Оглавление
Стекаемся к стопам монастырей
Раскроена душа в лоскутный плат
Тем миром, что сулил ей наслажденье.
Коль сердце молит в рубище заплат
О милости, – ждёт новое рожденье.
Восходит к небу колокольный звон.
Вздохнёт душа, подраненная птица.
Пусть этот покаянный, слёзный стон
Под благовест в молитву облачится.
Стекаемся к стопам монастырей,
Несём сердца в пречистую обитель,
Где блудных чад встречает у дверей
Всеблагий, Всепрощающий Спаситель.
Священномученику Илариону (Троицкому)
Иларион – по-русски – радость!
Владыка ею грел в снегах
Людей, с кем лагерную тягость
Пришлось делить на Соловках.
Миссионер, живущий верой,
Талантливый апологет
Архиепископским примером
Спас многих от духовных бед.
Он говорил, что нет спасенья
Вне Церкви, без Святых Даров,
Что встретят радость Воскресенья
Те, кто приял её покров…
Священнический путь служенья
Не покидал он никогда,
Был пастве духа утвержденьем
В богоотступные года.
В ответ – аресты и допросы…
Опасен стал для власти он. –
Но искушенья и угрозы
Преодолел Иларион…
На Соловках Христос так близко!
Молитва верою сильна!
Пусть тучи северные – низко,
Но ввысь душа устремлена…
Он мог подбодрить в час тревожный,
Был ровен с каждым из людей
И, разгоняя мрак безбожный,
Спасал молитвой от скорбей…
Трудясь на рыболовной тоне,
Владыка, сеть держа в руках,
Говаривал в шутливом тоне,
Что богословцы – в рыбаках,
Мол, было всё иначе прежде. –
Апостолы – из рыбарей,
А нынче снова вяжет мрежи
Начитанный архиерей…
За сроком – новый срок. – Три года.
Этапом в Казахстан теперь…
В дороге – тиф…
Шептал: «Свобода», –
Небесную провидя дверь…
На пересылке в Ленинграде
Попал в тюремный лазарет. –
«Этап» к кладбищенской ограде.
И в сорок три оборван след…
К митрополиту Серафиму,
Подумав, власти снизошли: –
Архиепископа в ту зиму,
Как подобает, погребли…
И Новодевичья обитель
Его отпела, приняла…
«Восходит к Ангелам Святитель»! –
Вещали всем колокола.
Живил сердца путем сакральным
Небесной радости «сигнал».
«Был звон воистину Пасхальным!» –
Один свидетель вспоминал…
Достойно крест архиерейский
Нёс Православия боец
И стал – Святителем Верейским,
Прияв за Подвиги венец!..
Пролетали над Россией лебеди
Священникам Кириллу и Мефодию
Пролетали над Россией лебеди,
Пролетали белые и чёрные.
И застыв в благоговейном трепете,
Улыбались зеркала озёрные.
И тянули ветви изумрудные
К дивной стае стройные берёзоньки.
Раскрывались светочи подспудные,
Звёздами блистали росы-слёзоньки.
Полюбилась птицам Русь привольная.
Обратились лебеди пригожие
К Богородице: «Здесь души Богомольные,
Красотой на наш полёт похожие.
Мы хотим служить для них отрадою,
Защищать от горя и несчастия,
Стать небесной от врагов оградою,
Быть всегда в сердечном соучастии».
Что ответила лебёдушкам Пречистая?
Хочешь знать? Так – оглянись скорей!
Освещает солнышко лучистое
Белокрылость стен монастырей.
Черноризец в келье Богу молится,
Точно чёрный лебедь Богородицы…
Батюшка
Священнику Анатолию Першину
Где-то поодаль от шумного города
Жизнь деревеньки течёт, не спешит…
Нынче перина морозная вспорота. –
Снежными перьями ветер пуржит.
Ветхость избушек прикроет он с нежностью
К тем, кто в деревне векует свой век.
С горсткой старушек в седой белоснежности,
Слился летящий за окнами снег…
Сельская жизнь никуда не торопится…
Звёзды здесь вместо цветных фонарей.
Смотрит с заветных икон Богородица,
Слышит молитвы седых матерей.
Помнит о пастве священник внимательный,
Дух милосердия в сердце храня.
Едет из города безотлагательно
К тем, кто по вере Христовой родня.
Тихо вздохнет пред лампадою матушка,
В помощь супругу святых призовёт…
Едет к заснеженным бабушкам Батюшка,
Им в дароносице Небо везёт…
Священномученику Вениамину, митрополиту Петроградскому
Митрополит Вениамин (Казанский),
Причислен к новомученикам русским.
Защитник правой веры христианской
Он путь избрал по заповеди – узкий.
Без воли Божьей подвиг не даётся.
