звание в англиканской церкви могут люди всякого сословия и состояния, и первая иерархическая степень, которую получает желающий, – есть степень диакона. Желающий посвятиться в диакона, должен иметь 24-й год, т.е. уже 23 года исполнившимися; нужно, чтобы он получил классное порядочное образование, представил свидетельства о своём крещении и нравственно-религиозном поведении за последние три года и выдержал экзамен у епископа, или назначенного им лица. Но кроме этого требуется, чтобы он имел возможность пользоваться средствами к жизни, потому что, по рукоположении, он уже не может ни заниматься каким-нибудь промыслом, ни произвольно сложить с себя священное звание, ни пользоваться доходами от прихода или от церкви. Когда все эти требования выполнены, тогда кандидат в диакона получает рукоположение и через то известные права и обязанности. Диакон по правилам англиканской церкви есть просто помощник иерею; его дело совершать всё, что делает и иерей, исключая чтения отпуска на утрени и вечерни, совершительной молитвы и последнего отпуска на литургии²⁵². Иногда на него одного возлагается обязанность иметь попечение о приходе. Он посещает больных, крестит, благословляет браки и погребает²⁵³. Он читает в церкви все обычные службы в воскресенье и другие дни, даже и в присутствии иерея, произносит в год две или три проповеди своего сочинения, хотя, по словам бывшего англиканца, обязан говорить каждое воскресенье²⁵⁴. Но древние обязанности диакона, быть оком или рукой епископа и под его надзором распоряжаться доходами церковных, или раздаянием милостыни от церковного имущества, а также провозглашение вне олтаря молитв от лица общества, увещание к покаянию – в настоящее время вовсе не входит в круг обязанностей и занятий диакона. Одну часть из этих обязанностей, именно провозглашение ектений, исполняет один только человек, известный под именем архидиакона, который на самом-то деле один из пресвитеров епархии. А другую часть древних диаконских занятий исполняют мирские власти и представители прихода, или вольные компании²⁵⁵.

Таковы обязанности и права лиц, состоящих в иерархии англиканской церкви. Но обязанности, как теоретические правила, должны быть осуществляемы на деле; а потому после изложения их, не неуместно сказать и о священнодействиях церкви англиканской, в которых необходимо обнаруживается участие и деятельность англиканских священнослужителей. И так скажем:

Священнодействия совершаются по известному уставу, а потому нужно сказать несколько слов и о нем. Чинопоследования церкви англиканской определены вместе с вероисповеданием её на соборе, бывшем в Лондоне при Эдуарде VI и изданы особой книгой под заглавием The Book of Common Prayers and administrations of the Sacraments and other Rites and Ceremonies of the Church (книга общественных молитв и совершения таинств и других обрядов и церемоний церковных). А потому, при рассматривании чиноположений, мы будем иметь в виду преимущественно эту книгу, как канонизованную церковью, равным образом и самую чинопоследованую, или ход священнодействий, будем излагать в том порядке, в каком изложены они в этой книге. Но так как задача наша изобразить между прочим и современное состояние Богослужения в церкви англиканской, а ныне в Богослужении англиканском допущены отступления, сделаны пропуски, заметны прибавления, – то мы будем в изложении священнодействий по местам, где нужно, вставлять и указывать отступления, на основании новейших источников, а также и изображать отношение англиканцев к своему Богослужению. Далее, поскольку как сама книга общественных молитв, так и нынешнее Богослужение англиканской церкви со всеми прибавлениями и пропусками не удовлетворяет современному, сильному, обширному, ортодоксивному направлению лучших членов её; то мы укажем вкратце и на современные требования разных перемен в Богослужении англиканском. Таким образом весь трактат о Богослужении будет состоять из

двух, хотя далеко неравных между собой, частей – 1) из рассмотрения Богослужения, как оно есть, и 2) из изображения стремлений к его исправлению.

И то и другое Богослужение состоит из трех частей: а) так называемой предуготовительной, б) самого Богослужения и в) из отпуска, или так называемой заключительной части.

а) Предуготовительная часть начинается несколькими изречениями из ветхого завета, которые произносит иерей к собравшемуся народу. В них высказывается грешнику сила покаяния и отпущения. По произношении изречений из ветхого завета, бывает обращение к собравшимся верующим, в котором убеждает их исповедать грехи и напоминает им о свойстве и цели общественного Богослужения. После этого, – общее исповедание грехов, которое должно быть произносимо всеми как клириками, так и мирянами. Затем изрекается прощение, или, лучше сказать, из Священного Писания объявляется, что Бог прощает всех истинно кающихся. Наконец, с целью научить народ, вслух всех пастор вместе с народом произносит молитву Господню²⁵⁶. Этим заканчивается приготовительная часть утреннего и вечернего Богослужения. Наступает самая главная часть службы. Вот состав этой части! Она начинается обыкновенно словами: „Господи устне мои отверзеши“, затем: слава и ныне и 50-я часть псалтири, т.е. обыкновенно около 3 псалмов, составляющих отдел кафизмы²⁵⁷; – две паремии: первая из ветхого, вторая из нового завета²⁵⁸. Первая паремия, для чтения на утренней и вечерней молитве, берётся из одного места, хотя бы оно по уставу читалось и в другое время. А вторую паремию на утренней молитве, составляет одна глава которого-нибудь из 4-х евангелий, или из деяний апостольских; на вечерней же одна глава из посланий апостольских. За чтением следует пение. После паремий па утрени поётся: „Тебе Бога, хвалим“ или „Благословите вся дела Господня“; а на вечерне: „Величит душа моя Господа“ и „Ныне отпущаеши“. Кроме этих песнопений, если кому угодно, дозволяется петь некоторые псалмы. Вслед за этим следует символ, известный под именем апостольский, несколько кратких воззваний в роде следующих: „мир с вами“ и „Господи помилуй“ троекратное, Молитва Господня, 6 стихов со стихирами и 3 тропаря: один дневной, изменяемый понедельно (исключая дней праздничных, в которые бывают особые тропари) и два других неизменных, содержащих молитвы о мире и потребностях, приличных времени; чем и заключают собственно так называемую утреннюю или вечернюю молитву²⁵⁹.

После составления книги общественного молитвословия, к утреннему и вечернему Богослужению прибавили отдельную, заключительную часть. Она состоит из пяти определённых молитв, которые составляют развитие и разъяснение кратких прошений в стихах и стихирах. Молитвы эти имеют предметом своим: одна – царя, другая – царскую фамилию, третья – клир (после этого можно произносить одну, или несколько молитв сообразно с разными обстоятельствами места и времени)²⁶⁰; четвертая молитва, известная под именем молитвы св. Златоуста, в сущности одно и тоже, что и третья. Пятую молитву или „отпуск“ составляют слова святого апостола Павла: Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и общение Святого Духа со всеми. Аминь. (2Кор.13:13)²⁶¹.

Литургия англиканской церкви состоит из двух, отдельных друг от друга, частей – так называемого „первого“ и „второго“ чинопоследованя. Такое разделение находится в „Книге общественных молитв“ (Common prayer-book). Первая часть литургии содержит в себе две, так называемых вступительных, молитвы, десятословие с антифоном на каждую заповедь, молитву за царя, стихира, известная под именем collect, апостол, евангелие, символ веры, поучение и отпуск. Эта первая часть литургии обыкновенно бывает на утренней службе в каждый воскресный день²⁶².

Вторая часть чинопоследования святого причащения вообще совершается только в некоторые²⁶³ воскресные дни и в праздник Рождества Христова, когда наперёд дают знать о приобщении. Изложим несколько подробнее состав литургии со всеми действиями, к ней принадлежащими.

Желающие приобщиться Святых Таин, наперёд уведомляют о том пресвитера. Сознающий за собою какие-нибудь грехи, по правилам, должен раскаяться в них, иначе не может приступать к причащению. Перед началом литургии стол, на котором совершается таинство, покрывается белым льняным полотном. Пастор стоит с северной стороны, народ на коленях. Служение начинается молитвой Господней и молитвой об освящении сердец наитием Святого Духа. Затем читаются десять заповедей. По окончании каждой из них, народ говорит: „Господи помилуй нас и приклони наши сердца к сохранению сей заповеди“. После молитвы за царя и положенной дневной молитвы, читаются апостол и евангелие дневные²⁶⁴. По прочтении евангелия читается или поётся символ никео-цареградский (с прибавлением: и от Сына). Затем следует поучение, предметом которого обыкновенно бывает текст евангелия. Этим заканчивается, как сказано первая часть литургии. Вторая часть начинается чтением избранных мест из Священного Писания, в которых говорится о милосердии и в тоже время собирается от народа подаяние на бедных, и всё собранное, как-то: деньги и другие предметы, полагается на престол перед настоятелем²⁶⁵. Между тем на престол ставят, сколько нужно, хлеба и вина²⁶⁶. Священник читает молитву за всю воинствующую церковь, за царя, иерархию церковную и за весь народ. Перед совершением самого таинства, настоятель читает наставление, в котором изображается высота данного таинства и большая опасность для приступающих к причастию его недостойно. После этого к собравшимся верующим, стоящим на коленях, делается возглас: „мир с вами“²⁶⁷. Народ отвечает: „и со духом твоим“. После возгласа: „горе имеим сердца“, пастор, стоя на коленях, испрашивает у Господа милосердия на приступающих к принятию таинства. Вставши и взяв в руки чашу, пастор читает молитву о дарах. В литургии, напечатанной в книге общественных молитв (Common prayer-book) есть указание на слова, освящающие дары; такими словами считаются в англиканской церкви слова Спасителя, произнесённые Им при учреждении св. Таинства, хотя во многих других сочинениях англиканцев, ясно признаётся необходимость призывания Святого Духа при освящении даров²⁶⁸. Непосредственно после освящения служащий пастор сперва сам приобщается, затем после возгласа: „с любовью, верою и смирением‚ приступите“ преподаёт Святые Дары и народу под обоими видами. Причащающиеся, стоя на коленях, принимают хлеб в руки, а вино пьют из чаши, которую держит пастор. Оставшиеся Дары после причащения относятся опять на престол и по окончании литургии употребляются пастором²⁶⁹. По причащении читается снова молитва Господня и наконец великое славословие²⁷⁰. Литургия заканчивается отпуском, который, по словам Пальмера, точь-в-точь соответствует отпуску, какой бывает на литургии Православной церкви, хотя и не однотождествен по букве²⁷¹.

* * *

При изложении чина литургии, мы естественно изображали действие священнослужителя по отношению к таинству Святой Евхаристии, теперь скажем об обязанностях мирян и о их современном отношении к нему же.

Члены англиканской церкви, крестившиеся и конфирмонанные, по правилам и уставу церковному, должны, как мы сказали, приобщаться по крайней мере трижды в год (преимущественно в три великие праздника: Рождества Христова, Пасхи и Пятидесятницы)²⁷². В праздник Пасхи непременно должны все приобщаться. Если же кто не приобщится в течение года ни разу, т.е. и в пасху, о таком назначенное на то духовное лицо вместе со светскими представителями прихода, должно доносить епископу, который, по правилам церковным, должен позвать его в свой капитул, и если он не явится, или не представит благовидной причины в своё оправдание; тогда епископ имеет право отлучить его и об его отлучении объявить в церквах, назвав его по имени. Но обыкновенно на практике ничего такого не бывает. Члены англиканской церкви слишком спокойно и вольно пренебрегают святым приобщением и, что ещё хуже, считается позволительным и даже, как говорит Пальмер, справедливым преподавать Святые тайны иноверцам²⁷³; и это бывает не в крайней нужде, когда например, у иноверца нет своего пастора и своей литургии, или когда он умирает. Нет, это происходит по произволу иноверца и с согласия англиканского пастора. Устав церкви англиканской требует, чтобы каждый член её, желающий причаститься, дал знать об этом священнику наперёд по крайней мере за день: это очевидно за тем, чтобы пастор имел время узнать, конечно от него самого через признание, достоин ли он причащения или нет. Так объяснён этот устав благонамеренными и беспристрастными писателями англиканской церкви, каков например епископ Иоанн Косин. Вот его слова: „Евхаристия совершается нами Богоприлично и с особенным благоговением, и Святое причастие преподаётся предварительно исповедавшимся, получившим прощение, или признанным достойными“²⁷⁴. Но на практика-то ныне не бывает ничего подобного; обыкновенно только наперёд дают знать о желании причаститься.

По правилам, в день приобщения не должно ничего вкушать до принятия Святых Даров. Но на деле бывает иначе. В тот самый день, когда намереваются принять Святые Дары, наперёд вкушают, по обыкновению, как миряне, так и клирики. И такое обыкновение укоренилось в англиканской церкви с тех пор, как литургию стали совершать довольно поздно. От этого ныне не считают неприличным и неблагоговейным призывать пастора, в какое бы то ни было время дня (хоть бы например тотчас после обеда) не только затем, чтобы преподать больному Святые дары, но и для совершения литургии и, значит, – приобщения как самого священнослужащего, так и больного и ещё того, кто неожиданно приглашен бывает из соседей, или родственников, для восполнения числа лиц, ради которого принято совершать литургию²⁷⁵.

Когда младенец болезнен и в опасности, то тотчас призывают пастора окрестить его в доме, а если нельзя найти ни священника, ни диакона, тогда младенцу дозволяют умереть не окрещенным. Если же он здоров, тогда приносят его в церковь в первый воскресный или праздничный день, а иногда и спустя целый месяц. Крещение в церкви совершается на утренней или вечерней молите (почти всегда на последней), после второй паремии. К крещению требуются восприемники, которые, по правилам, должны быть членами церкви, не отлученными ею; но в настоящее время на практике не редко бывают восприемниками члены и других вероисповеданий²⁷⁶. Родители никогда не должны быть восприемниками своих детей. По правилам, для младенцев мужеского пола должно быть два крестных отца и одна мать, а для младенцев женского пола, наоборот, две крестных матери и один отец²⁷⁷. Клирики сами публично крестят своих детей. При наименовании младенца вовсе не считается необходимым избирать имя какого-нибудь святого. Поэтому „весьма часто встречаешь, – говорить Пальмеръ, – новые имена, данные младенцам высшего и среднего сословия, выдуманные воображением, или и древние, но искажаемые и изменяемые по произволу“²⁷⁸. По правилам, крещаемый – младенец ли то, или взрослый должен быть погружён, а если он слишком слаб и не безопасно для его здоровья погружение, то дозволяется возливать на него воду. По словам Пальмера, „есть обыкновение кропить крещаемого водою с пальцев“²⁷⁹; но большею частью льют воду и особенно заботятся возлить ее три раза, с произношением слов: „я крещаю тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа, Аминь“. После этого чело младенца знаменуют крестным знамением²⁸⁰ и произносится благодарственная молитва к Богу за возрождение младенца Духом Святым²⁸¹. Священнодействие завершается увещанием к восприемникам о том, чтобы они научили воспринятого истинам веры Христовой ко времени конфирмации.

Вопреки древней практике англиканской церкви ныне не облекают младенца по его крещении в белую одежду. Не бывает также ни светильников, ни помазания елеем, а тем боле миропомазания. Для взрослых (тем более для младенцев) не бывает оглашения. Кроме того нет на практике и заклинаний²⁸².

У англичан почти неизвестно духовное родство между восприемниками и духовными детьми и нисколько не считается препятствием к вступлению в брак между ними²⁸³.

В „книге общественных молитв“ есть также молитвы о воцерковлении младенца и об очищении в сороковой день женщины родившей. В настоящее время дело так бывает. Женщина родившая, обыкновенно никуда не выходит, прежде чем придёт в церковь: являясь сама в церковь, она не приносит с собой младенца. По уставу, женщина в день очищения с каким-нибудь приношением должна возвратить в храм белую церковную одежду, которою прежде облекала крещенного младенца тотчас по его погружении. Но так как белой одежды ни от церкви не дают, ни вообще не принято надевать, то женщина не приносит в храм никакого дара²⁸⁴. Молитва о родильнице по истечении сорока дней бывает во время утреннего или вечернего Богослужения. В храме женщина эта не стоит особо от прочих, как бывает в иных христианских церквах. Во время её воцерковления на вечерне поют некоторые стихи из псалма: Что воздам Господеви и проч. и Чашу спасения прииму. Всё это такие места, которые показывают, что воцерковление должно быть перед литургией и что женщина должна приобщиться Святых даров.

По окончании крещения пастор увещевает восприемников к научению крещенного вере Христовой следующими словами: „Вы имеете, – говорит он, – заботиться о том, чтобы это дитя, вами воспринятое, представить епископу для конфирмования после того, как оно на своём природном языке изучит символ веры, молитву Господню, 10 заповедей и наставлен будет истинам веры по определённому на то катехизису²⁸⁵. Это увещание уже изображает качества, дающие право на конфирмацию. Символ веры, молитва Господня, 10 заповедей и краткий катехизис – вот что нужно знать, для того, чтобы принять конфирмацию. Отсюда следует, что конфирмация совершенно не похожа на таинство. Она есть не более как простой обряд, через который выражается согласие на принятие крещённого в общество верующих, сопровождающееся благословением от епископа, или, точнее, конфирмация есть публичное испытание крещённого в истинах веры. Обыкновенно оно совершается в церкви таким образом: приходит в церковь епископ, каждому представленному к конфирмации, в присутствии общества верующих, он предлагает несколько вопросов касательно истин своего вероисповедания; ответивший удовлетворительна – удостаивается конфирмации, а не ответивший, или неудачно ответивший – снова поручается пастору для более основательного научения догматам веры²⁸⁶.

Так как указанные условия для конфирмации выполнимы только при достаточном развитии дитяти, то обыкновенно получают конфирмование лица, достигшего восьмилетнего возраста, а не мало есть и таких, которые крестившись на первом году своей жизни конфирмацию получают на 15 году и позже. В настоящее время в англиканцах заметна холодность и равнодушие между прочим и к конфирмации. Поскольку в древних евхологиях в отделе „чин руковозложения” на полях прибавлено: „чин оглашения детей“ и кроме того, так как выражения, подтверждающие данное восприемниками обещание, явно не приложим к людям взрослым, уже давно-давно крещённым, то многие англиканцы отвергают нужду в конфирмации, как для тех, которые крестились уже в зрелом возрасте, так равно и для тех, которые будучи крещёны в младенчестве и, достигши отроческого возраста, без конфирмации были допущены до приобщения Святых Таин.

Из всего сказанного видно, что конфирмацию в настоящее время в англиканской церкви считают необязательной и что конфирмация, по взгляду церкви, не есть таинство евангельское, а только обряд, или, если угодно, „таинство церковное“.

Но, сказавши о замене таинства миропомазания²⁸⁷ конфирмацию и её совершение с другой стороны по чувству справедливости, не можем не заметить, что учреждение конфирмации само по себе имело и имеет благотворное влияние на религиозное образование народа. Каждый член англиканской церкви, равно как и других западных вероисповеданий, по уставу, обязан знать основное учение христианской веры вообще, и, в частности, – истины своего вероисповедания для того, чтобы он мог получить конфирмацию. От этого там почти каждый с малолетства уже изучает главные истины христианской веры и, хотя не вполне, понимает различие своего вероисповедания от других, знает символ веры, молитву Господню и 10 заповедей. А сознательность в деле веры имеет весьма важное значение и на нравственно-религиозную жизнь, точно также, как основательная и прочная деятельность в жизни внешней есть плод именно ясного и полного представления о деятельности и жизни.

Желающий принять священный сан, имея от роду не мене 23 лет, может быть посвящён в диакона. Перед посвящением его не бывает и помину о его конфирмации и действительно, как говорит Пальмер, „есть немало примеров того, что рукополагали человека, будучи не вполне уверены в конфирмации рукополагаемого“²⁸⁸. Перед хиротонией не бывает также исповеди, – испытания совести кандидата. В течение целой недели, до посвящения, на утреннем и вечернем Богослужении, назначено произносить молитву об имеющем принять рукоположение. Перед самой хиротонией, которая бывает обыкновенно в один из четырёх узаконенных воскресных дней, по правилам, в течение трёх дней, предшествующих воскресенью – в среду, пятницу и субботу предписывается поститься как самому кандидату, так и прочим членам англиканской церкви. Но в практике между членами ныне и в этом отношении заметны отступления от правил церковных. Так как практика вообще идёт против поста, и различие или разграничение пищи в те или другие дни остаётся только на бумаге; то и имеющие хиротонисаться, и сам епископ и клир его, с которым те имеют приобщаться‚ – обыкновенно до совершения литургии вкушают пищу дома и потом уже идут для хиротонии в церковь²⁸⁹. Но сколько ни вольно́ имеющему принять рукоположение по отношению к исповеди и пощению, тем не менее есть столь настоятельные предписания закона, без исполнения которых он не может получить посвящения, хотя бы и представил свидетельства о своём крещении, образовании, поведении и благополучно сдал экзамен. Разумеем присягу и рукоприкладство, которое он должен учинить под указанные гражданским законом статьи. И именно, кандидат в диакона непременно должен подписать 39 членов веры и три члена 36-го канона, в которых признаются главенство монарха в делах церковных, общественный молитвослов и 39 членов вероучения считаются имеющими значение, равное Священному Писанию. Затем кандидат непременно должен дать присягу в том, что он принимает литургию англиканской церкви, – даёт четыре присяги: во-первых, в покорности королю, как главе церкви и государства; во-вторых, обещается считать ничтожными все проклятия и отлучения папой, какое произносит он на членов англиканской церкви; в-третьих, даёт клятву повиноваться епископу и, наконец, в-четвертых, – воздерживаться от симонии²⁹⁰.

Когда всё это исполнено будет, тогда приступают к посвящению. Посвящение в диакона бывает на литургии перед чтением евангелия в самом восточном отделении храма. Архидиакон представляет имеющего посвятиться епископу со свидетельством о его способностях. Епископ, по обращении к народу с вопросом о достоинстве рукополагаемого и по получении хорошего отзыва, читает апостол, (1Тим.3:8–12 или Деян.6:2–8), после которого спрашивает ставленника о его готовности и согласии. За утвердительным ответом следует изображение епископом обязанностей диаконского служения. И когда имеющий посвятиться даст слово быть верным своему служению, тогда он рукополагается. Затем следует чтение евангелия от Луки (12:35–38), после которого произносится вслух всего народа особая молитва о рукоположенном. Литургия затем совершается обыкновенным порядком. Рукоположенный участвует при совершении её и вместе со священнослужащими приобщается Святых Таин²⁹¹.

Диакон не ранее, как через год по своем посвящении, может быть посвящён в сан пресвитера. Настоятель церкви, при которой тот был диаконом, представляет его епископу для поставления его в попечители церкви или прихода²⁹² (a Curacy or Cure of Souls) своего ли то, или другого какого-нибудь. Перед посвящением в пресвитера бывает диакону вторичное испытание. По испытании посвящение в пресвитера бывает также на литургии, но только по прочтении дневного евангелия. Архидиакон представляет кандидата в пресвитера к епископу, в слух всех, свидетельствуя о способностях и достоинстве представленного к посвящению. Епископ со своей стороны, также как и перед посвящением в диакона, обращается к народу с вопросом, не имеет ли кто чего-нибудь сказать против назначаемого посвятиться в пресвитера. Когда на этот вопрос или не бывает ответа со стороны народа, или бывает ответ отрицательный, – и даже отзыв благоприятный для поставляемого, тогда приступают к чтению перед ним апостола (Еф.4:7–13) и евангелия от Матфея (9:36–38) или от Иоанна (10:1–16), после которого произносится, или поётся молитва Духу Святому. После чего епископ подробно изображает посвящаемому все обязанности его служения, всю высоту, важность и ответственность за недобросовестное исполнение их. Затем приглашает народ к тайной молите о рукополагаемом, и сам в это время произносит молитву. Далее вместе с руками нескольких, участвующих в Богослужении, пресвитеров, налагает и свою руку²⁹³. По возложении руки говорит: „приими Духа Святого на дело служения священнического, которое теперь тебе вверяется через рукоположение. Ему же аще отпустишь грехи, отпустятся и ему же аще держишь, держатся. Будь верным раздаятелем Слова Божия и совершителем Святых Таин Божиих во имя Отца и Сына и Святого Духа, Аминь“. После этого епископ даёт пресвитеру библию, как такую книгу, в которой содержатся все права и обязанности пресвитера. После всего этого литургия доканчивается обыкновенным порядком, и рукоположенный пресвитер приобщается Святых даров вместе с рукоположившими его.

Посвящение в епископа имеет свои характеристические особенности. Имея общее с иерархическими лицами прочих степеней в одобрении народа, в изображении со стороны архиепископа епископских обязанностей, он обыкновенно получает посвящение в какой-нибудь воскресный день и не до чтения евангелия, или после него тотчас, как бывает при посвящении лиц на другие иерархические степени, но после символа веры и поучения перед великим возношением. Перед посвящением епископа читают апостол, или из 1-го послания к Тимофею 3:1–8, или из Деяний апостольских (20:17–26), а евангелие или от Иоанна (5:19–24; или 21:15–18), или от Матфея (28:18–20). После этого архиепископ вместе с другими епископами возлагает руки на новопосвящаемого в епископа и даёт ему наставление касательно достойного прохождения епископского служения. Так оканчивается посвящение в епископа, после чего новопоставленный епископ приобщается Святых Таин.

Но мы изложили только посвящение в епископа, а между тем не сказали ничего о возведении его во все права епископские. Скажем же и об этом несколько слов. В ближайшее воскресенье председатель капитула декан после литургии возводит нового епископа на кафедру и провозглашает перед всей церковью о его вступлении во все иерархические права епископа. Эта последняя церемония известна под именем интронизации²⁹⁴ (inthronisation), после которой новопоставленный епископ должен наконец снискать себе утверждение в поместьях и, как скоро он даст королю обычную присягу, тотчас возводится в звание пе́ра, дающее ему право распоряжаться поместьями и заседать в палате ло́рдов.

Закон требует, чтобы в три воскресные дня сряду в приходской церкви было объявлено об имеющих вступить в брак, исключая того случая, когда от епископа или архиепископа дано позволение умолчать об имеющем быть бракосочетании²⁹⁵. Когда по оглашении не окажется никаких препятствий²⁹⁶ к бракосочетанию, священник спрашивает порознь жениха и невесту, согласны ли они принять на себя и исполнять обязанности супругов. Получив от них утвердительный ответ, он берёт невесту, одетую в белую одежду и покрытую²⁹⁷, – из рук её родителей или родственников, подводит её к жениху и заставляет каждого из них клясться поочерёдно в верности и любви друг к другу. После чего бывает обручение кольцами, хотя партия Лоу Чёрчь сильно ныне восстаёт против этого обыкновения²⁹⁸. Форма совершения брака состоит в произнесении слов, при соединении рук брачующихся: яже Бог сочета, человек да не разлучает. Во время бракосочетания не употребляют ни свеч, ни венцов. По совершении брака в честь бракосочетавшихся на церковной колокольне трезвонят.

