священник Михаил Желтов
Велий еси, Господи. О чине богоявленского освящения воды

Вели­кая аги­асма — цер­ков­ное свя­щен­но­дей­ствие, посред­ством кото­рого вода как один из есте­ствен­ных эле­мен­тов твар­ного мира полу­чает Божие бла­го­сло­ве­ние и освя­ще­ние. Совер­ше­ние водо­освя­ще­ния сви­де­тель­ствует об обнов­ле­нии и вос­ста­нов­ле­нии через Христа всего тво­ре­ния, пора­жен­ного грехом, и служит к про­слав­ле­нию Бога; святая вода высту­пает сред­ством освя­ще­ния и вовле­че­ния чело­века в обще­ние с Богом. Об уста­нов­ле­нии чина Бого­яв­лен­ского освя­ще­ния воды и его бого­слов­ском содер­жа­нии1 «Жур­налу Мос­ков­ской Пат­ри­ар­хии» рас­ска­зал свя­щен­ник Михаил Желтов. 

Истоки чина

Тра­ди­ция совер­шать вели­кое освя­ще­ние воды на празд­ник Кре­ще­ния Гос­подня — одна из самых извест­ных и почи­та­е­мых в Пра­во­слав­ной Церкви. В ее основе лежит, во-первых, древ­ней­шее цер­ков­ное пре­да­ние о при­зы­ва­нии бла­го­дати Божией на воду, пред­на­зна­чен­ную для таин­ства Кре­ще­ния огла­шен­ных; во-вторых, широко рас­про­стра­нив­ше­еся с IV века отож­деств­ле­ние 6 января (здесь и ниже все даты при­во­дятся по юли­ан­скому кален­дарю — «ста­рому стилю») с днем Кре­ще­ния Самого Гос­пода Иисуса Христа.

Намек на особую свя­тость воды для таин­ства Кре­ще­ния содер­жится уже в «Дидахе» (пред­по­ло­жи­тельно, кон. I в.); здесь ска­зано, что такая вода должна быть «живой» (гл. 7). Хотя бук­вально это озна­чает, что вода должна быть про­точ­ной, сам выбор слова все-таки под­ра­зу­ме­вает нечто боль­шее, чем просто опи­са­ние свойств водо­ема, изби­ра­е­мого для совер­ше­ния в нем таин­ства. В свою оче­редь, авторы рубежа II–III веков уже прямо гово­рят о «при­зы­ва­нии» Бога, совер­ша­е­мом над кре­щаль­ной водой (Ириней Лион­ский, сщмч. Fragm. gr. 33 (32); Тер­тул­лиан. De Baptismo 4). Ранние при­меры таких при­зы­ва­ний можно найти в апо­кри­фи­че­ских Дея­ниях апо­стола Иоанна (II в.) и апо­стола Фомы (III в.). В безы­мян­ном литур­гико-кано­ни­че­ском памят­нике III века, кото­рый в совре­мен­ной лите­ра­туре обычно цити­ру­ется под назва­нием «Апо­столь­ское пре­да­ние», епи­скопу пред­пи­сано молиться над водой (слова молитвы не при­во­дятся) перед тем, как совер­шить в ней Кре­ще­ние (гл. 21). Соот­вет­ству­ю­щие молитвы сохра­ни­лись в «Евхо­ло­гии» епи­скопа Сера­пи­она Тму­ит­ского (§ 7; сер. IV в.), в «Апо­столь­ских поста­нов­ле­ниях» (VII. 43; ок. 380 г.), в раз­лич­ных древ­них тра­ди­циях хри­сти­ан­ских Церк­вей Востока и Запада2; они доныне входят в число наи­бо­лее зна­чи­мых литур­ги­че­ских тек­стов3.

Дата 6 января как день — а значит, и празд­но­ва­ние — Кре­ще­ния Гос­пода Иисуса Христа не сразу стала обще­при­ня­той в хри­сти­ан­ском мире и сна­чала была свя­зана с празд­но­ва­нием Рож­де­ства Хри­стова. Осно­ва­нием для выбора этой даты, по всей види­мо­сти, стало рас­про­стра­нен­ное в неко­то­рых частях Церкви II–III веков мнение, что днем иудей­ской Пасхи и, сле­до­ва­тельно, рас­пя­тия Гос­пода Иисуса Христа явля­ется 6 апреля. А поскольку среди первых хри­стиан было рас­про­стра­нено убеж­де­ние, что крест­ная смерть Спа­си­теля состо­я­лась в тот же день, когда ранее про­изо­шло Бого­во­пло­ще­ние, 6 апреля ста­но­ви­лось также датой Бла­го­ве­ще­ния. Спустя девять меся­цев от нее как раз и нахо­дится иско­мое 6 января, кото­рое, таким обра­зом, в неко­то­рых частях дони­кей­ской Церкви пони­ма­лось как день Рож­де­ства Хри­стова. Этой дати­ровке, имев­шей рас­про­стра­не­ние пре­иму­ще­ственно на Востоке, в Риме и в латин­ской Африке, про­ти­во­сто­яла аль­тер­на­тив­ная, согласно кото­рой рас­пя­тие про­изо­шло 25 марта, что дает дату Рож­де­ства Хри­стова уже не 6 января, а 25 декабря. Памят­ники III–V веков отра­жают разные под­ходы к осмыс­ле­нию упо­мя­ну­тых дат, отме­чать ли только одну из них или обе и что именно празд­но­вать4. 

На Востоке в IV веке и дата 6 января, и 25 декабря могли носить имя Бого­яв­ле­ния (Тео­фа­нии) или Явле­ния (Эпи­фа­нии). Смысл этих назва­ний поня­тен: Бог явился людям. Однако одни усмат­ри­вали это собы­тие в Его рож­де­нии на земле (то есть в Рож­де­стве Хри­сто­вом); другие — в том, что Гос­подь Иисус начал Свою про­по­ведь, или в том, что на Иор­дане яви­лась Пре­свя­тая Троица (то есть в Кре­ще­нии Гос­под­нем); третьи же вспо­ми­нали о «первом зна­ме­нии» (Ин. 2, 11) Христа — чуде на браке в Кане Гали­лей­ской, когда Он впер­вые явно обна­ру­жил Свою Боже­ствен­ную при­роду; многие же сов­ме­щали эти смыслы в едином празд­но­ва­нии.

