Народные русские сказки. Том 1

Народные русские сказки. Том 1

Сост.: Афанасьев А.Н.
(703 голоса: 4.0 из 5)
СодержаниеПолный текст Пред. главаСлед. глава 

Надзей папов унук[663]

№143[664]

Как не в каким чарстви, не в каким государстви, как жив[665] поп, поп удов[666], и как была у евтаго папа доц яго радная. Ета, братиц ты, как ён бярёг яе, и как ён ни ездить куды у приход, ён завсягды́ вязець ей гастинцыки: що евта прихожани знаюць, що ёсь у нашаго папа доц и надабиць ей как-нибудь гастинцыка паслаць. И паехав ён у приход — верст за двенадцать дзеревня, ну, ета ён з прицастям паехав, и там ён прицастив цалавека; ну, ладна, и прибярягли[667] яго воцинна[668] харашо. Ну, ён и забыв, щобы гастинца доцки дали, ну, ён и сев з евтим и паехав дамов.

И едзиць ён па дароги, и гариць цалавеццая галава на дароги, и уся[669] згарела, только попил[670] ядин астае́тцы. Ён было праехав, патом и уздумав: «Ще ж я праехав? Видзь цалвеццая галава гариць, дай я вазьму, у карман евтат папялок улажу́, связу дамов и пагрябу». Ну, узял ён у карман яго и усыпав, сев на́ лошадзь апяць и паехав дамов. Ну, прияжджаиць к двару, и сувстрикаиць[671] яго до́цка, з лошадзи знимаиць яго; у яго забалела галава, ви́дна з ветру, и яна спаць яго палажила на пярину. Ну, патом яна уздумала ета: «Ах, бацюшка ж мой нябось гастинца привёз!» Яна и цап[672] у карман; евтат жи папялок абаратився ларцыкам. Ну, ета яна выхвацила етат ларцык и кажиць[673]: «Ну, ларцык! Харашо; а ня знаю, как яго атлажиць»[674]. Ну, вот яна выхвацила и лизнула яго и забяреминила. Хто носиць па нядзелям, а яна па цасам; дайшло да таго уремя[675], що радзиць, и радзи́ла; ну, сийцас патом яго и ахрисцили, нарекли имя Надзей, папов унук.

Патом став росць етат маладзениц[676]; хто расцець па гадам, а ён па цасам; шесць[677] нядзель концылась — на вуличу к рябятам шулугу[678] ганяць пайшов. Вдариць ён па шулуге, шулуга ляциць, тольки звижжить; каму вдариць у нагу — нага проц, каму вдариць у руку — так рука проц, каму у галаву — галава проц. Ета атцы евтих дзяцей и приходзяць к свящельнику етаму, и приходзяць к свящельнику з прозьбай: «Бацюшка! Ни пущайце свайго унука на вуличу гуляць к ребятам, больна[679] много ён шкоды[680] дзелаець». Каторый гаво́риць — майму галаву́ адарвав, друге́й гаво́риць — майму руку адарвав; ни пущайце, гаво́рюць, бацюшка, как можна.

Ну харашо, мог ён вуздержаць яго до самаго лета; ён вырас парядашнай, и гаво́риць ён: «Ну, дзедушка любезнай, що ж мы будзим дзелаць-рабатаць?» Дрянно[681] дзед яго узрадовався и гаво́риць: «Доц мая любезная! Слава табе госпадзи! — гаво́риць. — Дав Бог наследницка како́га; Бог паслав! И каке́й хлапатнэй![682] Що я буду з ним дзелаць? Ну, станим рабатаць. По́йдзим, — гаво́риць, — унуцык мой, ляда[683] вывалим». — «По́йдзим, дзедушка!»

И зайшли яны у бало́та, и выбрали яны места такоя припадобная[684]. Дзед став нацынаць ель валиць, ён (внук) гаво́риць: «Дзедушка, ты ня поцынай, меня бласлави». — «Ну, — гаво́риць дзедушка, — унуцык, Бог цябе блаславиць!» Ён сийцас как на́цав, как по́цав да как став валиць, адна лес трящиць; так сякане́ць з яднаго́ бока тапаром, с друго́го дзерива паляцела. Да двенадцатага цасу ён вывалив палтары дясацины ляда. Дзед кажиць: «Ну́жна сечь ме́льця[685] да жечь». А ён гаво́риць: «Дзедушка, мы и так груддё[686] складзём».

