Русская Православная Церковь в Северной Америке. Историческая справка

Возникновение Православия в Северной Америке относится к концу XVIII века. Святейший Синод, по просьбе будущего основателя Российско-Американской торговой кампании (осн. в 1798 г.), Г.И. Шелехова, отправил в 1793 г. православную миссию на Алеутские острова, входившие в состав Российской Империи.

Согласно общим указаниям, данным митрополитом Новгородским и С.-Петербургским Гавриилом (Петровым), члены миссии были избраны из иноков Валаамской обители ее известным настоятелем, архим. Назарием. Средства на миссию дали тогда Г. И. Шелехов и Голинов. Миссия с осени 1794 г. начала свою работу на острове Кадьяке.

В 1799 г. Свят. Синодом образована была Камчатская и Северо-Американская кафедра, и во епископы ее был хиротонисан в Иркутске архимандрит Кадьякской миссии Иоасаф (Болотов). После своего поставления, еп. Иоасаф, возвращаясь на Кадьяк на судне упомянутой кампании «Феникс», потонул во время кораблекрушения. Заместитель ему назначен не был.

Восстановление епархии последовало в 1840 г. Император Николай I из трех кандидатов, представленных ему Синодом, утвердил незадолго пред тем принявшего постриг архимандрита Иннокентия (Вениаминова), с 1823 г. в иерейском сане самоотверженно и успешно совершавшего миссионерский подвиг на Алеутских островах. Государь повелел именовать его не Северо-Американским и Камчатским, а Камчатским, Курильским и Алеутским. Хиротония состоялась 15 декабря 1840 г. в Казанском соборе в С.-Петербурге. В сентябре 1841 г. еп. Иннокентий прибыл в Новоархангельск (Ситху), где была учреждена его кафедра.

Так, сто четырнадцать лет тому назад, началось существование новой русской епархии, частью которой стали тогдашние русские владения в Сев. Америке.

В 1853 г. епископская кафедра была перенесена в Якутск; в 1857 г. – в Благовещенск. Викарием значился в то время епископ Новоархангельский.

В 1867 г. императорское правительство продало Соединенным Штатам русские владения в Сев. Америке.

В 1870 г., по почину владыки Иннокентия, ставшего с 1868 г. митрополитом Московским и Коломенским, Свят. Синодом учреждена была епархия Алеутская и Аляскинская, с кафедрой в Сан-Франциско.

Так, восемьдесят четыре года тому назад, возникла в Сев. Америке, на территории Соед. Штатов, отдельная епархия, продолжавшая входить в состав Русской Церкви и подчиняться Свят. Синоду.

В 1900 г. Свят. Синод переименовал епархию в Алеутскую и Северо-Американскую. До этого – в 1895 г. – Синодом открыта была в Сев. Америке Сиро-Арабская миссия.

В 1905 г., по представлению правившего тогда архиепископа Тихона, будущего патриарха, Свят. Синодом открыта была Канадская миссия, вскоре преобразованная в викариатство.

В 1907 г. в Майфильде (с 20 по 23 февраля) состоялся первый собор, в котором участвовал архиепископ Тихон, перемещенный на Ярославскую кафедру. Владыка считал, что руководящим для соборных совещаний должен быть вопрос: «Как ширить миссию?». К тому времени миссия-епархия еще не получила легализации со стороны государства («инкорпорации»). Таковую имели только отдельные приходы. Собор высказался против инкорпорирования всей миссии, как целого. (Данные органа Свят. Синода «Церковные Ведомости» № 14 – 1907 г., приведенные газетой «Свет» № 49 от 10 дек. 1953 г.). В 1908 г. в Тихоновском монастыре в Пенсильвании состоялся епархиальный съезд.

На положении Сев.-Американской епархии не могло не отразиться то, что связано было с Русской Церковью, переживавшей с 1918 г. все большие и большие трудности. Избранные Всероссийским Московским Собором 1917–18 гг. высшие церковные органы – Патриарх, Священный Синод и Высший Церковный Совет – подвергались постоянному и все растущему давлению со стороны советской власти. Последняя старалась взорвать церковное управление изнутри и всячески препятствовала его деятельности вовне. Наряду с этим, в силу сопротивления населения власти большевиков, вооруженной борьбы с ними, нахождения многих губерний под властью Добровольческой Армии, – многие епархии, лишенные возможности сноситься с высшей церковной властью, вынуждены были, объединяясь вместе, создать свое собственное управление. В целях придания канонической силы таковому управлению, Высшая церковная власть, тогда еще действовавшая в узаконенном Собором составе, издала 7/20 ноября 1920 г. указ за № 362. Им устанавливалось, что архиереи епархий, оказавшихся вне общения с высшей церковной властью, должны вступать в соединение с архиереями соседних епархий. Создание такого объединения вменялось в обязанность старейшему архиерею. Во всем, совершенном за время такого отрыва, должен быть дан впоследствии отчет, по восстановлении связи с высшей церковной властью и должно быть получено ее последующее утверждение.

Замечательный указ этот, изданный Высшей церковной властью, пока не попала она еще в полный плен к большевикам, названный приснопамятным митроп. Харбинским Мефодием «НОВЫМ КАНОНОМ РУССКОЙ ЦЕРКВИ», дал возможность позднее создаться на строго канонических основаниях Русской Зарубежной Церкви. По мере все большего порабощения большевиками Высшей церковной власти в России, Зарубежная Церковь оказывалась единственно свободной частью Русской Церкви, могущей полноправно выступать, когда это требовалось, от имени ее и законно управлять все разраставшимися епархиями.

До того еще, когда оторвавшимся от церковной Москвы иерархам стал известен этот указ, Южно-Русским Собором, заседавшим в мае 1919 г. в Ставрополе Кавказском, создано было Высшее Церковное Управление на Юго-Востоке России. Отдельно управлялись сначала епархии в Сибири и на Дальнем Востоке, не установившие еще связи со Ставрополем.

Когда Добровольческая Армия оказалась вынужденной покинуть родную землю, вывозя огромное число гражданского населения, Высшее Церковное Управление в 1920 г. продолжало свою деятельность в Константинополе, а с 1921 г. в Югославии, получив на то разрешение сербского патриарха. Высшее Церковное управление все это время возглавлялось первым – по количеству голосов – кандидатом в патриархи, митрополитом Киевским и Галицким Антонием, избранным затем, – 7 декабря 1918 г. – Московским Собором членом Священного Синода. Он именно был тем старейшим иерархом, которому указ 1920 г. поручал создание общего высшего церковного органа. В 1921 г. в Сремских Карловцах состоялся первый Заграничный Собор, с участием клириков и мирян.      

Существование Заграничной Церкви, конечно, не устраивало сов. власть, все усиливавшую борьбу с Церковью в России. Заграничная Церковь мужественно обличала безбожную власть, поработившую Россию. Особенно решительно было выступление митрополита Антония, обращенное к западным державам, намеревавшимся впервые начать в Генуе в 1922 г. переговоры с большевиками. Им выполнялось постановление Собора 1921 г.

В 1922 г. сов. власть принудила патриарха Тихона, на следующий день арестованного, издать распоряжение о закрытии Высшего Церковного Управления. Архиерейский Собор, имевший уже в то время указ 7/20 ноября 1920 г. и убедившийся в подневольности патриарха Тихона, создал, в соответствии с этим указом, новый высший для Зарубежья церковный орган – Архиерейский Синод, избираемый периодически созываемыми Архиерейскими Соборами.

В состав Архиерейского Собора вошли как иерархи, выехавшие из России со своими многочисленными пасомыми, так и архиереи, сохранившие постоянные кафедры в Финляндии, Латвии, Манчжурии, Китае и Соед. Штатах. Подчинилась ему, издавна существовавшая в Южной Америке, русская миссия. Во главе Архиерейских Собора и Синода продолжал оставаться митрополит Антоний, почитавшийся всеми православными Церквами и известный всему христианскому миру.

Значение зарубежного церковного единства, основанного на мудро-предусмотрительном постановлении еще не утратившей внутренней, свободы Высшей Церковной Власти в России, ясно каждому верующему русскому человеку. Велик грех тех, кто старается доныне это единство разрушить. Тяжка будет и ответственность участвующих в этом иерархов и клириков перед будущим Церковным Собором, в освобожденной и восстановленной России.

Американский Верховный Суд в штате Калифорнии, тщательно в 1948 г. изучив положение Церкви в России и за ее рубежом и отлично разобравшись в канонах (суждения и постановление Суда будут подробно приведены позже), высказался так: «Когда Церковь в России оказалась окончательно дезорганизованной, а высшее ее управление уничтоженным, согласно канонам, на оставшихся в живых епископах, которые не были заключены в тюрьмы, лежала обязанность собраться и совокупно создать высшее церковное управление. Это было абсолютной необходимостью для сохранения порядка. И это сделали епископы, собравшиеся в Карловцах в 1921 году».

Высшему Церковному Управлению, в самом начале своей деятельности, пришлось, в числе прочих дел, обсуждать положение Сев.-Американской епархии, где возник ряд неурядиц. Правящим архиереем был, избранный после революции еп. Александр (Немоловский), теперешний совет. архиерей в Брюсселе.

В то время в Соед. Штатах, в качестве архиерея-беженца, проживал митр. Одесский и Херсонский Платон, возглавлявший до революции уже раньше сев.-американскую кафедру, до назначения своего экзархом Грузии. Патриарх Тихон, тогда еще имевший возможность посылать некоторые распоряжения заграницу, поручил в 1921 г. архиепископу Волынскому и Житомирскому Евлогию, недавно прибывшему для управления зап.-европейской епархией в Берлин, обревизовать сев.-американскую епархию. Архиеп. Евлогий, сообщив об этом митр. Платону и еп. Александру, получил, как он свидетельствует, следующие ответы: «Ради Бога не приезжайте, для ревизии не стоит приезжать … Если бы вы деньги привезли, – ну, тогда другое дело» писал митр. Платон.

«К какому бы заключению ревизия ни пришла, я все равно останусь, у меня много сторонников…» отвечал еп. Александр. Архиеп. Евлогий предложил патриарху поручить ревизию митр. Платону. «Владыка Платон в этом деле не беспристрастен» – ответил патриарх. Деньги на выкуп русских церквей были найдены на месте. По представлению епархиального собрания приходов, патриарх Тихон возвел еп. Александра в сан архиепископа.

Но положение дел в Сев. Америке оставалось запутанным. В 1921/2 гг. Высшее Церковное Управление отправило ознакомиться с делами владыку Антония (Дашкевича), назначенного им епископом в Аляску. Доклад его, пересланный потом из Ср. Карловец патриарху, был неблагоприятен для архиеп. Александра, который и вынужден был вскоре покинуть Соединенные Штаты.

Митр. Платон, пытавшийся получить назначение в Сев. Америку от Выс. Церк. Упр., домогался того же и от патриарха Тихона. Выяснилось это обстоятельство на процессе, который митр. Платон, по прибытии в Соед. Штаты, вел с живоцерковником Кедровским, захватившим в Нью-Йорке собор на 97 улице. В 1925 свидетель представитель ИМКИ Колтон показал, что, находясь в 1922 г. в Москве, он, движимый друзьями митр. Платона, просил 3 мая патриарха назначить митр. Платона своим представителем в Сев. Америке. Патриарх Тихон высказался по этому поводу положительно, но разъяснил, что, вместо указа, он ограничится рекомендацией, каковую и поручил Колтону сообщить Собору епископов, которые управляют заграничными делами Церкви. По словам Колтона, переводчиком во время этого разговора был священ. Пашковский (впоследствии митр. Феофил). Последний подтвердил это на суде.

Патриарх Тихон через несколько дней после беседы с Колтоном был арестован. Прот. Ф. Пашковский в том же 1922 г. приехал в Ср. Карловцы, где ознакомил митр. Антония со словесным согласием патриарха на временное назначение митр. Платона в Сев. Америку. 22 авг./5 сент. 1922 г. Архиерейский Синод постановил: «В виду выраженного Святейшим Тихоном, Патриархом Московским и всея России, воли о том, чтобы управление Северо-Американской епархией временно принял на себя митрополит Херсонский и Одесский Платон, сообщенной в рапорте прибывшего из Москвы протоиерея Ф. Пашковского, от 1/14 июля 1922 г. за №1, и в виду согласия Архиепископа Александра на передачу временно управления Епархией митр. Платону – считать м. Платона временно управляющим Сев. Американской епархией».

30 сентября 1923 г. в «Американском Православном Вестнике» был опубликован указ патриарха Тихона от 29 сентября – за № 41 об освобождении митр. Платона от управления Херсоно-Одесской епархией и назначении управляющим Сев. Американской епархией.

В 1925 г. Высший Суд Штата Нью-Йорк, рассматривавший дело Ивана Кедровского и митр. Платона, в заседании 25 ноября, отказался признать подлинность этого акта. Указ получен был из Москвы …на следующий день после его подписания.

Патр. Тихон постановлением 16 янв, 1924 г. за № 28 уволил митр. Платона с вызовом в Москву.

Видели мы из изложенного, что Патриарх Тихон в деле назначения митр. Платона проявил нарочитую осторожность. Он ограничился выражением своей как бы рекомендации тому органу, который в его глазах был очевидно вполне компетентным для руководства заграничными делами Церкви – Собору зарубежных епископов. Позднее появился другой документ, носивший, напротив, уже характер формального приказа – «указ» 1923 г., подписанный 29 сентября в Москве, присланный, по свидетельству прот. Леонида Туркевича на Детройтском собрании, почтой и, однако, успевший 30 сентября быть опубликованным в Нью-Йорке! Этим «указом» митр. Платон назначался Патриархом управляющим американской епархией – как бы на «живое место», т. н. архиеп. Александр (Немоловский) формально смещен не был. Сомнений, однако, в действительности этого указа сразу не возникло, и он был принят, как таковой и Архиерейским Синодом. Когда же в 1925 г. он был предъявлен при разбирательстве дела Кедровского, то американский суд отказался с ним считаться, объявив его подложным. Вот что писал по этому поводу 2/15 июля 1927 г. Русский Императорский консул в Сиэттле, Н. Богоявленский, епископу Аполлинарию, с которым находился в деловой переписке:

«В одном из Ваших писем Вы спрашиваете меня, когда именно Нью-Йоркский суд признал подложным указ Патриарха Тихона о назначении митрополита Платона в Америку, так я могу Вас осведомить: это сказано в том же решении Апелляционного суда по делу Кедровского и митр. Платона от 25 ноября 1925 г. Это изложено по-английски так: «Platon Rojdestvensky except for the alleged forged letter of 29 September, 1923 has no right to administer the trust in the real property herein involved». Это по-русски значит, что «митр. Платон, за исключением упомянутого ПОДЛОЖНОГО ПИСЬМА от 29 сентября 1923 года, не имеет никакого права завладевать недвижимым имуществом (Кафедральным Собором и прочим^o), по поводу которого ведется это дело в суде». Это только выписка из судебного решения, но мне кажется, это достаточно ясно показывает, что суд признал указ (письмо) Патриарха Тихона подложным. И из всего этого дела нигде не видно, чтобы защита со стороны Митрополита Платона заявила хотя какой-либо протест против этого убеждения и решения Суда; стало быть, признала его правильным. Отсюда же, несомненно, взял свое утверждение о подложности этого указа и митр. Антоний, так что, я думаю, Вы можете сослаться в Вашем послании именно на решение этого Суда, приведя эту фразу в том виде, как она изложена в этом решении: пусть опровергают слова Суда!»

Позднее, запрошенный архиеп. Аполлинарием по этому вопросу Председатель Архиерейского Синода, митрополит Антоний, так ответил ему 18/31 июля 1930 г. за №815:

«Ваше Высокопреосвященство, Милостивейший Архипастырь. Вследствие Вашего письма, от 4/17 июля сего года, по поводу утверждения на суде запрещенным ныне в священнослужении Митрополитом Платоном, что Митрополит Платон признан Архиерейским Синодом и Собором Архиереев (37) Русской Православной Церкви заграницей, возглавляемыми Митрополитом Антонием, законно-назначенным в Америку от Свят. Патриарха Тихона, на основании указа Его Святейшества, от 29 сентября 1923 года за №41, имею честь заявить Вашему Высокопреосвященству, для сообщения гражданскому суду, если в том будет надобность, что означенный указ Патриарха Тихона нам был сообщен самим митрополитом Платоном без присылки подлинного указа и мною, Архиерейским Синодом и Собором Архиереев Русской Православной Церкви заграницей этот указ был принят лишь по доверию к Митрополиту Платону, так как мы не могли допустить даже мысли, что Митрополит Платон мог обманывать своих собратьев – иерархов Русской Православной Зарубежной Церкви в таком важном документе. В настоящее время, когда обнаружилась подложность этого указа Патриарха Тихона, предъявленного Митрополитом Платоном, Архиерейский Синод никакого значения сему документу не придает. Вашего Высокопреосвященства преданный собрат Митрополит Антоний.»

Полученное митр. Платоном, на этот раз подлинное, постановление Патриарха Тихона и Священного при нем Синода от 16 января 1924 г. за №28 об увольнении, с распоряжением прибыть в Москву в Патриаршее распоряжение, было большим ударом для него. Авторитет Патриарха нужен был митр. Платону для укрепления своего положения. Для этого и выдвинут был «указ» 1923 г.

Вместо же этого – увольнение, и притом вызов в Москву, то есть на гибель.

Естественным, казалось, было бы обратиться в Архиерейский Собор, ведающий делами заграничной Церкви, мудро нашедший выход в 1922 г., когда советской властью произведена была попытка его уничтожить. Собор разрешил бы и вопрос о Русской Церкви в Сев. Америке. Митр. Платоном был, после, по свидетельству осведомленного прот. М. Лебедева, обсуждения дела в кругу ближайших сотрудников, выбран другой путь. Как видно из дальнейшего, решено было отколоться не только от Москвы, исходя из зависимости Патриарха Тихона от большевицкой власти, но и от Архиерейских Собора и Синода, установив автокефалию. Под этим знаком и проведено было в Детройте собрание, названное «Собором». Сам митр. Платон оставался в начале деятельности Собора в тени и главную роль выполнял прот. Леонид Туркевич.

Вот выписка из первого протокола от 20 марта /2 апр. 1924 г., напечатанного в книжке «Постановления Освященного Собора Русской Православной Греко-Кафолической Церкви в Соед. Штатах Сев. Америки состоявшегося в городе Детройте в 1924 г. 20–23 марта (2–4 апреля)». Издательский Отдел Епархиального Совета.      

«Кафедральный протоиерей о. Л. Туркевич приступил к избранию Президиума Собора…»

Избранными оказались – секретарем большинством голосов прот. Иасон Каппанадзе. Помощниками председателя единогласно избраны – протоиереи С. Базилевич и А. Вениаминов, от мирян – В. П. Гладик и Е. Панчишин. Секретарями единогласно избраны: прот. Иоанн Чепелев, В. Орановский, В. Кедровский, свящ. А. Пиотровский и г-н Иосиф Лень.

Первым выступал от имени Епархиального Совета, прот. Леонид Туркевич, так начавший свое слово: «Особенностью настоящего Собора является то, что мы не имеем программной речи, которую мы, конечно, выслушали бы, если бы здесь присутствовал Владыка Митрополит. Отсутствие Владыки Митрополита объясняется его нежеланием подать повод злонамеренным лицам распространять слухи о том, будто бы Соборные постановления выносятся под давлением его авторитета» (стр. 4–5).

Подробно разбирает это, подготовившее позднейший раскол в Русской Церкви в Сев. Америке, собрание, состоявший в ее клире прот. М. Лебедев. Им выпущена была в 1929 г. книга (318 стр.) под названием «Разруха в Русской Православной Церкви в Америке». Он пишет, что «от миллионного русского православного народа в Америке явились на этот «Собор» всего 37 человек, а из 300 православных приходов насилу стянулось на съезд 110 священников».

Из книги «Постановления» видно, что первое постановление подписали два епископа и 143 остальных участников собрания, второе – об автокефалии – два епископа и 148 остальных членов, третье – о Кедровском – митр. Платон, три епископа и 126 членов.

В книге прот. Лебедева приводятся выдержки из статьи свящ. Игнатия Лахно, которого автор определяет, как почтенного пастыря, бывшего благочинного при митр. Платоне, возмущенного потом «неправдой и обманом» последнего. Статья его напечатана была в № 21 газеты «Свет» от 23 мая 1929 г. В ней, свящ. Лахно, сам участник собрания в Детройте, в числе прочего, пишет: «Не лишне будет вспомнить также о той комедии, которая была разыграна М. Платоном на сем Соборе с секретным документом от Патриарха Тихона, который, как обнаружилось впоследствии, оказался частным письмом м-ра Колтона к М. Платону. Загадочно весьма, зачем понадобилось приводить к присяге четырех человек, показывая им частное письмо и пускать слух что это – какой-то особенный, секретный от большевиков, акт Патриарха Тихона, подводя этим Святейшего под излишние испытания».

«Детройтский же Собор был созван М. Платоном», – пишет Игнатий Лахно, – «исключительно для того, чтобы провести автокефалию».

По свидетельству свящ. Лахно, прот. А. Вениаминов, (помощник председателя), выступивший с протестом против автокефалии, был лишен слова.

Прот. Лебедев говорит о таких же выступлениях Решетаря, Зеленина и Пиштея, отказавшихся и от подписания соответственной резолюции. «Честь и слава этим борцам за Св. Православную Церковь», – пишет он.

В книге «Постановления» в протоколе первого заседания имеются следующие записи: «Г-н И. Решетарь. Мы не желаем автокефалии. Иос. Зеленян. Миннеаполис всегда вел борьбу за Православие с папством и теперь поведет борьбу против автокефалии. Говорят, что «Живая Церковь» подчинит нас себе. Никто не заставит нас признать «Живую Церковь» Пиштей. Нам поручено что угодно на Соборе принимать, но только не автокефалию» (стр. 14–16). Постановление второе – об автокефалии – как и оговорено под ним, не подписали прот. А. Вениаминов, о. П. Дзубай, господа Иосиф Пиштей, Стефан Прислопский и Иосиф Зеленян. Нет и подписи И. Решетаря (стр. 34–38).

Малочисленность состава собрания вызвала принятие своеобразных мер, о чем можно прочесть на стр. 66 «Постановления». «Прот. И. Лахно предлагает наложить в 10 дол. штраф на всех священников, без уважительных причин не явившихся на Собор. Владыка Митрополит предлагает принять по этому вопросу следующую резолюцию: «всем священникам, не участвовавшим на сем Соборе, предложить явиться в Нью-Йорк и подписать протокол Собора». Предложение принимается единогласно. Владыка Митрополит: «А что делать с теми священниками, которые не пожелают исполнить сейчас принятого вами решения?» Собор единогласно постановил: «Каждый священник, не согласившийся подписаться под актами и не желающий внести установленный штраф, считается вне нашей Церкви».

20 марта /2 апр., после длинного вступления («Принимая во внимание»), заканчивающегося словами: «… что Американская Церковь по Канонам имеет право на самостоятельное существование; что Американская Церковь навсегда пребудет членом Вселенской Православной Церкви, свято следуя ее учению, канонам, как преподано от Св. Апостол, Св. Соборов и Св. Отцов Церкви», – сказано:

ПОСТАНОВИЛИ:

1. Временно до созыва нижеуказанного в п. 5 Всероссийского Собора объявить Русскую Православную Епархию в Америке самоуправляющейся Церковью с тем, чтобы она управлялась своим избранным Архиепископом при посредстве Собора Епископов, Совета, составленного из выборных от духовенства и мирян, и периодических Соборов всей Американской Церкви;

2. Просить сыновне Высокопреосвященнейшего Митрополита Платона возглавить управление нашей Церкви в Америке, править ею сперва при содействии существующих Епископского Совета и Епархиального Совета, и выработать в спешном порядке план постоянного управления Американской Церковью на будущее время, каковая, в согласии с основами Православия, должна быть организована на выборных соборных началах¹;

3. Просить сыновне Высокопреосвященнейшего Митрополита Платона совместно со всеми со-епископами одобрить это постановление и сообщить о нем Святейшему Патриарху и всем восточным Церквам;

4. Духовной связи и общения с Российской Церковью отнюдь не порывать, но всегда молиться о ее благе, оказывать ей всякое содействие и поминать Св. Патриарха, как главу матери Церкви Русской, коей Американская Церковь обязана своим существованием;

5. Окончательное урегулирование вопросов, возникающих из взаимоотношений Русской и Американской Церкви, предоставить будущему Собору Русской Православной Церкви, который будет законно созван, законно избран, будет заседать при участии представителей Американской Церкви в условиях политической свободы, обеспечивающей полноту и авторитетность его суждений для всей Церкви, и будет признак всею Вселенскою Православною Церковью в качестве истинного Собора Русской Православной Церкви;

6. Для участия в выработке нового устава Американской Церкви, а равно для разработки и осуществления совместно с Епископами всяких действий и мероприятий, какие понадобятся в развитии преобразования Американской Церкви, избрать 6 делегатов от Собора, из коих 3 от духовенства и 3 от мирян, коим и предоставить решать все означенные вопросы от имени сего Собора впредь до созыва следующего Собора, руководствуясь постановлениями Всероссийского Церковного Собора в 1917–18 гг.

7. Настоящее постановление почитать действительным, доколе не состоится Всероссийский Церковный Собор на указанных выше, в пункте 5, условиях гарантии его свободы и законности, и не будет на сем Соборе достигнуто окончательного соглашения о судьбе Американской Церкви.

Подлинник за следующими подписями:

Стефан Епископ, Феофил, Епископ Чикагский, Архимандрит Еммануил, представитель Евфимия, Архиепископа Бруклинского, Председатель Прот. Иасон Капанадзе, Протоиерей Иоанн Чепелев, Кафедр. прот. Леонид Туркевич.

Далее следуют еще 144 подписи (стр. 32–34 «Постан.»).

Состоявшееся в тот же день постановление 1-ое гласило:

1. Признать, что Владыка Митрополит Платон может быть уволен из Епархии только в законном порядке и не иначе, как с согласия избравшей его паствы;

2. Признать, что распоряжение Патриарха, если оно даже и состоялось, не может быть исполнено, как выходящее за пределы его власти, могущее быть только назначенным по суду и, очевидно, вынужденное;

3. Просить сыновне Владыку Митрополита Платона отнюдь Епархии не оставлять, а пребывать на ней единодушно избранным Архипастырем и Правящим Епископом, доколе Господь даст ему силу к служению Американской Церкви;

4. Признать, что оставление Владыкою Митрополитом Платоном Епархии ныне было бы равносильно ее гибели;

5. Почитать Высокопреосвященнейшего Владыку Митрополита Платона свободно, без его участия и даже присутствия, единодушно избранным главою Епархии и правящим ее Епископом, подтверждая в сем отношении постановления Питтсбургскаго Собора;

6. Уполномочить Президиум Собора донести Св. Патриарху о сем постановлении и просить Его Святейшество верить, что оно отнюдь не нарушает сыновнего почтения и любви, которые вся Епархия к нему питает.

В заседании 22 марта/4 апр., на котором присутствовал и митр. Платон, представитель архиеп. Бруклинского сиро-араб, архим. Эммануил Абу-Хатаб, «выражая чувства сыновнего повиновения Преосвященного Архиепископа Евфимия Владыке Митрополиту Платону, от имени Архиепископа Евфимия предлагает Собору принять следующую резолюцию: «Собор просит Высокопреосвященного Митрополита Платона, в знак высокой власти его, как главы Северо-Американской Православной Церкви, носить две панагии». Предложение было принято. Председатель, прот. И. Капанадзе внес после этого следующее предложение: «Символом власти Его Высокопреосвященства, кроме панагии, является и крест. Посему предлагаю Собору просить Владыку Митрополита Платона, чтобы перед ним в подобающих случаях предносился крест». И это предложение было принято (стр. 58–59 «Постан.»).

В том же заседании прот. М. Фенула предложил «послать приветственную телеграмму г. Президенту Соединенных Штатов с просьбой стать на защиту Святейшего Патриарха, Православной Церкви и России». Предложение принимается единогласно и составлена телеграмма в следующих выражениях:

THE PRESIDENT OF THE UNITED STATES

WHITE HOUSE,

WASHINGTON, D. C.

The General Convention of the Russian Orthodox Church, in session in Detroit, in order to protect our Church here from pretension, pressure, and usurpation by her antireligious enemies in Russia, proclaimed herself self-governing and will henceforth act as a National American Religious body. The Convention directed me to convey to you, Mr. PRESIDENT, the sentiments of the devotion and utmost loyalty to our great second Fatherland. May God bless America and her President.

Metropolitan PLATON².

По оглашении, текст телеграммы принят Собором единогласно».

Обращает на себя внимание полное несоответствие постановления совещания с содержанием телеграммы.

В том же заседании 22 марта/4 апр. председатель предложил «избрать шестичленную Комиссию для составления проекта Устава об управлении Американской Православной Церковью» (Стр. 60 «Постан.»). Выборы были произведены.

На первой странице книги «Постановлений» воспроизведена следующая резолюция: «28 июля 1924 г. Епархиальный Совет исполнит Соборное постановление и сделает распоряжение о напечатании сих протоколов. Митрополит Платон».

Итак, Русская Православная Церковь в Сев. Америке, существовавшая с 1793 г., постановлением собрания в Детройте, созванного митрополитом Платоном, превратилась в «Американскую Православную Церковь». Русской Церкви было обещано не порывать с ней «духовной связи и общения», оказывать ей всякое содействие, Патриарха же поминать не как своего главу, а как «главу матери Церкви Русской, коей провозглашенная в Детройте новая Американская Церковь обязана своим существованием».

Пред нами прошла картина Детройтского «собора» – во всей своей однозначно-автокефальной окрашенности. Поразительно, что ни единого слова не раздалось на «соборе» этом, хотя бы отдаленно напоминающего о Русской Зарубежной Церкви: как будто не было ее в природе вещей. Пред глазами участников «собора» две лишь реальности стояли. С одной стороны пугала их зависимость от Москвы, где Патриарх явно оказывался уже несвободным в своих действиях. Тягостная перспектива возникала отсюда, лично опасная и для митр. Платона. С другой стороны, выход отсюда рисовался только один: отрыв от Москвы, с переходом к полной самостоятельности. Необходимость избавиться от Москвы как бы диктовала учреждение самостоятельной Американской Церкви. То обстоятельство, что есть уже за рубежом канонически безупречное церковное тело, вполне организованное, нормально функционирующее и объединяющее все церковные образования русско-православные, пространственно обособленные от Московского Патриарха и находящиеся вне влияния Советской власти – забыто было на «соборе» Детройтском совершенно, вопреки тому, что вдохновитель этого «собора» митр. Платон был одним из учредителей Зарубежной Церкви, состоял ее деятельным членом и никому никаких поводов не давал даже и подозревать, что он перестает считать себя с нею связанным, – от нее получив назначение в Сев. Америку.

Но вот закончил свои занятия «собор». Покрыты его «постановления» архипастырским авторитетом митр. Платона и с его утвердительной резолюцией преданы тиснению. Как поступает далее митр. Платон? Он временно забывает о них. Если на «соборе» действовали все так, как будто на земле не существовало такого установления, как Зарубежная Русская Церковь, то теперь, наоборот, действуют так, как будто и не возникало этого «собора» и не вынесено там никаких «постановлений». Есть свои острые очередные нужды у митр. Платона, и для удовлетворения их помощь нужна ему Зарубежной Церкви. Тяжба идет с карпаторуссом епископом Адамом (Филипповским), и стала она уже предметом судебного разбирательства. Нужно митр. Платону на что-то опереть свои формальные права, как главы местной епархии. Годятся ли для этого автокефальные постановления детройтского собрания? Конечно, нет! Нужно что-то действительно законное, а откуда его взять, если не единственно от законной русской православной церковной организации за рубежом, от Архиерейского Собора. Туда и едет митр. Платон. Нет больше Детройта. Есть только Белград и Карловцы.

Сосредоточив внимание Собора на деле еп. Адама и др. смутьянов, митр. Платон исхлопатывает у Собора обнародование особого увещательного и разъяснительного послания к сев. Американской пастве. Объявляется Собором о наложении прещения на еп. Адама и о предании его церковному суду за самочинные и незаконные выступления против своего епархиального архиерея, входящего в состав Зарубежной Церкви. С своей стороны, деятельное участие принимает митр. Платон в занятиях Собора: председатель он финансовой комиссии. По избранию Собора входит он в состав Архиерейского Синода. В какой мере ясно было ему тогда все значение митр. Антония и какие готов он был оказывать ему знаки внимания, видно из следующих слов его, занесенных в протокол № 5 от 9/22 октября 1924 г., подписанный им и остальными членами Собора:

«Его (митр. Антония) надо устроить и обставить удобствами жизни в Белграде самостоятельно, и тогда он не будет стремиться к удалению от дел и управления Церковью.» «Устранение от дел и управления митрополита Антония митр. Платон считает крахом заграничного управления, что недопустимо. Поэтому митр. Платон предлагает Собору просить Высокопреосвященного Митрополита Антония не оставлять Церковного Управления. Собор просит. Со своей стороны, митр. Платон намерен по приезде в Белград (Собор происходил в Ср. Карловцах, в двух с половиной часах езды по жел.-дор. от Белграда) принять возможные меры по изысканию для приездов Митр. Антония помещения и изъявляет готовность посылать в будущем, кроме зафиксированной в протоколе комиссии денежной суммы от Американской епархии, еще некоторый додаток на сей предмет». («Церковн, Вед.» – орган Арх. Синода – № 1–2 1925 г.).

Необходимо пояснить, что митр. Антоний не раз высказывал желание удалиться на Афон, но, конечно, не по мотивам материального характера, ему, истинному монаху-бессребренику, совершенно чуждым.

Показательно, что и возвратившись в Америку, после окончания занятий Собора, митр. Платон остается проникнутым тем же всецело лояльным настроением, которое находит себе отчетливое выражение в его официальном органе – в «Американском Православном Вестнике». В позднейшем послании архиеп. Аполлинария к Сев. Американской Православной Русской пастве от мая-июня 1927 г. помещены следующие выдержки из официального органа сев.-американской епархии (ном. 6 за 1924 г.):

«Компетенция Архиерейского Собора Русской Православной Церкви заграницей

В тех обстоятельствах, среди которых стала жить Русская Церковь заграницей, единственным для нее утешением и отрадой явилась возможность созыва Архиерейских Соборов из иерархов, волею судеб оказавшихся за пределами бывшей России. В 1924 г. на Соборе в Сремских Карловцах их собралось 14. Если по церковным канонам суд над архиереем принадлежит 12 архиереям, то там была требуемая наличность. Если для встречающихся прекословий каноны предполагают собрания епископов известной части Церкви, то там были именно русские православные архиереи. Отсюда, для Архиереев как таковых, для решения действительности или недействительности их хиротонии (как в случае напр. с Филипповским, Еп. Николаем, Кедровским и в др. подобных), Архиерейский Собор, морально такая величина, перед которой невольно должна преклониться даже привыкшая к своеволию и упорству энергия единицы. Тут есть то, о чем сказано: «повеждь Церкви», аще же Церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь».

Нельзя оставить без внимания еще одного обстоятельства. Для некоторых явлений церковной жизни заграницей, означенный Собор Архиереев несомненно последняя инстанция. Так, напр., для Филипповского, который ссылался на признание его «епископом» Карловацкими русскими архиереями, решение последних является авторитетом на основе принципа: откуда право, оттуда и суд. Для тех иерархов, которые свою деятельность восприняли от Собора, его определение имеет силу и утвердительную и судительную. Наконец, для обсуждения «встречающихся прекословий» Архиерейский Собор положительно высший авторитет. Церковная истории дает нам примеры, что Соборы Архиереев имели значительность даже для таких святителей, как св. Афанасий Александрийский. Будем посему ожидать, что и в Америке те, кто о себе говорит, что он подлинно «епископ», вникнут в сущность созданного ими церковного обострения и покажут свою православную настроенность в духе, указанном для них последним Архиерейским Собором в Карловцах.

Что же касается печатаемого в настоящем году Послания Архиереев Русской Православной Церкви заграницей чадам Православной Церкви в Америке, то к нему иначе нельзя подойти, как к тому посланию, о котором мы читаем в Деяниях Апостольских. Оно подобно тому «посланию», каким были снабжены Ап. Павел и Варнава от старейших Апостолов в Иерусалиме. Если времена и обстоятельства дали тому Апостольскому и нынешнему Архиерейскому посланиям другое содержание и иную форму, то цель – утишить споры и прекратить раздоры – и там и здесь одинакова. Мы, поэтому, нисколько не сомневаемся в великом добром результате нынешнего послания Архиереев к православным людям в Америке. Это бальзам для душ, ищущих правды, как, с другой стороны, обоюдоострый меч для противящихся единению. «Овем убо воня смертная в смерть, овем же воня животная в живот и сим кто доволен» (2Кор.2:16)»

Так продолжается и дальше: нет детройтских постановлений!

По представлению митр. Платона происходит 6/VI 1926 г. в Белграде поставление архим. Арсения (Чаговца) во епископа Виннипегского. Известная нам книга прот. Лебедева воспроизводит из «Церковных Ведомостей» за 1926 г. (ном. 14 и 20) красноречивые свидетельства лояльности к Зарубежной Церкви нового архипастыря:

«Приведенный в 3-й раз и поставленный во главу орлеца прочел пространное исповедание веры и Архиерейскую клятву, в которой именем Божиим обещается по священным канонам и по совести исполнять свой архипастырский долг, повиноваться В. Церковной Власти, Собору Архиереев и Архиерейскому Синоду.» Далее, после хиротонии, уже Епископ Арсений, благодарил Архипастырей, возложивших на него высший сан священства и просил: «помолитесь о мне и в трудные минуты предстоящих мне испытаний подайте спасающую руку помощи«… «Лобызаю десницу Вашу, Высокопреосвященный Владыко Митрополит Антоний, всегда помня о Вас, как о спасителе, изъявшем меня из когтей лютого зверя и спасшем от физической смерти. И, вы, Архипастыри, благословите»… Скоро после этого, в начале своего служения в Канаде, он обратился к своей Американской Канадской пастве с посланием, в котором выразился:… «Любовь Архипастыря главы Церкви Православной в Америке и Канаде В. Митрополита Платона через Высшую Власть нашей Церкви заграницей, Архиерейский Синод, призвала меня к служению Архиерейскому на ниве Канадской Прав. Церкви».

В том же 1926 году вновь созывается Архиерейский Собор Зарубежной Церкви – и вновь едет на него митр. Платон. Все еще висят в воздухе детройтские постановления. Отменены они? Нет! Высказали о них свое авторитетное суждение Синод и Собор еще в 1924 году, признав их вредными и противоречащими интересам Русской Церкви в Америке, и жизнь, как мы видели, шла – как будто и не было их. Но оставались они в силе полной – и только ожидался момент подходящий для осуществления их. И сейчас не настал он еще: нужен еще был Собор митр. Платону, и ехал он на Собор со специальным намерением получить от него грамоты, рекомендующие его, митр. Платона, всем православным восточным патриархам, а равно послание новое от Собора и Американской пастве. Но, вместе с тем, ясно, было, очевидно, ему, что не может подобная «игра» продолжаться бесконечно и что волен потребовать от него Собор решительных действий, в смысле отношения его к детройтским «постановлениям». Поэтому не прям был его путь на Собор: заезжает он в Париж. Митр. Евлогий в своих воспоминаниях сообщает нам, как митр. Платон «просил поддержать его, если бы ему пришлось свои права защищать против синодальных притязаний», а для этого именно и просил митр. Евлогия непременно прибыть на Собор. У митр. Евлогия были свои основания опасаться «синодальных притязаний», которые сводились к естественному желанию Высшей Церковной Власти проявлять контроль над деятельностью создаваемого, при помощи ИМКИ, Богословского Института в Париже, чего не мог допустить митр. Евлогий. Таким образом, пути обоих митрополитов сходились в их отношении к Собору.

Как и можно было ожидать, пришлось митр. Платону пред Собором раскрывать свое отношение к Детройту. Очень поучительно ознакомление с тем, как, согласно протоколу Архиерейского Собора № 4 от 14/27 июня, истолковывал митр. Платон свое поведение на «соборе».

«Священный Собор Архиереев Русской Православной Церкви заграницей СЛУШАЛИ: подробный доклад Высокопреосвященного Митрополита ПЛАТОНА, в коем он ознакомил Собор с историей смуты и нестроений в Русской Церкви в Америке со времени отъезда из Америки быв. архиепископа Евдокима и до последнего времени.

По вопросу о Съезде духовенства и мирян в Детройте он сказал, что он был допущен им как клапан для выхода угрожавших спокойствию и целости Русской Церкви в Америке автокефалических газов. Если он и утвердил постановления этого Съезда, то только в виду указанных обстоятельств, но одновременно принял меры к аннулированию их в жизни учреждением Комиссии для проведения их в жизнь, в каковую он нарочито включил (получив на это право на Съезде) путем кооптации большинство членов, не сочувствующих автокефалии и надеется таким путем подготовить и формальное их аннулирование. С своей стороны он настойчиво свидетельствует, что он решительный враг автокефалии Американской Церкви и подтверждает свою полную каноническую покорность Местоблюстителю Патриаршего Престолу Митрополиту Петру, Собору Епископов Заграничной части Русской Православной Церкви и избираемому им Архиерейскому Синоду. В виду всего вышеупомянутого он просит Собор Епископов дать ему за собственноручною подписью всех Членов Собора заготовленную его адвокатом грамоту ко всем Патриархам и к Русской Церкви в Америке, в коей подтверждаются его права и полномочия на управление Православной Церковью в Америке, и каковая необходима ему для суда с представителем живоцерковников в Америке быв. священником Кедровским.

Обсудив изложенное, Архиерейский Собор единогласно ПОСТАНОВИЛ: доклад принять к сведению, а к грамоте – давать ли ее и какого содержания – иметь суждение после доклада о нестроениях в Русской Православной Церкви в Америке, составленного по поручению Синода Епископом Серафимом.»

Так говорил м. Платон. Но на предложение подписью засвидетельствовать это показание – отказался он это сделать, тем наглядно обнаружив подлинное существо своих замыслов. Обнаружилась тут и солидарность с ним митр. Евлогия. И тот отказался подписать протокол (не отрицая, однако, истинности его!) и покинул Собор вместе с митр. Платоном.

Выводы пришлось теперь делать Собору. Не могло, конечно, и речи быть уже о просимых митр. Платоном грамотах и о послании к пастве – пока не был бы удостоверен точно и ясно, как им самим, так и его викариями, отказ от детройтской автокефальной затеи. Вот текст соответственного протокола (№ 11) Архиерейского Собора (от 18 июня/1 июля 1926 г.):

Архиерейский Собор ИМЕЛИ СУЖДЕНИЕ: об отказе Высокопреосвященного Митрополита Платона подписать протокол соборного заседании, от 14/27 июня, о своих отношениях к Патриаршему Местоблюстителю, Архиерейскому Собору и Синоду и доклад Преосвященного Епископа Серафима

ПОСТАНОВИЛИ:

1. Собор Архиереев свидетельствует, что в протоколе от 14/27 июня 1926 года за № 4, точно переданы положения словесного доклада Митрополита Платона, а его заявление, что подписание им сего протокола свидетельствовало бы о том, что он якобы не признавал власти Патриаршего Местоблюстителя, признает неосновательным.      

2. Собор Архиереев свидетельствует, что означенный протокол не подписал и Митрополит Евлогий, хотя при чтении его заявил, что протокол составлен правильно.

3. Признать несомненным, что Митрополит Платон, вопреки своим устным и письменным заявлениям, стремится к организации автокефального управления для Северо-Американской Церкви.

4. Признать крайне опасным, вредным для интересов Русской Церкви в Америке и противоречащим канонам постановления так называемого Детройтского Собора об автокефалии Северо-Американской Церкви, о чем состоялось постановление Синода и Собора 1924 года.

5. Потребовать от Митрополита Платона и его викариев заявление, что они не признают постановления так называемого Детройтского Собора относительно автокефалии Американской Церкви и что они подчиняются временно, до установления нормальных сношений с законной высшей церковной властью в России, канонической (судебно-административной) власти Заграничного Собора и Синода русских Епископов, ибо это подчинение не ослабляет подчинения Местоблюстителю Патриаршего Всероссийского Престола, власть коего признает над собою Собор и Синод.

6. Если в течение 4 м-цев Архиерейский Синод не получит таковых заявлений, поручить Синоду иметь о сем суждение и послать Архиепископа Кишиневского и Хотинского Анастасия для ознакомления на месте с нестроениями в Северо-Американской епархии и предоставить ему право, в случае надобности, каковую установит Синод, взять на себя временное управление Северо-Американской епархией.

7. Затребовать от Митрополита Платона акты состоявшегося в Нью-Йорке в 1925 году «Собора» и объяснение по делу этого «Собора».

8. Просимых Митрополитом Платоном грамот ко всем Патриархам и послания к Американской Церкви в указанной им редакции не давать.

9. До получения указанного в п. 5 заявления не считать Митрополита Платона Членом Архиерейского Синода в виду того, что он указал о своей неподчиненности ему».

Последнее слово оставалось за митр. Платоном и его викариями. Увидим мы, как оно было сказано.

Позиция митр. Платона раскрылась в Сремских Карловцах. Вопрос был теперь за собратьями его в Сев. Америке: с ним ли они все? В четырехмесячный срок предложено было викариям его дать ответ. И он дан был – в форме громоздкого, многословного документа – грубого, даже дерзкого по форме, нарочито заостренно-враждебного по отношению к Соборной Заграничной Церкви. Аргументация этого «Ответного послания епископов Русской православной церкви в Северной Америке от сент. 9–10 1926 г. на письмо и постановление русских епископов в Карловцах», такова:

Никакого для авторов Послания ни «Синода» и ни «Собора» – нет: самый текст обращения о том свидетельствует. Имеются «русские епископы в Карловцах», беженцы, бросившие свои паствы и тем самым оторвавшиеся от тела Церкви, а затем самовольно объединившиеся в так наз. Синод и Собор, никакого канонического значения не имеющие. Деятельность этих епископов ничего, кроме вреда, не принесла своим назойливым вмешательством в дела Сев. Американской епархии. Епархия же эта считает себя частью Московской Патриархии и потому Православной Америке никакого дела до зарубежных архиереев нет. Правда, по несчастью, Патриархия не имеет возможности проявлять свою власть по отношению к Сев. Америке и, в частности, «замещается и управляется, по необходимости, не регулярно, не вполне соответственно канонам и неопределенно». Но отсюда вытекает лишь то, что «каждый епископ обязан управлять своей законной областью самостоятельно или в связи с местным синодом из епископов, правильно и канонически управляющих своими областями в том же округе». Такая самостоятельность, однако, может быть допущена только для, «правильно занимающих свои области» епископов, но никак не относится к «епископам беженцам», которые «не могут также организовать из себя Синодов и Соборов и присваивать или создавать себе право или власть управлять, распоряжаться или заведывать какими-либо церквами, областями или церковными учреждениями, безотносительно к тому, как бы велико ни было количество сих епископов беженцев, которые оставили свои области и пытаются распространить свою власть на других». «Что касается лично митр. Платона, то он, хотя и является таким же беженцем, но он и никаких притязаний на управление в Америке не имел. Когда же он был освобожден от управления Херсонской и Одесской епархией Патриархом, то «принял настойчивый призыв Епископов и клира Северо-Американской Церкви». За митр. Платоном послание признает поэтому двойной авторитет: «Действительный указ Патриарший от Патриарха Московского и всея России и повторно подтвержденный призыв Сев. Ам. епархии через ее Епископов и Общие Съезды (Соборы)». В резолютивной части один из пунктов гласит: «Мы отрицаем и осуждаем, как преступника священных канонов, нарушителя мира и порядка и врага блага Церкви Христовой, всякое лицо или лиц, которые без особого Патриаршего распоряжения осмелятся прибыть или попытаются прислать других, чтобы вмешиваться или наложить руки на какую-либо определенную область или дела будь какого епископа в управлении им своею областью».

Пред нами новая редакция детройтских «постановлений» – в обращенности их уже открыто-враждебной к Русской Зарубежной Церкви. Фигура умолчания заменена резким выпадом. Американская епархия – часть Московской Патриархии, и ее лояльность по отношении к Патриархии исключает возможность всякого общения с «епископами-беженцами», поскольку те ощущают себя и заграницей – Церковью. Но и Патриархии Америка слушать не хочет, поскольку та что-либо положительное требует. Другими словами – самочиние, и в одном, и в другом направлении. Замечательно, что признание Синода и Собора, в сущности, самочинными сборищами, не мешает авторам Послания обвинять их в том, что они не помогли Сев.-Ам. Епархии в достаточной мере пред Судом Американским.

В одном отношении требует это послание известного комментария, это – применительно к личности митр. Платона.

Два титула за ним признано – призыв его Американской Церковью и непосредственное назначение Патриаршей властью. Относительно его принадлежности к Соборной Церкви имеется только упоминание, из которого вытекает, что митр. Платон неизменно отказывался от назначения его Синодом управляющим епархией Сев. Американской, причем у него был один только ответ, «что он есть митрополит Херсонский и Одесский только, и, будучи лишенным этой своей области, он является беженцем без власти и авторитета и не может принять участия в делах Сев. Ам. Церкви, пока не будет уполномочен на сие Патриаршей Властью». Указывается и на то, будто «митр. Платон потребовал, как условие принятия на себя членства в Синоде, чтобы Патриаршая власть предварительно дала свое Патриаршее благословение беженской сей организации и соответствующее законное дозволение быть членом таковой».

Остановимся несколько подробнее и «формальнее» на вопросе об отношении митр. Платона к Соборной Церкви и к Патр. Тихону. Несколько дополнительных штрихов к тому, что читателю уже известно и полная будет картина.

Что касается отношения митр. Платона к Соборной Церкви заграницей, то тут мы можем быть очень кратки. Воспроизведем лишь, так сказать, учредительный акт этой Церкви:

Протокол ПЕРВОГО заседания Высшего Церковного Управления на Юге России, состоявшегося в Константинополе 6–19 ноября, 1920 г.

Заседание состоялось на рейде на корабле «Александр Михайлович»; присутствовали: Высокопреосвященный Антоний, Митрополит Киевский и Галицкий, Высокопреосвященный Платон, Митрополит Херсонский и Одесский, Высокопреосвященный Феофан, архиепископ Полтавский и Переяславский, Преосвященный Вениамин, епископ Севастопольский, Управляющий Военным и Морским Духовенством, прот. г. Севастополя о. Георгий Спасский.

Постановили:

1. а) Продолжить полномочия членов Высшего Церковного Управления с обслуживанием всех сторон церковной жизни беженцев и армии во всех государствах, не имеющих сношения с Святейшим Патриархом.

д) Уведомить всеми возможными путями о сих постановлениях Святейшего Патриарха Московского и Всея России Тихона, а также и все церковные центры, подлежащие попечению Русского Церковного Управления в г. Константинополе.

Итак, митр. Платон был одним из УЧРЕДИТЕЛЕЙ Русской заграничной Церкви.

Несколько обстоятельнее оттеним взаимоотношения митр. Платона и Патр. Тихона.

Был ли он назначен оттуда в Сев. Америку? Мы уже знаем, что мр. Колтон привез вести об очень осторожной рекомендации Зарубежной Церкви митр. Платона со стороны Патриарха. Вот как это дело рисуется из одного официального документа Зарубежной Церкви –

Протокол 4/17 июля 1922г. Заграничного Синода:

2. Полученные из Нью-Йорка от разных лиц телеграммы о временной передаче Архиепископом Александром власти Митрополиту Херсонскому и Одесскому Высокопреосвященному ПЛАТОНУ и о предполагаемом им созыве Собора, а также официальные сообщения в «Американском Православном Вестнике» по вопросу о передаче Управления Российской Духовной Миссии в С.Америке Митрополиту ПЛАТОНУ.

Справка:

На запрос Председателя Высшего Русского Церковного Управления заграницей Высокопреосвященного Митрополита АНТОНИЯ касательно телеграммы Митрополита ПЛАТОНА о воле Свят. Патриарха ТИХОНА передать управление церковными делами в С. Америке Высокопреосвященному ПЛАТОНУ, Управляющий русскими православными заграничными церквами в 3. Европе Высокопреосвященный Митрополит Евлогий письмом от 3/16 июня с. г. за №483 уведомил, что «со мною в Берлине беседовал г. Кальтон – американский представитель Всемирного Союза Христианской молодежи, недавно вернувшийся из Москвы и теперь уехавший в Америку обратно. По его словам он беседовал в Москве с Святейшим Патриархом Тихоном, который высказал свое мнение о том, что для успокоения смуты в нашей Американской Миссии было бы полезно, чтобы во главе всей Миссии стал Митрополит ПЛАТОН, Архиепископ Александр отправился бы в Канаду, а Епископ АНТОНИИ на Аляску. Но это лишь МНЕНИЕ Св. Патриарха в частном разговоре, а не категорическое распоряжение».

Вследствие сего, письмом Председателя Высшего Церковного Управления от 12/25 июля за № 1124, Митрополиту ПЛАТОНУ на его запрос о передаче ему управления Миссией в С. Америке, сообщено, что на основании данных, сообщенных г. Кальтоном, не может быть сделано просимое им распоряжение.

Итак, телеграфом митр. Платон утверждает, что есть «воля» Патриарха на его назначение: таковой не оказалось.

Знаем мы, что позднейший указ о его назначении в Америку Патриархом – оказался подложным.

Знаем и то, что когда пришло действительное волеизъявление московского Патриархата, вызывающее митр. Платона в Москву – то именно это и послужило основанием для возникновения автокефальных детройтских «постановлений».

Наконец, остается вопрос: откуда связь митр. Платона с Америкой и каковы отношения к ней?

Приведем несколько данных, и на этот вопрос отвечающих:      

Протокол ТРЕТЬЕГО заседания Высш. Церк. Управления. состоявшегося в Константинополе 16/29 ноября 1920 года.

Заседание состоялось в здании Русского Посольства.

Присутствовали: Высокопреосвященные Митрополиты Антоний и Платон, Архиепископ Анастасий и епископ Вениамин.

8.Постановили:

Настоятелем Русской при Афинской Миссии церкви, временно назначить митрополита херсонского Платона.

Протокол № 12, заседания Высшего Церковного Управления, состоявшегося в Константинополе дек. 29/11 янв. 1920/21 г.

1. Слушали:

Прошение Высокопреосвященного митрополита Платона о разрешении его Высокопреосвященству четырехмесячного заграничного отпуска в Северную Америку.

Постановили:

Разрешить Высокопреосвященному митрополиту Платону четырехмесячный заграничный отпуск.

Протокол № 14, заседания Высшего Церковного Русского Управления за границей, состоявшегося в Константинополе янв. 21/3 февр. 1921 г.

2. Слушали:

Словесное заявление митрополита Платона об отказе его от должности настоятеля Афинской посольской церкви.

Постановили:

Принять к сведению…

Выдержка из Протокола № 8, окт. 1921 г. Высшего Русского Церковного Управления заграницей:

О расстройстве церковных дел в Америке докладывал в общих чертах Общему Церковному Управлению осенью 1920 г. в Константинополе Преосвященный Митрополит Платон и испросил себе указ с уполномочием ему отправиться в Америку и устроить тамошние церковные дела; он отбыл туда в начале апреля 1921 года. Между тем, взволнованная паства американская еще задолго до его отъезда, послала Святейшему Патриарху Всероссийскому от имени всей Карпато-Русской эмиграции известного общественного деятеля г. Вергуна, последствием чего было послание Его Святейшества на имя Архиепископа Евлогия в марте 1921 г. с поручением отправиться в Америку для производства там ревизии. Мысль архиепископа ЕВЛОГИЯ о передаче сего поручения пребывающему там митрополиту ПЛАТОНУ встретила самый горячий протест в населении и выражение неудовольствия против открывшейся его деятельности в Америке якобы пристрастной. Протесты эти снова заполнили американскую печать и были снова предъявлены Святейшему Патриарху и Архиепископу ЕВЛОГИЮ непосредственно и через г. Вергуна. Во втором письме на имя Архиепископа ЕВЛОГИЯ Святейший Патриарх хотя и не настаивает на отправлении именно Высокопреосвященного ЕВЛОГИЯ в Америку на ревизию, но выражает сомнение в беспристрастном отношении Митрополита ПЛАТОНА к выполнению сего дела среди возбужденного против обоих тамошних владык населения, а упоминает о возможности посылки туда другого ревизора если таковая для него окончательно нежелательна.

Доложив о сих обстоятельствах Высшему Церковному Управлению, Архиепископ ЕВЛОГИЙ, заявил в письме на имя его председателя, что ввиду всех этих сложных обстоятельств он окончательно полагается на решение Высшего Церковного Управления и примет его постановление, как волю Божию.

Протокол.

Мая 31/13 июня. 1922 г. По благословению Святейшего Патриарха Всероссийского, Высшее Русское Церковное Управление заграницей – Российский Заграничный Синод.

Имели суждение: о русских церковных делах в С. Американской епархии в связи с поступившими новыми письмами Преосвященнейшего АНТОНИЯ, Епископа Алеутского и Аляскинского и просьбами об отозвании его Преосвященства из Америки.

На основании бывших суждений, Высшее Русское Церковное Управление заграницей определяет: письмом от имени Председателя Высшего Русского Церковного Управления заграницей, затребовать от Высокопреосвященнейшего Митрополита ПЛАТОНА в подлиннике полученную им телеграмму Святейшего Патриарха Тихона о поручении ему заведывания церковными делами в С.Америке, а также сведения о том, что сделано им по командировке его в Америку для урегулирования церковной жизни в С.-Американской Епархии.

Председатель Высшего Русского Церковного Управления Заграницей п. п. м. Антоний.

Член Синода – Еп. Вениамин.

Вот «подготовительная» история назначения митр. Платона временно-управляющим Сев. Амер, епархией. Последовало же оно от «епископов-беженцев», которых так третирует приведенное выше послание, и послание то – чье? Викариев его, как назначенного Заграничным Синодом правящего архиерея. Один же из этих викариев и рукоположен был «епископами-беженцами», за несколько месяцев до этого.

Сопоставим все эти данные с посланием, только что изложенным.

Митр. Платон не связан с «епископами-беженцами», притязающими на то, чтобы быть зарубежной Церковью – так свидетельствует послание. На самом деле, митр. Платон – один из учредителей этой Церкви и деятельный член, как Высшего Церк. Управления, так и Архиерейского Синода.

Митр. Платон т. ск. аккредитован официально при Америке Патр. Тихоном. На самом деле, он очень осторожно рекомендован им Зарубежной Церкви, вследствие чего та, хотя и не без колебаний, но все же назначила его временно правящим туда епископом. Что же касается непосредственного вмешательства Патриарха – то указ с положительным содержанием – подложен, а неподложный, позднейший – заключает в себе отозвание из Америки митр. Платона.

Наконец, митр. Платон – скромный беженец в Америке, ни на что не притязающий. Именно по этому признаку заслужил он доверие местной Церкви. Так говорит послание. На самом деле таким «беженцем» был митр. Платон лишь формально, самое первое время пребывания в Америке – и то в отпуску от Высш. Церк. Упр. Но тотчас же стал деятельно вмешиваться в ее дела, вполне заслужив отнесение именно к нему, а не к кому-либо другому, всего того, что в Послании говорится о «преступниках священных канонов и пр.».

Вот сеть, сплетенная вокруг имени митр. Платона в том «послании» архиерейском, которое может быть рассматриваемо, как учредительный акт «самостоятельной» американской Церкви.

Что касается идейной аргументации «Послания», по существу, то она сводится к доказательству невозможности применения к Собору заграничной Церкви известного указа Патр. Тихона об образовании независимой от Центра Церкви. Бросили архиереи свои паствы – и должны быть рассматриваемы, как церковное «ничто» – в отличие от американских епископов, которые – это их достоинство! – остались на месте. «Мы не оставили своих областей – горделиво пишут викарии митр. Платона. Мы устояли, несмотря на все трудности и наперекор всяким вмешательствам и беспокойствам, наносимым нам извне. Мы продолжаем стоять…»

Эти самодовольные утверждения спокойно укорененных в своем благобытие людей поучительно сопоставить с тем презрительным укором, который высказывают они по адресу «епископов-беженцев», якобы утративших всякое церковное значение, ибо «оставивших свою паству во время преследования». Они рассматриваются «Посланием», как находящиеся, тем самым, под «каноническим запрещением».

Поучительно также сопоставить поношение, которому подвергаются в «Послании» «епископы-беженцы» с тем выспренним восхвалением иерархов Зарубежной Церкви, которое только что находило себе место в официальном органе Сев.-Амер. епархии и образцы которого читатель уже имел перед глазами…

Так высказывались «викарии» в Послании, скрепленном подписью секретаря Синода каф. прот. Леонида Туркевича. То было в отсутствии митр. Платона. Что же касается событий, разыгравшихся после его возвращения, то имеем мы в бумагах архиеп. Аполлинария отпуск письма его от 12/25 февраля 1927 г. одному из друзей своих, с обстоятельным описанием этих событий. Приводим письмо это в «описательной» его части:

Вы хотите знать от меня лично о случившемся…

М. Платон убеждал словесно Собор, что он его считает каноническим и законным, что подчиняется ему, как судебно-административной власти и что, наконец, отнюдь не стремится к введению автокефалии в Американской епархии, принятой на Детройтском соборе 1924 г. Но когда сии словеса его предложили ему подписать, то он от такой подписи отказался. Тут-то члены Собора увидели и убедились воочию, что все его в составленном протоколе словесные излияния есть ложь и дураченье Собора. Они составили по сему поводу новый протокол, в котором потребовали от него, М. Платона, дачи уже письменного ответа на следующие вопросы: 1) считает ли он Соборы архиерейские заграничные и их исполнительный орган – Архиерейский синод Русской Православной Церкви Заграницей каноничным, 2) подчиняется ли он им, как судебно-административной власти и 3) признает ли он или отрицает автокефалию Американской епархии, провозглашенную на Детройтском Соборе. 1924 г. Ответы на эти же вопросы затребованы были и от всех пяти викариев, в том числе и от меня. Нами, викариями, эти запросы получены в половине-конце августа месяца, когда митр. Платона еще не было в Америке; он, уехавши на Собор в Карловцы 9 мая, вернулся 11/24 сентября. Во время его отсутствия мы, викарии, дали ответы на указанные уже мною вопросы. Архиеп. Евфимий Бруклинский (араб), еп. Феофил Чикагский, еп. Арсений Виннипегский (Канадский) и еп. Аляскинский Амфилохий послали ответ коллективный – грубый по форме и дерзкий по содержанию, с примесью лжи; так что архиерейский Синод, заслушавши «ответ» этот, выразил сомнение, мог ли вообще православный епископ подписаться под таким документом.

Мой ответ был совершенно в другом духе…

Для дачи нами ответов Синоду дан был как митрополиту, так и нам, викариям, 4-мсч. срок.

Вот в конце декабря или начале января истекал этот 4-мсч. срок. Митр. Платон потому и позвал нас всех в Н. Йорк на свой собор епископов американской епархии. Прибыли все: пять викариев и 6-й сам митрополит.

18/31 января заслушано было «послание» или «обращение», составленное самим Μ. П. к амер. пастве, в котором сказано, что Синод архиер. в Карловцах – неканоничен; что ему, поэтому, не следует подчиняться; и что Американская епархия отселе будет считаться «самоопределяющейся церковью», признающей для себя одного только начальника в мире митр. Петра Крутицкого. Кроме того, подтверждалось то грубое по форме и дерзкое по содержанию послание, которое написано и отправлено было 4-мя викариями в сентябре м. 1926 г. Архиерейскому Синоду.

Все архиереи одобрили это «обращение» к Американской пастве, один я не согласился с ними. Я заявил, что Архиерейский Синод я признавал и признаю каноничным, как по своему происхождению (см. Приложение 1-е), так и по составу его теперешнему, повиновался и повинуюсь ему, как судебно-административной власти; права американской епархии на «самоопределяемость церковную» отрицаю. Под грубым и дерзким ответным посланием архиер. Амер, епархии Архиер. Синоду подписаться не могу.

Так как в своих мнениях я был тверд и непреклонен, то меня тут же, каких-нибудь минут в пять осудили на лишение викариатства, отстранили от настоятельства в Св. Троицком Соборе в С. Франциско, уволили от всех должностей (всяких председательствований: в Комитете, комиссиях, подкомиссиях и т. под.) и ошельмовали в особой телеграмме, поданной на английском языке на имя прот. Владимира Саковича следующего содержания:

«1 февраля 1927. Нью Йорк. Прот. В. Саковичу.

Синодом Архиереев в Нью-Йорке еп. Аполлинарий лишен всех прав служения в наших церквах в Америке и устранен от управления диоцезией в С. Франциско и от настоятельства прихода Св. Троицкого Собора. Посему всему нашему духовенству строго запрещается служить с еп. Аполлинарием и разрешать пользоваться их церквами или совершать какие-либо требы для их прихожан. Настоятельство прихода Св. Троицкого Собора временно передается прот. Вл. Саковичу. Постановление сие объявить прихожанам храма и диоцезии С. Франциско.

Митр. Платон.»

Пока я вернулся из Н. Йорка в С. Франциско, эта телеграмма уже была оглашена в церкви с амвона прот. Вл. Саковичем.

Убедившись в моей непреклонности относительно неподписания «обращения», Μ. П. к пастве, меня тотчас по объявлении резолюции о лишении меня и должностей, и даже права служения в церквах Америки, чуть не вытолкали из митрополичьих «покоев», не пожелав даже попрощаться со мною, чего я хотел, так как чувствовала душа моя, что я в последний раз в земной жизни вижусь с моими судьями. На мое: «Простите, что я ввел Вас в такое заблуждение», послышались голоса: «не надо; не принимаем; уходите!» Не говорю уже о том, что меня отогнали от стола, уже приготовленного и покрытого обеденными яствами, отогнали со словами: «Мы не можем разделить с Вами даже куска хлеба….»! Митрополит потом писал одному лицу в С. Франциско, ставшее потом известным всему приходу С. Францискому, что мы-де «из уважения к его сану обошлись с ним учтиво; но не больше …» Это, по его мнению, учтивость – изгнание чуть не в шею из дома.

Ответом на незаконное устранение митр. Платоном еп. Аполлинария было следующее постановление Архиерейского Синода от 18/31 марта 1927 г., сообщенное последнему указом от 14/27 апрели 1927 г. за №464:

18–31 марта 1927 года слушали:

Сообщение Преосвященного Аполлинария, Епископа Сан-Франциского, Викария Северо-Американской епархии о том, что он решением Высокопреосвященного Митрополита Платона и его викариев отрешен от кафедры в Сан-Франциско, с запрещением в священнослужении, и на его место назначен и хиротонисан в Епископы Архимандрит Алексий.

