Материалы для истории раскола за первое время его существования. Том 5

В ряду раскольнических «первоучителей» и «первомучеников» самое видное место занимает «священно-протопоп» Аввакум. Современные Аввакуму и ближайшие к нему по времени ревнители раскола одинаково чтили в нем как великого учителя, утверждавшего их в расколе и словом и писаниями, так и «огнепальной ревности» исполненного борца за мнимо-древнее благочестие с защитниками так называемых никоновских новопременений, запечатлевшего свои подвиги в этой борьбе страдальческой кончиной. Позднейшие и современные нам приверженцы раскола, в своих учениях далеко отступившие даже от собственных первоучителей, не питают уже особенного уважения к проповеднической деятельности Аввакума и к его писаниям; но не менее предков чтут его за подвиги в борьбе с «никонианством» и за мученичество ради «древнего благочестия». Издавна у раскольников Аввакум причтен к лику святых и призывается в молитвах, как «священномученик».¹

И для изучающих историю раскола за первое время его существования протопоп Аввакум есть лицо, наиболее заслуживающее внимания в ряду его сподвижников. Действительно, между расколоучителями времен патриарха Никона нельзя указать другого деятеля, который с такой энергией, с такой страстной запальчивостью и, можно сказать, с такой убежденностью защищал бы дело раскола против патриарха, против властей и соборов, так смело и открыто до последних минут жизни проповедовал бы учение раскола и который имел бы столько учеников и почитателей, вообще пользовался таким влиянием и уважением в обществе современных ему раскольников, как протопоп Аввакум. Не менее и даже, по нашему мнению, ещё более Аввакум заслуживает внимание, как раскольнический писатель. В его сочинениях содержится обильный материал для изучения не только его собственной личности, как замечательнейшего деятеля замечательной эпохи в истории раскола, но и самой этой эпохи. Множество исторических известий и заметок, рассеянных по всем сочинениям Аввакума, не исключая и собственно догматических, – заметок, иногда высказанных мимоходом, без особенного с его стороны намерения, но надлежащей критической оценке их, дают много новых любопытных фактов для истории раскола его времени и, что еще важнее, освещают довольно ярко сам характер событий и лиц. Особенно же сам Аввакум выступает в них живым, цельным человеком со всех сторон своей деятельности, – и как участник важных событий в истории раскола его времени, в своих связях и столкновениях с разными историческими лицами, и как учитель и законодатель раскола и, наконец, как замечательный народный проповедник своего времени, сохранивший для нас в редкой полноте и свежести живую народную речь, не смотря на всё своеобразие и оригинальность своего языка.

Предлагая в настоящем томе полное по возможности собрание «сочинений бывшего юрьевецкого протопопа Аввакума Петрова», именно как материал в высшей степени важный для изучающих историю раскола и совсем почти неразработанный², мы ограничимся со своей стороны только необходимыми библиографическими замечаниями к предлагаемому изданию.

Протопоп Аввакум начал свою деятельность в качестве раскольнического писателя одновременно с первым обнаружением церковного раскола при патриархе Никоне. Как только Никон в изданной перед великим постом 1653 года памяти духовенству сделал первые распоряжения об исправлении существовавших тогда обрядов (о поклонах на молитве Ефрема Сирина и перстосложении), Аввакум вместе с костромским протопопом Даниилом написал протест против этих его распоряжений, с «выписками из книг о сложении перст и о поклонах», и подал царю Алексею Михайловичу (стр. 17–18). Это было, сколько нам известно, первое раскольническое сочинение и сочинение это была челобитная – родоначальница челобитных, в таком множестве писанных потом расколоучителями первого времени. Итак, Аввакума можно назвать самым первым по времени раскольническим писателем, и начав так рано свою литературную деятельность на пользу раскола, он неослабно продолжали ее до конца своей жизни, пользуясь каждым удобным к тому случаем. Эта его литературная деятельность заметно распадается на два периода: один с 1653 г. до ссылки в Пустозерск после осуждения собором 1667 г., другой обнимает все время его жизни в Пустозерске. К первому принадлежат его челобитные царю, письма к некоторым лицам и другие сочинения, писанные преимущественно в Москве. Наибольшая же половина сочинений Аввакума, все вообще известные по существующими их сборникам, принадлежат последнему периоду его жизни и деятельности. Самое пребывание в Пустозерске способствовало этому обилию составленных там сочинений. Из собственных признаний Аввакума, мимоходом высказанных, и из свидетельств его «соузника» дьякона Федора (особенно в письме к сыну Максиму) видно, что в пустозерской тюрьме Аввакум пользовался достаточной свободой, чтобы иметь сношения со своими московскими учениками я ученицами посредством посланий довольно пространных, для составления которых, равно как и других, еще более обширных сочинений, он имел там довольно досуга. Были у него надежные люди и для того, чтобы доставлять его рукописания по назначению.

Как писатель, Аввакум рано приобрел уважение в среде своих единомышленников. Его челобитные царю и другие сочинения первого периода, в подлинниках и списках, были сохраняемы и распространяемы первоначальными приверженцами раскола. Так у одного из них, как видно, любителя и собирателя произведений подобного рода, златоустовского игумена Феоктиста, в 1666 г. были отобраны десять аввакумовых сочинений.³ В замечательном раскольническом сборнике XVII века («Христианоопасний щит веры»), составленном по всем признакам известным расколоучителем иноком Аврамием, помещены также две статьи Аввакума.⁴ Впрочем из аввакумовых сочинений этого периода только одно, или два вошли в позднейшие сборники. Позднейшие собиратели списывали и переписывали по преимуществу присылавшиеся из Пустозерска послания Аввакума, которые таким образом и распространялись довольно быстро между его почитателями. Рассматривая раскольнические рукописи, содержащие в себе сочинения Аввакума, мы находим а) что иногда они встречаются в сборниках по одному и более на ряду с другими раскольническими сочинениями, б) что некоторый отдельные аввакумовы сочинения (особенно «Житие» в соединении с последним посланием к царю Алексею Михайловичу) существуют в виде особых рукописей, и что в) есть целые сборники собственно сочинений Аввакума, одни менее, другие более полные. Старейшие из этих сборников относятся к первой половине XVIII столетия: к этому времени, как видно, чья-то заботливая рука постаралась собрать воедино все известные тогда произведения, оставленные знаменитым первоучителем раскола.⁵

Для настоящего издания аввакумовых сочинений мы пользовались хорошими их списками по рукописям всех трех указанных разрядов. Из них заслуживают внимания: а) сборник библиотеки А. И. Хлудова, № 273, составленный в XVIII ст. из разных статей, писанных отдельными тетрадями, преимущественно из сочинений первых выговских учителей (Андрея Денисова и др.): здесь, на особых тетрадях, находятся и сочинения некоторых древнейших раскольнических писателей (дьякона Федора, Герасима Фирсова), в том числе одиннадцать сочинений Аввакума, особой, сокращенной редакции⁶; б) рукопись той же библиотеки, № 258, содержащая «Житие» Аввакума и последнее послание к царю Алексею Михайловичу; в) три сборника аввакумовых сочинений, – два из них более полные, один библиотеки Высокопреосвященного митрополита Макария (№ 34), сообщенный нам по благосклонности Его Высокопреосвященства, другой библ. А. И. Хлудова, № 257, – и один, менее полный, принадлежащей Е. В. Барсову.⁷

Сравнивая находящиеся в этих рукописях списки сочинений Аввакума, мы находим значительные между ними несходства, указывающие на существование разных редакций аввакумовых сочинений. Не говоря о таких изменениях отдельных слов и выражений в одном списке сравнительно с другим, которые не представляют значительной важности и могли произойти совершенно случайно, мы находим в них такие перемены слов и выражений и такие сокращения, которые нельзя объяснять случайностью, которые сделаны с очевидным намерением и составляют именно особенность редакции. Так а) заслуживает внимания, что в списке библ. А.И. Хлудова, № 257, по сравнению со списком той же библиотеки № 258 и особенно со списком Высокопреосвященного м. Макария, постоянно встречается замена слишком грубых, площадных слов и выражений менее грубыми, даже церковно-библейскими⁸: очевидно, это новая редакция, сделанная с целью – сгладить слишком резкие даже для раскольнического уха выражения, которые однако же, соответственно личному характеру и литературным приемам Аввакума, должны быть признаны принадлежащими старейшей, подлинной аввакумовой редакции; б) хлудовский список № 273 представляет в сравнении с другими постоянные сокращения, частью посредством исключения мест, казавшихся неважными, непоучительными, или неудобными для чтения, частью посредством изложения таких мест в более сжатом виде⁹: это опять особая, новая редакция аввакумовых сочинений. Между тем, в списках этих сглаженных и сокращенных, а потому и более поздних редакций встречаются такие разночтения и по местам вставки против старейшей редакции, происхождение которых должно быть несомненно приписано самому Аввакуму¹⁰: это заставляет предполагать, что в основе их положены списки еще более древней (если не подлинной аввакумовой) редакции, нежели те из существующих ныне, или по крайней мере известных нам, которые мы назвали списками старейшей редакции.

Любопытно, что разные редакции аввакумовых сочинений появляются очень рано, еще при жизни Аввакума. В этом отношении представляют особенный интерес известные нам списки двух его челобитных царю Алексею Михайловичу (по нашему изданию первой и второй). Первую мы имеем в трех списках: один, в свитке Синод. библ., подлинный, собственной руки Аввакума, составляющий поэтому большую редкость и для определения подлинного текста челобитной – несомненное значение; другой в сборнике Синодю библ. №641, составленном, как мы полагаем за несомненное, современником Аввакума иноком Аврамием в конце шестидесятых и начале семидесяти годов XVII столетия, – что уже само собою сообщает этому списку также важное значение; третий в ркп, ХVIII ст., принадлежащей А. И. Хлудову (№ 254).¹¹ Два последние списка, вообще сходные между собою, представляют несомненно особую, в сравнении с подлинным, редакцию челобитной, так как имеют в тексте много отличий от него, состоящих не только в частном изменении слов и выражений, но и в значительных сокращениях, а по местам в еще более значительных распространениях (см. стр. 119–132). В синодальном списке некоторые изменения, очевидно, сделаны самим составителем сборника,¹² так, что хлудовский список, надобно полагать, гораздо лучше сохранил ту редакцию челобитной, которую имел уже в руках инок Аврамий и которую можно назвать современною той другой редакции, какую представляет подлинный аввакумов список. В объяснение этого одновременного существования еще при самом Аввакуме двух редакций его челобитной можно предполагать, что Аввакум сначала написал челобитную начерно, и потом, переписывая ее в свиток для подачи царю, делал в ней поправки, – иное переменил, иное дополнил, иное, найдя не совсем удобным в послании к царю, исключил, или сократил.¹³ Эту исправленную редакцию, по нашему мнению, и составляет подлинный список в свитке Синод. библ.; а черновая редакция осталась наследием почитателей Аввакума, – ею пользовался Аврамий, в свою очередь несколько изменивший ее, переписывая в свой сборник, она же в более целом виде сохранилась и в списке хлудовской рукописи. Справедливость этого предположения подтверждается и списками второй аввакумовой челобитной. Она известна нам только по свитку Синод. библ.; но, что замечательно, свиток этот содержит (на внутренней и обратной стороне) два списка челобитной, представляющие две различные редакции (на обратной стороне она написана почерком, похожим на почерк Александра епископа вятского). Зная характера сочинений Аввакума и его литературные приемы, трудно допустить, чтобы которая-нибудь из этих редакций принадлежала другому лицу, а не самому Аввакуму. Итак остается признать за несомненное, что Аввакум написал и эту челобитную также в двух экземплярах, – одни был черновой, другой, с поправками в первоначальном тексте, составляющими новую редакцию, беловой. Почитатели Аввакума, к числу которых принадлежал и Александр вятский с другом своим Феоктистом, очевидно, хотели сохранить текст обеих редакций.¹⁴

Итак, некоторые сочинения Аввакума самим автором оставлены не в одной редакции, некоторые при жизни его подвергнуты изменениям, хотя незначительным, со стороны лиц, делавших новые их списки, и все вообще у позднейших собирателей и переписчиков получили не мало поправок в тексте. В виду такого разнообразия списков аввакумовых сочинений, при издании их представлялось особенно важным избрать лучший из них для основного, так сказать, текста и указать все более или менее значительные разночтения прочих. Насколько успешно исполнили мы это требование, пусть судят сами читатели по внимательном рассмотрении предлагаемая издания; но все же однако считаем нелишним представить здесь некоторые объяснительные замечания об издании каждого из напечатанных нами сочинений Аввакума.

Общее число известных по сборникам аввакумовых сочинений наши исследователи указывают различно. Автор книги: «Описание некоторых сочинений, написанных русскими раскольниками в пользу раскола» описал только двадцать сочинений Аввакума (одно в 1-й части и девятнадцать во второй); а г-н Мельников насчитал их тридцать одно. Надобно заметить прежде всего, что оба эти автора совсем не упоминают об аввакумовых сочинениях первого периода¹⁵; затем первый из них не описал и нескольких сочинений Аввакума, довольно известных по сборникам, а последний представил список их очень неверный.¹⁶ Мы собрали и напечатали в нашем издании тридцать пять сочинений Аввакума. Если к ним присоединить еще прежде напечатанные нами «письмо (без начала) к протопопу Ивану Неронову» (т. I, стр. 20–26)¹⁷ и «выписки об одеждах странных» (там же, стр. 484–490),¹⁸ то общее число всех известных нам и напечатанных теперь сочинений Аввакума восходит до тридцати семи. Число это разумеется не вполне соответствует действительному количеству написанных и оставленных Аввакумом сочинений, даже тех, какие известны по указаниям его собственным, и его современников, но или совсем утрачены, или доселе не отысканы. Исчислим сначала эти известные только по указаниям на них в письменных памятниках и не вошедшие в настоящее собрание сочинения Аввакума.

1. Первая аввакумова челобитная царю Алексею Михайловичу, составленная при соучастии костромского протопопа Даниила еще в 1653 году с выписками о сложении перст и о поклонах. Об ней упоминает сам Аввакум в своем «Житии», прибавляя: «много писано было; он же (царь), не вем где, скрыл их, мнитмися Никону отдал» (стр. 19); но, по-видимому, в числе бумага, отобранных у Феоктиста в начале 1666 года, была и эта челобитная, которую дал ему царский духовник Стефан Вонифатьев, вероятно получивший её в свою очередь от самого царя.¹⁹

2. Челобитная царю за подвергшегося опале протопопа Ивана Неронова, писанная также в 1653 и также при содействии Даниила. Об ней упоминает сам же Аввакум в письме к Неронову, приводя и некоторые из неё извлечения.²⁰

3. Еще челобитная, неизвестно когда именно и о чём писанная.²¹

4. Челобитная царю Алексею Михайловичу о избрании преемника патриарху Никону и о назначении других архиереев из ревнителей раскола. Об ней упоминает сам Аввакум в другой челобитной и в своем «Житии». В челобитной он называет её «маленьким моленейцом о властях, ихже нужно снискать» (стр. 130), а в «Житии» говорит, что написал в ней «многонко-таки, чтоб церковь оборонил и на престол бы патриаршеский пастыря православного учинил» (т. I, стр. 198); здесь же сообщается, что челобитную эту он подал царю чрез ученика своего Федора юродивого. О том же «моленейце» говорится еще в челобитной Неронова к царю, при чем Неронов упоминает, что моленейце было «о Сергие Салтыкове и о Никоноре и о иных ко жребию святительского чина».²² В числе бумаг, отобранных у Феоктиста, также упоминается «протопопова к Великому Государю роспись, хто в которые во владыки годятца» (т. I, стр. 335, .№ 60).

5. Послание к архимандриту Никанору в Соловецкий монастырь. Значится в числе бумаг, отобранных у Феоктиста (т. I, стр. 338. № 86).

6. Письмо к дьякону Федору: было отобрано у Федора при взятии его под стражу и упоминается в его допросных речах, взятых в конце 1665 года (т. 1, стр. 404).

7. Письмо к воеводе Пашкову; об нем упоминает сам Аввакум в «Житии» (стр. 28).

8. Догматические письма к дьякону Федору и Игнатию соловлянину о Троице, воплощении и проч., отрывки из которых приводятся в первой части Розыска (стр. 50–70 по изд. 1855 г.) и у Андрея Журавлева в его книге (ч. 2, стр. 81–83).²³

Из тридцати пяти сочинений Аввакума, теперь издаваемых, только о нескольких можно сказать с точностью, в каком году они написаны; время же написания большей их части точно определить нельзя: поэтому при распределении их в настоящем издании мы не нашли удобным держаться хронологического порядка, а старались только помещать кряду сочинения, имеющие в каком-либо отношении между собою связь, или однородные по форме и содержанию. Дав первое место наиболее важному и обширному из всех сочинений Аввакума, его «Житию», и присоединив к нему однородную с ним по содержанию Записку, мы поместили затем челобитные Аввакума к царю Алексею Михайловичу (3–5), которые и по времени их написания должны быть поставлены прежде других его сочинений, потом все его послания к разным лицам, начиная с двух посланий к царям Алексею Михайловичу и Фёдору Алексиевичу (6–26), потом все сочинения, имеющие форму рассуждений о разных предметах раскольнического вероучения (27–32), наконец три сочинения, если можно так выразиться, истолковательного характера (33–35).

1. «Житие» Аввакума, им самим написанное, по убеждению инока Епифания, в Пустозерской тюрьме около 1675 года, – памятник чрезвычайно важный не только для биографии Аввакума, но и вообще для истории его времени, – было уже напечатано Н. С. Тихонравовым.²⁴ Но это печатное издание, сделанное по списку весьма неисправному и не с большой тщательностью, не только не исключало нужды в новом, издании «Жития» по хорошим спискам разной редакции, с указанием разночтений, но и делало эту нужду еще ощутительнее²⁵. Мы пользовались при издании «Жития» тремя списками и рукописям, библиотеки А. И. Хлудова, №№ 257, 258 и 358. О двух первых свазано выше; последняя есть сборник, писанный Е. Г. Брониной. Бронина, дочь известного в первой четверти настоящего столетия учителя и писателя поморской секты Г. Л. Скачкова (сестра её была замужем за другим известным московским поморцем Андреяном Сергеевым), до обращения своего в церковь с большим усердием занималась списыванием в особые сборники более замечательных раскольнических сочинений, пользуясь хорошими, старыми их списками, которые легко могла приобретать при своих родственных связях с тогдашними знаменитостями раскольнического мира: сделанный ею список аввакумова «Жития», действительно очень исправный, уже по одному этому заслуживал внимания. Так как списки ркп. №№ 258 и 353, имеющие близкое сходство между собою и с печатным изданием, представляют вообще редакцию «Жития» наиболее распространенную, то издание его мы сделали именно по списку № 258; а все, весьма замечательные и по местам обширные разночтения, находящиеся в списке № 258, представляющем особую, очень редкую редакцию «Жития», привели под строкою, где указали и немногие разночтения по списку Брониной, также по печатному изданию, исключая, разумеется, в этом последнем очевидные повреждения текста и недосмотры издателя.

2. «Записка о своем страдании и страдании соузников» извлечена из сборника Синод. библ., № 641. В ней приводится отрывок из письма Аввакума и в конце идет речь прямо от его имени: «старец мне говорил... и я ему»... Очевидно, записка составлена самим Аввакумом и только составитель сборника, по своему обычаю, несколько изменил ее и дополнил своими, как он выражается, «пристижениями». Поэтому в собрание сочинений Аввакума мы и нашли нужным внести ее (исключив только в средине аврамиево «пристижение»), хотя уже было печатное её издание (Лет. Рус. лит. т. V, ІІІ, 111–117).

3. «Челобитную, поданную царю Алексею Михайловичу по возвращении из Даур» в 1663 году, как сказано выше, мы имели в трех списках: подлинном в свитке Синод. библ., но синодальному сборнику № 641 и по хлудовской ркп. № 254. О значении и взаимном отношении этих списков также сказано выше. Челобитная издается по подлинному списку, в тексте которого мы видим исправленную её редакцию, а разночтения приводятся по двум другим, представляющим (особенно последний) черновую, первоначальную редакцию²⁶. Приложение к этой челобитной, в других списках и нигде вообще не встречавшееся нам, печатается по тому же подлинному списку.

4. «Челобитная царю Алексею Михайловичу», поданная незадолго до ссылки на Мезень, доселе совершенно неизвестная, найдена в одном из свитков Синод. библ. Об этом свитке, содержащем два одновременные списка челобитной двух разных редакций, мы уже говорили. Такт как трудно определить, который из списков представляет текст первоначальной редакции и который – исправленной, то мы печатаем ее по списку, находящемуся на внутренней стороне свитка, а текст, писанный на обороте, приводим под строкою. Некоторые, весьма немногие впрочем, места челобитной, по некоторым соображениям (см. стр. 137, пр. 4), не могли быть напечатаны.

5. «Челобитная царю Алексею Михайловичу, писанная из Холмогор» в 1664 г. печатается по современному списку и свитке Синод. библ.; в других списках она неизвестна. Время её подачи царю указано в пометке на обратной стороне свитка; здесь говорится именно, что челобитную подал Великому Государю ученик Аввакума Киприян юродивый «во 173 году ноября в 21 день».

6. «Послание к царю Алексею Михайловичу из Пустозерска» известно по многим спискам; большею частью оно соединяется с «Житием» (напр. в ркп. библ. А. И. Хлудова №№ 257 и 353). Мы пользовались четырьмя списками: кроме двух, сейчас упомянутых, списком той же библ., № 258 и в ркп. графа А. С. Уварова, № 627. В надписании первого из этих двух списков значится, что послание Аввакум отправил из Пустозерска с сотником в 1670 году. По этому хлудовскому списку мы и печатаем полный текст послания, а разночтения, из которых имеют некоторое значение только находящиеся в уваровском списке, печатаются по трем другим.

7. «Послание к царю Федору Алексеевичу» мы имели только в одном списке, по ркп. Высокопреосвященного митрополита Макария.

8. Очень любопытная «отписка к игумену Феоктисту», писанная из Мезени в 1654 году, найдена в одном из свитков Синод. библ.: по этому, тщательно переписанному списку, она и издается.²⁷

9. «Послание из Пустозерска в Мезень к жене и детям» мы имели в двух списках, по ркп. библ. Высокопреосвященного м. Макария и А. И. Хлудова, № 257. Первый, судя по Некоторым выражениям, ближе к подлинной аввакумовой редакции; разночтения второго списка приводятся под строкою.

10. По тем же ркп. издается и послание к Мелании и Анисии с сестрами.

11–15. Пять посланий к боярыне Морозовой были уже (кроме второго) напечатаны, сначала по списку П. И. Мельникова в Рус. Арх, (1864 г., стр. 707–717), потом Н. С. Тихонравовым в Рус. Вест. (т. LIХ стр. 36–44). Но эти издания нельзя назвать удовлетворительными, так как они сделаны (особенно первое) по спискам не вполне исправным и не в надлежащем порядке.²⁸ Мы пользовались для нашего издания тремя списками: а) в ркп. Высокопреосвященного м. Макария, б) в ркп. А. И. Хлудова, № 257,²⁹ в) в ркп. Е. В. Барсова.³⁰ Список Высокопреосвященного м. Макария, как самый полный и исправный, принят нами для основного текста; разночтения же, вообще незначительные, приводятся по двум другим. В распределении посланий мы руководились указаниями, содержащимися в самом их тексте. Так первое послание по сборникам соединяется обыкновенно с пятым; но из самого его содержания видно, что оно писано еще до взятия Морозовой под суд, даже до оглашения её принадлежности к расколу: поэтому мы и поставили его на первом месте. Второе послание, особенно важное и замечательное по содержанию, найденное нами только в ркп. Высокопреосвященного м. Макария, как можно догадываться, написано вскоре после того, как Аввакум узнал, что Морозова, Урусова и Данилова объявились раскольницами и подверглись опале, но еще до получения известий об их «страданиях». Три же остальные писаны, очевидно, по получении этих известий. Из них третье и четвертое, быть может, соединены были одно с другим; а пятое, очевидно, писано уже спустя несколько времени после этих двух. В пятом есть указание, когда оно писано: Аввакум говорит, что его мучат двадцать и один год. Если признать, что его мучения начались с 1653 года, то, значит, послание писано в 1674 году.

16. «Послание к Маремьяне Федоровне» печатается по ркп. Высокопреосвященного м. Макария; разночтения приводятся по двум спискам в ркп. библ. А. И. Хлудова, №№ 257 и 273, особенно по последнему, представляющему более отличий от основного текста.

17–19. Три «послания к некоему Симеону», как видно, бывшему из близких к Морозовой людей, издаются по той же ркп. Высокопреосвященного м. Макария; разночтения в двух первых приводятся по хлудовской ркп. № 257.³¹ Хронологический порядок аввакумовых посланий к Симеону указать трудно; видно только, что второе писано, уже по смерти царя Алексея Михайловича, а в первом есть прямое указание, что Аввакум писал его в 1677 году («Авкума в Сибирь... и оттоле двадесять три лета и поллета и месяц по се время»).

20–21. «Послание к некоему священнику Стефану»,³² и к какому-то неизвестному лицу, однородные по содержанию, печатаются по тем же спискам.

22. «Послание к некоему Иоанну», подобно двум предыдущим важное в том отношении, что Аввакум решает здесь церковно-практические вопросы, возникшие в обществе первых последователей раскола, мы имели только в списке хлудовской ркп., № 257.

23. «Книга всем горемыкам миленким», сочинение однородное по содержанию с тремя предыдущими, печатается по списку Высокопреосвященного м. Макария, а разночтения приводятся по спискам хлудовских ркп., №№ 257 и 273, особенно по последнему, имеющему значительные разности в сравнении с двумя другими.

24. «Послание ко всем верным» мы имели в списках ркп. Высокопреосвященного м. Макария и А. И. Хлудова, № 257. Так как, судя по некоторым выражениям, первый из них ближе к подлинному тексту, то послание и печатается по этому списку, а немногие разночтения другого списка приводятся под строкой.

25. «Послание к неизвестному, на время уклонявшемуся от раскола», мы имели только в одном списке, по ркп. А. И. Хлудова, № 257.

26. «Послание, обличительное за любострастие» известно нам в двух списках, по ркп. Высокопреосвященного м. Макария и по хлудовской, № 273. Первый, по которому и печатается послание, несомненно ближе к подлинному тексту: а последний любопытен только сокращениями этого текста, которые мы указываем под строкой.

27. Коротенькая статья «о сложении перст» заимствована нами из ркп. А. И. Хлудова, № 257.

28. Известное и довольно распространенное сочинение Аввакума, «Книга на крестоборную ересь», было у нас в трех списках, по ркп. А. И. Хлудова. №№ 257 и 273 и по ркп. Е. В. Барсова. Приняв для основного текста первый из этих списков, все разночтения двух других приводим под строкой. Сочинение это принадлежит к позднейшему времени жизни Аввакума, так как в нем Аввакум упоминает уже о заключении Морозовой в боровскую земляную тюрьму.

29–31. По тем же спискам издаются и три след. сочинения: «о иноческом чине», «о иконном писании» и «о внешней мудрости». Только для второго из этих сочинений основной текст мы взяли из списка г. Барсова, как более полный и, по всем признакам, более близкий к подлинному.

32. Сочинение «о днях поста и мясоястия», доселе бывшее неизвестным, мы нашли только в сборнике г-на Барсова. Что сочинение это принадлежит Аввакуму, в том не может быть сомнения, – особенно конец имеет все признаки аввакумова авторства.

33. «Списание и собрание о божестве и твари» принадлежит к самым ранним сочинениям Аввакума. Судя по тому, что в нем не встречается никаких нападений на церковь и что вообще оно не имеет того раскольнического характера, каким отличаются все другие сочинения Аввакума, можно полагать, что оно писано даже ранее 1653 года.³³ Для издания этого сочинения мы пользовались двумя списками, по ркп. Высокопреосвященного м. Макария и хлудовской, № 257. (см. т. I, стр. 326, № 15).

34. Другое, истолковательное сочинение Аввакума, «беседа о Аврааме», содержащая самые злобные нападения на церковь, писано уже несомненно в Пустозерске. Мы имели три списка этого сочинения: в ркп. А. И. Хлудова, №№ 257 и 273 и в ркп. Е. В. Барсова. Первый список не имеет начала и несколько перепутан; второй состоит из отрывков; список же г-на Барсова, очень исправный, отличается полнотой и порядком: по этому последнему мы и печатаем сочинение, приводя под строкой все разночтения двух прочих.

35. Наконец «беседа о наятых делателях» печатается по списку в ркп. Высокопреосвященного м. Макария, а разночтения приводятся по спискам в ркп. А. И. Хлудова № 257 и ркп. Е. В. Барсова.

За исключением второй челобитной царю Алексею Михайловичу, мы не допустили при издании сочинений протопопа Аввакума нигде и никаких пропусков, или сокращений. Назначая наше издание преимущественно для людей, с научной целью изучающих раскол, мы напечатали вполне даже слова и выражения слишком грубые и неудобные для благовоспитанного слуха, и означили точками лишь слова, решительно неудобные для печати. Сохранить все характерные особенности в сочинениях Аввакума мы считали тем более нужным, что они особенно хорошо знакомят читателя с этим знаменитым первоапостолом раскола.

Н. Субботин

Аввакум протопоп понужен бысть житие свое написати иноком Епифанием, – понеже отец ему духовный инок, – да не забвению предано будет дело Божие. И сего ради понужен бысть отцем духовным на славу Христу Богу нашему, аминь.³⁵

Всесвятая Троице, Боже и содетелю всего мира! Поспеши и направи сердце мое начати с разумом и кончати делы благими, яже ныне хощу глоголати аз недостойный. Разумея же свое невежество, припадая, молю ти ся, и еже от тебя помощи прося, управи ум мой и утверди сердце мое приготовитися на творение добрых дел, да добрыми делы просвещен на судищи десныя ти страны причастник буду со всеми избранными твоими. И ныне, Владыко, благослови, да, воздохнув от сердца, и языком возглаголю сице.³⁶

Дионисия Ареопагита о божественных именех³⁷, что есть Богу присносущные имена истинные, еже есть близостные, и что – виновные, сиречь похвалные. Сия суть сущия: Сый, Свет, Истина, Живот; только четыре свойственных. А виновных много; сия суть: Господь Вседержитель, Непостижим, Неприступен, Трисиянен, Триипостасен, Царь славы, Непостоянен, Огнь, Дух, Бог. И прочая потому разумевай. Того же Дионисия о истине: Себе бо отвержение истины испадение есть: истина бо сущее есть. Истины испадение сущего отвержение есть. От сущего же Бог испасти не может, и еже не быти несть.

Мы же речем: потеряли новолюбцы существо Божие испадением от истиного Господа, святого и животворящего Духа. По Дионисию: коли уж истины испали, тут и сущего отверглися. Бог же от существа своего испасти не может, и еже не быти, несть того в нем: присносущен истинный Бог наш. Лучше бы им в символе веры не глаголати Господа, виновного имени, а нежели истинного отсекати, в немже существо Божие содержится. Мы же, правовернии, обоя имена исповедуем: и в Духа Святого, Господа, истинного и животворящего, света нашего, веруем, со Отцем и Сыном покланяемого, за негоже стражем и умираем, помощию его владычнею. Тешит нас Дионисий Ареопагит,³⁸ – в книге его сице пишет: сей убо есть воистину истинный христианин, зане истиною разумев Христа, и тем богоразумия стяжав, изступив убо себе, не сый в мирском их нраве и прелести, себя же весть трезвящася и изменена всякого прелестного неверия, нетокмо даже до смерти бедствующе истины ради, но и неведением³⁹ скончавающеся всегда, разумом же живуще, и християне суть свидетельствуемы.

Сей Дионисий научен вере Христове от Павла Апостола, живый во Афинех. Прежде даже не приити в веру Христову, хитрость имый изсчитати беги небесные; егда же верова Христови, вся сия вмених быти, яко уметы. К Тимофею пишет в книге своей, сице глаголя⁴⁰: дитя, али не разумеешь, яко вся сия внешняя блядь ничтоже суть, но токмо прелесть и тля⁴¹ и пагуба. Аз проидох делом, и ничтоже обретох, но токмо тщету; чтый да разуметь. Изсчитати беги небесные любят погибающии, понеже любве истинныя не прияша, воеже спастися им: и сего ради послет им Бог действо льсти, воеже веровати им лжи, да суд приимут не веровавшии истине, но благоволиша о неправде (Чти Апостол зач. 275).

Сей Дионисий, еще не приидох в веру Христову, со учеником своим во время распятия Господня быв в солнечнем граде, я видев: солнце во тьму преложися, и луна – в кровь, звезды в полудне на небеси явилися черным видом. Он же ко ученику глагола: или кончина веку прииде, или Бог Слово плотию стражет. Понеже не по обычаю тварь виде измененну: и сего ради бысть в недоумении. Той же Дионисий пишет о солнечном знамении, когда затмится: Есть на небеси пять звезд заблудных, еже именуются луны. Сии луны Бог положил не в пределех, якоже и прочии звезды, но обтекают по всему небу, знамение творя или во гнев, или в милость, по обычаю текуще. Егда заблудная звезда, еже есть луна, подтечет под солнце от запада, и закроет свет солнечный: то солнечное затмение за гнев Божий к людям бывает. Егда же бывает от востока луна подтекает⁴²: то по обычаю шествие творяще закрывает солнце.

А в нашей Росии бысть знамение: солнце затмилось во 162-м году, пред мором⁴³ за месяц, или менши. Плыв⁴⁴ Волгою рекою архиепископ Симеон сибирской, и в полудне тьма бысть, перед Петровым днем недели за две, часа с три плачучи у берега стояли. Солнце померче, от запада луна подтекла: по Дионисию, являя⁴⁵ Бог гнев свой к людям. В то время Никон отступник веру казил и законы церковные. И сего ради Бог излиял фиал гнева ярости своея на Рускую землю. Зело мор велик был: неколи еще забыть, – вси помним. Потом,⁴⁶ минув годов с четырнатцеть, в другой ряд солнцу затмение было, в Петров пост, в пяток, в час 6-й тма бысть: солнце померче, луна подтекала от запада же, гнев Божий являя. И протопопа Аввакума, бедного горемыку, в то время с прочими остригли в соборной церкви власти, и на Уґреше в темницу, проклинав, бросили. Верный разумеет, что делается в земли нашей за нестроение церковное. Говорить о том полно: в день века познано будет всеми. Потерпим до тех мест.

Той же Дионисий пишет о знамении солнца, како бысть при Исусе Наввине во Израили. Егда Исус секий иноплеменники, и бысть солнце против Гаваона, еже есть на полднях. Ста Исус крестообразно, сиречь распростре руце своя: и ста солнечное течение, Дóндеже враги погуби. Возвратилося солнце к востоку, сиречь назад отбежало, и паки потече, и бысть во дни том и в нощи тридесять четыре часа: понеже в десятый час отбежало, так в сутках десять часов прибыло. И при Езекии царе бысть знамение: оттече солнце вспять во вторыйнадесять час дня, и бысть во дни и в нощи тридесять шесть часов. Чти книгу Дионисиеву: там пространно уразумеешь.

Он же Дионисий пишет о небесных силах, росписует, возвещая, како хвалу приносять Богу, разделяяся девять чинов на три троицы. Престоли, Херувими и Серафими освящение от Бога приемлют, и сице восклицают: благословена слава от места Господня! И чрез их переходит (освящение) на вторую троицу, еже есть: Господьства, Начала, Власти. Сия троица, славословя Бога, восклицают: аллилуия, аллилуия, аллилуия! По алфавиту, аль Отцу, иль Сыну, уия Духу Святому. Григорий Ниский толкует: аллилуия – хвала Богу. А Василий Великий пишет: аллилуия – ангельская речь, человечески рещи: слава Тебе Боже. До Василия пояху в церкви ангельские речи: аллилуия, аллилуия, аллилуия. Егда же бысть Василий, и повеле пети две ангельские речи, а третию человеческую, сице: аллилуия, аллилуия, слава тебе, Боже! У святых согласно, у Дионисия и у Василия, – трижды воспевающе со Ангелы славим Бога, а не четырежды, по римской бляди. Мерзко Богу четверичное воспевание сицевое: аллилуия, аллилуия, аллилуия, слава тебе, Боже! Да будет⁴⁷ проклять сице поюще. Паки на первое возвратимся. Третия троица, Силы, Архангелы и Ангелы, чрез среднюю троицу освящение приемля, поют: свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Его Зри: тричисленно и сие⁴⁸ воспевание. Пространно Пречистая Богородица протолковала о аллилуии, явилася ученику Ефросина Псковского, именем Василию⁴⁹. Велика во аллилуии хвала Богу, а от зломудрствующих досада велика, – поримски Святую Троицу в четверицу глаголют, Духу и от Сына исхождение являют: зло и проклято се⁵⁰ мудрование Богом и святыми. Правоверных избави Боже сего начинания злаго, о Христе Исусие, Господе нашем, емуже слав ныне и присно и во веки веком, аминь.

Афанасий великий рече: Иже хощет спастися, прежде всех подобает ему держати кафолическая вера, еяже аще кто целы и непорочны не соблюдает, кроме всякого недоумения, во веки погибнет. Вера же кафолическая сия есть, да единого Бога в Троице и Троицу во единице почитаем, ниже сливающе составы, ниже разделяюще существо. Ин бо есть состав Отечь, ин Сыновен, ин Святого Духа. Но Отчее и Сыновнее и Святого Духа едино Божество, равна слава, соприсносущно величество. Каков Отец, таков Сын, таков и Дух Святый. Вечен Отец, вечен Сын, вечен и Дух Святый. Несоздан Отец, несоздан Сын, несоздан и Дух Святый. Бог Отец, Бог Сын, Бог и Дух Святый. Не три бози, но един Бог; не три несозданнии, но един несозданный, един вечный. Подобне: вседержитель Отец, вседержитель Сын, вседержитель и Дух Святый Равне: непостижим Отец, непостижим Сын, непостижим и Дух Святый. Обаче не три вседержители, но един вседержитель; не три непостижимии, но един непостижимый, един пресущный. И в сей святей Троице ничтоже первое, или последнее, ничтоже более, или мнее, но целы три составы и соприсносущны суть себе и равны. Особно бо есть Отцу нерождение, Сыну же рождение, а Духу Святому исхождение: обще же им Божество и царство. Нужно бо есть побеседовати и о вочеловечении Бога Слова к вашему спасению. За благость щедрот излия себе от отеческих недр Сын – Слово Божие в деву чисту Богоотроковицу, егда время наставало,⁵¹ и воплотився от Духа Свята и Марии Девы вочеловечився, нас ради пострадал, и воскресе в третий день, и на небо вознесеся, и седе одесную величества на высоких, и хощет паки приитти судити и воздати комуждо по делом его, егоже царствию несть конца. И сие смотрение в Бозе бысть прежде даже не создатися Адаму, прежде даже не вообразитися. (Совет Отечь) Рече Отец Сынови: сотворим человека по образу нашему и по подобию. И отвеща другий: сотворим, Отче, и преступит бо. И паки рече: о, единородный ной! о, свете мой! О, Сыне и Слове! о, сияние славы моея! аще промышляеши и созданием своим, подобает ти облещися в тлимаго человека, подобает ти по земли ходити, плоть восприяти, пострадати и вся совершити.⁵² И отвеща другий: буди, Отче, ноля твоя! И по сем создася Адам.⁵³ Аще хощеши пространно разумети, чти Маргарит, слово о вочеловечении: тамо обрящеши. Аз кратко помянул, смотрение показуя. Сице всяк веруяй в Онь не постыдится, а новеруяй осужден будет и во веки погибнет, по вышереченному Афанасию. Сице аз протопоп Аввакум верую, сице исповедую, с ним живу и умираю.⁵⁴

Рождение мое в Нижегородских пределех, за Кудмою рекою, в селе Григорове. Отец ми⁵⁵ бысть священник Петр, мати – Мария, инока Марфа⁵⁶. Отец же мой⁵⁷ прилежаше пития хмельного; мати же моя постница и молитвенница бысть, всегда учаше мя страху Божию. Аз же некогда видев⁵⁸ у соседа скотину умершу, и той нощи, востав, пред образом плакався доволно о души своей, поминая смерть, яко и мне умереть: и с тех мест обыкох по вся нощи молитися. Потом мати моя овдовела, а я осиротел молод, и от своих соплеменник во изгнании быхом. Изволила мати меня женить. Аз же Пресвятей Богородице молихся, да даст ми жену помощницу ко спасению. И в том же селе девица сиротина ж, беспрестанно обыкла ходити в церковь, – имя ей Анастасия. Отец ея был кузнец,⁵⁹ именем Марко, богат гораздо; а егда умре, после его вся истощилось.⁶⁰ Она же в скудости живяше и моляшеся Богу, да же сочетается за меня совокуплением брачным: и бысть, по воли Божией, тако. Посем мати моя отъиде к Богу в подвизе велице. Аз же от изгнания и преселихся во ино место. Рукоположен во диаконы двадесяти лет з годом; и по дву летех в попы поставлен; живый в попех восем лет, и потом совершен в протопопы православными епископы, – тому 20-ть лет минуло; и всего тридесять лет, как имею священство.

А егда в попах⁶¹ был, тогда имел у себя детей духовных много, – по се время сот с пять, или с шесть будет. Не почивая аз грешный прилежа, во церквах, и в домех и на распутіях, по градом и селам, еще же и в царствующем граде, и во стране Сибирской проповедуя и уча слову Божию, – годов будет тому с полтретьятцать. Егда еще был в попех, прииде ко мне исповедатися девица, многими грехми обременена, блудному делу и малакии всякой повинна: нача мне, плакавшеся, подробну возвещати в церкви, пред Евангелием стоя. Аз же, треокаянный врачь, сам разболелся, внутрь жегом огнем блудным. И горко мне бысть. В той час зажег три свещи и прилепил к налою, и возложил руку правую на пламя и держал, Дóндеже во мне угасло злое разжение. И, отпустил девицу, сложа ризы, помоляся, пошел в дом свой зело скорбен. Время же, яко полнощи. И пришед во свою избу, плакався пред образом Господним, яко и очи опухли, и моляся прилежно, даже отлучит мя Бог от детей духовных: понеже бремя тяжко, неудобь носимо⁶². И падох на землю на лицы своем, рыдаше горце и забыхся, – лежа, не вем как плачю; а очи сердечнии при реке Волге. Вижу, – пловут стройно два корабля златы, и весла на них златы, и шесты златы, и все злато. По единому кормщику на них сиделцов. И я спросил: чие корабли? И они отвещали: лукин и лаврентив. Сии быша ми духовные дети, меня и дом мой наставили на путь спасения, и скончалися богоугодно. И се потом вижу третий корабль, не златом украшен, но разными пестротами, – красно, и бело, и спис. и черно, и пепелесо, – егоже ум человечь не вмести красоты его и доброты. Юноша светел, на корме сидя, правит. Бежит ко мне из-за Волги, яко пожрети мя хощет. И я вскричал: чей корабль? И седяй на нем отвещал: твой корабль! да: плавай на нем с женою и детьми, коли докучаешь!⁶³ И я вострепетах, и седше рассуждаю: что се видимое? и что будет плавание?

А се помале времени, по писанному, объяша мя болезни смертныя, беды адовы обретоша мя: скорбь и болезнь обретох (Пс.114:3). У вдовы началник отнял дочерь, и аз, молих его, да же сиротину возвратит к матери: и он, презрев⁶⁴ моление наше, и воздвиг на мя бурю, и у церкви, пришед сонмон, до смерти меня задавали.⁶⁵ И аз лежа⁶⁶ мертв полчаса и больши, и паки оживе Божиим мановением. И он, устрашася, отступился мне девицы. Потом научил его дьявол, пришед в церковь, бил и волочил меня за ноги по земли в ризах: а я молитву говорю это время.

Таже ин начальник, во ино время, на мя рассвирепел, – прибежал ко мне в дом, бив меня и у руки огрыз персты, яко пес, зубами. И егда наполнилась гортань его крови, тогда руку мою изпустил из зубов своих, и, покиня меня, пошел в дом свой. Аз же, поблагодаря Бога, завертев руку платом, пошел к вечерне. И егда шел путем, наскочил на меня он же паки со двема малыми пищальми и, близ меня быв, запалил из пистоли: и, Божию волею, на полке порох пыхнул, а пищаль не стрелила. Он же бросил «ея на землю, и из другия паки запалил так же: и Божия воля учинила так же, – и та пищаль не стрелила. Аз же прилежно, идучи, молюсь Богу, единою рукою осенил его и поклонился ему. Он меня лает; а я ему рек: благодать в устнех твоих, Иван Родионович, да будет!⁶⁷ Посем двор у меня отнял, а меня выбил, всего ограбя, и на дорогу хлеба не дал. В то же время родился сын мой Прокопий, которой сидит с материю в земли закопан. Аз же взяв клюшку, а мати некрещенного младенца, побрели, аможе Бог наставит, и на пути крестили, якоже Филипп каженика древле. Егдаже аз прибрел к Москве, к духовнику протопопу Стефану и к Неронову протопопу Иоанну: они же обо мне царю и звестиша, и государь меня почал с тех мест знати. Отцы же з грамотою паки послали меня на старое место, и я притащился: ано и стены разорены моих храмин⁶⁸. И я паки позавелся; а диавол и паки воздвиг на меня бурю. Приидоша в село мое плясовые медведи з бубнами и з домрами⁶⁹: и я. грешник, по Христе ревнуя, изгнал их, и ухари⁷⁰ и бубны изломал на поле един у многих, и медведей двух великих отнял, – одново ушиб, и паки ожил, а другого отпустил в поле. И за сие меня Василей Петровичь Шереметев, пловучи Волгою в Казань на воеводство, взял на судно, и браня много, велел благословить сына своего Матфея бритобритца (бритобрадца). Аз же не благословил, но от Писания его порицал, видя блудолюбивый образ. Болярин же, гораздо осердясь, велел меня бросить в Волгу, и, много томя, протолкали. А опосле учинились добры до меня: у царя на сенях со мною прощались; а брату моему меньшому боярыня васильева и дочь духовная была. Так-то Бог строит своя люди!⁷¹

На первое возвратимся. Таже ин началник на мя рассвирепел: приехав с людьми ко двору моему, стрелял из луков и ис пищалей с приступом. А аз в то время запершися молился с воплем ко Владыке: Господи, укроти его и примири, имиже веси судбами! И побежал от двора, гоним Святым Духом. Таже в нощь ту прибежали от него и зовут меня со многими слезами⁷²: батюшко государь Евфимей Степанович при кончине, и кричит неудобно, бьет себя и охает, а сам говорит: дайте мне батка Аввакума! за него Бог меня наказует! – И я чаял, меня обманывают; ужасеся дух мой во мне. А се помолил Бога сице: Ты, Господи, изведый мя из чрева матере моея и от небытия в бытие мя устроил! аще меня задушат, и ты причти мя с Филипом митрополитом московским; аще зарежут и ты причти мя з Захариею пророком; а буде в воду посадят, и ты яко Стефана пермьскаго свободиши мя! И моляся, поехал в дом к нему Евфимию⁷³. Егда же привезоша мя на двор, выбежала жена его Неонила, и ухватила меня под руку, а сама говорит: (подит-ко, государь наш батюшко,) подит-ко, свет наш кормилец! И я сопротив того⁷⁴: чюдно! давеча был блядин сын, а топерва: батюшко! Болше у Христа того остра шелепуга-та: скоро повинился муж твой! – Ввела меня в горницу. Вскочил с перины Евфимий, пал пред ногама моима, вопит неизреченно: прости, государь, согрешил пред Богом и пред тобою! А сам дрожит весь. И я ему сопротиво⁷⁵: хощеши ли впредь цел быти? Он же, лежа, отвеща: ей, честный отче! Н я рек: востани! Бог простит тя! Он же, наказан гораздо, не мог сам востати. И я поднял и положил его на постелю; исповедал и маслом священным помазал: и бысть здрав. Так Христос изволил. И наутро отпустил меня честно в дом мой, и з женою быша ми дети духовные, – изрядные раби Христовы. Так-то Господь гордым противится, смиренным же дает благодать.

Помале паки инии изгнаша мя от места того вдругорядь. Аз же сволокся к Москве, и, Божиею волею, государь меня велел в протопопы поставить в Юрьевец-Повольской.⁷⁶ И тут пожил немного, – только 8-м недель: диявол научил попов и мужиков и баб, – пришли к патриархову приказу, где я дела духовныя делал, и, вытаща меня из приказа собранием, – человек с тысящу и с полторы их было, – среди улицы били батожьем и топтали; а бабы были с рычагами. Грех ради моих, замертво убили и бросили под избной угол. Воевода с пушкарями прибежал, и ухватя меня на лошади умчали в мой дворишко; и пушкарей воевода около двора поставил. Людие же ко двору приступают, и по граду молва велика. Наипаче же попы и бабы, которых унимал от блудни, вопят: убить вора, блядина сына, да и тело собакам в ров кинем! Аз же, отдохня, в третий день ночью, покиня жену и дети, по Волге сам-третей ушел к Москве. На Кострому прибежал, – ано и тут протопопа же Даниила изгнали. Ох, горе! везде от диавола жития несть! Прибрел⁷⁷ к Москве, – духовнику Стефану показался; и он на меня учинися печален: на что-де церковь соборную покинул? Опять мне другое горе! Царь пришол к духовнику благословитца ночью; меня увидел тут; опять кручина: на что-де город покинул? – А жена и дети и домочадцы, – человек с двадцать, – в Юрьевце остались, – неведомо – живы, неведомо – прибиты! Тут паки горе!

Посем Никон, друг наш, привез из Соловков Филипа митрополита. А прежде его приезду, духовник Стефан моля Бога и постяся седмицу з братиею, – и я с ними тут же, – о патриарсе, да же даст Бог пастыря ко спасению душ наших.⁷⁸ И с митрополитом казанским Корнилием, написав челобитную за руками, подали царю и царице – о духовнике Стефане, чтоб⁷⁹ ему быть в патриархах. Он же не восхотел сам, и указал на Никона митрополита. Царь его и послушал, и пишет к нему послание навстречу: Преосвященному митрополиту новогородскому и великолуцкому и всея Русии радоватися, и прочая. Егда же приехал: с нами, яко лис, – челом да здорово. Ведает, что быть ему в патриархах, и чтобы откуля помешка какова не учинилась. Много о тех кознях говорить! Егда поставили патриархом, так друзей не стал и в крестовую пускать! А се и яд отрыгнул. В пост великой прислал память к Казанской к Неронову Иоанну.⁸⁰ – А мне отец духовной был; я у него все и жил в церкви: егда куда отлучится, ино ведаю церковь. И к месту, говорили, на дворец к Спасу, на силино покойника место: да Бог не изволил! а се и у меня радение худо было! Любо мне у Казанския тое, держался, чел народу книги. Много людей приходило.⁸¹ – В памяти Никон пишет: Год и число: По преданию святых Апостол и святых Отец, не подобает в церкви метания творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны, еще и трема персты бы есте крестились. – Мы же задумалися, сошедшеся между собою, – видим,⁸² яко зима хощет быти: сердце озябло и ноги задрожали. Неронов мне приказал церковь; а сам един скрылся в Чудов, – седмицу в полатке молился.⁸³ И там ему от образа глас бысть во время молитвы: Время приспе страдания! Подобает вам неослабно страдати!⁸⁴ Он же мне, плачучи, сказал; таже коломенскому епископу Павлу, егоже Никон напоследок огнем сжег в новогородских пределех; потом – Даниилу, костромскому протопопу; таже сказал и всей братии.⁸⁵ Мы же с Даниилом, написав из книг выписки о сложении перст и о поклонех, и подали государю: много писано было; он же, невем где, скрыл их, – мнитмися Никону отдал.

После того, вскоре схватив Никон Даниила,⁸⁶ в монастыре, за Тверскими вороты, при царе остриг голову и содрав однарядку, ругая, отвел в Чудов в хлебню; и муча много, сослал в Астрахань. Венец тернов на главу ему там возложили, в земляной тюрме и уморили.⁸⁷ После данилова стрижения взяли другого, темниковского Даниила ж протопопа, и посадили⁸⁸ в монастыре у Спаса на Новом. Таже (с) протопопа Неронова Ивана в церкви скуфью снял, и посадил в Симонове монастыре, а после сослал на Вологду, в Спасов Каменной монастырь, потом в Колской Острог.⁸⁹ А напоследок, по многом страдании, изнемог бедной, – принял три перста, да так и умер. Ох, горе! всяк, мняйся стоя, да блюдется, да ся не падет! Люто время. По реченному Господем, аще возможно духу антихристову прельстити и ибранныя. Зело надобно крепко молитися Богу, да спасет и помилует нас, яко благ и человеколюбец.

Таже меня взяли от всенощного, Борис Нелединской⁹⁰ со стрелцами, – человек со мною с шестьдесять взяли: их в тюрму отвели; а меня на Патриархове дворе на чепь посадили, ночью. Егда же разсветало, в день недельный, посадили меня на телегу и ростянули руки, и везли от Патриархова двора до Андроньева монастыря.⁹¹ И тут на чепи кинули в темную полатку, – ушла в землю; и сидел три дни, ни ел, ни пил, – во тьме сидя, кланялся на чепи,⁹² не знаю – на восток, не знаю – на запад. Никто ко мне не приходил, – токмо мыши, и тараканы и сверчки кричат, и блох довольно. Бысть же я в третий день приалчен, – сиречь есть захотел: и, после вечерни, ста предо мною, невем – ангел, невем – человек, – и по се время не знаю. Токмо в потемках молитву сотворил и, взяв меня за плечо, с чепию к лавке привел и посадил, и лошку в руки дал, и хлебца немножко и штец дал похлебать, – зело прикусны – хороши! – и рекл мне: полно, довлеет ти ко укреплению! Да и не стало его. Двери не отворялись, а его не стало! Дивно, только человек; а что же ангел, ино нечему дивитца! везде ему не загорожено!⁹³ На утро архимарит з братиею пришли и вывели меня: журят мне, что патриарху не покорился; а я от писания его браню, да лаю! Сняли большую чепь, да малую наложили. Отдали черньцу под начал, велели волочить в церковь. У церкви за волосы дерут, и под бока толкают, и за чепь торгают, и в глаза плюют. Бог их простит и в сий век и в будущий! Не их то дело, но сатаны лукавого.⁹⁴ Сидел тут я четыре недели.

В то время, после меня, взяли Логина протопопа муромского: в соборной церкви, при царе, остриг в обедню, во время переноса. Снял патриарх со главы у архидиякона⁹⁵ дискос, и поставил на престол с телом Христовым; а с чашею архимарит чудовской Ферапонт вне алтаря, при дверех царьских стоял. – Увы рассечения тела Христова! Пуще жидовского действа! – Остригше, содрали с него однарятку и кафтан. Логин же, разжегся ревностью Божественного огня, Никона порицая, и чрез порог в алтарь в глаза Никону плевал.⁹⁶ Распоясался, схватя с себя рубашку, в алтарь в глаза Никону бросил. И, чюдно! растопоряся рубашка и покрыла на престоле дискос, бытъто воздух. А в то время и царица в церкви была! На Логина возложили чепь, и таща ис церкви, били метлами и шелепами до Богоявленьскаго монастыря, и кинули в полатку нагого, и стрельцов на карауле поставили накрепко стоять.⁹⁷ Ему же Бог в ту нощь дал шубу новую, да шапку. И на утро Никону сказали. И он, разсмеявся, говорит: знаю-су я пустосвятов тех! И шапку у него отнял, а шубу ему оставил.

Посем паки меня из монастыря водили пешего на Патриархов двор, также руки ростяня. И стязався много со мною, паки так же отвели. Таже в Никитин день ход со кресты: а меня паки на телеге везли против крестов. И привезли к соборной церкви стричь. И держали в обедню на пороге долго. Государь с места сошел, и приступя к патриарху упросил.⁹⁸ Не стригше, отвели в Сибирской Приказ, и отдали дьяку Третьяку Башмаку, что ныне стражет же по Христе, старец Саватей,⁹⁹ – сидит на Новом, в земляной же тюрме. Спаси его, Господи! и тогда мне делал добро.

Таже послали меня в Сибирь з женою и детьми. И колико дорогою нужды бысть, того всего много говорить, разве малая часть помянуть. Протопопица младенца родила; болную в телеге и повезли!¹⁰⁰ До Тоболска, 3000 верст, недель с тринатцеть волокли телегами и водою, и санми половину пути.

Архиепископ в Тоболске к месту устроил меня. Тут у церкви¹⁰¹ великие беды постигоша. В полтора годы пять слов государевых сказывали на меня. И един некто, архиепископля двора дьяк Иван Струна, тот и душею моею потряс. Съехал архиепископ к Москве,¹⁰² а он без него, диявольским научением, напал на меня. Церкви моея дьяка Антония мучить напрасно захотел. Он же Антон утече у него, и прибежал в церковь ко мне. Той же Струна Иван, собрався с людьми, во ин день прииде ко мне в церковь, – а я вечерню пою, – и вскочил в церковь, ухватил Антона на крылосе за бороду.¹⁰³ А я в то время двери церковные затворил и замкнул, и никого не пустил, – один он Струна в церкви вертится, что бес. И я, покиня вечерню, с Антоном посадил его среди церкви на полу и за церковной мятеж постегал его ременем нарочито-таки¹⁰⁴; а прочии, человек з дватцеть, вси побегоша, гоними Духом Святым. И покаяние от Струны приняв, паки отпустил его к себе. Сродницы же струнины, попы и черньцы, весь возмутили град, да како меня погубят.¹⁰⁵ И в полунощи привезли сани ко двору моему, ломилися в избу, хотя меня взять и в воду свести. И Божиим страхом отгнани быша и побегоша вспять. Мучился я с месяц, от них бегаючи втай: иное в церкви ночую, иное к воеводе уйду, а иное в тюрму просился, – ино не пустят.¹⁰⁶ Провожал меня много Матфей Ломков, иже и Митрофан именуем в черньцах, – опосле на Москве у Павла митрополита ризничим был, в соборной церкви з дьяконом Афонасием меня стриг.¹⁰⁷ Тогда добр был; а ныне диявол его поглотил. Потом приехал архиепископ с Москвы, и правильною виною его, Струну, на чеп посадил за сие: некий человек с дочерью кровосмешение сотворил, а он, Струна, полтину взяв и не наказав мужика, отпустил. И владыка его сковать приказал, и мое дело тут же помянул. Он же, Струна, ушел к воеводам в Приказ и сказал слово и дело государево на меня. Воеводы отдали его сыну боярскому лучшему, Петру Бекетову, за пристав. Увы! погибель на двор Петру пришла! Еще же и души моей горе тут есть. Подумав архиепископ со мною, по правилам, за вину кровосмешения, стал Струну проклинать в неделю Православия в церкви болшой. Той же Бекетов Петр пришед в церковь, браня архиепископа и меня: и в той час, из церкви пошед, взбесился, ко двору своему идучи и умре горкою смертью зле. И мы со владыкою приказали тело его среди улицы собакам бросить, да же граждане оплачют согрешение его. А сами три дни прилежне стужали Божеству, да же в день века отпустится ему. Жалея Струны, такову себе пагубу приял. И по трех днех владыка и мы сами тело его честне погребли. Полно того плачевного дела говорить.¹⁰⁸

По сем указ пришел: велено меня ис Тобольска на Лену везти за сие, что браню от писания и укоряю ересь никонову. В таже времена¹⁰⁹ пришла ко мне с Москвы грамотка. Два брата¹¹⁰ жили у царицы вверху, а оба умерли в мор и с женами и с детьми; и многие друзья и сродники померли.¹¹¹ Излиял Бог на царство фиал гнева своего! Да не узнались горюны однако, – церковию мятут. Говорил тогда и сказывал Неронов царю¹¹² три пагубы за церковной раскол: мор, мечь, разделение: то и сбылось во дни наша ныне. Но милостив Господь: наказав, покаяния ради и помилует нас, прогнав болезни душ наших и телес, и тишину подаст. Уповаю и надеюся на Христа; ожидаю милосердия его и чаю воскресения мертвым.

Таже сел опять на корабль свой, еже и показан ми, что выше сего рекох: поехал на Лену. А как приехал в Енисейской, другой указ пришел: велено в Дауры везти, – 20000 и больши будет от Москвы. И отдали меня Афанасью Пашкову в полк, – людей с ним было 600 человек; и грех ради моих суров человек,¹¹³ – беспрестанно людей жжет, и мучит, и биет. И я его много уговаривал, да и сам в руки попал. А с Москвы от Никона приказано ему мучить меня.