У три дня ета ляда паспела сеяць. Узя́ли яны з дзедам и пасеяли, да врадзився ж авёс, так етакай авёс нисказа́нной. Ну, павадзився в евтат авёс мядзведзь. Пасматрев поп, схадимши, ляда — много зъедзина авса. Приходзиць ён дамов, спрашиваиць унук: «Що, дзедушка, ти какаво наша ляда?» — «Дрянно́, унуцык, харашо, тольки ж повадзилась какая-то дзикая лошадзь, дрянно́ ись[687] и многа зъяну здзелала». — «Как так, дзедушка, скольки трудився я, а яна, евтакая шельма, скольки зъяну надзелала! Пайду пакаравулю. Пайщи-тка мне кольки ни на ёсь пяноцки»[688]. Сев ён, звив аброць[689], паабедав, в лес пайшов. Приходзиць ён в ляда, и вдивився ён, удал добрай моладзиц: «Ах, Бог мой, кольки шкоды здзелала, цирпець нивазможна!» — и сев ён сиред ляда на пни. Ну, и сидзиць: патом сийцас мядзведзь и́дзиць з лесу, и пряма у авёс, и взнявся[690] и паёнс[691] авёс смуниць[692]. Ён, добрай моладзиц, и вдивився: «Що ж евта за дива, я евтаких лашадзей не видывав; що б ета за аказия такая, как яна авёс кастиць»[693].

Ета падходзиць ён — мядзведзь — к няму близка, к самому ка пню. Мядзведзь е́тага и ни внываиць[694], що цалавек стаиць; ён думаиць, що ета пень стаиць, и падходзиць к няму близка. Ён сийцас са пня, и цап яго за ву́ши, и схватив; ета схватив и притиснув к зямли яго. Мядзведзь думаиць: що таке́й, и хацев паправитца; ну вуж по́зна ён яму и папя́сца[695] ня дав, узяв яго етай аброттю забратав[696] и дамо́в повёв. И вёв ён яго дамо́в, мядзвездь какоя дзерива захвациць — з корним вароциць. Ну, и привёв ён яго дамо́в, привязав сиред двара к сталбу и приходзиць у вызбу. «Ну ты, госпадзи, — гаво́риць, — какая лошадзь, дзедушка, разъелась! Как я умарився, тянумши яе дамо́в!» Дзед вышав на двор и вжахнувся[697]. «Пасматри-тка, — гаво́риць, — доц мая любезная, що твой сынок, а мой унуцык здзелав» — и кольки время дзивавилися яны. Ён ‹внук› гаво́риць: «Ни дзивуйцися, а гаво́рьти, що мы над етай лошаддю дзелаць будзим, как яна сильна дужа, и що на ёй рабатаць?» — «Вази, — кажиць дзед, — унуцык, дро́вы».

Взяв ён етага мядзведзя и запрёг яго у цялегу, и панёс ён вазиць дро́вы на мядзведзю, и у три дня усе цыста[698] загрузив, абклав кругом усё сяление. Етим прицетникам ни выйци, ни выихаць; усё загрузив цыста! И приходзяць ети прицетники к етаму свящельнику и гаво́рюць: «Дзе хоцьте дзеньте яго, щоб ён ня быв; що ж ета за аказия, що у три дни усё сяло загрузив, ни выйци, ни выихаць никак нивазможна». — «Ах, доц мая, — гаво́риць дзед, — що мы будзим дзелаць! Жалка табе сына, а мне унука; ну ж по́шлим яго, куды хош ён — туды и ступай!» Ну, призываиць ён к сабе унука и гаво́риць: «Ну, унук мой любезнай, приходзяць прицетники з прозьбай; жалка мне цибе а ступай ты, унуцык, куда ты уздумав, на все цатыри стораны». — «Эх, дзедушка мой любезнай! Вы б давно и сказали мне евта, я и пашов бы, никольки ня медлимши. Матушка мая любезная! Спяки мне каравашицку»[699]. Маць яго спякла яму каравашицку, улажила у хатомацку[700].

