Слово о чувственном и о духовном видении духов

Источник

Аудио

Содержание

Введение 1. О чувственном видении духов 2. О духовном видении духов Заключение  

 

Введение

Приступая к объяснению, по мере скуднейших понятий моих, свойственного человеку сугубого видения сотворенных духов, нахожу необходимым изложить учение и о сугубой слепоте человека, усвоившейся ему при посредстве его падения. Большинство людей чуждо всякого понятия об этой слепоте; даже не подозревает существования ее! Большинство людей чуждо всякого понятия о духах, или имеет о них одно теоретическое, самое поверхностное, самое неясное и неопределенное понятие, почти равновесное совершенному незнанию.

В современном обществе человеческом, преимущественно в обществе образованном, многие сомневаются в существовании духов, многие отвергают его. Сомневаются в нем и отвергают его даже и те, которые признают существование души своей1, признают ее бессмертие или существование ее после смерти, признают ее духом. Странное сочетание взаимно противоречащих друг другу понятий! Если души существуют после разлучения их с телами, то это самое уже значит, что существуют духи. Если души злодеев не умирают наравне с душами людей добродетельных, это уже значит, что существуют и духи добрые и духи злые. Они существуют! Существование их делается вполне ясным и очевидным для того, кто занялся правильным и подробным изучением христианства. Отвергающие существование духов непременно вместе с этим отвергают и христианство. «Сего ради явися Сын Божий, – говорит Священное Писание, – да разрушит дела диавола, да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь диавола» (1Ин. 3:8; Евр. 2:14.). Если нет падших духов, то вочеловечение Бога не имеет ни причины, ни цели.

Существование духов остается предметом темным для тех, которые не изучали христианства или изучали его поверхностно, по букве, между тем, как Господом Иисусом Христом заповедано и установлено обучение христианству и проповедью его и соблюдением евангельских заповедей (Мф. 28:19, 20). Господь заповедал изучение христианства и теоретическое и практическое, соединил эти два изучения неразрывною связью, повелел, чтоб за теоретическим познанием непременно последовало практическое. Без второго первое не имеет никакой цены пред Богом! Без второго первое не может принести нам никакой пользы! (Мф. 7:21–23). Второе служит доказательством искренности первого, и увенчивается осенением Божественной благодати (Ин. 14:21–24). Первое можно уподобить основанию, второе – зданию, воздвигнутому на этом основании. Здание не может быть воздвигнуто, если прежде не будет устроено основание, и устроение основания остается бесполезным трудом, если на основании не будет воздвигнуто здание. Результаты наук человеческих и способ для достижения этих результатов остаются недоступными для понятия людей, не занимавшихся науками: результаты и способ достижения их в науке из наук, в науке, сошедшей с небес, дарованной человечеству Богом, в науке, совершенно изменяющей человека, претворяющей его из плотского и душевного в духовного, в христианстве, тем более остаются недоступными для тех, которые не занимались изучением его законно, по способу, установленному Богом. Безрассудно же требование некоторых, чтоб результаты изучения христианства, его высокие и глубокие тайны были для них вполне ясны без всякого изучения христианства! Хотите знать тайны христианства? – Изучите его. Учение школьное, по букве, не только очень полезно, но и необходимо, как доставляющее точные и подробные познания о христианстве по преданию Православной Церкви. В течение восемнадцати столетий устремлялись против христианства с целью ниспровергнуть его, особенно ныне устремляются бесчисленные лжеучения, ныне, более нежели когда-либо, настоит крайняя нужда в основательной проповеди и изучении христианства. Но теоретическое изучение требует, чтоб непременно ему сопутствовало и ему последовало учение деятельное. «Закон свободы деланием заповедей чтится»2. Христианский книжник должен научиться Царству Небесному не только от слышания проповеди о нем, но и опытно (Мф. 13:52). Без этого учение по букве соделается исключительно учением человеческим, послужит только к развитию падшего естества. Горестное доказательство этому видим на иудейском духовенстве, современном Христу. Учение по букве, будучи предоставлено самому себе, немедленно рождает самомнение и гордость, отчуждает посредством их человека от Бога. Представляясь по наружности познанием Бога, оно в сущности может быть совершенным незнанием, отвержением Его. Проповедуя Веру, можно утопать в неверии! Тайны, открытые для некнижных христиан, весьма часто остаются закрытыми для мужей ученейших, удовлетворившихся одним школьным изучением Богословия, как бы науки единой из наук человеческих3. А такой именно характер и дан Богословию во всем инославном Западе, и папском и протестантском. По недостатку в опытном познании христианства, в наше время очень трудно услышать правильное, основательное учение о видении духов, столько нужное для каждого инока, желающего заняться душевным подвигом в области духов, к которым мы принадлежим нашею душою, с которыми мы должны разделить и вечное блаженство и вечную муку (Мф. 22:30; 25:41).

Видение духов – сугубо. Есть чувственное видение духов, когда видим их чувственными, телесными очами, и есть духовное видение духов, когда видим их душевными очами, умом и сердцем, очищенными Божиею благодатью. В обыкновенном состоянии падения, в котором пребывает все человечество, мы не видим духов ни чувственно, ни духовно; мы поражены сугубою слепотою. Для слепых разные цвета и предметы чувственного мира как бы не существуют: так и для ослепленных падением мир духовный и духи как бы не существуют. Невидение нами чего-либо никак не служит признаком небытия его.

Увы! Увы! Прерываю плачем Слово. «Земля Израилева низвращена от меча, бысть пуста вельми! Язык, собранный от языков многих, умалился и изнемог до крайности» (Иез. 38:8, 12). «Как не плакать, – говорил преподобный Исаак Великий, пустынножитель египетский, – куда пойдем мы теперь? Отцы наши почили. Прежде не доставало нам рукоделия на наем лодок, в которых мы ездили (по реке Нилу) к старцам. Теперь же мы осиротели: потому-то я и плачу»4. «Спаси мя Господи, яко оскуде преподобный, яко умалишася истины от сынов человеческих. Суетная глагола кийждо ко искреннему своему: устне льстивыя в сердце» (Псал. 11:1–3). Если Исаак Великий при современном ему высоком состоянии иночества оплакивал умаление старцев наставников, то какого же труда стоит иноку нашего времени, истинно желающему спастись, найти совет, столько необходимый в его многотрудном подвиге? «Лукавые человецы и чародеи» (то есть все вообще обольстители, вступившие в явное и неявное общение сатаною) «преуспеют на горшее, прельщающе и прельщаемы» (2Тим. 3:13), предсказывает Апостол, говоря о последних днях мира. Совершается пред нами это предсказание. Нередко говаривал я единодушной братии при келейных беседах то, что считаю себя обязанным теперь начертать и пером на бумаге. Не мне бы, пребывающему в рабстве у греха, заниматься наставлением братии! В глубоком молчании и уединении следовало бы мне оплакивать мое горестное душевное состояние. Но я принужден и говорить и писать в назидание, чтоб не оставить ближних моих и любящих меня о Господе без всякого назидания. «Лучше, – сказал Пимен Великий, – употреблять хлеб нечистый и иметь пропитание, нежели оставаться вовсе без хлеба»5. При таком воззрении на себя и на окружающие обстоятельства пишу Слово о видении духов, признавая правильное познание о видении духов существенно и необходимо нужным для подвижников, которым предстоит брань не «к крови и плоти, но к началам, и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным» (Ефес. 6:12). Необходимо это познание. Духи злобы с такою хитростью ведут брань против человека, что приносимые ими помыслы и мечтания душе представляются как рождающимися в ней самой, а не от чуждого ей злого духа, действующего и вместе старающегося укрыться6. Чтоб бороться со врагом, надо непременно видеть его. Без видения духов борьба с ними не имеет места: может быть одно увлечение ими и рабское повиновение им. Призвав в помощь скудоумию моему Божественную благодать, сперва буду говорить о чувственном видении духов, о не необходимости и об опасности его, потом о духовном видении духов, о необходимости и пользе его.

1. О чувственном видении духов

До падения человека тело его было бессмертно, чуждо недугов, чуждо настоящей его дебелости и тяжести, чуждо греховных и плотских ощущений, ныне ему естественных7. Чувства его были несравненно тоньше, действие их было несравненно обширнее, вполне свободно. Облеченный в такое тело, с такими органами чувств, человек был способен к чувственному видению духов, к разряду которых он принадлежал душою, был способен к общению с ними, к тому Боговидению и общению с Богом, которые сродны святым духам (Быт. 2–3). Святое тело человека не служило для сего препятствием, не отделяло человека от мира духов. Человек, облеченный в тело, способен был для жительства в рае, в котором ныне способны пребывать одни Святые и одними душами своими, в который взойдут и тела Святых по воскресении. Тогда эти тела оставят в гробах дебелость, усвоившуюся им по падении; тогда они соделаются духовными, даже духами, по выражению преподобного Макария Великого8, явят в себе те свойства, которые им даны были при сотворении. Тогда человеки снова вступят в разряд святых духов и в открытое общение с ними. Образец тела, которое вместе было и тело и дух, мы видим в теле Господа нашего Иисуса Христа по Его воскресении.

Падением изменились и душа и тело человеческие. В собственном смысле падение было для них вместе и смертью. Видимая и называемая нами смерть, в сущности, есть только разлучение души с телом, прежде того уже умерщвленных отступлением от них истинной жизни, Бога. Мы рождаемся уже убитыми вечною смертью! Мы не чувствуем, что мы убиты, по общему свойству мертвецов не чувствовать своего умерщвления! Недуги нашего тела, подчинение его неприязненному влиянию различных веществ из вещественного мира, его дебелость суть следствия падения. По причине падения наше тело вступило в один разряд с телами животных; оно существует жизнью животных, жизнью своего падшего естества. Оно служит для души темницею и гробом. Сильны употребляемые нами выражения! Но они еще недостаточно выражают ниспадение нашего тела с высоты состояния духовного в состояние плотское. Нужно очищение себя тщательным покаянием, нужно ощутить хотя в некоторой степени свободу и высоту состояния духовного, чтоб стяжать понятие о бедственном состоянии нашего тела, о состоянии его мертвости, причиненной отчуждением от Бога. В этом состоянии мертвости, по причине крайней дебелости и грубости, телесные чувства неспособны к общению с духами, не видят их, не слышат их, не ощущают. Так притупленная секира уже неспособна к употреблению по ее назначению. Святые духи уклонились от общения с человеками как с недостойными такого общения, души падшие, увлекшие нас в свое падение, смесились с нами, и, чтоб удобнее содержать нас в плену, стараются соделать и себя и свои цепи для нас незаметными. Если же они и открывают себя, то открывают для того, чтоб укрепить свое владычество над нами. Всем нам, находящимся в рабстве у греха, надо знать, что общение с святыми Ангелами несвойственно нам по причине нашего отчуждения от них падением, что нам свойственно, по той же причине, общение с духами отверженными, к разряду которых мы принадлежим душою, – что чувственно являющиеся духи человекам, пребывающим в греховности и падении, суть демоны, а никак не святые Ангелы. «Душа оскверненная, – сказал святый Исаак Сирский, – не входит в чистое царство и не сочетавается с духами святых»9. Святые Ангелы являются только святым человекам, восстановившим с Богом и с ними общение святою жизнью. Хотя демоны, являясь человекам, наиболее принимают вид светлых Ангелов для удобнейшего обмана, хотя и стараются иногда уверить, что они человеческие души, а не бесы10, хотя они иногда и предсказывают будущее, хотя открывают тайны, но вверяться им никак не должно. У них истина перемешана с ложью, истина употребляется по временам только для удобнейшего обольщения. «Сатана преобразуется во Ангела светла и служители его преобразуются, яко служители правды» (2Кор. 11:14, 15), сказал святый Апостол Павел.

Святый Иоанн Златоуст в беседе 2 о нищем Лазаре и о богатом повествует случавшееся в его время: «Демоны говорят: я – душа такого-то монаха. Разумеется, этому не верю именно потому, что говорят это демоны. Они обманывают внимающих им. По этой причине и Павел повелел демону молчать, хотя он говорил и правду, чтоб он не обратил этой правды в повод, не подмесил впоследствии к ней лжи и не привлек к себе доверенности. Диавол говорил: «сии человецы раби Бога вышняго суть, иже возвещают нам путь спасения» (Деян.16:17). Апостол, огорчась этим, повелел пытливому духу выйти из девицы. И что ж говорил дух худого, когда говорил: «сии человецы раби Бога вышняго суть»? Но так как большинство незнающих не может основательно судить о том, что говорится демонами, Апостол решительно отверг всякую доверенность к ним. «Ты принадлежишь к числу отверженных, – говорит Апостол демону, – ты не имеешь права говорить свободно; умолкни, онемей. Не твое дело проповедовать: это предоставлено Апостолам. Зачем похищаешь не твое? Умолкни, отверженный». Так и Христос, когда демоны говорили Ему: «вемы Тя, кто еси» (Мк. 1:24; Лк. 5:34), очень строго воспретил им, предписывая этим закон нам, чтоб мы ни под каким предлогом не доверяли демону, если б даже он говорил что справедливое. Зная это, мы должны ни в чем решительно не верить демону. Если он будет говорить что и справедливое, – бежим, отвратимся от него. Здравым и спасительным познанием мы должны научаться не от демонов, но из Божественного Писания». Далее в этой беседе Златоуст говорит, что души как праведников, так и грешников немедленно после смерти уводятся из этого мира в другой, одни для принятия венцов, другие для казней. Душа нищего Лазаря немедленно после смерти вознесена Ангелами на лоно Авраама, и душа богача низвергнута в адский пламень. В беседе 28 на Матфея Златоустый поведает, что в его время некоторые беснующиеся говорили: «я – душа такого-то». «По истине это ложь и обман диавольские, – присовокупляет великий Святитель. – Не душа умершего вопиет это, а демон, который притворяется, чтоб обмануть слушателей».

Демоны не знают будущего, известного Единому Богу и тем разумным Его тварям, которым Бог благоволит открыть будущее; но как умные и опытные люди из событий совершившихся или совершающихся предусматривают и предугадывают события, имеющие совершиться, так и хитрые, многоопытные лукавые духи могут иногда предполагать с достоверностью и предсказывать будущее11. Часто они ошибаются; весьма часто лгут и неясными провещаниями приводят в недоумение и сомнение. Иногда же они могут предвозвестить событие, которое уже предназначено в мире духов, но между человеками не приведено еще в исполнение: так прежде, нежели постигли праведного Иова искушения, попущение этих искушений уже было решено в совете Божием и было известно падшим духам (Иов. 1); так решена была на суде Божием, известна святым небесным силам и отверженным ангелам, передана к исполнению духу лукавому погибель в сражении царя израильского Ахава, прежде нежели царь вступил в поход (3Цар. 22:19–23); так предсказал диавол святому Иоанну, архиепископу новгородскому, искушение, которое впоследствии навел на него12. Были случаи, когда и грешникам являлись святые Ангелы, но это случалось по особенному смотрению Божию и крайне редко: так лжепророку и волхву, т.е. человеку, бывшему в особенном ближайшем общении с демонами, являлся святый Ангел (Числ. 22). Исключительные случаи, по особенному смотрению Божию не должны иметь никакого влияния на общее правило для всех13. Общее правило для всех человеков состоит в том, чтоб никак не вверяться духам, когда они явятся чувственным образом, не входить в беседу с ними, не обращать на них никакого внимания, признавать явление их величайшим и опаснейшим искушением. Во время этого искушения должно устремлять мысль и сердце к Богу с молитвою о помиловании и об избавлении от искушения. Желание видеть духов, любопытство узнать что-нибудь о них и от них есть признак величайшего безрассудства и совершенного незнания нравственных и деятельных преданий Православной Церкви. Познание духов приобретается совершенно иначе, нежели как то предполагает неопытный и неосторожный испытатель. Открытое общение с духами для неопытного есть величайшее бедствие, или служит источником величайших бедствий.

Боговдохновенный писатель Бытейской книги говорит, что по падении первых человеков Бог, произнесши приговор над ними, еще до изгнания их из рая, "сотвори им ризы кожаны и облече их» (Быт. 3:21). Ризы кожаные, по объяснению святых Отцов14, означают нашу грубую плоть, которая при падении изменилась: утратила свою тонкость и духовность, получила настоящую свою дебелость. Хотя начальною причиною изменения и было падение, но изменение совершилось под влиянием Всемогущего Творца, по неизреченной Его милости к нам, к нашему величайшему благу. Между прочими полезными для нас последствиями, истекающими из состояния, в котором ныне находится наше тело, мы должны указать на то, что чрез допущение дебелости нашему телу мы сделались неспособными к чувственному видению духов, в область которых мы ниспали. Объясним это. Мы стяжали как бы естественное влечение ко злу. Это влечение естественно падшему естеству: это влечение, подобно влечению демонов ко злу: «прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его» (Быт. 8:21). Но в нас смешано добро со злом: мы влечемся то к злу, то, покидая это стремление, направляемся к добру. Демоны, напротив того, всегда и всецело устремлены к злу. Если бы мы находились в чувственном общении с демонами, то они в кратчайшее время окончательно развратили бы человеков, непрестанно внушая зло, явно и непрестанно содействуя злу, заражая примерами своей постоянно преступной и враждебной Богу деятельности. Тем удобнее они могли бы совершить это, что падший человек естественно влечется ко злу, что падший человек находится в подчинении у демонов, покорившись им произвольно. В кратчайшее время человеки, по преуспеянию во зле, соделались бы демонами: покаяние и восстание из падения были бы для нас невозможны. Премудрость и благость Божия положила преграду между человеками, низверженными на землю из рая, и духами, низверженными на землю с неба, – грубую вещественность тела человеческого. Так земные правительства отделяют темничною стеною злодеев от общества человеческого, чтоб они по произволу не вредили этому обществу и не развращали прочих человеков15. Духи падшие действуют на человеков, принося им греховные помыслы и ощущения; до чувственного видения духов достигают весьма немногие человеки.

