Жизнеописание архимандрита Исаакия

Молитва ко Господу Иисусу Христу

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, преблагий и милосердный Спасителю наш! Велики и многи скорби приидоша ныне на Церковь Твою Святую и на верным люди Твоя, егда обышедше обыдоша нас ненавидящии нас и силы наша оскудеша. Вемы, Господи, яко подобает всем сим быти. Веруем, яко непреложно есть слово Твое и врата адова не одолеют Церкви Твоей и яко претерпевшй до конца спасется. Обаче молим Тя усердно от всея души своея и от сокрушенного своего сердца: сократи силу зла на земли! Ибо немощни и дряхли есмы, и несть помогали, и все упование наше токмо на Тя возлагаем. По грехом нашим изволил ecu nonycmumu, да вся сия будут. Мы же вопием Ти: даждь нам и мужество вся сия претерпети, и малодушием своим не посрамити имене Твоего святаго, но да и нами прославится оное во веки веков. Аминь.

Жизнь – великий труд. Надо научиться жить во Христе мудро. И тогда все вокруг нас осмыслится и приобретет цену для вечности.

Архиепископ Сергий (Королев)

Монах – от греческого слова монос – один, одинокий, живущий уединенно. Быть монахом – быть одному, обрекать себя на безбрачие и отречение от всех благ мира. Монахи с первых же времен христианства по указанию Евангелия и по примеру апостольскому, в бедности и отречении от благ мира посвящали себя исключительно проповеди слова Божия.

Христианство. Энциклопедический словарь

Тайное очарование и какая-то нежность есть в первых проявлениях ранней весны. Начинающаяся весна в Париже в 1927 году была необыкновенная. Студент Русского Православного Богословского института¹ Иван Васильевич Виноградов мечтал о скорейшем исполнении своего давнего желания – служить у Престола Божия.

Обучение в Русском Православном Богословском институте при Сергиевском Подворье, куда он был принят сразу на 2-й курс, проходило в обстановке, близкой по укладу к монастырской. Ношение подрясника, обязательное ежедневное посещение богослужений и плотный график занятий только радовали студента-послушника Ивана Виноградова. В его душе уже созрело решение полностью посвятить себя Богу – принять монашество.

Митрополит Евлогий (Георгиевский) – Патриарший Экзарх русских приходов в Западной Европе, основатель Русского Православного Богословского института в Париже

Митрополит Евлогий, по просьбе и желанию студента Ивана Васильевича Виноградова, назначает день его монашеского пострига на 20 февраля / 5 марта 1927 года. «Отвергаюсь себя», Иван Виноградов тщательно готовится к предстоящему духовному таинству – молитвой, постом, покаянием. Пришло время пересмотреть пройденный путь, принести покаяние за прожитые годы, с тем чтобы начать новую жизнь. «Если полагается христианину в конце каждого дня вспоминать все свои слова, мысли и чувства за этот день, каяться в том, чем он мог оскорбить Бога, и благодарить Его за все происшедшее в этот день – как радостное, так и печальное (так как и то и другое исходит от любящего нас Отца Небесного), – то тем более полезно для души – скажу даже: прямо необходимо – времени от времени проверять свою жизнь, вспоминая ее со всеми подробностями за определенный период. Так принято делать, например, когда человек готовится к монашескому постригу», – напишет позже архимандрит Исаакий, вспоминая себя – тогда еще Ивана Васильевича Виноградова – накануне пострига.

Студент-монах Исаакий (Виноградов) Свято-Сергиевский Парижский Богословский институт. 1927г.

В этот день – 20 февраля / 5 марта 1927 года – в храме Сергиевского подворья царила обстановка особой духовной приподнятости и взволнованной напряженности. В воспоминаниях отца Исаакия сохранилось описание этого важнейшего события его жизни: «Я был Рыцарь странствующий, ничего у меня не было, но с какой любовью институтское начальство, ближние друзья приготовили все необходимое для пострига – сшили мантию, клобук. Пришел день пострига, и во время чтения шестопсалмия меня вывел отец архимандрит, наместник Сергиевского Подворья Иоанн, из алтаря. Помолившись, поклонившись всем присутствующим, пошел в кабинку под хорами у входа. Разделся до белья, надел белый хитон, который до сих пор у меня сохраняется.

В кабинку ко мне вошли со свечами в руках, в мантиях отец архимандрит Иоанн, иеромонах Афанасий и еще два монаха из нашей братии. И под трогательное чудное пение: «Объятия Отча отверсти ми потщися, блудно мое иждих житие, на богатство неиждиваемое взирая щедрот Твоих, Спасе. Ныне обнищавшее мое да не презри сердце, Тебе бо, Господи, умилением зову – согреших на небо и пред Тобою», – повели по дорожке, около которой дежурили студенты. Свет был погашен. Все стояли с горящими свечами. Храм сиял от свечей, как на Пасху. Тишина была полная. Меня, лежащего на полу, Владыка поднимает за руку и спрашивает: «Что пришел еси, брате, и припадаешь к жертвеннику и дружине сей?» И, как это полагается, Владыка проверяет, «вольною ли волею» решился на этот шаг, нет ли какого принуждения? На вопросы давал соответствующие ответы: «Ей, Богу поспешествующу».

Внутренний вид церкви Русского Православного Богословского института в Париже. Крестиком архимандрит Исаакий отметил место, где он стоял на молитве

Волнуясь, со слезами на глазах, давал обеты: послушания, нестяжания, хранения целомудрия до конца дней своих. На раскрытом Евангелии лежат ножницы для самого пострига. Трижды Владыка бросает их на землю и говорит: «Подай ножницы!» Трижды поднимаю и отдаю их Владыке Евлогию, целуя его руку. Это делается, чтобы испытать смирение постригаемого и его решимость на этот шаг. После этого Владыка постригает крестообразно на моей голове волосы. Я ждал, как же меня назовут. И прозвучал благостный, спокойный, отечески трогательный голос Владыки: «Брат наш И-са-а-кий постризает власы главы своея». Впоследствии Владыка объяснил мне этот выбор имени. Во-первых, это имя на ту же букву, как и Иоанн, во-вторых, один из сподвижников святого Преподобного Сергия, которому посвящено наше Подворье, носил имя Исаакий (это он был свидетелем того, как святой Сергий служил и причащался из деревянного потира Божественным огнем). Но отдельного дня его памяти нет. И тогда Владыка посвятил меня преподобному Исаакию Далматскому, которому посвящен самый большой храм в нашей России, украшающий собой мой родной город Санкт-Петербург. После этого меня одевают в облачение монаха: надевают «параман» – крест и плат с изображением орудий страданий Христовых: это благое и легкое «иго Христово». Мантию поверх подрясника. Подрясник напоминает о вольной нищете, а мантия изображает броню нового воина Христова. На голову вместо шлема надевают клобук смирения, дают в руки «духовный меч» (это четки), и духовный «щит веры» – крест, на ноги – сандалии. В руки мне подали зажженную свечу с теми же словами, с какими подают светильник епископу: «Тако да просветится свет твой пред человеки, яко да видят твоя добрая дела и прославят Отца, Иже есть на Небесех».

Митрополит Евлогий сказал сердечно: «Брат наш Исаакий, я с большим беспокойством постригаю тебя в монахи, так как не могу поместить за толстые стены монастыря, оградить от мирской суеты, бытия, от враждебно настроенных к монашествующим мирян. Придется вникать не только в учение Святой Церкви, но и в другие науки, чтобы не отойти от жизни своих чад». Благословил меня образом Нерукотворного Спаса, который изображался на знамени Царской Армии, со словами, что я продолжаю быть воином, только воином духовным».

В день пострижения в монахи,

Оставив мира тлен и грех,

Я принял имя Исаакий,

Что в переводе значит «смех».

Новопостриженного полагалось оставлять на пять ночей в храме.

В первую ночь после пострига, в тишине храма, при свете мерцающих лампад, молодой монах Исаакий коленопреклоненно молился, отдавая себя в «объятия Отча». Со слезами, с глубоким чувством внутреннего сокрушения, он просил Всевышнего принять его покаяние.

«Я молился, и не было даже тени дремоты. Всем своим сердцем я любил Бога, хотя осознавал себя глубоко грешным, но сердце мое продолжало гореть еще большим желанием любить Бога. Я был благодарен Господу Богу: за постриг, молитвенные ночи, за возможность приобщиться к душевному просветлению и за особую благодать, посланную мне Всевышним», – вспоминал годы спустя отец Исаакий.

Молитва преподобному Исаакию-исповеднику, игумену обители Далматския

О, великий угодниче Божий, преподобие и богоносне отче наш Исаакие! Днесь, сошедшеся в память твою, верою и любовию чтим тя, доброго воина Христова, монахов наставника и собеседника Ангелов. Ты, яко светильник сияяй, не возмогл ecu в пустыни под спудом укрытися и, возсияв верным и неверныя обличая, пришел ecu в град Царский за истину добре подвизатися. Ты обоюдоострым мечом веры и исповедания твоего два богохульных учения посекл ecu: безбожнаго Ария, егда царю Уаленту о затворении церквей православных трикраты противоборствовати потщался ecu, и нечестиваго Македониа, егда со славными Отцы Второго Собора Вселенского о Дусе Святе боголепно богомудрствовал ecu. Ты, ревностно бразды Уалентовы удержав, за истину Божию прияти муки сподобился ecu, жезлом во главу ударяем и в ров тинный ввергаем, отонюдуже, яко бисер многоцветный, паки возблистал ecu. Ты, в лице преподобных стоя, и лику пророческому сопричелся ecu, егда о погибели царя злонравного яко плевел, в огне сожженного, предрекл ecu. Память твоя воистину ныне, Исаакие отче, веселит сердца поющих тя, и на подвиг твой славный взирающих, и смиренно тебе молящихся. О, столпе веры и благочестия, утверди нас в православной вере, подвигни на добрая дела, даждъ силу молитвами твоими и нам противустати козней диавольских и искушения, от сего духа злобы и от мира сего находящая, мужественно претерпети. Якоже собрал ecu учеников твоих в обители своей, быв тем лестница мысленная, к Царству Вечному возводящая, собери и нас, расточенных, и путь правый ко спасению укажи нам. И якоже не возгнушался ecu от пустыннолюбия своего на стогны града приити, любве ради Христовы и о ближних своих пекийся, и в наш живот суетный вниди и упаси стадо Христово кротостию своею. Бог же мира, Отец щедрот, в мир тя пославый, яко Ангела земнаго и человека небеснаго, и ныне тобою славимый у Престола Своего, да прославлен будет и нашими бренными усты всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Все ночи, проведенные в храме после пострига, были наполнены блаженной молитвой, благодарностью к Господу, небывалым ощущением радости жизни и всеобъемлющей любви. «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Бозе, и Бог в нем». (1Ин.4:6).

Монах Исаакий ежедневно причащался Святых Таин и вкушал только просфору. Свои горячие молитвы он принес и преподобному Сергию Радонежскому, преклонив колени пред его образом, ощущая его дивное благословение и покров.

Монашество, даруя человеку ни с чем не сравнимое блаженство, есть в то же время путь испытаний, скорбей и лишений. Монах Исаакий понимал, что Господь хочет от него совершенной любви и преданности, и безоглядно пошел дорогой самоотречения с незыблемой верой в правильность избранного пути.

Перед темными иконами

Полуночною порой

С непрерывными поклонами

Ниц я падаю с мольбой.

Я молюсь молитвой пламенной,

Прочь гоню и лень, и сон,

И стеною толстокаменной

Я от мира отделен.

Париж 1927

Воспоминания о прожитых годах в эти дни накануне пострига прошли перед мысленным взором Ивана Виноградова, как страницы давно прочитанной книги: Первая мировая война, революция, братоубийственная Гражданская война, Добровольческая армия, жизнь на чужбине, полная горестей и испытаний.

Каким же долгим оказался его путь к монашеству!

А начиналось все в далеком детстве...

Родился Иван Виноградов в Петербурге 12/25 февраля 1895 года – в день праздника Иверской иконы Божией Матери. Родители были для Ивана Виноградова в детстве духовными наставниками, а потом и учителями. Отец его, Василий Васильевич Виноградов, преподавал более сорока лет в Хотынецкой земской школе Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии (теперь это Кингисеппский район) и почти столько же лет был регентом церковного хора Екатерининской церкви в селе Каложицы того же уезда. Мать, Анна Ивановна (в девичестве – Лихачева) тоже была учительницей.

С детских лет маленький Ваня находился под сенью родительской любви, впитывая ее благодать, а любовь – это «всегда есть сила Божия, нас с существом Божиим соединяющая» (свт. Григорий Богослов).

Приобщение к Божиему храму происходило еще в раннем детстве. Ваня с трехлетнего возраста охотно посещал богослужения, а дома всех благословлял, играл в «батюшку». Для кукол своих сестриц – старшей Антонины и младшей Ольги – совершал требы, мог исполнить почти целиком любую требу – крестил, венчал, молился, воздевая руки, над «больными» куклами – все это было по-детски, но при этом очень серьезно.

Самое яркое воспоминание детства – встреча со святым праведным Иоанном Кронштадтским, который подарил будущему монаху Евангелие от Луки небольшого формата, как бы предвидя и благословляя его дальнейший путь служения Господу.

Анна Ивановна и Василий Васильевич Виноградовы, родители архимандрита Исаакия

Детские впечатления надолго остаются в памяти: одно из них в жизни Ивана Виноградова связано с историческим событием для Русской Православной Церкви – прославлением преподобного Серафима Саровского 19 июля/1 августа 1903 года. К преподобному Серафиму у отца Исаакия с детства было особое отношение: «Подвиги батюшки Серафима Саровского очень увлекали меня, и я по-своему пытался им подражать. В Крякове (деревня в Каложицком приходе, где проживала семья Виноградовых. – А. О.) был большой запущенный сад, и в дальнем углу его, около самой изгороди, был излюбленный уголок мой, названный мною «Святой Горкой» – это был камень, вросший в землю, часть которого образовала площадку, выступавшую наружу. Кругом росли деревья и кустарники.

В полдень, когда многие отдыхали, я брал с собою висевшую у меня над кроватью иконку и убегал на Святую Горку. Там я вешал иконочку на дерево, а сам становился на молитву, как старец Серафим. Много прекрасных минут пережил я там.. Таким образом, к Преподобному Серафиму Саровскому у меня была особая любовь с самого детства».

Восьми лет отроком я был,

Когда в России прославлялось

Святое имя Серафима,

Что в пустыни Саровской жил...

<...>

И в сердце вспыхнуло желанье:

Сему святому подражать,

К молитве проявить старанье,

Ее в природе совершать.

Иван Виноградов в возрасте трех лет. 1898 г.

Как приятно вспоминать детство, такое беззаботное и радостное. Школа была закончена «на отлично». На вопрос отца, кем он хочет быть, когда вырастет, Ваня ответил: «Батюшкой!» Еще ребенком Иван мечтал стать священником, и с годами это желание только укреплялось. Но родители стали отговаривать сына, боясь, что он изменит свое намерение посвятить себя духовному служению, а получить светскую профессию без образования будет уже сложно. По совету родителей Ваня поступает в Санкт-Петербургское 1-е реальное училище, чтобы в дальнейшем уже сознательно сделать свой выбор. После успешного окончания реального училища Иван поступает учиться в Императорскую Санкт-Петербургскую Духовную академию.

В год окончания Санкт-Петербургского 1-го Реального училища. 1913 г.

Сердце отца Исаакия наполнялось радостью и теплом при воспоминании о летних днях 1913 года, когда все вступительные экзамены были блестяще сданы и он стал студентом Санкт-Петербургской Духовной академии. Он полностью отдается учебе, охотно подчиняясь строгому церковному укладу жизни студентов академии. Ходит на богослужения в академический храм Двенадцати апостолов. В этом храме 22 октября 1914 года Иван Виноградов был посвящен в стихарь, он становится служителем Православной Церкви.

Санкт-Петербургская Императорская Духовная академия

«Мне очень хотелось скорее приобщиться к церковной обстановке... в качестве будущего монаха. Вместе с моим душевным другом Колей Терпигоревым мы обратились к ректору нашей Академии, епископу Анастасию, чтобы он походатайствовал за нас перед тогдашним митрополитом Петербургским и Ладожским Владыкой Владимиром, чтобы он благословил нас носить вместо нашей формы – тужурок, сюртуков и т. п. – подрясники, как будущих послушников, а потом монахов. По окончании рождественских каникул 1914–1915 года мы вернулись в Академию с трепещущими сердцами в ожидании ответа на наш запрос. Владыка сказал нам с улыбкой: «Дорогие мои послушники, мой Владыка-настоятель, митрополит Владимир, вот что ответил: «Да что вы, Владыко Анастасий, скоро все кусты в вашем садике, наверное, оденете в подрясники. Рано им еще. Я этих ваших юношей видел, пусть они немножко усы отрастят, что ли, и тогда мы с ними поговорим. Пусть себе учатся. Придет время – мы им в этом хорошем и нам приятном пожелании не откажем»». Вышло немножко по-иному...»

Юнкер Иван Виноградов во Владимирском военном училище. 28/15 июля 1916 г.

Склеп-часовня блаженного Матфея Татомира

Эти незабываемые подробности петербургской юности наверняка вспоминал монах Исаакий, когда исполнилась, наконец, его долгожданная мечта.

Так, в занятиях, служении, молитве, проходили дни Ивана Виноградова в стенах академии. Но не суждено было ему завершить курс обучения в Духовной академии – началась Первая мировая война.

Святейший Синод призвал всех православных на защиту Отечества. И студента Виноградова, как и других слушателей Духовной академии, мобилизовали в армию, направив для начала на срочные курсы офицеров (вместо двух лет срок обучения был сокращен до шести месяцев). Освоение Иваном теперь уже военного дела началось под покровом св. равноапостольного великого князя Владимира в Санкт-Петербургском Владимирском военно-пехотном училище.

1/14 октября 1916 года, в день Покрова Пресвятой Богородицы, Иван Виноградов был произведен в офицеры и направлен в действующую армию. «И мысль о монашестве, если уцелею, не покидала меня, хотя казалось, что уже далеко-далеко остались мои желания быть священнослужителем». Но благословение Божие на то, чтобы быть ему монахом, подтвердилось случаем, о котором рассказывал сам архимандрит

Исаакий: «На кладбище Александро-Невской Лавры была могила не канонизированного, но чтимого народом Матфея Блаженного. Почивал он под часовенкой, в склепе. Его гроб был в дубовом ящике, который покрыт церковным покрывалом Рядом стоял большой ящик с песком, куда приходящие ставили бесконечные свечи. Конечно, не поощряется и не благословляется Церковью гадание по Библии. Но здесь было так. приходили люди посоветоваться со словом Божиим. Открывали Библию и читали. Мы с другом Николаем зашли туда. Нам было уже известно, что наш полк отправляется на фронт. Я помолился, подошел к Библии и открыл то место, которое читается при посвящении в монахи. Что же может быть еще лучше?!»

Иван Васильевич Виноградов произведен в офицеры после окончания Владимирского пехотного военного училища в Красном Селе под Санкт-Петербургом. 01.10.1916 г.

И вот, спустя годы, осуществилось благословение Божие, открытое Ивану Виноградову по молитве к блаженному Матфею в его часовне в Александро-Невской Лавре. Но произошло это вдали от Родины, на чужбине. Обратимся вновь к воспоминаниям отца Исаакия: «Я стоял перед образом Спасителя и молился, ночевал в церкви. Через три дня Владыка Евлогий пригласил меня к 8 часам на исповедь. Я, молясь и готовясь к причастию, попросил его оставить меня еще на одну ночь в храме.

Черные четки в руках шевелилися,

Падал я ниц перед ликом Спасительным,

Чистые слезы из глаз моих лилися

Теплым потоком, живым и чистительным.

Смолкли в душе и печаль, и сомнения,

В радости светлой она растворилася,

Ясным огнем теплоты и смирения,

Верою детской она засветилася.

Утром принес свою исповедь и благодарность за посвящение митрополиту Евлогию»

Иеродиакон Исаакий. В храме Свято-Сергиевского подворья. Париж. 1927 г.

Митрополит Евлогий (Георгиевский). Экзарх Западноевропейских Церквей Московского Патриархата в 1945–1946 гг.

Архимандрит Исаакий любил вспоминать это событие, рассказал о нем и своим прихожанам в алма-атинском храме на проповеди в 1952 году: «Я открою вам свой небольшой секрет – почему эта мантия дороже мне всех остальных. В ней постригали меня – одного из птенцов гнезда Сергиева – в монашество. Ее надели на меня в тот благословенный день, и если Бог повелит, в нее зашьют тело мое после смерти. Тогда же надели на меня и клобук смирения, связали волю мою параманом, дали в руки духовный меч – четки и крест, чтобы последовать Христу».

Отвернусь я от мира греховного

И, со злом искушений борясь,

Буду в плаче восторга духовного

Отмывать ядовитую грязь.

И влечения к миру тягчайшего –

С его прелестью, ложью – во мне уже нет.

Иисус – мое Солнце сладчайшее.

Иисус – мой немеркнущий Свет.

12.02.1919

Иеродиакон Исаакий 24.02. / 09.03.1928 г. Париж

Приняв монашество, отец Исаакий вскоре удостоится принятия сначала диаконского, а затем и иерейского чина. 24 февраля / 9 марта, в день Первого и Второго обретения главы св. Иоанна Крестителя (именины Иоанна Виноградова в миру), митрополит Евлогий в Александро-Невском храме рукополагает молодого монаха Исаакия во иеродиакона. С этого дня иеродиакон Исаакий начал совершать богослужения. Службу он знал хорошо, не было никаких заминок. Отец Сергий Булгаков, профессор Богословского института, отмечал, что «молодой иеродиакон служит со знанием дела, как будто служит не первый, а двадцать первый раз».

Собор во имя св. блгв. кн. Александра Невского. Париж

Отец Исаакий всегда мечтал служить в ангельском чине. Исполнилось то, что давно было верхом его устремлений: «Итак, я иеродиакон. Это была весна моего монашества. Я был счастлив, когда ходил по храму с каждением. Тихонько щипал себя – я ли это, такой счастливый! Я хотел быть монахом и только диаконом! Словами Иоанна Златоуста благодарил: слава Богу за все!»

Незаметно пролетел год в праведных трудах, ежедневных церковных службах, молитвах и институтских занятиях. Хиротония иеродиакона Исаакия во иеромонахи была назначена на 1 июля (н. ст.) 1928 года, в день праздника Боголюбской иконы Божией Матери. Новопосвящаемый во иеромонахи отец Исаакий понимал, что начинается тернистый путь служения Богу и людям, что его монашеское служение будет проходить в миру, все время с народом, с его заботами, проблемами, земной суетой.

Ночь накануне он провел в храме, тепло и искренне молился. Утро стремительно приближалось, в посветлевшем небе яркая заря распускала розовые лучи. Благодатное ощущение Божиего присутствия охватило его душу. Наступил день посвящения.

Митрополит Евлогий, в белом праздничном облачении, совершал Литургию. Служба проходила торжественно, с праздничным подъемом. Почитателей о. Исаакия было так много, что весь народ не вмещался в храм, многие толпились во дворе, но все с нетерпением ожидали торжества, чтобы лично принести свои сердечные поздравления так полюбившемуся им иеродиакону Исаакию. Многие пришли с семьями. Отдельно стояли военачальники и бывшие боевые соратники, с которыми Иван Виноградов, тогда – капитан 2-го Офицерского стрелкового полка генерала М. Г. Дроздовского, плечом к плечу сражался в годы Гражданской войны. На груди у них поблескивал нагрудный знак дроздовцев. Не все понимали его желание быть монахом, священником, спрашивая, зачем такая жертвенность? Но многие разделяли его радость.

Трогательные и торжественные переживания остались позади. Иеромонах вышел с крестом к прихожанам после теплого и сердечного поздравления митрополита Евлогия и преподавателей-профессоров Богословского института: А. В. Карташева, протоиерея Сергия Булгакова, В. Н. Ильина, В. В. Зеньковского, архимандрита Киприана (Керна) и епископа Вениамина (Федченкова).

Иеромонах Исаакий не стеснялся слез радости, его сердце наполнилось особым волнующим чувством. В своем ответном слове отец Исаакий принес слова благодарности, добавив, что он сердечно рад, что получил долгожданную милость от Бога, что он чувствует в себе готовность отдать свои силы и жизнь служению Господу, свято исполнять свой монашеский обет и долг священства, помнить наставления отцов, всегда пребывать в Боге и общении с Ним.

Иеромонах Исаакий. 01.07. 1928 г.

Преподаватели, студенты и участники конференции. Сергиевское Подворье, Париж. 1927–1928 гг.

При первом прочтеньи

Молитвы служенья

Я плакал, мой голос дрожал,

И новый мой крест –

Память дня посвященья –

На солнце так ярко сиял!

«В жизни каждого человека бывают его личные праздники, по которым он отмечает вехи на своем земном пути. Незаметны эти праздники для посторонних, и только самые близкие друзья и духовные сродники могут хранить память о них, написанную на скрижалях своего сердца. Такой памятный день сегодня и у меня, и я хочу кратко поделиться воспоминанием о нем с вами, Богом дарованною мне паствою. Даже и не очень давно – 24 года тому назад, в этот день, когда совершается память святых мучеников Леонтия, Ипатия и Феодула и преподобного Леонтия Печерского и когда празднуем мы Боголюбской иконе Божией Матери, нашей русской иконе, 1 июля по новому стилю, снизошла на мою голову Божественная благодать священства. Я стоял в алтаре коленопреклоненный, у правого угла Престола, а на голове моей лежала епитрахиль и ласковая рука ныне уже покойного святителя митрополита Евлогия, моего старца и восприемника в иноческом чине, за год с лишним перед тем постригшего меня в монашество. И слышались слова его: «Божественная благодать, всегда немощная врачующая и оскудевающая восполняющая, пророчествует Исаакия, благоговейнейшаго диакона, во пресвитера. Помолимся убо о нем, да приидет на него благодать Пресвятаго Духа». И хор нашей небольшой церкви – Сергиевского Подворья – стройно пел по-гречески «Господи, помилуй» Молился святитель о том, чтобы даровал мне Бог проходить мое служение во славу Его и в научении Евангельском, и в совершении Таинств, и в возрождении людей в бане пакибытия – в крещении.

Незабываемый, прекрасный был день!» – вспоминал о своей хиротонии архимандрит Исаакий в своей проповеди в 1952 году.

А тогда уже на следующий день, в праздник святителя Иова, Патриарха Московского и всея Руси, иеромонах Исаакий самостоятельно служил Литургию. С трепетным благоговением совершал он Таинство Святой Евхаристии.

Париж. 1927 год. В центре – монах Исаакий (Виноградов), справа от него – генерал А.П. Кутепов, генерал А.П. Деникин, генерал А.В. Туркул.

Фото из архива Андрея Корткова, Париж"

Проповедь, произнесенная с душевным теплом и слезами, всех растрогала. Мягкий голос отца Исаакия, правильная русская речь и знание Евангелия заставляли присутствующих слушать с большим вниманием. Митрополит Евлогий был утешен и службой, и проповедью выпускника своего института.

В тот же день был юбилейный праздник Добровольческой армии, и многие собрались в храме на поминальную панихиду, которую служил их бывший военный соратник иеромонах Исаакий. Он был связан с этими людьми годами тяжелейших испытаний. Строго по-военному стояли, держа в руках форменные фуражки, бывшие офицеры, солдаты, казаки, с крестами, медалями, орденами. Молодой иеромонах со многими, здесь стоящими, прошел от Румынского фронта по югу России до Севастополя, вместе с отступающей Белой армией 1 ноября 1920 года покинул любимую Россию, свою Родину, с великой надеждой вновь вернуться. С этими людьми делил тяготы чужбины в турецком Галлиполи, в Болгарии, Сербии, Греции. Молились сначала за Царскую Семью, замученную и зверски убитую, за командиров Добровольческой Белой армии (генералов

Париж. Вид на Сену и «Семь мостов»

Л. Г. Корнилова, М. А. Алексеева, С. Л. Маркова, М. Г. Дроздовского, П. Н. Врангеля), за товарищей по оружию и их родственников, погибших в период войн и гонений.

Расставшись с однополчанами, вечером, после келейной молитвы, вспомнил иеромонах Исаакий прошедшие военные годы.

Иеромонах Исаакий (Виноградов). Париж. 1927г.

Митрополит Евлогий (Георгиевский) и монах Исаакий. Париж. 1927 г.

Келия иеромонаха Исаакия. Лето 1927 г.

Молитва святителю Евлогию, архиепископу Александрийскому, небесному покровителю митрополита Евлогия

О добрый пастырю Христов Евлогие благословенный,² главо Церкве Александрийския и всего мира христианского звездо и украшение! Ты добре упасл ecu паству твою жезлом мудрости духовныя, и во вся концы богодарованныя ти области, яко птицы пернаты, весну учения Христова приносящия, облетаху послания твоя, верою всех укрепляющия, надежду утверждающия и любовию, яко соузом совершенства связующия. Мечем слова твоего посекл ecu лжеучения еретическая, и многия заблуждшия и отпадшия из сетей их исторгл ecu и в лоно Церкве Божия возвратил ecu. Сего ради истинно есть ременное о тебе святителем Григорием Двоесловом, яко учение твое число врагов Церкве Христовы зело умали, стадо же Господне умножи. Великий же Лев, Римския Церкве архипастырь дивный, и по кончине своей тебе трижды являшеся, благодарение тебе воздая, зане труды его на обличение злых Церкве разорителей, самим первоверховным апостолом Петром чудесне благословенныя, ты ревностно продолжил ecu во славу Божию. И слышав сие благодарение, ты, смирение отче Евлогие, прослезився, руце свои преподобнеи к Богу воздвигл ecu, благодаря Его, яко и твое малое дерзновение, яко вдовицы две лепте, благоизволи Господь прияти. Мы же, недостойная твоя чада, молимся ти усердно, да и нас в вере и благочестии наставиши и молитвами твоими к горнему Сиону приведеши, идеже Ты купно со всеми святыми и с лики небесных ангельских сил немолчно славиши Святую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 4:

Благословнаго и доброречиваго архипастыря Евлогия,/ слова Божия проповедника усерднаго/ и паствы своея добраго наставника/ благими же словесы с любовию почтим,/ просяще его и нас словом и житием своим/ на вся благая в мире сем наставити и молитися о душах наших.

5 марта / 20 февраля 1963 года.

36-я годовщина пострига в монашество

Возле штаба 2-го офицерского генерала Дроздовского полка Стоит 3-й слева – Иван Виноградов. 1919–1920 гг.

Дроздовцы в Галлиполи

Шла Первая мировая война. После окончания военно-пехотного училища молодой офицер Иван Виноградов направляется на Румынский фронт, в 460-й пехотный полк.

Перед отъездом на фронт он поехал к родителям попрощаться и получить их благословение. Прощаясь, отец и мать молитвенно просили у Господа Бога для своего сына Божественного покрова и охранения. Отец надел на сына маленькую перламутровую икону. Эту икону, вместе с нательным крестом, он всегда носил на груди.

На войне положение было тяжелейшим. Русская армия несла огромные потери. А затем события начинают нарастать, как снежный ком: отречение Императора, Февральская революция, Октябрьский переворот... Гражданская война охватывает всю Россию. Начинаются гонения на служителей Церкви и верующих, разорение храмов, монастырей. Иван Виноградов не мог оставаться равнодушным к страданиям своего народа, Матери-Церкви.

И как упрек, и как укор

Противу совести тирана

На куполе смущает взор

Снарядом сделанная рана.

Храм смотрит с гордой высоты,

Как мученик завороженный.

Скрипят железные листы,

И виден остов обнаженный.

Его долг был служить Царю, Отечеству и Церкви Православной. В феврале 1918 года двадцатидвухлетний офицер Иван Виноградов вступает в Добровольческую армию рядовым в отряд М. Г. Дроздовского, который почти целиком состоял из офицеров. Ему доведется пройти все испытания военной жизни. О своем первом ранении отец Исаакий вспоминал: «Шел бой, несколько часов не прекращалась канонада, вокруг неразбериха. Во время утренней молитвы, в день ранения я почувствовал, что пришло испытание и нужно его выдержать.

И.В. Виноградов – штабной адъютант 2-го конного офицерского генерала М.Г. Дроздовского полка 1919–1920 гг.

Началась атака. Сильным взрывом в одно мгновение я был брошен на землю. Когда очнулся, понял, что жив, стал творить благодарственную молитву, но перекреститься не мог – острая боль по всему телу, сильно ныла нога, головокружение, перед глазами блестящие разводы, сознание уходило. Было одно желание – встать на ноги и продолжать бой. Но вдруг опять мощный взрыв поднимает наверх землю, кусты и тела убитых. В голове меркнет сознание, понимаю, что умираю. И вижу, как будто я монах, стою на коленях перед Богородицей, Которая плывет на облаках, что-то говорю и, видимо, прошу о помощи и прощении, но все исчезает. Прихожу в сознание, кто-то перевязывает голову и раненую ногу. Слышу шепот: «Слава Богу, жив!» И вновь проваливаюсь, сознание затемнено. Я ощущаю над своей головой омофор Богородицы и опять вижу себя молящимся перед Богородицей в мантии. Очнулся уже в госпитале, сил пошевелиться не было, тяжело открыть глаза. С трудом чуть-чуть приоткрываю веки и через белую пелену опять вижу Богородицу со светлым ликом, хотел что-то сказать Божией Матери, разглядеть яснее, но открыл глаза и вижу только солнечную щедрость, которая проникла в госпитальную палату к нам, раненым. Вот так я воочию увидел свою Покровительницу – Пресвятую Матерь Божию. В Ее небесной помощи я тогда очень нуждался!» Офицер Виноградов из госпиталя вернулся в свой полк.

Полк генерала Дроздовского в мае 1918 года вливается в состав Армии генерала А. И. Деникина, и в мае же рядовому Ивану Виноградову присваивается звание штабс-капитана, позднее – капитана. Шли ожесточенные бои под Ростовом-на-Дону. Штабс-капитан Виноградов в одном из сражений под Ростовом был вторично тяжело ранен. «Ночью не спалось – утром бой, – вспоминал архимандрит Исаакий, – на рассвете была удивительная тишина, стоял туман и уже в двух шагах ничего не видно. И вдруг я увидел в этом белом тумане ясно и четко идущих ко мне родителей и семейного духовника отца Александра, он держал крест, а у папы в руках была икона Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Видение как быстро возникло, так же быстро растворилось в тумане, который начал спускаться к Дону. Видение сквозь утренний туман наполнило сердце молитвой о родителях и родственниках, оставшихся в С.-Петербурге. Молитва шла искренняя, с долей тоски по дому. Вспомнилось детство, игра в батюшку, храм, пение на клиросе, милые сестрички, чьих кукол венчал, учеба в Духовной академии – все, что так было мило моему сердцу. Я всей душой любил свою родную, русскую землю, особенно ту, которая зовется «малой Родиной». А здесь война, смерть, неразбериха и непостижимая уму человека эта неожиданная пасхальная предрассветная тишина, на один час отпущенная и благословенная Всевышним, вызывала сердечное теплое моление и воспоминание. Какое счастье отдаться блаженной молитве в эту Святую ночь наедине с Богом и природой».

Мне приходится в руки свои

Взять оружье, простившись с мечтою

В тишине творить дело Любви,

Быть Единого Бога слугою.

Но есть подвиг святой и в борьбе,

Пусть венец его тех увенчает,

Кто за ближних живот полагает, –

И покорен я буду судьбе.

1918

На утро начался бой – сражение было жарким. Казалось, еще напор – и будет победа. И вдруг – взрыв, в одно мгновенье взрывной волной Ивана Васильевича оглушило, он потерял сознание.

Опять госпиталь, где будущий монах не только лечился, но и молился, мечтая об исполнении своего заветного желания:

Снилась мне тихая скромная келлия,

Светом лампады едва озаренная,

От суеты и мирского веселия

Толстой прочной стеной отделенная.

В келлии той пред святыми иконами

Тихо я встал на молитву полнощную.

Плакало сердце звенящими стонами,

Грусть угрызала мне душу немощную.

Ростов-на-Дону. 19.02.1919

После лечения офицер Иван Васильевич Виноградов возвращается в полк. Полк генерала Дроздовского то занимал с боем города, то вновь отступал. Было тяжело, особенно в длительных переходах в дождливое время, одежда не просыхала, солдаты мерзли. Начал свирепствовать тиф. Не миновал и капитан Виноградов тифозного барака в Ростове-на-Дону.

Тиф никого не щадил, каждый день умирало по несколько человек. Но Господь Бог внял молитвам Ивана Виноградова и его благочестивых родителей – он выжил. Из тифозного барака капитан Виноградов вышел настолько изможденным, что едва держался на ногах, но надо было догонять свой полк.

К небу я поднял глаза просветленные,

Чудилось мне: вижу я небожителей,

Слышу я звуки, в высотах рожденные,

Слышу хваления в честь Вседержителя.

Ростов-на-Дону

Полк генерала Дроздовского безостановочно двигался, все дальше отступая от центра России к Черному морю. Смелость дроздовцев наводила ужас на врага, поэтому красные не брали их в плен, а расстреливали сразу же на месте. В своей книге «Дроздовцы в огне» генерал А.В. Туркул пишет о тяжелых боях под Гейдельбергом³ и сообщает о третьем ранении штабс-капитана Ивана Виноградова: «Мы потеряли шестьсот бойцов. Этот бой звался у дроздовцев «боем адъютантов». Все полковые адъютанты были переранены или убиты: ранен мой штабной адъютант штабс-капитан Виноградов – теперь, в изгнании, принявший монашество».⁴

Недолго лечился молодой офицер в полковом госпитале. Обстановка на фронтах Гражданской войны становилась все тяжелее.

И отдал я себя служению Отчизне,

Ведь смерть не так страшна в сиянии венца.

Когда ж настанет день надежды исполненья

И выйдет из беды Святая наша Русь,

Я брошу тяжкий путь военного служенья

И в келлии монахом затворюсь.

И позабуду я испытанные битвы

И прежних дней нечистоту и смрад,

В словах Божественной задумчивой молитвы,

В сиянии мерцающих лампад.

1919

Наступил момент, когда Белая армия вынуждена была покинуть русскую землю. 1 ноября 1920 года Добровольческая армия, а вместе с ней – офицер Иван Виноградов – уходили из Севастополя в Турцию. Уходила на чужбину Белая армия, а вместе с ней и лучшие люди России.

В полночь морские суда, до отказа заполненные людьми, снимались с якорей в Севастопольском порту и вскоре исчезали во мгле. На одном из них покидал Родину и Иван Виноградов. Уже на горизонте не видно родных берегов, за спиной – неспокойное море. Что впереди? Неизвестность и надежда. Надежда только на помощь Всевышнего и на защиту и покров Пресвятой Богородицы. Впереди чужбина.

И шепчут губы слова молитвы

В раздумно-тихий вечерний час:

Святый Боже, Святый Крепкий,

Святый Бессмертный, помилуй нас!