Бракосочетание бывает в каждую пору дня, хотя закон гражданский предписывает, чтобы оно в приходских церквах совершалось перед полуднем. Это узаконение сделано, конечно, вследствие устава церкви англиканской, по которому вступившие в брак до полудня, соответственно древней практике²⁹⁹, во время литургии должны приобщаться Святых даров, или, как говорит Тертуллиан, „запечатлеваться евхаристиею“. По уставу, нужно, чтобы вступающие в брак были не только крещены, но и конфирмованы. Но на практике весьма не редко встречаются отступления от этих правил.

По правилу церкви англиканской браки должны совершаться в известные, определённые на то, времена³⁰⁰. Но в настоящее время, в англиканской церкви бракосочетание бывает не только в каждую пору дня, но и каждый день, будет ли то великая страстная седмица, или уважаемый первый день великой четыредесятницы, хотя закон церковный запрещает, совершение их в дни, назначенные для поста и покаяния. „Хотя“, по словам Пальмера, „никто не подумал о том, чтобы не совершать брака в среду и пяток, или накануне какого-нибудь праздника, тем не менее, весьма многие из высшего класса, по чувству благоговения, не дозволяют себе бракосочетаться в четыредесятницу“³⁰¹. Низшие же классы общества не стесняются и в этом отношении и не обнаруживают особого благоговения ни к одному дню.

Церковь англиканская, как видно из формы совершения брака, не дозволяет расторжения его, исключая только того случая, когда доказана будет незаконность брака с самого начала. Разводы хотя правилами и допускаются, но не иначе, как только с разрешения епископа, и притом не прежде, как после долгих стараний отклонить ищущих развода от их намерения³⁰². Но в настоящее время, в случае неверности жены, „богачи“, как говорит Пальмер, „от гражданского начальства, по особому указу парламента, получают дозволение на то, что оскорблённая неверностью особа может вступить в супружество снова. И духовенство обыкновенно благословляет такие браки, хотя дозволение дано светской властью, а не духовной. Мало того, оно даже снова благословляет бракосочетание с той же, которая была законно отвержена за неверность супружескому долгу³⁰³.

Что касается до степеней родства, англиканская церковь в последнее время это запрещение ограничила тремя степенями. Так племянники всякой степени, равно как и двоюродные там ныне свободно вступают в брак. Хотя брак со свояченицей и запрещён, однако ныне не редкость. С сестрой мачехи, с женой шурина, с женой пасынка, с женой племянника по жене, с сестрой жены племянниковой, с сестрой пасынка, или с сестрой зятя, с сестрой невестки – жены брата, с сестрой супруга племянницы – брак, по словам Пальмера, не воспрещён. Сын и отец свободно берут в супружество мать и дочь, два брата двух сестер или мать и дочь. Сочетающиеся и таким образом не лишены права на приобщение³⁰⁴.

Духовное родство в практике неизвестно. Церковь англиканская не представляет никакого препятствия для браков с лицами других вероисповеданий. Нередко и лица духовные вступают в брак с лицами, не принадлежащими к церкви англиканской³⁰⁵.

Чин посещения больного есть ничто иное, как собрание некоторых молитв частью о выздоровлении страждущего, частью напутствовательных к смерти; молитвы эти, по правилу, должны сопровождаться частной исповедью больного и причащению святых тайн. Но на практике происходит иное. Прочтение пастором чина посещения больного при одре страдальца бывает весьма нечасто, – и обыкновенно читается только при первом посещении больных и притом в настоящее время оно употребляется не более, как в смысле религиозного занятия столь же полезного для больного, как и чтение псалтири при больном родственником или другим светским лицом³⁰⁷.

Здесь не неуместно сказать вкоротке о нынешних обрядах англиканской церкви, предшествующих и последующих самим похоронам.

Когда умрёт кто-либо, тогда на колокольне церковной, согласно с древним обычаем, звонят в один колокол. По кончине всё тело покойного омывают, надевают на его длинную белую одежду, кладут в гроб и накрывают белым покровом. В одеянии нет никакого различия между усопшим духовным и светским. Светильников около гроба не ставят (исключая того случая, если кто умрёт из царской фамилии); каждения также не бывает ни в доме, ни в церкви. Над почившим не читают псалтири; не приглашают священника в дом и в доме не бывает молитв об упокоении усопшего. Перед самым погребением священник не входит в дом, но встречает покойника в воротах кладбища, облачившись в белые ризы, которые употребляет и при всех других службах во всякое время и при всяком случае³⁰⁸. Тело несут в церковь и ставят по середине её. Ныне погребение составляет отдельное от других служб священнодействие и бывает обыкновенно после полудня. Во время поставления гроба посреди церкви, поют один псалом и читают одну паремию. Когда уже положат покойника в усыпальницу, которую во многолюдных городах обыкновенно для богачей, по словам Пальмера, составляет пространство, находящееся под полом церковным, священник произносит одну или две молитвы, сопровождая их пением некоторых стихов, каковы, например, трисвятое, которое поётся два раза и на два различных напева. При опущении гроба в могилу обыкновенно трижды на гроб кидают несколько земли. Покойников погребают обыкновенно обращенными лицом к востоку и пастор на могиле говорит последние молитвы, обратившись лицом к востоку. После погребения уже не бывает поминовения или молитв за усопшего‚ – ни вообще во всякое время по чувству родства, дружбы и человеколюбия, – ни в какое-нибудь определённое время, как например в 9 или 40 день. Над могилами обыкновенно не ставят креста и не пишут молитв³⁰⁹.

Древний обычай носить трауры по умершем родственнике ещё сохранился. Впрочем в настоящее время заметна с каждым днём усиливающаяся наклонность к сокращению дней траура. Продолжительность дней траура определяется степенями родства. Замечательно, что если во время траура случится какой-нибудь большой праздник или вздумают причащаться, то и на эти дни не снимают траура, но носят до тех пор, пока не окончится срок его. Иногда в память умершего, по свидетельству Пальмера, раздают, как милостыню, одежду нищим, как бы взамен траура (πενθπφορίας)³¹⁰.

Кроме исчисленных нами и содержащихся в книге общественных молитв служб (Common prayer-book) в 1830 году к этим чинопоследованиям по повелению короля Вильгельма, прибавлены ещё четыре последования. Это: 1) благодарственное молебствие за избавление короля Иакова I от поражения; 2) служба с соблюдением поста в день мученической кончины короля Карла I, 3) воспоминание восстановления королевской фамилии на престоле после долговременных смут 1668 г. и 4) день восшествия короля на престол.

* * *

Из представленного нами краткого обзора Богослужения англиканской церкви с первого раза можно видеть с одной стороны то что, что англиканцы в общих чертах сохранили некоторые оттенки древних обычаев церкви. Но только одно употребление их в известные времена и при известных случаях может ещё несколько напоминать о первоначальном их назначении; по внешней же форме он далеко не соответствуют той знаменательной простоте и вместе с этим тому благолепию, с какими эти священнодействия совершались с самых первых времён, восторжествовавшего над язычеством, христианства и какие до ныне сохраняются в церкви Православной. Но, с другой стороны, нельзя, к прискорбию, не заметить и того, что церковь англиканская ввела ещё, быть может, в духе противодействия папизму, такие службы и чинопоследования, которые не находят себе подтверждения в практике древней церкви. Так англиканцы сами сознаются в этом: „мы большую часть из обрядов отбросили, поскольку узнали, что ими стесняется совесть людей и отягчается церковь Божия. Но мы удерживаем не только те из них, которые переданы от апостолов, но и некоторые другие, которые показались нам полезными для церкви“³¹¹, т.е. уничтожили таинственное значение пяти священнодействий и одни из них сделали простыми и пустыми обрядами, а другие, как например частную и устную исповедь, совсем упразднили. Не желая стеснять совесть людей, англиканская церковь таким своим признанием сама уполномочила равнодушие и тяжкую холодность к вере и богослужению в своих членах. Но и это полномочие, данное правительством англиканской церкви протестантам, принесло свои плоды и теперь оно начинает уже более и более ослабевать; сильнее и сильнее слышатся обличения против холодности к церкви и богослужению. Даже поднялся обличительный глас против „дщери Библии“, как называют англиканцы книгу общественных молитв (Тhe Book of Common prayers). Брит в своей книге о литургиях с силой обличает некоторые из чинопоследований англиканской церкви и предлагает новую реформу³¹². Но когда подняли вопрос о недостаточности „книги общественных молитв и чинопоследований“‚ тогда естественно ожидать, что будут говорить и о неудовлетворительности самих священнодействий. И действительно, начиная с сороковых годов и до наших времён, много в Англии об этом говорят, пишут и спорят. Пюзей, ставший во главе недовольных устройством англиканской церкви, обратил особенное внимание и на богослужение. Предприняв издание „Tracts for the Times“, он вместе со своими сотрудниками старался главным образом возбудить в англиканцах любовь к древней церковной практике, указывая, при этом во скольких пунктах англиканская церковь удалилась от древней церкви, и как было бы полезно и спасительно возвратиться к ней. Древность – вот их лозунг. Они сознают, что англиканская церковь потерпела большую перемену и сделалась слишком протестантской³¹³. Они говорят, что „отцы реформации были крепко“ (с чем мы православные не согласны) „привязаны к практике первенствующей церкви, и, следовательно, не так резко отделялись от неё, как их преемники. А потому, говорят они, реформованная церковь англиканская нуждается в новой реформе³¹⁴. Вот главные мысли Пюзея об этом:

1. „Службы, какие мы ныне видим в нашей церкви, суть нечто́ иное, как слабое отображение богослужения первенствующей церкви, а между тем современный нам народ считает их слишком длинными; но ведь и в первые века христиане не считали их слишком короткими“³¹⁵.

2. Богослужение сами реформаторы назначили совершать каждый день, подобно тому, как было в первые века христианства. А ныне у нас оно бывает только в неделю раз. Не служит ли это залогом того, что со временем оно будет совершаться только и в месяц однажды³¹⁶.

3. Кроме совершения утренних и вечерних молитв Пюзей убеждает совершать каждый день и литургию: „в эпоху реформации, – говорит он, – было в обыкновении каждый день приобщаться святых даров, как в церквах кафедральных, так и в других и это по примеру церкви первенствующей». К этому обычаю он увещевал снова обратиться³¹⁷.

4. Но Пюзей в своих увещаниях не ограничивался только тем, чтобы литургия совершалась каждый день, и каждый день молящиеся приступали к этому высокому таинству, он требовал, чтобы, сообразно с древней практикой церкви³¹⁸, люди, имеющие приобщиться, приступали к евхаристии до вкушения всякой пищи³¹⁹.

5. Изложивши внешние потребности по отношению к литургии, Пюзей обращает внимание на само чинопоследование и, здесь, заметивши очень резкое и существенное различие в молитвах, не только между англиканцами и между православными или католиками, но даже между церквами, заражёнными англиканским протестантизмом, предлагает и даже настоятельно требует улучшить его хоть исподволь. Мы говорим о молитве за умерших, которая в англиканской церкви во время литургии не произносится. Пюзей говорит, что молитвы за умерших, оставленные в англиканской литургии при Эдуарде VI, устранены из неё с одной стороны вследствие злоупотреблений и заблуждений, тесно соединённых с ними в римской церкви, а с другой, для согласия с мыслями иноземных ультрапротестантов, и сознаёт всю незаконность и даже бесчеловечие такого выпуска. А потому и протестует в пользу введения этих молитв. „Я думаю, – говорить он, – что нужно ввести их, но не скоро и безусловно. Люди, оправдывающие этот обычай (произносить молитвы за умерших) примером первенствующей церкви, пусть довольствуются тем, что наша церковь не запрещает его в частных молитвах. Правда, она не одобряет этих молитв, но и не запрещает их. Она осуждает только те молитвы за усопших, которые в употреблении у римской церкви, и которые соединены с недавно введённым учением о чистилище, а не молитвы первенствующей церкви, которая была против этого учения. Великое утешение для умеющих ценить свободу в том, что они могут иметь в употреблении молитвы за умерших! В этом большая отрада для людей, оплакивающих своих друзей“!...³²⁰.

6) Совершение таинства крещения также остановило на себе внимание Пюзея. В своём сочинении об этом предмете он указывает на древнее совершение этого таинства и сожалеет о сделанных в англиканской церкви пропусках в чинопоследовании крещения, именно: о силе сатаны и о власти нашего Бога Искупителя. Он, между прочим, так выражается: „Без сомнения была со стороны сатаны хитрость убедить людей в том, что его изгнание (заклинание, предшествующее нашему крещению) излишне. Но мы в настоящее время должны восстать против козней врага“ (р. 243)³²¹.

7) Другие обычаи времён древних в церкви англиканской видимо на практике оставлены без внимания. Это посты и другие виды аскетизма. Реформаторы, отменивши слишком подробное разграничение пищи, строгие посты, предписали только простое воздержание в известные особые дни. Но в чём оно должно состоять – это они предоставляли благоразумию и опытности всякого христианина, а между тем сочли не лишним назначить и особые дни поста и воздержания, сколько для поддержания единства мыслей и чувств, столько же и для пресечения всяких попыток к совершенному отвержению этой обязанности³²². В англиканской церкви все предписания такого рода не осуществляются на деле. Пюзей увещевает обратиться к древности и к практике первых времён христианства. С этою целью он описывает древний обычай говения и препровождения постов, показывает, что в древности было в дни поста не только воздержание от пищи, но и пития известного рода, что тогда различали пищу. „Святой Ерма, один из мужей апостольского века³²³, – говорит Пюзей, – Святой Василий Великий³²⁴, Святой Златоуст³²⁵, Святой Кирилл Иерусалимский (не говорим уже об определениях соборных и других авторитетах) пишут, что, например, мясная пища была запрещена во все дни поста“.

Вот чего домогается Пюзей со своими приверженцами: он хочет восстановить древность в Богослужении, доселе сохраняемую в православной церкви. И его усилия и стремления мало по малу, более и более увенчиваются желаемым успехом. Сами пюзеисты первее всего поспешили свои слова осуществить на деле, и кроме того, не смотря на строгость их требований, число их последователей постоянно возрастает³²⁶. Кроме пюзеистов в недавнее время отделившиеся от англиканской церкви ирвингиане, по словам очевидцев, слишком быстро и заметно приближаются к древней православной практике.

И так и по отношению к Богослужению в англиканской церкви заметно также брожение элементов, вошедших в состав его, – протестантского и католического. Который из них возьмёт силу и уничтожит другой, на основании современных фактов, можно с отрадной для православного уверенностью сказать, что ни тот, ни другой, а что войдёт в англиканскую церковь новое начало истинной христианской жизни, которое и проявит там себя во вне, вполне согласно с духом Христовым и с учреждениями и преданием чисто апостольским.

Управление церковью обусловливается и определяется отношением церкви к государству. А потому при изображении управления англиканской церковью и об управлении в ней самой скажем прежде всего a) об отношении церкви англиканской к государству вообще и в частности к правительству; и затем изложим b) управление и судопроизводство в самой церкви во всех его видах. Но так как и в этом отношении в англиканской церкви в настоящие годы происходит спор, волнение, и требуют реформы, то мы по возможности кратко изобразим начало, ход и позднейший исход дела о церковном управлении.

По смыслу 37 члена англиканского вероисповедания, верховное управление английской церковью и всеми сословиями церковными принадлежит королю³²⁷. И такое полномочие и главенство короля было в силе долгое время по обнародовании указанного вероучения. Но в настоящее время, власть короля в делах церковных после её ограничений и в делах гражданских, слишком ограниченна. Ограниченное влияние короны в настоящее время двух родов: отрицательное и положительное. Первое проявляется с одной стороны в том, что по воле короля доселе нет ещё одного общего для всей англиканской церкви собора, и с другой – в том, что без ведома его не может быть обнародован ни один указ по делам церковным. Положительное участие его в церковном управлении обнаруживается в том, что он назначает или, по крайней мере, утверждает епископов и деканов, и также в том, что доселе удерживает за собою лично право патронатства³²⁸. Главное значение по отношению к церкви имеет парламент с другими высшими светскими присутственными местами, почти вполне овладевший кормилом государственного управления. В настоящее время важнейшие реформы в церкви предпринимаются и производятся парламентом. Апелляции по духовному ведомству из высшей инстанции с 1832 года подаются, правда, королю; но сей передаёт на полное окончательное решение в светский верховный апелляционный двор, или в комитет тайного совета, который обыкновенно составляется из светских лиц, и решение этого суда считается окончательным и не допускающим нового протеста и апелляции. Епископов, избирает и назначает на деле-то светская власть. Таким образом англиканская церковь находится в подчинении и зависимости от светской гражданской власти. Такое значение гражданской власти объясняется историей развития протестантства. В продолжении многих веков, церковная власть в лице папы имела решительный перевес над властью гражданской. Когда же усилилось на западе общее недовольство таким управлением и высказано было людьми частными, тогда этим реформаторам нужно было иметь внешнюю поддержку со стороны гражданской власти. И поэтому они предложили верховное управление в церкви, государям. Государи, долго томившись под игом папской власти и за то будучи недовольны ею, с охотой приняли предложение. И с того времени главенство папы в мире протестантском перешло на гражданскую власть. Таким образом верховная в церкви власть, в протестантских обществах предоставленная государю, или вообще гражданскому правительству, есть прямая и самая резкая крайность, противоположная католичеству. Но в крайности нет истины. Истина – посредине. В основании как католического, так и протестантского церковного управления, лежит ложное начало. И англиканцы сознают неправильность отношения между церковью и государством.

В последние годы в англиканской церкви подняли жаркий спор о перемене этих отношений и стили требовать общего для всей англиканской церкви постоянного собора, независимого от гражданской власти, потому что гражданская власть, по недостаточному усвоению духа Христовой веры, а может быть, и по совершенному равнодушию к ней, весьма часто дела церковные решала по своим чисто мирским и политическим расчётам, вовсе не соображаясь с правилами церковными; или в решении споров между самими духовными обнаруживала возмутительное для других безразличие. Ещё прежде англиканское духовенство замечало такое нарушение правил своей церкви, и старалось исправить порядок дел, но без пользы. Так, когда актом парламентским (1842 года) окончательное решение в делах церковных было предоставлено тайному совету, на решение которого не может быть апелляции, епископы Ексетерский и Лондонский в палате лордов указали на опасность последствия от такого узаконения. Но их в то время не послушали. Наконец решение тайного совета в споре³³⁰ о крещении между епископом Ексетерским и пастором Горгамом в первый раз (в марте 1850 г.) показало неудовлетворительность светского апелляционного суда в делах духовных. Спор этот был не что иное, как борьба двух партий в англиканской церкви: партии Гай Чёрчь и Лоу Чёрчь; а следовательно решение такого спора было решением не каких-нибудь отдельных частных пунктов учения, но имело предметом своим самые начала в вероучении. Тайный совет в своём решении объявил, что двоякий образ понимания XXXIX членов Веры возможен и позволителен, и тем самым высказал либеральное направление. Такое решение взволновало партию Гай Чёрчь и пюзеистов. Строгие приверженцы англиканской церкви, тяготясь такими притязаниями государства на право церкви определять, какой смысл имеет и должно иметь её учение, решились возвратить церкви её древнее право – окончательно решать духовные дела. Повод к обнаружению стремлений для партии Гай Чёрчь и пюзеистов был дан. Нужно было возбудить и развить в свою пользу общественное мнение. Вестником мысли и распространителем общественного мнения служит голос литературы. Поэтому в брошюрах и журналах стали ясно и с силой высказывать желание восстановить собор, как единственный о́рган церкви. С этой же целью составились общества и братства. Не было недостатка и в таких лицах, которые могли перенести дело в парламент. Гладстон 6 мая в 1850 году в нижней палате выразил желание образовать Синод даже для колоний, который бы состоял из духовных и мирян; но он не выстоял со своей партией. В верхней палате Лондонский епископ 4 июля того же года, предложил переменить состав современного апелляционного суда. О восстановлении собора, он, как видно из его речи, перепечатанной во многих английских газетах (за июль 1850 г.), еще и не думал; и поэтому предложил только дать участие и епископам в решении апелляционным судом споров об учении. Он, между прочим, сказал, что докладную записку о том, что вот так-то и так-то учат или понимают член веры, должен представить тайный совет, а противоречит ли такое, или иное понимание учению церкви – это решат епископы. Пятьдесят один голос (в том числе был и граф Дерби), был на его стороне; а 84 (между ними 4 епископа), против него. После того, как предложение Лондонского епископа было отвергнуто, Гай Чёрчь и пюзеисты 23 июля 1850 года составили собор, на который собралось около 1,500 человек, большей частью духовные, с целью употребить все зависящие от них средства к восстановлению собора или, вернее, к его основанию. Партия Лоу Чёрчь в этом вопросе и в подобном движении видела только недовольство оскорбленной апелляционным судом партии и была слишком к нему равнодушна.

В таком положении находился вопрос об управлении церковном и судопроизводстве по церковным делам в течение всего 50-го года нынешнего столетия. Тогда ещё никто не думал, чтобы такой важный вопрос был решен поспешно и именно в том же году. Уж и то много было сделано, что этот вопрос вообще был поднят и обратил на себя внимание публики. Ближайшей задачей было рассмотреть этот вопрос спокойно и всесторонне, устранить вредные мысли и через то приобрести на его сторону общественное мнение.

Ещё до образования обыкновенного ежегодного церковного собрания 5 февраля 1851 г., был заготовлен адрес и за подписью 1,800 человек был представлен в обе палаты. Новость протеста привлекла к палатам много духовных. Они надеялись иметь доступ и быть свидетелями наконец-то поднятых рассуждений об образовании собора; но обманулись: им вход был запрещён. Заседания были отложены до другого времени. Тем не менее подача адреса не осталась без последствий. Лорд Редесдаль 11 июля представил палате лордов копию с адреса, опроверг опасения на счет собора и старался доказать, что собор есть единственное средство к соединению и примирению партий в церкви и к пресечению отпадения от господствующей церкви. Вместе с лордом признавали необходимость образовать собор и архиепископ Дублинский и епископ Лондонский. В пользу собора говорил также и Оксфордский епископ, лорд Литтльтон и Карл Нельсон. Против него восставали архиепископ Кантерберийский с другими знатными людьми. Архиепископ Кантерберийский, ясно понимавший ослабление своего значения при устройстве соборного управления, историей соборов доказывал бесполезность собора и опасность. „Бесполезен он потому, – говорил архиепископ, – что важнейшие постановления изданы были и без него; опасен, подобно всем Синодам, так как они возбуждают только споры и раздоры“.

Наконец и партия Лоу-Чёрчь сочла несправедливым молчать со своей стороны после упомянутого прошения желающих собора. При открытии ежегодного Церковного собрания 3 февраля 1852 г. в верхнюю палату подано было 26 прошений, а в нижнюю 30 прошений о восстановлении собора. Лишь только верхняя палата хотела приступить к их обсуждению, как королевский адвокат объявил этот поступок незаконным. Епископ Ексетерский сделал на это объявление возражение, что не всякое рассуждение, а только дела, касающиеся законодательства, зависят от королевской власти, его возражение не уважено. Оксфордский епископ предложил подать королеве докладную записку о том, чтобы она дозволила, приступить к обсуждению. Но архиепископ Кантерберийский объявил, что королева не даст позволения. Точно также прошению нижней палаты, поданные её оратором, вследствие протеста королевского адвоката, не имели дальнейшего движения. Архиепископ отложил заседания до 19 августа. И таким образом вопрос о соборе всё дальше и дальше отодвигался.

В это время случилась важная перемена в государственном управлении. Министерство вигов пало. И граф Дерби, слишком решительно говоривший в пользу собора во время протеста Лондонского епископа, в 1850 г. вместе с другими членами партии Гай-Чёрчь, принял правление. От него ожидали деятельности в пользу восстановления собора.

Собор сделался теперь одним из самых первых современных вопросов. Для скорейшего восстановления собора составилось общество, которое не замедлило издать брошюру; в этой брошюре первее всего обнародованы были древние акты, а затем изображалась польза, от собора. И в палате лордов, лорд Редесдаль опять поднял вопрос о соборе, указавши на копию прежнего адреса, касательно собора в Йорке. В конце 1852 года с жаром принялись выбирать из духовных в присутствующие Синода, и при этом тоже много было споров и раздора. Епископы и архидиаконы, как приверженцы собора, так и не желающие его, в своих проповедях посвящали всё внимание на этот вопрос. Таким образом вопрос был решён с разных сторон. Уже теперь беспристрастно и верно смотрели на дело, как приверженцы, так и противники собора; и одна партия была гораздо увереннее в своих притязаниях и требованиях, а другая – в своих возражениях.

Приверженцы собора торжествовали, когда он был открыт в одно время (5 ноября 1852 г.) вместе с новым парламентом в церкви св. Павла. Заседания собора были 12, 16, и 17 ноября. Из числа 20 епископов, принадлежащих Кантерберийской области, в первом заседании было 16, во втором – 15, а в третьем 10. В верхней палате в первом заседании из 146 членов было 90 человек, а во втором – более 110 и подано было много прошений о восстановлении соборного управления. В верхней палате Оксфордский Епископ предложил послать докладную записку к королеве о дозволении начать перемену в церковном управлении и в начале своей речи распространился вообще о собор. Его план вообще касается восстановления синодального управления в англиканской церкви, – соборной деятельности только её членов. „Парламент, – говорит он, – состоя из членов разных вероисповеданий – из англиканцев, кальвинистов, католиков и евреев, не в состоянии правильно судить о делах церковных. Отсутствию синодального управления епископ приписывает множество злоупотреблений, вкравшихся в церковь³³¹. Вся речь его направлена к тому, чтобы устранить вмешательство королевской власти в дела церковные, чтобы гражданское правительство не имело никакого права давать законы господствующей церкви и изменять члены её вероучения. Только о крайних нуждах собор, по его мысли, должен совещаться с гражданским правительством, и в этом случае из членов обеих палат должны образоваться комитеты для того, чтобы удовлетворить вопиющей нужде во внешнем быте церкви и духовенства. На всё это собор действительно имеет право на основании 25 статута Генриха VIII³³².

Результатом всех заседаний этого собора было то, что теперь с согласия духовенства епископ в своей епархии созывает собор ежегодно, созываются также и областные. Но с другой стороны гражданское правительство не дает ещё церкви самостоятельного управления и деятельности, а все злоупотребления и беспорядки в церкви хочет устранить своими, зависящими от него, мерами. С этой целью ныне учреждены непосредственно от короны или парламента комиссии, члены которых предлагают разные проекты о реформе церкви. Так в 1853 году подан был в парламент одним маркизом биль, касательно заведывания светскими лицами хозяйственной частью в епископских и капитульных имениях³³³. Сделано светскими лицами тогда же предложение касательно исправления законов о симонии³³⁴, об освобождении диссентеров от податей в пользу англиканской церкви³³⁵. Но англиканская церковь в лице лучших своих членов, нисколько не удовлетворилась сделанными от правительства уступками и этими его распоряжениями; так как парламент и другие высшие места, имеющие власть, состоит из членов разных вероисповеданий, не сочувствующих её интересам.

В таком положении дело остаётся до сих пор. Церковь всё ещё доселе в зависимости и подчинении у государства.

