- В школе я любил подраться
- Чудо старца Иоанна
- Стал меняться – ради Христа
- Лучше всего получается – с людьми говорить
- Полюбила аниматора – полюби и алтарника
- Через сомнения – к магистратуре
- «Как тебя рукоположат, если у тебя жена неверующая!»
- Красота в глазах смотрящего
Говорят, люди не меняются. Но жизнь показывает совсем другое. Люди, когда они с Богом, – меняются, и даже очень! История диакона Романа Башкирова и его близких – как раз об этом.
В школе я любил подраться
Мое детство прошло в совершенно нецерковной среде. Общеобразовательная школа, одноклассники – обычные ребята. Я сам был обычным парнем «с района», у которого никаких стремлений к вере не было. К тому же по характеру – довольно токсичным, закрытым, конфликтным. Даже в детском саду постоянно ссорился, ругался. В начальной школе часто дрался.
У меня был друг из соседнего подъезда, «беспредельщик». Чем мы только с ним не занимались! Бегали по гаражам, залезали на стройку, удирали от охранников. Или лазали в «заброшках», по крышам. Было весело, не спорю. Но, безусловно, это была дурная компания, поэтому и дрались мы часто.
И в школе у меня были конфликты, со всеми школьными задирами я любил немного «помахаться». Сколько раз и мать, и отца в школу вызывали! Директор в начальных классах даже говорил родителям, что рано или поздно я закончу в детской комнате милиции. Хотя учился при этом я хорошо.
Постепенно я дрался меньше, но больше закрывался. Потом от драк перешел к словесным баталиям, стал очень язвительным, задирал других ребят.
Просто у меня в детстве не было хорошего примера перед глазами. У мамы и других родственников были проблемы с алкоголем. Мне приходилось часто бывать в обстановке всеобщей выпивки. Живешь, например, у бабушки, и начинается пьянка на несколько дней, какие-то склоки, потасовки. Мышление формируется в агрессивной среде. Несколько раз я даже сбегал оттуда к другу на ночевку, потому что не мог там оставаться.
Было настолько страшно, что я плакал, когда нужно было возвращаться обратно. Просто уже со слезами звонишь отцу: «Папа, пожалуйста, забери меня». И насколько тяжело жить, когда вокруг тебя постоянно это происходит!
Чудо старца Иоанна
Но Господь после испытаний дает и чудеса. Одно из первых чудес, которые я навсегда запомнил, – как мама преодолела свою зависимость. Я четко помню, как она мне это рассказывала.
Один знакомый священник свел ее с нашим известным старцем – протоиереем Иоанном Мироновым. И в самый апогей нашей несчастной жизни, когда маме уже только в реабцентр оставалось сдаться, ее привели к отцу Иоанну.
Это был удивительный день! Обычно у отца Иоанна очень много посетителей, круглосуточно кто-то приходит. Я однажды был у него на службе – храм битком набит: и прихожане, и «захожане», и инвалиды, и люди с отклонениями. Все к нему идут!
А когда маму привели туда, не было ни души. Храм пустой, отец Иоанн сидит в алтаре, батюшка наш знакомый туда заходит, через непродолжительное время выходит вместе с отцом Иоанном. И старец без лишних слов говорит: «Хочешь бросить пить?» – «Да, очень хочу!» – «Хорошо. А курить хочешь бросить?» И маму как сорвало, она вдруг неожиданно стала озлобленно отвечать: «Да вы что! Да кто вы такой?» А отец Иоанн говорит фразу, которую я на всю жизнь запомнил: «Курить – демонам кадить». И все, мама сразу успокоилась, нечего было ответить.
Потом они немного пообщались и даже подписали какую-то бумагу. И самое удивительное, что с того момента – всё. Тяга к алкоголю исчезла. Вот одним днем, буквально!
Это был примерно 2012 год, с этого момента началась совсем другая жизнь. Мы стали больше в сторону Бога, в сторону Церкви смотреть. Хотя мама с детства была верующим человеком, после этой истории она до неузнаваемости изменилась. С этого времени для нас открылся дивный новый христианский мир. Она стала часто возить меня по святым местам, по монастырям. Список обширный: побывали в Крыму у святителя Луки (Войно-Ясенецкого), и в Тихвине, и в Александра-Свирском монастыре, и в Вырице. Посетили Соловки и даже смогли совершить паломничество на Святую Землю. Побывать в тех местах, где ходил и проповедовал Христос – бесценный и дорогой нашим сердцам опыт. С тех пор начали происходить определенные перемены и во мне.
