Благолюбие. Том 1

Том 2 * Том 3 * Том 4 *

Содержание

Предисловие к русскому изданию

Предисловие к шестому изданию (дается с незначительными сокращениями)

Пролог к пятому изданию

Введение к настоящей книге

О том, что никому, даже самому большому грешнику никогда не следует отчаиваться, но каяться и надеяться на спасение О том, что добро нужно делать сейчас, а не откладывать на потом, ибо после смерти уже ничего не исправить О том, как должно каяться О том, что немощных следует постепенно входить в дело покаяния О том, что нужно всегда помнить о смерти и будущем Суде, а кто ежечасно не ждети не думает об этом, тот легко впадает в любую страсть О том, что неизреченна радость и слава на небесах, уготованная святым, по сему всем существом своим нам следует стремиться к ней; ибо ничто из всего известного нам и сущего не стоит ее О том, что души добродетельных людей в час смерти часто утешаются неким божественным осенением и потому легче разлучаются с телом Об умирающих и вновь возвращающихся к жизни; и о том, что такое случается по божественному замыслу нашего спасения; и что часто грешники при последнем издыхании видят в аду мучения и бесов и трепещут, и от страха душа их отделяется от тела Объяснение того, куда идут души умерших и что с ними бывает после исхода из тела О том, что душа после исхода из тела проходит ужасные мытарства в воздухе: злые духи встречают и мешают ее восхождению О том, что после смерти каждый окажется вместе с себе подобными О том, что боголюбивым родителям следует радоваться и благодарить Бога, когда их дети терпят искушения ради Господа, и кроме того они должны побуждать своих чад к подвигам и опасностям ради достижения добродетелей О том, что отрекшийся от мира должен быть странником, в чем смысл странничества, какая от него польза и какие места больше всего подходят для аскетизма Откуда изначально у человека рождается Божий страх и любовь и насколько они необходимы О том, что отрекшимся от мира не стоит встречаться с родственниками по плоти, ни питать привязанности к ним О том, что нужно равно любить всех братьев и кровную родню, если они одинакового с тобой образа жизни, если же иного, то следует избегать их, чтобы не навредить себе О том, что отрекшийся от мира должен отказаться от всего; и о том, как следует распорядиться своей собственностью, ибо в киновии она ведет к гибели О том, что желающему спастись следует общаться с добродетельными людьми, ибо это весьма полезно, и с горячим желанием и большой ревностью спрашивать и учиться у них спасению О том, для чего необходимо послушание, какая от него польза и как достичь его О том, что ни в чем не следует полагаться на самого себя, но во всем слушаться совета отцов и исповедовать начистоту тайны своего сердца, ничего не скрывая О том, что свои помыслы следует открывать рассудительным отцам, а не каким попало, как нужно исповедоваться и спрашивать отцов и с какой верой принимать их ответ и что это дает О том, что желающему спастись следует во избежание смущений уклоняться от встреч с бездуховными людьми и чуждаться мира О том, что следует всячески удаляться от тех, кто вредит тебе, будь то друзья или нужные люди О том, что отрекшийся от мира должен не втягиваться во всякие житейские заботы, даже если они кажутся ему благословенными, но предоставить все промыслу Божию О том, что, зло его творить легко, и многие выбирают, особенно теперь; добродетель же трудна, и немногие следуют ей, но им-то и должно внимать и подражать, а на остальных не обращать внимания О том, что стремящихся к монашеской жизни нужно принимать в монастырь после длительных испытаний, ибо только после этого из них по большей части и выходят самые опытные братья; и о том, какие дела следует поручать им О том, что не следует отвергать отрекшегося (от мира) по различным обстоятельствам и что каждого пришедшего в киновию и искренне просящегося в братию не должно сразу прогонять совсем, напротив, для принятия решения оставить его на время для тщательной проверки и испытания по предписанию и, убедившись в его решимости, принять в киновию, если этому не препятствуют иные положения Божиих заповедей О том, с чего нужно начинать жизнь аскета, что начинающим следует терпеливо переносить трудности и понуждать себя, ибо путь добродетели из-за страстей и предрассудков сначала выглядит тернистым, но потом оказывается весьма легким, что прочное начало приносит великую пользу, а также о том, что невозможно следовать Христу и достичь добродетели если заранее не приготовить себя к смерти О том, что на подвижников бесы нападают крепко, а нерадивых презирают как своих рабов, и что Бог помогает стремящимся к благу, а брань попускает для нашей же пользы О том, что не следует винить демонов во всех грехах, ибо кто бережет себя, против того демоны бессильны, настолько велика Божья помощь; и что Бог попускает человеку борьбу по его силам О том, что начавшему аскетическую жизнь можно принимать монашество только после длительных упражнений в добродетелях и что честное монашеское одеяние полезно для души и спасительно О том, что монашескую одежду нужно подтверждать достойной жизнью, а кто живет не по одежде, тот не монах; и что старцем становятся не годами, а жизнью по Богу О том, что наставления духовного отца верующий должен принимать охотно как полезные для себя, даже если это обидно и мучительно, потому что Бог посылает ему скорби и милости для его же блага О том, что нужно повиноваться настоятелям о Господе даже до смерти, любить их и благоговеть перед ними О том, что нужно в простоте душевной повиноваться своим о Господе настоятелям и принимать от них наказания как исходящие от Бога и не сомневаться в них, не исследовать и не исправлять их, как бы они ни казались нам неполезными в настоящий момент О том, что грех не повиноваться своим о Господе наставникам и роптать на них; и о том, что христианину вообще не следует оправдываться, но всячески отсекать собственную волю, любить и не обижаться на обличения О том, кто внимает себе и промыслу Божию, того благодать часто наставляет всему даже через простецов и невежд, а смиренномудрый научается даже от первого встречного О том, что верующий должен полагаться не на самого себя, но верить, что его спасение и преуспеяние во всяком благе зависит от духовного отца, и просить отцовских молитв, ибо в них великая сила О том, что не следует с легкостью бросать свое место или уходить из монастыря, где ты обещал Богу остаться до конца жизни, и что отцы даже не покидали свою келью и получали от этого великую пользу О том, что неопытным уходить в отшельники опасно О том, что не следует спорить, ни прекословить даже когда ты прав, но всем повиноваться своему о Господе ближнему О том, что все происходит по Божественной справедливости, поэтому верующему должно всегда следовать Промыслу Божию и искать не своей воли, а Божией, ибо кто делает и думает именно так, тот спокоен О том, что смиренномудрие совершенно недосягаемо для бесов, о том, как оно рождается, в чем его сила и что оно выше всех добродетелей, ибо только смиренномудрие быстро спасает человека О том, что не следует искать ни почестей, ни первенства, ибо что почетно у людей, то мерзость у Бога О том, что проявлять смирение не ко времени и без меры не полезно и даже вредно, и о том, как должно относиться к похвалам и что бдительному похвала не вредит О том, во что и как следует одеваться и о том, что отцы любили в одежде простоту, и каждый верующий должен стремиться к тому же О том, что ничего не должно делать ради удовольствия или по пристрастию  

 

Благолюбие или собрание боговещанных глаголов и наставлений богоносных и святых отцов, взятых из всякого богодухновенного писания и доступно изложенных преподобнейшим монахом Павлом, основателем монастыря Пресвятой Богородицы Благодетельницы и нареченным в ее честь Благолюбивым

Рукопись была закончена в 1054 году.