Сосу­ще­ство­ва­ние двух дат и мно­го­мер­ность содер­жа­ния празд­ника при­вели к тому, что весь IV, а где-то еще и V век прак­тики круп­ней­ших хри­сти­ан­ских горо­дов нахо­ди­лись в про­цессе ста­нов­ле­ния: так, из «Кано­нов Афа­на­сия» — текста, состав­лен­ного, воз­можно, самим свя­ти­те­лем Афа­на­сием Вели­ким около 364 года (либо другим епи­ско­пом, при­над­ле­жав­шим Алек­сан­дрий­ской Церкви и жившим при­мерно в то же время), — сле­дует, что в Алек­сан­дрии сере­дины IV века 11-го числа месяца тоби (= 6 января) отме­чали Кре­ще­ние Спа­си­теля, а спустя несколько дней — Его чудо в Кане. Однако уже к концу того же сто­ле­тия алек­сан­дрий­ское празд­но­ва­ние 11 тоби вклю­чало в себя и Рож­де­ство, и Кре­ще­ние (см.: Иоанн Кас­сиан Рим­ля­нин, прп. Collat. X. 2). В Иеру­са­лиме 6 января отме­чали только Рож­де­ство Хри­стово. В Антио­хии, по пря­мому сви­де­тель­ству свя­ти­теля Иоанна Зла­то­уста, 25 декабря как дата празд­но­ва­ния Рож­де­ства Хри­стова пришла на смену дате 6 января лишь неза­долго до 386 года (в про­из­не­сен­ной в тот год Беседе на Рож­де­ство Хри­стово свя­ти­тель гово­рил: «Нет еще десяти лет, как этот день стал изве­стен и знаком нам»), при этом преж­ний празд­ник, 6 января, сохра­нился под назва­нием Бого­яв­ле­ния и сде­лался посвя­щен Кре­ще­нию5.

 При­мерно в те же годы празд­ник Рож­де­ства Хри­стова 25 декабря появился также в Малой Азии и в Кон­стан­ти­но­поле, но здесь имя Бого­яв­ле­ния было усво­ено именно Рож­де­ству, тогда как празд­ну­е­мое 6 января Кре­ще­ние Гос­подне назвали празд­ни­ком Светов. 

Итак, при­чина празд­но­ва­ния 6 января Бого­яв­ле­ния, пони­ма­е­мого как земное рож­де­ние вопло­щен­ного Бога, по всей види­мо­сти, имела осно­ва­ние в отож­деств­ле­нии даты иудей­ской Пасхи с 6 апреля. Но как тогда 6 января сде­ла­лось празд­ни­ком не Рож­де­ства, а Кре­ще­ния? Суще­ствуют три раз­лич­ных воз­мож­ных объ­яс­не­ния этому. Во-первых, согласно Еван­ге­лию от Луки, Хри­стос, начи­ная Свое слу­же­ние, «был лет трид­цати» (Лк.3:23); это ука­за­ние могло пони­маться хри­сти­а­нами первых веков в том смысле, что в момент Кре­ще­ния Христу было ровно трид­цать лет, а значит, кален­дар­ные даты Рож­де­ства и Кре­ще­ния должны сов­па­дать. Во-вторых, идея празд­но­вать не Рож­де­ство, а Кре­ще­ние могла пер­во­на­чально воз­ник­нуть у гно­сти­ков, для кото­рых второе собы­тие пред­став­ля­лось более важным, чем первое. Так, Кли­мент Алек­сан­дрий­ский († ок. 215 г.) писал о васи­ли­ди­а­нах: «Те же, кто [сле­дует] Васи­лиду, празд­нуют и день Кре­ще­ния [Иисуса Христа], про­водя всю ночь перед ним в чте­ниях [Писа­ний], и утвер­ждают, что [Кре­ще­ние] состо­я­лось в 15‑й год цар­ство­ва­ния Тиве­рия кесаря, в 15‑й [день] месяца тоби или, согласно неко­то­рым [из них], в 11‑й [день] того же месяца» (Stromata I. XXI (146, 1–3)). В‑третьих, в Алек­сан­дрии с 11 тоби (т. е. с 6 января), как дня начала земной жизни Христа, воз­можно, начи­нали годо­вой цикл чтения Еван­ге­лия, причем первым читали именно Еван­ге­лие от Марка (поскольку Алек­сан­дрий­ская Цер­ковь счи­тала апо­стола и еван­ге­ли­ста Марка своим осно­ва­те­лем), но это Еван­ге­лие, как известно, откры­ва­ется не Рож­де­ством, а Кре­ще­нием — и уже одно это, помимо всяких гно­сти­че­ских вли­я­ний, могло при­ве­сти к сме­ще­нию акцента в празд­но­ва­нии 11 тоби в алек­сан­дрий­ской тра­ди­ции на второе из этих собы­тий.

Отож­деств­ле­ние 6 января с днем Кре­ще­ния Гос­подня быстро при­вело к осо­зна­нию свя­то­сти воды, набран­ной в этот день, — ведь если бла­го­дать Божия сходит на воду, пред­на­зна­чен­ную для Кре­ще­ния рядо­вых хри­стиан, то не может не быть бла­го­дат­ной вода, в кото­рой при­ни­мает Кре­ще­ние Сам Гос­подь. Более того, рас­про­стра­нен­ное в древ­но­сти вос­по­ми­на­ние в празд­ник Бого­яв­ле­ния еще и чуда на браке в Кане Гали­лей­ской застав­ляло заду­маться об изме­не­нии самой при­роды воды в этот день. Так, свя­ти­тель Епи­фа­ний Кипр­ский († 403) писал: «11 тоби… воис­тину слу­чи­лось Бого­яв­ле­ние — и Он родился… Дей­стви­тельно, Рож­де­ство Хри­стово состо­я­лось точно 11 тоби… И в то же 11‑е [число] спустя трид­цать лет про­изо­шло первое зна­ме­ние в Кане Гали­лей­ской, когда вода стала вином. Поэтому вплоть до насто­я­щего вре­мени во многих местах Боже­ствен­ное зна­ме­ние, слу­чив­ше­еся тогда, про­ис­хо­дит вновь, во сви­де­тель­ство неве­ру­ю­щим, что под­твер­ждают пре­вра­ща­ю­щи­еся в вино источ­ники и реки во многих местах, напри­мер [вода] источ­ника Кибир возле города Кария, [изме­ня­ю­ща­яся] в  тот самый час, когда слуги почер­пали [воду], а [Гос­подь] сказал: При­не­сите архит­ри­кли­нови. О том же сви­де­тель­ствует и источ­ник в Герасе Ара­вий­ской. Из [источ­ника] Кибир мы когда-то сами пили, а наши братья — из источ­ника в Герасе… В Египте же многие сви­де­тель­ствуют то же и о Ниле. Вот почему 11 тоби по еги­пет­скому [кален­дарю] все чер­пают [из реки] воду и [затем] хранят ее — и в самом Египте, и во многих [других] стра­нах» (Adv. Haer. (Panarion) 51. 29–30). Инте­ресно, что при всем ска­зан­ном сам свя­ти­тель Епи­фа­ний, кото­рый до епи­скоп­ства на Кипре около трид­цати лет мона­ше­ство­вал в Пале­стине, не свя­зы­вал с 11 тоби (= 6 января) вос­по­ми­на­ние Кре­ще­ния, огра­ни­чи­вая этот день темами Рож­де­ства Хри­стова (как и было при­нято в Пале­стине в IV веке) и чуда на браке в Кане, тогда как Кре­ще­ние Гос­подне, по его мнению, состо­я­лось 12 хатхора (= 8 ноября, см.: Ibid. 51. 16). Тем не менее в Египте, как мы видели выше, 11 тоби отож­деств­ля­лось прежде всего с Кре­ще­нием — несо­мненно, поэтому-то в этот день народ и наби­рал воду из Нила, как о том сви­де­тель­ствует свя­ти­тель Епи­фа­ний6.

