Мы более привыкли слышать о разрушении христианства на современном Западе, чем о его защите. Возможность непосредственно ознакомиться с духовной жизнью наших соседей у нас имеет лишь та часть общества, которая носит название интеллигенции, часть, по общему признанию, в большинстве своем безрелигиозная. С широко раскинувшегося, многоветвистого дерева западной культуры она срывала только плоды, отвечавшие её вкусам, выросшие на ветви гуманистического индивидуализма эпохи реформации и просветительства XVII-XIX веков, т. е. деизм, позитивизм, материалистический социализм с их разновидностями. Срывая эти более поздние плоды, эта часть общества не только мало интересовалась теми корнями, из которых они получали свои соки, но не считала даже нужными поднять вопросы, здорова ли сама ветвь, и уже совсем не хотела знать о других ветвях, о других плодах. Отсюда происходит столь распространенный и в то же время в корне неверный взгляд, что «гнилой» Запад, в противоположность «святой» Руси, является чуть ли не сплошным царством неверия. На самом же деле положительные религиозные течения на Западе и сильнее и глубже течений отрицательных, вследствие чего энергичное нападение на основы христианства вызывает здесь не менее энергичную, широко поставленную и прекрасно организованную защиту их. Эта защита ведется долговечными, прочными, многочисленными организациями, ведется по широкому стройному плану, дающему трудам и талантам отдельных лиц наиболее целесообразное приложение, ведется не среди сотен и даже тысяч, а среди всех без исключения классов населения, среди всего народа, ведется во всех сферах общественной жизни, в школе, в политике. Защита христианства здесь ведется не только словом, но и делом, путем создания таких учреждений, которые бы наглядными образом доказывали приложимость к жизни и благотворность христианских идеалов. Благодаря этому задача собственно церковных организаций значительно облегчается, ибо этими организациями приходится часто лишь руководить, лишь направлять общественные организации, взявшие на себя защиту дела веры.

Ознакомление с деятельностью этих организаций имеет в настоящее время для нас интерес не только теоретический, но и практический, поскольку наше отечество нуждается в широкой и хорошо организованной защите христианских идеалов даже более, чем Запад. Мы сказали, что наша интеллигенция в большинстве безрелигиозна. Но пока дело ограничивалось ею, беда была еще не столь велика. Питаясь не здоровыми плодами, а «рожками» (Лк. 15:16) заграничного и отечественного производства, наша интеллигенция вырождалась, не выполняла своей задачи в государственном организме и задерживала его поступательный ход, особенно в области просвещения, ибо перед власть имущими лежала (и еще лежит) тяжелая альтернатива, какое дать просвещение народу, ложное или недостаточное. Но верная внушенным ей веками христианской, хотя и неглубокой, культуры идеалам народная масса являлась залогом устойчивости государственного порядка и роста культуры, хотя и слишком медленного.

Так было и отчасти еще есть, но долго так быть не может. Низшие малообразованные классы всегда идут за высшими и более образованными и идут тем скорее, чем меньше перегородок и чем живее общение между ними. А эти перегородки, благодаря росту печати, развитию представительных учреждений, улучшению путей сообщения и т. п., быстро падают одна за другой и антирелигиозное миросозерцание, прикрашенное у интеллигенции хотя бедной культурностью и некоторым идеализмом, быстро усвояется народной массой во всей его неприглядной наготе и применяется на деле. Такое быстрое распространение отрицательных идей в народе вовсе не удивительно, ибо христианская Церковь не успела преобразовать народную душу, народный быт¹, и, если в 1620 году Иоанн Ботвид защищал в Упсальской академии диссертацию «Utrum Moscovitae sint Christiani?» где решает вопрос положительно, в 1611 году Зиновий Зосимовский в серьезной книге «Есть ли у русского народа религия?» решает его почти отрицательно. Уже самая возможность ставить такие вопросы, и тем более так решать их, говорит многое. Религиозное одичание вызвало и одичание нравственное, полнейшую нравственную распущенность, пьянство, озорство, богохульство, мотовство, хулиганство, столь резко и верно очерченные новейшими беллетристами. Вспомним хотя бы «Наше преступление» Родионова или «Деревню» Бунина. И вот заговорили, что «Россия зашаталась». Если в данный момент как будто наступило равновесие, то, все же, равновесие это вряд ли можно считать устойчивым, ибо эксцессы недавних годов заставили общество отказаться лишь от выводов, а не от предпосылок и когда впечатление от этих эксцессов ослабнет, выводы будут сделаны те же.

Проникновение отрицательных идей в народную массу опасно и для Запада, но для нас оно гораздо опаснее. И на Западе люди, понимающие знамения времени, не обольщаются быстрым развитием культуры. Они знают, что оторванная от своего источника – культа культура, подобно оторвавшемуся от поезда, и катящемуся под откос паровозу, некоторое время может еще быстрее нестись вперед, но это быстрое её поступательное движение и бесполезно, поскольку не достигает своей цели – счастья человечества, и опасно, поскольку грозит скорой катастрофой.

«Высшие классы, на Западе интеллигенция сочинили насмешливую песнь про «старого Бога» и Его небо и торжественную песнь в честь земной культуры и «морали сильных» только для себя и хотели петь ее одни, но звуки этих песней распространились и вне их светлых и счастливых чертогов и долетели до стоявшей внизу толпы, и беднякам песни эти пришлись по вкусу, и вот, когда высшие классы захотели снова пропеть свои песни, вдруг вмешались непризванные массы, допели песни до конца, а концерт великих мира сего прервался резким диссонансом"…

«Когда атеизм хоронит совесть, вместе с нею он кладет в могилу и современное общественное устройство. Ибо когда с одной стороны с бурною силою поднимаются волны страстей, а с другой все спасительные плотины подрыты, не может быть иного следствия кроме хаотического потопа».

Так характеризовал современное положение Германии один из ораторов последнего католического конгресса. Но уже самый факт созвания конгресса и его успех показывал, что в словах его есть немалая доля преувеличения.

Христианская Церковь имела на Западе более времени и больше средств, хотя и не всегда безукоризненных, для проведения своих идеалов в жизнь, для создания глубокой и прочной христианской культуры, благодаря которой и все отрицательные течения здесь могут достигать широких размеров, не вызывая опасения катастрофы. Здесь резкость этих течений все же смягчается генетическою связью с религиозными корнями культуры, а главное здесь они находят противовес в более многочисленных и сильных положительных духовных течениях, их парализующих.

Если на Западе есть немало духовного яда, то западная религиозная культура успела выработать и сильное противоядие, а мы собираем духовный яд и не хотим и слышать о противоядии, и в результате получается опасное духовное отравление общества.

Нельзя, конечно, сказать, чтобы борьба против христианских идеалов жизни у нас совершенно не вызывала противодействия. Нет, и у нас христианство защищается, но средства защиты не соответствуют приемам и силе нападения. Тогда как пропаганда неверия ведется в самом широком масштабе, ведется легальными и нелегальными организациями, ведется в широких кругах населения среди тысяч и миллионов, защита веры предоставлена единичным, разрозненным, случайным, кратковременным усилиям отдельных лиц, действующим на сотни, если не на десятки. Нетрудно предугадать при таких условиях, на чьей стороне будет победа. Verba docent, exempla trahunt, и быть может благой пример Запада, сумевшего дать защите христианства должную постановку побудить и нас подумать о том же и научить технике этой защиты. Некоторое ознакомление с организацией и техникой защиты христианства на Западе – такова цель нашей брошюры.

Из помещенных в ней 8 очерков 4 посвящены Германии, главным образом деятельности наиболее крупной католической организации – «народному союзу», один – христианско-социальной партии в Австрии, один – партии «желтых» во Франции и, наконец, два рассматривают вопросы об участии духовенства в политических выборах и о преподавании социологии в католических духовных семинариях. Первый вопрос еще на днях был чуть ли не главной злобой дня, но вопреки демонстративно громкому шуму в пользу отрицательного его решения, вызванного добросовестным, но ошибочным смешением сущности вопроса со случайными обстоятельствами меньшинства и недобросовестным желанием использовать вопрос в своих интересах большинства, мы считаем непосредственную защиту духовенством интересов церкви и христианства в представительных учреждениях допустимой вообще и решительно необходимой в данное время. Но для того, чтобы защита эта была успешна, необходимо, чтобы те, кому она поручается имели нужную подготовку, которой им так недостает. Ввиду этого постановка преподавания науки об обществе в католических семинариях имеет особый интерес в данный момент.

Фактический материал очерков почерпнут отчасти из личных наблюдений во время поездок в Австрию в 1910 г. и в Германию в 1912 г., отчасти из заметок и статей заграничной периодической печати.

От Берлина до Аахена 10–12 часов езды по железной дороге. Аахен – Aquae Grani древних римлян, любимый город Карла Великого, с собором, при нем основанном, с его саркофагом и троном, уже второй раз собирает в своих стенах представителей воинствующего католицизма всей Германии. В этом году конгресс собрался вскоре после печального события. В июле скончался видный католический деятель, глава «кельнского» направления католической политики, кельнский архиепископ кардинал Фишер, который должен был бы возглавить конгресс, имеющий место в его диоцезе². Единодушная и искренняя печаль о скончавшемся придала несколько траурный отпечаток съезду. Но и без Фишера недостатка в виднейших представителях католического мира не только Германии, но и других стран, не было. Из них назовем известного писателя кардинала Мерсье из Бельгии, архиепископа Бомбейского Юргенса, архиепископа Болгарии Менини, архиепископа Шулера, епископа Фаллица из Норвегии, Гепера из Хартума, Ветеринга из Голландии и др. Присутствовал и недавно нашумевший на весь свет своей смелой, но не доведенной до конца, защитой православия принц Саксонский Макс. Еще в субботу город принял праздничный вид. Улицы богато украшены гирляндами, перевитыми цветами. Везде развешаны флаги, то немецкие национальные, то папские, то, наконец, траурные по поводу смерти Фишера. Так как в 1912 г. исполнилось столетие со времени рождения основателя католического центра Виндтгорста, то конгресс, как пишут католические газеты, собрался под знаком Виндтгорста. Участники конгресса носят медаль Виндтгорста, а магазины пестрят его портретами, наряду с портретами папы и Фишера. Предвосхищая завтрашнее торжество, толпы мальчиков с барабанным боем и пением маршируют по городу. Газетчики продают уже громадный «Festblatt», где, кроме статей о конгрессе и его подробной программы, напечатано на латинском и немецком языках письмо комитета конгресса папе и папский ответ на него. Воспоминание о Виндтгорсте и обострение вопроса об иезуитах, очевидно, приподняли настроение католических деятелей, и оба документа написаны в довольно резком тоне. «Уже сто лет прошло со дня рождения славнейшего вождя католиков Германии Виндтгорста, пишет комитет папе, 33 года тому назад, во время несчастного культуркампфа, нанесшего тяжелые раны нашему отечеству, он говорил на собрании католиков Германии в Аахене свою знаменитую речь, которая уже тогда казалась зарею того церковного мира, который получили мы благодаря мудрости и умеренности св. кафедры. Поэтому католики древнего императорского города, всегда видевшие свою гордость в том, чтобы быть как послушными детьми св. римской Церкви, так и верными подданными поставленной Богом власти, считали, что великое торжественное собрание католиков в этом году должно быть в стенах их города.

Настало время тяжелое и полное опасностей. К несчастью, и у нас все большую и большую силу приобретают идеи о ниспровержении существующего порядка и об уничтожении существующего по воле Божьей различия сословий. Помимо того, ныне действует сильное течение, направленное к лишению школы её христианского характера, и к тому, чтобы оторвать юношество еще в его самом нежном возрасте от груди матери-церкви, тогда как вере и нравственности окончившей школу молодежи угрожают еще более грозные опасности. Затем требует подробного обсуждения в наше тяжелое время и прогресс католической науки на основах, предписанных св. кафедрой. Не на последнем месте дόлжно поставить и прекрасное дело католических миссий за границей, теснейшим образом связанное с внутренней жизнью нашей святой Церкви и требующее в настоящее время общего участия. Мы надеемся также, что на этом конгрессе дела христианской любви получат новое развитие. Но особенно мы снова и снова самым настойчивым образом требуем восстановления прав и свободы апостольской кафедры, которая к несчастью столь стеснена в спасительном выполнении своих обязанностей» …

Послание заканчивается выражением всецелой преданности папе и стремления к сохранению единения между католиками, средоточным и непоколебимыми пунктом которого является римская кафедра. Папа ответил комитету бреве³, датированным 12 июля, и адресованным первому председателю комитета Винанду. Папа заявляет, что ежегодные конгрессы полезны для германского народа и в гражданском, и в религиозном отношении, высказывает свою радость, что конгресс соберется в древнем, знаменитом памятниками прошлого городе, посвящает несколько теплых слов «передовому борцу и защитнику католической веры и права» Виндтгорсту и, наконец, одобряет программу занятий конгресса. Ставя на первом месте по важности миссию заграницей, папа выражает затем надежду, что католики не потерпят отмены преподавания Закона Божия в общественных школах, так как оно есть основа всякого правильного воспитания и порядка и ставит крепкую преграду опасным современным «течениям», почему противники церкви и добиваются этого особенно настойчиво. Приветствует папа также борьбу с теми, которые «высшею целью человека считают пользование земными удовольствиями и потому хотят разрешить социальный вопрос, разрушив современный нравственный государственный и экономический строй, которые привлекают к себе неопытную и неосторожную массу, внушают своим приверженцами презрение к религии и неверие в Бога, существование Которого они отрицают, вселяют в их сердца непримиримую ненависть к высшим классам и враждебность ко всякой законной власти». «Мы знаем, пишет папа, что католики Германии уже давно и ревностно работают над тем, чтобы в эти сети не попали прежде всего рабочие, для которых они в особенности опасны. Смело идите в этом направлении и далее, и способствуйте улучшению религиозной и экономической жизни рабочего люда и его общественного положения, не нарушая при этом ни справедливости, ни любви к ближним.

При этом ненарушимым законом для вас должно быть добросовестное послушание вашим епископам, тогда как они должны направлять вашу деятельность по тем предписаниям, которые издали наши предшественники и мы сами». Весьма утешительно для папы, что «предметом заветнейшего желания католиков Германии является то, чтобы положение римского папы, которое теперь невыносимо и зависит от чужого произвола («nес tolerabili et precaria conditione utitur»), улучшилось, а именно, чтобы ему дана была возможность постановлять свои решения независимо от всякой посторонней власти». В заключение папа выражает пожелание, чтобы число участников конгресса было возможно более, чтобы его постановления были полезны для немецкого народа и преподает свое благословение.

Стоит холодная, сырая погода, но настроение у всех праздничное. В субботу с 7 до 8 часов вечера раздавался гармоничный звон во всех городских церквах. В воскресенье с утра поезда один за другим выбрасывают толпы участников конгресса. Всякого рода католические организации с красивыми знаменами и значками маршируют по узким, напоминающим декорации в «Фаусте», улицам древнего немецкого города. Там и здесь мелькают сутаны и талары католических священников, подпоясанные белыми шнурами рясы монахов. Они идут с веселыми, довольными лицами. Это и понятно. Они находятся в городе, издревле бывшем твердыней католичества, и на торжестве католического могущества. После мессы, совершенной кельнскими епископом Мюллером в древнем соборе, в большом зале городского кургауза состоялось закрытое собрание для избрания президиума. На эстраде поместились епископы во главе с высокой, сухой фигурой кардинала Мерсье в красном кардинальском одеянии и виднейшие деятели католичества. Председателем избирается депутат Д-р Шмитт, почетными председателями известный политический деятель Шпан, фабрикант в Гладбах Брандтс и племянник Виндтгорста Энгелен. Избранные говорят речи. При громком одобрении присутствующих председатель оглашает текст телеграмм сначала к папе, а потом к императору.

Тем временем в «праздничном» зале (Festhalle) совершается месса для участников торжественного шествия. Праздничный зал, построенный специально для конгресса, чрезвычайно красив. Это громадное, обтянутое светлой парусиной строение с широкими хорами, могущее вместить несколько десятков тысяч человек. В середине громадное изображение Спасителя с надписью: «Iesus Christus, heri et hodie Ipse et in saecula». Под ним трибуна для епископов и других видных членов конгресса, низкая кафедра для ораторов, а еще ниже – временный алтарь. Зал богато украшен персидскими коврами, зелеными гирляндами с розами, гербами немецких епархий, портретом Виндтгорста и, наконец, бюстами папы и императора.

Дождь сначала разогнал шествие, но потом погода смилостивилась. На площади «Elisenbrunen» устроена была трибуна с изображением кардинальской шапки, где и поместились епископы и депутаты. Картина шествия, в котором участвовало до 30 000, была чрезвычайно любопытна. Бесконечная лента католических организаций в самых разнообразных, иногда причудливых формах, стройно проходила перед князьями церкви со своими вышитыми золотом знаменами, значками и плакатами. На знаменах рабочих союзов по большей части был изображен Христос, работающий вместе с Иосифом «древоделом». Шли и мальчики, шли и студенты в цветных шапочках, шли и почтенные мужи, и старцы в цилиндрах и сюртуках – члены союза католических купцов и союза почтовых чиновников. Одни шли с барабанным боем и флейтами, другие с целым оркестром, третьи с пением.

Пройдя перед епископами, рабочие организации прямо направились в «праздничный зал». Здесь граф Дросте-Вишеринг говорил об успехах католического движения и о необходимости дальнейшей борьбы в пользу отмены закона об иезуитах и «дам сердца Иисусова». Епископ Мюллер убеждал рабочих высоко держать свое знамя с девизом: «истина, любовь и вечность». «Католические рабочие должны смотреть на труд при свете христианского учения. Они знают, что есть люди, которые смотрят на труд, как на проклятую необходимость, как на бремя, от которого чем скорее избавиться, тем лучше. Есть и другие, которые в труде, только в неустанном труде видят единственное счастье в жизни. Истины нет ни здесь, ни там. Работа должна быть для нас тем, чем является она в святом Откровении. Для христианина работа есть подвиг, и в то же время спасительное средство, помогающее нам достигать последней нашей цели и созреть для неба. Затем на вашем знамени должно быть написано: «любовь и справедливость». Вы должны заботиться об улучшении своего положения, но справедливость требует, чтобы и хозяева получили свою долю, а примирить это противоречие может лишь любовь христианская. Пусть больше льется отовсюду масла этой спасительной любви на колеса мира и тогда колесница человечества поедет спокойнее и безопаснее. И третье великое слово должны написать вы на своем знамени: «вечность». Почему недовольны столь многие ваши товарищи, не принадлежащие к вашим союзам и почему они ненавидят эти союзы? Потому что они не верят в вечность, в воскресение. Эту цель вы всегда должны иметь перед глазами и даже одна мысль о том, что мы рождены для более высшего, что есть другая жизнь после этой жизни, дает истинный смысл нашему жизнепониманию.

Большое внимание обратила на себя речь другого Мюллера (не епископа), посвященная Фишеру. Среди католического рабочего движения в Германии существует два направления – берлинское и кельнское. Первое, более узкое, стоит за чисто конфессиональный характер рабочих организаций, второе, вождем которого был Фишер, признает полезным единение католиков с верующими протестантами для совместной борьбы против неверия. Незадолго до смерти Фишера папа высказался за берлинское направление и против кельнского, что возбудило сильное неудовольствие среди приверженцев последнего, и Мюллер, восхваляя Фишера, все время в сущности полемизировал против взгляда, одобренного папой. «Фишер, говорил он, был покровителем («Schirmherr») христианского (не католического лишь) рабочего движения, прежде всего в его великой основной идее о совместной работе евангеликов и католиков в экономической области. Совместная работа исповеданий, где этого требует интерес великого дела, была для него жизненным принципом так же, как и содействие миру между исповеданиями. Мы все составляем одну великую немецкую семью и не должны разделяться. История достаточно показала, что вражда между исповеданиями ведет к экономической и духовной гибели нашего отечества. Вместе с протестантами мы должны бороться против разрушителей истинного идеализма, против неверия, против тех поношений, который она стремится провести в экономической области, а также против отравителей наших духовных и нравственных стремлений... Если бы удалось посредством совместной деятельности обоих исповеданий остановить движение неверующих, то этим бы было сделано великое дело. К этому и стремился кардинал Фишер, несмотря на нападки и подозрения из своего же лагеря, и не терял надежды на победу... Он стремился также и к тому, чтобы сделать веру рабочих более глубокой, познакомив их с апологетикой, и открыть для них сокровища веры. Лучшее оружие против неверия есть полное понимание веры. Мы должны раскрыть рабочему основания веры, чтобы он мог опровергнуть ими заблуждение. Вера дает твердо обоснованные ответы на великие вопросы о происхождении и цели человека и мира. К этому стремился кардинал, и мы пойдем по пути, им указанному, и воспоминание о нем даст нам силу и терпение», закончил оратор при бурном одобрении слушателей. Вечером в тот же день в праздничном зале состоялось первое общее заседание, посвященное приветствиям. Когда была получена ответная благодарственная телеграмма от императора, собрание пропело начало национального гимна. Приветствовали гостей председатель комитета Винанд и бургомистр Аахена Вельтман. Последний подчеркнул, что, хотя конгресс имеет ближайшею целью содействие католической церкви, однако они не должны забывать и интересов иноверных, и прежде всего, блага отечества, а должны действовать в духе Фишера. Затем начались речи представителей других стран. Представитель Австрии князь Лобкович, по обычаю, заявил, что австрийские католики учатся у немецких и высказал надежду, что имеющий вскоре быть в Вене всемирный евхаристический конгресс послужит средством к объединению между всеми католиками для борьбы с общими врагами. Говорили также представители Венгрии, Бельгии, Голландии, Швейцарии, Италии, Лотарингии и др.

Особенно интересна была полная юмора речь представителя Бельгии, директора министерства промышленности и торговли Бернэра. В соседних государствах Бельгии и Германии роли католиков и протестантов диаметрально противоположны. В Германии первенство принадлежит протестантам, а католики занимают второстепенное положение, в Бельгии наоборот. И вот Бернэр, прерываемый одобрительными возгласами и неудержимым смехом присутствующих, сопоставил ту свободу, которой пользуются «при черной тирании» католиков протестанты в Бельгии с теми притеснениями, которым подвергается католическое духовенство в «свободной» протестантской Германии.

Приветствия прерывались пением чудного хора из 350 мужчин, 200 женщин и 150 детей под аккомпанемент оркестра. Исполнен был приветственный гимн конгрессу, 95 псалом (музыка Мендельсона) и древний гимн города Аахена:

«Urbs Aquensis, urbs regalis

«Regni sedes principalis,

«Prima regum curia».

С понедельника начались деловые заседания, как всего конгресса, так и отдельных организаций. Первых было до 16, вторых до 35. Потребовалось бы слишком много времени, чтобы хотя бы вкратце изложить деятельность всех этих собраний, и мы остановимся лишь на более важных и интересных для нас. В понедельник утром состоялось собрание «Организации католиков Германии для защиты христианской школы и воспитания». Наибольшее впечатление произвели речи проф. Розенберга (Падерборн) и учителя Вейгля (Мюнхен). «Дух времени, говорил первый, идет против религиозного характера школы. Во всех цивилизованных государствах мира развитие бесконфессиональности в школе идет громадными шагами. И у нас либералы и радикалы требуют внеконфессиональной школы с полным устранением преподавания закона Божия. Того же требует сильнейший по численности союз учителей. Кое-где церковный надзор над школой уже отменен. Перешли на сторону противников и католические церковные либералы, и даже консерваторы готовы идти на уступки. Вопреки всему этому убеждение католиков в необходимости конфессиональной школы должно оставаться непоколебимым.

Борьба против христианской школы идет в Пруссии еще с 1867 года, когда магистрат г. Бреславля впервые внес предложение ввести бесконфессиональную школу, но мы, католики, унаследовали конфессиональную школу от отцов и не позволим похитить ее у нас. Школа должна воспитывать, должна помочь подрастающему человеку-ребенку в выборе между добром и злом. Но это невозможно без твердого основания религии. Только при твердой привязанности к Богу возможна полная самостоятельность человека вопреки внешним и внутренним соблазнам. Безрелигиозная мораль непригодна для воспитания ребенка. Кто не стоит на точке зрения религиозной морали, тот оставляет источники живой воды, для того, чтобы строить цистерны в пустыне, где нет никакой воды. Все попытки заменить влияние религии чем-нибудь другим были тщетны. Даже либеральные издания соглашаются с тем, что воспитание должно вести до определенного миросозерцания... К тому же выводу мы придем и тогда, когда согласимся, что задачи школы – передавать далее культурное наследие прежнего времени. Но из всех культурных благ – самое высшее есть христианство и мы, католики, не хотим обогащать своих детей всеми благами этого мира, лишив их этого идеального внутреннего блага. Ибо, какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей принесет вред?

Но, говорят, дети принадлежат не только церкви и родителям, но и государству, а потому школа должна быть национальной. Легко ответить на это возражение. Мы всегда стоим за развитие национального чувства. Но конфессиональная школа не служит препятствием к национальному настроению, а наоборот, любовь к отечеству, благодаря религиозному воспитанию, облагораживается, усиливается, одухотворяется и возвышается до самоотвержения. Народы религиозные всегда были и великими народами. Внеисповедальная школа есть первый шаг к школе нехристианской. Это мы видим на примере Франции. Сначала школа без Бога, а потом школа против Бога. Школа или отрицает религию, или признает ее, и ничего третьего быть не может. Католики Германии не допустят, чтобы живые храмы Святого Духа были осквернены безрелигиозной школой!» Речь оратора постоянно прерывалась рукоплесканиями и сочувственными кликами многотысячной толпы слушателей.

Вейгль указал на другую опасность для христианской школы. Быть может даже среди наших убежденнейших сторонников немало найдется таких людей, которые не понимают всего значения слов «христианская школа», и успокаиваются на том, что закон признает школу христианской. Мы думаем, что этим уже все сделано, хотя на самом деле школа все более и более утрачивает способность воспитывать к деятельному христианству. Если в школе два-три часа в неделю посвящается закону Божию, то нам представляется, что все обстоит благополучно, и мы спокойно смотрим на то, как в нашей школе вводятся учебники и методы школы безрелигиозной. Наша школа теряет общую жизнь с церковными годом, в ней исчезает влияние идеалов житий святых, приучение к глубокой внутренней молитве.

Современная педагогика нам указывает надлежащий путь. «Рабочая школа», «практическая школа» – таково первое и последнее слово современной педагогики. Не слова только, но и дело, не речи, а и действия – таков принцип новой школы. И религиозно-нравственное воспитание в школе не может удовлетвориться двумя часами закона Божия, которые целиком уходят на усвоение религиозных истин. Не говорить только, но и делать, и серьезный педагог не может удовлетвориться двумя часами преподавания Библии и катехизиса, а должен наполнить религиозными переживаниями и остальное время ученика. Дух рабочей школы, практической школы требует проникновения всей школьной работы христианскою жизнью. Школа должна научить делам любви к ближним, самоотвержению, подчинению, чтобы учение катехизиса не осталось пустым словом. Школа день за днем должна подготовлять детей к году первого причащения, первой исповеди, должна научить их молитве, почитанию святых и подражанию им… Неверующие учителя спрашивают иногда с насмешкой: где же плоды христианского воспитания, где практическое христианство? И действительно, наша школа по большей части не переходит от слов к делу, и масса остается христианской лишь по имени, будучи чуждой деятельному христианству, не применяя усвоенных положений. Здесь может помочь лишь переворот в воспитании, проникновение религиозно-нравственной деятельности во все стороны школьной жизни, а не два лишь часа в неделю преподавания Закона Божия... После Вейгля впервые на конгрессе говорила женщина, учительница Шмиц. Вообще женщины постепенно начинают играть все более и более видную роль в католических организациях. На первых конгрессах женщины не участвовали совершенно. Потом их допустили в качестве зрительниц, а на нынешнем конгрессе женщины не только занимали все хоры громадного зала, но и приняли участие в речах. Шмиц говорила о стремлении социалистов привлечь немецких женщин на свою сторону для успехов своей партии.

Католики не должны оставаться пассивными, а должны мобилизироваться для борьбы за свои идеалы в области школы и воспитания. И, слава Богу, уже немало есть женщин, которые в состоянии защищаться словом и пером. Необходим союз католических женщин, чтобы поддержать колеблющихся защитников церкви в тяжелой борьбе со все умножающимися врагами церкви.

Во вторник интерес дня сосредоточился на собрании рабочего союза католической Германии («Arbieterverein fur das kathol. Deutschland»). С утра шел сильный дождь, и тем не менее громадный праздничный зал еще задолго до назначенного времени был полон. Первый оратор гладбахский фабрикант Брант говорил главным образом о Виндтгорсте, как основателе союза. «На 1912 год, год XXII общего co6paния народного союза, падает 100 годовщина со дня рождения Виндтгорста, основателя и постоянного почетного председателя нашего союза. 750 000 членов союза стоят теперь у его могилы и хранят в сердце благодарную память о нем… Народный союз – это как бы продолжение жизни Виндтгорста, которое, стоя на почве христианского общественного устройства и храня верность по отношению к церкви и государству, собирает современных борцов духа, учит и воспитывает их, выстраивает их в ряды и с кликом: «с Богом за благо народа» ведет их на бой с врагами трона и алтаря, и, надеемся, ведет их с Божьей помощью к полной конечной победе». Затем д-р Гон (Hohn), также из Гладбаха, прочел годовой отчет о деятельности союза. Годовой доход союза превысил 600 000 марок. За последний год в союз вступило 27 346 новых членов и теперь число всех членов союза доходит до 728 073 человек. Всего сильнее союз в Вестфалии, где к нему принадлежит 8,9 % католиков, а всего слабее в Силезии, восточной Пруссии и Померании, где союз не насчитывает и одного процента. Во всей Германии к союзу принадлежит 3,2% католического населения. Развивается и организация католического рабочего движения. В 1892 году было лишь одно центральное рабочее бюро. Но уже в том же году оно устроило научно-социальную библиотеку и осведомительное бюро. В настоящее время в центральном учреждении читается 30 специальных курсов. Кроме того, особые политико-экономические Курсы устроены для руководителей движения, которые и подготовили до 800 практических деятелей, главным образом секретарей. Быстро развивается и народное книгоиздательство. В 90-х годах наша организация имела в виду лишь борьбу с социализмом. Теперь же она касается и вопросов торговой политики, податей и налогов, юридического самообразования, внутренней и внешней экономической политики. Развивается и апологетический отдел. Уже 12 лет союз издает световые картины с докладами и теперь это его издательство занимает главное место во всей Германии. Теперь для него предстоит новая задача – борьба с безнравственными картинами кинематографов путем превращения их в средство для истинного народного образования. Книгоиздательство союза выпустило до 4,5 миллионов экземпляров, из коих 4,4 млн. падает только на последние семь лет, и в два последние года издавалось по 960 тысяч. Какой издатель не позавидует нам? Но около 70,3% этих книг продавались по цене 1–5 пфеннигов, 78,7% – по 1–20 пфеннигов, 10,1% по 21–60 пфеннигов (9–23 коп.) и, следовательно, почти 9/10 всех изданий продавались по цене ниже 50 пфеннигов. Только 2,8% стоит дороже марки (46 коп.). Если 4/5 наших книг продаются посторонними книжными магазинами, если даже протестантские книгопродавцы, за исключением либеральных, охотно делают нам заказы, если даже социал-демократические журналы и газеты рекомендуют наши издания, благодаря чему они проникают даже в среду наших противников, то это объясняется научно-спокойным тоном и объективным изложением наших книг.

Не ругательства и угрозы, а факты и доводы говорят в них. Сколько сот издателей хотят издавать книги для народа. Но посмотрите на ломкую, пожелтелую бумагу их изданий, на давно уже изгнанный из порядочных наборных шрифт, на жалкую обложку. Издательство народного союза впервые привлекло к участию в издательском деле технически образованных художников. Далее его копеечные издания напечатаны на прочной, чисто-тряпичной бумаге и нам было бы стыдно, если в заглавиях и рекламах было обещано что-нибудь такое, что потом не было бы выполнено. Конечно, мы могли бы увеличить число своих изданий, но мы – не книжная фабрика, заботящаяся о барыше, и мы сами ставим себе определенные границы. В наши машины попадает только то, что выгодно для нашей работы.

На втором открытом собрании директор гимназии Верра сделал обзор современного положения образования среди католиков Германии. Он согласился с обычным мнением, что католики в Германии стоят по образованно ниже, чем протестанты, но добавил, что ниже лишь в количественном, но не в качественном отношении, и при том и этот количественный дефицит с каждым годом становится меньше. С 1886 года число католиков в гимназиях удвоилось, а в реальных школах утроилось, тогда как население возросло лишь на 30%, но все же по сравнению с протестантами католики охотнее отдают своих детей в классические гимназии, а не в реальные школы, тогда как промышленное развитие Германии требует часто предпочтения последних. В университетах число католиков за последние 12 лет возросло с 24% до 30%, но нужно еще 1%, чтобы сравняться с протестантами. Большую помощь католическим студентам оказывает союз Альберта Великого, а студенткам союз святой Гильдегарды. В 1911 году в университетах Германии обучалось около 2 500 женщин, а из них только 350, т. е. около 13% были католички, о чем следует весьма сожалеть, так как нужда в учительницах с высшим образованием большая. Католические ученые объединялись в обществе Герреса (Görresgesellschafv), в котором числится до 5 000 членов. Основанный 12 лет тому назад в Бонне «Союз популярно-научных лекций для народа» в настоящее время существует уже в 70-ти местностях и мог в минувшем году прочитать до 2 000 лекций.

