Афонские душеполезные поучения на каждый день Великого поста

Главное условие, необходимое для того, чтобы человек мог полюбить, – это иметь смирение. Притча о мытаре и фарисее, с одной стороны, раскрывает нам трагедию человека, который, казалось, был прав по букве закона. С этой точки зрения фарисей был очень хорошим религиозным человеком, потому что исполнял все обязанности, делал всё предписанное законом. Однако именно здесь он споткнулся¹.

На этом моменте мне и хотелось бы остановить свое внимание, поскольку у нас, христиан, часто выходит так: мы стараемся исполнять свои обязанности, делаем, что можем, пытаемся жить в Церкви, но при этом продолжаем оставаться бесплодными и подобными дереву, которое посажено и живет, но имеет одни листья, без плодов.

Истинное соблюдение заповедей Божиих, закона и, сказанного в пророках, ведет к тому, чтобы ты во всём стал подражателем Христу, чтобы стяжал милостивое сердце, стал милосерден, как наш Отец. Если у тебя нет этого, тогда зачем ты соблюдаешь заповеди?

С несчастным фарисеем это и случилось. Когда предстал пред Богом, то он, в сущности, повернулся к себе, к своим добродетелям. У него они действительно были. Они были листьями дерева, но, каким бы хорошим ни было это дерево, у него не было плодов. Христос потому повелел, чтобы иссохла та смоковница, что нашел на ней одни лишь листья (Мф.21:18–19)². Добродетельный человек, говорят отцы, бывает подобен высохшей смоковнице. Это человек, который делает всё, но не имеет плодов, одни только листья.

Однажды старец Паисий возвращался на Святую Гору после одной отлучки. Я пошел увидеть его, а он смеется. Говорит:

– Сказать тебе, что с нами случилось в дороге?

– Что с тобой случилось?

– Вышел я отсюда с тем-то…

Это был его послушник, добродетельный, не буду называть его имени, он хороший подвижник. Целыми годами он не выходил в мир. И вот вышел вместе со старцем. В катерке они сидели рядышком, и послушник время от времени охал и говорил:

– Ой, вот выходим мы сейчас в мир, и если у нас было что-нибудь, то потеряем это!

Немного погодя опять вздыхает:

– Эх, что же с нами творится, мы идем в мир! Если и было у нас что, потеряем!

Лишь только прибыли в Уранополис:

– А, вот и Уранополис! Что же с нами творится! Столько лет не выходить со Святой Горы! Сейчас, если мы и достигли чего, то потеряем!

Старец Паисий наконец сказал ему:

– Слушай, я вот скажу тебе, отче, так: у меня и не было ничего, и не потерял я ничего. А ты, у которого что-то есть, будь осторожен!

А действительно, кем ты себя мнишь? Я себя не чувствую так. И что такого у меня есть, чтобы мне это терять? Когда у меня нет ничего? Я же пропал весь без остатка. О чем мне сказать, что я это имел и потерял? Что я имел?

Авва Исаак Сирин говорит нечто великолепное: «Кто ниже всех, тому куда падать?»

Итак, человек, видя в себе добродетели и добрые дела, начинает ценить их, и отсюда получается трагедия, потому что такой страдает синдромом фарисея. А затем что он делает? Он испытывает потребность благодарить Бога. Вы видите, он же благочестивый человек и говорит: Боже, Благодарю Тебя, что я не таков, как другие люди или как этот мытарь (Лк.18:11).³. И тут показывает на бедного мытаря.

Итак, «благодарю Тебя, Боже, что я не как другие люди, Ты дал мне столько добродетелей, и слава Богу! Конечно же, я хороший человек!»

Некоторые люди говорят иногда:

– Я так доволен, слава Богу: чего мы ни попросим, Он всё дает нам!

Этот Бог, дающий нам всё, добр, но если наступит час, когда Он не даст нам того, чего мы хотим, тогда Он уже не будет добрым! И тогда мы начнем попрекать Его, говорить: «Боже, как Тебе не стыдно? Мы ходим в церковь, мы такие хорошие люди, столько добрых дел сделали, а Ты вместо того чтобы быть добрым к нам, добр к грешникам и хулителям, а к нам, праведным, относишься плохо?!» Потому что мы, по сути дела, считаем, что наши добрые дела обязывают Бога, и это чувство наличия добрых дел реально портит всякого человека, особенно нас, ходящих в церковь.

Поэтому Христос произнес те слова, которые нам не по нраву, но они истинны: Мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие (Мф.21:31)⁴! Почему? Не ради их дел, не из-за них, а вопреки им. Ради их смирения. Доказательство – сегодняшнее евангельское чтение.

Мытарь был оправдан не потому, что он был мытарем. Да не скажет кто-нибудь: «Пойду и сделаюсь мытарем! Буду собирать подати, стану грабителем, злым, если мытарь вошел в рай!» Ведь мытарь вошел не потому, что был мытарем. Он был оправдан не по этой причине, а по другим. И фарисей тоже не был осужден за то, что соблюдал закон. Нет. Христос ведь тоже очень точно соблюдал закон, и все святые соблюдали в точности заповеди Божии. Он был осужден потому, что отделил закон от цели жизни, не понял и не хотел принять, что ему надо сделать еще один шаг и что любовь – это конец и цель закона.

Поэтому он не мог пойти дальше, да и как ему продвинуться дальше, как возлюбить, если он был рабом эгоизма? Эгоистичный человек никогда не может полюбить: он не любит никого, потому что любит только себя; не слышит никого, потому что слушает только себя; не общается с другими, потому что говорит только с собой, и хуже всего – он даже не видит, что с ним происходит, потому что слеп и не видит своей наготы, болезни и ран. Потому фарисей и был осужден, что не дал воздействовать Божию лечению и принести результат.

Тогда как другой, мытарь, был грешным, злодеем и окаянным, но был оправдан от Бога, однако не потому, что он был мытарем, грешным и плохим, а потому, что нашел «тайну успеха». Что же он сделал? Он встал сзади, склонил голову вниз, плакал, бил себя в грудь и говорил: «Боже, смилуйся надо мной, грешником!» И это открыло двери Царства Божия, и так вошел мытарь.

Поэтому мытари и грешники опережают вас в Царстве Небесном – не ради их дел, которые достойны сожаления и которых мы должны избегать, а ради их внутреннего расположения, потому что у них было здоровое отношение к Богу, и они не предъявляли в качестве оправдания своих добрых дел. Они не были замкнуты в своем самолюбии, в них не было и следа гордости, они никогда не считали, будто достойны Царства Божия.

Авва Тихон, русский⁵, говорил:

– Я видел рай и ад, и ох, что же там происходит! Ад полон святых, но горделивых, а рай полон грешников, но смиренных грешников!

Это важно, а именно то, что ад полон горделивых святых, людей, совершающих добрые дела, но никогда не каявшихся, потому что они всегда были хорошими людьми. Они никогда даже не подозревали, что им чего-то не хватает.

Хотите проверить себя? Это очень легко: пусть каждый из вас посмотрит, кается ли он пред Богом. Обратите внимание: я не сказал, чтобы мы ходили в церковь, рвали на себе волосы и плакали, – я не сказал этого. Это даже перед духовником может быть трудно и не получаться. А мы сами перед Богом – плачем ли мы об утрате своего спасения? Плачем ли о своем удалении от Бога? Реально ли является духовная жизнь для нас плачем, скорбью, болью и почти отчаянием из-за того, что мы не можем спастись, и это произойдет только по Божией милости? Если мы делаем так и плачем в своей молитве, ища Божией милости и прощения, тогда у нас есть надежда. Но если мы никогда не чувствовали боли, не плачем и не рыдаем из-за этого, это значит, что существует нечто такое, что, к сожалению, обременяет нашу душу и не дает ей жить правильно.

Когда я был на Святой Горе, в Новом Скиту, в первый или второй год после того, как стал духовником, – не спрашивайте меня, в каком возрасте это было, потому что разочаруетесь, – пришел один очень духовный человек – мирянин, он не был клириком, с Халкидики. Это был действительно человек Святого Духа. Помню, как он плакал и рыдал на своей первой исповеди у меня, так что я даже подумал: «Пресвятая Богородице! Что же я услышу от него? Столько плача и рыдания! Он, конечно же, совершил убийство!» И меня охватила тревога в ожидании того, что я от него услышу! Потому что мне в первый раз довелось видеть такой плач.

В тот день он опять пришел исповедаться в скит, где мы жили. Была суббота, были и другие посетители, и он сказал мне:

– Отче, я хочу исповедаться!

А я спросил его:

– Когда ты уезжаешь домой?

– Останусь дней на пять-шесть.

– Ну хорошо, давай тогда я исповедую тех, кто уезжает завтра, и если успею, исповедую и тебя.

Он мне ответил:

– Хорошо, отче, как хотите.

И этот человек прождал известное время перед храмом. Прошло время:

– Ты видишь, мы сейчас не успеем, пойдем отдыхать, – сказал ему я, поскольку служба в монастыре начиналась в три часа утра. – Если ты остаешься здесь подольше, то завтра увидимся.

– Как благословишь, отче!

Утром мы пошли на службу, служили литургию, было воскресенье, и служба была длинная – 6–7 часов. Он стоял сзади в уголочке. Знаете, кем он работал тогда? У него был автомобиль, и на нем он летом продавал сэндвичи на прибережной улице – вы представляете себе, что он там видел и что там бывало. А зимой работал шахтером на острове Халкидики. Он стоял сзади и молился, склонив голову и плача. Когда кончилась литургия, он зашел в алтарь и сказал мне:

– Я хочу сказать тебе что-то.

– Но я сейчас не могу, – я еще не потребил Святые Дары. – Приди попозже!

Но он сказал:

– Отче, прошу тебя! Я хочу сказать тебе что-то очень серьезное! Произошло нечто великое, я не знаю, что это!

– Что же с тобой случилось?

– Знаешь, во время святой литургии я стоял сзади и думал, что недостоин причаститься. Я сказал себе, что если бы я был достоин причаститься, то вчера Бог просветил бы меня исповедаться, а сегодня, в воскресенье, причаститься. И я смотрел на отцов, монахов, все причащались, кроме меня. Я говорил себе: «Ради моих грехов Бог не допустил меня причаститься». И спрашиваю сам себя: «Что же ты себе думаешь? Разве ты достоин того, чтобы причаститься? Бог сделал всё так ради твоих грехов!»

Посмотрите, какое смиренное расположение и дух имел этот мужчина. Когда я выходил со Святой Чашей, чтобы причастить отцов и мирян, бедняга говорил себе: «Я не могу приступить сегодня, в воскресный день, на Святой Горе и причаститься. Но хотя бы издали видеть Тебя – и этого будет предостаточно для меня!» Он глядел на Святой Потир, видел внутри Тело и Кровь Христовы, которыми люди причащались. Так он впал в сильное умиление, закрыл глаза, и из них потекли слезы. В этом состоянии он внезапно почувствовал, что его рот наполняется Святым Причастием, и смутился. И что же это было? Неведомо как во рту у него появилась частица Тела и Крови Христовой, которые он проглотил. Он с другими не причащался, ни ел ничего. Так, в этом молитвенном состоянии… После этого, дрожа, он пришел в алтарь рассказать, что случилось.

Конечно, я не стал ему много говорить, потому что эти вещи не объясняют тем, кто их переживает, но сказал себе: «Посмотри, что значит смирение». Все мы в этот день причастились. Но кто причастился на самом деле? Этот смиренный человек, который не считал себя достойным причаститься, который был презрен, мы даже не исповедали его и оставили стоять в углу. Сам Бог его причастил, и он принял в себя Тело и Кровь Христовы через благодать Святого Духа; невозможно объяснить это иначе. Ни в прелести он не был, ни места для прелести даже не было в этом смиренном человеке.

Вспоминается мне один рассказ из «Патерика». В некоем монастыре было много отцов и один обыкновенный человек, на которого монахи не обращали внимания и держали его при себе, чтобы он подкладывал дров под котел, то есть на летней кухне. Они считали его презренным и отверженным и даже в монахи не постригли. Он носил какую-то ветхую одежду, и его держали как бы из милосердия. Он работал и в церкви, когда была служба, но и на летней кухне тоже подкладывал дрова, чтобы огонь не потух, и был постоянно измазан сажей, и никто не обращал на него внимания.

Однажды, когда он был в церкви, служили святую литургию и монахи пели, он восхитился и был захвачен всей литургией. Варево в котле закипело, стало выливаться через край, и начался пожар на кухне. Тут закричали: «Горим! Пожар!» Когда этот человек понял, что произошло, он сказал себе: «Пресвятая Богородица! Это же из-за меня! Если огонь не погаснет, может разгореться большой пожар!» Он бросился в огонь, стал размешивать варево, отшвыривать дрова, огонь стал униматься и, наконец, погас.

Монахи изумились, потому что видели, что он стоит в огне и не сгорает. Игумен монастыря сказал:

– Отцы, Бог был на летней кухне, а не в церкви! Мы, церковные, вообще не могли к огню приблизиться! Он столько лет приходил услышать хоть слово из того, что мы читали и пели. Всегда был в саже и перепачканный, мы даже в монахи его не постригли. Держали мы его тут, чтобы он подкладывал дрова на летней кухне. Но в конечном счете Бог оказался там, с ним, а не с нами.

Бог там, где смирение. Бог там, и в том, и с тем, кто никогда не считал и не думал, будто Бог – его должник, поскольку «я делаю что-то, поскольку молюсь, бодрствую, пощусь, подаю милостыню», много всего еще. И мы считаем, что если делаем что-то, значит, мы уже не совсем подлежим погибели, отвержению. «И я представляю собой кое-что!» Бог, однако, никогда не бывает с человеком, у которого имеется самомнение, тщеславие и гордость.

Поэтому, братия, в основание духовного пути во Христе отцы Церкви поставили смирение и внутреннее расположение мытаря. Не дела мытаря, а его внутренне расположение, чтобы показать нам, как следует начинать путь, чтобы найти Бога, чтобы обрести воскресение.

Многие спрашивают:

– Как я могу стяжать Божию благодать?

И мы начинаем говорить много хорошего и полезного. Но, думаю, самыми подходящими для всех нас будут следующие слова из «Патерика».

Один монах, желавший стать отшельником в пустыне, пошел, нашел одного великого авву и сказал ему:

– Отче, скажи мне, как спастись? Скажи мне слово от Святого Духа, как спастись!

Старец ответил:

– Иди, сиди в своей келье, и когда будешь голоден, ешь. Когда захочешь пить – пей. Захочешь спать – спи. Но только держи непрестанно слова мытаря в сердце своем, и спасешься!⁶

Человек, действительно достигший душевного расположения мытаря, выраженного в вопле: «Боже, милостив буди мне, грешному», – уже вошел в Царство Божие. Он достиг цели Евангелия, Божиих заповедей, равно как и цели, ради которой Сам Бог стал Человеком.

Молю благодать Святого Духа, да вразумит Он всех нас, ибо действительно даже простая логика говорит нам о необходимости смирения. Горделивый безрассуден, он безумен, но, к сожалению, все мы в своей гордости безрассудны и безумны. Молюсь, чтобы Бог вразумил нас, и мы всегда, особенно в этот благословенный период Триоди, находили сокровище мытаря в сердцах своих. И да удостоит нас Бог той великой свободы, какую чувствует человек, поставивший себя ниже всех людей.

* * *

Учители Церкви и все св. отцы заповедали во время молитвы иметь смирение и сердечное сокрушение о своих грехах и сказали: если человек в своем сердце не сознает себя грешником, то Бог не услышит его. Это мы видим из молитвы Фарисея и Мытаря. Молитва, растворенная слезами смирения и покаяния, непременно будет услышана. Изливаясь из души смиренной, она, по словам Премудрого, проникает облака и не останавливается, пока не дойдет до Господа (Сир.35:17).

Молитва смиренная отверзает небеса и преклоняет на милость разгневанное Правосудие Божие: Смиритесь пред Господом и вознесет вас (Иак.4:10) (святитель Иоанн Златоуст).

Мытарь, когда молился, не дерзал даже и взглянуть на небо или воздевать свои руки, но ударял себя в грудь и, исповедуя грехи, смиренно просил помилования, тогда как велеречивый Фарисей исчислял мнимые свои добродетели и как бы требовал от Бога награды. Что же вышло? Тот помилован, а тот осужден. «Помыслим, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – к кому мы приступаем и зачем? Что желаем получить? – Мы приступаем к Богу, при созерцании Которого Серафимы отвращают лице, не имея сил сносить сияние. Приступаем к Богу, Который живет во свете неприступном. Приступаем для того, чтобы Он избавил нас от геенны, отпустил нам грехи наши, освободил нас от нестерпимых наказаний и даровал нам небо и его блага». Итак, припадем к Нему и телом, и мыслью, чтобы Он Сам воздвиг нас лежащих, будем беседовать с Ним с кротостью и со всяким смирением.

Иеромонах Арсений (Минин)

* * *

Одной только молитвы, которую (человек) говорит, как попугай, недостаточно. Необходимо, чтобы он содействовал тому, о чем молится, и затем научился ждать. Вот совершилось то, чего ты вчера и позавчера желала. Однако ты понесла убыток, ибо не имела терпения ждать. (А имея терпение,) ты будешь приобретать и то и другое вместе: временное и вечное.

Сейчас ты сердишься, и унываешь, и печалишься, думая, что Небесный Отец медлит с ответом. А я тебе говорю, что и это совершится, как ты того желаешь, непременно совершится. Но потребуется сначала молитва от всей души, а затем – ждать. И когда ты перестанешь вспоминать о просимом и просить этого, тогда оно тебе придет как дар за твое терпение и ожидание. Когда, молясь и прося, приближаешься к отчаянию, тогда уже близко исполнение просьбы. Какую-то сокрытую страсть хочет исцелить в тебе Христос и поэтому откладывает подаяние просимого. Если же получишь ранее, (сразу) когда ты просишь, твоя страсть останется неисцеленной. Если ждешь, то получаешь и просимое, и исцеление от страсти. И тогда радуешься величайшей радостью и горячо благодаришь Бога, Который всё мудро устраивает и делает всё к нашей пользе.

Итак, не приносит пользы, если унываешь, если расстраиваешься, если говоришь (ненужные) слова. Тебе нужно закрыть рот, чтобы никто и не заметил, что с тобой (происходит). И терпеливостью, долготерпением попалишь диавола.

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитвенное воздыхание

Господи, сподоби нас дара Твоего святого смирения. Господи, даруй нам туне смиренного Духа Твоего Святого, как туне пришел Ты спасти людей и вознести их на небо, чтобы видели славу Твою.

Преподобный Силуан Афонский

От самолюбия и самомнения порождается в нас и другое некое зло, причиняющее тяжелый нам вред, именно строгий суд и осуждение ближнего, по которому мы потом ни во что ставим, презираем и унижаем его при случае. Каковой злой навык и порок, происходя от гордости, ею питается и возращается и, наоборот, ее питает и возращает, ибо и гордыня наша после всякого действия осуждения подвигается вперед, по причине сопутствующего сему действию самочувствия и самоуслаждения.

Давая себе высокую цену и высоко о себе думая, естественно, свысока смотрим мы на других, осуждаем их и презираем, так как нам кажется, что мы далеки от тех недостатков, каких, как нам думается, не чужды другие. А тут еще и всезлобный враг наш, видя в нас такое недоброе расположение, бодренно стоит близ и, открывая очи наши, научает зорко смотреть за тем, что делают и говорят другие, делать из сего заключения, какие потому у них мысли и чувства, и по этим предположениям составлять о них свое мнение, чаще всего недоброе, с возведением сей недоброты в закоренелый нрав. Не замечают и не видят эти судьи, что самое начало осуждения – подозрение худого в других – печатлеется в мысли действием врага и им же оно потом раздувается в уверенность, что они и действительно таковы, хотя на деле ничего такого нет.

Но, брате мой, как враг бодренно следит за тобою, высматривая, как бы посеять в тебе зло, смотри еще паче ты бодренно сам над собою, чтоб не попасть в расставляемые им тебе сети, и как только он представит тебе какой недостаток в ближнем твоем, спеши поскорее отклонить от себя помысл сей, не давая ему засесть в тебе и разрастись, и вытесни его из себя вон, чтоб и следа его не оставалось, заменив его помышлением о добрых свойствах, какие знаешь в ближнем сем и какие вообще уместны в людях, прилагая к сему, если еще чувствуешь позыв произнесть осуждение, ту истину, что тебе не дано на то власти и что, присвояя себе эту власть, ты сам в этот момент делаешься достойным суда и осуждения не пред немощными людьми, но пред всесильным Судиею всех Богом.

Такой переворот помысла есть самое сильное средство не к отогнанию только случайно находящих помыслов осуждения, но и к тому, чтоб совсем отучить себя от сего порока. Второе же, тоже очень сильное к тому средство, есть не выпускать из ума памятований о своей худости, своих нечистых и злых страстях и делах и соответственно тому непрестанно держать чувство своего непотребства. Того и другого, страстей и дел страстных, конечно, найдется в тебе немало. Если ты не бросил себя и не махнул рукой, говоря: будь что будет, то не можешь не заботиться об уврачевании этих своих нравственных немощей, губящих тебя. Но если ты делаешь это искренно, то у тебя не должно доставать времени заниматься делами других и судебные составлять о них приговоры, ибо тогда, если позволишь себе это, в ушах твоих непрестанно будет звучать: врачу, исцелися сам; изми первее бревно из очесе твоего (Лк.4:23; Мф.7:5).

К тому же, когда ты строго судишь о каком недобром поступке ближнего, знай, что какой‑нибудь корешок этой же самой недоброты есть и в твоем сердце, которое по своей страстности научает тебя строить догадки о других и осуждать их. Злой человек из злого сокровища сердца своего износит злое (Мф.12:35). Напротив, око чистое и бесстрастное бесстрастно взирает и на дела других, а не лукаво. Чисто око еже не видети зла… (Авв.1:13). Потому, когда придет тебе помысл осудить другого за какую‑либо погрешность, вознегодуй на самого себя, как на делателя таких дел, и в том же повинного, и скажи в сердце своем: «Как я, окаянный, находясь в том же самом грехе и делая еще более тяжкие прегрешения, дерзну поднять голову, чтоб видеть погрешности других и осуждать их?» Действуя так, ты будешь оружие, которым злой помысл внушает тебе поразить другого, обращать на самого себя и вместо уранения брата пластырь будешь налагать на раны собственные.

И тогда, как грех брата будет не тайный, а явный, всем видный, ты старайся причину тому видеть не в том, что внушает недобрая страсть осуждения, а в том, на что может указать братолюбное к нему расположение, и скажи в себе: «Так как брат сей имеет много сокровенных добродетелей, то Бог для сохранения их от повреждения тщеславием попустил ему впасть в теперешний грех или малое время побыть под этим невзрачным покровом, чтоб он и самому себе, пред своими глазами, казался непотребным и, будучи за то презираем другими, пожал плод смиренномудрия и еще более благоугодным сделался Богу, так что в настоящем случае он получит больше пользы, чем сколько потерпел вреда». Пусть даже чей‑нибудь грех будет не только явный, но и очень тяжкий и исходит из ожесточенного и нераскаянного сердца, ты и при этом не осуждай его, но возведи очи ума твоего к непостижимым и дивным судам Божиим и увидишь, как многие люди, бывшие прежде пребеззаконными, потом каялись и достигали высокой степени святости и как, с другой стороны, иные, стоявшие на высокой степени совершенства, падали в глубокую пропасть. Смотри, не подвергнуться бы и тебе такому бедствию за осуждение.

Потому стой всегда со страхом и трепетом, боясь более за себя самого, чем за другого кого. И будь уверен, что всякое доброе слово о ближнем и радость о нем суть в тебе плод и действие Святого Духа, как, напротив, всякое о нем худое слово и презрительное его осуждение происходят от твоего злонравия и диавольского тебе внушения. Почему, когда соблазнишься каким‑либо недобрым поступком брата, не давай очам своим сна, пока не изгонишь из сердца своего сего соблазна и совершенно не умиришься с братом.

Преподобный Никодим Святогорец. «Невидимая Брань»

* * *

Благодати Божией ничто не препятствует усовершенствовать людей, предавшихся ради Бога старшим и хранящих свою совесть в чистоте. Они хотя и живут между людьми, по внешности ничем от них не отличаясь, но внутренне, предавшись Господу твердо, могут, при помощи Божией, и чудеса творить (Илиотропион св. Иоанна Тобольского). Благодать Божия учит их послушанию, смирению, чистоте сердечной, самоотвержению, истинной любви и вообще всякой добродетели. Конечно, и человек должен разумно поступать: терпеть все (как праведный Иов), очищать свое сердце покаянием, избирать разумное, не осуждать, быть слепым и глухим между людьми и во всем соблюдать смирение, чтобы Господь принял это делание как добро. Так как без смирения и великие добродетели не получат воздаяния от Господа, как то говорится в Евангелии: помолись в тайне, милостыню подай тайно, а также и постись тайно, и Господь воздаст тебе явно (Мф.6:1–18).

Иеросхимонах Агафодор (Буданов)

* * *

Мост, по которому мы все переходим, – прощение виноватых, и если не прощаешь виноватого – разрушаешь мост, по которому ты должен был пройти. Итак, стань хорошим образцом и примером для других в своих делах, добрых и благоугодных Господу, и не желай всех победить своим языком.

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитва, составленная по завету свт. Василия Великого преподобным Никодимом Святогорцем

В молитве своей надлежит тебе совмещать те четыре действия, о которых пишет св. Василий Великий: сначала восславословь Бога, потом возблагодари Его за благодеяния, тебе явленные, далее исповедуй Ему свои грехи и преступления заповедей Его и, наконец, испрашивай у Него потребного тебе, наипаче в деле спасения твоего.

Господи, Боже мой! Хвалю и песнословлю неизреченную славу Твою и Твое безмерное величие – благодарю Тебя, что, по единой благости Твоей дав мне бытие и сподобив меня быть причастником спасительных благ воплощенного домостроительства Твоего, неоднократно избавлял Ты меня, неведомо даже для меня самого, от угрожавших мне бед и от руки невидимых врагов моих, – исповедуюсь Тебе, что неисчетное число раз попирал я совесть свою и бесстрашно нарушал святые заповеди Твои, являясь неблагодарным к стольким и толиким благодеяниям Твоим. Но, Боже мой многомилостивый, да не победит благости Твоей сия неблагодарность моя, презри грехи мои и непотребства, воззри же на слезы сокрушения моего и по множеству щедрот Твоих помоги мне и ныне, подай благопотребное для спасения моего и жизнь мою всю направь на благоугождение Тебе, да славится и мною, недостойным, всесвятое имя Твое.

При сем последнем слове можешь ты исчислять поименно все настоящие твои потребности духовные, душевные и телесные, и если в это время упражняешься в какой особой добродетели, то помяни и ее и молись, да поможет тебе Бог преуспеть в ней в совершенстве: если бываешь возмущаем движениями какой-либо страсти, молись о помощи не поддаться ей и прогнать ее; если же терпишь какую напраслину и обиду или какой ни есть ущерб и беду, не забывай благодарить за то Бога, потому что и это, бывая по воле Божией, всегда благой, посещает тебя во благо тебе.

Накануне воспоминания Страшного Суда Церковь сугубо молится о всех прежде почивших христианах.

Двое друзей вошли в храм Божий и как раз напали на трогательное, сильное истинами и сладостью речи слово проповедника, который доказывал спасительность самоотвержения и всю опасность мирской суетности. Один из них так был проникнут силою Божественного слова, что его сердце не выносило упреков потрясенной совести и теплоты умилившихся чувств; он горько плакал о своем положении и в этих горючих слезах кающейся души дал обет Господу разлюбить все земное и пойти в монахи.

Напротив, другой был совершенно в ином расположении духа. Вместо того чтоб растрогаться справедливостью Слова Божия и, при искренности покаяния, решиться исправить свое развращенное сердце, он ожесточился и нахально издевался над евангельскими истинами. Эти друзья в церкви еще расстались между собой духом, а по выходе из нее и телом: один действительно все имение свое раздал нищей братии и сделался монахом, а другой жил припеваючи, то есть роскошно и в точном исполнении сердечных прихотей, как евангельский богач, веселяся по вся дни светло (Лк.16:19).

Кажись бы, строгость монастырской жизни должна убивать нас и, истощая силы, безвременно сводить во гроб; но, к нашему благу, мы замечаем совершенно противное тому: хилые, тощие и болезненные иноки тянутся иногда чрез целый век жизненным путем, а тучные и здоровые миряне нечаянно похищаются смертью. Так сталось и с теми друзьями.

Монах пережил мирянина; и когда этот последний скончался, друг его пожелал узнать положение за гробом души его. Долго и с искреннею верою молился он об этом ко Господу Богу, предоставляя Его святой воле исполнение своей детской молитвы. Бог услышал его, и чрез несколько дней, в тонком сне, монаху является умерший друг его.

– Что, братец, как тебе, хорошо ли? – спросил своего друга, обрадованный свиданием с ним, монах.

– Ты хочешь знать это? – со стоном отвечал мертвец. – Горе мне бедному! Червь неусыпающий точит меня, не дает и не даст мне покоя чрез целую вечность.

– Что ж это за мучение? – продолжал вопрошать монах.

– Это мучение невыносимо! – воскликнул умерший. – Но делать нечего: нет возможности избежать гнева Божия. Мне теперь дана свобода, ради твоих молитв, и, если хочешь, я тебе покажу мое мучение; только совершенно ли хочешь ты видеть и чувствовать то или отчасти? Вполне моего мучения ты не можешь вынести; итак, некоторую часть испытай и виждь...

При этих словах мертвец приподнял подол своего платья по колено, и ужас и невыносимый смрад так поразили все чувства спящего монаха, что он в то же мгновение проснулся.

Вся нога, которую открыл ему друг его, была покрыта страшным червем, и от ран выходил такой зловонный смрад, что нет слова и пера для выражения того. Этот адский смрад так охватил и келлию монаха, что он едва мог выскочить из нее, не успевши даже захлопнуть дверь за собою, отчего смрад не переставал разливаться на весь монастырь; все келлии переполнились им, и переполошенные иноки не понимали, что это значит. В течение долгого времени этот адский воздух не исчезал, и братия поневоле должны были оставить монастырь и в другом месте искать себе приюта; а друг покойного не мог ничем избавиться от раз вдохнутого зловония, ни отмыть от рук адского запаха, ни заглушить его никакими ароматами. Вот что значит неусыпающий червь! Не дай Бог быть его вечною жертвою!..

* * *

Страсти просто кишат в нас, они свили уже себе гнездышко, поскольку мы их давно-давно пригрели, мы их обсуждаем, о них заботимся, даже любим, постоянно оправдываем, поскольку мы считаем их небольшими по сравнению с тем, что творится в душе окружающих, и поэтому мы постоянно и систематично медлим с их искоренением. Давайте быть честными и искренними с собой: разве не так обстоят дела? Наши страсти являются весьма значительными внутренними движущими силами. И нужно с самого начала сказать, что культивирование страстей в нашей душе является формой отречения от Бога в нашей жизни, поскольку страсти, как мы уже сказали, управляются демонами, в них всегда есть богоборчество. Культивирование страстей также означает, что в нас есть опасное самодовольство, навязчивый нарциссизм, самообожествление, и все это лишает силы нашей души чувствительности, как бы удаляет «нервные окончания» души, которая больше не является живительной силой, а истлевает и умирает. В таком состоянии человек занимается самолюбованием и в итоге – самообманом. Он оправдывает и доходит даже до открытой поддержки своего греха, а потом замыкается и становится бесконечно одиноким, доходит и до того, что жизнь становится безрадостной и невыносимой…

Монах Моисей Святогорец

* * *

Скажу прямо: самое совершенное и великое дело, которого только может желать и достигнуть человек, есть сближение с Богом и пребывание в единении с Ним.

Но не мало таких, которые говорят, что совершенство жизни христианской состоит в пощениях, бдениях, коленопреклонениях, спании на голой земле и в других подобных строгостях телесных. Иные говорят, что оно состоит в совершении многих молитвословий дома и в выстаивании долгих служб церковных. А есть и такие, которые полагают, что совершенство наше всецело состоит в умной молитве, в уединении, отшельничестве и молчании. Наибольшая же часть ограничивает сие совершенство точным исполнением всех уставом положенных подвижнических деланий, не уклоняясь ни к излишеству, ни к недостатку в чем‑либо, а держась золотой средины. Однако ж все эти добродетели одни не составляют искомого христианского совершенства, но суть лишь средства и способы к достижению его.

Что они суть средства, и средства действенные к достижению совершенства в христианской жизни, в этом нет никакого сомнения. Ибо видим очень многих добродетельных мужей, которые проходят как должно сии добродетели с той целью, чтобы получить чрез это силу и мощь против своей греховности и худости, чтобы почерпнуть из них мужество противостоять искушениям и обольщениям трех главных врагов наших: плоти, мира и диавола, чтобы запастись в них и чрез них духовными пособиями, столь необходимыми для всех рабов Божиих, особенно же для новоначальных. Они постятся, чтобы смирить плоть свою буйную; совершают бдения, чтобы изощрять око свое умное; спят на голой земле, чтобы не разнеживаться сном; связывают язык молчанием и уединяются, чтобы избежать и малейших поводов к учинению чего‑либо оскорбляющего Всесвятого Бога; творят молитвы, выстаивают службы церковные и иные совершают дела благочестия для того, чтоб внимание их не отходило от вещей небесных; читают о жизни и страданиях Господа нашего не для другого чего, как для того, чтобы лучше познать собственную свою худость и благосердую благость Божию, чтоб научиться и расположиться последовать Господу Иисусу Христу с самоотвержением и крестом на раменах своих и чтоб паче и паче возгревать в себе любовь к Богу и нелюбие к себе.

Но, с другой стороны, эти же добродетели тем, которые в них полагают всю основу своей жизни и своего упования, могут причинить больший вред, нежели явные их опущения, не сами по себе, потому что они благочестны и святы, а по вине тех, которые не как должно пользуются ими, – именно когда они, внимая только сим добродетелям, внешне совершаемым, оставляют сердце свое тещи в собственных своих волениях и в волениях диавола, который, видя, что они соступили с правого пути, не мешает им не только с радостью подвизаться в этих телесных подвигах, но и расширять и умножать их по суетному их помыслу. Испытывая при сем некоторые духовные движения и утешения, делатели сии начинают думать о себе, что возвысились уже до состояния чинов ангельских и чувствуют в себе присутствие Самого Бога; иной же раз, углубившись в созерцание каких‑либо отвлеченных, неземных вещей, мечтают о себе, будто совсем выступили из области мира сего и восхищены до третьего неба.

Но как погрешительно действуют таковые, и как далеко отстоят от истинного совершенства, это всякий может уразуметь, судя по жизни их, и по их нраву. Они обыкновенно желают, чтоб их предпочитали другим во всяком случае; они любят жить по своей воле и всегда упорны в своих решениях; они слепы во всем, что касается их самих, но весьма зорки и старательны в разбирательстве дел и слов других; если кто начнет пользоваться почетом у других, какой, как им думается, имеют они, они не могут этого стерпеть и явно делаются немирными к нему; если кто помешает им в их благочестивых занятиях и подвижнических деланиях, особенно в присутствии других, – Боже, сохрани! – они тотчас возмущаются, тотчас кипятятся гневом и становятся совсем другими, на себя непохожими.

Если Бог, желая привести их к познанию себя самих и направить на истинный путь к совершенству, пошлет им скорби и болезни или попустит подвергнуться гонениям, которыми обычно Он испытывает, кто истинные и настоящие рабы Его, – тогда обнаруживается, что сокрывалось в сердце их, и как глубоко растлены они гордостью. Ибо, какая бы ни случилась с ними прискорбность, они не хотят подклонить выю свою под иго воли Божией, упокоеваясь на праведных и сокровенных судах Его, и не желают, по примеру, смирившего Себя ради нас, и пострадавшего Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, смирить себя паче всех тварей, почитая любезными друзьями гонителей своих как орудия божественной к ним благостыни и поспешников их спасения.

Почему очевидно, что они находятся в великой опасности. Имея внутреннее свое око, то есть ум свой, помраченным, им смотрят они и на самих себя, и смотрят неверно. Помышляя о внешних своих делах благочестия, что они хороши у них, они думают, что достигли уже совершенства, и, возгордеваясь от этого, начинают осуждать других. После сего нет уже возможности, чтоб кто‑либо из людей обратил таковых, кроме особого Божия воздействия. Удобнее обратится на добро явный грешник, нежели скрытный, укрывающийся под покровом видимых добродетелей.

Преподобный Никодим Святогорец. «Невидимая Брань»

Молитва об избавлении от внезапной смерти схимархимандрита Макария (Сушкина)

Боже! Боже! Прости прегрешения наши, умилостивись к нам, припадающим к Твоему милосердию! Избавь нас от внезапной и неожиданной смерти и сподоби окончить дни нашей жизни в радости и уповании на Твое святое благоутробие; благослови нас предузнать час нашей смерти и встретить ее бесстрашно и спокойно, приготовясь искренним покаянием, исповедью и причастием Божественных твоих Таин, и когда предстанем мы пред нелицемерным судом твоим, помилуй нас, Боже, помилуй нас!

В это воскресенье церковь вспоминает Второе и Страшное Пришествие Христово. Читается притча о Страшном Суде, чтобы человеколюбием Божиим мы не оправдывали свою леность.

Мы недавно говорили о несравненном милосердии Божием к нам; сегодня же нам предлежит слово о Втором Пришествии Христовом и связанном с ним трепетнейшем Суде, и о тех непостижимых вещах, которые должны будут совершиться, которых ни глаз не видел, ни ухо не слышало, ни на сердце человека, не озаренное Божественным Духом, не всходили (Кор.2:9), но которые превосходят не только человеческие ощущения, но и ум и слово. Ибо хотя Тот, Кто все знает и будет судить всю землю, учит нас о сем, однако снисходит к нашей возможности разумения, представляя соответствующие выражения. Посему и: молния, облака, трубный звук, престол и подобное сему вводится, хотя мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли (2Пет.3:13), когда нынешние изменятся. Если же только сказанное, да и то, сказанное таким образом, чтобы было доступно пониманию, – исполняет душу внимательно слушающих страхом и трепетом, то что же будет тогда, когда все это совершаться?! Каковым же должно быть нам в святой жизни и благочестии, ожидающим пришествия дня Божия, в который, как говорит божественный Петр: небеса с шумом мимо идут, стихии же сжигаемы разорятся, и опаляемы растаются, земля же и яже на ней дела, сгорят (2Пет.3:10,12)?! Прежде же сего, на краткое время, допущены будут поношение и тягчайший приход антихриста, и если бы они не прекратились, то не спаслась бы никакая плоть, как возвещает Господь в Евангелиях. Посему Он и увещавает близких Ему, говоря: Итак, бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий, и предстать пред Сына Человеческого. (Лк.21:36)

Итак, всё это приводит в сильный трепет. Но для тех, которые проводят свою жизнь в неверии и неправедности и беспечности, угрожает еще более страшное, чем то, о чем говорилось. Так и Сам Господь говорит: Тогда восплачутся вся колена земная (Мф.24:30). Племена же земные, это – те, которые не покорялись Пришедшему с небес, и не знали и не призывали Небесного Отца. Они по качеству своих дел никак не могут быть отнесенными к Его племени. И еще: Яко сеть найдет день той на вся сидящия на лице всея земли (Лк.21:35), т. е. на тех, которые в объедении, и пьянстве, и в неге, и житейских заботах к земле и к земному пригвоздили себя и всецело отдались тому, что угождает чувственности: богатству, славе и услаждению ; чрез выражение «лицо земли» – Он дал понять в чем представлялась их радость; говоря же, что они «сидят», Он обозначил их упорную и ставшую их природой косность. Этими словами Он сочетает с нечестивцами и тех, которые без покаяния до конца пребывают в грехе, как и Исаия до того говорил: Сожгутся беззаконницы и грешницы вкупе, и не будет угашаяй (Ис.1:31). – Наше бо житие на небесех есть, отонудуже и Спасителя ждем, говорит Апостол (Фил.3:20); и – «Вы не от мира сего», сказал Господь Своим ученикам (Ин.15:19), которым еще говорит и – Начинающим же сим бывати, восклонитеся, и воздвигните главы ваша: зане приближается избавление ваше (Лк.21:28). Видите ли, как живущие о Христе исполняются радости и неизреченной надежды из-за того, что немедленно последует за сими событиями; а живущие по плоти – стыда и уныния? Посему и Павел восклицает, говоря: Бог воздаст коемуждо по делом его: овым убо по терпению дела благаго, славы и чести и нетления ищущим, живот вечный: а иже по рвению противляются убо истине, повинуются же неправде, ярость и гнев. Скорбь и теснота на всяку душу человека творящаго злое (Рим.2:6–9).

