СССР

Пред­став­ля­е­мая чита­телю книга — про­из­ве­де­ние глу­боко лич­ное. Оно посвя­щено деду автора — про­то­и­е­рею Илие Попову, дон­скому свя­щен­но­слу­жи­телю, рас­стре­лян­ному в 1937 году.

Авторы этого тома были в окку­па­ции. Все они были детьми, и их впе­чат­ле­ния спе­ци­фи­че­ски ост­рые. И хотя вос­по­ми­на­ния «детей войны» напи­саны уже в пре­клон­ном воз­расте, эта острота сохранилась.

В сере­дине декабря 1968 года при­шла по почте открытка: «Тов. Шима­нов! Яви­тесь в пси­хи­ат­ри­че­ский дис­пан­сер для про­верки по адресу…». Я повер­тел в руках открытку и задумался.

Впер­вые в миро­вой и оте­че­ствен­ной исто­рио­гра­фии ГУЛАГ иссле­ду­ется как соци­ально-эко­но­ми­че­ский и поли­тико-пра­во­вой фено­мен совет­ского госу­дар­ства. В моно­гра­фии про­ана­ли­зи­ро­ваны тео­ре­ти­че­ские и пра­во­вые основы совет­ской репрес­сив­ной политики.

В книге вос­по­ми­на­ний архи­манд­рита Фео­до­сия (Алма­зова) рас­ска­зы­ва­ется о тра­ги­че­ском пери­оде гоне­ний на Рус­скую цер­ковь со сто­роны без­бож­ной власти.

В книге пред­став­лены почти 150 доку­мен­таль­ных рас­ска­зов оче­вид­цев кол­лек­ти­ви­за­ции, кото­рые рас­кры­вают тра­ге­дию рос­сий­ского кре­стьян­ства в ХХ в.

Книга повест­вует о изло­ман­ных судь­бах самых тру­до­лю­би­вых жите­лей Воро­неж­ской обла­сти, при­знан­ных по раз­на­рядке кула­ками, лишен­ных всего иму­ще­ства и выслан­ных из род­ных мест вме­сте с семьями на лесоповал.

В 1999 году в изда­тель­стве Мос­ков­ской Пат­ри­ар­хии вышла книга «Отчизна неиз­вест­ная». Это повесть о некоем ссыль­ном свя­щен­нике Павле, репрес­си­ро­ван­ном в начале трид­ца­тых годов. Под­лин­ное имя и био­гра­фия отца Павла мно­гие деся­ти­ле­тия оста­ва­лись неиз­вест­ными. Исто­рику Нико­лаю Воро­нов­скому в своем иссле­до­ва­нии уда­лось с боль­шой сте­пе­нью веро­ят­но­сти уста­но­вить, о ком идет речь в книге.

Эта книга – вос­по­ми­на­ния чело­века, про­шед­шего через путь стра­да­ний и потерь: погиб­шей в ссылке матери и про­пав­шего без вести в народ­ном опол­че­нии отце.

Рево­лю­ция бывает тороп­ливо-вели­ко­душна. Она от мно­гого спе­шит отка­заться. Напри­мер, от слова каторга. А это — хоро­шее, тяжё­лое слово, это не какой-нибудь недо­но­сок ДОПР, не сколь­зя­щее ИТЛ. Слово «каторга» опус­ка­ется с судей­ского помо­ста как чуть осек­ша­яся гильотина…