Затем д-р Маус из Мюнхена сделал обзор современного экономического положения германских католиков. В экономической области католики отстали от протестантов еще более, чем в области научной. Например, в Пруссии католики платят всего 1/7 часть доходов с имущества. В Дюссельдорфе, где они составляют половину населения, на католика приходится 59 марок податей, на протестанта – 121, а на еврея –427! Сравнительную бедность католиков автор объяснял отчасти историческими причинами, главным образом вековыми притеснениями, а затем и несклонностью католиков к спекуляции и убеждал обратить внимание на торговлю и промышленность. Но как же быть с древнехристианским запрещением брать проценты? Несколько месяцев тому назад д-р Келлер в своей превосходной книге «Предприятие и добавочная ценность» доказал, что это запрещение касалось не для торговых и промышленных предприятий, а лишь для займа в случае нужды, и не имеет отношения к нашей системе кредита. С неослабным вниманием была выслушана продолжительная речь проф. Маусбаха – «Борьба с современною безнравственностью, как культурная задача немецкого народа». Оратор заявил, что в последнее время в Германии замечаются признаки здоровой реакции народной души против роста безнравственности. Союзы против безнравственности возросли и по численности, и по значению и инициативе; в литературе и периодической печати поднялся сильный протест против неё; высшие судебные учреждения вырабатывают и строго применяют против неё новые законы и т. д. Тем не менее, сделать остается еще очень много, тем более, что постоянно вырастают все новые опасные виды соблазна. Как ни печальны признаки нравственного разложения, автор указал на направление большей части литературы, на увеличение числа разводов с 10 000 в 1905 году до 14 730 в 1909 году, и особенно на уменьшение рождаемости. Во Франции число умерших превысило в минувшем году число рожденных более, чем на 35 000, так что можно сказать, что Франция и в мирное время ежегодно проигрывает в битве или ежегодно теряет по целому городу величиной, например, с Дуэ. Но статистика обнаружила быстрое уменьшение рождаемости и в Германии. Проф. Юлий Вольф говорит, что в тех округах, где господствует социализм, население уже, как и во Франции, не увеличивается и что почти всем ростом населения Германия обязана лишь католикам. Но и среди католического населения замечается, хотя небольшое, уменьшение рождаемости и потому докладчик подробно раскрывает ложь неомальтузианского учения. Новую, несомненно большую, но пока плохо оцененную опасность для народной нравственности представляют кинематографы, и потому докладчик особенно приветствует первую попытку гладбахского народного союза использовать его для народного научения. Высказывается докладчик и против безобразий новых женских мод.

«В следующем году, говорит он в заключение, христианский мир будет праздновать 1 600 лет со времен эдикта Константина Великого – того великого переворота в истории, которым крест, символ позора и унижения, был сделан символом христианской культуры, а вместе с тем настроение креста, смирение, самоотвержение и самопожертвование были признаны элементом культуры духа. Когда мать Константина Елена шла в Иерусалим, она нашла на месте, где стоял крест Христов, статую Венеры, которую поставил языческий император, чтобы отвратить христиан от этого места. Когда Константин и Елена решили освятить это место и построить на нем великолепный храм, который означал бы победу креста, победу религии, чистоты и самоотвержения над религией чувственности и наслаждения – это было не только благочестивое дело, а и начало новой всемирно-исторической эры. В наш век христианство подвергается нападению со стороны нового язычества. Во многих кругах «память крестная, вера в Распятого как будто похоронены». Там, где до сих пор в сердцах и в жизни стоял крест, многие хотят снова поставить статую Венеры, культ красоты, чувственно-эротической любви, естественной жизни во всех её проявлениях. Эллен Кей прямо пишет: «Нужно снова восстановить те жертвенники, которые были устроены в прошлом в честь богов». Подражая Константину и Елене, католики должны вступиться за полную победу креста, за христианскую культуру против натиска новоязыческой чувственности и со святою верностью охранять чистоту, строгость и идеализм в брачной жизни, которые с таким трудом ввело в жизнь христианство ко благу семьи и общества».

В среду утром состоялось общее со6paние миссионеров, впервые устроенное на конгрессе. Князь Левенштейн сделал обзор миссионерских католических союзов, принявших участие на конгрессе. На первом месте стоит союз Франциска Ксаверия, основанный в 1823 году в Лионе, и в настоящее время действующий среди всех народов земного шара. За 90 лет своего существования он истратил на дело миссии до 350 миллионов марок. В минувшем году его доходы простирались до 7 миллионов франков, из коих один миллион дала Германия. В 1838 г. баварский король Людовик основал миссионерский союз Людовика для миссии в Азии и Африке. Этот союз истратил на миссию до 25 миллионов марок. Интересны сведения о миссионерском союзе детей. Он основан в 1843 году в Париже, а потом распространился и в Германии. Обязанности его членов-детей состоят в ежегодном взносе в 60 пфеннигов, то есть 28 копеек, и ежедневной молитве за успех миссии. Несмотря на такой незначительный размер взноса, союз дал на дело миссии уже более 150 миллионов марок. Католические учителя и учительницы деятельно пропагандируют этот союз в школах и существует даже особая литература, имеющая целью заинтересовать детей успехами миссии⁴.

«Африканский союз немецких католиков» основан в 1880 году в Кельне для борьбы с рабством и обращения негров. Его члены уплачивают ежегодно по марке. Те же цели преследует и «Союз Петра Клавера (St. Petrus Claver Sodalität), основанный в 1894 году с центральным бюро в Риме. Он существует не только в Германии, но и в Австрии, Швейцарии, Италии, Португалии, русской Полыве⁵ и Америке. В 1893 году был основан миссионерский союз католических женщин и девушек. Члены вносят не менее 25 пфеннигов в год и обязаны помогать личной работой в изготовлении одежды для миссионеров и новообращенных. В настоящее время в союзе состоят до 140 тысяч женщин и девушек. Наконец самый новый союз – это «Академический миссионерский союз», возникший в 1910 году в Бреславле с целью склонять студентов к участию в миссии. Теперь он распространился и в других городах.

Несмотря на существование столь многих и крупных союзов, ораторы признавали положение миссии далеко не блестящим. Что значит 12 500 миссионеров, 5 ООО братьев и 20 000 сестер по сравнению с миллиардом язычников, спрашивал миссионер епископ Гейер, приехавший на конгресс из Хартума (центральная Африка). Другой оратор, Янсен, указывал на то, что каждый немец тратит на алкоголь ежегодно 40 марок, а на миссию всего 20 пфеннигов, то есть в двести раз менее. Особенно холодно относятся к миссии мужчины, и ораторы указывали на опасность возрождения ислама в Африке, на значение миссионеров для распространения немецкого влияния и культуры и тому подобное.

Во вторник около 3 часов дня мы отправились к его королевскому высочеству герцогу Саксонскому Максу. Личность этого редкого знатока восточной церковной жизни на западе и горячего сторонника соединения церквей, и не менее горячего защитника православной Церкви производит чрезвычайно симпатичное, можно сказать, прямо обаятельное впечатление.

Открытое, как будто датское лицо, голубые ласковые глаза, приветливая улыбка невольно влечет к нему. Трудно поверить, чтобы этот католический священник в простой черной сутане, вышедший к нам в вестибюль и ласково пригласивший к себе в кабинет, был представителем одного из древнейших в Европе царствующего дома. Принц порядочно говорит по-русски и потому к немецкой речи прибегать почти не пришлось. С удовольствием вспоминал принц о своем посещении митрополита Петербургского Антония и просил передать ему привет от него. Вспомнил принц также о своем знакомстве с бывшим ректором Московской духовной академии епископом Евдокимом. Интересуется принц положением дел в константинопольской церкви, в особенности слухами об отставке вселенского патриарха. Поговорили и о некоторых других общих знакомых католического и православного мира. Хотелось поговорить и о другом, более важном, но боязнь затрагивать больные вопросы и отнимать время у принца побудила нас, нарушив этикет, уйти еще прежде, чем принц даст понять, что аудиенция окончена.

Столь нашумевшая история со статьями принца не прошла, по-видимому, для него даром. Ему не доверяют, и он остается совершенно в тени. Католические газеты по большей части даже не упоминают о нем, перечисляя присутствующих на конгрессе знаменитостей.

У нас упрекали принца в недостатке силы духа, в неумении отстоять свои убеждения. Но если говорить по совести, то гораздо более виноваты мы сами. Разве кто поддержал принца, когда он один пред целым католическим миром мужественно заявил о правоте православной восточной Церкви. О беспримерном факте признания правоты православия гордостью католической церкви, членом царствующего дома, отказавшимся от придворного блеска для рясы священника, первоклассным ученым, лично изучившим восток, много писали католические и протестантские издания не только в Европе, но и в Америке, и молчали лишь православные издания и православные деятели. Две, три статейки в счет не идут. Что бы на нашем месте сделали католики?

В среду открытое заседание началось чествованием виднейшего деятеля центра, графа Дросте-Вишеринга, которому в этот день исполнилось 80 лет. Затем последовала содержательная речь депутата рейхстага и ландтага Гисбрехта «О задачах по отношению к отхожим промыслам» («Binnenwanderung»).

Весьма многое из этой речи приложимо и к нашей русской жизни, где отхожие промыслы играют такую видную роль. Докладчик указал сначала на чрезвычайный рост немецкой промышленности в последнее время, благоприятно отразившийся на населении. Тогда как еще в 1883 году масса населения не находила себе работы и хлеба, вследствие чего, например, в этом году выселилось за границу 221 тысяча, в 1908 году цифра эта упала уже до 20 тысяч. Помимо того, в Германии находят себе теперь работу и сотни тысяч иностранцев (в том числе, заметим, немало и русских). Но переселение внутри страны за последнее время увеличилось. Поиски работы заставляют миллионы покидать родину и идти в фабричные округа. Тогда как в 70-х годах сельское население составляло 50%, теперь оно составляет лишь 30%. Но большинство населения в городах состоит из пришлого люда. Из 11 792 000 населения больших городов местных уроженцев насчитывается всего 4 999 000, а пришлых – 6 476 000, иностранцев-316 000. В некоторых городах, например, в Берлине, Штеттине, Ганновере местных уроженцев всего 40%, а в Шарлоттенбурге даже только 19%⁶. Население, живущее на родной почве, имеет твердые опоры для своей религиозности, но пришлое подвергается большой опасности. Первому сравнительно легко составить религиозные и гражданские идеалы, второму приходится с большим напряжением воли отстаивать их в чужой обстановке. На родине храм является средоточием местной жизни, на чужбине храм отходит на второй план, а на первый выдвигается какой-нибудь трактир. На фабрике пришлый рабочий находит товарищей, для которых церковь есть уже чуждое понятие и которые хотят доказать, что можно прекрасно пожить и без Бога. Нужна большая сила воли и твердость веры, чтобы сохранить религиозное настроение. Пришлому объявляют, что если он не вступит в организацию, ему не место на фабрике. Начинаются насмешки и притеснения. Он уступает и вступает в социал-демократическое общество. Ему высылают орган социалистов, навязывают враждебные церкви социалистические брошюры, и в результате в 90 случаях из 100 он потерян для церкви и делается социал-демократом. Это общее явление и во всех фабриках больших городов принят девиз: «Erst rot, dann Brot», то есть сначала сделайся красным (социалистом), а потом получишь хлеб. Опасности подвергаются не только фабричные, но и вообще все пришлые рабочие, ремесленники, мужская и женская прислуга.

Из 400 000 католических служанок более половины живут в больших городах. Сюда нужно присоединить еще массу приказчиц. О женщинах заботятся «Вокзальная миссия», «Charitas Verband», «Союзы приказчиц» и другие, но для мужчин пока сделано очень мало.

Одни рабочие живут в деревне и лишь работают в городе. Удовлетворить их религиозные нужды сравнительно легко. Это должен сделать их приход, а от соблазнов в городе их должны избавить профессиональные католические организации. Другие работают всю неделю в городе и домой попадают лишь в праздники. О них, об их квартирах и содержании должен заботиться католический рабочий союз. Но всего опаснее положение нанимающихся на лето, и не в деревнях, а главными образом в городах, особенно работающих на постройках.

Ежегодно десятки тысяч таких рабочих весной уходят в город и возвращаются в деревню только осенью. Все священники, в приходах которых есть такие рабочие, знают, каким опасностями они подвергаются. Квартиры их ужасны. В одном большом городе средней Германии в первом этаже помещались непотребные дома, а во втором и на чердаке, квартиры рабочих. Для молодых ремесленников у нас есть профессиональные организации, но для молодых чернорабочих у нас пока еще ничего не сделано.

Нужно бороться прежде всего с религиозным одичанием уходящих на заработки крестьян. Позаботиться об этом прежде всего должен и родной приход, особенно местный священник. Всякому уходящему на заработки нужно давать книжку с указанием предстоящих ему опасностей и средств борьбы с ними в союзе со своим новым пастырем и католическими организациями. Для этой цели особенно пригодны «Народные письма», издаваемые Народным союзом. Затем воспитание молодых людей должно предусматривать те опасности, которым они подвергаются в городе, и сделать из них убежденных, твердых характером католиков. Но главная работа должна происходить там, куда переселяются рабочие. Во многих больших городах, например, в Ганновере, Дортмунде, Мюнхене уже устроены с этою целью попечительства. Нужно устроить везде, где много пришлых рабочих, центральные комитеты, которые должны бы их регистрировать и заботиться об их духовных нуждах⁷. Они должны знакомить рабочих с пастырскими и благотворительными учреждениями, привлекать их к вступлению в профессиональные католические союзы, убеждать их выписывать католические газеты, ходить в католические читальни и, наконец, устраивать для них дома (Heim). Сделать это необходимо потому, что отхожими промыслами занимается главными образом католическая часть населения Германии и католическая церковь всего более теряет членов вследствие недостатка попечения о таких рабочих. Это не только социально-благотворительная задача, а и своего рода миссионерская деятельность. Мы несем крупные жертвы на миссию среди язычников, и так и должно быть. Но не будем забывать и о миссионерстве в нашем собственном отечестве.

Затем следовала речь народного учителя Лангенбурга, недурная по форме, но довольно общего характера: «Воспитание юношества, как опора алтаря и трона». Докладчик коснулся и религиозного, и нравственного, и физического воспитания молодежи, роли в воспитании женщины и в заключение предлагал заключить «тройственный союз» семьи, школы и церкви для охраны юношества от опасности со стороны безнравственной литературы, театра и кинематографа.

Четвертое и последнее собрание конгресса состоялось в четверг. По-видимому, не без намерения на конец поставлена была самая лучшая речь блестящего оратора Когауца: «Атеизм и социальная опасность». Не без основания президент в заключительном слове выделил ее из ряда прочих, а овациям со стороны слушателей, казалось, не будет конца. Речь эту мы надеемся привести потом целиком с самыми небольшими сокращениями.

Конгресс закончился заключительными словами президента д-ра Шмитта.

«Наши занятия приходят к концу, говорил он. Позвольте мне еще раз поставить перед вашими глазами личность Виндтгорста. Это был человек, беззаветно любивший наше отечество, его мощь и силу. Это был благочестивый, верующий человек, католик словом и делом, отец народного союза. Он жил только для одной цели – защиты христианского общественного устройства и жил одним чувством – любовью к церкви. Во всех его речах звучал один мотив – необходимость единения католиков. Если бы он сейчас мог говорить нам, он сказал бы: «Объединяйтесь, объединяйтесь, объединяйтесь».

Разносите постановления конгресса по всем уголкам нашего отечества и позаботьтесь об их осуществлении. Еще одно слово к нашим дамам. Вы знаете, что германцев в их походах сопровождали их жены, чтобы ободрять их и побуждать не уступать в битве. Вы не только немецкие, но и католические женщины. Докажите же то и другое на деле. Идет борьба за наши священнейшие блага: за религию, за семейство, за детей».

Затем оратор переходит к отмене закона об иезуитах. «Мы хотим одинаковых прав для всех, не исключая и иезуитов. Не по-рыцарски, не по-немецки поступают наши противники, отнимая у нас лучшее оружие еще до начала борьбы.

Когда-то было сказано гордое слово: «Мы, немцы, никого не боимся в мире, кроме Бога». Но оказывается, что наши противники настолько боятся иезуитов, что не нашли ничего лучше, как зажать им рот. Указывает затем оратор на поразительное единодушие всех католиков в данном вопросе, как и во всех других. Предсказания либеральных газет о расколе партии не оправдались ни в малейшей степени. Конгресс был наглядным доказательством полного единения католиков как между собою, так и с папой и епископатом. Всякая полемика против иноверных на нашем собрании была исключена, и конгресс был в то же время средством к упрочению конфессионального мира. Только тот, кто сам имеет твердые убеждения, может относиться терпимо к убеждениям другого. Председатель закончил речь благодарностью участникам и организаторам конгресса и благодарственной молитвой, после чего собрание преклонило колени, чтобы принять благословение от епископов и пропело «Те Deum». В тот же день вечером последний № «Festblatt» опубликовал 28 постановлений конгресса. Единогласно были приняты резолюции относительно римского вопроса и уничтожения закона об иезуитах. Первая резолюция составлена в довольно общих выражениях «59 общее собрание католиков Германии, говорится в резолюции, со скорбью и сожалением относится к тому факту, что и теперь, как и ранее, положение папы не соответствует тем требованиям, которые все верующие чада церкви имеют право выставить. В том году, когда церковь готовится праздновать 1 600-летнее воспоминание того всемирного исторического переворота, когда император Константин Великий освободил от всех оков её плодотворную деятельность в мире, она вынуждена видеть, что свобода её Богом поставленного верховного пастыря ограничивается...»

В более энергичных выражениях составлена резолюция об иезуитах:

«Собрание смотрит на имперский закон об иезуитах и родственных им орденах и конгрегациях, как на тяжелое нарушение права, как на достойную сожаления несправедливость по отношению к целому классу ни в чем не повинных немцев, без всякого повода подведенных под этот исключительный ненавистный закон.

Поэтому собрание считает своим долгом самым настойчивым образом потребовать отмены имперского закона от 4 июля 1872 года и поручает президиуму сделать соответствующее представление имперскому канцлеру. Принимается и другая резолюция о том, что закон этот противен конституции, и что всякое союзное государство вправе делать, что хочет, по отношению к иезуитам.

Относительно попечения о молодежи конгресс постановил: «Конгресс самым настойчивыми образом требует планомерного попечения на религиозной основе об окончившей школу женской и мужской молодежи как в городах, так и в деревнях. Конгресс сожалеет, что в школах для продолжения образования (Fortbildungsschulen) не уделено места важнейшему фактору воспитания – религии и предлагает народным представителям в государственных общинах решительно требовать введения обязательного преподавания закона Божия в таких школах…

Для осуществления планомерного попечения о молодежи конгресс считает нужным учреждение домов, столовых, зал собрания для молодежи, подготовку рекрутов на религиозной основе и содействие со стороны профессиональных союзов союзам молодежи».

Обширную резолюцию вынес конгресс и относительно народной школы.

1)            Католическая церковь, помимо само собою и исключительно принадлежащего ей права преподавать Закон Божий и наблюдать за его преподаванием, должна получить такое влияние на школьное и воспитательное дело, которое необходимо ей для выполнения её божественного призвания учить и воспитывать народы. В особенности нужно для этого, чтобы право церкви на наблюдение за всем религиозно-нравственным воспитанием было обеспечено законом через соответствующее участие в школьной инспекции.

2)            Серьезнейшая обязанность всех кругов католического населения настаивать на учреждении и распространении конфессиональных школ.

3)            Эту обязанность родители, учителя, хозяева должны осуществлять, прежде всего, отдавая детей только в те школы, где есть религиозное воспитание в католическо-церковном духе.

4)            Католики должны использовать предоставленные приходам новым законом права в том направлении, чтобы органы управления школами состояли лишь из людей, стоящих за католическую школу. В затруднительных случаях следует обращаться к «Организации защиты христианской школы и воспитания» (Düsseldorf, Graf-Adolfstrasse, 24).

5)            Так как при воспитании детей главное значение имеет личность учителя, то нужно требовать подготовки учителей и учительниц в семинариях в католическом духе.

6)            Для борьбы с тем весьма печальным фактом, что большие союзы учителей откровенно добиваются устройства школы в нецерковном или антицерковном духе, необходимо вступление по возможности всех католических учителей и учительниц в достигшие уже могущественного развития подобные католические союзы.

7)            Газеты, как и прежде, должны планомерно и настойчиво писать о школьном вопросе в духе приведенных постановлений, чтобы население сознало, что школьный вопрос есть самый крупный вопрос совести всего народа и что потому всякий обязан интересоваться школой и защищать ее.

8)            Желательно повсеместное распространение «Организации защиты христианской школы и воспитания».

Для развития католического народного образования конгресс выразил пожелание, чтобы все католики боролись с распространением «худой» литературы посредством основания католических читален и книжных лавок не только в городах, но и в деревнях. Относительно кинематографа конгресс постановил: «В настоящее время благородным вкусам народа кинематограф угрожает страшною опасностью. Он мешает этическому, эстетическому и культурному развитию нации потоком эстетически ничтожных, а нравственно часто вредных изображений. Для этого сомнительного наслаждения многие миллионы взрослых и малолетних ежедневно жертвуют громадные суммы.

Конгресс признает культурную ценность за кинематографом, но считает важнейшей современной нравственной обязанностью государства и общества восстать против отравляющего его направления и потребовать положительной его реформы, а именно:

1)            уничтожить или, по крайней мере, ограничить опасность кинематографа путем новых законов или административных распоряжений;

2)            заботящиеся о народном воспитании союзы и отдельные лица должны приобрести влияние на управление кинематографами, в особенности на приготовление лент, а если это невозможно, то учредить свои кинематографы и пользоваться ими, как воспитательными средствами для народа и юношества.

Весьма важно, наконец, последнее постановление конгресса о католической периодической печати.

«Так как продолжающиеся с усиленной яростью нападения враждебной вере и церкви прессы на христианское миросозерцание и разрушение немецкого идеального достояния, и опустошение области духа, которые эта работающая в духе материалистического миросозерцания и обладающая богатыми материальными средствами, а потому и хорошо обслуживаемая и влиятельная печать направляет на католические круги, не могут быть побеждены никаким лучшими способом, как развитием католической печати, то 59 конгресс считает священною обязанностью всякого немецкого католика во всех отношениях и всеми силами поддерживать католическую печать и этим сделать ее способною не только, как до сих пор с успехом делалось, защищать христианские идеалы, но и удовлетворять потребность католических читателей в известиях, материале для чтения и получения сведений в области хозяйства и искусства, чтобы, таким образом, выписывать издания других направлений или так называемых «бесцветных» газет не было нужды. Помимо других средств конгресс рекомендует особенно:

1)            Снабжать редакции католических газет сообщениями и статьями, в особенности такими, которые отвечали бы экономическим нуждам круга читателей известной газеты, имея в виду главным образом рабочих, ремесленников и торговцев.

2)            Выписывать католические газеты и склонять к тому других.

3)            Посылать в них объявления и рекламы.

4)            Никоим образом прямо или косвенно не поддерживать газет, враждебных вере, церкви и власти, хотя бы они и выдавали себя за беспартийные и независимые.

5)            Добиваться равных прав с другими изданиями относительно налогов и получения официальных сообщений.

6)            Пропагандировать в католических организациях сознание необходимости поддерживать католическую печать.

7)            Образовать союзы католической печати по образцу существующего в Дюссельдорфе.

Остальные резолюции касаются по большей части поддержки разных католических организаций.

Из частных собраний следует отметить co6paниe «Немецкого союза Святой Земли», происходившее в понедельник. С восторгом говорили ораторы об успехах католичества в Святой Земле, о новых громадных зданиях там, а один прямо заявил, что настоящее время есть самый удобный момент для того, чтобы сделать Палестину католической и немецкой. В этом духе состоялось и постановление конгресса. На собрании союза Креста (трезвенников) минорит Романс сообщил, что в союзе состоит теперь 40 000 членов и, кроме того, 75 000 детей. Как на пример гибельности алкоголя для народов, он указал на недавнюю победу трезвых японцев над любящими выпить (trinklustigen) русскими, но тут же должен был сознаться, что в Германии на алкоголь ежегодно тратится 3,5 миллиарда марок, т. е. относительно гораздо больше, чем в России.

Подробное изложение хода дел и постановление католического конгресса само по себе достаточно для того, чтобы составить представление о характере и важности этих собраний, тем более, что все конгрессы похожи друг на друга, и по 59 конгрессу можно судить и как о 58 прошедших, так и отчасти о будущих. Поэтому нам остается сказать лишь немного. Обыкновенно католические конгрессы называют парадом, смотром соединенных сил католичества в стране с господствующим протестантским населением. Это, конечно, справедливо и в этом немалое значение конгрессов. С одной стороны, враги католичества, благодаря конгрессам, видят, что католичество есть величина, пренебрегать которой безнаказанно нельзя, а с другой – каждый участник съезда самым наглядным образом убеждается, что в борьбе за свои религиозные убеждения он не одинок, и что за ним стоит громадная, хорошо организованная сила, и потому становится более стойкими и уверенными борцом. Но этим значение конгрессов не ограничивается. Это не только парады и смотры, но и, так сказать, совещания генерального штаба католической армии, совещания, подводящие итоги сделанному за прошлый год и составляющие цельный и подробный план действий на будущий, благодаря чему действия католических организаций приобретают единство, широту и целесообразность. Наконец, конгрессы являются в то же время и своего рода кратковременными курсами работы в пользу католической церкви для громадной массы слушателей. Десятки тысяч католиков успевают выслушать здесь целый ряд сообщений, делаемых лучшими ораторами и крупнейшими общественными деятелями католической Германии, и притом в атмосфере массового одушевления. Нечего и говорить, что значение таких лекций для подъема настроения и для роста осведомленности католиков громадно.

Таково значение конгрессов для католичества. Попробуем посмотреть на них с православной точки зрения. В вероисповедном отношении конгрессы не дают много материала для рассуждений. Это – съезды практических деятелей, и богословские и догматические вопросы на них не поднимаются. Только один вопрос постоянно всплывал на поверхность – это вопрос об отношении церкви к государству, вопрос, сделавшийся, благодаря папским притязаниям на светскую власть, самым мучительным и в то же время неразрешимым для западного христианства. Должно и возможно отдавать кесарево кесареви и Божие Богови, но нельзя служить двум господам, двум кесарям, а немецкий католик вынужден это делать, служа и кесарю-императору, и кесарю-папе. Неизбежным следствием отсюда должно быть, по слову Господа, нерадение в служении кому-нибудь из двух, и потому все католики Германии в сущности разделены на два лагеря – плохих патриотов и, вместе с тем, хороших папистов с одной стороны и плохих папистов и, вместе с тем, хороших патриотов с другой. Выражением стремлений первых служит так называемое берлинское направление с его главным органом – газетой «Germania»; выражение стремлений другой служит направление кельнское с главным органом «Kölnische Volkszeitung», недавно осужденное папой. Правда, речи о единении между католиками и о примиримости обязанностей к папе с обязанностями к отечеству раздавались весьма часто и весьма горячо, но уже в этой чрезмерной частоте и горячности их чувствовалась скрытая боязнь, что на самом деле этого единства нет и что на самом деле члены конгресса служат двум разным господам. Эта же боязнь проявлялась в тщательном замалчивании недавнего осуждения папой кельнского направления. В сущности, католики были не объединены друг с другом, а лишь насильственно сближены внешнею силой – страхом перед протестантизмом и, главным образом, перед одержавшей в начале года небывалую победу на выборах социал-демократией. По молчаливому, а может быть и по формальному, но тайному соглашению сторонники берлинского направления уступили руководящую роль сторонникам кельнского направления, а те, в свою очередь, стремились не обострять тех выводов, какие связаны с национал-католичеством. Вообще, кельнское или национально-католическое направление приобретает все большую и большую силу в южной Германии, и этим обстоятельством объясняется слабый рост здесь старокатоличества. Для некомпетентной в богословии народной массы главная притягательная сила старокатоличества заключается в том, что оно обещало образовать национальную немецкую католическую церковь, чем в свое время и хотел воспользоваться Бисмарк. Но Фишер и другие деятели кельнского направления своею деятельностью старались показать, что католическая церковь в Германии может сделаться национальной и без разрыва с Римом, и фактически оказались правы, так как, хотя Рим смотрит на это направление весьма неодобрительно и иногда дает понять это, но вряд ли когда решится на формальное его осуждение, на формальный разрыв с господствующим направлением могущественного центра. Благодаря этому национальные стремления немецких католиков идут теперь по-другому, не старокатолическому руслу.

Если с точки зрения теоретической богословской мысли конгресс имеет довольно узкий интерес для православных, то с точки зрения практической, с точки зрения проникновения христианских идеалов во все сферы жизни интерес их громаден. Конгрессы являются двигателями христианской культуры в католической Германии и в то же время показателями её уровня, и сравнение этого уровня с уровнем христианской культуры в православной России наводит на печальные размышления. Страна древней христианской культуры Германия и теперь стремится к преобразованию всех новых явлений жизни в христианском духе. Рабочий вопрос, женский вопрос, забота о нравственности молодежи, о переселенцах заграницу, периодическая печать, наука, народное образование и даже кинематографы – все это и многое другое входило в программу работы конгресса, и всему этому он стремился придать христианский характер и открыть широкий доступ влиянию церкви на все эти жизненные явления, и отчеты отдельных организаций конгресса показывают, что стремления эти не остались без результата. В том же убеждает нас и наше личное непосредственное наблюдение, хотя, конечно, и кратковременное, и поверхностное. Например, на конгрессе говорилось, что та усиленная борьба с общественной безнравственностью, которая начата была конгрессами несколько лет назад, теперь увенчалась значительным успехом. И действительно, обычных у нас безобразий здесь не заметно. В витринах магазинов не увидишь массы соблазнительных открыток и книг порнографическо-социалистического содержания, на улицах не увидишь безобразных сцен, программы театров и даже кинематографов дают сравнительно с нашими не только благонадежный, но и назидательный материал. И, тем не менее, Аахенский конгресс нашел нужным продолжать эту борьбу и далее. Наше отечество называют «Святою Русью», но святой ее можно называть лишь потому, что она свято и неповрежденно хранит вверенный ей залог святой православной веры, но вовсе не потому, чтобы вся жизнь её была проникнута христианским духом. Помнится, П. Н. Милюков в своих «Очерках по истории русской культуры» высказывает мысль, что отсталость России сравнительно с Западом объясняется между прочим тем, что у нас Церковь не успела оказать столь сильное влияние на народную и государственную жизнь, но тут же замечает, что в наше время уже поздно заботиться о расширении влияния Церкви, а теперь необходимо другое. К чему приводит это «другое», мы все прекрасно видели в 1905 и 1906 гг. Но мысль о слабом сравнительно с Западом влиянии Церкви на народную жизнь следует признать верной. Это влияние в последнее время грозит сделаться еще более слабым вследствие того, что Церковь не успевает приспосабливаться к новым явлениям народной и государственной жизни, и они получают сначала нецерковный, а потом и антицерковный характер. Этому способствует и то обстоятельство, что мы знакомимся с западной культурой главными образом чрез посредство враждебных Церкви элементов, и потому нам известна лишь оборотная, антихристианская и антицерковная сторона этой культуры. При этом мы забываем, что эта антихристианская сторона культуры Запада – социал-демократия, атеизм, антиклерикализм, монизм, общественная безнравственность и т. п. только потому и может достигать пышного расцвета здесь, не вызывая полного расстройства общественной жизни, что христианская культура слишком глубоко проникла в эту жизнь и эти более поверхностные явления не в силах поколебать её нормального течения, и скоро вызывают сильную и здоровую реакцию. Богатый накопленным веками христианской культуры нравственным капиталом Запад может без особенного вреда, без краха дозволить себе роскошь растраты части этого капитала. В сущности, это сознают даже и враждебные христианству партии. Часто социалисты голосуют за крайние положения своей программы только потому, что они уверены в противоположном решении большинства.

Нет нужды выяснять, какую опасность представляют все эти отрицательные явления в странах с более слабой христианской культурой, к каким принадлежит и наше Отечество. А если так, то необходимо знакомство не только с ядом западной жизни, недостатка в котором у нас нет, но и с тем противоядием, которое эта жизнь успела выработать. А с этой точки зрения знакомство с деятельностью католических конгрессов и католических организаций может оказать крупную пользу, поскольку оно учит выработанным долгим опытом и уже испытанными с успехом приемам и методам распространения церковного влияния на новые явления народной жизни и борьбы с антихристианским современным движением этой самой крупной во всем мире организации такого рода. Это ознакомление тем более пригодно для нас, что католические организации сознательно стремятся освободиться от узко-конфессиональной, ультрамонтанской⁸ окраски и что вере и Церкви угрожают у нас те же опасности, что и в Германии. В следующий раз мы попытаемся показать это на конкретном примере, выяснив, чему могли бы мы научиться, ознакомившись с книгоиздательством католических организаций.

