Убить ради нового пальто?

Не так дав­но у меня воз­ник­ла необ­хо­ди­мость встре­тить­ся со сво­им ста­рым зна­ко­мым. Чело­век он очень заня­той и с тру­дом «выкро­ил» для меня пят­на­дцать минут – боль­ше на обед он не тра­тил: – При­ез­жай в 13:30. Жди в при­ём­ной. Перед обе­дом у меня сове­ща­ние, поэто­му, воз­мож­но, тебе при­дет­ся подо­ждать какое-то вре­мя. До встре­чи, – он был лако­ни­чен, как всегда.

На вся­кий слу­чай я при­шла порань­ше. Улыб­чи­вая строй­ная жен­щи­на, сидя­щая за высо­ким, необыч­но­го дизай­на пур­пур­ным сто­лом, пред­ло­жи­ла мне кофе и сообщила:

– Я тоже «за»!

– За что? – не поня­ла я.

– За запрет абор­тов, – она посмот­ре­ла на мою фут­бол­ку с кра­су­ю­щей­ся на ней надписью.

– Это заме­ча­тель­но! – обра­до­ва­лась я.

– Меня зовут Ека­те­ри­на. Давай­те я всё-таки при­не­су вам кофе.

– Луч­ше чай. Зелё­ный, – уточ­ни­ла я и села на крас­ный кожа­ный диван­чик, сто­я­щий в углу.

Через несколь­ко минут Ека­те­ри­на вышла из кро­хот­ной кух­ни, при­мы­ка­ю­щей к при­ём­ной. В руках она дер­жа­ла круг­лый под­нос, на кото­ром кра­со­ва­лась боль­шая крас­ная чаш­ка чая и блюд­це с тар­та­лет­ка­ми. Она поста­ви­ла под­нос на стол и неожи­дан­но села в крес­ло, сто­я­щее рядом с дива­ном, на кото­ром сиде­ла я. Отки­нув длин­ную чёл­ку, она нача­ла рассказывать.

История Екатерины

И мама, сме­ясь, нача­ла мне рас­ска­зы­вать, как она лег­ла в боль­ни­цу – делать аборт

Мне 39 лет. И я нико­гда не дела­ла абортов.

Я поня­ла, что нико­гда не буду делать аборт, в 13 лет. Слу­чи­лось это так: одна­жды вече­ром мы с мамой мир­но бесе­до­ва­ли перед сном – она догла­жи­ва­ла бельё, а я, закон­чив делать уро­ки, при­би­ра­лась на сво­ём пись­мен­ном сто­ле. Меж­ду делом мы вспом­ни­ли про­шлый Новый год, и тут мама нача­ла мне рас­ска­зы­вать, как она отпра­ви­ла меня в дерев­ню к бабуш­ке на зим­ние кани­ку­лы, а сама лег­ла в боль­ни­цу – делать аборт. Она гово­ри­ла мне это, сме­ясь, а я тоже сме­я­лась, так как не пони­ма­ла, о чём она говорит:

– Ты пред­став­ля­ешь – про­сы­па­юсь в пала­те и думаю: ой, аборт про­спа­ла! Вска­ки­ваю, бегу, а сосед­ки мне гово­рят: лежи, мол, успо­кой­ся, уже всё сделали!

– А что такое аборт? – спро­си­ла я. Про бере­мен­ность мне было уже извест­но, а о том, что озна­ча­ет это сло­во, я тогда ещё не знала.

Мать, немно­го сму­тив­шись, нача­ла рас­ска­зы­вать мне о том, что есть такая про­це­ду­ра, назы­ва­ю­ща­я­ся «пре­ры­ва­ние беременности»…

После ее объ­яс­не­ний мне ста­ло страш­но. Не про­сто страш­но, а жут­ко. У меня была исте­ри­ка. Я про­гна­ла мать из сво­ей ком­на­ты и реве­ла, реве­ла, ревела…

Тогда я поня­ла, что меня роди­ли толь­ко пото­му, что всё сов­па­ло: мама была заму­жем, и воз­раст подо­шёл, к тому же до меня нико­го родить не успе­ли – мож­но ска­зать, что я вытя­ну­ла удач­ный лоте­рей­ный билет. Един­ствен­ный, выигрышный.

