- Глава первая. Всюду известны
- Пакет
- "Бить, а не считать"
- Туртукай
- Суворов стоял в Кинбурне
- Битва Фокшанская
- Великий визирь
- Измаил
- Мишка
- Дерзость
- "Убит под Фокшанами"
- "Где ж это видано..."
- Турецкий штандарт
- Российский солдат
- Первый
- Медаль
- Переход
- Спор
- Палочки
- Суп и каша
- Родительская шинель
- Мосты
- Заманивай
- Впереди и позади
- "Я сам принесу свою голову"
- Говорун
- "Как дела у вас в Париже?"
- Всюду известны
- Слава
- Глава вторая. Привыкай к деятельности неутомимой
- Прошка
- "Пахучка"
- Настоящий солдат
- Сапоги
- Монастырские стены
- По-суворовски
- Госпиталь
- На Сестрорецком заводе
- Ртищев-Умищев
- Враг
- Сторонись!
- Барин
- Невесты
- Коньки
- Бобыль
- Кому как у господ живется
- Школа
- Штык
- Шуба
- Про корм и хвастливых помещиков
- "Пудра — не порох..."
- Суворочка
- Николев
- Глава третья. Последний поход
- Альпийские горы
- Идут солдаты, ведут разговор
- Туча
- Чертов мост
- Генеральский погон
- Рота капитана Смелого
- Новые башмаки
- Сало
- "Вижу!"
- "Разрешите пострадать..."
- Генералам генерал
- Примечания
Сторонись!
Суворов любил лихую езду. То ли верхом, то ли в возке, но непременно так, чтобы дух захватило, чтобы ветер хлестал в лицо.
Дело было на севере. Как-то Суворов уселся в санки и вместе с Прошкой отправился в объезд крепостей. А в это время из Петербурга примчался курьер, важные бумаги привез Суворову. Осадил офицер разгоряченных коней у штабной избы, закричал:
— К фельдмаршалу срочно, к Суворову!
— Уехал Суворов, — объяснили курьеру.
— Куда?
— В крепость Озерную.
Примчался офицер в Озерную:
— Здесь Суворов?
— Уехал.
— Куда?
— В крепость Ликолу.
Примчался в Ликолу:
— Здесь Суворов?
— Уехал.
— Куда?
— В Кюмень-град.
Прискакал в Кюмень-град:
— Здесь Суворов?
— Уехал…
Уехать Суворов уехал, да застрял в пути. Один из коней захромал. Пришлось повернуть назад. Двигались шагом, едва тащились. Прошка сидел на козлах, дремал. Суворов нервничал, то и дело толкал денщика в спину, требовал погонять лошадей.
— Нельзя, нельзя, ваше сиятельство, конь в неисправности, — каждый раз отвечал Прошка.
Притихнет Суворов, переждет и снова за Прошкину спину. Не сиделось фельдмаршалу, не хватало терпения тащиться обозной клячей.
Проехали версты две, смотрит Суворов — тройка навстречу. Кони птицей летят по полю. Снег из-под копыт ядрами. Пар из лошадиных ноздрей трубой.
Суворов аж привстал от восторга. Смотрит — вместо кучера на козлах молодой офицер, вожжи в руках, нагайка за поясом, папаха на ухе, кудри от ветра вразлет.
— Удалец! Ой, удалец! — не сдержал похвалы Суворов.
— Фельдъегерь, ваше сиятельство, — произнес Прошка. — Видать, не здешний, из Питера.
Смотрит Суворов, любуется. Дорога зимняя узкая, в один накат. Разъехаться трудно. А кони все ближе и ближе. Вот уже рядом. Вот уже и храп и саночный скрип у самого уха.
— Сторонись! — закричал офицер.
Прошка замешкал: не привык уступать дорогу.
— Сторонись! — повторил офицер и в ту же минуту санки о санки — бух!
Вывалились Суворов и Прошка в снег, завязли по самый пояс.
Пронесся кучер, присвистнул, помчался дальше.
Поднялся Прошка, смотрит обозленно фельдъегерю вслед, отряхивает снег, по-дурному ругается.
— Тише! — прикрикнул Суворов и снова любуется: — Удалец! Помилуй Бог, какой удалец!
Три дня носился офицер по северной русской границе. Наконец разыскал Суворова.
— Бумаги из Питера, ваше сиятельство.
Принял Суворов бумаги, взглянул на фельдъегеря и вдруг снял со своей руки перстень и протянул офицеру.
— За что, ваше сиятельство?! — поразился курьер.
— За удаль!
Стоит офицер, ничего понять не может, а Суворов опять:
— Бери, бери. Получай! За удаль. За русскую душу. За молодечество!
Комментировать