В заключение несколько слов о внешней обстановке конгресса. Конгресс не был ни церковными собором, ни собранием духовных лиц или богословов. Это было собрание политического характера, съезд организаций политической партии, партии центра. И, тем не менее, вся внешняя обстановка имела церковный характер. Съезд начинался со звона колоколов во всех церквах, каждый день начинался мессой также во всех церквах, каждое заседание начиналось и оканчивалось молитвой председателя: «Слава Иисусу Христу». Иногда заседание прерывалось общим пением молитвы. На улицах развевались хоругви со священными изображениями, священные изображения были и на знаменах всех организаций, и в витринах магазинов. Духовным лицам везде предоставлялось первое место. При появлении епископов все почтительно снимали шляпы. Когда епископы благословляли собрания, все становились на колени. В церквах то и дело раздавался звон колоколов, призывающих к молитве. В городском театре давали религиозную мистерию Кальдерона. Одним словом, весь Аахен как бы превратился в один громадный монастырь.

С 12-го января¹⁰ для Германии наступил новый политический день; но день этот вовсе не обещает быть тихим, так как он начался багровой зарей, а когда поднимается багровая заря, тогда закрывают люки и окна, ибо тогда бывает буря.

Бурю предвещает политический барометр, сейсмографы указывают на внутренние сотрясения почвы, вдали показываются буревестники, возвещая грозящую опасность. Всюду слышен призыв: готовьтесь к бою!

Европа стоит перед социальными потрясениями, и даже когда-то беззаботные люди охватываются тайным страхом.

Заботливо стараются раскрыть силы близкой революции, чтобы иметь возможность своевременно отразить её натиск. Заботливо стараются также улучшить условия жизни более бедных классов, стремятся путем воспитания патриотизма в молодых сердцах сильнее привязать их к царствующим домам, но все эти мероприятия не приведут ни к чему, если не будут рыть глубже и не наложат топора на самый корень дерева, из которого вырастает революция.

Корень этот есть атеизм. Если вы хотите бороться с революцией, боритесь с атеизмом.

Бог есть центр всей человеческой жизни, подобно тому, как солнце есть средоточный пункт притяжения всей планетной системы. Отнимите солнце и распадется вся эта система. Отнимите веру в Бога и все социальные ценности хаотически обрушатся друг на друга.

Отрицание Бога необходимо должно вести к революции, так как оно возбуждает стремящиеся к перевороту души, и в то же время обессиливает те охранительные элементы, которые окружают алтарь и трон. Оно вызывает на арену Люцифера, а спасающего государства Михаила изгоняет прочь.

Все мы, люди, чего-то ищем, к чему-то стремимся в продолжении всей своей жизни. В юности творящий человек подобен горному потоку, низвергающемуся в долину. Пенясь и шумя, спешит он со скалы на скалу и ищет спокойного ложа. В поисках проходит юность, в поисках проходят и годы возмужалости, и если он достигнет и старости, то все же он не останавливается, а все еще находится в пути, и чувство его все еще чего-то ищет вдали. Он ищет! Чего же ищет человек? Моря, в которое ему можно влиться, всеобъемлющей полноты, любви, доставляющей ему полное блаженство. Он ищет бесконечности и бесконечность есть только Бог.

Как океан соединяет в себе все реки, вытекают ли они из вершин Альп или из Шотландских гор, падают ли они с глетчеров Канады или орошают первобытные леса Бразилии, так и Бог есть бесконечный океан, к которому невольно стремятся люди, пасут ли они стада в горных долинах, или закидывают сети в море, или кочуют по азиатским равнинам, или пользуются благами европейской культуры. Ибо все души стремятся к свету, а Бог есть свет. Они ищут блага и красоты – и то и другое находят в бесконечной полноте в Боге. Они стремятся к дающей блаженство любви – и нигде не могут найти всех осчастливливающей любви, кроме сердца общего Отца.

Поэтому светлыми буквами начертала вера радостную весть для мира и весть эта гласила: «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте уготованное вам царство от начала мира».

Будущее царство Божие, новое небо и новая земля – такова наша цель.

Это была радостная весть для всех скорбящих, она звучала как пасхальный звон колоколов, она манила, как звон спасительного колокола потерпевших кораблекрушение в бурную ночь.

Но пришло неверие, стерло беспощадной рукой букву за буквой и вдали сделалось мрачно.

И вот, когда потухли одна за другой звезды веры и когда все дивное потустороннее царство покрылось туманом, тогда для сына земли осталось лишь здешнее, временное и он стал искать последний смысл жизни в земном делании, в земном странствовании.

«Was braucht ег in Ewigkeit zu schweifen?

Was er erkennt, lasst sich begreifen»¹¹.

Это сделалось современным лозунгом, и как муравьи на свою добычу набросились люди на маленькую землю. В теории не было полного согласия относительно того, что нужно делать с этим маленьким земным шаром и этим краткими промежутком времени. Ницше говорил о «порождении сверхчеловека», Фейербах – об «увеличении наслаждения», Маркс – о «нивелировке общественной жизни», Вундт и Паульсен – о «содействии прогрессу культуры», но на практике вопросы были скоро решены, и все объединились в стремлении взять от жизни возможно больше наслаждения.

Ибо, когда покончили с будущей жизнью, возник важный вопрос: к чему же должно стремиться человечество здесь на земле? А на этот вопрос можно было ответить лишь одно из двух – или земная жизнь существует для того, чтобы каждый отдельный человек пережил возможную полноту счастья, или отдельный человек является лишь ступенью, по которой все человечество идет к своему будущему величию. И действительно, между эгоизмом и альтруизмом, между индивидуализмом и социал-эвдемонизмом колебались все ответы, которые давали мыслители мира на вопросы о смысле жизни.

Но один культурный прогресс всего человечества не может составлять смысла земной жизни. Такой взгляд был бы еще понятен, если бы человечество было чем-то постоянным. Но наука, так же, как и вера, говорит нам, что когда-то мировые часы остановятся, что когда-то будет жить один последний человек, что когда-то все создания человека распадутся в прах.

Следовательно, человечество работает над постройкой вавилонской башни, которая распадается, а не над постройкой земного храма, который перенесет все бури. С шумом несется река культуры, но река эта теряется в песках. Человечество строит и строит, а в результате – одни развалины. Но разве может составлять смысл земной жизни созидание развалин? Нет, это было бы не утверждением жизни, а вопиющим её отрицанием. Это поняли. Но если не работа для целого есть последнее слово жизни, то цель жизни нужно искать в счастье отдельного человека. Для человека осталась лишь одна задача – подобно бабочке-поденке носиться в бесконечном мировом море, наслаждаться дневным светом, а затем исчезнуть навсегда вместе с вечерней зарей. Поэтому новая программа гласила: «будем есть и пить, ибо завтра мы должны умереть». Лозунгом сделалось только собственное счастье.

А так как живут только один раз, а жить стали лишь для удовольствий, то все стали стремиться извлечь из земного существования возможно больше наслаждения. «Тогда начали одевать на себя венки, умащаться благовониями, одеваться в драгоценный пурпур и каждый день устраивать пиршества». Человечество отказалось от неблагодарной работы – постройки вавилонской башни и устроило на земле веселый пир.

Но в чаду этого пира не заметили, что где-то внизу зародилась жадная гидра, готовая каждую минуту броситься на его участников и задушить их своими змеиными кольцами.

Всегда там, где умирают боги, зарождаются демоны и, когда отрекаются от Иеговы, поднимает голову первый демон – Мамона.

Новые идеалы мира: упоение собственным величием, опьянение преданностью и преклонением других, пользование всеми человеческими изобретениями, полная победа над царством воздуха и воды, погружение в чувственные наслаждения- не могут осуществиться без власти золота. Как эхо слова «наслаждение», раздается слово «приобретение». Довольно часто это слово «приобретение» являлось благословенным. словом. О приобретении говорил Сам Бог еврейскому народу. Это слово пробудило бесчисленные, дремавшие без дела души, неизмеримо усилило их энергию, окрылило их разум и творчество, оплодотворило пустыни, превратило пески в цветущие нивы и сделалось той благословенной силой, которая требовала работы, но создавала прогресс.

Новое направление превратило слово благословения в проклятие.

Там, где нет надежды на небо, нет страха Божия, где дана только одна жизнь, жажда приобретения должна была возрасти в бесконечной степени. Кто не приобрел здесь на земле, тот прожил напрасно. Только золото отпирает врата счастья, а потому его нужно иметь как можно больше. И вот пробуждается ненасытный голод. Сильный мира сего стремится расширить границы своих владений до бесконечности и переполнить золотом свои сундуки.

Но страсть к приобретению натыкается на препятствия. И бедный имеет свою хижину, свой клочок земли, свое занятие, свои орудия труда. Виноградник Навуфея мешает жадному Ахаву.

Пока жива была вера в Бога, маленькие люди могли жить в безопасности, ибо эта вера охраняла их владения и мешала нападениям на них со стороны жадных до добычи повелительным: «не укради». Но отрицание Бога сорвало эту узду, изгладило заповедь Божию и развязало руки более сильным. Сила сделалась правом, а где сила является высшей нравственной нормой, там исчезает граница между «моим» и «твоим». И вот наступила эпоха панамы, эпоха банкротства, хищений в морском ведомстве, эпоха торговли белыми рабынями и ужасной проституции, эпоха ограблений почт и банков, эпоха фальшивых подписей и фальшивых векселей, эпоха неомальтузианства, т. е. детоубийства, короче – эпоха, в которую все продается за золото – честь, стыд, совесть, жена, ребенок и отечество. Сила стала законом и более слабые, подобно первобытными обитателями Америки, осуждены на гибель.

Но всякое несправедливое действие вызывает противодействие.

Всегда там, где могущественный Ахав бессердечно попирает права брата, возвышается голос Навуфея против насилия, а когда насильственная смерть закрываете рот Навуфею, тогда вопиет о мщении кровь Навуфея и тень его отнимает спокойствие из сердца притеснителя.

Человек для человека брат, а не раб, и потому его внутреннее чувство возмущается против всякого попрания его прав и достоинства. С возрастающим озлоблением смотрят народные массы на свое угнетение и обогащение сильных. И в прежнее время то там, то здесь срывалось проклятие с их уст и руки тянулись к оружию. Но тогда существовала сила, которая могла умиротворить это озлобление – религия.

Если народные массы хотели отстаивать свои действительные права, то религия им не мешала в этом, а даже именно она-то и брала беспомощных под свою защиту, посылала пророка в захваченный виноградник Навуфея к Ахаву и Иезавели и протестовала против притеснений угнетенных. Она проявляла энергичное стремление к улучшению экономического положения слабых.

Но религия ставит эти стремления в определенные границы, она стремится к разрешению социального вопроса мирным путем. Защищая бедных, она вместе с тем отбрасывает бомбы и факелы поджигателей от дворцов богачей. Она велит богатым видеть в бедняках своих братьев, но в то же время она учит бедных свято чтить права и личность более богатых. И на хижине бедняка, и на дворце богача она пишет одно и то же: «не укради», «не убий».

Религия имеет в качестве усмирительницы недовольства святую силу, держащую весы и меч, – справедливость, и справедливость повелительно говорила: «Работайте, боритесь, стремитесь к улучшению вашего жребия, но воздавайте каждому свое». Она указывала на весы и говорила: «взвешивайте правильно»; она указывала на меч и говорила: «неправда отомстится на суде». Туда, куда не проникала справедливость, религия посылала других своих помощниц.

Когда еще господствовала вера, тогда по всем странам ходили два ангела, осчастливливая мир призывом к миру. Они стучались на чердаки и проникали в сырые подвалы, они стояли у одра неизлечимо больных, у постели умирающих и везде, где только появлялись эти два ангела, исчезала мрачная ненависть, пропадала мучительная зависть, убегала угрюмая злоба и солнечное сияние проникало в самые неприглядные лачуги. Имена этих двух ангелов – покорность и смирение.

Покорность и смирение – там, где исчезала справедливость, и даже там, где недоставало любви, были утешением бедняка, указывая бедному Лазарю на лоно Авраама. Отец Небесный даст то, в чем люди отказали на земле. Это утешение вырывало жало у зависти и примиряло самых непокорных с их горьким жребием.

Таким образом только религия может, с одной стороны, открыть бедным классам свободный путь для удовлетворения их законных требований, а с другой, уберечь их от крайностей и бесчинства посредством своей справедливости и своей примиряющей покорности.

Справедливость, покорность, смирение были ангелами-хранителями мира. Но они были сынами Неба и могли жить только в храме. Но вот пришел злодей и бросил огонь в дом Божий, и когда разгоралось пламя и одна за другой с треском обрушились колонны, тогда улетели духи-хранители и в почерневших от дыма стенах стал слышаться жуткий шум крыльев ночных чудовищ. Где жили мир и покорность, теперь дух зла, ненависти и мщения стал раздувать пламя восстания.

Теперь, вместо прежней удовлетворенности, ненасытная жадность охватила и массы. Высшие классы, интеллигенция сочинили насмешливую песнь на «старого Бога» и Его небо и торжественную песнь в честь земной культуры и «морали сильных» только для себя, и хотели петь ее одни, но звуки этих песней распространились и вне их светлых и счастливых чертогов и долетели до стоявшей внизу толпы, и беднякам песни эти пришлись по вкусу, и вот, когда высшие классы захотели снова пропеть свою песню, вдруг вмешались непризванные массы, допели песню до конца, а концерт великих мира сего прервался резким диссонансом.

От народа требовали религиозности, ему хотели проповедовать о Христе, а сами отказались от религии и жили по Эпикуру. Народ увидел эту двойственность и настойчиво потребовали тех же прав и для себя.

Когда некая Матильда Гейхард (Стромберг) стала оправдывать любовные похождения Гете тем, что он имел «великую», с трудом успокаиваемую душу, то Бебель спросил: «Почему же свобода жизни существует для «великих душ», а не для всех прочих, не «великих душ»? Для нас такого различия не существует; если Гете, Жорж-Санд могли жить по наклонностям своего сердца, если о любовных делах первого печатают целые библиотеки, проглатываемые его почитателями и почитательницами, то почему же нельзя другими делать того, что делали Гете и Жорж-Санд и что служит предметом какого-то экстатического удивления?»

И это: «как вы, так и мы», слышится везде.

«Вы требуете от нас, повторял недавно один социалист слова двуязычного пророка Гейне, вы требуете простой одежды, воздержанных нравов, зелени без приправы, а мы, наоборот, амброзии и нектара, пурпурных одежд, драгоценных благовоний, роскоши и великолепия, веселого танца нимф, музыки и комедии, но мы требуем этого для всех».

Но как же успокоить этот голод, когда все места на жизненном пиру уже заняты великими мира сего и запасы заперты в их амбарах?

В 1848 году вдруг во многих городах появились вооруженные толпы, пришедшие из деревень. «Чего вы хотите?» спросили их власти.

"Мы хотим делить«, был ответ. «Делить», вот первая мысль, которая приходит в головы масс, когда им внушат, что божеских прав не существует, а есть лишь права человека.

Но произойдет ли этот дележ мирным путем? Будут ли приняты во внимание справедливые требования экспроприируемых, хотя бы в законодательстве?

Нигде и никогда массы не удовлетворялись какой-либо уступкой и только полное равенство насытит их вожделения. Как голодные волки по снежной степи за санями русского вельможи, так гонятся жадные до добычи массы за состоятельными людьми, выжидая лишь удобного момента для того, чтобы опрокинуть сани и завладеть их добром.

За экспроприацией народа немногими узурпаторами последует, как объявляет социалист Маркс, экспроприация немногих узурпаторов народом.

Но что может тогда положить какие-либо границы произволу и насилиям толпы? Чувство ответственности? Ответственности перед кем, если нет Вечного Судии, Который мог бы потребовать ответа?

Или, быть может, призыв к человечности, к братству, к гуманности революционеров? Но разве с точки зрения неверующих масс высшие классы проявляли истинное братство в отношении к низшему? Или, разве по взгляду обездоленных с ними поступали справедливо?

Разве не налагали на них тяжелое иго, не принуждали их к тяжелой работе, губившей их жен и детей? Разве неверующий пролетарий видит в правителях своих братьев, а не притеснителей? И когда «раздастся крик мести народной», как же сможет призыв к братству и человечности удержать от ниспровержения тех, которые сами попрали эту человечность?

Но, быть может, уважение к праву и обязанности сдержит в определенных границах дикий натиск?

Но кто отрицает Бога, как Законодателя, тот может смотреть на право и обязанность лишь как на условную формулу, которая порождается временем и им же и убивается. Если, как теперь часто учат, право и обязанность есть только проявление современной власти, то как могут помешать низшим классам самими захватить власть и устроить новое правовое государство сообразно своим интересам, устроить вместо государства господ государство рабов?

Итак, что же может помешать революции? Авторитет? Его моральная сила? Авторитет? Да, в нем есть что-то возвышенное, что-то покоряющее. Везде, где показываются корона и пурпур, какой-то священный трепет охватывает народ, шум умолкает, все уступают место, ибо в законных королях верующие видят отблеск божественного, видят помазанника Господня и, страшась величия Божия, проявляют благоговейную преданность и к его земному заместителю.

Но наши современники лишают королей этого божественного преимущества и на место королей Божией милостью ставят королей народною милостью. Эти короли не являются возвестителями божественной воли, а лишь уполномоченными воли народа, терпимыми лишь до тех пор, пока они угодливо приспособляются к этой воле. Но в таком случае они – короли-марионетки, и как могут удержать они бурный натиск народных масс? Опираясь на силу армии и полиции? О, да, у них есть и то и другое. Вся Европа сверкает штыками и пиками. Европа трясется от грохота лафетов и орудий. Европа сгибается под подковами конницы... И тем не менее Европа боится. Замечательно, никогда не видела Европа такой массы войск и тем не менее та самая Европа, в которой в средние века правителями бывали дети, теперь дрожит. Почему? Ах, не забывайте, что когда-то ответил на Женевском конгрессе Либкнехт Бисмарку: «Мы знаем, что пушки и ружья слушаются той руки, которая их направляет, и рука эта будет скоро принадлежать нам.

Армия состоит в конце концов из детей народа, которых мы склоняем на свою сторону путем пропаганды революции. Придет день, когда ружья и пушки сами перевернутся и сметут врагов социалистического народа».

Так говорил этот демагог в 1877 г. Тогда слова его возбуждали лишь улыбку. А теперь? Разве это не всем известная тайна, что идеи революции страшно распространены и в армии?

Что пользы в армии, если её солдаты не привязаны к королю, если авторитет кажется им деспотизмом, если нет у них ни благоговения, ни любви, если нет присяги, которая без веры в Бога превращается в пустую формальность, если на всякое приказание смотрят как на насилие?

Дайте армии ружья, дайте пушки и пулеметы и при этом укрепите в её сердце страх Божий и верность долгу, и армия сделается непобедимой фалангой, за которой граждане и король могут жить спокойно. Но вручите армии оружие и отнимите у неё религию, и вместо защитников вы будете греть змею на своей груди.

Разве никогда не видали злодейства позабывшей о Боге солдатчины? Разве не имел армии Людовик XVI, во главе которой стояли бесчисленные верные королю офицеры и в которой немало было верных граждан, и какую пользу принесла ему в критический момент эта армия?

Разве не полагались короли Португалии, султаны на Босфоре, императоры Китая на свои войска, и что же? Защитили они своею грудью своих повелителей?

Нет, они побросали знамена, стреляли во дворцы, брали в плен своих королей, принуждали их к отречению, а бывало, что и обагряли свое оружие их кровью. Разве все дворцовые революции не были вместе с тем революциями военными?

Когда атеизм хоронит совесть, то вместе с ней он кладет в могилу и современное общественное устройство. Ибо, когда, с одной стороны с бурною силою поднимаются волны страстей, а с другой все спасительные плотины подрыты, то не может быть другого следствия, кроме хаотического потопа!

Достопочтенное собрание! Уже идет дождь в нашей стране. Уже открыты все шлюзы, но не неба, а ада. Напор воды растет, плотины шатаются. Бейте в набат! Да, я знаю, что поверхностные умы нашего времени составляют благоприятный гороскоп, но я знаю также и то, что величайшая учительница человечества – история кричит карнавалу современности: «На плотины!»

«Европа снова почувствует, каковы следствия упадка веры и её дочери, нравственности», писал в 1789 году Иоганн Мюллер.

Европа почувствовала это. В 1792 году упала голова Густава III, короля шведского, в 1793 году – Людовика XVI, короля Франции, в следующем году – его жены, в 1801 году погиб от руки убийц Император России Павел I, затем последовала смерть герцога Беррийского, наследника французского престола, потом многочисленные покушения на французского короля Луи-Филиппа, четыре покушения на королеву Англии. В 1850 и 1861 году были покушения на короля Прусского, в 1853 году – на Австрийского императора, в 1854 году кинжал убийцы поразил герцога Пармского, в 1862 году было покушение на жизнь короля Греции, в 1866 году – на жизнь русского Императора, в 1865 году убит президент Соединенных Штатов, в 1867 году стреляли в императора Мексики Макса и произведено было покушение на русского Императора. 1868 год видел убийство короля Сербии, 1869 – покушение на вице-короля Египта, 1870 – на Наполеона III, 1872 – на королеву Англии, в 1875 году пал президент Эквадора Гарцио Морено, в 1877 году – президент Парагвая.

В 1878 году брошены были бомбы в императора Вильгельма I, в короля Испании Альфонса XII, в короля Италии Гумберта. 1879 год видел покушение на русского Императора, на вице-короля Египта, снова на короля Альфонса. В 1881 году были убиты Император России Александр II и президент Соединенных Штатов Гарфильд. А потом? Прекратилась ли эта пляска смерти? Чего добивался убийца, пронзивший кинжалом грудь Императрицы Елизаветы? Чего хотели бомбы, брошенные перед свадебным экипажем испанской королевской четы? О чем говорит ужасная ночь в сербском королевском доме? Почему пали король Гумберт, Карно, МакКинлей? О чем говорит выстрел, еще недавно раздавшийся в Риме? Чему учат революционные флаги в столице Португалии, происшествие на Босфоре, в далеком Китае?

Достопочтенное собрание! Все это – лишь передовые стычки, за которыми стоит кровавая революция. Не обманывайте себя! Кто бы за десять лет, не за десять, за пять, даже за два года мог подумать, что возможна французская революция, и тем не менее она произошла. Et nunc reges intellegite – на небе для вас есть лучшие союзники, чем во аде!

Достопочтенное собрание! Несколько месяцев тому назад телеграф принес потрясающее известие с океана. «Мы тонем», извещал погибающий «Титаник». Мы тонем, ужасное сознание!

Достопочтенное собрание! Мы также тонем! Европа разрушается. Погибает религия, погибают семейства, брак, молодежь, общественная нравственность, верность и честность, власть и авторитет.

Все дальше идет трещина в корабле общества, и все сильней бьют в нее волны. Мы тонем! Что же? Бежать? О, нет, все на борт! Закрывайте люки, хватайтесь за рычаги, качайте насосы!

«Титаник» тонул, но он не хотел умереть бесславно. Когда всякая надежда была уже потеряна и корпус судна уже опускался, тогда умирающий великан запел:

«Ближе к Тебе, Боже, ближе к Тебе. Таков мой пароль, таково мое знамя!»

Всегда, когда исчезает время, для человека наступает вечность.

Тонущая Европа, учись у тонущего «Титаника»! «Ближе к Богу» – пусть таково будет твое знамя. Вернись к Богу, строй Ему алтари и молись!

Да, молись, немецкий народ, молись! Но от молитвы переходи к делу, к защите религии. Нас не отвратят громкие слова и дерзкие революционеры. Нет, религия есть жизненный центр нации, и потому мы требуем свободы для религии и свободы для конфессиональной школы, свободы для Церкви, свободы для религиозного воспитания юношества!

И если нам откажут в этой помощи, сколько бы ни готовили новых пушек и пулеметов, сколько бы ни развивали педагогическое искусство, все эти хрупкие опоры падут и потоп покроет страну. Тогда власти поймут свою ошибку. Они увидят, что лучше состоять в союзе с небом, чем с адом, и что вера есть лучшая охрана, чем неверие. И что бы ни принесло будущее, хотя бы снова зазвучал набат, хотя бы снова поднялась ружейная стрельба на улицах и баррикады стали снова орошаться кровью граждан, верующие знают свое место, которое указывает им вера. Плечом к плечу станут они святой фалангой для охраны трона и алтаря. И если грудь будет поражена пулей, и если смерть закроет им уста, и если это святое войско падет, то и падая оно будет держать в слабеющей руке знамя, на котором будет написано: «С Богом», а потому и «за короля и отечество!»

Мюнхен – Гладбах, 14–37 августа.

Нет нужды, по-видимому, говорить о значении печати в наше время, так как оно у всех на виду. Но признавая это значение в теории, часто мало считаются с ним на практике, что и ведет к неожиданным пагубным последствиям. В газетах и журналах теперь всякий грамотный и полуграмотный человек находит себе единственную духовную пищу. Если у нас вследствие безграмотности большинства населения газета далеко не так распространена, как в Германии, где она является в каждом доме и каждый день, иногда по два, по три раза (напр. «Kölnische Volkszeitung»), то все же нужно помнить, что та меньшая часть населения, которая стоит под её влиянием, есть часть более развитая, а потому играющая руководящую роль. Газета стала теперь постоянным учителем, другом, советником, вождем. Изо дня в день непрерывным потоком впечатлений и внушений она влияет на разум и волю читающего, помимо сознания его самого, направляя их в ту или другую сторону. Печать внушает симпатии и антипатии, создает общественное мнение, влияет на политические выборы и на самую политику государственных деятелей, а через это и на судьбу народов. Благодаря тому, что и телеграф, и телефон состоят на службе у нее, она в несколько часов может сообщить населению все, что делается в отдаленных уголках земного шара. Печать является самой большой, Bceмирной кафедрой. «Это изобретение, пишет один немецкий ученый, дало всем умеющим читать еще третий глаз, которым они могут обозреть весь мир, прибавило к двум еще одно ухо, которым они могут слышать сказания прошлого и предсказания о будущем, прибавило язык, голос которого слышен и через океаны, и через вершины Гималайских гор. Но за печатными строками стоит воля пишущих – воля, направленная или к добру, или ко злу, а потому печать сделалась полем битвы между добром и злом, Христом и антихристом, между верою и неверием, между нравственностью и безнравственностью. «Небо и ад борются теперь друг с другом буквами на бумаге» пишет другой немецкий автор (Штольц). Печать, как и многие другие культурные завоевания человечества, создана христианством, создана внушенными им высокими стремлениями. Её изобретатель Гуттенберг был верующими сыном верующей эпохи и стремился своим изобретением дать Церкви новое орудие для распространения истин веры. В 1450 году, читаем мы в «Кельнской Хронике», начали печатать и первой печатной книгой была Библия». За Библией последовали Псалтырь, «Католикон», издание творений отцов Церкви и схоластиков. «Благодаря печати, пишет в 1487 году Окко, невеста Христова, Церковь, предстанет пред своим Женихом более богато украшенной, так как будет в изобилии снабжена книгами божественного ведения. Книгопечатание называлось «святым искусством», издатели приравнивались к священникам, «non verbo, sed scripto praedicantes¹²», наборщики, по сообщению Эразма Роттердамского, назывались «священно-наборщиками» («heilige Buchstabensetzer»).

Ни для кого не тайна, что созданными христианской культурой оружием пользуются теперь её враги, пользуются против неё, и пользуются в более широких размерах, и более искусно, чем её защитники. Дети века сего, по слову Господа, оказались мудрейшими сынов света. Нельзя сказать, чтобы очень значительная часть печати была ярко окрашена антихристианским направлением. И если бы это было так, то это было бы, быть может, лучше, так как с открытым врагом легче бороться. Но источники духовной жизни в наше время отравлены более тонким ядом. Громадное большинство и периодических и непериодических изданий преследуют лишь одну цель – цель наживы, и потому они к «добру и злу постыдно равнодушны». Но уже это равнодушие есть само по себе страшное зло, поскольку оно незаметно притупляет чувствительность к добру и злу, к истине и неправде и делает из читателя холодного и ко всему безучастного прожигателя жизни. Помимо того, нейтральность такой печати теперь, в сущности, носит мнимый характер и всегда весы её наклонены на одну сторону, но не в сторону христианских идеалов жизни.

Особенно опасен тот вид литературы, в которой антихристианское, или, во всяком случае, нехристианское, содержание скрыто под увлекательной для воображения стороной романа или рассказа, какою грубой эта форма подчас ни была бы.

Нильпес в брошюре «Бумажный запой» удачно сравнивает привычного читателя такой литературы с пьяницей. «И тот и другой одуряют себя, один алкоголем, другой отравленными новым соусом любовными и т. под. историями.

Посмотрите на того и на другого, в каком чаду находятся оба, посмотрите на их глаза, как они пылают одинаковым блеском нечистой страсти.

Фантазия и чувство разгорячаются и возбуждаются, а разум отступает на второй план, воля и её нравственная сила связываются; освобожденное от оков страсти животное начало в человеке получает господство. Так бывает при запое, так бывает и при страсти к чтению легкой литературы.

И та и другая страсть одинаково разрушает здоровье. И запойный пьяница, и запойный читатель всегда расстроены и бледны.

Они разрушают и свое временное счастье. Они не могут работать, и исполнение обязанностей, в особенности научная работа, кажется им слишком скучными. Оба они живут в мире фантазии, в воздушных замках, выстроенных для одного алкоголем, для другого печатными страницами, и оба не годятся для практической жизни.

Еще один пункт сходства между тем и другим: и та и другая страсть делает человека неспособным к высокому благородному наслаждению.

Дайте пьянице стакан хорошего вина – оно покажется ему безвкусным, недостаточно острым. Дайте читателю романов жития святых, и он сейчас же закроет их. Дайте ему полезную, облагораживающую книгу по истории или естествознанию, и она покажется ему неинтересной. Дайте ему нравственно чистый роман, и он сейчас же бросит его. «Какая скука», скажет он. Ему нужно острое, пикантное, хотя бы нравственно вредное и ядовитое, как пьянице яд алкоголя.

Вред от чтения продолжается дольше, чем от опьянения. За опьянением довольно скоро начинается и отрезвление, но яд нечистых картин и представлений остается в душе, возбуждая постоянную жажду к еще более острому и более худшему.

«Чтение худых книг и журналов, пишет один католический епископ, сделалось в наши дни громаднейшей, широко распространенной, постоянной опасностью для спасения. Тысячи невинных душ теряют благодаря развращающему чтению чистоту и веру. Тысячи потерявших таким путем чистоту и веру остаются в пропасти, благодаря продолжающемуся влиянию такого чтения. Но не только спасение отдельных душ, но и счастье семейств, мир народов, благосостояние общества, деятельность Церкви, все это терпит ущерб и разрушается благодаря чтению худых книг. «Кто даст главе моей воду и очам моим источники слез, дабы я день и ночь плакал о погибели дщери народа моего» (Иер. 9:1).

То великое зло, характер и размеры которого мы обрисовали лишь слабыми и слишком общими штрихами, имеет, можно сказать, мировой характер и от него страдают все более или менее культурные страны и народы. Нельзя сказать, чтобы наше отечество страдало от этого зла более других стран, напр. более соседних Австрии и Германии. Например, в Австрии в 1901 году 75 всех периодических изданий издавались евреями и имели довольно резкую антихристианскую окраску¹³. В обеих странах еще в конце прошлого века было до 50 000 разносчиков (кольпортаж)¹⁴, торговавших книжным материалом, рассчитанным исключительно на низшие инстинкты человеческой природы¹⁵. И, тем не менее, можно решительно утверждать, что для России вопрос о народной литературе имеет даже более важное, более грозное значение, чем для других стран. Прежде всего, если наша, по католической терминологии, «худая литература» и уступает по количеству подобной немецкой литературе, то по своему качеству она стоит, по-видимому, вне конкуренции. До таких геркулесовых столбов полнейшей нравственной разнузданности, грязи и безвкусия, до которых доходят у нас произведения Арцыбашева, издания Аскарханова и т. п., немецкая «худая» литература все же не доходит и более высокая культура наших соседей, хотя и слабо, но все же сказывается и здесь. Затем, меньшая распространенность у нас такой литературы зависит от причины внешнего и преходящего характера, от безграмотности населения. Теперь, когда введение всеобщего обучения у нас дело недалекого будущего, с вопросом о характере народной школы неразрывно связан и другой, быть может, еще более важный вопрос – о характере народного чтения.

В Германии образование распространялось постепенно веками, постепенно шел рост и число читателей, и для них было время и возможность приучиться относиться критически к печатному слову. У нас в течение немногих лет число читателей должно увеличиться в несколько раз. Эта новосозданная масса читателей, смотрящая на всякий печатный грошовый листок, как на что-то высшее, чуть ли не священное, будет читать то, что ей предложат и относиться к этому, как к какому-то откровению, и это чтение и определит взгляды новых читателей и направление их духовной жизни. Поэтому вопрос о том, что в ближайшее десятилетие будет предложено для чтения стопятидесятимиллионному народу, есть в сущности вопрос о будущности России.

