Бла­жен, кто менее зави­сит от людей,
Сво­бо­ден от дол­гов и от хло­пот приказных,
Не ищет при дворе ни злата, ни честей
И чужд сует разнообразных!

Зачем же в Пет­ро­поль на вольну ехать страсть,
С про­стран­ства в тес­ноту, с сво­боды за затворы,
Под бремя рос­коши, богатств, сирен под власть
И пред вель­мо­жей пышны взоры?

Воз­можно ли срав­нять что с воль­но­стью златой,
С уеди­не­нием и тиши­ной на Званке?
Доволь­ство, здра­вие, согла­сие с женой,
Покой мне нужен — дней в останке.

Вос­став от сна, взвожу на небо скром­ный взор;
Мой утрен­нюет дух пра­ви­телю вселенной;
Бла­го­дарю, что вновь чудес, кра­сот позор¹
Открыл мне в жизни толь блаженной.

Пройдя минув­шую и не нашедши в ней,
Чтоб чер­ная змия мне сердце угрызала,
О! коль дово­лен я, оста­вил что людей
И често­лю­бия избег от жала!

Дыша невин­но­стью, пью воз­дух, влагу рос,
Зрю на баг­ря­нец зарь, на солнце восходяще,
Ищу кра­си­вых мест между лилей и роз,
Средь сада храм жез­лом чертяще.

Иль, накормя моих пше­ни­цей голубей,
Смотрю над чашей вод, как вьют под небом круги;
На раз­но­пе­рых птиц, пою­щих средь сетей,
На кро­ю­щих, как сне­гом, луги.

Пас­ту­шьего вблизи вни­маю рога зов,
Вдали тете­ре­вей глу­хое токованье,
Бараш­ков в воз­духе, в кустах свист соло­вьев²,
Рев крав, гром жолн и коней ржа­нье³.

На кровле ж зазве­нит как ласточка, и пар
Повеет с дома мне ман­жур­ской иль левант­ской⁴,
Иду за круг­лый стол: и тут-то раздобар
О снах, молве град­ской, крестьянской;

О слав­ных подви­гах вели­ких тех мужей,
Чьи в рамах по сте­нам зла­тых бли­стают лицы
Для вспо­ми­на­нья их дея­ний, слав­ных дней,
И для при­крас моей светлицы,

В кото­рой поутру иль вве­черу порой
Див­люся в Вест­нике⁵, в газе­тах иль журналах
Рос­сиян храб­ро­сти, как всяк из них герой,
Где есть Суво­ров в генералах!

В кото­рой к гос­поже, для похвалы гостей,
При­но­сят раз­ные полотна, сукна, ткани,
Узорны, образцы сал­фе­ток, скатертей,
Ков­ров и кру­жев, и вязани⁶.

Где с ско­тен, пчель­ни­ков и с птич­ни­ков, прудов
То в масле, то в сота́х зрю злато под ветвями,
То пур­пур в яго­дах, то бар­хат-пух грибов,
Сребро, тре­пе­щуще лещами.

В кото­рой, обо­зрев боль­ных в боль­нице, врач⁷
При­хо­дит доно­сить о их вреде, здоровье,
Прося на пищу им: тем с по́ливкой калач,
А тем лекар­ствица, в подспорье.

Где также ино­гда по пал­кам, по костям
Уса­тый ста­ро­ста иль ско­пи­дом брюхатый
Дают отчет казне, и хлебу, и вещам,
С улыб­кой часто плутоватой.

И где, слу­ча­ется, худож­ники млады
Работы кажут их на древе, на холстине,
И полу­чают в дар подачи за труды,
А в час и денег по полтине.

И где до ужина, чтобы про­гнать как сон,
В задоре ино­гда, в игры зело горячи,
Играем в карты мы, в ерошки, в фараон⁸,
По грошу в долг и без отдачи.

Оттуда при­хожу в свя­ти­лище я муз,
И с Флак­ком⁹, Пин­да­ром, богов вос­седши в пире,
К царям, к дру­зьям моим, иль к небу возношусь,
Иль славлю сель­ску жизнь на лире.

Иль в зер­кало вре­мен, качая голо­вой¹⁰,
На стра­сти, на дела зрю древ­них, новых веков,
Не видя ничего, кроме любви одной
К себе и драки человеков.

Всё суета сует! я, воз­ды­хая, мню,
Но, бро­сив взор на блеск све­тила полудневна,
О, коль пре­кра­сен мир! Что ж дух мой бременю?
Твор­цом содер­жится вселенна.