Слава дроздовцев увековечена в «Дроздовском марше», автором которого был штабс-капитан Иван Виноградов:

Из Румынии походом

шел Дроздовский славный полк,

Для спасения народа

Нес геройский трудный долг...

Генерал Дроздовский гордо

Шел с полком своим вперед,

Как герой, он верил твердо,

Что он Родину спасет.

Памятник Дроздовцам и Галлиполийский памятник на кладбище Сен-Женевьев-де Буа

Молитва пред Казанской иконой Божией Матери от лица человека, имеющего болезнь очес

Премилостивая Мати Всемилостивого Бога! С верою и любовию и крепкою надеждою на милость Твою к нам, грешным и немощным, обаче же и чадом Твоим сущим, и аз дерзновенно мольбу свою к Тебе обращаю в душевней моей горести и в телесней немощи болезнующих моих очес. Памятую со умилением сердечным, каковое первое дело милосердия Своего явила ecu в час обретения от земли сия святыя Твоея иконы Казанския, пред нею же ныне смиренно колена своя преклоняю. Бысть же оное чудо – дарование зрения слепому, на радость ему и утешение, всем же то зревшим на удивление. И тако доныне назидает нас Церковь Святая к честней иконе Твоей Казанстей прибегати всем молящимся об исцелении болезни очес. О милосердная наша Целительнице! Услыши и мою молитву в час сей, утоли болезнь слабых моих очес, остави в них ноне малую силу, да зрят мир Божий, Сыном Твоим сотворенный. Аминь.

Белая армия на чужбине оказалась в тяжелейших условиях. Иван Виноградов попадает в Турцию, в Галлиполи⁵ – на этот полупустынный берег Дарданелл. Средств к существованию не было, надежда на возвращение на Родину угасала. Штабс-капитан Виноградов вступает в Галлиполийское землячество, но служение Богу остается для него единственным желанным поприщем. Он живет надеждой, что Господь не оставит его и приведет к исполнению заветной мечты. Начались переезды из страны в страну: в сентябре 1921 года переезжает в Болгарию, в город Севлиево, затем в Габрово, несколько месяцев живет в Греции, потом – в Югославии.

Я странствующий рыцарь

В стране чужой, далекой,

Оторванный от дома,

Влачусь по воле рока.

Без крова и без дома

Я перелетной птицей

Из края в край скитаюсь,

Как странствующий рыцарь.

Жизнь на чужбине для русского офицера Ивана Виноградова была полна материальных лишений и душевных переживаний. Он брался за любое дело, чтобы хоть как-то обеспечить свое существование: продавал газеты, трудился на щеточной фабрике, нанимался на сельскохозяйственные работы. Все испытания Иван переносил без ропота, зная, что терпение и смирение – главные качества христианина. Несмотря на лишения, бывший офицер Царской армии сохранял благородство души и горячую любовь к Отечеству. Церковь была для него единственным утешением.

Штаб Первого армейского корпуса в Галлиполи

Парад войска в Галлиполи

В эмигрантской среде появлялись различные сектантские и антицерковные течения. Под их влиянием многие из русских людей отказывались от своей Родины и Православной веры. Иван Виноградов остался верен канонической Православной Церкви. Живя в различных странах, он не принял ни болгарского, ни французского, ни чешского подданства. В душе он всегда имел только одно трепетное желание, одну заветную мечту – служить у Престола Божия.

Надпись: Вечерняя служба в Успенском женском монастыре Виданской епархии в Болгарии (без священника)

Но среди испытаний и скорбей, вдали от Родины, Божий Промысл незримо продолжал вести Ивана Виноградова к главной цели. Он подключился к деятельности религиозно-просветительской эмигрантской организации «Русское Христианское Студенческое движение» и принял участие в нескольких ее конференциях. И вот на одной из таких конференций произошла его встреча с епископом Пражским Сергием (Королевым), который и сообщил ему об открытии в Париже Православного Свято-Сергиевского Богословского института и дал свое благословение на поступление в него.

Острота воспоминаний о прожитых годах притуплялась, новые события затягивали их. Жизнь разделилась на «до» и «после» принятия монашества. Наступила пора монашеского и священнического служения. Это новое восприятие мира, человеческих отношений, иная степень ответственности перед Богом за свои деяния и духовных чад.

И к небу вечному стремясь,

Хотел бы тихими слезами

Омыть я пагубную грязь

Земли, опутанной грехами.

И я хочу, чтоб голос мой

Журчаньем ручейка звучал бы,

К воде которого живой

Унылый грешник припадал бы.

И воду ту живую пил,

В ней находя от бурь забвенье,

И сердце для любви открыл,

Взывая к Богу о прощеньи.

7 марта 1919, лазарет

С первых дней появления Ивана Виноградова на Подворье его полюбили за спокойный характер, чистое сердце, за чудесный дар любви и открытости к людям и особенно детям, которые платили ему взаимностью.

Отец Исаакий был искренне привязан к детям Михаила Михайловича и Елены Николаевны Осоргиных. У детей были милые, ласковые прозвища, а самого иеромонаха Исаакия называли «иероняней». Известен такой случай. Когда отец Исаакий должен был остаться ночевать в храме после пострига, к нему подошел Миша Осоргин и сказал: «Дядя Ваня, – тут же поправился, – брат Исаакий, если тебе грустно оставаться на ночь, то я приду к тебе». Такое проявление любви не могло не тронуть сердце отца Исаакия. Впоследствии Михаил Осоргин тоже принял монашество и переехал в Америку. Легкость и простота отца Исаакия в общении притягивали к нему людей.

Но наступила неумолимая пора расставания. Покидал отец Исаакий Сергиевское Подворье с чувством благодарности к Владыке Евлогию, преподавателям, своим однокурсникам и прихожанам. В день отъезда дети Осоргиных, чувствуя близкую разлуку, примолкли, не отходили от него, дарили самодельные подарки и фотографировались на память.

9 июля 1928 года иеромонах Исаакий отправляется из Парижа в Прагу, к месту своего назначения.

Иеромонах Исаакий с Мишей Осоргиным. Сергиевское Подворье Париж. Лето 1928 г.

Храм во имя св. прп. Сергия Радонежского Свято-Сергиевского Подворья в Париже

Сидят: иеромонах Афанасий, Миша Осоргин, иеромонах Исаакий, Коляся Осоргин, Наташа Ланская, Ольга Петровна Святополк-Мирская; стоят: графиня Ольга Павловна Шувалова, Михаил Михайлович и Елена Николаевна Осоргины

Митрополит Евлогий направил иеромонаха Исаакия в Прагу по предварительной просьбе епископа Вельского Сергия (Королева), являвшегося в то время настоятелем русского пражского прихода.

Прага. Староместская площадь. Довоенное фото

Лето в 1928 году было поздним, по утрам долго стоял туман, а днем безжалостно палило солнце. Как рассказывал архимандрит Исаакий, поезд прибывал в Прагу рано утром. Накануне вечером отец Исаакий долго стоял у окна, прочитал акафист и вечернее правило, но душа волновалась и продолжала молиться, обращаясь к Небу. А небо было прекрасно на закате дня – не голубое, не золотистое, а светлое, пронизанное насквозь нежным, умиротворяющим светом. «Какое будущее готовит мне Господь? Спаси, Господи! Исполнилась моя мечта многих лет. Мне очень хорошо!» – думал иеромонах Исаакий. Обратив взор к летнему небу, он радовался внутреннему спокойствию, которое зародилось в его сердце. Летние ночи коротки. На рассвете в небе вдруг появился образ святителя Николая Чудотворца, благословившего его...

Пражские мосты через Влтаву

Отец Исаакий почувствовал прилив радости и великой надежды, что Господь благословляет его на служение в Праге.

Серебристо-пенистой реки Влтавы

Крутые берега встают передо мной.

На них я вижу памятники славы –

Страницы древние истории седой.

Мне дороги и бесконечно милы

Те храмы, где хранится старина,

Где мощи Вячеслава и Людмилы

И где царит святая тишина.

Мне слышится с чудесной силой,

Ревнивую препобеждая даль веков,

Живая проповедь Мефодия, Кирилла,

И к Богу вечному их вдохновенный зов.

Но глубоко и скорбно я переживаю

События не столь далеких лет,

Когда под тяжкою стопой насильников страдая,

Страна та видела свободы малый свет,

А веры православной в ней усердный воскреситель

Судом неправедным на смерть был осужден,

И жертвенный отчизны искупитель,

Кончину мученика принял он...

Но был свидетель я и дней освобожденья,

Ликующий народ пришлось мне увидать,

И Церкви Православной возрожденье

Душою благодарной прославлять.

Несмотря на ранний час на Пражском вокзале иеромонаха Исаакия встречал сам Владыка Сергий и прихожане Никольского храма. «При встрече, – вспоминал архимандрит Исаакий, – необыкновенная душа Владыки светилась добротой и любовью. Его приветливые слова трогали мое сердце».

Собор свт. Николая на Староместской площади. Прага. 2006 г.

Эта благодатная встреча навсегда соединила их сердца. Епископ Сергий и отец Исаакий были одного духа, их объединяла огромная любовь к Богу и к людям. Ни разу отец Исаакий не усомнился в глубокой правде и мудрости действий своего епископа. В течение всей своей жизни вспоминал архимандрит Исаакий Владыку с любовью и великим чувством почтения.

Отец Исаакий на Карловом мосту в Праге

Вид на Старую Прагу и Карлов мост

Ты и отцом, и матерью мне был.

Ты братиком моим смиренно звал себя.

Все это в сердце бережно я сохранил...

Высокопреосвященный архиепископ Сергий (в миру Аркадий Дмитриевич Королев) родился в Москве 18 января 1881 года, отошел ко Господу 18 декабря 1952 года и погребен в Казани. Это был епископ подвижнического склада.⁶ Далеко не просто проходило становление православной жизни в Праге, но благодаря мудрому правлению Владыки духовная жизнь в Праге наладилась и проходила ровно.⁷ Его служение в Праге продолжалось двадцать пять лет.

Свое служение иеромонах Исаакий начал в храмах святителя Николая на Староместской площади и Успения Пресвятой Богородицы на Ольшанском кладбище.

Величественный Никольский собор (Svaty Mikulas), построенный в 1735 году, находится в самом центре Праги на Староместской площади. В 1870 году он был передан в аренду православному населению Праги. Этот пражский храм отличается особым великолепием. Свод его очень высок. Свет, проникающий через окна, освещает пышный интерьер: обилие лепки, позолоты, росписи храмовых стен, колонны, статуи, ярусы балконов. Все это выполнено в стиле пражского барокко. В центре – огромная хрустальная люстра в форме короны Российской Империи, подаренная в августе 1874 года Русским Императором Александром III. В 1919 году здание храма вновь было отдано в аренду русским православным, но одновременно и чехам, представителям гуситской церкви. Русские и чешские богослужения проходили поочередно. Православный иконостас устанавливали перед каждым богослужением, потом убирали. После Великой Отечественной войны православные богослужения в Никольском храме были прекращены.

Архиепископ Пражский Сергий (Королев). 1946 г.

Храм Успения Пресвятой Богородицы на Ольшанском кладбище. Похороны генерала Львова. 1933 г.

«Владыка Сергий любил торжественность, порядок, «славу» богослужения. Служил Владыка с глубокой верой и искренностью, с сознанием значимости совершаемого, настаивая на серьезном и благоговейном отношении к пению, чтению и всему порядку богослужения, с которыми по красоте мало кто мог сравниться в Зарубежье. «Красота эта – это Духа Святаго сияние, – говорил Владыка, – красота эта выражает нашу веру, без веры – языческое наше богослужение"», – так писал в своих воспоминаниях о Владыке Сергии Игорь Никишин.

Подражал во всем и многому учился молодой иеромонах Исаакий у своего наставника. Отец Исаакий стал настоятелем храма Успения Пресвятой Богородицы на Ольшанском кладбище.

Несколько слов об этом храме. Большой участок земли на Ольшанском кладбище еще в 1905 году был выделен для погребения православных людей. В 1925 году было решено построить здесь храм в честь праздника Успения Пресвятой Богородицы. После завершения строительных работ храм был освящен митрополитом Евлогием при сослужении духовенства Чехословакии, Франции, Югославии и Прикарпатской Руси. В 1940 году Владыка Сергий и архимандрит Исаакий отслужили молебен, и художники приступили к внутренней росписи стен Успенского храма. Роспись была завершена в 1946 году, когда архимандрит Исаакий находился уже в КАРЛАГе. Успенский храм на Ольшанах и в настоящее время является русским храмом-памятником и символом Православия. Над порталом входа – большое мозаичное изображение Пресвятой Богоматери Оранты. Матерь Божия охраняет вечный покой русских изгнанников.

Игумен Исаакий. Прага 15/2 февраля 1933 г.

Каждому богослужению отец Исаакий придавал особый праздничный настрой, службу совершал молитвенно, с благоговением. Пастырское вдохновенное служение было отмечено и оценено прихожанами. Храм стали посещать даже люди, отошедшие от церковной жизни. Многих отцу Исаакию удалось обратить к вере в Бога, многих привести к Православию. Отец Исаакий умело приобщал прихожан к церковной службе, учил любить и понимать ее. Как в Париже, так и в Праге русская эмиграция сплотилась в основном вокруг Православной Церкви, поэтому неудивительно, что Владыка Сергий и отец Исаакий были в центре жизни русских эмигрантов, которые в большинстве своем были озлоблены и измучены, несли духовному отцу свои печали и горести. Отец Исаакий молитвенностью, образованностью, силой убеждения и своим словом притягивал людей, потерявших Родину, изгнанных из России. Они не только любили, уважали своего пастыря, но и доверяли ему, так как отец Исаакий сам прошел путь эмигранта.

В 1933 году иеромонах Исаакий был возведен в сан игумена. По приезде в Прагу Владыка Евлогий вручил ему игуменский посох 2/15 февраля 1933 года, в день праздника Сретения Господня. Об этом через 30 лет отец Исаакий напишет:

В день Сретенья я возведен

В игуменский высокий сан,

И для ведения пасомых

Мне был Владыкой посох дан...

А через три года, 14 января 1936 года, в Рождественские праздники, пришла из Парижа телеграмма: «Поздравляю Исаакия – Архимандритом – Евлогий». Игумен Исаакий в сан архимандрита был возведен в день памяти святителя Василия Великого, и первую службу в этом сане служил в день памяти преподобного Серафима Саровского 2/15 января 1936 года.

О возведении игумена Исаакия в сан архимандрита повествуют архивные документы: выписка из 2-го заседания Епархиального совета 20 января 1936 года:

«Г. Прага

Слушали:

1. Донесение Преосвященнейшего Сергия, Епископа Вельского, настоятеля Пражского прихода от 15 января 1936 г., о состоявшемся 14 января 1936 года возведении игумена Исаакия в сан архимандрита и с выражением от имени прихода благодарности Его Высокопреосвященству за указанную награду.

Постановили:

1. Принять к сведению и исполнению возведение игумена Исаакия в сан Архимандрита.

2. Принять к сведению и исполнению резолюцию Его Высокопреосвященства.

20 января 1936 г.».

Из Праги было отправлено благодарственное письмо Его Высокопреосвященству митрополиту Евлогию от епископа Сергия, а также от священника Михаила Васнецова, иеродиакона Прокопия, протоиерея Павла и 300 прихожан, подписавших это письмо. Авторы послания выражали объединяющие их чувства любви и уважения к отцу Исаакию.

Вскоре пражане получили ответное послание: «Сердечно благодарю Владыку Сергия, отца архимандрита Исаакия и всю мою добрую пражскую паству за трогательное выражение добрых чувств ко мне. Какая радостная утешительная картина христианской любви, связующей паству с их местными пастырями и архипастырем. Да возрастает духовно и да восходит от силы в силу новый священноархимандрит Исаакий. Митрополит Евлогий».

Молитва преподобному Зосиме, игумену Соловецкому

О преподобие и богоносне отче Зосимо, игумене Соловецкий и всея нашея северныя страны покровителю и усердный за всех пред Богом молитвенниче! Приими наша сия смиренная моления и принеси я ко всеблагому Господу Богу, да будет милостив нам грешным, и благая наша желания во славу Свою исполнит. Испроси нам, блаженный друже Христов, веру крепку, надежду непоколебиму и любовь горящу, да по заповедем Божиим исправим житие свое в мире сем. Наипаче же примером своим настави в подвизех истинного иночества сих, иже звание монашеское на себе прияша и Господеви поработати восхотеша. Ты, святче Божий, на отоце⁸ пустыннем Белаго моря студенаго некогда собрал ecu монахов множество, – и ныне умножи молитвами Твоими духовное воинство их. Да якоже во дни твоя и обещника твоего преподобного Савватия, подобно улею пчелиному много меда духовного, души услаждаюгцаго, собрали есте и сего ради яко покровители пчеловодчества доселе почитаетеся – тако и во дни наша плодоносно делание монашеское сотворите, на созидание и укрепление Церкве Православныя. Ты, угодниче Божий, создал ecu храм честнаго Преображения Господня на месте, свыше тебе небесным светом указанием, – научи убо и нас убогих усерднее душевнаго ради спасения нашего потрудитися, и от тьмы греховнаго нашего падения ко свету спасительного в Божие подобие преображения достигнути, да купно с тобою и с твоими о Христе собратиями – Савватием и Германом, последуя вам, тричисленным подвижником Соловецким, прославим и мы великолепое имя Святыя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 4:

И о себе самем, преподобие отче наш Зосимо, приношу ти сугубое благодарение, ибо в самый день святыя памяти твоея извел ecu из темницы душу мою на свободу благословенную. Даровав же мне недостойному от внешних уз свобождение, испроси мне от Господа и истинную, спасительную свободу славы чад Божиих.

30 (17) апреля 1966 г.

20-летие освобождения из лагеря

архимандрита Исаакия в 1946 г.

Священноархимандрит Исаакий. Прага. 1936 г.

С большим чувством рассказывал отец Исаакий о доброте Владыки Сергия. «Когда 14 января 1936 года из Парижа пришла от митрополита Евлогия телеграмма: «Поздравляю игумена Исаакия – Архимандритом – Евлогий», это известие застало всех врасплох: для возведения в сан архимандрита нужна мантия». Владыка Сергий и отец Исаакий жили очень скромно, и поэтому в короткий срок не могли сшить архимандритскую мантию. А у Владыки Сергия мантия была лилового цвета, и для возведения в сан никак не подходила, но подкладка у этой мантии была черная, и тут же Владыка предложил вывернуть свою архиерейскую мантию наизнанку. Вот таким образом архиерейская лиловая мантия послужила отцу Исаакию при возведении его в сан архимандрита. Эта мантия после кончины владыки Сергия усердием монахини Сергии (Чернецкой) была прислана из Казани в Алма-Ату отцу Исаакию, с ней – поручи и малый омофор для келейного употребления.

Надпись: «В день Благовещения Пресвятой Богородицы 25 марта 1936 года Владыко Сергий возлагает на главу мою новую митру»

Епископ Сергий (Королев) и архимандрит Исаакий (Виноградов), в день рождения отца Исаакия. Прага. 12/25 февраля 1936 г.

Надпись: «С Владыкой Сергием гонимся за трамваем»

Исповедуясь перед Владыкой много раз, архимандрит Исаакий склонял свою голову именно под этот омофор, получая разрешение грехов от пражского святителя.

В Праге отец Исаакий жил очень скромно, снимал у чехов маленькую квартирку. Был частым гостем Владыки Сергия в его однокомнатной квартире, которую тот снимал на 4-м этаже. По четвергам на чай здесь собиралось множество гостей – молодежь, студенты, священнослужители, люди знатные и простого звания, знаменитые и обычные, богатые и бедные. Всех их объединял «брат-самоварий».

Архимандрит Исаакий вместе с епископом Сергием сумели объединить и сформировать вокруг себя христианскую общину, жизнь которой воплощала святоотеческое Православие. На церковной ниве приходилось много трудиться – ездить по городам и селам Моравии, Франции, Германии, Чехословакии, Сербии, посещать православные храмы, совершать богослужения, исполнять требы, проповедовать слово Христово, вести душеспасительные беседы.

Епископ Сергий и архимандрит Исаакий с прихожанами после праздничной Литургии в храме свт. Николая. 1944 г.

Архимандрит Исаакий и отец Михаил Васнецов во время молебна в день восшествия на престол болгарского царя Бориса III. 21 сентября 1940 г.

Внутренний вид собора свт. Николая в Праге. Фото Ярослава Старка. 7 декабря 1937 г. В центре паникадило – подарок русского Императора Александра III

После молебна в Пильзене

Архимандрит Исаакий с георгиевскими кавалерами. Прага. 1936 г.

Крестный ход вокруг храма Успения Пресвятой Богородицы в Праге на Ольшанском кладбище

Два епископа, Болгарский и Чешский, отец Исаакий и отец Михаил Васнецов, на ступеньках Никольского храма с прихожанами. Прага

В каждый дом отец Исаакий нес слово Божие и призывал милость Господа на его обитателей. Он понимал, что живое слово внушительнее действует на людей: читал лекции на военных и учительских курсах, на конференциях, на благотворительных мероприятиях. Проповедью христианства были и богослужения, которые совершал архимандрит Исаакий. О том, какие это были незабываемые службы, крестные ходы, рассказывали многие ныне здравствующие прихожане Никольского и Успенского храмов. Его проповеди записывались и передавались из рук в руки, от родителей к детям. Митрополит Евлогий был доволен своим воспитанником и постриженником, называя отца Исаакия «пражским богословом». В своей книге «Путь моей жизни» он писал: «У Владыки Сергия отличный помощник, его правая рука, архимандрит Исаакий – воспитанник нашего Богословского института. Умный дипломат, самоотверженный работник».

Преподавание – одна из сторон деятельности отца Исаакия в Праге. Молодой учитель давал в эмигрантской школе уроки Закона Божия. Занятия проходили в подвале одного из так называемых «профессорских» домов в Дейвицах (район Праги), где впоследствии обосновался храм свт. Николая. Архимандрит Исаакий любил детей. Их непосредственность и чистота были близки ему. Умение обращаться с детьми было дано ему от Бога. Его ученики в Праге просили своего учителя написать что-нибудь на память в их детские альбомы. И отец Исаакий писал поучительные акростихи, поздравления и наставления. Сейчас, убеленные сединой, они помнят и читают эти послания, храня в своем сердце память об отце Исаакии. Ася Нестерова, в замужестве Забелина, наизусть помнит поздравление учителя.

«Ах, как трудно писать акростихи –

Слишком долго не писывал их!

Я теперь – в день весенний и тихий

Наконец-то добрался до них.

Если б вправду и был я поэтом,

Сколько б раз я коснулся душой

Тех пронизанных ласковым светом,

Еще памятных дней, где весной

Распускались в Черношицах розы,

Отлетели снега и морозы,

В чьей-то вилле я службу служил,

Асю первым молитвам учил.

Моей милой ученице Асе Нестровой на добрую память об ея детстве в незабвенно-уютных Черношицах.

Архимандрит Исаакий, г. Прага, 8 апреля 1940 г.».

После службы. Архимандрит Исаакий на ступеньках пражского храма Свт. Николая

Родители доверяли архимандриту Исаакию самое дорогое – своих детей

Владыка Сергий и отец Исаакий среди детей, уезжающих в летний лагерь «Витязи». Прага

Отец Исаакий с учениками в день окончания учебных занятий. Прага. 21 мая 1940 г.

Уроки Закона Божия. «Архимандрит Исаакий с учениками Страшницкой группы (у Бобровских). 1936–37 учебный год»

Жаль, что не сохранились лекции отца Исаакия по богословию, нравственному воспитанию, он всегда говорил без записей, по памяти, поскольку она у него была прекрасная. Но свидетельства многих учеников сводились к одной оценке – их учитель был тонкий психолог, отличался необыкновенной сердечностью, отеческой мягкостью, благочестием. Детей учил избегать осуждений, ссор, злословий, драк, неприличных шуток, призывал блюсти нравственную чистоту, скромность.

Отец Исаакий старался воздействовать на сердца учеников, излагал православное учение доходчиво, ясно и понятно. Стремился в детях пробудить любовь к святой истине, делал все, чтобы заложенное в чистую детскую душу зерно истины проросло. Он принимал непосредственное участие в организации и жизни летнего лагеря «Витязи». Лагерь был создан, чтобы давать возможность отдыхать детям в летнее время на лоне природы, но еще одной целью организации лагеря «Витязи» было религиозно-нравственное воспитание. Здесь проводилась утренняя общая молитва, беседы по вопросам Православной веры и Церкви.

Из воспоминаний Владимира Гавринева об отце Исаакии

«Архимандрит Исаакий прекрасно понимал, что для бытия оторванного от Родины русского человека, особенно молодежи, требуется нечто близкое к Родине – нужна среда, которая бы создавала живое общение, человеческие связи. Именно такую среду ему удалось создать. Отец Исаакий был также духовником пражской Дружины «Русских Витязей» (организация, имевшая своей целью объединять и воспитывать русских детей и молодежь в национальном духе на основах Православной веры. – А.О.) Для Пражской Дружины он сочинил специальную молитву, с которой дети начинали свой день:

«Господи Иисусе Христе, Боже наш, призри на нас, юных чад Твоих, с верою и любовью к Тебе прибегающих и молящихся. Избави Родину нашу от всякого злого обстояния, утверди ее в вере Православной и дай нам в меру сил наших послужить Церкви и Отечеству. Укрепи содружество наше, просвети светом разума умы и сердца наши, спаси и сохрани родителей и наставников наших. Яко Ты еси благославляяй всяческая, и Тебе славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь».

О близких отношениях отца Исаакия с детьми и молодежью, с массой его крестников и учеников, свидетельствуют оставшиеся во многих семьях его традиционные подарки – книжечки Нового Завета, молитвословы, где он делал детям поучительные записи. Его «увоз» в мае 1945 года органами НКВД воспринимался эмигрантской молодежью как потеря собственных родителей и близких. Архимандрит Исаакий был и остается для нас, его духовных чад, явлением мудрого, доброго водительства в житейском море».

Ольге Барон, урожденной Денисенко, проживающей в настоящее время в Австралии, вспомнился такой случай: «Во время Второй мировой войны в Праге преподавал архимандрит Исаакий Закон Божий. Он был вынужден сдать экзамен по немецкому языку. И для того чтобы приобрести время и возможность сосредоточиться на грамматике германского языка, отец Исаакий нарисовал на классной доске Ангела Хранителя и присутствующим ученикам рекомендовал, чтобы они бережно перерисовали себе в свои тетрадки...»

Фотографии из архивного альбома Владимира Гавринева. Летний лагерь «Витязи». Прага

Архимандрит Исаакий беседует с детьми

Слева направо: Петров, С. Сперанский, архимандрит Исаакий, начальник, пражской Дружины «Витязи» инженер арх. М. Ковалевский и Вл. Гавринев. Сидит внизу: И. Шлепецкий. Июль 1940 г., с. Миленовицы в Южной Чехии

Людмила Мясникова в своих воспоминаниях пишет, что именно учитель Закона Божия отогрел своим вниманием, добротой, теплом и любовью ее детское сердце, ожесточенное людской злобой и черствостью. «Так случилось, что после ужасов двухлетней немецкой оккупации на Украине мы оказались всей семьей в Праге. Появление «советских» вызвало бурный интерес в среде наших бывших соотечественников. Многие сочувствовали нам, старались помочь – мы были голые и босые. Но первым делом решено было меня окрестить. Крестил отец Исаакий. По абсолютному своему невежеству, архимандрита Исаакия я восприняла как Самого Бога Саваофа. А потом испытала страшное потрясение, когда он в разговоре упомянул свою маму. Посыпались вопросы: «Разве у Боженьки может быть мать?»

Фото с надписью профессора Ломшакова: «Дорогому духовному отцу в день нашей золотой свадьбы с просьбой святых молитв Ваших. Преданные Вам А. и Е. Ломшаковы.

Прага. 4.11.1944 год. Профессор А.С. Ломшаков, А.И. Фенин, Е.А. Ломшакова, Д.И. Недзведский, Е.В. Брунст, Э.О. Фенина – 1 ряд.

2 ряд: Коля Уваров (внук Ломшаковых), Миша Левицкий, Е.А. Гололобова, бабушка М.Н. Стоюнина и ея дочь А.В. Лосская. Прага.»

Мне было девять лет, но я ни одного дня не ходила в школу, хотя знала все буквы и счет. В Праге меня определили в младший класс русской школы. Учеба пошла так успешно, что к концу года меня перевели в старший класс. До сих пор уверена, что своими успехами я обязана молитвенной помощи отца Исаакия. Все это время я ощущала его ласковое и заботливое внимание к себе. Остальные же со мной не церемонились: меня, «советскую», как говорится, «водили напоказ». Нас считали большевиками и представляли непременно в виде нечистой силы. В гимназии некоторые из девочек в меня плевали, а на улице в мою сторону летели камни. Приходилось давать отпор. Детская моя душа была озлоблена и разочарована. Мир и все окружение казались мне враждебными, безжалостными и опасными. Но вот неожиданно в душу проник тоненький лучик тепла и света – как благодарный отклик на доброту и ласку отца Исаакия, который вел у нас уроки Закона Божия. С этого времени многое во мне изменилось. Я поняла, что в мире существует любовь. Очерствелое сердце ожило, у меня появилось желание жить среди людей».

Еще одно воспоминание. «Прага, 1932 год. Меня, четырехлетнюю Гульку, часто возили погостить с кем-нибудь из знакомых к родственникам в Пильзен. Ездили обычно на пассажирском поезде, который тащился четыре часа. В детстве я страдала «морской болезнью», и меня приходилось выводить из вагона на каждой станции – подышать. Пражские дамочки, намучившись с ребенком, которого всю дорогу мутило и тошнило, в конце концов наотрез отказались сопровождать меня.

Случилось так, что меня в очередной раз надо было с кем-то отправить в Пильзен. Бабушка обратилась к отцу Исаакию с просьбой взять меня с собой, так как он ехал туда служить для русских прихожан. Разве мог отец Исаакий отказать?!

Архимандрит Исаакий со своими крестниками Юрой и Женей Счастными (Щастными). Прага. 1935 г.

И вот мы едем в вагоне третьего класса. Я сижу напротив отца Исаакия и разглядываю батюшку. Мне нравятся его длинные волнистые каштановые волосы и добрые глаза, которые ласково смотрят на меня. Мне совсем не страшно с этим человеком в необычном длинном черном платье. Он похож на «Боженьку» нашей иконы, и потому кажется знакомым и близким. Но вот подступает предательская тошнота. Я надуваю щеки и беспомощно гляжу на батюшку.

Отец Исаакий быстро достает откуда-то апельсин и принимается чистить его перочинным ножичком, приговаривая при этом: «Был я когда-то молодым офицером, и была у меня боль-ша-а-ая сабля. А теперь у меня есть только ма-а-аленький перочинный ножик. На, скушай, дружок, и тебе станет легче!» Так, дольку за долькой, скармливал мне отец Исаакий, как только замечал, что мне становится плохо. За все четыре часа пути меня ни разу не пришлось выводить!»

«Он всем выставлял самые лучшие отметки». Воспоминания Нины Миловидовой-Мейнхард

«В Праге отец Исаакий преподавал детям Закон Божий в Профессорском доме в Дейвицах. Этот дом принадлежал организации русских профессоров, и во всех квартирах жили они со своими семьями. Там, в небольшом зале, так называемой «Сборовне», происходили занятия русской школы для детей, учившихся в иностранных школах и гимназиях. Дети – человек пятнадцать-двадцать – сидели вокруг большого стола, а во главе его – отец Исаакий. Мы вкратце проходили Ветхий Завет и более подробно Новый Завет. Отец Исаакий знакомил нас с жизнью Иисуса Христа, апостолов и святых. Я помню, как он рассказывал нам евангельские притчи, про двунадесятые и другие праздники, про богослужения. Вместе с ним мы заучивали наизусть молитвы. Уроки начинались и заканчивались пением молитвы. У отца Исаакия был замечательный голос. В церкви его службы проходили благолепно и вдохновенно. К сожалению, мы часто шалили на уроках, шумели и не слушали его объяснений. По своей доброте и мягкому характеру отец Исаакий нас не наказывал, но просил вести себя лучше. В конце четверти архимандрит Исаакий выставлял баллы каждому ученику. Я относила их в свою школу – французскую, которая находилась в этом же районе Праги. Он всем выставлял самые лучшие отметки, что повышало общую оценку успехов ученика».

Он хорошо говорил по-французски, по-чешски, по-болгарски, знал сербский, польский, греческий языки, латынь и другие языки. Обладая уникальной памятью, помнил всех своих учеников, друзей, крестников по именам, даже подробности: где и кого крестил, венчал, отпевал. Его синодик о живых и почивших был очень велик. Улыбаясь, отец Исаакий говорил: «Когда умру, список моих крестников и духовных чад положите вместе со мной в гроб». Это шутливое замечание оправдано, ибо он за всех молился и бережно относился к своему прошлому:

Нам много доброго дает

Прошедшее... Его не бросим,

Но бережливо сохраним

Среди житейского ненастья,

Среди суровых, жестких зим –

Тепло испытанного счастья!

Крестник игумена Исаакия Сережа Цвикевич. Крещен в День своего ангела 18 июля 1930 года. 1933 г.

«Семейства Челищевых и Эвергетовых, с сердечной надписью на память дорогому духовному отцу».

Рождественская елка в доме Т.А. Шауфус и Ксении Андреевны Родзянко. Архимандрит Исаакий и его крестники: Василий, Ростислав и Нина Ганыш – крещены 27/14 апреля 1937 г.; Васили, Ольга, Нина и Александр Матусевичи – крещены 30/17 мая 1937 г., Александр Щастный – крещен 31/18 октября 1937 г.

«Нашему дорогому духовному отцу Исаакию в воспоминание на наше Св. Таинство бракосочетания в храме Свт. Николая. Прага 14 ноября 1931 года. Ваши Иван и Вера Камышанские»

Оперный певец Константин Каренин. На фото надпись: «Дорогой отец Исаакий! Мы певцы – люди духа, особенно ценим такого пастыря, как Вы; Пастыря – пример великой Русской Души. Ваш Константин Каренин»

На свадьбе у молодоженов Лабенко

Поистине большим был круг его пасомых, и все они через него искали встречи с Господом. Отец Исаакий как духовный отец знал про них все, по-отечески относился ко всем и понимал, как важно было в те далекие годы на чужбине ободрить человека в трудные минуты, утешить в скорби, помочь подняться, научить выживать.

Воспоминания ученицы отца Исаакия Веры Ланге

«Отец Исаакий в Праге был ближайшим помощником Владыки Сергия. Его все любили, он всегда был окружен детьми. Взрослая молодежь старалась быть поближе к нему, чтобы слышать, что отец Исаакий говорил.

Летом отец Исаакий часто приезжал в скаутский лагерь организации «Витязь». Это была организация русской православной молодежи; ее девиз был: «За Русь, За Веру». В лагере выбиралось удобное для богослужения время. Мальчики и девочки чинно выстаивали всю службу, истово крестились, подходя к кресту. Отец Исаакий благословлял и, улыбаясь, поздравлял каждого с праздником. Его мягкий голос, благословляющая рука умиротворяюще действовали на всех. Побыв в лагере, отец Исаакий, провожаемый всем лагерем, уезжал обратно в Прагу, где у него всегда было много дел.

Я встретила отца Исаакия будучи подростком 17-ти лет, когда моя семья переселилась из Словакии обратно в Прагу. Вскоре, волею судеб, я стала петь в церковном хоре под управлением прекрасного регента Федора Федоровича Никишина и очень полюбила церковное пение. По воскресеньям отец Исаакий богослужение совершал в Успенском храме – часовне на Ольшанском городском кладбище. Храм был построен русскими эмигрантами.

Отношения с отцом Исаакием у нас были очень теплые. Мы теперь, спустя много лет, сознаем то, что тогда мы не сознавали по молодости лет, – каких редких священнослужителей даровал нам Господь в лице Владыки Сергия и архимандрита Исаакия. Вечная им память!

Венчание молодоженов Ланге. Прага. 11 марта 1945 г.

С 1939 года, когда Германия оккупировала Чехословакию, положение стало тяжелым. Наши пастыри во главе с Владыкой Сергием и архимандритом Исаакием своими молитвами, проповедями и поведением успокаивали свою паству. Несмотря ни на что, жизнь брала свое. И вот на 11 марта 1945 года была назначена наша свадьба. Я и мой жених попросили нашего дорогого пастыря, отца Исаакия, совершить Таинство бракосочетания. Отец Исаакий, наконец, согласился. По сей день помню и чувствую торжественность, с какой совершалось венчание. Я с трудом удержала слезы, когда хор сюрпризом спел мне «Отче наш» Завадского, соло из которого я, будучи еще гимназисткой, пела. После венчания отец Исаакий и все гости отправились пешком к остановке трамвая, чтобы поехать в нашу полуразбомбленную квартиру. Не знали мы тогда, что это была наша последняя встреча с отцом Исаакием и его благословение нам было последним. После свадьбы мы покинули Прагу с маленьким чемоданчиком, а архимандрита Исаакия в мае арестовали...

Семья Ланге на могиле своего духовного отца и учителя архимандрита Исаакия Елец. 2007 г.

После долгих лет нашей жизни в Бразилии, Ираке и США мы узнали о судьбе дорогого отца Исаакия. Желание побывать на его могилке и поклониться своему духовному отцу не покидало нас в течение многих лет. В мае 2007 года, в довольно преклонном возрасте, наша мечта осуществилась. Господь дал нам возможность помолиться на могиле архимандрита Исаакия и поблагодарить его за все его добрые дела и молитвы за нас».

В архивных документах архимандрита Исаакия много фотографий тех лет. С удивительно теплыми словами обращаются к своему духовнику писатель В.И. Немирович-Данченко, Б.Н. Лосский, профессор А.С. Ломшаков, Н.С. Трубецкой, Н.Г. Кривошеин, П.Н. Савицкий, князь П.Д. Долгоруков, Н.И. Астров, оперный певец К. Каренин, отец Сергий Булгаков, писатель Е.Н. Чириков.

Какие же красивые молодожены, такие счастливые, стоят рядом со своим духовным отцом: венчание Маргариты Ивановны Сикора и князя Константина Александровича Чхеидзе (писатель-евразиец, отсидел в Гулаге 10 лет и вернулся в Прагу).

Чудесная фотография молодоженов Быстровых. Владимир Быстров отсидел в ГУЛАГе 10 лет, его сын Владимир Быстрое, журналист, председатель общества «Они были первыми», занимается реабилитацией русских эмигрантов.

Отец Исаакий венчал родителей, а потом был крестным отцом рождавшихся детей в семействах: Хруцких, Дункель, Рубанович, Введенских, Матусевичей, Роговых, Левицких.

Архимандрит Исаакий с молодоженами – Надеждой Константиновной и Борисом Николаевичем Лосскими в день их венчания 13 июля 1937 г.

