Взявшись хлопотать об издании Повестей И. П. Белкина, предлагаемых ныне публике, мы желали к оным присовокупить хотя краткое жизнеописание покойного автора и тем отчасти удовлетворить справедливому любопытству любителей отечественной словесности.
«Мертвые души» — уникальный роман, ставший для русской литературы своеобразным эталоном иронической прозы. История гениального дельца Чичикова, скупающего в глухой провинции «мертвые души» крепостных крестьян, по сей день поражает своей современностью и удивительным юмором.
«Недоросль» – бессмертная пьеса выдающегося русского литератора XVIII века Дениса Ивановича Фонвизина, вот уже много лет неизменно входящая в школьную программу. Популярность у читателей комедия получила из-за чрезвычайно ярких образов персонажей, живости диалога и острого юмора.
Роман «Обрыв» — классика русской реалистической литературы, блестящий образец психологической прозы, создающий на основе глубоко личной истории подлинную картину идей и нравов интеллектуально-дворянской России переломной эпохи середины XIX века.
«Обыкновенная история» — роман воспитания, повествующий о взрослении и разочаровании в собственных идеалах неискоренимого, как представляется вначале, провинциального романтика — Александра Адуева. Первый роман неформальной трилогии с последующими романами «Обломов» и «Обрыв».
Историческая повесть А.С. Пушкина, действие которой происходит во время восстания Емельяна Пугачёва.
Подчас классическая литература блестяще подсказывает нам решение очень важных и глубоких духовных проблем. В качестве примера приведем повесть A. С. Пушкина «Капитанская дочка».
Обычно А.С. Грибоедов воспринимается как автор одного достойного внимания произведения — «Горя от ума», а остальное его творчество при этом теряется в тени, и ранним драматургическим опытам внимания уделяется едва ли не больше, чем лирике зрелого периода.
На пороге двадцатого столетия нашему обществу предстоит трудная и ответственная задача — достойным образом помянуть великого русского поэта. Трудность этой задачи обусловливается тем, что мы далеко к ней не готовы.
Какое неизъяснимо величественное явление представляет нам история христианства! Двенадцать бедных рыбаков, не ученых, но сильных верою в Спасителя, проповедывают слово Божие – и царства, народы покоряются всемогущему призванию, с радостью принимают святое Евангелие, и через три столетия после того мгновения, когда совершилось великое дело Искупления…
Деревенская усадьба, начало марта, первые недели Великого поста. Дни темные, однообразные. Но это уже канун весны. Я живу затворником, за работой с утра до вечера. «Се тебе, душа моя, вверяет Владыка талант: со страхом приими дар».
Цель этой книги – показать, в какой полноте и внутренней глубокой связи совершается наша литургия, юношам и людям, еще начинающим, еще мало ознакомленным с ее значением. Из множества объяснений, сделанных Отцами и Учителями, выбраны здесь только те, которые доступны всем своей простотою и доступностью…
На одном дорожном ночлеге по старому тракту сбилось так много людей, что все места в просторной избе были заняты. Случились тут люди и конные, и пешие, и швецы, и жнецы, и удалые разносчики, и чернорабочие, которые ходили дорогу чистить.
Равнина еще цепенеет, но среди глубокого безмолвия ночи под снежною пеленою уже слышится говор пробуждающихся ручьев. В оврагах и ложбинах этот говор принимает размеры глухого гула и предостерегает путника, что дорога в этом месте изрыта зажорами.
В департаменте… но лучше не называть, в каком департаменте. Ничего нет сердитее всякого рода департаментов, полков, канцелярий и, словом, всякого рода должностных сословий.
Дело было о святках, накануне Васильева вечера. Погода разгулялась самая немилостивая. Жесточайшая поземная пурга, из тех, какими бывают славны зимы на степном Заволжье, загнала множество людей в одинокий постоялый двор…
Люди, житье-бытье которых составит предмет этого рассказа, суть жители старгородской соборной поповки. Это — протоиерей Савелий Туберозов, священник Захария Бенефактов и дьякон Ахилла Десницын. Годы ранней молодости этих людей, так же как и пора их детства, нас не касаются.
Российская империя начала XIX века. В дом Фамусовых к своей возлюбленной Софье приезжает молодой дворянин Чацкий и с порога начинается неравное противостояние просвещенности и консерватизма, молодости и зрелости. По пути на свет выползают все гнуснейшие стороны аристократического общества, только уму от этого — сплошное горе. Классика русской драматургии.
Кажется, А.П. Чехова, как и его героев, всегда принимали за кого-то другого. Что-то знаменательное есть в том, что его так полюбила и безоговорочно приняла именно как своего идейного «выразителя» и наставника и русская интеллигенция (в федотовском ее понимании – то есть «беспочвенная» и «идейная»), и советская: Чехов не был идеологически, а главное – ментально близким,…
«A право, — с улыбкой подумал Волков, сидя вечером в собрании сельскохозяйственного общества, — нигде так не развиваются способности к живописи, как на заседаниях! Ишь, как старательно выводят!»