При размножении человечества в его настоящем состоянии падения тело приносит душе весьма сходное служение с тем служением, которое исполняют пелены для новорожденного тела. Обернутое пеленами тело младенца получает правильность, без пелен члены его, по мягкости своей, могли бы получить уродливые формы: так и душа, облеченная в тело, закрытая и отделенная им от мира духов, постепенно образует себя изучением закона Божия, или, что то же, изучением христианства, и стяжавает способность различать добро от зла (Евр. 5:14). Тогда даруется ей духовное видение духов и, если то окажется сообразным с целями руководствующего ею Бога, чувственное, так как обман и обольщение для нее уже гораздо менее опасны, а опытность и знание полезны. При разлучении души от тела видимою смертью мы снова вступаем в разряд и общество духов. Из этого видно, что для благополучного вступления в мир духов необходимо благовременное образование себя законом Божиим, что именно для этого образования и предоставлено нам некоторое время, определяемое каждому человеку Богом для странствования по земле. Это странствование называется земною жизнью.

Человеки делаются способными видеть духов при некотором изменении чувств, которое совершается неприметным и необъяснимым для человека образом. Он только замечает в себе, что внезапно начал видеть то, чего доселе не видел и чего не видят другие, слышать то, чего доселе не слышал. Для испытавших на себе такое изменение чувств, оно очень просто и естественно, хотя необъяснимо для себя и для других; для не испытавших – оно странно и непонятно. Так всем известно, что люди способны погружаться в сон; но что за явление – сон, каким образом незаметно для себя мы переходим из состояния бодрости в состояние усыпления и самозабвения – это остается для нас тайною. Изменение чувств, при котором человек входит в чувственное общение с существами невидимого мира, называется в Священном Писании отверзением чувств. «Отверзе Бог», говорит Писание, «очи Валааму, и узре Ангела Божия противостояща на пути, и меч извлечен в руце его» (Числ. 22:31). Окруженный врагами, пророк Елиссей, чтоб успокоить устрашенного слугу своего, «помолися и рече: Господи, отверзи ныне очи отрока, да узрит. И отверзе Господь очи его, и виде: и се, гора исполнь коней, и колесница огненна окрест Елиссеа: и снидоша к нему: И помолися Елиссей ко Господу и рече: порази убо язык сей невидением. И порази их невидением по глаголу Елиссееву... и отведе их в Самарию. И бысть егда внидоша в Самарию, и рече Елиссей: отверзи убо, Господи, очи их, и да видят. И отверзе Господь очи их, и видеша» (4Цар. 6:17–20). Когда два ученика шли с Господом по дороге из Иерусалима в Еммаус, то «очи ею держастеся», – повествует Евангелист, – «да Его», Господа, «не познаста». Когда же они пришли на ночлег, тогда, при преломлении хлеба, «онема отверзостеся очи, и познаста Его» (Лк. 24:16, 31). Из приведенных мест Священного Писания явствует, что телесные чувства служат как бы дверями и вратами во внутреннюю клеть, где пребывает душа, что эти врата отворяются и затворяются по мановению Бога. Премудро и милосердно пребывают эти врата постоянно заключенными в падших человеках, чтоб заклятые враги наши, падшие духи, не вторгались к нам и не губили нас. Эта мера тем необходимее, что мы, по падении, находимся в области падших духов, окружены ими, порабощены ими. Не имея возможности ворваться к нам, они извне подают нам знать о себе, принося различные греховные помыслы и мечтания, ими привлекая легковерную душу в общение с собою. Непозволительно человеку устранять смотрение Божие, и собственными средствами, по пущению Божию, и не по воле Божией, отверзать свои чувства и входить в явное общение с духами. Но и это случается. Очевидно, что собственными средствами можно достигнуть общения только с падшими духами. Святым Ангелам несвойственно принять участие в деле, несогласном с волею Божиею, в деле неблагоугодном Богу. Чем влекутся человеки к вступлению в открытое общение с духами? Легкомысленные и незнающие деятельного христианства увлекаются любопытством, незнанием, неверием, не понимая, что, вступив в такое общение, они могут нанести себе величайший вред; люди, предавшиеся греховности и отступившие от Бога, вступают в это общение по самым порочным побуждениям и для самых порочных целей.

То, что совершается с нами по промыслу Божию, всегда преисполнено величайшей премудрости и благости, совершается по существенной надобности для существенной пользы нашей, отнюдь не для удовлетворения нашему любопытству или какому другому мелочному, недостойному Бога, нашему побуждению. По этой причине обыкновенный порядок и ход нарушаются весьма редко; весьма редко вводится человек в чувственное видение духов. Богу благоугодно, чтоб служитель Его пребывал постоянно в величайшем благоговении пред Ним, в безусловной покорности к Нему, в безусловной преданности Его святейшей воле. Всякое нарушение этих отношений неблагоприятно Богу, и налагает на нас печать гнева Божия16. Легкомысленно покушающиеся нарушить порядок, установленный Богом, и вторгнуться самовольно в то, что Богом сокрыто от нас, признаются искусителями Бога и изгоняются от лица Его во тму кромешную, в которой не светит Свет Божий. Приведем несколько примеров, которые объяснят нам, с какою спасительною для нас предосторожностью, с целью величайшей нашей душевной пользы, Бог допускает нам чувственное видение духов. В Африке17 был мытарь, именем Петр, человек самый жестокосердый, подавший в течение всей своей жизни милостыню нищему однажды, и то не по движению сострадания, а по увлечению гневом. Когда Петр нес большое количество хлебов, нищий начал неотступно просить у него милостыни; Петр, рассердившись и не имея возможности ударить нищего чем другим, кинул в него хлебом. По прошествии двух дней после этого случая Петр заболел; болезнь усилилась; больной очень изнемог и, казалось, приближался к смерти. При таком положении отверзлись его очи: он увидел пред собою весы; по одну сторону их стояли мрачные демоны, по другую – светлые Ангелы. Демоны, собрав все злые дела, соделанные Петром в течение его жизни, положили на весы.

Светоносцы, не находя никаких добрых дел, чтоб противоположить их злым делам Петра, стояли в унынии и в недоумении говорили друг ко другу: «Мы ничего здесь не имеем». Тогда один из них сказал: «Точно, мы ничего не имеем здесь, кроме одного хлеба, который дан Петром Христу, два дня тому назад, и то поневоле». Они положили хлеб в другую чашу весов, и она тотчас начала перетягивать первую. Тогда световидные мужи сказали мытарю: «Иди, убогий Петр, приложи к этому хлебу, чтоб темнообразные мурины не похитили тебя и не ввергли в вечную муку». Петр выздоровел, сделался необыкновенно милостивым к нищей братии, истощил на них все весьма значительное имение свое, рабам дал свободу, и, переселившись в Иерусалим, продал себя в рабы одному из благочестивых жителей Святаго Града, чтоб смирением еще ближе усвоиться Богу, Которому он уже усвоился милостынею. Петр сподобился великих духовных дарований18. В Киево-Печерском монастыре был инок Арефа; он имел значительное богатство, и хранил сокровище в келлии, будучи крайне скуп не только к нищим, но и к самому себе. Воры ночью обокрали его. Арефа впал в тоску, едва не наложил на себя рук; стал разыскивать об украденном имении и подвергать неприятностям многих невинных. Братия упрашивали его прекратить такие разыскания и возложить печаль свою на Господа (Пс. LIV:23) ; но он не хотел и слышать увещаний, отвечал на них жестко и грубо. Чрез несколько дней Арефа впал в тяжкую болезнь и приблизился к смерти. Братия собрались к нему; он лежал, как мертвый, ничего не говоря; потом внезапно, вслух всем, начал вопиять громким голосом: «Господи помилуй! Господи прости! Господи согрешил! Имение – Твое! Не жалею о нем!» Он немедленно выздоровел, и так поведал братии о причине своих восклицаний: «Я видел, – говорил он, – что пришли ко мне Ангелы и полк бесов. Они начали препираться обо мне по поводу украденного моего богатства. Бесы говорили: «Он по этому случаю не воздал хвалы Богу, но роптал, и потому он наш, и должен быть предан нам». Ангелы сказали мне: «Несчастный человек! Если б ты, при случившемся похищении у тебя имения, принес Богу благодарение, то похищение имения вменилось бы тебе в милостыню, как Иову. Когда кто подает милостыню – это велико пред Богом, потому что подавший поступает так из своего благого произволения; претерпевающему же с благодарением насильственное похищение вменяется искушение, нанесенное диаволом, в благое произволение. Диавол, хотя ввергнуть человека в злохуление, устрояет похищение его имения; но человек, который благодарит Бога, все предавая Богу, поступает одинаково с милостивым раздаятелем». Когда Ангелы сказали мне это, я воскликнул: «Господи, прости! Господи, я согрешил! Имение принадлежит Тебе; не жалею о нем!», тогда бесы исчезли, а святые Ангелы возрадовались и, вменив мне украденные деньги в милостыню, удалились». После этого видения Арефа изменился и в образе мыслей и в нраве, проводил самую добродетельную, подвижническую жизнь, богатея в Бога; он сподобился блаженной кончины, и блаженство свое засвидетельствовал нетлением мощей своих: они почивают в пещерах с мощами прочих преподобных Отцов, к лику которых Арефа справедливо причислен святою Церковью19. В той же Киево-Печерской Лавре жил слепой старец Феофил, непрестанно погружавшийся в покаяние и, по причине непрестанного умиления, непрестанно проливавший обильные слезы, что признается верным признаком святой души, переселившейся в вечность помышлениями своими еще во время пребывания своего на земле20. Феофил плакал над сосудом, и в него собрал значительно количество слез. Это было следствием непонятого им тонкого самомнения, столько душевредного для подвижника, который не должен давать никакой цены своим подвигам, вполне предоставляя оценку их Богу (Флп. 3:12–14). За три дня до кончины своей Феофил прозрел, как ему то было предсказано его наставником, преподобным Марком. Поняв, что настало время преселения в вечность, Феофил удвоил свой плач и, имея в виду накопленные им слезы в сосуде, умолял Бога, чтоб слезы его были приняты. Внезапно предстал пред ним Ангел с благоухающим сосудом, и сказал ему: «Феофил! Хорошо, что ты молился и плакал; но напрасно ты хвалишься слезами, собранными тобою в сосуд. Вот сосуд, гораздо больший того, наполненный твоими же слезами, которые ты изливал при усердной молитве и отирал или рукою или платком, или оставлял падать на землю и одежды твои. Я собрал их по повелению Владыки и Творца моего, а теперь послан возвестить тебе радость преселения к Тому, Кто сказал: "Блаженны плачущии, яко тии утешатся» (Мф. 5:4)21.

Из приведенных здесь событий ясно усматривается общий характер явления духов, устрояемого промыслом Божиим. По смотрению Божию являются духи только во время крайней нужды, с целью спасения и исправления человеков; являются таким образом, что явление их не может иметь вредных последствий. Петр и Арефа извлечены были из пропасти греховной страхом от виденного ими состязания Ангелов с бесами, а Феофил, которого недостаток заключался не в образе жизни, а в образе мыслей, наставлен смиренномудрию и вместе извещен об ожидающем его блаженстве. Он не мог превознестись явлением ему Ангела и обетованием блаженства, потому что при этом обнаружен ему его недостаток и объявлено о спасении пред самою смертью, как о даре, дарованном единственно милостью Божиею. Только совершеннейшим христианам, преимущественно из иноков, сподобившимся прозреть душевными очами, был открыт мир духов; но таких христиан и в самые цветущие времена иночества было очень мало, по свидетельству преподобного Макария Великого22. Свойство всех видений, посылаемых Богом, замечает святый Иоанн Лествичник, заключается в том, что они приносят душе смирение и умиление, исполняют ее страха Божия, сознания своих греховности и ничтожества. Напротив того, видения, в которые мы вторгаемся произвольно, в противность воле Божией, вводят нас в высокоумие, в самомнение, доставляют радость, которая не что иное, как не понимаемое нами удовлетворение наших тщеславия и самомнения23. Демоны, являясь наиболее в виде Ангелов, стараются польстить человеку похвалою, потешить его любопытство и тщеславие; затем они удобно ввергают его в самообольщение и наносят ему сильнейший, более или менее явный душевный вред. Мысль, что в чувственном видении духов заключается что-либо особенно важное, ошибочна. Чувственное видение, без духовного, не доставляет должного понятия о духах, доставляет одно поверхностное понятие о них, очень удобно может доставить понятия самые ошибочные, и их-то наиболее и доставляет неопытным и зараженным тщеславием и самомнением. Духовного видения духов достигают одни истинные христиане, а к чувственному наиболее способны люди самой порочной жизни. Кто видит духов и находится в чувственном общении с ними? Волхвы, отрекшиеся от Бога и признавшие богом сатану24 (Деян.13:10). При чтении Четьих-Миней можно получить достаточное понятие о волхвах: люди, предавшиеся страстям и, для удовлетворения их, прибегшие к волхвам, при посредстве их вступившие в явное общение с падшими духами, что совершается под непременным условием отречения от Христа25; люди, истощенные пьянством и развратною жизнью; подвижники, впавшие в самомнение и гордость; весьма немногие способны к нему по естественному сложению; весьма немногим являются духи по поводу какого-либо особенного обстоятельства в жизни. В последних двух случаях человек не подлежит порицанию, но должен приложить все тщание, чтоб выйти из этого положения как весьма опасного. В наше время многие позволяют себе входить в общение с падшими духами посредством магнетизма, причем падшие духи обыкновенно являются в виде светлых ангелов, обольщают и обманывают различными интересными сказками, перемешивая правду с ложью, – всегда причиняют крайнее душевное и даже умственное расстройство. Употребление магнетизма есть отрасль волхвования. При нем нет явного отречения от Бога, но несомненно имеется отречение прикрытое, так как в настоящее время вообще диавол очень прикрывает свои сети, более заботясь об уничтожении существенного, нежели наружного. Оставя без всякого внимания постановления Божии, не справясь тщательно, угодно ли Богу, сообразно ли воле Божией предпринимаемое, легкомысленный испытатель таинственного слепо вверяется действию магнетизма, без всякой предосторожности вступает в общение с духами, верит им и вверяется, действует под их руководством и по их наставлениям. Что это, как не отступление от Бога?

Случалось, что, по особенному смотрению Божию, святые духи являлись людям порочной жизни и даже идолопоклонникам. Этим людям не принесло никакой пользы явление им святых Ангелов; да оно и устраивалось не для их личностей, и потому не служило признаком их достоинства. Священное Писание повествует, что в то время, когда патриарх Иаков ушел тайно из Месопотамии от тестя своего Лавана, идолопоклонника, и Лаван пустился в погоню за зятем, «прииде Бог» (здесь надо разуметь Ангела Божия: посланный назван именем Пославшего) к «Лавану Сирину нощию во сне, и рече ему: блюди себе, да не како возглаголеши Иакову зла» (Быт. 31:24). Идолопоклоннику Лавану явился Бог не для Лавана, а для того, чтоб доставить спасение Иакову. Идолопоклонник остался идолопоклонником, несмотря на то, что видел Бога лицом к лицу и беседовал с Ним. Чувственное видение не принесло никакой пользы, потому что ему не предшествовало познание. Увидев истинного Бога, идолопоклонник не престает признавать богами идолов своих; он говорит о них: «вскую украл еси боги моя?» (Быт. 31:30). Идолопоклонник, лжепророк и волхв Валаам видел явно на пути святого Ангела, и беседовал с ним; по внушению этого Ангела произнес истинное пророчество, пророчество Боговдохновенное об израильском народе, но это не принесло ему никакой пользы: он пребыл в своем нечестии, дерзнул действовать враждебно определению Божию и подвергся казни с врагами Божиими (Чис. 22:23, 24, 31). Саул, царь израильский, явно не отступивший от Бога, но часто преступавший повеления Божии, что вменено ему в отступление (1Цар. 15:22, 23), довершил свои беззакония сообщением с волшебницею. Он знал, что волшебство есть тяжкий грех, ибо предал смерти всех волшебников в земле израильской; но, увлекшись своим поведением, решился на поступок, явно Богопротивный. Желая узнать, какой исход будет иметь сражение, в которое он намеревался вступить с филистимлянами, Саул просил волшебницу, чтоб она вызвала из ада душу почившего пророка Самуила для совещания с ним. Волшебница исполнила это. Явившийся на призыв ее из подземных темниц, пророк предсказал царю поражение и смерть в битве. Саул, вместо того, чтоб погрузиться в покаяние, впал в отчаяние; явление пророка и предузнание будущего вместо пользы принесли ему величайший вред (1Цар. 28)26. Войско язычников сириян, вступившее в землю израильскую, внезапно увидело полк святых Ангелов и предалось бегству (4Цар. 7:6). Святые Ангелы и почившие праведники подобными явлениями нередко останавливали варваров и разбойников от нападения на жилища угодников Божиих27. Да не мнят о себе что-либо увидевшие чувственно духов, даже святых Ангелов: это видение одно, само по себе, нисколько не служит свидетельством о достоинстве видевших: к нему способны не только порочные человеки, но и самые бессловесные животные (Чис. 22:23).