На добрую и долгую память Духовному пастырю отцу архимандриту от Ермиловых. «Подрастающие дроздовцы»

Это еще раз говорит о том, что среди его духовных чад были люди разных сословий, но архимандрит Исаакий сумел до всех них донести Слово Божие, обосновать суть Православия, призывал искать Бога внутри себя, надеяться на милость Божию и молиться. Очень часто посещал он больницы, богадельни, где жили одинокие русские, вдовы русских воинов, престарелые, причащал всех больных, забытых, немощных, кто болел и не мог придти в церковь.⁹

Надпись: «Молюсь у ворот храма, пред которым был убит святой князь Вячеслав»

Надпись: «Паломники из Праги в г. Стара Болеслав идут к месту кончины святого князя Вячеслава»

Владыка Сергий и отец Исаакий с украсителями Успенского храма на Ольшанском кладбище. Снимок сделан во время работ по росписи храма. Прага. 1941–1945 гг.

Нередко отец Исаакий организовывал паломнические походы по святым местам, к мощам святых: княгини Людмилы и князя Вячеслава.

Благоверный князь страстотерпец Вячеслав Чешский. Память 28/11.10

В январе 1944 года архимандрит Исаакий был избран главным священником Русского Общевоинского Союза (РОВСа). В РОВС вступил в 1927 году. Позже он понял, что деятельность этого Союза обречена на провал из-за оторванности от Родины и народа. «Руководители РОВСа преувеличивали свои силы и возможности. Многие члены его просто числились в рядах Союза, большую часть составляли старые бывшие офицеры». И, как выразился на допросе архимандрит Исаакий, этот «одряхлевший орган» не имел силы.

С нападением Германии на СССР архимандрит Исаакий вместе с Владыкой Сергием стали служить ежедневные молебны с чтением особых молитв о прекращении войны. Он вселял в сердца своих прихожан уверенность в победе над фашизмом. Отец Исаакий по примеру митрополита Вениамина (Федченкова) призвал свою паству оказать поддержку русскому народу сбором пожертвований для русских. Однажды он исповедовал двух скрывавшихся от немцев советских военнопленных (один из них написал об этом свои воспоминания), неоднократно спасал еврейские семьи от расправы эсэсовцев. Отец Исаакий крестил детей из еврейских семей, где мать или отец были принявшими Православие евреями, что было для отца Исаакия далеко не безопасно. И ныне в Праге живут его крестники, принявшие Православие в те страшные годы.

В своих проповедях он с восхищением отмечал храбрость и мужество русских солдат. Все это было очень опасно.

Однажды в тяжелые военные годы, когда до окончания войны было еще далеко, архимандриту Исаакию было видение, в котором св. князь-мученик Вячеслав Чешский предсказал ему, что Россия победит:

Во дни суровые чужой над нами власти

Меня сподобил ты и твоего виденья:

Благословив молитву и терпенье

И предсказав, что кончатся все страсти.

Надпись: «Во сне – видение мне св. князя Вячеслава в его приделе собора святого Вита в Праге (где стоит рака его святых мощей)».

Вот как рассказывал архимандрит Исаакий о своем видении: «Вижу... будто я нахожусь в храме св. Вита, молюсь у статуи св. Вячеслава. Слышу шорох и вижу, что статуя ожила, одежда цветная... и говорит мне «на Вы»: «Скажите своим друзьям, русским, и моим друзьям – чехам, что я упросил Бога пощадить славян, и они выйдут победителями из этой войны. Это – за то, что Вы усердно молитесь Богу и почитаете меня"».

Победы русского народа на фронтах Великой Отечественной войны оказали на пражскую русскую эмиграцию особое влияние. Острая антипатия к Советам стала затихать, многие стали сочувствовать России, но некоторые поддерживали немцев.

1/14 февраля 1945 года, в день памяти святого мученика Трифона, отец Исаакий вместе с Владыкой Сергием собирались возвращаться после службы домой. В это время начался воздушный налет на Прагу, и только по молитвам этого святого мученика они были сохранены от опасности. Вечером был отслужен благодарственный молебен. Сильно пострадал храм свт. Николая на Староместской площади, службы перенесли в храм Успения Пресвятой Богородицы на Ольшанах. Позже, вспоминая этот случай, отец Исаакий писал:

Месяц февраль.

В день первый – Трифона я славлю,

Который в некий грозный час,

Когда война еще гремела,

От верной гибели нас спас.

«По грехам нашим попустил Бог претерпеть нам тяжкое испытание, но тут же давал и надежду на то, что по молитвам наших святых угодников будет оказана нам небесная помощь, если мы будем к ним обращаться», – так часто говорил архимандрит Исаакий.

Вл. Сергий и отец Исаакий в алтаре Успенского храма на Ольшанском кладбище. 1944 г.

В мае советские войска вошли в Прагу – столицу Чехословакии. 9 мая 1945 года был объявлен Днем Победы. Владыка Сергий вместе с архимандритом Исаакием в честь окончания войны отслужили благодарственный молебен. В мае же в Праге пошли аресты русских эмигрантов. Под благовидным призывом возвращения на Родину началась «чистка».

Русская диаспора в Праге состояла в основном из ученых, высланных из России, эмигрировавших военачальников и участников Белой Добровольческой армии, а также многочисленных беженцев из Советского Союза, появившихся здесь во время Второй мировой войны. После победы русского народа над фашистами отношение к Советскому Союзу среди эмиграции изменилось, но при этом многие русские люди старались уйти дальше на Запад от наступающих советских войск. Отец Исаакий благословлял их в дорогу, служил молебны. Многих он не благословлял уезжать, но страх гнал людей все дальше и дальше. Обстановка была неоднозначная. В конце войны Владыке Сергию и архимандриту Исаакию предложили перейти в англо-американскую зону, но они отказались – митрополит Евлогий не благословил их оставлять свою паству. Руководство РОВСа (Русский Обще-Воинский Союз) также предлагало отцу Исаакию как главному священнику РОВСа уехать на Запад. Было уже подготовлено официальное приглашение в Америку. Однако архимандрит Исаакий отказался, ведь все эти 25 лет прошли с одной мыслью – вернуться на Родину. Он понимал и видел, что в России простой русский народ принял новую власть, и главное – он ведь тоже русский человек, а значит, должен быть вместе с народом. Искренняя любовь к России постоянно подкреплялась патриотическими настроениями его духовных отцов – митрополита Евлогия и епископа Сергия. 18 февраля 1945 года в Париже, куда был приглашен архимандрит Исаакий, в день пятидесятилетнего юбилея священства, митрополит Евлогий обратился с открытым церковно-патриотическим призывом: «Мать Святая Церковь Русская зовет нас к возвращению в лоно свое. Уклонимся ли мы от этого материнского призыва? Довольно настрадалась душа наша в изгнании на чужбине. Пора домой. Высшая власть церковная обещает нам спокойное развитие церковной жизни. Хочется облобызать родную русскую землю. Хочется успокоения в лоне родной Матери-Церкви и нам, старикам, чтобы найти последнее упокоение, а молодым и зрелым, чтобы поработать над возрождением Родины, залечить ее зияющие раны. Без страха и сомнения, без смущения войдем в родную землю: она так хороша, так прекрасна». Это выступление, как зерно, брошенное на плодородную почву, принесло свои плоды. Архимандрит Исаакий слышал о том, что в годы войны отношение советских властей к Русской Православной Церкви резко изменилось в сторону улучшения. Советские власти разрешили даже празднование Святой Пасхи. В мае 1943 года состоялся третий Всеславянский митинг по борьбе с фашизмом, где впервые в президиуме находились представители Русской Православной Церкви. 27 ноября 1944 года в Москве состоялось заседание Священного Синода. 2 февраля 1945 года Поместный Собор избрал митрополита Алексия (Симанского) Патриархом Русской Православной Церкви.¹⁰ Все это явилось основанием для непоколебимого решения архимандрита Исаакия вернуться на Родину. Огромное желание вернуться заставило его пойти на рискованный шаг – встретиться с представителем Советского Союза, полковником Генштаба, который после беседы пожал руку батюшке и пожелал успехов. Когда Владыка Сергий узнал об этом факте, то очень встревожился за отца Исаакия, и не напрасно.

Архимандрит Исаакий (Виноградов). Прага

«...Через два дня пришли ко мне два незнакомых военнослужащих и велели следовать с ними. Я спросил, откуда они, но ответа не последовало. Я оделся, взял Евангелие и крест, мыло, полотенце и пошел с ними, больше домой не вернулся и нахожусь по настоящее время в тюрьме». Это – выдержка из протокола допроса отца Исаакия. Архимандрит Исаакий неофициально и тайно был вывезен в СССР 24 мая 1945 года. Отдел контрразведки «СМЕРШ» 4-го Гвардейского Кавказского корпуса этапировал его в тюрьму № 4 НКВД Львовской области.

Так внезапно пришлось расстаться двум духовным братьям – архимандриту Исаакию и епископу Сергию. Архимандрит Исаакий покинул Прагу в вагоне с железными решетками, под строжайшей охраной. На стоянках и при проверке заключенных избивали и угрожали расстрелом на месте. Спасала батюшку молитва. Позади осталась Прага, и он мысленно прощался со всеми своими духовными чадами и друзьями. Отец Исаакий чувствовал, что в Прагу он не вернется.

Ведь там прошла чудесною весною

Пора монашества, священства моего,

И Бога я благодарю за все, за все былое,

И славлю имя благодатное Его!

В Праге люди радовались победе и окончанию войны. Майская пора с разнообразием цветения и яркой зелени благоухала, как и 17 лет назад, когда он впервые приехал служить в Прагу. То была весна – «весна моего монашества», как называл эту пору своей жизни отец Исаакий, а сейчас – железные решетки и конвой.

К советской границе арестантский поезд двигался медленно, с длинными остановками на перегонах. Хмуро, с надвигающейся грозой, встретила Родина своего сына, который долгих 25 лет не был на родной земле. Сверкнула молния и загрохотал раскатистый гром. Тяжелые капли дождя неистово забарабанили по вагону. Отец Исаакий крестился и с болью в сердце думал, что и Родина встречает его хмуро и неласково. Вскоре небосвод посветлел. Солнца еще не было видно, а его лучи уже рассыпались по горизонту. Ветер ворвался через решетки в вагон. Батюшка почувствовал ласкающее веяние воздуха, и сердце наполнилось двояким чувством радости и тревоги.

Поезд прибыл во Львов глубокой ночью. Заключенных вывели из арестантского вагона, сделав перекличку, посадили в «воронок» и отвезли в тюрьму, где сразу же загнали в подвал на санобработку. Парикмахер, состригавший длинные волосы отца Исаакия, сочувственно сказал: «Жаль стричь, ведь такие волосы могут принадлежать только священнику».

Судил архимандрита Исаакия Военный трибунал Львовского Военного округа по статьям 58–2, 58–4 и 58–10 УК РСФСР на закрытом судебном заседании. Суд в составе трех человек: два полковника юстиции и майор, состоялся 27–30 июня 1945 года.

Архимандрита Исаакия во Львове допрашивали шесть раз. Допросы были долгими и изнурительными. Например, допрос 7 июня 1945 года начался в 20 часов и шел до 4 часов 45 минут утра. После перерыва батюшку снова вызвали на допрос, который длился с 12 часов до 18 часов 35 минут уже 8 июня. На допрос выводили под конвоем. По тускло освещенному, очень узкому коридору спускались в подвальное помещение.¹¹ Комната, где допрашивали, была небольшой, но с огромной, как прожектор, лампой на длинном столе, с портретом Ф. Дзержинского на стене и стулом для арестованного. Допрашивал оперуполномоченный старший лейтенант Г. Для него проводить дознание было делом не новым. Опытный следователь вел допрос корректно, не кричал, не бил. Он то по нескольку раз заставлял переписывать биографию, видимо, надеясь уличить в неточности уже немолодого батюшку, то вдруг приказывал смотреть в глаза и быстро пересказывать биографию, но тут же перебивал перекрестными вопросами, стараясь запутать. Устав, следователь прекращал разговор на 10–15 минут.

Из воспоминаний архимандрита Исаакия: «Я прикрыл глаза и молча молился. Оперуполномоченный думал, что я засыпаю, и включал лампу-прожектор прямо над моей бедной лысиной. Я невольно опускал голову вниз, но это не спасало меня от мучительного «прогрева». Казалось, он умышленно тянет время до утра».

Формуляр личного дела Виноградова И.В. № 310278. Ксерокопия

После первого допроса (более 10 часов) и тяжелого второго, архимандрит Исаакий с великим трудом доходил до камеры, опускался на пол от страшной боли, раскалывающей голову, и сильных отеков ног. Последующие допросы были короче, но с новыми приемами дознания, которые приносили ему не только моральные, но и физические страдания.

Протоколы допросов написаны аккуратным почерком, без исправлений и ошибок, создается впечатление, что все уже заранее было подготовлено. Следователю надо было выполнить план по «признательным делам». Но одно и главное было ясно, что никакими силами и пытками дознаний нельзя было не только сломить, но даже поколебать религиозные убеждения и веру отца Исаакия, его любовь к Богу.

«Вопрос: Расскажите конкретно о сказанных Вами проповедях, а также отслуженных молебнах и панихидах, носивших явно контрреволюционный характер.¹²

Ответ: Всех проповедей, панихид и молебнов, проведенных мною за все время пребывания в эмиграции, я не помню, но ежегодно проводились молебны в день годовщины смерти Царской Семьи, годовщины основания Добровольческой Белой армии, а также годовщины смерти ее руководителей генералов Корнилова, Алексеева, Маркова, Дроздовского, Врангеля и других. Из числа моих выступлений явно антисоветского характера следующие: в 1932 или 33 году из заграничной прессы белоэмигрантов были получены данные, что в Москве взорван храм Христа Спасителя. По этому поводу в русской колонии Праги было созвано общее белоэмигрантское собрание. После собрания я отслужил панихиду и в своей речи, обращенной к собравшимся, заявил, что большевики уничтожают религию и душат православную веру в русском народе. Затем в 1934 году после того как во Франции был убит король Югославии Александр, я отслужил панихиду и в своей речи говорил, что большевиками совершено еще одно гнусное преступление – убит король Югославии, бывший союзник России в прошлой войне. Советская Россия посылает своих агентов в Европу для организации и осуществления террористических актов против лучших передовых людей, ведущих борьбу со злейшим врагом народов Европы – большевизмом.

Вопрос: Вы высказывали свое злобное отношение к Советскому правительству, Коммунистической партии и комсомолу?

Ответ: Да, высказывал, заявляя, что в СССР церковь формально отделена от государства, но последнее систематически вмешивается в ее дела. Коммунистическая партия ведет дерзкую антирелигиозную пропаганду, изображая Церковь и православную веру в самых карикатурных видах, и срывает богослужения в церквах. Само Советское правительство без всяких оснований закрывает церкви, а оборудование и иконы публично сжигает на площадях. Представители власти даже расстреливают иконы. Десятки епископов и сотни священников расстреляны без следствия и суда, а тысячи сосланы на Соловки и подвергаются невиданным издевательствам».

Допрос от 4 июля 1945 года.

«Вопрос: Назовите руководящий состав РОВСа (Русский Общевоинский Союз)».

Архимандрит Исаакий называет уже умершего генерала Врангеля, генералов Кутепова и Миллера (пропавших без вести в Париже), генерала-лейтенанта Архангельского (арестован органами советской контрразведки), полковника Бигаева (ушел с немецкими войсками). «Лично знал Трофимова (ныне умерший), и товарищей, которые вместе со мной арестованы».

Никто из перечисленных в показаниях отца Исаакия не мог быть привлечен к ответственности, так как некоторых не было уже в живых, остальные пропали без вести, или были арестованы органами НКВД, или ушли с немцами. Никакие новые лица не были названы. Из протоколов допроса И. Виноградова ясно, что он никого не оговорил, не выдал. Следовательно, по его показаниям никто не пострадал, никого нельзя было посадить в тюрьму, привлечь к ответственности, предъявить новые улики. Его ответы – как подтверждение того, что говорил Христос апостолам: «Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби» (Мф.10:16).

Про себя архимандрит Исаакий сказал: «Я был главным священником РОВСа и поэтому членов РОВСа венчал, крестил, хоронил умерших, посещал ослабленных и престарелых и служил по закону молебны».

Допросы длились в течение двух месяцев. На закрытом судебном заседании председательствующий суда предоставил последнее слово подсудимому Виноградову Ивану Васильевичу.

«Я хочу воспользоваться своим последним правом – говорить последнее слово. Я принял монашество, так как мое стремление в жизни, еще с детства, было посвятить свою жизнь Церкви... События последних лет убедили меня в том, что в настоящее время Советская власть полностью удовлетворяет требованиям русского народа, резко изменилось отношение к Православной Церкви в сторону потепления. Поэтому я ее противником с этого времени не являюсь. В душе дал обещание никогда не идти против Родины и своего русского народа, который находится под Покровом Пресвятой Богородицы... Перед вами сидят не убийцы и не воры, а ваши идеологические противники. Нас арестовали не с оружием в руках, мы все проживали в мирных квартирах города Праги. Прошу учесть, что вы имеете дело с честными людьми... Я повторяю, что в полной мере хочу служить Богу и русскому народу и вместе с русским народом хочу разделить его участь».

Военный трибунал установил, что «подсудимый Виноградов, находясь в эмиграции, в 1921 году вступил в члены белогвардейской организации «Галлиполийское землячество», а затем в 1927 году вошел в члены «РОВС», был главным его священником. Работая помощником епископа православной церкви, систематически читал проповеди, в которых всячески охаивал Советский Союз».

Трибунал постановил: «Виноградова Ивана Васильевича по совокупности преступлений по ст. 58–2, 58–4, 58–10, УК РСФСР лишить свободы в ИТЛ¹³ сроком на десять лет».

Однако архимандриту Исаакию как священнослужителю было разрешено написать прошение на имя Святейшего Патриарха Алексия I, что он сразу же и сделал. Была также написана апелляция в Военную коллегию Верховного суда СССР.

И повезли архимандрита Исаакия через всю Россию в Карагандинский лагерь НКВД СССР по Казахстанскому этапу.

Несмотря на то что был уже сентябрь, стояла летняя жара, однако ночи были холодными: сказывался резко континентальный климат Казахстана. Дорога к месту тюремного заключения длилась месяц. Долгие стоянки товарного поезда на маленьких станциях, но чаще посреди безлюдной, серой, выжженной солнцем степи. Воды не хватало. Жажда мучила всех заключенных.

Вот так, в товарном вагоне, под сквернословие грубых окриков охранников, везли архимандрита Исаакия через всю Россию в казахстанские степи. Через щель между досками вагона ему было видно небо, а ночью – россыпь звезд и луна. Отец Исаакий неустанно молился. Молитва помогала отрешиться от тяжелых мыслей. Однажды уже изнемогавший от тяжелой дороги, он увидел на небе крест, излучающий золотое свечение.

Надпись: «На нарах шпана в лагере играет в карты, сделанные из моего молитвенника. Зарезали одного из игроков... Кровь его через щели нар льется на свободное место моего соседа Озерова. 1946 год»

Надпись: «Копание могил на кладбище в Карагандинском лагере, у поселка «Новая жизнь» Весна 1946 г. ...»

Батюшка взмолился: «Господи Боже, Иисусе Христе, услышь мою молитву, помоги мне выстоять, все перенести». Архимандрит Исаакий понял, что значит это небесное видение: предстоит нести крест. Изумленный видением, он долго еще молился и почувствовал необычайный прилив сил. Перестала мучить жажда, духота сменилась прохладой, солнце уходило за потемневшую степь, а в душе у батюшки появилась надежда.

Наступала холодная ночь. Холод пробирал до костей. Теплой одежды у отца Исаакия не было, была только горячая, проникновенная молитва в полночной тишине, под стук и скрежет колес товарняка, увозившего его все дальше в незнакомый край. О том, как страстно молился архимандрит Исаакий знали только его сердце и Всемилостивый Бог.

14 октября 1945 года, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, эшелон с заключенными прибыл на станцию Карабас Карагандинской железной дороги, пос. Эспе. При распределении «заключенный И.В. Виноградов» попал в лагерь пос. Долинка, с длинными мрачными бараками и вышками, обнесенными колючей проволокой.

Поместили отца Исаакия в общую камеру вместе с ворами, бандитами, уголовниками. Он попал в эту камеру неслучайно. «Отправили с преднамеренной целью, чтобы эти бандиты, уголовники быстро спровадили меня на тот свет. Но Господь судил по-другому. Правда, вначале они крест и иконочку сорвали, Евангелие украли и искурили...» – рассказывал отец Исаакий. Его место было внизу, там глубокой ночью, когда засыпали обитатели камеры, батюшка на коленях молился.

С осени он рубил карагач, собирал саксаул. Еле передвигая распухшие ноги, норму не выполнял и поэтому получал неполную пайку хлеба, которую тут же отбирали более сильные физически соседи по камере.

Зимой архимандрит Исаакий трудился в команде копальщиков – работа мучительная и морально и физически. Земля была мерзлая, кроме лопат и лома, ничего не было. Смертность в лагере была высокой, и поэтому создавались специальные похоронные команды. В обязанность одних входило собирать, привозить и сваливать умерших в могильные рвы, других – рыть могилы днем, а ночью закапывать покойников. В Карагандинском лагере существовал свой суд в составе трех человек – «Тройка», которая приговаривала заключенных к расстрелу. Каждый раз он мысленно служил литию об упокоении душ усопших соузников и просил Господа простить грехи невинным жертвам за их нечеловеческие муки.

Зима 1945–46 годов была лютой, с сильнейшими ветрами. Часто налетал со снегом и песком ветер, сваливал с ног ослабевших от непосильного труда и голода копальщиков. Несколько раз смерть приближалась к отцу Исаакию. Но Господь и Пресвятая Дева хранили его и помогали Своему избраннику.

Постепенно наладились отношения с обитателями барака. Отца Исаакия стали называть «дядей Ваней». Узнав, что он архимандрит, не смогли запомнить это слово и называли «митрополитом». «Митрополит, расскажи о Христе», – просили они, но это была опять же 58-я статья: если узнает начальство – добавят срок. А «братва» требовала и клялась, что никто не узнает.

Вечерами, когда отец Исаакий начинал рассказывать, наступала тишина, и все сопереживали страданиям Христа и негодовали на Пилата за его малодушие. Батюшка был великим мастером слова. Познания его были энциклопедическими. По просьбе заключенных, он рассказывал им «все про все», но неизменно заканчивал евангельскими заповедями.

Изнурительный труд, недоедание, невыносимые тюремные условия сделали свое дело. Отец Исаакий сильно заболел. Как свидетельствуют архивные документы, после осмотра И. Виноградова 19.02.1946 г. тюремной врачебно-медицинской комиссией был написан диагноз: анемическая дистрофия, миокардит, нефрит почек, ИБС, трофические язвы нижних конечностей и т. д.

Тюремная жизнь, полная лишений и унижений, нечеловеческих мук и страданий, всегда накладывает свою иссушающую печать, от которой избавиться трудно. Сердце отца архимандрита могло ожесточиться, но этого не произошло. По великой милости Божией православная его душа и доброе сердце остались прежними – светлыми и чистыми.

В эти безрадостные дни пребывания в тюрьме архимандрит Исаакий видит пророческий сон, будто бы приходит благообразный седовласый старец, подает ему образок Воскресения и говорит ободряющие слова. Проснувшись, отец Исаакий почувствовал легкость и невидимое присутствие старца. Об этом архимандрит Исаакий потом рассказывал в своих проповедях. «Я был лишен самого главного блага – свободы. И вот я вижу сон: будто в наш лагерь приехал архиерей, чтобы облегчить участь одних, утешить надеждой на освобождение других. В числе прочих подхожу к нему и я. Конечно, стриженый, в ватной куртке, совсем не похожий на архимандрита. Передо мною сидит величественный старец с очень большой белой бородой. Глубокие очи смотрят ласково, сочувственно и умно. Характерные брови, выступающие вперед седыми кустиками. Голос очень приятный, баритональный бас. И он сразу говорит мне: «Мы о Вас думаем, отец архимандрит. Потерпите немного и Вы выйдете на свободу и будете служить Церкви Божией». Всем, подходящим к нему, Владыка раздавал бумажные образа. Подает такой и мне со словами: «Вот на Вашу долю достался этот образок Воскресения Христова. Примите его в знак того, что вы воскреснете отсюда для служения в храме Божием». Образок Воскресения был довольно известный: Христос стоит с хоругвью у гроба, а перед Ним – коленопреклоненный Ангел. Этот сон поселил во мне надежду на освобождение, которое и произошло через некоторое время». Только подвижников – избранников Своих – Господь сподобляет духовных видений.

И, действительно, по определению Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 5 февраля 1946 года приговор Военного Трибунала от 27–30 июня 1945 года был отменен. Определенную роль сыграло ходатайство наместника Русской Православной Церкви в Праге епископа Сергия и то, что во время войны архимандрит не оказывал помощи немецко-фашистским захватчикам, а также то, что его прошлая враждебная деятельность против СССР перестала представлять опасность.¹⁴

Существенную роль сыграло прошение архимандрита Исаакия, написанное им на имя Святейшего Патриарха Алексия I.

В Праге к декабрю 1945 года уже многие знали, где находится их духовный отец архимандрит Исаакий. Были опубликованы стихи как приветствие к нему от пражских прихожан.

Наставник дорогой, предстатель наш пред Богом,

Отец духовный наш и милосердный брат,

Прими земной поклон исполненных тревогой

Твоих духовных чад.

Ты был для нас прибежище в печали

И чуткий друг в круговороте бед.

Глаза твои нам кротостью сияли,

Как ясный тихий свет.

В простых словах, не мудрствуя лукаво,

Умел ты души для добра открыть.

Невольную вину умел судить ты здраво,

Умел ты и простить.

В порыве благостном любви и утешенья

Ответную слезу ты уронил не раз,

Над гробом близких нам свершая погребенье,

Любовью ободряя нас.

В семье пражан уж знал ребенок всякий,

Вся Прага знала из конца в конец,

Что есть у нас заступник Исаакий,

Духовный друг, отец.

Михаил Краснов.

Прага, декабрь 1945

Что же предшествовало этому неожиданному освобождению? Какая сила отодвинула гигантскую глыбу, которая зовется КАРЛАГ? Эта сила – сила Всемилостивого Бога.

Митрополит Евлогий (Георгиевский) на склоне своих лет был болен. Он видел на своем месте Экзарха Православных Русских Церквей Западной Европы только епископа Сергия (Королева) и соответственно на его месте – в епископском сане архимандрита Исаакия.

При встречах Владыка Сергий, приезжая в Париж к митрополиту Евлогию, привозил краткие известия об архимандрите Исаакии. Митрополит знал, в каких тяжелейших тюремных условиях, на грани жизни и смерти, да еще так далеко – «в диких степях Казахстана», находился отец Исаакий.

Постановление об освобождении Виноградова Ивана Васильевича из-под стражи. 14 марта 1946 г. Ксерокопия

В сентябре 1945 года, когда архимандрит Исаакий был отправлен в КАРЛАГ, из Москвы в Париж к митрополиту Евлогию приехал митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) – уполномоченный представитель Московской Патриархии.

Они соборно отслужили в Александро-Невском храме Литургию. Встреча с митрополитом Николаем была обнадеживающей. Целью его приезда были переговоры о возвращении Западно-Европейских Православных приходов в Московскую юрисдикцию. Москва знала и понимала, что русская диаспора находится под влиянием Православного центра, управляемого митрополитом Евлогием. Он, единственный во всей Западной Европе, имел полномочия самоуправления на строгом каноническом основании.¹⁵

В апреле 1945 года встал вопрос о возвращении митрополита Евлогия со всей эмигрантской паствой в лоно Матери-Церкви – Московской Патриархии. Сам он этого хотел и надеялся найти место последнего упокоения в России, но ждал ответа и благословения Вселенского Патриарха из Константинополя, в юрисдикции которого находился. Время шло, Владыка не давал окончательного ответа, что стало беспокоить Москву. Митрополит Николай настаивал на принятии решения, а Владыка Евлогий высказывал свое опасение: что ждет его и его епископат, если они вернутся в Россию? КАРЛАГ? ГУЛАГ? Ведь есть уже печальный пример архимандрита Исаакия, настоятеля храма в Праге, который добровольно хотел вернуться в Россию, а сейчас томится вместе с бандитами, головорезами в КАРЛАГе. Митрополит Евлогий просил передать просьбу Патриарху Алексию I, чтобы тот походатайствовал об освобождении архимандрита Исаакия (Виноградова). Митрополит Николай попросил присутствующего на переговорах епископа Пражского Сергия (Королева) написать ходатайство о помиловании архимандрита Исаакия. Прошение было передано лично Московскому Патриарху Алексию I.¹⁶

Ходатайство епископа Сергия¹⁷ и прошение архимандрита Исаакия на имя Святейшего Патриарха Алексия I были переданы в Военную Коллегию Верховного Суда СССР. Имя Ивана Васильевича Виноградова было внесено в большой список Патриарха о помиловании.

Совсем недавно была найдена переписка между Владыкой Сергием и архимандритом Исаакием в 40-е годы.¹⁸ В письме от 4/17 июня 1946 года, посланном заказным из Актюбинска в Москву и переданном Владыке Сергию архиепископом Елевферием, читаем следующее: «Личная моя судьба решилась 30 июня прошлого года, причем сами строгие вершители моей судьбы дали мне совет и возможность написать Святейшему Патриарху, прося его покровительства. Я не сомневаюсь, что именно под его влиянием срок моих испытаний чудесным образом сократился, и я попал в иные условия жизни. Я писал Святейшему уже отсюда, но... я ни о чем больше и не просил, а только за полученное благодарил...»

И закрутилось судебно-исполнительское колесо в обратную сторону. Приговор Военного Трибунала Львовского Военного округа от 27–30 июня 1945 года по определению Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 5 февраля 1946 года был отменен.¹⁹

Так пришла долгожданная свобода.

Промысл Божий в жизни каждого человека непостижим умом человеческим. Действительно, велика молитвенная сила любви старца. Как старшие в семье отдают свою любовь младшим, так и Владыка Сергий подарил архимандриту Исаакию свое живое отеческое тепло. Владыка Сергий даже не по-отечески, а скорее по-матерински с любовью следил в течение 24-х лет за внутренней и внешней жизнью своего духовного чада, «братика» младшего, Богом ему данного. Сейчас, когда его духовный брат попал в беду, переносил страшные страдания, Владыка Сергий обратился с мольбой о его освобождении к авве Русской земли преподобному Сергию Радонежскому, своему небесному покровителю. Человеческому разумению это сложно понять, но моление епископа Сергия было услышано.

Мой дедушка – добрый Евлогий святитель,

И Сергий – отец мне и мать,

И Иоанн – вкруг престола водитель,

И многие – всех не назвать.

Я «вечную память» чту отошедших,

Молюсь благодарно за всех...

Алма-Ата. 1957

Архимандрит Исаакий о своем освобождении так вспоминал:

«Работал я в лесу, рубил карагач, стаскивал корни в кучу и сжигал – все это было для меня мучительно, так как не было здоровья. Ноги мои отказывались ходить, каждый шаг так горько мне доставался, что не выразить словами. Работал я с темна до темна, приходил чуть живым. И вот 30-й день апреля, меня вызывают. Иду я в недоумении, что сейчас будет. Захожу в помещение, народу полно. Прохожу вперед, за столом сидят начальники военные – старший и младший. Я подхожу. Старший говорит:

– Вы знаете о том, что вы освобождены?

Я сразу перекрестился. Рядом сидящий спрашивает:

– Вы думаете, что вас Бог спас?

Я не успел и слова сказать, как из толпы кто-то в ответ:

– А вы думаете кто? Старший заметил:

– Видно, у вас есть крепкая рука где-то?

Я ответил, что уже 25 лет не был на Родине, так что не знаю, есть ли кто живой среди родных».

Это была действительно большая радость для архимандрита Исаакия.

Первое и второе мая – праздничные дни. Третьего он находился в бараке для освобождающихся. Четвертого мая, поставив свою подпись в журнале, получив справку об освобождении, проездные до Актюбинска (до постоянного места жительства, где должен был стать на учет в отделении милиции), буханку хлеба, смену нижнего белья и 17 рублей денег, отец Исаакий вместе с товарищем, который тоже был освобожден, оказался за воротами тюрьмы.

Архимандриту Исаакию казалось, что после долгого пути он вышел из глубокого мрака в солнечную долину. В наступающей весне царил тот же дух свободы, что и в его сердце. Синее небо и яркое солнце были необыкновенно щедрыми. Душа ликовала и молилась.

Святейший Патриарх Московский и всея Pуси Алексий

Архиепископ Сергий (Королев). Экзарх Среднеевропейских Православных Церквей Московской Патриархии. Октябрь 1946 г.

От лагеря до станции нужно было идти пешком. Батюшка идти не мог. Еле передвигая больные ноги, он быстро терял силы, часто останавливался. От головокружения и слабости ему приходилось садиться на землю, чтобы хоть немного передохнуть. Товарищ постоянно его торопил, сердился, возвращаясь, брал его котомку на свое плечо и шел вперед. Отец Исаакий плакал и не скрывал своих слез. Это были слезы великой радости и благодарения Господу Богу – за все, за все...

Доехав до Петропавловска в товарном вагоне, отец Исаакий должен был сделать пересадку на поезд до г. Чкалова,²⁰ который отправлялся через сутки. Первым непреодолимым желанием было отблагодарить Всевышнего за чудесное освобождение. Церковь оказалась далеко от станции, и отец Исаакий почти «ползком», с трудом добрался туда. Храм был еще закрыт. «Отдохнув на бревнах, откусив хлебца сухого, испив дождевой воды из лужицы, я зашел в храм. Молился усердно в уголочке до конца службы. Во время канона потерял сознание. Старушки отнесли меня в сторожку, и когда очнулся, расспросили обо всем; узнав, что я из тюрьмы, напоили молоком. На следующий день, проведя ночь на вокзале, а потом на бревнах, поспешил рано утром к Литургии, чтобы причаститься (исповедовался вечером)».

Когда архимандрит Исаакий подошел к Святой Чаше и назвал свой сан и имя, то служивший Литургию настоятель храма отец Игнатий попросил его подождать окончания службы. Сам отец Игнатий недавно вернулся из ссылки. Побеседовав с ним и выпив чаю, отец Исаакий продолжил свое путешествие.

В Чкалове он тотчас же отправился на поиски храма. Церквушка стояла на прекрасном месте и вся утопала в распускающейся зелени. Когда отец Исаакий подходил к ней, ударили в колокол. Невольно на глаза навернулись слезы, он перекрестился: впервые после долгих лет разлуки с родной русской землей, он услыхал церковный звон. Сердце преисполнилось вновь тихой радости и бесконечной благодарности Богу.

Встречали архиерея – епископа Мануила.²¹ Служба была великолепная, пели верхний и нижний хоры, служили шесть священников. Отец Исаакий простоял коленопреклоненным всю службу. Подойдя под благословение к Владыке Мануилу, он попросил помолиться за архимандрита Исаакия. Архиерей быстро вынул из кармана большой платок и завязал на нем узелок. Сострадательные бабушки-богомолки сразу стали собирать сильно истощенному незнакомому священнику кто что мог...

Благодаря им от города Чкалова до Актюбинска отец Исаакий ехал уже не в товарном вагоне, а в пассажирском общем вагоне. «В вагоне со мной ехала одна семья, – вспоминал он впоследствии. – Когда сели обедать, хозяин достал хлеб и стал резать так, как когда-то его резали простые русские люди. Хозяйка копошилась, что-то доставала из корзины. Они переглянулись друг с другом, и вдруг хозяин вытащил из тряпки хлеб, который было уложил на свое место, отрезал большой ломоть, намазал его сыром и подал мне. Я, правда, не мог сдержаться – заплакал».

Надпись: «Ощущение свободы. Лунная ночь в Актюбинске. Весна 1946 г.»

В Актюбинске отец Исаакий снова пошел в город искать церковь и встретил пожилого человека, с виду похожего на батюшку. Действительно, это был священнослужитель – отец Сергий.²² Разговорились, оказались земляками. Актюбинский батюшка помог отцу Исаакию найти квартиру и посоветовал насчет работы обратиться в горисполком, однако там отцу Исаакию заявили, что работы в городе нет, а есть только в колхозе. Отец Исаакий пояснил, что просит разрешения работать при церкви в любом качестве: топить печь, рубить дрова, сторожить. Ответ был краток: «Мы не возражаем, если вас там возьмут».

Молитва святителю Павлину Милостивому, епископу Ноланскому

О святый угодниче Божий, отче наш, святителю Павлине! Смиренно и умаленно²³ имя твое, но велия есть во святых Божиих слава твоя, и мы грешнии вседушевно хощем, да и в нас, людех твоих, звенит она яко той самый кампан, егоже ты первый устроитель был ecu. Како не дивимся величию смиреннаго духа твоего и послушанию глаголу Христа Спаса, рекшаго: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, возьмет крест свой, и по Мне грядет? Ибо ты, святче, не токмо имения своя до последняго хлеба насущнаго неимущим раздал ecu, но и себе самаго волею в рабство предал ecu, да свободна от пленения варварского сына вдовича соделаеши, сего ради и даде ти Господь дары Своя обильныя, и в них величайший дар прозрения и пророчества, яко зрел ecu грядущая яко настоящая. Колико радостна бысть душа твоя любвеобильная, егда прошением своим пред князем вандальским вся люди града и страны твоея из плена их, яко Моисей израильтян из Египта, извел ecu. Вемы же, яко и до днесь, у Божия Небеснаго предстоя Престола, ты нас земных не забываеши и прошения наша усердная скоро исполняеши, заключенным, и узником, и плененным свободу молитвами своими даруя и на всякое дело милосердия нас словом и житием своим наставляя. От сих, ихже от злаго обстояния ты милостивно избавил ecu, приими, друже Христов и подражателю Его верный, нижайшее поклонение и благодарение. О тех же, елицы и доныне в скорби и лишении драгоценного дара свободы пребывают, не престани умоляти милосердного Бога о ослабе и свободе, и изведении из темницы душ их. Да вcu вкупе, чтуще ныне святую память твою, прославим и чрез тебе подающаго нам благая Своя всех благ Подателя Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 4:

Угодниче Божий милостивый, / святителю отче наш Павлине, / воистину добровольно зрак раба приим / и тем Самому Христу последуя, / положил ecu душу твою за люди своя, и от злаго пленения тех избави ecu. / Свободи и нас молитвами твоими / от пленения страстей наших, / научи нас милостивны к ближним своим быти, / да пребудет чрез то милостив и к нам Господь, / спасаяй души наша, яко благ и Человеколюбец.