И я поня­ла, что моя мать мог­ла убить меня так же лег­ко, как уби­ла дру­гих сво­их детей – моих бра­тьев и сестёр. Хотя, если быть откро­вен­ной, я нико­гда не хоте­ла ни бра­тьев, ни сестер, но ведь уби­вать – это не выход! Невоз­мож­но пере­дать ника­ки­ми сло­ва­ми, насколь­ко жут­ко мне было узнать о том, что про­изо­шло той зимой, когда я была у бабуш­ки и мир­но ката­лась с гор­ки на сан­ках с дру­ги­ми дере­вен­ски­ми детьми.

Я боль­ше не вос­при­ни­ма­ла свою мать как мать, а толь­ко как хлад­но­кров­ную убийцу

Теперь то, о чём я узна­ла, сто­ит меж­ду нами все­гда, даже сей­час – это ужас­но, но с тех пор я боль­ше не вос­при­ни­ма­ла свою мать как мать, а толь­ко как хлад­но­кров­ную убий­цу, со сме­хом рас­ска­зы­ва­ю­щую о совер­шён­ном чудо­вищ­ном злодеянии.

Я не верю в рабо­ту сут­ка­ми, не верю в уни­же­ния ради жилья, в раз­вод ради «луч­шей пси­хо­ло­ги­че­ской обстановки».

Я до сих пор пом­ню о том, что меня мог­ли убить! Убить ради ново­го паль­то. Ради поезд­ки на море. Ради того, что­бы спо­кой­но закон­чить вуз. Ради того, что­бы выспать­ся. Ради того, нако­нец, что­бы жрать поболь­ше колбасы!!

Сей­час такие, как моя мама, гово­рят о пока­я­нии. Но какое может быть пока­я­ние, если они спра­ши­ва­ют у меня:

– Разу­ме­ет­ся, я про­тив абор­тов, но зачем тебе ещё один ребе­нок, в тво­ём положении?

Я чув­ствую, что им я и мои дети – как бель­мо на гла­зу: вот этот родил­ся в тот же месяц, когда она реши­ла пре­рвать свою бере­мен­ность; а этот родил­ся через пол­го­да после того, как долж­на была родить она, если бы не абор­ти­ро­ва­ла; а этот – ров­но через пять лет после того, как она сде­ла­ла пер­вый аборт. Эти жен­щи­ны пре­крас­но пони­ма­ют, что у них тоже сей­час мог­ли бы быть такие же дети! Мог­ли, но их нет и уже нико­гда не будет!

А мои дети, несмот­ря на мою нелёг­кую жизнь, со мной. У меня их четверо.

Пер­во­го сына я роди­ла, будучи на тре­тьем кур­се инсти­ту­та, одна. Обыч­ная исто­рия: отец мое­го ребён­ка раз­ду­мал женить­ся на мне.

Вто­ро­го ребён­ка, дочь, я роди­ла через пять лет – когда окон­чи­ла инсти­тут, вышла замуж и устро­и­лась на рабо­ту. Рабо­та была пре­стиж­ная и высо­ко­опла­чи­ва­е­мая, но при­шлось оста­вить её, пото­му что отка­зать­ся от буду­ще­го ребён­ка, пре­дать его, убить я не смог­ла – у меня и в мыс­лях тако­го не было. Но когда я вышла в декрет, муж начал пить. Он обви­нял меня в том, что я не думаю о бла­го­со­сто­я­нии семьи, – ока­зы­ва­ет­ся, он счи­тал: раз он женил­ся на «жен­щине с довес­ком», то я теперь обя­за­на ему по жизни…

При­дя из родиль­но­го дома в квар­ти­ру, кото­рую мы сни­ма­ли, я уви­де­ла пья­ную ком­па­нию: муж­чин и деву­шек. Я пора­до­ва­лась, что отпра­ви­ла сына к моей бабуш­ке на вре­мя пре­бы­ва­ния в род­до­ме, и пря­мо с поро­га поеха­ла к подруге.