Но единственное средство для борьбы с развращающей литературой – это дать народу здоровую, воспитывающую литературу. И не только создать нужно такую литературу, но и именно дать, так как сам народ найти и взять ее не сможет, не сумеет. Было бы ошибкой думать, что здесь чего-нибудь можно достигнуть запретительными мерами, предостережениями, проповедями о вреде худой литературы, надеждой на полицию, на государственную власть и законы. Раз у народа налицо потребность в чтении, она так или иначе будет удовлетворена. Духовный голод так же требует пищи, как и телесный, и если налицо нет пищи хорошей, то в ход пойдет плохая. Однообразие и монотонность жизни рабочего заставляют его искать какого-либо развлечения и возбуждения. Пока нет навыка к чтению и даже грамотности, эта потребность удовлетворяется трактиром, водкой, но как скоро такой навык явится, а кое-где он у нас уже и явился, особенно среди фабричной молодежи, требование на народную литературу возрастет сразу в несколько раз и г.г. Сытины и Аскархановы не замедлят учесть это обстоятельство.

Мы упомянули, что «худая литература» и в Германии представлена более, чем достаточно. Но это одна, и не главная, сторона дела. Если в Германии эта литература не ведет к религиозному и нравственному одичанию всего народа, то это потому, что христианская культура здесь слишком сильна, что духовный запас слишком значителен, и потому попытка отравить источники духовной жизни народа вызывает и энергичное противодействие, благодаря чему её влияние в весьма значительной степени парализуется. Германия имела достаточный запас духовных сил, чтобы выработать методы и меры борьбы с худой печатью и создать направленную против нее печать «хорошую» – «gute Presse», по католической терминологии. И вот тут-то громадная разница – между Германией и Россией. Если по отрицательным качествам наша «худая» литература превосходит немецкую, а по количеству приближается к ней, если всякая появившаяся заграницей гадость быстро находит у нас и переводчиков, и издателей, и читателей, если распространеннейшие периодические и справочные издания попали в еврейские руки, то «хорошей» литературы, особенно литературы народной, у нас почти нет. Мы имеем яд в изобилии и спешим собрать его отовсюду, но не имеем противоядия. А между тем, мы стоим перед громадным переворотом в духовной жизни народа, который будет вызван введением всеобщего обучения, и в свою очередь вызовет усиленную потребность в народной литературе. Вот почему мы утверждаем, что вопрос о борьбе с худой литературой имеет у нас более грозное значение, чем в Германии, и настаиваем на этом.

Наше единственное преимущество в том, что мы имеем возможность научиться у своих соседей не только дурному, но и хорошему и мы должны воспользоваться этою возможностью в возможно широкой степени, в частности и в деле книжного народного издательства.

Мы коснемся лишь католического издательства в Германии в самых общих чертах и притом главным образом народного, а потом перейдем к издательству «Народного Союза».

Долгое время издательство написанных в религиозном духе книг в Германии было делом частной инициативы, делом отдельных лиц, причем не было недостатка в лицах, широко понимавших свою задачу и смотревших на нее, как на религиозное служение. В этом отношении особенно поучительна история основателя самого крупного католического издательства в Германии – фирмы Гердера. Основатель фирмы – Варфоломей Гердер (1774–1839 гг.) воспитывался в Бенедиктинском аббатстве St. Blasien в Бадене и готовился сделаться священником, но потом решил, что он может принести более пользы церкви, если сделается ученым издателем и посредством своих изданий будет влиять на духовенство и школу.

В 1801 г. он подал об этом записку епископу и получил его благословение. Глубоко религиозная натура, он видел в издательстве книг положительно религиозного направления свое призвание и ни разу не отступил по своекорыстным соображениям от намеченной программы, хотя военные неурядицы начала минувшего века не раз заставляли его менять места своей деятельности, пока он окончательно не обосновался в Фрейбурге. В том же духе продолжали дело его сын и дальнейшие преемники. В 1909 году фирма имела отделения во многих городах Германии, в Вене, в С. Америке, имела 660 служащих, печатала книги на 30 языках и ежегодно выпускала до 300 новых, большею частью солидных изданий. Ею издан лучший католический громадный «Церковный Лексикон» (Ветцера в Вельта), выдержавший два издания, Реальная энциклопедия христианских древностей Крауса, Богословская, Аскетическая и Педагогическая библиотеки, Acta Conciliorum recentiorum, всемирно известные труды католических ученых Геттингера, Гефеле, Янсена и др., журналы «Stimmen aus Maria Laach», «Die kath. Missionen» и мн. др.

Но фирма не ограничилась изданием книг чисто религиозного содержания. Понимая какою опасностью для церкви грозят справочные издания, написанные в либеральном или социалистическом духе и издаваемые евреями, фирма не остановилась перед риском издания в противовес им энциклопедий, написанных в положительном религиозном направлении, и начинание её увенчалось полным успехом. Например, «Konversation-Lexiсоn», изданный фирмой, выдержал уже три издания; составленный обществом Герреса «Staatslexicon», также изданный фирмой, в продолжении всего 12 лет выдержал 4 издания. В последнее время фирма обратила внимание и на издание здорового, занимательного чтения для широкой публики и её «Bibliotek Novelen» пользуется значительным успехом.

Теми же качествами, т. е. широтою взглядов, научностью и выдержанностью программы, и в то же время строго церковным направлением, отличается и деятельность других, более мелких католических фирм, напр. Франца Кирхгейма в Майнце, Шенинга в Падерборне, Бохема в Кельне и др.

Что касается, в частности, народной католической литературы, то сильный толчок к её развитию дала «культурная борьба», заставившая вождей немецкого католичества опереться на народную массу и позаботиться о её верности католическим идеалам. До начала культуркампфа в Германии было лишь пять католических газет, в конце его 400, в том числе 120 ежедневных. Более крупные из них, напр. «Germania» в Берлине, «Kölnische Volkszeitung» в Кельне имеют громадное число подписчиков. Первая выходит дважды в день, вторая трижды. При некоторых газетах образовались издательства народных книг. Напр. «Germania», помимо целого ряда крупных исследований, посвященных главным образом политике центра, издает серию общедоступно написанных книг для народа под общим заглавием «Katholishen Flugschriften» Zum Wehr und Lehr». Это серия брошюр в зеленой обложке, по большей части по 64 страницы in 16°, стоящих каждая всего по 10 пфеннигов, т. е. менее чем по 5 коп. До сих пор вышло 155 таких брошюр. Эти брошюры касаются по большей части вопросов, имеющих живой современный интерес, в особенности для католиков.

Для примера приведем заглавия некоторых из них:

1) Лютер и брак; 5) Рим и социальный вопрос; 8) Социал-демократия и иезуиты; 9) Что лучше – иерархия или евангелическая свобода; 17) Дарвинизм; 18) Может ли католик быть социал-демократом; 30) Терпимость кальвинистов; 32) Вечный жид печати; 34) Паритет в Пруссии и в империи; 35) Смешанные браки; 37) Борьба за школу; 40) О бессмертии человеческой души; 47) Погребение или сожжение трупов; 49–50) Вера в Бога или безбожие; 73–74) Христианство и семья; 97) Дарвинизм и социал-демократия или Геккель и революция; 119) Нравственность без религии; 120) Должно ли государство быть религиозным; 133) Повествование Моисея о сотворении мира; 150) Деятельность масонов в религиозной области; 154) Школа без религии причиняет только вред человеческому обществу и т. д.

Как можно видеть уже из приведенных заглавий, значительная часть изданий «Германии» посвящена конфессиональной полемике, причем полемика эта ведется в довольно резком тоне. В этом отличие издания от изданий южно-германских, которые или систематически уклоняются от полемики, или ведут ее более спокойно. Вероятно, эта особенность, как и вообще особенность берлинского направления от кельнского, зависит от того, что протестантский гнет сильнее чувствуется католиками в северной Германии, где они составляют меньшинство населения и где (в немецкой Польше) к этому присоединяется и гнет национальный. По-видимому, дела издательства идут прекрасно. Издательство имеет громадный собственный дом в центре Берлина (Stralauer Strasse, 25), собственную типографию, переплетную, магазин и т. д.

Появились католические дешевые народные журналы. Наибольшим успехом из них пользуются иллюстрированный еженедельник «Мир», ежемесячник «Католический мир», «Старый и Новый мир» (18 вып. в год), «Моника», еженедельник для женщин «Немецкий домашний уклад». Появились католические народные журналы для детей и для юношества, например, «Ангел-Хранитель», «Друг юности», «Звезда юности», «Детский сад» и др. Стоят эти журналы крайне дешево, от 1 до 5 марок в год.

Помимо периодических народных изданий появились народные издания, выходящие сериями, но в неопределенный срок. Одни из них стремились отвлечь народ от чтения развращающих романов, дав ему здоровое, занимательное чтение, другие имели задачей дать чтение назидательного или апологетического характера.

К первой группе, помимо уже упомянутой серии рассказов, издаваемых Гердером, можно отнести:

1)            Мюнхенские книжки для народа (Münchener Volksschriften). Это серия романов, каждый № которой стоит всего 15 пфеннигов, т. е. 7 копеек.

Вышло более 50 №№. Издаются Мюнхенским «Volksschriftenverlag» (Brunn strasse).

2)            «Из прошлого и настоящего», серия романов и рассказов, издаваемая фирмой Butzon und Bercker, по 30 пфеннигов экземпляр. Вышло около 100 №№. До 1 октября 1906 разошлось более 500 000.

3)            «Возьми и читай» – Эйнзидельнская десятипфенниговая библиотека, издается в Эйнзидельне (Швейцария) и в Ст. Людвиге (Эльзас) и состоит из 2 серий: «Библиотека для детей» и «Библиотека для взрослых и юношества». Вышло до 300 №№ по 10 пфеннигов, т. е. по 5 копеек каждый.

Более дорогое издание католических романов для образованной публики – это «Romans Sammlung», издаваемое Бахемом в Кельне и имеющее специальные серии «для девушек», «для юношества», «для детей от 9 до 14 лет».

Распространены в Германии и австрийские католические издания романов для народа: «Занимательная библиотека для молодых и старых» в Штейне по 10 пф. выпуск и «Народная книжность» (Volksbucherei) в Граце, до 200 вып. по 20 пф. – 2 марки.

Апологетических народных католических немецких изданий насчитывается до 16. Мы перечислим помимо упомянутого издания «Германии» лишь более крупные:

1)            «Народные книжки» (Die Volksschriften) Ветцеля по 25 пф. за выпуск. Вышло до 40 и разошлось более 500 000. В Равенсбурге же издаются:

2)            «Католическая народная библиотека» («Katholische Volksbibliothek») – разных авторов, до 50 вып. по 20 пф. – 1 марке.

3)  «Для научения и обороны («Zum Lehr und Wehr») десять выпусков по той же цене.

4)            «Брошюры Бонифация» (Bonifatius Broschuren), популярные объяснения, касающияся католичества и нападков его противников. Издается в Падерборне. 12 выпусков стоят 1,20 пф.

5)            В Австрии в Варнсдорфе издается «Народное просвещение». Вышло более 150 выпусков по 8 пф. экземпляр. И в Граце «собрание современных брошюр», около 50 вып. по 10–30 пф. Для более образованной публики предназначены серии «Вера и Знание», издающиеся в Мюнхене упомянутым «Издательством народных книжек», и «Наука и Религия», серии переводов французского издания «Science et Religion», издающаяся в Страсбурге. И та и другая серия теперь насчитывает до 30 выпусков по 1/2 марки экземпляр.

Позаботились католические общества и об издании хороших картин для народа, главным образом для украшения жилища. Таковы, например, издания «Листки общества христианского искусства» в Мюнхене» (Karlstrasse, 6) и издания фирмы «Meisterbilder», здесь же (G. Callway). Последняя продает художественные картины по 25 пф. Наконец, в Лейпциге столь же хорошие издания дает фирма «Deutschen Kunstler Steinzeichnungen».

Но мало создать народную литературу, а нужно еще суметь дать ее народу. Дешевая, общедоступная народная литература может преспокойно гнить в складах и магазинах и народ даже не будет знать о её существовании. Для немецких католиков вопрос о сбыте народной литературы имеет особую важность, как потому, что к католичеству принадлежит всего 1/3 часть населения, так и потому, что книжный народный рынок уже был захвачен издателями и организациями противного направления, всячески бойкотировавшими католические издания. «Нужно высмеивать всякое семейство, читающее католическую газету», рекомендует один социалистический листок. И католические издатели справились и с этими препятствиями. Помимо приемов, общих вообще издательскому делу – широкой рекламы в периодических изданиях, издания и рассылки каталогов и т. д., они имели в своем распоряжении и ресурсы, так сказать, чрезвычайные.

Уже не говоря о содействии политических католических организаций, главным образом «Народного Союза», о котором речь впереди, самую могущественную поддержку католическим изданиям оказало и оказывает духовенство. «Если бы апостол Павел жил в наше время, сказал во время культуркампфа знаменитый епископ Кеттелер, то он проявил бы свою апостольскую деятельность в печати, и кто в наше время не содействует распространению хорошей литературы, тот не может иметь притязания на титул порядочного человека». «Кто помогает распространению хорошего чтения, тот есть апостол», сказал другой католический деятель Koh, выражая мнение и настроение большинства католического клира в Германии. Это настроение нашло себе энергичную поддержку в Ватикане, неустанно напоминающем католическим иерархам о значении хорошей печати и о мерах к поддержанию её и на многих епископских соборах. В конце концов, католическая иерархия превратилась в могущественную и прекрасно организованную агентуру католических изданий, пользующуюся всем своим авторитетом для её успехов. Католические клирики являются и организаторами, и деятельными сотрудниками народных издательств, и деятельными их пропагандистами. Вред от покупки «худых» книг и польза от покупки «хороших» – обычная тема проповедей и собеседований в храме, в исповедальне, во всякого рода собраниях и в домах пасомых. Двери католических храмов и учреждений охотно предоставляются для вывешивания объявлений о «хороших изданиях». Некоторые епископы, напр. Лоренц Вюрцбургский, Рудольф Шренбергский, доходили до того, что давали отпущение грехов за чтение и распространение хороших книг. Деятельными агентами католических изданий являются и католические учителя и учительницы.

Наконец, подражая своим противникам, католические народные издательства в последнее время учредили несколько союзов разносчиков своей литературы (кольпортаж).

Первый такой союз «Unitas» был учрежден в конце 1899 года в Нюрнберге. Затем существует кольпортаж при упомянутом «Мюнхенском народном книгоиздательстве» и в Нейнкирхене («Katholische Kolportageverein»). Существуют и два руководства для католического кольпортажа – это брошюры священника Шютца; «Кольпортаж у врагов и у друзей», Нейнкирхен, 1902 и Бесселя: «Католический кольпортаж». М. Гладбах, два издания 1902 и 1907 г.

Говоря об издательстве католической народной литературы, мы до сих пор не упомянули об одном весьма крупном издательстве такого рода – издательстве «Народного союза для католической Германии» (Volksverein für kath. Deutschland), и сделали мы это намеренно. Тогда как все вышеупомянутые издательства, как отдельных лиц, так и организаций, устроены по одному общему типу, издательство «Народного Союза» представляет столько своеобразных особенностей, что его удобнее рассматривать отдельно. Это, можно сказать, новое слово в деле народного издательства, издательство вполне народное как по дешевизне, общедоступности и распространенности своих изданий, по их программе, обнимающей все области народных интересов, так и по тому, что деятельность его неразрывно связана с «Народным Союзом». В виду последнего обстоятельства издательскую деятельность союза удобнее рассматривать в связи с его организацией. «Народный Союз» (Volksverein) возник по мысли Виндтгорста в 1890 году. Это было время, когда острый период борьбы церкви с государством в Германии миновал. Бисмарк «пошел в Каноссу», законы Фалька были отменены. Но положение церкви все же было опасно. Борьба с государством не была кончена, да и по самому существу католичества вряд ли когда могла кончиться. С другой стороны, против католической церкви поднимался другой, более непримиримый враг – все растущая социал-демократия. И вот вожди центра задумали использовать охватившее католиков во время культуркампфа одушевление, создать широкую народную организацию, которая, с одной стороны, служила опорой его политического могущества, а с другой, была бы оборонительной организацией против социал-демократии, будучи, с одной стороны, как бы громадной апологетической народной школой, а с другой – школой положительной работы над мирной социальной реформой и школой культурного развития народной массы.

Иногда думают, говорится в одном из изданий союза, что народный союз – это лишь замена избирательного союза для центра. В других странах смотрят на союз, как на оборону против культуркампфа или чисто отрицательную оборону против социализма. Но вопреки всем этим взглядам, союз считает себя социальной и апологетической школой немецких католиков¹⁶. При этом «Народный Союз» есть движение культурное.

Мысль о религиозной ценности культуры, как господства над землей, посредством её «возделывания», как «наследия земли», заповеданного человеку на первых страницах и Ветхого, и Нового Заветов, вот основная мысль лежащей в основе деятельности союза системы идей. Но если культура имеет религиозную ценность, то право участвовать в её духовных благах имеет всякий, и чем шире будет это участие, тем лучше. С этой точки зрения смотрят вожди союза на социальное движение в широких кругах современных государств. Не лучшие жизненные условия, не более высокое положение в общественной жизни, не более широкое участие в жизни политической их последняя цель, а именно более широкое участие в духовных и нравственных благах культуры есть истинная, хотя и не всегда сознаваемая цель этого движения. И эта цель не может быть достигнута механическим путем, волею правительства или законодателей, а лишь планомерной, организованной работой в широких народных кругах для успешной социальной реформы. Все то, что делается для народа, должно делаться при его содействии, а для этого нужно воспитать народ и сделать его способным посредством мирной социальной реформы достигнуть большего распространения и более справедливого распределения культурных благ. И воспитать нужно не один лишь какой-либо класс населения, например, рабочих, как думают социалисты, а все классы, так как все они имеют одинаковое право на пользование благами культуры. Поэтому-то союз и назван союзом народным и в него входят все классы – и рабочие, и крестьяне, и ремесленники, и купцы, и чиновники. Союз не считает интересы отдельных классов противоположными по существу, а наоборот, связанными и восполняющими друг друга. Противоположными они становятся лишь благодаря оторвавшейся от своего источника – культа и принявшей ложное направление культуре, и потому задача союза найти правильную среднюю линию для справедливого разграничения интересов отдельных классов, благодаря чему явится возможной их общая совместная работа над улучшением своих жизненных условий. В этой положительной стороне работы союз видит и лучшее средство обороны и против социал-демократии, стремящейся к возвышенно одного класса революционным путем, и против нападок протестантов на культурную отсталость католиков.

Устав союза немногословен. Вот его почти полный текст.

Устав народного союза для католической Германии.

§ 1. «Цель союза есть содействие христианскому устройству общества, в особенности ознакомлению немецкого народа с возникшими из развития нового времени социальными задачами и приучение к практической совместной работе над духовным и экономическим возвышением всех профессий.

Вместе с тем, союз будет отражать нападки на религиозные¹⁷ основы общества и бороться с заблуждениями и революционными стремлениями в социальной области.

§ 2. Союз стремится к достижению этой цели:

1)            Путем повсеместного привлечения членов и назначения доверенных лиц, руководителей, окружных и областных представителей для живого взаимообщения в духе устава;

2)  путем устройства собраний, конференций и курсов;

3)  путем издания и распространения журнала для членов;

4)  путем издания и широкого распространения воззваний, летучих листков и книг;

5)  путем составления статей для ежедневной печати;

6)  путем подготовки ораторов, писателей и практических сотрудников для социальной и общеполезной работы;

7)  содействием установлениям и учреждениям, действующим в духе союза, и участием в них;

8)  путем собирания научного и практического материала для вышеназванных целей и сообщения нужных справок.

§ 3. Местопребыванием союза является М. Гладбах.

§ 4. Всякий неопороченный по суду совершеннолетий немец-католик, сочувствующий целям союза, может быть его членом¹⁸.

§ 5. Каждый член обязан уплачивать годовой взнос. Размер его зависит от его воли, но не должен быть ниже 1 марки (46 коп.). Пожизненные члены уплачивают 100 марок. За годовой взнос высылается журнал союза.

§ 6. Органами союза являются:

Общий совет (Gesammtvorstand).

Малый совет (Еngere Vorstand).

Общее coбрание (Generalversammlung).

§ 7. Общий совет состоит, по крайней мере, из 24 лиц, избранных на два года общим собранием, и главного директора. Ежегодно выбывает половина избранных членов, первый раз по жребию.

Вышедшие члены могут быть избраны снова. Общий совет без особого приглашения входит в состав ежегодного общего собрания и в нем выбирает 1 и 2 председателя, секретаря, казначея и участников малого совета.

§ 8. Общий совет принимает решения относительно всех тех мер, которые могут способствовать достижению целей союза.

Общий совет заведует порядком делопроизводства и в малом совете, и в общем собрании.

§ 9. Малый совет состоит из 1 и 2 председателей, секретаря, казначея и 3–7 членов. Малый совет назначает главного директора, которому он может предоставить место и 1 голос в малом совете. Малый совет собирается по приглашению 1-го или 2-го председателя; он выполняет постановления общего совета и собрания, является представителем союза и управляет его имуществом; он может организовать общество издательства союза, общество с ограниченною ответственностью, сделать представителем и управителем имущества союза и уполномочить его на ведение всех дел, служащих для успеха союза, а также передать ему сбор взносов в союз. Отношение общества к союзу будет подробнее определено общим советом.

§ 10. Общее собрание собирается регулярно каждый год, а также и тогда, когда этого потребует не менее трети членов.

Приглашение исходит от малого совета посредством объявлений, по крайней мере, в двухнедельный срок.

Руководство общим собранием принадлежит 1-му или 2-му председателю, а в случае невозможности для обоих – какому-либо другому члену малого совета».

Таковы важнейшие определения устава о центральном управлении. Малый совет назначает в отдельные государства империи или в епархии епархиальных представителей, которым подчинены окружные руководители, заведующие деканатами (благочиниями) или большими городами, а те в свою очередь назначают «доверенных», заведующих деревнями или частью города, в которой живет 20–40 католических семейств. Таких доверенных насчитывалось до 30 000. Все эти представители, руководители и доверенные подчиняются совету и служат бесплатно.

Они собирают взносы и за вычетом местных расходов, но не менее 75% отсылают в Гладбах. Так, в строго иерархическом порядке, с последовательно проведенным принципом централизации, организована 750 000 армия союза.

Но если воля союза воплощается в его советах, то его ум в учреждении, уставом не предусмотренном. Это так называемый центральный комитет («Zentralstelle») союза, создать который заставила сама жизнь. Сначала издательскими и другими делами союза ведали добровольно и безвозмездно некоторые его более деятельные члены. Но число учреждений его все росло. В 1892 году были учреждены практические социальные курсы и устроена социал-экономическая библиотека, в 1895 году – осведомительное бюро. Ведение бухгалтерии потребовало в 1893 году назначения трех особых лиц. В 1906 году был выстроен большой дом для центральных учреждений союза в Мюнхене – Гладбахе¹⁹ на Sandstrasse, в 1907 году открыта была своя типография, а потом и переплетная. Росла и нужда в литературных силах. И вот заведующие всеми этими учреждениями лица и образовали центральный комитет, являющийся исполнительным органом по отношению к совету, в то же время движущей силой союза, поскольку на его обязанности лежит проектирование и разработка новых методов деятельности. Членами этого комитета состоят лица, имеющие ученую степень по богословию или юриспруденции, по большей части с известным именем писателей или ораторов, частью духовные лица, частью миряне; чтобы обеспечить себе готовый контингент таких лиц, союз имеет несколько стипендий в высших учебных заведениях. Окончив образование и получив степень, стипендиаты союза некоторое время проходят практическую подготовку в комитете и потом уже становятся его членами. Они-то и являются главными литературными работниками в периодических и других изданиях союза, хотя им помогают иногда и волонтеры. Во главе этого комитета стоит главный директор и два директора. Главный директор в то же время состоит членом малого совета и воплощает в себе связь комитета с советом. Должности директоров и членов комитета – платные, и посторонних должностей они не занимают. Число членов комитета постоянно увеличивается. В 1900 г. был всего один член, в этом году, кроме трех директоров, 13 человек, из них 9 – духовные лица и 2 – женщины (г-жи Вгеuег и Becker). Помимо членов в комитете насчитывается до 50 низших служащих.

Вся литературная деятельность распределена между членами комитета по специальностям. Одному поручен аграрный вопрос, другому вопрос о рабочих, третьему о ремесленниках, четвертому апологетика и т. д. Чтобы облегчить им письменную работу, в их распоряжение дано несколько стенографистов и писцов на пишущей машине. Во всех комнатах проведен домашний телефон, чтобы облегчить членам комитета переговоры друг с другом, с типографией, бюро, библиотеками и другими учреждениями союза. Помимо того, они часто собираются на конференции для обсуждения новых мероприятий, литературных планов и т. д. Тут же к их услугам две больших библиотеки – социальная и апологетическая, где есть все новинки и справочные издания, социальный архив, прекрасно организованное справочное бюро и т. д. Для них особые лица просматривают массу газет, делают вырезки и систематизируют их. Помещение комитета довольно обширное, светлое, прекрасно отделанное. Везде господствует строгий порядок и чистота. Вообще лучших условий для работы не придумать.

Деятельность комитета проявляется прежде всего в организации союза и в привлечении новых членов. Они находятся в постоянной переписке с руководителями и доверенными союза по всей Германии. В этом помогают им 6 секретарей, разосланных по отдельным государствам, и целый ряд местных бюро. И работы, конечно, хватает на всех, так как одних доверенных насчитывается до 30 000. Впрочем, от переписки финансового характера как комитет, так и его секретари избавлены. Мы видели, что § 9 устава союза предусматривает учреждение общества, которому совет может доверить управление имуществом и отчетность. Такое общество и учреждено 6 ноября 1905 года под названием «Издательство Народного Союза» – общество с ограниченною ответственностью» («Gesellschaft Volksvereins Verlag, Gesellschaft mit beschränkter Hattung» или обычно- G. m. b. H.»). В него-то и поступают непосредственно от доверенных все взносы, оно является юридическим собственником всего имущества союза и заведует бухгалтерией и экспедицией, благодаря чему литературные силы союза не отвлекаются от своих прямых задач. Контролируется «Издательство» также не комитетом, а назначаемым советом союза ревизором.

Руководители собирают окружные конференции доверенных, на которых последние дают отчет о своей деятельности и вырабатывают меры для приобретения новых членов и пропаганды идей союза. В свою очередь, сами руководители собираются на епархиальных конференциях и здесь обсуждают те же вопросы, а также вопрос об устройстве народных собраний, которых в году бывает до 5 000, и подыскании ораторов для них, а если их не хватает – об учреждении курсов для них. На тех и других собраниях по возможности присутствуют и представители центрального бюро для руководства и контроля. Наконец, представители отдельных государств Германии собираются раз в год на так называемую конференцию делегатов, на которой присутствуют и представители совета и комитета. Здесь рассматривается отчет о всей деятельности союза за истекший год и вырабатывается программа на будущий. На всех этих собраниях, начиная от народных, кончая собраниями делегатов, главными ораторами являются члены комитета и так как опыт показал, что регулярные собрания являются лучшим средством распространения и усиления союза, то комитет принимает меры, чтобы они собирались возможно чаще.

Для подготовки руководителей и ораторов комитет ежегодно устраивает социальные курсы как в Гладбахе, так и в других местах. Курсы эти крайне разнообразны как по программе (для купцов, рабочих, ремесленников, учителей, техников и т. д.), так и по продолжительности (от 1 дня до 2 месяцев) и по числу слушателей (от 1 до 300).

Курсы бесплатны, но слушатели приглашаются устраивать потом конференции, говорить на них и вообще действовать в пользу союза. Чтобы облегчить им работу, делается все возможное. К их услугам социально-научная и апологетическая библиотека в доме союза, высылающая им все необходимые книги бесплатно на продолжительное время. Библиотека эта в настоящее время насчитывает 32 806 томов социального и 4 910 апологетического содержания, и до 5 000 томов периодических изданий. Разумеется, здесь можно найти издания не только католические, но и либеральные, и социал-демократические.

Помимо того, к услугам местных деятелей союза и осведомительное бюро, бесплатно письменно сообщающее все нужные сведения с прибавлением книг, уставов и т. д. Бюро располагает громадным материалом, хранящимся в 2 441 папках и, кроме того, делает вырезки из 84 газет и систематизирует их. Такими вырезками наполнено 2 974 папок.

Помимо организаторской и осведомительной работы, на центральном бюро лежит, как мы сказали, работа литературная. Комитет ежегодно выпускаете в свет громадную массу изданий, начиная от бесплатно раздаваемых летучих агитационных и апологетических листков, кончая газетами, журналами и целыми исследованиями. Прежде всего здесь нужно упомянуть об органе союза журнале «Volksverein», выходящем 6 раз в год брошюрами в 16–32 страницы в розовой обложке. Вначале даются «Заметки» о разного рода событиях, как в самом союзе, так и вне его, имеющих интерес для его членов. Затем следуют небольшие статейки и фельетон, предназначенный для семьи подписчика. Например, в лежащем пред нами первом выпуске «Volskverein’a» за сей год сначала делается воззвание к генералам и офицерам союза, т. е. к руководителям и доверенным, о необходимости более энергичной работы ввиду успехов социал-демократии на последних выборах, имеющей возможность тратить в год 6 миллионов на агитации, тогда как народный союз может тратить только 1/2 миллиона, сообщается о том, что в 1911 году разошлось 10 813 000 летучих листков союза, сообщается о новых социальных курсах, приводится сравнительная статистика успехов разных партий на выборах в рейхстаг, начиная с 1871 года, затем идет ряд статей о Виндтгорсте и, наконец, фельетон: «К католическим женщинам». Все статьи написаны, конечно, общедоступно и в то же время содержательно.

Весьма интересна экономическая сторона издания. Из устава мы видели, что средства союза получаются от взносов его членов – ежегодных по марке и пожизненных – по 100. Но как пожизненные, так и введенные в 1910 г. добровольные дополнительные взносы дают крайне незначительные суммы – в 1912 году первых было всего 309, а вторые за все время дали лишь 1 890 марок. Таким образом почти единственным источником средств для союза являются те 46 коп. в год, которые вносит каждый его член, и можно сказать, что союз содержится исключительно на народные средства.

Но ведь за эти 46 коп. каждый член получает журнал. Вряд ли какой издатель решится объявить подписку за такую ничтожную сумму, тем более, что журнал и не для членов союза стоит 1½ марки. Но союз на эти деньги, поступающие притом не полностью, не только нашел возможным рассылать журнал, но и организовать и содержать целый ряд других мероприятий – центральный комитет, секретарей, дом союза, осведомительное бюро, ряд народных бюро, две библиотеки, архив, типографию, социальные курсы, секретариат студенческой социальной работы, вести обширную корреспонденцию и, кроме того, рассылать массу бесплатных агитационных и апологетических листков²⁰.

При 728 000 членов все доходы союза равнялись в последний 1912 отчетный год²¹ всего 60 732 маркам, т. е. менее 300 000 рублей, и из них на печатание выходящего в стольких же экземплярах журнала и 10 миллионов листков тратилось всего 130 102 марок. Конечно, такую дешевизну изданий можно объяснить только самоотвержением и искусством деятелей союза.

Можно отметить, например, что журнал и листки рассылаются не членам союза непосредственно, а, в целях удешевления пересылки, доверенными, а те уже, как почтальоны-добровольцы, раздают их членам своих округов.

Помимо журнала комитет рассылает своим членам, в особенности руководителям и доверенным, массу всякого рода материала, касающегося организации союза, т. е. воззваний, отчетов, каталогов, «сообщений для руководителей», «писем к доверенным» и т. п.

За последний отчетный год таких изданий было разослано 2 243 513, а за последние 11 лет – 23 504 513. Громадное большинство этого материала рассылается бесплатно, а продано, например, за последний год всего на 16 624 марки. В этих изданиях деятельность руководителей и доверенных предусмотрена до мелочей. Например, в первом «письме» к ним сначала выясняется устройство союза, методы его деятельности, его цель и, наконец, подробно указываются те средства, которые находятся в руках местных представителей союза – изучение изданий союза и изданий его противников, устройство конференций, местных и окружных, систематическая раздача листков, продажа изданий союза и т. п. При этом дается много практических советов, например, о том, как устраивать конференции, как отыскивать ораторов, сколько рефератов читать на собрании, как заинтересовать публику и т. д.

Если журнал и организационный материал служат для осведомления членов и руководителей союза, то главным орудием пропаганды идей союза вне его являются летучие листки, рассылаемые бесплатно и притом в громадном количестве. До сих пор их вышло около 100 названий, в том числе 41 социал-политического содержания, 10 апологетического, 11 общеполезного и 38 агитационного. За последние 10 лет таких листков роздано около 70 миллионов, в том числе социал-политических более 21 миллиона, апологетических более 12 миллионов, общеполезных более 4 миллионов и агитационных более 32 миллионов. Пред нами полный комплект таких листков.

Это листки в 2 или 4 страницы довольно крупной печати, на которых ясным и резким языком изложен взгляд союза на какой-либо частный вопрос социального, экономического или апологетического характера. Чтобы дать понятие об их содержании, приведем заглавия некоторых из них. Социальная серия: «Сорок лет рабочей политики» (центра) – реклама успехов центра в этой области, «Что сделал центр для купцов», «Успех в деле обеспечения рабочих», «Христианские союзы ремесленников», «Чего хотят и что делают католические союзы рабочих» и т. д.