Возвращаясь в храм уже ко всенощной, архимандрит Исаакий встретил протоиерея Василия Мухина. При первом разговоре с ним выяснилось, что работы в церкви для отца Исаакия никакой нет. Поначалу отец Василий вел себя настороженно. И неудивительно: ведь у архимандрита Исаакия не было документов, подтверждающих его духовное звание. В послевоенное же время было немало самозванцев, и поэтому верить на слово, что перед тобой архимандрит, было бы легкомыслием. Позднее отец Исаакий стал жить в доме отца Василия как домочадец. Матушка с любовью выхаживала его после «карагандинского курорта». Отец Исаакий был в то время настолько слабым, изможденным, что часто терял сознание, не мог передвигаться из-за отечности ног и сердечной аритмии и недостаточности. За теплоту и помощь, оказанные ему в этом доме, архимандрит Исаакий был благодарен отцу Василию и его матушке до конца своих дней. Анна Васильевна, дочь отца Василия Мухина, вспоминала: «В тяжелые годы, когда я осталась одна с тремя детьми, отец Исаакий регулярно посылал нам деньги переводом. Все сделанное моими родителями добро возвратилось ко мне...»

На обороте фотографии надпись о. Исаакия: «Дорогой моей духовной дочери Саше на память об актюбинских днях ея любящего папы (когда он вышел из «санатория»)... А.И. 25/12. VII. 52»

Из сохранившихся писем актюбинского периода к Владыке Сергию можно почувствовать, как мучительно отец Исаакий переживал не только разлуку с близкими его сердцу людьми, но и свое, поистине «бесправное» существование. Особенно он скорбел о невозможности самостоятельного служения, хотя ежедневно ходил в церковь, исполняя обязанности пономаря.

«Дорогой и родной мой Владыко! – пишет отец Исаакий в Прагу. – Спешу связаться с Вами и с нетерпением жду ответа... Не знаю, кто еще в Праге, т. к. в пути повстречал многих, разделивших мою судьбу. Всем оставшимся – мое благословение. И пусть пишут мне – это будет мне большим утешением. Сейчас я стараюсь восстановить себя как священнослужителя, для чего мне нужны документы. Пока принят в зимнюю церковь... пономарем (на 200 рублей в месяц). Писал о себе местному архиепископу Николаю (Могилевскому) Алма-Атинскому и Казахстанскому, а также в Патриархию, прося затребовать удостоверение обо мне или из Парижа, или от Вас. Для ускорения, может быть, Вы сами пошлете на мое имя удостоверение... Ежедневно и многократно, с нежною признательной любовью вспоминаю Вас. Порою чувствую Ваши и любящих меня молитвы. Прошу святых молитв и благословения. Крепко обнимаю Вас. Любящий Ваш сын и послушник – а. Исаакий».

Архимандрит Исаакий в ватнике и валенках – «актюбинских чесанках»

В другом письме он сообщает:

«Живу у одного здешнего протоиерея отца Василия, очень доброго человека. Народ здесь добрый и отзывчивый, жизнь вполне удовлетворительная. В церкви²⁴ ежедневные службы, весьма уставные, что, Вам, Владыко, наверное, понравилось бы. Конечно, больше всего я тоскую по службе, самим совершенной. Но у меня ведь нет ни клочка бумаги, документа, доказывающего, кто я... Не знаю, скоро ли произойдет (и произойдет ли) перемена в моей личной судьбе, ибо я человек, не живущий по своей воле...»

Однажды отец Василий предложил отцу Исаакию послужить за него. Но тот день оказался для батюшки, как он сообщает в письме к Владыке, «и скорбно-радостным, и памятным»: «Это было для меня утешительно, – читаем мы. – Но радость от самостоятельного служения первой Литургии, после более чем годичного перерыва, смешалась с грустью о кончине родного нашего Владыки Евлогия».²⁵

Храм во имя св. равноап. вел. князя Владимира. Актюбинск. 1946–48 гг.

Письма Владыке Сергию отец Исаакий писал каждую неделю – «ежечетвергово»,²⁶ надеясь получить хоть какую-нибудь весточку от своего наставника и «братика». Но ответов на письма почему-то все не было. Не разрешался и вопрос с документами.

«Дорогой и родной Владыко! Еще седмица промелькнула, не принеся ничего существенного для разрешения судьбы моей дальнейшей. К терпению снова призывает меня Господь... Мое главное утешение – ежедневные богослужения, на которых я неукоснительно бываю, молясь за Вас. Иногда, замещая старцев моих, удается и послужить. И тогда я вполне счастлив».²⁷

И я иду в притихший храм

И жду я светлого служенья.

Хочу, как в дни былые сам

Молиться, плача от волненья.

Как-то, читая Журнал Московской Патриархии, отец Исаакий встретил знакомое имя – архимандрита Гурия (Егорова), который открывал Троице-Сергиеву Лавру, когда ее вернули Церкви, и стал первым наместником возрожденной обители. Его родной брат в свое время был преподавателем Санкт-Петербургской Духовной академии, где отец Исаакий учился. Обрадовался и срочно написал письмо с просьбой подтвердить его духовное звание. Ответ вскоре был получен и с ним – перевод на 100 рублей. Жить стало легче. В октябре приходит удостоверение и от Владыки Сергия. И хотя к тому времени Владыка Николай, поверив на слово, уже разрешил служить отцу Исаакию самостоятельно, это было очень радостным и долгожданным событием в жизни батюшки.

Из воспоминаний О.П. Раевской-Хьюз:

«Мое личное знакомство с отцом Исаакием очень ограниченное: моя семья была в Праге всего немного больше года, мне в то время было 12–13 лет. Естественно, что многое я осмыслила годы спустя. Я буду говорить об архимандрите Исаакии и о Владыке Сергии, тогда епископе Пражском. Так вместе я их восприняла тогда, так вместе они остались для меня навсегда. Знала я их – верней, находилась в их благодатной орбите физически – всего один год, но опыт этого года стал определяющим для всей моей дальнейшей жизни.

Верность моего восприятия Владыки Сергия и отца Исаакия как некоего единства подтверждается письмами отца Исаакия Владыке из Казахстана. После освобождения из лагеря летом 1946 года отец Исаакий начал писать Владыке в Прагу, затем в Вену и в Потсдам. Сохранилось 89 писем и открыток, написанных с июня 1946 года по июль 1950, когда Владыка был назначен в Казань и покинул Западную Европу».²⁸

Архимандрит Исаакий. 1946 г.

Архиепископ Николай Алма-Атинский и Казахстанский,²⁹ объезжая приходы своей обширной епархии, которая была образована постановлением Священного Синода от 5 июля 1945 года, прибыл в г. Актюбинск в день памяти святого равноапостольного князя Владимира. «Вот и Актюбинск. Торжественная встреча – духовенство, народ, цветы. На машине нас развозят по приготовленным квартирам. И опять начинаются торжественные службы, деловые визиты. Здесь мы познакомились с архимандритом Исаакием (Виноградовым). Незаурядная личность. Отца архимандрита мы надеемся вскоре увидеть на церковной работе в городе Алма-Ате. Такие работники нам нужны», – писал святитель Николай в своем дневнике.³⁰

Архиепископ Алма-Атинский и Казахстанский Николай. Алма-Ата. 1946 г.

Когда отец Исаакий увидел Владыку – высокого стройного старца, с белоснежной бородой, с глубоко сидящими голубыми глазами – то внутренне встрепенулся, вспомнил свой лагерный сон и старца, который был так похож на Владыку, да и голос был тот же, какой звучал во сне.

Владыка отслужил вместе с архимандритом Исаакием две службы. Познакомились и, как это часто бывает, нашли общих знакомых. Оказалось, что любимые духовные руководители отца Исаакия были близкими друзьями Владыки Николая. Затем возникла переписка, и вскоре Владыка пригласил архимандрита Исаакия в столицу Казахстана – Алма-Ату.

Архимандрит Исаакий впервые приехал в Алма-Ату в день своего рождения – 25 февраля 1947 года. Ему исполнилось 52 года. На многолюдной станции его никто не встречал, утро только начиналось, а солнце было такое яркое, что он невольно прикрыл глаза. Город поразил его красотой: вплотную к нему подходили горы Заилийского Алатау, их высокие склоны были покрыты снегом, а вершины плавали в молочном тумане облаков, преображая мир в чудесное видение.

Почти одиннадцать прекрасных лет

Прожито было в граде Верном мною,

И добрый от всего ношу я след,

Идя своей дорогою земною.

Мне дороги Никольский и Казанский храм,

И храм Покровский, где не раз служил я,

Могилки, мной оставленные там,

И ряд людей, с которыми там жил я...

На душе у батюшки было тревожно: ни паспорта, ни гражданства, ни прописки, только одна надежда на милость Божию.

В этот день отец Исаакий поспешил в Никольский собор. Праздновалась Иверская икона Божией Матери и память святителя Московского Алексия, всея России чудотворца. Служба еще не началась, батюшка неторопливо приложился к иконам и прошел в алтарь.

Всю службу он скромно простоял слева от Престола, молился, благодарил, ничего не прося для себя. В этом городе и этом храме его еще никто не знал, но ему очень хотелось служить здесь вместе с Владыкой Николаем – любящим миротворцем – и под святым покровом святителя Николая Чудотворца.

Никольский кафедральный собор города Алма-Аты. 1950-е г.

Архиепископ Николай вместе с протоиереем отцом Анатолием Синицыным с великим трудом добился для отца Исаакия прописки в Алма-Ате, и вскоре отца архимандрита назначили настоятелем в Казанскую церковь, которая находилась на окраине города в Малой Станице. Храм был вновь открыт в 1944 году.

Сколько было духовной радости на первом богослужении в Казанском храме! Со слезами благодарения молился отец Исаакий у Престола Божия, простирая руки, а пение: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф... Осанна в вышних...» – летело ввысь, и это вдохновенное служение не могло оставить людей равнодушными.

Казанский храм в Малой Станице. Алма-Ата. 2002 г.

Внутренний вид храма во имя Казанской иконы Божией Матери в Малой Станице. 1995 г.

О своем первом знакомстве с архимандритом Исаакием вспоминает его духовная дочь монахиня Клавдия (Плотникова): «Я воспитывалась в алма-атинском детском доме, была очень тихим ребенком, и меня часто другие дети обижали.

Вначале устроилась на работу в приемное отделение больницы санитаркой. Так я и проработала санитаркой всю жизнь. Как я познакомилась с отцом Исаакием? Пришла в Казанский храм, что в Малой Станице. У меня болела рука, была забинтована после травмы, но я стояла как и все в длинной очереди на исповедь. Исповедь принимал архимандрит Исаакий, но его тогда мало кто знал. Он увидел, что рука у меня перевязана, и попросил пропустить меня вперед. От такой ласки слезы невольно брызнули из глаз: отец Исаакий пожалел меня, совсем незнакомую девушку. И я потянулась к нему всей душой. Впервые в жизни я стала подробно каяться в своих грехах, он внимательно все слушал и не торопил меня, несмотря на множество людей за спиной. В конце исповеди отец Исаакий пригласил меня в один дом на молебен. Там жили его духовные чада. Вот так началась моя жизнь под защитой и благословением духовного отца и моя дружба с девчатами.

Для меня отец Исаакий стал не только духовником, но намного больше. Я чувствовала его заботу о себе во всем, даже в мелочах. Он был даже моим учителем – находил время и проверял, как я читаю, давал задание на следующий урок. Благодаря ему я стала читать лучше.

Митрополит Николай и архимандрит Исаакий в саду у Владыки на ул. Джетысуйской. 1950 г.

Отче всегда называл меня «доченькой», а этого слова я никогда не слышала. Он меня защищал от сестер, если я вдруг что-то делала не так, как им хотелось. Утешал, когда плакала, никогда не ругал, – такая была у него милость ко мне. Нас было десять духовных дочерей, и мы всегда держались стайкой».

Отец Исаакий снимал частную квартиру недалеко от храма, на бывшей Лесной улице. И в церковь, и на требы он ходил всегда пешком. Летом, в жаркие знойные дни, это было особенно тяжело. Обливаясь потом, он шел через весь город к тяжелобольным, и его подрясник был весь мокрый. Его никто никогда не видел в мирской одежде, а в те времена, в 50-е годы и вплоть до 90-х, даже один вид священника вызывал у некоторых людей непонятные ярость и злобу, насмешки и хулу.

Его духовность, искреннее служение у Престола Божия, его великий дар передавать людям Слово Божие сразу были замечены верующими, которые полюбили его всей душой. Вскоре отец Исаакий уже не ходил один, его сопровождали прихожане, и он по дороге рассказывал им душеспасительные, познавательные истории, жития святых. Ему нашли другую квартиру, совсем рядом с епархиальным управлением, на улице Джетысуйской, где у него была маленькая комнатка с одним окном, выходившим на веранду. В комнате стояли небольшая железная кровать и столик, в углу висело много икон – точнее фотографий с них. Над кроватью – фотографии его родных, близких людей, память которых он свято чтил.

Из воспоминаний духовной дочери В.А. Рязанцевой:

«Мне вспомнились далекие годы детства, когда я, первоклассница, ходила со своим отцом, Алексеем Карповичем Горчаковым, в Казанскую церковь, что в Малой Станице. Отец Исаакий служил там.

На меня всегда необычайное впечатление производил голос батюшки Исаакия во время церковной службы. Умиротворяющий, он доносился как будто откуда-то сверху. Я и теперь вспоминаю проникновенный голос, создающий атмосферу спокойствия, тихой радости и слышу его слова: «Мир всем».

Большой след в моем сердце оставили его проповеди. Как только он выходил для проповеди, люди собирались у амвона, и наступала полная тишина, а ведь в храме было много людей. Все слушали, затаив дыхание. Говорил он с таким сильным чувством, так проникновенно, что у него на глазах появлялись слезы, многие в храме тоже плакали.

Свято-Никольский кафедральный собор. Алма-Ата. 2002 г.

Бывало, папа после вечерни предлагал мне проводить отца Исаакия домой. Обычно приходилось ждать, когда отец Исаакий переговорит со всеми прихожанами, подходившими к нему после службы со своими заботами. Он уже сделает, бывало, шаг к выходу, а люди опять подходят к нему. Очень внимательно всех выслушивал и беседовал не спеша. А мы ждали поодаль, нас всегда было много, и каждый старался идти поближе к нему, чтобы лучше слышать его рассказы. Он улыбался, шутил, был очень доброжелательным. Сопровождавшие его шли с необыкновенно радостным настроением. Создавалась легкая, теплая, приятная атмосфера. Он сближал людей. Проводив его, мы шли и разговаривали, чаще об отце Исаакии, о его необыкновенной скромности, смирении, доступности, о том, кому и как он помог, что сказал. Его считали прозорливым человеком. Папа тоже часто убежденно говорил об этом. Все удивлялись его широкой образованности, необыкновенной памяти. Он знал многих прихожан по имени и кто как живет. Многие приглашали его к себе домой, особенно к болящим. Он выбирал время и приходил, служил молебны. В этих домах всегда собиралась значительная группа людей».

Молебен с водосвятием

Свято-Никольский кафедральный собор расположен на возвышенном месте, перед его входом – широкая многоступенчатая лестница. Когда стоишь на этом высоком крыльце, хорошо видны хребты Заилийского Алатау с его снежными вершинами. В соборе три придела: центральный – в честь свт. Николая Чудотворца (освящен 15 декабря 1946 года) и два боковых – в честь св. вмц. Варвары и св. вмч. и целителя Пантелеимона. В нижней части собора находится храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. В 1948 году Владыка Николай назначил архимандрита Исаакия настоятелем Свято-Никольского кафедрального собора, и он на этом поприще служил почти 10 лет.

Вот как отец Исаакий вспоминает о своем первом посещении собора: «Было время, когда я в актюбинских чесанках пришел сюда, как странник и пришлец, и стоял здесь, в левом углу алтаря, ничего не ища и не ожидая для себя. Но любовь и внимание Владыки нашего, долготерпение и снисходительность моих сослужителей и любовь паствы сделали то, что теперь я являюсь настоятелем этого собора, столичного в Казахстане, центра духовной жизни в этой стране».

Отца Исаакия приглашали на требы во все уголки города. Он ходил пешком или подъезжал на трамвае – другого вида транспорта в городе не было. В хозяйственной сумочке батюшка носил кадило, кропило, епитрахиль и требник. В его записной книжке «плановые» требы были расписаны на несколько недель вперед. На этих требах люди сближались с отцом Исаакием и друг с другом. Многие, рискуя своим положением на работе, приходили тайно, иногда переодевались, чтобы не быть узнанными.

Церковь для отца Исаакия была превыше всего, а он сам был ее украшением. Он жил не для себя, а для того, чтобы возвеличивать Церковь Божию и привести к Богу людей, отпавших от Него или не познавших Бога. Он не щадил себя и весь без остатка отдавался служению Церкви и людям. Это было его потребностью. Когда ему советовали пожалеть себя, уделить должное внимание своему здоровью, отдохнуть и не служить какое-то время, он говорил: «Если не служить, то и не жить».

Из воспоминаний духовных чад: «Мы, духовное стадо, друзья, богомольцы, вспоминаем истинного Божия Светоча во времена атеистического помрачения умов – архимандрита Исаакия. Кого можно с ним сравнить? Избранники Божии всегда были и есть, и нам Господь явил такового в лице дорогого отца архимандрита. В Евангелии от Иоанна написано: «Был Человек, посланный от Бога, имя ему Иоанн, он не был Свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете». Такового свидетеля мы, еще живые, знаем. Он был с нами! Для нас, духовных чад, отец Исаакий был любящим, милостивым, снисходительным, всепрощающим от сердца и властью, данною ему от Бога. Это была уникальная личность. Когда читаешь послания апостола Павла, где он пишет о себе, невольно думаешь о батюшке. Вот хотя бы такое изречение: « Мы ничего не имеем, но всем обладаем». И отец Исаакий не имел ни кола, ни двора. Но, не имея ничего, он щедро одаривал высшим духовным состоянием всегда и всех, кто сколько мог в себя вместить, и при этом так строго относился к себе! Отец Исаакий – загадка, великая тайна Божественного Промысла, святость, недоступная пониманию грешных людей. Мы видели только внешнюю сторону. Глубинное, тонкое чувствовалось сердцем, но оставалось недоступным».

Дом на ул. Сибирской. Здесь отец Исаакий жил в 1951–1952 гг.

По мнению матушки Валентины Лушпы, отец Исаакий сочетал в себе благородство человека и дух небожителей.

Отец Исаакий исполнял должность секретаря Епархиального управления. В дни приема Владыки Николая он всегда принимал посетителей вместе с ним. Много трудился, был надежным и добрым помощником Владыке.

Из рассказов бывшего старосты Казанского храма Алма-Аты Я.Т. Попченко:

«Еще хотелось бы вспомнить, как строго отец Исаакий исполнял монашеский обет нестяжания. В период моей работы в Никольском соборе казначеем храма я ежедневно встречал отца Исаакия у входа в храм, и он каждодневно передавал мне значительные суммы денег – пожертвования прихожан на ремонт храма. Он не оставлял себе ничего. Отец Исаакий был нищелюбив и не сребролюбив.

Живя в Алма-Ате, вел очень скромный образ жизни, снимал для себя маленькую комнатку площадью 6–7 квадратных метров, наполовину убранную многочисленными иконами. Иконы были в основном в виде фотографий со святых образов, некоторые просто черно-белые.

Когда отец Исаакий служил в Казанской церкви, что в Малой Станице, то в храм ходил пешком. Пешком ходил и на требы. А когда был переведен в Никольский собор настоятелем, то службу совершал ежедневно, без выходных и отпусков. После вечернего богослужения отец Исаакий возвращался домой на трамвае. Я всегда старался быть рядом с ним, чтобы оградить его от неожиданностей и лишний раз пообщаться с ним для пользы душевной. У отца Исаакия было немало завистников и недругов, в том числе и среди священнослужителей. Его авторитет, огромная любовь к нему прихожан, всеобщее почитание, а также проводимые им большие работы по ремонту храма и благоустройству церковного двора многим не давали покоя. Так благочинный Алма-Аты настаивал в архитектурном управлении, чтобы отцу Исаакию не давали разрешения на оформление пристройки к храму, а клеветники писали в местную газету грязные статьи об архимандрите Исаакии. Мы, как могли, поддерживали своего отца, ходили в редакцию, писали опровержения, заказывали ежедневно молебны, просили помощи Божией и заступничества Пречистой нашей Богородицы за батюшку. Начинались долгие, утомительные разборки... Все это отвлекало отца Исаакия от церковных дел, но не от молитвы. Наш батюшка оставался спокоен и неизменно ровен со всеми и много-много молился. Данной ему благодатью Божией он очень хорошо знал пороки людей, их закостенелость в грехах, немощи и страсти человеческие. Скольких слез и молитв стоила ему его любовь к врагам и грешникам. Он любил всех, обо всех плакал, всех прощал. И об одном лишь всегда просил со слезами на глазах, говоря с людьми с амвона, – о покаянии. Всеми силами своей великой души он желал каждому человеку положить начало истинного покаяния, начать жить по-христиански и идти по стопам Христа».

Известно из разных источников, что многие знавшие батюшку по Алма-Ате были буквально покорены его необыкновенной личностью. После первой публикации в Алма-Ате об архимандрите Исаакии в епархиальной газете «Свет Православия в Казахстане»³¹ в редакцию стали приходить письма. Вот несколько выдержек из них.

«Он принадлежит к плеяде замечательных людей, но это по нашему определению. Сам же он, скромнейший человек, считал, что он служитель Божий, Господень слуга, и этим очень дорожил, но никогда не подчеркивал этого, а шло все так, будто он для этого рожден...»

Архимандрит Исаакий среди детей. 1950-е гг. Алма-Ата

Архимандрит Исаакий и его духовные чада в Покровском храме в день престольного праздника. 1950-е гг. Алма-Ата.

Владыка Николай и отец Исаакий

«Это был человек настоящей культуры, которая приводит к Церкви и никогда не отдаляет от Бога ни самого его носителя, ни тех, кто соприкасается с ним. Он был притягателен как пастырь и для самых простых людей, и для профессиональных кругов».

«Почти нет таких служителей, которые бы, как отец Исаакий, не в монастыре, а на приходе прослужили бы в сане архимандрита 45 лет – это период в два поколения. И отец Исаакий смиренно служил на приходе, имея все данные на более высокое достоинство».

Отец Исаакий говорил, что «Владыка Николай был великим миролюбцем и миротворцем, радуясь совершенной радостью, когда ему удавалось примирить враждующих или погасить назревающую ссору или недоразумение. Но при всей своей тихости и миролюбивости, мог он и стойко побороться за правду церковную, не поступаясь высшими ее принципами и даже во дни притеснения Церкви безбоязненно высказывая осуждение против раздирателей нешвейного хитона Христова и отступников от отеческих преданий».

Святитель верный и благой,

И Господом благословенный!

Ты в нашем сердце – все живой,

И благостный, и незабвенный!

И мы к тебе опять стремим

Свои мольбы и пожелания:

Склонись к нам, сиротам своим,

И утоли наши страдания;

И Господа моли о нас,

Да даст нам в эти дни терпенья,

Наставит нас на путь спасенья

И сократит мучений час.

На обороте фотографии надпись отца Исаакия: «Дорогому Владыке Сергию. Юбилейная. Юбиляр слушает, стоя на облачальном месте, приветствие Владыки Сергия, Архиепископа Германского. 1949. XI. 2»

О своих духовных учителях и наставниках с большой теплотой и любовью вспоминал протоиерей Петр Бахтин: «Владыка Николай (Могилевский) и архимандрит Исаакий (Виноградов) – это мои духовные учителя, благодаря им я приобрел духовный корень – понимание избранного направления жизни.

Я прослужил в армии с 1938 года по май 1947-го. Прошел две войны, был атеистом, ничего про Бога не знал. По молитвам Владыки Николая и архимандрита Исаакия я пришел к Богу, и мне удалось поступить в Московскую Духовную семинарию. Они написали свои рекомендации и просили, чтобы меня приняли хотя бы ради эксперимента, ведь я не окончил и десяти классов. Экзамены полностью сдать не смог, но благодаря просьбе моих духовных отцов меня приняли, и я стал учиться. Очень тяжело мне давалось обучение. Только духовная школа Владыки и архимандрита Исаакия держала меня на «плаву»; они многому полезному для спасения души научили меня. Когда я был с ними – это был рай.

Владыка Николай, святой жизни человек, причислен к лику святых в 2000 году. Но какая же замечательная, духовно высокая жизнь была у архимандрита Исаакия. Только он в основном умалчивал о себе, многое держал сокровенным. Мы знаем, что он был офицером армии Врангеля, монахом и батюшкой. Но как-то забываем о его исключительной одаренности. Он был одарен великой памятью, и знания его были энциклопедическими. Но не это главное в нем. Главное любовь к нам, простым людям, понимание душ человеческих. Свои проповеди он всегда произносил, обращаясь к сердцу человека, поэтому люди на его проповедях всегда плакали вместе с ним. И я, грешный, часто плакал. Вот за такие проповеди его просто выслали из Алма-Аты».

Архимандрит Исаакий и Владыка Николай. Алма-Ата. 1950-г.

Многим хотелось, чтобы отец Исаакий побывал у них дома. Некоторые побаивались приглашать к себе священника, поэтому из осторожности встречались со своим духовником у кого-нибудь из своих друзей. Многие были тайными христианами. Получалось, что в одном доме собиралась целая группа – либо на исповедь, соборование больных, либо на освящение дома, либо исполнялись какие-то другие требы. Но в каждый дом отец Исаакий приносил Слово Божие и молитву. Сколько раз он поражал близких ему духовных чад своей благодатной прозорливостью, житейски мудрым советом. Люди, пережившие войну, тянулись к Богу, посещали церковь, соблюдая крайнюю осторожность.

С причтом Никольского кафедрального собора. Алма-Ата. 1950 г.

Вокруг отца Исаакия образовался круг верных ему духовных чад. Не надо забывать: со стороны государства снова ужесточилось отношение к Церкви вплоть до введения усиленного надзора над верующими. Особенно следили за теми, кто был на руководящих должностях. Вера в Бога, посещение церкви преследовались государством и осуждались обществом. Сейчас это трудно себе представить.

Владыка Николай со священнослужителями Св.-Никольского кафедрального собора. Алма-Ата. 1953 г.

Духовные чада отца Исаакия очень боялись навредить своему отцу – они видели, что за ним ведется усиленная слежка: до дома, где он жил, его провожали сотрудники КГБ. Шли наблюдения и за семьями верующих. Жаль было детей из таких семей – для них был закрыт путь в ВУЗы, военные училища, к защите ученой степени. Однако вопреки всему после службы многие духовные чада и их дети ждали выхода из алтаря архимандрита Исаакия. Чтобы подойти под благословение выстраивалась длинная очередь. Люди просили у своего духовного отца благословления, молитв, душевного внимания и утешения, каждый всегда получал их от своего пастыря. Казалось, отец Исаакий вмещал в свою душу всех прихожан, и никому не было «тесно в его сердце». Сколько же надо было иметь терпения и любви к людям, чтобы, отстояв службу (а ведь у него были больные ноги и сердце), с каждым поговорить, для каждого в отдельности найти теплые, ласковые слова, уделить нужное внимание, оказать духовную, а зачастую и материальную помощь, отпустить от себя человека с облегченной и исцеленной душой. Все чувствовали в отце Исаакии отеческую о себе заботу, щедрую доброту, а главное – силу его молитвы: ведь после советов, внимания и духовной беседы с батюшкой все беды и неприятности отступали как бы сами собой.

Как о необыкновенном пастыре вспоминает о нем Евдокия Ивановна Романова: «Отец Исаакии – это такая глыба духовная, что нам, простым людям, очень трудно написать о нем так, как он этого заслуживает. Он был человеком незаурядным и пастырем необыкновенным. Отец Исаакий рассказывал нам столько всего интересного, что мы поражались его знанием истории, литературы. Если он говорил о каком-нибудь литературном произведении, то всегда открывал нам глаза на его духовный смысл, рассматривал проблемы с православной точки зрения. В первую очередь он открыл для нас Евангелие. Тогда мало у кого оно было, а я, например, так и вообще ничего о нем не знала до встречи с отцом Исаакием. Я говорю «нам», имея в виду своего мужа и четырех сыновей. Он их называл «орлята». Архимандрит Исаакий как бы исподволь, непринужденно подвел моего мужа к решению принять крещение. В церкви окрестить мужа и нашего годовалого сына мы не могли: боялись, что узнают на работе, – поэтому отец Исаакий окрестил их у себя дома. Как это было красиво и торжественно! Далекий от всего этого, мой муж до глубины души был тронут Таинством Крещения и служением отца Исаакия. Ведь всем нам вдалбливали с детства, что «попы» – невежды. А тут такой обаятельный, такой образованный человек, тонкий, ласковый и внимательный в обращении. Отец Исаакий стал нашим духовным отцом и крестным мужа и сына. А в 1953 году он нас обвенчал.

За те шесть лет, что мы провели возле отца Исаакия, мы стали немного походить на христиан. Не будь тех чудесных встреч – пропали бы мы».

А какие были удивительные проповеди, связанные с историей страны! 22 июня 1952 года он сказал:

«Перед акафистом сегодня возникла мысль, какую икону поставить. Имеются особо ценные иконы Всех святых земли Российской, но у нас такой нет. По счастью, наши богомольцы привезли из Киева икону всех святых этого града. В центре ее видите вы святого князя Владимира с крестом в руках и двоих основателей Киево-Печерской Лавры – преподобных Антония и Феодосия. Тут же и святые страстотерпцы Борис и Глеб, и заря нашего христианства – мудрая княгиня Ольга, за которой взошло на Руси и Красное Солнышко в лице ее любимого внука святого Владимира. Видите вы и неисчислимые толпы святых иноков Киево-Печерской Лавры, как бы выходящие навстречу нам из Ближних и Дальних пещер ее.

Наша память коротка. Вряд ли сегодня многие помнят, а может быть, и все, здесь стоящие, позабыли, что одиннадцать лет тому назад зазвучала страшная песня:

Двадцать второго июня,

Ровно в четыре часа

Киев бомбили, нам объявили,

Что началася война.

Немцы напали на нашу Родину и начали, прежде всего, бомбить Киев – колыбель нашей веры, древнюю нашу столицу с ее святынями.

Владыка Николай и отец Исаакий после богослужения в Никольском кафедральном соборе г. Алма-Аты

В тот год Пасха тоже была 20 апреля, и день 22 июня, начала войны, также падал на день Всех святых земли Русской. Думаю, что в этом есть особый смысл и утешение. По грехам нашим попустил Бог претерпеть нам тяжкое испытание, но тут же давал и надежду на то, что по молитвам наших святых угодников будет оказана нам небесная помощь, если мы будем к ней обращаться. Будучи сами искушаемы, наши небесные покровители могут и нам, искушаемым, помочь. И пришла эта небесная помощь после наших молитв, пришла не только в мужестве и героизме наших воинов, не только в единении всего народа, но проявилась и в особых обстоятельствах, при которых получили мы законную и справедливую победу.

Этой победой надо пользоваться по-христиански. Это значит – благодарить за нее Бога. Это значит – ценить тот мир, который она нам принесла. Почти каждый из нас потерял в той войне кого-либо из близких – отца, брата, сестру или матерь. Трудно было перенести это, но приходится подчиниться воле Божией, а самим остерегаться нарушить мир, чтобы не повторилось это снова. Но мир необходим не только на границах нашего государства, не только в международных отношениях, а вокруг каждого из нас и особенно в нашей душе. Справедливо слово нашего преподобного Серафима Саровского: «Имей мир внутри себя, и около тебя спасется тысяча человек"».

О своем знакомстве с архимандритом Исаакием и первом впечатлении вспоминает Ангелина Александровна:

«Я приехала из Сибири в Алма-Ату к своей сестре. В ее семье только и разговоров было что о батюшке, который вышел из тюрьмы, а сейчас – настоятель Никольского храма. Я особо их восторгов не разделяла, и даже в сердце моем присутствовала тень недоверия. Но уже после первого с ним разговора я поняла, какой это удивительный, высокообразованный человек, с высоким духовным потенциалом. Располагали к нему его доброта и удивительный такт. Говорил отец Исаакий просто, ясно и спокойно, но всегда исходила от него убежденность в том, что говорил. Удивительно, но его ясный разговор всегда сочетался с мудростью – иногда житейской, но чаще духовной. Отец Исаакий мог видеть то главное, о чем именно сейчас нужно рассказать человеку. У него был Божий дар – великий дар общения с людьми, разными по характеру, профессии, положению и даже мировоззрению. А разве не великий дар, когда твой духовник поселяет в твоем сердце надежду, вызывает молитвенное состояние и слезы! Сердцем поняла, что именно он будет моим духовником, к нему буду обращаться со своими скорбями и радостями, получать благословение на свои дела. Тепло первой с ним встречи, исповеди так и осталось в моем сердце на долгие годы».

Одним из ярких примеров духовного возрождения под руководством архимандрита Исаакия могут служить воспоминания участника Великой Отечественной войны Якова Тимофеевича П.: «Воспитанный с детства школой и комсомолом в духе материализма и атеизма, я глубоко верил в советские, коммунистические идеалы. В Бога же я не веровал совсем.

В гостях у крестного отца; крестница Алевтина со своей мамой Зоей и тетей Ангелиной. Алма-Ата. I августа 1951 г.

И во время Великой Отечественной войны, находясь на фронте, несмотря на смертельную опасность, все равно не молился Богу, надеялся только на свои силы и возможности. Помощь от Бога пришла ко мне через мою жену Зою и архимандрита Исаакия.

Зоя еще до замужества слышала об отце Исаакии как о человеке высокой духовной жизни. К нему тянулись все, кто желал получить душевное утешение, молитвенную поддержку и телесное здравие. Сначала Зоя делилась со мной своими впечатлениями от встреч с отцом Исаакием, а затем стала брать меня с собой по воскресным дням на квартиры, где батюшка проводил беседы. За чашкой чая отец Исаакии в простой задушевной беседе поучал, вразумлял и наставлял присутствующих на путь веры и покаяния. Все это он делал очень мягко, избирая для указания человеку на его грех путь притчи. Например, рассказывал какую-нибудь занятную историю из далекого прошлого. В этих рассказах люди узнавали себя, раскаивались и постепенно, незаметно для себя исправлялись. С большим интересом слушал я его душеполезные поучения, и в моей душе началось перерождение; из атеиста я становился верующим христианином. Вскоре Зоя попросила у отца Исаакия благословения на мою исповедь и причастие. Он дал согласие принять меня не в храме, а в своей квартире. Так постепенно наша жизнь навсегда оказалась тесно связанной с отцом Исаакием... По благословению отца Исаакия Зоя стала посещать многих больных и знакомых и помогать им, чем могла. Она собирала посылки в тюрьмы для заключенных священнослужителей. Так она посетила архимандрита Иосифа (Евсеенок), находящегося в тюрьме на севере Красноярского края, неоднократно ездила по просьбе архимандрита Исаакия в Карагандинскую тюрьму и лагерь к заключенным священникам».

Духовная дочь отца Исаакия Ангелина Александровна вспоминает, как праздновали его именины:

«Не помню, в каком году, но в свой очередной отпуск приехала в Алма-Ату и попала на День ангела архимандрита Исаакия. Мне хочется рассказать, как же прихожане любили своего настоятеля.

12 июня, в день празднования святого Исаакия, игумена Далматского, отец Исаакий был именинником. В храм пришло много людей, хотя день был рабочий. Несмотря на многолюдство, в храме царила тишина и какая-то неописуемая радость. Служба была великолепная, торжественная, особенно сияющим, как мне казалось, был именинник. Присутствующие в храме были празднично одеты, как-будто прихожане готовились к этому дню целый год.

Архимандрит Исаакий в День ангела, рядом митрополит Николай и священство Казахстанской епархии. Алма-Ата

Когда стали подходить ко кресту и под благословение к отцу Исаакию, диакон провозгласил: «Многая лета!». Оба клироса повторяли «Многая лета». От радости у многих выступили слезы, и весь храм с особым вдохновением тоже пел: «Многая лета». Надо было видеть эти улыбки людей, их радость, блестящие восторженные глаза, в руках много-много цветов. Все знали любовь батюшки к цветам. Присутствующие в храме были счастливы тем, что они его поздравят, отдадут ему цветы, просфору, подарок, взамен получат ласковую благодарность и благословение. А я, среди этих счастливых прихожан, поняла, как был любим этот удивительный батюшка, архимандрит Исаакий.

На следующее лето, получив диплом о высшем образовании исторического факультета пединститута, я вновь приехала в Алма-Ату. Радовалась предстоящей встрече с отцом Исаакием.

Подпись на обороте фотографии: «Дорогому Архимандриту Исаакию в День ангела от иеромонаха Серафима. Алма-Ата. 1949 год»

Учеба позади, впереди только работа. Работа в школе, с ее волнениями, переживаниями за учеников, была любимой. После молебна пили чай на веранде. Как всегда, людей за столом было много. Шла тихая задушевная беседа. Мне нравилось слушать его рассказы – рассказчик он был замечательный: умело вставлял прибаутки про учителей, школу, одаренных и бестолковых учеников. Потом внимательно, как-то по-особому посмотрел на меня и сказал:

– Да, доченька, тебе еще придется учиться!

Я тихонько взмолилась (у меня уже было два диплома о высшем образовании):

– Отец Исаакий, не до старости же мне учиться, хватит и двух институтов.

Но ответ был довольно твердым:

– Сейчас поучительствуешь, а потом поинженеришь! В ответ я только произнесла:

– Я же не математик, я – историк.

– Инженер – это тоже почетно! – и закончил разговор.

Тогда я очень удивилась. Но прошло восемь лет, и 29 декабря 1959 года мне пришлось оставить работу в школе. В обком партии пришло из Алма-Аты письмо с фотографиями, на которых мы с духовным отцом архимандритом Исаакием и сестрой Зоей, ее мужем и племянницей в саду. Письмо было подписано «фотографом». Предсказание отца Исаакия полностью сбылось: я стала инженером, окончив заочно за три года технический институт, и проработала 28 лет в этой должности.

И еще один пример прозорливости батюшки. Моему племяннику, когда тот еще учился в школе, он сказал:

– Ты у нас будешь военным! Тебе нравится быть военным? Я лично уважаю только два вида одежды – военный мундир и монашескую рясу!

Но опять же мы не придали должного внимания этим словам, так как у племянника в то время были проблемы со зрением, о военной карьере нечего было и мечтать. Но велик Божий Промысл; поехал сдавать экзамены в военное училище. Успешно прошел медкомиссию и хорошо сдал экзамены. Мы с нетерпением ждали дня, когда вывесят списки поступивших курсантов. У мамы племянника уже был куплен билет на самолет, чтобы улететь домой, ведь надо было срочно выходить на работу, но неизвестность тревожила. Вдруг вечером я получаю телеграмму: «Поздравляю Валерия поступлением, желаю успехов в учебе. Отец». Было удивительно: мы здесь не знаем, а он через три тысячи километров приносит нам благую весть. Мама Валеры сразу же спокойно улетела, она всегда была уверена в прозорливости нашего духовника. Так и сбылись слова архимандрита Исаакия: мой племянник успешно окончил военное училище, стал офицером».