Тот же обычай вскоре стал изве­стен и в других местах хри­сти­ан­ского Востока. Так, в про­по­веди, про­из­не­сен­ной на празд­ник Бого­яв­ле­ния в Антио­хии в 387 году, свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст гово­рил: «Этот день — тот самый, когда Он [Хри­стос] кре­стился и освя­тил при­роду вод. Вот почему в пол­ночь на этот празд­ник все, начер­пав воды, при­но­сят ее домой и целый год хранят — из-за того, что сего­дня освя­щены воды. И про­ис­хо­дит явное зна­ме­ние: при­род­ные свой­ства этой воды не пор­тятся с тече­нием вре­мени, но целый год — а часто и два, и три — вода, набран­ная сего­дня, оста­ется неис­пор­чен­ной и свежей, и по про­ше­ствии столь [дол­гого] вре­мени она бывает подобна воде, только что набран­ной из источ­ника» (De Bapt. Chr. 2). То же пре­да­ние о свой­ствах воды, набран­ной в кре­щен­скую ночь, ­суще­ство­вало в Кон­стан­ти­но­поле. Так, Павел Силен­ци­а­рий, царе­дво­рец и поэт времен Юсти­ни­ана Вели­кого, в своем «Опи­са­нии храма Святой Софии», создан­ном около 563 года, писал:

А в про­стран­ном дворе дра­го­цен­ным стоит сре­до­то­чьем

Чаша огром­ная, вся из иас­сий­ского камня7.

Там жур­ча­щий поток изли­ва­ется, в воздух взды­мая

Струи, из медной трубы истор­га­емы с силой вели­кой:

— Струи, что лечат недуги, когда соби­ра­ются люди

В месяце зла­то­хи­тон­ном8 на празд­не­ство тайны Гос­подне:

Ночью пре­чи­стую воду в сосуды себе почер­пают.

— Струи, что Божию волю вещают: ведь чудная влага

Гниль нико­гда не при­ем­лет и не под­вер­жена порче,

Хоть от истока вдали пре­бу­дет многие годы,

Долго в домаш­них покоях хра­ни­мая в недрах кув­шина.

(Строки 594–604. Пере­вод фраг­мента любезно выпол­нен † Д. Е. Афи­но­ге­но­вым)

Итак, уже к концу IV века сфор­ми­ро­ва­лась тра­ди­ция наби­рать воду в ночь на празд­ник Кре­ще­ния Гос­подня. Оста­ва­лось лишь допол­нить бла­го­че­сти­вый обычай молит­вой, подоб­ной тем, кото­рые исполь­зу­ются в таин­стве Кре­ще­ния. Это про­изо­шло в тече­ние V века, поскольку уже Петр Кнафей — про­тив­ник Хал­ки­дона, зани­мав­ший Антио­хий­скую кафедру в 471–488 годах, — не только знал такую молитву, но и пред­пи­сал пере­не­сти «при­зы­ва­ние над водами» на «вечер под Бого­яв­ле­ние» (это засви­де­тель­ство­вано исто­ри­ком-нехал­ки­до­ни­том Иоан­ном Диа­кри­но­ме­ном, чьи слова пере­дает Феодор Чтец (кон. V — 1‑я четв. VI в.; см.: Hist. II. 48); ту же инфор­ма­цию повто­ряет Ники­фор Кал­лист Ксан­фо­пул, визан­тий­ский исто­рик XIV века, см.: Eccl. Hist. XV. 28). Очень важно, что молитва бого­яв­лен­ского водо­освя­ще­ния у пра­во­слав­ных (хал­ки­до­ни­тов) и у про­тив­ни­ков Хал­ки­дона — одна и та же, что гово­рит в пользу ее воз­ник­но­ве­ния до окон­ча­тель­ного отде­ле­ния вторых от первых. Это молитва, начи­на­ю­ща­яся со слов Велий еси, Гос­поди (она будет подробно рас­смот­рена ниже). Ценное сви­де­тель­ство о ней сохра­ни­лось у нехал­ки­дон­ского автора VII — начала VIII века Иакова Эдес­ского († 708). Он под­твер­ждал, что молитва Велий еси, Гос­поди исполь­зо­ва­лась не только пра­во­слав­ными, но и моно­фи­зи­тами: сиро-яко­ви­тами и армя­нами, а также ука­зы­вал, что она состав­лена неким «Про­к­лом, епи­ско­пом ост­рова Кипр»9. Среди кипр­ских епи­ско­пов изве­стен только один Прокл, кото­рый был совре­мен­ни­ком Иакова и вряд ли мог успеть ока­зать столь суще­ствен­ное вли­я­ние на бого­слу­жеб­ную тра­ди­цию и пра­во­слав­ных, и моно­фи­зи­тов (этот Прокл зани­мал кафедру Нико­сии до 708 года), поэтому речь, веро­ят­нее всего, идет о его тезке — святом уче­нике свя­ти­теля Иоанна Зла­то­уста, руко­по­ло­жен­ном на кафедру Кизика (а не Кипра) и позд­нее заняв­шем пре­стол Кон­стан­ти­но­поля († ⁴⁴⁶⁄₄₄₇). Это поз­во­лило бы объ­яс­нить атри­бу­цию молитвы Велий еси, Гос­поди свя­ти­телю Васи­лию Вели­кому в армян­ских бого­слу­жеб­ных книгах: его имя в загла­виях молитв могло пони­маться не бук­вально, а ука­зы­вать на их кон­стан­ти­но­поль­ское про­ис­хож­де­ние.

Воз­ник­но­ве­ние пра­во­слав­ного чина

Раннее сви­де­тель­ство о чине бого­яв­лен­ского водо­освя­ще­ния на пра­во­слав­ном Востоке при­над­ле­жит палом­нику из Равенн­ского экзар­хата (визан­тий­ская про­вин­ция в Италии) Анто­нину родом из города Пла­цен­ции (совр. Пья­ченца), кото­рый имел, веро­ятно, свя­щен­ни­че­ский (или даже епи­скоп­ский) сан. Оно отно­сится при­мерно к 570 году и опи­сы­вает прак­тику Иеру­са­лим­ской Церкви. В Иеру­са­лиме 6 января празд­но­вали Рож­де­ство Хри­стово по край­ней мере до сере­дины V века, но ко вре­ме­нам Анто­нина и здесь уже про­изо­шло закреп­ле­ние этого празд­ника за 25 декаб­ря, а 6 января ока­за­лось посвя­щено Кре­ще­нию.