Вставав ён ранёшинька, вмывався бялёшинька. Узяв ён евту хатомацку, надзев яе на плецы, блаславився: «Матушка мая любезная и дзедушка мой радзимай, блаславице на пуць, на дарогу». Памалився ён Богу и пашов, и вышав ён у цыста поля, и наставив[701] ён ни пуцём, ни дарогай, и наставив ён ляса́м дрямуцым, грязям тапу́цым, и ишов ён семь дён без полдён, рот на апашку и язык наатмашку; вышав ён у тридзевятую землю, у тридзесятая чарства, и выходзиць ён у цыстая поля, у крутые горы, — и гуляиць Гарыня-багатырь и горы капком[702] капаиць. Приходзиць Надзей, папов унук, к няму и гаво́риць: «Бог помаць, Гарыня-багатырь! Куды какая в цибе сила нязметная. Как ты, — гаво́риць, — гарам капаишь, как шулугу?» А ён гаво́риць яму: «Эх, — гаво́риць, — удал моладзиц! Ни вдивляйся ты маей сили. В тридзевятай земли, у тридзесятам чарстви, — гаво́риць, — как ёсь Надзей, папов унук, так у таго ня евтакая сила! Как привёв ён мядзведзя з лесу, да на мядзведзи усё цысто сяло загрузив. Яго, — гаво́риць, — во́ран кастёв ни заносиць, добрай маладой конь ни завозиць!» А ён гаво́риць: «Ах, брат Гарыня-багатырь! Ни во́ран кости заносиць, а сам добрай моладзиц заходзиць». А ён гаво́риць: «Ах, брат, тык евта ты Надзей, папов унук! Вазьми, брат, мяне у мяньшие братья». Ён яго и узяв, и яны многа хадзили, и многа багатырёв пабядзили, и многа гарадов захвацили; патом яны пажанились и багата жили.

[663] Внук.

[664] Записано в Ржевском уезде Тверской губ. священником С. Разумовским.

[665] Окончание в вместо л произносится грубо, как бы у; то же до́лжно заметить и о произношении слова дамов — домой.

[666] Вдовый.

[667] Ласково принимали, угощали.

[668] Очень.

[669] Вся.

[670] Пепел.

[671] Встречает.

[672] Цапнуть — хватить.

[673] Говорит.

[674] Открыть.

[675] Время.

[676] Стал расти этот младенец.

[677] Шесть.

[678] Небольшой шар, свитый из лык.

[679] Очень.

[680] Убытка, вреда.

[681] Очень, весьма.

[682] Хлопотливый.

[683] Болото или другое место, поросшее кустарником и лесом.

[684] Хорошее.

[685] Мельче.

[686] Кучей.

[687] Ест.

[688] Пеньки.

[689] Пеньковая узда (о́броть).

[690] Взялся, принялся, начал.

[691] Начал.

[692] Мять.

[693] Сделать порчу, повредить.

[694] Не унывает.

[695] Поправиться.

[696] Надел о́броть — зануздал.

[697] Ужаснулся.

[698] Чисто.

[699] Коврига хлеба.

[700] Котомку.

[701] Направился.

[702] Ногою.

Пред. страница К оглавлениюСлед. страница

Жанры и темы

Проза, Сказки, Сборники прозы

Рекомендуем

Комментировать

 

2 комментария

  • Андрей, 19.01.2025
    Огорчен, не найдя у вас дореволюционного оригинала книг!
    Было бы хорошо, если бы текст заменили на аутентичный, все-таки православный портал!

    Вот у вас написано, в первом же предложении, «В издании афанасьевских сказок, вышедшем в академической серии «Литературные памятники», сохраняются текстологические принципы издания 1957 г. Тексты сверены с изданием 1873 г.»
    Как вы думаете, сверены или все же вымараны от корки до корки, при Хрущёве-то?
    Неужели «текстологические принципы» в 1957 году оставили бы без вымарывания фразу золотой рыбки «Ступай старик, помолись Богу и будет тебе новая изба» ? (так в издании до 17 года)
    Спаси Господи!
    Ответить »
    • _Gennadiy_, 20.01.2025
      Благодарим Вас за предложения по доработке портала. Если найдете такие издания, присылайте, опубликуем.
      Ответить »
Пожертвовать