На основании бывших суждений постановили: Так как означенное решение Митрополита Платона и его викариев состоялось с нарушением священных канонов (9 правила 3-го Вселенского Собора, 16 правила Двукратного Собора, 3 правила 7-го Вселенского Собора, 19 и 23 правил Антиохийского Собора, 12 правила Лаодикийского, 13 правила Карфагенского и других), согласно коим епископы увольняются и их кафедры замещаются по Суду Архиереев всей церковной области на Архиерейском Соборе, а также распоряжения ВРЕМЕННОГО ПАТРИАРШЕГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕГО АРХИЕПИСКОПА СЕРАФИМА, согласно коего право назначения новых епископов является прерогативой Высшей церковной власти, Архиерейский Синод ОПРЕДЕЛЯЕТ: 1. Решение Митрополита Платона и его викариев об увольнении Епископа Аполлинария и запрещении его в священнослужении СЧИТАТЬ НЕ КАНОНИЧЕСКИМ И, КАК ТАКОВОЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ И НЕ ИМЕЮЩИМ СИЛЫ, а АРХИМАНДРИТА АЛЕКСИЯ, как посвященного во епископы без согласия и удостоения Собора Архиереев и Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей на живое место, канонически не освобожденное, СЧИТАТЬ НЕКАНОНИЧЕСКИМ ЕПИСКОПОМ И В СОСТАВ ЕПИСКОПОВ РУССКОЙ ЗАГРАНИЧНОЙ ЦЕРКВИ НЕ ВКЛЮЧАТЬ. 2. Не признавать каноническими архиерейские хиротонии, могущие быть совершенными в Западной Европе и Северной Америке без благословения и согласия Собора Архиереев и Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей. О чем сообщить указами Митрополиту Платону, Вашему Преосвященству и Епископам Северо-Американской епархии Евфимию, Феофилу, Амфилохию и Арсению, доложив о сем предстоящему Собору Архиереев, для сведения православных, напечатать в журнале «Церковные Ведомости» и светских газетах.

В том же заседании от 18/31 марта Архиерейский Синод, имев суждение о положении церковных дел в Сев. Американской епархии и установив, что

митрополит Платон, получивший командировку в Сев. Америку от ВЫСШЕГО ЦЕРКОВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ЗАГРАНИЦЕЙ для урегулирования церковных дел в Северной Америке, а затем и УПРАВЛЕНИЕ СЕВЕРО-АМЕРИКАНСКОЙ ЕПАРХИИ от РУССКОГО ЗАГРАНИЧНОГО СИНОДА, не только не устранил церковные нестроения, возникшие при его предшественнике Архиепископе Александре, но своим стремлением к автокефалии привел церковные дела еще в большее расстройство, закончившееся признанием Северо-Американским Судом лжемитрополита Ивана Кедровского – живоцерковника главой Северо-Американской епархии, и всячески отметал каноническую власть Архиерейского Собора и Синода – органов временной высшей церковной власти Русской Православной Церкви заграницей, подрывая и дискредитируя их авторитет, а ныне незаконно и неканонично уволил Епископа Аполлинария от кафедры, запретил ему священнослужение в Американских храмах и заместил его кафедру новым епископом, вопреки священным канонам, АРХИЕРЕЙСКИЙ СОБОР ОПРЕДЕЛЯЕТ:

а) ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННОГО МИТРОПОЛИТА ПЛАТОНА освободить от УПРАВЛЕНИЯ СЕВЕРО-АМЕРИКАНСКОЙ ЕПАРХИЕЙ, С ЗАПРЕЩЕНИЕМ ЕМУ СВЯЩЕННОСЛУЖЕНИЯ В ПРЕДЕЛАХ СЕВЕРО-АМЕРИКАНСКОЙ ЕПАРХИИ, б) ВПРЕДЬ ДО НАЗНАЧЕНИЯ В АМЕРИКУ НОВОГО АРХИЕРЕЯ ВРЕМЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ НАЗВАННОЙ ЕПАРХИЕЙ ПОРУЧИТЬ ПРЕОСВЯЩЕННОМУ АПОЛЛИНАРИЮ, Епископу Сан-Францискому. О чем Преосвященному Митрополиту Платону, Вашему Преосвященству и прочим викариям Северо-Американской епархии послать указы, доложив о сем предстоящему Собору Архиереев и в свое время Высшей Всероссийской Церковной власти и обратиться к Северо-Американской пастве с особым посланием от имени Архиерейского Синода.

(Указ №466 от 14/27 апр. 1927 г.)

Итак, епископ Аполлинарий внезапно оказывался в положении правящего архиерея Северной Америки в разгар разразившегося там церковного раскола. Это было не только великим испытанием его скромности и смирения, но и тяжелым подвигом разрыва с архипастырем, непосредственно над ним поставленным и тесно с ним лично связанным. Именно по признаку этой давней связи и последовало его назначение в Сев. Америку. Посланный 13 апр. 1922 г. Высшим Церковным Управлением в Палестину для упорядочения тамошних церковных дел, он, по просьбе митр. Платона, был указом Архиер. Синода от 28 янв. /10 февр. 1924 г. отозван оттуда и назначен викарием Сев. Американской епархии, с титулом епископа Виннипегского. Прибыв в Сев. Америку 1 мая 1924 г., еп. Аполлинарий, с учреждением 14 дек. того же года викариатства в Сан-Франциско, получил назначение туда. Из бумаг, оставшихся в личном архиве архиепископа Аполлинария, можно усмотреть, что митр. Платон быстро охладел к нему и проявлял, иногда в форме резкой, свое к нему недоброжелательство. Не обинуясь, можно сказать, что порой он обращался с ним так, что лишь смирение его викария, действительно исключительное, могло переносить это без ущерба для личного его отношения к своему главе. Тем не менее, митр. Платон оставался для еп. Аполлинария большим авторитетом даже тогда, когда нависала уже прямая угроза раскола, после разрыва его с Архиер. Собором и Синодом. Настоящую драму пережил кроткий еп. Аполлинарий в своей незлобивой душе, прежде чем сделать окончательный выбор. Разорвав, в конце концов, свои отношения с митр. Платоном, он стал на стражу попираемых церковных канонов, перейдя в непосредственную зависимость от Собора и Синода. Можно предполагать, что острота негодования и возмущения митр. Платона против еп. Аполлинария обусловлена была именно тем, что такая решительность последнего не вязалась с его нравом и оказалась неожиданностью. И сам еп. Аполлинарий неожиданно для себя оказался в положении стоятеля за церковную Правду, в полном почти, первое время, одиночестве и встречая нередко грубость и пренебрежение со стороны церковного окружения. Были проявления единогласия с ним, не такие уже редкие, но были то, почти по общему правилу сначала только Никодимовы. Можно удивляться, как, силой обстоятельств, смирение и скромность еп. Аполлинария превращались в несгибаемую волю, сумевшую оказаться стержнем нового строительства церковного, вдохновленного сознанием верности Матери-Церкви.

Обратимся к митр. Платону. Незаконно устранив собственной властью еп. Аполлинария, он, на следующий же день – 2 февр. 1927 г., – столь же самочинно учредил: «Священный Синод», назначив председателем его сиро-араба Евфимия или Афтимноса (Офеш), еп. Бруклинского. Связь с ним митр. Платона возникла давно. Перед Детройтским «собором» митр. Платон наградил его саном архиепископа (как потом часто его и именовали). На «соборе» присутствовал постоянно его представитель архим. Эммануил Абу-Хатаб, ни слова, как кажется, не понимавший по-русски, но скреплявший своей подписью все постановления, а к концу «собора» именно, как мы помним, по почину еп. Евфимия был предложен митр. Платону знак отличия, как бы возводящий его на чаемую высоту: вторая панагия. Теперь этот чуждый нашей Церкви иерарх, оказывается в роли возглавителя и организатора некоего нового церковного образования, имеющего поглотить историческую русскую церковь и явить собою объединение всех православных в Америке, независимо от их национальности, с чаемым отрывом их, тем самым, от тех церковных центров, к которым они раньше тянулись. Нечто совершенно новое и вне всякого канонического оформления совершаемое: полное самочиние, осуществляемое по поручению митр. Платона и его викариев сиро-арабским епископом. Познакомимся с содержанием постановления 2 февраля.

Вот что читаем мы в мотивах этого акта, под которым значится: «Издано за нашей подписью и печатаемо в гор. Нью Йорке во второй день февраля (нов. ст.) в год нашего Господа тысяча девятьсот двадцать седьмой. Платон – митрополит Сев. Америки и Канады, Евфимий – архиепископ Бруклинский, Феофил – епископ Чикагский, Амфилохий – епископ Аляскинский, Арсений – епископ Виннипегский и Алексий – епископ С.-Франциский»:

«Ветвь Русской Православной Церкви есть старшая по времени, по наибольшему числу членов Православной Кафолической веры, по авторитету и характеру миссии и ее Иерархии, которая в течение столетия ответственно заботилась о Православии в Америке.»

«Но принимая во внимание тот печальный факт, что Русская Церковь теперь непособна нести ответственность за Православие в Америке и должным образом проявлять свой авторитет, по причине Патриаршего хаоса в России, который может продлиться неопределенное время, а тысячи американских детей будут лишены благотворного влияния Св. Церкви, и далее, в виду сознания того, что эта ответственность за Православие и за проявление сего авторитета Церкви в Америке фактически остается теперь на нас, как канонических Русских Епископах в Америке, – Мы, Синод Епископов Епархий Американской Русской юрисдикции веря, что мы призваны Христом и движимые Духом Святым во благо Св. Церкви и ее детей в Америке и будучи совершенно уполномочены выше названным письмом высшего Авторитета Церкви³, которому мы обязаны верить и повиноваться; мы в этот второй день февраля нов. стиля 1927 года повелеваем одному из наших членов Архиепископу Евфимию Бруклинскому с полной ответственностью пастырского долга позаботиться о благоустройстве Американского Православия, в собственном смысле Православного кафолического народа, рожденного в Америке и, главным образом, говорящего по-английски, или других Американских жителей и народов, какой бы ни было национальности, или лингвистической группы, или происхождения, но неудовлетворительно обслуженного канонической, православной кафолической заботой; церковным авторитетом; учением и церковным богослужением, или – тех, которые пожелают сами присоединиться надлежащим образом и законно установленными способами к автономной и независимой Американской Православной Кафолической Церкви».

«Наконец, чтобы он, Архиепископ Евфимий, мог выполнить долг и ответственность, возложенную на него Церковью и нами, русскими епископами, мы, поэтому, разрешаем, уполномочиваем, облекаем его авторитетом и приказываем названному Архиепископу Бруклинскому: учредить, организовать, основать, возглавлять, вести, контролировать и поддерживать определенную, независимую и автономную ветвь Правосл. Кафолич. Церкви, которая да будет известна, законно установлена и общепризнана, как Святая, Восточная, Православная, Кафолическая и Апостольская Церковь в Северной Америке; – с условием, что 1) такая новооснованная Православная Кафолическая Церковь да будет и навсегда останется во всех отношениях истинной Православной Кафолической Церковью в смысле Св. Отцов, Соборов, Канонов и Предания Исторической Неделимой Церкви, какая пока существует в отдельных Патриархатах и независимых Церквах единой, Святой Православной, Кафолической и Апостольской, Восточной Церкви; и должна быть в полном братском отношении к Православной, Кафолической Церкви, но только к тем Православным, Кафолическим Церквам, Представители которых остаются и строго соблюдают полное согласие и форму здорового, незапятнанного Православного Кафолического учения, предания, канонов, дисциплины, устава и Священного Единства.

2) Насколько это вытекает из канонически заложенных Русской Церковью усилий благодаря первоначальной и единственной проповеди миссионеров Русской Православной Кафолической Церкви в Америке, настолько вполне признается первенство и каноническая исключительность Русской юрисдикции и Иерархии в Америке в течение первого столетия существования Православия в новом свете; новооснованная Св. Восточная, Кафолическая и Апостольская Церковь в Сев. Америке, совершенно автономная и независимая в своей организации, конституции, администрации, юрисдикции и авторитете должна на все времена сохранить свое братство и сыновнее отношение к Православной Церкви России, представленной в России авторитетом Московского и Всея России Патриархата, а в Америке – Митрополитом Платоном и его канонически учрежденными и признанными преемниками – Архиепископами Американской юрисдикции Патриархата Московского и Всея России».

Итак, нечто новое созидается, ожидающее признания, или хотя бы попущения, со стороны законно существующих церковных образований, и в каком-то неопределенном соотношении находящееся с «Русской юрисдикцией и иерархией в Америке», а если чем конкретно связанное, то лишь – сыновним отношением к митр. Платону в его качестве архиепископа «Американской юрисдикции Патриархата Московского и Всея Руси».

Эта ни с чем несообразная «конституция», облеченная в форму на английском языке составленного обширного документа, была затем утверждена 14 сент. 1927 года Собором епископов того же состава, а затем получила 1 дек. 1927 года гражданское утверждение штата Массачусетс.

Воспроизводим существенный отрывок этого «чартера»:

Имя, под которым корпорация должна быть известна и включена – Святая, Восточная Православная Кафолическая и Апостольская Церковь в Северной Америке.

Цели и предметы, для которых она создана, следующие:

Заботиться о совершении священных таинств и духовных служб в согласии с канонами, преданиями и обычаями Святой Восточной Православной, Кафолической и Апостольской Церкви для всех лиц Православной Кафолической веры, жительствующих в Америке, или временно пребывающих в Америке; – учредить для этой цели автокефальную, независимую, самоуправляющуюся церковную корпорацию в Америке, в полном общении с другими автокефальными церквами и Патриархатами Восточной Православной Кафолической веры в мире; – принять на себя церковное, духовное и временное попечение и управление в делах исповедников – причастников и миссий Восточных Православных Кафолических Церквей в Америке, независимо от их расы, национальности, языка, или предыдущей формы их организации, или принятия в члены общины, или подчинения, юрисдикции, или церковного авторитета какой-либо ветви, или учреждения Восточной Православной Кафолической Церкви; – заботиться о распространении миссионерской деятельности Св. Восточной Православной Кафолической веры в Америке, или в другом месте; – заботиться о наставлении и обучении духовных детей и последователей Св. Восточной Православной Кафолической веры в Америке; – наконец, учреждать и действовать в школах, семинариях, монастырях, сиротских приютах и таких других учреждениях, какие могут быть необходимы и пригодны для этой цели».

Власть по управлению этой корпорацией сосредоточена была в руках председателя Синода, архиеп. Бруклинского Евфимия. Он же был первым подписавшим «чартер», За ним подписали Boris R. Burden, Rev. R. S. Mohfouz, Assod Mudaru, Dimitry Rhoury, Rasheed Abdelnouz, John H. Shayeb, Alexander Zahka.

Все эти данные приводит в своей книге прот. М. Лебедев, который 26 марта 1928 г. побывал в Бостоне в «State House», где ознакомился в книгах «чартеров» – черновой и беловой с соответствующими документами.

Печатая вышеприводимые мотивы «конституции», прот. Лебедев указывает также: «Далее на стр. 37-й Синодом дан указ о посвящении протоиерея Л. Туркевича во Епископа, в качестве помощника Председателю и Главе Американского Синода Архиепископу Евфимию Бруклинскому».

19 дек. 1927 г. от имени «Святейшего Синода Американской Православной Кафолической Церкви» всем главам Поместных Церквей было разослано уведомление об основании в Америке независимой и автокефальной Американской Церкви. 18 янв. 1928 г. «архиеп.» Евфимий препроводил «конституцию», при своем воззвании, еп. Аполлинарию. Последний в послании своем от 3/16 марта, широко распространенном и напечатанном в газете «Новое Русское Слово», предостерегал свою паству относительно этой пагубной затеи.

Все эти действия вызвали, конечно, соответственные меры законной церковной власти. Архиерейский Собор, ознакомившись с решениями митр. Платона, последовавшими 2 февр. 1927г., постановил 23 авг. /5 сент. 1927 г.:

«Самочинно, не в порядке церковном, организованный в Сев. Америке т.н. Синод Православной Кафолической Церкви в Сев. Америке, как неканоническое учреждение, не признавать и акты его считать недействительными».

Тот же Архиерейский Собор – первый после учиненного митрополитами Платоном и Евлогием раскола – в заседании своем 26 авг./8 сент., действуя, в данном случае, в качестве Архиерейского Суда над митр. Платоном, определил:

«Утвердить постановление Архиерейского Синода, от 18/31 марта 1927 г., об увольнении Митрополита Платона от управления Сев. Американской епархией.

«Лишенного права священнослужения в пределах Сев. Американской епархии, Митрополита Платона запретить в священнослужении, с пояснением, что со времени его запрещения богослужение его безблагодатно, таинства, им совершенные, не таинства, а совершаемые им хиротонии неканоничны.

Объяснить от имени Собора духовенству и мирянам, что совершаемые запрещенным в священнослужении Митрополитом Платоном и подчиненным ему духовенством, не таинства, и если не прервут канонического и молитвенного общения с запрещенными, то по священным канонам подлежат отлучению от Церкви, как раскольники».

Епископ Аполлинарий, канонический возглавитель епархии, управлявшейся ранее епископами Николаем, Тихоном и другими достойными иерархами, оповещая 17 марта 1928 г. свою паству, писал:

«Означенные определения Собора Архиереев вступили в каноническую силу с 26 авг./8 сент. 1927 г. и являются определениями того самого Собора и Синода, Указ которого о назначении митр. Платона во ВРЕМЕННОЕ управление Сев. Американской Епархией на Питтсбургском Собрании духовенства и мирян был выслушан всем собранием СТОЯ.

«Если принять, наконец, во внимание последнее определение Апелляционного Отдела Высшего Американского Суда, напечатанное в газете ‘‘New York Times» от 5 февраля текущего года, то митр. Платон оказывается не имеющим ровно никаких прав ни на духовное управление Северо-Американскою Епархией, ни на имущественное достояние ее».

Созданная митр. Платоном самостоятельная «Американская Православная Церковь», встретила сочувствие патриарха Мелетия IV, сначала константинопольского, потом александрийского и заменившего его на константинопольской кафедре, патр. Григория VII. Поддержка ими митр. Платона весьма показательна. Модернист патр. Мелетий известен, как «реформатор» Православия, не достигший всего им намеченного, вследствие сопротивления его обновленческим планам со стороны патриархов антиохийского, Григория IV, и александрийского, Фотия, а также митр. Антония, с коим сносились эти первоиерархи и с мнением которого очень считался весь православный мир. Патр. константинопольский Григорий VII оставил по себе печальную память тем, что признал обновленческий лжесобор в Москве в 1923 г., лишивший патр. Тихона сана и монашества, и советовал Святейшему отстраниться от управления Русскою Церковью. Мероприятия митр. Платона вызвали, однако, решительное осуждение со стороны нового константинопольского патриарха, Василия III. Прот. Лебедев приводит в своей книге, напечатанный в газете «Свет» от мая 1929 г. № 20, следующий (в русском переводе) указ патриарха греческому архиепископу Сев. и Южной Америки, Александру, помещенный в греческой газете «Тессалоника» в № 917 от 23 марта 1929 г.;

«Высокопреосвященному Александру, Архиепископу Северной и Южной Америки, возлюбленному брату и сопомощнику нашей мерности – благодать от Господа да будет с Вашим Преосвященством!

В виду Вашего доклада, помеченного днем 15 мая 1928 г. за №5975 с извещением об установлении в Северной Америке в мес. декабре минувшего года, так называемой «Святой Восточной, Православной, Кафолической и Апостольской Церкви», Мы сим, по решению нашего Свят. Синода, заявляем, что Конституция (организация) упомянутой Церкви есть всецело антиканонична (незаконна). Следовательно, Мать Св. Церковь отвергает эту новую Русскую Церковь и требует от Вашего Преосвященства абсолютно не входить ни в какие сношения (связи) с нею. Также мы просим уведомить нас: не принимали ли Ваше Преосвященство, или представители других Церквей какое-либо участие в совещаниях по делу основания вышеназванной Церкви?

«Благодать Господа и безграничная Его милость да будет с Вашим Преосвященством. Василий, Архиепископ Константинополя, ваш о Христе возлюбленный брат. Декабря 1 дня 1928 г. №2499.»

Эту Патриаршую Грамоту Синод Греческой Православной Церкви в Америке официально объявил духовенству и Православному народу. При чем это обращение Греч. Синода подписали: Александр, Архиепископ Сев. и Южной Америки, Филарет – Епископ Чикагский, Иоаким – Епископ Бостонский, Каллист – Епископ С.-Франциско.

В послании Греческого Синода от 7 марта 1929 г. говорится так:

«Сирийский Архиепископ Евфимий Бруклинский получил от М. Платона, которого часть православных русских признает своим епископом, позволение на организацию какой-то новой, независимой Церкви, так называемой: «Holy Eastern Orthodox Catholic and Apostolic Church», иначе называемой – «American Orthodox Church», с заранее обдуманным планом включить в нее всех православных людей, проживающих в Америке, без различия национальности и языка, а в особенности включить молодых детей и родичей иммигрантов.

Назвав себя Президентом «Святого Синода» упомянутой Церкви на семь лет, Евфимий официально пригласил Иерархию Греческой Церкви здесь в Америке присоединиться к его движению.

Само собой разумеется, что эта новая односторонняя автокефальная Церковь является антиканоничной и противится канонам и истории Восточного Православия.

Мы отвергли приглашение Евфимия и официально доложили про его замыслы Вселенскому Патриарху. Выше приводим ответ Его Святейшества Вселенского Патриарха Василия Третьего.

Таков ответ – эдикт Наивысшего Авторитета Православного мира, который ставит новую церковь в ряд схизмы (по нашему – раскола).

«Мы сожалеем об этом, но тем не менее мы уверены, что верующий народ не даст себя обмануть и втянуть – соблазнить такими недобрыми маневрами и планами и что наши верные сыны Церкви будут твердо стоять за своих канонических вождей и откажутся от всякого общения с этой неканоничной Церковью»

Русское церковное общество не было, конечно, осведомлено о всех тех хитросплетениях, единственной целью которых было подвести некое, хотя бы только гражданскими законами подкрепленное, основание под каноническое небытие, на каковое обрекал митр. Платон оставшуюся в его управлении часть русской американской Церкви. Пусть, по внешней видимости, сохранял он себя в лоне Московской Патриархии, его, как мы знаем, уволившей. По существу, он рассматривал себя как Главу некоего совершенно особого, вновь возникшего, самочинно автокефального церковного образования. Таковое формально объединялось бы одним лишь признаком «православия», а фактически поглощало, по заданию митр. Платона, не только русскую Церковь, постепенно лишавшуюся своей русскости, но, в дальнейшем, и все остальные. В конечном итоге – некий американский православный патриархат, возглавляемый митр. Платоном.

Так было – по заданию. В действительности же, никак не примиренное раздвоение. Есть былой русский епископат, и во главе его – митр. Платон. Есть и новый «Священный Синод», обнимающий этот русский епископат, но со включением в него «архиепископа» Евфимия, как его председателя, назначенного митр. Платоном на шесть лет и ему подчиненного. Митрополит же Платон мыслится, в сочетании с русскими епископами, Главой Американской Церкви, уже не только русской, но всеправославной, оставаясь, пока что, «Русским Митрополитом, автономно осуществляющим власть Московского и всея России Патриархата» (так значится в «конституции». См. книгу прот. Лебедева стр. 124–126).

Если эта бесчинная затея, в конечном итоге, встретила решительный отпор со стороны Константинопольского Патр. Василия III, можно себе представить какое впечатление постепенно поступающие сведения об этом новообразовании сразу же производили на русскую церковную среду. Духовенство и паства взволновались. «В ком не дрогнет сердце», писал в газете «Свет» карпаторусский священник А. Репело, возмущаясь вводимой автокефалией.

Возмущение нарастало. Митр. Платон и его ближайшие сподвижники не нашли ничего лучшего, как только трусливо отрекаться от ими соделанного, перебрасывая ответственность на еп. Евфимия, бывшего, как мы видели, простым выполнителем их заданий. «Бьют отбой» – так назвал прот. Иоанн Кушвара свою статью, напечатанную в последних номерах газеты «Свет» за 1928 год.

Прот. Лебедев печатает в своей книге ряд данных, иллюстрирующих характер этого «отбоя». Приводим их ниже:

«На одном Благочинническом Собрании Канадской Православной Миссии было вынесено постановление: Просить Преосвященного Арсения, в виду неприятностей, причиненных через подпись Вашим Преосвященством акта Сиро-Арабам, духовенство выражает желание, чтобы вы сняли подпись и тем освободили от нареканий и себя и нас. Это общее желание, как духовенства, так и народа». Это требование, в форме желания, вполне законное, справедливое и честное; оно касается вопроса именно об автокефалии в том виде, в каком представляли себе канадское духовенство и православный народ.

Как же поступил Епископ Арсений?

Он печатно заявил своему духовенству и народу:

«Совместно с другими православными епископами в Америке я действительно дал подпись на петиции Сиро-Арабского Архиеп. Евфимия об образовании бренча (ветви) прав. Церкви в Америке для членов, говорящих только по-английски».

«Давая свою подпись, я имел в виду, что этим мы, православные епископы в Америке, даем только согласие на такое образование, а санкция (утверждение) такого образования должна быть дана высшей церковной властью Российской Патриаршей Церкви, в юрисдикции которой мы находимся».

«Если такой поступок вместо мира вносит в жизнь церковную новую смуту, то я «снимаю свою подпись, данную на петиции Архиепископа Евфимия, и отказываюсь от всякого касательства к этой организации».

Далее, приводится выдержка из статьи прот. Василия Демидова: «Бьют отбой» (стр. 174)

«Вслед за еп. Арсением потянулся и М. Платон. В № 17 «Русской Жизни» еп. Алексием опубликовано его письмо, где читаем: «В виду распространяемых ложных слухов об автокефалии нашей церкви в Америке, считаю долгом объявить для общего сведения следующую выдержку из письма М. Платона по сему вопросу:

«Православная (?) Американская Церковь абсолютно не касается нашей Русской Православной Церкви в Америке. Она объявлена автокефальной Сиро-Арабами, которые составляли ветвь нашей Церкви здесь в Америке и которые теперь нашли нужным, с нашего согласия, объявить Православную Церковь в Америке».

«Русская наша Церковь, как была, так и остается в том же положении в Америке и Канаде. Но так как среди русских в Америке и Канаде имеется много здесь родившихся юных членов, которые не знают русского языка, то будет угодно разрешено ходить на служение в Американскую Православную Церковь, где богослужение совершается на понятном им английском языке и во главу их проектируется русский епископ.

«Однако, в виду того, что доселе никто из русских не заявил о своем желании стать членом Американской Православной Церкви, то и вопрос о русском епископе для них исполнением приостановлен».

«Заявляю еще раз, что русская правосл. Церковь в Америке и Канаде остается в том же положении и в том же виде, какое она имела в Америке 127 лет и в Канаде 30 лет». Епископ Алексий».

Далее следует полученная мною выписка из той же газеты «Русская Жизнь», издающейся в Сан-Франциско, № 49 от 7 декабря 1928 года, объявленная Епископом Феофилом.

На вопрос: имеют ли под собою почву слухи об Автокефалии Сев. Американской Православной Церкви?»

Епископ Феофил отвечает: «Все слухи об объявлении автокефалии не имеют под собой абсолютно никакой почвы».

Далее: «Будучи уже в Сан-Франциско, я (Еп. Феофил) получил частное письмо от М. Платона от 17 ноября, из которого предлагаю следующую важную выдержку из него:

Архиепископу Евфимию послал от лица всех нас письмо, в котором просил его ликвидировать свою автокефальную затею, бытие которой он без всякого на то права и оснований приписывает нам».

Вслед за сим Еп. Феофил пишет от себя: «Где же акт объявления автокефалии Митроп. Платоном? Только сомнительные личности, явно ведущие работу по разложению Православия в Америке, злонамеренно утверждая противное, стараются смутить верующие души».

Как все это напоминает Детройтский «собор», проведенный митр. Платоном с ближайшими сподвижниками, а затем отречение его от Детройтских постановлений на Архиерейском Соборе. Опорочивая тогда свою затею, Митр. Платон говорил об «автокефальных газах». Теперь, отрекаясь от подобного же своего начинания, он обвиняет еп. Евфимия в «автокефальной затее».

Первым, видимо, учел назревавшее возмущение прот. Леонид Туркевич. Он отказался через полгода от назначенной хиротонии, соединенной для него со званием помощника еп. Евфимия. Вместо него, по просьбе еп. Евфимия, таковым был 20 авг. 1927 г. назначен митр. Платоном архим. Эммануил Абу-Хатаб, который и был поставлен во епископа Монтреальского. (стр. 173).

Остался, однако, любопытный памятник первоначальных настроений прот. Л. Туркевича. По свидетельству прот. Лебедева (стр. 137–144), № 3–5 «Американского Православного Вестника» 1926 г. прот. Л. Туркевичем напечатана была статья: «Наши собственные задачи в Америке», в извлечениях им приводимая.

Тут «русскости» отводится лишь условное и служебное значение. «Русский народ, поскольку он остается в Америке Православным и преданным истинной Православной, так сказать, старорежимной Церкви, может оставаться, пожалуй, даже и «русским», но его роль в создании Церкви чисто Православной прекращается. «Политические его горизонты «заслоняют» церковное сознание», и выход желательный рисуется прот. Туркевичу в направлении «вселенскости», носителем каковой и является митр. Платон. Только поскольку «вселенскость» не заслоняется у русских национальной идеей – может быть прочна американская церковь «и не страшны ей никакие поползновении на ее чистоту, целость, единство и величие». На митр. Платона возлагается надежда, что этот кормчий спасет от той опасности, чтобы национальная идея «Россизма» поставила политику в Америке, для русских людей, выше возрастания во Христе…

Прот. Лебедев писал свою книгу, напечатанную в 1929 г., под непосредственным впечатлением творения митр. Платона – сиро-арабской автокефалии, – еще не угасшего. Писал он свой почтенный труд в приподнятом настроении, в значительной мере объясняемым тем, что он находился в страхе пред тем, как бы русская Церковь не оказалась жертвой тех притязаний, которые могли проистечь из документов, обосновывающих автокефалию.

И, действительно, предъявил было, еп. Евфимий иск к митр. Платону и другим, чьи подписи были под актами, породившими его «конституцию». Однако, 4 окт. 1929 г. он оповестил «епископов и духовенство Патриархата Московского, проживающих в Америке и всех членов Епархиального Совета, что он, епископ (архиепископство уже отпало!) Бруклинский и глава Сирийской св. Православной Миссии и Первый викарий Русской Православной Церкви Патриаршей юрисдикции в Америке, убедился в том, что Высокопр. Платон Рождественский, Митрополит Херсонский и Одесский, не имеет надлежащего действительного и законного назначения, полномочия и власти править С. Американской Архиепископией Русской Православной Церкви – ни в качестве делегата (представителя), ни в качестве Архиепископа Алеутских островов и Сев. Америки, ни в каком бы то ни было еще качестве» и далее: «Вы сим поставляетесь в известность и предостерегаетесь, что титул и положение Митрополита всея Америки и Канады не имеет существования и власти в Русской Церкви и являются простой выдумкой со стороны Митрополита Херсонского и Одесского, вслед за неканоническим захватом им Сев. Американской Церкви».

Что касается законных церковных властей, то Архиерейский Собор, заседавший в августе 1927 г. в Сремских Карловцах, рассматривал, в числе прочих дел, вопрос об еп. Евфимии, относительно которого велись еще ранее сношения с Антиохийской Патриархией и о созданном митр. Платоном «Синоде».

Архиерейский Собор постановлениями своими от 23 авг. – 5 сентября 1927 г. постановил:

п. 4. «Бруклинскую епархию считать Сиро-Арабской епархией, находящейся в юрисдикции Антиохийского Патриаршего Престола и Епископа Евфимия (а не Архиепископа, так как этот сан им получен не канонически от Митрополита Платона, не имеющего права награждать иерархов) считать в ведении Св. Патриарха Антиохийского, которому о сем доложить».

п. 7. «Самочинно, не в порядке церковном, организованный в Северной Америке так называемый Синод Православной Кафолической Церкви в Сев. Америке, как не каноническое учреждение, не признавать и акты его считать не действительными».

Управляющий Сев. Американской епархией, еп. Аполлинарий, получивший 5–18 янв. 1928 г. от еп. Евфимия четыре книги «конституции», при препроводительном письме от 19 дек. 1927 г. за № 17, сначала с церковной кафедры в конце января 1928 г., а затем посланием объявил противоканонической и противозаконной эту автокефалию митр. Платона. 3–16 марта он объявил об этом в нью-йоркской газете «Новое Русское Слово», послание же в большом количестве разослал о. о. настоятелям всех православных церквей в Америке.

О судьбе выполнителя так бесславно провалившейся затеи митр. Платона, еп. Евфимия, известно, что он женился и выбыл из церковной жизни.

Видели мы, как по трем направлениям шел одновременно митр. Платон. Оставался он в составе Зарубежной Церкви, отмежевываясь от Детройтского «собора», пока не потребовалось от него подписью засвидетельствовать свою лояльность Архиерейскому Собору и Синоду. Оставался и возглавителем «детройтского» направления. Был инициатором и вдохновителем «сиро-арабской» затеи. Но оставалось в силе и четвертое направление, московское. И по нему продолжал двигаться митр.Платон, пока и здесь не уперся в стену. Это было то направление, уклонившись от коего митр. Платон попадал, раз он выпал из Зарубежной Церкви, не только в каноническое небытие, но и терял всякую гражданскую, юридическую основу своего существования, всякую преемственность имущественную, всякую возможность правового притязания на достояние сложившейся за все прежнее время русской православной Церкви в Америке.

Вот почему тот самый митр. Платон, который в акте 2 февраля указывал на «патриарший хаос», как на обстоятельство, которое вынуждает искать новых путей и побуждает строить церковную жизнь в Америке автокефально и общеправославно, одновременно поддерживает тесную, исполненную чувства лояльности, связь с центром этого «хаоса» – с заместителем местоблюстителя Патриаршего престола митр. Сергием. В позднейшем указе о запрещении митр. Платона (25 авг. 1933 г.) митр. Сергий огласил в «справке», предваряющей резолютивную часть указа, выдержки из писем митр. Платона. Приводим эту «справку» полностью:

Справка III. Письма Митрополита Платона Преосвященному Заместителю: 1-ое от 7 марта 1927 года, в нем между прочим: а) передается приветствие Русской Церкви «от ее покорной и неотъемлемой части Церкви Русской в Америке», б) сообщается, что «вся наша Американская Русская Церковь всегда молится о Митрополите Петре и о Вас – Митрополите Сергии», в) что «вся наша паства ни на один момент не мыслит себя вне недр Российской Патриаршей Церкви», г) испрашивается «подтверждение того, что единственной законной Высшей Церковной Властью для нашей Сев. Американской Епархии является Патриарх Российской Церкви с существующими при нем органами Высшего Церковного управления, а также законные правопреемники Российского Патриарха», д) подтверждение того, что в настоящее время такой Высшей Церковной Властью для нас является Местоблюститель Патриаршего Престола Митрополит Крутицкий Петр и Вы – Митрополит Сергий – его Заместитель, вместе с существующими при Вас органами Высшего Церковного Управления»; е) Карловцы требуют от меня – Митрополита Платона – признания их власти надо мной и моей Епархией. Но могу ли я это сделать без ведома и разрешения моей церковной власти, пребывающей в Москве и таковою существующей для моей епархии уже 127 лет? Не было ли бы это изменой с моей стороны и предательством, подобным тому отречению, которое имело место во дворе Каиафы? 2-е письмо от 31 декабря 1928 года: Карловацкое движение, как направленное на отторжение от Московского Патриархата, не встречает никакого сочувствия в Америке. 3-е письмо от 27 июня 1929 года с обещанием прислать ответ о лояльности по получении письма от Епископа Аляскинского и с претензией на угрозу, содержавшуюся в письме Преосвященного Заместителя (упоминание о постановлении Святейшего Патриарха и Священного Синода от 16 января 1924 года, которым Митрополит Платон уволен от управления Северо-Американской Епархией).

Необходимо указать, что второе и третье письма митр. Платона были отправлены в Москву, когда митр. Сергий уже всецело связал себя с безбожной и кровавой советской властью.

В известном послании митр. Сергия от 16/29 июня 1927 г., после ряда выражений, свидетельствовавших об его и членов патриаршего синода сочувственном отношении к сов. власти, говорилось: «мы, церковные деятели, не с врагами нашего советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и с нашим правительством». Митр. Сергий в то же время требовал от заграничного духовенства письменного обязательства в его лояльности к советскому правительству.

Строго было осуждено это послание митрополитом Антонием, тогдашним главой Русской Зарубежной Церкви. «Тщетной угрозой» назвал он заявление митр. Сергия о том, что клирики, которые «не дадут письменного обязательства повиноваться сов. правительству, будут исключены из состава Московского Патриаршего клира» Митр. Антоний напоминал, что еще Архиерейский Собор 1924 г. постановил не исполнять распоряжений Московского Синода, идущих во вред Церкви. «Мы желаем», продолжал митр. Антоний, «подражать великому учителю Церкви Максиму Исповеднику, который на приглашение восстановить общение с монофелитами, как это сделали тогда три Патриарха, причастившиеся вместе с последними, ответил: «аще и вся вселенная с ними причастится, аз един не причащусь».

Решительно отверг послание митр. Сергия Архиерейский Собор, заседавший в Сремских Карловцах в августе (сентябре) 1927 г.

Известно сколь сильным было первоначальное возмущение Зарубежной России актом митр. Сергия, открыто тем ставившего церковную иерархию, не рвущую подчинения ему, в полную зависимость от безбожной Советской власти. Труден был ответ на действия митр. Сергия в России, и как мы знаем, только меньшинство, в тяжком подвиге исповедничества и мученичества, понесло там крест отстаивания Христовой свободы, тем навлекая на себя преследование со стороны не одной только Советской власти, но и связавшей себя с митр. Сергием церковной иерархии. Так ведь и возникла т. наз. «катакомбная» Церковь! Тем самым определяется, с полной уже наглядностью, духовный облик митр. Сергия. Можно было ожидать, что объединиться способна Зарубежная Россия, свободная, в своем всецело-отрицательном отношении к митр. Сергию. Даже такие люди, как Александр Яблоновский, далекие от церковной жизни, но отдающие себе ясный отчет в природе Советской власти, заговорили, было, языком близким тому, каким некогда говорил воспомянутый митр. Антонием Максим Исповедник:

«Триста лет, – писал Яблоновский, – люди молились за Кесаря, но когда Кесаря убили, то СТАЛИ МОЛИТЬСЯ ЗА ЕГО УБИЙЦ. Я очень плохой христианин, но если бы все архиереи мира сказали мне, что большевики – законная власть, я не поверил бы архиереям. Не поверил бы потому, что верю в Бога и в правду Божию. И потому для меня, очень плохого христианина, грамота митрополита Сергия просто не существует. Ведь грамота (будем же говорить до конца!) не только простила все прошлые убийства, совершенные «законной» властью большевиков, НО ДАЛА ИМ ИНДУЛЬГЕНЦИЮ И НА БУДУЩИЕ УБИЙСТВА. Ибо если сами большевики «законны», то и дело Дзержинского тоже законно». Вспоминая зверское убийство митрополита Вениамина, Яблоновский писал: «Когда вспомнишь судьбу этого обритого переодетого Вениамина, то невольно хочется сказать Сергию: – Что же вы делаете с душой нашей? Зачем возлагаете на нас бремя, которого мы не понесем? Ведь, ваше «признание» смертью убивает нашу правду. КАК ЖЕ НАМ ИДТИ ЗА ВАМИ? И КУДА ВЫ ЗАВЕДЕТЕ НАС?» («Возрождение», № 821 от 1 сент. Статья «Кесарево – Кесарю» 1927 г.).

То не был одиночный голос, и им выражались чувства всех церковных людей, политически зрячих. Нужно было, действительно, какое-то вмешательство темных сил, чтобы отторгнуть часть Зарубежной Церкви от этого ясного церковного пути. Отторжение это произвел митр. Евлогий, послание митр. Сергия принявший и, более того, выполнивший требовавшееся последним обязательство о «лояльности». В указе митр. Сергия от 8 июня 1928 г. говорится:

1. – Преосвященных: Управляющего русскими церквами в Западной Европе митрополита Евлогия, архиепископа, быв. Белостокского Владимира, епископов: быв. Бельского Сергия и быв. Севастопольского Вениамина с прочими священнослужителями, давшими затребованное от них обязательство, считать по-прежнему состоящими в административно-каноническом ведении Московской Патриархии.

Отношение же Зарубежной Русской Церкви к требованию митр. Сергия ясно видно из следующих слов письма последнего к митр. Евлогию:

«Высокопреосвященнейший Владыка. Мой с Синодом указ от 8 июня прошлого 1928 г. за № 1246, вашим высокопреосвященством был своевременно объявлен преосвященным архиереям карловацкой группы, но не вызвал в них ни сознания ошибочности принятой ими линии действия, ни тем более желания исправить свое церковное положение. По крайней мере, до сих пор мы не имеем хотя бы со стороны некоторых из архиереев этой группы каких-либо заявлений в указанном смысле.»

Понятно как только мог, в созвучии с активными политическими группами зарубежья, отнестись к этому Вождь, оставшегося верным России и непримиримого в отношении СССР, воинства, быв. Главноком. Добровольческой Армии ген. барон Π. Н. Врангель. В письме к члену Всероссийского Церковного Собора, графу Д. А. Олсуфьеву, автору книжки «Мысли соборянина о церковной смуте», ген. Врангель писал: «… Конечно, заграничная свободная Церковь, со дня пленения Церкви в России, должна в действиях своих стать независимой, самостоятельной; конечно, всемерно желательно, чтобы заграничная Церковь управлялась Соборне. Что же касается ответа Заграничного Собора и Митр. Евлогия на послание Митр. Сергия, то, конечно, насколько ответ Собора достоен и определенен, настолько же ответ Митр. Евлогия уклончив и двусмыслен. Я счел своим долгом ответ Собора разослать всем чинам Зарубежной Армии, как образец твердого и мужественного голоса Зарубежной Церкви, нежелавшей подчиниться безбожной власти, поработившей нашу несчастную Родину».

С подчинившимся этой власти и спаявшим себя с ней митр. Сергием вел длительные переговоры митр. Платон. Ему нужна была формальная поддержка Московской Патриархии для тех постоянных тяжб, в которых, главным образом, протекала его деятельность в Сев. Америке. Из Москвы же стали все настойчивее требовать от митр. Платона обязательства в соблюдении «лояльности» в отношении сов. власти. Боязнь паствы заставляло его затягивать окончательный ответ, в надежде получить все же от митр. Сергия документы, столь нужные ему в его бесправном положении.

Митр. Сергий, видимо, разобравшийся в планах митр. Платона, 25 августа 1933 г. издал указ за № 837, согласно которому образованная митр. Платоном «и его соумышленниками» церковная организация объявлена была «раскольническим обществом». Остающиеся в «составе этого общества» объявлены были «отлученными от общения в молитвах и таинствах церковных». Также объявлялось: «образуемое или имеющееся быть образованным в этом обществе епархиальное и иное управление признать незаконным и все его распоряжения и действия, в частности, поставления архиереев и назначения их – незаконными и недействительными». «Митрополита Платона (Рождественского), как инициатора и главного виновника учинения раскола, предать суду архиереев по обвинению в нарушении правил Свв. Ап. 31–34; Двукратн. 14–15; Вас. Вел. 1 и друг, аналогичных, с запрещением Митрополита Платона в священнослужении впредь до раскаяния или до церковно-судебного о нем решения» – гласил пункт IV указа.

В следующем пункте указа церковнослужителям и мирянам предлагалось прекратить общение с «самочинной» организацией митр. Платона и подчиниться назначенному митр. Сергием экзарху, архиепископу Вениамину.

Таково было распоряжение той «Высшей Церковной Власти», о подчинении которой твердил митр. Платон в обращениях к ней и совершение чего-либо «без ведома и разрешения» которой приравнивал к отречению «во дворе Каиафы».

Конечно, все эти заверения не помешали ему, как в однородном случае и ранее митр. Евлогию, не подчиниться указу митр. Сергия, зависимость которого от сов. власти была им совершенно ясна, когда они заверяли «Высшую Церковную Власть» о своем ей подчинении.

Акт митр. Платона и его епископов о неподчинении составлен был 11 сентября 1933 г. Самым замечательным является отрицание в этом акте существования указа патриарха Тихона от 16 янв. 1924 г. об увольнении митр. Платона, о чем упоминается в указе митр. Сергия. Указ этот упоминается в акте, как неизвестный Епархии и до нынешнего, 1933 г., не опубликованный и никак не приводимый в действие и, за смертью Святейшего Патриарха, – «инвалидный».

Акт этот подписан и еп. Леонтием (Туркевичем), незадолго перед этим возведенным в сан епископа. Он же, в бытность еще кафедральным протоиереем, выступал в 1924 г. на Детройтском «соборе», стараясь тогда опорочить этот якобы, «неизвестный» епархии указ Патриарха Тихона. В его докладе, после попыток оспорить указ, сказано: «Итак, относительно нашей Американской Церкви имеются два документа: один, несомненно, вынужденный Советской Властью указ законной Церковной Власти – Патриарха Тихона об отозвании Митрополита в Москву и другой – Московского Синода «Живой Церкви» о назначении управляющим Американской Русской Церковью именующего себя Митрополитом г. Ив. Кедровского». Указ, так хорошо известный в 1924 г., превращается митр. Платоном и его сподвижниками в 1933 г. в «неизвестный». И в дополнение к этому приводится поразительный довод об «инвалидности» указа «за смертью» подписавшего его. Подобное доказательство приведет в недоумение любого юриста.

Ведя переговоры с митр. Сергием, митр. Платон совершил новое самочиние – в декабре 1929 г. он учредил митрополичий округ.

Таковое распоряжение было осуждено в «Послании Собора Архиереев Русской Православной Церкви заграницей к Сев. Американской пастве» от 24 мая 1931 г. В послании этом, подписанном 19 архипастырями, во главе с митр. Антонием, подробно изложены все беззакония митр. Платона за истекшие годы. По данному вопросу говорится:

В этом новом беззаконном деянии Митр. Платона было полное пренебрежение Московским Собором. Последний учреждение митрополичьих округов поручил Высшему Церковному Совету во главе с Святейшим Патриархом ТИХОНОМ. А так как Высшего Церковного Совета, как и патриаршей действующей власти в России сейчас нет, то в силу определения Высшего Церковного Управления от 7/20 ноября 1920 года за № 362-м митрополичий округ в Америке мог только основать Русский Заграничный Архиерейский Собор. В Америке же 25 дек. 1929 г. был учрежден лжемитрополичий округ одним только Митр. Платоном и назначенной им же самим комиссией из трех лиц 1) Прот. Туркевича, 2) Прот. Чепелева и 3) юрисконсульта Печковского.

Таким образом, этот митрополичий округ есть, в сущности, та же самая автокефалия, единолично учрежденная Митр. Платоном вопреки узаконениям нашей Высшей Церковной Власти. А по форме он есть в высшей степени странное и совершенно недопустимое с точки зрения канонической явление, ибо митрополичий округ обладает только правом внутреннего автономного самоуправления, всегда имея над собой Высшую Церковную Власть. Мит. Платон не признает над собой никакой Высшей Церковной Власти. Судьей над собою он признает только себя самого, почему в одной из своих проповедей Мит. Платон заявил: «Апеллировать на меня можно только одному Богу».

Епископ Аполлинарий, заканчивая приводившееся выше⁴ письмо свое от 12/25 февраля 1927 г., писал: «Скончался Патриарх Тихон – и перестали подчиняться. Да от этих митрополитов даже и не требовалось какого-то особенного подчинения Архиерейскому Синоду. Они ведь оба были членами Синода, управляли своими епархиями на автономных началах, т.е. почти самостоятельно. От них требовалось и требуется только пребывание в единстве со всею верующей беженской массой русскою. А они этого единства, единения и не желают. Тут есть что-то такое, помимо канонов, что делает несносным для этих митрополитов единение, а вместе с единением и возможность со стороны Синода заглянуть в непроницаемые дебри церковного управления этих митрополитов своими епархиями. Сюда надо смотреть всякому желающему знать истинную причину нежелания м. Платона и м. Евлогия подчиниться высшему наблюдению Архиерейского Синода

Владыка Аполлинарий проник в самую сущность смуты. Темные силы, плотно окружившие митр. Евлогия, заставили его не допускать надзор Арх. Синода за «обновлявшим» Православие Богословским Институтом в Париже, с разлагающей работой создателей и питомцев которого приходится теперь считаться и в Сев. Америке, куда их постепенно перебрасывали. Митрополита же Платона совершенно не устраивал надзор Высшей Заграничной Церковной Власти в отношение его, все более осложнявшихся, денежных и хозяйственных дел.

Непорядки в этих делах начались ещё в бытность владыки Платона епархиальным архиереем в Сев. Америке. Запутал их архиепископа Александр (Немоловский). В еще более печальное состояние пришли дела при митр. Платоне, возвращенном в Соед. Штаты.

Мы не будем теперь касаться всего материала и документации, которые находятся в нашем распоряжении, поскольку они непосредственно затрагивают личность митр. Платона. Щадим мы этим и нашего читателя. Главной нашей задачей является воспроизвести в общих чертах историю откалывавшейся и продолжающей ныне быть отколовшейся части Русской Православной Церкви за рубежом. Для подведения же итога деятельности митр; Платона достаточно приведения нижеследующего документа, красноречивого по своей искренности и простоте.

Открытое письмо комитету защиты неприкосновенности канонических и имущественных устоев Русской Православной Церкви в Америке, (для руководства и в назидание.)

Наконец, пришло время, когда Митроп. Платон благословляет на успешную борьбу с живоцерковником Кедровским народные массы, в лице создавшегося недавно Комитета по защите Церкви.

Конечно, лучше поздно, чем никогда. Но думается, что больше успеха выпало бы на долю сему «народному» начинанию, если бы оно обходилось без рокового Митрополичьего благословения, и держало необходимую дистанцию от «Авгиевых конюшен» разводимых «Старцем убеленным сединами». Ибо то же «благословение» почивало и на всяких Бордах, Фондах и Комиссиях, старания и усердие которых всем ведомы по печальному исходу процесса с Кедровским. Правда на сей раз подчеркнуто обещание (в отличие от прежних «спасателей») что будет объявляться отчетность. Но раскопайте раньше отчетности о суммах, взятых у Посольства, вырученных от продажи Народного Дома на 17 ул., фермы в Гринбуш Η. Й., переданной тем же Посольством, для нужд престарелых и неимущих духовных лиц, Семинарии и проч., махинаций, если ставите целью действительное спасение нашей Церкви и желаете опираться на широкие массы. Ибо спасать необходимо не только от Кедровского, но и от всех авантюр, прикрывающихся именем служения Церкви.

Почему лишь теперь Митр. Платон благословляет приходы на борьбу с Кедровским. Духовенство, ведь, раньше и неоднократно (в 1925 и 1926 гг.) испрашивало разрешения на привлечение широких масс народа к участию в этой борьбе. Но эти попытки «пресекались в корне» и «мудрым» вождем принудительно отбирались письменные обязательства «не вмешиваться».

Когда же нужно провести очередные сборы среди верующих, пускаются в ход обещания, от которых, как и от собираемых сумм, остается одно горькое воспоминание. Подобными обещаниями собирались и суммы на выкуп Монастыря в Саут Канаан, Пенсильвания, ныне ловким маневром перешедшего в полное и бесконтрольное владение Митроп. Платона.

К сему печальному делу, волею судеб, причастно и мое имя, которое я вынужден теперь защищать от нападок Митрополита Всея Америки и Канады. Рамки письма в газету не позволяют мне вскрыть все исчерпывающие подробности этого дела. Интересующимся всегда готов дать подробный материал. Краткая история такова.      

Летом, 1926 г., когда Св. Тихоновскому Монастырю угрожала позорная продажа за 2-й мортгич, мне, как благочинному околицы, где находится Монастырь, было поручено Епарх. Советом с благословения М. Платона заняться спасением Монастыря, и ведение сего дела, совместно с Еп. Феофилом. Необходимо было уплатить долга 5,750 долларов, судебные издержки и пр. Денег же в нашем распоряжении не имелось никаких. Пришлось оповестить и просить приходы, о сборе необходимых средств, при чем дано было обещание народу, что после выкупа имущество запишется на Корпорацию Монастыря, чем навсегда будет положен конец всяким «недоразумениям». Люди поверили…

Когда же неимоверными усилиями спасение состоялось, Митр. Платон, забыв свои обещания, готовое дело прибрал в свои руки, обратив ныне народную святыню в свою вотчину, и распространяет слухи, среди духовенства и мирян, что будто бы я хотел опередить его в этом. Дело я вел совместно с Еп. Феофилом по инструкции Епарх. Совета, и заявляю, что имею документальные данные, в которых наши роли обрисованы полностью. Предписание Еп. Совета переписать Монастырь на корпорацию, июня 8, 1926 г., тоже июля 14, 1926 г., от о. Л. Туркевича более десятка писем по этому делу с инструкциями и указаниями, от Еп. Феофила июля 15, 1926 г., два официальных письма и несколько десятков писем от него же, все с указаниями, как лучше сделать инкорпорацию, письма от адвоката Саймонса, ведшего все это дело, самый чартер, одобренный Епарх. Советом и Еп. Феофилом, но приостановленный Митроп. Платоном. Полное, глубокого разочарования действиями Митр. Платона письмо Прот. А. Сырбу, собиравшего жертвы по приходам на спасение Монастыря.

Предоставляю все это дело на суд народа и всего духовенства, которое, к сожалению, слишком усердно в добродетели терпения, немо и пагубно инертно «страха ради Платонова».

Спасайте раньше Св. Тихоновский Монастырь от бесконтрольного хозяйничанья в нем пока не поздно, – спасайте всю нашу Епархию от Митрополита Всея Америки и Канады Платона и его штаба. От Кедровского тогда будет легко все спасти.

Священник Игнатий Лахно. Скрентон, Па.

Января 17, 1929».

Почтенный иерей, подписавший это письмо, был ранее благочинным в епархии митр. Платона, видным участником Детройтского «собора», затем разобравшимся в гибельности того пути, по которому его влекли.

Насколько о. Игнатий Лахно был близок к кругу теснейших сотрудников митр. Платона, свидетельствует письмо к нему председателя Епархиального Совета, прот. Л. Туркевича, от 17 июня 1926 г. за № 943, приводимое прот. М. Лебедевым в своей книге (стр. 295):

Говоря о предстоявшей продаже с аукциона Св. Тихоновского Монастыря и о сборе денег на погашение второй закладной, о. Л. Туркевич пишет: «Капиталы, по-видимому, уже накопляются. Но вот опасность: наши «светские» (Фонд Помощи Церкви) люди, по-видимому, задумали спасать дело с помощью «епископалов». Сегодня на ночь они выезжают с Энгартом в Монастырь и там, очевидно, перекупят второй мортгейж (закладную). Избавить от захвата К-ским они, пожалуй, избавят, но… второй мортгейж, его уже нам никогда не выкупить ни от «светских» людей, ни от «епископалов». Вот где тоже несчастье. Будьте мудры, дорогой… Будьте мудры, о. Игнатий, и если есть хоть какая возможность нам церковным людям сохранить за Церковью это Патриаршее достояние (святыню нашу), то спасите положение; Уважающий Вас прот. Л. Туркевич».

Письмо это интересно и потому, что указывает на существовавшую еще тогда у некоторых из сподвижников митр. Платона опасливость в отношении денежной помощи, приходящей извне и всегда обязывающей.

В силу обстоятельств, нами последовательно ранее отмеченных, все, в разных направлениях ведшиеся попытки митр. Платона обосновать свое господство над православной Русской Церковью в Америке, потерпели неудачу, и он не мог не сознавать всей трудности своего положения. Из сохранившихся копий писем архиеп. Аполлинария видно, что в последние годы своей жизни митр. Платон пробовал примириться с Зарубежною Церковью. «Ответ митр. Платона еп. Тихону, что он готов «мириться» с Архиер. Синодом, если ему будет гарантировано оставление за НИМ титула, прав и власти «Митрополита всея Америки и Канады», кстати сказать, титула, им самим измышленного и самовольно себе присвоенного, не может внушать доверие к себе, как и все лживые его обещания… М. Платон заговорил о мире. Это – не спроста. Значит у него что-то неладно …» – сообщал архиеп. Аполлинарий в двух письмах в Архиер. Синод. И не радостью, а величайшей тревогой исполнялось сердце этого бескорыстного служителя Церкви при мысли о том, что эти попытки митр. Платона способны привести к поставленной последним цели.

И можно сказать, что никакие самые компрометирующие документы, никакие самые обличительные публичные выступления против митр. Платона, никакие свидетельские показания и оценки, касающиеся тех или иных его действий, не являются столь убийственными, как подобная настроенность добрейшего архиеп. Аполлинария, в прошлом тесно с ним связанного и до крайнего предела следовавшего за ним. Воистину нельзя измерить глубины разочарования, испытанного Владыкой, и степени недоверия, ничем уже не могущего быть преодоленным, которое он теперь питал по отношению к митр. Платону. Из тех же писем видно, что конечным, твердым и непреклонным его убеждением стало признание единственным решением, отвечавшим всему составу содеянного митр. Платоном, – лишение его сана.

С таким моральным итогом жизни уходил из нее митр. Платон, умерший в 1934 году.

Правильно при этом свидетельствовала известная церковная деятельница, покойная Елена Александрова, в своем ярком, проникнутом подлинным пафосом стояния за истину, очерке: «В защиту неповрежденной Святой Православной Веры» (1933 г.), что вся деятельность митр. Платона, связанная с его личными делами, при всей своей неприглядности, не может идти в сравнение с теми его деяниями, в которых нашли себе выражение его мятежный дух, его самочиние, его раскольничья настроенность. И, прибавим от себя, если не вызывала достаточного отпора «его деятельность, ведущая к материальному ущербу Церкви, то не потому ли, что поощряемый и культивируемый им дух неповиновения, самочиния, раскола роднил митр. Платона с определенными кругами, связанными с церковью, – по той линии, которая иногда крепче всего связывает, а именно по признаку солидарности во зле …

Только один раз вызвала деятельность митр. Платона подлинную реакцию общественную, столь сильную, что он и его ближайшие сообщники вынуждены были как можно скорее отмежеваться от своей же затеи.

Это была попытка образования все-православной автокефалии американской, лишенной всякого оттенка национального. Ведь эта автокефалия не только возглавлялась сиро-арабом, не только исходила из задания обслужить молодежь, лишающуюся способности понимать речь, свойственную русской православной Церкви, не только готова была включить в себя всех и вся, независимо от национальности и языка, она дальше шла. Она исходила из того, что люди, принадлежащие к этой Американской Церкви откажутся от своей национальности совсем. Как иначе понять требование о том, чтобы приходы и организации входящие в состав Автокефальной Церкви не прибавляли к своему имени название своей национальности или языка т.е. не могли называться русскими, греческими или сирийскими? Конечно, в эти мелочи не вдумывался русский человек, он о них, может быть, и не знал. Но чутьем своим он ощущал чуждость его сердцу самой направленности этой затеи. Слишком еще сильна была русскость церковно-православной массы. Верхи ее жили уже в ином плане, их не смущала эта сторона дела. Их не могла не прельщать такая, например, статья «конституции»: «Основная и первичная юрисдикция Американской Церкви простирается на всех православных христиан, живущих в пределах Соед. Штатов, Канады, Мексики и С. Америки и приезжих в эти страны. В Южной Америке новая Церковь имеет миссионерскую юрисдикцию и является покровительницей православных людей и миссий во всех странах, колониях и протекторатах Нового Света».

И вот свидетелями были мы явления показательного и поучительного. Затея, порожденная церковными верхами, перестаёт существовать в момент ознакомления с ней церковного народа – силою единодушного, стихийного, ни в какие организационные формы не отлившегося, даже не оформленного, но непобедимого сопротивления.

Установлением этого отрадного явления мы и заканчиваем часть нашего изложения, связанного с печальной деятельностью митр. Платона. Должны еще только с грустью признать, что наследие митр. Платона живет, ближайшие сподвижники его стараются проводить его дело и, в настоящее время, достигают дальнейших успехов в углублении церковной смуты и в отрывании русской массы от исконной, истинной Церкви.

В те годы, когда митр. Платон, оторвавши значительную часть Сев. Американской епархии от Высшей Церковной Власти за рубежом, пытался разными извилистыми приемами закрепить свое противоканоническое положение, епископ Аполлинарий, канонический глава этой епархии, развивал, поначалу в малых размерах, свое правое дело.

Владыка Аполлинарий (Кошевой), уроженец Полтавской губ., окончив Полтавскую семинарию, прошел миссионерские курсы при Казанской Духовной Академии. Ректор, епископ Антоний (Храповицкий), совершил его иноческое пострижение. В 1905 г. он окончил Киевскую Духовную Академию, в бытность ректором ее еп. Платона (Рождественского), Последний участвовал в хиротонии его во епископа Рыльского, викария Курской епархии, совершенной 22 октября 1917 г, Патриархом Тихоном епископ Аполлинарий 11 июня 1919 г. был поставлен во главе новой самостоятельной Белгородской епархии. В зарубежье, после двухлетнего пребывания в Иерусалиме, во исполнение поручения Высшего Церковного Управления по упорядочению дел Русской Духовной Миссии, владыка Аполлинарий был, по просьбе митр. Платона, назначен в 1924 г. Архиерейским Синодом викарием Сев. Американской епархии, с титулом епископа Виннипегскаго. Прибыв в Соед. Штаты 2 апр. 1924 г.,⁵ епископ Аполлинарий присутствовал 3 апр., в качестве гостя, на заключительном заседании Детройтского «собора», когда рассматривалось дело живоцерковца Кедровского. Он не значится в числе трех присутствовавших на этом заседании иерархов, но указан в числе удостоверивших подлинность акта и подписи членов данного заседания.

Ранее отмечалось, каким большим испытанием для еп. Аполлинария было отпадение митр. Платона от Архиерейского Собора. В первый момент, не зная всего происшедшего на Соборе в Сремских Карловцах, он сочувствовал митр. Платону. Но дальнейшее ознакомление с расколом, учиненным последним, побудили его архиерейскую совесть твердо стать на защиту канонического порядка, попранного столь близким ему по прошлому иерархом. Как разнится он в этом случае от викариев митр. Евлогия, архиеп. Владимира и еп. Сергия. Отдавая себе отлично отчет в неправоте первого, они, будучи связаны с ним близкими личными отношениями еще по России, предпочли верность ему верности канонам.

Епископ Аполлинарий, был назначен 18/31 марта 1927 г. Архиерейским Синодом временно управляющим Сев. Американской епархией и постановлением Архиерейского Собора от 23 авг. /5 сент. 1927 г. утвержден в этой должности. В первое время своего управления он видел вокруг себя только горсть людей, сумевших, сразу убедившись в незаконности действий митр. Платона, сделать отсюда решительные выводы. Мирянам трудно было разобраться в создавшейся обстановке. Духовенство опасалось вступить в конфликт с руководителями своих приходов, от которых зависело денежно. Привыкло оно, к тому же, беспрекословно подчиняться властному митрополиту. Поэтому даже многие из духовных лиц, коим ясна была его каноническая неправда, предпочитали плыть по течению. Самое большее, на что они решались – это тайно общаться с законным главой епархии, отыскивая его по отдельным квартирам гостеприимных пасомых.

«Не бойся, малое стадо! ибо Отец благоволил дать вам Царство» – изрек Господь наш Иисус Христос (Лк.12:32). Малое стадо, пасомое истинным архипастырем, стало постепенно увеличиваться. Одни ясно усваивали каноническую правду, другие приходили к этому, убеждаясь в своевольности действий митр. Платона, использовавшего по своему усмотрению освобождение себя от надзора Высшей Церковной Власти.

Понимание истины ярко проявилось в следующем постановлении годичного собрания Петро-Павловского прихода в Скректоне (штат Пенсильвания), состоявшемся 30 декабря 1928 г.

«На поднятый вопрос, кто является законноправящим Епископом православной русской епархии в Америке, после всесторонних обсуждений и разъяснений, постановили: в виду того, что: 1) митрополит Платон вышел из канонического подчинения раньше им признаваемому Собору русских православных епископов заграницей и этим прервал всякую связь с Соборною Православною Русской Церковью; 2) что митрополит Платон после этого разрыва начал самочинную деятельность по проведении автокефалии, против желания народа и неоправдываемой никакими обстоятельствами; 3) что Митрополит Платон на Соборе русских православных епископов, состоявшемся 14/27 июня 1927 года в Сремских Карловцах, своим заявлением об аннулировании Детройтского Собора явно показал пренебрежение к голосу народа и духовенства, которые никогда не желали и не думали о проведении автокефалии, и этим заявлением, следовательно, снял с себя и полномочия на управление епархией, данные ему на том же Соборе на основании его уверений, оказавшихся недоказанными, о назначении его правящим Северо-Американской епархией Патриархом Тихоном; 4) что, будучи запрещенным в священнослужении и устраненным от управления Северо-Американской епархией Собором русских православных Епископов, продолжает не только совершать богослужения, но усилил свою противоканоническую деятельность, выражающуюся в массовом насаждении новых викариев, что не вызывается никакими нуждами епархии; 5) что захват имущества Св. Тихоновского монастыря в личное и бесконтрольное распоряжение Митрополитом Платоном совершен был без ведома, воли и желания народа и духовенства, собравших необходимые средства для выкупа моргича в критический момент, когда самому имуществу угрожала продажа с аукциона; 6) что все попытки духовенства принять участие в борьбе с живоцерковником Кедровским и привлечь к этому делу широкие народные массы митрополитом Платоном были пресекаемы и процесс с живоцерковниками велся митрополитом Платоном лично и почти секретно, приведший к печальному и позорному концу во вред нашей епархии, – считать Митрополита Платона неправомочным на управление епархией, как состоящего в запрещении и увольнении от этой должности и действующего вопреки канонам Православной Соборной Церкви, и не иметь с ними никакого молитвенного общения до его раскаяния.

Впредь до установления законной, свободной высшей церковной власти в России и свободного нормального сношения с ней признавать законным главой Православной Русской Церкви Блюстителя Патриаршего Всероссийского Престола Митрополита Петра, а законной церковной властью заграницей – Собор русских православных Епископов заграницей и по всем нуждам и вопросам, вызываемым церковной жизнью, обращаться к законно-назначенному Правящим Северо-Американской епархией: Собором Православных Епископов Преосвященному Епископу Аполлинарию и просить его освятить наш храм по окончании производящегося в настоящее время ремонта.

