Глава тридцать вторая. Зажгли огни
Мы легли на дно,
мы зажгли огни.
Во вселенной только мы одни…
Всё так сложно,
всё так просто.
Мы ушли в открытый космос,
в этом мире больше нечего ловить.
(«Сплин»)
После памятного концерта 1 сентября прошло около месяца. В Нью-Йорке было по-прежнему тепло и солнечно, но жара спала. «Индейское лето» преобразило зеленую листву деревьев в красную и желтую. В городе пахло осенью и океаном. Вечерами было приятно бродить по городу контрастов, находя в нем тихие заветные уголки, в которых, как ни странно, сердце чувствовало что-то родное…
Музыкант после концерта пробыл около недели в Нью-Йорке, но потом, по своему обыкновению, отправился в путь. Лазаря устроили в приют для бездомных, находившийся при протестантской церкви. Там не было русских, и он мог чувствовать себя в безопасности. Первое время Лазарь был уверен, что покинет Нью-Йорк очень скоро. Но дни шли, а он оставался. К тому же инок не мог легально покинуть страну, потому что засветился бы для компетентных органов при покупке билета и пересечении границы.
Синильга вызвалась помогать Лазарю. Они часто встречались по делу и просто так. Много гуляли и разговаривали обо всем, словно родственники, встретившиеся после долгой разлуки. Их неудержимо влекло друг к другу… Все хорошее и плохое, что они узнавали друг о друге из взаимных откровений, не отталкивало, а, наоборот, больше сближало.
Посетители Центрального парка Нью-Йорка, завсегдатаи разных кафе на Бродвее, а также нью-йоркцы на набережной океана почти каждый вечер могли видеть красивую и немного странную пару — высокого атлетического сложения мужчину с бородкой и высокую стройную женщину. Их лица иногда светились радостью, а иногда были грустны. Они неспешно гуляли, и было неясно, кто это: друзья, брат с сестрой или влюбленные. Они не держались за руки, но их взоры будто сплетались, образуя единое целое, и казалось, они не видят ничего в этом мире, только друг друга.
Через месяц Синильга написала Музыканту письмо.
From: sinilga1@gmail.com
Subject: новости
Date: October 2, 2007 11:43:00 AM
То: volia1969@gmail.com
Братик, тебя так давно здесь нет! Приезжай. Весь последний месяц был такой странный… И такой мучительно-прекрасный…
Я никогда не вела дневников. Однажды в детстве я начала вести и написала что-то очень сокровенное. Это прочла мама и попрекнула меня. С тех пор я не веду дневников. Я кодировала и шифровала все самое сокровенное и прятала далеко в глубины души. А на себя надевала маску «правильности» или, наоборот, «приблатненности». Но внутри мое «я» было другим, оно иногда прорывалось. Это так трудно — быть по-настоящему искренней. А сейчас мне очень нужно поделиться. Может, это поможет во всем разобраться и мне самой? Тебе я верю, так что твое мнение мне важно услышать.
Уже давно мне очень стало плакаться от ощущения, что сердце и душа томятся в железной темнице, построенной мной, моими придумками, надеждами, грехами. Но нет в жизни самого главного! Нет самого близкого и единственного понимающего сердца, нет любви, нет доброты, нет основы. Ничего нет. Я ничтожная, глупая, злая, не самостоятельная, потерянная в мире своих глупостей, суеты и мелких желаний.
И вот Лазарь… Да, речь пойдет о нем. Он вдруг затронул струну моей души, которая зазвучала словами: «Если бы нашелся такой сильный человек, который мог бы меня повести, то я пошла бы за ним не глядя, не раздумывая, и это стало бы моим пристанищем и моим счастьем».
Лазарь стал для меня напоминанием, идеей чего-то такого, что я в жизни упустила или не нашла. Мне всегда хотелось любви, мне всегда хотелось по-настоящему влюбиться, но это не получалось. (Про Романа ты все знаешь, это была очень сильная влюбленность девочки, но не любовь. И он не был «моим человеком», таким, чтобы навсегда!)
Порой казалось, что вот он — мой человек, но он либо был уже «занят», либо не любил меня, и потому я всегда боролась с любовью и окружала себя людьми далекими от моих чувств, заменяя подлинное обманом. Да, я хотела бы сейчас сидеть рядом с Лазарем на берегу океана и разговаривать или просто молчать. Хочу любви, но я недостойна. Разве можно меня любить? Нечего любить. Неужели вся жизнь обман себя самой? Зачем?