Так и когда во времена Ноя, грех умножился и возобладал почти над всеми людьми, пришел потоп от Бога, уничтоживший все живое, и только этот праведник был сохранен со всем своим домом для вторичного рождения мира. И после сего опять безмерно разросшееся зло Бог частично пресекал: огнем сжегши содомлян, в море же ужасно потопив людей фараона, вседерзкий же род иудеев истребляя голодом, и мятежами, и болезнями, и суровыми карами. Но употребив болезненные лекарства и врачевания, общий Врач человеческого рода не упустил, воистину, и того, что легко помогает и сочетается с радостью, а именно: Он восставил Отцов, явил Пророков, совершал знамения, дал закон, послал Ангелов. Поскольку же пред лицом неудержимого напора нашего зла и это было бессильно, то Само великое Врачество, полагающее конец великим грехам, Само Слово Божие, склонив небеса, пришло на землю, став во всем тем, за исключением греха, что и мы, в Самом Себе упразднило грех, и укрепив нас, притупило его жало, и Крестом посрамило начальников и сотрудников его (греха), смертью уничтожив имеющего державу смерти. (Евр.2:14).

И как во дни Ноя, Господь потопил грешников водою, так затем грех Он потопил Своею праведностью и благодатью, воздвигнув Себя бессмертным, как бы некое Семя и Начаток вечного мира, являя в Себе пример и наглядность воскресения, на которое мы неложно надеемся. Воскресши же и вознесшись на небеса, Он послал апостолов во всю вселенную, выставил бесчисленный строй Мучеников, выдвинул множество учителей, явил Церковь святых. Поскольку же, все совершив и ничего не оставив несделанным из того, что нужно было сделать, Он увидел, что зло, по свободному нашему произволению, до такой степени возрастает, лучше же сказать, – увидит, что оно достигает наивысшей степени, так что люди, оставив самого истинного Бога и самого истинного Христа, поклонятся тогда антихристу и послушают его. Тогда Сам Он сойдет с небес с силою и славою многой, уже исполненный не долготерпения, но имеющий покарать тех, которые, по причине злых дел, собрали себе гнев Божий в то время, когда эта земная жизнь была временем долготерпения Его; и, как сгнивший член, отсекнув и предав огню неизлечимых, Он близких Ему, искупив от оскорбительного отношения и совместной жизни со злыми людьми, сделает их наследниками Небесного Царства.

Немедленно после отвратительной антихристовой дерзости, Содержащий все приведет все в потрясение, согласно сказанному чрез Пророка: «К тому же зараз Я потрясу не только землю, но и небо» (ср. Агг.2:21). Итак, Он потрясет мир, и совьет небесный свод, и землю примешает огню, и разрушит все. С высоты, как бы некие несметные удары молний, пошлет Он множество звезд на головы боготворящих лукавого. Прежде всего с той целью, чтобы поверившие антихристу отрезвились от тех обольщений, которые опутали их ум. Затем Он явится с неизреченною славою и слышным для всех голосом трубы оживит всех от века усопших, как некогда оживил Он нашего праотца дуновением Своим, и представит их живыми пред Собою. А нечестивых не на суд Он приведет, ни одним словом не удостоит их: потому что, согласно Писанию, не на суд воскреснут нечестивые (Пс.1:5), но – на осуждение.

Представит же Он на суд все наше, согласно прочитанным сегодня евангельским словам, ибо говорится: Егда приидет Сын Человеческий в славе Своей, и все святии Ангели с Ним (Мф.25:31). В первом Его пришествии слава Его Божества была скрыта под плотью, которую от нас ради нас Он воспринял; ныне она скрывается в недрах Отца на небе вместе с обожествленной плотью; тогда же откроется вся Его слава: ибо от востока до запада она явится, сияющей и озаряющей концы вселенной лучами Божества, при звучании всемирной и животворящей трубы, созывающей все к Нему.

Итак, егда приидет Сын Человеческий в славе Своей, и вси святии Ангели с Ним, тогда, – говорится, – сядет на престоле славы Своея (Мф.25:31). Таким же образом и Даниил и предвидел Его, и предсказал: се престоли поставишася, и Ветхий денми седе... и видех яко Сын Человеческий идяше на облацех небесных, и даже до Ветхаго денми дойде, и Тому дадеся всякая честь и власть; тысяща тысящ служаху Ему, и тьмы тем предстояху Ему (Дан.7:9, 10, 13). Созвучно сему и Святое Евангелие говорит: тогда соберутся пред Ним вси язы́цы, и разлучит их друг от друга, якоже пастырь разлучает овцы от козлищ. Овцами – Он называет праведных, как кротких и добрых, и ходивших гладким путем добродетелей, проложенным Им, и, как уподобившихся Ему: ибо и Сам Он был наименован Агнцем пророком и Крестителем, говорящим: Се Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин.1:29). Козлищами же Он именует грешников, поскольку они дерзки и беспутны, и носятся по крутизнам греха. И первых, как делающих правые дела, Он поставит по правую сторону, а тех, которые не таковы, – на левую сторону. Тогда речет Царь (Мф.25:34), говорит Он, и не прибавил какой Царь или над чем Царь, ибо нет иного Царя, кроме Него: ибо если здесь и есть много царей и владык, но только один есть истинно Господь, один – Царь, Владыка над всей природой. Итак, тогда единый Царь скажет находящимся по правую сторону от Него: Приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (Мф.25:34).

Воистину, это-то и было целью от начала сложения мира и ради этой-то цели было оное небесное и древнейшее намерение Отца, согласно которому, Велика совета Отца Ангел (Ис.9:6) сотворил живого человека не только по образу, но и по подобию Своему, дабы некогда он возмог вместить в себе величие Божественного Царства, блаженство Божественного Наследия, совершеннейшее Благословение Небесного Отца, чрез которое все видимое и невидимое пришло в бытие. Ибо Он не сказал: от сложения чувственного мира, но просто – мира, как небесного, так и земного. Но не только это, но и неизреченное истощание и Богочеловеческий образ жизни, спасительные Страсти, все таинства, которые предусмотрительно и премудро устроены, имели ту цель, чтобы верный в настоящей жизни, благодаря им услышал от Спасителя: Добре, рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего (Мф.25:21). Итак, войдите, – говорит, – наследуйте наступивший и пребывающий и небесный мир, вы, которые, по Моему совету, хорошо пользовались земным, тленным, и мимотекущим миром: ибо – взалкахся, и дасте Ми ясти: возжадахся, и напоисте Мя: странен бех, и введосте Мене: наг, и одеясте Мя: болен, и посетисте Мене: в темнице бех, и приидосте ко Мне (Мф.25:35–36).

Спрашивается здесь: почему Он упомянул только милостыню, ради которой дал благословение и наследие Царства? – Но для слушающих с разумением ясно, что не только одну ее Он упомянул; ибо деятелей ее Он выше наименовал овцами, и этим наименованием засвидетельствовал им их подобие Ему и всякую добродетель, а также и то, что они постоянно были готовы ради добра идти на смерть, как и Сам Он, как написано, яко овча на заколение ведеся и яко агнец пред стрегущим его безгласен (Ис.53:7).

Итак, Господь дарует наследие Царства тем, которые иные добродетели запечатлели любовью; либо своей безупречной жизнью к ней притекли, либо чрез покаяние нашли в ней убежище; первых из них я именую сынами, как хранителей таинственного возрождения от Бога; вторых же – называю наемниками, потому что благодаря слезам, трудам покаяния и смирения, они вновь получили благодать, как бы некую плату (за их труд). Посему, изложив в Божественном Евангелии то, что относится к суду, Он затем привел в виде перечисленных добродетелей дела любви. Но праведные в ответ скажут: Господи, когда Тя видехом алчуща, и напитахом? или жаждуща, и напоихом? Когда же Тя видехом странна, и введохом? или нага, и одеяхом? Когда же Тя видехом боляща, или в темнице, и приидохом к Тебе? (Мф.25:37–39).

Видите ли праведных, стоящих по правую сторону Его? Видите ли и иную добродетель, свидетельствуемую у праведных в дополнение к полноте любви, а именно – смирение? Ибо они утверждают, что они недостойны открытого признания и похвал, как не совершившие никакого добра, – те, о которых свидетельствуется, что они ничего не оставили несоделанным. Посему, думается мне, Господь и открыл их добродетель, дабы были явлены люди такого рода и чрез смирение возвысились и справедливо обрели благодать от Него, которую Он обильно дарует смиренным: ибо Господь гордым противится, смиренным же дает благодать (Иак.4:6). Так и теперь Он говорит им: аминь глаголю вам, понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Мф.25:40): меньшим – называя по причине убогости и незначительности положения, братом же – потому, что и Сам Он таким образом (в бедности) жил в плоти на земле.

Услышьте и возвеселитесь, вы, бедные и убогие! – ибо по причине сего, вы – братья Богу; и хотя бы не зависимо от вашей воли вы были бедны и убоги, но тем, что будете терпеть и благодарить (Бога), вы сделаете себе это благо добровольным. Услышьте, вы, богатые! – и возлюбите блаженнейшую бедность, дабы вам стать наследниками и братьями Христу, и даже более родными, чем по неволе бедствующие: ибо и Он добровольно ради нас бедствовал. Услышьте и стенайте, вы, пренебрегающие страждущими братьями вашими, лучше же сказать – Божиими братьями, и из вашего изобилия не уделяющие нуждающимся ни пищи, ни убежища, ни одежды, ни необходимой заботы, и не пользующие вашего избытка на восполнение их недостатка. Лучше же сказать – не: «услышьте и стенайте», но – «услышим и восстенаем»: ибо и самого меня, говорящего вам это, упрекает совесть, как не совершенно чистого от привязанности (к земному): ибо в то время как много холодных и голодных, я – полон всем и одет; но большего плача достойны, те, которые сокровища, превышающие ежедневные потребности и имеют, и удерживают, или еще и стараются их увеличить; и те, которым заповедано любить ближнего, как самого себя, даже и за прах земной его не признают! Не означает ли это, что серебро и золото мы возлюбили больше, чем братьев? Но обратимся и покаемся, и помогая нуждам бедствующей рядом с нами братии, сделаем их участниками того имущества, которым обладаем; и если мы не решимся боголюбиво израсходовать все наше имущество, то не будем и удерживать немилосердно все самих себя, но одно действительно, сделаем, а за то, что отстали в другом, смирим себя пред Богом, и получим от Него прощение, ибо Его человеколюбие восполняет наш недостаток; но только поступим так, дабы не случилось, – да не будет сего! – услышать те страшные слова, как написано: тогда речет сущим ошуюю Его: идите от Мене проклятии (Мф.25:41). О, как это много заключает в себе это проклятие: удалитесь от жизни, будьте исключены от наслаждения, лишены света!

Но и это не все, но и – идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его. Ибо, как находящиеся по правую сторону, будут иметь жизнь и будут иметь с избытком (Ин.10:10): жизнь – в том, что они – с Богом, и с избытком – в том, что они пребывают сынами и наследниками Его Царства; так и, напротив, стоящие по левую сторону, тем что удалились от Бога, потеряв истинную жизнь, потерпят и еще большее зло, которое выражается в том, что они будут сочислены вместе с бесами и преданы мучащему огню. Какой же должен быть ужасный этот огонь, который и души мучит и в то же время сохраняет бессмертными, и от которого наш земной огонь растает, согласно написанному: разгоревшиеся стихии растают (2Пет.3: 12)?! Какое нестерпимое прибавление к страданию: никогда не ждать освобождения, ибо тот огонь неугасим! Кроме того, тот огонь, как видится, подобен реке, все далее и далее уносящей от Бога; посему Христос не сказал: «уйдите», но идите (т. е. непрестанно удаляйтесь) от Мене проклятии. Идите, – говорит им, – в огонь, уготованный не вам, но диаволу и ангелам его; ибо не в этом была Моя первоначальная воля, не для этого Я сотворил вас, не для вас создал этот огонь; сей неугасимый огонь зажжен для неизменных в состоянии зла бесов, к которым и вас причислила, подобная им, нераскаянная ваша воля. Итак, вам самим было угодно сожительство вместе с демонами: взалкахся бо, и не дасте Ми ясти: возжадахся, и не напоисте Мене: странен бех, и не введосте Мене: наг и не одеясте Мене: болен, и в темнице, и не посетисте Мене (Мф.25:42–43). Ибо, братие, как любовь и дела любви являются исполнением (всех) добродетелей, так ненависть и дела ненависти, немилосердие, нежелание ни с кем ничем не делиться, – являются полнотой греховности; и как человеколюбию сопутствуют добродетели, так ненависти – грехи, и посему даже ею одной люди осуждаются.

Я желал сказать, что нет большего примера человеконенавистничества, чем когда излишние деньги ставятся выше брата, но вижу, что есть большее зло и больший обретается пример человеконенавистничества: ибо бывают и такие люди, которые не только не уделяют милостыню из того, чем изобилуют, но и чужое похищают. Итак, пусть они заключат на основании проклятия, которому подпадут немилостивые, что же тогда они себе готовят и в какую беду впадут, и какого недомыслимого и страшного достойны осуждения, и пусть они отступят от греха и чрез дела покаяния умилостивят Бога.

Находящиеся по левую сторону скажут Господу следующее: Господи, когда Тя видехом алчуща, или жаждуща, или странна, или нага, или больна, или в темнице, и не послужихом Тебе? (Мф.25:44). Замечаете ли (в этих словах) и самое крайнее зло – гордыню, которая связана с безжалостностью, как и наоборот, сострадание связано с смирением? Так, праведные, будучи хвалимы по причине доброделания, не оправдывают себя, но еще больше смиряются; а эти, будучи осуждаемы их же бездушием, не склоняются, смиряясь, но противоречат Неложному Судии и оправдывают самих себя, почему и услышат: Аминь глаголю вам, понеже не сотвористе единому сих меньших, ни Мне сотвористе; и таким образом, говорит (Евангелие), пойдут сии в муку вечную: праведницы же в живот вечный (Мф.25:45–46).

Итак, сотворим себе милость, братие, тем, что окажем милость братиям; чрез сострадание – приобретем сострадание; сделаем добро – дабы нам было благо: соответственное будет воздаяние. Но только наши доброделание и человеколюбие, и любовь, и милосердие, и сострадание – ни по достоинству, ни по мере не равняются награде: ибо ты даешь из того, чем обладает человек, и насколько человек в силах делать добро, – воспринимаешь же сторицей из Божественных и неиссякаемых сокровищ и вечную жизнь, и будешь облагодетельствован из того и насколько облагодетельствовать может Бог, а это – ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1Кор.2:9). Итак, проявим тщание, дабы нам получить богатство милости; немногими деньгами купим вечное наследие; да не убоимся, что, давая милостыню, мы обеднеем: ибо и мы услышим от Христа: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте Царство. Все соделаем, дабы не явиться нам, вследствие бездушия, чуждыми любви к Богу: ибо не любяй брата своего, егоже виде, говорит Евангелист, Бога, егоже не виде, како может любити? (1Ин.4:20); а не любящий Бога, как возмог бы быть с Ним? А тот, кто не с Ним, тот отойдет от Него; а отходящий от Него, конечно, впадет в геенну.

Но мы проявим дела любви к нашим во Христе братиям: оказывая милость нуждающимся, обращая на правый путь заблуждающихся, какое бы это ни было заблуждение, какая бы это ни была нужда, заступаясь за обиженных, поддерживая в немощи лежащих, будь то страдающие по причине видимых врагов или болезней или же по причине злых духов и страстей бесчестия, посещая заключенных в темнице, а также и терпя обижающих нас, и прощая друг другу, хотя бы кто и имел на кого недовольство, потому что и Христос простил нас. Одним словом, всеми способами и всеми делами и словами, всем чем обладаем, явим любовь друг к другу, дабы и от Бога получить нам любовь и быть благословенными от Него, и наследовать обетованное нам, уготованное для нас от сложения мира, Небесное и вечное Царство, которое да сподобимся все мы достичь благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, вместе и Святому Духу, честь и слава во веки веков. Аминь.

Смерть – всему конец. О ней надо помнить каждому человеку.

Память о смерти – это не воображение гроба, могилы, похорон и т. д., но знание – не сегодня-завтра нас здесь не будет, и переселят нас в вечность, которая, по словам св. Ионна Златоуста, страшнее самого ада!

Нет сильнее способа к побуждению к добродетели, как память о смерти. С самого утра надо настраиваться на помышление о вечности, ибо какое будет утреннее настроение, такое останется и на весь день.

О важности и пользе памяти смертной (утренней, а также вечерней, пред отходом ко сну), св. Антоний Великий, умирая, оставил как бы завещание, сказав окружившим его одр монахам: «Дети, не забывайте об исходе из сей жизни в жизнь вечную!». Он знал, что ничто так не подвигает к добродетели, как память смертная.

А св. Дмитрий Ростовский сказал: «Кто о муке не помятует, того мука не минует».

Не даром же и Св. Писание говорит: поминай последняя твоя и во веки не согрешишь (Сир.7:39).

И св. Иоанн Лествичник сказал: как невозможно, чтобы голодный не вспомнил о хлебе, так невозможно и спастись тому, кто не вспоминает о смерти и о последнем Суде и вечности!

Итак, начало спасения души зарождается от помышления о вечности, или, что то же, от погружения ума в вечность и уязвления сердца страхом Божиим.

От этого рождается дух сокрушен; сердцем же сокрушенным и духом смиренным привлекается благодать Святого Духа, строящего в нашей душе спасение незаметным для нас образом, во славу Спасителя нашего Бога.

Враг нашего спасения – сатана – особенно борется с нами за то, чтобы отнять у нас память о смерти. Он готов (по словам св. Отцов) дать нам сокровища всего мира, лишь бы отнять у нас помышления о смерти, ибо знает, треклятый, что такое помышление ведет нас ко спасению души, вещи бессмертной и блаженству, с коего он ниспал; на этом основании зависти, он еще в раю отклонял Еву от памяти смертной, говоря ей: не смертию умрете, но будете как боги... Так и теперь враг нашего спасения всячески и всякими приманками и благовидными предлогами подходит к нашей душе, суетной, и заботами всегда занятой, и отвлекает нас от спасительной памяти о смерти и вечности.

Кончая же сие нравоучение, молим Бога разумов, да даст нам, яко бесконечно Благий, разум о всем и ниспошлет нам благодать Святого Духа или спасительную силу Божию на помощь немощи естества нашего, к благоугождению Создателю нашему и Его Пречистой Матери и Приснодеве Марии – на спасение нашей души, вещи бессмертной!

* * *

Мое желание, горение моего сердца, божественная любовь, постоянно воспламеняющая мою утробу, (состоят лишь в том), чтобы спаслись души, чтобы они принесли себя в словесную жертву нашему сладчайшему Иисусу.

Единственное мое желание – это увидеть, что все мои родные: мать, братья и их чада – стали чадами Божиими. Что все стали божественной жертвой, благоугодной Святому Богу. Ах!.. Но страсти, плохое знание (себя), помрачение души, не дают уму хоть немного подняться к горнему, чтобы стала видна польза душевного спасения. Однако я все-таки не жалуюсь, ибо другие в гораздо худшем состоянии.

Я говорю себе: все мои братья, по сравнению с другими, как Ангелы Божии. Да будет слава Господу, что всех вас связывает божественная любовь и среди вас находится Христос. А где Христос, там и все блага жизни вечной и (жизни) нынешней.

Преподобный Иосиф Исихаст

Тогда как в гробовой тишине Афона, в умилительном безмятежии моей отшельнической келлии берусь я за перо, вероятно, у вас в мире мятеж и треволнение, рассеянность и смуты масляной седмицы. Конечно, так, потому что я и сам помню эти дни, самые даже неистовства языческих пиршеств и всеобщее почти сумасшествие от них в мире...

Какая ж поразительная разница, какой изумительный контраст мира и пустыни!.. В торжестве языческой масленицы, когда нужно бы готовиться к достойному вступлению в подвиг сорокадневного поста, мир решительно безумствует и теряет чувство долга и христианской скромности, а у нас между тем, в пустыне, тихо как в могиле и невозмутимо спокойствие сердца.

Посмотрите на нашу афонскую масленицу: она, в строгом значении слова, вступление в крестный подвиг поста! В понедельник, в среду и в пяток трапеза бывает у нас однажды, без всякого излишества в количестве: поклоны земные, и в церкви и дома, неотложны; одним словом ничто не наводит мысли о масленице, а напротив того, во всем проявляется характер наступающего поста.

Служба, как и всегда, неизменима в своем порядке и времени; бдения длинны, по принятому обыкновению, и на сердце одна и та же мысль – загробного предназначения. Само собою разумеется, что при постоянстве одной этой мысли ничто мирское не займет нас, потому что, если строго и правильно смотреть на смерть, много надобно молитв для облегчения последних минут исчезающей в нас жизни; много надобно слез для того, чтоб усладить горечь смертную...

Таково, мой возлюбленный, положение наше во дни сырной недели!

Молитва о даровании смирения для уразумения воли Божией прп. Паисия Святогорца

Боже мой, во мне есть гордость, из-за которой ко мне не приходит от Тебя помощь, но, прошу Тебя, просвети меня, чтобы я понял, что нужно делать, чтобы преодолеть свою слабость.

В воскресенье перед началом поста Церковь вспоминает изгнание из рая праотца Адама, причиной которого было невоздержание, напоминая этим событием, насколько полезно человеческому естеству лекарство поста и насколько, напротив, отвратительны последствия сластолюбия и непослушания.

Каждый год мы празднуем Святую Пасху. Все мы с нетерпением ждем её, чтобы ощутить ту особую радость и свет Божественного Воскресения в своей душе, вкусить малую часть от бесконечной радости вечной Пасхи, увидеть луч того света, что освещает другой мир, почувствовать небольшую долю того вечного счастья, которое ощущают Горе, на Небе, души, удостоившиеся спасения и празднующие теперь вечную Пасху – Пасху, которой нет конца.

Чтобы действительно почувствовать Пасху и поистине увидеть свет Божественного Воскресения, необходимо очистить свои чувства от всякого страстного движения: «Очистим чувствия, и узрим в неприступным светом Воскресения Христа блистающася и радуйтеся рекуща» – говорит песнопевец.

Если сердце не очистилось, не освободилось от отвратительного самолюбия и высокомерного расположения, если не поселилось в нём смирение Христово, то очи души не видят света Воскресения и сердце человека его не ощущает. Христос указал нам путь очищения: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашым (Мф.11:29)⁸. Если мы не смирим свой помысл, не преклоним главу, если не уверуем непреложно, что мы – ничто, что каждый из нас есть последний человек, самый грешный, которому уготован ад, то не испытаем особой радости Святого Воскресения, не удостоимся тайно в глубине сердца праздновать Пасху Христову.

Нечист пред Богом всяк высокосердый (Притч.16:5)⁹. Смиренным же дает благодать (Иак.4:6).¹⁰. Бог слышит молитву смиренного. Только смирением до глубины очищается сердце. Любая добродетель, любое напряжение, любое усилие имеют своей целью очищение сердца, но смирение – самое действенное лекарство. Христос преклонил Небеса и сошёл на землю. Сошёл на землю, преклонился, смирился, пришёл к нам как человек, хотя Он – Богочеловек: и Бог, и Человек!

Мы, люди, и я первый, не преклоняем свою выю пред Господом, не смиряем свой помысл из-за того, что живёт в нас частичка гордости. Хотя мы и подвизаемся в преодолении этого страстного состояния, но только нам начинает казаться, что ощущаем смирение, как тут же опять возникает гордость, всё равно: оттого ли, что почувствовали нечто во время молитвы или что-то хорошее сказали, или чего-то добились. Жало гордости и тщеславия нас поражает, и нам кажется, что мы добились чего-то добродетельного.

Некий брат страдал от помыслов гордости. Он пошёл к одному великому старцу и сказал ему:

– Отче, я ощущаю гордость от того, что подвизаюсь, и не могу победить этого помысла. Что мне делать?

А брат на самом деле подвизался. Старец ему ответил так:

– Чадо, ты ли сотворил Небо и землю?

– Нет. Что ты, отче!

– А ведь Тот, Кто сотворил Небо и землю, Тот, Кто создал духовный мир Ангелов и Горнего Царства, Тот, Кто Своим повелением привёл из ничего в бытие Вселенную, назвал Себя смиренным и кротким (Мф.11:29). А ты чем гордишься? Ты – брение, ты – земляной, грешный, страстный человек, богато облагодетельствованный Богом, считаешь, что делаешь что-то важное?!! Он, склонившись, умывал ноги Своим ученикам, претерпел издевательства, насмешки, брань от стольких людей! Его, Который мог одним Своим мановением вернуть в состояние небытия всё существующее, видим обнаженным на Кресте и умирающим ради любви к нам. Он в смирении не произносил ни слова, не открывал уст Своих, а мы, люди, возвышаем главу и думаем, будто что-то из себя представляем!

Брат выслушал эти мудрые наставления, смирился и вернулся в свою келью, получив великую пользу.

Человеческий ум легко загрязняется и легко очищается. Сердце же, напротив, тяжело очищается, но и тяжело загрязняется. Сердце всё насквозь пронизано корнями страстей. Корни всех страстей сидят именно в сердце. Поэтому все мы чувствуем боль, когда Бог, желающий спасения человека и ненавидящий смерть его души, берёт время от времени и словно неким духовным пинцетом захватывает корни страстей и старается исторгнуть их из сердца, дабы оно, освободившись от страстного состояния, получило свободу и человек смог почувствовать радость и своими глазами узреть свет Божественного Воскресения.

Искушения, скорби, огорчения, приходящие или от диавола, или от людей, или возбуждаемые миром, который мы несём в себе, – всё это лекарства, всё это посылается Божиим Промыслом для того, чтобы к нам вернулось утраченное нами душевное здоровье. Здоровье души и сердца – это бесстрастие, безгрешие, это настоящая святость, которая перейдёт с нами в иной мир.

Как мы постигаем, что страдаем от гордости? А так, что когда брат скажет нам обидное слово или когда старец, духовный отец – наставник, поставленный Богом на то, чтобы воспитывать в нас бесстрастие, – когда этот человек тоже сделает тебе замечание и ты почувствуешь смущение, возмущение, горечь, скорбь, тяжесть, беспокойство, раздражение, то познай из этого величину живущего в тебе самолюбия, его глубину, ширину, протяжённость. Если человек смиренный, то он принимает слово, принимает замечание и обличение. Если он не имеет силы порадоваться внутренне, что удостоился принять лекарство или, лучше сказать, получил возможность определить наличие у него гордости, то пусть хотя бы стремится к этому.

Скитские отцы, жившие в славные времена расцвета монашества, задумали однажды испытать авву Моисея Мурина, чтобы посмотреть, есть ли у него смирение, кротость и какой степени бесстрастия он достиг. Авва Моисей был удостоен священства. Когда он зашёл в алтарь и стал облачаться и готовиться к службе, отцы сказали ему:

– Что ты тут забыл, чернокожий! Ты недостоин переступать порог этого места! Иди отсюда!

Авва Моисей промолчал и вышел из алтаря. Через несколько дней повторилось то же самое. В первый раз он промолчал, подавил в себе возмущение. Во второй уже чувствовал себя свободным и даже сам осудил себя, сказав:

– Правда! Весь я чёрный: тело чёрное, кожа чёрная да и душа чёрная. Недостоин я священства, недостоин входить в алтарь, правильно сказали отцы.

Братья, ожидая его у выхода из храма, спросили:

– Авва, неужели ты не смутился от наших слов?

– В первый раз, братья, я смутился, но подавил в себе возмущение: смятохся и не глаголах (Пс.76:5). Во второй раз возмущения не было – Бог помог мне: я ощущал тишину и осудил себя; я в действительности увидел, что всё на самом деле так, как вы сказали.

Святые отцы говорят, что первое состояние называется безгневие, а второе – кротость. Если в подобном случае мы видим, что душа и сердце в нас возмущаются, то из этого должны понять, что заражены самолюбием и необходимо приложить усилие через молитву, через обращение к Богу подать нам силы, чтобы победить возмущение гордости, имея примером Самого Христа. Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим ¹¹. И когда увидим в себе возмущение и бурю самолюбия, когда появятся нелепые помыслы, то обратимся к самоукорению, осудим сами себя. К чему возмущаться? К чему слушаться помыслов? О чём говорят гнев, раздражение и помыслы? Только о том, что есть гордость!

Значит, мерзкий зверь, ты живёшь во мне! И когда же я тебя уничтожу? Когда же по-настоящему я ополчусь на тебя, когда возьму духовный меч – Глагол Божий, пример Христа – чтобы умертвить этого страшного зверя?! Этот зверь в смертный час предстанет перед нами, голосом совести он будет обличать нас в том, что мы не подвизались, как должно, в нужное время, во время, назначенное для борьбы и победы над ним. Всё зло в нашей жизни происходит от этого мерзкого самолюбия.

Исследуем себя и тогда увидим, что во всех наших жизненных проявлениях, в побуждениях наших, в началах их и в их глубине лежит самолюбие. Осудим же сами себя, повергнем себя долу, познаем, что мы – брение, земля и ничего больше! Землю попирают сами же люди, созданные из земли. Бог, Божество по природе, смирил Себя! Мы же, по природе ничтожные, возносим главу свою: «Я и никто другой!» Если в чём-то нам не отдают предпочтения, то наш зверь тут же возмущается и затевает бесконечный ряд «почему»: «Почему не я?» Это-то «я» в себе нам и нужно смирить.

Монашество обладает силой для победы над гордостью, только эту силу нужно взять в свои руки, и одержать с помощью Божией победу, которая определит нашу вечную участь. Смиренные узрят Бога в ином мире. Гордые будут лишены Царствия Небесного. Человека гордого спросят среди прочего на Суде: ощущал ли он, видел ли в себе гордость, подвизался ли против нее, следовал ли наставлениям, руководящим к смирению. Возмущаемые самолюбием, мы, хотя и видим в себе зверя, но не хотим его удушить, а часто даже добровольно закрываем глаза, притворяемся, что не видим, отводим взгляд в сторону. Это и есть самолюбие.

Почему, чадо, ты не ведёшь подобающей брани? Жизнь нам не принадлежит. В любую минуту мы можем её потерять; свернётся ярмарка, на которой покупается Царствие Небесное, а потом, потом – смерть: очи сомкнутся и мы постигнем, чтό с нами сделало наше самолюбие, но назад пути уже не будет. Мы будем просить, чтобы нам разрешили возвратиться назад, будем молить, чтобы вернули хотя бы минуту из всех прожитых нами лет, но и минуты этой мы, увы, не получим. Тут-то и станет страшно!

Мы не познали на деле, не прочувствовали сердцем, чтό значит смерть, не ощутили того, чтό будет чувствовать душа, когда станет восходить на Небо; какие мысли будут у нас, когда мы станем проходить воздушные мытарства. Никогда мы непосредственно не переживали того, как себя будет ощущать душа, когда непреложно осознает, что уже не вернётся к прежней земной жизни, что перешла в вечность – в жизнь, которой не будет конца, что в случае недоброго ответа она вечно будет пребывать в аду с бесами, никогда не увидит света, не узрит и не изведает Бога.

Потом уже нам явится осознание, что остальные-то братья находятся на Небесах, празднуют вечную Пасху, пребывают во славе Божией, облечённые в дарованные Богом брачные белые одежды. Душа тогда откроет для себя, что остальные братья вошли на брак к Жениху, что находятся в небесном чертоге, что для них эта жизнь во свете уже никогда не прекратится. Ничего такого мы никогда ещё не переживали и потому, так сказать, душевно слепы. Наше сердце словно духовно мёртво, оно не чувствует.

Несколько раз у меня было подобное чувство во время молитвы. Ещё, однажды, я спал и среди ночи проснулся, ум был абсолютно ясный, даже больше чем ясный. Когда человек вдруг внезапно просыпается среди ночи, ум его обычно затемнён. Со мной было не так. Состояние ума и сердца было такое, что я на самом деле чувствовал, словно уже ушёл из жизни и перехожу в вечность. Чувство неопределённости было очень сильно: «Что будет теперь, как я посмотрю на Судию; что ждёт меня в случае вечного осуждения?» Тогда я на самом деле почувствовал, что отхожу, и ощущал присутствие Судии, реальность ада, вечности; это было состояние, которое я не могу описать словами. Потом днём я подумал: «Так вот что случится с душой, когда я закрою глаза. Что же мне делать теперь? Если теперь у меня было такое страшное невыразимое чувство реальности, то, что будет, когда на самом деле Божиим повелением я окажусь вне тела?»

Всё это показывает, что очи души у нас закрыты и мы ничего предстоящего нам не чувствуем; не чувствуем – не значит, что не верим. Теоретически мы всё понимаем, но сердце наше остаётся безучастным. Почему же оно безучастно? Потому что пусть не всё оно, но хотя бы часть его остаётся нечистой, потому и не чувствует. Мы не приложили достаточного усилия, не претерпели боль, чтобы исцелиться от самолюбия. Сердце не страдало, не перенесло боли от исторжения корня самолюбия – потому и такие результаты.

Мы должны обязательно хотя бы постепенно начинать видеть, чувствовать свое самолюбие, а потом ополчиться на него и объявить войну ему. Когда нас обличают, когда делают замечания, то станем укорять именно себя, осуждать, бичевать, принимать на себя вину, а человека, который нас обличил – оправдывать, благодаря Бога, Который таким образом заботится о нашем очищении. Подвизаясь таким образом, мы постепенно будем освобождаться от страстей, сердце будет очищаться, корни страстей начнут исторгаться, а мы станем, наконец, в состоянии ощутить душевное здравие, живо прочувствовать реальность иной жизни и тогда-то сможем узреть свет Божественного Воскресения.

«Воскресение Христово видевше», – мы проговариваем эти слова, но видим ли Пасхальное чудо на самом деле, чувствуем ли? Нет! Я лично – нет! А когда увидим? – только когда удостоимся очищения!

Станем же бороться против самолюбия, вооружась молитвой. Пусть молитва «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя» по возможности не прекращается даже ночью. Тело без души разлагается, начинает источать зловоние, делается источником заражения. То же самое происходит с душой, когда в ней нет молитвы. Всегда будем держать перед своим мысленным взором задачу – как бы уничтожить этого зверя, живущего внутри нас, наше самолюбие, и будем постоянно молиться. Разольём благоухание молитвы в своём малом храме Божием, который есть тело и душа человека. Телом и духом своими станем прославлять Святого Бога.

Необходим подвиг! И первыми должны принять подвиг начальствующие. Мы должны показать добрый пример, и остальные должны подвизаться, глядя на нас, дабы всем братством удостоиться праздновать вечную и бесконечную Пасху спасения нашего в ином мире, в вечной жизни, в Горнем Иерусалиме, в непреступном Свете, в пресветлом Свете, в бесконечной радости Божией, где Ангелы предстоят и в песнопениях непрестанно и вечно прославляют Бога в Троице! Аминь.

* * *

Пример нашего Спасителя, столь смирившего Себя, явил нам величие, которое скрывает в себе послушание. Послушание – это не только послушание старцу, но и послушание всякой заповеди Божией. Здесь повелевает старец, но сначала повелевает Бог Своими заповедями: «Сотвори сие». Если человек совершает послушание, то, следовательно, он будет пользоваться плодами этого послушания.

Христос смирил Самого Себя, будучи послушен Своему Небесному Отцу (Флп.2:8). Он был послушлив как Человек, чтобы научить нас высочайшей добродетели смирения, ибо без смирения никто не может приблизиться к Богу.

Мы видим, что в раю, когда Адам и Ева исполняли послушание, и сохраняли заповедь Божию, и не вкушали от запретного плода, они были счастливы. Они были царями всех земных тварей, господствовали над всем, были счастливы, и видели Бога. Это было самое блаженное время их жизни. Над ними был покров Божий. Никто их не беспокоил, никто их не осуждал. Они могли ходить по раю беспрепятственно, без страха, без мучения совести. Почему? Потому что они еще не впадали ни в какое прегрешение пред Богом.

Впоследствии, употребив во зло свою свободу, они как свободные захотели преступить заповедь, и преступили ее, и согрешили пред Богом.

Сразу же после преступления совесть возвысила свой глас. Тотчас после падения совесть начала удручающе беспокоить их души. Ясно, что угрызения совести были следствием преступления и греха.

После преступления первозданные оказались в тупике. Услышали голос Бога, ходящего по раю, – говорит Писание (Быт.3:8), – и убоялись, и скрылись!» Но почему прежде, когда они еще не провинились пред Богом, они не боялись Его? Может быть, Бог гулял по раю только теперь? И только теперь Он приблизился к ним как к преступникам? Неужели Бог не посещал их, когда они были истинными Его чадами, и не гулял по раю? Но тогда они не боялись Его, потому что их не обличала совесть, которая была спокойна и мирна, и сами они пребывали в мире.

Итак, «когда Бог гулял по раю, оба скрылись, ибо убоялись Бога». Бог говорит им:

– Адам и Ева, где вы? Где вы скрылись?

Что они теперь скажут Богу?

– Адам, где ты спрятался?

– Я убоялся, – говорит Адам. – Я услышал, что Ты ходишь по раю, и убоялся.

– Но почему же ты боишься, боишься своего Отца, своего Творца, своего Благодетеля, Меня, по безграничной Божественной любви, отдавшего тебе весь рай, почему ты боишься, что Я к тебе подойду? К тебе приближается счастье, источник жизни, радости и мира, и ты боишься?

– Да, – говорит Адам, – я боюсь, потому что согрешил. Но я не виновен. Ева, жена, которую Ты мне дал (Быт.3:12), она меня подвигла, подтолкнула, и я преступил заповедь Твою и ел от запретного плода.

– Ева, – говорит Бог, – почему ты прельстила своего мужа, почему ела?

– Я не виновна, – отвечает Ева. – Змей, которого, конечно, Ты сотворил, он был здесь у нас в раю, он дал мне этот плод и сказал, что если я съем от этого плода, то стану равной Богу и познаю добро и зло.

