“Почему это происходит с моей доченькой?!” — женщина на приеме у психолога не может сдержать слез отчаяния. “У нас же всегда были доверительные отношения, она ничего от меня не скрывала!”
Наталью побудило обратиться к детскому психологу происшествие в семье, настоящее ЧП: пятнадцатилетняя дочь отпросилась погулять и вернулась домой в два часа ночи в нетрезвом виде. Впрочем, Наталья называет вещи своими именами: “Да какое там “нетрезвый вид”, она просто в хлам была, за стенку держалась, чтобы не упасть!”
Мать одновременно возмущена и ошарашена. Она шокирована тем, что ее дочь, всегда такая послушная, вдруг превратилась в неуправляемое чудовище, готовое, по выражению самой Натальи, “пакостить исподтишка”, словно намеренно опровергая все установки и ценности, которые прививались ей с раннего детства.
Психолог внимательно слушает женщину: причины подобных “закидонов” — это не веяние дня сегодняшнего, их истоки лежат еще в том времени, когда ничто не предвещало беды и на первый взгляд, между матерью и дочерью царили идиллические отношения.
“Как я ее воспитывала? Конечно, хотела, чтобы она была послушной. Я всегда ей говорила: Детка, слушайся маму, мама лучше знает, что тебе нужно. Будешь маму слушаться — все у тебя будет хорошо, я плохого не посоветую. Она всегда слушала меня с первого слова. Ни разу не поспорила со мной. И такая аккуратненькая, чистоплотненькая, все вещички сложит, все уберет, ну чудо, а не ребенок…”
“Я всегда знала, где она и с кем, домой — скажу в восемь — придет в восемь, скажу в семь — придет в семь. Да у нее и времени никогда не было на всякие глупости — и балет, и музыка, и рисование, и пение — всегда при деле, всегда занята. У нас такого даже не было никогда, чтобы она где-то по подъездам до девяти, до десяти, до двенадцати неизвестно с кем… Всех подружек я знала, с родителями обязательно познакомлюсь. Если мне не нравилась семья, я так и говорила: Знаешь, Настюша, мне кажется, они тебе не подходят. И все! И никаких вопросов! Да что б я не знала, чем она увлекается, чем интересуется — да у нас такого не было никогда, совершенно приличная девочка! У нас с ней всегда были чисто доверительные отношения, у меня все пароли были от всех ее страничек в сетях. Я все-все проконтролирую, все просмотрю, если что — сразу переговорю, все объясню. Если что-то не так, она сразу попросит прощения: Мамочка, прости меня, я больше не буду! Да она алкоголя ни разу не пробовала, даже не просила никогда. Ее одноклассницы уже и шампанское лет с двенадцати пили, а в четырнадцать-то и водку запросто… Ну откуда, откуда у нее это?”
Проблемы в семье начались, когда девочке исполнилось пятнадцать. Наталья, войдя на страничку дочери, увидела ее переписку с незнакомой девочкой, которая просила Настю принести деньги. Допрос с пристрастием, учиненный матерью, ничего не дал. Настя смотрела в глаза и уверяла, что они всего лишь собирались сходить в кино, но Наталья чувствовала, что дочь что-то не договаривает. Она запретила Насте общаться с этой девочкой и три дня в качестве наказания не отпускала ее гулять. Дочь попросила прощения, Наталья была уверена, что на этом все закончится. Однако, выйдя погулять, в первый же вечер Настя пришла домой не в положенные восемь, а в десять, от нее пахло алкоголем и сигаретами.
Приговор был суров: Наталья поменяла все пароли от страничек Насти, позволяла ей заходить в интернет только на 30 минут в день и плюс неделя домашнего ареста. Никаких “погулять” — наказана. По прошествии недели Настя подошла к маме, попросила прощения и была выпущена на улицу. Возвращение девочки домой было просто триумфальным: в стельку пьяная Настя явилась далеко за полночь. Взбешенная Наталья влепила дочери пощечину и отправила ее под арест в комнату, но сама находится в полном замешательстве: что делать?
Что ответил психолог?
- Вы совершили ошибку, стремясь контролировать каждый шаг, каждый вздох дочери. До определенного возраста родители диктуют своим детям то, как они будут одеваться, куда и на сколько пойдут, с кем будут общаться. Но чем старше ребенок, тем больше свободы ему требуется и тем больше этой свободы ему необходимо предоставлять. Если этого не делать, то к переходному возрасту родители либо сломают психику ребенку, либо ребенок взбунтуется против тотального контроля.
Задача родителей не контролировать каждое движение своего чада, а научить его контролировать себя самому. Вы все свои усилия направили на установление тотального контроля за девочкой, и сейчас она бунтует. У вас авторитарный характер, Настя знает, что за грубость или крики она будет сурово наказана. Поэтому ее протест выражается не скандалами, а тихим противодействием. Она пьет не потому, что она хочет быть пьяной, а чтобы причинить боль вам, чтобы сделать вам назло, показать, что она больше не хочет слушаться вас, не хочет быть “маменькиной дочкой”.
Говоря о том, что у вас с дочерью всегда были доверительные отношения, вы немного искажаете реальность. У девочки не было другого выхода, кроме как докладывать вам каждое свое действие, дать пароли от страничек — так она обеспечила себе хоть какой-то глоток свободы. Это доверие по принуждению, отношения диктатора и его жертвы, которые неизбежно приведут к той или иной форме конфликта.
Вы сказали, что она просит прощения после таких событий. В вашей семье испрашивание прощения сведено к необходимому ритуалу. Настя просит прощения не потому, что раскаялась или чувствует себя виноватой, а потому, что попросить прощения — ступень, которую необходимо преодолеть, чтобы снять с себя санкции. То есть это ритуал, лишенный всякого внутреннего содержания: покажи маме, что ты чувствуешь себя виноватой, и мама тебя простит и отпустит гулять.
Поведение Насти очень характерно для подростков, и особенно для тех подростков, чьи родители слишком высоко подняли планку. Это звучит парадоксально, но в семьях, где все слишком благополучно, дети часто начинают вести асоциальный образ жизни, они отклоняются ровно в противоположную сторону. Насте тяжело тянуться за вашими установками, любому человеку быть слишком положительным очень тяжело. Все люди совершают ошибки и иногда бывают недостаточно хорошими. Чтобы избавиться от чувства вины, не испытывать неприятных эмоций, когда родители читают нотацию, подростки начинают тянуться в компании, где их никто не будет отчитывать, никто не будет морализаторствовать и заставлять чувствовать себя виноватым.
Вы, конечно, хотите знать, как можно сейчас исправить сложившуюся ситуацию. Возможность исправления зависит от того, как вы лично видите развитие отношений с дочерью. Если вы хотите видеть свою дочь прежней подчиненной вам малышкой, то ничего не получится, это тупиковый путь. Но если вы готовы увидеть в своей дочери личность достойную уважения, имеющую право на собственное мнение, имеющую право на недостатки и слабости, имеющую право на самостоятельность, то есть все шансы наладить действительно доверительные отношения, пока она еще не улетела из вашего гнезда и не начала строить свою семейную жизнь.
Азбука воспитания
Комментировать