Святые Отцы предпочитали всякое духовное видение видению чувственному. Великий наставник иноков святый Исаак Сирский сказал: «Сподобившийся увидеть себя, выше сподобившегося видеть Ангелов: ибо последний входит в общение очами телесными, а первый – очами душевными»28. Те преподобные иноки, которые сподобились обильного видения духовного, обиловали духовным рассуждением и другими возвышеннейшими дарованиями Святаго Духа: скудны были ими те преподобные Отцы, которые за простоту свою и чистоту удостоены были одного чувственного видения духов. Преподобный Даниил Скитский поведал о некотором старце весьма строгой жизни, жившем в Нижнем Египте, что он говорил по неведению: «Мельхиседек, царь салимский, упоминаемый в Бытейской книге (Быт. 14:18), есть Сын Божий». Это было передано блаженному Кириллу, архиепископу Александрийскому. Кирилл пригласил к себе старца, который совершал знамения, которому Бог открывал то, о чем просил старец. Архиепископ поступил очень благоразумно. Он сказал старцу: «Авва! Помолись за меня. Один помысл говорит мне, что Мельхиседек есть Сын Божий, а другой помысл говорит: нет! Он человек и архиерей Божий. Я колеблюсь, которому из этих помыслов верить. По этой причине и пригласил тебя. Помолись Богу, чтоб Бог возвестил тебе это откровением». Старец, уповая на свое жительство, отвечал с решительностью: «Дай мне сроку на три дня: я попрошу Бога об этом, и возвещу тебе, кто Мельхиседек». По прошествии трех дней старец пришел к архиепископу и говорит ему: «Мельхиседек – человек». Архиепископ отвечал: «Как ты это узнал, отец?» Старец: «Бог показал мне всех патриархов, от Адама до Мельхиседека. При этом Ангел сказал мне: вот Мельхиседек. Будь уверен, что это так». Возвратившись в келлию, старец уже сам собою проповедовал всем, что Мельхиседек человек, а не Сын Божий. Святый Кирилл возрадовался о спасении брата, который, несмотря на то, что совершал знамения и получал откровения от Бога, был в общении с святыми Ангелами и с душами отшедших Святых, погибал от усвоения себе богохульной мысли, не понимая своего душевного бедствия29. Подобное случилось с некоторым святым пресвитером первых веков христианства. По причине чистоты и незлобия он при служении Божественной Литургии постоянно сподоблялся видеть Ангела, который стоял близ его. Посетил пресвитера странник-диакон. Пресвитер предложил диакону совершить с ним бескровное жертвоприношение. Когда они начали священнодействовать, диакон заметил пресвитеру, что он при молитвах произносит слова, в которых заключается еретическое богохульство. Поразило пресвитера замечание. Он обратился к Ангелу, который тут присутствовал, и спросил его: «Справедливы ли слова диакона?» Ангел отвечал: «Справедливы». -"Почему же, – возразил пресвитер, – ты, находясь при мне столько времени, не сказал мне этого?» «Богу угодно, – отвечал Ангел, – чтоб человеки наставлялись человеками». Постоянное общение с Ангелом не препятствовало святому пресвитеру коснеть в погибельном заблуждении.

Видение чувственными очами духов приносит всегда больший или меньший вред тем человекам, которые не имеют духовного видения. Здесь, на земле, образы истины перемешаны с образами лжи30, как в стране, в которой перемешано добро со злом, как в стране изгнания падших ангелов и падших человеков. В эту страну низшел Богочеловек для спасения человеков; в эту страну прежде вочеловечения Бога-Слова святые Ангелы нисходили к человекам как к существам падшим, но получившим обетование спасения; в эту страну, по вочеловечении Бога-Слова, нисходят святые Ангелы для вспоможения человекам, изработывающим свое спасение: но в этой же стране постоянно жительствуют и человеки, произвольно пребывающие в своем падении, и падшие ангелы, закосневшие и утвердившиеся в своем падении, в вражде к Богу. Как человеки, возлюбившие свое падение, свою греховность, употребляют все меры, чтоб привлечь всех человеков в свое направление, так в особенности заботятся об этом падшие духи. Они совершают дело погубления человеков с несравненно большим успехом, чем злонамереннейшие человеки. Повреждение человеков заключается в смешении в них добра со злом; повреждение падших духов заключается в полном преобладании зла, при совершенном отсутствии добра. Способности падших духов далеко превосходнее способностей падших человеков, которые связаны в своих начинаниях самою тяжестью и дебелостью своего тела. Демоны свободно и быстро обтекают вселенную, свободно совершают и такие дела, которые вовсе невозможны для человеков (Иов. 1:7). Человеки должны поневоле удовлетвориться тою опытностью во зле, которую они стяжавают во время краткой земной жизни; их злые намерения уничтожаются сами собою в тот час, когда они поневоле оставляют поприще земной жизни, будучи востребованы на суд Божий и в вечность. Демонам, напротив того, предоставлено пребывать на земле со времени их окончательного падения (Быт. 3:14) до кончины мира: всякий легко может представить себе, какую опытность в творении зла стяжали они в такое продолжительное время при их способностях и при постоянной злонамеренности, нисколько не растворенной никаким благим стремлением или увлечением. Если они и притворяются благонамеренными, то это единственно с целью вернее успеть в злом намерении. Для благонамеренности они вовсе неспособны. Видящий чувственно духов, легко может быть обманут в свое повреждение и погибель. Если же он, при видении духов, окажет доверенность к ним или легковерие, то он непременно будет обманут, непременно будет увлечен, непременно будет запечатлен непонятною для неопытных печатью обольщения, печатью страшного повреждения в своем духе, причем часто теряется возможность исправления и спасения. Со многими, с весьма многими это случалось. Случилось это не только с язычниками, которых жрецы были по большей части в открытом общении с демонами; случилось это не только с многими христианами, не знающими таин христианства и по какому-нибудь обстоятельству вступившими в общение с духами; случилось это с многими подвижниками и иноками, не стяжавшими духовного видения духов и увидевшими их чувственно.

Одним только христианским подвижничеством доставляется правильный, законный вход в мир духов. Все прочие средства незаконны, должны быть отвергнуты как непотребные и пагубные. Истинного Христова подвижника вводит в видение Сам Бог. Когда руководит Бог, тогда отделяются призраки истины, в которые облекается ложь, от истины; тогда даруется подвижнику, во-первых, духовное видение духов, подробно и с точностью обнаруживающее пред ним свойства этих духов. Уже после этого даруется некоторым подвижникам чувственное видение духов, которым пополняются познания о них, доставленные видением духовным. Злые духи связываются в своих действиях по отношению к подвижнику Христову властью и премудростью руководящего им Бога и, несмотря на то, что дышат особеннейшею злобою на служителя Божия, они не могут причинить ему того зла, какое бы желали. Наносимые ими напасти содействуют его преуспеянию31.

Подробное, существенно нужное учение о духах злобы излагает преподобный Антоний Великий в поучении, которое он произнес ученикам своим. Учение это Великий заимствовал из собственных святых опытов, из обильно благодатного состояния своего; свидетельствуется оно Священным Писанием. Антоний имел видение духов и чувственное, и духовное. То и другое видение достигли в нем высшей степени развития. По самоумерщвлению, по глубоко безмолвной жизни, по «житию на небесех» (Флп. 3:20), куда возводил его обитавший в нем Святый Дух, Антоний, находясь еще в теле, уже как бы принадлежал к духам32. Постоянно находился он то в общении со святыми Ангелами, то в борьбе с демонами33. Наставление произнесено отшельникам – инокам, весьма преуспевшим, каковы были ученики Великого. Чувственное видение духов есть принадлежность отшельнической жизни; с общежительными иноками бесы сражаются наиболее невидимо, принося им греховные помыслы, мечтания, ощущения, очень редко являясь чувственно. Антоний Великий, достаточно обучив преподобного Павла Препростого иноческой жизни, устроил для него отшельническую келлию в значительном расстоянии от себя, и ввел в нее святого ученика своего, сказав ему при этом: «Вот! Благодатью Христа, даровавшего помощь, ты изучился монашеской жизни: отныне пребывай наедине, чтоб стяжать опытность в борьбе с демонами»34.

«Писание заповедует, – говорил Антоний Великий35, – чтоб мы «всяцем хранением блюли свое сердце» (Притч. 4:23). Врагов имеем страшных и коварных36, то есть лукавых демонов; с ними предлежит нам сражение, как говорит Апостол: «несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным» (Еф. 6:12). Великое множество их находится в объемлющем нас воздухе; они – недалеко от нас; господствует между ними великое несогласие37. О природе и разнообразии их многое могут сказать другие, превосходящие нас в духовном преуспеянии, а нам настоит особенная нужда знать употребляемые ими против нас козни».

«Во-первых, мы должны быть убеждены в том, что демоны называются демонами не потому, чтоб они были созданы в настоящем их устроении. Бог не создал ничего такого, что само по себе было бы злым. Демоны созданы благими. Впоследствии, отпавши от небесной мудрости, низверженные на землю, они обольстили язычников привидениями. Пламенея ненавистью к нам, христианам, они употребляют все средства к возбранению нам доступа на небеса, чтоб мы не взошли туда, откуда они ниспали. Нужна усиленная молитва, нужен великий подвиг, чтоб те, которым они являются, получив действием Духа благодать рассуждения, могли узнавать их. Некоторые из них менее злобны, другие более злобны; но у всех – одно стремление: разными способами устроять для нас падение и погибель. Многообразна их хитрость; многообразны приемы к приуготовлению козней38. Конечно блаженный Апостол с последователями своими знал это с точностью. «Не неразумеваем бо умышлений его» (сатаны) (2Кор. 2:11). Мы должны друг друга наставлять, заимствуя познание из тех искушений, которым подверглись от демонов; почему и я, как стяжавший некоторое опытное знание о духах, сообщаю его вам, чадам моим».

«Если демоны увидят что кто-либо из христиан, в особенности из монахов, начинает подвизаться и преуспевать, то приступают к нему и тотчас же начинают полагать препятствия на пути его. Препятствия эти суть греховные помышления. Не должно приходить в смущение и недоумение от приносимых ими внушений: они немедленно уничтожаются молитвами, постами и верою в Господа. Но будучи отражены, демоны не престают от брани: злохитро и коварно приступают они снова. Не успев обольстить сердце тайным действием при посредстве вожделений, они подступают иным путем, и покушаются привести в испуг пустыми привидениями, принимая различные образы, то женщин, то зверей, то гадов, то величайших исполинов, то множества воинов. Но и этих привидений, показываемых ими, не должно страшиться: не имея никакого значения, они мгновенно исчезают, если кто потщится оградить себя верою и знамением креста. Впрочем они дерзки и крайне бесстыдны: побежденные при одном способе борьбы, прибегают к другому. Они представляют себя одаренными пророчеством, способными предсказывать будущее. Они вытягиваются привидением в такую высоту роста при великом объеме в ширину, что представляются прикасающимися к крышам домов. Так действуют они с тою целью, чтоб обольстить дивами тех, кого не могли обольстить помыслами. Если же и при этом покушении они найдут душу укрепленною верою и надеждою, то наконец приводят с собою своего начальника»39.

Антоний говорил, что он часто видел диавола таким, каким открыл его Господь Иову в следующих словах: «Очи его – видение денницы. Из уст его исходят аки свещы горящыя, и размещутся аки искры огненнии. Из ноздрей его исходит дым пещи горящия огнем углия. Душа его яко углие, и яко пламы из яст его исходят» (Иов. 41:10–13). Являясь таким, князь демонов, велеречивый и состарившийся во зле, старается, как я сказал, навести ужас, в чем обличает его Господь, говоря опять Иову: «вменяет железо, аки плевы, медь же аки древо гнило, мнит же море, яко мироварницу, и тартар бездны, яко же пленника, вменил в бездну в прохождение» (в место прогулки) (Иов. 41:18, 22, 23); чрез пророка: «гнав, постигну» (Исх. XV:9); чрез другого пророка: «вселенную всю обыму рукою моею, яко гнездо, и яко оставленная яица возьму» (Ис. 10:14). Таким образом демоны хвастают и обещаются сделать то и другое, чтоб обмануть подвижников благочестия. Нам, верующим, не должно страшиться их привидений, не должно внимать их провозглашениям. Лгут они всегда, никогда не говорят ничего справедливого. Хотя диавол дерзко высказал о себе так многое40, однако Господь извлек его как змея на уде, возложил на него узду, как на рабочий скот, заковал в железный обруч, как беглого раба, продел в ноздри и губы его кольцо. Он связан Господом подобно воробью и предан нам в игралище. Вместе с ним низвержены его сообщники, демоны, как скорпионы и змеи, в попрание нам, христианам. Доказательством этого служит то, что мы самым образом жительства нашего боремся с диаволом; и тот, кто похвалялся иссушить море и охватить вселенную, уже не может противостоять вашему подвижничеству, не может воспретить мне, говорящему против него. Не будем обращать никакого внимания на слова его, потому что он постоянно лжет! Не будем страшиться его привидений, не имеющих, всеконечно, никакого значения! Показываемый демонами свет – не истинный: скорее он – предзнаменование и предызображение приготовленного им огня: они усиливаются являться человекам в том пламени, в котором будут гореть. Точно – они являются, но исчезают тотчас, не повредив никого из верующих, в самой же вещи явив только образ огня, в который они будут ввергнуты. Не должно страшиться их ни по какому поводу: благодать Христова соделала все покушения их против нас тщетными41.

Демоны – лукавы: они способны принимать разные образы и виды. Часто представляются поющими псалмы, пребывая при этом невидимыми, и вспоминают слова Писания42. Очень часто, когда мы читаем, они тотчас повторяют прочитанное, подобно эху. Когда спим, они возбуждают нас на молитву, чтоб не дать нам вовсе успокоиться сном. Иногда, приняв вид монахов, как бы самых благочестивых, вступают в разговор, чтоб обмануть привидением одежды и образа, и обманутых увлечь, куда желают. Их никак не должно слушать, возбуждают ли они к молитве, увещевают ли, чтоб мы вовсе ничего не вкушали, обвиняют ли и обличают нас во грехах, которые знают за нами. Они делают это не с целью благочестия или добродетели, но с тем, чтоб привести простейших в отчаяние. Они представляют подвижническую жизнь бесполезною, внушают отвращение к монашеской жизни, как к невыносимо тягостной; они действуют с целью поставить всевозможные препятствия этой жизни43. Таково же коварство и такова же цель у демонов, когда они действуют помыслами или чрез людей, преданных чувственности и миру. Демоны оклеветывают монашеское жительство, называя его противоестественным и невозможным, внушением этих ложных понятий они стараются охладить ревность подвижника, ввергнуть его в небрежение о спасении, потопить в плотской жизни и в угождении страстям.

Пророк, посланный Богом, объявляет о бедственном состоянии демонов, говоря: «Горе напаяющему подруга своего развращением мутным» (Авв. II, 15). Такие внушения и помыслы наветуют путь, ведущий ко спасению. Когда демоны говорили правду – говорили они правду, когда говорили: «Ты еси Святый Божий» (Лук. 4:41), – Господь заключал им уста, и повелевал молчать, чтоб они не примесили лукавства своего к правде и чтоб научить нас решительному недоверию к демонам, хотя бы они и говорили правду. Неприлично нам, имеющим Священное Писание и свободу, дарованную Спасителем, научаться от диавола, который не сохранил собственного чина и изменился по разуму, ниспадши от духовного к плотскому. По этой причине, когда диавол покушается говорить, Писание воспрещает ему это следующими словами: «грешнику рече Бог: вскую ты поведаеши оправдания Моя, и восприемлеши завет Мой усты твоими» (Пс. 49:16). Чтоб обмануть простейших, они прибегают ко всевозможным средствам, ко всевозможному притворству, многословят, шумят, приводят в смятение, производят стук, непомерно хохочут, свищут. Если не будет обращено на них никакого внимания, то они, наконец, начинают плакать и рыдать, как «побежденные».

