Слова и речи

Произнесено 6 августа 1862 года в Спасо-Преображенской церкви смоленского Спасо-Аврамиева монастыря.

И преобразися Иисус пред ученики Своими, и просветися лице Его, яко солнце; ризы же Его быша белы, яко свет (Мф. 17, 2).

Торжествует и радуется христианин, празднуя преславное преображение Господа нашего Иисуса Христа. И как много оснований для торжества и радости, и побуждений к ним в преображении Господнем! Тверда, непоколебима, успокоительна становится и наша вера во Христа, и наша надежда во Христе на блаженство вечное, когда мы переносимся духом на Фавор, и делаемся свидетелями преображения Христова. Здесь о божестве Христовом свидетельствуют и преображение Его (2Пет. 1, 17), и Моисей и Илия, своим присутствием на Фаворе, напоминающие и как бы представляющие ветхозаветных пророков и их верные и ясные пророчества о божестве Христовом (2Пет. 1, 19), и глас, пришедший к Иисусу Христу от велелепные славы: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоизволих (2Пет. 1, 17): какие незыблемые основания для нашей веры в Господа Иисуса Христа! Преобразившийся на горе не преобразит ли некогда и «уничиженное тело наше так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет себе все» (Флп.3:21)? – Каким же незыблемым основанием для нашей надежды на блаженство и славу вечную служит преображение Господне! Торжествуя при воспоминании сего радостного события, христианин не предвкушает ли радостно свое славное преображение в вечности, и потому может ли не предаваться живейшей радости?

С радостью и предвкушает христианин надеждой будущее славное преображение свое. Но какая радость, какое торжество – самым делом сподобиться славного преображения, и вместе с ним блаженства нескончаемого! Радость, которую чувствует человек, переходя из темницы в светлые чергоги, из состояния заключения и уничижения в состояние свободы и высшей земной славы, – как ни велика эта радость, – может дать только смутное понятие о той радости, которую вкусит человек, когда из здешнего уничиженного, рабского состояния перейдет в свободу славы чад Божиих. Как же вожделенно для человека славное преображение его и как оно стоит того, чтобы человек чаще о нем думал и употреблял все свои усилия к тому, чтобы сподобиться его!

В существе, соединяющем в себе две стороны – духовную и телесную, – преображение внешнее происходит не иначе, как в связи с преображением внутренним. Только тогда, когда вследствие собственных усилий человека, или вместе в следствие и постороннего влияния, происходит важная перемена в состоянии души его, – когда он успокоительно разрешил для себя какие-либо важные вопросы, долго занимавшие его ум, и сосредоточивавшие на себе все его внимание, когда он победоносно окончил борьбу со своими страстями и твердой стопой стал на стезю самоотвержения и нравственного преуспеяния, когда преобразовал к лучшему господствующую настроенность своего сердца, – только тогда, когда совершаются подобные важные перевороты, или какие бы то ни было изменения в душе, происходят более или менее важные перемены и вовне: во взоре, лице и во всем человеке. Постоянный опыт свидетельствует, что именно по этому закону совершается естественное преображение человека. Именно за преображением внутренним следует обыкновенно преображение внешнее. Вял и тускл и взор человека, и весь человек, когда поражены слепотой, или смежены очи ума его, когда он вовсе не понимает тварей, окружающих его, и не знает Творца своего. Мрачен и взор человека, и весь человек, когда мрачно настроение ума его, когда везде и все для него – мрак, зло. Но просветляется умственный взор человека, начинает он понимать и познавать Творца и тварь, и приобретать убеждения ясные, успокоительные; вместе с преображением ума преображается и весь человек: светлеет сначала его взор, светлеет вместе с ним и весь человек. Мрачен, как туча, взор человека в состоянии гнева, ненависти, зависти; мрачен, как ночь, взор человека, овладеваемого отчаянием, проводящего жизнь свою в злодеяниях, преданного пороку. Но сделается на душе у него ясно, – постарается человек стяжать кротость, благодушие, мир, любовь, радость; оставит порочную жизнь, и начнет вести жизнь добродетельную, – сделается ясным и взор человека, преобразится вместе с ним и весь человек.

Так всегда внешнее преображение человека естественное находится в связи и соответствии с внутренним его преображением. По тому же, в известных отношениях, закону совершилось и преображение Христово; по тому же закону происходит благодатное преображение, и предуготовляется последнее славное преображение и каждого христианина. Если христианин желает себе преображения внешнего, то он должен сначала преобразиться внутренне. Если он желает сподобиться преображения, подобного преображению Господа нашего Иисуса Христа, то должен поставить себя внутренне в состояние, подобное, по возможности, состоянию Господа пред славным преображением. Обстоятельства, при которых совершилось преображение Богочеловека, покажут христианину, в каком состоянии находился Иисус Христос пред Своим преображением, и вместе с тем укажут, при каких условиях может совершиться преображение и самого христианина, подобное преображению Господа нашего Иисуса Христа.

Славное преображение Господа нашего Иисуса Христа совершилось в период времени, когда душа Его особенно была занята мыслью о страданиях и крестной смерти Его. Так заставляет думать Евангелие. Евангелисты единодушно и потому, очевидно, с намерением поставляют преображение Иисуса Христа в связь с беседой Его о кресте, который, по примеру Христову, должен взять на себя каждый последователь Христов (Мф.16:24–28, 17:1; Мк.8:34–38, 9:2; Лк.9:23–28). Св. Лука, сверх того, говорит, что во время самого преображения Христова, Моисей и Илия явлшася во славе, глаголаста исход Его, его же хотяше скончати во Иерусалиме (Лк.9:30–31). Очевидно, мысль о кресте была господствующей мыслью Богочеловека пред временем и во время самого преображения Его на Фаворе, и имела весьма важное влияние на преображение Его. Что же общего между крестом и преображением, между крайним пределом уничижения и величайшим прославлением? Могла ли мысль о кресте содействовать преображению?.. Как из мрачной тучи исходит яркая молния; как из-за темного облака появляется во всем блеске солнце: так за мыслью Господа о кресте, за решимостью подъять его на рамена Свои, естественно было следовать преображению Христову.

Когда человек решается на трудное и опасное дело, когда он обрекает самого себя на смерть для какого-либо высокого предприятия: его ждет участь мрачная, а между тем взор его ясен, на лице его – восторг от сознания, что он совершает высокое, благородное дело. Подобное сочетание света и мрака, восторга и скорби нигде так не естественно, как при кресте Христовом. Дивно ли было просветиться лицу Иисуса Христа, как солнцу, когда Он, обрекши Себя на смерть крестную, помышлял о том, какой подвиг послушания Богу Отцу, самоотвержения и любви к человечеству готовился совершить Он; какия неисчислимые, благотворные последствия должна была повлечь за собой крестная смерть Его? Дивно ли было Божеству Иисуса Христа во всей славе открыться в человечестве Иисусовом, просветить и лицо и ризы Его, когда Иисус Христос по Своему человечеству решился подъять на рамена Свои дело вышечеловеческое, и явил в Себе любовь и силу Богочеловека? Так близки между собою крест и преображение: «Иисус Христос, будучи Богом, хотя равенство с Богом и не считал хищением, но уничижил Самого Себя, приняв образ раба, соделавшись подобным человекам и по виду став, как человек, смирил Себя, быв послушным даже до смерти и смерти крестной. Посему и Бог Его превознес и дал Ему имя выше всякого имени» (Флп.2:6–9).

В такой же связи находится и наше преображение с нашим крестом, в какой находилось преображение Христово с крестом Христовым. Только при постоянном памятовании о кресте своем и постоянном безропотном несении его, совершается наше благодатное преображение здесь, и предуготовляется последнее славное преображение наше на небе. Плоть противится духу и господствует над духом: таково состояние человека естественного. Это господство плоти над духом обнаруживается в уме слепотой, в воле и сердце испорченностью и развращением. Душевен человек не приемлет, яже Духа Божия: юродство бо ему есть и не может разумети, зане духовне возстязуется (1Кор. 2, 14). Он не разумевает и не ищет Бога (Пс. 13, 2); в отношении к Боговедению он – ложь (Рим.3:4). Так обнаруживается господство плоти в уме человека, – обнаруживается непониманием Божественной истины, неверием, противлением ей, отвержением, тьмой заблуждений и лжи. От сердца человека душевного исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы (Мф. 15, 19; сн. Гал.5:19–21), и приводятся в исполнение волей, при посредстве тела. Так обнаруживается господство плоти в сердце, воле и теле человека, – обнаруживается делами нечистоты, злобы, вражды, убийствами, безчинствами (Гал.5:19–21).

Как же может совершаться и совершается преображение человека душевного в человека духовного? При посредстве креста, слагающегося из тяжких трудов самоисправления и самоусовершения. Как совершается «обновление человека духом ума своего, и облечение в нового человека, созданного по Богу в правде и преподобии истины» (Еф. 4, 22–24)? Болезненным отложением ветхого человека, тлеющего в похотех прелестных (Еф. 4, 22). Это отложение состоит в том, что человек принуждает себя видеть в слове крестном, доселе казавшемея ему юродством, силу Божию (1Кор. 1, 18), во Христе распятом – Божию силу и Божию премудрость (1Кор. 1, 24), познавать Бога истинного и все существующее во свете и разуме, данном Иисусом Христом (1Ин.5:20), принуждает себя, отложивши ложь, говорить только истину (Еф. 4, 25). Как совершается преображение сердца и воли человека? Распятием плоти со страстьми и похотьми (Гал.5:24). Именно крестным путем лишений, самоотвержения и борьбы со страстями и похотями плоти человек доходит до того, что сердце его из исходищ зла делается источником добра, и начинает помышлять только о том, и прилепляться только к тому, «что истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достохвально, что только составляет добродетель и похвалу» (Флп.4:8). Кровавым по́том, слезами, неусыпным трудом самоисправления и самоусовершения возращаются в душе человека плоды духовные – любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал.5:22–23). Так благодушное и твердое несение человеком креста своего сопровождается благодатным преображением человека, и предуготовляет последнее славное преображение его – в то блаженное время, когда праведницы просветятся яко солнце в царствии Отца их (Мф. 13, 43).

Всякого рода преображение человека совершается при посредстве его собственных усилий; но не одними только его усилиями. Человек находится в постоянной зависимости от высшей воли Божественной, по мановению которой все в мире совершается, и в постоянной, неразрывной связи со всем существующим, и в особенности с окружающей его разумной средой. По этой зависимости и связи, и Творец и твари имеют то или другое влияние и на душевные его перемены, и на следующие за ними перемены телесные. Подобного рода влияние отразилось на самом преображении Господа Иисуса Христа; под подобным же влиянием совершаетса и наше благодатное преображение и предуготовляется преображение славное.

Преображение Господа нашего Иисуса Христа совершилось во время молитвенного единения Его с небесным Отцем Своим (Лк.9:29). Так и преображение Того, Кто Сам – Свет истинный (Ин.1:9), Кто Сам – Сияние славы Отчей (Евр. 1, 3), – совершилось при участии Отца светов (Иак.1:17). Пламень молитвы Господа Иисуса Христа и свет естества Бога Отца соединились в душе Богочеловека, и облистали светом и душу, и лицо, и ризы Его. Преображение Господа Иисуса Христа совершилось при собеседовании Его о кресте Своем с Моисеем и Илией (Лк.9:30–31), – ревностнейшими и пламеннейшими пророками ветхого завета: если чья, то их беседа о кресте была сильна и возбудить, и поддержать в Господе Иисусе и пламень молитвы, и восторг души Его. Так, если не для Себя, то для нас, – чтобы оставить нам образ, Господь Иисус допустил участие в Своем преображении великих мужей завета ветхого, как пред чашей страданий Он принял утешение и ободрение от ангела.

Участие в нашем преображении не только Бога, но и людей совершенно необходимо. Как естественное, так и благодатное преображение наше необходимо происходит при помощи и содействии ближних наших. При помощи родителей и воспитателей раскрывается в нас самосознание, и мы вступаем в действительное обладание бесценным сокровищем разумности. Общество, в котором мы вращаемся, обогащает нас знаниями, воспитывает в нас известные убеждения и нравственные правила, и содействует нашему постепенному развитию и усовершенствованию. Совершенно подобно естественному преображению человека совершается, под влиянием же людей, и преображение его благодатное. Служители слова Божия словом благовестия призывают нас к новой благодатной жизни; строители таин Божиих раждают нас в нее, и потом те и другие словом Божиим и таинствами постоянно поддерживают и усовершают нас в жизни по духу Христову. И не иначе, как под влиянием других людей, может успешно совершаться благодатное преображение наше.

Царство Христово устроено подобно телу. В теле известный член, свойственным ему образом служа во благо всего тела и других членов в отдельности, сам нуждается в служении других членов – для жизни и благосостояния своего. Ни один член тела не может существовать и жить полной жизнью один, независимо от других членов: в отдельности от них он умирает и гибнет. Тоже и с членами царства Христова. Каждый член его в своей духовной жизни и благосостоянии зависит от других членов: ни один член сего царства не получил во всей полноте всех даров Духа, нужных для полноты жизни духовной. Для образования и сохранения духа любви и единения между членами – различные дары, различные служения и действия разделялись и разделяются между всеми: «одному дается Духом слово премудрости, другому слово знания тем же Духом; иному вера тем же Духом; иному дары исцелений тем же Духом; иному чудотворение; иному пророчество; иному различение духов; иному разные языки, а иному истолкование языков» (1Кор. 12, 8–10). Каждый восполняет в другом то, чего не дано ему, и сам получает восполнение от него; и – только под этим условием все тело церкви живет полной, здоровой жизнью. При таком устройстве церковного общества, естественно, наше благодатное и последнее славное преображение может совершаться только при помощи других людей, – при их вразумлении, ободрении и восполнении недостающего у нас. Вразумление, ободрение, пример и содействие людей, опытных в духовной жизни, помогают нам твердо, мужественно и правильно нести крест свой, и путем крестным достигать своего преображения.

Но как ни важны для нашего преображения наши собственные усилия и помощь других людей, они ничтожны без участия в сем преображении Бога, без Его всесильной помощи. К чему привели бы человека усилия его обновиться духом ума своего, и облечься в нового человека, созданного по Богу в правде и преподобии истины, если бы Бог не спас нас по Своей милости банею возрождения и обновления Святым Духом (Тит. 3, 5), если бы Он не открыл нам сокровеннейших тайн Своей премудрости (1Кор. 2, 9–11)? Как возсоздание, обновление нашего ума возможно только для Творца и невозможно для нас самих; так и откровение таин Божиих возможно только для Духа Божия, – единого знающего Божие (1Кор. 2, 11). Какую пользу принесли бы человеку усилия его исправить сердце и волю, и очиститься от грехов, если бы Сам Господь не очистил Себе люди избранны (Тит. 2, 14), очистити грехи людския (Евр. 2, 17) банею водною (Еф. 5, 26) и потом постоянно очищая кровию Христовою совесть нашу от мертвых дел (Евр. 9, 14)? Как мог бы человек торжествовать над своими страстями, и вести жизнь святую, благочестивую, – если бы Божественной силой не было ему даровано все, потребное к животу и благочестию (2Пет. 1, 3)? Так, Бог – главный виновник нашего благодатного преображения (Флп.2:13), – и кто вступает в живое общение с Ним чрез веру и молитву, тот преобразуется и по душе, и по телу. Лицо Моисея, а еще прежде, конечно, лица, душа его, – так просветились от собеседования с Богом, что израильтяне не могли взирать на лицо его, и Моисей должен был полагать на нем покрывало (2Кор. 3, 13). Молитва просветила лицо Иисуса Христа, как солнце (Мф. 17, 2). Точно также совершится силой Божией преображение и каждого верующего, если он будет находиться в постоянном молитвенном общении с Отцем светов(Иак.1:17), и будет просить у Него просвещения.

Братия, все мы понимаем высоту блаженства, ожидающего человека после славного преображения его в царствии Отца небесного; все мы, конечно, желаем себе этого блаженства. Путь к нему и образ достижения его открыт нам преобразившимся Господом, и Его преображение служит ручательством того, что преобразится и каждый из нас, кто только будет искать себе преображения, последуя стопам Его. Будем только, при всесильной помощи Божией и содействии ближних наших, своими усилиями предуготовлять преображение свое и Господь Иисус Христос «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Флп.3:21). Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Епископа Ладожского. – СПб.: Печатано в Типографии Департамента Уделов, 1869. – С. 225–235.

Днесь собори верных, сошедшеся, духовне да торжествуим и Богоотроковицу Деву и Богородицу, в храм Господень приводиму, благочестно восхвалим, предъизбранну от всех родов во обителище всех Царя-Христа и Бога (На стиховне, Слава и ныне).

И духовне торжествуют днесь собори верных, и благочестно восхваляют Богоотроковицу-Деву и Богородицу, в храм Господень приводиму, предъизбранну от всех родов во обителище всех Царя-Христа и Бога!

После падения прародителей наших, Всеблагий Господь обетовал им, что Семя жены (Быт. 3, 15) сотрет главу змия, и примирит людей-грешников с Богом. Обетование утешительное, отрадное! Но можно ли было скоро обрести в зараженном силой греха человечестве жену столь чистую и непорочную, чтобы семенем ее мог быть Святейший святых? Протекают годы, века, тысячелетия; но Чаяние языков – Спаситель не является на землю. И виновный пред Богом грешный род человеческий, не находя умилостивительной жертвы Богу за грехи свои, изнемогает под бременем проклятия Божьего, и терпит все роды бедствий и страданий за вину свою. Но вот конец его страданиям! В последние дни, когда семя зла в порочных людях и целых народах достигает по-видимому крайних пределов своего возрастания, когда по-видимому нельзя было ожидать торжества добра над злом, – семя добра, под осенением благодати, сокровенно возраставшее в роде человеческом, достигает в чистой Деве такой силы и крепости, что она является достойной соделаться Матерью Богочеловека-Искупителя. Род человеческий, когда менее всего того ожидал, – находит возможность из среды себя привести Царю-Богу Деву, достойную быть Матерью Господа! И он с торжеством приводит Ее ко Господу. Веселяся, приими, Захарие, – возопи Анна всехвальная от лица людей первосвященнику, – приими, Юже проповедаша пророцы Духом, и Сию введи во святый храм, священно воспитатися, яко да будет Владыки всех Божественный престол, и палата, и одр, и светозарное обиталище (На велицей вечерни, стихира на Господи воззвах).

И – какая радость! – Господь обретает непорочную Деву достойной высокого предназначения; иерей Всевышнего великий Захария приемлет с веселием Сию, яко Божие жилище. Можно ли не радоваться людям, при созерцании очами веры этого радостнейшего события? От лица всего рода человеческого днесь торжественно приводится к Богу и приемлется Богом предъизбранная от всех родов Отроковица, и вводится в чертог Царя воспитатися, яко да будет Владыки всех Божественный престол, и палата, и светозарное обиталище. Настал конец человеческим страданиям! Близко время примирения людей с Богом и торжества над исконным врагом! Днесь собори верных, сошедшеся, духовне да торжествуим и Богоотроковицу Деву и Богородицу, в храм Господень приводиму, благочестно восхвалим, предъизбранну от всех родов, во обителище всех Царя-Христа и Бога.

С живейшим утешением должен был взирать род человеческий на Святую Деву и тогда, когда еще видел в Ней только свою надежду и упование, – надежду примирения с Богом. Но еще живее и сильнее должна быть радость людей, когда они видят в Пресвятой Деве действительную Ходатаицу своего спасения. Такова именно и должна быть наша радость, братия! Настоящий праздник живописует нам не одни только отрадные надежды, но и многие опыты исполнения сих надежд. Не одна входит в чертог Владыки всех Дева, не одна обручается Жениху Небесному: приводятся Царю таинственно девы во след Ее и ближние Ее – души святых. Лики пророков, апостолов, мучеников и всех святых, просиявших благочестием под сенью закона и благодати, как ближние Царицы-Богоматери, уже ликуют ныне в обителях Царя небесного, вкушая блаженство райское. И всякая душа христианская, ищущая благодатного обручения со Христом, входит в чертог небесный во след Святой Девы, и участвует в Ее славе. Исполняются надежды людей, приводивших Царю-Богу Святую Деву: Она, вошедши в чертог Царя Небесного, соделалась Заступницей усердной, Ходатаицей пред Богом спасения нашего, и вводит во обители небесные всех последующих Ей верой и любовью. Ты – пророков проповедание, апостолов слава и мучеников похвала, и всех земнородных обновление, Дево Мати Божия: Тобою бо Богу примирихомся. Темже чтим Твое во храм Господень вхождение (Стихира на Господи воззвах).

Созерцая очами веры вхождение в чертог Царя Небесного Пресвятой Девы, сопутствуемой Ее ближними – святыми, – последуем и мы, братия, за Святой Девой, и грядущими во след Ее девами – душами святых... Все мы по Ее ходатайству можем войти в обители небесные: врата рая не заключены пред нами! Все будем искать блаженства быть с Нею!... Будем только должным образом искать его, и – мы найдем его... Очистим себя от грехов, возлюбим Жениха Небесного – Христа, будем подражать Пресвятой Деве в своей жизни, и Она Сама прострет к нам руку Свою, и введет нас в чертог Своего Сына и Бога нашего. Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Епископа Ладожского. – СПб.: Печатано в Типографии Департамента Уделов, 1869. – С. 358–360.

Се Жених грядет в полунощи, и блажен раб, егоже обрящет бдяща!

Поразительна и полна глубокого назидания, братия и сестры, внезапная кончина усопшего собрата и сослужителя нашего! Как живо чувствуется при этом гробе, что и на каждого из нас может внезапно найти страшный час смерти, и быть может, многих из нас встретит неготовыми предстать с добрым ответом на страшном судилище Христовом! С какой силой этот гроб внушает нам постоянное памятование о часе смертном и христианское приготовление к сретению Жениха и Судии нашего, Господа Иисуса Христа! Вот, по-видимому, достаточно здоровый и сильный для того, чтобы священнодействовать, почивший собрат наш приступает к совершению богослужения, совершает бо́льшую часть его, и внезапно, не кончив начатого им святого дела, переходит из временной жизни в вечную. Жених душ наших приходит к нему в полунощи, – внезапно – и поемлет его с собой из здешнего дольного мира в обители небесные.

Уповаем, братия, что – в обители небесные! В этой внезапной кончине собрата нашего дан поразительный, строгий урок духовного бодрствования, конечно, только нам живущим. Сам почивший, веруем, блажен и во внезапной кончине своей. Не в успокоительное ли для нас свидетельство того, что Божественный Жених, и явившись внезапно, обрел раба своего бдящим, воззвал Он почившего к Себе в то время, когда собрат наш молитвенно совершал бдение всенощное? Вся жизнь почившего ручается нам за то, что он помнил последняя своя и постоянно помышлял о часе смерти и о жизни вечной.

Если бы наша мысль стала искать священнослужителя, достойного своего высокого служения, – священнослужителя благоговейного, важного и строгого без гордости и жесткости, глубоко верующего и строго нравственного, возбуждающего любовь и уважение и по своим личным достоинствам, и по своему служению: то она смело и радостно могла бы остановиться на почившем, как на священнослужителе, совмещавшем в себе все изчисленные нами добрые качества. Внешний вид почившего, его движения, беседы, писания, поступки, – все свидетельствовало о благоговейном, важном настроении души его, о любви его к размышлениям и созерцаниям чистым, святым, к наблюдениям и урокам жизни назидательным. Один внешний вид его – без слов и увещаний – уже назидал и располагал других к серьезности и степенности. Особенно благоговейным и чистым настроением, конечно, проникался дух его в святые и торжественные минуты священнодействия. Как же не думать, что, переселившись из временной жизни в вечную в минуты священнодействия, он явился в мир загробный с благоговейной настроенностью души? Как не думать, что он явился здесь не странным и пришельцем, но присным Богу и сожителем святым (Еф. 2, 19), явился в мире, не чуждом ему, а родном и любимом?..

Трудолюбие и добросовестность служебная отличали усопшего во всю его жизнь, во всех местах его служения. Не по мере только сил, но нередко и выше меры против сил своих, трудился он при исполнении своего долга, рабом верным и усердным был он у Господа Бога своего. Самая болезнь, как можно судить по внезапной кончине его среди исполнения своего долга, не удерживала его от служебных трудов своих. Особенно любил он службу Божию; он пел Богу своему, доколе жил (Пс. 103, 33). Возвышенная песнь Богоматери, в которой Она прославляла пред св. Елисаветой Бога Спаса своего, призревшего на смирение рабы своей, и сотворившего Ей величие быть Матерью Господа (Лк.1:40–53), была последней песней, последним словом в этом мире смиренного и трудолюбивого священнослужителя. Не усладилась ли Господу, которому он пел, доколе жил, беседа его (Пс. 103, 33–34)? Не воздаст ли Он почившему, за все труды жизни его и за труд прославления Господа, вечным покоем и неизреченной радостью – вечно воспевать с ликами святых пресвятое и великолепное имя Отца и Сына и Святого Духа?

Какая кротость, какое незлобие и смирение отличали усопшего во всей его жизни, во всех сношениях с ближними! Вот, подлинно, он надломленной трости не переломил, и льна курящегося не угасил (Мф. 12, 29). Своей внезапной смертью не в первый ли, быть может, раз он привел других в смятение, потряс, поразил? Но и в поразительном конце жизни его, как верно сохранился и отразился характер всей его жизни! Урок духовного бодрствования дан им грозный и поразительный. Так, необычайно грозен урок; но обычно кроток дающий его! Чем и как поразил он нас? Тем, что внезапно смежил очи свои, и смерть наложила мертвое молчание на уста его. Не наследует ли кроткий собрат наш блаженства, кротким обещанного?

Не скорбите же, любящие и чтущие память почившего; не смущайтесь внезапной смертью его! Умереть среди совершения дела святого – это прекрасная, вожделенная смерть!

Не скорбите, не плачьте, осиротевшия дети, о том, что не слышали последнего завета, не получили последнего, предсмертного благословения вашего отца! Его завет вам – вся его честная, прекрасная жизнь. Что, кроме благословений, могли изречь вам, и в последние часы жизни, эти кроткия уста, всегда отверзавшиеся для благословений вам? Конечно, полная любви к вам мысль его благожелательно останавливалась на вас, когда он приступал к богослужению, в песпопениях и евангелии которого с такой силой, так умилительно высказываются трогательнейшие материнские чувства трех святых матерей: св. Приснодевы-Богоматери, св. Анны и св. Елисаветы.

Дадим, братия, последнее целование умершему, и будем постоянно просить у Господа доброго ответа на страшном судище Христовом и почившему, и нам самим, когда Господь призовет нас к Себе! Будем готовиться к вечности доброй, святой жизнью, и стараться о том, чтобы Господь, пришедши к нам, обрел нас бдящими. Аминь.

Источник: Протоиерей Александр Феодорович Орлов. (Некролог).

Источник: «Странник», духовный учено-литературный журнал, издаваемый протоиереем Василием Гречулевичем. – СПб.: В типографии духовного журнала «Странник», 1870. – Том IV. – С. 303–305.

Евангельское чтение настоящей недели (Мк.9:17–31) повествует нам о страшных мучениях, которым подвергал одного несчастного отрока овладевший им дух злобы, – дух немой и глухой. Вот что говорит Господу нашему Иисусу Христу несчастный отец о муках страдальца-сына, приведенного им к Врачу душ и телес – Христу для уврачевания: где ни схватывает его дух, повергает его на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими и цепенеет (Мк.9:18). Многократно дух бросал его и в огонь и в воду, чтобы погубить его (Мк.9:22). Страшные слова несчастного отца тотчас же подтверждаются самым делом. Как скоро бесноватого привели ко Христу и он увидел Господа, дух сотряс его; он упал на землю и валялся испуская пену (Мк.9:20). Но и этих тяжких страданий отрока недостаточно было для духа злобы. Дух глухой и немой терзал его еще немотой и глухотой, лишивши его способности говорить и слышать то, что говорят другие. И такия ужасные муки несчастный страдалец терпел с детства в течении нескольких лет (Мк.9:21). И никто, – не исключая и учеников Иисусовых, получивших от Христа дар чудесных исцелений, – никто не мог уврачевать страшный недуг несчастного, находившегося в состоянии, худшем состояния животных, которые бессловесны, но наслаждаются здоровьем, видят, слышат и даже, при помощи свойственных им звуков, выражают свои ощущения. Но вот настал конец страданиям отрока. На помощь ему является Сам Владыка твари, врачующий всякий недуг и всякую язву человеческую, заставляющий трепетать и повиноваться Себе и непокорных сынов противления – духов злобы, и – исцеляет бесноватого. Иисус запретил духу нечистому, сказав ему: дух немой и глухоий! Я повелеваю тебе, выйди из него, и впредь не входи в него. И вскрикнув, и сильно сотрясши его, вышел: и он сделался, как мертвый, так что многие говорили, что он умер. Но Иисус, взяв его за руку, поднял его; и он встал (Мк.9:25–27). Дух злобы оставил бесноватого, и – он совершенно исцелен Господом.

Ужасно, братие и сестры, положение человека, телом которого овладевает дух злобы и отнимает у тела силу и способность быть орудием души, в ее внешней деятельности. Но еще ужаснее, несравненно ужаснее положение того человека, который попускает духу злобы овладеть своей душой, и сделать ее рабой греха, рабой диавола. Овладевая телом человека, и даже связывая душу его узами – не рабства нравственного, греховного, а узами недуга как бы естественного, – дух злобы подвергает и душу и тело страшным мукам, но не влечет их тем самым к погибели; напротив, часто чрез измождение плоти бесноватого спасается его дух (1Кор. 5, 5), хотя и он страдает вместе с плотью. Но горе человеку, душой которого овладевает дух злобы, порабощая человека греху, нечестию. Сатана, при таких условиях, входя в человека (Ин.13:27), ведет его сначала, как привел он Иуду, к греху, часто к злодеянию, а потом – к отчаянию и погибели. Да избавит Господь и тело каждого из нас от овладения духом злобы; но особенно да избавит Он души наши от овладения исконным человекоубийцей – диаволом! Беснование – ужасно; но овладение духа злобы душой и ужасно, и весьма часто, большей частью погибельно. Нужно зорко следить за тем, чтобы дух злобы не овладел нашей душой через грех; нужно молить Бога об избавлении нас от этого несчастья. И при первых же поползновениях духа злобы овладеть нами нравственно, при первых же обнаружениях его гибельного влияния на наш дух, мы должны стараться, при помощи Божией, свергнуть с себя его власть, освободиться от его тиранства.

К счастью нашему и благу, Промысл Божий не оставил нас без указаний и руководства, при разрешении нами вопроса о том, не начинает ли овладевать, или уже не овладел ли нашим духом дух злобы, и вместе без указания средств к освобождению нашей души от духа злобы, овладевшего нами или только еще старающегося нами овладеть. Между прочим страшные проявления, обнаружения беснования могут служить для нас наилучшими указаниями при определении того, не овладел ли дух злобы нашими душами; потому что беснование духовное, нравственное, греховное, должно естественно проявляться, обнаруживаться в действиях, подобных проявлениям беснования телесного. А средства к изгнанию из себя духа злобы Сам Господь наш Иисус Христос указал в молитве и посте (Мк.9:29).

Евангельское повествование говорит о следующих проявлениях беснования, которым страдал исцеленный Господом бесноватый юноша: он страдал глухотой и немотой; был повергаем диаволом на землю; был терзаем и мучим так, что испускал пену, скрежетал зубами и оцепеневал; был бросаем в огонь и в воду. Подобные этим проявлениям беснования должны быть и проявления того страшного беснования духовного, которому подвергается человек при нравственном овладении его душой духа злобы.

Бесноватый отрок был поражен немотой и глухотой. Величайшее лишение, величайшее несчастье! Как естественно именно духу злобы быть виновником этого несчастья! Немота лишает человека одного из высших даров Божиих – дара слова, так явно и существенно отличающего человека от всех других тварей видимого мира, и возвышающего его над животными. Она лишает человека дара, дающего ему возможность прославлять Творца своего, молитвенно беседовать с Ним, и иметь наилучшее общение с подобными себе, – изрекать слова мудрости, истины и любви. Глухота отнимает у человека одно из лучших средств к совершенствованию, к приобретению познаний и расширению круга их. Развитие человека, начиная с пробуждения в нем самосознания, возможное только при общении с подобными ему людьми, при заимствовании от них новых познаний и обмене с ними мыслями, весьма много зависит от слуха, от усвоения сокровищ человеческого знания чрез слух. Всего этого лишает человека глухота. Она лишает человека и всех тех радостей и наслаждений, которые доставляют человеку человеческое слово, человеческое пение, вообще приятные, сладостные звуки.

Враг человека – диавол, более всего нежелающий того, чтобы человек был человеком, чтобы он мог славить своего Творца словом, обогащаться знаниями, облагораживаться, быть истинно счастливым, – лишает человека, которым овладевает, двух великих даров Божиих – дара слова и слуха, делает его немым и глухим. Это проявление беснования ясно говорит нам, что, если наш дух страдает чем-либо подобным немоте и глухоте, то им или уже овладел, или начинает овладевать дух злобы. Что же, братие и сестры, не страдаем ли мы духовной немотой и глухотой? К несчастью, страдаем и тяжко страдаем. Как много между нами таких, которые боятся упоминать о Боге, страшатся и стыдятся призывать имя Его, прославлять величие существа и дел Его! Как многие избегают всяких бесед богоугодных, чистых, нравственных! Кто-то как будто связывает язык их, когда они вздумали бы сказать что-нибудь о Боге и делах Его, и не дает им говорить. Как многие не хотят слышать слово Божие, и, слушая его, не слагают в сердце своем. Речи и беседы, самые пустые, слова гнилые, приятнее для них словес Божиих, которые слаще меда и сота. Так бесследно и бесплодно касается их слуха слово Божие, что как будто они поражены глухотой духовной. Эта немота и глухота души не есть ли глухота и немота, причиняемая нам духом злобы? Не служит ли она свидетельством того, что дух зла овладел нашей душой? Ах! поспешим избавиться от власти диавола, уже успевшей проявиться так гибельно!...

Бесноватый повергаем был диаволом на землю. Злому духу ненавистен, невыносим человек, твердо стоящий на ногах, с выпрямленным станом, с обращенными к небу головою и лицом. Этот вид человека напоминает диаволу об общении, союзе человека с небом, о его стремлении к нему, о стремлении и нравственно также возвышаться над сей видимой тварью, как он возвышен над ней по своей природе. Диавол желает, чтобы человек уподоблялся животному неразумному и даже падал ниже его, – не склонялся только головой своей к земле, но всем телом своим повергался на землю. Особенно желает дух злобы, чтобы человек уподоблялся, по внешнему своему положению, змее, осужденной самим Богом пресмыкаться по земле. И вот, овладевши человеком, он повергает его на землю. Подобным же образом проявляется и то беснование, которым начинает недуговать человек по овладении его душой духа злобы. И как во многих христианах замечаются признаки нравственного беснования! Не беснование ли это, когда человек, вместо того, чтобы, препоясав чресла свои истиной и облекшись в броню нравственности и праведности (Еф. 6, 14), твердо стоять на пути добра, и, все преодолев, устоять в нем (Еф.6:13), – падает в бездну греха?

