Баранкин, будь человеком! - Часть пятая. Баранкин, будь человеком!

• Часть первая. Баранкин, к доске!
• Событие первое. Две двойки!
• Событие второе. Не дают даже опомниться…
• Событие третье. Как в опере получается…
• Событие четвёртое. (Очень важное!). А если я устал быть человеком?!
• Событие пятое. Лопаты всё-таки вручают… И Мишка вот-вот появится
• Событие шестое. Семь выходных дней в неделе — вот что поразило моё воображение!
• Событие седьмое. Единственная в мире инструкция
• Событие восьмое. «Не хочу учиться, хочу быть птицей!..»
• Часть вторая. Чик-чирик! Жизнь прекрасна!
• Событие девятое. Стоит захотеть по-настоящему и…
• Событие десятое. Что на воробьином языке означает…
• Событие одиннадцатое. Встреча с бесхвостым
• Событие двенадцатое. Кошка Муська хочет меня съесть.
• Событие тринадцатое. О чём чирикают бабушки
• Событие четырнадцатое. Дальнобойная рогатка с оптическим прицелом
• Событие пятнадцатое. Что бывает, когда сыновья отрекаются от своей матери
• Событие шестнадцатое. Мы с Костей учимся вить гнездо
• Событие семнадцатое. Драка за скворечник
• Событие восемнадцатое. Костя Малинин «начирикался»
• Часть третья. Я — капустник и Костя — махаон
• Событие девятнадцатое. Вредитель, известный населению
• Событие двадцатое. «Спящая красавица»
• Событие двадцать первое. Кепка-зенитка
• Событие двадцать второе. Прощайте, ребята! Может, больше не увидимся…
• Событие двадцать третье. Противочихательная прививка
• Событие двадцать четвёртое. Я понимаю свою ошибку, но в действие вступает ужасный закон природы
• Событие двадцать пятое. Такая «бабочка», как я, у них в коллекции есть
• Событие двадцать шестое. В морилку, потом в сушилку… и в распрямилку…
• Часть четвёртая. Караул! Мирмики! (Гибель Малинина)
• Событие двадцать седьмое. Неприятное для Зинки Фокиной и спасительное для нас с Костей
• Событие двадцать восьмое. Мы ремонтируем муравейник
• Событие двадцать девятое. Это был, наверное, единственный в своём роде «бунт» на земле
• Событие тридцатое. Неожиданное спасение от неожиданной угрозы
• Событие тридцать первое. Вот что такое мирмики и вот что таков Костя Малинин
• Событие тридцать второе. Мы попадаем в окружение
• Событие тридцать третье. Десять больших на двух маленьких и паутинка-самолёт
• Часть пятая. Баранкин, будь человеком!
• Событие тридцать четвёртое. «Загробный» голос
• Событие тридцать пятое. Мы существуем!
• Событие тридцать шестое. Я хочу навеки быть человеком!

Часть пятая. Баранкин, будь человеком!

