Приложение II. Афонский Русский Патерик, или жития русских святых, подвизавшихся на Афоне, и афонских подвижников, просиявших в России (Зубов Д.В. канд. экон. н.)

Святая Гора Афон – Удел Божией Матери. При слове «Афон» в сердце православного русского человека возникает необъяснимое чувство умиления и благоговейного трепета. Афон всегда воспринимался в России как место возвышенное и таинственное, святая земля. Афон – это молитва и очищение сердца. Афон – это опытные наставники, старцы. Афон – это и великие святыни: чудотворные образы и мощи святых угодников Божиих. Афон – это и древнейшие храмы, иконы и фрески. Афон – это благолепные службы и древнее византийское пение. А все вместе, это живая традиция Вселенского Восточного Византийского Православия. Сюда издавна стремились русские люди.

Первые русские монахи появились на Афоне в X веке. И с того времени вот уже на протяжении многих столетий между Святой Горой и Россией существует неразрывная связь. В библиотеке русского Свято-Пантелеимонова монастыря и других афонских обителей хранится огромное количество документов – исторических свидетельств теснейшей духовной связи Святой Горы и России. Первым из известных русских подвижников на Афоне побывал преподобный Антоний Киево-Печерский, начальник русского иночества. В свое время здесь подвизались будущий Московский святитель, митрополит Киприан, преподобные Нил Сорский, Паисий Величковский и др. Из новопрославленных святых можно назвать святого Аристоклия, старца Московского, преподобных Силуана Афонского и Кукшу Одесского. Даже простого перечисления некоторых имен достаточно, чтобы представить каково значение Афона для православной России, Русской Церкви и государства.

В настоящую книгу вошли жизнеописания сорока семи подвижников, подвизавшихся на Святой Горе и в России. Это, с одной стороны, русские, подвизавшиеся на Афоне, или монахи других национальностей – насельники русской обители, с другой – афонцы-греки, так или иначе, связанные с Россией. Собранный воедино и систематизированный материал дает возможность наглядно увидеть, представить, почувствовать и осознать неразрывность духовного единства России с Афоном.

Исследованием, систематизацией и публикацией материалов, касающихся связей Афона с Россией, занимается, в том числе, в рамках составления истории Россикона, и Институт русского Афона. Предлагаемый вниманию благочестивого читателя «Афонский русский патерик или жития русских святых, подвизавшихся на Афоне, и афонских подвижников, просиявших в России», является частью большой работы, которую проводит Институт. Исследовательская работа ведется по следующим направлениям:

1. Методология реконструкции актового наследия Русской обители на Афоне (Россикона);

2. Актовое собрание Россикона;

3. Актовое наследие Россикона;

4. Афонский русский патерик;

5. Комментарии (история Россикона);

6. Библиография работ по Афону;

7. Энциклопедия «Афон и Россия».

Исследование истории Афона делится на три периода:

676–1735 гг.

1735–1912 гг.

1912 г. по настоящее время.

Главной целью проводимой исследовательской работы является составление полной истории Русской обители на Афоне, истории духовных и политических связей России с Афоном. Центральное место в этой работе занимает изучение материалов и составление жизнеописаний афонских святых, так или иначе связанных с Россией.

В конце XIX века вышел в свет «Афонский патерик, или жизнеописания святых, на Святой Афонской Горе просиявших». В предисловии к книге один из ее авторов, монах русского Свято-Пантелеимонова монастыря Азария (Попцов) говорил, что существует насущная необходимость в составлении Афонского патерика, так как из афонских подвижников большинству известны лишь преподобные Петр и Афанасий Афонские, и еще святитель Григорий Палама, жития которых поместил в своих Минеях святитель Димитрий Ростовский. Другие же святые из сонма афонских подвижников большинству неизвестны. Отец Азария сетовал и на то, что и в его время (2-я пол. XIX в.) нет обстоятельной истории Святого Афона.

При работе над настоящим изданием использовались документы актового наследия Афона, греческие источники, архивные материалы, содержащие данные по святогорцам – новомученикам и исповедникам Российским и другие источники. В книге, которая будет иметь продолжение, представлены жизнеописания сорока девяти святых. Возможно, что со временем будут открыты и другие имена прославленных Церковью русских афонитов, как точно выразился Святейший наш Патриарх Кирилл при поднесении ему этого образа после совершения литургии в Соборе Святого Великомученика и целителя Пантелеимона в июне 2013 г.

При составлении данного Патерика был использован значительный корпус актов из актового наследия Афона, были использованы греческие источники, включая периодику, современные архивы, содержащие материалы по Святогорцам – новомученикам и исповедникам Российским: Патерик Афонский, или Жизнеописание Святых, на Святой Афонской Горе просиявших, М., 1897; Житие Святых Димитрия Ростовского, М., 1903; Жизнеописания афонских подвижников благочестия XIX века, М., 2001, и др. источники. Несомненно, в процессе дальнейших исследований могут быть обретены и другие имена прославивших Русский Афон.

Патерик, подготовленный институтом Русского Афона, – книга уникальная. Впервые из жизнеописаний святых угодников Божиих выбраны жития святых русских афонитов, прославленных не только в Церкви русской, но и прославляемых в церквях Эллады, Грузии, Сербии, Болгарии.

Отмечая священное значение Афона, некоторые авторы указывают, что на Земле есть места особого присутствия Божьего, с одной стороны, принадлежащие обычной земной реальности, с другой – представляющие собой особым образом выделенную «сакральную реальность, таинственные врата небесные», и что эти места до определенного момента могут вовсе не отличаться от прочих земных мест (во всяком случае, для непосвященных) и, как священные или святые, опознаваться только в силу известных обстоятельств, после чего отношение к ним меняется, и возникает их «сакральное восприятие».

Не останавливаясь подробно на анализе богатых духовных связей Афона и России, отметим два признака священного значения Афона для России:

Духовная потребность посещения Афона.

Потребность в символическом перенесении, «трансляции» той или иной Афонской святыни или святого места в наличную действительность.

Эти признаки можно дополнить и третьим признаком:

Особое возвышенное отношение к святым, просиявшим на Святой Афонской Горе, и тем более к святым русским афонцам.

На сегодняшний день нам посчастливилось выявить 49 святых в Россиконе и святых афонцев, в России просиявших.

Представленный Патерик – первая попытка выявления из многочисленного сонма святых прославленных Церковью русских афонитов. Составители надеются на продолжение Патерика по мере прославления святых русских афонитов.

Дни памяти святых в Патерике расположены по месяцам. Даты памяти приведены по старому стилю. Жития Афонских подвижников, новомучеников, имена которых отсутствуют в официальном календаре Московской патриархии и дни памяти которых не установлены, помещены в конце Патерика.

Современные православные паломники в Россикон, да и все православные в России испытывают глубокую благодарность библиотекарям Россикона конца XIX в. и начала XX в. о. Азарию и о. Матфею за их колоссальный труд создания Афонского Патерика, вышедшего в 1897 г. седьмым изданием. Со времени этого издания прошло более 100 лет, и за это время как монахи-исследователи, так и преданные монастырю православные ученые сделали некоторые изыскания, позволившие назвать еще несколько имен святых русских, просиявших на Афоне, и афонцев, просиявших в России. Инициаторами связей России и Афона были как мирские люди, так и иноки многочисленных обителей русских.

Январь

Преподобный Антипа Валаамский (Афонский)

Святитель Савва, первый архиепископ Сербский

Преподобный Максим Грек

Февраль

Святитель Игнатий Мариупольский

Преподобномученик Антоний Карейский

Священномученик Антипа (Кириллов)

Март

Преподобномученик Антоний (Корж)

Преподобный Иннокентий Комельский, Вологодский

Апрель

Священномученик Никита Славянин, Афонский

Священномученик Григорий V, патриарх Константинопольский (1797–1798, 1806–1808, 1818–1821)

Преподобный Василий Поляномерульский, Исихаст, учитель преподобного Паисия (Величковского)

Май

Святитель Афанасий III Пателларий, патриарх Константинопольский, Лубенский чудотворец

Преподобный Нил Сорский

Святитель Дионисий Грек, архиепископ Ростовский

Святитель Киприан, митрополит Московский

Июнь

Преподобный Арсений Коневский

Священномученик Иона (Санков)

Июль

Преподобный Гавриил Афонский, настоятель Ильинского скита

Преподобный Антоний Печерский

Август

Преподобный Стефан Филейский

Священномученик Агапий

Преподобный Исайя Афонский

Священномученик Иоанн (Лаба)

Священномученик Иларион (Цуриков)

Преподобный Аристоклий Афонский, старец Московский, чудотворец

Преподобный Савва Крыпецкий, Псковский

Сентябрь

Преподобный Силуан Афонский

Преподобный Кукша Одесский, исповедник

Священномученик Иларион (Громов)

Октябрь

Преподобный Савва Вишерский, Новгородский

Преподобный Аммон странник, затворник Печерский

Преподобный Сергий Обнорский, Нуромский, Вологодский

Ноябрь

Священномученик Гавриил (Гур)

Священномученик Гавриил (Владимиров)

Новомученик Константин

Преподобный Паисий (Величковский)

Новомученик Димитрий (Спиридонов)

Декабрь

Священномученик Данакт (Калашников)

Преподобный Алексий Карпаторусский

Преподобный Иов Тисмяницкий (Княгиницкий)

Собор Афонских преподобных 2-ая неделя по Пятидесятнице

Преподобномученик Пахомий

Священномученик Константин (Политанский) (Константин Россиянин или Констанций Русский)

Имена русских афонитов, не включенные в месяцеслов Русской православной церкви

Новомученик схимонах Александр (Артемьев)

Преподобномученик инок Александр (Носков)

Преподобномученик Гедеон (Малышев)

Преподобный Иларион Грузин

Преподобномученик Мефодий (Федоренко)

Преподобный схимонах Тимофей, бывший Валаамский молчальник Тихон

Преподобный Антипа Валаамский (Афонский)

(1882), память 10 января

Преподобный отец наш Антипа, в миру Александр Георгиевич Лукиан, был родом из Молдавии. Он родился в селе Калаподешти Текунчского уезда в 1816 году. Отец его, Георгий Константинович Лукиан, был сельским диаконом. Мать звали Екатерина Афанасьевна, впоследствии она приняла монашеский постриг с именем Елисавета. У супругов долго не было детей, и вот по горячим молитвам Екатерины у них родился сын, названный в крещении Александром. Чудесным образом мать во время родов не чувствовала боли.

Рассказывают, что в детстве Александр часто пас овец в глухом лесу, где водились ядовитые змеи, которых мальчик свободно брал в руки без всякого для себя вреда. Ему очень трудно давалась учеба, очень долго Александр не мог научиться читать. Но, в конце концов, прилежание и труд взяли свое, он выучился грамоте, и потом душеполезные книги для будущего отца Антипы стали главным утешением.

Когда еще Александр был отроком, скончался его отец, и на него как на старшего легла вся ответственность за содержание семьи. Мать отдала его обучаться переплетному ремеслу, которое Александр быстро освоил. Получив звание переплетного мастера, он вернулся домой и стал трудиться на благо своей семьи. Дела шли хорошо, и в доме был достаток. Но сердце юноши желало высшего, он чувствовал в душе своей влечение к монашеской жизни.

Однажды ночью он тихо вышел из дома и отправился в известный Нямецкий монастырь. Но там юношу не приняли, и он направился в Валахию, где поступил в небольшой монастырь. Здесь Александр два года ревностно трудился на монастырских послушаниях, мужественно терпя различные тяготы и лишения. В монастыре ему не давали одежды, и кельи своей у него тоже не было. Послушник спал, где придется. Однажды Александр заснул на сене, его замело снегом, и он едва не замерз.

Близ монастыря в затворе жил схимонах Гедеон. Он посоветовал молодому послушнику отправиться на Афон. Прежде чем решиться на такой ответственный шаг, Александр захотел посоветоваться с опытным духовником. Тогда в Молдавии был известный старец архимандрит Димитрий, настоятель монастыря Браз. Он принял молодого послушника, постриг его в монахи с именем Алипий и дал благословение отправиться на Святую Гору.

Прибыв на Афон, Алипий нашел здесь двух своих соотечественников, молдавских иеросхимонахов Нифонта и Нектария, обитавших в пустыне, и попросился к ним. Но те советовали ему прежде пожить в общежитии. Отец Алипий последовал их совету и поступил в греческий монастырь Есфигмен, где прожил четыре года, неся послушание на поварне. После четырех лет проведенных в общежитии он оставил Есфигмен и, приняв у отца Нифонта постриг в великую схиму с именем Антипа, удалился в пустыню.

Он поселился в полуразвалившейся келье, которую попытался восстановить. Когда отец Антипа первый раз вошел в свое новое пустынное жилище, то не нашел там ничего кроме небольшой почерневшей от копоти иконы Божией Матери. Он попросил одного своего знакомого пустынника-иконописца осторожно промыть икону. Тот считал, что это бесполезно, но по слову отца Антипы сделал, как тот просил. После этого икона словно обновилась, засияв живыми красками. Сейчас этот образ находится в Валаамском монастыре, в храме преподобных Сергия и Германа Валаамских, с левой стороны у переднего столба, в небольшом киоте. Рукоделием отца Антипы в пустыне было делание деревянных ложек. Духовником его в это время был пустынник схимонах Леонтий.

Вскорости отец Нифонт взялся за устройство на Афоне молдавского скита. В Молдавии в городе Яссы уже было открыто подворье, а на самом Афоне приобретена земля и начато сооружение храма и корпусов. По просьбе своих соотечественников отец Антипа перешел в новоустрояемый молдавский скит и принял на себя послушание келаря (заведующего продовольственным складом). В скиту он был рукоположен сначала в иеродиакона, а затем в иеромонаха. Спустя некоторое время настоятель скита отец Нифонт вынужден был на три года уехать в Молдавию, и во время его отсутствия обязанности настоятеля исполнял отец Антипа. Затем он стал и духовником братии.

По возвращении на Афон игумен Нифонт отправил отца Антипу нести послушание эконома на подворье в Яссах. Здесь, несмотря на городскую суету, святой строго держался своего монашеского правила. Через некоторое время игумен Нифонт призвал преподобного Антипу отправиться вместе с ним в Россию для сбора пожертвований на нужды молдавского скита на Афоне. Вскоре отец Нифонт возвратился в Молдавию, а преподобный остался в России. Собрав достаточно средств, всего более тридцати тысяч рублей, и отправив их на Афон, святой Антипа удалился на Валаам. Прибыл он туда 6 ноября 1865 года. Перед этим Господь сподобил его присутствовать при открытии мощей святителя Тихона Задонского.

На Валааме преподобный поселился в скиту всех святых и здесь обрел то, к чему всю жизнь стремился – тишину и безмолвие. Наконец-то он смог освободиться от всех попечений; молитва сделалась единственным и исключительным его занятием. Она занимала весь день и почти всю ночь. Отец Антипа жил в скиту практически безвыходно. В монастырь он приходил три раза в год – на Рождество Христово, на Страстную неделю и Светлую седмицу, а также на всю неделю Пятидесятницы. Иногда он специально являлся в монастырь, чтобы встретиться со своими духовными чадами.

Среди духовных чад преподобного были люди очень состоятельные, но сам он жил в крайней нищете. Келья его была совершенно пуста, не было ни кровати, ни стула, только небольшой столик вместо аналоя и деревянный жезл с перекладиной, на который он, борясь со сном, опирался во время всенощного бдения. На полу лежал войлок, на котором отец Антипа сидел и на котором отдыхал ночью. Живя сам в такой нищете, отец Антипа с любовью отзывался на нужды братии. Еще он считал, что монастыри не должны излишне увлекаться строительством. «Много я видел монастырей и в России, и за границею, – говорил преподобный, – везде хлопочут, строят... Но и хлопоты, и постройки – дела суеты, дела мирские. Монаха жизнь – в церкви, дело его монашеское правило».

Несмотря на строгие подвиги, отец Антипа обладал крепким здоровьем. Он никогда не обращался к врачам и не употреблял лекарств. Принимая болезнь от руки Божией, он от Бога ожидал и исцеления. Но за год до преставления преподобный тяжело заболел: сильнейший кашель мучил его постоянно. В этот последний год своей земной жизни он Страстную и Светлую седмицы, как обычно, провел в монастыре, а затем, как всегда, вернулся к себе в скит. Осенью того же года произошло удивительное событие. Однажды отец Антипа стоял на молитве и вдруг сделался сильный шум, афонский образ Божией Матери, тот самый, который он когда-то обрел в пустынной келье на Афоне, сам собой сдвинулся с места, при этом другие иконы, стоявшие рядом, упали. Образ Богородицы тихо шествовал по воздуху и остановился на груди у отца Антипы. Старец с благоговением принял образ и поставил его на место. Об этом случае отец Антипа рассказал одному из своих ближайших учеников лишь за три дня до кончины.

Болезнь быстро развивалась. Отца Антипу соборовали. В последнюю ночь перед преставлением он часто поднимал свои руки к небу и звал своего любимого афонского старца схимонаха Леонтия. Под утро, чувствуя близость своего отшествия, отец Антипа попросил, чтобы его причастили. После причастия он погрузился в тихую дремоту. Прошло два часа. Ближайший ученик стал читать девятый час, а потом акафист Божией Матери, и во время чтения акафиста старец тихо замолк навеки. Преподобный Антипа отошел ко Господу в воскресенье, 10 января 1882 года, на шестьдесят шестом году от рождения. Согласно завещанию, он был похоронен вне стен скита, чтобы паломники и духовные чада, в том числе и женщины, могли беспрепятственно приходить на его могилу.

Было известно, что его могила находилась у часовни Крестных Страданий. В 1960 году местные жители в поисках сокровищ разрыли могилу старца Антипы. Но драгоценностей они там не нашли и снова засыпали могилу землей, при этом надгробная плита осталась сдвинутой в сторону. Земля на могиле со временем осела, и это помогло определить место захоронения. Мощи старца Антипы были обретены в мае 1991 года. 15 июля 1991 года они были перенесены в храм в честь святых апостолов Петра и Павла, а 11 сентября 1991 года – в нижний храм Преображенского собора. После обретения мощей старца Антипы от них исходило сильное благоухание.

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II честные мощи старца Антипы были помещены в раку и установлены в нижней церкви во имя преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев. В 2000 году указом Святейшего Патриарха Алексия II имя преподобного Антипы Валаамского (Афонского) было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви.

Святитель Савва, первый архиепископ Сербский

(1237), память 12 января, 6 мая – перенесения мощей, в Соборе Сербских святых и в Соборе Афонских преподобных

Святитель Савва, первый архиепископ Сербский, в миру Ростислав (Растко), был сыном самодержца Сербии Стефана Немани и Анны, дочери греческого императора Романа. Родился он в 1169 году. С детства очень любил церковные службы и стремился к сосредоточенной жизни.

В 1187 году Ростислав принял постриг на Афоне в русском монастыре святого великомученика и целителя Пантелеимона с именем Савва. Он убедил и своих родителей оставить суету мира и посвятить себя монашеской жизни. Вместе со своим отцом, сербским царем Стефаном, принявшим иночество с именем Симеон, Савва подвизался в афонском монастыре Ватопед. На Афоне они обновили сербский Хиландарский монастырь, где преподобный Савва был посвящен в диакона, а потом во священника.

В 1219 году в городе Никее Вселенский Патриарх Герман поставил святого Савву архиепископом всей Сербии. Из Никеи святитель вернулся на Святую Гору, а потом направился в Сербию. Он уходил со Святой Горы «как бы из некоторого Божественного рая». Сердце его было полно тоски и печали. Но печаль переменилась на радость, когда во сне он увидел Пресвятую Богородицу. «Имея Меня Споручницею к Царю всех, Сыну и Богу Моему, о сих ли еще скорбишь?», – сказала Матерь Божия.

В Сербии святитель много сделал для устройства дел Церкви и отечества, и совершил много чудес. Во время службы, когда он кадил у гробницы своего отца, преподобного Симеона, святые мощи источали благоуханное миро. Силой своего слова и благодатью Духа он привел в православие венгерского короля Владислава, который до того намеревался объявить Сербии войну. Венчал на царство своего державного брата Стефана. Обойдя всю Сербскую землю, он исправил иноческие уставы по образцу афонских и палестинских, соорудил и освятил множество храмов. С именем святого Саввы связано введение Иерусалимского устава в славянских иноческих обителях, а принадлежащая святителю редакция Кормчей книги с толкованиями Алексия Аристина стала наиболее распространенной в Русской Церкви.

Приближаясь к концу своего земного странствования, святитель назначил своим преемником епископа Арсения, а сам отправился в путешествие по святым местам, желая «окончить дни свои странником в земле чужой». Он побывал в Палестине, Сирии, Персии, Вавилоне, Египте и Анатолии, а странствие свое окончил в Тырнове, в Болгарии, в доме своего родственника болгарского царя Асана, где с духовной радостью предал свою душу Господу. Преставился святитель в 1237 году.

Жизнь великого сербского святителя тесно связана с русской обителью на Афоне. Родился святой через год после того, как российская братия получила от афонского Протата крупный, но угасающий монастырь святого великомученика и целителя Пантелеимона и перебралась в него, оставив за собой занимаемую прежде обитель Ксилургу. Решение Протата было обусловлено праведностью и крепостью общины русской, видимо получавшей материальную поддержку Родины.

В решении посвятить себя монашеской жизни Ростислав (так звали святого Савву в миру) утвердился после того, как в семнадцатилетнем возрасте повстречался у своего отца с одним русским иноком со Святой Горы. «Не простой чернец, а искусный в слове» русский афонец рассказал ему о жизни в афонских монастырях и в пустыне. И Ростислав произнес такие слова: «Вижу, отче, что всевидящий Бог, которому открыта болезнь моего сердца, послал твою святыню возбудить меня, грешного; ныне, в самом деле, утешилось мое сердце, и неизреченной радостью исполнилась душа моя; ныне я уразумел то, что без сознания желал постоянно. Блаженны сподобившиеся столь безмятежного жития!».

Именно в русской обители начал святой Савва свой монашеский и первосвятительский путь, приняв постриг в 1187 году.

Преподобный Максим Грек

(1556), память 21 января, 21 июня, в Соборе Афонских преподобных, в Соборе Московских святых, в Соборе Радонежских святых и в Соборе Тверских святых

Преподобный Максим Грек, в миру Михаил Триволис, родился в 1470 году в городе Арта области Эпир на севере Греции, в аристократической семье. Отца его звали Мануил, а мать – Ирина. Они воспитали своего сына в православной вере и страхе Божием. Первоначальное образование Михаил получил на своей родине в городе Арта, затем отправился на остров Корфу, где закончил школу. Отличаясь любовью к наукам, Михаил в поисках образованных наставников отправился в Европу. В Париже у знатного грека Иоанна Ласкариса он обучался богословию, философии, истории, словесности, древним и новым языкам. Потом отправился в Венецию, где изучал древних греческих авторов, затем долгое время жил во Флоренции.

Из Италии Михаил вернулся в 1507 году. Движимый стремлением к уединенной, сосредоточенной созерцательной жизни он отправился на Святую Гору Афон, где в Ватопедской обители принял монашеский постриг с именем Максим. Будучи большим любителем книжности, он совмещал монашеские послушания с работой в монастырской библиотеке, одной из самых богатых на Афоне. Около десяти лет провел преподобный Максим в Ватопедском монастыре. Здесь же он думал мирно окончить свои дни.

В 1515 году Великий князь Василий Иоаннович, сын Великого князя Иоанна III и греческой царевны Софии Палеолог, обратился к Вселенскому Патриарху Феолипту и проту Святой Горы Симеону с просьбой прислать ему в Москву ватопедского старца Савву, с тем, чтобы тот помог привести в порядок княжескую библиотеку, в которой, среди прочих книг, было много греческих рукописей, и перевел некоторые из них на русский язык. Но вместо престарелого и страдавшего болезнью ног старца Саввы в Москву был отправлен инок Максим.

В Москву преподобный Максим прибыл в начале 1518 года. Здесь он был встречен с большой честью. Первым делом ученому мужу поручили разобрать великокняжескую библиотеку, а затем предложили перевести Толковую Псалтирь. Работал святой Максим вместе с русскими переводчиками и писцами Дмитрием Герасимовым и Власом Игнатовым. Он переводил греческий текст на латынь, так как не знал русского, а те с латыни на славянский. Работа заняла год и пять месяцев. Когда перевод был закончен, его показали Великому князю и митрополиту. Перевод был настолько удачным, что преподобного решили еще задержать в Москве, поручив заняться исправлением богослужебных книг.

В 1525 году был созван собор, который обвинил его в ереси, порче книг и в сношениях с турецким правительством; святой Максим был отлучен от причастия и заточен в Иосифо-Волоцкий монастырь. Условия содержания его там были очень суровые. Шесть лет провел святой Максим в сырой и тесной келье. У него отняли книги и запретили писать. От тяжких страданий он часто изнемогал, и был почти как мертвый. В заточении явился ему ангел Господень и сказал, укрепляя страдальца в терпении: «Терпи, старец: этими временными страданиями ты избавишься вечных мучений». Здесь в Волоцком монастыре преподобный на стене своей кельи написал углем канон Святому Духу Утешителю.

В 1531 году состоялся еще один собор, на котором святого Максима обвинили в порче церковных книг, хуле на русских чудотворцев и вольнодумстве. Решением собора он был переведен в Тверской Отрочь монастырь. Тверской епископ Акакий с сочувствием относился к преподобному, ему дозволили читать и писать, но только в 1541 году разрешили причащаться Святых Христовых Таин. B 1545 году Восточные Патриархи, Константинопольский Дионисий и Александрийский Иоаким, ходатайствовали перед царем Иоанном IV об освобождении святого Максима. Еще шесть лет провел страдалец в заточении, и только в 1551 году после двадцатипятилетнего заключения игумен Троицкого монастыря Артемий, друг преподобного, с некоторыми боярами, ходатайствовал освободить его из заточения.

Блаженный Максим был мирно принят в Москве, а затем с честью вступил в Троице-Сергиеву Лавру. Здесь по просьбе одного из своих учеников он занялся переводом Псалтири. В 1553 году старца в обители преподобного Сергия посетил царь Иоанн IV. Через год великий царь Иоанн Васильевич написал преподобному Максиму письмо, в котором просил высказать свое мнение по поводу новоявившейся ереси Матвея Башкина. Ответа святого до нас не дошло. А еще спустя год 21 января 1556 года в день памяти своего небесного покровителя святого Максима Исповедника преподобный страдалец отошел ко Господу. Погребен он был у северной стены храма Святого Духа.

Преподобный Максим Грек был прославлен в лике святых на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1988 году. Его честные мощи были обретены 3 июля 1996 года и пребывают в Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры. Преподобный Максим Грек был автором многочисленных сочинений, богословских, апологетических, духовно-нравственных.

Святитель Игнатий, в миру Иаков Гозадини, родился в 1715 году в Греции на острове Фермия (ныне Кифнос). Он происходил из старого рода Гозадино, переселенного в Грецию из Италии и принявшего православие. До сих пор на острове Кинфос стоит церковь в честь святого Саввы, построенная предками святителя. На острове Фермия родился дед митрополита – Игнатий, который имел одного сына Константина (отец будущего святителя). Константин имел трех сыновей – старшего звали Антон, среднего Иаков (будущий святитель Игнатий), а младшего тоже Антон. В детстве Иаков был отвезен на Афонскую Гору к своему родственнику иноку. Там он принял монашеский постриг с именем Игнатий и получил духовное образование. Потом был рукоположен в священный сан и через некоторое время стал епископом. Некоторое время в Константинополе он был членом Патриаршего синклита.

В 1771 году, после преставления епископа Гедеона, святитель был поставлен на Готфейско-Кефайскую кафедру в Крыму. Готфейско-Кефайская епархия была создана в 1678 году, и владыка Игнатий был ее последним двадцать четвертым митрополитом. 23 апреля 1771 года святитель прибыл к месту своего нового служения. После долгих скитаний по Крыму он поселился в скиту возле греческого селения Марианополь, неподалеку от Бахчисарая.

Еще в древности греки основали по берегам Черного моря несколько полисов – городов-государств. Тогда Крымский полуостров именовался Тавридой, по имени воинственных таврских племен, а Крымом стал в XIII веке, когда был завоеван татарами. В XV веке после падения Византии юг Крыма захватили турки. Многовековое влияние на крымских греков татар и турок оказалось губительным. Они стали «народцем подавленным, униженным, усвоившим нравы и обычаи, одежду и язык новых властителей Крыма». Гражданские преимущества мусульманского населения были так велики, что многие христиане волей-неволей отрекались от веры предков. Мудрый святитель понимал, что спасти греков от полной потери ими православной веры, культуры и национального самосознания может только покровительство сильной православной державы, а потому обратился к императрице Екатерине II с просьбой принять крымских греков в российское подданство. Сохранились письма святителя к императрице и высокопоставленным военным и гражданским деятелям того времени, которые указывают на его подлинно отеческую заботу о своей пастве.

В ответ на просьбу епископа русское правительство выделило землю в Приазовском крае, и предложило грекам переселиться из Крыма в пределы Российской Империи. Автором идеи переселения греков из Крыма в Приазовье был граф Петр Александрович Румянцев, святитель же Игнатий был главным организатором переселения, «Моисеем мариупольских греков». С точки зрения государственной политики переселение греков из Крыма в Россию было важно, поскольку вело к экономическому ослаблению Крымского ханства и создавало условия для дальнейшего его присоединения к России. И здесь святитель Игнатий сыграл одну из самых главных ролей. Хорошо понимая дела Крыма и России, он действовал как подлинный патриот и умный политик, спасая свою паству не только как христианин, но и как грек. «Это был человек высокого ума, замечательный по энергии и по способности к самопожертвованию ради служения своей идее», – так писала о митрополите Игнатии его правнучатая племянница Елена Гозадинова.

Подготовка исхода греков из Крыма проходила в течение нескольких месяцев в глубочайшей тайне от татар. Здесь владыке очень помог его племянник Иван, сын его старшего брата Антона. Он тайком обошел семь городов и двадцать пять сел Крымского полуострова, где разбросанно между татарами жили христиане. Собирая людей небольшими группами в уединенных местах, Иван читал им воззвание владыки к своей духовной пастве с приглашением перейти в подданство России, а слушатели вручали ему свои письменные согласия. Нужно сказать, что не все соглашались переселяться, многие христиане отказывались, и поначалу таких было большинство.

23 апреля 1778 года после литургии в пещерной церкви Свято-Успенского скита владыка известил людей о начале переселения. Через некоторое время первый отряд переселенцев с чудотворной Бахчисарайской иконой Божией Матери отправился в путь. Дорога была тяжелая, многие погибли, не доходя до Приазовья. В Азовской губернии христианам пришлось провести две зимы в тяжелых условиях; многие жили в землянках, а то и под открытым небом в кибитках. Люди стали роптать, как некогда евреи в пустыне. Владыка как мог, старался поддержать свою паству. «Неудовольствие, очевидно, началось в Крыму, усиливалось дорогою и разрослось в Мариуполе. Не все были довольны выселением из Крыма... Все не могли быть довольны; не все получили то, что желали... Легковерием толпы пользовались недоброжелатели владыки и, к крайнему огорчению для потомков, коснулись даже чести того, кто за спасение своей паствы готов был принять мученичество».

По прибытии на место владыка делал все возможное, чтобы обустроить жизнь людей. После выхода из Крыма и до перехода в город Мариуполь, с конца 1778 и по апрель 1780 года, святитель жил в Самарском Пустынно-Николаевском монастыре. 21 мая 1779 года крымским грекам была выдана Жалованная грамота, подписанная императрицей Екатериной II. А летом того же года митрополит Игнатий отправился в Санкт-Петербург для решения вопросов по определению мест постоянного проживания переселенцев и их благоустройству. Владыка принимал непосредственное участие в расселении людей; в выборе места для города и селений; строил церкви, был посредником между казной и своей паствой в покупке леса для сооружения домов и хозяйственных построек.

26 июля 1780 года по благословению святителя Игнатия был основан город Мариуполь, названный так в честь Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, и там заложен соборный храм в честь святого священномученика Харалампия. Помимо главного храма в городе стараниями владыки было построено еще несколько церквей: Рождества Пресвятой Богородицы, Успения Божией Матери и в честь святого Феодора Стратилата. Его трудами были сооружены храмы во многих греческих селениях Приазовья.

После переселения греков из Крыма Готфейско-Кефайская епархия указом императрицы Екатерины II была перенесена в Приазовье, а после преставления святителя Игнатия в 1786 году вошла в состав Херсонской епархии. Сохранился портрет владыки, написанный в свое время неизвестным художником. Сегодня он находится в Мариупольском краеведческом музее. Святитель был «роста среднего и довольно дороден». По свидетельствам современников был он человеком очень скромным, благородным и отзывчивым. В последние годы жизни ему пришлось испытать немало огорчений от мариупольского гражданского греческого руководства. Незадолго до своей кончины святитель составил завещание, в котором он просил все имущество, собранное для строительства монастыря святого Георгия Победоносца (владыка намеревался строить монастырь), раздать отдельным церквам и священникам.

Великий архипастырь отошел ко Господу 16 февраля 1786 года. Честные останки его были погребены в воздвигнутой им церкви в честь святого священномученика Харалампия. А в 1845 году при переносе Харалампиевской соборной церкви на новое место в усыпальнице под старым зданием были обнаружены нетленные мощи митрополита Игнатия. Затем честные мощи святителя почивали в Екатерининской церкви Мариуполя, а после закрытия храма после революции 1917 года оказались в местном краеведческом музее. Здесь в 1941 году их обнаружили благочестивые христиане и перенесли в Мариупольский кафедральный собор. В 1943 году фашисты при отступлении подожгли храм, мощи святителя практически полностью погибли в огне. То, что сохранилось, благочестивые христиане благоговейно собрали в небольшой ковчег.

Святитель Игнатий Мариупольский был прославлен в лике святых постановлением Священного Синода Украинской Православной Церкви (Московского Патриархата) 11 июня 1997 года. В том же 1997 году благодарными потомками крымских переселенцев великому святителю в Мариуполе был установлен памятник.

Преподобномученик Антоний Карейский

(1516), память 4 февраля

Святой преподобномученик Антоний, в миру Онуфрий, был родом с Украины. В молодости Онуфрий вел разгульную жизнь, занимался разбоем и грабежами. Однажды он совершил убийство. Но, искренне раскаявшись в содеянном, отправился в Благовещенский Супрасльский монастырь, где поступил в послушание к игумену Пафнутию (Сенкену). Спустя некоторое время игумен Пафнутий постриг его в монашество с именем Антоний.

Память о содеянном тяжком грехе не отпускала Антония. Тогда он решил отправиться на Святую Гору Афон, намереваясь принять мученичество. Прибыв на Афон, монах Антоний поселился в Карее, в древней Типикарнице свт. Саввы Сербского. Жизнь свою он проводил в строгом подвиге. Шло время, а желание мученичества не только не покидало Антония, но еще сильнее укреплялось в его сердце.

Пожив здесь некоторое время, мученик оставил Святую Гору и направился в город Салоники. Придя в большой храм Богородицы Нерукотворной (Панагия Ахиропиитос), который турки обратили в мечеть, и став посредине, святой Антоний на виду у всех сотворил крестное знамение. Разъяренные турки, которые в то время как раз совершали намаз, схватили мученика и стали над ним жестоко издеваться. Потом его отвели к правителю города, который предпринял попытку отвратить святого от веры во Христа, но безуспешно. В конце концов, мученика приговорили к сожжению. Турки не оставили даже его пепла, развеяв по воздуху, чтобы он не достался христианам.

Пострадал святой преподобномученик Антоний Карейский 4 февраля 1516 года.

Священномученик Антипа (Кириллов)

(1938), память 22 февраля, в Соборе новомучеников и исповедников Российских, в Соборе новомучеников, в Бутове пострадавших, в Соборе Московских святых, в Соборе Воронежских святых и в Соборе Рязанских святых

Святой священномученик Антипа, в миру Антон Петрович Кириллов, был родом из села Братки Борисоглебского уезда Тамбовской губернии (ныне Терновский район Воронежской области). Он родился 3 августа 1870 года (по другим данным в 1872 году) в благочестивой крестьянской семье. Учился в церковноприходской школе, по окончании которой, жил в родном селе.

Движимый стремлением посвятить свою жизнь Богу в монашеском звании, Антон Кириллов отправился на Святую Гору Афон, где 11 июня 1898 года был принят послушником в русский Свято-Пантелеимонов монастырь. 14 марта 1901 года послушник Антоний принял рясофорный монашеский постриг с именем Антипа. 5 марта 1903 года монах Антипа был пострижен в мантию с сохранением прежнего имени. В монастыре отец Антипа проходил самые разнообразные послушания: на огороде, моряком на большом монастырском судне, в свечной мастерской, певчим на подворьях Свято-Пантелеимонова монастыря в Константинополе, Одессе и Москве.

3 июля 1913 года на пароходе «Херсон» были вывезены с Афона сторонники имябожия. Отец Антипа, хотя и не был сам последователем учения имябожников, тяжело перенес это событие. О случившемся он узнал, находясь на афонском подворье в Одессе. 12 октября 1913 года монах Антипа покинул подворье и отправился в Москву, где поступил в Новоспасский монастырь. После событий 1917 года он оставил обитель, вернулся в родное село и стал служить в местном храме псаломщиком.

В 1929 году отец Антипа был рукоположен во священника и назначен в Боголюбскую церковь села Елань-Козловка (ныне село Козловка на севере Терновского района Воронежской области), где прослужил до 1931 года. В 1931 году иеромонах Антипа переехал в Москву и был поставлен настоятелем храма Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня в селе Татаринцево Бронницкого района Московской области. Прихожане всем сердцем любили своего настоятеля. Он был для всех примером жизнь по заповедям. Любой человек во всякое время мог обратиться к нему и найти сочувствие и действенную поддержку.

В сердце батюшки постоянно жила мысль об Афоне. В 1933 году он написал настоятелю Свято-Пантелеимонова монастыря игумену Мисаилу такое послание: «Ваше высокопреподобие, досточтимый отец архимандрит, отец игумен с братией, благословите! Примите от меня, грешного, братское мое почтение и низкий мой Вам поклон. От души желаю Вам всего лучшего, спасения души и мира от Бога.