Сие постановление всем Собранием единогласно принято Церковный Комитет: Василий Ферчак, староста; Иван Шелепак, кас.; Василий Бандурик, фин. сек.; Иван Чуколавчик, пом. старосты; Михаил Билик, пом. стар.. Тростисты: Ефрем Панчишин, Иван Мартын, Иван Чуколавчик старш., Иван Бандурик, Павел Павлючук, Василий Клим. Иван Петрочко, прот. Секр.

Священник И. Лахно.

Еще до этого в Нью Йорке образовалось 8 апр. 1928 г. «Общество Ревнителей Русской Православной Соборной Церкви в Сев. Америке», под председательством А. Д. Панчулидзева. Общество призывало русских православных людей:

«Оставаться верными Единой Соборной Апостольской Православной Церкви и для сего на все время, До освобождения России от ига неверных, сплотиться всем воедино под водительством и защитой Собора Архиереев и Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей и законно назначенного сим Синодом Правящего Епископа Русской Православной Церкви в Северной Америке, Преосвященного Аполлинария, Епископа Северо-Американского.»

В том же году торжественно были совершаемы богослужения еп. Аполлинарием в Св. Преображенском храме в Бостоне и в Св. Троицком храме в Балтиморе. В 1928 г. в Сан-Франциско сооружен был Скорбященский собор.

Русскими людьми, главным образом работавшими на аэропланном заводе И. И. Сикорского, сооружена была Св. Николаевская церковь в Стратфорде (штат Коннектикут), освященная 12 декабря 1929 г. владыкой Аполлинарием. В числе многочисленных жертвователей на этот храм были иеромонах Пантелеймон (Нижник) и послушник-псаломщик Иоанн Волос, ныне игумен Иосиф, давно распознавшие церковную правду. Ими в 1930 г. основан был, с благословения архиеп. Аполлинария, Св. Троицкий монастырь в Джорданвилле, ставший потом оплотом Соборной Церкви во всем зарубежье.

Попытки митр. Платона судебным порядком, с помощью крупных адвокатов, экспертов, даже из числа иноверцев, отобрать церкви, прихожане которых подчинились канонической власти еп. Аполлинария, оканчивались для него неудачно. Так было в Чесли, Питтсбурге, и др. местах. Особенное значение имело проигранное им дело с приходом в Гартфорде (штат Коннектикут), вынужденным затратить большие деньги для защиты церковного имущества от незаконных поползновений митр. Платона.

Высший Кассационный Суд в штате Коннектикут (Supreme Court of Errors) в 1931 г. высказал в связи с проигрышем митр. Платоном процесса, важное принципиальное суждение:

«… Более того, связь Архиепископа Рождественского с Детройтским Собором, который фактически пытался достигнуть отделения Американской ветви Церкви, замешивает его в движении, враждебном продолжению установленной общей церковной организации. С другой, стороны, Карловацкий Синод пытается, по мере сил и возможности, при наличии разрухи в Церкви, поддержать центральную организацию, представляющую традиционное устройство Церкви, и, по-видимому, Синод этот является единственным учреждением, к этому стремящимся. Приверженность к этому учреждению со стороны какой-либо части Церкви способствует сохранению единства общей Церкви насколько это возможно при теперешнем положении».

Определением Архиерейского Синода от 1/14 мая 1929 г. владыка Аполлинарии возведен был в сан архиепископа «за особые труды и перенесенные моральные страдания в деле стояния за каноническую правду».

Развитие епархии побудило Архиерейский Собор назначать в помощь архиеп. Аполлинарию викарных епископов. 2/15 июня 1929 г. хиротонисан был в Белграде во епископа Сан-Францисского архимандрит Тихон (Троицкий), окончивший Казанскую Духовную Академию и бывший в России инспектором семинарий в Житомире и Харькове. В 1930 г. хиротонисаны были в Белграде епископами – Монтреальским архимандрит Иоасаф (Скородумов) и Детройтским архим. Феодосий (Самойлович), оба окончившие Духовные Академии в России. Владыка Феодосий позднее был назначен епархиальным архиереем в Бразилию.

Протоколы заседаний соборов епископов, подчинявшихся митр. Платону, свидетельствуют о том, какую злобствующую тревогу вызывала у них успешная созидательная деятельность канонических архиереев Сев. Американской епархии.

Архиепископ Аполлинарий скончался 19 июня 1933 г. К этому времени в его епархию входили уже 62 прихода.

Правдивое и сердечное определение личности усопшего архипастыря дала свидетельница его трудов на пользу Церкви и ближних Е. Г. Александрова в статье «Добрый пастырь», ему посвященной:

Высокопреосвященный Архиепископ Аполлинарий был чрезвычайно доступен и прост в обращении; кроток и смирен сердцем, добродушен по характеру, бессеребренник и настоящий монах. Для Америки наш покойный Владыка был тем редким алмазом чистейшей воды, мимо которого невнимательный человек порой рассеянно проходил не заметив его высокой ценности, но человек с верующей душой благоговейно останавливался перед этим необыкновенным пастырем, таившем в своем смиренном сердце бесценные сокровища христианского духа.

Простота Владыки, безыскусственность его речи, внимание, с которым он выслушивал всякого, кто приходил к нему, – привлекали к нему народ; а его высокое духовное образование, духовный опыт и любовь, с которой он пас вверенное ему стадо Христово, – притягивали к нему людей с критическим умом, но с душою, тоскующей по Боге.

Простота и сердечность покойного делали то, что иногда забывали его высокий сан, видели в нем родного отца, и всякий шел к нему со своими личными нуждами, печалями и сомнениями, отнимая у него время и тревожа его покой мирской суетой.

Старые и малые, богатые и бедные, знатные и униженные находили у нашего доброго Владыки одинаковый прием и ту обстановку уюта и христианской правды, которая в Евангелии выражена краткими словами: «Возлюби Бога твоего всем сердцем твоим, всею душою твоею, всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя». А для покойного Владыки всякий человек был чадом Божиим, а потому и близким для него.

Корреспонденция Владыки, которую он всегда вел сам, была чрезвычайно обширна, и надо поражаться такой аккуратности и тому вниманию, с которым он отвечал на каждое письмо. Знания и память покойного в области веры и догматического богословия поражали своею глубиной и свежестью, он легко отвечал на всякий вопрос, поставленный ему любознательным и пытливым умом.

Вместе с тем Владыка отличался удивительною терпимостью к тем мятущимся душам, которые находились еще в стадии «искания» и приходили к нему не то спорить, не то учить его и что-то доказывать и, в конце концов, обнаруживали свое полное банкротство перед христианской мудростью и духовным величием покойного Архипастыря.

Покойный принадлежал к тем людям, которые созидают смиренно и без шума, своими личными трудами, порою из ничего, и творят великие дела, ибо жизнь свою провождают в Законе Божием. Это та жизнь, про которую великий Моисей сказал; обращаясь к народу своему: «Избери себе жизнь, чтобы жить». И избрал себе наш покойный Владыка путь тернистый и скорбный, оставаясь верным заветам Христовым среди бедствий своих.

Но конец бывает лучше начала, и смерть лучше рождения. Сколько человек встретило «епископа Аполлинария», когда он впервые прибыл в Нью-Иорк, как временно правящий С.-Американской епархией? Пять-шесть человек, принявших его в частном доме, и там же совершил покойный Владыка свои первые богослужения.

А сколько человек провожали правящего Архиепископа Аполлинария, отбывшего к последнему месту своего вечного упокоения? Не менее двух тысяч, если не считать ту струю народную, которая безостановочно притекала в церковь поклониться драгоценным останкам почившего.

Настоящий век не есть конец, – и славы в нем часто не бывает. И кто был близок к покойному тот знает, что в бедности жил покойный, в бедности и умер. Но много добрых дел совершил он втайне, много слез утер он своею добротой, и Богу Одному ведомо, сколько сирых и убогих накормил он, напоил и пригрел, смиренно скрывая свои подвиги.

Справедливое и доброе делал покойный Владыка перед очами Господа, хранил веру православную, как сокровище, и останется о нем добрая память, как о молитвеннике нашем, и не зарастет тропа к его могилке, и не оскудеют молитвы об упокоении его праведной души.

«Русско-Американский Православный Вестник»⁶ – орган отколовшейся от канонической власти части Сев.-Америк. епархии – в № 7, июль 1950 г. писал: «После кончины митрополита Платона в 1934 г., епископ Феофил был избран временным заместителем покойного митрополита и возведен в сан архиепископа. На церковном соборе в Кливленде, 21 ноября 1934 года, архиепископ Феофил был единодушно избран на Северо-Американскую митрополичью кафедру с титулом – митрополита всея Америки и Канады».

Прот. М. Польский, в своем труде «Каноническое положение Высшей Церковной Власти в СССР и заграницей», правильно пишет по этому поводу: «Епархия действовала, как автокефальная церковь». Канонически, и избрание преемника митр. Платона, и возведение его в сан митрополита – висят в воздухе.

В миру Феодор Пашковский, уроженец Киевской губ., сын священника, еп. Феофил окончил духовную семинарию в Киеве и высшего духовного образования не получил. В 1895 г. он отправился в США на должность псаломщика; в 1897 г. был посвящен в сан иерея. В 1922 г., в тот период, когда вся епархия входила в состав Зарубежной Церкви, он был, следовательно, законно хиротонисан в Нью-Йоркском кафедральном соборе в сан епископа Чикагского, с наречением, при принятии монашества, Феофилом.

Преемник митр. Платона выгодно отличался от своего предшественника тем, что на его совести не лежал тяжким бременем грех первоначального учинения смуты в Зарубежной Церкви. Напротив, он старался активно не проявлять себя особенно заметно во время раскола. К сожалению, не решаясь противодействовать ему, он сделал, однако, примирительный жест, который заслуживает быть отмеченным:

Подписав в 1926 г., вместе с другими иерархами, сторонниками митр. Платона, дерзкий ответ Архиерейскому Синоду, нами разобранный выше⁷, он, одумавшись, имел мужество отправить Председателю Синода, митрополиту Антонию, письмо следующего содержания:

«Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивый Архипастырь!

Вследствие письма Вашего Высокопреосвященства, от 11/24 октября с.г. за № 1280, имею долг сообщить, что ответ Североамериканских епископов был составлен и подписан первоначально на английском языке, а потом переведен .на русский, что отчасти отразилось на точности выражения мыслей в нем.

Помимо сего, перечитавши теперь ответ, я нахожу, что многое сказанное в нем не должно иметь места или должно быть выражено иначе, а потому считаю нужным пересмотреть и изменить его совместно с нашими епископами.

Принимая во внимание, что Архиерейским Синодом принято к обязательному исполнению послание Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, Высокопреосвященнейшего Митрополита Нижегородского Сергия, от 10 июня с. г., на основании которого предположено организовать Управление Русскою Православною Заграничною Церковью на началах в нем изложенных, я полагал бы в соответствии с сим изменить и наш ответ Архиерейскому Синоду, для чего следовало бы возвратить таковой Высокопреосвященнейшему Архиепископу Евфимию, председательствовавшему на собрании Епископов, которым означенный ответ был принят.

Вместе с сим я глубоко извиняюсь, что сей ответ причинил Вашему Высокопреосвященству и членам Синода усмотренное в нем оскорбление.

Приветствуя Ваше Высокопреосвященство с великим праздником Рождества Христова и желая водворения желанного мира в нашей Церкви и всякого ей преуспеяния в новом лете Вашими трудами, остаюсь Вашего Высокопреосвященства покорнейшим послушником

† Феофил, Епископ Чикагский. №275, 14–27 декабря 1926 г. Чикаго.

Нельзя не отметить одно фактическое обстоятельство, удостоверяемое названным письмом и приводимое в качестве извинения за ту форму, в которую облеклось совместное обращение архиереев в Синод: – столь важный документ, как официальный ответ группы иерархов Русской Церкви Архиерейскому Синоду, был составлен на английском языке и в этом виде архиереями подписан.

Это обстоятельство решительно ставит под вопрос самостоятельность и независимость подписывавшихся архиереев. Делается и более понятным заявление одного из них объяснявшемуся с ним по этому поводу лицу (поведавшему о сем еп. Аполлинарию), что он и не знает, какой документ он подписывал, ибо подписал – не читая. Ставит это обстоятельство и вопрос положительный, а именно: – о тех внешних силах, которые так наглядно вмешивались в ответственные решения православной русской Церкви в Сев. Америке.

Возглавителем канонической Северо-Американской и Канадской епархии, после кончины архиеп. Аполлинария, указом Архиерейского Синода от 18/31 июля 1933 г. за № 3037 был назначен епископ Тихон.

Вынесший о сем постановление Архиерейский Собор не переставал возлагать упования на возможность прекращения пагубного раскола, учиненного митрополитами Платоном и Евлогием. Собором вынесено было 7–20 июля 1933 г. следующее определение:

Слушали: Доклад Преосвященного Архиепископа Серафима о наблюдающемся среди русской паствы в Зап. Европе и Америке течении стремящемся к прекращению церковной смуты, объединению отдельных церковных юрисдикций и уничтожению пагубного во всех отношениях церковного раскола.

По обсуждении этого вопроса определили:

Архиерейский Собор Русской Православ. Церкви заграницей по примеру всех прежних Соборов, собиравшихся после возникновения раскола 1926 года, глубоко скорбит по поводу церковной смуты среди русской паствы в Западной Европе и в Америке, почитая ее пагубным и вредным явлением, как в религиозном, так и в национальном отношении, а также и в деле борьбы за освобождение страждущей Родины от ига богоборцев.

Собор возносит Господу усердное моление, да прекратит Он всякие смуты и расколы среди русских людей, рассеянных по всему свету и да объединит их всех во единое Свое духовное стадо, верное Святой Православной Русской Церкви. Собор с братской любовью примет в молитвенное, церковное общение отколовшихся от него иерархов, входивших до раскола 1926 в его состав и подчинявшихся его авторитету и власти, если одни прекратят административное сношение с Москвой, плененной богоборцами, а другие выйдут из подчинения Константинопольской Патриархии, имеющей общение с раскольниками-обновленцами, и вновь войдут в состав Собора Архиереев Православной Русской Церкви заграницей, снова признав каноническую власть Синода и Собора, как они признавали это до раскола 1926 года.

Собор, в согласии с прежними своими определениями, особенно с определением Собора 1927 года, не считая себя автокефальным, почитает все объединенные заграничные православные русские епархии, духовные миссии, приходы и монастыри неразрывной ветвью Православной Всероссийской Церкви, в знак чего возносит свои моления за канонического Главу ее – Митрополита Крутицкого Петра, Местоблюстителя Патриаршего Престола, и свое церковное управление почитает временным, имеющим силу до восстановления нормального церковного порядка в России.

После смерти митр. Платона увеличились надежды на изжитие в Сев. Америке пагубной смуты, возникновение и развитие которой сильно связано было с ним лично. Горячим желанием церковного мира проникнут был архимандрит Виталий (Максименко), назначенный указом Архиер. Синода от 31 марта/13 апр. 1934 г. возглавлять Детройтскую кафедру и хиротонисанный в Белграде 23 апр. / 6 мая в знаменательный день памяти Св. Великого Георгия Победоносца.

Владыка Виталий, окончивший Казанскую Духовную Академию, в бытность ее ректором еп. Антония (Храповицкого), известен стал затем всей России своею просветительной деятельностью в качестве архимандрита Успенской Почаевской Лавры, в Зарубежье же – той же просвещенной работой в обители пр. Иова в Пряшевской Руси. Желание мира в Сев. Америке высказано было им в слове при наречении, которое вообще определяет духовный облик нового тогда архипастыря Сев,-Американской Церкви. Приводим заключительную часть:

«…Такое сознание неотступного долга вызывает и во мне – выраженная чрез Вашу Святыню воля Матери Церкви, чтобы идти мне и отстаивать мир и единство церковное там – в Америке. Я чувствую всем существом своим этот долг, хотя он и не вмещается в моем разумении, как его совершить.

Я не рассуждаю о своей неподготовленности, не вспоминаю о своих малых «домашних» делах, о грозящих им опасностях.

Вы, св. Владыки, и Ты всегдашний руководитель моей жизни, Блаженнейший Авво, рассудили…

Вы знаете мое прошлое, мои намерения и попытки, знаете, с чем я сроднился, что составляет содержание моего внутреннего я – а ведь выше сего невозможно вдруг стать – знаете, как крепко я сросся с Церковно-народным делом на Карпатах и что не перестану о нем заботиться до конца моей жизни…

Если же, зная все это, Вы, по представлению моего отныне кириарха Епископа Тихона, все же судили меня достаточно быти для Епископского служения в Америке, приемлю благодарю и нимало вопреки глаголю.

С радостью отдам оставшиеся силы на умиротворяющую работу в Церкви и на организацию Американской Руси, на помощь Старому Краю, под ближайшим руководством моего правящего Архиерея Владыки Тихона.»

Подчиняясь воле Собора, новопоставленный епископ как бы отказывался от составлявшей содержание его предшествующей жизни творческой самостоятельной деятельности, всецело отдаваясь общецерковному делу МИРА.

Митрополит Антоний 5/18 мая 1934 г. обратился со следующим посланием: «Председателя Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей к Русским людям в Северной Америке и Канаде»:

Глубокой скорбью всегда наполнялось сердце наше при известиях о тягостном церковном разделении и смуте, уже много лет раздирающих Русскую православную Церковь в Северной Америке и Канаде.

Господь заповедал христианам, чтобы они всегда пребывали в единении любви, и молился о том, чтобы мы были едины, как едина Св. Троица (Ин. 17:21). Но вместо такого единения мы видим лишь появление все новых взаимно враждебных групп и юрисдикций.

Заповеди Господа, благо Святой Церкви, наконец, даже наш долг перед страждущим от гонений православным русским народом, – все это требует от нас, чтобы разделения в Североамериканской епархии были прекращены и чтобы она заняла надлежащее ей место в объединенной Русской Зарубежной Церкви.

Ныне в жизни православной Северо-Американской Руси произошло важное событие: скончался Митрополит Платон. Господь да будет ему милостивым Судьей, мы же, вознося молитвы об упокоении его души, призываем всю бывшую его паству, во главе с подчинившимися ему и поставленными им иерархами, как равно и тех православных людей, которые признают над собою юрисдикцию Архиерейского Синода, чтобы они приложили все свои силы к восстановлению мира и слились бы в единую епархию, входящую через своего канонического архипастыря, Архиерейский Синод и нашу мерность в единое тело Зарубежной Русской Церкви вместе с архипастырями и духовными чадами нашими в прочих странах света. В этом смысле нами даны указания Преосвященному Епископу Северо-Американскому и Канадскому Тихону, убежденному поборнику мира и единства. Обсудите совместно, каким путем вы могли бы объединиться, а Архиерейский Синод будет радостно приветствовать укрепление Русской Церкви за рубежом, которое произойдет от вашего объединения и утвердит всякое постановление, согласное со Св. Канонами и благом Русской Церкви.

Господь да наставит вас и да укажет вам пути к установлению мира и единства в вашей измученной церковными смутами епархии.      Антоний, Митрополит Киевский и Галицкий.

В «Церковной Жизни» – органе Архиер. Синода – № 8 от 1/14 авг. 1934 г. помещено было сообщение о состоявшейся 13/26 июля встрече еп. Тихона с митр. Феофилом для обсуждения вопроса о восстановлении церковного единства.

В том же номере «Церк. Жизни» писалось о настроениях в Сев. Америке: «К сожалению, печатается немало самых резких суждений против единства с остальной Зарубежной Церковью. В этом духе, к сожалению, высказывается и рукоположенный митр. Платоном в епископы Леонтий Туркевич. Но есть и горячие сторонники единства и можно сказать, что послание Блаженнейшего митрополита Антония к Сев.-Американской пастве встретило много сочувствующих».

Газета «Россия» в это же время писала: «Послание Блаженнейшего Митрополита Антония, написанное с величайшею мудростью и проникнутое чувством безграничной любви, смирения и всепрощения, предуказывает святой, логичный и светлый путь примирения».

«Православная Карпатская Русь» – церковно-народный орган Зарубежья, – печатала все это время пламенные призывы к установлению единства в заграничной Русской Церкви. В № 15 от 1/14 августа 1934 г. помещен был призыв к этому «Русских Архиереев Зарубежных к Американским». Подписан он был 24 иерархами, в том числе митр. Варшавским Дионисием и другими архиереями Православной Церкви в Польше, еп. Иоанном Печерским и, конечно, всеми Дальневосточными иерархами, неизменно пребывавшими в подчинении Архиерейскому Собору и Синоду.

При этом редакцией журнала сообщалось, что прислали в ответ на «Призыв» миролюбивые письма: Арсений, епископ Канадский, Алексий, епископ Аляскинский, Владимир, Архиепископ Ниццкий, Александр, Архиепископ Брюссельский; бывший Американский, Феофил, Епископ С.-Францисский в том же духе высказался в печати. Оставили «Призыв» без ответа: Евлогий, Митрополит Западно-Европейский (ответ якобы пропал на почте), Сергий, Епископ Пражский, Леонтий, Епископ Чикагский, Вениамин, Епископ Питтсбургский, Антонин, Епископ Уналашский.

Епископ Виталий обнародовал особое обращение к «Американской Руси», в которое входило его слово при наречении и сообщение отдельных фактов, способствующих миру. Заканчивалось обращение так:

С радостью читал я о подобном же всенародном русском движении и у Вас в Америке, напр., о собраниях 6-го и 13-го мая, организованных в Нью-Йорке центральным правлением Русских национальных организаций и общерусским объединением.

Всенародное настроение назрело. И вождям нужно идти не в хвосте, а впереди народа.

Выше сообщенные факты я оставляю без комментариев. Они сами укажут Вам, Русские Архипастыри, пастыри и миряне, верный путь к объединению всей зарубежной Русской Церкви воедино и к восстановлению порядка и дисциплины в нашей Американской Епархии.

Только помните: там, где враги нашего церковного единства будут страшить Вас неприступной стеной властолюбия и фанатизма, – там, поверьте мне, Вас ожидают скорбящие о разделении сердца и открытые отеческие объятия, забывшие о всех прежних недоразумениях и огорчениях.

Архиерейский Синод 22 августа/4 сентября 1934 г. по заслушании доклада епископа Тихона, о положении церковных дел в Сев. Америке, вынес постановление, сообщенное 31 авг. / 13 сент. митр. Антонием, Преосвященному Виталию, архиепископу Сев.-Американскому и Канадскому:

1. Установить в Сев. Америке две епархии – восточную, включающую в себя восточную часть Сев. Америки и восточную часть Канады, с местопребыванием епископа в Нью-Йорке и западную, включающую в себя западную часть Сев. Америки и западную часть Канады и Аляску, с местопребыванием епископа в Сан-Франциско (Калифорния).

2. Назначить на первую кафедру Ваше Высокопреосвященство, а на вторую Преосвященного Епископа Тихона.

3. Возвратить Преосвященного Епископа Сан-Францисского Феодосия на прежде занимаемую им кафедру Епископа Детройтского, а Епископа Иоасафа оставить на кафедре Монтреальского с тем, чтобы оба они оставались викариями в епархии Североамериканской и Канадской.

4. Возвести Вас в сан Архиепископа Северо-Американского и Канадского, а Преосвященного Тихона в Сан Архиепископа Западно-Американского и Сан-Францисского.

5. О настоящем определении Архиерейского Собора послать указы Преосвященному Архиепископу Тихону и Вашему Высокопреосвященству.

Архиерейский Собор определением от 31 августа/13 сентября 1934 г. «для облегчения путей, ведущих к восстановлению церковного единства в Америке» снял запрещение в священнослужении, лежавшее с 1927 г. на епископах и клире, последовавших за митр. Платоном в раскол. Одновременно снято было запрещение с митр. Евлогия и его духовенства.

6/19 марта 1935 г. в Нью-Йорке состоялось, под председательством архиепископа Виталия, Епархиальное Собрание Североамериканской и Канадской епархии. На собрании были заслушаны устные и письменные приветствия русских национальных организаций Нью-Йорка, высказывавшихся за объединение всей Зарубежной Русской Церкви под властью Архиерейского Собора. Профессиональный союз духовенства, в лице выступавших на Епарх. Собрании его представителей, протоиереев Кукулевского и Клопотовского, подчинявшихся митр. Феофилу, высказывался за создание четырех митрополичьих округов с возглавляющим их центром. Епарх. собрание, выразив свою каноническую верность Архиерейскому Собору, молило Господа о скорейшем прекращении пагубного разделения Русской Зарубежной Церкви.

31 марта 1935 г. в Нью-Йорке в Покровском кафедральном соборе совершено было совместное богослужение митр. Феофилом, архиепископами Виталием и Адамом. Владыкой Феофилом произнесено было слово, «проникнутое безграничной христианской братской любовью, разъясняющее всю знаменательность и значимость этого дня. На глазах многих молящихся блестели слезы радости и благодарности. После службы многие подходили друг к другу и поздравляли с великим днем мира и единения. Повсюду царил всеобщий подъем и радость, подобно тому, как это бывает в день Св. Пасхи …» («Прав. Русь» № 7 от 10/23 апр. 1935 г.).

В Крестовоздвиженском кафедральном соборе в Нью-Йорке 5/18 августа 1935 г. состоялась хиротония архимандрита Иеронима, быв. начальника Иерусалимской Духовной Миссии, назначенного определением Архиерейского Синода от 20 марта/2 апр. 1935 г. епископом Детройтским, викарием Сев.-Американской и Канадской епархии.

Хиротонию совершали архиепископ Виталий, представитель Александрийского патриарха в Америке, архиепископ Феодосий Тирский и Сидонский, архиепископ греческий Афинагор. Владыка Иероним окончил Московскую Духовную Академию.

В дальнейшем частичном восстановлении канонического единства в Русской Зарубежной Церкви огромное значение имел Сербский Патриарх Варнава (Росич).

Среднее образование получил он в Призренском богословском училище, высшее же – в С.-Петербургской Духовной Академии. Будучи на четвертом курсе, он принял постриг. В Лаврах Киево-Печерской и Троице-Сергиевской, в Валаамской и др. обителях довелось ему узреть истинный лик Святой Руси и горячо полюбить ее. Осенил его своею благодатью приснопамятный о. Иоанн Кронштадтский. Назначенный, по окончании Академии, священником церкви сербской дипломатической миссии в Константинополе, иеромонах Варнава пребывал в постоянном общении с русскими. Во время войны, он, будучи уже епископом, отправлен был в Россию для ознакомления ее с положением сербского вопроса и для сбора пожертвований. С особою любовью принимал его в Харькове архиепископ Антоний (Храповицкий). Видел тогда владыка Варнава в последний раз всю красоту и величие царской России и пережил страшное падение великого государства после революции. Последним отрадным воспоминанием его была работа Церковного Собора в Москве, во время которого он мог убедиться с каким исключительным уважением истинно церковная Русь относилась к почитавшемуся и им владыке Антонию.

После окончания войны епископ Варнава был поставлен митрополитом Скоплянским и старался вводить в своей епархии все то хорошее, что он воспринял в России, которую почитал второй Родиной. В 1930 г. он избран был патриархом.

Столь близкий ко всему русскому, патриарх Варнава болезненно переживал церковную смуту, учиненную митрополитами Платоном и Евлогием, из любящей и взволнованной души его вырвались слова, сказанные им после совершения 9/22 июня 1930 г. богослужения в русском Св. Троицком храме в Белграде: «Посеянные врагами вашей родины церковные раздоры должны во что бы то ни стало прекратиться. Среди вас находится великий иерарх высокопреосвященнейший митрополит Антоний, который является украшением вселенской Православной Церкви. Это высокий ум, который подобен первым иерархам Церкви Христовой в начале христианства. В нем и заключается церковная правда и те, кто отделились, должны вернуться к нему. Вы все, не только живущие в нашей Югославии, но и находящиеся в Америке, Азии и во всех странах мира должны составить, во главе с вашим великим архипастырем митрополитом Антонием, единое несокрушимое целое, не поддающееся нападкам и провокациям врагов Церкви».

После длительной подготовительной работы, патриарх Варнава пригласил в 1935 г. в Сремские Карловцы, на совещание под его председательством, представителей четырех частей земли, по которым главным образом распределились русские православные люди заграницей – Америки, Дальнего Востока, Западной Европы и Балкан.

По ряду данных того времени, митр. Феофил с добрым чувством отозвался на призыв первоиерарха братской Сербской Церкви. С иным чувством отправлялся в Сремские Карловцы митр. Евлогий, продолжавший находиться в полной зависимости от таинственных сил. Судить об этом можно из высказанного им в его книге «Путь моей жизни». Иронически отзываясь о митр. Феофиле (стр. 637) митр. Евлогий далее писал:

«Мои надежды на митр. Феофила Американского, как на моего единомышленника и соратника, не оправдались. Владыка Феофил, тип провинциального соборного «батюшки», не разбирался (и не очень старался разбираться) в сложном конфликте, породившем наш раскол и попросту перешел в лагерь большинства. Эксперт сербского Синода, проф. канонического права Троицкий, который мог бы мне оказать поддержку, тоже зачастую защищал точку зрения «карловацких» иерархов. Прот. Ломако и Аметистов (привезенные митрополитом Евлогием) оказались также помощниками слабыми; вся тяжесть борьбы легла на мои плечи» (стр. 638).

18/31 октября 1935 г. в Патриаршем Дворце в Сремских Карловцах состоялось первое заседание под председательством Святейшего Патриарха Варнавы, в коем приняли участие митрополиты Евлогий и Феофил, архиепископ Анастасий и епископ Хайларский Димитрий,

Как видно из протокола этого заседания, митр. Феофил «выразил полную готовность со своей стороны пойти навстречу общему желанию водворить мир и единство, на основаниях, изложенных в докладе, который он тут же и огласил».

Итогом всесторонних обсуждений, происходивших на нескольких заседаниях, явилось принятое совещанием «Временное положение о Русской Православной Церкви заграницей», подписанное всеми его участниками.

Приводим главные части «Положения»:

I

Русская Православная Церковь заграницей, состоящая из находящихся за пределами России епархий, духовных миссий и церквей, есть неразрывная часть Российской Православной Церкви, временно существующая на автономных началах. Имя Местоблюстителя Всероссийского Патриаршего Престола Митрополита Петра всегда возносится за богослужением во всех заграничных церквах.

II

Высшим органом законодательства, суда и управления для Русской Православной Церкви заграницей является Собор Архиереев, собирающийся ежегодно, а его исполнительным органом – Священный Архиерейский Синод.

IV

Священный Архиерейский Синод состоит из четырех членов представителей от каждого из четырех Митрополичьих округов (Ближневосточного, Дальне-Восточного, Западноевропейского и Североамериканского), под председательством Блаженнейшего Антония, Митрополита Киевского и Галицкого.

За болезнью Председателя все обязанности его исполняет ответственный заместитель.

В дальнейшем Председатель Архиерейского Синода избирается Архиерейским Собором.

VI

Заграничная часть Русской Церкви состоит из четырех областей: Западно-Европейской, Ближне-Восточной, Североамериканской и Дальне-Восточной и, в каждой из которых образуются Митрополичьи Округа.

В Северной Америке и Западной Европе производится деление епархий по территориальному признаку. Распределение территории и приходов по епархиям производится на Соборе Епископов Округа и представляется на утверждение Общему Собору.

VII

Митрополит Округа избирается Окружным Собором Епископов и утверждается Общим Собором.

В особом воззвании к «Возлюбленной во Христе Русской православной пастве в рассеянии сущей» от 6–19 ноября 1935 г., за подписями митрополитов Антония, Евлогия, Феофила, Анастасия и епископа Димитрия, изложены были события, предшествовавшие совещанию и указано участие во всем этом Патриарха Варнавы. Далее говорилось:

«После ряда заседаний, в работе которых Святейший Патриарх принимал самое живое и деятельное участие, они выработали Положение об устройстве Русской Церкви заграницей, построенное на принципе разделения ее на четыре Митрополичьих округа, прочно объединенных в общем центре – Соборе Заграничных Русских Иерархов и в его исполнительном органе св. Синоде, возглавленном старейшим иерархом Русской Зарубежной Церкви. Братское единение епископов, присутствовавших на Совещании, равно как и других архиереев Русской Церкви, находившихся в это время в Югославии, засвидетельствовано и закреплено двукратным совместным совершением Божественной Литургии и причащением от Единого Хлеба, сначала в Троицкой Русской церкви, а затем в кафедральном Патриаршем соборе в Белграде. На последнем богослужении предстательствовал сам досточтимый Глава Сербской Церкви, и эта величественная служба с участием целого сонма Русских и Сербских Архиереев явилась истинным торжеством Православной Церкви, которое никогда не изгладится из памяти как служившего духовенства, так и молящихся, состоявших из русских и сербов, слившихся в братской церковной молитве и духовной радости. Уповаем, что уже недалек тот вожделенный день, когда новое Положение о Зарубежной Церкви, остающейся по-прежнему в неразрывном союзе с Матерью Церковью и в полном единении со всею Вселенскою Церковью, войдет в жизнь, и мы ощутим себя единым обновленным церковным организмом, исполненным духа и силы, способным осуществить ту высокую миссию, какая возложена Промыслом на Русских Православных людей в рассеянии сущих. До этого времени нам всем надо вооружиться должным христианским терпением и стараться ничем не нарушать мира теперь, когда для него положено столь твердое основание …»

С глубоким удовлетворением встретило настоящее церковное Зарубежье известие о постановлении совещания архиереев в Сремских Карловцах. Дружественная России Югославия, в лице Наместников малолетнего короля Петра II, по представлению Патриарха Варнавы, наградила митрополитов Евлогия и Феофила орденом Св. Саввы 1-ой степени и епископа Димитрия – орденом Св. Саввы 2-ой степени.

Как и следовало ожидать, митр. Евлогий, верный себе, вскоре отказался от подписанного им соглашения, опираясь на те круги, которые за 10 лет до этого вызвали раскол.

Митрополит Феофил остался верен принятому им на себя обязательству. По возвращении в Соед. Штаты, он заявил сотруднику газеты «Новая Заря»: «Положение Зарубежной Русской Православной Церкви укрепилось, в связи с достигнутым единением и миром. Теперь у нас единый центр церковного управления в лице Заграничного Архиерейского Синода в Сремских Карловцах, где Американский митрополичий округ будет представлять наш выборный представитель». На вопрос сотрудника как смотрит владыка Феофил на будущее положение Русской Православной Церкви в Америке, последний ответил: «Наша церковная жизнь налажена, под нее теперь подведен прочный канонический фундамент».

С этого времени действительно восстановлен был канонический порядок и американская епархия, в качестве входящего в Зарубежную Церковь округа, впервые получила право именоваться митрополией.

С 15/28 по 17/30 ноября 1935 г. в Св. Тихоновском монастыре заседал съезд русских епископов в Сев. Америке обеих юрисдикций. По заслушании доклада председательствовавшего митр. Феофила его поездке в Ср. Карловцы, решено было проводить в жизнь выработанное в происходившем там совещании.

В Рождественских посланиях 1935 г. митр. Феофила, архиепископов Виталия и Тихона говорилось в духе мира и любви о том, что было сделано к восстановлению церковного единства.

В Сан-Франциско 27 янв./9 февр. 1936 г. митр. Феофил совершал богослужение в Скорбященском соборе. В слове своем, явившемся как бы ответом на приветствие архиеп. Тихона, владыка Феофил

«Выражал благодарность Богу за ниспосланный церковный мир, и единство, призывал всех твердо держаться достигнутых с такими усилиями и стараниями этих благодатных даров, хранить в себе чувство смирения подобно блудному сыну читанной сегодня евангельской притчи и не отступать впредь от того правого и святого пути церковного на котором стоим. В том же смысле, отмечая труды всех участвовавших в деле умиротворения и объединения Церкви иерархов, говорил Митрополит Феофил и на собрании после торжественного совместного с Архиепископом Тихоном богослужения 10–23 февраля в Доме Милосердия в Сан-Франциско. И там Его Высокопреосвященство закончил свою речь заявлением, что всегда будет держаться достигнутого соглашения на совещании в Сремских Карловцах и твердо и крепко будет проводить в Святой Церкви идею мира и единства» («Церк. Жизнь» №3 от 1/14 марта 1936 г.).

В марте 1936 г. возобновился «Русско-Американский Православный Вестник», имевший ХХХII-летнюю давность. В №1 этого журнала передовая «От редакции» начиналась так:

«Усилиями Святейшего Патриарха Сербского Варнавы и нового Главы нашей Североамериканской Митрополии Высокопреосвященнейшего митр. Феофила, мир между юрисдикциями в конце прошлого года был, наконец, достигнут и нашей церковной жизни он коснулся, как дыхание благодатной весны. Заложенные в ней силы вновь забили и стали искать себе выхода. Так явилась мысль о возрождении официального органа нашего Митрополичьего. Округа – Русско-Американского Православного Вестника …».

«Великое торжество в Нью-Йорке». Под таким названием в №3 «Рус. Ам. Прав. Вести.» май 1936 г., помещен был, за подписью Н. Рыбакова, отчет о торжественном богослужении, совершенном 11–24 мая в Покровском кафедральном соборе митр. Феофилом, архиеп. Виталием и еп. Макарием с сонмом духовенства.

«В своем высоко назидательном слове владыка митрополит отметил святое и великое значение водворенного в нашей стране единства, сказав, что этот величайший духовный дар ниспослан верующему народу промыслом Всевышнего. С чувством теплоты и благодарности Святитель отметил огромную помощь делу единства, оказанную Святейшим Патриархом Варнавой, Блаженнейшим митрополитом Антонием, всеми Богомудрыми Святителями и в Сремских Карловцах и в Америке…» После богослужения устроено было торжественное собрание и трапеза. «В речах многочисленных представителей организаций слышалась глубокая радость и благодарность за водворение в рядах нашей Церкви благодарность за водворение в рядах нашей Церкви благодатных – единства, мира, порядка и дисциплины. Вступительное слово приветствия и благодарности за воссоединение всех юрисдикций в один сплоченный и неделимый организм с большим подъемом произнес о. Феофан Букетов; известный русский адвокат и глава федерации русских православных клубов молодежи В. Ф. Букетов приветствовал и благодарил Митрополита за восстановление единства церковного от лица многочисленного православного молодого поколения … Отвечая всем, Митрополит Феофил, от души поблагодарил всех за стойкость, веру в Бога и волю к единству и миру церковному; церковного единства возможно было достигнуть лишь по милости Всевышнего ,так закончил свое проникновенное и доброе слово наш духовный Вождь. В речах всех выступавших чувствовался глубокий подъем и искренняя благодарность за осуществление великого церковного блага. Все ораторы отметили выдающиеся заслуги в деле единства церковного Митрополита Феофила, Святейшего Патриарха Варнавы, Митрополита Антония, Архиепископа Виталия …»

В мае 1936 г. в г. Питтсбурге состоялся Собор Русских Православных Архиереев в Северной Америке, на котором был составлен следующий акт:

Во имя Отца и Сына и Св. Духа.

Движимые духом христианского братолюбия и миролюбия, стремясь укрепить сущих в скорби, сопряженной с уходом из родной страны, и рассеянных повсюду по земле чад единой Русской Православной Греко-Российской Церкви и собрать опять воедино на основе выработанного в 1935 году в Сремских Карловцах Богомудрыми Архипастырями в их совещании под светлым председательством Святейшего Патриарха Сербского Кир Варнавы – Временного Положения о Русской Православной Церкви в пределах Северной Америки, не отделяясь от единства с Матерью Всероссийскою Церковью, но выполняя лежащий на нас долг собирать расшедшиеся овцы стада, в особенности в сии дни искушения, пришедшего на нашу родину и на всю вселенную, – постановляем, определяем и решаем: принять в руководство для нашей церковной жизни постановления означенного Временного Положения и озаботиться о проведении таковых в жизнь на основе и при содействии соборного разума всечестного нашего духовенства и боголюбивого церковного народа нашей паствы, с соблюдением тех местных условий, автономных прав и установленных законами страны правил, какие указывают направлять церковную жизнь согласно правилу св. Ап. Павла: «вся искушающе добрая держите», в чем да поможет нам Господь Бог молитвами Пресвятыя Богородицы, предстательством честных небесных сил бесплотных и ходатайством пред Богом всех святых, наипаче же святителей и преподобных в России просиявших.

Председатель Собора Епископов, Смиренный Феофил, Митрополит всея Америки и Канады.

Архиепископ Адам, Архиепископ Тихон, Архиепископ Виталий, Епископ Арсений, Епископ Вениамин, Епископ Иероним, Епископ Макарий, Епископ Леонтий, секретарь Собора.

(«Р. А. П. В.» № 3, май 1936 г.)

Во исполнение сего акта, было опубликовано нижеследующее Архипастырское послание Собора Архиереев в Сев. Америке:

«О сем разумеют вси, что мои ученицы есте, аще любовь имате между собою» (Ин.13:35).

Архипастыри Православной Русской Церкви в Америке, братски собравшиеся в г. Питтсбурге и в духе Христовой любви и церковных канонов всецело объединившиеся сердечно преподают мир и благословение Божие всем своим Боголюбивым пастырям, смиренным инокам и благочестивым мирянам, пребывающим в C.-Американских Штатах, Канаде и Аляске.

С великой радостью извещаем мы вас, возлюбленные, что на нашем Архиерейском Соборе в г. Питтсбурге всеми нами единодушно принято «Временное Положение о Русской Православной Церкви заграницей», выработанное в Ноябре прошлого 1935 г. нашими Иерархами на совещании под председательством Святейшего Патриарха Сербского Кир Варнавы, с сохранением существующей автономии.

На основании сего законоположения образуется единый митрополичий автономный округ, объемлющий собою всех наших православных русских людей в C.-Американских Штатах, Канаде и Аляске и возглавляемый нашим каноническим Митрополитом, Высокопреосвященным Феофилом.

Обширная территория C.-Американского митрополичьего округа, для удобства церковного управления, подразделяется на 11 самостоятельных епархий, каждая из которых возглавляется своим законным епархиальным архиереем, причем, согласно священным канонам, епископы ничего особенно важного не творят, без рассуждения Митрополита, но и он ничего важного не творит, без согласия всех их (Апост. пр. 34-е и Антиох. 9-е).

Все наши архипастыри, во главе со своим Митрополитом входят в состав Архиерейского Собора Православной Русской Заграничной Церкви, который является высшим церковным органом для всей нашей Русской Православной Заграничной Церкви, оставаясь в то же время неразрывной частью Всероссийской Церкви.

Объявляя о сем радостном достижении благодатного и вожделенного мира и единства, мы надеемся, что наша возлюбленная паства с полным доверием и любовью отнесется к нашим миролюбивым стремлениям и, объединившись, с сугубой энергией и ревностью будет содействовать нам в дальнейшей организации и развитии церковной жизни, особенно в деле насаждения и водворения высших начал Христовой любви и мира, в искоренении пагубных плевел сектантства, раскола, безбожия, неверия, в борьбе с крайним упадком морали и ослаблением в жизни церковных уставов, священных обычаев и дисциплины.

Перед нами расстилается великое поле христианского делания в обширном церковном американском винограднике.

Священный долг всех и каждого из нас приложить всю свою энергию, таланты и труд к работе в этом благодатном Христовом винограднике.

Каждый из нас без различия звания и положения должен принять самое живое и деятельное участие в святой работе по благоустроению нашей церковной жизни.

В этих целях и ради контакта работы архипастырей с пастырями и паствой имеет быть созван в ближайшее время – в 1937 году в Филадельфии всеамериканский Церковный Собор с участием представителей от духовенства и мирян, на котором будет рассмотрено законоположение об устройстве нашего Митрополичьего церковного округа и, в зависимости от местных условий жизни и потребностей времени, будут внесены изменения и дополнения к «Временному Положению». .

Вполне объединившись и ставши дружно на эту церковную работу, мы горячо призываем к тому же и нашу возлюбленную паству и «умоляем именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы отныне не было между нами разделений и чтобы мы все соединены были в одном духе и в однех мыслях» (1Кор.1:10), «дабы единодушно едиными устами славили Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа» (Рим.15:6,13). Аминь.

Смиренный Феофил, Митрополит всея Америки и Канады, Архиепископ Адам, Филадельфийский и Карпаторусский, Архиепископ Тихон, Архиепископ Виталий, Епископ Арсений, Епископ Леонтий, Епископ Вениамин, Епископ Иероним, Епископ Макарий.

На Соборе в Питтсбурге было произведено распределение епархий в Сев. Американском митрополичьем округе. Согласно Отд. VIII, ст. 2 «Временного Положения», оно подлежало утверждению Общего Собора Архиереев Зарубежной Церкви.

Архиерейский Собор, заседавший в Сремских Карловцах, 6/19 сентября 1936 г. утвердил постановления Собора Сев.-Американских Архиереев в Питтсбурге, тем самым и распределение епархий. Тогда же Архиерейским Собором признана была за «Сев.-Американским округом автономия в том объеме, в каком она ныне существует».

На Архиерейском Соборе 1936 г. участвовал представитель Сев. Американского митрополичьего округа, епископ Макарий Бруклинский.

28 июля/10 авг. 1936 г. скончался Блаженнейший митрополит Антоний, выдающийся иерарх Православной Церкви, в течение 17 лет стоявший во главе свободной от гнета большевиков части Русской Церкви, сначала в пределах России, а потом за рубежом

Патриарх Варнава, в заключении своей речи на отпевании почившего, произнес следующие проникновенные слова: «Прощаясь ныне с Митрополитом Антонием, стоя у его бездыханного гроба, мы все должны навсегда сохранить его священный завет о том, чтобы православная царская Россия была восстановлена во что бы то ни стало. В этом – спасение всех нас. Это всегда чувствовал наш великий покойник, чувствую это и я, чувствуете это и все вы … Мы должны уберечь Русскую Церковь, рассеянную по всему миру в это страшное время, и до тех пор пока я остаюсь на своем положении, я не допущу, чтобы хоть один волос упал с Русской Православной Церкви заграницей. Таковы св. заветы из этого гроба. Пусть же Господь Бог даст вечную славу на небесах усопшему Митрополиту Антонию. Слава ему!»

Архиерейский Собор 9/22 сентября 1936 г., согласно ст. 1 раздела III и ст. 1 разд. IV «Временного Положения», избрал Председателем Архиерейского Синода митрополита Кишиневского и Хотинского Анастасия. Последний известил 2 октября о своем избрании митрополита Феофила, с препровождением акта с сем. Владыка Феофил надписал 26 окт. на акте: «Радуюсь этому избранию и братски приветствую благостного Владыку Анастасия, как Председателя Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей».

Митрополит Анастасий в «Окружном послании Председателя Архиерейского Собора православной русской пастве, в рассеянии сущей» писал:

… Нынешний Собор заграничных Архиереев, окончательно утвердивший выработанное на прошлогоднем Совещании представителей четырех главных областей в Зарубежьи, под председательством нашего неизменного Печальника и великодушного Покровителя Святейшего Патриарха Сербского Варнавы «Временное Положение о Русской Православной Церкви заграницей» и положивший его в основу всего устройства Зарубежной Русской Церкви, и явился торжеством такого единения и мира. Отныне вокруг него и его исполнительного органа – Архиерейского Синода – тесно объединились не только подчиненные ему издавна приходы на Балканах, в Западной Европе, в Малой Азии, Северной Африке, Маньчжурии, Южной Америке, но и все без исключения приходы в Китае, в Северной Америке, Канаде и Австралии. Мы должны отдать заслуженную дань уважения и похвалы особенно Северо-Американским Епископам. Движимые духом истинной соборности они преодолели взаимной любовью и мудростью своего предстоятеля Боголюбивейшего Митрополита Феофила бывшие там разделения и, образовал из всех американских и канадских приходов единое церковное тело в виде Митрополичьего Округа, поставили его в живое общение и постоянную каноническую связь с Собором и Синодом всей Зарубежной Русской Церкви…

В окончательно утвержденном Архиерейским Собором «Временном Положении о Русской Православной Церкви заграницей» установлено пожизненное избрание Собором Председателя Синода. В первоначальной редакции Председателем значился митрополит Антоний. Внесен раздел X о «Церковном суде», разработка которого на совещании в Сремских Карловцах в 1935 г. возложена была на Архиерейский Собор. В ст. 1 говорится: «Первой инстанцией суда над Епископами является Собор Округа, а для Епископов не входящих в округа и для Митрополитов округов – Архиерейский Синод». Ст. 5 гласит: «Жалоба на постановление суда первой инстанции подается обвиняемым, не позднее как через два месяца по объявлении ему решения, Общему Архиерейскому Собору в письменной форме». Ст. 6 – «Решения Общего Архиерейского Собора окончательны и немедленно вступают в силу, не подлежа обжалованию до восстановления свободной Всероссийской Церковной Власти и нормальных сношений с нею».

Митр. Феофил, открывая 17 ноября 1936 г. в Чикаго, Собор архиереев митрополичьего округа, говорил: «Наши Святители на Соборе в Карловцах приняли единодушно и утвердили постановления нашего Питтсбургского Собора и явили свое к нам братолюбие с пожеланием нам дальнейшего развития и процветания церковной жизни в условиях местных Американских особенностей. Благодарим их за такую любовь и дальновидность. Благодарим также наших представителей, Архиепископа Виталия и епископа Макария, которые разъяснили на Соборе особенности нашей жизни и недоумения или расхождения, не касавшиеся впрочем существенных пунктов…» («Р. А. П. В.» № 9, ноябрь 1936 г.).

Собор в Чикаго обсуждал вопрос, возникший на Архиерейском Соборе в Срем. Карловцах, касательно иерархов Сев.-Американской епархии. По просьбе Антиохийского патриарха архиепископ Виталий хиротонисал во епископа сирийца Антония Башир. Одновременно, по просьбе другого сирийца, Самуила Давида, совершена была хиротония его архиепископом Адамом, епископами Арсением и Леонтием. В официальном Органе митрополичьего округа «Р. А. П. В.» (№4, апр. 1937 г.) напечатано следующее:

«При чтении протокола 6-го (Карловацкого Собора) о хиротонии Самуила Давида – Архиепископ Виталий, как участник Карловацкого Собора, объясняет, что суда над Епископами, принимавшими участие в помянутой хиротонии, требовал Антиохийский Патриарх и что по соглашению с Епископом Макарием представители Американской церкви настаивали на передаче этого суда Собору Американской Церкви в надежде, что этот вопрос разрешится здесь с наименьшей болезненностью. Преосвященный Леонтий указывает, что в Карловцах неправильно было освящено дело, что исторический долг Русской Миссии в Америке – иметь попечение о Сирийцах. Затем Преосвященный Леонтий просит освободить его от секретарских обязанностей на время обсуждения этого вопроса и, находя себя виновным только пред своим МИТРОПОЛИТОМ, он просит его снять тяготу. В этом же смысле высказываются Архиепископ Адам и Епископ Арсений. По поводу сего высказываются Епископы Иероним, Алексий и Иоасаф. После полного обмена мнений Архиепископ Тихон предлагает следующую резолюцию: «В виду невыясненности и неопределенности вопроса о каноническом взаимоотношении частей Сирийской Церкви в С.-Америке с нашей Русской Православной Церковью в Америке, что было признано и нашим Питтсбургским Архиерейским Собором 17-го мая 1936 года и Общим Собором Архиереев Русской Православной Церкви заграницей 10–23 сентября 1936 год (Протокол 6-й), считать совершителей хиротонии А. Самуила Давида, Архиепископа Адама, Епископа Арсения и Епископа Леонтия не подлежащим суду с канонической точкой зрения ни со стороны нашего С. Американского Окружного Архиерейского Собора, ни Общего Собора Архиереев Зарубежной Церкви, но признать их подлежащими только дисциплинарному взысканию, каковое предоставить произвести Предстоятелю С.Американского Окружного Архиерейского Собора Митрополиту ФЕОФИЛУ, без ведома и согласия которого вышеозначенные три Архиерея не имели права совершать хиротонию А. Самуила Давида». На голосовании резолюция единогласно принимается и Архиепископу Тихону выражается благодарность».

Того же вопроса должен был коснуться Собор сев.-американских архиереев, заседавший 11 октября 1937 г. в Нью-Йорке, в «Р. А. П. В.» (№11, ноябр. 1937 г.) напечатан протокол деяний Собора. Пункт 7-ой его гласит:

«Высокопреосвященнейший Владыка Митрополит просит Преосвященных Епископов Арсения и Леонтия удалиться, потому что о них имеет быть суждение. Владыка Митрополит предлагает на обсуждение вопрос, поднятый протоиереем о. Василием Курдюмовым на Всеамериканском Церковном Соборе, о возведении в сан Архиепископа, Епископов Арсения и Леонтия.

Выясняется, что почин о награждении саном Архиепископа принадлежит Собору Епископов и, в частности, Владыке Митрополиту. Прот. о. Василий Курдюмов выступил с таковым предложением, не доложивши предварительно об этом Владыке Митрополиту и не испросивши на это благословения. Надо также принять во внимание молодость Епископа Леонтия, как Епископа, и постановление Сан-Францисского Собора 1934 г. о пятнадцатилетнем сроке служения в архиерейском сане для получения сана Архиепископа.

Препятствует также этому, еще не решенное окончательно дело о хиротонии Епископа Самуила, которое может осложниться вследствие награждения Епископов, совершивших эту хиротонию.

Владыка Митрополит ставит на голосование вопрос: представить к награждению, или же отложить? Семь голосов за то, чтобы отложить и один воздержался.

После этого вынесено следующее решение: Архиерейский Собор, обсудив предложение Общего Всеамериканского Собора о награждении Епископов Арсения и Леонтия саном Архиепископа постановил: вопрос этот исполнением отложить до окончания дела о Сирийской хиротонии и ввиду постановления Сан-Францисского Собора в 1934 г. о пятнадцатилетнем сроке епископствования для получения сана Архиепископа».

Состоявшийся в 1937 г. в Нью-Йорке Собор Архиереев Русской Православной Церкви в Америке опубликовал 1/14 октября архипастырское послание, в котором извещал паству, что на Всеамериканском Соборе 5–8 октября/22–25 сент. 1937 г. в Нью-Йорке, состоявшем из представителей епископата, духовенства и мирян, было принято «Временное Положение об управлении Русской Православной Церковью заграницей», в состав которой входит и наш Митрополичий Округ». «Такое устроение Русской Церкви заграницей» говорилось в послании «состоялось на основании Постановления в Бозе почившего Патриарха нашего Тихона, Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 20 ноября 1920 г. за № 362».

Послание было подписано: митрополитом Феофилом, архиепископами: Тихоном и Виталием, епископами: Алексием, Арсением, Иоасафом, Вениамином, Леонтием, Иеронимом и Макарием.

Представителем Митрополичьего округа в Архиерейских Соборе и Синоде избран был преосвященный Алексий, епископ Алеутский и Аляскинский.

11–24 июля 1937 г. в Белграде после мучительной болезни скончался Патриарх Варнава. Велика была скорбь всего Русского Зарубежья.

В №8 «Р. А. П. В.» авг. 1937 г. было напечатано следующее обращение митр. Феофила:

«Скорбные, тяжелые вести о смертельной болезни святейшего патриарха сербского Варнавы давно мучили нас, а ныне пришла ужасная весть: умер патриарх Варнава. Столь сильный, столь великий муж ушел из сего мира!

Отошел в вечность образ могучего поборника Вселенского Православия, мудрого иерарха, главы Сербской Церкви, столь преданного своему многострадальному народу, высокоблагородного славянина, вмещавшего в своем богатом сердце все славянство.

Не стало благостного покровителя Русского рассеяния, не стало защитника единства Русской Церкви. Отошел от нас посланник неба, давший столь много умиротворения Православной Церкви.

Велико горе наше, неописуема утрата в лице в Бозе почившего святейшего патриарха Варнавы. Пусть Господь венчает его, Своего верного служителя славою за те труды, которые почивший совершил во славу Его святого имени на земле.

Вечная память доблестному вождю своего народа, богомудрому хранителю заветов святителя Саввы Сербского! –

Митрополит ФЕОФИЛ.

В беседе с П. Дроздовым, о кончине патриарха Варнавы, помещенной в № 880 газеты «Россия» от 31 июля 1937 г., митр. Феофил говорил:

…Болея душою о страданиях Русской Церкви и любя искренно русский народ, патриарх Варнава устранил церковные несогласия в Заграничной Церкви и дал Русской Церкви желанный мир и единение… Я хочу выразить свою глубокую скорбь и сочувствие нашим заграничным русским иерархам, особенно нашему главе – первосвятителю митрополиту Анастасию, который всегда находил ласковое покровительство, помощь и заступничество со стороны нашего покойного святейшего отца патриарха Варнавы.

Митр. Феофил в предсоборном послании («Р. А. П. В.» сент. 1937 г.) писал:

…В лице в Бозе почивших, – святейшего патриарха Сербского Варнавы, Блаженнейших митрополитов Петра и Антония, мы лишились высокоименитых своих благодетелей и наставников здесь, но предстояние их у престола Господа Славы за церковь Православную, за Русский и Сербский братские народы, служит нашим ободрением и укреплением, подобно молитвам любящих нашу Американскую Русь, незабвенных родных ее святителей, – Николая, Тихона и Платона…

Согласно «Временному Положению» Архиерейские Собор и Синод награждали, по представлению митр. Феофила, иерархов и клириков Сев.-Американского митрополичьего округа. Указом Синода за № 722 от 9/22 дек. 1937 г. награжден был золотым наперсным крестом с украшениями прот. Петр Коханик⁸. Он же был представлен архиепископом Виталием к награждению Библией, от Синода выдаваемой. В «Русск. Америк. Прав. Вести.» за 1938–40 г.г. печатались имена награжденных. Архиер. Собором еп. Арсений удостоен сана архиепископа, митроф. прот. Иоанн Недзельницкий награжден саном протопресвитера, кафедральный прот. Феодор Букетов – митрою, заштатн. прот. Михаил Перхач – палицею. Награждены Архиер. Синодом золотыми наперсными крестами с украшениями: протоиереи Сергий Снегирев, Иаков Григорьев, Илия Клопотовский, Иоанн Чепелев, Василий Васильев, Николай Успенский, Иоанн Адамяк, И. Дзвончик и Игнатий Лахно. Награждены Арх. Синодом палицами: протоиереи П. Дзубай, Григорий Шутан, Алексий Калестинов, Василий Репелла, Павел Шадура, Иосиф Стефанко, Владимир Левканич, Михаил Дзяма, Александр Пыза, Михаил Русиник, Иоанн Грацон, Василий Гамбаль, Владимир Лилинович, Андрей Ванюш, Петр Семков.

Малый Собор епископов, заседавший с 18 по 20 ноября 1940 г. в Детройте, имел суждение о награждениях белого и черного духовенства крестом с украшениями, от Архиер. Синода выдаваемых, по представлению Владыки Митрополита (Временное Положение, Л, разд. IV). Собор постановил: удостоивать награды крестом с украшениями от Архиерейского Заграничного Собора лиц, имеющих палицу («Р. А. П. В.» № 12 дек. 1940 г.).

В августе 1938 г. в Сремских Карловцах заседал Второй Всезарубежный Церковный Собор, с участием клира и мирян. Представителем Североамериканского митрополичьего округа на нем был епископ Питтсбургский Вениамин (Басалыга). По окончании Собора еп. Вениамин принимал участие в заседаниях Архиерейского Синода и председательствовал в комиссии, издавшей обширные Деяния Всезарубежного Собора.

Епископ Вениамин писал митр. Феофилу: «… 3 ноября еще буду на заседании Синода, а потом отъеду в Америку. Вчера заседал Синод. Дел не было много. На заседаниях рассуждают правильно. Особенно тонко судит Владыка Анастасий. От одного Заседания Синода до другого целый месяц. Поэтому я и использовал это время для поездки на Лемковщину, в Пряшевскую Русь и в Почаев. Во Владимирове на Усекновение служил с Владыкой Виталием …» («Р. А. П. В.» № 9 окт. 1938).

В том же номере «Р. А. П. В.» помещено следующее письмо митрополита Анастасия митрополиту Феофилу:

«Долг имею уведомить Ваше Высокопреосвященство, что Архиерейский Собор, заслушав в заседании своем 16/29 августа протоколы Собора Северо-Американского Митрополичьего Округа и в частности постановление сего Собора по делу Архиепископа Адама, постановил действия Северо-Американского Собора по сему делу в качестве первой судебной инстанции и остальные протоколы утвердить.

Вместе с тем Архиерейский Собор с большим вниманием выслушал доклад Преосвященного Владыки Вениамина о положении церковных дел в Северо-Американском Митрополичьем Округе и нашу переписку с Вашим Высокопреосвященством по вопросу о назначении и перемещении духовенства. Собор 14/27 августа постановил одобрить мое мнение с каноническим обоснованием его, изложенное в письме Вашему Высокопреосвященству по поводу представленного Вами мне на окончательное решение п. 2-го первого протокола Областного Северо-Американского Собора Епископов в Св. Тихоновском мои. Имея же в виду все трудности, которые приходится Вам преодолевать при организации Округа, Архиерейский Собор того же числа постановил: «Выразить Митрополиту Феофилу: 1) благодарность за его стремление к миру, 2) братское сочувствие в виду его трудного положения по организации Митрополичьего Округа и 3) готовность дать ему каноническую и нравственную поддержку в возложенных на него ответственных обязанностях по устроению Митрополичьего Округа».

Доводя об изложенном до сведения Вашего Высокопреосвященства, не могу не выразить еще раз усердного пожелания, чтобы Господь помог Вам в Вашей дальнейшей работе достигнуть полного внутреннего объединения в жизни Северо-Американского Округа и благополучно устранить затруднения, созданные самочинным антиканоническим образом действий Архиепископа Адама. Вашего Высокопреосвященства смиренный во Христе собрат Митрополит Анастасий.

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в Сев. Америке, заседавший 1 июня 1939 г. в Св. Тихоновском монастыре, рассмотрев дело архиеп. Адама, постановил: представить все относящиеся к делу документы в Заграничный Синод, как вторую судебную инстанцию, согласно правил суда над архиереями, с заключением, что Архиеп. Адам подлежит извержению из сана, согласно 14-му правилу Двукратного Собора. («Р. А. П. В.» № 6 июнь 1939).

Дело архиеп. Адама показало, как важно единство Русской Зарубежной Церкви. Митрополичий округ получил возможность, согласно канонам, вести судебные дела, имея над собой высшую инстанцию. Это становится немыслимым, с того момента, как части Заграничной Церкви самовольно превращают себя в самостоятельные единицы, не имеющие над собой Высшей Власти. В таком положении пребывала часть Сев.-Американск. епархии с 1926 по 1935 г.г. В одинаковом положении оказывается она и теперь, о чем речь будет ниже.

В Нью-Йоркском суде рассматривалось дело прот. Кушвары, отказавшегося, при переводе его митр. Феофилом из Юннерского прихода⁹, подчиниться этому приказу и сдать церковное имущество. Судья А. Ионг, обосновывая права митр. Феофила на управление митрополией, опирался и на то, что «избрание его было признано (заграничным) Синодом» («Р. А. П. В.» №1 янв. 1940).

В № 1 «Р. А. П. В.» (январь 1940 г.) помещена была беседа митр. Феофила с П. Дроздовым. Приводим следующую выдержку:

«… Положение нашей Церкви в Америке, – отвечает владыка, – очень прочное и хорошее. Есть некоторые шерховатости, но они сглаживаются. В этом отношении я считаю долгом засвидетельствовать свою благодарность председателю Заграничного синода митрополиту Анастасию, за его благожелательное отношение к нам. Он держит свое обещанное слово оказывать нам поддержку в деле умиротворения нашей Церкви, при наличии здесь большого числа архиереев. Своим влиянием и высоким авторитетом митрополит Анастасий умеет вовремя сдерживать страсти некоторых беспокойных, оказывать воздействие и направлять церковную жизнь по более спокойному, нормальному руслу».

Начавшаяся в сентябре 1939 г. вторая мировая война затруднила сношения митрополичьего округа с Архиерейским Синодом. Все же 22 дек./4янв. 1940–41 г. митрополиту Анастасию удалось снестись с митр. Феофилом по поводу необходимости оказания помощи священникам, бежавшим в пределы германской епархии из Польши и Буковины. Владыка Анастасий просил произвести в Неделю Православия тарелочный сбор. На письме этом митр. Феофил 4 марта 1941 г. положил резолюцию: «Предлагаю доброму вниманию участь беженцев сослужителям сопастырям их в Америке и по слову попечительного Первоиерарха Церкви Митрополита Анастасия, прийти на помощь им. Произвести сбор по получении А. Пр. Вестника с этим письмом и сбор послать в Митрополичий Совет чеком на имя Прот. И. Пиштея. Митрополит Феофил». («Р. А. П. В.» №6 июнь 1941).

В апреле 1941 г., после недельной войны, Германия заняла королевство Югославию. Сношения Архиер. Синода с митрополичьим округом еще более осложнились. Все же в № 7 «Р. А. П. В.» июля 1941 г. появилось следующее сообщение:

«Митрополичий Совет Русской Православной Церкви в Америке доводит до всеобщего сведения, что Владыкой Митрополитом Феофилом получено от Епископского Совета Германской Православной Епархии радостное сообщение о том, что Председатель Заграничного Архиерейского Синода Высокопреосвященнейший Митрополит Анастасий, по-прежнему, пребывает на месте своего обычного жительства в Белграде и спокойно руководит делами вверенной его попечению Русской Заграничной Церкви. Точно также и Преосвященные Архиепископы Феофан и Гермоген остаются по-прежнему в тех монастырях Югославии, где они жили до войны. Благодарение Богу, что, после всех пережитых ужасов войны и нестроений, Господь сохранил невредимыми Архипастырей Церкви Русской».

1 ноября 1941 г. митр. Феофилом было получено следующее письмо от митр. Анастасия из Белграда:

«Очень утешен Вашим добрым и благожелательным посланием из С.-Францисско. Если «общение любве» всегда бывает отрадно для сердца, то в нынешние дни, когда война воздвигла во многих местах почти непроходимые преграды между рассеянными по всему миру русскими людьми, это чувство испытываешь в сугубой степени: каждое письмо является каким-то живым одушевленным вестником из другого мира. Душевно благодарю Вас за братское соучастие в нашем положении, по милости Божией благополучно пережитом нами. Радуюсь и за Вас, видя, что Вы пребываете в добром здравии и бодром настроении духа. Времена и сроки по воле Божией, наконец, свершаются. Снимаются постепенно печати с книги судеб нашей многострадальной Родины. Мы все должны быть на страже, имея чресла свои препоясанными и светильники горящими. Поистине жатва предстоит многа, а делателей мало. Будем молить Господа жатвы, да умножит, воодушевит и изведет их на свою ниву. Будем просить Его и о том, чтобы спасение России свершилось с меньшими жертвами для нее. Приветствую прочих братий-епископов и испрашивая Ваших св. молитв, с душевным почтением и братскою любовью остаюсь Вашим усердным послушником Митрополит Анастасий».

