Шмелев И.С.
У старца Варнавы

К 30-летию со дня кон­чины старца Варнавы

17 фев­раля 1936 г. – по ста­рому стилю, – испол­ня­ется 30 лет со дня кон­чины заме­ча­тель­ного дела­теля духов­ного, кото­рого знали и почи­тали мил­ли­оны людей в Рос­сии, – “уте­ши­теля и кор­миль­чика”, иеро­мо­наха о. Вар­навы, у Тро­ице-Сер­гия, или, как назы­вали его в народе, – “батюшки-отца Варнавы”.

Я не могу писать о житии его, о высо­ком его подвиж­ни­че­стве: слиш­ком мало я знаю об этом свя­том старце. О нем напи­сана обсто­я­тель­ная книга безы­мен­ного соста­ви­теля, издан­ная “Ивер­ской Оби­те­лью при селе Выксе”. Я лишь поз­волю себе, в память его, рас­ска­зать то немно­гое, чему сам был сви­де­те­лем, что слы­шал от близ­ких мне людей, и что имеет отно­ше­ние ко мне. В без­огляд­ное и без­утеш­ное наше время полезно огля­ды­ваться на про­шлое, в кото­ром забыто много чудес­ных людей и дел.

Еще в ран­нем дет­стве не раз я слы­шал, как гово­рили у нас в семье, когда надо было решать что-нибудь важ­ное: “к Тро­ице-Сер­гию надо съез­дить, что батюшка Вар­нава ска­жет”. Этот неве­до­мый “батюшка Вар­нава” мне пред­став­лялся похо­жим на нашего батюшку о. Вик­тора, от Казан­ской, где меня кре­стили, и мне каза­лось, что и “батюшка Вар­нава” тоже всех кре­стит – оку­нает в свя­тую воду. Почему так каза­лось? Потому, должно быть, что с батюш­кой о. Вик­то­ром в дет­ской душе моей пере­пле­та­лись слова “батюшка” и “кре­стит – оку­нает”. В при­творе храма Казан­ской Божией Матери сто­яла жестя­ная купель, и няня гово­рила, что в этой вот “купельне” меня кре­стили, – “батюшка отец Вик­тор оку­нал”. И еще во мне было стран­ное соче­та­ние: “Вар­нава” и “Варавва”. Не только эти слова меша­лись, а и собы­тия пута­лись: мне, мла­денцу, каза­лось, что раз­бой­ник Варавва, о кото­ром гово­рится в Еван­ге­лии, – а я и в церкви слы­хал про него, и дома рас­ска­зы­вали у нас, – и есть тот самый раз­бой­ник, кото­рый пожа­лел Гос­пода на Кре­сте, и кото­рому Гос­подь ска­зал – “ныне будешь со Мною в раю”. И вот, в вооб­ра­же­нии моем спу­та­лось – “Вар­нава” и “Варавва”, и в имени “Вар­нава” чуди­лось мне свя­тое, рай­ское. В дет­ской душе бывают стран­ные соче­та­ния. Вот, к слову, вспом­ни­лось: в ран­нем дет­стве, в сло­вах – “чаю вос­кре­се­ния мерт­вых” каза­лось мне, что там, – в раю? – тоже, как и у нас, празд­нуют вос­кре­се­нье и всем умер­шим – и вос­крес­шим – дают по вос­кре­се­ньям… чай! и даже – с булоч­ками! И так было это радостно! Милая дет­ская наивность.