В конце XVIII века ее обнаружил преподобный Макарий Нотара, епископ Коринфский, в монастыре Кутлумуш на Святой Горе Афон, и впервые напечатал преподобный Никодим Святогорец, отредактировав и обогатив ее богословским комментарием, в Венеции в 1783 году

перевод с древнегреческого в четырех томах

По благословению священноигумена монастыря Параклита архимандрита Тимофея

«Благолюбие», по словам Никодима Святогорца, – «самый верный путь к вершине добродетелей», «наставление по борьбе со страстями» и «сокровищница всех духовных благ». Его автор преподобный монах Павел из византийского монастыря Пресвятой Богородицы Евергетиды (Благодетельницы) завершил свой труд в 1054 году, отобрав из сокровищница: святоотеческой мудрости, накопленной с первых веков христианства, все самое ценное, касающееся борьбы с грехами и страстями. Огромный материал он распределил на двести тем в четырех томах по пятьдесят тем в каждом. Каждая тема посвящена одному какому-либо греху или страсти. В ней рассказывается, откуда они берутся, даются средства борьбы с ними и достижения спасительных добродетелей. Материалы взяты из жизни святых отцов и мирян, поданы в живой непринужденной форме. Это повести, рассказы о явлениях и чудесах, задушевные беседы: мудрого старца со своими духовными чадами. Поскольку грехи и страсти у монахов и мирян одни и те же, то и средства борьбы с ними и достижения спасения для них одинаковы. Вот почему книга душеполезна как для монахов, так и для мирян, словом, для всех, кто понимает христианство как борьбу и подвиг ради спасения.

Читатели назвали этот труд по нареченному имени автора: «Евергетинос», т. е. Благолюбивый. Поэтому мы: оставляем название по-русски «Благолюбие» как понятное читателю и отвечающее духу книги. На русский язык книга переводится впервые, хотя многие ее фрагменты с давних пор известны на русском и славянских языках.

 

 

Предисловие к русскому изданию

Сегодня дух мира, как никогда прежде, старается отдалить человека от Бога. Православная же церковь между тем переживает небывалый расцвет своего духовного учения, которое разгоняет густой мрак мирской лжи и помогает обманутым, сбитым с истинного пути нынешним потомкам Адама возродиться и стать настоящими сынами Божьими, призывает их припасть к неиссякаемым прохладным и спасительным источникам Святого Духа, который обильно изливается из писаний и самой жизни отцов и святых нашей Церкви и утоляет жажду и голод людей, обнищавших правдой.

Тем самым Господь по Своему замыслу нашего спасения проявляет заботу о нас и управляет дела таким образом, что на наших глазах происходит необычайный подъем издания и распространения святоотеческих трудов, популярных сборников повестей, рассказов, назиданий, изречений и удивительных случаев из жизни святых и мирян.

К таким душеспасительным собраниям, богатым отеческой мудростью, принадлежит и «Благолюбие», составленное в XI веке константинопольским монахом Павлом, основателем (ктитором) монастыря Пресвятой Богородицы! Евергетиды (Благодетельницы). Это произошло в последние времена знаменитой династии македонских самодержцев (867–1056), когда, особенно после смерти императора Василия II Болгаробойца¹, появились первые признаки упадка могущественной Византии. Неумелое руководство правителей поставило великую многонациональную христианскую державу на грань катастрофы, тем более, что в это время с востока на нее наседали сельджуки ², а с запада – норманны.

Между тем невероятный подъем наблюдался в литературе и искусстве, а также в жизни церкви, чье духовное сияние достигло высшей точки, несмотря на страшные церковные и политические последствия трагического раскола 1054 года, т.е. отделения католического запада от Богочеловеческого Тела Христова.

Достоин изумления и исключительный в те времена расцвет монашества, которое привлекало в свои ряды многочисленные души из всех пластов общества. Их притягивал блеск великого монашеского центра Латры (у селитряного озера) в западной части Малой Азии и на горе Олимпе в Вифинии, где действовали десятки монастырей и неисчислимое множество скитов и келий пустынножителей, которые только позднее, где-то к середине XIV века в результате турецкого нашествия начнут постепенно пустеть. Эта эпоха – вершина нынешней монашеской республики на Афоне, которая с 1046 года стала называться Святой Горой, где засверкало созвездие монастырей, таких, как Великая Лавра, Ивирон, Ватопед, Ксиропотам, Каракалу, Есфигмен, Ксенофонт, Зограф, Дохиар, Филофей и другие. Большинство из них дожило до наших дней, и теперь их число на Востоке и в Греции достигло ста восьмидесяти.

Одновременно новые центры создаются и в богатом монахами Константинополе (монастыри Святого Георгия, Человеколюбивого Христа, Всемилостивой Богородицы и Богородицы Перивлепты и т. д.) и еще множество других в глубинке (скит Метеоры в Фессалии, монастыри Дафнии в Аттике, святого Иоанна Богослова на острове Патмосе). Истинным представителем этого монашеского расцвета был и монах Павел, основатель монастыря Пресвятой Богородицы Благодетельницы под Константинополем и составитель «Благолюбия». О его жизни сохранились самые скудные сведения. Известно только, что он родился в богатой семье в Константинополе и получил великолепное образование. В июне 1049 года, загоревшись любовью к Богу, он оставил мир, родителей, богатство и, выйдя за ворота крепостной стены имперской столицы, поселился в двух милях от ворот Силиври³ и там предался великим аскетическим подвигам. Ради совершенствования своих трудов он упорно собирал материалы и изучал накопленный монашеский опыт стяжания добродетелей. Ему удалось составить обширную библиотеку трудов своих любимых великих подвижников и святых отцов. Вокруг него стали собираться братья. Первым присоединился к нему Тимофей (это произошло в сентябре 1049 года), который стал игуменом и его последователем, а затем и другие. То, что поначалу многим казалось полным безрассудством, довольно быстро превратилось в великолепный монастырь в честь иконы Божией Матери Благодетельницы, а сам его основатель удостоился именоваться в Ее честь Евергетиносом, или Благолюбивым.

Монах Павел мирно отошел ко Господу 11 апреля 1054 года, успев оставить после себя великое собрание святоотеческой мудрости, принесшее ему славу, которая выше всяких похвал. Вместе с ним в могилу положили также его умилительную молитву Пресвятой Богородице. С древних времен она включена в церковные службы и молитвословы и называется «молитва молебная ко Пресвятей Богородице Павла, монаха обители Евергетиды, сиречь, Благодетельницах», и читается в конце службы после вечерней трапезы. Из тьмы веков до нас и ныне доносится голос прославленного автора и смиренного аскета Павла, свои подвиги, свои труды и свою жизнь посвятившего Божией Матери, которая заботилась о нем, как нежная Мать. И брат Павел присутствует, живет и поет вместе с нами бессмертные спасительные слова: Нескверная, Неблазная, Нетленная, Пречистая Дево, Богоневесто Владычице, яже Бога Слова Человеком Преславным Твоим рождеством соединившая, и отринувшееся естество рода нашего небесным совокупльшая...

Ученик и последователь Павла Тимофей (1054 – позднее 1067 г.) – тот, кто преобразил первоначальную скромную обитель и сделал ее поистине прославленным монастырем Пресвятой Богородицы Евергетиды и потому рассматривается как его второй создатель и благодетель (ктитор). Он сам написал два устава, ктиторский и служебный. В ктиторском устанавливались правила организации и управления хозяйственной деятельностью, а в церковном – порядок проведения храмовых служб (эти документы хранятся в каталоге под номером 788 в Национальной афинской библиотеке, изданные А. Дмитриевским в Киеве в 1895 году). В них четко регламентируются задачи и деятельность обители и монашеская жизнь.