Митр. Феофил надписал на этом письме: «С радостью сообщаю о содержании сего письма Первоиерарха Заграничной Церкви пастве С.-Америк. Митрополии» («Р. А. П. В.» № 11 ноябрь 1941).

Все изложенное выше ясно доказывает, как, при соблюдении канонического порядка, мирно протекала жизнь Сев. Американск. митрополичьего округа с 1935 г. и какие доброжелательные отношения существовали между Архиерейским Синодом, во главе с его председателем митрополитом Анастасием, и митрополичьим округом, возглавляемым митрополитом Феофилом.

Тем очевиднее огромное зло, которое потом принес возобновленный раскол, умело подготовленный разрушительными силами, издавна действовавшими в Зарубежье, и выполненный по прямому приказу красной Москвы.

Начавшаяся летом 1941 г. война Германии с СССР нашла, естественно, свое отражение у русских, проживавших в Соед. Штатах и частично ставших уже американскими подданными. 9 октября 1941 г. Архиерейский Собор, заседавший в Св. Тихоновском монастыре, за подписью всех девяти участников его, выпустил пространное послание, выдержка из коего гласит:

Пространственно далекие от нашей Отчизны, но духовно будучи всегда близки к ней, мы не можем быть безмолвными свидетелями и пассивными зрителями той кровавой Голгофы, которую сейчас переживает наш многострадальный народ. Как плоть от плоти и кость от костей его, мы должны носить его в своем сердце, скорбеть его муками, плакать его кровавыми слезами, употребить все свои способы и средства к спасению его.

Первое и главное из них – это наше всенародное покаяние, молитва, пост, наше доброе истинно-христианское житие, воздержание себя, удаление от излишних житейских утех и удовольствий, несовместимых с днями скорби и великого страдания нашего народа, дела щедрой христианской любви и благотворительности в пользу наших страждущих братий.

… Днем нашей церковной молитвы, поста и покаяния Собор определяет 28, 29 и 30 числа месяца ноября – начальные дни Рождественского Поста.

За подписями тех же архипастырей отправлена была следующая телеграмма:

Господину Президенту.

Белый Дом, Вашингтон, округ Колумбия

Мы, Архиереи Русской Православной Церкви в Америке, собравшись на совещании в Саут-Канаан, Пенсильвания, считаем своим долгом выразить лояльность Правительству Соединенных Штатов и зная, что в России гонения на Церковь продолжаются, очень просим Вас, Ваше Высокопревосходительство, приложить Ваши усилия обеспечить свободу религиозной совести на нашей Родине в той мере, в какой мы пользуемся в настоящее время в пределах Америки и Канады. Наши молитвы о достижении полного успеха Вами в этом трудном, но святом деле.

(«Р. А. П. В.» № 10 октябрь 1941)

На этом же Архиер. Соборе, на 4-м заседании 9 октября заслушано и принято было предложение Архиепископа Виталия внести в ектениях, при богослужении, следующие два прошения: 1) о многострадальном Русском народе, в тяжких обстояниях сущем и о спасении его, Господу помолимся, 2) О еже избавити люди Своя от горького мучительства безбожныя власти, от нашествия иноплеменников и междоусобныя брани, нам же даровати единомыслие, братолюбие и благочестие, Господу помолимся» («Р. А. П. В.» № 11 ноябрь 1941).

В самом начале войны Русско-Американский Комитет, за подписями архиепископа Виталия, Бориса Сергиевского и Бориса Бразоля, обратился со следующим заявлением к Президенту Американских Соединенных Штатов Франклину Делано Рузвельту:

Господину Президенту Американских Соединенных Штатов Франклину Делано Рузвельту, Белый Дом, Вашингтон.

Господин Президент,

С возникновением военных действий между Германией и Советской Россией мировая история подошла к поворотному пункту, который, несомненно, окажется в высшей мере знаменательным для человечества в целом.

Германия вторглась в Советскую Россию, и в иных кругах высказывается мнение, что Америка без промедления должна придти на помощь СССР.

Мы расцениваем события на Востоке через призму двойного критерия: мы усматриваем центр тяжести создавшегося положения не столько в военных операциях, хотя они и развиваются в гигантском масштабе, сколько в катаклизмическом столкновении двух коренных начал – христианского начала духовной терпимости и социально-политической свободы, с одной стороны, и антихристианского начала узкой нетерпимости и политического гнета – с другой. В этом историческом конфликте русский народ стоит перед трагической дилеммой: либо использовать нападение Германии на Сталина для своего освобождения от советского ига, либо, подчинившись Сталину, навсегда отказаться от надежды стряхнуть с себя оковы коммунистического рабства. Если бы русский народ избрал вторую часть означенной дилеммы, Европа неизбежно сделается коммунистической и Америка также пала бы жертвой Коминтерна.

Ныне, в первый раз со времени ноябрьской революции 1917 года, Россия имеет возможность вернуться в лоно великой семьи тех цивилизованных наций, которые исповедают принципы социальной справедливости и политической свободы, которые верят в правительство национальное и народное, в правительство для народа и при посредстве народа.

Этот Комитет, представляющий лояльных американцев русского происхождения, с большою тревогою и глубоким прискорбием констатирует явно обозначающееся стремление отдельных чинов Администрации к оказанию Америкой помощи не России, не русским, а красной диктатуре в лице Сталина. Мы полагаем, что было бы фатальной ошибкой для Соединенных Штатов выступать на защиту советов по следующим основаниям:

Во-первых, современная Россия находится под властью гнусной клики международных заговорщиков, известной под именем Коминтерна, стремящейся путем разлагательной пропаганды или же насилием ниспровергнуть законные правительства во всем мире. До тех пор, пока Россия эксплуатируется в качестве огромного плацдарма мировой революции, мир на земле не может и не будет восстановлен.

Во-вторых, недавние официальные расследования безошибочно доказали, что местные коммунисты, при финансовой поддержке Москвы, лихорадочно ведут в самых разнообразных направлениях подрывную работу против Соединенных Штатов: они развращают нашу молодежь; они сеют семена революционной пропаганды среди наших солдат и матросов; они всячески поощряют классовую ненависть; они организовывают забастовки и употребляют все усилия, чтобы высмеять те принципы, на основе которых построена наша свободная страна.

В-третьих, среди бесчисленных преступлений против цивилизации, совершенных коммунистическими угнетателями, засевшими в Кремле, едва ли не самым гнусным является их бунт против религии, их варварское обращение с священнослужителями, их систематическое и безжалостное вытравливание каждого признака религиозной мысли. Фактически, за время своего существования, красная власть разрушила или закрыла до 50,000 русских православных храмов и физически истребила несколько десятков тысяч священников. Равным образом, мы просим помнить, что советская власть обошлась русскому народу до 50,000,000 жизней, в каковой итог входят умершие с голоду и от эпидемий во время великих голодух 1921–1922 и 1931–32 гг., а также замученные позорным ГПУ.

Протянет ли Америка руку помощи иностранному правительству, которое стремится свергнуть наше собственное правительство? Дадим ли мы Коминтерну оружие, которое он употребит против нас же? Помогая красному Интернационалу, отвергнем ли мы те идеалы, за которые в прошлом американцы отдавали свои жизни, и которые мы, под присягою, клялись защищать?

Более того, американская помощь Сталину и его приспешникам будет истолкована угнетенным и порабощенным русским народом, как большая несправедливость по отношению к нему самому.

Русские страстно ждут прихода благословенного часа своего освобождения. Для тех десятков миллионов крестьян, у которых были отняты земли и жилища, и которые пулеметами были загнаны в колхозы; для тех рабочих масс, которые прикреплены к государственным заводам; для тех бесчисленных страдальцев, которых мучают в концентрационных лагерях; для всех этих обездоленных и голодных советских рабов, коммунистическая власть является символом бездарности, подкупности и жестокости. Русские не будут добровольно сражаться за Сталина даже в том случае, если бы мы послали им наших лучших военных экспертов и отдали им лучшее американское вооружение. И каждый американский доллар, внесенный в казну Коминтерна, был бы расцениваем русскими в качестве попытки этой страны продлить агонию их горестного существования под красным игом.

В заключение, мы хотим отчетливо указать, что принципиально и безоговорочно мы противимся всякой попытке захвата русской территории. На этом основании русские национальные организации повсеместно протестовали против безобразного Брест-Литовского договора; на этом же основании они осудили версальский договор, в силу коего большие территориальные пространства были выкромсаны из истекавшего кровью тела России. На этом же основании мы решительно подняли бы наш голос против всякого покушения современной Германии на захват хотя бы одного квадратного дюйма русской государственной территории. Мы полагаем, однако, что задача охранения целости России является долгом самих русских, и, далее, что как только придет к власти компетентное русское национальное правительство, оно сумеет разрешить все территориальные проблемы без вмешательства какого-либо иностранного правительства.

(«Россия» 13 июля 1941 г.)

Обращение это вызвало резкие нападки против подписавших его, в особенности против Архиепископа Виталия, со стороны одной части русской печати и общества, и горячую поддержку со стороны других. Все, что произошло потом, доказало справедливость этого предостережения.

Речь, произнесенная в присутствии 12000 чел. быв. Президентом Гербертом Хувером 10 августа 1954 г. в г. Вест Брэнч, в котором он родился, доказывает, что мнение составителей обращения разделяли тогда видные государственные деятели. Хувер заявил, что он решительно боролся против того, чтобы Америка оказывала советам какую-либо помощь, считая необходимым предоставить двум диктаторам – Гитлеру и Сталину обессилить друг друга во взаимной борьбе. Он упорно доказывал, что в результате американской помощи советам, коммунизм распространится по всему миру. («Россия». № 5420 от 12 авг.).

Во время войны, с участием СССР, усиленно проявлял свою деятельность представитель московской церковной организации «митрополит Алеутский и Сев.-Американский, Патриарший экзарх в Америке» митрополит Вениамин. 16 октября 1941 г. он опубликовал длинное послание, в котором обрушивался на приведенное выше послание Архиерейского Собора, которое, по его словам, «выпустили отколовшиеся от Матери-Церкви американские архиереи.»

В ответ на выступление митр. Вениамина в «Рус. Амер. Прав. Вестн.» (№ 1, янв. 1942 г.) напечатана была статья, за подписью «Пастырь», выдержки из которой мы приводим:

… Перейдем к самому главному и тяжкому обвинению наших Иерархов со стороны экзарха – в грехе раскола. Обвинение тяжкое, но голословное! Всякий беспристрастный и честный исследователь судеб нашей Зарубежной Русской Церкви должен сказать, что она от начала своего бытия и до ныне никогда в расколе с своей Матерью – Русской Церковью не состояла и не состоит. Собравшиеся в 1935 году в Югославии со всех стран мира Иерархи наших Зарубежных Церквей (там были представители и Дальнего Востока и нашей Америки) в своем «послании к Зарубежной пастве» выразили в таких словах свою неразрывную связь с Матерью-Церковью: «Непрестанно молитесь за нашу страждущую Матерь-Церковь, лобызайте Ея язвы и узы и просите Господа, да дарует Ей ослабу и утешение и да воссоединит нас возможно скорее с Нею, хотя мы никогда не отделялись от Неё духом».

Это значит, что Зарубежная Русская Церковь считает себя не более, как ветвью Матери-Церкви, органически связанной со всем русским церковным телом, хотя и лишенной временно внешнего церковно-административного соединения с последней вследствие бедствий, которые лишили нашу Высшую Церковную власть в Москве возможности управлять своей Заграничной паствой. С своей стороны Заграничная русская паства не могла и не может оставаться без единой Высшей Церковной власти. Число русских православных людей, пребывающих ныне в рассеянии, так велико (2 1/2 миллиона), условия их жизни столь отличны от тех, в коих живет ныне Церковь в России, отношения с местным населением и правительственной властью столь сложны и разнообразны, что для объединения их в один организм здесь за рубежом непременно должен существовать единый авторитетный церковный орган, власть которого простиралась бы на все православное зарубежье. Этого требуют насущные религиозные и национальные интересы нашей Заграничн. паствы. Она не должна раздробляться на отдельные единицы и не должна терять своего исторического национального облика; а для этого ей необходима единая, свободная, национальная Русская Высшая Церковная власть. Высшее Церковное Управление должно быть Соборным. Таким Высшим Церковным Учреждением и явилось для Русской Заграничной паствы сначала Высшее Церковное Управление Заграницей, а затем Архиерейский Синод и Собор Зарубежных Архиереев.

Последние два Учреждения были созданы соборным решением Русских Заграничных Епископов на точном основании Постановления Святейшего Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета, от 7/20 ноября 1920 года…

… Пусть Советская власть даст действительную свободу Церкви… пусть она выпустит на свободу узников – Архиереев, пусть даст условия, при которых наши сношения с Россией были бы нормальными, пусть поездка наших Иерархов в Россию не будет связана с угрозой и опасностью для их жизни, так чтобы они могли принять участие во Всероссийском Церковном Соборе, – тогда минует надобность во временно-самостоятельном существовании Заграничной Русской Церкви и ея Высших Учреждений (Архиерейского Собора и Синода).

А пока, до наступления этого вожделенного для всех нас момента, до времени возрождения нашей дорогой Отчизны, Православная Русская Церковь Заграницей, в состав которой входит и наш Северо-Американский Митрополичий Округ, руководствуется следующими законными и каноничными постановлениями Заграничного Архиерейского Собора 1927 года:

1. Заграничная часть Всероссийской Церкви должна прекратить административные сношения с Московскою церковною властью в виду невозможности нормальных сношений с нею и в виду порабощения её советской властью, лишающею ее свободы в своих волеизъявлениях.

2. Впредь до восстановления нормальных сношений с Россией и до освобождения нашей Церкви от гонений, заграничная часть нашей Церкви должна управляться сама, согласно священным канонам, определениям Священного Собора Всероссийской Поместной Православной Церкви 1917–1918 г.г. и Постановлению Свят. Патриарха Тихона, Свящ. Синода и Высшего Церковного Совета, от 7/20 ноября 1920 года, при помощи Архиерейского Синода и Собора Епископов.

3. Если последует постановление Митр. Сергия и его Синода об исключении заграничных Епископов и клириков, не пожелавших дать подписки о лояльности советскому правительству, из состава клира Московского Патриархата, то такое постановление будет неканоническим;

4. Решительно отвергнуть предложение Митроп. Сергия и его Синода дать подписку о лояльности советскому правительству, как неканоническое и весьма вредное для Св. Церкви как в России, так и заграницей…

… Важно здесь отметить и тот факт, что сам Митроп. Сергий до 1926 года признавал необходимость и пользу самостоятельного существования Высшего Заграничного Церковного Управления, что со всей очевидностью вытекает из его письма заграничным Епископам, от 30 августа/11 сентября 1926 года, которое гласит: «Ваше письмо дает мне повод поставить общий вопрос: может ли вообще Московская Патриархия теперь быть руководительницей церковной жизни православных эмигрантов, когда между нами фактически нет сношений. Мне кажется, польза самого церковного дела требуют, чтобы вы общим согласием создали для себя ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОРГАН ЦЕРКОВНОГО УПРАВЛЕНИЯ, достаточно авторитетный, чтобы разрешать ВСЕ недоразумения и разногласия, и имеющий силу пресекать всякое нарушение, НЕ ПРИБЕГАЯ К НАШЕЙ ПОДДЕРЖКЕ». Немного ранее, 28 мая/10 июня того же года, Митроп. Сергий в декларативном послании своем, приложенном к прошению его советск. правительству, ходатайствуя о легализации своего Синода, тоже отмежевывался от заграницы, прибавляя: «обрушиться на заграничное духовенство за его неверность советскому союзу какими-нибудь церковными наказаниями было бы ни с чем не сообразно и дало бы лишний повод говорить о ПРИНУЖДЕНИИ нас к этому советской властью».

Так трезво и здраво мыслил о церковных вопросах Митроп. Сергий до тех пор, пока он был свободен в своих волеизъявлениях, а когда наступило печальное время «принуждения» со стороны советской власти, о котором он упоминает во втором своем письме Заграничным Епископам, тогда Митроп. Сергий, сделавшись пленником, стал уже совершенно иначе рассуждать о тех же самых вопросах…

Иерархи митрополии тогда еще крепко держались канонического порядка. В номере газеты «Россия» от 9 июля 1942 г. помещена была беседа с архиепископом Тихоном, вернувшимся в Сан-Франциско с очередного Архиерейского Собора. На вопрос говорившего с ним, обсуждались ли на соборе отношения митрополии к Архиерейскому Синоду, владыка Тихон ответил:

– Да, этот вопрос интересует не только вас, мирян, но и духовенство, тем более что некоторые, так называемые «прогрессивные» иереи и священноиноки (даже высокого ранга), до сих пор утешающие себя мечтами об «автокефалии», открыто повели агитацию в пользу этой пресловутой «автокефалии», пользуясь моментом, то есть прекращением регулярных сношений Сев.-Американской митрополии с Заграничным Синодом. Наш Собор на это дело смотрит иначе. По его мнению, и вынесенному ЕДИНОГЛАСНОМУ РЕШЕНИЮ кратковременное прекращение регулярных сношений с Заграничным Синодом, вызванное военными обстоятельствами и могущее в силу тех же причин измениться в любой момент, не дает права Сев. Ам. митрополии разрывать ее каноническую связь и нарушать установившиеся отношения с Заграничным Синодом и тем более колебать структуру ее церковного управления. Поэтому вопрос об отношениях с Заграничным Синодом был решен единогласно Собором в смысле оставления «статус кво».

Временное прекращение связи руководящих кругов митрополии с митрополитом Анастасием, пребывавшем в Югославии, занятой Германией, вступившей в войну с Соед. Штатами, отразилось на их образе действий. Не достигал Сев. Америки голос возглавления Зарубежной Русской Церкви, неизменно непримиримой к советской власти и ко всему, с нею связанному.

В СССР же, как раз в это время, Сталин задумал использовать послушную ему иерархию в своих целях. Он признал нужным избрание патриарха, имея подходящего кандидата в лице митрополита Сергия, давно объявившего своими «радости и горести» сов. власти. 8 сентября 1943 г. восемнадцать епископов, в отсутствии огромного числа заточенных иерархов-страдальцев, выбрали патриархом митр. Сергия.

Митрополит Феофил, спрошенный по поводу этого события сотрудником газеты «Наша Заря» П. Дроздовым, заявил: «Я считаю это благом для Церкви избрание Патриарха и особенно митрополита Сергия – выдающегося иерарха Русской Церкви, – если, конечно, все сделано канонически правильно и свободно». На вопрос: – Каковы Ваши впечатления, Владыко, о личности патриарха Сергия? – последовал ответ: « – Лично у меня остается о нем впечатление, как о человеке, находящем у себя достаточно сил, чтобы справиться со всеми обстоятельствами церковной жизни, начиная от своей службы, как финляндского архиепископа, и до настоящего времени, и чтобы быть в состоянии все требования, предъявляемые к Церкви, разрешать благополучно и в ее пользу…» (Р. А. П. В. №10, окт. 1943 г. ).

Как известно, митр. Сергий, справлявшийся «со всеми обстоятельствами церковной жизни», и разрешавший их «благополучно», требовал от заграничного духовенства письменного обязательства о лояльности к советской власти, совершавшей страшные кощунства и замучившей тысячи служителей Церкви. Вообще же до самой своей смерти, он оставался простым исполнителем заданий Сталина.

Политический характер этого избрания, с попранием при этом канонов, не оставлял зато сомнений для иерархов, заседавших 8–21 октября 1943 г. в Вене, под председательством митрополита Анастасия. Явное нарушение порядка избрания, установленного 13 августа 1918 г. Всероссийским Церковным Собором, и отсутствие на собрании иерархов, томившихся в ссылке, дало совещанию архиереев в Вене полное право не признать митрополита Сергия «законным и полномочным Возглавителем Русской Церкви в качестве Патриарха Всероссийского».

Прот. Михаил Польский, в своем труде «Каноническое положение Высшей церковной власти в СССР и заграницей», так писал о дальнейшем развитии событий: «Собор Северо-Американской митрополии 26–27 октября 1943 г. постановил считать избрание м. Сергия Патриархом Московским совершившимся фактом и предоставил м. Феофилу право возносить имя его за богослужением, с присоединением к ранее принятому поминовению и православного епископата и м. Анастасия. Вслед за этим м. Феофил издает распоряжение поминовение сие творить во всех храмах митрополии (11 ноября1943 г. Р.-Ам. Прав. В. №11)».

Разбирая это решение, прот. Польский пишет: «Не говоря подробно о том, до какой степени формула церковного поминовения запрещенных иерархов вместе с запретившим их главой Московской Патриархии ни с чем не сообразна, мы должны отметить, что, при всех своих трудностях, Митрополия не должна была устанавливать новых отношений с Московской Патриархией, уже установленных Архиерейским Собором в 1927 г., и входить с ней в общение «без рассуждения первого епископа» (Ап. 34), Председателя Архиерейского Синода, и должна была подождать восстановления связи с ним. Часть не правомочна нарушать мнения целого, и в этом уже была ошибка и своеволие, за которые потом пришлось и поплатиться».

По смерти 15 мая 1944 г. «патриарха» Сергия, митр. Феофил отдал 23 мая 1944 г. распоряжение возносить за всеми богослужениями, вместо имени умершего, имя «Блюстителя Всероссийского Патриаршего престола Высокопреосвященнейшего Митрополита Алексия». Решение это было подтверждено Собором Архиереев Сев.-Амер. Митрополичьего округа, состоявшимся 31 мая в Саут Канаан. («Р. А. П. В.» № 6, июнь 1944 г.).

Заслуживает внимания то, что в этом же номере органа митрополичьего округа, напечатана замечательная статья: «Современное каноническое положение Русской Церкви заграницей», подписанная иерей Михаил. Иерусалим. Заканчивалась статья эта, очевидно, написанная о. Михаилом Польским, так:

«Ни больших прав, и большего авторитета, ни более свободного положения новый Патриарх не получил в России и не получит. Партийная большевицкая и, по существу, интернациональная власть безбожников знает, чего она хочет, и действует всеми средствами для влияния, если можно, и на весь мир. Каждый русский человек заграницей, прошедший тяжкий путь революции и знающий советскую доктрину и из теории и из практики, отлично это понимает и не хочет тем или иным путем, через церковь или через обычную советскую пропаганду, подпасть под влияние советской власти и сделаться хотя бы косвенно ее орудием в достижении ее ужасных целей. Ни один русский человек, где бы он не находился, даже в той же самой оккупированной Германией части Европы, не пожелает, чтобы Германия захватила и поработила его Родину. Но везде он желает, чтобы Россия освободилась, какими угодно путями и от большевиков. Пути к этому могут быть разные и их знает один Бог.

Все православные русские церкви заграницей постоянно и прежде всего поминают за каждым богослужением «православное епископство Церкви Российской», считая свою фактическую и юридическую независимость от нее временной и с величайшей жалостью думают о ее страданиях».

Под статьей имеется примечание редакции:

П. С. Этот документально составленный по случаю избрания Патриарха Сергия доклад недавно получен из заграницы и прошел Американскую цензуру.

Он принадлежит перу долго проживавшего под большевиками миссионера, лично знавшего п. Тихона и п. Сергия и издавшего уже несколько обстоятельных исследований о современном положении Церкви и народа русского в СССР.

За этой статьей непосредственно следует другая: «Слово заезжему владыке», относящаяся, очевидно, к посланцу московской «патриархии» епископу Вениамину. Автор ее, подписавшийся «один из мирян», указывает на важность созданного на основании указа Патриарха Тихона Высшего Церковного Управления заграницей, в дальнейшем Архиерейского Собора с его Синодом.

«… М. Феофил в свое время видался с Святейшим Патриархом и видел все своими глазами и слышал все своими ушами. Несомненно, он отлично усвоил указания своего Патриарха, иначе бы он не поехал в Сербию и ни за что не пошел бы на единение с Русским Заграничным Собором Российских Иерархов.

Пойдемте дальше. Прибыв в Митрополию всея Америки и Канады, Вы заметили, что несмотря на автономные течения, Старейшему Митрополиту Феофилу совместно со Святителями, удалось сотворить здесь мир духовный и достичь канонического единения вокруг Заграничного Архиерейского Собора, предуказанного волей Святейшего Патриарха.

Как бы ни думать об этом чуде Божием в нашем изгнании, всем необходимо беречь это высшее наше установление до Дня Воскресения России. Но Вы поставили своею задачею разорвать рубцы на только что зажившей ране Северо-Американской паствы.

Накладывая политические тени на Русских Иерархов, Вы стали на весьма скользкий путь духовного падения.

Если у митр. Сергия в предреволюционном прошлом еще были известные заслуги в ученой и административных областях, то выдвигавшийся его преемник, митрополит «Ленинградский» Алексий (Симанский), вступил на путь монашества, по всем данным, с карьерными целями, чего и достиг при большевиках. Он давно уже пользовался благоволением Сталина и был для последнего еще более, чем митр. Сергий, удобен для проведения новой «церковной» политики сов. власти, включающей в себя создание заграницей при помощи «лояльного» духовенства особых опорных пунктов Коминтерна. Иерарх без твердых убеждений и нравственных устоев, светский человек по своему мирскому прошлому, он был важен для сношений с иностранными духовными кругами.

С 31 янв. по 2 февр. 1945 г. в Москве заседал «собор», которому надлежало оформить предрешенное на советских верхах избрание «патриархом» митр. Алексия. Приглашение туда митр. Феофила не последовало. Все же Митрополичий Округ решил отправить в Москву делегацию, в составе еп. Алексия Аляскинского, прот. Иосифа Дзвончика, прот. Николая Митропольского и юрисконсульта митр, округа Ральфа М. Аркуша. Два последних в Москву не попали. Делегация, находясь в Фейербанксе, получила телеграмму от г. Аркуша: «не ожидайте нас, возможно мы поедем другим путем». Еп. Алексий, в своем докладе митр. Феофилу от 1 марта, напечатанном в №11 «Р. А. П. В.» (ноябрь 1945 г.), пишет: «Не получивши из Нью-Йорка денег, мы вылетели из Фейербанкса на советском военном аэроплане утром 24 января, направляясь в Москву. Настроение наше было неважное и тревожное вследствие нашей финансовой пустоты …» Долетели они до Красноярска, оттуда ехали дальше по железной дороге. Поступить так посоветовал им местный уполномоченный по делам Русской православной церкви, Лансенко, снабдивший их и деньгами для оплаты дальнейших расходов. Когда они приехали в Москву, состоялось уже избрание и интронизация. «В понедельник 12-го февраля мы явились в Патриархию. Святейший Патриарх Алексий и члены Священного Синода приняли нас сердечно и отнеслись к делу нашего единения с Матерью Церковью с большим участием и благожеланием» говорится в докладе. «В заседаниях Священного Синода был выработан план скорейшего снятия возложенного на нас запрещения. Указан путь к устранению двоевластия и восстановлению церковной дисциплины. Приняты меры к возвышению нашего митрополита в сан Патриаршего Экзарха. Расширена область нашего Митрополичьего Округа присоединением к нему и Южной Америки. О состоявшемся постановлении Святейшего Патриарха Московского и всея Руси и Священного Синода нам выдан Указ от 14-го февраля 1945 г., каковой при сем прилагается».

В помещенных в этом номере «Р. А. П. В.» беседе еп. Алексия с сотрудником газеты «Новая Заря», П. А. Дроздовым, первый восторгался приемом, оказанным делегации в Москве, хвалил «правительственного чиновника» пресловутого чекиста Г. Г. Карпова, который «всячески старается удовлетворить нужды верующих, и сделать все возможное от него на пользу Церкви». – На вопрос – Совершали ли Вы совместное богослужение с патриархом Алексием? – последовал ответ. – Нет. Приглашения на участие в служении с патриархом мы не получили – Почему, Владыко? – На этот вопрос епископ Алексий не ответил прямо, но из дальнейшей беседы можно было вывести заключение, что архиереи и духовенство Северо-Американского Митрополичьего округа в Москве считаются еще «запрещенными в служении», пишет Дроздов.

Привезенный еп. Алексием указ «Святейшего Патриарха Московского и всея Руси» от 14 февраля 1945 г. и напечатанный в №3 «Р. А. П. В.», март 1945 г., гласил:

Святейший Патриарх Московский и всея Руси и Священный Синод, рассмотрев представленный прибывшим из Америки Епископом Алексием доклад о желании американских епархий воссоединиться с Матерью Церковью Русской и о проекте устроения Американской Церкви после этого воссоединения, – считают отвечающими пользе церковной и канонически возможными следующие положения:

1. Все епархии Северной и Южной Америки, а также и Канады, составляют митрополичий округ – экзархат Московской Патриархии. Митрополит этого округа, кроме титула своего епархиального города, носит титул Патриаршего Экзарха всея Америки и Канады.

2. Не позже дня Преполовения Пятидесятницы 1945 года в Америке созывается всеамериканский Православный церковный Собор, составляемый из всех епископов, представителей клира и мирян – как нынешнего экзархата, возглавляемого Митрополитом Вениамином, так и митрополичьего округа, возглавляемого Митрополитом Феофилом.

На соборе председательствует Архиепископ Ярославский и Ростовский Алексий, нарочито делегируемый в Америку Святейшим Патриархом Московским и всея Руси.

3. Собор:

а) выявляет решение американских Православных епархий воссоединиться с Матерью-Церковью Русской

б) декларирует от лица американской Православной Церкви отказ от политических выступлений против СССР и дает соответствующее об этом распоряжение всем приходам;

в) избирает согласно существующему в Америке порядку не менее 2/3 голосов митрополита – главу митрополичьего округа и представляет избранного на утверждение Московской Патриархии.

Примечание I: Московская Патриархия, с своей стороны рекомендует Собору кандидатами в митрополиты – экзарха всея Америки и Канады Митрополита Вениамина и Архиепископа Алексия, не стесняя Собор в праве выдвинуть и избрать и своего кандидата на этот пост.

Примечание II: Московской Патриархии принадлежит каноническое право отвода избранного кандидата, если он Патриархией будет признан несоответствующим, по каким-либо мотивированным основаниям, званию митрополита-экзарха.

4. В виду отдаленности американского Митрополичьего Округа от Матери-Церкви Русской и некоторой затрудненности в сношениях, Митрополиту-Экзарху, с собором местных епископов, Московской Патриархией могут быть предоставлены несколько расширенные полномочия по сравнению с другими экзархатами Московской Патриархии, но право утверждения кандидатов в епископы, право награждения духовенства высшими наградами, право апелляционного суда в отношении епископов и клириков и пр. остаются за Московской Патриархией.

5. В случае принятия вышеуказанных положений собором епископов, возглавляемым М. Феофилом, тотчас до всеамериканского церковного собора снимается запрещение, наложенное на американскую церковь Московской Патриархией 4 января 1935 года.

Патриарх Московский и всея Руси Алексий.

Управделами Московской Патриархии Прот. Н. Колчинский.»

№ 94. 14 февраля 1945 г. Москва.

Вскоре после этого, в св. Троицком соборе в Сан-Франциско, 11 марта провозглашено было впервые многолетие «Святейшему отцу нашему, Алексию, патриарху московскому и всея Руси». Помещающий об этом отчет в № 3 «Р. А. П. В.», П. Дроздов отмечает: «Священник Харбинского Женского подворья Иоанн Клярович, получивший приглашение от митрополита Феофила, на богослужение в собор не явился».

Архиереи Сев.-Американского округа, на соборе, происходившем в Чикаго 22–25 мая 1945 г., не приняли вышеприведенный указ к исполнению, о чем 15 июля и известили паству особым посланием, напечатанным в №8 «Р. А. П. В.», (август того же года). Приводим извлечение из него:

«Архиерейский Большой Собор, состоявшийся в двадцатых числах месяца мая с. г. в г. Чикаго, старательно обсудил вытекающие из сих обстоятельств следствия и призвал нашу Американскую Паству, совместно с клиром, продолжать в спокойствии и единодушии налаженную уже в Америке нашу церковную жизнь, не подвергая ее ненужным колебаниям и обязательствам, кои смущали бы нашу совесть и подвергали бы подозрению нашу лояльность к законам Соединенных Штатов и Канады и их национальным и государственным учреждениям и флагам. Посему не признаны вытекающими из обстоятельств ни созыв Общеамериканского Церковного Собора, и постановка в церквах советских флагов, ни выборы Митрополита (каковой, по милости Божией, действует на пользу Святой Церкви в Америке уже 12 лет), ни перемена его титула на наименование «Экзарх», ни допущение в кандидаты на пост главы нашей Церкви в Америке присылаемых из Советов новых иерархов, ни утверждение наших соборных постановлений из Москвы, дабы «свобода во Христе» была явна и для православных и для инославных в отношении к нам, живущим в условиях полной гражданской свободы в великой Америке. О сем, согласно соборным постановлениям Большого Архиерейского Собора, доложено и Его Святейшеству, Патриарху всея Руси в Советах, и пребывающим заграницей иерархам, в знак проявления общей любви к собратьям во Христе нашего русского православного корня, что сим объявляется и всей Пастве нашей Американской во всеобщее осведомление и для благостного восприятия. Ибо мы стараемся, как учит нас св. Апостол Павел, быть безукоризненными не только пред своими, но и пред чужими, дабы благовестие Христово не было в посрамлении.

Печаль у нас великая о тех, кто все же продолжает смущать нашу паству и пользуется данными им полномочиями не на созидание, а на разрушение. Имеем в виду тех Иерархов, кои вошли в Америку под личиною переходящих лекторов или учителей, а затем стали переманивать к себе клириков наших и приходы, раздавая первым высокие титулы и награды и даже поставляя их незаслуженно в сан архиерейства на несуществующие кафедры, разумеем и высшего нашего епископа Антонина, возведенного, за отпадение от нас, в сан архиепископа, и привлечение к себе нашего Канадийского архимандрита Антония (Васильева), с возведением его в сан епископа, А ТАКЖЕ РАЗДАЧУ МИТР, ПАЛИЦ И ПРОТОИЕРЕЙСТВА КЛИРИКАМ, ОТ НАС УШЕДШИМ ПО ПРИЧИНЕ НАЛОЖЕННЫХ НА НИХ ЗАПРЕЩЕНИЙ КАНОНИЧЕСКОГО СВОЙСТВА: ЗА БУЙСТВО, СМУТОТВОРСТВО И ПРОЧИЕ ПРОСТУПКИ…»

Послание подписано и еп. Леонтием, ныне митрополитом. Изложенное в подчеркнутых нами строках должно служить особой укоризной ему, совершающему теперь то, что им, вместе с другими иерархами, осуждалось тогда.

В пояснение к посланию надлежит указать, что на заседании Собора 24 мая вынесена была следующая резолюция по пункту четвертому московского указа 14 февр. 1945 г.

«В виду отдаленности и затруднений в сношениях с Московской Патриархией, с чем согласен и Указ Патриарха, временно оставить в силе за Архиерейским Собором избрание и назначение епископов, дарование высших духовных наград и апелляцию к высшей инстанции и это тем более, что Американский Митрополичий округ до сих пор состоял в сотрудничестве с Заграничными Собором и Синодом, на основании выработанного, под председательством Сербского Патриарха Варнавы и принятого Всеамериканским Церковным Собором 1937 г., Временного Положения, что до сих пор остается в силе».

Интересно сопоставить решение чикагского Собора с извлечением из решения священников Нью-Джерсийского Округа, напечатанном 3 авг. 1945 г. в газете «Новое Русское Слово»:

Пункт 1 Патриаршего Указа:

а) Собрание с благодарностью приветствует возведение С.-Американской митрополии в экзархат московской патриархии, а ее главы – митрополита в звание экзарха.

Пункт 2-й Указа:

а) Идею созыва всеамериканского церковного собора в сем 1945 году Собрание одобряет, но «не позже дня Преполовения Пятидесятницы», как гласит патриарший указ, а в октябре месяце, ибо духовенство и миряне 358 приходов митрополии не имеют возможности выбрать приходских делегатов на Собор и приготовиться к нему подобающе в указанный в Указе краткий срок.

б) Против председательства на Соборе присланного Его Святейшеством из России архиепископа Ярославского и Ростовского Алексия, собрание не возражает, если это одобрит церковный собор наш.

Пункт 3-й Указа:

а) Собрание одобряет восстановление мирных сношений митрополии с московским патриархатом.

б) Собрание единогласно решило, ради добра и мирного процветания русской православной церкви в России, рекомендовать нашему всеамериканскому церковному собору дать указанное в патриаршем указе ном. 94 обещание воздержания от политических выступлений против С.С.С.Р. в формулировке нашего епископского собора, 10 октября 1944 года: «В целях собственной пользы не касаться политических вопросов и не выступать с оными публично, а особенно с церковной кафедры».

в) Патриаршее утверждение и благословение избранного всеамериканским церковным собором главу митрополичьего округа – митрополита-экзарха – собрание одобряет, ибо сие придаст больше уважения и законности его высокому достоинству.

Примечание 1 Указа:

Против рекомендации патриаршим указом в кандидата для возглавления нашей митрополии архиеп. Ярославского и Ростовского Алексия, собрание не возражает.

Что касается кандидатуры второго кандидата патриархии – владыки Митрополита и экзарха Вениамина, то его кандидатуру собрание не только не одобряет, но просит Его Святейшество снять его имя со списка кандидатов.

Примечание 2 Указа:

а) Своим кандидатом в экзарха С А. митрополичьего округа собрание единогласно номинирует митрополита Феофила, который уже 11-й год с честью и достоинством возглавляет митрополию, а до епископства своего прослужил в ней свыше 35 лет в сане священника-миссионера.

Председательствовал на собрании благочинный прот. М. Потоцкий, участвовали протоиерей В. Лысенковский, пр. И. Тепел, пр. Н. Дарель, пр. П. Коханик, пр. И. Семаницкий, пр. В. Строян, прот. Д. Крегель, свящ. Д. Решетарь при Секретаре, игумене И. Морозове.

К августу 1945 г. митрополит Анастасий, при приближении большевиков, выехавший из Карлсбада весной того года на автомобиле, предоставленном ему ген. А. А. Власовым, начал в Мюнхене восстанавливать связи, нарушенные войной. Возобновилась, прерванная последней эвакуацией, работа Архиерейского Синода. Ознакомившись с постановлениями чикагского Собора, митр. Анастасий писал 14 авг. митр. Феофилу: «С особою радостью Архиерейский Синод получил журналы Архиерейского Собора Митрополичьего Округа. Это было первым известием с того времени, когда военные действия вызвали перерыв в сношениях с нами. Было особенно утешительно, что первое же известие было свидетельством сохранения полного единомыслия между Американскою Церковью и Архиерейским Синодом по важнейшему вопросу, ставшему перед нами за последнее время. Вопрос об отношении к избранию Патриарха становился и перед нами, хотя не в такой конкретной форме, как перед Вами, ибо мы не получали из Москвы никаких предложений. Наше решение было такого же характера, как и решение Вашего Собора, ибо, к сожалению, мы имеем слишком много данных, убеждающих нас в том, что политика советского правительства в отношении религии изменилась только по внешности и что с избранием нынешнего Патриарха Церковь только еще более порабощается безбожной властью, делаясь орудием ее пропаганды.

Ознакомившись с постановлением Архиерейского Собора Сев.-Американской Церкви, Архиерейский Синод постановил выразить ему благодарность за его мудрое решение, имеющее тем большее значение, что оно вынесено после столь тщательного изучения положения. Оно поэтому служит к большему укреплению и нашего положения в той сложной обстановке, которая создалась в настоящее время в Европе.

Я прошу Ваше Высокопреосвященство вместе с тем передать от Архиерейского Синода приветствие всем Преосвященным Сев.-Американского Округа, с выражением надежды, что в сравнительно скором времени смогут восстановиться между нами нормальные отношения».

23 августа митрополит Анастасий обратился со следующим посланием к Русской Церкви в Северной Америке, напечатанном 2 октября 1945 г. в газете «Россия»:

«Бог судил нам быть подлинно как бы «насмертниками». Многие считают нас умершими, но вот мы по милости Всевышнего живы и должны «искупать время», чтобы творить порученное нам церковное дело, «дондеже свет есть».

Подобало нам пройти сквозь испытующий огнь, «да откроются от многих сердец помышления».

Меня и всех, кто не хочет поклониться «зверю», который хочет сесть на престоле даже в Церкви, радует единомыслие, проявленное Американскими Владыками на Чикагском Соборе.

Ваше соборное решение произвело свое действие даже на американское церковно-общественное мнение, как я убедился в этом из сообщения журнала «Дзи Ливинг Черч», который имею сейчас пред глазами.

Касательно моего возможного переселения из здешних мест, я склоняюсь к тому, чтобы не оставлять Европы, особенно теперь, когда епископское сословие начинает оскудевать силами и требуется восполнять их число для непрекращающегося преемства нашей работы. Здесь мы видим большое скопление епископов разных юрисдикций, между ними много таких, которые были даже в Москве на поклон, но все же предпочли уйти из СССР.

Здесь открывается широкое поле деятельности в смысле укрепления основ Православия и прояснения канонического сознания у нашей зарубежной паствы, ведомой часто шатающимися пастырями, не способными отличить «духа истины от духа лестча».

Наш голос, как мы теперь узнали из рассказов прибывших из России, учитывается там, и иногда даже ценится выше, чем мы думаем о себе.

Теперь мы переживаем наиболее критический момент в смысле дальнейшего самоопределения Церкви в России: или церковное сознание там прояснится, и верующие поймут, куда ведет их новый кормчий Русской Церкви или Бог пошлет им «дух усыпления», чтобы они «поверили лжи» и тогда начнется «отступление» худшее, чем то, какое мы видели до сих пор.

Наша Зарубежная Церковь должна остаться СВТЛЫМ МАЯКОМ, указывающим ПРАВОСЛАВНЫЙ ПУТЬ для богословской мысли и церковной практики тем, кто ищет его. Именно поэтому мы должны особенно стремиться СОХРАНИТЬ ЭТОТ МАЯК в сумерках наступающих смутных дней.

МИТРОПОЛИТ АНАСТАСИЙ.

23 августа – 5 сент., 1945 г.

Мюнхен, Американская зона.

В то время множество русских, сосредоточившихся особенно в Германии и Австрии, находились в постоянной тревоге, опасаясь выдачи их большевикам и вообще не знавших ожидавшей их участи. Митрополит Анастасий, Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви, почитал своим архипастырским долгом оставаться тогда с ними, окормляя их и посильно помогая им.

В газете «Новое Русское Слово» 3 августа 1945 г. было напечатано, что патр. Алексий известил экзарха патриархии митр. Вениамина и председательствующего епископа епископальной церкви Хенри Тоннера о предстоящей поездке в Америку патриаршего посланца архиеп. Ярославского и Ростовского Алексия. Та же газета 14 сент. сообщила след. состав комитета встречи архиеп. Алексия по назначению митр. Феофила: председатель еп. Алексий, члены протоиереи И. Дзвончик, И. Козицкий, В. Лысенковский, С. Лепорский, иером. Иона Штальберг. От мирян в комитет вошли И. М. Цап, Μ. М. Пергач и личный секретарь митр. Феофила А. Е. Бессмертный. «Комитет рассчитывает (писалось в газете), что непосредственно с аэродрома высокий гость последует в собор на 2-й улице, где будет отслужен молебен окружным духовенством». Комитет, организованный митр. Вениамином, намерен был просить арх. Алексия, сразу по прибытии его, служить молебен в церкви на 127 улице.

«Торжественная встреча арх. Алексия в Нью-Йорке» – так озаглавлена была заметка в «Нов. Рус. Слове» от 18 сект. В ней указаны встречавшие московского посланца. В числе их, конечно, был митр. Вениамин и его сторонники. «Церковь, возглавляемая митрополитом Феофилом, была представлена делегацией в составе: епископа Алексия Аляскинского, епископа Макария Бруклинского, прот. И. Дзвончика, иеромонаха Ионы, прот. П. Коханика, прот. С. Лепорского, прот. И. Козицкого, прот. Иосифа Пиштей, соборного протодиакона И. Семова, личного секретаря митрополита А. Е. Безсмертного и И. М. Цапа. От Николаевского Братства были делегаты К. Ф. Овсянкин и С. С. Кухаркин. От федерации русских православных клубов молодежи Р. Билик и И. Цимбалик. Гражданский комитет был представлен на аэродроме кн. А. М. Путятиным, М. И. Печковским и принявшим на себя всю организационную часть встречи, секретарем комитета А. Л. Казем-Беком. Сов. правительство было представлено вице-консулом В. А. Казаньевым». (№ 12, 196).

«Добро пожаловать, посланник патриарха всея Руси» – таково было заглавие восторженной статьи в филадельфийской газете «Правда» от 3 октября. «К приезду в Америку советского эмиссара» – озаглавлена была 13 сент. одна из многочисленных статей, помещавшихся в газете «России», проявлявшей все время резко отрицательное отношение к попытке большевиков подчинить себе и зарубежное духовенство в Северной Америке.

О настроении некоторых церковных и общественных кругов можно судить по заметке, напечатанной в «Нов. Рус. Слове» и перепечатанной в газете «Свет» от 7 сент. под следующим заглавием: «Архиепископ Алексий в Нью-Йорке. Торжественный обед в честь великого гостя». Приводим выдержки из нее:

«…В понедельник вечером на квартире А. Г. и О. Торп состоялся первый торжественный обед в честь высокого гостя, на котором присутствовало около 35 приглашенных.

За столом, установленным покоем, вокруг архиепископа Алексия заняли места: митрополит Вениамин, Архиепископ Адам, Епископ Антоний Монтреальский и Канадский; Церковь Митрополита Феофила была представлена Епископом Макарием Бруклинским, Епископом Алексием Аляскинским, прот. И. Дзвончиком, протодиаконом И. Семовым, секретарем Епархии Е. А. Безсмертным, казначеем Епархиального Совета Π. П. Зубовым и членом Епарх. совета И. М. Цапом.

Присутствовали: ген. консул Η. М. Михайлов, вице-консул В. А. Казаньев, секретарь Федоров.

Общественный Комитет Встречи был представлен на обеде председателем, полк. американской армии кн. С. П. Оболенским, А. М. Путятиным, М. И. Печковским. С. А. Голенищевым-Кутузовым, А. Л. Казем-Беком и Г. Г. Бахом.

Отметим среди приглашенных Ф. П. Сопрунова с супругой, Е. М. Печковскую, секретаря архиепископа Алексия А. Н. Козловского, представителей ИРО Казущука и Николаюка, председ. союза моряков Д. Апостола, М. И. Коненкову и друг.

Великолепно и с русской широтой сервированный обед начался традиционной молитвой. Архиепископ Алексий предложил первый тост за здравие патриарха всероссийского и соборный протодиакон И. Семов громоподобным голосом, от которого дрожали на столах бокалы, провозгласил троекратное многолетие. Многолетия были возглашены затем архиепископу Алексию, митрополиту Вениамину и президенту Труману. Мистер О. Торп предложил тост за Сталина, которому также было пропето троекратное многолетие.

Поизносились речи. Помещаем некоторые из них:

М. И. Печковский, бывший адвокат митроп. Платона, выигравший в свое время в суде дело о церковном имуществе против живоцерковников, поставил вопрос с точки зрения юридической: американский суд признал, что постановления Детройтского собора об отделении от Матери Церкви незаконны и, как таковые, могут быть оспорены в суде любым из прихожан.

А. Л. Казем-Бек произнес пространную и горячую речь о духовной миссии православной Церкви, на которую обращены сейчас взоры всего мира, и о той громадной ответственности, которая лежит сейчас на православных америк. иерархах от решения которых зависит восстановление единства церкви.

– Я верую, – сказал митрополит Вениамин, что объединение совершится. Это не вопрос политический, а вопрос духа.

Но скажем прямо – это есть и вопрос о Сов. России. Я и его ставлю не с политической, а с религиозной точки зрения. Вопрос о сов. власти является камнем на пути к примирению. Будут искать, как обойти остроту вопроса. Но церковь русская смотрит на свое отношение к советской власти не как раба, а как внутренне свободная. – Здесь думают, что советская власть – препона для церкви, а я думаю – наоборот – Господь Бог поставил советскую власть для осуществления еще неведомых нам промыслов. Быть может, большинство со мной здесь не согласны и мои слова глас вопиющего в пустыне, но я знаю, что русская церковь поднялась ныне на большую высоту, благодаря победе и героизму советского солдата.

Я считаю советскую власть от Бога поставленной, для совершения каких-то огромных мировых планов, с которыми связана и судьба нашей православной церкви. Божье благословение почиет на тех, кто будет поддерживать советскую власть. Господь поставил советскую власть и чрез нее творит свои веления.

И митрополит закончил свою речь выражением уверенности в том, что «чудо единения» совершится.

С громадным интересом была выслушана речь епископа Алексия Аляскинского, представляющего епархии Митрополита Феофила и недавно с о. Дзвончиком ездившего в Москву на церковн. собор.

– Молю, чтобы милосердный Господь, сказал Владыка, помог нам воссоединиться с матерью-церковью… Несмотря на то, что Москва так далека от Америки, мы всегда чувствовали духовную близость с русским народом и молились за него. Мы знаем, какие испытания пережила Церковь, но она не умерла. Наши отношения с матерью-церковью во время революции прекратились, нам пришлось управляться самостоятельно. – Была тяжелая перегородка… Тяжко верующим людям быть под запрещением. И я особенно почувствовал и особенно страдал от этого в Москве, и святейший патриарх увидел и посочувствовал моим страданиям и особенно был с нами ласков.

Теперь святейший Патриарх ожидает нашего возвращения. Прибыл из Москвы высокий гость, которому мы должны оказывать всяческое содействие. И падут перегородки, и мы воссоединимся, и будет мир и царствие Христово.

Одним из последних говорил ген. консул И. П. Михайлов, который сказал:

– За 4 года, что я живу в Америке, я почувствовал, что душа русского человека, живущего здесь, не очерствела. Во всех проглядывает хорошая, чистая душа, в любом эмигранте… Консул считает, что объединение церквей в Америке будет способствовать укреплению американо-русской дружбы и желает иерархам в этом деле успеха.

В заключение интересную речь произнес Π. П. Зубов, горячий сторонник примирения и член митроп. совета И. М. Цап.

К этому «торжеству» вернулась газета «Свет» в номере от 4 окт. в статье под названием «Беснуется наша белогвардейская рать…» Возмущаясь передовой «нью-йоркской монархической газеты», претендующей на голос «Подлинной национальной Россией», газета «Свет», в числе выдержек из нее, печатает следующее: «Повсюду на помощь всем этим иерархам посланцам Советов прежде всего приходили «пятые коммунистические колонны», а подлинно верующий народ, оставшийся в стороне, с недоумением и возмущением наблюдает противоестественное единение интернационалистов-коммунистов с подсоветскими иерархами».

Приведя эти слова, «Свет» пишет:

Так беснуется и скрежещет зубами только лукавый лживый человек, когда видит, что паутина его интриг разрывается, и ложь выплывает наверх.

В самом деле, кто же эти «пятиколонники» и «интернационалисты-коммунисты», которые встречали Архиепископа Алексия в Нью-Йорке и разделили с ним хлеб-соль на трапезе в честь Великого Гостя? Неужели американские Святители: Епископ Макарий Бруклинский, Епископ Алексий Аляскинский, известный церковный и общественный деятель и казначей Кафедрального Собора полковник П. Зубов или многоуважаемый прот. И. Дзвончик?? С каких это пор эти великие достойники в нашей Американско-русской Церкви сделались «пятиколонниками» и «агентами большевиков»?!?

Митрополит Феофил имел две встречи с архиепископом Алексием, происходившие 25 октября и 8 ноября, из оповещения митрополита, напечатанного в № 11 «Р. А. П. В.» (ноябрь 1945), явствуют следующие требования московского делегата:

1) Признание Патриарха Алексия Главой Русской Православной Церкви в Америке и в России.

2) Прекращение Митрополитом Сев.-Американского Округа сношений с Заграничным Синодом и возношения на богослужениях имени его председателя Митрополита Анастасия.

3) Созыв Всеамериканского Церковного Собора, на котором председательствование предоставить Архиепископу Алексию.

Встретившись с несогласием митрополита, архиеп. Алексий предложил последнему, для скорейшего разрешения возникших затруднений, поехать с ним в Москву. На это митр. Феофил не согласился и наметил созыв в ближайший срок Собора Архиереев митрополии.

В то же время митр. Феофилом поддерживалась оживившаяся связь с митрополитом Анастасием, прибывшим ко дню Воздвижения Креста Господня в Женеву и пробывшего там полгода. Германия была отрезана тогда от внешнего мира в отношении почтовых и телеграфных сношений. Для упорядочения Архиерейским Синодом нарушенного войной управления необходимо было Первоиерарху временно пребывать в Швейцарии, откуда возможно было сноситься со всем миром.

Митр. Феофил телеграфировал 6 октября из Сан-Франциско митрополиту Анастасию в Женеву, прося его о возведении епископов Алексия, Иоасафа и Леонтия в сан архиепископов. Архиерейским Синодом ходатайство это было удовлетворено.

16/29 декабря того же 1945 г. определением Архиерейского Синода награждены были бриллиантовыми крестами для ношения на клобуке архиепископы Тихон и Виталий.

Перед началом Архиерейского Собора в Чикаго митр. Феофил отправил митр. Анастасию 8 дек. нов. ст. следующую телеграмму, выражавшую настроение некоторых кругов митрополии:

«Я имел два визита патриаршего делегата архиепископа Алексия. Наш собор епископов состоится в Чикаго 13 и 14 декабря, для рассмотрения вопроса о восстановлении общения с матерью церковью.

Я уверен, что подавляющее большинство нашего народа хочет сохранить настоящую административную структуру без вмешательства Москвы. Если это может быть сохранено, то духовное единение желательно по следующим причинам: 1-я, существование здесь параллельных юрисдикций причиняет все большую и большую путаницу, недостаток дисциплины и тяжбы, особенно среди карпаторосских прихожан, в которых политические события в Европе усилили желание к воссоединению. 2-я, за исключением двух штатов, в которых специальные законы охраняют нас, наше легальное положение трудное в случае, если патриаршие представители захватят церковное имущество, как они уже сделали с собором на 97 улице, и тяжба с патриаршей церковью еще больше взволнует и оттолкнет народ. 3-я, другие православные церкви здесь поставлены в затруднение иметь с нами общение в виду патриаршего прещения, которое мешает движению к американской панортодоксальной церкви – единственной надежде удержать молодое поколение и сохранить православие в Америке жизненным. 4-я, даже хотя теперь матерь-церковь очевидно используется как политическое средство атеистической властью, – духовная связь с крепкой американской церковью может помочь матери-церкви в ее задачах; это случай, который мы не можем по чистой совести игнорировать.

По этим причинам мы выставили специальные пункты, как основание для возобновления сношений. – Дальнейшие переговоры невозможны, однако, без выяснения статута Вашего Синода.

Следующее предложение было одобрено Митрополичьим советом, но еще не представлено архиерейскому собору:

1, все епископы, духовенство и приходы русской Церкви за границей, где бы ни находились, должны быть присоединены к русской православной церкви Сев. Америки, устраняя, таким образом, нужду в Вашем синоде, который будет упразднен.

2, C.-Американская церковь признает патриарха, как духовного главу с привилегией только: жаловать миро; выслушивать апелляции в епископских тяжбах; сноситься с другими патриархами и налагать «вето» на будущие избрания митрополитов С. Америки, но только строго на основании моральных или канонических причин.

3, патриарх подтверждает статус всех епископов и духовенства русской церкви заграницей, – дает полную административную независимость; устраняется от всякого вмешательства когда бы то ни было; снимает все прещения и отлучения против русской церкви заграницей. После чего соглашается отозвать всех экзархов и легатов и устраняется от каких бы то ни было назначений. В будущем С-Американский собор будет иметь полный контроль над своими делами, включая все духовенство и приходы, где бы они ни были расположены.

Обсуждение предположения этого характера требует долгого и внимательного изучения, но я буду признателен, если Вы телеграфируете Ваше предварительное мнение до 13-го.

Митрополит Феофил.»

Телеграмма эта интересна тем, что в ней

1) проявляется уже готовность склониться перед волею просоветской части прихожан, что и сделано было большинством Сев.-Американских иерархов в ноябре 1946 г. в Кливленде, 2) признается, отсутствие, за исключением двух штатов, у митрополии законных прав и 3) впервые выдвигается вопрос о подмене, десятилетия существующего, Архиерейского Синода американской митрополией, что и пытаются ныне осуществить нынешние руководители той части Сев.-Американской Церкви, которые в том же Кливленде откололись, по распоряжению «патриарха» Алексия, от Зарубежной Церкви.

Телеграфный ответ митрополита Анастасия от 29 ноября/11 декабря, оглашенный на Соборе, происходившем с 13 по 14 дек. 1945 г., гласил: «Предложенное Вами воссоединение с Патриархией имеет не только духовный, но и канонический характер и обязывает Вас последствиями. Такое воссоединение возможно только в том случае, когда Матерь-Церковь совершенно свободна, и, к тому же, только после тщательного обсуждения вопроса на общем Соборе, который в настоящее время не может быть созван. Немедленное осуществление Вашего проекта, бессомненно, причинит отпадение в Вашей Церкви. Подавляющее большинство Архиереев, духовенства и верующих, эвакуировавшихся в Европу, решительно против единения с Патриархией, которая несвободна. Существование Синода необходимо для поддержания единства Русских православных приходов заграницей и предотвращения анархии. Администрация Американской Церкви не может заменить Архиерейский Синод из за отдаленности и недостаточной осведомленности в жизни Заграницей. Божия правда – источник нашей силы и наша надежда. Бог поругаем не бывает. Митрополит Анастасий».

На имя Чикагского Собора подано было четырьмя его участниками следующее заявление по 3-му пункту повестки:

«В виду порабощения Московской Церковной Власти безбожной советскою властью, лишающей ее свободы в своих волеизъявлениях и действиях, мы не можем признать Главой Православной Русской Церкви в Америке Московского Патриарха. 2) Признавая полезной творческую работу Заграничного Русского Синода, как в прошлом – под председательством почившего Блаженнейшего Митрополита Антония, так и в настоящем – под управлением Высокопреосвященнейшего Митрополита Анастасия, мы не можем прекратить молитвенного и административного общения с Заграничным Русским Синодом и Председателем его. 3) Мы не видим оснований к отмене постановления Чикагского Собора от 22–25 мая с. г. (см. № 6 Рус. Амер. Прав. Вестн. 1945) и решения Сев.-Американских Архиереев, вынесенное в их «Послании» от 23 августа с. г., относительно времени созыва Всеамериканского Церковного Собора (см. № 9-й Рус. Америк. Прав. Вести.). Названные акты, подписанные всеми Сев.-Американскими Архиереями, буквально гласят так: «Нет надобности, ни благоразумия созывать многолюдные собрания церковные в каком-то спешном и беспорядочном виде». В случае все же созыва Всеамериканского Церковного Собора, Председателем его должен быть Митрополит Сев.-Американского Округа».

Тихон, Архиепископ Западно-Американский и Сеаттлский, Виталий, Архиепископ Восточно-Американский и Джерзейситский, Иоасаф, Архиепископ Канадский, Иероним, Епископ Детройтский и Кливлендский.

8 декабря 1945 г.»

Нарушение канонов, бесчиние, искательство перед московской «патриархией», проявленные через год на Соборе в Кливленде, где бушевала толпа и вели подкопную работу мастера по разложению, доказали мудрость высказанного нижеподписавшимися иерархами, неизменно пребывавшими в лоне законной Зарубежной Русской Церкви.

Архиерейский Собор, учтя заявления четырех участников его, затребовал от архиеп. Алексия письменное сообщение. Последним было послано митр. Феофилу следующее заявление:

«По желанию, высказанному Нам Собором Преосвященных Епископов, находящихся под возглавлением Вашего Высоко-преосвященства, от 14 декабря 1945 г. в г. Чикаго иметь письменный документ предварительных условий Московской Патриархии для снятия запрещения, подтверждаю уже мною сообщенные в предварительных переговорах с Вашим Высокопреосвященством нижеследующие условия: 1) Прекратить каноническое и молитвенное общение с митрополитом Анастасием; 2) Созыв Всеамериканского Собора для решения всех церковных вопросов, выдвинутых Вашим Высокопреосвященством. При чем считаю долгом сообщить, что о времени и месте созыва Всеамериканского Собора нами совместно с Вашим Высокопреосвященством будет сообщено дополнительно. Алексий, Архиепископ Ярославский и Ростовский. 14 декабря 1945 г. Чикаго.»

На это заявление последовало следующее сообщение:

«По поручению Собора Русских Православных Епископов в Северной Америке в ответ на письмо Вашего Высокопреосвященства на имя Председателя Собора, Владыки Митрополита Феофила, честь имею сообщить следующее постановление Собора Епископов: «Не признавая существования над Северо-Американской Церковью запрещения, Собор не находит нужным говорить об условиях снятия такового». Секретарь Собора Архиереев Архиепископ Леонтий.»

Предложения «патриархии» о разрыве с митрополитом Анастасием были отвергнуты иерархами митрополичьего округа. В Кливленде же, как мы увидим дальше, они, вопреки мнению тех же четырех достойных иерархов, покорно приняли к исполнению решение большинства Собора о выходе из Зарубежной Русской Церкви.

Уже в Чикаго начинала обнаруживать себя трещина. По окончании Собора Архиепископ Тихон, в письме к митрополиту Анастасию, выделяя себя и трех других единомышленных с ним архиереев, говорил, что из остальных одна треть была за Москву, две же трети стремились к полной автономии. Он считал, что правильному официальному решению Собора способствовала телеграмма митрополита Анастасия.

То и другое явствует и из относящихся к тому времени писем архиеп. Леонтия к митрополиту Анастасию, в выдержках нами ниже приводимых. 18 декабря 1945 г. за №1703 он писал:

«Ваше Высокопреосвященство, Милостивый Архипастырь и Отец, Высокопреосвященный Владыко, Митрополит Анастасий. От души приношу Вашей Святыне сыновнюю благодарность за дарование мне высокого сана «архиепископа». Мною такой сан никак не заслужен, так как и наименование «епископом» покрывает в моем лице одно недостоинство и большую незрелость чувств и понимания … Но, да будет воля Божия!

Вторично уже в сем году состоялся в городе Чикаго наш большой Архиерейский Собор. Ваши Архипастырские руководственные указания приняты с сыновней почтительностью…»

22 февраля за № 446, 1946 г., он писал:

«Хотя времени истекло порядочно от м. декабря, когда происходили занятия нашего Большого Архиерейского Собора, но мною только сейчас даются журналы Собора на просмотр и подпись наших Владык для представления Владыке Митрополиту. Вина в промедлении полностью моя. Пришлось заниматься местными делами и, в значительной мере, полемикой. Отражения последней должны были сказаться на клире и на пастве.

Это необходимо было, так как агитация вопреки шла, подогреваемая, как ни печально на это указать, раздаванием высоких наград со стороны представителей Патриархии… Так или иначе, ушли от нас и Вл. Макарий (имел нервный припадок, попал в госпиталь, здесь был посещаем и…потерял равновесие) и Вл. Алексий, б. Аляскинский (посещен был специально в своем домике близ монастыря Вл. Ярославским). Потеря для нас тем печальнее, что это удар по нашим богословским школам – Пастырской в Монастыре и Духовной Семинарии в Нью-Йорке. Хиротония архимандрита Иоанна восполнит, до некоторой степени, убыль. Состоится в Сан-Франциско 10 марта, при участии Владыки Тихона и Владыки Вениамина (Питтсбургскаго) и – даст Бог, восстановит бодрость многих…»

В связи с событиями того времени находятся следующие письма митрополита Феофила, отправленные митрополиту Анастасию в декабре 1945 г.:

«… Благодарю усердно за каблеграмму ответную на вопрос о единении с Патриархией, таков был и наш курс отношений. Владыка наш Алексий от управления епархией в Аляске уже около трех лет отказался, преемником туда во Епископском делании избран единогласно архимандрит Иоанн, теперь там администратор епархии.

Все устроилось Вашими трудами и помощью».

Второе письмо от 9/22 декабря:

Ваше Высокопреосвященство, Милостивый Архипастырь и Отец, Владыка наш Первоиерарх.

Во смирении исповедую Ваш великий подвиг стояния за сохранение канонического устроения управления Православною Церковью, приношу Вам ревностные чувства празднования Рождества Христова в условиях душевного мира и благополучия.

Не осудите, святой Владыко, за медленность изготовления протоколов Большого Архиерейского Собора 13–14 декабря с. г. из-за чрезмерных трудов Высокопреосвященного Архиепископа Леонтия по разъяснению разных вопросов, касающихся предвзятости Патриархии. С великим и полным удовлетворением прошли заседания Собора и теперь предстоит выполнение определений такового, но желательно скорее изготовление протоколов о сем для представления Вашему Высокопреосвященству.

Хиротонию новоизбранного для Аляски Епископа предположено совершить в Неделю Православия, 10 марта, если на сие последует Ваше благословение.

С искренним усердием в послушания Вашему Высокопреосвященству пребываю смиренный послушник

† Митрополит Феофил.

О поставлении архимандрита Иоанна (Злобина) на Ситхинско-Аляскинсную кафедру митр. Феофил в начале января 1946 г. просил Архиерейский Синод. Соответствующее постановление Арх. Синода последовало. 25 февр. (10 марта) хиротония архим. Иоанна состоялась в Св.-Троицком соборе в Сан-Франциско. Совершали ее митр. Феофил, архиеп. Тихон и еп. Вениамин.

В № 3 «Р. А. П. В.» (март 1946 г.), при описании наречения и хиротонии, так писалось о первом обряде:

«… Прот. Александр Лисицын (из Сан-Диего) взошел на амвон и объявил об избрании Собором епископов Северо-Американской Митрополии и утверждении Заграничным Архиерейским Синодом (митрополитом Анастасием) архимандрита Иоанна Злобина «епископом Ситкинским и всея Аляски» … На вопрос митрополита, архимандрит Иоанн отвечает чтением Символа Веры и дает твердое обещание соблюдать все уставы и каноны Св. Православной Церкви и быть верным и преданным митрополиту Северо-Американского округа (митрополиту Феофилу) и Заграничному Архиерейскому Синоду (митрополиту Анастасию).»

Через девять месяцев, это обещание епископом Иоанном было нарушено на Кливлендском Соборе.

Архиеп. Леонтий, упоминая в письме к митрополиту Анастасию о «полемике», имеет, очевидно, в виду свои статьи под названием «По церковным вопросам Русской Православной церкви в Сев. Америке», помещавшиеся в то время в газете «Россия». В них он полемизировал с московским посланцем архиеп. Алексием, высказывал недоумение по поводу некоторых мыслей, изложенных в «Декларации прот. И. Чепелева», «с благоговением вчитывался» в «Декларацию священников», составленную группой во главе с прот. А. Кукулевским.