Великое берет начало в малом.
И сердце неспроста порой влечется
К монашества высоким идеалам!
В борьбе советов с православной верой
Грошом разменным стал Поволжский голод.
А «помощь голодающим» – аферой,
Для грабежа церквей дающей повод.
Митрополит не убоялся брани.
Чтоб от попранья уберечь святыни,
Он уличил властителей в обмане. –
Стал гласом вопиющего в пустыне.
Власть уличил? Такое – не прощают!
На стол судьи легли доносы грудой. –
И приговор суровый оглашают,
И торжествуют новые Иуды.
Он не роптал, лишь за врагов молился…
Был август. По команде выстрел грянул…
К Святым Руси смиренный голубь взвился. –
Вновь русский дух над пропастью воспрянул.
Санкт-Петербург. На кладбище Никольском
Поклонный крест на мiр взирает строго.
В глухом селе, в уезде Каргопольском,
Когда-то началась к нему дорога…
Икона
Икону тихий свет лампады
Приветствует своим теплом.
В мiру – тревоги, снегопады…
А здесь, в киоте за стеклом –
Господня Матерь смотрит нежно
На нас из Горней высоты…
Под взором чистым неизбежно
Сердца становятся просты.
Перед иконой на цепочке –
Колечки, крестики – дары,
Что принесли сыны и дочки. –
За милосердие – щедры.
За благодать – земная плата…
Но тут за каждым перстеньком
Сияют серебром и златом
Мгновенья на пути мирском.
За каждым крестиком-кулоном –
Знак избавления от бед…
Так украшаются иконы
На помощь Божию в ответ.
Русские светочи
Вы сохранили нам повести славные,
Новгород, Ладога, Свирь, Валаам…
В каждой – стихиры звучат православные,
Веет сосновый ночной фимиам.
Старцы, монахи, отшельники мудрые,
Сквозь непроглядные чащи лесов
Светятся подвиги ваши подспудные,
Слышатся речи святых голосов.
Путь перед Богом особый у всякого.
Но в начинаньях – единый исток.
Ради Христа, безвиновно Распятого,
Подвиг смиренного сердца высок. –
Чтобы низвергнулось иго греховное,
Лютая в душах вершится борьба. –
Так благочестия семя духовное
Произрастает в благие хлеба.
Посох игуменский, свет милосердия…
В духе едином пойдя за Христом,
Благословенная братия Сергия
Русские земли сплотила крестом!
Время продолжить истории добрые,
Вологда, Тотьма, Посад, Соловки!
Путь освящают отцы Преподобные –
Русские светочи – Бога цветки!
Богомолье
На Богомолье из глубинки
В лаптях идёт старик седой.
Ведёт лошадку по тропинке.
Мелькают вёрсты чередой.
В тележке на охапке сенца
Его внучок во сне сопит.
И, сенью жалуя младенца,
Склонились головы ракит.
Ударил колокол далече…
Перекрестился дед: «Дошли…
Проснись, Ванюшка!»
Летний вечер.
Старик и мальчик.
Соль земли…
Исцеление у Овчей купели
Ин. 5:1-15
Лежал он в Соломоновом притворе
Средь пряных красок Иерусалима
И тридцать восемь лет терзался горем. –
Расслабленного хворь – неисцелима…
Средь массы окружающего люда
Дотоль не отыскалось человека,
Чьё сердце бы растрогал верой в чудо
Нуждающийся в помощи калека.
Никто не помогал в купель овечью
Ему сойти за Ангелом небесным,
Чтоб излечить врожденное увечье
Воды прикосновением чудесным.
Он ждал смиренно даже в день субботний…
Сын Божий, Иисус из Назарета
Явил ему по милости Господней
Святое исцеление за это.
«Восстань, возьми постель свою и следуй
Тропой безгрешной, чтоб не получилось
С тобой чего похуже»! – напоследок
Сказал Господь…
Давно уж то случилось…
О том поведал Иоанн Апостол
Нам не напрасно.
– В час, когда невзгода
Покроет жизнь смердящею коростой,
Припомним о расслабленном, кто годы
Ждал у купели овчей исцеленья,
Смиренно, никого не укоряя,
И получил Господне избавленье
Себя в Его объятия вверяя.
Благословенная Вырица
Название посёлка – словно трель
Порхающей на лёгких крыльях птицы.
Выводит имя «Вы-ри-ца!» капель
На ксилофоне в мартовской светлице.
Здесь Оредеж встречает облака
В гостеприимных водах отраженьем.
И небо обнимает берега,
Довольное своим преображеньем.
Диковинка на пляже Шудибиль –
Среди песков – танцующие сосны!
Тут обретёшь желанный сердцу штиль.