Сразу видны самолюбие и пререкание. От самолюбия произрастает в сердце и уме свой плод – пререкание, восстающее против Бога и косвенно возлагающее на Него ответственность.

Поскольку Бог не увидел в Адаме и Еве покаяния, не увидел, что они попросили прощения, Он тут же повелел изгнать их из рая.

Этот диалог между Богом и первозданными людьми дарует нам ценнейший совет и научает, что, когда человек преступает Божию заповедь, Бог не покидает его, не наказывает его тут же, а приближается к нему. Но как приближается? Человек не слышит, как Он ходит, как услышал Адам! Но, однако, я очень хорошо Его слышу, когда Он обличает меня и говорит мне: «Здесь ты сделал плохо, там поступил нехорошо. Почему ты это сделал?» Через совесть Бог зовет: «Покайся: ты – человек».

Человек удобопреклонен ко греху, легко поддается убеждению, легко поддается влиянию, изменчив и ненадежен. Бог это знает, ибо Он тебя сотворил, Он сделал тебя человеком. Но Он дал тебе и благодать покаяния, Он дает тебе силу подняться. Почему ты не встаешь? Но когда Он обличает тебя через совесть, и Писаниями побуждает тебя к покаянию, и ты не каешься, тогда начинается осуждение и наказание.

Старец Ефрем Катунакский

* * *

Страсти – это с самого начала объявление человеком своей автономности от Бога. Бунтарь Эдема, отступник Адам, совершая свое первое восстание, страшно ошибся, послушавшись коварного и лицемерного демона, обещавшего быстрое и легкое обо́жение и блаженство, и не послушавшись своего Создателя, Господа и Бога, ясно говорившего о связи между терпением и любовью. Но Адам очень спешил и оказался слишком легкомысленным и невнимательным, полагая, что, пожалуй, он смог бы прожить замечательно и со своими планами на жизнь, а также со своими собственными целями.

В своей свободе Адам был очень неустойчивым и подверженным разным влияниям. Но он мог им сопротивляться! А его слабая воля – это уже его личное дело и его собственная вина. Но, несмотря на все это, любящий Отец, Бог, приходит еще раз, бережно и аккуратно предлагая выход из того, что произошло, давая возможность покаяния и возвращения, чем, однако же, Адам не захотел воспользоваться, чтобы продолжить свою жизнь в раю. Он остался при своих пустых и самолюбивых оправданиях, которые ясно показывали его нераскаянность и укорененность во грехе, они же и привели к изгнанию из райского сада, от жизни рядом с Богом и от общения с Ним. Почему? Как говорит святитель Григорий Палама, у Бога есть одна «немощь»: Он не может находиться и обитать в нечистоте, а грех – это душевная нечистота.

Слезы Адама при выходе из рая были началом трезвения, очищения, покаяния и вели его к просвещению и бесстрастию. В этом заключается первая нужда: в сердце человека должно родиться реальное желание отказа от страсти, он должен, как говорит нам Священное Предание, терпеливо, настойчиво, разумно, искренне и смиренно сражаться на войне со страстями. Человек должен приобрести мир, собрать свой ум, собрать все свои силы, понять свои возможности, изучить их, помолиться, пролить слезы, смириться и, конечно же, участвовать в таинственной жизни Церкви. Нашим предводителем в этом прекрасном и священном подвиге ради очищения от страстей является Сам Христос, призывающий нас следовать за Ним с доверием, любовью, свободой, радостью и готовностью жертвовать всем, что у нас есть.

Монах Моисей Святогорец

Если мы боремся с дияволом … постом и бдением – то он бросает оружие и отступает. «Посто́м, бде́нием, моли́твою небе́сная дарова́ния приим…»… – говорит песнописец. С помощью аскезы, подвига человек уподобляется бесплотным силам. Конечно, воздерживаться нужно, имея в виду высшую духовную цель. Если человек воздерживается, чтобы избавиться от вредных для здоровья жиров, то он заботится (лишь) о благе своей плоти.

Преподобный Паисий Святогорец

* * *

Когда лукавый диавол увидит, что мы право, с живым усердием и в добром порядке шествуем путем добродетелей, от которых не успевает отвлечь нас на свою сторону явными на зло прельщениями, тогда преобразуется в ангела светла и то мнимо благими помыслами, то изречениями Божественного Писания, то примерами святых возбуждает неблаговременно и не по силам принимать непомерные подвиги к духовному совершенству, чтоб, когда мечтаем стоять на верху его, низринуть нас в бездну падения. Так, иного научает он жестоко изнурять тело свое постом, бичеванием, спанием на голой земле и другими подобными озлоблениями плоти для того, чтобы он или впал в гордыню, возмечтав, что великие совершает дела, или заболел от крайнего изнурения и сделался неспособным и малые исполнять дела благочестия, или, утомившись под тяжестью подвигов, стал равнодушен ко всем духовным деланиям и даже к самому спасению и таким образом мало‑помалу охладевши к добру, с сильнейшим прежнего вожделением набросился на плотские сласти и мирские утехи.

И сколько уже от этой козни вражеской погибло душ, которые, поддавшись рвению неразумной ревности и в своих самоумерщвлениях преступая за меру собственных своих сил, пропали в своих измышлениях подвижнических и сделались посмешищем злых демонов! Чего, конечно, не случилось бы с ними, если б они держались доброго рассуждения и совета и не забывали, что эти самоумертвительные подвиги, хотя похвальны и плодотворны там, где имеется для них достаточная сила телесная и смирение душевное, всегда, однако ж, должны быть управляемы благоразумием и употребляемы лишь как средство к духовному преуспеянию, а не возводимы в достоинство целей и то умаляемы, то увеличиваемы, то изменяемы, то совсем прекращаемы на время.

Те, которые не могут так строго к себе жить и такие поднимать труды, как святые, могут иным образом подражать жизни их, именно: возбуждением и водружением в сердце добрых расположений, навыкновением теплым молитвам, неуступчивым препобеждением страстных помыслов и пожеланий, и хранением чистоты сердечной, любовию к молчанию и уединению, смирением и кротостью пред всеми, деланием добра тем, от коих пришлось потерпеть что‑нибудь, блюдением себя от всего недоброго, хотя бы оно было незначительно. Такие добротности сердечные более благоугодны Богу, чем непомерные подвиги умерщвления плоти, когда они не требуются нравственным нашим состоянием.

Потом советую тебе в подъятии таких телесных подвигов, когда в них належит нужда, действовать рассудительно. Не берись за высокие меры, а начинай с низких, ибо лучше понемногу восходить вверх, нежели, взявшись вдруг за высокое, быть потом в необходимости спускаться вниз к стыду своему. Но советую тебе также избегать и другой крайности, в которую впадают иной раз и такие мужи, которые почитаются духовными. Они, будучи управляемы самоугодием и саможалением, слишком большую обнаруживают заботу о сохранении телесного здоровья, и такими усердными о нем бывают попечителями, что при встрече самого малого труда и лишения дрожат, боясь потерять здоровье, и ни о чем они столько не думают, ни о чем с таким удовольствием не говорят, как о сохранении своей жизни. Между тем, однако ж, изобретая себе деликатные яства, более удовлетворяющие сластолюбивый вкус их, чем здоровые, они расслабляют и нередко расстраивают свое здоровье, лишая себя того, что считают для себя великим благом, неуменьем принять к достижению его должных средств.

Хотя они к такому образу действования выставляют побуждением желание наилучше работать Господу, в самом же деле это есть ничто иное, как покушение согласить двух непримиримых врагов – дух и плоть, не только без всякой пользы для них обоих, но, напротив, с явным вредом как для того, так и для другой, ибо этим у тела отнимается здоровье, а у духа – спасительное настроение. Посему безопаснее и полезнее для тела и для души мерный образ жизни, управляемый благоразумием, при котором берутся во внимание и потребности душевные, и особое сложение телесное с состоянием здоровья, ибо не для всех одна мера в сем отношении, хотя для всех один закон – тело держать в услужении духу. Припомни при этом и сказанное уже прежде, что в стяжании не только добродетелей телесных, но и душевных надлежит соблюдать постепенность, восходя в них мало‑помалу.

Преподобный Никодим Святогорец. «Невидимая Брань»

Молитва прп. Силуана Афонского о укреплении душевных сил в следовании по пути спасения

Господи, обрати мои помыслы неверия – в несомненную веру, даруй мне вместо ропотливости – искреннее благодарение за все, вместо богозабвения – непрестанную углубленную память о Тебе, Вездесущем и Всесодержащем, вместо неведения – ясное созерцание или в уме перебирание всех спасительных истин христианских; вместо нерассудительности – чувства, обученные в рассуждении добра и зла (Евр.5:14); вместо всяких хульных помыслов – Богохваление и славословие; вместо сластолюбия – всякое воздержание, постничество и самоумерщвление; вместо славолюбия – смирение и жажду безвестности; вместо сребролюбия – довольство малым и нищелюбие; также вместо гнева – кротость, вместо ненависти – любовь, вместо зависти – сорадование, вместо мщения – прощение и мирность, вместо злорадства – сострадание, вместо зложелательства – доброхотство. Мысленную силу мою укрась непрестанным вниманием, молитвой и ведением Божеских истин, силу желательную – полным самоотвержением и отречением от всякого самоугодия, силу раздражительную – любовью; да свет ума твоего никогда не помрачится во мне, и сказанные недобрые помыслы не возмогут найти во мне места. Боже, да как заповедует святой Давид, уклюнюся от зла и сотворю благо (ср. Пс.33:15).

– Геронда, на что нам обратить особое внимание в Великий пост?

– На благородство, на духовное благородство.

– Разве Великий пост – это не время преимущественно покаяния?

– Благородство, благородство, чтобы соединиться со Христом, – без этого преуспеяние невозможно. Если бы вы знали, что даёт благородство, вы бы гонялись за ним день и ночь, забыли бы и про сон. Если человек внимательно рассмотрит духовное благородство, то найдёт сокрытое в нём величие Божие!

– Что именно есть благородство?

– Благородство духовное – это духовное превосходство, жертвенность. Благородная душа требует только с себя, но не с других. Жертвует собой ради других, не ища воздаяния. Забывает о том, что даёт, но помнит любую мелочь, которую получает. Обладает благочестием, смирением, простотой, бескорыстием, честностью... всем обладает. Обладает и величайшей радостью и духовным взыгранием, ликованием.

Духовное благородство несёт Благодать Божию, оно есть, как бы это сказать, свойство Божественное. Где есть благородство, там тишина, незаметность, поэтому там упокоевается Христос и живёт благословение Христово.

Преподобный Паисий Святогорец

Молитвы преподобного Силуана Афонского о даровании смирения

1. Господи, дай нам Адамово покаяние и Твое святое смирение.

2. Господи, дай мне смирение Твое, да вселится в меня любовь Твоя и да живет во мне страх Твой святой.

3. Что воздам Тебе, Господи? Ты, Милостивый, воскресил душу мою от грехов, и дал мне познать милость Твою ко мне, и сердце мое пленилось Тобою, и влечется к Тебе, Свету моему, непрестанно. Что воздам Тебе, Господи? О, Господи, смири сердце мое, чтобы оно всегда было угодно Тебе.

4. Господи, даруй мне силу смириться пред величием Твоим. Господи, Тебе подобает слава на небеси и на земли, мне же, маленькому созданию Твоему, даруй смиренного Духа Твоего.

5. Господи, сподоби нас дара Твоего святого смирения. Господи, даруй нам туне смиренного Духа Твоего Святого, как туне пришел Ты спасти людей и вознести их на небо, чтобы видели славу Твою.

6. Владыко Многомилостивый, даруй нам духа смиренного, чтобы души наши обрели покой в Тебе.

Пресвятая Матерь Господа, испроси, Милостивая, нам смиренного духа.

Все Святые, вы живете на небесах, и видите славу Господню, и радуется дух ваш, – молитесь, чтобы и нам быть с вами.

7.Влечется и моя душа видеть Господа, и скучает по Нему во смирении, как недостойная сего блага. Господи Милостивый, Духом Святым научи нас смирению Твоему.

Итак, поскольку царствие Божие и приблизилось, и в нас есть (Лк.17:21), ради чего и приходит, то делами покаяния, сделаем себя достойными его; сделаем усилие над собою, отвергая злые произволения и навыки; ибо Царствие небесное берется силою, и употребляющие усилие восхищают его (Мф.11:12). Поревнуем терпению, смирению и самой вере богоносных отцов наших; ибо, как говорит (апостол): ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их (Евр.13:7). Умертвим уды наши, яже на земле: блуд, нечистоту, страсти, злые вожделения и алчность (Кол.3:5), – особенно же в эти священные дни Поста. Ибо с этой целью Благодать Духа, предначав, известила нас о будущем Страшном Суде Божием, а затем напомнила нам об изгнании Адама, и, наконец, после сего представила нашим очам – в чем заключается незыблемейшая вера; дабы движимые страхом пред грядущим Судом и плача об изгнании из рая, и незыблемо держась веры, мы бы стеснили себя и не впадали в невоздержание, и вследствие ненасытного чрева, не отверзли врата всем страстям и не сдались им, и всецело оказавшись на пространном и широком пути, не погибли бы вместе с так называемым услаждением. Но, возлюбив тесный и узкий путь, ведущий в вечную жизнь (Мф.7:14), которого началом и первым поприщем является пост, пройдем с усердием сию четыредесятницу постных дней.

Ибо если, как говорит Соломон, время – всякой вещи (Еккл.3:1), и всему – свой час, то ищущему благоприятного времени для совершения добродетели – вот это время: эта четыредесятница дней. Если и вся жизнь человека является благоприятным временем для приобретения спасения, то насколько больше таким благоприятным временем является это время Поста; ибо и Начальник и Вождь нашего спасения, Христос, начал с поста, и находясь на его поприще низложил и посрамил диавола, возбудителя страстей, всячески нападавшего на Него (Мф.4:1–11). Как невоздержание чрева, будучи уничтожителем добродетелей, является родительницей страстности, так, напротив, – воздержание, уничтожая скверны, прибывшие нам вследствие невоздержания, бывает матерью бесстрастия. Если же и тогда, когда и нет в нас страстей, невоздержание вводит и ввело их, то как же ему не умножить, и не укрепить их, когда они уже налицо, между тем как пост уменьшает их и уничтожает? Пост и (общее) воздержание шествуют рука об руку, хотя по времени, у разумно наблюдающих их, то одному, то другому отдается предпочтение.

Святитель Григорий Палама

Молитвы прп. Паисия Святогорца в искушениях, скорбях и болезнях

1. Боже мой, благодарю Тебя, по своим грехам я претерпеваю всё это. Я достоин и худшего, но боюсь не выдержу. Прошу Тебя, дай мне терпение и силы, чтобы всё вынести.

2. Благодарю Тебя, Боже мой, потому что это было мне необходимо для моего спасения.

3. Боже мой, не зная, что Ты сделаешь, я без остатка предаю Тебе всего себя для того, чтобы Ты сделал из меня человека.

4. Ради Твоей любви, Христе мой, я буду терпеть.

Без помощи Божией или без благодати Св. Духа мы не можем сделать что-либо доброе и спасительное, даже и помыслить о добре не имеем права, но по необходимости должны просить себе у Бога благодатной помощи на все дела и начинания наша.

Однако, при исполнении всякого дела и начинания его, по немощи естества своего, человек по необходимости будет падать, будучи преследуемый врагами нашего спасения... Тогда надо встать и исправиться. Но как? Через покаяние пред Богом.

Например: как только заметишь в себе (при свете совести и закона Божия) – грех ума, слова, мысли, либо какой греховной страсти или привычки, борющей тебя во всякое время и месте, – сию же минуту кайся Богу, (хотя бы и мысленно): Господи, прости и помоги! (т. е. прости, что я оскорбил Тебя и помоги, чтобы не оскорблять Твое величие). Эти три слова – «Господи, прости и помоги», надлежит произносить медленно и несколько раз, или, вернее, пока вздохнешь; вздох означает пришествие благодати Св. Духа, простившего нам грех, за который мы в данный момент каемся Богу. Тогда всякое действие бесовское в мыслях наших и особенно в воображении, отпадает от нас.

Схиархимандрит Кирик Афонский

* * *

Если же ты услышишь (хотя бы только) о видах искушений, то и этого не сможешь вынести без вреда для себя, ибо станешь осуждать виновников. Однако если ты терпишь свои испытания, то за это получишь столько благодати, соответственно искушениям, что невозможно измерить. Поэтому не думай, что, если уступишь одному, не придет к тебе другое искушение. Обязательно придет. И если проявишь себя в нем немужественным, то и в других искушениях ты будешь таким же.

Ведь искушение внутри нас, дитя мое. Ты его не видишь? Приглядись-ка к нему! Оно от пупа чрева поднимается в сердце, разжигает его, горячит кровь и поднимается к горлу, ударяет в голову, помрачает ум. И как бы ком встает в горле, и перекрывает самое дыхание, и душит человека.

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитва прп. Силуана Афонского благодарственная за дарованные испытания

Благодарю Тебя, Господа и Создателя моего, что Ты милостиво смирил душу мою, и открыл мне путь, которым шли Святые Твои. Ты любишь плачущих, и путем плача шли к Тебе все Святые. Ты любишь смиренных, и Своею благодатию учишь их любви и смирению, чего боятся враги наши бесы. Ты радуешься, Господи, о смиренной душе; дай же мне, Милостивый, идти к Тебе путем Святых Твоих, путем смиренного плача, который Ты показал мне. Дай же мне, Господи, духа смиренного, чтобы я всегда благодарил Тебя, что Ты на землю дал Духа Святого. И я помню Его. Он Сам помогает мне помнить Его.

О, Душе Святый. О, Великий Царю. Что воздам Тебе я – грешная земля? Ты открыл мне непостижимую тайну. Ты дал мне познать Господа – Создателя моего. Ты дал мне познать, как безмерно Он любит нас.

Согласно святым отцам, есть два основных очистителя души: пост и исповедь. Через пост, подчиняя плотские страсти, наш ум очищается и потому наша молитва наполняется сокрушением. Божественный Григорий Нисский говорит, что «внимательный и воздержанный образ жизни служит хранителем целомудрия». Святая исповедь – это омовение нашей души, духовное очищение и примирение с нашим Небесным Отцом, благодаря которому мы становимся достойными божественного Причастия в настоящей жизни, а также и Царства Небесного и вечной жизни в будущем.

Пост был первой, данной Богом, заповедью для человеческой рода: «Вы будете есть всё в раю, но не будете есть от плода дерева в середине Рая, и не прикасайтесь к нему, чтобы вы не умерли», сказал Бог Адаму и Еве (Быт.3:2–3).

Ветхий Завет начался с поста – Моисей постился в течение сорока дней, чтобы получить от Бога Закон на горе Синай.

Точно так же в Новом Завете Христос, как человек, постился в течение сорока дней в пустыне, а затем начал работу по спасению мира. И святые апостолы тоже постились. Так, святой евангелист Лука говорит, что апостолы, постившись и помолившись, послали Варнаву и Саула проповедовать (Деян.13:2). И в своем 69-м правиле они установили, что тот, кто не постится каждую среду и пятницу, и во время Великого поста, кроме случаев болезни, если он священник, то должен быть отлучен от сана, а если он мирянин, то его следует отлучить от церкви.

Архимандрит Гавриил Дионисиатский

* * *

Наша жизнь похожа на бегство израильтян от египетского рабства страстей в землю обетованную, в землю Ханаанскую. Первая веха – это переход через Чермное море, переход от зла и рабства к покою, свободе, добродетельной любви. Второй переломный момент – это сорокалетнее шествие по пустыне среди частых перипетий и великих чудес. И третий период – поселение в земле обетованной, земле благодати и радости. Обычная причина отсутствия благодати – это недостаток смирения. Тогда человек не хочет много молиться, легко утомляется, считает, что он не слушает голос греха, не увлекается помыслами, духовно не расслабляется, не опаздывает в церковь, что ему нечего говорить на исповеди; он получает удовольствие, осуждая людей, сердце его черствеет, душа становится мрачной. Повседневность выводит его из себя, ему нравится мирское, его окружают проблемы, он живет в беспорядке, не знает, что его угнетает, что необходимо сделать в первую очередь, с чего начать.

Гордость – величайший грех, корень всех нечестивых страстей, то, что подталкивает человека к независимости, обоготворению себя и к самодостаточности. Порочная любовь к самим себе создает стену напротив Бога. Человек чувствует себя полным и надутым, и нет в нем места, где может поселиться Святой Дух.

Гордость делает человека жестоким, завистливым, злым, властолюбивым, деспотичным, тщеславным, сребролюбивым и сладострастным. Она делает его сварливым, суетливым, непрощающим, нераскаивающимся. Мы ответственны за отсутствие божественной благодати в нашей жизни. Святой Дух благ и всегда ждет нашего покаяния, чтобы целиком нас освятить. Страсти подобны облакам, которые скрывают свет благодати и божественного милосердия, как говорит святой Силуан. За облаками, однако, непременно всегда есть сияющее солнце, чтобы нас оживить, обогреть и осветить. Не будем же никогда оставлять, братья мои любимые, терпение, надежду, наш труд, напряжение, ожидание, уверенность, что Бог нас очень сильно любит всегда.

Монах Моисей Святогорец

Молитва прп. Паисия Святогорца о даровании смирения для уразумения воли Божией

Боже мой, во мне есть гордость, из-за которой ко мне не приходит от Тебя помощь, но, прошу Тебя, просвети меня, чтобы я понял, что нужно делать, чтобы преодолеть свою слабость.

– Может быть человек от природы добродетельным?

– Человек может от природы быть, например, простым, спокойным, кротким. Всё это природные дарования, которые ему даёт Бог, а человек, чтобы приумножить их, должен взращивать. Через подвиг он получит духовные дарования, дары Святого Духа.

– Геронда, рассуждение – это дар Божий или добродетель, которая постепенно приобретается человеком через духовное делание?

– Я тебе скажу так, рассуждение – это дар. Но, допустим, у тебя нет этого дара, а есть какой-нибудь другой. Развивая свой дар, ты будешь одновременно развивать и рассуждение, и другие добродетели, а через это восполнять те добродетели, которых у тебя не хватает. Когда человек подвизается, к примеру, в воздержании, то одновременно он возделывает молчание, внимание, молитву, рассуждение и т. д.

Ведь добродетели и страсти развиваются в зависимости от того, в каком направлении человек будет работать. Если он будет взращивать добродетели, то вырастут добродетели и заглушат страсти. Если будет возделывать страсти, то вырастут страсти и заглушат добродетели. Если будет возделывать и те и другие, то вырастут и те и другие, и получится путаница. Чтобы это понять, представьте себе сад, в котором есть и цветы и бурьян. Если хозяин будет ухаживать за бурьяном, то вырастет бурьян и заглушит цветы. Если станет ухаживать за цветами, то цветы разрастутся и заглушат бурьян. Если будет ухаживать и за теми и за другими, то со временем не сможет отделить цветы от бурьяна.

Чтобы человек преуспел, он должен познать, какие страсти в нём есть, и постараться их отсечь. Также познать дарования, которые ему дал Бог, и развить их. Если станет в смирении их возделывать, то вскоре обогатится духовно. Если будет духовно работать, станет хорошим, если пренебрежёт, станет плохим.

Я встречал людей, которые, хотя почва их души была плодородной, оставили её невозделанной, и она заросла терновником и чертополохом. А другие, хотя у них на земле росли терновник и чертополох, всё выпололи, вспахали, и земля стала приносить плоды. Что пользы, если Бог нам дал хорошую землю, а мы её бросили, и она поросла бурьяном? Если наша земля пригодна для выращивания сахарного тростника, а на ней растёт камыш, если мы не заботимся о том, чтобы выполоть камыш, посадить и выращивать сахарный тростник, то Бог чем нам может помочь? Из камыша можно только корзинки плести, сахара не добудешь...

Бог от каждого из нас потребует ответа, удвоили ли мы тот дар, который Он нам дал. Если кому-то Он дал пять дарований, то человек должен их превратить в десять. Девять – это для него уже не лучший результат. Потому каждый пусть трудится со смирением и рассуждением для достижения лучшего результата. Ведь Бог потребует ответа, превратил ли человек один талант в два, два в четыре, а пять в десять. Следовательно, если человек удвоил данные ему таланты, то в глазах Бога он заслуживает высшей награды. А если кто-нибудь, по усердию, не по гордости, один талант превратит в десять, то умилит этим не только Бога, но и человека даже с каменным сердцем.

О Пресвятом Таинстве Евхаристии

До сих пор я предлагал тебе, любезный читатель, о четырех орудиях, потребных тебе к одолению врагов в невидимой брани, как‑то: о ненадеянии на себя, о надежде непоколебимой на Бога, о противостоянии греху и борьбе с ним и о молитве. Теперь я хочу указать тебе еще на иное некое могущественное в сем деле орудие, именно на пресвятое таинство Евхаристии. Таинство сие как между таинствами есть самое высшее, так и в числе орудий духовных есть самое сильное и врагопоразительное. Четыре орудия, о которых мы говорили, получают силу свою от благодатных сил и даров, стяжанных нам Кровью Христовою; Таинство же сие и есть самая Кровь Христова и самое Тело Христово, с присущием Самого Христа Бога. Теми четырьмя орудиями боремся с врагами мы силою Христовою; в сем же Христос Господь поражает врагов наших нами, или вместе с нами. Ибо, кто вкушает тело Христово и пьет кровь Его, тот со Христом пребывает и Христос с ним, как Он Сам сказал: Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин.6:56). Посему когда одерживаем мы победу над врагами, то это кровь Христова побеждает их, как написано в Апокалипсисе: И тии победиша его (диавола‑клеветника) кровию Агнчею (Апок.12:11).

Сие святейшее таинство, сие всепобедительное орудие, паче же Христос, сущий в сем таинстве, может быть действенно приемлемо двояким образом: во‑первых, таинственно, в таинстве Тела и Крови Христовых, с достодолжным приготовлением, то есть сокрушением, исповедью, очищением чрез епитимию и потребным пощением; во‑вторых, духовно и мысленно в уме и сердце. Первое может иметь место столь часто, сколько это возможно по обстоятельствам внешним, внутреннему состоянию и по усмотрению духовного отца; а второе – каждое мгновение, так что тебе можно всегда иметь в руках сие всемощное оружие и ограждаться им от врагов непрестанно. Внемли же сему и Святых Христовых Таин причащайся сколько можно чаще, как только имеешь разрешение от духовного отца своего; мысленно же и духовно вкушать Христа Господа ревнуй непрерывно, к чему руководство предложено тебе мною в предыдущих главах о молитве.

Преподобный Никодим Святогорец. «Невидимая Брань»

Я думаю, Вы не поверите, если сказать, что многие, не падая действительным падением плотского греха, строго сохранив чистоту плоти, не вошли и не войдут в Царствие Божие потому только, что мысленно услаждались, лакомились в сердце желаниями нечистыми и сладострастным воображением. Послушайте, я расскажу Вам повесть, которая очень кстати для нашей беседы, то есть что и одних преступных мыслей достаточно для нашей погибели, не говоря о греховных делах, которые отчуждают нас от Бога и о райской славы Царствия Его.

Однажды, в урочное время, является бес в числе других к сатане с доносом об успехе своих вражеских действий между людьми.

– Ну что твой монах? – спросил сатана беса.

– Как нельзя лучше! – отвечал бес. – Он не хочет действительного греха, но в сладость внимает моим наговорам о красоте и увлекательности женских лиц: каждое мое слово он ловит с жадностью и, принимая к сердцу, весь сгорает в вожделении плотском. Я ему обрисовываю в воображении блазнительные сцены, действия греха во всем его разнообразии, и монах мой готов прыгать от удовольствия; он решительно – наш!

– Хорошо! – воскликнул сатана. – Хорошо! Смотри же, – продолжал он чуть не шепотом, как будто опасаясь, чтоб кто не подслушал его в аду, – смотри же: умей кончить начатое, не преставай подстрекать сердце монаха плотским вожделением, услаждай его мысль пакостью греховною, и, ежели это пойдет счастливо, падение его в действительный грех, при мечтаниях порочных, несомненно, и тогда он – наш!

Они расстались. Прошло несколько времени. Однажды, как и прежде, сатана гордо сидел на своем адском престоле и принимал доносы от своих подчиненных о ходе человеческих дел и о успехах адской брани. В числе других является и знакомый нам бес, но не таков, как прежде: вид его был уныл...

– Что ты? – грозно спросил сатана беса, заметив его грусть и трепет.

– Виноват! – завопил бес, бросившись к ногам сатаны. – Монах мой погиб!

Сатана нахмурился:

– Как погиб? Договаривай, что и как было, – заревел он во всю пасть.

– Долго водил я моего монаха, – отвечал бес, – как он поддавался мне, даже грустил без меня; но... ох!.. Прости меня, мой повелитель!

– Продолжай, бездельник! – крикнул сатана. – Продолжай.

– Раз представился случай монаху быть наедине с женщиной записного бесстыдства; она начала его блазнить прежде взорами, а там словами; я подоспел к ней на помощь, и – монах пал!..

– Ну что ж, это недурно, – заметил сатана, – это очень хорошо! Лучше требовать нельзя!..

– Хорошо-то хорошо, – сказал бес, – но вот беда в чем: едва монах пал, как совесть сильно уязвила его: он зарыдал, залился слезами, забился как сумасшедший. Смотря на него, и баба одурела, зарыдала и упала монаху в ноги, прося прощения, что ввела его в грех, а после того прямо – в монастырь. Там она во всем призналась духовнику, а теперь сидит в затворе, так что я не смею подойти к ней, поражаясь убийственным для меня светом, окружающим кающуюся, которая теперь отнюдь не дает пробудиться своим прежним помыслам и желаниям: она погибшая для нас!

– А монах что? – сурово спросил сатана.

– Он в тысячу раз хуже той женщины! – отвечал бес. – Впрочем, время еще не ушло: я постараюсь ухаживать за ними и, может быть, не успею ли увлечь их снова в мои тайные сети!

Видите, что значит услаждение мысли и сердца плотским грехом? От мысли до самого дела – один шаг! Потому-то, конечно, и сказал Спаситель: всяк иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф.5:28). В таком случае лучше, по слову Святого Писания, женитися, нежели разжизатися (1Кор.7:9). А надобно, к сожалению, признаться, что многие из нас за ничто считают преступные мысли и только боятся действительного греха. Между тем и сама порочная мысль для нас, как видно, гибельна и усладительна для сатаны, не говоря о наших греховных делах, которые составляют его славу и красоту его демонского венца.

В подтверждение справедливости слов моих послушайте еще повесть, которую читал я, помнится, в греческой книге:

При одной игумении в женском монастыре оставалась племянница ее, для того чтобы в самый расцвет юной жизни посвятить себя на служение Господу Богу и на все труды монастырского послушания; она была прекрасна собою и неукоризненного поведения, так что все сестры любовались ее ангельскою непорочностью и истинно иноческой скромностью. Недолго, впрочем, любимица доброй настоятельницы была украшением ее девственного общества: она скончалась, и ее торжественно похоронили в чаянии, что ее чистая душа унеслась к Богу, в Его райские обители.

Немного протекло дней после погребения девственницы, как игумения, слишком огорченная ее потерею, решилась просить Господа, чтоб открыл Он, в какой славе Небесного Царствия ее племянница и как высоко стоит она в лике блаженствующих девственниц. Чтоб скорее услышал Господь молитву, игумения назначила себе строгий пост и утомительное бдение. Бог послушал молившуюся и открыл ей таинственную судьбу ее почившей племянницы. Однажды, когда игумения в келейной тишине близящийся к середине ночи стояла на молитве, вдруг слышит, что под ее ногами расступилась земля, и огненная лава шумно потекла в виду молившейся. Вне себя от испуга, она взглянула в пропасть и среди геенского пламени видит свою несчастную племянницу.

– Боже мой! – отчаянно вскрикнула игумения. – Тебя ли я вижу, моя возлюбленная?..

– Да, – скрежеща зубами, произнесла несчастная.

– За что ж это? – с участием спросила старушка страдалицу. – Я тебя надеялась видеть в райской славе, в ликах ангельских, среди непорочных агниц Христовых, а ты... Боже мой!.. За что это?.,

– Горе мне, окаянной! – вскричала со стоном мучившаяся. – Я сама виною моей погибели, этого геенского пламени, всегда пожирающего меня и не уничтожающего моей преступной души. Ты меня хотела видеть, – продолжала несчастная. – смотри же: Бог открыл тебе тайну моего загробного положения...

– За что ж это? – сквозь слезы спросила игумения.

– За то, – отвечала страдалица, – что я в виду вашем казалась девственницею, чистым Ангелом и непорочною, а на самом деле была совсем не то. Правда, я не осквернила себя плотским грехом, но мои мысли, мои тайные желания и преступные мечты свели меня в геенну. При непорочности моего девического тела я не умела сохранить мою душу, моих мыслей и движений сердечных в ангельской чистоте, и вот я мучусь за то...

По молодости моей, по моей собственной неосторожности я питала в себе чувство сердечной привязанности к одному юноше, услаждалась в моих мыслях и мечтах представлением его прекрасного вида и любовью к нему и, считая то за грех, между тем совестилась открыться при исповеди духовнику. Следствием порочного услаждения моей девической мысли нечистыми мечтаниями было то, что по смерти святые Ангелы возгнушались мной и с огорчением оставили меня в демонских руках. И вот я теперь сгораю в пламени геснском, бесконечно буду гореть и никогда, никогда вовеки не сгорю, потому что нет конца мучению для отверженников Неба!

При этих словах страдалица завилась, как червь, застонала, заскрежетала зубами, была охвачена огненной лавой и исчезла в ней от глаз испуганной игумении.

Вот что значит услаждаться греховными помыслами! Если и за них такая мучительная казнь, чего же ждать за действительный грех и за дела порочные? Можете сами знать про это из Священного Писания.

Неизвестно, впрочем, с какою целью попускает Бог на Вас искушение; может быть, как в святом апостоле Павле, Он хочет совершить в Вашей немощи Свою Божественную силу. Если для этого попущена брань, если можете устоять в ней, отстоять непорочность сердца, чистоту мысли и тела, стойте, мужайтесь, и, разумеется, благодать Божия не замедлит.

Неделя Православия это торжество истины, победа над ересями и заблуждениями, расколами и спорами. Две тысячи лет стоит Православие, бодрствует, пребывает в любви, истине, справедливости, святости. Оно не престает, не сгибается, не преклоняется ни перед чем, не боится ничего, его невозможно победить или покорить, ему невозможно противостоять.

Православие есть вера в Евангелие, в повеления святых апостолов, в каноническое апостольское преемство. Ближним необходимо возвещать о правильном церковном предании не только на словах, но и с помощью ярких примеров. Православие это не сухое знание, но личный опыт. Личное ощущение веры это величественное богатство, неистощимое сокровище, источник радости и надежды.

Уникальность Православие в смутные времена, во времена волнений и неустройства состоит в том, что оно сияет светлой звездой, просвещая ум и сердце. Нелегко прогрессивным нигилистам разрушить до основания святое Православие. Тверды его основы, а верующий народ хорошо ощутил его великую силу.

Православие – это живая встреча человека с Богом. Это не экстремизм, не фанатизм, не черная зависть, не враждебность или упрямство. Это средний путь, непосредственность, мера, равновесие, свобода и благодать. Православие объединяет, дает покой, оживляет и освящает. Оно превыше естества и разума. Оно преображает, несет свет, придает смысл и раскрывает суть. Православие не подвержено тлену, оно одновременно древнее и новое, совершенное, священное, законченное, вселенское, но не экуменическое. Это не музейный экспонат, некая туманность, абстрактная привычка, статуя, поврежденный идол или гнилое болото. Это не чрезмерная гордость славой предков, не часть фольклора или замечательная религия в ряду прочих, но новый образ жизни.

Это не человеческое изобретение, плод остроумия или умения красиво говорить, не формальность или нечто внешнее. Это не витрина, не рамка, не самовосхваление или ностальгические рассуждения о прошлом. Православие носит крестовоскресный характер, его украшение – мученики, оно мужественно и смело. Его символ – крест. Его престол – скромность, смирение, простота. Оно не прибегает к принуждению, не шантажирует, не порабощает и не затыкает рот. Православными не рождаются, православными становятся, крестятся и обновляются. Это поприще подвига, покаяния и свободы, бесстрашия, надежности и надежды. Для Православия характерны радость, мир и возможность обрести в нем прибежище. Ах, если бы мы с такой легкостью могли всем этим жить! Но не будем сидеть, словно зрители на трибунах, а все выйдем на беговую дорожку. И начнем с сегодняшнего же дня, с Недели Торжества Православия.

Истина и твердое верование, согласующееся с богоносными Отцами нашими, являются конечной целью божественных догматов и усиленного труда над ними и богомыслия. Но для деятельной добродетели это не есть предел, а лучше сказать – начало, которое, если не сочетается с соответствующим концом, станет причиной еще большего осуждения. Ведевый волю господина своего, – говорится, – и не сотворивый, биен будет много (Лк.12:47). Таким образом, для понятия о деятельной добродетели не достаточно разумения ее и истины, но деятельное добро представляет конец ее. Следовательно, если увидим людей стойких в известном добре, и обращающих сие в дело, и, совершенствующихся в добре путем добрых дел, и не допускающих даже в мыслях уклонения от правого верования, то и мы уже не станем им много говорить о праведности, целомудрии, воздержании и подобных вещах. Ибо кто же не знает, что каждая из этих добродетелей – хороша, и особенно, воздержанная жизнь, которая, как это известно по опыту каждого, приносит величайшую пользу и душе и телу? Но поскольку многие знают это, и хорошо знают, но страстность и гнев одерживают верх над их добрым расположением, как говорит Апостол: Вижду ин закон во удех моих противу воюющь закону ума моего, и пленяющь мя законом греховным, сущим во удех моих (Рим.7:23), – то поэтому мы постоянно увещеваем вас, братие, чтобы побудить вас непревратным и правым расположением взяться за исполнение добрых дел, чтобы к познанию греха было присовокуплено доброе окончание. Разум благ, – говорит Давид, – всем творящим и (Пс.110:10). И: Правда Его на сынех сынов, хранящих завет Его, и помнящих заповеди Его творити я (Пс.102:18). И Павел: Не слышателие закона праведни пред Богом, но творцы закона оправдятся (Рим.2:13). Господь же их обоих (говорит): Аще сия весте, блажени есте, аще творите я (Ин.13:17).

Итак, будем деятельно держаться прекрасного дела поста и воздержания; добрыми делами удостоверим наше расположение относительно их. Деятельно покажем каковы плоды они приносят, ибо дерево познается по плоду. Но и труждающемуся делателю прежде подобает от плода вкусити. (2Тим.2:6), – говорит апостол. Так, из числа иных добродетелей, каждая очищает и украшает или душу или тело, или вернее сказать – одну некую часть души или тела: так молитва и ведение украшают и очищают ум, кротость укрощает гнев, целомудрие гасит вожделение. Пост же и воздержание умиряют плотское разжжение, угашают яростный гнев и страстность, в душе создают ясное небо – чистое, и как бы безоблачное – очищая ее от паров, происходящих от множества еды и от мрака, как следствия сего. Благодаря посту и воздержанию внешний человек вянет; насколько же он вянет, настолько внутренний человек обновляется, как говорит апостол (2Кор.4:16). Упитанный желудок, сказал некто, не рождает тонкого ума; следовательно, суживаемый от поста и воздержания, он, по необходимости, и ум делает тонким. Таким образом, благодаря сему совершается все прекрасное и хорошее. Пост и воздержание – это двойное кольцо стен, и живущий за ними, наслаждается большим покоем, как бы гражданин Иерусалима. Ибо Иерусалим в переводе означает «мир».