Не беснование ли это, когда человек, расторгая чрез грех союз с Богом, порабощает себя диаволу и начинает совершать дела темные? Не беснование ли это, когда человек вместо того, чтобы поддерживать и возвышать достоинство своей природы жизнью разумной, святой, богоугодной, предается низким порокам, плотоугодию, ставящему его ниже самих животных, когда он пресмыкается и жалит ближнего подобно змее? Да; душами людей, подобным образом живущих, овладел или овладевает дух злобы, и нужно немедленно принять меры к освобождению их от власти диавола.

Дух злобы терзал бесноватого, с такой силой повергал его на землю, что он испускал из рта своего пену, скрежетал зубами и оцепеневал. Пена и скрежет зубов – проявление одновременно и крайнего бессилия, страдания, изнеможения и, с другой стороны, – озлобления, ожесточения – соединялись в бесноватом и – все заканчивалось оцепенением, как бы смертью. Нечто подобное этим страшным проявлениям беснования замечаем мы и в жизни и делах многих людей, и – не можем не видеть в этом нравственного беснования.

Как часто в человеке, раздраженном неуспехами, неосуществлением своих планов, обуреваемом ненавистью и злобой – соединяются бессилие, изнеможение с яростью и заканчиваются полным оцепенением его для жизни христианской, для дел любви! Как часто пресыщенный, грубый порок истощает все силы человека не только для деятельности доброй, но и для дел порочных, и – как неистовствует тогда человек, при сознании своей немощи, своего бессилия, пока не заканчивается все нравственным оцепенением, или даже полной смертью! Как часто до изнеможения трудится человек над устроением своего счастья и высокого положения средствами недобрыми; как часто впадает, под тяжестью неудач, в совершенное отчаяние и, – с яростью и ожесточением против всех и всего, совершает окончательный разрыв с добром, с нравственным долгом, окончательно гибнет! Здесь нельзя не видеть нравственного беснования, овладения нашей душой со стороны диавола.

Дух злобы часто бросал бесноватого отрока в огонь и в воду, чтобы его погубить. Как виновник появления в человечестве смерти, диавол – враг жизни, друг смерти, уничтожения. Его тяготит зрелище даже той печальной, кратковременной жизни, которая оставлена человеку Богом для покаяния и исправления; он старается немедленно, насильственно лишить жизни человека, которым он овладел. Он старается прекратить его жизнь смертью, соеднненной с тяжкими страданиями, – или попалить, испепелить его огнем, или утопить его в воде. Подобным же образом действует диавол и в тех людях, душами которых он овладевает; так что некоторые проявления нравственной жизни известных людей явно указывают на их духовное, нравственное беснование...

Посмотрите на людей, в которых яростно горит пламень страстей, уничтожая все преграды к обузданию их и самую душу и тело их испепеляет: не дух ли это злобы, овладевши их душой, повергает их в это пламя, с целью погубить их? Посмотрите на людей лжемудрых, которые своим холодным рассудком с его заблуждениями и лжемудрованиями, колеблют и отвергают одну истину за другой – до коренной истины бытия Божьего, колеблют все правила нравственности, все убеждения, и, разрушивши твердое основание нравственной жизни своей и других людей, заключающееся в вере и законе Христовом, и сами опираются и других научают опираться в своей жизни на неустойчивых, как вода, мнениях и правилах человеческих: не поверг ли их дух злобы в эту мутную воду лжеучения? Не он ли ведет их к погибели, ввергнув их в пучину неверия, лжеверия, распущенной жизни? Да; здесь видна рука духа злобы; нужно поспешить устранить эту подавляющую, потопляющую руку, и из бездны лжеучения, из пламени страстей выйти в безопасное место, – в положение, свободное и от огня страстей, и от воды лжемудрования.

Но как обезопасить свою душу от овладения ею бесовского, и как изгнать из нее духа злобы, если он успел овладеть нашей душой и понуждает ее к нравственному, греховному беснованию? Есть ли благонадежные средства к обезопашению своей души от вторжения в нее духа злобы и к освобождению себя от врага нашего спасения, успевшего овладеть нами?

Благодарение Богу, средства к достижению этой цели есть, и – вполне благонадежные, указанные Самим Господом нашим Иисусом Христом. По изгнании из бесноватого духа глухого и немого, Господь сказал апостолам, немогшим изгнать беса: сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста (Мк.9:29). Итак молитва и пост – вот те средства, при помощи которых мы можем избавиться от обстояния и обладания бесовского.

Молитва, уже тем самым, что приводит нас в благодатное общение с Богом, один вид Которого страшен для демонов, отгоняет от нас духов злобы. И чем настоятельнее и искреннее мы молимся, тем полнее освобождаемся мы от демонского обстояния и обладания. Так, прежде всего, молитва разрешает узы нашего немотствования, разверзая наши уста и нашу душу для прославления Бога и благодарения Богу, для испрошения Его милостей, для беседы с Богом. Затем подобно тому, как и в обыкновенном быту, ведя беседу с другим, человек старается и сам напрягать свой слух и внимательно слушать других, – молящийся разверзает свой слух для слышания Бога, глаголющего его духу и как во время молитвы, так и после нее делается внимательным к слову Божию, к внушениям св. Церкви, ко всякой беседе душеспасительной. Духовный слух человека разверзается; глухота его разрешается...

Далее молитва отрывает дух человека от земли, к которой влечет диавол, освобождает его от земных, греховных пристрастий, от погружения в бездне греховной, от пресмыкания во грехе, и устремляет дух его и все его помыслы к небу, к Богу. Пламенно молящийся, как бы окрыленный, возвышается над землей, забывает ее с ее благами, живет небом и на небе, живет с Богом. Молитва как беседа с Богом мира, любви, успокаивает нашу душу, усмиряет страстные движения, погашает пламень их и неустойчивые как вода мудрования ума нашего заменяет в нас вечной, непоколебимой истиной. Так мало-помалу, при помощи молитвы, исчезают проявления беснования духовного. А удержится ли в душе человека дух злобы, когда человек пламенно помолится Богу о избавлении своей души от овладевшего ею врага нашего спасения и когда Господь, по молитве духовно-страждущего, скажет и теперь духу злобы то же, что Он сказал духу овладевшему бесноватым: дух немый и глухий! Я повелеваю тебе, выйди из него, и впредь не входи в него (Мк.9:25)?!

Такое же, как молитва, действительное средство к избавлению от духа глухого и немого и пост. В обыденной жизни, когда мы способны к умному разговору, к умной беседе и к слушанию важных, полезных речей? – Не тогда ли, когда мы не пресыщены, когда наши сердца не отягчены объядением и пьянством, и когда, вследствие воздержания, голова наша свежа? Если ж это так, то и для разрешения нашего немотствования и глухоты духовной одним из лучших средств служит пост, делающий нас наиболее способными и к молитвенной беседе с Богом, и к слушанию слова Божия.

Далее, пост служит наилучшим условием и нашего духовного парения, возношения над землей и ее приманками, духовного устремления к небу, к Богу. Пресыщенного бремя пищи и пития клонит, приковывает к земле, омрачает, усыпляет дух; а пост делает людей боговидцами, подобно Моисею и Илии. Пресыщаться значит вливать масло в огонь страстей, особенно плотских; пресыщаться значит налагать на душу, на ум наш новую тяжесть, могущую ускорить наше нравственное потопление в воде лжемудрования и нечестивых правил. Пост погашает пламень страстей; пост делает человека способным ходить по пучинам лжемудрования, безвредно приражаться к заблуждению и нечестию и отражать их Христовой истиной и законом Христовым... Да, молитва и пост – благонадежнейшие средства к отражению от наших душ духа злобы, к изгнанию его из душ, которыми овладел он.

Молитесь и поститесь, братие и сестры, да не внидете в напасть бесовского обстояния и обдержания! Ныне время особенно благоприятно для подвигов молитвы и поста; ныне церковь особенно усиленно зовет нас к ним, и сама с нами проходит подвиги усиленной молитвы и поста усиленного. Молитесь и поститесь, пока время особенно к тому благоприятно, да не внидете в напасть со стороны духов злобы. Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Архиепископа Кишиневского и Хотинского. Том 1-й. – [СПб., 1879.] – С. 319–329.

В беседе Господа нашего Иисуса Христа с самаряныней обращает на себя внимание и назидает не только содержание беседы – весьма важной, но и личность собеседницы. О важных истинах беседует Иисус Христос с самаряныней: о живой воде Своего учения и Своей благодати, освежающей, оживляющей человека, утоляющей его духовную жажду; об истинном поклонении, благоугождении Богу, – о поклонении Ему на всяком месте, духом и истиной; о значении для Христа, а потому и для каждого христианина исполнения воли Божией, – как брашна; о Себе, как Мессии. Но для того, чтобы вести подобную важную беседу, требовалась собеседница, способная оценить и понять ее. И Господь признал самарянку удовлетворяющей этому требованию и – вот беседует с нею.

С первого раза может показаться непонятным, почему самарянка удостоилась беседовать с Христом? Это была женщина, принадлежавшая к полуязыческому народу, представлявшему из себя смесь иудеев и язычников. Народ этот в религиозном отношении страдал многими заблуждениями, а в нравственном – не отличался чистой жизнью. В нечистой же, чувственной жизни обличена Иисусом Христом и сама собеседница – самарянка; она имела уже пять мужей и теперь жила с мужем, который не был ее мужем законным. И, не смотря на все это, Господь наш Иисус Христос удостаивает ее Своей беседы – и беседы в высшей степени важной, духоносной. Чем же заслужила это жена-самарянка? Какие в ней были добрые качества, ради которых Господь Иисус Христос не возгнушался ею, а – Сам чистейший – благоволил беседовать с нею и притом о предметах самых важных?

Первым достохвальным качеством жены самарянки, снискавшим ей благоволение Спасителя, была ее снисходительность к людям другой нации и других религиозных воззрений и понятий. При тех враждебных отношениях, которые существовали между иудеями и самарянами, можно было ожидать, что Господь на просьбу дать Ему пить услышит от самарянки грубый, презрительный отказ. В самом деле, вражда эта имела весьма острый характер; она основывалась частью на разности их религиозных верований и убеждений, а частью – на исторических причинах. Некогда самаряне противодействовали иудеям при восстановлении Иерусалима и в построении иерусалимского храма... И с тех пор иудеи возненавидели самарян, и при всяком случае выказывали им эту ненависть. Так Самария лежала на пути из Иудеи в Галилею; и когда иудеям нужно было идти в Галилею, они только в крайних случаях решались идти туда чрез Самарию; а обыкновенно шли другим путем – дальнейшим, лишь бы только обойти и миновать ненавистную им Самарию.

Самаряне платили иудеям таким же точно чувством. Когда однажды Иисус Христос, на пути своем из Галилеи в Иерусалим, проходил чрез Самарию, самаряне не приняли Его именно потому, что Он шел в Иерусалим. Ненависть свою к иудеям в этом случае они перенесли и на Иисуса Христа, не смотря на то, что чтили Его и за Его учение, и за Его чудеса. Самарянка, видимо, не разделяла этой ожесточенной ненависти к иудеям своих соотечественников; при встрече с Иисусом Христом она не обнаруживает к Нему никакого враждебного чувства. Напротив, она, видимо, сама удивляется тому, что Иисус Христос, будучи иудеем, решился вступить с нею – самарянкой в общение и попросил у нее воды... Эта-то снисходительность, с которой самарянка с первых же слов отнеслась к чужестранцу-иудею, была одним из тех добрых качеств самарянки, ради которых Господь благоволительно отнесся к ней и удостоил ее счастья беседовать с Ним и услышать от Него слово спасения. Эта снисходительность душ избранных, не смотря на их временные падения и заблуждения, проявляется сострадательностью к другим людям, даже к падшим, порочным и заблуждающим – не потому, чтобы избранные души равнодушны были к пороку, а потому, что, зная слабость человеческой природы и испытав нередко эту слабость – собственным опытом, они стараются в сношениях с другими быть кроткими и общительными и отыскивать в других людях больше хорошие стороны, чем дурные.

Нужно ли говорить о том, какое важное нравственное значение имеет снисходительность добрая? Она приводит человека в соприкосновение с обширным кругом людей с разными воззрениями и убеждениями, расширяет его кругозор умственный, уясняет и укрепляет его собственные воззрения и убеждения, и дает ему возможность благотворно действовать на людей с другими убеждениями. Этот закон проявился и в беседе Иисуса Христа с самарянкой. Она являет готовность выслушать, по духу снисходительности, и принять спасительное слово от иудея; а Господь преподает ей Свое учение, с надеждой, что оно и ею будет выслушано и усвоено, и другим – соотечественникам ее будет возвещено... Так, добрая снисходительность соделала самарянку собеседницей Господа.

Второй доброй чертой, благодаря которой самарянка удостоилась беседовать с Иисусом Христом, была ее святая любознательность, любовь к религиозному размышлению. – Сначала речи Спасителя, видимо, не совсем понятны ей. Его учение о живой воде превышает ее понятие. Ее духовное разумение настолько еще скудно, что от воды естественной она не может перейти к мысли о воде живой, духовной. Но как только она поняла, из обличения Иисусом Христом ее нечистой жизни, что она беседует с великим Пророком, – она сама переходит к беседе религиозной и сейчас же обращается ко Христу с вопросом о том: как и на каком месте лучше всего поклоняться Богу? Этот вопрос, очевидно, много занимал ее душу, и – чувственность, нечистая жизнь не вытеснили из ее духа сознания долга и желания благоугождать Богу. Она с надеждой ждет, что придет Мессия и разрешит для нее этот вопрос; но в то же время пользуется каждым случаем, и до пришествия Мессии, по возможности, разъяснить его для себя.

Эта-то добрая святая любознательность, стремящаяся узнавать истину не только от людей, принадлежащих к тесному кругу своих, близких людей, но и от людей, принадлежащих к другим кругам, – удостоила самарянку беседы с Господом. Господь всегда идет со Своей истиной и благодатью навстречу ищущим св. истины и благодати, милостиво дает им дары свои и устрояет их спасение, а через них и спасение других. И для самарянки Он разрешает важные вопросы богопочтения потому, что она вседушевно разрешения их желает и разрешению их для других содействовать может.

Наконец, третья привлекательная черта в характере самарянки – это любовь ее к ближним, к своим согражданам. – Великого счастья она удостоилась: с нею беседовал Сам Мессия Господь Иисус Христос. Что же? Будет ли она только одна наслаждаться тем, что она увидела и что она узнала? Поступит ли и она так, как Мария, которая, сидя у ног Иисуса Христа и слушая Его слово, забыла весь мир? Нет: у самарянки иной характер, – самарянка думает не о себе одной. Высока любовь и Марии, забывшей всех и все, когда она слушала учение Господа, забывшей не по холодности к людям, а по преимущественности любви к Господу и Его учению. Высока любовь и к учению Христову, и к ближним и в самарянке. Она знает, что в ее родном городе много других людей, подобно ей озабоченных решением вопроса об истинном поклонении Богу, и подобно ей ожидающих пришествия Мессии и решения Им этого вопроса.

И вот, когда она узнала, что пред нею – Сам Мессия, – она оставляет Мессию и с любовью устремляется в город – возвестить и другим о том счастье, которого она удостоилась; она хочет, чтобы и другие сподобились видеть Того, Кого она видела, и слышать то учение, которое она слышала. И какое же благотворное было следствие ее святого порыва любви к ближним: Спаситель с любовью принимается самарянами и находит среди них многих последователей! Какая прекрасная доля досталась той, которая отличалась снисходительностью к разномыслящим, святой любознательностью и любовью к ближним! Она привлекает на собеседование с собой Господа, узнает от Него высокие истины, узнает в Нем Мессию и делается орудием обращения ко Христу многих ближних своих!

Нам, братие и сестры, остается только подражать этим прекрасным качествам самарянки. Кто из нас не подвергался падению, если не делом, то мыслью? Но никто да не коснеет во грехе, да не позволит чувственности изгнать из души его св. вопросы, св. стремления. Пусть каждый, подобно самарянке, хранит в сердце своем любовь к Богу и любовь к ближним. Тогда Он, под завесой обычных сношений с людьми, может встретить Бога, ищущего его спасения, подобно как самарянка встретила Его у колодца Иаковлева, и получить назидание. – Пусть всякий думает о спасении души и среди обыденных житейских забот. Господь часто именно тогда является людям, когда они, исполняя обязанности обыденной жизни, в то же время помышляют о добре, о своем спасении. Если мы будем так вести себя, то Господь придет к нам и наставит нас на всякую истину. Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Архиепископа Кишиневского и Хотинского. Том 1-й. – [СПб, 1878.] – С. 444–449.

Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней (Тропарь).

Назад тому почти девятнадцать веков, в этот день, в галилейском городе Назарете, родился младенец – Дева. Родители Девы – Иоаким и Анна происходили из рода Давидова, некогда славного и царственного, но теперь утратившего власть и политическое значение и находившегося в уничижении и бедности. Они были богаты благочестием и верой в истинного Бога и велики и славны в очах Бога, любящего святость; но, в глазах людей, они были бедны и незнатны и безвестно жили в ничтожнейшем галилейском городке – Назарете, о котором иудеи с пренебрежением говорили: из Назарета можеть ли быть что доброе (Ин.1:46)? По-видимому рождение Пресвятой Марии могло исполнить радостью только сердца ее родителей и близких сродников их; но не могло иметь важного и радостного значения для других людей, для значительного круга их. Но на самом деле случилось не так; рождение Богоотроковицы имело всемирное значение, было радостотворно для всего человечества. Рождество Богородицы – Девы радость возвестило всей вселенной.

Планета наша – земля так далеко отстоит от всех других планет, что самая близкая из них к земле совершенно недосягаема для нас. И если бы, каким-нибудь чудом, представилась возможность устроить лестницу или мост, достигающий до одной из планет и открыть сообщение с нею, то это событие произвело бы великий переворот в судьбе мира, – бо́льший, чем открытие нового света, – неизвестной прежде старому свету части земли. Это событие произвело бы большое оживление и возбудило бы во всех великую радость. Но подобная лестница, конечно, мечта.

Детское предприятие потомков Ноя построить башню, досягающую небес, окончилось постыдной неудачей; оно имело своим последствием только смешение языков и рассеяние народов по всей земле. Современные путешествия по воздуху на воздушных шарах на ничтожную только высоту возносят воздухоплавателей над поверхностью земли.

Но неизмеримо дальше, чем земля от неба и светил небесных, отдалены были грешные люди – от Бога, от духовного неба. Человек своим грехом, как непроходимой бездной, удалил себя от Бога, и если бы не сжалилось над нами безмерное милосердие Божие, человеку грозила бы совершенная, вечная погибель в отчуждении от Бога. Но премилосердый Бог, изрекая строгое наказание человеку за грех, дал ему и обетование примирения, – как бы обещал построить лествицу, которая вновь соединила бы его с Богом.

Праведный патриарх Иаков в видении зрел эту лествицу задолго до действительного ее устроения: лествица стоит на земле, а верх ея касается неба, и вот ангелы Божии восходят и нисходят по ней, и Сам Господь стоит на ней (Быт. 28, 12–13). Лестницей этой, досягающей до небес и соединяющей небо с землей, Бога с людьми, Бог благоволил соделать Пресвятую Деву Марию. При ее посредстве, принявши от нее плоть, Сын Божий соединил разъединенное, по-видимому несоединимое, уничтожил бездну, отделявшую небо от земли.

По лествице, устроенной Господом, не только восходили и нисходили ангелы Божии, для сообщения воли Божией, но можем восходить на небо и мы чрез веру в Сына Приснодевы, – Сына Божия, чрез жизнь богоугодную.

Неизъяснимое для нас счастье! Великая радость для мира! Лествица небесная не для того устроена, братие и сестры, чтобы только смотреть на нее, любоваться ею. Когда она существует, преступно было бы не восходить по ней на небо, куда зовет всех нас Сам Господь. Но, с другой стороны, нужно знать, как восходить по этой лествице, чтобы достигнуть неба, а не низринуться в пропасть, отделяющую небо от земли.

Обремененные тяжелой ношей грехов не могут сделать безопасно и первых шагов по этой лествице. Ноша грехов удержит их на земле. От гордости и самонадеянности может закружиться у людей голова, и они низринутся с лествицы в пропасть. Но мы легко войдем по лествице на небо, когда сбросим с себя ношу грехов и с верой, молитвой и смирением пойдем по ней, постепенно восходя с одной ступени нравственного усовершенствования на другую, по указанию преподобного Иоанна – списателя нравственной лествицы, ведущей к небу. Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Архиепископа Кишиневского и Хотинского. Том 2-й. – [СПб, 1878.] – С. 90–93.

(Лк.10:25–37)

Трогательная притча Господа нашего Иисуса Христа о милосердом самарянине, слышанная вами, братия, в нынешнем евангельском чтении, всегда, при самом обыкновенном течении жизни нашей, имеет широкое приложение. Всегда, при всяких обстоятельствах жизни, мы можем извлекать из нее назидательные уроки для души нашей. Всегда мир, в котором мы живем, представляет из себя как бы больницу, наполненную различного рода больными и израненными, нуждающимися в нашей неотложной помощи, подобно тому, как нуждался в ней впавший в разбойники, ограбленный, избитый ими и брошенный на дороге несчастный израильтянин.

Одни из наших ближних страдают недугами нравственными: различные греховные страсти, подобно разбойникам, овладели их душой, совлекли с нее одежду чистоты и невинности и нанесли ей раны греховные. И все, кто только может помочь им в освобождении души от страстей и в исцелении ее, обязаны подать им руку помощи. Немало среди нас больных и разнообразными недугами телесными: каждый из нас, если примет к сердцу урок нынешней евангельской притчи, – всегда может найти для себя случай благотворить и этим несчастным.

Но, братие, бывают особенные обстоятельства, когда поприще нашей благотворительности должно расширяться, когда мы постоянно – ежедневно и ежечасно – должны быть готовы и стараться оказывать милосердую помощь страждущим душевно и телесно нашим ближним. Эти особенные обстоятельства наступают тогда, когда природа, как бы отягченная и возмущенная множеством наших грехов, начинает изрыгать из себя заразу и плодит губительные болезни, поражающие и пожирающие множество жертв, требующих в своих болезненных страданиях самой неотложной и самой усердной помощи с нашей стороны.

Или же эти особенные обстоятельства возникают тогда, когда народные страсти возбуждаются, с одной стороны, религиозным фанатизмом, своекорыстием, властолюбием, стремлением сильных к угнетению слабых, с другой – благородным желанием справедливого возмездия притеснителям и освобождения притесненных, и приводят народы к вооруженной борьбе между собой; когда начинает литься кровь братий наших, и являются во множестве израненные и изувеченные врагами ближние наши, жаждущие нашей сострадательной помощи, нашего вспомоществующего благотворения...

В такое именно особенное время живем мы теперь, братие, – живем при таких особенных обстоятельствах, когда на каждом шагу призываемся к милосердию, когда должна расшириться наша благотворительность и с особенным самоотвержением проявить себя. Война, – праведно объявленная Благочестивейшим Государем нашим угнетателям наших братий по крови и вере, – не могла обойтись без многочисленных кровавых жертв с нашей стороны. Наши доблестные воины самоотверженно двинулись в бой с жестоким и коварным врагом, – и многие, многие из них уже успели положить живот свой за други своя. А другие из них, еще более многочисленные, подвергали и подвергают себя всевозможным лишениям, зависящим от климата, погоды и самой сущности военного дела; или же, получивши тяжелые раны, – лежат, страждут и томятся в больницах. Какое, братие, обширное поприще для нашей благотворительности! Вот куда мы теперь должны особенно направить свое милосердие!

Но, быть может, у кого-либо возникнет вопрос: в чем же именно должно состоять наше милосердие? Как должна проявляться наша благотворительность по отношению к нашим страждущим, больным и раненым воинам? – Вопрос этот вполне разрешается для нас Самим Господом нашим Иисусом Христом, в притче о милосердом самарянине. Стоит только обратить внимание на все характерные черты подвига милосердия, который совершил самарянин, – и потом применить эти черты к нашей собственной деятельности – целесообразно с потребностями нынешнего времени, – и упомянутый вопрос разрешится сам собой.

Что же мы замечаем в милосердом самарянине?

Первым проявлением милосердия самарянина была жалость к несчастному, израненному человеку, брошенному на дороге. Стоит только обратить внимание на ту обстановку, на те обстоятельства, при которых выказана была им эта жалость, и мы ясно поймем, что самарянин совершил великий подвиг, великое дело милосердия одним уже этим проявлением простого сожаления. Дело в том, что самарянину предстояло совершить дело милосердия на самом опасном месте своего пути. Вблизи этого места путники нередко делались жертвами жестокости разбойников. По этому-то опасному месту проезжает самарянин, – и видит израненного человека. Что, по-видимому, естественно было почувствовать ему при таком зрелище?

По-видимому, им прежде всего должно было овладеть чувство собственной опасности в этом страшном месте. А за этим чувством должно было неминуемо, по-видимому, возникнуть и другое – чувство самосохранения. Кому из нас незнакомо по опыту это последнее чувство?... Оно, особенно в первую минуту своего возникновения, заглушает часто в человеке все благородные чувства, стремления, все порывы самоотвержения... «Спасай скорее себя; не думай о других», – так обыкновенно настойчиво шепчет человеку это чувство в минуту опасности.

И вот, завидевши на дороге такой явный признак опасности – избитого разбойниками человека, самарянин, по-видимому, должен был всемерно поспешить оставить это опасное место... Но самарянин не делает этого. Он был в высшей степени сострадательный человек. Не смотря на то, что израненный израильтянин лежал на самом опасном месте, он проникается состраданием к нему: чувство милосердия заглушает в самарянине чувство самооохранения; он подъезжает к страдальцу, сострадательно всматривается в лицо его. Да, поистине великий подвиг милосердия совершил самарянин одним уже этим проявлением жалости, сострадания. Но этот подвиг окажется еще выше, когда мы обратим внимание на состояние души израненного и брошенного на месте израильтянина.

Кроме боли телесной, – какую боль душевную, какое страшное беспокойство душевное должен был чувствовать, одиноко лежа в пустыне! Все мимоходящие поспешно оставляют его; к нему не подойдет никто, – думает он; он брошен, он забыт всеми... Помощи ждать нечего... Безнадежность овладевает им, муки отчаяния наполняют всю его душу. Он страдает и телом и душой, тяжко страдает!.. Но вот видит, что один человек не проходит мимо его, а направляется к нему. Человек этот подходит ближе, останавливается над ним, всматривается в него сострадательно... Боже, что почувствовал тогда несчастный! Как оживилось все его существо! Радость надежды наполнила и облегчила его душу!..

Вот, братие, первая черта в милосердии самарянина, которой мы должны подражать при настоящих особенных обстоятельствах наших.. Не посторонние, чужие для нас люди, каким был израильтянин для самарянина, – несут теперь бремя самой тяжкой войны. Нет, это – наши соотечественники; это самые близкие ближние и друзья наши. Они за нас, – для улучшения нашего международного положения, для защиты нашего отечества, для оказания помощи единоверным соплеменникам нашим, оставили свои дома, семейства и пошли проливать свою кровь и жертвовать своей жизнью...

Трудно изобразить те труды, лишения и часто страдания, которые приходится им выносить там. Можем ли мы оставаться безучастными к их положению? К их подвигам, жертвам будем ли мы относиться равнодушно? От болезней, ран их можем ли мы отвращать свои очи? – Нет, – первая, братие, наша обязанность – питать и постоянно проявлять самое теплое сочувствие, самое искреннее участие к нашим страдальцам, – к нашим раненным и больным воинам. Наше участие много облегчит трудность их самоотверженного подвига. Им будет легче страдать, даже умирать, когда они будут знать о нашем сочувствии к ним, когда они узнают, что жертвуют своей кровью и жизнью не за холодных и бездушных самолюбцев, думающих постоянно только о своих собственных, личных выгодах, но за добрых соотечественников, которые искренно и глубоко принимают к сердцу высокое значение дела, решаемого военными их подвигами, и способны горячо сочувствовать переносимым ими лишениям и страданиям...

Напротив, нет ничего преступнее людской холодности и безучастия к больным и раненым воинам... Какую горечь должны внести холодность и безучастие в души страдальцев! Как должны увеличить их страдания! Как должны они исказить самый их подвиг, и, быть может, умалить цену их жертвы, возбуждением в душах их негодования против неблагодарных соотечественников, возбуждением, быть может, раскаяния и сожаления о том, что они жертвовали собой для неблагодарных!.. Позволим ли же мы себе холодность к страждущим с ее страшными последствиями?

Но, братия, самарянин не ограничился только тем, что показал свое сердечное участие к израненному и брошенному на дороге человеку. Он не закончил своего милосердия только тем, что сострадательно взглянул на страдальца, – и потом удалился... Нет, он старается оказать ему кроме сочувствия и действительную помощь... Он прежде всего старается облегчить телесные страдания несчастного: начинает возливать на раны его масло и вино, – масло для того, чтобы смягчить боль от ран, а вино для того, чтобы предохранить раны от гниения, и – перевязывает раны.

Потом он берет несчастного израненного с земли, садит его на своего осла и везет его в гостинницу. И здесь он продолжает окружать страдальца своими попечениями. Затем утром, – уходя из гостинницы далее, он обращается к гостиннику, дает ему деньги и просит его устроить надлежащий уход за больным и позаботиться о совершенном выздоровлении его, обещая гостиннику уплатить все, что будет потрачено им на больного сверх данных ему денег.

Таким образом подвиг самарянина расширяется и усложняется. Жалость его к больному, очевидно, была не одним только минутным увлечением, не одним только порывом чувствительности, способным зародиться в душе, но не способным перейти в дело... Нет, сожаление, его участие были проявлением глубоко любящего, самоотверженного духа. По чувству любви к ближнему, он не мог отойти от страдальца, не оказав ему скорой и действительной помощи. И – он останавливается возле него и подает ему помощь... И замечайте подробности: что ни шаг, то новый подвиг самоотвержения со стороны милосердого самарянина.

Он останавливается на пустынной дороге, забывая, под влиянием любви, о могущей постигнуть его опасности от разбойников и не смотря на то, с другой стороны, что быть может имел крайнюю надобность – по своим делам продолжать путь свой далее. – Затем, отправляясь в путь, он, конечно, не рассчитывал, что ему прийдется оказывать помощь израненному человеку... Поэтому он не запасся, конечно, никакими потребными собственно для этой цели предметами. Не вез он, конечно, с собой полотна, потребного для перевязки ран.. И, если он перевязывает раны несчастного, то что, можно думать, употребляет он для этой перевязки? Вероятнее всего, он раздирает свою одежду и делает из нее перевязки; быть может, обнажает себя, и таким образом обрекает себя на страдания от действия стихий, – от жара, от холода ночного. Не с врачебной, конечно, целью он вез с собой масло и вино; он имел их при себе, вероятно, для утоления своего голода и жажды. И – он жертвует своим, так сказать, куском хлеба – в пользу раненого, а сам обрекает себя на лишения...

Затем, осел его предназначался им опять-таки вовсе не для перевозки раненых. Он должен был служить своему хозяину частью для перевозки его поклажи, а частью для того, чтобы и сам хозяин в случае утомления мог сесть на свое животное и несколько облегчить свою усталость. Но милосердый самарянин и осла отдает в распоряжение раненого, – он посадил раненого человека на осла и везет его в гостинницу. Но и здесь еще не конец самоотвержению самарянина. И в гостиннице он принимает на себя новые труды и заботы, приносит в пользу раненого новые жертвы. Вместо того, чтобы предаться отдохновению и сну, он ухаживает за больным...

Наутро, имея нужду отправиться в путь, он дает гостиннику деньги, для того чтобы обеспечить и дальнейшую, окончательную помощь раненому. При этом он не отказывается от жертв и после; он заявляет гостиннику, что, если он издержит на больного больше того, что ему дано, – то, по возвращении своем, он уплатит ему за все издержки. Так, братие, что ни черта, – то новый подвиг самоотвержения со стороны самарянина. Но для того, чтобы вполне оценить и высоту, и благотворность его самоотвержения, – опять обратите внимание на то состояние духа, в котором был во все это время израненный страдалец.

Радостная надежда, – сказали мы выше, – наполнила его душу, когда он увидел над собой сострадательного самарянина «Он спасен, он не погиб», – думал он. Путешественник еще более утверждает его в этой надежде, когда начинает перевязывать его раны. Но опять боль отчаяния подступила к его сердцу... «Что же будет за сим?» – думает стрададец. «Ведь он уедет – этот добрый человек. Не останется же он здесь со мной... Что же со мной будет? Я опять останусь один – здесь, на дороге, в пустыне, и буду растерзан зверями, добит разбойниками или погибну от голода и холода. Надолго ли же облегчит мою участь эта первая оказанная мне помощь»?..

Но вот он замечает, что милосердый самарянин не намерен удовольствоваться первой ему помощью... Он видит, что этот добрый человек, сделав ему перевязку, не уезжает от него, не оставляет его на дороге, где он мог бы погибнуть от голода и холода, но берет его с собой, готовится вывезти его из пустыни. Сами можете представить себе, братие, как успокоительно, благотворно все это подействовало на душу страдальца... Но когда вслед затем он был помещен в гостиннице, увидел за собой самый внимательный уход, когда наконец и дальнейшее положение его было вполне обеспечено, – тогда полная, ничем не смущаемая отрада наполнила душу несчастного... Спокойствие, столь необходимое при всякой болезни, было вполне приобретено им...

Итак, братие, вы видите, какое великое дело милосердия совершил самарянин... Он не на лице только своем, не на словах только выказал жалость к несчастному израненному, лежавшему на дороге. Он вложил в дело милосердия вместе и свой труд, и свои посильные средства, – незначительные, но в высшей степени ценные; ибо они были вполне благовременны и вполне достигали цели.

И нам должно, братие и сестры, подражать самарянину – в настоящих особенных обстоятельствах нашего отечества. И мы должны являться к раненым и больным воинам нашим не только с своим участием и сочувствием, но нести им на помощь и свой личный труд, и свои средства. Личный труд, – это самое высшее, что можно пожертвовать во благо другого. Жертвуя для других своим личным трудом, мы жертвуем частью самих себя, своей жизни, своего существа... И чем больше полагается на жертву личного труда, тем, конечно, она выше. Но личный труд каждого ограничен. Поэтому мы должны расширять его привлечением к личному труду других, которые, при вещественной поддержке с нашей стороны, имеют возможность посвятить все свое время и свои силы делу помощи больным и раненым и уходу за ними.

И личный труд становится жертвой в высшей степени ценной и высокой, когда он соединяется с пожертвованием и материальных средств на дело благотворения.. Но не все могут, конечно, жертвовать вместе и личным трудом, и вещественными средствами во благо страдальцев. В таком случае, дело благотворения нашим раненым страдальцам мы должны разделить между собой: одни пусть жертвуют для этого свой личный труд, а другие, не могущие трудиться лично, пусть помогают общему делу средствами своего состояния.

И когда все мы соединим вместе – одни свой труд, другие – свои средства: тогда явится возможность вполне и до конца облегчить участь раненых воинов. Они увидят тогда, что родное их общество не на словах только сочувствует им, но и на самом деле. Тогда и самые раны, болезни и всякого рода лишения им будет легче переносить; душа их будет умиротворена.