Хотя и за дальним рубежом от Вас, но душа моя скорбит о Вас, так как давным-давно не вижу Вас. По милости Божией с отцом Макарием <схимонах Макарий (Чирков)> на Полянке вижусь очень часто, он уже стал дряхлым старичком, а я, грешный, по милости Божией служу на приходе за священника в пятидесяти верстах от Москвы. И сколько можно в нужде помогаю отцу Макарию от своих трудов. Итак, добрейший отец игумен, если Вы не гнушаетесь мной, грешным, то не помяните моих грубостей и напишите хоть два-три слова, кто после отца Иакинфа стал наместником и сколько вас в живых.

Ваш покорный и грешный послушник иеромонах Антипа Кириллов, бывший певчий.

Адрес: Московской области Коломенского округа Бронницкого района село Татаринцево. Антипе Кириллову.

Прошу Ваших святых молитв и жду ответа как великого утешения. 3 февраля 1933 года.».

16 февраля 1938 года иеромонах Антипа (Кириллов) был арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации, оскорбительных высказываниях о сталинской конституции, клевете на советскую власть». Вместе с ним был задержан и певчий Воздвиженского храма школьный учитель Федор Михайлович. После ареста отца Антипу поместили в тюрьму города Коломны. Допросы начались почти сразу после ареста и продолжались более суток. Все предъявляемые ему обвинения мученик отвергал.

Для составления формального обвинения следователи допросили двух священников из сел Давыдово и Салтыково Бронницкого района, служивших при НКВД дежурными свидетелями и осведомителями. Они дали необходимые показания. Затем был допрошен один из жителей села Татаринцево, согласившийся дать на батюшку ложные показания. На основании этих свидетельств и было составлено обвинительное заключение.

27 февраля 1938 года тройка НКВД по Московской области приговорила иеромонаха Антипу (Кириллова) к высшей мере наказания расстрелу за «контрреволюционную агитацию». Приговор был приведен в исполнение 7 марта 1938 года на полигоне Бутово под Москвой. Мощи священномученика покоятся там же в безвестной могиле. Постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви от 26 декабря 2002 года иеромонах Антипа (Кириллов) причислен к лику святых.

Преподобномученик Антоний (Корж)

(1938), память 1 марта, в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе Крымских святых

Святой преподобномученик иеродиакон Антоний родился в 1888 (по другим данным, в 1882) году в селе Рубановка Мелитопольского уезда Таврической губернии в семье крестьянина Агафона Коржа. Отец его Агафон любил прислуживать в церкви. По окончании церковноприходской школы юноша отправился на Святую Гору Афон, где принял монашеский постриг с именем Антоний. Затем отец Антоний возвратился на родину и поступил в Кизилташский Стефано-Сурожский монастырь Таврической епархии, где был рукоположен в иеродиакона. В 1920 году по распоряжению новых властей на территории монастыря была размещена детская трудовая колония имени Калинина. Через три года монастырь упразднили, и сюда вселилась сельскохозяйственная артель.

После закрытия обители иеродиакон Антоний стал служить в Воскресенском храме Ливадийской слободки рядом с Ялтой. Во второй половине 1920-х годов церковь закрыли, и он перешел в Плещеевский храм на городском кладбище Ялты. В августе 1937 года был закрыт Ялтинский кафедральный Александро-Невский собор. Верующие пытались добиться его открытия. По благословению настоятеля Плещеевской церкви собирались у иеродиакона Антония и там обсуждали, что делать. На одном из таких собраний было принято решение идти с ходатайством в горисполком. «Поход» власти расценили как «бунт и попытку убить секретаря горисполкома».

В первых числах ноября 1937 года в Ялте прошли многочисленные аресты. Вскоре ялтинские чекисты рапортовали о вскрытии и ликвидации ими «группировки церковников в количестве двенадцати человек». В материалах следствия сказано: «Вскрыта и ликвидирована группировка церковников в количестве двенадцати человек, возглавляемая А. М. Савчинским <настоятель Плещеевской церкви>. Участники данной группировки нелегально собирались в специально приспособленной для этого усыпальнице, на кладбище, либо на квартире наставника церкви Савчинского и других. Под видом обсуждения якобы церковных дел вели контрреволюционные разговоры… Призывали прихожан идти в Ялтинский горисполком, дабы пресечь попытку властей к закрытию церкви». Следствие было коротким. 2 декабря 1937 года тройкой НКВД Крымской АССР все проходившие по этому делу были приговорены к высшей мере наказания расстрелу.

Так как диакона Плещеевской церкви отца Антония (Коржа) в момент арестов в городе не было (он находился в Геническе, у знакомого монаха, и ничего не знал о случившемся), то его дело было выведено в отдельное производство. Сразу по возвращении 9 декабря 1937 года батюшка был арестован у себя дома по адресу: г. Ялта, пер. Обходный, 3. Единственной понятой в протоколе ареста значится Орфанида Параскева Дмитриева. При обыске никаких ценностей обнаружено не было. Вещественных доказательств (листовки, запрещенная литература, оружие) не найдено. Изъяты только паспорт и удостоверение личности.

Следствие по делу иеродиакона Антония (Коржа) вел уполномоченный Ялтинского отделения НКВД младший лейтенант Жиглов. За время следствия, которое длилось чуть больше недели (с 9 по 18 декабря) было проведено три допроса. Лжесвидетем выступил один из бывших прихожан – Г. И. Герасименко, проживавший в городе Ялта на улице Субхи, 4. Он работал полотером в санатории-комбинате имени И. Сталина. На очной ставке он показал: «Диакон является активным руководителем контрреволюционной группы “12”, всюду и везде восхвалял царя и жизнь при нем… Собрал вокруг себя попов, бродячих монахов, кулаков и другие антисоветские элементы… Явился инициатором “похода” в горисполком… Сокрушался, что до сих пор не убит Сталин…».

15 декабря была проведена еще одна очная ставка. За несколько месяцев до ареста отец Антоний привлек к работе в церковной двадцатке своего старого и, как ему казалось, верного друга – Ф. Ф. Трофимова, который согласился даже стать ее председателем, но вскоре написал заявление об освобождении его от этой должности. На очной ставке Ф. Ф. Трофимов обвинил иеродиакона Антония (Коржа) в активной антисоветской деятельности. «Он <диакон> втянул меня в группу и вообще – явно несоветский элемент… Все они, арестованные, “враги народа”, пьяницы, развратники».

Мученик в процессе следствия никого не оговорил и вины своей не признал. О «показаниях» Трофимова он сказал так: «Эти показания ложные, я их не признаю. Виноват лишь в том, что вовлек Трофимова в актив церкви». На вопрос, в каких отношениях находился с Трофимовым и как расценивает его «показания», отец Антоний ответил: «Слаб человек и грешен». Обвинительное заключение создавалось на основании «признательных показаний» ранее арестованных членов актива, к этому времени уже осужденных и расстрелянных. В протокольной записке по завершению следствия от 16 декабря 1937 года прямо указывалось, что «свидетели, обвиняемые по делу № 9632 (Корж), осуждены тройкой НКВД Крыма 2.12.1937 и вызваны в суд не могут».

Сочтя вину иеродиакона Антония (Коржа) в полной мере доказанной материалами следствия, тройка НКВД Крымской АССР 9 февраля 1938 года вынесла приговор: расстрелять, личное имущество конфисковать. 14 марта 1938 года в городе Ялта приговор был приведен в исполнение. Тело мученика было погребено в общей безвестной могиле. Реабилитирован 29 мая 1989 года. В 1998 году святой преподобномученик Антоний (Корж) был канонизирован определением Священного Синода Украинской Православной Церкви как местночтимый святой Крымской епархии. В августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. В Большой Ялте в поселке Лавровое у подножья Медведь горы строится храм в честь святого преподобномученика Антония.

Преподобный Иннокентий Комельский, Вологодский

(1521), память 19 марта, в Соборе Афонских преподобных, в Соборе Вологодских святых и в Соборе Новгородских святых

Преподобный Иннокентий, сын боярина Охлябинина, родился в Москве. Время его рождения неизвестно. Существовало две редакции жития преподобного Иннокентия, но раннее житие сгорело во время разорения Иннокентиевой пустыни в 1538 году казанскими татарами. Упоминания о святом Иннокентии есть и в житии преподобного Нила Сорского.

Вероятнее всего, постриг преподобный Иннокентий принял в Кирилло-Белозерском монастыре. Потом вместе со своим другом и наставником преподобным Нилом Сорским долго путешествовал по Востоку и жил на Святой Афонской Горе. По возвращении на родину он поселился в Белозерском монастыре, но пробыл там недолго. Вместе со своим наставником преподобным Нилом он вышел из обители и поселился на берегу реки Сорки в пятнадцати верстах от монастыря. Там поставил святой Нил себе келью, и невдалеке от него, так чтобы можно было подавать друг другу голос, поставил себе другую келью собеседник его Иннокентий. Со временем пришли к ним другие отшельники и таким образом составился первый русский скит по образцу скитов афонских.

Подробных сведений о совместном пребывании святого Иннокентия с преподобным Нилом в Сорской пустыни не сохранилось. Известно только, что преподобный Нил, предвидя скорое отшествие к Богу, послал своего ученика, святого Иннокентия, в Вологодский уезд на реку Нурму, предсказав ему: «Бог тебя прославит там, и обитель у тебя будет общежительная, моя же пустынь после смерти моей останется такой же, как при моей жизни, и братия по одному будут жить в кельях своих».

Уйдя в глубину Комельского леса, святой Иннокентий избрал место для своей обители на берегу реки Еды, что в десяти верстах от реки Нурмы и в пятидесяти пяти от города Вологда. К преподобному собралась братия, и так была основана Иннокентиева пустынь. Из «Завета», который святой Иннокентий написал незадолго до своего преставления, следует, что пустынь его была скитом, подобно скиту на Соре, и уже позднее превратилась в Спасо-Преображенский Комельский общежительный монастырь.

Около тридцати лет преподобный подвизался в своей обители. Почил святой Иннокентий 19 марта, предположительно в 1521 году. Незадолго до преставления он написал завещание, «Завет», в котором заповедал братии хранить в обители устав «господина нашего и учителя моего, преподобного и святого старца Нила» и построить церковь в честь святого Иоанна Предтечи, третьего обретения его честной главы.

По преставлении братия похоронили честное тело своего возлюбленного отца, учителя и наставника в углу монастыря, близ ржавого болота, как он сам повелел, и положили на могилу камень, на котором написали год, месяц и день его преставления. Почитание преподобного Иннокентия началось вскоре после его блаженной кончины. К 1538 году в монастыре был уже его образ и житие. С XVII века известны тропарь и кондак святого.

Над могилой преподобного Иннокентия стояла часовня. Над гробницей находился его образ. К 1723 году на месте часовни построили церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. В 1764 году обитель была закрыта. К 1916 году на месте бывшего монастыря стояли две церкви. Главная – каменная двухэтажная Спасо-Преображенская Иннокентиевская церковь с колокольней, построенная прихожанами в 1858 году. Престолы: в верхнем храме – в честь Преображения Господня (главный); в нижнем – в честь третьего обретения главы святого Иоанна Предтечи. Рядом находилась деревянная Благовещенская Иннокентиевская церковь, построенная прихожанами в 1787 году. В ней под спудом покоились мощи преподобного. Церкви были разрушены в советское время. Сейчас территория бывшего монастыря занята кладбищем.

Священномученик Никита Славянин, Афонский

(1808), память 4 апреля и в Соборе Афонских преподобных

Отечеством святого священномученика Никиты была Албания. Нам ничего неизвестно ни о его происхождении, ни о родителях, ни о том, чем занимался в миру сей блаженный отец. Известно только то, что он подвизался на Святой Афонской Горе сначала в Русском монастыре святого великомученика Пантелеимона, где проходил очередное священнослужение, а потом удалился на безмолвие в скит святой Анны. В сердце святого вспыхнуло горячее желание пострадать за веру Христову. Он покинул Святую Гору и явился в городе Серрес, что сегодня на севере Греции. Там он бесстрашно исповедал свою веру в Господа перед мусульманскими учителями и народом, за что был брошен в тюрьму и подвергнут пыткам. 4 апреля 1808 года в вечер Великой субботы он был публично казнен турками через повешание.

В Афонском патерике приводится письмо проигумена Серрского монастыря Константия в Русский на Афоне Пантелеимонов монастырь о мученической кончине преподобного Никиты:

«Священноинок Никита, по прибытии в Серрес, в Великий понедельник 30 марта 1808 года, в час ночи (то есть от заката солнца) пришел на тамошнее подворье нашего монастыря Илиокалеос и стал на паперти церковной. Встретившись там с иеродиаконом, он спросил его: “Где настоятель подворья?”. Тот отвечал: “В келье своей”.

– Имеешь дело до него? – спросил иеродиакон.

– Имею нужду нечто сказать ему, – отвечал Никита.

Иеродиакон дал знать проигумену, который при входе в церковь взял за руку новоприбывшего и указал ему место возле себя. Тогда же начали и утреню, начинаемую у нас с вечера ради стечения народа. Во время чтения кафизм настоятель подворья ввел приснопамятного в алтарь и спросил, откуда он.

– Странник из Албании.

– Ради чего пришел сюда?

– Выслушать священную службу.

– Иерей ты или иеромонах?

– Иеромонах, отче; имя мое Никита, – отвечал он смиренно.

Затем слушали службу до конца, а по окончании ее настоятель велел служащим дать пришедшему келью для отдыха и предложил трапезу, если не кушал. По отказе блаженного от ужина отправились все на отдых. В полуночное время проигумен обходил, по обычаю своему, метох (подворье) и увидел при лунном свете на паперти стоящего человека; подумав, не чужой ли, подошел к нему и увидел священноинока Никиту молящимся. Удивляясь этому, он сказал ему: “Заклинаю тебя, брат, именем Великого Бога, скажи мне откровенно, что за человек ты?”.

– Имею твердую решимость, – отвечал преподобный, – пролить кровь мою по любви к Сладчайшему Иисусу Христу, за тем и прибыл в этот город ваш.

– Откуда ты прибыл?

– Со Святой Горы Афонской, – был ответ.

Когда оба присели, Никита исповедал проигумену помыслы свои и открыл сокровенное. По окончании исповеди обходивший возвратился в свою келью, оставив блаженного на паперти. Утром, на часах пред литургией преждеосвященных даров, преподобный попросил служащего дозволить ему вперед приобщиться Пречистых Таин, объясняя, что нужно ему поспешить. Настоятель дал дозволение. После причастия он просил отслужить о нем молебен и хотел дать денег, но проигумен, отказываясь от вознаграждения, сказал: “Долг наш – сотворить прилежное моление о спасении твоем”. И затем, простившись, Никита вышел из подворья. Настоятель послал человека наблюдать издали, куда пойдет преподобный, и тот видел его, что он сначала близ платана немало времени размышлял о чем-то, потом пошел к церкви святого Георгия, и с таким известием наблюдавший возвратился.

После этого Никита, как всем почти сделалось известным, пришел к мечети, находящейся вне города, которая называется по-гречески Святая София, а по-турецки мечеть Ахмат-паши; при ней живет духовный магометанский учитель, имеющий при себе учеников. К одному из них, хромому, подошел преподобный и, сделав обычное приветствие, сел возле него и спросил: отчего он хромает и почему не старается быть уврачеванным.

– Невозможно уврачевать меня, – отвечал тот, – ибо таким родился я.

Преподобный говорит: “Очень удобно исцеление твое, если только захочешь послушаться меня”. Тот, с удивлением смотря на странного, спросил: “В чем тебя послушаться?”.

– Веруй в Иисуса Христа, Единого Истинного Бога, и тотчас, как крещен будешь в веру христианскую, обещаю тебе со всей верностью, что получишь во всем здоровье и хромоты твоей следа не останется.

Когда выслушал это хромой, ничего не отвечая, поспешно удалился к учителю своему с извещением, что пришел такой-то монах и сказал ему то и то. Господин позвал его к себе и расспрашивал, откуда он и зачем говорил так ученику его? Блаженный объяснил, что он из Албании и ходит для проповедания веры христианской, которая одна есть истинная, и кто примет ее, тот не только спасется и пойдет по смерти в Царство Небесное, но и здесь получит всякую благодать от Христа, единственного истинного Бога. “Поэтому-то я, видя ученика твоего в таком жалком положении, посоветовал ему веровать во Христа для получения и телесного здоровья, и по смерти Царства Небесного”.

После такого объяснения господин немедленно послал за человеком от начальника города и, передавая преподобного в руки его, сообщил, что он говорил против веры их, и велел доставить его господину своему. Градоначальник спросил, зачем он так открыто осуждает исповедание их и учит магометан веровать во Христа. Священноинок Никита так же уверенно отвечал, как и учителю. Тот дивился дерзновенному ответу его; не в силах же будучи возражать ему, велел тотчас отвести на конак княжеский с извещением Исух-бея, сына Измаил-бея, господина места, который и присудил приведенного заключить в темницу. На другой день позвал его к себе и допрашивал подобно учителю и правителю города; после такового же ответа, какой дан был двум первым, его снова отвели в темницу, а Исух-бей пригласил первого законоучителя магометан, к которому питали великое уважение не только простые турки в городе, но и начальники, и сообщил ему, чему учит Никита.

Законоучитель, выслушав Исух-бея, на следующий день, 2 апреля (в Великий четверток) пригласил всех знатных и образованных ревнителей веры своей. По приведении исповедника Христова, велели ему садиться, подали по восточному обычаю кофе. Потом судья сказал:

– Калогер (монах)! Зачем ты ходишь и учишь магометан оставлять веру их и веровать во Христа? При таком поведении ты кажешься вышедшим из ума.

– Нет, – отвечал блаженный, – благодатью Христовой я не выходил из ума, но ревность по истинной вере, которую я исповедую, побудила меня идти на проповедание ее и вам, чтоб вы оставили прелесть свою и уверовали во Христа, иже Един есть Истинный Бог, Создатель неба и земли и всего, что на них, Который сошел с небес на землю и сделался человеком, родившись от Приснодевы Марии для спасения нашего, и научил нас чрез священное Евангелие всем истинным догматам о Боге, как веровать в Него. Он даровал людям откровение о Божественных Его действиях и свойствах и какую славу мы будем иметь в будущей жизни и блаженство. Потом Он пострадал, был распят и умер за нас, чтоб освободить от прелести и власти диавольской, которой мы подлежали чрез грех праотца Адама; и в третий день воскрес и собрал снова божественных Своих учеников и апостолов, рассеявшихся во время страдания Его, утешал их и, уверив в Божественном воскресении Своем, повелел им идти во весь мир проповедать Бога истинного, говоря, что кто уверует в учение их и крестится, спасен будет, а кто не уверует, осужден будет на вечное мучение по смерти за свое неверие. Когда прошло сорок дней от воскресения Его, Он вознесся опять на небеса в виду всех учеников и апостолов, и на десятый день по вознесении Своем послал Пресвятого Духа на апостолов, и просветил их так, что они узнали все языки человеческие, почему вышли и проповедали во всем мире. Итак, истину эту я и пришел проповедать вам, чтобы вы уверовали и не мучились вечно по смерти.

Судья спросил:

– Эта вера ваша как проповедана и утверждена?

Исповедник отвечал:

– Проповедана одним изложением правых догматов двенадцатью безоружными бедными людьми, какими были апостолы Христовы, и утверждена чудесами. И несмотря на то, что гонима была столькими мучителями, которые старались уничтожить ее в мире, она победила, наконец, всех силой Христовой, всех противившихся ей, распространилась во все мире, сохранилась непобедимой и непотребимой доныне и будет храниться до конца мира, по определению Христа, Который основал и утвердил ее.

– Но ты, который вышел на проповедь о Христе, имеешь богатство и силу приневоливать и побуждать людей к уверованию в Него?

– Вера христианская не нуждается в богатстве и насилии, но более в бедности и безоружии, как я уже сказал; как она была проповедана, так и теперь проповедуется.

– Можешь ли и ты сотворить чудо, как Христос и апостолы?

– Нет, я грешен и недостоин.

– Как же ты вышел проповедовать о Христе, когда нет у тебя силы, и чудес не можешь творить?

– Вера наша теперь утверждена во всем мире, и чудеса и истина догматов ее сияют явно для всех, кто не закрывает самовольно глаз своих для познания оной.

Тогда некоторые из находившихся там турок сказали исповеднику:

– Может быть, тебя, калогер, говорить то, что говоришь, кто-нибудь из здешних горожан заставил, или епископ, или монахи, священники или купцы?

– Нет, – отвечал им священноинок Никита, – я никого не видал из них и вовсе не знаком с ними; от себя я подвигнулся на это, как сказал прежде, для проповедования вам веры Христовой.

– Так как ты признаешь правой веру свою и исповедуешь Иисуса Богом, то о нашем пророке как думаешь? – сказал судья.

– Мы, христиане, не почитаем его за пророка; знаем только, что он был вначале купец, богатый человек, а потом провозгласил себя пророком пред своими, и когда поверили некоторые, открыл войну вместе с последователями своими, и этим способом принудил и прочих принять его за пророка и веровать учению его, и таким образом, мало-помалу, утвердил веру свою насилием, войной.

– Итак, поскольку ты не принимаешь его за пророка, то иначе как мыслишь о нем?

– Чистосердечно говорю вам: я считаю его за обманщика и чувственного диавола.

– Калогер! Видится, что ты невежа. Я стараюсь освободить тебя, а ты своими жестокими словами навлекаешь на себя смерть.

– Я желаю этого и на это самовольно пришел, чтобы принесть себя в жертву за любовь Владыки и Бога моего Иисуса Христа; только жалею о вас, что находитесь в неверии, и особенно тебя, господин; будучи столь стар и опытен, так что все почитают тебя за рассудительного, умного человека, не познал ты столько времени истины, но находишься в прелести сам и другим сообщаешь оное прелестное учение верования вашего.

Когда высказал это преподобный, все были посрамлены и полные гнева и мщения удалились молча. Судья сообщил обо всем Исух-бею, который тогда же приказал посадить блаженного в темницу; там он оставался до Великой субботы. В этот день около полудня просил мученик быть приведенным к Исух-бею на несколько слов. Тот согласился. Явившись к нему, Никита сказал: “Что держишь меня всуе в темнице и теряешь время? Ты понял меня, поэтому делай одно из двух: или умертви меня, или освободи, чтоб я пошел и отпраздновал завтра с прочими братьями моими христианами великий праздник Воскресения Господа нашего Иисуса Христа”. Исух-бей, выслушав это, приказал возвратить исповедника в темницу. Когда мученик входил в дверь, ведший толкнул его так сильно, что преподобный упал коленопреклонно внутрь, причем страж всячески ругал его по своему варварскому обычаю. Таким образом, священноинок Никита пробыл в темнице до ночи Великой субботы.

От начала и до конца заключения он вытерпел жестокие мучения; в один вечер темничный страж принес зажженную сальную свечу и долго держал у ноздрей Никиты; знаки опаления видны были и по кончине на лице его. Еще верно узнали мы от знатного христианина, имевшего свободный вход к князю (от этого христианина узнал проигумен обо всем, что произошло), а тот христианин узнал от искреннего своего друга из албанцев, что тиранили мученика следующими пытками: на голову надевали железный венец, вонзали иглы под ногти пальцев, вешали за ноги вниз головой, опаляли тело; все это великодушно претерпел мученик.

В вечер Великой субботы, около двух часов от заката солнца, Исух-бей приговорил страдальца к смерти чрез повешение. Итак, вывели его из темницы и с биением и заушениями привели в часть города, называемую Черях-базар, и там надели ему петлю на шею; между исполнителями казни был цыган, которому велели нагнуться, чтобы ступил мученик на плечи для поднятия, но он счел себя недостойным ступать на человека, почему поставили на стремя, затянули петлю и подняли просящего у всех прощения и прощающего всех. Такова была мученическая кончина священноинока Никиты!

Близ места казни находится церковь архангела Михаила; иеродиакон ее, выйдя из кельи своей, увидел большой свет, который освещал всю окрестность; также одна знатная старушка видела в ту ночь весь город освещенным. Тело священномученика оставалось на виселице три дня до вторника святой Пасхи, без изменения лица его и других членов; по кончине тело было желтое, таким было и в следующие дни, и обращено было лицом к востоку. Вешавшие взяли всю его одежду, оставив его совсем нагим, но на другой день прикрыли рогожей, быть может, по просьбе некоторых христиан. На третий день Пасхи утром из язвы на большом пальце правой ноги начала течь кровь и текла весь день, заняв немалое пространство земли; многие из христиан, по благоговению, собирали мученическую кровь вместе с землей. В тот же день к вечеру дано было христианам позволение от Исух-бея снять Никиту и предать погребению, что и сделано ими. Погребли страдальца позади церкви святителя Николая, возле городского странноприимного дома, на особом месте. Скончался священномученик 4 апреля 1808 года.

Еще узнали мы о святом следующее, что, думаем, было в обнаружение приятого Богом страдальческого его подвига. Купец, родом из Серрес, живущий в Солуни, зять тамошнего именитого архонта, прибыв на свою родину во время заключения святого Никиты в темнице и услышав о дерзновении его и страдании, не хотел почитать его мучеником.

– Нет необходимости, – говорил он, – выходить ныне на мученичество, когда нет никакого преследования христианской веры.

Раз он в таком помысле сомнения заснул и стал кричать как испуганный, так что бывшие в доме проснулись от крика. Утром он рассказал, что во сне видел, будто он находится в церкви пред иконой Владыки Христа, от Которого услышал громко произнесенные ему три раза слова: “Веруй несомненно о Никите, что он истинный мученик Мой”. Услышав это, купец пал наземь и возглашал с трепетом: “Верую этому, верую”. И тотчас проснулся. Помещаю и это, как слышал.

В лето от спасительного воплощения Христова 1809, 19 февраля.

Иеромонах Константий, проигумен обители Илиокалеос, удостоверяю в истине вышерассказанного своей подписью.

Николай Сеианос, врач и чадо искреннее Восточной Церкви, свидетельствую».

Письмо это хранится в архиве Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря.

Священномученик Григорий V, патриарх Константинопольский (1797–1798, 1806–1808, 1818–1821)

(1821), память 10 апреля

Святитель Григорий V, Патриарх Константинопольский, в миру Георгий Ангелопулос, родился в Греции в селении Димитсана на Пелопоннесе в 1746 году в бедной благочестивой христианской семье. Отца его звали Иоанн, мать Асимица. Первоначальное образование юный Георгий получил на своей малой родине в монастыре Философу. В 1765 году его учителя, родной дядя иеромонах Мелетий и Афанасий Русопулос, отвезли его для продолжения образования в Афины к известному Димитрию Воде, знатоку латыни, превосходному писателю и педагогу. В 1767 году для получения высшего образования Георгий направился со своим дядей иеромонахом Мелетием в город Смирну, где поступил в известную Евангелическую школу, одновременно трудясь в храме святого великомученика Георгия помощником пономаря.

Около 1770 года Георгий отправился на остров Закинф, который находился тогда под властью Венеции, где поступил в монастырь Строфадон. Там он принял постриг с именем Григорий. В 1772 году в Академии на острове Патмос посещал лекции Василия Куталианоса по философии и известного Даниила Керамеаса по древнегреческой филологии. Затем в Смирне митрополитом Прокопием был рукоположен в диаконы и назначен протосингелом (помощником митрополита). В 1781 году Григорий вновь побывал на Пелопоннесе, где пожертвовал 1500 грошей на нужды школы в родной Димитсане, для организации при ней общежития для учеников из малоимущих семей. В это время он перевел на разговорный греческий язык слова о священстве святителя Иоанна Златоуста.

В 1784 году, после того как митрополит Смирны Прокопий был избран на Вселенский Престол, святой Григорий становится митрополитом Смирнским. Тогда ему было тридцать девять лет. Тринадцать лет святитель Григорий был предстоятелем Смирнской Церкви. Он восстанавливал древние храмы и строил новые, заботился об улучшении положения клира, помогал бедным и неимущим, с ревностью проповедовал слово Божие, основывал школы, организовывая при них общежития для учеников из малоимущих семей. Всем этим святитель заслужил нелицемерную любовь своей смирнской паствы.

В 1797 году после отречения Патриарха Герасима III (1794–1797) святитель Григорий был возведен на Вселенскую Кафедру. Великая Церковь (Вселенская Патриархия) находилась в те времена в тяжелом положении; авторитет ее в народе падал, патриархи сменяли один другого, а правящие архиереи, вместо того чтобы проводить большую часть времени в своих митрополиях и заботиться о вверенной им Богом пастве, жили в столице, занимаясь интригами.

Святитель Григорий взошел на Вселенский Престол 9 мая 1797 года. Первой его заботой было восстановить пришедший в совершенно удручающее состояние кафедральный храм Патриархии в честь святого великомученика и победоносца Георгия, на что он пожертвовал и часть своих собственных средств. Также трудами святителя в это время было восстановлено еще несколько церквей в разных местах. Большое внимание уделял святитель проповеди слова Божия. В 1797 году войска Наполеона захватили Ионические острова. Пав жертвой пропаганды французов, греки готовились поднять восстание против султана, что грозило им полным истреблением. Святитель Григорий своим пастырским словом смог отвратить их от этих намерений, чем спас от неминуемой гибели.

Всего девятнадцать месяцев пробыл святой Григорий на Патриаршем Престоле. Затем он был оклеветан перед султаном своими собственными архиереями, вынужден был подписать отречение и 19 декабря 1798 года удалился из Константинополя в Халкидон, оттуда в греческую область Драма и затем на Святую Гору Афон, которая стала местом его восьмилетней ссылки. Так окончился первый период патриаршества святителя Григория V.

На Афоне местом пребывания святителя стал Иверский монастырь. Здесь он жил и подвизался вместе со своим племянником диаконом Германом, ставшим впоследствии митрополитом города Патры в Греции. Вместе с братией монастыря святитель трудился и молился. Много времени он уделял научным занятиям, работал в библиотеках афонских монастырей. Здесь он перевел на разговорный греческий язык некоторые из сочинений святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста. Как и раньше, неустанно проповедовал с амвона слово Божие, занимался благотворительностью, уделяя на нужды бедных большую часть полагавшейся ему пенсии. Его трудами в Иверском монастыре был выстроен большой трехэтажный западный братский корпус. В сентябре 1806 года святитель Григорий покинул Афон и вновь вернулся на Патриаршество.

Вторичное вступление святого Григория на Патриарший Престол произошло 24 сентября 1806 года после единодушного решения архиерейского собора и представителей народа. В Константинополь святитель прибыл 18 октября того же года. За два дня до его интронизации русские войска вошли в Молдавию и 24 декабря взяли Бухарест. Султан объявил России войну и вынудил Григория издать против русских «Церковное и рекомендательное послание». Впрочем, и сам святитель Григорий полагал, что грекам не стоит вмешиваться в русско-турецкую войну во избежание трагических последствий.

Во время своего второго Патриаршества святитель Григорий много внимания уделял развитию образования среди греков. 11 сентября 1807 года им было издано Патриаршее окружное послание «О повсеместном строительстве и открытии греческих школ». Много внимания святитель уделял приведению в порядок финансовых дел Патриархии, развитию благотворительности, улучшению церковного управления и упорядочению внутренней жизни в монастырях.

8 июля 1808 года в Константинополе произошел дворцовый переворот, организованный предводителем янычар Мустафой Байрактаром, в результате которого на престол взошел султан Махмуд II. Мустафа потребовал низложения Патриарха Григория и удаления его из столицы. 10 сентября Патриарх подписал свое отречение и удалился на остров Прингипо, который был определен для него в качестве места ссылки. Здесь святитель прожил год, а затем удалился на Афон в знакомый ему уже Иверский монастырь. Как и во время первой своей ссылки, святитель проживал в Ильинской келье Иверского монастыря.

На Афоне святитель вновь активно занялся чтением и переводами. Ему писали многие просвещенные люди того времени, спрашивая его мнения по тому или другому вопросу. Святитель Григорий много сделал для издания Синаксария преподобного Никодима Святогорца, так как считал эту книгу очень нужной и полезной для всего православного народа. Во время своего второго пребывания на Афоне святитель написал завещание, которое хранится сегодня в Иверском монастыре. В кассе Афона у него находилось 2000 грошей, и их патриарх завещал Константинопольской больнице на свое «поминовение». Облачения свои он оставлял священникам, одежду – бедным, родственникам же своим не оставил ничего.

В третий раз святитель Григорий взошел на Константинопольский Патриарший Престол в декабре 1818 года вместо отрекшегося патриарха Кирилла VI. Просвещенные умы того времени с ликованием встретили его возвращение. Во время своего третьего Патриаршества святитель особое внимание уделял оказанию помощи больничным учреждениям, на это шли средства, направляемые храмами. Он запретил рукополагать в священный сан людей без образования и не достигших определенного возраста. Был принят Устав, которым предписывалось регулярно проводить синодальные совещания, и определялись обязанности и права синодальных архиереев. Был положен конец долгим Колливадским спорам. По этому вопросу Священный Синод принял такое решение: «Поминовения усопших да совершаются во все дни недели». В марте 1819 года было издано специальное Патриаршее послание, в котором святитель Григорий призывал греков «заниматься изучением греческого языка (матери… философии и наук) и избегать предметов, изучение которых рождает равнодушие и холодность к церковным установлениям и неповрежденной православной вере».

Согласно свидетельству биографов, святитель Григорий был высокого роста, худ от воздержания, глаза у него были голубого цвета, а взгляд быстрый и острый. Одевался он очень просто и скромно, и к этому же призывал свое окружение. В еде был воздержан. Ежедневно после повечерия Патриарх удалялся в свою келью и никого к себе не пускал. Один из священников храма Патриархии, Мелетий, говорил, что часто по утрам кровать святителя находили нетронутой, поскольку сам он по ночам спал на полу на плетеной подстилке, а на тело надевал шерстяную власяницу.

Святитель Григорий щедро творил милостыню. Из кассы Патриархии ежедневно отпускались деньги на содержание неимущих, дев, вдов, сирот, стариков и увечных. Рассказывают такой случай. Однажды к Патриарху явился архидиакон и заявил, что в кассе денег больше нет. «Ну, так пойди и займи», – сказал святитель. Архидиакон встал в нерешительности. «Чего ждешь, боишься взять взаймы, чтобы одолжить Богу?». Еще одна сторона деятельности святого Григория состоит в том, что находясь на Афоне, он многих исповедников Христовых, некогда ввиду различных обстоятельств отрекшихся от веры в Спасителя, и теперь решивших запечатлеть свое покаяние мученичеством, утвердил в этом намерении. И сам свою земную жизнь великий святитель увенчал мученической кончиной за Христа.

В начале XIX века активизировалась борьба греков за свою независимость. Для координации действий в этой борьбе и подготовки вооруженного восстания в 1814 году в Одессе создается тайная организация под названием «Филики Этерия». Патриарх Григорий V, в отличие от многих греческих архиереев того времени, формально не был членом этой организации, но делал все возможное для того, чтобы помочь греческим патриотам в их борьбе. С этой целью при Патриархии была организована так называемая «Касса милости». Формально она была создана для поддержания бедных, но на их нужды из всех средств шла только одна треть, остальные деньги откладывались «на священное дело, когда придет Богом назначенный час».

Час пробил в 1821 году. Началось антитурецкое восстание в придунайских княжествах. 20 марта 1821 года в Патриархию было доставлено распоряжение турецкого правительства предать анафеме всех восставших и их лидеров. Положение было трагическое, жизнь одного миллиона двухсот тысяч христиан-греков висела на волоске. Незадолго до этого, 8 марта 1821 года, во всех мечетях в пределах Османской империи был зачитан фирман, которым «предписывалось всем верным (то есть мусульманам) быть готовыми во всякое время обрушиться на неверных (то есть на греков)». Помимо этого, султан обратился к Шейх-уль-исламу (высшее должностное лицо по вопросам ислама) Хаджи Халилу с просьбой издать «фефта», то есть объявить грекам джихад. Также из Анатолии в Константинополь был переброшен полк янычар.

Патриархия была поставлена перед выбором, либо предать восставших анафеме и тем спасти сотни тысяч человеческих жизней, либо отказаться и тем самым подписать всем смертный приговор. Был созван Собор, в котором, помимо Патриарха Григория, приняли участие Иерусалимский патриарх Поликарп, архиереи, находившиеся на тот момент в Константинополе, валашский господарь Скарлат Каллимах и другие видные миряне. И Собор этот постановил ради спасения народа предать восставших анафеме, что и было сделано. Однако, все понимали, что анафема, изрекаемая помимо воли, только на словах, не будет иметь никаких духовных последствий. Мера возымела желаемое действие – султан отказался от своего намерения истребить христиан.

Но вскоре началось восстание на Пелопоннесе, и тут весь гнев султана обрушился на Патриарха, который в Османской империи был перед лицом высшей власти ответственен за покорность райя-христиан. Вечером в Великий понедельник 1821 года в соборном храме святого великомученика Георгия святитель Григорий вместе с синодальными митрополитами снял церковное отлучение, наложенное прежде на восставших. У него была возможность спастись – ежедневно русские корабли с беженцами отплывали из Константинополя; но святитель предпочел остаться со своим народом. «Дни мои сочтены, – писал святитель Григорий, – да будет воля Бога, призвавшего нас на это тяжелое испытание, которое призваны мы облегчить своей собственной кровью… Ради блага народа».

На Пасху в воскресенье 10 апреля 1821 года святитель Григорий совершил праздничную службу в сослужении восьми архиереев. Людей в храме практически не было. Рано утром в день Пасхи в Патриархию прибыл главный секретарь турецкого министерства иностранных дел с сопровождающими. Был созван собор, на котором был зачитан указ султана о низложении Патриарха Григория и его изгнании в Халкидон, «как недостойного Патриаршего Престола, явившего себя неблагодарным перед Высокой Портой и неверного». Святитель был арестован и препровожден в тюрьму Бостанджибаши. На том же соборе по повелению султана был избран новый патриарх, им стал митрополит Писсидийский Евгений.

В тюрьме святитель был подвергнут допросу и пыткам. От него пытались получить информацию о лидерах восстания, но Патриарх мужественно молчал. Заговорил он только тогда, когда ему предложили ради спасения жизни принять мусульманство. «Стань мусульманином, – прошептал главный секретарь ему на ухо, – и я тут же тебя отпущу». «Мусульманин, мусульманин, – презрительно повторил Патриарх, – Бог да будет милостив к тебе, несчастный, за твое богохульство… Заканчивай дело, которое тебе поручил твой господин. Христианский Патриарх умирает христианином». Такой ответ привел турок в ярость. Святителя стали бить плетями, затем распластали на земле и положили на грудь тяжелую каменную плиту… Святитель был повешен на воротах Патриархии в день Пасхи 10 апреля в три часа пополудни.