И церковь англиканская нисколько не удовлетворяется современным устройством собора и его отношением к гражданскому правительству. В последние годы более и более высказывается это недовольство. Одни подобное устройство в церковном управлении считают насмешкой над господствующей церковью³³⁶, а другие подобное церковное управление считают недостойным английского народа. Так выражают свои мысли в литературе: „Недостойно английского народа или английского парламента отказывать церкви в лучшей системе её внутреннего управления“³³⁷. В других частях церковного управления продолжается прежний порядок, хотя и там вследствие поднятого вопроса о соборном управлении также предлагаются реформы – именно:

Англиканская церковь, по управлению в самой себе, делится на два округа: кантерберийский и йоркский. По 25 статуту короля Генриха VIII, два архиепископа кантерберийский и йоркский каждый в своей провинции созывает соборы. Форма и устройство собора те же самые, какие были указаны Генрихом VIII. Открытие собора в кантерберийском округе бывает в церкви святого Павла в Лондоне, а заседания в аббатстве Вестминстерском. Это аббатство состоит из двух палат: 1) – Верхней, в которой ныне заседают кроме архиепископа 20 епископов, 2) – Нижней, в которой присутствуют 23 декана капитулов, 57 архидиаконов и 42 человека, уполномоченных духовенством по два из каждой епархии. Архиепископ занимает первое место; он открывает собор и закрывает его. До 1670 года созвание собора происходило с согласия собственно духовенства, а с тех пор и до последних годов, по приказанию короля. С 1852 года снова дано право созывать собор с согласия самого духовенства. И с тех пор действительно в Лондоне созывается архиепископом каждый год. Из дел этого собора за 1853, 1854 и 1855 годы видно, что присутствующие в синоде проникнуты сознанием своего долга. Так, когда архидиакон Аллен (Allen) высказал мысль, что церковные подати окончательно должны быть распределяемы гражданской властью, тогда такое предложение было принято с недовольством; бывшие в синоде кричали: „нет, нет; никогда, никогда!“ Напротив, когда Mr. Массингберд (Massingberd) доложил, что долг и цель синода состоит в защищении церкви от гражданского правительства, тогда ему аплодировали³³⁸.

Провинциальный собор в Йорке составляет только одну палату. Он составляется из архиепископов, 6 епископов, 6 деканов, 13 архидиаконов и 25 представителей низшего духовенства³³⁹.

И тот и другой округи и окружные судебные места независимы друг от друга, а потому решения одного провинциального собора не обязательны для другого округа³⁴⁰. Это разъединение нередко заметно бывает и в практике церковной, что немало возмущает партии в англиканской церкви. Кроме того все эти ежегодные соборы, при издании каких-либо постановлений, нисколько не самостоятельны, а вполне зависят от воли и взгляда короля и его министерства. А потому-то в последние годы, как мы уже сказали, и требуют синодального самостоятельного церковного управления. Но так как в этих соборах заседают почти исключительно лица, носящие какую-нибудь иерархическую степень, между тем вообще народ и особенно высшие светские лица весьма много заботятся о благосостоянии церкви и об улучшении быта самих духовных; то и они стали требовать участия в заседаниях синодальных. Кроме того, так как и второстепенные духовные лица, составляющие большинство в духовенстве, имеющие меньше средств к благосостоянию, но не меньше нужд, чем и иерархи, – не имели никакого права участвовать при выборе депутатов, как своих представителей и защитников своих интересов; то общество стало требовать и их участия в синоде. Таким образом, вместе с тем, как подняли вопрос о самостоятельном независящем от гражданской власти синодальном церковном управлении, в тоже время уже стали говорить о преобразовании обыкновенных ежегодных правительством дозволенных церковных собраний в Лондоне и Йорке и потребовали нового состава, собора.

Первее всего для блага англиканской церкви предложено было соединить так называемые ныне синоды кантерберийский и йоркский. Затем в 1853 г. представлен был проект о новом составе синода. По проекту он должен состоять из трех палат: 1) Из Верхней, в которой имеют председательствовать два архиепископа и 26 епископов, 2) – Из Нижней, в которой должно быть 30 деканов и 20 представителей капитулов, 70 архидиаконов – 140 депутатов с духовной стороны и кроме того 20 представителей из высших учебных заведений, – всех, значит, в Нижней палате 280 человек, 3) – Из народной палаты с 160 членами тайного совета, – 25 юристами и 140 депутатами, как представителями народа³⁴¹. Такой проект ещё не утверждён, но судя по стремлениям общества³⁴² и по сочувствию самого правительства к удалению злоупотреблений в церкви, можем сказать, что этот проект, обещающий много добра для церкви, хотя с ограничением числа присутствующих, но будет утверждён правительством, тем более, что он уже утверждён общественным мнением.

Областной синод обыкновенно занимается составлением законов и постановлений имеющих получить обязательность для своего округа или даже для всей церкви не иначе, как в утверждения гражданского правительства; имеет главным предметом своей заботы благосостояние церкви и духовенства. Он принимает апелляции на решения епархиального суда. А на него апелляция может быть подана только королю, который обыкновенно сдаёт дело на рассмотрение и решение тайному совету.

Главное правительственное лицо в епархии есть епископ. Он надзирает за пасторами и другими духовными лицами, равно как наблюдает за всеми внешними и внутренними церковными делами, кафедральными институтами, богоугодными заведениями и делает, как сказано, по временам визитации в своей епархии. Внутри её он довольно самостоятелен и не только может издавать указы, но, по позднейшему праву, и созывать соборы. Следствием такой самостоятельности бывает то, что в одной епархии постановления принимаются, а в другой отвергаются³⁴³, или один епископ возводит в иерархическую степень такого человека, который другим епископом быль низложен³⁴⁴.

При епископах находятся ныне капитулы, которые прежде составляли совещательный коллегиум и управляли епархией за смертью или отсутствием епископа. Председателем капитула обыкновенно бывает декан. Деканы в капитуле обыкновенно назначаются от короны. Другие судьи избираются в капитул и определяются епископом. Они обыкновенно получают образование в коллеги докторов права по делам духовным (the College of Doctors of Law exercent in the Ecclesiastical Courts); и прежде занятия должности в капитуле должны получить степень доктора прав по церковным делам и быть утверждены архиепископом кантерберийским. Над ними надзирает известный под именем „главного с обширной властью декана“ (dean of Arhes)³⁴⁵. Предметы епархиального суда, как выше сказано, – дела о наследстве в духовенстве, о браке, о десятине и церковной практике, опущение обязанностей духовными лицами, не хорошая их жизнь и вообще отступление от вероучения, заключающегося в 39 членах. Наказания духовным: выговор, денежный взыск и отрешение от должности. Впрочем отрешать от должности епархиальный епископ не может сам по себе, а он со своим мнением должен передать дело в высшее присутственное место в Archescourt. Оно имеет решать все тяжбы между епископами и их паствой с пастырями и оно одно только имеет власть лишать сана духовную особу³⁴⁶.

По причине множества занятий, епископы в управлении делами по епархии избирают себе в помощники пасторов из своей епархии, которые получают название архидиакона или ланддекана.

Архидиаконы, избираемые епископом обыкновенно большей частью из членов кафедрального духовенства, внутри назначенной им области делают визитации. Они имеют надзор не только над пасторами и другими должностными лицами по духовному ведомству, но решают и другие дела, как например, дела о наследстве и браке, дела по церковной собственности. Они вводят пасторов в их должность. Для удобнейшего исполнения обязанностей архидиакону даётся от правительства чиновник. Архидиакон имеет свою канцелярию. На решение архидиакона можно подавать апелляции епископу.

Ланддеканы избираются епископом из среды пасторов и имеют те же самые должности в своём маленьком округе, какие имеют и архидиаконы³⁴⁷.

Итак в самой англиканской церкви три инстанции присутственных мест. Самое низшее – архидиаконский суд, затем епископский и наконец суд областных соборов.

Основанием для судопроизводства служит каноническое право, изложенное в 1604 году во 141 правиле³⁴⁸. Впрочем оно имеет значение только для духовенства, так как парламентом оно не утверждено. „Ни в какой отрасли английского законодательства не ощущается столь настоятельной нужды в преобразовании, как в духовном судопроизводстве. Законоведение крайне не обработано“. Кроме того, так как многое, что прежде принадлежало духовным судам, в настоящее время предоставлено решению гражданской власти, то большая часть должностей сделались лишними, обратились в синекюры (sinecure sine-cura), а между тем лица, состоящие на этой должности, пользовались большими доходами. Так каноники, по званию своему, занимая должность, за отнесением дел к гражданскому суду, лишившись предмета для своих занятий, на основании древнего обычая 1840 года, заведовали многими приходами, из которых иные они вовсе не посещали в течение многих лет. Такой беспорядок ныне устранён гражданскою властью. По указу 1840 года, повторенному в 1843, заведование одному лицу многими приходами в одно время запрещено³⁴⁹. Другое зло в церковном устройстве англиканском – это непотизм (nepos). Между синекюристами первые места занимают дети и внуки епископов. „Пятилетние дети мужского пола“, как говорит протестантский писатель, „уже считаются состоящими на церковной должности. Даже за дочерьми епископов, которые и без того имеют богатые средства к содержанию, утверждаются синекюры³⁵⁰. В последнее время парламент представил комиссии упразднить самые эти должности в духовенстве; так как дела этих должностей уже давно подлежат светскому суду³⁵¹.

Из предоставленного нами краткого обозрения о современной нам англиканской церкви видно, что в ней как по отношению к учению, так и по отношению к Богослужению и управлению происходит движение и брожение. Но где происходит брожение, там немыслимо что-либо определяемое, устоявшееся. А потому нельзя не сказать, что у современной нам англиканской церкви по отношению к упомянутым трём сторонам её жизни нет, строго говоря, настоящего, как чего-то положительного и уже ясно окончательно определённого.

Но насколько не установилась англиканская церковь, по отношению к учению, Богослужению и управлению, настолько, наоборот, определено её положение, деятельность её в Английском королевстве и вне его пределов.

Англиканская реформованная церковь явилась с притязаниями на единодержавие – на полное господство её в государстве и вообще в Великобритании. Но такие, не естественные, по существу её либеральные и двусмысленные вероучения, притязания никогда не достигали своей цели. В Англии и дисеентёр имеет много силы в государстве; в Шотландии попытка сделать господствующею английскую епископальную церковь, при всех усилиях и насилиях английского правительства, встретила сильное противодействие со стороны пресвитерианцев. Не смотря на это, до последнего столетия она всё ещё имела большие права, и её вероучение обязаны были подписывать все, желавшие занять какую-нибудь общественную должность. Кроме того, когда доступ в парламенте или занятие какой-нибудь должности стало зависеть ещё от приобщения Тела и Крови Христовой в епископальной церкви, а законность крещения и брака – от подтверждения англиканским духовенством; тогда диссентёры и другие иноверцы спешили пользоваться указанными средствами для своих житейских целей. Но эти последние узы, привязавшие их в англиканской церкви, были прерваны через уничтожение этих обязательств, по решению парламента в 1828 году, а также в 1836, 1837 и 1844 гг., а с тем вместе уже ясно признано было почти полное равенство всех вероисповеданий. В настоящее время в парламенте имеют доступ и католики, и диссентёры, и даже евреи³⁵².

С этих пор англиканская церковь сделалась ещё менее господствующею. С этого времени церковь уже перестала искать защиты у гражданского правительства, а стала домогаться самостоятельного существования и управления. Если она ещё и теперь называется господствующею, то а) потому что сама королева принадлежит к ней; б) потому что её сановники имеют место и голос в палате перов; в) потому что церковное имущества удерживается за нею; г) потому что она обязана заботиться о религиозных потребностях народа и страны, что не обязаны законом гражданским делать другие дозволенные вероисповедания, наконец д) и потому что она всё ещё состоит под верховным надзором государства и не может начинать никаких перемен без его согласия.

Что же касается количества её членов в государстве, то по ревизии, бывшей в 1854 году, оказывается, что между жителями Английского королевства членов англиканской церкви считается только на половину³⁵³.

Но, несмотря на такое численное отношение англиканцев ко всему народонаселению, религиозная деятельность их обнаруживает огромное влияние на религиозное чувство не только единоверцев и соотечественников, но и других народов. Скажем

Так как в англиканской церкви в настоящее время происходить брожение, а при брожении неизбежно и разложение, и так как действительно в англиканской церкви существуют партии; то, при изображении современной деятельности её членов, нам нельзя обойтись без описания этих партий, из которых каждая, имея в своей деятельности нечто общее с другой партией, тем не менее имеет и особенности, которые довольно ясно отделяют их одну от другой.

Англиканская церковь ныне разделилась на три партии³⁵⁴, которые именно в спорах последних двадцати лет высказались сильнее и от врага узнали про себя самих. Партии эти обыкновенно называются: Лоу-Чёрчь (the Low Church), Гай-Чёрчь (the High Church) и Брод-Чёрчь (the broad Church).

Было бы интересно исторически проследить за партиями в Англии ещё до времени реформации, и особенно после неё, и показать, с каких пор каждая из них и как сильно проявляла себя в прошедшие столетия, и тогда видно было бы в них продолжение или оживление или даже новый вид древних школ, или, вернее, тогда бы открылась нам борьба не только католицизма и протестантства, но можно было бы заметить в эпохе, предшествовавшей реформации, постоянную борьбу первобытного в Англии христианского начала православия с внесенным в нее насильно папизмом. Но это повело бы нас слишком далеко и потребовало бы много времени. А потому теперь представим их только в том виде, в каком они ныне представляются взору наблюдателя. При изображении деятельности партии, мы остановимся на истории образования каждой из них и преимущественно на их особенностях; а общее между ними в деятельности изложим после описания частностей каждой из них.

При внимательном наблюдении открывается, что почти каждая из этих партий имеет, так сказать три эпохи: время чрезмерной энергии, затем логического развития своих начал и, наконец, спокойного и даже, можно сказать, оцепенелого состояния. Каждый из этих периодов имеют между собой соотношения и естественную последовательность; тем не менее, различаются друг от друга, также как вспышка лихорадочного жара или оцепенение старости от спокойного течения здоровой крови.

Из всех вышеупомянутых партий, по времени появления и по своим действиям, прежде всех обращает на себя внимание та, которую противники называют низкою церковью (Low Church Лоу-Чёрчь), а приверженцы евангелической. Она берёт своё начало в оживлении религиозного чувства, которым ознаменован конец прошлого и начало нынешнего столетия – и обнаружила себя в противодействии долговременной и возмутительной безжизненности. Англиканская церковь в царствование Георга III слишком заметно клонилась к падению. Духовенство, учредившее общества, a) для распространения христианской веры и b) для распространения евангелия (propagation of the Gospel) отказывалось от поддержания этого учреждения. Беспечному духовенству удалось охладить ревность методизма, которому начало в недрах церкви положил Веслей. Когда эта добрая по началу своему сила ослабела, тогда по-прежнему восстановилось безверие и индифферентизм. То было время, когда практичность, дух наемничества и подкуп (симония) одержали верх над добродетелью, когда торгаши в надежде на большие выгоды поступали в духовное сословие, когда они выгоняли из него добрых служителей церкви. То было время, когда церковные доходы все были в руках богатых пасторов (Pluralists), которые сами не занимались Богослужением и исправлением других треб по приходам, а исправляли их нанятые ими за малую плату другие пасторы, составлявшие большую часть англиканского духовенства, которая вообще нищенствовала. То было время, когда имя пастора потеряло свое первоначальное значение, когда „Богослужение и занятия в высших учебных заведениях считались пустяками, когда хранители учреждений предков соревновали между собой в опущениях и измене планам учредителей, когда всюду виднелись низкие цели и употреблялись для них такие же средства“. „В своих проповедях, – говорит один англиканский пастор, – из двадцати, девятнадцать пасторов тогда всячески заботились об избежании малейшего намёка на христианскую жизнь. Даже тихий и кроткий Краббе, которого нельзя упрекать в чрезмёрной ревности, – продолжает пастор, – в то время своими сослуживцами за проповеди, быль прозван методистом за то, что в проповедях он говорил о будущих наградах, о вечных муках. Истинный пастырь, говорили они, должен ограничиться тем, чтобы указать на временную пользу от хорошей жизни, а небо и ад предоставить сумасбродам“³⁵⁵.

Конец этому периоду безжизненности и неверия наступил среди великих потрясений, пробудивших Западную Европу. Торжество атеизма во Франции возвратило Англии христианство. Вера ожила в людях среди смут и волнений. Тревожное время, полное энергии, пробудило самые энергические и сильные мысли. Забытые истины начали проповедоваться возрастающей более и более массой ревностных мужей, которых единственным желанием было – возжечь в сердцах других такую же вру в учение евангелия, какая жила в них самих. Учение это доселе проходили более молчанием, чем открыто отвергали. Подписывали члены веры, как члены мира те, которые не веровали в ни³⁵⁶. Большинство само ни то веровало в них, ни то отвергало³⁵⁷. Большая часть духовных не занималась вопросами о вере. Если же когда вероучение выставляемо было на первый план, то на вопросы подобного рода смотрели как на еретическую новизну. И такими-то казались те самые истины, которые они сами должны были читать во время литургии.

Среди таких-то обстоятельств возникла, образовалась и приняла тот вид, в каком мы её ныне находим, партия известная под именем евангелической или Лоу-Чёрчь.

Особенности этой партии касаются: а) вероучения, и б) направления в деятельности.

В настоящее время отличительные положения евангелического (лоучёрченского) вероучения по сути следующие три: 1) нужда в обращении ко Христу, 2) оправдание через веру и 3) мысль, получившая особенное значение вследствие споров, – это: Единственный авторитет в делах веры – Священное Писание. Вследствие необразованности, партия эта своё вероучение довела до высшей степени нелепости. Так, евангелик из учения об оправдании через веру, в настоящее время выводит ничтожность нравственности; на мысли об обращении благодатью основывает он систему о фаталистическом предопределении; из общего понятия о Священном Писании выводит учение о Богодухновенности его даже в каждой букве.

Говоря об оправдании Лоу-Чёрчь учит не только тому, что вера есть единственный источник добродетели, но и тому, что пробным камнем для истинности веры служат не дела, но чувство; и вера, по её понятию, есть простое согласие на мысль: „я верую, что я искуплён“. Такое понятие о вере дают более разумные члены этой партии³⁵⁹. Истинно верующие, по её учению, только те, которые умеют произнести, так сказать, её шибболет; больше этого шибболета в настоящее время не требуется от верующего. Отсюда-то и развился самый нелепый формализм, который ставит внешность, форму на место поклонения духом и истиной. „Умирающему грешнику обещается рай, если только его бледные уста смогли проговорить предписанную форму, хотя бы он и не принес покаяния. Добрый же человек, если не успел произнести предписанной формы, хотя бы его последние слова дышали верой и любовью, признаётся евангеликами за погибшего, или, по крайней мере, его спасение сомнительно“³⁶⁰.

b) При своем учении о безусловном предопределении, они делят людей на два класса, из которых один предназначен к вечному блаженству, а другой еще до рожденья определен на вечные муки. „Церковь, – по их учению, – состоит из первого класса людей, которые, хотя теперь живут порочно, но рано или поздно все-таки выполнят своё предопределение“. „Понятие о церкви, как видимость общества, – по их мнению, – ложно. Кто не принадлежит к их невидимой церкви, тот не получит спасения“³⁶¹.

c) Третий пункт учения евангелической партии составляет мысль о богодухновенности библии даже в каждой букве. На библию смотрят, как на такую книгу, в которой Сам Бог, по их словам, диктовал каждую букву. „Такие люди, – говорит епископ Галль, – всякое место в писании обращают в вопрос для жизни“³⁶². Поэтому они принуждены бывают для подтверждения своих легкомысленных и произвольных объяснений или находить сходство слов писания с фактами, или отвергать сами факты, когда они не согласны с Священным Писанием, объясняемым ими по-своему. Из их положения выходит также, что всякая книга в библии имеет для христиан одинаковое значение и что единственное различие между ветхим и новым заветами состоит только в объеме. Но странно! Та же самая партия на словах, по свидетельству англиканца, как нельзя выше выставляя евангелие и ставя Моисеев закон ниже его, на деле Моисеево пятикнижие ценит выше книг новозаветных. Она есть иудействующая партия. С особенной любовью занимается лицами и законами из жизни еврейского народа³⁶³. Вот каково у евангеликов развитие мыслей англиканского вероучения. Положивши в основание своей деятельности XI член своего вероучения – оправдание верой, они в дальнейших своих выводах дошли до чистейшего кальвинизма. А взявши VI член вероучения о важности Священного Писания, развили его до совершенного пуританизма; за что их ныне называют и пуританами. Чтобы быть чистым пуританином, нужно иметь известную степень невежества и нетерпимости. Арнольд называет нынешних евангеликов, дошедших до пуританизма, „простыми добрыми христианами с небольшим умом, получившими неполное воспитание, и незнакомыми с светом»³⁶⁴. Само собою понятно, что к евангелической партии принадлежит большинство членов англиканской церкви, потому что число необразованных всегда больше количества просвещенных людей.

Из всех ныне существующих партий англиканской церкви Лоу Чёрчь первая обратила внимание на крайний упадок нравственности между своими собратьями. Один из её членов именно Вильберфорс, ратуя за оживление набожности в Англии, много раз жаловался на то, что в парламент нисколько

не заметно уважения к христианству. В 1797 г. он представил парламенту своё рассуждение „о несообразности жизни англичан с истинным христианством³⁶⁵. Многие именно из её партии делали парламенту множество предложений касательно реформы в церковной и религиозной жизни. Они первые обратили внимание на тот факт, что народ английский уже давно стал выше тех постановлений, какие предлагаются ему от имени духовного начальства. Они с самого начала поспешили удовлетворить более и более усиливающейся, с возрастанием народонаселения, потребности в Богослужении. Первое общество для устройства церквей в диоцезах было учреждено епископом их партии Сэмнером скоро по его назначении в епископа честерского. Во время своего управления этой паствой он освятил более 200 новых церквей³⁶⁶. Несколько раньше его из этой же партии Симсон в Кембридже употребил все свое имение на то, чтобы помочь этой нужде другим образом. Он заметил, что во многих больших городах десятки тысяч находятся под ведомством одного пастора. Он увидел также, что ленивый пастор на таком месте найдет причину извинить свою леность, но ревностный много может сделать, и что взгляд на пастора, всецело преданного своему служению, побудит прихожан к достойному прохождению своих обязанностей, как по отношению к государству, так и по отношению к церкви. Под влиянием этих наблюдений и соображений он купил право патронатства на множество таких приходов и передал их в руки хорошим людям. Множество приходов получило таким образом способных пастырей и их теперешнее благосостояние свидетельствует о благотворности такого плана³⁶⁷. Такую же цель имела в виду эта партия при основании „товарищества с целью содействовать утверждению прихожан в вере“ (1830). Это товарищество содержит ныне более 300 пасторов, которые подвизаются среди трех миллионов душ. В последнее время они позаботились привлечь массу народную, отчуждившуюся от Бога. Для этой цели избраны на новую должность лица, получившие название чтецов писания (the Readers of the Scripture); избираются они из того самого класса, для которого и посылаются. Эти проповедники для простолюдинов находят себе часто доступ туда, куда не проникла еще нога пастора, и их простая, безъискуственная, но исполненная ревности по благу, проповедь часто имеет больше успеха, чем логика и красноречие оратора. Принявши участие в образовании библейского общества, евангелическая партия назначила цену за английскую библию столь низкую, что самый последний бедняк в состоянии купить ее и следовательно пользоваться великим сокровищем. Наконец по настоятельному предложено этой партии улучшение темниц сделалось предметом забот правительства³⁶⁸. При её усилиях и содействии и законы о наказании и преступлениях лишились своей кровавой строгости. Без неё усилия Ромилли³⁶⁹ и Маккинтона³⁷⁰ остались бы тщетными. Но этим не ограничивается их деятельность. Евангелики творят милостыню, лечат больных, проповедуют Евангелие нищим. Чрез такое свое сближение с простолюдинами они более и более разгоняют густой мрак, в котором находится простой английский народ в начале нынешнего столетия. Они завели „воскресные школы“, „школы для детей“ и „ссудную библиотеку.“ Чрез журнал „Библейские часы,“ выходящий в неделю раз, они пронесли учение церкви в отдаленные хижины. В городах они собрали к богослужению матросов и кузнецов³⁷¹. О проповеди в великолепных дворцах и на главных проспектах они не помышляли, а заботились возвещать Евангелие таким людям, которые почти не имеют себе крова. Многие, по усилиям её членов, принимают истины христианские, хотя, к сожалению, в форме кальвинской. Это нужно сказать о среднем классе в торговых и фабричных городах. Впрочем и многие богачи во всю жизнь свою остались бы служителями мамоны, если бы евангелические проповедники не пробудили в них сознания о их высшем назначении. Да, вопреки своему строгому празднованию воскресенья, они посвящают целый день на занятия в воскресных школах или посещению приходов в грязных улицах и душных погребах. Такова деятельность евангеликов³⁷². Но при этой отличительной деятельности членов Лоу-Черчь, не можем не заметить более резких особенностей в жизни.

Чем горячее принимаются люди за какое-либо дело, тем скорее проходит жар и, как обыкновенно бывает, после напряженной деятельности всегда бывает крайний упадок сил, так сказать, анервизм. То же повторилось и с евангелической партией.

Она, в самом начале ратовавшая за усиление набожности и распространение учения евангельского, христианскую деятельность уже оставила в стороне и в настоящее время заботится только о распространении учения, ею принимаемого. Учение и научение – вот что в настоящее время составляет главный предмет занятий лоучерчменов. Исправление треб в приходе, по причине допускаемой или всеобщности священства, не входит в круг их главной деятельности. Правда, евангелик имеет также приход и трудится в нем с особенным усердием, но так как священство, по его узкому взгляду, не согласно с признанием всеобщего братства всех христиан, то, любя приход, он смотрит на него не как на паству, а как на общину, в которой он поставлен распространять только учение. Обладание капеллою во многолюдном городе, которую он может наполнить своими учениками – вот его идеал! Такие-то проповеднические места служат главным предметом постоянных их забот по своей должности. Вследствие чего нередко приходится читать, в периодическом журнале: „Record“, издаваемом этой партией, такого рода объявления: „Объявитель, с Божьей помощью проповедовавший учение о благодати с большим успехом, ищет другого круга деятельности в столице. У него звонкий и твердый голос, важная осанка и манера проповедническая, которая, как нельзя лучше, ручается за внимание и расположенность образованных слушателей“³⁷³. Евангелический пастор считает главной своей обязанностью говорить поучения, и потому заботится преимущественно о том, чтобы к воскресному дню приготовить две или, по крайней мере, одну проповедь. Ораторство свое евангелики не ограничивают сводами храмов или пределами Лондона и Екстеры. Каждый фабричный город, каждая местность с минеральными водами, в известное время года, ждут их ораторства; и они действительно сходят с лондонского неба, как звезды второй величины, чтобы поблистать в провинциальных собраниях. И их поучения и речи не падают на бесплодную почву. По свидетельству очевидцев, „со дня на день женщины и девицы больше и больше толпятся па платформах и плотнее окружают проповедника. За такое усердие признательные евангелики награждают их искусными и остроумными намеками, которые находятся в страшном противоречии с важным предметом рассуждений³⁷⁴.“

Другая особенность евангелической партии – это иудейское мистическое настроение. Посмотрите, что служит предметом их поучений и бесед. В беседах своих предметом рассуждения ставят будущее восстановление Израиля, период тысячелетнего царствования, успех „трактарианской“ ереси (пюзеизма) и ожидаемое обращение соседей – Гай-Черчменов (High-Churchmen)³⁷⁵. Программа этой пророческой пропаганды имеет своим предметом близость драконов, царство Гога и Магога, открытие потерянного корня (из племени Иессеова)³⁷⁶. В комитетах своих остроумные евангелики-ораторы представляют новое объяснение числа апокалипсического зверя; там они расточают свое красноречие о жертвах папской инквизиции, и в современной латинской церкви с удивительной верностью указывают все черты чудовищной, отвратительной апокалипсической женщины. „Такое иудейское настроение нисколько не удивительно,“ – говорить англиканец, – „если мы вспомним о том племени, из которого состоит большая часть слушателей“³⁷⁷.