Анто­нин пишет об освя­ще­нии воды на Иор­дане сле­ду­ю­щее: «Бого­яв­ле­ние я провел на Иор­дане, где про­ис­хо­дят вот какие чудеса в ту ночь на том месте, где Гос­подь был крещен (там есть обе­лиск, окру­жен­ный решет­кой, а на том месте, где вода воз­вра­ща­ется в свое русло, в воде уста­нов­лен дере­вян­ный крест; и с обеих сторон [обе­лиска] к воде спус­ка­ются сту­пени из мра­мора). В ночь на Бого­яв­ле­ние совер­ша­ется вели­кое бдение, [в кото­ром участ­вует] мно­же­ство народа; утреня бывает [в час] чет­вер­того или пятого [пения] пету­хов. Когда утреня закон­чится и забрез­жит рас­свет, слу­жи­тели выхо­дят [из храма] на улицу, и свя­щен­ник, под­дер­жи­ва­е­мый диа­ко­ном, входит в реку; и в тот самый момент, когда он начи­нает бла­го­слов­лять воду, тогда [тече­ние] Иор­дана с шумом меня­ется на обрат­ное, и, пока совер­ша­ется Кре­ще­ние, вода стоит10. А все судо­вла­дельцы из Алек­сан­дрии посы­лают туда в тот день своих людей с кув­ши­нами, напол­нен­ными аро­ма­тами и баль­за­мом, и когда освя­ща­ется источ­ник, до начала [соб­ственно] Кре­ще­ния, все они выли­вают свои кув­шины в реку и [тотчас] наби­рают в них бла­го­сло­вен­ную воду, и так [судо­вла­дельцы] полу­чают воду, исполь­зу­е­мую для окроп­ле­ния своих судов перед выхо­дом в пла­ва­ние. Когда же завер­шится Кре­ще­ние, все сходят в реку ради [при­ня­тия] бла­го­сло­ве­ния, обер­нув­шись хол­стами ткани (а многие и дру­гими пред­ме­тами [одежды]), чтобы когда-то, когда их будут погре­бать, исполь­зо­вали [эти холсты]. Вода же по окон­ча­нии Кре­ще­ния воз­вра­ща­ется на свое место» (гл. 11).

Нема­ло­важно, что, согласно сви­де­тель­ству Анто­нина, освя­ще­ние вод Иор­дана про­ис­хо­дило после окон­ча­ния бдения, на рас­свете. При этом из бого­слу­жеб­ных книг Иеру­са­лима известно, что чин освя­ще­ния совер­шался нака­нуне вече­ром — после вечерни и Литур­гии и до начала бдения11, как это к тому вре­мени было при­нято и в других местах Востока (см. ска­зан­ное выше о Петре Кнафее). Из этого можно сде­лать вывод, что на Иор­дане чин про­ис­хо­дил повторно — во-первых, ради палом­ни­ков, желав­ших оку­нуться в святую реку, во-вторых, ради совер­ше­ния таин­ства Кре­ще­ния.

Сход­ная прак­тика суще­ство­вала и в древ­нем Кон­стан­ти­но­поле. Литур­ги­че­ские ука­за­ния Синак­саря Вели­кой церкви — храма Святой Софии — IX–X веков опи­сы­вают ее так: «Пятого [числа] того же месяца [января]… Наве­че­рие [празд­ника] Светов вели­кого Бога и Спа­си­теля нашего Иисуса Христа… На вечерне после Гос­поди, воз­звах бывает вход Пат­ри­арха и иереев с Еван­ге­лием. И бывает вели­кая екте­ния с про­ше­ни­ями, и совер­ша­ется до́лу седа­ние12, и сразу [начи­на­ются] чтения [паре­мий] по обычаю… По завер­ше­нии же чтений иереи встают, про­из­но­сится молитва анти­фона13 и поются анти­фоны Литур­гии… Затем диакон воз­гла­шает [мирную] екте­нию [перед] Три­свя­тым, и совер­ша­ется горе́ седа­ние14 [и чита­ются чтения Литур­гии]… А на отпу­сте [Литур­гии] диакон не отпус­кает народ, то есть не воз­гла­шает С миром изыдем, но [вместо этого воз­гла­шает:] Пре­муд­рость! — и Пат­риарх входит под сень свя­того пре­стола вместе с диа­ко­нами со свечой и кади­лом. И диакон совер­шает екте­нию, а после этого Пат­ри­арх читает молитву о воде. И по завер­ше­нии бла­го­сло­ве­ния воды, когда Пат­риарх пойдет из [храма] к фиалу омо­ве­ния15, певцы у амвона начи­нают петь тро­парь 4‑го пла­галь­ного гласа: Глас Гос­по­день на водах… и под это пение все идут к [фиалу] омо­ве­ния, и бывает там молитва бла­го­сло­ве­ния воды. А [в храме в это время] с амвона читают три чтения16… И [потом] сразу начи­на­ется пред­ва­ря­ю­щее [сле­ду­ю­щую службу] чтение и бывает пан­ни­хис по чину. Шестого [числа] того же месяца — Празд­ник святых Бого­яв­ле­ний, кото­рый празд­ну­ется в Вели­кой церкви и в церк­вях на всяком месте. Бывает такое после­до­ва­ние. Совер­ша­ется утреня… И когда закон­чится, идет Пат­ри­арх в бап­ти­сте­рий и [там] кре­стит [огла­шен­ных]… (далее опи­саны завер­ше­ние Кре­ще­ния и Миро­по­ма­за­ния, а затем празд­нич­ная Литур­гия. — Свящ. М. Ж.)»17. Из этого опи­са­ния можно заклю­чить, что освя­ще­ние воды на празд­ник Бого­яв­ле­ния в древ­нем Кон­стан­ти­но­поле совер­ша­лось даже не дважды, а трижды: в наве­че­рие празд­ника — сна­чала у свя­того пре­стола, на кото­рый ста­ви­лись сосуды с водой, затем в чаше мра­мор­ного фон­тана, нахо­див­ше­гося перед храмом, а в сам день празд­ника — в бап­ти­сте­рии.

Молит­вой, кото­рую читал Кон­стан­ти­но­поль­ский Пат­ри­арх, освя­щая воду у свя­того пре­стола, по всей веро­ят­но­сти, была зна­ме­ни­тая молитва Велий еси, Гос­поди; она же, скорее всего, про­из­но­си­лась и над водой в бап­ти­сте­рии в день празд­ника18. Но над фон­та­ном, кото­рый рас­по­ла­гался во дво­рике перед храмом Святой Софии, про­из­но­сили иную молитву. Она сохра­ни­лась во многих руко­пис­ных Евхо­ло­гиях и Треб­ни­ках и оза­глав­лена как Εὐχὴ ἄλλη εἰς τὸ ὕδωρ τῶν ἁγίων Βαπτισμάτων τῶν ἁγίων Θεοφανείων, λεγομένη ἐν τῇ φιάλῃ τοῦ μεσιαύλου τῆς ἐκκλησίας («Иная молитва над водой свя­того Кре­ще­ния на святое Бого­яв­ле­ние, чита­е­мая над фиалом в цер­ков­ном атри­уме»). В част­но­сти, ее пере­вод содер­жится в древ­ней­шем из дошед­ших до нас сла­вян­ских Треб­ни­ков — гла­го­ли­че­ском Синай­ском Евхо­ло­гии XI века: «Молитва над водою свя­таго Про­све­ще­ния, гла­го­лема в окрине цер­ков­нем. Боже, Боже наш, пре­ло­жей при Моисеи воду горь­кую людем Твоим в слад­кую, и вре­жда­ю­щия воды при Елисеи солию исцель, и Иор­дан­ския воды освящь пре­чи­стым Твоим про­све­ще­нием; Ты и ныне, Вла­дыко, освяти воду сию и сотвори ю быти всем почер­па­ю­щим от нея и кро­пя­щимся ею и вку­ша­ю­щим ея бла­го­сло­ве­нью источ­ник, баль­ство (вра­че­ва­ние) неду­гом, свя­ще­ние домом, вся­кому кову (всякой козни) видиму же и неви­диму отго­не­ние. Яко Твоя есть дер­жава…»19 Содер­жа­ща­яся в этой молитве отсылка к чуду пре­вра­ще­ния горь­кой воды в слад­кую при Моисее отра­жает ту же идею чудес­ного пре­об­ра­же­ния воды в день Бого­яв­ле­ния, что засви­де­тель­ство­вана у свя­ти­те­лей Епи­фа­ния Кипр­ского и Иоанна Зла­то­уста. К тому же образу, несо­мненно, вос­хо­дит и тра­ди­ция погру­жать в освя­ща­е­мую воду крест: пер­во­на­чально в Иеру­са­лиме и Кон­стан­ти­но­поле для этого исполь­зо­вали само истин­ное Древо Живо­тво­ря­щего Креста Гос­подня (ср. Исх. 15, 25: «[Моисей] возо­пил к Гос­поду, и Гос­подь пока­зал ему дерево, и он бросил его в воду, и вода сде­ла­лась слад­кою»). Неслу­чайно, что наряду с молит­вой Велий еси, Гос­поди свя­щен­но­дей­ствие погру­же­ния креста в воду явля­ется клю­че­вой состав­ля­ю­щей чина бого­яв­лен­ского водо­освя­ще­ния.