Трое суток честное тело его висело на воротах; мусульмане и евреи ругались над ним. Вечером в воскресенье Пасхи на место казни пришел великий визирь Али Вендерли паша, чтобы… насладиться зрелищем. Он потребовал кресло, сел напротив и смотрел, куря трубку. В тот же день вечером в Патриархии побывал и сам султан Махмуд. 13 апреля 1821 года представители еврейской общины Константинополя купили тело Патриарха у палача за 800 грошей. Обнаженное, с петлей на шее его таскали по улицам городского района Фанар, привязав за ноги. Прибыв на берег бухты Золотой рог, палач привязал к честным мощам большой камень, и они были брошены в море. А чтобы тело скорее утонуло, его проткнули ножом.

Шесть дней тело священномученика находилось в воде, но силой Божией было сохранено и даже не пострадало от рыб. 19 апреля его прибило к греческому кораблю «Святитель Николай», под российским флагом направлявшемуся в Одессу. Честные мощи были подняты на борт и здесь опознаны протосингелом Великой Церкви Софронием. 20 апреля корабль поднял якорь и 12 мая прибыл в Одессу. Здесь честные мощи встретил генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии граф Александр Федорович Ланжерон и с особым нарочным послал донесение о них в Санкт-Петербург. Вскоре из столицы пришло Высочайшее повеление придать честные мощи священномученика земле с подобающими почестями. Для погребения император Александр I прислал шитое золотом архиерейское облачение с митрой и золотыми панагиями.

19 июня 1821 года спустя семьдесят дней после мученической кончины тело святителя при стечении множества народа было торжественно захоронено в греческом храме в честь Святой Троицы в Одессе. При этом честные мощи священномученика не имели признаков тления. Там они оставались до 1871 года, когда были перенесены в Грецию. 25 апреля 1871 года корабль, на котором находилась рака с мощами святого священномученика Григория, прибыл в Афинский порт Пиреи. Там они были торжественно встречены греческим королем Георгием I, его супругой Ольгой, Афинским архиепископом Феофилом, другими архиереями и множеством народа, и положены в кафедральном соборе Афин.

Почитание святителя Григория V началось сразу после его мученической кончины в 1821 году. Официально Элладской Церковью святой священномученик Вселенский Патриарх Григорий V был причислен к лику святых в 1921 году. Его святые мощи почивают в кафедральном соборе города Афин в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Во времена военной диктатуры в Греции (1967–1974) мощи святителя из политических соображений были убраны из храма и помещены в подвал, но в 1975 году с честью были возвращены на прежнее место, где и почивают по сей день. В 2000 году имя святого священномученика Вселенского Патриарха Григория V было включено в Месяцеслов Русской Православной Церкви.

Преподобный Василий Поляномерульский, Исихаст, учитель преподобного Паисия Величковского

(1767), память 25 апреля

Основные сведения о преподобном Василии Поляномерульском содержатся в «Автобиографии» святого Паисия (Величковского). Родился святой Василий около 1692 года. Он жил в России и в Мошенских горах, неподалеку от Киева. В 20-х годах XVIII века, когда для монашества в России наступили трудные времена, особенно после реформы 1724 года, запрещавшей жительство монахов в пустынях, преподобный покинул родину и переселился в Молдо-Валахию, где благосклонно относились к пустынникам и светские и духовные власти. Здесь со своими единомышленниками монахами Михаилом, Стефаном, Онуфрием и Варфоломеем он поселился в пустыни Валя-Шкьопулуй. Около 1713 года он вместе с другими монахами удалился в Дэлхэуцкий скит, расположенный в лесу на границе Валахии и Молдавии, где был рукоположен в иерея.

Со временем там собралось много братии, и в 1730 году преподобный ушел из Дэлхэуцкого скита. Он взял с собой двенадцать иноков и вместе с ними поселился в уединенном месте при истоке реки Бузэу у изгиба Карпат. Здесь в местечке Пояна Мэрулуй (Яблоневая поляна) святой Василий начал строительство Поляномерульского скита с деревянным храмом в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Через три года церковь была построена. В своем скиту преподобный установил правила святителя Василия Великого и ввел богослужебный устав Святой Афонской Горы, как это было принято в других румынских обителях. Со временем Поляномерульский скит стал одним из самых больших духовных центров Молдо-Валахии, монахи здесь, помимо прочего, занимались переводом святоотеческих творений. Под духовным руководством преподобного Василия находилось одиннадцать скитов и пустыней.

В 1743 году в Валахию с Украины пришел рясофорный монах Платон, будущий известный старец Паисий (Величковский). Хотя он ни разу не был в Поляномерульском скиту, но виделся с блаженным Василием, когда тот посещал своих учеников в других обителях. В 1746 году преподобный Паисий ушел на Афон, а в 1749 году святой Василия был приглашен на собор в город Бухарест, где тогда находились патриархи Антиохийский, Александрийский и Иерусалимский. Епископы испытали его веру и духовное учение и нашли святого человеком непорочным и непоколебимым в православной вере, признав, что он пребывает в «знании Божественного Писания и учения богоносных отцов… и в рассуждении духовном и всесовершенном ведении священных правил святой Восточной Церкви». Об этом преподобный Паисий сообщает в десятой главе письма «О моем старце Василии», которое он написал афонскому монаху Афанасию.

В 1750 году святой Василий Поляномерульский сам отправился на Афон. Там он встретил преподобного Паисия, которого постриг в мантию. На Святой Горе у них был общий духовник – старец Даниил. В 1757 году святой Василий путешествовал в Яссы, где получил помощь для Поляномерульского скита от господаря Молдавии Константина Раковицэ. В 1764 году он разделил Поляномерульское братство на румынское и русское. Причину этого святой объяснил в своем «Завещании»: так как со временем румынская братия стала превосходить по численности русскую, а богослужение в скиту совершалось на церковнославянском языке, то румыны просили старца, чтобы богослужение совершалось и на их языке. Считая эту просьбу справедливой, он предложил румынским инокам остаться в скиту, а сам с учениками-славянами намеревался перейти в другое место. Однако румынские иноки решили уйти сами, признавая за преподобным Василием право остаться в основанной им обители.

25 апреля 1767 года преподобный Василий мирно отошел ко Господу. Погребен он был в Поляномерульском скиту. Здесь мощи его покоятся по сей день в безвестном месте. Преподобный Василий Поляномерульский является автором нескольких аскетических сочинений. Ему принадлежат предисловия к творениям преподобного Григория Синаита, игумена Филофея Синайского и игумена Исихия Иерусалимского, а также «Надсловие» и «Пристяжение» на книгу святого Нила Сорского. Его сочинения получили большое распространение во многих монастырях Румынии и России. Наиболее полной публикацией трудов преподобного Василия является издание Оптиной пустыни 1847 года (во второй части Жития преподобного Паисия Величковского). Святители Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник считали преподобного Василия тонким изъяснителем умного делания и рекомендовали чтение его трудов всем желающим «успешно заняться Иисусовою молитвою» (святитель Игнатий Брянчанинов).

Преподобный Василий Поляномерульский был канонизирован решением Священного Синода Румынской Православной Церкви 5 октября 2003 года. В месяцеслов Русской Православной Церкви его имя было внесено определением Священного Синода от 21 августа 2007 года.

Святитель Афанасий III Пателларий, патриарх Константинопольский, Лубенский чудотворец

(1654), память 2 мая, в Соборе Афонских преподобных и в Соборе Полтавских святых

Будущий святитель Афанасий родился в 1597 году на греческом острове Крит, находившемся в то время под властью венецианцев, в городе Рефимно. Он происходил из знатного рода, связанного с византийской династией Палеологов; отец его Григорий, был ученым, философом и публицистом, а старший брат Евстафий – врачом. До 26 лет Афанасий жил на Крите, образование получил в знаменитом Аркадийском монастыре, который давал своим ученикам разносторонние познания и твердое православное воспитание. Он изучил богословие, философию, риторику, грамматику, математику, астрономию, музыку, литературу, древнегреческий, латинский, еврейский, арабский и итальянский языки.

В будущем юношу ожидала блестящая карьера, но мирская суета не прельщала его, сердце искало другого. Вскоре он принимает монашество на критском подворье Синайского монастыря святой Екатерины. Очень быстро монах Афанасий стал известен в городе Кания (современная Ханья), как выдающийся проповедник и толкователь Священного Писания. В 1626 году он был назначен учителем в Валахию, где по поручению Константинопольского Патриарха Кирилла I Лукариса перевел с еврейского языка на новогреческий Псалтирь. Затем патриарх Кирилл вызвал его в Константинополь и назначил проповедником при Константинопольском Патриархате.

В 1631 году святой Афанасий Пателларий был рукоположен в митрополита города Салоники в северной Греции. Чтобы покрыть огромные долги своей кафедры, он обращался за помощью к царю Михаилу Федоровичу. После того как патриарх Кирилл Лукарис был низложен и сослан на остров Тенедос, в феврале 1634 года Патриархом Константинопольским был избран Афанасий Пателларий. Его интронизация состоялась 25 марта, но уже через несколько дней он уступил престол вернувшемуся из ссылки Кириллу Лукарису, а сам удалился на Афон. Там на месте, где впоследствии возник русский Андреевский скит, он поставил себе келью и стал подвизаться в посте и молитве. На Афоне святитель провел более года.

Затем он год жил в Италии, в Анконе и Венеции. Римский папа предлагал ему стать кардиналом, но святитель отказался принять католический символ веры. Вскоре Афанасий Пателларий был призван своими сторонниками в Константинополь, где в 1637 году патриархом вновь стал Кирилл Лукарис. После его мученической кончины 26 июня 1638 года Афанасий Пателларий был претендентом на патриарший престол. В августе 1639 года новый патриарх Парфений I (1639–1644) потребовал от него отречься от патриаршего титула и вернуться на Фессалоникийскую кафедру. За долги митрополии Афанасию Пателларию пришлось претерпеть заключение. «Беды, мучения и темничное сидение, какие ему пришлось там перенести, невозможно и описать», – говорит молдавский господарь Василий Лупу (1634–1652), его друг и почитатель. Святитель дважды письменно обращался за милостыней к русскому царю Михаилу Федоровичу, а в 1643 году решил лично отправиться в Россию. Во время трудных переездов через Балканские горы святитель заболел и вынужден был остановиться в Молдавии у господаря Василия Лупу.

Здесь Афанасий Пателларий прожил почти десять лет. В городе Галац он устроил обитель в честь святителя Николая, ставшую подворьем монастыря святой Екатерины на Синае. Здесь же написал «Гимн Пресвятой Богородице». В 1652 году он был вновь возведен на Константинопольский Патриарший престол, но пробыл на кафедре всего несколько дней и в июле того же года добровольно отрекся от престола. Во время своего краткого патриаршества святой Афанасий Пателларий произнес проповедь, в которой обличил папские притязания на главенство во Вселенской Церкви и мнимое апостольское преемство. 8 октября 1652 года он навсегда покинул Константинополь.

Побывав в Яссах у господаря Василия Лупу, затем в Чигирине у гетмана Богдана Хмельницкого, святитель отправился в Москву, куда прибыл 16 апреля 1653 года. 22 апреля 1653 года он был принят царем Алексеем Михайловичем. В Москве святой Афанасий проживал на Кирилловском подворье, совершал богослужения в Новоспасском монастыре, в Спасском соборе Теремного дворца, а в июне совершил паломничество в Троице-Сергиеву Лавру. В Москве святитель встречался и с патриархом Никоном, по просьбе которого написал «Чин архиерейского совершения литургии на Востоке», который лег в основу московского исправленного печатного «Чиновника архиерейского служения», используемого и сегодня в Русской Православной Церкви.

13 октября 1653 года святитель Афанасий при встрече с государем подал ему «тетрадь», в которой излагал главную цель своего приезда в Москву – побудить царя в союзе с Молдавией и Запорожским войском начать войну с турками, чтобы освободить порабощенные ими православные народы. После этого русский царь должен был занять престол греческих православных императоров, а Московский патриарх – кафедру Вселенских Патриархов.

В декабре 1653 года святитель Афанасий отправился в обратный путь – в молдавский монастырь во имя святителя и чудотворца Николая близ города Галаца, но по дороге заболел. В феврале 1654 года он прибыл в Преображенский Мгарский монастырь в городе Лубны (современная Полтавская область) и остановился там, вероятно, в ожидании весны и выздоровления. Однако болезнь обострилась и 5 апреля, в среду на Фоминой неделе, святитель Афанасий отошел ко Господу. Он был погребен игуменом монастыря Петронием в храме Преображения Господня под амвоном, перед царскими вратами, в сидячем положении на троне, как принято погребать Восточных Патриархов.

В 1662 году Газский митрополит Паисий Лигарид, проезжая через Лубны, просил показать ему гробницу святителя. «А как де гробницу раскрыли, и из гробницы наполнилось благовония, и обрели святейшего патриарха тело цело, лишь де у правой руки, как держал посох, пальцев двух или трех не было». Одежда почти вся и кресло сгнили, палица же и посох были целы. Обретение честных мощей произошло 1 февраля 1662 года, тогда же началось народное почитание святителя Афанасия. Его святые мощи были облачены в новые ризы и помещены в специально сооруженную раку. После этого святой Афанасий Пателларий стал являться многим во сне, благословляя, наставляя и исцеляя болящих; многочисленные исцеления происходили от его гробницы.

В 1672 году известие об обретении нетленных мощей святителя Афанасия Пателлария и о происходящих по его молитвам чудесах было получено в Москве. Для проведения расследования царь Алексей Михайлович немедленно отправил на Украину подьячего Михаила Савина. В XVIII веке в Лубенском монастыре хранились рукописные житие святителя и канон, ему служились молебны. В 1818 году Полтавский епископ Мефодий (Пишнячевский) ходатайствовал перед Святейшим Синодом о канонизации Афанасия Пателлария; ходатайство было отклонено. Однако почитание святителя и запись происходивших по его молитвам чудес продолжались. В 1860-х годах А. Н. Муравьёв составил новое житие святителя Афанасия с указанием чудес, совершавшихся при его мощах. Окончательно почитание святителя Афанасия Пателлария было принято в Русской Православной Церкви в конце XIX века после работ Е. Е. Голубинского, который доказал, что почитание святого было впервые установлено между 1672 и 1676 годами митрополитом Киевским (Константинопольский Патриархат) Иосифом (Нелюбовичем-Тукальским). Служба святителю была напечатана в Синодальной типографии в 1901 году.

В 30-х годах XX века, после того как был закрыт Мгарский Преображенский монастырь, мощи святителя Афанасия были перевезены в Харьков, там они находились в городском историческом музее. Во время Великой Отечественной войны в 1943 году был вновь открыт Харьковский Благовещенский кафедральный собор, куда и были перенесены чудотворные мощи святителя Афанасия. Здесь они и почивают по сей день. Святителю Афанасию Пателларию принадлежала чудотворная икона Божией Матери «В скорбех и печалех утешение». Некогда она находилась в Андреевском скиту на Афоне. В 1890 году по решению братии скита ее навсегда отправили в Россию. В настоящее время местонахождение чудотворного образа неизвестно. В соборе Андреевского скита на Афоне над царскими вратами помещается список с иконы, сделанный в 1890 году.

Преподобный Нил Сорский

(1508), память 7 мая, в Соборе Афонских преподобных, в Соборе Вологодских святых и в Соборе Новгородских святых

Один из великих отцов Русской Церкви, учитель скитской простоты и созерцательной жизни, преподобный Нил, в миру Николай Майков, родился в 1433 году. Известно, что до пострига будущий подвижник служил подьячим, занимался списыванием книг, был «скорописцем». В сборнике Германа Подольного, одного из близких святому Нилу монахов Кирилло-Белозерского монастыря под 1502 годом сообщается о преставлении «Нилова брата» Андрея, который был пострижен там с именем Арсений. Андрей Федорович Майко был одним из видных дьяков при царях Василии II и Иване III. Его имя часто встречается в документах тех лет. Андрей Майко стал родоначальником дворянского рода Майковых. Таким образом, Николай Майков был образованным горожанином и относился к служилому сословию. Правда, сам святой Нил называет себя «невеждой и поселянином», но невеждой он мог называть себя по глубокому смирению, а поселянином – потому, что и родился, и жил в отчине своих предков между сельскими обитателями.

В середине 50-х годов он принял постриг в Кирилло-Белозерском монастыре при игумене Кассиане, постриженике Спасо-Каменного монастыря. Здесь он полагал начало иноческой жизни, здесь же пользовался советами умного и строгого старца Паисия Ярославова, впоследствии игумена Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. В ряде монастырских документов от 1460 до 1475 года святой Нил упоминается среди монастырских старцев. Также, возможно, что еще одним его послушанием в монастыре было переписывание книг, поскольку в некоторых рукописях из библиотеки Кириллова монастыря угадывается его почерк.

Примерно между 1475–1485 годами преподобный Нил вместе со своим учеником Иннокентием Охлябиным совершил большое путешествие в Палестину, Константинополь и на Афон. Много времени преподобный провел на Святой Горе, стараясь основательно изучить монашескую жизнь, в особенности же такой ее вид, как скитское житие. Главное же он старался вникнуть в смысл так называемого умного внутреннего делания. Настолько запала в сердце святого любовь к уединению, что, возвратившись в Россию, в родной Кирилло-Белозерский монастырь, он не остался жить в нем, а срубил себе келью вне стен обители. Потом отошел на пятнадцать верст дальше и поселился на берегу реки Сорки. Здесь святой Нил поставил крест, соорудил небольшую часовню, келью, выкопал колодец и стал подвизаться в уединении. Когда же собралась братия, он поставил деревянную церковь в честь Сретения Господня и основал первый русский скит, в котором ввел Афонский устав. Если преподобного Антония Печерского мы называем первоначальником иночества в России, то святого Нила Сорского, несомненно, можно считать основателем скитского жития.

Скитники собирались в свой храм, по примеру восточных отцов, только по субботам, воскресеньям и праздникам, в прочие дни каждый молился и трудился в своей келье. Всенощная скитская продолжалась всю ночь в полном смысле слова. В субботу приходили в братскую усыпальницу, где совершалась панихида за упокой усопших.

Любимым занятием преподобного Нила было, по его собственным словам, испытывать Божественные Писания, жития и учение святых отцов. Этим деланием он ревностно занимался и в своем новом скиту, и от приходивших к нему требовал знания Писаний и решимости следовать им. Поэтому в скит принимались только грамотные монахи, прошедшие искус в общежительных монастырях.

Историю своей внутренней жизни отчасти открыл сам преподобный в послании к одному из своих близких сподвижников, по настоятельной его просьбе. «Пишу к тебе, говорит он, показывая себя, любовь твоя по Боге вынуждает к тому и делает меня безумным, чтобы писать тебе о себе. Не просто и не по случаям надобно нам поступать, а по Священному Писанию и по преданию святых отцов. Удаление мое из монастыря (Кириллова) не было ли ради душевной пользы? Ей, ради ее; я видел, что там живут не по закону Божию и преданию отеческому, а по своей воле и человеческому рассуждению. Много еще и таких, которые, поступая так неправильно, мечтают, будто проходят житие добродетельное... Когда мы жили вместе с тобой в монастыре, ты знаешь, как удалялся я мирских связей и старался жить по Священному Писанию, хотя по лености моей и не успевал. По окончании странствования моего пришел я в монастырь, и вне монастыря, вблизи его, устроив себе келью, жил сколько мог. Теперь переселился я вдаль от монастыря, нашел благодатью Божией место, по мыслям моим, малодоступное для мирских людей, как сам ты видел. Живя наедине, занимаюсь испытанием духовных писаний; прежде всего испытываю заповеди Господни и их толкование – предания апостолов, потом, жития и наставления святых отцов. О всем том размышляю, и что по рассуждению моему нахожу богоугодного и полезного для души моей, переписываю для себя. В этом жизнь моя и дыхание. О немощи моей и лени возложил я упование на Бога и Пречистую Богородицу. Когда, что случается мне предпринимать и если не нахожу того в Писании, на время отлагаю в сторону, пока не найду. По своей воле и по своему рассуждению не смею предпринимать что-нибудь. Живешь ли отшельнически или в общежитии: внимай Святому Писанию и следуй по стопам отцов, или повинуйся тому, кто известен как муж духовный, в слове, жизни и рассуждении. Святое Писание жестоко лишь для того, кто не хочет смириться страхом Божиим и отступить от земных помышлений, а желает жить по своей страстной воле. Иные не хотят смиренно испытывать Священное Писание, не хотят даже слышать о том, как следует жить, как будто Писание не для нас писано, не должно быть исполняемо в наше время. Но истинным подвижникам – и в древние времена, и в нынешние, и во все веки – слова Господни всегда будут словами чистыми, как очищенное серебро; заповеди Господни для них дороги более, чем золото и каменья дорогие, сладки более, чем мед и сот».

Новый путь жизни, избранный преподобным Нилом, изумлял собой его современников. Место, которое избрал он для своего скита, было дико, мрачно и пустынно. Вся местность скита – низменная и болотистая. Сама речка Сорка больше похожа на болото, чем на реку. И здесь-то подвизался русский отшельник.

Слава блаженного Нила воссияла гораздо далее стен русских обителей. Его знали и уважали русские иерархи. Когда в Новгороде открылась ересь жидовствующих и всюду распространены были ожидания кончины мира в 1492 году, архиепископ Новгородский Геннадий просил Иоасафа, архиепископа Ростовского, посоветоваться, между прочим, с преподобным Нилом, как он думает о сих ожиданиях: «да что бы еси послал по Паисия (Ярославова), да по Нила, да с ними бы еси о том посоветовал…». В 1490 году составился против ереси жидовствующих собор: старцы Паисий и Нил приглашены были в Москву на собор. По летописям и актам известно, что в 1503 году был еще «собор на Москве». Блаженный Нил присутствовал и на сем соборе. Им было внесено в соборные рассуждения предложение освободить монастыри от управления вотчинами, то есть населенными имениями. По этому вопросу возникли сильные споры. Волоколамский игумен Иосиф защищал имения монастырские, приводя свидетельства преподобного Феодосия, общих житий начальника, преподобного Афанасия Афонского и настоятелей других обителей, которые владели селами. А блаженный Нил, предлагая, чтобы у монастырей сел не было, требовал, «чтобы жили бы чернецы по пустыням, а кормились бы рукоделием». К мнению святого Нила пристали многие иноки Кирилло-Белозерские и даже некоторые из других монастырей. Однако же по их воле не состоялось. После смерти преподобного мысли его были подхвачены и использованы в политических целях партией так называемых «нестяжателей».

Великий старец отошел ко Господу 7 мая 1508 года в третью неделю по Пасхе, святых жен-мироносиц, будучи 75 лет от рождения. В предсмертном завещании преподобный Нил заповедал своим ученикам бросить его тело в пустыне в пищу зверям или закопать в яму с презрением, «понеже согрешило есть Богу много и недостойно есть погребения». «Сколько в моей силе было, – писал он, – старался я не пользоваться никакою честию на земле, в этой жизни; так пусть будет и по смерти».

В лике святых преподобный Нил был прославлен не позднее второй половины XVII века. Первое упоминание его как канонизированного святого встречается в Месяцеслове келаря Троице-Сергиевой лавры Симона (Азарьина) в 1656 году, посетившего Белозерский край незадолго перед этим. Мощи святого Нила Сорского почивают под спудом в его пустыни.

Из творений преподобного до нас дошли его послания и «Устав скитского жития». В посланиях к Кассиану говорится о борьбе с помыслами и о терпеливом перенесении скорбей; в послании к Иннокентию и Вассиану преподобный рассказывает о своей жизни и предлагает различные наставления. В двух посланиях к неизвестным инокам святой подвижник заповедует памятовать о смерти и дает советы, как бороться с греховными помыслами.

Главным же его трудом является состоящий из 11 глав «Устав скитского жития». «Устав» предваряет краткое предисловие: «Смысл этих писаний охватывает следующее: как подобает делание совершать иноку, хотящему истинно спастись в эти времена, что и мысленно и чувственно по Божественным Писаниям и по житию святых отцов, насколько возможно, подобает поступать». Таким образом, «Устав» преподобного Нила – это не регламент скитской жизни, а наставление в мистическом умном внутреннем делании.

Святитель Дионисий Грек, архиепископ Ростовский

(1425), память 23 мая в Соборе Ростово-Ярославских святых

Наиболее полные сведения о святителе Дионисии сохранили древнерусские летописи и «Сказание о начале Спасо-Каменного монастыря», составленное в последней четверти XV века Паисием Ярославовым, сподвижником Преподобного Нила Сорского. Святой Дионисий был пострижеником Святой Горы. Однако, в «Сказании…» не говорится, что он был греком.

Зимой 1376/1377 года Дионисий прибыл из Царьграда в Москву, где был с почестями принят великим князем Дмитрием Иоанновичем Донским. Приезд его совпал с активизацией русско-византийских связей. По распоряжению великого князя он был помещен в московском Богоявленском монастыре, а весной 1389 года поставлен игуменом Вологодского Спасо-Каменного монастыря, что на Каменном острове Кубенского озера, по просьбе монахов этого монастыря и с согласия великого князя.

К нему в монастырь с разных концов стекались люди, и собралось множество братии. Дионисий ввел в обители общежительный устав Святой Афонской Горы, снабдил обитель книгами и иконами, которые привез с собой из Константинополя и с Балкан. В годы настоятельства святого Дионисия, в Спасо-Каменном монастыре долгое время подвизались и были им пострижены в монашество преподобные Дионисий Глушицкий и Александр Куштский.

12 июня 1418 года святой Дионисий был хиротонисан во епископа Ростовского и Ярославского. В Софийской II и Львовской летописях говорится, что сам он не хотел принимать епископский сан («бо желаше пустынное житие и труды»). Но Киевский митрополит Фотий и великий князь Василий I Дмитриевич «поставиша его себе нужею». В Ростове новый епископ вместе с местным духовенством отслужил водосвятный молебен, после чего в городе прекратился мор.

Почил святитель Дионисий 18 октября 1425 года. Во второй трети XV века святой Дионисий Грек местно почитался в Спасо-Каменном монастыре. В некоторых рукописных святцах XVII-XVIII веков он упоминается под 18 октября как святой. Канонизация святителя Дионисия совершилась включением его имени в Собор Ростово-Ярославских святых в 1964 году.

Святитель Киприан, митрополит Московский

(1406), память 27 мая – перенесение мощей, 16 сентября и в Соборе Московских святых

Святитель Божий Киприан, мощи которого почивают под спудом в московском Успенском соборе, был рукоположен патриархом Константинопольским Филофеем (1353–1354 и 1364–1376) в митрополита Киевского, Русского и Литовского 2 декабря 1375 года. До принятия архиерейского сана будущий святитель подвизался на Святой Горе Афон. Здесь он прошел школу умного делания, очищения души от страстей, стяжания Святого Духа, и потом был Промыслом Божиим поставлен пасти Церковь Русскую.

Святой Киприан родился около 1330 года в Болгарии, в городе Тырнове, который в то время был столицей болгарского царства. По окончании школьного воспитания в родном городе, Киприан, чувствуя влечение к иноческой жизни, по совету своего духовного наставника и родственника блаженного Евфимия (впоследствии патриарха болгарского), направился на Афон. Он прибыл на Святую Гору в то время, когда здесь только завершилась борьба с Варлаамом, Акиндином и их последователями за дело высшей важности для всех православных христиан. Спор, как известно, шел о Нетварном Свете и умной молитве, которая была постоянным упражнением безмолвствующих иноков на Афоне.

О своем житии на Святой Горе сам святой Киприан говорит в послании к игумену Афанасию. В какой именно из святогорских обителей подвизался блаженный Киприан, точно неизвестно. Вполне вероятно, что в одном из славянских монастырей и в Лавре святого Афанасия. Хотя, если судить по характеру послания болгарского патриарха Евфимия к святому Киприану, то можно предположить, что он подвизался и вне монастыря, в пустыне.

Живя на Святой Горе, преподобный Киприан не прерывал связей с отечеством. Он вел переписку со своим духовным наставником и воспитателем, блаженным Евфимием, который в то время (после 1360 года) уже занимал патриарший престол в Тырнове. Главными занятиями святого Киприана на Афоне были списывание и перевод книг. К этому делу он был хорошо подготовлен своим воспитанием в Тырнове под руководством блаженного Евфимия, который был хорошо известен своим классическим образованием и трудолюбием. Прилежно изучая произведения церковнославянской письменности, состоявшие из переводов святоотеческих творений, Киприан обогатил свой ум и сердце теми знаниями, которые впоследствии помогли ему сделаться «восстановителем упавшего в России (в монгольский период) духовного просвещения».

Время, когда святой Киприан жил на Афоне, было периодом развития здесь славяносербской письменности. Большая часть привезенных впоследствии святителем в Россию и выписанных им со Святой Горы и из Константинополя славянских рукописей принадлежат трудам сербских иноков XIV столетия. Славянскими переводами на Святой Горе занимались не только монахи славянских обителей: Россикона, Хиландара, святого Павла, Филофея и Ксенофа. Некоторые иноки из числа славянской братии специально для этого поселялись и в знатных греческих монастырях. Как в Константинополе переписчиков и переводчиков книг привлекал Студийский монастырь святого Иоанна Предтечи, так на Афоне – Лавра святого Афанасия. Из сохранившихся славянских рукописей той эпохи видно, что многие славянские книги были переведены с греческого и написаны в Великой Лавре святого Афанасия.

Настоятелем Великой Лавры был в то время игумен Филофей, муж просвещенный, известный духовный писатель. В 1353 году он был возведен на патриарший престол Константинопольской Церкви. По оставлении в первый раз патриаршего престола в 1354 году патриарх Филофей до 1364 года пребывал на Афоне. Ученый инок Киприан, занимавшийся переводами с греческого, сделался известным благочестивому Филофею. Отсюда идет их духовная связь, обратившаяся в сыновнюю любовь и преданность со стороны первого и отеческое расположение и покровительство со стороны последнего. Таким образом, во время второго восшествия святителя Филофея на патриарший престол в 1364 году, Киприан уже состоял при патриархе «ближним его монахом».

По возвращении на патриарший престол святой Филофей застал церковные дела в расстроенном виде. Был нарушен союз любви и мира с соседними славянскими самостоятельными Церквами. В 1350 году предшественник святителя, патриарх Каллист, наложил на Сербию, ее царей, духовенство и народ церковное отлучение за то, что в 1346 году Стефан Душан на соборе в Скопле, под председательством Охридского патриарха и при участии патриарха Тырновскаго, провозгласил сербского архиепископа Иоанникия II (бывшего своего логофета) патриархом, а сам венчался от него царским венцом без соизволения византийского императора и патриарха.

Не лучше были отношения Константинополя и с болгарскими патриархиями Охридской и Тырновской. Лишь Русская Церковь продолжала строго хранить свои подчиненные отношения к Константинопольской Церкви, хотя и там уже давно начали тяготиться присылкой митрополитов извне, которые не знали ни языка, ни обычаев народа. Желание иметь помощника в примирении с соседними славянскими Церквами и укреплении влияния на русскую митрополию, вполне объясняет причину, по которой патриарх Филофей приблизил к себе ученого инока Киприана, которого узнал и оценил еще на Афоне.

Выбор удался вполне. Во время своего второго патриаршества (1364–1376) святитель примирился с Сербской и Болгарской Церквами и укрепил свое влияние на Церковь Русскую, и достиг всего этого при содействии инока Киприана. Примирение с Болгарской Церковью, предстоятелем которой до самого падения Тырнова в 1389 году был блаженный патриарх Евфимий, учитель и наставник святого Киприана, не могло представлять особенных затруднений. Труднее было достигнуть примирения с Церковью Сербской, с которою было прервано всякое общение.

Но и здесь дело устроилось, без всякого сомнения, старанием того же инока Киприана через посредство афонцев. Почтенный афонский инок Исайя, которого в 1348 году Стефан Душан едва умолил принять на себя настоятельство в обновленной им русской афонской обители, запустевшей было по причине «крайнего от Руси оставления», давно уже скорбевший о печальном разрыве мира и любви между Церквами Греческой и Сербской, по причинам не столько духовным, сколько политическими, с любовью принял на себя ходатайство по делу примирения. Для этого он отправился сначала в Сербию, где склонил к миру благочестивого князя Лазаря и патриарха Савву IV, а затем, уже как поверенный от лица всего освященного Сербского Собора, отправился послом в Константинополь.

Старания старца Исайи увенчались полным успехом, в чем принимал искреннее участие боголюбивый инок Киприан, как человек равно близкий и к патриарху, и к старцу. К тому же и сам святейший патриарх Филофей, зная монаха Исайю по Афону, весьма уважал его. Событие это произошло в начале 1375 года.

Особенно деятельное участие святой Киприан, по воле патриарха Филофея, принимал в делах Русской Церкви. Когда князья западной России (Литвы), русского великого княжества, обратились к патриарху с изветом на митрополита Алексия, «патриарх послал, говорить собору, Киприана, собственного монаха, человека миролюбивого и богобоязненного, умеющего благоразумно пользоваться обстоятельствами и управлять делами, послал его, чтобы примирить князей друг с другом и с митрополитом». Киприан успел на время успокоить волнение, но потом «недовольные князья послали большое посольство с грамотою к патриарху, умоляя дать им» особого митрополита для западной России, говоря, что иначе они «готовы будут приступить к другой церкви». После соборного рассуждения о сем, патриарх Филофей, руководясь желанием сохранить мир, решился сделать уступку их просьбе, и в декабре 1375 году рукоположил «кир Киприана в митрополиты Киева и Литвы». А чтобы сохранился древний порядок, и чтобы Россия впредь была под одним митрополитом, «тогда же положено на Соборе, по смерти митрополита Алексия, быть Киприану митрополитом всея Руси».

Но неблагоприятно был встречен Киприан в России. Здесь для него начался тот крестный путь скорбей, которым Небесный Архипастырь возводит к Себе Своих избранников. Только через несколько лет митрополит Киприан получил приглашение великого князя переехать из Киева в Москву, куда и прибыл 23 мая 1381 года. С этого времени начинается второй, не менее многоплодный, но и не менее обильный скорбями период жизни и деятельности святителя Киприана, который в России хорошо известен и подробно описан многими.

Блаженному Киприану с первых дней святительства и почти до гроба пришлось терпеть скорби. Почти тридцать лет он носил на себе бремя управления Церковью Русской, но из них не более восемнадцати был действительно митрополитом всея Руси: полтора года при великом князе Димитрии Иоанновиче и шестнадцать с половиной лет при сыне его Василии Дмитриевиче. Несмотря на многие трудности, с которыми пришлось встретиться, он сохранил церковное имущество, которое рассматривал как дар церковного народа. Святитель часто произносил проповеди о бедности, подобающей монахам, передавая им дух афонского исихазма. С большим успехом занимался переводом и исправлением церковных книг, и прославился как превосходный писатель, канонист, литургист и хронограф. Среди его трудов переводы Пидалиона (Кормчей), Евхология, Псалтири, большое число литургических, агиологических, аскетических и канонических текстов. Святитель Киприан принес в Россию традицию исихазма, которая была с воодушевлением воспринята многими.

Преставился святитель Киприан 16 сентября 1406 года. Святые мощи его были обретены при перестройке Успенского собора 27 мая 1472 года.

Преподобный Арсений Коневский

(1447), память 12 июня, в Соборе Афонских преподобных, в Соборе Новгородских святых, в Соборе Карельских святых и в Соборе Петербургских святых

Древнейший рассказ о преподобном Арсении содержит «Сказание об авве Арсении», которое датируется XVI–XVII веками. Во второй половине XVI века Варлаам (возможно, игумен Коневского или Деревяницкого монастыря) составил еще одно житие. А в начале XIX века появилась новая редакция жития святого Арсения (СПб., 1850), автором которой является, вероятно, коневский игумен Иларион, составивший службу святому.

Блаженный Арсений происходил из Великого Новгорода, но неизвестно, кто были его родители и в какое время он родился. Сердце его, разгораясь Христовой любовью, побудило его оставить мир, чтобы искать безмолвной жизни. Сперва удалился он в соседнюю Великому Новгороду обитель Рождества Богородицы, на Лисьей горе. Там прожил святой одиннадцать лет, совершив иноческий искус, постриг власы свои и сделался совершенным иноком. Вся братия смотрела на него, как на данный ей свыше образец жития иноческого.

Давно уже жило в душе преподобного Арсения желание посетить Святую Гору Афонскую, и он воспользовался пришествием в Новгород некоего афонского инока. Припав со слезами к ногам игумена, Арсений умолял отпустить его на Гору Афонскую. Долго игумен не соглашался на его прошение, чувствуя, какое будет от того лишение для обители, но наконец не мог не уступить слезному молению ревностного инока. Радостно пошел Арсений в путь свой с благословением отеческим, и благополучно достиг Святой Горы, где был с любовью принять игуменом Иоанном. Настоятель велел пришельцу подвизаться в общих трудах с братией. Посему прошел Арсений по порядку все монастырские службы, начиная с древоделания и печения хлебов, и всякую службу исполнял с чрезвычайным смирением и послушанием, считая себя за худшего из братии.

Игумен, узнав искусство русского пришельца ковать медные сосуды, занял его предпочтительно этим рукоделием, и в глубоком безмолвии ковал он сосуды для потребы монастырской, посвящал на то целый день, а ночь проводил в молитве, едва дозволяя себе мало отдыха, ибо был крепок и мужественен. Безмездно трудился он не только для своей обители, но и для других святогорских монастырей; ибо отовсюду приносили ему медь для кования сосудов, как только услышали о его искусстве. Неизвестно, в какой собственно обители подвизался преподобный Арсений, должно, однако, наверное, полагать, что в Россиконе, ибо это было общее пристанище всех русских пришельцев. Опасаясь, чтобы множество приходивших к нему не обременило братии его обители, принял он благословение от своего игумена обойти все монастыри Святой Горы, чтобы потрудиться на пользу каждого из них, не ради злата и серебра, но для душевного спасения, и в таком подвиге пробыл три года.

Тогда пришло ему желание возвратиться в родную землю, чтобы там поставить обитель во славу Матери Божией, к Которой имел теплую веру. Арсений стал просить игумена об отпуске на родину, и тот, исполненный духа прозорливости, пророчески сказал ему, что Господь воздвигнет чрез него обитель в стране северной, которая спасется его молитвами от многих бесовских прелестей и суеверий. Отечески благословил его настоятель двойной иконой Владычицы с Предвечным Младенцем с одной стороны, и Нерукотворного образа Спасова с другой, дав ему притом Устав Святой Горы. Отпуская же, молился над ним так: «Боже отец наших, призри от престола славы Твоей на раба Твоего Арсения, да почиет на нем всегда благодать Духа Твоего Святого и пребудет с ним благословение Твое».