Господь, как Бог, заключал уста демонов; нам же, наученным святыми, подобает подражать им, уподобляться им мужеством. Они, увидев что-либо такое, восклицали: «Внегда возстати грешному предо мною, онемех и смирихся, и умолчах от благ» (Псал. 38:2–3). И опять: «Аз же яко глух, не слышах, и яко нем не отверзаяй уст своих: и бых, яко человек не слышай» (Псал. 37:14–15). Почему мы должны даже не внимать демонам как чуждым нам, не слушаться их ни в чем, хотя бы они возбуждали к молитве, хотя бы поучали посту. Напротив того, будем твердо держаться постановлений нашего жительства, чтоб не быть обманутыми их действиями, которые все преисполнены злохитрости и злонамеренности. Нечего страшиться их, хотя бы они представлялись нападающими, хотя бы угрожали смертью: они немощны, могут только угрожать, не могут сделать ничего более44.

Сказал доселе кратко об этом предмете, но остановлюсь сказать подробнее: такое поведение возведет вас к строжайшей бдительности над собою. С пришествием Господа на землю, пал враг, силы его сокрушились. Как низверженный тиран, не могущий сделать ничего, он никак не может оставаться спокойным, и, по крайней мере, угрожает словами. Каждый из вас должен знать это; каждый из вас, на основании этого знания, может презирать демонов. Если б они были связаны такими телами, какими связаны мы, то, без сомнения, могли бы сказать: «Мы не находим людей, потому что они скрываются; если б мы находили их, то вредили бы им; также мы могли бы, замкнувши двери, скрываться от них, подобно тому, как они скрываются от нас». Но положение их совсем не таково: они могут входить при запертых дверях, могут, как они, так и начальник их диавол, свободно действовать в воздушном пространстве, готовы к нанесению зла и вреда; диавол, как сказал Господь, «человекоубийца бе искони» (Ин. 8:44). Несмотря на это, мы живем, даже в противодействие ему установили наше жительство: из этого явствует, что демоны лишились всякой силы. Место не служит препятствием для их кознодейства; нет у них залога любви к нам, чтоб они щадили нас по причине любви; они – отнюдь не праведны и не благорасположены к нам, чтоб заботиться о исправлении нашем. Напротив того, они – злонамеренны, и ни о чем столько не стараются, как о том, чтоб наносить вред подвижникам добродетели и благочестия. Не делают они ничего только по той причине, что ничего не могут сделать, могут только угрожать; они не могут воздержаться от зла, жаждут нанести нам всякий вред, имея к этому всецело направленную волю. Вот! Мы собрались, и говорим против них; они знают, что соответственно нашему преуспеянию они приходят в изнеможение. Наверно – они не допустили бы жить никому из христиан, если б имели на то власть: благочестивая жизнь по Богу мерзостна для грешника. Не имея никакой силы, они терзаются при виде, что не могут выполнить никакого замысла своего. Утвердимся в мысли, что отнюдь не должно страшиться их. Если б они имели какую-либо власть; то не приступали бы с шумом, в разных привидениях, не устраивали бы ковов, изменяя образы; было бы достаточным одного из них, чтоб исполнить желаемое им и возможное для него. Имеющий власть убить, приступает не в пустом привидении, не приводит в ужас шумом и мятежом, но действует свободно по власти своей. Напротив того демоны, не имея никакой силы, разыгрывают как бы театральное представление, изменяя вид свой и приводя детей в ужас шумом и безобразными личинами своими; по этому самому они заслуживают презрения, как немощные. Истинный Ангел, посланный Господом против ассириян, не нуждался ни в шуме, ни в поразительной обстановке, ни в стуке, ни в плескании руками: спокойно действуя по данной власти, он убил в течение самого скорого времени сто восемьдесят пять тысяч воинов (4Цар. 19:35). Не имеющие же никакой силы – каковы демоны – стараются лишь привести в ужас суетными привидениями.

Может быть кто-нибудь, на основании повести об Иове, спросит в опровержение сказанному: почему же диавол, вооружившись на этого праведного мужа, возмог сделать все: и отнял имущество, и убил детей, самого поразил смрадною проказою? (Иов. 1:15–22, 2:1–17). Да ведает вопрошающий, что это совершилось не силою диавола, но силою Бога, Который предал Иова диаволу для искушения. Диавол, и именно потому, что сам ничего не мог сделать, просил дозволения сделать сделанное им. Это событие служит основанием большего презрения к врагу, который хотя и желал, но не имел возможности действовать и против одного праведного человека: если б имел, то не просил бы. Но он просил, просил не однажды, просил дважды: этим обличается его немощь и бессилие. Не удивительно, что он ничего не мог сделать Иову, когда не мог нанести вреда стадам его, без соизволения на то Бога. Даже над свиньями он не имел никакой власти: потому что демоны просили Господа, как написано в Евангелии, говоря: «повели нам ити в стадо свиное» (Мф. 8:31). Если они не имеют власти над свиньями, тем менее над человеками, сотворенными по подобию Божию.

Должно страшиться одного Бога: демонов должно презирать и нисколько не бояться. Чем настойчивее они действуют против нас, тем ревностнее мы должны прилежать подвижничеству. Великое оружие против них – чистая жизнь и вера в Бога. Несомненно, что они боятся пощения, бдений, молитв, кротости, сердечного безмолвия, презрения денег и суетной славы, смирения, любви к нищим, милости, благости, более всего благочестия во Христе45, когда видят эти добродетели в подвижниках. По этой причине они употребляют все усилия, чтоб кто-либо не попрал их: они знают благодать, которую Спаситель дал против них верующим. «Се даю вам власть наступати на змию и на скорпию, и на всю силу вражию» (Лук. 10:19).

Итак, если демоны будут предсказывать будущее, – никто да не внимает им. Часто они предвозвещают за несколько дней пришествие братии, – и в самом деле братия приходят. Это делают демоны не для чего иного, как только для того, чтоб внушить доверенность к себе тем, которые внимают им, чтоб подчинить их постепенно своему влиянию, и погубить. По этой причине не должно внимать им, должно отвергать слова их, когда они говорят, потому что мы нисколько не нуждаемся в них. Что удивительного в том, что они, имея тела, более легкие, нежели каковы тела человеческие, и увидев кого-либо отправившегося в дорогу, приходят прежде его и возвещают о нем? Таким образом едущие на лошадях могут предупреждать пешеходов: в этом отношении они нисколько не достойны удивления. Они ничего не знают такого, что еще не совершалось: один Бог знает все события прежде совершения их. Они же, увидев что-либо, извещают об этом, перебегая поспешно. Так многим возвещают они то, что делается между нами, то есть, что мы сошлись, что сговариваемся против них, прежде нежели кто-либо из нас, вышедши отсюда, мог бы пересказать об этом. Конечно – всякий проворный мальчик мог бы сделать это, предупредив идущего медленно. Сказанное мною надо так понимать. Если кто сбирается в дорогу из Фиваиды или из какой другой страны, то они не знают, пойдет ли он, или не пойдет. Когда же увидят, что он пошел, то бегут вперед, и предвозвещают пришествие его, и он по прошествии немногих дней точно приходит. Случается же отправившимся в путь возвратиться назад: тогда демоны оказываются солгавшими46.

Таким же образом они нередко болтают о прибыли воды в реке: увидев, что пошли большие дожди в Эфиопии, и заключая из этого, что река выступит из берегов, они, прежде нежели вода дойдет до Египта, поспешно прибегают и возвещают о наступающем наводнении. Это могли бы возвещать и человеки, если бы имели ту способность к быстрому движению, какую имеют демоны. Каким образом телохранитель Давида (2Цар. 18:24), взошедши на высокое место, скорее усматривал приходящего человека, нежели тот, который стоял внизу; также каким образом тот из вестников, который предупредил прочих приходом, прежде их возвестил не о том, что еще не совершилось, но о том, что начало совершаться: таким образом и демоны предупреждают возвещением, единственно с целью обмана. Между тем, если по промыслу Божию обстоятельства сложатся иначе, вода не прибудет, или путешественники не придут, тогда демоны окажутся солгавшими, а поверившие им обманутыми47.

Так начались в древности оракулы (прорицалища) язычников; так язычники издревле обмануты демонами. Но обману положен конец. Пришел Господь, низверг демонов и ухищрения их. Ничего не знают они сами по себе, но, как тати, сказывают то, что увидят у других. Правильнее сказать: «Они не столько предсказывают, сколько предугадывают». По этой причине, если б они когда сказали и правду: то и тогда не заслуживают удивления. Опытные и искусные врачи, изучив какую-либо болезнь во многих больных, очень часто предсказывают о последствиях ее; также кормчие и земледельцы, постоянно наблюдающие за состоянием воздуха, предсказывают ясную и пасмурную погоду, но приписывают эти предсказания отнюдь не Божественному откровению, а опытности и наглядности. По этой причине никто да не удивляется, если демоны, может быть на основании подобной сметливости, скажут что-либо справедливо; никто да не подчинится влиянию их вниманием к ним. Какая может быть польза для слышащих, если они за несколько дней узнают имеющее случиться? Или какая нужда знать это, если и удастся узнать справедливо? Не доставляет такое знание никакого преуспеяния в добродетели, не служит свидетельством святости. Никто из нас не призывается к суду за незнание будущего; никто из получивших это знание не признается блаженным, каждый даст ответ на суде в том, сохранил ли он веру, исполнял ли в точности заповеди.

Не для того подъемлем мы многие труды, не для того проводим жизнь в подвигах, чтоб предузнавать будущее, но чтоб благоугодить Богу добродетелями. Должно прилежать молитве не для того, чтоб получить предуведение будущего; не в этом заключается награда подвижничества: нам должно просить Господа, чтоб Он помог нам одержать победу над диаволом. Если же мы желаем непременно стяжать предуведение будущего, то стяжем для этого чистоту ума. Имею убеждение, что душа, очистившись и возшедши в состояние естественное48, соделывается прозорливою и, действием Божественного откровения, может видеть дальше и более сокровенное, нежели сколько видит диавол. Таков был ум Елиссея, который видел поступки Гиезия (4Цар. V:26), совершенные вдалеке, также видел небесное воинство, посланное в защиту ему (Елиссею) (4Цар. VI:17).

Итак, если демоны придут к вам ночью и начнут говорить о будущем, поведая о себе «мы – ангелы», то не верьте им. Они лгут. Если они будут восхвалять ваше жительство и вас называть блаженными, то не слушайте их, не обращайте внимания, даже не глядите на них; но немедленно знаменайте себя и жилище ваше крестным знамением, обращайтесь к молитве, и – увидите – они исчезнут. Они робки и чрезвычайно боятся знамения крестного, потому что Спаситель крестом лишил их силы и предал на позор. Если они будут действовать настойчиво и бесстыдно, скача и изменяя образы гнусных личин своих, – не испугайтесь, не придите в ужас, не вверьтесь им, как бы благим. Очень скоро можно отличить, благодатью Божиею, присутствие благих духов от присутствия злых. Явление святых духов не производит смущения в душе. «Не возопиет бо святый Ангел, ниже ослабит, ниже услышится вне глас его» (Ис. XLII, 2) он столько приятен, столько благ, что от зрения его является в душе веселие, радость, восторг49. Это от того, что святым Ангелам соприсутствует Господь, Который – наша радость, и сила Бога Отца. Помышления души пребывают в спокойствии, чуждыми смущения; объемлет ее желание Божественных, будущих благ; она желала бы навсегда пребыть в них, и отойти отсюда со святыми Ангелами. Если же кто, как человек, устрашится явления благих Ангелов, то они немедленно отъемлют страх этот своею благостью. Так поступил Гавриил относительно Захарии (Лк. 1:13), так поступил Ангел, явившийся женам в гробе Господа (Мф.28:5), и тот, который сказал пастырям, упоминаемым в Евангелии: «не бойтеся» (Лк. 2:10). Страх в видевших родится не от возмущения души, но от присутствия и созерцания превосходного достоинства существ. Таковы признаки видения святых Ангелов.

Напротив того, нашествие и привидение злых духов сопровождается шумом, стукотнёю, звуками и криком, подобно тому беспорядку, который производят неблаговоспитанные юноши и разбойники. От присутствия их является в душе страх, в мыслях смущение и недоумение, тоска, отвращение от подвига, леность, уныние, воспоминание о родственниках, боязнь смерти, потом греховные вожделения, охлаждение ревности к добродетелям, нравственное расстройство. Итак, если вы увидите кого-либо явившегося и вас обымет страх, но страх этот немедленно отымется, и его заступят неизреченные радость, веселие, извещение, обновление души, мир помыслов и прочее вышеупомянутое, крепость души и любовь к Богу, то будьте спокойны и молитесь; радость и такое состояние души служат признаком присутствия святых духов. Так Авраам, увидев Господа, возрадовался (Ин. 8:56); так Иоанн, «взыгрался от радости» (Лк. 1:41), когда Богоматерь Мария произнесла приветствие. Если же предстанет вам какое бы то ни было явление, сопровождаемое шумом, стукотнёю и обстановкою по обычаю мира, с устрашением смертью и при вышеисчисленных признаках, – знайте, что пришли духи лукавые.

И следующее да служит для вас знамением их. Если страх не будет отступать от души, то это – признак присутствия врагов. Демоны никак не отъемлют страха, как отъяли страх великий Архангел Гавриил, явившись Марии и Захарии, и Ангел, явившийся женам в гробе Господа. Напротив того, демоны, увидев, что человек испугался их, усиливают привидение, чтоб поразить большим испугом и наругаться, извлекши поклонение себе. Приступив, они говорят испуганным: «Простритесь, и воздайте поклонение». Таким образом они обманули язычников, и признаны ими за богов. Господь не попускает нам быть обманутыми демонами. Когда диавол приступил к Господу с подобными привидениями, то Господь запретил ему следующими словами: «Иди за Мною, сатано, писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися, и Тому единому послужиши» (Мф. 4:10; Втор. 13:4). Посему мы должны более и более презирать этого лукавого, принимающего на себя разные виды. Сказанное диаволу Господом, сказано ради нас, чтоб демоны, слыша от нас эти слова, сокрушались силою Господа, Который запретил им этими словами.

Не должно тщеславиться благодатною силою изгнания бесов; не должно превозноситься благодатным даром исцеления болезней. Не заслуживает удивления тот, кто изгоняет бесов, ни презрения тот, кто не изгоняет. Желающий правильно рассуждать о иноке, да исследует образ подвига его. Совершение знамений есть дело Спасителя, а не наше: почему Он и сказал ученикам Своим: «О сем не радуйтеся, яко дуси вам повинуются, радуйся же яко имена ваша написана суть на небесех» (Лк. 10:20). То, что имена наши написаны на небесех, служит свидетельством нашей добродетели и богоугодной жизни, а сила изгнания бесов есть дар Спасителя. По этой причине славившимся чудотворением, а не добродетелью, и говорившим: «Господи, Господи! не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы многи сотворихом?» отвечал: «Аминь глаголю вам: не вем вас» (Мф. 7:22; 25:12). Не ведает Господь путей, которыми идут нечестивые. Должно непрестанно молиться, как я уже сказал, о получении «дара рассуждения духов», чтоб не вверяться «всякому духу» (1Ин. 4:1), как научает нас Писание.

Теперь хотел было я замолчать и уже более не продолжать беседы; но, чтоб вы не подумали, что сказанное мною сказано наобум, и уверились, что я поведал из знания, приобретенного опытами, соделываюсь, как бы «несмысленным» (2Кор. 12:11), продолжая слово. Господь, слышащий произносимое мною, знает чистоту сердечного намерения моего, что я не ради себя, а ради любви вашей и вашего назидания начинаю поведание о известных мне по опыту демонских кознодействиях. Сколько раз демоны называли меня блаженным, а я проклинал их во имя Господа! Сколько раз они предвозвещали мне прибыль воды в реке, а я отвечал им: какое вам дело до этого? Однажды они приступили ко мне грозно, в подобии воинов, вооруженных разным оружием, намереваясь изрубить меня. В другой раз они, приняв вид лошадей, зверей и змей, наполнили дом мой. Тогда я повторял изречение Псалма: «Сии на колесницех, и сии на конех: мы же во имя Господа Бога нашего призовем» (Пс. 19:8). В то время, как я молился таким образом, Господь прогнал их. Однажды, в ночное время, они пришли ко мне, произведя привидение света и говоря: «Антоний! мы пришли к тебе, и принесли свет». Я, закрыв глаза, начал молиться, и немедленно угас свет нечестивых. Чрез несколько месяцев они пришли, воспевая псалмы и произнося изречения из Священного Писания: «Аз же яко глух не слышах» (Пс. 37:14). Случилось, что они поколебали мое жилище; я, не смутившись, пребывал в молитве. После этого они опять приходили, с стукотнёю, свистом и плясанием; но увидя, что я молюсь и лежа, совершая умом псалмопение, они тотчас начали плакать и рыдать, как лишившиеся сил, а я воссылал славословие Господу, обуздавшему и извратившему их дерзость и свирепство.