В Евергетидском монастыре было три храма. Один в честь Спасителя, другой – апостолов и третий кладбищенский, где отпевали и совершались поминальные службы по усопшим братьям. Обширные пространства монастырских стен были расписаны на тему Успения Пресвятой Богородицы. Братия отмечала два главных праздника в году: Успение – 15 августа и День обновления⁴ – 29 декабря.

Достойна упоминания и монастырская библиотека. Она начала создаваться довольно рано, сразу после появления ктитора Павла, который передал братии свои собственные обширные собрания духовных назидательных текстов. А его последователь Тимофей организовал в обители мастерскую по переписке рукописей, в которой работали искусные каллиграфы. Он также заботился и о пополнении монастырской библиотеки большим количеством новых рукописных книг (тогда типографий еще не существовало), приобретении священной утвари, икон, мебели, как и обширных земельных угодий для обеспечения братства всем необходимым.

Каждый день в установленное время нищие получали в монастыре питание и пособие. В нем работал и странноприимный дом, в котором была больница, где помощь оказывалась и бедным.

У монастыря было свое подворье, посвященное преподобному Андрею Христа ради юродивому, расположенное внутри крепостных стен Константинополя, в его юго-западной части. Примерно в 1200 году в нем останавливался русский святой Антоний из Новгорода (ум. в 1238 г.) и работал над Молитвословом. На подворье хранилась трость преподобного Андрея.

Монастырь Евергетиды не был ни под церковной, ни под императорской, ни под частной юрисдикцией, он оставался независимым и самоуправляемым. Такое положение ему обеспечила золотая булла, полученная от императора Константина IX Мономаха (1042–1055).

Мужскому монастырю Евергетиды принадлежала еще и женская обитель со строгим уставом, закрытая для мужчин, но не совсем: с благотворительной целью ее могли посещать те, кто был известен своим благочестием и добродетелями, но и то не часто и под присмотром.

Уставная монастырская литургия исполнялась в сокращенном виде по сравнению с той, которую служили в главном храме, т.е. в Софийском соборе Константинополя. Она была приспособлена под нужды монашеской братии. Как ктиторский, так и литургический уставы монастыря Евергетиды отличались уже с начала 12 века от уставов других монастырей на Среднем и Ближнем Востоке, на Черноморском побережье, на Афоне, в Греции и в Сербии.

Две сербские обители могут вполне считать себя дочерними монастыря Евергетиды, поскольку с конца 12 века они связаны дружескими узами с династией сербских правителей Неманичей. Ее основатель Стефан Неманя (1114–1200), великий жупан (1196–1200), а потом монах и ктитор святого монастыря Хиландаря на Святой Горе Афон, он же преподобный Симеон Мироточивый, поддерживал тесные связи с Евергетидским монастырем и оказывал ему щедрую помощь. К тому же он ввел евергетидский устав в монастыре Студеницы, основанном им в Сербии. Его сын святой Савва (1169–1236), основатель автокефальной сербской епископии и ее первый архиепископ (1219–1233), тоже был связан довольно крепкими узами дружбы с монастырем Евергетиды, где он останавливался всякий раз, когда посещал Константинополь, как пишет об этом святой Антоний Новгородский. Святой Савва составил ктиторский и литургический уставы монастыря Хиландаря на Афоне, аналогичный уставу монастыря Евергетиды.

После захвата Константинополя латинянами в 1204 году, в марте 1206 года кардинал и папский легат Венедикт отдал монастырь Евергетиды папской обители Санта Марии в Монте Кассино (Италия), но монахов не разогнал, заставив их подчиняться игумену Монте Кассино. Однако константинопольские братья проявили полное неповиновение и оставались в обители до 1222 года, когда окончательно освободились из-под власти латинян.

С тех пор письменные сведения о Евергетидском монастыре встречаются крайне редко. В 1399 году Константинопольский патриарх Матфей I (1397–1410) в своем письме упоминает о нем в связи с тем, что монастырь располагал небольшим подворьем на острове Лемносе. В 1424 году, как сообщил некий русский паломник, он видел монастырь за крепостными стенами Константинополя, полностью разграбленным турецкими захватчиками, о которых уже упоминалось, а его монахи нашли пристанище на подворье святого Андрея Христа ради юродивого, располагавшемся внутри городской крепости.

Монах Павел начал собирать и редактировать несколько великих сборников святоотеческих рукописных текстов еще задолго до основания своего монастыря и, очевидно, в нем довел свою работу до конца. Полагаю, уже тогда он смотрел далеко вперед, думая о приумножении духовного цветника монашества, этом чудесном обычае, впервые введенном в IV веке в «Апофтегмате». Благодаря широте взглядов и своему систематизированному методу ему удалось выполнить поистине гигантскую работу, которую в подзаголовке определил как собрание боговещанных глаголов и наставлений богоносных и святых отцов. В этом собрании сконцентрированы избранные выдержки из Отечников (Патериков), из жизни преподобных отцов и мучеников, истории из «Лавсаика» епископа Еленопольского Палладия, Антиоха Пандекта, как и из рукописей святых отцов Ефрема и Исаака Сириных, Варсонофия, Григория Двоеслова, Диадоха Фотикийского, Исаии, Кассиана, Максима Исповедника, Марка и других. Все содержание труда разбито на двести тем и делится на четыре книги по пятьдесят тем в каждой.

Его труды оказались чрезвычайно успешными. Рукописное творение распространялось и с течением времени стало носить прозвание составителя «Благолюбивый» . Работа была принята с большой теплотой и интересом всеми, особенно верующими, поскольку ее страницы наполнены не только подвигами монахов, но и поучительными случаями из жизни обычных людей, показывающими, как сказал преподобный Никодим Святогорец, «превеликое бесстрастие, совершенное послушание, благоговейнейшее смирение, божественное различение, радостное терпение, богоподобное сострадание, душеполезное милосердие, неиссякаемую молитву, горячие слезы покаяния, правдивую исповедь, безупречную совесть, обожествленную любовь и прочие драгоценные сокровища добродетелей». Блаженнейший святогорец старец Гавриил Карульский⁵ (ум. в 1968 г.) считал «Благолюбие» полезнейшим чтением для идущих по пути духовной жизни, а архиереям советовал читать еще и «Жития святых» для развития хорошего вкуса.

Первое печатное издание «Благолюбия» было выпущено преподобным Макарием Нотарой (1731–1805), бывшим епископом Коринфским, и Никодимом Святогорцем (1749–1809). Первый обнаружил работу в рукописном виде в монастыре Кутлумуш на Святой горе Афон. Когда же она попалась в руки Никодиму Святогорцу в 1777 году в афонской столице Карее, то он позаботился о том, чтобы исправить в ней ошибки, снять с нее копию и издать. В действительности же преподобный Никодим не только отредактировал, но и обогатил текст богословским предисловием и напечатал его в 1783 году в Венеции в типографии Антонио Вортоли. Расходы на это издание после кончины преподобного Макария Нотары взял на себя Иоанн Канна. У книги был длинный подзаголовок: Собрание боговещанных глаголов и наставлений богоносных и святых отцов, взятых из всякого богодухновенного писания и доступно изложенных преподобнейшим, монахом Павлом, основателем монастыря Пресвятой Богородицы Благодетельницы и нареченным Благолюбивым , извлеченное из библиотеки царского и патриаршего монастыря Кутлумуш на Святой Горе Афон и впервые изданное на средства достопочтеннейшего и благочестивейшего господина Иоанна Канны для пользы молящихся.