Таким образом, нынешняя евангельская притча – примером милосердого самарянина – ясно, наглядно разрешает вопрос о том, как мы должны поступать для облегчения участи наших больных и раненых воинов, жертвующих за нас своей кровью, своей жизнью.

Но разрешаемый примером самарянина, вопрос этот уясняется и разрешается также множеством примеров и живых лиц, которые посвятили себя на деле облегчению участи страдальцев воинов наших...

И прежде всего, посмотрите на Августейшего Государя Императора нашего! Он по истине милосердый Самарянин, – всецело проникнутый духом евангельского милосердого самарянина, или вернее духом Господа Иисуса Христа, изображаемого в притче под образом самарянина. Он приседит там, где подвергаются болезням и ранам наши родные воины, – на поле брани, на местах битв. Он с любовью и состраданием посещает больницы – и словом любви утешает страдальцев; Своими дарами, жертвами и заботами облегчает их участь. И как многих сделал Он счастливыми, блаженными Своим участием к их страданиям!

Посмотрите и на Августейшую нашу Государыню Императрицу. С какой чисто материнской ревностью Она печется об изыскании разнообразных средств для облегчения участи больных и раненых воинов! Она является к ним со словом утешения и затем и Сама жертвует, и неумолкаемо призывает других к пожертвованиям для облегчения участи израненных страдальцев. И Ее Августейшие Невестки, Дщерь и весь Дом Царский – первые подражают Ей в деле служения страждущему человечеству.

Посмотрите, далее, на целый сонм мужей и жен, юношей и дев, которые, в качестве врачей, в качестве братьев и сестер милосердия, отправились на места военных действий, чтобы там служить раненым и больным, а равно и в других местах России трудятся над облегчением страданий больных и раненых воинов... Многие, многие обрекли, посвятили на служение св. делу все – и все свое время, и свое здоровье, и даже самую жизнь свою, часто небезопасную иногда от пуль вражеских, а иногда от болезней смертельных. Многим из них приходится разделять труды и опасности войны наравне с самими воинами.

Посмотрите, наконец, и на местных наших труженниц, которые, по христианской любви к страждущим за Христа и отечество воинам, – с такой ревностью стараются приготовить все, потребное для облегчения участи страдальцев, – пекутся о том, чтобы одеть и согреть их, защитить их от холода и непогоды.

Вот, братие, живые примеры, указывающие нам, как можно и должно помогать страждущим воинам нашим. Не будем же и мы отставать от других в делах милосердия! Имея целый облак свидетелей (Евр. 12, 1) в пользу их, постараемся соединить свой личный труд и свои вещественные средства на служение такому близкому нам священному делу. Преимущественно же будем взирать на Начальника веры и Совершителя Иисуса (Евр. 12, 2), Божественного милосердого Самарянина, спасшего изъязвленное грехами человечество, и подобно Ему, потщимся даже своей жизни не щадить для служения больным и раненым воинам, за нас же самих проливающим свою кровь, приносящим в жертву свое здоровье и жизнь. Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Архиепископа Кишиневского и Хотинского. Том 2-й. – [СПб, 1878.] – С. 210–222.

Христолюбивые соотечественники!

Богу благодарение, всегда победители нас творящему о Христе Иисусе (2Кор. 2, 14)... Недавно мы ликовали, по поводу двух славных, блестящих побед, одержанных на высотах авлиарских и девебоюнских славными кавказскими войсками нашими, поразившими и рассеявшими полчища турецкие и взявшими богатую добычу. С восторгом и умилением слушали и читали мы сказания о замечательном воинском искусстве и необычайной доблести вождей, о беззаветной храбрости, изумительной стойкости, беспримерном самоотвержении войск русских, покрывших себя и свое оружие в новых битвах новой неувядаемой славой...

Ныне Господь дает нам новую радость; Он даровал новую победу Благочестивейшему Государю нашему Императору и христолюбивому воинству Его. Карс взят приступом. Главная твердыня Турции на азиатском театре войны – в наших руках. Карс стал нашей твердыней, нашим оплотом против врага, воздвигшего его против нас. Неприступная крепость, защищаемая сильным гарнизоном, пала пред неустрашимым русским воинством, для которого нет крепостей неприступных, и – русския знамена развеваются на стенах Карса.

Тысячи пленных вражеских воинов с их вождями, сотни орудий и другая богатая военная добыча – вот трофеи новой славной победы... У врага отнят сильнейший оплот в занятой нами вражеской области, остававшийся в тылу войск наших, устремившихся на окончательное истребление полчищ вражеских, и на сокрушение других оплотов и твердынь врага... На азиатском театре войны близко полное торжество русского оружия! Богу благодарение, всегда победители нас творящему о Христе Иисусе... Да будет благословен Господь Бог наш, сотворивший победителями Благочестивейшего Царя нашего, Августвйшего Брата Его, предводившего победоносным воинством, сподвижников Его и все, предводимое Им воинство.

Творя благодарение Богу – Благодателю нашему за победы, дарованные Им русскому воинству, не престанем, братия и сестры в Господе, молить Бога воинств о том, чтобы Он и впредь венчал победами подвиги вождей и воинств наших на всех театрах войны с врагом, помог нам всецело осуществить великую и благую цель настоящей святой войны и благословил отечество наше славным и благотворным миром. Не престанем молить Господа Бога о даровании победы и одоления на врагов и многих лет Верховному Вождю России и ее воинств – Благочестивейшему Императору нашему Александру Николаевичу, Августейшим Вождям – Братьям и Сыновьям Его, всем сподвижникам Его и всему христолюбивому воинству русскому. Православным же воинам и всем, за Веру, Царя и Отечество на брани живот свой положившим, да подаст Господь во блаженном успении вечный покой и да сотворит им вечную память. Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Архиепископа Кишиневского и Хотинского. Том 2-й. – [СПб, 1878.] – С. 468–470.

Братья соотечественники!

Новая славная победа! Новый блестящий успех, своим блеском едва ли не затмивший даже славные, беспримерные подвиги победителей при Авлиаре и Деве-Боюне, покорителей Карса. Плевна пала; она уже в наших руках. Турецкий защитник Плевны Осман-паша, сделавший попытку прорваться из нее, разбит и, со всеми своими полчищами, составленными из отборных воинов турецких, взят в плен. Массы орудий, оружия и других воинских припасов достались в руки победоносных войск наших. Слава и благодарение Богу, который всегда дает нам торжествовать во Христе (2Кор. 2, 14). Слава и благодарение Великому Монарху нашему, Августейшему Брату Его – Высшему Вождю воинств русских, всем христолюбивым вождям и воинам православным, покрывшим новой неувядаемой славой оружие русское, обеспечившим новой победой дальнейшие военные успехи наши и приблизившим день славного мира...

Премудрый сын Сирахов, восхваляя лучшего и любимейшего из царей израильских, – кроткого и вместе мужественного, неустрашимого Давида, так говорит о нем: он играл со львами, как с козлятами, и с медведями, как с ягнятами. В юности своей не убил ли он исполина, не снял ли поношение с народа, когда поднял руку с пращным камнем, и низложил гордыню Голиафа (Сир. 47, 3–5)?

Какова была игра Давида со львами и медведями, и чем она оканчивалась для этих сильных, свирепых, кровожадных зверей-хищников, – об этом говорит сам Давид, готовясь к поражению Голиафа. И сказал Давид Саулу: раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь, и уносил овцу из стада; то я гнался за ним и нападал на него, и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы, и поражал его и умерщвлял его. И льва и медведя убивал раб твой (1Цар. 17, 34–36). И многократные поражения сильных и свиреных зверей Давид завершил победой и умерщвлением могущественного, дерзкого и тщеславного исполина филистимского (1Цар. 17, 49–51).

Подобный Давиду по кротости и смирению, Благочестивейший наш Император, с Августейшим Братом Своим, христолюбивыми вождями и православным воинством русским и румынским, совершили под Плевной подвиг, безмерно превосходящий подвиги Давидовы. Плевна долго была львом на путех (Прит. 26, 13), или вернее, логовищем львов и медведей, – свирепых, кровожадных турок, заграждавших воинству нашему путь и останавливавших победное шествие его в глубь земли вражеской, – в главное логовище зверского царства – в столицу его. Как бы железными зубами – штыками своими – терзали эти львы и медведи свою добычу; из многих пастей своих логовище их изрыгало огонь и железо для истребления тех, которые дерзновенно приближались к нему.

И много утрат понесла Россия прежде, чем овладела Плевной – этим логовищем звериным. Много доблестных воинов погибло здесь: одни растерзаны железными зубами лютого врага, другие умерщвлены огнем и железом, которые изрыгало из пастей своих логовище турецкое. С зверским злорадством смотрели на потери наши враги наши; лжепророки-ненавистники наши предрекали нам полное, неисцельное поражение, совершенную гибель под Плевной: «Плевна – могила русских», – злорадно восклицали они. Но Бог, Русский Царь и русский воин посрамили лжепророков... Плевна взята русскими и румынскими войсками; логовище очищено от львов и медведей – свирепых турок. Как львы устремились они из своего логовища, с целию прорваться чрез русское железное кольцо, устроенное для их уловления; но мужественные войска русские и румынские остановили свирепый напор их. И – все львы и медведи Плевны, вместе со своим Голиафом – военачальником, или избиты, или взяты в плен воинством православным.

Плевна – могила не русских, а турок и их могущества. Друзья их, а наши враги уже посыпали главы свои пеплом и с неистовыми воплями оплакивают дорогих им защитников Плевны. Поношение снято с народа и воинства русского и обратилось на главу врагов и хульников наших. С падением Плевны облегчено дальнейшее победное шествие нашего воинства по стране вражеской – до столицы врага нашего: уже нет опаснейшего льва на пути... Слава и благодарение Богу Благодетелю нашему и всем тем, которые послужили орудиями Его неизреченной милости к нам!

Светло торжествуя настоящую славную победу, будем, братия и сестры, неустанно молить Господа Бога о даровании новых славных побед нашему православному воинству и о скором и легком препобеждении им всех преград, которые встретятся ему на пути при исполнении своего св. долга. Будем неустанно молить всеблагого Царя царей о сохранении на многие лета здравыми и невредимыми возлюбленнейшего Монарха нашего, Августейших Сыновей и Братьев Его, на брани подвизающихся и вождей и воинов христолюбивых. А тех, которые славно пали под Плевной и своей кровью купили нам славную победу, а равно и всех, падших на других театрах брани за Веру, Царя и Отечество, да венчает Господь-Вседержитель венцами мученическими и да дарует им блаженство вечное в обителях небесных. Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Архиепископа Кишиневского и Хотинского. Том 2-й. – [СПб, 1878.] – С. 471–474.

Братья соотечественники!

София – один из значительнейших городов Турции – в наших руках!.. Наши геройския войска, после ряда изумительных, едва вероятных подвигов, после неимоверно трудной, исполинской борьбы с природой и врагом, и после ряда блестящих побед над ними, перешли Балканы и заняли оставленную побежденным врагом Софию... Гром русского оружия и русских побед раздался среди городов и селений, слышавших прежде только отдаленные раскаты его. Победоносные русские войска проникли даже в места, доселе никогда не видавшие победного шествия воинств русских... София – в русских руках; славные войска наши идут далее – к столицам вражеским.

Но мало этой славы и этой радости… Шипкинские орлы наши, – и в числе их орлы нашей геройской 14 дивизии, – спустились с горных высот, где они свили свои, неприступные для врага, гнезда; ринулись на врага, так долго и так тщетно, так гибельно для себя старающегося разрушить их гнезда, а самих орлов или избить, или рассеять; – ринулись и уничтожили своего врага. Вся шипкинская турецкая армия взята в плен нашими героями. Уничтожена армия, так давно, так долго жившая одной мечтой – овладеть шипкинским перевалом, потратившая столько отчаянных усилий, бесплодно пожертвовавшая десятками тысяч жизней для осуществления своей мечты. Эта победа – великий дар Божий нам, – дар Бога, даровавшего нашим шипкинским героям вождя, которому имя – дар Божий ⁹ и которому Россия уже обязана не одним славным делом.

Возблагодарим, братие, Господа Бога, венчавшего славными победами великие подвиги наших воинств! Почтим доблести вождей и воинов русских, своими трудами и подвигами, – подвигами изумительного самоотвержения, терпения, мужества, – стяжавших нам славные победы! Пожелаем живым многих лет, а положившим на брани живот свой за Веру, Царя и Отечество – вечного покоя в обителях небесных и помолимся о сем Господу. Принесем теплые усердные молитвы ко Господу, чтобы Он – Ипостасная Премудрость, – предавший в наши руки Софию и Шипку с полчищами агарянскими, – помог Благочестивейшему Государю Императору нашему и Его христолюбивому воинству скоро овладеть другой Софией, несравненно более дорогой для нас и важной...

Да поможет нам Господь скоро овладеть столицей царства агарянского и возвратить православному христианству ту святую Софию, которая долго была средоточием православия, и из которой для народа русского воссиял свет истинной веры Христовой – веры православной!.. Ислам обратил эту святыню в мерзость запустения: да поможет Господь русскому Царю и русскому народу очистить св. Софию от мусульманской мерзости запустения и вновь обратить ее в место святое! О, какую торжественную песнь хвалы и благодарения Господу воспело бы православное христианство в св. Софии, когда она вновь сделалась бы св. Софией, – храмом Ипостасной Премудрости Божией – Сына Божия Иисуса Христа!

Господь Бог да судит нам также победно и радостно встретить и кончить наступающий новый год жизни нашей, как победно и радостно мы заканчиваем ныне истекший год, – год, полный тяжелых испытаний, но и великих событий, славных дел, великих радостей. Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Архиепископа Кишиневского и Хотинского. Том 2-й. – [СПб, 1878.] – С. 475–477.

Покайтеся, приближися бо царство небесное (Мф. 4, 17).

С явлением Господа нашего Иисуса Христа на землю и особенно со вступлением Его на проповедь евангельскую, действительно приблизилось к людям царство небесное, – сделалось близким явление святой Церкви Христовой, для основания которой Господь явился на землю. Святая Церковь – царство действительно небесное, хотя и существует на земле и вмещает в себе членов земных и даже грешных. Она – царство небесное, и по своему Основателю, по своей небесной Главе, – Господу нашему Иисусу Христу, и по Духу Святому, всегда в ней обитающему, оживляющему ее и управляющему ею. Она – царство небесное, и по своей цели, и стремлениям к небу, к приведению всех в обители Отца Небесного, и по многим членам своим, живущим неземной, небесной, святой жизнью.

Это-то небесное царство – Церковь начинает созидаться, тотчас по вступлении Христа на проповедь и чрез три с половиной года вполне основывается Христом. Основывается оно учением, жизнью, страданиями, смертью, воскресением Иисуса Христа из мертвых, вознесением Его на небо и ниспосланием Святого Духа, сошествие Которого завершает основание Церкви. Поистине близко было к людям царство небесное при вступлении Иисуса Христа на проповедь евангельскую.

Приступая к основанию царства небесного – Церкви из людей, Христос призывает в него всех людей, – не только иудеев, которые, имея закон и пророков, должны были знать прямой путь в это царство, но и язычников, блуждавших по распутьям заблуждения и греха. Но так как царство небесное – Церковь есть царство праведности и мира, и радости в Святом Духе (Рим.14:17); то не всякий из людей, живущих в грешном мире сем, может и вступить в него достойно, и, вступивши в него, быть истинным членом его, – действительным причастником царства небесного.

Нужно отказаться от жизни по духу мира сего, от жизни неправой, от греховных треволнений и попечений, от злобы и отчаяния: только в таком случае становится близким к человеку небесное царство, и человек к этому царству; только в таком случае возможно вступление в него и пребывание в нем. Поэтому-то, начиная евангельскую проповедь, и приступая к основанию царства Своего, Господь прежде всего призывает людей к покаянию и как бы так говорит им: «образумтесь, исправтесь, перемените жизнь, чтобы быть достойными небесного царства, которое уже близко и готово открыться». Покайтеся, приближися бо царство небесное.

Что же нужно разуметь под покаянием, о котором здесь говорит Господь? Вопрос этот нужно разрешить с полной основательностью. От правильного или неправильного понятия о покаянии будет зависеть и правильность или неправильность самого покаяния нашего, а с тем вместе и наше вступление в царство Христово – наше спасение, или уклонение от него. Очевидно, необходимо составить такое понятие о покаянии, при котором для нас сделалось бы доступным спасительное покаяние.

Конечно, прежде всего покаяние человека состоит и должно состоять в сознании им своей греховности, в скорби о ней, и в стремлении к исправлению, изменению и усовершенствованию своей жизни. Это первый покаянный шаг человека. Но само собой разумеется, этого первого шага, этого человеческого покаяния, далеко недостаточно для того, чтобы вступить в царство небесное. Недостаточно было для сего и усиленного покаяния, сопровождавшегося крещением Иоанновым, как засвидетельствовал это и сам Иоанн Креститель, признававший необходимость и другого крещения – Христова.

Я крещу вас водою, – говорил Иоанн народу, – но идет сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем (Лк.3:16). И понятна причина того, почему недостаточно, для вступления в царство небесное – Церковь одного человеческого раскаяния, даже в соединении с крещением Иоанновым. Человек, предоставленный только своим силам, необлагодатствованный, всегда, даже в высших своих стремлениях, остается плотью и может только стремиться к исправлению, но исправиться, сделаться праведным, духовно-мирным и радостным не может. Для того, чтобы человек мог покаяться, одуматься, измениться вполне и затем войти в царство небесное – Церковь, – для него необходимо возрождение, полное благодатное обновление его. Оно – возрождение и составляет то покаяние, которого требует Христос от людей для вступления в царство небесное.

Возрождение, обновление наше – двух родов: возрождение по существу и возрождение по личности. Так как в человеке различаются существо и личность, то и возрождение человека состоит в возрождении как его существа, так и его деятельности личной. Возрождение человека по существу, в котором совмещается и личность человека, служит основанием, корнем возрождения человека; а возрождение человека личное есть последствие, приложение и вместе завершение обновления в святой личной деятельности. Возрождение бывает полным и спасительным только тогда, когда в человеке совмещается возрождение по существу и личной деятельности. Возрождение по существу служит семенем, корнем, основанием всего возрождения, но не спасет без возрождения личного; а личное возрождение совершенно и невозможно без возрождения существа человеческого, как невозможно растение без семени.

Возрождение человека, составляющее истинное спасительное покаяние, начинается возрождением человека по существу, – обновлением его ума, воли, всех сил и способностей души, всех чувств человека и самого тела его, без возрождения которого возрождение человека, состоящего из души и тела, было бы неполным возрождением по существу. Как же совершается это возрождение? Оно совершается подобно тому, как совершалось и совершается и плотское рождение человека. Бог создал первозданного человека Адама из праха земного; вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Быт. 2, 7). Потом навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку (Быт. 2, 21–22). И благословил их Бог и сказал им Бог: плодитесь, и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею (Быт. 1, 28).

Но прежде, нежели, во исполнение сей заповеди, люди начинают размножаться, происходит роковое, плачевное событие: прародители наши, преступив заповедь Божию, падают (Быт. 3, 1–21). От падших родителей происходят грешные и потомки, – происходят путем рождения. От Адама и Евы рождаются первые люди, а затем путем же рождения размножается и весь род человеческий. Подобно плотскому рождению людей совершается и возрождение их по естеству. В последние дни является на землю новый Адам, – воплощается от Духа Святого и Пречистой Девы Марии Сын Божий.

Он является на землю для того, чтобы соделать людей новою тварию (2Кор. 5, 17), новыми людьми (Еф. 2, 15), дать бытие новому, облагодатствованному роду людей. После крестных страданий Он засыпает сном смерти, прободается в ребра, и из ребр Его истекает кровь и вода (Ин.19:34). Как из ребра первого Адама сотворена первая жена – Ева; так из ребра Адама второго создается Невеста Христова – Церковь, – святая и непорочная, освященная и очищенная банею водною (Еф. 5, 26–27).

От духовного союза Христа с Церковью происходят обновленные, возродившиеся по естеству люди. Каким же образом совершается это возрождение людей, это рождение их от Христа и Церкви? Люди грешные входят в воды, в купель крещения, и – из этой утробы Церкви исходят обновленными, родившимися водой и духом. Что именно так совершается возрождение человека по существу, – это ясно указал Господь в беседе Своей с Никодимом о возрождении людей. Когда на слова Спасителя: истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть царствия Божия (Ин.3:3), – Никодим возразил: как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться? – Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в царствие Божие (Ин.3:5).

«Да, – как бы так сказал Христос, – для того, чтобы родиться свыше, возродиться, – должно войти во утробу матери своей, – но матери не плотской, а духовной, – Церкви. Купель крещения – вот утроба Церкви; входящий в нее с верой рождается свыше, рождается от воды и Духа, и, как рожденное от Духа, становится духом и входит в царствие Божие». Таким образом наше возрождение по существу совершается чрез крещение; воды крещения, св. купель – та утроба Церкви, в которой зачинается и из которой, рождается новый человек, новая тварь с новыми силами и началами для жизни духовной.

Потому все мы, как сподобившиеся крещения, по своему существу возрождены; все мы вошли в основанное Христом на земле царство Божие, и принадлежим к церкви Христовой, все мы – чада ее. Основание нашему спасению положено. Это возрождение людей водой и Духом, это благодатное обновление и изменение их к лучшему составляет существенную часть того покаяния, о котором говорится в сегодняшнем евангельском чтении; это возрождение потому есть необходимейшее условие вступления нашего в царство небесное.

Но как ни важно возрождение человека водой и Духом по существу, составляющее существенную составную часть спасительного покаяния, полного возрождения, – одно оно, без возрождения личного, не спасает человека, уже и вступившего в недра Церкви. Возрожденный только по существу, без возрождения личного, еще не совершенный новый человек. Дитя уже и при рождении, – по природе, человек, называется человеком. Но человеком в истинном, в полном смысле становится человек только тогда, когда развивает свои телесные и духовные силы и начинает действовать сознательно, разумно и свободно.

И в обыкновенной речи человеком называют того, кто достиг доброго развития своих сил, кто направляет свои силы к добрым целям, кто занял приличное положение в обществе. О подобном человеке говорят: «это – человек». Между тем, если человек небрежет о своем развитии, направляет свои способности к целям дурным, срамит себя позорными поступками, – его способности меркнут, он становится недостойным имени человека, его душа теряет свое истинное достоинство и цену.

Душа человека, по самой природе своей, дороже целого вещественного мира (Мф. 16, 26), но ее можно исказить так, что она сделается ни к чему негодной, худшей самой малоценной вещи. Самый лучший драгоценный камень, худо оправленный, исцарапанный и испорченный, теряет свою цену; потому что теряет свой привлекательный блеск, свою воду, за которую дорого ценится. Тоже самое нужно сказать и о человеке, возрожденном по существу. Из купели крещения он выходит новым человеком, – чистым, прекрасным, – но человеком только в семени, в зачатке. Если он небрежет о развитии своих обновленных сил, то новый, духовный человек в нем не только не растет, не развивается, но и повреждается, искажается.

Во всяком случае новый человек в нем спит, бездействует, а господствовать и действовать в нем начинает снова ветхий человек, который не только не живет по закону Христову, но и вооружается против него. Человек возрожденный, духовный, – он снова становится плотью. Это мы часто видим в людях крещенных, но не христиански живущих. Нет, чтобы возрождение было полным и совершенным, кроме возрождения по естеству, необходимо и личное возрождение. Оно совершается тогда, когда человек, при помощи благодати Божией, всемерно старается развить свои обновленные при возрождении водой и Духом силы и постоянно жить и действовать так, чтобы своей жизнью и деятельностью служить Христу и отображать в себе Христа. Он должен достигнуть того, чтобы для него настала своего рода пятидесятница и преобразила его так, как пятидесятница преобразила апостолов.

Апостол Петр по природе своей был человек пламенный, увлекающийся, и потому, до возрождения своего, являлся то исповедником Божества Христова, то человеком, иногда неразумно отважным, иногда малодушным. По своей пылкости он пред толпой воинов не убоялся отсечь ухо первосвященническому рабу Малху (Ин.18:10), но скоро отрекся от Христа пред служанкой первосвященника (Мк.14:66–70). Но каким мы видим его после возрождения? Он тверд в исповедании Христа как скала, неутомимо деятелен в проповеди евангелия, мужественно переносит за Христа гонения, темничные узы и ужасную крестную смерть!

Святой Иоанн Богослов отличался кротким, любящим характером и тихой искренней любовью ко Христу и до возрождения; но при этом дух его не чужд был властолюбия, честолюбия. После возрождения любовь его становится пламенной, чистой и возвышенной, до последних пределов любви человеческой. Его сердце всецело принадлежит Христу, властолюбие изгнано; его ум всецело посвящен созерцанию Божества. Он является величайшим среди всех апостолов учителем любви и богословия.

Св. апостол Павел до возрождения отличался любовью к Божественной истине и стремился к ней с неутомимой ревностью, но ревность его сделалась ревностью неразумной, фанатической. Он жестоко гнал тех, кого ошибочно считал противниками истины. После возрождения он становится еще более ревностным последователем истины, неустанным ее проповедником, но совмещающим с ревностью по истине мир, любовь, терпение и снисхождение.

Вот образцы, которым должен подражать возрожденный по естеству человек, чтобы возрождение его стало полным и совершенным. Эти образцы показывают нам, что для вступления в царство небесное навсегда необходимо нам все силы наши, и естественные, и благодатные, направлять по закону Христову, и соделаться чистыми и непорочными во всей жизни своей.

И так, истинное покаяние, полное обновление и изменение наше к лучшему, могущее сделать нас истинными сынами царства Божия, совершается только тогда, когда мы при возрождении по естеству заботимся и о личном возрождении, развиваем свои благодатные силы и направляем их так, чтобы в нас отображался Христос.

В противном случае и с христианами нашего времени может произойти и часто происходит то же, что случалось и с современными ап. Петру нечестивцами. Апостол Петр о современных ему нечестивцах, которые, возродившись в купели крещения и познав пути правды, снова уклонились к прежнему нечестию и порочной жизни, говорит: с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину и вымытая свинья идет валяться в грязи (2Пет. 2, 21–22). Так и всякий христианин, возродившийся по естеству в купели крещения, но небрегущий о возрождении личном, о святом развитии и направлении своих обновленных сил, о деятельности, сообразной с евангелием, снова погрязает во грехах, снова оскверняет свою обновленную природу...

Что же ожидает таких людей? – На этот вопрос отвечает св. апостол Павел. Если отвергшийся Закона Моисеева, – говорит он, – при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертию: то сколь тягчайшему наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет? Страшно впасть в руки Бога живаго (Евр. 10, 28. 29. 31). Изменяющих Христу ждет кара страшная!..

Постараемся же, братие и сестры, быть достойными царствия небесного, постараемся сделать наше покаяние, наше духовное обновление полным. Не ограничимся только возрождением существа нашего, но потщимся и жить, и действовать, как подобает людям возрожденным, дабы соделаться сынами царствия Божия. Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Архиепископа Кишиневского и Хотинского. Том 3-й. – [СПб, 1881.] – С. 12–21.

Час уже нам от сна востати! (Рим.13:11).

Сон телесный – явление естественное. Он даже полезен и необходим для нашей немощной природы. Он успокоивает нас после усталости, помогает нам собраться с силами, оживляет нас и делает способными к новой деятельности. Без сна мы жить не можем. Бессонница – тяжкая и изнурительная болезнь. Но как ни полезен сон для нашей природы, он все-таки есть проявление нашей слабости, и состояние сна во всяком случае ниже бодрствования. Во время сна человек делается как бы ниже бессловесного животного, превращается в бессознательное, часто совершенно неподвижное вещество: положение – непочетное для существа разумного.

При всем том, опять повторим, телесный сон есть явление естественное, не предосудительное и при умеренности не греховное. Но совершенно другое значение имеет другой сон – сон духовный. Что касается этого рода сна и особенно сна нравственно-греховного, то он есть явление не только противоестественное, не только не полезен для нашего духа, но и опасен, вреден для него. Душа наша по своему существу не нуждается в сне, как нуждается в нем тело. Она вся – деятельность, и бездействие не только чуждо ее природе, не только не развивает, не укрепляет сил ее, но и притупляет, ослабляет их. Что же касается сна нравственно-греховного, то он не только извращает лучшие силы душевные преступной деятельностью, – но и губит человека на веки.

Сон телесный начинается тем, что человек постепенно теряет сознание. Внешние чувства его одно за другим закрываются для внешнего мира, для восприятия от него впечатлений. Око не видит ничего при самом ярком освещении предметов; ухо не слышит даже громких звуков; и часто самое грубое прикосновение не производит на спящего никакого впечатления. Человек, таким образом, превращается в бессознательное, неподвижное вещество. И это уже не почетно для него. Но этого мало. Мало того, что человек во время сна лишается сознания и деятельности своих внешних чувств и теряет способность движения; в состоянии сна он сверх того подвергается великим опасностям!

Во сне он совершенно беззащитен. Во время сна он легко может подвергаться вредным влияниям стихий природы, сделаться жертвой хищного зверя, ядовитой змеи. Во время сна его легко могут обокрасть, изранить и даже убить недобрые люди, совершенно неожиданно для него, без всякого отпора с его стороны. Таким образом состояние сна, хотя и естественное, есть состояние низшее бодрствования, а подчас и опасное для спящего.

Этому первому периоду сна телесного весьма подобен тот духовный, греховный сон, который состоит в беспечности, в небрежении о своем спасении, в нравственном расслаблении. Этот сон духовный начинается так же, как и первый сон телесный. Начинается он потерей нравственного самосознания, помрачением нравственвых духовных способностей и чувств человека. Овладеваемый сном беспечности, человек начинает терять сознание своей зависимости от Бога, своего высокого достоинства и назначения, своего долга. Предавшись беспечности, он не заботится о том, чтобы исполнять закон любви и правды, чтобы быть полезным для себя и других.

Духовное око одержимого сном беспечности не видит света истины, не видит Бога, при самом ярком свете чудес природы видимой и мира нравственного, и не мыслит о Боге. Имея уши для того, чтобы слышать и разуметь, он не слышит и не разумеет самого ясного учения о Боге. Он так крепко спит духовно, что часто суровое прикосновение к нему Бога, желающего пробудить его бичом несчастий, не пробуждает его. Он спит глубоким греховным сном, не помышляя об окружающих его опасностях; – о том, что враги его спасения – видимые и невидимые – могут во время сна подкрасться к его душе, расхитить лучшие ее сокровища, нравственно изъязвить ее и даже навеки погубить. И нередко беспечность, нерадение о своем спасении – этот сон души – заканчивается тем, что человек гибнет навеки, – падает так глубоко, что делается неспособным снова восстать и исправиться.

А начинается этот сон, по-видимому, так невинно, так легко, так по-видимому безопасно. Припомним падение прародителей наших. В них на один миг помрачилось сознание своей зависимости от Бога, своего долга безусловного повиновения Ему; они на минуту опустили из виду возможность и угрожающую им опасность падения и необходимость осторожности: и – враг их спасения увлекает их к падению. И к какому падению! Если бы Сын Божий не благоволил спасти мир; то погибли бы все люди... Да и при совершенном Богочеловеком искуплении сколько непокорных погибнет навеки!

Так легко начинается сон греховный, и так тяжко бывает часто пробуждение после него!.. За первым периодом сна, начинаюшимся потерей сознания и способности ощущения, наступает второй период сна – период сновидений. Когда тело наше успевает достаточно успокоиться и воздействие на чувства наши внешнего мира перестает подпадать нашему сознанию, – мозг становится доступным внутреннему воздействию нашего духа, и деятельность духа, сознательная, но неуправляемая твердо разумом и волей, проявляется в сновидениях.

Так как в этом состоянии рассудок действует весьма слабо, а действует главным образом воображение, то представления, возникающие в это время, бывают смутны, неясны и спутаны, а суждения и выводы неосновательны и нелепы. Из причин самых ничтожных в сновидениях выводятся следствия самые важные. Иному снится, что он за ничтожное какое-нибудь дело, как за важную услугу, удостаивается славы и почестей. Другой видит во сне, что он собирает по дороге песок и этот песок каким-то волшебством превращается в груды золота, а потом золото превращается в черепки. То спящий видит себя на верху счастья, окруженным всевозможными удовольствиями и благами, неизвестно откуда явившимися к нему.

Все эти сновидения – не что иное, как выражение наших действительных желаний и – желаний притом самых несбыточных, – критика в образах неосновательности наших стремлений наяву. И сновидения эти разнообразны до бесконечности, смотря по разнообразию лиц и их духовных стремлений... Подобные же сновидения замечаем мы и во сне греховном. Как скоро человек впал в греховный сон, предался беспечности и потерял сознание о своем истинном достоинстве и назначении, для него наступает период своего рода сновидений.

Вся жизнь и деятельность его превращается в сновидения. Обо всем он рассуждает легкомысленно, не может как следует смотреть на свои обязанности и оценивать свою деятельность, не может понять, что для него истинно полезно, важно и обязательно и часто высшее свое достоинство полагает в том, что скорее относится к его уничижению. Так некоторые до того легкомысленно относятся к своим обязанностям, что уделяют на исполнение их какой-нибудь час в день, а все остальное время проводят в пустых развлечениях, в делах легкомысленных и бесполезных, а иногда и положительно вредных.

Часто ничтожное считают великим и важным и, как сновидящие, ищут себе похвал за дела ничтожные и бесполезные. Один с гордостью поднимает голову от того, что ловок в танцах; другой хвалится тем, что не находит себе соперника в картах; третий тем, что может всех победить в пустословии, в попойках и т. п. И тот и другой, и третий, повторяю, подобны сновидящим: тщеславятся, гордятся делами ничтожными, даже постыдными и унизительными, поставляя в них, очевидно в бреду, свое жалкое величие... Да что и говорить об этих безобразиях? И то, что имеет, по-видимому, более серьезный характер в нашей жизни и деятельности, – не сновидения ли?

Наша погоня за счастьем, богатством, почестями, без всякого помышления об обогащении себя основательным знанием и развитием и истинными заслугами и достоинствами, – все это не напоминает ли нам погони за счастьем сновидца, – погони удачной, за счастьем легко достающимся, но и исчезающим часто даже до пробуждения от сна?.. Все сокровища и почести, без заслуг и достоинств приобретаемые, скоро исчезают и оставляют в душе человека только суету и крушение духа... А между тем, что всего важнее и опаснее, подобные нравственные сновидения, по своей приятности, иногда совершенно овладевают человеком, и – он спит всю жизнь, всю жизнь проводит в делах ничтожных и греховных, нерадя о своем спасении, и среди этих погибельных сновидений засыпает и сном смертным.