Еще в самом начале нашего общения с Лазарем я на компьютере сделала для него картинку, почти как в твоей песне про белых горлиц. Они летят в ночи над гладью океана. Он сказал, что ему в моей картинке как раз понравились два голубка. Он так сказал! После этого, когда я вернулась вечером домой и запарковала машину, то услышала из одного окна музыку Бетховена (на стоянке никого больше не было). Представляешь, я стала танцевать прямо там. Кружась под ветер, глядя на свет окон, я хотела лететь, как птица, и я летела… Это было счастье.
Мне кажется, что любовь дает крылья, и ты начинаешь парить и летать. Любовь распирает грудь, становится тяжело дышать и ты можешь задохнуться. Любовь — это желание разделить, прожить каждый миг жизни вместе с любимым человеком, дышать с ним одним дыханием, слиться в единое целое, как частицы мозаики, которые дополняют друг друга, но не взаимозаменяют.
Прости, что я немного сумбурно пишу и никак не перейду к главному. Сейчас. В общем, я стала постоянно думать о Лазаре, я не могла ничего делать, я думала о нем на работе и дома. А после разговоров с ним появлялась легкость и радость. Ты был прав, он очень непростой человек. Ты это верно тогда почувствовал, но ты даже не представляешь себе, насколько он непростой! Он мне постепенно открывается, и я поражаюсь его жизни и тому, насколько Бог промышлял о его судьбе.
Я стала мечтать о том, чтобы всегда быть с ним. Я ему помогала чем могла и в конце концов предложила (хотя очень смущалась) переехать пожить ко мне на квартиру, в отдельную комнату. И тут он окончательно раскрыл свою тайну. Ты не поверишь! Оказывается, он — инок! Из-за разных перипетий он сейчас временно здесь, но, конечно, должен быть в монастыре… Наступил очень драматичный момент наших отношений. Я была в шоке. У меня не укладывалось в голове, почему нужно было встретить при таких странных обстоятельствах «своего человека», полюбить его, чтобы потом узнать, что ничего невозможно, что у нас нет будущего, потому что он монах. Сам Лазарь тоже страшно страдает. Во-первых, я представляю, чего ему стоило признаться мне, что он инок, ведь наши отношения прекрасно складывались, а открывая эту последнюю правду, он понимал, что фактически все перечеркивает.
Мне не хотелось верить, что наша взаимная тяга — это плотская похоть. Мне желалось видеть в наших отношениях тяготение душ, полет птиц. Он как-то процитировал из святого Иоанна Лествичника, что «плоть ищет плоть». Мне это показалось очень обидным, потому что верилось, что в нашем случае «дух ищет дух». Потом он, правда, сказал, что его отношение ко мне другое, не плотское…
Мы решили с Лазарем, что лучше ему ко мне не переезжать. Я сняла ему «студию» недалеко от меня. Мы по-прежнему видимся каждый день. Теперь еще ходим друг к другу в гости. Я сделала ему копию ключей от моей квартиры, и он может приходить в любое время, даже если я на работе. Он сильный, цельный человек, и благодаря этому мы не переступили «черту», хотя наше взаимное влечение (и я надеюсь, наша любовь!) не уменьшается, а увеличивается с каждым днем.
Я так давно мечтала и молилась о «своем человеке», и что я приобрела: любовь, грех? Нет, я не хочу думать, что это искушение. Это неправда! Я приобрела смысл и желание жить. Я приобрела много счастья и не хочу его терять. Я так люблю этого человека! Не знаю, как смириться с мыслью, что ему нужно вернуться в монастырь? Умом я понимаю, но сердцем… Сердце разрывается на части, душа плачет, отчаяние давит. Главное, чтобы он никогда не жалел, что я испортила ему жизнь. Мне без него бывает очень тяжело, я умоляю Господа помочь прекратить эти страдания. Помиловать нас грешных и чтобы было все по Его воле.
Вот сижу на работе. Работать нет желания. Пишу тебе. Сегодня еще пришла мысль, которую хочу задать Лазарю. Наша встреча с ним — это для него ступень жизни или нет? Как он сам чувствует… Я все время думаю и хочу понять — от Бога ли это или все-таки искушение? Не знаю.
Мне очень радостно и очень грустно одновременно. А еще я недавно написала стихотворение, просто слезы истекли словами. Написала на обертке от шоколадки, остановившись прямо посреди улицы. Может быть, тебе пригодится когда-нибудь…
Сердцепожатие
Знаете, что такое рукопожатие монаха,
который — обнаженное сердце и
боль?
Улыбка и струящаяся сквозь нее
грусть.
Две руки,
две радостные улыбки
и два плачущих
сердца —
его
и
мое.
Вот такие события. Представляю, как все это тебя удивит, но, надеюсь, не оттолкнет. Прости, если обидела. Ты добрый и мудрый, поймешь…
Иля
Комментировать