Второе издание труда выпустили в Константинополе в 1861 году «по предложению и щедрому взносу богоносных отцов Святой горы Афон сыновья Фокаевса Константин и Лука». Третья публикация увидела свет в 1900 году, а через год и четвертая. Пятая была опубликована в Афинах только в 1957 году монахом Виктором Матфеем, который снабдил книгу обильными примечаниями на полях. Начиная с шестого издания, которое осуществил в 1980 году его преемник иеромонах Матфей Лангис, оригинальный текст выходит с параллельным переводом на ново-греческий язык (кафаревуса). В таком же виде в 2001 году увидела свет седьмая публикация в четырех томах.

Под заголовком «Благолюбие», слова и наставления святых отцов, начал публиковать этот труд в свободном переводе на ново-греческий язык в четырех томах издательский Дом Пресвятой Богородицы в Салониках.

Знаменательно, что эта древняя работа в целом и частично переведена на иностранные языки: английский, арабский и др.

Великое благо для православного читателя – издание на русском языке этого святоотеческого труда монаха Павла, который преподобный Никодим Сятогорец назвал «самым верным путем к вершине добродетелей», «наставлением по борьбе со страстями» и «сокровищницей всех духовных благ».

Мы поздравляем издателей, подготовивших «Благолюбие» к публикации на русском языке, которое займет свое место на книжной полке замечательных святоотеческих трудов.

Прославим же Пресвятую Троицу и покорнейше попросим Господа освятить Своей благодатью боголюбивых читателей, чтобы они последовали чудеснейшему примеру наших отцов и сделали для себя родными дружеские боговдохновенные наставления святых, которые проистекают с упомянутых страниц для их душевной пользы и спасения. Аминь!

Архимандрит Тимофей священноигумен монастыря Параклита Оропос, Аттика, Греция

Предисловие к шестому изданию (дается с незначительными сокращениями)

Поскольку пятое издание «Благолюбия» уже давно разошлось, мы предпринимаем настоящий шестой выпуск его в свет, убежденные в том, что чтение и изучение трудов подобного содержания приносит огромную душевную и духовную пользу читателям.

И сегодня, как и прежде, мы благодарим Бога за то, что Своей безграничной мудростью и человеколюбием Он укрепляет нашу немощь. С Божией помощью наш издательский дом Святого и Почитаемого Владычнего монастыря Преображения Спасителя к настоящему времени издал множество книг духовного и нравственного содержания. Эти труды, словно яркий луч света, указывают верный путь истины, любви и богопочитания в наш мрачный, мятущийся и материалистический век.

Кроме важнейшего труда «Великий Синаксарий Православной Церкви» в четырнадцати томах, мы выпустили в свет множество других: «Благолюбие» в четырех томах, «Избранные места» из Слов святого отца нашего Иоанна Златоуста в одном томе, Проповеди на воскресные дни («Кириакодромион») незабвенного митрополита Астраханского и Ставропольского Никифора (Феотокиса) в четырех томах, «Святое Евангелие» (репринтное издание 1851 г., Венеция), «Лествицу» Иоанна Лествичника (Синаита) и множество других небольших церковных и религиозных книг и периодику.

Но самое большое моральное и душевное удовлетворение нам доставило то, что все наши издания получили благожелательный отклик благочестивых христиан; многие из этих книг быстро разошлись и переиздавались не один, но множество раз. Это, бесспорно, показывает, вопреки тому, чему у нас так легко верят и о чем нередко говорят вслух некоторые наши псевдомудрецы, греческий народ в своем подавляющем большинстве предан вере своих отцов и Православной Церкви, под чьим покровом он смог выжить, невзирая на великие бедствия, через которые ему пришлось пройти за всю многовековую историю.

Это, помимо всего прочего, смягчает сжимающую наши сердца боль утраты нашего незабвенного старца священноигумена Виктора, которого Господь по своей неисповедимой воле взял из этой жизни. Он был нашим духовным отцом. Это ему принадлежит замысел издавать душеполезные книги для душевного и духовного назидания христиан. Он же больше всех потрудился и над выполнением этой задачи. Мы продолжаем начатое им дело и надеемся, что всеблагой Бог по Своей милости подаст и нам Свою помощь, ибо без Его помощи сам человек ничего творить не может.

Настоящее шестое издание «Благолюбия» отличается от пятого. Если прежний его выпуск содержал только древний текст со множеством вынесенных на поля пояснений устаревших или непонятных слов и выражений, то в новом издании за древнегреческим текстом следует полный перевод на современный язык. Мы решили, что так будет лучше, учитывая, что среди большинства читателей этой душеполезной книги, несомненно, найдется немало и таких, для кого понимание оригинального древнего текста может оказаться затруднительным. Одни только пояснения на полях не помогут, и из-за этого они не смогли бы полностью утолить жажду своей души водой из живительного источника святоотеческих назиданий и изречений. Мы решились на это, хотя работа над переводом была трудоемкой и вызвала увеличение расходов, ибо нами двигало желание сделать наш труд благодатным и душеполезным для всех благочестивых читателей.

Мы молимся, чтобы Господь подал Свою помощь всем призывающим Его, и нам тоже, чтобы продолжить труд, намеченный и осуществленный нашим приснопамятным старцем. В память о нем мы воспроизводим ниже написанное им предисловие к пятому изданию, в котором он пространно изложил причины, подвигшие его к выпуску «Благолюбия».

А теперь, благочестивые читатели, помолитесь и о нас, смиренных работниках виноградника Господня: епископе Матфее и монахе Илии, о тех, кто трудился над этим изданием с самого начала и работал над его с Божией помощью благополучным завершением, а также и об успешном продолжении нашего духовного труда.

Издатель Матфей, епископ Инойский, святой монастырь Преображения, Кувара, Аттика, январь

Пролог к пятому изданию

В буре мирской суеты, в ужасающем водовороте нашей материалистической эпохи эта полезная книга – как заветный маяк, как несокрушимый волнорез. Она полезна не столько своим содержанием, обогащающим жаждущий познаний ум, сколько утешением, которое она дает душе современного человека, истерзанного и обремененного заботами и скорбями. Она полезна еще и тем, что рассеивает непроглядную тьму мирской лжи и открывает душе сущую истину, то, что всегда есть и неизменно будет, – вечность духа. (Примечательно и то, что) эта работа создана не ученым или светским мыслителем. Это не произведение плодовитого ума и острого пера со свежими вузовскими печатями. Она прежде всего излияние благочестивого сердца, духовный нектар, сочный аромат неувядаемых цветов добродетелей. Такие цветы произрастают только в сердцах, познавших Господа славы и говоривших с Ним лицом к лицу.