В после­ду­ю­щей пра­во­слав­ной тра­ди­ции чин вели­кого освя­ще­ния воды на Бого­яв­ле­ние сло­жился в целом из тех же частей, что опи­саны в кон­стан­ти­но­поль­ских памят­ни­ках рубежа I и II тыся­че­ле­тий, хотя они рас­по­ло­жены в несколько ином порядке. В наве­че­рие празд­ника, после вечерни и Литур­гии20, под пение тро­паря Глас Гос­по­день на водах и иных духо­вен­ство исхо­дит из алтаря и при­бли­жа­ется к сосу­дам с водой; совер­ша­ется чтение паре­мий (тех же, что чита­лись в Кон­стан­ти­но­поле в то время, пока Пат­ри­арх освя­щал воду в фиале), Апо­стола (тот же отры­вок, что читали в Святой Софии на Литур­гии наве­че­рия, если оно попа­дало на суб­боту или вос­кре­се­нье) и Еван­ге­лия (начало Еван­ге­лия от Марка — как на утрене празд­ника в храме Святой Софии21). Затем воз­гла­ша­ется екте­ния с осо­быми про­ше­ни­ями22, во время кото­рой пред­сто­я­тель про­из­но­сит тайную молитву23; пред­сто­я­тель тор­же­ственно читает глав­ную молитву Велий еси, Гос­поди24, к кото­рой при­мы­кает неболь­шая гла­во­пре­клон­ная молитва; нако­нец, совер­ша­ется трое­крат­ное погру­же­ние креста в воду под пение тро­паря празд­ника Бого­яв­ле­ния и окроп­ле­ние собрав­шихся святой водой, и, при испол­не­нии хором сти­хиры Вос­поим, вернии, духо­вен­ство воз­вра­ща­ется в алтарь, чтобы завер­шить бого­слу­же­ние. В сам день празд­ника обычно просто повто­ря­ется тот же чин25.

Содер­жа­ние цен­траль­ной молитвы чина

Цен­траль­ный текст чина бого­яв­лен­ского водо­освя­ще­ния — молитва Велий еси, Гос­поди. Она целе­на­прав­ленно напи­сана так, чтобы отра­жать струк­туру ана­форы, то есть цен­траль­ной молитвы глав­ного хри­сти­ан­ского бого­слу­же­ния — евха­ри­сти­че­ской Литур­гии. В ана­форе про­ше­нию об освя­ще­нии Даров пред­ше­ствует подроб­ное обос­но­ва­ние: в молитве сна­чала гово­рится о том, что Бог открыл людям о Себе ­Самом, о сотво­ре­нии Им мира, о слу­же­нии анге­лов на небе­сах; затем — о том, что чело­век, кото­рый также должен был при­нять уча­стие в вос­хва­ле­нии Творца, отпал от Бога и стал нуж­даться в искуп­ле­нии, и о том, как Гос­подь Иисус Хри­стос совер­шил Свое иску­пи­тель­ное Домо­стро­и­тель­ство. Далее пред­сто­я­тель от лица всей Церкви вспо­ми­нает о том моменте иску­пи­тель­ного Домо­стро­и­тель­ства, в кото­рый и была дана запо­ведь совер­шать Евха­ри­стию, — о Тайной Вечере, а также о рас­пя­тии, погре­бе­нии, Вос­кре­се­нии, Воз­не­се­нии и Втором При­ше­ствии Хри­сто­вых. Только после всего этого пред­сто­я­тель дер­зает про­сить Бога, чтобы Он совер­шил вели­кое таин­ство Евха­ри­стии, так что хлеб и вино сде­ла­ются Пре­свя­тыми Телом и Кровью, при­част­ники, вкусив от них, удо­сто­ятся бла­го­дати Божией, а вся Цер­ковь — и усоп­шие, и живые ее члены, о кото­рых при­но­сятся хода­тай­ства сразу после освя­ще­ния Даров, — обре­тет милость у Бога. Таким обра­зом, вся евха­ри­сти­че­ская молитва пред­стает одним целым, а про­ше­ние об освя­ще­нии Даров поме­щено в ней в самый широ­кий кон­текст хри­сти­ан­ского упо­ва­ния как тако­вого.

То же можно ска­зать и о молитве Велий еси, Гос­поди. Она начи­на­ется со слов о вели­чии Бога, после чего гово­рится о Нем как Творце мира и об ангель­ском слу­же­нии на небе­сах. Далее ска­зано о Домо­стро­и­тель­стве Христа на земле и, в част­но­сти, о Его Рож­де­стве и Кре­ще­нии — то есть именно тех собы­тиях, кото­рым и было изна­чально посвя­щено празд­но­ва­ние26. Далее про­из­но­сится эпи­клеза — при­зы­ва­ние Свя­того Духа на воду, — ана­ло­гич­ная эпи­клезе при освя­ще­нии евха­ри­сти­че­ских Даров, а после нее — про­ше­ния о том, чтобы освя­щен­ная вода стала источ­ни­ком бла­го­дати Божией. Далее в струк­туре ана­форы сле­дуют про­ше­ния о Церкви; в молитве Велий еси, Гос­поди они также есть, однако здесь име­ется и отли­чие: вслед за эпи­кле­зой и про­ше­ни­ями о духов­ных плодах от аги­асмы соста­ви­тель молитвы Велий еси, Гос­поди поме­стил ряд биб­лей­ских обра­зов, свя­зан­ных с водой (Кре­ще­ние на Иор­дане, потоп при Ное, чудес­ный пере­ход сквозь море при исходе из Египта и после­ду­ю­щее изве­де­ние воды Мои­сеем из скалы в пустыне, обилие воды при жерт­во­при­но­ше­нии Илии), что струк­турно соот­вет­ство­вало бы в ана­форе рас­сказу о Тайной Вечере, а затем — еще одну эпи­клезу и новое про­ше­ние о духов­ных плодах от вку­ше­ния святой воды и пома­за­ния ею. Таким обра­зом, в молитве Велий еси, Гос­поди не одна, а две эпи­клезы. 