Подру­га, конеч­но, не обра­до­ва­лась, но на то она и подру­га. Пожив у неё три дня с ново­рож­дён­ной доч­кой, я немно­го при­шла в себя и всё же вер­ну­лась домой.

Через неко­то­рое вре­мя наши отно­ше­ния с мужем более-менее нала­ди­лись: он стал оста­вать­ся с детьми, а я нача­ла выхо­дить на рабо­ту – вари­ан­тов не было: детям был нужен отец, а мне необ­хо­ди­мо было рабо­тать, так как, кро­ме меня, содер­жать детей было некому.

Несколь­ко лет мы жили спо­кой­но, купи­ли маши­ну и при­об­ре­ли неболь­шой уча­сток зем­ли в Под­мос­ко­вье, но тут, слов­но гром сре­ди ясно­го неба, – новая беременность.

Это была очень тяжё­лая бере­мен­ность. С само­го нача­ла всё было как-то не так, и бли­же к сере­дине вра­чи «обра­до­ва­ли» меня тем фак­том, что я ношу в сво­ём чре­ве уро­да. Да-да. Врач УЗИ так и сказала:

Врач УЗИ ска­за­ла: «Зачем вам урод с дву­мя голо­ва­ми?» – и про­тя­ну­ла малень­кую чёр­но-белую фотографию

– Зачем вам урод? Поду­май­те о двух сво­их детях, кото­рые у вас есть! – с эти­ми сло­ва­ми она вру­чи­ла мне малень­кую чёр­но-белую фото­гра­фию, на кото­рой я не раз­гля­де­ла ниче­го, кро­ме двух малень­ких акку­рат­нень­ких голо­вок, при­льнув­ших одна к другой.

– Но этот ребё­нок – он тоже мой, – воз­му­ти­лась я. Врач пожа­ла пле­ча­ми и ответила:

– Иди­те к Оль­ге Сте­па­новне, решай­те все про­бле­мы с ней.

– Вы може­те подроб­но объ­яс­нить мне, какие про­бле­мы у мое­го ребён­ка? – спро­си­ла я.

Врач мол­ча­ла, уткнув­шись в бумаги.

Посто­яв ещё несколь­ко секунд, я, так и не дождав­шись объ­яс­не­ний, вышла из кабинета.

– Плод име­ет две голо­вы, одно тело и неко­то­рые пато­ло­гии внут­рен­них орга­нов, несов­ме­сти­мые с жиз­нью. Име­ет ли смысл про­дол­жать бере­мен­ность? Ведь ребен­ка у вас все рав­но не будет. Плод нежиз­не­спо­со­бен, для него и для вас будет луч­ше, если он не родит­ся, – ска­за­ла участ­ко­вый гине­ко­лог, быст­ро поло­жив труб­ку внут­рен­не­го теле­фо­на, когда я под­ня­лась к ней в каби­нет и про­тя­ну­ла резуль­та­ты УЗИ.

Я, посто­яв еще несколь­ко минут, ска­за­ла, что при­ду зав­тра, и вышла из каби­не­та. Мужу я реши­ла ниче­го не гово­рить, ведь он с само­го нача­ла был про­тив это­го ребен­ка, пото­му что отно­сил­ся к нему как к поме­хе, меша­ю­щей мне работать.

Вер­нув­шись домой, я посмот­ре­ла на две голов­ки и ещё раз поня­ла, что не в состо­я­нии убить жизнь, заро­див­шу­ю­ся во мне, несмот­ря на то, что в тот момент я ещё не при­шла к Богу.