Даниил – муж желаний – не только лепешкой убил дракона, бога тех, которых бог – чрево, но и в течение многих недель не вкушая вожделенного хлеба, ни вина не пия, узрел новые видения и удостоился пришествия Архангела.

Так поступал Даниил; а похотливый и неблагодарный народ еврейский говорил: Кто ны напитает мясы? (Чис.11:4). Но после того, как они насытились мясом до такой степени, что оно стало выходить из ноздрей их, они были поражены весьма великой язвой. Ибо разгневался, говорится, Бог на людей и сытость их обратилась в холеру» (Чис.11:33). И гробы похотения, о которых говорится в том месте (Чис.11:34), являются памятником божественного гнева на тех людей. Будем же, взирая на памятник сей, бежать чревоугодия, облобызаем воздержание, возлюбим эти дни поста, как делающие тело послушным душе и облегчающие ум, быстро возвышающийся к Богу. Иоанн, Предтеча Благодати, в течение всей жизни довольствовался акридами и диким медом. Петр употреблял только соленье, маслины, волчий боб (лупин) и очищенную зелень. Что же надлежит сказать о Павле, который говорит: Во алчбе и жажди, в пощениих многащи (2Кор.11:27)? Промежуток же сорокодневного поста не составляет для тебя всю твою жизнь; к тому же изо дня в день заход солнца возвещает тебе приближение конца поста. О, разве не легко для всех и удобно это воздержание от пищи?! Только пусть будет и насыщение соответствующим посту, потому что таким образом, умеренно воздерживающийся от пищи, и умеренно насыщающийся, не много будет позади неядущих. Но, быть может, ты щадишь плоть и бежишь от поста, как от носителя истощения; но – напротив! – именно пресыщение приводит к возникновению подагры и мигрени и иных болезней; а пост является матерью здоровья; так что не только блудник согрешает против своего тела, но и чревоугодник грешит тем же, делая его слабым и более болезненным.

Поскольку же невоздержанность проявляется чрез все чувства, то на всех них наложим воздержание. Если же ты постишься в пище, глаза же имеешь совратителем к прелюбодеянию в тайниках твоей души, и к любопытству и к злословию; слух же – воспринимающим бесчинства и блудные песни и недобрые клеветнические нашептывания; и иные чувства, последовательно вредящие, то какая польза от поста? – Конечно, никакой! Ибо ты бежишь от одного вида зла, чтобы тем самым бежать и от того другого зла, которому ты даешь вход в свою душу, допуская оное первое зло. Ибо, поскольку мы составлены из души и тела, не из одного только тела, но и из души, которая многочленна (ибо иным образом она имеет как члены – питающее начало, силу вожделевательную, раздражительную, и разумное начало), то тот лишь пост истинный, который распространяется на все, и все очищает, и все врачует; ибо сладостно, братие, и благостно – лечение души постом; и посему-то отцы наши установили его для нас в течение этих дней.

Итак, если мы станем безрассудно уклоняться от поста, то нас ожидают карающие наказания, и рассечение, и жжение; ибо то, что не поддается лечению, Христос рассечет и предаст неугасаемому огню на вечную кару. Ибо, как тогда, не постившись в раю, мы были изгнаны в эту многоболезненную жизнь, так и ныне, если не будем поститься, и не будем по силам жить воздержанно, то будем ввержены в неугасимую и нестерпимую оную геенну. Но, обратитеся, сынове отступившие, – говорит пророчество (Иер.3:14). Ничто до такой степени не содействует умилостивлению Бога к обращающимся (от греха к Богу), как пост, как мы научены примером обращения ниневитян; и ничто так не умерщвляет, как чревоугодие, как показывает Говорящий об обратившемся блудном сыне: Сын мой сей мертв бе, и оживе: и изгибл бе, и обретеся (Лк.15:24). Он возлюбил свиноподобную жизнь и наслаждался свиной грязью, сравнявшись с ними, и став подобным им, слагая с себя богоподобие. Согласно же словам великого Иова, он говорит, что он не только уподобился скотам, но и влажным местностям, совершенно бесчувственному сусаку, папирусу и камышу, в которых почивает всеядец левиафан (Иов.40:16). Потому что в влажных местах обитает оный духовный кит. Изгоняя эту влажность воздержанной жизнью, Давид говорит: Изсше яко скудель крепость моя; и кости моя яко сушило сосхошася; колена моя изнемогоста от поста, и плоть моя изменися елея ради (Пс.21:16, 101:4, 108:24). Посему, всего себя поручая Ему, во всем, и даже в сердечном размышлении, пред Ним шествуя и имея Его пред очами во всех делах своих, он изменил измену десницы Вышняго (Пс.76:11), т. е. – получил от Бога милость и освобожден был от горя, которое он называет «изменением десницы Всевышнего»).

Итак, будем, возлюбленные, и мы подражать сему, и не только уклонимся от рыхлой (разнеженной) и расслабленной жизни, но как бы пред очами Божиими и пред Ним находясь, будем соделывать наш пост, и псалмопение, и молитву, зная, что ни пост, ни псалмопение, ни молитва сами по себе не могут нас спасти, но спасает совершение их пред очами Божиими; ибо, как солнце, согревает освещаемое им, так очи Господни, взирая, освящают нас. Совершается же это пред лицом Божиим тогда, когда ум выдержанно взирает на Него, и, по причине взирания на Него, совершаются пост, и пение псалмов, и молитвы; но когда во время молитвы и псалмопения, дух по временам простирается к Богу, по временам же приходит в упадок и беспокойство, то долженствует разуметь, что мы еще не всецело предали себя Богу, и не в законе Божием вся цель того, что нами совершается; посему, насколько мы отступаем от дел праведности, настолько не можем пребывать пред очами Божиими. Не пребудут беззаконницы пред очима Твоима, – говорится (Пс.5:6). Но мы, лежащие израненными, будем призывать Господа, могущего возложить на наши раны пластырь и перевязать их.

Итак, не дадим здесь, молю, послабления постам и молитвам; и слезами и всеми способами будем призывать Его до тех пор, пока Он не приблизится и не излечит нас; явим и делами, что мы достойны иметь Жениха Христа, Которого, ныне от нас отлучившегося, и в небесных селениях пребывающего, мы с твердой надеждой ожидаем. Егда отымется от них Жених, – говорит Он, – и тогда постятся (Мф.9:15). Отсюда очевидно, что тем, которых призывает Христос, необходимо всю жизнь проводить в воздержании и в посте, с благой надеждой ожидая Его Пришествия. Будем же особенно в эти дни поститься и бодрствовать, ожидая и годовой день Воскресения Христова, чтобы чистыми чисто и Страсти Его прославить, и улучить ими, соделанную для нас Господом, бессмертную и блаженную жизнь. Да сподобимся и мы все сей блаженной и бессмертной жизни благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Я очень обрадовался твоей готовности принести пользу своей душе. И я жажду принести пользу каждому брату, стремящемуся спастись.

Так вот, возлюбленный мой и дражайший брат, отвори свой слух. Предназначение человека, после того как он родился в эту жизнь, – найти Бога. Но он не может Его найти, если прежде его не найдет Бог. В Нем мы живем и движемся (Деян.17:28), но наши страсти закрыли нам душевные глаза, и мы не видим. Когда, однако, обратит к нам Свои оченьки преблагой наш Бог, тогда мы, как ото сна, просыпаемся и начинаем искать нашего спасения.

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитва прп. Никодима Святогорца об избавлении от нерадения и лености

Господи, знаю, что одно воспоминание о Тебе и одно смиренное коленопреклонение во славу и честь Твою несравненно более ценно, нежели все сокровища мира; помышляю также, что всякий раз, когда прогнав нерадение, понудим мы себя со тщанием совершать свое должное дело, Ангелы на небесах готовят нам венец славной победы; и что для нерадивых не только нет у Тебя венцов, но мало-помалу берешь обратно от них те дары, которые дал прежде за усердное прежде служение Тебе, а наконец, лишишь их и Царствия Своего, если пребудут в нерадении, как в притче о званых на вечер и поленившихся прийти сказал Ты, Господи: глаголю вам яко ни един мужей тех званных вкусит Моея вечери (Лк.14:24). Ведаю, что такова участь нерадивых; тем же, которые тщаливы и нудят себя без саможаления на всякое доброе дело, Ты умножаешь Свои благодатные дары здесь и готовишь вечноблаженную жизнь в Царствии Своем Небесном. Сотвори, Господи, да сбудутся и на мне слова Твои: Царствие Небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф.11:12).

Только рядом со Христом человек обретает настоящую, подлинную радость, потому что только Христос дает настоящие радость и утешение.

Первое чадо смирения – простота. Когда в человеке есть простота тогда есть и любовь, и жертвенность, и любочестие, и благочестие. В простом человеке есть душевная чистота и несомненное доверие к Богу, без испытания. Простота была состоянием Адама до грехопадения, когда он всех видел чистыми и беззлобными, так как был облечён благодатью Божией.

– Геронда, когда говорят: «Красота в простоте», имеют в виду Божественную Благодать?

– Естественно. Простой и нелукавый человек, обладая смирением, получает благодать от Бога, Который по природе прост и благ.

– А может человек вести себя просто и одновременно иметь гордость?

– Так не бывает. В человеке, имеющем настоящую простоту, нет гордости.

– Может ли кто-то внешне изображать себя простым человеком, не имея при этом действительной простоты?

– Да, и, притворяясь простым, добиваться своего! Во внешней простоте человека, притворяющегося простым для того, чтобы чего-то достичь, таится самое грубое лукавство. Это похоже на то, как если бы старый человек надевал на себя детские носочки для того, чтобы другие исполняли все его прихоти, словно он маленький ребёнок! В то время как по-настоящему простой человек обладает и прямотой и рассуждением.

* * *

Некоторые православные в Америке спрашивали меня о том, действительна ли Исповедь посредством письма. Моё скромное мнение на сей счет отрицательно. Святое исповедание – это таинство Покаяния, которое предполагает непосредственный контакт слуги Церкви (духовника) с исповедующимся, от имени которого и исполняется таинство, без промежуточного передатчика информации в виде письма и, тем более, без посторонних лиц. То же самое относится и к другим обязательным таинствам: Святому Крещению, Священному Миропомазанию и Святому Причастию, а также даже и к добровольным: Браку, Хротонии и Елеопомазанию.

Старец Гавриил Дионисиатский

Молитва схимонаха Петра (Козлова), извлеченная из творений прп. Иоанна Кассиана

Господи щедрый и милостивый, долготерпеливе и многомилостиве, внуши молитву и вонми гласу моления моего, сотвори со мною знамение во благо, настави мя на путь Твой, еже ходити во истине Твоей, возвесели сердце мое во еже боятися имени Твоего святаго; зане велий еси и творяй чудеса, Ты еси Бог Един и несть подобен Тебе в бозех Господи, сильный в милости и благий в крепости во еже помогати и утешати и спасати вся уповающия на имя Твое, Отца и Сына и Св. Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Гнев человека не творит правды Божией, – так характеризует апостол Иаков пагубность гнева (Иак.1:20). Об этом же свидетельствуют и пророки: муж ярый неблагообразен (Притч.11:25), иссохло от печали (гнева – по перев. 70-ти) око мое (Пс.6:8).

Если Сам Создатель, Вседержитель и Господь всей твари кроток и смирен, представьте себе, какого предела развращенности и порчи достиг человек, часть творения, став сосудом гнева! Что иное есть гнев, как не состояние безумия, прибежище пагубы, часть и естество диавольское, сама погибель, по сравнению с Богом, Который Вселюбовь?

Причины, вызывающие гневную страсть, многочисленны, но сходны между собой и зависят друг от друга, поскольку связывает их корыстолюбие и себялюбие. Где торжествует гибельный эгоизм, там обязательно присутствует и его тень – гнев.

Себялюбие состоит из двух частей: материальной (телесной) и духовной (психической). Отсюда рождаются оба вида страстей, как телесные, так и душевные.

Почему же возникает гнев? Да потому, что на пути себялюбия возникают препятствия. В ком правят бессмысленные влечения и наслаждения, у злобных и порабощенных плотскими страстями гнев вызывается страхом лишиться возможности к их удовлетворению.

То же самое случается и с пленниками душевных страстей: тщеславия, эгоизма, гордости, честолюбия и других.

Все это – движущие силы и орудия гнева, который отделяет нас от совершенной Любви и Жизни – Бога, и уготовляет нам смерть и место в аду с сатаной.

Господь, Воскресение наше и жизнь, предлагает нам искупление и свободу, научая нас подобающему поведению: снисходя друг ко другу любовью (Еф.4:2), всякому просящему у тебя давай, и от взявшего твое не требуй назад (Лк.6:30), любите врагов ваших, молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф.5:44), во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф.7:12) и благословляйте, а не проклинайте (Рим.12:14).

* * *

Не считай себя человеком, пока не получил благодати. И если останемся без благодати, то мы напрасно появились на свет людьми.

И в соответствии с чистотой души и просвещением, насколько получил это каждый из нас здесь, настолько ближе, яснее он будет видеть Христа там, и будет наслаждаться Его благоуханием, и больше других будет радоваться и ликовать.

Итак, не считай себя человеком, пока не получил благодати.

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитва перед всяким делом схиархим. Кирика Афонского

Прежде всякого начинания благого: проси благодати Св. Духа: ибо без Меня не можете делать ничего (Ин.15:5). Всегда надо стараться ходить во смирении, согласно заповедям Господним.

Господи, помоги мне! Господи, укрепи немощь мою и отврати очи мои от суеты и всего неполезного.

Духовное состояние разделяется на три чина, и соответствующим образом действует благодать в человеке. Одно состояние называется очистительным, оно очищает человека. Та благодать, которую ты сейчас имеешь, называется очистительной. Она побуждает человека к покаянию. Все усердие к духовному, которое у тебя есть, – всё от благодати. Твоего собственного нет ничего. Она тайно все совершает. И эта благодать, когда понуждаешь себя, остается с тобой в течение нескольких лет. И если человек преуспеет в умной молитве, то принимает другую благодать, сильно отличающуюся от прежней.

Первая благодать, как мы сказали, называется чувством-действием и является очистительной, ибо молящийся почувствовал в себе божественное движение-действие.

Другая называется просвещающей. С ней человек принимает свет ведения, возводится к созерцанию Бога. Не свет, не мечтания, не образы, а озарение ума, чистота помыслов, глубина мыслей. Чтобы это пришло, молящемуся нужно иметь совершенное безмолвие и истинного наставника.

И третье состояние – осенение благодати – есть следующая за ними совершенная благодать, являющаяся великим дарованием. Не пишу тебе сейчас об этом, потому что и нужды нет. Но если ты хочешь прочитать об этом, то я написал, несмотря на свою неграмотность, когда испытывал эти действия, рукописную книжечку «Духодвижимая труба»¹³. Постарайся ее найти. Купи еще святого Макария¹⁴, авву Исаака – получишь большую пользу. И если у тебя будут какие‑то изменения, напиши мне, и я тебе отвечу с большим усердием.

Преподобный Иосиф Исихаст

Старец советовал, когда надо с кем-то серьезно поговорить, стараться выбирать мягкие слова, чтобы не вызвать враждебности. Он приводил такой пример: «Если вам надо кому-то сказать, что он обманывает, не говорите ему, что он говорит ложь, потому что, естественно, такие слова вызовут в нем чувство обиды и подтолкнут к возражениям. Скажите ему, что он говорит не совсем искренно».

Снисходительность является в деле спасения великим оружием для всех нас. Милость, которую ниспосылает нам Бог, мы, в свою очередь, также должны раздавать другим, подобно тому как раздается антидор¹⁵ в храмах.

Из книги «Цветослов советов» прп. Порфирия Кавоскаливита

Молитва о даровании полезного иеромонаха Анфима (Гощука)

Все от Бога! Господи, все у Тебя, дай, что мне полезно.

Св. Апостол Павел сказал: непрестанно молитесь, и вся во славу Божию творите, сие бо добро и приятно пред Спасителем нашим Богом (1Фес.5:17; 1Кор.10:31; 1Тим.2:3). Непрестанно молиться, – это не значит стать пред св. иконами и молиться целый день, хотя и надо молиться в определенное время. Можно и должно молиться за всяким делом, как говорит св. Иоанн Златоуст: «Можно молиться и сидя за прялкой, и ум возводить к Богу разумов, взирающему на ум и сердце наше». Итак, занимаясь делом житейским (без чего нельзя обойтись никому), можно и должно молиться, и от видимого, ощущаемого нам предметного мира переносить свою мысль на невидимое имя Божие.

Например: взирая на огонь, либо в плите, либо в примусе, или в лампе, или где-либо, скажи себе мысленно: Господи, избави мя от вечнаго огня! И тем самым смиришь свой помысл и незаметно явится вздох в твоей груди и этим привлечешь себе благодать Св. Духа, который в момент вздоха в душе твоей неприметным образом созидает твое спасение.

Ибо и Св. Писание говорит: егда вздохнеши, тогда спасешися (Ис.30:15). И еще: «Св. Духом всяка душа живится и чистотою возвышается», т. е. чистотою сердечною, а чистота эта – от чистоты мысленной.

Вот как важно для нас следить вниманием за мыслями и воображением, от сего бо «исходище живота и смерти» т. е. либо жизнь вечная, либо мука вечная!..

Переходить от видимого предмета на невидимое имя Божие надо при всех без исключения случаях и занятиях наших: стираешь ли белье, или что иное, или чистишь какой либо предмет – скажи себе (мысленно): Господи, очисти скверну души моея! Также начинаешь пить, или есть, после обычной молитвы, – помысли о том, как Господь Бог наш желчь и оцет (уксус) вкусил нашего ради спасения, а нам вся благая предлагает! Таким образом смиришь свой гордый помысл и воздохнешь и возблагодаришь Господа, за нас пострадавшего!

Ложась спать, скажи себе мысленно: Господь и Бог наш не имел где и главы подклонити, а нам всякое удобство даровал.

Пробудившись, перекрестись, а когда встанешь от сна, скажи себе: Слава Тебе, показавшему нам свет!

Начинаешь обуваться, говори мысленно: Господи благослови, Господи помоги!

Когда одеваешься, скажи себе (мысленно): Господи, просвети одеяние души моея и спаси мя!

Когда же начинаешь умываться, непременно перекрестись для отгнания вражеского действа, чрез водное естество приходящее.

Начиная причесываться, вспомни, как римские воины терзали Спасителя нашего за пречистыя власы Его, когда вели Его на распятие, и тогда скажи: «Слава Страстем Твоим, Господи!»

Увидишь ли прекрасный предмет, достойный Творца и Промыслителя нашего о Своей твари – прославь Создателя всех!

Пред выходом из комнаты своей читай мысленно: «Достойно есть...» до конца, а также, когда придешь обратно, читай эту же молитву.

Когда при выходе из комнаты (или келии) берешься за ручку двери, читай мысленно молитву: «Милосердия двери...» до конца.

Итак, всегда при всяком видимом предмете переходи (мысленно) на невидимое имя Божие.

Здесь лишь приведены примеры, кто же с усердием возьмется исполнять это, того благодать Св. Духа научит, как надлежит относиться ко всякому без исключения предмету и творить все во славу Божию, с соответствующими мыслями и чувствами, т. е. движениями души: либо прославительными, либо благодарными, либо покаянными, или самоуничижительными; подобного рода движения души – уже молитва, как сказал св. Василий Великий.

Так действуя, человек будет находиться в состоянии непрестанной молитвы, согласно слову св. апостола Павла, и, следовательно, в единении с Богом, Который сказал: Кто не со Мною, тот против Меня (Мф.12:30).

Поэтому всегда, во всех без исключения делах и начинаниях – приучи себя к памяти о Боге; а чтобы приучиться, надо просить благодатной помощи у Господа и благословения для укрепления нашей воли, чтобы переходить мысленно от видимого предмета на невидимое имя Божие, низводящее на нас благодатную помощь в деле спасения души и на все дела и начинания наши.

Так действуя, будешь все творить во славу Божию по научению св. апостола, и в то же время будешь иметь богоугодную и спасительную молитву, на которую, так сказать, наталкивает нас всякий предмет, пред нашими глазами сущий.

А когда нападает на нас уныние или ожесточение сердца, не допускающее до молитвы, тогда, чтобы прогнать такое бесовское искушение, надо сказать себе: «Господи, нет у меня ни умиления, ни усердия, ни сокрушения, чтобы молиться Тебе достодолжно!».

После такого сердечного сокрушения Бог даст богоугодную и спасительную молитву, так как сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс.50:19), т. е. не оставит без помощи.

При такой заботливости нашей о славе Божией и при создании немощи естества нашего вселится в тебя благодатная сила Божия и ты будешь в числе тех, о коих сказал апостол Христов; чадца, ...болезную о вас, дондеже вселится Христос в вас (Гал.4:19)!

Царство Божие не отверзается для того, в кого еще здесь, на земле, не вселится (по вере его) Христос; а где Христос, там свет незаходимый и нет тьмы; и будет у тебя на душе мир и радость ради пребывания в сердце твоем благодати Духа Святого как залог спасения нашего и вечной радости, иже на небесах.

* * *

Самым страшным в сегодняшнем мире является то, что человек не считает покаяние чем-то нужным и значимым для себя. К сожалению, мы стали духовными камнями. Нет никакой чувствительности и волнения в хорошем смысле этого слова. Мы иногда даже и не подозреваем, что необходимо каяться непрестанно. И эта толстая корка бесчувствия – настоящий и опасный капкан, удерживающий нас в нераскаянности, самонадеянности, в сравнении себя с еще худшими, в болезненном фарисействе.

Иногда наши добродетели могут стать украшением, уверенным пропуском в рай и венцом счастья и всех благ. Но, как говорил блаженный старец Паисий Святогорец, если придет Христос и скажет: «Уже полон рай, там больше нет места», – то что сделаем мы? Оставим Христа, поскольку нет больше рая? Нет, святые будут любить Христа и следовать за Ним везде и всегда, пусть даже будет заполнен рай, потому что у них без Господа нет жизни. Таким образом, можно сказать, что покаяние в грехе может быстрее и проще нас привести ко Христу, чем скрытая кичливость приобретенной добродетелью.

Старец Моисей Святогорец

Молитва прп. Силуана Афонского

Человеколюбче Господи, как не забыл Ты грешного раба Твоего, но милостиво призрел на меня от славы Твоей, и непостижимо явился мне? Я всегда Тебя оскорблял и опечаливал, Ты же, Господи, за малое обращение дал мне познать Твою великую любовь и безмерную благость. Твой тихий, кроткий взор привлек душу мою. Что воздам я Тебе, Господи, или какую хвалу воспою Тебе? Господи, дай мне Тебя единого любить. Ты создал меня, Ты просветил меня Святым Крещением, Ты прощаешь грехи мне и даешь причащаться пречистого Тела Твоего и Крови; дай же мне силу всегда пребывать в Тебе.

Видишь, сколь любит нас Господь? Видишь, сколь мы, неблагодарные, счастливы благодаря тому, что нам ежедневно дарует Его благость? Но еще нас ожидает тот час подлинной жатвы, блаженный тот миг, когда оставим здешнее и отправимся в иное Отечество, действительно истинное, к блаженной жизни, верной радости, чтобы каждый из нас получил часть, даруемую подателем богатства сладчайшим Иисусом.

О радость! О благодарение! О любовь Отца Небесного! Он очищает нас от всякой скверны, оказывает нам честь, обогащает нас, даруя Свои богатства!

Там, золотая моя сестра, нет обижающего, нет лукавого, там иссякли ревность и зависть. Там нет никаких страстей, а имеющие их остались на той стороне моста. Пропасть великая утверждена (Лк.16:26) между здешним и тамошним.

Преподобный Иосиф Исихаст

Самое необходимое – это забота о душе. Это то, что ничем нельзя заменить. Тем не менее, мы нежно заботимся о теле и пренебрегаем душой до неразумности. Если мы слегка заболеваем или просто мысль, будто что-то не так в нашем теле приходит нам в голову, мы спешим к врачам, рентгеновским лучам, горячим источникам, не жалея ни усилий, ни времени, ни расходов, пока нам не скажут, что с нами всё в порядке. И все это для смертного тела. Но для бессмертной души нет у нас никакой заботы, нет диагноза, нет посещения духовной клиники, в то время как наш Господь приглашает нас с любовью, говоря: Придите ко мне, все страждущие и обременённые и Я успокою вас (Мф.11:28).

Архимандрит Гавриил Дионисиатский

Молитва прп. Никодима Святогорца об избавлении от греха осуждения

Господи, Ты сказал пречистыми устами Твоими: Злой человек из злаго сокровища сердца своего износит злое (Мф.12:35). Око чистое и бесстрастное бесстрастно взирает и на дела других, а не лукаво. Чисто око еже не видети зла (Авв.1:13). Как же я, окаянный, находясь в том же самом грехе и делая еще более тяжкие прегрешения, дерзну поднять голову, чтоб видеть погрешности других и осуждать их? Даруй мне видеть мои прегрешения и не ранить брата моего осуждением, но пластырь духовный налагать на раны собственные.

Шестьсот лет прошло с тех пор, как наш отец иже во святых Григорий Палама, архиепископ Салоникский, преставился о Господе. В 1959 году, чествуя эту годовщину с размахом, начиная с 14 ноября, в день его преставления, Церковь Салоник организовала трехдневное празднество в городе. Среди участников были представители всех Православных Церквей и известные богословы. Празднование стало крупным событием в истории всей Православной Церкви вообще и Святой горы в частности, ибо именно здесь святой отец вместе с несколькими монахами, своими сподвижниками, начал свой духовный подвиг и свою напряженную борьбу за Православие.

Исихастское движение XIV-го века привело к расцвету нашей богословской и философской мысли. Оно признается как нашими учеными, так и другими, важнейшим религиозным движением Средневековья.

Для нас, православных, и особенно греков, это имеет особое значение, как с религиозной, так и с национальной точек зрения. Исихастские споры того века, как их называли в церковной истории, были не просто борьбой паламитов и варлаамитов, не просто особым спором о нетварном свете и умной молитве. По сути, это было столкновение между Востоком и Западом, между Православием и римским католицизмом, и даже еще глубже – между эллинизмом и латинизмом. Это было кульминацией трехвековых разногласий между двумя мирами. Это было противостоянием Православной души надменным устремлениям Папизма, что впоследствии проявилось на псевдособоре во Флоренции.

На протяжении всего этого спора Рим хотел нащупать брешь в линии сопротивления Востока своим планам, и вел интенсивную войну против Паламы в течение двадцати лет. Окончательно Рим был побежден решениями Константинопольского Собора в 1341 году.

Православие многим обязано этому великому учителю и его знаниям догматов веры. Он, после святого Афанасия Великого, является ведущим богословом и подобен Афанасию в страданиях, которые перенес, подвергаясь различным гонениям со стороны латинян и их приверженцев на Востоке. Но в конце концов, с Божьей помощью, он одержал над ними победу. Он – самый громкий вестник мистического богословия после святителя Григория Нисского и самый плодотворный писатель среди поздних отцов нашей Церкви.

Великая Митрополия Салоник по праву гордится своим великим святителем и чудотворцем и чтит его память. Святая Гора тоже превозносит его и хвалит его во Христе, как святогорца, как замечательного защитника монашества, как выдающегося проповедника таинственной деятельности души и очищения во Христе. Святая Гора сердечно молится о том, чтобы дух Святого Григория Паламы направлял мысли сегодняшних предстоятелей Церкви на защиту вечных истин нашего Православия. В течение столетий редко наблюдаются торжества с такой духовной наполненностью, и очень редко христианский мир должным образом занимается мистическим богословием, главным представителем которого считается Святой Григорий Палама.

Особенно для нашей эпохи – времени духовной засухи – торжества с обращением внимания внутрь, подобные тому, что в Салониках, представляют собой духовный оазис, освежающий утомленное человечество.

В наш материалистический век, с безумным стремлением покорить физическую вселенную и поворотом общества к технологической цивилизации, человечество потеряло свою истинные ориентиры, потеряло свои идеалы. Человечество озабочено всем, кроме души, став простой плотью. Но какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?, как говорит Святое Евангелие (Мф.16:26). Поэтому мы радуемся, когда слышим о таких духовных праздниках, как этот.

Чтобы Благодать Божия почивала на человеке, в нём должна быть искренность и чистота. Бог открывается людям, освятившим свою простоту. Когда в человеке есть простота и чистота в соединении с тёплой верой и благочестием, то он сподобляется Божественных посещений и познает тайны Божии, не зная никаких наук. Потому что тогда в нём обитает Святая Троица. Божественным просвещением он легко находит ключи Божественных смыслов и объясняет действия Духа Божия очень просто, естественно, без рассудочной путаницы.

Когда мы очистим наше лукавое сердце, из которого исходит всё злое, то сделаемся чистыми и смиренными сосудами Божественной Благодати, и тогда в нас будет почивать Пресвятая Троица. Я буду молиться о вас, а вы молитесь обо мне, пусть Христос и Пресвятая Богородица помогут очищению наших сердец, да узрим Бога. Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф.5:8). Аминь.

Прп. Паисий Святогорец

Из жития прп. Максима Кавсокаливита

Раз посетил святого Максима смотритель больницы лавры святого Афанасия, по имени Григорий, с другим братом лавры. Это было зимой. Вошедши в каливу преподобного, они видят теплый хлеб необыкновенной чистоты и издающий столь чудное и обильное благоухание, что наполнилась им вся калива святого. Между тем, не нашедши в каливе даже и признаков того, чем зажигается огонь и не видя никакого в ней следа – ибо тогда только что выпал свежий снег – они дивились этому явлению и изумлялись. Ясно таким образом убедившись, что это был хлеб неземной, они припали к ногам преподобного и просили его сподобить и их этой небесной пищи. Святой с любовью уделил им половину небесного хлеба, обязав их, впрочем, никому не объявлять об этом, пока он находится в сей скоропреходящей жизни. Сподобившиеся видеть такое чудо, лаврский больничный Григорий, и другой брат лавры, по преселении святого в жизнь не стареющуюся, рассказывали о нем, свидетельствуясь Богом, и присовокупляли еще, что он в то же время дал им и воды необыкновенно приятной.

Многие говорили также, что святой Максим неоднократно услаждал пред ними морскую воду и делал ее годной для питья.

Память преподобного Максима Кавсокаливита празднуется 13 января.

Молитва прп. Силуана Афонского о даровании рассуждения

Господи, я человек грешный и не разумею, как должно, но Ты, Милостивый, вразуми меня, как нужно поступить.

Святитель Григорий Палама выразился очень интересно: «Страсти обычно любят возвращение, то есть им нравится снова поселяться на своем месте». Что это значит? Пропал весь наш труд? Не совершил над нами чуда Бог? Если будем невнимательны, беззаботны, начнем погрешать, то страсти, о которых мы уже и позабыли, думая, что победили, вернутся. Страсти возвращаются, когда появляются помыслы превозношения. Чем больше человек смиряется, тем больше согревается его сердце любовью к Богу и ближнему, а страсти ослабляются и парализуются. И тогда душа становится той почвой, на которой пышно расцветают и начинают благоухать соцветия божественных добродетелей.

И эти цветы произрастают не только в пустыне, но и в миру. Насколько человек бывает собран в себе, освобождается от многозаботливости, шума, суеты, криков и склоняется внутрь себя, возделывая сад своего сердца, настолько он будет глубоко удивлен, найдя богатую милость Божию в посещении Им дома человеческого сердца. Но если кто-то не находит времени отдышаться, утолить жажду, вздохнуть полной грудью, то ему нет никакой возможности принять у себя Великого Гостя. Нужно обязательно находить время для своей души. Иначе пройдут дни и годы в утомительной повседневности, ужасающей тоске, монотонной рутине. Поскольку мы достигли так много в нашей жизни, то нужно постараться и обрести, наконец, эту встречу с самим собой и с Богом. Мы уже много знаем, но самый близкий к нам, наше «я», остается для нас незнакомым, легко рассуждаем на разные темы, но в нашей жизни наш Господь и Бог так и не открылся. И поэтому именно сейчас нужно найти возможность для устроения самого себя.

Ад и рай

«Вот, смотри: и ад, и сатана, и рай, и многое тому подобное – реальные вещи. Но я не желаю, чтобы ты их боялась или постоянно о них думала, как ты это сейчас делаешь.

Я хочу, чтобы ты полюбила Христа, Который есть все, и тогда, где бы ты ни была, ты не будешь бояться ничего из того, о чем мы сейчас говорим. Ты будешь иметь все блага и здесь, и там.

Да. Христос нас ждет, и как только мы хоть немного приоткроем для Него свое сердце, Он немедленно входит туда, и тогда у нас есть все.

Он подобен солнцу, дитя мое. Стоит только чуть приподнять штору на окне, как его свет и лучи немедленно проникнут в комнату и согреют нас».

Из книги «Цветослов советов» прп. Порфирия Кавсокаливита

Молитва, когда терпишь обиду, прп. Никодима Святогорца

Предположим, что кто-нибудь оскорбил тебя чем-нибудь, большим или малым, и у тебя поднялись движения неудовольствия и раздражения с внушением отплатить.

Боже, в помощь мою вонми; Господи, помощи ми потщися (Пс.69:2).

И не переставай взывать, пока и следа не останется вражеских движений, и не водворится мир в душе

Сегодня, если кто заговорит о благодати, об очищении внутреннего человека, считается обманщиком. Сразу слышишь: «Он прельщенный!»

И у людей совершенно исчезло из ума понятие о том, что нужно позаботиться о внутренности чаши, как нам говорит Господь (Мф.23:25–26)¹⁶.

Итак, это вкратце, одна капля из (всего) моря, и написано тебе, сестра моя, не по какой иной причине, а потому что ты пишешь, что видишь ошибки монахов, и нет у тебя к ним благоговения. Однако я не хочу, чтобы ты так писала, ибо ты – член (тела) (мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены (Рим.12:5)) (¹⁷, подобный им, и не можешь быть совершенно безупречной.

Должна и ты пройти через огонь и воду, чтобы так явилось твое достоинство: какой чести ты удостоилась от Господа, а не от людей.

Люди не умеют правильно оценивать. Нужно, чтобы дал нам оценку Сам Подвигоположник, Который предлагает подвиги, устанавливает правила битвы, дарит силу, укрощает (наших) противников, венчает подвижников, награждает славой.

И этому нелегко научиться со слов, если сам не войдешь в печь испытания, и невозможно это понять, если этого не вкусишь.

Преподобный Иосиф Исихаст

Небесные дрова

При самом море, в расстоянии верст, может быть, около двадцати, видны рассыпанные по скалам келлии Кавсокаливского скита, а гораздо левее от него, на пустынных равнинах, под тенью дерев, живописно рисуется келлия и сама пещера преподобного Нила. Здесь, рассказывают, было вот какое событие.

Кавсокаливские отшельники, расселившиеся по строгому прибрежью, на отвесных скалах, очень затруднялись в доставке леса и на постройки, и для каминов; это их тяготило и заставляло скорбеть и жаловаться на тесноту жизни в этом отношении. Бог видел их нужды, слышал их жалобы и как дивно исполнил их скромные нужды! Раз, в самую глухую полночь, назад тому года четыре или пять (в феврале), иноки были встревожены необыкновенным треском, нагорным шумом и громом, от которых потряслась в своем основании сама гора. Все думали, что началось преставление света; боялись выглянуть на улицу, и до самого дня, в трепете и молитвенных слезах провели время. Когда все стихло, скитяне вышли посмотреть, что случилось у них; и какое же было их удивление и радость: скит весь был загроможден лесом и забросан обломками камней!

По исследовании оказалось, что от самой отвесной скалы, на которой воздвигнута церковь Богоматери в память Ее посещения Афона, отторглась невидимою силою значительная часть и, рассыпавшись в мелкие дребезги, пронеслась до самого скита, увлекая за собою такое множество лесу, что скиту, говорят, достаточно его на десять лет. В этом событии виден особенный Божественный Промысл о скитских келлиях и отшельниках и потому еще, что осколки камней пролетали возле самых келлий, но ни одна из них не была тронута, между тем как некоторые из них были со всех сторон и сплошь забросаны камнем и лесом.

Молитва прп. Паисия, когда во время молитвы обуревает сон

Господи, пошли сон тем, кто не может уснуть или оттого, что страдает от боли, или из-за нервного возбуждения

В подвиге веры и любви человек никогда не остается один, но всегда в общении с от века святыми, со всеми святыми. Иными словами, вера и любовь соединяют человека со всеми сущими в богочеловеческом Теле Христовом, в Церкви. Человек, становясь посредством веры и любви единым телом со Христом, живет с членами Тела полноценной жизнью Церкви. Тот, кто читал жития святых, чувствует и воспринимает всем своим бытием, что только со всеми святыми он может познать Богочеловека Христа и все, что в Нем, что вокруг Него, что истекает из Него, ибо и святые воспринимают свою святость все – от Единого (Евр.2:11). Потому святые – наиболее совершенные и известные исповедники Христа, Бога и Спасителя нашего. Они дают нам возможность уже с другой стороны, как бы с небесного берега, рассматривать весь мир земной, и из их житий познавать, Кто и Каков наш Бог, а также кто и каков есть человек.

Прп. Иосиф Ватопедский

Необычный случай с овцами

Законоположение в отношении бессловесных животных, так же как и о женщинах, на Святой Горе не просто появилось, а вот по какому случаю. В первые годы владычества турецкого один здешний ага, считая положение Святой Горы за пустые причуды суеверия, нагнал туда стадо овец для молока и скоромной себе пищи. Но эта попытка – идти вопреки святогорским правилам – сама собою провалилась. Овцы рассыпались на тучных пажитях святогорских пустынь, и ага с нетерпением ждал следующего утра в надежде сытного завтрака. Но каково было изумление, когда пастух с клятвою уверял его, что молока нет.

– Как так! крикнул грозно, взбешенный ага. – Столько овец, а молока ни капли? Врешь, бездельник!

– Помилуй! говорил пастух. – Если угодно, проверь твоими собственными светлыми очами, и если я лгу, моя жизнь и голова в твоих руках. Не поверишь: я сегодня стал искать для твоей светлости молока, но к какой овце ни притронусь, из переполнившихся сосцов струит чистая кровь, так что сердце замирает от страха. Что ж мне делать?

Ага не поверил этому. Он отправился сам на пастбище и действительно увидел, что овцы дают кровь вместо молока, и тогда же приказал переготовить все стада на свои обеды, не смея более противопоставлять воле небесной свои прихотливые затеи.

Это предание покажется правдивым, если взять во внимание то уважение, какое питают турки ко Святой Горе, в течение четырех веков сряду, подчиняя свои собственные законы, постановлениям иноческим.

Молитва прп. Паисия Святогорца о помощи ближнему

Боже мой, как Ты меня много облагодетельствовал, так помоги и брату моему, который лучше меня.

– Геронда, нам говорили, что придёт время, что у нас всё будет, но мы не сможем всё это есть. Сегодня люди сомневаются в качестве большинства продуктов.