Апологетические летучие листки: «Германия, охраняй свои нравы» «Антиклерикализм и социал-демократия», «Борьба за христианскую народную школу в Пруссии» и т. д.

Общеполезные летучие листки: «Больше заботы об окончившей школу молодежи и в деревне, и в городе!» «Профессиональное образование «ремесленника», – «купца», – «землевладельца», «Что должны знать уходящие на заработки», «Искусство остаться молодым в старости», «Как приучать к хозяйству наших дочерей» и т. д.

Агитационные листки: «Баденская социал-демократия изменяет народу», «Подати в 1909 году», «Кто виноват в дороговизне?» «Почему вздорожало мясо?» и т. д.

В последнее время союз выпустил два так сказать полуплатных агитационных издания – это хлёстко написанную брошюрку: «Красный, ответы социал-демократическому агитатору», на обложке которой изображен агитатор, взнуздавший рабочего и едущий на его спине, и листок карикатур: «Вперед, в красное болото». Успех обоих изданий был поразительный. В один год их разошлось 1 695 300 экземпляров.

Не в меньшей степени, чем листки, для пропаганды идей союза служат делу серии изданий союза «Социал-политическая корреспонденция» и «Апологетическая корреспонденция». Это листки в 2 (апологет.) и 4 (соц.) страницы in 4°, составляемые комитетом и еженедельно бесплатно рассылаемые в 400²² католических газет для перепечатывания. Обычно в каждом выпуске содержится 3–8 статеек или заметок по современным социальным или апологетическим вопросам.

Здесь отмечаются некрасивые факты из деятельности либералов-социалистов, делаются возражения на нападки противников, критикуются их издания и т. под. С этой целью в комитете просматривается до 600 периодических изданий. Католические газеты весьма охотно пользуются этим бесплатным и по большей части дельным материалом, а союз приобретает возможность с ничтожными издержками проводить свои идеи среди многих миллионов читателей.

Переходим к платным изданиям союза. Мы упомянули, что союз с 1907 года имеет собственную типографию. Завести свою типографию союз заставили не столько экономические соображения, сколько опасения разглашения партийных тайн и боязнь остаться, благодаря интригам социал-демократии, без типографии в самое горячее время агитации. В типографии и переплетной служат 88 человек, выпустивших в минувшем году книг на 180 143 марки. Таким образом, по размерам, в сравнении с издательством хотя бы Гердера, издательство народного союза не является очень крупной величиной, но оно имеет интерес, как издательство в полном смысле народное, как по дешевизне, так и по общедоступности изложения и по программе, заботливо предусматривающей и духовные, и материальные нужды народа, и дающей прекрасный материал для их удовлетворения. Дешевизна этих изданий не мешает им быть в то же время вполне приличными и даже художественными. В отличие от большинства народных изданий они печатаются на прекрасной, прочной без дерева бумаге, ценой 3½-9 руб. за стопу, красивым четкими шрифтом, в изящной обложке, в прочном красивом переплете. Для школьных изданий бумага приготовляется на фабрике по особому заказу союза. Внешней стороной издания заведуют два приглашенных союзом художника. И народ оценил эти достоинства изданий союза, лучшим показателем чего является их громадный и быстро растущий сбыт. В первый год (1897 – 8) издательства их было продано всего 1 354 экземпляра, через год это количество увеличилось более чем в 10 раз, через 10 лет (1907 – 8 г.) в 500 раз, а в последнем году оно достигло 958 990 экземпляров, а всего союз за это время продал 347 названия в количестве 4 582 068 экземпляров.

Может показаться, что такой успех изданий союза объясняется тем, что он имеет готовых агентов и покупателей в лице своих многочисленных членов. Но это не совсем так. Агенты союза распространяют главным образом бесплатные издания, а так как своих магазинов союз, кроме склада в Гладбахе, не имеет, то 4/5% его изданий продаются книгопродавцами, не исключая и либеральных, и социал-демократических фирм. Нужно, впрочем, заметить, что при этом издания дешевле 20 пфеннигов в счет не идут, так как магазины вообще неохотно берут слишком дешевые издания и союз распространяет их своими средствами. Не имеет союз и своего кольпортажа в собственном смысле, т. е. не имеет специальных разносчиков своих книг, но лишь на собраниях союза обычно дамами устраивается и продажа его изданий. «Мы не имеем никаких принудительных средств, говорится в последнем отчете комитета, ни кассы, ни обеспечения, ни бойкота, ни законодательной и принудительной силы. Мы имеем лишь письменное и устное слово, лишь нашу веру, наше знание, наш опыт, доводы и примеры, с которыми мы и выходим на поле битвы».

Интересна помещенная в последнем отчете комитета статистика продажи разных изданий союза, распределенных по их стоимости. Уже в упомянутых брошюрах о кольпортаже замечается, что в народе расходятся лишь брошюры не дороже 30 пф. То же подтверждает и эта статистика. Из всех проданных союзом книг 78,7% падает на издания стоимостью от 1 до 20 пф., 10,1% на издания стоимостью от 21 до 50 пф., 8,4% на издания от 51 до 100 пф. и лишь 2,8% падает на издания дороже 100 пф., т. е. 46 коп., включая сюда и журналы. Дешевле 100 пф. продано 97,2% = 4 459 350 экз., дороже – 2,08% = 122 718 экземпляров.

К сожалению, издательство народного союза почему-то не опубликовывает своего торгового баланса по продаже платных изданий, и журнал «Народный Союз» в №, посвященном общему собранию 1912 года, доказывает, что и не следует спрашивать, где находятся деньги издательства, так как-де социал-демократия имеет в пять раз больше дохода с каждого своего члена, и задачи народного союза слишком широки и сложны. Спрашивать об этом можно-де только у врагов церкви, свободомыслящих социал-демократов. Не желая, чтобы нас приняли за нечто подобное и слыша уклончивые ответы от членов комитета, мы вынуждены были отказаться от попытки узнать денежную сторону издательства поподробнее. Но во всяком случае, имея в виду дешевизну изданий союза и их достоинства, можно с доверием отнестись к словам членов комитета, что чистая прибыль от издательства, если и есть, то она невелика, и что издательство не преследует целей наживы. Чистая прибыль издательства поступает на образование запасного (напр. на случай войны) фонда.

Платные издания союза весьма разнообразны, как по внешней форме (серии, периодические издания, отдельные брошюры), так и по содержанию (школьные издания, курсы, домашнее хозяйство, ознакомление с практической деятельностью среди рабочих, гражданское право, социальная политика вообще и в частности среди крестьян, ремесленников, рабочих, чиновников, опровержение либерализма и социализма, школьное устройство и школьная политика, апологетика и религиозная жизнь). Наконец, имеют в виду издания союза и разных читателей, – одни назначены для деятелей союза и вообще образованных лиц, другие для определенных классов и профессий, например, для рабочих, крестьян, купцов, студентов, работниц, молодежи, детей, третьи вообще для простого народа.

Главное место между этими изданиями занимают издания, выходящие целыми сериями. Число их увеличивалось постепенно и в настоящее время дошло до 20. Во всех сериях было 254 книги, которые и разошлись в совокупности в количестве почти 4 миллионов экземпляров. Мы перечислили эти серии, разделив их на три отдела по содержанию: социальный, апологетический и школьно-хозяйственный.

В каждом отделе мы будем упоминать сначала народные издания, а потом издания для образованных читателей и руководителей союза. В конце каждого отдела мы упомянем и про отдельные издания, как бы восполняющие серии. Таких отдельных книг вышло до сих пор 93 и разошлись они в количестве 688 767 экземпляров. И при перечислении серий мы будем указывать заглавия некоторых выпусков, имеющих интерес и для нас. Нужно, однако, заметить, что не всегда серии резко разграничены по содержанию, а часто брошюры одной серии по содержанию совпадают с другой.

I.

1.            «Социальная народная библиотека». Вышло с 1906 г. 36 выпусков по 5 пф. выпуск и разошлось около 700 т. экземпляров. Это брошюрки в 16 стр., in 8°. Примерные заглавия: 1. Социальное значение центра. 2. Податная политика центра. 8. Свобода, равенство и братство у социал-демократов. 14. Вопрос о жилищах. 16. Различие сословий. 29. Банкротство «научного» социализма. 33. Женщина-ремесленница. Продаются и вместе по 10 вып. в переплете за 50 пф.

2.            «Библиотека для рабочих». Издается с 1898 г. редакцией «Западногерманского рабочего Вестника» выпусками по 15–40 пф. Вышло 16 выпусков и разошлось более 200 тысяч. Заглавия: 2. Христианские профессиональные союзы рабочих. 17. Нравственное учение социалистов.

3.            «Католические письма для народа» («Каtholische Volksbriefe»). Издаются с 1909 г. Вышло 8 выпусков в количестве до 200 т. Имеют в виду главным образом экономические и религиозные интересы лиц, занимающихся отхожими промыслами. Выпуск стоит 5 пф., а при покупке сотнями цена уменьшается вдвое. Заглавия: 2. К родителям детей, уходящих на чужбину. 3. Ко всем мужчинам и юношам, пришедшим в наш город. 4. Ко всем девушкам, пришедшим к нам в город. 8. К родителям рекрутов.

4.            «Социальные современные вопросы» («Social Tagesfragen»). Это издание предназначено более для образованных деятелей союза и дает в сжатых очерках выяснение различных социальных вопросов с католической точки зрения. Для примера укажем несколько заглавий: 1. Pieper, Стремление народа к образованию, его необходимость и средства: лекции, курсы, образовательные вечера, руководство осмотром выставок, церквей и т. д., библиотеки, читальни, выдача книг. 1908, изд. 2-е (распродано); 2. Stoffels, Вопросы женского образования, 1908, ц. 60 пф.; 12. Weydmann, Забота о бродячих нищих в Германии. 1908, 85 пф.; 18. Lauer, Защита детей-ремесленников, 1908, 80 пф.; 22. Müller, Католические рабочие союзы; 29. Католический кольпортаж; 32. Müller, Католические союзы работниц и т. д. Цена брошюр колеблется от 30 пф. до марки. Всех выпусков вышло с 1899 г. 39 и разошлось 164 519 экземпляров.

5.            «Библиотека гражданского права» (Staatsburger Bibliothek) издается союзом общества Виндтгорста с 1907 года. Рассчитана также на образованных читателей. Цена выпусков 40 пф. Так как издание имеет в виду гражданское устройство Германии, то для нас оно имеет интерес лишь как образец. 3aглвие некоторых выпусков: 1. Государственное управление и самоуправление в Пруссии. 6. Колонии и колониальная политика и т. д. Пока вышло 27 выпусков и разошлось более 72 тысяч.

6.            «Социальные лекции». Это первое по времени издание союза вышло с 1897 г. в 6 выпусках и разошлось в количестве 40 406 экз. Выпуск стоит от 60 пф. до марки и содержит несколько десятков образцовых докладов по социальным вопросам.

7.            «Лекции для союзов молодежи» (Vorträge für Jugendvereine). Вышло два выпуска ценой по 1 марке. В каждом содержится несколько десятков докладов. Разошлось до 10 000.

8.            «Программы лекций» (Vortragsskizzen). Выпуск по 5 пф. Заглавия: 1. Древность человеческого рода. 2. Страхование рабочих. 3. Гитце. Рабочий вопрос. 4. Вальтербах. Kaкие лекции должен я читать. 39. Перечень тем для лекций.

9.            «Сообщения социального справочного бюро» (Auskünfte der Socialer Auskünftstelle). Издание имеет целью давать сведения о всякого рода католических организациях. Большинство выпусков стоит 5 пф. Заглавия: 1. Народное бюро. 2. Устав католических рабочих союзов. 9. Задачи и методы работы секретарей рабочих союзов. 15. Союз матерей-христианок.

Из отдельных книг по социальным вопросам нужно отметить прежде всего прекрасный «Перечень социальной литературы», систематический указатель литературы вместе с критическими замечаниями о более важных трудах. С 1908 г. выдержал уже 7 изданий. Затем недавно издана довольно большая брошюра Нидера «Научный социализм», стоящая всего 20 пф. и книга д-ра Франца Мефферта «Социал-демократия и религия». Последняя брошюра, заключая в себе 128 стр. in 4° мелкой печати, стоит всего 50 пф., т. е. 23 коп. Наконец, недавно вышла брошюра законоучителя гимназии в Кобленце Датшейда «Социальный вопрос и деятельная любовь к ближним», имеющая целью ознакомить с социальным вопросом и с благотворительностью учеников средне-учебных заведений.

II.

4 серии преследуют полемические и апологетические цели.

10.         «Ответы на социал-демократические боевые словечки» (Antworten auf socialdemocratische Schlagwörter) С 1903 г. вышло три выпуска ценой пo 25 пф. и разошлось до 50 000. 1. Защита и страхование рабочих, избирательное право и свобода союзов, пошлины, налоги, войско, флот, социал-демократия и религия. 2. Вопрос о государственных финансах в 1909 г.

11.         «Апологетическая Народная Библиотека» (Apologetische Volksbibliothek) издается с конца 1906 г. выпусками ценой по 5 пф., т е. по 2 коп. 49 выпусков разошлись в количестве почти 2 миллионов экземпляров. Первые 30 выпусков составили отдельный том под заглавием «Соединенная Апологетическая Народная Библиотека», снабженный указателем и продающийся в переплете за 2,4 м. Заглавия некоторых выпусков: 1. Существует ли Бог? 2. Бог ли создал мир? 3. Библия и естествознание. 4. Происходит ли человек от обезьяны? 5. Есть ли душа у человека? 6. О будущей жизни 7. Чудо. 8. Масонство и его символ веры. 10. Исповедь. 11. Есть ли нравственность без Бога? 12. Может ли безрелигиозная нравственность заменить нравственность религиозную? 13. Противна ли культуре религиозная нравственность? 14. Жил ли когда Иисус Христос? 15. Есть ли Христос Сын Божий? 18. Мария, Матерь Божия и Приснодева. 26. Погребение и сожжение трупов. 27. Современное духовидение (спиритизм) 28. Религия и откровение. 29. Библия – слово Божие или человеческое? 31. Кто есть Бог? 32. Что такое человек? 33. Какой смысл имеет человеческая жизнь? 34. Почитание святых и мощей З6. Христианская нравственность. 36. Христианская народная школа. 37. Школа общая для разных исповеданий. 38. Наши обязанности по отношению к народной школе. 39. Животное и его разум. 40. Разумные творения.

В настоящее время многие выпуски переведены на польский язык и распространяются в немецкой Польше.

12.         «Апологетические современные вопросы» (Apologetische Tagesfragen) издаются Народным Союзом с 1904 г. 11 выпусков издания разошлось в количестве 10 000. Предназначены для образованной публики и стоят от 1/2 до 2 марок. Заглавия: 1. Mausbach. Некоторые основные вопросы христианского миро- и жизне- созерцания. 7-е изд. 2. Brüll. Сын ли Божий Иисус Христос? (против Гарнака). 3. Meffert. Историческое существование Христа. 8-е изд. 4. Mausbach. Основа мира и цель человечества. 7-е изд. 5. Его же. Положение женщины в жизни человечества. 7-е изд. 6. Его же. Древнехристианские и современные мысли относительно назначения женщины. 7-е изд. 7. Rademacher. Благодать и природа, их внутренняя гармония. 8. Steinmann. Борьба с рабством и древняя церковь. 11. Breit. Социология и этика Ибсена.

13.         Апологетические лекции (Apologetische Vortrage), издаваемые Народным Союзом. Вышло с 1904 г. 2 сборника, разошедшиеся в количестве 30 000. Первый, содержащий 23 лекции и стоящий 1 марку, выдержал 3 издания, второй, содержащий 19 лекций и стоящий 1,50 м., выдержал 2 издания.

Из отдельных апологетических изданий можно отметить труды главного автора апологетической Народной Библиотеки Мефферта: 1. Боевые словечки свободомыслящих. 1910 г. 20 пф. Разошлось около 70 тысяч.

III.

К изданиям учебного характера в строгом смысле можно отнести лишь одну серию.

14.         «Народное обучение» (Volksunterricht). Серия выходит только с прошлого года. Издается секретариатом социальной работы студентов. Вышло 6 выпусков, разошедшихся в 15 000 экземпляров. Каждый выпуск стоит 30 пф. Заглавия: 1. Немецкий язык. 2. Элементарный счет. 4. Сведения о погоде 5. Наши растения. 6. Прикладной счет.

Кроме того, педагогические вопросы затрагиваются и в других сериях, напр. в Апологетической Народной библиотеке: 36. Христианская народная школа. 38. Какова должна быть народная школа?

15.         Затем только что вышла довольно объемистая (208 in 4°) книга «Родительские вечера». Это сборник лекций по педагогическим вопросам, составленный педагогами-практиками и предназначенный для «родительских вечеров». Вначале говорится о важности таких вечеров и о том, как их нужно устраивать. а затем предлагается 23 образцовых лекции. Книга стоит 1,20 пф., т. е. около 66 коп. и является первым выпуском серии подобных книг.

Если изданий союза чисто учебного и педагогического характера найдется немного, то изданий, имеющих отношение к обучению хозяйству, им выпущено весьма немало. К таким педагогическо-хозяйственным сериям можно отнести:

16.         «Общеполезная Народная Библиотека». («Gemeinnützige Volksbibliothek»). Издание выходит с 1907 года. Вышло 12 выпусков и разошлось около 200 000. Каждый выпуск состоит из 16 страниц со многими иллюстрациями и стоит всего 5 пф. Заглавия: 1. Задача попечения о народном здоровье. 2. Гигиена труда. 6. Здоровье школьников. 9. Школа и родительский дом. 12. Как воспитать детей в живом христианстве?

17.         «Грошевые листки» (Pfennigblatter) издаются с 1908 г. Разошлось 14 выпусков в количестве 300 000. Это куски картона in 8° с отверстием наверху для привешивания, дающие ряд общеполезных советов. Цена выпуска всего 1 пф., т. е. менее гроша. Заглавия: 1. Заразные болезни. 2. Картины и цветы в доме. 3. Благотворительность. 4. Прислуга. 5. Мысли о воспитании. 6. Будьте жизнерадостны. 7. Здоровая одежда. 8. Мысли о браке. 10. Уход за маленькими детьми. 11. Чтение. 12. Мебель и посуда. 13. Еще рюмочку! 14. Порядок в хозяйстве. 16. Хочешь ли быть богатым?

18.         «Слово и картина» (Wort und Bild) издается с 1909 г., вышло 8 выпусков и разошлось около 60 000 экз. Это изящно изданные книжечки в желтом переплете с иллюстрациями in мал. 8° по 48 страниц, стоящие по 40 пф. Содержание их разнообразно. Напр., первый выпуск: «Картины-тени» со стихами предназначена для детей. 2–3 выпуск: «Искусство и дом» дает ряд советов относительно того, как дешево и изящно обставить квартиру. 4–6 выпуск: «Домой. Тихие мысли». А. Дондерса – Размышления религиозно-нравственного характера.

Интересны отдельные издания, относящиеся к хозяйству. Союзом издан ряд брошюр, в 200–300 стр. в изящных переплетах, дающих практические советы и наставления лицам разных профессий. Успех их был поразителен. Несмотря на то, что они стоили по 75 пф., т. е. сравнительно дорого, они в первые же два года разошлись в сотнях тысяч экземпляров.

К числу таких брошюр принадлежат:

1)            «Путеводитель к домашнему счастью». Практические указания относительно обучения домашнему хозяйству для девушек, с 35 иллюстрациями. Разошлось до 300 тысяч.

2)            «Домашнее счастье». Книга такого же содержания, что и предшествующая, но предназначенная для матерей.

3)            «Искусство воспитания для матерей».

4)            «Сельская жизнь». Здесь дается масса полезных для сельского хозяйства советов. Это своего рода крестьянская энциклопедия, стоящая всего 1,50 пф. за две части.

5)            «Компас ремесленника». Сборник практических советов для ремесленника.

6)            «Компас для женатого рабочего», стоит всего 40 пф., а большими париями 22 пф.

7)            «Здоровье», книжка для школы и дома, с 129 иллюстрациями.

8)            Бертрам, «Компас здоровья, в особенности для рабочего». Стоит в переплете всего 40 пф.

Переходим к периодическим изданиям союза. Помимо журнала «Народный Союз», о котором речь была выше, им издаются:

1)            «Социальная культура» (Sociale-kultur), журнал благосостояния рабочих с приложением «Христианско-социальных листков». Издается с 1905 года взамен журнала «Arbeiterwohl» (1881–1904) под редакцией известных деятелей центра д-ра Гона и профессора д-ра Гитце ежемесячно книжками в 64–80 стр. и стоит в переплете 2,40 пф. в год. Назначен для образованных членов союза – духовенства, учителей, чиновников, юристов, городских служащих, техников, купцов, фабрикантов и «вообще всех желающих способствовать нравственному физическому здоровью немецкого народа, печатается в количестве 3 000 экземпляров.

2)            «Женское хозяйство» (Frauenwirthschaft). Вестник домашнего хозяйства и женских ремесел. Издается 3 года, ежемесячно. Стоит 4,80 пф. в год в переплете.

3)            «Корреспонденция председателей» (Präsides-Korrespondenz). Издается под редакцией д-ра Pieper’a 25 лет, выходит ежемесячно. Стоит 3 марки в год. Предназначена для руководителей и доверенных католических организаций. Печатается в количестве 3 300 экземпляров.

4)            «Плющ» (Efeuranken), иллюстрированный журнал для юношества более состоятельных классов. Ежемесячник, издается 22 года книжками в 32 стр. большого формата и стоит 3,60 пф. в год.

5)            «Молодая страна» (Jung Land). Журнал назначен для крестьянской молодежи. Издается 4 года – два раза в месяц. Стоит также 2 марки в год. Печатается в количестве 12 000 экземпляров.

6)            «Венок» («Der Kranz»), журнал для девушек. Издается 6 лет – два раза в месяц. Стоит также 2 марки в год. Печатается в количестве 57 тысяч экземпляров.

Кроме этих журналов, издающихся союзом, в Гладбахе издаются еще несколько газет и журналов при деятельном участии комитета союза. «Западно-Немецкая рабочая газета» (Westdeutsche Arbeiterzeitung), назначена для рабочих, выходит по субботам и обходится при выписке более 25 экземпляров 35 пф. за три месяца, т. е. 65 копеек в год. Газета имеет ныне 172 000 подписчиков. При газете при деятельном участии комитета издаются еще журналы: «Вверх» (Aufwärts) для работниц, «Wacht» для молодежи (121 000 экз.); «Mutter» и «Kinderzeitung» (33 000 экз.).

Особой речи заслуживают два сравнительно новых мероприятий союза – это издание и распространение картин для волшебных фонарей и кинематографа, и привлечение студентов к сотрудничеству в социальной работе.

Народный союз с 27 мая 1909 года, прежде всего, обладает громадной коллекцией картин для волшебных фонарей, насчитывающей до 400 серий, причем в каждой находится до 100 отдельных картин самого разнообразного содержания. Каждая серия снабжена текстом, составленным специалистами. Особенно хороша серия картин из земной жизни Христа, подбор картин знаменитых художников вместе с пояснительным текстом, музыкой, пением и декламациями, а также коллекция снимков мистерии в Обераммергау. Серии эти союз выдает для пользования по 5–6 марок. Это самое крупное предприятие подобного рода в Германии.

На кинематограф союз обратил внимание лишь в самое последнее время. В конце минувшего года совет союза решил самым энергичным образом бороться с развращающим влиянием кинематографа и с этою целью постановил:

1)            Влиять при посредстве общественного мнения, духовенства, учителей и других общественных деятелей и при посредстве печати на содержателей кинематографов.

2)            В случае сопротивления обращаться к содействию полиции.

3)            Местные отделения союза должны создать собственные кинематографы для представлений в местах собраний союза.

4)            Чтобы помочь им, центральный комитет должен учредить с конца 1911 года выдачу лент для аппарата и облегчить приобретение аппаратов.

Решение это быстро было приведено в исполнение. В начале сего года комитет вошел в сношения с фабриками и организовал изготовление лент, которых у него теперь имеется до 1 000. Ленты эти выдаются кинематографам с платою от 1 до 10 пф. за метр и день. Уже в апреле лентами союза пользовались 40 ежедневных кинематографов и от 50 до 60 воскресных. Устроен и «странствующий кинематограф». Содержание приготовленных союзом лент разнообразно и обнимает религию, естествознание, медицину и гигиену, сельское хозяйство, географию, этнографию, технику, историю, спорт. Но комитет, исходя из той мысли, что народный вкус уже испорчен и что если ограничиваться одним назидательным и научным материалом, то кинематографы будут пусты, изготовляет и картины развлекающего содержания, драмы, комедии, юмористические сцены и т. п., конечно, со строгим выбором сюжетов. Вышло уже два каталога таких изданий. Берет на себя союз и покупку аппаратов, причем ручается за их достоинства. Цены аппаратов крайне дешевы. Напр., рекомендуемый союзом «Mentor Kino» стоит всего 225 марок со всеми принадлежностями. С начала сего года союз имел и собственный журнал, посвященный кинематографу «Картина и лента» (Bild und Film), журнал волшебного фонаря и кинематографа. Журнал выходит четыре раза в год брошюрами по 64 стр. in 4° в оригинальной обложке, на прекрасной бумаге и с многочисленными иллюстрациями. Стоит он всего 1,60 пф., т. е. 75 копейки в год. С октября союз будет издавать новый журнал: «Volkskunst», посвященный народному театру.

Уж давно союз хлопочет о привлечении как можно большего количества интеллигентных сил к своей работе. Одной из самых удачных мер его в этом направлении оказалось учреждение в 1908 году «секретариата социальной студенческой работы». Секретариат является особым учреждением, но руководителем его является один из членов центрального комитета (ныне д-р Карл Зонненштейн). В данном отношении союз руководится следующими практическими соображениями²³:

1)            Опыт показывает, что гораздо лучше и легче привлекать к работе молодых людей, чем людей, долгое время находящихся на службе и всецело занятых своим делом.

2)            При привлечении студентов к работе союза нужно действовать тактично. Обычно студенты весьма охотно знакомятся с социальной деятельностью союза, но отклоняют от себя формальное вступление в число его деятелей. Вполне достаточно, если они будут лишь сотрудниками в собраниях и курсах и будут распространять издания союза.

3)            Всякий руководитель должен устраивать в своем округе каникулярные общества (Ferienvereinigungen), но они должны оставаться чисто студенческими организациями, а союз должен лишь побуждать к их открытию и всячески содействовать их успешной деятельности, особенно путем доставления материала для докладов, студенческих листков и т. п.

4)            Союз должен способствовать учреждению студентами так называемых «домашних курсов для рабочих» (Heimatlicher Arbeiterkurse), для чего местные представители союза должны еще до каникул войти в сношение с секретариатом, собирающим адреса студентов всех высших учебных заведений, техников, ассистентов, доцентов и т. п. Вообще, деятельность секретариата идет в двух направлениях: с одной стороны он стремится дать нужные сведения самим студентам, а с другой – организовать студенческую работу для народа. С начала своей деятельности секретариат успел образовать 212 каникулярных организаций студентов, для осведомления которых было прочитано 1 063 доклада, сопровождавшихся смотром учреждений союза. В свою очередь эти организации устроили в первый же год своего существовали 159 курсов, на которых обучались 4 387 рабочих и работниц. В четырех университетских городах были также организованы и студентки. Помимо обучения рабочих деятельность студентов выражалась в содействии союзу по устройству чтений, библиотек, в выдаче юридических справок рабочим и т. д. Особенно рекомендуется студентам так называемое «Vinzenz arbeit»²⁴ – посещение квартир бедноты для разузнавания нуждающихся и оказывания помощи. «Юрист может дать при этом юридическую справку, филолог мог бы посвятить себя делу распространения хорошего чтения и лекциям в ночлежных домах, медик мог бы давать сведения по гигиене, по уходу за больными, по квартирному вопросу»²⁵. В последнее время найдено самым целесообразным посылать студента на пять недель в какой-либо промышленный округ, где он постепенно втягивался бы в работу союза. Подобным образом 113 студентов работали в сельских организациях союза. Для нужд студенческих организаций секретариатом издаются целых 11 серий брошюр и листовок.

1.            «Социалистические листки». Ежегодно 8 брошюр в 32 стр. Восемь выпусков в год. Цена за все вместе 1 марка. По характеру журнал сходен с «Народным Союзом», с тем лишь различием, что рассчитан на других читателей. Печатается в количестве 10 000.

2.            «Социально-студенческие летучие листки». Довольно изящно изданные листки в 4 страницы, назначенные для агитации и выдаваемые бесплатно. Заглавия: 1. Студент и социальный мир. 2. Социальная работа на каникулах. 4. Социальные студенческие организации 5. Задачи корпораций. 6. Домашние курсы для рабочих. 7. К студентам. 8. К студенткам. 9. Руководственные правила для каникулярных организаций. 10. Студенты и женская прислуга в пивных лавках. 11. Студент и алкоголь. 12. Юридическая помощь студентов.

3.            Годовые отчеты. Пока вышло 2 за 1910 и 1911 годы.

4.            Студенческая библиотека. Брошюры по 40 пф., подробно описывающие разные виды деятельности студентов в народе. Заглавия: Карл Зонненштейн. Социально-студенческое движение. 2.  Даль. Студенческая общественная работа. 4.  Амелюнксен. Юридическая помощь студентов. Разошлось около 7 тысяч.

5.            Рекламные листки. Похвальные отзывы печати об изданиях секретариата для даровой раздачи их в собраниях.

6.            Сборники адресов студентов.

7.            «Народное обучение», учебники для учащих народ студентов. См. выше.

8.            Картины с изображениями из области социальной работы студентов, по 5 пф. Вышло 10 выпусков.

9.            Портреты деятелей центра по 5 пф.

10.         Социальный материал. Сборники материала для студенческих докладов. 2 выпуска по 10 пф.

11.         Всякого рода канцелярские листки для студенческих организаций.

12.         Отдельные указания для социальной студенческой работы. Это также летучие листки, но вдвое меньше размером, раздаваемые бесплатно и дающие практические указания по более частным вопросам, причем указывается и литература в других изданиях секретариата.

В заключение несколько слов об отношении «Народного Союза» к другим католическим организациям в Германии. Когда союз возник и стал быстро расти, явилось опасение, как бы союз не помешал их деятельности. Но опасение это было напрасно. Не только не замечается чего-либо похожего на конкуренцию, но, наоборот, союз даже способствует основанию и развитию других католических организаций, являясь и рассадником, и покровителем их. Мы уже упоминали, что центральный комитет союза принимает настолько видное участие в издании и распространении журналов общества «Благо рабочих» (осн. в 1880 г.), «Социальная культура» и в изданиях «Рабочего Союза» (осн. в 1884 г.), «Западно-немецкий Рабочий Вестник», «Стража», «Мать» и «Детский Вестник», что их можно отнести к печати «Народного Союза». Под покровительством «Народного Союза» рабочий союз достиг такого развития, что теперь насчитывает до полумиллиона²⁶ членов. Развиваются и другие сословные союзы, например, союзы продавщиц, прислуги, матерей (с 1897 г.), работниц, купцов и христианские профессиональные организации (в конце 1911 года 330 574 члена), в том числе 27 152 женщины. Для всех этих союзов народный союз служит своей литературой, в особенности «Корреспонденцией председателей», и для всех их он подготовляет секретарей и руководителей, а некоторым оказывает и материальную поддержку. Видное участие принимает он и в «Августиновском союзе попечения о католической печати Германии». Как выразился недавно в проповеди один католический епископ «благословение от этого союза нисходит и на все другие союзы, социальные, церковные и благотворительные».

Почти во все католические союзы идет через него новая жизнь, новое одушевление и оживление. Можно сказать, что «Народный Союз» есть союз союзов. Вот почему все католические деятели так дорожат союзом, и папа рекомендовал всем другим странам подражать его устройству, что действительно и делается. В Испании подобная организация даже называется немецким словом «Volksverein». Подражают его деятельности и католические организации в Австро-Венгрии, в Италии, Бельгии, Голландии, Люксембурге, Португалии, Франции, Англии, Аргентине, Бразилии, Канаде и Соединенных Штатах.

Поддерживает союз сношения в лице своего комитета даже и с некатолическими международными союзами, в особенности с нейтральными национальными и интернациональными обществами социологии и социальной реформы как в Германии, так и заграницей, и работает вместе с ними. Так, комитет участвует в международном обществе католических политиков, в международном обществе защиты рабочих, в международном обществе социальной реформы, в союзе реформы жилищ и т. д.

Со многими другими подобными обществами и со многими заграничными политическими католическими деятелями комитет поддерживает оживленную переписку и обмен изданиями.

Подводя итоги, нужно сказать, что «Народный Союз для католической Германии» есть весьма крупная положительная величина и не только для лиц, в нем непосредственно заинтересованных, т. е. католиков Германии, но и с общекультурной и религиозной точки зрения. Громадное значение союза для католиков Германии слишком очевидно, чтобы о нем нужно было говорить.