Кста­ти, к Богу я при­шла месяц спу­стя, когда бежа­ла по сне­го­па­ду бегом, уто­пая в сугро­бах, ниот­ку­да и в нику­да. И белый, слов­но про­зрач­ный храм буд­то бы встал на моём пути – вели­че­ствен­ный и огром­ный, он ска­зал мне: «Ты пришла!»

Это был самый ужас­ный и самый пре­крас­ный день в моей жиз­ни, поэто­му я рас­ска­жу о нём подроб­но. Я, как обыч­но, пошла на рабо­ту, но часов в две­на­дцать выяс­ни­лось, что началь­ству сроч­но тре­бу­ют­ся неко­то­рые доку­мен­ты, нахо­див­ши­е­ся у меня дома, на дора­бот­ке, и в обе­ден­ный пере­рыв я помча­лась домой.

Дети были в шко­ле, а муж, пре­бы­ва­ю­щий в бес­ко­неч­ном поис­ке рабо­ты, с утра ска­зал мне, что яко­бы едет на собе­се­до­ва­ние. Но он был дома. И дома он был не один, а с жен­щи­ной. И в тот момент, когда я при­шла, они нахо­ди­лись в нашей постели.

Хоро­шо, что я не успе­ла даже снять сапо­ги… Выро­нив порт­фель с доку­мен­та­ми и клю­чи от маши­ны, я побе­жа­ла. Вниз по лест­ни­це, потом – вдоль буль­ва­ра, затем по ули­це. Шёл силь­ный сне­го­пад, и всё вокруг было серо-белым, каким-то одно­тон­ным, слов­но худож­ник, у кото­ро­го не было ника­ких кра­сок, кро­ме белой, нари­со­вал кар­ти­ну и поме­стил меня в самый её центр…

И вдруг я уви­де­ла этот храм – я даже не заме­ти­ла, как вошла в зане­сён­ную сне­гом калит­ку, и чуть не вре­за­лась в одну из усы­пан­ных сне­гом елей.

Я, спа­са­ясь от это­го сне­го­па­да, кото­рый, каза­лось, засы­пал всё самое пре­крас­ное в моей жиз­ни, вошла в огром­ную полу­от­кры­тую дверь.

А внут­ри буд­то бы све­ти­ло солн­це! Всё было слов­но золо­тое! Даже ков­ри­ки рыже­ва­то-беже­во-корич­не­вых оттен­ков, каза­лось, отли­ва­ли золо­том. Я села на ска­мей­ку. Она ока­за­лась очень удоб­ной, и толь­ко тогда я почув­ство­ва­ла, как уста­ла, и поня­ла, что у меня немно­го болит живот.

Ко мне подо­шла какая-то жен­щи­на, кото­рая мыла под­свеч­ни­ки, потом ещё одна. Они накор­ми­ли меня супом и пирож­ка­ми и позва­ли свя­щен­ни­ка – высо­ко­го моло­до­го муж­чи­ну с боро­дой, в длин­ной чёр­ной одеж­де, поверх кото­рой была наки­ну­та жилет­ка из овчины.

И я рас­ска­за­ла ему всё о сво­ей жиз­ни, о бере­мен­но­сти и о маме. И он меня понял – это был пер­вый чело­век, кото­рый меня понял, пото­му что он раз­де­лял моё убеждение.

– Оправ­да­ний для убий­ства быть не может. Что бы ни слу­чи­лось, об абор­те даже не помыш­ляй­те! – ска­зал он.

Я слу­ша­ла, что он гово­рил мне, и у меня было ощу­ще­ние, что я – это ссох­ша­я­ся зем­ля, не зна­ю­щая дождя, на кото­рую нако­нец льёт­ся дол­го­ждан­ный ливень!

Каким бы ни был ребе­нок, надо дать ему шанс. А уж сколь­ко он про­жи­вёт… Надо поло­жить­ся на Божию волю

– Каким бы ни был ребе­нок внут­ри вас, необ­хо­ди­мо дать ему родить­ся. Даже если он нежиз­не­спо­со­бен, как гово­рят вра­чи, тем не менее нуж­но доно­сить его, дать ему шанс, родить и, если Бог даст, окре­стить его. А уж сколь­ко он про­жи­вёт – это одно­му Созда­те­лю ведо­мо, и тут надо поло­жить­ся на Его волю.