Иногда сновидения переходят в сны тяжелые и ужасные. Иногда спящего давит страшный кошмар. Иногда, ему кажется, на него нападает ужасный зверь, готовый растерзать, пожрать его. При виде страшной опасности он порывается бежать, но ноги отказываются повиноваться ему, и – он остается недвижим. Он усиливается закричать, позвать на помощь своих близких, но у него нет голоса, язык бездействует, и он не может сообщить другим об угрожающей ему погибели. Иногда сновидец видит себя стоящим над страшной пропастью, готовым низринуться в нее, даже уже падающим в нее; он ищет опоры, предмета, за который мог бы удержаться и не находит. Иногда ему представляется, что он совершил ужасное преступление, что его руки обагрены кровью человеческой, что его ожидает за это жестокое наказание. Ужасные сны! Они объясняются ненормальностью нашей жизни и свидетельствуют как о том, что мы окружены великими опасностями, что мы живем небезупречно, близки к падению в нравственную пропасть, так и о том, что в нас кроются свирепые стремления, что в нас живет зверь, способный при случае совершить зверския преступления.

Если от сна естественного, телесного обратимся к сну нравственному – греховному, то увидим, что и там постоянно происходят подобного рода страшные сновидения. Часто человека давит кошмар нравственный: часто среди греховного пресыщения он чувствует весь ужас своего положения, но не может прервать своего греховного сна по своему нравственному бессилию, не находит в себе молитвенного голоса, чтобы воззвать к небу о помощи. Часто грешник сознает, что стои́т на краю нравственной пропасти, даже неудержимо увлекается в нее, но не имеет ног – не имеет силы воли, чтобы уйти от опасности, и ничего, в следствие греховного малодушия, не может сделать для собственного спасения. Часто страшное зло, очевидная опасность угрожает нашему благу и спокойствию; мы сознаем эту опасность, видим ее своими глазами: но мы дошли до такого нравственного расслабления, что не находим в себе сил стряхнуть с себя греховный сон и возвратиться к духовному бодрствованию.

Часто зверские инстинкты так овладевают и частными людьми и целыми обществами, что нужен только случай, чтобы они могли проявиться в самых страшных преступлениях. Не погружено ли в тяжелый, болезненный сон современное нам общество?.. В настоящее время мы видим множество самых страшных, самых дерзких преступлений. Малые дети среди невинных детских игр обезглавливают своих товарищей. Мужья убивают своих жен, жены мужей, дети родителей. Шайки политических убийц не останавливаются ни пред какими преступлениями: убивают и своих товарищей по преступлениям, и представителей власти, простирают дерзко святотатственную руку свою даже на цареубийство.

А общество подавлено страхом, и при виде страшной опасности не видит в себе сил для борьбы... Что все это, как не страшный сон? Что это, как не страшный общественный кошмар, – следствие растления и расслабления нравственных сил наших? Мы видим живущее среди нас зло, но продолжаем спать и не находим в себе сил для борьбы с ним, не стараемся бороться с нравственной порчей, все глубже и глубже проникающей в наше общество, и жить праведно по закону Христову...

Час уже нам, братие, от сна востати! Ночь прошла. Прошел тот мрак, под которым скрывалась для нас ложь нашего воспитания, ложь нашей семейной, общественной и религиозной жизни, развращенной лжеучениями, так нагло и дерзко возвещавшимися нам в последнее время. Мы видим, до чего все это довело наше общество, – до неустройств, разложения, страшных пороков, злодеяний... Довольно уже греховно спать. Ночь прошла, – а день приблизился: и так отвергнем дела тмы и облечемся во оружия света. Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти; но облекитесь в Господа Иисуса Христа и попечения о плоти не превращайте в похоти (Рим.13:12–14). Тогда Господь наш Иисус Христос, неусыпно бдящий о нашем спасении, поддержит слабые наши силы, воздвигнет нас от сна греховного и сделает нас непостыдными делателями в Своем святом царстве, при свете Его Божественного учения и святого закона. Аминь.

Источник: Слова и речи Павла, Архиепископа Кишиневского и Хотинского. Том 3-й. – [СПб, 1881.] – С. 90–97.

При мысли о Кавказе прежде всего приходят на ум величавые Кавказские горы. Ночной мрак, среди которого я прибыл во Владикавказ, и утренний туман настоящего дня не дали еще мне возможности насладиться величественным зрелищем Кавказских гор; но уже и одни рассказы о них и художественные изображения их на полотне достаточны для того, чтобы составить высокое понятие о величии их... Они теперь занимают мою мысль, я горю желанием видеть их и благоговейно преклониться пред Всемогущим Творцом, создавшим этих великанов творения. Они возбуждают в душе моей разнообразные думы, которыми я и желаю поделиться с тобой, моя богодарованная паства, при моем вступлении в твои пределы.

Как живо чувствуется при виде величественных гор ничтожество человека и величие Божие!.. В самом деле, каким пигмеем представляется себе человек, когда стоит у подошвы исполинской горы и смотрит на ее величавую вершину! Какими едва заметными точками кажутся люди с горных вершин! Какими карточными домиками представляются с горных высот самые величавые сгромождения человеческие! И в то же время как подавляют своим величием исполинские горы!..

Но и величавые горы, и даже все творение – ничто пред Творцом всемогущим, призвавшим из небытия к бытию все существующее. Он коснется гор и они воздымятся; они поникнут пред Ним своими величавыми главами и исчезнут. Так ничтожно пред Богом все: и человек, и все исполины творения. И это ничтожество особенно ясно сознается, при виде величавых гор, производящих на человека подавляющее впечатление. А если так, то для вас, братие и сестры, постоянных созерцателей гор высоких, легче, чем для кого бы то ни было, научиться горняя мудрствовать, а не земная (Кол.3:2), думать всего более о Боге! Как желательно, чтобы житейская суета не поглощала всех ваших забот и попечений, а чтобы вы, чаще помышляя о своем ничтожестве и суетности всего мирского, возносились умом и сердцем горе – к Богу, единому великому и сильному и вечное спасение всем приуготовляющему!..

Не случалось мне восходить на горы, по своей высоте подобные Кавказским. Но восходил я на горы довольно высокие. Трудно восхождение на них; дыхание затрудняется, все тело подвергается изнеможению. А на горах высочайших, рассказывают, воздух так разрежен, что становится невозможным дышать. Но труднее восхождения на горы самые высокие нравственное восхождение человека к горнему Иерусалиму – Царству небесному. Сколько страстей нужно препобедить, сколько ступеней нравственного усовершенствования нужно пройти, чтобы достигнуть подобающего совершенства и вселиться на гору Господню – в область Отца Небесного! Но нравственное восхождение отличается от восхождения на высокие горы тем, что чем выше нравственно восходит человек, тем лучше и легче он чувствует себя, и, если не падет чрез гордость, достигает полного блаженства на наибольшей нравственной высоте, – близ Престола Христова. Преграды, подобные тем, которые представляет восходящему на высочайшие горы разреженный воздух, при восхождении на величайшую нравственную высоту, не встречаются. Благодать Божия устраняет все преграды.

Вершины высоких гор покрыты вечными снегами и льдами. Лучи солнечные, скользя по этим вершинам, не согревают их живительной теплотой своей. Зрелище горных вершин, покрытых вечным снегом и льдом, – зрелище пленительное для глаз, особенно если снежные вершины гор озаряются ярким солнечным светом. Трудно оторвать глаза от этого зрелища. Но при красоте своей снежные вершины гор бесплодны, не произращают ничего. А плодоносны те долины, которые скромно раскинулись при подошвах гор. Долины принимают на себя согревающие лучи света, горделиво отвергаемые горными вершинами, и под благодатным влиянием живительной теплоты приносят обильные плоды.

То же и в нравственной жизни. Гордый человек подобен величавой горе, покрытой вечным снегом и льдом. Он представляется великим, славным, блестящим, но он бесплоден нравственно. Ничего истинно доброго ни для себя, ни для других он не делает. Холод и смерть живут в его душе; он неспособен ни воспринимать благодатные дары Божии, ни совершать спасительные дела. Не таков человек смиренный. Он подобен плодоносной долине. Он настойчиво истребляет в своем сердце плевелы гордыни и других страстей и настойчиво же, при помощи благодати, возращает в своей душе добродетели за добродетелями. Бог дает смиренному благодать и силой этой благодати в долине смиренного сердца возращаются, подобно цветам, прекрасным и благоуханным, и плодам сладким, святые мысли и чувства, и святые дела. Какая великая сила нравственного плодоношения сокрыта в смирении! И как бесплодна, или вернее, какие смертоносные плоды духовные приносит гордыня!

От души желаю, братие и сестры, чтобы вы при виде величавых гор Кавказских – горняя мудрствовали, а не земная (Кол.3:2) и, подражая любителям восхождения на высокие горы, не леностно восходили, со ступени на ступень, на гору нравственного совершенства и достигли горнего вечного жилища, уготованного Богом праведникам. Трудитесь в борьбе с грехом и в нравственном преуспеянии, отвергайте гордыню, убивающую нравственную жизнь, возлюбите святое смирение и Бог, гордым противящийся, смиренным же дающий благодать (1Пет. 5, 5), сделает вас плодоносными для царствия Божия и введет вас в горний Иерусалим – Царство небесное. Аминь.

Источник: Слова, беседы и речи Синодального Члена, Экзарха Грузии Павла Архиепископа Карталинского и Кахетинского, произнесенные в Грузии. – Тифлис: Типография Канц. Главноначальствующего Гражданской частью на Кавказе, 1885. – С. 1–4.

Се мы оставихом вся, и в след Тебе идохом (Мк.10:28).

Дивные люди были святые Апостолы Христовы! Слуха их коснулось Христово слово, призывающее их к апостольскому служению, и – они оставляют все и идут вослед призывающего Господа. Они оставляют все: одни своих родитедей, другие жен и детей, все – свои имущества и занятия. И три с половиной года неотлучно следуют они за Христом, деля с Ним не только славу Его, но и – тяжелые благовестнические труды, лишения, скорби, гонения, опасности, угрожавшие и им, и Божественному Учителю их со стороны развращенных вождей и учителей народа Израильского. А какие изумительные труды, лишения и опасности подъяли они на свои рамена после вознесения Христа на небо! Красные ноги их прошли необозримые пространства, по путям тяжелым, часто едва проходимым. С благовестническим словом своим, они, как овцы среди волков, являлись и среди враждебных христианству евреев, и среди народов языческих, большей частью, враждебно встречавших их святую проповедь, подвергавших их лишениям, гонениям, мукам. И все почти они положили души свои за святое дело свое; все почти завершили свои подвиги мученической кончиной...

Одним из ревностнейших Апостолов, преданнейших Христу и пользовавшихся особенной близостью к Нему, был покровитель св. храма сего и молящихся в нем св. Апостол Андрей Первозванный. Он первый, по указанию св. Предтечей на Христа, как на Агнца Божия, вземлющего грехи мира (Ин. 1, 29. 35–39), – первый, вместе с св. Иоанном Богословом, идет во след Христа, и потому именуется Первозванным. И тотчас же он благовествует о Христе брату своему – Симону Петру (Ин.1:41). Когда «пришел час прославиться Сыну человеческому» (Ин.12:23), святой Андрей, доселе разделявший труды других Апостолов в привлечении чад Авраамовых ко Христу, – является вместе с Филиппом, первым посредником между Христом и эллинами, желавшими видеть Христа: он приводит их ко Христу (Ин.12:29–30).

Это был первый шаг его дальнейшей благовестнической деятельности среди язычников. И сколько трудов, скорбей, лишений, опасностей, страданий претерпел он, благовествуя Христа язычникам! Где-где не был он с благовестнической проповедью своей! Только, быть может, св. Апостол Павел – апостол языков по преимуществу – превосходил его трудами своими. Вифиния, Пропонтида, Греция, Македония, Фракия, Скифия, Иверия, Сомхетия, Сванетия, Абхазия, Осетия, все вообще, – и европейское, и азиатское, побережье Черного моря, Киев и другие города и области, входящие ныне в состав царства Русского, были оглашены проповедью св. Андрея Первозванного.

Народы Кавказа даже неоднократно видели среди себя великого Апостола в качестве благовестника Христова. Какие труды нужно было св. Апостолу подъять, какие подвиги совершить, какие лишения, опасности, скорби, страдания претерпеть при совершении им великого служения своего в одних наших странах, – странах диких, среди гор, вертепов и пропастей земных, и ныне даже неудобопроходимых, среди народов, большей частью грубых, диких, свирепых, не легко принимавших учение Христово! И св. Андрей все претерпел во славу Божию, совершил великие подвиги, благовествуя миру Христа, и завершил свою многострадальную, подвижническую жизнь величайшим подвигом – ужасной смертью. В Ахайском городе Патрах, по приказанию начальника области Эгеата, злого язычника, св. Андрей распят на кресте и два дня переносил невыносимые страдания крестные. Великий Апостол! Великий благовестник! Великий подвижник и страдалец за веру Христову!

Дивные люди были св. Апостолы Христовы! Изумительные подвиги, невозможные и для необыкновенных людей, не укрепляемых благодатной силой Божьей, совершили они, при благовествовании Христа. При изумительных подвигах апостольских изумительны были и плоды этих подвигов. Уже при жизни Апостолов весь мир был засеян семенами слова Божьего; во всех концах земли насаждено учение Христово. От хижины до дома Кесарева (Флп.4:22), – везде уже были святые, т. е. верующие во Христа.

Ничто не могло положить преград распространению учения Христова чрез Апостолов даже среди грубых язычников: истина Христова торжествовала везде, во всех концах мира принималась всеми народами. Таковы плоды великих благовестнических трудов и подвигов св. Апостолов Христовых! Такова была победоносная сила истины Христовой, возвещаемой Апостолами, благодати Божией, укреплявшей благовестников и привлекавшей народы к вере во Христа!

Мы все – пастыри Церкви, и вы, питомцы этого духовного вертограда, готовящиеся быть пастырями Церкви, – преемники апостольского служения, продолжатели святого труда апостольского. Мы должны возвещать ту же истину Христову, которую проповедали и они, современным нам христианам: мы должны возвещать и укреплять в мире христианском то, что насадили в нем святые Апостолы. Не должно ли быть желательным для всех нас проходить святое служение свое с ревностью и успехом, подобными апостольским? Преемники апостольского служения, – не должны ли мы быть преемниками и того духа, которым вдохновлялось и оживлялось служение св. Апостолов?

Конечно, возвыситься до Апостолов в служении нашем – выше сил наших. Таких подвигов, какие совершили они, – нам не совершить; таким успехом, каким венчались их благовестнические труды, наши труды не увенчаются. Они были служители Бога вышнего необычайные, исключительные и по высоте призвания, и по обширности полномочий, и по ревности, и по бдагодатным дарам своим. Но уподобляться им по мере сил своих мы обязаны. Мы обязаны проникнуться их духом; должны отличаться ревностью к своему служению, готовностью страдать за Христа, бесстрашием, – по возможности подобными апостольским. Мы должны всемерно заботиться об успехе своего служения, о плодотворности своей деятельности, по возможности подобных апостольским. Без духа апостольского, без деятельности спасительной для вверенной нам паствы мы не будем преемниками служения апостольского.

Как же нам уподобиться св. апостолам в своем служении? В чем тайна их необычайного самоотвержения и успеха? Что давало им силу совершить апостольские подвиги и благоуспешно послужить во спасение народов? Тайна их самоотверженной и благодатной деятельности, кроме благодатной силы Божией, действовавшей в них, заключается в беззаветной любви св. Апостолов к своему служению, к своему делу. Эта любовь окрыляла их среди апостольских подвигов; она же сообщала им то дивное ясновидение, которое соделало их благоуспешными благовестниками.

Главной же силой, укреплявшей Апостолов в благовестнических трудах и венчавшей благим успехом подвиги их, была благодать Божия. Без этой силы, невозможно совершение не только великих подвигов спасительных, но и ничего истинно доброго (Флп.2:13). Потому главная виновница славных дел апостольских – благодать Божия. Чрез Иисуса Христа Господа нашего Апостолы получили благодать и апостольства, чтобы во имя Его покорять вере все народы (Рим.1:5), и силой этой благодати покорили Христу народы.

«Я наименьший из Апостолов и недостоин называться Апостолом, потому что гнал Церковь Божию, – говорит о себе св. Апостол Павел. – Но благодатию Божиею есмь то, что есмь, и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1Кор. 15, 9–10). Силой же благодати сильны были и все другие св. Апостолы.

Той же силой божественной, благодатной можем быть сильны и мы в своем служении апостольском. Благодатная именно помощь даст нам силы к перенесению трудов и скорбей пастырского служения, мудрость для благовествования убедительного, для руководства властного и искусного, и увенчает благим успехом труды наши. Потому прежде всего благодать Божию должны мы стяжать, если желаем служения непостыдного, благоплодного, о ней должны молить Господа, ее испросить и потом ее возгревать трудом своего служения. И Господь, по молитве нашей, «возниспослет нам Божественную благодать и дар Святого Духа», и укрепит, и умудрит нас в служении нашем.

Бог производит в людях облагодатствованных и хотение, и действие, по своему благоволению (Флп.2:13); но необходимо участие и самих людей, необходимы и их собственные усилия, труды и подвиги для благоуспешного исполнения своих обязанностей. Что же сделает людей способными к этим подвигам? Вместе с благодатной силой любовь самого человека к своему служению наиболее всего помогает ему в достойном прохождении своего служения.

Любовь к своему служению, к известного рода труду и занятию, побуждает человека и дает ему силы к перенесению всех трудов, лишений и опасностей ради своего служения, ради своего дела. Посмотрите на людей науки, страстно ей преданных: каких трудов не переносят они, каких лишений не претерпевают, каким опасностям не подвергаются для удовлетворения своей любознательности, для совершения открытий в области науки!

Одни в интересах науки предпринимают далекие, трудные и опасные путешествия в страны, населенные народами дикими и кровожадными, терпят всевозможные лишения, подвергаются страшным опасностям и часто гибнут, делаясь жертвами своей любви к науке. Все это они охотно и бесстрашно переносят, чтобы изучить народы, неизвестные или мало известные, исследовать неведомые страны, моря, реки, горы, леса с их живыми обитателями, долины с их растительностью.

Другие труженики науки бесстрашно совершают опыты над веществами, легко воспламеняющимися, взрывчатыми, угрожающими смертью исследователю, разрушением громадным зданиям при малейшей неосторожности исследователя. Иные забывают и сон, и пищу, и все окружающее, не щадят ни сил, ни самой жизни при сосредоточенном изучении человеческого духа, сил и законов мироздания, при изучении светил небесных.

Воодушевляемые пламенной любовью к своему труду и исследованию, – страстные любители науки не останавливаются ни перед чем, – ни перед какими трудами, лишениями и опасностями, – для достижения преследуемых ими целей.

То же самое, в высшей мере и степени, нужно сказать и о святых Апостолах. Пламенная любовь их к Господу Иисусу Христу и к возложенному на них Христом апостольскому служению давала им силы к сокрушению всех преград, встречавшихся им при исполнении своего долга, делала их бесстрашными перед лицом всех бед и опасностей, влекла их от подвига к подвигу. «Нам, последним посланникам, – говорит об Апостолах св. Апостол Павел, – Бог судил быть как бы приговоренными к смерти; потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков... Мы в безчестии. Даже должны терпеть голод и жажду, и наготу, и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молимся; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (1Кор. 4, 9–13).

Какия поругания, гонения, злоключения, лишения терпят Апостолы Христовы за благовестие Христово, и – любовь к апостольскому служению делает их нечувствительными ни к каким скорбям, лишениям и опасностям, ни на минуту не колеблет их мужества при несении своего креста. «Я уверен, – говорит тот же святый Апостол о себе самом, – что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе Господе нашем» (Рим.8:38–39).

Так любовь ко Христу и к служению своему соделала Апостолов способными к перенесению всех трудов и скорбей апостольского служения. В ней – в любви – разгадка их поразительного мужества, самоотвержения, терпения... Как скоро и мы воспитаем в себе подобную же любовь к своему служению, и в нас обретется желание перенесения всех трудов, огорчений, скорбей, лишений, злоключений, неразлучных с служением пастырским.

Любовь к своему служению не только делает человека способным к перенесению всех трудностей служения, но и обеспечивает успех служения. Любовь к своему делу дает человеку как бы ясновидение, особую способность к пониманию своего служения, – ясному, отчетливому и основательному, – к изысканию средств и мер для достойного исполнения своего долга, к развитию и усовершенствованию своего дела, к успешному совершению его.

Посмотрите на различные области знания: кому обязаны наука, промышленность, искусство разнообразными открытиями, изобретениями, важнейшими произведениями? – Людям науки и труда, с горячей любовью изучающим свое дело. Природа ревниво хранит свои тайны и сокровища, и – ключ от своих сокровищниц и тайников дает только тем, которые с неослабевающей любовью ищут этого ключа, стараются проникнуть в тайники природы, познать ее тайны, ее силы и законы. Потому-то всеми открытиями в области науки и искусства человечество обязано труженикам науки и искусства, кроме гения, проникнутым пламенной любовью к своему делу. Обыкновенные, заурядные жрецы науки и искусства могут только развивать, усовершать открытое другими, – открытия же делают самоотверженные, любящие служители науки и искусства.

Любовь же, – любовь к апостольскому служению сделала святых Апостолов совершеннейшими благовестниками учения Христова. И наиболее пламенные из них являлись совершеннейшими выразителями и истолкователями учения Христова, благоуспешнейшими проповедниками истины Христовой. Апостол любви св. Иоанн Богослов и любвеобильнейший Апостол языков св. Павел, окрыляемые наибольшей любовью, вознеслись на крайнюю высоту христианского созерцания. Сын громов (Мк.3:17) возгремел, Апостол любви провещал, и – пред нами открылись сокровеннейшие тайны существа и жизни Триипостасного Божества, Бога – Любви, и тайны искупления мира Сыном Божиим.

Святой Апостол Павел, с поразительной силой и ясностью раскрыл пред нами тайну домостроительства Божьего в деле нашего спасения, тайну нашего духа, умерщвляемого ядом греха и обновляемого благодатью. Так апостольская любовь к апостольскому служению проникала сама в тайны веры и открывала их людям, – благовествуя им, возвещая им эти тайны. И благовестие апостольское было тем благоуспешнее, что любовь к апостольству помогала Апостолам проникать не только в тайны учения Христова и познавать их, но и проникать в тайники душ, просвещаемых светом истины Христовой, и возвещать им ее приспособительно к их разумению, нравственному настроению, восприимчивости их.

Вот разгадка того дивного, таинственного явления, что народы, погрязавшие в нечестии, в идолопоклонстве, в служении низким страстям, преклонялись пред строгой истиной Христовой, принимали ее и преображались обновлением ума, воли, жизни своей. Апостольская любовь, при своем ясновидении, во всей ясности постигала истину Христову и применительно к ясно сознанным силам людей вразумляемых предлагала эту истину им, и – истина Христова благоуспешно усвоялась верующими... И нам следует только вседушевно полюбить пастырское служение свое, святую веру Христову, и – любовь облегчит для нас разумное постижение истины Христовой и благоуспешное благовествование ее паствам нашим.

Возлюбите, юноши, служение апостольское, служение пастырское всей душой своей, и вы соделаетесь достойными преемниками Апостолов, продолжателями служения апостольского. Любовь поможет вам и с самоотвержением, мужественно переносить трудность служения пастырского, и с успехом постигать и благовествовать истину Христову и руководить верующих ко спасению. Возлюбите будущее служение свое еще до вступления на поприще этого служения, чтобы не принять его на себя без приготовлении к нему, без расположения к нему.

Горе человеку тому, который делается пастырем Церкви без приготовления к многотрудному, тяжело ответственному, высокому служению пастырскому, без любви к нему. Скорби пастырства бывают невыносимы для него; святейшее служение становится тягостным, ненавистным для него. Он начинает задыхаться в непривычной атмосфере, в служении, не пользующемся сочувствием его. Он начинает искать утешения себе или в корыстолюбии, в исключительном попечении о житейских выгодах, или в предосудительных, часто преступных удовольствиях и развлечениях. Он начинает губить и себя, и паству: готовит и ей погибель, оставляя ее коснеть в неведении Бога и в грехах, и ужаснейшую гибель готовит себе, впадая в руки Мстителя-Бога, Который кровь, гибель овец духовных взыщет от руки пастыря преступного. Горе пастырю-наемнику: а он неизбежно сделается худшим из наемников, не питая любви и к своему служению, и к своему стаду.

Возлюбите, юноши, служение пастырское. И трудно ли возлюбить его, воспитать любовь к нему? Оно так высоко, так благотворно, так сладостно для души, способной понять и оценить высоту и благотворность его. Оно так много радостей, – величайших радостей, – дает вкусить пастырю доброму.

Не радость ли, не наслаждение ли величайшее – просвещать людей светом истины, наставлять на спасительный путь добродетели, исправлять, усовершать, спасать. Пастырское служение уподобляет простого служителя Божественному Пастырю – Христу, вводит его в дело Христово, в труд Христов, и дает ему право на участие во славе Христовой, – во славе Христа-Искупителя мира, Пастыря всего мира. Чаще помышляйте о всем этом, усерднее и сердечнее изучайте слово Божие и пастырское служение, и – вы полюбите его.

Теперь к вам слово, братие и сестры, не принадлежащие к духовному вертограду сему, но почтившие своим присутствием наш праздник. Да будут и для вас достоподражательными образцами св. Апостолы Христовы, и в частности св. Андрей Первозванный. Каждый христианин, превосходящий других своих ближних умственно и нравственно, – по отношению к сим последним, родители – по отношению к детям, старшие в семье – по отношению к младшим, начальники – по отношению к подчиненным, – все они – апостолы добра: должны внушать добро тем, кто стоит ниже их по возрасту, образованию, положению. Все должны быть проводниками истины, правды, святости в слои людей, над которыми они возвышаются. Действующие так, содействующие просвещению людей светом истины и святости, войдут в труд апостольский и получат за то праведную мзду от нелицеприятного Мздовоздаятеля – Бога. Аминь.

Источник: Слова, беседы и речи Синодального Члена, Экзарха Грузии, Павла Архиепископа Карталинского и Кахетинского, произнесенные в Грузии. – Тифлис: Типография Канц. Главноначальствующего Гражданской частью на Кавказе, 1885. – С. 75–86.

Фарисей став, сице во себе моляшеся: Боже, хвалу Тебе воздаю, яко несмь, якоже прочии человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодее или якоже сей мытарь (Лк.18:11).

Страсть людей судить, осуждать и порицать своих ближних есть одно из проявлений фарисейского духа. Она тесно связана с главным свойством фарисейского духа – гордостью: она и порождает и питает гордость, и сама поддерживается и питается гордостью. До гордости доходит человек именно путем пристрастного сравнения себя с другими людьми и составления преувеличенного понятия о своих достоинствах и недостатках ближних, путем унижения их и потом гордостью постоянно побуждается судить и осуждать других, чернить и унижать их, для большего возвышения себя самого, как в своих глазах, так и в глазах других людей.

И какое неистощимое разнообразие средств и образов унижения других для собственного возвышения! Смотря по свойствам и качествам своего духа, более или менее сильного и злобного, и по целям, к которым стремятся люди, более или менее важным для них, – фарисеи-гордецы подмечают в своих ближних, судят и осуждают или важные недостатки, пороки, преступления, или проступки, недостатки и слабости маловажные, ничтожные. Одни – фарисеи суровые – образуют из самих себя как бы высший, верховный суд, – обвиняют пред самими собой и привлекают к ответственности своих ближних в самых тяжких преступлениях, иногда действительных, иногда преувеличенных, а иногда и совершенно вымышленных, и своим строгим приговором лишают подсудимых чести, доброго имени, уважения в обществе, и готовы были бы приговорить их даже к лишению жизни, если бы только могли привести в исполнение свой приговор.

Другие – фарисеи мелкие и ничтожные – осуждают в своих ближних, как важные проступки, ничтожные ошибки, погрешности и неловкости, – осмеивают слабости ближних; и – все это делают с целию унизить их в глазах других людей и с тем вместе позабавить своими насмешками подобных себе людей легкомысленных. Этот фарисейский дух осуждения ближних, более или менее ядовитого и злобного, до такой степени возобладал над современным обществом, что обыкновенно судят, осуждают, злословят всех и все, над всем, самым священным, глумятся и издеваются. Беседа без пересуд и злословия для многих – то же, что яства без соли.

И большей частью осуждающие и злословящие даже не понимают, как тяжко они согрешают, предаваясь злословию, и как много зла и другим и себе, причиняют своим злоречием, своими клеветами. Многие, в порыве своего злоречивого негодования, осуждая проступки других, мнятся службу приносити Богу (Ин.16:2), и, как бы с чувством глубокого отвращения к пороку и злу, и благодарности к Богу, охранившему их от зла и порока, готовы воскликнуть с фарисеем: Боже, хвалу тебе воздаю, яко несмь, якоже прочии человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодее или якоже сей мытарь... Фарисейство!

Суд есть одно из проявлений власти. Законный судья того или другого существа – тот, кто имеет власть над ним. Первый, высший, безусловный Судия всех разумных существ, даже единый, в собственном смысле, Судия всех есть Бог. Он по праву творения и промышления имеет безусловную власть над ними, – даже бо́льшую власти горшечника над глиною (Рим.9:21), и потому имеет власть и судить их. В слове Божием Бог называется «Судиею всех» (Евр. 12, 23), «Единым Законоположником и Судиею» (Иак.4:12). Даже Единородный Сын Божий, как Искупитель мира, получает право суда над миром от Своего Отца Небесного. «Как Отец имеет жизнь в Самом Себе: так и Сыну дал иметь жизнь в Самом себе. И дал Ему власть производить и суд, потому что Он Сын человеческий» (Ин.5:26–27).

Из первого Источника всякого суда, Верховного Судии всех – Бога, истекает всякий суд в мире человеческом. Во святой Церкви Своей Господь Иисус Христос дал ключи Царства небесного, власть вязать и разрешать, и лишать Царства небесного (Мф. 16, 19; Ин.20:21–23), – Своим Апостолам святым и их преемникам – епископам, и рукополагаемым епископами пресвитерам. В царствах человеческих Бог дал суд Свой царю и правду Свою сыну цареву (Пс. 71, 1), – дал власть суда в государстве верховной власти государства, а чрез нее и всем судьям, правильно поставленным этой властью. Потому-то судьи законные как бы творят суд Божий. В семействах Небесный Отец дал родителям право суда над своими детьми.

Все эти судьи людей могут законно действовать только в областях и пределах, им указанных, и должны действовать право, согласно с законом Божиим (Прит. 31, 9; ср. Прем.9:12). Наконец право и власть известного рода суда Господь дал всем людям в их способности суждения – рассудке, разуме, для того, чтобы люди, обсуждая все, все испытывая, держались доброго (1Сол.5:21) и отвращались дурного.

Без этой силы суждения люди не могли бы ничего знать и ничего сознательно, разумно, законно делать. Эта сила суждения в научном и нравственном отношении приносит человеку ту великую пользу, что помогает ему правильно изучать и оценивать жизнь народов, исторические события и характеры исторических деятелей, а равно и современную жизнь и современных деятелей, и на основании этой оценки доброму в них подражать, а дурного избегать, извлекать из жизни великие нравственные уроки.

Этот суд законен уже потому, что способность к нему и право даны нам Богом, в самой нашей природе, в нашей силе суждения, и мы к этому суду непреодолимо нудимся природой, и без него существовать не можем. Он не может быть греховным и нам воспрещенным, пока мы судим о том, что видим не с целью осуждения, унижения других, а с целью определения правильных отношений наших к тем или другим делам и деятелям, без нарушения долга любви к ним, без злословия. Но тот суд и то осуждение наших ближних, которые выходят из пределов указанного нами суда – правильного и законного, – суд и осуждение своих ближних ради унижения их, с злобой и злоречием, – составляют великий грех, великое зло. Этот именно суд и воспрещается нам Господом, – заповедующим нам: не судите, да не судими будете (Мф. 7, 1).

Суд фарисейский, – суд, производимый человеком над своим ближним, – человеком, ни в каком отношении от него независимым, или даже над человеком, от которого он сам зависит, – над своим начальником и руководителем, – суд, производимый притом с целью унижения и посрамления своих ближних, со злорадством и злоречием, – есть преступный греховный суд уже потому, что он – суд самозваниый и обыкновенно неправедный. «Ты кто, осуждающий чужого раба? – вопрошает св. Ап. Павел осуждающего других. – Пред Господом стоит он или падает. И будет возстановлен, ибо силен Господь возстановить его» (Рим.14:4).

В самом деле, по какому праву, в силу какой власти, осуждающий своего ближнего за мнимые или и действительные недостатки или пороки его, осуждает его? Что, он дал ближнему своему жизнь? Воспитал его? Оказал ему важные услуги, дающие ему большее или меньшее право следить за его жизнью и руководить его жизнью? Нет, ничего подобного для ближнего своего он не сделал, никаких отношений, которые уполномочивали бы его судить своего ближнего, между ними не существует.

Быть может, власть государственная, власть родителей и воспитателей предоставили ему право судить и осуждать своего ближнего и произносить над ним всевозможные самые строгие приговоры? Нет, и этой власти он не имеет над осуждаемым.

Может быть, он пользуется в суде и осуждении ближнего правом суда, всем людям дарованным в способности суждения? Нет, и это право суда не дает ему власти судить своего ближнего именно так, как судит он, – судить не с целью, – по испытании всего держаться доброго, а с целью унизить ближнего, обесславить, обесчестить его. Очевидно, он – не законный и праведный судья, – он судья-самозванец, произносящий суд над людьми, над которыми права суда не имеет.

Потому не извинителен, по слову Апостола, всякий человек, судящий другого (Рим.2:1). Он также преступен пред Богом, как преступным признается пред земной властью всякий судия-самозванец, который присвоил бы себе право судить и наказывать других без уполномочения на то законной властью. Его ждет точно также тяжелое наказание от Бога, как тяжелому наказанию подвергает обыкновенно и судью-самозванца власть земная. Злоречивый, клеветник, своим судом самозванным причиняющий иногда ужаснейший вред своим ближним, – низводит себя в сонм таких судей, какими бывают разбойники и убийцы, лишающие свои жертвы имущества, здоровья, часто жизни. Какая страшная кара ждет такого судью самозванного, – человека злоречивого, клеветника!

Преступен суд людей, которые осуждают своих ближних, не имея права судить и осуждать их, и потому, что он обыкновенно бывает судом неправедным, не соответствующим действительному нравственному состоянию осуждаемых. Бог судит людей судом безусловно-правым, потому что не только знает все дела человеческия, но видит и тайные помышления людей (1Кор. 4, 5) и потому воздает всем по делам их (Рим.2:6).

Законный и человеческий суд обыкновенно старается, по возможности, уподобляться суду Божьему: он собирает все, что может служить и к оправданию, и к обвинению человека, все взвешивает на весах правосудия, и произносит соответствующий существу дела приговор. Не так действует суд людей, любящих осуждать своих ближних; они обыкновенио осуждают людей по самым ничтожным основаниям. На основании слов и поступков, часто не имеющих в себе ничего греховного и преступного, но подвергающихся перетолкованию со стороны злоречия, – любители осуждения ближних приписывают им преступления и пороки, самые тяжкие и нетерпимые, всем говорят о них, и тайно, и явно порицают и унижают ближних.

Вот человек разбогател честным трудом, разумной деятельностью и бережливостью: его обвиняют, без всяких оснований, в хищениях. Вот люди находятся в дружеских между собой отношениях: эти отношения, опять без всяких оснований, объясняют дурными побуждениями и целями. Вот люди истинно благочестивые, любящие свое отечество, своего Государя: они подвергаются самым разнообразным клеветам и подозрениям.