В 1393 году блаженный Арсений возвратился в Великий Новгород, неся с собой чудотворную икону Божией Матери со Святой Горы, названную впоследствии Коневской. Здесь предстал он архиепископу Иоанну II, которому поведал все бывшее с ним на Афоне, и просил у него благословения создать на севере обитель во имя Рождества Богородицы. С миром отпустил его владыка, и Арсений с иконой Богоматери отплыл в озеро Ладожское. Побыв в обители Валаамской, решился он идти на безмолвие в более уединенные места и Промыслом Божиим достиг пустынного острова Коневского. Отсюда преподобный решил было отправиться дальше, но ветер пригнал лодку, в которой он плыл с учениками, обратно.

Здесь около 1393/94 года и возник монастырь, а в 1398 году в обители поставили храм в честь Рождества Богородицы. Преподобный изгнал бесов из находившегося на острове Коня-камня (отсюда и название Коневский), которому язычники приносили жертвы. После того как святой Арсений вместе с монастырским священником окропил камень святой водой, рыбаки увидели стаю воронов, летевшую на север и ревевшую подобно волам. После изгнания бесов, как сообщает монастырское предание, преподобный благословил строительство часовни на вершине Коня-камня.

По устроении обители и умножении братии, преподобный Арсений опять пошел на Святую Гору Афонскую, было это при Новгородском архиепископе Симеоне (1416–1421). Случилась тогда великая скудость в его обители, так что братия, одолеваемые голодом, хотели разойтись. Но один из старцев, по имени Иоаким, украшенный благочестием и сединами, взошел на ближнюю к обители гору, где сперва подвизался преподобный, и молил Небесную питательницу Матерь Божию ниспослать им насущный хлеб. После долгой молитвы, воздремал старец, и сквозь тонкий сон явилась ему Матерь Божия в Небесной славе. «Не скорби, старче», – сказала Она тихим голосом, – «скажи братии, чтобы не расходились от этого места, ибо вскоре прибудет к вам сам Арсений с обилием всего нужного для обители». На другой день Арсений действительно приплыл на двух больших судах и привез с собой множество припасов.

В 1421 году необыкновенный разлив Ладожского озера, смывший некоторые постройки бедной обители, заставил преподобного Арсения перенести обитель на новое место на том же острове, где мало-помалу им был сооружен каменный храм с деревянными кельями и оградой. Архиепископ Евфимий, поступивший на кафедру из Лисичьего монастыря, много содействовал преподобному в устроении новой обители. Коневец стал тогда известным для многих в Новгороде. Благочестивые новгородцы стали посещать уединившуюся на острове обитель и доставляли ей свои пособия.

В заботах и трудах на благо обители и в подвигах иночества преподобный Арсений достиг глубокой старости. Еще при жизни преподобного игуменом Коневской обители стал Иоанн. Перед преставлением святой Арсений завещал братии монастыря хранить Устав Святой Горы, «трапезу держати равну». Поручая обитель свою Матери Божией, он обещал духом не расставаться с братией и в самую минуту своего исхода, поддерживаемый учениками, приобщился Божественных Таин и мирно отошел ко Господу 12 июня 1447 года, в день, когда святая Церковь отмечает память преподобных Онуфрия и Петра Афонских, по примеру коих он подвизался. Устав Святой Горы, введенный преподобным Арсением в Коневской обители, в 1865 году был принят и Веркольским Артемиевым монастырем в Пинежском уезде Архангельской губернии.

Преподобный Арсений почитается как покровитель моряков. Так, однажды он спас от гибели старца Моисея с рыбаками. Застигнутые бурей рыбаки молились Господу; явившийся святой осенил их мантией, и лодка благополучно пристала к берегу. Свидетельства о почитании преподобного Арсения сохранились, начиная с XVI века. Начиная с XVIII века, известны тропарь, кондак и молитва святому Арсению Коневскому, а в 1819 году по решению Святейшего Синода имя преподобного Арсения было внесено во все месяцесловы.

Пимен, архимандрит Коневский и Валаамский († 22 декабря 1910 года), автор описания монастыря, сообщает, что мощи преподобного Арсения были обретены в XVI веке, но во время Ливонской войны (1558–1583) их снова погребли близ западной стены Рождественского храма. В 1577 году, после захвата Коневского монастыря шведами, братия вместе с игуменом Леонтием перешла в Деревяницкий монастырь, взяв с собой чудотворный Коневский образ Пресвятой Богородицы. Шведы разрушили Рождественский собор Коневского монастыря. 12 июня 1809 года был освящен новый каменный собор Рождества Богородицы, построенный на месте разрушенного шведами, а 21 августа 1849 года святитель Игнатий Брянчанинов освятил в монастыре новую церковь во имя преподобного Арсения Коневского. В мае 1991 года Коневский монастырь был передан Русской Православной Церкви, и в ноябре того же года под полом нижнего Сретенского храма Рождественского собора были обретены мощи преподобного Арсения.

Священномученик Иона (Санков)

(1938), память 21 июня, в Соборе новомучеников и исповедников Российских, в Соборе новомучеников, в Бутове пострадавших, и в Соборе Московских святых

Святой священномученик Иона, в миру Санков Иван Андреевич, родился 20 июля 1873 года (в монахологии русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря годом рождения иеромонаха Ионы (Санкова) указан 1879) в селе Солчино Алпатьевской волости Зарайского уезда Рязанской губернии (ныне Луховицкий район Московской области) в благочестивой купеческой семье. Его отец, Андрей Никитич Санков, поступив приказчиком в лавку московского торговца, вскоре сам стал оптовиком-хлеботорговцем.

2 июня 1883 года в Москве состоялось освящение Пантелеимоновской часовни, на котором от прихода храма Ржевской-Оковецкой иконы Божией Матери, что на Пречистенке, присутствовал купец-хлеботорговец Андрей Никитич Санков с десятилетним сыном Иваном. В 1884 году жена Андрея Никитича тяжело заболела и по совету врачей уехала с детьми – Иваном, Анной и Натальей – на родину в Солчино, где семья имела дом с небольшим участком земли. Здесь Иван окончил два класса церковно-приходской школы, но после внезапной смерти матери он вернулся в Москву к отцу, а сестры остались с бабушками.

В Москве Иван завершил свое образование и стал заниматься вместе с отцом торговлей. Андрей Никитич с сыном были частыми гостями у настоятеля подворья афонского Свято-Пантелеимонова монастыря иеромонаха Аристоклия. Эти встречи производили на юношу большое впечатление, так что, в конце концов, в душе его явилось сильное желание посвятить себя монашеской жизни. В семье Санковых существовала традиция, по которой один из детей посвящал свою жизнь служению Богу, становясь за всех родных сугубым молитвенником, и когда Иван сообщил отцу о своем желании уйти на Афон и стать монахом, тот с радостью его благословил.

В 1893 году (по другим данным в 1897) Иван Санков отправился на Святую Гору, где поступил послушником в русский Свято-Пантелеимонов монастырь. Здесь, по его словам, завершилось его духовное образование. 17 апреля 1899 года послушник Иоанн был пострижен в рясофор с именем Иона, а 12 марта 1902 года в мантию с тем же именем. 5 июня 1905 года монах Иона был рукоположен в иеродиакона, а 14 сентября 1913 года в иеромонаха. Послушание отец Иона проходил в канцелярии монастыря, а 1 марта 1914 года был направлен на афонское подворье в Константинополе, где прослужил до начала Первой мировой войны, исполняя также череду священнослужения в церкви при Российском консульстве.

Турция, вступившая в войну на стороне Германии, потребовала от России вывезти из страны своих подданных. Вместе с сотрудниками Российского Генерального консульства из Константинополя на поезде выехал и иеромонах Иона, имея на руках дипломатический паспорт, выданный ему русским консулом. 14 октября 1914 года он приехал в Россию. Зарегистрировавшись 25 октября на одесском подворье Свято-Пантелеимонова монастыря, поехал в Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь в Кутаисской губернии (ныне Абхазия), чтобы встретиться там со схимонахом Иларионом, автором книги «На горах Кавказа». В Новый Афон, согласно отметке в паспорте, отец Иона прибыл 1 декабря 1914 года.

В следующем году батюшка поехал в Москву. Вскоре он смог повидаться с родственниками. Младшая сестра Анна пошла по стопам брата, приняв монашеский постриг с именем Акилина. Старшая Наталья вышла замуж за земляка-однофамильца и жила с семьей в соседнем с Солчино селе Фруктовое, там же, в Луховицкой волости Зарайского уезда Рязанской губернии.

В 1916 году по представлению настоятеля афонского подворья в Москве старца Аристоклия иеромонах Иона был награжден от Святейшего Синода золотым наперсным крестом.

Старец Аристоклий не благословил отца Иону возвращаться на Афон; велел ехать в Одессу и вообще служить в России, где определят. И еще советовал никогда не вмешиваться в смуту политики. На афонском Пантелеимоновом подворье в Одессе отец Иона прослужил до самого его закрытия в 1923 году. Затем перешел служить в городской Благовещенский храм. В 1927 году и он был закрыт. Тогда батюшку перевели в церковь всех святых на городском кладбище. Но и ее в 1930 году власти закрыли. В том же году отец Иона получил письмо от сестер. Они звали его домой, писали, что в селе Алпатьево, в нескольких километрах от их родного Солчино, преставился батюшка, настоятель Казанской церкви, и его приглашают служить.

Отец Иона поехал в Алпатьево. Местный владыка поставил его служить в Казанскую церковь. Сюда к нему приехала и сестра-монахиня Акилина с некоторыми знакомыми сестрами из закрытых монастырей. Образовалась крепкая церковная община, куда, кроме монахинь, вошли еще вдовы и другие верующие местные жители. В храме был очень хороший хор. Богослужение совершалось по афонскому уставу очень чинно и благолепно. У отца Ионы был красивый голос и служил он очень умилительно.

В 1937 году власти попытались закрыть храм, чтобы разместить там школу. Отец Иона с прихожанами пришел на собрание, где решался этот вопрос и не допустил закрытия церкви. Об инциденте узнали в НКВД. Были допрошены свидетели и собраны документальные подтверждения «неблагонадежности» местного священника. Предвидя арест или будучи как-то извещен, отец Иона накануне глубокой ночью в последний раз навестил своих родственников. Он оставил им все свои вещи, которые могли конфисковать, в том числе паспорт, выданный ему консулом в Константинополе, наградной крест и фотографии. Попросил не беспокоиться о нем. Если не будет вестей, велел через 25 лет передать напрестольный крест и Евангелие в любую действующую церковь на молитвенное поминовение.

24 февраля 1938 года иеромонах Иона (Санков) был арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации» и заключен в тюрьму города Коломны. Постановление об аресте он подписывать отказался. При обыске не было найдено никакого имущества. В тот же день задержанного допросил следователь Захаров. Мученик вину свою не признал. Затем следствие два месяца собирало «улики». Следующий допрос состоялся 4 мая 1938 года, на котором отец Иона вновь отказался признать свою вину. На этом следствие было закончено, дело передали на рассмотрение судебной тройки НКВД. В обвинительном заключении говорилось, что «Санков Иван Андреевич, поп, будучи антисоветски настроен, вел активную контрреволюционную деятельность среди колхозников села Алпатьева, распространял контрреволюционную клевету против советской власти, группируя вокруг себя контрреволюционные элементы церковников и монашек…».

7 июня тройка НКВД приговорила отца Иону к расстрелу. Для исполнения приговора его перевезли в Таганскую тюрьму в Москве, где 13 июня тюремный фотограф сделал его последнюю фотографию. Ранним утром 4 июля 1938 года иеромонах Иона был расстрелян на Бутовском стрелковом полигоне НКВД, где и был погребен в общей могиле. 31 августа 1989 года при пересмотре дел в отношении жертв политических репрессий прокуратурой Московской области «Санков Иван Андреевич, служитель культа, беспартийный», был реабилитирован. Решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 17 июля 2002 года иеромонах Иона (Санков) причислен к лику святых.

Преподобный Гавриил Афонский, настоятель Ильинского скита

(1901), память 9 июля

Преподобный и богоносный отец наш Гавриил родился 8 января 1849 года в Киевской губернии, в семье небогатых родителей. В крещении был наречен Георгием. В двенадцатилетнем возрасте Георгий осиротел и вынужден был поступить на службу к богатым людям. Образование он получил в сельской школе, где любимым его предметом был Закон Божий. В юности Георгий перенес тяжелую болезнь, во время которой дал обет в случае выздоровления сходить на поклонение к киевским святыням. Посещение Киево-Печерской Лавры и других монастырей произвело на юношу глубокое впечатление. В сердце его возникло желание стать монахом.

Вернувшись из паломничества в родные места, Георгий прожил там еще некоторое время, и затем вновь отправился в Киев. Здесь он поступил послушником в Феофановскую пустынь к известному старцу Вонифатию (Виноградскому). В 1867 году Георгий отправился в паломничество в Иерусалим, а затем на Афон. На Святую Гору он прибыл в 1868 году и поступил в Ильинский скит, настоятелем которого был тогда архимандрит Паисий. Здесь в 1869 году, в возрасте двадцати лет, он принял монашеский постриг с именем Гавриил. В 1874 году монах Гавриил был рукоположен в иеродиакона, а в 1876 – в иеромонаха.

Весной того же года он был назначен экономом на принадлежавшее скиту парусное судно «Святой пророк Илия», которое курсировало между Афоном, Константинополем, Одессой и Мариуполем. В России корабль загружался зерном, мукой, волжской рыбой, другими продуктами, которые потом доставлялись на Афон. Команда парусника состояла из монахов и послушников – в основном уроженцев Херсонской и Курской губерний. Вахта чередовалась с уставным богослужением в палубном храме. Во время русско-турецкой войны отец Гавриил со своим судном находился в Таганроге и в Ростове-на-Дону, а после заключения Сан-Стефанского мира в 1878 году возвратился на Афон. В том же году он был назначен казначеем, потом экономом скита, а затем настоятелем Ильинского подворья в Константинополе.

В 1885 году настоятель Ильинского скита иеросхимонах Товия отказался от настоятельства и переселился в Ахтырский монастырь в Харьковской губернии. Вместо него на место настоятеля был избран и утвержден отец Гавриил. В 1891 году Вселенский Патриарх Неофит VIII возвел его в сан архимандрита, а турецкий султан Абдул-Хамид II пожаловал орден Меджидие II степени со звездой. Отец Гавриил много потрудился для внутреннего и внешнего благоустроения обители. «Дел по хозяйству было так много, что впору лишь было добраться до кельи, хоть немного дать отдыха и покоя своему усталому телу, а затем идти на богослужение и снова браться за свои хлопоты для скита. Отец Гавриил не переставал жить напряженной духовной жизнью. Непрестанная молитва, духовная мудрость, отеческое обращение с братией, сердечная приветливость – все эти качества удивительно сочетались в нем. Новый настоятель, имея от Бога высокие духовные дарования, искусно управлял жизнью обители».

Когда в скиту возникли неудовольствия между греческой и русской братией, настоятелю удалось водворить мир. Был успешно урегулирован имущественный спор обители с кириархиальным греческим монастырем Пантократор, что позволило расширить скит и начать строительство большого собора. Первый камень в основание храма был прислан великой княгиней Александрой Петровной, в монашестве схимонахиней Анастасией.

В 1893 году архимандрит Гавриил со святынями Ильинского скита – чудотворной иконой Божией Матери Млекопитательница, частью Честного Древа Животворящего Креста Господня и частью мощей святого апостола Андрея Первозванного – отправился в Россию для сбора пожертвований. В 1894 году отец Гавриил, будучи в Москве, преподнес список Млекопитательницы афонской работы «в дар и благословение в храм Богоявления, что на Елоховом поле» в память о двухмесячном пребывания «в оном храме» чудотворного образа из Ильинского скита.

В 1894–1896 годах его трудами в Одессе было построено подворье Ильинского скита с большим трехпрестольным храмом в византийском стиле и корпусами для паломников, отправлявшихся в Иерусалим и на Афон. В храме Ильинского подворья помимо других святынь была помещена и привезенная с Афона икона Божией Матери Млекопитательница. Сегодня она находится в Свято-Успенском Одесском мужском монастыре. На самом Афоне в Ильинском скиту его трудами в 1898 году было завершено сооружение большого монастырского корпуса. В следующем 1899 году началось строительство нового соборного храма.

В 1901 году, несмотря на слабое здоровье, архимандрит Гавриил отправился с Афона в Россию по хозяйственным делам. Перед отъездом, предчувствуя близкую кончину, он попрощался с братией. Посетив по дороге подворья в Константинополе, Одессе и Таганроге, отец Гавриил прибыл в станицу Новониколаевская. Здесь состояние его здоровья резко ухудшилось, 18 октября он причастился Святых Христовых Таин, а на следующий день 19 октября 1901 года отошел ко Господу. Честные его останки были перевезены в Одессу и 2 ноября погребены под храмом Ильинского подворья.

Обретение честных мощей преподобного Гавриила Афонского состоялось 22 июля 1994 года. При этом происходили многочисленные исцеления и чудеса. Нетленные мощи преподобного были положены в раку и помещены в храме Ильинского подворья, которое в 1995 году было преобразовано в Одесский Ильинский мужской монастырь. Преподобный Гавриил Афонский был канонизирован в 1994 году указом Священного Синода Украинской Православной Церкви Московского патриархата.

Преподобный Антоний Печерский

(1073), память 10 июля, 2 сентября и 28 сентября в Соборе преподобных отцов Киево-Печерских, в Ближних пещерах почивающих

Преподобный Антоний, отец русского иночества, родился в местечке Любече, в пятидесяти верстах от Чернигова, и в крещении получил имя Антипы. С юных лет исполненный страха Божия, Антипа почувствовал в себе желание уединенной жизни. Там, на родине его, поныне показывается пещера, в которой юный Антипа испытывал силы свои для великих подвигов иночества “Бог положил ему на ум, – говорит преподобный Нестор Летописец, – желание странствовать и, странствуя, достиг он Святой Горы (Афонской). Здесь он осмотрел многие обители чудные и, возжелав облещись в чернеческие ризы, молил игумена одной из обителей постричь его; тот возложил на него монашеский образ, назвав его Антонием, и учил его монашескому чину”.

Трудно что-либо добавить к описанию жития святого Антония, помещенному в Афонском патерике. Укажем только, что Ипполит Вишенский в своем «Хождении в Иерусалим, на Синай и Афон» (1707–1709 гг.) говорит о том, что на Афонской Горе в пределах Лавры святого Афанасия указывают место, где, согласно преданию, молился святой Антоний Печерский.

Существует также предание о том, что преп. Антоний Печерский был подвижником греческого Есфигменского монастыря, где до сих пор показывают пещеруб в которой он якобы подвизался. Но несправедливо забыто и еще одно афонское предание, что преп. Антоний был насельником Богородичной русской обители Ксилургу, где до сих пор существует храм, или точнее престол, современный преподобному.

Необходимо заметить, что вариант греческого жизнеописания преподобного страдает существенными хронологическими неточностями, так что невольно возникает сомнение: об одном и том же подвижнике говорят жития? Так, в соответствии с греческой версией, преп. Антоний принял постриг в 975 г. от игумена монастыря Есфигмен Феоктиста, тогда как, согласно русской версии жития преподобный родился в 983 году.

Достовернее выглядит версия, в соответствии с которой преподобный поступил на послушание и принял постриг в Русской обитель от игумена Герасима. Именно от него получил благословение возвратиться на Русь.

Во время второго своего прихода на Афон преп. Антоний вернулся в свою обитель к старцу, постригшему и воспитавшего его и пробыл там довольно долго, почти 30 лет, пока вновь не был послан в Россию, будучи уже сам весьма опытным старцем. Именно после второго прихода со святой Горы преподобный Антоний собирает братство, которому передает свой духовный и подвижнический опыт, приобретенный в обители Богородицы – Ксилургу. Второй выход преподобного из монастыря состоялся, вероятно, при преемнике игумена Герасима – игумене Феодуле, оставившем свой подпись на акте 1030 года. Выход преподобного из обители состоялся не позднее 1051 года, когда преподобный Иларион был поставлен на Киевскую кафедру и покинул свою пещеру.

Афон, лежащий на границах мира греческого и славянского, сделался во второй половине тысячелетия жилищем высоких подвижников иночества, вместо пустынь Египта и Палестины, находившихся уже тогда во власти аравитян. Император Василий Македонянин (867–886) грамотою, данной (в 885 г.) преподобному Иоанну Колову, основавшему монастырь близ Афонского перешейка, определил Афонский полуостров исключительно для пребывания отшельников. Поселившиеся отшельники жили отдельно и независимо в скитах и малых обителях – монидрионах. Соборный храм всех их и тогда находился на Карее, куда три раза в году собирались иноки Святой Горы для совещаний об общих делах. В X веке Афон славился уже на всем Востоке святостью своих отшельников и служил средоточием православного монашества. Особенно слава дивных подвигов преподобного Афанасия Афонского, устроившего в 961 году свой знаменитый монастырь – Лавру, влекла к нему отовсюду учеников – из Рима, Италии, Грузии, Армении. Многие пустынники, настоятели монастырей, даже епископы, приходили в его обитель и предавали себя руководству святого старца. Около того же времени преподобный Павел основал здесь два монастыря: Ксиропотам и святого Павла. В X веке также возникли на Афоне монастыри: Есфигмен, Ватопед и Иверский. Насколько было значительно уже тогда население Афона, видно из того, что под древним типиконом Афонским (971 г.), составленным при императоре Иоанне Цимисхии (969–976), находятся подписи пятидесяти игуменов. По особому строению Промысла Божия жизнь иноческая на Святой Горе процвела тогда, когда обращенным племенам славянским нужно было запасаться примерами иноческой жизни. Вследствие частых вторжений славян не только Македония, но и Пелопоннес сделались славянскими. В самом преддверии Афона – Ирисосе – были в то время болгарские поселения. Поэтому Святая Гора сделалась приютом и рассадником иночества для племен славянских. В XI веке были уже на Афонской Горе славянские монастыри – болгарский Зограф и русский Ксилургу. Эта близость Афона к славянским племенам объясняет, почему Афон сделался рано известным русским и почему иноки афонские приходили в Россию. Неудивительно поэтому, что слух о святой жизни афонских иноков достиг и до Антипы, и он, наставляемый Богом, пошел на Афон (до 1012 г.).

Преподобный Афанасий ввел в своей Лавре общежитие, но в начале XI века пример его имел еще немногих ревнителей на Афоне; большая часть афонских подвижников жили отшельнически: то по два, то по три вместе, то совершенно наедине.

Любитель безмолвной тишины, обходя монастыри и другие обиталища Святой Горы и видя равноангельский образ жизни подвижников, Антипа еще более воспламенялся желанием поревновать этому чудному житию и в одной из тамошних обителей молил игумена возложить на него иноческий образ. Игумен, духовным оком провидя будущие добродетели и назначение просителя, согласился постричь его, дал ему имя Антония – отца иночествующих – и научил его совершенству иноческому.

Немалое время пробыл преподобный Антоний на Святой Горе и уже возмужал в подвиге, когда игумену его было извещение свыше – отпустить преподобного на родину. Призвав Антония, игумен сказал ему: “Антоний, иди в Россию, да будешь там и другим на пользу, благословением Святой Горы”. Антоний повиновался. Прибыв в Киев, искал он себе места, где мог бы жить, как жил на Афоне. Варяжская пещера показалась удобною для безмолвия. Гора Берестовая по своей высоте со стороны реки казалась неприступною. На ней в пещерах имели свой притон варяги, разбойничавшие по Днепру. Антоний избрал пещеру злодеев для подвигов святых. (По летописям это было в 1012–1013 гг.). Но кровопролития и волнения, наставшие после кончины Владимира, заставили Антония удалиться опять на святую Афонскую Гору (после 1015 г.), и он подвизался здесь еще немало лет.

По умиротворении земли русской было вторичное извещение постригшему его игумену на Святой Горе. Глас Божий таинственно провещал ему: “Пошли Антония опять на Русь, ибо там он нужен Мне”. Повиновался игумен небесному зову и, призвав Антония, сказал ему: “Богу угодно, чтобы ты опять шел в Россию, ибо от тебя возникнет там много черноризцев: будь же над тобою благословение Святой Горы, иди с миром”. Блаженный Антоний, приняв это вторичное благословение как из уст Божиих, пришел опять в Киев, в дремучий лес Берестова и, обретя готовую уже пещеру Иларионову на том холме, где любил молитвенно уединяться, предпочел ее диким пещерам варяжским. “Господи! – со слезами воззвал он к Богу, – да будет на месте сем благословение Святой Горы Афонской: молитвою отца моего духовного, который постриг меня, утверди меня здесь”.

Итак, придя в Киев, Антоний поселился в пещере, выкопанной ранее Иларионом, священником Спасской церкви, что в княжеском селе Берестове, стоявшем неподалеку. В 1051 году сей Иларион был поставлен митрополитом киевским. О подвижнической жизни Антония узнали люди и стали приходить к нему за благословением, принося нужные припасы, а некоторые просили благословения поселиться вместе с ним в его пещере. Скоро собралась к нему братия числом двенадцать. Они расширили пещеры и устроили в них церковь и кельи.

Вскоре подземная обитель уже не вмещала всю братию, и тогда вне пещеры была сооружена церковь Рождества Богородицы и несколько келий. Так было положено начало знаменитой Киево-Печерской Лавре, освященной в честь Божией Матери и ставшей колыбелью русского монашества. Первым игуменом ее, по благословению преподобного Антония, стал святой Феодосий. Сам же Антоний удалился в затвор в другую пещеру, где прожил почти 40 лет.

В обители Киево-Печерской просияло множество святых, утвердивших своим подвигом русское благочестие. Святой чудотворец Антоний упокоился в той же пещере, где подвизался в затворе, там же под спудом почивают его честные мощи. Кончина его относится к 1073 году. Почил преподобный на девяностом году от рождения. Житие его было написано святым Нестором Летописцем († 1114 г.).

Преподобный Стефан Филейский

(1890), память 17 августа и в Соборе Вятских святых

В миру Куртеев Симеон Петрович родился 17 июля 1830 года в семье крестьянина села Филейки близ Вятки. Мать была благочестивого нрава. В семье было трое братьев. Симеон был младшим. Старший брат получил университетское образование, был начальником одного из департаментов в Петербурге. Помогал Симеону получать образование в Вятке и Петербурге.

Восьми лет Симеон стал обучаться частным образом, а с десяти лет – в гимназии, которую не окончил. Затем учился в Казани, Санкт-Петербурге, но мирская жизнь не привлекала его. В 1850 году после прочтения книги вятского уроженца отца Сергия (Веснина) «Письма святогорца о Святой горе Афонской», Симеон резко изменил свою жизнь. Он бросил учебу и решил оставить суетный мир. Получив благословение матери, Симеон поехал в Соловецкий монастырь. Затем, через некоторое время, попал в пустынь Нила Сорского, где получил совет одного из старцев – возвратиться на родину «Ты там получишь спасение».

Невдалеке от своей деревни Филейки, в лесу, Симеон выкопал пещеру, поставил в ней сруб с одним окном, в которое он лазил. И стал отшельничать. Время проводил в молитве, чтении Писания и посте.

В 1864 году, после смерти матери, Симеон вновь отправляется по святым местам. Саровская и Глинская пустынь, Святая гора Афон, Таврия. На Афоне он прожил около пяти месяцев в Русском Пантелеимоновом монастыре. Второй раз Симеон посетил Святой Афон в 1870 году, где провел зиму, проживая в келии Сретения Господня. О пребывании его там была напечатана заметка в Афонском «Душеполезном собеседнике». «В этой келии – говорится в заметке – прожил целую зиму в бытность на Афоне известный старец иеросхимонах отец Стефан, ныне уже отошедший в вечность, основатель мужского монастыря по афонскому уставу, что близ города Вятки, на Филейки».

Всякий раз, после посещения святых мест, Симеон возвращался в родные Филейки, где он подвизался в уединении, молчании и молитве. За годы странствий он научился умной сердечной молитве. Со временем люди стали почитать Симеона за его праведную жизнь, незлобие и доброту. Когда стали открываться земские школы, сельчане упросили Симеона учить их детей грамоте. Симеон согласился, но учить стал не по мирским учебникам, а по священным книгам. Будучи человеком образованным, праведный Симеон решился наконец писать и собственные сочинения. Десятилетиями самостоятельно или по заказу Пантелеимонова монастыря и Киево-Печерской Лавры занимался изданием своих житейских поучений, распространяя их бесплатно или по самой низкой цене по всей России.

Перечислим некоторые из названий его работ: «О пьянстве», «Слово Божие – жизнь души», «Не осуждать и молчать труда нет, а пользы много», «Как удобнее войти в царствие Божие» и др. Труды его на аскетические и нравственные темы были высоко оценены Вятским владыкой Аполлосом. 23 февраля 1877 года после бесед с владыкой, Симеон решается принять монашество. И был пострижен в монахи в Крестовоздвиженском монастыре города Слободского с именем Стефан. Через день рукоположен в иеродиакона. А на третий день – в иеромонаха.

Жил он в свое пустыньке на Филейке, занимался сочинениями.

В 1883 году по благословению владыки Аполлоса Вятского о. Стефан строит деревянную церковь на новом филейском кладбище и основывает скит из шести человек. В выстроенный храм о. Стефан переносит из своей кельи Афонский чудотворный образ святого великомученика и целителя Пантелеимона с частицей его мощей. К старцу стала собираться братия. В правилах скитского общежития отец Стефан насаждал традиции афонского старчества. Через некоторое время скит был преобразован в мужскую общежительную Александровскую пустынь, а 10 марта 1890 года было разрешено строительство Александро-Невского монастыря. К этому времени силы старца сильно ослабели, но закладку монастыря проводили под его руководством. Вскоре после этого последовала блаженная кончина старца – 6 августа отец Стефан был пострижен в схиму, а 15 августа мирно отошел ко Господу.

Преподобный иеросхимонах Стефан был погребен в основанной им обители, рядом с Успенской церковью. В годы гонений братия Филейского монастыря твердо стояла в святой православной вере и потому в полной мере испила чашу страданий. Обитель была закрыта. Главный ее храм – уничтожен. Желая сохранить святые мощи отца Стефана, его почитатели перенесли их сначала на Хлыновское кладбище, а затем – на Филейское кладбище. В 1998 году была чудесно обретена келейная икона отца Стефана – чудотворный образ святого великомученика и целителя Пантелеимона с частицей его мощей.

29 октября 2001 года Патриарх Московский и всея Руси Алексей II благословил на основании фактов непрекращающегося народного почитания подвижника и чудотворений по его молитвам совершить прославление преподобного Стефана в лике местночтимых святых Вятской епархии. 14 июля 2002 года это прославление было совершено. Было составлено житие и написана икона преподобного. Тогда же на Филейском кладбище, вблизи места упокоения старца была построена и освящена в его честь православная часовня, к которой в день его памяти совершается крестный ход.

Священномученик Агапий

(1752), память 18 августа и в Соборе Афонских преподобных

Святой священномученик Агапий родился в 1710 году в Греции, в селении Галатиста, что на полуострове Халкидики. Образование получил в родном селении, где в те времена существовала очень хорошая школа. Сердце молодого Агапия горело любовью ко Христу, ему очень хотелось побывать там, где прошла земная жизнь Спасителя мира, и он отправился в паломничество во Святую Землю. Там огонь любви ко Господу разгорелся в сердце юноши с еще большей силой, так что по окончании паломничества Агапий принял решение не возвращаться домой, а остаться в Иерусалиме и принять монашество.

Иерусалимский патриарх Парфений (1737–1766) рукоположил его во священники и направил в Грецию, в город Салоники, где на Иерусалимском подворье Агапий проходил послушание эконома. Иерусалимское подворье, или подворье Святогробского братства, как его называли, располагалось в храме Новая Панагия. Церковь эта есть и сейчас, находится она рядом с городской набережной, неподалеку от знаменитой Белой башни. Одновременно Агапий работал учителем в одной из местных школ.

В 1743 году он по благословению Иерусалимского патриарха Парфения отправился в Россию для сбора пожертвований. В те времена Иерусалимская Церковь находилась в очень тяжелом положении, на патриархии лежал огромный долг, оплатить который было нечем. Агапий побывал во многих русских городах и больших обителях. Из России он вернулся в 1747 году, привезя сумму, достаточную для уплаты долга.

После долгого путешествия Агапий вновь возвратился в Салоники, город, который очень любил, где так явственно ощущался дух великой Византии. Здесь он некоторое время продолжал преподавание в школе, пока по рекомендации известного богослова Евгения Вулгариса решением Вселенского Патриарха не был назначен ректором Афонской академии, находившейся на Святой Горе неподалеку от монастыря Ватопед. 10 апреля 1752 года Евгений Вулгарис в письме к святому Агапию поздравляет его со вступлением в должность. Письмо это хранилось в архиве епископа Кампанийского Феофила (1749–1795), ученика Евгения Вулгариса.

Афонская академия была в те времена известным учебным заведением, и то, что на должность ректора был рекомендован именно святой Агапий, несомненно, говорит о его незаурядных педагогических и административных способностях, как, конечно, и о высоте его духовной жизни. С первых дней своего вступления в должность новый ректор ревностно взялся за исполнение возложенного на него послушания, тем более, что сам он был большим поклонником науки и радел о развитии образования. Но, к сожалению, недолго пришлось ему возглавлять Афонскую академию. В том же 1752 году, 18 августа архимандрит Агапий, «великий учитель народа и мудрейший ректор Афонской академии», как его называли, принял мученическую смерть неподалеку от Салоник рядом с селением Ферми от рук турок-янычар, отряды которых свирепствовали в те времена в разных местах Греции.

Всего несколько месяцев святой священномученик Агапий стоял во главе Афонской академии. Но даже за это небольшое время он приобрел искреннюю любовь, как учеников, так и преподавателей, поскольку сам обладал нелицемерной любовью ко всем и всегда старался приумножать данный ему от Бога талант любви к знанию и учительства. Неизвестны подробности мученической кончины святого Агапия, как неизвестно и место его погребения и судьба его честных мощей. Прославление святого священномученика Агапия в лике местночтимых святых было совершено митрополитом Иериссосским, Святогорским и Ардамерийским Никодимом в 1977 году. На родине святого Агапия в селении Галатиста был воздвигнут храм в его честь.

Преподобный Исайя Афонский

(1380), память 21 августа

Прп. Исайя родился в начале XIV в. в Сербии, в Лиманской области. Он происходил из знатной семьи. Его родители доверили воспитание сына кралю Сербии Стефану Урошу III, дабы мальчик воспитывался при дворе. Но Исайя с самого раннего детства питал горячую любовь к Богу, поэтому оставил дворец и удалился в монастырь Сарандапор, расположенный недалеко от гор. Крива Паланка в Македонии.

Игумен Иоаким принял его по-отечески и, наставив в основах ангельского жития, облек в святую схиму. С самого начала монашеской жизни и вплоть до конца своих дней блаженный преуспевал во всех евангельских добродетелях, так что никто не слышал от него ни одного обидного слова.

Желая, однако, вести более строгую подвижническую жизнь, он удалился на Святую Гору Афон, в сербский монастырь Хиландар (1345). По прошествии некоторого времени он вернулся в Сербию, и ему удалось убедить родителей принять монашество. Отец постригся с именем Герасим, мать – с именем Феодосия.

Вернувшись на Святую Гору, он вверил себя духовному руководству св. старца Арсения. В 1347 г. сербский краль Стефан Душан приехал на Афон и посетил Арсения, с которым любил советоваться. Старец представил ему духовного сына, и с тех пор правитель оказывал Исайе большое уважение. После смерти наставника (1348) Исайя ушел вместе с учеником Сильвестром в скит Святого Павла и просил старца Дионисия руководить его духовной жизнью.

В дальнейшем Исайя обосновался в Свято-Пантелеимоновом монастыре. Монахи, восхищенные его добродетелями и познаниями, вскоре поставили Исайю игуменом и отправили к Стефану Душану просить денежной помощи. Краль и его жена Елена с радостью приняли святого монаха и охотно вручили средства, необходимые для восстановления и украшения его монастыря. По возвращении на Афон Исайя не только занимался восстановительными работами, но особенно старался преуспеть во внутреннем делании – безмолвии и сохранении духовного состояния, благоприятствующего молитве. Прекрасно владея греческим языком, он взялся за первый перевод на славянский язык трудов, приписываемых св. Дионисию Ареопагиту. Таким образом он прокладывал путь для передачи молодым славянским Церквам сокровищ византийской исихастской традиции.

Около 1366 г., столкнувшись с противодействием некоторых монахов, св. Исайя ушел в окрестности г. Серры вместе с учеником Никандром и несколькими верными монахами. Он способствовал распространению в этой области исихастского образа жизни, переустраивал монастыри, возводил церкви и привлек множество душ к добродетельному житию. Когда он вернулся в свой монастырь на Афоне, братия приняли его с радостью, а противники раскаялись. Жизнь братии вернулась под духовное руководство святого, наделенного даром рассуждения. Святость Исайи просияла тогда по всей Святой Горе.

Преподобный был исполнен ревности о церковном единстве и воспитан на духовным принципах отцов исихазма и потому жестоко страдал от разделения, возникшего между Константинопольским Патриархатом и Сербской Церковью. Оно началось с провозглашения в одностороннем порядке автокефалии Сербской Церкви во времена Стефана Душана, который желал, чтобы патриарх короновал его «императором сербов и греков» (1346). Св. Исайя пожелал взять на себя миссию примирения. Его предложение было с восторгом воспринято св. князем Лазарем, и Исайя поехал в Константинополь во главе делегации монахов, прославившихся мудростью и духовной жизнью, таких как прп. Феофан, прот Св. Горы, св. Никодим, которому предстояло распространить исихазм в румынских землях, а также с верными учениками Никандром и Сильвестром (1375). Патриарх св. Филофей, ученик прп. Григория Паламы, принял безмолвников с отеческой любовью и, уступив их доводам, снял анафематствование, наложенное на Сербскую Церковь его предшественником св. Каллистом I. Они вернулись на Афон с радостным известием о восстановлении общения, со множеством даров и священных сосудов, подаренных патриархом. Старец вновь предался молитвенной жизни в своем монастыре.