В номере от 22 дек. 1945 г. он упоминает заявление архиеп. Алексия, признающего минимальными условиями: «а) Разрыв с несуществующим «Карловацким Синодом» и митрополитом Анастасием, б) Созыв всеамериканского собора для разрешения вопросов, связанных с возглавлением и статусом русской православной митрополии в Америке». Отвечая, архиеп. Леонтий пишет:

«Вл. М. Феофил правильно ответил на этот пункт о «Карловацком Синоде», что это лежит в компетенции Архиерейского Собора прежде всего. Можно прибавить, что и Нью-Йоркский Всеамериканский Собор 1937 года добровольно сам установил эту связь с заграницею, так что этот вопрос тоже должен быть отнесен и решен на общем соборе. Говорить так, что Заграничный Синод не существует, нельзя, потому что он действительно существует и окормляет русских православных людей в самой Европе и вне ее еще доселе из Швейцарии. Насколько этично бросить сих архиереев, во главе с М. Анастасием, когда они сейчас именно наиболее нуждаются в нравственной и финансовой их поддержке отсюда? Для нас они дали в свое время примирение с частью американской православной русской паствы и доселе ничего дурного для нас не сделали. Тем более, что мы читаем в Свящ. Писании о пр. Моисее: «Верою Моисей велик быв… паче изволи страдати с людьми Божиими» (Евр.11:24–25). Отрицать же, что они все «люди Божии» мы не имеем права, а что они сейчас весьма страдают, как и другие жители Европы, тоже нельзя отрицать… Конечно, Всеамериканский Собор может переменить свою точку зрения и даже дать решение, но пока мы двигались по линии прямой, – кооперации …

В номере от 3 янв. 1946 г., возражая на замечание по поводу его статей одного читателя, утверждавшего, что: «Карловцы», не признали нашего «Временного положения об управлении», он писал:

«Но оно в силе для нас остается, так как МЫ его признали на Соборе Нью-Йоркском 1937 года. Мы приняли Заграничный Архиерейский Собор и Синод, посылали туда своих представителей, знакомили тамошних с нашими церковными делами, а наши епископы ознакомились с ходом дела всех русских, за рубежом Родины живущих; мы жили с «Карловцами» в дружной кооперации, – мы их ПРИЗНАВАЛИ. Посему и я, как раньше покойный ныне Вл. Арсений, ничтоже вопреки глаголя, принял титул «архиепископа», как исходящий от признанной всею Американскою Русью церковной авторитетной власти.

Восстановление нарушенного войной порядка в Зарубежной Церкви, вне которой находились только приходы, окормляемые митр. Владимиром (Париж), и те, которые подчинились московской «патриархии», не соответствовало планам советской власти. При посредстве заграничных коммунистических партий и своих агентов, ею велась яростная кампания против митрополита Анастасия. В виду его временного пребывания в Швейцарии выполнением планов красной Москвы занималась местная коммунистическая партия.

Митрополит Феофил в то время лично еще державшийся единой Зарубежной Церкви и ее Первоиерарха, 21 января 1946 г. послал следующую телеграмму:

«Его Превосходительству Президенту Швейцарской Республики.

Пожалуйста, примите мое свидетельство в защиту Митрополита Анастасия, проживающего сейчас в Женеве, который в качестве Главы Русской Православной Церкви Заграницей ведет самую благодетельную работу среди русских беженцев и военнопленных в Европе. Митрополит Анастасий управляет нашей Церковью вне России самым лучшим образом и является человеком высших Церковных принципов и доброй жизни, не вмешиваясь в политику. Нынешняя кампания коммунистической прессы против него в высшей степени печальна и нежелательна и должна игнорироваться. Поэтому я почтительнейше прошу Ваше Превосходительство разрешить ему оставаться в Швейцарии для пользы Русской Церкви и народа в Европе.

С почтением Феофил Митрополит и Архиепископ Северной Америки и Канады.»

Малый Архиерейский Собор, заседавший 12 марта 1946 года в Сан-Франциско, рассматривал заявление отсутствовавшего Архиепископа Виталия по поводу насильственного выселения в Зап. Европе военнопленных и беженцев на места их родины. Собор постановил:

Согласны выразить вышеуказанный Архиеп. Виталием протест, находим такие действия жестокими, бесчеловечными и нехристианскими и, вместе с другими христианскими и гуманитарными организациями, протестуем против этих действий. Являемся солидарными и считаем необходимым выразить этот общий протест нашей Церкви против подобных действий, а Архиепископу Виталию считаем благовременным предоставить право войти в соглашение с другими христианскими организациями для выражения общего протеста по сему делу, о чем и сообщить ему телеграммой это наше постановление.

(«Р. А. П. В.» №4, апрель 1946 г.).

Малый Собор приветствовал владыку Серафима (Иванова), хиротонисанного 24 февраля прав. ст. в Женеве во епископа Сант-Ягского. 29 апреля нов. ст. митрополит Феофил телеграфировал епископу Серафиму: «Вы уполномочены представлять нашу Церковь на Архиерейском Соборе. Ваше прибытие в Америку срочно нужно».

Архиепископ Леонтий, приветствуя митрополита Анастасия с праздником Св. Пасхи, писал:

…С отъездом Архиепископа Алексия Ярославского стало всюду значительно тише. Пишут, будто бы его «политика» не угодна чем-то Москве. Он все-таки был очень осторожен. Фактически, ни в одном из наших приходов не служил, кроме Байон Сити … Второе: принял Владык Макария и Алексия, между тем, «запрещение» с Владык – ни Митрополита Платона, ни Митрополита Феофила – не снято; «канонических» основ таких случаев мы не знаем. М. б. Москва в этом усмотрела какую-то его «ошибку». Впрочем, все это догадки…

В Детройте с 22 по 24 мая 1946 года происходили заседания Большого Архиерейского Собора. На нем постановлено было созвать 19–22 ноября в Кливленде 7-ой Всеамериканский Церковный Собор, с участием епископов, клириков и мирян. На Архиерейским Соборе, по заслушании 2-го пункта повестки «Об отношении к Московской Патриархии», вынесено было следующее решение:

Постановили: продолжать жить уже испытанным, за последние годы, образом, руководствуясь канонами Церкви и бывшими постановлениями Митрополии и считаясь с велением совести и правды. Окончательное же решение по сему вопросу предоставить Всеамериканскому Церковному Собору, собираемому в Ноябре месяце сего 1946 года.

В связи с сим слушали: составленные юрисконсультом Митрополии Мистером Аркушом новые 8 пунктов, на основании которых можно было бы снова вступить в переговоры с представителями Московской Патриархии.

Постановили: при настоящем положении дел, применение означенных восьми пунктов признать несвоевременным.

Далее слушали «3-ий пункт Повестки: «Об отношении к Заграничному Синоду»:

Архиепископом Виталием сделан обстоятельный доклад о состоявшемся несколько дней тому назад Общем Архиерейском Соборе, под председательством Митрополита Анастасия. Собор этот состоялся в Мюнхене и в нем участвовало 16 епископов. Из доклада явствует, что церковная жизнь в Европе налаживается, открыты многочисленные приходы, окормляемые объединившимися епископами. Паства европейская растет, так как в нее вошли тысячи православных русских людей, силою вещей оказавшихся вне пределов России.

Протоколы Собора только что получены Владыкой Митрополитом Феофилом и представляют собой большой интерес, ибо подробно рисуют современное состояние Зарубежной Церкви.

Постановили: после обмена мнений, признать необходимым дальнейшее сотрудничество с Заграничным Синодом, на основах братского единения, считаясь с существующей в Америке автономией нашего Северо-Американского Округа. 2) Признать полезным и необходимым командировать в будущем своих представителей в Заграничный Синод.

На второй день заседаний вынесено было постановление:

Собор решает послать каблеграмму МИТРОПОЛИТУ АНАСТАСИЮ, извещающую его о том, что Северо-Американский Митрополичий Округ будет продолжать братски сотрудничать с Заграничным Синодом, считая своим представителем в этом Синоде Преосвященного Иеронима, епископа Детройтского и Кливлендского, сроком на один год.

В тот же день состоялось и следующее решение:

По делу о выписке из Европы 14 монахов, слушали Доклад Архиепископа Виталия о средствах, финансовых гарантиях и постановлении Митрополичьего Совета на прошении о принятии Епископа Серафима и с ним 13 монахов, о желательности их прибытия сюда и несомненной полезности их работы для Русской Православной Церкви в Америке. Владыка сообщил, что все необходимые этапы в деле получения виз уже пройдены и единственной задержкой является необходимость доказать Государственному Департаменту в Вашингтоне, что выписываемый Епископ Серафим и с ним 13 монахов будут полезными и лояльными жителями и гражданами Соединенных Штатов.

Постановили: продолжать хлопоты о выписке указанных монашествующих лиц и, для подкрепления ходатайства о выдаче им виз, послать в Государственный Департамент в Вашингтон следующую телеграмму: –

«Государственный Департамент. Вашингтон, Д. К. Отдел виз Мистеру Траверсу.

Собор Епископов Русской Православной Церкви в Америке, учитывая крайнюю необходимость скорейшего прибытия Епископа Серафима (Иванова) и с ним 13 иноков для церковной работы в Америке, сим заявляет свое ручательство за их полною лояльность Соединенным Штатам и просит о срочном распоряжении Консулу в Цюрихе, Швейцария, выдать им въездные визы».

Председатель Архиерейского Собора

МИТРОПОЛИТ ФЕОФИЛ.

(«Р. А. П. В. » №6, июнь 1946).

В том же шестом номере «Р. А. П. В.» напечатан был подробный отчет о заседании Архиерейского Собора Русской Зарубежной Церкви, происходившем в Мюнхене с 24 по 27 апреля прав. ст., на котором присутствовало 15 иерархов, а 11 прислали письменные отзывы. Отмечалась большая работа, произведенная Заграничною Церковью после войны.

Митрополит Феофил писал Митрополиту Анастасию 17 августа 1946 года из Сан-Франциско:

Ваше Высокопреосвященство,

Досточтимый, Благостный наш Первоиерарх.

Примите от Северо-Американской Церкви нашей Православной и от меня недостойного Ея Предстоятеля Ея искреннее изъявление глубокого Вас почитания и высокой преданности Вам и возглавляемой Вами Русской Православной Церкви за рубежом с Ея Синодом и Управлением.

Чувствую Вашу отеческую заботу об Американской Церкви, особенно ввиду предстоящего у нас Общего Церковного Собора, в Пасхальном Вашем послании изъявленную мне, и сугубо благодарю Вашу Святыню.

Милостию Божией спокойно проходит жизнь Церкви, но видимость ожидания важных решений сему способствует. Необходимые приготовления к Собору под руководством Архиепископа Виталия идут успешно.

Грустно за Церковь Японскую, что ее может поглотить советская церковь, к чему и стремится и о чем мне пишут и просили прислать от нас епископа. Благословите.

С братскою во Христе любовью преданный послушник

† Митрополит ФЕОФИЛ.

16 октября 1946 года митрополит Феофил писал митрополиту Анастасию:

С глубоким сознанием лежащих на Вас трудностей по воссозданию церковной жизни и устроения Управления Церкви приношу Вашему Высокопреосвященству свои искренние пожелания сил и крепости в несении лежащих на Вас обязанностей.

Прошу Вас, Владыка святый, в предстоящие дни приготовления к нашему Всеамериканскому Церковному Собору помолитесь о мне недостойном и всей Северо-Американской Митрополии.

Церковная работа спокойно совершается во благовремении, хотя и встречается от Москвы и ее приспешников козни и недостойное к нам поведение …

Через полторы недели после этого письма, в газете «Новое Русское Слово» (27 октября), под заголовком: «ПЕРЕД ЦЕРКОВНЫМ СОБОРОМ В КЛИВЛЕНДЕ». Записка «пяти» признает зависимость русской православной церкви в Америке от московской патриархии», напечатана была «Записка о положении Русской Православной Церкви в Америке». Подписана была записка 18 октября проф. М. Карповичем, проф. Н. Тимашевым, проф. Г. Федотовым, Петром Зубовым и Георгием Новицким. Согласно разъяснению газеты, записка была представлена митр. Феофилу, с просьбой обсудить ее на Кливлендском соборе.

Авторы записки, исходя из того, что Архиерейский Синод находится в Мюнхене, а не в Югославии, где действовал с благословения патриарха сербского, и утратил значительную часть паствы, высказываются против дальнейшего подчинения Церкви в Америке Синоду. Возражают авторы и против мнения некоторых, что существует только сотрудничество с Синодом. «Термин этот однако не точен, так как акты 1936–7 г. г. определенно подчинили нашу церковь заграничному синоду. Подчинение в настоящее время проявляется в поминании митрополита Анастасия в качестве первоиерарха русской православной церкви заграницей в тех случаях, когда по уставу должен поминаться глава поместной церкви, в принятии нашими епископами архиепископского сана от синода, в утверждении им многих наград духовенству нашего округа, испрашиваемых этим последним, в присяге вновь посвященного епископа Аляскинского на верность синоду и т. д.» Подробно развивая возможности соглашения с московской патриархией, авторы записки, в заключение, предложили «следующий план действий». «1. Русская православная Церковь в Америке на своем соборе заявляет о своем твердом желании восстановить свою каноническую связь с Москвой, на условиях широкой автономии, и приступает к направленным к тому переговорам. 2. Впредь до выработки условий автономии, приемлемых для обеих сторон, и принятия их авторитетными органами, русская православная церковь в Америке пребывает в состоянии временной самостоятельности. 3. Русская православная церковь в Америке на своем соборе, заявляет, что за изменившимися условиями, она признает соглашение 1937 г. с заграничным синодом отпавшим и более не почитает себя подчиненной этому последнему».

Третий пункт «плана действий» авторов записки соответствует требованию предъявленному северо-американским епископам уполномоченным московского «патриарха», архиепископом Алексием Ярославским.

Местная печать плыла по тому же просоветскому течению, за исключением газеты «Россия», настаивавшей на необходимости сохранения единства Зарубежной Церкви и проявлявшей непримиримость к домогательствам красной Москвы. «Учеными бунтовщиками» названы были авторы приводимой выше записки в одной из статей, помещенной в номере «России» от 23 ноября 1946 года.

В том же номере «России» напечатан был доклад прот. Ф. Букетова, сделанный им на чрезвычайном собрании прихода Свято-Покровского Кафедрального Собора в Нью-Йорке. В докладе этом правильно изображено положение Церкви в СССР, лишь внешне изменившееся с началом войны большевиков с Германией. Доклад свой прот. Букетов закончил так:

Лично я бросил все и со своей семьей бежал из коммунистического ада сюда не затем, чтобы своим молчанием содействовать его воцарению и здесь на погибель себе и приютившей меня этой благодатной стране.

А в случае войны Америки с сов. союзом, – ведь положение русских священников и их прихожан станет воистину трагическим. Их сошлют в концлагеря, как в минувшую войну сослали японцев и немцев, а их имущество заберут в казну. Ибо в случае нашего подчинения Москве и ее директивам, – мы будем рассматриваться американским правительством, как опасная 5-ая колонна.

Но если бы войны и не вспыхнуло, – то от меня и моих собратьев сов. патриарх наверно потребует молиться о «богодарованном» вожде Сталине, и кадить ему с амвона, как кадят ему теперь в сов. союзе все, начиная с патриарха. А это морально неприемлемо для меня и сейчас внесет раскол в наши приходы и ослабит их.

И на все эти жертвы и опасности я должен пойти? Ради чего? Ради успокоения Гладиков, Гальковичей – этих агентов большевизма? Ведь это значит, в угоду им замарать чистоту ризы Христовой.

Поэтому разрешение вопроса о подчинении патриарху надо отложить до лучших времен.

Перед самым Собором митр. Феофил обратился 15 ноября к митрополиту Анастасию со следующим письмом:

Ваше Высокопреосвященство

Благостный Архипастырь Дорогой наш Первоиерарх!

Многажды возобновляю в своей памяти то благодатное время совместного пребывания с Вами в Карловцах, когда там так щедро проявлял к русским Архиереям свое благоволение Блаженнейший Патриарх Варнава. Вечный ему покой.

Близится время Всеамериканского Церковного Собора, на котором выскажется нашею Американскою Церковью отношение к Московскому Патриарху и к нашим Архиереям заграницей. Трудным будет вопрос об отношении к Заграничному Синоду и к Вашему Высокопреосвященству, ввиду еще непонимания происходящих переустроений стран и большевицкой пропаганды.

Я считаю, что все заграничные архиереи должны составить по своим областям местные управления, но объединяются для взаимоотношений и сотрудничества под руководством достойнейшего и старшего по хиротонии или сану и по избранию их.

Я глубоко уверен, что предстоящий Собор достигнет благоприятных результатов и поможет многим понять внутреннюю силу Соборности в Церкви, а диктатуру, исходящую из Москвы, отвергнет.

Молясь о помощи Божией на предстоящие труды по проведению здравых и полезных решений на Соборе, усердно прошу Ваше Высокопреосвященство содействовать Северо-Американской Церкви в сем Вашими Архипастырскими молитвами.

Преклоняясь пред Вашим долголетним опытом архиерейского управления, и благосердным отношением к духовно жаждущим братского Вашего единения и любви, остаюсь Вашего Высокопреосвященства преданным послушником

† Митрополит ФЕОФИЛ.

15 ноября 1946 года.

Приписка к письму: «Прот. Иасон Капанадзе достоин Протопресвитерства, благословите дать ему».

В то же время было опубликовано «Предсоборное обращение митрополита Феофила к Северо-Американской православной пастве» («Р. А. П. В.» № 11, ноябрь 1946).

Приводим существенную выдержку из него

Видя преуспеяние Православия в С. Америке и учитывая его силу для устроения человеческой жизни и счастья на земле, враги Бога и Православной Церкви, изо всех сил и всеми способами стали отвлекать от Нея людей. Сказать прямо: «брось Церковь и переходи в безбожие, заделайся фашистом или коммунистом, хорошо тебе будет» – казалось рискованным, и вот, для отвлечения от Церкви людей, были изобретены разные виды и формы управления Православною Церковью. Особая забота о православных американцах идет теперь из Москвы, от так именуемой Патриаршей Церкви, какой в действительности нет, ибо после блаженной кончины Святейшего Патриарха Тихона избрание ему преемника было произведено Всероссийскими Церковными Соборами не по правилам церковным, а по указке безбожных гражданских властей. Оттого Церковь Православная в сов. союзе стала не «патриаршей», а наоборот – «беспатриаршей». И нам – членам Православной Русской Церкви в Америке – следует поэтому теперь особенно внимательно прислушаться к словам св. Ап. Павла: «блюдите убо, како опасно ходите, не якоже не мудри, но якоже премудри: искупующе время, яко дние лукави суть» (Еф. 5: 16). Согласно этому наставлению Апостола, надо не только отличать истинных пастырей от ложных, незванных учителей, инуде прелазящих и сеющих среди Православного Русского Народа соблазн, но и уклоняться и отгораживаться от них, а равно и от всех агитаторов и пропагандистов, смешивающих веру Христову с советской политикой.

Помещенные выше письма и обращения митрополита Феофила в течение 1946 года достаточно ярки. Нет оснований усматривать в этом лицемерие. Видно, что он не желал разрыва с Зарубежной Церковью, любовно вспоминая за две недели до Кливлендского раскола почившего Патриарха Варнаву, вернувшего в 1935 году отколовшуюся в 1926 году часть Сев.-Американской Церкви на канонический путь. Ясно понимание митрополитом Феофилом порочности церковной организации в СССР, действующей «ПО УКАЗКЕ БЕЗБОЖНЫХ ГРАЖДАНСКИХ ВЛАСТЕЙ». Подчеркнуты сердечность и глубокое уважение к Первоиерарху Зарубежной Русской Церкви, митрополиту Анастасию, против которого именно направлены были совместные удары красной Москвы и их вольных и невольных попутчиков в Сев. Америке.

Можно полагать, что надежды митрополита Феофила на благоприятный исход Собора основывались на том, что последнее и решающее слово на нем должно было, согласно канонам и наказу созываемого Собора, принадлежать архиереям Сев.-Американского митрополичьего округа. Среди последних были таковые, в стойкости которых он мог не сомневаться.

Для тех, кто знаком был хорошо с церковными делами в Зарубежье, не мог не вызывать опасение, в связи с Собором, переезд в феврале 1946 года в Соед. Штаты из Европы архимандрита Иоанна (кн. Шаховского). В юные годы его священнослужения, он состоял в составе клира Зарубежной Церкви в Югославии. В 1931 году он перешел в юрисдикцию, учинившего раскол, митрополита Евлогия, в том же году подчинившегося, в нарушение канонов, Константинопольскому Патриарху. Выпущенная тогда иеромонахом Иоанном брошюра «Почему я ушел из юрисдикции Митрополита Антония» вызвала в русских и сербских церковных кругах большое осуждение гордыни, проявленной молодым иноком. Сохранял он враждебное отношение к Зарубежной Церкви и в дальнейшем.

С его переездом в Соед. Штаты усилилась группа лиц, которая, в свое время, пребывая в Европе, действенно поддерживала там раскол митр. Евлогия. 31 октября 1946 года архим. Иоанн принят был в состав клира митрополии. Это давало ему возможность присутствовать на Соборе.

В Кливленде в храме св. Феодосия 13–26 ноября 1946 года начались занятия «Седьмого Всеамериканского Собора». Открыл его митр. Феофил, являвшийся председателем такового.

Митрополит Анастасий 14–27 октября приветствовал Собор от имени Архиерейского Синода.

На Соборе присутствовали: митр. Феофил, архиепископы Тихон, Виталий, Иоасаф, Леонтий, епископы Иероним, Вениамин, Иоанн. Прибывший незадолго перед этим епископ Серафим присутствовал в качестве гостя. Такое положение последнего на Соборе представляется непонятным после приведенной выше телеграммы митр. Феофила, уполномочивавшего его представлять Сев.-Американскую Церковь на Архиерейском Соборе в Мюнхене и срочно вызвавшего его в Америку.

Согласно Наказу, избраны были вице-председателями протоиереи Александр Кукулевский и Иасон Каппанадзе, староста Св. Троицкого Каф. Собора в Чикаго г. Коблош и председатель Федерации Русских Православных Клубов Молодежи г. Николай Коба. Секретарями были выбраны: протоиереи В. Лиликович, И. Козицкий, Василий Демидов, Н. Митропольский, А. Е. Безсмертный, Владимир Чанас, г. Андреев и В. Кудров. («Р. А. П. В.» № 12, дек. 1946 г.).

Начало Собора, казалось, не предвещало того, что произошло в дальнейшем. Определенные сторонники «патриархии» не были избраны членами президиума и секретариата. Забаллотированным оказался руководитель этой группы, прот. Иоанн Чепелев. Еще 27 ноября, по газетному сообщению, архиеп. Леонтий говорил: «… Моя совесть не позволяет мне подчиниться патриарху. В будущем Карловацкий Синод переберется в Америку, а потому нам не нужно прерывать связи с Карловацким Синодом».

Но постепенно стала проявляться «работа» сил разрушения. Определенная группа вела кампанию против митрополита Анастасия. Важность разрыва с «Карловцами» всячески старался доказать архим. Иоанн (кн. Шаховской), присутствовавший на Соборе в качестве гостя. Митр. Феофил не созывал совещания архиереев, которое имелось в виду собирать ежедневно. Архипастыри, разобравшись в обстановке, могли бы своевременно воспрепятствовать вредной агитации. Той же группой затем к разложению присоединено было устрашение. Говорилось, что, в случае неподчинения Москве, многие карпато-русские приходы перейдут к «экзарху патриарха». Передавалось, что к митр. Феофилу приезжала из Пенсильвании депутация от священников и мирян, которая определенно об этом и заявила.

Официально переворот, произведенный разрушителями церковного единства в канонической Русской Зарубежной Церкви, излагается так:

Дальше – Собор приступил к заслушанию наказов делегатам с мест и их пожеланий по вопросу о взаимоотношении нашей Северо-Американской Митрополии к Московской Патриархии и к Заграничному Синоду. Ввиду особого интереса, проявившегося к этому вопросу, Президиумом было заявлено, что по этому вопросу могут высказываться все желающие. Записалось 75 человек. Время каждого оратора было ограничено 5-ю минутами. Слушание их докладов заняло почти два полных заседания. Но, несмотря на множество говоривших, можно разделить на две группы: а) меньшую, говорившую о том, что Патриархия Московская еще не свободна и Патриарх не может действовать, без контроля советской власти, – с признанием следует подождать, ничем не меняя своего строя в Америке. Другая группа говоривших настаивала на немедленном признании нашей Митрополией Патриарха Московского своим Духовным Главою, подтверждения им существующей в Америке нашей автономии, или самоуправления, причем все выступавшие твердо заявляли, что Главою нашей Церкви в Америке должен быть Митрополит ФЕОФИЛ. Были лица, которые говорили о необходимости установления в Америке своего собственного Патриаршества, независимого ни от Москвы, ни от других каких-либо заграничных властей. Большинство говоривших настаивали на немедленном прекращении административных отношений с Заграничным Синодом, во главе которого стоит митрополит Анастасий.

Перед голосованием резолюции с пространным словом к Собору выступил Митрополит, подробно осветивший путь Русской Церкви за последние 25 лет и отметивший отдельные моменты взаимоотношения нашей Церкви в Америке к Московской Патриархии и к Заграничному Синоду.

Из речи Вл. Митрополита выяснилось, что Церковь наша в Америке всегда почитала Церковь в России, возносила молитвы за ее Священноначалие и делает это и по сие время. Наша административная связь с Патриархией прервалась не по нашей вине, а по ходу исторических событий – вследствие войны и революции. Вот почему и явилась необходимость в 1924 году, при покойном Митрополите Платоне, установить в Америке самоуправление, на кот. дает нам право и Указ Святейшего Патриарха Тихона 1920 года. Живя под таким временным самоуправлением, Церковь наша в Америке неустанно развивалась и дошла до своего теперешнего благополучия. Владыка верит, что и Святейший Патриарх Московский поймет это положение и подтвердит нашу нынешнюю автономию. Будучи автономными по отношению к Московской Патриархии, мы также должны быть автономны и по отношению к Заграничному Синоду, с которым, как и с другими частями Русской Церкви, мы будем поддерживать лишь молитвенное и братское общение.      

По окончании речи Вл. Митрополита Собор пропел ему «многая лета». После этого, в кратких чертах, речь Владыки Митрополита была передана Прот. И. Пиштеем на английском языке. Собору было предложено четыре резолюции и первой была поставлена и тайным голосованием принята резолюция Питтсбургского духовенства. Вот ее текст:

«Седьмой Всеамериканский Церковный Собор Русской Православной Церкви в Америке, собравшийся в г. Кливленде, Охайо, Ноября 26–29 1946 г., подтвердивши нашу нерушимую веру и лояльность нашему избранному Высокопреосвященнейшему Митрополиту Феофилу, по всестороннем обсуждении нашего отношения к Матери Церкви Московской Православной, постановили просить Его Святейшество Патриарха Московского воссоединить нас в свое лоно и пребывать нашим духовным отцом при условиях сохранения нашей полной автономии, существующей в настоящее время.

Нашей высшей законодательной инстанцией должны оставаться наши американские периодические церковные соборы. На них мы выбираем своих митрополитов, вырабатываем свои уставы и всецело руководим своей жизнью.

Так как Священноначалие Патриаршее несовместимо с священноначалием Заграничного Синода Русской Православной Церкви, Американская Церковь прекращает какое-либо административное подчинение Заграничному Синоду, пребывая в братском и молитвенном общении со всеми церквами в рассеянии сущими.

В случае неприемлемости наших условий Его Святейшеством, Патриархом Московским наша Американская Православная Церковь остается и далее самоуправляющейся до той поры, когда Московская Патриархия найдет их приемлемыми и даст нам просимое.»

Голосование дало следующие результаты: за резолюцию сто восемьдесят семь голосов, против резолюции шестьдесят один голос. («Р. А. П. В.» №12, дек. 1946 г.).

Из газетных отчетов видно, что митр. Феофил очень волновался, произнося свою речь. Это так понятно. Наперекор тому, что высказано было им перед самым собором в приведенном выше обращении к пастве, он не только не отгородился от «агитаторов и пропагандистов», но пошел за ними, признав главенство той церковно-политической организации в Москве, которую только что правильно назвал «беспатриаршей». Сказанное им о Заграничном Синоде излагалось так: «Он говорил очень тепло об этом учреждении. – Мы были, – говорил он – в братском единении. Он выражает благодарность заграничным архиереям за помощь, помощь оказывалась взаимно. – Обстоятельства изменились, – говорил митр. Феофил – но мы не должны сказать этим архиереям: «Вас не признаем и знать не желаем». Считать за грех и унижение иметь общение с этими архиереями было бы преждевременно и несправедливо. – Митр. Феофил далее защищает митрополита Анастасия, говоря, что не верно, что Анастасий продал свой народ немцам. Митр. Феофил говорит, что Русская Православная Церковь в Америке не должна подчиняться Заграничному Синоду».

О том, что происходило на Соборе можно судить по «Отрывку из письма» напечатанному в газете «Русская Жизнь» от 18 дек. 1946 года:

Вот я уже опять дома, в Нью-Йорке. Вчера приехал из Кливленда, где, как участник Церковного Собора принимал живейшее участие во всех заседаниях и деяниях его.

О, сколь тягостное впечатление произвел на меня этот Собор, какой мучительный гнет лежит на душе после всего того, что я видел, что слышал, что пережил!

Вместо ожидаемой строгой, чинной, истовой соборности, вместо духа взаимной любви, уступчивости, уважения к свободному слову, я попал сразу же в усиленно насаждаемую некоторыми членами атмосферу митинговщины. Большинство, руководимое прот. И. Чепелевым, сразу же повело себя не «соборно», всячески стараясь устранить от руководства делами Собора епископат и старейшее духовенство.

Так в первый же день деловой жизни Собора произошел печальный, недопустимый на Церковном Соборе, а наипаче в помещении Храма Божия инцидент, когда председательствовавший в тот день заслуженный протоиерей И. Капанадзе, ввиду вызывающе грубого тона, допущенного развязно-дерзким прот. И. Чепелевым в пререканиях с председателем, был вынужден призвать его к порядку, угрожая, в противном случае удалить из Собрания. В ответ на столь решительную угрозу председателя сторонники нарушителя порядка подняли такой крик и вопль, что заседание пришлось прервать.

На всех заседаниях Собора прот. И. Чепелев и его спутник – адвокат В. Кацедан всеми способами старались провести резолюцию прот. Чепелева, заранее розданную членам Собора. Резолюция эта решительно требовала немедленного подчинения Московскому Патриарху и безотлагательного и полного разрыва Православной Церкви в Америке с Заграничным Синодом…

В том же напечатанном письме говорится далее:

«Развязный адъютант не менее развязного протоиерея дошел до такой степени дерзости, что в своей речи на Соборе открыто обвинял Председателя Заграничного Синода Высокопреосвященного Митрополита Анастасия в причастности к фашизму и в поддержке Гитлера, т. е. повторял те демагогические обвинения, которые давно опровергнуты и само применение которых считается НЕДОБРОСОВЕСТНЫМ. Кстати, считаю нужным отметить, что эти обвинения по адресу митрополита Анастасия около полтора года тому назад дебатировались в швейцарском парламенте и тогда же были официально отвергнуты. Митрополит Анастасий в то время находился в пределах Швейцарии».

По принятии большинством Собора резолюции Питтсбургского духовенства поступило следующее заявление:

Нижеподписавшиеся считают своим долгом заявить Собору, что, по нашему убеждению, признание Московского Патриарха Алексия и восстановление с ним общения является преждевременным и опасным, а указанный резолюцией о. А. Варлашкина разрыв сотрудничества с Заграничным Синодом односторонним и антиканоничным. Мы продолжаем вполне соработничество с Высокопреосвященнейшим Митрополитом Феофилом».

Заявление подписано было архиепископами Виталием, Тихоном, Иоасафом, епископом Иеронимом, а также 26 священниками и мирянами.

По столь важному вопросу не созвано было даже совещание епископов. Архиеп. Леонтий и епископ Вениамин ускорили свой отъезд. На вопрос одного из епископов, видевшего как они уезжают, – А как же совещание? – архиеп, Леонтий ответил: «А как-нибудь и без меня обойдетесь». Митрополит же Феофил затем заявил, что совещание не может состояться в виду отъезда двух архиереев.

30 ноября митрополитом Феофилом отправлена была телеграмма митрополиту Анастасию:

Ваше Высокопреосвященство, Собор Русской Православно Греко-Кафолической Церкви в Сев. Америке и Канаде, собравшийся в г. Кливленде (штат Охайо), приносит свою благодарность за Ваше письмо с приветствием и добрыми пожеланиями, переданное через Епископа Серафима, и надеется на продолжение совместных трудов на благо Русской заграничной Церкви.

Митрополит Феофил.

В Москву из Кливленда отправлена была следующая телеграмма:

Святейшему АЛЕКСИЮ Патриарху Московскому и всея Руси. Москва. СССР.

ВАШЕ СВЯТЕЙШЕСТВО! На Всеамериканском соборе русских православных, греко-кафолических церквей северной Америки, состоявшемся в Кливленде, в штате Огайо с 26 по 29 ноября 1946 года было постановлено просить Ваше Святейшество принять нас в лоно Вашей церкви и быть нашим духовным главой, при сохранении полной автономии американской церкви, которая существует в настоящее время. Высшим законодательным установлением остается всеамериканский Собор, на котором выбираются митрополиты, устанавливаются церковные законы и который во всех отношениях управляет церковной жизнью. В то же самое время Собор постановил прекратить всякие административные сношения с Заграничным Синодом, но оставаться в братском и духовном единении со всеми Православными русскими церквами всего мира, о чем мы считаем своей священной обязанностью сообщить Вам.

Ваш брат во Христе Феофил, Архиепископ Сан-Францисский, Митрополит русской Православной Кафолической Церкви Северной Америки.

(«Прав. Русь» № 2, февр. 1947 г.)

Ответная телеграмма гласила;

Митрополиту Феофилу 59 Е. Стр., Нью-Йорк.

Телеграмму Вашего Высокопреосвященства сегодня получил. Приветствую решение Кливлендского Собора. Принципиально не имею возражений против автономии для нашей Православной Церкви в Америке. Митрополиту Ленинградскому Григорию в ближайшее время, имеющему отбыть в Америку, поручаю в миролюбивом духе обсудить все вопросы совместно с Вашим Высокопреосвященством. Божие благословение Духовенству и всей Пастве. Отныне считаю Ваше Высокопреосвященство в молитвенном с нами общении. Совершите совместное служение с Митрополитом Вениамином в знамение этого общения. Христос посреде нас и есть и да будет живый и действуяй.

Патриарх АЛЕКСИЙ. («Р. А. П. В.» № 2, февр. 1947 г.).

В Москву отправлена была новая телеграмма следующего содержания:

«Телеграмма Вашего Святейшества принесла большую радость. Мы ожидаем от Вашего Святейшества официального указа, утверждающего автономию нашей церкви в Северной Америке, как это указано в Вашей телеграмме на мое имя. Возможно, что тогда не потребуется командировка Митр. Григория в Америку, так как детали могут быть выработаны по почте. Однако, если Ваше Святейшество считает необходимым командировать митрополита Григория, с моей стороны препятствий не имеется, и я верю, что все вопросы будут разрешены в мире ради блага и единства Церкви».

М. ФЕОФИЛ.

Одновременно на телеграмму из Москвы митрополитом Феофилом положена была резолюция:

Этот ответ неудовлетворителен, как не окончательный и вести какие-либо соглашения или ставить какие-либо условия по этому делу бесполезно, и так же нет смысла в личном разговоре с м. Григорием или другим кем-либо из Москвы, как представителем Патриарха, раз он не свободен говорить самостоятельно, а только через правительство СССР. Так и поручаю предупредить Патриарха, а красные слова мало имеют силы и цены, раз они произносятся неопределенно. («Прав. Русь» № 2, февр. 1947 г.).

Темную страницу занимает в истории Сев.-Американской Церкви описание того, что произошло в ноябре 1946 года в Кливленде.

Сделались там господами положения злонамеренные лица, усилиями которых законное церковное собрание, имевшее по началу право именоваться «Собором», обращено было в митинг. Покорно следуя за опытными вожаками, прекрасно знавшими, что они творят, большинство, не всегда отдавая себе отчет в том, что оно делало, ломало наказ, не допускало к голосованию резолюций, вожакам не угодных и т. д. Естественно утратило такое собрание самое право именоваться «Собором», каким было оно в момент своего открытия. Остались постановления его без благодатного утверждения епископского, которое одно только могло дать решениям собрания силу соборных постановлений. Это могло последовать только в том случае, если бы собрание твердо держалось своего наказа, составленного в согласии с канонами Церкви.

Отвергнув каноническую власть Архиерейского Собора и Синода, действующих на основании Указа Высшей Церковной Власти от 7–20 ноября 1920 года и подчинив себя «беспатриаршей» (по недавнему меткому определению митр. Феофила) церковной организации красной Москвы, собрание невольно заставляло вспомнить обновленческое сборище 1923 г., коим был «осужден» Патриарх Тихон и которым изъявлена была покорность безбожной власти. Действовал тогда «Собор» по прямым заданиям безбожной власти, пытавшейся изнутри разложить Церковь. Теперь действовала безбожная власть через своего ставленника «патриарха» Алексия, поставив заданием своим отрыв Американской Церкви от Зарубежной. Передано же было это задание чрез такого иерарха, посланца «патриарха», архиепископа Ростовского Алексия, которого сам митр. Феофил через девять месяцев, как видно из дальнейшего, будет именовать «чекистом».

Из данных, выше оглашенных, ясно, какое, так сказать, встречное разрушительное дело делал извнутри прот. Иоанн Чепелев, в прошлом ближайший сподвижник митр. Платона. Уместно будет, может быть, вспомнить письмо в редакцию, напечатанное в газете «Россия» от 4 сентября 1941 года.

По долгу священнической совести заявляю: молюсь и буду молиться за освобождение России, от сатанинской советской власти. Молиться же за советскую власть, к чему призывают Чепелевы, – это молиться за сатану, что является грехом, вопиющим к небу. От всей души желаю скорейшего освобождения России от интернациональной сатанинской власти и национального ее возрождения. Почему во имя Бога, чести, семьи и свободы призываю русских людей молиться за такое намерение. Да не смущаются сердца русских людей писаниями о. Чепелева. В свое время, когда мы, белые, на полях необъятной России защищали честь и свободу Отечества, когда наши жены и дети насиловались красными сатанистами, о. Чепелев тогда уже стоял на платформе признания советской власти, будучи одним из активнейших членов «живой церкви» в городе Одессе, а посему для знающих хамелеонство «красного батюшки» его писания не удивляют и не смущают, а поэтому наши пути с чепелевыми расходятся. Мы белые с Богом и за национальную Россию, если чепелевцам нужны великие потрясения, то нам нужна великая Россия. (Столыпин). Не запугают!

Протоиерей Соколов.

Интересовался, как известно, в свое время прошлой деятельностью прот. И. Чепелева и выбравшийся тоже из СССР прот. Феофан Букетов, нынешний редактор «Р. А. П. В.», о чем высказывался и печатно.

Как видно из последнего заявления, помещенного в январском номере «Р. А. П. В.» за 1947 год, он поначалу не принадлежал к тем в Кливленде, кто стремились подчиниться Москве. Он являлся сторонником того, чтобы митрополия «вышла из этого Собора, увенчанная титулом Американской Митрополии». И все же, этот видный священнослужитель тогдашнего митрополичьего округа, публично высказывавшийся, как мы помним, на столбцах «России» и «Р. А. П. В.» против «советского патриарха» (его выражение) и говоривший о своем нежелании, в угоду «агентов большевизма» – «замарать чистоту ризы Христовой», остался он с теми, кто к этому вели, подчинился «патриарху» Алексию и поминал его потом у св. Престола.

Чем можно объяснить такой перелом, наблюдавшийся не у одного прот. о. Ф. Букетова? Беспристрастный историк должен будет учесть одно обстоятельство, решительно повлиявшее на поведение ведущих участников Кливлендского собрания. То был страх многих, во главе с митр. Феофилом, потерять некоторые богатые и многолюдные карпато-русские приходы, якобы готовые, в случае сохранения существовавшего канонического положения, войти в подчинение «патриаршему» экзарху. Был ли то проведенный кем-то умелый маневр, или действительно подобная угроза реально висела в воздухе, несомненен факт, что в силу именно этого застращивания подвигнуты были руководители Кливлендского собрания на отказ от канонического порядка, так хорошо уже слагавшегося в Сев. Америке в течение ряда последних лет – попав тем самым в западню, расставленную большевиками.

Работали они, конечно, не своими руками. Вместе с тем, прикрыта была или, лучше сказать, вдаль отведена перспектива непосредственного подчинения Москве, будучи задрапирована ближайшей заманчивой перспективой: получения автономии. Известная «записка пяти», оказавшая несомненное воздействие на участников Кливлендского собрания, имела именно эту цель. Более трезво смотрел на вещи А. В. Карташев, который, будучи одним из давних вдохновителей заграничного раскола, вместе с тем, ощущал отталкивание от Москвы. «Ждать от Москвы милостивого дарования демократической конституции на бесконтрольное самоуправление – эта НАИВНОСТЬ явно не к лицу искушенным в политике профессорам-публицистам», писал он в «Церк. Вестнике Западно-европейской епархии» (апр. 1947 г). В свою очередь, А. В. Карташев толкал американцев на парижский путь зависимости от Константинопольской патриархии. Так или иначе, но тут ясно одно: политика занимала тут ведущее место, а не интересы Церкви. Прямыми же или боковыми путями, вела она – к Москве.

Не может быть без внимания оставлена и напряженная деятельность, проявленная на Соборе архим. Иоанном (кн. Шаховским), который, в качестве «гостя», предпочел действовать в Кливленде за кулисами. В письме к митрополиту Анастасию от 12–25 августа 1947 года, он, к тому времени «за «заслуги» свои возведенный в сан епископа, отмечал, что в Кливленде был «в качестве гостя, ибо отпуск канонический я получил от Митр. Владимира лишь перед самым собором и только тогда смог формально войти в клир Сев.-Американской Митрополии …» Давая в том же письме неверное освещение и происходившему на собрании, он бросает многоговорящую фразу: «Ни одной политической нотки просоветского направления я не заметил, но резко политические антисоветские выступления были …» Нравилось ему то, что председательствовали на собрании, именовавшемся церковным собором, иереи и миряне. Настоящим председателем, по его словам, продолжал быть митрополит Феофил, от которого все исходило. «Но инструментальным рупором его являлся мирянин (или иерей), опытный в ведении прений…» – так истолковывал он механизм Кливлендских заседаний. Открыто проявляя в Кливленде радость по поводу разрыва митрополии с Зарубежною Церковью и считая это важнейшим достижением тамошнего собрания, он через пол года – 2 мая 1947 г. – писал Митрополиту Анастасию: «С утешением прочитал я строки Вашего письма, перед отъездом из Калифорнии полученного мною, о том, что «наш долг умягчать болезненную остроту» явлений подобному «новому американскому расколу» и «молить Небесного Кормчего о том, чтобы Он скорее запретил буре и ввел корабль в тихую пристань». Да, так думаю и я, Ваше Высокопреосвященство». И это писалось тем иерархом, который в последующие годы делал все для закрепления раскола и распространения его, начиная с Южной Америки, где он дошел до того, что демонстративно возвел запрещенного митрополитом Анастасием иеромонаха в сан игумена.

Все эти иллюстрации свидетельствуют достаточно ярко о той замысловатой «политике», которая определила судьбу Кливленда. Крушение испытала американская митрополия, возглавляемая митрополитом Феофилом.

Особенно поражает тот перелом, который произошел в поведении митр. Феофила. Оно разительно изменилось в Кливленде, по сравнению с тем, что мы видели ранее. Создается впечатление, что он попал в расставленные для его уловления сети. О наличии таковых как будто свидетельствует документ, оглашённый в «Православной Руси» от 15–28 ноября 1947 года (№19) и ниже нами воспроизводимый.

Редакции «Православной Руси» был представлен фотостат письма известного и весьма влиятельного в кругах митрополии профессора своему другу.

Так как это письмо совершенно ясно приоткрывает закулисные пружины «Кливлендского действа» и показывает, кто является подлинным хозяином митрополии, приводим его в точности, за которую ручаемся, лишь с заменой фамилий действующих лиц их инициалами:

«Дорогой Η. Н., большое Вам спасибо за справку, а еще большее за Вашу блестящую церковную акцию. От Б. мы знаем, что она произвела сильное впечатление на митрополита. И это было очень кстати. Карловцы было его совсем облепили и переварили. Он передал Виталию все предсоборные дела и даже на малом архиерейском соборе (4-х) осудил нашу записку пяти. Знаете ли Вы это? Но Б. уверяет, что митрополит с удовольствием освободился бы от Карловцев, если бы не боялся остаться в пустоте. Мы здесь (т. е. «четверо») совсем было отчаялись в победе на соборе, но Монтреаль нас сильно подбодрил. Если большинство за нами (как уверяет Б.) и если удастся сорганизоваться на соборе, то, может быть, удастся провести нашу линию (с отколом Карловацких архиереев). Вероятно, ни мне, ни 3. на соборе не дадут слова (мы не делегаты), хотя здесь еще можно побороться.

Т. поехать не может, так как у него серьезная операция. Вам с Б. выпадает главная роль (я, конечно, приеду). Но надо будет держаться тактично, выдвигать протоиереев и ничем не задевать митрополита. И в то же время демонстрировать силу, т. к. канонические и моральные аргументы на него мало действуют. Жалкая это фигура! Надеюсь, что это письмо останется между нами. Не показывайте никому даже из близких.

16 ноября 46 г. Преданный Вам («один из четырех»).

Письмо это было написано за 13 дней до Кливлендского собора и по нему Собор был разыгран, как по нотам. Впрочем, самый план был выработан заранее, и о нем писали из Парижа еще за четыре месяца до Собора.

О наличии внешнего гнета, определявшего поведение митрополита, как будто свидетельствует и дальнейшее его поведение. Не имел он мужества и силы вырваться из тенет и твердо стать снова на «фундамент» твердый, на котором он было укрепился по возвращении в 1935 году из Сремских Карловцев, по достижении там благого единения. Но душа его стремилась к утраченному. В частности, тянулась она по-прежнему к Первосвятителю истинной Церкви, который, в свою очередь, не оставлял митр. Феофила своим благостным вниманием. Не свидетельствуют ли о таком умоначертании митр. Феофила нижеприводимые письма его?

Митрополит Феофил 14 февраля 1947 года писал митрополиту Анастасию:

Ваше Высокопреосвященство Милостивейший и Богомудрый Архипастырь и Первоиерарх.

Великим утешением было Ваше Богоявленское ко мне письмо, и я глубоко проникнут его добрым содержанием и благим советом. Духовный Ваш опыт в эти замысловатые дни находит возможность открыть средство и меры к решению столь переплетенных обстоятельств, вытекающих из решения Кливлендского Собора.

Вполне ясно смотрю на лучшее будущее, каковое придет с преходом от одного к другому открытию новых здоровых мыслей и чувств. Итак, оставлю испытанному лекарю – мирному времени» …

23 апреля 1947 года митрополит Феофил писал из Нью-Йорка:

Христос Воскресе.

Высокопреосвященнейший Владыка Первоиерарх и Милостивейший Архипастырь.      

Воскресший Христос, прославившийся своим Воскресением прославляет и верных сей Его славе, в сонме их и Ваша Святыня за творимое благо собирание Зарубежной Руси. – Так да просветится свет Твой пред человеки.

Усердно благодарю за доброе братское пасхальное приветствие, которое я получил сегодня и радостно взываю и отвечаю «Воистину Воскресе».

Воскресший Христос посреде нас есть и будет.

Ваш покорный послушник и сослужитель

† Митрополит ФЕОФИЛ.

Показательно письмо, отправленное 28 января 1947 г. митрополиту Анастасию архиепископом Леонтием, свидетельствующее об охватившей его растерянности после содеянного и о страхе остаться в меньшинстве, если Москва, согласившись с принятым в Кливленде решением, включит в состав митрополии тех иерархов в Сев. Америке, которые и раньше ей подчинялись.

Приветствую Вашу Святыню с Новолетием и праздниками, почти уже прошедшими. От всего сердца желаю здоровья и всякого преуспеяния в делании Вашего Высокопреосвященства на благо православных русских в Зарубежьи.

Письмо Ваше от 17–30 декабря 1946 года получил. Ласковостью оно своею тем более меня согрело, чем менее я от Вас заслужил милости такой и благосклонности. Опасаюсь, что кто-то преувеличил значение моего выступления на Кливлендском Соборе. Мне просто совестно, что мои бывшие воспитанники Семинарии, ныне пастыри Русской Православной Церкви, так сильно склонились, вслед за массою, в сторону признания святейшего Патриарха Московского, не взирая на ясные указания действительности о его более нежели подчиненном положении в СССР. Но масса была настроена весьма оппозиционно к нынешнему нашему положению связи с Заграничным Синодом …Выходом оказалось сохранение автономного существования – как для Патриархии, так и для Синода. Доводы не действовали. Резолюцию не расчленяя голосовали, что дало решительное большинство голосов в пользу духовного подчинения Московскому священноначалию, в лице Патриарха, – признания Всеамериканских Церковных Соборов высшей инстанцией для внутреннего самоуправления и к отказу от административной связи с Заграничным Синодом. 187 за эту резолюцию и 61 голос против нее.

Настроение после Кливлендского Собора продолжает быть нервным. Протоколы Собора еще не прошли наши инстанции – Митрополичий Совет и утверждение Владыкой Митрополитом Феофилом. Только 16 января М. Совет принял от Соборного Секретариата точный текст (на двух языках, Протоколов). О посылке в Москву еще будет речь после утверждения Владыки Митрополита. Между тем «Патриаршая Церковь» в Америке собирает уже свой «Собор» в Нью-Йорке в Феврале (12-го). Вл. Адам разъезжает, агитируя в пользу своей «Карпаторусской» епархии. Газеты стараются – одни – галицко-карпаторусского типа – стремятся поддержать «своего» земляка – Архиеп. Адама (недавно вернувшегося из поездки в СССР), другие – ограничиваются нападками на «Карловчан».

Меня считают обычно идеологом направлений и всячески вызывают на выступления в печати по переживаемому церковному моменту. Мне как раз, в этом смысле, не весьма удачно складываются обстоятельства. Во-вторых – смерть двух старейших, добрейших и ближайших лиц в нашей миссийной семье, – протопресвитера Иоанна Недзельницкого и о. архимандрита Тимона (скончались один за другим – 22 и 23 ноября м. года), – весьма меня поразила: слишком они были близки мне в течение свыше 35-ти лет по службе и по литературной и административной деятельности. Погребение одного пришлось совершать до Кливлендского Собора, а второго после него, так что я все время жил под впечатлением сей горестной утраты даже в часы Собора. Во-вторых, сильная простуда, полученная на погребении 30 ноября (о. Тимона), уложила меня в постель и выбила из колеи обычной жизни почти на три седмицы. Затем рождественские Святки захватили полностью и службами и посетителями и выступлениями на новогодней встрече и елке и т. п. приемах… Совершались перемещения, которые также отвлекали внимание и энергию… Наконец, не столь удобно было анализировать перед всеми в печати происходящее внутри Церкви. Так что от печатного выступления я воздержался доныне.

Однако вести (из праздничных писем) о возможности новых разделений в высшей американской церковной среде побудили меня разослать нечто вроде циркулярного письма по адресам наших Владык с призывом воздержаться от разделений, в виду необходимости сохранить свои духовные силы, ради той самой автономности нашей Церкви в Америке, о которой ходатайствовать указал Всеамериканский Церковный Собор. Копию такого «циркуляра» присоединяю тут же.

Обрубление канатов с двух сторон, отчаливание от обоих берегов (выражаясь фигурально) влечет многие затруднения. Но если уже на эту точку зрения стал весь Собор, то это какой-то сдвиг большой. В особенности, если вспомнить, что на Детройтском Соборе 1924 года даже слово «автономия» казалось каким-то пугалом… В своем письме я с уверенностью заключал, что и Ваше Высокопреосвященство, как Председатель Заграничного Собора, ОТПУСТИТ нас на автономное существование, если усмотрит нашу целокупность в устремлении к одной идее самосохранения на чужбине… Не знаю, насколько дадут веры моим словам собратья-Владыки.

Поднимающаяся волна «карпатороссизма» (поддержанная будто бы Об-вами Взаимопомощи, так что фактически на Соборе февральском не приходы, а братства будут играть доминирующую роль, а они у нас преимущественно из карпаторусских выходцев…) приведет – ДУМАЕТСЯ – к результатам признания той же автономности – отчасти из боязни политических осложнений братств с администрацией и т. п. силами внутри страны, а еще потому, что, при желании дать первое место в Митрополии своему земляку Вл. Архиепископу Адаму, превозможет желание дать «Карпаторусскому Иерарху» не меньше титула, какое имеют «Россияне», т. е. и Вл. М. Феофил и Вл. Экзарх. Словом, все возможности за появление Карпаторусского МИТРОПОЛИТА с правами автономными для него и его епархии (с Вл. Экзархом отношения, по всем данным, не важны и посещение Галиции и Закарпатья дало Вл. Адаму данные не весьма благоприятные в смысле желания подчинения Москве, тем более и по характеру он не склонен гнуть слишком шею свою перед кем-л.).

Разделение наше внутри епископата в Америке было бы губительным во всяком смысле. Для Вашего Высокопреосвященства могу даже прибавить то еще соображение, что, при нашей здесь автономности, включение – в случае соизволения на нее из Москвы, но с прибавкой иерархов «Патриаршей Церкви» (и это возможно), наличие так называемых «Карловацких Владык» дает равновесие сил в иерархии, которое потеряется при отказе или отходе их.

Одним словом, стремление здесь наше направлено к удержанию «статус-кво» всякими способами. Мы не вступаем ни в какие политические и догматические оценки правительства СССР, а имеем в виду наиболее нашу молодежь, которая стремится быть «американцами» и в церковно-административных отношениях, ничего не имея против признания духовной близости ни в направлении Церкви внутри СССР, ни за пределами СССР, т. е. в Зарубежьи.

Все унаследованное от прежнего времени мы стремимся удержать за собою, уже как «ситизены» американские. Сюда входят и титулы и канонические привилегии и строй управления. Если Патриархии желательно будет сохранить «экзарха» как своего представителя на «всякий случай», то, по-видимому, Американская Православная Русь и на это согласится, но от самоуправления не откажется, ради, быть может, престижа своего, как «Американская».

Вот то, что считаю необходимым сообщить Вашему Высокопреосвященству, повергая Вам, как Первосвятителю Зарубежья, свои думы и мнения, а вместе сыновнюю любовь и признательность за ласку и милостивость ко мне.      ,

Прошу Святительских молитв Ваших о моем недостоинстве и остаюсь с любовью и совершеннейшим почтением смиренный

†Леонтий, Архиепископ Чикагский и Миннеапольский.

Письмо это показывает, в какой мере соображения практические, в значительной мере определившие поведение кливлендских решений, оставались руководящими и для архиепископа Леонтия. Произведенное в Кливленде нарушение канонов нисколько, по-видимому, его не волновало. Равнение по молодому поколению – вот для него главное. Не задумывался он над тем, что главным было, напротив то, чтобы, не потакая молодежи, так терпимо, по его словам, настроенной в отношении московской «патриархии», вывести ее на настоящий церковный путь. Озабоченный тем, что на собрании безоговорочных сторонников «патриарха» должны будут «играть доминирующую роль» братства, а не приходы, он, словно, забывает о том, что и в Кливленде ведущая роль принадлежала мирянам.

Высказывания же архиеп. Леонтия о нежелательности «обрубления канатов» и о желании сохранения, в составе вновь созданной в Кливленде церковной организации, «так называемых «Карловацких владык», необходимо сопоставить со следующим письмом архиепископа Виталия, напечатанном в «Прав. Руси» (№5, апр. 1947 г.).

Прошу опубликовать в «Правосл. Руси» нижеследующий, полученный мной документ об исключении меня из состава Северо-Американской Митрополии, возглавляемой Митрополитом ФЕОФИЛОМ:

Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Архиепископу Виталию, Бронкс, Нью-Йорк. Марта 28-го дня 1947 г.

Ваше Высокопреосвященство.

Согласно Определения Собора Епископов, состоявшегося 19-го Декабря 1946 года, подтвержденного Постановлением соединенного заседания Собора Епископов и Митрополичьего Совета, от 27 Марта 1947 г. ввиду непризнания Вами постановлений Всеамериканского Церковного Собора в Кливленде, признано считать Вас выбывшим из состава возглавляемого мною Северо-Американского Митрополичьего Округа.

Сообщая Вам о сем, прошу Вас уведомить меня о получении сего извещения.

Вашего Высокопреосвященства покорный богомолец

Митрополит Феофил.

Считаю долгом с своей стороны пояснить, что мне неизвестно, из кого именно состояли упоминаемые в приведенном документе собрания 19 декабря 1946 года и 27 марта 1947 года. Я не только не был позван для объяснений, но и узнал об этих заседаниях только из указанного письма.

Постановления Кливлендского собора не были рассмотрены Совещанием Епископов, как того требует утвержденный Архиерейским Собором и официально опубликованный в Русско-Американском Вестнике – наказ и вообще Владыка Митрополит на все мои попытки обменяться с ним мнениями по данному вопросу ответил отказом.

Очень печально, что 12-летния наши усилия объединить Заграничную Русскую Церковь потерпели неудачу, и Американская ее часть совершенно обособилась и обращается по примеру Польской, явочным порядком в автокефалию.

Однако, невзирая на это, наш Архипастырский долг повелительно понуждает нас под руководством Русского Архиерейского Синода заграницей продолжать по-прежнему работать на объединение свободных частей Русской Церкви и в дни испытаний не отступать от Её тысячелетнего пути, непрерывно идущего от времен святого Владимира.

1 апреля 1947 года.

† АРХИЕПИСКОП ВИТАЛИЙ.

Мы видели, что 19 декабря – за месяц до письма архиеп. Леонтия, – обрублены были «канаты» им и другими иерархами, подчинившимися «патриарху» Алексию.

Архиерейский Синод, ознакомившись с положением, создавшимся в Сев. Америке, вынес 4 марта 1947 года единогласное постановление:

Возобновить в Северной Америке и Канаде временно приостановленную (по случаю объединения со всей Заграничной Русской Церковью и принятия «временного положения» Американским Митрополичьим Округом) деятельность Соборной Православной Русской Церкви в Сев. Америке и Канаде, инкорпорированной в 1934 году чартером в Нью-Йорке и в Сан-Франциско;

2. Назначить Представителем Архиерейского Заграничного Синода в Соединенных Штатах и Канаде Архиепископа Восточно-Американского и Джерзиситского Виталия.

14/27 и 15/28 мая 1947 г. в Св. Троицком монастыре в Джорданвилле состоялось совещание архиереев юрисдикции Русского Архиерейского Синода в Сев. Америке и Канаде. В нем приняли участие Архиепископ Виталий, Управляющий Северо-Американской и Канадской епархией, Архиепископ Иоасаф Канадский и Эдмонтонский, Архиепископ Иероним Детройтско-Кливлендский и Епископ Серафим, Настоятель Св. Троицкого монастыря. Архиепископ Тихон Западно-Американский и Сеаттлийский, не имевший возможности прибыть за отдаленностью местожительства и неотложностью местных дел, прислал свой письменный отзыв от 9/22 мая по вопросам, изложенным в повестке совещания.

Пункт II постановления Совещания изложен так:

п. II. Архиепископ ВИТАЛИЙ предложил иметь суждение по существу решений Кливлендского Собора. После обмена мнениями по сему вопросу единодушно высказали нижеследующее.

Со времени Кливлендского Собора к настоящему дню прошло уже шесть месяцев. Мы, епископы, сохранившие верность Архиерейскому Синоду заграницей, хотя на самом Соборе и заявили протест против его резолюции, но до сего времени воздерживались от открытой оценки упомянутой резолюции по ее существу. Мы выжидали, какое направление получит церковная жизнь. Ныне же, когда мы объявлены исключенными из состава митрополии за свое несогласие с постановлениями Кливлендского Собора, а самые эти постановления неуклонно проводятся в жизнь, перестраивая церковную жизнь в Америке на новых началах, мы считаем себя обязанными высказать свое правдивое суждение по сему вопросу, дабы исполнить свой Архиерейский долг пред Богом и Св. Церковью и сохранить неповинной свою совесть

Ненормальность положения с решениями Кливлендского Собора видна прежде всего из того, что, несмотря на истечение 6 месячного срока, постановления эти официально нигде не объявлены, не сообщены всем епископам и ими не подписаны, не представлены Архиерейскому Синоду и о них известно только из неофициальных источников. Между тем постановления эти энергично проводятся, и жизнь Русской Православной Церкви в Америке коренным образом перестраивается. Установлены сношения телеграммами и другим способом с Московской Патриархией, введено в церквах Митрополии поминовение Московского Патриарха Алексия за богослужениями, прекращены сношения с Русским Заграничным Архиерейским Синодом, и епископы, заявившие свой протест на Кливлендском соборе, объявлены исключенными из состава Митрополии. Таким образом, документ, никем официально не обнародованный в Церкви, энергично проводится в устроении церковной жизни.

Далее изложен приводившийся выше текст резолюции Кливлендского собора. Следует затем:

Прежде оценки этого постановления по существу его содержания мы должны указать на те весьма важные нарушения Наказа Собору, с которыми принята эта резолюция и которые делают ее не имеющей законной силы.

Согласно параграфа 37 Наказа Собору (№ 1 «Русско-Американского Православного Вестника» за 1946 год) все решения Собора могут принять законную силу лишь после одобрения их Совещанием епископов. Такое положение Наказа находится в полном согласии с каноническими правилами, с практикой Соборов во всей Православной Церкви, с порядком ведения дел на великом Московском церковном Соборе 1917–16 и с порядком, установленным в Северо-Американском Митрополичьем округе, согласно постановления Чикагского собора в 1936 году. Это постановление оставляет за архиереями право быть высшей инстанцией по отношению к постановлениям Собора (Протокол № 3 Деяний Архиерейского Собора Русских Православных Епископов в Северной Америке за 1936 год).

Право и обязанность епископов утверждать решения Соборов вытекает из основного принципа устроения Православной Церкви, по которому со времени основания Церкви власть и ответственность за Нее вручена Апостолам и их преемникам-епископам. Поэтому, хотя на Кливлендском Соборе прежде принятия вышеприведенной резолюции, по предложению протоиерея И. Пиштея, открытым голосованием, большинством голосов и было решено лишить впредь епископов этого права, но такое решение является совершенно незаконным и не может иметь никакого церковного значения, как ниспровергающее основной принцип устроения Христовой Церкви и находящееся в явном противоречии с практикой всей Вселенской Православной Церкви на всем протяжении ее исторического существования.

На основании изложенного только те решения Кливлендского Собора могли иметь законную силу, которые были бы одобрены совещанием епископов. Между тем вышеприведенное постановление ни до его принятия большинством голосов, ни после принятия на общем собрании Собора, не было рассмотрено и обсуждено всеми присутствовавшими епископами. Мы же немедленно после принятия его общим собранием, заявили против этого постановления свой письменный протест, как постановления противоканонического и вредного для Церкви.

Обращаясь к оценке резолюции по существу ее содержания следует отметить, что помимо своей антиканоничности, в ней содержатся существенные внутренние противоречия и она не имеет логического единства мысли.

Так, в резолюции выражена мысль о необходимости «сохранить полную автономию, существующую в настоящее время». До настоящего времени в Северной Америке существовало правильное устроение церковной жизни под каноническим главенством Русского Архиерейского Синода заграницей, которое обеспечивало церковной жизни в Америке мирное процветание и плодотворное развитие. Высказав эту мысль о необходимости «сохранить полную автономию, существующую в настоящее время», резолюция в дальнейшей своей части коренным образом изменяет «существующее положение» установлением новых доселе неизвестных отношений с Московской Патриархией и односторонне порывает свое подчинение Архиерейскому Синоду, который кроме добра и пользы ничего плохого Американской Церкви не принес. Далее, в резолюции изложена просьба, обращенная к Московскому Патриарху, «воссоединить нас в духовное лоно и пребывать нашим духовным Отцом» и одновременно с этим изложено обращенное к тому же Патриарху требование о признании полной самостоятельности Американской Церкви. Самое понятие «духовного возглавления» не существует и всякое возглавление обязательно влечет за собою установление той или иной зависимости. Между тем резолюция, желая иметь от Московской Патриархии «духовное возглавление», не желает иметь никаких обязательств. В дальнейшем изложении резолюция входит в противоречие и с этим своим заявлением, трактуя о «священноначалии Патриаршем», «несовместимом со священноначалием Заграничного Синода». Далее в резолюции, по-видимому, сознательно смешаны понятия «автономии» и «автокефалии». В резолюции употреблен термин «полная автономия», св. канонам совершенно не известный, которым прикрывается стремление к фактической автокефалии.

Желая получить «духовное возглавление» со стороны Московской Патриархии, резолюция далее говорит о том, что «нашей высшей законодательной инстанцией должны оставаться наши всеамериканские периодические соборы». Такой строй церковной жизни, при котором высшая законодательная власть будет принадлежать церковным соборам, составленным в громадном большинстве из клириков и мирян, где епископам принадлежат лишь единичные голоса, будет уже совершенно не православным. Не только в Православной Церкви за всю историю ее существования такой строй никогда не применялся, но и в инославных Церквах и даже в демократических конституциях решения законодательных собраний контролируются особыми высшими органами. Кливлендская же резолюция предоставляет высшую власть в Церкви случайному собранию клириков и мирских людей, без всякого высшего регулирующего контроля.

По вопросу об установлении сношений с Московской Патриархией следует указать на то, что Архиерейский Собор и Синод Русской Православной Церкви заграницей, при участии представителей Американской Митрополии, имел неоднократные суждения, причем с полной беспристрастностью и объективностью подтвердил тот факт, что Московская Патриархия в настоящее время не имеет необходимой для церковной жизни свободы и является политическим орудием в руках безбожной власти. Поэтому, сношения с нею и какое бы то ни было признание ее до освобождения Русского народа от безбожной коммунистической власти невозможно. Такое признание открывает лишь путь политической агитации через Церковь, разрушает церковную жизнь и роняет авторитет Церкви. По этой причине мы не можем согласиться на какое бы то ни было возглавление со стороны Московской Патриархии и по долгу нашего Архиерейского служения заявляем, что в настоящее время единственная возможность сохранить Русское Православие в неповрежденном виде зарубежом, это быть объединенными вокруг Архиерейского Синода, как высшей церковной власти.