Для меня мама всегда являлась и является редким примером такого христианина, который, несмотря ни на какие трудности и сложности, всегда оставалась человеком, отдавая всю свою любовь и заботу на помощь ближним. Такая сила воли неизбежно мотивирует. И кроме благодарности к ней – других слов у меня уже не остается.
Темная полоса как будто закончилась. Конечно, потом были срывы, но крайне редко. Но со временем, когда я поступил в семинарию, я смог находить в себе силы, чтобы ей помогать, ее наставлять.
А когда был ребенком, не было таких ресурсов, был просто страх. Хотя надежды я никогда не терял. Всё-таки, как написано в послании к Римлянам, «от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает» (Рим. 5:3-5).
Стал меняться – ради Христа
Интересно, что в храм, в котором я и сейчас служу, сначала ходила моя мама. Причем ходила туда даже до того, как его построили, – просто гулять. Там был пустырь, церковь построили в 1999-2000-м году. Там же меня крестили, и туда же, когда мне было лет 10, я начал ходить как прихожанин.
Моя мама – врач, и настоятель часто общался с ней по вопросам, связанным с ее работой. В какой-то момент он пригласил меня помогать в алтаре.
Что это для меня было? Не особо понимаешь, что происходит, но это круто. Ты попал в такое место, куда мало кто может попасть! Особое благословение, особая ответственность. Помню, как я поначалу много ошибок делал, как меня заставляли перечитывать Часы несколько раз. Постепенно мне это начало нравиться, стал задумываться о семинарии.
В школе я не афишировал, что в храме служу. Страшно, стыдно, вдруг засмеют. И вот однажды захожу в свечную лавку за записками, а там стоит моя одноклассница с другой девочкой со школы. И я, такой, в стихаре, весь разукрашенный. Мне так неловко стало! Она засмеялась, но так, по-дружески, помахала мне. Я пробормотал: «Да, да, привет, привет», – и убежал.
Это из разряда «перекреститься или нет», когда в транспорте проезжаешь мимо храма. Даже сейчас у меня периодически такое есть, хотя, казалось бы, уже магистратуру закончил, рукополагаюсь. Но все равно отголоски этой неловкости остались. Страх быть непонятым, высмеянным.
Позже в школе у меня появился друг-мусульманин, и мы с ним какое-то время разговаривали про веру. Это уже было в старших классах. Он знал, что я думаю о семинарии, и мы с ним, когда готовились к ЕГЭ, вместе сидели, читали книги, хорошо общались. Конечно, по многим вопросам я с ним был не согласен, но уже тогда мне стало ясно: важно показывать собой пример христианина. Ну, будто я книжка, на которую смотришь – и сразу хочется прочитать. Быть открытым, доброжелательным. Понимать, что по тебе будут судить всех христиан. И я старался меняться, становиться лучше. Сначала ради него, потом ради девушки, которая у меня появилась. А потом, наверное, это просто стало мной.
Лучше всего получается – с людьми говорить
В темный период моего детства я ни о какой семинарии не думал. Я вообще не знал тогда: что, как, кем хочу стать, что хочу от жизни. Там со школы идешь и не знаешь, что тебя ждет. А вот когда я стал ходить в храм, будто другую семью обрел – духовную. И чем больше я времени уделял служению, тем проще было переживать трудности.
Когда с мамой произошло чудо, появилось желание поступить в семинарию. Сначала это были просто мысли. Потом начал думать конкретнее: а что мне нужно? Что у меня лучше всего получается? С кем бы я ни общался, так или иначе у меня заходит вопрос о вере. Мне задают множество разных вопросов, а я стараюсь честно отвечать.
Просто потому, что верю. Потому что жизнь у меня сложилась таким образом. Я рассказываю, что вещи, которые казались невозможными, в момент, когда появляется Бог в твоей жизни, начинают налаживаться. С верой возможно многое.
Полюбила аниматора – полюби и алтарника
Когда я познакомился со своей будущей женой, она еще была атеистом. Вообще в Бога не верила. Было это в старших классах, я уже думал о семинарии, но видел ее негативное отношение к Церкви и не смог сразу признаться.
Изначально, когда она спрашивала, кем я хочу стать, я внезапно ответил первое, что пришло в голову: аниматором. Это очень смешно, я сам не знаю, почему так сказал. Она подумала: «Ну, странно, но ладно».
А в другой раз я ее провожал до дома и признался, что хочу поступить в семинарию, Полина была в глубочайшем шоке: «Ты же сказал, что хочешь аниматором стать!»
Ну а что делать? Уже всё, уже не разлюбишь. Ей было, конечно, очень тяжело это принять. Помню, мы часто на тему религии ссорились.