Однажды прп. Исайя отправился с пятью братиями в великую Лавру, и по пути они были захвачены в плен пиратами, которые увели их на свой корабль. Они дурно обращались со святым старцем и так били по голове, что все его тело было залито кровью. Но чудесным образом св. Исайя исцелился и вернулся, радуясь в Свято-Пантелеимонов монастырь, где впоследствии мирно отошел ко Господу.

В примечании к «Синаксарю» (Жития святых, составленные на Св. Горе Афонской иеромонаха Макария Симонопетрского. М., 2011. С.701) сказано о преподобном Исайе: «Хотя его литургическая память до сих пор официально не признана, он уже долгое время почитается монахами, и его вклад в распространение исихазма в славянских странах оправдывает включение его памяти в «Синаксарь». Имя прп. Исайи Афонского включено в Месяцеслов Дополнительный (Издательство Московской Патриархии, 2013).

Священномученик Иоанн (Лаба)

(1937), память 22 августа и в Соборе новомучеников и исповедников Российских

Святой священномученик Иоанн, в миру Лаба Иван Иванович, родился 3 июля 1863 года (по другим данным, в 1859 или 1869 году) в селе Серебрия Гайсинского уезда Подольской губернии (ныне Винницкая область, Украина) в крестьянской семье. В 1895 году Иван Лаба приехал на Афон с целью посвятить себя монашеской жизни. Поступил послушником в русский скит Новая Фиваида, где 20 марта 1896 года был пострижен в рясофор с именем Филипп, а 4 февраля 1898 года принял постриг в мантию с именем Флавий.

16 июня 1901 года монах Флавий был рукоположен в иеродиакона, а 25 января 1910 года – в иеромонаха. Послушание отец Флавий первоначально проходил в трапезной, а затем был переведен в скитскую больницу, где ухаживал за недужными братиями. После рукоположения иеромонах Флавий был поставлен заведующим библиотекой скита.

В это время среди русских монахов на Афоне стал разгораться спор по поводу имени Божия. Большинство приверженцев имяславия не могли понять настоящей сути этого учения. Они считали его учением об Иисусовой молитве. А так как Иисусова молитва является главным деланием монаха, то многие из ревностных афонских молитвенников по неразумию к нему примкнули. Среди них был и отец Флавий.

В мае 1912 года отец Флавий, по настоянию монаха Иринея (Цурикова), был поставлен духовником Фиваидского скита. 2 декабря того же года он присутствовал на собрании братии Фиваидского скита, на котором было принято «Соборное рассуждение о имени Господа нашего Иисуса Христа», составленное в духе имяславия. По свидетельству архиепископа Никона (Рождественского), который по поручению Святейшего Синода находился на Афоне для расследования имябожничества, в июне 1913 года отец Флавий неоднократно приходил к нему, «то каясь, то опять отрекаясь от православного учения». Только после беседы с преподавателем Александро-Невского духовного училища Сергеем Викторовичем Троицким и долгих колебаний отец Флавий отрекся от имяславия. Также отец Флавий подписал жалобу, составленную 27 октября 1917 года, которую афонские иноки подали на рассмотрение Поместного Собора Православной Российской Церкви в дополнение к прошению от 15 октября того же года. Имяславцы просили «разобрать афонское дело» и снять с них церковное отлучение.

Неизвестно, когда именно отец Флавий покинул Святую Гору. В 1919–1920 годах он жил в уединении в окрестностях хутора Соленый (ныне Темрюкского района Краснодарского края). В 1924 году в пустыню к отцу Флавию из Москвы пришел иеромонах Иларион (Цуриков), и они стали подвизаться вместе. 29 июня 1924 года пустынников арестовали. Особым совещанием при ОГПУ СССР иеромонах Флавий был приговорен к трем годам ссылки в Нарымский край. Наказание отбывал в селе Большой Подъельник Томской губернии. По истечении срока ссылки он вместе со священномучеником Иларионом поселился в горах на пасеке неподалеку от города Фрунзе (ныне Бишкек, Киргизия).

2 февраля 1930 года они были вторично арестованы по обвинению в «антисоветской деятельности». 9 июня особым совещанием при коллегии ОГПУ Средней Азии отец Флавий был приговорен к трем годам ссылки. Отбывал наказание в городе Турткуль Каракалпакской АССР. После освобождения поселился в городе Аулие-Ата (в 1936–1938 – Мирзоян, ныне Тараз, Казахстан), где к тому времени уже жил вернувшийся из ссылки отец Иларион.

23 июня 1937 года они вместе были арестованы по обвинению в «пораженческой агитации» и «участии в контрреволюционной организации» как «руководители тайного монастыря». Иеромонах Флавий был заключен в тюрьму города Мирзояна. Так же как отец Иларион, он проходил по групповому делу Омского архиепископа священномученика Алексия (Орлова). Виновным себя не признал. 23 августа 1937 года особой тройкой при УНКВД по Южно-Казахстанской области приговорен к расстрелу. Был казнен и погребен в неизвестном месте.

Прославлен в лике святых Архиерейским Собором 2000 года с именем Иоанн, так как под этим именем иеромонах Флавий упоминается в следственных документах.

Священномученик Иларион (Цуриков)

(1937), память 22 августа, в Соборе новомучеников и исповедников Российских, в Соборе новомучеников и исповедников Казахстанских и в Соборе Воронежских святых

Святой священномученик Иларион, в миру Цуриков Родион Федорович, родился 8 апреля 1856 года (по другим данным, в 1867 году) в Городской волости Токмакского уезда Семиреченской области (по другим данным, в селе Кривая пляна Острожского уезда (ныне Острогожский район) Воронежской губернии) в крестьянской семье.

В 1887 году Родион отправился на Святую Гору Афон, куда прибыл в октябре месяце 27 числа. В течение пяти лет он подвизался в уединении в заброшенной каливе. Затем перешел на жительство в русский Свято-Пантелеимонов монастырь, куда был принят в число братии 15 марта 1892 года. 27 марта 1893 года состоялся его постриг в рясофор с именем Иродион. 3 марта 1898 года монах Иродион был пострижен в мантию с именем Ириней. Послушание отец Ириней проходил в монастырской пожарной команде, на подворьях монастыря в Москве и Одессе. Также, обладая красивым голосом, он исполнял на клиросе послушание певчего.

Послушания вне Афона закончились, и в 1910 году отец Ириней возвратился на Святую Гору. Он был сторонником имяславия, одно время даже стоял во главе имябожников. 3 июля 1913 года на пароходе «Херсон» монах Ириней со многими другими сторонниками имябожия был отправлен с Афона в Россию. С 1913 по 1924 год он подвизался в московском Покровском монастыре, здесь принял постриг в великую схиму с именем Иларион. Был рукоположен в иеромонаха, однако ни время, ни место его хиротонии неизвестны. Сохранились письма отца Илариона к старцам Свято-Пантелеимонова монастыря, написанные после изгнания с Афона, из которых видно, что он раскаялся в своем заблуждении.

В 1924 году отец Иларион вместе с другим афонским монахом священномучеником Иоанном (Лабой) поселился на хуторе Соленый Лабинского района Армавирского округа Кубанской области. 29 июня 1924 года они были арестованы по обвинению, что «шли против советской власти и держались за старое». Особым совещанием при ОГПУ священномученик Иларион был приговорен к трем годам ссылки в Нарымский край. Наказание отбывал в городе Обдорске (ныне Салехард). После освобождения в октябре 1928 года они вместе с отцом Иоанном поселились в горах на пасеке близ города Фрунзе (ныне Бишкек). 2 февраля 1930 года оба были вторично арестованы по обвинению в «антисоветской деятельности». 9 июня 1930 года особым совещанием при коллегии ОГПУ Средней Азии отец Иларион был приговорен к трем годам ссылки в город Кзыл-Орда (ныне Кызылорда, Казахстан). Отбывал наказание в городе Гурьеве (ныне Атырау, Казахстан). По окончании ссылки в октябре 1933 года отец Иларион поселился в городе Аулие-Ата (в 1936–1938 – Мирзоян, ныне Тараз, Казахстан). Сюда к нему приехали его родные сестры монахини Магдалина и Гавриила и отец Иоанн (Лаба). Священники тайно совершали богослужения, монашеские постриги и принимали приходивших за советом местных жителей.

Православные города Тараза помнят и почитают святых мучеников Илариона и Иоанна. «В городе Мирзояне, – пишет одна из местных жительниц, – в 1930-е годы было много ссыльных, не имевших крыши над головой, и мои родители Иоанн и Татиана, будучи глубоко религиозными людьми и желая угодить Богу, принимали их в своем доме. Мама молилась Богу, чтобы в дом хоть бы однажды пришли священники или монашествующие. Однажды в ворота постучали, она открыла и увидела двоих монахов. Они сказали ей: “Татьянушка, ты нас звала, мы пришли к тебе”. Это были сосланные в Мирзоян афонские монахи Иларион и Иоанн. И они остановились у нас. Это было в 1936 году. У отца Илариона и отца Иоанна был антиминс, и они тайно служили в нашем доме литургию. Потом отец построил во дворе келью для отца Илариона, и он весь Великий пост провел в затворе, вкушая в день одну просфору с водой. Спал он на полу на оленьей шкурке. Отец хотел поставить ему кровать с матрасом, но отец Иларион сказал: “Я буду спать на мягком, и на молитву просплю”… Про старцев скоро узнали многие горожане и стали приходить к ним за молитвой и советом, но они принимали не всех. Отслужив литургию на Троицу (20 июня 1937 года), они сказали: “Последний раз мы у вас служили. Скоро нас арестуют и расстреляют”. Мама говорила: “Отец Иларион, мы вас спрячем или увезем куда-нибудь”. “Нет, – говорит, – не надо. Мы хотим получить мученические венцы…”». 23 июня 1937 года иеромонахи Иларион (Цуриков) и Иоанн (Лаба) были арестованы по обвинению в «участии в контрреволюционной организации, в возглавлении тайного монастыря, в пораженческой агитации». Также им было предъявлено обвинение по групповому делу Омского архиепископа священномученика Алексия (Орлова). На следствии отец Иларион виновным себя не признал. 26 августа 1937 года особой тройкой при УНКВД по Южно-Казахстанской области приговорен к расстрелу.

Приговор приведен в исполнение 4 сентября 1937 года в городе Чимкенте на месте Лисья балка. Там же святой священномученик Иларион был захоронен в общей могиле. 5 июля 1958 года реабилитирован президиумом Южно-Казахстанского областного суда по 1937 году репрессий. Прославлен в лике святых на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года.

Преподобный Аристоклий Афонский, старец Московский, чудотворец

(1918), память 24 августа и в Соборе Московских святых

Преподобный Аристоклий Афонский, в миру Алексей Алексеевич Амвросиев, родился в 1846 году в городе Оренбурге. Он происходил из мещан, был женат. После того как в 1876 году умерла его супруга, Алексей Амвросиев отправился на Афон, где поступил в русский Свято-Пантелеимонов монастырь под духовное руководство старцев схиархимандрита Макария (Сушкина) и иеросхимонаха Иеронима (Соломенцева). 11 марта 1880 года был пострижен в мантию с именем Аристоклий, в честь кипрского святого священномученика Аристоклия Саламинского. 2 декабря 1884 года отец Аристоклий был рукоположен в иеродиакона, а 12 декабря того же года – в иеромонаха. 12 февраля 1886 года иеромонах Аристоклий был пострижен в великую схиму с тем же именем.

Послушание отец Аристоклий проходил в иконной мастерской. В 1887 году он был направлен в Москву доверенным Свято-Пантелеимонова монастыря на Афонском подворье, располагавшемся по адресу: ул. Большая Полянка, д. 38. С 1891 по 1894 год преподобный Аристоклий был настоятелем часовни во имя святого великомученика Пантелеимона на Никольской улице в Москве. Сюда на молебны Божией Матери и святому великомученику Пантелеимону приезжали люди со всей России. По благословению святителя Филарета (Дроздова) батюшка ездил с афонскими святынями в дома больных и служил молебны, после чего происходили чудесные исцеления. Отец Аристоклий способствовал развитию книгоиздательской деятельности Афонского подворья. Его стараниями, начиная с 1888 года, здесь стал издаваться журнал «Душеполезный собеседник».

В 1895 году старец Аристоклий вернулся на Афон. 20 декабря на большом монастырском соборе он был избран одним из казначеев обители, а 15 апреля следующего года вновь отправился в Россию в составе депутации от монастыря для поздравления мученика императора Николая II с коронацией, после чего возвратился на Святую Гору. В начале 1900-х годов преподобный Аристоклий был одним из духовников братии Пантелеимонова монастыря. Трижды, в феврале 1896-го, мае 1905-го и мае 1909 года, согласно уставу Свято-Пантелеимонова монастыря, отец Аристоклий назначался кандидатом при выборах наместника, но избран не был.

29 ноября 1909 года старец вновь был назначен настоятелем московской Пантелеимоновской часовни и заведующим московским Афонским подворьем. На этом месте он оставался до самого момента своего преставления в 1918 году. В 1912 году им было начато строительство нового комплекса зданий подворья на Полянке, на участке приобретенным для Пантелеимонова монастыря тульским купцом И. И. Сушкиным, братом схиархимандрита Макария. Было построено большое каменное трехэтажное здание (д. 3 по 1-му Петропавловскому переулку), в полуподвале которого разместились трапезная и братские кельи, на первом этаже – книжная лавка и Николаевский приют, на втором этаже – кельи, на третьем – кельи и домовая церковь в честь иконы Божией Матери Скоропослушница. Храм этот был освящен 30 сентября 1918 года святителем Тихоном, патриархом Московским и всея Руси. Рядом соорудили еще одно трехэтажное здание, служившее складом для книг, издаваемых монастырем, и другие хозяйственные постройки.

Преподобный Аристоклий всегда подробно отчитывался перед монастырем обо всем, что происходит на подворье. Он составил специальный бланк, разделенный, по числу дней недели, на семь граф, в который записывал все, что произошло за день. В конце недели бланк отправлялся на Афон. В Пантелеимоновом монастыре сейчас хранится более двух тысяч таких бланков, написанных рукой отца Аристоклия.

Однако главным его деланием в это время было старчество. Несмотря на тяжелую болезнь ног (старец страдал водянкой), он духовно окормлял множество людей, принимая иногда в день более тысячи человек. Особо почитали старца святитель Тихон и епископ Трифон (Туркестанов). Преподобный старец Аристоклий был наделен от Бога дарами прозорливости (он предвидел революцию 1917 года и Великую Отечественную войну), исцеления и изгнания бесов. В тяжелое революционное время по его молитвам люди спасались от голодной смерти, выходили из тюрьмы, избегали расстрела. Благодаря ему многие обратились к Богу.

Однажды тяжело заболела духовная дочь старца, у нее отнялись ноги. Батюшка пришел, чтобы навестить и утешить больную. Уходя, он благословил ее и сказал: «Ну что же, чадушко мое любимое, мне пора уже уходить, ты не унывай, а молись и благодари Господа. Я вот пойду, и, когда буду выходить, ты подойди к окошку и помаши мне ручкой, а я помашу тебе». Женщина смутилась и говорит: «Батюшка, я же не могу встать, а Вы говорите: подойди и помаши». На это старец улыбнулся и ответил: «Ничего-ничего, помаши». Едва он вышел за дверь, женщина почувствовала в ногах силу и встала. Сама себе не веря, она подошла к окну. Батюшка в это время выходил из подъезда на улицу, он обернулся и помахал ей рукой, а она – ему.

Блаженный старец почил 6 сентября 1918 года в своей келье на Полянке. После преставления тело его было положено в гробнице в подвале главного дома Афонского подворья. В ноябре 1922 года домовый храм Афонского подворья и усыпальница были ликвидированы, на подворье разместилось общежитие студентов Горной академии. В 1923 году духовные дети старца и братия перезахоронили его останки на Даниловском кладбище, близ Никольской часовни, о чем когда-то сам старец предсказал; по свидетельству очевидцев, тело его было нетленно.

Летом 2004 года на Даниловском кладбище были обретены честные мощи старца Аристоклия. 6 сентября 2004 года преподобный Аристоклий Афонский был прославлен в лике местночтимых святых Москвы и Московской епархии, а 13 ноября того же года его честные мощи были торжественно перенесены из Свято-Данилова монастыря в храм святого великомученика Никиты на Афонском подворье в Москве.

Преподобный Савва Крыпецкий, Псковский

(1495), память 28 августа, в Соборе Афонских преподобных и в Соборе Псковских святых

Преподобный Савва Крыпецкий был пострижен на Афоне, откуда прибыл в Псков. Он начал подвизаться на Снетной горе в Богородичной обители, близ Пскова, затем перешел в более уединенное место на речку Толву в обитель преподобного Евфросина (память 15 мая). Наконец, он удалился на совершенное безмолвие в Крыпецкую пустынь, за 15 верст от Пскова, и поселился один при небольшом озере в непроходимом лесу. Пищей отшельника были хлеб и вода, а в среду и пятницу он ничего не вкушал. В отшельнической жизни много он претерпел от нечистых духов, но всегда побеждал их молитвой. Спустя несколько лет уединенной жизни к преподобному Савве стали собираться ревнители пустынной жизни. Они упросили его учредить обитель и построить храм в честь святого апостола Иоанна Богослова. Преподобный отказался быть игуменом обители и поручил управление иноку Кассиану.

К строгому старцу приходило много людей из Пскова, всех он исцелял и увещевал, но ни от кого не принимал даров. Однажды Псковский князь Ярослав Васильевич Оболенский, который часто посещал обитель, приехал к святому вместе с больной супругой. Преподобный Савва послал сказать ему: «Старец, грешный Савва, говорит тебе, князь, не вступай в обитель с княгинею: у нас здесь такое правило – жены не должны входить в обитель, если преступишь отеческую заповедь, княгиня твоя не получит исцеления». Князь просил прощения, что по незнанию хотел нарушить устав. Преподобный Савва вместе с братией вышел за ворота и отслужил молебен. Княгиня исцелилась. Благодарный князь построил через мхи и болота мост к обители длиной в 1400 сажен, и по его ходатайству в 1487 году Псков получил грамоту на землю для обители.

В обители с самого начала было введено строгое общежитие. И тогда, когда собралось довольно братии и средств, в келье преподобного не было ничего, кроме двух икон, мантии и рогожи, на которую он ложился отдыхать. Той же нищете он обучал братию. Преподобный заповедовал им возделывать землю своими руками. Он говорил: «К чему называем мы древних подвижников своими отцами, когда не живем их жизнью, как следует детям. Они бездомные, нищие, проводили время в вертепах, в пустынях и для Господа со всей твердостью покоряли свою плоть духу, не знали покоя ни днем, ни ночью. Возлюбим, дети, Благого Господа, не звуками только и одеждою будем показывать любовь нашу к Нему, а делами: любовью друг ко другу, слезами, постом, всяким воздержанием, как совершали это древние отцы».

После преставления (28 августа 1495 года) преподобный Савва не оставил своей обители, но много раз оказывал защиту. Однажды ночью к монастырю подошли разбойники. Но они увидели благолепного старца, который, держа в руке жезл, грозно велел им покаяться. Наутро узнали, что в монастыре такого старца не было, и поняли, что это являлся сам преподобный Савва. Предводитель разбойников покаялся игумену и остался жить в монастыре.

Преподобный Савва был высок ростом, с бородой седой, как снег, круглой, густой и не очень долгой. В таком виде он явился в середине ХVI века иноку Исаии, указав место, где находятся его нетленные мощи. Тогда же, в 1555 году, по просьбе Крыпецкой братии, псковский священник Василий написал житие преподобного Саввы, и ему было установлено празднование. Служба преподобному Савве Крыпецкому была составлена в 1819 году Евгением Болохвитиновым, архиепископом Псковским, Лифляндским и Курляндским.

К началу XX века Крыпецкий монастырь был одним из богатейших в России. В 1918 году монастырь был закрыт, в 1922 из обители вывезены все ценности, в 1923 прекращены богослужения в соборе. В 1991 году монастырь был возвращен Русской Православной Церкви.

Преподобный Силуан Афонский

(1938), память 11 сентября, в Соборе Афонских преподобных, в Соборе Тамбовских святых, в Соборе Воронежских святых и в Соборе Липецких святых

Преподобный и богоносный отец наш Силуан, в миру Симеон Антонов, родился в 1866 году в селе Шовском Лебединского уезда Тамбовской губернии в благочестивой крестьянской семье. Отца его звали Иоанн, мать Соломонида. Кроме Симеона у Антоновых было еще четыре сына и две дочери. Родители будущего старца были людьми трудолюбивыми, кроткими и мудрыми от природы, хотя и неграмотными. Они очень любили принимать в доме странников. Однажды, тогда маленькому Симеону было чуть больше четырех лет, в дом к ним пришел один «просвещенный» книгоноша, который стал доказывать отцу, что Бога нет: «Где Он, Бог-то?». Мальчик удивился, услышав такие слова, и подумал: «Когда вырасту большой, то по всей земле пойду искать Бога».

Прошли годы. Симеон вырос, ему исполнилось девятнадцать. Как-то одна его знакомая женщина ходила на богомолье и побывала на могиле известного подвижника – затворника Иоанна Сезеновского (1791–1839). Возвратясь домой, она стала рассказывать всем своим знакомым об исцелениях и чудесах, какие происходят на его могиле. Когда Симеон услышал этот рассказ, сердце его загорелось любовью к Богу, и он подумал: «Если он святой, то значит Бог с нами, и незачем мне ходить по всей земле искать Его». Симеон почувствовал себя вновь обретшим веру, ум его прилепился к памяти Божией, и он много молился с плачем. Тогда же он ощутил в себе внутреннее изменение и влечение к монашеству. Он даже просил отца отпустить его в Киево-Печерскую Лавру, но отец не согласился: «Сначала кончи военную службу, а потом будешь свободен пойти».

Такое возвышенное состояние продолжалось три месяца, а потом Симеон вернулся к веселой деревенской жизни. Стал гулять с деревенскими девушками, увлекся одной из них и, прежде чем был поставлен вопрос о свадьбе, в поздний вечерний час с ними произошло «обычное». Так в шуме молодой жизни начал заглушаться в душе Симеона первый зов Божий к монашескому подвигу, но избравший его Бог снова воззвал его. То было таинственное явление: голос тихий, совершенно необычайный по своей сладости и красоте, воззвал его. По глубокому и несомненному убеждению преподобного – это был голос Самой Пресвятой Богородицы.

Явление это случилось незадолго до начала военной службы и имело решающее значение для выбора дальнейшего пути. Жизнь молодого человека изменилась в корне. Затем Симеон поступил на военную службу. Он служил в Петербурге, в лейб-гвардии, в саперном батальоне. И здесь он не переставал помнить о Боге. Сослуживцы запомнили Симеона Антонова как верного товарища, хорошего, спокойного и исполнительного солдата. Он много думал об Афоне, несколько раз посылал туда деньги для поддержания братии.

По окончании службы, перед самым отъездом домой, Симеон вместе с ротным писарем поехал к отцу Иоанну Кронштадтскому просить его молитв и благословения. Батюшку они в Кронштадте не застали, и Симеон написал ему короткую записку: «Батюшка, хочу пойти в монахи; помолитесь, чтобы мир меня не задержал». Вернулись в казармы, и, по словам старца, уже на следующий день он почувствовал, что кругом него «гудит адское пламя».

Приехав со службы домой, Симеон пробыл здесь всего неделю. Он быстро собрался и со множеством подарков, которые приготовили односельчане для афонской братии, отправился на Святую Гору. На Афон Симеон прибыл осенью 1892 года, а 1 января 1893 года был зачислен послушником в братию Свято-Пантелеимонова монастыря. Он побывал у духовника на первой исповеди. Прошло немного времени, около трех недель, и однажды, вечером, во время молитвы перед иконой Пресвятой Богородицы, молитва вошла в сердце его и стала совершаться там день и ночь, но тогда послушник Симеон еще не разумел величия и редкости дара, полученного им от Божией Матери.

Однажды ночью келья его наполнилась странным светом, который пронизал даже и тело его так, что он увидел и сами внутренности свои. Помысел говорил ему: «Прими, – это благодать», однако душа послушника смутилась при этом, и он остался в большом недоумении. После видения странного света, ему стали являться бесы, а он по неопытности разговаривал с ними, «как с людьми». Бесы то говорили ему: «Ты святой», то: – «Ты не спасешься». Послушник в молитве доходил до изнеможения, но бесовские наваждения не прекращались. И тогда в отчаянии Симеон подумал: «Бога умолить невозможно». С этой мыслью он почувствовал полную оставленность, и душа его погрузилась во мрак адского томления и тоски.

В тот же день, во время вечерни, в церкви святого пророка Илии, что на мельнице, справа от царских врат, где находится икона Спасителя, он увидел живого Христа. «Господь непостижимо явился молодому послушнику», – и все существо, и самое тело его исполнилось огнем благодати Святого Духа. От видения Симеон пришел в изнеможение, и Господь скрылся. Невозможно описать состояние, в котором находился он в тот момент. Его осиял великий Божественный Свет, он был, как бы, изъят из мира и духом возведен на Небо. Кроткий взор всепрощающего, безмерно любящего Христа привлек к себе всего человека и затем, скрывшись, сладостью любви Божией восхитил его дух. Старец Силуан писал потом, что Господа познал он Духом Святым, и, что когда Сам Господь является душе, то она не может не узнать в Нем своего Творца и Бога. «Иное дело веровать в Бога, и иное знать Бога», – говорил он.

Первое время после явления душа послушника Симеона переживала пасхальное торжество. Но затем благодать стала отходить. «Познавшая Бога душа, – писал позднее преподобный, – ничем не может удовлетвориться на земле, но все стремится ко Господу и кричит, как малое дитя, потерявшее мать: скучает душа моя по Тебе и слезно ищу Тебя». Как обретается и удерживается благодать, почему и за что оставляет она душу – эти вопросы становятся главными для молодого подвижника.

23 февраля 1896 года послушник Симеон был пострижен в мантию с именем Силуан, а 10 марта 1911 года – в схиму с оставлением прежнего имени. Послушание монах Силуан первоначально проходил на мельнице, затем был назначен экономом, потом заведовал мастерскими, продовольственным складом и, наконец, торговой лавкой. Внешне жизнь его ничем не отличалась от жизни остальных монахов Свято-Пантелеимонова монастыря.

Прошло пятнадцать лет с момента явления Господа на мельнице. И все это время монах Силуан искал благодати, главным средством для стяжания которой является молитва. Но, несмотря на все усилия, свет благодати часто оставлял его, а бесы толпой окружали по ночам. Однажды, в одно из таких мучительных борений с бесами, когда, несмотря на все старания, чисто молиться не удавалось, Силуан встал с табурета, чтобы сделать поклоны, но увидел перед собой огромную фигуру беса, стоящего перед иконами и ожидающего поклона себе; келья была полна бесов. Отец Силуан снова сел на табурет и, наклонив голову, с болезнью сердца сказал: «Господи, ты видишь, что я хочу молиться Тебе чистым умом, но бесы не дают мне. Научи меня, что должен делать я, чтобы они не мешали мне?». И услышал ответ в душе: «Гордые всегда так страдают от бесов». «Господи, – сказал Силуан, – научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась моя душа». И снова в сердце ответ от Бога: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся».

Отныне он душой, по-существу, познал, что корень всех грехов, семя смерти есть гордость. Он познал в опыте своей жизни, что полем духовной битвы является собственное сердце человека. И в сердце человеку является Господь. Монах Силуан после данного ему Господом откровения твердо стал на духовном пути. С того дня его «любимой песнью», как сам он выражался, становится: «Скоро я умру, и окаянная душа моя снидет в тесный черный ад, и там один я буду томиться в мрачном пламени и плакать по Господе: “Где Ты, свет души моей? Зачем Ты оставил меня? Я не могу жить без Тебя.”». Это делание привело скоро к миру души и чистой молитве.

Но и этот путь оказался некратким. И теперь страдал он от колебаний и изменчивости человеческой натуры и продолжал плакать невыразимым плачем сердца, когда умалялась в нем благодать. И так еще пятнадцать лет, пока не прилепился всем своим умом и сердцем, всем своим бытием к Богу.

Сорок шесть лет прожил преподобный Силуан в обители с общежительным уставом, и никогда не стремился к уходу в пустыню или в затвор. «Брат наш есть наша жизнь», – говорил старец. Через любовь Христову все люди воспринимаются, как неотъемлемая часть личного бытия. Заповедь – любить ближнего, как самого себя, – уже понимается не как этическая или моральная норма, а как принцип мироустройства. «Молиться за людей – это кровь проливать», – говорил преподобный, и постоянно просил Господа: «Молю Тебя, милостивый Господи, да познают Тебя Духом Святым все народы земли». Если бы это случилось, тогда бы изменилось лицо Земли, и судьбы всех людей и весь мир преобразились бы «в один час».

У старца не было учеников. Самым близким по духу ему человеком был, пожалуй, монах Софроний (Сахаров), который после преставления преподобного издал его писания. Почил преподобный Силуан 11 сентября 1938 года во втором часу ночи, поболев перед преставлением чуть больше недели. Погребен был в тот же день вечером в четыре часа. Спустя пятьдесят лет, в год празднования тысячелетия крещения Руси, блаженный старец Силуан Вселенской Патриархией Константинопольской был причислен к лику святых, а в 1992 году по благословению святейшего патриарха Московского и всея Руси Алексия II имя его было внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви.

Преподобный Кукша Одесский, исповедник

(1964), память 16 сентября, 11 декабря, в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе Галицких святых

Преподобный и богоносный отец наш Кукша Одесский, исповедник родился 12 января 1875 года в селе Арбузинка Елисаветградского уезда Херсонской губернии от благочестивых родителей Кирилла и Харитины. Во святом крещении был наречен Косьмой. Помимо Косьмы у супругов было еще трое детей: два сына – Федор и Иоанн, и дочь Мария. В молодости Харитина желала посвятить себя монашеской жизни, но по настоянию родителей вышла замуж. Потом она много молилась Богу, прося, чтобы кто-нибудь из ее детей принял монашество и стал молитвенником за весь род.

С детства Косьма возлюбил молитву и уединение, избегал игр со сверстниками и увеселений, всего, что отвлекало от мыслей о Боге. В свободное время ему нравилось сидеть на крыльце и читать Евангелие. Как-то раз Косьма со своим двоюродным братом, который был одержим нечистым духом, поехал к одному известному старцу. По молитвам старца бес вышел, а самому Косьме подвижник сказал: «За то только, что ты привез его ко мне, враг будет мстить тебе – ты будешь гоним всю жизнь». Так и случилось.

В 1895 году Косьма вместе со своими односельчанами отправился в паломничество ко Святым Местам. Полгода он прожил в Иерусалиме. На обратном пути паломники посетили Святую Гору Афон, и здесь Косьма понял, что это именно то место, куда он всю жизнь стремился душой. Вернувшись домой, он просил у родителей благословения на монашество. Мать с радостью отпустила сына, а отец долго не соглашался, но, в конце концов, видя, что юноша непреклонен, вынужден был уступить. В 1896 году Косьма вновь приехал на Афон и поступил послушником в русский Свято-Пантелеимонов монастырь. Первое время он исполнял здесь послушание просфорника.

В следующем 1897 году в паломничество во Святую Землю отправилась его мать Харитина. По благословению настоятеля послушник Косьма поехал в Иерусалим вместе с матерью. Потом он возвратился на Афон. Но спустя год вновь отправился ко Гробу Господню нести чередное послушание. Пробыв в Иерусалиме полтора года, Косьма вернулся в родную обитель и был поставлен нести послушание в монастырской гостинице, где трудился в течение одиннадцати лет.

В скором времени послушник Косьма был пострижен в рясофор с именем Константин, а 23 марта 1904 года – в мантию, и наречен Ксенофонтом. Духовным наставником монаха Ксенофонта был пустынник отец Мелхиседек, живший в уединенной келье в трех километрах от монастыря. В 1908 году отец Ксенофонт еще раз побывал в Иерусалиме, затем вернулся на Афон и подвизался в скиту Новая Фиваида, принадлежавшем Свято-Пантелеимоновой обители. В 1910 году он ездил на родину, чтобы проведать родителей. В 1913 году были высланы с Афона русские монахи-имябожники. Вместе с ними был отправлен в Россию и отец Ксенофонт, хотя и не имел отношения к имябожию. В общей сложности на Афоне монах Ксенофонт прожил больше семнадцати лет.

С Афона он прибыл в Киев. С другими монахами из числа афонской братии проживал на подворье Киевской церкви святого Феодосия Печерского. Подпись отца Ксенофонта, в числе других афонских монахов, стоит под прошением 1913 года по поводу имябожия и жалобой, адресованной Всероссийскому Поместному Церковному Собору 1917 года. С разрешения митрополита Киевского и Галицкого Флавиана в конце сентября 1913 года отец Ксенофонт был принят на временное послушание в странноприимницу Киево-Печерской Лавры.

Во время Первой мировой войны отец Ксенофонт вместе с другими монахами служил братом милосердия на санитарном поезде, ходившим между Киевом и Львовом. Он ухаживал за тяжелоранеными солдатами. Некоторых увечных носил на себе и с любовью терпел от них побои и оскорбления; «носил их тяготы», – как он сам говорил. По возвращении в Лавру отец Ксенофонт был принят на испытание. 3 марта 1918 года от монаха афонского пострига Ксенофонта поступило в духовный собор Лавры прошение: «Смиреннейше прошу записать меня в число послушников монастыря». Решением духовного собора Лавры от 12 марта 1918 года отец Ксенофонт был зачислен послушником в монастырскую пекарню.

29 октября 1919 года он был переведен на Дальние пещеры сторожем. В начале 1920-х годов поставлен пономарем. Проживал на первом этаже корпуса 51, в комнате 6 на Дальних пещерах. 4 июня 1922 года монах Ксенофонт подал прошение в духовный собор Лавры о признании действительным его афонского пострига. В прошении он говорил, что к тому времени потрудился в Лавре уже около девяти лет. 18 июня 1922 года собором было принято решение «о признании действительным пострижения в монашество афонского пострижения монаха Ксенофонта (Величко), состоящего на послушании в Киево-Печерской Лавре».

Но и после признания пострига бывших афонских монахов выделяли отдельными строками в исповедальных и других списках монастыря. После выселения с территории Лавры вместе с другим монахом афонского пострига отцом Виталием (Мищенко) отец Ксенофонт с конца 1929 года снимал комнату по адресу: улица Запещерная, 7–2.

Когда отцу Ксенофонту было пятьдесят шесть лет, он тяжело заболел. На выздоровление надежды практически не было, поэтому было решено совершить постриг в схиму. 8 апреля 1931 года иеросхимонах Досифей (Гелла) по благословению и. о. настоятеля монастыря архимандрита Вонифатия (Черевко) постриг монаха Ксенофонта в великую схиму с именем Кукша в честь святого священномученика Кукши, мощи которого почивают в Ближних пещерах. После пострига больной пошел на поправку и скоро совсем выздоровел. До марта 1933 года схимонах Кукша трудился просфорником в Свято-Ольгинской церкви. 13 марта 1933 года отец Кукша был арестован, до 28 июня содержался под стражей, но затем был отпущен в связи с отсутствием улик.

3 апреля 1934 года схимонах Кукша был рукоположен в иеродиакона, а 3 мая того же года – в иеромонаха. Служил он в Свято-Ольгинской церкви. В 1934 году храм был закрыт и отец Кукша перешел в церковь в Воскресенской Слободке, где прослужил до 1938 года, сначала псаломщиком, а потом священником.

28 апреля 1938 года он был арестован и 26 сентября того же года приговорен как «служитель культа» к пяти годам лагерей. На момент ареста отцу Кукше было шестьдесят три года. Срок отбывал в поселке Вильма Соликамского района Молотовской области (ныне Пермский край), работая, как и другие заключенные, на лесоповале по четырнадцать часов в день. В лагере он заболел дизентерией. Почти все больные там умирали, так как питания и ухода практически не было. Отца Кукшу уже перевели в палату для смертников, и там его увидел один молодой врач родом из Киева. Он помог земляку, стал приносить еду и лекарства, и через два месяца отца Кукшу выписали из больницы.

5 мая 1942 года его освободили из лагеря с поселением на пять лет в деревне близ города Кунгур в Пермской области. Приехав на место ссылки, отец Кукша стал искать, где поселиться. Зашел в один дом. Там жила большая семья: старик, невестка и пятеро детей (пятый грудной); муж был на фронте. Когда отец Кукша вошел, вся семья сидела за столом и обедала. Старик стал говорить, что места нет, в одной комнате всем вместе жить будет неудобно, однако пригласил остаться пообедать. Прежде чем сесть за стол, батюшка помолился и благословил пищу. Увидев это, хозяин дома немедленно притащил со двора доски и стал отгораживать в избе келью, в которой отец Кукша и прожил все пять лет ссылки. Иногда из Киева ему присылали посылки с продуктами. Изредка по благословению местного архиерея он служил в церкви в соседнем селе.

Срок ссылки закончился, и в начале июня 1947 года отец Кукша вернулся в Киево-Печерский монастырь. В 1948 году он стал схиигуменом. Жил в схимническом корпусе у Ближних пещер, нес послушание свечника и проводника по Ближним пещерам. В это время к отцу Кукше, наделенному от Бога даром духовного рассуждения, начинает приходить на исповедь много людей. Батюшка всех принимал с любовью и состраданием, никогда никого не осуждая. «Я сам грешный, – говорил он, – и грешных люблю. Нет человека на земле, который бы не согрешил. Един Господь без греха, а мы все грешные».

В октябре 1951 года по решению властей обеспокоенных таким количеством посетителей отца Кукшу переводят из Киева в Почаевскую Свято-Успенскую Лавру. Но и сюда люди сотнями приходят к нему на исповедь. В Почаеве старец нес послушание киотного у чудотворной иконы Почаевской Божией Матери и совершал литургию в пещерном храме. Он исповедовал в храме и в келье с утра до позднего вечера, невзирая на болезни и усталость. В Почаевском монастыре отцу Кукше пришлось претерпеть скорби от некоторых братий. Одно время по распоряжению наместника ему запрещали выходить из кельи.

В марте-апреле 1975 года ему было предписано пребывать в затворе «для совершенствования аскетической жизни и несения высшего схимнического подвига». Узнав о притеснениях, чинимых старцу в Почаевской Лавре, владыка Евмений (в схиме Ефрем), выхлопотал у экзарха Украины разрешение переселить схиигумена Кукшу в мужской монастырь святого апостола Иоанна Богослова. В Вербное воскресенье отец Кукша отслужил последнюю литургию в Почаевской Лавре, после чего покинул обитель и отправился в Крещатицкий Иоанно-Богословский монастырь Черновицкой епархии.