Что же необходимо, дабы такой труд мог появиться на свет и стать доступным благородным душам, ведь они всем сердцем жаждут его? Для этого необходимо, чтобы те, кому вверено Господом нравственное воспитание благочестивых христиан, приложили все свои силы и старания, чтобы извлечь на Божий свет скрытые сокровища. Эти сокровища унаследованы нашим народом от богоносных святых отцов. Только нужно снова поставить на подсвечник эти неугасимые светочи, которые из поколения в поколение просвещают столь многие души и ведут их к неземным селениям – во дворы Господни. Эта работа возложена прежде всего на множество различных церковных организаций и особенно на святые монастыри, располагающие мощной духовной силой и большими материальными средствами для достижения святой цели, чтобы, как добрые рабы, приумножать врученный им Господом талант, а не зарывать его, как ленивый раб, который взял серебро и закопал в землю (Мф. 25:14–30). Тяжелая ответственность ложится на тех, кто мог бы вносить хотя бы небольшой вклад в это дело, но пренебрегает своим долгом. Ведь вредное влияние легкомысленной литературы и всевозможных еретических учений растет с каждым днем и наносит тяжелый ущерб христианской пастве. Как тернии и волчцы, всходят они на духовной ниве церкви, грозя заглушить даже ту немногую сохранившуюся добрую пшеницу.

Все это мы имели в виду, но также учитывали и то обстоятельство, что наш святой монастырь Преображения, а, следовательно, и мы, был полностью лишен тех духовных и материальных возможностей, необходимых для такого дела. Но, как смиренные и послушные воины прекрасной ангельской дружины монахов, мы понимали насущную необходимость уделить особое внимание такой деятельности и прибегли к главному средству, которое у нас есть, – к всемогущей помощи Божией, чтобы и нам, подобно вдове, внести свою лепту.

Имя Господа славы воистину славно! Он не презрел наших усилий. Наша обитель, ставшая зачинательницей замечательного дела – извлекать духовные сокровища из-под спуда, – получила немало помощников. Многие издательства, как церковные, так и частные, стали вносить свой вклад в достижение этой цели.

Наш издательский дом святого монастыря Преображения Спасителя по благословению матери-церкви существует вот уже тридцать лет. За это время с Божией помощью он напечатал, не считая небольших книг для церковных нужд и периодики, полное и довольно обширное собрание синаксариев всех переходящих и непереходящих праздников – Господских, Богородичных и святых. Книга эта называется «Великий Синаксарий Православной Церкви») и состоит из четырнадцати томов.

Доброжелаельность и интерес, с которыми благочестивые христиане встретили эту работу, и особенно то, что ее первые изданные тома уже разошлись, окрылило нас, и мы взялись за другой серьезный труд: переиздание еще одного, не менее ценного святоотеческого сокровища. Эту знаменитую книгу вы сейчас и держите в своих руках. Она извлечена из пыли забвения, оформлена по образцу древних красочных рукописей и теперь представлена боголюбивым читателям. Мы убеждены, что даем жаждущим душам чистую прозрачную воду, что ключом бьет из родников восточного православного аскетизма. Эта книга, которая лежала в библиотеках святых монастырей, да и то не во всех, была мало кому доступна, а для большинства и вовсе неизвестна. Она называется «Благолюбие», а полностью: Собрание боговещанных глаголов и наставлений богоносных и святых отцов, взятых из всякого богодухновенного писания и доступно изложенных преподобнейшим монахом Павлом, основателем монастыря Пресвятой Богородицы Благодетельницы и нареченным Благолюбивый.

В этой весьма нужной возвышающей нас до небесной истины книге нет затянутых и мало кому понятных рассуждений. Это благоуханный букет небольших самостоятельных рассказов, которые собрал воедино блаженный Павел, монах монастыря Пресвятой Богородицы Благодетельницы, откуда взято и название самой книги.

А высший замысел книги, которая у вас в руках, – борьба со всякого рода грехами; одоление страдающим человеком всевозможных душевредных страстей, которые, точно злющие ведьмы, терзают его душу и тело. От низости и пошлости она возвышает его к высокому и надмирному, к мудрости и бессмертию.

Эта тема весьма непроста. Ее нельзя обойти или решить кое-как – она чрезвычайно важна, исключительно сложна и запутана. Ведь ради этой цели человек и был сотворен (букв.: вылеплен – прим. ред.). И ради нее – воплощение и домостроительство спасения Господа. Ради нее пролиты реки мученической крови. К этой цели стремились апостолы, выйдя на проповедь, ради нее мученики исповедовали веру, а (святые) отцы совершали подвиги в пещерах и катакомбах. Одним словом, все, кто хотел спастись, искали только этого. К такой цели, и только к такой, должны стремиться и мы и те, кто придет после нас.

Такова и главная цель, которую преследовал блаженный Павел. Он хотел и стремился дать для борьбы с людскими пороками полное и безошибочное руководство к спасению. Из святоотеческого наследия он выбрал то, что больше всего подходит для поставленной цели, и свел это в единую книгу. В ней преподобный четко определил все страсти, терзающие людей, и распределил их на двести разделов, которые назвал темами. В каждой теме рассказывается о способах борьбы с одной какой-нибудь страстью для достижения противоположной ей добродетели. Свой труд блаженный Павел разбил на четыре тома, по пятьдесят тем в каждом.

Каждая тема содержит отдельные изречения, мысли, поучения, примеры и рассказы, относящиеся к данному вопросу, взятые у великих отцов-подвижников. Это Антоний Великий, Пахомий Великий, Евфимий Великий, Феодосий Киновиарх Великий, Марк Подвижник и другие блаженные (отцы) из той плеяды, которая просияла в процветавших в те времена аскетических центрах: Фиваиде, Нитрии, Тавенне и прочих. Мысли святых о спасении (слова, поучения, наставления) сохранили писатели, которые видели и слышали их и сами были великими аскетами. Это Ефрем Сирин, Палладий – ученик святого Иоанна Златоуста, авва Исаия Отшельник, Григорий Двоеслов, преподобный Кассиан, Варсонофий, Антиох, Исаак Сирин, святая Синклитикия и другие благоуханные райские цветы.

Такое распределение материала придало книге особую привлекательность, сделав ее удобной для чтения, весьма практичной и полезной. Это не монотонное теоретическое исследование, а неторопливый дружеский разговор. «Старец сказал: «До последнего издыхания голос вопиет к человеку: «Ныне же обратись». «Брат спросил старца...». «Авва Пимен рассказывал об авве Исидоре...». «Старцы говорили: «Наказывайте своих детей, братья, чтобы они потом не стали наказывать вас». «Отцы рассказали про такой случай...».

Эта книга лежала среди неизданных рукописей в святом афонском монастыре Кутлумуш. Впервые она была опубликована и поставлена «как светильник на свещницу» в 1783 году в Венеции. Ее напечатали в типографии Антония Вортоли на средства благочестивейшего и благороднейшего господина Иоанна Канны.

Во второй раз ее выпустили в свет в Константинополе сыновья Ф. Фокаевса Константин и Лука по заказу и на средства, собранные преподобными отцами святой горы Афон. Потом вышли еще два издания в Афинах в 1900-м и 1901-м году: одно – Димитрия Г. Такоса, а другое – Атония Ст. Георгиса. И каждый из них, по не известной для нас причине, назвал свой выпуск «третьим». Не исключено, что они ничего не знали друг о друге, ибо издания вышли почти одновременно, но возможно, что и по честолюбию каждый из них хотел быть (только) третьим. Во всяком случае, исходя из даты выхода в свет, книгу Димитрия Г. Такоса мы называем, как и указано на ее титульном листе, третьим изданием, а выпуск Антония Ст. Георгиса – четвертым, хотя на нем и стоит «третье».

И вот по Божией милости, переходя к изданию, которое у вас в руках, мы называем его пятым, потому что ему предшествовали четыре других. В его основу положен текст первого венецианского выпуска. Только вместо одного объемистого и неудобного фолианта (так выглядят четыре первых издания), мы предпочли, как видите, сделать четыре отдельных тома, так, как составил блаженный Павел. Мы не пожалели ни сил, ни средств на то, чтобы придать настоящему изданию прекрасную форму, дабы и его внешний вид отвечал заключенному в нем сокровищу.