3) Наконец, слишком заметная особенность в деятельности этой партии состоит в том, что она проповедует и другие должности отправляет почти исключительно только в низшем классе народонаселения Английского государства. И это естественно; потому что их учение может быть принято лицами неразмышляющими, невежественными. Душные подвалы, грязные и тесные улицы, фабрики и заводы – вот главным образом места евангелической деятельности. За подобный-то между прочим круг деятельности они и получили название Лоу-Черчменов (Low Churchmen), то есть „низких церковников,“ не только по образованию, но и по их обращению в низших слоях общества. Оттого-то в массе народной в Англии истины христианские приняты и содержатся в форме кальвинской. Средние и низшие классы, особенно в фабричных и портовых городах, заражены духом кальвинизма. Но так как учение Лоу-Черчменов по своему духу ведет к безразличию в вере, даже к неверию, а в деятельности, своим учением о безусловном предопределении одних ко спасению, а других на вечные муки, дающим повод к убеждению в фатализме, то естественно ожидать, что усвоившие такие начала, выкажут себя в индифферентизме и даже безверии. Действительно, мы видим, что даже низшее сословие не имеет веры.

„Печальный факт, – замечает нам писатель, – люди изготовляющие паровые машины, вагоны, локомотивы, прессы, телеграфы, мебель и т.п., в настоящее время в ужасающем количестве отказались от всякой веры в христианство. Они смотрят на Священное Писание, как на выдумку, на религию – как на вымысел попов, и живут на свете без Бога³⁷⁸. Такое положение дел, подрывающее нервы народной жизни, конечно, не может быть вполне приписано какой-нибудь одной партии. Все виновны в том; но больше других та партия, которая, односторонними пуританскими понятиями о христианской вере и о евангельской жизни, полуобразованных и невежд приводит к совершенному неверию. Среди своих слушателей низшего класса³⁷⁹ Лоу-Черчмены не затрудняются, как мы уже упомянули, выбором слов, достойных содержания проповеди и приличных месту, времени и лицам.

Вот в кратких чертах изображение современного состояния евангелической партии!

Сопоставляя две партии англиканской церкви Лоу-Черчь и Гай-Черчь и обращая внимание на время их появления, невольно видишь то же самое явление, как повторяется в жизни каждого отдельного человека. Человек, в первые годы молодости, полный свежих сил, с особенным жаром берется прямо за дело, не обдумав его наперед зрело. Он бывает неимоверно деятелен, но деятельность его весьма ясно свидетельствует, что еще он не устоялся в житейском благоразумии; юные силы его действуют по большей части под влиянием чувства и воображении. Здоровая теория принесена в жертву его кипучей практики. Уже впоследствии он начинает вносить серьезную мысль в деятельность, уже спустя долгое время он начинает осматривать прошлую жизнь, видит в ней промахи, недосмотры, легкомыслие молодости, и только в зрелом возрасте старается действовать под строгим надзором рассудка. Что бывает вообще с человеком, то же явление повторяется и в судьбах народов и человечества. То же явление мы видим и в современной нам англиканской церкви. Англиканская церковь, в лице евангелической партии, в начале нынешнего столетия, полная сил и жизни, прямо с жаром приступила к деятельности; о свойстве своих представлений она не думала и не имела явного сознания о своем ложном в учении направлении и о пагубном его результате. Но, с течением времени, некоторые члены её стали пересматривать свою деятельность, направление в образ мыслей и исход представлений или учения. Заметивши в представлениях и в проповедуемом учении ложь, противоречие здравому рассудку и опыту, а также и пагубные следствия такого учения, они решились изменить образ мыслей и действовать на основании новых, здравомысленных начал и взглядов. Такие лица выделились из общества, составили отдельную корпорацию, которая, за свои высокие стремления, получила название Гай-Черчь – высокая церковь (High Church).

И действительно, партия Гай-Черчь обязана своим происхождением учению евангеликов, дошедшему до крайних пределов нелепости. Протестантское учение, доведенное в Лоу-Черчь до высшей степени, естественно, должно было вызвать противодействие. Гибельные мысли в вероучении пуританской части англиканцев, прямо и ясно противоречившие Слову Божию, здравому разуму и опыту, были причиной того быстрого возрастания и усиления мыслей и притязаний партий Гай-Черчь, которыми особенно ознаменована вторая четверть нынешнего столетия. Гай-черчмены служат сильными и благодетельными защитниками членов англиканской церкви от пагубной в учении крайности Рикордитов; и они уже много сделали для своего общества. Подвизаясь против пуританизма евангеликов, они оказали большую услугу своим единоверцами тем, что возобновили, привели на память и возвысили занятия обыденной жизни и подняли нравственность. Так, многие писатели Гай-Черчь партии под формой поэтической сообщили более чистое, чем евангелики, учение христианское в его приложении к частным случаям обыденной жизни. Особенно прекрасны по содержанию детские книжки этих писателей. Незабвенные в этом отношении имена Сьюля (Sewell), Адамса, в Англии приобрели популярность и пользуются общим уважением и признательностью. Многие лица, получившие, по наследству, предубеждение против учения и личностей пуритан, и таким образом чуждавшиеся вообще христианской веры, охотно приняли христианское учение в форме вероучения партии Гай-Чёрчь. Лучший дух и совершенно другое направлен образовались в тысячах таких людей, которые без этого нового движения остались бы тем, чем были их отцы, Гай-Чёрчмены во всех своих видах распространили свое направление не только в духовенстве и светских высших лицах и других сословиях общества в пределах Великобританского полуострова, но их учение проникло и во многих из английских колоний, куда архиепископ Гоулей отправил несколько епископов этой партии³⁸⁰.

Учение партии Гай-Черчь не столько противоречит учению своих предшественников, сколько дополняет, уясняет и ограничивает его. И Гай-Черчь принимает оправдание чрез веру, но в то же время дает важное значение и тому положению, что необходимым условием оправдания человека служат также и его добрые дела. Она признает обращение чрез благодать, но признает также и возрождение именно не иначе, как в крещении, добровольно с верой принимаемом. Она принимает авторитет Священного Писания, но признает также авторитет и церкви в вопросах о вере (член XX), и это право церкви решать споры о вере она производит от Апостолов. Отличительные мысли в учении Гай-Черчь суть: оправдание не только верой, но и добрыми делами, авторитет церкви и апостольское преемство³⁸¹.

Подробно раскрывать эти пункты мы здесь не станем (о них была речь выше), а здесь мы только сопоставим взгляды партий и вкратце укажем на дальнейшее естественное развитие учения Гай-Черчь в школе Оксфордских богословов, известных под именем трактарианцев или пюзеистов.

Касательно первого пункта о партии согласны в том, что одни дела не оправдывают перед Богом и что без освящения нет искупления. Но евангелическая партия слишком много придала значения вере теоретической. Гай-Черчь заметила это заблуждение, опровергла и устранила его³⁸².

Еще резче различие в учении об авторитете церкви в делах веры. Евангелики, признавая богодухновенность Священного Писания в каждой его букве, ничего не хотят видеть, кроме того, что кроется в букве писания, понимаемой ими по-своему. Оттого у них бессознательно дается большое значение их собственному невежествующему разуму в ущерб истинному учению об известном отношении разума к вере и об авторитете церкви. Гай-Черчь, увидевши в опыте страшную опасность для души в таком направлении, возвратилась к своему древнему учению об авторитете церкви, и с силой начала защищать XX член своего вероучения, который в предшествовавшее тому время почти совсем был забыт и оставлен. Право церкви решать споры о вере Гай-Черчь видит в апостольском преемстве. Это приводит нас к третьей особенности Гай-Черчь.

Гай-Черчмены утверждают, что у них есть истинное священство и сообразно с сим усвояют ему все права священства; между тем, собратия их, в недрах той же соединенной церкви Англии и Ирландии, называющиеся Лоу-Черчь (Low Church), смеются над этой мыслью, как над папским вымыслом (figment of Popery); а Брод-Черчь партия просто осмеивает эти притязания как что-то не имеющее смысла (nonsense)³⁸³. Но партия Гай-Черчь, возникшая с цель противоборствовать пуританизму, свои мысли в самом начале старалась основывать на своем двусмысленном, неопределенном, исполненном внутреннего противоречия, вероучения, врученном англиканской церкви Елизаветой. Легко понять, что беспристрастные люди этого же самого общества, с более светлым взглядом, и, особенно, среди споров и борьбы, не могли удовлетвориться принятым вероучением, и поэтому необходимо должны были уяснить себе дело. И, вследствие своих чисто христианских побуждений, они после 10 летнего пребывания выделились из своего кружка и стали во главе довольно огромного числа приверженцев. Это случилось лет 20 тому назад. Лица эти положили своей задачей возобновить богословие Лода³⁸⁴ и все то, что делал Лод на основании глубокого изучения древности христианской. Их новое и умное учение нашло сочувствие в большинстве духовенства, в людях высшего сословия и вообще в лицах более развитых и образованных, а восстановлением обрядовой стороны они привлекли не мало людей и из массы народной. Учение трактарианцев есть необходимое развитие англиканских основных начал. Основанием их системы служит апостольское преемство, которое и по их мнению составляет существенный признак истинной церкви. Епископ, законно поставленный, вследствие непрерывного ряда, есть преемник апостольский. Пасторы, им рукополагаемые, сподобляются особенной благодати, в силу коей, по их молитве, Дух Святой пресуществляет хлеб и вино в тело и кровь Христову. Они получают власть совершать крещение, в котором омываются грехи крещаемого, и совершать другие священнодействия. Пюзеисты признают непогрешимость церкви³⁸⁵.

Но в раскрытии своих мыслей они шли слишком быстрыми шагами и скоро позади себя далеко оставили массу, приставшую к ним. Жаркие ревнители, по пылкости своей природы, не позаботились хорошенько познакомиться с истинным учением христианским, которое вполне и во всей силе хранится в православной церкви, ринулись в недра латинской церкви. Так, один из первых и замечательных виновников движения Ньюман (Newman) слишком поспешил, думая найти истину в папизме. Большинство же пюзеистов, вместе со своим началовождем Пюзеем, не было так опрометчиво. Оно, отказываясь от английского протестантизма, остановилось с трепетным ожиданием чего-то лучшего на границе между православием и католичеством. Ньюман истощает всё своё красноречие, убеждая пюзеистов всем, что есть святого, перейти в недра латинства. Он представляет им в пример себя, изображает их неопределенное теперешнее положение, поражает их теми началами, которые для него самого дороги и которые побудили его – его расчеты, влияние, значение в обществе, родину и друзей променять на жизнь в чуждых краях среди иноплеменников³⁸⁶. Но все напрасно. Они остаются в прежнем положении и, устрашенные отпадением такого замечательного лица, как Ньюман, жалея о нем, сделались смертельными врагами Риму. Некоторые обряды и догматы латинской церкви служат для них неотвратимым камнем преткновения. Пюзеисты, решившиеся отказаться от протестантства вместе со своим предводителем и колоссом Пюзеем, стоят между двумя вероисповеданиями – латинским и православным, обдумывают, соображают свои мысли и вероучение, выясняют в литературе посредством полемики, более и более знакомятся с православным востоком и с каждым днем сильнее и сильнее выражают желание соединиться с той церковью, от которой Великобританский полуостров получил чистое Христово учение; они все более и более возгревают в себе надежду, что церковь англиканская будет когда-нибудь истинною ветвью католической православной церкви³⁸⁷. Бог весть, быть может, ученый Гоферлей пюзеист, со своим семейством присоединившийся к православной вере, есть начаток Господу от колеблющейся в самом основании англиканской церкви³⁸⁸. Нам православным остается содействовать скорейшему соединению этой замечательной церкви и молить Господа об обращении этих чад, ищущих света святого закона, исшедшего от Сиона, и о том, чтобы „солнце правды воссияло в полном своём свете и разрушило таким образом грех и мрак, которыми теперь объемлется англиканская церковь³⁸⁹.“

Гораздо резче различие партий заметно в стенах церкви. Первое различие касается собственно совершения таинства крещеная. Гай-Черчмены снова ввели древнее обыкновение совершать его публично в церкви. Кроме того, вместо углубления в земле для совершения крещения, опять ныне введен в употребление так называемый крещальный камень. С изящным вкусом, согласным с древностью, восстановлено в церкви благолепие; формы здания опять устраиваются по образцу древних храмов; разрисованные окна разливают разноцветный свет по храму. Кресты снова возвышаются и на крышах храмов. Музыка, живопись и архитектура в партии Гай-Черчь служат религии и содействуют чувству благоговения.

Заслуживают особенного внимания усилия Гай-Чёрчменов в упразднении родовых потомственных лож и вообще найма мест в храмах. Тогда как другие партии англиканской церкви спокойно смотрят на этот обычай, Гай-Чёрчмены с самого начала восстали против него. Известно, что пол храма, хоры и стены храма застраиваются высокими ложами и стульями, которые еще и доныне в весьма многих церквах замещаются только в половину, и притом только богатыми прихожанами, между тем как бедные принуждены стоять на ногах, а иногда и не иметь места в своей приходской церкви. Гай-Чёрчмены и особенно пюзеисты с жаром принялись распространять свой взгляд на эти порядки. Равенство всех в храме Божием было с самого начала их появления одной из важных задач. Но понятно, что устранить обычай, поддерживаемый давностью и, следовательно, глубоко укоренившийся, не легкое дело. Пастору партии Гай-Чёрчь приходится вести жестокую борьбу с самолюбием зажиточных прихожан. По давнему обычаю, он не может предпринять никакой перемены без согласия представителей прихода, которые нередко бывают самыми сильными противниками его улучшения. Нужно пастору много хлопот, терпения и труда, чтобы ввести что-нибудь, согласное с христианской древностью. Хотя и в настоящее время и в храмах партии Гай-Чёрчь еще остаются ложи и семейные скамьи, но, поднявши по этому случаю вопрос о благообразии внутри храма, Гай- Чёрчмены возбудили в обществе рассуждения об этом предмете; и польза от них уже ныне замечается в некоторых храмах; именно в них право на стул имеют все одинаковое, как богатый, так и бедный.

Немаловажное отличие и заслуга партии Гай-Чёрчь заключается в распространении епископий в английских колониях. Правда, начало этим колониальным епархиям положила Лоу-Чёрчь, устроивши епископскую кафедру в Калькутте (1814 г.); но более обширное распространение этих порядков и благоустройство в колониальных церквах принадлежит партии Гай-Чёрчь. В последние 13 лет ею основано 15 новых епископских кафедр³⁹⁰. Но заботясь об открытии новых епархий, как в самом государстве, так и его колониях, партия Гай-Чёрчь со скорбью заметила холодность к Богослужению вообще между всеми членами церкви и старалась узнать причины такого равнодушия. Холодность эта, имея основанием своим душевное настроение общества, много обусловливалась, во-первых тем, что, по причине увеличившегося народонаселения храмы стали тесны для посетителей и вообще число их далеко не соответствовало народонаселению, а во-вторых, – неблаголепием их и крайним неблагозвучием гимнов, сопровождающих Богослужение в них. Гай-Чёрчмены положили устранить эти внешние преграды. Они своим примером подвигли общество к построению новых церквей или к поправлению слишком старых; заботясь в то же время, как в тех, так и в других, об украшении иконами, живописью и о гармоническом пении. Нужда в церквах вызвала к себе такое сочувствие в обществе, что удивляешься деятельности и успехам членов англиканской церкви по этому предмету. „Духовный журнал партии Гай Чёрчь („Guardian“), выходящий однажды в неделю“, по словам современного нам немецкого писателя, „почти в каждом номере извещает об освящении по крайней мере двух или трех или вновь построенных или так поправленных церквей, что их нужно снова освящать. Если мы скажем, – продолжает тот же писатель, – что в Англии ежегодно или вновь устрояют или совершенно переделывают до 100 церквей, то эта цифра будет истинною суммой, хотя она может показаться невероятною“³⁹¹.

Партия Гай-Чёрчь имеет еще то отличие, что к ней принадлежат лица более образованные: духовенство, хотя конечно не все, но большая часть иерархов³⁹², высшее сословие общества, хотя и в ряду низших слоев, она имеет своих приверженцев. И такое явление естественно. Потому что учение других партий слишком неудовлетворительное по своему содержанию и пагубное по своим выводам не может успокаивать человека хоть сколько-нибудь развитого. Учение же Гай-Чёрчменов гораздо разумнее, ближе к истине, а потому и более способно удовлетворить мыслящих людей.

Не малое различие между партиями Лоу-Чёрчь и Гай-Черчь заметно и в их онышнем положении и богатстве. Гай-Чёрчмены вообще богаты, а Лоу-Чёрчмены, сравнительно с первыми, вообще бедны. Богатством Гай-Чёрчменов объясняется и непотизм, который особенно поддерживается в этой партии. По словам англиканца, „самые замечательные личности в партии Гай-Чёрчь – это родственники или любимцы прелатов, которых (родственников) счастье нередко упрочено бывает прежде, чем они оставят колыбель. Богатые приходы и архидиаконаты до последнего времени кажется существовали только затем, чтобы этим высокоблагородным чадам спокойно (comfortably) жить-есть, пить и веселиться“³⁹³.

Вот в немногих словах характеристические черты Гай-Чёрчь!

На ряду с двумя партиями Гай-Чёрчь и Лоу-Чёрчь в англиканской церкви отличают еще третью, которую враги называют либеральной или индифферентистической церковью, а её приверженцы умеренной, повсемственной (catholic) или просторной и пространной (Broad Church). Её отличительным признаком служит неимоверная терпимость³⁹⁴. Её учение составляют те пункты, которых одинаково держатся как Лоу-Чёрчь, так и Гай-Чёрчь: воплощение, примирение, обращение благодатью, оправдание чрез веру. Брод-Чёрчмены отличаются от своих братьев тем, что думают, будто их учение в существе содержалось всеми христианами всех времен. Хотя они и признают римских католиков своими братьями, однако они настоящие жаркие протестанты. Вообще их учение можно изобразить в следующих словах: из Гай-Чёрчменского и евангелического вероучения они принимают все положительное и отвергают все отрицательное³⁹⁵.

Согласно с Лоу-Чёрчь они учат, что Священное писание есть единственное руководительное начало веры и вместе с Гай-Чёрчь учат, что человек оправдывается не одной только теоретической верой, но и делами, что плоды духовные суть единственный пробный камень для узнания того, обитает ли Дух Божий в человеке. Особенно замечательно учение Брод-Чёрчменов о видимой церкви, которое евангелики оставляют без внимания, а Гай-Чёрчмены еще не установили общего полного понятия о ней. По понятиям Брод-Чёрчменов, церковь есть такое общество, в котором, по Божию назначению, бытие Бога и Его свойства как в его (т. е. общества) установлениях, так и в самих его членах, должны отображаться и делаться заметными. „Если бы такая мысль о церкви в полной силе была присуща нам, – говорит основатель этой партии, – то она постоянно напоминала бы нам о Боге и действовала бы на нашу жизнь и поведение столь же заметно, сколько заметно действует и воздух, которым мы дышим“³⁹⁶. „Для этого, – говорить тот же ревнитель в другом месте своего сочинения, – благотворные древние обряды и обычаи, охранявшие религиозное чувство от современного растления, должны быть восстановлены, именно: ежедневное Богослужение, частое приобщение Святых Таинств, знаки, напоминающие нам о нашем христианском звании, как-то: кресты, часовни на дорогах, поминовение всех святых людей всех времен и стран, братства (монастыри мужские) и особенно сестерства (женские монастыри) разных родов и с различными уставами“³⁹⁷. Брод-Чёрчмены думают, что так, или иначе, а церковь должна осуществить идею христианского братства и обратить ко Христу мир.

И такое учение у проповедников этих не остается пустым словом, не есть только одна мечта. Главный ревнитель о нравственном улучшении в народе, ставший во главе этой партии, Арнольд³⁹⁸, хотя в малом объеме, однако старался на деле осуществить идею христианского братства и действовал с большим успехом. При управлении вверенным ему публичным училищем, он всегда имел перед глазами идеал такой христианской общины. Обширную реформу в методе преподавания наук и вообще воспитания в низших классах и также обильные и благотворные отсюда следствия, все партии приписывают его заботам и усилиям, а в больших размерах его планы были приведены в исполнение его учениками. Христианские же мысли и чувства одушевляют их и при восстановлении ими истинного церковного правительства и оживлении англиканской церкви и религиозного чувства. Они стараются восстановить все те должности, какие были в древности в Иерархии. Они также кафедральным институтам, капитулам, дают новые занятия и вдыхают новую жизнь во все мертвые, еще и до ныне кое-как существующие учреждения.

И пасторы этой партии содействуют общему благу светских ревнителей по благочестии; заботятся с особенною любовью о благе им вверенных. Все, что сколько-нибудь может служить к возвышению нравственности их паствы, все это они вносят в круг своей деятельности. Огромный успех в общечеловеческом образовании бедных в новейшее время почти вполне зависел от этой партии. Дауес (ныне декан в Герефорд) своим примером положил начало для этого благодетельного направления. Знаменитый Морис³⁹⁹ сделал счастливую попытку извлечь из тьмы неверия вообще погруженный в нее весь рабочий класс в Лондоне и именно тем, что выказал себя по отношении к нему особенно расположенным. Вильсон, ведший то же самое дело с бо̀льшим успехом и в бо̀льшем размере в своих фабричных школах в Воксале (Vauxhall), говорит, „что он делал то же самое, что ученики Арнольда⁴⁰⁰».

Такие лица, ратующие за возвышение низших классов для своей цели, не пренебрегли и некоторыми удовольствиями. Так в Йоркском графстве есть по селам фабрики, где фабричные, под руководством духовенства, драматично представляют Мессиаду Генделя⁴⁰¹.

Но при таких добрых началах в людях партии Брод-Чёрчь заметно два направления, из которых одно можно назвать теоретико-практическим, а другое – антитеоретическим или чисто практическим.

К лицам, действующим в духе первого направления, принадлежат все те, которые руководятся своими обширными христианскими взглядами на человечество и христианство, и у которых заметна ясно сознанная мысль о их деятельности. К таким лицам принадлежат вышеупомянутые деятели. Но нельзя не заметить, что эти деятели, как по своим взглядам, так и по отчетливой деятельности, очень сближаются с Гай-Черчменами. С ними они в своих стремлениях имеют точку соприкосновения.

Но не все Брод-Черчмены проникнуты одинаково началами Арнольда и его ближайших учеников. Есть между ними лица с более узкими взглядами, которых мы назвали антитеоретиками. Они не имеют такого отчетливого и определенного взгляда на христианство, какой руководит других их собратьев. Они допускают всякие взгляды от Горгамова⁴⁰² и до Бенветисова⁴⁰³. Недостаток в обширных взглядах идеальных и стремлениях или в глубокомысленном направлении для этих членов партии Бродъ-Черчь доставляет ту выгоду, что ее вообще менее презирают и её деятельности менее поставляют преград. Они отличаются искреннею привязанностью к англиканской церкви в её признанном законом виде и образуют свое учение и взгляды по двусмысленным членам её вероучения. Они не составляют, подобно пюзеистам, ни новых членов в вероучении, не изменяют ни литургии, но от сердца принимают те мнения, какие передают им вероучение, заключенное Елизаветой в XXXIX членах, и литургия. Они одинаково расположены, как к Гай-Черчменам, так и к Лоу-Черчменам, не соревнуют и не враждуют против какой-нибудь партии. Таким образом действий они часто избегают ненависти и приобретают себе иногда общее уважение, как оно недавно высказалось в назначении доктора Джакксона епископом Линкольнским. Главная цель их жизни – христианская деятельность на пользу ближнего.

Из cказанного видно, что Брод-Черчь – виновница церковных улучшений и ревнительница о нравственном прогрессе – почти тоже для середины нынешнего (19-го) столетия, чем была Лоу-Черчь для его начала. Но есть между ними и огромная разность. Лот-Черчнены образовали замкнутую корпорацию, преследовали общую цель – улучшение только нравственности, а об исправлениях по церкви не заботились. Напротив, члены Брод-Черчь так мало соединены между собой и так мало действуют общими силами заодно, что её едва можно назвать партией. Она ни разу не выступала на поприще литературы с полемикой. Основание этому явлению можно искать в том, что она поставила своей задачей борьбу не с сектами и сектантами, а с нравственным злом – и, не вдаваясь в словопрение и разглагольствие, прямо приступила к делу. Её современное оружие – самоотвержение и любовь.

Обыкновенно всеобщая веротерпимость всегда неразлучно соединена бывает с всеобщим индифферентизмом. Начала Брод-Черчменов, будучи доведены до высшей степени, естественно могут повергнуть общество в оцепенение и застой. Душа, одаренная способностью стремиться в бесконечность, после отвержения догматической непогрешимости, естественно, впадает в сомнение и скептицизм. Ленивые личности застывают без огня фанатизма или, по крайней мере, без известной степени ревности и любви к своему личному убеждению. Тот, кто, при своей веротерпимости, равнодушно смотрит на множество незначительных разностей, при своей личности и беспечности, естественно, доходит до убеждения, что все разности маловажны. Примеры тому нередки в истории. В прошлом столетии так называемое просторное христианство (Broad Christionaty) Тиллотсона⁴⁰⁴ и Бюрнета⁴⁰⁵, перешло в индифферентизм Гоадли⁴⁰⁶ и в прямое неверие. В 1722 году, 250 человек духовенства подали в парламент прошение о том, чтобы их освободили от подписания 39 членов⁴⁰⁷. Эти же самые лица заседали в парламенте в качестве представителей многих сот своих единомышленников, которых неверие и либерализм выказались в неисполнении ими своих обязанностей. Оба эти направления: – неверие и пренебрежение законами совпадают между собой. Потому что равнодушие к истине приводит к чувственности и наоборот. Правда, в настоящее время партию Брод-Черчь нельзя упрекать в недостатке энергии и ревности. Арнольд не был индифферентистом, равным образом его ученики – епикурейцам. Равно и их взгляды еще до ныне не служат переходной ступенью к неверию. Неверы в настоящее время являются из партии Лоу-Черчь. Но нельзя же Брод-Черчменам, особенно антитеоретикам, остаться при таких, слишком неопределенных, взглядах на вероучение. Они, естественно, должны придти к какому-нибудь более определенному образу мыслей. И на основании ни раз повторявшихся в церковной истории фактов подобного направления, мы думаем, что Брод-Черчмены, при той же ревности, какую оказали несколько раньше их методисты и Лоу-Черчмены, придут к тем же результатам и разделят ту же участь, какая досталась и их предшественникам и собратьям (Методистам и Лоу-Черчменам), т.е. дойдут до неверия и погрязнут в возмутительной порочности, если, конечно, не осветят своей деятельности, по примеру Гай-Черчменов, более ясными мыслями и взглядами. Некоторые из Брод-Черчменов чувствуют печальный исход своего направления, и поэтому стараются тем ревностнее поддержат в себе веру Богослужением, молитвою, делами самоотвержения и любви. „Чтобы избежать опасностей индифферентизма, мы должны, – говорит один из них, – тем сильнее возгревать в себе веру частым хождением в храм Божий, молитвами и милостынями⁴⁰⁸. “

Таковы-то партии англиканской церкви!