Однажды демон явился мне в привидении необыкновенной величины и осмелился сказать: «Я – Божия сила, я – Божие провидение: могу даровать тебе благо; чего ты хочешь?» Но я, призвав имя Христа, дунул на него, и покусился подвергнуть его побоям; на самом деле представилось мне, что я подверг его побоям50, тотчас этот великан, со всеми его демонами, исчез. Однажды, в то время, как я постился, диавол пришел ко мне, приняв на себя образ монаха; он как бы держал в руках хлебы, и сделал мне следующее предложение: «Прекрати великое пощение твое, и вкуси пищи, потому что ты – человек, и подвергаешься опасности впасть в болезнь». Поняв лукавство его, я встал на молитву. Не вынесши этого, он исчез и в подобии дыма проник сквозь дверь. Сколько раз диавол представлял мне в пустыне привидение золота с тем, чтоб я хотя прикоснулся к нему или поглядел на него! Но я прибегал к оружию псалмопения, и привидение пропадало. Многократно они жестоко били меня и покрывали ранами; но я восклицал: Ничто не отлучит меня от любви Христовой (Рим. 8:35). Тогда они кидались друг на друга, и поражали друг друга. Не я укрощал и прогонял их: совершал это Господь, сказавший: «Видех сатану яко молнию с небесе спадша» (Лк. 10:18). Чада мои! помня изречение Апостола, «преобразих сия на себе» (1Кор. 4:6), чтоб вы научились не упадать духом, протекая поприще подвижничества, и не страшиться привидений диавола и его демонов.

Поведал я это, как несмысленный, выслушайте же и следующее, чтоб проводить нам жительство без страха и преткновения. Веруйте моему нелживому сказанию. Однажды кто-то постучался в дверь моего уединенного жилища. Я вышел: предо мною стоял исполин высочайшего роста. Я спросил его:

– Кто ты?

– Я – сатана, – отвечал он.

Опять спросил я:

– Для чего пришел ты сюда?

Он отвечал:

– Напрасно обвиняют меня монахи и все христиане! Напрасно не престают ни на час проклинать меня.

Я сказал ему:

– Они делают это потому, что ты преследуешь их, и не даешь им спокойствия.

– Не я, – возразил он на это, – но они сами смущают себя, а я окончательно потерял всю силу. Неужели они не читают: «Врагу оскудеша оружия в конец, и грады разрушил еси» (Пс. 9:7). В моем владении не осталось никакого места, ни страны, ни города. Повсюду принято христианство, и ныне и пустыни наполнились монахами. Пусть они наблюдают за собою, и не обвиняют меня напрасно.

Тогда, удивившись благодати Господа, я сказал демону:

– Ты – ложь, всегда пребываешь ложью, и никогда не говоришь правды. Но ныне невольно сказал ты правду: потому что Христос пришествием Своим расслабил тебя, низверг и обнажил.

Демон, услышав имя Спасителя и не терпя огня, исходящего из этого имени, исчез.

Если сам диавол сознается, что он не имеет никакой силы, то, всеконечно, достоин презрения нашего он, достойны презрения и демоны его. Враг со псами своими прибегает к кознодейству, а мы, зная немощь его, должны презирать его. Не будем утруждать ума нашего размышлением, не будем рассматривать причин к испугу, не попустим себе усвоить помыслов боязни, говоря: «Как бы демон, напавши на меня, не ниспроверг! Как бы он меня не поднял, и потом не ударил о землю!» Или: «Как бы внезапным нападением не перепугал меня!» Никак не попустим себе таких помыслов; не попустим себе тоски, как бы долженствующие погибнуть. Напротив того, будем более и более утверждаться верою, исполняясь радости, как долженствующие наследовать спасение, содержа в памяти, что с нами Господь, обративший в бегство и сокрушивший демонов. Также будем помышлять и непрестанно памятствовать, что, доколе Господь находится с нами, дотоле враги не могут причинить нам никакого зла. Когда они придут к нам, то поступают относительно нас соответственно тому, какими найдут нас, и приноровляют свои привидения к помышлениям, которыми тогда мы будем объяты. Если они найдут нас в страхе и смущении, то вторгаются в это состояние наше, подобно ворам, нашедшим какое-либо место, никем неохраняемое. Что помышляем мы сами, то они стараются представить в преувеличенном виде. Если они увидят, что мы испугались и вострепетали, то они соответственно нашему состоянию испуга представляют привидения и страхования, и несчастная душа подвергается наказанию на самом деле за свое внутреннее состояние. Если же они найдут нас радующимися о Господе, размышляющими о будущих благах, утвержденными в мысли, что все – в деснице Божией, что демоны вполне немощны по отношению к христианам, что они ни в чем не имеют ни малейшей власти; если, говорю, они найдут душу огражденною таким оружием, то со стыдом отступают от нее. Враг нашел так вооруженным Иова, и отступил от него; Иуду же он нашел без этого оружия, и увлек в порабощение себе. Если хотим презирать врага, то да пребываем тщательно в Божественных помышлениях, да пребывает душа постоянно в радости, производимой надеждою на Бога. Тогда будем вменять позорищные представления демонов за дым; будем видеть, что они более бежат от нас, нежели преследуют нас: потому что, как я выше сказал, они – чрезвычайно трусливы; их постоянно содержит в трепете ожидаемый ими, приготовленный для них огнь геенны.

И следующее нужно знать вам для вашей безопасности. Когда представится какое-либо видение, не допусти себе испуга, но каково бы то ни было это видение, мужественно спроси его, во-первых: «Кто ты и откуда?» Если то будет явление святых, то они успокоят тебя, и страх твой обратят в радость. Если же явление диавольское, то оно, встретив в душе твердость, немедленно придет в колебание, потому что вопрос «кто ты и откуда?» служит признаком неустрашимой души. Сделав такой вопрос, Иисус Навин удостоверился в истине (Нав. 5:13), а от Даниила не скрылся враг (Дан. 10:20).

Те из подвижников, которые не стяжали дара «рассуждения духов», не усмотрели в себе своего падения, не поняли, что Христос для христианина – всё, что должно отвергнуть самое добро падшего естества и отречься души своей, которые по этой причине способны к самомнению в большей или меньшей степени, – подверглись великим бедствиям и самой погибели от чувственного явления духов, последовавшего по поводу изнурения плоти телесными подвигами и вкравшегося в душу самомнения. Когда духи пленят или уловят человека в тайне сердца и ума его, тогда они удобно действуют снаружи51. Человек вверяется лжи, думая, что он доверяет чистейшей истине. Преподобный Исаак Сирский повествует: «Некто Асина́с, уроженец города Едеса, сочинитель многих трилогий, которые поются и доныне, проводил высокое (по-видимому) жительство. Он безрассудно наложил на себя труднейшие подвиги с (тайною) мыслию получить известность. Его прельстил диавол: он вывел его из келлии, поставил на вершине горы, именуемой Сторий, и, предварительно получив его согласие, показал ему образ колесницы и коней, причем сказал:

– Бог послал меня взять тебя в рай, как Илию.

Асинас вдался в обольщение по младенцеумию своему и взошел на колесницу: тогда разрушилась вся эта мечта, он низринулся с большой высоты, упал на землю и умер смертью, достойною плача и вместе смеха»52. Очевидно: Асинас погиб по недостатку духовного знания о падших духах, о таинстве искупления человечества Богочеловеком. При этом познании не имеет места в человеке самомнение, на котором были основаны кознь и обольщение. Страшному бедствию и по той же причине подверглись два Киево-Печерских затворника, святые Исаакий и Никита: первому явился демон в виде Христа, второму – в виде Ангела53. Вполне справедливы слова святого Апостола Петра: «Супостат ваш диавол, яко лев рыкая, ходит иский кого поглотити» (1Пет. 5:8). Пожирает он немощных и младенцев по духовному разуму; не стыдится нападать и на великих угодников Божиих, надеясь и их обмануть и низложить в минуты душевного дремания или недостаточного бодрствования над собою. Средство, которое диавол употребил столь удачно против Асинаса, он хотел употребить для сокрушения преподобного Симеона Столпника. У Асинаса он извлек предварительно согласие; Столпника он хотел уловить внезапностью – погубить, отняв и время и возможность к рассмотрению приготовленного обмана. Он преобразился в светлого Ангела – предстал с колесницею и конями огненными Симеону, стоявшему на возвышенном столпе. «Услышь, Симеон! – сказал он. – Бог неба и земли послал меня к тебе, как видишь, с колесницею и конями, чтоб взять тебя на небо, как Илию: ты достоин такой чести за святость жития твоего. Уже настал час твой, в который ты должен пожать плоды трудов твоих, и принять венец доброты от руки Господа. Иди не медля, раб Господа, да видишь Творца твоего, да поклонишься Творцу твоему, создавшему тебя по образу Своему. Да узрят тебя Ангелы и Архангелы, пророки, апостолы, мученики, желающие тебя видеть». Когда искуситель говорил это и этому подобное – бесы многоглаголивы и велеречивы, – преподобный не понял, что имеет дело с обольстителем. В характере святого была особенная простота и наклонность к беспрекословному повиновению, как это легко можно усмотреть при внимательном чтении его жизнеописания. Симеон сказал в ответ, обратясь к Богу: «Господи! меня ли грешного Ты хочешь взять на небо?» С этими словами он поднял ногу, чтоб вступить в колесницу, а рукою сотворил на себе крестное знамение, от которого диавол и колесница с конями мгновенно исчезли54. Само собою разумеется, что, по причине этого искушения, Симеон еще более погрузился в смирение, еще более убоялся самомнения, которое, таясь в самой малой степени, едва не погубило его. Если святые находились в такой опасности быть обманутыми лукавыми духами, то для нас эта опасность еще страшнее. Если святые не всегда узнавали демонов, являвшихся им в виде святых и Самого Христа, то как возможно нам думать о себе, что мы безошибочно узнаем их? Одно средство спасения от духов заключается в том, чтоб решительно отказываться от видений их и от общения с ними, признавая себя к таким видению и общению неспособными.

Святые наставники христианского подвижничества, просвещенные и наученные Святым Духом, постигая благодетельную и богомудрую причину, по которой души человеческие во время пребывания своего на земле прикрыты телами, как завесами и покровами, заповедуют благочестивым подвижникам не вверяться никакому образу или видению, если они внезапно представятся, не входить с ними с беседу, не обращать на них внимания. Они заповедуют при таких явлениях ограждать себя знамением креста, закрывать глаза и, в решительном сознании своего недостоинства и неспособности к видению святых духов, молить Бога, чтоб Он покрыл нас от всех козней и обольщений, злохитро расставляемых человекам духами злобы, зараженными неисцельною ненавистью и завистью к человекам. Падшие духи так ненавидят род человеческий, что, если б им было попущено невидимо удерживающею их десницею Божиею, то они истребили бы нас мгновенно55. Учение о вышесказанной осторожности и о спасительной недоверчивости к явлениям духов принято всею Церковью: оно есть одно из ее нравственных преданий, которое чада ее должны хранить тщательно и неупустительно. Святые Ксанфопулы говорят: «Никогда не прими, если б ты увидел что-либо чувственно или умом внутри или вне тебя, хотя бы то был вид как бы Христа, или Ангела, или какого Святого, или мечтание света; но пребывай не веруя этому и негодуя об этом»56. В прологе читаем о сем следующее наставление: «Некоторому монаху явился диавол, преобразившись в светлого Ангела, и сказал ему: «Я – Гавриил; послан Богом к тебе». Монах отвечал: «Смотри: не к другому ли кому ты послан, потому что я, живя во грехах, недостоин видеть Ангела». Посрамленный этим ответом, демон тотчас исчез. По этой причине и говорят старцы: если и в самом деле явится кому Ангел, не прими его, но смирись, говоря: я, живя во грехах, недостоин видеть Ангела. Некоторый старец говорил о себе: Пребывая и подвизаясь в келлии моей, я видел бесов наяву, но не обращал на них никакого внимания. Диавол, видя, что он побежден, пришел однажды к старцу (преобразившись и в великом свете), говоря: я – Христос. Старец, увидев его, зажал глаза и сказал: я недостоин видеть Христа, Который Сам сказал: «мнози приидут во имя Мое, глаголюще, аз есмь Христос: и многи прельстят» (Мф. 24:5). Диавол, услышав это, исчез; старец же прославил Бога. Сказали старцы: никак не желай видеть чувственно Христа или Ангела, чтоб тебе окончательно не сойти с ума, приняв волка вместо пастыря и воздав поклонение врагам твоим, бесам57. Начало обольщения ума – тщеславие: увлекаемый им подвижник покушается образами и подобиями представить себе Божество. И это тебе должно знать, что иногда бесы разделяются на части: сперва одни приходят в своем виде, потом другие – в виде Ангелов, как бы в помощь тебе58. Пр. Григорий Синаит в наставлениях своих безмолвнику говорит: «Хочу, чтоб ты имел точное понятие о прелести, чтоб тебе охраниться от нее, чтоб ты, в неведении, устремившись (ко лжи, прикрытой личиною добра), не получил величайшего вреда и не погубил души твоей. Самовластие человека (свободная воля) удобно преклоняется к общению с сопротивными (с падшими духами), особливо самовластие не имеющих духовного знания (разума), как находящихся под постоянным влиянием их (духов). Бесы близки к новоначальным и самочинным, окружают их, распростирая сети помыслов, рвы падений и мечтаний пагубу, ибо град их (ум и сердце новоначальных и самочинных) находится в обладании варваров. И не должно удивляться, если кто прельстился или сошел с ума, принял или принимает прелесть, или видит, что противное истине, или говорит неподобающее от неопытности и неразумия. Неудивительно, если кто новоначальный обманут обольщением и по многих трудах, ибо это случилось со многими древними и нынешними подвижниками... Ты никак не прими, если увидишь что чувственно или умом, вне или внутри себя, будет ли то образ Христа или Ангела, или какого Святаго, или если возмечтается и изобразится воображением в уме свет, ибо и самому уму свойственна по естеству мечтательность, и он удобно составляет образы, какие желает, что обычно не внимающим себе строго, и чем они наносят вред самим себе... Часто попущенное Богом для доставления венца многих повредило: ибо Богу благоугодно, чтоб самовластие наше было испытано, куда оно преклонится. Если кто будет принимать, без вопрошения знающих, то, что он увидит умом или чувственно, тот удобно прельщается, или склонен к прелести, как легковерный... Не малого труда потребно, чтоб достигнуть точно истины и соделаться чистым от всего, противного благодати: ибо диавол обыкновенно показывает прелесть свою новоначальным во образе истины, преобразуя свои злохитрости как бы в нечто духовное. Почему желающий достигнуть чистой молитвы в безмолвии, должен шествовать во многом трепете и плаче, всегда плакать о своих грехах, печалясь и боясь, чтоб ему не отпасть от Бога, не подвергнуться отлучению в этом или будущем веке. Диавол, когда увидит кого живущего плачевно, не пребывает там, боясь смирения, доставляемого плачем. Если же кто, водясь самомнением, мечтает достигнуть в нечто высокое, и стяжал ревность, исходящую от сатаны, а не истинную, того сатана удобно опутывает своими сетями, как своего слугу. По этой причине великое оружие – совокуплять с молитвою и плач... Жительствующие же дерзостно и водящиеся своими разумениями, удобно повреждаются... Человек нуждается во многом рассуждении (т.е. в духовном разуме), чтоб стяжать различие добра от зла. Не вдавайся скоро и легкомысленно явлениям, но, пребывая тяжек, удерживай доброе по многом испытании, а лукавое отвергай: ибо ты обязан испытывать и рассуждать, и тогда уже веровать (тому, что окажется достойным веры). Знай, что действия благодати явственны. Их подать диавол, хотя и преобразуется, не может; не может подать ни кротости, ни тихости, ни смирения, ни ненавидения мира, не утоляет сластей и страстей, что все – действие благодати. Действие же, истекающее от диавола, есть дмение, высокомудрие, страхование и все виды злобы. От действия (произведенного на душу твою) можешь познать воссиявший свет в душе твоей, от Бога ли он, или от сатаны»59. Вообще и помыслы, и сердечные ощущения, и чувственные явления бесовские познаются по плодам их, по производимому ими действию в душе, как и Спаситель сказал: «От плод их познаете их» (Мф. 7:16, 20). Смущение, недоумение суть верные признаки помыслов, ощущений и явлений бесовских. Но и по этим признакам может познать искусителя только обучивший в течении долгого времени чувства своего духа к различению добра от зла (Евр. 5:14). Преподобного Елеазара Анзорского посетил однажды святый Апостол Павел и сообщил ему некоторое таинственное учение. На другой день предстало преподобному точно такое же явление. «Я плюнул ему в лице, – пишет Елеазар в своих записках, – и сказал ему: поди прочь, обольститель, с обольщениями твоими! Потому что я ощутил его сердцем моим»60. Вот образец действия чувств, обученных различению добра и зла! Точно также обличил преподобный Пахомий Великий диавола, представшего ему в образе Христа61. Но для неопытных и новоначальных единственное средство к избежанию обмана, повреждения и погибели заключается в решительном отречении от всякого видения, по совершенной неспособности к правильному суждению о нем. Какая причина ужасного лицемерства духов, лицемерства ужасного и по началу своему и по последствиям? Причина – очевидна. Всего яснее можем рассмотреть ее в самих себе: потому что человек участвует в падении отверженных ангелов, и если последует злым внушениям, приносимым ими и возникающим из падшего естества, то делается подобным демону. В числе свойств нашего падения мы замечаем сопутствующее всем беззакониям человеческим желание скрыть преступление и оправдать себя. Так поступили Адам и Ева по нарушении заповеди Божией (Быт. 3); так поступил первенец их Каин по убиении брата своего, Авеля (Быт. 4). Чем дальше человек от исправления и добродетели, тем сильнее и утонченнее в нем стремление прикрывать себя лицемерством. Намеренные, отчаянные злодеи обыкновенно бывают вместе и бессовестнейшими лицемерами. Закрытые личиною лицемерия, закрытые личиною добродетели и святости, они приготовляют и совершают величайшие злодеяния. Чем искуснее сочинена личина, тем удачнее выполняется злодеяние. Личиною лицемерства прикрываются и падшие ангелы. Они – отчаянные, постоянные, неисправимые злодеи – злодействуют, наиболее принимая вид святых ангелов, пророков, мучеников, апостолов, Самого Христа. Они стараются сообразоваться с обстоятельствами, с образом мыслей человека, с его наклонностями, с впечатлениями, им полученными. Некоторым подвижникам они представляют груды золота и серебра, также и прочие предметы роскоши и земного великолепия с целью найти отголосок мечте в душевной страсти корыстолюбия и любоимения, если она таится в душе; другим подвижникам с подобною же целью представляют трапезы с обильными яствами и питиями; иным обширные залы, оглашаемые музыкою, с толпами играющих и танцующих; иным являются в виде женщин, возбуждающих вожделение и собственною красотою и искусственными украшениями. Когда падшие ангелы захотят низложить кого-либо страхом, тогда являются в виде зверей, в виде палачей, в виде тюремной и градской стражи, в виде воинов с сверкающим оружием, с пылающими факелами, – преимущественно же в виде лиц, которые когда-либо возбуждали в подвижнике страх. Иных они старались обольстить пением, будто бы ангельским, – гармоническою музыкою, будто бы небесною. Иных покушались ввести в заблуждение гласами и прорицаниями, как бы божественными. Иным они являлись в виде отсутствующих родственников и знакомых; иным являлись в каком-либо виде, свойственном человекам, уговаривая видящих, чтоб они не сомневались в них, не подумали, что они – отверженные духи, стараясь уверить, что они человеческие души, которых участь еще не решена, и которые по этой причине блуждают по земле, не обретши себе пристанища; при этом, они сочиняют какую-нибудь интересную сказку, способную возбудить любопытство в легкомысленных и привлечь их доверенность ко лжи, представив ее чистейшей и святой правдой. Последний способ обольщения особливо употребляется духами в наше время. Блуждающим душам доверяют и те, которые не верят существованию злых духов. Злым духам это-то и надо: тати и убийцы тогда именно могут совершать и предпринимать все злодеяния, когда те, против которых направлена их злоба, даже не верят их существованию. «Отвсюду, – говорит преподобный Макарий Великий, – вражия козни, обманы и злоковарныя действия весьма осмотрительно примечати должно. Ибо яко же Дух Святый чрез Павла "всем вся бывает, да вся приобрящет» (1Кор.9:22), тако и лукавый дух чрез злобу всем вся старается быти, да всех низведет в пагубу»62.

