Многоценная жемчужина
Содержание
Предисловие к киевскому изданию
От берегов Босфора до берегов Евфрата: литературное творчество сирийцев, коптов и ромеев в I тысячелетии н. э. На перекрестке путей: ранние апокрифы Повесть об Ахикаре Премудром Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава II Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 Глава 26 Глава 27 Глава 28 Глава 30 Глава 31 Глава 32 Глава 33 Глава 34 Повесть об Иосифе и Асенеф Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 Глава 26 Глава 27 Глава 28 Глава 29 Книга Еноха праведного Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 5 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Мара Бар Серапион Деяния Павла и Феклы Глава l Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 Глава 26 Глава 27 Глава 28 Глава 29 Глава 31 Глава 32 Глава 33 Глава 34 Глава 35 Глава 37 Глава 38 Глава 39 Глава 40 Глава 42 Глава 43 Гностическая хороводная песнь Гимны из «Деяний апостола Фомы» Песнь о невесте Песнь о жемчужине Повесть о Соломоне Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 6 Естествослов Золотой век сирийской литературы. Преп. Ефрем Сирин (Афрем из Нисивина) Семь сынов Самоны Песнь на взятие крепости Анацит Восьмая песнь от РАе, или о состоянии душ, разлученных с телом Одиннадцатая песнь о рае, или о благоуханиях духовных Прение неба и земли В пустыне Египетской Малая Азия. Палладий Еленопольский Лавсаик Изречения отцов пустыни Антония Великого Аввы Арсения Аввы Ахиллы Аввы Анувия Аввы Алония Аввы Виссариона Аввы Геласия Аввы Даниила Евхариста мирянина Аммы Феодоры Аввы Исидора Скитского Аввы Иосифа Панефонского Аввы Лонгина Аввы Макария Египетского Аввы Моисея Аввы Нила Аввы Нисфероя Аввы Пимена Аввы Памвы Аввы Сисоя Великого Аввы Серапиона Аммы Синклитики Святитель Григорий Богослов Славословие Славословие апофатическое Размышление На могилу отца Эпитафия матери Жалобы Падение Ступени обиды Лестница целомудрия Константинопольский эпилог. Иоанн Малала Слово второе Слово пятое. О временах троянских Преп. Роман Сладкопевец На Иуду предателя Кукулий I Гимн О жизни монашеской Кукулий I Кукулий II Кукулий III Из акафиста ко Пресвятой Богородице Иоанн IV постник, патриарх Константинопольский Наставления монаху Георгий писида Поношение судьбы Преп. Феодор студит Молитва перед сном Игнатий диакон Действо о Адаме Пролог Св. Симеон Новый Богослов Гимн 3 Гимн 6 Из гимна 17 Из византийской гимнографии тропарь св. Григорию Богослову Стихира на св. Архангела Михаила Восточный эпилог. Иоанн мосх Луг Духовный Глава 7 Глава 20 Глава 24 Глава 45 Глава 47 Глава 70 Глава 77 Глава 80 Глава 94 Глава 107 Глава 144 Глава 153 Глава 156 Глава 161 Глава 179 Глава 193 Глава 204 Глава 217 Преп. Исаак Ниневийский Глава 46 Глава 76 Глава 77 Преп. Иоанн Дамаскин На последование погребения Ямбически канон на Рождество Христово надписание акростиха Ранние апокрифы Повесть об Ахикаре Премудром Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 Глава 26 Глава 27 Глава 28 Глава 29 Глава 30 Глава 31 Глава 32 Глава 33 Глава 34 Повесть об Иосифе и Асенеф Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 Глава 26 Глава 27 Глава 28 Глава 29 Книга Еноха Праведного Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Мара Бар Серапион Письмо сыну Деяния Павла и Феклы Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 Глава 26 Глава 27 Глава 28 Глава 29 Глава 30 Глава 31 Глава 32 Глава 33 Глава 34 Глава 35 Глава 36 Глава 37 Глава 38 Глава 39 Глава 40 Глава 41 Глава 42 Глава 43 Гностическая хороводная песнь Гимны из «деяний апостола Фомы» Песнь о невесте Песнь о жемчужине Повесть о Соломоне Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Естествослов Комментарии Золотой век сирийской литературы Преп. Ефрем сирин Семь Сынов самоны Песнь на взятие крепости анацит Восьмая песнь о рае, или о состоянии душ, разлученных с телом Одиннадцатая песнь о рае, или о благуханиях духовных Прение неба и земли Сведения об изданиях, с которых выполнены переводы
СЛОВО К ЧИТАТЕЛЮ
Тайна человека – в его абсолютной единственности. Каждый человек есть уникальная неповторимая личность. И как таковой, человек свободен от «земли», «родства» и «дома отца», словом, всего того, что сегодня принято называть историческим и культурным контекстом. Наше подлинное «я» не тождественно социальному и определяется не тем, что нас окружает, а тем, что мы любим, тем, что мы сделали достоянием своей личности. Любовь и служение – вот что делает нас самими собой, ибо подлинное «я» человека может обнаружить себя лишь перед Богом и в Боге, когда мы, подобно Аврааму, покидаем пространство «земли» и «родства» и вступаем в священное пространство общения. Любовь прилагается к любви. Сердце к сердцу. Свет к свету. Божественная любовь восхищает нас в «землю обетованную», туда, где наше «подлинное родство» и «дом Отца»: пред лице Божие. Мы приходим к Нему из различных эпох и земель. И каждый из нас приносит Ему в дар, то, что любит: реализованные таланты, свои взаимоотношения, творения своих рук, свой род и своих друзей. Антология христианской письменности «Многоценная жемчужина», которую Вы, дорогой читатель держите в руках, представляет собою опыт сугубого приношения. Во-первых, это приношение авторов текстов, которые здесь собраны. Это избранные места из знаменитых духовных сборников – «Лавсаика», «Изречения египетских отцов» и «Луга духовного», поучения преп. Исаака Ниневийского (более известного как Исаак Сирин), а также боговдохновенная церковная поэзия свв. Иоанна Дамаскина, Ефрема Сирина и Романа Сладкопевца. Но, во-вторых, эта книга является личным приношением составителя и переводчика – академика Сергея Сергеевича Аверинцева. Это уже третья книга выдающегося современного мыслителя, которая выходит в Киеве в издательстве «Дух i лiтера».