Итак, связь этой молитвы с чином Евха­ри­стии оче­видна — неда­ром в древ­нем Кон­стан­ти­но­поле Пат­ри­арх воз­но­сил ее к Богу прямо у свя­того пре­стола, куда ста­ви­лись и сосуды с водой (см. выше), а тот же Иаков Эдес­ский запре­щал при­бав­лять к этой молитве всту­пи­тель­ный диалог, как на Литур­гии (т. е. Горе́ имеим сердца и т. д.), и вклю­чать в нее пение Свят, свят, свят… и диа­кон­ский диптих27. Поэтому не слу­чайно, что вели­кая аги­асма, освя­щен­ная со сло­вами этой молитвы, тра­ди­ци­онно счи­та­лась свя­ты­ней, при­бли­жа­ю­щейся по зна­че­нию к Святым Дарам. Так, в древ­не­рус­ской прак­тике к при­об­ще­нию вели­кой аги­асме в дни помимо Бого­яв­ле­ния молит­венно гото­ви­лись, само при­об­ще­ние могло пред­ва­ряться испо­ве­дью и про­ис­хо­дило по спе­ци­аль­ному чину. Отсюда же и ста­рин­ный обычай  упо­треб­лять вели­кую аги­асму строго нато­щак. 

В дони­ко­нов­ских изда­ниях цер­ков­ного устава гово­ри­лось даже, что бого­яв­лен­скую воду можно исполь­зо­вать для окроп­ле­ния не более трех часов после ее освя­ще­ния, а дальше сле­дует отно­ситься к ней как к Святым Таинам, а именно: если куда-либо капнет даже одна капля вели­кой аги­асмы, «место то углем горя­щим да изжжется или да исте­шется, и в воду вме­щется», а если упадет на одежду («на ризу уканет») — «да изре­жется и в непро­хо­ди­мая места пола­га­ется». В ходе бого­слу­жеб­ной реформы второй поло­вины XVII века эту чрез­мерно риго­ри­сти­че­скую прак­тику было решено смяг­чить, резуль­та­том чего стало исклю­че­ние про­ци­ти­ро­ван­ного фраг­мента из рус­ского изда­ния Типи­кона 1682 года. Чтобы при­дать допол­ни­тель­ный вес этому изме­не­нию — а речь шла все-таки о прочно уко­ре­нив­шемся к тому вре­мени обычае, — справ­щики не просто исклю­чили данный фраг­мент, но и поме­стили в Типи­кон на его место слова свя­ти­теля Иоанна Зла­то­уста о воз­мож­но­сти просто набрать святой воды в пол­ночь на Бого­яв­ле­ние (см. выше). Эти слова в данном кон­тек­сте, однако, уже несколько затруд­няли вос­при­я­тие самого чина бого­яв­лен­ского водо­освя­ще­ния, ведь чита­тель — а осо­бенно тот, кто уже не знал о предыс­то­рии этого места по дони­ко­нов­ским изда­ниям устава, — мог задаться вопро­сом: зачем совер­шать этот чин, если можно просто набрать воду? Впро­чем, собы­тия рус­ской исто­рии пока­зали, что древ­ней­шая прак­тика, опи­сан­ная Зла­то­устом, при опре­де­лен­ных усло­виях может снова ока­заться вос­тре­бо­ван­ной: о словах свя­ти­теля Иоанна вспом­нили и бес­по­повцы (хотя в их среде пред­по­чти­тель­ным счи­та­ется не просто набрать воду на Бого­яв­ле­ние, но долить в нее немного святой воды, остав­шейся с про­шлых лет28), и чада Рус­ской Пра­во­слав­ной Церкви в годы осо­бенно тяже­лых гоне­ний совет­ского пери­ода.

Тем не менее сле­дует повто­рить, что цен­траль­ным тек­стом чина бого­яв­лен­ского водо­освя­ще­ния и его бого­слов­ским фун­да­мен­том явля­ется молитва Велий еси, Гос­поди29. Поэтому важно хорошо пони­мать каждое слово этой молитвы. Ниже при­во­дится ее цер­ков­но­сла­вян­ский текст (согласно стан­дарт­ным совре­мен­ным изда­ниям) и рус­ский пере­вод с раз­бив­кой на части согласно ее струк­туре30.

Вступ­ле­ние

Велий еси, Гос­поди, и чудна дела Твоя, и ни едино же слово довольно будет к пению чудес Твоих (трижды).

(Велик Ты, Гос­поди, чудесны Твои деяния, и ника­ких слов не хватит, чтобы вос­петь Твои чудеса)31.

Бог — Творец мира

Ты бо, хоте­нием, от не сущих во еже быти при­ве­дый32 вся­че­ская, Твоею дер­жа­вою содер­жиши тварь, и Твоим Про­мыс­лом стро­иши мир. 

(Ибо Ты, при­ведя Своей волей все из небы­тия в бытие, в Своей власти дер­жишь тво­ре­ние и Своим Про­мыс­лом управ­ля­ешь миром).

Ты от четы­рех стихий тварь сочи­ни­вый, четырми вре­мены круг лета венчал еси. 

(Ты, Соста­вив­ший тво­ре­ние из четы­рех начал33, четырьмя вре­ме­нами [года] увен­чал годич­ный круг).

Тебе тре­пе­щут умныя вся силы, Тебе поет солнце, Тебе славит луна, Тебе при­сут­ствуют звезды, Тебе слу­шает свет, Тебе тре­пе­щут бездны, Тебе рабо­тают источ­ницы.

(Перед Тобой тре­пе­щут все разум­ные силы, Тебя вос­пе­вает солнце, Тебя про­слав­ляет луна, Тебе молятся звезды, Тебе пови­ну­ется свет, Тебя боятся бездны, Тебе под­чи­ня­ются источ­ники).

Ты про­стерл еси небо, яко кожу, Ты утвер­дил еси землю на водах, Ты огра­дил еси море песком, Ты ко отды­ха­нием34 воздух про­лиял еси.

(Ты натя­нул небо, словно завесу35, Ты утвер­дил землю на водах, Ты огра­дил море песком, Ты разлил воздух для дыха­ния).

Небес­ная Литур­гия

Ангель­ския силы Тебе служат, архан­ге­льстии лицы Тебе кла­ня­ются, мно­го­очи­тии херу­вими и шесто­кри­ла­тии сера­фими, окрест стояще и обле­та­юще, стра­хом непри­ступ­ныя славы Твоея покры­ва­ются.

(Ангель­ские силы тебе служат, хоры архан­ге­лов Тебе покло­ня­ются, мно­го­окие херу­вимы и шести­кры­лые сера­фимы, стоя кругом и летая, покры­ва­ются стра­хом перед Твоей непри­ступ­ной славой).

