Почему Бог не стал предотвращать зло в зародыше, как только Денница возгордился?
Зло возникло само по себе, в воле падшего ангела, но наверняка можно было отсадить его в "резервацию", чтобы зло не распространялось дальше. Как больную рыбку помещают в отсадник, чтобы она не заразила весь аквариум.
Если ангел пал и увлёк за собой треть других ангелов, то чего можно было ожидать от первых людей - юных, невинных, доверчивых. Они ведь не знали, что такое зло, наверняка не знали, что такое обман и хитрость. Бог попустил добрым ангелам не предупреждать их. Смысл заповеди о вкушении плода в том, чтобы испытать людей в их доверии Богу. Но ведь очевидно было, что они не устоят, если пали даже высшие духовные создания!
Бог попустил злу распространиться видимо для того, чтобы испытать ангелов и людей в любви, но зачем - ведь все и так жили в любви и согласии в раю?
3 Ответа
Причина Вашего вопроса - недопонимание значения свободы как важнейшего элемента образа Божия в человеке. Бог дал Адаму свободу и Сам же дал нетрудную заповедь с угрозой за ее нарушение. Зачем было еще и ангелов посылать, если Сам Бог сказал? Потом, совершенство первозданного Адама было таково, что он весьма отличался от нас с Вами в лучшую сторону. Так что Ваша "очевидность" для меня представляется несомненной ошибкой. Испытание необходимо было Адаму для его духовного возрастания в любви к Богу и для дальнейшего совершенства.
Подробнее почитайте об этом, например, у прп. Симеона Нового Богослова в 45-м слове и в 12-й беседе прп. Макария Великого.
Вы уже задавали подобный вопрос о прародителях, зачем Бог попустил им пасть? Теперь мучаетесь вопросом, почему не нейтрализовал зло в самом корне - в сатане? Потому, что если бы не стал сатаной Люцифер, то им бы стал другой сильный ангел. Если пример других мало учит, то как понять что такое зло, если примера нет? Таких бы люциферов было бы множество, а не один, и отпала бы не треть ангелов, а гораздо больше. А что это так, доказывают следующие события.
Бог знал, что отпадёт треть ангелов, Он знал, что падут прародители. Но Господь также знал, что и Вы зададите такой вопрос и подобные Вам люди. Для этого Он и совершил очищение земли от грешников Всемирным потопом. Всё, на земле остался только праведник Ной и его семейство. И что же, теперь люди, зная о добре и зле, о Боге и наказании, быв искушены и утверждены в добродетели, теперь они перестали грешить? Да отнюдь. Грех расцвёл с ещё большей силой.
Если Вы считаете, что всё дело в искушении бесами, то ответьте на вопрос: а Люцифера, кто искушал, что он породил зло и гордость? Никто. А ведь он был самым совершенным ангелом. Или Вы думаете, что это случайность и другие ангелы на его месте не согрешили бы? Видимо Бог так не считал, а Ему уж точно видней, как творить и управлять миром. Если бы это было так, то с сатаной не отпала бы треть ангелов.
И опять мы приходим к тому же выводу: Бог знал, что так будет, но Он также знал, что при других обстоятельствах будет ещё хуже, потому попустил совершиться тому, что совершилось. Зло терпится Им до времени ради покаяния грешников и для испытания в стойкости в добродетели праведников. Только проходя свою Голгофу и неся свой крест, человек достигает очищения личных грехов и входа в Царство Небесное. И другого пути туда нет, как показал Своим примером Господь Иисус. Своя Голгофа и свой крест - это скорби и болезни, которые терпит человек на жизненном пути, в том числе и от борьбы со своими греховными наклонностями.
На эту тему есть цикл проповедей-рассуждений свт. Иннокентия Херсонского, с которыми Вы можете познакомиться. Там затронуты все эти вопросы. Приведу несколько выдержек.
Можно ли было новосозданного человека вдруг вознести на такую высоту и отдать в руки его столько могущества, не дав раскрыться предварительно в нем способности к тому и не доведши его, посредством испытания, до непоколебимой ничем верности в употреблении великих сил и преимуществ, его ожидавших? Хотя человек создан был невинным и самым естеством своим предрасположен к добру, но, по свободе своей, этому высочайшему дару, который составляет основание всех прочих совершенств духовных и паче всех их уподобляет человека Богу, по свободе, говорю, своей человек мог сделать из себя, что угодно: мог остаться во всегдашнем тесном союзе с Творцом своим, в добровольном подчинении всех действий своих Его премудрой и всесвятой воле; но мог, подобно падшему ангелу, пойти и противным путем, уклонить волю свою от воли Божией, начать действовать вопреки намерениям Создателя. И что было бы в последнем случае с сонмом тварей, ему подчиненных? Противник Бога куда бы привел за собою свое владычество?
Потому, прежде возведения человека на высоту чести и могущества, его ожидавших, надлежало подвергнуть его, вроде испытания, некоему предварительному упражнению в употреблении своей свободы. Для сего требовалось указать ему на что-либо противное воле Божией, дабы он мог сделать выбор и показать или свое всецелое согласие с нею и совершенную покорность Творцу, или оказаться преслушником и, следовательно, неспособным к тому, чтобы ему вверено было господство над миром дольним.
Не забыты и все нужные предосторожности. Чтобы Адам, приняв заповедь, не мог быть увлечен в противную от нее сторону каким-либо коварным внушением, или, остановившись мыслью на одной поверхности предмета, не почел заповеданного не так важным и не пострадал от собственного легкомыслия, – для сего со всей ясностью указано ему то ужасное последствие, которое неминуемо имело произойти от нарушения воли Божией. В оньже аще день, – сказано, – снесте от него, смертию умрете. Большей угрозы и большого предостережения нельзя было и сделать. Таким образом, на страже у запрещенного древа стояли уже не одна благодарность к Богу, а и страх смерти.
Прародительница наша, – хотя и не одними сими мыслями и обещаниями, а и собственным любопытством и самым видом древа, – но тронется и увлечется, как увидим, до того, что, забыв заповедь Божию и страх смерти, прострет руку свою к плоду запрещенному! Не знак ли это, подумает кто-либо, что прародители наши находились по уму своему в состоянии еще не вполне совершенном, и что потому же они не вполне способны были вынести того искушения, коему подвергнуты?
Нет, думать таким образом значило бы обвинять Провидение Божие в том, что оно вывело на сражение воина, не снабдив его достаточно ни силой, ни оружием. Так не поступают и благоразумные из людей, кольми паче Бог Всеблагой и премудрый. Если человек подвергнут искушению, то потому, что мог победить его. Почему же не победил? Потому, что не захотел победить. Почему не захотел? Потому, что обладал свободой и допустил чувственности затмить в себе рассудок.