Ну, а что же до содержания, то книга не утомит читателя и не заставит его изо всех сил напрягать свой ум, чтобы постичь главный смысл и впитать в себя ее духовный аромат. Она предоставит его благочестивому воображению приятную возможность побывать в пустынях, пещерах, катакомбах и горах. Именно там чада пустыни, эти духовные соловьи беспрестанно поют свою ликующую песню. Их пение изливается не нотами и музыкальными мелодиями, а горячими молитвами, красноречивым молчанием, непрерывными стенаниями и плачем сокрушенной души.

Там, в убожестве, но это убожество и возносит на небеса, пребывают блаженные мужи, воспылавшие безмерной любовью к Тому Единственному, Кто Голгофой отмерил Свою любовь к нам. Там, скажу вам, можно увидеть редкое чудо – благодатью Господа преображенного человека. Только его иссохшее тело, покрытое жалкими лохмотьями, выдает, что он земной. О его духовном совершенстве явно говорит обаяние, покоряющие вас радостью святость, смирение, любовь, терпение и другие благоуханные цветы, распускающиеся в душах возлюбивших Господа и пожертвовавших ничтожным миром ради Него. Там, эти убогие пристанища, сырые и сумрачные пещеры и подвизающиеся в них монахи Божием светом и озарением свыше преобразили в сияющее небо.

Вот в какие края переносит читателя «Благолюбие», чтобы он услышал простые, спокойные и правдивые слова; слова, которые изливаются из освященных сердец, и потому они полезны и просто необходимы для воспитания души во Христе. Их слова скорее подобны шепоту листвы, журчанию ручейка, дуновению ветерка и не имеют ничего общего с эдакими благочестивыми, но плоскими наставлениями мирских учителей. Вот почему эти слова проникают в душу глубже и горячее и, словно солнечные лучи, благотворно ласкают Божие творение.

По случаю издания одного из трудов православной аскетики считаем целесообразным сказать несколько слов об идеале монашества, одного из ярчайших созвездий на обозримой тверди Православной церкви. Об этом уже много сказано и написано, и мы не станем углубляться в системное исследование столь важной темы. Просто попытаемся обрисовать лишь легкий контур, а остальное восполнит благочестие и вера читателя.

Идеал монашества – цветок, впервые расцветший в раю евангельского совершенства. Ни по форме, ни по существу у него нет ничего общего с нехристианскими философскими системами, которые основываются на принципе противоречия между плотью и духом и объявляют войну плоти, потому что она «не сущее», достойна презрения, а, значит, и должна быть попрана. Монашеский идеал никому не навязывает себя как единственно праведный способ. Его выбирают только по свободному произволению души те, кто преисполнены всепоглощающей любви и пламенной веры в Господа. Монашество – это особого рода единение любящей души с возлюбленным Небесным Женихом, И такое единение вдохновляет на жертвы ради высочайшего и единственного предмета любви – Небесного Жениха.

В Евангелии монашеский идеал раскрывается в совете Господа богатому и благочестивому юноше: Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах (Мф. 19:21). В этих словах содержится не только указание на добровольную нищету, но прежде всего прямой призыв к жертвам – жертвовать своими слабостями, такими, как сребролюбие, к отказу от всяких земных привязанностей ради высшей любви: И приходи и следуй за Мной (Мф. 19:21). В таком духе и понимали монашеский идеал великие учителя аскетизма, и потому церковь осудила попытки извратить монашество учением о скверности некоторых вещей и обычаев. Святой поместный Собор в Ганграх осудил сторонников Евстафия как раз за такое опасное отклонение. Вот что он постановил в своем девятом правиле: «Аще кто девствует или воздерживается, удаляясь от брака, яко гнушающийся им, а, не ради самыя доброты и святыни девства: да будет под клятвою».

Идеал монашества как опытно переживаемое состояние – это битва длиною в жизнь, это непрекращающаяся борьба с компромиссами и ничтожностью жизни, постоянное бодрствование, непрестанное собеседование духа со сладчайшим Женихом. Подвиг сопровождает и питает монашество, но его цель не угнетение тела как ненавистного врага, а сохранение блаженства духа, мирности и тишины в душе. Вот как пишет об этом божественный Василий святому Григорию Богослову: «Итак, я оставил городские заботы, ибо в них – причина тысячи зол. Единственный выход – полностью расстаться с миром. Но удаление от мира – не в том, чтобы телом оставаться вне его, а в отказе души от привязанности к телу, в том, чтобы отвергнуть город, дом, связи с обществом, собственность, деньги, всякую деятельность, обязательства и знание человеческих учений. И в этом величайшую помощь нам оказывает пустыня. Она умиряет наши страсти и дает разуму возможность полностью искоренить их в душе».

Итак, монашеская жизнь, в основе которой лежит аскетизм, есть не что иное, как преобладание в абсолютной степени любви к Господу. Такая абсолютно трепетная любовь очищает душу от всякой мирской страсти и самопроизвольно подвигает уста к непрерывной и вечной молитве. Аскетизм не философское понятие. Это вдохновение в сердце божественной любви и впитывание любящей душой возлюбленного Господа. Как поэзию или искусство не измерить методами разума, но только лишь определенными чувствами, приводящими в восторг восприимчивое и отзывчивое сердце, так и монашескую жизнь нельзя понять как тезис, ни объяснить логически. Только благородные души в состоянии постичь ее надмирную красоту. Не все вмещают слово сие, но кому дано (Мф. 19:11).

Церковь многим обязана православному аскетизму. Из мириадов аскетов она призвала в свои ряды самых боеспособных и самых отборных воинов. Григории, Василии, Златоусты для аскетических (подвигов) своими слезами обработали бесплодную (пустыню) и только после этого, крепкие, как сталь, и сверкающие, как золото, пасли церковь. И пасли не как ленивые и послушные лицедеи, которые говорят и действуют с чужих слов, но как закаленные в битвах полководцы, не страшась врагов и не отступая перед опасностями. Давайте же усердно молиться, чтобы пастыри, как положено по канонам, избирались из таких смиренных и благочестивых монахов.

Высказывания, мысли и раздумья этих монахов, этих святых аскетов и содержит «Благолюбие». И их возвышенным духом проникается читающий его страницы. С этой точки зрения, книга принадлежит и предназначена не только для монахов. Когда апостол Павел говорит о войсках, воинах и атлетах, то он имеет в виду всех, кто принял и исповедует христианскую веру. В этом смысле «Благолюбие» рассчитано не только на монахов, но и на всех, кто понимает христианство как борьбу, как постоянный и вечный подвиг. Да и кто не нуждается в молитве, терпении, кротости, молчании, раскаянии? А поскольку диавол нападает одинаково как на монахов, так и на мирян, постольку этим обеим дружинам воинствующей церкви потребны одинаковые способы защиты. Эти способы и постигаются при внимательном и благоговейном чтении прекрасных и поучительных рассказов «Благолюбия».

Когда мы отдавали «Благолюбие» в типографию, то осознавали, что преподносим неоценимое пособие всем, желающим спастись и прийти к познанию истины, идет ли он непроторенным путем монашеского идеала или несет крест семейных обязанностей.

