К 30-летию со дня кончины старца Варнавы
17 февраля 1936 г. – по старому стилю, – исполняется 30 лет со дня кончины замечательного делателя духовного, которого знали и почитали миллионы людей в России, – “утешителя и кормильчика”, иеромонаха о. Варнавы, у Троице-Сергия, или, как называли его в народе, – “батюшки-отца Варнавы”.
Я не могу писать о житии его, о высоком его подвижничестве: слишком мало я знаю об этом святом старце. О нем написана обстоятельная книга безыменного составителя, изданная “Иверской Обителью при селе Выксе”. Я лишь позволю себе, в память его, рассказать то немногое, чему сам был свидетелем, что слышал от близких мне людей, и что имеет отношение ко мне. В безоглядное и безутешное наше время полезно оглядываться на прошлое, в котором забыто много чудесных людей и дел.
Еще в раннем детстве не раз я слышал, как говорили у нас в семье, когда надо было решать что-нибудь важное: “к Троице-Сергию надо съездить, что батюшка Варнава скажет”. Этот неведомый “батюшка Варнава” мне представлялся похожим на нашего батюшку о. Виктора, от Казанской, где меня крестили, и мне казалось, что и “батюшка Варнава” тоже всех крестит – окунает в святую воду. Почему так казалось? Потому, должно быть, что с батюшкой о. Виктором в детской душе моей переплетались слова “батюшка” и “крестит – окунает”. В притворе храма Казанской Божией Матери стояла жестяная купель, и няня говорила, что в этой вот “купельне” меня крестили, – “батюшка отец Виктор окунал”. И еще во мне было странное сочетание: “Варнава” и “Варавва”. Не только эти слова мешались, а и события путались: мне, младенцу, казалось, что разбойник Варавва, о котором говорится в Евангелии, – а я и в церкви слыхал про него, и дома рассказывали у нас, – и есть тот самый разбойник, который пожалел Господа на Кресте, и которому Господь сказал – “ныне будешь со Мною в раю”. И вот, в воображении моем спуталось – “Варнава” и “Варавва”, и в имени “Варнава” чудилось мне святое, райское. В детской душе бывают странные сочетания. Вот, к слову, вспомнилось: в раннем детстве, в словах – “чаю воскресения мертвых” казалось мне, что там, – в раю? – тоже, как и у нас, празднуют воскресенье и всем умершим – и воскресшим – дают по воскресеньям… чай! и даже – с булочками! И так было это радостно! Милая детская наивность.
Оставить комментарий