– Что делать? Окружающая среда загрязнена. Но пусть у вас не будет страха. Творите крестное знамение и не бойтесь. Я знаю людей, которые превращают свою жизнь в муку, потому что всего боятся – и они христиане, крещены, помазаны святым миром, причащаются, читают Евангелие, знают наизусть разные изречения из Него. Неужели они не видят силы Благодати Божией? Если выпьете что-нибудь смертоносное, не повредит вам (Мк.16:18), – сказал Христос, и ещё: Даю вам власть наступать на змей и скорпионов, и ничто не повредит вам (Лк.10:19).

Если в человеке живёт Благодать Божия, он ничего не боится. Поэтому будем всегда испрашивать Благодати Божией, творя крестное знамение. Помните случай, о котором говорится в «Лавсаике»? Один монах пошёл набрать воды из колодца и, увидев там аспида, в страхе убежал, так и не набрав воды. «Пропали мы, авва, – сказал он своему старцу, – у нас в колодце змея!» «Хорошо, – сказал ему Старец, – а если во всех колодцах будут змеи, что ты станешь делать, умрёшь от жажды?» – Старец пошёл, перекрестил колодец, набрал воды и выпил. «Где крест, там ничего не может злоба сатаны».

Преподобный Паисий Святогорец

* * *

Ты пишешь о брате, которого там видишь, и удивляешься, как он столько труда вкладывает в свое (монастырское) служение, а внутри него всё еще господствует гордость. Но неужели ты считаешь, что человеку легко победить страсть?

Добрые поступки, и милостыни, и вся внешняя доброта не смягчают надменности сердца. Но умное делание, боль покаяния, сокрушение и смирение – вот что смиряет бесчинное мудрование. И это большой и тягостный труд – исправлять непослушного человека.

Только при крайнем терпении можно привести его в хорошее устроение. Лучше всего было бы, если бы все были благого нрава, смиренные и послушные. Но если окажется у кого-нибудь природа жестче железа, пусть не отчаивается. Ему нужен подвиг, и благодатью Божией он в силах победить.

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитва прп. Никодима Святогорца при нападении блудных помыслов

Воздвигни ум свой к распятому ради нас Господу и из глубины души взывай к Нему:

Иисусе мой Господи! Сладчайший мой Иисусе! Ускори на помощь мне и не дай врагу моему полонить меня!

Часто бывает, если кто расстроится в мыслях и решится оставить Святую Гору, ему советуют готовиться к смерти, и – действительно она не медлит. Между тем и те несчастные, на которых не действуют убеждения старческой любви, как скоро удаляются из обители, умирают, и почти всегда скоропостижно.

Я знаю несколько образцов подобного несчастья. Даже переходить из одной обители в другую на Святой Горе очень опасно, по замечанию святых отцов. В виду Русика недавно был удивительный случай, оправдывающий эту истину.

Здесь жил портарь, которого помнят очень многие из старцев, потому что он не слишком еще давно умер. Этот портарь вел себя примерным образом и во всех отношениях своей жизни был истинным иноком; к сожалению, он был только чрезвычайно скуп, впрочем, не для себя, а для обители.

По здешнему обыкновению, каждый день раздается много хлеба и даже часть денег, приходящим бедным и нищим, это-то и было тяжело для несчастного портаря. В чувстве искренней жалости к монастырю при многосложных его нуждах и крайней бедности, портарь беспрестанно бранился с трапезарем, упрекал даже игумена за расточительность хлеба и денег по нищей братии; между тем милостыня не прекращалась; хлеб и деньги беспрерывно раздавались приходящим, что и было для портаря причиною выхода из Русика. Портарь удалился в другой монастырь, горько жалуясь на неуместную и безрассудную расточительность Русика, притом тогда, как сам он, Русик, утеснен и долгами, и множеством нужд.

Впрочем, недолго несчастный выходец оставался на стороне: Русик невольно влек его в свои стены, миром и безмятежием, и точностью исполнения иноческих узаконений. Не прошло и полгода, портарь воротился в свой монастырь и был принят с любовью, впрочем и с условием – не входить в распоряжения настоятеля, не стеснять его в действиях, и не огорчать ропотом и жалобами на мнимую расточительность во всегдашнем раздаянии нищей братии, и денег, и хлеба.

Как вы думаете, долго ли выполнял портарь условие и молчал пред добрым игуменом, без различия награждавшим бедняков? Не прошло и году, несчастный опять возмутился и опять вышел из монастыря, но и в этот раз ненадолго. Тайное влечение сердца, как будто родственная привязанность к Русику, не дали ему покоя: бедный выходец опять воротился в свое место, в Русский монастырь, опять был принят с прежним условием, и что же? Немного протекло времени, портарь опять перебранился с трапезарем, огорчил настоятеля и в смутном положении духа решился уйти из обители с тем, чтоб никогда уже не являться сюда.

Наутро он думал забрать свой калабалык (вещи) и уплестись куда-нибудь в гору; но утро изменило обстоятельства, и несчастный навсегда уселся в сторожевой каморке Русикова портика. Вечером, по совершении келейного правила портарь в тяжелом раздумье сел на свою постельку, и скоро легкий сон склонил его на подушку.

В первые минуты сна ему вдруг представилось, что он стоит в портике монастыря: пред ним безграничная, светлая даль расстилается в самом живописном разнообразии видов, необозримая равнина афонской пустыни лежала пред Русиком и представлялась взорам портаря в полном расцвете райских садов. Очарованный далью, портарь тихо выступил из портика и, любуясь на красоты пустыни, забылся и далеко ушел от монастыря.

Тогда как мысль и взоры его были заняты видениями, вдруг в отдалении показалось несколько всадников; то были эфиопы: вид их был страшен, глаза их сверкали как раскаленные угли, и скрежет зубов и крики их издали доносились до несчастного странника. Эфиопы были вооружены с ног до головы и стрелою неслись к портарю на своих диких конях. При появлении этих страшных дикарей портарь пустился было бежать, но силы ему изменили, страх подкосил ноги, и, тогда как с последним усилием он хотел броситься в растворенный портик оставленного им Русика, эфиопы окружили его.

Несчастный трепетал как осиновый листок; защищаться не было возможности, потому что дикарей было четверо, а он один, и притом без всякого оружия. В крайности и в отчаянном положении, когда эфиопы уже схватили было портаря, он случайно взглянул на лик святого великомученика и целебника Пантелеймона, изображенный в стенной нише над портою, и от всего сердца воззвал:

– Святой великомучениче Пантелеймоне! Помози мне!..

И вдруг из монастырской двери явился прекрасный юноша с обнаженным мечом в руках; взор его был светел и, как молния, блистал гневом небесным...

Появление юноши смутило эфиопов: они в ужасе отступили от портаря, вскочили на своих коней и понеслись по безграничному пространству светлой равнины. Удивленный такою трусостью буйных дикарей, при одном явлении юного незнакомца, портарь в почтительном благоговении стоял пред ним, скрестивши руки на груди, и не мог насмотреться на дивные черты прекрасного юноши.

Когда скрылись вдали эфиопы, юноша, дотоле следивший героическим взором за их бурною скачкою, обратился к портарю и строго спросил его:

– Долго ли еще ты будешь бродить с места на место? Ты видишь, чего должен стоить тебе твой выход из монастыря: плен и смерть, вечная смерть, следствия твоего безрассудства! Беги же в свое место, и ни шагу за ограду монастырскую! – важно прибавил портарю незнакомец, давая знак рукою, чтоб он удалился поскорее в портик.

Но портарь, очарованный видами живописной дали, неохотно подавался вперед, а между тем часто оглядывался назад.

– Торопись же! – со сердцем крикнул юноша на портаря. – Тебе опасно оставаться здесь.

Но портарь все-таки не торопился.

– Повторяю тебе: торопись, и не выходи более из монастыря: худо тебе будет! – гневно закричал наконец незнакомец на него; и когда тот, не обращая внимания на угрозы, спокойно и ленивым шагом тянулся в монастырский портик, юноша с негодованием произнес:

– Когда ты не слушаешь моих слов, так вот что тебя исправит...

При этих словах он взмахнул мечом – и портарь видел во сне, что с одного удара нога его отлетела прочь. Юноша как молния исчез. Испуг и чувство боли пробудили портаря... Что же? Нога, отсеченная у портаря во сне юным незнакомцем, была разбита сильным параличом, и на всю жизнь несчастный беглец невольно уселся на своем месте, благодаря Бога и святого Пантелеймона за отнятие у него преступной ноги.

Таковы следствия бродяжничества из одной обители в другую! Поэтому-то на Святой Горе боятся монахи переходить с места на место; только в крайности оставляют они ту обитель, где полагали начатки иночества или постриглись, и разве уступая необходимости, удаляются со Святой Горы в мир.

* * *

Итак, радуйся и веселись, дорогая моя сестра, благодари и прославляй Бога. Вот час уже приближается. Вскоре наступит тот миг, когда мы услышим благословенный глас: Приидите ко Мне. И лишь закроются эти чувственные глаза, откроются умные глаза души, и словно ото сна мы проснемся в другую жизнь. Тогда ты увидишь родителей, братьев, сродников. Тогда увидишь Ангелов, святых и блаженную Матерь всех, Чистую Деву и Богородицу, к Которой все мы взываем в каждое мгновение и Которой, после Бога, обязаны всем.

С кем первым мы тогда заговорим, кто первый нас поцелует и кого (первым) поцелуем мы? Всё (там) – чистое, всё – достойное, всё – святое.

Кто же, ожидая этого, откажется претерпеть здесь всякое огорчение нынешней жизни?

Посему, моя добрая и возлюбленная сестра, рассмотри свою жизнь. Исследуй, как ты ее провела. Вспомни бесчисленные благодеяния Спасителя нашего Иисуса Христа и сладчайшей Его Матери и имей терпение в находящих на тебя искушениях.

Преподобный Иосиф Исихаст

Краткая молитва прп. Паисия, когда ведешь беседу

Боже, вразуми меня, что сказать.

1. Всякий раз, когда христианин осеняет себя крестным знамением, он поклоняется спасительной Страсти Господней и призывает крестную силу, которая есть сила крестной смерти нашего Христа. Говоря: «Кресте Христов, спаси нас силою твоею», мы призываем силу крестной жертвы Господа. Поэтому крест обладает великой силой.

Преподобный Паисий Святогорец

2. – Геронда, я постоянно ношу на себе крестик, которым Вы меня благословили. Этот крестик помогает мне в трудностях.

– Знаешь, кресты каждого из нас – это такие же крестики. Они похожи на маленькие крестики, которые мы носим на шее и которые охраняют нас в нашей жизни. А что ты думаешь, мы несём какие-то великие кресты? Только Крест Христов был очень тяжёлым, потому что Христос от любви к нам – людям – не захотел использовать для Себя Своей божественной силы. А после Распятия Он взял, берёт, и будет брать на Себя тяжесть крестов каждого человека и Своей божественной помощью и Своим сладким утешением облегчает нас от боли испытаний.

Преподобный Паисий Святогорец

3. Благий Бог даёт каждому крест в соответствии с имеющимися у него силами. Бог даёт человеку крест не для того, чтобы он мучился, но для того, чтобы с креста человек взошёл на Небо. Ведь в сущности крест – это лестница на Небо. Понимая, какое богатство мы откладываем в (небесную) сокровищницу, терпя боль испытаний, мы не станем роптать, но будем славословить Бога, беря на себя тот маленький крестик, который Он нам даровал. Поступая так, мы будем радоваться уже в этой жизни, а в жизни иной, получим и (духовную) «пенсию», и «единовременное пособие». Там, на небе, нам гарантированы владения и наделы, которые приготовил нам Бог. Однако, если мы просим, чтобы Бог избавил нас от испытания, то Он даёт эти владения и наделы другим, и мы их лишаемся. Если же мы будем терпеть, то Он даст нам ещё и духовные проценты.

Преподобный Паисий Святогорец

4. Когда Христос приял оплевания, заушения и побои, тогда сокрушились царство и власть диавола. Каким же удивительным образом Христос одержал над ним победу! «Тростью сокрушилась держава диавола», – говорит один Святой. То есть власть диавола сокрушилась, когда Христу был нанесен последний удар тростью по голове. Стало быть, оборонительное духовное средство против диавола – терпение, а сильнейшее оружие против него – смирение. Сокрушение диавола есть самый целебный бальзам, излитый Христом во время Его крестной жертвы. После распятия Христа диавол – словно змея, лишенная яда, словно пес с вырванными зубами. У диавола отнята его ядовитая сила, у псов, то есть бесов, вырваны зубы. Они сейчас обезоружены, а мы вооружены Крестом. Бесы не могут сделать созданию Божию ровным счетом ничего, если мы сами не дадим им на это права. Они только и могут что дебоширить – власти-то у них нет.

Преподобный Паисий Святогорец

5. Господь любит грешников кающихся и умер за нас в страданиях на кресте и место уготовал на небесах где Я, там и слуга Мой будет, да видит славу Мою (Ин.12:26, 17:24). Ах, как бы мы знали, как нас Господь любит грешных, дает нам Духа Святого. Им познается Господь и Его любовь, но мы теряем благодать Святого Духа за горделивость, и мучают нас страсти, дурные пороки, но надо с ними бороться, просить день и ночь помощь Божию и Божией Матери, и Господь поможет.

Преподобный Силуан Афонский

6. О Боге нельзя сказать, что он несправедлив, т. е. что в Нем есть неправда, но нельзя и говорить, что Он справедлив так, как мы понимаем справедливость. Святой Исаак Сирин говорит: «не дерзни Бога назвать справедливым; ибо какая же это справедливость – мы согрешили, а Он Сына Единородного предал на крест?» А к тому, что говорит преподобный Исаак, можно добавить: мы согрешили, а Бог Святых Ангелов поставил на службу нашему спасению. Но Ангелы, как исполненные любви, и сами имеют желание служить нам и в том служении принимают на себя скорби.

Преподобный Силуан Афонский

7. Где найдешь такого отца, который умер бы на кресте за преступления детей? Обычно прискорбно отцу и жалко ему сына, который за преступления свои должен быть наказан; но хоть и жалеет он сына, а все-таки скажет ему: «Нехорошо ты сделал, и за дурные дела свои правильно наказан». Господь же нам этого не скажет никогда. Он и нам скажет, как Апостолу Петру: Любишь ли Меня? (Ин.21:15); так и в раю всему народу скажет Он: «Любите ли вы Меня?» И ответят все: «Ей, Господи, мы любим Тебя. Ты спас нас Своими страданиями на кресте, и ныне даровал нам Небесное Царство».

Преподобный Силуан Афонский

8. Господь так много нас любит, что мы постигнуть этого не можем. Мы видим крест, знаем, что Он распялся за нас и умер в страданиях, но все равно душа сама понять эту любовь не может, а познается она только Духом Святым.

Преподобный Силуан Афонский

Три у нас в душе части, или силы: мысленная, желательная и раздражительная. От этих трех сил, по причине повреждения их, рождаются и троякого рода неправые помыслы и движения. От силы мысленной рождаются помыслы неблагодарности к Богу и ропотливости, богозабвения, неведения божеских вещей, нерассудительности, всякого рода хульные помыслы. От силы желательной рождаются помыслы сластолюбия, славолюбия, сребролюбия со всеми их многочисленными видоизменениями, составляющими область самоугодия. От силы раздражительной рождаются помыслы гнева, ненависти, зависти, мщения, злорадства, зложелательства и все вообще злые помыслы. Все такие помыслы и движения следует тебе побеждать... стараясь всякий раз восставлять и водружать в сердце противоположные им добрые чувства и расположения: вместо неверия – несомненную в Бога веру, вместо ропотливости – искреннее благодарение Бога за все, вместо богозабвения – непрестанную углубленную память о Боге вездесущем и всесодержащем, вместо неведения – ясное созерцание или в уме перебирание всех спасительных истин христианских, вместо нерассудительности – чувства, обученные в рассуждении добра и зла, вместо всяких хульных помыслов – богохваление и славословие; равным образом вместо сластолюбия – всякое воздержание, постничество и самоумерщвление, вместо славолюбия – смирение и жажду безвестности, вместо сребролюбия – довольство малым и нищетолюбие; также вместо гнева – кротость, вместо ненависти – любовь, вместо зависти – сорадование, вместо мщения – прощение и мирность, вместо злорадства – сострадание, вместо зложелательства – доброхотство. Кратко... мысленную силу свою укрась непрестанным к Богу вниманием, молитвой и ведением Божеских истин, силу желательную – полным самоотвержением и отрешением от всякого самоугодия, силу раздражительную – любовью, – и, верное слово, свет ума твоего никогда не помрачится в тебе, и сказанные недобрые помыслы не возмогут найти места в тебе. Если ты самодеятельно будешь восставлять в себе утром, вечером, и в другие часы дня, исчисленные добрые чувства и расположения, то враги невидимые не приближатся к тебе, ибо в таком случае ты будешь походить на полководца, который непрестанно осматривает ополчение свое и строит его в боевой порядок, а на такого нападать, враги это знают, неудобно.

Останови побольше внимание свое на последнем пункте – на действиях, противоположных тем, к каким влекут страстные помыслы, и на водружение в сердце, противоположных страстям чувств и расположений. Только этим способом можешь ты искоренить в себе страсти и стать в более безопасное положение. Ибо, пока корни страстей остаются внутри, они всегда будут производить из себя свои порождения и ими затуманивать лик добродетелей, а иногда и совсем закрывать и вытеснять. В таких же случаях мы подлежим опасности опять впасть в прежние грехи и сгубить все труды свои.

Преподобный Никодим Святогорец. «Невидимая Брань»

* * *

Если бы мы родились рабами, каждый день доставались бы нам и палка, и оплеухи. А сейчас мы не терпим одного холодного слова от немощного брата. О неразумные и необрезанные сердцем! Из-за одного маленького искушения – сразу отречение. Предпочитаем обречь себя на вечную разлуку со Христом и вечное единение с сатаной, но не вытерпеть со смирением испытания, (длящегося) один миг!

И что еще могут означать, ленивая и возлюбленная душа, эти слова, которые ты говоришь в час твоего малодушия: «Найду способ убить себя, покончить свою жизнь?!» О ослепление и тьма осязаемая! Убьешь себя или объединишься навечно с диаволом? Покончишь свою жизнь или сойдешь навсегда в ад? И не боишься, малодушная душа, вечного осуждения, разлуки со сладчайшим Иисусом, Жизнью и Светом?

О, как печалится Владыка Христос, как огорчается Жених душ, когда из-за мельчайшего искушения мы возлагаем Ему на главу терновый венец нашего отчаяния!

Повергни себя на землю. Стань землей, чтобы по тебе ходили. Сокруши свое сердце и восплачь с душевной болью, чтобы пожалел тебя Бог. Плачу и я (о тебе) ежедневно, но Христос просит и твоих собственных слез.

Итак, проснись и стряхни (с себя) малодушие. Порази врага один раз, чтобы научиться побеждать его силою Господней. Терпение – это победа, смирение – это победа, послушание – это победа.

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитва прп. Никодима Святогорца при помыслах отчаяния

Господи! Множество имею я причин опасаться, чтоб Ты не осудил меня и не отверг за грехи мои по правде Твоей, но еще большее имею дерзновение надеяться на помилование по беспредельному милосердию Твоему, во Христе Иисусе, Искупителе нашем и Спасителе. Посему умоляю безмерную Твою благость, пощади меня, бедную тварь, осуждаемую грехами своими, но омываемую бесценною Кровью Сына Твоего и Бога нашего, да воспрославлю Тебя во веки. Всего себя предаю в руки Твои сотвори со мной по милости Твоей. Ты единый Владыка жизни моей

В алтаре Ватопедского монастыря замечательны иконы Божией Матери, из которых одна называется Ктиторскою, а прочие «Игрушками царицы Феодоры». Тогда как сирийские варвары расхищали Святую Афонскую Гору (в 862 году), о чем сейчас мы упоминали, и были уже близ Ватопеда, екклесиарх успел скрыть икону, известную под названием Ктиторской и крест, в колодезь, который находится под помостом алтаря, утвердил пред этими святынями горящую свечу и, надвинув сверху мраморную плиту в уровень с помостом, бросился было бежать, но не успел: варвары его схватили и впоследствии продали на остров Крит, или Кандию.

Семьдесят лет томился там несчастный пленник и наконец, по милости Божией, получил свободу. С нетерпением и радостью полетел он, как в свою отчизну, на Святую Гору Афон, где уже по-прежнему начали процветать святые обители. Там в развалинах великолепного Ватопеда он нашел небольшой кружок братства, обновившего обитель от недавнего разорения, и поселился с ними.

Между тем он вспомнил о скрытых им святынях – иконе Пресвятой Богородицы и Животворящем Кресте, и спросил о них тогдашнего настоятеля Николая и братию, но никто ему не мог отвечать на то удовлетворительным образом.

Чтоб не оставить Божественной святыни в земле, екклесиарх указал им место, куда скрыл он святую икону, и крест, в нашествие варваров, и просил отнять одну из плит алтарного помоста.

Что же? Когда вскрыли плиту по указанию прежнего екклесиарха, нашли действительно при колодезе и икону Пресвятой Богородицы, и Животворящий Крест; самая свеча еще горела пред ними. И в настоящую пору свеча горит неугасимо; подливая масла, иноки таким образом ее сберегают из рода в род, и, конечно, она останется до последнего дня существования этой обители.

Молитва прп. Иосифа Исихаста в болезни

Боже мой, я прошу Тебя меня исцелить, чтобы я Тебя благословлял и Тебя славил. Но, если Ты знаешь, что для моего спасения полезно другое, воля Твоя да будет.

Как долг неотложный имеет всякий христианин, когда потеряет сердечный мир, делать все от него зависящее, что может способствовать к восстановлению его; так не меньше того обязательно лежит на нем не допускать, чтоб какие‑либо случайности текущей жизни возмущали сей мир, разумею: болезни, раны, смерть сродников, войны, пожары, внезапные радости, страхи и скорби, воспоминания о прежних проступках и ошибках, – словом, все, чем обычно волнуется и тревожится сердце. Потому обязательно не допускать тревог и волнений в таких случаях, что, поддавшись им, человек теряет самообладание и лишается возможности ясно понимать события и верно видеть подобающий образ действования, а то и другое дает врагу доступ взволновать его еще более и направить на какой‑либо шаг, трудно поправимый или совсем непоправимый.

Я не то хочу сказать: не допускай скорби, потому что это не в нашей власти, а то: не допускай скорби возобладать твоим сердцем и взволновать его, держи ее вне, за пределами сердца, и спеши так ее умягчить и укротить, чтоб она не мешала тебе и здраво рассуждать, и право действовать. Это, при помощи Божией, в нашей власти, если у нас в силе нравственно‑религиозные чувства и расположения.

Из прискорбностей каждая имеет свои особенности и против каждой есть свои приемы, но я говорю вообще об них, разумея общее их свойство – растревоживать и возмущать душу, и общее против этого имея в мысли предложить тебе средство. Средство это есть вера в благое Провидение, устрояющее течение нашей жизни со всеми ее случайностями, в личное каждому из нас благо, и благодушная покорность воле Божией, выражающейся в нашем положении, по коей в глубине души сзывалось бы: буди воля Божия! якоже Господеви изволися, тако и бысть, и бысть во благо нам.

Сие благо в разных лицах разно сознается и чувствуется. Иной сознает: это благость Божия на покаяние меня ведет; другой чувствует: грех ради моих послал мне это Господь, чтоб очистить меня от них, несу епитимию Божию; третьему приходит на мысль: испытывает меня Господь, искренно ли я служу Ему. Со стороны смотрящие на подвергавшегося скорбям, могут и четвертое подумать: это ему, да явятся дела Божии на нем. Но такое решение может иметь место не иначе, как по окончании прискорбностей, и именно при явной помощи Божией. В душе же скорбящего уместны только три первые чувства. И они все такого свойства и силы, что какое бы из них ни взошло на сердце, всякое сильно утишить поднимающуюся бурю скорби, и водворить в сердце мирное благодушие.

И вот тебе общее средство к умиротворению сердца, когда прискорбности покушаются возмутить его: восставив в возможной силе веру в благое Провидение о тебе Божие, и оживив в душе богопреданную покорность воле Божией, наводи на сердце, сказанные выше помышления, и понудь его почувствовать, что настоящею случайностью скорбною, или испытывает тебя Господь, или очистительную епитимию на тебя налагает, или подвигает на покаяние или вообще, или частно, о каком‑нибудь забытом деле неисправном. Как только сердце восчувствует что‑либо из сего, скорбь тотчас утихнет и даст ему возможность вслед за сим восприять в себя и другие два чувства; все же вместе они скорее водворят в тебе такой мир и благодушие, что ты не возможешь не взывать: «Буди имя Господне благословенно во веки!»

Что масло на волны моря, то сии чувства на скорбное сердце: улегаются волны и бывает тишина великая. Так умиротворяй сердце, когда оно встревожилось в какой бы то ни было степени. Но если ты долгим над собой трудом и духовными подвигами так внедришь в сердце сказанные чувства, что они будут преисполнять его неотходно, то никакая скорбь не потревожит тебя, потому что такое настроение будет для тебя действеннейшим предохранительным средством против того. Не то чтоб чувства скорбные уж и не подступали, они будут подступать, но тотчас же и отступать, как волны морские от крепкого утеса.

Преподобный Никодим Святогорец. «Невидимая Брань»

Молитва схиархимандрита Макария (Сушкина) при страхованиях

Силою Честнаго и Животворящего Креста Твоего, Господи, сохрани ны и спаси!

Бог идеже хощет, побеждается естества чин. И желающий понести Крест Христов побеждает собственное естество. Сила и благодать святого и ангельского монашеского образа – воистину величайшие.

Монашеский образ – это крест вместо Креста, который нес Христос, спасая нас. Поэтому мы, облекаясь в святой (монашеский) образ, облекаемся в послушание. И, прилежа послушанию, по подобию Христа нашего ходим.

Скажу вам и сие слово: бремя послушания принимается за совокупность всех остальных добродетелей, как и Крест (принимается за совокупность всех) страстей Господних. И как разбойник Крестом вошел в рай, так и мы послушанием, как Крестом, входим в Царствие. Очевидно, что ослушники – вне Царствия.

Итак, блажен путь, понуждайте себя. Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение (Мф.26:41)

Преподобный Иосиф Исихаст

* * *

Если в человеке живёт Благодать Божия, он ничего не боится. Поэтому будем всегда испрашивать Благодати Божией, творя крестное знамение.

– А вот я чувствую внутри страх.

– Твой страх – это благословение Божие, Божий Промысл, чтобы ты всегда прибегала к Нему с молитвой. Это поможет тебе ухватиться за Бога. Посмотри, если маленького ребёнка не припугнуть, его невозможно утихомирить. Подвизайся с любочестием, с надеждой на Бога, и тогда ты не будешь ничего бояться. Разве мы не поём за великим повечерием: «Страха же вашего не убоимся, ниже смутимся: яко с нами Бог»?

Преподобный Паисий Святогорец

Молитва о даровании любви иеросхимонаха Пантелеимона (Курбатова)

Боже, что моя любовь к людям по сравнению с Твоей высочайшей милостью. Я не уверен, что вообще способен любить. Я не уверен в своих силах. Я, ничтожный, чувствую, что подведу Тебя. Укрепи меня, Боже. Научи меня любви Твоей.

Поскольку вся сила, коею побеждаются враги наши, порождается в нас от неверия себе самим и упования на Бога, то надлежит тебе, брате мой, запастись точными ведениями относительно сего, чтоб с Божиею помощью всегда носить в себе и хранить такую силу. Ведай убо твердо‑натвердо, что ни все способности и добрые свойства, естественные ли то или приобретенные; ни все дарования, даром дарованные; ни знание всего Писания; ни то, если мы долгое время работали Богу и навык приобрели в сем работании Ему, – ни всё это вместе не даст нам верно исполнять волю Божию, если при каждом богоугодном добром деле, которое предлежит нам совершить; при каждой беде, которой ищем избегнуть; при каждом кресте, который должны понести по воле Бога нашего, – если, говорю, во всех таких и подобных им случаях не воодушевит сердца нашего особая некая помощь Божия, и не подаст нам силы к совершению достодолжного, как сказал Господь:…без Меня не можете делать ничего (Ин.15:5), так что всю жизнь свою, все дни и все минуты, мы неотложно должны хранить в себе неизменным такое в сердце чувство, убеждение и настроение, что ни по какому поводу, ни по какому помыслу непозволительно нам положиться и возуповать на самих себя.

Преподобный Никодим Святогорец. «Невидимая Брань»

Будучи на земле, Господь прожил жизнью бедняка, и не только жил так, но и проповедовал это: кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником (Лк.14:33).

Но никто да не сетует, братие, молю, слыша нас, без обиняков, возвещающих благую и приятную и совершенную волю Божию, и да не мятется, полагая, что эти заповеди невыполнимы, но пусть прежде всего осознает, что Царство Небесное силою берется и именно употребляющие усилие завладевают им (Мф.11:12), и пусть выслушает Петра, верховного апостолов Христовых, говорящего, что – Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его (1Пет.2:21). Затем, пусть справедливо взвесит, что, хотя ученик воистину пребывает должником учителя до тех пор, пока не воздаст все, однако, если скромно предложит то, что в его силах, а относительно остающегося невыплаченным, смирится пред ним, то, по причине такого смирения своего, привлекши его сострадание к себе, этим он восполнит недостающее. Посему, если кто видит, что его образ мысли направлен на стремление к богатству и многому обладанию, то да познает он, что образ его мышления – плотской, и пусть это будет поводом для пробуждения: ибо тот, кто пригвожден ко кресту, тот не может иметь побуждений такого рода. Итак, необходимо ему взойти на высоту креста, чтобы не случилось самому, себя низринув, отделиться от распятого на нем Христа.

Но как начать ему восходить на высоту креста? – Имея надежду на Христа, Промыслителя и Кормильца каждого, пусть он откажется от всякого дохода, неправедно приходящего; а что касается тех средств, которые получаются праведным способом, будучи и к ним не слишком привержен, пусть он употребляет это благородно, по силе уделяя от них нуждающимся. Ибо хотя заповедь и предписывает отречься тела и воспринять крест свой, однако, те, которые Божии и по Богу живут, имеют в своем обладании имущество: не слишком прилепляясь к нему, они пользуются им по потребе, как бы сотрудником, готовы, если бы призвало время, и отвергнуть его. Итак, тот кто поступает таким образом в отношении материальных приобретений и нужд, когда не в силах (решиться) на что-нибудь большее, все же живет благочестиво и богоугодно.

Святитель Григорий Палама

Молитва об обидчиках прп. Нила Мироточивого

Помяни, Господи, восстающих на мя, ненавидящих и обидящих мя

…Прежде всего – познай самого себя. То есть узнай о самом себе, какой ты есть. Каков ты воистину, а не каков ты думаешь, что ты есть. С этим знанием становишься мудрее всех людей. С таким познанием себя и в смирение приходишь, и благодать получаешь от Господа. Если же не приобретешь самопознания, а рассчитываешь только на свой труд, знай, что всегда будешь находиться вдали от пути. Ибо не говорит Пророк: «Виждь, Господи, труд мой», а виждь, – говорит, – смирение мое и труд мой (Пс.24:18, церковносл.). Труд – для тела, смирение – для души. И опять-таки то и другое вместе, труд и смирение, – для всего человека.

Преподобный Иосиф Исихаст

У многих людей возникает вопрос: могут ли христиане, находящиеся в миру, заниматься умной молитвой?

Я отвечаю на него утвердительно: да!

Все мы, христиане, должны подвизаться в молитве, особенно в так называемой «односложной», или «умной» молитве.

Кто достигнет такой молитвы, тот обретет великое благо.

Когда в сердце присутствует молитва, человек не впадает в искушение, которое всегда выжидает удобного момента, потому что само присутствие молитвы – и есть трезвение, а суть молитвы – обращение к Богу, следовательно, «бдящий и молящийся не впадает в искушение»

Следует еще раз повторить: молитва есть долг каждого верующего всякого возраста, пола и положения, независимо от того, где, когда и каким образом она произносится.

Молитва перед исповедью схиархимандрита Кирика Афонского

Пред тем, как идти к духовнику, надо сказать себе пред Богом:

Господи, помоги мне чистосердечно покаяться, имея в виду, что без благодати Св. Духа – мы и покаяться как должно не сможем.

Мы живем в эпоху, когда господствует всеобщий беспорядок, волнение, кризис, оспаривание идей и начал, разрушение нравственности и устоев. Нечестность, алчность, пресыщение, отчуждение господствуют в мире. Мы превозносим властолюбие, эгоизм, тщеславие, сладострастие, алчность и любостяжание. Чудовищные экологические катастрофы по всей планете ухудшают жизнь людей. Неотъемлемые человеческие права отстаиваются часто в ущерб основным человеческим обязанностям. Царит противное Евангелию: блаженнее принимать, чем давать (Деян.20:35). Оспариваются основы нравственности, благоразумные начала, главные ценности. Навязываются отвратительные особенности и омерзительная развращенность. На наших глазах исполняется пророчество Антония Великого: «Придет время, когда безумные будут называть умных безумными, и наоборот».

С другой стороны, зачастую Церковь занимается благотворительностью. Не то чтобы этой деятельности вообще не должно быть, но она не главная. Этим занимается и министерство социальной защиты (или как-то по-другому оно сейчас называется), которое, конечно, не всегда это делает должным образом, и различные организации, и масоны, и иноверцы, и атеисты. Наша молодежь не просит у Церкви денег или хлеба, но просит (открыть) глубокий смысл и истинную цель жизни. Люди хотят узнать, для чего они живут и куда идут, почему они существуют, зачем родились и почему умрут. Слишком утомительные речи богословов, с которыми не разговаривал Бог, стандартные проповеди, морализирование высокими словами, многословное ораторство, поучение без личной встречи лицом к лицу.

В современном обществе отсутствует общество личностей. К сожалению, господствуют необщительность и отсутствие понимания, одиночество и равнодушие. Человеческие отношения очень враждебные, завистливые, властные, лицемерные, лживые, нечестивые. Нет взаимопонимания и взаимного уважения. Если какие-либо человеческие отношения строятся не во Христе, не в истине, они наверняка имеют конец. Без Христа между людьми не существует полного понимания, снисходительности, терпения, уступчивости. Супруги, братья, друзья, коллеги, одноклассники, однокурсники не могут вместе находиться, вместе работать, встречаться, беседовать и приходить к взаимопониманию без Христа.

Каждая человеческая личность является уникальной, священной и неповторимой во всей мировой истории. Каждая личность совершенно особая и нуждается в исключительном уважении. Все люди созданы по образу Божию. Поэтому они достойны уважения, их нельзя не уважать. Непохожесть, неодинаковость, исключительность составляют поразительную гармонию. Встреча и обмен мнениями между людьми взаимно дополняют их и образуют гармоничное соединение. Ни в коем случае не существует двух одинаковых людей, просто не может существовать. Только в любви и смирении они могут встречаться и сосуществовать.

Человек на сегодняшний день необычайно увеличил свои знания. Однако, в то время как он знает, что происходит в четырех концах земли и в бесконечной Вселенной, он совершенно ничего не знает о самом себе. Мы обладаем информацией о галактиках, о пяти материках, но испытываем трудности, общаясь с нашими ближними. Технологии развиваются чрезмерно быстрыми, поразительными темпами, однако, в предотвращении зла они бессильны.

Сегодня мы знаем лишь о десятой части способностей нашего головного мозга. Человек сколько мал, столько и велик, сколько мудр, столько и глуп, сколько богат, столько и беден, сколько добр, столько и зол. Мы знаем много, но не понимаем еще больше. Каждый человек – это непостижимая и бездонная тайна.

Что он выбирает, почему любит это и не любит другое, почему так смертельно что-то ненавидит, почему плачет, зачем страдает, почему выражается именно так, отлично от других, почему молчит, зачем ругается и кричит, почему унывает, почему боится? Разнообразие, индивидуальность, мнение, желание, творческая способность, воля, анатомическое строение, характер, психологические особенности, личность – все эти исключительные характеристики выделяют человека, отличают его от других и наделяют его непревзойденным величием священного своеобразия.

Любой интересующийся юноша задается вопросом, как соединяется душа с телом, что конкретно значит «душа» и что такое «смерть». Что такое мораль и что такое святость жизни, к которой надо стремиться. Неизвестно точно, когда начинается и когда заканчивается жизнь.

Несмотря на огромное количество коммуникаций и средств общения, современный человек сильно страдает от одиночества. Несмотря на такое обилие знаний, мы понимаем, что не знаем намного больше. Наше одиночество и незнание встречаются в нашей индивидуальности. Обильное научное знание стремится исключить Бога. Считается, что мы можем идти вперед без Его присутствия и силы, и, тем более, без Его помощи. Ученый полагается только на свои знания и свои силы и ни в коем случае на чью-нибудь чужую помощь. Старец Паисий говорил: «Любую тему я готов обсуждать, за исключением одной – о существовании Бога. Это то же самое, если бы мне сказали, что меня родила не мать или что моя ряса не черная. Какое здесь может быть обсуждение?» Однажды старец разговаривал с двумя студентами, пришедшими к нему в гости: «Понимаете, юноши, даже бессловесные животные верят в Бога, а разумный человек – нет». В этот момент поблизости пробегала ящерица. Старец обратился к ней с вопросом: «Есть ли Бог?» И ящерица кивнула головой, дав, таким образом, утвердительный ответ (по другой версии, которую я слышал, ящерица якобы ответила тонким голосом: «Да, Бог есть»).

На всем православном Востоке не задавались таким вопросом никогда. Люди могли грешить, но никогда им в голову не приходила мысль о том, что Бога может не быть. Поэтому никто из светозарных святых отцов не написал труд, где бы доказывалось существование Бога. Этим вопросом задавались на рационалистическом Западе. Православное Предание, православная вера и жизнь никогда не занимались вопросом о существовании Бога. Они говорили только о Его несомненном присутствии. Бог не доказывается научно. Если бы это было возможно, отпала бы необходимость верить. Пожалуй, речь идет о напрасном труде. Бог существует и открывается нам, но не обнаруживается и не доказывается. Только Бог Сущий, Которого приобщается творение, наполняет его жизнь радостью.

Не постигается непостижимое, не вмещается невместимое. Ум должен выходить из чистого сердца, согласно святому Григорию Паламе, чтобы встретить, узнать Бога и приблизиться к Нему. Это таинство не может быть исследовано, его нельзя открыть или понять, но его можно пережить опытным путем, можно участвовать в нем непостижимым образом. Бог непознаваем, но Его можно познать и стать Ему близким, посредством Его несотворенных энергий. Бог бесконечен, всесилен, всеблаг и всеправеден. Но Его справедливость не отменяет Его любовь. Его справедливость – это не кара и месть. Если бы это было так, то Он был бы злым. Богоносные святые отцы говорят, что в божестве нет злого начала. За нас, страстных, Он, бесстрастный, был распят по бесконечной любви, чтобы ввести нас во всеблаженную бесконечную вечность. Его трепетная и великодушная любовь не нарушает нашу свободу. Его сила не угрожает нам, не пугает нас, и тем более не хочет нас уничтожить, но она умиляет нас, вызывая глубокое благочестие. В Англии распространяют проплаченную рекламную информацию, в которой оспаривается существование Бога. Разве нужно так беспокоиться из-за того, что не существует? Вот мы неспособны доказать существование Бога, и это ничуть нас не беспокоит, мы постоянно и усердно трудимся, чтобы открыть в себе Его красоту.