Католики в Германии и вдвое малочисленнее протестантов, и беднее их и материальными, и духовными силами, но, благодаря главной опоре центра – Народному Союзу, они имеют возможность не только влиять на общую политику государства, но иногда и направлять ее в желательную для себя сторону. С культурной точки зрения Народный Союз важен уже как надежный противовес антикультурой силе социал-демократии. Против громадной социал-демократической армии союз, располагая в десять раз меньшими средствами и действуя почти исключительно среди католической, т. е. 1/2 части населения, сумел выставить свою 3/4 миллионную армию, благодаря чему мирное культурное развитие Германии обеспечено²⁷. Но не в этой лишь отрицательной стороне заслуга союза, а и в положительной, в политической программе социальных реформ, в культурном воздействии на народные массы, в социальном, хозяйственном и религиозном воспитании их. Бесспорно, противники союза правы, когда они указывают, что союз начал заботиться о таковом воздействии на массы главным образом из страха перед успехами социал-демократии, еще ранее сумевшей использовать стремление народной массы к более широкому пользованию духовными благами культуры и начал как бы из подражания социал-демократии. Но они не правы, когда на этом основании заподозривают искренность культурных стремлений союза. Здесь, как и вообще часто бывает, boni оказались лишь tardiores, и вожди католичества несколько поздно поняли, что мало бороться с социал-демократией, а что нужно надлежащим образом удовлетворить законные стремления народа взамен того, чем удовлетворяет их социал-демократия. Отрицать искренность культурных стремлений союза, как организации католической, также нет оснований, так как католичество, поскольку оно не отождествлялось с папством, всегда было крупнейшею культурною силою, которой народы запада обязаны своим процветанием. Здесь мы подходим к значению союза с точки зрения религиозной. Католичество есть смесь истинного церковного христианства с человеческими изобретениями папства и внутренние течения в нем направляются в сторону усиления того или другого элемента, и сообразно с этим делятся на ультрамонтанские и антиультрамонтанские. Народный Союз нужно отнести к последним. Как мы видели, союз возник в то время, когда мысли и чувства, вызванные культуркампфом, уже отошли на второй план, а на первый все более и более выступали положительные задачи религиозно-национального характера. Сообразно с этим, непримиримое берлинское направление все более и более уступает место кельнскому направлению и теперь в союзе оно является безусловно господствующим. В программе изданий союза всякая конфессиональная политика намеренно исключена, как заявляется от имени центрального комитета. Рекомендуя и распространяя издания других католических организаций, союз довольно неодобрительно отзывается об изданиях «Германии». В каталоге изданий союза мы почти не найдем книг, окрашенных ультрамонтанством и защищающих созданные папством догматы. Ставя на первый план сохранение единства между всеми католиками Германии, союз старается не афишировать такого направления, но в Риме понимают, что если это движение и не идет «прочь от Рима», то во всяком случае оно идет «мимо Рима» и потому относятся к нему неодобрительно, хотя и не решаются на формальное осуждение. Таким образом, союз является выразителем того направления в католичестве, которое в свое время создало старокатоличество и которое служит тормозом для дальнейшего извращения папством христианства.

Что касается, в частности, издательства союза, то его следует признать образцовым даже для страны изобретения книгопечатания. Мы видели, что попытки организовать народное издательство делались и помимо союза другими фирмами, но союз пошел в этом направлении гораздо дальше. Другие католические фирмы издавали только брошюры занимательного и апологетического содержания, и притом по довольно дорогой цене. Вся область социальных отношений совершенно не затрагивалась этими народными издательствами и осведомление народа по вопросам этого характера как бы признавалось исключительной привилегией социал-демократии, что эта партия и сумела широко использовать. Союз прежде всего довел дешевизну изданий до возможной степени, пустив целых 70% своих изданий по цене от 1 до 5 пф. и 27% по цене от 5 до 100 пф., уже не говоря о многих десятках миллионов листков, которые он раздает бесплатно. Но такая дешевизна изданий союза не отразилась неблагоприятным образом на внешних качествах изданий, как это обычно бывает, но наоборот, союз и здесь сумел пойти вперед по сравнению с другими народными издательствами, печатая их на такой хорошей бумаге и давая им такую художественную форму, которым могут позавидовать другие и ненародные издательства. Затем на первый план своего издательства он поставил именно социальный вопрос, посвятив разным сторонам его большинство своих серий. Союз пошел даже в этом направлении дальше социал-демократии, тогда как издания последней имеют в виду лишь один класс населения – рабочих и лишь отчасти крестьян, издательство союза касается всех классов и профессий. Данным вкладом в народную литературу являются издания союза, касающиеся домашнего хозяйства разных лиц и сословий. Новым словом в этой литературе являются предприятия союза касательно кинематографа и издания, предназначенные специально для деятельности в народе студентов.

Вообще, издания союза могут служить прекрасным образцом при организации дела народного издательства и у нас, образцом как в отношении широты и характера программы, так и в отношении дешевизны и изящества изданий. Весьма многие издания союза стоило бы просто перевести на русский языки с незначительными изменениями, сообразно нашим местным и конфессиональным условиям. Но, конечно, для надлежащей организации и успеха подобного народного издательства недостаточно одного знакомства с образцовым народным издательством в Германии, а необходимо и многое другое, чего у нас недостает.

У нас слишком слабо развито сознание религиозной ценности культуры. У нас слишком мало считаются с быстро усиливающимся стремлением народных масс к такому пользованию духовными благами культуры, стремлением, бороться с которым и невозможно, и вредно. Невозможно потому, что оно в значительной степени зависит от изменившихся внешних условий, от успехов техники, вредно потому, что стремление это законно по существу, ибо оно вытекает из христианских идей о господстве человека над природой, о братстве и равенстве людей. И если духовные вожди народа пойдут в этом направлении, то они скоро отойдут в сторону, а народ пойдет без них далее и найдет других вождей, которые и поведут его, быть может в пропасть.

Нам недостает далее сознания, что сила социализма вовсе не в его примитивном, диком и противоречивом учении, а в том, что он успел вовремя учесть стремления и духовный голод народа и направить их в свою сторону «вам спящим», и что потому бороться с ним нужно не отрицательным лишь путем, не критикой лишь его мировоззрения, которая также должна иметь свое место, а прежде всего путем положительным, заботой о переустройстве общественных отношений по христианским началам. А когда это сознание, составляющее душу деятельности Народного Союза, окрепнет и у нас, деятельность на благо народа в духе православия может развернуться шире и беспрепятственнее, чем в католичестве, ибо того подводного камня, о который постоянно рискуют разбиться лучшие стремления католических деятелей, т. е, папства, у нас нет.

Мюнхен – Гладбах, 6 сентября.

Газетная агитация против участия духовенства в Государственной Думе продолжается. Насколько основательна трогательная, хотя и несколько неожиданная, боязнь таких газет, как «Речь» и «Русское Слово», что выбором в Думу духовных лиц будут нарушены каноны, мы здесь говорить не будем, а коснемся лишь аргументов другого характера – ссылок на законы и практику, существующие заграницей.

Вообще на заграничные порядки у нас ссылаться любят, хотя нередко делают это с таким же правом, с каким Чеховский брандмейстер утверждал, что заграницей служить можно, так как там-де брандмейстер ежемесячно получает пособие в размере годового жалованья.

«Русское Слово», напр., доказывало, что, принимая участие в выборах, православное духовенство изменяет заветам православия и «следует примеру политиканствующего католицизма и бесцерковного протестантизма».

Как же обстоит вопрос об активном и, главное, пассивном участии духовенства заграницей на самом деле, можно ли думать, что существующий у нас порядок есть результат подражания инославному западу и какие истинные выводы можно сделать на основании истории вопроса на западе?

Чтобы ответить на первые два вопроса, мы приведем краткие справки об отношении по политическим выборам духовенства, как светского законодательства культурных стран, так и католического и протестантского церковного права²⁸.

Прежде всего нужно отметить, что государственное право различных стран решает вопрос об участии духовенства в политических выборах неодинаково. Одни государства предоставляют духовенству все выборные права, другие их ограничивают, третьи совершенно отнимают их. К первой группе принадлежат: Германия, Австрия, Дания, Швеция, Норвегия, Франция, Сербия и Португалия.

Так, в Германии духовенство всех вероисповеданий имеет право избирать и быть избираемым в рейхстаг и в ландтаги всех союзных государств и пользуется этим правом в широких размерах. Особенно много духовных лиц проводит партия католического центра. Например, в 1906 г. в баварском ландтаге было около 20% депутатов центра клириков, в германском рейхстаге из 100 депутатов центра 21 были клирики.

В нынешнем германском рейхстаге (с начала сего 1912 г.) католических духовных лиц насчитывалось 17 (партия центра) и евангельских – 4 (2 – правые и 2 – левые либералы). Все католические депутаты из духовенства занимают какие-либо должности, начиная от капеллана, кончая соборным деканом²⁹.

Точно так же в Австрии духовенство может избирать и быть избираемым и в парламент, и в местные сеймы³⁰, и немало депутатов здесь – духовные лица.

То же самое нужно сказать о Дании³¹, Швеции, Норвегии³² и Франции. В частности, во Франции законы о выборах духовенства менялись несколько раз. По революционной «гражданской конституции клира» духовные лица могли избираться в парламент, но не на общинные должности. Наполеоновский Code civile (Art. 909) лишил этого права духовных лиц, получающих жалованье от государства, но при третьей республике они снова получили его и пользуются им и в настоящее время, и после закона об отделении церкви от государства³³.

В православной Сербии духовные лица также имеют право избирать и быть избранными в народную скупщину, и обычно сюда попадает довольно много и духовных лиц. Наконец, по действующей с 1906 года конституции в Черногории духовенство может быть избираемо в народную скупщину, и на первых же выборах в скупщину попало много священников. Кроме того, членами скупщины не по выборам, а по положению состоят православный митрополит, католический архиепископ и магометанский муфтий.

Ограничены избирательные права духовенства в Люксембурге, Бельгии и Англии. В Люксембурге³⁴ и Бельгии³⁵, подчиняющихся в данном случае кодексу Наполеона, по закону все лица, получающие жалование от государства, не могут быть избираемы в депутаты, а так как духовные лица также получают жалование, то, пока они не откажутся от него, они не могут быть избираемы депутатами в парламенты. Тем не менее, духовенство имеет, особенно в Бельгии, сильнейшее влияние на политическую жизнь. Уже более четверти века власть находится в руках католической партии, и под ее управлением страна достигла блестящего положения. На последних выборах 2 июня сего года католическая партия вновь одержала блестящую победу, получив 101 место из 186, т. е. гораздо более, чем все остальные партии, взятые вместе.

В Англии не имеет права пассивного выбора духовенство государственной англиканской церкви и шотландской пресвитерианской, а также ordines maiores церкви католической. Принятие духовной должности влечет за собой потерю места в парламенте, но духовное лицо, сложившее с себя должность, может быть избрано³⁶. В Италии по 83 члену конституции закона о выборах не могут быть депутатами все духовные лица, состоящие настоятелями приходов или имеющие право юрисдикции и обязанные иметь определенное местожительство, заместители таких лиц и члены капитулов³⁷. Остальные духовные лица, не исключая и епископов in partibus infidelium, могут быть избираемы, и действительно, в итальянском парламенте депутатами бывают и клирики, например, известный вождь христианско-социальной парии аббат Мурри.

Наконец, совершенно лишено права пассивного выбора духовенство в Швейцарии, Голландии, Испании и некоторых штатах Северной Америки, и в православной Болгарии.

По 75 члену конституции швейцарского союза право на избрание в члены национального совета имеют швейцарские граждане, обладающие правом голоса, не светского состояния и, следовательно, лица духовные отсюда исключаются³⁸, постановление это направлено главным образом против католического духовенства и объясняется нетерпимостью протестантов³⁹.

В Голландии по 91 члену конституции все духовные лица и церковные служители не могут быть избраны в генеральные штаты, так как «их возвышенное призвание было бы унижено вмешательством в политические распри». Но, как доказывает один ученый⁴⁰, на самом деле тут имело место опасение католического господства. Духовные лица, лишенные сана или долгое время не выполнявшие своих обязанностей, могут быть избраны, вопреки католическому учению о character indelebilis.

В Испании депутатами на конгрессе кортесов могут быть избраны лишь светские лица, и, следовательно, духовные не могут⁴¹.

В некоторых Северо-Американских штатах чиновники и духовные лица не могут быть избраны в палату представителей (House of Representatives)⁴².

Наконец, лишены права быть депутатами в «народном собрании» и духовные лица в Болгарии. Такое ограничение прав духовенства объясняется историей составления болгарской конституции. Конституция Болгарии скопирована с конституции Бельгии, где церковь отделена от государства и оплачиваемые государством лица, в том числе и духовные, не могут быть депутатами. И вот болгарская конституция, позабыв обеспечить духовенство по примеру Бельгии, лишила его пассивных избирательных прав. Большое значение имело здесь и стремление политических деятелей подорвать влияние на народы духовенства, которому Болгария была обязана и своим просвещением, и своей свободой. Нужно, однако, заметить, что среди населения, особенно среди самого духовенства такое ограничение вызывает сильное недовольство.

Достаточно привести эти беглые справки, чтобы видеть, насколько несправедлива мысль, будто православное духовенство, принимая участие в выборах, стремится подражать духовенству инославному. Подражать западной практике здесь невозможно уже потому, что никакого единообразия на западе в этом отношении не существует и, тогда как одни государства предоставляют духовенству все избирательные права, другие ограничивают их, а третьи совершенно их отнимают. Даже в соседних единоплеменных и единоверных государствах – в Сербии и Болгарии существует прямо противоположная практика в этом отношении.

Таким образом, говорить о заграничном влиянии запада вообще здесь нельзя, и нужны особые мотивы, по которым целесообразной и желательной нужно признать практику одного, а не других государств. Но если местное законодательство отдельных стран не дает единообразного решения вопроса, то, быть может, таковое решение дают религиозные общества, католическая и протестантская церкви?

Что касается протестантского церковного права, то говорить о нем также нельзя, так как оно не дает никаких определений по этому вопросу⁴³, и потому приходится ограничиться одним католическим правом. Но и здесь вопрос нельзя считать окончательно выясненным.

Активное право выбора сомнений не возбуждает и лишь находит некоторое ограничение в decorum clericale, препятствующем духовным лицам участвовать в выборной агитации и демонстрациях.

Но право пассивного выбора стоит под вопросом. Наиболее авторитетные современные католические и протестантские канонисты, напр., Фридберг⁴⁴, Гейнер⁴⁵, Шульте⁴⁶, Шерер⁴⁷, Гиппиус⁴⁸, Филипп⁴⁹, Штутц⁵⁰ и др. доказывают, что никаких оснований к запрещению духовным лицам быть депутатами ни в Св. Писании, ни в канонических предписаниях нет, и что участие духовенства в законодательных учреждениях желательно и в интересах церкви, и в интересах государства. С другой стороны, нет недостатка и в голосах противоположного характера. Напр., Пахмай⁵¹, граф Мой⁵², Мейер, др. Пейхер, Антон Фогринек, др. Ю. Фридрих доказывают, что и каноны, и традиция католической церкви, и духовный характер служения клириков, и их обязанность пребывать на месте служения и повиноваться епископам несовместимы со званием депутата.

Таким образом, и в католическом церковном праве вопрос остается не решенным окончательно и, следовательно, говорить, что православное духовенство в данном случае следует неправославным воззрениям можно только при брандмейстерской осведомленности об этих воззрениях.

Не будем, однако, останавливаться на том неопределенном результате, к которому приводят справки о фактическом наличном положении вопроса и в государственном, и в церковном праве запада, а попробуем взглянуть глубже, но пробуем оценить с православной точки зрения те мотивы, которые приводятся в пользу того или иного решения вопроса.

Вероятно, и мнимые ревнители чистоты православия из «Русского Слова» не станут утверждать того, что если в каком-либо отношении православное духовенство поступает так же, как и духовенство католическое, то ео ipso⁵³ оно отступает от чистоты православия.

Католическая церковь не есть какая-то диаметральная противоположность Церкви православной, а есть смесь истинно христианских элементов, общих у нее с православием, с человеческими изобретениями папства. Но, не сохранив чистоты христианского учения, католическая церковь, благодаря иначе сложившимся историческим обстоятельствам, успела даже более повлиять на народную жизнь, повести преобразование культуры на христианских началах дальше, чем это успела сделать Церковь православная, и этим и объясняется культурное превосходство запада. Поэтому при оценке какого-либо явления в жизни католической церкви нужно прежде всего задать вопрос, является ли это явление выражением общехристианской традиции или традиции папской. Если мы с этой точки зрения попробуем взглянуть на вопрос об участии духовенства в политических выборах в католических странах, то придем к выводу, что если участие духовенства в политических выборах находит себе противников и в государстве в самой церкви, то виновато в этом исключительно папство. Папство стремится превратить церковь в политическую величину. По справедливому замечанию Бисмарка, «Римская курия есть независимая политическая держава (Macht), к неизменным качествам которой принадлежит стремление к распространению»⁵⁴, и все католическое духовенство является более или менее послушным орудием этого распространения. Став на одну почву с государством, католическая церковь должна была вступить в борьбу с ним, борьбу, наполняющую всю ее историю. Поэтому западные государства вынуждены смотреть на католических клириков, как на представителей другой, враждебной государству силы, как на своего рода иностранцев, и для ограждения своих интересов ограничивать их политические права. Обосновать ограничение избирательных прав духовенства соображениями чисто государственно-правовой природы невозможно⁵⁵, и потому конституции некоторых государств, например, Голландии, Швейцарии, ограничивая избирательные права духовенства, нарушают свой декларативный характер, считая нужным мотивировать это ограничение заботой об интересах их духовного служения, хотя на самом деле, как признано историками, мотивы тут были другие – боязнь политического могущества католического клира. Эти же мотивы действовали и в Италии. В других конституциях, например, бельгийской, люксембургской и испанской духовенство лишено избирательных прав под другим благовидным предлогом – под предлогом получения жалованья от государства, вследствие чего оно причисляется к не имеющим права пассивного выбора государственным чиновникам. Вообще, с исторической точки зрения лишение духовенства права быть депутатами есть результат влияния на государственное право европейских народов 909 члена «Гражданского кодекса» Наполеона, желавшего в целях ограждения государства от папских притязаний поставить духовных лиц в положение государственных чиновников. В некоторых протестантских государствах, например, в Англии духовенство лишено пассивных избирательных прав, так сказать bona fide, вследствие своего нецерковного характера, благодаря чему церковная организация почти сливается с государственной и духовные лица также рассматриваются, как чиновники. Итак, лишение духовенства избирательных прав в некоторых государствах запада зависит не от принципиальных соображений государственного правового порядка, а от соображений утилитарно-практических, от созданных папством ненормальных отношений между церковью и государством, вследствие которых некоторые западные государства вынуждены в целях самозащиты нарушать, в данном случае, правовые принципы.

Если мы теперь обратимся к католическому Церковному праву, то и здесь результат получится тот же. Сами папы не были в силах посмотреть на участие духовенства в политических выборах с простой и естественной точки зрения, посмотреть на него, как на один из видов выполнения духовными лицами, как членами государства, своих обязанностей по отношению к нему, как на ту отдачу кесарева кесареви, от которой не были освобождены и апостолы, и не имеют права добиваться освобождения и их преемники. Они всегда смотрели на участие духовенства в выборах с точки зрения расширения своей власти, выгод своей политики и потому папские распоряжения, в зависимости от обстоятельств, имеют различный характер, например, Пий IX сначала видел в привлечении народных масс к участию в политической жизни опасность для существования папского государства и совершенно запретил духовенству участвовать в политических выборах, но потом, когда политическая власть в Италии была потеряна и явилась возможность посредством политической деятельности духовенства достичь большого влияния на дела европейских государств, участие духовенства в выборах было дозволено, хотя и не везде, например, в Италии оно было запрещено. И Лев XIII, и нынешний папа Пий X, поощряя политическую деятельность духовенства в одних случаях, запрещали ее в других, всякий раз лишь прикрывая свои политические цели принципиальными соображениями.

Ознакомление с полемикой католических канонистов по данному вопросу приводит прежде всего к выводу, что в источниках церковного права нет запрещения духовенству принимать участие в политических выборах. Все попытки противников такового участия обосновать свой взгляд на св. Писании (2Тим. 2:4; Ин. 18:36; Лук. 12:13 сл.; Матф. 6:33; Филип. 2:21), на творениях отцов Церкви (например, Оригена 6 бес. на книгу Левит⁵⁶, послание Григория Великого от 595 или 599 гг.)⁵⁷ или на канонах оказываются даже по их сознанию безуспешны⁵⁸, так как все эти места запрещают духовным лицами лишь искать каких-либо светских должностей, а не запрещают выполнять возлагаемую на них государством, общую для всех полноправных граждан и не противоречащую характеру служения обязанность участия в законодательстве. Если в источниках церковного права нет положительного предписания о таком участии, то это вполне естественно, так как дело государства определять лежания на его членах обязанности гражданского порядка, а не церкви.

Если, как мы видели, многие католические писатели восстают против участия духовенства в политических выборах, то мотивы, выставляемые ими, сходны с теми, по которым конституции некоторых государств лишают духовенство этого права.

Большинство их принадлежит к тому направлению в католичестве, которое носит название реформ-католичества и модернизма и стремится вернуть католическую церковь исключительно к духовным задачам, и отделить ее от государства, считая одним из средств к этому лишение духовенства права участвовать в политической жизни. В этом духе написаны, например, книги Фогринека и графа Моя. Протестантские же канонисты восстают против католической деятельности духовенства прямо из опасения политического усиления католичества. Но и те и другие забывают, что дело вовсе не в участии духовенства в выборах, а в папстве, пользующемся депутатами из духовенства для своих видов. Взгляд же реформ-католиков на отношения между церковью и государством часто грешит узким анархизмом христианских сект.

Что касается до ссылок на долг повиновения церковной власти (debitum oboedientiae) и на обязанность духовных лиц жить при своей пастве (d. residentiae), то ведь от первой обязанности избрание духовного лица народным представителем его не освобождает⁵⁹, и притом это повиновение может грозить опасностью для государства лишь в католичестве с его антигосударственными тенденциями, но на самом деле даже там, где многочисленные депутаты из духовенства входят в состав сильной и прекрасно организованной католической партии, как, например, в Германии, никаких вредных последствий отсюда не возникает. Обязанность духовного лица жить в приходе существует, пока он выполняет свой пастырский долг, но раз духовное лицо освобождается от этого своего долга, исчезает и обязанность его жить в приходе.

Но во имя чего делается такое освобождение? Во имя государственных, а потому и церковных интересов. Тогда как сектантское христианство относится к государству отрицательно или совершенно безразлично, католическая церковь стремится поглотить его, а протестантская сама сливается с ним, православная церковь, не сливаясь с государством, но и не отделяясь от него, и в теории, и на практике всегда видела в государстве богоучрежденную организацию для борьбы со злом нравственным (право), так и со злом физическим (культурные задачи). И эта борьба со злом, эта «удерживающая» сила государства является необходимыми условием существования и процветания церкви в этом «лежащем во зле» мире. И когда зло грозит разрушить эту государственную преграду, истинным церковным деятелем будет тот, кто станет в ряды ее оборонителей. Такими истинно церковными деятелями были святой Сергий Радонежский, пославший своих иноков на бой с дикою силой монголов, такими церковными деятелями наполнены были наши монастыри, превращавшиеся в крепости в тяжелое для государства время и распространявшие культуру и государственность по диким окраинам⁶⁰. Так поступало и всегда вообще все русское духовенство и духовенство других православных церквей. И не «политиканствующему католицизму и бесцерковному протестантизму» будет подражать православное духовенство, принимая участие в выборах, а лишь будет держаться своей вековой и согласной с духом православия традиции. Наоборот, именно отказ духовенства от пассивного участия в выборах был бы проявлением политиканства. Политиканство католической церкви в стране, где политические интересы Ватикана задеты всего сильнее – в Италии, проявляется именно в отказе духовенства принимать участие в выборах⁶¹.

Такой отказ равносилен осуждению церковью существующих в государстве порядков во имя своих особых политических идеалов, есть политиканство чистой воды.

С другой стороны, и наше государственное законодательство только тогда бы отступило от исконных начал русской государственной жизни и вступило бы на путь слепого подражания западу, если бы лишило духовенство избирательного права, подобно многим государствам запада. Но такое подражание было бы действительно слепым, так как того единственного основания, которое заставило составителей западных конституций нарушить в данном случае основные принципы государственного права, т. е. антигосударственные тенденции папства, у нас нет. Наше отечество уже имеет перед глазами поучительный пример другого православного государства, ранее нас вступившего на путь конституционной жизни и подчинившегося в данном вопросе влиянию запада. Государство это – Болгария, конституция которой, являющаяся списком с конституции Бельгии, устраняет духовенство от политических выборов и вообще совершенно изолирует церковь от государства. Печальные результаты такого порядка начинают уже сказываться. Церковь в Болгарии все более и более теряет влияние на общественную жизнь и антирелигиозные и антигосударственные течения быстро усиливаются.

Пока Болгария – эта Япония ближнего востока – живет мечтой о политическом объединении всего болгарского народа, а также стремлением к усвоению культуры запада, но уже и теперь замечаются признаки возможного краха – школа захватывается социалистами и анархистами, число преступлений быстро растет, особенно среди молодежи, в духовной жизни страны замечается какая-то растерянность и беспринципность⁶².

И не трудно объяснить, почему та же самая система отношений между церковью и государством, которая в Бельгии повела к господству католической партии, в Болгарии повела к упадку церкви. Обособленность церкви от государства может быть выгодна для политических видов папства, поскольку она дает возможность католическому духовенству совершенно независимо и свободно проводить свою политику через организацию послушной ему католической партии. Католическая церковь есть государство в государстве или, вернее, государство в государствах, государство со своим особым центром, со своими целями, со своими веками испытанными методами борьбы и прекрасно организованным и дисциплинированным штатом деятелей и обособленность ее от государства по закону только санкционирует ее таковое устройство и развязывает руки ее деятелям.

Иное дело Церковь православная. Никаких своих политических целей она не имеет и иметь не может, никогда она не действовала против государства, а всегда в согласии, в «симфонии» с ним и потому изолирование церкви от государственной жизни для нее равносильно насильственному сокращению области ее влияния, а для государства равносильно ничем не вызываемому отказу от начал христианской культуры, выгодному лишь для антихристианских и антикультурных течений современности. Но уроки недавнего прошлого нашей и без того бедной христианской культурной страны, кажется, были достаточно внушительны, чтобы показать всю опасность такого шага. Ведь от «смутного времени» нас отделяет всего несколько лет.

«XIX век был веком пара и электричества, а XX век будет веком порнографии», – сказал один немецкий моралист, и нужно признать, что это печальное пророчество имеет немало шансов на свое исполнение. Чуть не во всем культурном мире низменные инстинкты человечества проявляют себя с небывалою силой и дерзостью. Преступления против нравственности возрастают в ужасающей прогрессии.

Высшая жизнь духа, литература, искусство, когда-то служившие идеальным целям, теперь обращены на служение этим же инстинктам. В литературе порнографические произведения расходятся в количестве большем, чем все другие издания, взятые вместе. Книжные магазины не могут существовать без торговли подобным товаром. Журналы создают себе подписку порнографическими романами и соблазнительными гравюрами, а если к этому прибавляется и многообещающее заглавие вроде «Брачной Газеты», «Ночи любви», «Тайны жизни», то громадный успех их обеспечен. Газеты наполняются гнусными объявлениями. Всякий скандальный судебный процесс описывается до мельчайших подробностей. За литературой идет и искусство. Наибольшим успехом в театрах пользуются опять-таки порнографические пьесы. Кинематографы оказывают театрам деятельную поддержку. Картины и статуи с соблазнительным содержанием в витринах магазинов, иногда рядом со священными изображениями, служат лучшей приманкой для покупателя; порнографические открытки расходятся всюду в миллионах экземпляров. Сотни крупнейших фирм, главным образом, конечно, еврейских, процветают исключительно благодаря изготовлению и торговле такими предметами. Конечно, безнравственность существовала всегда, но никогда она не достигала таких размеров в христианском обществе и никогда не выступала с такою наглою откровенностью.

Вся эта характеристика в большей или меньшей мере приложима ко всем европейским государствам, которые как бы соперничают между собой в этом отношении. Париж издавна считался современным Вавилоном, но теперь эту честь у него успел отбить Берлин, с которым чуть не наравне идет Мюнхен. Скандальный процесс графа Эйленбурга показал, до какой степени развращено в Германии высшее общество. Недавно представители этого общества в Берлине начали устраивать «вечера красоты», Schönheitsabend, на которых мужчины и женщины являлись совершенно голыми. Общество Schönheit во главе с молодой женщиной Ольгой Десмонт⁶³ пропагандирует право актрис являться голыми на сцену. На подмостках различных Variétés уже являются без всякой одежды бронзированные актрисы, а после дела Эйленбурга стали появляться и красивые мужчины. Статистика показала, что на одни объявления о порнографических изданиях в Германии ежегодно тратится полмиллиона. Судебные власти недавно открыли, что целых 60 фирм в Германии существуют исключительно гнусными фотографическими карточками. У одного торговца было отобрано более полумиллиона таких карточек. Грозная армия в 45 000 продавцов разных наименований отравляет народ и существует главным образом подобной торговлей.

И наше отсталое в других отношениях отечество в этом отношении взяло пальму первенства. По крайней мере, наши «лиги свободной любви» в Киеве, Риге, Казани, Минске и др., описанные, конечно, с преувеличениями в немецких газетах каким-то проживающим в Берлине Стрельцовым, произвели громадную сенсацию среди берлинских развратников. Никем еще не превзойдены здесь и учение наших «философов» Розанова и Мережковского о «святой плоти», и шедевр наших «писателей» Арцыбашева, Каменского, Сологуба, Кузьмина, и проч., и проч.

К величайшему нашему стыду мы страшно отстали от немцев в другом отношении – в деле борьбы с безнравственностью. В Германии общественная безнравственность вызвала сильнейшую реакцию среди здоровых христианских элементов общества, которые и вступили в решительную и планомерную борьбу с ней. Немцы поняли, что успешнее бороться с общественным злом можно только коллективно. Конечно, далеко не все люди мирились с господством порнографии. Тысячи людей с глубоким негодованием относились к позору нашего времени; но их негодование было молчаливо, разрозненно, случайно и потому бессильно. Для того, чтобы дать выражение народному чувству, объединить благомыслящие элементы, и организовать постоянный протест народной совести и были созданы многочисленные союзы борьбы с общественной безнравственностью. Более крупные из этих союзов находятся в Кельне, Мюнхене и Аахене, Бонне, Дюссельдорфе, Эссене, Франкфурте-на-Майне. В каждом из них состоит несколько тысяч и даже десятков тысяч членов. Кроме возвышения уровня нравственности своих членов, общества эти имеют целью оказывать влияние и на общественную жизнь. Они стремятся провести в законодательных учреждениях более строгие законы против безнравственности, устраивают чтения, лекции и рефераты назидательного характера, бойкотируют торговцев порнографическими произведениями, рассылают свои воззвания в газетах всех направлений. «Люди всех исповеданий, гласит, например, одно воззвание мюнхенского союза, католики, протестанты, евреи, свободомыслящие должны объединиться в борьбе со злом, распространяющимся исполинскими шагами и охватившим широкие круги общества, особенно молодежь. Порнография заразила своим тлетворными дыханием и литературу, и искусство. Мюнхен – центр этого позорного явления нового времени и многие здешние фирмы основали на нем свое благосостояние. Нравственные и физические силы нации подвергаются страшной опасности. Главная причина зла в необыкновенном распространении безнравственных картин и открытых писем, в бесстыдном их выставлении в витринах магазинов и в продаже их лицам всякого пола и возраста за бесценок. Яд общественной заразы для обогащения бессовестных людей распространяется под видом нового направления искусства. Борьба с этим явлением со стороны власти и полиции ни к чему не приводит и судебные процессы служат лишь рекламой и лишней приманкой для публики. Единственное верное средство для борьбы с безнравственностью – это общественное мнение. Все, кому дороги добрая нравственность и сила народа, должны протестовать против порнографии.

Общество вправе потребовать охраны подрастающего поколения от гибельных влияний. Интересы и свобода истинного искусства при этом не могут пострадать. Истинное искусство покоится на высшей нравственности.

Особое общество существует в Германии специально для борьбы с развращающим влиянием современного театра. Это – так называемое «Общество Кальдерона» (Calderongesellschaft) в том же Мюнхене. Современному, по большей части безнравственному театру, общество хочет противопоставить театр христианский и с этою целью: 1) ставит общедоступные пьесы религиозного содержания, 2) привлекает к этому делу актеров, 3) читает доклады относительно театрального искусства нового времени и отношения его к религии, 4) издает журнал и переводит пьесы, соответствующие целям общества.

Главную причину современного низкого уровня театра общество видит в расторжении когда-то тесной связи между театром и церковью. С исторической точки зрения сцена есть дитя церкви. Все виды современного театрального искусства получили свое начало от церкви, из религиозных мистерий, и первыми драматургами и даже актерами были духовные лица. Нужно, чтобы связь между театром и церковью возобновилась, и сцена вернулась к христианскому миросозерцанию. Современное состояние театрального дела в Германии члены общества рисуют в своих рефератах в очень мрачном свете. Например, по мнению писателя Орцен-Целендорфа, высказанному им на 18-й конференции немецких союзов нравственного развития в Ганновере, немецкие театры можно разделить на четыре группы: на придворные и некоторые лучшие из частных, ставящие хорошие классические пьесы, на так называемые «новые» театры, безразлично относящиеся к добру и злу, на театры, намеренно сделавшие из выставления порока выгодное ремесло, наконец, на те театры, которые стоят в неразрывной связи с пороками улицы.