Что же касается действительных грехов осуждаемого человека, то осуждающие других обыкновенно грехи других преувеличивают. Там, где было только некоторое поползновение к греху, только греховный помысл или некоторое внешнее проявление этого помысла, там люди злоречивые, подмечающие слабости ближних со свойственным злобе в делах этого рода ясновидением, – усматривают уже грех во всей его тяжести, во всей его грубости и всем громогласно говорят о нем. Затем, конечно, они не допускают в осуждаемом ни раскаяния, ни исправления, хотя он, быть может, в тиши своего уединения уже давно оплакал и осудил свой грех, – только еще зарождавшийся в его душе и до конца недоведенный, и уже давно стоит пред Господом Сердцеведцем более оправданным, чем его хулители, подобно тому, как и мытарь вышел из храма более оправданным, чем осуждавший его фарисей.

Не есть ли же фарисейский суд людей злоречивых – суд неправедный, преступный, как потому, что он суд самозванный, так и потому, что он суд неправедный, представляющий в себе искажение истинного суда, который должен уподобляться суду Божьему? «Ты кто, осуждающий чужого раба? Пред своим Господом стоит он или падает. И будет возстановлен, ибо силен Бог возстановить его» (Рим.14:4). Твой суд – преступный суд, потому что он – суд самозванный и неправедный.

Суд свой над людьми Бог творит для благих целей, для охранения своего закона, человеческой нравственности и благосостояния общего. Он карает людей не по вражде к ним и ненависти, а по требованию правосудия и ради исправления одних и наказания других, нераскаянных, в предостережение склонным к греху. Месть и злоба несвойственны Всеблагому Отцу всех: Он и ко грешникам долготерпелив и многомилостив (Пс. 102, 8). Мстителем Он называется в слове Божьем в смысле Праведного Мздовоздателя (1Сол. 4, 6; Евр. 11, 6).

По возможности уподобляются суду Божьему и добрые, праведные суды человеческие. Без злобы, с состраданием даже к преступнику, изрекают они над ним свой суд, даже самый строгий. Вообще истинному суду, – и Божьему и человеческому, – свойственно, присуще человеколюбие. Но суд фарисейский, – суд людей, любящих осуждать своих ближних, – обыкновенно грешит и грешит тяжко против долга человеколюбия. Проявляется ли фарисейский дух в озлобленных обвинениях людей в тяжких преступлениях, или обнаруживается в глумлениях и насмешках над недостатками, слабостями и ошибками своих ближних, – он во всяком случае – суд преступный, тяжко грешащий против долга братолюбия.

Кому уподобляется человек, злобно и злорадно осуждающий своего ближнего, даже клевещущий на него, приписывая ближнему преступления и пороки, в которых он вовсе не повинен? По своему человеконенавидению он уподобляется исконному человекоубийце – диаволу (Ин.8:44), которому ненавистны истина, добро, любовь и который радуется всякому злу, стремится даровать ему торжество. Он уподобляется тому злобному клеветнику-диаволу, который не убоялся пред самим Богом клеветать на святейшего и праведнейшего из людей Иова (Иов.1:6–22). При диавольском духе и действовании не подпадает ли злоречивый и клеветник и осуждению с диаволом (1Тим.3:6)?

И сатанинский образ действования человека злоречивого сопровождается и последствиями, достойными сатаны и слуг его. Ах, сколько зла ближним причиняет осуждение ближних, сплетничество, злоречие! Самых высоких, достойных уважения и чести людей клевета лишает чести, славы, высоких положений, иногда самой жизни. Злоречие и клевета подрывали и подрывают благотворнейшее влияние людей честных, праведных, безукоризненных, неправедно опорочиваемых. Злоречие вносило и вносит разлад в самые добрые семейства и супружества; делает врагами искреннейших друзей; возбуждает недоверие и подозрительность к людям самым честным, достойным всякого доверия. Оно удаляет иногда от полезной деятельности людей наиболее достойных и способных и открывает путь к высоким служениям людям ничтожным, бездарным, пресмыкающимся. Какой это вред для общества, Государства, Церкви!..

А какой крест возлагает злоречие на свои жертвы! Сколько скорбей причиняет им оно, в какие тяжелые, двусмысленные положения ставит их! Под каким тяжелым нравственным гнетом оказываются часто и дома, и вне дома, люди достойнейшие, но оклеветанные! Этот плод злоречия ясно говорит уже о том, каково то дерево, которого оно – плод, каково злоречие. Причиняющий столько ужасного для человека, очевидно, сам – великое зло, тяжкий преступник.

Да не считает легким, простительным грехом свое злословие и тот, кто осуждает и злословит ближних не с целью причинить им тяжкий вред, а с целью позабавиться над их недостатками и слабостями и позабавить своим преступным остроумием других. Напрасно стал бы он успокоивать себя утверждением, что «над тем смеяться не грешно, что кажется смешно». По строгому суду, едва ли и есть в мире что-либо смешное. В мире – только зло и добро, и их последствия и порождения. Смеяться при зрелище зла и его последствий – не значило ли бы соуслаждаться злу, или по крайней мере не усвоять ему его гибельного значения? Смеяться над добром не значило ли бы колебать уважение к нему, отклонять от него людей и таким образом доставлять торжество злу?

Потому смеяться и над тем, что неособенно важно в нравственном отношении – преступно и греховно. Но насмешливо осуждающий ближних и издевающийся над их поступками нередко находит смешным и то, что достойно всякого уважения и даже благоговения и что подвергать осмеянию крайне преступно. Не смеются ли люди даже над семейными добродетелями, над целомудрием, честностью, называя все это глупостью? Не глумятся ли над благочестием, верой в Бога, называя их ханжеством и предрассудком? Не доходят ли иногда до осмеяния самых священных предметов и лиц?

А какими гибельными последствиями сопровождаются эти глумления! Ими часто ослабляют в малодушных любовь к истине, к добру, к правде, благочестию; побуждают нетвердых в добре, правде, малодушно скрывать от взоров человеческих, или даже и совершенно оставлять свои честные, добрые, благочестивые навыки. Очевидно, и осуждение ближних, проявляющееся в глумлении и смехе над слабостями и недостатками их, – происходит от лукавого, от духа злобы, от духа братоненавидения; потому что адски гибельны последствия и этого рода осуждения. Всякое злоречивое осуждение ближнего есть тяжкий грех, как пред Богом, так и пред ближним нашим.

Быть может, злоречивый из своего злоречия извлекает какую-нибудь пользу, по крайней мере, для себя самого? И этого нельзя сказать. Пользы для себя он не извлекает из своего злоречия никакой, а вреда себе злоречием причиняет он очень и очень много. Ему удается призрачно возвысить себя злоречием только в своих собственных глазах; но в глазах других он вовсе не возвышается. Злоречие часто роняет в глазах других жертву злоречия, хотя и незаслуженно; но осуждающего, злоречивого не возвышает никогда. В момент злоречия все внимание людей останавливается, обыкновенно, на жертве злоречия: эту жертву терзают, унижают, порочат, позорят. О возвышении же злоречивого за счет опороченного им ближнего ни у кого не возникает и мысли в то время.

А со временем страсть осуждать ближних и злословить их приносит свой плод – и плод недобрый – злоречивым. Не судите, говорит Господь, да не судими будете – ибо каким судом судите, таким будете судимы, – и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить (Мф. 7, 1–2). Любящий судить и осуждать других невольно обращает на себя внимание других, – обращает внимание усиленное на свою жизнь, действия, качества. Естественно, что в нем замечают недостатки и часто большие, и в душе своей говорят ему: врачу, исцелися сам (Лк.4:23). И осуждают его часто строже и злее, чем он сам осуждает других.

Затем к нему начинают все относиться с недоверием, осмотрительностью, даже недружелюбно, опасаясь злого языка его. Злоязычник остроумный бывает иногда желанным гостем в домах людей пустых, праздных, скучающих, потому что он разгоняет их скуку, но любви, уважения к себе он и в них не возбуждает и не приобретает, как человек опасный по ядовитости своего языка. А от человека, злобно осуждающего своих ближних, все сторонятся как от заразы.

И, если осуждающий других сам претыкается и падает, то на его падение обыкновенно смотрят с таким же злорадством, с каким он сам осуждает своих ближних. Злосчастный – он обыкновенно не находит людей, которые оказали бы ему сочувствие, руку помощи и постарались бы восстановить его поруганную честь. Его судят таким же судом, каким и он судил других. Его подвергают тем же терзаниям, унижениям и злохулениям, которым он подвергал других. Его заставляют переносить те же нравственные пытки, те же невзгоды житейские, какие переносили по его вине другие, бывшие жертвами его суда и осуждения.

Это страшная кара за тяжкий грех осуждения, но кара не единственная. Наклонность осуждать своих ближних вносит в душу человека страшное развращение, ужасную порчу. Любящий осуждать других, обыкновенно, все свое внимание обращает на дела других, оставляя без внимания нравственное состояние своей собственной души: осуждая брата своего, он не зрит своих собственных прегрешений. И вот нива души его, оставленная без надзора, все более и более заростает терниями грехов. Притом внимательное изучение недостатков и пороков ближних невольно останавливает все его внимание на грехе, приучает ко греху, ослабляет в нем страх и отвращение к греху, а потом делает и грехолюбивым. Развращение души его постепенно усиливается и укрепляется.

Часто в минуты нравственного пробуждения он сам приходит в ужас от греховной нечистоты, которая незаметно для него самого наполнила его душу, пока он соглядатайствовал за недостатками своих ближних. «Пока он смотрел на сучек в глазе брата своего, в его собственном глазе, не чувствительно для него самого, явилось бревно» (Мф. 7, 3). Каково же положение подобного человека? Какая участь ждет его, если он не раскается в своем грехе, не исправится? Презрение, ненависть со стороны ближних, крушение духа, недовольство самим собой, при виде своего нравственного падения, своей испорченности, страшное возмездие со стороны Бога и за восхищение злоречивым суда, ему не принадлежащего, и за суд неправый и небратолюбивый, и за свою нравственную испорченность.

Есть над чем призадуматься человеку, любящему судить и осуждать своих ближних. Настоятельна для него необходимость, для собственного блага и счастья, подавить в себе страсть осуждения своих собратий, особенно страсть клеветы на них, необузданного злоречия, и обратить все свое внимание на свои прегрешения, на очищение и усовершение себя.

Не судите, да не судими будете (Мф. 7, 1). Берегитесь, братия и сестры, фарисейской наклонности судить и осуждать других за их мнимые или действительные грехи и недостатки. Берегитесь сплетен, пересудов, злословия. Злоречие, злоречивое осуждение ближних – тяжкий грех, грех гибельный более всего для самих осуждающих. Много зла причиняет он часто и осуждаемым и злословимым; но иногда, даже бо́льшей частью, он приносит им и добро. Злоречие часто заставляет свои жертвы обратить внимание на свое нравственное состояние, на свои недостатки и грехи и принять меры к своему исправлению и усовершению. Оно действует на них часто, как сильное, причиняющее страшную боль, врачевство нранственное, – побуждает их к покаянию, к врачеванию своих недугов душевных.

Но злоречивым злоречие причиняет только вред и – вред великий. Оно делает их ненавистными для людей, развращает их души и делает их тяжкими преступниками пред Богом, как судей самозванных, неправедных, как человеконенавистников, как людей развращенных. Оно подвергает их осуждению с диаволом. Блюдите себя от фарисейского высокомерия и злоречия и возлюбите мытарево смирение и покаяние. Это смирение и покаяние очистит и исправит вас и – вы будете, подобно оправданному мытарю, оправданы Господом и войдете в радость Его. Аминь.

Источник: Слова и речи Синодального Члена, Павла Архиепископа Казанского и Свияжского. – Казань: Типография Г. М. Вечеслава, 1889. – С. 24–36.

Смерть – ужаснейший бич. Его тяжелые удары причиняют наиболее жестокие боли преступному пред Богом роду человеческому. Ужасна преступность греха, которым человек, в лице своих прародителей, оскорбил и продолжает постоянно оскорблять и сам Господа Бога. Ужасно и возмездие за грех (Рим.6:23), – ужасна и смерть. Она страшит человека своей противоестественностью. Человек создан для бессмертия и по телу (Прем.2:23) и только грехом своим, совершенным по внушению диавола, навлек на себя смерть. Человек жаждет бессмертия и по телу, и смерть так для него противоестественна, что себя самого он и представить не может бездыханным и бессознательным; он как бы не верит в свою смерть, хотя и видит постоянно пред глазами своими опыты смерти, и знает, что умрет. Так человек отвращается смерти.

Смерть страшит человека и неразлучными всегда почти со смертью болезнями и страданиями, часто жестокими, и разлучением навсегда с жизнью и ее радостями, с родными и знакомыми, и неизвестностью посмертной участи. Сам безгрешный и всесвятый Господь наш Иисус Христос, претерпевший крест и смерть ради нашего спасения, скорбел и тосковал в Гефсиманском саду в ожидании предсмертных страданий и смерти: душа Моя скорбит смертельно (Мф. 26, 37–38), говорил Он ученикам Своим. Он молил Отца Своего о том, чтобы миновала Его, если возможно, чаша крестных страданий и смерти, которые особенно противоестественны были для Него – Ипостасной Жизни (Ин.1:4). Да, страшна и мысль о смерти, а тем более страшна сама смерть. А смерть грешников люта (Пс. 33, 22).

Но страх смерти, столь естественный во всей своей силе для человека, неверующего в бессмертие души и воскресение тела, и для христианина маловерующего, – весьма ослаблен, даже уничтожен для христианина, истинно верующего смертью Христовой. Господь наш Иисус скорбел пред смертью смертельно и умер на кресте среди тяжких страданий, и Его предсмертная скорбь и смерть были скорбью и смертью искупительной, понесенной Им для того, чтобы в нас уничтожить страх смерти и сделать ее не только не страшной, но и вожделенной.

И действительно, после того, как Иисус Христос Своей смертью попрал смерть, преломил ея жало (1Кор. 15, 54–55), – смерть перестала быть страшной для истинных последователей Христовых. Истинный христианин начал смотреть на смерть как на сон, как на успение, за которым последует приятное пробуждение, воскресение для вечной жизни. Он не только не страшится перехода в жизнь загробную, но и желает его: он, подобно апостолу Павлу, имеет желание разрешиться от уз жизни телесной и быть со Христом (Флп.1:23). Он желает преселения в жизнь загробную, потому что по смерти надеется соединиться с Христом и блаженствовать с Ним. Самые дни смерти истинных слуг Божиих – не дни скорби и плача, а дни торжества, ликования, радования: дни смерти их называются днями рождения для вечности. Если же в эти дни в песнях церковных иногда слышатся и слезы, то это слезы скорби, в которой слышится препобеждающая ее радость. Таковы плоды победы Господа Иисуса Христа над смертью!

По преимуществу же не только не страшной, но и вожделенной была смерть для Пресвятой Девы Марии. Она пламенно желала ее, блаженно почила, и Ее успение – светлый праздник для христиан. В церковных песнях настоящего дня слышится и скорбь, – слышится скорбь о том, что смерть разлучила род христианский с Богоматерью; но скорбь эта препобеждается радостью о кончине Богоматери безболезненной, о великой славе Ее, и в самой смерти явленной, о неизреченной славе и блаженстве Ее в вечности, в общении с возлюбленным Сыном Ее. Но страха смерти в Пресвятой Деве не было: церковные песни не знают о нем. Ее смерть поистине – успение, сладкий, кратковременный сон, за которым последовало Ее радостное пробуждение, вознесение Ее с телом на небо. Полная победа Христа над смертью в мирной смерти Богоматери!

Блаженна смерть Богородицы, – смерть безболезненная, мирная. Как вожделенна подобная смерть и для каждого из нас, возлюбленные! И подобная, в известной степени, смерть может быть уделом каждого христианина, если только он заслужит удел этот, как заслужила свое успение Пресвятая Дева Мария. Пусть только христианин живет и готовится к смерти так, как жила и готовилась к своему успению Пресвятая Дева Мария, и – всеблагий Господь даст ему христианскую кончину живота, безболезненную, непостыдную, мирную, и добрый ответ на страшном судище Христове.

Пресвятая Дева Мария во всю свою жизнь была неизменно праведна, свята, чиста. Она чуждалась всего не только преступного, но и легкомысленного, и постоянно совершала добро, преуспевала в добродетели. Не непорочно зачатая и рожденная, Она во всю жизнь свою была свободна от грехов произвольных и жила жизнью подвижнической. Вот какой нравственный образ Ее начертывает св. Амвросий Медиоланский, основываясь на словах св. Дионисия Ареопагита и св. Игнатия Богоносца: Пресвятая Богородица, живя на земле, «была Дева не только плотью, но и духом, в сердце смиренна, в словах богомудренна, в глаголании не скора, в чтении писаний неутомима, в трудах бодра, в беседах целомудренна, никого не обидела, всем желала добра, не гнушалась убогого, никому не посмеялась, вид Ее был образом внутреннего Ее совершенства. Все дни свои Она обратила в пост: сну предавалась только по требованию нужды, но и тогда, как тело Ее покоилось, духом Она бодрствовала, повторяя во сне читанное, или размышляя о приведении в исполнение предположенных намерений, или предначертывая новые. Из дому выходила только в церковь, и то в сопутствии родных. Впрочем, Она хотя и являлась вне дома своего в сопровождении других, но лучшим стражем для себя была Она сама; другие охраняли только тело Ее, а нравы свои Она блюла сама» ¹⁶.

«И только? – скажет кто-нибудь из легкомысленных, выслушав это начертание нравственного образа Богоматери. – И только? Что же тут особенно возвышенного? Где же тут великие подвиги Девы Марии»? «Нет, не только, – ответим мы таким совопросникам. – Здесь, в этом образе Ее изображено еще не все величие Пресвятой Девы Марии; в Ее жизни было много поистине величайших подвигов». Но если бы – и только! Если бы Пресвятая Дева только тем и обладала, что приписано Ей в указанном нами нравственном ее образе, разве это – мало? Разве, живя так как жила, Пресвятая Дева не совершала величайший, многотруднейший подвиг, невозможный ни для кого другого из смертных? Жить изо дня в день чисто, свято, праведно, не дозволить себе не только дела нечистого, но и нечистого слова и помысла, никакого греховного волнения, поползновения, постоянно думать только о святом и делать только добро, одно добро: это поистине подвиг величайший, требующий постоянной бдительности, постоянного наблюдения над собой, постоянного напряжения нравственных сил.

Это подвиг, и для великих подвижников непосильный: и великие подвижники не чужды немощей нравственных, грехов немощи. Легче совершать великие единичные подвиги, чем всю жизнь непрерывно, неуклонно, непреткновенно подвизаться. Для природы нашей легче неимоверное даже напряжение духовных и телесных сил кратковременное, для совершения великих подвигов, легче самое тяжелое мученичество, чем постоянное напряжение сил в постоянном подвиге, – не чрезвычайное, но непрерывное.

Кому описанный выше подвиг жизни Богоматери кажется не особенно высоким и трудным, тот пусть испытает свои силы в совершении хотя малейших частей этого подвига, в течение года, месяца, даже дня, и – он собственным опытом убедится в бессилии своем совершить этот подвиг, поймет величие подвига Богоматери. Пусть попытается он быть девственным не телом только, но и духом, подобно Приснодеве, хотя короткое время, и – он убедится, что нелегко хранить и чистоту телесную, а чистоту душевную, чистоту помыслов – едва ли возможно сохранить и на один день. Пусть кто-нибудь попытается быть в сердце смиренным, в словах богомудренным, в беседах целомудренным, подобно смиренномудренной и непорочной Деве Марии, и – он едва ли не потерпит нравственное крушение в первый же день своего подвига. Нет нужды говорить о прочих подвигах Богоматери: не только всего подвига Ее жизни, но и частей этого подвига никто всецело осуществить не может. Таким великим, многотрудным и святым подвигом жизни Пресвятая Дева Мария вполне заслужила дар бесстрашия пред смертью, кончину безболезненную и мирную, – мирное, сладостное успение.

При строго подвижническом течении всей святой жизни Пресвятой Богородицы, – течении мерном, ровном, – в Ее жизни было много и чрезвычайных, великих, возвышенных подвигов, возвышавшихся над уровнем обыденной жизни Ее, как возвышаются высокие горы над долиной. Великие, чрезвычайные подвиги Пресвятой Девы Марии обусловливались и вызывались несравнимо высоким положением Ее, как Богоматери, Матери Спасителя мира, вечного Царя, Богочеловека. Сподобившись архангельского благовестия о рождении от Нее необычайного Сына, Пресвятая Дева соделалась Матерью Сына, Который родился от Нее – Девы, без мужа, сверхъестественным образом, по наитию Духа Святого. О Сыне Ее предречено архангелом, что «Он будет велик, наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида – Отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и царству Его не будет конца» (Лк.1:32–35).

Соделавшись Матерью такого Сына, Пресвятая Дева богомудренным умом своим поняла, что промысл Божий вверяет Ее хранению величайшее Сокровище, которому в мире нет ничего равного, и благопокорливо и радостно приняла на себя великий подвиг хранения сего Сокровища. Она блюла своего Божественного Сына как зеницу ока (Пс. 16, 8)! Она трепетала за Его жизнь, когда ей угрожала опасность со стороны кровожадного Ирода, искавшего души Его, когда, укрываясь от замысла этого тирана, вместе со своим св. обручником, бежала в Египет (Мф. 2, 13–14), по путям небезопасным от разбойников.

Она неусыпно бодрствовала и над нравственным воспитанием Своего Божественного Сына. Она понимала, что Сын Ее выше и Авраама и сына его – Исаака-сына обетования, выше Иакова-богоборца, Моисея-законодателя, Самуила, Давида, Соломона, Иоанна Предтечи и потому должен быть лучше всех их воспитан. В то же время Она не знала, конечно, тайны Божественного Лица своего Сына во всей ее глубине, не постигала, что никакая духовная порча, нечистота не могла приразиться к Его святейшей душе – душе Богочеловека (Ис. 7, 15–16), и Она зорко следила за нравственным ростом своего Сына, за Его преуспеянием в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков (Лк.2:52), охраняя Его от примеров дурных, от сообществ вредных, и наставляя Его в добре с неусыпной попечительностью.

Каких все это требовало от Пресвятой Девы забот, попечений, – некоторое понятие о том может иметь всякий человек, которому было вверяемо ответственное хранение какого-либо сокровища, – хранение, требовавшее постоянного бодрствования, причинявшее постоянные тревоги. Да, хранение и воспитание Богочеловека во дни детства и юности Его, попечение о Нем и в годы Его возмужалости – это был великий подвиг для Богоматери! Хотя бы безгрешный, всесвятый Сын Девы Марии и не мог возбуждать в ней никаких опасений за Свою нравственную чистоту; хотя бы Она и имела основание видеть в Нем Бога во плоти: но могла ли Она поэтому отложить свое попечение о Нем? Не трепещут ли хранители сокровища за свое сокровище и тогда, когда оно находится в хранилище безопасном, недоступном для хищников? И Пресвятая Дева хотя бы за нравственную чистоту своего Сына и не страшилась, но по беспредельной любви своей к Нему оставлять Его без постоянных попечений не могла.

Когда же Божественный Сын Приснодевы Марии вступил в открытое служение спасению рода человеческого, тогда Пресвятой Деве суждено было совершать постоянно двойной великий подвиг: подвиг смирения при радости о славе своего Сына, и скорби и страха за Него, за Его жизнь, которой скоро начали угрожать враги Его, завистники Его мудрости, чудодейственной силы и славы. Какое величие духа, какое напряжение смирения потребно было Пресвятой Деве для того, чтобы не подпасть искушению гордости и тщеславия, когда слава мудрости, святости, любви и чудес Ее Божественного Сына наполнила не только Иудею, Галилею и Самарию, но пронеслась и за пределами их! Какое самообладание нужно было для Нее, чтобы к св. радости Ее о славе Сына не примесилось нечистое чувство гордости. Какое нравственное напряжение силы духа требовалось от Нее, чтобы страх и опасение за жизнь Божественного Сына не переходили в Ней в малодушие, не выходили из пределов преданности воле Божией, не соединялись с неприязнью, ненавистью к врагам Христа!

Что́ выстрадала Пресвятая Дева Мария, например, в те часы, когда или злобные враги, или неразумные чтители Богочеловека возмутили душу Его Матери страшным слухом, что Он неистов, вышел из Себя (Мк.3:21), и когда Она вместе с братьями и сестрами Христа явилась на место Его проповеди для отвращения от Него опасности, которой угрожал Ему этот ложный слух! Да, страх за жизнь Богочеловека, обличителя неправд человеческих был острым оружием, часто пронзавшим сердце Богоматери, и – Ее терпение, безропотная преданность воле Божией во время частых поражений Ее сердца этим оружием были великим подвигом.

А когда Божественный Сын Ее был осужден на крестную смерть, когда Она взирала на Него, изъязвленного страшным бичеванием и терновым венцом; когда Она взирала на Его язвы гвоздиные и страшные мучения крестные; когда взирала и на страдания, и на позор умиравшего на кресте своего Сына: о, тогда предреченное Симеоном оружие пронзило Ее душу, все вошло в нее и причинило ей ужаснейшую скорбь, ужаснейшее страдание! Как легко в душе другой матери, – не Девы Марии, – в подобных обстоятельствах могли воскипеть ненависть к врагам сына, подняться ропот на Бога, неверие в правду Божию, отчаяние и ожесточение! Но нет! Пресвятая Дева страдает, но не ропщет; страдает, но против врагов своего Сына не пылает ненавистью, прощает их, как прощал их и Божественный Страдалец; страдает, но душа Ее исполняется покорности и преданности воле Божией. Какой это великий, возвышенный подвиг! Какое величие духа, какая высота нравственная проявилась в нем!

Затем и по воскресении и вознесении Христа на небо радость Богоматери о славе Ее Сына постоянно омрачалась скорбью и душевными страданиями. Сколько скорби и негодования испытывала Она, когда ожесточенные враги Ее Божественного Сына не признавали Его Мессией, Богом и по Его прославлении, когда всячески старались уничижать и Его, и Ее, стремились как бы вновь распинать Его! Сколько скорби, огорчений испытывала Она, когда делалась свидетельницей гонений, воздвигаемых на учеников Христовых врагами Христа, когда злобные враги Его начали обагрять руки свои кровью мучеников – учеников Христовых! И все свои огорчения и скорби и по воскресении Христа Она переносила с тем же безропотным терпением, с тем же незлобием и всепрощением, с той же покорностью и преданностью воле Божией, с какой перенесла гонение на Христа, Его страдания и крестную смерть. Не великие ли это подвиги?

Да, Пресвятая Дева во время земной жизни своей не только совершила великий подвиг постоянно безгрешной, святой жизни, но и совершила множество подвигов чрезмерных, возвышающихся над общим уровнем Ее святой жизни. Она вполне заслужила успение безболезненное, мирное и блаженнейший покой по смерти великими своими подвигами. Своими подвигами великими Пресвятая Дева Мария приобрела себе право на безболезненную и мирную кончину, на святое успение, и на блаженнейшую участь в вечности – всего этого Она и удостоена Господом Богом. С другой стороны Она почила смертным сном мирным и потому, что готовила себя к тому самыми верными, благонадежными средствами. Даже и страшные испытания жизни, великие опасности, бедствия и страдания становятся менее страшными для людей и легче переносимыми, когда часто о них думают, готовятся к их перенесению самособранностью, приучением себя к терпению, и когда и в страшном и неприятном стараются открыть нередко находящиеся здесь светлые, отрадные стороны, ослабляющие, умеряющие тяжесть их.

Напротив, когда человек в опасностях и страданиях видит одну только страшную, мучительную сторону; когда он готовится к ним с малодушным страхом: тогда и боязнь их возрастает в человеке, и встреча с ними и перенесение их становятся более тягостными. Когда воин, вступая в борьбу со своим врагом, трусливо думает только о тяжести ран, которые может нанести ему враг и о тяжести страданий, причиняемых ранами; когда он малодушно боится смерти и думает только о том, как бы избежать ее на войне, тогда он или позорно обращается в бегство при виде своего врага, или, если и не бежит, то борется с врагом без мужества, без энергии и искусства, легко подвергается ранам и действительно жестоко страдает от ран, а особенно от болезней смертных. Но когда воин, вступая в борьбу с врагом, будет помышлять не столько о ранах и смерти, сколько об исполнении своего воинского долга; когда он будет помышлять о том, что в битве могут ожидать воина не раны только и смерть, но и победа и слава, тогда боязнь ран и смерти сама собой в нем умалится, дух его постепенно исполнится большим и большим мужеством, бесстрашием, и он будет сражаться мужественно и победоносно, самые раны и смерть перенесет легче, с большим терпением и твердостью.

Тоже и со смертью. Она тем страшнее для людей, чем больше ее боятся и чем с большим страхом ожидают ее. Но смерть становится мало страшной и даже нестрашной, когда стараются о ней возможно чаще думать, когда к ней готовятся доброй жизнью, когда помышляют о ней, как о переходе в лучшую жизнь, когда думают о блаженной загробной жизни истинно верующих во Христа. Для истинно святых людей смерть бывает даже вожделенной: она прекратит их скорби жизни и соединит их со Христом, которого они всей душой любят и с которым блаженствовать желают. Они не боятся смерти, но желают ее, как перехода ко Христу, в Его вечные обители, и – смерть не страшит их, когда приходит. Св. апостол Павел «имел желание разрешиться и быть со Христом» (Флп.1:23), жил мыслью о Христе и вечной жизни с Ним, и – он бестрепетно принял усекновение своей честной главы мечом за Христа.

И Пресвятая Дева Мария более, чем кто-либо, желала разрешения от уз здешней жизни и соединения со своим возлюбленным Сыном Христом. По преданию, Она постоянно пребывала в молитвах и больше всего молила и просила своего Сына и Бога о скорейшем сокращении времени пришельствия Ее на земле, о конце многотрудного подвига Ее жизни и о соединении Ее с Ним – Христом. Она горела желанием узреть и непрестанно зреть не очами веры, а лицом к лицу Сына своего и Бога, седящего одесную Бога Отца, на престоле славы, наслаждаться созерцанием славы Его.

Чтобы наиболее оживлять свои воспоминания о Нем, Она часто посещала места, которые особенно были освящены Его стопами во время благовестнических трудов Его, Его чудесами, страданиями, смертью, погребением, воскресением и вознесением. Таким образом она жила живым желанием смерти, желанием скорее соединиться со Христом и навеки оставаться неразлучно с Ним. Дивно ли, что смерть была для Нее не страшна, а вожделенна? Дивно ли, что смерть Ее была сладким сном, успением после подвигов жизни? Дивно ли, что Ее успение было преславным успением? Души праведных несутся на лоно Авраамово ангелами (Лк.16:22), а душа Пресвятой Девы, честнейшей херувимов и славнейшей без сравнения серафимов, – удостоилась в смертный час свой блаженства и почести наивысших, – несения на небо Самим Господом Христом. В самый день успения Ее явился в Ее жилище во сретение души Ее, в необычайном свете, осиявшем храмину, Сам Господь Иисус Христос с ангелами и святыми и переселил Ее в небесные обители. А в третий день по смерти Пресвятая Дева вместе и со св. телом своим была взята на небо. Так мирно почила от трудов своих Пресвятая Дева, заслужив славную кончину великими подвигами жизни и соделав для себя смерть не только нестрашной, но и вожделенной мудрым приготовлением к смерти.

Все мы желаем, возлюбленные, «христианския кончины живота нашего безболезненны, непостыдны, мирны и доброго ответа на страшном судищи Христове» и – все мы молим Господа Бога о том. Будем подвигом добрым подвизаться, воспитаем в себе пламенную любовь ко Христу и несокрушимое желание преселиться к Нему и жить с Ним, уподобимся, по мере сил своих, в жизни и в приготовлении к смерти, Богоматери, и Господь, по молитвам Пречистые Своея Матери, уничтожит в нас страх смерти и удостоит блаженного успения. Аминь.

Источник: Слова и речи Синодального Члена Павла Архиепископа Казанского и Свияжского. – Казань: Типография Г. М. Вечеслава, 1889. – С. 230–241.

Событие, послужившее поводом и основанием для настоящего праздника, – избавление Москвы и России от поляков по предстательству Богоматери, – было одним из проявлений Божественного мироправления, объемлющего своим попечением не только судьбы св. Церкви Христовой, но и судьбы всего мира. Вседержитель Бог, – Существо премирное, Пресвятая Богородица и другие небожители, видимо, пекутся не о благе только св. Церкви Христовой, не о высших только духовных благах мира, но и о пременном благе народов и государств, о временном внешнем благосостоянии их, об охранении и умножении временных сокровищ и благ, приобретаемых людьми честным трудом. Весь человек со всеми благами его, и духовными, и вещественными, находится под покровительством Верховного Мироправителя Бога и слуг Его – небожителей, и получает от них потребную защиту и покровительство. Таков отрадный, утешительный для земнородных смысл настоящего торжества и события, послужившего основанием для него.

В начале семнадцатого столетия народ русский подвергался разнообразным, ужасным бедствиям. Страшные грозили ему опасности; ему угрожала даже опасность потерять свою политическую самостоятельность. Самозванцы, междуцарствие, измена своему народу недостойных сынов народа, повсеместные нестроения едва не сделали русский народ легкой добычей своих соседей. Уже Москва – сердце России – была в руках поляков; они засели в кремле и ожидали только помощи от своего короля, чтобы окончательно утвердиться в столице русского царства и во всем царстве. Все усилия русских овладеть кремлем разбивались и о твердыни его, и о храбрость засевших за стенами его врагов. По-видимому недалек был час погибели русского царства.

Но внезапно изнемогавшему в борьбе с врагом народу русскому оказана высшая, небесная помощь. Помощь эту оказала предкам нашим Пресвятая Дева Мария, чрез посредство св. Казанской иконы Ее. Владычица мира неотступно молила Владыку мира спасти народ русский православный, раззоренный, исстрадавшийся, изнемогавший в борьбе с врагом, и по молитвам Ее день спасения настал. Воины русские, ободренные зрением Казанской иконы Божией Матери и изреченным Богоматерью в ночном видении святителю Арсению обетованием спасти Москву, неустрашимо устремились на врага и овладели кремлем. Эта победа над врагом была началом избавления России от погибели: народ русский, воодушевившись любовью к родной земле, изгнал из нее врага, мало-помалу уврачевал язвы, нанесенные русскому царству впутренними и внешними врагами, и скоро сделался могущественнейшим народом в мире. Так Господь, по молитвам Богоматери, спас от погибели не только церковь русскую, но и государство русское, народ русский с его временными благами, с достоянием, которое приобрел он трудом своим. Небожители, существа премирные, проявили свое попечение даже о благах видимых русского народа, – о внешнем его благосостоянии и преуспеянии.

Не трудно понять причину, по которой и Вседержитель-Бог, и небожители заботятся и о благе мира вещественного, и о благе обществ гражданских и охраняют достояние человеческое. Внешний вещественный мир сам в себе, в известном отношении, есть святыня. – В устройстве царств и обществ человеческих тоже кроется нечто священное. – И блага вещественные, как дар Божий, также не чужды характера священного. – Все это делает вещественный мир с его благами и царства человеческие заслуживающими попечения Божия. Притом, вещественный мир с его благами, и общества человеческие имеют весьма важное значение для нравственного преуспеяния человека, и – Верховный Мироправитель Бог, охраняя их, направляет к достижению этой именно цели разнообразное употребление людьми благ мира вещественного.