Она постоянно мне задавала каверзные вопросы. Если Бог есть, почему в мире происходит зло, почему Бог молчит, как ты вообще можешь верить? Я старался на всё это отвечать со смирением. Просто рассказывал то, что сам постепенно узнавал на своем маленьком приходском уровне. И самое поразительное, что человек начал меняться.
Для меня это большое чудо. Очень трудно, отрицая существование Бога, принять, что всё-таки Он есть. То есть сначала принять, что что-то есть, а потом, что это – Бог. Я помню ее становление от атеизма к вере, насколько это было тяжело. И насколько это было удивительно!
Я даже не звал ее в храм, она сама проявила заинтересованность. Говорит: «Интересно же знать, чем мой парень там занимается». Начала заходить в храм. Однажды служили акафист Божией Матери, и в какой-то момент все встали на колени. Полину это так тронуло, что она заплакала. Стоит на коленях и плачет. Я увидел, думаю: «Ничего себе!»
Помню еще случай. Как-то в пост мы приходим в трапезную очень голодные и видим: все постное, но почему-то сырники. Мы думаем: есть или не есть, вроде как хочется, а вроде как нельзя – пост. Заходит наш священник, мы спрашиваем: «Батюшка, слушайте, мы очень голодные, можно, пожалуйста, мы сырники съедим?» Он говорит: «Да, да, дети, ешьте, благословляю». Это были самые вкусные сырники в жизни!
А еще у нас есть добрая свечница, и вот она уже видела, что Полина со мной ходит, и как-то при встрече ее обняла: «О, Полиночка, здравствуйте!» Полина так удивилась: как это, меня любят просто так, ни за что!
И вот такие мелочи на нее очень влияли. Постепенно складывалась картина, что вера в Бога – это не про запреты, а про любовь, доверие, открытость. Как блаженный Августин говорил, что «мера любви – это любить без меры».
Постепенно у Полины появилось какое-то свое отношение к Богу. Я даже готов признать, что сейчас она еще более верующая, чем я. Раньше я ее наставлял, а теперь она меня наставляет. И это просто поразительно.
В венчальном чине есть слова о том, что неверующая жена освящается верующим мужем. Так и есть. Думаю, что именно так действует любовь.
Любовь – это же, по сути, акт веры. Кто мало верит, тот мало любит. А если сильно верить, мне кажется, любовь передается другому человеку. Я удивляюсь, глядя на Полину, насколько она была готова измениться и поверить ради любви!
Это меня очень впечатлило и в какой-то степени самого укрепило в вере.
Через сомнения – к магистратуре
Хоть я и решил пойти в семинарию, но сомнений было много. Даже когда я приходил на день открытых дверей в 2018-м году, вышел с ощущением, будто с каторги. Такой был страх. Я свободолюбивый человек, а наслушался историй, что закроют в академии, нельзя будет ездить домой, постоянно молитвы, службы.
Вроде и на приходе к этому привыкаешь, но тяжело осознать, что ограничат свободу. Хотя, конечно, я всегда считал, что если идти по пути служения, то в любом случае надо свободу принести в жертву либо Богу, либо ближнему. Третьего не дано. Но тогда мне это казалось чем-то радикальным.
В 2019-м году я все-таки поступил и почти каждый день искал возможность урвать хоть часик, чтобы съездить домой, встретиться с родителями или со своей невестой. И Полина ко мне приезжала, хотя боялась академии: какие-то батюшки ходят, всё неизвестно и незнакомо. Ей было тяжело всё это принять, мы ссорились. Я начинал что-то рассказывать – например, впечатлился первыми лекциями по основному богословию, – а ей не нравилось, что я снова про Бога. Но потом успокаивалась: «Да, я погорячилась, но я очень стараюсь». И с каждым разом я видел, как она меняется на глазах.
После первого курса начался ковид, нас распустили по домам на дистанционку. И вот когда от Академии немножко отдаляешься, начинаешь скучать по этому месту. Пролетел бакалавриат, а сейчас уже и магистратура. И теперь, спустя столько лет, понимаешь, как жалко расставаться!
А с Полиной после ковида мы сразу поженились, это было окончание моего второго курса.
«Как тебя рукоположат, если у тебя жена неверующая!»
Предложение я сделал еще перед поступлением в Академию. Целый год планировал, и в результате это произошло на крыше дома Зингера, напротив Казанского собора.
Для этого пришлось придумать целый план. Я собрал множество наших общих друзей, они должны были запустить воздушные шарики у Казанского собора. Но погода играла против нас, шел дождь.
Плюс, когда мы шли к дому Зингера, случился забавный разговор. Я будто вскользь задал Полине вопрос: «Как бы ты отнеслась, если бы я тебе когда-нибудь сделал предложение?» Она говорит: «О, я об этом не думала, но, наверное, я бы не хотела сейчас». А мы же только школу закончили, нам по 18.