Первая – «София-Логос. Словарь», – представила С.С. Аверинцева как христианского ученого и мыслителя. Затем сборник «Стихи духовные» открыл перед нами недюжинное поэтическое дарование Сергея Сергеевича, возможно, сердцевину всех его талантов. Настоящая книга раскрывает уже новую грань этого универсального церковного ума: Аверинцев выступает здесь как переводчик. Здесь, однако, более уместно другое слово – «путеводитель». Подобно Аврааму, он исшел из ситуации «родного» времени и пространства и водворился в той Обетованной всем нам Земле, имя которой «христианская культура». Перед нами не просто мастер своего дела и талантливейший ученый. Феномен С.С. Аверинцева в том, что он конгениален предмету своего исследования, в том, что древнегреческий и другие так называемые «мертвые» языки, с которых он переводит, стали для него родными. Он не исследует святоотеческую мысль, а живет ею, вступая с Отцами во внутренний и глубокий диалог. Это труд не только и не столько могучего интеллекта, сколько верующего и смиренного сердца. Вот почему переводы Сергея Сергеевича особенно ценны для современного поколения христиан. Его перевод звучит по-новому и вместе с тем остается глубоко органичным, можно сказать, глубоко традиционным. Ведь он не только высоко научен, но и обладает редким даром проникновения в духовный смысл древних творений. Собственная поэтическая система Аверинцева (а мы знаем, что он сам прекрасный, оригинальный поэт!) смиренно умолкает перед оригиналом, чтобы дать возможность зазвучать голосу автора. И вот что удивительно: именно это самоуничижение перед оригинальным текстом и делает перевод Аверинцева уникальным. Это очень личный перевод. В нем нет чего-то додуманного, искусственного привнесенного в текст извне. Свидетельством этого может служить то, что голос каждого участника этой антологии звучит по-своему, со своей неподражаемой интонацией. Вместе с тем, при всем явном различии голосов, каждый текст, переведенный Аверинцевым, несет на себе печать личности переводчика. Нам явственного его смирение, его граничащая иногда с «саморастворением» вдумчивость, удивительная поэтичность его души и, наконец, какое-то особое, свойственное ему качество, которое, вероятно, можно назвать «созвучностью». Удивительным образом слово аверинцевского перевода созвучно другим словам. Созвучно слову, которое стоит в оригинале. Созвучно всем другим словам автора, текст которого переводится. И, наконец, созвучно тем словам, которые знал и любил автор.
Эта книга радует сердце. Мы радуемся за авторов этой замечательной антологии, тексты которых теперь становятся доступными нашим современникам. Радуемся за переводчика, который, подобно евангельскому купцу, предпочел всем драгоценностям мира драгоценную жемчужину Живой и Воплощенной Истины. И радуемся за читателя, получившего из рук известного киевского издательства эту «Многоценную жемчужину».
Да послужит же она всем нам в просвещение. Да пребудет со всеми нами Свет той живой Жемчужины, которая теперь, после того как Бог стал человеком, стала неотъемлемым даром каждого чистого и смиренного сердца. Гряди, гряди, Тихий и Кроткий Свет, восхищающий нас в Небесное Царство.
Владимир, Митрополит Киевский и всея Украины.