В душе спокойной – мысли мироносны…
Расскажут много здешние места:
Останки дачи князя Витгенштейна,
Плотина в роли пешего моста,
Что в наше время выглядит музейно.
Тут родились Ефремов, Мозелов –
Писатель и философ-академик.
Таится повесть в каждом из домов.
Застыло время в ветхости ступенек…
Здесь есть валун замшелый, где в войну
Святой молился.
В той духовной битве
Он за Победу, Церковь и страну
Стоял пред Богом в праведной молитве.
И откликалась на любовь – Любовь!
Соединяла Милость землю с небом.
Неутомимо, сердце, славословь
Ту Серафима пламенную требу!
Зовёт в часовню к батюшке апрель…
Храня на сердце день поминовенья,
В посёлок еду, где поёт капель,
Святое получить благословенье…
Под бережным водительством небес
Душа опять встречает утешенье.
Хранит немало Вырица чудес. –
Земного с горним здесь переплетенье!
В поисках чистых сердец
В поисках чистых сердец,
В поисках любящих глаз
В души стучится Творец,
Смотрит с надеждой на нас.
Детям заблудшим своим
Давний вопрос задаёт,
Скоро ль Ему отворим?..
Знает ответ наперёд…
Хочет обнять и принять.
Это поймём ли когда?
Стук повторился опять –
Сердцу Живая вода!
О матерях
Их головы в накинутых платках
Да по старинке связаны котомки.
Вся жизнь прошла в заплатах-лоскутках
И замерла рекой у льдистой кромки.
Вся жизнь в узлах-мозолях на руках
Да в стоптанных, разношенных ботинках.
И солнце, пряча слезы в облаках,
Любви лучом скорбей растопит льдинки.
Их головы в платках поверх седин…
Но за детей – молитва-дерзновенье.
Улыбка матерей сквозь сеть морщин
Прощает мир своим благословеньем.
Петербургу
Заря целует золочёный шпиль
Над светлым Петропавловским собором.
Колокола сердцам даруют штиль,
Играя под небесным омофором.
Имперский город, флота колыбель,
Ты сквозь века душой стяжаешь младость.
Сам, погружённый в Невскую купель,
Нас окунул в нечаянную радость…
Родом из Рая
Памяти Геннадия Александровича Травина
Мой дед – Геннадий – родом был из Рая!
Свидетельница – в паспорте строка.
Та деревенька Костромского края
Несёт о горнем память сквозь века…
В Варваринках, Никольских и Покровках
Стяжался православной веры дух.
Тепло душе в Архангельских, Петровках,
Чьи имена ласкают русский слух.
Доныне здесь – берёзовые кущи,
И взгляд парит в небесной синеве.
Мне сердца голос, в отчий край влекущий,
Опять шепнёт о радостном родстве:
«Неси свой крест, унынье презирая,
Твой дед недаром родом был из Рая!»
Вечность неизбежна
«Земная жизнь – мгновенное обманчивое сновидение.
Вечность – неизбежна»
Святитель Игнатий (Брянчанинов)
Аскетические опыты (Т. 1, Гл. 23)
Ты хочешь знать про Вечность? Ты готов,
Преодолев мiрское притяженье,
Подняться ввысь над гребнями хребтов
В молитвенно-сердечном напряженье?
Подняться ввысь, забыв про этот мiр,
Туда, где ждёт тебя порог предвечный,
Где верным уготован брачный пир,
А грешным душам – морок бесконечный.
Земная жизнь – набросок штриховой.
Она с бессмертным небом сорубежна.
Там до поры не ясен жребий твой,
Но точно ясно:
Вечность – неизбежна!
О матерях
Их головы в накинутых платках
Да по старинке связаны котомки.
Вся жизнь прошла в заплатах-лоскутках
И замерла рекой у льдистой кромки.
Вся жизнь в узлах-мозолях на руках
Да в стоптанных, разношенных ботинках.
И солнце, пряча слезы в облаках,
Любви лучом скорбей растопит льдинки.
Их головы в платках поверх седин…
Но за детей – молитва-дерзновенье.
Улыбка матерей сквозь сеть морщин
Прощает мир своим благословеньем.
***
Семьям новомучеников
Евангелие, крест на аналое. –
Покаялась пред чистым четвергом,
Простила всех за горюшко былое,
За седину под стареньким платком.
Вздыхая, возвращается из храма:
«Уже страстная. Всё, посту конец…
Жаль, ты не дождалась при жизни, мама,
Тех дней, когда священник – твой отец,
Канонизирован, к святых причислен лику.
Он жертвой стал безбожия и лжи…
И верный сын Империи великой
Замучен был за дерзость ей служить»…
В душе – весна, на речке – полноводье.
На храм перекрестилась у ворот…
Ещё вчера – «поповское отродье»,
Теперь – Священномученика Род!
Комментировать