Кроме того, считаем своим долгом присоединить, что мы, архиереи Русской Православной Церкви заграницей, при нашем посвящении в архиерейский сан давали присягу на верность Архиерейскому Синоду и нарушить эту присягу мы не можем. Это было бы с нашей стороны клятвопреступлением.

Обязательство отношения к Архиерейскому Синоду, как к высшей церковной власти до восстановления нормальной жизни в Москве, дала и вся Русская Православная Церковь в Северной Америке, подписав в 1936 году в лице Митрополита Феофила «Временное положение об управлении Русской Православной Церковью заграницей» и затем приняв это «Временное положение» на Всеамериканском церковном соборе в Нью-Йорке в 1937 году.

Кливлендский Собор, по вопросам, выходящим из пределов автономии, сообразуясь с действительными потребностями Американской церковной жизни, мог высказать свои пожелания, которые Архиерейский Синод рассмотрел бы как всегда со всяким благожелательством. Порывать же односторонним решением свое административное подчинение Архиерейскому Синоду, с точки зрения церковных понятий, Американский Митрополичий Округ не мог и не должен был, так как Архиерейский Синод ни в чем не нарушил своих обязательств и не сделал ничего плохого для Американской Церкви.

НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО, мы, по долгу Архиерейского служения и присяги, должны признать, что решения Кливлендского Собора являются противоканоничными, не имеющими церковной силы и поэтому они не могут быть источником для созидания церковно-канонических или гражданско-правовых норм для русской церковной жизни в Америке.

Эти обстоятельства и понудили Архиерейский Синод для сохранения в чистоте и неповрежденности Русского Православия в Северной Америке и Канаде возобновить деятельность Православной соборной Епархии и назначить Архиепископа ВИТАЛИЯ представителем Архиерейского Синода. Архиепископу Виталию и поручено организовать русскую православную жизнь в Северной Америке и Канаде на исторически преемственных и церковно-канонических началах без участия епископов, отрекшихся от Русской Православной Церкви заграницей.

Настоящее Епископское Совещание Архиерейского Синода принимает к своему неуклонному руководству и исполнению и ОПРЕДЕЛЯЕТ:

1) «Духовное возглавление» Московской Патриархии при настоящем порабощенном ее положении мы признать не можем;

2) Признание общих собраний церковных соборов в Америке самих по себе за высшую церковную законодательную и административную власть противоречит самой природе устроения Св. Православной Церкви, которая управляется преемственно от Апостолов епископами, ответственными пред Богом и Церковью;

3) Разорвать беспричинно административную связь с нашим Зарубежным Первоиерархом Митрополитом Анастасием и с Архиерейским Синодом, на верность которому мы присягали и по отношению к которому дал обязательство Митрополит Феофил, не только с точки зрения христианской, но и с точки зрения общечеловеческой морали невозможно.

Подробно изложив наше отношение к постановлениям Кливлендского Собора и сделав необходимые выводы, мы надеемся, что при спокойном их обсуждении эти бесспорные положения будут приняты каждым беспристрастным человеком.

Подлинный протокол подписали:

Архиепископ ВИТАЛИЙ.

Архиепископ ИОАСАФ.

Архиепископ ИЕРОНИМ.

Епископ СЕРАФИМ.

Архиепископ ТИХОН.

Последний лично неприсутствовавший на Совещании, но присоединивший свою подпись.

Показательным для тогдашнего настроения части русской православной паствы в Сев. Америке является следующее обращение к митрополиту Анастасию, в копии сообщенное митрополиту Феофилу и архиепископу Виталию.

Ваше Высокопреосвященство Глубокочтимый Владыко.

Митрополичьим Округом и Синодом Русской Зарубежной Церкви, Церковно-Приходской Совет Церкви во имя Казанской Иконы Божией Матери в Си-Клифе, Нью-Йорк, считает своим долгом доложить Вашему Высокопреосвященству, что новое разъединение в недрах нашей русской, свободной от большевистского гнета, церкви, глубоко смущает нашу религиозную совесть, – тем более, что следствием такого расхождения является разделение в среде наших Американских Владык, в среде духовенства и в среде мирян.

Сильно обеспокоены мы и тем обстоятельством, что новое разъединение наступает в то время, когда, с одной стороны, страшная опасность со стороны богоборческого коммунизма надвигается вплотную на весь христианский мир, с другой же стороны происходит накопление сил для защиты христианского мира, христианской культуры и самой Церкви Христовой.

Особенно болезненно ощущает это положение наш приход, поскольку приход этот – новый, и большинство наших прихожан только недавно подошли вплотную к церкви, объединившись вокруг созданной ими православной общины в Си-Клифе. В нашем молодом приходе мы предпочли бы даже не обсуждать тех обстоятельств, которые приводят к расхождению, дабы такое обсуждение не привело к острому, и, может быть, губительному для нашего прихода разногласию. Не столь значительно, чем именно этот разрыв вызывается, – сколько то обстоятельство, что он приводит к умалению церковной власти вообще и престижа самой Православной Церкви.

В виду изложенного, Церковный Совет единогласно умоляет Ваше Высокопреосвященство сделать с Вашей стороны, все, что в Ваших силах, для возвращения к единству свободной Русской Церкви за рубежом.

Церковный Совет Церкви во имя Казанской Божией Матери в Си-Клифе, Нью-Йорк.

На это обращение последовал ответ митрополита Анастасия от 10/23 июня 1947 г.:

Я получил Ваше обращение от 22 мая с. г. и вместе с Вами глубоко скорблю о происшедшем новом церковном разделении в Американской Церкви.

Много сил было приложено и нами и Высокопреосвященным Митрополитом Феофилом в свое время для того, чтобы восстановить нарушенное ранее единство в Американской Церкви. С помощью блаженно почившего Патриарха Сербского Варнавы Американская Церковь достигла объединения, как внутри, так и со всей Русской Зарубежною Церковью. Письма и заявления Митрополита Феофила перед последним Всеамериканским Собором подчеркивали ценность этого единства и исповедовали те именно взгляды относительно нынешнего состояния Московской Патриархии, которые приняты всей иерархией нашей Церкви. Тем более болезненным для нас явилось неожиданное решение Кливлендского Собора о разрыве с Архиерейским Синодом.

Ныне мы не в силах прекратить разделение, которое не нами вызвано, как ни тяжело переживается оно нами. Но если бы Господь возвратил отошедших от нас к тем началам, какие исповедовались ими вместе с нами до Кливлендского Собора, то мы были бы счастливы, ибо единство и мир в нашей среде особенно нужны пред лицом угрожающей всему миру опасности от лица коварного врага-безбожного коммунизма.

Последнему мы должны противопоставить безбоязненное и открытое обличение распространяемого им зла и твердое исповедание истины, что Церковь Христова не может быть связана никакими компромиссами со злом, ибо иначе перестала бы быть Столпом и Утверждением истины. В этих убеждениях да укрепит Господь и Ваш приход, помогая Вам в любви и мире совершать свое спасение.

Как разнятся эти мудрые и проникновенные слова Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви относительно вреда, причиненного новым церковным разделением, и невозможности компромисса с коммунизмом, со сказанным 11/24 мая 1947 г. при наречении епископом, архимандритом Иоанном (кн. Шаховским), так много сделавшим для этого разделения. «Я радуюсь», говорил он, «что последний Всеамериканский Церковный Собор сыновне поклонился трудам и подвигу Русской Церкви в лице ее Первоиерарха, Патриарха Московского и всея Руси».

Для каждого, знавшего происходившее в России, ясна была и тогда прямая зависимость «патриарха» Алексия от советской власти и личная тесная связь его со Сталиным.

Понималось это и поставившим еп. Иоанна митр. Феофилом, за полгода до этого провозгласивших Церковь в сов. союзе «беспатриаршей».

Трудно было иерархам, не оставившим канонического пути, восстанавливать вновь Соборную Церковь. В ряде приходов, ими ранее основанных, но оказавшихся потом в епархиях других епископов, были поставлены единомышленники последних, с ними и оставшиеся после Кливлендского раскола. В № 6 «Прав. Руси» от 1–14 мая 1947 г. напечатано было следующее обращение архиепископа Виталия:

Не имея возможности ответить лично всем поздравившим меня с Светлым Праздником Воскресения Христова, прошу напечатать на Ваших страницах мой общий ответ:

ВОИСТИНУ ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Благодарю Вас за память, поздравления и благопожелания. Все это для меня очень дорого, особенно в настоящие трудные для меня дни. Внимание Ваше и приветствие меня утешило.

12 лет стараний, труда, уступчивости, только бы сохранить неповрежденность, свободу и единство нашей Русской Церкви. Казалось, так было это уже близко и такой печальный результат! Наша Американская свободная часть Русской Церкви самая многолюдная, самая сильная и богатая решается или пойти под команду большевиков, или под камуфляжем «автономии» совершенно оторваться от Матери-Церкви и переродиться в «протестантство восточного обряда». А мы достигнутое нами довольство и мирские связи предпочитаем Божией Правде и нашему прямому долгу; все это видят, и никто громко не скажет. Вот почему теперь так дорог всякий голос не только открытого исповедника, но и тайного Никодима. Сугубо благодарю и благожелаю Вам. Нас, может быть, мало, но с нами Божия Правда.

ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ ХРИСТОС!

Ваш всегдашний богомолец Архиепископ ВИТАЛИЙ.

В Москве же в это время подготовлялась поездка лица, долженствовавшего закрепить принятое в Кливленде новое положение, с подчинением «патриарху». Патриарший экзарх, митр. Вениамин, получил в Нью-Йорке 14 марта телеграмму от «патриарха» Алексея: «Письмо от конца февраля с приложениями получил. Повторяю свое искреннее благожелательное отношение к кливлендскому решению. Уверен, что близкий приезд митрополита Григория послужит прочному миру. Приветствую вас и митрополита Феофила и собратьев епископов. Братии благословение».

В № 8 «Р. А. П. В.» (август) 1947 г. было напечатано:

17-го июля с. г. в Соединенные Штаты Америки прибыл Представитель Патриарха Московского и Всея Руси Митрополит Григорий, Ленинградский и Новгородский. Иерарх был встречен на аэродроме нашей Северо-Американской Митрополии.

По православному обычаю, Митрополиту Григорию было предложено посетить наш Свято-Покровский Кафедральный Собор и когда он согласился и туда прибыл, – был отслужен благодарственный Господу Богу молебен.

Затем Митрополит Григорий пожелал видеть Митрополита Феофила.

Первосвятитель наш еще в Июне отправился в Канаду для обозрения наших приходов и для совершения богослужений и находился далеко на западе, подле Тихоокеанского побережья. Поэтому, вместо себя, он назначил Преосвященного Антония, Епископа Монтреальского и Восточно-Канадского, с поручением – встретиться с Митрополитом Григорием и передать ему Постановление 7-го Всеамериканского Церковного Собора в Кливленде, где сказано о признании Святейшего Патриарха Алексия нашим Духовным Главой, но под условием признания им полной автономии Русской Православной Церкви в Америке, и добавлено, что Митрополичий наш Округ готов и дальше ждать, если Святейший Патриарх еще не сможет дать просимого.

Для более успешного выполнения задачи, указанной Владыкою Митрополитом Феофилом, было созвано на 7-ое Августа с. г. Чрезвычайное Собрание Митрополичьего. Совета, под председательством Преосвященного Владыки Антония, с участием Преосвященного Иоанна, Епископа Бруклинского, как представителя Архиерейского Собора нашей Русской Православной Церкви в Америке. На этом Заседании Митрополичий Совет изложил в пунктах сущность нашей Северо-Американской автономии, как она в жизни уже проводится и впредь должна проводиться, и высказал условия, признание коих со стороны Патриархии необходимо для укрепления Русской Православной Церкви в Америке.

С благословения нашего Первосвятителя – Митрополита Феофила – эти постановления были в Митрополичьем Совете Митрополиту Григорию прочитаны и с ним обсуждались. А на следующий день, уже в виде документов, были официально Патриаршему Послу вручены.

В газете «Новое Рус. Слово» от 24 июля 1947 г. подробно описывался приезд 17 июля в Нью-Йорк митрополита ленинградского (!) и новгородского Григория (Чукова), сопровождавшегося личным секретарем «патриарха» Л. Н. Парийским. В тот же день описание того же дано было в сан-францисской газете «Новая Заря». Последняя сообщала:

… Высшие представители русского православного духовенства, находившиеся в этот день в Нью-Йорке, собрались на аэропорте для встречи высокого гостя. Митрополит Феофил был представлен архиепископом чикагским и миннеапольским Леонтием, которого сопровождали юрисконсульт митрополичьего округа Р. М. Аркуш и члены митрополичьего совета протоиереи о. Иосиф Дзвончик, о. Иосиф Пиштей и о. Иоанн Козицкий. Экзархат московской патриархии был представлен экзархом митрополитом Вениамином, архиепископом филадельфийским и карпаторусским Адамом, архиепископом нью-иоркским Макарием, членами митрополичьего совета: протодьяконом Иннокентием Семовым, юрисконсультом М. И. Печковским, гр. С. А. Кутузовым и А. Л. Казем-Беком. Бросалось в глаза присутствие большого числа прихожан русских храмов г. Нью-Йорка. Секретарь генерального консула СССР Л. Н. Федотов представлял генерального консула, бывшего в Вашингтоне по делам службы…

… За несколько минут до прибытия самолета митрополита Григория архиепископ Леонтий получил по телефону указание митрополита Феофила с тихоокеанского побережья просить высокопреосвященного Григория с аэродрома прибыть прямо в Покровский собор на Второй улице на благодарственное молебствие по случаю его благополучного прибытия в Америку. Первоначально предполагалось, что первый молебен будет отслужен в домовой церкви митрополита-экзарха Вениамина, но пожелание митрополита Феофила изменило эти планы. Митрополит Григорий сразу изъявил свое согласие поступить по желанию митрополита Феофила, и кортеж автомобилей с духовенством, мирянами и журналистами двинулся с аэродрома Ла Гардия через Куинс и Манхэттен в нижнюю часть Нью-Йорка.

У паперти Покровского собора митрополит был встречен вновь пением «Тон Деспотин» и «Достойно есть». Игумен Иона проводил владыку Григория до алтаря, где митрополит приложился к св. престолу. Молебен служил игумен Иона. Митрополит Григорий стал у солеи на приготовленных орлецах. Присутствовавшие собрались в большой хор, в котором пели архиереи обеих юрисдикций, столько лет бывшие в разделении. Общее внимание привлекал гость-митрополит, который истово осенял себя крестным знамением при поминовении имен Святейшего Патриарха и митрополита Феофила. В соборе создалось приподнятое торжественное настроение. Факт первого молебствия в этом именно соборе, присутствие духовенства и мирян митрополичьего округа и экзархата, глубокий смысл этого видимого признака примирения и согласия в православной среде – все это волновало и радовало. После многолетия патриарху Алексию и митрополиту Григорию игумен Иона вынес гостю престольный крест. Митрополит, приложившись к кресту, благословил им собравшихся и окропил себя святой водой, которую поднес ему архиепископ Леонтий. Перед раскрытыми царскими вратами у ступеней амвона между митрополитом и архиепископом состоялась краткая беседа. По окончании молебна архиепископ Леонтий показал гостю зал заседаний при соборе. Недавно хиротонисанный епископ Иоанн (Шаховской) не мог присутствовать на встрече и богослужении, так как он не успел прибыть в Нью Йорк из Тихоновского монастыря (в штате Пенсильвания), где он временно пребывает.

Из Покровского собора, митрополит со своей свитой проследовал в Бруклин в резиденцию митрополита-экзарха Вениамина.

В «Новом Рус. Сл.» 29 июля, под заголовком «Митр. Григорий десять дней ждет ответа от митр. Феофила», была напечатана Андреем Седых: «Беседа с патриаршим послом». Митр. Григорий заявил А. Седых, что, на следующий день по приезде, он написал митр. Феофилу, прося назначить место и время встречи, но ответа еще не получил. «До меня уже дошли слухи о том, что митрополит Феофил якобы решил воздержаться от встречи со мной и ведения переговоров. Это противоречит постановлению кливлендского собора и собственной телеграмме владыки Феофила, посланной в Москву. Я отказываюсь верить этим слухам» – заявил он сотруднику газеты.

Ответом на это интервью явилось письмо в редакцию «Нов. Рус. Слова» архиепископа Леонтия, напечатанное в номере от 2 августа. С небольшими изменениями оно перепечатано в «Р. А.П.В.» № 8, (август) 1947 г., в котором одновременно было помещено, выше приводившееся, сообщение о приезде «Патриаршего Посла» и об официальных переговорах с ним епископов Антония и Иоанна.

Почти каждая строка заявления архиеп. Леонтия настолько примечательна, что оно стоит помещения полностью.

«В редакцию журнала «Русско-Американский Православный Вестник».

Досточтимый Отец Редактор.

Не откажите в любезности напечатать в редактируемом Вами журнале следующие строки, касающиеся опубликованного в номере 12, 878 от 29-го июля с. г., за подписью корреспондента «Нового Русского Слова» Андрея Седых, интервью с Владыкою Митрополитом Григорием Ленинградским по поводу приезда последнего в Соединенные Штаты, по делу об автономии здешней Русской Православной Церкви.

Интервью это содержит три абзаца: Беседа с Патриаршим Послом, Проект автономии и Вопрос о лояльности. Но общий заголовок его интервью такой: «Митр. Григорий десять дней ждет ответа от митр. Феофила».

Фактическая сторона встречи М. Григория на аэродроме и молебна в Св. Покровском соборе 17-го Июля передана правильно. Как личный участник этой встречи и молебна, могу прибавить одно небольшое, но нужное для разумения общей картины, замечание. Даже не одно, а три – Первое. Когда участники встречи на аэродроме приготовились выйти к снизившемуся аэроплану Шведской Компании, они были предупреждены от авторитетных для пропуска лиц – не приближаться к М. Григорию и его спутнику, не давать руки для пожатия, ни обмениваться целованием, а держаться поодаль – «по врачебным и другим соображениям властей» … Другое замечание могу воспроизвести из картины усадки М. Григория в автомобиль после молебна на 2-й улице. Из его автомобиля, в котором он прибыл с аэродрома и в котором имел последовать в отель, был вынесен солидный ящик и перенесен в автомобиль советского консула; ящик был такой тяжести, что два шофера с порядочным усилием вынесли его из заднего помещения одного автомобиля и перенесли и бережно вставили в советский лимузин

Третье замечание тоже не лишне сделать: Патриарший Посол М. Григорий прибыл по паспорту советскому, как член правительства …

Правда, после осмотра таможенного нам, встречавшим, было разрешено и подойти, и поздороваться и – для некоторых – даже обняться и поцеловаться. Но впечатление предупреждения, что с прибывшими нужно быть особенно осторожными, осталось неизгладимо, в связи в особенности с передачею этого ящика в советский автомобиль и с паспортной отметкой – что-то вроде правительственного агента, с явными поручениями что-то доставить, под прикрытием церковной рясы в советское консульство. В душе зазвучало печальное: «Аминь»!

Не знаю в точности, какие мысли имеются у Высокопреосвященнейшего Владыки Митрополита нашего Феофила о современном, но в его действиях видна высшая степень осторожности. Уже в его ответной каблеграмме на имя Свят. Патриарха Алексия было отмечено, что лучше «не присылать М. Григория», а установить вопрос путем переписки. Теперь же, когда атмосфера между двумя нашими родинами накалена настолько, что три представителя американского Сената НЕ ДОПУЩЕНЫ внутрь Советского Союза и поднимается речь об уравнении численно лиц американского паспорта с лицами советского паспорта, находящимися в одной и в другой стране, – настаивание непременно на присылке Священнослужителя в высокопочтенном возрасте 77 лет, болеющего сердцем о своих трех епархиях в пределах Советского Союза, да еще при его содействии пересылать в советские учреждения тяжеловесные посылки в то время, когда легковесные посылки, даже с оплатою, с трудом проникают за железный занавес Союза, – явление и событие самое недоуменное и – выразимся – «рассудку вопреки».

В Канаде Правительство печатает официальные издания с установкой фактов, как чрез посредство советских консульских чиновников ловились данные об атомной бомбе. Такие книги можно читать свободно с твердо установленными данными передачи военных тайн через «русские» руки (в книге имеются русские документы, напечатанные по-русски) … А нашему Владыке Митрополиту Феофилу необходимо объезжать эту самую Канаду для архипастырского обозрения приходов и духовенства. Как это счастливо, что он успел объехать Канаду, по своему положению Архипастыря, ЕЩЕ ДО приезда М. Григория с его паспортом и его «ящиком»! Ведь это воистину Божий Промысл над всеми нами . . . Еще одно. Вл. М. Феофил намеревается обозреть и Аляску. Как он может это сделать после встречи с М. Григорием, при его паспорте и заповедном ящике? . . . Как можно даже допустить, что они будут сослужить, агент Советского Правительства и лояльный к Правительству Америки гражданин? Разве не очевидно, что тень соприкосновения вызовет уже смущение?

Как это ни странно, мы все очутились в положении таком, в каком были наши предки в отношении к православным грекам Константинополя. Приедет из Царьграда архиерей и его боятся – поляки: не вызвал ли бы столкновения с турками, в то время стремившимися проникнуть даже к Будапешту и Вене (как недавно наши земляки русские), боятся и русские: не шпионят ли греки в пользу турок и по пути не отмечают ли слабые пункты пограничной защиты старой Московии с юга? Нашли за лучшее – ставить у себя сперва своих Митрополитов, а потом даже и патриархов, но быть подальше от политических осложнений. Обе стороны тогда более или менее поняли щекотливость политической обстановки и воздерживались от посещений … Сейчас в Москве почему-то не могут понять такой трудности, или, быть может, не имеют права понять ласкового и легкого намека, звучащего в ответной каблеграме Свят. Патриарху со стороны нашего Первосвятителя: «ради Бога, не затрудняйте обстановки. Обойдемся письменными разъяснениями. Это для друг другу доверяющих людей, единоверных и единокровных, вполне достаточно». Но – нет! Не восхотеша или не возмогоша разумети… Горе наше общерусское и общеправославное!

Перехожу ко второму абзацу: Проект автономии… Что же в нем такого, чего бы невозможно было передать письмом, или Патриаршей Грамотой? Ведь слово и имя Патриаршее ценится высоко среди нашего верующего православного народа и в Американской Руси. Нам же здесь нужно то, что начинается со слов: «Божией Милостью», а не какие-то переговоры и сношения… Ей, больше доверия надо со стороны Матери-Церкви к Церкви-Дочери! И уже вовсе не надобно употреблять в речи к народу упоминаний (в проповеди в воскресение 27-го июля) о сыновьях патриарха Ноя: ведь это же дается всем намек, в каком состоянии находился праотец Ной в ту пору… Подходит ли это к Матери-Церкви Российской в наши дни? Ей, это не следует говорить всенародно, да еще с церковной кафедры, да еще в чужой стране …

Вопрос о лояльности… И об этом не для чего говорить. Для американских граждан об одной лояльности может быть речь, – только в отношении ко второй нашей Родине, т. е. к Правительству Соединенных Штатов С. Америки. Для М. Григория слово «лояльность», очевидно, неразрывно связано с повиновением данной Советскому Союзу присяге. Потому что ему вручат, то он и везет: ящик ли там или бумагу; должен взять и везти… «Егда же состареешися, ин тя пояшет, и ведет, аможе не хощеши». Это мы прекрасно понимаем. Но это все надобно оставить по ту сторону железного занавеса, а поднимать беседу об этом здесь, – только раздражать здешних людей. Греки остались православными под правительством турецким, русские православные люди остались православными людьми и под советским правительством, мы русские православные в Америке остаемся православными под американским многозвездным флагом… Зачем даже эти разговоры? Они для нас не нужны, да и для Патриаршего Посла не к чему. Тут – «Аминь!»

Всего более, конечно, должно быть отмеченным общее заглавие интервью корреспондента Андрея Седых: «Митр. Григорий десять дней ждет ответа от митр. Феофила». Заглавие корреспонденции звучит весьма определенно. Впечатление от этого заголовка получается сильное… Но смысл в него вложит каждый читатель по своему разумению. Для нас этот заголовок звучит весьма явственно: значит, никакого ОБЩЕНИЯ с Патриаршим Послом Владыка М. Феофил, как засвидетельствовал сам Патриарший Посол, НЕ ИМЕЛ. Это засвидетельствовано в прессе, публично, всенародно. Значит, на М. Феофила не могут падать никакие подозрения, что он сносился с человеком, привезшим в советское консульство какие-то «ящики» из Советского Союза. Следовательно, Владыка М. Феофил может теперь, без всякого подозрения с чьей бы то ни было стороны, отправляться в архипастырский объезд старой Аляски. Хотя там без всякой причины ставят под сомнение наших миссионеров, прибывших из России, хотя там теперь горят леса на Кенайском полуострове без ясного указания, откуда идет огонь, – хотя там поется служба по-славянски и проповедь произносится по-русски (с переводом), – Владыка Митрополит Феофил общения с М. Григорием не имел. Слава Богу, оберегающему и первого, и последнего от всяких подозрений в общении! 1947 г., Июля 30-го. Чикаго, Илл.

Архиепископ Леонтий.

Сообщенное архиеп. Леонтием сведение о том, от кого именно последовало первое – заметим, вполне естественное и правильное – указание быть ОСТОРОЖНЫМ с советским посланцем (за которым, наверное, последовали и дальнейшие), ясно объясняют решительную перемену, вовне, политики руководителей «митрополии» по отношению к московскому «патриарху». Политические соображения увлекли кливлендцев в красную Москву, политические же соображения заставили их через несколько дней, если даже не часов, после торжественной встречи, стараться отмежевываться от давно ожидавшегося «Патриаршего Посла».

Американским властям потребовалось время для того, чтобы убедиться в истинных целях правительства СССР, в силу международной политики оказавшегося временно их союзником. Русским же людям давно было известно, что представляет собою советская сатанинская власть и к каким приемам она прибегает. И все же нашлась часть русских людей, вынесших нужные большевикам постановления в Кливленде.

В «Нов. Рус. Слове» от 8 августа, под заголовком: «Митрополит Феофил не встретится с митр. Григорием. Резкое слово владыки о патриаршем посланце», была напечатана следующая корреспонденция из С. Франциско (воздушной почтой):

«Из совершенно достоверного источника мне удалось узнать, что митрополит Феофил с патриаршим посланцем митрополитом Григорием не встретится и в переговоры с ним не вступит. Решения митрополита в этом вопросе непоколебимо.

Косвенно это подтверждается необычайно резким словом владыки по адресу митрополита Григория и архиепископа Алексия, сказанным в минувшее воскресенье после богослужения в местном Троицком соборе.

В конце богослужения митрополит Феофил вышел на амвон и обратился к присутствовавшей в храме пастве с проповедью, в которой осудил тех, кто «именем Христа стараются разрушить мирное строительство Русской Православной Церкви в Америке».

«У церковного корабля в этой стране, – сказал владыка, – есть свой капитан и команда, и они знают, как провести его через бурное море, а лица же, приезжающие сюда с разных стран и старающиеся навязать нам свои порядки и перестроить уклад нашей жизни, сложившейся в течение многих десятков лет на свой лад, не должны приниматься» . . .

– Вы, наверное, все слышали и читали, – сказал митрополит Феофил, – о том, что приехал сюда какой-то архиерей. Заявляю вам, дорогие, с этого святого места, что этот посланец пожаловал к нам, чтобы нарушить течение нашей жизни уничтожить мир, внести раздор и смуту . . .

– Предупреждаю вас, – продолжал владыка, – что он будет рассказывать вам о благоденствии Церкви в России, он будет говорить о том, как процветают храмы в Москве, и будет описывать, как там хорошо молится народ. Все это неправда! Это ложь! Не поддавайтесь обману этих лжецов! Церкви там не процветают. Об этом говорят приехавшие оттуда …

– Большевики, как были, так и есть негодяи! Пусть они за это меня судят – громко воскликнул владыка. – Один морской офицер, побывавший в Одессе, говорил, что архиепископ Алексей, который недавно был патриаршим послом в Америке – чекист!

– Никакого общения, дорогие братья и сестры, с чекистами быть не может! Все, кто любят нашу Церковь Святую, должны быть верными Северо-Американскому митрополичьему округу и его руководителям, – закончил митрополит Феофил».

Все сказанное митр. Феофилом правильно. Осведомленные духовные лица, выбравшиеся из России после войны, вменяют архиеп. Алексию, вообще связанному с Чека, выдачу в Москве своего учителя-епископа. Но приходится напомнить, что именно ИМ было предложено митрополии порвать с митрополитом Анастасием, и было это в точности исполнено в Кливленде. Заседавшим там не могло не быть ясным то истинное положение Церкви в России, о котором говорил в С.-Франциско митр. Феофил. «Какой-то» архиепископ, это – митр. Григорий, о прибытии и переговорах с которым печаталось в «Р.А.П.В.» (№8, 1947). Теперешнее заявление митр. Феофила поучительно сопоставить с словами, сказанными только три месяца перед тем, при наречении, еп. Иоанном (кн. Шаховским), исполненными восторга пред подвигом «Русской Церкви в лице ее Первоиерарха, Патриарха Московского и всея Руси».

Митр. Григорий так и уехал, не повидав митр. Феофила. Перед отъездом он опубликовал 21 сентября 1947 г. послание, в котором изложил провал своих переговоров с митрополией.

В «Русской Жизни» 7 октября 1947 г. напечатано было мнение еп. Иоанна (кн. Шаховского) по поводу этого послания митр. Григория. Из высказанного еп. Иоанном приводим то, что особенно ярко обрисовывает его никак не церковный подход к церковным вопросам:

«Митр. Григорий сказал ни больше ни меньше того, что он должен был, по своему положению, сказать. Его слово носит на себе печать такта и церковного достоинства. Таким только и мог быть голос Русской Церкви. Это – подлинный голос Матери, не желающей терять близость к дочери своей, не желающей отпускать ее из дома своего. Матери бывают (это все знают) ревнивы к привязанностям своих дочерей, улетевших из родного гнезда и свивших свое… Русско-Американская Церковь, оставаясь в духовном смысле, как и Русская Церковь, «Невестой Христовой», осознала себя и имеющей «мужа своего», т. е. отданной Промыслом Божиим американскому народу.

Мать-Церковь, в предыдущие годы, не хотела этого признать и требовала, чтобы у дочери ее, Американской Церкви, не было «мужа». (Известное требование о лояльности к материнской государственности). Ныне Мать-Церковь смягчила свои требования к Православной Америке и исключает из них гражданскую сторону, но все же ее любовь к дочери еще невольно застилает ей глаза на видение реальной обстановки мира и церковной жизни в Сев. Америке и Канаде. Церковь-Мать еще хочет, чтобы дочь не слишком помышляла о своем собственном доме, о своем новом жизненном пути за океаном, но наведывалась бы все время в родительский дом для получения жизненных инструкций, т. е. не вырастала бы из своих девичьих лет, проведенных в кругу родительской семьи и – принимала бы оттуда суды и распоряжения жизнью своей…»

Трудно представить себе слова о Церкви, получающей «мужа» в лице народа (в данном случае американского), произнесенными православным епископом.

В №11 «Р. А. П. В.» (ноябрь) 1947 г. помещена была следующая резолюция «Собора епископов Русской Православной Церкви в Северной Америке и Канаде».

Собор Епископов Русской Православной Церкви в Сев. Америке и Канаде, собравшийся в г. Сан Франциско, Калифорния, 12–14 ноября 1947 года, заслушав документы, касающиеся приезда в Соединенные Штаты Америки посла Свят. Патриарха Московского и всея Руси, Митрополита Ленинградского и Новгородского Григория, и рассмотрев представленный им «Проект Автономии», а также его ответ, от 14-го Августа, на «Проект Автономии», принятый Митрополичьим Советом нашей Церкви 7-го Августа, – не видит, в настоящее время, возможностей согласования этих двух, совершенно различных, проектов и пониманий нужд и условий жизни Русской Церкви в Америке.

Всецело одобряя проект Митрополичьего Совета от 7-го Августа, переданный Преосвященным Антонием Высокопреосвященному Митрополиту Григорию, как соответствующий духу и смыслу резолюции 7-го Кливлендского Собора и единственно приемлемый для церковного сознания Северо-Американской Митрополии, Собор Епископов Ея выражает сожаление, что ответ Московской Патриархии на проект Митрополии не является положительным.

Свидетельствуя это расхождение с Московской Патриархией во взглядах на ближайшее устроение Русской Православной Церкви в Америке и полагая неблагоприятным, для церковно-православного дела в сей стране, ведение, в настоящее время, дальнейших переговоров с Московской Патриархией, в виду усилившейся антирелигиозной акции в СССР и общего международного тревожного положения, Архиерейский Собор постановляет:

1. Отложить оформление канонической связи Северо-Американской Православной Церкви с Церковью и Патриархией Московской – до более благоприятного времени;

2. Хранить молитвенное поминовение страждущей Русской Церкви, в лице Её Первоиерарха, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси;

3. Жить на прежнем основании, осуществляя полную автономию в своей церковной жизни, согласно постановления 7-го Всеамериканского Церковного Собора.

† ФЕОФИЛ, Митрополит всея Америки и Канады, † Леонтий, Архиепископ Чикаго Миннеаполисский, † Иоанн, Епископ Ситкинский и всея Аляски, † Никон, Епископ Филадельфийский и Пенсильванийский, † Иоанн, Епископ Бруклинский.

Из изложенного видно, что московская «патриархия», по-прежнему, признается иерархами митрополии законной, и откладывается только «оформление» отношений с нею до «более благоприятного времени».

В номере первом «Р.А.П.В.» (январь) 1948 г. помещена была заметна архиеп. Леонтия под заглавием: «Американский епископат и московская патриархия». Начиналась она так: «В праздничные дни в Москве состоялось распоряжение об отдаче под духовный суд Американских Архиереев за неисполнение будто бы постановлений Всеамериканского Церковного Собора, состоявшегося в м. Ноябре 1946 года в г. Кливленде». Поставив в заметке вопрос о правах патриархии, он заявляет: «Откуда у нее явилась судебная сила? Судебных полномочий Кливлендский Собор Патриархии не давал. Напротив: он настаивал, чтобы область Америки была автономна, т.е. сама себе дала нужный закон».

В Нью-Йорке 1/14 декабря 1947 г. состоялось, под председательством архиепископа Виталия, Совещание Архиереев. На нем выработан был ответ на резолюцию сан-францисского собора американской митрополии, заседавшего 13–17 ноября, пытавшегося обосновать правильность постановления Кливлендского собора и осуждавшего иерархов Зарубежной Церкви. Пункт 6 постановления последних от 1/14 дек. может служить убедительным ответом на приведенное выше утверждение архиеп. Леонтия о праве «митрополии» создавать для себя законы.

Пункты шестой и седьмой гласят:

6. В заключение, мы – нижеподписавшиеся «Соборные Архиереи» твердо свидетельствуем и заявляем, что участники последнего Архиерейского собора в С. Франциско сознательно и преднамеренно скрывают правду и вводят в заблуждение свою паству, заявляя, что они провозглашают сейчас НЕ АВТОКЕФАЛИЮ, А АВТОНОМИЮ Русской Православной Митрополии в Америке. Для всякого, даже мало знакомого с церковными законами, – очевидно, что если Американская Митрополия не имеет связей и отношений с Московской Патриархией, ни с каким либо другим Высшим Церковным Центром, а все церковные дела решает сама, совершенно самостоятельно, безапелляционно и независимо ни от кого, то ЭТО – НЕ АВТОНОМИЯ ЦЕРКОВНАЯ, А АВТОКЕФАЛИЯ, – такая же точно, какую провозгласили в свое время в Польше, Латвии (Риге), Эстонии, Финляндии. Теми, раздирающими на части Единую Русскую Церковь («Хитон Христов») автокефалиями мы все искренно возмущались. А что же? своей Американской автокефалии будем радоваться?

7. НЕТ! Установившегося по спасительному для нашей Церкви Указу Свят. Патриарха Тихона (Ном. 362 от 20 ноября 1920 г) ЕДИНСТВА СВОБОДНОЙ РУССКОЙ ЦЕРКВИ МЫ НИ ЗА ЧТО НЕ РАЗОРВЕМ.

(«Прав. Русь» № 20 от 4–17 декабря 1947 г.).

В «Православной Руси» в № 1 (январь) 1948 г. был напечатан указ «патриарха» Алексия от 26 декабря 1947 г. № 2140 на имя митрополита Феофила, о котором говорит архиеп. Леонтий. В нем изложено постановление «Священного Синода под председательством Его Святейшества Патриарха» от 16 дек., главные пункты которого гласят:

заслушав доклад Преосвященного Митрополита Ленинградского, выезжавшего по поручению Патриарха и Священного Синода в Америку для обследования тамошних церковных дел и для содействия к прекращению разделения, созданного отколовшейся от Матери-Церкви частью Русской Православной Церкви в Америке, и заключение по этому докладу Святейшего Патриарха,

ПОСТАНОВИЛИ:

1. Признать, что Преосвященным Митрополитом Григорием сделано для прекращения разделения, созданного отколовшейся от Матери-Русской Церкви частью Православной Русской Церкви в Америке все возможное в тех условиях, в какие поставлена эта Церковь действиями возглавляющего ее Митрополита Феофила, нарушившего этими действиями постановление, вынесенное на Кливлендском Соборе, и им же самим тогда принятое;

2. Назначить Архиепископа Нью-Йоркского Макария Экзархом Московской Патриархии в Северной и Южной Америке и его Заместителем по управлению Экзархатом Архиепископа Филадельфийского и Карпаторусского Адама;

3. Митрополита Феофила и единомысленных с ним Епископов: Чикагского Архиепископа Леонтия, Аляскинского Иоанна, Бруклинского Иоанна и епископа Никона – за упорное противление призывам Матери-Церкви к общению; за вовлечение своей паствы в раскол, вопреки желанию самой паствы, выразившемуся в постановлении Кливлендского Собора, а первого – и за незаконно наложенное «проклятие» на архиепископа Макария за воссоединение его с Московской Патриархией – подвергнуть Суду Собора Епископов, согласно с Правилами: 34-м Апост., 9 Антиох. соб., 15-м Двукр. соб.

Наложенное на Митрополита Феофила 5 января 1935 года Патриаршим Местоблюстителем Митрополитом Сергием и условно снятое с него в январе 1947 года Святейшим Патриархом Московским Алексием, запрещение оставить в силе, в следствие неисполнения им указанного Патриархом условия воссоединения чрез совместное служение его, Митрополита Феофила, с Преосвященным Экзархом, или с представителем Патриарха – Митрополитом Григорием. Это же запрещение простирается и на вышеупомянутых епископов, идущих вслед за Митрополитом Феофилом по пути раскола.

Наново пройден путь, проделанный в свое время митр. Платоном. Входил и он в каноническую Зарубежную Церковь и, подчиняясь ей, мог невозбранно руководить своею паствою, но самовольно порвав с нею, вступил в подчинение московской патриархии, у которой пытался выговорить себе особые права, не успел в этом – и был ею за неповиновение запрещен и предан церковному суду.

Осенью 1947 г. митр. Феофил серьезно болел в Сан-Франциско. Архиеп. Тихон навестил его; в соборных церквах молились об его здравии. Митрополит Анастасий написал больному письмо. Ответ последовал 1 декабря.

Ваше Высокопреосвященство, Благостный Архипастырь и Милостивейший Владыка. Глубокую радость доставило мне Ваше братское приветствие с укреплением моего здоровья, полученное сегодня, и я прошу принять самую искреннюю сердечную благодарность за таковое.

Обрадовался я Вашему приветствию, ибо оно давало твердую надежду на утверждение мира и возобновление молитвенного общения между нами и нашими сослужителями и паствами. Испытания, идущие на нашу Церковь в Америке, велики и разновидны, но не лишают нас еще той силы упования, которая сохраняется нашей Православною Верою и Св. Церковью от первых Её Святителей и учителей здесь, даже и до сего дня.

Слезно молю Вас, не отнимайте от Американской Паствы своей Архипастырской любви и Святительских молитв о ней.

С чувством глубокой преданности и братского уважения, остаюсь Вашего Высокопреосвященства покорнейшим послушником

Митрополит Феофил.

Во второй половине 1947 г. возобновилось судебное дело по поводу владения св. Николаевским собором на 97 улице в Нью Йорке. Судилась митрополия с экзархатом «московской патриархии». Из протокола Епархиального Совета Сев. Американской и Канадской епархии – входящей в состав Заграничной Церкви – от 7 ноября 1947 г., видно, что во время суда, по просьбе юрисконсульта митрополии г. Аркуша, был послан соборной епархией фотостат указа патриарха Тихона 1920 г. в доказательство временной независимости Заграничной Церкви. «В беседе с нашим юрисконсультом Фассетом», говорится в протоколе, «г. Аркуш сильно осуждал митр. Феофила и одобрял митр. Григория, говоря: «Митр. Феофил саботирует его, Григория, правильную линию. Епископалы в честь его устроили большой обед». Дело митрополией было проиграно. Приговор вынесен был 19 февраля 1948 г. членом штатного Верховного Суда Ботеином. Постановление Кливлендского «собора» о подчинении «патриархии» естественно ставило митрополию в безнадежное положение. Св. Николаевский собор был передан экзархату.

В то время, когда иерархия митрополии проводила в жизнь постановления Кливлендского «собора», ожидала ответа из Москвы, торжественно принимала «Патриаршего Посла», потом его поносила, продолжая, все же, вести с ним переговоры, – канонический глава Сев.-Американской и Канадской епархии, архиепископ Виталий, с присущей ему настойчивостью и энергией, устроял ее, с помощью остальных верных Соборной Церкви иерархов.

Большое впечатление производит ознакомление с многочисленными письмами духовенства, мирян, ряда приходов и организаций, поступившими к владыке Виталию на основании его запросов и по собственному почину. Среди писем духовных лиц иногда попадались и уклончивые ответы, но большинство тех, кто до 1936 г. состояли в подчинении Зарубежной Церкви таковыми выявили себя и теперь. Один из покойных ныне протоиереев, с митрополией не порвавший, пишет: «Странным мне показалось все, что видел я на Кливлендском соборе. 1) Молчание иерархов и фактическое возглавление собора бесцеремонным человеком, не владеющим русским языком. 2) Соревнование ораторов в знании и в хорошем произношении на английском языке. 3) Уделение большей части времени формальностям и скоропалительное голосование за неизвестную резолюцию (их было четыре)».

Миряне разных званий и положений осуждали Кливлендское собрание и свидетельствовали преданность канонической Церкви. «Не знаю, какие пять профессоров поддерживают советского патриарха, но это письмо да послужит «запиской одного профессора» к Вашему Высокопреосвященству» – гласило одно письмо. Автор оказался не единственным профессором, исповедующим истину.

Видная общественная деятельница, ныне покойная, в письме своем от 27 апреля 1947 г., заканчивала свое письмо словами: «Позвольте, дорогой Владыко, хоть в этом письме выразить Вам нашу моральную поддержку и веру, что правда когда-то восторжествует и слепые прозреют». Непосредственно краткие, простые письма, два из которых точно воспроизводим: «АРХ. ВИТАЛИЮ. Не признавайте никаких советских патриархов и сохраняйте связь со всеми осколками старой Русской Православной Церкви, в том числе и с Митрополитом Анастасием». «Ваше Высокопреосвященство Владыко Виталий. Поздравляю Вас Владыко с Рождеством Христовым и наступающим Новым Годом, дай Бог Вам сил и здоровья в Вашем трудном деле, как защите русской Православной Веры от коммунистовой и др. нечистоте».

Замечательно письмо от 14 июля 1947 г., полученное архиепископом Виталием из Швейцарии от идейного борца с безбожной сов. властью, недавно скончавшегося проф. И. А. Ильина:

Ваше Высокопреосвященство, Глубокочтимый и дорогой Владыко.

Давно уже слежу я за Вашею свещою в окружающей нас тьме, слежу с тайною религиозною радостью и гордостью. Потому что душа моя жаждет именно таких пламенников и твердостоятелей, коими искони держались и ныне держатся Православная Церковь и Россия. Но не хотел обременять Вас своими излияниями. Ныне же видя Вас, стойко идущим и ведущим, кривду обличающим и одиночества не страшащимся, и считая путь Ваш ВЕРНЫМ и СВЕТЛЫМ, хочу сказать Вам мою заочную любовь и духо-сыновнее почтение. Радуюсь Вашей свеще и чую Божию Руку над Вами. Пока ЭТО есть, не задохнемся от большевицкой кривды и масонской лжи. Помяните меня в Ваших святых молитвах!

Испрашивая Вашего благословения, кланяюсь Вам и благодарю за радость духовную.

Ваш о духе Иван Александрович Ильин.

Среди писем большой интерес представляет сообщение одного лица о встрече в 1922 г. в Константинополе со свящ. Иоанном Чепелевым, прибывшим туда только что из Одессы. Поразили его рассуждения, тем высказанные и, выясненные тогда же в штабе Главнокомандующего, данные о деятельности такового в СССР. Прот. И. Чепелев играл видную роль в Кливленде

Архиепископом Виталием восстановлен был в марте 1947 г. «чартер» епархии, выданный еще в 1934 г. на основании американского закона о религиозных «корпорациях». Разработан ее устав – «бай лоу».

18 и 19 апреля 1948 г. в Нью Йорке могло состояться первое после кливлендского раскола многолюдное Епархиальное Собрание и выбран был Епархиальный Совет.

Св. Троицкий монастырь в Джорданвилле, со времени раскола, учиненного митр. Платоном, остававшийся в лоне Зарубежной Церкви, пополнен был значительно братией прибывшей из Европы, входившей ранее в состав Братства пр. Иова Почаевскаго во Владимировой на Карпатах и в Мюнхене. С 1 января 1947 г. в обители возобновился журнал «Православная Русь», под редакцией настоятеля монастыря, епископа Серафима.

В 1948 г., впервые после Кливлендского раскола, определилось стремление митрополии – распространить свою власть за пределы Северной Америки.

Проявилось это прежде всего в отношении Аргентины. 12–25 марта 1948 г. митрополит Анастасий вынужден был обратиться со следующим письмом к митрополиту Феофилу:

«Ваше Высокопреосвященство Милостивый Архипастырь.

Из письма Высокопреосвященного Архиепископа Виталия от 10 февраля мы узнали о принятии Вами в свою юрисдикцию бывшего управляющего русскими православными церквами в Аргентине протопресвитера Константина Изразцова согласно его просьбе о том. Еще ранее я слышал о том, что якобы он обращался к Вам с подобными ходатайствами и намеревался предупредить Вас о положении дела. Но нам казалось невероятным, чтобы Ваше Высокопреосвященство приняли чужого подсудного клирика без отпускной грамоты и далеко за пределами Вашей епархии, где Вы никогда не имели своей юрисдикции, а посему воздержался от этого письма».

Изложив далее суть дела, касавшегося ныне покойного прот. К. Изразцова, указав, что последний более 20 лет был подчинен Архиерейскому Синоду, и отметив неканоничность принятия его митр. Феофилом в свою юрисдикцию, митрополит Анастасий писал далее:

«Существующее между нами печальное, но, уповаем, временное юрисдикционное разделение не может колебать этих основных церковных правил, ибо это может повредить всей Православной Церкви, сея внутри ее семена бесчиния и анархии. Если Ваше Высокопреосвященство и другие епископы, входящие в состав Вашей Митрополии, действительно хотят восстановления нарушенного мира внутри нашей Церкви, о чем Вы неоднократно заявляли в Ваших частных выступлениях и соборных определениях, то Вы не можете не признать, что акты подобного недоброжелательного вмешательства одной части Церкви в дела другой не могут приблизить нас к достижению подобной цели, а способны только углубить существующее между ними разделение и тем отдалять спасение нашей страждущей Родины. Я хотел бы, однако, надеяться, что если такой акт и имел место, то Вы еще можете найти при помощи Божией возможность и доброе желание устранить его действие со всеми вытекающими из него недоброжелательными последствиями».

Незаконные действия устранены не были. В последующие годы митрополия не только углубила смуту в Аргентине, при ближайшем участии все того же еп. Иоанна (кн. Шаховского), но пыталась расширить ее в пределах других государств.

Время, после возвращения в 1935–36 гг. отколовшихся с м. Платоном снова в Зарубежную Церковь, использовано было м. Феофилом для укрепления своего и единомышленных с ним в прошлом епископов влияния в приходах, пребывавших ранее в юрисдикции Архиерейского Синода. Часть их оказалась под управлением иерархов, находившихся ранее в расколе. Последствия этого сказались после Кливлендского переворота. Вновь назначенные священники, в значительной своей части, пошли за учинителями смуты, иногда имея на своей стороне и связанное с ними большинство паствы, за это время изменившейся в своем составе.

Остро переживалось создавшееся положение в Лос-Анжелесе. Соборный Преображенский приход возник там в противовес существовавшему там ранее приходу, подчинявшемуся митр. Платону. И после прекращения первого раскола прихожане св. Преображенского храма, возглавляемые своим достойнейшим пастырем прот. Леонидом Знаменским, держались сплоченной группой, составлявшей основное ядро прихода. По его кончине митр. Феофил, правивший епархией, назначил на Преображенский приход своих сторонников. Последние же старательно подбирали единомышленных прихожан, частично проведя их и в приходский совет. После Кливлендского раскола, митр. Феофил назначил настоятелем прихода прот. Иакова Пшеничнюка, который и объявил таковой входящим в состав отколовшейся от Зарубежной Церкви и подчинившейся «патриарху» Алексию части Сев. Американской Церкви.

Началась длительная борьба, осложненная для соборян тем, что храм и все церковное имущество находилось в владении настоятеля, выполнявшего указания митрополии и распоряжавшегося имуществом с кучкой своих сторонников.

Соборянам пришлось отстаивать свои законные права судебным порядком. Более года слушание дела откладывалось стараниями адвокатов митрополии. Только 20 сентября 1948 г. началось оно в камере судии г. Лос-Анжелеса Иосифа В. Виккерса. Суду пришлось разрешать принципиальные вопросы: какая юрисдикция имеет право владеть храмом? можно ли вообще основываться на решениях Кливлендского собора? кто находится в расколе? Дело рассматривалось 20 судебных дней.

На суде митрополия имела, в качестве защитников своих доводов, митр. Феофила, которого допрашивали пять дней, протопресвитера Г. Ломако, большого знатока церковной смуты, по своему видному участию в ней в Европе и в Сев. Америке, прот. А. Кукулевского, двух адвокатов, в том числе юрисконсульта митрополии Ральфа Аркуша, епископального ученого о. Харреса и г. Вышеславцева. Заграничная Церковь была представлена прот. Михаилом Польским, адвокатом американцем Карлом Шок и давшим до начала показание юрисконсультом епархии, Б. Л. Бразолем. Архиепископ Тихон допрашивался полчаса.

«Суд дал сторонам равные условия защиты» – говорит прот. М. Польский в своей книжке «Американская митрополия и Лос Анжелесский процесс». – Все имели «Книгу Правил» на английском языке. Адвокат митрополии имел до 30 книг на английском, французском и русском языках и давал их и переводы из них читать Судье. Делали справки в греческом тексте канонов и в словарях. Свидетелей-экспертов отпускали только тогда, когда ни адвокаты, ни Судья не находили больше никаких вопросов к ним. В течение двух месяцев процесса Суд предоставил сторонам исчерпать все свои возможности, использовать все шансы для защиты своих интересов, представить все доводы, материалы и документы …»

В той же книжке прот. М. Польский передает, как представитель митрополии, прот. Г. Ломако, признал беспочвенность доводов таковой: «Когда на Суде адвокат представил ему какой-то канон, он с недоумением сказал: «этот канон относится к автокефальной церкви, а какая же у здешней церкви автокефалия? Это просто – неустроенная епархия …» Такое откровенное признание эксперта митрополии Судья тотчас записал себе, хотя все записывается стенографом. На вопрос Судьи: есть ли где в канонах упоминание о правах мирян в управлении Церковью, – о. Л. твердо сказал: «нигде». Таким образом, и «каноничность» Кливлендского Собора, передавшего власть над церковью большинству голосов мирян, рухнула… Так же защищал «каноничность» митрополии и своих действий глава митрополии. Адвокат, защищая Кливлендский Собор, утверждал каноничность Московской Патриархии, а митрополит категорически ее отрицал. Конечно, если признавали ее власть хотя-бы «духовно-номинально», то все же как бесспорно-каноническую. А если она была неканоническою, то как же ее признавали? Напрасно Судья указывал на противоречие: адвокат настаивал на своем и просил не обращать внимания на показания своего главного свидетеля …»

Суд признал, что:

«Когда Церковь в России оказалась окончательно дезорганизованной, а высшее ее управление уничтоженным, согласно канонам, на оставшихся в живых епископах, которые не были заключены в тюрьмы, лежала обязанность собраться и совокупно создать высшее церковное управление. Это было абсолютной необходимостью для сохранения порядка. И это и сделали епископы, собравшиеся в Карловцах в 1921 г.»

Указ от 20 ноября 1920 г. за № 302 имел в виду именно создавшийся и вне еще знания его порядок.

Отвечая на утверждения ответчиков, что указ этот должен иметь ограниченные пределы, касаясь отдельных епархий, или, в крайнем случае, пограничных, Судья указал:

«Добросовестный анализ Указа в свете канонов: необходимость, чтобы была лишь единая Церковь с единым главою и существовавшее критическое положение, вынудили Суд заключить, что Указ имел целью создать высшее церковное управление для Церкви во всем мире, вне пределов, находящихся под контролем большевиков. Посему он является дополнительной опорой для образования и существования Высшего Церковного Управления Заграничной Церкви.

Архиерейский Собор и Священный Синод Заграничной Церкви суть высшие судебные органы церковной организации в делах веры, дисциплины, общей политики и принципов Церкви. Их решения обязательны для гражданских судов, за исключением того случая, когда представляется несомненным, что основные принципы Церкви разрушены.»

Относительно Русской Православной Заграничной Церкви, суд высказался еще так:

«… Она была образована, и с тех пор непрерывно существовала, и продолжает быть единственно законным, каноничным и действительным высшим церковным управлением, организацией всех частей Церкви вне России, будучи учреждено и существуя на основании и согласно названного указа № 362, а равно канонов и законов Церкви, как изъяснено выше. Со времени его образования, как упомянуто ранее, согласно закону Церкви, все епископы, духовенство и миряне и все части Церкви вне России, были обязаны и продолжают быть обязанными, признавать авторитет оного, подчиняться его юрисдикции и быть ему лояльными.» (Параграф XIII.)

Что же касается православной Церкви в Северной Америке, то суд с определенностью установил следующее:

«Ко времени названной русской революции в 1917 г. в Северной Америке, (включая Канаду и Аляску) существовала епархия Церкви, возглавлявшаяся архиепископом и состоявшая из большого количества приходов. Названная епархия была неотделимой частью Церкви, подчиненной юрисдикции высшего церковного управления. Когда последнее было уничтожено внутри России, как ранее установлено, названная Северо-Американская епархия была отрезана от сношений с Церковью в России. После образования Заграничной Церкви, названная Северо-Американская епархия, в то время возглавлявшаяся Митрополитом Платоном, принадлежала к названной Заграничной Церкви, сделавшись частью таковой, и сам названный Митрополит Платон сделался, и после сего был, членом высшего церковного управления Заграничной Церкви, в продолжение нескольких лет засим принимая участие в управлении и делах Заграничной Церкви. Примерно в 1926 и 1927 г.г. названный Митрополит Платон отказался признавать авторитет Заграничной Церкви и ее административных органов над собою и над Северо-Американской епархией и объявил себя и Северо-Американскую епархию независимыми от Заграничной Церкви. В 1927 г. Заграничная Церковь, через свои органы управления, надлежаще и нормальным порядком издала указ, по силе коего названный Митрополит Платон был исключен из Заграничной Церкви и лишен своей должности и положения, как главы Северо-Американской епархии, и объявила, что таковые действия Митрополита Платона, упомянутые в предпоследнем предложении суда, были неканоничны и незаконны. Этот Суд находит, что по силе означенного указа Заграничной Церкви, Митрополит Платон был исключен из Заграничной Церкви и был лишен должности, как глава названной епархии, и после сего уже не был членом Заграничной Церкви и главой названной епархии. Этот суд также находит, что означенные действия Митрополита Платона, заключающиеся в отказе признавать юрисдикцию и авторитет Заграничной Церкви над собою и над названной Северо-Американской епархией, и в объявлении себя и названной епархии независимыми от Заграничной Церкви, были неканоничны и незаконны.» (Параграф XV).

«Митрополит Платон отказался подчиниться названному указу Заграничной Церкви, и совместно с несколькими другими епископами, бывшими в то время в Северной Америке, а равно, вместе с многими членами духовенства и мирянами, и с многими приходами и конгрегациями в Северной Америке, в нарушение закона Церкви и бросив вызов Заграничной Церкви и ее административным органам и открыто не подчинившись названному указу Заграничной Церкви, злонамеренно и незаконно создал раскол в Церкви и неправомерно образовал отдельную церковную организацию, которая отказалась признать юрисдикцию Заграничной Церкви, или принадлежать к ней, каковая отдельная организация во главе которой Митрополит Платон стоял с того времени до своей смерти, примерно в 1935 г., не имела канонической законности или законного существования». (XVI).

«Названным указом Заграничной Церкви, уволившим Митрополита Платона, Заграничная Церковь, через свои административные органы, также надлежаще и нормальным порядком, назначила Архиепископа Аполлинария вместо Митрополита Платона, главой названной Северо-Американской епархии. Названный Архиепископ Аполлинарий с того времени до своей смерти в 1933 г. был надлежаще назначенным и фактическим архиепископом означенной Северно-Американской епархии. После смерти названного Архиепископа Аполлинария епископ (ныне архиепископ) Виталий был надлежаще и нормальным порядком назначенным Заграничной Церковью преемником его. Названный епископ Виталий непрерывно занимал эту должность, хотя он и не был главой епархии с 1936 до 1946 г. (как это установлено далее), но является в настоящее время надлежаще назначенным и фактическим представителем Заграничной Церкви в Северной Америке, и ныне состоит правящим архиепископом Американской и Канадской Епархии Заграничной Церкви». (XVII).

Суд, установив, что преемником Митрополита Платона стал Митрополит Феофил, излагает дальнейшее:

«… В 1935 г. в Карловцах состоялся Собор епископов, на котором присутствовал и Митрополит Феофил. На этом Соборе церковная организация, возглавлявшаяся Митрополитом Феофилом, воссоединилась и слилась с Заграничной Церковью, сделавшись составной частью последней на тех же основаниях, как и другие епархии Заграничной Церкви и так же, как и они, подчиненные административным органам Заграничной Церкви. На этом же Соборе было принято «Временное Положение», точный и верный перевод девяти первых параграфов коего приложен к исковому прошению по сему делу в качестве вещественного доказательства «А».» (XIX).

Судья воспроизвел содержание основных частей этого «Положения»:

«I. Русская Православная Церковь заграницей, состоящая из находящихся за пределами России епархий, духовных миссий и церквей, есть неразрывная часть Российской Православной Церкви, временно существующая на автономных началах. Имя Блюстителя Всероссийского Патриаршего Престола Митрополита Петра всегда возносится за богослужением во всех заграничных церквах.

II. Высшим органом законодательства, суда и управления для Русской Православной Церкви заграницей является Собор Архиереев, собираемый ежегодно, а его исполнительным органом – Священный Архиерейский Синод.»

И вот как дальше рассуждает суд:

«Означенное Временное Положение и слияние были надлежащим образом одобрены, приняты и утверждены (за исключением фактов, приведенных ниже в этом параграфе), всеми епископами и частями Заграничной Церкви, Митрополитом Феофилом, в качестве главы названной бывшей отдельной церковной организации, а также самой этой организацией и ее представителями … На основании означенного Временного Положения и указанного слияния, церковная организация, возглавляемая Митрополитом Феофилом, сделалась неотделимой частью Заграничной Церкви, подчиненной ее юрисдикции, управлению и законам». (XIX).

«Со времени и после вышеупомянутого слияния и принятия Временного Положения, как установлено выше, непрерывно, вплоть до конца 1946 г. Митрополит Феофил и все части, приходы и епархии названного Митрополичьего Округа всецело подчинялись Временному Положению и выполняли его постановления, проявляя полную лояльность Заграничной Церкви и ее административным органам и во всех отношениях признавая и принимая названную Заграничную Церковь и ее означенные административные органы, как свою и над собою высшую законодательную, судебную, исполнительную и административную власть и как высшее церковное управление всех приходов и епархий Заграничной Церкви и названного Северо-американского Митрополичьего Округа». (XXI).

Суд, указав на созыв митрополитом Феофилом в 1946 собора Сев.-Амер. Митрополичьего Округа Заграничной Церкви, свидетельствовал далее так:

«До созыва названного Собора ответчик Митрополит Феофил распорядился об опубликовании «Наказа» для сведения всех епархий, приходов и членов Церкви Северо-Американского Митрополичьего Округа. Означенный Наказ преподал процессуальные правила для Собора, которые частью постановляли: «35. Епископы-члены Собора образуют Совещание Епископов, которому принадлежит РЕШАЮЩИЙ ГОЛОС ПО ВСЕМ ПОСТАНОВЛЕНИЯМ СОБОРА, кроме финансовых и хозяйственных дел. 37. На основании Слова Божия и Священных Канонов все решения Общего Собрания Собора подлежат УТВЕРЖДЕНИЮ Совещания Епископов и приемлют силу ЛИШЬ ПО ПОДПИСАНИИ ИХ последними. 39. Совещание Епископов имеет право, в случае надобности, закрыть Собор и до исчерпания программы его занятий». Приведенные выше постановления находятся в согласии с канонами и законами Церкви в отношении порядка ведения Собора, на коем присутствуют епископы, священники и миряне». (XXV).

«Названный Седьмой Всеамериканский Церковный Собор собрался и имел место в Кливленде, Охайо, с 26 по 29 ноября 1946 г. Во время Собора была предложена и якобы принята резолюция Общим Собранием, составленным из священников и мирян, на основании коей решения, утвержденные таковым общим собранием, должны немедленно воспринимать полную и законную силу и не должны быть представляемы для одобрения епископскому совещанию, и что для восприятия законной силы таковые решения не требуют подписания их Епископским Совещанием. Эта якобы резолюция была и якобы продолжает быть, СОВЕРШЕННО НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ, НЕЗАКОННОЙ И ПРОТИВНОЙ КАНОНАМ И ЗАКОНАМ ЦЕРКВИ, ибо: А) Это основной принцип православного канонического права, и в особенности канонического права Русской Православной Церкви, что все решения, принятые на Соборе общим собранием, составленным из священников и мирян, ПОДЛЕЖАТ ВСЕГДА УТВЕРЖДЕНИЮ СОВЕЩАНИЯ ЕПИСКОПОВ, присутствующих на таковом Соборе, и что решения эти не имеют никакой силы и никакого значения, ДОКОЛЕ ОНИ НЕ ПОДПИСАНЫ названным Епископским Совещанием. Этот принцип является выводом из коренного принципа устройства Православной Церкви, по силе коего, несомненно со времени ее основания, власть над церковью и ответственность за нее были возложены на Апостолов Иисусом Христом и передавались через их преемников, из поколения в поколение, ныне надлежащим образом избранным и квалифицированным епископам Церкви. Этот принцип в течение всего времени здесь упоминаемого, был, и продолжает быть, коренным в устройстве и управлении Русской Православной Церкви и в названной Заграничной Церкви. Б) Эта якобы резолюция является ПРЯМЫМ НАРУШЕНИЕМ ВРЕМЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ, на основании коего высшей законодательной, судебной и административной властью над Заграничной Церковью облечены Священный Архиерейский Собор и Священный Архиерейский Синод и вопросы церковного управления и дисциплины были И ПРОДОЛЖАЮТ БЫТЬ, в юрисдикции Священного Архиерейского Собора, равно как все вопросы и решения, касающиеся современных ересей и расколов, а также закрытия епископских кафедр и утверждения постановлений окружных соборов касательно закрытия епархий. В) Означенная якобы резолюция была, и продолжает быть, ПРЯМЫМ НАРУШЕНИЕМ НАЗВАННОГО НАКАЗА. (ХХИII).

В параграфе XXVIII Суд приводит резолюцию Кливлендского собора, принятую священниками и мирянами, протест пяти из девяти епископов, присутствовавших на соборе, и вновь признает резолюцию:

«совершенно недействительной, незаконной и противной канонам Церкви», которая «не имела и не имеет никакой силы и значения». Разобрав далее по пунктам резолюцию, Суд говорит: Г). Намерение и значение этой якобы резолюции было СОЗДАТЬ РАЗДЕЛЕНИЕ, РАСКОЛ И ВОЗМУЩЕНИЕ В НЕДРАХ ЗАГРАНИЧНОЙ ЦЕРКВИ с целью отколоть от главного церковного тела и ее законно образованных административных органов часть организации в Северной Америке, состоящую из всех тех, которые поддерживали и стояли за означенные резолюции».

Заканчивая разбирательство дела, Суд в параграфе первом «Заключения, основанного на законе» постановил:

«По принятии названным Кливлендским Собором резолюции, упомянутой в параграфе XXVIII фактов, установленных по этому делу, ответчик Митрополит Феофил и все епископы, священники и миряне, включая всех ответчиков по этому делу (за исключением ответчика банка и ответчицы-строительной и ссудной ассоциации), а равно все приходы и конгрегации, которые были и находятся в союзе с ними, и которые порвали все сношения с Заграничною Церковью и ее административными органами и которые отказались признавать авторитет Заграничной Церкви, сделались, и с тех пор всегда продолжали быть РАСКОЛЬНИЧЬЕЙ И НЕЗАКОННОЙ ФРАКЦИЕЙ ИЛИ ГРУППОЙ …»

В дальнейших параграфах содержались постановления, непосредственно касавшиеся Св. Преображенского прихода, признанного правым в его деле с митрополитом Феофилом, незаконно завладевшим церковью и назначившим своего священника.

Авторитетный и беспристрастный американский Суд, всесторонне разобравшийся в деле, с полной определенностью выяснил беззакония, совершенные на т. н. Кливлендском соборе 1946 г., возобновившем прискорбную церковную смуту в Северной Америке. Суд дал и исчерпывающее именование отколовшейся церковной организации. Поражает то, что в канонически бесспорном вопросе, в котором обстоятельно разобрался американский Суд, не могут или не желают разобраться многие русские люди. Таковые не только поддерживают отколовшуюся церковную организацию, но еще пытаются перекладывать ответственность за пагубный раскол на Зарубежную Церковь.