Егда поехали из Енисейска, как¹¹⁴ будем в большой Тунгуске реке, в воду загрузило бурею дощеник мой совсем: налился среди реки полон воды, и парус изорвано, – одны палубы над водою, а то все в воду ушло. Жена моя на палубы из воды робят кое-как вытаскала, простоволоса ходя. А я, на небо глядя, кричю: Господи, спаси! Господи, помози!¹¹⁵ И Божиею волею прибило к берегу нас. Много о том говорить! На другом дощенике двух человек сорвало, и утонули в воде. По сем, оправяся на берегу, и опять поехали впредь.¹¹⁶

Егда приехали на Шаманьской¹¹⁷ порог, на встречу приплыли людие иные к нам, а с ними две вдовы, – одна лет в 60-т, а другая и болши: пловуть пострищись в монастырь. А он, Пашков, стал их ворочать и хочет замуж отдать. И я ему стал говорить: по правилам не подобает таковых замуж давать! И чем бы ему, послушав меня, и вдов отпустить: а он вздумал мучить меня, осердясь.¹¹⁸ На другом, Долгом, пороге стал меня из дощеника выбивать: для-де тебя дошеник худо идет! еретик-де ты! поди-де по горам, а с казаками не ходи! О, горе стало! Горы высокия, дебри непроходимыя; утес каменный, яко стена стоит, и поглядеть – заломя голову! В горах тех обретаются змии великии, в них же витают гуси и утицы. – перие красное, вороны черные и галки серые; в тех же горах орлы и соколы, и кречаты, и курята индейския, и бабы, и лебеди, и иные дикие, – многое множество, – птицы разные. На тех же горах гуляют звери многие дикие: козы и олени, и зубры, и лоси, и кабаны, волки, бараны дикие, – во очию нашею; а взять нельзя! На те горы выбивать меня Пашков стал,¹¹⁹ со зверьми, и со змиями и со птицами витать. И аз ему малое писанейце написал. Сице начало: человече! убойся Бога, седящого на херувимех и призирающа в бездны. егоже трепещут небесныя силы и вся тварь со человеки, един ты презираешь и неудобство показуешь, – и прочая там многонько писано.¹²⁰ И послал к нему. А се бегут человек с пятдесят: взяли мой дощеник и помчали к нему, – версты три от него стоял. Я казакам каши наварил, да кормлю их: и они бедные и едят и дрожат, а иные плачут, глядя на меня, жалеют по мне. Привели дощеник; взяли меня палачи, привели пред него: он со шпагою стоит и дрожит. Начал мне говорить: поп ли, или роспоп? И аз отвещал: аз есм Аввакум протопоп; говори, что тебе дело до меня?¹²¹ Он же рыкнул яко дикий зверь, и ударил меня по щоке, таже по другой, и паки в голову, и сбил меня с ног и, чекан ухватя, лежачаго по спине ударил трижды, и разболокши по тойже спине семдесят два удара кнутом.¹²² А я говорю: Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помогай мне! Да тоже, да тоже беспрестанно говорю. Так горко ему, что не говорю: пощади! Ко всякому удару молитву говорил.¹²³ Да осреди побой вскричал я к нему: полно бить-того!¹²⁴ Так он велел перестать. И я промолвил ему: за что ты меня бьешь? ведаешь ли? И он велел паки бить по бокам, и отпустили. Я задрожал, да и упал. И он велел меня в казенной дощеник оттащить: сковали руки и ноги, и на беть¹²⁵ кинули. Осень была: дождь на меня шел, всю нощь под капелию лежал. Как били, так не болно было с молитвою тою; а лежа на ум взбрело: За что ты, Сыне Божий, попустил меня ему таково болно убить тому? Я ведь за вдовы твоя стал! Кто даст судию между мною и Тобою? Когда веровал (воровал), и ты меня так не оскорблял; а ныне не вем, что согрешил!.. Быть-то доброй человек – другой фарисей! С г....ною¹²⁶ рожею со Владыкою судитца захотел! Аще Иов и говорил так; да он праведен, непорочен, а се и писания не разумел, вне закона, во стране варварстей, от твари Бога познал. А я первое грешен, второе на законе почиваю и писанием отвсюду подкрепляем, яко многими скорбьми подобает нам внити во царство небесное (Деян.14:22): а в такое безумие пришел! Увы мне! Как дощеник-то в воду-ту не погряз со мною! Стало у меня в те поры кости-те щемить, и жилы-те тянуть, и сердце задрожалось, да и умирать стал. Воды мне в рот плеснули: так вздохнул, да покаялся пред Владыкою. И Господь-свет милостив! не поминает наших беззаконий первых покаяния ради: и опять не стало ничто болеть.¹²⁷

Наутро кинули меня в лотку, и напредь повезли. Егда приехали к порогу, самому большому, Падуну: река о том месте шириною с версту.¹²⁸ Три залавка чрез всю реку зело круты: не воротами что попловет, ино в щепы изломает. Меня привезли под порог. Сверху дождь и снег; а на мне на плеча накинуто кафтанишко просто, – лиет вода по брюху и по спине. Нужно было гораздо. Из лотки вытаща, по камению скованна окол порога тащили. Груздко гораздо, да душе добро! – Не пеняю уже на Бога вдругойряд! На ум пришли речи, Пророком и Апостолом реченные¹²⁹: Сыне, не пренемогай наказанием Господним, ниже ослабей, от него обличаем. егоже любит Бог, того наказует; биет же всякого сына, егоже приемлет. Аще наказание терпите, тогда яко сыном о обращается вам Бог. Аще ли без наказания приобщаетеся ему, то выблядки, а не сынове есте (Евр.12:5–8). И сими речьми тешил себя.¹³⁰

Посем¹³¹ привезли в Брацкой острог, и в тюрму кинули,¹³² соломки дали. И сидел до Филипова поста в студеной башне: там зима в те поры живет, да Бог грел и без платья! Что собачка в соломке лежу: коли накормят, коли нет. Мышей много было: я их скуфьею бил, – и батошка не дадут дурачки!¹³³ Все на брюхе лежал: спина гнила. Блох да вшей было много. Хотел на Пашкова кричать: прости! да сила Божия возбранила, – велено терпеть. Перевел меня в теплую избу, и я тут с аманатами и с собаками жил скован зиму всю. А жена з детьми верст здватцать была сослана от меня. Баба ея Ксения мучила зиму ту всю, – лаяла да укоряла.¹³⁴ Сын Иван, – невелик был, – прибрел ко мне побывать после Христова Рождества, и Пашков велел кинуть в студеную тюрму, где я сидел¹³⁵: ночевал милой и замерз было тут. И наутро опять велел к матери протолкать. Я его и не видал. Приволокся к матери, – руки и ноги ознобил.

На весну паки поехали впредь. Запасу небольшое место осталось; а первой разграблен весь: и книги, и одежда, и иная (рухлеть) отнята была; а иное и осталось.¹³⁶ На Байкалове море паки тонул. По Хилке по реке заставил меня лямку тянуть: зело нужен ход ею был, – и поесть было неколи, нежели спать. Лето целое мучилися. От водяные тяготы люди изгибали; и у меня ноги и живот синь был.¹³⁷ Два лета в водах бродили; а зимами чрез волоки волочилися.¹³⁸ На том же¹³⁹ Хилке в третье тонул. Барку от берегу оторвало водою, – людские стоят, а мою ухватило, да и понесло! Жена и дети остались на берегу, а меня сам-друг с кормщиком помчало. Вода быстрая, переворачивает барку вверх боками и дном¹⁴⁰; а я на ней ползаю, а сам кричю: Владычице, помози! Упование, но утопи! Иное ноги в воде, а иное выползу наверх. Несло с версту и больши; да люди переняли. Все размыло до крохи! Да что веть делать, коли Христос и Пречистая Богородица изволили так? Я, вышед из воды, смеюсь; а люде-те охают, платье мое по кустам развешивая. Шубы атласные и тафтяные, и кое какие безделицы тое много еще было в чемоданах (да в сумах): все с тех мест перегнило, – наги стали. А Пашков меня же хощет опять бить: ты-де над собою делаешь за посмех! А я паки свету-Богородице докучать: Владычице, уйми дурака того! Так она-надежа уняла: стал по мне тужить.¹⁴¹

Потом¹⁴² доехали до Иргеня¹⁴³ озера: волок тут, – стали зимою волочитца. Моих работников отнял; а иным у меня нанятца не велит. А дети маленьки были,¹⁴⁴ едаков много, а работать некому: один бедной горемыка-протопоп. Нарту сделал и зиму всю волочился за волок. Весною на плотах по Иногде реке поплыли на низ.¹⁴⁵ Четвертое лето от Тобольска плаванию моему. Лес гнали хоромной и городовой. Стало нечего есть: люди учали с голоду мереть и от работные водяные бродни. Река мелкая, плоты тяжелые, приставы немилостивые, палки болшие, батоги суковатые, кнуты острые, пытки жестокие, – огонь да встряска,¹⁴⁶ – люди голодные: лишо станут мучить – ано и умрет! Ох времени тому! – Незнаю, как ум у него отступился! У протопипицы моей однорятка московская была, не згнила, – по русскому рублев в полтретьятцать, и больши потамошнему: дал нам четыре мешка ржи за нее, и мы год другой тянулися, на Нерче реке живучи, с травою перебиваючися. Вся люди с голоду поморил, никуды не отпускал промышлять, – осталось небольшое место. По степям скитающеся и по полям, траву и корение копали, – а мы с ними же; а зимою сосну; а иное кобылятины Бог даст, и кости находили от волков пораженных зверей, – и что волк не доест, то мы доедим. А иные и самих озяблых ели волков и лисиц, и что получит, – всякую скверну. Кобыла жеребенка родит: а голодные втай и жеребенка и место скверное кобылье съедят! А Пашков сведав, и кнутом до смерти забьет. И кобыла умерла, – все извод взял: понеже не по чину жеребенка того вытащили из нея, – лишо голову появил, а оне и выдернули, да и почали черев скверную есть. Ох времени тому! И у меня два сына маленьких умерли в нуждах тех. А с прочими, скитающеся по горам и по острому камению, наги и босы, травою и корением перебивающеся, кое как мучилися. И сам я, грешной, волею и неволею причастен кобыльим и мертвечьим звериным и птичьим мясам. Увы, грешной душе!¹⁴⁷ Кто даст главе моей воду и источник слез, да же оплачу бедную душу свою, юже зле погубил житейскими сластьми. Но помогала нам по Христе боляроня воеводская сноха, Евдокия Кириловна, да жена его, афанасьева, Фекла Симеоновна¹⁴⁸: оне нам от смерти голодной тайно давали отраду, без ведома его,¹⁴⁹ – иногда пришлют кусок мясца, иногда колобок, иногда мучки и овсеца, сколко сойдется, – четверть пуда и гривенку другую, а иногда и полпудика накопит и передаст, – а иногда у куров из корыта корму нагребет.¹⁵⁰ Дочь моя, бедная горемыка – Огрофена, бродила втай к ней под окно. И горе, и смех – иногда робенка погонят от окна без ведома бояронина, а иногда и многонько притащит. Тогда невелика была; а ныне уж ей 27 годов, – девицею, бедная моя, на Мезени, с меньшими сестрами перебиваяся кое-как, плачучи, живут. А мать и братья в земле закопаны сидят. Да что же делать? пускай горкие мучатся все ради Христа! Быть тому так за Божиею помощию. На том положено, ино мучитца веры ради Христовы. Любил протопоп со славными знатца: люби же и терпеть, горемыка, до конца. Писано: не начный блажен, но скончавый. Полно того; на первое возвратимся.

Было в Даурской земле нужды великие годов с шесть и сем, а во иные годы отрадило. А он, Афанасей, наветуя мне, беспрестанно смерти мне искал. В той же нужде прислал ко мне от себя две вдовы, Марья да Софья¹⁵¹, одержимы духом нечистым. Ворожа и колдуя много над ними, и видит, яко ничтоже успевает, но паче молва бывает, – зело жестоко их бес мучит, бьются и кричат, – призвал меня и поклонися мне, говорит: пожалуй, возми их ты и попекися об них, Бога моля: послушает тебя Бог. И я ему отвещал: Господине! выше меры прошение; но за молитв святых отец наших вся возможна суть Богу. Взял их бедных. Простите! Во искусе то на Руси бывало, – человека три-четыре бешаных приведенных бывало в дому моем, и, за молитв отец, отхождаху от них беси, действом и повелением Бога живого, и Господа нашего Исуса Христа, Сына Божия-света. Слезами и водою покроплю, и маслом помажу, молебная певше во имя Христово: и сила Божия отгоняше от человек бесы и здрави бываху, не по достоинству моему, – никакоже!¹⁵² – но по вере приходящих. Древле благодать действоваше ослом при Валааме, и при Улиане мученике – рысью, и при Сисинии – оленем: говорили человеческим гласом.¹⁵³ Бог идеже хощет, побеждается естества чин. Чти житие Феодора Едесского, тамо обрящеши и блудница мертвого воскресила. В Кормчей писано: не всех Дух Святый рукополагает, но всеми кроме еретика действует. Таже привели ко мне баб бешаных, и я, по обычаю, сам постился и им не давал есть¹⁵⁴, молебствовал, и маслом мазал, и, как знаю, действовал: и бабы о Христе целоумны и здравы стали.¹⁵⁵ Я их исповедал и причастил. Живут у меня и молятся Богу; любят меня, и домой не идут. Сведал он, что мне учинилися дочери духовныя, осердился на меня опять пущи старого, – хотел меня в огне жжечь: ты-де выведываешь моей тайны! А как педь-су причастить, не исповедав? А не причастив бешеного: ино беса совершенно не отгонишь. Бес-от веть не мужик: батога не боится; боится он креста Христова, да воды святыя, да священного масла, а совершенно бежит от тела Христова. Я, кроме сих таин, врачевать не умею. В нашей православной вере без исповеди не причащают: в римской вере творят так, – не брегут о исповеди; а нам, православие блюдущим, так не подобает, но на всяко время покаяние искати. Аще священника, нужды ради, не получишь: и ты своему брату искусному возвести согрешение свое, и Бог простит тя, покаяние твое видев, и тогда с правильцом причащайся Святых Таин. Держи при себе запасный агнец, аще в пути, или на промыслу, или всяко прилучится кроме церкви, воздохни пред Владыкою, и, по вышереченному, ко брату исповедався, с чистою совестью причастися святыни: так хорошо будет! По посте и по правиле, пред образом Христовым на коробочку постели платок, и свечку зажги, и в сосудце водицы маленко, да на ложечку почерпни, и часть тела Христова с молитвою в воду на лошку положи, и кадилом вся покади, поплакав, глаголи: Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси Христос Сын Бога живого, пришедый в мир грешники спасти, от нихже первый есмь аз. Верую, яко се есть самое пречистое тело Твое и се есть самая честная кровь Твоя. егоже ради молю Ти ся, помилуй мя и прости ми согрешения моя, вольная и невольная, яже словом, яже делом, яже ведением и неведением, яже разумом и мыслию, и сподоби мя неосужденно причаститися пречистых ти таинств во оставление грехов и в жизнь вечную, яко благословен еси во веки, аминь. Потом,¹⁵⁶ падше на землю, пред образом прощение проговори, и, возстав, образы поцелуй, и прекрестяс, с молитвою, причастися и водицею запей, и паки Богу помолись. Ну, слава Христу! Хотя и умрешь после того, ино хорошо. Полно про то говорить. И сами знаете, что доброе дело. Стану опять про баб говорить.

Взял Пашков бедных вдов от меня: бранит меня, вместо благодарения. Он чаял, Христос просто положит: ано пуще и старого стали беситца.¹⁵⁷ Запер их в пустую избу, ино никому приступу нет к ним. Призвал к ним черного попа: и оне его дровами бросают, и поволокся прочь. Я дома плачу, а делать не ведаю что. Приступить ко двору не смею: болно сердит на меня.¹⁵⁸ Тайно послал к ним воды святые, велел их умыть и напоить: и им бедным легче стало. Прибрели сами ко мне тайно. И я помазал их во имя Христово маслом: так опять, дал Бог, стали здоровы и опять домой пошли. Да по ночам ко мне прибегали тайно молитца Богу. Изрядные детки стали, играть перестали и правильна держатца стали. На Москве с бояронею в Вознесенском монастыре вселились. Слава о них Богу!¹⁵⁹

Таже с Нерчи реки паки назад возвратилися к Русе.¹⁶⁰ Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дал две клячки; а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. Страна варварская; иноземцы немирные: отстать от лошадей не смеем, а за лошадьми итти не поспеем голодные и томные люди. Протопопица бедная бредет (бредет), да и повалится, – сколско гораздо! В иную пору, бредучи, повалилась, а иной томной же человек на нее набрел, тут же и повалился: оба кричат, а встать но могут. Мужик кричит: матука-государыни, прости! А протопопица кричит: что ты, батько, меня задавил! Я пришол, – на меня, бедная, пеняет, говоря: долго ли муки сея, протопоп, будет? И я говорю: Марковна, до самые смерти! – Она же, вздохня, отвещала: добро, Петрович, ино еще побредем.¹⁶¹

Курочка у нас черненька была; по два яичка на день приносила робяти¹⁶² на пищу, Божиим повелением: нужде нашей помогая, Бог такт, строит. На нарте везучи в то время удавили по грехам. И нынеча мне жаль курочки той, как на разум придет. Ни курочка, ни что чюдо была! Во весь год по два яичка на день давала: сто рублев при ней плюново дело, железо!¹⁶³ А та птичка одушевлена, Божие творение, нас кормила; а сама с нами кашку сосновую ис котла тут же клевала, или и рыбки прилучится, и рыбку клевала; а нам против того по два яичка на день давала. Слава Богу, вся строившему¹⁶⁴ благая! А непросто нам она и досталася. У боярони куры все переслепли и мереть стали: так она, собравше в короб, ко мне их прислала, чтоб-де батко пожаловал, – помолил¹⁶⁵ о курах. И я су подумал: кормилица то есть наша; детки у ней: надобно ей курки! Молебен пел, воду святил, куров кропил и кадил; потом в лес сбродил, – корыто им сделал, ис чего есть, и водою покропил, да к ней все и отослал. Куры, Божиим мановением, исцелили и исправилися по вере ея! От того-то племяни и наша курочка была. Да полно того говорить! У Христа не сегодни так повелось! Еще Козма и Дамиан человеком и скотом благодействовали и целили о Христе. Богу вся надобно: и скотинка, и птичка во славу Его, пречистого Владыки, еще же и человека ради!¹⁶⁶

Таже приволоклись паки на Игрень озеро. Бояроня пожаловала. – прислала¹⁶⁷ сковородку пшеницы, и мы кутьи наелись. Кормилица моя была¹⁶⁸ Евдокия Кириловна! А и с нею диявол ссорил, сице: Сын у нея был Симеон. – там родился: я молитву давал и крестил. На всяк день посылала ко мне на благословение: и я, крестом благословив и водою покропя, поцеловав его, паки отпущу. Дитя наше здраво и хорошо! Не прилучилося меня дома: занемог младенец. Смалодушничав, она, осердясь на меня, послала робенка к шептуну-мужику.¹⁶⁹ Я, сведав, огорчился же на нее, и меж нами пря велика стала быть. Младенец пущи занемог, рука правая и нога засохли, что батожки. В зазор пришла; не выдаете, что делать: а Бог пущи угнетает. Робеночек на кончину пришел. Пестуны, ко мне приходя, плачут; а я говорю: коли баба лиха, живи же себе одна! А ожидаю покаяния её. Вижу, что ожесточил диявол сердце её: припал ко Владыке, чтоб образумил ее. Господь же, премилостивый Бог, умягчил ниву сердца её: прислала на утро сына среднего Ивана ко мне, – со слезами просит прощения матери своей, ходя и кланяйся около печи моей. А я лежу под берестом наг на печи;¹⁷⁰ а протопопица в печи; а дети кое-где: в дождь прилучилось; одежды не стало, а зимовье каплет, – всяко мотаемся.¹⁷¹ И я, смиряя, приказываю ей: вели матери прощения просить у Арефы колдуна! Потом и болнаго принесли, – велела пред меня положить; и все плачут и кланяются. Я су встал,¹⁷² добыл в грязи патрахель, и масло священное нашел. Помоля Бога и покадя, младенца помазал маслом и крестом благословил. Робенок, Бог дал, и опять здоров стал, – с рукою и с ногою. Водою святою его напоил и к матери послал. Виждь, слышателю, покаяние матерне колику силу сотвори: душу свою изврачевала и сына исцелила! Чему быть! – не сегодни кающихся есть Бог. На утро (прислала) нам рыбы, да пирогов, – а нам то голодным надобе.¹⁷³ И с тех мест помирилися. Выехав из Даур, умерла, миленькая, на Москве: я и погребал в Вознесенском монастыре. Сведал то и сам Пашков про младенца, – она ему сказала. Потом я к нему пришел. И он, поклоняся низенко мне, а сам говорит: спаси Бог! отечески творишь, – не помнишь нашего зла! В то время пищи доволно прислал.¹⁷⁴

А после того вскоре хотел меня пытать. Слушай за что.¹⁷⁵ Отпускал он сына своего Еремия в Мунгальское царство воевать, – казаков с ним 72 человека, да иноземцев 20 человек, и заставил иноземца шаманить, сиречь гадать; удастлися им и с победою ли будут домой? Волхв же той мужик, близ моего зимовья, привел барана живого в вечер, и учал над ним волхвовать, вертя его много, и голову прочь отвертел и прочь отбросил.¹⁷⁶ И начал скакать, и плясать, и бесов призывать, и, много кричав, о землю ударился, и пена изо рта пошла. Беси давили его; а он спрашивал их: удастся ли поход? И беси сказали: с победою великою и с большим богатством будете назад! И воеводы рады, и все люди радуяся говорят: богаты приедем! Ох, души моей! тогда горко, и ныне не сладко! Пастырь худой погубил своя овцы,¹⁷⁷ от горести забыл реченное во Евангелии, егда Зеведеевичи на поселян жестоких советовали (Лк.9:54–56): Господи, хощеши ли, речеве, да огнь снидет с небесе и потребит их, якоже и Илия сотвори. Обрящьжеся Исус и рече им: невеста, коего духа еста вы: сын бо человеческий не прииде душ человеческих погубити, но спасти. И идоша во ину весь. А я окаянной сделал не так. Во хлевине своей кричал с воплем ко Господу: послушай мене, Боже! послушай мене, Царю небесный-свет, послушай мене! да не возвратится вспять ни един от них, и гроб им там устроиши всем! приложи им зла, Господи, приложи,¹⁷⁸ и погибель им наведи, да не сбудется пророчество диавольское! И много того было говорено. И в тайне о том же Бога молил.¹⁷⁹ Сказали ему, что я так молюсь: и он лишо излаял меня. Потом отпустил с войском сына своего. Ночью поехали по звездам. В то время жаль мне их! Видит душа моя, что им побитым быть: а сам-таки на них погибели молю. Иные, приходя, прощаются ко мне; а я им говорю: погибнете там! Как поехали, лошади под ними взоржали вдруг, и коровы тут взревели, и овцы и козы заблеяли, и собаки взвыли, и сами иноземцы, что собаки, завыли: ужас на всех напал! Еремей весть со слезами ко мне прислал: чтоб батюшко-государь помолился за меня. И мне его стало жаль.¹⁸⁰ А се друг мой тайной был и страдал за меня. Как меня кнутом отец его бил, и стал разговаривать отцу: так со шпагою погнался за ним. А как приехали после меня на другой порог, на Падун: сорок дощеников все прошли в ворота,¹⁸¹ а его Афанасьев дощеник, – снасть добрая была и казаки все 600 промышляли о нем, а не могли взвести, – взяла силу вода, паче же реши, Бог наказал! Стащило всех в воду людей, а дощеник на камень бросила вода:¹⁸² чрез его льется, а в него нейдет. Чюдо, как-то Бог безумных тех учит! Он сам на берегу; боярони¹⁸³ в дощенике: и Еремей стал говорить: батюшко! за грех наказует Бог! напрасно ты протопопа того кнутом тем избил: пора покаятца, государь! Он же рыкнул на него, яко зверь.¹⁸⁴ И Еремей, к сосне отклонясь, прижав руки, стал, а сам, стоя, Господи помилуй! говорит.¹⁸⁵ Пашков же, ухватя у малого колешчатую¹⁸⁶ пищаль, – никогда не лжет, – приложася на сына, курок спустил: и, Божиею волею, осеклася пищаль. Он же, поправя порох, опять спустил: и паки осеклася пищаль. Он же и в третий так же сотворил: пищаль и в третий осеклася же. Он ее на землю и бросил.¹⁸⁷ Малой, подняв, на сторону спустил: так и выстрелила! А дощеник единаче на камени под водою лежит. Сел Пашков на стул, шпагою подперся, задумался, и плакать стал; а сам говорит:¹⁸⁸ согрешил, окаянной, – пролил кровь неповинну! напрасно протопопа бил: за то меня наказует Бог! Чюдно! чюдно! По писанию: яко косен Бог во гнев, а скор на послушание. Дощеник сам, покаяния ради, сплыл с камени, и стал носом против воды. Потянули: он и взбежал на тихое место тотчас. Тогда Пашков, призвав сына к себе, промолвил ему: прости, Еремей, – правду ты говоришь! Он же, прискоча, пад, поклонися отцу и рече: Бог тебя, государя, простит! я пред Богом и пред тобою виноват! И взяв отца под руку, и повел. Гораздо Еремей разумен и добр человек: уж у него и своя седа борода, а гораздо почитает отца и боится его. Да по писанию и надобе так. Бог любит тех детей, которые почитают отцов. Виждь, слышателю, не страдал ли нас ради Еремей, паче же ради Христа и правды его? А мне сказывал кормщик его Афанасьева дощеника, – тут был, – Григорей Темной.¹⁸⁹ На первое возвратимся.

Отнели же отошли, поехали на войну: жаль стало Еремея мне.¹⁹⁰ Стал Владыке докучать, чтоб его пощадил. Ждали их с войны: не бывали на срок. А в те поры Пашков меня и к себе не пускал!¹⁹¹ Во един от дней учредил застенок, и огнь росклал, – хочет меня пытать. Я ко исходу душевному и молитвы проговорил:¹⁹² ведаю его стряпанье, – после огня того мало у него живут.¹⁹³ А сам жду по себя, и, сидя, жене плачущей и детям говорю: воля Господня да будет Аще живем, Господеви живем, аще умираем, Господеви умираем (Рим.14:8). А се и бегут по меня два палача. Чюдно дело Божие и неизреченны судбы владычни! Еремей ранен сам-друг дорошкою мимо избы и двора моего едет, и палачей вскликал¹⁹⁴ и воротил с собою. Он же Пашков, оставя застенок, к сыну своему пришел, яко пьяной с кручины. И Еремей, поклоняся со отцем, вся ему подробну возвещает: как войско у него побили все без остатку, и как его увел иноземец от мунгальских людей по пустым местам, и как по каменным горам в лесу не ядше блудил седмь дней, – одну белку съел, – и как моим образом человек ему во сне явился, и благословя его указал дорогу, в которую страну ехать, он же, вскоча, обрадовался и на путь выбрел. Егда он отцу рассказал,¹⁹⁵ а я пришел в то время поклониться им. Пашков же, возвед очи свои на меня, – слово в слово что медведь морской белой, жива бы меня проглотил, – да Господь не выдаст! – вздохня говорит: так-то ты делаешь! людей тех погубил столько! А Еремей мне говорит: батюшко! поди, государь, домой! молчи для Христа! И я пошел.¹⁹⁶

Десять лет он меня мучил, или я его, – не знаю: Бог разберет в день века!¹⁹⁷ Премена ему пришла, и ко мне грамота: велено ехать на Русь. Он поехал, а меня не взял; умышлял во уме своем:¹⁹⁸ хотя-де он один и поедет, и его-де убьют иноземцы! Он в дощениках со оружием и с людьми плыл, а слышал я, я, едучи, от иноземцов дрожали и боялись. А я, месяц спустя после его, набрав¹⁹⁹ старых и больных и раненых, кои там негодны, – человек здесяток, да я с женою и детьми, – 17 человек, в лодку седше, уповая на Христа, и крест поставя на носу, поехали, аможе Бог наставит, ничего не бояся.²⁰⁰ Книгу Кормчую дал прикащику: и он мне мужика кормщика дал. Да друга моего выкупил, Василия, которой там при Пашкове на людей ябедничал и крови проливал, и моея головы искал, в иную пору, бивше меня, на кол было посадил: да еще Бог сохранил! А после Пашкова хотели его казаки до смерти убить. И я выпрося у них Христа ради, а прикащику выкуп дав, на Русь его вывез, от смерти к животу, – пускай его бедного! – либо покается²⁰¹ во гресех своих. Да и другого такова же увез замотая. Сего не хотели мне выдать; а он ушел в лес от смерти, и дождався меня на пути, плачучи, кинулся мне в карбас. Ано за ним погоня! Деть стало негде. Я су, – простите! – своровал: яко Раав блудная во Иерихоне Исуса Наввина людей, спрятал его, положа на дно в судне, и постелею накинул, и велел протопопице и дочери лечи на него. Везде искали, а жены моей с места не тронули, – лишо говорят: матушка, опочивайте! и так ты, государыни, горя натерпелась! А я, – простите Бога ради! – лгал в те поры, и сказывал: нету его у меня! – не хотя его на смерть выдать. Поискав, да и поехали ни с чем: а я его на Русь вывез. Старец да и раб Христов! Простите же меня, что я лгал тогда. Каково вам кажется? не велико ли мое согрешение? При Рааве блуднице, она, кажется, также сделала; да писание ее похваляет за то. И вы, Бога ради, порассудите. Буде грехотворно я учинил: и вы меня простите. А буде церковному писанию не противно: ино и так ладно. Вот вам и место оставил: припишите своею рукою мне, и жене моей, и дочери, или прощение, или епитимию, понеже мы за одно воровали, – от смерти человека ухоронили, ища его покаяния к Богу. Судите же так, чтоб нас Христос не стал судить на страшном суде сего дела. Припишите же что-нибудь. Старец:²⁰²

Бог да простит тя и благословит с сем веце и в будущем, и подружию твою Анастасию, и дщерь вашу и весь дом ваш. Добро сотворили есте и праведно. Аминь.

Добро, старец, спаси Бог на милостыни! Полно того.

Прикащик же мучки гривенок с тритцеть дал, да коровку, да овечек пять-шесть. Мясцо изсуша, и тем лето питалися, пловучи.²⁰³ Доброй прикащик человек! Дочь у меня Ксенью крестил. Еще при Пашкове родилась, да Пашков не дал мне мира и масла, так не крещена долго была, – после его крестил. Я сам жене своей и молитву говорил, и детей крестил с кумом с прикащиком, да дочь моя большая кума, а я у них поп. Тем же обрасцом и Афанасья сына крестил, и обедню служа на Мезени причастил. И детей своих исповедывал и причащал сам же, кроме жены своея: есть о том в правилах, – велено так делать. А что запрещение то отступническое, и то я о Христе под ноги кладу, а клятвою тою, – дурно молвить! – г..но тру. Меня благословляют московские святители, – Петр, и Алексий, и Иона и Филипп, – я по их книгам верую Богу моему чистою совестью и служу; а отступников отрицаюся²⁰⁴ и клену, – враги они Божии! Не боюсь я их, со Христом живучи! Хотя на меня камения накладут: я, со отеческим преданием, и под камением лежу, не только под шпынскою воровскою никониянскою клятвою их. А что много говорить! Плюнуть на действо-то и службу-ту их, да и на книги-те их новоизданные, – так и ладно будет! Станешь говорить, како угодити Христу и Пречистой Богородице; а про воровство их полно говорить! Простите, никонияне, что избранил вас. Живите, как хочете! Стану опять про свое ґоре говорить, как вы меня жалуете – подчиваете. Двадцать лет тому уже прошло: еще бы хотя столко же Бог пособил помучитца от вас, ино бы и было с меня, о Господе Бозе и Спасе нашем Исусе Христе! А затем сколько Христос даст, толко и жить! Полно того, – и так далеко забрел. На первое возвратимся.

Поехав из Даур, стало пищи скудать,²⁰⁵ и з братиею Бога молили: и Христос нам дал изубря, большого зверя, – тем и до Байкалова моря доплыли! У моря русских людей наехало, – станица соболиная рыбу промышляет: рады, миленькие, нам, и с карбасом нас, с моря ухватя, далеко на гору несли. Терентьюшко с товарищи плачут, миленькие, глядя на нас, а мы на них! Надавали пищи сколко нам надобно: осетров с сорок свежих перед меня привезли. А сами говорят; вот, батюшко, на твою часть Бог в запоре нам дал, – возьми себе всю! Я, поклонясь им и рыбу благословя, опять им велел взять: на что мне столько! Погостя у них, и с нужду запасцу взяв, лотку починя, и парус скропав, чрез море пошли. Погода окинула на море,²⁰⁶ и мы гребми перегреблись: не болно о том месте широко, – или со сто, или с осмьдесять верст.²⁰⁷ Егда к берегу пристали, востала буря ветренная, и на берегу насилу место обрели от волн. Около его горы высоте, утесы каменные и зело высокие, – 20 000 верст и больши волочился, а не видал таких нигде! На верху их палатки и повалуши, врата и столпы, ограда каменная и дворы, – все богоделанно.²⁰⁸ Лук на них растет и чеснок, – больши романовского луковицы, и слаток зело.²⁰⁹ Там же растут и конопли богорасленные, а во дворах – травы красные и цветы благовонны гораздо.²¹⁰ Птиц зело много, гусей и лебедей, – по морю яко снег плавают. Рыба в нем – осетры и таймени, стерледи, и омули, и сиги, и прочих родов много. Вода пресная, а нерпы и зайды великие в нем:²¹¹ во окиане море большом, живучи на Мезени, таких не видал. А рыбы зело густо в нем; осетры и таймени жирны гораздо, – нельзя жарить на сковороде: жир все будет. И все-то у Христа того света наделано для человеков, чтоб, упокояся, хвалу Богу воздавал. А человек, суете которой уподобится, дни его, яко сень, преходят; скачет, яко козел; раздувается, яко пузырь; гневается, яко рысь; съесть хощет, яко змия; ржет, зря на чюжую красоту, яко жребя; лукавует, яко бес; насыщаяся доволно²¹²; без правила спит; Бога не молит; отлагает покаяние на старость, и потом исчезает! Невем, камо отходить: (во свет ли) или во тму, – день судный коегождо явит.²¹³ Простите мя! Аз согреших паче всех человек.

Таже в русские грады приплыл и уразумел о церкви, яко ничтоже успевает, но паче молва бывает. Опечаляся, сидя, рассуждаю: что сотворю? проповедаю ли слово Божие, или скрыюся где? Понеже жена и дети связали меня. И видя меня нечална, протопопица моя приступи ко мне со опрятьством, и рече ми: что, господине, опечалился еси? Аз же ей подробну известих: жена! что сотворю? зима еретическая на дворе: говорить ли мне, или молчать? – связали вы меня! Она же мне говорит: Господи помилуй! что ты, Петрович, говоришь! Слыхала я, – ты же читал, – апостольскую речь: привязался еси жене, не ищи разрешения; егда отрешишися, тогда не ищи жени. (1Кор.7:27). Аз тя и з детьми благословляю: дерзай проповедати слово Божие попрежнему! А о нас не тужи: Дóндеже Бог изволит, живем вместе; а егда разлучат, тогда нас в молитвах своих не забывай! Силен Христос и нас не покинуть! Поди, поди в церковь, Петрович, – обличай блудню еретическую! – Я су ей за то челом, и отрясши от себе печальную слепоту, начах попрежнему слово Божие проповедати и учити по градом и везде, еще же и ересь никониянскую со дерзновением обличал.

В Енисейске зимовал; и паки, лето плывше, в Тоболске зимовал. И до Москвы едучи, по весем и по селам, во церквах и на торгах кричал, проповедая слово Божие, и уча, и обличая безбожную лесть. Таже приехал к Москве. Три годы ехали из Даур; а туды волокся пять лет, – против воды на восток все везли промежду иноземских орд и жилищ. Много про то говоришь! Бывал и в иноземских руках. На Оби великой реке предо мною 20 человек погубили християн, а надо мною думав, да и отпустили совсем. Паки на Иртише реке собрание их стоит: ждут березовских наших з дощеником и побить.²¹⁴ А я не ведаючи и приехал к ним, и приехав ко брегу пристал: оне с луками и обскочили нас. Я су, вышед, обниматца с ними, что с черньцами, а сам говорю: Христос со мною, а с вами той же! И оне до меня и добры стали, и жены своя к моей жене привели. Жена моя также с ними лицемеритца, как в мире лесть совершается: и бабы удобрилися. И мы то уже знаем, – как бабы бывают добры, так и все о Христе бывает добро! Спрятали мужики луки и стрелы своя, торговать со мною стали, – медведен я у них накупил, – да и отпустили меня. Приехав в Тоболск, сказываю: ино люди дивятся тому! Понеже всю Сибирь башкирцы с татарами воевали тогда. А я, уповая на Христа, ехал посреди их. Приехал на Верхотурье²¹⁵: Иван Богданович Камынин, друг мой, дивится же мне: как ты, протопоп, проехал? А я говорю: Христос меня пронес и Пречистая Богородица провела! я не боюсь никого; одного боюсь Христа!²¹⁶

Таже к Москве приехал, и яко ангела Божия прияша мя государь и бояра, – все мене рады! К Феодору Ртищеву зашел: он сам ис полатки выходил ко мне, благословился от мене, и учали говорить с ним много,²¹⁷ – три дни и три нощи домой меня не отпустил, и потом царю обо мне известил. Государь меня тотчас к руке поставит велел, и слова милостивые говорил: здорово ли де, протопоп, живешь? еще-де видатца Бог велел! И я сопротив руку его поцеловал и пожал, а сам говорю: жив Господь, жива душа моя, царь-государь; а впредь что изволит Бог! Он же, миленькой, вздохнул, да и пошол куды надобе ему. И иное кое-что было, да что много говорить! Прошло уже то! Велел меня поставить на монастырском подворье в Кремли, и в походы мимо двора моего ходя, кланялся часто со мною низенко-таки, а сам говорит: благослови-де меня и помолися о мне! И шапку в иную пору мурманку, снимаючи з головы, уронил едучи верхом! А ис кареты высунется бывало ко мне. Таже и вси бояра, после его, челом²¹⁸: протопоп, благослови и молися о нас! Как су мне царя того и бояр тех не жалеть! Жаль о су! видишь, каковы были добры! Да и ныне оне не лихи до мене; диявол лих до мене, а человеки вси до мене добры. Давали мне место, где бы я захотел, и в духовники звали, чтоб я с ними соединился в вере; аз же сия вся яко уметы вменил, да Христа приобрящу, и смерть поминая, яко вся сия мимо идет.²¹⁹

А се мне в Тобольске в тонце сне страшно возвещено: блюдися от мене, да не полма растесан будеши! Я вскочил, и пал пред иконою во ужасе велице, а сам говорю: Господи, не стану ходить, где поновому поют! Боже мой! Был я у заутрени в соборной церкви на царевнины имянины, – шаловал с ними в церкви той при воеводах; да с приезду смотрел у них просвиромисания дважды, или трижды, в олтаре у жертвенника стоя, а сам им ругался; а как привык ходить, так и ругатца не стал, – что жалом, духом антихристовым и ужалило было. Так меня Христос-свет попужал, и рече ми: по толиком страдании погибнуть хоешь! блюдися, да не полма рассеку тя! Я и к обедни не пошел. И обедать ко князю пришел, и вся подробну им возвестил: боярин миленкой, князь Иван Андреевич Хилков, плакать стал! А мне окаянному много столько Божия благодеяния забыть!²²⁰

Егда в Даурах я был, на рыбной промысл к детям по льду зимою по озеру бежал на базлуках:²²¹ там снегу не живет, – морозы велики живут и льды толсты намерзают, – близко человека толщины. Пить мне захотелось и, гораздо от жажды томим, итти не могу. Среди озера стало: воды добыть нельзя, озеро верст 8-м. Стал, на небо взирая, говорить: Господи, источивый ис камени в пустыни людем воду, жаждущему Израилю, тогда и днесь Ты еси! напой мене ими же веси судьбами, Владыко, Боже мой! Ох горе! Не знаю, как молвить! Простите, Господа ради! Кто есм аз? умерый пес! – Затрещал лед предо мною и разступися чрез все озеро сюду и сюду, и паки снидеся: гора велика льду стала! И Дóндеже уряжение бысть, аз стах на обычном месте, и, на восток зря, поклонихся дважды, или трижды, призывая имя Господне краткими глаголы из глубины сердца. Оставил мне Бог пролубку маленку, и я, падше, насытился. И плачу, и радуюся, благодаря Бога! Потом и пролубка содвинулася, и я, возстав, поклоняся Господеви, и паки побежал по лду, куды мне надобе, к детям. Да и в прочии времена в волоките моей так часто у мене бывало. Идучи, или нарту волоку, или рыбу промышляю, или в лесе дрова секу, или ино что творю: а сам и правило в те поры говорю, и вечерню, и заутреню, или часы, – что прилучится. А буде в людях бывает неизворотно, и станем на стану, а не по мне товарищи, – правила моего не любят, а, идучи, мне нельзя было исполнить: и я, отступя людей под гору, или в лес, коротенько сделаю, – побьюся головою о землю, а иное и заплачется, – да так и обедаю. А буде же по мне люди: и я на сошке складенки поставя, правилца поговорю, – иные со мной молятся, а иные кашку варят. А в санях едучи, – в воскресные дни на подворьях всю церковную службу пою, а в рядовые дни в санях едучи пою; а бывало и в воскресные дни едучи пою. Егда гораздо неизворотно, и я хотя и немношко, а таки поворчю. Якоже тело алчуще желает ясти, и жаждуще желает пити: тако и душа, отче мой Епифаний, брашна духовного желает. Не глад хлеба, ни жажда воды погубляет человека; но глад велий человеку – Бога не моля жити.²²²

Бывало, отче, в Даурской земли, – аще не поскучите послушать с рабом тем Христовым, аз грешный и то возвещу вам, – от немощи и от глада великого изнемог в правиле своем, всего мало стало, толко павечерничные псалмы, да полунощницу, да час первой, а болши того ничего не стало. Так, – что скотинка волочусь. О правиле том тужу, а принять его не могу; а се уже и ослабел. И некогда ходил в лес по дрова; а без меня жена моя и дети, сидя на земли у огня, дочь с материю – обе плачут. Ографена, бедная моя горемыка, еще тогда была невелика. Я пришел из лесу: зело робенок рыдает. Связавшуся языку его, ничего не промолвит, мичит к матери, сидя: мать, на нее глядя, плачет. И я отдохнул и с молитвою приступил к робяти, рекл: о имени Господни повелеваю ти: говори со мною! о чем плачешь? Она же, вскоча и поклоняся, ясно заговорила: не знаю кто, батюшка-государь, во мне сидя, светленек, за язык-от меня держал и с матушкою не дал говорить: я того для плакала! А мне он говорит: скажи отцу, чтобы он правило попрежнему правил, так на Русь опять все выедете; а буде правила не станет править, о немже он и сам промышляет, то здесь все умрете, и он с вами же умрет. Да и иное кое-что ей сказано в те поры было: как указ по нас будет, и сколко друзей первых на Руси заведем, – все так и сбылося. И велено мне Пашкову говорить, чтоб он вечерни и заутрени пел, так Бог ведро даст и хлеб родится, – а то были дожди беспрестанно; ячменцу было сеено небольшое место за день, или за два до Петрова дни: тотчас вырос, да и сгнил было от дождев. Я ему про вечерни и заутрени сказал, и он стал так делать: Бог ведро дал, и хлеб тотчас поспел. Чудо-таки! Сеен поздо, а поспел рано. Да и паки бедной коварничать стал о Божьем деле. На другой год насеел было и много, да дождь необычен излияся, и вода из реки выступила, и потопила ниву, да и все размыло, и жилища наши размыло. А до того николи тут вода не бывала, – и иноземцы дивятся. Виждь, как поруга дело Божие и пошел страною: так и Бог к нему страшным гневом! Стал смеяться первому тому извещению напоследок: робенок-де есть захотел, так плакал! А я су с тех мест за правило свое схватился, да и по ся мест тянусь помаленьку. Полно о том бесе довать. На первое возвратимся. Нам надобе вся сия помнить и не забывать, всякое Божие дело не класть в небрежение и просто, и не менять на прелесть сего суетного века.²²³

Паки реку московское бытие.²²⁴ Видят оне, что я не соединяюся с ними: приказал государь уговаривать мене Родиону Стрешневу, чтоб я молчал. И я потешил его: царь то есть от Бога учинен, а се добренек до мене, – чаял либо помаленку исправится. А се посулили мне Симеонова дни сесть на Печатном Дворе книги править: и я рад силно, – мне то надобно лутче и духовничества. Пожаловал, ко мне прислал 10 рублев денег, царица 10 же рублев денег, Лукьян духовник 10 рублев денег же, Родион Стрешнев 10 рублев же; а дружище наше старое Федор Ртищев, тот и 60 рублев казначею своему велел в шапку мне сунуть; а про иных нечего и сказывать: всяк тащит, да несет всячиною! У света²²⁵ у Федосьи Прокопьевны Морозовой не выходя жил во дворе: понеже дочь моя духовная, и сестра ея княгиня Евдокия Прокопьевна дочь же моя. Светы мои, мученицы Христовы! И у Анны Петровны Милославские покойницы всегда же в дому был. А к Феодору Ртищеву бранитца со отступниками ходил. Да так-то с полгода жил. Да вижу, яко церковное ничтоже успевает, но паче молва бывает: паки заворчал, – написал царю многонко-таки, чтоб он старое благочестие взыскал, и мати нашу общую святую церковь от ересей оборонил, и на престол бы патриаршеский пастыря православного учинил, вместо волка и отступника Никона, злодея и еретика. И егда писмо изготовил, занемоглось мне гораздо, и я выслал царю на переезде с сыном своим духовным с Феодором юродивым, что после отступники удавили его Феодора на Мезени, повеся на виселицу. Он с писмом приступил к цареве карете со дерзновением: и царь велел его посадить и с писмом под красное крылцо, – не ведал, что мое; а опосле, взявше у него писмо, (велел) его отпустить. И он, покойник, побывав у меня, паки в церковь пред царя пришед, учал юродством шаловать: царь же, осердясь, велел в Чудов монастырь отслать. Там Павел архимарит и железа на него наложил: и Божиею волею железы разсыпалися на ногах пред людьми. Он же, покойник-свет, в хлебне той после хлебов в жаркую печь влез, и голым г....м сел на под, и крошки в печи, побираючи, яст. Так чернцы ужаснулися и архимариту сказали, что ныне Павел митрополит. Он же и царю возвестил: и царь, пришед в монастырь, честно его велел отпустить. Он же паки ко мне пришел. И с тех мест царь на меня кручиновать стал. Не любо стало, как опять я стал говорить. Любо им, как молчу; да мне так не сошлось. А власти, яко козлы, пырскать стали на меня, и умыслили паки сослать меня с Москвы, понеже раби Христовы многие приходили ко мне и, уразумевше истину, не стали к прелестной их службе ходить. И мне от царя выговор был: власти-де на тебя жалуются; церкви-де ты запустошил; поедь-де в ссылку опять. Сказывал боярин Петр Михайлович Салтыков. Да и повезли на Мезень. Надавали было кое-чего, во имя Христово, люди добрые много; да все осталось тут: токмо з женою и детьми и з домочадцы повезли. А я по городам паки людей Божиих учил, а их пестрообразных зверей обличал. И привезли на Мезень. Полтора года держав, паки одного к Москве взяли; да два сына со мною, – Иван да Прокопей, – съехали же; а протопопица и прочие на Мезени осталися все.²²⁶

И привезше к Москве, отвезли под начал в Пафнутиев монастырь.²²⁷ И туды присылка была, – тоже да тоже говорят: долго ли тебе мучить нас! соединись с нами, Аввакумушко! Я отрицаюся, что от бесов: а оне лезут в глаза!²²⁸ Сказку им тут з бранью з большою написал и послал з дияконом ярославским с Козмою и с подъячим двора патриарша. Козма той не знаю коего духа человек: въяве уговаривает, а втай подкрепляет меня, сице говоря: протопоп не отступай ты старого того благочестия! велик ты будешь у Христа человек, как до конца претерпишь! не гляди на нас, что погибаем мы! И я ему говорил сопротив, чтоб он паки приступил ко Христу. И он говорит: нельзя; Никон опутал меня! Просто молвить: отрекся пред Никоном Христа, так же уже, бедный, не может встать. Я, заплакав, благословил его горюна: больши того нечего мне делать с ним; ведает то Бог, что будет ему.

Таже, держав десять недель в Пафнутьеве на чепи, ваяли меня паки на Москву, и в крестовой стязався власти со мною, ввели меня в соборной храм и стригли по переносе меня и диякона Феодора, потом и проклинали; а я их проклинал сопротив. Зело было мятежно в обедню-ту тут. И. подержав на патриархове дворе, повезли нас ночью на Угрешу к Николе в монастырь. И бороду враги Божии отрезали у меня. Чему быть? волки то есть, не жалеют овец! оборвали, что собаки, один хохол оставили, что у поляка, на лбу. Везли не дорогою в монастырь, – болотами да грязью, чтоб люди не сведали.²²⁹ Сами видят, что дуруют, а отстать от дурна не хотят: омрачил диявол, – что на них и пенять! Не им было, а быть же было иным: писанное время пришло по Евангелию (Мф.18:7): нужда соблазнам приити. А другой глаголет Евангелист (Лк.17:1): невозможно соблазнам не приити, но горе тому, имже приходит соблазн. Виждь, слышателю: необходимая наша беда; не возможно миновать. Сего ради соблазны попущает Бог, да-же избрании будут, да-же разжегутся, да-же убелятся, да-же искуснии явлени будут в вас. Вопросил у Бога светлую Россию сатана, да-же очервленит ю кровью мученическою. Добро ты, диявол, вздумал, и нам то любо – Христа ради, нашего света, пострадать!²³⁰

Держали меня у Николы в студеной палате 17 недель.²³¹ Тут мне Божие присещение быть. Чти в цареве послании: тамо обрящеши.²³² И царь приходил в монастырь: около темницы моея походил, и постонав опять пошел из монастыря. Кажется потому и жаль ему меня; да что²³³ воля Божия так лежит. Как стригли, в то время велико нестроение вверху у них бысть с царицею покойницею: она за нас стояла тогда, миленькая, напоследок и от казни отпросила меня.²³⁴ О том много говорить. Бог их простит! Я своего мучения на них не спрашиваю, ни в будущий век. Молитися о них подобает мне, о живых и о преставльшихся.²³⁵ Диявол между нами рассечение положил; а оне всегда добры до меня. Полно того! И Воротынской бедной князь Иван тут же без царя молитца приезжал; а ко мне просился в темницу: ино не пустили горюна. Я лишо в окно глядя поплакал на него. Миленькой мой! боится Бога, сиротинка Христова: не покинет его Христос! Всегда таки он Христов да наш человек. И все бояра-те до нас добры. Один диявол лих. Что петь сделаешь,²³⁶ коли Христос попустил! Князя Ивана миленького Хованскова и батожьем били, как Исаию сожгли. А боярыню-ту Федосью Морозову и совсем раззорили, и сына у нея уморили, и ея (мучат; и сестру ея) Евдокию, бивше батонами, и от детей отлучили, и с мужем розвели, а его князя Петра Урусова на другой-де женили. Да что петь делать? Пускай их миленких мучат: небесного жениха достигнут. Всяко-то Бог их перепровадит век сей суетный, и присвоит к себе жених небесный в чертог свой, праведное солнце, свет, упование наше! Паки на первое возвратимся.²³⁷

Посем свезли меня паки в монастырь Пафнутиев и там заперли²³⁸ в темную палатку, скованна держали год без мала. Тут келарь Никодим²³⁹ сперва добр до меня был, а се бедной болше тогоже табаку испил,²⁴⁰ что у Газского митрополита выняли напоследок 60 пудов, да домру, да иные тайные монастырские вещи, что пограбивше²⁴¹ творят. Согрешил, – простите; не мое то дело: то ведает он; своему владнке стоит, или падает. К слову молвилось. То у них были любимые законоучителие. У сего келаря Никодима попросился я на велик день для праздника отдохнуть, чтоб велел, двери отворя, на пороге посидеть. И он меня наругал и отказал жестоко, как ему захотелось. И потом, в келию пришед, разболелся: маслом соборовали и причащали, и тогда сегда здохнет.²⁴² То было в понедельник светлой. И в нощи против вторника прииде к нему муж во образе моем, с кадилом, в ризах светлых,²⁴³ и покадил его и, за руку взяв, воздвигнул: и бысть здрав. И притече ко мне с келейником ночью в темницу, – идучи говорит: блаженна обитель, – таковые имеет темницы! блаженна темница, – таковых в себе имеет страдальцов! блаженны и юзы! И пал предо мною, ухватился за чепь, говорит: прости, Господа ради, прости! согрешил пред Богом и пред тобою; оскорбил тебя, – и за сие наказал мя²⁴⁴ Бог. И я говорю: как наказал? повеждь ми. И он паки: а ты-де сам, приходя и покадя, меня пожаловал и поднял, – что де запираесся! А келейник, тут же стоя, говорит: я, батюшко-государь, тебя под руку вывел ис кельи, да поклонился тебе, ты и пошел сюды. И я ему заказал, (чтоб) людям не сказывал о тайне сей.²⁴⁵ Он же со мною спрашивался, как ему жить впредь по Христе, или-де мне велишь покинуть все и в пустыню поити. Аз же его понаказав, а не велел ему келарства покидать, токмо бы, хотя втай, держал старое предание отеческое. Он же, поклоняся, отъиде к себе, и на утро за трапезою всей братии сказал. Людие же бесстрашно и дерзновенно ко мне побрели, просяще благословения и молитвы от меня: а я их учю от писания и ползую словом Божиим. В те времена и врази кои были, и те примирилися тут. Увы!²⁴⁶ Коли оставлю суетный сей век! Писано: горе, ему же рекут добре вси человецы. Воистину не знаю, как до краю доживать. Добрых дел нет: а прославил Бог! То ведает Он, – воля Его.

Тут же приезжал ко мне втай с детьми моими Феодор, покойник удавленный мой, и спрашивался со мною: как-де прикажет мне ходить. – в рубашке ли постарому, или в платье облещись? – еретики-де ищут и погубить мене хотят! Был-де я на Резани под началом, у архиепископа на дворе, и зело-де он Иларион мучил меня, – реткой день²⁴⁷ плетьми не бьет, и скована в железах держал, принуждал к новому антихристову таиньству. И я-де уже изнемог, – в нощи, моляся и плача, говорю: Господи аще не избавишь мя, осквернят меня, и погибну. Что тогда мне сотворишь? И много плачучи говорил. А се-де вдруг, батюшко, железа все грянули с меня, и дверь отперлась и отворилась сама. Я-де, Богу поклонясь, да и пошел; к воротам пришел – и ворота отворены! я-де по большей дороге, – к Москве напрямик! Егда-де рассветало, – ано погоня на лошадях! Трое человек мимо меня пробежали, – не увидали меня. Я-де надеюся на Христа, бреду таки впредь. Помале-де оне едут на встречу ко мне, лают меня: ушел-де, блядин сын, – где его возмешь! Да и опять-де проехали, не видали меня. И я-де ныне к тебе спроситца прибрел: туды ль мне опять мучитца пойти, или, платье вздев, жить на Москве? – И я ему, грешной, велел вздеть платье. А однако не ухоронил от еретических рук, – удавили на Мезени, повеся на виселицу. Вечная ему память и с Лукою Лаврентьевичем! Детушки миленкие мои, пострадали за Христа! Слава Богу о них! Зйло у Феодора того крепок подвиг был: в день юродствует, а нощь всю на молитве со слезами. Много добрых людей знаю, а не видал подвижника такова! Пожил у меня с полгода на Москве, – а мне еще не моглося, – в задней комнатке двое нас с ним. И много час-другой полежит, да и встанет: тысячку поклонов отбросает, да сядет на полу. А иное, стоя, часа с три плачет. А я-таки лежу, – иное сплю, а иное неможется. Егда уж наплачется гораздо, тогда ко мне приступит: долго ли тебе, протопоп, лежать-то образумся, – веть ты поп! Как сорома нет! И мне неможется: так меня подымает, говоря: встань, миленькой-батюшко, – ну таки встащися как-нибудь! Да и роскачает меня. Сидя мне велит молитвы говорить, – а он за меня поклоны кладет. То-то друг мой сердечной был! Скорбен миленькой был с перетуги великия: черев из него вышло в одну пору три аршина, а в другую пору пять аршин. Не может, – а кишки перемеряет! И смех с ним и горе! На Устюге пять лет беспрестанно мерз на морозе, бос бродя в одной рубашке: я сам ему самовидец. Тут мне учинился сын духовной, как я из Сибири ехал. У церкви в полатку прибегал молитвы ради, – сказывал: как де от мороза того в тепле том станешь, батюшко, отходить, зело-де тяжко в те поры бывает, –по кирпичью тому ногами теми стукает, что кочаньем! А на утро опять не болят. Псалтырь у него была тогда новых печатей в кельи, – маленко еще знал о новизнах. И я ему розсказал подробну про новые книги: он же, схватив книгу, тотчас и в печь кинул, да и проклял всю новизну. Зело у него во Христа горяча вера была! Да что много говорить? – как начал, так и скончал! Не на баснях проходил подвиг, не как я окаянной: того ради и скончался боголепне. Хорош был и Афанасьюшко – миленкой, сын же мне духовной, во иноцех Авраамий, что отступники на Москве в огне испекли, и яко хлеб сладок принесеся святей Троице. До иночества бродил босиком же в одной рубашке и зиму и лето; толко сей Феодора посмирнее и в подвиге малехнее²⁴⁸ покороче. Плакать зело же был охотник, – и ходит и плачет. А с кем молвит: у него слово тихо и гладко,²⁴⁹ яко плачет. Феодор же ревнив гораздо был и зело о деле Божии болезнен: всяко тщится раззорити и обличати неправду. Да пускай они²⁵⁰ как жили так и скончалися о Христе Исусе Господе нашем!²⁵¹

Еще вам побеседую о своей волокиде. Как меня привезли из монастыря Пафнутьева к Москве, и поставили на подворье, и, волоча многажды в Чудов, поставили пред вселенских патриархов, – и наши все тут же, что лисы, седели: от писания с патриархами говорил много,²⁵² – Бог отверз грешные мои уста и посрамил их Христос! Последнее слово ко мне рекли: что-де ты упрям? вся-де наша Палестина, – и Серби, и Албанасы, и Волохи, и Римляне, и Ляхи, – все-де трема персты крестятся, один-де ты стоишь в своем упорстве и крестисся пятию персты! – так не подобает! И я им о Христе отвещал сице: Вселенстии учителие! Рим давно упал²⁵³ и лежит невсклонно, и ляхи с ним же погибли, до конца враги быша християном. А и у вас православие пестро стало от насилия турского Махмета, – да и дивить на вас нелзя: немощни есте стали. И впредь приезжайте к нам учитца: у нас, Божиею благодатию, самодержество. До Никона отступника в нашей России у благочестивых князей и царей все было православие чисто и непорочно, и церковь немятежна. Никон волк со дияволом предали трема персты креститца; а первые наши пастыри, якоже сами пятию персты крестились, такоже пятию персты и благословляли по преданно святых отец: Мелетия антиохийского и Феодорита Блаженного, епископа киринейского (sic)²⁵⁴, Петра Дамаскина и Максима Грека. Еще же и московский поместный бывый собор при царе Иване также слагая персты креститися²⁵⁵ и благословляти повелевает, якоже прежнии святии отцы. Мелетий и прочии, научиша. Тогда при царе Иване быша на соборе знаменоносцы: Гурий и Варсонофий, казанские чюдотворцы, и Филип соловецкий игумен, от святых русских.²⁵⁶ И патриарси задумалися; а наши, что волченки, вскоча, завыли и плевать²⁵⁷ стали на отцев своих, говоря: глупы-де были и несмыслени²⁵⁸ наши руские святые, не ученые-де люди были, – чему им верить Они-де грамоты²⁵⁹ не умели! О, Боже святый! Како претерпе святых своих толикая досаждения! Мне бедному горко, а делать нечего стало. Побранил их, колко мог, и последнее слово рекл: чист есм аз, и прах прилепший от ног своих отрясаю пред вами, по писанному: лучше един творяй волю Божию, нежели тмы беззаконных! Так на меня и пущи закричали: возми, возми его!²⁶⁰ – всех нас обесчестил! Да толкать и бить меня стали; и патриархи сами на меня бросились: человек с сорок, чаю, было, – велико антихристово войско собралося!²⁶¹ Ухватил меня Иван Уаров, да и потащил. И я закричал: постой, – не бейте! Так они все отскочили. И я толмачю-архимандриту говорить стал: говори патриархам: Апостол Павел пишет: таков нам подобаше архиерей, преподобен, незлобив и прочая: а вы, убивше человека, как литоргисать станете? Так они сели. А я отошел к дверям, да набок повалился: посидите вы, а я полежу, – говорю им.²⁶² Так они смеются: дурак-де протопоп! и патриархов не почитает! И я говорю: мы уроди Христа ради! вы славни, мы же безчестни! вы сильни, мы же немощни! Потом паки пришли ко мне власти и про аллилуия стали говорить со мною. И мне Христос подал, – посрамил я в них римскую ту блядь Дионисием Ареопагитом, как выше сего в начале речено.²⁶³ И Евфимей, чудовской келарь, молвил: прав-де ты, – нечего-де нам болши того говорить с тобою. Да и повели меня на чепь.