Бог открывается главным образом подлинно смиренным людям и скрывается от гордых. Бог почивает в кротости и смирении. А смирение совсем скоро станет совершенно неизвестным, бесполезным и невыгодным. Превознесение самодовольства – это сегодня талант, сила, украшение и могущество. Святой Паисий Святогорец говорил: «Бог открывается людям, щедрым душой». Очень не хватает, к сожалению, христианам этой духовной щедрости. Можно наблюдать и в церковной ограде один дух неглубокий, посредственный, охладевший, полубедный, боязненный и трусливый. Та радость людей несравненно мала по сравнению с радостью, которую дарит Христос Своим ученикам. Поэтому прав был старец Паисий, когда говорил: «Если на одну чашу весов я помещу радость всего мира, а на другую – половину моей радости, то весы наклонятся в мою сторону!»

Бог открыт для всех. Не для малого количества людей, не для избранных, но для всех. Но открывается Он, как мы уже сказали, смиренным. Он отдаляется от эгоистов, рационалистов и высокомерных людей. Вероятно, потому, что они не хотят видеть Его в своей жизни. Они чувствуют, что Он их беспокоит, мешает им.

Бог – это не призрак, не идея, не человеческая выдумка или нужда, Он не равнодушный, не жестокий, не далекий, не древний, не незнакомый и не тягостный. Он живой, близкий, любящий, прощающий и приятный. Мы Его почувствуем таким, если приблизимся к Нему с помощью веры. «С нами Бог. Разумейте, язы́цы, и покоряйтеся, яко с нами Бог». Христос Своим чудесным воплощением вошел в человеческую историю, взял всю нашу тяжесть на Свои плечи, всё наше уныние, скорби, унижения, наши грехи для того, чтобы сделать нас свободными и счастливыми.

Святой Лука, архиепископ Крымский, говорит: «Мы верим всем сердцем, что над этим духовным и материальным миром существует Великий и Всемогущий Бог. То, что мы оспариваем, – это право науки на исследование духовного мира с помощью ее методов. Потому что духовный мир не исследуется методами, которые используют для изучения материального мира. Эти методы совершенно не подходят для изучения духовного мира. Откуда мы можем знать, что существует духовный мир? Кто нам сказал, что он существует? Если бы нас спросили люди, которые не верят в Божественное откровение, мы бы им ответили следующим образом: «Нам говорит наше сердце. Это знание находится в сердце. Наше сердце является не только главным органом кровеносной системы, но и органом, посредством которого мы знакомимся с другим миром и достигаем высшего знания. Этот орган дает нам возможность общаться с Богом и высшим миром».

Думаю, что мы находимся в центральной точке нашей темы. Она имеет большое значение для православной духовной жизни, и положение этого центрального органа нашего тела дает нам жизнь. Чистота сердца – это необходимое условие для видения Бога. Поэтому царь-пророк Давид сказал в своем псалме: Сердце чисто сотвори во мне, Боже (Пс.50:12). Напротив, нечистота сердца не способна приблизить нас к Богу. Еще говорит псалмопевец: сказал безумец в сердце своем: «нет Бога» (Пс.13:1). Атеизм происходит от нечистоты сердца и, конечно, представляет собой душевную болезнь, безумие. Святой Григорий Палама объясняет, когда Бог может быть бессилен: Он не может поселиться в нечистоте. Поэтому Церковь и богоносные отцы постоянно говорят о трезвении, чистоте, покаянии, слезах, аскезе, бодрствовании, посте и молитве.

Что бы ты ни делал, (делай то) с размышлением и рассуждением и говори себе в каждое мгновение: «Иоанн, будь внимателен, тебя видит Бог. Он здесь, рядом с тобой. Он всё видит и видит хорошо. Ты ничего не можешь сокрыть от Него. Ты – червяк рядом с Ним, муравей».

Ведь Бог есть Бог многоочитый, Он видит всё вокруг. Прежде чем твой ум попытается образовать помысл, Бог это уже знает. Почему же ты не видишь, (что это так)? Ви́дение Бога есть вéдение о Боге.

Итак, когда ты не грешишь, не лжешь, не осуждаешь, не имеешь злых помыслов против твоего ближнего, тогда у тебя есть страх Божий. Тогда ты мудр и постигаешь Бога. И дабы не опечалить Его, не грешишь. И это есть ви́дение Бога.

Преподобный Иосиф Исихаст

Насколько помочь другому, настолько умножается в нем благодать Господня, ибо любовь – это заповедь Божия, первая и величайшая: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею; вторая же подобная ей: и ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф.22:37, 39–40). Итак, насколько жаждет кто-нибудь спасения своего брата, настолько преисполняется душа его любовью Божией. И без великих трудов в совершении подвигов ты быстро достигаешь большой меры, ибо любовь заключает в себе все.

Любовь не превозносится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла (1Кор.13:4–5) и так далее. Видишь, что любовь заключает в себе всё и быстро ведет к бесстрастию того, кто ей прилежит?

И хорошо сказал возлюбленный ученик Господа, что Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1Ин.4:16).

Видишь, дорогое мое дитя, что Господь всегда с тобой, когда ты хранишь Его заповеди, а мироуханный ангел считает (все) твои шаги и все твои дела.

Преподобный Иосиф Исихаст

На 5-й седмице, обычно в среду вечером читается Великий покаянный канон преподобногоАндрея Критского – тот же, что читался на 1-й седмице по частям. На 5-й седмице Великого поста он читается полностью.

Павле Рак. Душеспасительный канон. Из книги «Приближение к Афону»

В течение первой недели поста в монастыре тихо, как в могиле. Вся внешняя деятельность сведена к минимуму. Никто ни с кем не общается, из келий почти не выходят, здороваются вполголоса. Каждый погружен в себя, делает что может, чтобы после вернуться к ближним в более благодатном состоянии. Даже кухня почти все время закрыта, во всяком случае пуста. Многие монахи не едят ничего, некоторые только сухой хлеб, остальные – овощи, сырые или вареные, без масла и приправ. И то только горсточку. От пищи рождаются всякие ненужные помыслы, от которых и всегда надо защищаться, а особенно в это время. Монахи стараются, чтобы хотя бы на этой неделе не было подобных искушений. Исцеляющая скудость.

А в церкви красота исключительная, читают шедевр византийской письменности, Великий покаянный канон Андрея Критского. В храме, где все увито черным полотном, священники, выйдя из алтаря и встав под большим паникадилом, сокрушенно излагают греховную историю человечества: многократное отречение от возвышенного посланничества, порученного нам Творцом, барахтание в грязной луже, которую мы выбираем сами для себя и готовим для других. Эти стихи, созданные для того, чтобы провести нас через пустыню нашего безумия в покаяние и очищение, проникают в сердце, смягчают его и очищают спасительными слезами. Просто, немногими словами, но с неотразимой точностью. Знакомые библейские эпизоды становятся символами духовных заблуждений всех и каждого. А хор взывает из глубины: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя».

Рыдание это, обновляемое с каждым новым эпизодом, вырывается из груди часами, днями: длинный канон читается в церкви в течение нескольких дней.

А в остальном – полное молчание. И мы не будем говорить об этом больше, чем нужно.

Чадо мое, храни свой ум от плохих мыслей. Тут же, как только они придут, прогоняй их молитвой Иисус-Христовой. Потому что как улетают пчелы, когда их окуривают дымом, так удаляется и Дух Святой, когда почувствует смрадный дым постыдных помыслов. Как пчелы садятся на те цветы, где есть нектар, так и Дух Святой приходит в те ум и сердце, где производится сладкий нектар добродетелей и добрых помыслов.

Ум да внемлет без мечтаний словам молитвы, которую произносит либо сам ум, либо уста. Целью всех способов молитвы является молитва без мечтаний со вниманием к словам, которые произносят ум или уста.

Архимандрит Ефрем Святогорец

Поверь, чадо мое, что чем бы мы ни страдали, во всём Христос является лучшим врачом души и тела. Только бы ты имел совершенное самоотречение, совершенную веру и преданность Ему без колебаний.

Ведь если наш сладкий Иисус столь добр, милостив, благ, зачем отчаиваться? Какую-то малость попросим у Него, а Он нам дает так много. Просим Его об одном луче света, а Он нам дарит всего Себя – Свет, Истину, Любовь. Итак, смирись и всю свою надежду возлагай на Него.

Преподобный Иосиф Исихаст

Хотя я уже многое сказал тебе доселе, указывая средства, коими надлежит пользоваться для преодоления страстей и стяжания добродетели, но остается преподать тебе еще нечто и другое.

И, во‑первых, говорю тебе: не следуй, брате, в стяжании добродетелей примеру тех, которые в продолжение семи дней недели свои духовные делания распределяют так, чтобы одно служило для одной добродетели, другое – для другой и т. д., не принимая во внимание, нужно ли для них то или другое в настоящее время. Нет, не так следует тебе действовать, но вооружайся преимущественно против той страсти, которая наиболее тебе докучает, не раз уже одолевала тебя и готовится снова напасть на тебя; вооружаясь же против нее, сколько сил есть старайся установиться в той добродетели, которая противоположна сей страсти, употребляя все пригодные к тому делания и подвиги. Ибо коль скоро успеешь в этом, то вместе с тем оживишь в себе и все другие добродетели и облечешься в них, как в броню, которая будет ограждать тебя от всех стрел страстных. Сердце наше по естеству полно добрых расположений, но привходят страсти и подавляют их. Страсти эти не у всех равно все, но у одного преимущественно одна, у другого – другая, которые и заведывают другими. Коль скоро ты прогонишь сию главную, все другие ослабеют и устранятся сами собой; когда же это совершится, добрые расположения, высвободясь из‑под гнета, восприимут в тебе свойственную им силу и всегда будут наготове, стоя у дверей сердца твоего, чтоб явиться на услужение тебе, коль скоро это потребуется.

Во‑вторых: на стяжание добродетелей не назначай определенного времени, ни дней, ни недель, ни месяцев, ни годов, говоря в себе: «Потружусь, а там отдохну, чтоб, отдохнувши, опять взяться за тот же труд». Нет, отдыха здесь не полагается. Уготовься на непрерывный труд, подвиг и борение, не допуская и мысли о послаблении их, подражая святому Павлу, который говорит о себе: бегу, – стремлюсь, не достигну ли я, – стремлюсь к цели (ср.: 1Кор.9:26; Флп.3:12–14, по-церковносл. со усердием гоню). Остановиться на пути добродетели для отдыха не значит набираться новыми силами, а растрачивать приобретенные и расслабляться, а это то же, что возвращаться вспять или, что разорять, с трудом устроенное. Под «остановиться» я разумею: возмечтав, что добродетель приобретена уже в совершенстве, не обращать внимания на недостающее в ней и пропускать представляющиеся случаи к деланию добра. Не будь таков, а будь всегда бодрен и ретив. Не смежай очей и не отворачивайся, когда встречаешь такие случаи, а, напротив, высматривай их и стремись к ним. С любовью взирай на них все, особенно же на те, которые представляют какие‑либо затруднения к совершению в них добра. Напряжение сил для устранения препон к сделанию добра скорее водворяет в нас навык к добродетели и глубже внедряет в сердце корни ее. Только тех случаев, которые, давая повод проявить добродетель целомудрия, подвергают, однако же, опасности возгореться похотью нечистою, всевозможно избегай. Лучше не допускать до членов своих сего огня, чтоб не обжечься и не сгореть.

В‑третьих: будь мудр и рассудителен в поднятии телесных подвигов – постов, бдений, трудовых работ и подобного. Они существенно необходимы, и без них не мечтай преуспевать в духовной жизни, но и в них знай и держи мудрую меру. Мера сия – средина между самоугодливою поблажкой плоти и безжалостным измождением ее до изнеможения без крайней к тому нужды. Средину сию ищи опытом и делом, а не теорией, и в правило при сем возьми постепенность, идя снизу кверху. Ищи, и обрящешь (Мф.7:7, церковносл.). Что же касается до внутренних, душевных добродетелей, как‑то: любви к Богу, презрения мира, самоуничижения, отвращения от страстей и греха, терпения и кротости, мира со всеми, даже ненавидящими и обижающими, и подобного, то тут не требуется никакая определенная мера, и постепенность их совершенствования сама собой определяется там, внутри. Твое дело: непрестанно и всесильно нудь себя на всякое требуемое ими дело и совершай его всегда без отлагания и медлительности. В этом вся твоя мудрость и сила.

В‑четвертых. Но среди такого действования всем помыслом помышляй, всем желанием желай, и всем сердцем ищи одного того, чтоб победить ту страсть, с которою теперь борешься и которая теперь тебя борет, и на место ее восставить в силе ту добродетель, которая ей противоположна и ею в настоящее время подавлена. Это одно да будет для тебя – весь мир, все небо и земля, все сокровище твое и последняя твоя цель, в уверенности, что этим одним ты достойно можешь благоугодить Богу. Ешь ли или постничаешь, трудишься или отдыхаешь, спишь или бодрствуешь, дома ли сидишь или находишься вне его, молитвенным ли делом занят или житейским поделием – все это да будет у тебя направляемо к тому одному, чтоб преодолеть возжегшуюся страсть и восставить прогнанную ею добродетель.

О преодолении главной твоей страсти я помянул выше, а здесь разумеется страсть, которая борет тебя в настоящий час, главная она или не главная. Как на войне видимой иной раз случается вступать в схватку с отрядом, где командует сам главнокомандующий, а иной раз с таким, которым управляет простой офицер; так бывает и в духовной брани: не всегда борет главная страсть, иной раз она вместо себя выставляет своих пособниц, и с этими в иное время приходится чаще иметь дело, чем с тою, но одерживать победу и в этих случаях лежит на тебе долг не меньше, чем в первом.

В‑пятых: будь непримиримый враг всех земных утех и удовольствий чувственных, порожденных самоугодием и его питающих. Чрез это легче и реже будешь ты подвергаться нападениям не только плотских, но и всех вообще страстей, ибо все они коренятся в самоугодии, с подавлением и отсечением которого они, не имея под собой почвы, теряют свою силу, твердость и устойчивость. Не соблазняйся помыслом: приму участие в одном удовольствии, вкушу одной сласти. Ибо пусть это будет не грешное что‑либо, но как оно допустится по одному самоугодию, то во время этого себе послабления подымут голову все страсти и зашевелятся, как придавленные черви, когда полить их водой, – и не дивно, что иная между ними возгорится с такою силой, что борьба с нею будет жестока и победа над ней сомнительна. Потому не выпускай никогда из памяти следующих слов Божественного Писания: Любящий душу свою (это и есть самоугодливый) погубит ее; и ненавидящий душу свою в мире сем (непоблажающий самоугодию) сохранит ее в жизнь вечную (Ин.12:25). Итак, братия, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти; ибо если живете по плоти, то умрете, если же духом умерщвляете дела плотские, то живы будете (Рим.8:12–13).

Преподобный Никодим Святогорец. «Невидимая Брань»

Все святые сотворили много похвал нашей Пресвятой Богородице, но я, убогий, не нашел более прекрасной и более сладкой похвалы и именования, чем призывать Ее в каждый миг так: «Матерь моя! Сладкая моя Матушка! Да придет в Твои руки по исходе (из тела) моя душа и ими да передана будет Создателю своему, Единородному Твоему Сыну. Иного не желаем, сладкая наша Матушка, как только отдать душу во время воспламенения божественного рачения в пламенной оной любви, когда пылает наша душа, и останавливается ум, и веет благоуханное дыхание в тонком дуновении, и покрывается мраком, когда чувства замирают и царствует Вожделенный, Любовь и Жизнь, всегда сладкий Иисус».

Преподобный Иосиф Исихаст

Мы искренне и глубоко сожалеем, как по-разному внешние люди говорят о нашей Церкви. Они совсем не понимают смысла и содержания нашей веры, однако позволяют себе ее порицать и очернять. Я очень радуюсь, когда встречаю простых людей, имеющих искреннюю, горячую, стойкую и прямую веру. Я радуюсь и, по правде сказать, даже завидую им. Как-то мне написала одна бедная женщина из провинции:

«Я получила твое письмо и получила духовную радость, душевно благодарю тебя. Святая Гора Афон никогда не выходит из моей души, поэтому то, что я получила от письма, шлет мне Богородица, и я получаю мужество и радость. Многократно благодарю тебя. Читаю письмо и чувствую, что и я прогуливаюсь по благословенным тропинкам Афона. Да, неверующие люди пытаются ударить, потому что не могут этого увидеть. Давно они ведут войну, потому что их не интересует наша вера. Я говорю: «Пресвятая Дева, очисти Твой сад, чтобы Твои святые работники, монахи, которые Тебя прославляют, восстановили духовное равновесие. Они – Твои цветы, которые его украшают. Орошай их Своей благодатью, чтобы они всегда расцветали, и распространяй их аромат на весь мир». Я делаю то, что возможно, но злоба и препоны прорастают на моей дороге каждый час, и я прошу помощи у Пресвятой Девы, чтобы Она дала мне терпение и здоровье, которых у меня нет, чтобы я могла выстоять. В трудные моменты я говорю: «Богородице, помоги мне», – и Она слышит мою молитву. Я всегда молюсь. О чем мне в первую очередь молиться? О своих близких, о врагах, о Церкви, о монастырях? Бог и меня услышит, грешную? Я защищена от ветров и счастлива, что у меня есть Церковь. И лекарство от моих болезней, которое я там нахожу, – это молитва. Я читаю об Афоне и поднимаюсь на небо. Бог умножает святых людей над землей, чтобы они светили нам в темноте.

Мать-грешница.

Не пиши мне «госпожа» – я этого не заслуживаю».

Разве не изумительное письмо? Простая, бедная, больная, пожилая женщина так выражается. Кто из образованных напишет так?

Несчастен тот, кто не знает Бога, даже если будет обладать всем мирским богатством и славой. Женщина, написавшая это письмо, счастлива, хотя и бедна. Она нашла свой ориентир. У нее есть вера и любовь. Таких неизвестных людей много. Они и держат собой этот мир. Сегодня нет гонений на верующих во Христа, нас никто не мучает. Однако можно исповедовать свою веру каждый день другими способами. Мученичество заключается в том, чтобы переносить тяготы ближних, их болезни и немощи, помогать вдовам и сиротам. Мученичество – это отказаться от самого себя. Добровольно отказаться от неправедного богатства, от мирских удовольствий, почестей, роскоши и вообще от всего, что угождает плоти.

К сожалению, сегодня мы находимся в таком состоянии, что нам надо вновь говорить об очевидных вещах. Человек растет порочным. Воспитание, которое он получает в семье и в школе, делает его гордецом. Смирение сегодня считается недостатком. Великий педагог и непревзойденный проповедник святой Иоанн Златоуст полагает, что родители, которые не растят детей в Боге, – детоубийцы. «Благословенны родители, которые воспитывают детей в благочестии», – говорит и святой Паисий Святогорец. Святой Иоанн Златоуст утверждает, что первые христиане учили детей с ранних лет молиться, поститься, любить Церковь и участвовать в святых таинствах. Они учились читать по церковным книгам. Они не начинали и не завершали трапезу, не помолившись. Каждое дело они начинали с краткой молитвы и крестного знамения.

Ответят перед Богом те родители, которые подали плохой пример своим детям. Дети впитывают то, что мы им даем. Если мы им предложим благоуханное миро, миром они наполнят свои сердца, всегда будут благоухать и всех радовать. Маленькие дети, смотря на своих родителей, которые смиренно молятся, будут тоже молиться без особого обучения. Если когда-то требуется их наказать – это нужно делать с глубоким рассуждением, любовью и пониманием, а не со злостью, гневом из-за того, что уязвлена была наша гордость.

Имея опыт общения с Богом, мы передадим его и детям, и другим людям. Мы не боимся множества различных атеистических идей, которые повсюду распространяются. Мы могли бы сказать, что опыт призывания Живого Бога в нашей жизни, который не доказывается, является свидетельством силы, он неопровержим и непререкаем для нас самих. Ни один ученый не может извлечь Бога из моего сердца. Это то же самое, что вытащить меня из моей кожи.

В общем-то всякому ясен тот факт, что атеисты отрицают и отбрасывают то, с чем совсем не знакомы. Ведь нельзя все понять с помощью науки. Такого Бога, которого атеисты себе придумали и теперь сами не принимают, не могли бы понять и мы, христиане, потому что речь идет о фальсификации и недоразумении. Наш Бог – это не карающий и мстительный владыка, который выступает против прогресса, благополучия и истинного комфорта человека. Атеисты полагают, что делают благо и для нас. А мы будем утешаться нашей верой и познанием одного – Единого в Троице истинного Бога, открывающегося лично и реально.

Можно ли сказать, что столько миллионов мучеников обманывались и жертвовали собой бесцельно? Или, что огромное множество христиан являются сентиментальными фанатиками, павшими жертвой каких-то великих обманщиков? Атеисты, конечно, сказали бы, что да, в самом деле, эти люди обманулись. Верующие не могут их переубедить, но это не значит, что все они глупые или душевнобольные. Может, мы не можем доказать содержание нашей веры. Ничего страшного. Значение имеет то, что она нам дает смысл жизни, цель существования, никогда нас не оставит, и мы никогда не разочаруемся. Преподобный Силуан Афонский сказал очень точно: «В корне неверия находится гордость. Гордый человек может в самом деле достигнуть знания с помощью интеллекта и образования, однако он не достигнет знания Бога, потому что Бог открывается Сам только в смирении сердца...» Бог идет навстречу только к чистому и смиренному сердцу, а не к высокомерному уму.

Это распространяется не только на атеистов, но и на людей, являющихся христианами лишь формально. На людей, которые представили Бога в виде удобного им образа, который им услуживает, снимает душевную усталость и дает психологическую разгрузку. У них представление о Боге более или менее магическое, и они думают, как бы Его умилостивить различными способами и искупить свою вину перед Ним, чтобы остаться невредимыми. Они стараются попробовать любой способ против Его гнева и ярости, чтобы не быть Им жестоко наказанными. Православная аскеза не имеет такого смысла и не ставит перед собой такой цели. Это не удовлетворение Божественного правосудия, как ошибочно верят римо-католики. Верующие не стараются уравнять свои грехи с добрыми делами и благими поступками, чтобы освободиться от состояния виновности.

С другой стороны, существует новая точка зрения, особенно распространенная в протестантских странах, которая время от времени проникает и в Православие. Более того, ее часто озвучивают современные теологи, которые непрестанно только и говорят о Его большой любви, о человеколюбии и о великом милосердии, но избегают разговоров о Его справедливости. Но мы не возрождаем ошибочный неооригенизм и не считаем, что в конце концов Божественная любовь всех спасет. Нет, это не так. Это совсем не так. Нельзя никому из нас соблазняться выдумыванием эмоционального, романтичного, радостного, слащавого Христа, чтобы пожить не напрягаясь, прекрасно, радостно, спокойненько и разумно.

Следует признать, что многие из нас создали Бога по своим меркам и нуждам. Мы выстраиваем абсолютно расслабленные и распущенные отношения с Ним, которые не разрушают наш комфорт и наш привычный уклад жизни. В храм мы ходим по привычке, формально, возможно, ради какого-нибудь общественного признания и похвалы или потому, что так принято в нашем обществе.

Значительное количество людей думает, что их отношения с Богом – это своеобразный досуг и обмен. Они соблюдают предписания для того, чтобы ощутить, что они в числе малых избранных. Своей воздержанностью они домогаются законного вхождения в рай. Они подобны немилосердным и лицемерным фарисеям, которые строго соблюдали лишь букву закона. Бог не приближается к многословным и высокомерным, которые содержат нечистые помыслы и все делают лишь напоказ. Диавол много трудится, чтобы ввести верующих, находящихся в церковных стенах, в это состояние равнодушия, расслабленности и глупой самодовольной сонливости, достаточно приятной для многих.

Согласно преподобному Иустину Поповичу, человек в Церкви чувствует себя грешником, а не праведником, глубоко и слезно кается, как делают все святые, а не хвастается своими случайными добрыми делами. Он так говорит: «Жизнь христианина – это постоянный подвиг, подвиг уподобления Христу, подвиг становления богочеловеком. К чему это? Не только для того, чтобы множество истин вселилось в тебя и их количество умножилось, но для того, чтобы Сам Христос вселился в тебя во всей полноте Своей богочеловеческой Ипостаси, для того, чтобы в нас отпечатался Его образ. А как отпечатывается образ Христа в нас? Через святые таинства и святые добродетели».

Вот так. Это только одна дорога. Образ Христа в нас. В противном случае мы и сами будем мучиться, и будем мучить окружающих.

Мы являемся христианами настолько, насколько принадлежим Христу. Таким образом, мы являемся одной семьей во Христе. Мы все братья между собой. Невозможно, чтобы кто-нибудь познал Христа и жил бы отдельно от своих братьев, и жил бы не так, как все святые, и не думал бы так же, как все они. Христиане, живя по Евангелию, уподобляясь Христу, становятся живыми частями церковного тела. Церковь – это тело живого Христа. Церковь – это не человеческая организация, не религиозное объединение, но общество во Христе, связанное святой любовью, следовательно, это одно тело, одна душа и одно сердце.

Благодать Христова прощает, освящает, спасает и освобождает. Каждый член Церкви живет по благодати Христовой. Это значит, что каждый член Церкви живет в благодати святых таинств и, уподобляющих Богу, добродетелей. Уподобление Христу – это цель жизни каждого верующего, находящегося в Церкви. Это главная потребность души.

Письменное и устное Предание Церкви заключает в себе Божественное откровение, которое передал Бог для нашего спасения. «Не проси ничего другого, кроме Предания Церкви», – говорит Златоуст. В православном Предании содержится все, что необходимо для спасения человека. Согласно преподобному Иустину Поповичу, «одним словом, Божественное и богочеловеческое Предание состоит в том, чтобы передавать через века и поколения Самого Господа Иисуса Христа с Его страданиями, Божественными истинами и заповедями, благодатными дарами (таинствами) и Его добродетелями, Христа, как живого Бога и Спасителя, передавать в Церкви и как Саму Церковь».

Преподобный Силуан Афонский пишет: «Господь разбойнику даровал рай; и каждому грешнику также дарует рай. Я был хуже грязной собаки из-за моих грехов, но начал просить у Бога прощения, и Он даровал мне не только прощение, но и Духа Святого, и в Святом Духе я узнал Бога. Дух Святой есть любовь. И любовь эта распространяется на души всех святых жителей неба. И этот же Святой Дух присутствует на земле в душах, любящих Бога».

Божественное откровение обязательно подразумевает живое и личностное отношение между человеком и Богом. Познание Бога святыми – это результат Божественного откровения и продолжительного, смиренного подвижнического труда. Здравое и смиренное ощущение своей никчемности возносит нас к Богу. Эгоизм ввергает нас в ад. Совершенное смирение целиком вручает человека Богу, и он живет в чудесной тишине и замечательной свободе.

Иным бичом и чрезвычайно труднопреодолимым препятствием для подвизающихся служит дурная привычка многословия.

Хотя ее часто рассматривают как несущественное прегрешение, в действительности она имеет пагубные последствия.

Не чувствуя этого, многословный человек впадает в неразумное пустословие, осуждение, ложь, насмешки над ближним, бахвальство, а то и в сквернословие, которое унижает человеческую личность и совершенно лишает ее Божественной ревности и благодати.

* * *

Наша Пресвятая Богородица – Матерь милости, источник благости, а благодать Ее успевает везде: едва откроешь уста, чтобы призвать Ее, – Она тут же приходит, как истинная Мать. Итак, призывай Ее в каждый миг без всякого колебания и найдешь безмездного помощника и врача в твоих скорбях.

Преподобный Иосиф Исихаст

Краткие молитвы прп. Никодима Святогорца

1. Аз яко человек согреших, Ты же, яко Бог щедр, помилуй мя.

2. Господи Отче и Боже живота моего, не даждь возношения очима моима и вожделение отврати от Мене.

Мир устал от слов. И мы призваны быть молчаливыми проповедниками. Говорить должна наша жизнь, ее чистота станет началом миссионерства. Только через нас может кто-то познакомиться со Христом, вдохновившись нашей тихой и замечательной жизнью. Милость заключается не только в том, чтобы дать денег нищему. Милость и в том, чтобы о ком-то хорошо подумать, помолиться или просто поговорить и сподвигнуть к чему-то собственным примером. «Мы призваны обрести милостивое сердце», – постоянно говорит преподобный Исаак Сирин. Бессердечный и жестокий не увидит лица Божия. Только любовь нашего сердца может нас удостоить встретиться с источником всякой любви – Христом. За это нас будут судить – умягчили ли мы свое каменное сердце любовью к ближнему.

Каменное сердце невозможно воспитать, и оно никогда не узнает Господа. Мы часто говорим, что «любим весь мир», но при этом не можем полюбить своего супруга или ребенка, потому что они ведут себя не так, как нам бы этого хотелось. Мы любим не непосредственно, но постоянно с какими-то домыслами и условиями. Представьте, что Бог поступал бы так же и применил бы к нам Свою справедливость. Никто не может любить по-настоящему и при этом не терпеть, не уступать, не надеяться, не быть великодушным. Не может никто любить и при этом ворчать, жаловаться, упрекать и кричать. Когда привыкаешь к такому – охладеваешь и не слушаешь потом красивых слов. Разве не так? Апостол Павел говорит, что мы должны давать возможность другому человеку отдохнуть, взять на себя часть его груза. И мы это делаем? Мы христиане все-таки или нет? А потом недоумеваем, почему мы такие безрадостные и немирные и почему в наших сердцах не слышим Христа!

То, что мы – христиане, мы можем показать не когда нас хвалят, а когда ругают, когда все идет не так, как нам бы хотелось, когда нас не признают, когда все не по-нашему. Что-то совсем крошечное мы еще можем перенести, а чуть больше – и мы ломаемся. Говорим «прости», но в глубине души не прощаем. Иногда мы это говорим вообще только для того, чтобы показать, что мы в общем-то хорошие, чтобы нас больше любили. Иной раз мы даже и терпим, но только совсем немного. И при этом, конечно, оправдываемся. «Пусть уступит и он, пусть сделает что-нибудь, а то все я да я ему помогаю, я ведь тоже человек!» Разве мы не так говорим? А теперь вообразите, что так сказал бы Бог: «Надоело мне уже столько лет терпеть этого грешника, дай-ка Я его оставлю».

Вы меня извините, дорогие мои, но я скажу прямо: все мы имеем какую-то увечную, близорукую и корыстную любовь. Рассказываем о любимых нами людях и не принимаем их такими, какие они есть. Мы хотим их сделать такими, какими они должны быть по нашему мнению. Но самого себя мы не можем или не хотим менять, хотя это и в наших силах. Но такая любовь – скорее неудача, чем счастье, она какая-то нездоровая, малодушная, расчетливая и – достойная жалости, она мучает, а не освобождает, причиняет страдания, а не утешает. Такая нетерпеливая и требовательная любовь утомляет. В ней нет благородства, внимательности, доброты и сострадания. А жаль. Любовь никогда не была тяжелой, властной, ревнивой и безрадостной. Нельзя любить кого-то и при этом постоянно на него давить, ворчать, исправлять его, причем у всех на виду. Подумайте только, как мы других заставляем терпеть, страдать только потому, что мы их любим, думаем, что только мы умеем любить и только мы имеем эту настоящую любовь. Это давление и связывание другого человека имеет и иное название – эгоизм.

Монах Моисей Святогорец

* * *

Насколько деликатно ты говоришь с другими, настолько деликатно будет обращаться с тобой Христос. Какой мерой ты меряешь других, такой Он будет мерить тебя. Как ты прощаешь согрешения других, так Он прощает и твои собственные. С какой любовью и благоговением ты ищешь Его, с такой (любовью и благоговением), соответственно, и Он является тебе.

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитвы иеросхимонаха Тихона (Голенкова)

1. Молитва о даровании помощи в работе Всегда молись перед началом всякой работы. Говори:

Боже мой, дай мне силы и просвещение

– и после этого начинай свое дело; а в конце говори:

Слава Богу.

2. Молитва о России

Молитва старца, которую он написал с большой болью и многими слезами, посвятив ее измученной России.

«Слава Христовой Голгофе! О, Божественная Голгофа, освятившаяся Кровью Христовой! Просим тебя, скажи нам, скольких тысяч грешников благодатью Христовой, покаянием и слезами ты очистила и ввела в брачный чертог Рая? О, Христе Царю, Своей неизреченной любовью и благодатью Ты наполнил кающимися грешниками все небесные дворцы.

Ты и здесь, долу, всех милуешь и спасаешь. И кто может достойно возблагодарить Тебя, имей он даже ангельский ум? Грешники, поспешите! Святая Голгофа открыта, и Христос благоутробен. Припадите к Нему и облобызайте Его святые ноги!

Только Он, будучи благоутробным, может исцелить ваши язвы! О, мы будем счастливы, когда многоблагоутробный Христос удостоит нас с великим смирением, страхом Божиим и горячими слезами омывать Его пречистые ноги и с любовью лобызать их. Тогда благоутробный Христос соблаговолит омыть наши грехи и откроет нам двери рая, где в великой радости вместе с Архангелами и Ангелами, Херувимами и Серафимами и со всеми святыми мы будем вечно славить Спасителя мира, Сладчайшаго Иисуса Христа, Агнца Божия, вместе со Отцем и Святым Духом Единосущную и Нераздельную Троицу.

Я не знаю, госпожа моя, была ли у Вас чистая генеральная исповедь, начиная от семилетнего возраста и до сих пор. Совершите тщательное рассмотрение всего прошлого и запишите это на бумаге, (скажите на исповеди) – и обретете большую пользу для Вашей души. Подобным образом – и Ваш супруг.

Ведь бывают согрешения не только того вида, о котором Вы написали, но и всякой (иной) природы, которые (обычно) никто не принимает за грехи, и, однако, когда человек в них исповедуется, душа его очищается и становится как сияющий алмаз.

Начните с детства: какие грехи совершаются с восьми до десяти лет, какие с десяти до двадцати и старше, грехи раздражительной части души и вожделевательной.

Также и Ваш супруг: грехи естественные, противоестественные, связанные с работой, причинение обид, нарушения закона. Всё – чисто, без стыда.

Если же Вас наставлял какой-нибудь духовник и Вы совершали такую исповедь, тогда этого не требуется.

Преподобный Иосиф Исихаст

– Скажите, геронда, каковы отличительные свойства святых?

– Любовь со смирением, простота и рассуждение – вот отличительные свойства святых. Если человек с рассуждением будет понуждать себя подражать жизни святых, то и сам приобретёт святость.

В делании для стяжания добродетелей нам очень поможет пример святых. Сравнивая себя со святыми, мы видим свои страсти, осуждаем себя, смиряемся и стараемся с усердием, с божественной ревностью им подражать. У нас нет оправдания, если мы топчемся на месте, потому что у нас перед глазами есть пример святых, их жизнь. Все святые – это дети Божии, и они помогают нам, несчастным чадам Божиим, указывая, как избежать уловок лукавого.

Внимательное чтение житий святых согревает душу, побуждает следовать их примеру, и мужественно продолжать борьбу за стяжание добродетелей. В житии каждого святого видно одно и тоже святое безумие, только в каждом оно проявляется по-разному. Видна пламенная любовь, которую они имели к Богу. Вот и загорается в человеке огонь божественной ревности и горячее желание им подражать.

– Геронда, сколько лет нужно читать синаксарий (краткое житие) святого?

– Всю жизнь. Хотя в синаксарии написано очень мало, в житии не вся жизнь святого, а только капли из полной чаши, упавшие через край. Святые были бы безумцами, если раскрыли бы всё, что пережили втайне. Но нам достаточно и сих малых слов, лишь бы они смогли уязвить наше сердце, лишь бы нам их воплотить в своей жизни.

– Мне кажется трудным сделать что-то из того, что сделали святые. Скажем, святая Синклитикия, какой тяжёлый подвиг несла до конца своей жизни, хотя страдала от тяжелой болезни! Или преподобный Варсонофий, сколько лет он хранил совершенное молчание!

– Ладно, если хочешь подражать преподобному Варсонофию, постарайся хотя бы не отвечать, когда тебе делают замечание. Что касается подвига святой Синклитикии, то и мне кажется, что у тебя не хватит физических сил его повторить, – не выдержишь, но внутренне, по-моему, ты можешь ей подражать, и здесь тебе предстоит очень много работы. Желаю, чтобы святая дала тебе хотя бы немногое из того, что имела сама.

Молитва о промышлении Божием схимонаха Леона (Воскресенского)

Господи, Господи, призри с высоты и виждь немощь и худость, помогай и имиже веси судьбами спасай грешнаго раба Твоего.

Я самый счастливый из людей. Ибо живу без попечений, наслаждаясь медом безмолвия. И когда удаляется благодать, безмолвие, словно иная благодать, неким образом согревает меня в своем лоне. И кажутся меньшими скорби и печали этого лукавого и бедственного жития. Ведь печали и радости этой жизни следуют вперемешку, (одна за другой), до последнего вздоха.

Поэтому и Филипп Македонский, как рассказывает история, когда к нему одновременно пришли три известия, полные радости и чести, снял свой перстень – великой ценности – и бросил его в море, чтобы лишением перстня умерить избыток радости. «Чтобы, когда придут ко мне все скорби разом, не случилось так, что я не смогу их вынести» – сказал он.

Видишь, сын мой, что, хотя они¹⁸ и не были причастны благодати, жизненная правда умудряла их обманывать обстоятельства и проводить жизнь умеренную?

Но сколь более мы, совершенные¹⁹ христиане, богато вкусившие дара Христова, должны проводить жизнь богомудро, благоразумно пользуясь временем (искупу́юще время, Еф.5:16 по церковносл. тексту)²⁰ и мужественно терпя все печали этой временной жизни? Да, дитя мое. Ибо сколько живем – в этой жизни нет покоя. Она замешана на муках. Все (в ней) перемешано, и блажен, имеющий мудрость извлекать пользу из всего. Причем, как раз то, что кажется нам плохим, приносит нашей душе больше пользы. Если только терпим это без ропота.

Во всяком случае, достойно удивления, как меняются, как кружатся все временные, все суетные (вещи) этой жизни. И становятся в одно мгновение первые последними и последние первыми (Мф.19:30).

Преподобный Иосиф Исихаст

Нужно терпеть немощи другого человека, ибо кто из нас совершенство?

Кто может похвалиться тем, что свое сердце сохранил неоскверненным?

Стало быть, все мы больные, а судящий своего брата просто не чувствует того, что он больной, ибо больной больного не осуждает.

Осуждение – это серьезный грех.

Также серьезным грехом является и нетерпение немощей ближнего.

Любите, терпите, не замечайте немощей ближних, не гневайтесь, не горячитесь, прощайте друг друга, дабы уподобиться Христу и удостоиться быть рядом с Ним в Его Царстве.

Избегайте, чада мои, осуждения. Это очень большой грех.

Бог очень печалится, когда мы осуждаем и гнушаемся людьми.

Будем заботиться лишь о своих ошибках, о них да будем болезновать, самих себя да будем осуждать и тогда обрящем милость и благодать от Бога.