Но, при знакомстве с существующими в англиканской церкви партиями, с их духом и особенностями, невольно возникает вопрос: которая же из них сильнее, больше и многолюднее, или вообще каково численное отношение их между собой?

Не легко определить силу этих партий. Выбор представителей на собор сделался простой только формой и не дает никакой твердой опоры. Доходы разных религиозных общин могли бы дать мерило, если бы они поддерживались только одной партией. Но не так бывает на самом деле. При всем том они могут несколько помочь при определении силы и численного отношения той и другой партии. Доходы церковного миссионерного общества, состоящего из членов партии Лоу- и Брод-Черчь, ежегодно доходят до 100,000 фунтов стерлингов (до 630,000 руб. сер.), а доходы поддерживаемого Гай-Черчменами и Брод-Черчменами общества, „для распространения Евангелия,“ простираются до 50,000 ф. ст. (более 300,000 руб. сер.)⁴⁰⁹. Предположим, что число подписчиков относительно равно числу приверженцев партии, – мы приходим к тому заключению, что пария Лоу-Черчь вдвое сильнее партии Гай-Черчь. Это подтверждается еще и сравнением ежегодных доходов Гай-Черчменского общества: Curates-Aid Society в 13,000 ф. ст. (81,900 р. сер.) с пасторальным евангелическим обществом Aid-Society в 30,000 ф. ст. (189,000 руб. сер.)⁴¹⁰.

Во время замечательного, бывшего в 1851 г., спора пастора Горгама с епископом Ексетеры количество членов в партиях довольно ясно высказалось. Партия Лоу-Черчь, сочувствовавшая и покровительствовавшая Горгаму, прислала от себя просительное письмо к архиепископу о благосклонном решении дела Горгамова за подписью одних духовных Лоу-Черчменов с Брод-Черчменами, в числе 3,200 человек. А протест Гай-Черчменовь против Горгама имел только 1,800 подписей, которые сделаны были, как духовными, так и светскими лицами этой партии, хотя здесь подписались и трактарианцы или, что тоже, пюзеисты⁴¹¹. Из этого дела видно, что большинство членов англиканской церкви до ныне пока еще принадлежит к партиям Лоу-Черчь и Брод-Черчь. Причину такого явления мы уже видели в большинстве невежествующих.

Но, не смотря на такое численное отношение партий, мы не можем не заметить, что парня Гай-Черчь с каждым годом увеличивается и берет перевес над другими сектами англиканской церкви. Из отчета за 1853 год видно, что в англиканской церкви тогда было до 18,300 человек, кроме англиканского духовенства в Ирландии. Оно в отчете так разделено:

К партии Гай-Черчь, во всех её видах и отраслях, принадлежит 77,300 человек: к партии Лоу-Черчь – 6,500 человек; к партии Брод-Черчь – 4,500.

Но особенно заметен перевес Гай-Черчменов в лице иерархов. В 1853 г. в англиканской церкви было 28 епископов, из них 13 принадлежало к Гай-Черчь; 10 – к Брод-Черчь и 5 – к Лоу-Черчь⁴¹².

При всем своем различии во взглядах касательно вероучения, в духе и направлении, партии англиканской церкви имеют между собою много общего.

Первая черта общая всем им – это их одинаково сильное стремление⁴¹³ предохранить своих приверженцев от перехода в другие религиозные общества и от воображаемого ими закоснения в этом новом обществе или партии. В самом деле посмотрите, как пасторы каждой из этих партий соревнуют в исполнении, назначенных им обществом, обязанностей. Лоу-Черчмен не гнушается сырыми подвалами и душными комнатами, посещает, лечит больного, читает вместе с ним книги духовного содержания, утешает и ободряет его. Гай-Черчмен также соперничает со своим соседом в исполнении своей обязанности. Смиренный служитель партии Гай-Черчь с особенным удовольствием посвящает себя на сельский приход, где его более светлое учение удобно принимается простыми душами; его любовь к праздникам и постам и его благотворительность, приобретают ему уважение и расположенность у бедных. В исполнение своей должности он старается быть, сколько возможно, верным своему званию и сану; подобно евангелику, посещает хижины бедных, утешает печальных, читает нравственного содержания книги при одре больного и молится с умирающим. Он соперничает со своими соседями в ревности по воспитанию и образованию бедных, каждодневно посещает школы, сам руководит учителей-новичков и особенно старается о том, чтобы приготовить хорошенько своего школьного учителя и учительницу ко времени годичной ревизии королев, инспектором училищ⁴¹⁴. Заслуги и деятельность Арнольда его ближайших учеников и продолжающееся доселе направление Арнольдовой деятельности в партии Брод-Черчь известны всякому.

Каждая партия, одинаково заботясь о приобретении или, по крайней мере, удержании в своем обществе христиан в своей домашней жизни одинаково ревностна по попечению о благосостоянии своих приходских церквей и своего духовенства. Посмотрим же, в чем проявляется деятельность членов англиканской церкви по отношению к приходскому храму.

Каждая церковь имеет так называемого церковного попечителя – церковного старосту (Church Warden), на которого прихожанами возлагается обязанность заведовать храмом в экономическом отношении. Если понадобится какая-нибудь поправка в церкви или откроется нужда в приобретении какой-нибудь новой вещи; в таком случае, попечитель созывает прихожан для рассуждения и, в собрании, называемом Vestry, под председательством приходского пастора, решают дело. Если починку или покупку признают необходимой, в таком случае назначают по́дать, какая требуется на покрытие издержек. Эта подать обязательна для всех и сбирается с каждого жителя в приходе, к какому бы вероисповеданию он ни принадлежал⁴¹⁵. Впрочем по парламентскому биллю 1858 года, диссентеры освобождены от этих податей. См. «Атеней» № 34. 1858. Кроме хлопот о поправках по церкви, попечитель имеет заботиться о чистоте, о должном благолепии в храме, а также о благосостоянии и церковных домов, в которых живут духовные и обыкновенно учатся дети прихожан. По окончании года, церковный попечитель отдает приходу отчет о церковной сумме и о состоянии церкви, указывает на нужды, и тогда общим голосом решают, как им удовлетворить.

Заботясь о церкви, члены англиканской церкви весьма внимательны к служителям олтаря и совершителям Таин. Современный нам знаменитый немецкий историк говорит, что „епископальный клир (в Англии), есть самый богатый в свете“⁴¹⁶. Такой отзыв иностранца слишком много говорит в пользу благосостояния духовенства. Но так как такое благосостояние духовенства, завися главным образом от особенного к нему внимания общества, весьма много обусловливается умственными и нравственными качествами самого духовенства; то, в виде предварительных сведений, вкоротке не лишне здесь сказать несколько слов сперва о самом духовенстве, а потом и о его содержании, внешнем быте или, что тоже, о доходах, какие оно ежегодно получает и которые всего лучше доказывают усердие общества к своим пастырям.

Духовенство англиканской церкви пользуется особенным уважением от единоверцев за свои нравственные и умственные качества. Но так как нравственное и умственное направление обусловливается преимущественно воспитанием и образованием, то, следовательно, лица из всех сословий, оставившие более выгодные занятия в других званиях и, по своему религиозному настроению, вступившие в духовное звание в зрелом возрасте,

значит с полным сознанием своего назначения, обязаны почетом преимущественно тем духовно-учебным заведениям, в которых они познали заветные истины, укрепили в добре свою волю и возвысили стремления своего сердца. Мы говорим об университетах Оксфордском и Кембриджском⁴¹⁷, которые, будучи недоступны для иноверцев⁴¹⁸, своими правилами и методою действительно оказывают благотворное влияние на молодые силы, с жаром и любовью занимающегося наукой юноши.

Не распространяясь слишком далеко о методе воспитания в этих университетах, скажем вкоротке о духе и направлении воспитания и его значении для воспитывающихся и образующихся.

Из всех описаний, какие приходится читать о воспитании в англиканских университетах, нельзя не заметить некоторых характеристических черт. Черты эти, особенно выдающиеся: a) религиозность, b) образование характера, c) равенство и общительность, d) специальность в науках.

a) Быт и значение общества определяется, конечно, не без воли провидения, главными деятелями, следящими за жизнью и положением общественным; а люди образуются воспитанием. Но прочность быта общественного вполне обусловливается религиозными началами в воспитании; а потому в воспитании членов англиканской церкви господствующей, обязанной заботиться о нуждах страны, церковность прежде всего имеется в виду и служит основою всему прочему. От коллегий всегда требовалось и требуется, чтобы в их капеллах каждодневно совершалось Богослужение и чтобы все члены коллегии (fellow of College) при нем присутствовали. И студенты университета подлежат тому же правилу. Пред уроками каждодневно бывают молитвы из Common-prayer-book и чтения из Библии⁴¹⁹. Но кроме каждодневных молитв в коллегиальной капелле религиозному настроению студентов весьма много благоприятствует и порядок занятий в классах. В классе главным образом обращают внимание на Священное писание, как Ветхого Завета, который у англиканцев читают по переводу семидесяти толковников, так и Нового, который также читают на греческом языке. По воскресным дням, для чтения Священного писания, назначаются только утренние часы. Подробных толкований Библии в университетах англиканской церкви не предлагается и на том собственно основании, что студентам, при постоянном чтении её, мало по малу она делается так знакома, что сама собою для них объясняется⁴²⁰.

Не трудно понять, что такое предпочтительное занятие делами Богослужения и Богомыслия, такое проникновение духом религиозным не может не действовать благотворно на впечатлительную душу юноши, добровольно и с чистой любовью посвятившего себя в университет, который строго хранит предписания и правила, завещанные учредителями. Если таково направление и влияние университетского воспитания вообще на молодых людей, то не тем ли более проникается религиозным духом тот, кто готовится быть смиренным служителем церкви, слугою ближнему в самых важных обстоятельствах его жизни и в самом важном его деле, – в спасении души?...

b) Но так как и набожный человек при своем настроении может быть не самостоятельным в общественной деятельности – слабохарактерным, особенно когда ему предстоит более или менее обширное административное поприще, а от слабохарактерности в правительственном лице много может быть вреда для управляемых; то университеты английской церкви, понимая свое высокое назначение и значение для государства, поставляют себе одной из главных своих задач образовать характер в воспитаннике. Даже должно сказать, что образование характера в человеке стоит на первом плане в университетском воспитании. Педагогика англичан имеет прежде всего в виду дать остойчивость и должное направление воле молодых людей. „Педагоги английских университетов, по словам Визе, утверждают, что приобретение познаний в деле воспитания составляет второстепенную задачу, потому что для приобретения их будет еще довольно случаев в жизни; но чтобы молодой человек сам по себе мог пользоваться этими случаями, для того нужно заранее поставить задачей при его воспитании образование характера, так как опущения в этом отношении ничем нельзя будет восполнить в последствии“⁴²¹. Для достижения этой цели, воспитаннику предоставляется поприще, на котором он должен выказать свою самостоятельность и самодеятельность. И первее всего новопринятый студент получает в своей коллегии три комнаты: кабинет для занятий, спальню и кладовую. В этих уделенных комнатах он полный хозяин, и здесь он должен проявить свою степенность и самодеятельность. Но этого мало. Воспитаннику предоставляют еще другое поприще, более благотворное и важное, где он имеет поучиться самоуправлению и самоограничению. Английская педагогика поставляет своей задачей на сколько возможно сблизить питомца с профессорами или с старшими его товарищами, к которым он по уставу, строго соблюдаемому, должен оказывать полное уважение и покорность и в тоже время обращаться с ними, как с равными. Положение с первого раза довольно затруднительное. Но такая обязательная обстановка дает человеку важный случай, в котором он должен приучаться к самоограничению (selfrestraint); а самоограничение есть первый шаг к образованию характера.

c) Англиканский университет хочет научить своих воспитанников общительности и равенству. И этого достигает таким образом: в него имеют право поступать члены англиканской церкви из всех сословий. В университет принимают молодых людей из всех классов, – от самого высшего до самого низшего и тем дают чувствовать, что, при одинаковом доступном для всех званий и состояний воспитании учащиеся равны между собою по правам и отношениям к университетскому закону, и не имеют основания смотреть на своих товарищей с покровительством или презрением, напротив обязуются взаимно почитать друг друга, дорожить спокойствием, сном и занятиями товарища, что строжайше предписывается и уставом университета⁴²². Сын крестьянина делается сельским пастором; ему дают чувствовать, что, по его добрым нравам, доброй нравственности и поведению, также и по праву – иметь свое суждение и голос в обществе (the right to have judge in such matters), он не ниже лорда прежнего товарища по коллегии, а теперешнего соседа. Чувство равенства, усвоенное воспитанником богословского факультета в университете, на поприще пастырского служения, дает ему смелость и силу открыто высказать свое суждение и обличение, не смотря на лица, слушающие его слова. Равенство между всеми воспитанниками университета, служащее основанием английской педагогики, находить себе поддержку в университетских учреждениях и касательно общительности. Мы сейчас только сказали о том, в каких отношениях находятся воспитанники к своим профессорам. Это уже отношение много говорит об общительности. Но есть еще другие установления по этому предмету. Так уставом предписывается, чтобы непременно все студенты каждый день собирались для вкушения пищи за общий стол коллегии; кроме того требуется, чтобы непременно все студенты известной коллеги присутствовали в коллегиальной капелле на общей молитве как по утру, так и вечером⁴²³. Припомним при этом общие занятия по предметам, общие зала и общих в разных факультетах профессоров и тогда не трудно будет понять ту братскую общительность и ту дружбу между товарищами по университету, которая не ослабевает, несмотря ни на какой продолжительный период времени и разлуки; тогда поймем ту искренность и прямоту отношений между товарищами и благородство действий между ними, которое не допускает ни насмешек, ни злобных укоризн, ни тем более ябед и шепотничеств⁴²⁴. Чувство равенства, возбуждающее сознание об одинаковости прав и достоинства и других лиц, а также общительность из школы переходят в жизнь и здесь, к чести школы, проявляют себя достойным образом. Нисколько поэтому не удивительно, что пасторы англиканской церкви, по большей части получающие образование в университетах, с такой любовью проходят свое служение каждый в своем кругу. Естественно, что начала, полученные в период воспитания, они стараются внести в предоставленную им паству и заботятся о развитии братской любви между прихожанами. Ревность пастыря о благе прихожан естественно встречает уважение и любовь паствы, которая (любовь), исходя от сердца, невольно выражается и во вне, особенно в заботливости о благосостоянии своего пастора.

d) Духовенство англиканской церкви обязано своим значением в обществе еще тому направлению и методе в образовании и своего ума, какою обыкновенно руководятся педагоги английских университетов. В университетах англиканской церкви в методе образования ума заметна специальность; она-то делает честь как самим заведениям, так доставляет много пользы и самим учащимся. В университетах оксфордском и кембриджском держатся той мысли, что молодой человек, прочно владеющий одним предметом и тем самым поставивший в известное положение свои духовные силы, со временем, при дальнейшем развитии и самоупражнении, будет в состоянии разбирать и обсуживать и все другое, на что ему придется потом обратить самостоятельное свое внимание (*). Специальность, ограничение немногим, решимость освоиться с предметом, научая человека постоянству и стойкости в стремлениях и, таким образом, содействуя образованию характера, естественно, дает человеку узнать предмет, сколько возможно, полнее и уяснить его себе. А потому пасторы англиканской церкви, из которых большая часть имеет ученые степени университетов, очень хорошо знакомы со своим делом, с практикой, духом и законами своей церкви, и кроме того отличаются проповедничеством; а известно, что каждый знаток своего дела, всегда заслуживает уважение.

За все-то вышеозначенные нами качества, как нравственные, так и умственные, духовенство англиканское пользуется особенным почетом от своих единоверцев, которые, желая выразить признательность к своим пасторам за ревность о благе их душ, слишком много хлопочут об обеспечении духовенства о внешнем его благосостоянии. И отзывы иностранцев⁴²⁵ о благосостоянии епископального духовенства в Англии и церковные доходы в англиканской церкви служат ясным свидетельством самого живого участия и внимания общества к церкви и ее служителям.

В 1854 году доходы духовенства англиканской церкви, как в Англии, так и в Ирландии простирались до шести миллионов фунтов стерлингов (37,800,000 руб. сер.) на 40 епископий, в которых духовенства 18 – 19,000 лиц⁴²⁶. Смотря на такую цифру, невольно изумляешься и спрашиваешь, самого себя: откуда получаются такие доходы?

Доходы эти состоят из вноса за церковную землю, из десятины, установленной приходом, – платы за общие священнодействия и таинства, а также и за места в церкви, за исправление частных треб. Кроме того, средства к содержанию духовенства дополняются щедротами монаршими. Скажем коротко о каждом из них.

Англиканская церковь имеет в настоящее время до 750,000 акр земли (375,000 десятин), на которой много есть очень хорошо устроенных усадьб. Англиканское духовенство, по важности своего сана, требующего приличного занятия, вообще не занимается земледелием, а отдает землю и ненужные для него самого строения, находящаяся на этой земле, – в аренду, а само получает за то огромную сумму. Этот доход есть самый прочный доход духовенства. „Земля церковная, – говорит один писатель, – после должного ухода за нею, может доставить более пяти сот тысяч фунтов стерл. (500,000 ф. ст. = 3,150,000 руб. сер.), если бы только духовенство, вполне обеспеченное ныне другими средствами, вздумало поднять цену на нее. В настоящее же время она доставляет только половину такой суммы⁴²⁷.

Другой источник содержания духовенства заключается в десятине. Десятина эта выделяется духовенству от зернового хлеба, сена и дров; такая десятина называется большой и пастор, пользующийся ею в приходе, называется ректором инкумбентом (Rector Incumbent). Но нередко такая же десятина до времен реформации в Англии давалась монастырям и другим заведениям; тогда эти заведения и монастыри для исправления треб в приходе, доставляющем ему десятину, представлявшем большие затруднения в исправлении треб для их духовенства, избирали другого пастора, который получал название Викария (Vicar)⁴²⁸. Эти названия и доселе остаются за пасторами.

Весьма важно для положения, состояния и деятельности духовенства в приходе учреждение, по которому пастор за исправление своих треб по приходу и за совершение общественного Богослужения, а также за места в храме получает собственно со всего прихода и следовательно имеет дело не с частными лицами, сам лично не сбирает себе на содержание и за труды от прихожан по шиллингам и пенсам, а имеет дело со всем обществом. Приход на общем совете ежегодно соображает, сколько на какой дом в приходе нужно назначить для приходского пастора. И представители прихода, во главе которых церковный староста (Church Warden), устанавливают в такое-то время собрать определенную подать⁴²⁹. От этой подати в пользу духовенства англиканской церкви на основании признанного законом ее господства в государстве не освобождается ни один хозяин или содержатель дома, находящийся в приходе, к какому бы вероисповеданию он ни принадлежал. Такое благоразумное учреждение навсегда вполне обеспечивающее быт пастора, имеет для него еще и то важное значение, что он, без опасения понести какой либо ущерб в доходе, спокойно может возвещать слово истины с церковной кафедры, обличать и запрещать со всяким долготерпением и учением (2Тим.4:2) и со страхом (1Пет.3:16). И знаменитый по положению в обществе прихожанин, принявший на свой счет обличение служителя истины, любимого целым приходом, не может нанести ущерба благосостоянию ревнующего по благочестии пастора. Да с другой стороны такое учреждение весьма облагораживает само духовенство и возвышает его в глазах паствы.

Но чувство любви и признательности к пастору за исправление каких либо частных треб не дозволяет прихожанину ограничиться только возложенной на него обществом податью в пользу духовенства, так сказать, обязательной. Оно не может не выражаться и в других пожертвованиях, служащих изъявлением личной признательности. И действительно пасторы англиканские получают еще частные подарки особенно от зажиточных прихожан⁴³⁰.

Но указанные богатые средства к содержанию англиканского духовенства восполняются еще из сокровищницы королевской. Начало этих монарших милостей восходит к первым временам реформации в англиканской церкви. Генрих VIII, объявивший себя вместо папы главою церкви, предписал и подать (primitiae), отсылавшуюся к папе с церквей и монастырских имуществ, представлять в его собственное распоряжение. Но когда он отобрал множество имуществ церковных в свою пользу и своих преемников; тогда множество церквей пришли в крайне бедное положение, а между тем и с них требовалась подать в пользу государя. Это еще более увеличивало нищету. Королева Анна заметила такое состояние весьма многих приходов и запретила брать с них пошлину; мало того; доходы, обыкновенно собиравшиеся в пользу гражданской власти, она повелела раздавать другим бедным приходам и для благоразумной распорядительности назначила комиссию, которая заведовала монаршими щедротами (Queen Anne’s bounty)⁴³¹. С тех пор комиссия постоянной своей задачей и поставила между прочим заботы о церквах, о построении новых, об исправлении старых и об улучшении быта духовных лиц. В 1854 году собственно на содержание духовенства из заведения королевы Анны было выдано 14,000 фунт. ст. (88,200 руб. сер.)⁴³².

Из представленного нами отчета о доходах видно, как велико внимание общества к духовенству и как хорошо обеспечено духовенство с внешней стороны и какое направление в образовании оно получает в своих учебных заведениях.

Но общее одинаковое стремление всех партий в заботах о духовенстве не ограничивается еще указанной деятельностью, равно обязательной для каждого члена партии; в Англиканской церкви еще составляются целые вольные общины для споспешествования благу своей церкви и духовенства.

Мы изобразили сейчас находящиеся у англиканской церкви средства к содержанию. Независимо от обязательных предписаний касательно ее благосостояния, не лишне упомянуть здесь вкоротке и о существующем в ней множестве вольных компаний, чтобы представить себе полную картину этой замечательной церкви.

Для высшего развитая общественной жизни необходимо, чтобы каждый член общества действовал самостоятельно – отдельно, но согласно с общим законом, которому подчиняются все другие члены. Поэтому, в круге народной деятельности должно быть как можно более индивидуальных сил, и каждой силе должно предоставить свойственный ей круг деятельности. И чем правильнее распределяется сумма жизненных соков в общественном организме, тем тело здоровей и нормальней. Для равновесия и гармонии в обществе, имеет весьма важное значение дух товарищества – ассоциация. Напротив, чем больше сила общества сосредоточивается в одном лице, тем безжизненнее бывает деятельность других членов общества. Этому примеры в истории. Турецкая империя, в которой всюду проявляет свою силу деспотизм султана, находится в жалком состоянии. Напротив в России и Англии, где деятельности частного человека дается много простора, жизнь общественная идет вперед быстрыми шагами. Этот закон ассоциации имеет обширное значение и влияние и на благоустройство жизни церковной, – внешнее благосостояние церкви и служителей Олтаря Господня. Так, папа, забрав в свои руки всю власть церковную и сделавшись центром жизни для латинской церкви, внес мертвенность и пустой формализм в подчиненное ему общество. Совершенно противное явление представляет нам англиканская церковь, пользующаяся хотя еще не вполне самостоятельным соборным управлением. В англиканской церкви, по мере сил, заботится о ней каждый член и из своих средств приносит посильную лепту на улучшение религиозной жизни своих единоверцев. Составляются братства или так называемая там „вольные товарищества,“ где соединяются лица всех партий и поставляют задачей своей деятельности развитие религиозной жизни в братиях, благоустройство храмов Божиих и благосостояние духовенства.

Деятельность вольных компаний в пользу англиканской церкви в настоящее время обнаруживается, как в пределах королевства, так и в колониях. А потому скажем о тех и других компаниях. Мы впрочем упомянем только о важнейших⁴³³.

„Общество для распространения христианского знания“, в 1698 г. положившее себе задачей распространять священные книги, общественный молитвослов (Common prayer book) и разные назидательные сочинения, в 1851 г. содержало на свой счет 247 училищ, снабжая их и книгами. В этом же году оно отпечатало 217,464 Библии и в особых книжках Новый Завет, 329,444 общественных молитвослова и множество других книг нравственного содержания. Его доход, состоявший собственно из новых пожертвований в 1854 году простирался до 39,609 фун. ст. (249,536 руб. сер.). О распространении канонизованных церковью книг заботятся, впрочем, в меньшем размере, „общество распространения христианского знания между бедными“ (осн. в 1750 г.) и „компания снабжающая молитвенниками и поучениями“ (последняя особенно наделяет матросов) (осн. в 1812 г.). Но Библиями снабжает собственно одно только „библейское общество для матросов и солдат (осн. в 1780 г.)“.

Невозможность, средствами находящимися в ведении англиканской церкви, удовлетворить нуждам неимоверно возрастающего в городах народонаселения, возбудила самую живую деятельность в вольных компаниях, которые имеют задачей увеличение числа церквей и приходов. „Компания, составившаяся для увеличения, учреждения и восстановления церквей и капелл“ (осн. в 1818 г.), для этой цели положивши капитал в 480,000 фун. ст., в 1854 году имела уже 2,700,000 фун. стер. Усердием этого общества уже устроено до 866,892 мест в церквах, между которыми три четверти предоставлены желающим. Для одного Лондона учреждено три общества: „столичное духовное общество“, основанное в 1836 году лондонским епископом, которое вновь построило 25 церквей, да еще помогло достроить 54 церкви. Это общество само от себя с самого начала образовало капитал в 260,690 фун. ст., но при благотворительности других лиц, капитал возрос до 400,000. В Бетлам Грин – одной из самых дурных частей Лондона, в 1839 г., другою компанией основана церковь и школа. До устройства этой церкви был в Бетламе Грин один только трехкомплектный приход с двумя школами, а в 1854 году было уже 12 приходов, 22 пастора, 10 школ и 224 учителя в так называемых воскресных школах. Капиталь этого общества в 1854 году был в 80,000 фун. ст. Половину этой суммы третья лондонская компания назначила на устройство 7 церквей и 18 школ. По случаю усилившейся деятельности в построении и устроении церквей, в Лондоне учрежден комитет по церковно-строительной части, известный под именем London diocesan-building-society. Этот комитет есть главный в государстве. Кроме того, в каждой епархии есть свои церковные строительные комиссии. В первом председательствует архиепископ Кантерберийский, а в епархиальных комиссиях епархиальный архиерей. Духовный журнал Guardian подробно уведомляет о всем, что сделано в пользу устройства церквей. Это подробное и добросовестное уведомление о занятиях и деятельности комитета на пользу храмов, имеет большое влияние на усиление в членах церкви ревности к пожертвованиям, которые обыкновенно поступают в комитет через нарочитых послов или через подписку на пастырские послания епископов⁴³⁴.