Батюш­ка оста­вил мне теле­фон сво­е­го зна­ко­мо­го вра­ча, рабо­та­ю­ще­го в роддоме:

– Позво­ни­те Дмит­рию Алек­се­е­ви­чу, это очень хоро­ший врач. Моя матуш­ка у него наших тро­их дети­шек рожала.

Через два часа я вышла из хра­ма совер­шен­но дру­гим чело­ве­ком. Я спо­кой­но вер­ну­лась домой, в нашу квар­ти­ру, кото­рую сни­ма­ла на свои день­ги. Муж был дома один и сде­лал попыт­ку объ­яс­нить­ся, но я, как мог­ла, спо­кой­но и веж­ли­во отве­ти­ла, что выслу­шаю его вече­ром, взя­ла доку­мен­ты, клю­чи от маши­ны и поеха­ла на работу.

На рабо­те, на удив­ле­ние, всё было пре­крас­но: началь­ство сроч­но куда-то уеха­ло, я закон­чи­ла неот­лож­ную рабо­ту, доде­ла­ла теку­щую и не спе­ша поеха­ла домой.

Муж уже забрал детей и даже покор­мил их. У меня не было сил на скан­да­лы и выяс­не­ния, тем более что в даль­ней­ших отно­ше­ни­ях я уже не виде­ла смыс­ла. Не желая более тер­петь пре­да­те­ля и туне­яд­ца в доме, я пока­за­ла мужу резуль­тат уль­тра­зву­ко­во­го обсле­до­ва­ния и ска­за­ла, что все воз­мож­ные сро­ки для абор­та кон­чи­лись. Муж воз­му­тил­ся и начал обви­нять меня во всём, в чем толь­ко мож­но, а я вклю­чи­ла детям люби­мый мульт­фильм и нача­ла мол­ча соби­рать вещи мужа, давая понять ему, что при­ня­ла твёр­дое реше­ние. Часа через три мое­му мужу ста­ло ясно, что он не смо­жет убе­дить меня пре­рвать бере­мен­ность. Он вызвал так­си, взял свои вещи и ушёл.

Про­шло несколь­ко недель. Я рабо­та­ла, зани­ма­лась раз­во­дом и, конеч­но, ходи­ла с детьми в храм, к отцу Иго­рю, где подру­жи­лась с оди­но­кой пожи­лой жен­щи­ной, жив­шей непо­да­лё­ку, кото­рая вызва­лась заби­рать моих детей из школы.

Через какое-то вре­мя Татья­на (так её зва­ли), видя, что я не справ­ля­юсь с домаш­ни­ми дела­ми и не могу уйти с рабо­ты, согла­си­лась под­ра­ба­ты­вать по вече­рам нашей няней, что­бы я не уволь­ня­лась. Я была это­му очень рада: опла­чи­вать услу­ги няни по вече­рам сто­и­ло гораз­до мень­ше, чем содер­жать мужа-бездельника.

В жен­скую кон­суль­та­цию я боль­ше не ходи­ла, несмот­ря на то, что мне регу­ляр­но зво­ни­ли отту­да. Шёл, по моим под­счё­там, девя­тый месяц бере­мен­но­сти, и живот у меня был огром­ный. Ходить ста­ло очень тяже­ло – я не мог­ла встать с посте­ли, не надев бандаж.

Я пом­ни­ла о неуте­ши­тель­ном про­гно­зе вра­чей – о том, что мой ребё­нок нежиз­не­спо­со­бен, – поэто­му остав­лять рабо­ту и ухо­дить в декрет не соби­ра­лась, про­сто попро­си­ла у началь­ни­ка две неде­ли отпус­ка за свой счет. Он, будучи немно­го в кур­се моих про­блем, мне не отказал.