Прежний митрополичий округ, созданный Зарубежной Церковью и упразднивший себя отколом от нее, тем самым потеряв и право именоваться митрополией, возбудил ходатайство о пересмотре дела. 4 февраля 1949 г. тот же судья Иосиф В. Виккерс, в Высшем Суде Штата Калифорнии в Коунти Лос-Анжелес (Департамент № 20) рассматривал «Предложение о новом судебном разбирательстве».

Из пространного протокола Суда, приводим следующие выводы:

«… Что же касается факта, что Суд назвал группу ответчиков – раскольничьей (схизматической), то в этом нет ничего нового. Всегда существовала распря, длившаяся годами, между теми, которые следовали по стопам Зарубежной Церкви и теми, которые не были согласны с нею и становились либо отчасти, либо вполне в оппозицию к ней. Упомянутое слово было применено правильно; оно имеет свое особое значение и особенно хорошо подходит к той группе, к какой выяснил Суд, и принадлежали ответчики, отказывавшиеся следовать правилам и постановлениям Православной Церкви, а также слову законно и достойно действующих вождей этой группы…»

«…В документах или при прениях я не нашел ничего такого, что могло бы привлечь мое внимание и заставить меня поднять новые вопросы, которые я еще мог иметь в виду, касающиеся правильности и законности вынесенного Судом приговора и решений, и заключений, которые Суд засвидетельствовал приложением своей печати и зарегистрировал в знак их достоверности. На основании изложенного – предложение о новом суде отклоняется»

Видимо, последовавший затем совет настоящих юристов, а не тех профессоров, на авторитет которых пытались опираться ответчики, заставил отколовшуюся организацию отказаться от дальнейшего обжалования дела, безнадежного в каноническом и просто юридическом отношении.

Порожденная вторичной, на протяжении двадцатилетия, смутой, умело проведенной на этот раз из красной Москвы, церковная организация в Сев. Америке, оторвавшись в Кливленде от Зарубежной Русской Церкви, вознамерилось насадить раскол и в других странах. Выше упоминалось о вредном вмешательстве ее в церковные дела в Аргентине, к которой никогда ранее не имели отношения сев. Американская миссия и епархия. В начале 1949 г. церковная организация, наименованная американским Судом¹⁰ «раскольничьей и незаконной фракцией или группой», обратила свой взор и на Австралию.

В «Православной Руси» (№ 7–8, 3–16 апр. 1949 г.) напечатана была следующая заметка, под названием «Смута вносится в Австралию».

В февральском номере Русско-Американского Вестника помещено обращение «протопресвитера» Николая Судоплатова к Митрополиту Феофилу с резолюцией последнего.

Николай Судоплатов сообщает, что он со своим духовенством и прихожанами едет в Австралию и просит о назначении его туда Администратором. Резолюция Митрополита дает ему благословение и предлагает ему по прибытии в Австралию сообщить о положении там церковного дела и о предстоящих условиях устроения церковно-приходской жизни в Австралии.

Интересно, знал ли при этом Митрополит Феофил, что в Австралии существует уже епархия в ведении Архиерейского Синода с Епископом Феодором во главе, что там мирно и без всяких разделений протекает церковная жизнь? Новая юрисдикция в стране, где не было разделения, пойдет ли на славу Американской Митрополии?

Но, давая свое благословение именующему себя протопресвитером Николаю Судоплатову, Митрополит Феофил, наверное, не знал, что это человек, который в свое время был бессрочно запрещен в священнослужении Митрополитом Евлогием за пьяные скандалы, что от алкоголизма он не освободился и до сих пор, что он пробовал перейти в католичество, для чего в 1946 г. ездил в Рим, но не был принят, по той же причине, что он состоял в молитвенном общении в Австрии с неким именующим себя епископом Штумпфом, не имеющим ничего общего с Православием и что некоторые члены Судоплатовского клира даже получили от этого Штумпфа рукоположение. Самый сан протопресвитера, по-видимому, Судоплатов даровал себе сам.

Мы полагаем, что Митрополит Феофил не был осведомлен, кого именно он принимает в свою юрисдикцию и назначает своим представителем в чужой епархии на другом континенте. И мы надеемся, что, осведомившись о том, что за личность Николай Судоплатов и каково происхождение его «клира», Митрополит Феофил отменит свое решение раньше, чем имя его и вообще русского духовенства будет скомпрометировано в Австралии.

Надо полагать, что эта заметка вызвала ряд дополнительных заявлений, поступивших к митр. Феофилу из Германии и Австрии, где имелось много живых свидетелей возмутительных похождений Николая Судоплатова, знавших и об его скандальном поведении в Ватикане. В майском номере «Р. А. П. В.» 1950 г. можно было прочесть, что постановлением «Большого Собора Епископов Русской Православной Церкви в Северной Америке» от 27 октября 1949 г. «ошибочно принятый в клир С. Американской Митрополии, именующий себя «протопресвитером» Николай Судоплатов исключается из ее списков».

Случай с Судоплатовым показателен как новая попытка вторжения в епархии Зарубежной Церкви и как образец той неразборчивости, с какой и по сей день совершается митрополией прием клириков, запрещенных и уволенных Зарубежною Церковью.

10 мая 1949 г. в Нью-Йорке, под председательством еп. Иоанна (кн. Шаховского), состоялся съезд духовенства. Еп. Иоанном сказано было, в числе прочего, следующее: «Мы признали, что Русская Церковь духовно существует. В этом наше отличие от Заграничного Синода. Они говорят о существовании там только невидимой катакомбной церкви. Мы этого принять не можем». («Р. А. П. В.» № 7 1949 г.). В этих словах, затуманенных выражением «духовно», выявлено основное расхождение между Зарубежной Церковью и той частью ее, которая откололась в Кливленде. Зарубежная Церковь не признает законность патриархата московского, созданного советской властью и являющегося простым орудием безбожников, поработивших Россию. Отколовшаяся же организация, идеологом которой в этом вопросе является еп. Иоанн, власть эту, как таковую, признает до настоящего времени.

27 июня 1950 г. в Сан-Франциско умер, долго болевший, митрополит Феофил. Большой заслугой покойного было возвращение, отколотой митр. Платоном, части сев.-американской епархии, в каноническую Зарубежную Церковь. Прискорбным было то, что в Кливленде он согласился, как можно полагать, с болью в сердце, на новый раскол.

Архиепископ Тихон посетил умиравшего митрополита Феофила и совершил панихиду у его гроба.

Митрополитом Анастасием телеграммой на имя архиеп. Леонтия выражено было соболезнование. Владыка Леонтий ответил письмом от 8 июля 1950 г.:

«С сердечной признательностью принята была мной и соучастниками погребения нашего Первосвятителя – нашими архиереями, сонмом духовенства и многочисленною паствою, собравшейся для молитвы около гроба почившего нашего Первоиерарха – эта каблограмма Вашего Высокопреосвященства.

Долгом считаю выразить, от них и от себя лично живейшую благодарность Вашей Святыни за благостное сочувствие в постигшем нас, по воле Божией, горе и за пожелание молитвенное Почившему вселения со святыми в царстве общего Пастыреначальника и Совершителя веры, Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия».

Архиепископ Виталий 16–29 июня 1950 г. в архипастырском послании высказал скорбь по случаю кончины митр. Феофила, повествовал о встречах с ним и указал, как много сделал почивший иерарх для установления церковного мира в 1935–36 г.г.

«Но вот в 1946 г. случилось великое несчастье, которое вновь ввергло в смуту церковную жизнь в Америке. На VII Кливлендском Соборе была принята резолюция, оторвавшая Русскую Православную Церковь в Америке от благословенного церковного единства. Тесно сотрудничая с митрополитом Феофилом на церковном поприще в течение 12 лет, я хорошо знаю, что в начале он сам не был деятельным сторонником такого печального исхода Кливлендского Собора. Он не был автором той резолюции и инициатором разъединения, но, опасаясь отпада от Митрополии многих приходов, решил идти за большинством, которое в то время было увлечено модным течением.

Нам известно, что Митрополит Феофил тяжело переживал возникшую церковную смуту. Хотя после Кливлендского Собора мы, несмотря на все мои старания, уже не имели с покойным Митрополитом общения, но до нас доходили слухи, что Митрополит Феофил в беседе со своими друзьями сожалел о том, что на Кливлендском Соборе была допущена ошибка. Несомненно, что и ему самому не легко приходилось переживать последствия этой, ошибки, хотя бы в его сношениях с Московской Патриархией и ее представителями, поспешившими прибыть в Америку и старавшимися наложить свою руку на здешнюю церковную жизнь. О том, что покойный Митрополит тяжело переживал эту смуту, мы убедились из его последнего письма ко мне. Узнав о его тяжелой болезни, я поспешил обратиться к нему с письмом и вскоре получил его собственноручный ответ от 23 февраля с. г. из Сан-Франциска, который гласит следующее:

Ваше Высокопреосвященство, Милостивый Архипастырь.

Примите мое глубокое сознание моего личного недостоинства и мои обиды Вам и взаимно простить по своему усердию прошу и мне. Когда настанет время мир иметь со всеми, придет большая радость.

Митрополит Феофил.

В управление митрополией вступил архиепископ Леонтий. В миру Леонид Туркевич, он родился в 1876 г. в Кременце, Волынской губ. На Волыни протекло его учение; там же, по окончании им Киевской Духовной Академии, протекала позднее его педагогическая работа. Священство принял он в 1905 г. от епископа волынского и житомирского Антония (Храповицкого) и в течение года был преподавателем в городском училище и в женском епархиальном училище в г. Кременце. Благостный владыка Антоний доброжелательно относился к своему ставленнику, о чем можно судить и по письмам, напечатанным в 1942 г. епископом Леонтием в «Р. А. П. В.» (№ 12, дек.) в статье «Памяти Митрополита Антония Храповицкого (М. Антоний, как православный миссионер, русский патриот и церковный деятель)». В одном из них – от 27 ноября 1905 г., – архипастырь, отвечая на какой-то запрос о. Туркевича, писал: «Любезный Батюшка о. Леонид! Не в типографии дело, а в том, что Вы будете в ней печатать? Если имеете материал для простого народа, то о. Виталий с восторгом напечатает в «Почаевском Листке», который имеет 5.000 штатных подписчиков, а раздается он народу даром до 10.000 экз. Писать же для интеллигенции нет цели, п. ч. никто читать не будет, да и писать не сумеют наши. Смотрите, кто читает наши дух. журналы? кто читает богословские листы? Никто, кроме духовных. Если же хотите что писать для своих собратьев, то и «Почаевский Листок» и «Епархиальные Ведомости» к Вашим услугам. Да хранит Вас Бог и с семейством. Любящий Е. Антоний», 12 октября 1909 г. владыка Антоний писал о. Туркевичу, занимавшему тогда должность ректора Духовной Семинарии в Миннеаполисе: «Спасайтесь, дорогой о. Леонид, сохраняя дух русский, аскетический, Почаевский, распространяя его в Вашей басурманской стране!

С 1914 по 1933 г. о. Леонид занимал должность кафедрального протоиерея в Нью-Йорке и был одним из ближайших сподвижников митр. Платона, как это видно было из излагавшегося выше. Крупный участник тогдашней смуты, он, вместе с другими, участвовал в борьбе против Зарубежной Русской Церкви, возглавлявшейся митрополитом Антонием (Храповицким), проявлявшим в прошлом столько любви и внимания к нему. В 1933 г. он принял монашество с именем Леонтия и был в том же году назначен епископом Чикагским. В 1945 г. (а не в 1937 т., как ошибочно напечатано в «Р. А. П. В.» № 12, дек. 1950 г.) он был возведен Архиерейским Синодом Русской Зарубежной Церкви в сан архиепископа.

В связи с давнишним пожеланием владыки Антония о сохранении тогдашним иереем Леонидом «русского, Почаевского духа», приводим выдержку из письма архиеп. Леонтия редактору «Р. А. П. В.» (№ 11, ноябр. 1950 г.). Он радуется светлому утру создания православной Аргентинской епархии, при участии еп. Иоанна (кн. Шаховского), усматривая в этом настолько великий миссионерский подвиг, что изрекает: «мы все «поспешники» святым Апостолам в деле благовестия Евангельского в концах вселенной». «Воздавать Божие Богови – полностью, от всего сердца, от всей души, от всего помышления, всею крепостию своих телесных и духовных сил, – для этого стоит отложить все мирские попечения, даже о былой родине, с ее бывшей славой и могуществом.» – Весь этот пафос, с забвением о России, вызван чем? Разжиганием еп. Иоанном смуты в Аргентине, где десятилетиями уже существовала Духовная Миссия, подчинявшаяся до революции Святейшему Синоду. Надо пояснить, что, еще до прибытия в Буэнос-Айрес еп. Иоанна, Духовная Миссия преобразована была Архиерейским Синодом в епархию и для управления ею назначен был епископ.

Во время, предшествующее печальной памяти Кливлендского Собора, архиеп. Леонтий выступал противником тех, кто увлекал единую Сев.-Американскую епархию на советский путь. Понимал он вполне тогда все значение Зарубежной Церкви и ее Первоиерарха, митрополита Анастасия, сумевшего вновь воссоздать, нарушенную войной, связь Архиерейского Синода с отдельными епархиями. В этом отношении показательно письмо из Чикаго архиепископа Леонтия от 21 января 1946 г. за №211. Архиепископу Виталию, выдержки из которого приводим:

Бороться против агитации, остановить ее вредное влияние, противоставить нечто за нынешний строй¹¹, – конечно, все это делается и будет делаться. Но в центре в Нью-Йорке большое склонение, чтобы парализовать наши действия. Отсюда необходимо одно – выработать планы действий на будущем соборе. Намечать отделы, избирать докладчиков, изучать не только нынешнюю, но и будущую обстановку: что делать, если возникнет вопрос о допущении нынешних сепаратных от Митрополии приходов и их клира, также не-наших епископов и т.п.¹² Но все эти вопросы в пределах компетенции Предсоборной Комиссии, которая в Ваших руках.

Что касается участи Заграничного Архиерейского Синода, то при травле его со стороны левых элементов в самой Швейцарии, месяц отсрочки ничего, в сущности, не дает, а требуется поступить как-то более решительно. Прошу обдумать прежнее мое предложение о переезде Вл. М. Анастасия в С. Штаты. Но при теперешнем настроении умов – и наших и внешних – это может взять на себя только определенный какой-либо приход, как например, Храма Христа Спасителя. Мы пропустили возможность получить Владыку Анастасия, когда он был в американской зоне Германии, для выписки его непосредственно в Америку. Теперь это затруднительнее. Но надобно пробовать, так как – повторяю – месячная отсрочка ничего, в сущности, не дает, разве только для быстрейшего устроения дел на месте…

На каблеграмме можете поставить мое имя вместе с своим. Из Нью-Йорка легче посылаются каблеграммы. Свою долю платы я внесу.

Некоторые сдвиги в пользу установившегося нашего строя и наших положений – заметны в среде клира и народа. Мы эти сдвиги недооцениваем только. Фактически возможен созыв разве не-нашего Собора, но раз соберется наш Собор, он будет на той же плоскости мысли и чувства, на коей мы, епископы, стоим. Иначе придется иметь отщепенцам дело с общественным мнением, сильно настроенным против влияния Советизации.

Прошу Ваших Святительских молитв. С нами Бог!

С братскою почтительностью и любовью

† Архиеп. Леонтий.

Как сообщалось на своем месте, архиеп. Леонтий сначала и в Кливленде занимал правильную позицию, говорил о будущем переезде в Америку Синода, почему считал ненужным прерывать связь с ним. Но затем, когда на Соборе, превратившемся в сборище, произошло именно то, чего он ранее опасался, архиеп. Леонтий поплыл по советско-"патриаршему» течению. Он порвал с теми епископами, которые, не желая вступить в подчинение ставленнику Сталина, остались в канонической Зарубежной Церкви. В дальнейшем, явно незаконные кливлендские решения стали для архиеп. Леонтия основоположными для позднейшего бытия т. н. митрополии. Он оказался ревностным их проводником.

Митрополия в 1950 г. готовилась к церковному собору. Как и перед Кливлендом, выработан был в октябре Наказ, опубликованный в «Р. А. П. В.» (№ 11, ноябрь 1950 г.). Седьмой параграф его гласил: «Решения Собора, принятые на Его пленарных заседаниях, сразу же поступают на Собор Епископов и по утверждению их входят в законную силу».

Однородное, основанное на канонах Церкви, правило имелось и в Наказе Кливлендского собора. Но злонамеренные члены его добились отмены такового. Тем самым, постановления собора, не получив утверждения Собора Епископов, не имели законной силы.

Заговорщики стремились тогда к подчинению московскому «патриарху», выполнявшему задания богоборческой власти, которая с 1922 г. всеми способами вела борьбу с Зарубежной Русской Церковью. Они прекрасно понимали, что большинство епископов не утвердит проводимых ими просоветских постановлений собора. В силу этого им и понадобилось отменить каноническое правило Наказа. В 1950 г. волноваться уже не приходилось. Углубители раскола знали, что епископат митрополии препятствовать им не будет.

Один из видных устроителей раскола, четверть века занимавшийся этим разрушительным делом, протопресвитер Гр. Ломако, определил настроенность свою и единомышленных с ним в статье: «К предстоящему 8-му Американскому Собору» («Р. А. П. В.» № 10, окт. 1950 г). В конце этой статьи он писал:

По имеющимся сведениям, ожидается приезд М. Анастасия и окружающих его иерархов в нашу страну, т. е. в пределы нашей, имеющей уже полуторавековой возраст, церковной области. Совершенно ясно, что только с благословения нашего Первосвятителя их пребывание здесь и всякое священнодействие может иметь каноническое значение и силу.

К этому времени, действительно, был уже решен вопрос о перенесении в Соединенные Штаты Сев. Америки управляющего органа Зарубежной Церкви – Архиерейского Синода. Высшее церковное учреждение, которому до раскола, учиненного в 1926 г. митр. Евлогием, подчинялся и о. Ломако, последний счел возможным именовать «окружающими» митрополита Анастасия иерархами.

22 ноября (5 дек.) в Нью-Йорке состоялось открытие Собора. В отчете «Нов. Рус. Слова» (6 дек.) читаем:

Председателем Собора избирается Арх. Леонтий. В президиум входят все епископы. Вице-председателями избираются протоиереи Ломака и Кукулевский; в секретари: протоиереи И. Чепелев, Н. Митропольский и Джама и от мирян Г. И. Новицкий и Элаш.

С большим докладом выступает арх. Леонтий. В осторожной форме владыка касается двух наболевших вопросов о патриаршей церкви и о заграничном Синоде. Взаимоотношения с патриархией сомнений не вызывают: американская церковь выросла, окрепла и вполне созрела не только до автономии, но и до автокефалии.

Что касается до заграничного Синода, то церковь эта после долгих скитаний из страны в страну приехала, наконец, в Америку, где она сама становится американской, но где уже многие годы существует своя церковь.

В «Р. А. П. В.» (№ 12, дек. 1950) помещена была статья Петра Дроздова под названием: «Владыка Леонтий избран митрополитом всея Америки и Канады». Приводим выдержки из нее:

Архиепископ Леонтий получил 239 избирательных голосов, Епископ Димитрий Бостонский, который прибыл в этот день на заседание Собора, получил 8 голосов и епископ Иоанн Бруклинский – 4 голоса.

После оглашения этих результатов, архиепископ Леонтий, со всеми иерархами удалился в алтарь для избрания Митрополита. В это время все делегаты Собора поднялись и стали петь «Пресвятая Богородице, спаси нас».

После некоторого времени Царские врата открылись, и вышедший на амвон Епископ Дионисий Питтсбургский объявил, что Собор Архиереев, обсудив результаты голосования и приняв во внимания все обстоятельства, избрал митрополитом всея Америки и Канады архиепископа Леонтия.

После этого на амвон вышел архиепископ Леонтий в черной рясе и без клобука. Избранному Митрополиту был поднесен и возложен на главу белый Митрополичий клобук с бриллиантовым крестом. Весь Собор пел при этом «Аксиос» и «Испола Эти Деспота». Затем Митрополит Леонтий был облачен в голубую архиерейскую мантию, и протопресвитер о. Г. Ломако от имени паствы сказал теплое прочувственное слово и вручил Митрополиту жезл, символ архиерейской высшей власти ….

В этот же день, но в утренней сессии митрофорный протоиерей Александр Кукулевский сделал доклад об историческом каноническом положении Русской Православной Церкви в Америке, существующей 156 лет, и объяснил, почему Американская Православная Церковь управляется автономно, не подчиняясь Московскому Патриарху, так как церковь в СССР не свободна и выполняет волю Сталина. Также Американская церковь не подчиняется и Заграничному Синоду.

После обмена мнений по докладу о. Александра Кукулевского был прямо поставлен делегатам Собора вопрос – поминать ли Московского Патриарха в церквах – и единодушно этот вопрос был решен отрицательно.

В отчете об этом заседании, помещенном в «Нов. Рус. Сл.» от 7 декабря, говорится, что сторонником поминания патриарха Алексия был Π. П. Зубов, обрисовавший его, как мученика. «Поминание его, по мнению г. Зубова, является моральной необходимостью. Открытым голосованием, большинством 231 против 7, собор постановил отказаться от поминания за богослужениями патриарха Алексия».

Тем самым бесспорно устанавливается факт поминания московского патриарха митрополией в годы после Кливлендского собора.

Должное же истолкование принятому на заседании официальному решению о прекращении поминания «патриарха» Алексия дала издающаяся в Филадельфии газета «Правда» в номере от 13 декабря 1950 г. В статье «От специального корреспондента» говорится»:

Из доклада архиепископа Леонтия выяснилось, что он считает американскую церковь не только независимой-автономной, но что она созрела быть автокефальной. Хотя американская церковь и считается частью российской церкви, практично и фактично она самоуправляется чрез последних 25 и больше лет. По словам архиепископа Леонтия, «мы являемся взрослою дочерью матери русской церкви и, как таковые, способны и компетентны независимо разводить хозяйство». О нашем административном подчинении русскому патриарху не может быть беседы, так как архиепископ Леонтий находит, что русский патриарх не может самостоятельно и свободно решать церковных вопросов, а тем более управлять церковью без ведома и согласия существующего советского режима. Он дальше заявляет, что на Седьмом Кливлендском Соборе мы признали Патриарха с оговоркой, что он согласится на нашу полную автономию, но впоследствии выяснилось из переговоров с патриаршими представителями, что Патриарх не согласился с нашими условиями. Он находит, что общение и административное подчинение американской церкви Патриарху непрактично и невозможно, а раз оно так, то и пустословное поминание или возношение имени Патриарха за богослужениями является лицемерием. Хотя молитвенное общение с Патриархом или возношение его имени ничем нас не обязует, то все-таки американская легислатура и государственные учреждения понимают наше поминовение Патриарха как административное подчинение. Он рекомендует не возносить имени Патриарха за богослужениями, но зато употреблять в молитвах выражения «о восточных православных патриархах», а так как русский Патриарх считается восточным патриархом, то таким способом и он включается в число восточных патриархов, о которых мы молимся. Делая так, мы не порываем связи с матерью-церковью и административно самоуправляемся, а не сегодня, то завтра мы добьемся согласия и благословения матери церкви на нашу административную самостоятельность и признание за нами права именоваться Американской православной церковью, на что нас толкает самая жизнь и гражданские интересы нашей второй родины Америки, а наших детей единственной родины, так як другой родины для них не существует.

Все становится ясным. Для успокоения американских властей новый глава митрополии признает нужным прекратить поминание патр. Алексия. Скрытно он будет поминаться в числе прочих патриархов. Этим же подчеркивается и признание ставленника Сталина законным главой Русской Церкви, исповедники которой, еще не замученные большевиками продолжают, с ведома, согласия, а иногда и при соучастии Московского Патриарха томиться в ссылках и в тюрьмах.

Митрополит Анастасий, Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви, Председатель Синода, приезда которого, как выше указывалось, так ждал в свое время архиеп. Леонтий, с 9–22 ноября 1950 г. находился уже на территории Соед. Штатов. Под его председательством происходили с 13–26 ноября заседания Архиерейского Собора, в котором принимали участие как правящие и викарные архиереи, пребывающие в Сев. Америке, так и иерархи, прибывшие из других стран.

В связи с этим, в «Нов. Рус. Сл.» (от 8 декабря) была помещена беседа журналиста Андрея Седых с провозглашенным своими собратьями новым главой Американской митрополии:

Мои личные настроения совпадают с настроениями подавляющего большинства нашего собора. Мы – старая церковь, имеющая свою 150-летнюю историю, и идем мы своими историческими и независимыми путями. Ежели к нам пожаловали из Европы иерархи, двери наших храмов для них открыты. Но в С. Штатах была и будет только одна каноническая церковь, – Северо-Американская, которую мы и представляем, и которая объединяет около 300 приходов.

Я знаю и уважаю митрополита Анастасия и лично с ним сотрудничал в 1917 году во время всероссийского церковного собора в Москве. Зная его ум, не допускаю, чтобы он приехал в надежде занять в Америке какую-то особую руководящую роль. Если он хочет войти к нам, в лоно нашей митрополии, – мы братски его примем. Признаюсь, внезапный приезд епископов из Европы, да еще в таком большом числе, нас несколько удивляет. Судите сами: наша большая митрополия, объединяющая около 300 приходов, имеет всего 7 епископов, а в заграничном синоде больше 20. Но, повторяю, молиться никому не возбраняется в наших приходах. Хорошо было бы, чтобы в церковную атмосферу не врывались настроения агрессивные и, если уж суждено нам жить врозь и полемизировать, чтобы другая сторона вела эту полемику в духе христианского миролюбия.

На прощание митрополит Леонтий сказал:

– Со вчерашнего дня, кажется мне, что живу я, как во сне, и что произошло со мною некое чудо… Не думал и не смел мечтать, что буду носить этот белый клобук.

В «Нов. Рус. Сл.» от 9 декабря помещена была следующая резолюция собора, оглашенная еп. Бруклинским Иоанном (кн. Шаховским).

В виду того, что наша русская православная церковь в Америке получила свое начало от церкви российской и была составной частью ее во все годы своего бытия;

что после революции в 1917 г. благодетельная связь эта прекратилась, церковь под советами подвергалась жестокому гонению, патриарх был заключен в тюрьму, и мы были лишены его духовного окормления;

что потеря сношений с духовным главой русской православной церкви вынудила нас установить у себя автономию на соборе в Детройте в 1924 году, что было в полном согласии с указом святейшего патриарха Тихона, от 20 ноября 1920 года за номером – 362;

что все эти годы русская православная церковь в Америке продолжала возносить моления за страждущую страну Российскую и ее исповедническую церковь;

но что молясь о ней, наша временно-независимая Американская митрополия не может ставить себя ни в какое канонически административное отношение к Московской патриархии, ибо последняя не в состоянии свободно выражать голос Христовой церкви;

и принимая с другой стороны, во внимание, что заграничный Синод, пребывавший ранее в Карловцах, а в последнее время в Мюнхене, все более переносит центр своей деятельности на территорию Америки и, претендуя на полноту высшей церковной власти, домогается утверждения ее на американской территории, –

СОБОР ОПРЕДЕЛЯЕТ:

1.      Признать правильным и подтвердить решение собора епископов в Сан Франциско в декабре 1947 году, отвергшее требование о подчинении, предъявленное представителем Московского патриарха;

2.      Нерушимо сохранять временную автономию нашей митрополии в Америке и в Канаде, продолжая в годы мученичества матери церкви Российской и впредь возносить моления о ней, поминая на богослужениях: «Святейшие патриархи православные и епископство страждущей русской церкви».

3.      Притязания Карловацко-Мюнхенского синода и его домогательства подчинить себе русскую православную церковь в Америке признать не имеющими под собой основания и не подлежащими удовлетворению;

Вместе с тем Собор определяет:

Призвать всех православных христиан к поддержанию единства веры, братской любви и молитвенного общения между всеми свободными ветвями православной церкви в Америке и других странах.

Митрополит Леонтий огласил письмо, которое он отправил митрополиту Анастасию в ответ на его предложение о встрече. Соглашаясь встретиться в Св. Покровском соборе 11 дек. в 11 часов дня, митрополит Леонтий кратко и очень сдержанно определяет позицию Возглавляемой им церкви. Северо-Американская митрополия является единственной канонической церковью в С. Штатах. Если митрополит Анастасий и его епископы приехали в Америку, как временные гости, церковь готова их радушно принять. Существование параллельной церковной юрисдикции представляется неканоническим и с церковной точки зрения нежелательным.

Недоброжелательные выступления митр. Леонтия не повлияли на действия и решения Архиерейского Собора. В полном сознании своей канонической правды, последний, движимый братскою любовью к оторвавшимся в Сев. Америке от церковного единства, счел возможным на время закрыть глаза на печальную действительность. Митрополит Анастасий первый посетил митрополита Леонтия. Вслед за ответным его посещением, состоялось совместное совещание иерархов Зарубежной Церкви и митрополии.

Что касается резолюции Нью-Йоркского собора митрополии, то она вызывает полное недоумение. Говорится, будто после революции 1917 г. связь сев.-американской Церкви с Российской «прекратилась». Несовместимо это заявление с утверждениями, продолжающимися из кругов митрополии по сей день, о назначении митр. Платона патриархом Тихоном, в 1923 г. – т. е. через шесть лет после «прекращения» связи. Всем известно, что митр. Платон, выйдя из состава Зарубежной Церкви, возникшей в ПОЛНОМ соответствии с указом патриарха Тихона от 20 ноября 1920 г., – находился с 1927 г. в постоянной связи с митр. Сергием. Эта связь была оборвана только указом от 25 августа 1933 г, когда митр. Сергий запретил митр. Платона в служении. Трудно говорить о прекращении связи и применительно к принятому на соборе 1946 г. в Кливленде постановлению о подчинении московской «патриархии», о чем, кстати сказать, в приведенной резолюции вообще умалчивается.

В резолюции правильно сказано, что московская патриархия «не в состоянии свободно выражать голос Христовой церкви». Разве иным было положение в 1946 г., когда в Кливленде было исполнено требование «патриархии» о разрыве с митрополитом Анастасием и о подчинении ей? Напомним, что перед самым Кливлендским собором митр. Феофил назвал церковь в России «беспатриаршей». Достаточно определилась к 1946 г. и противо-американская политика советской власти, как и очевидно было выполнение заданий последней «патриархом» Алексием. Что же было нового, если только не ясно определившаяся оборонительная политика правительства США против СССР? Это, как видно было из предыдущего изложения, пришлось митрополии учесть еще в 1947 г. при приезде в Нью-Иорк митр. Григория. Это тем более должно было воздействовать на поведение митрополии при вынесении постановлений на Нью Йоркском соборе, Как в Кливленде, так и теперь в Нью Йорке, участники церковных соборов руководствовались не церковными, а политическими соображениями, – при всем их различии в обоих случаях.

Так вышло, что митрополия, в течение нескольких лет поминавшая в своих храмах орденоносца, «патриарха» Алексия, после Нью Йоркского собора 1950 г., – по крайней мере, по видимости – вынуждена была отказаться от своей связи с красной Москвой. В этом она приблизилась к Архиерейскому Синоду, неизменно непримиримому к просоветской московской «патриархии», – приблизилась лишь отчасти, ибо, в отличие от митрополии, Архиер. Синод отрицает «патриарха» и по каноническим основаниям. В резолюции Синод назван «Карловацко-Мюнхенским», хотя, как известно, до Кливлендского переворота митрополия признавала именно АРХИЕРЕЙСКИЙ СИНОД, из которого исходили назначения епископов, а также награждения их и членов клира.

Отказываясь от признанного в Кливленде «Священноначалия Патриаршего», которое «несовместимо с священноначалием Заграничного Синода Русской Православной Церкви», митрополия естественно должна была бы признать «священноначалие», канонически для нее существовавшее до 1946 г. – именно вернуться в Зарубежную Церковь.

Этого сделано не было. Митрополия осталась ВНЕ всякого священноначалия. Попытка прикрыть свое безначалие указом патриарха Тихона 1920 г. несостоятельна. Указ этот, давая временное самоуправление отдельным епархиям, требовал их соединения с другими епархиями в целях создания общего Высшего управления для всех оторвавшихся от отечественной Церкви. На этом основании и создана была Зарубежная Церковь, существовавшая к 1950 г. уже свыше 30 лет. Совершенно искусственно использование патриаршего указа в части его, предусматривавшей невозможность какой-либо епархии соединиться с другими: в этом смысле указ никак не может быть относим к митрополии, не только имеющей полную возможность такого соединения, но и ранее пребывавшей в этом соединении.

Митрополия ясно проявила тут самочинное стремление стать АВТОКЕФАЛЬНОЮ церковью. Таковое намерение еще ранее было высказано владыкой Леонтием, тогда еще архиепископом (см. приведенную выше выдержку из отчета «Нов. Рус. Сл.» в № от 6 дек. 1950 г.) Вся последующая деятельность митрополии, протекающая вне признания над собою какой-либо церковной власти, ясно свидетельствует о незаконном присвоении ею автокефальных прав.

После Нью-Йоркского собора, видный участник его, еп. Иоанн (кн. Шаховской), выступая в качестве журналиста, начал полемически задевать в своих статьях Зарубежную Церковь. Выступления эти побудили известного общественного деятеля, профессора, доктора медицины Ф. В. Вербицкого, председателя правления Российской колонии в Аргентине, поместить в № 7 (124) газеты «Суворовец» от 17 февраля 1951 г. следующую статью:

«Епископ Иоанн Бруклинский продолжает уделять внимание Зарубежной Синодальной Церкви.

В стремлении украшать свою речь цветистыми эпитетами, к прежним названиям: «странническая-эмигрантская», «бестерриториальная» и др., в своей новой статье: «Церковный дневник», напечатанной в «Новом Русском Слове» №14.131, он прибавляет еще одно: «церковь в страннических палатках».

Не знаю, что в действительности он хотел вложить в эти слова, но мы с радостью принимаем это дорогое нам и правдивое название.

Да … Воистину – все мы, и Церковь наша – «странники бездомные», в палатках живущие… И эти палатки раскинуты во всех концах земли; во всех странах, где нет гонений на Крест Христов и где гостеприимные страны дают нам приют: и в Европе – там, где нет царства Сатаны, на протяжении всей Америки и Африки, – в далеких Персии и Австралии, на Филиппинах …

Я живо помню каким умилением наполнялось мое сердце, когда я, к стыду моему, впервые в моей жизни, в самые тяжелые минуты своих странствований – в «историческом» лагере «Пегец» близ города Лиенца, услыхал дивные слова акафиста Матери Божией «Святые Обители странников бездомных».

И невольно вспомнилось мне тогда в эти минуты, все слышанное мною с детских лет о странствованиях человеческих по земле. Вспомнилось как особенно обильно изливались милости Божии в периоды странствований на «в путях сущих».

Не тех, которые прочно осевши и наполнили свои житницы, подобно Евангельскому богачу, душе своей говорят: «ешь, пей и веселись», а на гонимых и странствующих, земное благополучие оставляющих в поисках «Земли Обетованной» или в спасении души от нечестивых.

Оставившему свой дом Лоту помог Господь сохранить свою жизнь для будущих поколений!.. А жена его, оглянувшаяся назад на прошлое, была обращена в соляной столб.

На вышедших из земли Египетской распростерта была Благодать Божия, а не на погрязших в жизни той… Им, живущим в палатках, во время их странствований явлены были через Моисея, Аарона, Иисуса Навина знаки непреложной благодати Божией.

Да и величайшая милость Божия – рождение Сына-Богочеловека ниспослана была человечеству во время вынужденного странствования Святого Семейства. Не на роскошном ложе и богатых чертогах, а в яслях на сене среди Иродовых гонений родился Христос. И вся последующая жизнь Спасителя мира прошла в странствованиях, во время которых, подчас, Он не имел, где Главу Свою преклонить.

В странствованиях и гонениях проводили жизнь и святые Апостолы… И палатки для них были столь привычными, что Апостолу Петру в порыве охватившего его восторга в момент Преображения Господня ничто другое не представилось более желанным, чем три палатки: одну Господа Бога; другую – для Моисея и третью – для Илии.

Да и Само Триименное Божество олицетворяется в виде Трех Странников. Кто не помнит изображающую это знаменитую икону Рублева?

Нам ли после этого не радоваться, что нашу Церковь представляют Церковью в страннических палатках? Без обиды и с радостью принимаем мы эти слова! Не укором, а бодрящим душу песнопением звучат они нам: «На реках Вавилонских, тамо седохом и плакахом внегда помянути нам Сиона… Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвенна буди десница моя… Прильпни язык мой к гортани моему, аще не помяну тебе, аще не предложу Иерусалима …»

В конце статьи приведена выдержка из филадельфийской газеты «Правда» от 13 дек. 1950 г., выше (№ 10) приводившаяся, о прикрытом поминовении митрополией «патриарха» Алексия.

В августе же 1951 г. «Р. А. П. В.» (№ 8) счел допустимым помещение пасквиля против Зарубежной Церкви, подписанного «Д. П. из Ди-Пи». В нем повторялись обычные одно время сплетни о близости ее возглавителей с немцами во время второй мировой войны. Известно, что в Кливленде опровергал это митр. Феофил, когда шел уже на разрыв с митрополитом Анастасием. Напомним и сказанное митр. Феофилом по этому поводу о митр. Анастасии, в телеграмме Президенту Швейцарской республики от 21 января 1946 г. «Нынешняя кампания коммунистической прессы против него в высшей степени печальна и нежелательна и должна игнорироваться» (приведена в № 19 «Прав. Руси» от 1–14 окт. 1954 г.). В 1951 г. редактор «Р. А. П. В.», напечатав статью, принял участие в подобной кампании.

В той же статейке, нашедшей место в официальном органе митрополии, напечатано было следующее: «Нам, жившим во время последней войны в Европе, также казалось странным, маловероятным, даже больше – провокационным слышать о том, что во время последней войны Архиепископ Виталий обращался с письменной просьбой к покойному Президенту в С. Ш. А. Ф. Рузвельту не оказывать помощи Советской России в борьбе с Гитлером …»

Автор статьи, очевидно, имел в виду глубоко патриотическое и мудрое обращение к Президенту Рузвельту Архиепископа Виталия, Бориса Сергиевского и Бориса Бразоля, посланное в начале второй мировой войны и приведенное в № 16 «Прав. Руси» от 15–28 авг. 1954 г.)¹³. Тогда же в нашем журнале указывалось, что быв. Президент Херберт Хувер, в речи произнесенной 10 авг. 1954 г., заявил, что он решительно боролся в то время против оказания США какой-либо помощи Сталину. Редакция «Р. А. П. В.», помещая подобную заметку, доказывает, что даже время ничему ее не учит.

24 ноября 1952 г. Высший Суд Соединенных Штатов, большинством 8 голосов против одного (судьи Роберта Джексона), отменил решение штатного суда Нью-Йорка о передаче митрополии Св. Николаевского собора, на 97 ул., в Нью-Йорке, захваченного «патриаршим» экзархом. Малый Архиерейский Собор митрополии в специальном заседании от 26 ноября высказал глубокое сожаление по этому поводу. (Р. А. П. В. №12, дек. 1952).

Митрополия, признав законность избрания «патриарха» Алексия, поминая его в храмах, перейдя в Кливленде в его «Священноначалие», ведя с ним, как с высшей властью, переговоры, и, наконец, после внешнего отрыва от Москвы и без возвращения в каноническую Зарубежную Церковь, лишившись всякого законного основания, – естественно оказалась беспомощной в юридическом споре с представителем «патриарха» в США.

Мы, впрочем, не станем на точку зрения представителей митрополии, еще недавно, забыв процессы митр. Платона, укорявших нас за то, что наш приход в Лос-Анжелесе отстаивал свои законные права судебным порядком, а выразим сожаление, что так беспомощна оказалась митрополия, в глазах закона, пред лицом «Патриархата». Напомним и то, что Зарубежная Церковь сознательно оставалась в стороне от этого процесса, чтобы не осложнять и без того тяжелое положение Митрополии в этом споре: совершенно ясно, что, независимо от оценки канонических прав митрополии и ее поведения в отношении Зарубежной Церкви, все симпатии последней в этом споре были на стороне Митрополии.

Как это ни может показаться невероятным, совершенно иной была точна зрения Митрополии. В том же 12-м номере (1952 г.) «Р. А. П. В.» помещена была без подписи, то есть, следовательно, от имени редакции, статья, которую мы затрудняемся даже излагать своими словами, а потому вынуждены поместить полностью, заранее в том принося извинение читателю – так ни с чем не сообразно ее содержание.

Увы! Много печальных мыслей соединяется с этим, незаслуженным американцами русского происхождения, решением… Благородное заявление Верховного Судьи сэра Роберта Джексона смягчает резкость решения Верховного Суда: оно проливает некоторый целебный бальзам на скорбные сердца наши, тоскующие (м. б. больше, нежели дозволительно) о новой потере того вещественного памятника, который священно связывал нас с Матерью – Российской Свободной Церковью… Увы! – скажем опять, и скажем самим себе: – «слезами горю не поможешь». Так говорит и народная русская мудрость: «Господь дал, – Господь и взял! – Да будет воля Божия!»

Не бесполезно привести, однако, для рекордации и м. б. – для успокоения мятущегося сердца и те «человеческие, слишком человеческие» мысли-утешения, какие получаются нами с разных сторон по поводу сего дела.

Одни чистосердечно говорят: «вот и хорошо вышло! Не нам и не вам! Никакого «яблока для раздора» на будущие времена не получилось. А то бы опять начались партии, ссоры, пререкания и, м. б., новые суды».

Другие поясняют: «Поверьте, – нет худа без добра! Если бы выиграли сегодня, на утро было бы уже внесено заявление от иной фракции, что русский кафедральный собор в Нью-Йорке должен принадлежать именно этой фракции, а не вам. Там бы нашлись даже скорее, нежели у вас, большие средства, чтобы восстановить этот «памятник старины» и привести его в лучшее состояние».

Третьи упрекают: «Почему все движение суда не направлено обычным путем, – через суд с присяжными заседателями?»

Четвертые мудрствуют: «Все происходит, как и должно. Зерно, если не умрет, то не оживет. Русская Православная Церковь, в ее прежнем состоянии, должна дойти до руин, засохнуть до самого ее основания, стать, до некоторой степени, полным архаизмом, – перед всем миром умереть и только тогда – пошедшие от нее отростки смогут зажить новой жизнью и зацвести новым цветом. Еще иные добавляют: «Руины – руинам! Ни тем, ни другим, ни третьим!» По принципу: «религия – опиум для народа!» Чем скорее увянет и засохнет это дряхлое дерево, тем лучше. Это – обглоданная кость! И т. д….»

Увы и увы!.. Горькие речения – кажущиеся реплики-утешения приходится выслушивать по поводу случившегося… Закончим наши думы еще одним рассуждением, которое, по-видимому, покроет все другие, хотя в нем есть нечто от Иеремиина слова: «Горьким словом моим посмеюся». Вот это рассуждение:

Итак, Свято-Николаевский Собор, по-видимому, окончательно ушел из круга попечительности нашей… И да уйдут прочь скорее и тяжкие думы о том, как сотворить ремонт ему, или, кого поселить там, или… какого архиерея придать ему и т. д. и т. п. Теперь мы, наконец, освобождены от этих тяжких дум, давивших нас и ближних наших столько лет!.. Отложим попечение о сем! В свое время – и Собор сей иными путями будет в Американской Митрополии… Сейчас же – пусть утешаются его прихожане, как некогда Урия-воин женою своею, или бедняк – единственной своей овечкой!»

«Не нам и не вам» – радость по этому поводу выражается! Другими словами, недвусмысленно тут высказывается: «только бы не вам!» И это пред лицом Советской стороны! Что же, в глазах Митрополии Зарубежная Церковь «враг номер первый?» Не хочется верить глазам своим – но дальнейший абзац в этом утверждает. Больше всего пугает Митрополию перспектива того, что храм мог бы попасть в обладание другой «фракции» – так именуется Зарубежная Церковь. А заключительные рассуждения? Они отзывают уже кощунством. Пусть для них «Русская Православная Церковь в ее прежнем состоянии» (т. е. канонически непорочная Российская Поместная Церковь) служит помехой для «американизации» Православия с превращением его в некое православие протестантского обряда. Пусть привлекают иных те «отростки» православного корня, которые, оторвавшись от начал святоотеческих, расцвели бы цветом протестантским. Тяжко сознавать, что эти устремления рассматриваются как нормальные в органе Митрополии. Но уж совсем в недоумение приходишь, когда суждения безбожника, объявляющего религию опиумом для народа воспроизводятся, в составе «реплик-утешений». Не правильнее ли было бы назвать их выражением злорадства врагов Христовых?

И уже совершенно непонятно, почему прихожанам Св. Николаевского собора может быть утешителен пример воина Урия, посланного на смерть царем, пожелавшим отнять у него жену, или пример бедняка, имеющего только одну овечку. Неудачные образы! А предшествуют им соображения совершенно невероятные. Оказывается, утрата Св. Николаевского собора может быть связана для Американской Митрополии с чувством облегчения, потому что отпадают административные заботы относительно ремонта, или вопроса о том, кого там поселить. Редакция «Р. А. П. В.» свидетельствует, что для руководителей митрополии эти заботы были настолько мучительны, что они чувствуют даже облегчение после окончательной утраты храма. Не высказывается огорчения, что храм остается в руках просоветских кругов. Не проявляют широкого, серьезного отношения к такому важному делу, наносящему ущерб и Церкви и Американским Соединенным Штатам. Достойно ли перед фактом происшедшего успеха большевиков утешать себя мелочными рассуждениями об освобождении себя от административных забот?

Митрополия продолжала стремиться расширить свои права за пределы Северной Америки. Выше указывалось о принятии ею в свою юрисдикцию нескольких клириков в Аргентине. В 1953 г. «Большой Собор Епископов Русской Православной Церкви в Северной Америке», в составе шести иерархов, в заседаниях своих с 27 по 30 января 1953 г., по предложению митр. Леонтия, постановил: «а) Открыть епархию в Аргентине; б) Св. Троицкую Церковь в Буэнос-Айресе возвести в звание Кафедрального Собора; в) епархиальному Архиерею присвоить титул «Аргентинский и Южно-Американский»; г) временное окормление новой епархии поручается Преосвященному Иоанну, Епископу Сан-Францискому». («Р. А. П. В.» № 2, февр. 1953г.).

Постановление явно неканоническое. В Аргентине в это время существовала епархия Русской Зарубежной Церкви, во главе которой стоял архиепископ Иоасаф, с титулом Буэнос-Айресского и Аргентинского.

Принятое собором предложение митр. Леонтия надлежит сопоставить с его же заявлением, сделанным 10 января 1954 г. в храме Христа Спасителя в Нью-Йорке, в котором он, признавая бесспорным каноническое положение митрополии, говорил: «… Я не противник того, чтобы в странах русского рассеяния, где нет православной церкви и епископа, кто-то объединял и окормлял верующих, таких мест немало, а где есть законная иерархия не следовало бы создавать параллелизма, дабы не смутить совесть пасомых…». («Нов. Рус. Сл.» № 15.240 от 17 янв. 1954 г.).

В данном случае снова к делу расширения смуты приложил свою руку еп. Иоанн (кн. Шаховской). В том же 1953 г., он, именуя себя заведующим «иностранными делами митрополии», предпринял З,5-месячное, очевидно дорогостоящее, кругосветное путешествие, которое он подробно описывал затем во многих газетах. В письме к митр. Леонтию от 20 июня 1953 г. еп. Иоанн с особым удовлетворением подчеркивает, что при посещении им Кореи ему «был дан чин бригадного генерала американской армии и на всех бумагах была отметка VIP (very important person). Конечно, я должен был одеть и военную форму» («Р. А. П. В.» № 9, сент. 1953 г.).

В том же году большое впечатление в широких кругах зарубежья произвело взятие еп. Иоанном под свою защиту умершего видного террориста В. Зензинова, принимавшего действенное участие в подготовке убийств верных слуг Царя и России. Преступная деятельность боевой организации социал-революционеров с начала 20 вена вывела из строя многих сильных и опытных гражданских и военных чинов, включая П. А. Столыпина, ослабив этим в дальнейшем сопротивляемость государственной власти. Тем самым расчищалась дорога для преступных богоборцев и палачей народа, властвующих уже более трех десятилетий над Россией. Зензинов, в напечатанных им незадолго до смерти воспоминаниях – «Пережитое», – свои преступления «переживал» с явным удовлетворением. Умер он без покаяния. Орган солидаристов «Посев», в №44 от 1 ноября 1953 г., восторженно отзываясь о Зензинове, приводит выдержку из его завещательного письма: «Прошу тело мое сжечь. Никаких решительно надгробных речей и речей на кладбище. Вместо этого немного музыки – десять, пятнадцать минут, не больше . . . Никаких цветов. Похороны гражданские»..

По поводу сего напечатана была в «России» (31 окт. 1953 г.), осудительная статья Тараса Новака, под названием: «Смерть без покаяния». В ответ на нее, появилась в «Нов. Рус. Сл.» (29 ноября) длинная статья еп. Иоанна в защиту Зензинова, под названием: «О нерелигиозном использовании религии». Приводим характерную выдержку из нее: «Покойный В. М. Зензинов м. б. не смел всю жизнь, ни себе, ни другим признаться, что верит в Бога. Он думал, что верит только в «Высшее Добро», и ему очень хотелось всежизненно служить этому Добру; и он служил ему по своему разумению, и в соответствии с тем, что он понял в добре; он отдавал в последние свои годы, без всякой политики, жизнь за ближних… Я верю, что таких людей, – «верных в малом», как В. М. Зензинов, Всемогущий Творец и Спаситель людей, УЗНАЕТ И ПРИЗНАЕТ ЗА СВОИХ… и они, эти люди, УЗНАЮТ СВОЕГО ГОСПОДА И СПАСИТЕЛЯ, переходя грань этой земной жизни . . .» Кратко и ярко возразил еп. Иоанну протоиерей Н. Рачковский в заметке «По поводу статьи епископа Иоанна Сан-Францисского», помещенной в «Нов. Рус. Сл.» (5 дек. 1953 г.):

… Церковь не делит людей, непризнающих ее, на важных и неважных, на открыто гонящих ее, благодаря силе попавшей в их руки, или просто презирающих ее, как нечто существующее для «дураков», на «добрых» и «злых». Она знает лишь две категории своих чад, нуждающихся в ее молитвах, и людей стоящих вне ее ограды, навязывать коим после их смерти, последовавшей под знаком непризнания значения церкви, силы ее молитв, всякое церковное попечение было бы насилием.

О них можно скорбеть, из чувства христианского сострадания тайно взывать к милосердию Божию, но отнюдь не делать из подобной молитвы церковного торжества, уничтожающего смысл и значение молитвы, делающего церковь посмешищем и «притчей во языцех».

Не могу согласиться с тем, что пение «Со святыми упокой» уместно над могилой того, кто своей последней волей запретил церкви воскликнуть над своим гробом, от своего имени «прошу всех и молю, непрестанно о мне молитеся Христу Богу…»

Я не обладаю силою предвидения, присущего Епископскому сану, очевидно в силу сугубой благодати, и потому не собираюсь рассуждать, кого Господь «узнает и признает за Своих», но я считаю себя одаренным от Творца каплей здравого смысла и логики, которые в сочетании с воспитанной во мне любовью к Церкви, заставляют меня этими строками выразить мою искреннюю скорбь о скудости религиозного багажа людей, считающих себя церковными.

Протоиерей Н. Рачковский.

Протоиерей Рачковский состоит в клире митрополии.

В газете «Свет» (№ 44 от 5 ноября 1953 г.) помещена была статья «Епископ Иоанн о своем путешествии». В связи с закончившимся перед этим заседанием Архиерейского Собора Зарубежной Церкви и его посланием, еп. Иоанну поставлен был вопрос: «Есть ли надежда на соединение и примирение юрисдикций – митрополичьей и зарубежной?» Ответ последовал следующий:

Что считать примирением? – Нам нужно иметь братские чувства друг к другу. По существу, законно иметь на одной территории одну юрисдикцию, по канонам поместную церковь. Мы постановили, что Митрополит Анастасий и его епископы – гости и братья. – Американская церковь не создавала Зарубежную и, поэтому, митрополия не может требовать ее подчинения. Но и Зарубежная церковь не создавала Американскую митрополию и не может требовать от нее подчинения. Американская церковь на 125 лет старше и не может быть положения ее зависимости от Зарубежной. Зарубежная церковь такая же православная единица, как и наша. Придет время, наступит слияние, если мы не будем сами этому мешать. Будем мирно параллельно жить и молиться. Цель одна – спасение душ и прославление Единого Господа Бога.

Ни Русско-Американская, ни Японская церкви не могут ни в какой мере быть «зарубежными», так как они находятся в рубежах, в пределах своих собственных стран. В этом их каноническое отличие в Зарубежной русской церкви, для которой вся территория мира вне России есть «Зарубежье».

Русские православные американцы – не «Зарубежники», – они находятся в своих собственных американских рубежах, они – полноправные граждане своей страны, после принятия присяги, вышедшие из своей зарубежности. Они имеют свою каноническую православную церковь Америки.

Грядущие десятилетия (не говоря уже о столетиях) будут все более и более подтверждать это положение, законность и нормальность которого с канонической точки зрения столь же очевидно, как и религиозно – полезно для развития церкви в Америке.

Но Зарубежная русская церковь объединяет в своем лоне в разных уголках мира немало хороших православных душ и пастырей и иметь уважение к ее молитвенному и пастырскому деланию в мире и в пределах Америки – наш братский долг.

21 ноября в сан-францисской газете «Наше Время» (№43–148) напечатана была статья В. Н. Борзова «О единстве Церкви. Ответ мирянина епископу Иоанну Шаховскому», выдержки из которой нами приводятся:

Первым положением епископа Иоанна Шаховского было: «Время для слияния американской церковной юрисдикции с Зарубежною церковью еще не настало». Это положение видимо является ответом на призыв Архиерейского Собора Русской Православной Соборной Церкви к единению, обращенный к отколовшимся епархиям. Заявление епископа Шаховского в высшей степени прискорбно. Совершенно непонятно, как епископ, возносящий молитвы перед Престолом Всевышнего Бога об единении церквей, когда слова нужно провести в жизнь, поступает совершенно иначе. Нам остается только надеяться, что высказанное епископом Шаховским, есть его личное мнение, которое не разделяется другими членами епископата его юрисдикции. Однако, как бы стараясь смягчить гнетущее впечатление произведенное отказом от объединения, епископ Иоанн Шаховской говорит о «братстве» и о том, что Соборная православная Церковь есть «гостья» и ее надо считать, как гостью. Я отвечу, что говорить о братстве легко, было бы лучше видеть разговоры о братстве проводимые в жизнь. Что же касается рассуждений о «гостье», то они, как минимум, странны. Выходит так, что епископ Шаховской, проживающий в Америке сравнительно недавно, сделался здесь «хозяином», а мы, тысячи и тысячи православных граждан Соединенных Штатов и верных сынов Русской Православной Церкви, вдруг стали «гостями». Необходимо поставить на вид епископу Шаховскому, что в Америке он не «хозяин» и что подобные рассуждения противоречат духу американизма.

Далее, стараясь найти оправдание расколу, епископ Иоанн Шаховской говорит, что американская церковь на 125 лет старше «Зарубежной» и поэтому подчиняться ей не может. Однако, здесь он забывает, что из 125 лет, им упомянутых, по крайней мере лет 115 Американская Церковь не была самостоятельной единицей, а была неразрывной частью Русской Православной Соборной Церкви. Из России в Америку посылалось духовенство, которое содержалось на средства Русской Православной Церкви, на средства той же Церкви здесь в Америке строились православные храмы. Продолжая изыскивать оправдания расколу, епископ Иоанн Шаховской говорит: «Ни Русско-Американская, ни Японская церкви не могут ни в какой мере быть «зарубежными», т. к. они находятся в рубежах, в пределах своих собственных стран» … Итак, со слов епископа Шаховского следует, что церкви, находящиеся в пределах своих стран, не могут быть членами основных мировых церквей. Что это не так, нам ясно показывают примеры католической церкви, греческой православной церкви и других. Сама американская митрополия благополучно жила и развивалась до 1946 года, будучи частью Русской Православной Соборной Церкви. Епископ Иоанн Шаховской здесь также резко противоречит сам себе. Если он так печется о «поместности» церкви, то почему он берется возглавлять всякие «автономные» образования в других странах? Для примера, с января 1953 года епископ Шаховской возглавляет какую-то новую «Русскую Православную Церковь» в Аргентине (см. газету «Русская Жизнь» от 27 января 1953 г.), и это делается несмотря на то, что в Аргентине Русская Православная Соборная Церковь организована и уже много лет имеет своего Архиепископа и Епископов.

Неправильно также и заявление епископа Шаховского о том, что русские иммигранты, принимающие американское гражданство, должны входить в митрополию, т. к. они перестают быть «зарубежниками». Американская конституция предоставляет своим гражданам полную свободу в выборе церкви и в религиозных вопросах в Америке давления не оказывается. Лично я проживаю в. Америке уже 33 года и из них 29 лет являюсь гражданином. Я был членом Американской Митрополии, пока последняя была неразрывной частью Русской Православной Соборной Церкви. Изменять сейчас своей Матери-Церкви я не вижу никаких оснований и всякую сознательную измену считаю делом подлым. Ни для кого не секрет также, что раскол 1946 года был произведен под давлением коммунистов и их попутчиков, которым во что бы то ни стало было необходимо уничтожить Русскую Православную Соборную Церковь, за ее непримиримую позицию к коммунизму и постоянное обличение большевиков в их преступлениях. Поддерживая раскол, мы только играем на руку коммунистам, поэтому нам необходимо устранить раскол в церкви и чем скорее и безболезненнее, тем лучше. Будем же как верные сыны своей церкви, как русские патриоты и как верные граждане Америки, стремиться к церковному единству.

Митрополия продолжала свои враждебные действия в отношение Зарубежной Церкви. Достаточно было в каком-либо месте возникнуть смуте, чтобы в разжигании ее принимал участие еп. Иоанн (Шаховской). Достаточно было клирику подпасть под каноническое прещение епископа Зарубежной Церкви, чтобы митрополия сразу же принимала его в свою юрисдикцию.

В «Р. А. П. В.» (№ 9, сент. 1954 г.) напечатана следующая выдержка из протокола заседаний «Малого Собора Епископов Русской Православной Церкви в Северной Америке», состоявшегося 11 и 12 августа 1954 г., касательно незаконного вторжения митрополии в дела приходов в Венесуэле, подчиненных Архиерейскому Синоду.

10. Слушали: доклад Преосвященнейшего Иоанна, Епископа Сан-Франциского о поездке его в Южную Америку: в Венесуэлу и в Доминиканскую Республику для устроения местных церковных дел:

1) В Венесуэле, в городе Каракас, православный приход, возглавляемый иеромонахом о. Владимиром Граном, перешел из юрисдикции Заграничного Архиерейского Синода в юрисдикцию Северо-Американской Православной Митрополии. Устроив церковно-приходские дела в этом приходе, Преосвященнейший Епископ Иоанн возвел иеромонаха о. Владимира Грана в сан Игумена.

2) В м. Барнисимето, Венесуэла, возникла община православных людей, которая тоже вошла в юрисдикцию Северо-Американской Митрополии.

… Миссионерская поездка Преосвященнейшего Иоанна, Епископа Сан-Францисского длилась с 9-го июля по 4-го августа 1954 года.

Постановили:

1) Выразить почтительную благодарность Преосвященному Епископу Иоанну за его исчерпывающий доклад и за его исключительно Архипастырские труды в Южной Америке.

2) Возведение Преосвященнейшим Иоанном Иеромонаха о. Владимира Грана в сан Игумена утвердить, равно, как и все Архипастырские распоряжения, сделанные Преосвященнейшим Иоанном, Епископом Сан-Францисским, по устроению приходов, вошедших в юрисдикцию Северо-Американской Митрополии.

Покрытие бунта против канонической власти и возведение в сан игумена главного виновника сего, запрещенного в священнослужении, признается митрополией «миссионерской» поездкой, за что постоянному разжигателю смуты, еп. Иоанну, объявлена «почтительная благодарность» за «исключительно Архипастырские труды».

Очередной «Всеамериканский Церковный Собор» должен был состояться в 1953 г. Он оказался отсроченным по совершенно невразумительному основанию. 1 мая 1952 г. «Малый Собор» епископов постановил: «Имея в виду, что весь христианский мир будет отмечать разделена Церкви на Восточную и Западную, для лучшей подготовки к сему событию перенести созыв 9-го Всеамериканского Собора с 1953 года на 1954-й год». («Р. А. П. В.» № 6, июнь 1952 г.).

Неизвестно, что именно внесено было в «христианский мир» митрополией по поводу этого события.

В «Р. А. П. В.» (№ 1, янв. 1954 г) напечатано было: «Собором Епископов, состоявшимся 22–23 декабря 1953 года в г. Нью-Йорке, постановлено 9-ый Всеамериканский Церковный Собор, с участием епископов, клириков и мирян назначить на 10–12 ноября 1954 года». Далее указан был состав «Главной Предсоборной Комиссии». Позднее опубликован был перечень комиссий и состав участников их. 

В связи с предстоявшим собором интересны два сообщения.

Мая 26-го дня 1954 г.

О праве представительства на Всеамериканском Церковном Соборе.

Хотя весьма желательно, чтобы больше приходов и священников были представлены с правом голоса на Всеамериканском Церковном Соборе, Митрополичий Совет полагает, что минимальная дисциплина требует, чтобы приходы и священники исполняли однодолларовый сбор и аккуратно присылали 2-х процентные взносы от себя и от церквей. Поэтому Митрополичий Совет определил представить на следующее заседание список тех священнослужителей и тех приходов, которые несерьезно смотрят на свои финансовые обязательства пред Митрополией, и будет рекомендовать Всеамериканскому Собору лишить таковых права голосования, оставив им только право присутствовать на Соборе.

Секретарь Митрополичьего Совета,

Митроф. Протоиерей Иосиф Пиштей.

(«Р. А. П. В.» №6, июнь 1954 г).

По вопросам текущего момента.

Отклики Читателей.

I.

По вопросу – об отношении к Патриархии именно надо знать, что батюшки и их прихожане думают.

Что за письмом представителя Патриархии последуют и действия – я ни на минуту не сомневаюсь. По моему мнению, предстоит серьезная борьба и к ней надо готовиться уже сейчас, не дожидаясь, «когда агрессия себя проявит». Многие батюшки, которые сейчас в глаза будут кричать «осанна», а через три часа «распни», и в нужную минуту не только не поведут своей паствы в должном направлении, а трусливо «вприпрыжку» побегут за своей паствой.

Не следует забывать, что если сейчас некоторые «заслуженные» отцы поминают: «Великого Отца нашего святейшего» и проч., то когда «агрессия проявит себя», – многие «соблазнятся» и «убоятся» и поплывут по течению. Верные сыны Русской Православной Церкви в Америке не должны забывать, что защищать церковь в нынешнее время куда труднее, чем в минувших годах.

Это, конечно, только мое личное мнение, основанное, однако, на опыте. Вспомним, Всеамериканский Собор 46 года. Многие ли предвидели, с каким настроением явятся делегаты и каково будет решение Собора? Почему среди руководителей и некоторых делегатов одно время царила полная растерянность? Ответ простой. Предсоборная Комиссия не выяснила или не сумела выяснить настроения не только делегатов-мирян, но и духовенства, а часть духовенства не знала даже настроения своих делегатов-мирян, а отсюда руководители Собора не были надлежаще подготовлены.

А в настоящее время Предсоборная Комиссия знает, что делается в приходах? Принимает ли меры, чтобы вовремя знать настроение в приходе, каков делегат избран и с каким наказом (устным или письменным) посылается на Собор?

Будут, конечно, и неожиданности, но многое можно предотвратить.

(«Р. А. П. В.» № 9, сент. 1954 г.)

Последняя заметка лишний раз подчеркивает, в какой странной обстановке протекал пресловутый Кливлендский «собор», решения которого положили начало, длящемуся уже девять лет, пагубному церковному расколу в Северной Америке.

Ничто, казалось, не препятствовало созыву собора. Еще в августовском номере «Р. А. П. В.» (1954 г.) митрополит Леонтий, любящий на все события отзываться своеобразными стихотворениями, напечатал следующее:

† М. Л.

ЦЕРКОВНЫЙ СОБОР.

К служенью Господу Христу

Церковные собрались чада,

– Святые Церкви красоту

От натисков враждебных ада

Обезопасить, охранить

И жизнь собратий обновить.

Глаголы сердца все износят

На благо общее в речах,

Даров Святаго Духа просят

С молитвой благостной в устах

И – дух содружества и меры

Витает в этом братстве веры.

Горенье пламени костра

Я вижу ясно пред глазами:

Кругом холодная пора,

Но – доброхотными дарами

Костер возжен и пламенеет

И люд озябший дивно греет…

Призыв к Тебе, Небесный Лик,

– Девяточислие Святое!

– В борьбе со тьмою мир поник,

Он весь в смущеньи, не в покое:

Царю царей взнеси молитву,

Победой да венчает битву,

И сей Девятый наш Собор

Да устоит перед грозою,

Совокупясь в согласный хор,

Песнь Богу воспоет с Тобою

И новь с прошедшим соплетется

И – Церкви радость принесется!

Тем более неожиданным сказалось следующее официальное сообщение, напечатанное в «Р. А. П. В.». (№ 10, окт. 1954 г.)

Большой Собор Епископов Русской Православной Церкви в Северной Америке, в заседании своем от 26-го Октября 1954 года, имел суждение по Докладу Главной Предсоборной Комиссии относительно созыва очередного 9-го Всеамериканского Церковного Собора, с участием епископов, клириков и мирян.

Из Доклада выяснилось, что подготовка к этому Собору не закончена и, кроме того, до сего времени, значительное число приходов не прислали необходимые средства для созыва Собора и даже не избрали делегатов – мирян, почему Главная Предсоборная Комиссия считает целесообразным просить Собор Епископов отложить созыв 9-го Всеамериканского Церковного Собора на срок не менее года.

Всесторонне обсудив представленные Главной Предсоборной Комиссией соображения, Собор Епископов постановил: созыв очередного 9-го Всеамериканского Собора отложить на ноябрь месяц 1955 года, о чем телеграфно известить через о. о. благочинных приходы Северо-Американской Митрополии, а также довести об этом до всеобщего сведения через официальный орган Митрополии «Русско-Американский Православный Вестник».

Нетрудно было догадаться, что не указанные, явно изобретенные, основания были действительными побуждениями для отмены собора. Должны были иметься соображения более веские. Не бросает ли некоторый свет на них напечатанная в том же октябрьском номере «Р. А. П. В.» статья под названием: «Как учит православная кафолическая Церковь о масонстве»?