Этот текст – подлинник, как в рукописи, без единого языкового и стилистического исправления. Однако, чтобы сделать его более доступным для простых людей, которые искренне хотят утолить свою жажду (познаний) чистой водой из святоотеческих родников, но не могут постичь содержания (т.е. понять древний язык – прим. ред.), мы снабдили наше издание множеством пояснений, поместив их на полях: тем самым текст остался неприкосновенным для знатоков, а для остальных – пояснения всегда под рукой. Более того, для прилежного читателя пояснения станут источником знаний. Те, кто искренне хотят приобщиться к святоотеческой сокровищнице, но встречаются с трудностями в понимании текста, пусть не отчаиваются при первых попытках, а продолжают терпеливо и усердно заниматься дальше. И с помощью пояснений они довольно быстро начнут свободно понимать весь текст. Еще мы дополнили издание большим количеством сносок с комментариями, поместив их под текстом – они тоже помогут читателю, если у него возникнут вопросы.

Точно также в каждой главе нашего труда мы пронумеровали все отдельные отрывки, будь то рассказ о случае, взятом из жития преподобного отца, или самостоятельное поучение. Такой нумерации не было в предыдущих изданиях, что придало нашей книге особое достоинство.

Как мы надеемся, это пятое издание «Благолюбия» после всех улучшений и добавлений, иллюстраций и оформления будет радушно встречено благочестивой христианской паствой.

Мы молим Господа, дабы Он помог читателю постепенно, со ступеньки на ступеньку восходить по лествице к красоте духовного совершенства. И в своих молитвах просим Его укрепить нас и наших братьев, наших достойных сотрудников иеромонаха Матфея и монаха Илию в их служении – переиздании душеполезных святоотеческих книг, столь необходимых в такое опасное, смутное и тревожное время.

Ничтожнейший из монахов и смиреннейший из священноигуменов священноигумен Виктор, святой Владычний монастырь Преображения Спасителя, Кронизи, Кувара, Аттика, 1 ноября 1957

Введение к настоящей книге

О превышающий понимание всего постижимого из умопостижимых сущностей, предвечный и пресущественный Разум и постижимый не умом, но верой! Он стоит у начала всякого блага и по самой Своей природе благодетелен. Он сотворил вселенную из ничего и ничем, преисполнил ее Богом Словом, оживотворил Духом и пожелал, чтобы она подчинялась определенным правилам и установлениям.

В горних пребывая, Он управляет высшими нематериальными сущностями по определенным надмирным законам, по которым они движутся в божественной гармонии и порядке. Сущности, пребывающие вверху, наслаждаются доступным им светом, а находящиеся внизу соответственно принимают свет от высших. А в тела, находящиеся в этом материальном мире, Он заложил некие существенные силы – еще их называют законами природы. По этим законам и в соответствии с ними они должны двигаться и развиваться, выполняя действия, которые им предписаны, чтобы мир мог служить прообразом истины.

А в человека Он вселил некую разумную и самостоятельную способность мыслить и в помощь ему дал заповедь, называемую нравственным законом. Следуя этому закону и по нему, как по точнейшей мерке, человек должен исправлять себя, всеми силами избегать всякого зла, поскольку оно является отклонением от прямизны нравственного закона, и разумом стремиться ко всякому благу и добродетели, потому что именно в этом благе и есть цель нравственной философии.

Что же ждет и что ищет для Себя в этом миротворческий Разум? Разве не того, чтобы во всеобщем стройном, упорядоченном движении по установленным законам получить Свою славу? Ведь любое творение, каким бы оно ни было совершенным или ничтожным, в какой-то мере прославляет или порочит своего творца. Об этом где-то в Священном Писании сказано: Небеса поведуют славу Божию. А о человеке говорится: Дабы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5:16). Все остальные создания, по воле Создателя, за небольшим исключением, остались в отведенных им пределах. Ибо, как говорится, предел положи, и не мимоидет (Ср.: Пс. 148: 6). Несказанные голоса многозвучным хором, кто как только мог, славили Бога. А человек? Увы! Именно человек (можно ли говорить об этом без слез!) стал единственным из земных созданий, кто ожесточился против своего Создателя только потому, что получил полную свободу и был обманут завистливым дьяволом. Он не только уклонялся от прямизны заложенного в нем истинного Слова, но и отвергал те нравственные устои, которые давались ему в разное время. Он полностью запамятовал о добродетели и благе, стал родоначальником зла и, какое несчастье, множества гибельных страстей. Тем самым он пренебрег славой, приготовленной ему Богом, и стал посмешищем в собственных глазах.

Единородный Сын и Бог Слово сжалился над его несчастным падением. В последние дни Он стал Человеком и вновь возродил нравственные законы, которые были установлены раньше, и, сверх того, нравственную философию Евангелия еще снабдил более общими правилами и целями, совершеннее прежних, и тем придал ей исключительную красоту. И Он первый воплотил Свою философию в дела и прославил Бога на земле, передав ее нам, чтобы мы шли по Его стопам и показали себя делателями всяческих добродетелей и прославили ими своего Творца. Только так мы сможем вернуться к нашей изначальной цели.

Большинству людей Он заповедовал твердо соблюдать нравственный закон и стать как бы частью его. А кому под силу пойти дальше и сделать больше, Господь позволил все то, что они поревнуют ради любви к Нему. Он Сам косвенно указал на это. Прежде всего, когда говорил о таинственном скопчестве девства: Кто может вместить, да вместит (Мф. 19:12). А потом, когда упоминал о двух динариях, то есть о Ветхом и Новом (Завете): Если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе (Лк. 10:35). (По толкованию святых отцов, напр., блж. Феофилакта, в притче о милосердном самаритянине два динария прообразуют заповеди Ветхого и Нового Завета, которые нужно исполнять – прим. ред.)

Однако несмотря на все это, на то, что этика Евангелия призывает к себе всех, некоторые, хотя не понимаю, как это можно, занимаются всеми прочими разновидностями философии. Одни всю свою жизнь тратят на математику или физику; другие – на метафизику или общие занятия словесностью. Но и те и другие полностью забывают о нравственной философии, хотя она (совершенно) необходима и превыше всех остальных. Они изучают и небо, и землю, и прочее, как все в них целесообразно и упорядочено. Но из них лишь единицы беспокоятся о том, чтобы самих себя привести в порядок и украсить чистотой нравов. Скорее всего, им неизвестно, что куда важнее позаботиться о себе, чем о посторонних вещах, что одно лишь знание без дел бессмысленно и по существу чистый мираж. Как говорит святой Максим (Исповедник): «Подумайте, какая мне польза от философствования обо всем остальном, если мою душу смущают страсти самым недостойным и нефилософским образом. Я, по крайней мере, этой пользы не вижу». Поэтому нужно проявить заботу о нравственной философии, чтобы не стать ущербными в самом главном.

Однако пусть они остаются такими, какие они есть. Те же, кто отдал предпочтение священному учению преподобных отцов и своим умом острее заметил, насколько и чем полезна философия такого рода, кто усвоил ее, легко могли бы овладеть и всем остальным. К тому же, если они знали, что этика – ровесник человеческому роду и по своей древности выше всех иных видов философии, и совершенно пренебрегли всем остальным и посвятили себя ей одной. По слову Павла, они загнали себя в пустыни и горы, в пещеры и ущелья земли (Евр. 11:38) и обращались к тому, что насущно, – к непрестанному безмолвию. Их целью стало с точностью определить главные корни страстей и как полностью отсекать их. К тому же они стремились не только добиться склонности к добродетелям и их относительному познанию (ибо этого можно добиться и случайно), но и опытно проникнуть и преисполниться добродетелей, словно своей второй натурой, сделать их своими наперсниками и вместе, через многие труды и многолетние подвиги, прийти к старости.