Молитва вечерняя схиархимандрита Кирика Афонского

Сокруши и смири чувства свои: поистине день сей проведен в полном забвении о Боге, и во всяком же случае скажи себе:

Не забуди меня Господи, Тебя забываюшего!

И воздохни о недостаточности веры и любви своей к Богу. Припомни же, как проведен день и чем прогневал Бога и оскорбил ближнего... и тогда покайся Богу за весь день, произнося слова

Господи, прости и помоги!

Когда Пресвятой Бог дал заповедь почитай отца твоего и мать твою, Он конечно знал, что старики имеют свои странности. Но Он указывает нам на важность того, что родителей надо любить несмотря на все их недостатки. Господь ведает всю правду о том, почему злодеи сидят за решеткой, но Он нам наказывает посещать их и жалеть. Жалеть злодеев и бандитов! Тем паче же родителей!

Ефесянам Апостол Павел написал: почитай отца твоего и мать (Еф.6:2), а преподобный Никодим разъясняет: «Потому как родители стоят первыми для уважения и почитания после Бога. Только потому, что они нам дают плоть и жизнь, и справедливо им воздавать почести. Кто первым радуется каждому нашему достижению и победе? Родители! А потом все остальные. И дети родителям должны пять плодов дать – послушание, почитание, любовь, благодарность и терпение. Терпение к их недостаткам, их странностям в старости, в болезни».

Как красочно об этом пишет Сирах: Господь возвысил отца над детьми и суд матери над сыновьями. Сын! Прими отца твоего в старости его и не огорчай его в жизни его. Хотя бы он и оскудел разумом, имей снисхождение, и не пренебрегай им при полноте силы твоей. Оставляющий отца – то же что богохульник, и проклят от Господа раздражающий мать свою (Сир.3:2, 12–13, 16)..

Видите насколько велика эта заповедь? Сам физический закон нас располагает к такому почитанию, родивших нас, а духовный устанавливает как неоспоримую заповедь.

* * *

Пусть Пресвятая Богородица, Его сладкая Матушка, будет твоей покровительницей, а ты Ей постоянно молись. Обнимай, как живую, Ее святую икону, орошай Ее слезами, как мироносица – стопы Иисуса, и будешь черпать ощутимое утешение, как если бы Она (Сама) была близ тебя.

Пресвятая Богородица везде успевает, и тому, кто горячо Ее призывает, Она богато подает Свою благодать. Она предстательница всех, ибо удостоилась родить Господа, стать Матерью Божией. Она Его носит в Своих объятиях и непрестанно Его умоляет.

И мы, грешные, не имея дерзновения сразу прибегнуть к Богу, призываем сначала Его Матерь. Она нас возрождает, Она предстательствует, Она предваряет во всех наших скорбях.

Она – покровительница и помощница, всех Ангелов честнейшая, Херувимов и Серафимов без сравнения славнейшая, занимающая второе место после Святой Троицы.

Преподобный Иосиф Исихаст

Краткая благодарственная молитва ко Пресвятой Богородице схимархим. Макария (Сушкина)

О Владычице Богородице, избавительнице моя крепкая, благодарю многоскверный за Твои неисчислимые милости, излиянные на моем убожестве.

Монах Моисей Святогорец. Божественное откровение в нашей жизни. Окончание беседы.

Самолюбивый человек считает виновником своих проблем Бога и представляет Его ужасно жестоким. Представляя таким Бога, несчастный человек не имеет ни терпения, ни надежды и тяготится даже своей жизнью. Без Божественного света он охвачен подавленностью, унынием и отчаянием. В таком состоянии человек отказывается от Бога, считает веру безумием, а Бога – несуществующим. В результате – помрачение души, волнение сердца, озлобление ума, ненависть, сильная зависть и месть. Верующие, с Божией помощью, не соблазняются ненавистью злобы и демонского отчаяния. Горячая вера и любовь к Богу умиротворяют человека.

Верующие – это не безгрешные, беспечные и беззаботные люди. Они претерпевают мученичество покаяния, возрождаются и утешаются в Боге. Они делаются способными воспринимать благодать Божию, становятся сострадательными, терпеливыми и кроткими. Они наполняются любовью, которая побуждает их молиться за весь мир. Божий человек воспринимает жизненные искушения, как посланные от Бога для своего спасения. Бог посылает скорби для совершенствования и созревания человека и дает силу противостоять им. Бог позволяет прийти скорбям, но и заботится об их преодолении, как нежно любящий отец.

Божественная благодать изливается обильно на того, кто терпит с надеждой множество скорбей и страданий. Необходимо всем нам пережить Голгофу, чтобы достичь воскресения. Чтобы Бог нас усыновил, мы должны стараться изо всех сил, смиряться, терпеть и побеждать страдания. Без подвига нет ни одного духовного достижения.

В конце концов, атеисты достойны сожаления. Они сами себя заманивают в ловушку своими идеями. У них нет никакой поддержки и утешения. Им часто дается удобный случай для изменения и возвращения на путь истинный. Когда-то они хватаются за него и выигрывают, а когда-то нет. Это проблема свободы человека. Какую благодать и радость теряют люди, находящиеся вдали от Бога! Конечно, теряют ее и все те, кто живут поверхностной церковной жизнью, и тратят время зря, не получая никакой пользы и не добиваясь какого-либо успеха. Один неверующий после внезапной смерти отца сильно встрепенулся и пробудился. Говорит, что начал молиться за отца, стал задумываться о будущей жизни и снова верить в нее. Память смерти, которая его никогда не покидала и ранее была причиной отчаяния и бесстыдства, сейчас изменилась на радость.

Удаление от Бога в конечном счете нисколько не делает человека счастливым. Он думает, что глупой беззаботностью и надуманной свободой он выиграет и станет счастливым. Он заблуждается и самообольщается. Блаженны сыны Бога, простые, смиренные, чистые, покаявшиеся, истинные. Осознание греховности во время молитвы – это лучшее, что может быть. Страх Бога порождает неограниченную любовь. Мне жалко тех, кто отрицает Бога. Мне жалко христиан без Христа. Меня умиляет глубина и долготерпение, незлобие, любовь, щедрость и чуткость Бога ко всем, без принуждения, угроз, мести и наказания. Господь прощает наши глупости. Помилуй нас, Господи, по Своей великой и богатой милости. Аминь.

Старец Моисей Святогорец

В числе афонского русского нашего братства есть схимник, который пошел в монахи по следующему случаю.

Живши в молодости беспечно, он любил все увеселения, пляски, скачки и прочее, но при всем том был и набожен. Он замечателен тем, что когда давали в Петербурге театральное представление «Страшный Суд» (это было на масленице), где и он находился, то, увидев священную сцену в неприличном месте, вознегодовал на глупость театра и выскочил из него. Чрез несколько минут после его выхода театр вспыхнул...

Вслед за тем он сильно захворал и два месяца был в крайнем изнеможении...

В один день, когда болезнь была в высшей степени, он видит, что два юноши вошли к нему, взяли его за руки и сказали:

– Следуй за нами!

Больному представилось, что он, не чувствуя никакой болезни, встал, оглянулся на свою постель и видит, что тело его осталось на ней... Тогда только понял он, что оставил земную жизнь и должен явиться в иной мир. В лице юношей он узнал Ангелов и в сопровождении их долго шел по чрезвычайно трудным и мрачным местам. Наконец ему послышался шум как будто огненной лавы, визг и вопль людей...

В страхе и трепете он увидел что-то вроде печей, в которых бушевал огненный вихрь, крутилось пламя, и среди него раздавались страдальческие стоны людей; но печи были наглухо закрыты, и только легкий огонь пронизывал сквозь трещины их.

Тогда юноши начали объяснять, за какой грех уготовано то или другое огненное место; наконец показали ему страшное наказание, тоже пламень и различные виды мучений за народные бесчинные увеселения и сказали трепетавшему нашему брату:

– Если ты не отстанешь от своих грехов и привычек прежней жизни – вот твое место.

Несчастный, видя огненное свое жилище на целую вечность, дрожал как лист и ни слова не мог выговорить.

Вслед за тем один из Ангелов восхитил одного человека из среды пламени, и брат наш видит, что этот несчастный черен как уголь, весь обгорел и вдобавок окован с ног до головы, так что ужасно было посмотреть на убийственное его положение. Тогда же оба Ангела сняли с мучившегося оковы и, как будто мрачная шелуха, слетела с него чернота: этот человек сделался чист и светел, как Ангел, вышел прекрасен и с неописанной райской веселостью в очах.

Бог весть, откуда Ангелы взяли одеяние вроде царской порфиры, блиставшее как свет, и одели ею страдальца... Брат наш между тем, смотря на все это, недоумевал, восхищался и благоговел пред тайною совершившегося чуда и видоизменением в человеке, дотоле страшном и обгорелом, как головня...

– Что это значит? – наконец смиренно спросил он Ангелов. – Ради Господа, объясните и скажите мне…

– Эта душа, отвечал один из Ангелов, – была очень грешна, и потому, отлученная от Бога, должна была, по делам своим, вечно гореть в этом пламени. Между тем родители этого грешника, по смерти его, много подавали за него милостыни, много делали поминовения при Литургии и панихидах, и вот, ради поминовения и молитв родительских и ходатайства Церкви, Бог умилостивился: душа эта избавлена вечного мучения и теперь пойдет предстать пред лице своего Господа и радоваться со святыми Его вовеки...

– А ты, продолжал нашему брату Ангел, – иди еще в свое место и, ежели хочешь избавиться этой геенской муки, исправься и перестань грешить….

При этих словах видение кончилось.

Брат наш, очнувшись от сна, видит, что его домашние плачут по нем и распоряжаются приготовлением тела его к погребению... С того времени бросил он свои привычки и пошел в монастырь.

Теперь этот брат уже в схиме и с ужасом рассказывает то, что видел своими очами за гробом. А мы, между тем, не можем не радоваться, благодаря от всей души Господа, что Он, ради поминовения церковного и молитв о нас, не оставляет нас Своими щедротами и по смерти.

Молитва прп. Силуана Афонского благодарственная за дарованные испытания

Благодарю Тебя, Господа и Создателя моего, что Ты милостиво смирил душу мою, и открыл мне путь, которым шли святые Твои. Ты любишь плачущих, и путем плача шли к Тебе все святые. Ты любишь смиренных, и Своею благодатью учишь их любви и смирению, чего боятся враги наши бесы. Ты радуешься, Господи, о смиренной душе; дай же мне, Милостивый, идти к Тебе путем святых Твоих, путем смиренного плача, который Ты показал мне. Дай же мне, Господи, духа смиренного, чтобы я всегда благодарил Тебя, что Ты на землю дал Духа Святого. И я помню Его. Он Сам помогает мне помнить Его.

О, Душе Святый! О, Великий Царю! Что воздам Тебе я – грешная земля? Ты открыл мне непостижимую тайну. Ты дал мне познать Господа – Создателя моего. Ты дал мне познать, как безмерно Он любит нас.

Святитель Григорий Палама. Слово в Неделю ваий

Во время благоприятное Я услышал тебя, и в день спасения помог тебе (Ис.49:8), сказал Бог чрез Исаию. Поэтому хорошо будет сегодня обратить к вашей любви слова апостольские: Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения: итак, отвергнем дела тьмы и облечемся во оружия света. Как днем, будем вести себя благочинно (2Кор.6:2; Рим.13:12–13), – так как приближается память спасительных Страстей Христовых, приближается и новая, и великая и духовная Пасха. Сие возвестил Лазарь, восходящий из среды находящихся в аду; по единому велению и слову Бога, имеющего власть над жизнью и смертью, четверодневный восстал от мертвых. И, по наитию Божественного Духа, дети и беззлобный народ предвоспевают Того, Кто избавляет от смерти, возводит души из ада, дарует вечную жизнь душе и телу. И если кто желает жизни и хочет видеть благие дни, да удержит (он) язык свой от зла и уста свои от коварных слов. Да уклонится от зла, и сотворит добро (см. Пс.33:13–15). Злом же является чревоугодие, пьянство и распущенность; зло – это сребролюбие, алчность и несправедливость; зло – это тщеславие, дерзость и гордыня. Пусть же уклонится каждый от таковых зол и да сотворит благо. А что есть благо? – Это – воздержание, пост, целомудрие и праведность, милосердие и великодушие, любовь и смирение, лишь при наличии коих мы сможем достойно быть причастниками закланного за нас Агнцу Божиему и тем приять залог бессмертия, который да сохраним с твердой надеждой на обещанное нам на небе наследие. Но, быть может, ты скажешь, что добро трудноисполнимо и что добродетели более тяжки, чем злые дела. – Я не смотрю так: ибо больше неприятностей переносит от самого себя пьяница, нежели воздержный, и распутник, нежели целомудренный; алчущий богатства, нежели живущий тем, что есть; и желающий приобрести себе славу, нежели тот, кто проводит время в неизвестности. Но так как, из-за нашей любви к наслаждениям, добродетели кажутся нам более тяжелыми, чем злые дела, то будем удерживать самих себя: Царство Небесное силою берется, – говорит Господь, – и употребляющие усилие восхищают его (Мф.11:12).

Итак, чтобы отстранить от своей души дурные похоти и вместо них ввести порядок добродетелей, всем нам – и знатным и простым, и князьям и подвластным, и богатым и бедным – необходимы рассудительность и трезвение. И земледелец, и кожевник, и строитель, и портной, и ткач, и, вообще, все те, кто своими стараниями и трудами рук своих добывают себе на жизнь, воистину – блаженны, если только отвергнут от души своей похоти богатства, славы и наслаждения, ибо они – нищие духом, которых есть Царствие Небесное, почему о них и сказал Господь: блаженны нищие духом (Мф.5:3). Нищие духом – это те, которые скромно, без заносчивости, и не ища наслаждений для души или разума, переносят нищету либо добровольно, либо в благородном расположении духа, хотя и поневоле терпят бедность. Богатые же, и наслаждающиеся, и услаждающие себя временной славой, и все те, кто воспринимает в свою душу пожелание подобных вещей, находятся близ более страшных страстей, и впадают в большие, более многочисленные и отвратительные ловушки диавола. Ибо страсть обогащаться не оставляет обогатившегося, но она еще хуже возрастает, требует еще большего, чем прежде. Таковы же – и похотливец, и жадный, и распутный, и невоздержный – еще хуже становятся их пороки, а не отвергаются ими. Находящиеся же у власти, и в славе к тому же, имеют силу для совершения еще больших неправд и беззаконий.

Поэтому трудно спастись находящимся у власти и богатому войти в Царство Небесное. Как вы можете веровать, когда вы друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете? – говорит Господь (Ин.5:44). Но пусть не тревожится тот, кто богат и знатен, или кто является князем, ибо он может, если захочет, искать славу от Бога, и удержав себя и положив конец деланию дурного, может совершать великие добрые дела и искоренить великие преступления не только в самом себе, но и во многих других, кто сам не желает сделать это. Он может поступать по правде и целомудренно не только сам, но и может удерживать многими способами также того, кто хочет жить распущенно и неправедно; может не только себя сделать покорным Евангелию Христову и его словам, но также и дерзких покорить Христовой Церкви и управляющим ею о Христе, действуя не только силою и властью, которую принял от Бога, но – и своим собственным примером во всех добрых делах – для меньших его, ибо подвластный подражает владыке.

Всем нужны старание, усилие и внимательность, но не всем в равной степени, потому что для тех, кто облечен в славу, богатство и власть и кто усердно прилежит к наукам и обладанию мудростью, усилия и старания нужны в большей мере, если желают спастись, так как стали они как бы более неукротимыми.

Из Евангелия Христова, читавшегося вчера и сегодня, это становится очевидным. Ибо, когда совершилось чудо над Лазарем и когда Христос совершенно ясно явил, что Он есть Бог, народ убедился и уверовал, а некоторые князья, то есть книжники и фарисеи, настолько были далеки от веры, что безрассудно замышляли против Него злое и, по безумию, желали предать смерти Того, Кто… явил себя Господином жизни и смерти. Ибо разве не всякий сказал бы, что они легко могли бы понять, что Он равен Отцу: когда Христос возвел очи на небо и сказал: Отче, благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Ибо Он Сам поясняет тогда же: Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня (Ин.11:41–42). Для того, чтобы они знали, что Он равен Богу, является от Отца и ни в чем не противится Ему, но по воле Отца творит чудеса, Он возвел Свои очи к Отцу перед всеми и обратился с этими словами к Нему, чтобы они поняли, что Он, Говорящий на земле, равен Высшему Отцу, Который на небесах… Образ молитвы был ради присутствующего народа, но слова ее были словами не моления, но власти и самодержавия: Лазарь! иди вон (Ин.11:43), – и немедленно четверодневный мертвец предстал Ему живым… Он воскликнул гласом великим, и это было ради предстоящих, ибо Он мог не только умеренным голосом и одной только волею воскресить его, но и тогда, когда был далеко и когда лежал камень на гробе. Но Он пришел ко гробу и сказал присутствующим, и те отняли камень и почувствовали смрад (разложения), и Он воззвал великим гласом и призвал его, и тогда-то тот воскрес; всё это для того, чтобы чрез собственные глаза, ибо, предстоя гробу, они видели, и чрез собственное обоняние, ибо они обоняли смрад мертвеца, так как он был четверодневный, и чрез собственное осязание, ибо они собственными руками дотрагивались сначала до камня, отнимая его от гроба, потом до плащаницы и до сударя на голове, развязывая их, и чрез собственное слышание голоса Господня, который достиг до слуха всех, – они все познали и уверовали, что Он – Тот, Кто животворит мертвых и называет несуществующее как существующее (Рим.4:17), Кто носит всё словом силы Своей и Кто всё в начале одним словом из не сущего сотворил в сущее.

Таким образом, вследствие всего случившегося, простой народ уверовал в Него так, что не только возымел веру в молчании, но стал и проповедовать и делом, и словом Его Божество. Ибо после воскресения четверодневного Лазаря, Господь, найдя осла, заранее приготовленного учениками, как говорит Евангелист Матфей (Мф.21:2–3), и сев на него, вошел в Иерусалим, согласно пророчеству Захарии, предрекшего: ликуй от радости, дщерь Сиона; се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и молодом осле, сыне подъяремной (Зах. 9, 9). Пророк этими словами явил, что этот пророчествованный Царь и является единственным истинным Царем Сиона. Ибо Царь твой, говорит он, не является страшным для взирающих, и не жестоким каким-либо и творящим зло, ведущим за собою щитоносцев и мечников, или множество пеших воинов и всадников, живущий алчностью и требующий податей и налогов, рабства и служения, которые и низки и вредны, но знак Его – смирение, бедность и скромность, ибо Он входит, сидя на осле, не ведя за собой никакой человеческой толпы. Поэтому, Он – Единый праведный Царь, спасающий в праведности; и Он – кроток, имеющий нарочитую кротость, как Сам Господь говорит о Себе: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф.11:29). Итак, воскресив Лазаря из мертвых, Царь, воссев на осла, вошел таким образом в Иерусалим; все же люди: дети, мужчины, старцы, постилая свои одежды и взяв финиковые ветви, что является символом победы, – немедленно притекли к Нему, как к Животворцу и Победителю смерти, простерлись ниц, а затем последовали за Ним, не только вне города, но и в самое святое место, в согласии воспевая: Осанна Сыну Давидову, осанна в вышних! (Мф.21:9). Хвалебная же песнь Осанна воссылается Богу, ибо в переводе она означает: «Спаси, Господи». Присовокупив же в вышних, они показали, что Он не только на земле и не только от людей, но и на небесах воспевается небесными Ангелами. Воспевая же Его так, они не только возвещают Его Богом, но противоборствуют также и богоборческому замыслу книжников и фарисеев и убийственным предлогам, выдвигаемым ими. Ибо те безумно говорили о Нем: не от Бога Этот Человек; Он много чудес творит, если не возьмем и не убьем Его, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют местом нашим и народом (Ин.9:16, 11:47–48). Что же говорит народ? – Благословен грядущий во имя Господне (Мф.21:9), являя этим, что Он – Сущий от Бога и Отца и пришедший во имя Отца, как и Сам Господь говорил о Себе: Я пришел во имя Отца Моего, Я исшел от Бога и иду к Отцу (Ин.5:43, 16:27–28)…

Итак, не умом, но по беззлобию, младенствуя, одухотворенные Святым Духом, они возслали Господу совершеннейший и полнейший гимн, свидетельствуя, что Он, как Бог, оживотворил четверодневного мертвеца Лазаря. А книжники и фарисеи, видя таковые чудеса и тех отроков, воспевающих в храме и говорящих: Осанна Сыну Давидову, вознегодовали и сказали Господу: Слышишь ли, что они говорят? (Мф.21:15–16)… Он, Принимающий подобающее воспевание, обратившись к тем, кто Его порицал, мог бы сказать: «Да, невидимым образом Я слышу тех, кто рассуждает обо Мне, а также и тех, кто воспевает Меня, но если они умолкнут, то камни возопиют (Лк.19:40). Вы же до сих пор не познаете пророчества: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу (Пс.8:3; Мф.21:16). – Ибо это было великим чудом, что и простецы, и дети, и невежды, совершенным образом богословили воплотившегося ради нас Бога, восприяв в уста ангельский гимн. Ибо как Ангелы на Рождество Господа воспели: Слава в вышних Богу и на земле мир (Лк.2:14), так и эти ныне, при входе его в Иерусалим воспели подобный гимн, говоря: осанна Сыну Давидову, осанна в вышних! (Мф.21:9).

Но, братие, будем и мы беззлобными как младенцы, – и юноши и старцы, а равно – князи и подвластные, – чтобы нам, будучи укрепленными Богом, приять трофей, и нести символ победы не только над дурными страстями, но и над невидимыми и видимыми врагами, и чтобы благодатью Слова обрести благовременную помощь…

Как во Христе Иисусе, как говорит божественный апостол, нет мужского пола, ни женского, ни эллина, ни иудея, но все – едино (см. Гал.3:28), так в Нем, нет ни князей, ни подвластных, но по Его благодати мы все верою в Него являемся единым; заключаемся в Теле Его Церкви, имея одну Главу – Его; и во единый дух мы собраны благодатью Всесвятого Духа; и единое крещение мы все восприяли; и единая во всех надежда; и един наш Бог, над всеми, и чрез всех, и во всех нас. Итак, возлюбим друг друга, и примем друг друга, и позаботимся друг о друге, как являющиеся сочленами друг для друга. Ибо знак, по которому нас познают, что мы Его ученики, – это любовь, и отеческое наследие, которое Он нам оставил, исходя из этого мира, – любовь. И последнее увещание, которое Он нам дал, восходя к Своему Отцу, утверждает любовь нашу друг к другу. Будем же стараться следовать Отеческому увещанию и не отвергнем Его наследия, ни знамения, которое Он нам дал, чтобы этим не отвергнуть нам ни сыновства, ни благословения, ни ученичества в отношении Его, и таким образом, чтоб не случилось нам отпасть от возлагаемой надежды и исключить себя из духовного невестника. Но как прежде Страстей Спасителя, на пути в Иерусалим сходящему Господу постилали свои одежды не только народ, но, воистину, и князи народов (я говорю об апостолах Господа), так и мы, и князья и подвластные, постелем эти присущие нам одежды, именно – нашу плоть, покоряя ее желания духу; чтобы не только удостоиться нам видеть и поклониться Спасительным Страстям Христовым и Святому Воскресению, но также насладиться и участием с Ним. Ибо если мы соединены с Ним, – говорит апостол, – подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения (Рим.6:5), которое да будет нам всем встретить – благодатью и человеколюбием Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Выше я показал тебе, как от чувственных вещей можем возносить ум свой к созерцанию Бога. Теперь поучись другим способом возвысить ум свой от чувственного к божественному, и именно чрез перехождение от него к размышлению о воплощении Бога Слова и о святейших таинствах Его жизни, страдания и смерти. Все чувственные вещи мира сего могут служить поводом к такому размышлению и созерцанию, если после того как прежде, смотря на них, пройдешь мыслью, как сказали мы выше, что Всевышний Бог есть первая причина, давшая им бытие и все, что есть в них, – силы, совершенства, действия, положение между другими тварями; помыслишь, сколь великою и безмерною является благость Сего Самого Бога, когда Он, будучи единым началом всякого созданного бытия, восхотел низойти до такого смирения и умаления, чтоб соделаться человеком, пострадать и умереть за людей, попустив делу собственных рук Своих вооружиться против Себя и распять Себя.

Итак, когда увидишь, или услышишь, или осяжешь орудия, верви, бичи, столпы, терновые ветви, гвозди, молотки и другое что подобное – помысли в уме своем, как все такое служило некогда орудием страданий Господа твоего.

Когда видишь бедные дома или живешь в таком доме, переходи воспоминанием к вертепу и яслям рождшегося человеком Господа твоего. Когда увидишь, что дождь идет, вспомни о тех кровавых каплях потовых, которые капали с Божественного тела Сладчайшего Иисуса в саду Гефсиманском и оросили землю. Когда увидишь море и лодки на нем, вспомни, как некогда Бог твой ходил по водам и, стоя в лодке, учил народ. Камни, видимые тобою, пусть представляют тебе те камни, кои распались в момент смерти Господа твоего, и земля, по какой ходишь, пусть напоминает тебе то трясение ее, которым потряслась она тогда, в заключение страстей Христовых.

Солнце пусть приводит тебе на память ту тьму, которая помрачила его тогда; вода да напоминает тебе ту воду, которая вместе с кровью истекла из Божественных ребр Господа, когда воин прободе Его на кресте мертвого. Когда пьешь вино или другое какое питье, приводи на мысль оцет и желчь, коими на кресте напояли Владыку твоего.

Когда одеваешься, вспомни, что Предвечное Слово одеялось плотию человеческою, чтоб тебя одеть Божеством Своим. Видя себя одетым, помысли о Христе Господе, Который благоволил обнаженным быть, чтоб приять бичевание и пригвождену быть ко кресту ради тебя. Если покажется тебе какой глас сладким и привлекательным, перенеси любительное влечение сие на Спасителя твоего, в устах Коего изливалась всякая благодать и сладость, как поется в псалмах:…благодать излилась из уст Твоих… (Пс.44:3), и по причине сладости языка Коего народ неотступно держался Его, не желая оторваться от слушания Его, как свидетельствует святой евангелист Лука, говоря: весь народ неотступно слушал Его (Лк.19:48). Когда услышишь шум и крик народа, помысли о том пребеззаконном вопле иудеев:…возми, возми, распни Его (Ин.19:15), которым поражены были тогда уши Господа. Когда увидишь какое красивое лицо, вспомни, что прекраснейший всех сынов человеческих (Пс.44:3), Господь Иисус Христос, по любви к тебе благоволил явиться на кресте, не имеющим вида, ни доброты, умаленным паче всех сынов человеческих (см.: Ис.53:2–3 по церковносл. тексту). Всякий раз как бьют часы, да приходит тебе на ум то скорбное тужение сердца, которое объяло Господа Иисуса, когда Он в саду Гефсиманском начал ужасаться приближавшегося часа страданий и смерти; или думай, будто слышишь те удары молотов, которые слышались при пригвождении Господа ко кресту. И обще скажу: при всяком печальном случае, который встретится тебе или другим, держи на уме, что всякая наша печаль, скорбь и страдание ничто в сравнении с болезненными мучениями и ранами, коими поражаемы были душа и тело Господа во время спасительных страстей Его, нашего ради спасения.

* * *

По учению святого апостола Павла, христианин оправдывается верою, конечно, не мертвою, но живою, выражающейся в послушании учению Христову. Оправдываемый такою верою во Иисуса Христа христианин, подобно апостолу, живет только для Бога, для Христа и всего себя отдает Ему, так что может сказать с апостолом, что живет в нем Христос (см. Гал.2:20). Весь предавшись Богу и исполнению Его заповедей, человек получает Божественную помощь, или спасительную силу благодати Божией, с которой и достигает высокой степени нравственного совершенства, или святости. Такой человек и мысли не может допустить, чтобы мог он оправдаться исполнением дел закона, чтобы он мог спастись без помощи благодати Божией.

Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер, скажем с апостолом (Гал.2:21).

Не отвергаю благодати Божией. Исполнение закона с целью достигнуть им оправдания поведет к отвержению благодати, к отрицанию великого значения смерти Христовой. Но это такие истины, отвержение которых значило бы отвергнуть и Самого Христа. Апостол со страхом отвращается от такого вывода и с твердостью исповедует, что он не отвергает благодати Божией.

Схиархимандрит Кирик Афонский

Краткая молитва, когда согрешишь преподобного Иосифа Исихаста

Не отчаивайся, падая, но, поднимаясь, с усердием приноси покаяние, говоря: Прости меня, Христе мой, я человек и немощен.

Священное Писание указывает нам на одну из первоначальных добродетелей, – она именуется «благоразумное молчание».

Святые отцы сказали: всякую добродетель надо начинать от языка; если кто не удерживает язык свой, то у того не ищи добродетели, ибо душа его опустошена, весь дух благочестия испарился. Лучше упасть с высоты, нежели от языка… Недаром же Святая Церковь заставляет нас ежедневно повторять в течение всего года, а в Великий Пост даже поет среди храма: положи, Господи, хранение уст́ом моим, и дверь ограждения о устна́х моих (Пс.140:3 по церковносл. тексту). Почему? Потому, во-первых, что ничем так часто и так много не согрешаем мы, как языком; потому, во-вторых, что крайняя умеренность и осторожность в словах есть не только высокая добродетель христианская, но и лучшее средство к мудрой и счастливой мирной жизни, как в обществе, так наипаче в монастырской жизни.

Кто не согрешает в слове, – говорит святой апостол Иаков, – тот человек совершенный, могущий обуздать и всё тело (Иак.3:2).

Язык – огонь, как называет его тот же святой апостол (Иак.3:6), – мгновенно возгорается, и прежде, чем успеешь опомниться, опаляет кого-либо, – либо укоризною, либо клеветою или осуждением и оскорблением. Язык – неудержимое зло: им благословляем Бога и Отца, и им же проклинаем человека. Из тех же уст исходит благословение и проклятие (Иак.3:9–10). Но слово Божие гремит на таковых: за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда. Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут (Мф.12:36, 24:35), – говорит Господь.

Удерживай язык свой в то время, когда сильное огорчение взволновало тебя – и ты предотвратишь ссору, быть может жестокую и опасную, – угасишь вражду, быть может долговременную и нескончаемую.

Привыкшему к празднословию придет ли охота молиться? Откуда придет к нему благое слово молитвы, когда язык его привык переливать одни пустые и праздные слова? Удерживай язык твой тогда, когда ни время, ни место не позволяет суесловия, например, в храме Божием, и не обнаружишь, по крайней мере пред другими, своего крайнего легкомыслия и неразумия, предохранишь себя от тяжкого греха – оскорбления святыни и величия Божия, и не подашь пагубного соблазна душе брата или сестры.

Итак, хочет ли человек… видеть благо в жизни своей? – Удерживай язык свой от зла и уста свои от коварных слов (Пс.33:13–14).

А прежде и паче всего возводи ум твой к Богу и воздыхай к Нему сердцем своим, да оградит Он слух твой от пустых и душевредных бесед, да охранит душу твою от мечтаний и помышлений лукавых, да соблюдет сердце твое в страхе Божием, да даст тебе зреть свои согрешения и не осуждать брата или сестру твою, да удержит язык твой от всякого слова праздного, о нем же дадут люди ответ в день Суда. Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих (Пс.140:3 по церковносл. тексту)!

Итак, при заботливости об этой добродетели, надо еще иметь благоговейный страх Божий, то есть, иметь постоянное опасение, чтобы не оскорбить величия Божия, ни мысленно, ни словом, ни делом не прогневать Его благость, присно с Ним сущую, и не удалиться от благодати Святого Духа, в нас живущего. А если мы удалим от себя Духа Святого, то по необходимости впадем в руки врага нашего спасения, который влечет нас туда же, где и сам живет, то есть, – в ад преисподний.

Но да избавит всех нас Господь Бог от такового несчастья, о чем и должны мы к Нему прибегать за помощью в деле спасения, памятуя Его слова: без Меня не можете делать ничего (Ин.15:5) доброго и спасительного.

Аминь.

* * *

Ах, дитя мое, будь внимателен! Ибо мир сегодня очень плох. И диавол сеет лукавые помыслы, чтобы ослабло усердие души. Поэтому, сколько можешь, старайся быть воздержанным, ибо от многоядения рождаются лукавые помыслы и мечтания. Всегда в час искушения прибегай ко Христу и к Пресвятой Богородице. Призывай на помощь святых и будь внимателен, ибо если диавол тебя прельстит и ты совершишь какой-нибудь грех, то после не сможешь стать священником, и будет жаль, (если тебе останется только) раскаиваться в этом до конца жизни. Поэтому будь внимателен, будь внимателен, насколько можешь.

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитвы преподобного Силуана Афонского о просвещении и умирении мира

1

О Милостивый Господи, даруй нам мир Твой, как дал Ты мир Святым апостолам: мир Мой даю вам (Ин.14:27). Господи, дай и нам насладиться миром Твоим.

2

Господи Милостивый, дай благодать Твою всем народам земли, да позна́ют Тебя, ибо без Духа Твоего Святого не может человек познать Тебя и разуметь Твою любовь. Господи, пошли на нас Духа Твоего Святого, ибо Ты и всё Твое познаётся только Духом Святым; Которого в начале Ты дал Адаму, а после святым пророкам и затем христианам. Дай, Господи, всем народам Твоим разуметь любовь Твою и сладость Духа Святого, да забудут люди горе земли, и да оставят всё плохое и прилепятся к Тебе любовью, и да будут жить в мире, творя волю Твою во славу Твою.

3

О Господи, сподоби нас дара Духа Святого, да разумеем славу Твою и будем жить на земле в мире и любви, да не будет ни злобы, ни войн, ни врагов, но одна любовь да царствует, и не нужны будут ни армии, ни тюрьмы, и легко будет жить всем на земле.

4

Молю Тебя, Милостивый Господи, да познают Тебя Духом Святым все народы земли.

Как дал Ты мне грешному познать Тебя Духом Твоим Святым, так да познают Тебя народы земли, и да хвалят Тебя день и ночь.

5

О Господи, как же Тебя благодарить за эту новую неисповедимую милость: невежде и грешнику Ты открываешь тайны Свои? Мир погибает в оковах отчаяния, а мне, последнему и худшему всех, Ты открываешь вечную жизнь. Господи, не могу я один, дай всему миру познать Тебя.

6

Господи, пошли милость Твою на детей земли, которых Ты любишь, и дай им познать Тебя Духом Святым, и научи их славить Тебя. Слезно прошу Тебя, услышь молитву мою, и всем дай познать славу Твою Духом Святым.

За престол сердечный будет вестись война и крепкая брань. Вначале диавол будет действовать посредством своих страстей и зловонных испарений, то есть различных противящихся молитве помыслов. И чем более с помощью поста, бдения, молитвы и других аскетических упражнений ты будешь выбивать у него почву из-под ног, тем больше он будет неистовствовать, тем больше он попытается, по попущению Божию, проявить свою злобу и вероломство посредством различных воздействий, искушений и скорбей. Но границы его влияния всегда будет очерчивать нежная забота Небесного Отца и, в соответствии с возможностью человека, отражать атаки противника.

Перед искушением Подвигоположник Христос всегда сокровенно дарует подвизающемуся благодать, чтобы с помощью этой благодати была сокрушена ярость диавола, и он возвратился побежденным, и постыженным. Терпя скорби, мы должны принести Господу столько радости, сколько принесли Ему скорби, соблазняясь грехом. Тогда радовался диавол и скорбел Бог, а теперь очередь радоваться Богу и скорбеть и разрываться от злобы диаволу.

Архимандрит Ефрем Святогорец

Однажды я оказался во власти печали и уныния из-за следующих одно за другим ужасных искушений. И судился я с Богом, ибо (счёл) несправедливым, что Он ввергает меня в столь многие искушения, не сдерживая их хоть немного, чтобы я хоть чуть-чуть перевел дух. И (пребывая) в этой горечи, услышал я голос внутри себя, очень сладостный и очень отчетливый, с глубочайшим состраданием (сказавший: «Разве ты не вытерпишь всего этого ради Моей любви?» И услышав этот голос, я залился слезами и каялся в унынии, которое мною овладело. Не забуду никогда этот голос, такой сладкий, что сразу исчезло искушение и всё уныние.

Разве ты не вытерпишь всего этого ради Моей любви?

О, воистину сладкая Любовь! Ради любви Твоей мы распялись и всё переносим!

Рассказывал мне еще тот брат, что однажды была у него печаль из-за некоего брата, которому он советовал, а тот не слушался, и он сильно печалился о нем. И, молясь, пришел он в исступление.

И видит Господа, на Кресте пригвожденного, всего окруженного светом. И, подняв главу, Христос обращает Свой взор к нему и говорит: «Посмотри на Меня, сколько Я претерпел ради любви к тебе! А что претерпел ты?»

И с этим словом растворилась печаль, наполнился он радостью и миром и, изливая потоки слез, удивлялся и удивляется снисхождению Господа, Который попускает скорби, но и утешает вновь, когда видит, что мы унываем.

Преподобный Иосиф Исихаст

Для достижения цели, с которою приступаем к сему божественному Таинству, надлежит нам иметь некие особые расположения, совершать особые некие дела, и употреблять особые некие меры прежде причащения, во время причащения, и после причащения. Прежде причащения надлежит через таинство Покаяния (Исповеди) очистить себя от всякой скверны грехов, как смертных, так и не смертных, и исполнить, что на исповеди наложит духовный отец, соединяя с сим твердую решимость от всего сердца, всею душою, всею силою и всем помышлением служить единому Господу Иисусу Христу, и делать одно Ему благоугодное. Так как Он в сем таинстве дает нам тело Свое и Свою кровь, с душою и Божеством и всею силою воплощенного домостроительства, то, помышляя о том, как ничтожно даемое Ему нами, сравнительно с тем, что Он нам дает, положим в сердце, по крайней мере, все для нас возможное всеусердно делать во славу Его и, если б нам пришлось овладеть самым высшим даром, какой когда‑либо приносили Ему земные и небесные разумные твари, изъявим готовность принести то без размышления Его Божескому величию.

Возжелав принять сие таинство, чтоб силою его победить и поразить врагов своих и Господних, с вечера еще, или даже раньше того, начинай помышлять, как сильно Спаситель наш, Сын Божий и Бог, желает, чтобы ты, с приятием сего Таинства, дал Ему место в сердце своем, дабы, соединясь с тобою, помочь тебе изгнать оттуда все страсти твои и победить всех врагов твоих.

Сие желание Господа нашего столь велико и пламенно, что сего никакой тварный ум не может вместить в совершенстве. Ты, впрочем, чтоб хоть сколько‑нибудь подойти к сему, потрудись поглубже напечатлеть в уме своем следующие два помышления: первое, как неизреченно радостно Всеблагому Богу пребывать в приискреннем общении с нами, как удостоверяет Сама священная Премудрость, говоря:…радость Моя… с сынами человеческими (Прит.8:31); и второе, как сильно ненавидит Бог грех и потому, что он препятствует соединению Его с нами, столь для Него желательному, и потому, что он прямо противоположен Божеским Его совершенствам. Будучи по естеству беспредельно благим и чистым светом, и неизреченною красотою, не может Он не гнушаться безмерно грехом, который не что иное есть, как крайнее зло, мрак, растление, мерзость и срамота в душах наших. И сие Божие нетерпение греха столь велико, что с самого начала его все промыслительные о нас Божеские деяния и установления Ветхого и Нового Завета, направляемы были к истреблению его, и изглаждению следов его, особенно же предивное страдание Спасителя нашего Иисуса Христа, Сына Божия и Бога. Некоторые богословы и учители говорят даже (припомни сказание святого Дионисия Ареопагита о видении Титу), что если б потребовалось, то Господь Иисус готов бы был подъять тьмы других смертей для уничтожения силы греха. Так преследует его Божеское негодование.