Драмы «новых» театров не возвышают, как прежние классические произведения, а принижают. В них фигурирует на первом плане не чистая любовь, а нарушение супружеской верности. Идеалом является теперь уже не брак, а его нарушение. Все гадости отбросов французской сцены усваиваются и немецкой. Десятилетних мальчиков заставляют петь неприличные куплеты. Нередко дело доходит и до кощунства. Всего печальнее, что это проделывается в народных театрах, посещаемых рабочими и крестьянами со своими семьями и даже с детьми.

О театрах двух последних видов нечего и говорить. Если они сравнительно мало приносят вреда, то только потому, что посетители их настолько испорчены, что больше испортить их уже нельзя. Критика не может помочь, так как она сама развращена не менее, чем театральные пьесы и для уменьшения этого зла необходима строгая цензура, необходима напряженная совместная борьба церкви и государства. Другой член конференции Вебер рекомендовал освистывать «бесстыдные» сцены в театрах.

Специально для борьбы с порнографическими изданиями путем распространения в народе полезных книг существует «Борромейскй союз». В конце 1908 года союз этот состоял из 131 020 членов. В течение одного этого года им было издано и роздано книг на 760 000 марок, а всего со времени учреждения союза 21 000 000 марок. Особые школьные союзы (Schulvereine), состоящие главным образом из учителей, родителей и воспитателей, задаются целью защиты учащейся молодежи от развращающих влияний. Вот какие здоровые мысли, мысли вполне применимые и к нашей учащейся молодежи, высказывает в своем реферате один из членов такого союза.

«Все наши труды будут бесплодны, если мы не сумеем охранить наших детей, если яд порока будет отравлять детские сердца. А здесь произведены ужасные опустошения, с чем согласится всякий знакомый с школьною жизнью. И родители, и учителя, и воспитатели с отчаянием жалуются, что теперь почти невозможно охранять юношество. А между тем от этого зависит вся будущность нашего народа. Без нравственности нет силы, нет веры. Вот почему враги нашего народа прежде всего стараются отравить наше юношество. Часто бывает достаточно одной худой книги, одной бесстыдной картины, чтобы навсегда погубить ребенка или юношу. Впечатление, полученное от них, остается в воображении и постепенно завладевает мышлением и волею, пока сила сопротивления не будет сломлена и порок не восторжествует. Этим подготовляется почва для грехов позднейшего возраста и нередко уже стоящий на краю могилы несчастный сознается, что исходным пунктом всей его загубленной жизни был тот момент, когда он взял бесстыдную книгу или гнусную картинку. И не нужно быть знакомым с философией истории, чтобы сознать старую истину, что гибель грозит всему народу, если его молодежь впадает в разврат. Ведь этим губятся все жизненные соки. Энергия засыпает, радость труда исчезает, высшие интересы не занимают, всякий идеализм засыхает, нервы расстраиваются. Самоотвержение, простота, довольство – качества, которые когда-то украшали немецкий народ, теперь исчезают и воцаряется страсть к наслаждению. Вследствие этого и социальный вопрос приобретает особенную остроту. Когда нет ничего высшего, кроме животного наслаждения, тогда не может быть и довольства своим положением у тех, кому судьба отказала в большей или меньшей степени в удовлетворении своих инстинктов. Нравственная испорченность, таким образом, подготовляет почву для социальной катастрофы» ...

Своей высокой цели школьные союзы достигают различными путями. Они организуют надзор за учащимися, добиваются запрещения законодательным путем продажи порнографических произведений малолетним, заботятся о доставлении им полезного и интересного чтения. В последнее время благодаря этим союзам в германских учебных заведениях в особенно широких размерах применяется новая мера. Нравственно испорченные ученики беспощадно изолируются от товарищей и отдаются в особые дисциплинарные классы (Disciplinar-klassen).

Bce эти разнообразные союзы, действовавшие сначала порознь, сознали взаимную пользу объединения и 11 марта 1908 года в Кельне состоялся съезд представителей всех этих обществ. Съезд постановил, чтобы все они объединились в один союз, руководить которым будет особый комитет. Последний и был избран представителями союза 22 июля в Кельне. Теперь работа всех обществ пойдет по одному стройному плану. Союз издает теперь свой журнал «Volkswart» – «Страж народа». Главными деятелями в союзе являются член рейхстага и ландтага Рёрен (Roeren) и проф. д-р Мейер (Meyer).

Католическая церковь идет рука об руку с обществом в его борьбе против безнравственности. Католическое духовенство принимает самое деятельное участие во всех организациях такого рода. На ежегодных католических пангерманских конгрессах, участие в которых принимают все католические общества и десятки тысяч католиков, вопросам, касающимся борьбы с безнравственностью, всегда удаляется виднейшее место. Не довольствуясь этим, католические епископы, собравшись в августе 1909 года в Фульде под председательством князя епископа кардинала Коппа, всесторонне обсудили план борьбы с безнравственностью и затем обратились к своей пастве с особым посланием, которое и было прочитано во всех католических церквах Германии в первое воскресение Рождественского поста. Блестяще написанное, послание это так глубоко и верно раскрывает причины общественной безнравственности и дает такой хороший план борьбы с нею, что мы считаем нужными привести его целиком.

«Братья возлюбленные, пишут епископы Германии. Еще раз труба страшного суда возвестила христианам конец одного церковного года и начало другого. Пусть ее возбуждающий ужас звук придаст большее значение тому слову, с которым собравшиеся в Фульде епископы в это первое воскресение Рождественского поста решили обратиться к своими пасомым.

Общая печаль, общая забота, общая любовь к нашему народу и отечеству внушила нам это слово, и мы вместе просим и заклинаем вас: послушайтесь нашего голоса, последуйте голосу ваших пастырей!

Мы вынуждены говорить вам о том пороке, который, по слову апостола, не должен даже и именоваться у христиан (Еф. 5:3). Мы должны назвать его и говорить о нем, чтобы побудить всех вас к святой борьбе против него. Эта борьба есть ваш святой долг, так как в последнее время разврат усилился так ужасно, что серьезные люди всех верований и направлений с тревогой смотрят на будущее. Припоминаются языческие времена и то описание, которое дал апостол в послании к римлянам относительно их нравственного состояния, когда видишь, как порок самым откровенным образом выступает при свете дня, как будто он есть что-то вполне естественное; как с насмешкой и дерзким упрямством нападает он на предписания христианских заповедей и даже естественного приличия, как изобретателен он в новых приемах и средствах соблазна, в всегда новых и все более утонченных формах похоти.

В современном мире разврат сделался чем-то вроде общественной силы, которая все далее и далее распространяет свое царство и оказывает все более и более губительное влияние. Он подкупает, извращает и даже запугивает общественное мнение, гонит искусство на ложные пути и заражает литературу. Он располагает собственной прессой и может похвалиться, что число безнравственных книг, журналов и газет, как доказывает статистика, с каждым годом все более и более превышает число всех остальных изданий. Он располагает собственной процветающей промышленностью, занимающейся изготовлением фабричным способом безнравственных картин, открыток, статуй. Его главные крепости – это большие города, но он проник и в маленькие города и начинает завоевывать и деревню. Он имеет громадную свиту своих служителей и служительниц, к которым вполне применимо пророческое слово: «Стыдятся ли они, делая мерзости? нет, нисколько не стыдятся, и не краснеют. Выражение лиц их свидетельствует против них, и о грехе своем они рассказывают открыто, как Содомляне, не скрывают» (Иер. 6:15; Ис. 3:9).

Среди юношества разврат нашел себе жертв более, чем где-нибудь. Он пользуется их неопытностью, манит их к себе и глубоко в сердце пускает им свое ядовитое жало. Особенно прочно обосновался он в высших учебных заведениях и соблазняет здесь благородных сынов народа, которые должны бы посвятить себя высшей духовной жизни на поприще науки или искусства, но которые именно здесь вступают на ложный путь, идут вслед «скверных похотей плотских» (2Пет. 2:10), и пожинают от плоти тление (Гал. 6:8). Он проник в жилища и фабрики рабочих и пожирает здесь силу нашего народа. Проник он и в армию, эту школу дисциплины и порядка, и немало теперь таких солдат, которые во время военной службы впитывают в себя яд греха, чтобы потом распространять его дома. Этого губительного ангела ада уже не удовлетворяют жертвы из более зрелого юношества. Он врывается и в рай детства, и здесь его опустошения тем губительнее, чем нежнее дух и тело ребенка. Здесь подходит слово пророка: «Пред ним пожирает огонь, а за ним палит пламя; пред ним земля, как сад Эдемский, а позади его будет опустошенная степь» (Иоил. 2:3).

Действительно, как ужасны следствия этого порока. У кого сердце не обливается кровью при виде всех страданий и преступлений, в которых раскрываются язвы этой нравственной болезни и обнаруживается истинная природа этого порока, при виде столь распространенной болезни, которая носит на себе клеймо позора и выражает в себе проклятие этого греха! Ибо таков неизменный закон нравственного миропорядка: едва ли какой другой порок в такой степени носит свое наказание в себе самом, и кто пил из чаши упоения, должен пить также и из чаши гнева Божия (Откр. 16:19). Ни один грех не доходит так быстро и разрушительно до жизненных корней религии, веры и молитвы, до жизненных корней семьи и народа. Значительное уменьшение числа рождений в последнее время показывает, что эта чума грозит уже самым источникам народной жизни.

Поистине, нужно повторить плач пророка: «Истощились от слез глаза мои, волнуется во мне сердце мое от гибели дщери народа моего» (Плч. 2:11), нужно плакать о гибели детей и грудных младенцев, по чужой вине отравленных в начале весны своей жизни духом нечистоты и остающихся его рабами на всю жизнь, о юношах и девах, душа и тело которых смертельно ранены этим пороком, о стольких расторгнутых браках, о разрушенном семейном счастье, о стольких загубленных жизненных силах и утраченной радости жизни.

Почему же порок бесчестья именно теперь находит такую питательную почву и именно современное человечество так тяжко страдает от его последствий? Причин этого и много, и одна, и виновников много, и в тоже время главный виновник – один.

Прежде всего, здесь с сожалением следует указать на плохие социальные условия, на безработицу, на недостаток жилищ, особенно на казармы, и наемные углы для рабочих в больших городах и в фабричных местностях. Поэтому государство и Церковь, законодательство и попечительство о бедных, общественная и частная благотворительность не должны ослабевать в стремлении преградить источники социальной нищеты, а вместе с нею и порока, и мы всегда должны быть готовы протянуть руку помощи тем, кого нищета ввела в грех или грех ввел в нищету.

Нужно указать на алкоголь, сделавшийся для многих настоящим ядом, которому здесь принадлежит видная роль. Ибо неумеренное его употребление возбуждает низкие инстинкты, заглушает совесть, ослабляет волю и делает бесстыдным и нецеломудренным (Притч. 20:1) и предрасполагает к безнравственности. Вот еще основание для того, чтобы ревностно продолжать борьбу с злоупотреблением спиртными напитками, к чему мы вас снова и снова призываем.

Затем нужно без сожаления выставить к позорному столбу тех вредных для общества людей, столь же опасных как отравители и убийцы, которые, вследствие своей испорченности и постыдной жажды наживы распространяют разврат в народе как бы какой товар, тысячами издают безнравственные картины и открытые письма, тайно и явно продают их юношам и выставляют их в витринах для общего соблазна. Какой позор для нашего времени! Дело дошло до того, что безнравственные картины и книги сделались главным предметом и средством рекламы, гнусной приманкой для завлечения покупателя в давку.

Этим преступным людям нужно запретить торговлю. Это позорнейшее ремесло широко распространилось по стране, прикрываясь лживыми выдумками, будто оно служит целям искусства или даже нравственности. Все хорошие люди должны объединиться, чтобы положить конец злу. Нужно возбудить против него общественное мнение, бороться с ним законными средствами и там, где закон и суд не достаточны, прибегать к самопомощи. Нужно установить надзор за разносчиками и газетчиками, бойкотировать те магазины, которые держат или выставляют что-либо неприличное и не допускать до порога подобных торговцев. Это мы обязаны сделать во имя нашего юношества, чести нашего народа.

Но все названные злоупотребления являются только побочными причинами. Главная причина нравственного упадка лежит глубже. Главный виновник – это враждебный религии, нехристианский дух времени. Кто внимательно следил за тем, как в последнее десятилетие неверие все смелее поднимало голову, как Церковь и религия подвергались нападкам и клеветам, как настойчиво стремились поколебать в народе веру в Бога и будущую жизнь, почтение к власти, уважение к закону, ослабить влияние христианства на народную жизнь, на семью, на школу, как безнаказанно оскорблялось все святое, позорилась вера и высмеивалась добродетель, тот не может удивляться страшному упадку нравственности и воцарении разврата. Пожинают то, что посеяли. Думали, что религию и христианство можно отбросить в сторону, как что-то устарелое и отжившее и тщетно пытались изобрести так называемую независимую мораль, нравственное учение и нравственность без религиозной основы, без религиозных мотивов, без религиозной помощи. В результате получилось полное смешение всех нравственных понятий и необычайное падение нравственного достояния народа. Христианство и церковь, всегда настаивающие на подчинении чувственной природы и ее инстинктов душе и высшим целям жизни, обвиняли в том, что их нравственное учение противно природе, что оно душит природные инстинкты; отвергали вечные основы нравственности, десять великих заповедей, требовали полной свободы для чувственных инстинктов, произносили громкие речи о возвышении, утверждении, обогащении жизни, достигаемом этим путем, и что же в результате? Позорнейшее закабаление страстям внутреннего человека, болезни, разложение и смерть. Дикая, освобожденная от всякой узды сила чувственности бросилась в бездну порока и погубила тело и дух. Под видом науки подчинились суеверию и бесконечно гордились этой внешней культурой, а теперь оказывается, что в основе ее лежит нравственное одичание и что от нее идет запах тления. «Ибо виноград их от виноградной лозы Содомской и с полей Гоморрских; ягоды их – ягоды ядовитые, грозды их горькие; вино их яд драконов и гибельная отрава аспидов» (Втор. 32:32). Прогресс во внешней культуре вместе с одновременным регрессом нравственности делает народ не великим, а больным.

К нашему времени применимо строгое слово апостола: «Не обманывайтесь; Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет. Сеющий плоть свою, от плоти пожнет тление» (Гал. 6:7–8). «Вы возделывали безбожие, сказал еще пророк, пожинаете беззаконие, едите плод лжи» (Ос. 10:13).

Но было бы несправедливо обвинять только других, а самим невинно умывать руки. Если бы все верующие христиане всегда выполняли свой долг, устранялись бы от «скверн мира» (2Пет. 2:20) и сияли бы чистотой своей жизни, если бы они не способствовали злу своею сонливостью, беспечностью, бездеятельностью и заигрыванием с духом времени, а все сначала с полною решительностью вступили бы с ним в борьбу, оно никогда не пошло бы так далеко.

Итак, прочь легкомыслие и страх перед духом времени! Вместе с пророком мы должны сознать, что «мы оказались внизу, а не наверху, потому что мы согрешили пред Господом Богом нашим» (Вар. 2:5) и послушать увещания пророка Иеремии: «остановитесь на путях ваших и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдете покой душам вашим» (Иер. 6:16).

О, если бы все поняли серьезность времени, увидали громадность зла и соединенными силами начали борьбу против него. Итак, на святую войну, во имя и при помощи Господа!

Этот призыв прежде всего относится к вам, родители, и ко всем тем, кого касается воспитание и образование юношества. На вас лежит теперь чрезвычайно важная обязанность и страшная ответственность. Ошибки и попустительство в деле воспитания в такое время страшно отомстят за себя и дадут тысячи жертв господствующему пороку.

Многие считают теперь за главную обязанность воспитания и лучшее предупредительное и предохранительное средство возможно раннее ознакомление детей с половою жизнью. Не верьте: это ложные пророки. Конечно предостерегающее или успокаивающее слово в более зрелом возрасте, со стороны родителей, духовника или врача вполне уместно. Но одними выяснениями ничего достигнуть нельзя, а преждевременные выяснения могут все испортить. Главное предохранительное средство – это нравственная нежность чувства, святая стыдливость, данная самим Богом охранительница невинности. С самой ранней юности пробуждайте и охраняйте ее в сердце ваших детей. Как только пробудится у них разум, выясняйте им, что они суть дети Божьи и что всевидящее око всегда смотрит на них. Глубоко всадите в сердца их страх Божий, который будет охранять их в то время, когда они находятся вне наблюдения родителей. Постарайтесь рано развить и закалить их волю посредством привычки к труду и послушанию, посредством удаления всего расслабляющего и изнеживающего, посредством приучения к строгости по отношению к себе самому, к самоопределению и самогосподству, к уважению к своему духу и телу, как к храму Св. Духа. Особенно приучайте их к ежедневной молитве и чаще причащайте их. Это старые и всегда действительные предохранительные и спасительные средства от нравственных опасностей детского возраста. Вообще, лучшей охраной для детей здесь всегда было и будет основательное христианское воспитание в серьезности и кротости, в любви и строгости, почерпающее в религии свою силу, свои сильнейшие мотивы и свое высшее оправдание.

Пусть все те, кого уполномочивает и обязывает на это положение и призвание, духовники, учителя, начальники, хозяева примут участие в молодежи, объединят ее в христианские союзы, выяснят грозящие ей опасности и охранят от язвы разврата. Таким путем они спасут юношество от гибели и, следовательно, расширят паству Божью на земле, окажут услугу отечеству и защитят народную честь и силу.

Мы обращаемся к вам самим, юноши, и о, если бы мы могли пробудить в вас для святой борьбы с угрожающим вам пороком все, что живет в ваших благородных силах и чистых стремлениях, пробудить насажденную в ваших сердцах веру и любовь к Богу и ближнему, пробудить все силы вашей бессмертной души. Будьте героями, а не трусами! Не бегите слепо за худыми примерами. Имейте мужество идти истинным путем, быть лучше, чем другие, свободными среди рабов. Не позволяйте нечистой страсти ослеплять ваши глаза, порабощать волю, ослаблять и пожирать ваши лучшие способности, гасить святой огонь в вашей груди! Будьте героями, боритесь за вашу свободу, за ваше телесное и душевное здоровье, за счастье вашей жизни и спасение вашей души! Господствуйте над чувственными инстинктами скипетром разума, геройским мечом воли; охраняйте порядок и чистоту в мире мысли и чувства, в царстве фантазии; имейте отвращение к грязи во всех ее видах; закаляйте силу своей воли строгостью по отношению к себе самим, посредством умеренности и воздержания, посредством радостного стремления к труду. Но все это возможно только при помощи свыше. «Для сего примите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять» (Еф. 6:13); пребывайте в постоянном молитвенном общении с Христом и с Богом и преодолевайте нечистый жар чувственной страсти святым огнем любви к Богу и ближним.

И вас, девушки, как героинь, хотели бы мы включить в наше войско. Действительно, вам нужно геройское мужество и геройскую силу, чтобы в нынешнее время защищать свою честь и достоинство против хитрости и соблазна, обмана и грубой силы, против бесчестных людей, ни за что считающих женскую честь и достоинство. Но не робейте и не бойтесь. Если святилище вашей души остается чистым, если вы не выпускаете из рук орудия молитвы, если вы часто объединяетесь с небесным Женихом во святом причащении и всегда остаетесь и боретесь под белоснежным знаменем пречистой Девы, то все могущество злых людей и все силы ада не могут нисколько повредить вам.

Мы все будем выполнять свой долг в этой борьбе против самого гибельного из всех зол. Этого требует от нас забота о нашей душе и о нашем счастье, этого требует забота о наших детях и воспитанниках, этого требует любовь к нашему народу и отечеству. К этому в начале поста призывает нас труба страшного суда. Её ужасный звук должен напомнить совести каждого словá Писания: «Знайте, что никакой блудник или нечистый не имеет наследия в царстве Христа и Бога (Еф. 5:5). Не обманывайтесь; Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет. Сеющий в плоть свою, от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную» (Гал. 6:7) Таковы святые слова Божии и они останутся вечно верными: небо и земля прейдут, слова же Божии не прейдут. Аминь.»

К этому посланию немецких епископов нечего прибавить. Заметим лишь, что широко поставленная и прекрасно организованная борьба с общественной безнравственностью в Германии увенчалась, по свидетельству последнего католического конгресса и по нашим наблюдениям, значительным успехом. Напомним также, что в нашей православной Церкви существует строгое правило, освященное высоким авторитетом Вселенского Собора. «Очи твои право да зрят, и всяцем хранением блюди твое сердце (Притч. 4:25), завещает премудрость: ибо телесные чувства удобно вносят свои впечатления в душу. Посему изображения на деках, или на ином чем представляемые, обаяющие зрение, растлевающие ум и производящие воспламенения нечистых удовольствий, не позволяем отныне каким бы то ни было способом начертавати. Аще же кто сие творить дерзнет, да будет отлучен». Так гласит сотое правило Трулльского собора.

«Христианско-социальная партия» – странное с первого взгляда сочетание слов. В самом деле, что общего между христианством и социализмом? Правда, социалисты имели дерзость заявлять, что Христос был первым социалистом, но ведь для всякого ясно, что это только тактически прием для того, чтобы привлечь на свою сторону простой народ, видящий в Нем Одном свое спасение.

И действительно, с социализмом в собственном смысле христианско-социальная партия в сущности не имеет ничего общего. Чтобы убедиться в этом, довольно сказать, что одним из главнейших пунктов ее программы является антисемитизм, защита христианско-арийских идеалов от вытеснения их еврейством. Бросим беглый взгляд на историю возникновения партии. После революции 1848 года в Австрии наступила либеральная эра с ее основными догматами – невмешательством государства в экономические отношения и равноправием всех народностей, в том числе и евреев. Либерализм выгоден только для сильного и хищного и невыгоден для робкого. Всего лучше сумели воспользоваться новым течением общественной жизни евреи. Они захватили в свои руки чуть не всю общественную жизнь Австрии. Все свободные профессии, печать, торговля, промышленность, биржа, министерства, банки, учебные заведения – все было переполнено евреями, вытеснившими более половины христианской интеллигенции. С наплывом еврейства наступило немедленное разложение общественных, научных и политических учреждений. Медицина превратилась в шарлатанство и эксплуатацию больных, адвокатура – в шантаж и недостойную софистику, политика – в грязный гешефт, с расхищением народного богатства и, что всего печальнее, еврейская пресса, завладев общественным мнением, стала пропитывать своим ядом все сферы общественной, политической и религиозной жизни, высмеивая и извращая все, на чем лежал отпечаток христианских идеалов.

Когда вера в непреложность доктрины либерализма начала ослабевать, на помощь либерализму пришла социал-демократия. Laissez faire, laissez passer⁶⁴ – учил либерализм, и вот на основании этого принципа все цехи, все виды взаимопомощи мелких ремесленников и крестьян были уничтожены и беспомощные ремесленник и крестьянин быстро попали в цепкие лапы еврея-капиталиста. Параллельно с быстрым ростом еврейских капиталов шло обеднение мелких собственников, рабочих, крестьян, ремесленников, но вместе с тем угрожающе поднималась и волна народного недовольства. И вот тогда является созданное евреями социал-демократическое учение. Рост крупного капитала и обеднение мелкого собственника, говорит это учение, – это явления вполне нормальные и даже желательные. В общественных бедствиях виноваты вовсе не капиталисты-евреи, а самый общественный строй, самое существование собственности. Нужно, чтобы обеднение масс закончилось совершенным лишением их собственности, их экспроприацией и пролетаризацией, а обогащение некоторых сосредоточением всех капиталов в руках немногих или даже одного лица, и тогда произойдет переворот, экспроприация экспроприаторов, собственность будет уничтожена и наступит золотой век. И вот во имя этого золотого века рабочие и крестьяне, соблазненные дьявольски хитрой уловкой, отказывались от своих реальных выгод и вступали в ряды враждебной общественному строю социал-демократии, теряя в то же время поддержку власти и общественного мнения, а еврейские капиталы между тем продолжали расти и расти, причем призрак будущей экспроприации экспроприаторов нисколько не тревожил их обладателей. Социал-демократическое учение, таким образом, также ослепило простой народ, как некогда либерализм ослепил интеллигенцию.

Христианско-социальная партия первая в Австрии поняла, какого грозного врага для христианского общества представляет собою еврейство, первая нашла средство для борьбы с ними – воскрешение и проведение в жизнь старых христианских идеалов и первая вступила в эту борьбу. Она начала борьбу против еврейского капитала с целью сохранить мелкого собственника, крестьянина и ремесленника, живущего трудом своих рук, и спасти их от пролетаризации. В противоположность социал-демократии она вовсе не отрицает собственности, а наоборот, старается охранить ее, старается провести мирным парламентским путем такие социальные законы, которые охраняя мелкую собственность от эксплуатации крупного капитала, дали бы возможность образоваться сильному среднему классу мелких собственников, мелких предпринимателей и мелких ремесленников, в который могло бы вылиться все население страны. Этой цели партия думает достигнуть не посредством социального переворота, а посредством борьбы со следствиями капитализма, изменения рабочего законодательства, введения обязательного всеобщего народного страхования, ограничения конкуренции, объединения рабочего класса, учреждения мелкого кредита и т. д. Чтобы ограничить чрезмерный наплыв крестьян в города, партия хочет провести закон, чтобы крестьяне до двадцатилетнего возраста не отрывались от земли и не поступали на фабрику. В противоположность либералам она хочет, чтобы государство пришло на помощь погибающим в экономической борьбе и обуздало сильных эксплуататоров; в противоположность социал-демократии она прибегает к помощи государства вовсе не за тем, чтобы в конце концов разрушить его, и патриотизм выгодно отличает христианских социалистов от не знающих родины социал-демократов.

Как партия христианская, эта партия твердо отстаивает христианский уклад жизни от еврейско-масонского натиска и стоит за нравственно-религиозное направление в школе, за широкое влияние духовенства на народное образование, за святость и нерасторжимость брака, против чего борются евреи и еврейские подголоски социал-демократы.

Христианско-социальная партия росла сначала медленно⁶⁵. Еврейская пресса встретила нарождение этой партии с понятной враждебностью и не было такой клеветы и грязи, которою бы не постаралась очернить новую партию и ее молодого вождя д-ра Карла Люэгера еврейская австрийская пресса, дружно поддержанная своими соотечественниками во всех уголках земного шара. Но не таков был д-р Люэгер, чтобы смутиться этими нападками.

Сын мелкого чиновника, уроженец Вены, Люэгер по окончании университета посвятил себя адвокатуре и скоро приобрел широкую известность как горячий защитник бедных классов. Начало его более широкой общественной деятельности относится к восьмидесятым годам, когда он был выбран в гласные венской городской думы. В думе в это время, как и в земских сеймах, и в самом парламенте, господствовала либеральная партия, предоставившая евреям полный простор в захвате городских, земских и государственных предприятий, что и привело страну в 1873 году почти к полному разорению.

Была разграблена евреями и Вена. И вот Люэгер в громовых речах начинает обличать порядки, господствующие в городском хозяйстве, порядки, особенно тяжело ложившиеся на беднейшую часть населения. Популярность его стала расти со сказочной быстротой. В думу с каждыми выборами попадает все более и более его сторонников, членов христианско-социальной партии, пока их не стало большинство. Но чем быстрее росла популярность Люэгера, тем более ужасную травлю его устраивали еврейские газеты. Дважды думское большинство выбирало его городским головой и оба раза правительство, связанное еврейскими путами, прессой и биржей, не утверждало его.

Только в 1895 году, когда недовольство города грозило перейти в открытый мятеж, правительство уступило. Радости венцев не было границ. И было чему радоваться: вступление на должность «не коронованного короля Вены», как называли Люэгера, было началом новой эры в истории города. За 12 лет его управления городим Вена совершенно преобразилась. Прежде всего он удалил из городской службы всех присосавшихся к общественному пирогу. Затем, упорядочив денежные дела города, он приступил к выкупу из частных рук городских предприятий – конки, газового завода и водопровода. На месте этих скверно организованных предприятий Люэгер устроил новые.

Не обременяя население новыми налогами и не прибегая за помощью к еврейскому капиталу, он при помощи дешевых займов вместо жалкой конки устроил обширную, около 500 верст сеть электрического трамвая; вместо старого водопровода устроил два новых, питающихся лучшей в мире ключевой водой; газовый завод был расширен; была построена величайшая в Европе городская электрическая станция, – территория города была увеличена в четыре раза, везде были разбиты сады и скверы, окружившие город зеленым поясом растительности; построены сотни школ разных типов, больницы и дома для умалишенных, не имеющие по удобству и комфорту равных в мире. Все эти предприятия дают прекрасный доход городу и занимают десятки тысяч служащих, обеспеченных гораздо лучше правительственных чиновников. Вот что может сделать энергия одного человека, руководимая не личным гешефтом, а христианским стремлением к общему благу Какой пример для наших городов, и прежде всего Петербурга, где, несмотря на самые тяжелые и все увеличивающиеся налоги, до сих пор нельзя выпить стакана воды, чтобы не отправиться в лучший мир.

Завоевав столицу, Люэгер со своей партией начал завоевывать и провинцию. Он вытеснил из сеймов Нижней Австрии, Верхней Австрии и Тироля еврейско-либеральную партию, свыше 50 лет грабившую страну, и, взяв в свои руки земское хозяйство, повел его с тою же энергией, честностью и успехом, как и городское хозяйство Вены.

Наконец, Люэгер повел атаку и на парламент. Борьба была трудная. Против христианско-социальной партии действовали соединенные силы социал-демократов и либералов и число депутатов ее в парламенте увеличивалось крайне медленно. Долгое время христианско-социальная партия была лишь местною венскою партией.

До 1907 года в парламенте было всего 26 христианских социалистов. Но вот в этом году прежний сложный избирательный закон, который особенно искусно умели использовать либералы, был отменен и взамен его был введен закон о всеобщем избирательном праве.

Дни 14 и 23 мая 1907 года, когда около пяти миллионов граждан подошли к избирательным урнам, должны быть причислены к историческим дням общественной жизни Австрии. Решался вопрос величайшей важности – останется ли Австрии христианской страной или сделается добычей евреев, масонов и социалистов, подобно Франции. Социал-демократы надеялись, что новый закон привлечет к политической партии широкие массы населения, обеспечит им полную победу и для большего успеха объединились с либералами и всякого рода свободомыслящими, в том числе и со всеми евреями. Но народ понял, кто его истинные защитники. Выборы кончились блестящей победой христианских социалистов.

В новый парламент попало 96 депутатов этой партии; и так как вскоре же после выборов они объединились с консервативно-клерикальной партией, то эта партия и получила господствующее положение в парламенте, располагая более чем 150 голосами.

Парламент таким образом был завоеван и теперь вся надежда еврейской партии на успешное применение обычного приема – сеяние вражды между народностями, составляющими христианские партии, и ослабление их таким путем.

Завоевав парламент, христианские социалисты принялись за осаду последних опор еврейства – захваченных ими прессы и школы, особенно высшей.

Борьба за прессу в широких размерах была начата на пятом генеральном конгрессе австрийских католиков, происходившем 18–22 ноября 1905 года в Вене. Католическое конгрессы в Австрии устраиваются по образцу германских конгрессов, но происходят не ежегодно, а после значительного промежутка времени. Они собираются с целью объединить католические силы для общей борьбы с врагами церкви и отечества, подрывающими основы семьи и общества и желающими искоренить в народе религиозное и политическое чувство. В частности, пятый конгресс австрийских католиков был собран по поводу возмутительного оскорбления св. таинства в газете «Alldeutsches Tagblatt» в декабре 1904 г. На прессу и было обращено главное внимание конгресса. Конгресс объявил долгом каждого христианина и патриота вести самую решительную борьбу против дурной прессы, «прессы лжи», грозящей величайшею опасностью христианству. Всякий, кто подписывается на масонскую газету, виновен в измене вере и отечеству. Все католики должны поддерживать католические газеты, защищающие церковь и отечество. Для организации борьбы с антихристианской прессой конгресс учредил Pius-Verein – всеобщий католический австрийский союз печати, состоящий под покровительством папы Пия V, считаемого святым. Была выработана и программа союза. Союз должен: 1) устраивать по всей Австрии собрания для призыва к борьбе с дурной прессой и возбуждения сочувствия к доброй, т. е. католической прессе, 2) поддерживать католическую прессу и прежде всего главные католические газеты «Vaterland» и «Reichspost», 3) основать корреспондентское бюро для католической прессы, которое бы доставляло, кроме политических корреспонденций, апологетические работы, фельетоны, беллетристические и научные статьи, 4) мобилизировать наличные католические ученые и литературные силы и привлечь их к работе для прессы, и подготовить новые силы. Обратил также конгресс внимание и на способы распространения католической печати и постановил организовать разносную книжную торговлю (Colportage). Эти планы и были осуществлены до следующего конгресса, так что уже на шестом католическом конгрессе, происходившем в Вене с 16 по 19 ноября 1907 года, Pius-Verein засвидетельствовал о громадном успехе борьбы за католическую печать, хотя и признал, что достигнуто далеко не все. С целью подорвать распространение католический прессы, либералы и социалисты внесли законопроект, по которому продажа периодических изданий может происходить везде, но не в церкви, не перед церковью и не в сакристии.