Чув­ствуя, что при­бли­жа­ют­ся роды, я реши­лась и позво­ни­ла вра­чу, теле­фон кото­ро­го дал мне батюш­ка. Он вни­ма­тель­но выслу­шал меня и велел прий­ти как мож­но ско­рее, тем более что в этот день он нахо­дил­ся на дежурстве.

Я позво­ни­ла Татьяне и попро­си­ла её побыть неко­то­рое вре­мя с детьми – к тому вре­ме­ни они уже полю­би­ли её, как бабуш­ку. Собрав вещи и при­ве­дя себя в поря­док, часам к трём дня я была в род­до­ме. Врач сна­ча­ла посмот­рел мои ана­ли­зы и резуль­та­ты УЗИ, потом взял сни­мок и куда-то ушёл.

Я лежа­ла и, гля­дя в пото­лок, повто­ря­ла про себя Иису­со­ву молит­ву. Вско­ре Дмит­рий Алек­се­е­вич вер­нул­ся с дву­мя вра­ча­ми: моло­жа­вой жен­щи­ной в очках и уса­тым муж­чи­ной лет пяти­де­ся­ти, на голо­ве кото­ро­го кра­со­ва­лась белая шапоч­ка с изоб­ра­жен­ны­ми на ней весе­лы­ми барашками.

Их лица были спо­кой­ны­ми, а через несколь­ко секунд после того, как дат­чик кос­нул­ся мое­го живо­та, они ста­ли гром­ко смеяться.

Отсме­яв­шись, Дмит­рий Алек­се­е­вич сказал:

– У вас всё отлич­но, мамоч­ка! Два сим­па­тич­ных моло­дых чело­ве­ка ждут сво­е­го появ­ле­ния на свет!

– Я сего­дня рожу? – удив­лён­но спро­си­ла я.

– Нет, мы долж­ны про­тя­нуть ещё немно­го, что­бы быть уве­рен­ны­ми, что у детей будет нор­маль­но рабо­тать дыха­тель­ная систе­ма. Вам необ­хо­ди­мо при­ни­мать неко­то­рые пре­па­ра­ты в тече­ние несколь­ких дней. Вы поле­жи­те у нас в отде­ле­нии пато­ло­гии, а мы будем делать ана­ли­зы и гото­вить вас к кеса­ре­ву сече­нию. Опе­ра­ция необ­хо­ди­ма, так как дети немно­го недо­но­ше­ны и оба нахо­дят­ся в тазо­вом пред­ле­жа­нии, к тому же у одно­го обви­тие, поэто­му рис­ко­вать их жиз­ня­ми я не вижу смысла.

Я, гото­вая к худ­ше­му, дол­го не мог­ла прий­ти в себя от сча­стья, пове­рить в то, что у меня будут целых два нор­маль­ных ребён­ка. Мы с вра­чом ещё пого­во­ри­ли неко­то­рое вре­мя, а потом ему нуж­но было идти к дру­гим роже­ни­цам. В тот день я оста­лась в роддоме.

Опе­ра­ция про­шла успеш­но, и у меня появи­лись… два сына

Не буду дол­го рас­ска­зы­вать – ска­жу вкрат­це, что я про­ле­жа­ла в отде­ле­нии пато­ло­гии неде­лю, опе­ра­ция про­шла успеш­но, и у меня появи­лись два сына. Их голов­ки, и прав­да, были очень кра­си­вой фор­мы – такой, как на той фото­гра­фии УЗИ. Врач ска­зал мне, это отто­го, что они появи­лись на свет путём кеса­ре­ва сече­ния и не были трав­ми­ро­ва­ны родо­вы­ми путями.

А ведь мне пред­ла­га­ли их убить…

В общем, две неде­ли спу­стя я уже нача­ла выхо­дить на рабо­ту во вто­рой поло­вине дня, а первую поло­ви­ну дня я каж­дый день про­во­ди­ла с малы­ша­ми, кото­рых отпра­ви­ли в дет­скую боль­ни­цу «на доха­жи­ва­ние». Впро­чем, с ними всё было хоро­шо, и через четы­ре неде­ли они уже были дома.