Уразумев из таких помышлений и созерцаний, сколь великое имеет Бог желание войти в сердце твое, чтобы вконец победить там твоих врагов, кои суть и Его враги, ты не можешь не ощущать в себе живого вожделения приять Его, да совершит Он в тебе такое действие и самым делом. Воодушевившись же таким образом полным мужеством, и восприяв дерзновение от верного надеяния, что в тебя может прийти Небесный Архистратиг твой Иисус, вызывай почасту на брань ту страсть, которая тебя беспокоит и которую желаешь преодолеть, и поражай ее ненавистью, презрением и отвращением, восстановляя в то же время в себе молитвенное желание противоположной ей добродетели с готовностью и на соответственные тому дела, такие именно и такие.

Вот что следует делать тебе вечером пред причащением.

Утром же, немного прежде святого Причастия, пройди одним взором ума все увлечения, неправости и прегрешения, содеянные тобой со времени предшествовавшего причащения доселе, помянув притом, с каким бесстрашием и ослеплением все сие делалось, как будто не было у тебя Бога, Судии и Воздаятеля, видевшего то и, чтоб избавить тебя от таковых дел, подъявшего страшные страсти и поносную смерть на кресте, которые ты попирал, когда, склонясь на грех, срамные похотения свои ставил выше воли Бога, Спасителя твоего. Стыдом да покроется лицо души твоей при сознании такой неблагодарности и такого бесстрашия. Однако ж не попусти себя потоплену быть от смущения при сем, и всякое нечаяние далеко отгони от себя. Се долготерпеливый Господь, преклонясь на милость раскаянием твоим, и изъявленною тобой готовностию, служить отселе Ему единому, паки грядет к тебе и в тебя, чтоб безмерною бездною благости Своей потопить и поглотить бездну неблагодарности твоей и твоего бесстрашия и маловерия. Приступи же к Нему с смиренным чувством недостоинства, но и с полным благонадежием, любовью и преданностию, уготовляя Ему в сердце своем пространную скинию, да вселится Он весь в тебя. Как и каким образом? Изгнанием из сердца всякого помышления о чем‑либо тварном, а не только пристрастия и сочувствия к тому и заключением двери его, да не внидет в него ничто и никто, кроме Господа.

По причащении же Святых Таин, войди тотчас в сокровенности сердца своего и, поклонившись там Господу, с благоговейным смирением простри к Нему мысленно такую беседу: «Ты видишь, Всеблагий мой Господи, как легко впадаю я в грехи на пагубу себе, и какую силу имеет надо мной борющая меня страсть, и сколько сам я бессилен освободиться от нее. Помоги мне и усиль бессильные усилия мои, или паче Сам восприими оружия мои и ими вместо меня порази вконец сего неистового врага моего».

После сего, наконец, обратясь к Небесному Отцу Господа нашего Иисуса Христа и нашему, вместе с Ним в Тайнах сих благоволением Своим в тебя нисшедшему, и к Духу Святому, благодатью Своею тебя возбудившему, и приготовившему к принятию Тела и Крови Господних, и по принятии их теперь, обильно тебя осеняющему, поклонись Богу сему Единому, в Троице Святой славимому, и нам благодеющему, и, воздав благоговейное Ему благодарение за великую к тебе милость, в сей момент явленную как дар некий, предложи непреклонное решение, готовность и порывы к борьбе с своим грехом, в чаянии преодолеть его силою Единого Бога Триипостасного. Ибо ведай, что, если не будешь употреблять всех своих усилий к преодолению своей страсти, помощи от Бога не получишь и, если, усиливаясь всеусердно, на одни свои силы надеешься, успеха никакого иметь не будешь. Усиливаться усиливайся всеусердно, но успеха ожидай от одной помощи Божией. Придет несомненно помощь и, сделав твои бессильные усилия всесильными, подаст тебе удобную победу над тем, с чем борешься.

Преподобный Никодим Святогорец. «Невидимая Брань»

Величайшая церковь, где с радостью поселяется Бог, это та, которую Он весьма искусно сотворил собственными руками, – наше всецелое бытие, наша душа, когда она чиста.

Сердечная чистота состоит в свободе ума от плохих мыслей, от которых проистекают дурные и страстные чувства, приносящие телу страстные взыграния, благодаря которым и душа, и тело оскверняются и оба в одинаковой мере теряют чистоту и непорочность.

Первоначальная плохая и страстная мысль, а прежде ее страстное мечтание, является источником всех видов греха. Ни одно прегрешение не происходит на деле, если ему не предшествует посредством мечтания плохая мысль.

Стало быть, чтобы достигнуть величайшего из благ – действительной чистоты, нужно очистить свой ум от греховных мечтаний и мыслей. Только так приобретается чистота на прочном основании.

Если мы желаем прекратить дурные дела, не заботясь о внутренних помыслах, то трудимся напрасно. Когда позаботимся о чистоте своей души, тогда вселится в нее Бог славы, и она станет святым и великолепным Его храмом, благоухающим фимиамом непрестанной к Нему молитвы.

Архимандрит Ефрем Святогорец

Наш сладкий Христос воспринял плоть, дабы мы ее вкушали и наслаждались блаженным сродством. Становились братьями нашего Христа и чадами Пречистой Его Матери. И в конце концов стали во всём подражателями Господа и по благодати чадами Небесного Отца.

Итак, каждый из нас, молодые и старые, малые и великие, да испытывает при каждом слове, которое мы скажем, при каждом нашем шаге, во все мгновения ночи и дня, – не делаем ли мы, не говорим ли или не помышляем чего-то такого, что не нравится Христу?

Всегда ли мы достойны, когда приступаем причаститься Христа? Подражаем ли Ему? Пребывает ли в нас сладкий Иисус? Нашел ли место в нашем чистом сердце или сразу уходит?

Истинный христианин должен испытывать всё это в каждое мгновение, особенно же тот, кто желает пройти узким и скорбным путем нашего Господа и достичь совершенства. Это касается и вас, возлюбленные чадца доброго и благого духовного моего сына, который столько вынес и здоровье свое потерял, дабы вы нашли свою душевную радость и здоровье. Ибо каждый пастырь словесных овец должен приносить себя в жертву за паству, подражая Владыке Христу, Который пришел отдать душу Свою для искупления многих (Мф.20:28).

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитва преподобного Никодима Святогорца о даровании терпения

Господи, поминаю, что в Священном Писании сказано: долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города (Притч.16:32). Боже мой! Когда же наконец сердце мое облечется в оружие терпения! Когда наконец стану я переносить всякую неприятность со спокойным сердцем, да возрадуется Бог мой о мне! Памятую слова апостола Иакова: блажен человек, который переносит искушение (Иак.1:12). О, как возлюбленны вы мне, прискорбности, делающие меня подобным Господу моему Иисусу, ради меня пострадавшему! Иисусе мой! Даруй мне хоть иногда спокойно жить среди тысячи прискорбностей, славы ради Твоего имени! Блажен буду я, если и посреди огня скорбей воспламенюсь желанием перенести еще большие страдания.

Павле Рак. Стражи плащаницы. Из книги «Приближение к Афону».

Прощеная неделя была, одновременно, седмицей, когда Церковь вспоминала об изгнании Адама из рая. Здесь особенно тщательный выбор метафор, цель которых покаяние. Литургические тексты третьего воскресенья поста посвящены Кресту, затем наступает воскресенье, когда поминают святого Иоанна Лествичника, учителя кающихся. А после него приходит время поминовения святой Марии Египетской, с долгим чтением одного из самых суровых и прекрасных житий о мощи человеческого преображения (сцены из этого жития часто изображались на стенах наших старых церквей).

Этим завершается Великая Четыредесятница, но не сам пост, Библейские события неумолимо убыстряются. После сорока дней, в течение которых Христос удалялся в пустыню, чтобы победить там нашего искусителя, наступает Лазарева суббота, первый праздник вечной жизни, а затем Вербное воскресенье, Вход в Иерусалим. Начинается Великая неделя, как называют ее сербы, или Страстна́я седми́ца по-русски. Господь тогда претерпел «страсти», муки. Или нужно говорить «Страшная седмица», потому что никогда ранее не бывал приносим в жертву Невинный Агнец? Раньше мне никогда не приходило в голову, насколько эти два слова, «страсть» и «страшно», близки.

Страшная неделя! Пост сейчас уже непосредственно связан с ужасом происшедшего, того, что ежегодно снова происходит в эти дни: как не поститься при мысли о жертве Агнца, как можно есть, пить и веселиться на этом пиру богоубийц?

Служба в эти дни заставляет нас заново пережить всё, что случилось со времени того, предсказанного, триумфального въезда в Иерусалим на осле. Срезанные пальмовые ветви, изгнание торгующих из храма, разоблачение лицемеров, предательство, пленение, муки, приговор и распятие. Стихиры плачут о человеческой злобе и цепенеют перед ужасом Гефсиманского сада.

Самое естественное время для возвращения страшной памяти – ночь. Службы начинаются около часа пополуночи и кончаются утром. Днем, при свете, осмелится ли человек заглянуть в себя?

В Страстную пятницу в храм вносят плащаницу – пронзенное, безжизненное тело Христа, каким оно было положено в могилу после Голгофы. Литургический реализм: перед молящимися воистину лежит мертвое тело Спасителя.

Один из монахов сказал мне: «Если ты хочешь полностью почувствовать богослужение, то нужно приготовиться: приди в церковь за час до начала службы, постой перед плащаницей, пойми, что в эту ночь ты и сам с Иисусом в могиле – только так ты сможешь восстать с Ним из гроба». Я вошел в тесную и мрачную «гробницу», где перед плащаницей горела одна слабенькая свечка. Никогда я не был так одинок, и только потом заметил, что я не один, что мое одиночество разделяют монахи, стоящие у стены, как тени, сливающиеся с ней, темней, чем ночь. Опять подошел ко мне мой наставник с сосудом розового масла и перышком в руках. «Помажь, – велел он, – раны Христовы, попроси, чтобы тебе и твоим близким, как женам- мироносицам, была бы дарована милость и узрели бы Бога Живого».

Умащаю раны и мне страшно. Апостол Фома Неверующий так и не притронулся к ранам своего живого Господа. Я же, «неверующий», как осмеливаюсь прикоснуться к Нему мертвому?

* * *

Наша борьба не против человека, которого ненароком можно умертвить многоразличными способами, но против начальств и властей тьмы. (Еф.6:12). С ними воюют не пирожными и мармеладом, но потоками слез, болью души до смерти, крайним смирением и величайшим терпением. Чтобы текла кровь от переутруждения в молитве. Чтобы ты падал и, изнуренный, лежал неделями, как тяжелобольной. И чтобы ты не отказывался от битвы, пока не будут побеждены и не отступят бесы. Тогда ты и получишь свободу от страстей.

Преподобный Иосиф Исихаст

Архимандрит Гавриил Дионисиатский. Спаситель и с Креста заботился о Своей Матери

Вместе с Матерью Господа у Креста, на котором распяли нашего жестоко мучимого Господа Иисуса Христа, стоял и скорбел Иоанн Богослов. И это не случайность. Ему Господь завещал заботится о Своей Матери, и это очередной пример для нас. Апостол Иоанн в точности исполнил завещание Господа, взял к себе в дом Матерь Божью и заботился о Ней до самого Ее успения.

Вот пример для нашего отношения к родителям и детям. Многие из нас слова апостола оставит человек отца своего и мать (Еф.5:31) понимают буквально, считая, что с момента заключения брака исполнение долга перед родителями закончено. Нет, это неверно. Эти слова говорят только о том, что вступление в брак для создания новой семьи свято. Но обязанности перед родителями остаются на всю жизнь.

* * *

Люди, которые обладают духовными дарами терпения, добросердечности, честности, кротости и воздержания, живут в духе радости и предвкушения райского наслаждения. В таком состоянии находится верующий, который признал свои грехи и свою тьму, покаялся, очистился, просветился и направляется к бесстрастию, обожению, освящению и святости.

Согласно святому Григорию Паламе, и тело, как принимающее участие в аскетической борьбе, в воздержании, испытывающее скорби и проливающее слезы, также становится соучастником в дарах Святого Духа. Горькие слезы становятся сладкими, молитва – приятной, радуется гортань, трепещет сердце от радости, тело веселится. Горькие слезы претворяются в сладость, слова Божии сладки бывают гортани и лучше меда устам (Пс.118:103), в молитве прошение изменяется в благодарение, поучение в видениях Божественных бывает в радование сердца с упованием непостыдным (см.: Добротолюбие. Т. 5, гл. 18, ст. 36).

Един личностный опыт благодати Святого Духа в жизни святых нашей Церкви всех веков. Так, мы от XIV века перейдем к XIX. Титулярный советник Мотовилов посетил пустыньку святого Серафима Саровского.

День был довольно пасмурный и падал густой снег. Все вокруг было белым. Преподобный и чиновник сидели на пеньках посреди снега и беседовали. Преподобный, видя его сердце, сказал: «Вы хотите узнать, что является целью христианской жизни. С детства вам говорили: ходить в церковь, молиться Богу, соблюдать Его заповеди, делать добро. Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни христианской состоит в стяжании Святого Духа!»

Святой продолжил свое лучезарное наставление: «Пост, бдение, молитва и всякое Христа ради творимое доброе дело есть средства для стяжания Святого Духа… Святой Дух водворяется только в наших душах. Но чтобы он поселился и сопребывал в нашем уме, нужно сначала очень потрудиться и приложить все силы для того, чтобы Его нам стяжать». Мотовилов сильно затруднялся понять, что значит стяжание человеком Святого Духа. Тогда преподобный, помолившись, сказал: «Мы оба с тобой находимся в Духе Святом». Он весь сиял, и Мотовилов не мог на него смотреть, его глазам было больно от великого сияния. Святой Серафим обратился к нему: «Не бойся. Ты сейчас сияешь так же, как и я. Ты сам теперь в полноте Духа Святого, иначе ты не мог бы меня видеть таким». Мотовилов описывает эту изумительную сцену, говоря, что мир и покой у него на душе были неописуемыми. Благодать наполняла его сердце. Преподобный ему сказал, что то, что он чувствует, – это лишь часть вечного блаженства. Одновременно он чувствовал поразительное тепло и необычный прекрасный аромат. «Лучший запах на всей земле, – сказал преподобный. – Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святого Духа Божия… Хотя снег продолжает валить с неба, снежинки ни на нас, ни над нами не тают. Это значит, что теплота находится не в воздухе, а в нас самих. Это и есть та самая теплота, о которой Дух Святой словами молитвы побуждает нас вопиять ко Господу: «Теплотою Духа Твоего Святаго согрей мя!»» И добавил: «Господь одинаково слышит и монаха, и мирянина, достаточно, чтобы были и двое православных, которые бы любили Бога из глубины душ своих и имели в Него веру хоть с горчичное зерно».

Я остановился на упоминании этого чудесного события, потому что оно имеет особое значение для нашей темы. Христос пришел в мир, проповедовал, творил чудеса, страдал, был распят, воскрес и вознесся для того, чтобы послать в мир Духа Святого. Главная и единственная цель нашей жизни, братья мои, – это стяжание Святого Духа. Духовная жизнь – это в первую очередь жизнь в Святом Духе. Духовная жизнь – это не чтение каких- нибудь книг, не обладание знаниями, не первенство в диспутах, не слушание музыки или хорошая осведомленность в церковных новостях. Духовная жизнь – это не хорошее расположение ума или сердца, но поиск Святого Духа, овладение, жизнь в нем, знание истины. В преданности, посвящении и полном вручении себя благодати Святого Духа заключается духовность верующего. Но чтобы приблизиться к Святому Духу, чтобы почувствовать Его, нужно обязательно пройти блаженный и подвижнический путь очищения. Если как следует не очистить наше сердце, то Святой Дух не сможет поселиться в нас. Материальное, земное, преходящее, тленное, лишнее надо добровольно отвергнуть ради этого Божественного приобретения и стяжания. Святой Дух будет нас вести в царство истины, будет нас освящать, прощать, вдохновлять и руководить нами.

Монах Моисей Святогорец

Великая суббота

Страстна́я неделя на Афоне. Из книги «Письма Святогорца к друзьям своим о Святой горе Афонской»

На Афоне наступила Страстная неделя. Подвиги и труды прибавились; одна только надежда видеть Пасху радовала меня. «Но что за Пасха в пустыни?» – думал я, и мое сердце замирало невыразимою тоскою по нашей мирской Пасхе, в течение которой так светло, так мило и торжественно у нас в России! К довершению моих сердечных страданий, на первых днях Страстной недели меня схватила жестокая лихорадка, впрочем непродолжительная, потому что к Великому Четвергу я был уже на ногах.

Этот день – после длинных, тощих и тяжелых дней Четыредесятницы – был почти единственным днем из всей моей жизни по одному событию, которое одарило меня райским утешением и ангельскою радостью. Это моя собственная тайна, и я ее сохраню от вас глубоко-глубоко в моем сердце, потому что, говоря словами святых отцов, являемое сокровище крадомо бывает.

Великий Пяток печальными событиями евангельской истории и умилительною службою, длинною и почти беспрерывною, хоть был и слишком тяжел для меня, но надежда видеть Пасху поддерживала истощавшиеся мои силы. Утреня Великой Субботы меня так растеплила чувствами умиления, что я готов был плакать как дитя.

На эти великие дни, то есть на Пяток и на Субботу, были у нас всенощные, в полном значении, бдения, и погребальная процессия, то есть вынос плащаницы и ход с нею вокруг собора, был крайне трогателен. Представьте себе глубокую ночь; мы и греки соединились в соборе, сотни свеч играли ярким светом среди ненарушимой гробовой тишины; плащаница была уже среди храма. При меланхолических и монотонных, чисто погребальных звуках греческого напева тихо тронулось похоронное шествие.

Траур монашеских одежд, томность и мертвая бледность постных иноческих лиц, их вечное сетование придавали настоящему обряду существенную, самую выразительную силу. Вслед других молча шел и я, в тихом раздумье о моем собственном жребии, по отходе души в вечность. Я просил при этом Господа, чтоб и Он сопутствовал моей душе чрез пространство воздушных путей и бренным останкам в тот ужасный день, когда их пронесут на мертвенном одре к неизбежной могиле.

В мерцающем свете наших свеч и ярких фонарей мы, по выходе из собора западною дверью, остановились на монастырской площади, и диакон на греческом языке возгласил ектению: «Спаси, Боже, люди Твоя» и прочее; потом, обогнувши юго-западный угол собора, и направляясь вдоль южной стороны его, ход вторично остановился при южном оконечнике креста, в виде которого расположен греческий собор.

Заунывный звон колоколов смолк; в природе так было тихо, что ничто не нарушало мертвой тишины похоронного хода. Здесь диакон возгласил на русском языке: «Еще молимся о Благочестивейшем Самодержавнейшем Великом Государе нашем Императоре Николае Павловиче» и прочее, и хор наш возопил: «Господи помилуй!», так что сердце мое запрыгало от радости, мысль слилась с замирающими в воздухе звуками родного напева и легко и молитвенно унеслась в них к Богу – мы и греки молились о нашем Державном Государе Императоре и о Его Царственной Семье, и где же? Далеко-далеко от России, на пустынных высотах скромного Афона!

Эти мгновения так меня поразили, так расшевелили чувство верноподданнической любви к России и к ее Венценосцу, что я до сих пор не могу о них вспомнить без сердечного движения. На восточном оконечнике храма возглашалась ектения о Святейшем Патриархе; на северном – о нашем игумене и о всем во Христе братстве, а на западном – о всех православных.

При входе в собор екклесиарх окроплял каждого из нас розовою водою, а когда плащаница положена была посреди храма, по ней рассыпали букеты, только что развернувшихся восточных роз, опрыскали ее ароматною водою, и райское дыхание разлилось между братством, и оживотворило наши истомленные силы. Стройно и в раболепном благоговении приложились мы к Божественному Мертвецу и по окончании утрени, на рассвете, разошлись по своим келлиям для отдыха.

Преподобный Паисий Святогорец. Духовная боль – это духовная радость

– Геронда, как человек может удержать в себе радость?

– Если он ко всему относится духовно. Тогда даже болезни и испытания не отнимают у него радости.

– Разве человек, для того чтобы относиться к испытаниям духовно, не должен сначала избавиться от страстей?

– Если человек и не избавился от страстей, то все равно может чувствовать радость, когда его постигают испытания, огорчения. Если он будет думать, что эти огорчения – лекарство от страстей, тогда примет их с радостью, как больной принимает с радостью горькое лекарство в надежде, что оно его вылечит от болезни.

– Но как увязать между собой радость и боль?

– В духовной жизни происходит нечто удивительное: когда человек терпит что-то ради любви Христовой, даже мучения, то его сердце наполняется Божественным наслаждением. То же самое, когда он соучаствует Страстям Господа. Чем больше он проникается мыслью о том, что Христос распялся за наши грехи, и болезнует, тем богаче вознаграждается Божественным ликованием. Боль – ликование, боль – ликование. И чем сильнее болезнует, тем большую радость испытывает. Он ощущает, словно Христос его ласково гладит по голове и говорит: «Не беспокойся обо Мне».

Одна сестра говорила: «Мне не нужна радость, я хочу печалиться ради Христа. Христос распялся за меня, как я могу радоваться? Зачем Христос мне дает радость?» Она переживала духовные состояния, и чем больше соучаствовала Страстям Христовым и имела любочестную печаль, тем больше радости ей подавал Христос. Христос лишил ее рассудка в хорошем смысле!

Распятие всегда предшествует воскресению и приносит победу. Крест приносит славу. Христос, после того как взошел со Крестом на Голгофу, и после того как распялся, взошел ко Отцу. Распятый Христос услаждает горечь людей, а распятый человек подражает Богочеловеку Иисусу.

Благой Иисус вместе с грехами всего мира принял на Себя и все его горечи, а нам оставил радость и ликование, которое ощущает тот, кто совлекся своего ветхого человека, и в котором теперь живет Христос. Такой человек ощущает на земле часть райской радости, по слову Евангелия: Царствие Божие внутрь вас есть (Лк.17:21)

Благодарю Бога, что Он удостоил меня знать многих таких людей, и прошу Его, чтобы Он мне помог и я перестал Его огорчать, пусть даже сам и не удостоюсь таких состояний. Желаю вам всегда в этой жизни иметь духовную радость, а в другой, вечной – радоваться уже постоянно рядом с Христом.

* * *

Одежда, о которой мы поем на Страстной седмице: «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду вонь»²¹, – это благодать Божия, которая достигается чистой, (напряженной) до боли молитвой.

Если у человека с самого начала есть простота, то, молясь, он проливает множество слез. И всё это – благодать Божия, называемая благодатью очищающей, которая, как рыболовный крючок, уловляет человека и ведет его к покаянию.

Наш Бог во всём и ко всем добр, и поэтому Он нас находит, Он нас видит, Он нас призывает. Сначала Он дает нам познать Его. После этого Его узнаем мы, когда Он помажет нас миром Своей Божественной милости.

Поэтому и покаяние, и сокрушение, и слезы, и всё, что происходит с кающимся, – всё это от Божественной благодати. Эта благодать – очищающая, она очищает человека.

Не бывает добра, которое не от Бога, и зла, которое не от диавола.

Преподобный Иосиф Исихаст

Молитва о милости Божией иеросхимонаха Никодима (Мушкарина)

Буди, Господи, милость Твоя на мне, да не погибну до конца. Пресвятая Богородица, спаси мя, грешнаго и немощнаго.

Павле Рак. Самая долгая ночь. Из книги «Приближение к Афону»

Началось великое пасхальное богослужение. Во тьме поются песни боли и покаяния. Но всё чаще прорывается сквозь них к нашим сердцам мотив скорого избавления. И вдруг – неизреченная радость: «Христос воскресе из мертвых!» Как будто открылся источник радости и заполнил собою весь храм, веселье неудержимо льется повсюду. Два раза в эту ночь поднимается вся церковь: свечи и фонари, хоругви и кресты, иконы и кивоты выносятся, под победное пение тропаря, на озябший монастырский двор, чтобы согреть его благой вестью, чтобы обрадовать небо и всю вселенную.

Здесь, во дворе, читается пасхальное послание святителя Иоанна Златоуста: придите вы, которые трудились, дабы получить заслуженную награду. И вы, которые прошли лишь полпути, и вы, которые пустились в путь в последний час, все вы придите, не медлите, ибо великая милость изливается сегодня в мир.

Радость живым, воскресающим из своей греховной пустыни вместе со Христом, радость мертвым, восстающим вместе с Ним в жизнь вечную. Этой ночью смерть побеждена. Торжество совершается посреди хиландарского двора, вместе с монахами празднуют и частицы святого Креста, и мощи святых, святого пророка Исаии, о котором вспоминает Златоуст, пасхальный проповедник.

Небесный, райский перезвон. После нескольких мгновений глубочайшей тишины густую ночь, как будто рукой отодвигают быстрые и мелкие удары в маленькие колокола. Им медленно вторит глубокий бас. И опять торопливая весть маленьких: вот праздник! вот праздник! Тогда и бас заторопился, безуспешно и бесконечно трогательно спеша за маленькими сопрано. Паникадила и подсвечники, и кипарисы во дворе, и даже мощная башня святого Саввы – все, подражая восхищенному царю Давиду, танцуют. С ними и лес, и холмы, и волны близкого моря, и первые отсветы новой, омытой зари.

Утро

Куда делась, куда исчезла усталость после стольких, на ногах проведенных, ночей? Вот уже закончилась и пасхальная литургия, и торжественное разговение в монастыре, где все поздравляли друг друга с праздником, дарили друг другу пасхальные яйца. Всех угостили кофе с пирожными и рахат-лукумом. Но никому и в голову не приходит разойтись и отдохнуть. Навещают друзей, все вместе ходят по кельям, рассказывают веселые истории. А в монастырских коридорах непрерывно слышится тропарь на всех языках – по-сербски, по-гречески, и по-русски. Монахи веселы, как на свадьбе.

Когда старшие всё же устали и разошлись по своим кельям, молодые монахи вышли за монастырские стены, чтобы разделить свою радость с полями.

Они зажигают лампадки перед алтарем кладбищенской церквушки. И с той же радостью спускаются в усыпальницу, где на грубых простых полках сотнями лежат безымянные черепа их предшественников. Пасхальный тропарь по-особому звучит на этом месте. Лежащие здесь монахи всю свою жизнь посвятили этому празднику, и он, прежде всего, принадлежит им. Нет более трогательной пасхальной радости, чем радость, разделенная с этими скромными безмолвными праведниками. И смысл того, что эти кости почили именно здесь, связан исключительно с праздником Пасхи.

Преподобный Преподобный Паисий Святогорец. Радость от Христа, а печаль от диавола

– Геронда, последнее время я сильно тоскую.

– Почему тоскуешь? Потонули твои корабли? Куда ты их отправила? В Атлантический океан? Ты что, разве по такой погоде посылают корабли в плаванье? Сколько затонуло?

– Все, геронда, затонули.

– Прекрасно, тогда у тебя нет имущества, и ты можешь стать хорошей монахиней! Почему ты всё время не прославляешь Бога? Чего тебе не хватает? Если тоскует человек, который находится вдали от Христа, я это понимаю, но если тоскует тот, кто близок ко Христу, это понять трудно. Ведь даже если у тебя что-то болит, твою боль умягчает Христос.

У человека не может быть горькой печали, потому что если он свою печаль принесет ко Христу, то она станет сладким нектаром. Если у кого-то есть печаль, то это значит, что человек со своими горестями не идет ко Христу.

Радость от Христа, а печаль от диавола. Знали бы вы, как я огорчаюсь, когда вижу монаха с выражением лица, как у хозяина бакалейной лавки, которого лишили прибыли. Другое дело печаль по Богу, радостнотворный плач. Тут человек радуется. Его молчание, его собранность источают в его сердце мед. Когда вижу такого человека, хочется ему ноги целовать.

– Откуда человек может понять, что его печаль действительно по Богу?

– Допустим, человек совершил грех и переживает. Если он огорчается из-за того, что опечалил Христа, то ощущает в сердце сладостную боль, потому что Бог разливает в его душе сладость, Божественное утешение. Эта печаль по Богу. А если человек постоянно пребывает в печали, чувствует страх и отчаяние, то он должен понять, что эта печаль не по Богу. Печаль по Богу – это духовная радость, она приносит в сердце утешение. А печаль, которая не по Богу, приносит страх и безысходность.

– А если, геронда, человек духовный огорчается из-за того, что какой-нибудь еретик пользуется его именем и наносит людям вред?

– Эта печаль оправдана, человек должен переживать, потому что многим наносится вред. Но и в этом случае реагировать надо духовно. Если человек воспримет всё смиренно и скажет. «Боже мой, я не хочу, чтобы люди пострадали, просвети их, чтобы они уразумели истину». Если он так скажет, то будет мирен. Но если станет суетиться и говорить: «Что делать? Моим именем пользуются и губят людей», то покоя ему не будет. Во всяком случае, если человек сам не виноват и совесть у него спокойна то, даже если другие его огорчают, он будет получать большое.

* * *

То, что я хочу тебе сейчас написать, ты сохрани. Пусть это будет у тебя как напоминание. Читай это внимательно. И я думаю, это будет тебе на пользу.

Бог, дитя мое, создал человека из земли, – когда уже создал всё творение как некий сад, сделал светильники и украсил твердь. Создал, украшая и наряжая небо, луну, чтобы она начальствовала над всеми звездами ночи, как некое паникадило со многими огнями, малыми и великими. А землю (создал) со множеством деревьев, малых и великих. (Сотворил) зверей и гадов, птичек всякой величины, летающих под небом, домашних животных и птиц на пользу человека, море со всеми видами рыб – всё для того, чтобы человек вкушал и удивлялся. И над всем этим сделал великое светило, чтобы оно начальствовало над днем, своим теплом согревало и заботилось обо всём и своим светом всё украшало и делало прекрасным.

А человек создан в конце, как царь над всем, как зритель, приглашенный в театр. О величие! О честь для человека! Всё воспевает Бога – одушевленное и неодушевленное. Одно – своим голосом, другое – движением своих листьев. У каждого свой голос, и любая маленькая травинка, если ее сожмешь, кричит. Аромат, который она испускает, – это ее собственный голос.

Итак, всё это, о чем говорит Святое Писание, – всё возникло ради человека. Поэтому Он создал человека после всего, чтобы человек всё это весьма доброе (Быт.1:31) ²² увидел и, веселясь, наслаждался созерцанием этого.

Как же (совершилось) создание человека? Взял (Бог) землю – самое смиренное вещество, чтобы был человек всегда смиренным: ведь ничего нет смиренней земли. Устроил глиняный домик и, вдунув в него (Свое дыхание), создал человеческую душу... Итак, словно в четыре стены из глины, вложил Бог Божественное дуновение, вложил Свое дыхание (в человеческое тело).

О величие небесное! О слава и честь человека! Он – смиренная глина, но и Божественное дыхание! Придет мгновение, когда он изменится. Земля ecи, и в землю отыдеши .²³ (Быт.3:19 по церконосл. тексту). Исполнится слово нашего Создателя. А Божественное дуновение, Божественное дыхание – что станет с ним? Как земля возвратится в землю, так и душа, будучи Божиим дуновением, возвратится к Богу. Да, но как? Когда душа произошла от Бога, она была благоуханным Божественным дыханием, но такова ли она теперь? Нет, не такова. Итак, что с ней будет? Необходимо очищение. Слезы, сокрушение, боль, ибо ты опечалил столь доброго и благодетельного Отца, Бога, Который тебя, глину, так прославил и даровал тебе Божественное Свое дыхание. Эти дела покаяния очистят тебя Его благодатью. Итак, плачь и скорби,́ дабы Он снова возвратил тебя в прежнее состояние. И когда ты плачешь со жгучей болью в душе, ибо согрешил, ибо опечалил Бога, тогда, после плача, тебя осеняют утешение и отрада. И тогда открывается дверь молитвы.

Видел я плачущего человека, захотевшего сдержать слезы, когда кому-то случилось войти, и не сумевшего их удержать, ибо они текут с такой силой, будто (человека) кто-то смертельно ранил.

Молитва с болью рождает сокрушение. Сокрушение приносит слезы. Слезы, в свою очередь, рождают более чистою молитву. Ибо слезы, как благоyханное миpо, отмывают грязь, и очищается дыхание Божие, которое, словно некий голубь, затворено в четырех стенах, как бы образованных четырьмя стихиями... И тогда, лишь только рассыплются и yпадyт стены, голубь сpазy возлетает к своемy Отцy, от Котоpого изошел.

Преподобный Иосиф Исихаст

Иеросхимонах Сергий (Веснин). Бдение на Пасху на Афоне. Из книги «Письма Святогорца к друзьям своим о Святой горе Афонской»

На Афоне наступило наконец бдение на Пасху. Надобно здесь заметить, что в Великий Четверток и в Субботу все мы причащались Божественных Тайн. Сверх того, братство в Четверток было помазано святым елеем. Когда кончился на закате солнца субботний обед, нас позвали к чаю. Здесь духовник убеждал нас быть бодрыми в последний всенощный подвиг, утешая грядущею славою и радостью всемирного торжества, и благотворными следствиями постных трудов.

Едва только смерклось, собрались мы во храм, прочли Деяния Апостольские и остаток времени до полунощницы провели в чтении Про́лога и во взаимности душеспасительных бесед, а я – нечего греха таить! – и подремал отчасти, в изнеможении плоти и духа. Наконец приблизилась минута священной великой полуночи.

Мы пошли в собор. В числе других и я подступил к игумену, стоявшему в архиерейской мантии на своем возвышенном месте среди церкви, и, поклонившись в ноги по здешнему обыкновению, получил от него свечу для торжественной встречи Победителя ада и смерти, и для принятия от него Божественного привета: «Радуйтеся».

Как, впрочем, ни было велико наступающее торжество, как ни радостно было движение афонских иноков, стоявших уже при двери райского блаженства славы, но мое сердце тревожно билось при мысли, что я не буду видеть и слышать здесь того, чем поражались и поражаемся мы в России при первых звуках пасхальных напевов. Я грустил и тосковал среди гробового мол- чания рассевшейся по местам своим братии.

Кончилась афонская полунощница; запылали тяжелые паникадила, лампады и величественный хо́рос, или огромное медное кольцо, опущенное среди церкви от самого главного купола на медных пенях; все они загорелись множеством свеч, и в одно мгновение братство, подобно мудрым девам, украсило свои светильники, и весь собор священных лиц, в сопутствовании игумена, тронулся в притвор при пении: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе сла́вити».

Внешняя церемония, яркое освещение собора, радостные белые облачения священнослужителей невольно потрясли мое сердце, и умилительный трепет пробежал по моим членам.

Наконец – «Христос ане́сти!» хотя монотонно, но торжественно отозвалось в притворе, и при этих первых звуках нашей вечной, нашей всегдашней и некончаемой Пасхи загудели колокола, деревянные токи, и доски чугунные, и вкруг собора загремели выстрелы из отличных арнаутских ружей и пушек, и долго не умолкали, потрясая и воздух, и сердца иноков, трепетавших от радостной встречи Божественного Искупителя.

Гармонические звуки игравших металлов, тяжелые удары и гул пальбы, славословие старцев, небесная радость, разливавшаяся по их безжизненным, бледным лицам при свете бесчисленных огней, всё это до такой степени растрогало и восхитило меня, что я невольно должен был сознаться в душе своей, что я в первый только раз на моем веку встречаю Пасху так торжественно и в полном значении ее слова. Моя радость довершилась, когда среди греческих томных напевов хорально раздалось на родном моем русском языке: «Христос воскресе» и прочее…

Замечательно при этом то, что на Афоне, и вообще на Востоке, встречать Христа не выходят по-нашему обыкновению вкруг храма, а просто в притвор только.

При начале Пасхального канона, на котором запевы у греков бывают не «Христос воскресе из мертвых», а обыкновенно: «Слава, Господи, святому Воскресению Твоему», мы ушли в свой храм и там распевали вполне по-русски канон Пасхи; а христосоваться ходили в собор, где дослушали и окончание Светлой утрени. Меня заняло здесь, в особенности, христосованье братства.

Строго держась законоположений Церкви, здесь не целуются в уста, а только в плечи. Все мы были, в единственный этот день, причастниками Божественной Трапезы, то есть Тела и Крови нашего Господа. Литургия совершена была в соборе.

После литургии наш маститый афонский игумен в отличной архиерейской мантии и с таковым же жезлом, при колокольном звоне, и при игре в деревянные токи и в чугунные доски, сопровождаемый братством, вошел в трапезу и сел посреди ее на приготовленный для него стул и раздавал нам красные яйца.

Сцена была умилительная! В преизбытке духовного торжества, забывши и минувший труд, и подвиги поста, старцы представлялись совершенными детьми, такими, каким обещал Господь Свое Царство. Пока игумен раздавал красные яйца, старцы рассаживались по местам, попеременно поя «Христос воскресе», по афонскому чину, то на греческом, то на русском языках, и между тем, детски играя данными яйцами, щелкая – кто чье разобьет и кто искуснее в битве.

Эта черта простоты и невинности мне напомнила золотое время детства; мысли мои перебегали по протекшему пространству жизненных годов моих, обрисовали в воображении подобные настоящим сцены, и слезы живой признательности Богу готовы были навернуться на глазах моих за то детское, именно райское блаженство, которым я наслаждался здесь между поседевшими и белыми как лунь детьми евангельской простоты.

Трапеза была исполнена утешения и, судя по-пустыннически, роскошна, то есть состояла из трех блюд. Вечерню мы слушали соборне. Ради трех сряду всенощных бдений (на Пятницу, Субботу и Пасху), очень утомивших братство, здесь на литургии не читают Евангелие на множество голосов и при колокольном переборе – это бывает уже на вечерне.

Чтение Евангелия у нас произносилось на следующих языках: на новогреческом – ромейском, на еллинском, на турецком, на арнаутском, на арабском, на молдаванском, на славянском и на русском.

После вечерни игумен, в мантии и с жезлом своим, прошел, при звучной игре металлов и дерева и при многочисленных выстрелах, на архондарик, и принимал там от всего братства поздравление, взаимно приветствуя всех и каждого радостным «Христос анести!»

Пока это продолжалось, псалты (певчие) пели: «Христос анести эк некрон» и прочее. Меня и всех русских умилительно поразило, когда греки, по своему собственному напеву, по-русски запели: «Христос воскресе из мертвых» и прочее до конца.

Таким образом, Пасха в пустыни была единственною из всех торжественных дней, бывалой в жизнь мою, Пасхи, и я искренно признаюсь, что все радости, все наслаждения, и забавы света ничтожны в сравнении с здешнею Пасхою, всё равно как ничтожна бледная мишура пред чистым золотом.

Тропарь Пасхи, глас 5

Христо́с воскре́се из ме́ртвых, сме́ртию смерть попра́в, и су́щим во гробе́х живо́т дарова́в.