Вольными компаниями много сделано также и для содержания духовенства, как проповедующего, так и заведующего приходами. „Церковное общество“, имеющее целью обеспечить содержание пасторов, основанное в 1836 году, в настоящее время оказывается в состоянии содержать для больших приходов 369 пасторов, которые получали без его покровительства самое скудное жалованье, и дать им в помощники 132 человека. Капитал этого общества доходит до 37,000 ф. ст. Такую же цель имеет „общество для обеспечения духовенства“, основанное в 1837 году, с капиталом в 15,000 ф. ст. К этим двум товариществам относится „Англосаксонское библейское общество“ (с 1844 г.), которое содержит 116 человек катихизаторов в 86 приходах, как в самом Лондоне, так и в его окрестностях. Далее: „церковное, миссионерное Темзское общество“ (с 1844 г.), „вечерние классы“ для молодых людей, поставили своим долгом посещать с религиозной целью корабли и на них совершать Богослужение. В последнее время в Лондоне образовалось „церковное товарищество“ для обращения католиков и имеет уже 19 человек миссионеров.

„Ирландское общество в Лондоне“ образовалось в 1822 г, собственно с целью распространить христианское знание (но англиканскому вероучению) и образование между католиками, говорящими по-ирландски. Из обратившихся к англиканской церкви ирландцев составилось 50 приходов. Но в недавнее время это общество соединилось с учрежденным в 1849 г. „обществом для содержания миссионеров англиканской церкви между ирландскими католиками“, и избрало своим предметом преимущественно попечение о своем духовенстве. Эти два соединившихся товарищества в 1853 г. имели у себя на служении 65 пасторов, 25 миссионеров, 312 толкователей Священного Писания и 120 человек мужеского и женского пола, которые преподают науки в школах; – всего до 522 человек. Чрез соединение с „ирландским дублинским обществом“, число это доходило до 636. Капитал первых двух соединенных компаний в 1854 году равнялся 38,000 фун. стер., между тем как за 5 лет пред тем он едва составлял четвертую часть этой суммы.

Такова деятельность компаний, существующих в англиканской церкви на пользу веры в пределах королевства. Обратимся же теперь к деятельности членов этой церкви в колониях.

Первое место по обширности своих действий в колониях занимает „общество“, имеющее целью „распространение Евангелия за границей“. Оно в 1801 году имело капитал не более, как в 6,457 фун. ст., а в 1851 году капитал его состоял из 86,594 ф.ст. – в том же 1851 г., у этого общества было 447 пасторов и около 1,000 проповедников и учителей. Его деятельность простиралась на три миллиона колонистов. Другое „общество“, поставившее своей задачей „заботиться о церквах и школах в колониях“, соединившись с Ньюфоундланским обществом, заботящимся о школах в Северо-Американских владениях, содержит на свой счет до 27 пасторов и до 100 учителей.

Чем более англиканская церковь стала распространяться в колониях, тем более необходимым становилось учреждение епископий в колониях. Таких епископий до 1841 года было только 12, а в 1854 уже было 28 епископских кафедр. Эти епископии обязаны своим началом „обществу распространения христианской веры“, также „обществу распространения евангелия“ и „миссионерскому товариществу“. Но в 1841 году собран был особый капитал на содержание колониальных епископий, к которому в течение 10 лет прибыло более 40,000 ф. ст. Епархии находятся в следующих местах: в Ост-Индии: Калькута, Бомбей, Мадрас, Коломбо; в Китае: Виктория; в Австралии: Сидней, Ньюкестл, Мельбурн, Аделаида, Тасмания, Новая Зеландия, Борнео; в Африке: Капштадт, Наталь, Грамстоун, Сьерра-Леоне: в Вест-Индии: Ямайка, Барбадос, Антигуа, Гвиана: в Северной Америке: Квебек, Торонто, Новая Шотландия, Фредерик, Тоун, Ньюфоундланд, Руперстланд. К этому присоедините еще Гибралтар и Иерусалим.

Отношение колониальных церквей к церкви англиканской, собственно в Англии находящейся, еще до ныне не определено вполне. Прежде было постановлено только то, чтобы епископы колоний находились в зависимости от архиепископа кантерберийского и чтобы посвященные им пасторы исправляли свою должность только в их епархиях. В 1852 году архиепископ кантерберийский Гладстон хотел дать колониям больше самостоятельности, как в гражданских, так и церковных делах и хотел уничтожить упомянутые ограничения. Но опасение, что через то колониальным епископам дано будет право и льгот больше, чем своим английским епископам, а также и другие причины воспрепятствовали принятию биля в парламенте. Точно также не имело успеха другое предложение епископа кантерберийского, который управление церковными делами в каждой колониальной епархии хотел предоставить синоду из духовных и представителей народных.

Светские члены парламента хорошо видели результаты таких предложений архиепископа. Они понимали, что если дать колониальным епархиям самостоятельное управление, тогда англиканская церковь и в Англии потребует также полной самостоятельности в управлении. Равным образом и колониальные церкви, однажды сделавшись автокефальными, ни за что не подчинились бы в последствии ни церкви англиканской, ни английскому правительству, как уже и сделали две отрасли церкви англиканской: церковь шотландская и американская⁴³⁵.

Но такая деятельность вольных компаний, не зависящая друг от друга, много получает энергии при представлении отчетов о каждой из них в общем собрании членов всех партий. В англиканской церкви заведены так называемые „собрания религиозных компаний или товариществ”. В Лондоне они бывают каждый год в мае месяце. На это собрание съезжаются из дальних концов государства лица всех сословий. Хотя для этого торжественного собрания назначается зала эксетерская (Exeter-Hall), вмещающая в себе до 4,000 человек, но такого помещения бывает весьма недостаточно. На платформе заседают президенты, комитет, лица высших сословий, духовные и почетные иностранцы. В это время вслух всех читаются отчеты и разные резолюции. Из них первая всегда та, чтобы принять проект, отпечатать, и, для возбуждения к нему сочувствия публики, пустить в свет, а последняя – благодарить президентов. Другие отчеты и описания исполнены выражений радости или сожаления о том, что в прошлом году сделано, какое влияние имело то или другое товарищество на религиозное или церковное состояние тех или других лиц. Затем предлагаются проекты, рассматриваются и pro и contra, и если какой проект будет общим голосом принят, тогда согласно с первой резолюцией отпечатывают его и распускают в публику⁴³⁶. Нужно ли говорить о благотворительном влиянии таких ежегодных съездов на оживление религиозного духа в целом обществе, на возбуждение в публике сочувствия к религиозным нуждам ближнего?..

Изумительная деятельность англиканцев, обнаруживающаяся в заботах о своих единоверцах, не ограничивается ими одними. Ревность по вере Христовой, особенно воспламенившая души англиканцев в начале нынешнего столетия, и сознание их о необходимости только принятия веры во Христа для спасения, побудила их позаботиться и о других людях, как христианах, не принадлежащих к их церкви, так и нехристианах – иудеях, магометанах и язычниках. Они для всех людей, населяющих земной шар, позаботились первее всего сделать доступным Священное Писание через перевод его на все возможно-знакомые ученому свету языки. И Англия – страна компаний в этом случае поспешила (в 1804 году) образовать у себя замечательное „общество библейское“, ревностными своими трудами оказавшее неимоверные услуги целому свету и своей деятельностью имевшее огромное влияние даже на другие образованные страны Европы, которые по его примеру устроили у себя подобные же общества⁴³⁷. Такое сочувствие к себе нашло британское библейское общество в России⁴³⁸, Франции, Швеции, Германии и других странах⁴³⁹. Две партии англиканской церкви Лоу-Чёрчь и Гай-Чёрчь оказали особенную услугу в этом отношении. Лоу-Чёрчь, принявши огромное участие в переводе священных книг на разные языки, много содействовало тому, что это библейское общество со времени своего существования, в течение 50 лет (до 1854 г.) перевело Священное Писание на 150 языков и отпечатало его до сорока трех миллионов экземпляров⁴⁴⁰. А в 1856 г. британское библейское общество раздало в Великобритании и чужих землях 1,517,858 экземпляров Священного Писания (93,404 экземплярами больше сравнительно с прошлым годом). Из этой суммы 1,001,965 экземпляров в Великобритании, а 515,898 – в чужих землях⁴⁴¹. Кроме того евангелическая (Лоу-Чёрчь) партия, желая сделать сколько возможно доступным это сокровище для каждого человека, за английскую библию назначила столь низкую цену, что самый последний бедняк в состоянии купить ее. А не имеющим возможности и средств купить библию или новый завет, как-то: заключенным в тюрьме, находящимся в госпиталях, также матросам, она безвозмездно раздает экземпляры целых библий или нового завета⁴⁴². Со своей стороны партия Гай-Чёрчь в этом деле соревновала Лоу-Чёрчменам и в течении 53 лет выпустила в свет до шести сот миллионов как экземпляров Священного Писания, так и других сочинений духовного содержания на разных языках и ежегодно с выручкой за проданные книги получает до 78,000 фунт. стерл.⁴⁴³.

Но чтобы понять Слово Божие, заключенное в Священном Писании и понявши уверовать в то, что сказано в нем, нужны толкователи и учители. Како уверуют его же не услышаша? Како же услышать без проповедующего (Рим.10:14)? И англиканская церковь заботится о приготовлении проповедников. Лоу-Чёрчь, понимая значение, какое английская нация имеет для языческих народов, с которыми по торговым делам ей приходится иметь столкновение и сношение, нынешнее столетие ознаменовала учреждением „церковного миссионерного общества“. Общество это в 1853 году содержало в миссиях более 2,000 лиц, из которых 200 человек имели иерархические степени, а остальные находятся в должности катихизаторов и учителей, как из природных англичан, так и из жителей тех стран, где проповедуется учение христианское. В 1853 году оно уже имело боле 100 пунктов для своей миссионерной деятельности, рассеянных по всему свету. Таким образом, христианская истина и общечеловеческое образование водворено посреди язычества. Уже и теперь показываются обильные плоды в награду за труды Лоу-Чёрчменов. По их усердию обратились целые города на африканском берегу, целая область в Южной Индии приняла христианскую вру от их проповедников; уроженцы Новой Зеландии из людоедов сделались скромными и воздержными членами церкви христианской⁴⁴⁴. Члены этой партии в 1809 году составили особую компанию известную под именем „лондонского общества“, поставившего целью обращение евреев. Это товарищество имеет до 30 пунктов для своей миссионерной деятельности и считает своей обязанностью печатать библию и другие книги. Капитал его доходит до 27,000 фунт. стерлингов⁴⁴⁵. Но, к сожалению, у многих из членов этой партии и в миссионерной деятельности заметна более любовь к иудейству, чем к христианству и особая ненависть (плод инквизиции) к папистам. Упомянутое сейчас нами „лондонское человеколюбивое общество“ по имени основанное для обращения израильтян ко Христу нередко действует как пропаганда для обращения христиан к иудейству. Выдаются огромные суммы на то, чтобы рассылать миссионеров с целью распространения иудейских взглядов на писание и проповеди о том, чтобы язычники духовно покорились иудеям⁴⁴⁶. Некоторые из вождей этой партии хотят даже снова ввести обрезание, как выразила эту мысль их любимая писательница Шарлотта Елизавета в письме к первому англиканскому епископу в Иерусалиме Александру⁴⁴⁷. Гай-Чёрчмены со своей стороны оказали важную услугу общему делу христианства основанием „Августинской коллегии“, в которой воспитываются и образуются миссионеры для колоний. Партия Гай-Чёрчь много содействовала оживлению „общины для распространения евангелия“⁴⁴⁸. Кроме того, так как к бедствиям людей более сострадательны женщины и так как в колониях и вообще в языческом мире христианская скорее действует на сердца женщин, для проповеди которым во многих странах восточных нельзя иметь доступа миссионерам – мужчинам, то Гай-Чёрчмены устроили так называемую „общину сестер милосердия“⁴⁴⁹. Община эта оказывает весьма большие услуги страждущему в госпиталях человечеству, и особенно важное значение имеет при распространении христианской веры в азиатских, африканских и других полудиких странах. Сестры милосердия в устроенном для них заведении изучают, насколько для них возможно, медицину, догматы, всеобщую церковную историю и историю своей церкви, вполне изучают язык того народа, к которому они сами себя назначают. Являясь в указанную страну необразованных жителей, они прежде всего приобретают их внимание своими медицинскими познаниями, получают доступ в дома, с особенным усердием ухаживают за больною, с полным участием лечат ее и с течением времени незаметно для пациентки овладевают ее волею и умом, и таким образом через женщин оглашают хижины и дворцы учением христианским⁴⁵⁰.

Но кроме миссий, устроенных партиями англиканской церкви независимо друг от друга, в ней есть не мало таких миссионерных компаний, членами которых бывают не только лица всех ее партий, но и иноверцы. Так, в 1795 году члены англиканской церкви, соединившись с индепендентами и диссентерами, образовали огромное лондонское миссионерное общество, которое в 1796 году отправило свой корабль с миссионерами во многие южные острова; в 1797 году послало других миссионеров на западный берег Африки и в 1798 году на мыс Доброй Надежды⁴⁵¹. Замечательное по своей обширной и благотворной деятельности в колониях между единоверцами „товарищество для распространения Евангелия“⁴⁵² имеет миссию в Дели и Борнео, а также содержит валденских пасторов и протестантскую семинарию в Венгрии. Исключительно проповедничеством занимается „духовное братство“. В Англии есть особая семинария, известная под именем миссионерной. Кроме того, „товарищество, поставившее целью заботиться о церквах и школах в колониях“, имеет „учительскую семинарию (для приготовления учителей)“, „заведение для детей миссионеров“. Лондон, по своему народонаселению, равняющийся какому-нибудь итальянскому герцогству, заслужил особенное внимание миссионерных компаний. Так как в числе своих жителей он во множестве имеет евреев, еще не обращенных в христианство, магометан, а быть может и полных язычников, то для него собственно, в 1835 г., из членов разных вероисповеданий, составилось особое товарищество, под именем „лондонская градская миссия“. В 1854 году она имела до 300 миссионеров и 27,000 фун. ст. капитала⁴⁵³.

Миссионеры англиканской церкви не пропускают случая обратить к своей церкви и христиан других вероисповеданий. Мы уже говорили, что ирландское товарищество в Лондоне, в 1822 году, образовалось с целью распространить христианское знание между католиками, говорящими по-ирландски. С этой целью открыта в Дублине кафедра для ирландского языка. Пятьдесят приходов составилось из обратившихся к англиканской церкви ирландцев-католиков; в настоящее время в этом миссионерном обществе пасторов, катихизаторов, миссионеров и учителей считается до 525 членов⁴⁵⁴.

Миссионерная деятельность англиканцев в пользу своей церкви простирается и на протестантов континентальных. Англиканцы хотят, чтобы континентальные протестанты, не имея существенной разности, по словам архиепископа кантерберийского, в учении с церковью англиканской, дали своему вероучению и своей церкви вид более совершенный, в каком находится ныне англиканская церковь. Посмотрите, какую инструкцию, касательно континентальных германских протестантов, дал архиепископ кантерберийский впервые назначенному в Иерусалим английскому епископу Александру⁴⁵⁵. В брошюре, обнародованной им по случаю открытия в Иерусалиме епископской евангелической кафедры, архиепископ кантерберийский выставляет себя пролагающим дорогу к совершенному, окончательному, как в практике, так и в учении, соединению между церковью англиканской и не совсем устроенными протестантскими обществами на материке Европы. При этом в брошюре сказано, что он не находит никакого существенного различия между англиканской церковью и другими протестантскими вероисповеданиями и только указывает на иерархическую степень епископа, отсутствие которого он считает несовершенством в немецких протестантских церквах. Епископство в Иерусалиме должно быть совершенно англиканское. Немецким протестантским обществам, которые присоединяются к англиканской церкви, предоставляется свободно совершать литургию по их национальным служебникам, которые, будучи составлены из древних литургий, во всех пунктах учения согласны с литургией англиканской церкви. Но лица, имеющие получить какую-нибудь Иерархическую степень в таких немецких обществах, должны посвящаться по обряду англиканской церкви и подписать члены ее вероучения⁴⁵⁶. Из этого видно, что немецкие общества, при присоединении их к епископальной церкви, во всех отношениях должны покориться ей. Им же ничего не уступлено. Правда, им оставляется их литургия, но они должны принимать в себя англиканскими епископами рукоположенных пасторов и вместе с тем учение англиканской церкви о священстве, о необходимости апостольского преемства епископов. Таким образом, соединение протестантских сект, которое, по мысли кантерберийского архиепископа, должно произойти через учреждение в Иерусалиме англиканской епископской кафедры есть ни что иное, как переход немецких протестантов к англиканской церкви, как к более совершенному протестантскому обществу. С целью споспешествовать соединению, учреждены членами англиканской церкви „протестантская семинария“ в Венгрии, „миссионерная и учительская семинария“ в самой Англии⁴⁵⁷.

Что касается отношений англиканских миссионеров к восточным христианам, то эти отношения определены архиепископом кантерберийским при отправлении в Палестину уже известного нам епископа Александра. „Епископ англиканской церкви в Иерусалиме должен, по его словам, вступить в дружественные сношения со всеми восточными церквами, отделившимися от православной церкви, и содействовать их православию и чистоте. В частности же, по отношению к православной церкви, он должен быть, сколько возможно, в дружественных сношениях с нею и не дозволять себе никаких притязаний по отношению к ней⁴⁵⁸. С другой стороны, назначение евангелической англиканской церкви состоит в том, чтобы, при усердии некоторых духовных особ, отделившихся от православия восточных церквей, как-то: несториан, армян и др., удовлетворять высшим потребностям, и таким образом давать образование и восстановлять между ними „евангельскую истину“, представленную в форме англиканского протестантизма. Для этой последней цели, англиканцы завели в Иерусалим школы, куда принимаются православные дети, если на то согласны их родители⁴⁵⁹.

И вообще всюду, где только избирают английские миссионеры центр для своей деятельности и имеют хоть маленький успех, всюду заводят они спокойные приюты для бедных, благоустроенные школы для детей, как мужского пола, так и женского, устрояют хорошие госпитали, снабжают их сколько возможно медикаментами, приставляют опытных врачей, учреждают гостиницы и странно-приемные дома, и быт каждого, обратившегося к их церкви, стараются, сколько возможно, улучшить. Такая их деятельность известна всякому посещавшему Палестину⁴⁶⁰, и достойна подражания….

Что сказать о миссиях англиканской церкви?

Англиканские миссионеры действуют между лицами двоякого рода: среди нехристиан, как то: иудеев, магометан и язычников и среди христиан других вероисповеданий; а потому мы скажем суждение об их деятельности между теми и другими.

а) О миссиях англиканской церкви между нехристианами.

Однажды святой апостол Иоанн вместе с некоторыми своими спутниками и учениками Христовыми увидел человека, который, не будучи прямым и истинным последователем Господа нашего Иисуса Христа, между людьми творил добрые дела во имя Христово и именно многих людей, объятых демонами, освобождал от этих служителей сатаны. (Мк.9:38, Лк.9:49) Святой Иоанн и другие соученики Христовы запретили тому человеку продолжать деятельность такого рода, на том основании, что он не ходит по них. Мы возбранихом ему, творит святой Иоанн Иисусу Христу, яко не последует нам (οὐκ ἀκολουϑεῖ ἡμῖν (Мк.9:38) – яко во след не ходит с нами οὐκ ἀκολουϑεῖ μεϑ’ ἡμῶν (Лк.9:49). Святой апостол, встретивший такого человека, вероятно, во время своей первой проповеди, когда Господь посылал 70 своих учеников (Лк.10:17) по два человека (Мк.3:14, 6:1, Лк.9:1; Мф.10:5–16), не тотчас по возвращении с проповеди рассказал про этот случай, быть может, считая свою распорядительность справедливою; но спустя несколько времени после того по поводу многознаменательного учения Спасителева (Мк.9:35–37; Лк.9:48) вспомнил о своем поступке и, недоумевая касательно его свойства и достоинства, рассказал о нем Самому Иисусу Христу. Что же Спаситель сказал? Он ответил: не браните, во-первых, по тому, что никто же есть, иже сотворит силу о имени Моем и возможет вскоре злословити Мя (Мк.9:35); во-вторых по тому, что иже не есть на вы, по вас есть: (Мк.9:40; Лк.9:50, сн.11:23; Мф.12:30). Послушая заповеди Спасителя, мы считаем несправедливым бранить английских миссионеров за распространение ими христианской веры между иудеями, магометанами и язычниками. Если тот, кто принимает проповедников евангелия, получит мзду (Мф.10:41), если кто напоит чашею студеной воды христианина, каков бы он по душе и вероисповеданию ни был, токмо во имя ученика, не погубит мзды своея (ст. 42), то тем более сами проповедники не будут лишены мзды, или, по крайней мере, не должны быть бранимы, хотя бы они были и подобны указанному святым Иоанном неистинному последователю Христа, творившему однако добрые дела во имя Его (Лк.9:49). В мире не христианском английские миссионеры проповедуют Христа, содействуют образованию ума и сердца, лечат больных, дают приют бедным, сиротам и бесприютным и заботятся вообще о внешнем благосостоянии всех своих слушателей и новых единоверцев. Уже ли должно унижать их добродетели? Они проповедуют неистинное учение Христово? Правда; но в своей проповеди они не восстают подобно иезуитам против истины православной; ни открыто, ни тайно не порицают ее, они не на ны (οὐ καϑ’ ἡμῶν) (Мк.9:40). А что это действительно так, то уже это видели мы из их уважения к святой восточной церкви⁴⁶¹, из их стремления заимствовать чистую евангельскую и апостольскую истину от своей матери восточной православной церкви⁴⁶² и наконец из прямого предписания архиепископа кантерберийского своему иерусалимскому епископу Александру, которые по тому предписанию должен сколько возможно заботиться о поддержании дружеских сношений с нею и не дозволять никаких притязаний по отношению к ней⁴⁶³. Таким образом англиканские миссионеры преимущественно Гай-Чёрчмены не только не на нас (καϑ’ ἡμῶν (Мк.9:40; Лк.9:50), но некоторым образом по нас (ὑπὲϱ ἡμῶν, там же). Они приготовляют нехристиан к принятию православия, к которому сами стремятся: они служат предтечами. А поэтому видя удивительные дела, ревность английских миссионеров согласно с заповедью Спасителя не смеем их бранить, а считаем не несправедливым все терпеть, о Господь и, радоваться, кто бы ни проповедал о Нем⁴⁶⁴; мы сочувствуем им, хотя они языкам возвещают Христа нечисте (Флп.1:16). Всяцем образом: аще неистинно (πϱοφάσει), аще истиною Христос не-христианам проповедаем есть и о сем, вместе с учителем языков, радуемся (χαίϱω καὶ χαϱήσομαι). (Флп.1:18 сн.1Сол.5:14, 16).

б) Что же касается миссионерной деятельности англиканцев среди христиан, то мы здесь, по причине более сильной деятельности миссионеров, обратим внимание первее всего на их отношение к католикам, затем, по причине более – частых столкновений их с протестантами, – к другим протестантским сектам и наконец к восточным христианам, как православным, так и неправославным.

Все партии англиканской церкви особенно Лоу-Чёрчь и Гай-Чёрчь не терпят латинян. Лоу-Чёрчмены, – по злопамятованию о старинных делах латинян, и особенно латинствовавшей в Англии после реформы Генриха VIII, королевы Марии, которая, по внушению своих учителей, обращалась с членами протестантской в Англии партии крайне бесчеловечно. Кроме того, при своем взгляде на всеобщность священства и на безусловную покорность букве писания, толкуемого каждым по-своему, они не только сами не могут равнодушно сносить, но и над другими видеть деспотизм папы, его неограниченные и нехристианские притязания. Гай-Чёрчмены, со своей стороны, тоже помня все бедствия, внесенные в английское государство с латинской церковью, не расположены к ней. А при своем более глубоком понимании сущности дела, видят всю бездну злоупотреблений в латинской церкви, всю пагубу заразы от духа папизма, и оттого еще более отвращаются его. По этим-то причинам все миссионерные товарищества англиканской церкви всячески всюду стараются подавить папизм, как смертоносную язву, существующую на земле на погибель душам. И их старания, отвращение и злоба к нему имеют успех. Уже в Ирландии из католиков, присоединившихся к англиканской церкви, образовалось около 50 приходов и в Австрийских областях католических воспитанники англиканско-протестантской в Венгрии семинарии с довольно большим успехом действуют на пользу своей церкви. Кроме личных столкновений, кроме устного проповедничества против латинского учения, товарищества отпечатывают весьма много книг, направленных прямо против догматов и очевидной лжи латинской церкви, против несправедливых и нелепых притязаний римского первосвященника; с полною откровенностью и прямотою выставляют пороки, злоупотребления, происки и интриги латинской пропаганды и вообще латинского духовенства. Мы уже говорили, как число апокалипсического зверя, толкуемое Лоу-Чёрчменами с удивительною меткостью и находчивостью прилагается к восседающему на римском престоле и как они черты вавилонской апокалипсической блудницы слишком легко находят в поступках и деятельности пап. И все подобные предположения и сближения беспрепятственно отпечатываются и, конечно, публикой, быть может, с удовольствием читаются. Чрезвычайно сильная ревность английских миссионеров как между латинянами, так и между другими лицами, весьма много обязана своею силою латинянам. Враги в достижение одной цели обыкновенно друг другу соревнуют и стараются пересилить друг друга. Поэтому когда англиканцы видят, что латинская пропаганда крайне усердно действует в пользу своего первосвященника, но на пагубу душ, принимающих латинское учение, тогда все свои силы употребляют на ограничение и подавление латинства всюду, где бы оно ни проповедовалось. А оттого, естественно, они в миссиях бывают неутомимы в проповедовании, соперничают с латинской пропагандой в благотворительности, устрояют госпитали и приюты также как и та, заводят школы и притом такие же, как у католиков, благоустроенные, куда не завлекают какими-нибудь небезукоризненными средствами, как делает латинская пропаганда и в своих школах не возбуждают фанатической ревности к своей вере и бесчеловечной вражды к другим, не принадлежащим к их обществу.