Борьба за христианскую школу против стремлений заменить ее так называемой «свободной» (Freie Schule), безрелигиозной школой идет уже давно. Долгое время католики занимали лишь оборонительное положение, защищая религиозное обучение в низшей и средней школе при помощи школьного союза (Schul-Verein)⁶⁶ и не решаясь поднять вопрос о христианизации захваченной евреями высшей школы. Правда, пятый католический конгресс выразил сожаление об антихристианских элементах в высших учебных заведениях Австрии и протест против приглашения на важные кафедры лиц безбожных, враждебных религиозному чувству, и как на удобное средство для борьбы с подобным положением вещей указал на основание свободного католического университета, например в Зальцбурге, и высказался против преследования католических студенческих корпораций, но все же далее слов дело пока не пошло, и только после успеха последних выборов католики перешли в наступление с целью возвращения высшей школы в руки христиан. На шестом католическом конгрессе, бывшем уже после выборов, сам вождь христианских социалистов Люэгер произнес речь, имевшую значение программы для католиков в деле христианизации высшей школы. «Достигнуто очень много, говорил между прочим маститый защитник христианства, но не все. Конечно, в Вене школы уже не являются предметом спора. Учителя и законоучители действуют дружно, и никто не осмелится вынести из школы Распятие. Но нам нужно сделать еще великое дело – завоевать университет. Когда я вспоминаю о том, что произошло в последнее время в Венском, Грацком и других университетах, этих очагах революционерства и неверия, у меня возникает вопрос: да существует ли в них наука? Положение будет ухудшаться, пока возможны такие факты, что из восьми вновь назначенных профессоров семь, я говорю семь – евреи. Мы должны бороться до тех пор, пока из восьми назначенных профессоров – семь будут христианами. Я уверен, что если мы в союзе с духовенством, с которым нас хотят разъединить, будем неутомимо бороться, мы победим».

На ту же тему произнес Люэгер речь и на бывшем 17 ноября на конгрессе заседании университетского католического союза. Констатировав, что низшая школа уже совершенно завоевана католиками, а средняя – в значительной мере, он перешел к самой резкой критике университетских порядков.

«Я держусь того мнения, сказал он между прочим, что задача высшей школы состоит не в том, чтобы научить играть в карты и на биллиарде, основательно выпивать и колотить друг друга по всем правилам искусства. Теперь не студенты кланяются профессорам, а профессора должны кланяться студентам. Многие студенты совершенно не знают своих профессоров, так как не были ни на одной лекции, и часто обращаются к самому профессору, прося указать «господина профессора». «Молодежь должна быть веселой, но веселье состоит не в том, чтобы проламывать друг другу головы». Главными виновниками упадка университетов Люэгер назвал евреев и закончил свою речь словами: «какой-то знаменитый полководец молился: Господи, Ты только не помогай туркам, а я с ними и сам управлюсь! Так и мы просим: не помогайте евреям, и мы с ними управимся!» ...

Конгресс принял следующее решение относительно высшей школы:

«Католический конгресс в интересах религии, государства и общества считает важнейшею обязанностью католического народа всеми силами бороться против господствующей в нашей высшей школе враждебной религии системы и самое важное спасительное средство для этого видит в учреждении свободного университета (в Зальцбурге) на чисто католической основе».

Постановление конгресса в связи с речами Люэгера вызвало сильное беспокойство в противном лагере. Враги христианства хорошо знали, что вождь христианских социалистов всегда сдерживал данное слово, и спешно мобилизировали все свои силы для отпора. Началась ожесточенная борьба за университет, завершившаяся «делом Вармунда», имевшим такое же значение для Австрии, какое в свое время имело дело Дрейфуса для Франции.

Профессора увидели в угрозах Люэгера опасность для народного образования и свободы научного исследования, и в газеты посыпались открытые письма на его имя, на которые он дал ответ, полный едкого сарказма, предложив своим оппонентам не тратить свои и без того не крупные силы на безуспешную борьбу с ним, а употребить их на восстановление порядка в университете. Началась тревога и в парламенте среди либеральных депутатов. Вслед за католическим конгрессом состоялось собрание 80 депутатов, на котором была принята резолюция, резко критикующая поведение католиков. В парламент был внесен законопроект Пернесторфера о выделении богословских факультетов из университетов, уничтожении богословских семинарий и превращении богословских школ в частные школы. 3, 4 и 7 декабря в парламенте произошли горячие прения по поводу законопроекта. Напрасно либералы во главе с проф. Масариком старались запугать парламент тою опасностью, которою грозят свободе науки клерикальные притязания, напрасно указывали они, что среди самих католиков нет согласия, так как взгляды модернистов коренным образом расходятся со взглядами клерикалов, католические ораторы – граф Штернберг, проф. Майер и священники д-р Крек и д-р Дрекскель блестяще опровергли их доводы, показав, что дело идет вовсе не о научной свободе, а единственно об изъятии университетов из рук интернационального еврейского капитала и его сторонников и о дополнении образования моральным воспитанием. Законопроект в конце концов был отклонен, но борьба за школу этим не окончилась и скоро вспыхнула вновь с небывалой силой по поводу дела Вармунда.

Само по себе дело Вармунда не стоит и выеденного яйца. Ничем не выделяющийся и ищущий популярности профессор католического церковного права в Инсбрукском университете, крещеный еврей, д-р Людвиг Вармунд произнес в одном публичном собрании лекцию, переполненную резкими и довольно удачными выходками против папы и католических партий, и затем написал и издал в том же духе брошюру⁶⁷, – случай самый обыкновенный, особенно при распространенности модернизма в университетских кругах.

Но этот случай имел значение спички, поднесенной к бочке пороха. Напряженная, долго копившаяся вражда католиков и антикатоликов вырвалась наружу и вся Австрия, а университетские круги в особенности, разделилась на два враждебных лагеря – сторонников Вармунда и его противников. Прежде всего в дело вмешался папский нунций и потребовал лишения Вармунда кафедры. Министерство дало понять нунцию, что не его дело вмешиваться во внутренние дела государства и даже подняло вопрос о его удалении, но дело этим не кончилось.

Христианские социалисты внесли запрос о деле Вармунда и в парламент, и в палату господ и правительству пришлись указать на свое бессилие ввиду существования университетской автономии. Тем не менее, 22 апреля 1908 г. коллегия профессоров университета, по настоянию правительства, решила приостановить чтение лекций Вармундом на один семестр, не лишая Вармунда звания профессора, и министерство просвещения утвердило это решение.

Этим решением думали успокоить страсти и предотвратить столкновения между либеральными и католическими студентами. Но цель не была достигнута. Столкновения между либеральным студенческим большинством, руководимым евреями, и католическими студенческими организациями были обычны и ранее, и знаки католических организаций – ленты и шпаги (Schläger’ы) и ранее производили на либеральных немецких «буршей» такое же впечатление, как на быка красное сукно. Теперь же, после запрещения чтения лекций Вармунду, эти столкновения приняли угрожающее размеры. Так, 18 мая в Инсбруке произошла схватка между либеральными и клерикальными студентами, причем оказалось 12 студентов раненых. Либеральные студенты прижали клерикалов к стене одного дома, так что последние были принуждены скрыться в воротах и построить баррикады. Либералы начали штурмовать ворота. Клерикалы бросали с верхних этажей на осаждавших палки и камни, лили горячую воду и помои.

Полиции удалось рассеять осаждавших с помощью холодного орудия. Собравшись опять, либеральные студенты отправились к редакции клерикальной газеты «Volksstimme» и начали ее штурмовать, пока полиция не рассеяла их. Были выбиты стекла и в редакции христианской социальной газеты «Tiroler Anzeiger», и в доме, где помещалось католическое студенческое общество «Austria». Затем распространились слухи, что на помощь католическим студентам идет несколько тысяч возбужденных крестьян из окрестных сел, готовых расправиться с «безбожниками». Конечно, они неясно понимали, насколько курс церковного права, читавшийся Вармундом, был согласен с католической догматикой, но клерикалы успели внушить им, что нужно постоять за веру.

В свою очередь либералы начали организовать для отпора социал-демократических рабочих. Чтобы не пустить крестьян в город, на всех дорогах были поставлены сильные отряды жандармов и мобилизован батальон пехоты. Подобные беспорядки произошли и в других высших учебных заведениях Австрии, и возникла мысль о всеобщей студенческой забастовке в виде протеста против запрещения чтения лекций Вармундом.

Нового масла в огонь подлил сам Вармунд. Возвратившись после Пасхальных каникул из отпуска, он вывесил 1-го июня на черной доске объявление, что вопреки решению факультета он будет продолжать вести семинарию церковного права. На семинарию явилось несколько десятков либеральных студентов. Клерикалы пытались их не пустить, и снова начались беспорядки в еще больших размерах. В тот же день ведение семинарии было воспрещено, и университет был закрыт.

Закрытие Инсбрукского университета послужило сигналом к всеобщей студенческой забастовке. Забастовали все высшие учебные заведения, кроме университетов в Львове и Кракове. Во многих местах профессора стали на сторону студентов. Министерство и начальство университетов стали хлопотать об улаживании конфликта. 13 июня в Вене с этою целью состоялась конференция ректоров высших учебных заведений. Конференция, заседавшая под председательством министра просвещения Мархета, осудила забастовку и постановила обратиться с воззванием ко всем студентам о прекращении забастовки. Воззвание уверяет студентов, что свободе науки не грозит никакой опасности не только в деле профессора Вармунда, но и вообще никакой. В дело вмешался и сам император, и при открытии нового детского приюта в Вене предложил министру Мархету во что бы то не стало положить конец этому скандалу. И шум, поднятый делом, мало-по-малу прекратился.

Подведем итоги. Программа и деятельность христианско-социальной партии, как партии христианской, заслуживает полного сочувствия и нам думается, что и наши политические партии могли бы многому у нее поучиться. Эта партия поняла, кто истинные враги христианской культуры и народного блага и сумела найти надежные средства для борьбы с ними. Средства эти -не дикие погромы, вредящие обеим сторонам, и христианам, в конце концов, более, чем евреям, а проведение христианских начал в общественную жизнь, широкая христианская взаимопомощь, широкие социальные реформы для истинного блага низших классов⁶⁸. Этим и объясняется ее быстрый и блестящий успех. Но как партия католическая, христианско-социальная пария не чужда и клерикальных тенденций, и ее умеренный, впрочем, клерикализм отчуждает от нее часть интеллигентного общества и иногда приводит к печальным явлениям вроде дела Вармунда.

Еще опаснее для партии национальные распри, раздирающие «лоскутную» монархию. Партия хочет объединить на почве католических и социально-экономических интересов все народности Австрии. Но политические идеалы католичества, особенно при ставленнике тройственного союза Пие X, враждебны славянству. Помимо того, в партии с самого начала господствуют немцы. Поэтому славяне относятся к ней с недоверием, что мешает ее развитию. Так, назначенный на 6 сентября 1909 года общий съезд австрийских католиков не состоялся вследствие того, что чехи и некоторые другие славяне-католики, недовольные несогласием христианских социалистов допустить речи на славянском языке, отказались принять участие в съезде. В последующее время, особенно во время аннексии Боснии и Герцеговины и балканской войны 1912 года, антиславянский характер партии еще усилился. И в том и другом случае партия стояла за войну с Сербией и Россией и служила главной опорой политики австрийского правительства. Поэтому всякую надежду на объединение национальностей в партии пришлось оставить. Невознаградимую потерю понесла партия со смертью 10-го марта 1910 года своего основателя и вождя Карла Люэгера. Вследствие всех этих причин в последние годы значение партии заметно упало.

О партии желтых во Франции стали говорить уже давно, но представление об этой партии было довольно смутно. Знали, что почти при всех стачках происходили столкновения между желтыми и красными, между желающими работать и социалистами, и что обыкновенно войска вступались за желтых. Но в чем состоит учение партии, какова ее история, каковы ее силы, ее задачи, этого французское общество не знало, да и не интересовалось узнать. Только последние выборы в палату сделали желтых предметом особенного вниманья всех лиц, хотя немного прикосновенных к политике. Депутатом от прославленного своими революционными волнениями города Бреста был избран глава желтых, часовщик Пьер Бьетри. В партийных списках он был отмечен как антисоциалист. Сам он подписывался президентом «Fédération nationale des Jaunes de France». С особенным нетерпением ожидали выступления Бьетри в палате 15 июня. В этот день он был не совсем здоров; тем выше нужно ценить то мужество и спокойствие, которые он противопоставлял ярости бушующих «товарищей». Его речь постоянно прерывалась бурными криками слева, и несмотря на это он говорил ясно, дельно и твердо. Личность оратора вызвала к себе более сочувствия, чем его речь. В публике явилось стремление поближе познакомиться с учением новой партии. Повсюду стали устраиваться собрания для выяснения нового учения, книги Бьетри и другого теоретика желтых, Жапи, расходились все в новых и новых изданиях. Партия теперь насчитывает уже 450 000 членов и продолжает быстро расти. Новая партия еще слишком молода и силы ее еще слишком мало испытаны, чтобы можно было предсказать ее дальнейшую историю. Ее враги говорят, что она рассыплется, как куча песку; ее друзья надеются, что она искоренит революционный социализм во Франции. Взгляды самих вождей партии в течение немногих лет ее существования менялись так часто, что нельзя с уверенностью сказать, что будет ли современная ее программа и последнею, постоянною программой. Во всяком случае, партия заслуживает полного вниманья, как самое сильное из всех бывших до сих пор антисоциалистических движений. Мы изложим вкратце историю возникновения партии и ее современную программу, и выскажем свой взгляд на ее значение.

До 1884 года никаких рабочих организаций в современном смысле слова во Франции не существовало. Одну из своих главных целей революция видела в уничтожении всякого рода цехов, товариществ, компаний и закон 14–17 июня 1791 года запрещает всякие сословные, цеховые и профессиональные союзы. Либерализм, получивший власть вместе с третьим сословием, не столько принес пользы, сколько повредил интересам рабочих классов. Только закон Вальдек Руссо 21 марта 1884 года дал возможность свободно развиваться профессиональным рабочим синдикатам. Сначала даже те круги, для которых предназначался новый закон, даже сами рабочие не понимали, какая сила скрывается в синдикатах. Со своей стороны, партийные политики не подумали привлечь эти организации на службу своим интересам и даже социал-демократы в своей революционно-политической односторонности не захотели иметь ничего общего с ними. Удобный случай сделать из синдикатов плотину против революции и освободить рабочие массы от влияния коммунистов был пропущен, и предприниматели стали преследовать рабочие союзы уже тогда, когда они были еще совершенно невинными товарищескими обществами. В первый год образовалось 68 союзов на основании нового закона, в 1890 году их было уже около 1 000. Несмотря на то, что союзы не занимались политикой, члены их подвергались ожесточенными преследованиям. Нужда заставила союзы сделаться мятежными, и они выучились употреблять стачку как оружие для того, чтобы вынудить признание их коалиции. Движение получило революционный характер, чего бы конечно не было, если бы господствующее классы во Франции были поумнее. Социал-демократы с своим малопонятным для масс марксистским евангелием, не имевшие до сих пор успеха в рабочих кругах, первые поняли, какое могучее орудие борьбы заключается в синдикатах.

Уже в 1892 году рабочие союзы были социалистическими и революционными, и теоретики коммунизма всячески защищали их. Союзы быстро росли. В 190З году было уже более 4 000 синдикатов с 700 000 членов. Чтобы пополнить кассы, основаны были биржи труда, которые должны были служить посредницами при найме рабочих и быть местом собрания для рабочих союзов. Учреждению этих Bourses du Travail помогали общины, департаменты, государство. В 1905 году издержки на эти биржи труда равнялись 3 166 000 франков, из которых муниципии дали 197 000 франков и департаменты около 50 000. Годовые взносы превысили миллион. Эти крупные суммы Франция дает на организации, не скрывающие своих революционных стремлений. Биржи труда объединены в Fédération des Bourses du Travail, пользующуюся правительственной субсидией в 100 000 франков. Руководители этой Fédération образуют также и бюро генеральных стачек. На Парижской бирже труда, получившей в 1905 г. от муниципального совета 180 000 франков и 470 000 франков от правительства, открыто рекомендуется портить машины при стачках, здесь объявляется бойкот, здесь действуют анархисты, здесь подготовлялось покушение на короля Испании, отсюда выходят прокламации, призывающие солдат бежать из-под знамен и убивать офицеров, отсюда распространяются «Manuel du Soldat» и «Voix du Peuple». Что могут сделать биржи труда, показывают обычные беспорядки 1 мая.

Мы не будем подробно объяснять, почему правительственные партии покровительствуют такому опасному движению. Большую роль здесь играют боязнь реакции и партийный эгоизм. Только теперь радикалы начинают задумываться, хорошо ли, что они променяли кукушку на ястреба, хорошо ли, что синдикаты подготовляют персонал для будущих баррикад, вместо того, чтобы защищать интересы рабочих, что имел в виду закон 1884 г., хорошо ли, что они сами помогают всем недовольным в государстве и прежде всего служащим в биржах труда, пропагандирующим генеральные стачки. Против призрака революции власть имеет только одно средство: войско, но демократия проявляет к этому средству глубокое недоверие. Существует ли другое средство борьбы с революционными синдикатами? Конечно, отвечают желтые. Мы, рабочие, уже давно справились бы с красными, если бы вы перестали усиливать социалистические общества привилегиями, денежною помощью и политическим ухаживаньем.

Закон о синдикатах существует для всех, а не для одних только полчищ конференции. Мы будем бить революционеров их собственным оружием, оружием, которое закон выковал для всех и которое вы в партийном ослеплении предали своим худшим врагам!

Мысль эта, конечно, не новая, но желтые впервые посредством нее могли вызвать значительное движение среди рабочих.

Уже в 1887 году образовался католический синдикат приказчиков, существующий и теперь. Подобные союзы образовались в Лилле, в Рубэ, в Тюркуи и др. Но все они вместе взятые не имели заметного влияния на массы. Впервые нужда во время больших стачек 1898–1901 г. навела голодающих рабочих на мысль о необходимости бороться с террором диктаторов стачек и собственною силою ниспровергнуть социалистические организации, чтобы возвратить потерянное право работать и дать хлеб умирающим с голоду женам и детям. Вождями этого движения были Дессолэн, Монами и Буртэн.

К ним робко пристали несколько желавших работать рабочих. Они образовали синдикат, известный сначала под именем «второго». «Первым» был местный революционный стачечный синдикат. Второй синдикат собирался в кафе мэрии. Красные напали на кафе, и все перебили и переломали. Так как все стекла были перебиты, то члены «второго» синдиката заклеили окна бумагой. Случайно под руками была стопа желтой бумаги. Стачечники смеялись над желтыми окнами и прозвали самый новый синдикат «желтым». Желающие работать приняли прозвище. Новое движение было окрещено.

Руководящую роль среди желтых скоро взял на себя Лануар, но он смотрел на все, как на прибыльное дело и скоро был заподозрен в тайных сношениях с полицией и предпринимателями. Планы Лануара не шли дальше основания противостачечного союза, и другие желтые имели в виду только защиту от красных синдикатов. Лануару принадлежит одна заслуга: он первый указал на необходимость учредить собственную биржу труда, Bourse du Travail indépendante, которая и была устроена на Rue des Vertus. Своего апогея это первое движение желтых достигло на конгрессе независимых в марте 1902 года. Предстояли выборы, и политики заискивали пред новыми синдикатами, надеясь на их поддержку. В декабре 1901 года президент Лубэ уже принимал депутацию от «независимой биржи» и уверял ее в своих симпатиях. Но Лануар допустил крупную ошибку. Он позволил вести себя на буксире нескольким своекорыстным парламентариям и при учреждении новых синдикатов захотел воспользоваться денежной поддержкой государства и работодателей. Самостоятельность желтых была подорвана. Непосредственно после конгресса 1902 года в партии произошел раскол.

Отделившиеся во главе с Бьетри должны были бороться не только с красными, но и с Лануаром, в распоряжении которого были и биржа труда, и орган партии. Несмотря на это, 1 апреля 1902 года смело была основана Federation nationale des Jaunes de France. В программах партии не было речи об отказе от социалистических теорий. Требуется улучшение условий жизни для рабочих, участие в прибыли, сокращение рабочего времени по договору между рабочим и работодателем, учреждение пенсий для рабочих и т. д.; но прежде всего объявляется протест против всякой стачки политического характера. Орган партии объявил, что партия хочет основать «истинный французский социализм». Но федерация не могла плыть против течения. В августе 1902 года прекратился «Ouvrier Indépendant» и у федерации не было больше пристанища. Но уже в декабре того же года образовалась новая группа, которая отказалась от потерявшего кредит прозвища «желтые» и назвала себя «Partie socialiste national». В листке, который она издавала, стали проскальзывать антисоциалистические мысли: не лишение собственности имущих, а наоборот – возможность для всех приобрести собственность! На Rue de la Согderie открылась новая биржа труда, Premier Bourse Libre du Travail. Движение распространилось; в Гавре, в Булоне, на Сене, в Каэне и т. д. были учреждены биржи труда, в очень многих городах образовались независимые синдикаты. Но и Partie socialiste national в конце концов погибла по недостатку средств.

1 января 1904 года газета Le Jaune возобновила борьбу. Под старым знаменем была объявлена значительно измененная программа. Новая рабочая партия решила порвать с марксизмом, и старые отрицательный цели – борьба с политическими стачками, с поддерживаемыми государством синдикатами были соединены с положительным учением. Участие в прибыли производства и приобретение собственности рабочими были центральными пунктами теории желтых, которые они сознательно развивали против социалистов. Синдикаты Лануара исчезли, и Fédération nationale des Jaunes взяла на себя борьбу с революционными обществами, безусловно отказавшись от всякой поддержки со стороны государства. В два последние года программа желтых успела развиться в твердо очерченное, последовательное учение, защищаемое теперь Бьетри, Жапи и другими.

«Détruir le soсialisme, tous les socialismes, qu’ils soient atheés ou confessionels» – такова фраза, взятая Бьетри девизом своей книги «Le Socialisme et les Jaune». Итак, полное отделение от марксизма и от государственного социализма, и от христианского. Экономический социализм есть система самовластия, реакции, рабства. Пока существует человечество, борьба из-за собственности не прекратится.

Рабы возмущались против господ, денники против феодализма, чтобы участвовать в обладании землею. Цель всякой культуры состоит в том, чтобы каждый человек имел долю собственности; только человек, имеющей частную собственность, может самостоятельно развиваться.

Несвободный не имеет ни дома, ни орудия труда, он не господин над своею личностью, над своими руками, над своей работой, над своим мышлением. Он не только не имеет собственности, а и сам принадлежит другому. Тогда как социализм обрекает работника на вечное лишение собственности и поэтому на рабство, учение желтых стремится к возможно большому развитию личной свободы через распространение собственности.

Рабочему должна быть открыта дорога самому вступить в имущие классы. При современной форме производства невозможно дать отдельному работнику часть фабрики, часть машины и т. д., но он может владеть частью акций и облигаций. Таким путем оборотный капитал в мелких долях поступит в руки рабочих. Через это современное рабство за плату постепенно превратится в систему travail associe⁶⁹. Такова сущность практической программы желтых.

Цель эта может и должна достигаться не борьбой с капиталом на жизнь и смерть, а наоборот, соглашением между предпринимателем и рабочим. Нужно только устранить капитализм, который спекулирует сырым материалом и производит гибельные кризисы в хозяйственной жизни. Но истинный капитализм необходим для всякого предприятия и не отделим как от творческого, руководящего предприятием разума, так и от работающей руки. Капитал один обеспечивает производство, он доставляет материал для работы, он выдерживает все потрясения и несет на себе всю ответственность. Поэтому нужно не нападать на него, а защищать его. Нужно связать интересы предпринимателей и рабочих.

Если до сих пор неимущий пролетарий получит долю в чистой прибыли, он будет остерегаться ненужными стачками уменьшить расчеты на прибыль и работать в руку конкуренции. Не одобряет партия Бьетри и бессмысленную агитацию в пользу восьмичасового рабочего дня. В своей речи в палате новый депутат Бреста заявил, что желание подвести под одну мерку все отрасли промышленности и сельское хозяйство различных стран противоречит здравому смыслу. Во всяком случае, сначала нужно спросить мнения лиц заинтересованных, и прежде всего самих рабочих, прежде чем в угоду отвлеченной теории осчастливливать их сокращением рабочего времени.

Французские рабочие должны также посредством международных переговоров получить гарантии в том, что их заграничные товарищи не воспользуются своим преимуществом более продолжительного рабочего и платного времени в ущерб французам, осужденным на восьмичасовой рабочий день. В этом и во многих других пунктах Бьетри обнаруживает превосходство практического рабочего человека над доктринерами, социалистами и революционерами, для которых разрушение существующего строя важнее, чем действительные интересы классов, защитниками которых они себя представляют.

Центральным пунктом учения желтых остается accession du travailleur а la propriete⁷⁰.

Мысль, что рабочий вопрос может быть разрешен только тем, что каждому неимущему дана будет возможность самому сделаться собственником, мысль эта вовсе не нова, как могли бы думать приверженцы партии Бьетри-Жапи. О связи рабства с бедностью и о необходимости собственности для свободы писал сам великий бретонский мечтатель Ламеннэ, и некоторые его выражения звучат так, как будто они принадлежат желтым.

«Бедность – дочь греха, семя которого есть в каждом человеке, и дочь рабства, семя которого есть в каждом обществе. Со временем будет меньше 6едных, потому что рабство мало-помалу исчезнет из общества. Хотите вы потрудиться на уничтожение бедности – трудитесь на уничтожение греха, сначала в себе, затем в других, и затем – рабства в обществе. Но не тем уничтожите бедность, что отнимете от другого то, что принадлежит ему; ибо как, создавая бедных, уменьшить число бедных? Каждый имеет право сохранить принадлежащее ему, без этого никто не имел бы ничего. Но каждый имеет право приобретать своим трудом то, что не имеет, – без этого бедность была бы вечной. Что такое бедный? Это тот, у кого нет еще собственности. Чего он хочет? Перестать быть бедным, т. е. приобрести собственность («Слова верующего», перевод Андрусона. Спб. 1906 года, стр. 28–25).

Тем не менее, Бьетри и его единомышленникам принадлежит та заслуга, что они указали путь к достижению этой цели. «Мы, рабочие, говорит Бьетри в «Jaune», требуем права на собственность. Мы хотим преобразовать работу за плату не в смысле коллективизма, а в смысле частной собственности. Справедливые требования пролетариата сводятся к артельной работе, как travail associé, и исходным своим пунктом имеют покупку рабочими части промышленного капитала. Если на фабрике с пятью тысячами рабочих рабочие владеют только пятьюстами акций по 100 франков, то и это уже изменит многое: прежде всего будет пятьсот новых собственников, которым есть что сохранять, и, следовательно, пятьсот противников стачек. Если этот опыт обобщить и развить, то демагогическому социализму будет положен конец».

Жапи, сам имеющий фабрику, развивает эти мысли далее. Всякое производительное предприятие нуждается в трех вещах: в капитале, в руководстве, в ручном труде. Если эти три силы находятся в единении друг с другом, то для капитала только выгодно уступить часть прибыли, чтобы заинтересовать в успехах предприятия рабочих, мастеров, инженеров, директоров и т. д. С этого мгновения рабочий делается другим; он не стремится более сократить рабочие часы, не старается повредить хозяину предприятия как и где только может, через подачу голоса за враждебного депутата, через пропаганду вредных для производства законов, прежде всего через стачки. Он пошлет к черту агитаторов социал-демократии и в случае столкновения с предпринимателем обратится к третейскому суду, который будет учрежден с этою целью, с полными гарантиями справедливого, беспартийного приговора.

Но каким образом рабочий может сделать сбережения, необходимые для покупки акций? Для этого существуют сберегательные кассы, сумма вкладов в которых во Франции достигает до 4 миллиардов, причем отдельный вклад ее может превышать 1 500 франков. Таким образом, масса рабочих уже теперь имеет возможность купить акции. Разве не в их интересах доверить свой маленький капитал промышленности, а не государству, с большею для себя выгодой? Но возражают, что предприниматели мало склонны давать своим рабочим долю в прибыли. Это потому, отвечают желтые, что они еще не понимают нового учения. Когда владельца бумажной фабрики Ларош-Жубера, впервые введшего систему желтых в свое производство, благодарили за «доброе дело», он ответил: «быть может, это и доброе дело, но несомненно дело выгодное».

Теперь уже более сотни предприятий ввели у себя новые начала ассоциации рабочих и говорят, что медлящие будут вынуждены принять их, если не захотят быть подавленными. В образцовом производстве Ларош-Жубера устроено так, что каждый рабочий может вкладывать в дело свои сбережения от платы за работу. Он получает за это, во-первых, известный процент, во-вторых, известную долю в годовом доходе предприятия. Если сумма взносов достигнет 1 000 франков, рабочий становится акционером.

В последнее время Жапи уменьшил стоимость акции до 1 000 франков. По мере поступления акционерных взносов рабочих, денежные обязательства посторонним обществам погашаются, и сам предприниматель может взять из дела свой капитал, если не хочет употребить его для расширения производства, и предоставить все дело рабочим.

Национальный союз желтых, насчитывающий, как было замечено, до 450 000 членов, имеет своею целью организации синдикатов рабочих по округам и профессиям, синдикатов предпринимателей и синдикатов сельскохозяйственных. Кроме того, организуется «партия национальных интересов». Партия стремится установить возможно лучшие отношения между предпринимателями и рабочими, всеми мерами влиять на государство, чтобы побудить его провести программу желтых. Конечно, от государства они требуют многочисленных мероприятий для улучшения быта рабочих, но требования эти не носят характера государственного или революционного социализма. Желтые обязываются не участвовать ни в каких стачках, не предъявив письменно требований и не прождав двух недель ответа на них. Точно так же работодатели обязываются не закрывать мастерских, не предупредив об этом письменно рабочих, по крайней мере, за две недели. Во время стачки желтые воздерживаются от всяких насильственных действий, фабриканты с своей стороны обязываются не рассчитывать ни одного рабочего только за участие в стачке. Третейские суды должны способствовать мирному улаживанию всякого рода недоразумений. Окружные комитеты во главе с национальным комитетом наблюдают, чтобы при неизбежных стачках принадлежащие к синдикатам рабочие получали вознаграждение, но, чтобы, с другой стороны, работодатели охранялись от вымогательств и злонамеренных покушений.

Таково в общих чертах новое учение, которое преследуется социал-демократией с дикой яростью и в котором противники социализма видят последнее самое верное убежище от революции и новых коммун. Справедлив ли этот взгляд? Что бы ответить на этот вопрос, посмотрим в чем сила и слабость нового движения.

Группирующиеся вокруг Жореса социалисты отказывают желтым в праве говорить от имени рабочих.

Но именно Бьетри, этот «ренегат», который когда-то вел тысячи возмутившихся рабочих из Бельфорта в Париж, именно он и есть лучший тип «рабочего», тогда как Жорес, профессор, когда-то заседал в рядах весьма корректного и буржуазного французского центра. Презрение, с которым Бьетри и другие желтые говорят о Марксе и других божках научного социализма, есть презрение людей ручного труда к людям труда умственного.

«Желтое» движение – это полустихийный протест здоровой сметки рабочего против гнилой идеологии марксизма, против бешеного натиска революционно-анархистской конференции и трудовых бирж, против безумной ненависти к религии и высмеиванием патриотизма красными, против возмутительных насилий стачечников. В желтом движении нет ничего кабинетного. В этом его страшная сила и громадное преимущество перед прежними малоуспешными попытками борьбы с социализмом на идейной почве католичества де Мэна и других.

Но в этом же и слабость желтого движения. Для достижения цели одной силы недостаточно. Нужно дать ей правильное направление. Здесь-то и нужна идеология. Но марксистская идеология заставила желтых бояться всякой широкой идеологии вообще. С односторонностью фабричного рабочего, знающего только свою машину, они думают экономической эмансипацией рабочего пролетариата разрешить весь социальный вопрос, утишить все боли и все чаяния человечества удовлетворением экономических потребностей. Материализм красных находит себе достойного соперника в материализме желтых. Глубоко возмущаясь атеизмом социалистов, желтые сами из боязни идеологии остановились в отношении к религиозному вопросу на половине пути. По уставу партии желтые не должны иметь ничего общего с конфессиональными движениями. Но такого отношения религиозный вопрос не допускает по существу. Смешивая социальное с социалистическим, зная только революционный социализм и слишком поспешно осуждая те социальные стремления, которые заимствуют из коллективизма его истинное зерно, желтые боятся сблизиться с так называемым католическим социализмом, который, в сущности, с социализмом не имеет ничего общего. А между тем, в этом сближении залог успеха, как католического социализма, так и желтого движения.

Есть рассказ про безногого и слепого. Безногий не мог идти, слепой не знал куда идти. Но безногий сел на слепого и руководил им, и оба достигли своей цели.

Желтое движение может дать католическому социализму свою силу, свою практичность, католический социализм может дать желтому движению свою глубокую идеологию и оба пойдут по правильному пути к разрешению социального вопроса.