Несмотря на преследование верующих, люди тянулись к Богу, посещали церковь. Многие из них были тайными христианами. Архимандрит Исаакий сумел объединить верующих людей в небольшие группы – «монастырьки». Такой «монастырек» был в доме духовной дочери Александры Андреевны З., куда собирались только надежные люди. Здесь батюшка совершал крещение, соборование, служил молебны, исповедовал, но все держалось в строгой тайне. Были и другие такие «монастырьки» в Малой Станице, на ул. Строителей, несколько групп на Алма-Ате I³², при Покровском храме; была также группа врачей, обращенных в Православие из баптистов. И в отдельную группу входили монахини, посвященные отцом архимандритом в рясофор и мантию, многие из которых вслед за своим духовником поехали в Елец, образовав там Иверско-Исаакиевский скит на Сергиевом Подворье.

Многие молодые люди по совету батюшки пошли по пути священства. Протоиерей Александр Хаустов свидетельствует: «Я часто приходил к отцу Исаакию в Алма-Ате будучи еще мирянином. Беседуя с ним, я иногда стеснялся задать какой-нибудь вопрос. А он мои мысли слышал и отвечал мне. Именно он первый мне сказал, что я должен стать священником. И хотя я был верующим человеком, то положение, в котором в то время находились Церковь и духовенство, меня страшило.

Архиепископ Николай и архимандрит Исаакий со священнослужителями Свято-Никольского собора. Второй слева – ныне правящий митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров). Алма-Ата. 1953–1954 гг.

Отец Исаакий был очень образованным человеком, человеком высокой духовности. В нем видели кандидата во епископа, но светские власти не допустили его до принятия этого сана. Основные черты этого человека – смирение и любовь. Он все делал только по любви. Сейчас, допустим, есть духовники, но их окормление больше от ума. А здесь – именно силой духа. Он мог найти нужное слово и Божественным словом утешить человека. Отец Исаакий был настоящим Старцем!»

Из воспоминаний матушки Ирины Любицкой: «Божественные тайны приоткрывались нашему батюшке Исаакию. Он был прозорливым, и многие это знали, испытав на себе. Лично меня он видел насквозь. Когда отец Исаакий служил в Никольском соборе в Алма-Ате, я там пела на клиросе. Отец часто нас, десятерых девиц, собирал у кого-нибудь в доме на молебны, исповедь, на какое-нибудь торжество или День ангела – и мы все вместе молились. Жили дружно, спокойно, молитвенно, много трудились. А отец наш духовный о нас заботился, молился. Жили мы тогда, как у Христа за пазухой. И так быстро пролетели десять лет».

Архимандрит Исаакий в своей келлии. Алма-Ата. 1955 г.

«Из рассказов бабули и мамы, – рассказывают инокиня Татьяна и послушница Екатерина (родные сестры), – в памяти остались упоминания о необыкновенных службах Владыки Николая и архимандрита Исаакия в Никольском соборе Алма-Аты, которые в воскресенье всегда начинались рано утром и только после обеда заканчивались. Бабуля говорила, что они приходили со службы, отдыхали часочек, пили чай и шли на всенощную. Такая благодать была на этих службах, что не чувствовалось усталости и все любили друг друга».

Живя в Алма-Ате, отец Исаакий начал поиски своих родных. Он писал на родину, но после войны от деревни Хотыницы не осталось и следа. Однако батюшка не переставал думать о родных, хотя и считал, что мама по возрасту уже не могла числиться в живых. Не имея данных, он поминал ее как живую, не нарушая церковных канонов. Как вспоминал отец Исаакий, как-то прилег он на кровать (а жил он тогда на ул. Сибирской, что в Малой Станице) и видит сон. Стоят перед ним Владыка Евлогий и Владыка Сергий и говорят: «Мы пришли отпеть твою маму Анну». Отец Исаакий поспешно встал с постели, как будто это было наяву, и прямо в носках устремился к двери, за которой скрылись оба Владыки. Он еще ощущал запах ладана, но в квартире никого не было. О своем сне он рассказал Владыке Николаю, и тот благословил отпеть рабу Божию Анну. Отпевал свою маму отец Исаакий дома. Позже он узнал, что она и сестры Антонина и Ольга погибли в годы репрессий.

Молитва пред Козельщанской иконой Божией Матери

О милосердная Мати человеческого страждущаго рода, Утешительнице скорбей наших и печалей и скорая Целительнице болезней и недугов наших! Умиленно припадающе пред Твоею цельбоносною иконою, воспоминаем благодарно великая чудеса Твоего милосердия, яже явила ecu во дни древния, и доныне являеши всем с верою к Тебе притекающим. Тако и сею дивною Твоею иконою некогда даровала ecu чудесное исцеление юной девице добра рода, ногама своима не владевшей, безнадежно всеми врачами оставленней и токмо на Тебе надежду полагавшей, и в надежде сей не посрамившейся. Сия убо вся в памяти своей имуще, и мы, худороднии, к Тебе с любовию припадаем, из глубины сердец сице молящеся: помози нам, о Мати Божия! Исцели всякия болезни и немощи наша, наипаче же сею Твоею чудотворною иконою подаждь цельбы всем, ихже нозе болезнию суть скованы, движения не имут, и чрез сие скорбию сердца болящих поражают. Скоро воздвигни от одра болезненного, и нозе всех нас – здравых же и немощствующих – направи на путь мирен, по словеси Сына Твоего и Бога нашего, Емуже честь и слава и поклонение подобает со Отцем и Святым Духом во веки веков. Аминь.

23 (10) марта 1967 г.

Епископ Ермоген (Голубев), архиепископ Николай (Могилевский) и архимандрит Исаакий. 1950-е гг.

После выхода из тюрьмы, как уже говорилось, у батюшки не было ни паспорта (только вид на жительство), ни гражданства, что приносило массу неприятностей и ограничений. Он пишет в Верховный Совет Казахской ССР к уполномоченному по делам религий при Совете Министров Казахской ССР СВ. Вахменину прошение о восстановлении его в гражданстве, но ему в этом отказывают. Тогда отец Исаакий обращается с этим вопросом в Москву, к председателю Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР Г.Г. Карпову, который был лично знаком с епископом Сергием (Королевым) – несколько раз Владыка принимал Г.Г. Карпова у себя за границей. В своем прошении архимандрит Исаакий сообщил, что «проживал за границей без подданства какой-либо стране, оставаясь русским по национальности, и без всякого гражданства... Желаю принимать участие в церковно-патриотической работе на благо своей Родине в качестве ее полнокровного гражданина. Но я не имею гражданства, снабжен только видом на жительство. Понимаю, что мой арест тоже мог быть сделан «сгоряча», а в то время, как многие из арестованных³³ вернулись на свободу и доселе проживают на тех же местах, занимая и те же должности, – меня завезли слишком далеко. Искренне заявляю, что никакой горечи или обиды на это я не затаиваю в своем сердце. И только одного хочу, чтобы в качестве мирного служителя церкви я мог бы наиболее плодотворно трудиться на ниве церковной по указанию моих духовных начальников».

По великой Божией милости вскоре пришел благоприятный ответ. Архимандрит Исаакий становится вновь полноправным гражданином своей Родины с русским паспортом. Он с нетерпением ожидал получения документов, чтобы иметь возможность поехать в Москву на встречу с Владыкой Сергием, приглашенным туда на несколько дней Патриархом Алексием (Симанским).

Отец Исаакий имел тайную переписку с матушкой Сергией,³⁴ которая после многолетней ссылки проживала на поселении в Красноярском крае. Из пересылаемых ему писем Владыки Сергия отец Исаакий узнает, что Владыка обещает привезти в Москву принадлежавшие ему вещи, оставленные в Праге.

Встреча с Владыкой Сергием в Москве

И вот радость! – с благословения Владыки Николая архимандрит Исаакий в 1950 г. поехал в Москву на несколько дней.

Отец Исаакий выехал в Москву поездом, который мчался по Казахстану, за окнами вагона тянулась однообразная заснеженная степь. После утренней молитвы батюшка подолгу стоял у окна и вспоминал те тяжелые дни, когда в вагоне с решетками он ехал к месту тюремного заключения. Сердце сжималось от боли и скорби о тех, кто еще томился в лагерях и в тюрьмах.

Утром поезд прибыл на станцию Актюбинск, где батюшка служил некоторое время после освобождения из лагеря. Однако, своей молитвенностью и удивительными службами он снискал искреннюю любовь и уважение верующих. Настоятель храма отец Василий Мухин, священники и местные прихожане пришли к поезду приветствовать архимандрита Исаакия хлебом-солью. Минуты встречи пролетели быстро. Батюшка большим крестом благословил провожающих со ступеньки уходящего в столицу поезда.

На вокзале в Актюбинске. Рядом с отцом Исаакием протоиерей Василий Мухин

В Москве состоялась встреча с Владыкой Сергием. Можно только представить, какая это была встреча! Духовное единство одного человека с другим есть таинство души, и они благодарили Господа, Который благословил эту встречу. Съездили в Троице-Сергиеву Лавру. Отслужили благодарственный молебен. Возвращаясь в Прагу, Владыка Сергий повез гостинец пражанам от отца Исаакия – хлеб, и там раздробил его и раздал почитателям и духовным чадам по кусочку в память о батюшке – живом, здравствующем. Раздавал как святыню, и это было им в радость.

Архиепископ Сергий ( Королев ) и архимандрит Исаакий (Виноградов). 1950 г.

А вот бывшие послушники, иподиаконы Никольского Алма-Атинского храма, в своих воспоминаниях говорят о строгости настоятеля. Отец Серафим, протоиерей Казанского храма Алма-Аты, с улыбкой замечал: «Если что не так, то раз и получишь от него десять поклончиков, а в следующий раз уже двадцать. Но мы, мальчишки, любили его, табуном провожали к трамваю, прыгали через канавы, арыки, подавая ему руку. Нет сейчас таких служителей, строгий был, попадало нам: отец архимандрит не любил спешки и сам не допускал торопливости в службе и от всех требовал того же, а мы по молодости все больше спешили. Добивался внятного чтения и сам проповеди говорил негромко, но внятно и четко, чаще со слезами. Он, несмотря ни на что, всегда ходил в подряснике, зимой – в рясе. Его никто не видел в мирской одежде. А сколько он нам, послушникам и диаконам, помогал. Мне отдал свои брюки. Каждый раз в День Ангела вместе с поздравительной открыткой мы получали по пять рублей. Никого не забывал. У него был список людей, находящихся в тюрьмах, ежемесячно им посылал из своих доходов деньги, а также и на строительство молитвенных домов или для их открытия».

«Для духовных чад он был любящим и снисходительным отцом, но как строго он относился к себе! Страдая сахарным диабетом, при котором так необходимо пополнение сгоравших калорий, он строго соблюдал посты, а когда читал канон Андрея Критского, горло у него пересыхало, но он выдерживал. В Алма-Ате, еще больной, отец Исаакий на первой седмице Великого поста не вкушал пищи до среды, до окончания первой Литургии Преждеосвященных Даров», – вспоминает бывшая его медсестра Валентина и добавляет: «Да, чудное и трудное его житие...»

Поездка в Казань

Спустя некоторое время архимандрит Исаакий с радостью узнает о том, что архиепископ Сергий (Королев) возвращается из Зарубежья на Родину. Его назначают на Казанскую и Чистопольскую кафедру. Отец Исаакий поделился с митрополитом Николаем своим желанием посетить духовного отца и съездить в Казань. Владыка Николай благословил эту поездку.

19 августа 1952 года после вечерни Владыка Николай сказал слово о предстоящем отпуске архимандрита Исаакия: «Все вы отлично знаете, с каким усердием отец Исаакий исполняет свои священнические обязанности. С раннего утра, если он не служит в храме, то у него требы. Или идет он со своею сумочкой на далекие окраины города и возвращается поздно вечером. Раз спросил я его, сколько у него в день свободного времени? Он говорит: «Посмотрю в записную книжечку». А когда посмотрел, то оказалось, что все часы того дня были заняты. То же самое и на следующий день, и во все остальные дни недели. Неизвестно, когда же он отдыхает, кушает, спит – этого мы не видим. Вот и решили ему дать отпуск, чтобы он мог отдохнуть, повидаться со своим наставником, другом Владыкой Сергием».

Вернувшись из Казани в канун праздника Рождества Богородицы, архимандрит Исаакий поблагодарил Владыку Николая за предоставленную ему возможность встретиться с архиепископом Сергием, всех присутствующих в храме – за молитвы. Рассказал, как встретил его Владыка Сергий, как они служили в кладбищенской церкви города, где хранится множество древних святынь: святые мощи святителя Гурия; чудотворный образ преподобного Сергия Радонежского, присланный Иоанну Грозному из Троице-Сергиевой Лавры в г. Свияжск, откуда он повел свое наступление на Казанское царство; большой стяг с изображением Нерукотворного Спаса войска Иоанна Грозного.

Оборотная сторона фотографии подписана лично архимандритом Исаакием

Архимандрит Исаакий. 1952 г.

«Всеми силами, – вспоминал впоследствии архимандрит Исаакий, – старался я впитать в себя как можно больше того драгоценного мира, который так необходим моей душе. Ездили в Чебоксары – столицу Чувашской республики, были на богослужении. Служба в храме шла на чувашском языке. Присутствовал я и при деловой беседе Владыки Сергия с главным муллой Казани, интересовавшимся, как мы, духовные отцы, со свой паствой говорим о борьбе за мир, о взаимопонимании».

Это был первый и последний отпуск отца Исаакия за все его священническое служение. Правда, осенью он неожиданно был вызван в Казань телеграммой в связи с плохим самочувствием Владыки Сергия.

А через три месяца, 18 декабря 1952 года, Владыка Сергий скончался. Он был одним из самых замечательных русских иерархов, в течение 25 лет возглавлял православные приходы в Чехии, Австрии и Германии. Ежегодно в день кончины своего друга, наставника и учителя архимандрит Исаакий молился и призывал верующих к молитве об усопшем, с которым имел утешение и великую радость служить вместе в продолжение 17-ти лет.

«И боль этой утраты с новой силой вонзается в мое сердце. Это был замечательный светильник на свещнице нашей Церкви, которого и чтил, и уважал сам ныне здравствующий Святейший Патриарх Алексий, вместе с ним учившийся в Московской академии. Мне же Владыка Сергий, скажу прямо, был вторым отцом.

Крест, подаренный архимандриту Исаакию, с надписью на обратной стороне: «Дорогому моему чаду и нареченному «братику'и другу Архимандриту Исаакию...». Казань. 1952 г.

Архиепископ Казанский и Чистопольский Сергий и архимандрит Исаакий. Казань. 26 августа 1952 г.

Я был ему не только сыном (что было естественно), не только послушником (что было сладостно), но больше того – он почтил меня названием «братика», т.к. постригал нас в монашество и рукополагал во священство один и тот же митрополит Евлогий, только Владыку Сергия на 20 лет раньше, чем меня. И вы можете мне поверить, что если есть во мне что-либо хорошее, если делаю я вам что-либо по душе, то это исключительно потому, что я был учеником таких выдающихся архиереев, какими были и Владыка Сергий Казанский, и наш незабвенный митрополит Николай», – из проповеди архимандрита Исаакия 1957 года.

В 1953 году всю Пасхальную неделю отец архимандрит ежедневно служил в соборе. Незабываемая, полная радости и ликования пролетела седмица, а в Радоницу он очень тяжело заболел.

14 апреля во время панихиды на кладбище архимандрит Исаакий ощутил острую боль в сердце, и был срочно увезен домой, но диагноз (инфаркт миокарда) был установлен только спустя десять дней после проведения всех исследований. Тяжелый выдался год для отца Исаакия. В октябре в Алма-Ате разразилась эпидемия болезни Боткина, он заболел ею и более месяца пролежал в постели.

3 февраля 1955 года архиепископ Николай (Могилевский) Указом Патриаршей канцелярии возводится в сан митрополита. Это стало большой радостью для всех священнослужителей Казахстанской епархии и мирян.

Благословение духовным чадам от архимандрита Исаакия 23 августа 1954 г. Алма-Ата

Осенью 1955 года архимандрит Исаакий просит благословения у митрополита Николая поехать в Киев, где давно уже не был, поклониться святыням. Владыка Николай, благословив, сказал, что «будет замещать его по собору, бывать на всех соборных акафистах, а поездка в Киев доставит отцу архимандриту много радости, правда, дорога длинная». С отцом Исаакием поехали протодиакон Михаил и духовная дочь Владыки Николая монахиня Нина (Штауде).³⁵

Планировалось через Москву отправиться в Киев и Почаев, на обратном пути навестить Владыку Гурия в Чернигове и поклониться могиле Владыки Сергия в Казани. Но не всем этим планам суждено было осуществиться: 20 августа паломники получили известие о тяжелом состоянии Владыки Николая и после ранней Литургии, отслуженной архимандритом Исаакием в Пещерном храме в Почаеве, все выехали в Алма-Ату. Прямо с вокзала отец Исаакий поехал к Владыке. Сидя на постели, от радости плакал Владыка Николай: «Сын мой, сын мой вернулся, и навсегда!» А отец Исаакий опустился на колени около кровати и от слез ничего не мог говорить. 31 августа было совершено над Владыкой Николаем таинство соборования семью священниками.

Скончался святитель Николай в канун праздника Иверской иконы Божией Матери – 12/25 октября 1955 года. Тихо почил как раз в то время, когда соборный колокол созывал молящихся почтить Благую Вратарницу, Которую Владыка особо почитал и любил. В этот день, ровно десять лет назад, в канун праздника Иверской иконы Божией Матери, митрополит Николай приехал в Алма-Ату. Владыка очень любил акафист Иверской иконе Божией Матери, начальный кондак которого он просил спеть над его могилой.

Похороны были чрезвычайно торжественными. По подсчетам сотрудников милиции, количество людей, пришедших на похороны, достигло сорока тысяч человек. Архимандрит Исаакий о похоронах митрополита Николая вспоминал: «Более тридцати священников, а главное, огромное множество народа собралось у гроба почившего святителя. Можно сказать, что «потрясеся весь град» во дни его погребения. Было бесконечно много желающих нести гроб Владыки на своих руках, поэтому колесница, на которой должны были везти гроб, была пуста, а весь путь от собора до могилы, а это почти семь верст, гроб почившего Владыки несли на руках... А когда возвысился могильный холм, все присутствующие пропели тропарь Благой Вратарнице, «Двери райские верным отверзающей».

Усопший Владыка любил людей. Любил всех, не разделяя на сословия. Вот поэтому мы верим, что он с Господом и сейчас, после своего упокоения».

В день памяти Владыки Николая, в год его 80-летия, архимандрит Исаакий говорил свое слово о святителе. «Мы чтим в почившем Владыке истинного доброго пастыря, душу свою полагавшего за овцы своя и учившего столько же словом, сколько и примером своей жизни. И никогда не погрешим, но многое, многое приобретем, если будем подражать ему в его жизни, как и апостол Павел учит подражать наставникам своим в вере, взирая на подвиг их.

Величайшим утешением для приснопамятного нашего Владыки будет, если мы – и пастыри, и пасомые – будем жить в мире, твердо стоять в Вере, блюсти Устав и Предание Святой Церкви и учительных отцов ее. При воспоминании о Владыке восстает его образ – образ неустанного молитвенника за всех и за вся».

Отец Исаакий до самой своей смерти ежегодно, ко дню кончины митрополита Николая, посвящал ему свои стихи. Эти стихи бережно собирали его духовные чада, свято чтившие память митрополита Николая, ныне прославленного в лике исповедников и новомученников Российских.³⁶

Святитель дорогой и незабвенный,

Молитвенник усердный и святой.

Наставник и учитель несравненный,

Вития вдохновенный и живой.

К десятилетней годовщине расставанья

Мы облик твой, нам близкий, оживим

И благодарные воспоминанья

Тебе с любовью сердца посвятим.

Ведь ровно десять лет служил ты в граде Верном

Войдя в него под кровом Пресвятой,

Названной некогда Вратарницей Благой.

Она украсила тебя здесь жительством нескверным,

Хранила Пастырем усердным и примерным,

Твой встретила Она сюда приход

И твой благословила к вечности исход.

Алма-Ата. 1955

Прошу от Бога вдохновения

Воспеть достойно образ твой,

О дивный старец, чье успение

Мы нынче вспомнили с тоской.

Ты, как живой, стоишь пред нами,

Сияя чудной сединой

Главы, брады. И их во храме

Клобук венчает белый твой.

Из-под густых бровей взирают,

Пленяя добротой, глаза;

И их так часто наполняет

Святая, чистая слеза.

Ты в умилении возносишь

Ко Господу мольбу свою

И, воздевая руки, просишь

За паству верную твою.

Ее крестом ты осеняешь,

Вперяя в небо светлый взгляд,

Благословеньем ограждаешь

Твой Богом данный виноград.

Елец. 1970

Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Николай (Могилевский)

3. 02. 1955 г.

Вскоре после смерти митрополита Николая на долю архимандрита Исаакия выпали новые испытания. 1956–1957 гг. были напряженно-тревожными в церковной жизни. Местным властям не нравилось, что в храм ходит большое количество людей. Даже атеисты приходили послушать проповеди настоятеля. Такое почитание личности отца Исаакия, особенно со стороны интеллигенции и высокообразованных людей города, раздражало КГБ, державшего Пастыря под своим постоянным контролем. Все возрастающий авторитет батюшки беспокоил представителей власти. Нужно было срочно дискредитировать отца настоятеля и активно действующих прихожан, инициировать раскол внутри храма. В адрес архимандрита Исаакия посыпались клеветнические доносы. Оскорбления, нанесенные отцу Исаакию доносом протоиерея А. С, в прошлом обновленческого епископа, касались морально-нравственного облика батюшки, порочили честь и достоинство его как монаха и священника. Позже протоиерей А.С. писал отцу Исаакию письма, в которых признавался в своей клевете и раскаивался в содеянном зле. В знак прощения и примирения отец Исаакий послал ему свой подрясник, но посылка уже не застала о. А. в живых.

Всем этим испытаниям архимандрит Исаакий противопоставил великое терпение, кротость духа и неустанную молитву. Обращаясь в эти дни к почившему Владыке Николаю, он с грустью сообщает ему:

Угодник Божий Николай,

Святитель дивный Мирликийский,

Прошу тебя: не забывай

Ты о душах в стране Азийской.

На страже правды встань Ты Сам

И защити от оскверненья

Твой дорогой для многих храм,

Где все искали утешенья,

Но с той поры, как ты увел

Ко Господу, в Его чертоги,

Владыку нашего – ушел

Из храма мир, и страсти многи

Обуревают там людей,

За коих сердцу больно, стыдно,

И там без помощи твоей

Конца смятению не видно.

Твой соименник дорогой

Как бы унес и мир в могилу...

Но мощною своей рукой верни его!

И правды силу

Заблудшим людям покажи,

Поставь предел ненужным спорам,

Зло распустившихся свяжи

Святительским ты омофором!

И вновь любовью ты спаяй

Всех сущих во стране Азийской,

Угодник Божий Николай,

Святитель дивный Мирликийский!

Ничем так отец Исаакий не огорчался, ни о чем так не скорбел, как о ссорах, о наговорах друг на друга людей, вражде и клевете. Он всегда призывал: «Любите друг друга! Не делайте другим того, что не любите сами. Живите дружно, одной духовной семьей!» А от него самого неизменно исходили доброта, милость, мир, кротость, жертвенная любовь.

В конце 1957 года в Казахстанскую епархию пришла телеграмма Святейшего Патриарха всея Руси Алексия I с вызовом архимандрита Исаакия в Москву, в Троице-Сергиеву Лавру. Так, по вызову Святейшего, архимандрит Исаакий покинул столицу Казахстана в сопровождении монахини Нины.

Молитва о мире и прекращении вражды

Владыко Вседержителю, Святый Царю! Призри с небесе и виждь, како враждуют народи и замышляют друг на друга суетное и злобное, како содрогаются вcu от воспоминания о бывших ужасех военных и трепещут от ожидания уготовляемых новых, еще более страшных..

О Многомилостиве! Умилосердися о созданиях Твоих, прости грехи и беззакония наша, ихже ради многия скорби, беды и устрашения приидоша на нас.

Благодатию Пресвятаго Духа ороси изсохшая любовию сердца людская, терньми самолюбия, ненависти и зависти, злобы и вражды лукавства и иных беззаконий поросшая, да возрастят они горящую к Тебе и к братиям любовь, и еюже да потребятся вся распри, раздоры, разделения, междоусобия и войны, да вcu народи не усты точию глаголют о мире, но, всем сердцем возлюбивше его непритворно, раскуют мечи своя и копия на орудия мирнаго делания и к мирному токмо труду обратятся.

Человеколюбивый и Милостивый, усердно молим Тя: мир мирови Твоему даруй, церквам Твоим и людем православным и всем творениям Твоим.

Ты бо ecu Царь мира, и мира Твоего несть предела, и Тебе слава, и благодарение, и поклонение от всех да возсылается, и ныне, и присно, и до скончания века веков. Аминь.

Елецкая икона Божией Матери

По просьбе архимандрита Исаакия провожающих на перроне было немного. Многие не знали о его отъезде. Когда поезд тронулся, грустное чувство расставания овладело батюшкой. Тихо и задумчиво стоял он у окна. Из тускло освещенного вагона хорошо были видны огоньки полюбившегося ему города Верного, где он прожил и прослужил у Престола Божия больше десяти лет. Разные чувства переполняли его сердце, но он твердо знал, что больше в эти края никогда не вернется. Остались позади переживания, боль и утраты последних лет. Осталась позади Алма-Ата и все, что мило и дорого сердцу: могила незабвенного митрополита Николая и любимые духовные дети, доверие и любовь которых всегда согревали душу. Впереди – неизвестность, но вместе с тем и крепкая надежда на всеблагой Промысл Божий. Быть может, исполнится его заветная мечта – монашеская жизнь в Троице-Сергиевой Лавре. Но на все воля Божия.

После ночной молитвы улеглись тяжелые раздумья, отошли прочь тревоги, архимандрит Исаакий уснул и увидел во сне икону Богородицы, изображенной во весь рост на легком облачке, и себя, убеленного сединами, коленопреклоненно молящегося.

Игумен Всероссийский, Преподобный

Отец наш Сергий, дивный чудотворец,

Прими сию хвалу, что слабый стихотворец

Тебе приносит, яко раб негодный.

На лик твой благодарно я взираю

И мысль свою с любовию стремлю

В обитель благодатную твою,

К ея святыням сердцем припадаю.

В Москве архимандрита Исаакия тепло принял Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I и направил его в Троице-Сергиеву Лавру с намерением оставить преподавателем Духовной академии. Отец Исаакий поселся в Лавре, совершал богослужения в храмах Сергиевой обители. Состояние его души было радостное, празднично-приподнятое, он благодарил за него преподобного Сергия. Архимандриту Исаакию приходилось несколько раз одному и вместе с отцом наместником ездить в Москву, чтобы решить вопрос с пропиской. Дело тянулось более трех месяцев. В течение этого времени он был насельником Лавры.

Вот как отец Исаакий описывает свой один день, проведенный в обители: «5 часов утра. В коридоре братского корпуса звенит колокольчик. Послушник «брат-будильник», идя вдоль дверей келлий, монотонно нараспев повторяет: «Пению время, молитве час. Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас...» Я, уже умытый и прибранный, в готовности встречаю общее пробуждение. И еще через полчаса – мы все собраны в Троицком соборе (1423 г.)... Там прекрасно – тихое сияние разноцветных лампад. На правом клиросе серебряная, художественно выполненная рака Преподобного Сергия. И перед нею до двадцати лампад. На переднем плане – серебряная лампада с изображением Преподобного – дар Пражского русского прихода.

Внутри собора, вдоль стен его, в узеньких местах для сидения («стасидиях» – по-гречески) замерли черные фигуры собравшихся монахов. И вот из алтаря выходит в простой монашеской мантии и епитрахили отец наместник Лавры, высокий, худощавый, молодой еще архимандрит. Все встают, и начинается так называемый «братский молебен»... На ектении вычитывается множество имен из синодика Троицкого собора, что лежит в изголовии раки Преподобного, вместе с крестом и Евангелием. Читается Евангелие: «Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии...» – часть того Евангелия, которое читается и на постриге в монашество. Как бы предлагается братии вновь пережить свои обеты и снова с готовностью взять на себя благое иго Христово и легкое Его бремя...

Какое волнение охватывает богомольца при мысли о святости этого места и при воспоминании о том, сколько людей прошло здесь с благоговейной молитвой за 535 лет, сколько славных героев нашей седой древности, сколько представителей духовного мира, сколько носителей высокой богословской науки склоняло голову у этой заветной раки, содержащей неоценимое сокровище – святые мощи Преподобного Сергия. Здесь учились и молились мои духовные покровители и благодетели – митрополит Евлогий, митрополит Николай, архиепископ Сергий...

Молебен кончился, и братия покорно проходит прикладываться к мощам Преподобного Сергия, а очередной чтец на левом клиросе читает утренние молитвы и полунощницу. Все кончается к 7 часам.

Иду в трапезную церковь... скромно пристраиваюсь на клиросе к певцам из братии под управлением помощника регента отца иеромонаха Николая, талантливого художника, принимавшего участие в реставрационной росписи Лавры. Скромно, тихо, молитвенно проходит Литургия. В конце ея послушник оделяет нас антидором. И мы около 9-ти часов идем выпить по кружке чая.

В 10 часов благовест к поздней литургии. Служит наместник с собором братий от 4 до 8 сослужащих священников, не считая 2–4 дьяконов.

По окончании Литургии в час дня звонит трапезный колокол. Братия собирается в трапезную. Поется молитва перед обедом, читается житие святого, его же день есть. По звонку меняются блюда. И снова звонок, благодаряще расходимся по келлиям или на свои послушания. В 6 часов вечера – благовест к вечерней службе. На шестопсалмии весь свет выключается за исключением алтаря и аналоя. Церковь погружается в тихий молитвенный полумрак, озаренный лишь светом лампад и свечей. Таков древний монастырский обычай. Кончается и вечерняя служба, после нее неизменно – молебен Преподобному Сергию».

Дар к раке прп. Сергия Радонежского от Русского Православного прихода града Праги Чешской

Вторая встреча с Патриархом Алексием I состоялась в Лавре. Он пригласил архимандрита Исаакия на ужин, показал ему свои покои и святыни и попросил рассказать о пребывании в карагандинском лагере. Патриарх спросил, не скучает ли он по Алма-Ате и не согласится ли поехать в Воронежскую епархию, где «хороший Владыка Иосиф нуждается в настоятеле храма города Ельца. Есть квартира и прихожане благочестивы». Отец Исаакий ответил: «На Ваше предложение я, как монах на слова старшего, должен ответить: «Слушаю и готов исполнить! Правда, большое хозяйство немного меня смущает, так как я не имею склонности к практическим большим делам"». Но Святейший успокоил его словами: «Главным Вашим делом будет молитва, по хозяйству помогут другие!» Так архимандрит Исаакий получил направление в город Елец настоятелем и благочинным. Еще Святейший благословил отца Исаакия нательным образом Божией Матери, с которым тот не расставался до самой смерти, и вручил ему посох – принадлежность епископа, знак высшей пастырской власти. Архимандриту или игумену посох дается, когда он руководит монастырем. Для отца Исаакия, не руководящего монастырем или епархией, посох был Патриаршей наградой, означающей высокую оценку его пастырских заслуг и дарований при невозможности посвятить его в сан епископа из-за противодействия властей.

Надо отметить такой момент: в те годы от священноначалия требовалось согласовывать свои действия с так называемыми уполномоченными по делами религии, которые тесно сотрудничали с Комитетом государственной Безопасности. Уполномоченные и решали кадровые вопросы. Архимандриту Исаакию надеяться было не на что. В прописке советские органы бывшему белому офицеру, прожившему за границей 25 лет, отказали: уж очень была «опасная личность».

Как птица же, но не своею волей,

Я отлетел далече от гнезда...

И хоть своей вполне доволен долей,

Но не забуду в жизни никогда

Дни истинно святые, золотые,

Прожитые в обители родной,

И слезы умиленья пролитые,

Священнейший наш Авво, пред тобой...

С болью в сердце отцу Исаакию пришлось проститься с любимой Сергиевой обителью. Еще с вечера ему сообщили, что пришла машина, и рано утром он должен выехать в Москву, а оттуда – в Воронеж.

Надпись: «Святейший Патриарх Алексий благословляет меня на путь в Елец 5. IV (23 марта) 1958 г.»

Он уже привык к размеренной жизни в обители. Эти три месяца были для архимандрита Исаакия временем благодатного духовного сопребывания с Преподобным. Он всегда ощущал присутствие Преподобного Сергия Радонежского на молитве в храмах и считал его своим небесным покровителем и наставником. В последний раз архимандрит Исаакий приложился ко всем иконам и святыням Лавры и поспешил в Троицкий собор, где почивают святые мощи Преподобного Сергия, чтобы получить его благословение. Но покидать Лавру было тяжело.

«В Лавре, – писал архимандрит Исаакий в одном из писем, – произошло радостное обновление души – ушли в забвение тяжелые алма-атинские потрясения и скорби».

Троице-Сергиева Лавра. Фото начала XX века

Благою волей Алексия Патриарха, Преемника митрополита древних дней Тогда всея Руси Кириерарха, Направлен был я в город сей, Который некогда святителем Московским От берегов Сосны был к бытию призван, А после Тихоном, угодником Задонским, Сионом Новым наименован...

До Воронежа и Ельца архимандрита Исаакия и монахиню Нину сопровождали семинарист Петр Бахтин и кандидат богословия, сотрудник Журнала Московской Патриархии Павел Уржумцев. Оба начинали свое послушание в Никольском храме города Алма-Аты. В Воронеж прибыли 5 апреля 1958 года – это была Вербная суббота.

Архимандрит Исаакий вместе с Владыкой Иосифом служил всенощную под Благовещение. День праздника был радостный и солнечный, в весенних лужицах купались воробьи. Весна вступала в свои права. Во дворе храма дети выпускали на волю птичек.

Преосвященнейший Иосиф пригласил всех прибывших к себе в гости. Отец Исаакий вспоминал: «Владыка оказался милым, чудесным старцем. Он очень интересовался жизнью и особенно последними годами и днями митрополита Николая (Казахстанского), который вместе со Святейшим Патриархом Алексием принимал участие в его хиротонии, т.е. в возведении его в сан епископа».

На следующий день утром они выехали в город Елец...

А после – на святое послушанье

Послал меня оттуда в град другой.

И прибыл я, прославив в сердце Бога,

В Елец, благословенный древний град...

Кто знает: может быть, последнюю обитель

Не здесь ли мне Господь послал?

Вот и Елец! Новое служение для архимандрита Исаакия началось во вторник Страстной седмицы – 8 апреля 1958 года.

Надпись: «Прибытие в Воронеж в Лазареву субботу 5.IV/23.III. 1958 г. ...»

Современный вид города Ельца. Фото Галины Поваляевой

Елец – древний русский город (1144 г.), старше Москвы, находится под особым благословением иконы Пресвятой Богородицы, именуемой Елецкой. В одной из проповедей архимандрит Исаакий рассказывает об историческом факте – татарском нашествии Тамерлана, готового идти на Москву: «Войско его не знало поражений, и государство наше находилось в величайшей опасности. Предки наши прибегли к помощи Самой Царицы Небесной – перенесли из прежней столицы Владимира в Москву Владимирскую икону Божией Матери, величайшую святыню, писанную, по преданию, еще евангелистом Лукой... Весь народ вышел из Москвы навстречу иконе с крестным ходом, и в эту самую ночь в Ельце, на Аргамачьей горе хан Тамерлан увидел страшный сон: по облакам шла грозная величественная Женщина царственного вида. Внизу по земле шли Святители Русские, а на облаках летели на Тамерлана неисчислимые полки Ангелов с огненными мечами». Так в 1395 году Божия Матерь повелела отступить Тамерлану и уйти восвояси.

В память этого события в Москве написали икону «Елец. кую» и прислали в дар городу. В иконостасах всех елецких храмов всегда присутствовала и сейчас присутствует эта чтимая икона.

Елец знаменит своей богатой историей, архитектурными памятниками и большим количеством церквей (около тридцати) и монастырями. Елецкая земля прославлена своими святыми угодниками Божиими:

Святитель Митрофаний Воронежский (1623–1703) – первый епископ Воронежский и Елецкий;

Святитель Тихон Задонский (1724–1783);

Святитель Иннокентий Херсонский и Таврический († 1857) – уроженец г. Ельца, здесь на старом городском кладбище похоронены его родители;

Преподобный Нектарий Оптинский – старец Оптиной пустыни, уроженец Ельца;

Надпись: «Святитель Алексий, митрополит Московский благословляет будущий град Елец. 1357 г.»

Святая угодница Мелания – игумения Елецкого девичьего Знаменского монастыря.

С юношеских лет молился отец Исаакий святителю Митрофану Воронежскому. В 1-м Реальном училище Петербурга, где он учился, имелась домовая церковь с приделами св. Александра Невского и святителя Митрофана Воронежского. Отец Исаакий говорил: «Под их началом формировалось мое внутреннее состояние и подготовка к поступлению в Духовную академию, и сейчас, по истечении срока земного, я опять под покровом Святителей». И повторял: «Святые, которым мы молимся о заступничестве, всегда откликаются на наши просьбы».

Город Елец благословлен святителем Алексием, митрополитом Московским.

Это было в августе 1357 года. Святитель Алексий ехал в ханский стан, чтобы вылечить ослепшую жену хана Джанибека, и проездом был в Ельце. Жители почти дотла сгоревшего тогда города просили святителя указать место, чтобы вновь построить город. Садясь в лодку на реке Сосне, он благословил окрестности и предрек богатство и процветание Ельца. На этом месте была построена часовня, где и сейчас хранится икона святителя Алексия. В памятные дни здесь служат молебны.

Все времена года благословлены Богом, но весну архимандрит Исаакий любил особенно. Много лет назад она радовала еще молодого монаха Исаакия в Париже и Праге, а сколько было радости в майские дни 1946 года после освобождения из тюрьмы! Алма-Атинская ранняя весна 1947 года была добрым началом в служении у Престола Божия под началом Владыки Николая.

И вот новое пристанище – Елец! «Благослови, Господи! Помоги, Всевышний, в новом граде, покрой Своим омофором, Пресвятая Богородица!» – молился отец Исаакий.

Елецкий Свято-Вознесенский собор

Церковная квартира была недалеко от Вознесенского собора. Батюшка тихо шел в храм, улыбаясь яркому весеннему солнцу. Весна только начиналась. Маленькие ручейки, которые торопливо соединялись с такими же, звонко бегущими, братьями, образовав поток, выливались с высокого берега в реку Сосну.

На соборной площади отец Исаакий увидел воистину величественный Вознесенский храм, удивляющий своими размерами и красотой.