Внешний мир с его благами, в известном отношении, сам в себе – святыня. Он – творение Бога Всемогущего, Премудрого, Всеблагого, Всесвятого. Он – произведение рук Божиих; каждого предмета вещественного как бы касался перст Божий и Своим прикосновением освящал его. Если святыней считаем мы вещественные предметы, которых касались руки, тела святых угодников Божиих, – их одежды, посохи и другие тому подобные вещи; то не тем ли святее должно быть в наших глазах видимое творение Божие, потому что оно – дело рук Божиих?.. По учению св. апостола Павла, «нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что либо нечистым, тому не чисто» (Рим.14:14): «все чисто» (Рим.14:20). Даже идол не может существенно осквернить принесенное ему в жертву: ибо Господня земля и что наполняет ее (1Кор. 10, 26).

Святыня, в известном отношении, как творение Божие, вещественный мир получает священный характер еще и оттого, что в нем Господь-Творец отпечатлел Свой образ, отразил Свои свойства и совершенства. В реальности вещественного мира, несомненной даже и для тех, которые, не веруя ни во что духовное, верят только в то, что они осязают, вообще познают чрез внешние чувства, – в реальности видимого мира Бог, очевиднейшим для ограниченных разумных существ образом, отразил Свою реальность, – явил, что Он – Сущий, полнота сущности. В красоте, величии, необъятности мира вещественного, в законах, по которым все в нем существует, живет и действует, в целесообразности существующего, в счастье живых существ, наслаждающихся разнообразными благами, – Творец-Бог отпечатлел Свое величие, всемогущество, премудрость, благость. Природа видимая – это священная книга, вещающая о Боге; это – неумолкающая проповедь о Творце, говорящая о Нем на языке, понятном для всех разноязычных народов (Пс. 18, 1–7). Не святыня ли же, после сего, вещественный мир? Не дорог ли он – для своего Творца? Не достоин ли Его попечения и охранения? Для каждого художника дороги его произведения: может ли не любить, не хранить Свое творение, – прекраснейшее творение – мир, – Божественный Художник – Творец мира?

Точно также некая священная печать лежит и на обществах человеческих, на государствах. Власть, в них существующая, начинающаяся властью отца над детьми и возрастающая в высочайшую власть главы государства, зависимость подчиненных, поданных от власти, подчинение ей и издаваемым ею законам: все это отражает в себе власть Бога над творением и зависимость творения от Господа, покорность Ему. Правление государственное и общественное, устрояемый им порядок общественный и государственный, охранение жизни и имущества членов государства и общества и содействие их благосостоянию и счастью: все это – отображение мироправления Божия; все это совершается по устроению Божию. Как премудрое устроение Божие, не заслуживает ли все это промышления, охранения Божия?

А вещественные блага, потребные для жизни Божией? И на них лежит печать святости. Они – дар Божий; исходя, как даяние благо, и дар совершенный, от Отца светов (Иак.1:17), и блага вещественные – запечатлены характером священным. В то же время, и как плод благого труда человеческого, Богом предписанного человеку и по Божьему повелению совершаемого, блага вещественные имеют высокую цену в очах Божиих и удостаиваются ограждения со стороны Его. Неправильное даже отношение людей к миру вещественному, – обоготворение его (Рим.1:23–25), злоупотребление правами и обязанностями своими в жизни государственной и общественной, и благами вещественными, обращаемыми в орудие похотей и страстей, – вредит не веществу, не благам, а злоупотребляющим ими, губит их.

Так весь мир вещественный и все, его наполняющее, заслуживает промышления Божия и Бог промышляет о нем. Слово Божие ясно говорит нам, что Бог – Творец всего, есть вместе и Промыслитель не только всего мира видимого (Иов.34:13), и царств и обществ человеческих (1Пар. 29, 11–12), но и всего в мире существующего, – как существ живых (Пс. 144, 15–16), так и предметов неодушевленных. «Твое, Господи, величие, и могущество, и слава, и победа и великолепие, и все, что на небе и на земле, Твое; Твое, Господи, царство и Ты превыше всего, им Владычествующий» (1Пар. 29, 11)! – восклицает царь Давид ко Господу. «Очи всех уповают на Тебя, – говорит он же ко Господу, – и Ты даешь им пищу их во время свое. Открываешь руку Твою, и насыщаешь все живущее по благоволению» (Пс. 144, 15–16).

Такое же значение, какое дает видимому творению Божию Сам Творец и Божественное слово Его, – такое же значение должны давать Ему и вы, обитательницы святой обители сей, и все православные христиане. Благо вам, подвижницы, что вы дали святые обеты воздержания, отреклись от наслаждения некоторыми благами вещественными: хотя вещественные блага – и блага, но только умеренное наслаждение ими спасительно. Невоздержание же, злоупотребление ими – грех, влечет за собой гибельные последствия, даже духовную смерть (Гал.6:8). Но обрекши себя на подвиги, помните, что по разуму Церкви, вы сделали это не по гнушению браком и явствами, а именно ради подвига воздержания. Гнушаться творения Божия и по гнушению отвращаться брака и мяс – значит, по апостолу, держаться учений бесовских; следовать внушениям людей с сожженной совестью (1Тим.4:1–4), считавших вещество произведением злого начала. На самом же деле «всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением; потому что освящается словом Божиим и молитвою» (1Тим.4:4).

Наряду с правильным отношением к вещественному миру, все мы, – и иноки, и неиноки, – должны находиться в правильных отношениях и к своему царству, к своему народу, к обществам человеческим. Никто не может считать себя как бы премирным, ничем не связанным с царством, с обществами; потому что никто из облеченных плотью не живет и не может жить вне их. Сам Господь Иисус Христос считал Себя членом Своего народа и пламенно любил его (Лк.19:41), не смотря на его испорченность и неблагодарность. Моисей и апостол Павел готовы были собственным спасением своим пожертвовать для спасения своего народа. Святые подвижники русской земли, будучи по духу гражданами неба, были великими патриотами русскими; не только молились за свой народ, но и высылали из своих обителей иноков на брань с врагом. Св. Сергий Радонежский благословил на брань и вручил Димитрию Донскому витязей-иноков – Пересвета и Ослябю, и – они положили свои души за отечество.

А в ту страшную для русской земли годину, о которой напоминает нам сегодняшний праздник, как самоотверженно подвизались за благо и спасение отечества: великий патриарх Гермоген, с кафедры Казанской вступивший на кафедру патриаршескую и явившийся украшением ея, Дионисий, Авраамий Палицын и другие подвижники! Патриарх Гермоген своими увещаниями, благословениями, поднял всю землю русскую на борьбу с врагом, и сам положил душу свою за народ свой. Авраамий Палицын и его сподвижники дотоле не успокоились, пока земля русская не очистилась от врагов. Вот образцы, которым и вы, подвижницы, и мы все должны подражать в любви и преданности отечеству, в посильном служении его благу, в самопожертвовании, когда отечество потребует его от нас!

Вещественный мир, государство, блага вещественные, в некотором отношении, святыня, и потому они достойны попечения и промышления о них Божьего и пользуются им. Но вещественный мир, государство, блага вещественные имеют еще и то важное значение, что они содействуют нравственному усовершению людей, служат средствами для духовного преуспеяния их.

В мире вещественном с поразительной ясностью отразились свойства и совершенства Божии. Как торжественно возвещают величие Божие небеса, с величественным солнцем, с воинством небесным – несчетным множеством звезд небесных! Как поразительно вещают о всемогуществе и премудрости Творца стройность и красота мироздания, неизменность его законов, целесообразность всего существующего! Мироздание – какой это неиссякающий источник высоких духовных наслаждений для человека, взирающего на вселенную! Ум оно поражает постоянно новыми и новыми чудесами, открывающимися пред ним по мере изучения мира; ум постоянно находит здесь новую и новую пищу для своей любознательности. Чувства благоговения пред Творцем, удивления пред Ним, благодарности и любви к Нему наполняют душу человека при созерцании всемогущества Божьего, премудрости, благости Божией, на каждом шагу проповедуемых творением Божиим – необъятностью его, стройностью, счастьем живых существ. Как все это нравственно возвышает, облагораживает человека!

Далее, какое важное значение для нравственного преуспеяния человека имеет государство! Безопасность, спокойствие жизни, обеспечиваемые государством, дают человеку полную возможность посвятить себя науке, искусству, благочестию. Ограждаемые государственной властью, люди беспрепятственно могут усвоять и изучать истину Христову, устроять для совместного жительства обители и в них вести благоустроенную подвижническую живнь, благолепно совершать богослужение. Без власти государственной, покровительствующей св. вере и ее служителям, возможно ли все это? Там, где не ограждена властью безопасность людей, – могут быть подвиги, труды, скорби, но не широкое развитие святого знания, не разнообразие и полнота жизни христианской.

А блага вещественные, потребные для жизни? Как много может содействовать развитию христианской жизни широкая благотворительность! Какое благотворное влияние на нравственную жизнь людей имеет святой труд, употребляемый ими на приобретение сих благ! Как труд этот облагороживает, возвышает человека! Как он приближает к Богу, делает угодным Ему труженика! Священная история ясно свидетельствует нам, что Божество часто, весьма часто приходило в соприкосновение с человеком именно во время обыденного труда его, и призывало его к высоким подвигам и служениям.

Судия Гедеон призван был на подвиг спасения своего народа от рабства, когда он «выколачивал пшеницу в точиле» (Суд.6:11). Что обыденнее ловли рыбы, – работы самой обыкновенной? А Господь Иисус Христос именно во время ловли рыбы призвал к апостольскому служению святых Петра, Андрея, Иакова и Иоанна, и из ловцов рыбы сделал их ловцами человеков (Мф. 4, 18–22). Симон Киринейский удостоился величайшей почести и счастья, какие только доступны для человека, – почести и счастья оказать помощь Страдальцу Богочеловеку – понести на Голгофу крест Его, – удостоился этой почести, когда возвращался со своего поля, с работы на нем (Мк.15:21).

Даже что? Труд мытарей был трудом, по-видимому, и нечистым, и недобрым; потому что современные Христу мытари были орудиями угнетения иудеев римлянами. И однако же, Христос призывает мытаря Матфея к апостольству от труда на мытнице, трудясь на которой он несомненно поступал честно, не притеснял плативших подати. А св. Дева Мария, в честь которой мы сегодня празднуем, была великая, неутомимая рукодельница. Хитон Господень не сшитый, а весь тканный сверху (Ин.19:24) свидетелъствует о великом рукодельном искусстве Богоматери, соткавшей эту одежду для своего Божествениого Сына. В великую минуту архангельского благовещения Ей о рождении от Нее Спасителя мира, Она изображается, по преданию древнему, то читающеййБиблию, то держащею в руках веретено и прядущей волну!

Так свят труд, которым приобретаются блага временные! Он так любезен Богу, обрекшему людей на труд и в наказание за грех прародителя, и для ограждения их от гибельных последствий праздности, и для нравственного усовершенствования людей! Так содействуют нравственному усовершенствованию людей мир вещественный с его благами и жизнь в недрах государства!

Да послужит и для вас, сестры св. обители сей, и для всех нас мир вещественный с его благами, благополучная жизнь в недрах царства русского, и св. труд – средствами к нравственному усовершенствованию! Величие и красота мироздания да возбуждает в вас святые мысли о Боге, святые чувства благоговения, благодарности, любви к Нему! Под сенью русского государства, преуспевайте в вере и благочестии! Совершайте неленостно «молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей, и за всех правительствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте» (1Тим.2:1–2).

Все, и особенно вы, подвижницы, возлюбите святой труд. Трудитесь и для удовлетворения своих нужд, и для благотворения, если возможно. Соединяйте труд телесный с богомыслием, молитвой, песнопениями. Извлекайте уроки нравственного преуспеяния из труда вашего. Когда шьете из чистых, белых тканей одежды, – помышляйте об одежде чистоты и невинности, которую мы все получили в крещении и которую должны сохранить неоскверненной, если желаем спастись. Когда украшаете вашу работу разнообразными фигурами, цветами, – помышляйте о вашем долге украшать вашу душу разнообразными добродетелями. Когда изображаете на доске или ткани лики Христа, Богоматери и святых Божиих, – старайтесь о том, чтобы свои души, – свое воображение и память, – наполнить святыми образами, и приобрести желание и стремление подражать в своей жизни Господу Иисусу Христу, Пресвятой Его Матери, святым Божиим. Особенно чистота, святость, смирение, преданность воле Божией, мудрость и пламенная любовь к Богу и ближним, отличавшия Пресвятую Деву Марию, да воспоминаются вами во время труда вашего и да соделаются украшением душ ваших.

Все помолимся усердно Пресвятой Деве Марии, Заступнице и Покровительнице св. Церкви русской, возлюбленного Отечества нашего и всех нас, – да охраняет Она всегда и спасает от всех врагов видимых, и невидимых, от всех бед и скорбей св. Церковь, православное Царство Русское, Благочестивейшего Самодержца Русского – Императора Александра Александровича, весь царствующий Дом и всех нас во веки! Да учинит Царь небесный, по молитвам Царицы небесной, чтобы во благо всем нам служило все окружающее нас на земле, – весь мир со всеми существами, наполняющими его. Да послужат орудиями нашего спасения и вещественный мир с его благами и жизнь наша под сенью великого царства Русского!.. Пресвятая Богородице, спаси нас! Аминь.

Источник: Слова и речи Синодального Члена, Павла Архиепископа Казанского и Свияжского. – Казань: Типография Г. М. Вечеслава, 1889. – С. 323–333.

Книга родства Иисуса Христа сына Давидова, сына Авраамля (Мф. 1, 1).

Святый апостол и евангелист Иоанн Богослов начинает евангелие родословием Господа нашего Иисуса Христа по Его Божеству. Он говорит о предвечном бытии и рождении Слова от Отца и о Божестве Слова. Он говорит о том, что Слово, как Лице Божественное, было вначале, что Оно вначале, прежде всех веков, родилось от Бога Отца пребывающим образом, не отделяясь от Него, а пребывая в лоне Его, и что Слово было Бог. Он говорит, что Бог Слово есть Творец всего, получившего бытие чрез творение, – Источник жизни для всего живущего и Источник света духовного для людей, как существ, живущих жизнью разумной, духовной (Ин.1:1–4). Это Слово Божественное, предвечно-рожденное от Отца, озаряло светом боговедения мир и до пришествия Своего на землю во плоти, а потом соделалось плотью, человеком Иисусом Христом, не переставая быть Богом, Единородным Сыном Божиим, и спасло мир (Ин.1:9–19). Так начинает евангелие св. евангелист Иоанн Богослов родословием Христовым по Божеству.

Иначе начинает евангелие св. евангелист Матфей. Его благовестие начинается родословием Иисуса Христа по естеству человеческому, перечислением предков Его от Авраама до мнимого отца Иисусова Иосифа. Но и это родословие, по-видимому, говорящее только о человечестве Иисуса Христа, при внимательном его рассмотрении, в связи с обетованиями и пророчествами ветхозаветными и с содержанием евангелия, необходимо ведет нас к тому заключению и к той вере, что Иисус Христос – не простой человек, а Богочеловек, истинный Бог.

Родословие Иисуса Христа, по евангелисту Матфею, начинается так: книга родства Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамля. Спаситель наш, с особым, очевидно, намерением, как бы с ударением, называется здесь Сыном Давидовым, Сыном Авраамовым. Для чего? С какой целью? Очевидно, не для того только, чтобы указать в Нем простого потомка Авраама и Давида. Быть потомком Авраама в обыкновенном смысле, не смотря на все нравственное величие этого прародителя, – явление весьма обыкновенное, не имеющее никакого особенного значения. Целые миллионы людей произошли от Авраама чрез Исаака, Измаила и детей Авраамовых от Хеттуры, и – это происхождение их от Авраама нимало не возвышало их пред другими людьми, не давало им никаких особых преимуществ и особого значения в среде рода человеческого.

Не составляет особенной почести и происхождение от дома Давидова, принадлежность к числу потомков Давида, в обыкновенном смысле. Сколько было в Иудее потомков Давида, – бедных, не занимавших важного положения в обществе, живших скромным трудом и проводивших жизнь, далеко несоответствующую происхождению их от знаменитого предка – великого царя. Очевидно отсюда, что если Иисус Христос называется в родословии потомков Авраама и Давида, то называется не в смысле обыкновенного потомка их, а в смысле особенном, исключительном, – в смысле потомка чрезвычайного. В каком же смысле?

Как известно, Господь дал Аврааму обетование, что о Семени его благословятся все народы земные (Быт. 22, 18), и это обетование повторил Исааку (Быт. 26, 4) и подтвердил Иакову (Быт. 28, 14). Давиду обетовал Бог, что престол его будет принадлежать его Семени вечно, т. е. что один из его потомков будет вечно царствовать (Пс. 44, 7; 88, 37; 131, 1; Ис. 9, 6–9). Если обратим внимание на эти обетования Божии Аврааму и Давиду, и если убедимся в том, что обетования эти ни к кому не могут быть отнесены кроме Иисуса Христа, к Которому они относятся во всей силе своей; то с тем вместе убедимся и в том, что Иисус Христос называется Сыном Давидовым и Сыном Авраамовым в особенном смысле, что Он – не простой человек, как бы случайно явившийся в мир, а Лице обетованное.

В самом деле, кто из потомков Авраама, кроме Иисуса Христа, может быть назван источником благословений для всех народов земных? Ни всей массе потомков Авраамовых, ни частным потомкам отца верующих не может быть усвоено такое значение по отношению к судьбам рода человеческого. Лучшие потомки его, чрез Исаака и Иакова, – евреи, как народ, не только не приносят с собой счастья, благословений – тем народам, среди которых живут они, но и вносят с собой проклятье, тяготеющее на них за христоубийство; – они раззоряют, развращают народы, оказывающие им гостеприимство, всюду вносят с собою бедность, развращение, пороки.

То же следует сказать и о потомках Авраама – чрез Измаила, – арабах и турках. И эти народы несли с собой в земли других народов не благословение и счастье, а раззорение, порабощение, кровавую расправу. Где ступал своей ногой конь турка, там трава не росла; господство турка губило благосостояние народов, гражданственность их.

Очевидно, не о целых народах, происшедших от Авраама идет речь, когда говорится о семени его, как источнике благословений для народов земных. Но не было и между частными людьми – потомками Авраама и Давида, кроме Иисуса Христа, лица, которое было бы источником благословений для народов и вечно царствовало в дому Иакова и во всем мире. Лучший из потомков Авраама и Давида – Соломон – и не имел великого влияния на судьбы народов, не послужил для них источником благословений, и давно уже умер, не царствует вечно.

Очевидно, только Иисус Христос есть Потомок Авраама и Давида, Сын их в особенном, исключительном смысле. К Нему одному относится обетование Божие Аврааму о Семени, о котором благословятся все народы земные (Гал.3:16). О Христе Иисусе действительно благословляются все народы земные. Он спас людей от греха, проклятия и смерти (Гал. 1, 4; 3; 3; Кол. 1, 4; 1Кор. 15, 54–55), примирил их с Богом – Источником благословений, озарил их светом истинного богопознания, даровал им оправдание и благодать, научил их святой жизни и благочестию и уготовляет их к спасению вечному. Он – вечный Царь, основавший вечное царство – церковь, которая будет на земле существовать до скончания мира, а потом преобразится в бесконечное царство славы...

Если ж так, если Иисус Христос есть особенный, за много веков до своего рождения на земле обетованный Потомок Авраама и Давида и в этом именно смысле называется в своем родословии их Сыном, то, очевидно, Он – не простой человек, не порождение человечества, а особенный избранник Божий, по изволению Божьему явившийся в мир, силой Божией дарованный людям. Если же притом, Он – Источник всех благословений для человеческого рода и Царь вечный; то Он – не простой даже избранник Божий в таком смысле, в каком избранниками Божьими были Авраам, Моисей, Давид, Илия, Иоанн Креститель, а Лицо Божественное. Только Лицо Божественное может быть средоточием нравственной жизни мира, Источником благословений для людей. Только Бог может быть Основателем вечного царства – церкви, и вечным Царем сего царства. Так наименование Иисуса Христа в родословии сыном Авраама и Давида, при рассмотрении сего родословия в связи с ветхозаветными обетованиями и пророчествами и с евангельской историей, – приводит к вере, что сын Авраама и Давида – Христос есть истинный Сын Божий, Бог.

Книга родства Иисуса Христа, по св. евангелисту Матфею, и иным еще путем приводит нас к той истине, что Иисус Христос есть истинный Бог.

При изучении родословия Иисуса Христа нельзя не заметить, что по плоти Он произошел от рода хотя и доброго, но не безгрешного. Не чужды были греховной порчи и самые лучшие из предков Его. Не без пятна нравственного был и отец верующих, не чуждый многоженства; а Давид и Соломон запятнали себя тяжкими грехами: Давид – прелюбодеянием и убийством, а Соломон – сладострастием и идолопоклонством (3Цар. 11, 1–9). А многие другие предки Христа, – Ахаз, Манассия и другие, были люди нечестивые, преданные даже идолопоклонству. Одна Пресвятая Дева Мария была предочищена от греха первородного и соделалась свободной от грехов произвольных силой особенной благодати Божией, чтобы Она могла соделаться Матерью Христа.

И вот от такого рода, в некоторых своих членах весьма грешного, а вообще небезгрешного, – рождается совершенно безгрешная отрасль, рождается Святейший Святых – Христос, свободный и от греха первородного, и от грехов произвольных. Он не сделал никакого греха, и не было лести во устах Его (1Пет. 2, 22). И не только был Он безгрешен, но и был образцом святости для других и победителем греха во всех искусительных видах его. Козни искусителя – диавола, который пытался увлечь Его в грех, остались совершенно безвредными для Христа и послужили к посрамлению искусителя.

Как же объяснить это непостижимое явление – безгрешность Христа, происшедшего от грешного корня? Каким образом, происходя из небезгрешного рода Авраамова и Давидова, Христос является не только свободным от первородного греха, который, по-видимому, подобало бы Ему унаследовать от Своих предков, но и во всей жизни, во всех делах Своих сохраняет совершеннейшую святость и праведность? Свобода Его от греха первородного не объясняется вполне и рождением Его от Девы, без мужа, по наитию Духа Святого, – от Девы, предочищенной Божественной благодатью и сделавшейся достойной быть Матерью Господа. Самая эта чистота Матери и рождение Христа от Девы и Духа Святого, без мужа, скорее не есть ли условие изволения Чистейшего Существа родиться на земле, чем причина безгрешности Христа? Та безграничная, всецелая, всесовершенная святость, которой отличался Христос, ясно говорит, что Он обусловил ею чистоту Своего рождения, не могши как безгрешный родиться во грехе, а не чистота Его рождения обусловила Его безгрешность...

Так рождение безгрешного, Святейшего Христа от корня небезгрешного, – свидетельствует о том, что в лице Его от Авраама и Давида родился не простой человек, хотя бы то и избранник Божий, а Лицо Божественное, и потому Святое и в Своем рождении, и в Своей жизни...

Далее, откуда у Христа мудрость, превышавшая мудрость и Давида, и Соломона, – мудрость ни с чьей мудростью несравнимая? Мудрость Соломонова, при всем ее величии, есть мудрость земная даже в сравнении с тем, что Христос называл земным в Своем учении, – в сравнении с учением Христа о нашем возрождении и спасении крестом Христовым (Ин.3:12). Что же сказать о мудрости Соломоновой по сравнению с мудростью Христовой по отношению к небесному, – к высшим тайнам Божества?.. Откуда же безграничная мудрость Христова? Она, очевидно, не наследие предков, – не наследие даже и Соломона; она – не мудрость даже пророка, а мудрость небесная, Божественная. Христос говорит о том, что знает и свидетельствует о том, что видел (Ин.3:11), как сшедший с небес Сын человеческий, сущий на небесах (Ин.3:13), как Слово, полное благодати и истины, открывшее славу Свою, как славу Единородного от Отца (Ин.1:14), как Единородный Сын Божий, сущий в недре Отчем, видевший и явивший людям Бога (Ин.1:18).

Откуда, наконец, у Иисуса Христа и эта сила чудотворения? Откуда она у Потомка предков, из коих ни один не творил чудес? Откуда у Него сила врачевать всякий недуг и всякую язву в людях, прогонять бесов, повелевать бурям и ветрам, даже воскрешать мертвых, и – все эти необычайные дела творить с легкостью дел обыкновенных?.. Во всем этом виден Бог, Богочеловек. Иисус Христос с Его безгрешностью, всесовершенной святостью, безграничной мудростью и всеведением, с Божеским всемогуществом – очевидно не есть только потомок Своих предков, а есть Лицо Божественное, Бог во плоти.

С какой же, братие и сестры, целью мы излагали пред вами все это, доказывая Божество Иисуса Христа, на основании даже родословия Его по плоти?

С той, во-первых, целью, чтобы расположить вас везде в евангелии искать указаний на ту истину, что Иисус Христос есть истинный Бог, веровать в Него, как в Бога истинного, и, веруя в Него, стремиться к жизни вечной во имя Его (Ин.20:3).

С той, во-вторых, целью мы говорили о рождении безгрешного Христа от грешного корня, чтобы внушить вам долг и желание – молить Господа, чтобы Он, благодатью Своей, очищал нас от греха и приближал нас, сколько это для нас доступно, к безгрешности и святости по подобию Христову и делал нас новой тварью во Христе.

С той, наконец, – целью излагали мы все это, чтобы расположить и вас, и себя бороться с живущим в нас грехом, всемерно ослаблять его, ограничивать его усиление и распространение, препобеждать его, и жить по святому закону Христову и по учению Его.

О, если бы мы вышли в сретение грядущему с небес Христу с живой в Него верой, с душой, очищенной от греха и исполненной любви к Богу и добродетели! Такая наша встреча Христа в настоящий праздник соделала бы праздник для нас радостнейшим и состояние нашего духа блаженнейшим. Аминь.

Источник: Слова и речи Синодального Члена, Павла Архиепископа Казанского и Свияжского. – Казань: Типография Г. М. Вечеслава, 1889. – С. 502–509.

Велик, благ и многомилостив Господь Бог! Великую радость даровал нам Он, сподобив обновить и освятить стоявший в запустении древний храм сей, посвященный святому имени Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, – храм и в самом запустении своем поражавший своим величием и красотой. Видимо, Покровительница св. храма сего Пресвятая Дева милостивым оком воззрела на святое место сие и на обитателей его и умолила Сына своего и Бога явить Свою милость к святому храму сему – изречь Свою волю о благолепном обновлении и освящении его. Не мерзость запустения ныне видим мы на месте святом, не мерзость запустения, возбуждавшую скорбь в сердцах добрых христиан; нет, пред нами стоит во всем величии своем – этот дивный храм, обновленный, светлый, как бы оживший после смерти, как бы радостный и нас призывающий к радости о нем, сорадованию с ним. Сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь!

И славен, и многострадален этот храм, как бо́льшая часть храмов нашей страны: по своим страданиям он, поистине, великомученик. Первую тысячу лет он прожил в славе и величии, стоял в полном благолепии. Но сколько бед, потрясений и опустошений испытал он в последние века своего существования!.. Пицундский храм основан в шестом веке нашей эры. Великий Юстиниан Император Греческий, славянин по происхождению, созданием дивного храма св. Софии в Константинополе превзошедший самого Соломона – мудрого строителя первого храма Иерусалимского, – Великий Юстиниан призвал к бытию и величественный храм Питиусский-Пицундский, посвятив его Божией Матери. Воздвигнут храм Пицундский для того, чтобы быть престольным храмом первосвятителей Абхазии – сначала автокефальных архиепископов, а потом католикосов абхазских и имеретинских.

Как памятник лучших времен Византийского зодчества, как памятник блестящего царствования Юстиниана I, создавшего несравненный храм св. Софии в Константинополе, Пицундский храм носил и носит на себе печать величия и красоты и вполне отвечал своему назначению быть престольным храмом католикосов. И первую тысячу лет стоял он во всем своем величии и красоте. Он был украшением Пицунды, – средоточия церковного управления Западной Грузии, был главным местом священнодействий первосвятителей Пицундских, средоточием православия в Абхазии, некогда хорошо населенной, и во всей Западной Грузии...

Но вступает он во второе тысячелетие своего бытия, и – тяжкие времена наступают для св. храма Пицундского... Година испытаний начинается для него со времени утверждения и усиления мусульманского могущества и мусульманской власти на берегах Черного моря. С XVII-го века стопа мусульманская начинает попирать это место и – мерзость запустения начинает появляться на св. месте Пицундского храма. А в минувшем столетии и в начале нынешнего века он уже является в полном запустении. В нынешнем столетии, уже под русским владычеством, Пицундский храм дважды подвергался опустошению со стороны турок и абхазцев-мусульман и ныне уже во второй раз обновляется и освящается. Враги имени Христова опустошением храма как будто мстят ему за прежнее христиански-благотворное значение его для абхазского края; опустошая его и оскверняя, как будто стараются отнять у него возможность и в будущем иметь благотворное влияние на этот край, нуждающийся в свете истины Христовой, в научении жизни христианской...

Но Господь не до конца оставил это место святое. Разрушительная рука времени и врагов не могла совершенно сокрушить величественный храм Пицундский: она повредила его в несущественном, а самый храм, его величавый остов остался целым, невредимым. И вот в короткое время храм благолепно обновлен и благодатью Святого Духа вновь освящен в жилище Божие, в место совершения великого и страшного таинства – Евхаристии... О, если бы Господь – Глава Церкви, в своей неизреченной милости, по молитвам Своей Пречистой Матери, сохранивший св. храм сей от конечного разрушения и в годину его запустения, – соделал его отныне и до века непоколебимым и во всей его красоте и величии несокрушимым ни для всесокрушающей руки времени, ни для разрушительных усилий вражеских!

И Господь всегда готов являть Свою милость и нам, и святыням нашим и отвращать от нас все бедствия и напасти, только бы мы сами старались быть достойными Его милостей. От нас, от нас самих много зависит: и наш мир, и благоденствие, и несокрушимость святынь наших. Наша правая вера, наше благочестие, наша праведность служит залогом милостей Божиих к нам, и лучшей охраной как для нас, так и для святынь наших, от бед и напастей: Господь с любовью охраняет боящихся Его, благоугождающих Ему. Напротив, наши грехи, наше неверие, нечестие – истинные виновники наших бед и напастей. Судьба народа израильского и святынь его убедительно говорит нам об этом.

В своем благоволении к израильскому народу Господь охраняет его от всех врагов его, венчая победами брани Израиля с враждебными соседними племенами, и благоустрояет жизнь его в земле, кипящей медом и млеком. Ради праведных Авраама, Исаака и Иакова – отцов израильского народа, – ради Моисея и Иисуса Навина, вождей израильских, ради благочестия многих сынов израилевых, – Господь изливает многообразные милости свои на народ израильский и во святынях его дает ему залог духовного преуспеяиия, силы и славы. Скиния свидения и храм иерусалимский служат жилищем Бога Израилева: обитающий в них Бог охраняет и благочестие и благополучие Израиля. Кивот завета действительнее всякого оружия поражает врагов Израиля, пока он благочестив и богоугоден: пред лицом кивота разрушаются и падают стены иерихонские.

Но как скоро Израиль начинает нечествовать, Господь отвращается от него, и во гневе Своем не только предает избранный народ Свой в руки врагов его и поражает его разнообразными бедствиями, но и простирает Свой гнев на самые святыни Свои, сделавшиеся святынями израильскими, карает грешный народ в самых святынях его. Кивот завета не только не сокрушает филистимлян, но и делается добычей врагов, когда несут его на место брани нечестивые сыны первосвященника Илия и когда победы от святого ковчега чает народ нечествующий. Величественные храмы иерусалимские – и первый и второй – осуждаются Богом на совершенное разрушение за нечестие израильского народа, и по разрушении второго храма сам народ израильский теряет свою политическую самостоятельность и разсеивается по всему миру за свои грехи, особенно за грех богоубийства.

По тому же закону милости и правды, карающей нечестие, – по тому же закону, по которому Господь изливал гнев Свой на народ израильский и на святыни его, – Он изливает Свой гнев и проявляет Свою милость и на христианские народы. Бедствия народные, развалины святынь христианских – почти всегда явные провозвестники о грехах народных, обличители неправд наших. Как Господь предал в руки филистимлян кивот завета и попустил разрушение храмов иерусалимских за грехи народа израильского; так за грехи наши он предает в руки врагов и храмы наши на поругание, опустошение и осквернение, а народ обрекает на страдания, бедствия и погибель.

За грехи человеческие, думаем, подвергался и поруганию и опустошению и св. храм Пицундский, посвященный Божьему одушевленному кивоту Богоматери. Кара Божия поражает и окончательно поразит нечестивых врагов христианства, подвергавших и подвергающих поруганию святыни Божии, как поразила кара Божия филистимлян, пленивших Кивот завета, и вавилонян и римлян, разрушивших храмы иерусалимские: врагов своих святынь Господь, по наказании грешных чад Своих, бросает, как бичи, послужившие для наказания и уже не нужные, обрекает на погибель. Но он пользуется ими, как бичами для наказания; предает нечестивцам на поругание святыни Свои за грехи наши, для наказания нашего в них, для нашего обличения, вразумления... О, как ужасен грех!.. Он отвращает Господа не только от нас – грешников, но и от святынь Божиих, данных Господом во святыни нам. Грехи наши как бы оскверняют святыни наши, делают нас повинными в осквернении святынь Божиих, врагами имени Христова. Как необходимо всемерно избегать грехов, чтобы тяжко не пострадать от них, не быть наказанными за них, в самых святынях наших!

Благочестие, праведность народа – верный залог милостей Божиих к людям, лучшая охрана их от врагов и бедствий. Да будут благочестие, праведность достоянием нашим, и Господь не отвратит лица Своего ни от нас, ни от святынь наших... Как же нам стяжать и сохранить благочестие, это укажут нам те уроки, которые дает нам настоящее торжество освящения св. храма, посвященного имени Богоматери, в месте, с именем которого связаны имена святых апостолов Андрея Первозванного и Симона Кананита и великого святителя Иоанна Златоуста.

Пресвятая Дева Мария – высочайший, совершеннейший образец благочестия, – для всех христиан назидательный, достоподражаемый. По сказанию св. Амвросия Медиоланского, основанному на словах святых Дионисия Ареопагита и Игнатия Богоносца, – Пресвятая Богородица, живя на земле, «была Дева не только плотью, но и духом, в сердце смиренна, в словах богомудренна, в глаголании не скора, в чтении писаний неутомима, в трудах бодра, в беседах целомудренна, никого не обидела, всем желала добра, не гнушалась убогого, никому не посмеялась; вид ее был образом ее внутреннего совершенства. Все дни свои она обратила в пост; сну предавалась только по требованиям нужды, но и тогда, как тело ее покоилось, духом она бодрствовала, повторяя во сне читанное, или размышляя о приведении в исполнение предположенных намерений, или предначертывая новые. Из дому выходила только в церковь, и то в сопутствии родных. Впрочем, она хотя и являлась вне дома своего в сопровождении других, но лучшим стражем для себя она была сама; другие охраняли только тело ее, а нравы свои она блюла сама». Таково было духовное совершенство Пресвятой Девы Марии: она была всецело непорочна и свята, всегда во все дни жизни своей; во всех помышлениях и делах своих. Потщимся, братие святые обители сея, и все мы, мужи и жены, молящиеся здесь, по мере сил своих, уподобляться Пресвятой Деве Марии в жизни своей, и – Господь возлюбит нас, будет охранять и нас, и святыни наши, и, если когда-либо и ввергнет нас в горнило несчастий, – то ввергнет не по гневу Своему, а по любви к нам, для нашего очищения и духовного возвышения.