В этом небольшом монастыре все было очень тихо и просто. «Здесь я дома, здесь я на Афоне! Вон внизу сады цветут, точно маслины на Афоне. Здесь Афон!», – говорил отец Кукша. В октябре 1957 года отец Кукша пытался добиться пересмотра своего уголовного дела. Он отослал в прокуратуру Киевской области жалобу следующего содержания: «Покорнейше прошу вас реабилитировать меня и тем самым дать мне возможность дожить последние дни в Киевском монастыре, где я так долго прожил, и мне хотелось бы там умереть». Только 11 марта 1959 года отца Кукшу вызвали к следователю, в беседе с которым он отказался от прежних показаний на допросах 1938 года, сказав, что «они давались не мной, а сочинялись работниками НКВД. Ни о каких антисоветских группировках я не имею понятия. Показания от меня получены таким способом, о котором я не хочу вспоминать, и, как монах, никому не скажу. Что было, то прошло. Но я еще раз заявляю, что я ни в чем не виноват и в 1938 году осужден был неправильно. Других объяснений я дать не могу и не дам». В реабилитации было отказано.

В 1960 году был закрыт Черновицкий женский монастырь, его монахини переведены в Крещатицкий, а монахи из Крещатицкого – в Почаевскую Лавру. При этом отца Кукшу перевели в Одесский Свято-Успенский мужской монастырь при Патриаршей даче. В Одесский Успенский монастырь старец прибыл 19 июля 1960 года. Здесь он провел последние четыре года своей земной жизни. Благочинный монастыря архимандрит Филипп недолюбливал его. Он следил за отцом Кукшей и всячески его притеснял. Одно время даже самолично запирал старца, чтобы никто не мог с ним общаться. Но люди все равно шли к своему любимому батюшке. Отца Кукшу очень любил и почитал патриарх Московский и Всея Руси Алексий I и всегда по приезде в Одессу приглашал его «на чашку чая».

Подходило к концу время земного странствования. Однажды батюшка с радостным лицом сказал своей духовной дочери: «Матерь Божия хочет взять меня к Себе». А одному из своих духовных чад он сказал так: «90 лет – Кукши нет. Хоронить-то как будут, быстро-быстро, возьмут лопаточки и закопают». Осенью 1964 года старец тяжело заболел. Случилось это от того, что келейник в октябре месяце ночью выгнал его раздетым на улицу. Старец, блуждая в темноте, упал в яму, повредил ногу и так лежал до утра, пока братия, идущие в храм на службу, не услышали его слабые стоны. Отец Кукша сильно простудился и получил двустороннее воспаление легких. Во время болезни он ежедневно причащался Святых Христовых Тайн. 24 декабря 1964 года преподобный отец наш Кукша отошел ко Господу, не дожив до своего девяностолетия меньше двадцати дней. Отходя, старец сказал: «Престало время…», и мирно почил.

Он преставился в два часа ночи, а в два часа дня тело его уже было предано земли. Так распорядились местные власти, чтобы избежать большого скопления людей на похоронах. В этот день работникам почты даже было дано указание не принимать телеграмм о кончине отца Кукши.

Почитание преподобного Кукши началось сразу после его преставления. Люди нескончаемым потоком шли на монастырское кладбище поклониться могиле своего любимого пастыря. Обращались к нему в молитвах и получали помощь и исцеление. 29 сентября 1994 года состоялось обретение мощей преподобного Кукши, а 4 октября того же года определением Священного Синода Украинской Православной Церкви преподобный отец наш Кукша был причислен к лику святых. Честные мощи его почивают в Успенском соборе Свято-Успенского мужского монастыря в Одессе.

Священномученик Иларион (Громов)

(1937), память 28 сентября, в Соборе новомучеников и исповедников Российских, в Соборе новомучеников, в Бутове пострадавших, и в Соборе Московских святых

Святой священномученик Иларион, в миру Громов Иван Андреевич, родился в 1864 (по другим данным в 1867) году в деревне Крупшево Каблуковской волости Тверского уезда Тверской губернии в крестьянской семье. Образование имел «низшее».

Стремясь к сосредоточенной монашеской жизни, Иван Громов отправился на Афон, куда прибыл 16 января 1895 года. Был принят послушником в русский Свято-Пантелеимонов монастырь и 30 ноября того же года пострижен в рясофор с именем Иоанн. 2 апреля 1902 года монах Иоанн был пострижен в мантию с именем Иларион. В монастыре отец Иларион проходил послушание на книжном складе. Одно время находился по послушанию на подворье в Одессе, а в 1908 году был направлен на афонское подворье в Москве. В 1910–1912 году находился в монастыре. В 1912 году был вновь командирован на подворье в Москву.

Основным его занятием здесь было издательское дело. С началом Первой мировой войны при подворье был открыт лазарет, где монах Иларион также самоотверженно трудился. С 1913 по 1929 год отец Иларион регулярно писал письма на Афон настоятелю Свято-Пантелеимонова монастыря игумену Мисаилу. После того как в 1918 году преставился преподобный отец Аристоклий, монах Иларион возглавил подворье. Время было очень тяжелое. 9 ноября 1920 года святитель Тихон патриарх Московский и всея Руси рукоположил отца Илариона в иеродиакона, а затем в иеромонаха.

Вскоре подворье было закрыто. В письме к игумену Мисаилу от 21 декабря 1922 года отец Иларион писал: «Батюшка! Дополнительно посылаю Вам настоящее письмо о нашем великом испытании, которое постигло нас, а именно: наше подворье отобрано и теперь перешло в коммунальное хозяйство Горной академии студентов. Нам пока временно для жилья дали уголок – помещение бывшего приюта. Из церкви, а также из могилки вывезли все. Только гроб старца <Аристоклия> пока находится в усыпальнице, которая запечатана. Мы стараемся тело старца перевезти на одно из кладбищ московских монастырей. Одним словом, с закрытием храма мы теперь лишены духовного утешения. Дорогой батюшка! Тяжело и горько нам живется. Нет слов выразить Вам посетившей нас печали. Мы, Ваши дети, находимся здесь как сироты, застигнутые судьбой бушующего житейского моря. Вся цель и стремление здешней вверенной мне братии – уехать в святую обитель».

Но отец Иларион с братией подворья так и не смог вернуться на Афон. Он много хлопотал о выдаче заграничных паспортов для себя и для братии, но этим только привлек к себе внимание властей. Начались преследования. До некоторого времени отцу Илариону удавалось избегать ареста. С 1922 по 1930 год он служил внештатным священником в храме святителя Григория Неокесарийского в Дербицах. Гонения усилились. Батюшка вынужден был скрываться. Некоторое время он жил дома у своего духовного сына Николая Александровича Рейна, принявшего впоследствии мученическую кончину.

В декабре 1930 года ОГПУ по распоряжению советского правительства начало проводить мероприятия по выселению из Москвы священнослужителей, монахов и монахинь закрытых монастырей и активных мирян. 28 декабря 1930 года отец Иларион был арестован. Всего в Москве в декабре 1930 года было арестовано, допрошено и подготовлено к выселению более четырехсот монахов, монахинь и мирян. 17 января 1931 года его вызвали на допрос, после чего он был отпущен под подписку о невыезде. 29 января 1931 года следственные действия были закончены. 8 февраля 1931 года особым совещанием при коллегии ОГПУ по обвинению в «антисоветской агитации о религиозных гонениях, чинимых советской властью» иеромонах Иларион был приговорен к трем годам ссылки в Северный край (Архангельск). Вместе с другими он был отправлен на строительство железнодорожной ветки в глухой тайге. Сюда было сослано много духовенства, условия были самые тяжелые, многие умерли от болезней и непосильного труда.

По окончании срока ссылки в 1934 году отец Иларион вернулся в Москву. После того как ему было отказано в оформлении паспорта, батюшка уехал во Владимирскую область, где поселился в поселке Новые Петушки (ныне город Петушки) у одного своего духовного сына. Здесь он прожил несколько лет, время от времени приезжая в Москву для окормления своих духовных чад. В Москве он часто ходил в храм Ризоположения на Донской улице, но служить здесь не мог из-за запрета властей. Службы отец Иларион совершал на частных квартирах, где были устроены домашние церкви. Так, например, иногда он совершал литургию на квартире у диакона отца Иоанна Хренова, когда-то служившего в храме сорока мучеников Севастийских рядом с Новоспасским монастырем.

10 января 1937 года, в один из своих приездов в Москву батюшка попал под трамвай. Он остался жив, но получил серьезную травму. Его взяла к себе одна духовная дочь, которая ухаживала за ним и смогла даже оформить паспорт. Затем он несколько месяцев жил у разных духовных детей, постоянно меняя квартиры, так как существовала опасность ареста. В конце концов, 26 августа 1937 года иеромонах Иларион был арестован как активный участник «контрреволюционной церковно-монархической группы» и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. На допросе отказался признать себя виновным.

5 октября 1937 года следствие было закончено. 8 октября 1937 года особой тройкой при УНКВД по Московской области иеромонах Иларион (Громов) был приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 11 октября 1937 года. Честное тело святого священномученика Илариона покоится в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой. Реабилитирован 31 июля 1989 года прокуратурой Московской области по 1937 году репрессий. Причислен к лику святых постановлением Священного Синода от 7 мая 2003 года.

Преподобный Савва Вишерский, Новгородский

(1461), память 1 октября, в Соборе Афонских преподобных, в Соборе Новгородских святых и в Соборе Тверских святых

Преподобный Савва родился в городе Кашин (в нынешней Тверской области) в 1381 году. Он был вторым из восьми сыновей боярина Ивана Васильевича Борозды, происходившего из рода славного, знаменитого своими воинскими доблестями. С юных лет Савва отличался добродетельной жизнью; нося мирскую одежду, подражал иноческим подвигам. Движимый любовью к Богу, он принял постриг в одном из тверских монастырей. Потом переселился в Саввино-Сретенскую пустынь, основанную в 1397 году преподобными Саввой и Варсонофием и находившуюся в 20 верстах от Твери, где ныне – село Савино.

Братия настолько любили его за смирение, простоту и любовь, что скоро избрали себе игуменом. Да и бояре, и все жители тех мест стали почитать его. Святой тяготился такой славой и в 1411 году ушел на Святую Гору Афон. Мы ничего не знаем о жизни преподобного на Афоне, но из дальнейшей жизни видно, что впечатления от пребывания на Святой Горе надолго остались в его душе. Около трех лет провел святой Савва на Афоне, а потом вернулся на родину, принеся с собой список Кормчей книги, которую использовал затем Ростовский архиепископ Вассиан Рыло. Вероятно, он же, «недостойный и худый и ленивый мних Савва», говорит: «Слышав и видев сицевый псалтырь (с уставом хотящим держати псалтырь в молчании живущим иноком и белцем) написан греческим языком, сжаливси, – понеже не разумех, добре гречески, – но по силе изложих, елико мощь постигла и предах вам торжником, да вы сотворите им прикуп». Сборник с этим уставом замечателен и потому, что здесь же помещены толкования на разные места Священного Писания, с замечаниями против разных русских слабостей.

В 1414 году святой прибыл в Великий Новгород и здесь жил неизвестный никому. Потом отправился на речку Вишеру, что в 10 верстах от города, поставил крест и хижину, и стал подвизаться подобно афонским пустынникам. Случилось одному новгородцу проходить теми местами. День был знойный, а инок пустынный стоял на молитве без движения. Лицо его было покрыто комарами и искусано до крови, но он как бы ничего не чувствовал, погруженный в молитву. Изумленный увиденным, новгородец рассказал о подвижнике своим товарищам. Поняв, что люди о нем узнали, святой Савва оставил Вишеру и переселился на реку Сосницу.

Но и тут подвижник недолго пребывал в безвестности. Молва о нем быстро распространилась по окрестностям, достигнув даже до самого Новгородского архиепископа Иоанна (1388–1414). Архиепископ послал разузнать, кто этот человек и почему дерзнул поселиться в Новгородской земле без его благословения. Посланному от владыки преподобный отвечал так: «Одна девица сидела у окна близ площади и бесстыдно смотрела на всех проходивших, другая же, сидя у другого окна, бережно хранила чистоту души своей. Люди добрые осуждали первую и одобряли вторую: не будет, говорили, добра в той суетной и рассеянной. Поселясь в этой пустыне, я убегаю только мира, а не архипастыря, которого молитв и благословения жажду». Получив такой ответ, новгородский владыка понял, что это старец святой жизни и сам отправился посетить его, чтобы преподать рабу Божию свое благословение.

К преподобному стали приходить братия, которые желали с ним подвизаться, и тогда он стал ставить кельи. Братия же Лисицкого монастыря, находившегося неподалеку, подняли спор за землю. И тогда преподобный Савва послал в Новгород одного из учеников своих по имени Ефрема (впоследствии основал Перекомский монастырь на озере Ильмень), чтобы тот просил начальников Славянского конца Торговой стороны Новгорода отвести ему место на реке Вишере для пустынной обители. Те с радостью согласились, и в 1418 году по благословению Новгородского архиепископа Симеона (1415–1421) здесь была построена деревянная церковь в честь Вознесения Господня.

Устроив обитель, преподобный поставил себе неподалеку столп и стал на нем подвизаться. На столпе он проводил всю неделю, сходил вниз по субботам, служил с братией в воскресенье, причащаясь Святых Христовых Таин, разделял с монахами трапезу, а затем, преподав всем душеполезные наставления, вновь восходил на столп, оставаясь до следующей субботы. На восьмидесятом году от рождения святой тяжело заболел. Готовясь перейти в жизнь вечную, он призвал к себе братию и преподал наставления как непреткновенно проходить монашеский подвиг, более же всего научал подвизаться в смирении. Ученикам своим он заповедал: «Когда душа моя разлучится с телом, не совершайте над ним никаких торжественных погребальных обрядов, но просто, без всяких приготовлений, отнесите тело до могилы и предайте земле». Затем, причастившись Святых Христовых Таин, преподобный Савва мирно предал душу свою Господу 1 октября 1460 года.

По молитвам святого в обители происходило много чудес. В 1461 году в обители побывал Новгородский архиепископ Иона (1458–1470), который повелел написать икону святого Саввы, составить службу и житие. Первоначально краткие записи о жизни преподобного Саввы сделал игумен Геласий, а в 1464 году на их основании афонский иеромонах Пахомий Логофет составил житие и службу святому. По сообщению летописи осенью 1522 года освящен был в Саввиной пустыни храм Покрова Богоматери над мощами преподобного: «Тут и гроб преподобного Саввы Вышерского».

Празднование памяти преподобного Саввы было установлено в Русской Церкви соборным определением 1549 года. В 1570 году, в царствование Иоанна Грозного, во время Новгородского погрома, «государевы ратные люди разрушили гроб чудотворца», но на следующий год мощи святого были положены в новую раку и помещены в новом каменном Покровском храме обители. В XVII веке монастырь пришел в запустение, и в 1764 году упразднен по указу Святейшего Синода. В конце XVIII – начале XIX века монастырь был возобновлен и восстановлен.

После революции обитель закрыли, а во время Великой Отечественной войны монастырь был полностью разрушен, и на месте его появилось село Савино. Сейчас на месте монастыря стоит небольшой храм. Мощи преподобного Саввы Вишерского почивают в Покровском соборе Зверина монастыря в Великом Новгороде.

Преподобный Аммон странник, затворник Печерский

(XIII), память 4 октября, 28 августа в Соборе преподобных отцов Киево-Печерских, в Дальних пещерах почивающих, и в Соборе всех преподобных отцов Киево-Печерских

Преподобный Аммон жил, вероятно, во второй половине XIII века. О нем, как и о многих других Киево-Печерских святых, живших во время или сразу после татаро-монгольского нашествия, сохранилось очень мало сведений. В «Кратких сказаниях о жизни преподобных отец Дальних пещер», воспроизводящих древние надписи на досках, закрывавших пещеры с мощами, говорится, что преподобный Аммон по благословению игумена странствовал на Святую Афонскую Гору и в Иерусалим. По возвращении он жил так благочестиво и свято, что даже старцы брали его себе за образец в иноческой жизни. В конце жизни он пребывал в затворе в Дальних пещерах, и после многих трудов и подвигов мирно отошел ко Господу. Мощи преподобного Аммона почивают в Дальних пещерах Киево-Печерской Лавры.

Преподобный Сергий Обнорский, Нуромский, Вологодский

(1412), память 7 октября, в Соборе Афонских преподобных, в Соборе Вологодских святых и в Соборе Радонежских святых

В середине 1360-х годов святогорец Вселенский Патриарх Филофей Коккин отправляет преподобному Сергию Радонежскому чрезвычайно важное послание, в котором призывает его ввести в своей обители общежительный устав: «Поэтому и я так же даю тебе благословение и разрешение создать святой киновий, а милость и благодать Божественной Троицы да пребудет с тобой вечно...». От этого общежительного монастыря берут начало другие сорок обителей. Всего же учениками преподобного Сергия было основано пятьдесят монастырей.

Житие преподобного Сергия Обнорского, Нуромского было написано в 1584 году при царе Иване IV Васильевиче, митрополите Данииле и епископе Вологодском и Великопермском Варлааме. Составителем его был Иона, игумен Глушицкого монастыря, писавший житие по запискам Протасия, игумена Павло-Обнорского монастыря. Из жития сего, однако, не видно, откуда был родом преподобный Сергий. В некоторых источниках говорится, что он был родом грек. Несомненно, известно только, что сей любитель безмолвия имел начало иноческой жизни на Святой Афонской горе, где подвизался довольное время и был облечен и в сан пресвитерский. Потом, пришедши с Востока в пределы Московские, Сергий Вологодский Нуромский искал себе также просвещения духовного от соименного ему Радонежского светила и провел немало времени под его руководством. Но афонский безмолвник помышлял, по слову псалма, удалиться бегая и водвориться в глубочайшей пустыне (ср. Пс.54:8) и, по благословению великого Сергия Радонежского, действительно спустя некоторое время удалился в вологодские леса.

Здесь на утесистом берегу реки Нурмы поселился он, в то время как преподобный Павел Обнорский подвизался невдалеке оттуда, во внутренней пустыне, в дупле липы. Водрузив крест и построив часовню с кельей, преподобный Сергий стал подвизаться в глубоком безмолвии, доколе не начали собираться к нему ученики. Много претерпел преподобный нападений от духов злобы и недобрых людей, разбойников. О строгом подвижнике прошла молва, и отовсюду стали приходить к нему жаждущие спасения душевного, и селились около него в кущах. Мало-помалу братии собралось до сорока человек. Тогда святой соорудил небольшой деревянный храм Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня и основал общежитие.

Великую духовную любовь имели между собою преподобный Сергий и преподобный Павел Обнорский, избравший Сергия своим духовным отцом. Преподобный Сергий, чувствуя близость своей кончины, собрал братию и утвердил их наставлениями, среди общего плача приобщился он Святых Таин и предал чистую душу свою Богу 7 октября 1412 года.

По внешнему виду преподобный Сергий был седой, с бородой редкой, с волосами на голове густыми. Много лет спустя после преставления, братия, по повелению святого, открыли его гроб и потекли исцеления для богомольцев. В древнем рукописном житии преподобного записано 104 чуда, совершившегося при его гробе. Последнее из них относится к 1653 году. Особенно много получало исцелений у гроба святого бесноватых и умоисступленных.

Когда именно преподобный Сергий был причислен к лику святых, достоверно неизвестно, но так как в 1583 году над гробом его уже пели молебны, а в 1584 году записано было его житие, в жалованной же грамоте царя Федора Ивановича 1585 года он назывался «новоявленным чудотворцем», то, вероятно, причисление его к лику святых последовало на одном из соборов, бывших незадолго пред тем временем, во второй половине XVI века.

Обитель преподобного Сергия, закрытая в 1764 году, находилась в четырех верстах от обители Павла Обнорского, ниже, по течению реки Нурмы, в Грязовецком уезде Вологодской губернии. После закрытия монастырь был превращен в приходскую церковь.

Священномученик Гавриил (Гур)

(1937), память 6 ноября, в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе новомучеников, в Бутове пострадавших

Святой священномученик Гавриил, в миру Гур Гавриил Иванович, родился 24 апреля 1898 года в деревне Огородники Слуцкого уезда Минской губернии в семье крестьянина. Учился в церковноприходском училище города Гжатска Смоленской губернии, которое окончил в 1914 году. В 1918 году поступил послушником в Николаевский мужской монастырь Оренбургской епархии. После того как в 1922 году монастырь был закрыт, послушник Гавриил отправился на Святую Гору Афон, где подвизался в течение двух лет.

Затем вернулся в Россию и 22 января 1925 года принял монашеский постриг в храме святителя Николая, кафедральном соборе города Баку, с именем Гавриил. 6 ноября того же года монах Гавриил епископом Прикаспийским и Бакинским Арсением (Соколовским) был рукоположен в иеродиакона. Служение свое иеродиакон Гавриил проходил в том же Николаевском соборе города Баку. В начале 1929 года отец Гавриил уехал в Москву. С 4 марта он стал служить в Благовещенской церкви в Павловой Слободе Воскресенского района Московской области, а в октябре того же года епископом Орехово-Зуевским Питиримом (Крыловым) в кафедральном Богоявленском Дорогомиловском соборе рукоположен в иеромонаха и назначен служить в Успенский храм бывшего Левкиева монастыря в селе Левкиево Шаховского района Московской области.

Отец Гавриил был добрым пастырем. Он «хорошо и долго выполнял службы, хорошо говорил проповеди», ходил по домам с молебнами, имел «громадное влияние на значительную часть населения». В селе Левкиево отец Гавриил занял место Александра Протопопова, священника, который 1 ноября 1929 года добровольно снял с себя сан и отказался от веры во Христа. 11 декабря 1929 года Александр Протопопов донес на отца Гавриила властям, заявив, что тот читает проповеди, «которые разлагают и настраивают против советской власти». В тот же день на допросе отец Гавриил заявил, что не признает себя виновным.

31 декабря состоялось заседание местного сельсовета, на котором священнику запретили ходить по селу с молебнами. На собрании активисты говорили, что новый священник для советской власти гораздо опаснее прежнего, так как тот ходил с молебнами, чтобы набить свой карман, а этот с другой целью, и говорит такие «немыслимые» проповеди. 8 января 1930 года отец Гавриил был арестован за антисоветскую агитацию и помещен в Бутырскую тюрьму. На допросах вину свою не признал, и 13 февраля 1930 года коллегией ОГПУ был приговорен к заключению сроком на три года с отбыванием наказания в Ухтинско-Печорском ИТЛ.

После освобождения в ноябре 1932 года вернулся в село Левкиево. Затем Дмитровским архиепископом Питиримом (Крыловым) иеромонах Гавриил был назначен в храм Вознесения Господня в селе Рахманово Пушкинского района Московской области. В 1933 году переведен в Никольский храм Саввинской Слободы близ Звенигорода, где, прослужив около месяца, вынужден был уйти из-за отказа в прописке. Служил в храмах Клинского района. В 1934 году отца Гавриила наградили золотым крестом, который, однако, он в 1935 году вынужден был продать для уплаты налогов. С июня 1936 по февраль 1937 года работал на Клинском стекольном заводе старшим электромонтером.

Служил в церкви Знамения села Лисинцева Наро-Фоминского района Московской области. А 22 июня 1937 года епископом Дмитровским Сергием (Воскресенским) был переведен в храм святых апостолов Петра и Павла в селе Лыткарино Ухтомского района. Здесь 29 сентября 1937 года иеромонах Гавриил был арестован по обвинению в антиколхозной агитации, распространении «провокационных слухов о якобы имеющемся голоде в колхозах» и «о якобы имеющемся в СССР гонении на религию и духовенство». На допросах, которые длились в течение месяца, вину свою не признал.

13 ноября 1937 года следствие было закончено. 17 ноября тройка НКВД по Московской области приговорила отца Гавриила к расстрелу за «контрреволюционную фашистскую агитацию и распространение слухов о голоде». После вынесения приговора он был перевезен в Таганскую тюрьму в Москве. Приговор приведен в исполнение 19 ноября 1937 года.

Честное тело святого священномученика Гавриила было погребено в общей могиле на полигоне Бутово под Москвой. Причислен к лику святых постановлением Священного Синода 12 марта 2002 года.

Священномученик Гавриил (Владимиров)

(1937), память 6 ноября, в Соборе новомучеников и исповедников Российских, в Соборе Петербургских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Соловецких

Иже во святых отец наш священномученик Гавриил, в миру Владимиров Григорий Петрович, родился 14 января 1873 года в деревне Котляровка Опочецкого уезда Псковской губернии в крестьянской семье. По окончании сельской школы он отправился на Святую Гору Афон, куда прибыл в 1901 году и поступил в послушание к одному греческому старцу, жившему в уединенной каливе во владениях монастыря Ставроникита. Старец полюбил преданного и исполнительного послушника и постриг его в мантию с именем Герасим, а потом в схиму с именем Гавриил.

Монах Гавриил прожил со своим старцем почти тринадцать лет. Этот старец был большим любителем безмолвия и умной молитвы Иисусовой, но часто болел и отец Гавриил всегда безропотно и с любовью за ним ухаживал. В 1910 году в монастыре Ставроникита отец Гавриил был рукоположен в иеромонаха. В 1913 году старец его отошел ко Господу, и отец Гавриил один стал наследником каливы. Чтобы собрать средства на ремонт своего пустынного жилища, он отправился в Россию. Но в это время разразилась Первая мировая война, и отец Гавриил уже не смог вернуться на Афон.

Сначала он служил полковым священником 438-го Охтинского полка, квартировавшего в конце Первой мировой войны в Новгороде, а в 1918 году, когда полк был расформирован, иеромонах Гавриил поступил на службу в Новгородский военкомат. В 1920 году он был арестован по обвинению в незаконной выдаче пропуска для проезда в Петроград, но оправдан судом. Начиная с 1920 года работал лектором в губернском отделе народного хозяйства, где читал лекции по сельскому хозяйству. В 1923 году отцу Гавриилу предложили отказаться от священного сана, но он категорически отверг это предложение, за что был уволен с работы.

Он был приписан к Сковородскому во имя святого архистратига Божия Михаила мужскому монастырю, который находился в четырех верстах от Новгорода. Служил на разных приходах. В 1924 году отец Гавриил был арестован за нелегальный вход на пограничную полосу и выслан на жительство в Новгород. Когда в 1927 году была опубликована «Декларация» митрополита Сергия (Страгородского), отец Гавриил присоединился к противникам его церковной политики. Начиная с 1928 года, он стал тайно служить на кладбищах, в домах и квартирах верующих. 6 декабря 1929 года был арестован в Новгороде по делу «Ленинградского филиала истиноправославной церкви». Через день его перевезли в тюрьму в Ленинграде.

3 августа 1930 года коллегией ОГПУ иеромонах Гавриил был приговорен к десяти годам заключения в Соловецких и Карело-Мурманских лагерях, но срок был сокращен на четыре года в виду инвалидности. 24 сентября его этапом доставили в Кемское лагерное отделение Соловецкого ИТЛ. До осени 1932 года отец Гавриил находился в заключении в Соловецком лагере, затем был сослан в Казахстан. 9 сентября 1937 года его вместе с группой духовенства и мирян арестовали и заключили в тюрьму в городе Чимкенте по обвинению в участии в «контрреволюционной организации церковников». Виновным себя не признал.

Расстрелян постановлением особой тройки УНКВД по Южно-Казахстанской области от 19 ноября 1937 года. Тело святого священномученика Гавриила было погребено в общей могиле в окрестностях Чимкента. Прославлен в лике святых Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 2000 году.

Новомученик Константин

(1800), память 14 ноября

Святой новомученик Константин происходил с греческого острова Идра. Он родился от христианских родителей, отца Михалаки и матери Марины. Достигнув восемнадцатилетнего возраста, Константин перебрался на остров Родос, где поступил в услужение к местному правителю Хасану. Своей расторопностью, честностью и усердием он обратил на себя внимание своего господина, и тот задумал обратить юношу в мусульманскую веру. Хасан преуспел в своем намерении; ласками и подарками он убедил Константина отречься от Христа и принять мусульманство.

С этого времени жизнь его стала проходить в неге и роскоши, и все в доме оказывали ему уважение. Однако со временем совесть стала обличать Константина, он начал тосковать и втайне плакал о своем тяжелом падении. Так прошло три года. В конце концов, Константин пошел к духовнику и исповедовал ему свой грех. После этого он тайно оставил дом Хасана и перебрался в Крым, который, начиная с 1783 года, уже входил в состав Российской империи. В Крыму Константин прожил три года, сокрушаясь о своем отречении и принося Богу покаяние.

Из Крыма он направился в Константинополь, где одному опытному духовнику открыл о своем желании принять мученичество за Христа и искупить тем свой страшный грех. Там он встретился и со Вселенским Патриархом Григорием, который посоветовал юноше прежде отправиться на Афон и пожить там, с тем, чтобы лучше понять себя и приготовить свою душу к подвигу. Константин так и поступил. Он поехал на Святую Гору и поступил там в братство Иверского монастыря. Пожив на Афоне и утвердившись в своем намерении, Константин отправился на Родос. Там он исповедался, причастился Святых Христовых Таин, после чего явился в дом своего бывшего владыки и открыто исповедовал перед ним свою веру во Христа, отрекаясь от своего бывшего заблуждения.

Услышав смелые слова исповедника Христова, Хасан пришел в страшный гнев. Он приказал своим слугам схватить Константина и бросить в подземелье. Через три дня его снова привели к его бывшему господину, который еще раз попытался убедить Константина отречься от веры в Господа, но потерпел неудачу. После этого Хасан пришел в страшный гнев. Его слуги как дикие звери набросились на святого мученика, стали рвать ему волосы на голове и бить по лицу камнями. Но все эти муки святой мужественно терпел. Достаточно надругавшись над ним, они полуживого бросили его в темницу, заковав в тяжелые цепи.

В темнице страдальца посетил Сам Владыка Христос и исцелил все его раны. На другой день Константина вновь привели к Хасану. И тот опять попытался заставить его похулить имя Христово и воздать славу пророку Магомету. Но все тщетно. Тогда вне себя он приказал слугам бить святого палками по спине и по ногам. Его били так сильно, что плоть отделялась от костей. После этого страдальца Христова вновь бросили в темницу, думая, что после таких побоев он уже не выживет.

Через три дня слуги явились в темницу с тем, чтобы, как они думали, выбросить его труп. И каково было их удивление, когда они увидели святого мученика здрава и невредима, стоящего посреди темницы с сияющим лицом! Его вновь повели к Хасану и тот, вместо того, чтобы уверовать при виде явного чуда, наоборот стал опять склонять Константина в свою веру, обещая великие почести и богатства. Святой мученик только улыбался, слыша такие слова. Его опять бросили в тюрьму, заковав в тяжелые цепи.

Через несколько дней в ту же темницу были заключены еще восемь христиан из селения Сорони и четыре турка. Однажды в полночь в темнице воссиял свет, подобный солнечному, и тяжелые оковы сами собой спали с ног святого Константина. Стража немедленно донесла обо всем Хасану, и тот повелел под страхом страшного наказания никому ничего не говорить. Других заключенных, и христиан, и турок, также выпустили из тюрьмы, строго запретив им под страхом смерти говорить об увиденном. Святого же Константина Хасан повелел больше к себе не приводить, но каждый день давать ему в темнице палочные удары.

Однажды один турецкий имам хотел задушить святого, но в то время, как он поднял руку, она почернела как уголь. После этого чуда другие турки не решались прикасаться к святому мученику. Пять месяцев провел святой мученик Константин в темнице. Все это время один христианин тайно приносил ему в тюрьму Святые Дары. Такое долгое пребывание святого в тюрьме объясняется тем, что он был уроженцем Идры, и правитель Хасан не мог сам осудить его на смерть, боясь силы и власти, какую идриоты имели в Порте, особенно капитан-паша Архипелажский. Поэтому он написал письмо капитану Георгию, родом с острова Идры, который тогда находился в Александрии, извещая его о деле Константина и, в ожидании ответа, отлагал окончательный приговор.

Между тем, святой мученик, узнав о письме Хасана, сам отправил капитану Георгию послание, в котором заклинал его именем Божиим не препятствовать ему совершить мученический подвиг. Видя такое пламенное желание святого пострадать за Христа, капитан Георгий написал правителю Родоса, что не знает этого человека, а потому Хасан волен поступать с ним по своему усмотрению. Получив ответ, Хасан попытался еще раз убедить святого Константина отречься от Христа, и после очередного отказа повелел слугам отвести его в темницу и там удушить. Так мужественный исповедник предал душу свою в руки Господа 14 ноября 1800 года.

Тело же его с подобающей честью христиане невозбранно взяли из темницы и погребли в храме Пресвятой Богородицы в Варусионе. При погребении святых мощей Преблагой Бог прославил Своего угодника чудесами, так что больные, страдавшие различными болезнями, от прикосновения к ним получали исцеление. Вскоре после мученической кончины мать святого Константина, узнав, что сын ее с честью пострадал за исповедание имени Христова и что честные его останки погребены на острове Родос, пожелала перенести их на родину, что и было исполнено при содействии капитана Георгия. При перенесении святых мощей также совершилось много чудес.

Преподобный Паисий Величковский

(1794), память 15 ноября, в Соборе Молдавских святых и в Соборе Полтавских святых

Преподобный Паисий, в миру Петр Величковский, родился 21 декабря 1722 года в городе Полтава в семье потомственного священника протоиерея Иоанна Величковского, где был одиннадцатым ребенком. В возрасте четырех лет Петр лишился отца, и воспитанием мальчика занялась его мать Ирина. На тринадцатом году он был отдан на учение в Киевскую духовную академию. Там в сердце юноши возникла любовь к монашеству. После трех лет учебы в Киеве Петр вернулся домой. Семнадцати лет вступил он в Любеческий монастырь, основанный в свое время преподобным Антонием Киево-Печерским. В монастыре Петр проходил послушание келаря, здесь же начал заниматься списыванием книг.

После того как в монастыре сменился настоятель, Петр тайно покинул обитель и через некоторое время вступил в Медведовский монастырь святителя Николая на реке Тясмин под Чигирином. Там в 1741 году на праздник Преображения Господня он был пострижен в рясофор с именем Парфений. Однако братия, смиряя молодого монаха, называли его не Парфением, а Платоном. Так это имя за ним и усвоилось. В скором времени Медведовский монастырь захватили униаты, и Платон вернулся в Киев, где некоторое время трудился в типографии Киево-Печерской Лавры. Пробыв некоторое время в Киеве, инок Платон направился в Валахию, где странствовал по монастырям и скитам, окормляемым старцем Василием Поляномерульским. Некоторое время он жил в Никольском скиту Трейстены в Молдавии, затем перешел в горный скит Кырнул в честь святого архангела Михаила. Всего в молдавских скитах Платон пробыл около трех лет. Старец Василий Поляномерульский предлагал молодому монаху принять священный сан, на что тот ответил: «Аз не имам намерения в такой великий и страшный сан и до смерти моей вступить».

В 1746 году в возрасте двадцати четырех лет монах Платон отправился на Святую Гору Афон, куда вместе со своим спутником иеромонахом Трифоном прибыл 4 июля, в канун праздника преподобного Афанасия Афонского. По прибытии на Святую Гору иноки поселились в Лавре святого Афанасия. Отдохнув здесь несколько дней, они направились в монастырь Пантократор, рядом с которым в то время жили иноки-славяне. В пути схватили они жестокую афонскую лихорадку, от которой Трифон умер через три дня в монастыре Пантократор. Платона братия смогли выходить. Через несколько дней он оправился от болезни и поселился в одной из келий неподалеку от монастыря. В поисках духовного руководителя Платон обходил окрестных монахов и пустынников, ища старца опытного в духовной жизни и сведущего в святоотеческих писаниях. Но найти такового ему не удалось.

Четыре года прожил Платон один в нищете в пустынной келье. «Когда я пришел во Святую Гору из моего православного отечества, я находился в такой нищете, что не мог уплатить три гроша долгу пришедшим со мною братиям. При моей телесной немощи я поддерживал мое бедственное существование одними подаяниями. И если бы только святые отцы славянского племени, находившиеся на Святой Горе, не помогали мне, я никак не мог бы здесь существовать. Много раз зимою ходил я босиком и без рубашки, и такое мое существование продолжалось до четырех лет», – писал впоследствии об этом времени святой Паисий. В начале 1750 года прибыл на Афон известный молдавский старец схимонах Василий Поляномерульский. По просьбе Платона старец постриг его в мантию с именем Паисий. Спустя три месяца после пострижения Паисия в мантию к нему пришел из Молдовлахии юный монах Виссарион и, упав в ноги, стал со слезами молить принять его к себе в ученики. Паисий был глубоко смущен этой просьбой. Он желал бы и сам сделаться учеником, если бы только мог найти для себя опытного духовного руководителя. Тронутый, наконец, слезами и смирением Виссариона Паисий уступил и согласился принять его к себе, но не как ученика, а как друга, с тем, чтобы подвизаться вместе во взаимной любви и послушании, имея наставником и руководителем Священное Писание и учения святых и богоносных отцов.

По прошествии четырех лет к ним стали присоединяться новые подвижники, желавшие жить под руководством Паисия. Паисий долго отказывался принимать приходивших к нему, указывая на то, что руководить другими есть дело совершенных и бесстрастных, а он и немощен, и страстен. Однако, побуждаемый неотступными просьбами, уступил. Когда число братии увеличилось, было приобретено еще две кельи поблизости. Всего в это время под руководством святого Паисия жило двенадцать монахов: семь волохов и пять славян. Правило в церкви читали и пели на двух языках: по-волошски и по-славянски.

Жизнь их была очень трудная. «С наступлением зимы, – писал старец Паисий, – не имея где преклонить головы, так как не было келий, мы начали сами строить при святом Константине пять келий и кто может изобразить нашу нужду, которую мы терпели в течение четырех месяцев без обуви и без рубашек, почти всю зиму строя кельи и таская землю и камень. К тому же еще, когда приходило воскресенье или праздник, вместо отдыха нам приходилось бегать по монастырям за подаянием чуть не голыми, в худых одеждах, дрожа от холода. Тогда ради великой нужды и безмерного труда много раз братия, придя вечером, падала как мертвая и засыпала, не евши. В такой нужде много раз и правило наше оставлялось и вместо повечерия я приказывал прочитать только “Помилуй мя Боже” и “Верую” и так и спать. Но и тогда мы не оставляли утреню… И, что еще скажу? Ради крайней нашей нужды хотели все рассыпаться, если бы премилостивый Христос Господь не укрепил нас Своей благодатью в смирении, в терпении, в любви к Богу и друг ко другу, по заповеди Христовой претерпевать и этим все наши трудности преодолевать».