Этот уникальный архитектурный памятник был построен по проекту знаменитого архитектора К.А. Тона (1794–1881) и освящен в 1888 году. По его же проекту построен храм Христа Спасителя в Москве. Величественный собор в честь Вознесения Господня стоит на высоком берегу реки Сосны, отражаясь в ее водах. Собор делится на зимний храм с двумя приделами: левым – во имя святителя Димитрия Ростовского, и правым – в честь Святителя Николая Чудотворца,³⁷ а также летний храм с тремя приделами: центральным – Вознесения Господня, левым – в честь благоверного князя Александра Невского, и правым – в честь Казанской иконы Божией Матери. Под собором располагается нижний храм в честь святителя Тихона Задонского.

В соборе архимандрит Исаакий положил земной поклон, приложился ко всем иконам, обратил свое внимание на большую настенную икону Божией Матери, именуемую Елецкой. Вспомнил, что это был тот самый образ, которому он молился во сне. «Вот она, моя Покровительница, – думал он. – О Пресвятая Дева, благослови мое служение в этом граде и прими меня под Свой покров». В этом храме отец Исаакий прослужит благочинным и настоятелем 23 года и в этом городе закончит свой скорбный земной путь.

Вспоминает Павел Уржумцев: «Надо сказать, что отец Исаакий всегда бывал очень внимателен к месту своего служения и стремился узнать его историю: имена своих предшественников по служению, местные традиции, географические особенности, узнать о его жителях, их нравах, обычаях (особенно церковных), о местных праздниках. И вот в Ельце, на Вознесение, в день престольного праздника, крестный ход, возглавляемый отцом Исаакием, вышел из центральных дверей храма. А с левой стороны от центрального входа, ближе к алтарной апсиде, располагается полуподземная часовенка.

Часовня на братской могиле ельчан, погибших в боях с полчищами Тамерлана в 1395 г

Крестный ход к братской могиле ельчан

В келлии архимандрита Исаакия гость из Казахстана отец Павел (в монашестве Исаакий) Милованов

И вдруг крестный ход сворачивает в восточную сторону и направляется в угол ограды, к этой часовенке. И отец Исаакий начинает там служить панихиду. А народ-то местный знает, в чем дело: там похоронены останки защитников Ельца, павших при битве с войсками Тамерлана. Духовенство в недоумении, а народ стоит и в голос плачет: «Батюшка, да тут столетиями не молился никто!» И только после панихиды продолжился крестный ход. Этого обычая отец Исаакий придерживался все время своего служения в Ельце».

Богомольцы Вознесенского собора вначале все присматривались к новому настоятелю, но очень скоро горячо его полюбили и даже стали ласково называть «наш благодатный батюшка» и «наше золотце». Так простые жители Ельца стали его духовной паствой, у которой в течение 23-х лет архимандрит Исаакий всегда находил взаимопонимание и любовь.

Ему как настоятелю собора пришлось сразу же решать разные хозяйственные и организационные вопросы, совершать богослужения, выполнять требы наравне с остальными священнослужителями.

Времени для личного благоустройства не было. С благословения отца Исаакия в Елец из Алма-Аты приехала трапезарь монахини Нины – Анна Каратаева, ласково прозванная батюшкой «медвежонком», и привезла необходимые вещи. И тут неожиданно врачи обнаружили у нее открытую форму туберкулеза. Поставили на учет в Ельце и стали лечить. Лечение шло плохо. Анну направили в Москву. Перед ее отъездом батюшка сказал: «Молись и надейся на Господа Бога, вернешься здоровой!» Однако Анна плакала и сильно тревожилась. После лечения и обследования московские врачи сделали свое заключение: «каверны зарубцевались», а через год сняли ее с учета. Это только один из примеров великой силы молитв архимандрита Исаакия. Да, сила молитв этого духовного пастыря была велика.

Как и везде, отец Исаакий жил в Ельце скромно. В его келье была железная кровать, тумбочка, письменный стол, кресло и книжный шкаф. В иконостасе большинство икон составляли подаренные ему фотографии образов. Стены были все увешаны портретами его наставников и особо почитаемых русских подвижников. Отец Исаакий прозорливо говорил, что они несомненно будут прославлены в лике святых. Так и случилось, но свидетелем их прославления ему уже не довелось быть.

На обороте фотографии Святейшего Патриарха Тихона и митрополита Петроградского Вениамина отец Исаакий написал:

Не на умнейшего или сильнейшего³⁸

Тяжелый жребий патриарший пал;

Он пал на Тихона скромнейшего,

И Патриархом-исповедником он стал.

Смиреннейший Вениамин,

Что значит «сын десницы»,

Избрание народа получил.

Митрополитом стал он северной столицы,

Священномученика чашу в ней испил.

Блаженны те, кто в сердце сохраняют

Их светлый облик в дни суровой тьмы,

Того Господь своим в суде Своем признает.

Так им последуем и мы!

Прага. 1943

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Тихон и митрополит Петроградский Вениамин

Весь православный русский народ после смерти И.В. Сталина надеялся на дальнейшее улучшение отношений между государством и Церковью. Но с приходом нового главы государства – Н.С. Хрущева, идеологическая борьба против Церкви ужесточилась. Н.С. Хрущевым была поставлена задача полного и окончательного искоренения религиозных «предрассудков». Усилилась антицерковная пропаганда. Начал издаваться ежегодник Ленинградского музея истории религии и атеизма. Подготовительные шаги к будущему широкомасштабному наступлению на Церковь были сделаны на конференции теоретиков атеизма в Москве в августе 1957 года. Таким образом, к 1958 году, сравнительно ровные отношения между Церковью и государством первого послевоенного десятилетия стали постепенно обостряться. Важнейшим звеном начала атаки на религию оказалось секретное послание ЦК КПСС от 4 октября 1958 года. «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам «О недостатках научно-атеистической пропаганды"». В нем всем партийным, общественным организациям и государственным органам предписывалось развернуть наступление на «религиозные пережитки» советских людей. По тотальности намечаемых мер эта акция не имела прецедента.

В октябре 1958 года с постановлений о фактическом ограблении Церкви начались первые крупномасштабные антицерковные акции. Повышение налога на доход свечных мастерских коснулось каждого прихода. По принятому постановлению мастерские были вынуждены поднять отпускные цены, в то же время запрещалось в храмах менять старые цены и получалась абсурдная ситуация – приходы, приобретая свечи, обязаны были продавать их себе в убыток. Чтобы найти выход, во многих приходах начали распускать платные хоры, экономить на ремонтах и содержании храма. Духовенство буквально разорялось, все, что жертвовали прихожане, шло не на нужды прихода, а в государственную казну. Все епархии из-за введения новых налогов оказались в долговой кабале у государства, на грани полного разорения.

В соответствии с указаниями ЦК и лично Н.С. Хрущева, 16 октября Совет Министров СССР принял первые антицерковные постановления: «О монастырях в СССР» и «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей».

В ноябре-декабре 1958 года прошла массовая чистка церковных библиотек, многие книги были изъяты, вся иностранная литература поставлена на цензорский контроль. 28 ноября ЦК КПСС принял постановление «О мерах по прекращению паломничества к так называемым «святым местам"». Сроки ставились жесткие, через полгода местные партийные организации должны были отчитаться «о проделанной работе». В результате, чтобы прекратить доступ верующих к 700 учтенным властями святым местам, применялись любые методы. На месте паломничества устраивались свинарники, какие можно источники засыпали, территории огородили, запрещая вход и т.д. Вновь возобновили закрытие храмов – в 1958 году была снята с регистрации 91 церковная община. Антирелигиозная волна нарастала, запретили колокольный звон, у архиереев снимали телефоны, храмы отключали от водопроводной сети, запрещали какие-либо ремонты. Все эти акции поощрялись высшим партийным руководством. На XXI съезде КПСС в январе-феврале 1959 года Н.С. Хрущев подтвердил курс на преодоление пережитков капитализма в сознании масс, то есть на уничтожение религии.

Вскоре вышло постановление ЦК КПСС «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах» от 13 января 1960 года. В феврале этого же года председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпова отправили в отставку. Еще чуть позже будущий волюнтарист, а пока Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев пообещает всему миру «показать последнего попа по телевизору».

По совершенно необоснованным причинам стали закрываться храмы, начались массовые аресты священнослужителей. Участились хулиганские выходки против Церкви и священнослужителей.

В квартире отца Исаакия и в просфорне однажды вечером

7 ноября камнями были разбиты два окна. Молодежь, комсомольцы, мешали проведению крестных ходов в Пасхальные ночи. Так, в 1968 году во время крестного хода были спровоцированы беспорядки. Один из милиционеров получил ножевое ранение, пострадали и прихожане. Были две попытки ограбить собор, но Господь не допустил этого, воры разбили только оконные рамы. 14 февраля несколько хулиганов окружили архимандрита Исаакия в притворе храма, но на его защиту сразу встали несколько прихожан и загородили собой батюшку, однако пострадал сторож: его даже пришлось отвезти в больницу.

Во всех этих хулиганских действиях чувствовалась направляющая рука и уверенность в безнаказанности.

Осложнились и международные отношения. Усилились трудности с продовольствием и топливом. С вечера занимали очереди за продуктами и углем. Трапезарь Нюра ночью бегала отмечаться, записав на руке свой номер и номер старенькой монахини Нины. В это тяжелое время отец Исаакий верил, что «настанет свобода для Церкви, храмы будут полны народу, и страна расцветет, но только мы, говорил он, вряд ли с вами это увидим». Духовные же чада мало в это верили, улыбались – не до сказок, но некоторым из духовных чад отца Исаакия довелось увидеть это время. Так трапезарь Анна дожила до перестройки, умерла в самый день Св. Пасхи 1997 года.

В 1962 году было объявлено, что Вознесенский собор больше не охраняется государством как историческая архитектурная ценность и будет закрыт. Архимандрит Исаакий неоднократно посещал органы местной власти, отстаивая право Церкви проводить в соборе богослужения и сохранять его от разрушения.

В том, что собор остался действующим, была большая заслуга отца Исаакия, умевшего быть дипломатичным и настойчивым.

Для стеснения церковной жизни были введены на местах много новых ограничений в том числе:

– запрещение причащать отроков без родителей;

– при Крещении должны были присутствовать оба родителя с паспортами.

За нарушение правил настоятеля или священника могли временно снять или даже уволить (так было в 1961 году, когда архимандрит Исаакий был временно отстранен, и настоятелем на три месяца был назначен отец Николай О.).

Эти переживания отрицательно сказывались на здоровье архимандрита Исаакия: он перенес инфаркт миокарда, две операции, страдал диабетом, воспалением суставов.

И все же, несмотря на запугивания властей, болезни, ежедневные переживания, отец Исаакий спокойно, с молитвой вершил свое настоятельское дело: собор ремонтировали и украшали как снаружи, так и внутри. В зимнем храме установили отопление, а в нижнем – привели в порядок крестильню. После запрещения звонить в колокола устроили звонницу между летним и зимним храмами.

Многих поражало его великое трудолюбие, работоспособность в таком преклонном возрасте. При этом он окормлял многочисленную паству, вникая в нужды не только духовных чад, но всех без исключения обращающихся к нему людей. Он был любимым батюшкой и любящим духовным отцом.

Духовное руководство архимандрита Исаакия смело можно назвать старческим окормлением. Дар старчества – это тайна. Он дается человеку из рук Самого Бога. Каждый старец – это уникальная личность, но их объединяет общее свойство: любовь к Богу и людям, самоотверженное им служение. Любовь –высшая христианская добродетель, которой в полной мере обладал отец Исаакий и которой он мог научить людей не столько словами, сколько примером собственной жизни. Вокруг него спасалось огромное количество людей.

Любить – самому в высоту подниматься

Тернистою узкой тропой.

Любить – это в райские двери стучаться,

Другого ведя за собой.

Кроме любви, отец Исаакий имел и дар молитвы за всех. Староста Вознесенского собора, которую в монашество постригал архимандрит Исаакий (в настоящее время настоятельница псковского Снетогорского Рождества Пресвятой Богородицы женского монастыря игумения Людмила (Ванина)), вспоминала: «Отец Исаакий всегда призывал к молитве. Самое главное для него была молитва, любовь к ней. Он учил молиться на всяком месте и всегда. Для него духовное общение – это общение в молитве, которое у него, в частности, переходило в прозрение...» О его смирении она же замечает: «Его старческое смирение – не признак безволия или легкого соглашательства со всем, что происходит. Ценно то, что в своем смирении отец архимандрит умел повелевать и руководить мудро. Он знал, что человеку нужно и можно сказать. У него было тонкое чувство такта. Это настоящее богатство, благословленное благодатию Божией».

О силе молитв отца Исаакия говорят все без исключения духовные чада. «Отче умел так молиться, что его слышал Бог... Как он молился! Казалось, все святые небожители были его друзьями, он только вздохнет о ком-то, и они его слышат...»

Архимандрит Исаакий. Елец. Июль 1958 г.

Молитва пред Елецкой иконой Божией Матери

Пресвятая Владычице, Дево Богородице, Мати Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, страны же нашея и града сего Покровительнице и Заступнице! Пред святою Твоею иконою, по завещанию предков наших благочестивых нами чтимою, приими сие благодарственно хвалебное моление и прошения наша ко Господу вознеси в час сей и во всякое время.

Истинно слово речено бысть о святых Твоих иконах, Богородице, яко правдивая сказания о них и о чудесах от них, во Отечествии нашем бывших, суть священныя летописи деяний народа нашего, во время оно все упование свое на Тя возлагавшаго и страну нашу Российскую дом Пресвятыя Богородицы устроити чаявшаго. Ты же, Всеблагая, сохранила ecu его под кровом Твоим, и, на сию святую икону Твою умильно взирающе, в памяти своей благоговейно зрим, како во граде сем величие Твое и силу Твою явити изволила ecu и от грознаго врага и супостата, Темир-Аксака* и полчищ его, праотцев наших избавила ecu. Памятуем бо, яко в той самый судьбоносный день, егда людие московстии со князем своим и митрополитом вкупе, сретающе икону Твою Владимирскую, коленопреклоненно пред нею единогласно взываху: Мати Божия, спаси Землю Русскую, – Ты, Владычице, в пределех сего града нашего на горе Аргамачстей явилася ecu безбожному Темир-Аксаку, в шатре своем сушу, представши ему во окружении воинства сил небесных и сонма святителей российских, и повелела ecu ему абие пределы града сего и всея страны нашея оставите. И устремися вспять сей новый фараон губительный, и спасена бысть земля Русская благодатным и мощным Твоим заступлением. Ныне же, молящеся у гробниц приснопамятных предков наших, в борьбе с Темир-Аксаком за Веру и Отечество свое на поле брани живот свой положивших, к Тебе, Небесе и земли Царице, сице взываем, во вся прежния дни горестей наших милостивно на нас призиравшая! Буди милостива и ныне к нам, недостойным, о гресех своих плачущим! Собери нас, яко мати собирает птенцы своя под криле свои, и настави нас на путь спасения. Умири, утверди и благослови Церковь нашу Святую Православную, вся священнослужители и верныя слуги ея. Помози отцем и матерем наставити на благое чада своя. Вразуми чад, да чтут родителей своих и наставников в вере святей и истинней. Отврати сердца наша от греха и возжги в нас огнь святаго милосердия; да возненавидим зло, да узрим бездну падения нашего и возлюбим ближняго своего, да отвержемся себе, да возьмем крест свой и пойдем к свету Истины, просвещающей мир. Наипаче же молим Тя, Владычице Милостивая: возстави нам в древнем благочестии Русь нашу Православную, тысящами свещ и лампад к Богу своя молитвы, яко фимиам, возносившую и сонмом угодников своих просиявшую, и сотвори ю дом Свой, якоже и праотцы наши того желаху. Сокруши силу зла на земли и пролей в наша умы лучу разума, да Тобою спасаеми, по смерти рай пресветлый обрящем и Триединому Богу хвалу, благодарение и поклонение возсылаем ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 4:

Днесь светло красуется древний град Елец, /поминающе славное чудо Пресвятыя Богородицы: / егда бо на стогнах первопрестольныя Москвы / икону Ея чудную людие московстии сретаху, /тогда Сама Владычица на горе Аргамачстей во граде Ельце, / в сретение нечестивому Тамерлану изошедши, /грозное его нашествие вспять обрати. /Сего дивнаго явления изображение на новописанней иконе зряще / и Заступницу нашу за вся благодеяния Ея благодаряще, / умильно к Ней взываем: /и в предняя не остави нас, о Мати Милосердая.

Отец Исаакий никогда ничего себе и силе своих молитв не приписывал, но за все учил благодарить Господа. Ему было даровано многое предчувствовать, многое духовно провидеть, знать, но он никогда «не пророчествовал» открыто, а если и предсказывал что-то, то делал это очень осторожно, чаще в виде назидательного совета на исповеди, собеседовании или в иносказаниях.

Если благословлял на какое-нибудь дело, то сам при этом молился. Отец Исаакий молился, и казалось, что все неприятности как-то сами собой отступают. От него исходила удивительная доброта и всепонимающая любовь.

Из рассказа отца Петра Б.: «Когда отца архимандрита перевели в Елец, я часто его навещал, один или с семьей. Вспоминаю, как мы вместе с ним молились у него дома и в Вознесенском соборе. Во время службы я стоял в алтаре, помогал ему, видел, как отец Исаакий служит: внимательно, благоговейно. Вокруг него была святая атмосфера – душа отдыхала, радовалась».

«Се Аз и дети, яже Ми дал есть Бог.»

(Евр.2:13)

«Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте».

(Рим.12:10)

К концу 1958 года, как нитка за иголкой, потянулись за отцом Исаакием его духовные чада из Алма-Аты. С его благословения они купили часть дома в Ельце. Покупка состоялась в день памяти Владыки Сергия (Королева) – 18 декабря. Этим и было положено основание Сергиевскому Подворью

Иверско-Исаакиевского скита. 13 декабря 1958 года архимандрит Исаакий постриг инокиню Нину Штауде в мантию с оставлением прежнего имени. Ею был разработан Устав, решено было завести строгий распорядок домашних молитв: утренние и вечерние молитвы совершались сообща и вслух. На Подворье стали жить: Александра (схимонахиня Афанасия), ее старенькая мама Надежда Ивановна и сестра Анна (инокиня Гурия); монахини – Валентина, Мария,

Нина (схимонахиня Наталия), Клавдия. Для своего духовного отца они выделили в доме небольшую комнату с окном в сад (менее 7 кв. м) и оборудовали ее под келлию. Здесь была прописана и старенькая монахиня Нина, у нее тоже была своя келлия в 2,5 кв. м. Так постепенно стала налаживаться монашеская жизнь на Подворье – под старческим руководством архимандрита Исаакия и в полном ему послушании. Приезжающие гости также подчинялись установленным на Подворье порядкам. Еженедельно совместно с отцом Исаакием составлялось трапезное меню. К примеру, меню на первой седмице Великого поста было таким: кусочек хлеба, картофелина, огурчик, стакан чая без сахара.

Мантийная монахиня Нина (Штауде)

А устав относительно трапезы на вторую седмицу Великого поста был следующий: понедельник – сухоядение, в остальные дни на обед – каша (гречневая, рисовая, отварной картофель без елея), в субботу и воскресенье – гороховый или макаронный суп с елеем и жареный картофель; вечером – чай, компот, изредка фрукты.

Молитвенный Устав в дни Великого поста был таким: в понедельник и утром во все дни недели читались молитвы иконам Божией Матери, а также полуночница вседневная и вечернее правило с канонами.

Сергиевское Подворье в г. Ельце и его обитатели: Анна Петровна Белова, Валентина Ульяновна Лушпа, Нина Петровна Косорбатова, архимандрит Исаакий, Александра Петровна Белова, Анна Ивановна Каратаева и старенькая Надежда Ивановна. Фото монахини Нины. Весна I960 г.

По благословению отца во время отпусков насельницы скита совершали паломнические поездки в Ленинград, Пюхтицы, Киев, Почаев, Москву. Помимо основной работы на производстве (все монахини работали), у каждой из них было свое послушание: на клиросе, в просфорне, по хозяйству, по вышиванию и украшению икон для храма, по переплету духовных книг, по написанию икон. Икона преподобного Исаакия, игумена обители Далматской, которая и до сих пор находится в Вознесенском соборе г. Ельца, была написана духовными чадами отца Исаакия Ниной К. и Лидией Н.

За праздничным столом отец Исаакий, Юрий Белый с женой после Таинства Венчания, совершенного в Вознесенском соборе, и домочадцы Сергиевского подворья. Фото монахини Нины

Для всех было обязательным посещение церковных служб.

В 1963 году, к юбилейной дате 50-летия служения архимандрита Исаакия, послушницами Подворья была вышита риза и украшена бисером икона Божией Матери «Взыскание погибших». А к 35-летию его игуменства и 10-летию приезда в Елец духовными чадами были вышиты и одеты в голубое облачение иконы Богородицы Козелыцанская, Боголюбская, «Утоли моя печали». Таким же образом, но уже совместно с сотрудниками собора были украшены особо чтимые иконы «Знамения Пресвятой Богородицы» и Святителя Николая. Они также в настоящее время находятся в Вознесенском соборе г. Ельца.

Жили по-монашески замкнуто, тихо. Настоящую духовную радость приносили церковные праздники, дни Ангела отца Исаакия и домочадцев. Особо отмечались дни памяти митрополита Николая и архиепископа Сергия.

В день праздника преподобного Сергия Радонежского 18 июня – это был еще и День Ангела Владыки Сергия – выставлялись иконы Преподобного, освященные на его мощах в Лавре, выносился небольшой ларец со святынями, крест с частицами мощей, а также большое фото Владыки-именинника, которое ставилось на его лиловую мантию. После поминовения отец Исаакий говорил доброе, сердечное слово о своем наставнике и «братике».

В день памяти Владыки Сергия

И в памятные дни Владыки Николая выносились для поклонения его мантия, митра и большое фото. Обычно в такие дни отец Исаакий читал свои стихи, давно или только что написанные и посвященные Владыке Николаю.

К десятилетней годовщине расставанья

Мы облик твой, нам близкий, оживим,

И благодарные свои воспоминанья

Тебе с любовью сердца посвятим...

1965

Уж скоро два десятка лет

Отделят нас от дней прекрасных,

Когда светил нам тихий свет

Очей глубоких, мирных, ясных

Владыки нашего святого,

Который ласково, не строго

О Вечной Правде нам вещал

И всех к любви и миру звал...

1974

«Таких архиереев, какими были архиепископ Сергий, митрополит Николай, да еще постригавший меня митрополит Евлогий, теперь почти уже не найдешь. Идущее нам на смену духовенство уже не того духа», – так отзывался отец Исаакий о своих наставниках – настоящих Христовых подвижниках, храня в своем сердце верную и благодарную память о них.

О Владыке Николае (Могилевском), ныне канонизированном в лике святых, архимандрит Исаакий вспоминал всегда с неизменной нежностью и слезами: «У меня и сейчас в сердце звучит его мягкое ласковое обращение к пастве: «Други моя!» Я с благоговением храню у себя ту старенькую епитрахиль и поручи, в которых последний раз преподавал Владыке, лежащему на одре болезни, Святые Дары».

День памяти незабвенного Владыки Николая (Могилевского) Елец. 24 сентября 1962 г.

В дни памяти Владыки отец Исаакий надевал эти поручи и епитрахиль и начинал келейно служить по нему панихиду. «На столике стоял раскладной киот красного дерева старинной работы с Иверской иконой Божией Матери в серебряной ризе и образом преподобного Исаакия Далматского, – так описывает в своем дневнике келейное служение отца Исаакия его духовная дочь Александра. – Это был престольный киот Иверско-Исаакиевского скита. Тут же на столике стояли иконы местночтимых святых, Распятие и гробик (рака) с землей от могилки Владыки, его фотография и живые цветы этого лета. Мы стояли с возжженными свечами и пели. На душе было тихо, тепло и приятно. Мы читали помянники Владыки – они тоже бережно хранились отцом Исаакием. По окончании панихиды спели «вечную память» приснопоминаемому митрополиту Николаю, и отец Исаакий, благословив кутью, сам, с крестом в руке, понес ее в гостиную, где был накрыт чай. Этот простой момент получился очень торжественным. За чаем батюшка объяснил происхождение поминаний, которые мы читали. Среди них было и совершенно замечательное поминание родителей многих святых, например преподобного Сергия Радонежского, преподобного Серафима Саровского, святителя Тихона Задонского и других».

У архимандрита Исаакия еще был обычай приносить в храм Для поклонения свои келейные иконы Иверской, Казанской Божией Матери и святых угодников Божиих.

Молитва святой равноапостольной Нине, просветительнице Грузии

О святая равноапостольная Нино, просветительнице Грузии и возлюбленная Матере Божия избраннице и наместнице! Яко благочестивого корене отрасль пречестная и яко сама добродетельми и целомудрием вельми украшенная, сподобилася ecu от Пречистыя Царицы Небесныя призвана быти на служение апостольское в просвещении земли Иверския и Карталинския. В знамение же победное и благословенное прияла ecu от Нея крест от лозы виноградныя, егоже увила ecu девическими своими власы и под сепию его благодатно подвиг свой совершила ecu, многия люди оных стран, тебе в удел данных, ко Христу приведши. Тако в немощнем сосуде естества твоего женскаго сила Божия ясно явися, дивными чудесы изумляющи людей, тобою просвещаемых, и нас влекущи к почитанию славныя твоея памяти. Приими же от нас, немощных и грешных, но любовию Твоею побеждаемых, хваления наша и благодарения и умиленныя молитвы: да и нас укрепиши в вере и благочестии, да испросиши у Христа, Емуже доблественне послужила ecu, и нам даровати силы на служение Ему и на борьбу с лукавым врагом нашего спасения, да купно с тобою прославим Бога, дивнаго во святых своих, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

27 (14) января 1964 г., Елец

«Батюшка очень любил святыни, и они как бы сами «льнули к нему». Вспоминается то шапочка какого-нибудь святого, то рукавичка, то тапочек с ножки, то камешек, то кусочек одежды святого и многое другое, что отец Исаакий хранил с любовью и благоговением» (из рассказов монахини Валентины).

В дневнике духовной дочери Александры описывается распорядок дня, установленный отцом Исаакием для сестер Иверско-Исаакиевского скита. «Утром по обычаю читались молитвы, канон дня и Акафист Божией Матери, – пишет она. – После утреннего правила – чай. Затем отец уходил на требы или келейно служил панихиду, молебен. Днем дома читали акафист, а вечером – молитвы и синаксарии. За ужином обычно читали рассказы Лескова, Поселянина, Шмелева (с которым он лично был знаком), житие святого или какого-нибудь праведника. Отец очень много нам рассказывал, и рассказы все были назидательными, даже самые смешные».

Отец Исаакий любил повторять завет Владыки Николая (Могилевского): «Помоги мне, Господи, в сей день никого не осудить». Он учил своих чад строго соблюдать эту заповедь. На дверях Сергиевского Подворья Иверско-Исаакиевского скита крупными буквами была написана эта молитва.

Ко дню празднования Рождества Христова ставилась елка и сооружался вертеп – небольшой макет пещеры с небосводом и маленькими блестящими звездочками на нем. В вертепе находилось и Св. Семейство, и ангелы, и пастухи, и волхвы, и овечки, а над ними – звезда-путеводительница.

Весь дом к этому дню обновлялся, блестел чистотой. Когда приглашали гостей на елку, то непременно каждый должен был подготовить какое-нибудь выступление. За это его ожидало Щедрое вознаграждение. Рождественский подарок получали и те, кто приходил славить Младенца-Христа с колядками. Их отец Исаакий очень любил. Сам он радовал присутствующих гостей новыми стихами:

Да осенит нас новой благодатью

Пресветлое Христово Рождество,

И, чудное справляя торжество,

Друг другу отверзаем мы объятья.

1971

Радостно и по-домашнему тепло отмечалась на Подворье Пасха Христова. Светлый пасхальный праздник начинался в соборе с крестного хода и радостного возгласа архимандрита Исаакия, чистого и звонкого: «Христос Воскресе!» – и ликующего ответа прихожан: «Воистину Воскресе!». И это счастье наступившей Пасхи люди несли к себе в дом. В скиту звенел домашний келейный «колокол». Отец Исаакий умело отбивал музыкальные такты, и особый пасхальный трезвон приглашал домочадцев и гостей на молитву и к столу.

Христос Воскресе!

Будем торопиться

В сияющий огнями Божий дом,

Чтобы – по слову Златоуста –

Насладиться

Сим добрым и сим Светлым

Торжеством.

Победа днесь над смертью и над адом:

Из гроба Победителем Христос Воскрес

И радость возвестил

Своим Он верным чадам,

И льется радость та на землю от небес.

Природа с Пасхой вместе

Воскресает

От зимнего томительного сна.

Христова Пасха дух наш оживляет.

Она – наша духовная весна.

Войдем же все мы в радость Господа,

О братья!

Забудем зло, мир в сердце утвердим.

Откроем и друзьям, и недругам объятья:

Христос Воскрес! – ликуя, возгласим.

Пасха 1973 года

Духовная дочь архимандрита Исаакия схимонахиня Игнатия (в миру Руфина Эйнгарн, t 03.10.2007 г.) рассказывает: «Наш отче в течение 23-х лет ни разу не оставил своей паствы. Он не признавал для себя никаких отпусков, говоря с недоумением: «От чего я должен отдыхать? От служения Богу?»

Да, в этом была его жизнь! Он делил с нами большие и малые события нашей жизни, и не было во всем мире для нас человека более близкого и дорогого, чем наш батюшка. Советы болящим отец Исаакий всегда давал самые простые: попользоваться святыней, попросить у Господа прощения грехов, исповедаться, причаститься... А сам усердно молился. И больной получал исцеление. Вот и все чудо. Избавление от болезней, недугов, прощение грехов происходило при искреннем покаянии болящего благодатию Божией и при содействии и молитвенном участии отца Исаакия.

Архимандрит Исаакий всей душой любил богослужение. По установленному еще до его приезда правилу каждый священник собора одну неделю выполнял требы, то есть был «разъездным» батюшкой. Следующую неделю он дежурил по храму: служил молебны, акафисты, совершал отпевания и ежедневные панихиды и проводил исповеди. А третья неделя у священника была служебной: утреня, вечерня, часы, Божественная Литургия. Хотя отец Исаакий был благочинным всего Елецкого района и настоятелем Вознесенского собора, он наравне со всеми подчинился заведенному порядку и разъезжая по домам, исполнял все требы по храму. Так всегда и во всем подавал он живой пример истинного смирения.

По средам, четвергам и пятницам в соборе после вечернего богослужения читались акафисты: Матери Божией, Святителю Николаю Чудотворцу, Святым угодникам Божиим, а по воскресеньям – акафист Спасителю. И никогда батюшка, какая бы ни была у него неделя, не пропускал их.

Служебную неделю отца Исаакия мы ожидали с нетерпением, как самые радостные праздники.

В гостях у архимандрита Исаакия на Рождественской елке отец Василий Поваляев с матушкой и сыном Дмитрием. Елец. 1961 г.

Сколько людей обязаны отцу Исаакию жизнью, здоровьем и благополучием! Были недалекие люди, которые находили, что архимандрит Исаакий уделяет недостаточно внимания хозяйственным делам в храме, предоставляя их и основном старосте и церковному совету. Они, к сожалению, не понимали, что благодаря молитвам отца Исаакия грубые фининспекторы и прочие представители власти уходили после различных проверок спокойными и умиротворенными. Никогда наш собор так не процветал, никогда не пользовался такой заслуженной славой, как при настоятеле архимандрите Исаакии.

Отец Исаакий был для многих духовным пастырем. И сколько людей со всех концов света стремились приехать к нему хоть на несколько дней, из многих городов России и Зарубежья, где его знали и любили.

Однажды, сидя у батюшки за столом, мы спросили его: разве он не такой же старец, какими были Оптинские старцы? Он улыбнулся и ответил:

– Нет.

А потом тихо прибавил:

– Меня не благословили... боясь за меня.

Необычайно торжественно отмечались при отце Исаакии Церковные праздники: Рождество, Преображение, Успение Пресвятой Богородицы, престольные и храмовый праздник Вознесения Господня, особенно радостно проходил «Праздник Праздников» – Святая Пасха.

А во время Рождественского поста батюшка ввел «Чин 12-ти псалмов, поемных особь», и мы все очень полюбили это прекрасное богослужение. Великий пост мы любили чуть ли не больше самых радостных праздников. Вот наступает великий вечер Прощеного воскресенья. Служба идет своим порядком; совершается вечерня, но вот появляется дьякон, Уже в черном, великопостном облачении. Звучат, первый раз в этом году, строгие, трогательные и прекрасные великопостные песнопения.

На амвон выходит архимандрит Исаакий, за ним – остальные священники. Отец Исаакий произносит короткое слово, в котором напоминает, что пост, воздержание – это самая первая заповедь, данная Богом Адаму и Еве. Нарушение этого единственного запрещения изменило природу человека, и он стал смертен.

В конце своего слова отец Исаакий желал всем как можно лучше попоститься и помолиться Богу о даровании покаяния, о прощении грехов. А начать пост советовал со взаимного прощения обид и с примирения со всеми, помня, что ты хуже других.

Отец Исаакий с домочадцами Сергиевского Подворья. Фото А. Важениной. 1964 г.

Все начинали подходить к батюшке и просить у него прощения. «И меня прости, чадо мое, помолись обо мне», – с чувством смиренно отвечал нам отец Исаакий».

В скиту и на Подворье перебывало очень много иногородних гостей. Монахиня Нина в своих дневниках пишет: «В этом году гостей было 98, а в предыдущем – 113 человек». Но бывали годы и более насыщенные гостями. Первыми посетили скит иеромонах Пафнутий, отец Серафим, игумен Власий, схимонах Иоасаф (Моисеев, † 7 апреля 1976). Неожиданно приезжали батюшкины друзья, его бывшие ученики и духовные чада уже преклонного возраста из Праги, Карловых Вар, Болгарии, Сербии. Чаще других бывали гости из Казахстана, Украины, Сибири.

Из-за границы люди приезжали в основном тайно. За приезжих «оттуда» отец Исаакий очень тревожился и особо молился: ведь это были люди уже немолодые, со своими болезнями и немощами. Как-то приехал в гости из Карловых Вар Василий Федорович Кудрявцев, доктор медицины, проработавший до 85 лет врачом в Праге. В Ельце он неожиданно ослаб, лежал неподвижно, и жизнь в нем угасала. И сейчас-то опасно, когда иностранец без визового разрешения находится в городе и умирает, а для того времени приютить в своем доме без ведома властей иностранца было делом крайне рискованным. А вдруг он шпион, разведчик? – да за такую вольность грозит прямая Дорога в тюрьму. А если он умрет?.. Это понимали отец Исаакий и его домочадцы. Одна была надежда – на помощь Божию. И все присутствующие встали на молитву, плакали, просили у Господа Бога и святителя Николая Чудотворца помощи и защиты. В батюшкиной келлии всю ночь горел свет – он молился И Господь услышал молитву Своего избранника.

Архимандрит Исаакий с другом детства Юрием Максимовым, после 65-летней разлук! Елец. 19 ноября 1973 г. Фото монахини Нины

Утром Василий Федорович тихонько встал и начал собираться на службу в храм, как будто ничего страшного с ним вчера не произошло. От удивления никто ничего не мог сказать, все только крестились и благодарили Всевышнего. Через несколько дней «больной» благополучно доехал до Карловых Вар, где постоянно проживал. Исполнились слова отца Исаакия: «Ты еще меня переживешь».

А сколько было негласных приездов священнослужителей к архимандриту Исаакию! Все нуждались в духовной помощи, в старческом совете и окормлении.

Церковь была гонима, и времена были тяжелые. Ученые, доктора наук останавливались чаще не на квартире отца Исаакия, а на Подворье, куда он приезжал после службы в соборе, исповедовал гостей, причащал, вел беседы. При этом соблюдалась конспирация. Гости из Киевского, Псково-Печерского и Пюхтицкого монастырей всегда старцу привозили письма и святыни. Так были подарены крест с мощами св. Нины и св. Марии Магдалины; четки одного из последних Оптинских старцев и многое другое.

Провожая духовных чад, друзей, отец Исаакий всегда служил путешествующим молебен и обязательно говорил напутственное слово: «Благословляю вас на путь, и не забывайте меня и моих домочадцев в своих молитвах!» Он всегда плакал и как бы в оправдание своих слез говорил: «Я родился в феврале под знаком Водолея, да еще и мама моя слабая была на слезы, вот я таким и получился»

И я хочу, чтоб голос мой

Журчанием ручейка звучал бы,

К воде которого живой

Унылый грешник припадал бы.

И воду ту живую пил,

В ней находя от бурь забвенье,

И сердце для любви открыл,

Взывая к Богу о прощеньи.

Я не пророк. В душе моей

Нет слов суровых обличенья.

Моя мечта – учить людей

Великой мудрости смиренья.

В 1967–1968 году архимандрит Исаакий совершает постриг в мантию нескольких рясофорных послушниц бывшего Елецкого Знаменского монастыря: Елены, Елисаветы, Анны, Клавдии, Акилины, Иулиании, живших на разных квартирах в городе, но трудившихся при храме – кто в просфорне, кто на клиросе.

Архимандрит Исаакий с гостями из Заполярья и Тюмени. Елец. Август 1978 г.

В соборе архимандритом Исаакием был публично совершен постриг священника отца Павла в монашество, с наречением ему имени Серафим. Сохранились записи игумена Серафима о силе молитв архимандрита Исаакия, благодаря которым произошло чудесное исцеление бесноватого Павла и болящих Пелагеи, отроковицы Нины, младенца Ивана.

Были и потери близких людей, друзей, учителей. О них старец слезно молился и призывал своих чад и богомольцев собора к молитве о упокоении их душ. Обычно он рассказывал всем что-нибудь из их жизни или делился воспоминаниями о своих встречах с ними. 4 октября 1961 года в Псково-Печерском монастыре скончался митрополит Вениамин (Федченков),³⁹ которого архимандрит Исаакий знал, когда еще служил в Белой армии и по учебе в Парижском Богословском институте. С ним отец Исаакий переписывался.

В 1965 году ушел из жизни друг юности – Владыка Гурий (Егоров). Ему отец Исаакий был сердечно благодарен за поддержку и помощь в трудные послелагерные годы. В январе 1961 года почил митрополит Иосиф, Воронежский и Елецкий, которого отец Исаакий успел искренне полюбить за годы совместного служения в Воронежской епархии.

12/25 февраля 1959 года архимандрит Исаакий ездил в Воронеж, а по возвращении в Елец поделился в проповеди своей радостью с прихожанами Вознесенского собора: «25 февраля, в День ангела Святейшего Патриарха, наш почитаемый Владыка Иосиф, уже 88-летний старец, был возведен в сан митрополита. Можно сказать, что он самый «молодой» митрополит в нашей стране. Это – самый высокий сан епископа. Меня вызвали в Воронеж, чтобы я как благочинный мог поздравить Владыку с такою радостью. Он действительно радуется. Патриарх написал ему: «Зная Вашу 65-летнюю безупречную службу Церкви, считаю возможным и нужным возвести Вас в сан митрополита».