Потом полуголову царь прислал со стрелцами, и повезли меня на Воробьевы горы; тут же священника Лазаря и инока Епифания старца, – острижены и обруганы, что мужички деревенские, миленкие! Умному человеку поглядеть, да лишь заплакать, на них глядя. Да пускай они терпят. Что о них тужить! Христос и лутче их был, да тоже Ему, свету нашему, было от прадедов их, от Анны и Каиафы; а на нонешних и дивить нечего: с обрасца делают! Потужить надобно о них о бедных. Увы, бедные никонеяне! погибаете от своего злого и непокоривого нрава!²⁶⁴

Потом с Воробьевых гор перевели нас на Андреевское подворье; таже с Савину слободку. Что за разбойниками стрелцов войско за нами ходит, – и с…ть провожают.²⁶⁵ Помянется, – и смех и горе! Как то омрачил диявол! Таже к Николе на Угрешу: тут государь присылал, ко мне голову Юрья Лутохина благословения ради, и кое о чем много говорили.²⁶⁶

Таже опять ввезли в Москву нас на Никольское подворье,²⁶⁷ и взяли у нас о правоверии еще скаски. Потом ко мне комнатные люди многажды присыланы были, Артемон и Дементий, и говорили мне царевым глаголом: протопоп, ведаю-де я твое чистое и непорочное и богоподражательное житие, прошу-де твоего благословения и с царицею и с чады, – помолися о нас! Кланяючись, посланник говорит. И я по нем всегда плачю; жаль мне силно его.²⁶⁸ И паки он же: пожалуй- де послушай меня: соединись со вселенскими теми хотя небольшим чем! И я говорю: аще и умрети ми Бог изволит, со отступниками не соединяюся! Ты, реку, мой царь; а им до меня²⁶⁹ какое дело. Своего, реку, царя потеряли, да и тебя проглотить сюда приволоклися! Я, реку, не своду рук с высоты небесныя, Дóндеже Бог тебя отдаст мне. И много тех присылок было. Кое о чем говорено. Последнее слово рек: где-де ты ни будешь, не забывай нас в молитвах своих! Я и ныне, грешной, елико могу, о нем Бога молю.²⁷⁰

Таже братию казня, а меня не казня, сослали в Пустозерье. И я ис Пустозерья послал к царю два послания: первое невелико, а другое больши. Кое о чем говорил. Сказал ему в послании и богознамения некая, показанная мне в темницах.²⁷¹ Тамо чтый да разумеет.²⁷² Еще же от меня и от братии дияконово снискание послано в Москву правоверным гостинцы,²⁷³ – книга: Ответь православным²⁷⁴ и обличение на отступническую блудню.²⁷⁵ Писано в ней правда о догматах церковных. Еще же и от Лазаря²⁷⁶ священника, посланы два послания царю и патриарху.²⁷⁷ И за вся (сия) присланы к нам гостинцы: повесили на Мезени в дому моем двух человек, детей моих духовных, – прежде реченного Феодора юродивого, да Луку Лаврентьевича, рабов Христовых. Лука-та московской жилец, у матери вдовы сын был единочаден, усмарь чином, юноша лет в полтретьятцеть. Приехал на Мезень по смерть з детьми моими. И егда бысть в дому моем всегубительство, вопросил его Пилат: как ты, мужик, крестисся? Он же отвеща ему смиреномудро: я так верую и крещуся слагая персты, как отец мой духовной протопоп Аввакум. Пилат же повеле его в темницу затворити, потом, положа петлю на шею, на релех повесил. Он же от земных на небесная взыде. Болши того что ему могут зделать? Аще и млад, да по старому сделал: пошел себе²⁷⁸ ко Владыце. Хотя бы и старой так догадался! В те же поры и сынов моих родных двоих, Ивана и Прокопья, велено²⁷⁹ повесить; да оне бедные оплошали, и не догадались венцов победных ухватити: испужався смерти, повинились. Так их и с материю троих в землю живых закопали. Вот вам и без смерти смерть! Кайтеся, сидя, Дóндеже диявол иное что умыслит. Страшна смерть: недивно! Некогда и друг ближний Петр отречеся, и изшед вон плакася горко, – и слез ради прощен бысть. А на робят и дивиться нечего. Моего ради согрешения попущено им изнеможение. Да уже добро; быть тому так. Силен Христос всех нас спасти и помиловати.²⁸⁰

Посем тойже полуголова Иван Елагин был у нас в Пустозерье, приехав с Мезени, и взял у нас скаску. Сице речено: год и месяц. И паки: мы святых отец церковное предание держим неизменно, а палестинского патриарха Паисея с товарыщи еретическое соборище проклинаем. И иное там говорено многонько. И Никону, заводчику ересем, досталось небольшое место. Потом привели нас к плахе, и прочет наказ²⁸¹ меня отвели, не казня, в темницу. Чли в наказе: Аввакума посадить в землю, в струбе, и давать ему воды и хлеба. И я сопротив того плюнул и умереть хотел не ядши. И не ял дней с осмь и больши, да братия паки ясть велели.²⁸²

Посем Лазаря священника взяли и язык весь вырезали из горла.²⁸³ Мало пошло крови, да и перестала. Он же и паки говорит без языка.²⁸⁴ Таже положа правую руку на плаху по запястье отсекли: и рука отсеченная, на земли лежа, уложила сама персты по преданию, и долго лежала так, пред народы исповедала, бедная, и по смерти знамение спасителево неизменно. Мне су и самому чюдно: бездушная одушевленных обличает! Я на третий день у него во рте рукою моею щупал и гладил: гладко все, без языка, – а не болит. Дал Бог во временне часе исцелело. На Москве у него резали: тогда осталось языка; а ныне весь без остатку резан, а говорил два годы чисто, яко и с языком. Егда исполнилися два годы, – иное чюдо: в три дни у него язык вырос совершенной, лиш маленко тупенек, и паки говорит, беспрестанно хваля Бога и отступников порицая.²⁸⁵

По сем взяли соловецкого пустынника, инока схимника Епифания старца, и язык вырезали весь же, у руки отсекли четыре перста. И сперва говорил гугниво. По сем молил пречистую Богоматерь, и показаны ему оба языки, московской и здешней, на воздухе: он же один взяв, положил в рот свой, и с тех мест стал говорить чисто и ясно, а язык совершен обретеся во рте. Дивна дела господня, и неизреченны судьбы владычни! – и казнить попускает, и паки целит и милует! Да что много говорить? – Бог старой чудотворец! От небытия в бытие приводит. Во се петь в день последний всю плоть человечю в мгновение ока воскресит. Да кто о том разсудити может? Бог бо то есть: новое творит и старое поновляет. Слава Ему о всем!²⁸⁶

Посем взяли диякона Феодора: язык вырезали весь же, оставили кусочик небольшой во рте, в горле, накось резан. Тогда на той мере и зажил; а опосле и опять со старой вырос, и за губы выходит, притуп маленко. У него же отсекли руку поперег ладони. И все, дал Бог, стало здорово, – и говорит ясно против прежнего и чисто.²⁸⁷

Таже осыпали нас землею: струб в земли, и паки около земли другой струб, и паки около всех общая ограда за четырми замками, стражие же пред дверьми стрежаху темницы. Мы же, здесь и везде седящии в темницах,²⁸⁸ поем пред Владыкою Христом, Сыном Божиим, песни песням, ихже Соломон воспе, зря на матерь Вирсавию: се еси добра прекрасная моя, се еси добра любимая моя, очи твои горят (яко пламень огня); зубы твои белы паче млека; зрак лица твоего паче солнечных лучь и вся в красоте сияешь, яко день в силе своей.²⁸⁹

Таже Пилат поехал от нас. На Мезени достроя, возвратился в Москву. И прочих наших на Москве жарили, да пекли. Исаию сожгли, и после Авраамия сожгли, и иных поборников церковных многое множество погублено, ихже число Бог изочтет. Чюдо, как то в познание не хотят приитти! Огнем, да кнутом, да виселицею хотят веру утвердить! Которые то апостоли научили так? – незнаю. Мой Христос не приказал нашим Апостолам так учить, ежебы огнем, да кнутом, да виселицею в веру приводить. Но Господем реченное ко Апостолом сице (Мк.16:15–16): шедше в мир весь проповедите евангелие всей твари. Иже веру имет и крестится, спасен будет, а иже не имет веры, осужден будет. Смотри, слышателю, – волею зовет Христос, а не приказал Апостолам непокаряющихся огнем жжечь и на виселицах вешать. Татарской бог Магмет написал в своих книгах сице: непокоряющихся нашему преданию и закону повелеваем их главы мечем подклонити. А наш Христос ученикам своим никогда так не повелел. И те учители явны яко шиши антихристовы, которые, приводя в веру, губят и смерти предают; по вере своей и дела творят таковы же. Писано во Евангелии (Мф.7:18–20): не может древо добро плод зол творити, ниже древо зло плод добр творити: от плода бо всяко древо познано бывает. Да что много говорить? аще бы не были борцы, не бы даны быша венцы. Кому охота венчатца, не по что ходить в Персиду: а то дома Вавилон! Ну-тко, правоверне, нарцы имя Христово, стань среди Москвы, прекрестися знамением Спасителя нашего Христа, пятию персты,²⁹⁰ якоже прияхом от святых Отец: вот тебе царство небесное дома родилось! Бог благословит: мучься за сложение перст, не разсуждай много! А я с тобою за сие о Христе умрети готов. Аще я и несмыслен гораздо, не ученый человек: за то знаю, что вся в церкви, от святых отец преданная, свята и непорочна суть. Держу до смерти, якоже приях; не прелагаю предел вечных. До нас положено: лежи оно так во веки веком! Не блуди еретик нетокмо над жертвой Христовою и над крестом, но и пелены не шевели. А то удумали со дияволом книги перепечатать, вся переменить, – крест на церкви и на просвирах переменить, внуть олтаря молитвы иерейские отринули,²⁹¹ ектении переменили, в крещении явно лукавому духу молитца велят (я бы им и с ним в глаза наплевал!) и около купели против солнца лукаво-ет их водит, такоже и церкви святят против солнца же, и брак венчав, против солнца же водят, – явно противно творят, – а в крещении и не отрицаются сатаны. Чему быть? – дети его: коли отца своего отрицатися захотят! Да что много говорить? ох, правоверной души! – вся горняя долу быша. Как говорил Никон, адов пес, так и сделал: печатай, Арсен, книги как-нибудь, лишь бы не по старому! – так су и сделал. Да больши того нечим переменить. Умереть за сие всякому подобает. Будь они прокляты окаянные со воем лукавым замыслом своим! А страждущим от них вечная память! Трижды.²⁹²

Посем у всякого правоверного²⁹³ прощения прошу. Иное было, кажется, про житие-то мне и не надобно говорить; да прочтох Деяния Апостольская и Послания Павловы, – Апостоли о себе возвещали же, егда что Бог соделает в них. Но нам, Богу нашему слава. А я ничто же есмь. Рекох, и паки реку: аз есм человек грешник, блудник и хищник, тать и убийца, друг мытарем и грешником и всякому человеку, лицемер окаянный. Простите же и молитеся о мне; а я о вас должен, чтущих и послушающих. Болши того жить не умею; а что зделаю я, то людям и сказываю: пускай Богу молятся о мне! В день века вси же там познают соделанная мною, или благая, или злая. Но аще и неучен словом, но не разумом; не учен дилектики и риторики и философии,²⁹⁴ а разум Христов в себе имам, якоже и Апостол глаголет (2Кор.11:6): аще и невежда словом, но не разумом.

Простите, – еще вам про невежество свое побеседую. Ей, зглупал, отца своего заповедь преступил: и сего ради дом мой наказан бысть; вне, Бога ради, бысть.²⁹⁵ Егда еще я попом бысть²⁹⁶, духовник царев протопоп Стефан Внифантьевичь благословил меня образом Филиппа митрополита, да книгою святого Ефрема Сирина, себя пользовать прочитал и люди. Аз же окаянный, презрев отеческое благословение и приказ, ту книгу брату двоюродному, по докучаю его,²⁹⁷ на лошадь променял. У меня же в дому был брат мой родной, именем Евфимей, зело грамоте горазд и о церкви велико прилежание имел: напоследок взят был к большой царевне вверх во псаломщики, а в мор и с женою скончался. Сей Евфимей лошадь сию поил и кормил, и гораздо об ней прилежал, презирая правило многажды. И виде Бог неправду в нас с братом, яко не право по истинне ходим, – я книгу променял, отцову заповедь преступил, а брат, правило презирая, о скотине прилежал, – изволил нас Владыко еще наказать: лошадь ту по ночам и в день беси стали мучить, – всегда мокра, заезжена,²⁹⁸ и еле жива стала. Аз же недоумеюся,²⁹⁹ коея ради вины бес так озлобляет нас. И в день недельный после ужины, в келейном правиле, на полунощнице, брат мой Евфимей говорил кафизму непорочную и завопил высоким гласом: призри на мя и помилуй мя! – и, испустя книгу из рук, ударился о землю, от бесов поражен бысть, – начат кричать и вопить гласы неудобными, понеже беси его начаша жестоко мучить.³⁰⁰ В дому же моем иные родные два брата, – Козма и Герасим, – больши его, а не могли удержать его Евфимия; и всех домашних человек стритцеть, держа его, рыдают и плачут, вопиюще ко Владике: Господи помилуй! согрешили пред тобою, прогневали твою благостыню, прости нас грешных! помилуй юношю сего, за молитв святых Отец наших! А он пущи бесится, кричит, и дрожит, и бьется. Аз же, помощию Божиею, в то время не смутихся от голки тоя бесовския. Скончавше правило, паки начах молитися Христу и Богородице со слезами, глаголя: Владычице моя Пресвятая Богородице! покажи, за которое мое согрешение таковое мне бысть наказание, да, уразумев, каяся пред Сыном Твоим³⁰¹ и пред Тобою, впредь того не Стану делать! И плачучи, послал в церковь по Потребник и по святую воду сына своего духовного Симеона, – юноша таков же, что и Евфимей, – лет 14³⁰²: дружно меж себя живуще Симеон со Евфимием, книгами и правилом друг друга подкрепляюще и веселящеся, живуще оба в подвиге крепко, в посте и молитве. Той же Симеон, плакав по друге своем, сходил в церковь и принес книгу и святую воду. Аз же начах действовать над обуреваемым молитвы Великого Василия, с Симеоном: он мне строил кадило и свещи,³⁰³ и воду святую подносил. А прочии держали беснующегося. И егда в молитве речь дошла: аз ти о имени Господин повелеваю, душе немый и глухий, изыди из создания сего и ктому не вниди в него, но иди на пустое место, идеже человек не живет, но токмо Бог призирает, – бес же не слушает, не йдет из брата. И я паки туже речь, в другой ряд: и бес еще не слушает, пуще мучит брата. Ох, горе мне! Как молвить? – и сором, и не смею; но по старцову епифаниеву повелению говорю.³⁰⁴ Сице было: взял кадило, покадил образы и бесного, и потом ударился о лавку, рыдав, на мног час. Воставше туже³⁰⁵ Василиеву речь закричал к бесу: изыди от создания сего! Бес же скорчил в колцо брата и, пружався, изыде, и сел на окно.³⁰⁶ Брат же быв яко мертв. Аз же покропил его водою святою: он же очхняся, перстом мне на беса сидящего на окне показует; а сам не говорит, связавшуся языку его. Аз же покропил водою окно³⁰⁷: и бес сошел в жерновный уголь. Брат же и там его указует.³⁰⁸ Аз же и там покропил водою: бес же оттоле пошел на печь. Брать и там указует. Аз же и там тою же водою. Брат же указал под печь, а сам перекрестился. И аз³⁰⁹ не пошел за бесом, но напоил святою водою брата во имя Господне. Он же, вздохня из глубины сердца, сице ко мне проглагола: Спаси Бог тебя, батюшко, что ты меня отнял у царевича и двух князей бесовских! Будет тебе бить челом брат мой Аввакум за твою доброту. Да и мальчику тому спаси Бог, которой в церковь по книгу и по воду-ту ходил, пособлял тобе, с ними битца! Подобием он, что и Симеон же, друг мой. Подле реки Сундовника³¹⁰ меня водили и били, а сами говорят: нам-де ты отдан за то, что брат твой Аввакум на лошадь променял книгу, а ты-де её любишь; так-де мне надобе брату поговорить, чтоб книгу ту назад взял, а за нее бы дал денги двоюродному брату. И я ему говорю: я, реку, свет, брат (твой) Аввакум! И он мне отвешал: Какой ты мне брат? Ты мне батько!³¹¹ отнял ты меня у царевича и князей; а брат мой на Лопатищах³¹² живет, – будет тебе бить челом. Аз же паки ему дал святые воды: он и судно у меня отнимает и съясть хочет, – сладка ему бысть вода! Изошла вода, и я пополоскал и давать стал: он и не стал пить.³¹³ Ночь всю зимнюю с ним простряпал. Маленко я с ним полежал, и пошел в церковь заутреню петь. И без меня беси паки на него напали, но легче прежнего. Аз же, пришед от церкви, маслом его посвятил, и паки беси отъидоша и ум цел стал. Но дряхл бысть: от бесов изломан. На печь поглядывает и оттоле боится. Егда куды отлучуся: а беси наветовать ему станут. Бился я с бесами, что с собаками, недели с три за грех мой, Дóндеже взял книгу и денги за нея дал. И ездил³¹⁴ к другу своему Илариону игумну:³¹⁵ он просвиру вынял за брата. Тогда добро жил, – что ныне архиепископ резанской, мучитель стал християнской.³¹⁶ И иным духовным я бил челом о брате: и умолили Бога о нас грешных, и освобожден от бесов бысть брат мой³¹⁷. Таково-то зло заповеди преступление отеческой! Что же будет за преступление заповеди Господня? Ох, да только огонь да мука! Не знаю дни коротать как! Слабоумеем объят, и лицемерием и лжею покрыть есмь, братоненавидением и самолюбием одеян, во осуждении всех человек погибаю. И мняся нечто быти, а кал и гной есмь, окаянной, – прямое г…о!³¹⁸ Отвсюду воняю, – душею и телом. Хорошо мне жить с собаками да со свиниями в конурах: так же и оне воняют, что и моя душа, злосмрадною вонею. Да свинии и псы по естеству; а я от грехов воняю,³¹⁹ яко пес мертвой, повержен на улице града. Спаси Бог властей тех, что землею меня закрыли! Себе уж хотя воняю, злая дела творяще, да иных несоблажняю. Ей, добро так!

Да и в темницу-ту ко мне бешеной зашел. Кирилушко, московской стрелец, караульщик мой. Остриг его аз, и вымыл, и платье переменил, – зело вшей было много. Замкнуты мы с ним двое жили,³²⁰ а третий с нами Христос и Пречистая Богородица, Он, миленкой, бывало с…т и с…т под себя,³²¹ а я его очищаю. Есть и пить просит, а без благословения взять не смеет. У правила стоять не захочет, – диявол сон ему наводит: и я постегаю четками, так и молитву творить станет и кланяется, за мною стоя. И егда правило скончаю, он и паки бесноватися станет. При мне беснуется и шалует, а егда к старцу пойду посидеть в его темницу, а его положу на лавку, не велю ему вставать,³²² и благословлю его. И докамест у старца сижу, лежит, не встанет. Богом привязан, – лежа беснуется. А в головах у него образы и книги, хлеб, и квас и прочая, а ничего без меня не тронет. Как приду, так востанет, и диявол, мне досаждая, блудить заставливает.³²³ Я закричу, так и сядет. Егда стряпаю, в то время ясть просит и украсть тщится до времени обеда; а егда пред обедом Отче наш проговорю и благословлю, так того брашна и не ястъ,³²⁴ – просит неблагословенного. И я ему силою (в рот) напихаю: и он и плачет, и глотает. И как рыбою покормлю, тогда бес в нем вздивиячится, а сам из него говорит: ты же де мене ослабил!³²⁵ И я, плакався пред Владыкою, опять постом стягну и крочу его Христом.³²⁶ Таже маслом его освятил, и отрадило ему от беса. Жил со мною с месяц и болши. Пред смертью образумился. Я исповедал его и причастил: он же и преставился, миленкой, скоро.³²⁷ И я, гроб купя и саван, велел погребсти у церкви; попам сорокоуст дал.³²⁸ Лежал у меня³²⁹ мертвой сутки: и я ночью, востав, помоля Бога, благословя его мертвого, и с ним поцеловався, опять подле его спать лягу. Товарищь мой, миленькой, был! Слава Богу о сем! Ныне он, а заутра я также умру!

Да у меня же был на Москве бешеной, – Филиппом звали, – как я ис Сибири выехал. В избе в углу прикован был к стене: понеже в нем бес был суров и жесток гораздо, бился и дрался, и не могли с ним домочадцы ладится. Егда же аз грешный со крестом и с водою прииду: повинен бывает, и яко мертв падает пред крестом Христовым, и ничего не смеет надо мною делать. И молитвами святых отец сила Божия отгнала от него беса; но токмо ум еще несовершен был. Феодор был над ним юродивой приставлен, что на Мезени веры ради Христовы отступники удавили. – Псалтырь над ним Филиппом говорил и учил его Исусовой молитве. А я сам во дни отлучашеся³³⁰ от дому, токмо в нощи действовал над Филиппом. По некоем времени пришел я от Феодора Ртищева зело печален, понеже в дому у него с еретиками³³¹ шумел много о вере и о законе. А в моем дому в то время учинилося нестройство³³²: протопопица моя со вдовою домочадицею Фотиниею меж собою побранились, – диявол ссорил ни за что. И я, пришед, бил их обеих, и оскорбил гораздо, от печали:³³³ согрешил пред Богом и пред ними. Таже бес вздивиял в Филиппе и начал чепь ломать, бесясь, и кричать неудобно.³³⁴ На всех домашних нападе ужас и зело голка бысть велика. Аз же без исправления приступил к нему, хотя его укротити; но не бысть попрежнему.³³⁵ Ухватил меня, и учал бить и драть, и всяко мене, яко паучину, терзает, а сам говорит: попал ты мне в руки! Я токмо молитву говорю; да без дел неползует и молитва. Домашние не могут отнять; а я и сам ему отдался. Вижу, что согрешил: пускай меня бьет. Но, – чуден Господь! бьет, а ничто не болит. Потом бросил меня от себя, а сам говорит: не боюсь я тебя! Так мне в те поры горко стало: бес, реку, надо мною верх взял! Полежал маленко, с совестию собрался. Воставше,³³⁶ жену свою сыскал и пред нею стал прощатце со слезами,³³⁷ а сам ей, в землю кланяясь, говорю: согрешил, Настасья Марковна, – прости мя грешного! Она мне также кланяется. Посем и с Фотиниею тет же образом простился.³³⁸ Таже лег среди горницы и велел всякому человеку бить себя плетью по пяти ударов по окаянной спине: человек было 20, – и жена и дети все, плачучи, стегали.³³⁹ А я говорю: аще кто бить меня нестанет, да не имать со мною части во царствии небеснем!³⁴⁰ И оне, нехотя,³⁴¹ бьют и плачут; а я ко всякому удару по молитве. Егда же все отбили, и я, воставше, сотворил пред ними прощение. Бес же, видев беду неминучую, опять вышел (вон) из Филиппа. И я крестом его благословил, и он постарому хорош стал. И потом исцелел Божиею благодатиею о Христе Исусе, Господе нашему Емуже слава.³⁴²

А егда я был в Сибири, – туды еще ехал, – и жил в Тобольске,³⁴³ привели ко мне бешеного, – Феодором звали. Жесток же был бес в нем. Соблудил в велик день за женою, наругая праздник, – жена его сказывала, – да и взбесился. И я в дому своем держа месяца з два,³⁴⁴ стужал об нем Божеству, в церковь водил и маслом освятил, – и помиловал Бог: здрав бысть и ум исцеле. И стал со мною на крылосе петь литоргию³⁴⁵: во время переноса и досадил мне. Аз в то время побил его на крылосе, и в притворе велел пономарю приковать ко стене. И он, вышатав пробой, пущи первого взбесясь, в обедню ушол³⁴⁶ на двор к болшому воеводе, и сундуки разломав, платье княгинино на себя вздев, а их разгонял. Князь же, осердясь, многими людьми в тюрму его оттащил³⁴⁷: он же в тюрме юзников бедных всех перебил и печь разломал. Князь же велел его в деревню к жене и детям сослать. Он же, бродя в деревнях, велики пакости творил. Всяк бегает от него. А мне не дадут воеводы, осердясь. Я по нем пред Владыкою стал плакать всегда.³⁴⁸ Посем пришла грамота с Москвы, – велено меня сослать ис Тобольска на Лену великую реку.³⁴⁹ И егда в Петров день собрался в дощаник, пришел ко мне Феодор целоумен,³⁵⁰ на дощенике при народе кланяется на ноги мои, а сам говорит: Спаси Бог, батюшко, за милость твою, что помиловал мя. По пустыне-де я бежал третьего дни, а ты-де мне явился и благословил меня крестом: и беси-де прочь отбежали от меня, и я пришел к тебе поклонитца, и паки прошу благословения от тебя. Аз же,³⁵¹ на него глядя, поплакал и возрадовался о величии Божии, понеже о всех нас печется и промышляет Господь, – его исцелил, а меня возвеселил! И поуча его, благословя, отпустил к жене его и детям в дом. А сам поплыл в сылку, моля о нем Христа, Сына Божия-света, да сохранит его и впредь от неприязни. А назад едучи, спрашивал про него; и мне сказали: преставился-де, после тебя годы с три живучи христиански з женою и з детьми. Ино добро. Слава Богу о сем!³⁵²

Простите меня старец с рабом тем Христовым: вы мя принудисте сие говорить. А однако уж развякался. – еще вам повесть скажу. Как в попах еще был,³⁵³ там же, где брата беси мучили, была у меня в дому моем вдова молодая, – давно уж, и имя ей забыл! помнится Офимьею звали, – ходит и стряпает, и все хорошо делает. Как станем в вечер начинать правило: так ее бес ударит о землю, омертвеет вся, яко камень станет, и не дышит, кажется, – растянет её среди горницы, и руки, и ноги, – лежит яко мертва. И я О всепетую проговоря, кадилом покажу, потом крест положу ей на голову, и молитвы Василиевы в то время говорю: так голова под крестом и свободна станет, баба и заговорит³⁵⁴; а руки, и ноги и тело еще мертво и каменно. И я по руке поглажу крестом: так и рука свободна станет; я – по другой: и другая также освободится; я – и по животу: так баба и сядет. Ноги еще каменны. Не смею туда крестом гладить, – думаю, думаю, – и ноги поглажу³⁵⁵: баба и вся свободна станет. Вставше, Богу помолясь, да и мне челом. Покуда таки ни бес, ни что был в ней,³⁵⁶ много времени так в ней играл. Маслом ее освятил, так вовсе отошел прочь: исцеление Бог дал.³⁵⁷ А иное два Василия у меня бешанные бывали прикованы, – странно и говорить про них: кал свой яли.³⁵⁸

А еще сказать ли тебе, старец, повесть? Блазновато, кажется, – да было так. В Тоболске была у меня девица, Анною звали, дочь моя духовная, гораздо о правиле прилежала о церковном и о келейном, и всю мира сего красоту вознебрегла. Позавиде диявол добродетели её, наведе ей печаль о первом хозяине своем Елизаре, у негоже возросла, привезена ис полону ис Кумыков. Чистотою девство соблюла, и егда исполнилася плодов благих, диявол окрал: захотела от меня отъити и за первого хозяина замуж поити, и плакать стала всегда. Господь же пустил на нея беса, смиряя её; понеже и меня не стала слушать ни в чем, и о поклонах не стала радеть. Егда станем правило говорить: она на месте станет, прижав руки, да так и простоит. Виде Бог противление её, послал беса на нея: в правиле стоящу ей, да и всбесится. И мне бедному жаль. Крестом благословлю и водою покроплю: так и отступит от нея бес. И многожды тако бысть. Она же единаче в безумии своем и непокорстве пребывает. Благохитрый же Бог инако её наказал: задремала в правиле, да и повалилась на лавку спать, и три дни и три нощи спала. Я лишо её по временам кажу спящую: тогда-сегда вздохнет. Чаю, умрет. И в четвертый день очхнулась; села, да плачет; ясть ей дают: не яст. Егда я правило канонное скончав и домочадцев благословя, роспустил: паки начах во тме без огня поклоны класть. Она же с молитвою втай приступила ко мне, и пала на ноги мои: и я, от нея отшед, сел за стол. И она, приступя паки к столу и плачучи, говорит: послушай, государь, велено тебе сказать. Я стал слушать у нея. Егда-де я в правиле задремала и повалилась, приступили ко мне два ангела и взяли меня, и вели меня тесным путем. И на левой стране слышала плачь, и рыдание, и гласы умиленны. Потом-де меня привели во светлое место, зело гораздо красно, и показали-де многие красные жилища и полаты. И всех-де краше полата неизреченною красотою сияет паче всех, и велика гораздо. И ввели-де меня в нея: и в ней-де стоят столы, и на них послано бело, и блюда с брашнами стоят. По конец-де стола древо кудряво повевает и красотами разными украшено; в древе-де том птичьи гласы слышала я, а топерва-де не могу про них сказать, каковы умилны и хороши! И подержав-де меня, паки ис полаты повели, а сами говорят: знаешь ли чья полата сия? И аз де отвещала: не знаю; пустите меня в нея. Они же отвещали: Отца твоего протопопа Аввакума полата сия. Слушай его и живи так, как он тебе наказывает персты слагать, и креститца и кланятца, Богу молясь, и во всем не противься ему: так и ты будешь с ним здесь. А буде не станешь слушать, так будешь в давешнем месте, где плакание-то слышала. Скажи же отцу своему. Мы не беси водили тебя. Смотри: у нас папарты: беси-де но имеют того. И я-де, батюшко, смотрела: бело у ушей тех их. Да и поклонилася мне, прощения прося. Потом паки исправилася во всем. Егда меня сослали ис Тобольска, и я оставил её у сына духовного тут. Хотела пострищися; а диявол опять сделал по своему: пошла за Елиазара замуж и деток прижила. И по восьми летех услышала, что я еду назад: отпросилася у мужа и постриглася. А как за мужем была, по временам Бог наказывал, – бес мучил её. Егда же аз в Тобольск приехал, за месяц до меня постриглася, и принесла ко мне два детища, и положа предо мною робятишек, плакала и рыдала, кающеся, бесстыдно порицая себя. Аз пред человеки, смиряя её, многажды на нея кричал: она же прощается в преступлении своем, каяся пред всеми. И егда гораздо её утрудил, тогда совершенно простил. Во обедню за мною в церковь вошла. И нападе на нея бес во время переноса, – учала крычать и вопить, собакою лаять, и козою блекотать, и кукушкою коковать. Аз же зжалихся об ней, покиня херувимскую песнь, взявши от престола крест, и на крылос взошел, закрычал: запрещаю ти именем Господним: полно, бес, мучить её! Бог простит её в сей век и в будущий! Бес же изыде из нея. Она же притече ко мне, и пала предо мною за нюже вину. Аз же крестом благословя, и с тех мест простил, и бысть здрава душею и телом. Со мною и на Русь выехала. И как меня стригли, в том году страдала з детьми моими от Павла митрополита на патриархове дворе веры ради и правоты закона. Доволно волочили и мучили её. Имя ей во иноцех Агафия.³⁵⁹

Ко мне же, отче, в дом принашивали матери деток своих маленких, скорбию одержимых грыжною. И мои дети егда скорбели во младенчестве грыжною болезнию, и я маслом священным, с молитвою презвитерскою, помажу вся чувства, и на руку масла положа, младенцу спину вытру и шуглятка, – и Божиею благодатию грыжная болезнь и минуется во младенце. И аще у коего отрыгнет скорбь, и я так же сотворю: и Бог совершенно исцеляет по своему человеколюбию.

Егда еще я был попом, с первых времен, как к подвигу касатися стал, бес меня пуживал сице. Изнемогла у меня жена гораздо, и приехал к ней отец духовной; аз же из двора пошел по книгу в церковь нощию глубоко, почему исповедать ея. И егда на паперть пришел, столик до того стоял, а егда аз пришел, бесовским действом скачет столик на месте своем. И я, не устрашась, помолясь пред образом, осенил рукою столик, и пришед поставил его, и перестал играть. И егда в трапезу вошел: тут иная бесовская игра. Мертвец на лавке в трапезе во гробе стоял, и бесовским действом верхняя роскрылася доска, и саван шевелитца стал, устрашая меня. Аз же, Богу помолясь, осенил рукою мертвеца и бысть попрежнему все. Егда же в олтарь вошел, – ано ризы и стихари летают с места на место, устрашая меня. Аз же, помоляся и поцеловав престол, рукою ризы благословил, и пощупал приступя: а оне постарому висят. Потом, книгу взяв, из церкви пошел. Таково то ухищрение бесовское к нам! Да полно того говорить. Чего крестная сила и священное масло над бешеными и болными не творит Божиею благодатию! Да нам надобно помнить сие: не нас ради; не нам, но имени своему славу Господь дает. А я грязь что могу сделать, аще не Христос? Плакать мне подобает о себе. Июда чудотворец был, да сребролюбия ради ко дияволу попал. И сам диавол на небе был, да высокоумия ради свержен бысть. Адам был в раю, да сластолюбия ради изгнан бысть, и 5500 лет во аде был осужден. Посем разумей всяк: да мняйся стояти, блюдется, да ся не падет. Держись за Христовы ноги и Богородице молись и всем святым, так будет хорошо.³⁶⁰

Ну, старец, моего вяканья много веть ты слышал: о имени Господни повелеваю ти, напиши и ты рабу тому Христову, как Богородица беса того в руках тех мяла и тебе отдала, и как муравьи-те тебя яли за тайно-еть уд, и как бес-от дрова-те сожег, и как келья-та обгорела, а в ней цело все, и как ты кричал на небо-то, да иное что вспомнишь во славу Христу и Богородице. Слушай же что говорю: не станешь писать, я петь осержусь. Любил слушать у меня: чего соромитца, – скажи хотя немножко! Апостолы Павел и Варнава на соборе сказывали же во Иерусалиме пред всеми елика сотвори Бог знамения и чудеса во языцех с нима.³⁶¹ В Деяниих зачало 36 и 42 зачало (Деян.19:17–18): И величашеся имя Господа Исуса. Мнози же от веровавших прихождаху, исповедающе и сказующе дела своя. Да и много того найдется во Апостоле и в Деяниих.³⁶² Сказывай, – небойся! Лише совесть крепку держи. Не себе славы ища, говори, но Христу и Богородице. Пускай раб³⁶³ Христов веселится, чтучи. Как умрем, так он почтет, да помянет пред Богом нас. А мы за чтущих и послушающих станем Бога молить. Наши люди оне будут там у Христа, а мы – их, во веки веком. Аминь.³⁶⁴

Лета 7172-го году, августа в 29 день, сослан был в Пустозерской острог протопоп Аввакум, и во 174-м году, марта в 1 день, привезли с Мезени к Москве, марта в 9 день послали под начал в Пафнутиев монастырь, и держали на чепи. Того же лета мая в 13 день привезли из монастыря, и проклинали и остригли; мая же в 15 день послали в Угрешской монастырь с полуголовою и со стрелцами. И во 175-м году сентября в 5 день взяли с Угреши и привезли в Пафнутиев монастырь и держали скована. Сентября в 12 день ездил в Пафнутиев диякон вдовой уговаривать и привозил выписки в тетратех от властей, – из Пушкарей Василей Васильев. Тот же диякон приезжал генваря в 30 день от Павла и от Лариона, и приходил к нему пьян ночью, хотел извести ево. Декабря в 4 день приезжал с Москвы игумен пафнутиевской Парфеней, и морил ево три дни, и в стюденой тюрме держал ево. Апреля в 30 день привезли из Пафнутъева к Москве и держали скована. Мая в 3 день имали в Чюдов монастырь по приказу государеву архимарит чудовской Иоаким да Спаса, из Ярославля Сергий Волк, уговаривали и прелшали его. Тогож месяца в 11 день по государеву указу и вселенских патриархов теже архимариты имали уговаривать же. Июня в 17 день имали на собор сребролюбные патриархи в Крестовую соблажняти и от веры отвращати, и уговаривая не одолели. Послали на Воробьевы горы, предав воинам, полуголове да тридесятим стрелцам, твердо стрещи заповедав. И тогоже месяца в 26 день посылан от царя дияк Конюшенного Приказу Тимофей Семенов да старец Григорий Неронов уговоривать же. В 30 день перевезли во Андреевской монастырь на конюшенной двор. Июля в 4 день, по указу цареву, приезжал от тайных дел дияк Дементей Башмаков уговаривати. И в 20 день увезли на Угрешу к Николе Чудотворцу. И в 22 день приезжал голова Юрьи Лутохин уговаривати ж, по государеву указу. Со Аввакумом же и инии 4 страдалцы: Никифор протопоп, Лазарь иерей, Епифаний инок, Феодор диякон. И яко не возмогоша прелстити их, двема повелеша, срамоты ради своея, языки урезати: Лазарю до вилок язык отрезаша, Епифанию також, августа в 27 день. И егда Лазарю язык вырезали, явися ему пророк Божий Илия и повеле ему о истине свидетелствовати. Он же, выплюнув кровь изо рта, и начат глаголати ясно и чисто. Но прежде убо, егда провождаху их коеждо разными необычными с Москвы дорогами, у Лазаря, яко глаголют, рука десная вся от языка обагрена кровью, он же благословляше люди, егда его везоша около Москвы в Калужские ворота через реку по Даниловскому мосту, по за Симонову монастырю, и Спаса Нового монастыря и Андроникова по за слободам, по полям, з дороги на дорогу перенимаяся, якоже кто есть не благо, паче зло сотворил, укрывался бегает. Доправився на Переславку, по Троицкой дороге в Братовшино всех направили, кроме Феодора, иже под церковью в Богоявленском вселен есть. Лазарь же, егда достиг Аввакума и братию его, улыскаяся сказывал им свою победу и коварство их мучителское, – как их казнили и что им выговор был: были-де две плахи да два топора, и посадя на скамьи языки наши вырезали; но ничто, рече, нас отлучить от любве Христовы! У Лазаря кровь единым временем вся и много истече; у Епифания ж не по многу доволны дни капаше. Сего ради не ядше пребыша, молящеся, яко Епифаний не глаголет, плакахуся, Богу тако изволившу. Аввакум писаше к своим: Аз, грешный Аввакум, не сподобихся такового дара; поплакав над ними, перецеловав их кровавые уста, блогодарив Бога, яко сподобихся видети мученики в наша лета, и зело утешихся радостью велиею о неизглаголемем даре, яко Лазарь светло глаголаше и яко отцы и братия моя пострадали Христа ради и церкви ради. Хорошо так и добре запечатлели со исповеданием кровию церковную истину! Благословен Бог, изволивый тако! Ну, светы, молитеся о нас, а мы, елико можем, о вас. Посем от нас вам мир и благословение, и мученики вам, мир дав и благословение, челом бьют. Егда сею грамоту писал, в то время старец ко мне прислал из иныя избы стрелца с радостью: не кручинься-де и обо мне; и мне-де дала язык Пресвятая Богородица; говорю-де и аз благодатию Божиею. И я, Аввакум, збродил к нему сам, встащася. И егда в избу к нему иду, и он ясно возопил: Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и прочая, – тако ясно во услышание всем, якоже и прежде. Аз же возрадовахся, начен Достойно говорить. Он же у меня перехватил со усердием великим, и тако кончали отпуст. И порадовахся. Говоря кое-что, разыдохомся. Сказывал мне, как проглаголал и как его казнили: мыл-де образ Пречистые Богородицы и мыслию помыслил, чтоб мне глаголати и дерзати о имени Исус Христове: та же мне отверзла уста и язык даде, и учал говорить ясно. А до того я у него был, он же ине ничто не мог промолвити, токмо, запечатлев уста, седел весь слезен. Кровью оба изошли, понеже жилы вырезаны. О великое Божие милосердие! Не вем, что рещи, но токмо: Господи, помилуй! И Дамаскину Иоанну по трех днех рука приросла, а новым сим исповедникам Христовым Лазарю в той же день язык Бог даровал, а старцу во вторый день...

... И июля в 5 день привезли в ночи от Николы с Угреши, и приезжали 3 архимарита 2-жды уговаривать. И в 8 день приезжал в ночи Дементей Башмаков уговаривати же. И в 10 день в ночи приезжал Артамон да архимарит уговоривати ж. Тогож дни имали в Чюдов монастырь прелшати и уговаривати митрополит крутицкой Павел да архиепископ рязанской Иларион. И в 11 день приезжал архимарит чюдовской. И августа в 22 день и в 24 день Артемон был от царя с философом с Симеоном чернцом, И зело было стязание много: разошлися яко пьяни, не мог и поесть после крику. Старец мне говорил: острота, острота телесного ума! да лихо упрямство; а се не умеет науки! И я в то время плюнул, глаголя: сердит я есм на диявола, воюющего в вас, понеже со дияволом исповедуеши едину веру и глаголеши, яко Христос царьствует не совершенно, равно со дияволом и еллины исповедуеши во своей вере. И Артемон, говоря много, учнет грозить смертью. И я говорил: смерть мужу покой есть, и смерть грехом опона; не грози мне смертью; не боюсь телесныя смерти, но разве греховныя. И паки подпадет лестию. И пошед спросил: что, стар, сказать государю? И я ему: скажи ему мир и спасение и телесное здравие. А в 22 день один был, так говорил мягче от царя, со слезам, а иное приграживал. И я в те поры смеюся. И много того было; много и Бог посрамил от нашей худости: да что с ними делаешь? А пошел Артемон один, кланяется низенко и прощается умилно в правду. Аввакум же говорил: ты ищеш в словопрении высокие науки, а я прошу у Христа моего поклонами и слезами: и мне кое общение, яко свету со тмою, или Христу с велиаром? И ему стыдно стало, и против тово всквозь зубов молвил: нам-де с тобою не сообшно!

От высочайшая устроенному десницы, благочестивому государю, царю-свету Алексею Михайловичю,³⁶⁷ всеа Великие и Малые и Белыя Росии самодержцу, радоватися.³⁶⁸ Грешный протопоп Аввакум Петров, припадая, глаголю тебе-свету, надеже нашей. Государь наш свет! что ти возглоголю, яко от гроба возстав от далняго заключения, от радости великия обливаяся многими слезами, – свое ли смертоносное житие возвещу тебе свету, или о церковном раздоре реку тебе-свету?³⁶⁹ Я чаял, живучи на востоке в смертех многих, тишину здесь в Москве быти; а я ныне увидял церковь паче и прежнего смущенну. Свете наш государь, благочестивый царь! Златоустый пишет на послание к Ефесеом: ничтоже тако раскол творит во церквах, якоже во властех любоначалие, и ничтоже тако прогневает Бога, якоже раздор церковной. Воистинно, государь, смущенна церковь. Ныне летом, в Преображениев день, чюдо преславно и ужасу достойно в Тоболске показал Бог: в соборной болшой церкви служил литоргию ключарь тоя церкви³⁷⁰ Иван Михайлов сын с протодьяконом Мефодием, и егда возгласиша: двери двери мудростью вонмем, тогда у священника³⁷¹ со главы взяся воздух и повергло³⁷² на землю; и егда исповедание веры начали говорить, и в то время звезда на дискосе над агньцем на все четыре поставления преступала, и до возглашения победныя пе(сни);³⁷³ и егда приспе время протодьякону к дискосу притыкати,³⁷⁴ приподнялася мало³⁷⁵ и стала на своем месте на дискосе просто.³⁷⁶ А служба у них в церкви по новым Служебни(кам) по приказу архиепископлю. И мне, государь, мнится, яко и тварь рыдает, своего владыку видя безчестна, яко неистинна глаголют Духа Святого быти и Христа Сына Божия на небеси не царя быти во исповедании своея веры. Да не одно, государь, то, но и моровое поветрие немало нам знамение было от никоновых затеек, и агарянской меч стоит десять лет безпрестани, отнележе раздрал он церковь. Добро было при протопопе Стефане, яко все быша тихо и немятежно ради его слез и рыдания и негордого ученя: понеже не губил Стефан никого до смерти, якоже Никон, ниже поощрял на убиение. Тебе-свету самому житие ево вестно. Увы души моей бедной! Лучши бы мне в пустыни Даурской со зверми живучи конец прияти, нежели ныне слышу во церквах Христа моего глаголющеи³⁷⁷ невокресша. Вем, яко скорбно тебе, государю, от докуки нашей. Государь-свет, православной царь! Не сладко³⁷⁸ и нам, егда ребра наша ломают, и развязав нас кнутьем мучат,³⁷⁹ и томят на морозе гладом. А все церкви ради Божия стражем.³⁸⁰ Изволи, государь, з долготерпением послушать, и я тебе-свету о своих бедах и напастех возвещу немного. Егда я был в попех в нижегороцком уезде, ради церкви Божия был удавлен³⁸¹ и три часа лежал яко бездушен, руки мои и ноги были избиты, и имение мое не в одну пору³⁸² бысть в разграблении³⁸³: и сие мне яко уметы, да Христа моего приобрящу. И егда устроил мя Бог протопопом в Юрьевец Поволском,³⁸⁴ бит ослотем, и топтать злых человек ногами, и дран за власы руками³⁸⁵: отнял меня Дионис Крюков еле жива. И о сем молихся, да простит им Бог зде и в будущем веце.³⁸⁶ А Никон меня, патриарх бывшей, на Москве по ногам бив мучил недели с три по вся дни,³⁸⁷ от первого часа до девятого.³⁸⁸ И о сих всех благодарю Бога. Да он же Никон,³⁸⁹ егда меня взял от всенощного з двора протопопа Иоанна Неронова, по его патриархову веленью, Борис Нелединской со стрелцами,³⁹⁰ ризы на мне изодрал, и святое Евангелие с налоя збив затоптали, и посадя на телегу с чепью но улицам, ростяня мои руки, не в одну пору возили. И уш то, государь, так попустил Бог им.³⁹¹ И потом во Андроньеве монастыре посадил³⁹² под полату пустую в землю, и три дни и три нощи на чепи держал³⁹³ без пищи.³⁹⁴ И о сих всех благодарю, государь, Бога. Прости, государь, – тут мне пищу принесе аньгел за молитв святого отца протопопа Стефана. Не скучно ли тебе, государю-свету? И сибирские беды хощу воспомянути, колико во одиннатцеть лет на хрепте моем делаша язв безаконнии за имя Христово. Не челобитьем тебе государю, ниже похвалою глаголю, да не буду безумен: истинну бо, по Апостолу, реку. Яко ты наш государь, благочестивый царь, а мы твои богомолцы: некому нам возвещать, како строится во твоей державе. Егда патриарх бывшей Никон³⁹⁵ послал меня в смертоносное место, в Дауры, тогда на пути постигоша мя вся злая. По лицу грешному³⁹⁶ воевода бил своими руками, из главы волосы мои одрал, и по хрепту моему бил чеканом, и седмьдесят два удара кнутом по тойже спине, и скована в тюрме держал пять недель, тритцеть и седм недель морозил на морозе,³⁹⁷ чрез день дая пищу, и два³⁹⁸ лета против воды заставил меня тянуть лямку.³⁹⁹ От водяного наводнения и от знобы осенния распух живот мой и ноги, и от пухоты разседалася на ногах моих кожа, и кровь течаше беспрестанно. А инии твои государевы-световы⁴⁰⁰ казаки, тружающиися в водах, в то время⁴⁰¹ многие помирали от тоя воеводския налоги и муки.⁴⁰² И как мы дошли до места, тамо нас и совершенное зло постигло: ел я с казаками не по естеству пищу, вербу и сосну, и траву и корение, и мертвые мяса зверины, а по напрасньству⁴⁰³ и по прилучаю и кобылие.⁴⁰⁴ И тово было ядения шесть лет. А казаки бедные всякую мертвечину, иные волки и лисицы, иные⁴⁰⁵ человеческую лайну. И от тое нужды человек с пятсот померло; а осталось немного, – человек ныне с сорок. А иных он, воевода Афонасей Пашков, пережег огнем и перебил кнутьем до смерти, якоже и меня мучил.⁴⁰⁶ А что, государь, у меня было из Енисейска везено с собою в запас хлепца на предыдущая лета: и тот хлеб он Афонасей у меня отнял после кнутнова биения, и продавал мне на платьишко мое и на книги свою рож немолотую дорогою ценою, по два рубли пуд вещей и болши. И я ис первых лет ел рож немолотую вареную, покамест чево было.⁴⁰⁷ А он, Афонасей, и до съезду жил в покое: потому, государь, что завезено у него всего было много казачьими трудами.⁴⁰⁸ У меня же грешника в той нужде умерли два сына, – не могли претерпеть тоя гладные нужды; а прочих, государь, детей моих снабдевала от смерти жена его афонасьева и другая сноха ево втайне: егда от нас кто начнет з голоду умирати, тогда присылали нужную пищу. Понеже жены милостивы быша, яко древняя серафтяныни.⁴⁰⁹ И не то, государь-свет, надежда наша, едино; но в десеть лет много тово было⁴¹⁰: беды в реках и в мори, и потопление ми многое⁴¹¹ было. Первое с челедию своею гладен, потом без обуви и без одежди, яко во иное время берестами вместо одеяния одевался,⁴¹² и по горам великим каменным босы ходяще нужную пищу собираху⁴¹³ от травы и корения, яко дивии звери; иногда⁴¹⁴ младенцы мои о острое камение ноги свои до крови розбиваху, и сердце мое зле уязвляху, рыдающе горкими слезами⁴¹⁵; а во иное время сам и подружие мое⁴¹⁶ шесть недель шли по голому льду, убивающеся о лед, волокли на волоченьках малых детей своих, в пустых даурских местах мерзли все на морозе.⁴¹⁷ И о сих всех, государь-свет, благодарим Бога, яко первые мы в тех странах з женою моею и детми учинились от патриарха в такой пагубной, паче же хорошей, ссылке.⁴¹⁸ Упоил нас⁴¹⁹ чашею вина нерастворенна. Да не поставит ему Бог в грех здесь и в будущем веце! Не прогневайся, государь-свет, на меня, что много глаголю: не тогда мне говорить, как издохну! А близь исход души моей, чаю: понеже время належит. То не отеческой⁴²⁰ у патриарха вымысл, но древнего отступника Иулияна, и египтянина Феофила патриарха Александрова града и прочих еретик⁴²¹ и убийц, яко⁴²² християн погубляти. Мне мнится,⁴²³ и дух пытливой таков же Никон имать, яко и Феофил: понеже всех устрашает. Многие ево боятся; а протопоп Аввакум, уповая на Бога, ево не боится. Твоя государева светова воля, аще и паки попустишь ему меня озлобить: за помощию Божиею готов и дух свой предать. Аще не ныне, умрем же всяко и житию должная послужим; смерть мужу покой есть; смерть греху опона. А душа моя прияти ево новых законов беззаконных не хощет. И во откровении ми от Бога бысть се, яко мерзок он пред Богом Никон.⁴²⁴ Аще и лстит тебе, государю-свету, яко Арий древнему Констяньтину; но погубил твои в Руси все государевы люди⁴²⁵ душею и телом, и хотящии ево законы новые⁴²⁶ прияти на страшнем суде будут слыть никонияне, яко древние ариане. Христа он Никон не исповедует в плоть пришедша⁴²⁷; Христа не исповедует ныне царя бьгги и воскресение ево, яко июдеи, скрывает; онъже глаголет неистинна Духа Святого⁴²⁸; и сложение креста в перстех разрушает⁴²⁹; и истинное метание в поклонех отсекает,⁴³⁰ и многих ересей люди Божия и твоя наполнил; инде⁴³¹ напечатано духу лукавому молимся.⁴³² Ох души моей и горе! Говорить много не смею, тебя бы света не опечалить⁴³³; а время отложить Служебники новые и все его никоновы затейки дурные!⁴³⁴ Воистинно, государь, заблудил во всем, яко Фармос древней.⁴³⁵ Потщися, государь,⁴³⁶ исторгнути злое ево и пагубное учение, Дóндеже конечная пагуба на нас не прииде, и огнь с небесе, или мор древний, и прочая злая нас не постигло. А егда сие злое корение исторгнем, тогда нам будет вся благая, и кротко и тихо все царство твое будет, яко и прежде никонова патриаршества было, и агарянской лечь Бог уставит и сподобит нас получити вечная благая. О патриархе престану, государь, тебе свету извещати; но молю тебя, государя, о воеводе,⁴³⁷ которой был с нами в Даурах, Афонасей Пашков, – спаси ево душу, якож ты, государь, веси. А время ему и пострищись, даже впред не губит, на воеводствах живучи, християнства. Ей, государь, не помнит Бога: или поп, наш брат, или инок, – всех равно губит и мучит, огнем жжет и погубляет. Токмо, государь, за мою досаду не вели ему мъстити. И паки тебе, государю, припадая глаголю, слезы от очию моею испущая: не вели ему мъстити! Недолжни суть чада родителем имения снискати; но собирают родители чадом. Аше и стропотное, но мое он чадо, Афонасей Пашков, – и чадо мое и брат мне по благодати: едина купель всех нас породила, едина мати всем нам церковь, един покров небо, едино светило солнце. Аше и досаждают, но любовью их нам приимати. Помилуй, государь царь православной, не оскорби бедную мою душу: не вели, государь, ему Афонасью мъстити своим праведным гневом царским; но взыщи ево, яко Христос заблуждшее овча Адама. Твое бо, света, миловати и спасати всегда, ныне и присно и до кончины. Свет-государь! Пред человеки не могу тебе ничтож проговорити; но желаю наедине светлоносное лице твое зрети и священнолепных уст твоих глагол некий слышати мне на ползу, как мне жити.⁴³⁸

В 169 Афонасей Пашков увез из Даур никанские (sic) земли два иноземца, Данилка да Васку, а те люди вышли на государево имя в Даурской земле в полк к казакам. Да другие два перевотчика, Ивашко Тимофеев Жючерской да Илюшка Тунгуской, жили у техже даурских казаков многие лета. И ивашковым да илюшкиным толмачеством государю збирали казаки государские ево казны многие лета. А после розгрому богдойскова пришли досталные козаки снизу ко Афонасью Пашкову на Иргень озеро. А те четыре человека: Данилко, да Васка, да Ивашко, да Илюшка, пришли с ними же, казаками, служить великому государю. А воевода Афонасей Пашков у казаков их отнял и взял к себе во двор силно, и оне и по се время плачючи живут мучася у него во дворе, пособить себе не могут. А бьют челом великому государю, чтоб их свободил от порабощения и пожаловал в свой чин государев. Да он же, Афонасей, увез из острошков от Лариона Толбозина троих аманатов: Гаврилка, Алешку, Андрюшку. Да он же увез 19 человек ясырю у казаков: Бакулайко да две ево дочери, – имен их не помню; Марица, Анютка, две Овдотицы, четыре Маринки, две Палашки, и третяя Овдотица, три Анютки ж, Офроска з братом с Ивашком. И те все люди у него. А та земница без аманатов и досталь запустела, государевым людям быть не у чево, лише государеве казне напрасная проторь. Да он же, Афонасей, государевых служилых двух человек взял во двор к себе силно, Олешку Брацкова да Яшку Иванова. А те все люди кроме государя помощника себе не имеют.

Да он же, Афонасей, живучи в Даурской земли, государевых служивых людей, не отпущаючи на промысл, чем им бедным питатися, переморил болши пятисот человек голодною смертью. А которые, не претерпев гладу, ходили промышлять нужные пищи, и он, Афонасей, их пытал, бил кнутьем, и ребра ломал, и огнем жег таковых ради вин. Ивашко Сватеныш да Климко Шамандрухин с товарыщи, осмь человек, свою казачью лошедь (съели?), и он их пытав в тюрме и уморил. И Яков красноярской молвил: толко бы-де воевода по государеву указу ехал прямою дорогою, и мы бы-де нужи такие не терпели. И он, Афонасей, ево Иякова за то, бив кнутом, жжег до смерти, и к моему протопопову зимовью мертвого кинул под окошко, что он Ияков на пытке творил Исусову молитву. Да он же, Афонасей Пашков, двух человек, Галахтиона и Михайла, бил кнутом за то, что один у него попросил есть, а другой молвил: краше бы сего житья смерть! И он, бив за то кнутом, послал нагих за реку мухам на снедение, и держав сутки взял назад. И потом Махайло умер, а Галахтиона Матюшке заряну (sic) велел Пашков в пустой бане прибить палкою. А преж тово евоже Галахтиона и Стефана Подхолюгу, и Харпегу и иных многих бил кнутьем за то, что оне з голоду кобыльи кишки немытые с калом и кровь с снегом хватали и ели от нужи великие. Березовского казака Акишу бил кнутом за то, что он ево, афонасьевы, три щуки распластал нехорошо, не умеючи. Такова ево милость, афонасьева, была к государевым служивым людем. Кожи, и ноги и головы давал есть казакам, а мяса своим дворовым людем. А иных двух человек повесил, ей, безвинно. Прочих же ево ругателств и муки государевым служивым людем не достанет ми повествовати лето. А иные ево, афонасьевы, ругателства сказать странно и страшно: при смерти их и причащать мне не давал и пречистые тайны у меня отнял и держал у себя в коробке. Да приходили в Нерчинской острог из Енисейска служилые люди, пятидесятник Иван Елисеев с товарыщи, с граматами государевыми, как Бог дал государыню царевну и великую княжну Софью Алексеевну: и он, Афонасей, для вести, чтоб про него на Руси не ведомо было, не пустил их назад и уморил в дощенике двух человек, прикащика самово Ивана да толмача Констяньтина.

Царю государю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малые и Белыя России самодержцу, бьет челом богомолец твой государев, в Даурах мученой протопоп Аввакум, с подружиею моею и чады. Грех ради моих и ныне скорбь к скорби постиже мя, мню, маленкова ради моего моленьица к тебе, великому государю, о духовных властех, ихже и нужно⁴⁴¹ тебе, великому государю, снискать, истинных молитвенников за тя к Богу и праве исправити могуще (их) благочестие,⁴⁴² ради Духа Пресвятого благодати живущей в них.⁴⁴³ Другое не сих ли ради огорчиша отцы благоутробие твое ко мне, опасьство имуще, да не студ покрыет тех.⁴⁴⁴ Некто гречин архимарит Дионисий учит Илариона архиепископа рязанского греческим буквам, реку и нравом, внешняя мудрствующим. Болезнуя ж, рекох владыке сему, древния ради любви с ним: Владыко святый, у зазорна человека учишся! Понеже слышах⁴⁴⁵ от достоверных свидетелей, что Софеинской поп Иродион⁴⁴⁶ извещал на него вам святителям, что он архимарит некоего подяка...⁴⁴⁷ И те вины детищь написаны дал ему, попу Иродиону; а он, поп Иродион, то письмо вятцкому епископу Александру казал, еда и Питириму митрополиту не известно ли. Мала ли беда...⁴⁴⁸ сия скверна, во святилище содеяна? Как выедет он архимарит в свою землю, скажет... У них то, греков, не диковина.⁴⁴⁹ И бесчестие сие и вечный позор не точию вам архиереом, но и всему государству будет. А толко до сего времени⁴⁵⁰ и служите в той церкви без освящения: блюдитеся и от Бога казни.⁴⁵¹ Не добра похвала – такой вор и ругатель великие России святителя учит!⁴⁵² И архиепископ Иларион в то время зело кручинен был. И я ему говорил: Владыко святый, по пирушкам ходя поп Иродион со своего братьею смеяся говорит те слова.⁴⁵³ Равноапостольный государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец! Вонми молению твоего государева богомолца, не клевет ради тебе, государю, известно творяща, но да гнев Божий таковых ради вин все государство не постигнет. А се и бесчестие всему государству от странных сих. Естли, государь, он, поп Иродион, исправил то духом кротости, ино было не надобно во многие слухи вносить. А то и галицкому протопопу Михаилу, и Благовещенского собора пределному диякону Феодору, и другим многим те вины душепагубные сказывал, и во многие слухи то внес, и в верных в державе царствия твоего велик соблазн. Пес убо аще скочит в церковь, ино освящение есть: а то такая скверна... А се на таком святом месте, в немже бескровная жертва Господеви приносится и пречистый агнец за мирский живот и спасение заколается! Вправду, христолюбивый государь, невозможно и попу Родиону тех вин святителям не известить, для того, чтоб церковь освятить. А бесчестия ради всему государству хотя б и тебе, государю, известить. Дело то соборное и исправить зело нужно. И аще архиереи исправить не радят, поне ты, христолюбивый государь, ту церковь от таковые скверны потчися очистить, да в державе царствия твоего в верных людех соблазн потребится, да и от Бога милости сподобишся.⁴⁵⁴ Бог же мира и благих податель⁴⁵⁵ да поспешит ти, государю, благоговейно исправити и лучшее в державе твоей⁴⁵⁶ присно зрети, и благих ради о Господе возрадоватися, ныне и во веки,⁴⁵⁷ аминь.

Христолюбивому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцу, бьет челом богомолец твой, в Даурех мученой протопоп Аввакум Петров. Прогневал, грешной, благоутробие твое от болезни сердца неудержанием моим; а иное тебе, свету-государю, и солгали на меня, ниже да не вменит Господь во грех. Помилуй, равноапостольный государь-царь, робятишек ради моих умилосердися ко мне! С великою нужею доволокся до Колмогор; а в Пустозерской острог до Христова Рождества невозможно стало ехать, потому что путь нужной, на оленях ездят. И смущаюся грешник, чтоб робятишка на пути не примерли с нужи. Милосердый государь, царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец! Пожалуй меня, богомольца своего, хотя зде на Колмогорах изволь мне быть, или как твоя государева воля: потому что безответен пред царским твоим величеством. Свет-государь православной царь! Умилися к страньству моему, помилуй изнемогшего в напастех и всячески уже сокрушена: болезнь бо чад моих на всяк час слез душу мою исполняет. И в Даурской стране у меня два сына от нужи умерли. Царь государь, смилуйся.

Царь государь и великий князь Алексей Михайлович! Многажды писахом тебе прежде и молихом тя, да примиритися к Богу⁴⁶⁰ и умилишися в разделении твоем от церковного тела, и ныне последнее тебе плачевное моление приношу, ис темницы, яко из гроба, тебе глаголю аз, грешный протопоп Аввакум⁴⁶¹: помилуй единородную душу свою и вниди паки в первое свое благочестие, в немже ты порожден еси, с прежде бывшими тебе благочестивыми цари, родители своими⁴⁶² и с прародители, и с нами богомолцы своими во единой святой купели ты освящен еси, единыя же Сионския церкви святым⁴⁶³ сосец ея нелестным млеком воспитен еси с нами, сиречь единой православной вере и здравым догматом с нами от юности научен еси. Почто по духу братию свою тако оскорбляеши? Единого бо мы отца себе имамы вси, иже есть на небесех, по святому Христову Евангелию. И не покручинься, царю, что тако глаголю⁴⁶⁴: ей, истина тако. Господин убо есть над всеми царь, раб же со всеми есть Божий. Тогда же⁴⁶⁵ наречется господин, егда сам себе владеет и безместным страстем⁴⁶⁶ не работает, но споборника имея благочестива помысла, непобедимого самодержца бессловесных страстей, иже всех матеря похоти всеоружием⁴⁶⁷ целомудрия низлагает. Честь царева суд любить, по пророку. Что есть ересь наша, или кий раскол внесохом мы в церковь, якоже блядословят о нас никонианы, нарицают раскольниками и еретиками в лукавом и богомерзком Жезле, а инде и предотечами антихристовыми? Не постави им, Господи, греха сего: не ведят бо, беднии, что творят.⁴⁶⁸ Ты, самодержче, суд подымеши⁴⁶⁹ о сих всех, иже таково дерзновение им подавый на ны.⁴⁷⁰ Не вемы⁴⁷¹ ни следу в себе ересей коих, – пощади нас Сын Божий от такова нечестия и впредь! – ниже раскольства: Бог свидетель и Пречистая Богородица и вси святии! Аще мы расколники и еретики: то и вси святии отцы наши и прежнии цари благочестивии и святейшия патриарси таковы суть. О небо и земле! слыши глаголы⁴⁷² потопные и языки велеречивые! Воистину, царь государь, глаголем ти: смело дерзаете, но не на ползу себе. Кто бы смел рещи таковые хулные глаголы на святых, аще бы не твоя держава попустила тому быти? Вонми, государь, с коею правдою хощеши стати на страшном суде Христове пред тьмы ангельскими и пред всеми племены язык верных и зловерных. Аще во православии нашем, отеческих святых книгах и в догматех их, хотя едина ересь и хула на Христа Бога обрящется и церковь его:⁴⁷³ то рады мы за них прощатися пред всеми православными, паче же за то, аще мы от себе что внесохом соблазнов в церковь, или расколы.⁴⁷⁴ Но несть, несть! Вся бо церковная права суть разумевающим истину и здрава обретающим разум по Христе Исусе,⁴⁷⁵ а не по стихиям сего мира, за нюже мы страждем⁴⁷⁶ и умираем и крови своя проливаем. Испытай, царь христианский, писание⁴⁷⁷ и виждь, яко в последняя времена исправления веры и обретения истины нигде же несть и не будет, но везде писано есть: в последняя времена отступят веры, а не исправят ю, и исказят писания и превратят, и внесут ереси погибельные⁴⁷⁸ и многих прельстят. Сице везде суть в писаниих святых узриши.⁴⁷⁹ И не дивися: тако истина – Христос сам рече (Лк.18:8): егда приидет Сын Человеческий обрящет ли веру свою на земли?⁴⁸⁰ И на сие⁴⁸¹ богословцы глаголют: не обрящет, кроме малых избранных, забегших в горы и пустыни, а в градех и селех не обрящется ни единого православна епископа и попа. Тако будет, царю, по словеси Христову. И помни дни ноевы: много ли осталось благочестивых пред потопом? Веси, токмо осмь душ.⁴⁸² И в скончании века тако⁴⁸³ будет: мало стадо Христово, много же сатанино и антихристово воиньство будет. И ты не хвалися. Пался еси велико, а не востал, искривлением Никона богоотметника и еретика, а не исправлением; умер еси по души его учением, а не воскрес. И не прогневайся,⁴⁸⁴ что богоотметником его называем.⁴⁸⁵ Аще правдою спросишь, и мы скажем ти о том ясно, и усты к устом, с очей на очи возвестишь ти велегласно.⁴⁸⁶ Аще ли же ни, то пустим до Христова суда. Там будет и тебе тошно; да тогда не пособишь себе нимало. Здесь ты нам праведного суда со отступниками не дал: и ты тамо отвещати будеши сам всем нам. А льстящии и ласкающии тебя, имже судом судиша нас, такоже и сами от Христа и святых его осудятся, и в нюже меру мериша нам, возмерится им от Сына Божия. Несть бо уже нам к ним ни едино слово. Все в тебе, царю, дело затворися⁴⁸⁷ и о тебе едином стоит. Жаль нам твоея царския души и всего дому твоего, зело болезнуем о тебе; да пособить не можем⁴⁸⁸: понеже сам ты пользы ко спасению своему не хощеши.