Святые апостолы Андрей Первозванный и Симон Кананит, подвизавшиеся в здешних странах в благовестии слова Христова, обрекли себя на тяжкие труды, лишения и страдания для озарения диких обитателей сих стран светом истины Христовой и благочестия христианского, и умерли мученической смертью за славу имени Божия и за благо ближних своих. Св. Иоанн Златоуст, осужденный на изгнание в Питиус-Пицунду, боролся, до готовности положить душу свою, с неправдой и беззаконием человеческим, обличая пороки и сильных мира, и призывая всех к добродетели, претерпел жестокие гонения и страдания за правду, и умер от изнеможения, совершая трудное путешествие в место своего изгнания – Пицунду. Да будут и для нас, как и для святых апостолов Андрея и Симона и для великого святителя Иоанна Златоустого, – слава Божия и благо и спасение ближних дороже самой жизни нашей, да соделаются наши заботы о спасении наших ближних заботами и трудами целой жизни нашей, и – Господь возлюбит нас и будет помощником и покровителем нашим.

Грехи наши навлекают опустошение, разрушение и поругание на святыни наши. Как часто величественные и прекрасные храмы Божии стоят полуразрушенными, покрытыми пылью и грязью, лишенными своих священных украшений и священных сокровищ, обнаженными от своих покровов, невозглавленными крестом Христовым – главным священным украшением храмов христианских, отверстыми и доступными для животных, часто самых нечистых, подвергающимися поруганию, осквернению, обращенными в убежища для скота. Но... вот благочестивая рука начинает возвращать святыне подобающую ей красоту, и – запустению полагается конец. Благочестие возсоздает св. храм, возвращая ему вид, подобающий ему по плану, покрывает его благолепным и прочным кровом, возглавляет крестом Христовым, ограждает прочными запорами от нечистых вторжений, очищает, обновляет, украшает священными изображениями, обогащает связанной утварью, освящает его молитвами и священнодействием священослужителей. И храм Божий, стоявший в запустении, вновь является во всем величии и благолепии, подобающем жилищу Божьему.

Подобно обновлению храма Божьего, должно совершаться и обновление храмов душ наших, часто пребывающих в полном запустении и осквернении... В душах наших грех производит еще бо́льшие и ужаснейшие опустошения, чем в храмах Божиих – видимых. Наши души часто омрачаются и оскверняются скотскими страстями; наша рассеянность открывает души для всех внешних соблазнов; наше небрежение о спасении попускает возникать из греховной бездны нашего духа самым преступным помыслам, вожделениям, страстям. Образы Бога и святых Его из душ наших изглаждаются, и души наши наполняются образами нечистыми, греховными. Все духовные сокровища нашего духа, – св. чувства, расположения, стремления и навыки, – исторгаются из нашего духа врагами нашего спасения. Часто благодатный покров и сила крестная отвергаются людьми, не ограждают их: люди, по развращению и нерадению своему, отвергают их и открывают храмы душ своих для погибельных учений по стихиям мира сего, а не по Христу, а пред судом сих учений слово крестное – соблазн и безумие (1Кор. 1, 18–24) и потому пренебрегается людьми, ищущими погибели.

И Господь, вселяющийся в нас при крещении, часто оставляет храмы наших душ, оскверненные грехами, и осуждает их на конечное запустение и гибель, если мы не раскаемся. О, как необходимо спешить обновлением храмов душ наших, чтобы не допустить их до совершенного запустения!.. Слезами раскаяния, благодатною силою покаяния – должен каждый из нас начать обновление своего духовного храма. Бдительностью, трезвенностью, смирением, благочестивым трудом и молитвой должен каждый подавлять в себе нечистые помыслы и страсти, отгонять, отревать от себя соблазны и обогащать себя добрыми чувствами и стремлениями. Путем богомыслия, постоянного памятования о Боге и святых Его каждый должен восходить на нравственную высоту, по указанию Закона Божьего и по примеру святых Его, украшать свой дух образами Бога и святых Его и обогащать себя духовными сокровищами. Верой, смирением, послушанием и самоотвержением, жизненным крестоношением должен каждый уверяться в том, что слово крестное по истине есть Божия сила и премудрость (1Кор. 1, 24) и по примеру Христа, по указанию и силой слова крестного и благодати Божьей соделаться крестоносцем, распявшим плоть свою со страстями и похотями (Гал.5:24). Любовью к Триипостасному Богу и ко всему, что Он любить повелевает, – каждый должен соделать себя обителью Господа, обителью Отца и Сына, храмом Духа Святого... Если совершится такое обновление храма душ наших, то мы соделаемся возлюбленными чадами Божьими, которых Он будет охранять как зеницу ока...

Заключим свое слово. Заключим его благодарением и благословением Благочестивейшему Государю нашему Императору Александру Александровичу, благоволившему изречь свою волю об обновлении св. храма сего, и обеспечившему дальнейшее благолепное существование его обильными средствами, дарованными на поддержание храма и братии его. Молитва о Благочестивейшем Государе и о всем царствующем Доме да будет непрестанною молитвой всех, для кого до́рог этот св. храм. Заключим свое слово благодарением и благословением всем властям и духовным, и мирским, – особенно высшей власти нашего края, – за попечение об обновлении св. храма сего и за испрошение обильных средств на содержание его. Призовем благословение Божие на святую Пантелеимоновскую Афонскую обитель, на дщерь ее – Ново-Афонскую Симоно-Кананитскую обитель и на руководящих старцев ее, вложивших и свои души и вещественные средства в святое дело возобновления храма сего и принимающих на себя постоянное попечение о сем. Да воздаст им Господь за св. дело всеми благами и временными, и вечными. Да благословит Господь и всех благотворителей св. храма сего и весь русский православный народ, вместе с слившимися с ним Грузией и Абхазией, не жалеющий средств своих на благоустроение святых обителей и храмов Божиих. А самый Пицундский храм Божий да стоит вечно в своем священном величии, в своей священной красоте. Аминь.

Источник: Слова и речийСинодального Члена, Павла Архиепископа Казанского и Свияжского. – Казань: Типография Г. М. Вечеслава, 1889. – С. 532–541.

Вот истек уже, братие и сестры во Господе, целый год со дня мученической кончины в Бозе почившего Государя Императора Александра Николаевича. Истек целый год искренней скорби, горького сетования всех истинных сынов России о безвременной утрате лучшего из царей, так зверски умерщвленного отверженцами русского народа. Сегодня оканчивается годичное молитвенное поминовение почившего Монарха св. церковью Христовой... Но первый год сетования и молитв русского народа и русской церкви о почившем Царе, несомненно, будет не последним годом сетования и молитвы о Нем. Император Александр II – не такая личность, чтобы с последними звуками «вечной памяти» годичного поминовения Он мог исчезнуть из памяти людей, как это бывает со многими, вопреки пожеланию им вечной памяти. Нет! русский народ никогда не забудет ни благотворной жизни и славных дел Царя-Освободителя, ни мученической кончины Его. Никогда не перестанет он молиться Господу об упокоении души Царя-Человека. Народ будет молиться о Нем непрестанно, всякий день благословлять Его (Пс. 71, 15).

Освободительная и просветительная деятельность почившего Царя-Преобразователя преисполняла сердца истинных сынов России живейшей благодарностью, любовью, благоговением к Великому Царю. С глубокой благодарностью встречала эту деятельность меньшая братия, во благо которой по преимуществу она совершалась. С искренним сочувствием и уважением встречали ее лучшие люди и из той среды, которой деятельность эта причиняла ущерб, иногда великий. Величие цели, которую преследовал Царь-Освободитель, живая любовь к народу, руководившая освободительной деятельностью Его, побуждали преклоняться пред великим делом Его царствования и помогать осуществлению его всех друзей блага и счастья русского народа, – всех, способных с самоотвержением жертвовать своими личными, частными выгодами благу общему.

При всем том преобразовательную деятелыюсть почившего Царя постигла общая участь всех преобразований в самый момент совершения их. Наряду с лучшими сынами России, горячо сочувствовавшими делу Царя, явились и люди несочувствовавшие ему, даже враждебно встречавшие преобразования, – одни по своекорыстию, другие по недоразумению; явились также люди своекорыстные, преступной деятельностью своей искажавшие дело Царя и препятствовавшие преобразованиям Его приносить всю ту пользу, которую они должны были приносить народу по намерению Царя. Великое дело его в момент преобразований сделалось предметом пререканий: предметом благодарности, превозношения, благоговения одних, и порицания, ропота, неприязни других... Но и в это время борьбы только горсть людей встречала преобразования Царя неприязненно; весь же народ преклонялся пред величием их.

И в момент преобразовательной деятельности Своей почивший Царь был предметом пламенной любви Своего народа. Но вот жизнь отодвинется от наших дней в даль веков; немногочисленные сравнительно жертвы преобразований с их ропотом и враждой исчезнут с лица земли; искажение великого дела Царева людьми недостойными, недобросовестное злоупотребление им со стороны людей своекорыстных устранятся жизнью; преобразования получат свой истинный смысл, достигнут цели, предуказанной им Великим Царем; русский народ под влиянием их заживет новой, правильно-свободной, облагороженной, счастливой жизнью: и – тогда, каким ореолом славы будет покрыто тогда священное имя Монарха-Мученика! С какой благодарностью, любовью, благоговением будет вспоминать русский народ Александра II! Как горячо будет молить народ Бога духов и всякия плоти об упокоении в своих вечных обителях Царя-Благодетеля своего народа! С благоговением вспоминает Россия св. Владимира равноапостольного, просветителя русского народа светом христианства; с глубоким уважением вспоминает она Иоанна III, великого собирателя России, и Петра I, великого преобразователя России. С благоговением и любовью будет воспоминать русский народ и Александра II, Царя-Освободителя России. Народ будет молиться о Нем пепрестанно, всякий день благословлять Его (Пс. 71, 15).

Не забудет никогда русский народ и мученической кончины любвеобильного Царя. Никогда, никогда не забудет он, как лучший, благостнейший из Царей, друг и благодетель своего народа, зверски умерщвлен врагами благоденствия, величия, счастья России... И не должен он забывать никогда о мученической смерти своего любимого Царя; должен постоянно памятовать о ней для собственного блага... Тайна беззакония, жертвой которого пал великий Монарх, доселе деется (2Сол.2:7), – тайна антихристианского направления и действования людей погибельных. И невидно конца ей. Враги Бога, враги всякого порядка и власти, из среды которых вышли цареубийцы, – не уничтожены. Они продолжают дерзко проповедывать свое преступное, гибельное учение об уничтожении религии, власти, порядка. Они дерзко строят ковы, злобные замысли против помазанников Божиих; то там, то здесь посягают на жизнь Царей, глав народов и лучших людей в народах, – грозят гибелью всему строю жизни народной.

Цареубийство 1-го марта, умерщвление лучшего из царей показало нам, что для злобных убийц ничто – величайшее сокровище, величайшая святыня народная, что они не остановятся ни пред каким преступлением... Нужна упорная борьба с этим беззаконием... Пусть же послужит смерть Царя-Мученика предостережением власти, обществу, семье, школе, уроком им, что поблажка, потворство мнениям и учениям безбожным, анархическим к добру не приведет, что напротив оно повлечет за собой одичание людей, заражающихся этим учением, извращение в них природы человеческой, превращепие их в диких зверей, с зверскими инстинктами, с зверской жестокостью...

Мученическая смерть Царя да будет для нас грозной проповедью о том, что только вера в Бога – Владыку всех и Мздовоздаятеля, и уважение к святому закону Его могут сделать людей истинными, полезными сынами своего народа, верными, преданными слугами своего Царя; без Бога и Богом установленной власти царства существовать не могут, неизбежно подвергнутся разложению, запустению, гибели от гибельной деятельности людей с зверскими стремлениями. Да будет для всех, – и старых, и малых, – память о страшном посещении России гневом Божиим, – об отнятии у нее Царя рукой убийц, – уроком страха Божия, благочестия и побуждением молиться Богу о том, чтобы Он не прогневался на нас до конца, а, преложив свой гнев на милость, сокрушил среди нас неистовые крамолы людей безбожных! Помолимся от всего сердца Господу Богу, да упокоит Он душу почившего Государя Императора Александра Николаевича в своих небесных обителях; да дарует Августейшему Сыну Его многолетнее, благоплодное и славное царствование, а нас всех да помилует и спасет, яко благ и человеколюбец! Аминь.

Источник: Слова и речи Синодального Члена, Павла Архиепископа Казанского и Свияжского. – Казань: Типография Г. М. Вечеслава, 1889. – С. 634–638.

Сей день, его же сотвори Господь. Возрадуемся и возвеселимся в он. (Пс. 117:24).

Освящение храма Божьего – всегда великое, радостное Церковное торжество. В новоосвященном храме открывается для верующих полная возможность к удовлетворению всем высшим потребностям духа. Так, они обретают здесь духовную пищу и питие – семя и живую воду слова Божия, и животворнейшее даже слова Божия духовное брашно и питие – животворящую плоть и кровь Господа нашего Иисуса Христа. Они находят здесь освященное место для общих молитвенных собраний, для прославления едиными устами и единым сердцем Бога Триединого, для теснейшего единения между собой во Христе и со Христом. Они освящаются здесь молитвой, словом Божиим, таинствами. При таком значении храмов Божьих как же не торжествовать в день освящения храма Божьего, даже малого и скудного, не отличающегося величием и благолепием?

Но освящение храма Божия величественного, прекрасного – двойное торжество; потому что в храме прекрасном верующие находят не только удовлетворение высшим потребностям своего духа, но и особенные побуждения и пособия к надлежащему удовлетворению им. С какой обыкновенно силой величие и красота дома Божьего возбуждают в душах христиан чувство благоговения к Богу, и как смягчают сердца их! Как сильно развивают и поддерживают они в молящихся готовность и способность к назиданию словом Божьим, к прославлению Господа великого и славного, к взаимному единению в духе любви, и к принятию с верой освящающей силы таинств! Да, храм величественный и прекрасный – величайшее сокровище, в обладание которым верующие не могут вступать без живейшей радости, без торжества и ликования.

Да возрадуются же ныне, в день освящения св. храма сего, все православные обитатели града сего: в этом храме Божием – величественном, прекрасном, небесоподобном, им так легко и сладостно будет умудряться во спасение чрез слушание и слагание в сердце слова Божия и освящаться спасающей силой благодати Божией. Да возрадуются и возвеселятся все, послужившие созданию св. храма сего молитвами, покровительством, жертвами, трудами: их попечения о храме увенчались добрым успехом – созданием храма дивно-прекрасного, живо напоминающего молящимся о величии и славе обитающего в храме Господа сил! Да возрадуются радостью Христовой и все православные христиане, и ближние, и дальние; да возвеселятся они вместе с православными обитателями града сего о том, что у них ныне, кроме скромной скинии Божией, доселе служившей для них местом прибежища к Богу, храм Божий величественный, прекрасный, достойный исповедуемого великим народом русским православия! Сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в он!

Но среди радости о новоосвященном храме Божием не оставим, братия, без внимания и тех назидательных уроков, которые дает нам освящение этого прекрасного, величественного храма.

Известна всем православным христианам та великая цель, с которой созидаются величественные, прекрасные храмы Божии и благолепно украшаются серебром, и золотом, и камнями многоценными, а особенно священными изображениями. Величественные и прекрасные храмы устраиваются для того, чтобы они своим величием и красотой живее напоминали нам о величии, славе и духовной красоте, таинственно обитающего в храмах Бога Вездесущего; возбуждали в нас чувство благоговения и любви к Нему, как к Существу высочайшему, всесвятому, всесовершенному и всеблагому, и вообще нравственно развивали, возвышали и усовершали наш дух. Благолепно украшаются храмы Божии предметами многоценными и прекрасными с той целью, чтобы украшения сии напоминали нам о долге нашем украшать свои души тем, что многоценнее золота и серебра: мудростью духовной, добродетелью христианской. Священными изображениями украшаются храмы для того, чтобы эти изображения указывали нам в Боге – Спасителе нашем тот Первообраз, который мы должны отобразить в духе своем, а в святых Его те, более доступные для нашего подражания, образы, которым должны мы подражать при нравственном украшении душ своих для того, чтобы вернее изобразился в нас Христос (Гал. 4:19).

Да не останется же, братия возлюбленная, недостигнутой по отношению к вам эта прекрасная, возвышенная цель устроения величественных, прекрасно и назидательно украшаемых храмов Божиих! Да будут ваши души всегда отверсты для восприятия тех назидательных и спасительных впечатлений, которые, несомненно, будет производить этот храм Божий на каждую благочестиво настроенную душу! Благоговение к Богу великому и всесвятому, пламенная любовь к Нему – всеблагому Отцу нашему да наполняют постоянно сердца всех, притекающих в св. храм сей, и в часы молитвенных собраний здесь и во все часы и минуты жизни их. Ни на одну минуту да не оставляет вас спасительная забота об украшении душ своих делами благоугодными!

Священное изображение Бога Триипостасного пусть постоянно напоминает вам, что на всех нас лежит обязанность быть едино в Боге триедином, как три Божественные ипостаси едино суть (1Ин.18:21), и пусть располагает вас к исполнению сей обязанности. Святые изображения различных событий из земной жизни Господа нашего Иисуса Христа, изображения страданий, смерти, воскресения и вознесения Богочеловека да напоминают вам постоянно о долге и да располагают вас постоянно к исполнению долга нашего быть, подобно Ему, смиренными, послушливыми Отцу небесному даже до смерти (Флп. 2:6–8), распинать плоть свою со страстями и похотями (Гал. 5:24), воскресать со Христом и обновляться жизнью святой (Кол. 2:12–13) и постоянно горняя мудрствовать, а не земная (Кол. 3:2).

Беспредельная любовь Божия к роду человеческому, живо напоминаемая нам крестом Христовым, да располагает вас любить Бога паче всего – всей душой и всем сердцем до готовности всем жертвовать для Него, и в Боге, и для Бога любить ближних до готовности положить за них душу свою. Пусть св. лики св. апостолов, иерархов, мучеников и мучениц и всех святых располагают вас подражать чистой и богоугодной жизни их, святой любви их к Богу и людям, трудам и самоотвержению, с которыми они подвизались во славу Божию и благо ближних! И о, если бы все вы, под влиянием св. впечатлений храма Божьего, употребили все силы свои на благоукрашение душ своих, и если бы в вас действительно изобразился Христос! Тогда св. храм сей вполне достигал бы возвышенной цели, для которой создан: он действительно послужил бы нравственному преуспеянию, духовному обновлению и усовершению православных обитателей града сего.

Точно также, как известна вам, братия, цель устроения сего и других храмов Божьих; не неизвестны, конечно, вам и те силы, которыми храмы Божии уготовляются в истинные жилища Божии, а с тем вместе и те силы, которыми уготовляются в жилища Божии, в храмы Божии души наши. Храмы Божии, при помощи Божьей, созидаются силами человеческими, и много, и долго трудятся обыкновенно люди над устроением храмов Божьих, особенно храмов величественных, прекрасных. В течение многих лет созидался и этот храм. Постепенно, камень за камнем, слагались эти стены, постепенно воздвигались эти столпы, устроялись главы, венчающие здание. Не вдруг, а постепенно, один за другим, начертаны рукой художника и священные лики, украшающие храм. Таким образом, храм Божий, в своем прекрасном, величественном целом, во всем убранстве своем есть плод многолетних, настойчивых трудов и усилий создателей его.

Точно также и наши души не могут сделаться храмами Божьими без нашего собственного старания, без наших трудов и усилий. Только при усиленных и постоянных трудах, только при постоянном самоисправлении и самоустроении по началам и правилам христианским можем мы соделаться храмами Божьими, украситься делами добрыми, качествами богоподобными.

Но, с другой стороны, одними силами человеческими, при всем их напряжении, нельзя еще создать истинный, святой, угодный Богу храм Божий. Свидетель тому храм, ныне освященный. Он и до настоящего дня, как по своему назначению, так и по своему внутреннему и внешнему виду и по своим внутренним украшениям, а особенно по изображениям лиц священных, был по-видимому, истинным храмом Божьим. Но на самом деле было не так: он дотоле не был храмом Божьим, истинным, пока не коснулась его, во время священнодействия освящения, освящающая сила благодати Божьей.

Таким образом многолетние труды и усилия храмоздателей без освящающей благодати Божьей не могли создать истинного храма Божьего. Даже лики Господа и святых Его, хотя это и лики существ святых, дотоле не имели священного характера и не сделались святыней и проводниками освящения, пока не освятила их сила благодатная. То же самое бывает и с храмами душ наших. Хотя бы мы употребляли все свои усилия на уготование в душах наших жилища Божьего; хотя бы мы всемерно старались располагать жизнь свою по требованию закона христианского и отображать в своей жизни и делах своих жизнь и дела Господа нашего Иисуса Христа: мы не будем истинными храмами Божьими, если самонадеянно будем все это совершать своими только силами, не обращаясь к помощи силы благодатной.

Как много людей, целые народы, именующиеся христианскими, располагают жизнь свою по закону Христову и стараются по-видимому уподобиться Христу; но как неверно, неточно, неясно отражается часто в их жизни образ и дух Христов, когда они желают делать все сами, не прося себе с усердием и верой благодатной помощи. Как мало в делах их святого, истинно христианского. Много образов и начертаний Господа нашего Иисуса Христа создала неверующая или не правоверующая наука! И что же мы видим в этих образах? Мы узнаем в них некоторые знакомые черты – Спасителя нашего; но не видим в них истинного, святого, евангельского образа Богочеловека-Спасителя нашего, не ощущаем в них духа Христова.

То же или почти то же самое может быть и с каждым из нас, братия возлюбленная, если мы самонадеянно будем уготовлять души наши в храмы Божии и украшать их делами добрыми только своими силами, без высшей благодатной помощи. Мы не будем храмами Божиими, благоугодными Богу; потому что в нас не будет духа Христова: а кто духа Христова не имеет, тот не Его (Рим.8:9). Только на краеугольном камне Христе все здание Церкви стройно возрастает в храм, посвященный Господу, на котором и вы должны устрояться в жилище Божие Духом (Еф. 2:21–22). Наши души тогда только соделаются истинными храмами Божьими, когда уготовление их в храмы Божьи будет совершаться обоими необходимыми в этом деле деятелями: и нашим духом, и Духом Божьим. Будем же и сами трудиться над уготованием себя в храмы Божии и постоянно молить Господа о ниспослании нам благодатной помощи для украшения душ наших делами истинно богоугодными!

Преклоняю колена мои пред Отцом Господа нашего Иисуса Христа, от Котораго получает имя всякое отечество на небесах и на земле, да даст по богатству славы Своей, крепко утвердиться вам Духом Его, во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши, дабы, укоренясь и утвердясь в любви, могли вы со всеми святыми постигнуть, что широта и долгота и глубина и высота и уразуметь превышающую разум любовь Христову, чтобы вам исполниться всею полнотою Божиею (Еф. 3:14–19). Уразумение превышающей разум любви Христовой да откроется в вас истинной всеобъемлющей любовью, любовью и к ближним и к дальним, и к своим и к чужим, и к друзьям и врагам. Тогда поистине изобразится в вас Христос; тогда вы будете живыми образами Бога-Любви. Тогда вполне будет достигаться и цель, с которой создан и освящен св. храм сей.

Призри с небесе, Боже, и виждь, и посети виноград сей и утверди и, егоже насади десница Твоя (Пс.79:16). Аминь.

И будет в последние дни, гора дому Господня будет поставлена во главу гор; и возвысится над холмами и потекут к ней все народы. (Ис. 2:2). Великий пророк Божий Исайя как будто имел пред очами своими эту скалу величавую, на которой стоит храм Божий, и этот величественный, прекрасный, небесоподобный дом Божий, на скале воздвигнутый: как будто о настоящей славе и величии этой именно горы дома Божьего предвозвещал он, когда в приведенных выше словах предрекал славу св. Сиона в мире христианском и под образом прославленного Сиона – славу Церкви Христовой! Поистине возвеличилась ныне богоизбранная скала сия превыше самых высоких скал и гор Финляндских. Она соделалась подножием св. дома Божьего, созданного и благодатью Св. Духа освященного для проповедования слова и закона Бога истинного (Ис. 2:3), для возвещения славы Его, для питания в людях чувств благоговения и благочестия, мира и любви, для освящения верующих молитвой и св. таинствами. Возвышенно назначение сей горы дома Божьего! Велика и слава ее!

Кроме радостных чувств, естественно возникающих в душе при виде этого прекрасного, величественного православного храма Божьего, воздвигнутого на скале величавой, сколько успокоительных мыслей, сколько отрадных, утешительных надежд возбуждает в душе моей этот храм Божий, ныне освященный благодатью Божией в жилище Божие!

Твердо и величаво стоит наша скала над бездной морской; бестрепетно смотрится она в волны, как бы высоко ни воздымались они. «Пусть волнуется море, – как бы думает она, – пусть с шумом и яростью устремляются на меня и ударяются в грудь мою волны морские: они разобьются сами о твердыню мою, смирятся, утихнут и улягутся у подножия моего, но не сокрушат меня». И подлинно тысячелетия продолжается эта борьба волнующегося моря со скалой; много яростных нападений сделало на скалу волнующееся море; но скала победоносно отразила их – все и доныне стоит на месте своем твердо и несокрушимо. Еще тверже и незыблемее до скончания века будет стоять во вселенной св. Православная Церковь Христова; будет стоять незыблемо, ибо она утверждается на Скале, несокрушимой и вратами адовыми (Мф. 16:18), на краеугольном камне, Господе нашем, Иисусе Христе (Еф. 2:20). Знамением и предвозвещением твердого, незыблемого утверждения на Божественной Скале – Иисусе Христе и Православной Церкви Финляндской служит для меня создание св. храма сего на скале несокрушимой. О, да не одолеют же и не сокрушат ее никакие силы вражеские до скончания века! Да обрящет Христос Господь и в страшный и великий день второго Своего пришествия на горах и в горах сих истинных слуг Своих, верных исповедников учения Своего!

Твердо и величаво стоит скала наша над бездной морской; равнодушно смотрит на волнение суетной, постоянно волнующейся стихии. Ничего в течение тысячелетий не заимствовала она от постоянного приражения к ней волн морских, не подверглась никакому изменению. О, да будет подобно этой скале, твердой, непоколебимой в православии и св. православная Церковь Финляндская! Пусть бесследно, безвредно для чистоты веры и нравственности чад ее приражаются к их духу неустойчивые мнения и учения человеческие. Да отражаются ею постоянно все ереси и заблуждения, и да останется она до скончания века чистой Невестой Христовой, не имеющей никакой скверны, никакого порока! Да не увлечет чад церкви житейское море в смертоносные пучины свои; да не отнимет у них сознания и чувства своих обязанностей к Богу и св. закону Его; но да будут всегда в горах и на горах сих истинные подвижники благочестия, горняя мудрствующие, а не земная (Кол. 3:2).

Не служит для меня православный храм Божий на скале знамением и предуказанием неплодия церкви православной в пределах сих. Нет! При настойчивом труде человека и скалы покрываются здесь богатой растительностью. Скалы не препятствуют жить здесь и размножаться по законам природы народу мужественному, трудолюбивому, честному, выработавшему в борьбе со скупой на дары природой твердость и стойкость характера. Не большего ли плодородия можно ждать в области благодати, в которой побеждается естества чин, ждать даже в том случае, когда область сия представляется недальновидному взору человеческому пустынной, бесплодно-каменистой? Не может ли Господь, могущий из камения воздвигнуть чад Аврааму (Мф. 3:9) и от неплодной Сарры, родившей Аврааму сына, праотца многочисленного народа, соделать богатой чадами доселе скудную ими и св. Церковь Финляндскую? О, да сбудется и над ней слово пророческое: воспой неплодная, нераждавшая, воспой песнь и ликуй, немучившаяся родами, ибо у отверженной будет более сынов, нежели у замужней, говорит Господь (Ис. 54:1). Да распространится она и направо и налево, и да овладеет народом и населит города (Ис. 54:3). И как не чаять исполнения слова пророческого, когда Жених церкви есть Творец ея, имя Его – Господь воинств, и Искупитель ея святый Израилев, – Богом всей земли называется (Ис.54:5)? О, да будет, чтобы всякий, «кто ни зашел бы к ней» с целью беспристрастно узнать и изучить ее, «перешел бы к ней» (Ис.54:15).

Не служит для меня православный храм на скале знамением и предуказанием и глада слышания слова Божия в православной Церкви Финляндской, и неудовлетворения духовным потребностям народа. Не питал ли Господь Бог Израилев чрез великого вождя израильского народа – Моисея народ свой манной в бесплодной пустыне? Не источал ли он воду из камня для утоления жажды народа своего? Так не воспрещала Всемогущему питать и поить народ неплодная пустыня каменистая. Удовлетворение же духовным потребностям сынов церкви, где бы ни жили они, на все века обеспечено Господом Спасителем нашим. И для утоления духовного голода и жажды православно верующих в стране сей, как и везде, всегда готовы в обилии и манна, и живая вода слова Божия, и Божественное брашно и питье – пречистая плоть и пречестная кровь Господа нашего Иисуса Христа. Неразумеющие языка великого народа русского могут читать и слышать и слово Божие, и книги богослужебные на языке страны сей. Только бы не оскудевала пастырская ревность раздающих пищу и питье духовное; только бы не чуждались пищи те, для кого она предназначена: и пища и питье в обилии уготованы для всех, желающих вкушать их, и не оскудеют никогда.

Да стоит же твердо и незыблемо на основании Божественном св. церковь Финляндская, и да удовлетворяет неоскудно всем духовным нуждам и потребностям чад своих! Да стоит незыблемо и св. храм сей – символ твердости св. Финляндской Церкви Православной.

Призри с небесе, Боже, и виждь, посети виноград сей, и утверди и, егоже насади десница Твоя! Не велик здесь виноградник Твой; но он – Твое насаждение. И как Твое насаждение, он может быть и плодоносен, и богат отраслями своими. Сохрани св. Церковь Финляндскую и св. храм сей во веки и веки! Пресвятая Дева Богородица, и во успении Твоем нас неоставляющая без Твоего державного покрова, охраняй и св. храм сей, посвященный Твоему Св. Имени, и всех с верой к Тебе в нем притекающих. Святые, воспоминаемые ныне св. церковью, отцы Собора Никейского, седьмого вселенского, блаженные ревнители благолепия дома Божия, и ты, св. Никита, исповедниче Христов, проливший кровь свою за св. ревность о священных украшениях церковных! Призрите из горних жилищ своих на храм сей, величественный, прекрасный, подобно богатоубранной невесте украшенный, возвеселитесь духом о благолепии и сего св. храма и других православных храмов Божиих, и молите Господа сил о Благочестивейшем Самодержавнейшем Государе нашем Императоре Александре Николаевиче, о покровителях и создателях св. храма сего и о всех православных христианах, да дарует Господь-Бог всем нам силы ко благоукрашению делами веры и благочестия, храмов душ наших, во славу всесвятого имени Его и во спасение наше.

Источник: Христианское чтение. 1868. № 12. С. 793–806. Издательство СПбПДА. Санкт-Петербург. 2010

Слово Его Высокопреосвященства, Члена Святейшего Синода, Высокопреосвященнейшего Павла, Архиепископа Казанского и Свияжского, в день воспоминания о чудесном избавлении Благочестивейшего Государя Императора Александра Александровича и Супруги Его Благочестивейшей Государыни Императрицы Марии Феодоровны и Благоверных Чад Их от смерти во время крушения железнодорожного поезда, – 17 октября 1889 года

Событие страшное и радостное вместе воспоминаем мы, братия и сестры, в настоящий день, – событие, случившееся год тому назад и потрясшее всю Россию. Событие страшное; потому что смерть, – смерть неизбежная неумолимая, – носилась над головами Благочестивейшего Государя нашего Императора, Благочестивейшей Государыни Императрицы и всей Августейшей семьи Их; все они едва не сделались жертвами страшного крушения железнодорожного поезда. Событие радостное, потому что страшное бедствие не разразилось над Царственной Семьей и Россией, смерть не коснулась благословенной Семьи, и Она целой и невредимой вышла из-под развалин поезда как бы из гроба. Ужас наполнил сердца всех истинных чад России, при вести о страшной опасности, о неминуемой смерти, угрожавших возлюбленному Царю и Его Семейству; но этот ужас сменился живейшей радостью о чудесном спасении столь дорогих для России жизней. Все возликовали тогда, как и ныне ликуют при воспоминании о благополучно пережитой опасности, о великом чуде милости Божией к Царю и России, спасенных всемогущей десницей Божией. Горячие молитвы вознесены и возносятся чадами России к Богу – Спасителю нашему; искренние, сердечные приветствия приносились и приносятся со всех концов России, к Царю и Царице, исторгнутым силой Божией из рук смерти; разнообразными делами благими увековечиваются благодарные Господу, полные живейшей любви к Царю чувства верноподданных Русского Царя. Благодарность всех к Богу, радость о Царе и любовь к Нему и Семейству Его тем сильнее и пламеннее, чем сильнее был ужас, возбужденный в сердцах всех угрожавшей Им страшной опасностью. Слава и благодарение Богу – Спасителю нашему! Возрадуемся о Царе своём, и о Царственном Семействе, дивно спасенном от смерти для блага нашего!

Найдутся, конечно, и в России люди безбожные, которые в чудесном спасении жизни Благочестивейшего Императора нашего и Царственной Семьи увидят простую счастливую случайность, а не явление чудесное, не дивное явление спасающей силы Божией.– При слепой, совсем ненаучной уверенности мнимых людей науки в том, что чудес нет и быть не может, что нет даже силы, творящей чудеса – Бога, и нет духовного мира, – они естественно не увидят чуда и в необычном событии 17 октября 1888 года. Люди эти, не слушающие не только Моисея и пророков, но и Самого Единородного Сына Божия и св. апостолов Его, не уверовали бы в Бога и не допустили бы бытия духовного мира и загробной жизни, и в том случае, если бы кто-либо воскрес из мертвых и засвидетельствовал пред ними о Боге и загробной жизни (Лк.16:31). Тем более не уверуют они в чудесность события, ныне торжественно воспоминаемого св. православной церковью и Россией.