Я поздравил его, как-то по-юношески смущенного этой наградой, не только от себя лично, но и от всех нас, от всей паствы Елецкого округа. Сейчас посылаем Владыке телеграмму, вы все можете подписаться под ней, причем недостаточно поставить свои инициалы, а напишите полностью свое христианское имя, чтобы Владыка мог помянуть вас в своих святых молитвах».

Отец Исаакий имел теплые взаимоотношения со всеми священнослужителями собора, которые просили либо покрестить их детей, либо стать крестным отцом. Так, дети протоиерея отца Василия Поваляева, внуки отца Николая Овчинникова были крестниками архимандрита Исаакия. А Владыка Ювеналий попросил и благословил отца архимандрита венчать свою дочь, и молодые специально приезжали для венчания в Елец. Все это неудивительно. Самое дорогое – детей – вверяли священники тому, кто умел их вести и за них молиться.

Интересные отношения связывали архимандрита Исаакия с отцом Николаем (в схиме Нектарием). Иеросхимонах Нектарий (Овчинников; † 01.03.1985.) до 50-ти лет работал врачом-хирургом. Прошел лагеря. Рукоположен в сан священника в 1955 году в Ташкенте епископом Ермогеном (Голубевым). Священство и монашество было ему предсказано еще в юношеские годы великим Оптинским старцем Нектарием.

Митрополит Иосиф и архимандрит Исаакий. Воронеж. I960 г.

Архимандрит Исаакий постригает духовное чадо в иеромонаха

Утром отец Исаакий и отец Николай приходили на службу в Вознесенский собор, успевали обменяться информацией, каждый следил за новинками как в духовной, так и в светской литературе – и расходились на несколько часов до вечерней службы. Между ними велась оригинальная переписка: они посылали друг другу письма-ответы «на сегодняшнюю утром сказанную интересную мысль». «Почтальоном» между старцами служила Маргарита Григорьева, духовная дочь о. Николая. Она вспоминает, что отца Исаакия и отца Николая объединяло огромное взаимное уважение и любовь. «Будучи образованными, высокой культуры и необычайного такта людьми, они служили для нас примером, – вспоминает Маргарита Г. – В день 70-летия иеросхимонаха Нектария архимандрит Исаакий провозгласил торжественный тост в честь юбиляра: «Глубокоуважаемый и радостотворный отец Нектарий! Светоносным Покровом Духа Святаго стяжали Вы великую любовь и почитание всех Ваших собратьев во Христе, всей паствы Вашей. Радуйтесь и паки радуйтесь, ибо облекли в одежды духа и чад Ваших, столь любовно окормляемых Вами на протяжении вот уже стольких лет...» Для отца Нектария эти слова были наградой, а для нас примером высокого владения литературным языком. Наши елецкие старцы поддерживали духовное единство церковной культуры. Они несли свое пастырское слово людям».

«Как благочинному Елецкого округа архимандриту Исаакию приходилось много ездить. Так, в субботу 16 июля 1960 года отец Исаакий уехал в город Задонск по поручению Владыки Иосифа, – вспоминает монахиня Нина, – освятить обновленный летний храм в честь Успения Божией Матери.⁴⁰ Город Задонск, в 40 километрах от Ельца, любимое место святителя Тихона, освященное его пребыванием и молитвами.

Хваленье Богу воссылая

За то, что милостью Своей

Он даровал мне столько дней

Прожить в благословенном граде –

В святого Тихона усладе,

В епархии же Митрофана,

У храма аввы Иоанна,

И славить «Новый сей Сион»,

Благословен да будет он!

Надпись: «Святитель Тихон, уезжая в г. Задонск, благословляет любимый им город Елец, именуя его «Новым Сионом"»

Описывая свою поездку в Задонск, архимандрит Исаакий по просьбе богомольцев Вознесенского собора рассказал также о чине освящения.

Отец Исаакий чрезвычайно благоговейно относился к служению Литургии. Он имел дар молитвенных слез при совершении Евхаристии. Во время службы лицо его часто озарялось Божественным светом. Он имел право служения Божественной Литургии с открытыми Царскими вратами по «Отче наш». Его служение отличалось удивительной проникновенностью и сосредоточенностью, было ровным, неспешным. Начинал молиться с особым подъемом. Высокий духовный настрой передавался людям в храме.

Большое значение отец Исаакий придавал исповеди и признавал только индивидуальную исповедь. Он призывал всех к искреннему покаянию, со слезами. «Великое дело, – говорил отец Исаакий, – осознание греха и раскаяние. Если вы заболели, тем искреннее должна быть ваша молитва и исповедь». Он учил благоговейному отношению к храму и ко всему церковному. «Пусть ваши мысли, когда вы молитесь, не гуляют по базару. Выполняйте то, что слышите здесь», – говорил он. А в стихах своих отец Исаакий славил храм как особое место присутствия благодати Божией.

Церковь для него была превыше всего, а он сам был украшением Церкви. Он жил не для себя, а для того, чтобы возвеличить Церковь Божию и привести к Богу людей, отпавших от Него или не познавших Его. Он не щадил себя и всего без остатка отдавал служению Церкви и людям. Это было его потребностью.

В церкви служба идет.

Правя строгий черед,

Там монахи поют и читают.

Рай тех звуков над храмом плывет

И высоко над куполом тает...

Архимандрит Исаакий – истинный служитель Православной Церкви, хранитель апостольских преданий. Церковь для него – это все. Уже обремененный годами, он очень ревностно относился к службам. И умер он, как и хотел, на посту. «Отец Исаакий очень почитал преподобного Амвросия Оптинского и часто для вразумления человека приводил его изречения. Но иногда, подражая старцу, говорил и свое нужное Дельное слово, и всегда в самый нужный момент жизни человека. Так слабовольного подбадривал словами из военного Устава: «Шире шаг». А горделивому говорил: «В армии солдатик своей лошадке командует: ножку повыше, а морду пониже"», – из рассказов В. Лушпа.

Настоятель Вознесенского собора архимандрит Исаакий с монахинями и прихожанами храма. Елец. Май 1979 г.

Архимандрит Исаакий с монахинями бывшего Елецкого монастыря

Архимандрит Исаакий в Вознесенском соборе г. Ельца. 1970-е гг.

Когда я была в командировке в Алма-Ате, то меня приятно радовали те удивительно теплые и искренние слова алма-атинцев: «Хочется вспомнить истинного носителя Божьего Света во времена глубокого атеистического помрачения умов – архимандрита Исаакия.

Кого можно с ним сравнить?

Во всяком случае мы, духовные чада, друзья, богомольцы, не знаем ему равных. Избранники Божии всегда были и есть, и нам Господь явил такового в лице дорогого отца архимандрита. Для нас, духовных чад, отец Исаакий был любящим, милостивым, снисходительным – все прощающим от сердца и властию, от Бога ему данною. Это была уникальная личность. Когда читаешь послание апостола Павла, где он пишет о себе, невольно думаешь о духовном отце. Вот хотя бы такое изречение: «...Мы ничего не имеем, но всем обладаем». И отец Исаакий не имел ни кола ни двора. Но, не имея ничего, отец щедро одаривал – не всегда материально, но высшим духовным состоянием всегда и всех, кто сколько мог в себя вместить, и при этом так строго относился к себе. Отец Исаакий сочетал в себе это благородство человека и дух небожителей, хотя делал это прикровенно. Снисходил к человеческим немощам, а не взирал на них свысока.

«Отец Исаакий – загадка, великая тайна Божественного Промысла, святость, недоступная пониманию грешных людей. Мы видели только внешнюю сторону. Внутреннее, глубинное, тонкое чувствовалось сердцем, но оставалось недоступным». Из воспоминаний Евдокии Романовой

С великой благодарностью вспоминает о батюшке Валентина Соколинская: «Отца Исаакия очень хорошо знала моя мама. Все годы, что он провел в Алма-Ате, они были очень дружны. Когда в 1969 году умер отец, и нас у мамы осталось четверо, отец Исаакий стал помогать нам деньгами. Причем всегда знал, когда они нам особенно нужны. Помню один случай. Собрала нас мама на кухне и говорит: «Хлеба у нас нет, и денег больше нет. Не знаю, что делать». Так сидела она очень расстроенная и вдруг говорит мне: «Сходи, посмотри в почтовый ящик». Я тут же пошла, а там перевод от батюшки Исаакия. Такое чувство всегда было, что отец Исаакий и матушка Нина – самые близкие нам родные. Мама несколько раз ездила к отцу Исаакию в Елец».

Головин Александр вспоминал «Родом я из Ельца. Когда отец Исаакий служил в Вознесенском соборе, мне было лет двенадцать, и я прислуживал в алтаре вместе с другим мальчиком, Николаем Саввиным (ныне это митрополит Псковский и Великолукский Евсевий). Отец Исаакий обладал даром предвидения –прозорливостью, но дар его был тихим, как бы и незаметным. Скажет будто вскользь какое-нибудь замечание, а спустя время оказывается, что так все и случилось. Так было и со мной. Перед уходом в армию я подошел к отцу Исаакию взять благословение. Благословив, батюшка между прочим сказал: «А в армии тебе придется задержаться». Так и вышло. После окончания службы в армии я стал офицером, хотя об этом и не помышлял».

Прозорливость отца Исаакия особенно проявлялась незадолго до его смерти. Много случаев вспоминают его чада и знавшие его люди. Когда А. В. подошел к батюшке, чтобы приложиться ко кресту, то услышал «странные» слова: «Твой отец уходит от тебя». Действительно, родитель его, вполне до того здоровый человек, умер через три дня.

Проповеднический дар отца Исаакия

О проповедях архимандрита Исаакия нужно сказать отдельно. Это был один из даров благодати Божией, которыми Господь щедро наградил Своего избранника.

Архимандрит Исаакий с посохом -благословением Патриарха Алексия I. 1970-е гг.

Его слово обладало огромной духовной силой. И по сей день его проповеди не устарели. В них много житейских и практических советов для христианина – Евангелие он всегда применял к современной жизни. Он умел так ясно и просто передавать святоотеческое понимание Евангелия, что Слово Божие проникало в самую глубину души каждого человека, будь то ребенок, простой или высокообразованный человек. Проповедь отца Исаакия пробуждала не только желание знать заповеди, но и стремление жить по-евангельски. В то безбожное время, когда у людей был настоящий голод на доброе слово, когда духовную, церковную литературу купить и достать было негде, проповеди отца Исаакия записывались и передавались из рук в руки.

«А бывало, в связи с тем, что к нему люди ходят, его обвиняли в культе личности. Все это его очень ранило. У меня есть служебник отца Исаакия, на внутренней стороне обложки которого сохранились молитвы, написанные его рукой. «Во время гонений на Церковь Божию» – одна молитва, «Во время лютых озлоблений, ересей и расколов в Церкви Божией» – вторая молитва. И внизу сноска на источник, откуда эти молитвы им взяты. Для чего они вписаны и служебник? Отец Исаакий, совершая проскомидию, их читал и молился. Даже власти к нему снисходили и его уважали. Уважали потому, что он пользовался огромным почитанием людей», – вспоминал отец Александр Хаустов.

Кроме проповедей, нам в наследство оставлены слова и поучения, молитвы, тропари и каноны, составленные архимандритом Исаакием и с большой любовью записанные монахиней Ниной. Его тропарь иконе Елецкой Божией Матери в 1977 году переложили на ноты, и теперь он поется и в храме, и келейно. Также известны его молитвы перед Казанской иконой Божией Матери от лица человека, имеющего болезнь глаз, и келейная молитва ко Господу Иисусу Христу, а также молитвы некоторым святителям и преподобным, мученикам... В Праге читается его молитва св. Вячеславу Чешскому.

В Ельце праздник Вознесения Господня – это престольный праздник редкого по красоте и величию собора. Монахиня Нина (Штауде) пишет в своем дневнике:

«В канун Вознесения в главном алтаре в первый раз в этом году после пасхальной ночи совершилась всенощная. На престольный праздник был приглашен правящий епископ Воронежский и Липецкий Владимир (Котляров), который в городе Верном (Алма-Ате) при Владыке Николае и отце Исаакии начинал свое служение в Никольском соборе псаломщиком. Служба прошла торжественно. Был крестный ход вокруг собора, у часовни защитникам Ельца от Тамерлана, по обычаю, – краткая лития. После Литургии Владыка сказал слово о празднике и кратко о себе. Упомянул, что отца Исаакия и до сих пор считает своим первым и единственным наставником. Он хотел бы видеть своего наставника в высоком звании епископа, но Господь судил иначе. Достоинства благочинного он знает давно. О Владыке Владимире (Котлярове) прихожане сказали: «Это добрый ученик достойного учителя"».

За все и всем я благодарен вечно,

Кто в чудный день Господня Вознесенья

Меня согрел любовию сердечной

И этим дал мне много утешенья...

И самому себе, и близким всем желаю

Нам к небу от земли всегда иметь стремленье.

И путь наш ко спасенью освящая,

Да не оставит Божье нас благословенье!

Елец. 1975

12 июня – день памяти преподобного Исаакия, исповедника, игумена обители Далматской. В этот день в Вознесенском соборе все особенно торжественно, прихожане взволнованы, ждут прихода именинника. От самого входа в храм до алтаря выложена дорожка из живых цветов. Почтить именинника приехали несколько священников из его благочиния. После Литургии и молебна было чествование архимандрита Исаакия. В храме каждый старался подойти к батюшке, чтобы поздравить его. Дарили много живых цветов и преподносили просфору (ельчане хранили благочестивый обычай: желая оказать внимание, они преподносят просфору). Для этого люди заранее приносили из дома мучные запасы, чтобы матушки-просфорницы испекли для именинника просфору.

Келейница отца Исаакия монахиня Нина вспоминает: «Дорогому батюшке в День Ангела преподнесли более двухсот просфор, причем, не менее ста – больших. Письменных и телеграммных поздравлений более 230. Цветов – море. Имена всех, кто вспомнил дорогого именинника, дома прочитаны на молебне».

Надпись: ««Слава Тебе, показавшему нам Свет!»» (К 80-летию)

Согласно ее же записям других лет, количество поздравлений в этот день доходило до 570. Разве это не уважение, не почитание? – Это любящая память сердца его духовных чад. Сам архимандрит Исаакий в ответ неизменно всех благодарил за любовь и память, молитвенно призывая на них милость Божию и покровительство преподобного Исаакия.

Торжественно праздновался и день рождения архимандрита Исаакия. В день 85-летия среди огромного количества поздравлений было и поздравление будущего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II:

«Ваше Высокопреподобие, Дорогой Отец Архимандрит!

Сердечно поздравляю Вас с днем Вашего 85-летия. Долголетие – особый дар Божий, которым Господь благословил дни Вашей жизни и пастырского служения Церкви Божией. От души поздравляю Вас, дорогого маститого Юбиляра, со славным днем Вашего рождения. Да укрепит Господь Спаситель телесные и духовные силы Ваши, чтобы Вы еще многие годы могли духовно окормлять своих чад духовных и нести пастырское служение Церкви Божией.

Молитвенно с Вами в знаменательный день Вашей жизни.

Призываю Божие благословение на Вас и на Ваше пастырское делание.

Прошу Ваших святых молитв.

С любовью о Господе

Алексий,

Митрополит Таллинский и Эстонский».

В день 85-летия. 12/25 февраля 1980 г.

У архимандрита Исаакия была богатейшая библиотека. Духовные книги в то время не переиздавались – обычно их доставали с трудом, покупали с рук. Много было книг подаренных, а также подписных изданий русских и зарубежных классиков. Отец Исаакий любил цитировать А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.М. Достоевского, А.К. Толстого, А.П. Чехова, И.А. Бунина, И.С. Шмелева, Вальтера Скотта и др., а жития многих святых знал наизусть, помнил целые фразы, выражения – удивительная у него была память. Часто он читал вслух для домочадцев. Вообще, он любил читать и читал очень много.

Рассказывая о своем детстве, протоиерей Павел Поваляев вспоминает, как отец Исаакий учил его читать: «Архимандрит Исаакий давал мне читать книги. Не только святоотеческие. Даже хорошую классическую литературу трудно было тогда достать. А отец Исаакий подписывался на журнал «Огонек», и к этому журналу можно было выписывать приложение – «Книга почтой». Ему присылали книги, и он собирал их в библиотеку. Он дал мне прочитать книгу Фаррара «Фабиола» – о первых христианах-мучениках. Эту книгу он передал мне с запиской: «Эта книга вдохновила меня в юном возрасте, дай Бог, чтобы она стала интересным и увлекательным чтением для тебя». Когда я повзрослел, понял, что его попечение было истинно отеческим. Архимандрита Исаакия власти могли стереть в порошок, но людей настраивать против себя не хотели. И вот, благодаря тому, что люди окружали любовью своих пастырей, они их и отстояли. И враг, как ни крутился, ничего сделать не смог, хотя неприязнь была лютая. Не открытая, конечно, а завуалированная.

Архимандрит Исаакий на Подворье за чтением

Архимандрит Исаакий в своем садике

Отец Исаакий был человек интеллигентный, так и к нему – тонко и интеллигентно подходили, но уязвляли до глубины сердца. Перед смертью, в одной из последних своих проповедей, отец Исаакий со слезами говорил: «Я пытался научить вас любви, прежде всего, любви и молитве. Но никто меня не услышал». На то, что он давал нам – тихо, скромно, интеллигентно, – мы не отозвались. Может быть, последующее поколение осмыслит и оценит то, что было дано нам в лице этого замечательного старца, и возрастит то зерно, которое он пытался посеять в наши сердца...»

Отец Исаакий до конца дней своих сохранил жизнерадостность, шутливость и целомудрие – всем было с ним очень легко. Умел и любил рассказывать, но умел и слушать. Был удивительным собеседником. Все грубое старался облечь в мягкую форму. Радовался всегда искренне, улыбался по-доброму. Когда его благодарили за молитвы, помощь или рассказывали об удачном завершении какого-нибудь дела, он крестился и говорил: «Вот и хорошо, слава Богу за все!» В поведении был прост, имел высочайшую культуру, благородство. Был удивительным знатоком гуманитарных предметов – истории, философии, различных религий. Многие удивлялись, как мудро он мог соединять научные данные с православной верой.

Архимандрит Исаакий имел обширную переписку не только в пределах бывшего Союза, но и за рубежом. Большая часть духовных чад осталась в Казахстане и Чехии. Остальные были разбросаны по всей России. Немногие из них могли за тысячи километров приезжать в Елец, поэтому общение происходило через переписку. В письмах духовные дети получали от отца Исаакия живое отеческое тепло, поддержку, благословение. В Елец шли нескончаемые письма, телеграммы, поздравления. Более 500 писем, телеграмм получал отец Исаакий в День своего ангела.

Когда читаешь сохранившиеся письма отца Исаакия к своим Духовным чадам, видишь, какие они удивительно разные по своим наставлениям. Молодоженам или супругам, прожившим много лет вместе, он пишет, как спасителен путь супружеской жизни, другим – что «научное дело нельзя бросать на полпути». Третьим советует все-таки закончить высшее образование, или продолжить учебу заочно и трудиться, четвертых благословляет готовиться к учебе в Духовной семинарии или в военном училище, предвидя военную карьеру молодого человека (батюшка любил повторять, что для него существуют только Два вида одежды: военный мундир или монашеская ряса). В своих письмах отец Исаакий как самый близкий человек, скорбит по поводу болезни или смерти друзей, духовных чад и посылает теплые слова утешения, молится о преодолении скорбен. А сколько раз его письма приходили иногда в самую «последнюю минуту», когда наступало полное отчаяние и казалось, помощи ждать уже было неоткуда.

И сколько было случаев, когда батюшкины ответы опережали вопросы: человек идет на защиту диплома, а в дверях подают телеграмму с поздравлениями от отца Исаакия. Или духовная дочь переживает, зачислен ли ее сын в институт, ждет результатов, чтобы сообщить и поблагодарить отца Исаакия, но вдруг приходит телеграмма: «Разделяю радость поступления. Отец». Он действительно умел разделять радость с людьми: спешил поздравить с предстоящим праздником – Рождеством или Святой Пасхой, откликнуться на важные события в жизни своих чад. А какие чудесные стихи он сочинял родителям новорожденного или новобрачным:

Любуясь новою супружеской четой,

Приветствуя Владимира и Аню,

Я утешаюсь всей своей душой

Их двух имен святому сочетанью...

И счастлив был их радостный союз,

Воспетый древними боянами в былинах:

Любил Владимир Анну темноус,

Любил ее и будучи в сединах...

А вот одно из поздравлений с Днем ангела:

Святому ангелу, небесному хранителю,

На все благое и святое наставителю

С любовию хочу вручить в мольбе своей

Душу духовной дочери моей.

Да осенит ее он светлыми крылами,

Наставит, как пройти всю жизнь свою

Прямыми, чистыми и верными путями,

Ведущими к небесному раю.

Архимандрит Исаакий за рабочим столом

Далеко от Ельца жили монашествующие духовные чада архимандрита Исаакия, которые соблюдая свои монашеские обеты, уповали с надеждой на покровительство Божие и на молитвенную помощь своего духовного отца. Конечно, они стремились при любой возможности приехать к любимому авве в Елец, чтобы причаститься Святых Таин, побеседовать, получить от своего старца разрешение грехов, благословение, духовную поддержку, да и просто тепла и утешения. В остальное время связующей нитью были письма. В них звучало направляющее и укрепляющее слово старца:

Так и мое взволнованно звучит

Вас любящее сердце беззаветно,

Услышав Вашу песнь, и к Вам стремит

Нежнейший звук струны ответной!..

Отец Исаакий следовал наставлениям Владыки Пражского Сергия (Королева) который писал: «Люди – цветы Божии; надо, как пчела, уметь собрать мед с этих цветов... Общение с людьми есть христианский долг. В каждом человеке есть прекрасное...»

Люди, которые знали отца Исаакия или только переписывались с ним, – бережно хранят всю жизнь его письма или фрагменты из писем, стихи, молитвы, школьные тетрадки с потрепанными страницами, в которых переписаны от руки проповеди отца Исаакия. Письма отца архимандрита – святыня, семейная реликвия, которая передается от родителей детям и внукам. Как же не хранить эти чудесные, по-отцовски добрые письма, которые несли радость и надежду?

«Уныние – это смертный грех», – говорил отец Исаакий и призывал не поддаваться унынию. Чтобы поднять настроение, ободрить больного, рассказывал: «В кувшин со сливками упали две лягушки. Одна из них, потеряв надежду, сложила лапки и пошла ко дну. Вторая же била лапками изо всех сил. Под лапками образовался кусочек масла, с которого она сумела выкарабкаться и спастись. Так и мы должны молиться – и спасемся». Часто повторял: «Не унывайте, а на Бога уповайте, и все будет хорошо!»

В письмах отец Исаакий наставлял совершенно разных по духовности, положению в обществе, званию и возрасту духовных чад (от академика Тихова, профессоров, ученых до простых «бабушек», от архимандрита Кирилла до инока, студента и школьника).

Хочется отметить замечательную подробность: в последние месяцы своей земной жизни, чувствуя близкую кончину (или зная о ней), отец Исаакий на конвертах не писал свой обратный адрес.

Архимандрит Исаакий в День своего ангела. Елец. 12 июня 1980 г.

За два дня до кончины, 9 января, в день памяти первомученика архидиакона Стефана, архимандрит Исаакий совершил последнюю свою Божественную литургию. Служил не спеша, как всегда сосредоточенно. Проникновенно читал Евангелие. Произнес краткое слово, говорил ясно, спокойно, но присутствующие богомольцы почувствовали, что их духовный отец прощается и, как родной отец своим детям, говорит заветное слово. Земная жизнь старца подходила к завершению.

10 января вечером он был в гостях на Рождественской елке у священника Василия Поваляева, чьи дети и зять были крестниками отца Исаакия. Когда отец Исаакий стал уходить, все заметили, что он как-то по-особому медленно и с печальной улыбкой благословил хозяев и гостей, поцеловал детей и крестников в голову, чего раньше никогда не делал. Как обычно, он благословил всех большим крестом. Дома после ночной молитвы почувствовал себя плохо, но решил никого до утра не беспокоить. А утром, резко встав с постели, потерял сознание.

Весь день около него дежурил врач – внук иеросхимонаха Нектария Феодор Овчинников. Приехал из Воронежа Владыка Ювеналий, посоветовавшись с врачами, отменил уколы. Духовные дочери, которые дежурили у постели, вспоминают: «Отец Исаакий лежал неподвижно, дыхание едва было заметно. Потом он глубоко, в последний раз вздохнул, и из его голубых глаз выкатилась прозрачная чистая слеза. Это были последние слезы нашего духовного отца – молитвенника, который всегда молился и слово Божие произносил со слезами. Погас на земле еще один Божий светильник.

Архимандрит Исаакий скончался 12 января, после полуночи, не дожив до 86 лет один месяц и двенадцать дней. Город мирно спал, медленно падал снег, покрывая землю белым, чистым покрывалом, словно саваном. Телеграммы о тяжкой утрате полетели по городам России, ближнего и дальнего Зарубежья.

Присутствующие священники: архимандрит Виссарион (Матичин), отец Василий Поваляев совершили положенное для священников по Уставу Церкви помазание елеем всего тела почившего. После помазания архимандрит Исаакий был облачен в священные одежды, на голову одели митру, принадлежавшую когда-то св. праведному Иоанну Кронштадтскому. Просветленный, величаво-спокойный, лежал он как живой.

От дома до собора гроб несли на полотенцах. Без радио и газетных объявлений весь Елец знал о кончине настоятеля Вознесенского собора. У дома толпился народ, и все двинулись за гробом. Были слышны громкие причитания: «Дорогой наш! Со святыми, Господи, упокой душу его!» Из разных городов собрались духовные чада, на них жалко было смотреть. Утрата была невосполнима.

Гроб поставили в центре главного Вознесенского придела, на помосте. Лицо архимандрита Исаакия было закрыто «воздухом», которым закрываются чаша и дискос на проскомидии после перенесения их на престол. В правой руке – небольшой иерусалимский крест. Собор был полон народа, образовалась Длинная очередь – люди подходили проститься с духовным отцом. Подходя ко гробу, они прикладывались к кресту в руках Усопшего. Заупокойную всенощную (парастас) отслужил Владыка Ювеналий. До позднего вечера собор был открыт и полон народа. Всю ночь у гроба читалось Св. Евангелие. Многие люди вызвались одновременно читать Псалтирь по усопшему пастырю. Все богомольцы настойчиво упрашивали и надеялись, что архимандрита Исаакия похоронят возле храма, где он прослужил настоятелем двадцать три года. Но сделать это оказалось невозможным, власти ответили категорическим отказом.

Хоронили архимандрита Исаакия 14 января 1981 года. Был православный Новый год, для него юбилейная дата – 45-летие служения в сане архимандрита (с 14 января 1936 года).

Отпевание началось после заупокойной Литургии. Все присутствующие стояли на панихиде с зажженными свечами. Народ, плача, пел вместе с хором. Совершенно неожиданно проглянуло через окна собора зимнее солнце, ярко осветившее гроб и всех присутствующих.

Первое надгробное слово прозвучало из уст Владыки Ювеналия.⁴¹ Прощальную речь, тронувшую всех своей глубокой искренностью и душевной теплотой, произнес приехавший на отпевание архимандрит Евсевий (Саввин), в настоящее время митрополит Псковский и Великолукский. Выступил клирик Вознесенского собора архимандрит Виссарион (Матичин), взволнованное и искренне слово сказал отец Василий Поваляев.

После последнего прощания 14 священников подняли гроб и на руках понесли к выходу под пение хоров левого и правого клироса и всех присутствующих. Гроб с телом архимандрита Исаакия был обнесен крестным ходом вокруг собора под погребальный звон колоколов, установленных внутри храма. Остановились и около часовни-памятника воинам, погибшим в сражениях с ханом Тамерланом. В памятные дни архимандрит Исаакий всегда служил здесь литию. Люди полностью заполнили двор и соборную площадь.

Крестным ходом обносят гроб с телом архимандрита Исаакия вокруг Вознесенского собора 14 января 1981 г.

В день похорон зимнее солнце сияло, заливая ярким светом весь огромный Вознесенский собор, не по-зимнему щедро ликуя и совсем не замечая собравшихся людей, полных скорбной печали. Богомольцы, особенно духовные чада, плакали, понимая, что осиротели...

Под пение «Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего» и «Святый Боже» – гроб с телом архимандрита Исаакия поставили в автобус. От ворот городского кладбища⁴² гроб несли на руках до места погребения. На могиле отец Василий Поваляев отслужил краткую литию и вновь сказал слово. Он выразил сердечную благодарность своему духовному пастырю, с которым много лет прослужил вместе в полном взаимопонимании, любви и уважении. Все присутствующие плакали. Началось последнее прощание. Все подходили к могиле, бросали горсть земли и просили своего батюшку: «Не забывай нас в Царствии Небесном!.. Господи, со святыми упокой душу архимандрита Исаакия...» Скорбя об утрате духовного отца на земле, все уповали, что приобрели великого молитвенника и предстателя пред Господом на Небе.

Могила архимандрита Исаакия на кладбище в Ельце стала местом паломничества. Здесь люди получают утешение в житейских скорбях, черпают духовные силы. Люди идут на могилу, припадают к ней в земном поклоне. Складывая руки, подходят к большой фотографии отца архимандрита, где он поднял руку для благословения, целуют портрет. В ногах стоит белый крест, постоянно горит лампадка. И верующие, и невоцерковленные люди приходят сюда с надеждой, что старец им непременно поможет. Сколько же просьб, молитв, желаний, земных проблем доверено батюшке на его могилке. И помощь приходит. Никто не остается без ответа.

Одна старушка рассказывала, как она все плакала и просила отца Исаакия: «Батюшка, помоги мне, старой! Как зимовать без картошки – не знаю...» И вскоре картофель ей привезли прямо к дому, занесли и даже денег не взяли.

Прихожанка Зоя рассказала о своем отце: «Лет пять назад у него под бородой образовалась опухоль, прогнозы были самые печальные, родственников готовили к мысли о его смерти. Папа ездил в Липецк, в Москву, но никаких надежд не оставалось. Мы, как могли, успокаивали его. Кто-то посоветовал нам сходить на могилку к отцу Исаакию. Сначала папа и слушать не хотел. Но однажды он один ушел на кладбище. Там он припал к могилке, прося отца Исаакия помочь ему исцелиться. Мой папа и сейчас жив, трудится, опухоль бесследно исчезла.

Разве это не чудо? Верю, что исцелился он только по милости Божией и по молитвам архимандрита Исаакия».

Со слезами на глазах Антонина Евсеева рассказывает: «Я молилась о здоровье и просила помощи на могиле архимандрита Исаакия. Мне второго мая 2001 года сделали сложнейшую операцию: удалили большую часть кишечника. На продолжение жизни не было никаких надежд ни у меня, ни у врачей. Но произошло чудо всем на удивление – так и сами врачи сказали. Я верю, что это по молитвам мною любимого отца Исаакия Господь помог и операцию перенести, и жизнь мне, грешной, продлил».

Могила архимандрита Исаакия всегда убрана цветами: и летом и зимой Елецкое городское кладбище. Фото А. Окуневой

Когда из других городов приезжают духовные чада, то вначале идут на кладбище поклониться и получить благословение архимандрита Исаакия. На снимке: его крестница Алевтина и настоятельница Псковского Снетогорского женского монастыря игумения Людмила. Елец. 2005 г.

Отец Исаакий жив не только для знавших его людей, но и для тех, кто никогда не встречался с ним лично. Многие чувствуют себя его духовными детьми и обращаются к нему за советом и помощью, как к живому. На его могилке всегда есть молящиеся и всегда лежат цветы. Это значит, что к нему ходят всегда – помолиться, помнят и любят его.

В дни памяти архимандрита Исаакия (12 января, 12 июня, 25 февраля) стало уже традицией в Вознесенском соборе совершать заупокойную литургию и панихиду и после этого посещать могилу старца. Здесь каждый зажигает свою свечу, священник начинает служить панихиду, и все вместе, как одна Дружная семья, «единым сердцем и едиными устами» молятся о Дорогом отце Исаакии. Могилка украшена цветами, зажженными свечками, на ней разложены печенье, конфеты, мандарины. Все это потом будет каждому роздано как благословение отца Исаакия, как подарок от него. Говорится задушевное слово о батюшке. Кажется, все добрые слова, какие есть на свете, уже сказаны о нем. Но нет, в любящих сердцах находятся все новые и новые, еще не высказанные слова потому, что трудно высказать всю благодарность Богу за дарованную в жизни встречу с таким редким человеком, каким был отец Исаакий. Отец незримо присутствует здесь, среди всех собравшихся его почтить. Благодатное его присутствие ощущает каждый. Уходя с этой могилки, люди уносят в своем сердце радость, их душа испытывает ту особую легкость, которую может дать только настоящее духовное утешение.

В двадцатую годовщину кончины архимандрита Исаакия в Ельце собралось более ста его духовных чад. В Вознесенском соборе была отслужена панихида, а на его могиле – лития. Священник Вознесенского храма отец Александр Зюзя произнес слово, выразив мысли всех присутствующих: «Братья и сестры! Да благословит всех нас архимандрит Исаакий, который незримо здесь присутствует и слышит наши молитвы. Через молитвы посылает нам свое благословение и душевное успокоение. Всю жизнь он прожил с Господом Богом, помышляя только о молитве». В заключение отец Александр выразил надежду богомольцев: «Мы с радостью сознаем, что приобрели молитвенника, заступника в Царстве Небесном. Надеюсь, что в скором времени Церковь прославит нашего старца в лике святых угодников Божиих».

При жизни архимандрит Исаакий имел великий дар от Бога – укреплять в людях веру, любовь к Богу, окрылять надеждой и вымаливать прощение грехов. Эти же вера, надежда и любовь и теперь приводят почитающих архимандрита Исаакия к его могиле. Память о нем будет передаваться из рода в род. А он благословляет всех словами:

Для всех я двери сердца открываю

И милостей Господних вам желаю!

Земной путь архимандрита Исаакия длиною в 86 лет – это целая историческая эпоха. Первая мировая война, Октябрьский переворот, Гражданская война, Добровольческая армия, чужбина, Парижский Богословский институт, семнадцать лет служения у Престола Божия в Праге, Карагандинский лагерь, десять лет служения в Алма-Атинском Никольском кафедральном соборе, Троице-Сергиева Лавра и последние двадцать три года служения в Вознесенском соборе города Ельца.

В течение своей жизни архимандрит Исаакий получил немало наград: наперсный крест был ему пожалован при рукоположении в иеромонаха – 18 июля 1928 года в Париже. Первый крест с украшениями отец Исаакий получил в Праге при посвящении в сан архимандрита – это был серебряный крест с рубином. Он очень им дорожил и носил его постоянно в течение 45 лет.

Когда отца Исаакия арестовали, все его вещи сохранял Владыка Сергий (Королев), который при встрече с ним в Москве вернул ему посох, крест и мантию, в которую тот был облачен при постриге. До этого батюшка носил крест с украшениями, подаренный ему святителем Николаем (Могилевским).

Второй посох отцу Исаакию подарили пражане. На серебряном навершии была гравировка от дарителей.

Уже в Ельце, в 1960-е годы, архимандрит Исаакий получил награду – право ношения второго креста и стал носить крест Владыки Николая. В те времена награды давались скупо. Право служения Божественной литургии с открытыми Царскими вратами отец Исаакий получил в 1960-е годы.

Высшую награду за свои заслуги перед Церковью – право ношения третьего креста батюшка получил при Патриархе Пимене в 1970-е годы. От Святейшего Патриарха Пимена он получил еще одну редкую и высокую награду – епископский посох. В Ельце, в Вознесенском соборе, вместе с отцом Исаакием служил еще один архимандрит, во время богослужений он тоже был в митре. Когда в храм из деревень приезжал простой люд и спрашивал: «А который наш-то, благодатный батюшка?» – то ему отвечали: «Да вот он, с костылем который!» – то есть с посохом. И сразу все ясно!

Отцу Исаакию были пожалованы два ордена святого равноапостольного великого князя Владимира – II и III степени.

Великий князь Владимир просветитель,

Как солнце красное, над Русью воссиявший,

Всей нашей Родины блаженнейший креститель,

Чин равного апостолам достойно восприявший!

К тебе от юных лет душа моя стремилась,

И в старости моей, о вождь благословенный,

К моей груди ты дважды прикасался...

1975

Но самой высокой наградой для отца Исаакия оставались любовь и молитвы любящих и помнящих его крестников, духовных чад и прихожан храма, которым он отдавал все свое сердце.

Как бы подводя итог своего служения в Ельце, он пишет на 20-летие прибытия в Елец:

В день Исаакия угодника святого

Покинул некогда святую Лавру я,

Чтоб снова труд служения приходского,

Как бремя некое, воздвигнуть на себя.

Меня послал в Елец отец Святейший,

Наш Патриарх великий сам.

Я говорил: «Хозяин я сквернейший,

И справлюсь ли с большим хозяйством там?»

Он утешал меня с улыбкой милой:

«Найдутся, кто Вам будет помогать.

А Вы – молитесь, и Господней силой

Святое дело будет процветать.

Наш общий друг, мой однокашник школьный,

Владыка Сергий мне о Вас сказал,

Что инок Вы усердный, богомольный,

Что этот путь Господь Вам указал».

Святейший дал тогда мне на дорогу

Почаевский нашейный образок.

И, перед ним молясь усердно Богу,

Спокойно я в благословенный путь потек.

В Воронеже радушно был я встречен

Владыкою Иосифом и вместе с ним служил,

Был ласковой заботою отмечен

И о Владыке Николае говорил.

Подряд два праздника двунадесятых

Привел мне Бог в Воронеже встречать:

Неделю Ваий и тот день пернатых,

Когда на волю птичек принято пускать...

И птицею из Сергиевой Лавры

Я далее в Елец свой полетел

И в ночь на день святого Гавриила

Его впервые в темноте узрел.

Но эта темнота недолго продолжалась:

И Свет Христов, что просвещает всех,

В ней воссиял. Мне добрая досталась

И паства, и собор. И грех

На что-нибудь мне было б огорчаться

За два десятка лет, здесь пережитых мной.

И сердце мое будет изливаться

Пред Богом искренней и теплою хвалой.

Благодарю я Сергия святого,

Который дважды в жизни мне приют давал,

И Исаакия, и Алексия тоже,

Который град Елец вторично основал.

В сем граде 20 лет прожито мною,

И Бога я за них благодарю.

Мне кажется, иду последнею стезею,

Конец свой недалекий зрю.

Я все хорошее с любовью вспоминаю

И в сердце благодарно берегу.

Недоброе – на суд Господень повергаю,

Судить же сам – не смею, не могу.

И Господа прошу в молитве умиленной:

Будь милостив ко мне, дай мирный мне конец.