Началь­ник, узнав о рож­де­нии детей, дал мне ещё месяц отпус­ка, но про­сил появ­лять­ся на рабо­те хотя бы раз в неде­лю на несколь­ко часов.

Я наня­ла няню, кото­рую поре­ко­мен­до­ва­ла Татья­на, – это была ее дво­ю­род­ная сест­ра Гали­на: она, про­ра­бо­тав всю жизнь в яслях, недав­но вышла на пен­сию. Мои маль­чи­ки были спо­кой­ные, и обе жен­щи­ны пре­крас­но справ­ля­лись и с ними, и с дву­мя стар­ши­ми детьми, кото­рые уже были боль­шие и сами дав­но помо­га­ли мне по хозяйству.

А тем вре­ме­нем меня, разу­ме­ет­ся, обсуж­да­ли и осуж­да­ли все, кому не лень, но я толь­ко сме­я­лась в ответ: при­дя к Богу и полу­чив от Него такой неожи­дан­ный и щед­рый пода­рок, я была счаст­ли­ва, как нико­гда! На рабо­те у меня было всё пре­крас­но, вско­ре меня повы­си­ли, теперь часть рабо­ты я выпол­ня­ла дома и появ­ля­лась в офи­се два-три раза в неде­лю. Млад­шие дети рос­ли здо­ро­вень­ки­ми и радо­ва­ли меня; впро­чем, со стар­ши­ми тоже про­блем не воз­ни­ка­ло. Ино­гда я про­сы­па­лась ночью и, гля­дя на их личи­ки, дума­ла, как скуч­на и одно­об­раз­на была бы моя жизнь, не будь у меня моих детей…

Сей­час у нас всё пре­крас­но: стар­шие дети уже совсем боль­шие, а млад­шие в этом году пой­дут в пер­вый класс. Два года назад мы пере­еха­ли: нако­нец нам уда­лось по суб­си­дии при­об­ре­сти соб­ствен­ную квар­ти­ру, а на деся­ти сот­ках зем­ли, в Под­мос­ко­вье, мы стро­им дом – теперь детям будет где порез­вить­ся во вре­мя кани­кул! А зна­е­те, кто нам стро­ит дом? Сын нашей няни Гали­ны, оди­но­кий и ещё совсем не ста­рый муж­чи­на, вдо­вец. Стро­ит совер­шен­но бес­плат­но. А вче­ра он сде­лал мне пред­ло­же­ние, и я, чест­но гово­ря, очень обра­до­ва­лась, пото­му что он мне дав­но уже нравится.

Зачем люди лиша­ют сво­их детей жиз­ни? Зачем они лиша­ют себя сча­стья? Если они ска­жут, что им было труд­нее, чем мне, то я не поверю.

***

Ека­те­ри­на, закон­чив свой рас­сказ, замол­ча­ла. Мол­ча­ла и я – уже одно то, что она рабо­та­ла сек­ре­та­рём у мое­го одно­курс­ни­ка, кото­ро­го я пом­ни­ла прин­ци­пи­аль­ным и даже дес­по­тич­ным, вызы­ва­ло ува­же­ние и гово­ри­ло о том, что она чело­век тер­пе­ли­вый и тру­до­лю­би­вый. Ведь он был очень раз­бор­чив в кад­рах, и люди, не гото­вые отда­вать себя цели­ком рабо­те, не задер­жи­ва­лись у него боль­ше недели.

– Ваша исто­рия уди­ви­тель­на, – задум­чи­во ска­за­ла я.

Она вста­ла и, улыб­нув­шись, поста­ви­ла пустую чаш­ку на поднос:

– Буду рада, если вы напи­ше­те об этом.

Автор: Еле­на Живова

4 октяб­ря 2016 г.

Источ­ник: Православие.ру