А о греческих властех и вере их нынешней сам ты посылал прежде⁴⁸⁹ испытовати у них догматов Арсения Суханова, и ведаешь, что у них изсяче благочестие по пророчеству святых: царя Константина и Селивестра папы⁴⁹⁰ и ангела Божия, явльшихся тогда Филофею цареградскому патриарху, и сказа⁴⁹¹ о том. Ведаешь ли? – писано се во Истории о белом клобуце. И ведая, почто истину, в неправде содержиши? Сего ради открывается гнев Божий на вас, и бысть многажды ты наказан от Бога и все царство твое; да не позналися есте. А еже нас не велишь умерших у церкви погребать, и исповеди и святых таин лишать в животе сущих еще коих: да Христос нас не лишит благодати своея; той есть присно с нами и будет; надеемся нань крепко. И никтоже человек смертной и тленной отлучити нас от него возможет: с ним бо стражем и умираем. И по смерти⁴⁹² нашей грешныя телеса наша добро ты так, царю, придумал со властьми своими, что псом пометати, или птицам на растерзание отдати. Вемы бо, да и ты слышишь по вся дни в церкви, яко святым мучеником ни единому честного погребения не бысть от убивающих их, или в темницах уморяющих, но метаху их в бесчестные места, и в воду и в ровы, иных и в кал, овых же и сожигаху мощи. Да Христос их нигде не забыл. Тако же и нас негли не забудет надежда наша, и купно соберет с первыми⁴⁹³ кости наша в последний день и оживотворит мертвенная телеса наша Духом Святым. Нестмы лучше древних мученик и исповедник: добро так нам валятися на земли, земли же есть.⁴⁹⁴ И добровольне святии отцы погребати себе не повелеша, великого ради смирения, да большую мзду восприимут от Христа Бога. Елико⁴⁹⁵ ты нас оскорбляеши болши, и мучишь и томишь⁴⁹⁶: толико мы тебя больши любим, царя,⁴⁹⁷ и Бога молим до смерти твоей и своей о тебе и всех клянущих нас: спаси, Господи, и обрати к истине своей! Аще же не обратитеся, то вся погибнете вечно, а не временно.

Прости, Михайлович-свет, либо потом умру, да же бы тебе ведомо было, да ни как не лгу, ниже притворяяся к тебе говорю. К темнице мне, яко во гробе, седящу что надобно,⁴⁹⁸ разве смерть? Ей тако.

Некогда мне молящуся о тебе з горкими слезами, от вечера и до полунощи зело⁴⁹⁹ стужающу Божеству, да же бы тебе поцелитися душею своею и живу быти пред ним, и от труда своего аз многогрешный падох на лицы своем, плакахся и рыдах горко, и от туги великия забыхся, лежах⁵⁰⁰ на земли, и видех тя пред собою стояща, или ангела твоего, умиленна,⁵⁰¹ подпершися под лице правою рукою. Аз же возрадовахся, и начах тя лобызати и обымати со умиленными глаголы. И видех⁵⁰² на брюхе твоем язву зело велику, исполнену гноя многа, и убоявся вострепетах душею своею, и положих взнак⁵⁰³ на войлок свой, на немже молитвы⁵⁰⁴ и поклоны творю, и начах язву на брюхе твоем слезами моими покропляти, а руками сводити: и бысть цело брюхо и здраво,⁵⁰⁵ яко николиже боле. Душа же моя возрадовася о Господе и о здравии твоем зело. И паки поворотих тя вверх спиною твоею, и видех спину твою згнившу⁵⁰⁶ паче брюха и язва больши первые явися. Мни же тако плакавшуся, рукама своима (сводящу) язву твою спинную, и мало мало посошлася, и не вся исцеле. И очутихся от видения того, не исцелих тя всего здрава доконца. Нет, государь, болше покинуть плакать о тебе: вижу, не поцелить тебя.⁵⁰⁷ Ну, прости же, Господа ради, Дóндеже увидимся с тобою тамо. Якоже посылал ко мне Юрья Лутохина, и рек он Юрье усты твоими мне на Угреше⁵⁰⁸: рассудит-де, протопоп, меня с тобою праведный судья Христос: и я на том же положил. Буди тако по воли твоей; тебе,⁵⁰⁹ государь, тако годе, ино и мне так любо. Ты царьствуй многа лета, а я мучуся многа лета⁵¹⁰: и пойдем вместе в домы своя вечныя, егда Бог изволит. Ну да хотя, государь,⁵¹¹ меня и собакам, приказал выкинуть, да еще благословлю тя благословением последним. А потом прости: уж чаю только того.⁵¹²

Царь-государь Алексей Михайлович! Любим бо еси мне, исповемся тебе всем сердцем моим и повем вся чудеса господня. Ей не лгу, – буди мне с сею ложью⁵¹³ стати на страшном суде с тобою пред лицем господним! Того ради хощу тебе сказати, яко мнитмися не коснит Господь о кончине моей и помышляетмися, будет скоро отложение телеси моему, яко утомил мя еси зело,⁵¹⁴ еще же мне и самому о жизни сей нерадящу. Послушай, державне, побеседую⁵¹⁵ ти яко лицем к лицу. Нынешнего 177-го году, в великий пост на первой недели, по обычаю моему, в понедельник хлеба не ядох, також и в вторник, и в среду не ядох, еще же и в четверток не ядши пребых; в пяток же преже часов начах келейное правило псалмы Давыдовы пети, и прииде на мя озноба зело люта и на печи зубы мои розбило з дрожи. Мне же лежащу на печи, умом моим глаголющу псалмы, понеже от Бога дана Псалтырь изуст глаголать мне. Прости, государь,⁵¹⁶ за невежство мое: от дрожи тоя нападе на мя мыт, и толико изнемог яко отчаявшумися и жизни сея, уже всех дней десять не ядшу ми и болши.⁵¹⁷ И лежащу ми на одре своем и зазирающу ми себе, яковыя великие дни⁵¹⁸ правила не имею, но токмо по чоткам молитвы считаю: и Божиим благоволением в нощи вторыя неделя, против пятка, распространися язык мой и бысть велик зело, потом и зубы быша велики, а се и руки и ноги быша велики, потом весь широк и пространен под небесем и по всей земли⁵¹⁹ распространился; а потом Бог вместил в меня небо, и землю и всю тварь. Мне же молитвы непрестанно творящу и лествицу перебирающу в то время. И бысть того времени на полчаса и болши. И потом воставшу ми от одра легко, и поклонихся до земли Господеви. И после посещения Господня⁵²⁰ начах хлеб ясти во славу Богу. Видиши ли, самодержавне? – Ты владееши, на свободе живучи,⁵²¹ одною рускою землею; а мне Сын Божий (покорил) за темничное седение небо и землю. Ты, от здешнего своего царства в вечной свой дом пошедши, толко возмеш гроб и саван; аз же присуждением вашим не сподоблюся савана и гроба, но наги кости мои псами и птицами небесными разтерзаны будут и по земле влачимы. Так добро и любезно мне на земли лежати, и светом одеяну и небом покрыту быть. Небо мое и земля моя, свет мой и вся тварь, – Бог мне дал, якоже выше сего рекох.⁵²² Да не первому мне показано сице. Чти, державне, книгу, аще хощешь, Палею,⁵²³ егда ангел великий Алтез древле восхитил Авраама выспрь, сиреч на высоту к Богу,⁵²⁴ и показа ему от века сотворенная вся, Богу тако изволшу. А ныне, чаешь, изнемог Бог? Несть, несть, – тойже Бог всегда, и ныне и присно и во веки веком, аминь.

Хвалитимися не подобает, токмо о немощех моих, да вселится в мя сила Христова, не толко⁵²⁵ того Божия присещения.⁵²⁶ Егда мне темные твоя власти волосы и бороду остригли и проклявше за твоим караулом на Угреше в темнице держали,⁵²⁷ – о, горе мне, не хочется говорить, да нужда влечет! – тогда нападе на мя печаль, и зело отяготихся от кручины и размышлях в себе, что се быть, яко древле и еретиков так не ругали, якожо меня ныне, – волосы и бороду остригли,⁵²⁸ и прокляли, и в темнице затворили: никонианы пуще отца своего Никона надо мною бедным сотворили. И о том стужах Божеству, да явит ми, не туне ли мое бедное страдание. И в полунощи, всенощное⁵²⁹ чтущу ми наизусть святое Евангелие утреннее, над ледником на соломке стоя, в одной рубашке, и без пояса, в день Вознесения Господня: и бысть в дусе весь, и ста близ мене по правую руку ангел мой хранитель, улыскаяся, и приклонялся ко мне и мил ся дея. Мне же чтущу святое Евангелие нескоро, ко ангелу радость имущу: а се потом из облака Госпожа Богородица яви ми ся, потом и Христос с силами многими, и рече мне:⁵³⁰ не бойся, Аз есмь с тобою! Мне же к тому прочетшу к концу святое Евангелие и рекшу: Слава тебе, Господи! и падшу на землю и лежащу на мног час. И егда отъиде слава Господня, востах и начах утренюю кончати. Бысть же ми радость неизреченная, еяже невозможно исповедати ныне. За любовь тебе Господню, Михайлович,⁵³¹ сказано сие, понеже хощу умереть. Да и молю тя о Христе, не поведай⁵³² врагом моим никонияном тайны сея, да не поругают Христа Исуса, Сына Божия и Бога. Глупы веть оне⁵³³ дураки, плюют⁵³⁴ и на самого Бога нечестивые глаголы. Горе им бедным будет!

Посек, государь, мир ти и паки благословение, аще снабдиши, о немже молю твою царскую душу⁵³⁵: аще-ли же ни: буди воля твоя, якоже хощеши.⁵³⁶ Не хотелося было мне в тебе некрепкодушия того: веть то всячески⁵³⁷ всяко будем вместе, – не ныне, ино тамо увидимся. Аминь.⁵³⁸

Благого и преблагого и всеблагого Бога нашего благодатному устроению, блаженному и треблаженному и всеблаженному, государю нашему свету, светилу русскому, царю и великому князю Федору Алексеевичу, не смею нарещися богомолец твой, но яко некий изверг и непричастен ногам твоим, издалеча вопию, яко мытарь: милостив буди ми, господи! подстилаю главу и весь орган тела моего со гласом: милостив буди ми, господи! – яко Серафинисса жена еллинска к Сыну Божию: ибо и пси едят от крупиц, падающих от трапезы господий своих. Ей, пес есм аз; но желаю крупицы твоея милости. Помилуй мя страннаго, устраншагося грехми Бога и человек, – помилуй мя, Алексеевич, дитятко красное церковное! Тобою хощет весь мирт, просветитися, о тебе люди Божия расточенныя радуются, яко Бог нам дал державу крепкую и незыблему. Отради ми, отрасль царская, отради ми и не погуби мене со беззаконии моими, ниже в век враждовав соблюдеши зол моих. Зане ты еси царь мой и аз раб твой; ты помазан елеом радости, а аз обложен узами железными; ты, государь, царствуешь, а аз по юдоли плачевной плачуся. Увы мне! Кого мя роди мати! Проклят день, в оньже родихся, и нощь она буди тма, еже изводе из чрева матере моея! Помилуй мя, сыне Давидов, помилуй мя, аще благодать обретох пред тобою, помилуй мя, услыши моление мое, внуши молитву мою не во устнах лстивых! Глаголю ти: разрежь чрево мое и посмотри сердце мое, яко с трепетом молю и мил ся дею, припадаю, – приклони ухо твое и внуши глаголы моя, из болезненны душа, царю, послушав. От лют мя избави: един бо еси ты нашему спасению повинен. Аще не ты по Господе Бозе: кто нам поможет? Столпи поколебашася наветом сатаны, патриарси изнемогоша, святителие падоша и все священство еле живо, Бог весть, али и умроша. Увы, погибе благоговейный от земля и несть исправляющего в человецех! Спаси, спаси их, Господи, имиже веси судбами! Излей на них вино и масло, да в разум приидут! А что, царь-государь, как бы ты мне дал волю, я бы их, что Илия пророк, всех перепластал во един день. Не осквернил бы рук своих, но и освятил, чаю. Да воевода бы мне крепко умной – князь Юрья Алексиевич Долгорукой!⁵⁴⁰ Перво бы Никона собаку и рассекли начетверо, а потом бы никониян. Князь Юрья Алексеевич! не согрешим, небось, но и венцы победные приимем! Помнишь, ты мне жаловал-говорил: естли-де что, протопоп Аввакум, на соборе том говорить, и я тебе сопротив безответно реку. Государь, винно так ты, да инде и слава Богу(?). А после не так у них стало. Бог судит между мною и царем Алексеем. В муках он сидит, – слышал я от Спаса: то ему за свою правду. Иноземцы, что знают, что велено им, то и творили. Своего царя Константина, потеряв безверием, предали Турку, да и моего Алексея в безумии поддержали, костелники и шиши антихристовы, прелагатаи, богоборцы! Князь Юрья Алексеевич! здрав буди, а благословение мое есть на главе твоей. Помнишь, и дважды благословил тя; да и ныне так же. Прости и моли о мне грешнем Бога, да не разлучит наст, во царствии своем в день века. Мои вы все князи и боляре; отступником до вас нет дела. Говорите Иоакиму патриарху, – престал бы от римских законов: дурно затеели, – право! Простой человек Яким-от: тайные те шиши, кои приежали из Рима, те ево надувают аспидовым ядом. Прости, батюшко-Якимушко! Спаси Бог за квас, егда напоил мя жаждуща, егда аз с кобелями теми грызся, яко гончая собака с борзыми, с Павлом и Ларионом. Чюдо! Чюдо! заслепил диявол: отеческое откиня, имже отцы наши уставом до небес достигоша, да странное богоборство возлюбиша и развратишася. Не я своим умыслом, скверной, затеваю: ни, ни, никако же; но время открыет, яко чаша в руце Господни вина нерастворенна исполнь растворения, и уклони от сея в сию, обаче и дрождие его не искидашася. Псалмопевец глагола: и дрождей не покинет даром, но испиют е вси грешнии земля. Рече Господь: имеяй уши слышати, да слышит. Прости, прости, прости, державне! Пад, поклоняюся. Прости, Господа ради, в чем согрубил тебе-свету. Благословение тебе от всемогущия десницы и от меня грешного Аввакума протопопа. Аминь.

Рече Господь: аще согрешают пред вами человецы до седмьдесят крат седморицею и каются, прощайте им. Отче Феоктисте и вся братия! Я, протопоп Аввакум, пред Богом и пред вами согрешил и истинну повредил: простите мя безумного и неразсудного, имущего ревность Божию не по разуму. Глаголете ми, яко мною вредится истинна и лучше бы мне умереть в Даурах, а нежели бы мне быть у вас на Москве. И то, отче, не моею волею, но Божиею до сего времени живу. А что я на Москве гной разшевелил и еретиков раздразнил своим приездом из Даур: и я в Москву приехал прошлого году не самозван, но призван благочестивым царем и привезен по грамотам. Уш то мне так Бог изволил быть у вас на Москве. Не кручинтеся на меня, Господа ради, что моего ради приезда стражете. Аще Бог по нас, кто на ны? Кто поемлет на избранныя Божия? Бог оправдаяй: и кто осуждаяй? Христос Исус умерый, паче же и воскресый, иже и промышляет о нас. Отче, что ты страшлив? Слышишь ли: есть о нас промышленник! Феоктист, что ты опечалился? Аще не днесь, умрем же всяко. Не малодушествуй: понеже наша брань несть к крови и плоти. А что на тебя дивить! Не видишь. Глаза у тебя худы. Рече Господь: ходяй во тме, не весть, камо грядет. Не забреди, брате, с слепых тех к Никону в горкой Сион! Не сделай беды, да не погибнеш зле! Около Воскресенскова ров велик и глубок выкопан, прознаменуя ад: блюдися, да не ввалисся и многих да не погубиши, Я су, право, блюдуся горкого того Сиона, понеже в нем несладки песни поет дщи вавилоня окаянная. Расширила и народила выблятков, Родиона и Ивана,⁵⁴² и иных душепагубных волков, и оне пожирают стадо Христово зле. И я, отче Феоктисте, видя их хищников, ловящих овец Христовых, не умолчал ему Родиону и Ивану и началнику их Иларину, понеж возбудил вас, рабов Христовых приездом своим. А аще бы нам умолчать, камение возопиет. И ты не кручинься на меня, миленкой! Я поехал от вас с Москвы паки по городам и по весем словесныя рыбы промышлять: а вы там бегайте от никониян! Поминайте реченное (Лк.12:32): не бойся малое стадо, яко Отец Мой благоизволи вам дати царство. Батко Феоктист! скажи Василью Рогожке от меня мир и благословение и поклон, и прощене испроси, что с ним не видался, такоже и прочей братье всем за меня кланяйся, – твое то дело: протопоп-де прощения просит, кому в чем досадил. Да и сам перестань, Бога для, пить сикера. А Ондрей Самойлов у меня на Колмогорах недели счетыре жил: у всех у вас благословения просит и прощения.⁵⁴³ Да отпиши ко мне кое о чем пространно, – не поленись, или Афонасья заставь. А я жду на Мезени вашего писма до весны. Не ходи к Николе на болото: никонияне удавят. Скитайся кое-как всокровенне, или ко мне поедь, буде сможешь. Про все пиши; а про старцово⁵⁴⁴ житье мне не пиши, не досажай мне им: не могут мои уши слышати о нем хулных глагол ни от ангела. Уш то грех ради моих в сложении перстах(ов) малодушествует. Да исправит его Бог, – надеюся! Отпиши ко мне, как живут отщепенцы, блядины дети, новые униаты, кои в рогах ходят, понеже отец их диявол, бляди и лжи начальник, их тому научил – лгать и прелщать народы. По сем мир ти, господине, и брате и отче! И жена моя и дети благословения просят, и Фетинья и Григорей.

Возлюблении, молю вы, яко странники и пришелцы, огребатися от плотских похотей, яже воюют на душю нашю. Воистинну, по пророку, вся суета сует, и все суетие. О нужных не заповедано промышлять, но излишняя отсекать. Аще о внешнем всегда будем пещися: а о души когда будем промышлять? Тогда, егда умрешь? Мертвый не делает; мертвому тайны не открываются. Когда от века слышать, еже бы мертвый что доброе сотворил? Токмо видим воню от гроба злосмрадну исходящу и червьми тело растлеваемо, понявою повиваемо и землею покрываемо. Увы, красный уныл, и ясен померк! Где благолепие лица? Где светлейшии очи? Где юность и зрак наш? Все исше, яко цвет, яко трака подсечена бысть! Воистинну вся увяди смерть. Уже ктому не печется о суетной многострастной плоти. Где ныне род и друзи? Се бо разлучаемся. Воистинну суета человеческая. Ну, Марковна,⁵⁴⁶ али не такт, говорю? Ей так. Чего для печешься о излишних и о плотских скорбишь? Глаголете ми: не знаем-де как до конца доживать! Имеюще пищу и одежду, сим доволни будем (1Тим.6:8), а о прочих возложим на Бога. Али Бог забыл нас? Ни, ни. Аще и забудет мати не помиловати рожения своего, но аз не забуду, рече Господь (Ис.49:15). Не пять ли птиц ценятся единому пенязю: и ни едина от них падет без воли Отца Моего. Вас же и власы главныя изочтени суть. Не убойтеся убо, мнозех птиц лутше есте вы (Мф.10:29–31). Имеши ли речению сему веры? Поверь, – неложно. Рече Господь (Лк.21:33): небо и земля мимо идут, а словеса моя не имут прейти. Разве неверен и невежда не ймет сему веры. Аз верую Богу моему, емуже и служю всею совестью от чиста сердца, яко будет так и есть, еже рече Господь. А егда обнажихся во имя его пресвятое и от труда повалился в темнице: молитву говорю, лежа, псалом (Пс.54:2): Внуши, Боже, молитву мою и не презри моления моего, и прочая. Егда доидох речи (Пс.54:22): умякнуша словеса их паче елея, и та суть стрелы, примрачило ум мой о том месте. И речено ми, надо мною, от образа (Пс.54:23): возверзи на Господа печаль свою, и той тя препитает, не даст в век молвы праведнику. И вскочил и поклонихся Господеви. А сам говорю (Пс.54:24): ты же, Боже, низведши их в студенец истления, и прочая. Потому и рубашку с себя скинул и поверг неимущим. Наг оттоле и доныне, – уже три года будет, – да Бог питает мя и согревает, и вся благая подает ми изобилно. Слава о всех сих Творцу и содетелю всех Христу Богу и Богородице-свету, со бесплотными и со всеми святыми! И ты, Марковна, положися всею крепостью душевною на Христа и Богоматерь: она, надежда наша, не оставит нас погружатися в неверствии и бури. Вем, яко попреизлиха о нас печется она и промышляет, все упование наше, и покрывает нас кровом крылу своею, и от враг огражает же. Надолго ли бы мы жили, аще бы не она нас защищала? Ведаете, каково диявол на нас огненно дышет со угодники своими, – в Даурах и повсюду, – живых поглотити ищеш! Да Бог не выдаст, – уповаю нань крепко. Помните, – зверь даурский всяко роспопу беднова, еже есть меня протопопа, умышлял погубить: а не явно ли Божия милость? На Москве в руки мне Бог ево выдал, – растеняся лежит предо мною, что мертвой! Помнишь, жена, как он мне говорит: ты волен, и со мною что хощеш, то и сотвориш! А я постриг его и посхимил, по воли Божии и по докуки своей к нему, свету. Помнишь ли, в Даурах казаком на поезде говорил, и в Енесейске Ржевскому, и везде по городам: мне, реку, Пашкова постричь надобно! Да Бог мне тово и дал. А то вы и не ведаете, как о том докучал Богу. А нынешнюю зиму потерпите только маленко: силен Бог, – уже собак тех, перепутав огненным ужем, отдаст нам в руки. Тогда умей спасать их. А что им попущено от нас умерщвлять: и то добро так. По Господню речению сбывается (Мф.10:21–22): и умертвят от вас, и будете ненавидими всеми имени моего ради: и влас главы вашея непогибнет. В терпении вашем стяжите душа ваша. Ну да полно тово.

Спаси Бог, Афанасьюшко Аввакумович, голубчик мой! – утешил ты меня. Сказывал воевода здешней, похваляя тебя: были-де у него вы и он-де спросил тебя: как-де ты, Афанасей, персты слагаеш? – И ты-де показал ему, воеводе: вот-де я слагаю. А он-де тебе молвил: уже-де где отец и мати, там же будеш! И ты-де супротив рек: силен-де Бог, – не боюся!⁵⁴⁷ Воистинну, Господь силен: не боюся (не бойся?) никого! Упование нам на него-Владыку. Яко лев рычи, живучи, обличая их многообразную прелесть. А учителя твоего Григорья что не слышать? жив ли он беднинкой? А девок-те, свет, учи, – Марью да Акилину⁵⁴⁸; а сам у братей учися. Не гнушайся их, что они некогда смалодушничали, на виселицу Христа ради не пошли: уш то моего ради согрешения попущено изнеможение. Чтож делать? И Петр Апостол некогда так сделал: слез ради прощен бысть. А он также Богу кающихся прощает и припадающих к нему приемлет. Разговаривай братии: не сетуйте-де⁵⁴⁹ о падении своем выше меры, – простит вас! Да и батюшко-де,⁵⁵⁰ по воли Божии, вас прощает и разрешает, дает прощение в сей век и будущий! – Впредь не падайте, стойте; задняя забывающе, на предняя простирающеся, живите! Един Бог без греха и без изврат; а человечество немощно, падает, яко глина, и востает, яко ангел. Се тому не работает греху, но присносущному Богу, Христу Сыну Божию-свету, со Отцем, и со Святым Духом, ныне и присно и вовеки веком. Бог простит всех смалодушствующих и паки (возвращшихся) на первое достояние! Аминь, аминь.⁵⁵¹

Благого и преблагого Бога Отца и Господа нашего Исуса Христа избранному воинству и ратоборству крепкому, блаженной и треблаженной матери иноке Меланин с сестрами и с чадом моим игумению инокою Анисьею, и всем по равенству: Пелагии, и Елене, и Марьи и Сусанне, и прочим, мир дав и благословение, пад, поклоняюся, прошу вашего благословения и молитвы о мне ко Господу Богу моему, и молю вы именем Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа, Спасителя от рода строптивого сего, и мене странного, устраншагося Бога и человек, не отриньте от своего достояния и праведного мздовосприятия, причтите мя ко избранному стаду своему душами вашими, о богоноснии, и не отриньте мя скверного от чистоты вашея, преподобнии.

Чадо мое любезное, чадо возжеленное, Анисьюшка! Умоли матерь и сестр да не забвена мя творят пред Господем. Пачеже сама ходатайствуй о души моей ко Христу, Сыну Божию. Аз есмь измождал от грех, и немогу о себе молитвы чисты со благоговеинством принести. Ей, не притворяяся говорю, чадо: все развалилося, поддержи мою старость ты, стягни дряхлость мою, любезная моя, утверди малодушие мое, избранная,⁵⁵³ воздохни и прослезися о мне, рекше: Боже, милостив буди нам со отцем, обремененным грехами! ущедри создание свое! аще и грешен, но правою верою раб твой, Господи, просит очищения грехов и желает отпущение долгов! разреши его, Господи, преже даже разлучения души от телесе! услыши ны. Господи! услыши ны, владыко! услыши ны, святый! Ну, чадо,⁵⁵⁴ вънюже миру мериши, возмеритътися и тебе от меня таковуж.

И еще касаюся духови твоему и молю: имей послушание к матери и сестрам. Не рассуждай о величестве сана своего, яко болярышна, – отрицайся мысли сея и оплюй ея. Един Христос честен; а мы вси есмы раби небесного царя, и царицу имамы Владычицу Пресвятую Богородицу. А читала ли ты, дитятко, житие Епраксеи великие? Прочти-тко, прочти, – послушай мя. Господа ради, прочти, – увидиш, каково хорошо!⁵⁵⁵ Болярошня же была, царю Феодосию Великому отец и мати ея свои, сиречь племя, были; а она, свет, смалехонка Богу работати возложила себя. Не много и жила. – всего 33 лета, – да много любезно трудилася. Млада образ ангельский восприят и бысть во обители всем вся, старым и юным работавше, и на бесы велику победу восприят; по возвещении великия почи о Господе, преставися в вечную жизнь. И того дни на сестр хлебы пекла, кой день умерла. Так надобе и тебе ум-от возложить, как бы угодная Христу-свету сотворить. А о племяни своем не болно пекись. Комуждо и без тебя промышленник Бог. Моли Бога о них: а телесная попечения отринь. Изыде ты впустыню Синайскую: не ктому котлы и мяса и пряженику египецкую поминай, но питайся манною от небесе и в недостатках пищи на Бога и на Моисея не ропщи, да, насытився крастелей, черви из ноздрей твоих не потекут. Гряди, желая обетованной земли, и не смигни, прямо зря небесных красот. Тебе же аще (еще) приказываю: не вознесися сердцем яко Мариам и не опечали Бога и брата своего, даже проказа не взыдет на чело твое, и изгнанна из сонма обрящешися, и будеши от ангел уничиженна, от бесов поругана. Тебя же еще, чадо, молю: не люби паче Бога злата и сребра, даже июдино удавление не постигнет тя. Не возжелай красных и пестрых риз, яко Гиозия неемановых, да не согниет плоть твоя от прокажения, и внутрь душа от грех. Со Апостолом рцем (1Тим.6:8): имуще пищу и одеяние, сим доволни будем о Господе.

Слушай-ко, Анисья, умееш ли ты молоть? Мели рож в жерновах, да на сестер хлебы пеки; или в пекарни шти вари, да сестрам разноси; или куда великая пошлет, благословение приняв, со усердием беги, не яко человеку, но яко Богу работающе. А бежючи молитву Исусову говори. Не моги на началницу воздохнуть, аще ти и не в силу труды.

Тебе же постящуся, умывай слезами лице свое и не явленну себя твори человеком, но токмо Богови.

Не сущу сну, не возлязи на одр. Всякое дело начинай и кончай с молитвою. Писано: якоже дым прогонит пчелы, тако Бог именуем прогонит бесы.

Паси же и овца моя, прежде врученные ти, ихже имена написана суть на небесех. Не ослабевай жезла на ленящияся, а творящим заповеди Господня честь воздавай; немощным правила по силе клади, а силным и могущим не ослабевай: яко тако есть воля Божия, да не уныет⁵⁵⁶ немощный, и да не ослабеет крепкий. Над всем всех любовью окриляй, мняся яко изверг от всех. Повелевай, в словесех не взимаяся, но понича долу слово рцы, смиренно, и гладко, и низко ко всем. Понеже еси мертвец: землю зри, яко от земля еси и в землю пойдеши. А что у тебя на уме? Не тяжело ли тебе кажется сие заповедание? Да ино прибавить противу ума твоего: безумная, скотина бессловесная, червь, гной, грязь! Тако ли годе иноку отрады искать? Не ты ли еси Богу пред ангелы и херувимы обещание дала, яко работати ему день и нощ? От всего умерла: воскресни со Исусом, и на небо потецы.⁵⁵⁷ Тамо отрада, тамо покой; а здесь юдолная и зноем подавлятелная страна. Жгуще подобает плоть жещи огнем желания превыспренних: и утончит ю, яко изгребие, на высоту тещи. Лишебы зрак человеческо-еть был. И тогда блаженна будеши в сем веце и в будущем.

Ну, прости, дидятко,⁵⁵⁸ – молися о мне, даже тебя уча, сам того же коснусь. Говорить-то я охочь; а делать то ленив, окаянной, враг Богу и себе. Да что же делать? Лутчи говорить и советовать о добре. Умру: тогда перестану говорить.

Старица Меланья и сестры все!⁵⁵⁹ простите мя и молите Бога о мне.

Малины еще пришлите ко мне, Господа ради. Спаси Бог за патрахиль и за вся благая ваша ко мне.

Писано сие в осень; а преже сего весною послано: неведомо дошло, неведомо нет.

А что ты, Меланья, сама не отпишеш ко мне? Али боишся? Небойся никово, токмо Христа! То ведаеш ты. Как хош.

Паки мир вам всем и благословение о Господе Бозе и Спасе нашем Исусе Христе, емуже слава во веки веком, аминь.

Инок Епифаний, мир дав, благословение приписал Христово.

Господь грядет грешники мучити праведники же спасти. Плачемся и воздыхаем, и приимем чувство оного дне, воньже безвестная и тайная открывый человеком отдаст подостоянию. Страшен судия приидет: и кто против станет его? Не обленимся потрудитися в нынешнем ыеце, предварим и восплачемся прежде суда оного, егда небеса погибнут и звезды спадут, и вся земля поколеблется, да милостива обрящем тогда Бога нашего.

Свет моя государыня! Люблю я правило нощое и старое пение. А буде обленишя на нощное правило, тот день окаянной плоти и есть не давай. Не игрушка душа, что плотским покоем ея подавлять! Да переставай ты и медок попивать. Нам иногда случается и воды в честь, да живем же. Али ты нас тем лутчи, что боярыня? Да единако нам Бог распростре небо, еще же луна и солнце всем сияет равно, такожде земля и воды и вся прозябающая по повелению владычню служат тебе не болши, и мне не менши. А честь прелетает. Един честен, – тот, кто ночью востает на молитву, да медок перестанет, в квас примешивая, пить. Еще ли, государыня, бранится? Мне мнится, обленилася ты на ночную молитву: того ради тебе так говорю с веселием. Евангелие воспоминаю (Мф.5:11–12; Лк.6:22–23): егда поносят вам и изженут вы, возрадуйтеся в той день и взыграйте: се бо мзда ваша много, на небесех. Аще и радостью тебе глаголю, не радуйся о глаголех сих. Дние наши не радости, но плача суть. Воспомяни, – егда ты родилася, не взыграла, но заплакала, от утробы изшед матерни. И всякой младенец тако творит, прознаменуя плачевное свое житие: яко дние плача суть, а не праздника, якоже мне грешнику на земли и праздника несть, развее святым и праведным, кои веселятся законы Божиими и заповедьми его, соблюдающе. Тако и ты, государыня, плачи суетного жития своего и грехов своих, понеже призвал тя Бог в домовое строение и рассуждение; но и возвеселися, егда в нощи востав совершиши 300 поклонов и седмь сот молитв веселием и радости духовныя. И меня грешного помяни тут, надежда моя, к Богу, и жену мою и дети мои. Еще же реку ти (Мф.6:6): егда молишися, вниди в клеть свою, затвори двери своя, сиречь все помыслы злые отринь и единому Богу гори душею, воздохни со восклицанием и рцы: Господи согрешила окаянная, прости несть достойна нарещися дщерь твоя, сотвори мя, яко едину от наемниц твоих! Еще же глаголю: аще и все добродетели сотворишь, рцы души своей: ничтоже благо сотворих, ниже начах доброе творити. Нощию воставай, – не людем себя приказуй будить, но сама воспряни от сна без лености, и припади и поклонися сотворшему тя. А в вечеру меру помни сидеть. Поклоны: егда метание на колену твориши, тогда главу свою впрямь держи; егдаже великий прилучится, тогда главою до земли. А нощию триста метаний на колену твори. Еда совершиши сто молитв стоя, тогда: Слава и ныне, аллилуиа, и тут три поклоны великие бывают. Такожь и на Достойне всегда поклон великий. На святую Пасху и во всю Пятидесятницу и нощию в пояс. И промеж Рожества и Крещения в пояс.⁵⁶¹ И во всякую суботу, и неделю, и в праздники в пояс; разве в Великую Суботу, против великого дни: то метание на колену. Блюдися ты, государыня, льстецов чернцов, и попов, и черниц, ежебы не развратили душю твою, и всех злых человек уклоняйся, а з добрыми беседуй. Не презирай живова мертвеца.

Херувимом подобящеся отроцы в пещи ликовствоваху, вопиюще: благословен ecu, Боже, яко истинною и судом навел ecu вся грех ради наших, препетый и превозносимый во вся веки (Дан.3:28).

Молитвами святых отец наших, Господи Исуce Христе Сыне Божий помилуй нас. Аминь.

Херувимы многоочитые, серафими шестокрилни, воеводы огнепальные, воинство небесных сил, тричисленная единица трисоставного Божества, раби вернии: Феодора в Евдокеи, Евдокея в Феодоре, и Мария в Феодоре и Евдокеи! Чюдной состав по образу святыя Троица, яко вселенстии учителие – Василий, Григорий и Иоанн Златоустый! Феодора огненный ум Афанасия Александрийского, православия насаждь учения, злословия терния изсекла еси, умножила семя веры одождением духа, преподобная, по Троицы поборница великая. Княгиня Евдокея Прокопьевна, свет трисиянный, вселивыйся в душу твою, сосуд избран показа тя, преблаженная, светло проповеда Троицу пресущную и безначальную. Лоза преподобия и стебль страдания, цвет священия и плод богоданен, верным присно цветущая даровася, по яко мучеником сликовна. Мария Герасимовна, со страждущими с тобою взываше: ты еси, Христе, мучеником светлое радование.

Старец, раб вашего преподобия, покланяюся главою грешною за посещение, яко простросте беседу доволную и напоили мя водою животекущею. Зело, зело углубили кладезь учения своего о Господе, а ужа моя кратка досягнути, – немощно, присенно и прикровенно во ином месте течения воды.

Понуждаете мя молитися, чтобы дал Бог терпение, и любовь, и покорение, безлобие, и воздержание, безгневие, и терпение, и послушание. И я о сем в души своей колеблюся: нет ли в вас между собою ропоту? – боюся и трепещу навета дияволя. Евдокея Прокопьевна! худо, свит моя, неблагодарение. Мария Герасимовна! чево у вас не бывало преже сего, ныне ли чести искать, или о нужной пищи ропотить? В мимошедшие времена и рабичища слаще тово ели у вас, чем вы ныне питаетеся; а в пустошном сем толко ропот и безсоветие.

Увы мне, грешному! Ей, слезам достойно есть: у меня здесь диявол от десных ссору положил, – в догматах считалися, да и разбилися. Молодой щенок, Федор дьякон, сын духовной мне, учал блудить над старыми книгами и о святей Троице преткнулся, и о Христове во ад сошествии и о иных, догматствуя поникониянски, нелепотно. В книге моей написано и послано к вам о Господе. Аз же, не утерпев безумию его, и слышати не мог хулы на Господа Бога моего, отрезал его от себя и положил под клятвою, не ради внешних досад, – ни, никакоже! – но ради безстудства его на Бога и хулы на старых книг. Буди он проклят враг Божий!

А у вас, светы мои, какое догматство между собою? Женской быт одно говори: как в старопечатных книгах напечатано, так я держю и верую, с тем и умираю. Да молитву Исусову грызи, да и все тут. А о пищи, и питии, и о чести века сего что роптать? Бросили вы сие: плюйте уже на все!

Наудачю ведь говорю. Аль и нет у вас тово, милостью Христа Бога моего и заступлением пречистыя Владычицы нашея Богородицы, помощницы нашея, света? А ты, друг мой головной, пожалуй, Господа ради, на себе притирай. Ты уже мертвец, отреклася всего; а оне еще, горемыки, имут сердца своя к супружеству и ко птенцам. Мочно нам знать, яко скорбь их томит. Я и мужик, а всяко живет. У меня в домишку девка рабичищо робенка родила. Иные говорят – Прокопей сын мой привалял; а Прокопей божится и запирается. В летах детина, недивно и ему привалять! Да сие мне скорбно, яко покаяния не могу получить. В иную пору совесть рассвирепеет, хощу анафеме предать и молить Владыку, да послет беса и умучит его, яко древле в Коринфах соблудившего с мачехою; и паки посужу, как бы самому в напасть не впасть: аще толко не он, так горе мне будет тогда, –мученика казни предам!

Увы, Феодора Прокопьевна, мати моя! Утеснися душа моя отвсюду грех ради моих. Молися, молися, креико молися, Господа ради, о мне! А я уже и не знаю, как живу в горести ума моего; не помню иное в печалех, как день, как нощь проходят у меня. Ох, ох, ох, души отовсюду утеснившейся моей! Евдокея да Марья оханье прислали ко мне: а у меня и своего много! Глядел-глядел в ваше рукописание-то: огорчилася утроба, я ударился о землю: Владыко! соблюди, реку, их во имя твое, и меня грешного за молитв их спаси! Кому помощи, аще не Ты? А ты говоришь иную суторщину: взойдуль-де я тебе на ум-от когда? большо-де ты меня забыл! Я тебя избранил в те поры, – прости Бога ради! Вот, реку, она во сне брусит, и слушать нечево! Разве, реку, сама забывает меня! А что петь о Иване-то болно сокрушается? Главы не сохранил! Полно-су плюскать-то, Христа для! Главы не сохранил! Как порассудить-то дело твое: ино ужас возмет. Как то надежа-свет-Христос изволил! То бы по твоему добро, как бы на лошадях-те без тебя ездить стал, да баб-те воровать? – Привели бы оне на вся, ругаяся тебе, – и Христа бы отрекся, как и онеж! А то дорогое дело – поновому робенка причастили! Великая беда, куды! Он и не знает, ни ведает в печалех в то время, что над ним кудесили блядины они дети, и со всем умыслом своим у Спаса-света правда будет на суде. Толко бы он ево надежа-свет не возлюбил: и он бы ево в такую нужную пору не взял к себе. Я благодарю Бога о нем, – причастил я ево, помню: довлеет ему сие вовеки веком! Не истлела в нем благодать. Я на твое плюсканье не гляжю. Тебе бы таки всяк исповедник! Ох, матка Божия, – не по федосьину хотению делается! Плач-ко ты о себе болши; а о нем слава Христу и без твоих возгрей! А што? Горе уж от безумия твоего стало мне! Есть о нем плачющих-те. Иной и один воздохнет, ино адом потрясет; хотя бы и впрям осужден был: ино выпустят. А то за что ево осудить? В муках скончался робя. Григорей о Трояне о мучители помолился: ино отдали. Сказал же ему Христос: опять-де не моли мне о таковых, не стужай; а однако таки отдал милостивый Бог. А Иван не мучитель был, – сам покойник мучился и света не видал вся дни жития своего. Да собаки опоганили при смерти, так у матушки и брюхо заболело: охти мне, – сына опоганили! во ад угодил! Не угодил, – не суетися! Для тебя так попущено, чтоб ты не вознеслась. Блюдися себевозношения, инока схимница! Дорога ты, что в черницы-те попала, грязь худая? А хто ты, – не Феодосья ли девица преподобно-мученица? Еще не дошла до тое версты! Ну полно бранится. Прости, – согрешил. Не кручинься о Иване: так и бранить не стану.

На тебя глядя и Евдокия кручинится о своих робятах. Да молоть ли правда? – Евдокеи-то, миленкой, тяжко: то су и есть мужеское и девическое дело, чтобы в грехи не ввалились без приятеля. А батюшко по-за-воротами охочь! – знаю я ево. Да чтож делать, Прокопьевна миленкая? Положим упование на Христа и пречистую Богородицу-света. Она детей наших не покинет. Евдокия Прокопьевна! Авось бы ты умерла: ведь бы им жить же без тебя? Ну да станем Христу докучать: Он управит их к себе. Создатель наш.

Марья Герасимовна! Не пререкуйте же вы пред старицею-то с Евдокиею: она ведь ангельский чин содержит, а вы простые бабы, – грех вам пред нею пререковать. Да чаю-то у вас и нет тово о Хриоте; надеюся на Господа, яко даст вам Бог терпение, и долгодушство, и кротость, и повиновение, и любовь. А что ты о Акинфье печалуешся? Вели ему пострищися, да и ты постригися, да прямою дорогою ко Христу побредите неоглядкою! А затем как вас Христос наставит. Мир ему и благословение, свету моему-Ивановичю, и всем благословение, любящим вас.

Евдокея Прокопьевна! Чаю уж великонки детушки-те у тебя, светы мои ? Да чтож делать? Небольно кручинься о них! Бог о всяком человеке промышляет.

Ну простите же, светы мои, сердечныя друзья, – простите, государыни мои, простите же Бога для! Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас.

Мати честная и преподобная Феодора! Прости мя грешного, елика согреших словом и делом и помышлением, – прости же, оскорбил тебя, – прости, государыня моя! Ну прости же, старица! Тово для не кручинься о Иване: еще и не так стану бранить, будет не перестанеш сетовать.

А Меланью-ту твою ведь я знаю, что она доброй человек; да пускай не развешивает ушей: стадо-то Христово крепко пасет, как побраню. Ведь я не сердит на нея, – чаю знаешь ты меня. Оне мне и малины прислали, радеют миленкие: а мне чать-су своих как покинуть! Надобе друг друга жюрить, как бы лутчи. Я браню ея, а она благословения просит. Видишь ли? – совесть-та в ней хороша какова! Полно уж мене ея искушать. Попроси у ней мне благословения: прощается-де пред тобою протопоп! Да вели ей ко мне отписать рукою своею что-нибудь. Ну прости же и ты меня, и молися Бога для о мне. Я ведь надеюся на молитвы-те ваши.

Посем мир вам и благословение, и по поклонцу рядом всем. Иустине старице с побратимом мир и благословение. Терпите светы мои о Христе.

Многогрешный инок Епифаний, милости у Христа Бога прося, а ваши святые молитвы в помощь себе призывая, благословение вам Христово приписал. Не забывайте нас, светы, новые исповедницы, во святых своих молитвах.

Протопоп Аввакум, раб и посланник Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа, по предъуведению званым святым о Христе Исусе: Феодоре, и Евдокеи и Марии.

Благодать вам, милость и мир, от Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа да умножится. Благословен Бог и Отец Господа нашего Исуса Христа, благословивый нас всяцем (благословением) духовным в небесных о Христе, якоже избра нас и вас прежде сложения мира, быти нам святым, непорочным пред ним в любви по благоволению хотения его, в похвалу славы благодати его. Сего ради и аз вем веру вашу о Христе Исусе и любовь, яже ко всем святым, страждущим благоверия ради. Непрестанно благодарим з братиею, поминание о вас творя в молитвах наших, да Бог и Отец Господа нашего Исуса Христа, Отец славы, да даст вам дух премудрости и откровения в познание его, просвещенны очеса сердца вашего, яко уведати вам что есть действо воздушного князя, иже ныне действует в сынах противления, мерзких врагов, сущих отступник, и цареви неправедну, лукавнейшу, действующу (и попущающу) разоряти матери нашея красоту, святыя церкви, чадо же гневу, яко кони неистовнии друг друга предваряюще, святые догматы от святых Апостол и святых отец преданные низревающе, и своя нововводныя коби многоразличные в церковь внесоша. Бог же, богат сый в милости, за премногую любовь свою, еюже возлюби нас с вами, и призва на дело сие, стояти противо врагов твердо и непоколебимо за упование вечныя жизни, закона ради от Христа преданного и святыми утверженного, яже научают нас и вразумляют старопечатные при благоверных царех московския книги. Темже убо ктому несть(е) страннии и пришелцы, но сожители святым русским, и приснии Богу, срздани есте по Христе страдати, о нем же всяко создание составляемо растит церковь святую Господеви, о немже и вы созидаетеся в жилище Божие духом.

Сего ради и аз, протопов и юзник о Господе, молю вы, другов моих сердечных, стойте прочее и не унывайте о житии прежебывшем. Вем, друг мой милой Феодосья Прокопьевна, – жена ты была боярская. Глеба Ивановича Морозова, вдова честная, вверху чина царева, близ царицы. Дома твоего тебе служащих было человек с триста, у тебя ж было крестьян 8000, имения в дому твоем на 200 000, или на полтретьи было. У тебя же был всему сему наследник сын. Иван Глебовичь Морозов. Другов и сродников в Москве множество много. Ездила к ним на колеснице, еже есть в корете драгой, и устроеной мусиею и сребром, и аргамаки многи, 6 или 12, з гремячими цепьми.⁵⁶⁴ За тобою же слуг, рабов и рабынь, грядущих 100, или 200, а иногда человек и триста оберегали⁵⁶⁵ честь твою и здоровье. Пред ними же лепота лица твоего сияла, яко древле во Израили святые вдовы Июдифы, победившия навходоносорова князя Алоферна. И знаменита была в Москве пред человеки, яко древняя Деввора во Израили. Есфирь жена царя Артаксеркса. Молящютися на молитве Господу Богу, слезы от очей твоих яко бисерие драгое схождаху, из глубины сердца твоего воздыхания утробу твою терзаху, яко облацы воздух возмущаху, глаголы же уст твоих яко камение драгое удивителны пред Богом и человеки бываху. Персты же рук твоих тонкостны и действенны: великии, и меншии, и среднии во образ трех ипостасей, указателныи же и великосреднии во образ двух естеств, божества и человечества Христова, сложа на чело возношяше, и на пуп снося, на обе раме полагаше, и себя пометая на колену пред образом Христовым, прося отпуста грехов своих и всего мира. Очи же твои молненосны, держастася от суеты мира, токмо на нищих и убогих призирают. Нозе же твои дивно ступание имеют: до полунощи со Анною домочадицею своею тайно бродиш по темницам и по богаделням, милостыню от дому своего нося, денги и ризы, и потребная комуждо неимущему доволно, овому рубль, а иному десять, а инде пятдесят рублев, и мешок сотной. Напоследок же сына своего Ивана в жертву принесе Богу, православия ради, еже есть скончался скоро отрок от великия печали, егда отступники с тобою разлучили. Ты же нимало от подвига уклонися, ни усумнеся, но и паче простирашеся ко обличению врагов креста Христова и разорителей догматов святыя церкви. Они же тя, яко зверие дивии, терзаху на пытке, руце твои и плоть рваху. И сестру твою, княгиню Урусову Евдокию Прокопьевну, также мучили на пытке. И Марью Герасимовну, Акинфея Ивановича Данилова жену, с вами же пытали и кнутом били. Приглашаху еретицы у пытки стоя: отверзитеся знамения Христова и пять перст, от святых преданных, в руке не слагайте, но приимите изволь господарев⁵⁶⁶ – три перста, и запечатайте себя антихристом богом нашим, мы же к вам милостиви будем. Вы же, троица святая: Феодосья, и Евдокиея и Мария, умрети изволиша Христа ради, непослушаша духа противнаго, в муки ввержени быша, бесчестие, обнажение телесем и раны прияша, таже цепьми⁵⁶⁷ оковани быша и во юзилищах мучени много времени быша. Таже всех вас и со иными страждущими Христа ради обще живых в землю вкопали, а инии отцы и братия наша огню предани быша.

Молю вы о Господе, дети мои⁵⁶⁸ духовные, святы и истиннии раби христовы, – Бог есть с нами и никтоже на ны! Кто может нас разлучити от любви Христовы? И сам диявол не учинит нам ничево, стоящим и держащимся за Христа крепце. Что воздам вам, земнии ангели, небеснии человеци? О, святая Феодосия, и блаженная Евдокия, и страстотерпица Мария! Мученицы и исповедницы Христовы, делателие винограда Христова! Вертоград едемский вас именую, и ноев славный ковчег, стоящ на горах Араратских. Светлии и доблии мученицы, столпи непоколебимии! О, камение драгое: акинф, и измарагд, и аспис! О, трисиятелное солнце и немерцающия звезды! Кто не удивится и кто не прославит терпение и мужество ваше противу козней врагов и разорителей церковных! Не стены разоряют, но законы. Не толико⁵⁶⁹ осуждени будут в век грядущий жиды, иже Господа убиша, плоть его терзавше, на крест пригвоздивше, оцтом и желчию напоиша, и копием в ребра прободоша, Апостолов побивше и Богу не угодивше, якоже никонияне жертву духовную опровергоша, и Духа Святого глаголют не истинна быти, но просто животворяща, и вся церковная, Духом Святым преданная, отмещут и зле развращают, на плотское мудрование сводят, кольми паче⁵⁷⁰ жидов осудятся, понеже невидимого Бога борют. Тамо видимую плоть терзаху: здеже невидимый Дух Святый воюют, ихже грехи и мученическая кровь загладити не может. Тако Златоустый пишет на послание апостольское в беседах, в нравоучении, обличая схизматизники, еже есть раздирающие церковь, якоже ныне видим творят никонияне, вся Богом преданная и святыми отмещут, да говорят сами, дияволом научени: как бы нибудь, лише бы не постарому! Ох, собаки! что вам старина-та помешала? разве то тяшко, что блудить не велят старые святые книги? Блуди, собака, блуди, отступник, баб унияток, а не замай старых святых непорочных книг пречистых! Отраднее тебе на суде будет, нежели уничижая Дух Святый погибаеш. Как не беда содеяся в земли нашей? Всех еретиков от века ереси собраны⁵⁷¹ в новые книги: духу лукавому напечатали молиться, в том же крещении сатаны не отрицаются, и около купели против солнца кружают, и церкви святят такоже против солнца со образы и крыжами ходят, а в Треодех напечатана тайная злая ересь сице: аще кто речет, яко ты еси един Бог творяй чюдеса (внутрь) трижды, а аще кто исповесть Христа Сына Божия единосущна отцу, вне трижды. Видите ли, какая беда? Явно режют Сына Божия-света, неединосущна Отцу глаголют. А аще не единосущен Отцу, ино не Бог, по Арию тварь, коли иного существа мудрствуете, воры блядины дети! А в Скрыжали напечатано,⁵⁷² во антиоховых вопросах, сице: умно услышим, да не прелщаемся сугуба быти Христа, глаголю, из божества и человечества, но слово бо его плоть бысть. Вот-су смотрите,⁵⁷³ добрые люди, – по их коли не сугуб Христос, ино едино естество имел. Скажи-тко кое? плоть ли нагу Божества, или Божество кроме плоти, не истинно вочеловечился?⁵⁷⁴ Скажи-тко, никониянин, скажи: как не сугуб? Богоборцы, воры, блядины дети! Ано сугуб естеством (а не составом), два естества: Бог и человек, неслитно во едином составе. Слыши, враже всякоя правды и всякоя истинны: якоже бо человек, – душа и тело един человек: тако Бог и человек един Христос, два естества во едином составе. Так Афанасий великий научает. Да где блудня-та ваша переговорить! Не подобает с вами, поганцами, нам верным и говорить много. Кое сообщение свету ко тме, и кая часть верному с неверным, кое общение Христу с велеаром и церкви Божией со идолы? Так то и нам с вами, с проклятыми от святых Отец седми соборов и от русских чюдотворцев. А что вы нас клянете со дияволом своим: и мы тому смеемся. И робенок рассмеется вашему безумию. Коли нас за старину святую проклинать: ино и отец вам и матерей подобает своих проклинати, в нашей вере измерших. Увы, затмил диявол, – нечево много говорить! Ну, госпожи мои-светы, запечатлеем мы кровью своею нашу православную веру християнскую со Христом Богом нашим, емуже слава во веки, аминь.

Не обленюся и еще припомянуть подвиги и труды твоя, блаженная Феодосия! Самовидец бо есмь внешним и внутренним твоим плодом. Подобна бо еси царю Феодосию, управляющему добре царския, – порфиру и багряницу ношаше, внутрь же власяницу под одеянием царским; ездящу ему на колеснице царстей, и в то время книги своими руками⁵⁷⁶ писаше, и труды рук своих нищим вручаше, и пищу себе нужную от рукоделия своего строя, мнихов же и нищих зело любляше, и правилу и посту прилежа, и коленному преклонению, и прочая творя, еже что смирению прилична. Тако и твоя труды быша. Постящутися и молитву деющи неотложно, и власяницу под одеянием ношаше на срачице, устроенна от скота власов белых, краткорукава. И никогда печаловашеся о том, яко познала на тебе сноха твоя, борисова жена Морозова, Анна Ильична; аз же рассудил о том, яко ее хотением так сотворилось: Бог простит! Ты же по правиле и чтении книжном рассуждая домочадцов и древенские крестьянские нужды, бес покоя дни часу до девятого и болши печашеся о исправлении християнском: иных жезлом наказуя, а иных любовью и милостью на дело Господне привлачая. Иногда же руце твои пряслице касахуся, и прядущу ти нити, и теми нитьми рубах нашивше своими руками, и по вышереченному со Анною Амосовною ввечеру, одевшися в худые рубы, по улицам и по стогнам града нищим, ходя, разделяше. А иных в дому своем гнойных держаше, – Феодота Стефановича, и прочих, им своима рукама служаше, язвы гнойные измываше и во уста их пищу влагаше. Еще же юродивым Христа ради дом твой отверст бяше, и нищим и сиротам невозбранно было в ложницах твоих витати, и с ними ядяше из единого сосуда. И бывшу ти вверху у царицы, или у своих сестер,⁵⁷⁷ правило церковное и келейное никогдаже остави: аще и зело утомисься, а праздно не покосниши. На беседах же никониян мужеска полу и женска беспрестанно обличая, и потязая от пути истинного заблудивших и ходивших вслед прелести никониянской: везде им являшеся яко лев лисицам. И просто реши, – бых всем вся, да вся приобрящеши. Но и над всеми же сими Христа ради умрети за святую церковь изволи. Блаженна ты в женах и треблаженна в нынешнем роде! Кто тебе равен и точен? Невем, – Бог весть! Не обленися, Господа ради, и до смерти. И меня не забывай в молитвах. Как нам не умереть за Владыку нашего-света?

Слышала ли еси, как собаки никонияня блядословят, глаголя, яко не сугуб Христос бысть? Вот су новыя⁵⁷⁸ единоволники родилися! А Афанасий глаголет: якоже бо душа человеческая и плоть един есть человек, тако и Бог и человек един есть Христос, непременением Божества в плоть, но восприятием человечества в Божество, не слиянием естеств, но единством состава. Так, свет, веруй и умри. Богу нашему слава ныне и присно и вовеки веком, аминь.

Мелко писано, – бумажки нет.

Увы, измолче гортань мой и исчезосте очи мои! Благоволи, Господи, избавити мя. Господи, помощи ми потщися. Скоро да предварят ны щедроты твоя, Господи, яко обнищахом зело. Помози нам, Боже, Спасителю наш.

Свет моя! Еще ли ты дышиш? Друг мой сердечной! Еще ли дышеш, или сожгли,⁵⁸⁰ или удавили тебя? – Не вем и не слышу; не ведаю – жива, неведаю – скончали! Чадо церковное, чадо мое драгое, Феодосья Прокопьевна! Провещай мне старцу грешну един глагол: жива ли ты? Увы, Феодосья! увы, Евдокея! Два супруга неразпряженная, две ластовицы сладкоглаголивые, две маслины и два свещника пред Богом на земли стояще! Воистинну подобни есте Еноху и Илии, женскую немощь отложьше, мужескую мудрость восприявше, диявола победиша, и мучителей посрамиша, вопиюще и глаголюще: приидите телеса наша мечи ссеците и огнем сожгите, мы бо радуяся идем к жениху своему Христу. О, светила великие, солнце и луна Руския земли, Феодосия и Евдокея, и чада ваша яко звезды сияющия пред Господем Богом! О, две зари, освещающия весь мир на поднебесней! Воистинну красота есте церкви и сияние присносущиыя славы Господни по благодати! Вы забрала церковная и стражи дома Господня, возбраняете волкам вход во святая. Вы два пастыря, – пасете овчее стадо Христово на пажитех духовных, ограждающе всех молитвами своими от волков губящих. Вы руководство заблуждьщим в райские двери и вшедшим древа животного наслаждение! Вы похвала мучеником, и радость праведным, и святителем веселие! Вы ангелом собеседницы, и всем святым сопричастницы, и преподобным украшение! Вы и моей дряхлости жезл и подпора, и крепость и утвержение! И что много говорю? – всем вся бысте ко исправлению и утвержению во Христа Исуса. Как вас нареку? Вертоград едемский именую, и ноев славный ковчег, спасший мир от потопления! Древле говаривал, и ныне тоже говорю: киот священия, скрижали завета, жезл ааронов прозябший, два херувима одушевленная! Не ведаю, как назвать! Язык мой короток, недосяжет вашея доброты и красоты; ум мой не обымет подвига вашего и страдания. Подумаю, – да лише руками возмахну! Как так, государыни, изволили с такия високия степени ступить⁵⁸¹ и в бесчестие вринутися? Воистину подобии Сыну Божию: от небес ступил,⁵⁸² в нищету нашу облечеся и волею пострадал. Томуж и здесь прилично о вас мне рассудить. Недивно, яко 20 лет и единое лето мучат мя: на се бо звам есм, да оттрясу бремя греховное. А се человек нищей, непородной и неразумной, от человек беззаступной, одеяния и злата и сребра не имею, священническа рода, протопоп чином, скорбей и печалей преисполнен пред Гоеподем Богом. Но чюдно и пречюдно о вашей честности! Помыслить род ваш, – Борис Иванович Морозов сему царю быль дядка, и пестун и кормилец, болел об нем и скорбел, паче души своей, день и нощь покоя неимуще: он сопротив того племянника ево родного, Ивана Глебовича Морозова, опалою и гневом смерти напрасной предал, – твоего сына и моего света. Увы, чадо драгое! Увы, мой свете, утроба наша возлюбленная, – твой сын плотской, а мой духовной! Яко трава посечена(ь) бысть, яко лоза виноградная с плодом к земле приклонился⁵⁸³ и отыде в вечная блаженства со ангелы ликовствовати, и с лики праведных предстоит святей Троицы. Уже ктому не печется о суетной многострастной плоти, и тебе уже неково чотками стегать, и не на ково поглядеть, как на лошадки поедет, и по головки неково погладить, – помнишь ли? – как бывало Миленькой мой государь! Впоследнее увиделся с ним, егда причастил ево. Да пускай, – Богу надобно так! И ты небольно о нем кручинься: хорошо право Христос изволил. Явно разумеем, яко царствию небесному достоин. Хотя бы и всех нас побрал, гораздо бы изрядно! С Феодором там себе у Христа ликовствуют, – сподобил их Бог! А мы еще невемы, как до берега доберемся.

Поминает ли Феодора? не сердитуеш ли на него? Поминай су Бога для,⁵⁸⁴ – не сердитуй! Он неболно пред вами виноват был, – обо всем мне пред смертью покойник писал: стала-де ты скупа быть, не стала милостыни творить и им-де на дорогу ничево не дала, и с Москвы от твоей изгони съехал, и кое-што сказывал. Да уже Бог вас простит! Нечево старово поминать: меня не слушала, как я говорил: а после пеняеш мне. Да што на тебя и дивить! У бабы волосы долги, а ум короток. Ну, прости ж меня⁵⁸⁵: а тебя Бог простит во всем. Мучтеся за Христа хорошенко, не оглядывайтеся назад.

Спаси Бог! – денег ты жене моей и кое-што послала. Да мужик ничево не отдал, – ни полушки: перед ним! Пускай ево! Не до денег нам ныне. У тебя и болши нашева заводов было, да отняли же. Да добро так! Благодарите же Бога, миленькие, светы мои, – не тужите⁵⁸⁶ о безделицах века сего. Ну и тово полна,⁵⁸⁷ – побоярила: нодобе попасть в небесное боярство! Мир вам Евдокеи и Феодоре, и всем благословение. Заплатите же сему за труды принесшему.

Многогрешный инок Епифаний, пустынник честныя обители Соловецкия, в темнице, яко во гробе седя, Бога моля, благословения приписал. О, светы мои, новые исповедницы христовы! Потерпим мало, да великая восприимем.