Я думаю: «Что??? Обратно, что ли, идти?» Я уже в костюме, с кольцом, что делать! Но когда мы поднялись наверх, я показал кольцо: «Выходи за меня!» Она, конечно, ответила «да». Так была шокирована всем этим – друзья запустили шарики, мы им помахали. Она даже прослезилась.
И самое главное, что в момент, когда я делал предложение, дождь закончился.
Да, я рано сделал свой выбор, и это был своего рода риск. У нас были непростые отношения. Помню, она задала вопрос: «А как мы будем жить, если я в Бога не верю? Для меня всё это тяжело и чуждо. Как наши дети будут расти? Как тебя рукоположат, если у тебя неверующая жена?» Я тогда подумал, что не знаю, но вслух сказал: «Верю, что мы справимся. Что бы ни было, я верю в нас».
Я часто цитировал слова Христа: «Не бойся – только веруй». Полину эта фраза раздражала, но с того времени именно эти слова прочно врезались ей в память. Видно, и вправду не боялась. Все-таки в любви нет страха. Совершенная любовь изгоняет страх.
И, конечно, все это время я молился Богу, чтобы Он помог. И Он помог.
Кто-то говорил, что мы поспешили. Но после того, как Полина стала ради меня верующей, у меня не осталось сомнений, что это мой человек. И какой смысл тянуть?
Красота в глазах смотрящего
Поскольку я в детстве был довольно закрытым, меня тянуло самовыражаться через творчество. То рисовал, то музыкой пытался заниматься, то писал что-то.
А потом мне мама подарила фотоаппарат. Я помню, как на этом дешевеньком Lumix’е стал делать первые хорошие работы, освоил фотошоп. Начал фотографировать друзей, поездки, пейзажи, маму, супругу. И понял, что фотография – это то, без чего я не смогу жить.
Правильно говорят, что красота в глазах смотрящего. Мне нравится создавать образы, нравится, когда люди открываются с другой стороны. Где-то мои модели ходят по воде, где-то летают или исчезают на ветру, становятся образом и картиной со своей предысторией. А где-то – делятся своими сокровенными эмоциями и чувствами.
В каждую такую работу я стараюсь добавить изюминку трансцендентальности, поскольку таким я вижу мир – странным, непредсказуемым, неизведанным. Но в то же время божественно прекрасным, необычным, загадочным.
Я собираюсь и после рукоположения фотографировать. Конечно, всегда есть куда расти. Человеческая жизнь – бесконечная лестница вверх. Как сказал архимандрит Киприан (Керн), человек призван быть творцом, в этом одна из черт его богоподобия. Господь творил, и человек творит. Для меня фотография – возможность творить и притом делать это во благо. Нести красоту в мир.
Один наш преподаватель, протоиерей Дмитрий Сизоненко, как-то сказал, что вечность кроется внутри мгновения. Фото – это то самое неуловимое мгновение, в котором прячется красота. Попытка запечатлеть движения человеческой души, уловить неуловимое, сделать незримое зримым. Раскрывая внутренний мир людей на своих фотографиях, я раскрываю и свой.
Мое фототворчество начало развиваться, когда я поступил в Академию. Здесь я все шесть лет учебы нес послушание фотографа и видеографа пресс-службы. В Академии мы снимали много видео. Различные службы, рождественские, пасхальные ролики. Старались через видео показать красоту богослужений. Передать атмосферу праздника.
Недавно мы снимали пасхальный клип, как ребята приходят с гитарами, играют, разговаривают. Хотелось показать, насколько эта радость передается – не только через богослужение, но через улыбки, через какие-то простые вещи.
И видно, что это действительно получается. Кто-то может увидеть, подумать – там так красиво, искренне, почему бы мне туда не прийти? Это тоже своего рода служение, христианская миссия, ведь можно по-разному говорить о Боге.
Сначала просто мысль, вспышка, а потом – осознание. И если хотя бы один человек заинтересуется, если хотя бы один человек придет к вере, значит, моя жизнь прожита не зря.
Справка: Диакон Роман Башкиров, выпускник 2025 года магистратуры СПбДА по кафедре Православное догматическое богословие. В годы учебы нес послушание в пресс-службе Академии. Рукоположен во диаконы 6.07.2025 г. к подворью Александра-Свирского монастыря. Дважды проходил обучение в образовательном центре «Сириус» в Сочи по направлению «литературное творчество». Фотограф и видеограф, участник проекта «Академия Фомы» и передач «Райсовет» и «Худсовет».
Записала Анна Ершова
Комментировать