Домо­стро­и­тель­ство спа­се­ния

Ты бо Бог Сый неопи­сан­ный, без­на­чаль­ный же и неиз­гла­го­лан­ный, пришел еси на землю, зрак раба приим, в подо­бии чело­ве­че­стем быв; не бо терпел еси, Вла­дыко, мило­сер­дия ради мило­сти Твоея, зрети от диа­вола мучима рода чело­веча, но пришел еси и спасл еси нас.

(Ведь Ты, Бог неопи­су­е­мый, без­на­чаль­ный и неиз­ре­чен­ный, пришел на землю, приняв облик раба и упо­до­бив­шись чело­веку, — ибо Ты, Вла­дыка, по Своему мило­сер­дию не мог смот­реть на то, как дьявол наси­лует чело­ве­че­ский род, но пришел и спас нас).

Празд­ник Бого­яв­ле­ния

Испо­ве­дуем бла­го­дать, про­по­ве­дуем милость, не таим бла­го­де­я­ния: есте­ства нашего роды сво­бо­дил еси, дев­ствен­ную освя­тил еси утробу рож­де­ством Твоим.

(Мы про­воз­гла­шаем Твою бла­го­дать, про­по­ве­дуем [о Твоей] мило­сти, не скры­ваем [Твое] бла­го­де­я­ние. Ты осво­бо­дил [от про­кля­тия] способ нашего про­ис­хож­де­ния (это отсылка к Быт. 3, 16. — Свящ. М. Ж.), освя­тив утробу Девы Своим рож­де­нием).

Вся тварь вос­пе­вает Тя явль­ша­гося: Ты бо Бог наш, на земли явился еси, и с чело­веки пожил еси.

(Все тво­ре­ние вос­пело Тебя, когда Ты явился, ибо Ты, наш Бог, «явился на земле и обра­щался между людьми») [Вар. 3, 38].

 Ты [и] Иор­дан­ския струи освя­тил еси, с Небесе низ­по­сла­вый Свя­таго Твоего Духа, и главы тамо гнез­дя­щихся сокру­шил еси змиев.

(Ты освя­тил струи Иор­дана, послав с небес Своего Свя­того Духа и сокру­шив головы гнез­див­шихся там змиев).

Эпи­клеза I

Ты36 убо, Чело­ве­ко­любче Царю, прииди и ныне наи­тием Свя­таго Твоего Духа, и освяти воду сию (трижды, с осе­не­нием воды рукой).

(Итак, Ты Сам, чело­ве­ко­лю­би­вый Царь, пред­стань и теперь через схож­де­ние Свя­того Твоего Духа и освяти эту воду).

И даждь ей бла­го­дать избав­ле­ния, бла­го­сло­ве­ние Иор­да­ново, сотвори ю нетле­ния источ­ник, освя­ще­ния дар, грехов раз­ре­ше­ние, неду­гов исце­ле­ние, демо­нов все­гу­би­тель­ство37, сопро­тив­ным силам непри­ступ­ную, ангель­ския кре­по­сти испол­нен­ную. Да вси почер­па­ю­щии и при­ча­ща­ю­щи­ися, имеют ю ко очи­ще­нию душ и телес, ко исце­ле­нию стра­стей, ко освя­ще­нию домов, и ко всякой пользе изрядну.

(И дай ей бла­го­дать искуп­ле­ния, бла­го­сло­ве­ние Иор­дана. Сделай ее источ­ни­ком нетле­ния, даром освя­ще­ния, осво­бож­де­нием от грехов, исце­ле­нием от болез­ней, поги­бе­лью бесов, недо­ступ­ной для враж­деб­ных сил, напол­нен­ной ангель­ской мощью. Чтобы для всех, кто будут [ее] чер­пать и вку­шать [от нее], она стала очи­ще­нием душ и тел, исце­ле­нием от стра­да­ний, послу­жила для освя­ще­ния жилищ и была полез­ной в самых разных потреб­но­стях).

Биб­лей­ские про­об­разы

Ты бо еси Бог наш, Иже водою и Духом обно­ви­вый обет­шав­шее грехом есте­ство наше.

 (Ибо Ты — наш Бог, Кото­рый обно­вил водой и Духом нашу соста­рив­шу­юся при­роду). 

Ты еси Бог наш, водою пото­пи­вый при Нои грех. 

(Ты — наш Бог, Кото­рый при Ное пото­пил грех в воде). 

Ты еси Бог наш, Иже морем сво­бо­ди­вый от работы фара­они Мои­сеом род еврей­ский. 

(Ты — наш Бог, Кото­рый при помощи Моисея осво­бо­дил [путем исхода через Крас­ное] морем еврей­ский род от раб­ства). 

Ты бо еси Бог наш, раз­ра­зи­вый камень в пустыни, и поте­коша воды, и потоцы навод­ни­шася, и жаж­ду­щия люди Твоя насы­ти­вый.

 (Ты — наш Бог, рас­сек­ший в [Синай­ской] ­пустыне камень, так что потекла вода, и напол­ни­лись потоки, и напился жаж­ду­щий народ Твой). 

Ты еси Бог наш, Иже водою и огнем38 пре­ме­ни­вый Илиею Изра­иля от пре­ле­сти Ваа­ловы.

(Ты — наш Бог, Кото­рый при помощи Илии отвра­тил Изра­иль от пре­льще­ния [покло­не­нием] Ваалу, [когда Илия полил жертву] водой, и огонь [вос­пла­ме­нил ее]).

Эпи­клеза II

Сам и ныне, Вла­дыко, освяти воду сию Духом Твоим Святым (трижды). 

(Так и теперь, Вла­дыка, Ты Сам освяти эту воду Духом Твоим Святым).

Даждь же всем при­ка­са­ю­щимся ей, и при­ча­ща­ю­щимся, и мажу­щимся ею, освя­ще­ние, здра­вие, очи­ще­ние и бла­го­сло­ве­ние.

(И подай всем, кто будет при­ка­саться к ней и вку­шать [ее] и пома­зы­ваться ею, освя­ще­ние, здо­ро­вье, очи­ще­ние и бла­го­сло­ве­ние).

Хода­тай­ства о Церкви

Спаси, Гос­поди, и поми­луй Вели­каго гос­по­дина и отца нашего, Свя­тей­шаго Пат­ри­арха Кирилла, и гос­по­дина нашего, Прео­свя­щен­ней­шаго епи­скопа [имярек], и сохрани их под кровом Твоим в мире. 

(Спаси, Гос­поди, и поми­луй Вели­кого гос­по­дина и отца нашего Свя­тей­шего Пат­ри­арха Кирилла и гос­по­дина нашего Прео­свя­щен­ного епи­скопа N и сохрани их под покро­вом Твоим в мире).

[Спаси, Гос­поди, и поми­луй власти, воин­ство и народ страны нашея]39, покори им вся­каго врага и супо­стата. Даруй им вся, яже ко спа­се­нию про­ше­ния, и жизнь вечную,

([Спаси, Гос­поди, и поми­луй власти, армию и народ нашей страны], покори им вся­кого врага и про­тив­ника. Исполни все их просьбы, отно­ся­щи­еся ко спа­се­нию, и даруй [нам] жизнь вечную,)

 
Заклю­чи­тель­ное сла­во­сло­вие

да и сти­хи­ами, и чело­веки, и ангелы, и види­мыми, и неви­ди­мыми сла­вится Твое пре­свя­тое имя, со Отцем и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

(чтобы и сти­хи­ями, и людьми, и анге­лами, и всем види­мым и неви­ди­мым [тво­ре­нием] про­слав­ля­лось Твое пре­свя­тое имя — [Сына] со Отцом и Святым Духом, теперь и всегда и во веки веков. Аминь).