Маремьяна Феодоровна – свет моя! Ещоль ты жива, голубка, – яко голубица посреде крагуев ныряешь и так и сяк, изрядное, избранное⁵⁸⁹ дитятко церковное и мое грешнаго? Ну, свет, Бог тебя благословит! Перебивайся и так и сяк, аще Господь⁵⁹⁰ и оградит нам бедным! Спаси Бог, что не забываешь бедные протопопицы з детьми! Посажена, горюша, также в землю, что и мы,⁵⁹¹ с Иваном и Прокопием; а прочии горе мычют. Да пускай их терпят!

Как там братия наша? Еще ли живы, али все сожжены? Бог их, светов моих, благословит и живых и мертвых! Вси бо живи Христу, хотя и сожжены и повешены. Те и лучшая приобрели.⁵⁹²

Не остави и нас, Владыко, и не отлучи от дружины нашея, собери нас под крыло свое, воедино, всех наших! Удержи диявола, да не поглотит наших никогоже!⁵⁹³ Ты бо еси Бог наш, судия живым и мертвым.

Ну, голубка, скажи всем благословение от меня, грешна старца, да молятся о мне отцы и братия. Дмитрию отпиши от меня благословение, Козме священнику, Стефану священнику и домом их благословение, и прочим всем в грамотке писанным равно благословение, аще живи; Иякову и Максиму з домами их благословение, страждущим Христа ради. Еще же ихже знаю и не знаю,⁵⁹⁴ ихже вем и не вем, стоящих⁵⁹⁵ право душами своими в вере Христове, – всех их Бог благословит, и жены их, и детки, и вся сродники, отцы их и братию и сестр всякого чина, в православии пребывающих, за негоже стражем и умираем! Потерпите, светы мои, Господа ради, потерпите и не унывайте душами своими, но уповающе на Бога и пречистую Богоматерь,⁵⁹⁶ в молитвах и молениях да пребудем! Время жития⁵⁹⁷ сего суетного сокращенно: яко дым исчезает, тако вся сия минует; доброродие и слава века сего и богатство все ничтоже. Едино спасение души сей всего нужнее. Без веры нам невозможно угодити Богу. Веровати же подобает право, како от отец прияхом. Не учити вас о том стало, – ведаете⁵⁹⁸ путь Господень, егоже ради и стражете.

А аще кого и сшибет диявол с ног, православия⁵⁹⁹ муками и томлением отречется: и он бы не лежал отчаянием, но паки бы к первому⁶⁰⁰ православию с покаянием прицепился. Милостив Господь и праведен, ведает немощь естества нашего человеческого, простит и помилует кающегося. Горе же тому будет, иже отчается упадше, и возненавидит первого света и ко тме прилепится. Лутче бы не родился человек той, яко Июда, по писанию.

Зело Богу гнусно нынешное пение. Грешному мне человек доброй ис церкви принес просфиру, и со крестом Христовым, а поп-от, является, по старому поет: до тово пел по новому; я чаел покаялся и перестал: ано внутрь ево поган.⁶⁰¹ Я взял просвиру, поцеловал, положил в уголку, покадил, хотел по причастии потребить. В нощи той,⁶⁰² егда умолкоша уста моя от молитвы, прискочиша беси ко мне лежащу, и един завернул мне голову, рек мне: сем-ко ты сюды! Только и дыхания стало. Едва-едва умом моим молитву Исусову сотворил: и отскочил бес от меня. Аз же охаю и стону: кости разломал, встать⁶⁰³ не могу. И кое как встал; молитвуя довольно, опять возвалился и мало замгнул. Вижю у церкви некия образ и крест Христов: на нем распят полатыне, неподобно, и латынники молятся тут, приклякивают по польски.⁶⁰⁴ И мне некто велел той крест поцеловать. Егда аз поцеловал: паки нападоша на мя беси и утрудиша мя зело, и покинуша. Аз же без сна ночь ту проводих, плачючи. Уразумех, яко просвиры ради стражю, выложил⁶⁰⁵ ея за окошко. Не знаю, что над нею делать: крест на ней!⁶⁰⁶ И лежала день. В другую ночь не смею спать, лежа молитвы говорю, прискочиша⁶⁰⁷ множество бесов, и един сел з домрою в углу, на месте, где дотово просвира лежала, и прочии начаша играти в домры и в гутки. А я слушаю у них. Зело мне груско,⁶⁰⁸ да уже не замали⁶⁰⁹ меня и исчезли. Аз же востонав,⁶¹⁰ плакався пред Владыкою, обещался сожечь просвиру. И бысть в той час здрав, и кости престали болеть, и по очию⁶¹¹ моею яко искры огненны от Святого Духа являхуся. И в день жжег просвиру, и пепел за окошко кинул, рекше: вот, бес, жертва твоя! мне ненадобе!⁶¹² И в другую ночь, лежа, по четкам молитвую.⁶¹³ Вошел бес в келию мою и ходил около меня, – ничево мне не сделал, лишо из рук четки вышиб. И я, подняв, опять стал молитвы говорить. И паки в день с печалию стих лежа пою: молитву пролию ко Господу и печаль мою пред ним возвещю, услыиш ны, Господи! И бес вскричал на меня зело жестоко. Аз же вздрогнул⁶¹⁴ и ужасся от него. И паки выную ночь, не вем как, вне ума,⁶¹⁵ о просвире опечалился и уснул: и бес зело мя утрудил. З доски свалясь на пол, пред образом, немощен плачючи Никона проклял и ересь ево. И паки в той час здрав бысть.⁶¹⁶ Видиш ли, Маремьяна, как бы съел⁶¹⁷ просвиру-ту, так бы что Исакия Печерского затомили. Такова та их⁶¹⁸ жертва хороша! И от малой святыни беда; а от большие-то и давно нечево спрашивать.

Ну, прости-жо. Скажи Анне Амосовне благословенье.⁶¹⁹ Бог разберет всякую правду и неправду. Надобно лишо потерпеть за имя ево святое. Мир тебе о Христе Исусе. Аминь.

Чадо Симеоне! На горе я родился. В Тоболске граде прииде ко мне в дом искуситель, чернец пьяной, и кричит: учителю, учителю! дай мне скоро царство небесное! Часу в пятом, или шестом нощи, аз з домочадцы каноны говорю: кричит чернец неотступно. Подумаю, – беда моя, что сотворю? Покинул правило говорить, взял ево вызбу и рекох ему: чесо просиши? Он же отвещав: хощу царства небесного скоро, скоро! Аз же глаголю ему: можеши ли пити чашу, еяже ти поднесу? Он же рече: могу! – давай в сий час, не закосня! Аз же приказал пономарю стул посреде избы поставить и топор мясной на стул положить, – вершить чернца хощу. Еще же канатной толстой шелеп приказал зделать. Взявше книгу, отходную стал ему говорить и со всеми прощатся. Он же задумался. Таже на стул велел ему главу возложить: и шелепом пономарь по шее. Он же закричал: государь, виноват, – пощади, помилуй! И пиянство скочило. Ослабили ему. Пал пред мною. Аз же дал ему четки в руки, полтораста поклонов пред Богом за епитимию велел класть. Поставил его пономарь в одной свитке, – манатью и клобук снял и на гвоздь повесил. Я, став пред образ Господень, вслух Исусову молитву ґоворя, на колени поклонюся; а он последуя, стоя за мною, так же на колени; а пономарь шелепом по спине. Да уже насилу дышать стал: так ево употчивал пономар-ет! Вижю я, яко довлеет благодати Господни: в сени его отпустили отдохнуть, и дверь не затворили. Бросился он из сеней, да и чрез забор, да и бегом. Пономарь кричит вослед: отче, отче! манатью и клобук возми! Он же отвеща: горите вы и совсем! Не до манатьи стало. С месец времени минув, пришел в день к окошку: молитву искусно творит, и чинно. А я чту книгу Библию. Пойди, реку, Библии слушать в избу. И он: не смею-де, государь, и глядеть на тебя, – прости, согрешил! Я простил ево со Христом, и велел манатью отдать. Потом издали мне кланяется в землю. И архимандрита и братию стал почитать; и воеводы мне ж бьют челом. А дотово никто с ним не смел говорить.⁶²¹

Слышал ли еси, чадо Симеоне, Златоустого учение и поболение о церкви? Напоследок же и душу свою предаде по церкве святей, яко храбрый и непобедимый воин царя небесного-света. Читал ли ты, чадо Симеоне, житие-то ево твердо и внятно? Честного отца сын, воеводы именем Секунда, матери Анфисы. Бе единочаден. От юности возлюбив Бога и работая Христу всем сердцем и всею душею, Мелетием в чтецы⁶²² поставлен, а Флавиан в той же Антиохии совершил во священство, напоследок же с честью царь Аркадий и Евдоксия царица в Царьград взяша на престол патриаршеский, и пять лет святый церковь правил. ядый хлеб токмо ячменный, и родостаму, еже есть вареную воду, пияше. Возрастом мал бе, главу имея велику. Языком златословесен, милости источник, кипящая во устех его благодать Святого Духа яко река изливашеся повсюду, на гордыя высок, х кающим милостив, заблуждьшая обращая, непокоривыя обличая и потязая, гладные питая, обидимые заступая, всем вся бых, да вся приобрете. Егдаже исполнися время и прииде кончина, рыкнул Иркан в царице: возми да понеси, собирай собор на извержение Иваново! Надоело житие святое, – понуждает на всякое благочестие; а в царских надобно прокладно: пить, есть, поиграть в дутки, сиповщики с трупками, детей потешить, самим повеселится! Иван мешает! Слово в слово изначала у нас бысть так же. При духовнике протопопе Стефане Алексеюшко-то с Марьюшкою добры до нас были и гораздо, яко Аркадий и Евдоксия ко Иванну. Егда же огорчало житие святое, яко и медь ядущим много: возми да понеси, рассылай в сылки, стриги, проклинай новый Феофил александръский⁶²³ епископ, имеяй дух пытливый Никон! Златоуста в Куксы Арменския, потом в Команы: Аввакума протопопа в Сибирь, в Тоболеск, потом в Дауры! Прочих же отец и братий наших безчисленно губи и души возми таковых от земли: ноподобает им жити! И оттоле двадесят три лета и пол-лета и месяц⁶²⁴ по се время беспрестанно жгут и вешают исповедников Христовых. Оне миленкие ради пресветлыя, и честныя, и вседетельныя, пренеисчетныя и страшныя Троица⁶²⁵ несытно пущи в глаза лезут, слово в слово яко комары, или мушицы. Елико их болши подавляют, тогда болши пищать и в глаза лезут: так⁶²⁶ и русаки бедныя, пускай глупы, рады мучителя дождались,⁶²⁷ – полками в огонь дерзают за Христа Сына Божия-света. Мудры блядины дети греки, да с варваром турским с одново блюда патриархи кушают рафленые курки. Русачки же миленкие не так, – в огонь лезет, а благоверия не предаст! В Казани никонияне 30 человек сожгли, в Сибири столко же, в Володимире шестеро, в Боровске 14 человек, а в Нижнем преславно бысть: овых еретики пожигают, а инии, распалшеся любовью и плакав о благоверии, не дождався еретического осуждения, сами во огнь дерзнувше, да цело и непорочно соблюдут правоверие, и сожегше своя телеса, душа же в руце Божии предавше, ликовствуют со Христом во веки веком, самоволныя мученики, Христовы рабы. Вечная им память во веки веком! Добро дело содеяли, чадо Симеоне, – надобно так! Рассуждали мы между собою, и блажим кончину их. Аминь.

Чадо Богоприимче!⁶²⁹ Разумееш ли кончину арапа оного, иже по вселенной и всея Русския державы летал, яко жюк мотылный из г...а⁶³⁰ прилетал и паки в кал залетел, Паисий александръский⁶³¹ епископ? Ряспял-де ево Измаил на кресте, еже есть турской! Я помыслил: ано достойно и праведно! Помниш, во Апокалепсисе пишет: аще кто в пленение ведет, в пленение да идет, и аще кто мечем убиет, подобает ему оружием убиену быти. Распяли оне Христа в Русской земли, мздою исполнь десницы своя: правилне варвар над ними творит. Яко Тиверий древле Пилата и Каияфу, первых распинателей, а нынешних других Салтан Мегметович. Подай, Господи!⁶³² Не смейся, враг, новый жидовин, распенше Христа! Еще надеюся Тита второго Иусписияновича⁶³³ на весь новый Иерусалим, идеже течет Истра река, и с пригородком, в немже Неглинна течет. Чаю, подвигнет Бог тогоже Турка на отмщение кровей мученических. Пускай любодеицу-ту потрясут, хмел-ять выгонят из блядки! Пияна кровьми святых на красном звере ездит, рассвирепев, имущи чашу злату в руце своей, полну мерзости и скверн любодеяния ея, – сиречь ис трех перстов подносит хотящим прянова пьянова пития и без ума всех творит, испивших ис кукиша десныя руки. Ей, Бога свидетеля сему поставляю, – всяк, крестивыйся тремя персты, изумлен бывает, аще некогда и пятию персты начнет знаменатися. А бес покаяния чистого не может на первое достояние приити; тяжела-су просыпка та⁶³⁴ пившему чашу сию, триперстную блядь! А ктому еще малакса на чело поп наложит: так и вовсе спи, – не проснется и до судного дни! Малаксу тово знаеш ли Симеон?⁶³⁵ А то каракуля-та! Беда-су миру бедному⁶³⁶ от сего пития! И не хотящих поят, силою на лоб воротит поп, выблядков сын. А человечество немощно и польско, по писанию: семя тли во всяком лежит. И нехотя иной омрачится и уступит спасения своего, подклонит главу свою к печати сей, ов страха ради, а ин зазрения. Как не принять! Царица в золотой чаше подносит! Сиречь патриарх, или митрополит уставит каракулю-ту, да еще и царь тут же глядит, или воевода на городе присматривают! Беда миру бедному пришла: не пить чаша – в огонь посадят и кости пережгут; а пить чаша скверная сия⁶³⁷ – в негасимый огнь ввержену быть и ввек нескончаемый в плачь. Ну как же,⁶³⁸ християнин, нам быть? Приклони-тко ухо-то ко мне и услыши глаголы моя, –право не солгу. Чево себе ищу, тово ж желаю и тебе. Аще не захощеш в стень сию итьти Господа ради своего, а в существо пойдеш же. Сиречь: стень огнь сей оного огня, иже хощет поясти сопротивныя. Сей огнь плоти снедает, души же не коснется: оный же обоя язвит в неистление. Писано есть: возшумит же удоль плачевная страшным скрежетанием, вся видящи согрешившая вечнующим мукам судом праведным Божиим отпущаемы. А прежде возгласят трубы, и истощатся гробы, и воскреснет человеческое трепеща естество все: иже добрая содеявшии, в радости радуются, согрешившии же трепещут, плачюще и люте восклицающе, в муку посылаеми и от избранных разлучаеми во тьму кромешнюю, во огонь вечный, в пропасть глубокую, в черви лютыя, в скрежет зубный и неусыпный, в болезни безпрестанныя. Страшно бо судище, брате мой, на немже вси обнажени станем. Несть помощника тогда, и несть предстателя, ни отец сыну, ни сын отцу, ни мати дщери, ни друг другу, несть помогающего, койждо от дел прославится, или осудится. Сотвори же, брате, дело сие о Христе и не пей пития тово ис чаши той скверныя вышереченныя! Воистинно будет, добро, и впредь слюбится. А хотя и бить станут, или жечь: ино и слава Господу Богу о сем! Достоин бо есть делатель мзды своея. На се бо изыдохом ис чрева матери своея. На что лучше сего? с мученики в чин, со апостолы в полк, со святители в лик, победный венец, сообщник Христу, святей Троице⁶³⁹ престолу предстоя со ангелы и архангелы и со всеми бесплотными, с предивными роды вчинен! А во огне-то⁶⁴⁰ здесь неболшое время потерпеть, – аки оком мгнуть, так душа и выступит! Разве тебе не разумно? Боисься пещи той? Дерзай, плюнь на нея, небось! До пещи страх-от; а егда в нея вошел, тогда и забыл вся. Егда же загорится, а ты и видишь Христа и ангельские силы с ним, емлют души-те от телес,⁶⁴¹ да и приносят ко Христу, а Он-надежа и благословляет и силу ей подает божественную, не уже ктому бывает тяжка, но яко восперенна, туды же со ангелы летает, равно яко птичка попархивает, – рада ис темницы той вылетала! Вот пела до того плачюще (Пс.141:7): Изведи ис темницы, душу мою, исповедатися имени твоему. Мене ждут праведницы Дóндеже воздаси ми. Ну а то выплакала! Темница горит в пещи; а душа, яко бисер и яко злато чисто, взимается со ангелы выспрь в славу Богу и Отцу. Сын Божий и Святый Дух возносят ю в высоту. А темницу никонияне бердышами секут во огни. Да уж не слышит ничево: персть бо есть, яко камень горит, или земля.⁶⁴² Аще и не горит: ино таковож до востанного дни нечювственна и несмысленна персть. Аще святых телеса и нетленна суть, не силою естественною содержими бывают, но благодатию Духа Святого укрепляемы не истлевают, и действует благодать Духа Святого в бездушном телеси, еще живу ему сушу вселися в него Бог, ради веры и добродетелей его, и по смерти телеси его не оставляет Бог. Душа праведных в руце Божии, аможе он весть, во всеобъятии его, якоже и Христос, распятся на кресте⁶⁴³ душу свою в руце Отцу предаде, плоть же его три дни во гробе лежа, не истле без души. Понеже Бог Слово в ней бесстрастно пребысть, имже Христова содержима плоть. Егда посла Бог Отец душу к телу,⁶⁴⁴ паки душею оживе, и пожерто бысть мертвенное животом. Сниде но ад, пленив адова сокровища. Таже явися учеником, потом взыде на небеса и седе одесную Отца, ктому уже не умрет, смерть нань ктому не обладает. Тако и о святых телесех разумей: до востанного дни лежат благодатию содержими.⁶⁴⁵ В день же последний душами подымутся, и грешничи телеса мертвенныя оживотворятся тем же Духом Святым. Во трубах глас Божий будет. Егда первая труба вострубит, тогда отверзутся гробы. Егда же вторая труба вострубит, тогда потечет кость х кости, состав к составу своему. Так-то созидати Дух Святый прах телес наших будет. Таже вострубит третия труба, крепко, громко, неизреченно: и слышавше души повеление Господне, потекут каяждо к своему телеси, и подымут своя телеса страшно и дивно. Беседует Златоуст: тогда дивно и преславно позорище будет: тамо зрим прах земный на высоту возметающь, онамо так же человецы воставают, река же огненная потечет, огнь искусный коегождо дела искусит, и погнани будут вои небесными, и егоже дело пребудет, спасется и просветится, а егоже дело згорит, отщетится, сам же спасется, такоже, якоже огнем. И Павел Апостол так же пишет. Сиречь: каков почернел в огне том, грехи те в нем и о нем горят, таков уже и стал темнообразен, валяется на земли, нет силы крохи. Вот, дурак, сластей ради земных что над собою сделал! Пропал, погиб, некому пособить! А ужо еще тебе же будет указ. Сей же огнь искусит небо, и землю, и всю тварь, солнце, и луну, и звезды: будет небо ново и земля нова, бела, яко хартия, и моря не будет ктому. Ядовит бо сей огнь: понеже потечет от престола Господня и пояст соблазны вся. Таже праведницы просветятся и взяты будут на облацех по воздуху на встретение Господне. Златоуст пишет: тогда бо плоть святых легка будет, яко восперенна. Носитися по воздуху начнет, яко птичия полетит, братия, тогда надежю своего встречать с великою радостью и веселием, и с ним воцаримся во веки веком. А никонияня валяются на земли, и валятся яко огорелыя главни. Таже сядет Господь на престоле славы своея судити праведным и грешным, и воздаст комуждо по делом его. Ну вот дожили, дал Бог, до краю: не кручинтеся, наши православные християне! Право будет конец, скоро будет. Ей не замедлит, – потерпите, сидя в темницах, Господа ради Бога и святого израилева, не поскучайте-су пожалуйте!⁶⁴⁶ И я с вами же, грешник, должен. Никола чюдотворец и лутчи меня, со християны сидел пять лет в темнице от Максимияна мучителя; да то горкое время пережили, миленкие, а ныне радуются радостью неизглаголанною и прославленою со Христом. А мучитель ревет в жюпеле огня. Навос тебе столовые долгие и бесконечные пироги, и меды сладкие, и водка процеженная з зеленым вином! А есть ли под тобою, Максимиян, перина пуховая и возглавие? И евнухи опахивают твое здоровье, чтоб мухи не кусали великого государя? А как там с…ть-то ходишь,⁶⁴⁷ спалники робята подтирают ли г...но-то у тебя⁶⁴⁸ в жюпеле том огненном? Сказал мне Дух Святой: нет-де там уж у вас робят тех, – все здесь остались, да уже-де ты и не с...ш кушенья тово,⁶⁴⁹ намале самого кушают черви великого государя. Бедной, бедной, безумной царишко! Что ты над собою сделал? Ну где ныне светлоблещающияся ризы и уряжение коней? Где златоверхие полаты? Где строение сел любимых? Где сады и преграды? Где багряноносная порфира и венец царской, бисером и камением драгим устроен? Где жезл и меч, имже содержал царствия державу? Где светлообразные рынды, яко ангелы пред тобою оруженосцы попархивали в блещающихся ризах? Где вся затеи и заводы пустошного сего века, о нихже упражнялся невостягновенно, оставя Бога, яко идолом бездушным служаше? Сего ради и сам отриновен еси от лица Господня во ад кромешный. Ну, сквозь землю пропадай, блядин сын! Полно християн-те мучить!⁶⁵⁰ Давно тебя ждет матица огня! Воспоем, християне, Господу Богу песнь Моисеову, раба Божия: славно бо прославися Господь Бог наш, яко судил любодеице и отмстил крови наша, всех сожженных и в темницах сидящих! Паисия александръского патриарха распял турок, а Макарий антиохийский забежал в Грузы, яко пес от волка в подворотню нырнул, да под лесницу спрятался. А здешним любодейцем тоже будет от Христа Бога и Спаса нашего. А нас Христос Бое наш десницею своею покрыет и сохранит, якоже он весть, ему-же слава с Отцем и со Святым Духом, ныне и присно и во веки веком, аминь.

Ну, Симеонушко, вот тебе вести. Однако ты приказываешь: батюшко, отпиши что-нибудь. Я ведь не богослов, – что на ум напало, я тебе то и говорю. Горазд я, Симеон, есть да спать, а как ветхая-та испражнять, покой большой у меня и у старца милостью Божиею: где пьем и ядим, тут, прости Бога ради, и лайно испражняем, да складше на лопату, да и в окошко! Хотя воевода тут приходит, да, нам даром. Мни видится, и у царя Алексея Михайловича нет такова покоя. Еретики собаки! Как то их диявол научил: жива человека закопай в землю! Хлебом кормят, а с…ть не пускают! Как-то бедная боярыня мучится с сестрами! Так же ведь нешто? О, миленкая моя! Не твое бы дело то. Ездила, ездила в коретах, да и в синарник попала. Друг мой милой! Кормят, кормят, да в лоб палкой, да и на огонь жарить! А что ты, Прокофьевна, не боисься ли смерти-то? Небось, голубка, – плюнь на них, мужествуй крепко о Христе Исусе! Сладка ведь смерть-та за Христа-света. Я бы умер, да и опять бы ожил, да и паки бы умер по Христе Бозе нашем! Сладок веть Исус-от. В каноне пишет: Исусе сладкий, Исусе пресладкий, Исусе многомилостиве. Да и много тово: Исусе пресладкий, Исусе сладкий; а нет тово, чтоб горкий. Ну, государыня, поиди же ты со сладким Исусом в огонь! Подле нево и тебе сладко будет. Да помниш ли? Три отроки в пещи огненной в Вавилоне; Навходоносор глядит: ано Сын Божий четвертый с ними! В пещи гуляют отроки сам четверть з Богом! Небось, – не покинет и вас Сын Божий. Дерзайте всенадежным упованием. Таки размахав, да и в пламя! На вось (вот), диявол, еже мое тело; до души моей дела тебе нет! Аз есм раба Бога живого и Сына его единородного-света, егоже положи наследника всем, имже и веки сотвори. Иже сый сияние славы отча и образ ипостаси его, но сяже всяческая глаголом силы своея, собою очищение сотворив грехов наших, седе одесную престола величествия на высоких. Толико лучши быв ангел, елико преславнее их наследствова имя (Евр.1:2–4). И паки пойте, в пещ идуще, огнем горяще (Дан.3:26): благословен ecu, Господи, Боже отец наших, хвално и прославлено имя Твое во веки, и прочая до конца. Ну, голупки, там три отроки: а здесь вас трое же и весь собор православных с вами же! Там не предстоящу пророку Даниилу со отроки в пещи, но духом купно с ними: тако и я, – аще и отдален от вас, но с вами горю купно о Христе Исусе, Господе нашем.

Рабом Божиим всем пожженным вечная память 3-жды, болшая.

Бог вас благословит всех чтущих и послушающих.

Писано моею рукою грешною. Сколко Бог дал: лутче тово не умею. Глуп ведь я гораздо, – так человеченко ни к чему негодно: ворчю от болезни сердца своего. А Бог всех нас правит о Христе Исуcе.

Юзник, темничный и грешник протопоп Аввакум, всем святым, живущим в духовном Содоме и Египте, паче же священнику Стефану и брату нашему со всеми верными радоватися и здравствовати о Христе.

Слышах бо, отче, твое богоподражателное житие и возрадовахся дух мой о Бозе Спасе моем, яко цвет посреде терния, или семя благое посреди земли Гоморстей прораст, и зело величит душа моя Господа о вас-светах моих и рабах Христовых.

Но токмо, отче, имею мало на тя,⁶⁵³ яко держиши учение не по преданию отеческому и гнушаешися единогласного пения. Се бо есть не православно, но и зело богопротивно. Златоуст нас побуждает единогласно пети во церкви: ищи ево нравоучение в Беседах апостольских, по главам найдешь, и егда прочтешь, тогда и сам себе постыдишися.

Да многие-де наши духовные люди⁶⁵⁴ возмутилися и хулят книги иосифовы патриарха, не ведуще писания ни силы его, заблуждают от пути истинного: бутто-де не сходны с филаретовыми (и) иоасафовыми. И мы в них несходства и ереси не разумеем: книги добры иосифовы, я и всех приемлю, и чевствуя лобызаю.⁶⁵⁵

И единогласно пел лет з двадцать, и ныне пою Богу моему Дóндеже есмь единогласно. Понеже бо при царе Иванне и при Макарии митрополите, таможе бысть и Гурий архиепископ казанский на соборе, и тогда грамоты изданы о единогласном пении. И наречныя ирмосы видех своима очима старобытныя, тогда же писаны. И до мору, приходя к Казанской, прежде ссылки даурской, по них многажды пел со священномучеником Даниилом с костромским протопопом, пострадавшим за правоверие от Никона волка и адова пса.

Да у вас же слышим нецых непоклоняющихся иконам, которые написаны ныне. Златоустый учит нас по подобию написанному образу Христову и восколиятелному поклонятися, а нежели воображенному шары. Аще и еретик истинно вообразит образ Христов, или Пречистыя, или святаго: пад поклонися и облобызай честне. А аще неправо и с каракулками, сиречь с малаксиным благословением: и ты таковой не поклоняйся, но видя на подписи имя Исус-Христово, не ругай ево, но воздохня пройди мимо, да вселится в тя сила Христова.

Еще же инии глаголют Илиино и Енохово и Иоанново пришествие быти и твари изменение в притчи, а не истинно. И то бо есть мудрование их вражда на Бога. Чти Апокалипсис, главу 12, о Илии и Енохе. (Откр.12) И Иполит глаголет тамо быти Иоанну. И многие богословцы чювственне им глаголют быти, а не в притчи и гадании, сиречь телесне; постражют от противного духа, сиречь от сына погибельного. Тако же и вся тварь изменится от работы тления в свободу славы чад Божиих истинно, а не притчею и гаданием, Писание глоголет (1Кор.15:52): и мы изменимся волею Божею (1Кор.15:53): подобает бо тлеему сему облещися в нетление, и прочая. И тогда будет пожерто мертвенное животом (2Кор.5:4), а не в притчи и гадании. Блюдитеся, не впадите во ариеву ересь. Затекаете во многом мудровании своем, и уже друг друга гнушаетеся, и хлеба не ядите друг с другом. Глупцы! от гордости, што черви капустные, все пропадете.

Ну, простите же⁶⁵⁶ меня: я пред вами согрешил, прогневал вашю святыню.

Посем мир вам и благословение. И отцы вам, резаные языки, мир дав и благословение, и челом бьют. Молитеся о нас, да же вашея любви не отлучимся зде и в будущем веце. И сия дозде. Аминь.

Вопрос твой, чадо, слезам достоин. Да не дивися ты тому, что несть согласия между верными. Чреда тому и время пришло писанное, по Господню глаголу (Мф.24:23): во дни оны рекут: се зде Христос, или онде, не имите веры, не изыдите вслед их. Еже есть: не смотри на чюдеса, ниже на многоречие красных слов, но целости ума и жития во учители смотри, последует ли словесем его житие, и несть ли недуга тщеславного в нем, и по книгам православным ли учит, и не ищет ли своя, еже есть не самолюбив ли, и о согрешающих болезнует ли, и о нищих печется ли, и прочая тому прилична. И ащели чюжь от сих добродетелей: и ты от такового чюжь буди. Господь вразумит тя промыслом своего человеколюбия, по писанному (Евр.8:11–12): не речет бо друг другу тогда, глаголет пророк, познай Господа, но яко вси мя уведят, от мала, даже, и до велика, и милостив им буду, и грехи их и неправды ктому не помяну. Слыши реченное; дыши тако горящею душею: не оставит тя Бог. И книгам прилежи, – писание умееши и: может тя умудрити.

А что противятся друг другу, – пускай так! Тамо истинна, и правда больши сыскивается. Якоже древле, до вочеловечения Христова, язы́цы противишася жидам, а по вочеловечении жидове языком. Павел Апостол о сем пишет, зачало 107 (Рим.11:32): затвори бо Бог всех в противление, да вся спасет. Чти там, да разумееш. Тако и зде: пускай грызутся о Христе, яко добли псы и яко вранове о трупе, по реченному (Мф.24:28): идеже труп, тамо соберутся орли. Труп Христос, орли святии в день века явятся, кои о нем прилежно грызлися и умирали. Грызитеся гораздо! Я о том не зазираю. Токмо праведне и чистою совестью розыскивайте истинну.

Виждь Петров крест

Зри разбойничь

Смотри же совершенный крест

Еще же и сеновный

А которые люди иконам старописанным в подобии не поклоняются, кроме еретического никониянского собрания: и то творят нехорошо. Подобает поклонятися святым иконам; разве в службу никониянскую то не подобает покланятися; но после молбы их и собора припади и поклонися, аще и в никониянской церкви в подобии узришь образ Христов и прочих святых. А неподобному и я не велю кланятися. Такоже и крест Христов совершенной имети подобает во церкви с верхним возглавием, на престоле, и на просвирах, и на маковице церковной, и в прочих местех святых на поклонение. А иже без верхнева возглавия: той крест Петров, а не Христов. Вместообразная ево не подобает поставляти в поклонение во святей церкви. Тако римский костел держит: мы же поклоняемся кресту Христову с верхним возглавием. И той Петров крест не бесчествуем; но во своем его месте держим в церкви, не вместообразная, но по преданно святых отец глаголется он крест водружалный: егда церковь святим, написуем на нем лета, и индикта, и день, и поставляем его в олтаре на своем месте, за престолом, на стене, по реченному от Христа к Петру (Мф.16:18–19): Яко ты ecu Петр, и на сем камени созижду церковь мою и врата адова не одолеют ей. И дам ти ключи царства небесного, и прочая. Пускай, стереги церковь Христову, на тебе церковь положена, сиречь приказано тебе то дело верному и доброму пастырю: стой в олтаре, пастырь, и гляди на всю церковь. А на антимисе пишем крест Христов и полагаем его на престоле, пришивая на срачице под индитию: той почивает с мощьми святых неподвижно, емуже, служаще божественную литургию, поклоняемся. Писано в Потребнику, на освящение церкви. И прочая посему разумей. Поклоняйся кресту Христову, а не сановному, сиречь предотече креста Христова, еже есть церковь держит на ризах, и на стихарях, и на патрахилях, и на пеленах, и на уларях: то ему место. Разумеешь реченное, еже есть попольски крыж, а по нашему образ креста, или сеновный крест, или предотеча креста Христова, имже прообразова Ияков, и Моисей и Исус Навин, Даниил и Иона древле в ветхом о Христове кресте. И мы его держим в церкви по преданию во своем месте, а не на престоле, ни на просвирах, ни на церкви. Не передвигаем вещей церковных с места на место. Идеже святии положиша что, то тут и лежи. Иже что, хотя малое переменит, да будет проклят.⁶⁵⁸

В суботы поститися не подобает, разве великия суботы. Аще кто изволит пост держати, и не ясти ни пити 40 дней, или колко седмиц изволит: таковый не согрешает, аще и не яст в суботу и в неделю, Дóндеже соверши пост.

А которыя люди в никониянские храмы не ходят, и с ними не соединяются, и не молятся: тии добре творят. Не подобает благочестивому с нечестивым соединятися, по писанному (2Кор.6:14–15): кая часть верному с неверными, и кое сообщение свету со тьмою, а Христу с велиаром, и церкви Божии со идолы?⁶⁵⁹ А аще кто неволею и нуждею приклещен будет к пению никониянскому в их церковь: и он да творит стоя Исусову молитву во время их пения, а после ищет прощения от верных, немощи своя ради.

А аще кто прекрестится тремя персты, глумяся: таковый плачася кается пред Богом и верными человеки греха своего ради.

А аще⁶⁶⁰ кто причастится неволею никониянския жертвы: таковый с верными не сообщается шесть месяц, и плачется пред верными греха своего ради.

А аще кто в мучении отвержется провославныя веры, изнемогая: таковый шесть месяц, яко осуженик, плачется пред Богом и человеки.

А пение подобает пети во церквах православных единогласно и на речь, против печати. Тако и Златоуст научает в Беседах апостолских, и в Стоглаве царя Ивана писано. Единогласно же пети повелевают собором московским поместным. Тамо на соборе быша знаменоносцы: Гурий казанский, и Филип московский, – тогда бысть игуменом и Соловецком монастыре, – а началной бысть на соборе митрополит Макарий московской. А наречное пение я сам до мору на Москве живучи видел, перевод писан при царе Феодоре Ивановиче, ирмосы и обиход, и прочия. Я по нем сам пел у Казанския многажды. Оттоле и доднесь пою единогласно и на речь, яко праведно так. По писанию, как говорю речь, так ея и пою. А знамени на которой речи прилучится много и неизворотно все выпеть: и ево отложить небранно, токмо речи не отлагай. И в старые времена иные фиты все выпевают, а иные и отлагают, да то нет ничево: речь бы была чиста, и права и непорочна. А знамя иной знаменное поет, а иной тот же стих путем поет, а иные тот же стих строками поют; а кто не умеет всему, и он говором говорил. Да однако, слава Богу; токмо бы не сумесицею молить Бога надобе; и вправду последовати словесем и уму нашему подобает. А где не единогласно пение и не наречно: там какое последование слову разумно бывает? Последнее напред поют, а преднее назади. Лесть сию молитву я пред Богом вменяю. Того ради так говорят, чтобы нам ис церкви скорее вытти. Меня и самово за то бивали и гоняли безумнии: Долго-де поеш единогласно! Нам-де дома недосуг! Я им говорю: Пришел ты в церковь молится, отверзи от себя всяку печаль житейскую, ищи небесных! О, человече суетне! Невозможно оком единем глядеть на землю, а другим на небо, такоже сластем и страстем работати! Так меня за те словеса в церкви бьют, да волочат, а иные и в ризах не щадят. Бог их бедных простит!

Держися книг филаретовых и иосифовых: тут правость чиста и неблазнена.

Посем прости. Мир ти и благословение, и всем верным о Христе любовное целование и поклон от всех. Аминь.

Не могу много говорить; одно говорю: не можешь ли явно воинствовати Христу и последовати по нем, яко Апостол Петр и прочии мученицы: и ты буди яко тайный ученик Никодим жидовский, – в день со архиереи в соборе жидовстем, а в нощь прииде ко Исусу научитися истине. О нем бо свидетельствует евангелист и прочии богословцы. Зело, зело похваляют его потаенную веру. Тако и вам ныне подобает, належащаго ради страха, аще плотски и соединят(ь)ся⁶⁶¹ с никонияны, но внутрь горением гореть о истине Христове, еяже ради отцы и братия наша стражют и умирают. Богу нашему слава ныне и в день века. Аминь.

Брату верну о Господе, благодати тезоименитому Иоанну, присному чаду восточныя святыя церкви, радоватися и здравствовати в вере православней, и всем верным братиям благодать и мир от началника веры и совершителя Исуса.

А еже вопрошаеши о попех рукоположенных от прежних православных святителей и соблазнившихся от Никона богоотступника прелести, инако жертву приносяще, и познавшеся, паки подревнему служити начаша: и таковии подлежат суду священных правил, понеже не сопротивишася ни мало прелести, нововводным преданиям. На то бо священник всяк рукополагается, яко законно страдати хощет, по Златоусту; и добрый пастырь душу свою полагает за овцы, по Евангелию. И они, не сведуще, мню, своего священнического сана и достоинства, тако от простоты погрешиша, все же (еще же?) и страха ради мучительских запрещений слицемериша вмале: и от таковых по нужи мощно всякую святыню приимати непорочного ради на них благословения первых наших святых пастырей, – крещение и исповедь, и причащение и прочая; кроме же нужи никакоже от них не принимай, понеже слюбодействоваша в догматех, А лучше тех ныне и невозможно обрести правого священства. Ох и горе и увы третие прииде на всю землю, иже под небесем! Но надеяйся на Христа истинного не оставлен будет всяк правоверный. Да и старии ставленники, коснувшеися агнца неправедного, по священномученика Ипполита папы римского, аще паки обратившеися ко истинней службе, и с таковым намерением держати начнут священство, яко и умрети за старое благочестие, а не предати паки: то от таковых достоит благословение приимати и во всем сообщатися, помянувши Петра верховного, яко по отречении своем плакася горко, прият Христом бысть и апостольства не отлучен. И аще не с таковым обращением и старые попы по падении своем служат, но мыслят двоедушно, – егда понуждени будут от отступник к прелести новых догмат, и тогда второе и третие отступити хотят, паки вертящеся, яко прах ветром, в разуме своем и в неигрательных играти смышляюще: то от таковых, яко от Июды предателя, чуждатися православным, яко на время веруют, а во время напасти и отпадают. Ибо Апостол Христов Петр по покаянии своем не отвержеся паки, но пострада и умре за Христа и веру его, и душу свою положи за Христово стадо. И лучше ни от когоже наставлятися, нежели от злого водиму быти, по Златоусту Иоанну: ко Евреом беседа 34, и прочая там пространно.

А которые попы от Никона отступника ставлены и от никониян после мору, паче же ото ста седмдесять четвертого году, егда совершенно православие все отринуша, древнее предание святых Апостол и богоносных отец, и оболгаша их льстивно и охулиша, нечестие же всякое прияша и оправдаша и укрепиша, и новоразвращенные богомерзкие книги со многими ересьми в них похвалиша, и всех еретик крещение римское и священство их гнусное прияша, ихже святии отцы наши проклинаша и от святые церкви отметаша, – понеже Рим всех ересей приятелище и источник всякого нечестия латынское мудрование богомерзкое: и тем отступлением своим и с латины сообщением чюжи себе сотвориша архиерейства, по священным правилом святых Апостол и богоносных отец седми вселенских соборов и девяти поместных, и поставляеми от них попы и дияконы не священни суть, по правилом, вси они отступницы глупии и поставляеми от них канонному суду подлежат и анафеме, и православным християном ныне неподобает их благословения приимати, ни службы, ни крещения, ни молитвы, и в церкви с ними не молитися, ниже в дому. То есть часть антихристова полка и от исполнения церковного самоволне отсекшеся, и все действо и вера в прелести содермими суть, и укрепляема не любовью Святого Духа и не советом, но гордостью сатаниною и мучением различным. И в том им судия истинный Христос Бог наш. А отступление их указует Дух истинный во Апокалипсисе, в 13 главе, по числу зверя 666-му (Откр.13:18), и Книга о вере, глава 30, и святый Ипполит папа римский, о немже выше речено. Той пишет в слове своем о страшном суде и о антихристе, – за полторы тысящи лет и боле Святым Духом провиде о ныне наченшемся времени и рече о пастырех злых: губяй души в те времена будет злый вождь (то есть неправое священство: ныне сбысться), агнец неправедный, Титин, то есть жертва неправая в числе зверином: Титин бо тоже 666 в числе стоит. Посем и инии богословцы глаголют мнози, что в последния времена Христовы веры не будет на земли, кроме в малых токмо останется, крыющихся в пустынях и горах. Сего ради Христос Сын Божий в последняя дни не оглядываяся бегати повеле от прелести, поминая жену Лотову. И паки глаголет (Лк.18:8): егда приидет Сын человеческий, обрящет ли веру свою на земли? И на се богословцы глаголют, толкуя: не обрящет. И паки рече Христос (Мф.24:15): егда узрите мерзость запустения, стоящу на месте святом, и прочая. Рече: чтый да разумеет. Мерзость запустения, непреподобно священство, и прелесть антихристова на святом месте поставится, сиречь на олтари неправославная служба, еже видим ныне сбывшееся. Иного же отступления уже нигде не будет: везде бо бысть; последняя Русь зде. И то от часа сего на горшее происходити будет царьми нечестивыми: то суть рози антихристовы; ими сильно дело отступническое; без тех же не можно. Два рога от земли исходяща виде Богослов, и един от тех есть (?), вторый же по нем будет пособитель злу. Во время се ни царя, ни святителя. Един бысть православный царь на земли остася, да и того, невнимающего себе, западнии еретицы, яко облацы темнии, угасили, християнское солнце, и свели в тму многие прелести и погрузили, да не возникнет на истинный свой первый свет правды. Увы, увы бысть! И се, возлюбленнии, не явно ли антихристова прелесть показует свою личину? Да внимаем себе, сиречь отвсюду себе обзираем и с нечестивыми себе не смешаем, путь бо нечестивых погибнет, и развращенного их учения не послушаем, да не осудимся вечно от Христа и святых его с ними отступники и еретики, но бегаем от них и крыем главу свою – Христа, да не разлучимся с ним во веки.

Воньмем Апокалипсис, главу 13 (Откр.13:11–12). И видех (глаголет Богослов) зверь восходящ от земли, имяше два рога, подобна агньчим, и глаголаше яко змий, и власть первого зверя всю творяше, и творяше землю и вся живущая на ней поклонятися первому зверю.

Толк. Прежде виде Богослов на песце стояща седмиглавого зверя. Сие назнаменует римскую власть и державу, и весь запад со иными государствы по тысящи летех вочеловечения Христова отпадоша от православные веры християнския. Потом же виде из земли исходяща двоерогого зверя. Сие знаменует русскую державу, в лета наша бысть сей зверь двоерогий. Чтый да разумеет.

И дано бысть ему дати дух образу зверину, да глаголет икона зверина, и сотворит, да иже аще не поклонится образу зверину, убиен будет. И сотворит вся малыя и великия, богатыя и убогия, свободныя и работныя, да даст им начертание на десней руце их и на челе, да никтоже возможет ни купити, ни продати, токмо кто их имать начертание, или имя зверя, или число имени его. Зде есть мудрость. Иже имать ум, да почтет число зверино, число бо человеческо есть, и число его 666 (Откр.13:15–18).

Толк. Не явно ли есть сего двоерогого зверя в Русии нашей действо и малым детем? Бо 160 году поставлен бысть Никон патриархом при царе Алексее: и начаша оба, патриарх и царь, казити в Русии християнскую веру. И сперва триперстную ересь в церковь внесоша, сиречь печать антихристову, и нача ю силою и лестью давати людем на десную руку, малым и великим, богатым и убогим, свободным и работным, а нехотящих прияти печати, на тех муки великие и смерти налагаху, и иные бесчисленные воровские умыслы творяху ко истреблению православныя веры. Богослов глаголет: зде мудрость есть. Гораздо мудрено и умысловато есть. Исперва царь, до соборища того, будто и не ево дело, а волю Никону всю дал, вору. Онъже, со дияволом на складу, что захотел, то и делал: в седми летех своея власти вся превратил в церкви, и бысть вся горняя долу. Потом и соборище собра царь Алексий на подкрепление тоя бляди в лета та, яже Богослов назнаменует: число бо человеческое, и число его 666. Человеческое число отступление римско, – столько лет, как отпали; а число его имя антихристово, о немже Ипполит священный повествует. Да и зверь двоерогой в том же числе летех прииде от земли нашей и подклоняет первому зверю свою землю, сиречь папе римскому в дух един, еже в веру, люди своя нудит, а непокоряющихся ему убивает. Две печати Богослов глаголет, едина на руце, а другая на челе (печатает): три перста на руце сам на себя скудоумный возлагает печать, и на челе печатают святители з бесами. Два рога у зверя – две власти знаменует: един победитель, Никита по алфавиту, или Никон, а другий пособитель, Алексий, пишется в книгах рожка круглинки в космах, яко у барашка, добродетель знаменует, льстя житием, являяся добрым, бодый церковь рогами и уставы ея стирая. Еще же ли не разумееши? Да слыши: аз ти дебело возглаголю. Царь Алексий девять лет добро жил, в посте, и в молитве и в милости. А Никон егда на патриаршество вкрался, показуя человеком лукаву добродетель. Егда же любленье сотвориша, яко Пилат и Ирод, тогда и Христа распяша: Никон побеждать начал, а Алексий пособлять испоттиха. Тако бысть исперва. Аз самовидец сему. Ей, аминь.

Любо мне, что вы охаете: от, ох! Как спастися? Искушение прииде! Чаю-су ох. Да ладно, – так менше спите. Убужайте друг друга. А я себе играю,⁶⁶⁴ в земле сидя. Пускай, реку, диявол сосуды своими погоняет от долу к горнему жилищу и в вечное блаженство рабов Христовых. Павел пишет: житие наше на небесех есть. (Фил.3:20)

Благодать Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа со всеми вами, любящими святую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа.

Раб и посланник Исус Христов, волею Божиею земляной юзник, протопоп Аввакум, чадом святыя соборныя и апостольские церкви: Акинфею с сестрою Маврою, Родеону, Андрею брату и сестре Марье Исаии сожженного, Федору Железному, Мартину, Мавре, Феодосьи, Анне, Парасковии, Димитрию колашнику, Димитрию молодому, Симеону, Агафону, Ксеньи со Игнатьем, Анне Амосовне з детьми, Акилине девице, Евдокеи, Марфе, Анне, Ксеньи, Ирине, Ивану Сахарному, Маремьяне з Дмитрием, Агафоником, старице Меланьи, Пелагии, Мавре, Таисеи, Елене, Ираиде и Сусане, Марье, Неониле, Афанасию, Луке, и всей тысящи, пад пред всеми,⁶⁶⁵ равным лобзанием целую главы ваша, и перси, и руце, и нозе и весь орган телесный подъемлю своима рукама, приношу вас в жертву Богу живу и истинну. Богу животворящему мертвыя.⁶⁶⁶ Сам по нем аз умираю: и в вас того желаю. Станем добре, станем твердо, отцы мои и братия, и чады и сестры, и матери и дщери! Аще не ныне, умрем же всяко. Не предадим благоверия, други мои сердечные, светы, но оболкшеся во броня веры и шлем упования приемше,⁶⁶⁷ подвигнемся на богоотступные и богомерзкие нечестивые никонияня, обличаем их богоборную прелесть. Аще кто силен, да борется словесы и делы, взирающе на начальника вере и совершителя Исуса. Аще кто немощен, да уклонится от зла и сотворит благо. Зане очи Господни на праведныя и уши его в молитву их, лице же Господне на творящая злая, еже потребити их от земля (Пс.13:17).

Вопросили есте о недоведомых вам вещех, – о сожженных братии, како их почитати. И аз о имени Господни со духом вашим согласую: добро почитати сожженных за правоверие отец и братий наших. Но вместообразная их не поставляем, Дóндеже Бог коего прославит. Тогда прекрестяся поклонимся, егда Бог изволит обавить.⁶⁶⁸ А до тех времен сожженых кости держим в честне месте, кажение и целование приносим пострадавшим за Христа Спаса, избавителя душ наших. Аше приключится и вода святити, полагаем их со крестом Христовым в воды, и теми покропляемся водами и испиваем, поучающеся на тот же подвиг,⁶⁶⁹ и в молитвы их призываем, сице рекше: Боже, за молитв пострадавших сего и сего спаси нас, Господи, и их помяни во царстве и небеснем. Да прекрестятся, Богу лбом в землю.⁶⁷⁰ А мощи кадя, глаголи: отче мой, или брате, елико имаши дерзновение к Богу, молися о мне, грешном. Да поцеловав и покадя, челом ему усердно, – просто.⁶⁷¹ Аще и прекрестяся поцелуем, не согрешим. Добро, кого Бог оправдит, а не мы человеки.

Ответ о причастии. Есть в правилах пишет, повелевает исповедатися искусному простолюдину, нежели невежи попу, паче же еретику. Аще нужда привлечет, и причаститися бес попа можно святым комканием. Аще мужеск пол, или женеск, в нынешнее настоящее огнепалное время со исповеданием и с прощением друг ко другу тела Христова и крови причащайтесь. Пред образом Владычним возжги свещу и на столце устрой плат, и на нем доставь сосудец с вином и водою, и вложи часть тела Христова, вземше фимиам и кадило с Исусовою молитвою покади образ, и святая, и дом весь, и потом целуй святые иконы и крест на себе носяй, и поклонився на землю глаголи полное прощение пред образом Господним. И востав, глаголи: Владыко Господи Исусе Христе человеколюбче, да не во осуждение ми будет причастие святых ти таин, но во очищение (и во освящение) души и телу, и во обретение будущия жизни и царствия, яко благословен еси во веки, аминь. Таже и к нам прощение, изливая свою душу, – и Бог тебя благословит, причастися святого сокромента. И паки моли о себе и о нас Бога; а мы о вашем блогоприступании елико можем.⁶⁷² А младенцов причащайте истинным запасом.⁶⁷³ И мирянин причащай робенка, – Бог благословит!

А исповедаться пошто итьти к никониянину? Аще нужда и привлечет тя, и ты с ним в церкви скаски сказывай, как лисица у крестьянина куры крала.⁶⁷⁴ Простите, Бога ради, – согрешил я пред вами. А што? Уже меня горе взяло⁶⁷⁵ от них, блядиных детей. Плюйте⁶⁷⁶ на них, на сабак! Ведь они⁶⁷⁷ воры и дочерей духовных воруют! – право не лгу. Исповедайте друг другу согрешения,⁶⁷⁸ по Апостолу, и молитеся друга о друге, яко да исцелеете (Иак.5:16).

А воду-ту святить, хотя истинной крест погружает, да молитву диявольскую говорит. В правилех пишет, и образу Христову в еретическом соборе не кланятися. Егда оне престанут от молитвы, тогда после их кланяйся. А туто же хотя и крест, да еретическое действо.

А будет нужею в церковь-ту затащат, и ты молитву Исусову воздыхая говори, а пения их не слушай. А на молебны-те хотя и давайте им, а молебны те в Москву реку сажайте. Хотя и попа-та врага Божия в воду-ту посадишь, и ты не согрешишь. Лев Катанский в огонь посадил же такова вора.⁶⁷⁹ Поминайте покойников кои и по-новому причащены: разберет Христос, какова в ком совесть была.⁶⁸⁰ А с водою тою как он приидет в дом твой, и в дому быв, водою и намочит: и ты после ево вымети метлою, а робятам вели по-за печью от него спрятатися, а сам з женою ходи тут и вином ево пой, а сам говори: прости, бачко, нечист, – з женою спал и не окачивались, – недостойны ко кресту. Он кропит, а ты рожю-ту в угол вороти, или в мошну в те поры полезь, да денги ему добывай; а жена за домашними делами поди, да говори ему, раба Христова: бачко, – какой ты человек! Аль по своей попадье не разумееш? – Не время мне! Да как-нибудь что собаку отжените его. А хотя и омочит водою тою: душа бы твоя не хотела!⁶⁸¹ Велика-та и есть вам нужда от них, лихоманов, – мочно знать. Да что же, свети мои, делать? Болши станем пред Спасом плакать.

А в чем погрешится: и ты кайся пред Господем Богом! Где же дется? Живые могилы нет!

А крест Христов на печатех без полныя подписи не хорошо, – без копия, и без трости, и без ника⁶⁸² и без Царя славы: дурно некто играет, яко жидовин древле, и ругается кресту Христову.

Спаси Бог за послание отца Авраамия. Сын мне духовной был, в белцах Афанасе. Пускай згорел за Христа! Любо мне гораздо. А здесь Киприяну голову отсекли 83,⁶⁸³ июля в 7 день, в среду.⁶⁸⁴

Борисушко! Бог тебя простит яже согрешил от юности и до сего часа, или словом, или делом, или помышлением, или в разуме, и в недомысле, или пронырством, и лукавством, и человекоугождением, татьбою, и блудом и всякою нечисчтотою. Бог простит тя о всем в сий век и в будущий, и да неосуждена тя сподобит предстати на страшном суде своем Христос Бог наш, сый благословен во веки, аминь.⁶⁸⁵

Ну, Борис, всегда прощения говори; а я ведь слышу, и на всяк день подважды кажу вас кадилом, и домы ваша, верных рабов Христовых, и понахиды пою и мертвых кажю, и благословляю вас крестом Христовым, и потом рукою своею грешною, пятью днем по всяком правиле. А. ты за меня кланяесся ли Богу-свету? Я ведь о вас молю, а ваших молитв требую же. Да и надеюся за молитв ваших спасен быти.

У отца Досифея благословения прошу, и старец Епифаний так же, – по премногу челом бьем: отец святый, моли Бога о нас!

Симеон! Денги твоего привозу все пропали: толко три рубли пришло с пустобородом, а то все девяносто рублев съел диявол. Феодосей привез к нам 11 рублев. Да воздаст Господь Бог всем творящим к нам милость, – и за те, кои пропали! Да напишутся имена их в книгах животных!

Раби Бога вышнего! Посылайте денги мои к жене моей и детям; а я, милостью Христа моего Бога, покоен, сыт и пьян, – дал Бог! Они, бедные, требуют и ко мне приказывают с Мезени-то, не ведома кой беды гладуют: живут большо неблагодарно. Чему быть? Робята робяцки и движутся.

Маремьяна! А с кем вы послали лествицу-ту? Еш пожалуй во вторники-те и в четверги-те, – Бог простит тя! Правила не теряй, молитв и поклонов; и о мне моли Бога. Спаси Бог за лествицу, – дойдет ли, не дойдет ли, а вы ведь послали. Вы правы; я крив, учить недостоин.

Маремьяна! Вот тебе игуменья Акилина Гавриловна девица: будь у нея в послушании о Христе Исусе Господе нашем, емуже слава и ныне и присно и во веки виком, аминь.

Посем вам всем паки мир и благословение. И старец мир дав, по премногу челом бьет. Молитеся о нас всеусердно. Ну простите, а вас Бог простит!

Инок Епифаний, милости у Христа Бога прося, а ваши святые молитвы в помощь себе призывая, благословенье Христа Исуса приписал.

Братия моя возлюбленная и вожделенная, яже о Христе Исусе, на всем лице земном! Стойте твердо в вере и незыблемо, страха же человеческого не убойтеся, ни ужасайтеся, Господа же Бога нашего святите в сердцах ваших, и той будет нам во освящение, яко с нами Бог, и уповающе будем нань, и спасемся его ради, яко с нами Бог. Услышите и до последних земли, яко с нами Бог. Аще бо кто верует, разумеет реченная пророком. Аще ли ни, той смущается и колеблется. Яко трость зыблется и от мала ветра, тако и маловерный и от слова убоявшеся предает правоверие, и таковый наг и чюжд бывает евангельского учения, понеже Христос во Евангелии научает четырем добродетелем: мужеству, мудрости, правде и целомдудрию. Слыши страшливый: начало евангельского подвига мужество, в нем же писано (Мф.10:28): не убойтеся от убивающих тело, душю же не могущих убити. И о сем подобает нам беспрестанно поучатися, да же страхом не колеблемся. Но яко младыи птенец опернатевши возлетает ввыспрь: тако и человек священным писанием исправляется и дерзает всенадежным упованием смело по Христе страдать, не отмещется и смерти, егда время призовет. Ктомуже и мудрость Христову содержит, не наскачит на напасти, а егда возмут, не отрицается и о земных не печалится, но с лиобовью Христа ради вся презирает, поминая Господем реченное (Мф.10:16): Будите убо мудри, яко змия, цели, яко голуби. Добро, братие, рассуждение во всем. Не наскочи, ни отскочи: так и благодать бывает тут. А аще раздувшеся кинешься, опосле же изнемогши отвержешися. А аще ли с целомудрием, и со смиренною кротостью и с любовью ко Христу, прося от него помощи, уповая на него во всем, подвигнется о правде евангельской: и тогда Бог манием помогает ти и вся поспешествует ти во благо. Не ищи тогда глагол высокословных, но смиренномудрия, сим победиши вся противящияся тебе. А кто гордостью движется, платонски на суде поучается говорить: таковый всяко изнеможет и отвержется; таких подвижников Бог не рачит, но отвращается. Близ Господь всем призывающим его истиною, а гордоусов не любит Господь во всяком деле. О Христове деле говори кротко и приветно, да же слово твое будет сладко, а не терпко. Аще и разгорится дух огнем божественным: слово к человеку говори, а умом ярость износи на диявола. А кающегося во всяко время прощай, и вся твори, не человеком показуяся, но Богови. Таже и молися за противного, яко и сам Господь о Иеросалиме плакаше, и Стефан первомученик о убивающих моляшеся, и Моисей: Господи, аще люди сия погубляеши, истреби и меня от книги животныя. Тако и ты твори: Господи, накажи сопротивляющихся и привлецы ко истинне твоей, имиже веси судьбами своими праведными; ащели не лежит в них покаяние и несть места ко обращению, пресеки жизнь нечестивого, да не протязается во гресех своих. Да лбом о землю пред Владыкою. И паки, восставши, рцы: да будет еретическое мудрование проклято и всяко блядословие, но спаси, Господи, православныя. И паки лбом о землю. Таже: подай, Господи, крепость и утвержение рабом своим, повсюду страждущим за святую церковь твою, отцем нашим и братиям, озлобленным и томимым гладом и юзами, и всякою теснотою угнетаемым. И паки лбом о землю. Да еще догадывайся, сам затем помаленку воды той из сердца добывай, елико мочно, и поливай на нозе Исусове, прося всему миру спасения. Я уже нынеча не плачю сам: вам велю плакать о всех и о мне. А над всем мудрость-ту змиину имий, а целость голубину. Разумееш чево для Господь на змею-ту указывает и на голубя? А то, – змию-ту⁶⁸⁷ как бьет кто, так она все тело предает биемо быти, главу же свою соблюдает елико возможно: свернется в клубок, а голову-ту в землю хоронит. Я их бивал с молода-ума. Как главы⁶⁸⁸ не разобьешь, так и опять оживет; а голову-ту как разобьешь, так она и цела, а мертва. Так и християнин без головы умрет смертью вечною, сиречь без веры Христовы непорочные. Хотя он и цел, не разорен, и не убит, да без веры мертв. Кая беда в нем? Плюнуть на него! А аще разграблен и уязвен, глава непорочна, еже есть православная вера в души его: жив есть таковый животом вечным. Еще же и незлобие во время гонения подобает имети голубино. Понеже голубь, птенцов своих лишаем, не гневается и от владыки своего не отлетает, паки гнездо строит и иных детей заводит. Я их смолода держал, – поповичь я голубятник был, Как не хороши детенки-те, и лишаешь от родителей; а оне бедные свитаются, и другие станут заводить. Тако и християнину безгневно подобает жити, – аще и жену и детей отымут, не гневатися; а о имении и слова не говори. Пускай диявол емлет: он владыка веку сему. Христос заплатит в будущий век. А жену-ту и детей Христос сохранит же в нечестивых руках. У меня Марковна сидит себе в земле с детьми, бутто в клетке. Божиею благодатию снабдеваема. А я пою Богу моему Дóндеже есмь. Кая полза человеку аще и весь мир приобрящет, душу же свою отщетит, или что даст человек измену на души своей (Мф.16:26). Не бывайте несмысленни, но разумевающе, что есть воля Божия благая и угодная. (Еф.5:17). Молю вы аз, юзник о Господе, и коленам вашим касаюся, всем верным о Господе: поживите вси право исправляюще слово Божие, еже речено во святом Евангелии и во всех святых писании о любви, о милостыни и о прочих добродетелех, ее отлагайте подвига спасительного леностью и небрежением. Невемы бо, доколе живот наш. Яко тать в нощи, тако смерть приидет комуждо от нас. Что тогда речем, несоблюдше Божия повеления, егда воскреснем и станем на суде, и увидим иных венчаемых от праведного судии Христа Бога нашего? Страшен день той и зело грозен. Писание свидетельствует о нем. Я, помышляя, трепещу и ужасаюся во уме моем, как стать будет пред праведнаго! Неправд много во мне. Побежал бы? Ино некуды уйти. Отперся бы от дел моих злых? Ино яко клеветницы ясно кричат, написаны окрест меня и внутрь, глаголюще: ты нас сотворил в сие и в сие время! Да и явятся в тайнах сих, как делал на земле живучи: как пронырствовал, как воровал, людем казался благ, а внутрь враг, пред человеки постен и воздержник, а внутрь блуден и оплазив всегда, к людем сладко слово, а внутрь яда смертоносна исполнь, пред человеки являюся свят, а по внутреннему человеку клят, к людем являюся трезв, а заочно беспрестанно пьян, пред человеки являюся целомудр, а по внутреннему смыслу на весь свет блудник, иным о подвиге говорю, а сам спать тороплюсь, людей учу милостивым быть, а сам требующему пенязя не дам, людем советую о любви, а сам ненавижю всех. А еще во мне такой нрав есть: как меня кто величает и блажит, так я тово и люблю; а как меня кто обесчестил словом каким, так и любить ево не захотел. А Господь приказал: любите враги ваша и благотворите им, яко будет мзда ваша многа на небесех. Аще любите любящая вы, кая вам благодать есть: ибо и грешники любящия их любят (Лк.6:27–36). Да и много там во Евангелии о сем будет: Лука, зачало 26. Да всех мне тех страстей, братия,⁶⁸⁹ не переговорить вам. Помыслите⁶⁹⁰ о себе каждой вправду, так догадаетеся и о мне. Страсти единаки во всех нас, полно сатана заслепляет глаза⁶⁹¹ наши, не даст нам грехов своих смотрить, но братних падения охочи считать. Якоже некий старец рече: всяк бо человек два мешка носит на себе, – один назади, а другий напереди, – и свои грехи в задней мешок кладет, а братнии в передний, и беспрестанно на них глядит, а своих назади никогда не видит. Правдою ли старец рекл? А чаю не солгал. Ну же, светы мои,⁶⁹² – кая нам прибыль от тово, еже судити иных? Писано: судяй брата, яко антихрист таковый. И мы антихриста боимся, а сами антихристи бываем. Сором нам себя будет на страшном суде с сею правдою. Мнимся, яко Бога любим, а словеса Его презираем во всем. Вси во лжи человечестей и в кознях льщения лежим, кроме избранных малых разве в житии сем суетном. Воспрянем, братия милая моя, поне позде некогда убудимся от страстей и к животу притецем, еже есть камени краеуголну Христу. Зовет бо нас всегда и непрестанно желает спасения нашего; ища, на всяк день проповедник вопиет: придите ко мне вси труждающиися и обременении, и аз покою вы (Мф.11:28). И Павел согласует тому же: облецытеся, яко избраннии Божии святии, в милость щедрот и благость, в смиренномудрие и кротость, и долготерпение, приемлюще друг друга, (Кол.3:12–13) и прочая. А у нас и в заводе тово нет, – повсюду ропот, да счет, да самомнение с гордостию, да укоризны друг друга, да напыщение на искренних, да всяк учитель, а послушников и нет. Горе времени сему и нам живущим! Рече Господь: идиже два, или три собрани о имени моем, ту есм посреде их и аз (Мф.18:20). Да и бывало так в прежняя времена: а о нынешних духовных не чаю так. Словом духовнии, а делом беси: все лож, все обман. Какой тут Христос? Ни блиско! Но бесов полки. От плод Христос научил нас познавать, а не от басен их. Можно вам, братия, разуметь реченная. По всей земли распространися лесть, а наипаче же во мнимых духовных. Они же суть яко скомраси, ухищряют и прелщают словесы сердца незлобных. Да воздаст им Господь по делом их! Блюдитеся от таковых, и не сообщайтеся делом их неподобным и темным, паче же и обличайте. Яко всяко являемое свет есть, и ходяй во свете не поткнется (Еф.5:13). А аще сольстишся с ним, всяко тя на волю свою привлечет, яко удицею. Сего ради обличи: или возлюбит, или отступит от тебе. А не гневайся на него; аще и разгневатися, но на диявола подобает, а не на искренняго. Он тому, враг, виновен, а не братия моя. Силен бо есть Бог и паки поставити брата моего в целость ума. А аще ли ни: ино еще не уйдет у праведнова Христова суда, и тогда натешишся над ним, по писанному: святии мирови судити хотят (1Кор.6:2). Вот, внимай: егда Христос тебе ево отдаст, кто может тогда отнять? Как захочеш, так осудиш ево о Христе. А ныне терпи, – моли Бога о нем, да же в разум истинный ево приведет. А не станеш наветовь терпеть, так и сам пропадеш. Рече Господь: претерпевый до конца, той спасен будет (Мф.10:22). Слыши: не начный, но скончавый блажен. Якоже он до креста и смерти претерпе: а нам тоже приказал смертию кончать. Муки и беды зде наводимыя от бесов и от злых человек: да тамо на век в покой, – тамо, онамо, – тамо, идеже свет живота и радость бес конца и праведных веселие всегда. Не пресекает бо ся тогда скорбию и печалию радость и покой, но протязается во святых, угодивших Христу, обожение, и честь, и слава, и велелепота в век бес конца, еяже да сподобит нас Сын Божий, пострадавый о нас, и воскрес, и вознесыйся на небеса, и седе одесную Бога и Отца, и паки приидет судити живым и мертвым, егоже царствию несть конца. Аще и глоголют мелхиседекияне еретецы сице: яко взыде Христос на небо ко Отцу подклонив главу свою, и ктому не пребывает с нами, и не царствует совершенно, до судного дни, но тогда воцарится, и царствию его не будет конца. Да и оправдание себе положили апостольскую речь, Коринфом зачало 180 (2Кор.5:16): Темже и мы отныне ни единаго вемы по плоти. Ащели же и разумехом по плоти Христа, но ныне ктому не разумеем. Разумейте, братия, и о нынешних никониянех, – также глаголют: его же царствию не будет конца. Да и толкуют в Скрижале их: царствует Христос верными и покоряющимися ему, а неверными-де и иномысленными не царствует совершенно, но по судном дни воцарится совершенно, и царствию его не будет конца. Вот другия мелхиседекияня, слово в слово так же пришло. Я с ними говаривал о сем: откуду, реку, вы взяли царству тому Христову пресечение то?⁶⁹³ И оне махи все говорят. Я им предложил Апостола Павла глагол, зачало 160 (1Кор.15:24), сице: егда предаст царство Богу и Отцу, егда испразднит всяко началство и всяку власть и силу, подобает бо ему царствовати Дóндеже положит вся враги под нозе его. А Златоуст толкует: две бо царcтвии Христове толкуем, едино по созданию, а другое по присвоению, не пресекается бо его царство, обладает бо и владеет, царствует бо Христос верными и неверными, еллинами и июдеями, и самеми бесами. Виждь, реку, противниче, – Апостол глаголет (1Кор.15:24–28): подобает ему царствовати, Дóндеже вся испразднит, и царство предаст Богу и Отцу, еже есть всех святых в дар ко Отцу приведет, и тогда будет Бог всяческая во всех (1Кор.15:28). И Златоуст так же рассуждает. Не пресекается царство его, и царствию его несть конца. Всегда царь: по созданию и неверным и бесом царь, а нам верным по присвоению и паки царь. Бесом да и еретиком силно не люб Христос Бог наш: мрачат ево, умышляя заодно говорят: не царствует ныне, по судном дни воцарится, и тогда царству его не будет конца. В одной части никонияня с бесы лежат. Мы же, правовернии, глаголем, яко царствует Христос совершенно, ныне и во веки, и егоже царствию несть конца, со Отцем и со Святым Духом. А никонияном не царь: у них антихрист царь. Дайте-ко срок. Во Апокалипсисе писано: выедет на коне белом и царя их со лжепророком в огнь всадит живых. Потом и диявола за ними же. Изменит же их, собак, во мгновение ока, сиречь убиет, да и паки оживит, да уж в огон-ет кинет. А прочих войско-то их побито будет на месте некоем Армагеддон. Те до общаго воскресения не оживут; телеса их птицы небесные и звери земные есть станут: тушны гораздо, брюхаты, – есть над чем птицам и зверям прохлажатся. Пускай оне нынеча бранят Христа, а нас мучат и губят: отольются медведю коровьи слезы. – потерпим, братия, не поскучим, Господа ради. И плотское без труда не зделается, а кольми же души ради надобе страдать о Христе Исусе, Господе нашем, емуже слава со Отцем и со Святым Духом, ныне и присно и во веки векоме. Аминь.