Но для кого же из верующих может иметь какое-либо значение неверующий голос ожесточенных отрицателей бытия Божия и Божественного Промысла? Кто разумный при суждении о Боге и делах Его изберёт в духовные руководители себе людей духовно слепых? Кто будет у них учиться духовному видению и ведению? Кто разумный обратится к свидетельству людей духовно глухих для убеждения в том, что он слышит и правильно слышит доходящие до него вещания о Боге и делах Его из мира духовного? А таковы именно свидетельства о духовном мире людей неверующих, – людей духовно слепых и глухих. Не на свидетельствах неверов опираются в своих убеждениях люди, у которых не смежены духовные очи для созерцания существ и дел мира духовного и не закрыты духовные уши для слышания о них. Веруя, что кроме вещества с его силами и законами, существует Бог – Творец всего, – и вещества, – и Мироправитель, они смотрят на дела мироправления Божьего согласно со словом Божиим и учением св. церкви, видят в действительных чудесах – чудеса и славословят Бога, творящего чудеса.

Для них, для верующих, дивное спасение Благочестивейшего Царя нашего и благосклонной Семьи Его от страшной смерти при крушении железнодорожного поезда, – есть чудо, дело всемогущества и благости Божией. По их вере, Бог именно не попустил веществу довершить дело разрушения – сокрушить жизнь Избранных Божиих, похоронить Их под развалинами поезда. И эта истина тем несомненнее, что в пользу её так ясно свидетельствуют совпадающие с событием вещания из мира духовного. Эти вещания уверяют нас, что чудо спасения Царя и Семьи Его совершил именно Господь Бог, совершил по своей милости к нам и для нашего назидания, вразумления.

При Благочестивейшем Государе нашем, во время Его путешествия, находился святой образ Христа-Спасителя, с особенной верой чтимый Им. Этот образ остался точно также целым и невредимым во время крушения поезда, как целой и невредимой осталась и вся Царственная Семья. По древнейшему преданию церковному, Господь наш Иисус Христос, – милосердовав о живописце Анании прибывшем в Иерусалим по поручению едесского владетеля Авгаря к Господу нашему Иисусу Христу и не могшем, не смотря на все свои усилия, начертать на хартии Божественный лик Богочеловека, – потребовал воды, умылся, взял вчетверо сложенный плат, отёрся им, и отразившееся на убрусе подобие лица Своего, образ нерукотворённый, вручил Анании для доставления Авгарю, просившему Господа Иисуса Христа прибыть к нему в Едессу и исцелить его от неизлечимой болезни. С глубокой верой в чудодейственную силу Богочеловека и Его образа принял Авгарь принесённый ему Ананием святой нерукотворённый образ Христов и исцелился от недуга своего. Господь наш Иисус Христос, чрез нерукотворённый образ, исцелил Авгаря. Не Господь ли же Иисус Христос, при посредстве своего нерукотворённого образа исцеливший от смертельного недуга царя едесского, – чрез посредство Своего же святого образа, спас от смертной опасности и Царя Русского и Царственное семейство Его? Не Он ли, – Спас наш, пришедший спасти мир, исполнил радости всех нас спасением Царя нашего, чрез святой образ свой, по глубокой вере в спасающую силу его Царя нашего?

В день чудесного спасения жизни Царственных Путников св. церковь празднует в честь иконы Божией Матери: прежде рождества Дева. И Пресвятая Дева, и Божественный Сын Её – Богомладенец изображаются на этой иконе в венцах, как Царь и Царица неба. Богомладенец в руках своих держит знамение вседержительства, в правой – скипетр, в левой – державу. Несомненно, особенно благостно и радостнотворно бывает проявление вседержительства Христова и покрова Божией Матери в те дни, когда церковь и чада её с особенным благоговением вверяют себя Божественному промыслу и покрову Приснодевы и, прославляя их, просят себе милостей Божиих (Пс.90). Не десница ли Вседержителя Христа, держимым ею скипетром, по молитвам Царицы небесной, отклонила смертную опасность от Скипетродержца, Самодержца Русского, возлюбленного Помазанника Божия?

На страже церковной, в день чудесного события, стоял и стоит св. пророк Божий Осия. Он был зрителем того, что происходило в этот день, – зрителем страшной опасности, угрожавшей Царственному Семейству и чудесного спасения его от опасности. Несомненно, св. пророк был и молитвенником о спасении Царя и Присных Его. Вопросим пророка: чьей силой совершено спасение Царственной Семьи? В ответ нам, св. пророк Осия как бы так говорит нам: «моими устами Господь некогда вещал Израилю, обещая ему спасение от всех бед, если он раскается и исправится: от власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их; смерть! Где твое жало? ад! где твоя победа? (Ос.13:14). Это обетование Свое, простирающееся на всех избранников Божиих, Господь исполнил на Помазаннике Своем – Царе вашем, на Супруге и чадах Его». Так, пророчеством своим, поразительно совпадающим с воспоминаемым нами событием, свидетельствует о спасении Царственного Семейства от погибели, как о деле рук Божиих, св. пророк Осия, стоявший и стоящий на божественной страже в день спасения Царя, и истолковывающий от лица Божия смысл событий.

А четверодневный Лазарь, друг Христов, также чествуемый св. церковью в настоящий день, самым чудом своего воскрешения Христом из мертвых непререкаемо свидетельствует о присущей всемогущему Богу силе творить чудеса и о спасении Царственного Семейства силой Божией. «Я уже был четверодневным мертвецом – как бы так говорит он, – мое тело уже смердящим трупом, а душа моя уже была во аде. Но всевластное слово Христа: Лазаре, гряди вон! возгремело при моем гробе, – и смерть и ад вострепетали и испустили меня – узника своего. Я воскрес из мертвых, по слову Богочеловека и снова стал жить в царстве живых (Ин.11:39–44). То же всемогущее слово, которое воскресило меня, избавило от смерти и Царя вашего и Супругу и чад Его». И кто из нас усомнится в том, что именно Господь Иисус Христос, воскресивший Лазаря четверодневного, спас от смерти и Царственное семейство, столь дорогое для России?

В минувшем году, день спасения Царя был первым днём недели, посвящаемым церковью чествованию святых, честных небесных сил бесплотных. Все силы небесные – «суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение» (Евр.1:14). Творяй ангелы своя духи, и слуги своя огнь палящих (Евр.1:7), Господь охраняет чрез св. Своих ангелов избранников Своих. Ангелом Своим заповедает Он о них, сохранити их во всех путех их: на руках возмут их, да не когда преткнут они о камень ногу свою (Пс.90:11–12).

Святые ангелы Божии, и по изволению Божьему и по собственному их произволению, конечно, с усиленной ревностью охраняют людей в те дни, в которые церковь с особенным упованием и теплой молитвой к ним, вверяет их охранению чад своих. Потому можем ли мы сомневаться в том, что св. ангелы Божии, стоявшие на страже Божественной в день спасения Царя нашего, были орудиями Божьими в чудесном спасении Царя? Кто из нас усомнится в том, что Господь, заповедавший ангелам своим охранять Царственных Путников на всех путях Их, сохранил Их чрез ангелов Своих и от грозившей Им смертельной опасности, что св. ангелы взяли на руки свои и избавили от сокрушения о камни Царственную Отроковицу, безвредно выброшенную из вагона на насыпь?

Чествуемый ныне св. церковью св. преподобномученик Андрей Критский, претерпевший тяжкие страдания и смерть от злочестивого императора Константина Копронима за чествование св. икон и смертью своей запечатлевший свою веру в святость, богоугодность и спасительность чествования их, – утверждает нас в том св. убеждении, что чрез посредство своего святого образа Господь наш Иисус Христос спас Царственное Семейство, с глубокой верой чтущее как сей св. образ, так и все иконы святые. А святые мученики Косма и Дамиан, спасённые Господом от потопления в морской пучине, в которую ввергли их по приказанию мучителя Лисия, – спасением своим от потопления убеждают нас в той истине, что тот же Господь Иисус Христос, Который спас их от потопления, спас от смерти во время крушения поезда и нашего Благочестивейшего Монарха и благословенное Семейство Его.

Так вещают нам Господь Бог наш и сонм святых Его, ныне воспоминаемых св. церковью о том, что Его властью и силой спасён в настоящий день Самодержец Всероссийский и Присные Его от смерти. Бог великий, Бог творящий чудеса, сотворил великое чудо, – Своей всемогущей силой спас Царственное Семейство и избавил Россию от ужаснейшего бедствия. Слава и благодарение Господу Богу нашему!

Совершил Господь великое чудо спасения Царя и Семейства Его для того, чтобы явить любовь Свою к Помазаннику своему, истинно Благочестивейшему, и милость Свою к народу Своему, очевидно ещё имеющему в среде своей семя святое, умилостивляющее Господа к нам грешным. Но не одна любовь и милость к нам проявлена Господом Богом в чуде спасения Царя. Нет, страшная опасность, грозившая Царю и России во время крушения поезда, ясно говорит нам, что Господь, хотя и не до конца ещё прогневался на нас, но, несомненно, гневается на нас и призывает нас к покаянию. Детей добрых, ни в чём неповинных страшными угрозами и опасностями не смущают. Если же Господь привёл всех нас в трепет и ужас страшной опасностью, угрожавшей Царю, то этим Он дал нам разуметь, что мы – чада гнева Божьего, что своими грехами мы навлекаем на себя кару Божию, и что эта кара Божия рано или поздно постигнет нас, если мы не раскаемся. Пора, пора нам покаяться и исправиться, чтобы не погибнуть во грехах наших. Руководителем нашим в покаянии может быть св. пророк Осия, ныне воспоминаемый церковью, – грозный, великий, сильный проповедник и учитель покаяния.

Сильно и грозно пророк Осия обличал нечестие Израиля; страшными бедствиями грозил он Израилю за нечестие; но, с тем вместе обещал ему от лица Божьего и великие блага, в случае раскаяния и исправления. Для того, чтобы яснее и поразительнее показать Израилю всю силу гнева Божьего на него за то, что он любодействовал с Ваалами, своим идолопоклонством изменял Богу – Жениху своему, – пророк, по повелению Божию, женится на блуднице и от неё рождает сына Изрееля, и дочерей: «Не помилованную» и «Не мой народ». Он, таким образом, в лицах показывает Израилю, что он «непомилованный», не заслуживает помилования, и не «народ Божий», – народ отверженный Богом, оставленный Им (Ос.4:2–9). И Израиль заслужил этот гнев Божий. «Нет в Израиле ни истины, ни милосердия, ни Богопознания. Клятвы и обман, убийство, и воровство и прелюбодейство крайне распространились, и кровопролитие следует за кровопролитием (Ос.4:1–2). Блуд, вино и напитки завладели сердцем их. Народ Мой вопрошает свое дерево, и жезл его даёт ответ; они отступили от Бога своего. На вершинах гор они приносят жертвы и на холмах совершают каждение под дубом (Ос.4:11–13). Привязался к идолам Ефрем; оставь его. Отвратительно пьянство их, совершенно предались блудодеянию; князья их любят постыдное (Ос.4:17–18). Они говорят: нет у нас Царя; ибо мы не убоялись Господа, а Царь, – что он нам сделает!» (Ос.10:3).

Такими и другими поразительными чертами изображает Господь чрез пророка нечестие Израиля: его духовное невежество, идолопоклонство, лживость, развращение, политическую неблагонадёжность. И страшными наказаниями грозит Господь устами пророка нечестивому народу. «Я буду для них, как лев, – говорит Господь, – как скимен буду подстерегать при дороге. Буду нападать на них, как лишённая детей медведица, и раздеру вместилище сердца их, и поедят их там как львица; полевые звери будут терзать их. Погубил ты себя Израиль, ибо только во Мне опора твоя» (Ос.13:7–9). «И произойдет смятение в народе твоем, и все твердыни твои будут разрушены (Ос.10:14). Истреблен будет народ Мой за недостаток ведения (Ос.4:6). Ефрем сделается пустынею в день наказания» (Ос.5:9).

Но грозя Израилю такими страшными наказаниями за нечестие, Господь готов растворить гнев свой милостью, готов избавить от всех бед преступный, но любимый Им народ. «Как поступлю с тобою, Ефрем? – говорит Господь. – Как предам тебя, Израиль? Поступлю ли с тобою, как с Адамою, сделаю ли тебе, что Севоиму? Повернулось во Мне сердце Мое; возгорелась вся жалость Моя! Не сделаю по ярости гнева моего; не истреблю Ефрема» (Ос.11:8). «Обратись, Израиль, ко Господу Богу твоему; ибо ты упал от нечестия твоего. Возьмите с собою молитвенные слова, и обратитесь к Господу; говорите Ему: отними всякое беззаконие и прими во благо, мы принесем жертву уст наших» (Ос.14:2–3). И «от власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их» (Ос.13:14). «Уврачую отпадение их; возлюблю их по благоволению; ибо гнев Мой отвратился от них» (Ос.14:5). «Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений»! (Ос.6:6).

Так пророк Осия, от лица Божьего, обличает и устрашает нечестивого Израиля и ободряет его благими обетованиями, в случае раскаяния. Не относятся ли и к нам, к нашему народу, обличения, укоризны, угрозы пророческие? Ах, к великому прискорбию, братия и сестры, мы едва ли лучше Израиля, обличаемого пророком. Между православными россиянами, конечно, нет кланяющихся идолам, приносящих жертвы Ваалам и Ону – богу солнца (Ос.5–8), как это делали современники Осии – преступные израильтяне, забывавшие Бога истинного ради идолов. Но как много и между именующими себя православными людей, едва ли не худших покланявшегося идолам Израиля, – людей, даже отрицающих бытие Бога истинного, глумящихся над христианством, и преклоняющих колена свои пред ваалом материи, богатства, греховных наслаждений!

Как мало, слабо распространено истинное боговедение в среде народа русского! Мнящиеся быть мудрыми, и хвалящиеся своим образованием и знанием, часто являются добровольными невеждами в боговедении, не желая ничего знать и действительно не зная о Боге и делах Его. А масса народная продолжает ещё коснеть в совершенном неведении Бога, поражая своим невежеством. Пьянство – почти всеобщий порок русского народа; жестокость, часто зверская, доводящая до убийства родителей, жён, детей, – явление нередкое; нечистая жизнь, нарушение священных обязанностей супружеских, даже грубый разврат становятся явлением весьма обыкновенным. Не бояться Бога и не чтить Царя, – жить без Бога и без Царя – и на это преступление дерзали покушаться отверженцы русского народа.

Глубока испорченность многих, многих в новом Израиле – народе русском! Как бы не возгорелся гнев Божий на нас! Как бы не обрушились на нас бедствия, подобные тем, какими угрожал пророк Осия преступному народу израильскому, и которые обрушились на него. Неурожаи, болезни, разного рода бедствия уже поражают нас. Всюду видно оскудение как последствие лености, невоздержания, порочной жизни. Мы со всех сторон окружены сильными и злобными врагами, каждую минуту готовыми ринуться на нас, внести меч и огонь в землю нашу, опустошить города и веси наши, истребить нас острием меча. И в годины гнева Божия на отечество наше предки наши уже неоднократно подвергались страшным, опустошительным нашествиям врагов, которые проливали как воду кровь их, проливали её целыми потоками, оставляли за собой следы опустошения и смерти. О, да не постигнет никогда любезное отечество наше подобное бедствие! Да не предаст нас Господь в руки врагов наших!

Но Господь будет миловать и спасать нас только тогда, когда мы очистим жизнь свою покаянием и начнём вести жизнь непорочную, чистую, святую. «Я милости хочу, – говорит Господь, – а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Ос.6:6). Для того, чтобы отвратить от нас гнев Божий и привлечь к себе любовь Его, милость и защиту, потщимся все обогатиться боговедением, – православным, истинным, глубоко убеждённым знанием истины Божественной. Потщимся все пронести истинное боговедение в среду народа – тёмного, почти незнающего Бога, но ищущего Его и желающего знать Его; пронесём боговедение и в среду людей, ещё не исповедующих Христа, не приемлющих учения Его и коснеющих даже в язычестве. Будем милосердными к нуждающимся в нашей помощи, уделяя им, по мере средств своих, потребное для жизни их. Потщимся воспитывать и словом, и примером дух кротости в ближних наших, смягчать жестокие сердца их возбуждением в них духа любви, сострадательности, братолюбия.

Вооружимся всеми силами своими против позорного и гибельного порока – пьянства, сокрушающего и духовные, и телесные силы народа, подрывающего благосостояние его, увлекающего к страшным, тяжким преступлениям, и потщимся и словом, и примером учить народ воздержанию, воспитывать в нём трезвость. Чистота, целомудрие, семейные добродетели да соделаются добродетелями всего русского народа, и благоустроенная, добрая семья да готовит в себе и даёт Царю и Отечеству добрых слуг! Всенародная любовь к Царю и Отечеству да проникнет в сердца и тех злосчастных, которые не одушевляются ею. Когда покаянием мы очистим себя от всякой скверны плоти и духа и обогатимся делами добрыми, тогда мы сделаемся народом, непобедимым для врагов, благоденственным и счастливым. Боговедение и истинное просвещение, труд и воздержание, чистота семейной и общественной жизни сделают наш народ народом мудрым, крепким, сильным, богатым всеми благами вещественными.

А что̀ важнее всего, Господь Бог за добрую жизнь нашу возлюбит нас, как добрых чад своих и своей всемощной силой будет спасать нас от всех врагов наших и всевозможных бедствий. «Сейте себе в правду, и пожнете себе милость» (Ос.10:12), – говорит Господь чрез св. пророка Осию. Господь, во всех опасных случаях жизни нашей, от власти ада искупит нас, от смерти избавит нас (Ос.13:14), как избавил чудесно Царя нашего.

Господу Богу – Спасителю нашему подобает всякая слава, честь и поклонение за великое дело страшного искушения и вместе милости Его – за спасение Царя и Царственного Семейства от смерти. А нам да даст Господь память сего страшного посещения Своего твердую и непрестанную в себе иметь из рода в род, и да излиет в души наши дух покаяния и попечения о преспеянии в благочестии. Аминь.

Источник: Слово его высокопреосвященства, члена Святейшего синода, высокопреосвященнейшего Павла, архиепископа Казанского и Свияжского в день воспоминания о чудесном избавлении благочестивейшего государя императора Александра Александровича и супруги его, благочестивейшей государыни Марии Феодоровны и благоверных чад их от смерти, во время крушения железнодорожного поезда – 17 октября 1889 года. – Казань: тип. Ун-та, ¹⁸⁸⁹. – 12 с.

Мне да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа:

им же мне мир распяся, и аз миру (Гал.6:14)

Слово о кресте Христовом было бы естественным предметом беседы в настоящую неделю (22 нед.) и тогда, когда не было бы других – особых – побуждений беседовать с вами о кресте. В апостольском чтении настоящей недели, в словах, сейчас вами слышанных, крест Христов восхваляется с такой поражающей силой и с указанием на такое важное значение его, что совершенно естественно избрать его предметом беседы.

Но в настоящий день обстоятельства сложились, – не случайно, конечно, – так, что слово о кресте является не только естественным, но как бы неизбежным. Всё напоминает нам о кресте, всё побуждает нас беседовать о нём. И этот величественный храм, посвящённый Христу Распятому, основанный в честь всемирного воздвижения честнаго и животворящего креста Христова, и освящение его силой крестной, освящение в обители духовных крестоносцев–иноков, – всё вещает нам о кресте и требует от нас беседы о кресте.

О распятии Христовом, о слове крестном вещали нам сегодня и евангельское и апостольское чтение, и вся служба воздвижения честнаго и животворящего креста, совершённая ради торжества освящения настоящего храма (Ин.19:6–37; 1Кор.1:18–24). Знамение креста и благодать Св. Духа, даруемая нам ради крестных заслуг Иисуса Христа – вот видимый знак и невидимая сила, совершившая освящение храма. И где, для кого преимущественно воздвигнут и освящён храм сей? Он воздвигнут и освящён в обители иноческой, предназначен для молитвы преимущественно иноков крестоносцев, давших обет всемирно распинать плоть свою со страстями и похотями (Гал.5:24) и потому наиболее нуждающихся в напоминании о крестном подвиге, в беседе о кресте. Когда таким образом всё располагает к беседе о кресте, и вы, христолюбцы, с такой любовью стекшиеся на обновление храма сего, несмотря на время зимнее (Ин.10:22), – стекшиеся в обитель духовных крестоносцев, и потому очевидно любящие слово крестное – для всех спасительное – с любовью, надеюсь, будете внимать слову крестному.

Св. Апостол Павел торжественно хвалится крестом Христовым и указывает и основание, по которому он хвалится крестом. Он хвалится крестом потому, что распятым на кресте Христом мир для него распят и он – для мира. Поистине крест Христов, распявший мир для христианина и христианина для мира, – великая, спасительная сила, которой подобает хвалиться, торжественно хвалиться христианину.

Мир как совокупность порочных людей и всего, что в повреждённой грехом твари обольщает человека, подстрекает его к греху, мир с его прелестями и соблазнами опасен для человека, часто гибелен для него. Сокровища мира, суетное величие, почести, удовольствия его так обольстительны для человека, влекут его к себе с такой силой, что он часто для приобретения временных благ и для наслаждения ими забывает всё святое: свой долг, свою совесть, общее благо; забывает самого Бога, и преклоняет колени свои пред кумиром мира с его благами. Ужасны последствия этого обольщения, которым греховный мир уловляет человека в свои сети. Суета и крушение духа, порождаемые сознанием ничтожества благ мира, которыми пользуются без благословления Божьего, с забвением Бога; пресыщение благами, недовольство всем и прежде и больше всего самим собой; глубокое развращение, множество грехов, пороков; тяжёлая, несчастная жизнь здесь – на земле, вечная гибель в жизни загробной – вот что достаётся в удел человеку, порабощённому миром...

Как же после сего велика и спасительна сила креста, которая отнимает у мира его обольстительную силу, и предохраняет человека от его сетей!.. Крест Христов сорвал с мира его обольстительный покров и показал, что мир во зле лежит (1Ин. 5:19), что всё в нём суета, тление, ничтожество. Иначе, если бы мир с его благами имел цену, мог ли бы совершенно отречься от них, презреть их лучший ценитель всего – Христос? Мог ли бы Он предпочесть им Свой тяжёлый крест?

Крест Христов показал, что в мире нет ни мудрости, ни правды, ни любви, ни правил добрых. При мудрости мог ли бы мир не познать и распять Господа славы – Христа? При любви мог ли бы он возненавидеть Бога – Любовь? При мудрости и добрых правилах мог ли бы он наругаться, как над безумием, – над Христом, над Его святым, возвышенным учением крестным, над святейшей жизнью Его?.. Так всецело разоблачённый крестом Христовым, явившийся пред последователями Христовыми прелюбодейным и грешным, распятый мир теряет всю свою обольстительность и привлекательность в глазах истинных последователей Христовых. Может ли соблазнять кого-либо своей красотой и возбуждать в ком-либо греховные волнения и пожелания распятый на кресте, обезображенный крестными страданиями человек, даже и славившийся своей красотой? Конечно, нет. Так и мир, распятый для христиан крестом Христовым, потерял для них свою обольстительную красоту, не увлекает их в свои погибельные сети, и не ведёт их греховным путём к погибели...

Но не мир только распят для христианина Христом, крестом Христовым; нет, спасительное дело Христово полнее: крестом Христовым и сам христианин распят для мира. Слово крестное – учение Христово, пример Его святой жизни – крестной, благодатная сила Божия, даруемая христианину ради крестных заслуг Христовых, – воспитывает в душе христианина такую чистоту сердца, такое целомудрие, бескорыстие, смирение, кротость, всестороннее бесстрастие, что истинный христианин не только не прилагает своего сердца к благам мира, не только не услаждается ими, но и уклоняется от них, вменяет их в ничто. Он распят для мира и благ его. Может ли распятый на кресте, среди тяжких страданий своих, в предвкушении ужасной смерти крестной, сохранять наклонность и способность к греховным наслаждениям и пожеланиям? Нет, он умер для всего, кроме своих тяжких страданий. Так и распятый для мира, распинающий при помощи силы крестной свою плоть со страстями и похотями, освобождается от пристрастия к миру и благам его, от любви к греху.

И как велико и спасительно, о преблаженное древо креста, это дело распятия мира для христиан и христиан для мира, совершённое на тебе Христом! Как блаженны те, которые, охраняя себя крестной силой, идут во след Христа путём крестным! Посмотрите на первого – Божественного Крестоносца и Вождя нашего на крестном пути – Господа нашего Иисуса Христа: чем завершилось Его спасительное крестоношение? Тяжёл был крест Его, ужасны крестные страдания и смерть Его! Но какой бесконечной славой увенчал Его Небесный Отец за спасительные страдания, за крестную жизнь и смерть Его! Бог – Отец превознёс Иисуса Христа и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних (Флп 2:6–10).

Тяжелы были кресты, понесённые св. мучениками, не пощадившими не только благ временных, но и самой жизни своей для Христа. Тяжёл был крестный путь св. подвижников, медленной, мучительной смертью умиравших для всех земных пристрастий и распинавших в себе все страсти. Но какие же славные венцы венчали их подвиги! Благодатный мир души, блаженство св. настроенности, сладость жизни добродетельной здесь и блаженную вечность – вот что приобрели они для себя крестной жизнью, кратковременными лишениями и скорбями здешней жизни… Тяжёл был жизненный жребий несчастного Лазаря, упоминаемого в евангельском чтении настоящей недели: голод, холод, бесприютность, страдания от ран составляли удел его здесь. Но он проходит свой тернистый путь праведно, благопокорливо, и – лоно Авраамово делается местом жизни его в вечности… Но какая ужасная участь ожидает грешных миролюбцев, с увлечением и забвением о всём святом предающихся наслаждениям благами временными, – об этом красноречиво говорит нам злосчастная судьба евангельского богача, так презрительно относившегося к Лазарю. Богач одевается постоянно в порфиру и виссон и пирует всякий день роскошно, с увлечением предаётся разнообразным греховным удовольствиям, и – что же? Какая участь постигает его в вечности? Он мучится ужасно в пламени огненном, и тщетно молит Авраама послать Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык его (Лк. 16:19, 24)… Да! велика сила креста, если она избавляет истинных крестоносцев от гибели и ведёт их ко спасению. Поистине, достойно и праведно нам хвалиться крестом Христовым, которым мир распят для истинных слуг Христовых, и они – для мира!..

Хвалиться крестом Христовым нужно; но чтобы хвалиться им спасительно, нужно уметь хвалиться им как должно. В чём же должно состоять наше похваление крестом Христовым?

Спасительно хвалиться крестом Христовым уже начинают те, которые с верой приемлют учение крестное, и торжественно, безбоязненно пред всеми исповедуют это учение, как премудрое, спасительное, истинно-божественное; те, которые содержат это учение и дерзновенно исповедуют его, не боясь ни поруганий, ни гонений, ни самой смерти за свою веру, за исповедание своё… Эти люди, познавши учение и чудеса евангельские, не обращаются ко Христу с вопросом сомнения, подобным тому, с которым обратились к Нему в притворе Соломоновом в праздник обновления храма иудеи – слушатели учения Христова и свидетели чудес Христовых: долго ли Тебе держать нас в недоумении? Если Ты Христос; скажи нам прямо (Ин.10:22–24). Нет! Эти люди давно веруют во Христа как в истинного Сына Божия, Бога, – веруют, утверждаясь на свидетельстве дел, которые Он сотворил при жизни и творит ныне в имя Отца Своего, и на внутреннем свидетельстве своего духа, присущем им, как овцам Христовым, знающим голос своего Божественного Пастыря и слушающим его (Ин.10:1–27), – свидетельстве, которого никто и ничто поколебать не может.

Эти люди ни мало не смущаются тем, что и в наше время для многих Христос распятый – соблазн, как Он был соблазном для иудеев времён апостольских, и безумие, как Он был безумием для эллинов, современных Апостолам: для них, как и для спасаемых, для призванных – иудеев и эллинов времён апостольских – Христос распятый есть Божия Сила и Божия Премудрость (1Кор.1:18–24). И не только не смущаются, но с сожалением взирают на неверующих и хулящих слово крестное, видя в этих хулениях и лжеучениях погубленную Богом мудрость мудрецов, разум разумных отвергнутый, и мудрость мира сего, обращённую Богом в безумие (1Кор.1:19, 20).

Так хвалились пред всем миром крестом Христовым св. Апостолы, возвестившие всем концам земли глагол слова крестного, и своей смертью запечатлевшие свою веру и свою проповедь. Так хвалились крестом Христовым св. иерархи, св. мученики, исповедники, безбоязненно исповедовавшие веру свою и пред ложными мудрецами века сего, и пред свирепыми мучителями. Так же точно должны хвалиться крестом Христовым и мы все, братия и сестры во Господе! Отвращаясь лжемудрования, хульных учений врагов Христовых, современных нам, презирая их глумления над истиной Христовой и её последователями, мы должны твёрдо держаться учения Христова, твёрдо, с похвалением исповедовать пред всеми веру нашу, и мы, действуя так, будем спасительно хвалиться крестом Христовым.

Крестом Христовым вполне спасительно хвалятся те, которые живут жизнью крестной, по учению, закону, примеру Христову… Исповедание учения Христова есть похваление крестом Христовым истинное, спасительное, но только ещё начальное, могущее превратиться и в похваление не спасительное. Венчает, завершает всё крестная жизнь, – та жизнь, при которой не словом только, или языком, но делом и истиною (1Ин.3:18) хвалятся крестом Христовым. «Не всякий, говорящий Христу: Господи, Господи! войдет в царство небесное, но исполняющий волю Отца Его Небесного. Многие скажут Ему в тот день: Господи, Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявит им: Я никогда не знал вас; отойдите от меня, делающие беззаконие» (Мф.7:21–23).

И так не только исповедующие веру Христову, но и пророчествующие от имени Христова, и творящие чудеса – хвалятся Христовым крестом не спасительно, если с исповеданием веры Христовой не соединяют жизни Христовой. Истинно и спасительно хвалятся крестом Христовым только те, для которых крестом Христовым мир распялся и которые сами распялись для мира, – только те, кто – новая тварь во Христе (Гал.6:15). Кто с глубокой скорбью взирает на обуявшую людей страсть к наживе, даже средствами бесчестными, и не только не увлекается блеском золота, и положением, приобретаемым при помощи богатства, но и, подавив в себе всякое корыстное желание, живёт честным, добросовестным трудом, или даже обрекает себя на совершенную нищету Господа ради; кто со страхом и ужасом смотрит на усиливающийся среди людей разврат, на упадок стыдливости и целомудрия там, где они всего естественнее и нужнее, на потрясение основ чистой супружеской жизни и не только не увлекается этим потоком развращения, но и блюдёт чистоту и тела и духа, даже живёт по строгим обетам девства; кто, гнушаясь духа гордыни, не увлекается духом честолюбия и властолюбия, а живёт в духе смирения христианского; кто всегда и во всём старается жить по закону Христову, – все такие люди хвалятся крестом Христовым поистине спасительно и достойно предмета хвалы своей. Для них поистине крестом Христовым распят мир, и они распяты для мира: мир не увлекает их соблазнами своими, и они не отыскивают для себя в мире соблазнов и поводов ко греху. О, если бы все мы, братия и сестры, так хвалились крестом Христовым, – прославляли Христа распятого жизнью святой, чистой! Мы хвалились бы крестом достославно, спасительно.

К вам, братия святой обители сей, особое обращение мое… Вы громко, ясно, торжественно хвалитесь крестом Христовым. Вы вознесли, воздвигли крест Христов, возглавив им свой св. кресто-воздвиженский храм, – воздвигли на такую высоту, на какую св. животворящий крест Христов не был воздвизаем даже во время всемирного воздвижения его: высоко вознесён крест на вашем храме, далеко виден он… Вы хвалитесь крестом Христовым, обрекши себя на подвиги усиленного крестоношения – иноческого… Всё это отрадно; всё это достохвально, но – только при кресте внутреннем. Св. Апостол Павел там же, где хвалится крестом Христовым, говорит: во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь (Гал.6:15)… Думаю, что не погрешу против учения св. Апостола, если скажу вам: о Христе Иисусе ни жизнь в монастыре, ни большой и малый постриг, ни малая и великая схима, с одной стороны, ни жизнь в мире, в супружестве, в семье ничего не значат, а значит всё – новая тварь.

Иноческий подвиг может соделать людей ангелами земными, но тогда только, когда это – действительный подвиг, когда проходящие его не образ только благочестия имеют, но и силой его овладели: одна же одежда иноческая носящих её иноками не делает. Тщитесь чрез покаянный подвиг сделаться новой тварью во Христе. – Сила крестная да попрет в вас дух праздности, уныния, любоначалия, празднословия, корыстолюбия, плотоугодия, и да укрепит в вас дух целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви и – вы будете, истинными духовными крестоносцами, праведно и спасительно хвалиться крестом Христовым… Всем вам, которые живут и будут жить согласно с сим правилом, мир и милость (Гал.6:16).

Высоко воздвигнут крест Христов, возглавляющий храм ваш. Он попирает луну, которая есть символ ислама. Крест в лице русских крестоносцев попрал турецкий полумесяц, русское крестоносное воинство сокрушило силу христоненавистной Турции. Вам же предстоит, братия возлюбленная, попирать луну иным образом, – духовно, духовным оружием. Луна есть символ ислама, религии фатализма, фанатизма, чувственности, насилия, вражды ко всему, что немусульманское. В лице вашем крест да попирает луну, – да попирает в вас дух отчаяния, фатализма чрез вашу жизнь, проникнутую преданностью воле Божией, верой в Промысл Божий, при святой самодеятельности дух фанатизма нетерпимости чрез жизнь разумнодобродетельную и благочестивую, воодушевлённую любовью, которая всё терпит (1Кор.13:7), – дух плотоугодия чрез жизнь чистую, целомудренную, девственную, – дух насилия, вражды чрез жизнь, согретую любовью ко всему, даже и ко врагам вашим. Когда жизнь ваша будет такова, вы будете истинными крестоносцами духовными, будете праведно и спасительно хвалиться крестом Христовым.

Высоко воздвигнут крест Христов, возглавляющий св. храм сей. Радует всех вас, – не только братию св. обители сей, но и всех, собравшихся на освящение храма – и близких и дальних, – радует торжество креста, попирающего луну. Да будет же радость ваша полной, спасительной. Да попирает крест луну и во всех предстоящих здесь, да поможет вам учение крестное и сила крестная господствовать над духом уныния и отчаяния, над духом гордости, нетерпимости, плотоугодия и нелюбления и украшаться делами веры, надежды, любви, чистоты… Не извиняйте грехов и падений ваших соблазнами жизни в мире. Соблазн сопутствует человеку везде, – и в мире, и в иноческой обители, и среди мирского шума, и в тиши уединения; и – борьба нужна всюду. Опаснейший соблазнитель человека – он сам: а от себя самого куда убежит человек? Блюдите все над душами своими, не дозволяйте проникать в них соблазнам, возникать греховным помыслам, а возникающие изгоняйте, и – мир со своими соблазнами не победит вас. Помните, что уединение дало христианскому миру св. Антониев, а христианская жизнь в мире дала миру жён-христианок, которых сам Господь признал высшими св. Антониев…

Благодать Господа нашего Иисуса Христа со духом вашим, братие, аминь (Гал.6:18). †

Источник: Слово при освящении Кресто-воздвиженскаго собора в Ново-Нямецком монастыре, произнесенное преосвященным Павлом, епископом Кишиневским и Хотинским, 5 ноября 1878 года [Текст]. – [Б. м.: б. и., 1878]. – 12 с.