Статья составлена священниками Владимиром Боричевским и Стефаном Дзюла. Предварена она следующими словами: «Согласно с пожеланием Его Высокопреосвященства Митрополита Леонтия, этот документ приготовлен специально для официального печатного органа нашей Церкви в Америке: – «Русско-Американского Православного Вестника».

После кратких исторических данных о масонстве, авторы пишут:

В масонстве сглаживается всякое различие между истинной и заблуждающимися религиями. Утверждение христианства, что оно единственная, истинная вера, которая обладает спасительной Правдой, отрицается.

Масонство, принятое высшим классом людей, сделалось ключом к личному возвышению и удовлетворению тщеславия. Для увлечения соблазняемых пользуются тяготением к таинственному: символам, церемониям, присяге и ужасающим и мрачным клятвам.

Масонство вышло из истоков рационализма и свободного мышления, когда «натуральная» религия в противовес богооткровенной религии приобретала своих последователей.

Масонство является синкретирующей религией, пробующей объединить противоречивые взгляды многих вероучений. Это – натуральная религия, которая не ищет никакого авторитета кроме натурального, что «человек сам для себя является своим законом». Такая установка в соединении с полным индифферентизмом ко всякой религии является смертным врагом Церкви сегодня, как и в прошедшие времена.

Обязанность каждого священника изучать масонство, чтобы понять его влияние на души тех, которые заразились этим злокачественным духовным раком.

Непосредственно отношение к несостоявшемуся собору имеют дальнейшие строки:

Церковь должна бороться и победить масонство, в особенности в своем лоне. Вопрос о внедрении масонства в нашу Церковь должен быть обсужден на Всеамериканском Церковном Соборе и должно быть принято определенное решение.

Многие из мирян, также и из духовенства знают и понимают ту великую опасность, которую масонство представляет для нашей веры.

Несомненный факт, что и православные христиане и даже некоторые их священники принадлежат к масонству и оказывают содействие к привлечению членов в эту организацию. Мы знаем, что масонство уже распространяется и среди членов нашей Церкви и мы весьма обеспокоены этим печальным явлением.

Далее говорится:

Православная Кафолическая Церковь многократно выражала свое отрицательное отношение к масонству и каждый раз предостерегала, что масонство несовместимо с христианской верой.

В последние годы своей жизни известный, ныне покойный Митрополит Антоний (Храповицкий) Киевский и Галицкий, точно, ясно и определенно предостерегал всех православных христиан об опасности масонства для христианской веры. Он так определил отношение к масонству: – «Запрещено всем православным христианам быть масонами. Все духовенство обязано опрашивать исповедующихся о принадлежности к масонским ложам; и если выяснится принадлежность к масонству и что некоторые разделяют масонское учение, им должно быть разъяснено, что принадлежность к масонству несовместима с православным христианством и что они немедленно должны выступить из масонства, иначе будут недостойны приступить к таинству Св. Причастия и их упорство в своем заблуждении приведет их к отлучению от Православной Церкви».

В заключение приводится, осуждающее масонство, постановление «Большого Архиерейского Собора» митрополии, состоявшегося в Нью-Йорке от 19 до 27 октября 1949 года.

В данном случае открывается место догадкам и домыслам, в которые вдаваться не будем. С большей ясностью обнаруживаются основания, вызвавшие отсрочку собора, при ознакомлении с запиской, которая, будучи разослана клиру митрополии, получила достаточно широкую огласку не только в Сев. Америке, но даже в Европе.

Документ этот не подписан никем. Но своим содержанием он свидетельствует о полном знакомстве авторов его со всеми сторонами жизни митрополии. Записка производит впечатление большой искренности. Можно сказать, даже болью проникнута она. В ней ощущается болезненно задетая многими печальными обстоятельствами совесть.

Чувствуется и преданность интересам митрополии, с которой, по-видимому, кровно связаны составители записки. Задача ее проста: раскрыть своим собратьям подлинное существо того, что таится в недрах митрополии и тем самым дать им возможность с открытыми глазами смотреть на действительность и сознательно проявить участие в созываемом соборе. Так записка и озаглавлена: «Осведомление. К девятому Всеамериканскому Собору». Воспроизводим из нее только вводную часть:

1. Цель осведомления.

Правдиво осветить истинное положение нашей Церкви, которая последние 35 лет никем не признана и даже не имеет своего статуса. Не признана ни одной Православной Церковью, хотя имеет на это все права и существует более 160 лет. Но ее не признают даже наши американские власти, как это видим на судах. А наша высшая церковная власть никогда правдиво не осведомляет свое духовенство и церковных людей об истинном положении наших церковных дел. Все это от нас скрывается. И даже перед Собором не осведомляют будущих его членов, чтобы они меньше знали и не задавали вопросов, а на Соборе больше молчали и без разговоров принимали решения заранее заготовленные. Чтобы хотя немного ослабить это зло, мы – группа пастырей, болеющих душою за судьбу нашей неустроенной Церкви – взяли на себя труд: дать своим сопастырям правдивое осведомление. Мы советовались, на каком языке это лучше сделать: на русском или английском? На английском легче для нас. Но решили держаться старого правила и даем на русском. Только простите нас за ошибки, хоть и проверит наше писание знающий русский язык.

Не будем касаться содержания записки, обнимающей, повторяем, все стороны жизни митрополии. Ограничимся осведомлением нашего читателя о наличности ее. Появление записки событие утешительное и понятное. Если нам, со стороны, тяжко смотреть на то, во что обращается церковное дело в практике, утверждаемой главарями митрополии, то каково испытывать это тем пастырям, кто, не имея силы, а порой и возможности, порвать с нею, не утратили способности различать белое и черное? Ограничимся тем, что скажем: было от чего ощутить своего рода оторопь созывавшим собор, когда они ознакомились с таким, фактами насыщенным, «вводным словом» к нему, ставшим уже достоянием всего его будущего состава.

Пришлось собор отложить.

Епископ Иоанн (кн. Шаховской), как известно, взял под свое покровительство умершего без церковного покаяния социал-революционера Зензинова. Близость с ним дала ему смелость проникнуть, как явствует из приводившегося выше его отзыва, в тайники души нераскаявшегося террориста. Связан был близко еп. Иоанн и с б. протопресвитером военного и морского духовенства Георгием Шавельским, которому он, по случаю его смерти, посвятил теплые строки в «Р. А. П. В.» (1951 г. №12). Если еп. Иоанн у Зензинова обрел веру в «Высшее Добро», то у протопресвитера Шавельского нашел он «духовную великодержавность».

Два этих духовных лица понимали друг друга. Явствует это из того, что молодого иеромонаха, недавно взбунтовавшегося против своего архипастыря, митрополита Антония, и печатно обрушившегося на него, протопр. Шавельский старался выдвинуть в качестве устроителя миссионерского монастыря в столице Болгарии Софии. Предположение это не осуществилось, во благо болгарской Церкви. По словам еп. Иоанна, не согласился на это митр. Евлогий, в юрисдикцию которого он перешел, в самой же Болгарии против этого возражали «некоторые националистически настроенные иерархи». Еп. Иоанн объясняет поведение последних нежеланием привлечь к «столь заметной акции» иностранных деятелей. Полагаем, дело было не только в этом, но и в отношении к личности кандидата.

«Духовная великодержавность» протопресв. Шавельского, сумевшего проникнуть на верхи управления Русской Церковью, вполне выявилась в недавно появившихся его воспоминаниях. Грязь, вылитая им на Императорскую Россию последнего времени, не щадящая и духовную среду, вызвала глубокое чувство омерзения у всех тех, которые это недавнее родное прошлое знали и любили со всеми его огромными достоинствами и неизбежными, как и всюду, недочетами.

Один из первых дал 30 дек. 1954 г. отзыв о воспоминаниях протопр. Шавельского М. Надеждин на страницах печатного органа сан-францисской организации «Крестовый поход во имя правды» (№ 17).

«С грустным недоумением прочел я книгу последнего протопресвитера Российской Армии и Флота отца Г. Шавельского – «Воспоминания», – так начиналась статья. «Прочитал и сразу же у меня возник вопрос: по какой странной случайности за последние годы вышли из печати довольно многочисленные книги, обрисовывающие дореволюционную Россию с самой неприглядной стороны? До сих пор это охаивание шло по линии гражданской и военной администрации. «Воспоминания» отца Шавельского пополнили имевшийся пробел, и маститый священнослужитель ничтоже сумняшеся прошелся по нашей церковной иерархии… При том количестве грязи и клеветы, которое большевики вылили в течение своего существования на многострадальное российское православное духовенство, едва ли нужен и полезен был «труд» высшего военного иерарха последних лет России…» М. Надеждин так заканчивает свою статью: «Книга о. Г. Шавельского, конечно, не является некой сенсацией, но какую-то лишнюю каплю искажения и унижения истории России предреволюционных дней она добавила в поток льющейся клеветы. А кому и зачем это понадобилось?».

Краткий, но сильный отзыв об этих воспоминаниях дал в №2 (53) «Церковного Вестника Западно-Европейского Православного Русского Экзархата» (февраль-март 1955 г.) архимандрит Киприан (Керн). Заканчивает он свой отзыв следующими строками:

«Общее же впечатление от этой книги грустное, даже лучше сказать тягостное. Открывает читатель эти записки в надежде узнать гораздо больше, а, главное, что-либо более светлое из жизни прошлой России. Закрывает же ее с тяжелым чувством. Если во всем прав автор, то остается только впасть в безысходное уныние от русской действительности. Если же многое в действительности было не так, то недобрую службу сослужит эта книга. Ей, конечно, будут радоваться многие наши недоброжелатели: сектанты, латинские миссионеры, враги Православия и все те, кто идейно «по ту сторону железного занавеса».

«По ту сторону железного занавеса» высказали сочувствие протопр. Шавельскому даже до напечатания его воспоминаний. Там, очевидно, знали, что он собою представляет. Как известно коммунистическое правительство Болгарии полностью подчинено советской власти. Возглавитель болгарской Церкви выполняет в Болгарии те же задания правительства, как в Москве «патриарх» Алексий». Духовенство может совершать только то, что ему разрешено коммунистической властью.

Протопр. Шавельский, занимавший видный пост в дореволюционной России, остался в Болгарии. Феодор Бокач, поместивший восторженный отзыв о нем в «Дне Русского Ребенка» (Выпуск ХХ-ый, апрель 1953 г), умалчивает о жизни его в нынешней Болгарии. Но зато им дается описание торжественных похорон протопр. Шавельского, в выдержках нами приводимое с подчеркиванием показательных слов:

«Согласно новым правилам, в Болгарии отпевание покойников совершается только в кладбищенской церкви; похоронные процессии запрещены. Для похорон о. Георгия было сделано исключение. Отпевание происходило в церкви «Св. Седмичисленницы» при огромном стечении народа. … На Божественной литургии присутствовали члены Св. Синода в полном составе. На отпевание вышел председатель Синода, Митрополит Кирилл с двумя епископами, всеми синодальными архимандритами и всем столичным духовенством, во главе с Протопресвитером о. С. Цанковым… Митр. Кирилл произнес надгробное слово о похоронах «великого пастыря». «В газетах некрологи запрещены». Но от им. Дух. Академии и священнослужителей церкви Св. Седмичисленницы были расклеены афиши с выражением скорби по случаю потери «всеуважаемого пастыря, который, своим добрым характером, глубокою мудростью и богатым пастырским опытом оставил неизгладимую память». Описывается погребение на кладбище.

В «Р. А. П. В.» (№1, янв. 1955 г.) можно прочесть следующий отзыв об этой книге митр. Леонтия:

† М. Л.

Чеховское Издательство выпустило новые две книги, какими, несомненно, должна обогатиться библиотечная полка каждого русского патриота, охваченного искренним интересом к былой славе России и к ее истории, в особенности последнего полустолетия. Это две книги под названием: «О. Георгий Шавельский. Воспоминания последнего протопресвитера Русской Армии и Флота». Томы 1-й и 2-й. В первой половине этого величавого труда 414 страниц и 412 во второй половине. Труд пересмотра записей покойного о. Георгия взял на себя достойный ревнитель нужд наших духовных школ в Париже и в пределах С. Штатов Америки, досточтимый Г. И. Новицкий, родственник покойного о. Протопресвитера по жене, Марии Георгиевне».

Напомним, что имя Георгия Новицкого значится, в числе пяти лиц, составивших пространную записку, обосновавшую предложение митрополии «восстановить свою каноническую связь с Москвой» и выйти из подчинения Заграничному Синоду. Записка эта была предназначена для обсуждения ее на Кливлендском соборе. Возобновлен был в Кливленде новый раскол в сев.-американской Церкви.

В текущем 1955 г. в жизни митрополии можно отметить новые «миссионерские» полеты еп. Иоанна, внимание, проявляемое митрополией к московской «патриархии», и, естественное, в связи с этим, усиление нападения на Зарубежную Церковь, столь ненавистную советской власти.

Дни Великого поста выбраны были еп. Иоанном, покинувшим свою паству, для посещения им Южной Америки, где, в епархиях Зарубежной Церкви, он, стараясь расширить раскол, ставил и награждал клириков.

В последних днях 1954 г. прибыл в Соед. Штаты «экзарх Северной и Южной Америки», архиеп. Борис. Пребывая ранее в Берлине, он зарекомендовал себя в качестве усердного выполнителя заданий коммунистической московской власти по линии международной политики. Сов. власть знала, кому дает разрешение на выезд заграницу. Сопровождал его, состоявший при нем и в Берлине, «доцент Ленинградской духовной академии» А. Шишкин, поместивший затем описание их пребывания в США в №4 «Журнала Московской Патриархии» 1955 г. Шишкин пишет:

Неподалеку от Симпсона расположен Свято-Тихоновский монастырь, состоящий в ведении митрополита Леонтия. Владыка Экзарх, покидая утром 2 февраля Симпсон, посетил обитель, прослушал в монастырском храме Божественную литургию, а после литургии был приглашен Преосвященным епископом Ионой (Штальбергом) разделить с братией скромную монастырскую трапезу. Насельники монастыря (их немного) отнеслись к Представителю Московской Патриархии с монашеским смирением. Монастырская молодежь (воспитанники Свято-Тихоновской семинарии) произвели на Владыку хорошее впечатление …»

Принимавший его еп. Иона, в прошлом кадровый офицер Императорской Армии, воевавший в рядах армии Колчака в Сибири, в речи произнесенной им, при наречении во епископа («Р. А. П. В.» № 1 1952 г.), с умилением говорил о встречах своих с Императором Николаем II и о «состоянии полного смятения», в котором он, учась в Екатеринбурге в Академии Генерального Штаба, был при чтении объявления властей об убийстве Царской Семьи. Теперь о угощал за трапезой представителя «патриарха» Алексия, ставленника и сотрудника той сатанинской, анафематствованной свободным еще патриархом Тихоном, власти, которая зверски убила Помазанника Божия и Его Семью. Не могло представлять для него секрета и то, что представляет собою Шишкин.

Для лучшего же понимания, что представляет собою архиеп. Борис, ознакомимся с выдержкой из заметки газеты «Посев» (№ 35/486 от 28 авг. 1955 г.), касающейся митр. Николая, также посылаемого заграницу по «церковным» делам. Газета пишет:

Ha днях были вручены ордена «Трудового Красного Знамени» двум духовным особам: главе магометан Средней Азии муфтию Ишану Бабахану и митрополиту Крутицкому и Коломенскому Николаю.

Поводом для награждения духовных лиц явились, конечно, не их заслуги в делах религии. Так, вручая орден митрополиту Николаю, Ворошилов сказал:

«Глубокоуважаемый митрополит! С большим удовлетворением вручаю Вам орден . . . Правительство Советского Союза, как и наш народ, высоко оценивает Ваши заслуги в борьбе за дело мира во всем мире» . . .

Православный иерарх награжден, другими словами, за использование своего сана для службы партии и правительству.

От этого не становится легче. С тяжелым чувством боли и брезгливости читается в «Правде» от 17 августа ответ митрополита Николая Ворошилову:

«Дорогой Климент Ефремович! С чувством глубокой благодарности нашему РОДНОМУ (подчеркнуто нами. Ред.) правительству принимаю я из Ваших рук высокий знак внимания к моим скромным трудам … Я прошу Вас заверить наше родное правительство в моей беззаветной готовности и во все дальнейшие дни моей жизни служить родине, светлым идеалам мира во всем мире».

Нельзя не обратить внимания на то, что посещение посланцами «патриарха» Св. Тихоновского мон. остается вот уже полгода без всякого упоминания в органе митрополии, да и во всей местной печати.

Изложенное Шишкиным об его приеме еп. Ионой, однако, известно митрополии: в сентябрьском номере «Р. А. П. В.» (№ 9, 1955 г.) напечатано описание Шишкиным в гой же статье («Жури. Моск. Патр. №4, 1955 г.) посещения ими прихода в Вилкес-Барре.

В связи с этим, показательна также статья «Правда-истина-вот-она!» помещенная митр. прот. Петром Кохаником в № 30 газеты «Свет» от 15 июля 1955 г. В ней, как говорилось бы, например, о Церкви в Греции, на о. Кипре и в других свободных странах, даются сведения о православной Церкви в Чехии. Ни для кого, однако, не секрет, что нынешняя церковная организация в порабощенной Чехии создана по приказанию сов. власти, выполнителем заданий которой явился «патриарх» Алексий. Приводим начало этой части статьи прот. Коханика;

«Только что получены нами Октябрьский и Ноябрьский номера (1954 года) «Голоса Православия», органа Православной Церкви в Чехословакии. Православная Церковь в сей стране – самостоятельная, т. е. автокефальная, но управляемая не Патриархом, а Митрополитом, которым является Русский Митрополит Елевферий, с кафедрой и резиденцией в Праге». Далее следует изложение различных церковных событий в Чехии. Такие заметки вполне пригодны большевикам при обработке иностранных церковных кругах.

В течение ряда месяцев многочисленные читатели газеты «Новое Рус. Слово» вынуждены были читать, помещаемые в ней за плату, «Сторонние сообщения», подписанные неизвестными лицами. В них подвергалась осуждению Зарубежная Церковь и допускались даже выпады против ее Первоиерарха. Позднее этим занялся, в грубой форме, прот. Коханик, изощрявшийся особенно в резких нападениях на архиепископа Виталия.

Для понимания качества этих статей и личности автора их, а также его почитателей, достаточно прочесть приводимую выдержку из того, что напечатано прот. Кохаником в № 30 газеты «Свет» от 15 июля 1955 г.

Недавно почта доставила нам два интересных письма: одно от виднейшего Митроф. Протоиерея центральных штатов, всегда радеющего о нашем Русском Православном деле, а второе от виднейшего Нью-Йоркского мирянина – аристократа, болеющего душой над производимым Карловацким Епископатом сумбуре, облеченном в не ангельские крылья.

В первом письме изъявляется радость по случаю возобновления участия прот. Коханика в газете.

«А вот и второе письмо:

«Досточтимый о. Петр!

С глубоким удовлетворением прочел Вашу сильную отповедь Карловчанам и, в особенности, самому их вдохновителю, Архиепископу Виталию. Не хватает сил терпеть их горделивые выступления в печати. А мы все молчим. Не будь Вас, то некому было бы им авторитетно ответить на все их возмутительные выпады против нас. Те отдельные выступления мирян в печати в качестве «сторонних сообщений» никогда не бывают удачны, а иногда в свою очередь, невежественны и, вместо толкового ответа, пишут несуразицы. То, что Вы подобрали канонические нормы против обнаглевших карловчан, делают Ваши выступления авторитетными и сильными. Глубоко благодарен Вам за них, ибо чувствую, что есть у нас еще сильные мужи, умеющие постоять за правду и за Церковь, созданную в Америке без участия разлагателей-карловчан. Надеюсь, что и в будущем Вы не позволите им клеветать на нас безнаказанно.

Еще раз благодарю Вас за Ваши смелые речи! Искренно Вас почитающий Е.

Июля 5, 1955 год, Нью-Йорк¹⁴.

Как Высокопреподобному Отцу Протоиерею В., за первое письмо, так и аристократическому мирянину Е., за второе письмо, выражаю мою сердечную благодарность за похвалу и единомыслие! Приятно, в эти жаркие дни, с жаром писать, когда чувствуешь, что с тобою также мыслят и чувствуют сознательные наши священники и миряне …»

Свои канонические «рассуждения» о незаконном существовании 35 лет Зарубежной Церкви достаточно убедительно опровергает Коханик своею биографией. Сей ревнитель канонов много лет состоял в клире этой, якобы незаконной, Церкви. Так было до раскола, учиненного в 1926 г. митр. Платоном, так было и с 1936 г., когда отколовшиеся сев.-американские приходы вернулись в Зарубежную Церковь, до Кливлендского раскола, учиненного в 1946 г. по указке из Москвы.

В этот десятилетний период времени прот. Коханик числился в епархии поносимого им теперь архиепископа Виталия, проявлял в отношение его полное уважение, был неизменным участником пастырских говений, устраивавшихся ревностным владыкой.

Зарубежной Церковью, в лице Архиерейского Синода, Коханик и награждался. В статье «К пастырскому 50-летию митрофорного протоиерея Петра Юрьевича Коханика», помещенной, за подписью «Собрат-сосед В. Л.», в «Р. А. П. В.» (№ 9, сент. 1952 г.), сказано: «Как милован был о. Юбиляр?» . . .6) Владыкой Митрополитом Феофилом представлен (к 35-ти летию священства) в Заграничный Синод к награждению вторым св. крестом с украшениями».

В номере же втором «Р. А. П. В.» (февраль) 1938 г. напечатано: «По представлению Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнейшего Феофила, Митрополита Всея Америки и Канады, Указом Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей, за № 722, от 9–22 декабря 1937 г., за отлично-усердную службу Св. Церкви награжден Прот. П. Коханик золотым крестом с украшениями и прот. П. Дзубай палицей».

Митрополит Феофил входил с представлениями в «не-канонический», по теперешнему утверждению прот. Коханика, Архиерейский Синод о его награждении, он же сам, судя по справке своего собрата, помнил об этом награждении через шесть лет после Кливлендского раскола…

Интересно, не найдет ли чего «клеветнического» «аристократический мирянин» и в приведенных нами этих документальных данных, извлеченных из источников самой митрополии?

В июле 1954 года прот. Коханик со своим спутником прибыл в Св. Троицкий монастырь. Он высказал сожаление, что не застал архиепископа Виталия, с которым желал побеседовать. Просил передать владыке несколько своих печатных произведений, в том числе по масонскому вопросу, и печатный лист с фотографиями ряда духовных лиц сев. американской Церкви. Он особенно подчеркивал свое удовольствие видеть там свое изображение вместе с уважаемым им архипастырем. Едва прошел год, и он обливает грязью иерарха, глубоко почитаемого огромною частью русского православного Зарубежья и известного в предреволюционное время всей церковной и национальной Руси.

Созвучны вполне эти нападки на Зарубежную Церковь со словами московского агента Шишкина, с удовлетворением отмечавшего в упоминавшейся выше статье о пребывании архиеп. Бориса в США: «В наши дни есть немало православных людей, которые понимают всю опасность карловацкого авантюризма и, отрясая прах от такого наследия, возвращаются в лоно Матери-Церкви, к той правде внутреннего церковного самоопределения, начало которой было положено приснопамятным Патриархом Тихоном, а после него соблюдалось и покойным Патриархом Сергием и ныне соблюдается Патриархом Московским и всея Руси Алексием».

В Бостоне в начале сентября 1954 года состоялась Конвенция Русских Православных Клубов, играющих, как известно, значительную роль в жизни митрополии. В заседании, происходившем 3 сент., произнес слово архиепископ Димтирий. Он говорил, что

подавляющее большинство участников Конвенции и всех членов Федерации Русских Православных Клубов в Америке, это первое поколение, родившееся, выросшее и воспитавшееся в Америке, от русских православных родителей, которые, прибыв в эту страну 30–40 лет тому назад в большинстве бедными рабочими людьми, тяжело, упорно и честно трудясь здесь, оставляют теперь, постепенно уходя из этой жизни в жизнь вечную, – богатейшее наследство для своих детей, – для этого первого нового поколения своего, представители которого вот здесь и собрались. Это наследство – все те наши многочисленные, величественные или скромные, большие или малые, богатые или бедные своим украшением, но святые храмы, – наши русские православные – по всей необъятной и благодатной стране сей воздвигнутые, на мозолями и потом и тяжким трудом заработанные деньги Ваших родителей!

Разве это не величайшее богатство, наследниками которого являетесь вы, новое наше поколение, – смена своих славных родителей?! Но, как и Евангельские таланты, наследство это ниспосылается вам, по воле Божией не для того, чтобы его растратить, или закопать, но для того, чтобы его неустанно приумножать! Ведь родители ваши, трудясь сами тяжело физически, дали большинству из вас образование, наличие которого обеспечивает вам более легкий и более солидный заработок, а с ним и устроение добробыта своего и своей семьи. Будет ли ваша любовь и жертвенность в отношении к сему наследству, т. е. к храмам нашим в такой же степени велика, как была у ваших родителей, – это покажет будущее, а пока что приходится, со скорбью и стыдом для всех вас, констатировать факт, что при наличии стольких приходов и благоустроенных и богатых и большого количества достойнейших прихожан в них, наша Митрополия настолько не обеспечена, что не может собраться со средствами, чтобы приобрести, давным-давно необходимый, дом в Нью-Йорке под резиденцию для нашего Владыки Митрополита Леонтия, всю свою жизнь трудившегося на благоустроение нашей Митрополии и на старости лет, при своем высоком положении главы нашей Русской Православной Церкви в Америке, вынужденного ютиться в двух маленьких комнатках, над Собором в Нью Йорке! Разве не стыдом для нас является отсутствие средств у нас на обеспечение нормального существования наших Духовной Семинарии и Духовной Академии? Разве не стыдно для нас протягивать руку за пособиями для этих целей … к инославным? Отцы ваши строили храмы, благоукрашали их, воспитывали и учили вас, не одолжаясь ни у кого, а тем паче у инославных! Думали-ли вы над этим, дорогие?!

(«Р. А. П. В.» № 11, ноябрь 1954 г.).

То, что высказано здесь архиеп. Димитрием касательно материального положения митрополии и получения ею средств от инославных, совпадает с изложенным в «Осведомлении» группы духовенства митрополии, нами выше упоминавшемся. И это все происходит, несмотря на богатое наследие церковное, оставленное «отцами».

Из этого явного «богатства» почти ничего не досталось тем православным русским в Сев. Америке, которые, после учиненного в 1926 г. митр. Платоном раскола, остались в подчинении Архиерейскому Синоду Зарубежной Русской Церкви. Ими признан был законный глава Северо-Американской епархии, архиепископ Аполлинарий, канонический правопреемник иерархов, возглавляющих ее с 1840 г. Но эти русские люди обладали другим богатством – «идейным». Они оставались верными Русской Церкви, приняв к руководству мудрый указ Высшего ее Управления от 20 ноября 1920 года, которым предписывалось ОБЪЕДИНЕННОЕ существование частей Русской Церкви, вынужденных временно жить самостоятельно. Трудясь в неимоверно трудных условиях, эти стойкие чада Церкви, водимые своими самоотверженными архипастырями, сумели в течение 9–10 лет до возвращения в 1935–6 г. отколовшихся в Зарубежную Церковь – образовать приходы, создать храмы и укрепить положение КАНОНИЧЕСКОЙ епархии.

Это же идейное богатство несли с собою в Сев. Америку, прибывавшие туда в течение последних 7–8 лет т. н. ДП [перемещённые лица]. Последние частично состояли из старых эмигрантов, долго живших до второй мировой войны в Германии, Австрии, Югославии, Болгарии. За малыми исключениями (разумеем группы в Германии и Вене, которые окормлялись архим. Иоанном (Шаховским), а равно и некоторыми другими священниками, состоявшими в т. н. «зап. европейском экзархате» константинопольского патриарха), – они, с самого своего обоснования в этих государствах, пребывали в лоне Зарубежной Церкви. Приучены они были к глубоко и радостному ими усвоенному, строго церковному порядку, соблюдавшемуся в ее храмах. Чуждыми поэтому казались им потом храмы, где они встречали отступления. Естественно, эта часть ДП, за ничтожными исключениями, вошла в Сев. Америке в состав епархий Зарубежной Церкви.

Усилился в последние годы поток эмиграции в Сев. Америку и с другой стороны: с Дальнего Востока. Там Зарубежная Церковь обнимала весь состав русских людей, крепко-церковных в своем быту, частично сохранившемся еще от дореволюционных времен. Для них особенно чужд был всякий «модернизм» в Церкви, и они, понятно, вливались в Зарубежную Церковь. Редки были исключения.

Не могло быть иначе и в отношение русских людей, выбравшихся из советского ада во время последней войны и оказавшихся в Германии и Австрии под окормлением духовенства Зарубежной Церкви. Те из них, которые оставались верующими и церковными даже под гнетом сатанинской власти, – обретали в храмах Зарубежной Церкви то, что дорого было им издавна. Другие, только в Зарубежьи пришедшие к Церкви, узнавали ее в храмах, в которых чинодействовали так, как это надлежит по уставам. У одних закрепилось, у других прочно создалось определенное отношение к храму, к богослужениям, к духовенству.

С последним возникла тесная связь. Как старая, так, в особенности, новая эмиграция пережила, в годы войны и после нее, так много страшного вместе со своими архипастырями и пастырями. Церковь и ее служители давали ей нравственную поддержку. От Церкви же, в лице ее Первоиерарха за рубежом, митрополита Анастасия, пришла им и помощь в деле переселения за океан.

Вся эта эмиграция, новая особенно остро, как дольше и горше пережившая ужасы советской власти, ненавидела эту власть, будучи охвачена, достойной уважения, полной к ней непримиримостью. Отрицание поработившей Россию коммунистической власти, выстраданное эмиграцией, было освящено Зарубежной Церковью. Архиерейский Синод распространял это отрицание и на созданную сов. властью церковную организацию, возглавлявшуюся митр. Сергием, потом «патриархом» Алексием.

Естественно, поэтому, было для новой эмиграции, по переселении ее в Сев. Америку, примкнуть, в огромном большинстве, к Зарубежной Церкви, а не к митрополии, признавшей в Кливленде ставленника Сталина главой Русской Церкви и допускавшей в свои храмы красные флаги с серпом и молотом.

Характерен случай, происшедший в послевоенное время в Англии. Курский крестьянин (фамилия его известна) вошел в храм, не зная, какой он юрисдикции. Сам он потом рассказывал: «Стою я с женою и ребенком и слушаю. Как услышал: поминают митрополита Анастасия, так говорю жене – «ну, теперь молись!». Ныне он находится в Сев. Америке и, конечно, верен себе. И сколько людей поступали именно так. Иные разъезжали по окрестным городам своего нового местожительства, в поисках соборного храма. Одна такая семья, после долгих поисков, попала в рождественский сочельник 1950 г. в Св. Троицкий мон. Счастлива была она найти желаемое.

Конечно, бывали исключения, даже среди духовенства. Некоторая часть из отпавших тяготела, по особым причинам, еще в Европе, к митрополии. Других, увы, соблазнила материальная обеспеченность, которую им не могла дать каноническая церковь. Ведь и до сих пор имеется немало соборных священников, которые служение Церкви вынуждены совмещать с тяжелым трудом на фабриках.

Первой задачей новых эмигрантов было иметь свои храмы, окормляемые соборным духовенством, если таковых не было в местах их поселения. Благое дело это начиналось, большею частью, со служения в нанятом помещении; в отдельных случаях, получали в пользование, на несколько часов в неделю, инославные храмы. Происходило накопление «трудом и потом» средств, которые, почти повсюду употреблялись или на приобретение, или на построение храмов.

Один из мирян, деятелей митрополии, В. Кудров, в речи на банкете прихода митрополии в Бостоне, произнесенной 12 окт. 1952 г., рассказывая о своем пребывании в Техасе, говорил:

В широких просторах Техаса имеется только один Православный храм, свыше полустолетней древности – это Церковь Свв. Константина и Елены в Гальвестоне – других церквей в Техасе нет: нельзя же считать рекламные и отнюдь не религиозные попытки иной юрисдикции устраивать церкви в комнатах жилых квартир с посещаемостью равной почти нулю и т. д.

(«Р. А. П. В.» № 11, ноябрь 1952 г.).

Теперь, благодарение Богу, в том же Техасе, в г. Хьюстоне, соборяне имеют свой Св. Владимирский храм.

Историческая справка

В настоящее время Зарубежная Церковь в Сев. Америке состоит из шести епархий, под объединяющим Чартером «Северо-Американской и Канадской епархии». Архиепископ Виталий возглавляет Восточно-Американскую и Джерзеситскую епархию, с кафедрой в Нью-Йорке. Западно-Американскую и Сан-Францисскую – архиеп. Тихон, с кафедрой в Сан-Франциско. Детройтскую и Флинтскую – архиеп. Иероним, с кафедрой в Детройте. Чикагскую и Кливлендскую – архиеп. Григорий, с кафедрой в Чикаго. Восточно-Канадскую и Монтреальскую – архиеп. Пантелеймон, с кафедрой в Монтреале. Западно-Канадскую и Эдмонтонскую – епископ Виталий, с кафедрой в Эдмонтоне. Имеется свыше 100 приходов.

В Нью-Йорке пребывает Архиерейский Синод, возглавляемый Первоиерархом Зарубежной Церкви митрополитом Анастасием. Непосредственно ему подчинены Новая Коренная пустынь в Махопаке и синодальные подворья в Нью-Йорке и Бурлингейме (Калифорния). В Соед. Штатах происходили в 1950 и 1953 г. г. Соборы архиереев Зарубежной Церкви.

С 1930 г. существует Св. Троицкий мужской монастырь в Джорданвилле. Созданы за последние годы женские обители: Новое Дивеево, около Спринг-Валлей, и Богородице-Владимирская к Сан-Франциско, (переехавшая из Шанхая). Последняя обитель недавно создала Св. Серафимовский скит в Калифорнии и второй храм в C-Франциско. В Св. Троицком и Богородице-Владимирском монастырях существуют типографии. Начинает работать типография при архиерейском доме в Эдмонтоне.

Св. Троицким мон. за последние года изданы: Богослужебный Апостол, Великий Сборник (части первая и вторая), Служебник (части первая и вторая), Помянник с последованием молебна и панихиды, Молитвослов церковно-славянским шрифтом, Краткие молитвословы для детей. Ежегодно выпускается Православный Русский календарь с уставом и приложением, обслуживающий церкви во всем мире. Выпущен ряд учебных пособий и книг. Издаются иконы. Два раза в месяц выходит журнал «Православная Русь», имеющий приложения – ежемесячное – «Прав. Жизнь» и годовое – «Прав. Путь». Монастырь ведет миссионерскую работу, продажей и бесплатной раздачей книг и брошюр религиозного содержания по всему свету. При монастыре существует Духовная семинария. Труды ее преподавателей печатаются типографским и ротаторским способами.

Печатается Св. Владимирский народный календарь.

Выработан, утвержден и введен в действие Нормальный Приходский Устав, предусматривающий устройство приходской жизни на правильных церковных основаниях. Повсеместно действуют церковные сестричества при приходах. При многих приходах образованы Св. Владимирские кружки русской молодежи, духовным руководителем которым является Преосвященный Аверкий, еп. Сиракузско-Троицкий. В епархиях имеется сеть церковных учебных заведений для обучения русской молодежи основам Православной веры, русскому языку и русским предметам: – Церковная гимназия при Св. Скорбященском соборе в Сан-Франциско, Св. Иоасафовское училище с гимназическим курсом при Архангело-Михайловской церкви в Бруклине, Епархиальная школа в Нью-Йорке с гимназическими курсами, а равно и церковные приходские школы при многих приходах.

Воздвигнуты в последние годы храмы в Св. Троицком и Ново-Дивеевском монастырях и создан второй храм в Сан-Франциско Богородице-Владимирским. мон. При первых двух обителях и в Новой Коренной пустыни существуют русские кладбища. Сооружается монументальный храм-памятник Св. вел. кн. Владимиру в Кассвиле. Собираются средства на сооружение нового кафедрального собора в Сан-Франциско.

Каждый год происходят в Нью-Йорке Епархиальные собрания; последние два года собирались Пастырские Совещания в Св. Троицком монастыре.

Устраиваются ежегодно многолюдные паломничества в Св. Владимиров день, в праздники обителей Св. Троицкой, Ново-Дивеевской и Новой Коренной пустыни.

В «Осведомлении» группы духовенства митрополии можно прочесть следующие строки:

«… на глазах у нас развиваются и благоукрашаются монастыри «карловчан». Наши пастыри ездят туда и по совести признают трудолюбие и успех их монахов. А это тем удивительнее, что наши архиереи всегда говорили: в американской жизни не могут быть монастыри. Но и это оказалось ложью, и у «карловчан» они устроились именно в последние годы, в тяжелое время духовного кризиса … У нас не напечатано ни одной нужной духовной книги, зато церковным издательством занялся тогда еще маленький монастырек в Джорданвилле . . .»

Позволим себе привести свидетельство, которое трудно заподозрить в пристрастности в нашу пользу: представителя «восточного» католицизма, объехавшего США и Канаду в целях ознакомления с местным православием. («Ostkirchliche Studien» 1954). Вынеся впечатление тягостное от посещения Тихоновского монастыря, г-н Бидерман в таких выражениях говорит о Джорданвилле – этом «собственно духовном центре всей юрисдикции»:

Он воспринял традицию Братства св. Иова, которое было основано еще в 1618 г. в России с целью печатания религиозных произведений. В 1946 г. группа этого братства, сначала обосновавшаяся в Чехословакии, а потом, после разрушения монастыря в течение второй мировой войны, вынужденная бежать в Швейцарию, прибыла в Америку и объединилась с Св. Троицким монастырем в Джорданвилле. С тех пор печатная деятельность испытала значительный расцвет. В то же время приступили к возведению достойного и прекрасного храма, совсем в стиле древней Руси. К делу подошли основательно. Только в 1950 г. 26 ноября была церковь освящена. Значит, четыре года шла постройка. Девять золотых куполов украшают здание. Но шедевром является, прежде всего, внутреннее ее устройство. Тут приложили руку настоящие художники, иконописцы из состава монахов, которые творили совсем в духе великой традиции русского иконописного искусства. В этой церкви безусловно получаешь впечатление, что тебя окружает воздух «Святой Руси».

Поэтому нас не должно удивлять, когда мы узнаем, что здесь живут более 50 монахов, священников и трудников. Немало среди них видишь молодых лиц. Литургия и службы проводятся каждодневно согласно церковному уставу. В типографии и на ферме работают здорово. Последняя дает почти все, что нужно для жизни. В силе, впрочем, старая монашеская дисциплина: никогда не появляется мясо на общей трапезе, и посты соблюдаются строго, согласно требованию канонов Православной Церкви. Книги и другие произведения печати из печатни монастыря – вполне хорошие достижения. В особенности это надо сказать о богослужебных книгах, которые выпускаются с особенной тщательностью. К тому же можно установить отчетливое улучшение, если видеть издания последних лет. Наконец, связана с монастырем богословская семинария. Она открыта в 1948 г. В списке преподавателей 12 имен. Конечно, приложено старание, чтобы воспитание шло возможно тщательно в духе русско-православных преданий.

Конечно, и в жизни канонической Русской Церкви в Сев. Америке бывают скорби и ошибки. Было несколько случаев отпадений и среди духовенства, большею частью после наложения на них кар, или в ожидании таковых. Не считаясь с нахождением некоторых из отпадающих священнослужителей под запрещением, митрополия сразу же принимала их к себе.

Огромный труд несут пастыри Зарубежной Церкви. Проявляется жертвенность и со стороны паствы. Испытания переносятся безропотно с твердой верой во всеблагой Промысл Божий. Сила соборян в Сев. Америке состоит в их глубокой убежденности в том, что путь, по которому они идут за своими архипастырями ТЕСЕН, НО ПРЯМ. Они посильно служат Русской Церкви и России, не мыслят о возможности церковного отделения, отвергают кощунственно надругавшуюся над всем снятым коммунистическую власть и разоблачают коварную деятельность тех, кто служат ей, дерзая называть себя служителями алтаря.

Идя навстречу естественному желанию церковного народа, мы, в предшествующем изложении, раскрыли историческую правду о Русской Православной Церкви в Сев. Америке, обосновывая каждое наше утверждение документальными данными. Делаются, однако, все новые попытки опорочить законность существования Зарубежной Церкви и отрицать самое право ее простирать свою власть на Сев. Американскую епархию. Постараемся доказать неубедительность высказываемого, для чего придется иногда повторить то, что излагалось раньше.

Углубление «бескровной» февральско-мартовской революции 1917 г., положившей начало безмерным страданиям русского народа, привело в октябре того же года к власти наиболее решительных революционеров – социалистов-большевиков. Православное русское царство, предательски лишенное Главы – Помазанника Божия, полонено было коммунистами, немедленно ставшими на путь БОГОБОРЧЕСТВА. Стяг открытой вооруженной борьбы с ними подняли лишь те, которых один из повествователей о Белом движении, Л. В. Половцев, назвал «Рыцарями тернового венца».

Патриарх Тихон, проникновенно уяснивший себе сатанинскую сущность большевицкой власти, в послании своем от 19 января 1918 г., всенародно АНАФЕМАТСТВОВАЛ ее. Полному осуждению подверглась она, непосредственно за этим, и со стороны Всероссийского Церковного Собора.

АНАФЕМА ЭТА НИКОГДА СНЯТА НЕ БЫЛА. Считаться с этим составляет долг всех верных сынов Церкви, в особенности архипастырей.

С самого начала освободительной борьбы, средоточием которой стали Юго-Восток, а затем Сибирь с Дальним Востоком, правившие там епископы оказались отрезанными от Патриарха и от остальных избранных Собором Высших церковных учреждений. Мудро поступили эти архиереи, создав в 1919 году в Ставрополе «Высшее Церковное Управление на Юго-Востоке России». К подобному решению постепенно приходили и дальневосточные иерархи, потом слившиеся с остальными архиереями, свободными от советского гнета. Понималась всеми необходимость единой объединяющей церковной власти.

Можно с уверенностью утверждать, что понимание всей важности наличия над епископами, оказавшимися в исключительном положении, единого высшего управления, побудило и патриарха Тихона узаконить этот порядок. 7–20 ноября 1920 г. последовал указ за № 362 Высшей Церковной Власти. Архиереям, связь которых с последней нарушалась, предписывалось вступать в соединение с другими, в таком же положении оказавшимися, епископами. Создание объединения вменялось в обязанность старейшему иерарху. Только при полной невозможности объединиться с другими, отдельные епископы могли действовать самостоятельно.

ЦЕРКОВНОЕ ОБЕДИНЕНИЕ, СОБОРНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, – вот что заповедали тогда еще действовавшие высшие церковные органы – Патриарх, Священный Синод и Высший Церковный Совет – оторвавшимся от них иерархам. Тяжкую ответственность перед Церковью, которой, согласно тому же указу 1920 г., они впоследствии обязаны будут дать отчет, несут те епископы, которые, учиняя расколы, работают на РАЗЪЕДИНЕНИЕ.

Указ 1920 г. не сразу стал известен в свободной части России и за рубежом. Ко благу Церкви, он был уже известен тогда, когда большевики, при посредстве «обновленцев» и «живоцерковцев», внеся раскол в Церкви внутри России, повели натиск и на независимую от них Зарубежную Церковь. Ими оказано было давление на патриарха Тихона, находившегося в исключительно трудном положении, вследствие усиливавшейся в России церковной смуты. Так им издан был 22 апр. – 5 мая 1922 г. указ о закрытии Заграничного Высшего Церковного Управления. Основанием для этого выдвинуты были соображения не церковного, а чисто ПОЛИТИЧЕСКОГО характера, что видно из самого содержания вынужденного указа.

Демонстративно-политический характер указа ясен и из строк напечатанного в «Известиях» обращения патриарха к пастве от 28 июня 1923 г., тотчас по освобождении его от долгого пребывания под арестом. Говоря что, когда, в первый год существования Советской власти, он «допускал иногда резкие выпады против нее, то делал это исключительно вследствие своего воспитания и господствовавшей в бывшем тогда соборе ориентации», – патриарх писал: «Я, впрочем, еще в начале 1919 г. старался отмежевать церковь от царизма и интервенции, а в сентябре того же года выпустил воззвание к архипастырям и пастырям о невмешательстве церкви в политику и о повиновении распоряжениям Советской власти, буде они не противны вере и благочестию. Посему, когда нами узналось, что на Карловацком Соборе в январе 1921 г. большинство вынесло решение о восстановлении династии Романовых, мы склонились к меньшинству о неуместности такого решения. А когда в марте 1922 г. стало нам известно обращение президиума Высшего Церковного Управления заграницей о недопущении русских делегатов на Генуэзскую конференцию, мы упразднили самое это управление, учрежденное с благословения константинопольского патриарха. Отсюда видно, что я не такой враг Советской власти не такой контрреволюционер, каким меня представляет Собор (обновленцев)».

Этим открыто свидетельствовалась продиктованность указа большевиками.

Надлежит отметить то, что иерархи и прочее духовенство, не находившиеся в советском пленении, не подчинились ПОЛИТИЧЕСКОМУ распоряжению плененного патриарха от 25 сентября 1919 г., о котором он упоминает выше. Надлежит помнить и то, что анафематствование сов. власти никогда не снималось. Свободное духовенство, во исполнение того, что было в январе 1918 г. проявлением свободной воли Патриарха, продолжало благословлять тех, кто с оружием в руках старался освободить русский народ от гнета сатанистов.

Собор Зарубежной Церкви, заседавший в ноябре 1921 г. в Сремских Карловцах, действовал в том же духе. В то время уже намечалась в Генуе ПЕРВАЯ встреча европейских держав с представителями коммунистической сов. власти. Собор решительно высказался против подготовлявшегося позора.

Выступление это, как и постановление относительно Дома Романовых, конечно, сразу стали известны в Москве. Тогда большевики отнеслись к этому безразлично. Когда же, в преддверии конференции в Генуе, последовало весной 1922 г. яркое ПРОТИВОСОВЕТСКОЕ послание к европейским державам председателя Высшего Церковного Управления, митрополита Антония, большевики потребовали от патриарха закрытия такового, что им и было исполнено.

Патриарх мог без особого беспокойства посылать такой, явно вынужденный, указ заграницу. Существовал ведь ОСНОВОПОЛОЖНЫЙ указ Высших Церковных Учреждений от 7–20 ноября 1920 г.

Указ 1920 г. дал зарубежным иерархам возможность разрушить замысел большевиков, в то уже время задумавших взорвать опасное для них церковное объединение, что им потом частично временно удалось в 1926 г. и вторично – надеемся, тоже временно – в 1946 г. в Кливленде.

Понимание того, что задумано было большевиками, проявил даже митр. Евлогий. Он писал 3–16 июля 1922 г. митрополиту Антонию: «Указ этот поразил меня своей неожиданностью и прямо ошеломляет представлением той страшной смуты, которую он может внести в нашу церковную жизнь. Несомненно, он дан был под давлением большевиков. Я за этим документом никакой обязательной силы не признаю, хотя бы он был и действительно написан и подписан Патриархом. Документ этот имеет характер политический, а не церковный. Вне пределов советского государства он не имеет значения и авторитета ни для кого и нигде».

Зарубежные иерархи формально выполнили распоряжение Патриарха – упразднено было Высшее Церковное Управление, в которое входили и выборные представители клира и мирян. Тем самым, при явно проявившемся отсутствии свободы у Патриарха, вступал в силу его прежний основной, не отмененный, указ 1920 года. Собор зарубежных архиереев создал Архиерейский Синод. Задачу нового церковного объединения выполнил, тоже согласно указу 1920 г., СТАРЕЙШИЙ ИЕРАРХ, митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий). Будучи первым, единственно получившим абсолютное большинство голосов, при выборе Всероссийским Собором, кандидатом в патриархи, он, когда жребий пал на митрополита Тихона, был избран потом членом Священного Синода, Пановым и оставался в 1922 г. Патриарх, и в заключении, и в условиях такой «свободы», когда он явно вынуждаем был давать подпись под антами, ему чуждыми, мог быть спокоен. Он знал, что Зарубежная Церковь имеет своим кормчим верного заветам Церкви архипастыря. Митрополит Антоний и выполнил то, что от него требовала Церковь. Под его и затем митрополита Анастасия, тоже члена Священного Синода с декабря 1917 г., возглавлением Архиерейский Синод Зарубежной Церкви, благодарение Господу, существует до сих пор, наперекор козням различных сил зла.

Тех, кто сейчас беззастенчиво готовы придавать канонический характер указу 1922 г., явно изготовленному ГПУ – так явно, что Патриарх Тихон мог безбоязненно смотреть на поставленную под ним его подпись – позволительно спросить: так ли думали митрополиты Платон и Евлогий, когда, до раскола, состояли членами Архиерейского Синода и принимали участие в Архиерейских Соборах?

В составе Зарубежной Церкви находятся в настоящее время архипастыри, пастыри и многочисленная паства в свободных странах всех частей света. Желающие ознакомиться с наличием епархий и церквей, в ней состоящих, могут найти подробные данные о сем в выпускаемом в ближайшем времени «Троицком Православном Календаре» на 1956 год. Исключение составляют те, кто ушел в 1926 г. в раскол за митр. Евлогием, за подписью которого, как заместителя председателя Архиерейского Синода, в 1922 г. был разослан первый, по его учреждении, указ. Покинувшие Зарубежную Церковь, по основаниям – отнюдь не церковным, – которые ждут еще своего обстоятельного освещения, подчинились, вместе с митр. Евлогием, митр. Сергию, признававшему СВОИМИ радости и горести советской власти. Позднее, будучи уволен митр. Сергием, митр. Евлогий увел, в попрание канонов и того, что сам ранее утверждал, свою паству в подчинение константинопольскому патриарху. В таком положении она остается ныне, пережив в 1945 году попытку митр. Евлогия подчинить ее «патриарху» Алексию. Часть Сев. Американской епархии, оторвавшись в 1946 г., по распоряжению «патриарха» Алексия, от Зарубежной Церкви, вообще никакой высшей церковной власти над собою не имеет.

До 1945 года в Зарубежную Церковь входила еще Китайская (Пекинская) Духовная Миссия, с окормляемыми ею многочисленными приходами в Китае и Дальнем Востоке, и Харбинская епархия с ее архипастырями, многочисленным монашествующим и белым духовенством и огромной паствой. В данное время все они оказались под игом Советов, а тем самым и под властью московского «патриарха».

Подчинение в свое время этих крупных средоточий русского Православия Архиерейским Соборам и Синоду разбивает частые утверждения еп. Иоанна (Шаховского), будто Американская Церковь, будучи на 125 лет старше Зарубежной, не может быть поэтому поставлена в зависимость от нее. Китайская, напр. Миссия, учрежденная в 1712 г., а потом ставшая епархией, на 80 лет старше американской. Однако, она сразу подчинилась Архиерейскому Синоду. Каноничность последнего твердо отстаивал давнишний глава ее, выдающийся иерарх, ныне покойный митр. Пекинский и Китайский Иннокентий (Фигуровский). Им строго осуждался раскол, учиненный митрополитами Платоном и Евлогием. Последнему он писал укорительные письма. Покойный же владыка Мефодий (Герасимов), митрополит Харбинский, рукоположенный в 1894 г., издал даже труд, доказывавший каноничность Зарубежной Церкви.

Не говорим уже о том, что заявление еп. Иоанна, будто Американская церковь НЕ МОЖЕТ быть в зависимости от Зарубежной, опровергнуто ею самой: за время нашего Российского безвременья та часть Сев. Американской епархии, в которой еп. Иоанн, перебывав во многих юрисдикциях, значится с недавнего времени, находилась в составе Зарубежной Церкви по 1926 г. и с 1936 года по 1946 год.

Зарубежная Церковь поддержала ее в самое трудное время. Митр. Платон, приезжавший в 1924 г. в Сремские Карловцы для участия в очередном Архиерейском Соборе, касаясь недавнего прошлого епархии, говорил сотруднику русской газеты «Новое Время» (№ 1051): «Упадку в нашей ранее цветущей миссии способствовал, главным образом, б. американский епископ Евдоким (Мещерский), ныне глава живой церкви, человек без чести и совести. Он заложил из церковного имущества все, что мог, и разрушил моральные устои Церкви . . .» Беседа эта была перепечатана в официальном органе «Американский Православный Вестник» (№ 3, 1924 г.). В том же органе, приветствовавшем возвращение митр. Платона, говорилось: «Приезд Владыки вводит жизнь нашей Церкви в спокойное русло. Ценные сообщения относительно Собора Архиереев Русской Церкви в Карловцах, касаются и нашей церковной жизни». Положение митр. Платона, жившего частным лицом в епархии, которой он управлял в предреволюционное время до еп. Евдокима, закрепил Архиерейский Синод. Таковым, на основание переданных митрополиту Антонию словесных пожеланий патриарха Тихона, издан был 22 авг. – 5 сент. 1922 г. указ: «считать митр. Платона временно управляющим Сев. Американской епархией».

Только вследствие нахождения своего в составе Зарубежной Церкви, руководствовавшейся указом 1920 г., он смог не подчиняться указу, тоже ПОЛИТИЧЕСКОМУ, патриарха Тихона и Священного Синода от 16 января 1924 г., увольнявшему его за превращение «кафедры в трибуну политических выступлений, враждебных Отечеству и Матери-Церкви». Как отмечалось в своем месте в «Истор. справке», митр. Платону, по выходе из Зарубежной Церкви, не удались его с 1927 г. длительные переговоры с митр. Сергием, тогда уже тесно связанным с сов. властью. Закончились они указом митр. Сергия от 16 авг. 1933 г., коим митр. Платон, за провозглашение им автономии Сев. Американской Церкви предан был духовному суду. Уволенный, как патр. Тихоном, так и Архиерейским Собором Зарубежной Церкви, запрещенный последним в служении, преданный суду митр. Сергием, им с марта 1927 г. признававшимся своим главой, митр. Платон умер в 1934 г.

Попутно отметим, что в статье доц. А. Иванова «Православие в Америке», помещенной в № 3 «Журнала Московской Патриархии» (1955 г.), упоминаются: указ патриарха Тихона 1922 г. (без указания даты, что понятно – воля патриарха была объявлена указом Архиерейского Синода) о назначении митр. Платона временно управляющим Сев. Американской епархией, указ патриарха от 16 янв. 1924 г., его уволивший, и указ митр. Сергия от 16 авг. 1933 г. о предании митр. Платона суду¹⁵.

Вполне понятно, что ничего не говорится о «мифическом» указе патриарха от 29 сент. 1923 г. за №41, напечатанном 30 сент. 1923 г. в «Американском Православном Вестнике», коим будто бы повторно назначался митр. Платон временно управляющим епархией. Об этом «указе» упоминалось в соответственном месте «Исторической справки».

Приходится коснуться еще одного утверждения деятельных сторонников раскола и хулителей Зарубежной Церкви. Они не могут отрицать того, что часть Сев. Американской епархии, вышедшая в 1926 году с митр. Платоном из Зарубежной Церкви, формально вернулась туда в 1935 г. и пребывала до 1946 г. в составе той Церкви, неканоничность которой они безнадежно стараются доказать. В последнее время придумано следующее. Восстановление благого для Церкви и для противокоммунистической России объединения приписывается личной воле митр. Феофила. Говорится и о том, будто тот отправлялся в Ср. Карловцы в совершенно другом настроении, там же ему неудобно было обидеть патриарха Варнаву, желавшего объединения. Не говорим уже о том, в каком странном виде, его же пасомыми, изображается покойный митрополит. Но высказываемое противоречит истине. О том, что митр. Феофил направлялся в Ср. Карловцы с желанием мира можно судить, хотя бы, по недовольно-ироническому отношению к нему митр. Евлогия, путешествовавшего с ним в Белград из Парижа и настроенного совершенно иначе. Нами приводилась частично выдержка из воспоминаний митр. Евлогия, касавшихся митр. Феофила. Известно и то, что выработанное в Ср. Карловцах «Положение», принято всеми иерархами, именно тогда создавшейся митрополии (митрополичьего округа), а равно и Всеамериканским Собором, состоявшимся в сентябре (октябре) 1937 г. в Нью-Йорке, с участием в нем епископата, духовенства и мирян. Законный митрополичий округ, пользовавшийся автономией, имевший, в лице Архиерейских Соборов и Синода, необходимые высшие инстанции, в частности в судных делах, просуществовал бы и до сего дня. «Ничего дурного для нас не сделали», писал архиеп. Леонтий перед самым Кливлендским собором о зарубежных иерархах. Но большевикам надо было во что бы то на стало уничтожить церковное единство. У них в этом злом деле оказались ревностные помощники. В Кливленде в 1946 г. началась новая смута в Сев. Американской Церкви.

«Когда Церковь в России оказалась окончательно дезорганизованной, а высшее ее управление уничтоженным, согласно канонам, на оставшихся в живых епископах, которые не были заключены в тюрьмы, лежала обязанность собраться и совокупно создать высшее церковное управление. Это было абсолютной необходимостью для сохранения порядка. И это и сделали епископы, собравшиеся в Карловцах в 1921 году».

Эту бесспорную истину высказало лицо абсолютно беспристрастное, которому извне – по долгу службы – пришлось обстоятельно ознакомиться с положением Русской Церкви после прихода к власти большевиков: АМЕРИКАНСКИЙ СУДЬЯ г. Лос-Анжелеса, Иосиф В. Виннерс, вынужденный в 1948 г., в течение двадцати судебных дней, разбирать дело о явно незаконном захвате митрополией местного Св. Преображенского Собора, находившегося в юрисдикции Русской Зарубежной Церкви.

Когда ответчики пытались ограничить действие указа 1920 года, в чем упорствуют и поныне разжигатели раскола, судья вынес такое решение:

«Добросовестный анализ Указа в свете канонов: необходимость, чтобы была лишь единая Церковь с единым главою и существовавшее критическое положение, вынудили Суд заключить, что Устав имел целью создать высшее церковное управление для Церкви во всем мире, вне пределов, находящихся под контролем большевиков. Посему он является дополнительной опорой для образования и существования Высшего Церковного Управления Заграничной Церкви.

Архиерейский Собор и Священный Синод Заграничной Церкви суть высшие судебные органы церковной организации в делах веры, дисциплины, общей политики и принципов Церкви. Их решения обязательны для гражданских судов, за исключением того случая, когда представляется несомненным, что основные принципы Церкви разрушены».

Судья общее свое суждение о Русской Православной Заграничной Церкви выразил так:

«… Она была образована, и с тех пор непрерывно существовала, и продолжает быть единственно законным, каноничным и действительным высшим церковным управлением, организацией всех частей Церкви вне России, будучи учреждено и существуя на основании и согласно названного указа № 362, а равно канонов и законов Церкви, как изъяснено выше. Со времени его образования, как упомянуто ранее, согласно закону Церкви, все епископы, духовенство и миряне и все части Церкви вне России, были обязаны и продолжают быть обязанными, признавать авторитет оного, подчиняться его юрисдикции и быть ему лояльными». (Параграф XIII).

Иностранец, иноверец, но честный ЗАКОННИК, американский судья засвидетельствовал бесспорную формально-юридическую (каноническую) основу существования Русской Церкви за рубежом: ЕДИНСТВО ЗАРУБЕЖНОЙ ЦЕРКВИ, ТРЕБУЕМОЕ УКАЗОМ 1920 ГОДА.

Прискорбно, что эту запечатленную американским юристом очевидность, намеренно, или ненамеренно, но не хотят принимать многие тысячи православных людей в зарубежье. Злонамеренно отрицают эту бесспорность немногочисленные сознательные устроители раскола. Однако, множество, поставленное перед необходимостью сказать «да» или «нет», уклоняется от высказывания своего мнения, отмахиваясь и от самого вопроса, несмотря на всю важность его.

Это множество при этом нередко грубо упрощает вопрос, возлагая ответственность за смуту на иерархов, которые, якобы, «ссорятся» по личным побуждениям. Людям этим недосуг добраться до корней смуты. Наличие же последней рождает в них лишь огульное осуждение всей иерархии, без разбора, кто из нее раскол учинил и упорствует в нем, а кто отстаивает действовавший ранее порядок, покоящийся на канонах.

Такие люди, поскольку они и твердят о «примирении», лишь глубже утверждают раскол – они не хотят понять, что Архиерейский Синод, единственно ЗАКОННО существующий, окормляющий русских людей, проживающих во всех частях света и представляющий ЗАРУБЕЖНУЮ ЦЕРКОВЬ, не может ни влиться в «митрополию» – в сущности, только епархию, – лишенную какой-либо канонической основы, ни включиться в столь же местный «зап. европейский экзархат» константинопольского патриарха. Ведь и то и другое, одинаково, если и означало бы примирение русских иерархов, то влекло бы за собою упразднение РУССКОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЦЕРКВИ. Добиться этого именно и стремится богоборческая сов. власть.

«Историческая справка» показывает извилистость пути, по которому, в течение 35 лет, шла теперешняя «митрополия»: – вхождение в Зарубежную Церковь; оставление ее митр. Платоном, желавшим устраивать свои дела без надзора Высшей Власти; незаконное объявление самостоятельности; подчинение митр. Сергию, связанному уже тогда тесно с советской властью; неисполнение митр. Платоном указа митр. Сергия об увольнении; дальнейшее бесправное существование; проведенное митр. Феофилом возвращение в Зарубежную Церковь; разрыв с нею по требованию ставленника Сталина «патриарха» Алексия; подчинение последнему; внешний отход от него, в связи с изменением политики США – вот как пришла митрополия к ее теперешнему, фактически автокефальному, а следовательно, внеканоническому положению .

Как видно из излагавшегося выше, кривой путь прошла и часть Зап. Европейской епархии, ушедшая с митр. Евлогием в раскол и теперь оказавшаяся, в нарушение канонов, в юрисдикции константинопольского патриарха, признающего «патриарха» Алексия.

Только от Сев. Американской митрополии и Зап. Европейского экзархата зависит прекратить разделение Русской Церкви: вернуться в Зарубежную Церковь. Тогда повсеместно восстановится тот общий порядок, который установлен был в 1935 г. в Сремских Карловцах совещанием иерархов, под председательством патриарха Варнавы: Архиерейские Соборы, периодически собираемые, Архиерейский Синод, их исполнительный орган, митрополиты округов, пользующиеся широкой автономией, епархиальные архиереи, духовенство и приходы. Под выработанным тогда Положением значились подписи и митрополитов Евлогия и Феофила.

Русским людям – духовным и мирянам – не может не быть понятной важность для Церкви за рубежом ее ЕДИНСТВА. Не может, в частности, не быть им понятным великое значение этого и в политическом отношении. Чей голос, если не голос объединенной свободной Зарубежной Русской Церкви, может звучать авторитетно в обращении ее, как к подъяремному русскому народу, так и к иностранным кругам, правительственным и общественным?

Полагаем, что огромное большинство православных русских людей согласится с этим. Но тогда требуются с их стороны и действия. Нужно активное сопротивление силам раскола. Ибо есть силы, которым раскол нужен, есть силы, которые стараются не допустить прекращения его.

Главным, основным, беспощадным, ни пред чем не останавливающимся врагом Зарубежной Церкви является богоборческая сов. власть, вызывающая, углубляющая и расширяющая расколы. Пыталась она непосредственно уничтожить Зарубежную Церковь. Так было в 1922 г. Сильный удар, чужими руками, нанесен был ею же в 1946 г. в Кливленде.

Но помехой является Зарубежная Церковь и иным силам. Она стоит на пути тех, кто пытается устроить «протестантизм восточного обряда», признаки внедрения которого приходится часто наблюдать в Сев. Америке. Она стоит на пути тех, кто, по примеру парижских «богословов», стараются подтачивать догматические основы нашей веры, как и тех, кто стремятся включаться в «Экуменическое движение» и ищут поддержку со стороны Имки. Разве не показательно то, что одним из деятельнейших борцов против Зарубежной Церкви является ни кто иной, как еп. Иоанн (Шаховской), состоящий членом Центрального Комитета Мирового Совета Церквей, недавно еще летавший в Швейцарию на заседание такового?¹⁶.

Не может притязать Зарубежная Церковь на особые симпатии Рима, казалось бы, естественного союзника в борьбе с коммунистами, но ослепленного мечтою о полном уничтожении Православия на Руси.

Страшно подумать в каком положении оказалось бы русское церковное дело заграницей, удайся в свое время большевикам не частично, а полностью осуществить свои замыслы по отношению к Зарубежной Церкви. Легко было бы тогда проводить свои планы силам, чуждым Православию.

Воистину, Всеблагой Промысл Божий хранит Зарубежную Церковь. Материально не обеспеченная, довольствовавшаяся малым, но зато не попадавшая в зависимость от чужих, – она не раз переживала трудные времена. Особенно тяжело было во время второй мировой войны, когда Архиерейский Синод, по обстоятельствам ею вызванным, потерял, было, связь с рядом иерархов и приходов. Выдержала она злобный натиск темных сил, изведала горечь отпадения слабых духом. Испытания были преодолены глубокой верой, крепким сознанием долга перед Церковью и Россией, настойчивостью в преодолении препятствий, явленных вождем нашим, Первоиерархом митрополитом Анастасием. В итоге – восстановлены прежние связи, отпавших заменил многотысячный верующий люд, вырвавшийся из СССР, расширена деятельность Архиерейского Синода, который и продолжает свою полезную работу. Труден наш путь, но спокойно идем по нему, уповая на помощь Божию

Тем же, кто отстаивает свое нахождение вне Зарубежной Церкви, напомним, в заключение, веское слово, сказанное 9–22 июня 1930 года Патриархом Варнавой, Первоиерарх древней братской Сербской Церкви, выдающийся архипастырь, испытанный друг России, живший в ней и перенесший с русским народом беды и горести революции, так вещал в Белграде после богослужения, совершенного им в русском храме в Белграде: «Посеянные врагами вашей родины церковные раздоры должны во что бы то ни стало прекратиться. Среди вас находится великий иерарх высокопреосвященный митрополит Антоний, который является украшением вселенской Православной Церкви. Это высокий ум, который подобен первым иерархам Церкви Христовой в начале христианства. В нем и заключается церковная правда и, те, кто отделились, должны вернуться к нему. Вы все, не только живущие в нашей Югославии, но и находящиеся в Америке, в Азии и во всех странах мира должны составить во главе с вашим великим архипастырем Митрополитом Антонием единое несокрушимое целое, не поддающееся нападкам и провокациям врагов Церкви».

Эти слова и в наше время сохраняют полную силу, когда Зарубежная Церковь ведома своим Первоиерархом, Митрополитом Анастасием.