Человек произвольно отверг общение с Богом и святыми Ангелами, произвольно вступил в общение с злыми духами, в один разряд с ними, в разряд существ, отверженных Богом, враждебных Богу, подчинился злым духам. Спасение падшему человеку даровано «туне» Богом; но предоставлено на произвол принять или отвергнуть это спасение. Ему дана возможность, дана благодатная сила исторгнуться из разряда падших духов, свергнуть иго их; но предоставлено на произвол и оставаться в прежнем состоянии общения с ними, порабощения им. Для человеков неизбежны или плен или борьба. Благочестивый подвиг есть не что иное, как деятельное принятие спасения, как явление нашего произволения, показываемое и доказываемое самым опытом, самою жизнью. Весьма естественно, что падшие духи стараются удержать нас в своем плене и общении, когда мы захотим расторгнуть общение, освободиться из плена; а нам необходимо доказать наше искреннее желание свергнуть их иго приведением в действие всех зависящих от нас средств к тому. Вступая подвижничеством в мир духов для приобретения свободы, мы встречаемся, во-первых, с духами падшими. Хотя втайне руководит нас, вспомоществует нам и поборствует за нас Божественная благодать, данная нам при святом Крещении, без которой борьба с духами и освобождение из плена их невозможны; однако сначала мы бываем окружены ими, и, находясь по причине падения в общении с ними, должны насильственно для себя и для них исторгнуться из этого общения. По причине падения нашего естества в нас перемешаны добрые и правильные помышления и ощущения с помышлениями злыми и ложными. По причине смешения со вторыми и первые непотребны. Падшие духи стараются удержать нас в состоянии нашего падения, в котором мы по необходимости находимся в порабощении у них, и потому приносят нам греховные помышления и мечтания такие, которым сочувствует и которыми наслаждается наше падшее естество, или такие, в которых зло, отвергаемое даже падшим естеством, прикрыто личиною добра и истины. Действуя таким образом чрез помыслы и мечтания, духи действуют точно также, когда начнут являться чувственно. Общий порядок иноческого христианского подвижничества состоит в том, что инока, по вступлении его в подвиг, встречают и окружают падшие духи, сперва действуют против него помыслами и мечтаниями, а потом и чувственным образом. Это ясно видно из жизнеописаний Антония, Макария, Пахомия Великих, Марка Фраческого, Марии Египетской, Андрея Христа ради юродивого, Иоанна Многострадального и всех прочих святых подвижников. Сперва они должны были бороться с помышлениями, мечтаниями и ощущениями явно греховными и прикрыто греховными; уже по прошествии долгого времени, после многих и постоянных усилий ниспосылались им помышления и ощущения святые. Когда они достигли чувственного видения духов, то сперва встретили их полчища ангелов отверженных, а потом уже, после лютой борьбы приближались к ним и входили в общение с ними святые Ангелы, как с отвергшими деятельно первое общение и деятельно показавшими способность ко второму общению. Этот порядок в подвижничестве явил над Собою Господь Иисус Христос, Спаситель наш, восприявший все наши немощи, кроме греха: сперва предстал ему в пустыне искуситель диавол, потом, уже по побеждении диавола Господом, святые Ангелы приступили к Господу и «служаху ему» (Мф. 4:11), говорит Евангелие.

Юным инокам, не стяжавшим достаточного познания духов из невидимой брани с ними в помыслах и ощущениях, опытные наставники монашества воспрещали усиленный подвиг поста, бдения, затвора, при каковых подвигах духи скоро начинают являться чувственно и удобно могут обмануть подвижника к его повреждению и погибели63. К открытой борьбе с бесами способны весьма немногие, даже из иноков, способны из них те, которые стяжали о духах подробное познание в невидимой брани с ними. Обучили сердечные чувства различению добра от зла при посредстве духовного ощущения, которых подвиг осенен Божественною благодатью64. Единственный правильный вход в мир духов – христианское подвижничество. Единственный правильный вход к чувственному видению духов – христианское преуспеяние и совершенство. Вводит в это видение тех, которые должны взойти в него, Сам Бог. Вторгающийся в чувственное видение духов самопроизвольно, поступает неправильно, незаконно, в противность воле Божией: невозможно такому избежать обмана и следующих за обманом самообольщения и повреждения. Самое намерение его имеет своим началом обман и самообольщение.

2. О духовном видении духов

Гораздо менее стеснительна для человека ограниченность его чувственного видения, слепота по отношению к первобытному зрению, произведенная падением, нежели произведенная этим же падением слепота духа65. Какая это слепота духа? Что за слепота духа? Спросят в особенности мудрецы мира и, не ожидая ответа, немедленно назовут пустословием и нелепостью возвещение о слепоте человеческого духа, о мертвости его. Такова эта слепота! Ее безошибочно можно назвать и смертью. «Еда и мы слепы есмы?» (Ин. 9:40) – говорили слепые и надменные фарисеи Господу. Неощущение слепоты не есть признак зрения. Падшие человеки, не хотевшие сознать слепоты своей, остались слепыми, а слепорожденные, сознавшие слепоту свою, прозрели о Господе Иисусе Христе (Ин. 9:39, 40). Постараемся при свете Святаго Духа усмотреть слепоту нашего духа. Слепотою поражены наши ум и сердце. По причине этой слепоты ум не может различать истинных помыслов от ложных, а сердце не может различать ощущений духовных от ощущений душевных и греховных, особливо когда последние не очень грубы. По причине слепоты духа вся деятельность наша делается ложною, как и Господь называл книжников (ученых) и фарисеев «буими и слепыми, вождями слепыми», не входящими в царство небесное и непопущающими человеков входить в него (Мф. 23).

При истинном духовном подвиге благодать Божия, насажденная в нас святым Крещением, начинает исцелять нас мало-помалу от слепоты духа посредством умиления. В противоположность состоянию слепоты мы начинаем входить в состояние видения. Как в состоянии видения зритель – ум, то и видение названо святыми Отцами видением умным, то есть умственным. Как состояние видения доставляется Святым Духом, то и видение названо духовным, будучи плодом Святаго Духа. Этим оно различается от созерцания. Созерцание свойственно всем человекам; каждый человек занимается созерцанием, когда захочет. Видение свойственно одним очищающим себя посредством покаяния; является оно не по произволу человека, но от прикосновения к духу нашему Духа Божия, следовательно, по Всесвятой воле Всесвятаго Духа. Учение о духовных, или умных, видениях изложено с особенною ясностью и подробностью священномучеником Петром, митрополитом Дамаска66.

Умиление есть первое духовное ощущение, доставляемое сердцу осенившею его Божественною благодатью. Оно состоит из вкушения Богоугодной печали, растворенной благодатным утешением, и отверзает пред умом доселе не виденное им зрелище. От духовного ощущения является духовное видение, как Священное Писание говорит: «Вкусите и видите» (Пс. 33:9). От видения усугубляется ощущение. «От делания с понуждением рождается безмерная теплота, возгорающаяся в сердце от теплых помышлений новоприходящих уму. Такое делание и хранение утончавают ум теплотою своею и доставляют ему способность видеть. От сего рождаются теплые помышления, как мы сказали, во глубине души, что называется «Видением». Эти видения рождают (родившую его) теплоту. От этой теплоты, возрастающей от благодати Видения, рождается изобильное течение слез»67. Доколе действует ощущение, дотоле действует и видение. С прекращением ощущения прекращается видение. Неведомо оно приходит, неведомо отходит, не завися от нашего произвола, завися от устроения. Врата в духовное видение – смирение68. Постоянное пребывание умиления сопровождено с постоянным видением. Видение есть чтение и приятие духом Нового Завета. С прекращением умиления прекращается общение с Новым Заветом, является общение с Ветхим; вместо преобладания в душе смирения, не противящегося злу (Мф. 5:39), является правосудие, усиливающееся исторгнуть око за око, зуб за зуб (Мф. 5:38). По этой причине преподобный Сисой Великий со стенанием говаривал: «Читаю Новый Завет, а возвращаюсь на Ветхий»69. Желающему постоянно пребывать в умилении и духовном видении, должно заботиться о постоянном пребывании в смирении, изгоняя из себя самооправдание и осуждение ближних, вводя смирение самоукорением и сознанием своей греховности пред Богом и человеками. Первое духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывавшихся забвением и неведением. Увидев их при посредстве умиления, подвижник немедленно получает опытное познание о предшествовавшей слепоте духа своего, при которой существующее и существовавшее представлялось ему вовсе не существовавшим и несуществующим. Это существующее при отступлении умиления опять скрывается в небытие, и снова представляется несуществующим. При появлении умиления оно опять является. Подвижник опытно переходит от сознания грехов своих к познанию своей греховности, которою заражено естество его, к познанию страстей или разнообразных недугов естества. От видения своего падения он переходит постепенно к видению падения, которым объято все естество человеческое. Затем открывается ему постепенно мир падших духов; он изучает их в своих страстях, в борьбе с ними, в приносимых духами помыслах, мечтаниях и ощущениях. Отъемлется от него обольстительное и обманчивое воззрение на земную жизнь, доселе представлявшуюся ему бесконечною: он начинает видеть грань ее – смерть; он начинает восхищаться, то есть переноситься духом, ощущением к самому часу смерти, к часу нелицеприятного суда Божия. Из своего падения и он усматривает необходимость Искупителя, а прилагая заповедания Господа к своим недугам и усматривая целительное и животворное действие этих заповеданий на недуги и на страждущую душу, стяжавает живую веру во Евангелие и начинает жизнью исповедовать Евангелие. В Евангелии, как бы в зеркале, еще яснее видит и падшее естество свое, и падение человечества, и лукавых духов. Ограничиваемся исчислением этих видений, как существенно нужных и скоро соделывающихся доступными для тщаливого инока; исчисление заключим словами преподобного Максима Исповедника: «Невозможно уму (т.е. духу) достигнуть бесстрастия от одного деяния (т.е. от одних телесных подвигов), если не «приемлют» его многие и различные видения»70. Слово «приемлют» показывает, что эти видения не суть как созерцания, произвольные состояния или сочинения ума; можно слово «приемлют» перевести словом «посетят». Весьма естественно духу нашему стяжание бесстрастия, когда ощущения падшего естества заменятся ощущениями духовными, последующими и сопутствующими умилению, а разум естества падшего заменится духовным разумом, образующимся из понятий, доставляемых духовными видениями. Чтоб отвлечь нас от жительства по евангельским заповедям, от Христоподражательного смирения, от умиления, от духовного видения, от освобождения из рабства страстей или от бесстрастия, от воскресения душою, чтоб удержать в слепоте, в смерти, в плену у себя, падшие духи ведут с подвижниками ожесточенную брань. В этой брани истощают всю свойственную им злобу, все свойственное им лукавство. Лукавство и злоба названы здесь свойственными падшим духам не потому, чтоб они даны им были при сотворении, – нет! Падшие духи были сотворены добрыми, чуждыми зла, как мы это уже знаем из учения Антония Великого, – потому что они произвольным падением своим усвоили себе зло, соделались чуждыми добра. Повторяем сказанное выше: падение человеков состоит в смешении добра со злом; падение демонов – в полном отвержении добра, в полном усвоении зла71. «Ко всем заповедям твоим направляхся, всяк путь неправды возненавидех» (Пс. 118:128), говорит Святый Дух о руководстве Своем человека ко спасению; так, в противоположность этому, дух злобы противодействует всякой заповеди Нового Завета, ненавидит всякий образ Богоугодного жительства. Но в этом-то противодействовании евангельским заповедям, в содействии всем греховным наклонностям, изучаются подвижником благочестия падшие духи, усматриваются им, познаются: при познании духов, приобретенном этим средством, чувственное видение духов, если оно допустится, только пополняет познание. Точно таким образом получается познание о человеке: существенное познание человека приобретается изучением его образа мыслей и чувствований, его образа действий; чем такое изучение будет подробнее, тем познание делается определеннее. Знакомством лицом к лицу пополняется это познание; одно личное же знакомство не имеет почти никакого значения в отношении к существенному знанию человека.