Касательно деятельности английских миссионеров между протестантами можно сказать только то, что она не столь сильна и пламенна, какую замечать можно в них среди католиков. Вполне сознавая, что протестантство в самом своем зародыше скрывает начало пантеизма, а следовательно, при дальнейшем его развитии, идет слишком резко против христианства, английские миссионеры преимущественно Гай-Чёрчмены, не вполне усвоившие протестантское начало, спокойно выставляют на вид без фанатизма рассуждающим о вере протестантам несогласие их учения как с Словом Божиим, так и с здравым разумом, указывают на противоречие его опыту и истории, и из принятых протестантами положений логически выводят такие следствия, какие оскорбительны для Бога, по своей нелепости унизительны для здравого ума и пагубны для нравственности. И здесь, как и между латинянами, они действуют как живым словом, так и сочинениями, которые распространяются во множестве экземпляров.

О деятельности английских миссионеров между восточными христианами как православными, так и неправославными можно сказать только то, что они в своих отношениях к ним гораздо лучше и благороднее латинских миссионеров, действующих с ненавистью к православию и вообще ко всему греческому. Норма для их деятельности определена в брошюре кантерберийского архиепископа, отпечатанной по случаю назначения английского епископа в Иерусалиме. Там сказано: „Епископ англиканской церкви в Иерусалиме должен вступить в дружественные сношения со всеми восточными церквами неправославными и содействовать их православию и чистоте“. И действительно известно, что это предписание архиепископа выполняется не только епископом в Иерусалиме, учредившим там больницу и училище, куда действительно восточные христиане могут свободно и безмездно поступать для образования, но и другими англиканскими миссионерами, которые за свое участие в бедственном положении восточных неправославных христиан, приобрели к себе расположенность и признательность. Для примера укажем на несториан. Несториане, видя, как английские миссионеры благоустрояют быт народа, которым они проповедуют евангелие и как заботится об образовании – сами приглашают их к себе. Так в 1850 году один несторианский епископ умолял английского миссионера Баджера такими словами: „приходите, пожалуйста, к нам; мы с радостью примем вас; вы можете завести у нас школы. Я уверен, что мой народ послушает вас. Быть может, ваше прибытие освободить нас от тиранства неверных, но сами по себе мы ничего не можем сделать“ ⁴⁶⁵. Или, как другой несториансий епископ говорил английским миссионерам; „ваш долг придти и освободить нас от ига невольнического“⁴⁶⁶. И английские миссионеры действительно всячески стараются о том, чтобы оградить безопасность несториан, обучают их детей, по возможности улучшают их домашний быт, при проповеди не делают ни подкупов, ни обмана, ни насилия, ни лести; за все это несториане, будучи к ним благодарны, расположены к ним более всех других миссионеров, какие только живут между ними и проповедуют евангелие; с ними одними из всех миссионеров они особенно в хороших отношениях и ведут дружественную переписку с англиканской церковью. Так, патриарх несториансий Мар Шимун в 1843 году, изображая бедственное и опасное положение своей церкви от миссионеров латинских и американских в письме к англиканским епископам так отзывается о тех и других. Об латинских миссионерах он пишет: „Эти волки употребляют различные средства для покорения нас папскому престолу: то действуют посредством турецкого правительства, то увлекают силою слова, убеждений и ласковым обращением, то подделываются под наш нрав, то наконец и всего чаще прибегают к обольстительному металлу⁴⁶⁷ и деньгами стараются привлечь наc в свое стадо“⁴⁶⁸. А о миссионерах нового света, которые своим учением обольщали мирных обитателей долин персидских, он же и в том же (1843) году так извещал епископов англиканской церкви: „уже три года прошло с тех пор, как прибыло к нам несколько лиц из нового света, называемого Америкою, которые выдавали самих себя истинными православными христианами, но, познакомившись ближе с их учением, мы нашли у них множество заблуждений; поскольку они отвергают сословие священнослужителей, учрежденное Самим Господом, не принимают Вселенских Соборов, не истинного предания святых отцов, не действительности спасительных таинств; почему мы должны остерегаться их действий между нами“⁴⁶⁹. Впрочем, английские миссионеры пользуются уважением например у несториан собственно за распространение грамотности между ними⁴⁷⁰, за покровительство ходатайство перед турецкими и персидскими правителями, за их попечения о благосостоянии. А что касается соединения по вере, то несториане, невольно замечая отступление от древности в англиканской церкви, неохотно соглашаются на присоединение к ней и, в представленном ими англиканской церкви в 1851 году проекте присоединения, принять и их в общение они умоляют не одну церковь англиканскую, но и греческую⁴⁷¹; и английским же миссионерам ясно и прямо высказывают желание вступить в общение с Россией и под ее покровительством⁴⁷².

И в обращении и в деятельности между православными христианами английские миссионеры благороднее и выше миссионеров латинских. Благороднее по цели: они не требуют какого-то безусловного подчинения своей церкви, которое в настоящее время не требуется даже и от самих англиканцев; их цель – образование христиан, раскрытие в них христианского учения, не всегда, впрочем, понимаемого ими самими в духе и силе самого Священного Писания и Священного Предания. Они благороднее и по средствам к достижению этой цели. Не прибегают к гражданской турецкой власти, не действуют хитростью, подкупом и обманом, не вынуждают как-нибудь иначе признания учения их церкви, как действуют латиняне, но предлагают его на волю и благоусмотрение каждого и действуют прямо и открыто. А известно, что открыто действующий противник наш есть наш помощник. При прямой деятельности английских миссионеров, православные восточные очень ясно видят неправоту их учения и безопасно могут сохранить себя от него, пользуясь в то же время безмездно предлагаемыми от англиканской церкви безопасными средствами к образованию себя. Непритязательность миссионеров англиканской церкви, их ненавязчивость⁴⁷³ и, главное, их уважение к православной церкви, приобретают между православными расположенность к ним⁴⁷⁴.

Но, с другой стороны, в заключение нашего изложения об англиканских миссиях, не можем не привести слов англиканца: „что пользы для нас самих в том, – говорит Лейтон, – что мы обратим язычников на факториях? Как мы можем надеяться произвести какое-нибудь действие на них, когда ничего не отвечаем на возражения близ нас находящихся неверов? Да и как мы можем отвечать на это, когда у нас самих такое разногласие в учение? О, что наши дела, которые мы совершаем?! Борьба партий должна же кончиться торжеством одной какой-либо. Но кто может сказать, сколько поколений пройдет, пока, наконец, победа будет выиграна какою-либо партиею?“⁴⁷⁵ Да, англиканской церкви нужно образовать единение в учении между своими членами. Но это единение невозможно без усвоения православных истин; потому что только истина, которая по свойству своему всегда одна, может объединить все партии.

* * *

Замечая удивительное, общее между всеми партиями англиканской церкви, сочувствие к делу веры, общее всем им усердие к церкви и любовь к духовенству, зная при этом их внутреннюю силу и пламенную ревность по христианству, и в то же время видя отдельные между ними корпорации, с отличным друг от друга направлением, каждый не может не предложить себе вопроса: где внешние права таких корпораций? имеют ли англиканцы, так много делающие добра своей церкви и духовенству, какую-нибудь внешнюю санкцию, какое-нибудь гражданское, юридическое основание на свою частную деятельность, на образование братств и товариществ? Имеют; и это основание заключается в праве патронатства, а потому мы считаем нелишним сказать о замечательном по благотворности учреждения в англиканской церкви – о патронатстве.

Начало патронатству в англиканской церкви положил реформатор английской церкви, Генрих VIII. Мы уже говорили выше⁴⁷⁶, что после того, как он отобрал от церкви в свою пользу множество земли и других имуществ, а главное, как упразднил до четырех сот монастырей, которые были приютами для набожных пилигримов, простых путешественников, для нищих, больных и желающих получить возможное в то время образование, произошло страшное волнение в признательном к монастырям и вообще к церкви народе. Один из приближенных к королю Томас Кромвель предвидел собирающуюся над головою короля грозу, и, желая удалить ее, посоветовал Генриху поделиться с аристократией отобранными от церкви имуществами и землями. Генрих не отверг совета, и дворяне получили во владение монастырские земли и, при некоторых из них, храмы, о которых, и о священнослужителях при которых, они и должны были заботиться. Здесь то и заключается начало так называемого патронатства и именно единоличного. Но с того времени, как некоторые дворяне, в упадке своего хозяйства, при заметном увеличении недвижимого имения, вследствие подаренных королем земель, увидели прямое наказание Божие за беззаконное владение, отказали подаренные им земли или какой-нибудь общине или, еще пользовавшемуся правом на, существование, монастырю или парламенту, или какой-либо коллегии университета, – с тех пор стали заведовать церковной землею и заботиться о церкви и духовенстве уже целые общества. Здесь лежит начало патронатства общинного. И в настоящее время мы замечаем в Англии патронатства и того и другого вида. Право патронатства предоставляется как обществу, например духовному капитулу, университету и его коллегиям, так и частному лицу, которое в таком случае получает название Corporations-Sole – (один, представляющий в себе так сказать целое общество)⁴⁷⁷. Патронаты и патроны, (хотя еще не все) в настоящее время имеют право выбирать себе пасторов. В 1863 году из 11,728 приходов в Англии и Валлисе, корона имела под своим покровительством 1,144 прихода, епископы 1,853 прихода, кафедральное духовенство и другие лица высшего духовенства 938, университеты и коллегии 770, священники англиканской церкви 931 приход, а остальные 6,092 находятся в руках частных лиц⁴⁷⁸. Патронаты последнего рода разных лиц, кроме иностранцев, евреев и латинян, приобретаются и женщинами наравне с мужчинами. Все, желающие получить право патронатства, утверждаются в звании патрона епархиальным епископом. На патронах лежит обязанность, сколько возможно, заботиться о благосостоянии церкви и духовенства. Здесь-то и заключается то общее сочувствие в англиканцах и внимание к делу веры, к церкви и духовенству. Именно только патронатством, при внутренней глубоко-религиозной настроенности общества, можно объяснить слишком замечательное внешнее благосостояние церкви англиканской.

Но при всем внешнем благосостоянии церкви англиканской и ее духовенства, нельзя не заметить и недостатков в ее учреждениях по этой части, которые в настоящее время стараются устранить и исправить.

1) В самом благотворном для церкви учреждении – патронатстве заключаются большие неудобства, из которых одни противны каноническим правилам церкви, а другие касаются только некоторых служителей церкви: а) С патронатством тесно связано право выбора пастора для покровительствуемой церкви. А от этого при определении на место весьма часто не берется во внимание ни возраст, ни способности кандидата, но все это обусловливается личным взглядом патрона. Кроме того, со многими патронами соединено право пользоваться большою десятиною, что особенно весьма неприятно действует, когда мирянин и даже диссентер пользуются теми доходами, которые в древние времена принадлежали церкви и назначались на покрытие ее нужд. б) Патронатство единоличное заключает в себе много неудобств для церкви и пастора. Оно может быть приобретаем членами англиканской церкви без различия полов и кроме того, даже диссентер, не принадлежащий к англиканской церкви, также может за деньги купить себе право патронатства. Вследствие этих порядков, как право патронатства, так и приход с церковью и пастором, переходят в наследство и можно их беспрепятственно продавать или навсегда, как крепостное именье или отдавать на откуп на известное число лет. Так случается, что право патронатства продают с аукционного торга и, конечно, уступают его тому, кто больше за него даст. В английских газетах встречаешь иногда объявления в род следующих: „Г. Симпсон желает продать право патронатства, а вместе с тем церковный дом с садом и большим количеством земли и пр. в таком-то NN приходе, с которого он получает доходу около 700 фунт. стерл. в год и в котором пастору 75 лет от роду⁴⁷⁹. Вследствие такого крепостного состояния церкви, ее пастора и прихожан бывает то, что патрон, по безусловному полномочию на продажу, уступает право патронатства иногда такому лицу, которое, имея весьма много других патронатов, более для него выгодных и более близких к месту постоянного жительства, весьма редко посещает приход и притом только для сбора с патроната доходов в свою пользу, а о самом приходе, церкви и духовенстве нисколько не заботится; отчего содержание духовенства, поправки по церкви, – разлагаются на самих уже и без того обремененных налогами прихожан. Кроме того, патрон, имея право на выбор себе пастора, иногда, как выше сказано, избирает себе в пасторы не совсем достойного человека. Иногда право патронатства частных лиц достается в наследство большому семейству, которое не уступает его никому весьма долгое время и находясь в слишком близком отношении к прихожанам и пастору, хлопочет только о том, как бы извлечь себе побольше выгод из патроната, а о духовенстве мало размышляет и заботится. Поэтому сообразно с бо̀льшим благосостоянием духовенства, находящегося в патронатах общинных, а также согласно с конституционным духом и стремлением англиканцев к общности, товариществу, одним словом, к соборной (коллегиальной) деятельности, мы думаем, что общинное патронатство возьмет первенство над единоличным и весьма значительно ограничить его.

2) Такой беспорядок поддерживается еще древним учреждением, по которому один пастор может заведовать многими не только церквами, но и приходами. Разумеем плюралистов. Замечательное это учреждение, с самого начала бывшее делом необходимости⁴⁸⁰, в последствии сделалось причиной злоупотреблений: когда один пастор заведует многими приходами, тогда, исправляя требы в одном более выгодном, он оставляет совершенно в стороне другой, принадлежащий ему округ. При плюральности неизбежно отсутствие от прихода⁴⁸¹. А при отсутствии пастора в пастве образуется холодность к вере и Богослужению. Такому злоупотреблению парламент хотел положить конец еще в 1838 году. По его биллю ни один пастор не может заведовать двумя приходами, из которых в одном 3,000 душ, а в другом более 500 душ, если при этом он получает доходу с обоих больше 1,000 фун. стер. Также установлено, чтобы ни одно духовное лицо, без особого дозволения епископа, не было в отлучке от своего прихода более трех месяцев в году. Но этому уложению не подлежат епископы, профессоры университетов, президенты коллеги, придворные капелланы и архидиаконы⁴⁸².

Третий недостаток замечается в разделе приходов. До последнего столетия число приходов было почти тоже самое, какое было во времена реформации, между тем как народонаселение значительно увеличилось. Правительство заметило такую несообразность, и в 1828 году вполне организовалась комиссия о постройке новых церквей. На постройку их и для открытия новых приходов, правительство пожертвовало полтора миллиона фун. стерлингов. В тоже время было постановлено, что, если где прихожане вздумают устроить церковь на свой счет, комиссия должна половину издержек брать на себя. Обширные приходы были разделены, и в них устроены новые церкви, которые до смерти приходского пастора зависят от той церкви, в приходе которой они образовались, а по смерти его могут иметь самостоятельный приход. В 1835 году учреждена другая комиссия между прочим для этой цели. Отрадно видеть, сколько нового и великого совершилось с этого времени в устройстве англиканской церкви, какое достохвальное соревнование по этому предмету пробудилось между ее членами особенно в последние 20 лет! В приходах англиканской церкви в последние 50 лет выстроено 2,529 церквей. В первые 30 лет нынешнего столетия (1801–1831) 500 церквей, в последние 20 лет (1831–1851) 2,029 церквей. В 1851 году на каждую церковь приходилось до 1,296 человек. Но еще доселе заметна огромная несоразмерность между народонаселением и церквами. По словам одного англичанина: „если англиканская церковь хочет удовлетворить местами в храмах всех своих членов, для этого ей нужно устроить еще около 2,000 церквей с двумя миллионами мест“⁴⁸³.

Кроме недостаточности приходов, заметна еще несообразность в разделе доходов. В англиканской церкви вообще заведен такой порядок, чтобы в каждом из приходов (за исключением немногих) было не больше одного пастора. От этого, как в беднейшем приходе, бывает один пастор, так и богатейшем также один; тогда как „во многих из приходов последнего рода, – по словам англичанина, – могли бы безбедно содержаться до 10 и более пасторов и образоваться из таких приходов от 10–20 приходов⁴⁸⁴. Это побуждает нас сказать несколько слов о несоразмерности в разделе доходов. В Англии вообще резко отличаются два состояния в народе: с одной стороны неимоверное богатство, с другой – возмущающая душу бедность (павперизм). Это же различие заметно и в англиканском духовенстве, несмотря на то, что оно, по отзыву известного современного историка, вообще самое богатое в свете⁴⁸⁵. Эта несоразмерность в доходах замечается, как при сличении доходов епископских с доходами низшего духовенства, так и при сличении доходов между одним низшим духовенством. Так в 1851 году годовой доход 26 епископов в Английском королевстве (не включая сюда Манчестерского и Содорского) простирался до 684,389 фун. стер. (до 4,311,750 руб. сер.), тогда как, по сознанию самих епископов, им 26 епископам достаточно на год 150,000 ф. ст. (945,000 руб. серебром)⁴⁸⁶. При таких огромных доходах епископа, тем тягостнее видеть чрезвычайно скудное содержание многих лиц низшего духовенства, в котором также нет пропорционального раздела в доходе. Так в 1831 году из 10,718 приходов 3,528 доставляли своим пасторам менее 150 фун. стер., а иные – менее 100 фун. ст., между тем как полторы тысячи приходов каждый доставлял своему пастору 500 фун. ст. (из них 184 прихода больше 1,000 фунт, ст., а 18 приходов больше 2,000 фун. ст. (более 12,000 руб. сер.)⁴⁸⁷. Такая несоразмерность в доходах, обнародованная в отчете, обратила на себя внимание англиканцев. В 1835 году составилась так называемая „церковная комиссия“, которую составляли все епископы, министры, правоведы, много лордов, а также три декана. Комиссия эта, поставила своей задачей поверять доходы синекуров, равно как описывать и излишек доходов епископских и употреблять его на улучшение бедных приходов. Вследствие этого, доходы стали подвергаться контролю и заведена общая церковная кружка. Впрочем, не много успеха сделали в пользу бедного духовенства, потому что встречали сильное противодействие в самих лицах, пользующихся большими доходами* («Некоторые епископы находят для себя обременительным подчиняться гражданскому контролю; они противопоставляют ему некоторого рода силу инерции, отговариваются неполучением излишнего (против казенного бюджета), употребляют отговорки и прямо отказываются. Есть один епископ, получающий 625,000 фр. более назначенной ему суммы, который однако ж представляет в комиссию очень незначительный остаток». См. Revue Chrétienne. 1863. Avril. Сн., Дух. Вестник. Харьков. 1863. Июнь. 290 стр.). До 1853 года эта комиссия на улучшение бедных приходов употребила только 77,000 фун. ст. и 58,000 фунт. стерл. на епископов и кафедральное духовенство, между тем отказывало в пособии 1,500 сельским пасторам, которые получали в год доходу не более 60–70 фунт. стерлингов⁴⁸⁸. И с каждым годом все более и более усиливается сочувствие общества к бедным пасторам⁴⁸⁹.

Есть еще одно злоупотребление в англиканской церкви, которое общественным мнением в настоящее время жестоко преследуется. Это – непотизм. Так как „доходы духовенства англиканского чрезвычайно велики, то знатные фамилии по большей части и закрепили богатые места за своими сынками⁴⁹⁰. Самые же заметные личности в этом кругу – дети, родственники или любимцы епископов. „Счастье их, – по словам англиканца, – нередко бывает упрочено прежде, чем они оставят колыбель. Архидиаконаты и другие высшие места в англиканской церкви до последнего времени, кажется, существовали за тем, чтобы этим высокородным чадам жить спокойно (comfortably), есть, пить и веселиться“⁴⁹¹. И действительно, люди из высшего класса, вовсе не готовившиеся к духовному званию и поступавшие в него только по житейским расчетам, по большей части смотрят на свою должность только как на поприще, где он может приобрести весьма значительные средства к безбедной жизни. А поэтому они вообще живут вдали от своего прихода и вовсе не занимаются исправлением треб и обязанностей своего звания, а для прихода они имеют при себе викария, который за ничтожную плату исправляет за них все требы, между тем как достойнейшие кандидаты на места такого рода часто не имеют средств к содержанию себя. Такой порядок естественно должен был ожесточить как диссентера, который обязан был платить огромную подать не только чужому, но и еще недостойному клиру, так и членов самой англиканской церкви. В последние годы нынешнего столетия на непотизм слишком сильно стали восставать, и устно и письменно поражали этот недостаток и злоупотребление, самих синекюров осыпали сатирами и предлагали уже об уничтожении учреждений в пользу синекюров⁴⁹² и непотизма. Да, „время господства непотизма и непотов миновалось. Только немногие из этого благовоспитанного отродья остались для того только, чтобы при всех их огромных доходах, сделаться предметом негодования и насмешек в период преобразующегося порядка вещей. Прилив моря ударил их о берег для того, чтобы они испустили дух свой под многочисленными стрелами разнородных сатир⁴⁹³.

Такова деятельность англиканцев и быт церкви англиканской!

Что сказать вообще о современном состоянии англиканской церкви, по справедливости заслуживающей внимания православных больше всех других обществ?

Нужно сказать и в заключении тоже самое, что сказано нами в начале сочинения. У современной нам англиканской церкви по отношению к учению, Богослужению и управлению, нет положительного настоящего; в ней происходит брожение элементов. Но, при всем том, нельзя не заметить и в самом брожении движения к одному направлению, которое хотя еще вполне не установилось, тем не менее видимо дает заметить себя. Но так как каждое направление, естественно, должно иметь исход и необходимо предполагает цель, то при обозрении современного состояния или движения какого-нибудь общества, нельзя не допустить предположений о его будущности и об исходе направления.

Что англиканская церковь принесла дань протестантизму и тяготится его влиянием, это слишком ясно видно из всего направления как в вероучении, так и в практике. Она заботится о восстановлении древнего Богослужения в его внешнем великолепии, а уже это одно стремление не дает повода предполагать дальнейшего развития англиканской церкви на протестантских началах. Скорее и справедливее – определят ее будущность по отношению к папизму и православию.

Паписты уже давно провозвестили исход движения в англиканской церкви. Они уже давно с распростертыми объятиями ждут обращения англиканской церкви в недра латинства. Каждый папист-писатель, с полной самоуверенностью, предсказывает об имеющем скоро последовать соединении церкви англиканской с латинской⁴⁹⁴. На чем основывают они все свои предсказания об этом исходе движения?

Паписты приводят в доказательство своих уверений: 1) примеры обращения нескольких англиканцев⁴⁹⁵ и притом даже из представителей пюзеизма, каков Ньюман; 2) опираются на историю. Паписты уверяют, что Британия услышала весть о Христе из уст проповедников римских. Одни из папистов говорят, что обращение ко Христу жителей Британского острова, было при Григории Великом⁴⁹⁶, а другие относят распространение христианства римскими проповедниками в Великобритании ко второму веку⁴⁹⁷. Рассмотрим каждое из указанных оснований.

1. Примеры обращения нескольких англиканцев еще ничего не могут говорить в пользу будущего соединения англиканской церкви с римской. От части слишком малой к целому заключать никак нельзя. Кроме того, обращение нескольких англиканцев к латинству объясняется многими, слишком частными, их побуждениями и особыми обстоятельствами⁴⁹⁸.

2. Что же касается истории насаждения христианства в Великобритании римскими проповедниками, то рассказы об этом папистов ложны.

а) Несправедливо утверждают паписты, будто христианство утверждено в Британии римскими проповедниками при папе Григории Великом. Они смешивают два события, касавшиеся обращения жителей Британских островов, а) коренных жителей бриттов и б) обращение англосаксов. Несомненные факты свидетельствуют, что Британия оглашена была проповедью евангелия гораздо раньше. Так Тертуллиан, живший в Африке во 2 столетии, в сочинении против иудеев говорит: „Области Британии, в которые римляне не могли пробраться, покоряются Христу“. И в другом месте: „Британцы заключены в недрах океана, но царство и имя Христово повсюду распространилось, во всем мире веруют, всюду Христос воцарился, везде ему службу совершают“⁴⁹⁹. Значит об англиканской церкви уже во 2-м веке знали.

Ориген в беседе на четвертую главу Иезекииля говорит: „прежде пришествия Христова, Британия или страна Мавритания веровала ли когда-нибудь во Единого Бога?“ И затем прибавляет; „во всех церквах, которые покрывают страны мира, вся вселенная с веселием взывает к Богу Израилеву“. И в другом месте в беседе на 6 главу Луки говорит: „да будет сила Господа и Спаса с теми, которые от нас отправляются на Британский остров“.

На первом Вселенском Соборе (в 325 году) в числе присутствовавших там 318 отцов был один епископ из Британии. Император Константин Великий, созвавший собор, впоследствии писал о нем послание ко всем православным епископам, которые не были на соборе. В этом послании он говорит, что британская церковь наравне с другими церквами принимает этот собор. Евсевий Памфилъ, писавший вскоре после собора, упоминает об этом в жизни Константина⁵⁰⁰.

Святой Афонасий, равно как и другие епископы Египта, сообща писавшие (363 г.) императору Иовиану „об истинной вере“, в послании своем говорят: „эту католическую веру исповедали бывшие в Никее отцы, ее исповедуют и все поместные церкви, как-то: испанская, британская, галльская и церкви восточные, за исключением немногих арианствующих. Об учении всех вышеупомянутых церквей мы имеем самые достоверные сведения; от них у нас есть грамоты“⁵⁰¹. Иерархи британской церкви присутствовали и на других соборах, бывших в этом веке; так например на сардикийском (в 347 г.). Об этом упоминает Афанасий в начале второго своего слова против ариан.

Святой Златоуст в слове о том, что „Христос есть Бог“ говорить: „Британские острова, лежащие по ту сторону моря и находящиеся на самом Океане, поняли силу Слова, потому что и там уже воздвигнуты церкви и жертвенники“⁵⁰². В беседе о „пользе чтения Священного Писания“ говорит: „пойдешь ли к Океану или на Британские острова, поплывешь ли по Черному морю, отправишься ли в северные страны, всюду услышишь ты разговоры о Священном Писании“⁵⁰³.

Ограничимся и этими свидетельствами для доказательства нашей мысли. Христианство в Англии существовало гораздо ранее времен Григория Великого. При Григорие Великом были, правда, отправлены в Англию миссионеры, но не для туземных жителей, которые, как видели мы, уже слышали проповедь о Христе, а для приглашенных бриттами англосаксов, которые действительно еще были язычниками.

b) Некоторые из латинских историков, находя в древней церкви так много свидетельств о христианстве в Англии гораздо ранее времен Григория Великого, утверждали, что жители Британских островов приняли христианство именно от римской церкви еще в конце 2-го столетия. Так Беда достопочтенный (venerabilis) (в 8 столетии) говорит, что британский король Люций просил римского епископа Елевферия (в конце 2-го века) прислать к нему миссионеров; Елевферий, по просьбе Люция, послал миссионеров, которые и обратили британцев⁵⁰⁴. Со своей стороны мы скажем, что и это свидетельство не достоверно; оно произвольно, и не имеет основания ни в памятниках более древних, ни в практике англиканской церкви, замеченной первыми римскими миссионерами, ни в отношениях к ним бриттов-христиан.

Кто в самом деле насадил в Англии христианскую веру?

Известный церковный историк Евсевий Памфиль (4-го века) говорит: „некоторые из апостолов перешли Океан“ доходили даже до Британии, переходили за Океан на так называемые Британские острова“⁵⁰⁵. Феодорит епископ кирский (402 г.) говорит: „наши рыбари, мытари и скинотворцы преподали евангельские заповеди всем людям, и принять закон Распятого убедили не только римлян и покоренных ими, но еще индейцев, эфиоплян, персов и британцев⁵⁰⁶.