С течением времени явилась крайняя нужда в священнике и духовнике. Согласившись между собой, братья стали умолять своего старца быть для них и священником и духовником, указывая на то, что исповедуясь у других духовников, они получают от них советы, несогласные с теми, какие дает им старец и от этого весьма расстраиваются своими душами. Сказав со слезами «да будет воля Божия», святой Паисий покорился общему желанию. Рукоположение его состоялось в 1758 году. Тогда ему было тридцать шесть лет.

Братия умножалась, и скоро жить в кельях стало тесно. Тогда с общего совета и согласия отец Паисий выпросил у монастыря Пантократор ветхую и пустую келью святого пророка Божия Илии и приступил к устроению скита. Старец предполагал не иметь в скиту более пятнадцати братий, почему и число келий ограничил шестнадцатью. Но слух о доброй жизни подвижников распространился по Святой Горе, и многие, приходя в скит и видя здесь во всем особое благочиние, взаимную любовь и послушание старцу, соединенное с верой и любовью, а со стороны старца отеческое милосердие к своим духовным детям, сами стали выражать желание присоединиться к братству. Очень скоро келий перестало хватать, и тогда вновь приходившие стали пристраивать себе келейки внизу к каменной стене. Вся братия усердно занималась рукоделием, и сам старец трудился над изготовлением ложек, а ночи проводил в чтении и списывании святоотеческих книг, уделяя сну не более трех часов в сутки.

Иноческое братство старца Паисия росло и крепло, и доброе его влияние и слава распространялись по Святой Горе. Одновременно являлись и враги старца, завидовавшие его славе или подозревавшие в нарушении церковных правил. Одним из них был проживавший в скиту Кавсокаливья некий старец Афанасий из молдаван, человек благочестивый, но недостаточно осведомленный об учении и образе жизни святого Паисия. Обвинения старца Афанасия заключались, главным образом, в следующем: Паисий нарушает и сокращает установленное Церковью для монахов молитвенное правило; неправильно толкует писания святого Григория Синаита; неправильно относится к своему духовному отцу; устанавливает вместо церковного собственное молитвенное правило; не имеет смирения; доверчиво относится к рукописным греческим книгам; предпочитает философию покаянию и плачу; заменяет церковное правило молитвой Иисусовой.

Все эти обвинения старец Афанасий изложил в обширном послании, отправленном им Паисию. Получив письмо Афанасия, святой Паисий прочитал его перед братией и затем показал своему духовному отцу. Вместе с духовником он пошел к старейшим соборным старцам, которые, рассмотрев письмо Афанасия, повелели Паисию написать на него ответ и обличить несправедливые обвинения Афанасия; и, если последний не сознает своей вины и не раскается в ней, они решили открыто обличить его на соборе всей Святой Горы. Исполняя повеления духовников, старец Паисий написал в 14 главах ответ Афанасию, в котором опроверг все его обвинения. В частности, о чтении святоотеческих книг старец написал следующее: «Прошу тебя, отче, оставь суетное и напрасное твое помышление не читать отеческих книг. Я похваляю ваше житие и ублажаю ваши подвиги и получаю пользу от пребывания вашего. Но ко всем вашим подвигам необходим и разум, необходимо рассуждение, дабы не напрасен был весь ваш труд. Поэтому, если хочешь сам спастись и ученикам твоим показать путь царский, делание заповедей Христовых, ведущих к Царствию Небесному, то прилепись всей твоей душой к чтению книжному. Оно с вопрошением опытных духовных отцов будет и тебе и ученикам твоим неложным учителем, наставляя вас на путь спасения. Иначе спастись невозможно…». И на все остальные обвинения Афанасия старец Паисий дал обстоятельные ответы. Ответ Паисия произвел сильное впечатление на Афанасия; он сознал свою неправоту, раскаялся и, придя к старцу, просил у него прощения. И установился между ними мир.

Живя на Афоне, святой старец Паисий стал с особенным усердием изучать святоотеческие творения. «Так я достиг, наконец, – пишет он, – тихого и небурного пристанища Святой Горы, надеясь хотя здесь получить некоторую отраду для души своей. Но и здесь я нашел немного братии нашего российского племени, знающих священное писание, то есть грамотных. Не отыскав желаемого душе моей руководства, я поселился на некоторое время в уединенной келье и, положившись на волю Божию, стал читать понемногу отеческие книги, получая их от своих благодетелей, сербских и болгарских монастырей и читал эти книги с большим вниманием». И здесь он заметил в славянских переводах многие погрешности, требовавшие проверки и исправления.

Вот как сам святой Паисий рассказывает о начале своих книжных исправлений: «Когда я еще жил на Святой Горе Афонской, пишет старец настоятелю Софрониевой пустыни архимандриту Феодосию, то… решил принять за непоколебимое основание всякого истинного и правильного наставления Божественное Писание Ветхого и Нового Завета и его истинное толкование благодатию Святого Духа, то есть учение богоносных отец наших, вселенских учителей и наставников монашеской жизни, и все апостольские соборные и святых отец правила, каковые содержит святая соборная и апостольская Восточная Церковь, а также и все заповеди и уставы ее… И прежде всего я начал прилежно с помощью Божией приобретать с большим трудом и издержками святоотеческие книги… Когда же я читал их усердно в продолжение многих лет, я заметил, что в весьма многих местах в них оказывается непонятная неясность, в других же местах не замечается даже грамматического смысла… Я подумал, что славянские отеческие книги можно хотя отчасти исправить по другим славянским же книгам… Книгу святого Исаака Сирина я в течение шести недель день и ночь исправлял по другому списку, который, как мне было сказано, во всем был сходен с греческим подлинником, но и этот мой труд пропал даром. Со временем я понял, что свою лучшую книгу я испортил, исправляя ее по худшей. После этих горьких опытов я увидел, что взял на себя напрасный труд, исправляя славянские книги по славянским же. Тогда я стал старательно расследовать, отчего происходит такая неясность и такой недостаток грамматического смысла в славянских книгах, и пришел к тому заключению, что на это имеются две причины. Первая причина состоит в неискусстве древних переводчиков книг с эллино-греческого языка на славянский, а вторая в неискусстве и небрежности плохих переписчиков. Убедившись в этом, я потерял всякую надежду найти в славянских переводах правильный и истинный смысл, какой заключается в эллино-греческих подлинниках. Проведя немало лет на Афоне и освоившись с простым греческим языком, я задался мыслью отыскать эллино-греческие отеческие книги и по ним произвести исправление славянских переводов. Я искал во многих местах и неоднократно и не мог найти…».

В конце концов, святому удалось найти искомое в скиту святого Василия Великого, расположенном на пути из Великой Лавры в скит святой Анны, где жили монахи, вышедшие из Кесарии Каппадокийской. Здесь для старца переписали несколько книг и, таким образом, он получил, наконец, то сокровище, которое так долго искал, и смог приступить к исправлению славянских переводов по их древним греческим подлинникам. Это случилось за два года до отбытия старца с Афона в Молдовлахию.

Между тем число братии в Ильинском скиту продолжало увеличиваться и скоро превысило пятьдесят человек. Тогда некоторые уважаемые афонские иноки, в числе них и патриарх Серафим, стали советовать святому перейти в более просторный монастырь Симонопетра, который в это время был никем не занят, так как братия покинула его из-за долгов. Святой Паисий подал прошение собору Афонской Горы и получил согласие. Старец перешел в монастырь, взяв с собой половину братии. Но прожил на новом месте только три месяца. Турецкие заимодавцы, узнав, что в монастыре появились монахи, тотчас же пришли требовать свой долг и насильно взяли у старца 700 левов, после чего он поспешил покинуть Симонопетру и вернулся в Ильинский скит. Биограф старца схимонах Митрофан, говоря об этой истории, прямо пишет, что в Симонопетре были немногим числом греческие братия, которые таким образом «надули» старца Паисия; он заплатил за них часть долга и вынужден был убежать.

Положение братии становилось все тяжелее. Теснота помещения, скудость средств, постоянные опасения из-за непосильных налогов, и, с другой стороны, невозможность отказывать в приеме новым братиям, желавшим проводить монашескую жизнь под руководством опытного старца, все это побуждало святого Паисия искать нового местопребывания. На Афоне подходящего места не было. После долгих размышлений старец и братия решили покинуть Святую Гору и переселиться в Молдовлахию. «Житию во Святой Афонской Горе, – писал старец в письме к иерею Димитрию, – самое то место, весьма жестокое и трудное, не способствовало, так как там даже двое или трое, живя вместе, едва могут кровавым потом и большим трудом удовлетворить свои телесные нужды, а тем более такое множество. Кроме того, мы опасались и турецких властей, чтобы они не наложили на наше бедное общество даней, подобных тем, какие платят прочие святогорские монастыри, что, как я слышал от многих, и должно было исполниться. По всем этим причинам и по многим другим, о которых я уже писал тебе, мы боялись, как бы нас не постигло крайнее разорение, достойное многого плача и рыдания, и не пришел бы конец нашему жительству, созданному с немалым трудом и потом. Поэтому, положившись на Всемогущего Бога, на всяком месте Своего владычества прославляемого, мы и переселились все вместе из Святой Горы в православную молдовлахийскую землю». В 1763 году старец покинул Святую Гору. На тот момент ему был сорок один год. На Афоне святой Паисий провел семнадцать лет.

По просьбе Валашского господаря Григория и с благословения митрополита Ясского Гавриила преподобный Паисий с 64 монахами переселился в Молдавию, для лучшего устройства там монашеской жизни и был поставлен настоятелем монастыря Святого Духа в Драгомирне в Буковине. Там старец ввел строгий общежительный устав, богослужение в храме совершалось на славянском и румынском языках. В этом же монастыре преподобный принял великую схиму без перемены имени. За три года число Драгомирнской братии утроилось. В 1774 году по окончании русско-турецкой войны земля, на которой помещался Драгомирнский монастырь, отошла к католической Австро-Венгрии. Тогда со всей своей братией в 350 человек преподобный перешел в бедный Секульский монастырь во имя Усекновения главы святого Иоанна Предтечи, расположенный в горах. В 1779 году, когда братия еще больше умножилась, господарь Константин Мурзу повелел настоятелю вместе с братией переселиться в богатый Нямецкий монастырь, расположенный близ города Тыргу-Нямц. Там в 1790 году архиепископом Екатеринославским и Херсонским Амвросием (Серебренниковым) преподобный Паисий был возведен в сан архимандрита. К тому времени братство монастыря составляло тысячу человек. Это была самая многолюдная обитель Восточной Православной Церкви.

В Нямецком монастыре преподобный старец Паисий подвизался до самого своего преставления. Здесь он много трудился над переводами святоотеческих творений и создал славянский свод «Добротолюбия». Поболев пред кончиной и преподав через Софрония, духовника славянской братии, и Сильвестра, духовника молдавской братии, благословение всем своим духовным чадам, он с миром отошел ко Господу в 1794 году, 15 ноября, пожив 72 года. Погребен преподобный Паисий был в соборном храме Нямецкого монастыря у южной стены. В 1988 году преподобный Паисий Величковский Поместным Собором Русской Православной Церкви был причислен к лику святых.

Переводы святоотеческих сочинений, сделанные старцем Паисием с греческого на русский язык, долгое время были единственными в русской литературе. Им были изданы: «Добротолюбие», сочинения преподобного Исаака Сирина, преподобного Феодора Студита, преподобного Варсонофия, святителя Григория Паламы, преподобного Максима Исповедника, святителя Иоанна Златоуста и другие. Преподобный Паисий является возродителем на Руси школы старчества и внутреннего умного делания, которое особенно расцвело в Козельской Оптиной Пустыни. Святого Паисия Величковского, по справедливости, можно назвать обновителем духовной жизни русского монашества. Своими трудами он положил начало новому духовному движению не только в православном монашестве в России, но и в гражданском обществе. Под влиянием старца сложилась жизнь более чем в ста обителях Русской Церкви. Более двухсот учеников преподобного Паисия подвизались в России. Благодаря им во многом изменился сам облик русского монашества: возвысилось значение внутреннего духовного подвига.

Новомученик Димитрий (Спиридонов)

(1938), память 16 ноября и в Соборе новомучеников и исповедников Российских

Святой новомученик Димитрий, Спиридонов Дмитрий Спиридонович, старший брат святого священномученика Елеазара Спиридонова, родился в 1871 году в городе Евпатория Таврической губернии в семье крымских греков. Отец Дмитрия служил приказчиком на евпаторийских соляных промыслах. Мать, Ольга Павловна, была женщина глубоко верующая. Семья жила небогато, из имущества ничего ценного не было.

Желая получить духовное образование, Дмитрий поступил в Таврическую духовную семинарию, которую закончил с отличием. Учась в семинарии, он выделялся среди товарищей замечательными способностями, трудолюбием и целеустремленностью. По окончании семинарии Дмитрий Спиридонов поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, где за блистательные успехи учился на казенный счет. Учась в академии, Дмитрий всеми силами старался помогать своему младшему брату Елеазару: посылал книги, давал советы, оказывал моральную поддержку.

Дмитрий Спиридонов был человеком глубоко и искренне верующим. Смиренным, кротким, удивительно мягким и деликатным. Он никогда не позволял себе грубости, не то что грубого или дерзкого поступка, но и слова. Окончив академию в 1903 году со степенью кандидата богословия, он продолжил обучение в Московском университете вольнослушателем.

Затем возвратился в Крым и стал преподавать в Таврической духовной семинарии. 13 декабря 1907 года по рекомендации Арсения Ивановича Маркевича – выдающегося историка, этнографа, археолога и краеведа Крыма – Дмитрий Спиридонов был принят в Таврическую ученую архивную комиссию (ТУАК), куда входили лучшие ученые и краеведы не только Крыма, но и всей России. 28 ноября 1908 года он сделал блестящий доклад «К вопросу о мученичестве святого Климента, папы Римского в Крыму».

В 1913 году отправился с научной целью в Грецию. Много трудился на Афоне в монастырских книгохранилищах и вблизи наблюдал многовековой уклад жизни святогорских обителей. В 1916 году Дмитрий Спиридонов вернулся на родину и возобновил преподавательскую деятельность в Таврической духовной семинарии. Он напряженно трудился. В «Таврических епархиальных ведомостях» опубликовано много его работ: «Древнехристианские мученики», «Новациан и его раскол», перевод с греческого текста священномученика Климента Римского «О девстве» и другие.

В это время он познакомился и вступил в брак с Анисией Ивановной. Детей у супругов не было.

С 1918 по 1922 год Дмитрий Спиридонович работал учителем в Евпатории. В 1919 году он был избран секретарем совета греческого общества и председателем церковной двадцатки греческого храма святого пророка Божия Илии, настоятелем которого был его брат священник Елеазар. 6 августа 1922 года он был избран товарищем председателя ТУАК. К этому времени относятся его научные работы «Уроженцы северного побережья Черного моря в истории древнегреческой мысли» и «О мариупольских греках». После неудачной попытки в 1922 году эмигрировать в Грецию он переехал в Симферополь и стал преподавать в Таврическом университете. Также работал в Крымском отделе охраны памятников истории и старины (ОХРИС).

Однако, в университете Дмитрий Спиридонович проработал недолго. Он не мог принять новые идеологические установки, поэтому оставил преподавание и перешел на работу в Симферопольский краеведческий музей, где активно занялся научной деятельностью. Начиная с 1926 года, проводил исследования говоров греческого населения Приазовья, выезжал в Мариупольский округ с этнографическими экспедициями. 19 мая 1928 года были опубликованы его «Заметки из истории эллинства в Крыму». Через некоторое время он был назначен на должность заместителя директора музея, затем стал директором. В 1934 году им была предпринята еще одна попытка выехать в Грецию, но опять безуспешно.

Работая директором краеведческого музея, Дмитрий Спиридонов не боялся принимать деятельное участие в церковной жизни. До самого ареста он оставался не только прихожанином, но и активным членом двадцатки симферопольского греческого храма в честь Святой Троицы. Во многом благодаря ему удалось отстоять эту единственную в городе действующую церковь. Когда местные атеисты снимали колокола, он в числе других писал греческому консулу, прося защиты.

В эти годы Дмитрий Спиридонов сосредоточил все свое внимание на молитве и ученых занятиях, только в этом он находил утешение. Жизнь его была подобна монашеской. Ему предлагали принять священный сан, но он отказывался, считая себя недостойным. По свидетельству людей, лично знавших его, Дмитрий Спиридонович Спиридонов отличался «мягкой решительностью». Принимая решение, он без всякого шума, но твердо воплощал его в жизнь. Будучи признанным авторитетным исследователем, он вел научную переписку с известными учеными, как в СССР, так и за границей. О нем отзывались как о «культурнейшем и эрудированнейшем человеке, имеющем глубокую веру».

В начале января 1938 года особый сектор Крымского областного комитета ВКП(б) принял решение об ужесточении борьбы с религией. 20 января 1938 года Дмитрий Спиридонович был арестован, а вместе с ним – вся церковная двадцатка. Примерно в это же время в Евпатории были арестованы около пятидесяти греков, имевших отношение к Ильинскому храму. «Дело» против греков формировалось вокруг наиболее представительного члена церковной двадцатки Ильинского храма – Константина Ивановича Попандопуло, так как он был знаком с греческим консулом в Москве. Его арестовали 19 декабря 1937 года, и он якобы дал показания, на основании которых и были арестованы все остальные.

В обвинительном заключении следователь Ханжин писал: «Произведенное расследование установило, что проходящие по данному делу лица являются участниками контрреволюционной греческо-националистической организации, существовавшей в городе Евпатории и ликвидированной в 1937 году. Данная контрреволюционная организация была создана в 1922 году по заданию разведки Попандопуло К. И. Всего в состав контрреволюционной организации входил пятьдесят один человек… Спиридонов Д. С. писал от всей контрреволюционной организации контрреволюционные клеветнические сведения о жизни в СССР, которые направлял в греческое консульство…».

Десять месяцев провел в заключении мученик Димитрий Спиридонов, подвергаясь издевательствам и пыткам. Решением особой тройки УНКВД по Крымской АССР от 5 ноября 1938 года под председательством капитана Якушева Дмитрий Спиридонович Спиридонов был приговорен к высшей мере наказания расстрелу, несмотря на то, что он категорически отверг все обвинения и виновным себя не признал. Приговор был приведен в исполнение 29 ноября 1938 года. В августе 2000 года определением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви новомученик Димитрий Спиридонов причислен к лику святых.

Священномученик Данакт (Калашников)

(1937), память 2 декабря, в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе новомучеников, в Бутове пострадавших

Святой священномученик Данакт, в миру Калашников Григорий Ианнуариевич, родился 10 января 1882 года в селе Самородок Черкасского уезда Киевской губернии в крестьянской семье. Учился сначала дома, затем в церковноприходской школе. В возрасте двадцати двух лет Григорий отправился на Святую Гору, куда прибыл 6 апреля 1904 года и поступил послушником в русский Свято-Пантелеимонов монастырь. 6 апреля 1905 года принял рясофорный постриг с именем Дометиан, а 21 марта 1908 года был пострижен в мантию с именем Данакт.

Послушание монах Данакт проходил на монастырском винограднике в месте называемом Крумица у границ Афона. Затем был переведен в монастырскую больницу, где исполнял послушание санитара и помощника фельдшера. Некоторое время находился на подворье Свято-Пантелеимонова монастыря в Константинополе. В 1914 году, незадолго до начала Первой мировой войны, отец Данакт был направлен в Москву нести послушание на Афонском подворье. В сентябре 1918 года почил последний настоятель подворья блаженный старец Аристоклий. В ноябре 1922 года Афонское подворье было ликвидировано и там разместилось общежитие студентов Горной академии.

В 1923 году монах Данакт перешел в московский Покровский монастырь, где в 1927 году был рукоположен в иеродиакона. В начале 1929 года мародеры начали расхищать кладбище Покровского монастыря. Отец Данакт пытался воспрепятствовать грабителям. Тогда они сделали ложный донос в милицию, заявив, что монах Данакт ведет антисоветскую агитацию и учит людей не платить налоги. 14 августа 1929 года отца Данакта задержали. На следующий день следователь милиции допросил его. На допросе святой заявил, что не признает себя виновным. 16 августа отец Данакт был переведен в тюрьму ОГПУ и дело его взято в производство.

20 августа уполномоченный шестого отделения секретного отдела Фрейберг вызвал на допрос иеродиакона Данакта, на котором тот вновь заявил, что не выступал против налоговой политики советской власти. 10 октября Фрейберг провел еще один допрос, на котором обвинил святого, что за богослужением он поминал убиенных и заточенных – духовенство и мирян, и агитировал против советской власти. На этом следствие было закончено. 14 октября 1929 года, на праздник Покрова Пресвятой Богородицы, особое совещание при коллегии ОГПУ приговорило иеродиакона Данакта к трем годам заключения в концлагере, и он был отправлен в город Кемь. Впоследствии концлагерь был заменен ссылкой в область Коми на тот же срок.

16 декабря 1932 года особое совещание при коллегии ОГПУ постановило лишить иеродиакона Данакта права проживания в двенадцати пунктах и в Уральской области с прикреплением к определенному месту жительства сроком на три года. В 1933 году отец Данакт вернулся из ссылки и поселился в городе Владимире, где был рукоположен в сан иеромонаха и служил в Рождественской церкви. В 1934 году он был назначен настоятелем храма в честь святителя Иоанна Златоуста в селе Златоустово Березовского района Одесской области, а в 1935 – направлен служить в Михаило-Архангельский храм села Архангельского Шаховского района Московской области.

В ноябре 1937 года председатель сельсовета по требованию сотрудников НКВД составил характеристику на иеромонаха Данакта, написав, что тот «настроен враждебно, ведет активную агитацию за веру в Бога как среди взрослых, так и среди детей». 28 ноября 1937 года иеромонах Данакт был арестован сотрудниками НКВД и заключен в тюрьму в городе Волоколамске. Его обвинили в контрреволюционной деятельности и антисоветской агитации. На допросах отец Данакт отказывался признать себя виновным. 3 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 15 декабря 1937 года.

Священномученик Данакт погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой. Прославлен в лике святых на Архиерейском Соборе 2000 года.

Преподобный Алексий Карпаторусский

(1947), память 2 декабря

Преподобный Алексий Карпаторусский (в миру Александр Иванович Кабалюк) родился 12 сентября 1877 г. в с. Ясиня Марамарошской губернии в Закарпатье (Австро-Венгрия), в семье лесоруба, и был назван в честь святого князя Александра Невского. В детстве мальчик поступил послушником в греко-католический (униатский) монастырь Киш-Баранья. В 1905 г. он начал активную проповедь среди карпаторусского народа за возвращение греко-католиков к отеческой вере. Постепенно православное движение охватывало все большее число жителей Закарпатья, и в 1907 г. на тайном собрании его активных деятелей в селе Ильницы было решено направить А.И. Кабалюка на Святую Гору, чтобы он привез оттуда православные святыни для укрепления духа верующих. В следующем году Александр Иванович, побывав перед этим в Иерусалиме, прибыл в Свято-Пантелеимоновский монастырь. В обители к этому времени подвизался монах Вячеслав, русин из села Березова, который познакомил А.И. Кабалюка с игуменом Мисаилом. Выслушав рассказ о православном движении на Карпатской Руси, игумен собрал Собор старцев монастыря, на котором 8 июля 1908 г. было решено торжественно присоединить Александра Кабалюка к Православной Церкви. Присоединение произошло третьим чином, через покаяние и отречение от католического вероисповедания. Причастившись Святых Таин, Александр получил из рук архимандрита Мисаила икону Божией Матери «Акафистная» со словами «Примите от меня эту икону Божией Матери и отвезите ее в свой край, как благословение Святой Горы».

На обратной стороне иконы было написано: «Святая Афонская Гора 1908 года июля 8 дня. Сия святая Икона Пресвятыя Богородицы, подобие видом и мерою чудотворной Афонской Зографского монастыря, писана и освящена на Афоне и даруется от игумена русского Афонского Пантелеимонова Монастыря архимандрита Мисаила со всей о Христе братиею нововоссоединившемуся с Святою Восточною кафолическою Православною Церковию во святой обители нашей, отныне духовному сыну нашему, рабу Божию Александру Кабалюку, жителю и подданному Австро-Унгарии во благословение ему от святыя Горы Афонския – земнаго удела Царицы Небесныя и нашей священной обители во имя святого и славного Великомученика и Целителя Пантелеимона, в благодатную ему помощь от всяких бед, зол и напастей, от всяких врагов видимых и невидимых и во укрепление его в торжественно данном им обещании даже до смерти быть верными и послушным Святой Апостольской Православной Восточной Церкви, ея же Глава есть Всесвятой Господь наш Иисус Христос. Аминь. Пресвятая Богородице, спаси раба Твоего. Мати Божия, просвети всех заблудших».

Из Россикона А.И. Кабалюк уехал в родное село. В 1909 г. в Хусте был собран очередной тайный съезд православных русинов. Ситуация в регионе накалялась – уже были попытки перехода крестьян в Православие в нескольких деревнях, а жителям Изы и Великих Лучек после тяжелейших испытаний переход удался. Несмотря на давление, оказываемое властями, судебные процессы и террор, количество православных увеличивалось. В этом году по предложению униатского священника-русофила Бачинского, служившего в с. Ясиня, было решено отправить Александра Кабалюка в Российскую империю, для получения духовного образования в двухклассной богословской школе при Яблочинском Свято-Онуфриевском монастыре и священнического сана. Поступив в 1909 г. послушником в Яблочинский монастырь на Холмщине, Александр 5 мая 1910 г. с благословения игумена Мисаила он принял в этой обители монашеский постриг с именем Алексий в честь Алексия, человека Божия, и 15 августа 1910 г. был рукоположен во иеромонаха.

Второй раз преподобный Алексий посетил Афон осенью 1910 г. уже в священном сане с заграничным паспортом подданного Российской империи. Целью этого приезда была замена российских иноческих документов на афонские, что значительно облегчило бы ему возвращение на Родину со стороны австро-венгерских властей. Игумен Мисаил радушно принял его, разрешил служить в монастыре, а также добился разрешения у Протата Святой Горы на служение иеромонаха Алексия во всех обителях Афона. Четыре месяца о. Алексий жил на Афоне, пока в начале 1911 г. не получил от архимандрита Мисаила удостоверение о том, что он является насельником Свято-Пантелеимоновского монастыря. Этот документ подлежал утверждению со стороны Константинопольского Патриарха как канонического епископа Святой Горы, поэтому иеромонах Алексий направился с Афона в Константинополь. В январе 1911 г. архимандрит Мисаил проводил его в дальний путь, снабдив сопроводительным письмом к Вселенскому Патриарху, тремя комплектами облачений, иконами, церковными книгами и золотой чашей для совершения святой евхаристии.

В том же месяце настоятель подворья Россикона в Константинополе иеромонах Адриан представил о. Алексия Вселенскому Патриарху Иоакиму III и выразил просьбу братии монастыря благословить его на труды восстановления Православия в Закарпатье, Галиции и на Буковине. Патриарх выслушал рассказ о положении дел на Карпатской Руси, подтвердил удостоверение, выданное о. Алексию архимандритом Мисаилом, выдал грамоту на греческом языке с благословением на служение и вручил преподобному три освященных антиминса. Еще несколько антиминсов передала иеромонаху братия Свято-Пантелеимоновского монастыря. В следующем – 1912 г. в Россиконе были приняты в Православие два униата-украинца, прибывшие с этой целью на Афон из Галиции: 31 марта Николай и 22 октября – Онуфрий. Восприемником их, как и Александра Кабалюка, был монах Денасий (Юшков).

Вернувшись на Прикарпатскую Русь к Великому посту 1911 г. отец Алексий, в качестве помощника Мишкольцского протоиерея, устроил в Ясине домовую церковь и начал проповедь Православия среди греко-католиков. Приезд о. Алексия вызвал озабоченность жандармов, которым он предъявил грамоту Константинопольского Патриарха. Они отослали эту грамоту в Будапешт, откуда было получено разрешение иеромонаху служить в Ясине, не выезжая за пределы села. Но отец Алексий видел огромное количество православных русинов, нуждавшихся в священнике, и постоянно предпринимал попытки выезжать в различные селения Закарпатья. Его несколько раз арестовывали жандармы, но он не оставлял свою подвижническую деятельность, и объехал множество деревень, в которых люди нередко в первый раз видели православного священника. Отец Алексий совершал требы, служил зачастую ежедневно по нескольку недель кряду. В результате его миссионерских трудов к 1912 г. вернулись в Православие около 35 тысяч униатов в селах Иза, Великие Лучки, Ясиня, Хуст, Липча, Белки, Ильница, Чумалево, Теребля и др. Слава о православном священнослужителе разошлась по всей Карпатской Руси, что сильно обеспокоило власти. Слежка за отцом Алексием усилилась, и вскоре он практически не мог продолжать свою деятельность.

Спасаясь от преследований со стороны австро-венгерских властей, отец Алексий был вынужден уехать в Россию, а затем в Америку, где находилась большая карпаторусская колония. Там он продолжил свой миссионерский подвиг, и тысячи русинов вернулись к вере отцов. Когда иеромонах вновь вернулся в Австро-Венгрию, власти страны организовали Мараморош-Сигетский судебный процесс (29 декабря 1913 – 3 марта 1914 гг.), на котором отец Алексий вместе с другими 95 деятелями православного движения Карпатской Руси был обвинен в «государственной измене».

На этом процессе иеромонах был приговорен к четырем годам и шести месяцам тюремного заключения, штрафу в 100 крон и заключен в концентрационный лагерь Талерхоф. Процесс вызвал большой резонанс во всем славянском мире, в особенности в России. После его окончания император Николай II даровал о. Алексию Кабалюку золотой напрестольный крест (на свободу преподобный вышел только в 1918 г., продолжив свою деятельность по служению Богу и народу Карпатской Руси).

До распада Австро-Венгрии осенью 1918 г. православное население Карпатской Руси формально принадлежало к автокефальной Карловацкой митрополии (с центром в г. Сремски Карловцы), которая в мае 1919 г. вошла в Сербскую Православную Церковь. Кроме того, в 1910 г. Константинопольский Патриарх Иоаким III предоставил будущему Первоиерарху Русской Православной Церкви за границей архиепископу Волынскому Антонию (Храповицкому) титул экзарха Прикарпатской Руси, а также передал ему некоторое количество антиминсов для православного духовенства края. Однако из-за противодействия австро-венгерских властей и начавшейся вскоре Первой мировой войны Владыка Антоний не смог реализовать своих полномочий.

Россикон имел самое непосредственное отношение к возрождению Православия на прикарпатской земле и после окончания Первой мировой войны. Примером этого являются несколько посланий к карпаторуссам, вышедших из стен обители. Так 5 июня 1920 г. митрополит Антоний (Храповицкий), пребывавший тогда в Свято-Пантелеимоновского монастыре, в качестве экзарха Константинопольского Патриарха в Прикарпатской Руси написал окружное «Послание к карпаторусскому народу», в котором говорил о своем намерении приехать в Закарпатье, однако при этом отмечал: «Если я к вам не приеду, обращайтесь к Сербии, к православной митрополии в Карловцах. Там православные архиереи научат вас, что делать». С благословения игумена Мисаила это послание, содержавшее призыв ко всем карпаторуссам возвращаться в Православие, было напечатано в монастырской типографии в количестве нескольких тысяч экземпляров для дальнейшего распространения в Закарпатье.

В дальнейшем Владыка Антоний так и не смог приехать в Прикарпатскую Русь, между тем в августе 1920 г. этот край посетил сербский епископ Нишский св. Досифей (Васич), которого 1 октября того же года Архиерейский Собор Сербской Церкви назначил своим официальным представителем в Чехословакии. В 1921–1924 гг. Владыка Досифей рукоположил в священный сан в Закарпатье 17 человек, а в 1922 г. назначил председателем местного Епархиального совета отца Алексия (Кабалюка). Еще в 1921г. возведенный в этом году в сан игумена о. Алексий принял активное участие в организации церковного съезда, около 400 делегатов которого инициировали образование Карпаторусской Восточной Православной Церкви в юрисдикции Сербской Церкви. 19 августа 1921 г. этим съездом был одобрен и передан для рассмотрения в Сербский Священный Синод устав Карпато-русской православной епархии. Правда официально православная епархия в Прикарпатской Руси в юрисдикции Сербского Патриархата была основана только осенью 1931 г.

После присоединения Закарпатья в 1919 г. к Чехословацкой республике процесс перехода греко-католиков в Православие приобрел массовый характер. Если в 1910 г. там проживало лишь 558 православных жителей, то согласно переписи 1921 г. – уже 60 599 человек – 16 % населения, в 1924 г. эта цифра выросла до 100 тысяч человек, а в 1928 г. – до 112 тысяч.

В 1922 г. было написано «Отеческое послание с Афона из Пантелеимонова монастыря игумену Алексию (Кабалюку) и православному карпато-русскому народу», в котором отмечалось, что восстановление в Карпатской Руси святого Православия произошло ныне при участии русского монашества Афона и при «действенном попечении и благословении нашего русского Пантелеимонова монастыря». К этому времени о. Алексий (с 1921 г.) служил настоятелем единственной православной обители на Карпатской Руси – основанного им Свято-Никольского монастыря в селе Иза. Братия Россикона давала благословение на наименование своего «духовного чада» Кабалюком Афонским и просило священноначалие возвести его в сан архимандрита с предоставлением, по афонской традиции, права ношения при богослужении митры, архиерейской мантии и жезла. В заключительной части послания карпаторуссов призвали «стоять крепко в святом Православии».

Послание было написано 30 ноября 1921 г. монахом Денасием (Юшковым), после чего оно читалось и редактировалось соборными старцами и пребывавшими на Афоне русскими архиереями. В частности епископ Гермоген (Максимов) 12 января 1922 г. в своей резолюции отмечал, что этот труд желательно напечатать в большом количестве экземпляров для распространения на Карпатской Руси. Редакторская работа завершилась к началу февраля, и 3 февраля 1922 г. послание было освящено и подписано игуменом Мисаилом со старшей братией. В это время насельники Россикона продолжали отправлять карпаторуссам большое количество икон, брошюр и священных изображений, в том числе в Америку. Просьба братии Россикона была удовлетворена, в 1923 г. епископ Досифей возвел о. Алексия в сан архимандрита. Затем Владыка назначил его председателем Духовной консистории и настоятелем прихода г. Хуста.

10 апреля 1931 г. было подготовлено новое «Послание карпато-русскому народу от Святой Горы Афонской», подписанное игуменами Свято-Пантелеимоновского монастыря, Свято-Андреевского и Свято-Ильинского скитов – архимандритами Мисаилом, Митрофаном, Иоанном и обращенное, прежде всего» к «братьям, русским униатам»: «Утверждайтесь в Святой Православной вере! Бережно храните дарованное вам туне неоцененное сокровище! Проникайтесь духом православным! Очищайте обряды восточные от западной порчи, которой засорили их латиняне! ...Вас называют греко-католиками, а на Великом входе за литургией поминают «православными». Почему же вас, русских, именуют греко-католиками? Потому что вы приняли веру от греков. Значит, какая вера греческая, такая должна быть и ваша. Знайте же, что греки никогда не были католиками, а хранили всегда и днесь хранят в полной неповрежденности и чистоте Святую Православную Восточную Кафолическую веру. И у нас, на святом Афоне, много греческих монастырей, и все они православные и Римского Папу не признавали и не признают. Греков называют православными все народы мира, а с греками и всех других, исповедывающих вместе Восточную веру, как-то: русских, сербов, болгары др. Двух Православий быть не может: или православный весь Восток, а вас католики держат обманом в заблуждении; или только вы, малая горсточка униатов – православные, а все – греки, русские, сербы, болгары, словом, весь древний православный Восток, – ложно присвоили себе это наименование... Ваше обращение в дом Отчий, – в лоно Православной Церкви, послужит искупительной жертвой не только вашего личного греха – заблуждения, но и ваших предков, 300 лет назад, по своему неведению и простоте, обманом же и насилием латинян отторгнутых от Тела Христова – Святой Церкви Православной. Ваши молитвы за них, освящаемые истинными таинствами святой Матери-Церкви Православной, будут возноситься к Богу как фимиам, Ему благоприятный, и дерзновенно ходатайствовать о помиловании и возвращении их на лоно Авраамово из огня геенского».

Это послание было напечатано в виде отдельной брошюры издательством православного монастыря преп. Иова Почаевского в с. Ладомирова (Чехословакия) и активно распространялось в Карпатской Руси. Семена православной веры, посеянные русскими святогорцами, дали скорые и обильные всходы.

В 1930 г. в качестве полномочного делегата Карпаторусской Церкви ее паству на Соборе Сербской Церкви в Сремских Карловцах представлял архимандрит Алексий (Кабалюк), который выступил на нем с сообщением «Чешская политика в отношении Православной Церкви в Карпатской Руси». Во время так называемого «Савватиевского раскола», направленного на отделение Карпаторусской Церкви от Сербской, и переподчинения ее юрисдикции Константинопольского Патриархата, отец Алексей остался верен Сербской Церкви.

В 1944 г. он стал инициатором организации Православного съезда в Мукачево, на котором присутствовали многие известные карпаторусские священники, ученые и общественные деятели, составившие обращение на имя И.В. Сталина, в котором просили включить Карпатскую Русь в состав СССР в качестве самостоятельной Карпаторусской республики или включить ее в РСФСР. Кроме того, 23 священника, участвовавшие в съезде, подписали обращение к Священному Синоду Русской Православной Церкви, с просьбой о принятии Мукачевско-Пряшевской епархии в состав Московского Патриархата. Также было принято решение направить в Москву делегацию русинов.

В 1944 г. во главе делегации карпаторуссов архимандрит Алексий совместно с архимандритом Феофаном (Сабовым) и профессором П. Линтуром прибыл в Москву с ходатайством о принятии Подкарпатской Руси в состав РСФСР. Отец Александр был одним из инициаторов перехода Мукачевско-Пряшевской епархии из Сербской Православной Церкви в Русскую Православную Церковь и объединения православных приходов Сербской и Константинопольской юрисдикций в Подкарпатской Руси под властью Московского Патриарха, что произошло 22 октября 1945 г.