Падшие духи действуют на нас различными помыслами, различными мечтаниями, различными прикосновениями. В этих действиях своих они усматриваются и изучаются. О всех этих действиях упоминает Священное Писание. Святое Евангелие изображает диавола сперва вложившим в сердце Иуды Искариотского мысль о предании Богочеловека (Ин. 13:2), потом взошедшим в Иуду (Ин. 13:27). Из Евангелия явствует, что Иуда имел наклонность к сребролюбию (Ин. 12:6) и, вопреки заповеданиям Господа, начал удовлетворять влечениям этой страсти, прикрываясь благовидным, но в сущности лукавым попечением о нищих. На основании этой страсти диавол начал внушать ему мысль о предательстве; когда Иуда усвоил диавольскую мысль себе и решился привести ее в исполнение, тогда диавол вполне возобладал им. «Смотри, – говорит блаженный Феофилакт, – взошел в него сатана, то есть взошел в самое сердце, объял душу. Прежде он стужал ему извне страстью сребролюбия, ныне окончательно овладел им». Страшно согласиться с помыслом диавольским; за такое согласие Бог отступает от человека, и человек погибает. Это случилось с Ананиею и Сапфирою, упоминаемых в Апостольских Деяниях, которые, по принятому ими внушению диавола, согласились солгать пред Духом Святым, и немедленно, по преступлении, поражены были смертью. "Анание, – сказал святый Апостол Петр, – почто исполни сатана сердце твое солгати Духу Святому, и утаити от цены села?» (Деян. 5:3). Что мечтаниями искушает диавол человека, это видно из искушения диаволом Богочеловека: диавол показал Господу все земные царства и славу их «в часе временне» (Лук. 4:5), то есть, в мечтании. Ум наш имеет способность мышления и способность воображения; посредством второй усваивает себе образы предметов. Диавол, основываясь на первой способности, старается сообщить нам греховные помыслы, а основываясь на второй способности, старается запечатлеть соблазнительными изображениями. «Как малое и незлобивое дитя, – говорит святой Исихий, – видя какого-либо фокусника, веселится и последует фокуснику по незлобию, так и душа наша, простая и добрая, будучи такою создана Всеблагим Владыкою, увеселяется мечтательными прилогами диавола, – прельщаемая, прилепляется ко злу, как бы к добру, и перемешивает (соединяет) свои помыслы с мечтанием бесовского прилога»72. Мечтание бесовское действует на душу очень вредно, возбуждая в ней особенное сочувствие к греху. Являясь часто, оно может произвести неизгладимое, пагубнейшее впечатление. О том, как действует диавол на человека чрез прикосновение, читаем в книге Иова (Иов. 1–2) и в евангельской повести о женщине, которую связал сатана особенным странным недугом (Лук. 13:10–16). От прикосновений бесовских возбуждаются плотские страсти и порождаются болезни, на которые не действуют обычные человеческие врачевания. Все эти образы бесовских устремлений на человека можно изучить, читая жизнеописания Святых и Отеческие сочинения, преимущественно составленные для назидания иноков. Но изучение из чтения очень недостаточно: для удовлетворительного познания необходимо изучение опытом. Когда же Божественною благодатью начнет очищаться дух человеческий, тогда он постепенно переходит от познания духов к духовному видению их. Это видение совершается умом и сердцем, даруется Духом Святым. Оно естественно уму и сердцу обновленным: так чувственное зрение естественно чувственному оку, которое видит не по причине научения, но по естественному свойству, а не видит только по случаю болезни, препятствующей естественному действию или прекращающей его.

Духовное видение духов совершается умом и сердцем. Обличает духов лукавых сердце; ум недостаточен для сего: ему не различить одними собственными силами образов истины от образов лжи, прикрытых образами истины. Духовное рассуждение основано на духовном ощущении, как и святый Исаак Сирский сказал: «Духовный разум есть ощущение живота вечного»73, или как засвидетельствовали два ученика о своем ощущении и о значении этого ощущения при беседе с Господом, которого они не узнали ни чувственными очами, ни по соображению умственному: «не сердце ли наше горя бе в наю, егда глаголаше (Господь) нама на пути, и егда сказоваше нама писания» (Лк. 24:32). Это-то сердце, свидетельствовавшее с верностью о Господе, свидетельствует с верностью и о духах, и искушает их, «аще от Бога суть» (1Ин. 4:1), или из царства тьмы и неприязни. Способно к такому свидетельству сердце, очищенное покаянием, обновленное Святым Духом; но сердце, находящееся в плену у страстей и демонов, способно только к показаниям лживым и ошибочным. По этой причине преподобный Варсануфий Великий сказал иноку, вопросившему его о том, как различать помыслы, приходящие от Бога, от естества и от демонов: «То, о чем ты спрашиваешь, относится к людям, достигшим великой меры (духовного возраста). Если внутреннее око не будет очищено многими врачеваниями, то оно не может избавиться от терний и волчцов, и собрать гроздь винограда, укрепляющего и веселящего сердце. Если человек не достигает сей меры, то не может различать (этих помыслов), но будет поруган демонами и впадет в обольщение, поверив им: потому что они изменяют вещи как хотят, особливо для тех, которые не знают козней их»74. Далее в этом послании Великий Отец говорит: «Помыслы, происходящие от демонов, прежде всего бывают исполнены смущения и печали, и влекут вслед себя скрыто и тонко: ибо враги одеваются в одежды овчие, то есть, внушают мысли, по-видимому, правые, внутренне же суть «волцы хищницы» (Мф. 7:15), то есть восхищают и «прельщают сердца незлобивых» (Рим. 16:18) тем, что кажется хорошо, а в самом деле зловредно. – Свет, происходящий от бесов, обращается впоследствии в тьму. Что ни услышишь, или помыслишь, или увидишь, и при этом хотя на волос смутится твое сердце, – все это – от бесов». В другом послании Великий сказал: «Знай, брат, что всякий помысл, которому не предшествует тишина смирения, не от Бога происходит, но явно от левой стороны. Господь наш приходит с тихостью; все же вражеское бывает со смущением и мятежем. Хотя (бесы) и показываются облеченными во одежду овчую, но, будучи внутренне волками хищными, обнаруживаются посредством наводимого ими смущения: ибо сказано «от плод их познаете их» (Мф. 7:15, 16). Да вразумит Господь всех нас, чтоб не увлечься (мнимою) их правдою»75. Заключим наше Слово духовно мудрым наставлением преподобного Макария Великого: «Любителю добродетели должно очень заботиться о стяжании рассуждения, чтоб он вполне мог различать добро от зла, чтоб мог исследовать и познавать разнообразные демонские козни, которыми диавол имеет обычай развращать под видом добрых представлений уму. Полезно быть всегда осторожным для избежания опасных последствий. По легкомыслию не поддавайся скоро внушениям духов, хотя бы то были и Ангелы Небесные, но пребывай непоколебимым, подвергая все самому тщательному исследованию, и тогда, что усмотришь истинно добрым, прими, а что окажется злым, то отвергни. Не неявны действия благодати Божией, которых грех, хотя бы и принял на себя вид добра, никак не может подать. Хотя, по Апостолу, сатана и преобразуется во Ангела Светлого (2Кор. 11:14), чтоб обольстить человека, но если б и представлял светлые видения, то благого действия, как сказано, отнюдь подать не может, что и служит ясным его признаком. Он не может преподать ни любви к Богу и ближнему, ни кротости, ни смирения, ни радости, ни мира, ни обуздания помыслов, ни ненависти к миру, ни спокойствия духовного, ни вожделения небесных даров, ниже может укрощать страсти и похоти, что – явное действие благодати, ибо сказано: «Плод духовный есть любы, радость, мир» и прочее (Гал. 5:22). Напротив того, он удобно может сообщить человеку гордость и высокоумие, как очень способный к этому. Итак, ты можешь узнать воссиявший в душе твоей умный свет по действию его, от Бога ли он, или от сатаны. Впрочем, и самой душе, если она имеет здравое рассуждение и может различать добро от зла, немедленно делается явным то и другое по разумному чувству (духовному ощущению). Как уксус и вино по внешнему их виду одинаковы, но по вкусу язык немедленно познает различие между ними, являя что – уксус и что – вино: так и душа собственно своею силою, своим духовным чувством действительно может различить дарования Благого Духа от мечтаний лукавого»76. Сердце, осененное Божественною благодатью, воскресает в духовную жизнь, стяжавает духовное ощущение, неизвестное ему в состоянии падения, в котором словесные ощущения человеческого сердца умерщвлены смешением с ощущениями скотоподобными. Духовное ощущение или чувство со всею справедливостью называется разумным, потому что податель его – «Святый Дух, Свет и Живот, и Живый Источник Умный, Дух Премудрости, Дух Разума, Бог и Боготворяй». «Вкусите и видите» (Пс. 33:9), повторяем уже приведенное нами изречение Священного Писания. Духовное видение, от которого духовное рассуждение, является от духовного ощущения77. «Совершенных, – говорит Апостол, – есть твердая пища, имущих чувствия обучена долгим учением в разсуждение добра же и зла» (Евр. 5:14). Итак духовное рассуждение есть достояние совершенных христиан; участвуют в этом благе значительно преуспевшие в благочестивом подвиге; чуждо оно новоначальных и неопытных, хотя бы они были по телесному возрасту и старцы.

Что ж делать новоначальным? Вступая в иночество, они вместе с этим вступают в борьбу с духами; какими правилами они должны руководствоваться, чтоб не сделаться жертвою своего незнания, жертвою злобы и лукавства духов? Святые отцы православной Церкви отвечают на этот вопрос так: «Истинного рассуждения достигаем не иначе, как посредством истинного смирения, состоящего в том, чтобы мы открывали Отцам не только то, что делаем, но и то, что помышляем, – чтоб мы ни в чем не верили своему помыслу, но во всем последовали словам старцев и признавали добром то, что они одобрят. Это делание не только удерживает инока в истинном рассуждении и на правом пути, но и предохраняет его от всех сетей диавольских. Невозможно управляющему свою жизнь по суду и совету преуспевших пасть от обольщения бесовского: ибо прежде нежели кто сподобится дара рассуждения, само то, что он являет и открывает отцам свои помыслы, увядает их и отнимает у них силу. Как змей, извлеченный из темной норы на свет, старается убежать и скрыться, так и лукавые помыслы, будучи обнаружены искреннею исповедию и объявлением их, стараются убежать от человека»78. Откровение помыслов и руководство советом преуспевших отцов и братии было общим деланием древнего монашества. Оно – предание Апостолов: «исповедайте друг другу, – говорит Апостол Иаков, – согрешения и молитеся друг за друга, яко да исцелеете» (Иак. 5:16)», а Апостол Павел поведал о себе, что он самым тщательным образом занимался назиданием каждого христианина, старался каждого возвести в христианское совершенство, что так действовала в нем благодать Святаго Духа (Кол. 1:28–29). Подобно сему поступали и святые наставники древнего монашества: будучи сосудами Святаго Духа, они скоро возводили учеников своих к совершенству, соделывая их храмами Божиими. В этом со всею удовлетворительностью можно удостовериться из оставшихся нам их писаний. Не седины, не количество лет, не земная ученость, но причастие Святому Духу возводило на степень наставника и привлекало слушателей слова к говорящему Слово Божие, а не свое, человеческое слово. «Хорошо, – говорит преподобный Кассиан в вышеприведенном слове, – не утаивать своих помыслов от отцов, как я уже сказал; однако должно открывать их не кому случится, а старцам духовным, имеющим дар рассуждения, не по годам их и сединам. Многие, доверившись старости и исповедав свои помыслы, не получили врачевства, а впали в отчаяние от неискусства принявших исповедь». Преподобный авва Моисей скитский просил себе совета у юного монаха Захарии, жившего в Скиту. Захария пал к ногам старца и сказал ему: «Отец! Меня ли ты вопрошаешь?» Старец отвечал ему: «Поверь мне, сын мой Захария, что я видел сошествие Святаго Духа на тебя, и потому нахожу нужным вопрошать тебя»79. Откровение помыслов и жительство под руководством духоносных отцов признавалось древними иноками столько необходимым, что иноки, отвергавшие это делание, причислялись к находящимся вне спасительного пути80. С постепенным ослаблением христианства начало постепенно ослабевать и монашество; начали умаляться живые сосуды Святаго Духа; многие лицемеры, в видах корыстолюбия и приобретения человеческой славы, начали притворяться святыми и духовными, привлекать к себе неопытных искусно сочиненною личиною, повреждать и губить их. Уже Симеон Новый Богослов, живший в X веке по Рождестве Христовом, говорил: «Изучай Божественное Писание и писания святых Отцов, особливо деятельные, чтоб с учением их сличив учение и поведение твоего учителя и старца, ты мог их видеть (эти учение и поведение) как в зеркале, и понимать; согласное с писанием усваивать себе и содержать в мысли; ложное же и худое познавать и отвергать, чтоб не быть обманутым. Знай, что в наши дни появилось много обманщиков и лжеучителей»81. С течением времени более и более умалялись духоносные учители, как об этом с болезнованием повествуют позднейшие святые Отцы. «Ныне таковые наставники до крайности оскудели»82, – говорит преподобный Нил Сорский, живший в XV веке. С оскудением наставников святые Отцы, по внушению Святаго Духа, благовременно и прозрительно промышлявшему о духовной потребности иноков последнего времени, составили много назидательных сочинений, совокупностью которых удовлетворительно определяется иноческий подвиг83. Этими святыми писаниями пополняется в некоторой степени недостаток живых органов духа. Позднейшие отцы уже более предлагают в руководство Священное Писание и писания отеческие, как предложил их Новый Богослов, не отвергая и весьма осторожный совет с современными отцами и братиями, при всевозможном удалении от скитания и от знакомства вне и внутри монастыря, при тщательном содержании духа в мыслях и чувствованиях смирения и покаяния. Весьма затруднительно и весьма косно иноческое преуспеяние, доставляемое этим деланием; но это делание даровано Богом нашему времени, и мы обязаны с благоговением пользоваться даром Божиим, данным нам во спасение. Косность преуспеяния, многочисленность преткновений невольно смиряют дух наш, столько склонный к тщеславию и превозношению, доставляют драгоценное познание наших немощей, приводят к упованию на единое милосердие Божие. Такое «упование не посрамит» (Рим. 5:5). Почему не дано нам огненных крыл древнего монашества, которыми оно с быстротою и силою перелетало через море страстей, как то было открыто одному из великих древних отцов84? Это судьбы Божии, превышающие наше понятие; исследование их нам воспрещено: оно было бы трудом тщетным, начинанием высокомерным и преступным85, «яко неиспытани судове Его, и неизследовани путие Его. Кто бо разуме ум Господень? или кто советник Ему бысть? Ему слава во веки. Аминь» (Рим. 11:33–36).

Заключение

Призванные милосердием Божиим к иноческому жительству, употребим все тщание для стяжания познаний и состояний духовных, существенно нужных для спасения нашего. Не будем удовлетворять пустому любопытству, любознательности суетной и бесполезной. Страшно дозволить себе легкомыслие в подвиге святом: плодом такого легкомыслия могут быть тяжкие, неудобооисцелимые повреждения, нередко самая гибель. Постараемся снискать нищету духа, плач, кротость, алкание небесной правды. Умолим Бога, чтоб Он открыл нам грехи наши, и сподобил принести в них истинное покаяние! Умолим Бога, чтоб Он открыл нам страсти наши, и даровал исцеление от них! Умолим Бога, чтоб Он открыл нам падение человечества, его искупление Богочеловеком, цель нашего земного странствования и ожидающую нас вечность или в не кончающихся наслаждениях, или в не кончающихся мучениях, чтоб приуготовил нас и сделал способными к небесному блаженству, чтоб снял с нас те печати и уничтожил те рукописания, по которым мы должны быть низвергнуты в темницы ада! Умолим Бога, чтоб Он даровал нам чистоту и смиренномудрие, плодом которых бывает духовное рассуждение, с верностью отличающее добро от зла! Духовное рассуждение срывает личину с действия наших страстей, часто представляющегося для неопытных и страстных действием высочайшего добра и даже действием Божественной благодати; духовное рассуждение срывает личину с падших духов, которою они стараются прикрыть себя и свои козни. Умолим Бога, чтоб Он даровал нам духовное видение духов, при посредстве которого могли бы мы усматривать их в приносимых ими нам помыслах и мечтаниях, расторгнуть общение с ними в духе нашем, свергнуть с себя иго их, избавиться из плена! В общении с падшими духами и в порабощении им заключается наша погибель. Удержимся от невежественного, пагубного желания и стремления к видениям чувственным, вне установленного Богом порядка! С покорностью и благоговением последуем учению святых Отцов, преданию православной Церкви! С благоговением подчинимся установлению Бога, покрывшего души наши густыми занавесами и пеленами тел на время нашего земного странствования, отделившего ими нас от духов сотворенных, заслонившего и защитившего ими от духов падших. Не нужно нам чувственного видения духов для совершения нашего земного, многотрудного странствования. Для этого нужен иной светильник, и он дан нам: «Светильник ногама моима закон твой, и свет стезям моим» (Пс. 118:105). Путешествующие при постоянном сиянии светильника – Закона Божия – не будут обмануты ни страстями своими, ни падшими духами, как свидетельствует Писание: «Мир мног любящим закон Твой, и несть им соблазна» (Пс. 118:165). Открывает этот светильник все тайные и явные опасности на пути нашем; открывает не только наше падение, не только падших духов, но и самые чудеса Божии: «паче враг моих умудрил мя еси заповедию Твоею», – говорит Пророк (Пс. 118:98). «Уклонитеся от мене лукавнующии» (Пс. 118:115), вам нет места: потому что я непрестанно упражняюсь в исследовании закона Бога моего. Закон Его – поучение в течении всего дня и всей ночи, в течении всей жизни моей, которую по справедливости могу назвать днем, как освещенную законом Божиим, и по справедливости могу назвать ночью, по преобладанию над обществом человеческим тьмы, исходящей от миродержца (Пс. CXVIII, 98, 115, 97). «Заповедь Господня светла:» она «просвещает» мысленные «очи» (Пс. 18:9), не может от них скрыться грех, притворяющийся добродетелью, и темный демон, принимающий личину светлого Ангела.