Так молится тебе смиренный

И грешный Исаак-чернец!

24/11 февраля 1978

Великий Понедельник

Кресты и награды архимандрита Исаакия. Елец

Иеросхимонах Нектарий

...Ушел из земной жизни мой старший собрат – архимандрит Исаакий. Кажется, давно ли имел я счастье принести ему свои поздравления в светлый День его ангела и 80-летия со дня рождения! Помню, я говорил тогда от имени всех, кто знал его, кто был о нем наслышан, а таким людям несть числа.

Вот и сейчас, когда еще ни одна снежинка не упала на его свежую могилу, когда еще ни разу не выглянуло солнышко со дня скорбных для нас его похорон, я вновь мысленно пытаюсь осознать величину нашей духовной потери. Ах, как неохотно расступалась земля, древняя елецкая земля, которой выпала высокая и печальная честь принять и сохранить тело почившего в Бозе отца Исаакия. Свыше двадцати лет он ходил по ней легко и стремительно и в то же время спокойно. Так же легко и споро, с полным сознанием своей духовной правоты, он совершил свой нелегкий подвижнический путь.

Отец Исаакий никогда не считал служение Богу и людям особой заслугой. Оно было нормой его жизни. В нем счастливо сочетались несколько священнических призваний, подкрепленных практической деятельностью. Так, в священнике может быть отмечено особое усердие молитвенника, предстоятеля у Престола Божия, совершителя Святых Божиих Таин. Иной чувствует призвание к учительству – проповеди вечно живого слова Божия... В отце Исаакии все это было неотделимо и привело его к призванию редчайшему, в котором смыкаются и дарования свыше, и жизненные заслуги, – к старчеству, то есть к работе очищенной души над отдельными человеческими душами, вверившимися своему духовному руководителю – старцу.

Отец Исаакий обладал исключительным чувством юмора, веселого и доброго, и был замечательным, умелым мастером живого слова.

Шутя, он говорил, что ему дано было при пострижении имя Исаакий не только потому, что оно означает «смех» (с еврейского), то есть натуру неунывающую, но и в память того также, что он происходил родом из нашей Северной Пальмиры, тогдашней столицы России – Петербурга. Дом, где он родился, находился неподалеку от Исаакиевского собора.

Сорок пять лет, почти день в день, достойно проходил отец Исаакий служение в сане архимандрита. Орел духовный – так называли его прихожане. Два крыла простирал отец архимандрит над ними – слово и дело. Именно так учит Златоустый святитель Иоанн, рисуя образ подлинного духовного пастыря, молитвенно парящего над паствой. Воистину велик тот священник, чье слово суть и его дела.

Монах, неизменно идущий дорогой Правды, подвержен хладу и жаре, открыт всем ветрам, а ...

Дорог у ветра, как известно, много:

То принесет он дождь, то стужу, то тепло.

У Правды есть всего одна дорога,

Пусть тяжело на ней, зато светло!

После служения в течение ряда лет в православных храмах в Актюбинске и Алма-Ате отец Исаакий некоторое время был насельником Троице-Сергиевой Лавры, а затем, по благословению Святейшего Патриарха Алексия, назначен настоятелем елецкого Вознесенского собора.

Двадцать три благостных года пережили прихожане этого собора и те, кто издалека приезжал сюда, чтобы воочию зреть и слышать богослужения и проповеди отца Исаакия.

Особенно и сразу пленили нас службы отца настоятеля в память наших предков-ельчан. В этих службах как будто растворялось и исчезало само время: русские воины, остановившие полчища Тамерлана у древних стен Ельца, соединялись в нашем сознании с воинами, павшими в Великую Отечественную войну 1941–1945 года. Поклонение в равной мере священным могилам тех и других воспитывало в прихожанах патриотические чувства, вызывало огромный интерес и преклонение перед великим и славным прошлым Отчизны, побуждало к деятельному труду и неустанной молитве во славу ее будущего. Доброта и прощение чужих недостатков сочетались в отце Исаакии с терпением и настойчивостью. Не сразу, не вдруг, но была привита любовь к чтению Чина Двенадцати псалмов, к крестным ходам в храме, к акафистным чтениям. Уставные службы, совершавшиеся отцом Исаакием и его сопастырями, отличались не только вниманием к ним со стороны прихожан, но и постоянным ощущением их, прихожан, соприсутствия и участия в молитвенном стоянии.

Даже внешне собор стал величественнее и краше. Невозможно представить облик града Ельца без пяти глав, вознесенных над ним, без его светло-зеленой и белой окраски, его легкой голубизны, которые вселяют ощущение чистоты и надежды. Церковь не оставила без внимания неизменную ревность архимандрита Исаакия о славе Божией. Святейший Патриарх Пимен удостоил его права служения Божественной Литургии при открытых Царских вратах. Ему были пожалованы два ордена святого равноапостольного великого князя Владимира – III и II степени – высокая награда для священнослужителей Русской Церкви.

Но даже и я, стоявший близко к отцу Исаакию столь долгие годы, не знал до самого дня его 80-летия еще об одном высоком отличии – посохе, дарованном ему еще в 1957 году Святейшим Патриархом Алексием. Ношение посоха имеет глубокий символический смысл. Форма посоха имеет вид креста. Им останавливаются и наказуются души грешные, им же благословляются праведные. Посох этот, как память о пастыре добром, пребудет в его храме, где неустанно произносятся и будут произноситься молитвы любящих и помнящих отца Исаакия его крестных и духовных детей, его прихожан и просто людей доброй совести, ибо жизнь отца Исаакия была такова, что даже закосневшие в своем жестокосердии и упорстве, увидев его хотя бы раз, чувствовали свою духовную обделенность и пробуждалось их сердце.

Отец Исаакий был столь велик как молитвенник, что даже самой своей смертью он показал, что можно уходить из земной жизни не разрывая связи земли с небесами, а укрепляя ее. Земное время остановилось для отца Исаакия, – он принадлежит вечности. А нам, оставшимся, наше земное время дается для того, чтобы осознавать высокий подвиг таких людей, как отец архимандрит Исаакий, и по мере сил следовать им.

Протоиерей Василий Поваляев

...Сыновний долг – чтить наставников своих, которые проповедали нам Слово Божие, и подражать вере их (Евр.13:7). Поэтому с горячей молитвой мы обращаемся к Богу, чтобы пример духовно-пастырского попечительства отца Исаакия всегда пребывал в памяти чад церковных, которым он отдавал все свои силы, свое сердце. Мы всегда помним его как любвеобильного и кроткого отца, ставшего родным и близким для всех его пасомых.

Усерднейший почитатель и самых малых праздников церковных, архимандрит Исаакий неустанно совершал богослужения и акафистные пения в храме в честь Вознесения Господня в Ельце, где его усердными трудами и молитвами возрастало благочестие прихожан.

Слово проповеди исходило у отца Исаакия, как отмечали его прихожане, из самого сердца и неизменно было проникнуто глубокой силой духовности и знанием истины, чувством горячей личной веры.

В течение всех лет своего священнослужения, более полувека, он ни одного из чад своих не оставил без назидания, совета и помощи. Он был для всех нас сострадательным, искренним другом. Даже самые малые наши просьбы, затруднения и духовные нужды, с которыми обращались к нему, со вниманием им выслушивались.

Замечательный пример осуществления веры Христовой, самого полного и прекрасного выражения жизни в духе, мы видим в служении и доброй жизни отца архимандрита Исаакия. Все, что он имел лучшего, высокого, одухотворенного, все богатство отечественной и общечеловеческой культуры, которым он владел, он щедро отдавал каждому, кто хотя бы однажды встретился с ним.

Его любовь, молитвы, духовные наставления и глубокая вера воспитали многих достойных служителей Церкви. Сколько душ укрепила в вере его отеческая любовь, скольких по-человечески утешила!

Благодарное сердце всегда сохранит в памяти отца архимандрита Исаакия как подвижника благочестия, явившего пример истинного пастыря, душу свою полагавшего за чад своих (Ин.15:13).

Архиепископ Новосибирский и Бердский Тихон

Священноархимандрит Исаакий (в миру Иван Васильевич Виноградов) блаженно почил 12 января 1981 года. Его святыми молитвами спасалось и, мы верим, спасается множество духовных чад не только в России, но и далеко за ее пределами.

Особый интерес вызывает его духовное наследие: составленные им молитвы, тропари, проповеди, избранные стихи и рисунки.

Не все мы были духовными чадами отца Исаакия, но очень много о нем слышали. Меня же Господь сподобил дважды лично встречаться со старцем. И больше всего меня поразило то, что несмотря на наше бездуховное время, он был истинным духовником, которого любили и уважали прихожане, вокруг которого собралась община людей, действительно ищущих спасения во Христе. И среди них не было зависти, не было разногласий и споров, но была объединяющая их любовь к Богу и своему духовнику. Отца Исаакия окружали не только миряне, но рядом были и умудренные опытом отцы.

Архимандрит Исаакий родился в семье благочестивых родителей, которые для маленького Вани и его сестер были духовными наставниками, а затем и учителями. Воспитывали они детей с большой любовью. Господь наделил архимандрита Исаакия великим даром любви к Богу и людям, которым он приносил радость, мир, душевное спокойствие. Его любовь – это доброе пастырское отношение к духовным чадам, милосердие, понимание душевного состояния пасомых.

Любить – это в райские двери стучаться,

Другого ведя за собой, –

Писал юноша Иван Виноградов.

Его умение, талант проповедовать людям Истину, слово Божие и то вдохновение, которое он испытывал при этом сам, проникали в самую глубину души. И еще прозорливому старцу, опытному пастырю была дана свыше пламенность молитвы, – он не просто молился, а погружался в молитву, во внутреннее общение с Богом. Отец Исаакий ясно видел причины душевных смятений, болезней, греховных слабостей человека и своими молитвами и наставлениями исправлял жизнь пасомых, вселяя в них веру, надежду и любовь к Богу.

Моя мечта – учить людей

великой мудрости смиренья, –

писал еще в юношеские годы Иван Виноградов.

С детских лет маленький Ваня охотно посещал храм, а дома играл в «батюшку». «Крестил», «венчал» кукол, молился, воздевая руки, над «больными» куклами своих сестер.

В 1912 году исполнилась заветная с детских лет мечта Вани: после окончания 1-го Реального училища в Санкт-Петербурге он поступает в Духовную академию. Но не суждено было осуществиться его желанию. Началась Первая мировая война, и молодого Ивана после прохождения срочных курсов офицеров в Свято-Владимирском военно-пехотном училище С.-Петербурга в 1916 году направили в действующую армию, на Румынский фронт.

Уже в Гражданскую войну Иван Виноградов вступил в Добровольческую армию. Был несколько раз ранен. Но сложилось так, что армия вынуждена была покинуть Россию. Вместе с ней в 1920 году покинул Родину и он.

После нескольких тяжелых лет скитаний на чужбине в 1926 году будущий архимандрит поступил в Свято-Сергиевский Богословский институт в Париже, где 20 февраля 1927 года митрополит Евлогий (Георгиевский) постриг его в монашество с именем Исаакий – в честь преподобного Исаакия исповедника, игумена обители Далматской. Через три дня его рукоположили во иеродиакона, а 18 июня 1928 года – во иеромонаха. В феврале 1933 года иеромонах Исаакий был возведен в сан игумена, а январе 1936 года- в сан архимандрита. В этом сане служил Богу 45 лет.

В 1928 году отец Исаакий окончил Парижский Богословский институт и после рукоположения во иеромонаха был направлен в Прагу, где он прослужил 17 лет. Затем последовали арест и заключение в Карагандинскую тюрьму. После освобождения из КАРЛАГа в 1947 году он 10 лет был настоятелем Алма-Атинского Свято-Никольского кафедрального собора. Далее следовало непродолжительное, но плодотворное пребывание в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Последние 23 года своей жизни (1958–1981) архимандрит Исаакий настоятельствовал в Свято-Вознесенском соборе города Ельца Липецкой епархии. Там же он и похоронен на городском кладбище. К могиле архимандрита Исаакия в настоящее время притекает великое множество паломников: все просят у старца молитв и предстательства пред Господом. Приходящие с верой получают утешение, заступничество, душевное успокоение и исцеление.

Огромное значение в жизни архимандрита Исаакия имели и Духовные наставники. Одним из них был митрополит Евлогий (Георгиевский; 1868–1946) – богослов, выдающийся церковный деятель, предстоятель Русских Православных общин Западной Европе.

Добрый след в жизни отца Исаакия оставило духовное общение с епископом Сергием (Королевым, 1881–1952), под архипастырским омофором которого он служил в Праге. Владыка Сергий и архимандрит Исаакий были одного духа. И это благодатное единство духовного пути, преданность Православию крепко соединяли их более 24 лет.

Его наставником и учителем был также митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Николай (Могилевский, 1874–1955), канонизированный Архиерейским Юбилейным Собором в августе 2000 года.

В продолжение всей своей долгой жизни (старец прожил 86 лет) архимандрит Исаакий в труде и молитве подражал своим духовным наставникам и является достойным последователем этих угодников Божиих.

Наше время как бы примеряется к таким личностям, всматривается в их жизненный подвиг и высвечивает эти имена, чтобы они не ушли в забытье, а звонили колоколами памяти о русских старцах, среди которых ярко сияет и имя архимандрита Исаакия.

Конференция⁴³ состоялась 19–21 мая 2005 года в городе Ельце Липецкой области. В Вознесенском соборе Ельца архимандрит Исаакий служил в течение двадцати трех лет.

Конференция подобного рода стала знаковым событием для культурной и духовной жизни не только Ельца, но и всей России. Организатором, помимо Фонда архимандрита Исаакия, явился Елецкий государственный университет (кафедра историко-культурного наследия).

В дни работы форума Елец собрал более 400 человек из Чехии, Казахстана, Украины, Белоруссии и США, из Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Пскова, Вологды, Краснодарского края, Барнаула, Тамбова, Воронежа, Арзамаса, Липецка и Алма-Аты. Кто не смог приехать в силу своего преклонного возраста, прислали телеграммы и поздравительные письма.⁴⁴

Незабываемые для участников конференции и елецких почитателей отца Исаакия дни начались 19 мая заупокойной литургией в Вознесенском соборе. В службе приняли участие двенадцать священников, приехавших в Елец из Праги, Киева, из Липецкой, Воронежской, Тамбовской епархий. Искренняя благожелательность и вдохновение священнослужителей передавались присутствующим. Свет майского солнца, проникая через окна собора, усиливался от горящих в руках людей свечей. Многие из прибывших для участия в конференции исповедовались и причастились.

После службы гостям была предложена экскурсия по храму – с рассказом о его строительстве, архитекторах, о чудотворных иконах. Надписи на окладах свидетельствовали, что некоторые из вышитых бисером, больших размеров икон были в свое время подарены ко Дню Ангела настоятелю собора архимандриту Исаакию.

По окончании богослужения участники конференции отправились на Центральное городское кладбище – к могиле архимандрита Исаакия. Найти место его упокоения было не трудно – на дорожке стоит указатель с надписью: «к могиле архимандрита Исаакия». Со свечами в руках, несколькими рядами, люди окружили могилу, которую полностью закрыли живые цветы. Цветы стояли в корзинах и вазах, образуя разноцветное покрывало. Множество свечей в ящике с песком. Казалось, в нем колышется единое пламя. Священники, служившие у могилы, произносили ликующее: «Христос Воскресе!». В ответ неслось громкое и радостное: «Воистину Воскресе!».

Прибывший из Праги архимандрит Сильвестр (Вайло), настоятель пражского храма Успения Пресвятой Богородицы на Ольшанах (в этом храме с 1928–1945 гг. настоятелем был архимандрит Исаакий) передал поклон отцу Исаакию от чешской земли: «Для меня большая честь прийти к могиле и поклониться от всей чешской земли угоднику Божиему, человеку, которого я знал лишь по рассказам и фотографиям... В Праге помнят его проповеди, его уроки Закона Божия. У него хватало сердца для всех... Царство тебе Небесное и поклон до земли от Чехии».

Словами памяти сердца говорили иеромонах Лонгин (Горбачев) из Киева, протоиерей Петр (Тамбовская епархия), иерей Павел Поваляев (г. Елец), настоятельница Снетогорского женского монастыря Рождества Пресвятой Богородицы игумения Людмила (Ванина). От имени гостей из Чехии, представителей старой русской эмиграции, прозвучало слово впервые приехавшей в Россию Елены Ивановны Мусатовой – ученицы архимандрита Исаакия, ныне старосты Пражского Никольского храма в Дейвицах. Вспоминал отца Исаакия и прибывший из Казахстана Яков Тимофеевич Попченко – бывший при отце Исаакии старостой Никольского собора в Алма-Ате.

Любовь к отцу Исаакию объединила собравшихся общим Духовным настроением, единодушным в молитвенном обращении к нему. Невидимая душа приснопоминаемого присутствовала с людьми. Люди верят в силу его молитв перед Господом и все с радостью сознают, что приобрели молитвенника и заступника в Царстве Небесном и надеются увидеть его в лике святых.

После посещения могилы архимандрита Исаакия, участники конференции отправились в Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь. Здесь для них была открыта рака с мощами святителя Тихона, чудотворца Задонского.

Панихиду на могиле архимандрита Исаакия служат: архимандрит Сильвестр – из Праги, иеромонах Лонгин – из Киева, священнослужители Ельца, Воронежской и Липецкой епархий. Елец. 2005 г.

Все подошли к елеопомазанию из лампады, находящейся подле святых мощей. После трапезы решено было ехать на благословленный святителем Тихоном источник. Он устроен из 2-х крытых купален. Паломников здесь всегда много, но гостей пропустили вперед. Совершив омовение, набрав святой воды из источника, участники конференции вернулись в Елец в Вознесенский храм на вечернее богослужение.

Международная научная конференция «Торжество православия», посвященная 110-летию со дня рождения архимандрита Исаакия (Виноградова), начала свою работу 20 мая в аудитории Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина.

Конференцию открыл преосвященный Никон, епископ Липецкий и Елецкий. «Сегодня, действительно, торжествует Православие, – отмечал Владыка. – В стенах светского учебного заведения мы свободно говорим о Боге, о религии, о тех пастырях, которые многих вели ко спасению. Разве кто думал несколько лет назад, что такое собрание возможно? Стаж службы церковной отца Исаакия только в сане архимандрита 45 лет. Он жил в такое время, когда священнослужителей можно было причислять к лику мучеников. Архимандрит Исаакий пережил гонения, прошел тюрьму и лагерь. Знаю, что его намечали на архиепископское служение, но власти предержащие этого не Допустили. Много скорбей было у отца Исаакия, но в скорбях мы очищаемся, они даны во спасение наших душ. Бог посылал ему скорби, потому что любил. Я немного знал отца Исаакия, бывая в Ельце, брал его благословение. Он и сейчас здесь, все видит и радуется тому, что мы собрались в честь его трудов и его имени».

С приветственным словом к участникам обратился ректор Университета им. И.А. Бунина, доктор, педагогических наук, профессор В.П. Кузовлев. Он выразил надежду, что этот форум послужит укреплению России и ее духовному возрождению.

Архимандрит Сильвестр (Вайло) зачитал приветствие высокочтимому собранию от архиепископа Пражского и Чешских земель Христофора: «С сердечной радостью приветствую открытие юбилейной конференции «Торжество Православия», посвященной 110-летию со дня рождения архимандрита Исаакия (И.В. Виноградова), память которого мы благодарно чтим – не только те, кто имел возможность знать его лично, но и все мы, знающие об его плодотворных пастырских трудах и его подвижнической духовной высоте. Полагаю, что эта конференция даст еще многим возможность поучаться вере, «взирая на скончание жительства» духовного наставника многих и по силам каждого подражать ему. С любовью о Христе. + Христофор, Архиепископ Пражский и Чешских земель. Прага. 13.05.05».

Председатель Комитета по делам женщин, семьи и демографии администрации Липецкой области И.Л. Горчакова в своем выступлении подчеркнула, что областное руководство расценивает эту конференцию как историческое событие в крае.

Слово взяла А.В. Окунева – Председатель Фонда архимандрита Исаакия, крестница и духовная дочь отца Исаакия. Она рассказала участникам конференции о своих книгах. Ее воспоминания об отце Исаакии вошли в книги «Под сенью любви. Архимандрит Исаакии», «Офицер, монах и пастырь. Архимандрит Исаакий (Виноградов)». Она собрала воспоминания самого архимандрита и людей, знавших отца Исаакия в Праге, Алма-Ате, Ельце, письма отца Исаакия к духовным чадам, проповеди, составленные им молитвы и стихи. А.В. Окунева на конференции вкратце рассказала о жизни архимандрита Исаакия, охватившей целую историческую эпоху: Первая мировая война, Октябрьский переворот, Гражданская война, вынужденная эмиграция, Парижский Богословский институт, семнадцать лет служения у Престола Божия в Праге, карагандинский лагерь, десять лет служения в Алма-Атинском Никольском кафедральном соборе, Троице-Сергиева Лавра и последние двадцать три года служения в Ельце. За свои заслуги перед Церковью отец Исаакий имел высшие церковные награды: ордена святого равноапостольного великого князя Владимира III и II степени, право ношения трех крестов, право служения Божественной литургии с открытыми Царскими вратами и одна из редких наград – епископский посох, подаренный Патриархом Алексием I. Но главная его награда – любовь и молитвы любящих и помнящих его людей.

Кандидат богословия преподаватель Московской Духовной Академии В.В. Бурега в выступлении «Каноническое положение русского православного прихода в Праге в период между Первой и Второй мировыми войнами» обрисовал религиозную обстановку того времени в пражских приходах. Благодаря мудрому пастырскому руководству епископа Сергия (Королева) и его помощника архимандрита Исаакия русскому приходу в Праге удалось миновать те потрясения, которые переживало русское церковное зарубежье.

Игумен Ростислав (Колупаев) (Москва) в докладе «Русское рассеяние» подчеркнул мысль о том, что архимандрит Исаакий был одним из тех представителей эмигрантской среды, которые осуществляли миссию русской эмиграции. Смысл ее – спасение русской чести и непримиримость к силам зла, захлестнувшим их родину.

«О роли Русской Православной Церкви в духовной жизни русской эмиграции первой волны в Чехословакии» рассказала бывшая пражская ученица архимандрита Исаакия, доктор педагогических наук В.Н. Вагнер (Москва). Она отметила: «Важной сферой деятельности Русской Православной Церкви в Чехословакии было ее общение с детьми и молодежью. В силу своих личных качеств и убежденности в пользе такого общения владыка Сергий и отец Исаакий постоянно встречались с молодежью и были для детей и юношества любимыми собеседниками и наставниками. Дети регулярно посещали уроки Закона Божия, которые архимандрит Исаакий вел в русской гимназии и вне ее. Его непринужденные, живые и увлекательные беседы развивали нравственные чувства детей, закладывали основу русского патриотизма. В лагере русских скаутов «Витязи́ о. Исаакий проводил утреннюю общую молитву, вел беседы и просто разговоры с детьми, направленные прежде всего на нравственное воспитание. Очень важной чертой духовных пастырей русской эмиграции было расточение ими теплого дружелюбия и любви... Деятельность Русской Православной Церкви и ее священнослужителей были светлым моментом в трагической жизни русской эмиграции в Чехословакии».

Раскрывая тему «Архимандрит Исаакий и дети эмиграции» В.А. Гавринев,⁴⁵ ученик архимандрита Исаакия, проживающий в Праге, сказал: «Для нас, тогда еще молодых, архимандрит Исаакий стал символом мудрого русского человека и опекающего священнослужителя Русской Православной Церкви на чужбине. В Праге и во всех местах его пребывания он оставил о себе неизгладимый след».

О своем личном знакомстве с архимандритом Исаакием и преосвященным Сергием (Королевым) поделилась О.П. Раевская (США), профессор Калифорнийского университета. В ее архиве находятся письма архимандрита Исаакия к Владыке Сергию. По ее словам, эти письма заслуживают подробного изучения. Они интересны с точки зрения биографии отца Исаакия, его служения в Казахстане, обстоятельств церковной жизни тех лет, а также его отношений с митрополитом Николаем Алма-Атинским и Казахстанским. «Но самым драгоценным даром моей Праги была встреча с Владыкой Сергием и отцом Исаакием, настоящими живыми, святыми людьми. Называю их святыми с полной ответственностью за свои слова, ибо святых в мире неизмеримо больше, чем канонизировано Церковью...»

Схимонахиня Игнатия (Р. Эйнгорн), не имея возможности, в силу преклонного возраста, присутствовать на конференции прислала поздравление и воспоминания о своем духовном отце архимандрите Исаакии: «"Христос Воскресе!» – этими словами, которых нет в мире радостней и прекрасней, я приветствую участников праздника в честь архимандрита Исаакия. Воистину «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав», – вот бесспорное, лучшее свидетельство и основание верить, что отец Исаакии жив и сейчас, конечно, слышит все, что мы с любовью, благодарностью и уважением говорим о нем». Матушка Игнатия пишет о роли архимандрита Исаакия в то нелегкое время, когда его святые молитвы спасали людей от тяжелых болезней, избавляли от опасных операций: «Живы еще люди, которые с его молитвенной помощью оставили пьянство, разгул, перестали отвратительно сквернословить, помогли выйти, казалось бы, из безысходных обстоятельств, обустроить благополучно жизнь, молодым людям сдать экзамены. У него была благодать Духа Святого, он передавал ее людям в советах, иносказаниях, поучительных словах на исповеди. Великую благодатную силу молитв архимандрита Исаакия испытали все, кто с верой просил его оказать эту самую действенную помощь... Архимандрит Исаакий был живым воплощением всех Евангельских заповедей, всех заветов, всего учения Иисуса Христа. От него веяло Божией благодатью, так щедро дарованной ему свыше. Люди ощущали это. И часто, даже не понимая многого, без рассуждений, без раздумий устремлялись к нему всей душой, всем сердцем, охваченным и озаренным светлым, радостным чувством». Автор благодарила Всевышнего, что была духовной дочерью архимандрита Исаакия и что по сей день «незабвенный образ архимандрита Исаакия, его святое имя точно излучают яркий благодатный свет.. .»⁴⁶

С докладом выступила профессор Елецкого государственного университета Н.В. Борисова:⁴⁷ «Вспоминая удивительную жизнь архимандрита Исаакия, в миру Ивана Васильевича Виноградова, начинаешь осознавать, что в его судьбе отразилась трагическая история России в XX столетии. Наша конференция, собравшая так много гостей, – лучшее свидетельство тому, что труды великого молитвенника и духовника не пропали даром. Он оставил в Ельце не просто благодарную память о себе, он стал живым символом веры, все преодолевающей: страхи, болезни, сомнения, невзгоды». Заключительные ее слова звучали как философское осмысление пути России: «В настоящее время Россия тяжело больна. Ее болезнь духовная. Религиозный смысл русской истории выходит далеко за рамки национального значения. Наша историческая миссия – в служении Истине. Народ обязан хранить заветы предков и свое вероучение. Отец Исаакий всегда служил России. Его судьба поразительна, а личность грандиозна. Вся его жизнь – стояние в Истине, несмотря ни на что».

Первый день работы Международной конференции завершился докладом «Нина Михайловна Штауде – монахиня и ученый (1888–1980)». Начиная его, О.И. Ходаковская⁴⁸ (Санкт-Петербург) отметила, что «при обращении к памяти незабвенного пастыря архимандрита Исаакия, нельзя не вспомнить Н.М. Штауде. Астрофизик и математик, кандидат физико-математических наук, прошла лагеря и ссылки; в многолетней научной деятельности сотрудничала с известными учеными: В. П. Ветчинкиным, В.Г. Фесенковым, Г.А. Тиховым. Ее труд по исследованию верхних слоев стратосферы сумеречным методом был хорошо известен геофизикам. В возрасте 60 лет, в Алма-Ате, она познакомилась с архиепископом Николаем (Могилевским) и архимандритом Исаакием. Под их руководством перешла из иосифлянского раскола. Владыка Николай благословил ей в духовные отцы архимандрита Исаакия. «С тех пор я прожила вторую жизнь, яркую и целеустремленную. Разве это не чудо? Чем я могу выразить благодарность Богу и Вам, дорогой мой отец духовный?» _ писала в письме отцу Исаакию Нина Михайловна. В 1957 году она была тайно пострижена им в монашество. Именно в тот год в Никольском соборе, по сценарию властей был спровоцирован внутрицерковный конфликт. Нина Михайловна встала на защиту отца Исаакия. Она дважды летала в Москву, где воспользовалась старыми московскими знакомствами с семьями протопресвитера Николая Колчицкого и редактора «Журнала Московской Патриархии» В.В. Ведерникова. Протопресвитеру Николаю Колчицкому изложила всю правду о сложившейся обстановке. Отца Исаакия поддерживала словами: «Да не смущается сердце Ваше, что враг рода человеческого через покорных ему людей устилает путь Ваш тернием. Эта участь всех истинных последователей Христовых. Так гнали и Иоанна Златоуста, и Григория Богослова, и многих других. Сочтите это за честь, а не за бесчестие...» В другом письме: «Вас любят все до болезненности, до мнительности, и довольно бросить мысль, что Вас хотят обидеть, как люди теряют всякое самообладание...»

Монахиня Нина переехала из Алма-Аты в Елец, когда ей было уже за 70 лет. И здесь она оставалась верным помощником своего «драгоценного духовного отца»: сиделкой в дни болезней, утешителем, трезвым, рассудительным советчиком. 16 июня 1980 года отец Исаакий проводил ее в последний земной путь. Отец Исаакий благословил ее на работу по сбору материалов к жизнеописанию митрополита Николая (Могилевского) и записи его проповедей. Начиная с 13 мая 1952 года, Нина Михайловна записывала также проповеди архимандрита Исаакия. Свои воспоминания и письма она передала в архив Ленинградского филиала АН СССР с условием не делать публикации из него до 2000 года.⁴⁹ В переданном на хранение архиве одних только писем отца Исаакия к ней около четырехсот».

21 мая 2005 года международная конференция «Торжество Православия» продолжила свою работу. Выступали военные историки, а гости конференции, лично знавшие архимандрита Исаакия, поделились своими воспоминаниями.

Интересное сообщение сделал В.Г. Чичерюкин-Мейнгардт (Москва), который на протяжении многих лет занимается сбором сведений о судьбах ветеранов Дроздовской стрелковой Дивизии в изгнании. В ГАРФ хранятся документы и личная военная карточка капитана Дроздовского стрелкового полка И.В. Виноградова. Документ был процитирован целиком. В момент заполнения личной карточки И.В. Виноградов служил в чине капитана в должности адъютанта штаба Дроздовского стрелкового полка, переведенного из Галлиполи и расквартированного в болгарском городе Свишове. Согласно справке, в Императорскую духовную академию поступил в сентябре 1914 года. Прослушал 2 курса. После призыва студентов в мае 1916 года назначен во Владимирское военное училище, по окончании пятимесячного курса которого и производства в прапорщики служил в 179 пехотном запасном полку в Семищенских казармах Новгородской губернии. В июне 1917 года отправился на Румынский фронт, служил в 460-м Тимском полку. В 1917 году полк вел боевые действия в районе правого берега Дуная на территории Румынии в полосе русской VI армии Румынского фронта. Расформирован в начале 1918 года. Тогда же Иван Виноградов поступил в Добровольческую бригаду полковника Дроздовского, в составе которой прибыл на Дон. Справки о ранениях, чинопроизводствах личного состава были заверены подписями генерал-майора А.В. Туркула и адъютанта штаба полка капитана И.В. Виноградова. После принятия священства многие годы отец Исаакий был духовником пражских галлиполийцев. Он регулярно служил молебны, панихиды по жертвам советского террора и погибшей царской семье, когда в Прагу вошли советские войска, в городе началась аресты белых офицеров. После ареста архимандрит Исаакий попал в пересыльную тюрьму во Львове, где он находился в одной камере с бывшими однополчанами.

Так перед участниками конференции раскрыта еще одна страница из жизни Ивана Виноградова – защитника России, царя и веры православной.

Выступая на конференции, директор Вологодского Александровского кадетского корпуса О.А. Тимченко отметил: «Как никогда сегодня перед нашей молодежью остро стоит проблема обретения своих духовных корней, своего культурного наследия и доблестной воинской славы. Наш кадетский корпус изучает историческую эпоху Гражданской войны и те военные события сурового периода испытаний для русского народа. Члены Вологодского Дроздовского объединения собрали обширный материал о командирах и бойцах знаменитого Дроздовского полка Добровольческой Армии. Архимандрит Исаакии служил в чине капитана в должности адъютанта штаба Дроздовского стрелкового полка. Слава дроздовцев увековечена в «Дроздовском марше», автором которого был штабс-капитан И. Виноградов. Вместе с Россией архимандрит Исаакий испытал все тяготы войны, разруху, голод, а также радость побед и горечь поражений. Многое вынес и много претерпел, но он остался верен Отечеству и Православию.

Протоиерей Петр родился в Ельце, сейчас он служит в Тамбовской епархии, восстанавливает Богородице-Знаменский Сухотинский женский монастырь. Батюшка рассказывал: «Ребенком я с удовольствием стоял в долгой очереди за благословением к отцу Исаакию. Из-за малых лет силу благословения я не понимал, зато знал, что после получу от батюшки вкусные и большие шоколадные конфеты. Когда он поднимался по ступенькам, мы, послушники, старались ему помочь, поддержать за руку. Но зачастую больше толкали. Он останавливал наш пыл словами: «Не мешайте – вот ваша самая хорошая помощь». С матушкой мы венчались в Вознесенском соборе. Пусть немного, но мне посчастливилось служить с отцом Исаакием, при нем я заканчивал Духовную академию. Всякий раз, когда Уезжал на сессию, брал благословение, и всегда батюшка давал мне деньги на билет».

Иеромонах Лонгин (Горбачев) приехал на конференцию из Свято-Введенского монастыря Киева. «Мой прадедушка, Митрофорный протоиерей Василий Мухин, принял в свой дом освободившегося из Карагандинского лагеря в мае 1946 года архимандрита Исаакия, прабабушка его выхаживала, пока он окончательно не окреп, помогали, чем могли. Позднее, когда у Моей бабушки умерли все родные и муж, а она осталась с тремя детьми на руках, отец Исаакий присылал ей деньги и всячески утешал как морально, так и материально. Как большую ценность хранила бабушка корешки от тех переводов. А в моем личном синодике есть записка, написанная рукой архимандрита Исаакия еще в Алма-Ате. Всех, кто упомянут в записочке, я поминаю и молюсь за отца Исаакия».

Из рассказа елецкого священника Павла Поваляева. «Отец Исаакий меня духовно вырастил, подготовил к диаконству и священству. Много книг я от него получал. И сегодня, прославляя его имя, мы должны исповедовать свою православную веру. В архимандрите Исаакии было сосредоточено истинно русское благочестие».

Свое выступление настоятельница Снетогорского Рождества Пресвятой Богородицы женского монастыря игумения Людмила⁵⁰ начала с рассказа о годах, проведенных рядом с архимандритом Исаакием. Она была старостой Вознесенского собора г. Ельца, а отец Исаакий – настоятелем. «Мне было 19 лет, когда я встретилась с батюшкой Исаакием. Это были годы счастья, духовной радости и большого труда. Под его покровом и благословением мы молились и трудились. Отец Исаакий никогда не оставлял нас без внимания. Пастырская любовь выражалась в заботливости, в добром, но строгом отеческом отношении – все это объединяло нас вокруг архимандрита Исаакия. Я была свидетелем замечательных служб и молитв У Престола. Мы становились сопричастниками благодати Духа Святого. Самое главное для него была молитва. Его святые молитвы слышал Сам Бог. Разве только я одна чувствовала силу его молитв? Примеров тому много. И когда жизнь устраивалась, то все прекрасно понимали, чьи святые молитвы помогли.

Игумения Людмила с сестрами во время конференции. Елец. 2005 г.

Вот и тянулись к нему обиженные, немощные, духовно нищие простые люди. А какие были замечательные проповеди! Его слово о Боге всегда находило отклик в душах. Я надеюсь, что в сердцах многих и многих людей останется вечная память об истинном пастыре и исповеднике. Много примеров, когда люди, не знавшие его лично, приходят на могилу к нему, молятся и получают душевное успокоение и избавление от недугов».

Выступление А.В. Копршивовой-Вуколовой (Чехия, Прага) вновь обратило внимание участников конференции на пражский период служения архимандрита Исаакия. Она рассказала о своем детстве, о богослужениях в пражском храме св. Николая Владыки Сергия и отца Исаакия. Первые самые яркие ее воспоминания связаны с визитами архимандрита Исаакия в русский детский сад, и «мы, маленькие дети, готовились к его приходу – разучивали песни, стихи, разные выступления».

В межвоенный период на территории Чехословакии жили православные, принадлежавшие к разным юрисдикциям: к сербской епархии митрополита Антония, константинопольской – митрополита Димитрия, западно-европейской – митрополита Евлогия... Чехословацкое государство на своей территории официально признавало лишь юрисдикцию Сербской Православной церкви. Все остальные существовали «де факто». Русская Православная церковь не получала государственную поддержку, ее священники жили очень бедно, но это им давало внутреннюю свободу, они не должны были давать ежегодный отчет о своем бюджете и своем имуществе.

Среди священнических обязанностей отца Исаакия было ведение уроков Закона Божия. Для работы с детьми и молодежью необходимо понимание детской и юношеской души, педагогические дарования, способность увлекательно вести занятия. Все это у отца Исаакия было. Уроки Закона Божия он вел по субботам в Праге, в так называемом «профессорском доме» и для детей в г. Пилзене. Кроме того, у него был ряд частных занятий. Группы из 5–6 девочек собирались по домам.

В выступлении содержалась обширная информация о деятельности иеромонаха (потом игумена и архимандрита) Исаакия, о его служении как пастыря, учителя Закона Божия, священника молодежной организации «Витязи». Его доклад «О посте и молитве» звучал 22.02.1929 года на открытом собрании Русского студенческого христианского движения. Отец Исаакий служил молебны при чествовании Георгиевских кавалеров, в праздник казачьих войск, на годовщину основания Добровольческой армии и в другие памятные даты. Также совершал ежегодные панихиды по вождям и воинам, павшим в бою. Архимандрит Исаакий являлся главным священником в юго-восточном отделе Объединения русских воинских союзов (РОВС).

В.Г. Чирикова (Нижний Новгород) – внучка писателя Е. Чирикова (похоронен в Праге на Ольшанском кладбище), а также Е.И. Мусатова в свою очередь, поделились детскими воспоминаниями об архимандрите Исаакии.

Протоиерей Василий Романов – настоятель Вознесенского собора Ельца, директор Православной гимназии во имя св. Тихона Задонского, подвел итог конференции: «Среди славных сынов Святой Руси нашего края есть жертвы безбожного времени – наш долг перед их памятью служить вере православной, чтобы в будущем Православие торжествовало. Духовно-нравственное воспитание должно опираться на примеры благочестия». На этой конференции, по его словам, «свет Православия и свет образования слились в единое целое».