ПРЕДИСЛОВИЕ К КИЕВСКОМУ ИЗДАНИЮ
Я сердечно благодарен за предоставленную моей книге возможность быть переизданной именно в этом городе, святом граде Киеве, некогда так красноречиво воспетом Тютчевым в стихотворном послании А.Н. Муравьеву, – «…Где Первозванного Андрея / Еще поднесь сияет крест…», – и, конечно, не им одним. А какую роль в истории моих собственных занятий христианскими темами три с половиной десятилетия назад сыграло посещение Киева и специально Св. Софии, мне уже не раз приходилось сознаваться. Кто имеет вкус к символам, знакам и знамениям, к «семиотическому» аспекту реальности, не может не оценить такого многозначительного «обстоятельства места», как Киев, в контексте «выходных данных» книги.
Смею надеяться, что книге это подходит: то, что в ней содержится, порой до того близко нашему восточнославянскому миру, что кажется, будто непостижимое чудо открывает тайный доступ из родных подземелий Киево-Печерской Лавры – прямо в святые пещеры Египта, Сирии, Малой Азии. Ведь и словесные, и стилистические возможности, которыми пользовалось иноческое предание с самых времен преп. Ефрема Сирина и Отцов пустыни Египетской и которые я пытался передать в моем переводе, это поразительное собрание обиходнейшей простоты, обнаруживающей себя, например, в уменьшительных формах, и запредельной тайны, так плотно, так вещественно сгущающейся в неожиданных вокабулах, – разве все это не напоминает потаенные укромы и благодатную тесноту пещер, освященных жизнью поколений иноков, а затем и их святыми мощами, лежащими совсем рядом, рукой подать? Есть же у греков пословица: «Чем меньше храм, тем больше в нем благодати». В этом внутреннем пространстве подземельных ходов и созданных той же традицией навыков речи словно бы действуют иные физические законы, чем во внешнем мире; так близко чудо, и временная даль, отделяющая нас от веков начала православной аскетики, тоже вроде бы становится близкой. Важно не оставаться вовне, а спуститься по крутым лестничкам вовнутрь – под своды пещеры, пещеры слова, пещеры своего сердца. Кто же не знает, что древняя духовная наука велит сводить ум в сердце?
Смею надеяться, что та аллюзия на слова Христа, которая лежит в основе заглавия книги, будет вполне понятна читателю. Под конец статьи, завершающей книгу, читатель встретит размышления над притчей Евангелия от Матфея,13, 45–46. Напомним, что речь там идет о купце, который повсюду ищет жемчужин высокого качества – и находит единственную и ни с чем не сравнимую «многоценную жемчужину»; чтобы стяжать ее, он продает все свое достояние и на все вырученные деньги приобретает ее одну. Это образ, помогающий понять жар аскетической сосредоточенности, готовой все без остатка отдать ради Царствия Небесного. Поэтому мне с самого начала показалось уместным взять для антологии текстов, важнейшей темой коих является аскетизм, такое заглавие; впрочем, в 1987 г., когда выходило первое издание, его еще пришлось заменить («От берегов Евфрата до берегов Босфора»), – перемена отечественных обстоятельств тогда не зашла настолько далеко, чтобы допущено было столь неприкрыто христианское заглавие! Позднее, однако, открылась возможность восстановить его – при очередном переиздании.
Книга переиздавалась уже несколько раз. Специально для киевского издания несколько расширено число включенных текстов. При этом я позволил себе исходить в большей мере из мысли о единстве православной традиции, нежели из «востоковедческого» замысла, определившего первоначальный состав; поэтому был введен небольшой малоазийский раздел, существенно расширенным оказался раздел константинопольский, так что пропорция несколько изменилась в сторону греческих текстов. Это было мотивировано прежде всего легким изменением замысла, но также и одним прагматическим обстоятельством; как ни трудно было печатать переводы религиозных текстов в советское время, иногда это получалось: в таком случае мои переводы из греческих Отцов Церкви и византийских авторов, хотя бы и в небольшом числе, находили себе место, скажем, в обоих томиках «Памятников византийской литературы» (1968 и 1969 гг.). То, что вошло туда, в свое время было замечено читателем, – и мне не хотелось ничего перепечатывать в составе новой книги. С тех пор, однако, упомянутые томики стали большой редкостью; поэтому я счел, что не грех включить и книгу кое-что из опубликованного там, взглянув на давние переводы свежим взглядом и кое-что в них исправив.
Как там ни смотреть на вещи, а было бы слишком жаль оставить читателя без такой классики православной культуры, как лирика Григория Богослова, одного из триады Великих Святителей, как гимны преп. Романа Сладкопевца, как стихи о монашеской жизни преп. Феодора Студита и мистические признания преп. Симеона Нового Богослова, – имена то какие! В подзаголовке книги речь идет о I тысячелетии; расширяя состав, я сохранил ориентацию на временные границы этого периода, но ради того, чтобы включить в книгу образцы творчества Симеона Нового Богослова (949–1022), позволил себе немного отойти от чересчур педантичного понимания этих границ и обратиться к переходной поре между двумя тысячелетиями.