Преподобномученик Ники́фор (Югов), монах

Преподобномученик Никифор (в миру Николай Ильич Югов) был племянником и крестником старца Максима. Отец Николая, Илья, был человек на редкость благочестивый, усердный к богомолью, правдивый и простодушный. Давно уже сиял, как с высокого свещника, подвиг старца Максима, чья пламенная вера в Бога зажгла сердца многих обращавшихся к нему за помощью и советом. И молитва дяди, его подвижническая жизнь не оставили равнодушным благочестивого юношу, душа которого с детства устремлялась к подвигу. Сначала он только навещал крестного, иногда проводя в его келье по несколько дней, а последние четыре года перед смертью старца жил у него неотходно.

Первое время Николая, как ребенка, все развлекало в обстановке старца и отвлекало от молитвы. На нем лежала обязанность читать вслух монашеское правило. Однажды во время чтения раздался стук в дверь.

— Крестный, я пойду открою, — сказал Николай, перестав читать.

— Нет, не открывай, пока не дочитаешь молитвы, — не позволил старец.

Николай понял так, что не надо никому открывать, пока не дочитаешь правила; стук был настолько явственен, что ему не пришло тогда в голову в нем усомниться.

— Ладно, крестный, я не буду открывать, — сказал он и продолжил чтение.

Вскоре снова раздался стук в дверь, и Николай замолчал. Старец сделал внушение, чтобы племянник не прерывал чтение. По окончании правила выяснилось, что никаких посетителей не было, все оказалось бесовским наваждением. Впоследствии, наблюдая многократно такие явления, он научился отличать действия бесовские от действительных событий.

Переехав на жительство к старцу, Николай, несмотря на все трудности пустыннического жития, был глубоко счастлив. Его чистая и простая душа ощущала себя за молитвы старца в покое, обретя в глухой чаще леса доброго путевождя, знающего путь ко спасению. И нетрудно представить, что пережил Николай, когда старец объявил ему о своей близкой кончине.

После смерти духовного наставника Николай уединился в лесной пустыни и усилил молитвенные труды. Еще при жизни старца он принял монашеский постриг с именем Никифор. Прошло несколько лет подвижнической жизни, и со временем многие из духовных детей старца Максима пошли за духовными советами к келье пустынника Никифора.

Келья у него была разделена на две половины, сам он жил в дальней, народ принимал в передней половине.

В 1918 году началось гонение на Русскую Православную Церковь, отряды безбожников повсюду арестовывали священно-церковнослужителей и православных мирян, не миновала эта участь и монаха Никифора. Для его ареста безбожники послали вооруженный отряд. В тот день у него был полон дом посетителей. Когда вооруженный отряд приблизился, монах Никифор мог еще успеть незаметно уйти и скрыться — из кельи был тайный ход в лес. Но он знал, что в этом случае арестуют всех присутствующих в доме как заложников. Не желая, чтобы кто-нибудь из-за него пострадал, он добровольно отдался в руки карателей.

Первую остановку красногвардейцы с арестованным монахом Никифором сделали в селе Красавино. По селу вмиг разнеслось известие, что чекисты привезли из лесу арестованного подвижника. Люди стали выходить из домов, на улицу выбежали дети. Увидев детей, он осенил их крестным знамением и с любовью, молитвенно напутствуя на всю их дальнейшую жизнь, сказал:

— Живите с Богом.

Вскоре его отвезли в тюрьму в Великий Устюг. Монах Никифор был расстрелян в 1918 году в числе семнадцати человек, арестованных в те дни чекистами в Устюге, и погребен в безвестной могиле на городском кладбище.

Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.