Выдающийся карпаторусский миссионер и проповедник схиархимандрит Алексий скончался 2 декабря 1947 г. в с. Иза Хустского района Закарпатской области, приняв перед смертью схиму, и был похоронен на братском кладбище местного Свято-Никольского монастыря. В декабре 1999 г. были обретены почти полностью нетленные мощи подвижника, и через два года состоялась канонизация преподобного Алексия Украинской Православной Церковью Московского Патриархата. 21 октября 2001 г. митрополит Киевский и всея Украины Владимир (Сабодан) совершил в Свято-Никольском монастыре Изы его прославление в лике святых.

Преподобный Иов Тисмяницкий (Княгиницкий)

(1621), память 29 декабря, прославлен как местночтимый святой Украинской Православной церковью в 1994 году

Преподобный Иов Тисмяницкий родился около 1551 года в Галицкой Руси в городке Тисмяницы в богатой семье Княгиницких. В крещении мальчика нарекли Иваном. Родители воспитывали ребенка в страхе Божием и после того, как он освоил книжную грамотность, отдали в Уневскую обитель. Прожив некоторое время в обители, Иван отправился в город Острог для дальнейшего совершенствования в науках.

В это время в Галицкой Руси правил князь Василий с сыновьями. Поскольку Иван списывал Псалтирь для молодого князя Александра, он был знаком с княжеской семьей. Поэтому князь Василий, отправляя пожертвования на Афон, послал туда Ивана как сопровождающего свои дары. Прибыв на Святую Гору, отрок захотел остаться там навсегда. Однако, долг перед князем требовал его возвращения на родину. Вернувшись, он передал князю благодарность афонских иноков за пожертвование и вскоре смог снова вернуться на Афон, где поступил в послушание к старцу иеромонаху Исидору, житие которого говорит о том, что «это былъ муж велик в подвизехъ».

У старца юноша пробыл в послушании полтора года, после чего старец постриг его в рясофор и отправил на общежительное послушание в Ватопедскую обитель, где он был определен на хлебопекарню. В той обители Ивана и постригли в монашество с именем Иезекиль. Видя в нем желание безмолвия, через несколько лет Иезекилю дали келию, в которой он жил, исправляя и переписывая книги, и освоив греческий язык.

Через 12-ть лет возникла в обители необходимость оправить посольство в Великороссию. Вместе со старцами поехал и Иезекиль. Однако, по причине нестроений в Москве, старцы остались в Малороссии, а затем возвратились в молдавскую землю. Странствуя, преподобный оказался у сродников в Тисмяницах. Узнав об этом, архимандрит Уневской обители Исайя просил преподобного поселиться в его обители и показать чин и строение общежительное по обычаю Святой Горы.

Преподобный по смирению согласился и жил там некоторое время, будучи всем примером воздержания, бдения и молитвы. Епископ Галичский Гедеон предлагал ему рукоположение во священство, но старец не согласился: желая безмолвия, к которому он привык на Святой Горе, преподобный тяготился пребыванием в Уневской обители.

Тамошний землевладелец пан Адам Балабан, видя желание преподобного, предложил ему в своем имении церковь Святаго Архистартига Михаила, сказав при этом:

– Я тебе дам все нужное для твоих потреб, только спасайся и моли Бога за нас. Если же захочешь и братию единомысленную принимать, я дам вам все нужное, потому что хочу, чтобы были в моем имении молитвенники и монастырь.

Преподобный к тому времени был уже пострижен в схиму с именем Иов. Он с радостью принял предложение пана и переселился в скит в Угорник. Спустя немного времени к нему, как светильнику, стоящему на свешнице, стали приходить иноки и миряне, хотящие с ним спасаться, и вскоре в Угорнике образовалась монашеская обитель.

Преподобный славился как устроитель монастырей, поэтому его приглашали в другие обители, для налаживания уставной монашеской жизни. Так, по приглашению Исаакия Святогорца прожил он некоторое время в монастыре Дерман, вернувшись затем снова в Угорник.

К этому времени к преподобному пришел его друг со Святой Горы Иоанн Вишенский. Посовещавшись с ним, преподобный решил ради безмолвия и более строгого постничества отойти от Угорника на четыре поприща, поручив старшинство в обители своему ученику, иеродиакону Герасиму.

С помощью знакомого, пана Петра Ляховича, преподобный нашел нужное место для скита в горах возле реки Манева, при потоке Баторсове и там поселился, куда и стекалась к нему братия за наставлениями.

Спустя некоторое время к преподобному пришел старец Афанасий и поселился с ним. К ним присоединились Иоанн Вишенский и отрок Димитрий. Через некоторое время Иоанн ушел на Афон, а Иова просил не покидать гор этих, так как «места эти хороши для желающих спасаться».

По кончине епископа Гедеона преподобный положил много трудов для того, чтобы сохранить епархию от латинства. Друзьями преподобного, кроме Иоанна Вишенского, были и другие ревнители Православия в эпоху ведения унии, в их числе и Захарий Копыстенский. Странствуя пешком, старец убеждал граждан, пресвитеров и шляхетских попов держаться Святой Апостольской Церкви и догматов Ея, гнушаться латинской прелестью.

В 1611-м году старец полагает основание монастырю по образцу Афонской Ватопедской обители. Через год уже был построен и освящен храм Воздвижения Честного Креста.

Последние два года своей жизни преподобный провел в Угорницком монастыре. Было ему в то время около 70-ти лет. Чувствуя приближение смерти, он поставил игуменом обители иеромонаха Манасию и сам удалился в первый свой скит, где прожил еще несколько месяцев.

Почил преподобный Иов в субботу 29 декабря 1621 года. «Тихо, святолепно, в видении зайде, ни згинув яко прочии, сотворив плач и веселие всем братиям». Плач – так как лишились отца и пастыря; радость же, потому что обрели ходатая и молитвенника пред Богом.

Погребли преподобного в понедельник в праздник святого Василия Великого, в новом храме Рождества Христова в притворе, в правой стороны.

Собор Афонских преподобных 2-ая неделя по Пятидесятнице

Преподобномученик Пахомий

(1730), память в Соборе Афонских преподобных

Святой преподобномученик Пахомий был родом из Малороссии, сын благочестивых родителей. В молодости его похитили татары и продали одному турку, кожевнику, который и увез его к себе домой, в местечко Усаки, находившееся в области Анатолия, в азиатской части Турции. Мусульманин, научивший юношу своему ремеслу, всячески старался увлечь его в магометанство, но Пахомий не хотел и слышать об этом. Напрасно турок употреблял побои, угрозы и голод, – юный Пахомий за благочестие все переносил с радостью и твердостью духа. Таким образом, целых 27 лет оставался он в плену и рабстве, служа жестокому господину с полным усердием и преданностью.

Тогда турок, видя, что не может подействовать на сердце мужественного юноши ни угрозами, ни побоями, решил прибегнуть к хитрости. У него была дочь – девица, и он стал предлагать ему ее в жены, обещая сделать полным наследником всего своего состояния. Но юноша отверг это предложение. Наконец, его господин, видя твердость его мысли, освободил его и разрешил идти, куда хочет. Пахомий прославил Господа, и уже совсем было отправился в путь, как вдруг опасно заболел.

Между тем, соседние турки, узнав обо всем, что происходило с Пахомием, и, не желая выпустить его из своих рук, захотели саму его болезнь употребить в свою пользу. Они пришли в дом, где лежал юноша, и потом разгласили, что якобы во время болезненных припадков он отрекся от Христа и дал им слово потурчиться, как только поправится. Потому, когда он начал поправляться, его насильно одели в турецкое платье, не совершив, впрочем, обряда обрезания. Как ни отрекался Пахомий, турки ничего не хотели слышать, твердя одно, что он отрекся от своей веры, и теперь принадлежит их пророку.

Делать было нечего: Пахомий удалился оттуда в Смирну под видом купца, и там сбросив с себя турецкое платье, отправился на Святую Афонскую Гору, где поселился неподалеку от монастыря святого Павла, у одного добродетельного старца Иосифа и провел у него в послушании 12 лет. От него же он принял ангельский образ, исповедав все, что с ним произошло. Затем он переселился в Кавсокаливский скит к старцу Акакию, у которого провел в послушании шесть лет.

Между тем как святой Пахомий восходил от силы в силу в духовной жизни, сердце его смущала мысль – не отрекся ли он, в самом деле, невольно от Христа во время своей болезни, когда был в беспамятстве. «Ведь не могли же турки, – думал он, – без повода привязаться ко мне и одеть в свои зеленые одежды». Долго он боролся с этой мыслью и, наконец, открыл ее своему духовному отцу, прося у него благословения на мученический подвиг. Старец, полагая, что все это вследствие гордости, укорил Пахомия. Однако тот в течение целого года продолжал докучать ему, говоря, что всем сердцем желает пострадать за Христа. Старец, видя, что эта мысль не оставляет Пахомия, вместе с ним обратился с молитвой к Богу, прося открыть Свою святую волю. Затем они обратились к советам известных тогда старцев, которые и благословили юношу на желаемый подвиг.

Итак, святой Пахомий в сопровождении своего старца Иосифа отправился со Святой Горы в Малую Азию в местечко Усаки, где когда-то жил у своего господина. Там турки сразу узнали его, схватили и представили эфенди, начальнику местечка, объявляя, что тот некогда по собственной воле отрекся от Христа, а теперь изменил своему слову, и явился в христианском монашеском одеянии. На вопрос судьи, правда ли это, святой ответил, что никогда даже и в мысли не имел отрекаться от своего Господа. Ему предложили либо немедленно снять с себя христианское платье и исповедовать веру в Магомета, либо готовиться к смерти. Пахомий смело заявил, что пусть даже его убьют, но от Христа он, все равно, не отречется. Тогда его тут же схватили и бросили в тюрьму, где держали двое суток без еды и воды. На третий день святому объявили, что суд приговорил его к смерти. Весть эту, переданную через тюремного надзирателя, мученик воспринял с радостью.

На другой день утром его вновь повели к судье, где он еще раз дерзновенно исповедал свою веру в Господа, после чего был передан в руки палача. Придя на место казни, он мужественно преклонил колени. Палач, сострадая ему, убеждал не губить напрасно своей жизни и отречься от Христа хотя бы на словах. «Делай, что тебе приказано, – отвечал святой Пахомий, – и не теряй времени даром». И святая глава дивного страстотерпца была отсечена. Мощи его через три дня были взяты христианами и с честью погребены. А палач, едва только отсек голову святому, тотчас взбесился. Крича и испуская пену, он бегал по городу, и через несколько дней умер.

В то время, когда так торжественно и дивно страдал за Христа святой Пахомий, его старец Иосиф скрывался от страха турок. Когда, наконец, похоронили святые мощи мученика и старец сильно тревожился мыслью, чтобы турки не проведали о нем, ему в сонном видении явился святой Пахомий в Небесном Свете, и радостно сказал: «Не бойся, старец! Ты будешь охранен!». Преподобный мученик Пахомий тогда же видимо был прославлен от Бога чудесами. Одна христианка из тех мест, страдавшая от юности головной болезнью, с верой призвала в помощь святого Пахомия и помазала свою голову его кровью, после чего совершенно исцелилась. В признательность за это она передала на Афон известие о святом мученике и о своем исцелении, и попросила, чтобы там написали икону его и прислали ей в благословение, что и было исполнено.

Святой Пахомий пострадал в 1730 году, 8 мая, в день Вознесения. Его святые мощи почивают на острове Патмос, в монастыре святого Иоанна Богослова. Житие святого преподобномученика Пахомия было составлено иеродиаконом Макарием, основателем Патмосской академии. В греческих минеях, изданных в Константинополе в 1842–43 году, память ему положено праздновать 21 мая.

Священномученик Константин (Политанский) (Константин Россиянин или Констанций Русский)

(1743), память в Соборе Афонских преподобных

Священномученик иеромонах Константин, в миру Кирилл Политанский, был родом великоросс. Образование он получил в Киево-Могилянской Духовной академии. В 1733 году был назначен священником в российскую посольскую церковь в Константинополе. Жизнь свою он проводил тихо и мирно, особо заботился об украшении храма, на что даже давал свои средства. Святой Константин отличался ревностью к богослужению, почти каждый день совершал литургию и два раза в неделю вел беседы с людьми на русском и греческом языках. Нелицемерное благочестие привлекало к нему всех.

В то время, в царствование Императрицы Елизаветы Петровны, начались военные действия между Турцией и Россией. Русское посольство покинуло Константинополь, но иеромонах Константин не захотел оставить Востока. Зная, что Святая Гора Афон всегда была в стороне от военных потрясений, он отправился туда и поселился в Лавре святого Афанасия. Пока продолжались военные действия, он, в виде простого странника, посетил Иерусалим и другие Святые Места, а потом опять возвратился на Святую Гору. Иеромонах Константин, по свидетельству знавших его людей, был мужем мудрым и добродетельным, жизнь в монастыре проводил внимательную и сосредоточенную.

Когда же окончилась война Турции с Россией, и водворился мир, тогда иеромонах Константин отправился с Афона в Константинополь, чтобы занять, как и прежде, должность священника при посольской церкви. Посланник принял его с любовью и относился к нему с чувством уважения и почтения. Но через некоторое время, неизвестно по какой причине, между посланником и иеромонахом Константином возникли разногласия. Может быть, из-за страха и опасения неприятных для себя последствий со стороны высшего начальства, а, может, и для того, чтоб навлечь на посланника царский гнев, иеромонах Константин решился на чрезвычайный поступок: он тайно ушел из посольства и, явившись во дворец султана, в турецком верховном диване, объявил, что желает в присутствии султана публично отречься от Христа и принять магометанскую веру!

Так и случилось. После того как Константин отрекся от Христа и принял мусульманство, султан осыпал его милостями. Но прошло несколько дней, и он пришел в чувство. Всеблагой Господь не хотел смерти грешника. Своею благодатью Он коснулся его сердца, и мысль Константина вдруг озарилась Божественным Светом: он глубоко почувствовал свое страшное падение. Долго и горько, чрезвычайно горько, плакал он о своем бедствии и, подобно кающемуся Петру, взывал о помиловании. Наконец, презирая стыд и страх, он повязал ветхим платком свою голову и в старой рясе явился во дворец султана. Там, на том же самом месте, и при тех же самых царедворцах он бросил на пол турецкое платье и стал его топтать, проклиная Магомета и его учение. Такой поступок привел всех турок в бешенство. Без всякого суда они схватили его и на дворцовой площади отсекли голову. Пострадал святой Константин 26 декабря 1748 года. В Афонском патерике память его стоит под 19 декабря, в других же источниках днем памяти указывается 26 декабря, день его мученической кончины. Житие святого священномученика Константина было написано афонским иеромонахом Ионой, учеником преподобного Акакия Кавсокаливита.

(1930)

В миру Александр Васильевич Артемьев. Происходил из мещан Псковской губернии, Холмского уезда. Родился Александр Артемьев в 1876 году. Мать его звали Наталья. 28 июня 1908 года Александр поступил в русский на Афоне Свято-Пантелеимонов монастырь. 10 марта 1911 года был пострижен в мантию с именем Алексий. Послушание монах Алексий проходил в скиту Новая Фиваида, где подвизался вместе с известным ученым иноком отцом Алексием Киреевским, осудившим «суемудрие» афонских имябожников. Затем монах Алексий был направлен в Россию, нести послушание на Афонском подворье в Москве.

Перебравшись на Кавказ, он стал подвизаться в Ново-Афонском Симоно-Кананитском монастыре, где был пострижен в схиму с именем Александр. После закрытия обители в 1924 году схимонах Александр вместе с другими монахами ушел в горы и подвизался в пустыне в долине реки Псху. 2 апреля 1930 года был арестован органами ОГПУ и приговорен к расстрелу постановлением коллегии ОГПУ от 8 октября 1930 года. Приговор был приведен в исполнение 26 октября 1930 года в городе Новороссийске. Известно, что схимонах Александр был среднего роста, волосы имел русые, глаза серого цвета.

(1930), память 21 апреля

Преподобномученик инок Александр (в миру Александр Иванович Носков) родился в 1884 г. в г. Муроме Муромского уезда Владимирской губернии. 1 июля 1910 г. Александр Носков был принят в Свято-Пантелеимоновский монастырь и 29 февраля 1912 г. пострижен в рясофор. Он нес послушание в монастырской канцелярии, в 1915 г. был мобилизован в армию на Первую мировую войну, в 1918–1922 гг. пребывал на подворье Россикона в Москве. Инока арестовали 17 сентября 1929 г. и осудили. Скончался он в заключении – на лесозаготовках в «Разваловке» 21 апреля 1930 г.

(1930), память 26 октября

Преподобномученик монах Гедеон (в миру Георгий Никифорович Малышев) родился в 1873 г. в с. Григорьевское Щетинской волости Пошехонского уезда Ярославской губернии в крестьянской семье. 12 сентября 1898 г. Георгий Малышев был принят в Свято-Пантелеимоновский монастырь, 26 марта 1903 г. пострижен в рясофор, а 22 июля 1907 г. – в мантию с именем Гедеон. Послушание он проходил на подворье в Одессе и в портняжной мастерской в Россиконе. В 1912 г. о. Гедеон стал активным участником движения имяславцев и 3 июля 1913 г. вместе с сотнями других монахов на пароходе «Херсон» был насильно вывезен в Россию. До 1924 г. о. Гедеон проживал в Ново-Афонском монастыре, после закрытия обители жил в долине реки Псху. Он был арестован 24 апреля 1930 г., приговорен 8 октября Коллегией ОГПУ к высшей мере наказания и 26 октября 1930 г. расстрелян в г. Новороссийске.

(1864)

Преподобный иеросхимонах Иларион, в миру Иессей Канчавели, родился в 1776 году в селении Лосиат-Хеви, Шарапанского уезда, Кутаисской губернии. Его родители, Хахулия и Мария Канчавели, происходившие из древнего дворянского рода, проводили жизнь благочестивую. Иессей был первенцем в их семье. Когда мальчику исполнилось шесть лет его дядя по матери, пустынножитель иеродиакон Стефан, постриженик Табакинского Георгиевского монастыря, взял ребенка из дома и двенадцать лет, до самой своей смерти, воспитывал его в пустыне. Заранее предузнав о своей кончине, старец Стефан повелел Иессею сразу после его преставления удалиться с этого места, чтобы, живя без руководителя, не впасть в сети диавола.

Иессей так и поступил, и после отшествия в вечность своего родственника и наставника ушел из пустыни и поселился в Табакинском монастыре. Но там молодой монах пробыл недолго. Узнав, что в Тифлисе открылось училище, он, никого не известив, отправился туда, так как имел большую тягу к образованию. По пути в селении Никози Горийского уезда он встретился с местным епископом Афанасием. Владыка, человек духовной жизни, посоветовал Иессею вернуться в родной дом. Юноша послушался мудрых слов владыки и возвратился домой в селение Лосиат-Хеви.

Иессей недолго пробыл там. В скором времени отец отдал его в Кутаис во дворец на царскую службу. Царь отдал юношу для обучения своему приближенному, князю Георгию Церетели, а тот – ученому архимандриту Геронтию, в миру князю Солагашвили, проживавшему в Джручском Георгиевском монастыре. Больше всего отец Геронтий старался развить в своем ученике любовь к молитве, и воспитывал его в строго монашеском духе. Вместе с тем он обучал его светским наукам: чистописанию, грамматике, арифметике и так далее. Через три с половиной года Иессей вернулся к князю Церетели и продолжил работать под его руководством. После двух лет службы у князя Церетели Иессей был определен ко двору имеретинского царя Соломона II, где исполнял обязанности писца по приказным делам.

Затем по воле царя Иессей вступил в супружество с девицей из княжеского рода по имени Мария. Две недели он прожил в доме ее родителей, а затем поехал в Кутаис, где был рукоположен сначала в диакона, а потом во священника и поставлен протопресвитером дворцовой церкви, став при этом царским духовником. Отец Иессей был доверенным лицом царя Соломона II и часто участвовал в разрешении княжеских междоусобиц. Вскоре отошла ко Господу супруга отца Иессея, прожив в замужестве только два года.

В 1803 году Грузинское царство по просьбе грузинского царя Георгия III было присоединено в Российской Империи. Царь Соломон II созвал совет, на котором было решено, что, так как царь не имеет наследника престола, то Имеретия до его смерти будет сохранять свою независимость, находясь с Россией в братских отношениях двух единоверных держав, а по его смерти в Имеретии должно быть введено законодательство Российской Империи. Протокол этого совещания был послан в Тифлис наместнику Кавказа для препровождения его императору Александру I. Все были согласны с таким решением. Однако скоро из-за интриг и вероломства царь Соломон II вынужден был покинуть родную страну и бежать в Турцию к султану Махмуду.

В Турции царь со своей свитой поместился в городе Эрзеруме. Здесь он собрал войско и пошел на Имеретию войной, чтобы наказать своих вероломных подданных, но был разбит русской армией и вернулся обратно в Турцию. В это тяжелое для царя время протопресвитер Иессей Канчавели оставил свою родину и отправился в Эрзерум, чтобы послужить своему государю в постигшей его беде. Когда началась война России с Наполеоном, турецкий султан стал говорить царю, что теперь самое время, и он легко с помощью турецкого войска сможет вернуть себе Имеретию. Но царь Соломон отказался, он думал теперь только о том, как бы попасть в Санкт-Петербург и примириться с русским императором. Намерение это он осуществить не успел. Царь Соломон II скончался в Трапезунде в 1814 году. Все семь лет, какие имеретинский царь провел на чужбине, отец Иессей был с ним рядом.

После кончины своего владыки отец Иессей отправился в Россию и ходатайствовал перед императором о помиловании князей и других лиц из свиты царя Соломона II, всего шестисот человек. Император милостиво принял это прошение, не только всех простил, но и вернул прежние чины и имения. Одних князей в царской свите было семьдесят шесть человек. В мае 1814 года, спустя три месяца после кончины царя Соломона, отец Иессей вернулся в Имеретию и поселился в доме своих родителей. Но прожил он здесь недолго. Через семь месяцев имеретинская царица Мария, привезенная в Москву после бегства царя Соломона в Турцию, вызвала его к себе. Она сделала отца Иессея своим духовником, и он стал жить во дворце. Придворная обстановка очень тяготила привыкшего к строгой жизни священника, и он вознамерился бежать.

В Москве отец Иессей познакомился с архимандритом афонского Иверского монастыря, проживавшим в Николаевском монастыре, который рассказал ему о Святой Горе. Этот архимандрит впоследствии открыл святогорцам, кем на самом деле был отец Иессей, ведь на Афоне он жил под видом простого нищего монаха. После трех с половиной лет жизни в Москве отец Иессей, получив обходным путем паспорт, покинул город и выехал в Одессу, а оттуда на корабле добрался до Константинополя. Первоначально у него не было намерения отправляться на Афон. Отец Иессей хотел поехать в Палестину и на Синай и поселиться там, где когда-то подвизались грузины. Но в Константинополе священник повстречался с Иерусалимским патриархом, который советовал ему отправиться на Афон. Он так и поступил. Сел на корабль, который и привез его на Святую Гору. Произошло это в 1819 году.

По прибытии на Афон отец Иессей первоначально поселился в Иверском монастыре. Потом перешел в монастырь Дионисиат, где жил под видом простого монаха, исполняя самые тяжелые послушания. Там в 1821 году он принял великую схиму с именем Иларион. Вскоре открылось, что некогда он был царским духовником, и все в монастыре стали оказывать ему почет и уважение. Это очень тяготило отца Илариона, и он решил оставить монастырь и поселиться неподалеку в пустынной келье.

После того как в 1821 году в Греции произошло антитурецкое восстание, повсюду начались гонения и казни. На Афон из Салоник пришел правитель той области Абдул Робут-паша. Со своими воинами он остановился на месте, называемом Крумица, в пределах Афона, и вызвал к себе туда настоятелей всех афонских монастырей. Было это в начале 1822 года. Отец Иларион отправился туда вместо дионисиатского игумена. Он не боялся гнева турок, наоборот, даже искал случая пострадать за Христа. Но оказалось, что отец Иларион и Абдул Робут-паша земляки. Турецкий правитель был родом из Абхазии. Он был сыном православного священника, в юности продан туркам и обращен ими в мусульманство.

Паша пытался убедить отца Илариона отказаться от веры во Христа, обещая ему всяческие блага, почет и уважение. Но в ответ преподобный стал укорять его за богоотступничество и назвал всех мусульман нечестивыми. Паша очень разгневался, но вместо того, чтобы наказать его, отпустил, так как не хотел причинить вреда своему земляку. Отец Иларион вернулся в монастырь, но пробыл там недолго. Испросив благословения игумена, он отправился в Салоники в дом паши, чтобы там уже открыто перед всеми исповедовать свою веру в Сына Божия. Был канун праздника Рамазан, и в доме правителя собралось много гостей. Там открыто перед всеми он назвал пророка Магомета лжецом, за что был осужден на смерть.

Пока шли приготовления к казни, двое близких к паше людей, абазинцы родом, узнав о том, что их соотечественник приговорен к смерти, явились к правителю и просили отдать им «грузинского попа», говоря, что если его казнят, то это ляжет неизгладимым позором на весь их род. Паша не захотел огорчать своих друзей и разрешил им забрать отца Илариона. Они взяли его из самых рук палача, вывели за город и, отведя на дальнее расстояние, велели идти восвояси. «Недостоин я, окаянный, пострадать за Христа», – сказал отец Иларион и пошел по направлению к Афону. Но по пути он узнал, что в Солуни в тюрьме заключено много христиан. Преподобный вернулся в город и с риском для своей жизни шесть месяцев служил узникам, ежедневно принося им пищу и воду, и только потом возвратился на Святую Гору.

По возвращении на Афон отец Иларион вновь поселился в монастыре Дионисиат, но пробыл там недолго. Скоро он перебрался в пещеру неподалеку от монастыря и прожил там два с половиной года. Затем, возжелав большего уединения, преподобный ушел в пустынную местность под названием Катунакья, что между скитами святой Анны и святителя Василия, и три с половиной года жил там в пещерах в самых тяжелых условиях, терпя нападения бесов и страдая от жестоких болезней, холода и голода. Скоро, однако, имя его стало известно и в пещеру к нему стали являться посетители за духовным советом и наставлениями. И тогда отец Иларион решил совсем бежать от людей – так он возлюбил безмолвие и непрестанную молитву.

Он удалился в совершенный затвор. Испросив благословение в монастыре святого Павла, затворился в башне Нового скита, где провел безвыходно почти три года. Затем из-за болезни преподобный перешел в келью святого Харалампия, а потом в Дионисиатскую келью святого апостола Иакова. Там он прожил недолго и через два месяца перешел в Иверский монастырь. Здесь он занялся грузинской библиотекой, составил каталог и двенадцатитомный сборник с извлечениями из книг и рукописей под названием «Цветник», преимущественно с житиями святых. Сборник этот впоследствии был издан на грузинском языке, но без указания составителя. В Ивере старец прожил шесть месяцев, проводя все время в молчании, а затем перешел в Предтеченский скит, где его соотечественники, грузинские монахи, жили начиная с VIII века. Сюда к нему стало приходить много людей, поэтому старец оставил это место и водворился в келью святых архангелов возле Иверского монастыря, приняв к себе двух учеников.

Но и здесь его беспокоили посетители, поэтому старец оставил и это место и переселился в келью святого апостола Иакова рядом с монастырем Дионисиат. Произошло это в 1843 году. Живя в новой келье, отец Иларион, несмотря на все просьбы, не принимал звания духовника, но здесь он начал принимать всех приходящих к нему за духовным советом. Ответы его на вопросы были более похожи на советы; и, хотя все приходившие относились к нему как к духовнику, он не читал разрешительных молитв. С духовными вопросами к нему шли отовсюду, и звали его «духовником духовников».

В августе 1849 года отца Илариона посетил известный русский духовный писатель и путешественник по святым местам Андрей Николаевич Муравьев. Об этой встрече он писал: «Старец посадил меня возле себя и, узнав откуда я, расспрашивал о России. “Что вы пришли смотреть в моей пустыне, – сказал он со вздохом, – грехи мои? Или мало в мире подобных мне тунеядцев? Что я видел и знал, то уже давно забыто; живу здесь в глуши, доколе терпит меня Бог. Впрочем, для смирения вашего полезно, что посещаете святые обители, ибо всегда есть назидание от предпринятых с благою целью трудов”. Мне хотелось получить от него какой-нибудь видимый знак его благословения, на память нашего свидания. Старец Иларион взошел в свою церковь и вынес четки, из так называемого черного имеретинского янтаря. “Если желаете благословения моего недостоинства, да сопутствует оно вам”. Сказав это, старец отпустил меня с миром».

Через некоторое время случилось неудовольствие у старца Илариона с игуменом монастыря Дионисиат и он вынужден был покинуть келью святого Иакова и переселиться в скит Малой святой Анны. Здесь он обосновался в келье преподобного Онуфрия, где пробыл до 1862 года, а затем перешел на жительство в Россикон. Это был третий раз, когда старец Иларион пришел в Русский монастырь. Первый раз он побывал здесь в 1819 году, когда только приехал на Афон. Второй раз приходил сюда в 1856 году, чтобы познакомиться со старцем-духовником отцом Иеронимом. И в 1862 году переселился в Россикон уже окончательно.

Старцы монастыря с радостью приняли его с учеником. Поместился преподобный Иларион в келье святого великомученика Георгия, которая находилась в получасе ходьбы от монастыря. Здесь старец и прожил до самого своего преставления, которое последовало в 1864 году. За год до кончины старец тяжело заболел, у него случился заворот кишок. Преставился преподобный Иларион 14 февраля 1864 года. Во время предсмертных страданий старец говорил: «Слава Богу! Вот я хотел мученичества, но Господь не сподобил меня этого; а теперь вот послал болезнь; это паче мученичества, когда переносится с терпением и преданностью воле Божией».

Говорят, что перед кончиной отец Иларион заповедал своему ученику Савве после преставления тайно увезти и похоронить его тело в неизвестном для русских месте. Он знал, как русские монахи его почитают, и опасался, чтобы со временем его останки не оказались рядом со святыми мощами. Позднее стало известно, что старец был погребен в Предтеченском Иверском скиту, где когда-то подвизался. Среди рукописей был найден документ, датированный 18 июня 1867 года, согласно которому мощи преподобного Илариона были обретены 25 мая, вероятно, того же года, и перенесены в скит Малой святой Анны. Во время открытия святых мощей и всю дорогу до скита от них исходило благоухание.

Желающих ближе ознакомиться с житием преподобного схимонаха Илариона мы отсылаем к книге иеромонаха Антония Святогорца «Очерки из жизни и подвигов старца иеросхимонаха Илариона Грузина».

(1918)

Преподобномученик иеромонах Мефодий (в миру Моисей Емельянович Федоренко) родился в 1863 г. в с. Савинцы Денисовской волости Лубенского уезда Полтавской губернии в крестьянской семье. 6 мая 1891 г. Моисей Федоренко прибыл на Афон, 15 мая был принят в Свято-Пантелеимоновский монастырь, 9 марта 1894 г. пострижен в рясофор, а 11 августа 1901 г. – в мантию с именем Мефодий. Послушание он проходил на пекарне обители, подворье в Москве, исполнял обязанности благочинного в Россиконе. В 1912 г. о. Мефодий стал активным участником движения имяславцев и 3 июля 1913 г. вместе сотнями других монахов на пароходе «Херсон» был насильно вывезен в Россию. В 1918 г. он был на Кубани законно рукоположен во иеромонаха для бывших имяславцев, но в том же году в одной из станиц расстрелян большевиками.

(1848)

Преподобный отец наш Тимофей, в миру Тимофей Николаевич Швецов, родился в 1795 году в городе Устюг Вологодской губернии, в семье бедного крестьянина-перевозчика. 22 октября 1822 года он был зачислен послушником в Валаамский Спасо-Преображенский монастырь. 4 апреля 1835 года там же был пострижен в монашество с именем Тихон. Чтобы не отвлекаться от делания Иисусовой молитвы, отец Тихон наложил на себя обет молчания, который держал пятнадцать лет. Братии преподобный показывал, что причиной его немоты был неожиданно случившийся апоплексический удар.

О встрече с молчальником Тихоном на Валааме в 1830 году пишет А. Н. Муравьев в своей книге «Путешествие по святым местам русским». «На следующий день, за ранней обеднею, увидел я при мощах преподобных (Сергия и Германа) изнуренного инока, который, казалось, с трудом мог стоять. Мне сказали, что он молчальник и уже восемь лет как положил на себя обет безмолвия, беседуя только на исповеди с духовником. Причина столь тяжкого искуса, превышающего строгий устав, неизвестна».

В 1839 году новый настоятель Валаамской обители, игумен Дамаскин (Кононов), не понимавший духовного делания старца, направил его на послушание в Санкт-Петербург на подворье Валаамского монастыря в часовню у Калашниковской пристани на Синопской набережной. Слава о монахе-молчальнике разнеслась по всему городу. Уже будучи на Афоне, преподобный так рассказывал о том времени: «Часто знать, приезжая в часовню с детьми, трогала меня до глубины сердца. Маленькие дети, бывало, подбегали к своим родственникам и, указывая им на меня, в простоте и с сердечным чувством восклицали: “Маменька, маменька, бедный этот монах: у него нет языка!”».

28 августа 1841 года по благословению духовника Александро-Невской лавры отца Мелхиседека монах Тихон отправился в паломничество в Святую Землю, и затем на Афон. На Святой Горе он в 1843 году поступил в русский Свято-Пантелеимонов монастырь, где принял схиму с именем Тимофей. Подвизался он в келье святого великомученика Георгия Победоносца (дальней), которая находилась к юго-востоку от Ксенофонтского скита, у подошвы одного из пустынных холмов. Его никогда не видели лежащим. С вечера он вставал на молитву, которая длилась около двенадцати часов. Духовник Русской обители иеросхимонах Иероним (Соломенцов) благословил преподобного говорить со всеми и давать просящим наставления о том, как стяжать умную молитву.

В Георгиевской келье преподобный оставался немногим более трех лет и затем перешел на жительство в русский Пантелеимонов монастырь. Здесь он уединился в затворе, из которого выходил только в субботу для принятия Святых Христовых Таин. К себе отец Тимофей не возбранял вход братии, но, дорожа его затворничеством, они бывали у него только в случае крайней необходимости. Старец учил: «Кроме умной молитвы, невозможно нам победить страсти, и очистить свое сердце, и соединиться с Богом. Умная молитва есть начало и источник всем добродетелям». Келья преподобного в монастыре была наверху, над отхожими местами, и полна клопов. У него не было кровати, спал старец в кресле, а над головой у него лежала Псалтирь. Преставился преподобный схимонах Тимофей 13 августа 1848 года. Перед этим он почти целый месяц ежедневно приобщался Святых Христовых Таин.

В «Монахологии Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне» схимонах Тимофей назван преподобным, однако сведения о его официальной канонизации отсутствуют. В известных списках Соборов Валаамских и Афонских святых также нет его имени.

Схиигумен Иоанн (Алексеев), последний духовник Валаамского монастыря, в своей книге «Загляни в свое сердце» так писал об отце Тимофее: «На Валааме при игумене Дамаскине жил схимонах Тимофей. Так он преуспел в духовной жизни, что был восхищен на небо и видел славу святых и, чтобы не развлекаться пустословием, наложил на себя благоразумное молчание. Игумен деятельной жизни не мог понять духоносного схимника, не нравилось ему это молчание, послал его в Петроград, на подворье Валаамского монастыря, – дескать, там заговорит. Схимник прожил там два года, а своего подвига молчания не оставил. Посоветовался со старцами Невской Лавры, они посоветовали духоносному схимнику уехать на Афон. Он так и сделал: уехал на Афон, прославился там духовной жизнью, гремел по всему Афону. Игумен Дамаскин очень сожалел, что упустил такого благодатного старца».

Инок Парфений (Агеев), послушник преподобного Тимофея на Афоне, писал о нем: «Жил с ним полгода и не видел его никогда на ребрах лежащего, да и сидящего весьма мало, только разве во время трапезы. Но всегда он был на ногах, хотя ноги были больны и опухли, но он на то не смотрел. Каждую ночь, с вечера, среди церкви он становился на молитву и стоял неподвижно до наступления дня. Таков его был устав! Кельи для себя не имел, а церковь ему была вместо кельи. В течение дня прочитывал часть из Апостола и часть из Евангелия, акафист Богородице. Потом занимался трудами. Пищу употреблял самую постную. После трапезы входил в церковь, садился на место и дремал один час – это было его упокоение, которое он позволял своей немощной плоти. Потом вставал и исполнял монашеское правило: триста поклонов земных, тысячу триста поясных, а молитву читал не устами, но сердцем и умом. Таковы были его жизнь и подвиги, что я не мог без слез на него и смотреть. Я, окаянный, не только не мог в чем-нибудь ему подражать, но боялся на него и смотреть».

Иеросхимонах Сергий (Веснин) рассказывает о своей беседе с преподобным Тимофеем: «Раз я разговорился с нашим строгим затворником отцом Тимофеем о свойствах истинного смирения, и между прочими своими замечаниями на этот важный предмет он сказал: “Чтобы достичь совершенства и всей высоты евангельского смирения, человек должен приучить себя думать и верить, что он хуже не только скота, но и демона”. “Помилуй, – возразил я, – это уже слишком, это даже несовместимо с понятиями о высоком достоинстве нашей души. Что я хуже скота, это очень естественно, но хуже демона, – я думаю, сказать так о человеке, искупленном заветной Кровью Богочеловека, не только нехорошо, но даже погрешительно”… “Сам суди об этом, – отвечал отец Тимофей, – мы хуже демона. А именно: за него не пролита бесценная Кровь Богочеловека и нет для него Жертвы искупления. А между тем мы все искуплены ценой Крови Владычней, и все средства к оправданию и наследию Царствия Небесного со стороны Божьей нам доставлены. Так лучше ли мы демона, если все это оставляем в пренебрежении? Разумеется, гораздо хуже его и неблагодарнее пред так неизъяснимо благодеющим нам Господом!”».

О преподобном Тимофее пишет и схимонах Селевкий (Трофимов): «Дивный был старец! Я часто беседовал с ним. Быв у него однажды в келье, говорю ему: “Отец Тимофей, благослови меня обмести стены твоей кельи от клопов”. А он мне сказал в ответ: “Нет, отче, клопы для меня полезны, у меня пухнут ноги, а они вытягивают из них дурную кровь”. А мы и ничтожную боль и даже укус блохи не можем стерпеть. Отец Тимофей был самовольный мученик».

Эти свидетельства современников о преподобном старце схимонахе Тимофее приводятся в книге «Русский афонский отечник», изданной Русским на Афоне Свято-Пантелеимоновым монастырем в 2012 году.