Никифор Каллист пишет, что „одни из апостолов ходили по Египту и Африке, а другие достигали берегов Океана и Британских островов“⁵⁰⁷.

Из представленных свидетельств, довольно ранних, видно, что церковь англиканская получила свое начало от апостолов. Кто же именно из апостолов проповедовал в Англии Христа?

Мы умолчим о том, в какой мере достоверны свидетельства Евсения, Феодорита и Никифора Каллиста о проповеди самих апостолов, о которой не говорят более древние свидетели, как, например, Тертуллиан и Ориген; не станем разбирать весьма многочисленных свидетельств и о том, который именно апостол проповедовал, потому что они слишком разногласят друг с другом⁵⁰⁸, а заметим только, что нельзя думать, чтобы апостол языков – святой Павел, или кто либо из его учеников, например, римских насадил христианство в Англии. Нельзя думать по тому самому, что бритты-христиане в Англии, как видно из церковной их практики и жизни, усвоили себе обычаи учеников ап. Иоанна напр. празднование пасхи по малоазийскому счислению, удержанному от Иудеев ап. Иоанном. Действительно особенности британской церкви, до появления в 597 году римских миссионеров в лице Августина и его спутников, слишком резко говорят против ее происхождения от римской. Британцы не согласны были с римской церковью во времени празднования пасхи. Это видно из рассказа Беды. Он говорит: „Английский король и королева, будучи наставлены разными учителями в отношении к празднованию пасхи, не согласны были и между собою. Между тем как король уже праздновал пасху, королева все еще соблюдала пост“⁵⁰⁹. Ясный знак, что король имел учителем какого-нибудь христианина из Малой Ази, дорожившего обычаем, освященным святым апостолом Иоанном, а королева была наставлена в делах веры римскими учителями. Британская церковь не согласна была с римской и в форме крещения⁵¹⁰; духовенство британское отличалось от римского стрижкою волос.⁵¹¹

Не ясно ли отсюда видно, что не римские проповедники, будто бы приглашенные Люцием, обратили британцев ко Христу. Мысль о происхождении англиканской церкви от римской, высказанная в первый раз Бедою, есть ничто иное, как сказка, образовавшаяся вследствие притязаний англосаксонцев, восставших против церковной независимости бриттов и старавшихся над покоренными бриттами утвердить церковное главенство Рима.

Наконец, первые отношения британцев к первым миссионерам Григория Великого и к главному из них Августину, слишком ясно показывают, что бритты-христиане ученики не Рима, а какой-нибудь другой страны. Когда Августин (в 6 в.), успевши обратить к христианству англосаксов, предлагал бриттам соединиться со вновь образовавшейся церковью и подчиниться власти римского первосвященника, тогда от лица всех британцев игумен одного британского монастыря, по имени Дейнох, ответил ему: „Мы все готовы слушаться церкви Божией, как папы римского, так и всякого благочестивого христианина, ко всякому оказываем любовь и поддерживаем ее и словом и делом. Но мы не знаем, чтобы можно было требовать от нас другого какого-то послушания тому, которого вы называете папою или отцем отцев“ (Pater Patrum)⁵¹². Подобного же рода ответ дан был бриттами православными христианами Августину на его предложение, принять римское празднование пасхи, совершать крещение по уставу римской церкви. Нужно ли говорить о том, что такой ответ, неприятный римскому проповеднику, нисколько не говорит в пользу происхождения англиканской церкви от римской? Справедливее всего думать, что британцы или непосредственно с востока или через соседку Галлию приняли христианскую веру, с востока – из Малой Азии, из которой прибыли в Галлию первые просветители христианства.

Итак, история о начале христианства в Англии не говорит в пользу папистического взгляда на исход движения в англиканской церкви.

3. Мало того. Быть уверенным в обращении англиканцев к латинству значит нисколько не знать; а) ни общего духа англичан, ни, в частности, духа англиканцев; ни б) той вражды к латинству, которая издавна и до настоящего времени таится и иногда обнаруживается в многочисленной части англиканцев.

а) Если какой либо народ на западе Европы менее всех способен беспрекословно подчиняться власти, сосредоточенной в одном лице, так – это англичане. Возможно ли после этого и подумать о том, чтобы такому неограниченному даже и в гражданских делах деспотизму папы англичане когда либо подчинились? это вовсе не сообразно с конституционным духом английского народа. Кроме того, по замечанию немецких ученых, отличительная черта англичанина заключается в том, что „он на основании своей идеи о прогрессе по своему развитию, никак не может допустить обратного шага в истории“⁵¹³. По одному этому уже можно полагать, что даже и древние англосаксы – победители британцев, обращенные ко Христу римскими миссионерами, известные ныне под именем Гай-Чёрчменов (не говорим о пюзеистах) едва ли присоединятся к латинской церкви. Но, кроме того, общее направление в лучших людях англиканской церкви, как по отношению к Богослужению, так особенно к учению и управлению, решительно не дает никакого права латинянам думать о подчинении англиканской церкви римскому престолу. Уже мы изобразили, как стремление англиканцев в учении далеко чуждо учения латинской церкви. Да и можно ли найти истинное успокоение верующей душе в недрах латинства, где видна противоположная протестантской крайность, где авторитет папы совершенно подавляет истинно христианскую свободу и где притом столько явных отступлений от церкви христианства первых веков? Говорили мы также и о стремлениях их по отношению к управлению. Синодальное управление – вот что служит главною задачей их в настоящее время; вот что составляет предмет общественных рассуждений, которые свободно, а иногда слишком резко и оскорбительно для гражданской главы, в англиканской церкви, передаются публике в литературе. Как можно при этом направлении воображать о подчинении англиканской церкви такому позорному, несообразному с христианством, деспотизму римского первосвященника, когда она и не столь ощутительного главенства короля и зависимости от гражданской власти не хочет более признавать и иметь.

б) С самоуверенностью говорить о будущем обращении к папизму англиканцев может только тот, кто не знает ненависти и открытой вражды англиканцев к папистам. Эти чувства живут в груди британцев со времени принятия христианства победителями англосаксами и выказывались по временам в период господства папизма над всею Англией. Так, после неудачных попыток Августина соединить обе церкви британскую и англосакскую и покорить первую наравне с последней римскому престолу, сами папы понимали нерасположенность британцев к римским миссионерам и обращенным ими англосаксам; и потому, когда вынуждены бывали обстоятельствами посылать в Англию епископом урожденца с православного востока, тогда с большим опасением отпускали его и притом не одного, а под надзором какого-нибудь аббата, родом итальянца и вероисповеданием паписта⁵¹⁴. И действительно древние бритты частию по политической вражде к своим победителям – англосаксам, которых называли „негодяями“⁵¹⁵, частью по причине множества разностей в практике церковной и из-за ранних, сильных и тягостных притязаний папистов в управлении и учении, – не вступали в близкие дружеские сношения с римскими христианами – англосаксами. Еще при жизни Беды достопочтенного († 755 г.) они смотрели на англосаксов папистов хуже, чем на язычников: „neque in aliquo, – говорит Беда, – eis (Anglis) magis communicare, quam paganis“⁵¹⁶. История и последующих времен доказывает, что правители Британских островов не слишком-то благоговели пред папою и на берегах Великобритании всегда были епископы (по всей вероятности из бриттов), которые не молчали о нарушениях канонических правил папами и о их незаконных притязаниях. Так Гильом, Король английский и герцог нормандский, писал к знаменитому по самоуправству и уму папе Григорию VII (Гильдебранду), что он, по совету его легата, отказывает в покорности его святейшеству и не признает его главенства⁵¹⁷. В 1151 году папа Евгений III послал в Ирландию 4 омофора (pallium), назначая четырех митрополитов, из которых каждому должны быть подчинены по 5 епископов. Говден говорит, что это было нарушением прав кантерберийского архиепископа, от которого епископы ирландские обыкновенно получали благодать и освящение⁵¹⁸. В 1301 году, когда английский король Эдуард I во время третьей своей экспедиции уже готовился покорить себе Шотландию, им получено было письмо от папы Бонифация VIII; в этом письме папа уведомлял Эдуарда, что Шотландия уже составляет поместье святого престола, и поэтому приказывал королю прекратить попытки и представить ко двору римскому объяснение своих покушений и действий. Король ничего не отвечал на такое слишком дерзкое и притязательное письмо; но, несмотря на скромность короля, папские нунции были потребованы в линкольский парламент, и здесь из уст английских баронов услышали резкий и сильный отказ на притязания папы. Бароны, между прочим, сказали: „никогда короли английские в силу независимости своего королевского достоинства и обычая, соблюдавшегося во все времена, никогда не имели нужды и не обязывались представлять, какой бы то ни было власти, церковной ли то или светской, объяснение на право управлять государством“⁵¹⁹. По смерти Эдуарда I, когда сын его, Эдуард II, хотел осуществить стремления своего отца, папа Иоанн XXII отлучил Роберта Брюса с мыслью склонить его на измену королю английскому. Но по этому случаю уже сами шотландские бароны писали к папе, упрекая его за „неуместное вмешательство“⁵²⁰. Далее, когда в 1302 году папа прислал в Ворчестер епископа, уполномочив его и духовной и светской властью над епархией, тогда Эдуард II заставил новопоставленного епископа отказаться от данного ему папой полномочия по светским делам и признать раздаятелем этого права, английского короля⁵²¹. Тоже делать английский государь заставлял и следующих за тем епископов⁵²². Не говорим уже о лоллардах и виклефитах. Умолчим также и о периоде господства в англиканской церкви протестантства. Скажем только о взгляде на латинство виновников современного движения в англиканской церкви и о деятельности их по отношению к папистам. Выше было сказано, как бесполезны были все увещания обратившегося в латинство Ньюмана; с каким ужасом пюзеисты услышали об измене Ньюмана началам пюзеизма, и как после этого еще более они отвратились от латинства. Скажем только об отзывах нескольких замечательных англиканцев. Представитель партии Гай-Чёрчь доктор богословия Гук (Hook) в проповеди на слова притчей Соломоновых (VII гл. 25–27): пути твоя исправляй; отврати ногу твою от зла – вот что говорит о соединении англиканской церкви с латинской: „невозможно нам соединиться с римскими католиками. Как можем мы соединиться с Римом, когда Рим будет тем, чем он есть до ныне, тогда как мы протестуем против чистилища, индульгенций (чл. XXII)? Мы говорим, что без веры человек не может принять Тело и Кровь Господню (чл. XXIX); мы хотим, чтобы приобщение совершалось под двумя видами (чл. ХХХ); мы предоставляем епископам, пресвитерам и диаконам право вступать в брак (чл. XXXII) и объявляем, что епископ римский не имеет никакого авторитета в Английском Королевстве (чл. XXXVII). Пока эти пункты пребудут в нашей церкви неизменными, до тех пор не может быть и речи о мире с Римом“⁵²³.

Сам доктор Пюзей вот что говорит о соединении с Римом между прочим в письме к оксфордскому епископу, заподозревавшему пюзеизм в католичестве: „мы ясно высказали об отнятии чаши от мирян, как об одном из самых грубых заблуждений, которое одно достаточно для того, чтобы удержать нас навсегда от вступления в латинство“⁵²⁴. А сколько других более грубых и пагубных заблуждений, которые слишком ясны для каждого, сколько-нибудь развитого, человека?!

Кроме того не вражда ли к католичеству выражается в миссионерных братствах англиканской церкви, которые все силы употребляют на обуздание латинской пропаганды и на обращение латинян к англиканской церкви. И после всего этого можно ли ожидать обращения англиканцев к латинству? Может ли кто, понимая истинный порядок вещей, предполагать о возможности соединения англиканцев с папистами? Уверенность и чаяние обращения первых к последним не есть ли скорее легкомысленное самообольщение, чем основательное убеждение?

Наконец 4) Уверенным в непременном обращении англиканцев к латинской церкви может быть только тот, кто не знает современного состояния латинской церкви. Беспристрастный наблюдатель, видя более и более усиливающиеся в папизме беспорядки, нестроения, замечая вновь возникающие расколы, волнения и открытые восстания против папства, особенно в последние 30 лет, не может не усмотреть болезненного и печального состояния самого папизма. Но известное явление, что больной человек, равно как расстроенное общество не может лечить других и быть подпорою для соседей. Ему самому наперед нужно получить исцеление (Врачу изцелися сам). Папизм сам нуждается в истине, заповеданной святыми апостолами, а тем более не может сообщить ее другим. Торжество и господство латинства во вселенной существует только в фанатических головах жарких папистов, а на деле его нет. Вот что говорится в одном из французских журналов о современном состоянии папизма: „Католицизм убежден в своей универсальности, но ее нет. Он никогда не мог значительно распространиться в Китае и Индии; исламизм всегда был жарким его противником, восточная часть Европы принадлежит греческой церкви; реформация отторгнула от него Англию, Швецию, Данию, Пруссию и часть Германии. Франция уже давно вышла из-под его опеки. Испания разрушила монастыри. Пьемонт продал церковные имущества. Сам Рим – престол папского могущества остался ли бы за папой, хоть в продолжении 24 часов, если бы французские войска вышли из него? Не указание ли свыше заключается в этом единодушном отвержении“⁵²⁵. Знаменитый проповедник, старый друг Пия IX писал ему: „Вы теряете духовную силу ради спасения клочка земли“⁵²⁶. С каждым годом, с каждым днем либеральная партия в латинской церкви в борьбе с ультрамонтанистами более и более высказывает все недуги папизма, и через то более и более ослабляет уважение к римскому престолу. Стоит только прочитать „L’observateur Catholique“ за 1857 и 1858 годы о „злоупотреблениях и беспорядках в латинской церкви“, чтобы убедиться в печальном положении папства и в невозможности присоединения англиканской церкви⁵²⁷. Напрасны, неосновательны чаяния папистов касательно будущности англиканцев и особенно пюзеистов. На сколько можно судить по данным современным, а также и верить истории и естественному ходу дел, не без основания можно полагать вместе с самими пюзеистами, что единение англиканской церкви с Римом (union with Rome) невозможно“⁵²⁸.

Напротив, немало данных представляется на то предчувствие, что англиканская церковь в лице пюзеистов и вообще гай-черчьменов присоединится к православной, святой церкви Христовой. В пользу этого чаяния говорит и 1) история и бывшие попытки к присоединению и 2) современные стремления англиканской церкви и в учении, и в богослужении, и в управлении; 3) слишком заметное усиленное изучение православного востока и 4) прямо высказываемое англиканцами желание единения именно с православной церковью.

1) История. Не подлежит никакому сомнению, что Британский полуостров принял веру христианскую от восточных проповедников. Кроме указанных нами в опровержение ложного свидетельства Беды о первоначальном распространении христианства римскими миссионерами доказательств, в пользу нашей мысли могут служить и выражения еще древних писателей христианских. Так например Ориген в беседе на 6 главу Луки между прочим говорит: „да будет сила Господа и Спаса с теми, которые от нас отправляются на Британский остров“. Выражение: от нас отправляются, сказанное Оригеном, жившим на востоке, ясно говорит о том, откуда еще во второй половине III-го века посылались в Британию проповедники христианской веры. Еще прежде Оригена такую же мысль высказал и Тертуллиан во II-м веке⁵²⁹. О распространении христианства в Британии восточными христианами говорят и сами англиканцы. Вот что говорит знаменитый новейший историк восточных патриархатов, англиканец Ниль: „в своем прошедшем Британия весьма много обязана востоку и тесно связана с ним. Почти нельзя сомневаться, что первые проповедники евангелия пришли к нам из Франции; Франция получила просвещение христианством из Лиона, Лион из Смирны. Так, через Поликарпа дар Святого Духа восходил до святого Иоанна. „Мы видим, – продолжает Ниль, – что святой Кольман на соборе в Штреймалхе производил пасхальное вычисление, тогда употреблявшееся, от святого Иоанна“⁵³⁰.

Всеобщим убеждением англиканцев в своем просвещении христианством с востока объясняются и все те попытки англиканской церкви к соединению, которые были в период полного господства протестантства в Англии. Из этих попыток нельзя не заметить с одной стороны того, что англиканская церковь признавала свое происхождение с востока, а с другой и того, что она считала восточную церковь заслуживающею большего внимания, чем церковь латинская. Замечательно, в самом деле, что как только возникало в обществе англиканском желание соединения, тотчас англиканская церковь обращается к православному востоку, а не к папистическому западу. В истории протестантства англиканской церкви известны только две попытки присоединения ее с какой-нибудь другой церковью и в оба раза имелась в виду первее всего православная церковь. Первая попытка была в 1716 году при Петре Великом. Повод к соединению англиканской церкви с православной, подал греческий иерарх Арсений, митрополит Фиваидский, приехавший в 1716 году в Лондон для испрошения от английской церкви помощи угнетаемым в Египте христианам. Лондонский епископ Кэмбель, разговаривая однажды с Арсением, намекнул ему на соединение церквей. Увидевши, что Арсений готов приступить к началу дела, Кэмбель уведомил о том своих единоверцев во время съезда, бывшего в июле месяце того же года. Как святое дело, это предприятие было одобрено всем духовенством. Английские духовные написали 12 предложений с объяснением их смысла. В этом объяснении они сами определили, в чем согласны с восточными православными и в чем разногласят: но при этом они высказали слишком резко свое несогласие касательно 5 пунктов: 1) почитания правил вселенских соборов наравне с Священным Писанием; 2) поклонения Пречистой Деве; 3) молитве ко святым и ангелам; 4) иконопочитания и 5) касательно таинственного агнца. Проект присоединения Арсений взял с собой и на обратном пути заехал в Москву. Здесь он предложил церковной власти принять участие в этом святом деле. Духовенство с радостью выслушало предложение и изъявило согласие. “Ревность и чаяние пользы заставили Арсения убедить Петра Великого к принятию участия в этом деле. Петр Великий одобрил намерение русского духовенства, и через одного архимандрита уверил еще епископов английских в своей готовности всемерно споспешествовать их начинанию“⁵³¹. Из Англии в октябре месяце 1717 года было получено благодарственное письмо на такое благосклонное обещание монарха. Арсений отослал предложения к восточным патриархам, а сам остался в Москве. После собора в Константинополе, бывшего по этому случаю в 1721 году получены были ответы, в которых святители православного востока принимали 12 предложений англиканской церкви и согласные с ними догматы, но только с некоторыми исключениями и переменами касательно пяти спорных пунктов они решительно сказали, что православное учение о них должно принять во всей силе, без всякого ограничения. Но англиканские епископы (non jurors)⁵³², получивши ответ не согласились с мыслями православных и выразили свое несогласие в присланном к Арсению письме. В то же время из Лондона в С.-Петербург англиканцы писали в святейший синод и к великому канцлеру Головкину о вспомоществовании соединению. Греческий епископ Арсений и Феофан (Прокопович) письмом в начале следующего 1724 года послали весть в Англию, чтобы по желанию Государя Императора из Англии прислали двух духовных особ, которые бы с двумя же русскими духовными особами миролюбиво разобрали спорные статьи и общими силами постарались о соединении церквей. Но, к сожалению, эта последняя мысль не осуществилась по случаю вскоре затем постигшей Петра Великого смерти, о которой с глубочайшим прискорбием услышали жаждавшие соединения англиканцы. Кончина Петра I положила конец начатому доброму делу. „Ибо

хотя англиканский епископ Каллиер и друзья его писали к канцлеру и в святейший синод и просили предстательства за них у Императрицы, однако ж с того времени уже ничего о том более не было слышно“⁵³³. Тем не менее члены англиканской церкви, сильно желавшие соединения, в таком важном деле не были столь опрометчивы, как их потомки; они после неудачи не ринулись в недра латинской церкви, подобно Ньюману, Пальмеру, и некоторым другим.

Попытка Пальмера присоединиться к православию была в половине нынешнего столетия. Сколько можно судить по переписке Пальмера с своим епископом Матфеем о самом ходе такого священного дела, нельзя не заметить, что камнями претыкания и важными препятствиями к соединению были те же самые пять пунктов, из-за которых и первая (в 1716 году) попытка с самого начала своего не говорила в пользу благополучного окончания⁵³⁴. К тому же неудачу последней попытки можно приписать еще той самой причине, в которой укоряет всех вообще желающих присоединения англиканцев один английский беспристрастный пастор, именно эгоизму – и недостатку искренности и ревности о спасении своей души⁵³⁵. Но Пальмер при всем самолюбии не захотел, подобно благоразумным своим предкам, лучше остаться в недрах своего общества, чем ринуться в крайность – в папизме: по легкомыслию поддавшись обольщению иезуитов, готовых почти на всякую уступку в деле присоединения, Пальмер вместе с несколькими своими соотечественниками перешел в латинство. Как бы то ни было, из этих двух попыток к присоединению к православию видно преимущественное уважение англиканцев к православной церкви.

2) Современные стремления гай-черчменов и особенно пюзеистов и в учении и в богослужении и управлении дают православному повод особенно сочувствовать движению в англиканской церкви. О стремлениях гай-черчменов в учении, мы уже говорили выше, но не можем здесь не заметить именно того, что гай-черчмены более всего развили православное учение об управлении и в настоящее время, сколько видно из английских газет и журналов⁵³⁶, больше всего толкуют и пишут о церковном управлении и именно соборном. Кто из православных не видит, что эта самая истинная (потому что чужда крайностей – папизма и протестантства) форма управления слишком ясно указывает на единодушие англиканцев с нами, будучи вполне согласна как с духом англичан, так и с учением Христа и Его апостолов. Уже одно направление англиканцев к синодальному управлению дает ручательство и смелость надеяться на успех будущей попытки соединения англиканцев с православными.

Но 3) надежды эти еще более подкрепляются тем благоговением и вниманием к православной церкви, которое заметно в гай-черчменах. С сороковых годов нынешнего столетия англиканцы с особенным рвением стали изучать православный восток: одни переводят символические книги православной церкви и знакомят английскую публику с историей русской церкви⁵³⁷, другие изучают быт и судьбу восточных православных патриаршетв и пишут огромные, беспристрастные и весьма хорошие, как по слогу, так и по глубине мыслей и верности взгляда, истории патриаршеств⁵³⁸, третьи переводят богослужебные книги православной церкви⁵³⁹, четвертые наконец соглашают как учение, так и богослужение своей церкви с учением и богослужением церкви православной⁵⁴⁰. И все это сделано в небольшой период времени. Не ясно ли это дает видеть особенное сочувствие гай-черчменов к святому востоку (to the Holy East)? Не дает ли это права, или, по крайней мере, надежд на будущее окончательное единодушие издревле наших братий по вере, а впоследствии удержавших при себе высокое святое имя Христа и нарицающих доселе Бога своим Отцем, но не признающих православной церкви своею материю?

4) И, к радости православных, постоянно более и более увеличивающиеся добрые отзывы англиканцев о восточной православной церкви, проникнутые желанием единения, вполне говорят за стремление лучших членов англиканской церкви к соединению с православной. Англиканцы, ознакомившиеся с православной церковью, всегда отзываются о ней с особенным благоговением и если высказывают желание единения, то именно со святой католическою церковью. Вот что говорит Ниль: „В некоторых замечательных частностях английская литургия весьма близко подходит к восточным и даже в таком сравнительно неважном деле, как напр. Употребление двух свечей на престоле можем усматривать следы первоначального влияния востока, или, частнее, святого Феодора Тарсийского, когда он взошел на престол архиепископа кантэрберийского⁵⁴¹. И, как бы ни были мы обязаны святому Августину, (который сам принял посвящение через Францию от Азии), мы не должны забывать своего долга по отношению к востоку первенствующих времен за первое просвещение нашей страны, навсегда сохранившееся в Валлисе, за спасение душ в века, предшествующие римской проповеди⁵⁴².

Другой ученый англиканец, сочувствующий пюзеизму, между прочим говорит: „единение церкви Божией есть высокая цель, к которой стремятся все исследования света. Цель эта находится еще далеко за 1900 годом. Но, однако же, и на самом отдаленном горизонте времени она уже становится доступною для очей веры. Если кто теперь с истинно-католическим духом стремится к этой цели, то какое важное значение должна получить в его глазах находящаяся в первобытной древности половина христианской церкви – церковь восточная! Она до сих пор хранит предания твердо, гораздо тверже римской церкви, и, без сомнения, еще полна искр духовного озарения, которых мы не примечаем. Почти уже тысяча лет прошло с тех пор, как с нею прервали единение Рим и за ним и мы, которые по церковному происхождению также латиняне (??!), а по духовному призванию должны быть органами вселенского католичества. Но далеко, страшно далеко мы отодвинулись от этого назначена!“⁵⁴³.

В 1858 году один пастор англиканской церкви, по справедливости укоряя многих своих единоверцев за желание соединиться с Римом (union with Rome), между прочим говорит об них следующие замечательные слова: „в любви их (желающих единения с Римом) в чаянии их нет более места для той досточтимой церкви священного востока, которая никогда не отпадала от истинной своей веры и никогда не переставала гореть духом в служении Богу, с тех самых пор, как она в первый раз насаждена была руками апостолов на берегах, питавших некогда блудящую философию душ, не ведавших Бога. Как будто еще есть возможность сомневаться, действительно ли восточная церковь есть та, коренная ветвь, от которой отделилась западная отрасль. Господь не забыл и не забудет миллионы своих восточных чад, которые, и в широко раскинутых областях Российской Империи, и на берегах классической Греции, и на горных высотах и ущелиях Сирии, единым сердцем и едиными усты исповедуют и воспевают: πιστσύω εἰς μίαν Ἁγίαν, Καϑολικὴν καὶ Ἀποστολικὴν Ἐκκλησίαν – верую во единую святую соборную и апостольскую церковь“⁵⁴⁴.

„Светильник восточной церкви еще не сдвинуть, и он горит истинным пламенем, которое никогда еще не увлекалось, как на беспокойном западе, всяким ветром учения“⁵⁴⁵.

Нужно ли что говорить от себя православному? От нас православных нужно только деятельное сочувствие к нашим прежним братиям, в течении нескольких столетий блуждавшим во мраке папизма и протестантства и в настоящий век ищущим истинного света там, где явился Восток с высоты. Нам остается вместе с самими англиканцами желать, чтобы „каждый из них, со своими желаниями и мольбами, проходя мыслию синие горы Италии, обратился к той земле востока, где впервые взошло и воссияло солнце правды и где теперь из многих, в камени иссеченных монастырей и одиноких храмин, украшающих собою бесплодные горные высоты, непрерывно возносится алтарный фимиам с молитвою: да вси будут едино ἵνα πάντες ἓν ὦσι⁵⁴⁶. Нам остается пламеннее вместе со святою нашей матерью Православной церковью молиться „о соединении веры“ и вместе с самими англиканцами просит Господа об ускорении присоединения, о благопоспешении будущих попыток и умолять Его, чтобы Он, радующийся и о едином грешнике кающемся, поспешил и „не удалил от англиканцев дня, когда пришельцу северных Великобританских берегов дано, будет повергаться на суровом помосте древнего восточного святилища“⁵⁴⁷.