Да будет на земли и в небе­сах его
Еди­ного во всем все­дей­ству­юща воля!
Он видит глу­бину всю сердца моего,
И стро­ится моя им доля.

Дво­ро­вых между тем, кре­стьян­ских рой детей
Сби­ра­ются ко мне не для какой науки,
А взять по нескольку бара­нок, кренделей,
Чтобы во мне не зрели буки.

Пись­мо­во­ди­тель мой тут дол­жен на моих
Бума­гах мара­ных, пас­тух как на овечках,
Репей­ник вычи­щать, — хоть мыс­лей нет больших,
Бле­стят и жучки в епа­неч­ках¹¹.

Бьет пол­дня час, рабы слу­жить к столу бегут;
Идет за тра­пезу гостей хозяйка с хором.
Я озре­ваю стол — и вижу раз­ных блюд
Цвет­ник, постав­лен­ный узором.

Баг­ряна вет­чина, зелены щи с желтком,
Румяно-желт пирог, сыр белый, раки красны,
Что смоль, янтарь — икра, и с голу­бым пером
Там щука пест­рая: прекрасны!

Пре­красны потому, что взор манят мой, вкус;
Но не оби­лием иль чуж­дых стран приправой,
А что опрятно всё и пред­став­ляет Русь:
При­пас домаш­ний, све­жий, здравый.

Когда же мы дон­ских и крым­ских кубки вин,
И липца, воронка́ и чер­но­пенна пива¹²
Запу­стим несколько в румя­ный лоб хмелин, —
Беседа за сластьми шутлива.

Но молча вдруг встаем: бьет, искрами горя,
Древ рус­ских слад­кий сок до под­ве­неч­ных бре­вен¹³;
За здра­вье с гро­мом пьем¹⁴ любез­ного царя,
Цариц, царе­ви­чей, царевен.

Тут кофе два глотка; схрапну минут пяток;
Там в шах­маты, в шары иль из лука стрелами,
Пер­на­тый к потолку лап­той мечу леток¹⁵
И тешусь раз­ными играми.

Иль из кри­сталь­ных вод, купа­лен, между древ,
От солнца, от людей под скром­ным осененьем,
Там внемлю юно­шей, а здесь плес­ка­нье дев,
С душев­ным неким восхищеньем.

Иль в стекла оптики¹⁶ кар­тин­ные места
Смотрю моих усадьб; на свит­ках грады, ца́рства,
Моря, леса, — лежит вся мира красота
В гла­зах, искусств через коварства.

Иль в мрач­ном фонаре¹⁷ любу­юсь, звезды зря
Бегущи в тишине по синю волн стремленью:
Так солнцы в воз­духе, я мню, текут горя,
Пре­муд­ро­сти ко прославленью.

Иль смот­рим, как вода с пло­тины с ревом льет
И, движа ма́шину, древа́ на доски делит;
Как сквозь чугун­ных пар стол­пов на воз­дух бьет¹⁸
Кло­коча огнь, тол­чет и мелет.

Иль любо­пытны, как бумажны руны волн
В лотки сквозь игл, колес, подобно снегу, льются
В пуши­стых локо­нах, и тьмы вдруг веретен
Мари­и­ной рукой пря­дутся¹⁹.

Иль как на лен, на шелк цвет, пест­рота и лоск,
Все пре­ле­сти, красы берутся с поль царицы²⁰;
Сталь жест­кая, гля­дим, как мяг­кий, алый воск,
Куется в бер­дыши милицы²¹.

И сель­ски рат­ники как, цар­ства став щитом,
Бегут с стрем­ле­ньем в строй во рыцар­ском убранстве,
«За веру, за царя мы, — гово­рят, — помрем,
Чем у фран­цу­зов быть в подданстве».

Иль в лодке вдоль реки, по брегу пеш, верхом,
Качусь на дрож­ках я сосе­дей с вереницей;
То рыбу у́дами, то дичь гро­мим свинцом,
То зай­цев ловим псов станицей.

Иль стоя внем­лем шум зеле­ных, чер­ных волн,
Как дерн буг­рит соха, злак трав падет косами,
Сер­пами злато нив, — и, аро­ма­тов полн,
Пор­хает ветр меж нимф рядами.

Иль смот­рим, как бежит под чер­ной тучей тень
По коп­нам, по сно­пам, ков­рам желто-зеленым,
И схо­дит сол­нышко на ниж­нюю степень
К хол­мам и рощам сине-темным.