Посем всем верующим, видевшим нас и не видевшим лица нашего, от мала и до велика, мужем и женам, юношам и девам, старцем со младенцы, рабом и свободным, богатым и нищим, славным и неславным, всякому возрасту и всякому человеку, аз, грешный протопоп, и вся горкая братия попремногу челом бьем, и, мир дав и благословение, паки целуем всех вас о Христе Исусе целованием духовным, и плеснам касаемся ног ваших. Стойте, Господа, ради, в вере твердо и не предавайте блоговерия святых отец наших.⁶⁹⁴ А о последнем антихристе не блазнитеся: еще он последней чорт не бывал: нынешния бояре ево комнатныя, ближния дружья возятся, яко беси, путь ему подстилают, и имя Христово выгоняют. Да как вычистят везде, так Илия и Енох обличители прежде будут, потом антихрист во свое ему время. А тайна уже давно делается беззакония, да как распухнет, так и треснет. Еще после никониян чаем поправления о Христе Исусе Господе нашем.

Господи Исусе Христе Сыне Божий, помилуй нас.

О Христе нашему и отцу и брату присному, и другу и советнику, воину Исусову, страдалцу Христову, проповеднику благочестия, поборнику православия, любезному и прелюбезному сердечному нашему другу и отцу, имя-рек, радоватися. Да веси, о вселюбезне, яко не о том скорбим, еже напал на тя сатана со слугами своими; но о том радуемся, яко, имя-рек, толикая претерпе от врагов Божиих, еже и всяк слух ужасает. За што претерпел? Што своровал? – Не ведаешь ли, за што Павла в Листре и Ликаонии жиды-те богоубийцы наустиша народы и побиша Павла камением, влечаху вне града, мнеша его умерша? За то и нашего, – оле радости з горким плачем растворенные! – имя-рек побиша. О, друже наш любезный! Целуем руки и ноги! Прииди-ко сюды, приклони-ткося к нам, дай-ко главу-ту страдалческую! Обымем тя, облобызаем тя, облием тя плачем, омыем тя слезами, напад на выю твою возглаголем сице от болезни: Уд ты наш, брат ты наш, едино есмы тело! Похищен бысть сатаною, пленен бысть варвары, отведен бысть в чужюю землю, и тамо многая озлобления много претерпе от врагов благочестия: ныне же мы паки тя видим во свое отечество возвратившася! О, слава тебе, Господи! Срадуйтеся с нами все духовное братство, яко друг наш и брат обретеся жив и не удавлен от еретиков. А што, друже, скорбиш о пагубном их причастии: што-ж делать! Худо зделано, не мужественно! Да што говорить? Вси мы человецы немощни, без (Божия) помощи праху подобни. И Христос рек: дух бодр, плоть же немощна (Мф.26:41). А они, враги, злы, ревнители отца своего сатаны, поспешны на пагубу нашу. Петр-от и камень наречен, да и тот поползнулся. Толко слышали мы в малом твоем писанийцы, – ищеш покаяния, скорбиш, болезнуеш и их, сказываеш, возненавидел, яко змию. О сем радуемся, о сем веселимся, приемлем тя, лобзаем тя, любим тя, приобщаемся тебе, сплетаемся тебе присно, связуемся тебе вечно! Брат ты наш и уд ты наш! Хто свой уд ненавидит? Брата тя присна присно имехом, и имеем, и имети хощем, всегда, ныне и присно и во веки веком. Аминь.

Слышал ли еси милосердие Божие, о друже, гладкая глава и учесаныя кудри, и ты разумная, похотка гладкая, умазанное лицо, добрая жена! Вонмите евангельским словесем,⁶⁹⁷ престанте поне при кончине от беззакония. Отдали есте юность дияволу: дайте поне старость Богу, дайте целомудрие Творцу своему и Содетелю-свету. Не тако вы рачите на смешение друг друга, якоже Бог спасения и обращения нашего хощет. Покайтеся, прибегните поне позде к нему, Создателю своему-свету. Ей, запоздали. Верите настоящему сему веку. Не быша ли прежде вас силнии царие и князи, богатии и убозии, малии и велицыи? Где оне? Се видим, пожерты быша, всех поглоти смерть, всех увяди, всех истни! Воистину, быв, яко не быв.⁶⁹⁸ Возри во гроб и виждь: где юность? где очи краснии и зрак наш? Вся изше, яко сено, и яко цвет оцвете,⁶⁹⁹ и яко трава посечена бысть. Гной, червие, смрад лют блудящая плоть бедная лежит, таже прах, и без вести⁷⁰⁰ бысть. Где же душа прелюбодеивая? Во адовых темных жилищах, идеже несть света, но тма кромешная, идеже гроза неумолимая⁷⁰¹ и лютии немилостивии приставницы, скрежет зубом и плачь неутешимый. Ох мне, како избуду сих? Люто есть место и зело страшно, и ужасает ми ся ум и трепещет душа, воспоминая сия. Помяните, чада, богатого оного, о нем же Спас рече, како яко лев ревет, за блудни своя жгом негасимым огнем. Изо ада ко Аврааму рече (Лк.16:24): отче Аврааме, помилуй мя! Посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде, и ухладит язык мой, яко стражю во пламени сем. Видите ли, како смири его мука? Издалеча Авраама и Лазаря видит! А преже, у врат лежаща, пред глазы не видал! Недосуг большо чесать кудрей стало! Так же здесь дурил, как и вы ныне дурите, забывше смерть. Кто молвит о добре, так и слушать не хотел, – заревет, да закричит: не указывай, – не тебе за меня отвечать! знай ты себя! не слушаю говори твоея! Как хощу, так живу! А мазаное-то лице защекочет, будто и всегда добрая жена: Бог судит! – напрасно оглашаеш! Я затем нехожю, – право и не знаю тово!⁷⁰² Ох, безчинница! Ворует, да и запирается! Беду на беду творит! А как бы: согрешила, прости, впредь престану! – инобы и Бог простит, да и жила бы чинненко, плакався о первой-то глупости. Ино диявол претит, а своя слабость престать не велит. Да ещо огрызается, что сука, пред добрым человеком. Ох, горе мне, – не хощется, не хощется говорить, да нужда влечет. Как вора не обличить, коли не кается! Я, окаянный, в Сибири зашел сам со огнем: в храмине прелюбодей на прелюбодеице лежит. Вскочили. И я говорю: что се творите? не по правилом грех содеваете! И оне сопротиво мне: не осужай! И аз паки им: не осужаю, а не потакаю. Прелюбодей мил ся деет и кланяется мне, еже бы отпустил. А женщина беду говорит: напраслину-де ты на меня наводишь, протопоп, и затеваешь небылицу! – брат-де он мне, и я-де с ним кое-што говорю. А сама портки подвязывает, – блудницы-те там портки носят. И я говорю: враг ты Божий! – а то вещи обличают! И она смеется. Так мне горко: согрешает, да еще не кается! Свел их в Приказ воеводы. Те к тому делу милостивы, – смехом делают: мужика, постегав маленко, и отпустил, а ея мне ж под начал и отдал, смеючись. Прислал. Я под пол ея спрятал. Дни с три во тме сидела на холоду, – заревела: государь батюшко Петрович! Согрешила пред Богом и пред тобою! Виновата, – не буду так впредь делать! Прости меня грешную! Кричит ночью в правило, – мешает говорить. Я су перестал правило говорить, велел ея вынять, и говорю ей: хочешь ли вина и пива? И она дрожит и говорит: нет, государь, не до вина стало! Дай, пожалуй, кусочик хлебца. И я ей говорю: разумей, чадо, – похотение то блудное пища и питие рождает в человеке, и ума недостаток, и к Богу презорство и бесстрашие: наедшися и напився пьяна, скачешь, яко юница быков желаешь, и яко кошка котов ищешь, смерть забывше. Потом дал ей четки в руки, велел класть пред Богом поклоны. Кланялася, кланялася, – да и упала. Я пономарю шелепом приказал. Где-петь детца? Чорт плотной на шею навязался! И плачю пред Богом, а мучю. Помню, в правилех пишет: прелюбодей и на Пасху без милости мучится. Начала много дал, да и отпустил. Она и паки за тот же промысл, сосуд сатанин!

Якоже прияхом креститися и благословляти, в деснице слагая пять перстов, великий и мизинец со средним сложити концы вкупе, являет триипостасное единство Отца и Сына и Святого Духа; указательный же и великосредний сложити и един мало наклонити являют смотрение Христова божества и человечества. Таже на главу возложити являет ум нерожденный, Отец роди Сына прежде век вечных; таже на пуп положити являет сошествие его во утробу девичу; таже на десное плечо являет вознесение и со Отцем седение, и праведных одесную стояние; таже положити на левое плечо являет грешных осуждение и вечное мучение. Посем поклонитися на землю являет адамово падение; таже восклонитися являет паки востание Христовым смотрением, сиречь вочеловечением, и страданием, и воскресением. Сице повелеша персты слагати первии пастырие, святии отцы и учителие наши: Мелетий антиохийский, и Феодорит Блаженный и киринейский епископ, Петр Дамаскин, Максим Грек; еще же и бывый на Москве поместный собор при царе Иване так же поведает креститися и благословляти, пятью персты, по вышеписанному. Тамо при царе Иване на соборе быша знаменоносцы, руские паши святии: Гурий смоленский, и Варсанофий тверский, иже быша казанские чюдотворцы, и Филипп соловецкий игумен, еже бысть митрополит в Москве граде. Писано сие в Стоглаве царя Ивана. А еже креститися тремя персты, большим, и указательным и великосредним, се бо есть древнего Фармоса отступника и еретика, папы римского, мудрование его со дияволом: он тремя персты крестился и людей благословлял. И по нем бывый седмый папа Стефан, ревнуя по благочестии, выкопав его Фармоса, поругав, и повеле перст един отсещи и вергнуть на землю: и разступися земля и бысть пропасть велия; таже другий отсещи и вергнуть: и изыде огнь из бездны; таже и третий: и бысть смрад лют во граде. Он же повеле и тело фармосово повергнути в Тиверь реку. И сложа персты по преданию, место благословил: бысть земля попрежнему. А писано в Летописце; и в Книге о вере помянуто, лист 150. Еще же и гречаном, слабым и безумным похотолюбцам, предал вор безимянной иподъякон, емуже имени нет, годов ему семдесят еще, – написал им креститися тремя же персты в Троицу пребеззаконную, о нейже свидетельствует Иоанн Богослов во Апокалипсисе: змий, зверь, лживый пророк, сиречь: змий диявол, зверь антихрист и царь лукавой, а лживой пророк учитель лукавой, как Никон отступник, или древней Фармос папа. Сию Троицу исповедають в трех перстах греки и наша Русь бедная, крестяся. А благословляют некако странно, пятью персты, развращенно, по преданию врага и адова пса Малаксы протопопа, обитанный пребеззаконный (?). И три перста и пять перстов противны святых отец преданию.

Беседа человека грешна, человека безобразна и бесславна,⁷⁰⁵ человека не имуща видения ни доброты, ниже подобия Господня. По истинне рещи, яко несть я человек, но гад есмь или свиния:⁷⁰⁶ яко⁷⁰⁷ и она питается рожьцы, тако и я грехьми.⁷⁰⁸ Рожьцы бо вкус имут в гортани сладок⁷⁰⁹; во чреве же бредкость. Тако и аз, яко юнейший блудный сын,⁷¹⁰ заблудих от дому⁷¹¹ отца моего, пасяхся со свиниями, еже есть з бесы, питаюся грехми, услаждая плоть, огорчевая же душю делы, и словесы и помыслы злыми. С Павлом реку (Рим.7:14–25): Вемы бо, яко закон духовен есть, аз же плотян есмь, продан под грехом. Еже бо содеваю не разумею; не бо еже хощу, сие творю, но еже ненавижду, то содеваю. Еже бо хотети, прилежит ми; а еже содеяти доброе не обретаю. Не еже бо хощу, добро, творю; но еже не хощу, злое, сие содеваю. Аще ли схоже не хощу, аз сие творю: то уже не аз сие творю, но живый во мне грех. Обретаю бо закон хотящу ми творити доброе, яко мне злое прилежит. Сослаждаюбося закону Божию по внутреннему человеку; вижду же ин закон во удех моих, прошивувоюющь закону ума моего, и пленяющ мя законом греховными, сущим во удех моих. Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея? Благодарю Бога моего Исус Христом Господем нашими. Тем же убо сам аз умом моим работаю закону Божию, плотию же закону греховному. Ничтоже убо ныне осуждение сущим о Христе Исусе, не по плоти ходящим, но по духу. Аз же,⁷¹² плотолюбец окаянный, несмь (человек); по реченному, сослаждаюся закону Божию.⁷¹³ Человек бысть Иов, праведен, непорочен, безлобив, Человек Моисей Боговидец.⁷¹⁴ Человек бысть Исус Наввин, молитвою постави на небеси текущее солнце. Человек бысть Давыд царь и прирок, егоже похвали Божие сердце сице (Деян.13:22): обретох Давыда сына Ессеова, мужа по сердцу моему. Человек бысть пророк Даниил, егоже в Вавилоне в рове устыдешася лютые звери, видевше на нем Божий образ непорочен ради добродетелей, в нем цветущих. Человек пророк Аввакум, егоже принесе ангел от Иеросалима с пищею в Вавилон в ров к Даниилу.⁷¹⁵ Но не я, окаянной Аввакум. Я и сам сижу в рове, душею и телом обнажився, сам пять с нагими ж. Добре сотвори во Иеросалиме пророк Иеремия, ища во дни человека по граду ходя с горящею свещею. И рекоша ему людие: чего ищеш,⁷¹⁶ пророче? Он же глагола: ищу человека. Они же рекоша⁷¹⁷: како не видиш? – зри, полна митрополия великая человеков, везде люди. Пророк же глагола к ним: вижю и аз, яко много плоти, но несть человека. Человек бо есть той, иже праведне и богоугодне в заповедех Господних⁷¹⁸ живый. А сии несть человецы, но змии и керасти, зверие и волцы, и рыси, лвы и медведи. Понеже презирают повеление Божие и не ходят в заповедех Господних. Златоуст пишет, толкуя Деяние святых Апостол, в нравоучении сице: егда человек льстит, тогда змий бывает; а егда чюжая похищает, тогда волк бывает; егда же блудит, тогда осел бывает; а егда гневается, тогда рысь лютая бывает; егда же убивает, тогда сам диявол бывает.

Видите, людие, и чюдитеся безобразству нашему! Плачте и рыдайте вси, погубившеи в себе образа Господня красоту и доброту, яко древле Иеремия плакаше Иеросалима! Чти Библию: там плачь Иеремиин⁷¹⁹ писан пространно.

Паче же ныне нам подобает плакати, в настоящее время сие. Увы, увы мне! Мати, кого мя роди? По Иову, проклят день, в оньже родихся, и нощь она буди тма, иже изверже из чрева матере моея! Понеже антихрист прииде ко вратом двора, и народилось выблядков его полна поднебесная. И в нашей Русской земли обретеся чорт болшой, емуже мера высоты и глубины ад преглубокий: помышляю, яко во аде стоя, главою и до облак достанет. Внимайте и разумейте вси послушающии⁷²⁰: даст бо вам Господь разум о всем.

В лета 7160 году, июня в день, по пущению Божию вкрался на престол патриаршеский бывшей поп Никита Миничь, в чернцах Никон, оболстя святую душу протопопа духовника царева Стефана, являяся ему яко ангел, внутрь сый диявол.⁷²¹ Протопоп же увеща царя и царицу, да поставят Никона на иосифово место. И аз окаянной о благочестивом патриархе к челобитной приписал свою руку: ано врага выпросили и беду на свою шею.⁷²² Тогда и я при духовнике в тех же⁷²³ палах шатался, яко в бездне мнозе. Много неколи о том беседовать; едино рещи,⁷²⁴ за что мучат мя тогда и днесь, болшо и до исхода души.⁷²⁵ Егда же бысть патриархом злый вождь, начат казити правоверие, повелевая тремя персты креститися и в пост великий в церкви в пояс творити метаня. Мы же со отцы и братиею, не умолчав, почали обличать еретика и предотечу антихристова. Он же нас муча много и разослав в сылки всех, и разсеяни быша яко от скорби, бывшия при Стефане Апостоле. Тако отец и братию мою: епископа Павла коломенского муча, и в новгородских пределех огнем сожег; Даниила костромского протопопа, муча много, и в Астрахани в земляной тюрме заморил, такоже остриг, как и меня, в церкви посреде народа⁷²⁶; муромского протопопа Логина остригше и муча⁷²⁷ в Муром сослал, тут⁷²⁸ и скончался в мор; Гавриле⁷²⁹ священнику в Нижном приказал голову отсечь; Михаила священника безвестно погубил: за Тверскими служил в церкве Богородичне, перевел к тюрме, да и нестало вдруг⁷³⁰; двух священников вологжан безвестно же и сих дел; со мною 60 человек у всенощнова взяв, муча, и бив, и проклиная в тюрме держал, – малии в живых обретошася.⁷³¹ А меня в Даурскую землю сослал, от Москвы чаю тысящь будет с дватцать, за Сибирь. И волоча впредь и взад 12 лет, паки к Москве вытащили, яко непогребенова мертвеца. Зело там употчивали палками по бокам и кнутом по спине 72 удара. А о прочих муках потонку неколи говорить: всяко на хребте моем делаша грешницы. Егда же выехал на Русь, на старые цепи⁷³² и беды попал. Видите, видите, яко аз есмь наг Аввакум протопоп, в землю посажен! Жена⁷³³ моя, протопопица Настасья,⁷³⁴ с детьми⁷³⁵ в земли же сидит. И старец Соловецкия пустыни Епифаний наг в земли же сидит: два языка у него никонияне вырезали за исповедание веры, да и руку отсекли, и паки⁷³⁶ ему третей язык Бог дал. И Лазарь поп наг же сидит в земли, казнен, говорит⁷³⁷ так же. И диякон Феодор и Киприян нагой с нами же мучатся в тюрме: за православие же пытан в прошлом году. А Соловецкой монастырь в осаде 7 лет от никониян сидит. На Мезени из дому моего двух человек удавили никонияне еретики на виселице. На Москве старца Авраамия, духовного сына моего, и Исаию Салтыкова в костре⁷³⁸ сожгли. Старца Иону казанца в Кольском⁷³⁹ рассекли напятеро. На Колмогорах Ивана юродивого сожгли. В Боровске Полиекта священника и с ним 14 человек сожгли,⁷⁴⁰ в Нижнем человека сожгли, в Казани 30 человек, в Киеве стрелца Илариона сожгли⁷⁴¹; а по Волге живущих во градех и в селех и в деревенках тысяща тысящами положено под мечь, не хотящих принять⁷⁴² печати антихристовы. А иные ревнители закона суть,⁷⁴³ уразумевше лесть отступления, да не погибнут зле духом,⁷⁴⁴ собирающеся во дворы с женами и детками,⁷⁴⁵ и сожигахуся огнем своею волею. Блажен извол сей о Господе! Мы же, оставшии и еще дышущии, о всех сих поминание творим жертвою со слезами, из глубины воздыхании неизглаголанными, воспеваем радующеся, Христа славяще: упокой, Господи, душа раб своих, всех пострадавших от никониян на всяком месте, и учини их, идеже присещает свет лица твоего, в селех со святыми избранными твоими,⁷⁴⁶ яко благ и человеколюбец! Рабом Божиим побиенным вечная память 3-жды. Почивайте, миленкие, до общего воскресения и о нас молитеся, да же и мы туже чашу испием о Господе, которую вы испили и уснули вечным сном. Пряно вино: хорошо умели никонияне употчивать! Да не стужите о здешнем⁷⁴⁷ окаянном житии, но веселитеся и радуйтеся, праведнии, о Господе. Понеже преидоша от злого во благое и от темного в житие светлое.⁷⁴⁸ Мы еще в мори плаваем пучиною, и не видим⁷⁴⁹ своего пристанища: не вемы бо, доколе живот наш протянется, умилосердитлися Владыка и даст ли нам таже чаша пить, еяже⁷⁵⁰ сам пил и вас рабов своих напоил. Но вемы, яко зело милостив Господь, желает спасения нашего. Розумею по писанию, якоже Богослову показано, Апокалипсис (Откр.6:9–11): И егда отверзе агнец пятую печать, видех под олтарем душа избиенных за слово Божие и за свидетелство, еже имеяху. И возопиша гласом великим, глаголюще: доколе, Владыко святый, истинный, не судиши и не мстиши крови нашея от живущих на земли! И даны, быша комуждо их ризы белы, и речено бысть им, да почиют еще время мало, Дóндеже скончаются и клеврети их и братия их, хотящии избиени быти, якоже и тии. Сидите, страждущии за слово и за свидетельство старопечатных книг: скоро ожидает ризами белыми, а нам время даст ко исправлению.⁷⁵¹ Потщимся, Господа ради, потщимся и неленостно подвигнемся, но потецем ныне, яко время есть. Душе моя, душе моя! Востани; что спиши? Конец приближается и хощеши молвити. Воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог, иже везде сый и вся исполняяй. Душе! Яже зде – временно, а яже тамо – вечно. Потщися, окаянная, и убудися! Уснула⁷⁵² сном погибельным, задремала еси в пищах и питии нерадения. Виждь, мотылюбная, кто при тебе: боярыня Феодосия Прокопьевна Морозова, и сестра ея Евдокея Прокопьевна княгиня Урусова, и Даниловых дворянская жена Марья Герасимова с прочими! Мучатся в Боровске, в землю живы закопаны по многих муках и пытках и домов розорений, алчют и гладуют. Такие столпы великие, имже не точен мир весь! Жены суть, немощнейшая чадь; а со зверем по человеку борются. Чюдо, да толко подивитися чюду сему!⁷⁵³ Как так? 50 тысяч крестьян имела, да домового заводу тысящ больше дву сот было, – дети мне духовные и знаю⁷⁵⁴ про них, – сына непощадела единородного, к сему и другая такоже детей⁷⁵⁵. А ныне, вместо позлащенных одров, в земле закопаны сидят, за старое православие мучатся. А ты, душе, много ли имееш при них? Разве мешок, да горшок, а третие лапти на ногах. Безумная, ну-тко, опрянися и исповеждь Христа Сына Божия явственне! Полно укрыватися!⁷⁵⁶ Добро рече некто⁷⁵⁷ от святых отец, яко всем⁷⁵⁸ един путь предлежит. Иного времени долго ждать.⁷⁵⁹ Само царство небесное валится в рот; а ты откладываешь, говоря: дети малы, жена молода, разориться не хочется! А тово не видиш, какую честь-ту бросили боярыне-те! Да еще жены суть. А ты мужик, да безумнее баб, не имеешь цела ума. Ну дети-те пережениш, и жену-ту утешиш; а затем что? не гроб ли?⁷⁶⁰ И та же смерть, да не такова: понеже не Христа ради, но обшей всемирной конец. Блажени умирающии о Господе. Апокалипсис (Откр.22:14–15): Блажени творящии заповеди его. Да будет власть им на древо животное, и враты внидут во град, вне же псы и чародеи и любодеи и убийца, и идолослужители и всяк любяй и творяй лжю. Вот, смотри: люди же были и померли, да не Христа для.⁷⁶¹ Плюнуть на них. Несть им части со агнцем во граде Бога живого и на древо животное области не имут: понеже зде любили ложь и творили ю, и о правде агньчи не подвизалися, но ища здешния сласти и жития отрадново, нерадели о будущем и от скорбей Христа ради всяких уклонялися, лицемеришася с миром сим, Христа не послушаша. Якоже речено во Евангелии Иоанна, зачало 54 (Ин.16:20–23): Рече Господь: аминь, аминь глаголю вам, яко восплачетеся и возрыдаете вы, а мир возрадуется; вы же печальни будете, но печаль ваша в радость будет. Жена, егда раждает, скорбь имать, яко прииде год ея; егда же родит отроча, тогда не помнит скорби за радость, яко родися человек в мире. И вы же убо скорбь имате ныне: паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше и радости вашея никтже возмет от вас. И в той день мене не вопросите ничесоже. Вот-су, любяй сласти и отраду мира сего, вонми Господом реченное: не на одрех слоновых почивати учеником своим приказал, ниже радостию мира сего веселитися. Якоже и жена беременна перед родинами и день и нощь бедная печется, как бы разродитися, ожидает яко часа смертного, а егда родила робенка, так и все забыла: так-то и христианское Христа ради терпение и мучение скорбно ныне кажется, а тогда в радости забудем все, егда надежа наша Христос явится нам. Знаеш ли когда? Тогда, егда оживотворит мертвенная телеса наша Духом Святым, что робенок из брюха, вылезем паки из земли, матери нашея. Ныне повелением Божиим⁷⁶² отходим в матерь свою, в землю, и место входяй всяк абие отыдет прияти муки, или почести поживших. Так Дамаскин поет в степенных. Добро, братия моя и любимицы светы, – помните Христов приказ, и апостольское учение и святых отец наказание. Всякого добра добрейши суть книжное поучение: понеже в них обретается живот вечный и радость оная бесконечная. А ходяй во тме не весть, камо грядет, сиречь о суетных упражняется, назирает, где пирове бывают, и глумы и неподобные кличи, якоже писано (1Кор.15:33): беседы злы тлят обычаи благи. Всякому християнину подобает в молитве и трудех пребывати, и в книжном поучении, и в милости, и в любви нелицемерне, и в словеси истинном, а не льстивом, мира не стыдитися: аще и поносят, аще и укоряют, аще и ненавидят, аще и напаствуют, но побеждай благим злое, сиречь терпи. Поминай Господню заповедь, Евангелие Иоанна, 52 (Ин.15:17–20): Рече Господь своими учеником: си заповедаю вам, да любите друг друга. Аще мир вас ненавидит, ведите, яко мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были, мир убо своя любил бы; якоже от мира несте, но аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас миро. Поминайте слово, еже аз рех вам: несть раб болий господа своего. Аще мене изгнаша, и вас ижденут, аще слово мое соблюдоша, и ваше соблюдут, и прочая до сего (Ин.16:1–4): Сия глаголах вам да не соблазнитеся. От сонмищь ижденут вы; но приидет час, да всяк, иже убиет вы, мнится службу приносити Богу. И сия творят, яко не познаша Отца моего, ни мене. Но сия глаголах вам, да егда приидет час, поминайте се, яко аз рех вам. Ну, господине и брате, хорошо⁷⁶³ Христос сказал. Так слово в слово: мир своих любит, а Христовых гонит. А миру тому державец диявол; он так научает делать, Христовых людей вяжет, да кует, да беды наводит, да и в смерть загонит. Потому что не любит Христа-тово гораздно. Идеже кем заповедь Христова соблюдается, ту благодать (Духа) Святого преизобилует, а диявола палит сила Божия: так он, что бешеная собака, бросается на человека того так и сяк, ищет как бы развратити от веры и от дел добрых, чтобы благодать та отгнати от человека, так бы ему не тесно было. А где крест Христов увидит, бежит оттоле и зрети не может.⁷⁶⁴ Того ради научил никониян изврещи⁷⁶⁵ крест Христов трисоставный и крыж латынской вместо его вчинил. Но и в перстах⁷⁶⁶ сложение истинное во Христа Исуса низверг и во антихриста устроил. Нас же да избавит от козней его Христос, емуже слава во веки, аминь.

Пребывайте, чада о Господе, пребывайте и крест Христов трисоставный почитайте, от кипариса и певга и кедра устроен, по речению Исаии пророка к лицу церкви, яко приидет к тебе слава ливанова от кипариса и певга и кедра, прославити место святое мое, и место ногу моею прославлю (Ис.60:13), И Моисей в пустыни сплет три древа по образу святыя Троицы, яко крест трисоставный, и вложил в реку Мерру и тамо усладил горкия воды, преобразуя и предписуя креста силу, якоже о том свидетельствует Библия. И вси богословцы в словесех своих научают почитати трисоставный⁷⁶⁷ крест Господень, сраслен от трех древ во образ святыя Троицы, на немже пострада Господь Бог, царь славы, емуже слава со Отцем и со Овятым Духом, ныне и присно и во веки веком, аминь.⁷⁶⁸

Верный в мале и во мнозе верен есть, а неверный в мале и во мнозе неверен есть.⁷⁶⁹ Рече Господь (Ин.14:21): имеяй заповеди моя и соблюдая их, той есть любяй мя, а любяй мя будет возлюблен Отцем Моим, и Аз возлюблю его и явлюся ему сам. Слыши, християнин: аще и мало нечто от веры отложил, все повредил. А иже крест Христов трисоставный суемудрении отлагают и четверо конечный римский крыж почитают, кольми суть врежают душа своя, по реченному: аще кто любит Христа, той любит его и крест святый тричастный, от кипариса и певга и кедра сложеный. Аще отлагает кто Христова креста,⁷⁷⁰ той отмещется и Христа Бога нашего и преданного святыми отцы в сложении перст истинного Христова знамения.⁷⁷¹ Держи, християнин, церковная неизменно,⁷⁷² и благословен будеши Богом вышним и нами грешными. И не предвигай вещей церковных с места на место, но идеже что положиша святии отцы, то тут да пребывает неизменно, яко Василий⁷⁷³ Великий рече:⁷⁷⁴ не прелагай предел, яже положиша отцы. Слыши и вонми яже глаголю. Да будет крест Христов трисоставный⁷⁷⁵ на престоле и на жертве, еже есть на просфире, и на главе церкви, и на иконах и повсюду вместообразная, еже есть в поклонение.⁷⁷⁶ Держим же и четвероконечный крест в церкви, по преданию святых отец, но не вместообразная,⁷⁷⁷ только на ризах, и на стихарях, и патрахилях, и пеленах, идеже положиша отцы.⁷⁷⁸ А иже кто его⁷⁷⁹ учинит на просфирах, или напишет на нем образ распятого Христа, и положит его на престоле вместо тричастного: таковый мерзок есть и непотребен в церкви, подобает его изринути. Почто на владычнем месте садится! Раб он Христову кресту, или предотеча. Знай свое место, не восхищай Господские чести. Аще он и знаменоносен был в древнем Моисеове законе, якоже Моисей сотвори во Египте, помаза кровию агнца крестообразно в храминах на обою подбою, от губителя избавляя перворожденная, и во исходе Чермное море жезлом начертал, и Амалика в пустыни победил, такоже и в землю вшед обетованную Исус Навин сотворил, егда секий иноплеменники: бысть солнце прямо Гаваона,⁷⁸⁰ еже есть час дня десятый, и распростре Исус руце свои и ста крестообразно, и бысть солнцу на небеси возвратитися Дóндеже противныя погуби. Так же и Даниил пророк в Вавилоне, ввержен ко лвом, и ста распростертыма рукама, и не бысть от лютых зверей снеден.⁷⁸¹ Иона во чреве китове такоже сотвори.⁷⁸² Виждь, слышателю, вся сия быша знамения к плотьскому избавлению, а не к душевному спасению, прообразуя и прописуя силу хотящую быти креста Христова. Древняя бо мимоидоша: се быша вся нова. Тамо жезл Моисеов образ творя и распростертия рук к плотскому избавлению: здеже животворящее и спасеное древо, крест Христа Бога нашего, к душевному нашему вечному⁷⁸³ спасению предлежит. Тамо образ креста людей израильтеских от Египта избави, и море проведе, и в пустыни Амалика победи, и в землю обетованную введе и вся к плотскому жительству устрои: зде же сила Христова креста не от чувственного токмо⁷⁸⁴ Фараона избави и избавляет, но от мысленного Фараона, глаголю диявола и бесов его, на всяк час избавляет, и лютые мытарства воздушных князей мирно и немятежно душа наша⁷⁸⁵ проводит, и не в землю обетованную вводит, но в самое небо и в землю кротких, на воду покойну, в место светло, в место злачно, в место прохладно, отнюдуже отбеже всяка болезнь и печаль и воздыхание, идеже присещает свет лица Господня, тамо устрояет всех под кров его прибегших. Ну, слышателю,⁷⁸⁶ рассуди: которая земля лучьши, – Иерихон ли во обетование, или небо? временное ли житие, или вечное? Аше ли вечного жития не хощеш, но нынешнево, яко жидовин во обетовании живеш и ищеш⁷⁸⁷: и ты держися четвероконечного креста, да с ними же в пекл пойдеши, во огнь неугасимый. Помянеш⁷⁸⁸ тогда наши нынешния речи, егда восплачются вся племена земная и ты с ними же, попиратель креста Христова, егда узрит его всяко око грядуща с силою многою на облацех небесных. Злейши же суть и паче всех еретикам и жидам скорбь будет за неверство их.⁷⁸⁹ Как так явно обманул⁷⁹⁰ диявол русских людей бедных! Явно идут в пагубу, римскую веру⁷⁹¹ возлюбивши, крест четвероконечный паче истинного креста Христова, и на нем пишут распятие Христово без подножия, и на жертве почитают крыж латынской, а Христов презирают.⁷⁹² Так и стало⁷⁹³ крыж польской, выблядок римского костела. А не внимают⁷⁹⁴ Апостолу, глаголющу (Гал.6:14): мне, рече, не буди хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Исуса Христа, на немже страдав, убив⁷⁹⁵ страсти. Того убо и мы известно держимся креста Господня, похвалы всех нас.⁷⁹⁶ И инде Апостол глаголет: долгота креста, и широта, и высота, и глубина небесем равна. Внимай же,⁷⁹⁷ не о четвероконечном Павел глаголет, но о тричастном⁷⁹⁸ Христове кресте: долгота – долгое и протяженное древо, широта же – прекое, высота и глубина – подножие.⁷⁹⁹ И Псалмопевец учит (Пс.98:5): возносите Господа Бога нашего, и кланяйтеся подножию ногу его, яко свято есть. Сие реченное⁸⁰⁰ о подножном древе. И ин пророк Духом Святым рече ко славе церковней (Ис.60:13): да приидет к тебе слава ливанова,⁸⁰¹ кипарисом и кедром и певгом вкупе прославити место святое мое, и место ногу моею прославлю. Смотри и тут три⁸⁰² древа, а не два на кресте. А что блядословят никонияне научением сатаны, говорят. Соломону-де царю бес принес со главы Адамовы от Едема срасленое древо на связи церкви, и от тово-де древа крест Христов сделан четвероконечный: и се блядь, нечему веры ять, в еретических кобях писано. Ино статнее тово я читал: не бес принесе оное срасленое древо, но тирский князь привезе⁸⁰³ Соломону три древа в связи, кипариса и певга и кедра. А те-де древа израстоша Лотова ради покаяния. Егда паде со дщерьми своими, и каяся греха своего пред Авраамом; он же посла его на восток взяти главни⁸⁰⁴ бывшего венца Адамля, ему же сын Сиф от рая принесе, от Ангела взяв, древо преступления, и возложи на главу во утешение его скорби. И по смерти-де Адамли от венца того израстоша древеса и згореша. Напоследок же Лот главни те взял, на горах подкнул и водою слезами поливал, каяся своего греха, и Бог-де его простил, а главни в три дрена процвели. И тирской князь древа те Соломону привезе, Соломон же их в церкви Святая Святых в седалища устрои. И при царе Иезекии обоготвориша людие церковныя вещи вся: он же повеле змию медную разбить, иже в Синайстей пустыни чудотворная была, и древа вышереченные из церкви изврещи за обоготворение их. И стояху у церкви до пришествия Христова невреждени никем. Егда же приспе время распятися Христу, послаша жидове от всех трех древ отсещи по концу и в трех чурбанах⁸⁰⁵ сотвориша крест, по речению пророчю, от кипариса и певга и кедра тричастен. Я грешной читал сице, а не в церковных книгах, кои обносятся в церкви свидетельствованы, но в лежащих и несвидетельствованных. Аще сие правда, или ни, Бог весть.⁸⁰⁶ Аз верую крепко пророком и апостолом и богословцем всем. Они нас научают, яко тричастен крест Христов, сиречь от трех древ сотворен, и над распятым Христом повеле Пилат титло положити. Пространно о том Епифаний Кипрский благовестит: дску с надписанием пригвоздиша ко кресту, и возглавие над дскою оставиша кресту, еже есть верхней чибышек⁸⁰⁷ над титлом зрим. А без возглавия, тот не Христов крест, но Петров: колода на кресте, а не титло положено. Внимай, о сем мы тебе со Христом возвестим. Егда в Риме Петр Апостол от Нерона царя пострада и повелеша его пригвоздите ко кресту, Петр же глаголаше: не подобает ми подобитися смерти Владыки моего Христа, но учините мя стремглав в распятии моем. Распинателие же поворотиша⁸⁰⁸ вверх ногами Петра и в колоду вдолбиша верхней конец креста по прошению его. Егда же соблудиша римстии людие⁸⁰⁹ над церковью, нарекоша имя ей костел, той же⁸¹⁰ стоит на костях Апостола Петра: оттоле же восприяша и крест с колодкою Петров, а Христов отринуша прочь, и стали писать распятие Христово на сеновном, еже есть на четвероконечном кресте, и сии две вещи Петров крест и четвероконечный изринуша⁸¹¹ с одново Владыку своего крест Христов.⁸¹² Мы же, правовернии, сие блядское мудрование римского костела и выблядков его поляков и киевских уният, еще же и наших никониян, за вся их нововводныя коби еретическия анафеме трижды предаем, и держим от святых отец преданное неизменно все.⁸¹³ И почитаем крест Христов со возглавием на престоле и на просфирах и на церкве на главе,⁸¹⁴ и прочая, идеже положиша святии отцы покланятися и почитати его честне, и со усердием⁸¹⁵ облобызаем и поклоняемся, припадающе к нему, и победы просим⁸¹⁶ на видимым, и невидимых врагов у распятого на нем.⁸¹⁷ Не отмещем же от церкве и сеновнаго четвероконечного, еще же и Петрова креста. Понеже четвероконечный образец⁸¹⁸ и предотеча Христову кресту, да будет в церкви на ризах и пеленах и прочая, идеже положен. А Петров крест без верхнево возглавия, еже выше сего рекох, вдолбленый в колодку,⁸¹⁹ и потом вернии погребоша Петра и крест его поворотиша вверх главою, и колодка на нем, оттоле и писаша на иконах, якоже бысть, и ныне такоже да будет, по преданию, неизменно во церкви, идеже положиша его отцы.⁸²⁰ Указать ли вам, где он положен? В Потребниках написано, два креста во освящении церковном назнаменаны на листах, указано, как престол и олтарь украшать: над антимисом крест Христов с возглавием назнаменати и антимис с ним на престол положи, на срачицы пришит, и вервию обвязав, индитию покрыть, понеже то место сердце олтарю; а другой крест без верхнего возглавия, Петров, сиречь водружалной крест, на другом листу назнаменан, как сделать древяной, по тому образу подпись на нем учинить сице: освятися сей олтарь в лета сия, индикта сего и месяца день, и поставить древяный водружальный крест во олтаре, за престолом на стене стоит неподвижно. Гляди на престол и на церковь, и люди Христовы паси, во заповеди его, якоже приказано тебе стадо cиe противу ответа твоего.⁸²¹ Егда идущу Исуcy в весь Кесария Филипповы и вопроси на пути ученики своя: кого мя глаголют человецы быти? Они же рекоша: Илию, или Иepeмию, или единого от пророк. А вы же кого мя глаголете быти? И отвещав Петр рече: яко ты ecu Хрштос Сын Бога живаго. И рече ему Исуc: Блажен ecu Симоне вар Иона, яко плоть и кровь не яви тебе, но Отец мой, иже на небесех. И аза тебе глаголю, яко ты ecu Петр, и на сем камени созижду церковь мою и врата адова не одолеют ей. И дам ти ключа царствия небесного: егоже аще свяжеши на земли, будешь связан на небеси, и егоже аще разрешиши на земли, будет разрешен на небеси (Мф.16:13–19). Да по заповеди Господа Бога и Спаса нашего Исуca Христа и нам дана таже власть, архиереом и иереом, якоже и Петру, право правящим слово Господне, – вместе седим⁸²² на горнем месте под его Петровым крестом. Егда Павел люди Христовы учит, а Петр из-за престола глядит, а мы с ними же на церковь Господню зря стадо Христово опасаем от волков, губящих е, и душа своя по нем полагаем. Якоже Петра на кресте в Риме пригвоздили, а Павлу главу отсекли: а нам бедным языки отрезали, и руки отсекли и в землю закопали. Но слава Богу о сем. Толко о кресте Христове.⁸²³ Люби паче⁸²⁴ Христов крест, и бежит от тебе сатана, силою его гоним; а Петров и сеновный не тяжел ему: не болно он боится тех крестов, понеже не владычни.

Понеже убо мнози начата чинити повесть о извествованных в нас вещех, якоже предаша нам иже исперва самовидцы и слуги бывшии Словеси: изволися и мне, последовавшу поряду, написати⁸²⁶ вам, братия моя о Господе, да разумеете о них же научистеся⁸²⁷ словесех утвержения.⁸²⁸

Бысть в лета⁸²⁹ наша в руской земли Божие попущение, а дияволе злохитрие, изникоша из бездны мниси, нареченныя монахи, имеюще на себе образ любодейный,⁸³⁰ камилавки подклейки женския и клобуки рогатыя. Получиша себе сию пагубу от костела римского. Бысть в Риме прежде собора Флоренского на престоле в папах баба еретица в римской церкви, по попущению Божию, устроила себе клобук на подклейке, сицевцм образом, яко женской, что жены носят, якоже Никон, иже носят и ныне прелщеннии тамо и здесь. Идущи любодеицы⁸³¹ за кресты в ходу, родила на пути идучи младенца⁸³² выблядка. Разумевше же и видевше римстии людие извергоша⁸³³ от сана святительства, яко на Москве врага Божия патриарха Никона, клобук же ея и всяко мудрование и предание в церкви⁸³⁴ неизриновен бысть. И оттогда в церкве их слабость бысть велия, жены и девы во олтарь входяще,⁸³⁵ за престолом на горнем месте саждахуся, людие же ослабеша и небрегуще о сем, понеже ересь одоле благочестие. И егда умножися грех, ту избыточествова благодать. При Евгении папе римстем подвижеся духом род християнский от простаго чина, и изгнаша папу еретика Евгения в Базальский⁸³⁶ град, на место же его в Риме возведоша папу именем Фелика. И бысть распря в народе между болшими и меншими, понеже болшии поборающе по Евгении, а меншии народи по Фелике. Понеже Фелик держа во церкве старое благочестие, и за сие дело любим бысть народу. А Евгении еретик мздою великих удари. И того ради бысть в них разделение. И увещаша вельможи народ, да же соберут вселенский осьмый собор на исправление падения своего. Богу же попущающу, собрашася⁸³⁷ на соньм той лукавый царь и патриархи гречестии, и весь восток и запад от всех стран, и наш митрополит Исидор московский таможе бысть. И сотвориша во Флоренце граде собор, якоже и у нас бысть в Москве⁸³⁸ такая же лукавая сонмица; утвердиша прелесть свою паче прежнего. Не приста же совету и делу их епископ Марко Ефесский, и осудиша его в заточение смертное, яко и нас бедных зде. Да воздаст им Господь по делом их! Тогда Фелик виде свое изнеможение, уступи папство Евгению.⁸³⁹ Он же Евгений⁸⁴⁰ прииде на собор в прежереченнем рогатом клобуце, управляя правило и уставляя законы и предания новая, а старая вся отеческая отмещуще. И приписаша царь и власти гречестии к сему лукавому собору руки своя. Сия уставы и в Царьград пришли: оттоле и греки развратилися, и клобуки такие же вздели на себя, и иные догматы Флоренского собора учиниша в церквах своих. Тому времени 282 года,⁸⁴¹ как бысть во Флоренце собор.⁸⁴² Писано в летописцах латынских, и в летописцах руских помянуто. Оттоле в Риме и доныне нача⁸⁴³ болезнь болети болезненне и распространятися гной по вселенней всей.⁸⁴⁴ Царь же Иван Калуян поехав⁸⁴⁵ умре на пути, его же земля не прия в недра своя. А патриарх Иван антиохийский в Риме зле живот свой скончав⁸⁴⁶: егда начат руку прикладывать в то время ангел исторже душю от него. А цареградский Иосиф разболевся, приволокся домой. А митрополит наш московской приехал домой с гордостью. Его же князь великий и встретить не велел, понеже гостинцы неладны привез: в правой руке крыж латынской вез, а по левую⁸⁴⁷ крест Христов. За сие его князь предал под начал: он же тайно убежал паки в Рим и тамо скончася зле. А кои правовернии на соборе том бывше и не хотя рук приложити к приговору сонмицы лукавые тоя: римляне же их овых заточиша,⁸⁴⁸ а инии разбегошася. И наш старец Сергиева монастыря оттоле ушол, и на пути заблудил, емуже явися игумен преподобный Сергий Радонежский, и проведе старца сквозе нужная места, путь указав. И вопросил преподобный, глагола ему: видел ли еси третьягонадесять Апостола, Марка Ефесского? Старец же, поклонився, рече: ей, отче, и благословения сподобился от руки его. Таже Сергий невидим бысть; старец же прииде восвоя и поведа всем. Видите ли, вернии, римское-то дело родилося каково хорошо! А и у нас на Москве-той нехуже тово.⁸⁴⁹ Мне царя-тово беднова жаль пуще всех греческого: здешняя и вечная вся погубил! Посем брата ево роднова⁸⁵⁰ Константина царя предал Бог за отступление⁸⁵¹ Магмету турскому царю, и все царство греческое с ним. А на Русь было напряг в мимошедшем году.⁸⁵² Да еще удержали молитвы седящих по темницам и тюрьмам, вопиющих к Богу день и нощь. А никонияне пущи устремишася на зло, чают добро творят, еже пожигают Христовых людей. Бог ожидает обращения их и дает время на покаяние их, пострашает тем и сем; а им мнится ради достоинства их терпит.⁸⁵³ Увы, ослепил сатана! Водимы духом противным и сами не сведят, камо грядут. Обычаи и поступки возлюбили римского костела, а свои истинные християнские возненавидели и отвергли, в нихже крестилися и всякое освящение прияша, и держащихся, православия.⁸⁵⁴ Токмо жги, да пали, секи, да руби, да вешай⁸⁵⁵ единородных своих! Слыши небо и внуши земле! Вы будите свидетели нашей крови изливающейся. То ли то наша⁸⁵⁶ великая вина, еже держим отец своих предание неизменно во всем? Аще мнится им дурно сие: подобает им извергнути от памяти прежде бывших⁸⁵⁷ царей и патриархов и всех русских святых.⁸⁵⁸ За что оне нам после себя оставили книги сия, за нихже мы полагаем душа своя! Аще ли им памяти честне творят и святых руских почитают всех, ихже мы уставы и предание неизменно держим: за что же нас⁸⁵⁹ мучить и губить? Али не правду говорю? Отвещай ми! Что задумался? Безумие, в сию нощь ангел душю твою истяжет от тебе, а яже уготова, кому сия будут? Разве турскому царю? Ох, ох, затмение ума! А все блюдолизы римские устроили с Никоном врагом смятение сие на християн. Да воздаст им Господь по делом их! Мы же со Христом не боимся ваших гроз, любим всю истинну и старину,⁸⁶⁰ преданную от святых,⁸⁶¹ и не изменяем риз священных и простых, понеже изменения ради риз гнев Божий приходит на люди.⁸⁶² Почти себе пророка Софония 3 главу (Сф.3): он тебе возвестит, что случается от Бога изменяющим ризы не токмо священныя, но и простыя на себе.⁸⁶³ А то⁸⁶⁴ малое ли дело, Богом преданное скидали с голов, и волосы расчесав, чтобы бабы блудницы любили их, выставя рожу всю,⁸⁶⁵ да препояшется по титкам, воздевши на себя широкий жупан! Так ли то святии предали смирения образ носить? Почти-тко, никониянин, как Василий Великий научает. Али не ведаеш? А где тебе и ведать! Всегда пьян и блуден, – прости, не то тебе на ум идет, как душю спасти. Василий Великий иноку повелевает⁸⁶⁶ мало и на небо глядеть, но всегда землю зри.⁸⁶⁷ А егда за трапезою с братиею ясти сядеш, тогда и паче клобуком лице свое накрыти,⁸⁶⁸ да же не видят друг друга, како ядят. Такие то, как изстари, были у нас, над Антонием Сийским и ныне висит. Да у прочих святых как⁸⁶⁹ бысть, повествовать много о том.⁸⁷⁰ Не просто и круг назади. Почти Дионисия Ареопагита⁸⁷¹: он тебя научит. Помнится мне, писано в книге его: круг обожение являет благодати духовной, а на нем⁸⁷² кресла Христовы. Егда поругалися⁸⁷³ воины Христу и посадиша его на стул и поклоняхуся, пригибающе колена своя: тот то⁸⁷⁴ стул над шеею инока выстеган накрест на кругу. А у тебя, никониянин, где круг-от?⁸⁷⁵ Огляниткось⁸⁷⁶: нет ево, бес слизал, и обожение и кресла Христовы стащил! Наг ты благодати сталь и Христовых страстей отвергся. На женскую подклейку платишко паложил, да я-до-су инок!⁸⁷⁷ Христовым страстем сообщник!⁸⁷⁸ Подобает истинному иноку делы Христу подобитися, а не словесы глумными, и так творить, якоже святии. Помнишь ли? Иоанн Предотеча подпоясывался по чреслам, а не по титькам, поясом усменым, сиречь кожаным: чресла глаголются, под пупом опоясатися крепко, да же брюхо то не толстеет. А ты что чреватая женка, неизвредить бы в брюхе робенка, подпоясываешся по титькам! Чему быть! И в твоем брюхе-то не менше робенка бабья накладено беды-той, – ягод мигдалных, и ренскова, и романей, и водок различных с вином процеженным налил⁸⁷⁹: как ево подпоясать! Невозможное дело ядомое извредить в нем! А се и ремень надобе долог!⁸⁸⁰ Бедные, бедные! Так-то⁸⁸¹ Христос приказал жить и святии научиша? Увы, погибе благоговейный⁸⁸² от земли и несть исправляющаго в человецех. Ну-су полно⁸⁸³ браниться нам.⁸⁸⁴ Приимите вы первыя наши книги, ихже святии предаша, и обычаи свои дурные отложите: мы⁸⁸⁵ станем пред вами прощаться о Христе Исусе Господе нашем. Писал протопоп Аввакум своею рукою.

Паки и паки, и еще к вашей любви побеседую: вам бо о Христе послушати сладостно, a мне глаголати неленостно.