Общие законы Евангелия, о них уже упоминалось раньше, эти люди приняли как главнейшие принципы своей философии и изучали их днем и ночью. А затем из тех добродетелей, что в краткой форме даются в этих законах, они извлекли боле частные случаи. Они прошли через многие искушения, как от людей, так и от бесов.

Они истощали и изнуряли свое тело воздержанием и всяческим страданиями, После множества трудных подвигов они достигли всех добродетелей и овладели опытными знаниями. Тогда-то они внесли важное прибавление к Евангелию (по крайней мере для тех, кто достаточно смыслил в этом) и щедро распорядились собственным выбором, не только выполнив заповедь, но став выше ее.

И понятно, они вернули Владыке Его талант с прибылью в добродетелях и этими добродетелями прославили Бога, в чем, как мы уже говорили, и была с самого начала Божия воля. Потом в своих сочинениях, преисполненных опытного знания добродетелей, они передали его нам, как добрым менялам. Все это для того, чтобы мы взяли с них пример и тоже подвигли себя, насколько хватит сил, совершенствуясь в добродетелях. Поясню сказанное доступным примером. Кто изучает естественные науки, определяет свойства тел с помощью сотен приборов в бесчисленном множестве экспериментов и химических анализов. Точно так же и эти люди: в сотнях испытаний и практических опытов на протяжении многих лет (а, бывало, что одно-единственное слово исследовалось ими пятьдесят лет) и, конечно же, водительством просвещающего Духа они открывали глубины нравственной философии. Каждую из добродетелей они очистили от излишеств и недостатков и потому особо учат о четырех родах бесстрастия: о послушании, ведущем к совершенству, о смирении, исполненном добродетели, о всепросвещающем рассуждении, о гостеприимстве, приносящем радость, и богоподобном сострадании, о душеспасительном милосердии, о непрестанной молитве, об уничиженном покаянии, о правдивой исповеди, о безупречной совести, о божественной любви и о прочих звеньях золотой цепи добродетелей.

Кроме того, они установили, какие добродетели относятся к телу, какие – к душе, а какие – к уму и каким образом, насколько и какие причины способствуют их обретению, а какие нет. Они также определили, какие страсти общие, а какие бывают только их частным проявлением. Опять же, какие из них относятся к душе, какие – к телу, какие – к уму и каким образом от них легче избавиться. Проще говоря, все, что совершенствует человека во Христе, они объясняют с высочайшей точностью. Самое дивное, что слова этих блаженных старцев, при всей их бесхитростности и просторечии, настолько действенны и побуждают к действию, что способны убедить едва ли не всех, кому попадут в руки. Многие, и такое бывает часто, ведут беседу и приводят множество разных текстов, но никого не могут убедить. Но одно лишь слово или поступок такого премудрого отца западает в душу и мгновенно убеждает слушателей, заставляя их согласиться. Если у философов цель этики – убеждать словами, то в рассуждениях отцов, кроме убедительности, явно присутствует что-то властное, так сказать, добровольное понуждение. Это оттого, что в них есть самоочевидная достоверность истины. Если назвать эти рассуждения отцов своего рода нормой, правилами или незыблемыми принципами нравственной философии, то мы нисколько не погрешим против истины.

Их несравненную для всех пользу понимал преподобнейший из монахов Павел, ктитор святой обители образа Божией Матери Благодетельницы (Евергетиды), названный в Ее честь Благолюбивым. То, что прежде было в разрозненном состоянии, он собрал вместе и для удобства чтения распределил по отдельным темам, затем разделил на четыре книги и свел в единое целое, дабы легким стал обзор святоотеческих глаголов. Для сведующего человека эта книга была желанной и крайне необходимой, но, если учесть труды и расходы, которых стоило изготовление ее копии вручную, то мало кому доступной. Люди несведущие, из-за ее редкости и так как она никогда не издавалась, даже не знали о ее существовании. Поэтому, как нетрудно догадаться, она ждала того, кто издаст ее для общей пользы, кто представит это чистое и мысленное золото духовным менялам. И таким издателем стал господин Иоанн Канна, человек в высшей степени безупречный, благочестивый, благородный, боголюбивой души и христоподражательного нрава, свободолюбивого ума и к тому еще и нищелюбивый, чьи разносторонние достоинства блистательны и всем очевидны.

Он всегда сражался за благое дело, никому не уступая первенства, и, как говорится, первым брался за самое трудное, чтобы другим досталось что полегче. Он употреблял на деле все свои усилия и настолько хотел быть первым во всех благих делах, что любое его действие служило к общей пользе. Именно он отнесся к делу как к неслыханной удаче, дышал искренней ревностью о братьях, но лучше сказать, был вдохновлен благодатью свыше. Причем, он сам по собственному желанию взялся за это дело. Так и только так должно было произойти: кто сам блистал нравственными добродетелями, тот взял на себя право издать книгу нравственности.

Из-под спуда и пыльного мрака забвения господин Иоанн извлек этот ярчайший светоч нравственности. Кроме того, построил на свои средства типографию, эту высокую свещницу, словно устремленный ввысь маяк, который стал источать яркий и видный всем свет и открыл его едва ли не всей вселенной, куда только смогли проникнуть его спасительные лучи. Тем самым этот благодетельный муж подвиг и других к деланию добродетелей, а через добродетели – к Божией славе. Эта слава, вне всякого сомнения, выше любой другой славы. Видите, как высока такая честь!

И вот выходит в свет это тончайшее мерило добродетелей, этот образец бесстрастия, эти опытные рассуждения мудрых отцов, благочестивое изложение советов старцев, словом, единственная в своем роде сокровищница всех нравственных благ. Да умолкнут Солоны, да расточатся Ликурги, да померкнут Сократы, да закроются Аристотели и Платоны и все прочие из внешних мудрецов, кто когда-либо писал о нравственных добродетелях! Все они вместе да уступят старшинство этой книге. Они далеко отклонились от цели этики – от истинного блага. Цель их этики не Бог (Он один высшее из всех благ, только обращаясь к Нему, всякая добродетель обретает истинную цену), а благо земное и временное. А раз они ошиблись в цели, то ясно, что подлинным добродетелям учить не могут. Во всяком случае, по их же словам, всякое состояние вещи определяется ее целью.

И теперь вы, все, кто призван быть причастником небес и православия, кто взирает на единого Бога и стремится украсить свою душу всякого рода добродетелями, прострите ваши руки, словно златые столпы, и с глубокой радостью примите эту книгу в святые объятия как священный начаток и свет закона. И когда будете ее читать и перечитывать и срывать спелые плоды духовной пользы, не откажите, прошу вас, помолитесь Господу о том, чьими средствами эти плоды были выращены и, конечно же, о том, кто вскормил их своим трудом. Ведь и в этом можно выказать свое стремление быть благодарным. И если будете любить отцов этой книги (ибо любить их благоволил Господь) и всякий день будете вопрошать их, тогда вы устроите свою жизнь по мудрым советам старцев, как по определенному мерилу, согласно заповеди: Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе (Втор. 32:7). А устроив так свою жизнь, вы станете делателями нравственных добродетелей. И в трудах над этими добродетелями прославляйте Отца нашего, Иже на небесех, со единым Его Сыном и животворящим Его Духом, единого Бога всяческих, Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.