Выше упо­ми­на­лось, что в ряде руко­пи­сей молитве Велий еси, Гос­поди пред­ше­ствует «пролог» — неболь­шая празд­нич­ная про­по­ведь, оформ­лен­ная в виде молитвы. Известно несколько таких «про­ло­гов»: Троице Пре­сущ­ная, несо­здан­ная… Бла­го­сло­вен еси Гос­поди Боже Изра­и­лев, яко посети… Се бо наста время празд­не­ству нашему… Вышних вещей тварь видевше… — кото­рые встре­ча­ются в руко­пи­сях с разной часто­той40 и сами по себе отли­ча­ются вари­а­тив­но­стью. Наи­бо­лее изве­стен первый из них, Троице Пре­сущ­ная… автор­ство кото­рого в руко­пи­сях иногда при­пи­сы­ва­ется свя­ти­телю Софро­нию Иеру­са­лим­скому. Среди про­чего он вошел и в Треб­ник мит­ро­по­лита Петра (Могилы) (Киев, 1646), кото­рый в Рус­ской Церкви счи­тался авто­ри­тет­ным изда­нием; этот же пролог при­сут­ство­вал и в дони­ко­нов­ских печат­ных книгах. Согласно старой рус­ской прак­тике, этот пролог добав­лялся перед молит­вой Велий еси, Гос­поди при повтор­ном освя­ще­нии воды в сам день празд­ника Бого­яв­ле­ния. Уместно будет и завер­шить им насто­я­щую статью41:

Троице Пре­су­ще­ствен­ная, Пре­б­ла­гая,

Пребожественная!Всесильная, все­при­се­ща­ю­щая, неви­ди­мая, непо­сти­жи­мая, соде­тель­ная умных существ и сло­вес­ных естеств; пре­есте­ствен­ная Бла­гость, Свете непри­ступ­ный, про­све­щаяй вся­каго чело­века, гря­ду­щаго в мир!

Воз­сияй и мне, недо­стой­ному рабу Твоему, про­свети ми мыс­лен­ная очеса, яко да дерзну вос­пети без­мер­ное бла­го­де­я­ние и силу.

Бла­го­при­ятно да будет еже от мене моле­ние за пред­сто­я­щия люди, да пре­гре­ше­ния моя не воз­бра­нят зде приити Свя­тому Твоему Духу; но остави ми неосуж­денно вопити Тебе и гла­го­лати и ныне, Пре­б­ла­гий:

Славим Тя, Вла­дыко Чело­ве­ко­любче Все­дер­жи­телю, пред­веч­ный Царю!

Славим Тя, Созда­теля и Зижди­теля всех!

Славим Тя, без Отца из Матере и без Матере из Отца Сущаго!

В пред­ва­рив­шем бо празд­нице [Рож­де­ства] Мла­денца Тя виде­хом, в насто­я­щем же Совер­шенна Тебе видим, от Совер­шен­наго Совер­шенна явль­ша­гося Бога нашего.

Днесь празд­нич­ное нам наста время, и лик святых соби­ра­ется с нами, и ангели с чело­веки сопразд­нуют!

Днесь бо бла­го­дать Пре­свя­таго Духа в виде­нии голу­бине на воды прииде.

Днесь неза­хо­ди­мое Солнце возсия, и мир светом Гос­под­ним оза­ря­ется.

Днесь луна свет­лыми лучами мир соосве­щает.

Днесь све­то­вид­ныя звезды свет­ло­стию сияния все­лен­ную укра­шают.

Днесь облацы дождь правды чело­ве­че­ству с небесе оро­шают.

Днесь Несо­здан­ный от Своего созда­ния [Своим] хоте­нием руко­по­ла­га­ется.

Днесь [Иоанн,] Пророк и Пред­теча, ко Вла­дыце при­сту­пает, но тре­пе­том пред­стоит, видя Божие к нам нис­хож­де­ние.

Днесь Иор­дан­ския воды в цельбу пре­тво­ря­ются Гос­под­ним при­ше­ствием.

Днесь стру­ями таин­ствен­ными вся тварь напа­я­ется.

Днесь чело­ве­че­ския грехи водами Иор­дан­скими омы­ва­ются.

Днесь рай отвер­за­ется чело­ве­ком и правды Солнце воз­си­я­вает нам.

Днесь горь­кая вода, иже при Моисеи, людем в сла­дость пре­ло­жися Гос­под­ним при­ше­ствием.

Днесь древ­няго рыда­ния изме­ни­хомся и, яко Новый Изра­иль, спасохомся.Днесь тмы изба­ви­хомся и светом бого­ра­зу­мия оза­ря­емся.

Днесь мрак мира потреб­ля­ется явле­нием Бога нашего.

Днесь светом про­све­ща­ется вся тварь свыше.

Днесь горняя доль­ным сопразд­нуют и доль­няя горним собе­се­дуют.

Днесь свя­щен­ное и велег­лас­ное пра­во­слав­ных тор­же­ство раду­ется.

Днесь пре­лесть раз­ру­ша­ется и путь нам спа­се­ния устро­яет Вла­дыч­нее при­ше­ствие.

Днесь Вла­дыка ко Кре­ще­нию спешит, да воз­ве­дет на высоту чело­ве­че­ство.

Днесь Непре­клон­ный Своему рабу пре­кла­ня­ется, да нас от раб­ства сво­бо­дит.

Днесь Цар­ство Небес­ное иску­пи­хом, Цар­ствию бо Гос­подню несть конца.

Днесь земля и море радость [всего] мира раз­де­лиша, и мир весе­лия испол­нися!

Видеша Тя воды, Боже, видеша Тя воды и убо­я­шася, Иордан воз­вра­тися вспять75, видя Духа Свя­таго в виде­нии голу­бине схо­дяща и почи­ва­юща на Тебе.

Иордан воз­вра­тися вспять, зря Неви­ди­маго видена бывша, Созда­теля вопло­щенна, Вла­дыку в рабии зраце.

Иордан воз­вра­тися вспять, и горы взыг­ра­шася, Бога во плоти видяще, и облацы глас даша, чудя­щеся при­хо­дя­щему Свету от Света, Богу истин­ному от Бога истин­наго.

Днесь во Иор­дане видяще празд­ник Вла­дыки, самую же пре­ступ­ле­ния смерть, и пре­ле­сти жало, и адов соуз во Иор­дане погру­зив­шаго и Кре­ще­ние спа­се­ния мирови даро­вав­шаго!

Темже и аз, греш­ный и недо­стой­ный раб Твой, вели­че­ства чудес Твоих повест­вуя, содер­жим сый стра­хом, во уми­ле­нии вопию Ти:

Велий еси, Гос­поди, и чудна дела Твоя, и ни едино же слово довольно будет к пению чудес Твоих!..

---

При­ме­ча­ния:

Цер­ков­ный вест­ник