По попущению Божию умножися в нашей русской земли иконнаго писма неподобного изуграфы. Пишут от чина меньшаго, а велицыи власти соблаговоляют им, и вси грядут в пропасть погибели, друг за друга уцепившеся, по писанному слепый слепца ведый,⁸⁸⁷ оба в яму впадутся, понеже в нощи неведения шатаются, а ходяй во дни не поткнется, понеже свет мира сего видит, еже есть просвещенный светом разума опасно зрит коби и кознования еретическая и потонку разумевает вся нововводная, не увязает в советех, еже умышляют грешнии. Есть же дело настоящее: пишут Спасов образ Еммануила, лице одутловато, уста червонная, власы кудрявые, руки и мышцы толстыя, персты надутые, тако же и у ног бедры толстыя, и весь яко немчин брюхат и толст учинен, лишо сабли-той прибедре не написано. А то все писано⁸⁸⁸ по плотскому умыслу: понеже сами еретицы возлюбиша толстоту плотскую и опровергоша долу горняя. Христос же Бог наш тонкостны чювства имея вся, якоже и богословцы научают нас. Чти в Маргарите слово Златоустого на Рожество Богородицы; в нем писано подобие Христово и Богородично: ни близко не находило, как ныне еретицы умыслиша. А все то кобель борзой Никон враг умыслил будто живыя писать. А устрояет все пофряжьскому, сиречь понемецкому. Якоже пишуть фрязи образ Благовещения Пресвятыя Богородицы, чреватую, брюхо на колени висит, – во мгновении ока Христос совершен во чреве обретеся! А у нас в Москве обретеся, – в Жезле книге написали слово в слово против сего: в зачатии-де Христос обретеся в девице совершен человек, яко да родится. А в другом месте, яко тридесяти лет. Вот смотрите-су, добрые люди: коли с зубами человек родится! На всех вас шлюся от мала до велика: бывало ли то от века? Пуще они фрягов-тех напечатали, враги Божии. Мы же, правовернии,⁸⁸⁹ тако исповедуем, яко святии научают нас. Иван Дамаскин и прочии: в членах, еже есть в составех, Христос Бог наш в зачатии совершен⁸⁹⁰ обретеся, а плоть его пречистая по обычаю девятомесячно исполняшеся; и родися младенец, а не совершен муж 30 лет. Вот и никонеяне учнут Христа в рожестве с бородою писать, да и ссылаются на книгу ту: так у них и ладно стало. А Богородицу чревату в Благовещение, яко и фрязи поганые. А Христа на кресте раздутовата: толстехонек, миленкой, стоит и ноги-те у него, что стулчики.⁸⁹¹ Ох, ох, бедная Русь! Чего-то тебе захотелось немецких поступков и обычаев! А Николе чюдотворцу дали имя немецкое: Николай. В немцах немчин был Николай, а при Апостолех еретик был Николай: а во святых нет нигде Николая. Толко суть стало с ними Никола чудотворец терпить⁸⁹²; а мы немощни: хотя бы одному кобелю голову-ту назад рожею заворотил, да пускай бы по Москве-той так походил! Что петь делать?⁸⁹³ Христос им время то попустил, якоже Июда Апостол пишет, яко Господь люди от земли Египетския спас, последи неверовавших погуби. Ангел же, не соблюдших своего началства, но оставльших свое жилище, на суд великого дне узами вечными под мраком соблюде (Иу.1:5–6). Слышателю, терпит им Бог, яко бесом,⁸⁹⁴ до судного дни. Тогда им весь указ будет; а ныне пускай их поиграют с бесами-теми⁸⁹⁵ заодно над Христом, и над Николою, и над всеми святыми с Богородицею-тою⁸⁹⁶ светом нашим, – да и над нами бедными, что черти над попами, возятся!⁸⁹⁷ Златоуст Иван и лутче нас был: а как время пришло, так и спрятали так же, как и нас. И Филипп митрополит на Москве. Да много того есть.⁸⁹⁸ Коли же кто изволил Богу служить, о себе ему не подобает тужить. Не токмо за изменение святых книг, но и за мирскую правду подобает ему душа своя положить, якоже Златоуст за вдову и за Феогностов виноград,⁸⁹⁹ а на Москве за пришлину⁹⁰⁰ Филиппа. Кольми же за церковной изврат всяк православный и правоверный, много не разсуждая,⁹⁰¹ пойди во огонь: Бог благословит и наше благословение да есть с тобою во веки! Не по што в Персы итти пещи огненныя искать: но Бог дал дома Вавилон, в Боровске пещь халдейская, идеже мучатся святии отроцы, херувимом уподобльшеся, трисвятую песнь возсылающе. Право хорошо учинилося. Лучше дому навходоносорова полаты и теремы златоверхими украшен, преграды и стены златом устроены, и пути камеными драгими⁹⁰² намощены, и садовие и древеса⁹⁰³ различные насажены, и птицы воспевающе, и зверие в садех глумящеся, и крины и травы процветающе, благоухание износяще повеваемо. А Навходоносор, раздувшеся, глагола ко Господу небесному: ты царствуешь на небеси, а яз⁹⁰⁴ подобен тебе здесь на земли. И егда Бог виде гордость его необратную, и претвори Навходоносора спереди тельцом, а созади лвом, и хождаше со скоты⁹⁰⁵ 7 лет, ядый траву, Дóндеже покаяся. Так-то Господь гордым противится, смиренным же дает благодать. Разумейте, правовернии,⁹⁰⁶ как трие отроцы, ради своего страдания в церкве,⁹⁰⁷ по всей поднебесней величаются, а Навходоносор уничижается. Сие дело предлежит во образ за хотящих наследовати спасение.⁹⁰⁸ Не покланяйся и ты, рабе Божий, неподобным образом, писанным по немецкому преданно, якоже и трие отроки в Вавилоне телу златому, поставленному на поле Деирове.⁹⁰⁹ Толсто же телище-то тогда вылито, велико, что нынешния образы,⁹¹⁰ писанныя по немецкому! Да и много уже⁹¹¹ у них изменения во иконах тех⁹¹²: власы расчесаны, и ризы изменены и сложение перст, – малакса вместо Христова знамения! Малаксу поганую⁹¹³ целуй! Знаеш ли, что я говорю? А то руку-ту раскорякою пишут тою. Не моги, не целуй ея⁹¹⁴: то антихристова печать. Плюнь на нея; побеги прочь; не гляди на нея: привяжется дурная мысль. Будет образа⁹¹⁵ подобна написана не прилучится: и ты на небо на восток кланяйся, а таким образом не кланяйся. По сем вам от нас благословение и любовное о Христе целование.⁹¹⁶ Я грешной протопоп Аввакум, со отцы и братиею о Христе Исусе, вам-светом, всякому верному, попремногу челом бьем. Молитеся о нас, а мы должни о вас. Богу нашему слава о всем, аминь.⁹¹⁷

Писано⁹¹⁹ есть (1Кор.1:19–23): Погублю премудрость премудрых и разума разумных отвергуся. Где премудр, где книжник, где совопросник века сего? Не обуя ли Бог премудрость мира сего? Понеже не разум мир премудростью Бога, благоизволи Бог буйством проповеди спасти верующая.⁹²⁰

Рассуждение. Алманашники и звездочетцы и вси зодейщики познали Бога внешнею хитростью, и не яко Бога почтоша и прославиша, но осуетишася своими умышленьми, уподоблятися Богу своею мудростью начинающе, якоже первый блядивый Неврод, и по нем Зевес прелагатай, блудодей, и Ермис пияница, и Артемида любодеица, о нихже Гранограф и вси кронники свидетелствуют, таже по них бывше Платон и Пифагор, Аристотель и Диоген, Иппократ и Галин: вси сии мудри быша и во ад угодиша. Достигоша с сатаною разумом своим небесных твердей и звездное течение поразумевше, и оттоле пошествие и движение смотряху небесного круга, гадающе к людской жизни века сего настоящего, – или тщету, или гобзование, – и тою мудростью своею уподобляхуся Богу, мнящеся вся знати. Якоже древле рече диявол (Ис.14:13–15): поставлю престол мой на небеси и буду подобен вышнему, тако и сии глаголют: мы разумеем небесная и земная, и кто нам подобен! И взимахуся, блядины дети, выше облак, – слово в слово яко и сатана древле. Сего ради отверже их Бог: благоизволил буйством Апостолов⁹²¹ спасти хотящих наследовати спасение. Вси християне от Апостол и от отец святых научени быша смирению, и кротости, и любви нелицемерной; с верою не порочною и постом, и со смиренною мудростью, живуще в трезвости, достизают не мудрости внешния поразумевати и лунного течения, но на самое небо восходят смирением, ко престолу царя славы, и со ангелы сподобляются славити Бога; души их во благих водворяются, а телеса их на земли нетленни быша и есть. Виждь, гордоусец и алманашник, где твой Платон и Пифагор! Тако их, яко свиней, вши съели и память их с шумом погибе, гордости их и уподобления ради к Богу. Мои же святии, смирения ради и долготерпения, от Бога прославишася и по смерти обоготворени быша, понеже и телеса их являют в них живущую благодать Господню, чюдесьми и знаменьми яко солнце повсюду сияют. Виждь, безумной зодейщик, свою богопротивную гордость,⁹²² каковы плоды приносите Богу и Творцу всех: токмо насыщатися и упиватися и баб блудить ваше дело. Прости, – не судя глаголю, к слову прилучилося. Не ваше то дело, но бесовское научение. Плакати о вас подобает, а не ругати: понеже плоть от плоти нашея, и кость от костей наших, тела нашего и уди отчасти. Увы, отцы и братия наша! Увы, чада и друзи! Увы, приятели и сродство! Уже бо разлучишася от святых зде и в будущем веце. Как о вас не плакать? Плачю, рече, яко взят вас живых диявол и не вем где положити хощет: яве есть, сводит в преглубокий тартар и огню негасимому снедь устрояет. Посмотри-тко на рожу-ту и на брюхо-то, никониянин окаянной, – толст ведь ты! Как в дверь небесную вместитися хощет! Узка бо есть, и тесен и прискорбен путь вводяй в живот. Нужно бо есть царство небесное и нужницы восхищают е, а не толстобрюхие. Воззри на снятыя иконы и виждь угодившия Богу, како добрыя изуграфы подобие их описуют: лице, и руце, и нозе и вся чувства тончава и измождала от поста, и труда, и всякия им находящия скорби. А вы ныне подобие их переменили, пишите таковых же, яковы сами: толстобрюхих, толсторожих, и ноги и руки яко стулцы у кажнова святого. Спаси Бог вам!⁹²³ Выправили вы у них морщины-те у бедных⁹²⁴: сами они в животе своем не догадалися так сделать, как вы их учинили! Помните ли? – на сонмище той лукавой, пред патриархами вселенскими,⁹²⁵ говорите мне Иларион и Павел: Аввакум милой, не упрямся, что ты на руских святых указываешь, глупы наши святые были и грамоте не умели, чему им верить! Помните, чаю, не забыли, как я бранить стал, а вы меня бить стали, разумные свиньи? Мудрены вы со дияволом! Нечего много говорить и разсужать.⁹²⁶ Да нечего у вас и послушать доброму человеку: все говорите, как продавать, как покупать, как есть, как пить. А иное и молвить срамно, что вы делаете⁹²⁷: знаю все ваше злохитрство, собаки, бляди,⁹²⁸ митрополиты и архиепископы-никонияня, воры, прелагатаи, другия немцы руския Святых образы изменили и вся церковныя уставы и поступки: да еще бы християном милым не горко было! Он, бедной, мается шесть-ту дней на трудах, а в день воскресной прибежит в церковь помолити Бога и труды своя освятити: ано и послушать нечево – полатыне поют, плясавицы скоморошьи! Да еще бы в огнь християнин не шол!⁹²⁹ Сгорят все⁹³⁰ о Хрией Исусе, а вас собак не послушают. Да и надобе так правоверным всем⁹³¹: то наша и вечная похвала, что за Христа своего и святых отец предания сгореть, да в будущем живи⁹³² будем, о Христе Исусе Господе нашем, емуже слава ныне и присно и во веки веком, аминь.

Ведати подобает о суботе, како должно есть праздновати по завещанию святых Апостол, а не по нашим волям последуем.

Собравшимся вкупе боговидцем Апостолом святым: верховному Петру, и Богослову Иоанну, и вселенныя учителю великому Павлу и прочим Апостолом, и вся запорученная от Спасителя нашего писанием изложиша и предаша церкве, яже суть во Христа верных собрания, в нихже и о суботе узаконоположиша, глаголюще и освятей пятдесятницы.

Воскресшу Господу принесите жертву вашу, о нейже нам завеща глаголя (Лк.22:19): сице творите в мое воспоминание. Прочее говейте веселящеся и празднуйте, яко обручение Господа нашего Исуса Христа востание от мертвых. И сие вам есть законно вечно, даже до скончания.

От первыя же недели счетше дней 40, сиречь от воскресения Христова, праздник празднуйте Вознесения Господня.

И по десяти днех да будет велик праздник 50-ца, в нюже в третий час дни посла к нам Господь Бог дар Святого Духа.

И по еже праздновати вам 50-цу, празднуйте едину седмицу (сиречь всеедную). И потом попоститеся: праведно бо есть и повеселитися и попоститися о божием даре. Ибо Моисей и Илия постишася дний 40, и Даниил 3 седмицы хлеб желания не яде, и мясо и вино не вниде во уста его.

По посте же сем всяку среду и пяток повелеваем поститися, и избыток нашего поста убогим подаяти (еже есть милостыню. Зри: что не съел, то Христу отдай).

Паки правила. Всяку убо суботу, кроме единоя, и всяку неделю соборы сотворяюще веселитеся. Повинен есть греху, иже в неделю постивыйся, Воскресения день сущи, и 50-цу, или Господень праздник, сетуя: возвеселитибося подобает в них, а не плакати. Посты же ваши да не будут с лицемерными: постятбося понедельник и четверток и суботу. Вы ж или пять дней поститеся, или среду и пяток: яко в среду убо иже на Господа суд поучен бысть, в пяток же, яко в той пострада.

Виждь: фарисеи постятся 3 дни: понедельник и четверток и суботу; мы ж християне не тако, но аще можеши от недели до суботы и все 5 дней, наченше с понедельника, рядом поститися, и ясти поединожды сухоядением; аще ли ни, и ты среду и пяток неослабно держи для распятого, пребывая в посте и молитве и коленопреклонении, и в трудех, и от жен миряне в воздержании.

Паки правила Апостол. В суботу ж и в неделю празднуйте, якова убо создания твари есть воспоминанием, ова же воскресения. Едина ж субота вами да хранима есть и будь, якоже речеся, во всем лете – Господня погребения, юже постити лепо, а не праздновати, еже есть Великая Субота, по реченному: егда возмется от них жених, и тогда постятся в ты дни. Ни ясть, ни пить, плакать подобно, Дóндеже воскресение узрим. И потом веселимся, – во всю 50-цу, до заговения, несть поста, ни коленопреклонения, – и в среду и в пяток рыбку и с маслецом вкушаем с воздержанием. А зоговев, опять за старой промысл, за святой пост во весь год, по вышереченному, якоже кто может или 5 дней, или среду и пяток. В суботу же и неделю не постимся, но на молитву упражняемся. И по молитве, собравшеся на трапезу, брашном учрежаемся довольно и духовно, а не в пресыщение. В суботу ж и женам не прикасаемся, но родители в той день в чистоте поминаем. В суботу ж правила от земных трудов не возбраняют, рукоделию и трудом прилежати, до вечерния годины. И егдажь в колокол к воскресной вечерни ударят: тогда, оставя всяк труд свой и дело, теки к вечерни усердно, яко Петр и Иван ко гробу Господню, и отнюдь земных трудов не касайся, но пребывай в молитве и торжстве светлом. А после обеда упражняйся на чтение ветхого и нового завета, освяти труды своя и рукоделие сим днем, яже сотворил в шести днех, и от прибытков своих дай десятину Богу, или треть, или пол имения своего, или елико хощешь и можешь, и дом твой и дворища сего ради благословены будет. Тако ж и праздники Господские празднуй не пиянством и козлогласовании и праздными беседами, но по преданию воскресному почитай честно. В прочия ж дни прилежи трудом и рукоделием, якоже речеся. Аще возможно, и по вся дни ходи в церковь. Аще ли ни, и ты у икон дома правилцо держи, елико возможно, а отнюдь без правила не буди: тужит душа, лишаема молитвы.

Внимай о праздниках жидовских, да с ними ся не сочетаем. Три праздники праздноваху июдеи: 1-й, Пасху, еже есть прехождение воспоминающе Чер(м)ного моря; 2-й, Пятьдесятницу, счетше по пасце 50 дней; 3-й, Почтение сеней, сиречь егда в пустыни внидоша во обетованную землю и устроиша себе жилища, и хлеб начаша орати. Понеже в пустыни неоран хлеб ядяху, манну с небесе сходящу. А во обетовании начаша труду прилежати и собравше труда плоды начатки Богу приношаху. И сия три праздники великим торжеством торжествоваху. Таж к сим Новомесечие и всякую суботу новомесечное число почитаху. Еще же Авелео, сиречь оставление, празднующе в 7 год, и в седмодесяты исчитаху, и рабы и рабыни от крепостей свобождаху. Великие жертвы на сия праздники в сени свидения совершаху, юнцы и юницы, овны и козлы, и голуби и горлицы тучные Богу приношаху. И сверх того повседневную жертву творяху: на всяк день телец упитанный и козел за грехи всего Израиля Господу Богу небесному в жертву приношаху, и иныя многоразличныя службы и сени свидения архиереи и левиты, со гласом хваления в кимвалех и органех, приношаху, и тимпаницы девы плещуще дланми припеваху, – урядство их многоразлично бяше, яже не суть писано в книзе сей. Дóндеже не согрешиша, велику приязнь имеяху к Богу: служаше в сени свидения в пустыни и во обетовании, и в Соломонове церкви во Иерусалиме. И потом заблудиша в конце от пути истинны, яже предаде им Бог и Моисей, держаще предания старец, учаще заповеди человеческие держать сохранно, а заповеди Божия отвергоша. И сего ради Бог их многоразлично разорением иноплеменными языки муча и наказуя, да же закон и заповеди Божия хранят непорочно. Он, егда взыщут Бога, тогда милостив им бывает, и всех благих исполняет и сподобляет, пророки им посылает. От их же рода святии божии человецы, исполнився Духа Свята, возвещают Божию волю, хотящую впредь быти: они же, осуетившеся умы своими, исполнившеся злобы, не терпяху обличения, пророков убиваху, сами же горшая совершаху, паки и паки закон и заповеди разоряху, вся творяху по своим волям. Егда же в конец заблудиша: посла Бог истинного Спасителя миру. Сына Своего единородного, раждаемаго от жены, бываема под законом, да усыновление восприимем. Да якоже есте сынове, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща Авва Отец. Темже неси раб, но сын и наследник Божий Исус Христом (Гал.4:4–7). Сие Апостол Павел пишет, зач. 19. Виждь, человече, их падением наше бысть востание. Исус Христос Сын Божий родился от их плоти, от святыя Богородицы. Много уча их и наказуя, и обличая и вразумляя: они же связавше и предавше его Понтискому Пилату игемону. Пилат же его смертью осуди, на кресте пригвозди, и во гробе положиша. Христос же воста от мертвых в третий день и во ад сниде, изведе оттуду вся святыя отцы. Таже явися учеником, и по воскресении яде с ними и пия, и уверяя их и посылая в поднебесную проповедати во вся языки. Апостоли ж шедше проповедаша всюду, научиша и предаша верным вместо ветхого Моисеова закона закон благодатный, евангельской: вместо скинии свидения повсюду церкви; вместо киота завета пречистая Богоматерь; вместо единолетнаго агнца, егоже на пасху приношаху, самого Христа в просвире на литоргии на всяк день закалаем и ядше со слезами веселимся; вместо Моисеова жезла крест Христов трисоставный зрим и кланяемся ему и целуем; вместо змия медного, висимаго на древе, егоже Моисей сотвори в пустыни во исцеление уязвленных от змий ядовитых, самого Христа на кресте пригвождена, мысленых змей, еже есть бесов, уязвлению целителя душам и телесем нашим; вместо же жертвы опресноков и тельцов, и козлов и овнов, приносим жертву от пшеницы составляему квасну, еже есть просвиры, крестом Христовым трисоставным знаменаны; вместо же праздника Пасхи, праздник Воскресение Христово; вместо же 50-цы сугубо празднуем пятьдесятницу и сошествие Святого Духа; вместо же суботы на всяку седмицу день Воскресения Господня почитаем; вместо 12 месяцов 12-ть Господьских праздников почитаем, еже есть: Рожество Христово, Обрезание, Крещение, Стретение, Вход во Иерусалим, Преполовение, Вознесение, Преображение Господне, и четыре Богородичных: Рожество ея,. Введение, Благовещение, Успение; вместо же кимвалов, тимпанов, и арганов, и гуслей приносим плод устен, исповедающеся имени его, таковыми бо жертвами угожаем Богу: вместо плодов собрания начатков мы приносим Богу сугубыя начатки мысленныя и чувственныя, еже есть плод духовный: любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, кротость, воздержание, надо всеми чистая и непорочная и неблазненная во Христа вера, еще же и чувственныя начатки подаем Богу: хлеб, вино, сребро и ризы, и прочая приносим во церквах, и в домах наших питаем во имя Господне. Господь же наш и Бог Исус Христос, Сын Божий, по воскресении в 40-й день вознесеся на небеса и седе одесную Бога во дву естествех Божества и человечества, и проповедует о нас, ожидает, Дóндеже положит вся враги под ногами своими: Подобает бо ему царствовати Дóндеже положит вся враги под ногами своими. Последний же враг упразднится смерть (1Кор.15:25–27). И тогда будет пожерто мертвенное животом, еже есть востанем вси мертвении, иже во гробех: вострубит бо труба, и мертвии воскреснут нетленни, и мы изменимся волею Божиею. Христос же яко молния страшна с небесе явится: и поставят престоли, и книги разгнутся, дела человеческая и помышлении явятся, по писанному: судия седе и книги разверзошася. Тогда узрит его всяко око, и тии, иже его прободоша: тогда праведницы просветятся, а грешницы омрачатся; тогда праведницы обрящутся со Христом, а грешницы со дияволом; праведницы во свет, а грешницы во тму; праведницы в небесное царство, а грешницы в вечную муку; праведницы в жизнь вечную и в радость бесконечную, а грешницы в плачь неутешимый и в грозу неумолимую; праведницы со Христом царьствуют, а еретики со дияволом и с жиды мучатся. Ну-петь знайте, знайте себе римляне и никонияне! Христа тово однако вы говорите за некое погрешение распяли жидове: вот вам от грешнава тово указ, враги богоубийцы, бешеные собаки! Что то вам пособит друг ваш антихрист, егоже жадаете поюще: пою тя, слухом бо, Господи, услышах и убояхся: до мене бо идеши, мене ища заблуждшаго? Нет-су, не так Дамаскин поет, как вы плутаете: идеши, но здраво глаголет во ирмосе сем: до мене бо прииде, мене ища заблуждшаго. А во иных печатех: до мене бо приходит, мене ища заблуждшаго. И то хорошо: оба прихода, – и первой приход и второе пришествие знаменует Христова. А ты, собака, поешь: идеши, – антихриста ждешь! А нас мучите, силою велите антихристу своему веровати. Возми – здорово, – будет повашему! Нет, друшки, не надейтеся! Жить нам со своим надежею-Христом, Сыном Божиим, и умрем с ним, и паки оживем с ним; а вас собак всех нам под начал отдаст. Дайте-токо строк, – я вам и лутчему тому ступлю на горло о Христе Исуcе Господе нашем.

Иоанн, зачало 32, (Ин.8:42–44) Евангелие: Рече Господь ко пришедшим к нему июдеом: Аще Бог отец ваш был бы, любили убо бысте мене. Азь бо от Бога изыдох и npиидох, но той мя посла. Почто беседы моея не разумеете? Яко не можете слышати словесе моего. Вы отца вашего дьявола есте, и похоти отца вашего хощете творити: он человекоубийца бе искони, и во истинне не стоит, яко несть истинны в нем, егда глаголет лжю, от своих глаголет, яко ложь есть и отец лжи.

Внимай, слышателю, речения Господня о беседах ложных трех святителей. Не збысть ли ся тако, яко несть истинны в дияволе и слугах его? Егда глаголет ложь, от своих глаголет: тако и слуги его не истинну слагая пишут. Первая ложь: Вопрос Василиев. Ответ Григориев и Иоаннов. А житие их не в одно время. Василей был между первого и второго собора, при царе Уаленте, сын великого Константина, до второго собора и скончался. А Григорий Богослов при царе Феодосии Велицем во время второго собора. А Иван Златоуст⁹³⁵ был при царе Аркадии, сын Великого Феодосия, между второго и третьего собора. Какая беседа бысть между ими в толице расстоянии? Ох верным от диявольского плетения! Яко сети протязая, уловляет душа пленных в ложном писании. Писано⁹³⁶ сице: Вопрос Василиев: где бе Бог, егда не бе свет? А Григорий бутто протолковал сице: есть на небеси три комары, тамо бысть в тех комарах Отец и Сын и Святый Дух. Виждь, слышателю, и внимай. Али Бог объемлется местом? Увы блядословия сего! Како стерпит непостижимый, и неприступный и неосязаемый Божеством, все видящее око! Какие комары, сыне диявол, тамо глаголеш во обитание Божеству? Слушай, – мы с Павлом отвещаем ти: Бог наш огнь поядаяй есть, иже во свете живый непреступне, – идеже хощет просвещает, а идеже хощет попаляет. И Давыд глаголет (Пс.103:2): одеяйся светом яко ризою. И церковь поет: иже везде сый и вся исполняя. Неприступно Божество и непостижно, и не постоянен Бог во едином месте. Божество всеобъятно сиречь вся тварь в Бозе; по непостижению лица Бог не имать, но везде суть, на небеси и на земли и под землею. Аще и явился Аврааму древле в Междоречии, в земли Ханаани, у дуба мамврийска, в трех лицах: и то сотворь по схождению, а не по постижению. Кто весть, что есть Бог и где ему обитель? Токмо от писания научаемся, яко в верных сердцах почивает паче и херувимского престола. Еще же и Моисею явился по схождению при купине и на горе Синайстей, егда и закон прият. Тамо на горе страшно бе видимое, тамо громи и молния быша, огнь палящь, и облак, и сумрак, и трубные звуки, и буря, и гласы шумящи. Бог вопрошаше, Моисей же отвещеваше: пристрашен и трепетен есмь. Господь! Зри: Аврааму сходительнее изволил, – и обедал у Авраама, и с Саррою глагола. А Моисей на горе трепетал и дрожал стоя, и на последок рече: каков еси ты? яви ми ся, Господи! Господь же отвеща (Исх.33:20–23): не можеши жив быти; узриши задняя моя, лице же мое не явит ти ся. И поставил его у камени, и мимогрядый левицею прикрыл очи Моисеевы; егда минул, тогда показался созади Моисею. Видиш ли, как людей-тех тешит?⁹³⁷ А все творит по схождению. Еще же и Исаия пророк, в лето, в неже умре Озия царь (Ис.6:1–2): видех Господа, седяща на престоле высоце и превознесенне. И херувимы окрест его: шесть крыл единому, и шесть крыл другому, двема крылы летаху, двема закрываху очи, двема же ноги. И един другому вопияше (Ис.6:3): свят; и другий вопияше: свят; и третий вопияше свят; и вси восклицаху от неудержимыя и ненасыщенныя радости и желания единогласно; Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы, его. Видиши ли, чево для очи закривают и ноги? Благоговейнство показуя и великое опрятство, – не смеют просто стоять, ниже пространно зреть на божественную славу его, и вопят между собою (Ис.6:3): исполнена небо и земля славы его! Так Златоуст разеуждает. И рече Господь (Ис.6:6–8): кого послю к людем моим Израилю, и возвестит волю Мою и хотение Мое? И рече Исаия: се аз, посли мя, Господи. И херувим взяв угль горящ клещами от престола Господня, и прикоснуся устам Исаиным. Он же возопи: о, окаяный аз! провидех воплощаема Бога, света невечерня и миром обладающа. И церковь поет ирмос: яко виде Исаия образно на престоле превысоце Бога. Образно, сиречь человекообразна. Тем образом нарежался вочеловечитися. Того ради пророк и завопил: о, окаянный аз! провидех воплощаема Бога. Сие видение бысть до Христова рожества за восемь сот лет. А после видения, исполнився Духа Свята, начат прорицати к людем (Ис.7:14): се дева во чреве приимет, и родит сына и нарекут имя ему Еммануил, еже есть сказаемо: с нами Бог. И много прорицал. За то его царь Манасия древяною пилою претер. Еще же и Езекииль пророк виде⁹³⁸ при реце Ховаре Бога на престоле, и окрест его престоли и колеса, и дух бе жизни в колесах: егда двизахуся престоли, двизахуся и колеса. И посреде престола подобие сына человеча. Видишь: и тут вочеловечение показано пророку. А все-то схождение⁹³⁹ творил. И Даниил; зрех, Дóндеже престоли поставишася, и ветхии деньми седе, и книги разверзошася, и прочая. Сему пророку суд показан, что хощет быти праведным и грешным. А после вочеловечения бысть откровение Иоанну Богослову не тем подобием: Христос явился на небеси агньцем Иоанну. А преже агньца и человеком на земли его виде. Чти Апокалипсис, глава первая, и четвертая, и пятая (Откр.1,4,5): тамо обрящеш. Не в комарах Бог явился, но на престоле, яко древле пророком, сице (Откр.4:2–11): Абие же бысть в дусе, и престоле стояше на небеси, и на престоле седящь. И седяй бе подобен камени аспиди и сардинови, и бе дуга окрест престола, и престоли 24, и на престолех видех 24 старца седяща, облечены в белы ризы, и имяху венца златы на главах своих. И от престола исхождаху молния, и громи, и гласи; и седмь свещник огнен, горящих пред престолом, яже суть седьмь духов Божиих; и пред престолом море стекляно, подобно кристаллу. И посреди престола и окрест престола четыре животна, исполнь очей спреди и созадп. И животно первое подобно льву, и второе животно подобно телцу, и третье животно имый лице яко человек, четвертое животно подобно орлу летящу. И животна четыри един кождо их имый по шести крыл окрест, и вне юду исполнь суть очей. И покоя не имуще, день и нощь глаголют: свят, свят, свят, Господь Вседержитель, иже бе, и сын и грядый. И егда даша животная славу и честь и хвалу сидящему на престоли, и живущему во веки веком, и, положиша венца своя пред престолом, глаголюще: достоин ecu, Господи, прияти славу и честь и силу, яко ты ecu создал всяческая, и силою твоею суть и сотворени. Видиш ли, слышателю, и под старцами живые престолы, нежели под Владыкою, а не комары пустыя. Каково ти сие уряжение кажется? Хощеши ли сея ради красоты пострадать? Еще же и Дионисий Ареопагит о Бозе, свидетельствуя, глаголет: Свет Бог; но и не свет; паче бо (света. Живот Бог; но и не живот: паче бо) живота. Видиши ли? не сего видимого света требует Бог, иже нас ради сотворен, но той невещественный свет, прежде век вечных. Много веков у Владыки было до сего века. Чти разумно символ веры: И во единаго Господа Исуса Христа, Сына Божия единороднаго, иже от Отца рожденнаго прежде всех век. Света от света. Зри: отцы на первом соборе рекоша: прежде многих век. От Адама един век, а не многие. И Павел к Евреом глаголет (Евр.1:2–3): егоже положи наследника всем, имже и веки сотвори, иже сый сияние славы отча и образ ипостаси его. Виждь: и Апостол многие веки глаголет прежде сего света. И Василий Великий пишет в слове на Рожество Богородицы сице: усмотрил Бог вочеловечение свое прежде век вечных, и тогда время наставало, егда девица четыренадесят лет бысть. Смотри: согласно у святых, – вси глаголют многия веки; один диявол со ученики своими говорит: где Бог бе, егда не бе свет? Вопросил, да и отвещал окаянной: в комарах! Неодержимого, и необъемлемого, и неприступного, а говорите в одном месте, в комары. За сие да будет проклят.

Да в ложных же тетратях пишет вопрос Василиев, бутто сице: протолкуйте ми, от чего взяты ангелы быша? Толк лукавый: от Святого Духа, глаголет. Увы! С Божеством тварь сравнял диявол! Аще и честнейшая тварь, но не от Божества суть взяты. Псалмопевец научает (Пс.103:4): творяй ангели своя духи и слуги своя огнь палящь. И Митрофан, творец каноном, пишет: помыслив первее, мудре составил еси ангелом чины, служебны твоей благости, трисоставный Боже, с нимиже приими и нашу хвалу. И другий творец, Иосиф, пишет: боголепно от несущества, Господи, словом твоим привел еси существа небесных, безсмертне, воинств, световидны сих соделовая. Зри, слышателю, – не от естества Божия ангелы взяты, но от небытия в бьггие приведены, Сыном-Словом Божиим составишася, от несущества в существо повелением Божиим устроишася, и Духом Святым освящени. Святому святыя и слуги надобно, служебны его благости; невещественному огню и слуги огненыя и невещественныя устроены. Слышал ли ты пророков, каково пред ним страшно и трепетно служат?

Да у них же писано: от чего солнце взято? Ответ: от честныя ризы Господня (а месяц от духа и от престола Господня), а земля-де от пены морския, – ангели-де по морю пену собирали, и от того-де Бог (землю) сделал, и на трех болших китах и на 30 малых устроил, а море-де на железных столпах утвержено. Мы же сице отвещаем: все сия блядь, а не церковный разум. Чти Бытию и Гранограф о сотворении твари: тамо истинна речена Святым Духом от Моисея, в Библии и в толковом Гранографе.

Сице Моисей пишет (Быт.1:1): искони сотвори Бог небо и землю. И Гранограф толкует: небо небес, на немже престол Божий, то небо огнено; а сие видимое глаголется твердь быти. Под тем небом ангельское ликостояние и служение бывает Богу. А сотворил ево Бог Словом своим, от несущества, сиречь от небытия в бытие приведе. Слово Божие живо и действено рекл: буди небо: и бысть (буди вода: и быть; буди земля: и бысть). Землю взят от воды, а не от пены. Пена легкое дело; а водное естество тяжко; потому и земля тяжела. Петр Апостол пишет, яко небеса убо исперва, и земля от воды и водою составлена Божиим Словом. И велел лежать на воде, а не на китах. И Дамаскин пишет: утвержей ни на чемже землю повелением си, и распространи неодержимую тяготу. И Давыд глаголет (Пс.103:5): основал землю на тверди своей, не преклонится в веки века. Просто молвить: сгустилися под нею воды, да на них и плавает лежа, – Бог приказал; а не на китах, – не блазнися, слышателю! Внимай церковным книгам, а не подметным воровским тетраткам.

Паки Библия (Быт.1:2): Земля же бе невидима и не украшена. Сиречь без лица, в водах вся в морских плавала, яко камень, – ни древ, ни травы, никакова украшения не бысть: много воды было.

Бытия (Быт.1:6): И разлучи Бог между водою и водою, и рече: да будет твердь. И бысть тако. Слово и дело вскоре, – от тоеже воды сгустилося, егоже видим, небо. И Давыд о нем же вещает (Пс.103:3): пропинаяй небо, яко кожю, покрываяй водами превыспренняя своя. Сиречь: там половина на полатях лежит и николи к нам не сходит. Токмо в потоп при Нои за грехи людские оттоле спустил: разверзошася хляби небесныя и шесть недель вода лила на землю. Еще же приказал Бог и морю ис предел выступить. И погрязла земля в водах, – над высокими горами пятьнадесять сажен было вод. И стояла вода 40 дней, – 6 недель прибывала, и 6 недель убывала. А всего год было, Дóндеже ковчег Ноев ста на месте своем. Все померло в водах, – и люди, и скоты, и звери, и птицы небесные: токмо Ной праведник со своими спасеся, Богу изволшу,

Паки Библия (Быт.1:2): и тьма верху бездны, и Дух Божий ношашеся верху воды. Сиречь невидеть ничего: дня не было, – темно.

И рече Бог: да будет свет. И бысть свет. И нарече свет день, а тьму нарече нощь. И бысть вечер, и бысть утро, день един (Быт.1:3–5). Просто молвить: нощь да день, сутки стали. День на дело людем приготовил, а нощь на покой и на славословие к нему, Свету-Христу, яко Давыд глаголет (Пс.118:164): седмижды днем хвалих тя о судбах правды твоея. Сиречь: в сутках всякому подобает вечерня, повечерница, правило, полунощница, утреня, часы, литургия. Да он же говорит (Пс.118:62): полунощи востах исповедатися на судбы правды твоея. Сверх церковных правил и нам подобает вставать ночью и плакатися о гресех.

И бысть день мрачен и несветел без светил. В первый день сотворил Бог звезду, ейже имя Аррис, и положил на тверди небесней, а во вторый день сотворил звезду Ермис, а в третий день Крои, а в четвертый Афродиту, она же Артемида словет, в четвертый же день Бог и солнце сотворил, (в пятый же день месяц сотворил) и небо звездами украсил. И положил солнце во область дни, луну же во облаешь нощи (Быт.1:16). А имал звезды, и солнце, и луну от вышнего неба, – тогоже огненного неба сродство имеют: то небо все таково, – якоже солнце, огнено горяще. Во второе пришествие свое Господь всю тварь видимую сию переловит, сиречь переполощет негасимым огнем, и будет небо ново и земля нова. И людей переновит⁹⁴⁰: воскреснут вси, и комуждо подостоянию противу дел и место укажет во веки бесконечныя, аминь. Тогда рай едемский распространится по всей земли, и град святый Сион на воздусе будет, сиречь горний Иеросалим; и не затворены врата его будут, праведным входити и исходити; нощи же не будет тамо, ниже внидет в него анафема, и не пресечется свет тмою, якоже ныне: светилник в нем будет агнец Божий светити, еже есть Христос Сын Божий, надежда наша. А инии праведники сподобятся во царство небесное, инии во свет животный. Многи обители суть у Владыки святым и праведным его будут. Горе тогда нечестивым и грешным окаянным будет! Разведени будут по мукам вечным: овии во огнь, а инии в тартар; овии в скрежет зубный, а инии в черви; овии в жупел, а инии во тму; овии во ад, а инии в смолу, горящую невещественным огнем. И вси муки будут невещественни: извнутр человека рождатися будет болезнь, сице, – разумей: якоже кто ныне огневою отражет в немощи, весь горит, а от болезни не может уйти: а тамо и сугубо будет, – и внутрь и вне человека будет мука. Ох, грешнику, якоже и мне окаянному! А всех злейше мука в тартаре будет: огнь и студень лютая будет. Тамо мучатся еллннстии бози, тамо вси отступники будут, тамо и диявол з бесы осужден будет, и мучени будут во веки веком. Разумеешь ли, слышателю, где писание возвещает тартар? Патрикии прускии пишет сице: ад убо сотворен в пустошных земли, над твердию; низу же его, на тверди, тамо зодии ходят, тамо планиты обтекают, и от того строится под твердию в тартаре преглубоком лютая студень; еще же и огнь негасимый тамо же будет. Зри, коль глубоко диявол с бесы и со отступники прогнани будут. Паки на первое возвратимся, отнележе изыдохом.

И повеле Господь, да изнесет земля траву сеющу семенну по роду и по подобию, и древа плодовитая, творящая плод (Быт.1:11). Гранограф толкует: во вторый день Господь красил землю. А Златоуст глухо пишет. И израстоша былия прекрасная, травы цветныя разными цветы, – червонные, зеленые, лазоревые, белые, голубые, и иные многие цветы, пестры и пепелесы, по Господню глаголу, яко и Соломон премудрый не мог себе таковые цветные одежды устроить; онеже и благоуханием добровонным облагоухают. Такоже и древа израстоша: кипариси, и певги, и кедри, мирсини и черничие, виноградие и финики, и смокви и иное садовие, – множество много различные пладовитые древа из земли изыдоша. И реки посреди гор протекоша и источники водные. Таже от земли сотворил Бог скоты и (зверие дубравнии, а от воды) птицы, парящие по аеру; от воды же и гады, пресмыкающеися по земли, и по аеру летящие вся мухи, и прочая. Посем насадил рай во едеме на востоце: древа и крины райския по дванадесять плодов, в году приносят, – древа негниющая, (травы неветшающая,) цветы неувядаемыя, плоды нерастлеваемыя. Аще и на земли рай, посреде плотскаго и духовнаго жития устроен. В Гранографе пишет, яко треть вселенныя ввысоту устроен, на востоце, и от него вся древа земская до преступления Адамля и крины селныя облагоухались, еже есть освящались, и земля вся облагоухалась, Дóндеже не проклята бысть. По преступлении проклята земля в делех своих стала, рай запечатлен бысть. Таково-то грех-от человечь некорыстное дело: и твари бездушной скорбь и болезнь приносит! По Апостолу, оттоле и доднесь вся тварь совоздыхает и сболезнует с нами (Рим.8:22), – желает нашего дне, когда сыны Божии будем. Аще и ныне древо райское обрящется посреде земских древ: вси не устоят, но падше поклонятся ему, яко царю. Егда моляшеся Богородица, на камени мраморне стоя в Сионе: ангел к ней принесе вравие от рая. Она же увязшися, сиречь на главу возложила, и кланяшеся: тогда вси древа покланяхуся с нею. (Егда же восклонится: тогда и древа восклоняхуся с нею.) Андрей Критский пишет: на успении своем Иоанну Богослову благословила, он же, по приказу ея, всем Апостолам разделил потолику. Нечего много говорить, – хорошо в раю, кого Бог сподобит! Адам заключил сластолюбием: мы же его взыщем постом и молитвою, любовью и милостынею, слезами и покаянием, и прочими добродетелями с терпением. Аминь.

Еще же побеседуем о бьггии вышереченной. (Быт.1:25–27) И виде, Бог, то добро: земля злачна, рай прекрасен. Наследника несть. И рече Отец Сынови: сотворим человека по образу нашему и по подобию. И отвеща другий: сотворим, отче, и преступит бо. И рече: О, единородный мой! О, свете мой! О, Сыне и Слове! О, сияние славы моея! Аще промышляеши созданием своим, подобает ти облещися в тлимаго человека, подобает ти по земли ходити, апостолы восприяти, пострадати, воскреснути и вся совершити. И отвеща: буди, отче, воля твоя. По сем в шестый день сниде Бог на землю, на востоце, во едеме: персть взем от земля, и сотвори человека, сиречь, яко скуделник скуделу, – просто молвит, горшешник горшок. И положил пред собою. Он же бездушен лежит пред Богом, недвижим. И виде Бог, яко добро: дуну на него. И дадеся ему душа, яко ангел некий чистейший; дух же возвратися ко Господеви, а персть отъиде в землю. И бысть человек в душу живу. Зри: всю тварь сотворил словом, а человека боголепными руками. И Давыд поет: руце твои сотвористе мя и создасте мя (Пс.118:73). Внимай: не человеческие у Бога руки, но Сын единородный, Бог Слово, а другий исходящий Дух Святый. Си две отрасли богорасленые: един сотворил, а другий и совершил человека, повелением отчим. И нарече Господь имя ему Адам. Посем введе его в рай и заповеда ему, да не вкусит от древа, еже разумети добро и зло. И вложи в него сон, и успе Адам. И взят Господь от ребра его, и сотвори жену, помощницу по нем, и нарече имя ей Евва. И в то время порвиде Господь во Адаме Апостолов Петра и Павла: Петру ключа царствия небесного вверяема, Павлу же благочестие проповедающу. И но зрит Господь Адама в раи, веселящася и ликовствующа, но внутрь его Апостолов зря, Бог радуяся глаголет: сии мои две маслины, и два каменя драгия; вам бо вручаю церковь мою, и врата адова не одолеют ей (Мф.16:18). И бысть тако напоследок. Аще хощеши разумети пространно: чти слово Иоанна Златоуста о вочеловечении. По совершении Адама минув 5500 лет быша Апостоли сии, егда вочеловечился Сын Божий.

Паки Бытию рцем, И приведе Господь ко Адаму зверие и скоти, и птицы небесныя: и поклонишася ему, видя его во славне образе сияюща. Адам же нарече им всем имена. И поживе Адам в раю по Филону сто лет, а инии глаголют 3 годы, а инии 6 часов, яко царь над всею тварию: вся ему быша покорна, вся повинна, лютыя звери пред ним трепетаху и бояхуся Адама. И сам Бог беседоваше со Адамом. И позавиде диявол чести и славе Адамли, восхоте у Бога украсти, вниде во змию, – лучшаго зверя, – и оболга Бога ко Адаму, рече: завистлив Бог, Адаме, нехощет вас быти таковых, каков сам: аще вкусите от древа, от негоже вам ясти заповеда, будите яко бози. Он же отказал, помня заповедь зиждителеву. Змия же, отклоняся от Адама, прииде ко Евве, – ноги у нея и крылья были, хорошей зверь, красной была, докамест не своровала. И рече Евве теже глаголы, что и Адаму. Она же, послушав змии, приступи ко древу, взем грезн и озоба его, и Адаму даде: понеже древо красно видением и добро в снедь, – смоков красная, ягоды сладкие, слова межю собою льстивыя! Оне упиваются, а диявол в то время смеется. Увы невоздержания! увы небрежения заповеди Господня! Оттоле и доднесь в слабоумных человеках так же лесть творится. Подчивают друг друга зелием нераствореным, сиречь зеленым вином процеженым и прочими питии и скадкими брашны, а опосле и посмехают друг друга, упившагося допьяна! Слово в слово что в раю было при дияволе и при Адаме.

Паки Бытия (Быт.3:6–7): И вкусиста Адам и Евва от древа, от негоже Бог заповеда, и обнажистася. О, миленькия! Приодети стало некому! Ввел диявол в беду, а сам и всторону! Лукавый хозяин накормил, напоил, да и з двора спехнул: пьяной валяется на улице ограблен, – никто не помилует!

Паки Библия (Быт.3:7). Адам же и Евва сшиста себе листвие смоковишное от древа, от негоже вкусиста, и прикрыста срамоту свою, и скрыстася, под древо возлегоста. Проспалися бедныя с похмелья, ано и самим себя сором: борода и ус в блевотине, а от г..на в мотылех,⁹⁴¹ со здоровных чаш кругом голова идет и на плечах не держится! А ин отца и честнова сын, пропився на кабаке, под рогожею на печи валяется! Увы тогдашнева Адамова безумия и нынешних адамленков!

Паки Бытия (Быт.3:8–11). И ходящу Богу в раи и глаголящу: Адаме, Адаме, где бе? Господи, гласа твоего слышу, а лица твоего видети не могу. Господь же наругася ему, и рече: се Адам, яко едини от нас! И паки рече Господь: что сотворил еси? Он же от веща: жена, юже ми даде! Просто рещи: на што-де мне такую дуру сделал! Сам неправ, да на Бога же пеняет! И ныне похмелныя тоже, шпыняя, говорят: нашто Бог и сотворил хмел-ет! Весь⁹⁴² пропился, и есть нечего! Да меня же де избили всево! А иной говорит: Бог-де судит ево, – допьяна упоил! Правится бедной, – бутто от неволи так зделалось! А беспрестанно желает тово. На людей переводят, а сами ищут тово. Что Адам переводит на Евву. А сам где был? Чем было рещи: согреших, Господи, прости мя: ино стыдно простится! Чему быть? Честной человек, – сором поклониться! Своровав, сверх первого греха другой грех надобе еще сделать, – попротивиться!

Бытия (Быт3:12–14). И рече: жена юже ми даде, И Господь рече к Евве: Евва, что се сотворила еси? Она же отвеща: змия мя прельсти. Дело кругом пошло, друг на друга переводят: а все заодно своровали! А змия говорит: диявол научил мя. Бедные, бедные, все правы, и виноватова нет, а полишное на шее висит!

Бытия паки (Быт.3:14–24). И повеле Господь херувиму всех изгнати из рая. Изгнан бысть Адам и запечатлен бысть рай. И осудил Бог Адама делать землю, от неяже взят бысть, жене же в печали родити чада, а змии на чреслех ползати и ясти землю. А диявола проклят надежда-свет Господь Бог наш. Праведен суд твой, Владыко! Толко законопреступным не будет уйму и смирения: так и праведным не будет мзды воздаяния. Мнози блудницы и прелюбодеи, татие и разбойницы, клеветницы и пьяницы, хищницы и злодеи не каются и от злоб своих не престанут, а сами себя льстяще и лагодяще, между собою глаголюще: не погубит Господь создания своего, не на то он создал, что нас ему мучить! еще я молод, успею покаятися: попить, да поесть, да повеселиться мне надобно ныне! Увы неразумия глагола! Ял еси, и пил, и веселился, и издох без покаяния, а затем что? Не вышереченныя ли муки? Али мнишися крепчайши отец своих и братии, – без смерти будешь? Не лстися! Яко искра огня угасает, толь скоро душа от тела отлучится. О сем прекратим. Вси знаем правду, яко и Адам; да лиха в нас слабость да дияволе поущение. Узнаем тогда, как погонят от рая, яко и Адама со Еввою, за несоблюдение заповеди.

Бытия паки. Егда же изгнан бысть Адам, вся тварь вознегодова на преступника: солнце сожещи его хотело, луна и звезды примрачились, небо простерто стояти не хотело, земля в воды хощет побежати, море ис предел выступить тщится и потопити законопреступных, садовие плодовитое увядают, трава и крины красные засыхают, зверие и скоти и птицы небесные преступника разтерзати ищут, ангели на небеси нлачют и вся тварь с ними рыдает. Не восхотели падшему служити. Но Владыка долготерпеливый Господь Бог рече боголепным своим гласом ко всей твари: аз вам повелеваю, – стерпите, ис предел своих не выступайте, Дóндеже обновлю падший мой образ, с ними и вас обновлю паки! Оттоле суете бо тварь повинуся неволею, но за повинувшаго ю, о надежди, яко и сама тварь свободится от работы тления, в свободу славы чада Божиих (Рим.8:20–21). Сие к римляном Павел пишет. А Златоуст по вышереченному в беседах рассуждает. Мы же речем: О, сластолюбие Адамле и пир пьяной! О, невоздержание грехолюбно и сластолюбно! Заповедь Божию преступил, да диявола послушал; Владыку презрел, да со врагом сплелся. Что на Адама пенять? Мы и сами в том же сластолюбии погрязли: скверными бо грехи окалях душу мою, и в лености все житие изжих.

Еще Библия (Быт.4:1–8). Посем Адам позна жену свою и роди Каина, таже Авеля. И бысть Каин земледелатель, а Авель овцам пастырь. И принесоста оба дары Господеви: и не призре Господь на приношение Каиново, понеже от лукавства суть, сиречь хлебенко худой принес, который не годен себе: того ради и отвратися Бог. А Авель же с верою и желанием изо всех овец выбрав борана лучьшаго, и принесе в дар Господеви. И призре Господь на дары Авелевы, и обоня воня благоухания, и благослови Бог Авеля. И сего ради возненавиде Каин брата своего Авеля, изведе его на поле, и уби во главу каменем. И лежа непогребен мертв. Адам же и Евва плакашася: не ведают, камо дети его. И прилетеша ко Адаму две птицы горлицы, и вознегодова едина на другую, и уби ея, и в землю загребе: по томуже образу и Адам сотворил, – мертвеца своего в землю закопал. О, диаволе злохитрие! Другую беду богопротивную сотворил! Господь любви хощет, а диявол ненависти учит. Господь в мир привлачит, а диявол на убийство учит. Того ради Господь землю общу сотворил, равно всем светит день, солнце сияет равно, чтобы друг друга любя жили, яко во едином дому, советно, и единодушно Бога хваля: мы же не тако, но, яко псы и яко котки, друг на друга ворчим, и прыщим, яко козлы. Увы, погибе благоговейный от земля и несть в человецех исправляющего, кроме избранных и святых!

Паки Библия (Быт.4:9–10). Посем рече Господь ко Каину: Каине, где есть Авель брать твой? Он же отвеща: не страж есм брату своему! Еще же рече Господь ко Каину: убил еси его, и кровь брата твоего от земли ко мне вопиет. Смотри, слышателю, отцово же противление, якоже в раи: чем было каятися согреша, а он грех на грех прилагает! Своровав, да и запирается, бутто ни в чем не бывал! А руки в крови, полишее на вороту! Всему тому виновен диявол: не хощет пустити человеча рода на небо, откуду он отпал, но всех ищет в пропасть вринути и с собою во огни вечном быти. И нас ныне научает тому же Каинову нраву, от негоже Господь да избавит и спасет, яко благ и человеколюбец.

Бытия паки. Еще же Адам роди две дщери, и вместо Авеля даде ему Бог сына Сифа, и наречен бысть Сиф сын божий, понеже дал ему разумети премудрость небесную. Он же имена нарече всем звездам небесным, и изочте их, и хитрость свою предаде по писанию. И взяша за себя сестры своя, – Каин большую, а Сиф меньшую, – и начаша множитися род человеческий. Внидоша сынове Сифовы ко дщерем Каиновым, и живуще блудне. Лют диявол! Верхи злобам всевает в человеки, убивство и блуд, все богопротивно.

Паки Бытия. Жития же Каинова бысть 1000 лет. За братоубийство расслаблен бысть, трепеташе и трясыйся ходя по земли, – земля под ним яко вода колебашеся; он же стоня и вопия во вся дни живота своего, и напоследок убиен бысть Ламехом, слепым стрелцом (Быт.4:23). Виждь, слышателю: какову чашу брату поднес, такову и сам выпил. Брат за терпение отсюду представися в вечная благая; а он в вечную муку преселился отселе. Таже людие начаша родитися исполини, гиганти, сиречь силные и великие (Быт.6:4), и учали богопротивно жить между собою, убийством и волхвованием, обращалися зверьми и птицами, и летали по аеру дияволим научением. И жития их было от Адама до потопа 2 242. И рече Господь (Быт.6:3): не пребудет дух мой в человецех сих, яко плоть суть. И повеле праведнику Ною делать ковчег, за сто лета до потопа. Он же, ковчег делая, беспрестанно вопил: покайтеся, близ всем конец, и смерть при дверех, хощет Бог потоп навести на землю! Они же ругахуся ему, глаголя: давно ты о сем говориш, да ничтоже по твоему не бывает! не слушаем тебя! так нам жить, как хощем! И егда исполняшеся год шестодесятой, подвигнул дух зверей, и скоты земские, и птицы небесные, и гадове всякого рода, водворяющеся около ковчега. Ной же праведник гласом велиим и высочайшим кричаше: покайтеся, людие, престаните от злоб своих, припадите ко Господу Богу небесному! се потоп приближися! видите, зверие духом движими стекаются, – слоны и велбуды от Индии грядуща, лвы и рыси, волцы и медведи и прочая лютыя звери со овцами и козами смешены друга друзей не вреждаху. Они же излиха вопияху: не брежем о глаголех твоих! Осердилися, бедные, – не любо, что праведник правду говорит! Ужо, сердитые,⁹⁴³ умягчит вас вода!

Бытия паки. Ковчег же еще не совершен: времени на дело надобе 40 лет. Не стерпе ярость Господня до урочных лет: посла ангела своего к Ною, да совершит ковчег. Ангел же Господень в три дни совершил. Вниде Ное сам, и жена его, и три сыны, и жены их: всех осмь душ. И ударяше в било, да койждо по имени зверие, и скоти, и птицы небесные, и гады пресмыкающияся грядут к нему в ковчег, – от чистых поседмеро, а от нечистых подвое. Ковчегу же длина 150 сажень, а высота и ширина по 50 сажень. И разверзошася хляби небесные, и море ис предел своих выступи: и погрязли люди нечестивые. Увы, были да и не стало! И память их с шумом водяным погибе! Ковчег же взимашеся верху воды. Таже по времени посла Ной проведати врана, уже ли уступила вода от лица земли. Он же не обрете покоя ногам своим, возпратися вспять в ковчег. Посем посла голубя: голубь же принесе ему во устех своих сучец масличен. Посем посла паки врана: он же не возвратися в ковчег, нападе на телеса мертвые. Таже ковчег ста на горах высоких Араратских, в полгоры. И изыде Ное, и сотвори тут олтарь от камени, и взял от чистых зверей, и скотов и птиц по лицу единому, и жертву вознес Господу Богу небесному. И обоня воня благоухания на жертву Ноеву, якоже на Авелеву. Посем Ное насади виноград и упився от вина лознаго. На радостях испил старик-миленькой, да и одежду сбросил с себя, – наг валяшеся. И средний сын Хам посмеял ево, а болший Сим и менший Афет прикриста отчую срамоту. Сего ради благословение наследоваста, а Хам проклят бысть. Оттоле учинилося лозное питие винное. И мясоядение оттоле же. А до потопу не бысть пития винного, ни мясоядения, – питахуся семеньми, сиречь хлебом и овощием. А земля не плодовита была: понеже поливали хлеб и плоды, а грому и дождев не было. (По потопе громи и молния.) По потопе и дожди и дугу положил Бог во знамение на небеси. Диявол не знает от чево гром бывает, – в те поры бегает как загремит, – страх ему бывает: понеже дух громный язвит его. Пишет в Палее книге: пошествие духу бывает, и раздираются облацы, и оттого бывают громи и молния. И Псалмопевец глаголет (Пс.76:19): глас грома твоего в колеси, осветиша молния твоя вселенную. Сей святый колеса взывает шумят. Доволно Христу: чем захочет, тем и шумит! Не все судбы его человеку надобно ведать: полно и тово, что и на земли наделал и дал знать. И от тово человек что пузырь раздувается; а как бы небесная-та ведал, и он бы равен был дияволу. Аще волхвы, и звездочетцы, и все алманашники, по звездам гадая, времена назирают, дня и часа смотряют: а все блудят. Обманывает их диявол. Не сбывается на их коварстве. Токмо Господу досаждают, и от него, Бога, тем отступают. Увы о них бедных! Сию проклятую хитрость по потопе в пятьсотное лето, при столпотворении, Неврод исполин обрете, после людей потопных. Оне прежде потопа написали гадая на дву столпах, на каменном, да на плинфеном, сиречь кирпичном: аще ли, реша, вода приидет, ино-де останется после поды (каменной, аще ли огнь приидет, ино-де останется) кирпишной. И Неврод обрете на столпе каменном, и бысть враг таковый же Богу: умыслил столп сдати. Собрав людей, рече: аще приидет паки пода, и мы со столпа вполчимся Богу небесному и брань сотворим. И вознес того вверх 10000 сажень, а шириною 3000. И виде Бог безумие их, разсея всех по лицу земли; а столпа две доли разорил, а треть оставил. И оттоле начаша глоголати вси различными языки. Один Езер не пристал совету и делу их: тот старым языком и говорит, – сирским, имже Адам и вси прежде говорили. Вот, диявольския дети алманашники! Смотрите-тко началников-тех своих, на Неврода с товарищи, что над собою сделали! А работы тоя было, нужи-тоя терпели делаючи, мученики сатанины! И рожанице жене дни не дадут полежать, – оставя младенца, бедная, поволокись на столп с кирпичем, или со известью! И робенок, бедной, трех годов потащися тудыж с кирпичем на столп! Так-то и нынешния алманашники, слыхал я, мало покоя имеют себе: и ветхая испражнять пойдет, а в книжку поглядит, здорово ли испразднится.⁹⁴⁴ Бедные, бедные! Как вам не сором себя! Оставя промысл творца своего, да дияволу работаете, невродяне безчинники! Уйдете ли на столп, как гнев Божий приидет? Отстреляетеся из пищалей и из мушкетов? Знать но всему! Да и вы, пестрые рыси, отмахаетеся накрест руками, воздух-тот осеняя? Полно, терпит всевидящее око, ожидает вашего покаяния! Свиньи и коровы болши вас знают, – пред погодою вижжат, да ревут, да под повети бегут: и после того дождь бывает. А вы, разумные свиньи, лице небу и земли измеряете, а времени своего не искушаете, како умереть. Горе, да только с вами, с толстыми быками! Покайтеся, бедные, прибегните к Богу, да простит и помилует вас, яко благ и человеколюбец.

Бытия паки. И по столпотворении минуло 800 лет. От Еверова колена родися Фара, Фара же роди Авраама, Авраам же роди Исаака, Исаак же роди Иякова, Ияков же роди дванадесять патриарх, и прииде во Египет к сыну своему Иосифу прекрасному. А с ним пришло ис Хананеи дому ево только 75 человек, и в 400 лет до Моисея умножилося много людей. А с Моисеом, от Фараона бежав, проидоша сквозь море по сухой земли 600000 всех двоюнадесяте колен, – в колене по 50000, кроме жен и старых и малых. Четыредесять лет в пустыни Синайстей кормил их Бог манною с небесе. И не бе в коленех боляй, и одежда не ветшала. Во дни от солнца облаком покрывало, а в нощи столп огненный светил им. Темже евреи словут, по давешнему Еверу. Оне же Израилтяне словут но Иякову. Боролся со Ияковым Бог на пути, как он шел к Лавану тестю своему: и преби Господь Иякову ногу. Ияков же, хромая, вопросил: Господи, како имя твое? Господь же отвеща: чюдно имя мое; но твое имя не буди Ияков, но будет имя твое Израиль. И по том словут оне Израильтяне. Да оне же словут Июдеи, по Июде, сыне Ияковли. А Жидове словут потопу, понеже жителие земли обетованной, еяже еще Господь обетова Аврааму у дуба мамрийскаго. От них же, от колена Июдова, родися Исус, глаголемый Христос. Чти Евангелиста Матфея, – он повествует пространно, пиша сице (Мф.1:1): книга родства Исус Христова, сына Давидова, сына Авраамля. От них же и Апостоли по плоти быша. И от Авраама до Моисея пятьсот лета, от Моисея до Давыда 500 лета, от Давыда до Христа Бога нашего 1000 лета, от Христа до сех мест 1680 лет. О том не писал, как Моисею на горе дан закон бысть, и как в древнем Моисеове законе пророцы о Христе прорицаху, и поих речению Христос совершил смотрение свое и нас ради вочеловечился. Емуже слава вовеки, Аминь.⁹⁴⁵

Премудрость. К галатом послание святого Апостола Павла. Зачало 210 (Гал.4:22–23). Вонмем.

Братие, Авраам два сына име: единаго от рабы, а другого от свободныя. Но иже от рабы, по плоти родися, а иже от свободныя, по обетованию.

Толкование. Сей Авраам, друг Божий, рода Еврейска, корене блага. Привед (прадед) его Евер не приста совету и делу беззаконному в столпотворение, не верова волхва, и сего ради Богом вышним благословен бысть. Таж роди Фалека, и той добр бысть, даж и до Фара, отца Авраамова, влекущеся 600 лет род их, праведне живый. Но токмо кумиром истуканным жертву приношаху, не разумевше Богу истинному жертву принести, но ослеплени бывше сатаною, от Адама до потопа, и от потопа 500 лет до столпотворения. А от столпотворения до Авраама не бысть жертвы к Богу, кроме Авеля и Ноя: служили немощным и худым стихиям, дьяволским научением делающе кумиры каменные, и древяные и серебряные, и им жертву приношаху: быки, и овцы, и козлы, и всякий скот, крупу, и муку, и масло, и детей пожираху. Во время же некое посла сына своего Авраама во стадо вóлуе, да приведет на жертву скота. Он же путем идяше, рассуждая в себе, глаголя: Что отец мой безумно творит? Жертвует твари, а не творцу! Подобает жертва приносити вышнему, иже сотворил от единоя крови весь язык человечь; а кумиры бездушные что нам имуть помощи? И возвратился в дом свой тощь, не пригна скота ничего. Отец же Фара разгневався на него и браня, паки посла. Он же идый и плакаше путем, котораше отца о безумии его. Явижеся ему Бог на пути во образе человечи и глагола ему: камо идеши Аврам? – тако имя ему, но после наречеся Авраам. Он же исповедав пред Богом настоящую скорбь свою подробну. Господь же ему рече: добре рассудил еси, яко несть им Бог разве мене; аз Бог живых и мертвых; поражу аз, (и) исцелю и жити сотворю; аз сотворих небо и землю и вся яже суть в них. И ино много реченное ему. Он же пад поклонися ему, рече: Господи, настави мя, что сотворю. Господь же ему рече: Отселе не буди имя твое Аврам, но буди Авраам. Яко верою возможе мя уведати Бога истиннаго: положу тя всем языком отца. Изыди от земли твоея, и от рода твоего, и от дому отца твоего, и вселися в землю, еяже покажу. И ино речено ему много. Библия и Гранограф научают тому пространно. Многажды являяся ему Бог, утвержая его. По некоем же времени, собрав Авраам боги отца своего златые и сребряные, и вверже их в пещь огнем горящую. Брат же его менший именем Арам кинувся отнимать, да и сам с ними сгорел. А от Адама до сего меншей прежде старшаго не умирал. Авраам же пещию сею учаше отца своего Фару, да разумеет, яко бози немощни и худы, и себя не избавиша, еще же и Арама прежде времене смертию с собою погубиша. Фара же отец его послуша Авраама, и изыдоша из земли своея Халдейския со всем домом, токмо оста Нахор, болшей сын Фарин. Авраам же поят от дому своего жену Сару, – напоследок Бог нарече ей (имя) Сарра. И приидоша Фара и Авраам до Харрана, и ту умре Фара отец Авраамов. Он же погребе его, и потом и изыде, Богом наставляем, в Хананейскую землю. Последоваше же ему племянник Лот, сын брата Авраамова, прежде реченного Нахора. И прииде Авраам в землю чуждую с племянником и со всем домом, 318 всех домочадцев, вселися в Ханаане у дуба Мъмарийска. Лот же, его племянник, отделися от дяди и вселися в пределы Содомския, во град Гомор: понеже земля Содомская, яко рай Божий, благоухания исполнена и всем плодовита. Ему то место полюбилось, а опосле милой и мучися много з добрыми людьми, – з блядиными детьми водворился! Чти Библию: там пространно о сем скажет. Авраам же от Авимелеха и от прочих, в Ханааних живучи, изгнания терпел много, милостив сый и человеколюбив человек. Бысть некогда, Ходологомор царь сам третей с восточными царми нападе на Гоморския грады, а с ним бысть вои их тысяща тысящ: и повоеваша 5 градов Содомских, людей и корысти их в плен взяша, и Лота племянника Авраамова плениша. Слышав же Авраам, яко пленен бысть сын брата его, изочте домочадец своих 318, и погна вслед Ходологомора, и настиг у реки Дана, и нападе на них нощию, и побил всех тысящу тысящ трема сты и осмиюнадесять: Бог ему помогаше. Племянника возвратил, и кони Содомские и плен весь в домы их распустил, ничтоже себе не взял. Егдаже возвратися от сеча царей, прииде в Салим. И изыде Мелхиседек; благослови его; Авраам же ему десятину даде от имения своего. И обреза его Мелхиседек крайнюю плоть, еже есть детородный уд.