В свое время, назначаемое единым Богом и известное единому Богу, мы непременно вступим в мир духов. Недалеко от каждого из нас это время! Всеблагий Бог да дарует нам так провести земную жизнь, чтоб мы еще во время ее расторгли общение с духами падшими, вступили в общение с духами святыми, чтоб мы, на этом основании, совлекшись тела, были причислены к святым духам, а не к духам отверженным. Тогда, в неизреченной радости, увидим и чины святых Ангелов, и чины святых человеков в их чудных нерукотворенных обителях, на их вечном духовном празднике. Тогда познаем и узрим падшего херувима с его темными полчищами; тогда Богом даруемое зрение демонов – этих несчастнейших существ, удовлетворит вполне нашей о Господе любознательности без всякой опасности для нас, как запечатленных перстом Божиим в неизменяемости и в неспособности к обольщению и повреждению злом. Аминь.

* * *

1

Случалось слышать и отвержение существования души! Так умствующие утверждают, что в нас находится непостижимая жизненная сила, еще неразгаданная наукой, подобно как и во всех животных, действующая только во время жизни тела и умирающая вместе с ним, – что мы нисколько не выше прочих животных; что признаем себя высшими их только по гордости нашей. Суждение это принадлежит тем, которые, по пословице, не слышат в себе души! Конечно, по причине преобладающего плотского состояния, причем весь человек делается плотью (Быт. 6:3).

2

Преподобного Марка Подвижника о Законе Духовном, гл. 32. Добротол., ч. 1.

3

«Отрекшиеся от мира, хотя и алфавита (азбуки) не знают, но мудрейшими бывают, Божиим просвещаемы светом, паче тех, которые все Писание знают, но ищут в мире сем прославитися. Писание бо Святое дано нам от Бога ради спасения нашего и прославления имени Божия: ради того должно его читать, и поучаться, и внимать. А когда ради прославления нашего читаем и тщимся знать: то оно не только не в пользу, но во вред будет нам». Святый Тихон Воронежский, том 15, письмо 32.

4

Алфавитный Патерик и достопамятные сказания об Исааке Великом, пресвитере Келлий. Келлиями называлась отдельная пустыня, соседняя к горе Нитрийской.

5

Алфавитный Патерик, изречения пр. Пимена Великого.

6

Преподобного Макария Великого, Слово 7, гл. 31.

7

Его же Слово 4.

8

Слово б, гл. 13.

9

Слово 74.

10

Этот образ обольщения в настоящее время находится в особенной «моде» у бесов, по особенному расположению современных человеков доверять ему.

11

Vita sanct. Pachomii, cap. XLIX, Patrologiae Tom. LXXIII.

12

Четьи-Минеи сентября 1 дня.

13

Св. Исаака Сирского, Слово 1.

14

Св. Иоанна Дамаскина. Точное изложение Православной Веры, книга 3, гл. 1.

15

Пр. Кассиана Собеседование 8, гл. 12.

16

Пр. Исаака Сирского, Слово 36.

17

Африкою называлась в Римской Империи Карфагенская область. См. Четьи-Минеи, житие св. Мученика Артемия, октября в 20 день.

18

Четьи-Минеи сентября 22 дня.

19

Четьи-Минеи октября в 24 день.

20

Преподобного Исаака Сирского Слово 65.

21

Четьи-Минеи декабря в 29 день.

22

Беседа 8, гл. 6.

23

Лествицы Слово 3, о сониях.

24

Святый Апостол Павел определил так значение волхва: «исполненный всякаго коварства и всякаго злодеяния, сын диавола, враг всякой правды»:

25

Четьи-Минеи, смотри житие Василия Великого 1 января, Повесть о Феофиле, падшем и покаявшемся, июня в 23 день.

26

Смотри о сем различные мнения в Четьих-Минеях марта 11, в житии священномученика Пиония, пресвитера Смирнского, и в примечаниях к сему житию. Мог явиться Саулу демон в виде пророка и наугад произнести пророчество, основанное на прежних истинных проречениях и на ходе дела; мог явиться, по попущению Божию, и сам Самуил, ибо ветхозаветные праведники до пришествия Христова содержались во аде и находились под властью диавола, хотя и не в такой степени, в какой грешники и нечестивцы.

27

Смотри житие преподобного Макария Желтоводского, июня 15, Четьи-Минеи.

28

Слово 41.

29

Пролог февраля 23.

30

Св. Исаака Сирского Слово 2.

31

Преп. Макария Великого, Слово 4, гл. б и 7.

32

Маронитский месяцеслов. Sancti Antonii magni opera, Patrologiae Graecae, Tom. XL, pag. 960.

33

Четьи-Минеи, житие преподобного Антония Великого, повесть о Зерефере. «Великий в совершенных отцех, преподобный Антоний, прозорлив сый, прешед бесовския искушения, ктому ни во что же коварство их вменяше: и многажды зряше чувственными очесы и Ангелы и бесы».

34

Historia Lavsaica cap. XXVIII. Patrologiae Graecae Tom. XXXIV

35

Patrologiae Graecae Tom. XXVI. Vita s. Antonii pag. 873,874–907,908.

36

По иному чтению; «искусных в обольщении». Patrologiae Tom. LXXIII, pag. 137.

37

По иному чтению: «Необычайное множество их летает в этом воздухе; недалеко от нас протекает полчище врагов». Pag. 137.

38

По иному чтению: «Бог не сотворил ничего такого, что само по себе было бы злым. Не по Его установлению демоны получили свое начало: причиною их превращения было не естество, а воля. Бог создал их благими; но они по произволению собственного духа низверглись с неба на землю, где, пресмыкаясь в смрадной тине, учредили нечестивые верования язычества. Ныне, терзаясь завистью к нам, они непрестанно устрояют нам всевозможные напасти, чтоб мы не наследовали престолов, которые прежде принадлежали им. Многоразлична и многообразна злоба их. Некоторые из них ниспали в самую глубину испорченности; другие, по сравнению с самыми злыми, представляются не столько лютыми; но все они по возможности сил, устрояют различные брани против каждой добродетели, против каждого подвижника. По этой причине необходимо просить у Бога дар рассуждения духов (1Кор. 12:10), чтоб мы, провидя козни и ухищрения их, могли против разнообразных нападений их воздымать одно и то же знамя – крест Христов» (PG. T. 73. Col. 137).

39

По иному чтению: «Люта ненависть падших духов ко всем христианам, в особенности к монахам и к посвятившим свое действо Христу. На пути их духи расстилают сети, умы их стараются совратить противозаконными и скверными помышлениями. Но это не должно поражать вас страхом: козни демонов тотчас сокрушаются молитвами верных (христиан) к Богу и их постами. Однако если демоны прекратят брань на короткое время, то не подумайте, чтоб это было знаком совершенной победы над ними. Им обычно восставать, когда они будут уязвлены, с большею жестокостью и возобновлять нападение, изменив образ борьбы. Когда они ничего не успеют, действуя помыслами: тогда стараются поколебать страхованиями, – принимают вид то женщин, то зверей, то змей, то необыкновенной величины исполинов, то являются как бы полки воинов. Все такие приведения исчезают при первом крестном знамении. Когда эти средства обмана будут познаны и останутся тщетными, тогда они начинают пророчествовать, покушаются предсказывать события наступающих дней. Когда же и в этом будут попраны, тогда призывается ими на помощь, для борьбы с подвижниками, сам начальник нечестивого их сонмища, глава и полнота всякого зла». Pag. 138.

40

Здесь указывается на велехваление демона, изображенное в приведенных выше местах Священного Писания.

41

Великий египетский отшельник описывает велеречие, необыкновенные обещания, провозглашенные демонами с целью обольстить и обмануть человеков, также чудовищные привидения, представляемые демонами, их неимоверные и тщетные угрозы. Разнообразными средствами демоны усиливаются увлечь человеков в повиновение себе, являясь им чувственно. Внимательный делатель заповедей Христовых может усмотреть точно такое действие бесов, когда они невидимо приближаются к душе, стараются подействовать на нее помыслами и мечтаниями. Желая склонить человека к сладострастию, они представляют ему в воображении живописные соблазнительные образы и многочисленные средства к удовлетворению плотского вожделения. Желая обольстить тщеславием, представляют в обольстительной картине земное преуспеяние. Желая оковать сребролюбием, представляют продолжительную и тягостную старость, также предлоги, на которых зиждется этот порок. Словом сказать: они и обольщают и угрожают, всеми средствами стараются окрасть веру в Бога, отвлечь от последования заповедям Евангелия, привлечь под свое водительство. С тем, кто покорится бесам, они поступают жестоко, поступают, как злейшие враги, предлагавшие все с одним намерением – с намерением нанести всевозможный вред. Склонившегося на искании славы иногда поражают бесславием сряду после оказанного повиновения лести, иногда как будто удовлетворяют в течении продолжительного времени с тем, чтобы ввести в затруднительнейшее положение, в погибельную пропасть. Когда оставит человека десница Божия за его постоянное и намеренное порабощение страсти, тогда демоны повергают его во все виды уничижения. Так поступают они и с сребролюбцем и сластолюбцем. Они обольщают греховным наслаждением, чтоб излить в повинующегося им свою смертную горечь; они обольщают обилием благ, чтоб тем вернее ввергнуть в пропасть бедствий; они угрожают бедствиями, чтоб человек, отрекшись от упования на Бога, хранящего человеков от нашествия бедствий и в нашествии бедствий, уклонился к мерам сохранения себя, предлагаемым демонами, и впал в бедствия, самые запутанные, неисходные.

42

По иному чтению: «Обычно демонам иногда петь псалмы в стройном согласии, при чем – о нечестие! – они произносят нечистыми устами святые изречения Писания», рag. 139.

43

По иному чтению: «Когда спим, они возбуждают нас на молитву, чтоб отнять сон всей ночи. Многие из них, принимая вид почтенных монахов, склоняют братию к подробному рассматриванию прежде содеянных грехов, известных бесам, чтоб возобновить ощущение услаждения этими грехами или чтоб привести в отчаяние. Должно презирать обличение в грехах, приносимое бесами, должно презирать их коварные советы, когда они склоняют к посту или возбуждают к всенощному бдению. Они принимают вид, нам знакомый и близкий, именно с тою целью, чтоб удобнее вредить под личиною добродетели, чтоб удобнее впустить свой яд, чтоб обмануть простосердечие благовидною наружностью. Впоследствии же, когда сблизятся с теми, которым являются, внушают им, что монашеский подвиг невыносим и невозможен; представив начатое монашеское жительство бременем тяжким, приводят в безнадежие, безнадежием в уныние, унынием в совершенное расслабление». Pag. 139.

44

Благоразумное и осторожное поведение, предписываемое по отношению к демонам при чувственном явлении их, должно быть строго наблюдаемо и тогда, когда они действуют одними помыслами. Действуя помыслами, они стараются, как и при чувственном явлении, осквернить и извратить всякую добродетель своею примесью, чтоб поколебать и ниспровергнуть жительство подвижника, чтоб поколебать и ниспровергнуть в нем нравственные понятия, понятия, на которых зиждется истинно благочестивое жительство. Демоны внушают иноку возложить на себя неумеренный пост, неумеренное бдение, обременительное молитвенное правило, излишнюю скудость в одежде, излишнюю ревность к телесным трудам, чтоб ввести в высокоумие или, истощив силы и здоровье, сделать неспособным к благочестивому подвигу. Богоугодную печаль плачущего о грехах они стараются усилить и превратить в печаль погибельную, примесив к раскаянию во грехах.

45

Под благочестием во Христе разумеется строгое православие, соединенное с строгим жительством по заповедям Евангелия.

46

По иному чтению: «Если б они (демоны), представляя себя имеющими предвидение, возвестили о пришествии братии, и случилось, что точно придут те, о которых они предвозвещали, то и тогда не должно дозволять себе доверенности к их лжам. Они для того лишь предвозвещают о приходящих, чтоб возвещением этим насадить доверенность к себе, и после, по причине доверенности, иметь свободный доступ с своими обманами. В таких предсказаниях христианин не должен видеть никакого чуда: не только они, по тонкости (легкости) естества свободно странствующие повсюду, могут предупредить идущих пешком, но и человеки, севши на быстрых коней, предвозвещают о приходящих пешеходах. Они возвещают не то, что еще не начало совершаться – один Бог знает будущее, – но, увидев что-нибудь, начавшееся совершаться, возвещают о нем, и этим способом насевают, подобно ворам, доверенность к себе в не имеющих духовного разума. Таким образом мог бы юноша, одаренный быстротою бега, возвестить находящимся в дальнем расстоянии о нынешнем собрании нашем и о том, о чем мы беседуем, прежде нежели кто-нибудь из нас пришел в то место. Сказанное может быть объяснено фактами. Если кто из Фиваиды или из города какой-либо другой страны отправится в путь, то демоны, увидев его идущим, могут по причине вышеупомянутой быстроты своей, предсказать о пришествии его. Таким же образом предсказывают они о наводнении Нила, когда увидят, что в Эфиопии пошли большие дожди, от которых река, наполняясь, обыкновенно выступает из русла, они перебегают в Египет и возвещают о наступлении наводнения. Это могли бы легко возвещать и человеки, если б они были одарены от природы такою быстротою». Pag. 141.

47

По иному чтению: «Демоны, осматривая все с величайшим тщанием, передают друг другу вести, быстро перебегая. Если случится, что начатое, по мановению Божию, не будет приведено к концу, то есть, если путешественник воротится с половины дороги или разнесены будут ветром дождевые облака, тогда открывается обман вместе и обманывавших и тех, которые верили им». Pag. 141–142.

48

Состоянием естественным Отцы называют то состояние, в котором человеки сотворены; состояние падения они называют нижеестественным.

49

По иному чтению: «Вид святых Ангелов – приятный и спокойный: они не спорят между собою, не кричат – столько тихи, что не слышится голос их. Являясь с благостью и тихостью, изливают в душу радость, наслаждение, извещение». Pag. 142.

50

Человек при видении духов – так как это состояние находится вне обычного порядка – не может тотчас дать себе верного отчета, совершается ли видимое им на самом деле, или это – только видение (Деян. 12:9)!

51

Иное чтение, местами вписанное здесь в выносках, есть перевод греческого текста на латинский Евагрием. Этим чтением пользовался святый Димитрий Ростовский, составляя жизнеописание преподобного Антония Великого. Евагрий сознается в недостаточной точности своего перевода; но перевод этот, будучи сделан иноком, имевшим опытное знание отшельнической жизни, имеет свою цену.

52

Слово 55.

53

Четьи-Минеи, житие преп. Исаакия 14 февраля, житие преп. Никиты 31 января.

54

Четьи-Минеи 1 сентября.

55

Пр. Макария Великого беседа 26, гл. 3.

56

Гл. 73 Доброт., ч. 2.

57

Такое поклонение воздал диаволу, явившемуся в виде Христа, Пр. Исаакий Печерский, и страшно пострадал.

58

Апреля в 22 день.

59

Последняя из глав зело полезных пр. Григория Синаита. Доброт., ч. 1.

60

Рукопись.

61

Четьи-Минеи, житие пр. Пахомия Великого, мая в 15 день.

62

Слово 7, гл.7.

63

Лествица, Слово 27. Пр. Нила Сорского Слово 11, Пролог января в 9 день, о монахе, прельщенном бесами, житие пр. Никиты Печерского, Четьи-Минеи 31 января.

64

Пр. Нил Сорский, Слово 11, так рассуждают и прочие наставники христианского подвижничества.

65

О слепоте духа много говорит Святый Тихон Воронежский в келейных письмах своих. Томы 14 и 15.

66

Доброт., ч. 3.

67

Св. Исаак Сирский, начало 59 Слова.

68

Изречение пр. Иоанна Колова, Алфавитный Патерик.

69

Алфавитный Патерик.

70

Иноков Каллиста и Игнатия о безмолвии и молитве, гл. 68, Добротолюбие, ч. 2.

71

Лествицы, Слово 4, гл.35. Этого же мнения и все св. Отцы.

72

Слово о трезвении, гл.43. Доброт., ч.2.

73

Слово 38.

74

Ответ на вопрос 59.

75

Ответ на вопрос 21

76

Слово 4, гл. 13.

77

О духовном ощущении, см. Беседу 8, пр. Макария Великого и 1 Слово пр. Симеона, Нового Богослова.

78

Пр. Кассиана Римлянина, Слово о рассуждении, Доброт., ч.4.

79

Алфавитный Патерик.

80

Авва Дорофей, поучение о еже не оставляти свой разум.

81

Гл. 33. Доброт., ч.1.

82

Предисловие к Уставу.

83

Эта мысль обретается в житии старца Паисия Величковского, искуснейшего наставника иноков, скончавшегося в конце XVIII столетия. Житие и писания его изданы Оптиною Пустынею в 1847 году.

84

Алфавитный Патерик, в житии пр. Иоанна Колова.

85

Там же, в житии Антония Великого.


Источник: Слово о смерти / Святитель Игнатий (Брянчанинов). - Москва: Отчий дом, 2010. – 448 с. - (Духовный собеседник) / Слово о чувственном и о духовном видении духов. 12-102 с.

Комментарии для сайта Cackle