Событие тридцать четвёртое. «Загробный» голос

Не знаю, сколько времени мне пришлось пролежать без памяти в траве, наверное, очень долго, но, когда память стала постепенно возвращаться ко мне, я все равно продолжал валяться словно без памяти. Я лежал и бредил. Всё, что мы пережили с Костей, все-все в чудовищной непоследовательности снова мелькало перед моими глазами. Я попробовал открыть глаза, но от этого ничего не изменилось — или вокруг была ночь, или я ослеп… Тогда я стал думать о Косте. Костя погиб, но в моей памяти он был совсем-совсем живой. Моя память, хоть ненадолго, воскресила моего лучшего друга, и от этого мне стало немного легче. И почему только этот проклятый стриж склевал не меня?.. Ведь я же втравил Костю в эту историю, и вот я живой, а Костя погиб, погиб как муравей, не успев даже превратиться в человека! Сначала эта мысль мне показалась правильной, а потом я подумал ещё немного, и эта мысль мне показалась не правильной. Что значит — Костя погиб как муравей, не успев превратиться в человека? Да Костя, в кого бы он ни превращался, он всё равно по отношению ко мне оставался че-ло-ве-ком! И на помощь муравьям Костя бросился как человек! И меня в беде не оставил! И один без меня не захотел ни в кого превращаться! И перед мирмиками не струсил! Да если бы Эрка Кузякина видела своими глазами, как бесстрашно себя вёл Костя Малинин на войне, да она бы ему одному весь номер стенной газеты посвятила, а Алик Новиков, если бы он был муравьиным корреспондентом, да он бы на него всю плёнку исщелкал. Нет, Костя Малинин всё ЭТО время был человеком, и погиб он как человек. И не надо было ему шептать никаких волшебных слов, и не надо было ему желать по-настоящему превратиться в человека, потому что он уже давно превратился! Да! Костя Малинин, безусловно, превратился в человека, а я?.. Конечно, самому о себе мне трудно говорить, и вёл я себя по отношению к Косте Малинину как человек, или нет, мне тяжело самому судить… Может быть, я как был муравьём, так и остался?.. Может быть… Только я тоже, честно говоря, я тоже старался не подгадить… Мне ведь тоже из-за Кости Малинина мирмики сколько раз голову чуть-чуть не оттяпали. Хорошо, что в последний раз ещё промахнулись да вместо головы в лапу вцепились, а лапа до сих пор вон как болит и ноет.

Верхней лапкой я осторожно погладил ту, что прокусили мирмики, и дёрнулся… Нет, нет, на этот раз я не лапкой гладил муравьиную лапку, а рукой, человеческой рукой я гладил ногу, — так мне, во всяком случае, показалось… Тогда я открыл глаза и действительно увидел вместо лапы обыкновенную мальчишескую ногу. Это была моя нога, и только запёкшаяся от крови царапина напоминала о том, что эта нога совсем недавно была муравьиной лапой, и руки у меня были теперь как руки, и голова… И голова на месте…

Чтобы прийти окончательно в себя, я ещё немного полежал в траве, потом немного посидел, а потом встал, отряхнул штаны и, спрятав руки в карманы, как человек зашагал к дому. Я шёл, не глядя по сторонам, уткнувшись глазами в носки ботинок. В голове у меня шумело, всё тело ныло, словно меня всего исколотили палками, а нога, покусанная мирмиками, так саднила, что на неё было больно наступать. Раз пять или шесть я натыкался на каких-то прохожих, которые каждый раз при этом мне говорили: «Под ноги надо смотреть, мальчик!» — как будто бы я смотрел не под ноги, а по сторонам.

Не помню, как я добрался до своего двора, потому что всю дорогу я шёл как во сне и очнулся только тогда, когда налетел животом на калитку.

Не вынимая рук из карманов, я пинком распахнул дверцу, подошёл к скамейке и сел. Во дворе было все по-прежнему. Все так же с акаций то и дело срывались весёлые компании воробьёв, над клумбой порхали бабочки, а по скамейке бегали чёрные муравьи. Всё было на своём месте. Не было только Кости Малинина. Не было и уже не будет больше никогда. Да и самого меня тоже, пожалуй, не было, то есть вообще-то я был, но я был уже совсем какой-то не такой. Я сидел на лавочке сам не свой. Мне всё казалось, что я только что вернулся из какого-то очень-очень далёкого и очень опасного путешествия, в которое я отправился вместе со своим другом Костей

* * *

Малининым много-много лет тому назад. Отправился вместе с Костей, а вернулся один. И теперь уж всю жизнь буду один, совсем один… Я закрыл лицо руками и заревел, заревел первый раз в своей жизни. Слёзы бежали по щекам, по рукам, по шее и даже по животу. Сижу, реву, а слезы все бегут и бегут. Я даже удивился: откуда у человека может взяться столько слез? С другой стороны, если человек ни разу в жизни не ревел, то у него за всё время слезы вполне могли накопиться в таком большом количестве.

— Баранкин! Ты это чего разнюнился? — раздался совершенно неожиданно откуда-то сверху голос Кости Малинина.