О Мелхиседеце.⁹⁴⁷ Сей Мелхиседек сын царев, отец его именем Мелхил, мать Салима, брат Мелхил же. Отец любляше брата его Мелхила, а мать его любляше Мелхиседека. И восхоте отец его Мелхиседека на жертву богом принести; мати же плакаше о нем, и глагола мужу своему: метнем жребия о чадех наших, и по жребию на жертву богом воздадим.⁹⁴⁸ И паде жребий на Мелхила, и к пожрению сотвориша⁹⁴⁹ велие торжество, и инии чад своих уготоваша с царевичем на жертву ту великую. А скота, овец, и быков и прочих, и масла и круп числа несть. Все царство их снидеся на празднество се. Мелхиседек отъиде в гору, в чащу леса, и моляшеся Господу Богу небесному с воплем крепким, да пожрет земля отца его, и матерь, и брата и всех, жертву творящих истуканным богом. Бог же с небесе услыша⁹⁵⁰ его молитву: повеле раступитися земли, и пожре их грады и царство все.⁹⁵¹ Оста един Мелхиседек в горе, не имый отца и матери, ни причта роду, уподоблен Сыну Божию: напоследок Господь наш возсия на земли от Девы, не имый отца на земли, а на небеси матери, – здесь без отца родися, а на небеси без матере прежде век вечных из чрева от отца родися, не имать начала днем, ни конца животу, по чину Мелхиседекову царь и священник пребывает во веки. Не якож в Моисеове законе кровию козлею и телчею жертвы приношахуся о гресех на всяк день, но единою Христос себе принесе в жертву Отцу своему, и освятив нас кровию своею, и сыны свету сотвори и наследники царствию небесному. На што нам лутше тово? Сыны Божия стали, верующии⁹⁵² во Христа! А никонияне сыны дияволу⁹⁵³: понеже не любят Христа и божественного его креста. Сей Мелхиседек, живый в чащи леса тово, в горе сей Фаворстей, 7 лет,⁹⁵⁴ ядый вершие древес, вместо пития росу лизаше, прямой был священник, не искал ренских и романей, и водок и вин процеженных, и пива с кардамоном, и медов лимоновых и вишневых,⁹⁵⁵ и белых разных крепких. Иларион мой друг,⁹⁵⁶ архиепископ резанский! Видиш ли, как Мелхиседек жил? На вороных в карете не тешился, ездя!⁹⁵⁷ Да еще был царския породы. А ты кто? Воспомяни-тко, Яковлевичь попенок! В корету сядет, ростопоршится,⁹⁵⁸ что пузырь на воде, седя на подушке, (расчесав) волосы, что девка, да едет, выставя рожу, на площаде,⁹⁵⁹ чтобы черницы-волухи-унеятки любили. Ох, ох, бедной!⁹⁶⁰ Некому по тебе плакать! Недостоин⁹⁶¹ век твой весь Макарьевского монастыря единыя нощи. Помниш ли, как на комарах-тех стаивано⁹⁶² на молитве? Явно ослепил тебя диявол! Где ты ум дел? Столко добра и труда⁹⁶³ погубил! На Павла митрополита что глядишь? Тот не живал духовно, – блинами все торговал, да оладьями, да как учинился попенком, так по боярским дворам блюда лизать научился: не видал и не знает духовного жития. А ты, мила голова, нарочит бывал и бесов молитвою прогонял. Помнишь, камением-тем тебя бросали на Лыскове у мужика-тово,⁹⁶⁴ как я к тебе приезжал? А ныне уже ты содружился з бесами-теми,⁹⁶⁵ мирно живешь, в корете с тобою ж ездят, и в соборную церковь⁹⁶⁶ и в верх к царю подруки тебя водят, любим бо еси им. Как тебя не любить? Столько християн прижег и пригубил злым царю наговором своим,⁹⁶⁷ еще же и учением своим льстивым и пагубным многих неискусных во ад сведе! Никто же ин от властей, якоже ты, ухищрением басней своих и пронырством⁹⁶⁸ царя льстиш и люди Божия губиш. Да воздаст ти Господь по делом (твоим) в день страшнаго суда! Полно говорить. Хощу от вас терпеть.⁹⁶⁹ Якоже образ нам даде Христос, терпя от жидов: тако и мы⁹⁷⁰ от вас не стужаем – терпим о Христе до смертного часа.⁹⁷¹ Хощу и всех, да же постражут, якоже и мы, а мы якоже и Христос, от вас новых жидов. Иларион! Не лгу веть я,⁹⁷² – сердиты были и жиды-те,⁹⁷³ якоже и вы: Исаию пророка пилою перетерли; Иеремею в кал ввергли; Науфея камением побили; Захарии главу отрезали в церкви, якоже и вы меня стригше в церкве браду отрезали; напоследок и самого Сына Божия убили, истинну им свидетельствующа; архидиакона Стефана камением побили; Иякова брата Иваннова мечем скончали. Да и много у них стряпни той было, – почтите.⁹⁷⁴ И вы тако не менши их⁹⁷⁵ наклочили беды той, людей-тех перегубили⁹⁷⁶, мняся службу приносити Богу. Мне сие гораздо любо: руская земля освятилася кровию мученическою. Не ленитеся, бедные, подвизайтеся гораздо, яко Махмет подклоняйте мечем непокоряющихся в веру свою, да и по смерти своей, яко Ирод древле, прикажите владык и старейшин галилейских на память кончины своея побить. Да пускай (плачет) Израиль, в день умертвия своего, поминая мертвыя своя.

Братия духовная моя! Простите, утрудил вас, слышавших сие; ум мой забежал в непотребныя рабы. Да приимем⁹⁷⁷ паки первую беседу и благоумие Авраамле.

Некогда ему изшедшу на распутие, виде грядущих странных трех мужей, и рече: Господи, аще обретох благодать пред тобою, не мини мене раба своего, но обитай в дому моем. И введе их в кущу свою, пад, поклонися им; трапезу постави, ноги им умы, во стадо сходил, взявше⁹⁷⁸ телца упитанного заклал, Сарра пирогов напекла, и всяко святую Троицу учредил. Видали вы, братия, на иконах пишется, – под дубом за столом три ангела сидят в равенстве святых образов, еже есть всем трем един образ по равенству: яков первый, таков и вторый и третий, неслитна лица святей Троице, но в тождестве зрака сый. Веруем божество и естество единосраслено, а не слитне⁹⁷⁹, триипостасно и трисиятелно, равносилно. Отец нерожден, Сын от тогоже естества рожден, Дух Святый от Отца исходящ. Три солнца незаходящия, три света присносияющия, озаряюща концы. Едина им власть, едино господство. Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святый: не три Бози, но един Бог. Вседержитель Отец, Вседержитель Сын, Вседержитель Дух Святый: не три вседержителя, но един вседержитель. Подобне и равне и в сей святей Троице ничтоже первое, или последнее, ничтоже более, или мнее, но целы три составы и соприсносущны суть себе и равны.

Того ради вам, братие, посоветовал о святей Троице потонку, да разумеете. Есть обретаются некоторые гады, из чрева своего гадят по человекообразию⁹⁸⁰ быти Бога, неслитен един образ и единосиятелен, Сына же и Духа внутрь Отца зле глаголют быти безобразных. Вас же да сохранит святая Троица от сих глагол пустошных. Держите и веруйте так, как напечатано в книзе Псаломстей при царе Михаиле. Троичен 6 гласа стих 1-я песни: пресущный едине Господи, и трисиянен образы, в тожестве зрака сый. И другий стих 7-я песни: крепку ми мысль устрой трисветлая образы единице. И 3-й стих тояже песни: образы ж троичное нося число, соблюди всех нас от различных искушений. Видите, видите: святый Митрофан, творец канона того, пишет тако, сходно⁹⁸¹ со святыми иконами, во святых книгах три образа по равенству пишется. Да теж несогласная уста гадят: то-де пишется по схождению, а я-де глаголю по непостижению. Чему быть? Изумлений, яко и всегда бешеной, на вся страны бросается, хотя на рожен, или на нож валится без боязни, понеже ума не имать: тако и сей гад дерзает от безумия за великая и непостижимая, о чем вси богословцы умолчаша, и нам заповедаша выше писанных не мудрствовать. Вси глаголют, Златоустый, и Дамаскин, и Афонасий Великий, и Митрофан святый, и Максим Исповедник, яко Божество просто и несложно, и неописанно, и невоображенно по непостижению, ниже ангельския силы ведять существо Господне, но токмо трепещут, служаще, славы его: кольми же берну человеку подобает молчанием печатлети, и выше писанных не мудрствовати.

Да и иныя неподобныя догматы теж гадят: бытто Христос по востании из гроба не бысть телом обоженым з душею во аде, но прежде тридневного востания от креста взял душу Христову и несе во ад, и бывши-де во аде Христова душа три дни, изведе Адама и вся праведники, и прииде к телу, и воскресе Христос, явися женам и учеником. Нас же писание научает о воскресении Христове не тако мудрствовати, но обоженным телом и душею по востании из гроба Христос тридневно сниде во ад человек обожен, еже есть тело и душа, и изведе вся святыя отцы, (и праотца) Адама и со Еввою: а не диавол снесе нагую душу, взявши от креста, без тела. Чти, благочестию поборниче, слово Иоанна Златоустаго на святую Пасху, – от олтаря священник чтет, сице: свободи нас Спасова смерть, угаси бо ея, иже от нея держимый, умучи ада сошедый во ад, горе бысть ему вкусившу плоть его (а не нагую душу). И се предварив Исаия возопи: ад, рече, огорчися срет тя доле, огорчися, ибо наруган бысть; прият тело, и Богу приразися; прият землю, и срете небо; прият еже видяше и впаде во еже не ведяше (Виждь, слышателю: прият тело, прият землю, а не нагую душу без тела). Где ти, смерте, жало? Где ти, аде, победа? Воста Христос: и назложися ад; воста Христос: и падоша бесове (Виждь: воста Христос от гроба, и потом низложися ад и падоша бесове; по востании из гроба разорение аду бысть и праведных изведение, и потом явися Христос женам и учеником). Воскресе Христос: и радуются ангели; воскресе Христос: и жизнь живет во всем мире. Еще же и другий богословец, Иван Дамаскин, на иконоборцов слово, в печатном Соборнике, печать Михаила царя: Но речеши мне, противниче, всяко, яко Христос неописан есть, и недомыслим, и бесстрастен, и непостижим; и аз тебе глаголю тако: но плотию описуется, якоже явися на земли со страстьми ея. Но паки речеши ми, яко прочее разлучаеши плоть от Божества? Но послушай, сопротивляяйся, яко никогдаже разлучишася друг от друга, ниже во утробе матерни, ниже в крещении, ниже на кресте, ниже во аде. Виждь, слышателю, – вериши ли Дамаскину? – неразлучна плоть с Божеством на кресте и во аде. Он же глаголет: во гробе плотски,⁹⁸² во аде же с душею, яко Бог, в рай же с разбойником, и прочая. Да не речеши, яко без души плоть бысть во аде, якоже еретик Аполлинарий блядословит плоть Христову без души⁹⁸³ Божеством водиму, и другий еретик Севир безглавный глаголет: Христос-де по смерти взыде на небо нагою душею, а плоть на земли оставил. Того ради Дамаскин, ереси их истирая, глаголет: во гробе плотски,⁹⁸⁴ сиречь мертв, бездушен, смиренно лежа почеловечески. Егда же воста в третий день, еже есть из рук отеческих приял свою душу, и сниде во ад з душею: тамо,⁹⁸⁵ яко Бог, грозно и славно, сугуб Бог и человек з душею, пленил ада, диявола связа, и ада разруши, и изведе праведных и в рай всели, и явися учеником потом, и на небо вознесеся. Нераспряжено Бог и человек з душею. Так святии вси научают вси во церкви. А кто хощет плутать, и он плутай на погибель себе: не загорожено ныне дуровать, – самовластен всяк сотворен. Много гадят уста те и иныя душепагубныя безделицы. О зачатии Христове глаголет⁹⁸⁶: ухом де Христос вниде в Деву, и неизреченно боком изыде. Мы же о зачатии Бога Слова по писанию веруем сице: Пророку Гедеону⁹⁸⁷ показано на востоце дверь заключена, еюже дверию никтоже проиде, токмо един Бог, и паки запечатлену остави. И Иосиф творец каноном пишет, святый, сице: не разверзе двери девства в воплощении, гробу не разверзе печати. Христе, изыде. Сий стих писан на Пасху. И паки тойже Иосиф пишет в каноне, акафисту Богородице 8-я песни стих: ложесны Слово прияла еси, и иже вся носящаго понесла еси, и млеком питала еси. Виждь, слышателю, в зачатии Бог Слово дверию естественною вниде, сиречь ложесны, а не ухом слуха, и приим кровь от пречистых кровей ея, девятомесячно изыде теми же дверьми неизреченно, а не боком. Чти стих Богородичен 2-го гласа, на малой вечерни. Дамаскин поет сице: Еммануил бо дверь естества отверзе, и паки запечатленну остани. Виждь: не боком, но ложесны изыде, и паки запечатал. Понеже⁹⁸⁸ прежде рожества и в рожестве и по рожестве паки девая. Так святии научают. Мы же, правовернии, последующе святому писанию тако вся держим и веруем, а не своеумным тем затейкам внимаем. Чреда бо их пришла: по своим гордым умыслам веру держат, а не по писанию.⁹⁸⁹ А мы с вами о Христе потихонку поживем,⁹⁹⁰ последующе святому писанию (Евр.12:1–2): гордость всяку отложше и удоб обстоятельный грех, терпением да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на началника вере и совершителя Исуса.⁹⁹¹

Паки приимем повесть о Аврааме вышереченную.

Егда же учреди Авраам три ангелы, тогда рече ему Бог (Быт.17:1–8; 18:17–19): тебе дам землю сию и семени твоему, и будет семя твое яко песок земный, и распространится до моря, и востока, и запада и до севера, и благословятся о тебе вся колена земная и о семени твоем. И показа ему Господь на небо и рече: виждь, яко звезды небесныя, и яко песок вскрай моря, тако множа умножу семя твое. Авраам же некогда столетен сый, но верова словеси, еже рече ему Бог, пад поклонися ему. Господь же Сарре рече: Сарра, родиши сына и наречеши имя ему Исаак (Быт.17:19). Она же отвеща (Быт.18:11–15; 21:6): смех ми сотвори Господь. Еже есть: я-де баба лет девятдесят, како будет се! Господь же рече: не смейся, будет тако. Она же паки: буди, Господи, воля твоя! И поклонися ему. Потом един ангел взяся на небо, а два поидоша в Содом, и изведоша Лота в Сигор, и потребиша грады вся, Гомор и прочая, – за беззакония их огнем пожже небесным Бог (Быт.19). И доднесь курится не угасая, якоже история о том свидетельствует пространно.

Рече Господь ко Аврааму: принеси ми на жертву юницу трилетну, и овен трилетен, и козел трилетен, агнец единолетен и телец питомый, и горлицу и голубь; растесав телеса, на олтарь возложи: аз же огнем пожру странно. Авраам же сотвори по поведанному: склад дрова, два костра, растесав телеса на уды, и возложи на дрова, сиречь на двое всякую скотину рассек и на костер пополтю клал. Бог же мипу межу костром: и пояде огнем, и птицы небесные телеса полизаша. Бысть же дело се яко к вечеру, и нападе ужас на Авраама, и взяся выспрь к высоте ангелом Алтезем, да же видев Бога в славе грядуща, поклонися ему. Егда ж на воздух поставлен бысть, прилете к нему нечистая птица Азазил и рече ему: человече, камо тщишися и кому требы приносиши? Бог бо есть огнь, поядаяй есть (птица Азазил диявол есть). И прииде ангел Алтез и запрети ему, рече: да претит ти Господь сил небесных, дияволе! Он же изчезе. Таж явися Бог Аврааму во славе велицей и крепцей силе. Авраам же, ангелом наставляем, пад поклонися ему. И рече Господь ко Алтезю: покажи ему вся от века сотворенная: друг мой есть Авраам, ими его, господь. Алтезь же даде ему зерцало и показа ему от века сотворенная вся, яже на небеси, и на земли, и под землею. Виждь, слышателю, и вонми: кого любит Бог, того и зде тешит, колми в будущем.

Прежде же обещания и рождения Исаакова рече Сарра ко Аврааму: яко неимамы наследника, аз есм неплодна: возми домочадицу Агару и возлязи с нею, да родиши наследника. Авраам же послуша Сарру, взя на ложе себе Агару, и зачат, роди Измаила (Быт.16). Егда же по обещанию Божию роди Исаака Саррою, обижаше обидою и избияше Измаил Исаака. Прииде же Сарра ко Аврааму и рече: господине, обидит и изгоняет нашего сына Исаака Измаил, Агарин сын рабынин: что сотворю? Авраам же отвеща: изжени рабу и сына ея: не имат бо наследовати сын рабынин с сыном свободныя (Быт.21:9–10). Сарра же навяза Агаре две сумы на выю с хлебом и водою, и изгна ея в стеб и со Измаилом (Быт21:14). От того племени Измаильтяне и Агаряне, еже есть Турки и Татарове, влекущеся.

Таже искушаше Бог Авраама и рече ему (Быт.22:1–13): Аврааме, Аврааме принеси сына своего Исаака возлюбленного⁹⁹² на всеплодие на жертвенник. Он же рече: аз, Господи. И повеле отрочищу оседлати осла. И всед нань Авраам ехав до горы, и оставл ту у горы отрочища и осла. Поят же⁹⁹³ Исаака сына своего возлюбленного и возложи на него дрова, сам же имый огнь и нож. И веде Исаака верху горы. Исаак же последоваше отцу своему, яко незлобивое овча на всеплодие, и рече: се, отче, огнь и дрова: где есть овча на всеплодие? Он же отвеща: Бог узрит, чадо. Егда же приидоша на место: сотвори жертвенник и огнь возже, взяв,⁹⁹⁴ запен Исаака сына своего возлюбленного. Исаак же умиленно взираше ко Отцу своему, во всем повинуяся ему, ни отвеща ничтоже, ни пререкова. Егда ж десница Авраамля⁹⁹⁵ и нож приближися к гортани Исаака сына своего,⁹⁹⁶ и рече ему Господь: Аврааме, Аврааме! не возложи (руки) на Исаака сына своего мене ради: видя вижду, яко любиши мя; но вместо его возми овен, держим за рога в саду Савекове, и принеси ми на всеплодие. Авраам же остави Исаака, прииде в сад, обрете борана привязана за древо, – ис камени Бог сотворил. Авраам же поят овна и вместо Исаака в жертву Богу принесе. И снидоша оба з горы, плачуще и рыдающе.⁹⁹⁷ Дивен отец, дивен сын! Един хощет резать ради боголюбия,⁹⁹⁸ а другий и шею протянул, Бога же любя! Кто не подивится вере отца, и кто не прославит сына страстотерпца и мученика! О, вера! споспешествоваше делом. О, терпение упованием будущих благ! Един надеется, яко силен Бог из мертвых⁹⁹⁹ паки оживити, а другий уповает, глаголя в себе, яко аще и умру Бога ради, но паки оживу. Бог же веселяшеся о обоих, и не положил, выше меры искуситися им, но со искушением и избытие сотворил.

Молю убо и аз юзник вас всех, страждущих о Христе¹⁰⁰⁰: претерпим мало зде от никониян (да Бога вечно возвеселим). С ним и мы возрадуемся: ныне, же в зерцале и гадании, таможе со Христом лицем к лицу. Ныне нам от никониян огнь и дрова, земля и топор, нож и виселицы: тамо же ангельския песни, и славословие, и хвала и радование.¹⁰⁰¹ Яра ныне зима, но тамо сладок рай. Болезнено¹⁰⁰² терпение, но блаженно восприятие. Да не смущается сердце ваше, ни устрашает.¹⁰⁰³ Слышите Господем глаголющее¹⁰⁰⁴ Ближени плачущии, яко тии утешатся (Мф.5:4); и: многими скорбми подобает нам внити в царство небесное (Деян.14:22). Не начный блаженн, но скончавый: претерпевый до конца, той спасен будет (Мф.24:13). Всяк верный не развешивай ушей тех¹⁰⁰⁵ и не задумывайся: гряди со дерзновением во огнь, и с радостью Господа ради, постражи, яко добр воин Исус Христов, правости ради древних книг святых! И мы с тобою же,¹⁰⁰⁶ Бога моля и пречистую Владычицу нашу Богородицу и всех святых, уповаем конечно: не оставит нас Господь.¹⁰⁰⁷ Аще оне нас мучат и губят, а сами дрожат: шлюся на их совесть нечистую. А праведник, уповая, яко лев ходит,¹⁰⁰⁸ не имать попечения ни о чем, токмо о Христе. Станем убо, братие,¹⁰⁰⁹ добре, станем мужески, не предадим благоверия! Аще и покушаются нас никонияне отлучити от Христа муками и скорбьми: да статное ли дело изобидить им Христа? Глава наша Христос, утвержение наше Христос, прибежище наше Христос.¹⁰¹⁰ Апостол рече (1Кор.12:27): вы есте тело Христово и уди отчасти. Слыши, – что оне сделают нам? Мы с вами оболчени во Христа! Павел же рече (Рим.8:35): кто нас разлучит от любви Христовы? скорбь ли, или теснота, или нагота, или беда, или мечь разлучит нас от Христа? Никакоже, – ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь вся возможет нас разлучити от любви Христовы (Рим.8:38–39). А ты ли, никониянин, покушаешся часть Христову соблазнить и в жертву с собою отцу своему дияволу принести? Где ты ум-тот¹⁰¹¹ дел! Силен ты в погибающих: тии трепещут и трясутся страха вашего и мук. Мы ж ради Бога вышнего не брежем о земных, ни о муках ваших, но токмо еднаго трепещем Бога, иже сотворил от единыя крове весь язык чоловечь и уставил жити по всему лицу земному. А ты кто? Кал еси, вонь еси, пес еси смрадный! Никониянин! Познай свое естество, вниди во гроб, и виждь и разумей, кий раб, – тамо червие разтлиша, – кий свободь, кий муж, кий жена: не вси ли прах и пепел? Доброта лица согни. Где юность? Где очи краснии и зрак наш? Все изше, яко сено, и яко трава посечена бысть. Праведных же душа в руце Божии, и не прикоснется их мука (Пм.3:1), – всех наших, от никониян¹⁰¹² посеченных и пожженных. Аще и помышляете во очесех ваших безумных умрети, но с Премудростью реку (Ин.17:16): они же суть в мире. Аще пред вашим лицем муку прияли, и смерть бесчестну, но упование их безсмертия исполнь (Пм.3:4). Вмале от вас пострадали: от Христа, Бога великая восприимут: яко Бог искуси их и обрете их достойны себе, и яко в горниле злато искуси их (Пм.3:5–6), в вашей пещи, и яко всесожжение паче Авраамовы жертвы прият их; во время посещения их возсияют, яко искры по стеблию потекут (Пм.3:7); судити вас станут, и обладают вами ворами. Тогда что вам говорить с ними будет, бешеные собаки, егда воцарится Господь в них во веки? Надеющиися на Христа разумеют истинну и вернии любовию пребудут в нем: яко благодать и милость на преподобных его и посещение во избранных его (Пм.3:8–9). Не лститеся, никонияне, Бог поругаем не бывает (Гал.6:7). Невозможно Богу солгати. Еже что рече Дух Свитый, тако будет, еже рекоша пророча уста. Никониянин враг души своей. Аще ветхая с римляны любите, еже есть четвероконечный крест, а Христов трисоставный отмещете, еще же и опресноки в Риме вы любите,¹⁰¹³ и прочия поступки закона Моисеова, органы и пение псалтырное: Христос вас ничтоже ползует, упразднистеся от Христа, от благодати отпадосте.

Слыши Апостола Павла глаголюща (Гал.4:22–23): Братие; Авраам два сына име, единаго от рабы, а другаго от свободныя. Но иже, от рабы, по плоти родися, а иже от свободныя по обетованию. Разумееш чад Авраамовых, плотского и духовного? Разумей же закона Моисеова, плотского, и Христова, духовного.

Апостол (Гал.4:24–25): Таже¹⁰¹⁴ еста иносказаема: сия бо еста два завета, един убо от горы Синайския, в работу раждаяся, еже есть Агарь. Агарь бо Сина гора есть во Аравии.

Толкование. На сей горе Моисею закон дан бысть, показа ему Бог и рече: сотвори вся по показанному ти на горе. Он же тако и сотвори, я коже виде показан ему образец: сень свидения, и киот и прочая, пения и лики тимпанская¹⁰¹⁵ плотская, и жертвы кровавыя, якоже выше сего рекох.¹⁰¹⁶

Апостол (Гал.4:25): Прилагает же ся нынешнему Иерусалиму, работает же с чады своими.

Толкование. Приятый закон от горы Синайския и во Иерусалиме бысть во церкви Соломонове; равен Иерусалим з горою, работен горе Агаре, рабе Авраамле.

Апостол (Гал.4:26): А вышний Иерусалим свободь есть, иже есть мати всем нам.

Толкование. Почему мати всем нам? По писанию. Исаия пророк написал: Ис.54.

Апостол (Гал.4:27): Писано бо есть: возвеселися неплоды нераждающая, разсторгни и возопи неболевшая, яко многа чада пустыя паче, нежели имущая (sic) мужа.

Толкование. Кая бо неплодная и нераждающая мати была? Яве есть, языческая церковь пустыя чада име: кумирослужение и бесам пожрение. Егда же вочеловечися Христос, Апостоли научиша вся языки веровати в него. И оттоле бысть языческая церковь в невесту Сына Божия, многоплодна и многочадна, нежели имущая мужа Моисейская, еже есть от горы Синайския закон. Церковь есть человек, а не стены, якоже Павел учит (2Кор.6:16): братие, вы бо есте церкви Бога живаго, якоже рече Бог, яко вселюся в них и похожу, и прочая. И паки: вы есте храм Бога живаго. Всяк веруяй во Христа жилище Духу Святому, и вышнему Иерусалиму чадо, свободь есть от греха.

Апостол (Гал.4:28): Ми же, братие, по Исааку обетования чада есмы.

Толкование. Первое обещание преже даже не обрезася, егда рече ему Бог (Быт.17:5): не буди имя твое Аврам, но будеши Авраам. Виждь: литерою сею азом мы язы́цы вчинены в чада Аврааму (Быт.17:4): понеже положу тя отца всем языком. Смотри, никониянин, новый жидовин, явно Бог сказал (Быт17:4–5): Авраам отец языком. И паки другое обещание (Рим.9:7): во Исааке наречет ти ся семя, еже есть Христос; и (Быт.22:18): о семени твоем благословятся вcu язы́цы, еже есть о Христе мы. Виждь, мы духовная чада Аврааму, а вы плотския.

Апостол (Гал.4:29): Но якоже тогда иже по плоти родивыйся гоняше духовнаго, тако и ныне.

Толкование. Разумейте, братие, вси страждущии от никониян, и не скорбите: плотолюбцы то бо¹⁰¹⁷ есть: гонят духовных, якож по плоти родивыйся Измаил Исаака духовнаго. И самым им быть прогнаным от Духа¹⁰¹⁸ в степь ко Измаилу, еже есть предаст Бог, яко греков, туркам и крымским татаровям, а в будущий век в преисподний тартар всех з жидами заодно.

Апостол (Гал.4:30): Но что глаголет писание: иждени рабу и сына ея: не имать бо наследовати сын рабынин с сыном свободныя.

Толкование. Зде писано: в первых книгах Моисеовых, гл. 21 (Быт.21). Тогда о Измаиле, и ныне о них таже по вышереченному збудется.¹⁰¹⁹

Апостол (Гал.4:31; 5:1): Темже, братия моя, несмь мы рабынина чада, но свободныя. Свободою, еюже нас Христос свободи, стойте и не паки под игом работы держится.

Толкование. Слышите, братие, что Апостол Павел приказывает: стойте крепко о Христе.¹⁰²⁰ Свободныя мы с вами люди: свободил нас Христос от греховного ига, снял с нас кошель сей с червями, пригвозди¹⁰²¹ на кресте трисоставном крепко четырьмя гвоздьми железными, а не трема, якоже костел римский с никонияны мудрствуют, – ноги прибили¹⁰²² гвоздем единым на крыже без подножия. Чему быть? Что велит диявол, то и делают! По Апостолу: под игом работы держатся. Впряжены в колесницу четвероконечну везут быстро, все розно тащат еретики из церкви-той. Апостоли и 7 соборов¹⁰²³ святых отец, и пастыри и учители о Святем Дусе исполнили святую церковь догматов,¹⁰²⁴ украсив ю яко невесту, кровию своею со Христом запечатав,¹⁰²⁵ нам предали, а антихристова чадь и разграбили, зело люто разорили, и крест с маковиц Христов стащили трисоставный, и поставили крест¹⁰²⁶ латынской четвероуголный, а с церкви-той¹⁰²⁷ все выбросали, и жертву пременили, молитвы и пение, все на антихристово лице устроили. Чему быть? Дети его; отцу своему угладили путь. Аще и не пришел еще он, последней чорт; но скоро уже будет.¹⁰²⁸ Все изготовили предотечи его, и печатают людей-тех бедных слепых, перепечатали¹⁰²⁹ трема персты и развращенною малаксою.

Вы же, братия, назидающеся святою верою вашею, стойте крепко за святую церковь, и за отеческое предание умирайте: не давайте грабить ворам матери своея, в нейже родихомся духовным порождением.¹⁰³⁰

А я, братия моя, видал антихриста-тово, собаку бешеную, – право, видал, да и сказать не знаю как.¹⁰³¹ Некогда мне печалну бывшу и помышляющу, как приидет антихрист враг последний и коим образом, да сидя, молитвы говоря, и забыхся: понеже не могу стояти на ногах, – сидя молюся окаянной. А се на поле нечистом много множество¹⁰³² людей вижу. И подле меня некто стоит. Я ему говорю; чего ради людей много в собрании? Он же отвеща: антихрист грядет; стой, не ужасайся. Я подперся посохом своим двоерогим протопопским, стал бодро¹⁰³³: ано ведут ко мне два в белых ризах нагово человека. – плоть-та у него вся смрадна, зело дурна,¹⁰³⁴ огнем дышит изо рта и из ноздрей, и из ушей пламя смрадное исходит. За ним царь наш последует и власти со множеством народа. Егда ко мне привели его: я на него закричал и посохом хощу его бить. Он же мне отвещал: Что ты, протопоп, на меня кричишь? Я нехотящих не могу обладати, но волею последующих ми, сих во области держу. Да изговоря, пал предо мною, поклонился на землю. Я плюнул на него, да очутился; а сам воздрогнулся¹⁰³⁵ и поклонился Господеви. И дурно мне силно стало и ужасно; да нечего на то глядеть. Знаю я по писанию о Христе¹⁰³⁶ и без показания: скоро ему быть. И выблядков-тех его¹⁰³⁷ уже много, бешеных собак. Нас же да избавит от них Христос Сын Божий, емуже слава ныне и присно и во веки.¹⁰³⁸

Послание Апостола Павла. Зач. 85 (87), (Рим.4:13–15): Братие, не законом бо обетование Аврааму, или семени его, яко наследнику быти ему миру, но правдою веры. Аще 6о сущии от закона наследницы: испразднися вера и разорися обетование. Закон бо гнев соделовает: идеже бо несть закона, ту ни преступление.

Толкование. Слыши, ветхого закона ревнитель и любяй Моисейская паче Христова: опресноки, и крест четвероконечный, и органное пение с лики и тимпаны, и прочая! А то Павел научает (Рим.4:13): не законом обетование Аврааму и семени его, яко наследнику быти ему миру, но правдою веры. С коею верою? Али оглох? – Авраамовою. Аще бо сущии от закона Моисеова наследницы вечных благ: ино испразднися вера Авраамова и разорися обетование к нему Боже, и по нем к нам языкам. Внимай (Рим.4:15): закон бо гнев соделовает: идеже бо несть закона, ту ни преступление. Который гнев соделовает закон? Али не разумееш, сопротивляяйся, еже в законе Моисеове повеле: око за око и зуб за зуб, и дрова собираяй в суботу камением да побиется, и прочая. А идеже бо несть закона, ту ни преступление (Рим.4:15). В древнем малова чево не исполнив, все погубил¹⁰³⁹; а во благодати, аще не можеши быти солнце, буди поне луна, аще не можеши быти луна, поне буди¹⁰⁴⁰ звезда, аще не болшая, буди поне малая, но на том же церковном небеси¹⁰⁴¹ почивай. Еже есть: в болшом¹⁰⁴² и в меншем подвизе живя, веру и упование во Христа неблазнену¹⁰⁴³ имей.

Апостол (Рим.4:18): Сего ради от веры, да по благодати, во еже быти известну обетованию всему семени.

Толкование. Видиши ли¹⁰⁴⁴: от веры Авраамовы мы, семя его, известие прияхом ко упованию жизни вечныя, а не от закона Моисеова.

Апостол (Рим.4:16): Но к сущим от веры Авраамовы, якоже есть писано.

Толкование. Видиши ли¹⁰⁴⁵: Павел шлется на писание. Где писано? Еретик, али ослеп? В первых книгах Моисеовых, гл. 17 (Быт.17), и Сирах 44 (Сир.44).

Апостол (Рим.4:17–18): Яко отца многим язиком положих тя, прямо емуже верова, Богу животворящу мертвыя и нарицающу несущая яко сущая. Иже паче упования на упование верова, во еже бити ему отцу многим языком по реченному (в первых Моисеовых 15 глава (Быт.15:5)): тако будет семя твое.

Толкование. Видиши ли,¹⁰⁴⁶ отступниче – поползуха! Что рак ползаеш в верй-той, и так, и сяк, и инако! А то отец наш Авраам прямо верова Богу, животворящему мертвыя и нарицающему несущая, яко сущая. Еже есть: стар, а не изнемогает в вере, но уповает роди(ти)ся от него сыну.

Апостол (Рим.4:19–22): Не изнемог верою, не усмотри свою плоть, юже¹⁰⁴⁷ умершвлену, столетен негде сый, и мертвость ложесн Саррин, в обетовании же Божии не усумнеся верованием,¹⁰⁴⁸ но возможе верою, дав славу Богови. И известет быв, еже обеща силен есть и сотворити. Темже и вменися ему в правду.

Толкование. Видите, язы́цы вси верующии во Христа, несумненая вера отца нашего духовнаго Авраама другом устроися¹⁰⁴⁹ Богу. Малое ли дело? Такова великого, егоже небеса не вместят! А челонек, яко червь но токмо верою и упованием содружился ему.

Апостол (Рим.4:23–25): Не писано же за того единаго точию, яко вменися ему, но и за ны, имже хощет вменитися, верующим на воскресившаго Исуca Христа Господа нашего из мертвых, иже предан бысть за прегрешения наша, и воста за оправдание наше.

Толкование. Разумей, Павел глаголет: того же не написано, яко за тово одново¹⁰⁵⁰ Авраама вменися, но и всяк творяй правду и веруя и уповая на воскресшего из мертвых Господа нашего Исуca Христа, Сына Божия-света, друг Богу будет, и сын, и наследник вечных благ.

Апостол (Рим.5:1–2): Оправдившеся убо верою, мир имамы к Богу Господем нашим Исус Христом, имже и приведение обретохом верою во благодать cию, в нейже стоим и хвалимся упованием славы Божия.

Толкование. Ей, хвалимся, уповая на приведшаго нас к Богу, Господа нашего Исуca Христа, имже примирихомся, враги суще бывше; но оправдившеся кровию, верою обретохом благодать Духа Святаго и в ней стоим со упованием¹⁰⁵¹ противо вас, никониян, врагов Христовых, без боязни.

Апостол (Рим.5:3–5): Неточию же, но и хвалимся в скорбех, ведяще, яко скорбь терпение соделовает, терпение же искуство, искуство же упование, упование же не посрамит: яко любы Божия излияся в сердца наша Духом Святым, данным нам.

Толкование. Паки реку: ей, хвалимся и радуемся в скорбех своих, мучими от вас, никониян, в темницах, и во оковах, и в смертях многажды от вашего жалования. 22 лета плаваю так и сяк, иногда наг, иногда гладен, иногда убит, иногда на дожде, иногда на мразе, иногда на чепи,¹⁰⁵² иногда в железах, иногда в темнице, кроме повседневных нападений и разлучений жены и детей. Кто изнемогает, и не изнемогаю? Кто соблажняется, и аз не раззизаюся? (2Кор.11:29). Но терплю, бедной, о Христе Исусе упованием будущих благ. А ты, никониянин, чем похвалишся? – скажи-тко! Антихристом своим нагим разве, огнем,¹⁰⁵³ да топором, да виселицею? Богаты вы тем! – знаю я. Да кто от святых так делал? Разве Саул царь, сын Киссов. Егда Доик оклеветал архиерея Авимелеха и сына его Авиафара про зятя его Давыда, понеже угостили его и оружие Галиадово отдали ему: уведав же Саул мерский от Доика исраильтянина¹⁰⁵⁴ и приказал возбесяся леввит со архиереи тысяща з две и болши (убить) ни пути, ни дела. Так то и вы ныне: секи, да руби, жги, да пали, да вешай! А не ведаю¹⁰⁵⁵ за что. Сами же зблудили над церковью с Никоном с носатым и с брюхатым, с борзым кобелем, отступником и еретиком, да бросайся на тех, кои в правду говорят. Болно-су нам,¹⁰⁵⁶ – мать нашу ограбили святую церковь, да еще бы мы ж молчали! Не умолчим-су и по смерти своей вашему воровству.¹⁰⁵⁷ Отдайте матери нашей имение все, и аз-от, которой передвинули на иное место, положите на старом месте, где от святых отец положен был. А то малое ли дело: всю невесту Христову разорили, римляне-воры, блядины дети, разорили зело и обезчестили!¹⁰⁵⁸ Бесятся, играют во церкви той! Кой что захватил, тот то и потащил: иной за сердце-то ухватил, еже есть престол святый четверостолпый переменил и пятой столп в средине учинил, и тут мощи положил, а иной вор за голову-ту ухватил невесту Христову¹⁰⁵⁹ и венец благоукрашенный сорвал, еже есть древо жизни и спасения, древо бессмертия,¹⁰⁶⁰ древо трилюбезно, нетленно и неизнуряемо, крест трисоставный (честное древо, Троицы бы носит трисоставныя) образ. Сице пишет Григорий Синаит: радуйся кресте, образе неописанный и многоименитый, древо требогатое, страшное и всеблаженно, радуйся кресте всесвятый и всесилный, радуйся хранителю жизни нашея, Господень кресте многопетый, образом своим бесы низлагая, враги отгоняя, страсти упражняя, и благословение даруя нам, и жизнь и силу содействием Святого Духа, и честными Пречистыя молбами нам, свет, помогай.¹⁰⁶¹ А от воров терпи, – пускай тебя безчестят. А иной кобель борзой антимис сорвал с престола, еже есть мощи святых: пришиты были под индитиею на срачицы, а он,¹⁰⁶² овчеобразный волк, литон устроил с мощми (наверху) индитии под Евангелием. Поползуху сделал; да и написал в книгах: невозбранно литоргиа служить и в скаредных местах, разославше литон. Чему быть! И в заходе на столчаке ростели¹⁰⁶³ литон, да обедню пой, а свиньи ядше г...на-те слушают!¹⁰⁶⁴ А иной вор церковной с просфир крест схватил, да крыж римской положил; а просфиру-ту Предотечеву что таракан изгрыз, девять дыр сделал, а сам говорит в девять чинов небесных сил так надобе. Господи помилуй! Где у них ум-от? Да мне видится, чины-те небесные безплотны, а жертва-та приносится в поминание бывших на земли плотных, самого Христа агнца,¹⁰⁶⁵ и 2-я просфира Богоматери, а 3-я всех святых, – неразлучным соединением в части единой вси лики святых купно в молбу предлагаем к Богу о наших согрешениих, воспоминая их сродников наших труды и подвиги пред Богом, и мили ся деем к нимже сочетатися (в) неразлучно соединение сего ради приношения; а лики частьми не разлучаем их: се бо нечестиво, аще¹⁰⁶⁶ разлучает их, единаче послуживших Богови. Таже 4-ю просфиру и часть из нея приносим со агньцем предложеным о чине святительства, дажь право правят дело Божие, и о спасении их. Таже 5-ю просфиру и часть из нея приносим о царе благочестивом и о всем княжестве пекущихся о правоверии. Таже 6-ю просфиру и часть из нея приносим со агнцем к Богу о всех живущих на земли, да же ради части сея подаст всему миру долгоденство, и здравие и спасение. Таже 7-ю просфиру и часть из нея приносим за усопших, да же ради части сея помянет Бог души отец и братий наших во царствии своем. Аще и за единаго изволиш часть принести особ, да будет особная и просфира: нечестиво бо есть един хлеб многажды святить, и един принос к Богу дважды и трижды приносити, якоже никонияне из единого хлеба самочинием многие части приносят в принос.

Повесть, писана в Духовном Цветнике. Некий священник егда творяше просфиромисание, прихождаше к нему Дух Святый в видении орла, священник же действуя взираше на него. По прилучаю же пономарь над просфирами прежде священника в пекарне действо сотвори по обычаю олтаря, и принесе к действу священническому. Егда же священник нача просфиромисати, и не бысть пред ним в видении орла. Он же начат плакався которати себя, глаголя, яко греха ради моего не прииде Сватый Дух. Бысть же глас к нему: сего ради не прииде к действу твоему, яко закланное ми паки закалаеш, и принесенное паки приносиш. Священник же вопросив пономаря о тайне сей: он же исповедав подробну вся, како учинил, и пад пред священником, прощения испросил.

Видиши ли,¹⁰⁶⁷ никониянин, что вы делаете, над одною просфирою кудесите, – дыр 300¹⁰⁶⁸ навертиш! Ох, собаки! Переменили предание святых отец, и пять просфир вместо седми возлюбили. Так же и в Риме прежде вас зделалося. Папа еретик. – забыл имя!¹⁰⁶⁹ – Спиридон Потемкин покойник помнил, – так же откинул от седми две просфиры: подобает-де над пятию просфирами служить в пять чувств человеческих. А другой папа после того еще две откинул: подобает-де над тремя служить во образ святыя Троицы. А после того третей папа еще две откинул: подобает-де над одной служить во едино Божество. А иной папа: не подобает-де кислой просфире в службе быть, но опреснок надобе Моисеова закона ветхого. Да и привел себе ко оправданию апостольское слово, зач. 133 (1Кор.5:6–8): Не весте ли,¹⁰⁷⁰ яко мал квас все смешение квасит. Очистите убо ветхий квас, да будете ново смешение, якоже есте безквасни: ибо пасха наша за ны пожрен бысть Христос. Темже да празднуем не в квасе ветсе, ни в квасе злобы и лукавстве но в безквасиих чистоты и истинны. Ну-су рассудите, добрые людие,¹⁰⁷¹ к жертве ли Павел пишет сие Коринфом? Еретики-воры, блядины дети! Ума-того у них ни крохи нет. Павел пишет, слышав, яко Коринфяне, от любопрения водими, разделяхуся разумы и беша прочии¹⁰⁷² в них расколы, и сущим расколом презираху поимшаго мачеху свою. Павел же но хвалит их творящих расколы, но и советует но в славе, но в деле добродетели быти, и учит не имети тяжбы друг ко другу, и глаголет приводную речь, указуя на квас: якоже квас от мала великая прокиснет, тако же и в вас от злобы и лукавства и добродетели будут непотребны. Очистите ветхость, еже есть злобу и лукавство, и живите в безквасиих чистоты и истинны. Недобра¹⁰⁷³ ваша похвала: мужик с мачехою блудит, а вы о том не радеете! Не подобает-де вам примешатися блудником. Да запретил блудяге тому, сиречь бесу предал. Так-то у еретиков-тех у всех¹⁰⁷⁴ вымысл: верхи у писания того хватают, что мыши углы у кних-тех угрызают,¹⁰⁷⁵ а внутрь лежащего праведне нимало рассудят; и иное знают,¹⁰⁷⁶ да ухищрением заминают, и всем хотящим спастися запинают. Тут не укажет враг креста Христова, идеже Павел о предложении жертвы пишет, зач. 149 (1Кор.11:23–27): Братие, аз приях от Господа, еже и предах вам, яко Господь Исус в нощь, в нюже предан бываше, прием хлеб и благодарив преломи и рече: приимите, ядите, се есть тело мое, еже за вы ломимое: сие творите в мое воспоминание. Такоже и чашу по вечерянии, глаголя: сия чаша новый завет есть о моей крови, сие творите в мое воспоминание. Елижды бо аще ясте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, Дóндеже убо приидет. Темже убо иже яст хлеб сей, или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет телу и крови Господни, и прочая. Евангелие от Иоанна, зач. 23 (Ин.6:48–51): Рече Господь к пришедшими к нему июдеом: аз есмь хлеб животный. Отцы ваши ядоша манну в пустыни, и умроша. Сей есть хлеб сходяй с небесе, да аще кто от него яст, не умрет. Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе. Аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки. И хлеб, его же аз дам за живот мира, и прочая. Вот-су, папа¹⁰⁷⁷ с Никоном преснолюбцы, – видите Павла и самого Господа о предложении том приказ: не опресноки предает, но хлеб; а опресноки были в Моисеове законе, да то Христос отверже на тайной вечери. Преломль хлеб, даст святым своим ученикам, и нам ныне также, от пшеницы составляем, кислой хлеб, а не опреснок. Да будет и у нас опреснок, что и в Риме. Слышал я, промышленица и заступница еретическая Анна Ртищевых покойнику Спиридону Потемкину говорит, – дядя ей был: что-де, дядюшка, разнствует хлеб с опресноком? И старик-от ей хорошо сказал: вижу-де, Михайловна, половина ты ляховки! Так она рожу-ту закрыла рукавом. Горе с ними, да и толко! Все-то мне друзья бывали, отступники погибшие, бедные! Их помощию беды-те власти (совершают) над церковью-тою, рвут, что волки¹⁰⁷⁸ овец миленьких, живых в ад хотят свести людей-тех бедных.¹⁰⁷⁹ Но вси убояшася страха, идеже не бе страха; вси грядут заодно в пропасть, друг за друга уцепився; а иные бедные и не хотят, да страха ради томоже¹⁰⁸⁰ последуют, кроме малого избранного стада. Нас же да сохранит Господь Бог от часа искушения льстивого врага миродержца¹⁰⁸¹ и спасет душа наша, яко благ и человеколюбец. Аминь. Слава Богу о всем.

Зачало 80 (Мф.20:1–2). Рече Господь притчю сию: подобно есть царствие небесное человеку домовиту, иже изыде купно утро наяти делателя в виноград свой. И совещав со делатели по пенязю на день, посла их во виноград свой.

Толкование. Человек есть домовит Христос Сын Божий, человек быв человеколюбия ради. Дом его вечное блаженство. Делатели мы человецы. Виноград – закон и заповеди Господни. Пенязь Дух Святый: комуждо дается по мере дарование Духа, да делает в винограде усердно на всяком месте заповеди Христовы, – во церкви, в дому¹⁰⁸³ и на пути до смерти, научаяся от Святаго Духа небесному царству.

Евангелие (Мф.20:3–4): И изшед во третий час, виде ины стояща на торжищи праздны. И тем рече: идите и вы в виноград мой и еже будет правда, дам вами. Они же идоша.

Толкование. Непрестанно зовет владыка на дела винограда: в первый час, в третий и в шестый, и в девятый, и во единонадесятый, от рожества нашего и до смерти, – ища нашего спасения, по вся часы зовет немолчно святым писанием. Часы же разумеваем сице: первый час глаголется – от чрева матерня человек работает Господеви, якоже Радонежский Сергий во чреве исповеда святую Троицу и на руках матерних не касался сосцам до девятаго часу в среду и в пяток, и Предотеча Иван, и прочии от святых. Третий час – в девять¹⁰⁸⁴ лет человек от злых дел на покаяние притичет и делает усердно заповеди Господня до смерти.¹⁰⁸⁵ Шестый час глаголется – в двадесят лет человек на покаяние приходит и делает усердно дело Господне. Девятый же час глаголется – тридесяти лет, или четыредесяти обращается от злых дел и делает усердно, соблюдая заповеди Господня. Единонадесятый же час разумеем самую старость и при кончине на покаяние прибегнет, – не может добродетели сотворить, ни поста, ни поклонов, но токмо плачет, сидя и лежа, понеже изжил дни своя пусты.

Преводне же о часех разумеваем сице. В первый час глаголется призван бысть Авель, первый праведник на земли, сын Адамов, и по нем Сиф, Енос, Енох, сын Аредов, и прочии бывше прежде потопа в 2242 (лета). В третий же час призван бысть Ное, спаситель всего мира от потопа, и по нем бывшии в 1100 лет до Авраама. В шестый же час призван бысть Авраам, и Исаак, и Ияков, Мелхисидек, и Иев, и прочии, бывшии до Моисеова исхода. В девятый же час призван бысть Моисей и Аарон, и Исус Наввин и Самуил, и прочии пророцы, праведницы в законе, угодиша Богу, до Крестителя и Предотечи Господня Иоанна.¹⁰⁸⁶ В последний же надесять час прииде на землю избавитель наш, Господь Исус Христос, Сын Божий, в 5500 лето, пострадал нас ради, и воскресе и изведе ны из тьмы и сени смертныя, и узы наши разтерза. По писании¹⁰⁸⁷ рцем: пришедшу солнцу на запад, видевше свет вечерний. Еже есть: на вечер Христос прииде, сиречь на последняя лета. Таже Апостоли, и мученики, и преподобные, и святителя, и жен боголюбивых чета, даже и до кончины века, вси последуя¹⁰⁸⁸ Христу, тецем на предлежащий нам подвиг, взирающе на начальника вере и совершителя Исуса. Поспешим и потщимся, Дóндеже солнце не зайде, сиречь смерть не постигла. Понеже зовет неотложно владыка: хотя при конце покайся.

Евангелие (Мф.20:6–7): Во единонадесятый же час изыде, обрете другия стояща праздны. Я глагола им: что зде стоите весь день праздны? Глаголаша ему: яко никтоже нас наят. И глагола им: идите и вы во виноград мой, и еже дудет праведно, приимете.

Толкование. О, милосердие Божие! О, человеколюбие владычне! Юность приемлет, старость не отмещет, всех спасения ищет, глаголя (Мф.20:7): идите и вы в виноград мой! Аще отдали дияволу юность: дайте мне, своему создателю и владыке, поне старость! Что зде стоите весь день праздны? Приидите ко мне, своему владыке, и припадите! Аще не можете труда, поста и поклонов принесть ми: дайте мне воздыхание и слезы. Что зде стоите весь день праздны? Аще не можете странну и нищу послужити: дайте мне жезлы и кресты, стояние на молитве. Что зде весь день стоите праздны? (Аще не можете стоять) поне сице и лежа воззрение на образ мой принесите своему владыке. Что зде весь день стоите праздны? Они же реша ему: яко никтоже нас наят (Мф.20:6–7). Еже есть: старик бедной жолтехонек в церковь прибрел, плачет и воздыхает, не разумеет церковного ничтоже, жезлом подпершися стоит, и персты по преданию сложить не умеет, а кланятися в землю и давно не может, окаявает себя, глаголя (Мф.20:7): яко никтоже нас наят. Дни-де своя с молода живучи нерадением изжил, а ныне не могу потрудиться, – старость постигла. Прекреститися не умею, в перстах дряхлость, рука не служит, колена на землю не могу преклонити, кости отерпли, болезненна спина! Увы, яко никто же нас наят! Сиречь: не слыхал писания, не разумею ничтоже, заблудих, яко овча погибшее; но токмо глаголю (Лк.18:13): Боже, милостиво буди ми грешному, яко мытарь вопия, в перси бия со слезами, – Боже очисти мя грешного и помилуй! Не имам ничтоже дел добрых ко оправданию: создавый мя, Господи, помилуй мя! Яко блудница припадаю ти, и яко разбойник исповедался вопию ти (Лк.23:42): помяни мя, Господи, егда приидеши во царствии си. Владыко помяни, святый помяни, егда приидеши во царствии си! Не имам бо дерзновения к тобе, Христе Боже! Без числа согреших, Господи, прости мя! Сыне Давыдов помилуй, сыне Божий ущедри, пострадавый нас ради и воскресе из мертвых, воскреси умершую мою душу, оживотвори мя умерщвленна, исполу еле жива, сотвори мя яко единаго от наемник твоих, оживи мя рождьшия тя ради Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, и ради невещественных ти слуг, сил небесных, и пророков, и апостолов, и мучеников и всех святых, от века угодивших, яко благословен еси во веки, аминь. И глагола им: идите и вы в виноград мой, и еже будет праведно, приимете (Мф.20:7). Сице исполни господин виноград свой старыми и младыми, трудившимися и кающимися.

Евангелие (Мф.20:8): Вечеру же бывшу, глагола господин винограда к приставнику своему: призови делателя и даждь им мзду, начен от последних до первых.

Толкование. Вечер глаголется смерть, разлучение души от тела и кончина века. С чем кто умирает, с тем и на суд станет, и кождо свое бремя понесет, яже в житии сем содела. Потщимся, братия моя, потщимся! Аще первый час изгубихом: и мы в третий прибегнем. Аще и третий погубихом: и мы в шестый припаднем. Аще лишихомся и шестого: и мы к девятому не обленимся. Аще и девятый мимоиде: убудися, окаянне, к последней на десять године, дай поне старость милостивому Владыке Создателю своему и Богу.¹⁰⁸⁹ (Отдал еси дияволу юность, принеси Богу) трясущияся и измождалые кости, припади, воздохни, прослезися! Милостив Владыка, – приемлет последняго, якоже и перваго. Не отчай своего спасения, Дóндеже не постиг тя вечер. Усердно и без лености потеки со воздыханием, яко упоздал на дело Господне. Вечеру же бывшу, глагола господин винограда к приставнику своему: призови делателя и дай им мзду (Мф.20:8). Призови Авеля первого праведника, призови Еноха, призови Ноя, призови Авраама, и Исаака, и Иякова и дванадесять патриархов, призови Моисея, и Аарона и вся пророки, призови апостолы и мученики, призови святители и патриархи, и преподобных, и праведных¹⁰⁹⁰ и всех святых, от века угодивших, и давай им мзду, начен от последних до первых. Первое обвесели последних, в последнююнадесять годину прибегших, и потом первым противу труду их воздаждь моя дары.

Евангелие (Мф.20:9–12): И пришедше иже во единонадесятый час, прияша по пенязю. Пришедше же первии, мняху вяще прияти. Прияша и mии по пенязю. Приимше же, роптаху на господина, глаголюще, яко cиu последнии един час сотвориша и равны нам сотворил ecu их, понесшим тяготу и вар.

Толкование. Сего ради повеле Владыка прежде обвеселить последних, да не унывают замедлением почести даров, и не рекут в себе, яко нас не помилует за коснения наша.¹⁰⁹¹ А первии ожидают, упование имея пред собою труд свой и подвиг. Не завидят же святии почести братской, но и радуются о спасении друг друга. Аше и рече Господь, яко первии роптаху на господина в равной почести: се являет свое милосердие, яко независтным зависть вложити, – таковы честны и драги почести будут и напоследок прибегшим. Они же вземше превращаху семо и овамо бисер в перстах своих, глаголюще: аще не бы веровахом, како бы сия улучихом? Благодарим Бога сподобльшаго нас прибегнути под кров свой! Приемше же и nepвиu по пенязю, роптаху на господина (Мф.20:10–11). Статное ли дело роптать Крестителю Господню Ивану, или Николе чудотворцу и иным на последних? Оне в здешнем житии о людех пекущеся мало хлеба ели, о обращении их молящеся Богу, а там ли им роптати на господина, глаголюще: яко сии последнии един час сотвориша и равны нам сотворил их еси, понесшим тяготу дне и вар?

Евангелие (Мф.20:13–14): Он же отвещав рече единому их: друже, не обижю тебе. Не по пенязю ли совеща со мною? Возми свое и иди.

Толкование. О, Владыка свет невечерний! О, незаходимое солнце, сияние отчее! О, единородный Сыне и Слове Христе Боже! Здесь нами промышляешь, и в будущем стязаешися о нас же! Вси мы, християне, прибегли к тебе на последняя лета, вси на конец век достигоша, твоим пришествием на землю к нам, Владыко, познахом тя истиннаго Бога. Благодарим тя, Господи Боже наш, о всех к нам твоих благостынях! Ну-тко, надежда наша, еще болшакам первым поговори¹⁰⁹² (Мф.20:13–14): Друже, не обижю тебе! не по пенязю ли совеща со мною? Возми свое и иди.

Евангелие (Мф.20:14–15): Хощу же и сему последнему дати, якоже и тебе. Или несть ми леть сотворити, еже хощу, во своих ми?

Толкование. Кто-де мне укажет¹⁰⁹³ в моем богатстве? Емуже хощу, тому даю! Где-де ты был, егда аз сотворил небо и землю, и на востоце насадил рай? Еда ты со мною небо измерил, или по земли протягох вервь, или рассуждал, как положить пределы, якоже Давыд глагола: предел положи, егоже не прейдут? Друже, не обижю тебе: возми свое и иди.

Евангелие (Мф.20:15): Аще око твое лукаво есть, яко аз благ есмь.

Толкование. Всяк человек ложь есть, по писанному, при Божии благостыни; и никтоже благ токмо един Бог, по Господню евангельскому глаголу (Лк.18:19). Егда вопроси его некий законник (Лк.18:18): учителю благий, что сотворю, да живот вечный наследствую? Он же отвещав, глагола (Лк.18:19): никтоже благ токмо едино Бог. Аще помышляеши мя блага быти, помышляй мя Бога быти; аще не помышляеши мя Бога быти, ниже помышляй мя блага. Так Златоуст рассуждает. Виждь, – человеческое естество при Божии благостыни лукаво есть. Аще и святи суть по благодати, а не по естеству сынове Богу; по естеству един Господь благ и свят. Того ради рече (Мф.20:15): аще око твое лукаво есть, то аз благ есмь.

Евангелие (Мф.20:16): Тако будут последнии первии и первии последнии. Мнози бо суть звани, мало же избранных.

Толкование. Слышал еси,¹⁰⁹⁴ в чем последнии будут первые, еже ест в почести даров; да не унывают замедлением последнии, того ради дается им прежде. А в близкости к Богу первыи в первых будут, еже есть работавшии ему во вся дни своего века, а тем и давешняго первенства довлеет по их вере и разуму. Так¹⁰⁹⁵ в Бозе неправда будет, без подвига выше подвижников вчинити. Но Богу не возможно солгати. Несть у него неправды. Праведен Господь и правду любит. Может человек и малым временем велик быти, аще постражет во огни и в муках Христа ради. Но мнози суть звани, мало же избранных (Мф.20:16). И вси по благодати звани суть, но малии Христу последуют во ученичество.¹⁰⁹⁶ От сего разумеем еже рече Господь (Лк.14:26): аще не возненавидит кто отца и матере, жену и дети, и братию и сестр, и сел и имения, еще же и душю свою, не может мой быть ученик. Виждь, колико тем народа християн живущих на земли. Вси звани, вероваша Христу,¹⁰⁹⁷ и в купель крещения притекоша: а много ли их избранных, еже бы душа своя по Христе положити? Ни, ни, – нетокмо душа, но и с женою и детьми розлучитися не хощет Господа ради; и не токмо с женою и чады, но и двора своего и имения лишитися не хощет правды ради; нетокмо всего имения, но и ризы единыя нагому жалеет дати; и не токмо ризы, но и копейки целыя нищему Христа ради жалеет дати, но и денежки на смен просит! А ин сто рублев имеет, а нищему глаголет: Бог пошлет! Как нам себя не сором? Да пришедше в церковь, ста на месте обычном и глаголет, яко сущий християнин: Боже милостив буди мне грешному! или: Помяни мя, Господи, во царствии си! А за што – Боже милостив буди тобе грешному? За то, что нищему¹⁰⁹⁸ ничево не дал? Лицемер! Богатого оного исчадие, иже облачашеся в порфиру и виссон, веселяся на вся дни светло!

В Луке зачало 83 (Лк.16:20–31): Нищ же бе некто именем Лазарь, иже лежаше пред враты его гноен, и желаше насытитися от крупиц, падающих от трапезы богатаго. Но и пси приходяще облизаху гной его. Быть же умрети нищему, и несену быти на лоно Авраамле. Умре же богатый, и погребоша его. И во аде возвед очи свои, сый в муках, узре Авраама издалеча и Лазаря в недрех его. И той, возглаш, рече: отче Аврааме, помилуй мя, и посли Лазаря, яко да омочит конец перста своего в воде и устудит язык мой, яко стражду в пламени сем. Рече же Авраам: чадо, помяни, яко восприял ecu благая твоя в животе твоем, и Лазарь такожде злая: нынеже зде утешается, ты же страждеши. И над всеми сими между нами и вами пропасть велика утвердися, яко да хотящии преити отсюду к вам не возмогут, ниже оттуду к нам преходят. Рече же: молю тя убо, отче, да послеши его в дом отца моего, имам бо пять братия, яко да засвидетльствует им, да не и тии приидут на место се мучное. Глагола ему Авраам: имут Моисея и пророки, да послушают их. Он же рече: ни, отче Аврааме; но аще кто от мертвых идет к ним, покаются. Рече же ему: аще Моисея и пророки не послушают, ниже аще кто от мертвых воскреснет, не имут веры.

Видите ли, братие, како смири его мука? Прежде даже пред очима не видел Лазаря гнойна: а ныне зрит издалече, и мил ся деет ко Аврааму, а Лазарю говорить сором, понеже не сотворил добра ничтоже. Возми, – пойдет Лазарь в огонь к тебе с водою! Каков сам был милостив: вот твоему празднеству отдание! Любил вино и мед пить, и жареные лебеди, и гуси, и рафленые куры: вот тебе в то место жару в горло, губитель души своей окаянной! Я не Авраам, – не стану чадом звать: собака ты! За что Христа не слушал, нищих не миловал? Полно милостивая душа Авраам-от милинкой, – чадом зовет, да разговаривает быт-то с добрым человеком. Плюнул бы ему в рожю-ту и в брюхо-то толстое пхнул бы ногою! Да что говорить? – по себе я знаю: хотя много надосадит никониянин, да как пришед¹⁰⁹⁹ с лестию бывало: ведаю твое чистое непорочное и богоподражательное житие, помолися обо мне, и о жене, и о детях, и благослови нас! – так мне жаль станет, плачю пред Богом о нем. Да и ныне ево жаль, – не знаю што. Завел ево собака Никон-то¹¹⁰⁰ за мыс: а то он доброй человек был. Знаю я ево. Полно тово. Ну-су, добрые люди,¹¹⁰¹ милуйте нищих,¹¹⁰² да и сами помиловани будете от Христа Бога, понеже писано (Мф.5:7): блажени милостивии, яко тии помиловани будут. Пожалуйте, Господа ради, попекитеся о душах своих единородных, кождо как смыслит доброе сделать, ов убо пост и молитву Господеви да приносит, ов же милостыню с любовью от совести чисты, ин воздыхание и слезы, ов же труды, рукоделие и поклонцы по силе, на колену триста на день, или шесть сот, или яко можеш и хощеш. Вся же с любовью да бывают Бога ради, а не человекоугодия ради. Потщитеся, Дóндеже не пришли в старость. Слышали вы: старой ничево труда проходить не может. Так Златоуст рассуждает сию господню притчю в Маргарите, слово первое.¹¹⁰³ Молю убо вы и коленом вашим касаюся: старые плачте больше о душах своих бедных, а молодые труду и милости прилежите, о Христе Исусе Господе нашем,¹¹⁰⁴ ему же слава со Отцем и со Святым Духом, ныне и присно и во веки веком. Аминь.